Сказания о преподобном Максиме Греке

Преподобный Максим Грек – русский святой греческого происхождения, чья роль в истории русской православной культуры и духовного просвещения была значительной не только в XVI столетии, но и в следующие века. В 1988 г. он был причислен «к лику святых угодников Божиих для всероссийского церковного почитания» как «монах-аскет и учитель иноческого жития», «узник и страдалец многолетнего заточения», «духовный учитель», углубивший святоотеческую традицию¹.

Не угасало в веках его почитание как преподобного подвижника. Неизменным был интерес к нему со стороны ученых, исследователей не только в России, но и за рубежом. Посвященные ему монографии, не говоря уже о научных статьях, были изданы на французском, немецком, английском, итальянском, голландском языках.

Разные стороны его многогранного творчества изучены с разной степенью полноты. Оригинальным сочинениям уделялось больше внимания, чем переводам. Не написана полная научная биография; восполнению этого пробела будет способствовать и издание основных Сказаний, посвященных его жизни и творчеству. Их значение состоит не только в том, что они рассказывают о многих событиях и фактах жизни, особенно периода после осуждения 1525–1531 гг., почти не отраженного в документальных источниках. Сказания показывают отношение поколений к его личности, творчеству. Взлет интереса к нему происходит в конце XVI в., в связи с учреждением патриаршества в России. Позже одно из посвященных ему Сказаний, публикуемое в настоящем издании (№ V), включается в Минеи Четьи священника Иоанна Милютина (1646–1654) рядом с Житиями святых.

Сказания о преп. Максиме Греке были опубликованы в 1899 г. как приложение к книге С.А. Белокурова, посвященной библиотеке московских государей². Поводом послужил фрагмент одного из Сказаний (№ III в настоящем издании) о «бесчисленном множестве греческих книг», хранящихся в московских великокняжеских палатах; приглашенный для их перевода «инок Максим» сказал великому князю, что и «у греков» не сподобился видеть такого количества греческих книг. Василий III поручил ему «разобрать» книги, выделив те, которые еще не переведены на русский язык; ученый афонский монах, обнаружив «нѣколико» таких книг, представил их список («имена книгам тѣм явъствено сътвори»), хранителям было приказано «особь их блюсти и писание полагати» (возможно, речь идет о своего рода описи).

Это сообщение было одним из истоков той полемики по поводу античной библиотеки московских великих князей, которая то вспыхивала, то затухала в XVIII–XIX вв. Можно добавить, что редактор XVII в., дополняя и расширяя сообщение о книгах (как и текст Сказания в целом), счел необходимым уточнить, что речь идет о «святых книгах»; рассказ передан в следующей редакции: «Великий государь сего инока Максима призвав к себѣ пред свѣтлыя очи, и водит его во святую свою царскую книгохранительницу, и показа ему святое и безчисленное нетленное великое сокровище множество книгъ греческим словесем» (ИРЛИ, колл. Першина, № 10, л. 4).

Белокуров отрицал факт существования античной библиотеки, настаивал на позднем происхождении Сказания, но с присущей ему научной добросовестностью и эрудицией предпринял огромную работу по выявлению всех рукописей Сказания для определения времени его появления и степени достоверности. Поскольку Сказания сохраняются, как правило, в рукописях, содержащих сочинения и переводы преп. Максима, результаты работы далеко вышли за пределы поставленных задач и послужили основой для изучения всего рукописного наследия этого автора (было выявлено и описано с разной степенью подробности 243 рукописи XVI–XIX вв.). Белокуров не ограничился публикацией в Приложении лишь одного интересовавшего его Сказания, но издал почти весь биографический материал, содержащийся в его рукописном наследии.

Белокуров сделал вывод о позднем (в XVII в.) появлении Сказаний и о недостоверности их известий; к нему присоединился, в частности, Е.Е. Голубинский³. Другие исследователи, напротив, видели в Сказаниях достаточно ранние сочинения и настаивали на существовании в Москве богатой античной библиотеки с уникальными рукописями. Так, против точки зрения Белокурова выступал А.И. Соболевский⁴, позже М.Н. Тихомиров⁵. Специальное исследование было предпринято в 30-е гг. Н.Н. Зарубиным⁶, сторонником А.И. Соболевского. Полемика была сконцентрирована на вопросе о библиотеке. Отражение в Сказаниях личности преп. Максима Грека, его биографии и творчества не было самостоятельным объектом исследования.

Лишь в 1954–1956 гг. специальное исследование Сказаний было предпринято И. Денисовым, который попытался определить их авторов и полагал, что текст, опубликованный у Белокурова под № 7 (в настоящем издании № III), принадлежит А.М. Курбскому и написан до его отъезда в Литву, еще в Москве, вскоре после смерти Максима Грека (т. е. между 1556– 1564 гг.), а текст № 6 (в настоящем издании № V) написан около 1590–1591 гг. и принадлежит «черному диакону» Исайе из Каменца-Подольского, который прибыл в Москву в 1561 г. Эти гипотезы будут рассмотрены в следующих разделах работы, теперь же ограничимся лишь указанием на другую крупную и спорную проблему, с которой – впрочем, косвенно – оказалось связанным изучение Сказаний.

Личность Исайи как предполагаемого автора одного из Сказаний приобрела особый интерес в последние десятилетия в связи с выдвинутой Э. Кинаном гипотезой об апокрифическом характере переписки царя Ивана Грозного и князя Андрея Курбского, в центре аргументации оказались фрагменты из сочинений Исайи. Одна из статей Э. Кинана посвящена личности Исайи⁷.

Из девяти опубликованных Белокуровым Сказаний и известий в настоящем издании публикуются три (по его нумерации № 1, 6, 7, в настоящем издании № III–V), поскольку именно они являются главными, центральными в цикле, остальные основаны на них, заимствуя и контаминируя составные части, иногда (но в редких случаях) дополняя новой информацией. Изучение и издание остальных – задача следующих этапов работы, в ходе которых будут выполнены кодикологические и текстологические исследования, анализ Сказаний в связи с историей включивших их собраний сочинений преп.

Максима, в контексте истории культуры и духовного просвещения.

Личность и судьба преподобного Максима Грека находят отражение в памятниках разного происхождения и жанра. Прежде всего, это его собственные сочинения, поскольку сами они – факты творческой биографии; к тому же автор пишет (попутно, в разной связи) и о ряде событий своей жизни, как близких по времени, так и из далекого прошлого. При всей важности авторских воспоминаний, они все же недостаточны для воссоздания полноты биографии. Факты биографии описаны в различных прижизненных источниках – как документальных, так и нарративных. Их значительно больше для первого периода его жизни в России (1518–1525 гг.), а для периода после осуждения (1531–1555/56 гг.) они почти полностью отсутствуют, можно назвать лишь грамоты Александрийского патриарха Иоакима (4 апреля 1545 г.) и Константинопольского патриарха Дионисия II Ивану IV (июня 1546 г.) с просьбой о возвращении на Афон святогорского инока⁸.

О месте рождения и родителях преподобного сообщает краткая заметка, сохранившаяся в одной из рукописей с его сочинениями. Хотя это относительно поздняя рукопись (конец XVI в.)⁹, но запись восходит, несомненно, к информации, переданной им самим, устной или даже письменно зафиксированной:

Максимово Греково рождение от града Арты,

от отца Мануила и матери Ирины – христиан, греков, философов.

Из записи следует, что его родители были образованными людьми. А далее в ней описано местоположение Арты по отношению к Царствующему граду Константинополю и Иерусалиму – духовным и политическим центрам христианского мира. Названо даже количество дней пути к каждому из них, притом с точностью до половины дня, поэтому можно предположить, что преп. Максим посещал эти города.

Дата его рождения в сохранившихся источниках отсутствует. На основе сопоставления косвенных показаний она определяется «около 1470 г.»¹⁰. Мирское имя по русским источникам неизвестно; в ряде западноевропейских и афонских источников¹¹ упоминается Михаил (на Афоне Максим) Триволис; согласно гипотезе И. Денисова, достаточно аргументированной, это – будущий русский святой.¹²

Записи в посольских книгах, донесения послов сообщают о маршруте движения русских посланцев на Святую Гору Афон и возвращении вместе с переводчиком. Посольство отправилось из Москвы в Царьград 15 марта 1515 г., на Афон были направлены с милостыней Василий Копыл и Иван Варавин, одна из грамот содержала просьбу о присылке «переводчика книжново, на время». На Афон из Константинополя отправился один Василий Копыл весной 1516 г., перед Пасхой, а выехал уже в июне вместе с переводчиком¹³. Русское посольство выехало из Константинополя в мае 1517 г., долго задержалось в Кафе, и лишь в феврале, в Москве было получено сообщение Василия Шадрина из Крыма, в котором (впервые в русских источниках) упомянут «Максим старец»: «Да едет, государь, со мною Копыл и Варавин, а с ними, государь, едут митрополит сам – друг от патриарха изо Царя-града, да из твоего, государь, монастыря от Пантелеймона святого едет Савва проигумен, а из Вартопеда, государь, едет к тебе, государю, Максим старец сам третей...»¹⁴. Речь идет о посольстве Константинопольского патриарха Феолипта I в составе митрополита Зихнинского (Янинского) Григория и священнодиакона Дионисия. Привезенные посольством грамоты хранились как в посольском архиве («греческая» посольская книга № 1, грамоты великому князю Василию III), так и в митрополичьей канцелярии (митрополиту Варлааму)¹⁵.

В грамоте Василию III из Ватопеда сообщается о посылке к нему «возлюбленнаго брата нашего Максима, искусна суща и пригожа к толкованию и преведению всяких книг церковных и глаголемых елинских, понеже от юноскиа младости в сих возрасте ученияхъ...» (конец грамоты не сохранился). В грамоте игумена Ватопеда Анфимия полнее: «честнеишаго брата нашего Максима, еже из нашея священныя обители Ватопеди, аки искусна божественному писанию и пригожа на сказание всякых книгъ, и церковных и глаголемых елиньскых, понеже от младыя юности в сих възрасте и сим наказася добродѣтелнѣ, и не яко иныи нѣкии многыми почитанми токмо; посылает же того нашим произволением и хотением. Но убо языка не вѣсть русскаго, разве греческаго и латынскаго, надѣем же ся, яко и русскому языку борзо навыкнет»¹⁶. Общерусские летописи в статье «О Григории митрополитѣ и о святогорскихъ старцѣхъ» сообщают о прибытии в Москву греческого посольства и «старца» Максима Грека 4 марта 1518 г., об их приеме «с великою честию»; Василий III «повелѣ имъ пребыти» Чудове монастыре, «питая их и доволя всякими потребами от своея царския трапезы»¹⁷.

