Казанский скит (Муазне)

Идёт загрузка карты…

Скит в честь Каза́нской иконы Божией Матери, Каза́нский скит (фр. Skite Notre-Dame-de-Kazan) — православный скит Западноевропейского экзархата Константинопольского патриархата, расположенный в местечке Муазне во Франции. Скит был основан по благословению митрополита Евлогия (Георгиевского) иеромонахом Евфимием (Вендтом) в 1938 году.

История[править | править код]

В 1938 году инокини Евдокия (Мещерякова) и Бландина (Оболенская), стремясь к более созерцательной жизни, вне городского шума и суеты, покинули общину Марии (Скобцовой) "Православное дело" и поселились в Муазенэ-ле-Гран близ города Мелэна недалеко от Парижа, где был найден дом с участком земли, окруженный со всех сторон полями. Вскоре к ним прибыли инокини Дорофея, младшая сестра Евдокии, Феодосия (Соломянская) и гречанка Глафира (Кириади). В 1944 году к общине присоединилась монахиня Таисия (Карцова).

Митрополит Евлогий (Георгиевский) благословил основать там скит и назначил настоятелем иеромонаха Евфимия (Вендта). Храм устроили в подвальном помещении дома, освятив его в честь Казанской иконы Божией Матери. Митрополит Евлогий в благословение скиту предал Казанскую икону Божией Матери, которая была вывезена из России графиней Евгенией Петровной Гейден (впоследствии монахиней Елисаветой) и после смерти инокини была подарена митрополиту Евлогию.

Монахини не только работали в поле, но и заботились о больных и обездоленных, а во время немецкой оккупации спасали преследуемых, в числе которых однажды оказался американский парашютист. Всю войну маленькая община прожила в большой нищете.

В 1946 году общине был завещан большой дом с садом в селе Бюсси-ан-От. Монахини Евдокия, Бландина и Глафира переехали в Бюсси и основали там Покровский женский монастырь. В Муазенэ остались о. Евфимий и монахиня Дорофея. К ним стали приезжать пожить за небольшую плату пожилые люди, они принимали больных и за ними ухаживали. Летом уже не хватало комнат, и о. Евфимий уходил жить на чердак сарая в саду. Для гостей он строил небольшие деревянные домики. Отец Евфимий дважды в день совершал богослужения, утром и вечером. Ровно в шесть часов утра он звонил и начинал утреннюю службу, часто в одиночестве. Часам к семи кто-нибудь подходил и, если мог, помогал в чтении и пении. Так, несколько лет там жил диакон Владимир Уваров.

В начале 1950-х годов о. Евфимий (Вендт) решил построить каменный храм в углу сада, у дороги. Он самостоятельно создал его чертежи и в 1955 году, несмотря на явный недостаток средств и стройматериалов, ещё не получив разрешения на строительство, приступил к работе: с ведома хозяев соседних полей собирал на этих полях камни, на тачке привозил к стройке, месил раствор и возводил стены. Однако он часто болел, и работа шла медленно. Со временем ему стали помогать немногие друзья и, наездами из Парижа, студенты русского Богословского института. Неудивительно, что строительство храма продолжалось около 15 лет, до 1969 года. Но ещё до его завершения, расписывать церковь был приглашён известный иконописец о.Григорий (Круг), который в 1964 – 1966 годах, следуя указаниям и чертежам настоятеля, создал в ней свои фрески и некоторые храмовые иконы, тогда же из прежней церкви в новый храм были перемещены ряд икон и иконостас письма cестры Иоанны (Рейтлингер), украшенные резьбой монахини Иларии (Бернацкой).

На исповедь к о. Евфимию в скит приезжали о. Киприан (Керн), епископ Кассиан (Безобразов), о.Игорь Верник и другие.

В Казанском скиту в разное время проживали священники Михаил Фирсовский, Александр Трофимов и по некоторым данным - архимандрит Аврамий (Терешкевич).

В настоящее время, не смотря на то, что скит находится в сельской местности, вдали от больших городов, он притягивает все больше и больше православных, живущих в регионе Бри (Brie) в департаменте Сена и Марна. Сегодня скит является не только историческим местом, но и активным центром церковной жизни.

