'''Гро́зный''' (чеч. Соьлжа-ГӀала — назв. по реке Сунжа (чеч. Соьлжа) + гӀала «город») — город на Северном Кавказе, на юге России, столица Чеченской Республики, центр Грозненского района. Город расположен на обоих берегах реки Сунжи, притока Терека. Город воинской славы России (с 6 апреля 2015 года).
'''Гро́зный''' (чеч. Соьлжа-ГӀала — назв. по реке Сунжа (чеч. Соьлжа) + гӀала «город») — город на Северном Кавказе, на юге России, столица Чеченской Республики, центр Грозненского района. Город расположен на обоих берегах реки Сунжи, притока Терека. Город воинской славы России (с 6 апреля 2015 года).
Гро́зный (чеч. Соьлжа-ГӀала — назв. по реке Сунжа (чеч. Соьлжа) + гӀала «город») — город на Северном Кавказе, на юге России, столица Чеченской Республики, центр Грозненского района. Город расположен на обоих берегах реки Сунжи, притока Терека. Город воинской славы России (с 6 апреля 2015 года).
Один из крупных городов Северного Кавказа: 2-е место по площади и 3-е — по населению (283 659[2] чел. на 2015 год, что составляет 20,7 % населения республики).
Распространение христианского вероучения среди алан, согласно церковной традиции, начинается в 40 г. н. э. с проповеднической деятельности апостола Андрея, охватившей прилегающие к Черному морю районы. Различной полноты сведения о ней появляются с III в. в трудах Оригена, Евсевия Памфила, епископа Тирского св. Дорофея, епископа Епифания Кипрского, епископа Ипполита, Сафрония, Праксейса, Никиты Давида Пафлагонского, Арсения Керкирского, патриарха Никифора Каллиста, иерусалимского иеромонаха Епифания и др.
В дореволюционной России просветительской деятельностью занимались в основном религиозные организации, такие как Общество восстановления православного христианства на Кавказе. Несмотря на патриархальный уклад и консервативные порядки осетинского общества, просветительские сообщества и частные лица немало усилий вкладывали в дело женского образования.
В 50-х гг. XIX в. в Осетии впервые появляются школы для девочек. В 1859 г. жена поручика Зурабова-Кубатиева открыла у себя на дому небольшой пансион для подготовки из осетинских девочек «религиозных, набожных матерей».Подобное же заведение открыла и жена жителя села Салугардан Т. Ревазова, «русская дворянка, достаточно образованная и понимающая осетинский язык». Но эти попытки не имели успеха.
Учительницы, преодолевая предубеждения относительно обучения девушек, добивались открытия женских школ. По уровню организации учебного процесса они не уступали мужским. К началу 1880 г. в семи женских школах занимались 196 девочек. Газета «Дроэба» в 1883 г. отмечала, что во Владикавказе недостаточно женских школ, в то время как мужских имеется много – реальное училище, классическая прогимназия, военная прогимназия, частное реальное училище, ремесленное училище, городское и мещанское училище и др. Три женские школы: Ольгинская женская гимназия, первоначальная женская школа и осетинская женская школа – даже наполовину не удовлетворяли стремления девочек к просвещению. Относительно уровня организации учебного процесса в женских училищах у известного осетинского просветителя Харитона Уруймагова было мнение, расходящееся с оценкой авторов «Истории СОАССР»: «Если мы проследим отчеты совета общества (имеется в виду Общество восстановления православного христианства на Кавказе – З.С.) с 1860 г., то увидим, что в целой сети школ, только в четырех плоскостных осетинских селениях были женские школы, да и те по постановке в них учебной части стояли много ниже мужских школ».
Что касается женского образования в Южной Осетии, то грузинская пресса уделяла этому вопросу больше внимания, чем той же проблеме на севере Осетии. Газета «Иверия» в 1888 г. писала об открытии в селении Ахалгори женской школы, где преподавание ведется на русском и армянском языках, а грузинский язык вовсе вытеснен. Учительница этой школы предлагает местным крестьянам говорить по-армянски. Ревностное отношение грузин к образованию на их родном языке в данном случае понятно, поскольку речь идет о местности, где проживали много грузин, но, учитывая наличие в Ксанском ущелье и в самом Ахалгори осетинского населения, наверное, осетинский язык имел право присутствовать в учебных заведениях наравне с другими. Следует еще раз отметить активность армянских общин (выше об этом говорилось – З.С.) в сфере образования, в том числе и женского.