О разнообразных трудах первого периода (1518– 1525 гг.) свидетельствуют обширные переводы и оригинальные сочинения (они публикуются в I томе нового издания сочинений преп. Максима Грека).

В 1525 г. писатель, переводчик, филолог был осужден, лишен причастия и отправлен в Иосифо-Волоколамский монастырь; в 1531 г. был судим вторично. Общерусские летописи об этих событиях уже не сообщают, но имеется краткая запись в местном летописце. Главным источником остаются Судные списки¹⁸. Ход обоих судебных процессов отражен в них достаточно подробно, но сопоставление их с собственными сочинениями вскрывает их тенденциозность, хотя они скрупулезны в воссоздании мелочей, особенно показаний свидетелей; ответы обвиняемого, наоборот, записаны в очень краткой редакции.

В Судные списки включены документы официального характера – грамоты мая 1525 г. в Иосифо-Волоколамский монастырь великого князя Василия III и митрополита Даниила, на основании которых можно судить о тех обвинениях, которые Собор считал доказанными и которые были официальной причиной осуждения. Это ересь и позиция в вопросе о поставлении русских митрополитов. Документы, относящиеся к преп. Максиму и особенно к его осуждению, тщательно сохранялись в Государственном архиве (позже – в Архиве Посольского приказа), что подтверждается их упоминанием в архивных описях¹⁹. Один из них сохранился в подлиннике (следственное дело)²⁰.

Причины вторичного суда 1531 г. в течение долгого времени оставались неясными. Но привлечение косвенного свидетельства, сохранившегося в Описи архива Посольского приказа 1626 г., позволяет реконструировать их с достаточно высокой степенью достоверности.

Оставалось неясным, зачем понадобилось судить уже осужденного, пребывающего в заточении узника, отлученного от причастия. До сих пор не привлекала внимания исследователей «греческая грамота» – упомянутая в описи архива Посольского приказа 1626 г. среди «греческих грамот» грамота «на харатье» прота Святой Горы Анфима Василию III с его подписью и печатью²¹. Содержание ее в Описи не раскрыто, но совпадение ее даты («Лѣта 7039-го») с датой второго суда позволяет с достаточно высокой степенью вероятности предполагать, что по крайней мере одной из ее тем было ходатайство об афонском монахе, который, напомним, был отправлен в Москву с грамотой игумена Ватопедского монастыря Анфимия (нельзя исключить, что именно он к 1531 г. стал протом).

Если это предположение справедливо, то получают объяснение и цели второго суда, и некоторые особенности Судного списка. Отпустить узника московские власти сочли невозможным, поэтому было необходимо обосновать, во-первых, правомерность (с их точки зрения) осуждения 1525 г., во-вторых, отрицательное отношение к ходатайству прота. Поэтому изложение обвинений дается не в хронологическом порядке, не в последовательности обоих судов, но вперемежку, тем самым нагнетается их тяжесть, растет объем. Удовлетворить просьбу прота можно было бы при условии покаяния осужденного, но в Судном списке, наоборот, изложению хода процесса 1531 г. предшествует констатация факта, что узник не только не проявил раскаяния, но обнаружились новые «вины». Более того, тенденциозность Судного списка проявилась и в том, что, при всей его скрупулезности в описании допросов, очных ставок, показаний свидетелей, в нем отсутствует факт, о котором позже писал сам обвиняемый: он дважды и трижды падал ниц перед Священным собором, раскаивался и просил прощения за непреднамеренно допущенные ошибки при переводе и переписке книг. Сомневаться в том, что это соответствует действительности, не приходится, т. к. о своем покаянии на Соборе Максим писал в послании митрополиту Даниилу, главному обвинителю на обоих Соборах.

Получает объяснение и отсутствие в Судном списке приговора 1531 г., и такая его странность, как изложение приговора 1525 г. (точнее, грамот митрополита и великого князя в Иосифо-Волоколамский монастырь) не в конце раздела о первом суде, а после раздела о суде 1531 г. Видимо, судьи и составители Судного списка не считали нужным выносить новый приговор, полагая, что грамоты 1525 г. были достаточно убедительным и безапелляционным решением, не допускающим пересмотра.

Период после осуждения в документальных источниках почти не отражен, свидетельства Сказаний приобретают поэтому особое значение.

Ценным источником для первого периода являются также свидетельства переводчиков и других лиц, трудившихся вместе с ним.

В них отражено не просто отношение сотрудников к его личности, но, прежде всего, оценка эрудиции, учености, глубоких филологических познаний учителя; а в Предисловии Нила Курлятева (№ II) можно усмотреть и зарождение той модели (пока еще очень простой) биографической характеристики, по которой будут строить биографии-Сказания и Исайя Каменчанин (текст № IV), и авторы двух других Сказаний (№ III, V), но уже в значительно расширенном виде.

Текст № 1 – фрагменты из Предисловия Селивана к переводу Бесед свт. Иоанна Златоуста на Евангелие от Матфея, выполненному им в 1524 г. под руководством преп. Максима. Вероятно, именно им высказана мысль о необходимости написать Предисловие и создать такую книгу, в которой ее основному содержанию предшествует характеристика труда, описание ряда обстоятельств его создания.

Более того, Н.Б. Тихомиров обнаружил неизвестное ранее сочинение преп. Максима, которое также посвящено переводу Евангельских Бесед и известно в единственном списке (РГБ, Ф. 98, Erop. 920); оно публикуется в I томе нового издания его сочинений. Текст имеет название «Послание всем православным христианам, россиянам, сербам и болгарам». Это своего рода «окружное послание»; представляя труд, автор осознает его значение в деле славянского просвещения, характеризует высокий духовный смысл; говоря о достоинствах переводчика, он тем самым косвенно заверяет и качество перевода. В указанной рукописи, которая представляет собою самый ранний известный список (возможно, оригинал перевода) послание находится не в начале, а в конце рукописи, как послесловие, а вслед за ним помещено второе послесловие, принадлежащее переводчику Селивану; во всех остальных известных списках оно перемещено в начало, уже как предисловие (своего рода вступительная статья). Но послание самого преп. Максима в них уже не включалось.

Вероятно, им был задуман тип книги с двумя предисловиями (или послесловиями) с характеристикой его автора, труда переводчиков, но реализовать замысел в его полноте не удалось, помешали скорый арест, суды, заточение. Но частично он все же был воплощен в жизнь, т. к. Предисловием Селивана открываются многие списки Бесед. Преп. Максим хорошо знал издательское дело, т. к. в Италии, в Венеции, оставаясь еще в «мирском платье», трудился у знаменитого издателя Альда Мануция. Его замысел получил дальнейшее развитие в трудах его учеников и последователей. Посвященные ему Сказания очень часто использовались именно как предисловия к многочисленным рукописным собраниям его сочинений, создававшихся в конце XVI–XVIII вв.

Многие факты жизни преп. Максима (особенно после осуждения), обстоятельства и ход его освобождения известны лишь по лаконичному изложению их в Сказаниях. Удалось установить, что имеющиеся в одном из Сказаний (№ III) слова о 22-х годах заточения относятся не к Твери, а ко всему периоду.

Дата кончины указана в обеих редакциях этого Сказания – 7064 год, т. е. период с 1 сентября 1555 г. по 31 августа 1556 г.²²

Рукописные собрания сочинений преп. Максима Грека занимают особое место в русской книжной культуре, обладают чертами, свойственными культуре Нового времени. Для современной литературы полное собрание сочинений писателя или издание его избранных трудов – явление обычное. Но для Средневековья была более характерна позиция авторского смирения, чем декларация авторской индивидуальности; это приводило, в частности, и к тому, что судьба текста после смерти автора оказывалась неустойчивой, сочинения рассеивались, подвергались редакционным обработкам, новые редакции иногда далеко отстояли от исходного авторского текста. Разнообразные ошибки появлялись в процессе неоднократных рукописных воспроизведений текста.

Но преп. Максим Грек сам позаботился о том, чтобы обеспечить передачу корпуса своих сочинений дальнейшим поколениям в неискаженном виде, сам составил собрание «избранных сочинений» (из 47 глав с дополнительной частью). При его непосредственном участии было создано более полное собрание (в 73 главы). Собрания открываются Предисловием, в котором говорится о «силе книжки сея». Оно написано самим автором, раскрывает его замысел и цели, называет основные темы сочинений.²³

Традиция была продолжена после смерти автора. Его почитатели, книжники и литераторы последующих поколений составляли новые собрания, присоединяя к ранним, прижизненным собраниям вновь обнаруживаемые в разных хранилищах сочинения преп. Максима, часто группируя их по-новому в связи с новыми запросами новых эпох и поколений.

Поясним понятие «собрание сочинений». Сборниками принято называть рукописи смешанного состава, включающие произведения разных авторов и разных жанров. Собрание сочинений преп. Максима Грека – рукопись устойчивого состава, состоящая целиком (или в значительной своей части) из его сочинений, а также все другие рукописи разного времени, совпадающие с ней не только в наборе сочинений этого автора, но и в последовательности их расположения.

История Сказаний о преп. Максиме оказывается тесно связанной с историей новых собраний его сочинений, в которых Сказания выполняют ту же функцию, что и вступительные статьи, разного рода предисловия в современной литературе. Эти Сказания исследуются и публикуются в настоящей работе.

Существовало и другое направление, имеющее целью отражение в собрании личности автора. Это миниатюры и рисунки с изображением автора, которыми открывались собрания его сочинений. Многие из них также публикуются в настоящем издании.

Наиболее ранние находятся в собрании, которое получило условное название «Соловецкое», оно не указывает на место его создания, дано собранию всего лишь по месту современного хранения ряда рукописей – Соловецкое собрание Российской национальной библиотеки. Самая ранняя его рукопись относится к концу 3-ей четверти – 70-м гг. XVI в., в ней находится (см. илл. 1, рукопись РНБ, Сол. 494/513) единственный из рисунков этого же типа, где персонаж, изображенный в профиль, смотрит влево (в других профильных – вправо); еще отсутствует изображение нимба и надпись вокруг изображения. Было бы заманчиво высказать предложение, не восходит ли он к наброску-рисунку, автопортрету самого преп. Максима, но какими-либо аргументами в его пользу мы не располагаем. Надписи имеют миниатюры в других рукописях Соловецкого собрания того же времени. В рукописи РНБ, Сол. 496/515, л. 9 об. (илл. 4) киноварная надпись воспроизводит начальные слова из Предисловия к этому собранию, сообщающие дату начала работы автора над составлением своей «книги»: «В лѣтехъ осмыя тысяща четыредесятому лѣту наставшу, егда нача Максим книгу сию составляти...» (т. е. сентябрь – октябрь 1531 г.).

