В конце 80-х на глазах Георгия, соседа, сбили насмерть его младшую сестрёнку. Он начал спиваться. Опустился на самое дно, обозлился, роптал на Бога. Но произошло чудо, Георгий бросил пить, изменил свою жизнь, благодаря вере.
– Я был счастливчиком. Рос, не зная проблем, когда был дефицит в магазинах, у меня было финское хоккейное снаряжение, спортивный костюм Адидас и все остальное. Ровесников угощал конфетами «Белочка» и «Мишка на севере». Это сейчас смешно, а тогда… В старших классах был свой японский магнитофон Sharp, (один из многочисленных подарков маме или папе благодарных пациентов), плеер Sony. Это в то время, когда «спутником советской молодежи» была исключительно магнитола «Юность». Импортную технику не реально было купить простому инженеру или рабочему, они продавались только в валютных магазинах «Березка» или втридорога в комиссионном, или на «черном» рынке.
Мог сорвать урок, некрасиво пошутить, придумать кличку любому учителю. Более того, взрослые даже говорили моей маме на собрании, что у меня особое чувство юмора, которое большинству якобы не доступно.
Все, чего я бы ни пожелал на праздник или день рождения, моментально выполнялось. Хочу щенка – пожалуйста, нужны «вареные» джинсы – вот они, кассеты с модными песнями – не проблема.
Моя сестренка Настя родилась, когда мне было уже 10 лет. Удивительно, но я ее совсем не ревновал, наоборот – любил. Наверное, Настюшка была единственным человеком, которому я был просто нужен. Ни в коем случае не осуждаю своих родителей, они делали все для меня и желали только добра, но я как бы был в стороне. Была песня «первым делом самолеты», если ее немного переделать, то для моих родителей – «первым делом – пациенты, а дальше наука, диссертации». Мне вместо доброго разговора с мамой или папой, совместных прогулок по парку предлагали: пойди, померь новые ботинки, почитай хорошую книгу, которую достать нельзя без знакомства. Дорогие подарки, деликатесы, лучшая французская школа, сильный класс, где преподавали заслуженные учителя РСФСР. Друзей было много: они искренне восхищались видеомагнитофонами, западной музыкой, редкими книгами, связями и достижениями моих родителей. А Настя просто радовалась, когда я вытирал ей слезки, строил рожицы. Она еще была совсем маленькой, только училась говорить, а я ей рассказывал, что влюбился в девчонку из секции по плаванию, прихожу на час раньше тренировки, чтобы посмотреть на нее. Конечно, сестра не могла дать совет, зато она слушала и улыбалась. Она была моим самым близким другом.
Я уже поступил в мединститут, когда Настенька пошла в 1 класс. Я ее сопровождал на торжественную линейку, потому что родители были на важной конференции. 1 сентября родители и бабушки шептались: «Какой же молодой папа! Как дочка похожа на него!»
Я с удовольствием помогал Насте делать уроки, хотя она и особо в этом не нуждалась: девочка была сообразительная и талантливая. По просьбе Насти записал ее в музыкальную школу.
Чувствовал себя счастливым и нужным, благодаря сестре.
На каникулах после 3-го класса Настя и ее ровесники отправились на автобусе на экскурсию в Подмосковье. Поездку готовили давно, погода выдалась отличная, свою сессию я сдал, поэтому сразу предложил учителям сопровождать ребят, приглядывать за ними. Недалеко от Москвы наш автобус сделал остановку. Настя пошла за мороженым. На моих глазах сестру сбила машина, у моей самой любимой девочки не было никаких шансов. Она даже не успела испугаться или почувствовать боль. Я побежал к ней, искал пульс, звал ее… Приехавшая «Скорая» с трудом справилась со мной, меня смогли отвести с места трагедии только благодаря сильному успокоительному уколу.
После случившегося я взял академический отпуск в вузе. На похоронах вел себя ужасно. Напился, не давал опустить гроб в могилу, обвинял всех собравшихся в том, что они живы и пришли сюда, чтобы поесть Оливье и салями.
Постепенно становился угрюмым, одиноким. Общался только со спиртным. Я не отвечал на звонки, потерял интерес к жизни, учебе. День начинался с рюмки. Обычная картина у меня дома: на столе бутылка, корка хлеба и фото Насти в черной рамке. Я пил и разговаривал с сестрой. Я был крещен в младенчестве своей бабушкой прямо дома. После утраты возмущался и говорил: Как Бог мог допустить, чтобы невинная, добрая и милая сестра погибла? Так нелепо и глупо, а главное несправедливо? Алкоголь не отпускал боль, зато помогал становиться обозленным, быстро находить тех, на кого можно было вину свалить. Очень сердился на Бога. Если Бог допустил это, значит, Он или злой, или Его вообще не существует. А иначе, как можно объяснить, что преступники живут и здравствуют, а такие, как моя Настя, умирают юными?