Современное состояние[править | править код]

С 2005 года в скиту проживает иеромонах Амвросий (Никовиотис). Благодаря его усилиям при скитской церкви существует небольшая, но дружная интернациональна община в которую входят французы, русские, греки, болгары, албанцы, выходцы из африканских стран.

Община скита ухаживает за могилами русских эмигрантов на местном кладбище. При ските существует маленькая ферма.

Описание[править | править код]

Архитектура скита – пожалуй, единственный пример отражения в русской православной традиции художественных принципов авангарда.

Церковь в Муазене представляет собою первую в практике православного зодчества бетонную конструкцию. Новая технология строительства наилучшим образом отвечала стремлению о. Евфимия средствами пространственной геометрии воплотить своё "архитектурно-математическое" и одновременно мистическое богословие.

Стиль этого церковного здания не следует напрямую соотносить с каким-то из течений в архитектуре ХХ столетия. Скорее, речь может идти о собственном претворении его создателем разных зодческих идей: от русского средневековья до конструктивизма.

Даже в плане эта церковь не похожа на традиционную, представляет собою вытянутую неправильную трапецию. Алтарь, ориентированный на юго-восток, помещён между острым и тупым углами малой скошенной стороны, две боковые стены образуют однонефное внутреннее пространство храма, которое замыкает западная стена, поставленная перпендикулярно центральной оси.

Церковь увенчивает луковичный куполок и круглый барабан с крестом привычных форм, но в остальном храм далёк традиционного. Он представляет собою сложный сочленённый объём с изломанными, чуть сходящимися кверху боковыми стенами. Двускатное покрытие имеет стороны неравной кривизны: угол поперечного наклона южной стены круче, чем северной, более плоской. От алтарной части крыша выразительно поднимается к подкупольному четверику, симметричные верхние рёбра которого напоминают геометризованные закомары. Однако с боков четверик скошен ломаной крышей, а со стороны входа опирается прямо на стену, и потому с запада церковь напоминает колокольню. Единственный вход в неё проходит через крытую паперть с крышей-козырьком, прямоугольным дверным проёмом и ромбовидными симметричными окнами по сторонам. Две наружных лестницы справа и слева ведут сразу на хоры.

Стены изготовлены из бетона, но их нижняя часть выложена местным диким камнем и напоминает крепостные сооружения северорусских монастырей. В верхней части стены ровно оштукатурены и оставлены без побелки, что создаёт важный контраст между их разнонаклонными вертикальными плоскостями. Столь же отчётливо игра фактур видна на кровле храма: над алтарём она выполнена из гладких кусков серебристой жести, далее из старого кровельного железа, а над верхней частью крыши и чердаком водружена ребристая платформа из листов чёрного железа – с целью выровнять кровлю и подвести её к правильному подкупольному четверику. По контурам эти разнородные поверхности разделены высокими декоративными рёбрами. Четырёхскатная крыша подкупольного четверика также крыта белой жестью, из неё изготовлена и луковица купола, над которым вздымается такого же цвета восьмиконечный крест. Другой крест, поменьше, установлен над алтарём, строго над потолочным изображением Святой Троицы, но отлит из бетона и похож на греческий, четырёхконечный.

В последующие годы внешний вид храма был сильно искажён переделками, исчезли многие детали, крыша была выровнена и сплошь покрыта чёрной шиферной плиткой, появился барочный золотистый куполок, но от всего этого ощущение "духовного взлёта" не исчезло.

Интерьер церкви вполне соответствует её внешним формам. Примечательно, что в соответствии с замыслом архитектора, в здании нет ни одного прямого угла (исключение составляют лишь контуры двух боковых окон), что должно вызывать ощущение "неотмирности" храма, его непохожести на привычные земные сооружения. Внутреннее пространство, следуя законам обратной перспективы, раскрывается от высоко поднятого над полом алтаря вместе с расходящимися стенами, ступенями солеи и повышающимся потолком.