Другая надпись сопровождает изображение в рукописях того же времени РНБ, Сол. 497/516 (илл. 3) и РНБ, ОЛДП. 176, л. 4 об. (илл. 2).

Другой тип изображения представлен в несколько более поздней рукописи Соловецкого собрания (первой четверти XVII в.) РНБ, Погод. 1140, л. 1 об. (илл. 5).

Анализируя иконографию преп. Максима Грека, О.А. Белоброва обратила внимания на то, что его вышеназванные перовые профильные портреты были известны авторам прориси из Сийского иконописного подлинника конца XVII в.²⁴, которая предназначалась «скорее всего, для украшения рукописей» («ср., например, своеобразную форму клобука и характерный подризник на пуговках, впервые встречающийся в рисунках преп. Максима Грека из упоминавшихся выше рукописей Соловецкого собрания»²⁵).

В собраниях сочинений преп. Максима XVII в. также довольно часто встречаются его портреты, например, в Никифоровском виде Хлудовского собрания (в рукописи второй четверти XVII в. РГБ, ф. 199, собр. Н.П. Никифорова, № 79, л. 3 об., см. илл. 10)²⁶.

Составители некоторых собраний включают в них и миниатюру с изображением преп. Максима, и Сказание о нем (ГИМ, Муз. 3809, краткий вид собрания в 151 главу)²⁷, здесь находится один из ранних (20– 30-е гг. XVII в.) и исправных списков Сказания, публикуемого в настоящем издании (№ V).

В одной из рукописей собрания, относящегося к числу «смешанных и дополненных», также соседствуют Сказание (близкое к тексту № III настоящего издания) и миниатюра. Это рукопись второй половины XVII в. (БАН, Архангельское собрание, № 1044 (М.Б. № 15), а также рукопись конца XVII в. (РГАДА, ф. 181, РО МГА МИД, № 287)²⁸; впрочем, не исключен факт более позднего присоединения листов с миниатюрой.

В рукописи РНБ, ОЛДП, О. XV включены две миниатюры: одна изображает преп. Максима молящегося, а другая – пишущего; одна из них имеет надпись: «Изъобрасися в лѣто 7235-е декабря», т. е. в декабре 1726 г. (илл.16:18).

Миниатюры включались не только в собрания сочинений преп. Максима; они находятся также вне их корпуса. Он внес большой вклад в историю жанра Азбуковника²⁹, и в одном из них (1613 г., писец Евстратий) имеется раскрашенная миниатюра с его изображением и зашифрованным именем (илл. 6).

Здесь (и в ряде других миниатюр) он изображен без нимба, как писатель за работой. О.А. Белоброва опубликовала также изображение из рукописи Ярославского музея-заповедника (№ 982/301), где преп. Максим уподоблен царю Давиду. Рукопись конца XVIII в. содержит переведенную им Толковую Псалтырь, на л. 1 об. изображен царь Давид, а на л. 8 – преп. Максим (илл. 20–21). Как отметила О.А. Белоброва, миниатюры выполнена одним художником, в одинаковой «иконографической схеме и теми же приемами... Максим Грек пишет в книге гусиным пером. Он облачен в подризник и короткую мантийку, на голове его черная камилавка. Голова окружена нимбом, как и голова царя Давида. В отличие от короткобородого царя Давида, Максим наделен пышной круглой бородой. Окружающая обстановка совпадает в обеих миниатюрах до деталей»³⁰.

В иллюстрациях настоящего издания представлена развитая старообрядческая традиция изображения преп. Максима Грека, при этом миниатюры находятся не только в рукописях, вышедших из этих кругов; они вставляются в более ранние рукописи. Так, в рукописи собрания архиепископа Ионы (Думина) РГБ, ф. 98. Егор. 869 (конец XVI в.)³¹ на л. 7 об. помещена миниатюра более позднего времени, не исключено, что при ее включении на соседних листах был подновлен орнамент конца XVI в. (илл. 8–9). Вставными являются и миниатюры в некоторых других рукописях (илл. 10–11).

Одним из первых собраний сочинений, составленных после смерти автора, было собрание, созданное около 1587 г., и оно открывается Сказанием, одним из самых значительных в цикле (№ III в настоящем издании). Это собрание еще почти не включало новых по сравнению с прижизненными собраниями текстов, но лишь по-новому их группировало, подчиняя новому идейному замыслу.

На первом месте в нем находится сочинение, написанное вскоре после того как узник получил «ослабу» и возможность писать (после осени 1531 г.). Автор пишет о несправедливости темничного заточения («без правды»), о своей скорби и страданиях, но вместе с тем о терпении и покаянии³². Оно принадлежит к жанру «плачей». Его название: «Сия словеса сътворил есть инок в темнице затворен и скръбя, ими же себѣ утешаше и утвръжаше в тръпении». В период подготовки к учреждению патриаршества и приезду Вселенского патриарха произошел взлет интереса к личности ученого афонского монаха, в судьбе которого принимали участие в 40-х гг. XVI в. Константинопольский и Александрийский патриархи. Составители совсем не случайно поставили на первом месте покаяние-плач.

Главной новацией этого собрания, как уже сказано, является открывающее его Сказание: оно излагает факты биографии, краткий рассказ о несправедливом осуждении, дает высокую оценку его личности и творчества героя, доказывает отсутствие у него «еретического порока». Сказание является прообразом вступительной статьи в современном издании сочинений того или иного автора – с датами, основными вехами биографии, краткой характеристикой трудов. Впрочем, о месте рождения и родителях автор Первоначального вида собрания еще не знал, но вскоре другие книжники-литераторы нашли в Лавре известие о месте рождения и именах родителей, включили его в Сказание, создав новый вид Сказания. В этом виде (Троицком) было распространено заглавие, в котором вычленена, выделена тема «страдания за истину».

Данные о времени составления собрания хотя и отличаются некоторой противоречивостью, но с бесспорностью указывают на конец XVI в.³³ Во-первых, самая ранняя (из известных) Нижегородская рукопись собрания (НГОУНБ, ф. 1, оп. 1, № 9) написана на бумаге этого времени. Во-вторых, запись на одной из рукописей имеет дату «1587 г.», но это дата ее протографа, повторенная в рукописи второй четверти XVII в. РГБ, ф. 310. Унд. 487 (л. 384–384 об). Запись может указывать и на время составления собрания, и всего лишь на дату одного из списков, с которого скопирован Унд. 487; к тому же в записи отсутствует глагол-сказуемое: «В 95-е лѣто осмыя тысящи в 17 день марта месяца при государьстве... царя... Феодора Ивановича и Иове преосвященном митрополите добре и честне правящем церковная кормила в преславнем и богоспосаемем царствующем граде Москве Божиею милостию и Пречистые Богородицы и великого чудотворца Николы и по благословению господина и отца нашего игумена Еустафия еже о Христе с братьею». Запись повторена и в некоторых других рукописях (БАН, Арханг. собр. Д. 42, конца XVI – начала XVII в., в записи имеется дополнение; РГИА. ф. 834, оп. 2, № 1558, запись совпадает с рукописью БАН), следовательно, она восходит к архетипу одной из ветвей собрания, который можно датировать «1587 г.» или «до 1587 г.». В Нижегородской рукописи в конце находится разрешительная грамота преп. Максиму Греку патриарха Иеремии II июня 1588 г. (в особой редакции перевода). Но грамота написана другим почерком, на другой бумаге, листы подклеены, поэтому существенно влиять на дату собрания она не может, но косвенным образом свидетельствует о его связи с эпохой учреждения патриаршества.

Белокуров выделил всего две редакции – «поробную» и «сокращенную». Текст был издан по списку подробной редакции, а различия между нею и сокращенной были переданы с помощью шрифта (разрядкой)³⁴, что затрудняло восприятие сокращенной. Белокуров использовал в издании для разночтений 20 рукописей Сказания. И. Денисов на основе этой публикации писал о трех редакциях Сказания – A, B, C³⁵. В настоящее время выявлено значительное число новых рукописей, среди них – что особенно важно – две самых ранних (конца XVI в. и рубежа XVI–XVII вв.); Белокурову не были известны рукописи ранее XVII в. (что влияло и на его датировку Сказания).

Текстологический анализ позволяет уточнить классификацию списков. Сохраняется деление текстов на две редакции, назовем их Пространной и Краткой. Краткая представлена теми же тремя рукописями, которые были известны Белокурову, а Пространная – по преимуществу списками различных собраний сочинений этого автора, в которых Сказание выполняло функцию предисловия. В Пространной выявляются три самостоятельных вида: Первоначальный, Троицкий, Першинский (последний – по имени владельца рукописи и названия коллекции в Древлехранилище ИРЛИ).

Первоначальный вид находится в двух ранних рукописях, а также в Синодальном собрании из 112 глав и в списках Хлудовско-Синодального собрания, включившего Синодальное собрание в свой состав. Отдельно, вне собраний встречается редко. Он имеет самое лаконичное (из известных) название «Сказание о Максиме иноке греке святогорце Ватопедския обители»; в его начальной части отсутствует фрагмент о месте рождения и родителях.

Троицкий вид включает данный фрагмент (один из признаков вида). Распространено также название. Возможно, составление этого вида связано с деятельностью троицкого архимандрита Дионисия Зобниновского, рукопись могла быть принесена в Соловецкий монастырь Иоасафом Сороцким вместе с Псалтырью 1552 г.

Третий вид – Першинский, или Расширенный – основан на Троицком, но содержит многообразные распространения текста, не дающие новой фактической информации и имеющие по преимуществу стилистический характер (в начале в титуле Василия III Россия названа «землей Святорусской»; фрагмент этого вида о книгах великокняжеской библиотеки был приведен во Введении). Это рукописи ИРЛИ, колл. Першина, № 10, последняя четверть XVII в.; близкий текст: РГБ, ф. 312, Фад. 28, последняя четверть XVIII в.

Самая ранняя (из сохранившихся и известных нам) рукопись Первоначального вида, как уже сказано, относится к концу XVI в. (Нижегородская). Она содержит собрание сочинений преп. Максима, созданное не позднее 1587 г., состоит из 57 глав³⁶.