Мои родители заставили меня продолжить учебу в мединституте, не помню, как я сдавал госэкзамены, как произносил клятву Гиппократа – все было как будто не со мной. Всегда мечтал стать хирургом, делать самые трудные операции и спасать людей, хотел быть таким же великим, как Н.И. Пирогов. Правда, делал все, чтобы не стать специалистом с большой буквы: чем больше пил, тем менее реальным становилось воплощение желания. Разве может хирург столько пить? Среди друзей родителей были хирурги, они со студенческой скамьи дали себе обещание и держали его всю жизнь – никакого спиртного, даже бокала шампанского на праздник! А я пил уже несколько лет. У меня была алкогольная зависимость, в чем себе я никогда не признавался, вернее, боялся признаться. Нет, я не выглядел, как пьяница. Всегда был аккуратно одет, ежедневно брился, два раза в месяц посещал парикмахера, запах алкоголя скрывал с помощью жевательной резинки. Но проснуться без водки я не мог, идти на работу – тоже. На трезвую голову настроение было плохое, концентрация внимания – еще хуже. Сначала меня родители устроили на административную работу в больницу. Позже перешел преподавателем в свой мединститут.
На могиле своей сестры пообещал, что никогда не будет у меня детей. Еще одного трагичного случая не выдержу, я панически боялся кого-то из близких потерять.
Когда познакомился с девушкой, тоже врачом по образованию, я сразу ей сказал, что брак будет бездетным. Катя, так ее звали, с сочувствием и пониманием отнеслась ко мне, не спорила, не настаивала на рождении ребенка. Мы жили хорошо, жена со мной ходила на могилу Насти, приносила цветы. Я даже со спиртным завязал и не вспоминал о нем. Но однажды жена сообщила, что у нас будет пополнение. Я потребовал от нее сделать аборт. Но Катя отказалась, и я расстался с ней. Позже узнал, что у нас родилась дочь, правда, ни разу не пришел навестить жену и ребенка, как будто их вообще не существовало. Любил ли я ее, думал ли о семье, как о союзе любви, малой Церкви или был эгоистом, видел в ней лишь свет в оконце. Мне удобно – и хорошо. Конечно, в любой семье главное любовь, забота, служение друг другу. Было ли это с моей стороны? Конечно, я к ней тепло относился, но в первую очередь, думал о себе. Об этом позже раскаивался.
Еще через несколько лет Катя развелась со мной, получила согласие на вывоз дочки за границу и уехала с новым мужем в Болгарию. Сейчас стыдно вспоминать: не знал и не хотел знать, как росла девочка, на кого она похожа, не обижает ли ее отчим. Зато запил снова. Опаздывал на работу, забывал являться на зачеты и экзамены к своим студентам. Из уважения к моим родителям, в вузе это терпели, но раздраженно предупреждали, что «это последний раз».
Катился по наклонной плоскости, опустился, в квартире не убирался, на улицу выходил только, чтобы купить очередную бутылку и закуску. Мои родители, которые к этому времени, стали совсем пожилыми и слабыми, очень переживали за меня. Денег они мне не давали, приносили только продукты. Но желание выпить было настолько сильным, что я ухитрялся на улице обменивать еду на спиртное. Алкоголь был сильнее чувства стыда, ведь приходилось унижаться, чтобы поменять мясо на пару бутылок.
Однажды мне попалась паленая водка. Было сильное отравление, если бы мама не навестила меня в тот вечер, я бы умер. В реанимации пробыл несколько дней, родители ночевали в больничном коридоре. А когда перевели в терапевтическое отделение, вместе с мамой пришел священник. Я закатил глаза и представил, что сейчас начнется занудство, чтение прописных истин. «Как не стыдно, – подумал я, – ведь человека только что вернули с того света». Так хотелось наплевать на приличия и закрыть уши. Но батюшка ласково поинтересовался самочувствием, на тумбочку поставил минеральную воду, достал журналы, сборник стихов русских поэтов. Незаметно втянул меня в разговор о хирургии, известных врачах, а когда уходил, подарил мне икону Неупиваемая чаша и пообещал, что зайдет еще.
– А кто это – спросил я у матери.
– Это отец Николай пришел проведать тебя и пожелать выздоровления. А икону ты не прячь, пока не можешь молиться сам, пусть она с тобой будет.
– Удивительно – священник, а о Пирогове знает не меньше профессионального врача, – засыпая, проговорил я.