Сказание, открывающее рукопись, является ее органической составной частью, написано на той же бумаге, что и вся рукопись, одним из представленных в ней почерков.

Наличие Сказания не является признаком собрания в целом, т. к. другие рукописи, повторяющие его состав, не включают Сказание, за двумя исключениями (именно к этому собранию относятся две рукописи со Сказанием Першинского вида).

Вторая рукопись, содержащая текст Сказания этого же вида, из собрания Ярославского государственного музея-заповедника, № 14982, датирована в Описании Д.М. Буланина и А.Т. Шашкова (конец XVI – начало XVII в., л. 403–615 – около 1608 г.)³⁷.

На этих листах, точнее, на л. 515–615 находится собрание сочинений преп. Максима Грека, сохранившееся в единственном списке, т. е. такое собрание, состав которого (в неизменном виде) не повторен ни в одной из известных в настоящее время рукописей.Предшествующая часть рукописи – Слова свт. Василия Великого, преп. Симеона Нового Богослова и др.

На л. 515–516 об., т. е. в начале собрания, находится Сказание с названием, совпадающим с названием нижегородской рукописи «Сказание о Максиме иноке Греке святогорце Ватопедския обители», повторяющее и другие особенности текста.

К Первоначальному виду Пространной редакции относится также текст Сказания в рукописях Синодального собрания, хотя в самой ранней рукописи (из сохранившихся и известных в настоящее время) его нет (ГИМ, Син. 491)³⁸, но в других оно имеется:

1. РНБ, Погод. 1139, л. 6–9 об. (середина XVII в.);

2. РНБ, Погод. 1146, л. 52–55 об. (3-я четверть XVII в.);

3. РГБ, ф. 310, Унд. 489, ненумерованные листы в начале рукописи (конец XVIII в.);

4. РГБ, ф. 178, Муз. 9626, л. 6 об. – 9 об. (конец XVIII в., в названии искажено название Ватопеда).

Хлудовско-Синодальное собрание, вторая часть которого основана на Синодальном, включает Сказание аналогичного вида. Это рукописи:

1. БАН, Арханг. 1044 (М. № 15) (вторая половина XVII),

2. РГАДА. Ф. 181 (РО МГА МИД), № 287 (конец XVII в.)³⁹.

В этом собрании имеются и миниатюры с изображением преп. Максима.

Второй вид Пространной редакции Сказания находится в рукописях Троицкого собрания сочинений преп. Максима Грека 20–30-х гг. XVII в.:

1. РГБ, ф. 304, Троицк. 200, л. 17–18 об. (в настоящем издании поэтому списки подведены разночтения к публикации текста № III);

2. РГАДА. Ф. 201, собр. Оболенского, № 49, первая четверть XVIII в.;

3. ГИМ. Увар. 311, 1°, 1795 г. (список с рукописи 1705 г.).

Этот же вид Сказания служит предисловием в рукописях Полного (в 151 главу) собрания:

1. РГБ, ф. 304, Троицк. 201, 30-е гг. XVII в.;

2. РГАДА, ф. 201, собр. Оболенского, № 50, вторая четверть XVII в.;

3. РГБ, ф. 98, Егор. 250, 3-я четверть XVII в.;

4. ВСМЗ, В 5636/395, конец XVII – начало XVIII в.;

5. БАН, 32.14.1 (собрание царевича Алексея Петровича, № 4), конец XVII – начало XVIII в.⁴⁰

Троицкий вид Пространной редакции является самым распространенным. Он встречается отдельно, вне собраний (РНБ, Погод. 1294, л. 413–418) и др.

Важное значение в истории собрания имеют две рукописи известного Соловецкого книжника Сергия Шелонина⁴¹. Они написаны почерком Сергия и его помощников в 50-х гг. XVII в. Одна из них включает обе редакции Сказания и будет рассмотрена при анализе Краткой редакции:

1. РНБ, Сол. 18/18, Азбуковник⁴²;

2. РНБ, Сол. 741/851, список Псалтыри 1552 г. (без толкований), переведенной преп. Максимом и Нилом Курлятевым, на л. 17–21 находится Краткая редакция, а на л. 234–240 – Пространная.

Возможно, с рукописями Сергия Шелонина связан текст Сказания Троицкого вида в Никаноровском сборнике, написанном рукой архимандрита Никанора, одного из лидеров старообрядчества (1667– 1674 гг., датировка Н.Ю. Бубнова)⁴³.

Это рукопись БАН, 16. 7.21; на л. 157–165 (гл. 79) находится Сказание Троицкого вида (заглавие «Сказание о Максиме философе иже бысть инокъ Святыя Горы Афонския преславныя обители Ватопедския, иже здѣ и пострада доволна лѣта за истину»), а следом за ним, на л. 165–169, помещено «Сказание о переводѣ Псалтыри Максима Грека», т. е. предисловие/послесловие Нила Курлятева к Псалтыри 1552 г. Эти два сочинения помещены рядом и в рукописи Сергия Шелонина Сол. 741/851, но в противоположной последовательности.

К Троицкому виду восходит текст в многочисленных списках Поморского собрания (с некоторыми изменениями стилистического характера и др.)⁴⁴.

Краткая редакция распространена менее Пространной. Белокурову были известны всего три рукописи, и новые пока не выявлены. Две из них представляют собой списки уже упоминавшейся Псалтыри 1552 г., переведенной преп. Максимом совместно с Нилом Курлятевым. Современные переводу списки неизвестны. Два списка со Сказанием относятся к первой половине – середине XVII в.:

1. РНБ, Сол. 752/862 (по этому списку публикуется в настоящем издании),

2. РНБ, Сол. 741/851.

Третий список (РНБ, O.I.96) находится в сборнике смешанного состава, но окружение («конвой») Сказания показывает связь с рукописью, содержавшей перевод Псалтыри.

Рукопись Сол. 752/862 представляет собой вклад («дачу») старца Иосафа Сороцкого, келаря Соловецкого монастыря, куда он пришел из Троицы в 1634 г.

Белокуров полагал, что Иоасаф был автором Сказания, считал Краткую редакцию первоначальной и связывал ее дату с датой прихода Иоасафа в Соловецкий монастырь⁴⁵.

Рукопись Сол. 741/851 восходит к предыдущей, как сообщает запись на л. 5: «Сия книга Псалтырь черньца Сергия Соловецкого монастыря, писана в Соловецком монастырѣ с переводу старца Максима Грека, что привез из Троицы из Сергиева монастыря казначей старец Иосафъ Сороцкои». Краткая редакция находится на л. 17–21 рукописи, а ей предшествует на л. 8–15 сокращенная редакция послания Василию III о переводе Толковой Псалтыри 1522 г., притом в сокращенной редакции. Эта особенность характерна и для Сол. 752/862, в начале которой находятся также и Сказание, и послание (в той же редакции). Но Сергию Шелонину была известна и Пространная редакция (Троицкого вида), поскольку она переписана в самом конце рукописи Сол. 741 (851), на л. 234–241, а ей непосредственно предшествует (на л. 230–233) предисловие Нила Курлятева (уже как послесловие), притом распространенной редакции. Первоначальная редакция Предисловия находится в рукописи РНБ, Погод. 1143 (см. текст № II настоящего издания).

В обеих рукописях «конвой» Сказания составляют тексты, которые как бы дополняют его биографическую часть, рассказывают о фактах жизни и творчества. Характер их текста был разнонаправленным: послание Василию III было включено в сокращенной редакции, а предисловие/послесловие Нила Курлятева, наоборот, в расширенной. Поэтому они не могут быть косвенной подсказкой в вопросе о соотношении Краткой и Пространной редакций. Но текстологический анализ позволил выявить в Краткой редакции четыре чтения, которые обнаруживают бесспорную бόльшую близость к использованным источникам.

В начале Сказания находится рассказ о том, что первоначально предполагалось отправить в Москву в качестве переводчика другое лицо, имя которого в Краткой редакции – Сава, как и в источнике этого рассказа – в послании Василию III по поводу перевода Толковой Псалтыри; но в Пространной оно произвольно изменено – Данил; в рукописи Сергия Шелонина в Пространной редакции – также Данил, но текст правился по тексту Краткой редакции в этой же рукописи, и имя заменено на «Сава».

Второй случай – тоже в словах, заимствованных из послания Василию III, о продолжительности времени перевода Толковой Псалтыри – год и пять месяцев. В Краткой редакции – «за год и месяца шесть», т. е. очень близко к источнику; но в Пространной явное искажение «за годище» (результат неверного прочтения слов под титлом либо пропуск). Эта ошибка повторена во всех видах Пространной редакции.

Третий случай – сохранение в краткой редакции имени митрополита Варлаама, упоминаемого и в послании Василию III.

Наконец, на четвертом случае следует остановиться более подробно, т. к. он важен для установления важного факта биографии преп. Максима.

В публикации Белокурова по списку Пространной редакции был передан фрагмент, который вызывал недоумение исследователей, поскольку в нем шла речь о 22 годах тверского заточения узника, что давало «1553 год» как дату его освобождения (1531 + 22) и не согласовывалось с другими данными (в собственных его сочинениях):

И тако неповиннаго заточению осуждаютъ. И бысть в заточении двадесят два лета во градѣ

Твери во епископии. И неизглаголанными судбами человѣколюбца Христа ослабу улучи от епископа Тферскаго Акакия, по благословению Иосафа митрополита.

Аналогичное членение фразы предлагает рукопись Троицкого собрания (РГБ, Троицк. 200), где слова «И неизглаголанными» отделены от предшествующего фрагмента (союз «и» написан киноварью); слова о 22 годах заточения соотнесены, следовательно, с Тверью. При этом получается явное противоречие: 22 года тверского заточения (1531 + 22 = 1553) противоречат «ослабе» тоже в Твери при митрополите Иоасафе (1539–1542).

Противоречие помогает разрешить именно Краткая редакция, где о заточении сказано очень кратко (о суде и осуждении вообще не упомянуто), но зато указан источник, откуда автор почерпнул число «22», и это «книга» самого преп. Максима! В заключительной части Краткой редакции говорится о девятилетних⁴⁶ трудах преп. Максима по переводу и исправлению книг, которые «или древние переводчики не достигоша разтолковати, или от преписующих книги разтлѣшася и неисправлениемъ проидоша во многовременная лѣта. Прочая недостаточно (в других списках одостаточно) описует въ книзе его, еже како пострада здѣ въ заточении лѣт 22». Бесспорно, слова «въ заточении лѣт 22» относятся к предыдущей части фразы, а не к следующей.

Получается логически непротиворечивая информация, в ней выделяются следующие структурные единицы с лаконично-протокольным изложением:

1. Девять лет трудов по переводу и исправлению книг (1516–1525),

2. 22 года заточения (1525–1547),

3. «Ослаба» в Твери у епископа Акакия по благословению митрополита Иоасафа (в период 1539–1542 гг.),

4. Позволение вновь приступить к причастию по благословению митрополита Макария (предположительно в 1547 г.). Написание «Исповѣдания вѣры» и составление «книги» «Словес», т. е. «Слов»,

5. Перевод из Твери в Троицу,

6. Кончина в 7064 г., т. е. в период между сентябрем 1555 г. – августом 1556 г.

Упоминание «книги» с «Исповѣданием веры» и другими сочинениями преп. Максима («Словами») указывает источник, из которого взято число «22 года заточения». Несомненно, речь идет о ядре авторского собрания сочинений из 47 глав, которое открывалось «Исповѣданием вѣры» и включало «Слова отвещательные о исправлении книг русских» (именно они служили источником процитированного фрагмента о исправлении книг). В этих Словах называлось и количество лет «лютых невзгод» осужденного, причем количество лет в разных списках различно: 17, 18, 19, 20. Эти различия объясняются тем, что Слова, заявляющие о невиновности, в разное время направлялись разным лицам, и указывалось каждый раз новое количество лет⁴⁷. Возможно, составитель Краткой редакции располагал списком, в котором было число «22»; нельзя исключить и некоторую вольность, подобную той, которую он допустил, говоря «год и месяца шесть» вместо «год и пять месяцев». Более вероятно первое предположение, т. к. 1547 год как дата освобождения согласуется с датами грамот патриархов Ивану IV о судьбе преп. Максима, о чем шла речь в начале.

Наличие в Краткой редакции фрагментов, более близких к источникам, чем в Пространной, само по себе еще не свидетельствует (при строгом подходе) в пользу ее обязательной первичности. Объяснение может быть иным. Обе редакции имели самостоятельные протографы (т. е. не восходили одна к другой), протографы, по-разному воспроизводившие Архетип.

При этом объем Архетипа мог соответствовать как Пространной, так и Краткой редакциям. В первом случае составитель протографа Пространной редакции воспроизвел Архетип в полном объеме, но допустил ошибки и искажения, а упоминание «книги» автора в конце текста (притом в двух случаях) почему-то опустил; составитель протографа Краткой редакции сохранил в неизменном виде вышеназванные четыре чтения Архетипа (из которых четвертое наиболее важно), но сократил текст. Во втором случае составитель протографа Краткой редакции воспроизвел Архетип в полном объеме, с верными чтениями, а при составлении протографа Пространной в ходе расширения текста были допущены вышеназванные искажения и ошибки, в четвертом случае произошло не расширение текста, но, наоборот, утрата хотя и небольшой, но важной по смыслу части.

Сопоставление структуры двух редакций показывает разные цели их составителей.

Основная и большая по объему часть Краткой редакции (в пределах л. 3–7 публикуемой рукописи) написана с использованием в качестве одного из источников послания преп. Максима Василию III о переводе Толковой Псалтыри, посвящена обстоятельствам его приезда в Москву, ходу перевода Толковой Псалтыри, ее соборному одобрению («соборне похваляют и источник благочестия нарицают»), дальнейшим трудам по переводу и исправлению книг, и лишь очень небольшая заключительная часть (л. 7–7 об.) сообщает – в одной строке – о 22-х годах заточения (не упоминая о суде), а далее лаконично, почти протокольно, как бы – выражаясь современным языком – в виде «справки» излагаются факты постепенного облегчения его участи («таж по сих», «и по сем», «и тако»). Совершенно очевидно, что составители свели к минимуму, к одной строке сообщение о страданиях и невзгодах преп. Максима.

В Пространной редакции более обширна именно вторая часть, раздел об осуждении, где появился «злоначальный враг», «небратолюбцы» и их зависть к возвышению иноплеменника; сказано, что одни из них оклеветали его, обвинив в ереси и предательстве («врага богохранимеи земли Рустеи»), а другие лжесвидетельством утверждали клевету. Констатируется невиновность осужденного. Расширен раздел об оправдательном комплексе сочинений, созданном самим автором после освобождения, но отсутствует термин «книга», имеющийся в Краткой редакции.

Все написанное восходит к информации в собственных сочинениях автора, включенных в эту «книгу», которая в Краткой редакции упомянута, но не раскрыто содержание, а в Пространной названы сами эти факты, но нет упоминания о «книге».

Вероятно, дело не в последовательности редакций во времени, а в их разном целевом, функциональном назначении. Они могли быть близки по времени, имели один Архетип, но при составлении протографа каждой из редакций использовали его по-разному.

Возможность первичности Краткой редакции нельзя исключить.

В таком случае Сказание создавалось не в связи с составлением собрания сочинений, не для него специально; но очень скоро было использовано и составителями собраний, и копиистами некоторых списков Псалтыри 1552 г.

Дополнительные «биографические статьи» в «конвое» Краткой редакции не ограничивались посланием Василию III и Предисловием Нила Курлятева.

Фрагмент Краткой редакции о соборном рассмотрении Толковой Псалтыри (с именем митрополита Варлаама) находит аналогию еще в одной входящей в состав «конвоя» Псалтыри 1552 г. статье, а именно «Предисловии вкратцѣ» иеродиакона Исайи 1591 г. в списке Псалтыри 1552 г. РГБ, Троицк. 62 (текст № IV наст. изд.), здесь имеется и первоначальная редакция Предисловия Нила Курлятева, хотя Сказания нет. О рукописи пойдет речь в следующем разделе.

Все сказанное наводит на мысль о создании Краткой редакции почти одновременно с Пространной.

Белокуров, как уже говорилось, предполагал, что сказание написано не позднее 1634 г. вкладчиком рукописи Краткой редакции в Соловецкий монастырь Иоасафом Сороцким, когда он еще оставался в Троице-Сергиевом монастыре (он пришел в Соловецкий монастырь в 1634 г.).

И. Денисов предположил, что автором был А.М. Курбский, составивший Сказание еще в Москве, вскоре после смерти преподобного до своего бегства в Литву, т. е. между 1555/56–1564 гг. Главным аргументом было совпадение рассказа о сожжении греческих книг в Сказании и у Курбского.

Но при этом наблюдается явное противоречие. Рассказ Курбского содержится в двух разных его сочинениях, в Предисловиях к двум разным переводам. Они написаны в Литве в 70-е гг., и разница между ними в том, что одно из них (предисловие/послесловие к переводам сочинений преп. Иоанна Дамаскина и других философских сочинений⁴⁸) имеет ярко выраженную антилатинскую направленность («латиняне» сжигают греческие рукописи), и именно этот рассказ кратко отражен в Сказании, созданном, по Денисову, в Москве в 1555/56–1564 гг., т. е. был известен Курбскому еще в Москве. А в Литве, в Предисловии к «Новому Маргариту» (ок. 1572 г.) антилатинская направленность ослаблена⁴⁹. Это кажется маловероятным, т. к. активная деятельность Курбского в Литве была направлена на защиту православия от «латинства»; как отмечал В.В. Калугин, в его кружке и книжном центре в Миляновичах «создавались, переводились и переписывались разные сочинения, но в первую очередь – классика православной литературы»⁵⁰.

Аргументированно отрицая точку зрения Денисова об авторстве Курбского, В.В. Калугин как будто присоединяется к мнению А.И. Соболевского – убежденного сторонника античной библиотеки московских царей – о создании Сказания вскоре после смерти преп. Максима⁵¹. Однако каких-либо бесспорных аргументов, доказывающих эту точку зрения, нет.

Сказание основано на достаточно глубоком изучении жизни и творчества Максима Грека, что едва ли было возможно в первые годы после его смерти для частного лица, даже почитателя творчества ученого афонского монаха. Сказание имеет явно официальное происхождение; но нам неизвестно о каких-либо явлениях церковно-политической жизни, которые могли бы составить контекст возрождения интереса к личности и творчеству преп. Максима сразу после его смерти. Последнее десятилетие его жизни просматривается довольно туманно.

Направление дальнейшего исследования – не поиски конкретного лица как возможного кандидата на авторство, но определение тех кругов, с которыми был связан создатель (создатели) Сказаний, церковнополитического и духовного контекста, общественной потребности, ответом на которую явились Сказания, которая вызвала их к жизни. Наиболее вероятным временем создания обеих редакций представляются 80-е годы – время подготовки к учреждению патриаршества.

Другое крупное Сказание о преп. Максиме существенно отличается от Сказания в составе собраний как по содержанию, так и по рукописной традиции. Оно было гораздо менее распространено, меньше связано с историей собраний сочинений, не отличается богатой и разветвленной рукописной традицией. Текст в рукописях однороден (имеются очень незначительные разночтения, по преимуществу ошибки писцов), заглавие устойчивое. Редакции и виды не выделяются (с одним исключением).

Особый его интерес состоит в том, что, оставаясь в рамках литературного жанра Сказания, оно в своем содержании имеет черты, приближающие его к агиографическому жанру, а небольшой фрагмент в центральной части написан с подражанием литургическому сочинению:

Тогда бо жалостнии аргани подвизаются, и слезнии источницы изливаются, и руская церковная чада умильными словесы своего отца и учителя и наставника вѣнчевают, овии жепририщуще к мощем предивнаго отца и учителя глаголаху: «Како тя наречем, предоблии отче? Пророка ли, яко провѣща нам неудобь разумѣваемая и вѣдомаа нам? Апостола ли, яко зыблемую противными нам вѣтры утверди християнскую вѣру божественых писании учении? Учителя ли? Но воистинну ничим же хуждьши и нижши еси великих онѣх вселеньских учитель». И тако ов ова, ин же иная проповѣдуя высокая его исправления, овъ проповѣдуя учительство, ин же в темнице и во узах мученическое страдание.

Филарет, архиепископ Черниговский, писал, что на почитание его в Лавре указывают слова о «русских церковных чадах», которые венчают своего учителя и наставника, приникая к его мощам⁵³. Названы и главные составляющие его подвижничества: ученые труды («высокая его исправления»), учительство и проповедь (он уподоблен «вселенским учителям»), «мученическое страдание». Об этом же будет сказано и несколько столетий спустя в Канонизационном акте Собора Русской Православной Церкви 1988 г., процитированном в самом начале настоящего издания.