В следующий раз о. Николай пришел и у нас разговор был не такой приятный, как в первый раз. Я благодарен священнику за горькую правду, после этой встречи я встряхнулся, пересмотрел свою жизнь.
– Говоришь, что любишь свою сестру, скорбь не отпускает? Да ты себя любишь, хочешь, чтобы весь мир крутился вокруг тебя несчастного. Посмотри на себя! Обрюзг, под глазами мешки, взгляд злой и недовольный. На Бога обиделся, сердишься на Господа! А бутылке с водкой доверяешь? На себя не пробовал обижаться? Душе сестры нужна твоя молитва. Любишь сестру, а сам, как трус и предатель прогнал беременную жену. Женился тогда для своего комфорта, чтобы помогла из ямы выбраться, получается создал семью по расчету? Мне так удобно, еще и условия диктовал…Сердце за дочку не болит, совесть не мучает? Наверное, легче напиться и трагедией с сестрой прикрываться, чем строить малую Церковь, жить по заповедям. Твои родители унижаются, когда просят за тебя на работе, еду носят. А ты только плачешь, жалуешься и пьешь. Ты не врач! Великие медики были верующими людьми, помогали ближним, а не на шее сидели у других и виноватых искали.
Батюшка развернулся и ушел. Я успел только крикнуть ему в след:
– Что мне делать? Я так больше жить не хочу, но алкоголь сильнее меня! Хочу исправить свои ошибки, перестать быть эгоистом.
– Молиться и трудиться! Покаяние искреннее, – услышал я.
После выписки мы с мамой стали ходить вместе в храм, заказывали молебен об избавлении от пьянства, молились у иконы Неупиваемая чаша. Конечно, было не просто. И кошмары мучили, и срывы случались.
– Ты сделал важный шаг: захотел бросить пить, начал исповедоваться, причащаться. Надо верить: Господь поможет, даст сил, – поддерживал меня о. Николай.
Записался в воскресную школу для взрослых. Взял православную литературу, Жития святых, книги для начинающих верующих. Я, образованный человек, а не знал, какое расположение в храме, какие иконы, зачем Исповедь и Причастие, что такое молебен, как идет Литургия и так далее.
Православный храм, молитвы помогли мне. Конечно, самое сильное лекарство было для меня – покаяние, признание своих ошибок и желание бороться с грехами. Никакие лекарства, витамины и санатории не могут дать такой силы, которую мне дала вера. Я не только бросил пить, но и вернулся на преподавательскую работу. Господь милостив к нам, я раскаиваюсь, что жену толкал на аборт и благодарю Бога, что она не совершила такой тяжкий грех. К сожалению, семью, которую я так легко разрушил, восстановить невозможно, у Кати муж, о нашей дочке он всегда заботился и любил ее, стал настоящим отцом. Это мой грех, сейчас виню только самого себя, не ищу себе оправданий. Пристрастие к спиртному – основа моих грехов, но все равно я осознаю, что выбор был за мной, нам Господь дает волю идти по пути добра, милости и любви или по пути зла, греха, я сам выбрал грех. Но Господь милостив….
Исповедь, Причастие и Соборование помогли забыть об алкоголе, мне не сразу верят друзья, говорят, что фантастика – бросить пить после стольких лет, люди лечатся от запоя, срываются, снова лечатся…Но я твердо знаю: Господу все под силу, здесь не фантастика, а милость Господа, вера и любовь. Не зря такие слова читаем в Евангелие: «А Иисус, воззрев, сказал им: человекам это невозможно, Богу же все возможно.»
Заговорил с мамой насчет жены и дочки, и оказалось, что родители всегда поддерживали с ними отношения. Мама тайно хранила фото внучки Иры, письма, открытки. Покупала подарки и с оказией передавала в Болгарию. Они даже ездили к ним, а мне говорили, что отдыхали вдвоем в теплых краях. Долго не решался на первую «встречу» с бывшей женой и дочкой по скайпу. Как они отнесутся ко мне? А вдруг не захотят говорить и будут правы. Но оказалось, что жена и дочка-подросток не держат на меня зла. Они все это время молились за меня и надеялись, что все наладится. Через какое-то время я к ним съездил в гости, потом они – ко мне. Ира не называет меня папой, я сам виноват в этом, но она и не сторонится меня. Молюсь за них, молюсь, чтобы простили меня.
Я не пью почти 8 лет. И помогла мне в этом икона Неупиваемая чаша. Мне помогла вера в Господа, в Его милость. Между прочим, до этого неоднократно родители силой меня водили по наркологам, психологам и даже гипнотизер работал со мной. Все было тщетно. Любовь Господа сильнее всего, только мы часто сами отказываемся от нее.
Текст: Александра Грипас
Комментировать