Именно эти черты Сказания создали возможность включения его в состав Миней Четьих священника Иоанна Милютина (1646–1654), где Сказание сопровождается описанием двух чудес, случившихся у гробницы преп. Максима. Исправность текста Миней (имеется лишь незначительное количество ошибок писца) позволила положить его в основу издания. Он очень близок тексту несколько более ранней рукописи ГИМ, Муз. 3809.

Рукопись ГИМ, Син. 806 представляет собой июньскую Минею⁵⁴. Сказание помещено в ее дополнительной части, в конце, среди «прикладных слов», о которых в Оглавлении рукописи сказано: «прикладных Словъ 16 тетрадеи». Среди них находятся: Житие Зосимы Соловецкого (3 декабря), глава 61-я; «Сказание извѣстно» (глава 62-я); сочинение преп. Максима «против Николая Немчина» (глава 63-я); творение Максима Грека, Канон молебен Святому Духу (глава 64-я), Житие преп. Зосимы (гл. 65-я).

Обозначение дня памяти в Сказании отсутствует.

Кроме Миней, Белокурову были известны семь списков Сказания; удалось обнаружить еще один, не дающий, впрочем, какой-либо новой информации.

В двух собраниях сочинений Сказание выполняет функцию Предисловия, но имеется не во всех списках этих собраний. Это краткий вид Иоасафовского собрания и краткий вид собрания в 151 главу. В полном виде этого собрания, как уже говорилось, помещен Троицкий вид Пространной редакции предыдущего Сказания. Сказания в составе собраний сочинений обладали некоторой самостоятельностью. Это следующие рукописи.

1. ГИМ, Син. 157, л. 26–35 (вторая четверть XVII в.), из собрания Н.П. Никифорова, текст Сказания отделен от собрания другим текстом (посланием неизвестного лица, л. 35 об. – 39). Далее помещен краткий вид Иоасафовского собрания⁵⁵.

2. ГИМ, Муз. 3809 (20–30-е гг. XVII в.), краткий вид собрания в 151 главу; Сказание отделено от сочинений тем же текстом, что и в предыдущей рукописи⁵⁶. Сказание помещено на лл. 39–58, на л. 58–62 – послание неизвестного лица. Этим текстам предшествует Повесть о Тохтамыше (л. 2–37).

На л. 38 об. помещено изображение преп. Максима Грека с расположенной вокруг него надписью: «Списавыи трудолюбно святую книгу сию душеполезную старец Максим Грек Святыа Горы, а пострижение его во Святои Горѣ в монастыри Пречистые Богородица нарицаемыи Ватопед, иже добреѣ потрудися списати (вар. снискати) святую сию книгу, и да воздаст ему Господь Бог противу труда его и Пречистая Богородица мзду в царствии небеснем, аминь». (аналогичная надпись в рукописи РНБ, Сол. 497/516, см. илл. 3) О.А. Белоброва, характеризуя миниатюру, отмечала, что первоначально Максим был изображен как писатель, ученый монах, но не святой, а переделка XIX в. придала ему облик святого⁵⁷.

В рукописи РГАДА, как и в рукописи ГИМ, в начале находится самостоятельный текст, но другой («Повесть на стретение чудотворного образа... Богородицы...»). Белокуров положил в основу издания текст Син. 157, однако текст Сказания в кратком виде собрания в 151 главу исправнее, как и в списке Миней Четьих.

Сказание находится в трех сборниках XVII в. смешанного состава: ГИМ, Син. 141, лл. 409–417, вторая четверть XVII в. (по датировке Т.Н. Протасьевой); РНБ, О. XVII. 10, лл. 286–305 (280–299); РГБ, Унд. 1165, лл. 1–12 (вслед за Сказанием помещено несколько сочинений преп. Максима Грека)⁵⁸.

Сокращенная редакция Сказания находится в сборнике смешанного состава XVII в. РНБ, Сол. 1046/1155, л. 21 об. 23⁵⁹.

Не удалось обнаружить описанную Белокуровым рукопись «библиотеки Антониева Сийского монастыря, в 4-ку, пис. скорописью в XVII в., лл. 1–8. За Сказанием, не имеющим здесь конца, следует Алфавит. Пользуюсь списком Сказания сей рукописи, составленным П.М. Строевым 7 июля 1829 г. в Антониевом Сийском монастыре».

Спорными проблемами в изучении Сказания являются две, впрочем, связанные между собой: соотношение между Сказанием и «Предисловием вкратцѣ» 1591 г., составленным иеродиаконом Исайей из Каменца-Подольского (текст № IV настоящего издания), и авторство Исайи по отношению к тексту № V (гипотеза И. Денисова)⁶⁰.

«Предисловие вкратцѣ» известно всего в двух списках. Основной находится в составе Псалтыри (без толкований) 1552 г. (в списке XVII в.), которая упоминалась в предыдущем разделе (РГБ, ф. 304, Троицк. 62) в связи с историей Краткой редакции Сказания 1587 г., другой (во вторичной сокращенной редакции) – в ркп. ГИМ, Син. 850.

У истоков биографической информации о преп.

Максиме Греке в текстах и № IV, и № V находится Предисловие Псалтыри Нила Курлятева (см. текст № II). Хотя информация очень краткая, но ее структура соответствует нормам и предписаниям биографического жанра.

В начале текста:

...Максим старец, грек, философъ.

далее:

...старец Максим, родом грекъ, и научен философии въ своем языцѣ, и второе по-римски языкъ и грамотѣ умѣлъ вельми разумно.

Это фрагменты из первой редакции предисловия Нила, во второй появилось дополнение «сын воеводскии» и характеристики «святыи старец», «великии старец».

Именно по этой модели построено начало текста «Предисловия» Исайи 1591 г. в Троицк. 62: «Максим, сын воеводскии, инок, родом грек, философ, святгорец от священныя обители Божия матере великаго Ватопеда».

Но не только в «Предисловии» Исайи проявляется влияние «Предисловия» Нила; оно обнаруживается также и в самохарактеристике Исайи в его автобиографии 1582 г., и в характеристике преп. Максима в самом начале Сказания (№ V). Другими словами, наблюдаются три узла связей, три линии соотношений:

1) от «Предисловия» Нила 1552 г. к самохарактеристике Исайи 1582 г.; 2) от нее к «Предисловию» Исайи 1591 г.; 3) от «Предисловия» 1591 г. (с использованием самохарактеристики 1582 г.) к Сказанию (№ V).

Впрочем, направление последней линии было дискуссионным; так, А.В. Горский и К.И. Невоструев полагали, что первичным было Сказание, использованное в Предисловии 1591 г. в качестве источника; тем самым устанавливалось ранее происхождение Сказания (до 1591 г.). Белокуров писал о противоположном соотношении текстов.

Поскольку в дальнейшем будет неоднократно идти речь об Исайе, нужно охарактеризовать его связь створчеством преп. Максима. Личность «черного диакона» Исайи привлекала в последние годы внимание исследователей главным образом в связи с полемикой относительно подлинного или апокрифического характера переписки Грозного с Курбским; но тема «преп. Максим – Исайя» имеет и самостоятельное значение.

Информация о нем содержится, прежде всего, в его «автобиографии» 1582 г., а также в комплексе сочинений, составленном в 60-х гг.⁶¹ Светское имя Исайи – Иоаким. Он «родом русин от области Киевские», родился в Каменце-Подольском. Получил домашнее образование, был пострижен в монахи «по воле, а не по нужи» в Киприановском монастыре близ Кишинева при игумене Евфимии, который был, как сообщает Исайя, «посланником» молдавского воеводы государя Александра Лопушняна к Ивану IV.

Исайя был рукоположен в диаконы Макарием, епископом Романова торга в Молдавии. Украинец по происхождению, он был связан и с Молдавией, и с Киевом; однако в Молдавии его карьера, надо полагать, не удалась, и в июле 1561 г. мы застаем Исайю в Вильне; одновременно с митрополитом кизицким и евгрипским Иоасафом он отправился в Москву по поручению короля Сигизмунда Августа («при митрополите грецком Иосафе отпустити велел»). Королю его представили «славные паны» Остафий Волович и Герман Ходкевич, вероятно, покровители Исайи.

Официальной целью его поездки были просветительские задачи, а именно получение в Москве «в царской книгохранилнице» книг для переписки и последующего печатания, а именно: Библии, Жития преп.

Антония Печерского, Евангельских бесед свт. Иоанна Златоуста, переведенных преп. Максимом Греком и его учеником Сильваном, которые ранее пытался получить в Москве Гарабурда. С самого начала миссия Исайи была связана с именем преп. Максима. Однако он вышел за рамки поставленных перед ним задач, хотя неизвестно, по собственной ли инициативе, либо исполняя поручение.

Митрополит Иоасаф выполнял важную миссию: он вез в Москву грамоту Константинопольского патриарха Иоасафа, утверждавшую царский титул Ивана IV⁶². Исайя помешал полному успеху этой миссии, т. к., прибыв в Смоленск раньше Иоасафа, сообщил смоленскому епископу Симеону, что едущий из Царьграда к царю митрополит в Литве «целовал крест королю и королевской раде»; Иоасаф в разговоре с Симеоном не отрицал этого факта, но оправдывался его вынужденностью («было, – деи, – то по грехом, а не надобеть, – деи, – того было, да было, – деи, – то по нуже»). Об этом сразу же было сообщено в Москву, Иван IV встретил Иоасафа холодно, не принял его благословения, приказал дать объяснения и положил на него опалу. Иоасаф, в свою очередь, также в чем-то обвинил Исайю («слово законопреступно на него возложи»): в июле 1562 г. мы видим его в вологодской тюрьме. Дальнейшие известия об Исайе относятся к марту 1566 г. и к маю 1567 г. (находится в «темнице» в Ростове, где имеет возможность заниматься литературной деятельностью), к марту 1582 г., когда состоялся диспут между Исайей и Иваном Грозным. Царь «дал вопросы и приимал ответы», говорил с Исайей «из уст в уста... крепце и силне и высокопарным и высочайшим богословием и глубочайшим разумом духовным». Содержание этого диспута неизвестно, но мы знаем, что «велик список», «православный список», написанный Исайей специально к нему, был зачитан царем перед «царским синклитом», в «царской полате», а хранился «в казне у патриарха», на основании чего можно заключить, во-первых, что речь шла как о церковных, так и о политических проблемах, во-вторых, о том, что имя его стало известно патриарху Иову. Краткая автобиография Исайи представляет собой его краткое изложение («вкратце, а не по ряду»), точнее, извлечение из него, т. к. повторяет только «ответ» Исайи («велик список, а на уста писати его не помню»). Было бы заманчиво предположить, что диспут был вызван подготовкой к приему А. Поссевино, но другими данными, помимо хронологии, мы не располагаем. Сохранившийся текст написан уже позже, после 1584 г., т. к. кончается словами Исайи, что Иван IV «пожаловал» ему «милость», он надеялся быть отпущенным в Литву, но помешали военные действия и смерть Ивана IV.

Надо полагать, что свободу Исайя получил, т. к. к концу 80-х гг. относится его сотрудничество с патриархом Иовом, к которому он был привлечен, вероятно, в связи с его интересом к творчеству преп. Максима Грека и большой образованностью.

Кроме автобиографии (которую Денисов называл «Малое исповедание»), он составил в 60-е годы комплекс сочинений с целью оправдания против выдвинутых против него обвинений, явно подражая преп.

Максиму, хотя комплекс Исайи несравнимо меньше по объему и количеству сочинений. Он открывается, как и у преп. Максима, «Исповеданием веры» (поскольку обвинения касались, надо полагать, вопросов вероисповедных). Одно из включенных в него сочинений написано также по образцу Плача, написанного преп. Максимом в 1531/1532 гг. Еще одна характерная черта комплекса Исайи – его предназначенность не для российского, но литовского читателя, что указывает на сохранение Исайей в вологодско-ростовском заключении каких-то литовских контактов. Подробная аргументация была изложена в статье 1988 г.⁶³

Исайя, как видим, прибыв в Москву для получения Евангельских Бесед в переводе преп. Максима и Селивана, проявил интерес к творчеству ученого афонского монаха в целом, пытался ему подражать.

Он нашел не только Евангельские Беседы, не только Толковую Псалтырь 1522 г., – оба эти памятника были популярны и уже распространены в достаточном количестве списков, – но также и гораздо более редкую Псалтырь (без толкований) 1552 г. Мы не знаем, ему ли принадлежит формирование структуры памятника, аналогичной той, которая отражена в Троицк. 62, а именно расположение в начале двух предисловий – его собственного и Нила Курлятева (знакомство с которым обнаруживается в Предисловии Исайи). Но это вполне вероятно.

С.А. Белокуров открыл публикацию цикла Сказаний текстом «Предисловия вкратцѣ», содержащим дату «1591 г.», по-видимому, близкую времени его создания. Выдвижение этого текста на первое место было совершенно справедливым, поскольку от него расходятся связующие нити в двух направлениях, хотя и различные по степени своей очевидности. «Предисловие вкратцѣ» (текст № III) иеродиакона Исайи представляет собой первый опыт составления биографии преп. Максима Грека, отражает не только некоторые ключевые события его жизни, но и посмертное отношение к его личности, признание его авторитета.

Хотя Предисловие отличается краткостью, оно достаточно информативно и сообщает некоторые факты, неизвестные по другим источникам. В нем выделяются следующие единицы информации, которые далее условно пронумерованы (для удобства сравнительного анализа).

1. Имя: Максим.

2. Чин: инок.

3. Родители: сын воеводский.

4. Происхождение: грек.

5. Занятия: философ.

6. Место пострига: «святогорец от священыя обители Божиа Матере великаго Ватопеда».

7. Обучение: «учился благочестивому богословию и священнеи философии в своеи земли в Грекох, а по латине во Италии велицеи».

8. Осуждение: «и наваждением... диавола сатаны губителя християньскаго, в боголюбезной земли Московскои был во узах и в темницы и в различных озлоблениях и нестерпимых томлениях смертных».

9. Явление ангела, возвестившего: «Калугере! Сими муками избудеши вѣчных мук».

10. Написание в темнице Канона Святому и Поклоняемому Параклиту.

11. Написание «в воле, а не в темнице» «священнои и богодухновеннои книги».

12. Одобрение книги: «священныя книга Максимова свидѣтельствована государем царем Иваном Васильевичем и святѣишим Макарием митрополитомъ Московским всея Русии и Священным его и богодухновенным Собором Руским московским в... Москве».

13. Одобрение Канона Святому Духу: «а Канон Святому и Поклоняемому Параклиту свидѣтельствовал господинъ Иов, Божиею милостию патреарх Московскии всея Росии, да митрополит великаго Новаграда, митрополит Казанскии, митрополит Ростовскии, митрополит Крутицкии, Сарскии и Подонскии и архиепископы и епископы и весь священный и богодухновенный Собор Рускии в лѣта... царя Феодора Ивановича... 7099-го месяца априля в матери градовом... Москве».

14. Информация о роли Исайи: «а снисканием многогрешнаго в человѣцех и недостоиным рабом Христовым и пречистыя Его Богоматере пренепорочныя и приснодевы Мариа и во иноцех наименшим Исаием бывшим дияконом, уроженцем Каменца Подольскаго, в христолюбивом граде Ростове за Москвою».

Источники ряда пунктов этой лаконичной, но информативной биографии очевидны и не требует комментариев, но некоторые из них уникальны, необходимо установить их возможные источники.

В пункте 3 определение «сын воеводскии» повторяется только в пространной редакции Предисловия Нила Курлятева, однако пока не представляется возможным определить направление заимствования.

В пункте 7 формулировка повторяет терминологию автобиографии Исайи 1582 г.

Последние четыре пункта информации являются новыми.

Какая «книга» имелась в виду в пункте 11? Поскольку она названа «священной и богодухновенной», то это не могла быть книга с его собственными сочинениями. «Предисловием вкратцѣ» предваряется текст Псалтыри (без толкований) 1552 г., поэтому должна была подразумеваться именно она. Косвенным образом это подтверждается тем, что пункт 12 (о «свидетельствовании» книги) отсутствует в сокращенной редакции «Предисловия» Исайи, поскольку в рукописи ГИМ, Син. 850 имеется лишь Канон Святому Духу, поэтому и в «Предисловии» (впрочем, здесь оно уже имеет название «Сказание») сохранен лишь пункт 13 (о «свидетельствовании» Канона), а пункт 12 отсутствует.

Насколько достоверен факт «свидетельствования» книги во времена Ивана IV митрополитом Макарием с Собором (пункт 12)? Других свидетельств источников, подтверждающих или опровергающих эту информацию, нет. Возможно, она включена в «Предисловие» Исайи, чтобы составить прецедент того факта, о котором говорится в следующем пункте (13), и показать, что его авторитет был признан еще при жизни. А в пункте 13 подтверждается право преп. Максима на литургическое творчество, сообщается о «свидетельствовании» составленного им Канона Святому Духу Собором апреля 1591 г., что, по-видимому, отражает достоверный факт.

Другими данными о Соборе апреля 1591 г. мы не располагаем, но известен Собор 1 июня 1591 г., на котором совершилось причисление преп. Иосифа Волоцкого к общероссийскому церковному почитанию⁶⁴; вполне возможен и факт соборного рассмотрения литургического текста другого подвижника, хотя до времени его канонизации было еще далеко.

Пункт 14 сообщает о трудах Исайи, но не сказано, что именно сделано его «снисканием». Среди значений этого слова – «исследование, разыскания»; «результат или следствие трудов»; «усердие, старания»⁶⁵. Можно сделать вывод о том, что им была проделана подготовительная работа по подготовке своего рода «реабилитации» преп. Максима. В частности, он разыскал его Канон (или обратил на него внимание церковных властей), а «Предисловие» Нила к переводу Псалтыри было ему известно и ранее, во всяком случае, в 1582 г. он использовал его в своей собственной автобиографии. Текст дает основания утверждать, что «старания» Исайи были инициированы если не самим патриархом Иовом, то имели вполне официальное происхождение.

Достоверность пункта 14 подтверждается и другим, независимым источником.

Имеется более раннее доказательство интереса к Канону, также упоминающее о «снискании» Исайи и относящееся к октябрю 1590 г.

Рукопись Толкового Евангелия свт. Феофилакта Болгарского (ГИМ, Син. 351) на л. 1 имеет помету «писана в Старице», что послужило поводом связать ее с патриархом Иовом, который родился в Старице, принял здесь постриг в Успенском монастыре и сохранял с ним связи⁶⁶. В начале рукописи (л. 3–10) вставлена самостоятельная тетрадь с текстами Канона и Молитвы Святому Духу, с указанием: «Творение Максима инока грека святогорьскаго».

На л. 2 рукописи имеется запись (цитируется с разделением на строки):

В лета великого государя благовернеишаго вышшаго царя великаго князя Феодора / Ивановичя всея Русии самодержца, в преименитом и пресловутом / в христолюбивом и в царствующем граде Москве. Повелением и благословением / великого господина божественаго Иова, Божиею милостию святеишаго патриарха / Московскаго и всея Русии. А снисканием многогрешнаго в че/ловѣцех и недостоинаго раба Христова и пречистыа его Богоматере пре/непорочные и приснодевы Марии Исаии инока бывшаго диякона / уроженца с Каменца Подольскаго. Лѣта 7099-го месяца октября.

В этой записи, как видим, при слове «снисканием» также отсутствует глагол, но воспринималась она как указание на писца части рукописи. Последние 4 строчки этой записи заклеены (после слова «патриарха»), а на заклейке более краткий вариант записи: «Московъскаго и всея Росии списан бысть Канон сии Святому Духу лета 7099-го месяца октября» (заклейка в настоящее время хранится отдельно). Обратим внимание на то, что имя Исайи оказалось для кого-то неприемлемым.

Вплетенная в рукопись тетрадь с Каноном написана на другой, нежели остальная рукопись, бумаге с филигранью «гроздь винограда с литерами АG». Она воспроизведена Н.П. Лихачевым по этой именно тетради (№ 1942, 1943)⁶⁷, а рядом (№ 1941) помещена аналогичная филигрань, взятая из рукописи собрания В.И. Ананьина, написанной в Москве по поручению Вологодского архиепископа Ионы (Думина).

Это рукопись Евангельских Бесед свт. Иоанна Златоуста. Она находится ныне в Новосибирске, в собрании М.Н. Тихомирова⁶⁸. Кодикологические особенности косвенным образом подтверждают связь рукописи Син. 351 с патриаршими кругами, поскольку архиепископ Иона был ближайшим сподвижником патриарха Иова. Имеются основания полагать, что по крайней мере некоторые рукописи, данные им в качестве вклада в монастыри (в основном во владимирский Рождественский), были написаны по его заказу в скриптории Чудова монастыря. Следует обратить внимание и на особый интерес, который архиепископ Иона проявил к Евангельским Беседам, в его вкладах они преобладают. Очень важно и то, что при создании собрания архиепископа Ионы особое внимание было обращено на Канон Святому Духу; разные виды этого собрания различаются между собой, в частности, тем, какое место занимает в них Канон.

Опубликованные недавно работы О.Л. Новиковой и А.В. Сиренова показали, что ряд летописных памятников, связанных с именем архиепископа Ионы, имеет, возможно, чудовское происхождение⁶⁹. Наши собственные наблюдения позволяют сделать аналогичный вывод относительно некоторых собраний сочинений преп. Максима Грека, прежде всего, собрания архиепископа Ионы (Думина), а возможно, Синодального собрания (ГИМ, Син. 491) и собрания в составе рукописи Парижской национальной библиотеки Slave 123. Эта проблема в настоящее время исследуется.

Изложенные предварительные наблюдения, связанные с историей Сказаний косвенно, тем не менее характеризуют тот контекст, в котором совершались труды Исайи по утверждению авторитета личности преп. Максима, труды, выполнявшиеся, по-видимому, по официальному заказу.

Гипотеза И. Денисова об Исайе как авторе Сказания была основана на выявленных им текстуальных параллелях между Сказанием и «Предисловием вкратцѣ», а также автобиографией Исайи. В специальной статье, посвященной Исайе, Э. Кинан назвал эти наблюдения глубокими (не анализируя их), хотя и отверг (справедливо) отождествление Исайи Каменец-Подольского с Исайей Копинским, что выводило нашего Исайю слишком далеко в XVII в. Статья Э. Кинана была ориентирована в основном на проблематику полемики вокруг вопроса о переписке Грозного с Курбским⁷⁰.

Выявленные Денисовым параллели особенно показательны в пунктах 7, 10, 13 (из выделенных выше единиц информации в «Предисловии вкратцѣ»), а также в ряде других.

Характеристика «книги Максимовы» в «Предисловии», т. е. по контексту, переведенной им Псалтыри, почти дословно совпадает со словами о «писаниях Максима грека» в Сказании. В Предисловии: «Солнце убо чювьственное просвѣщает и веселит тварь видимую, житие же и премудрость святых, такожде и священная и богодухновеннаа книга Максимова просвѣщает и веселит душа всем человѣком, хотящим спастися и в разум истинныи приити»; ср. в Сказании: «Солнце убо чювство земное просвѣщает и веселит тварь всю видимую, житие же и премудрость святых просвѣщает и веселит душа всѣм человѣком, хотящим спастися и в разум истинный приити» (л. 1323 об. – 1324 в публикации текста № V).

Основной методический прием Денисова состоял в том, что вывод об атрибуции сочинений одному автору он делал на основании фактов текстуального сходства. Однако этот аргумент не безупречен, т. к. определение направления заимствования требует специальной аргументации. Таким дополнительным аргументом является структура, построение начальной части Сказания и обоих сочинений Исайи.

И выявленные им, и новые (особенно относительно сходства структуры анализируемых текстов) черты сходства, действительно, очень убедительны и показывают прочность гипотезы Денисова. Но требуют объяснения и черты различия, индивидуальные особенности Сказания.

Среди известий Сказания следует отметить сообщение о переводе не только Толковой Псалтыри, но и Евангельских Бесед свт. Иоанна Златоуста; с этим памятником была сопряжена первоначальная цель поездки Исайи в Москву. Встречается и ошибочная информация (напр., о смерти Артемия в Троице-Сергиевом монастыре).

Особое внимание следует обратить на два фрагмента Сказания с информацией, которой не было ни в «Предисловии вкратцѣ», ни в других Сказаниях.

1. В рассказе об обучении «в западных странах» лаконично упомянуты какое-то «училище» и «учитель»: «исшедшу же ото училища иночествовав во Святѣи Горѣ». Училище и уход из него упоминается еще раз, в рассказе о том, как отправиться в Москву было первоначально предложено другому человеку, но он отказался, порекомендовав вместо себя Максима: «в Италии велицеи у единого учителя училися; изшедшим же ото училища аз избрах мирское житие, он же иде в Афон велики и в велицем Ватопеду иночествует, имя же старцу Максим сын воеводскии». Детали и подробности этого достаточно пространного и красноречивого рассказа являются, по-видимому, плодом художественного вымысла. Но такая деталь как упоминание «учителя» и уход «из училища» заставляет обратиться к Судному списку; один из свидетелей, боярин М.Ю. Захарьин передал (в искаженном виде) какой-то рассказ обвиняемого об обстоятельствах, при которых он покинул Италию: «Слышал есми у многих достоверных свидетелей о Максиме Греке Святогорце: был – деи – он в Риме у некоего учителя во ученицех, а было их в тому ученичестве много, болши двоюсот, а училися любомудрию философьскому и всякой премудрости литовстей и витерстей, да уклонилися и отступили в жидовский закон и учение. И папа Римской, уведев от них таковая, повеле их имати и предати казнем. И оградившее и ослонявше их дровы, сожгоша их и всех, токмо восмь их убежаша во Святую Гору, с ними же и Максим»⁷¹. Совершенно очевидно, что здесь слиты два разделенных во времени разных события – казнь Савонаролы и преследования учеников какого-то греческого училища, среди которых находился и будущий преп. Максим Грек – преследования, закончившиеся бегством. Не был ли знаком составитель Сказания с Судным списком? В отличие от автора предыдущего Сказания, он сообщает и о заточении в Иосифо-Волоколамском монастыре, о чем тоже сообщает Судный список.

2. Уникальной особенностью Сказания является изложение просьбы Василия III прислать переводчика. В предыдущем Сказании источник рассказа очевиден, это послание Василию III о переводе Толковой Псалтыри. Но теперь рассказ трансформирован самым неожиданным образом: великий князь направил просьбу не к патриарху, а к султану, который отнесся к ней весьма благосклонно («взыскание велие учинил»), и в Москву был направлен Максим «по государеву слову салтана турского», а не патриарха, как в источнике.

В этой связи можно заметить, что выраженное здесь отношение к султану не было новостью в книжных и литературных кругах того времени. Намерение показать положительное отношение турецкого завоевателя к Православию вполне отчетливо отражено в сочинениях И.С. Пересветова, где рассказано о том, как султан хотел сжечь греческие книги, однако, вдохновленный свыше молитвами Константинопольского патриарха, он приказывает перевести книги на турецкий язык, после чего возвращает их и даже намеревается перейти в христианство. Переведенные книги становятся для султана источником мудрости, он вводит под их влиянием в своем царстве «правду» и справедливость⁷².

Гораздо более показательна другая аналогия, которая затрагивает, хотя косвенно, и личность Исайи, и литературное и рукописное наследие преп. Максима. Рассказ об отношении к православию Магмет-султана находится, притом со ссылкой на рассказ преп. Максима, в предисловии к изданию «Диалога» – «Прения» патриарха Константинопольского Геннадия Схолария с Амуратом, т. е. Мехмедом II. А.В. Горский и К.И. Невоструев полагали, что автором Предисловия был А.М. Курбский, осуществивший и перевод Диалога, В.И. Лукьяненко, – что перевод вышел из литературного кружка князя К.К. Острожского, В.В. Калугин – из миляновичевского кружка Курбского, но при этом предисловие написано им самим⁷³. Курбский рассказывает о своих многочисленных вопросах к преп. Максиму, называемому «блаженным» и «новым исповедником», он отвечал «по памяти», «возвестив» «повесть» о патриархе Геннадии Схоларии, которую сам слышал от других («глаголют»), притом в разных вариантах. Геннадий Схоларий, согласно этой легенде, приобрел любовь Магмет-султана, который «оглашен был от него к Христову пути», т. е. приготовлен к принятию христианства, обучен правилам христианской веры; некоторые даже говорят, что султан принял крещение.

Отголоском аналогичного направления в освещении «турецкой темы» является и фрагмент Сказания о помощи не названного по имени турецкого султана в поисках переводчика и отправление в Москву преп. Максима Грека.

Диалог был издан в 1585 г. в типографии Мамоничей в Вильно, притом издание было посвящено Остафию Воловичу, имело изображение его герба⁷⁴. Издание очень скоро появилось в Москве, и сочинение включено в два собрания сочинений преп. Максима Грека конца XVI в. – Синодальное и в рукописи Парижской национальной библиотеки Slave 123. Ранее говорилось об их возможной связи с Чудовым монастырем. Если вспомнить о том, что Исайя был направлен в 1561 г. в Москву по поручению Остафия Воловича, который был, видимо, его покровителем, то это открывает поле перспективного исследовательского поиска.

Можно добавить, что книжники и литераторы, связанные с Чудовым монастырем, располагали еще одним изданием типографии Мамоничей 1585 г., переводом сочинения Иоганна Спангенберга «О силлогизме», переведенного, как было принято считать, А. Курбским⁷⁵. Оно было включено в рукопись бесспорно чудовского происхождения ГИМ, Чуд. 236 – сборник, вклад архимандрита Чудова монастыря Пафнутия 1600 г. (один из нескольких его вкладов этого года). Нижней гранью рукописи является 1589 г., т. к. в помещенной в ней Лествице властей первым назван патриарх⁷⁶. В сборник Чуд. 236 включено и одно из сочинений преп. Максима («О Левиафане»), самое раннее (из известных) появление его в русле рукописной книжности.

Приведенные данные открывают страницу контактов между представителями московских книжных кругов и православных кругов Великого княжества Литовского, в этих контактах личность Исайи, возможно, занимала определенное место.

Можно было бы привести и ряд других свидетельств и аргументов, но и сказанного достаточно, чтобы признать и сохранить гипотезу И. Денисова об авторстве Исайи.

Вместе с тем ее необходимо существенно скорректировать. Дело в том, что почти все изложенные наблюдения и выявленные аналогии приходятся лишь на первую часть исследуемого Сказания, рассказывающую о жизненном пути героя, к тому же меньшую по объему (л. 1317–1321 публикуемой рукописи). Далее находятся краткая центральная часть (л. 1321–1322) и самая большая по объему вторая часть (л. 1322–1329), они отличаются от начальной по происхождению, характеру и стилю изложения. В краткой центральной части рассказывается о кончине и погребении преподобного, его почитании, именно этот фрагмент, приближающий Сказание к агиографическому и даже литургическому сочинению, был процитирован в начале настоящего раздела. Вторая часть посвящена творчеству преп. Максима, излагает основные его темы, при этом автор проявляет и знание рукописной традиции, говорит о трех книгах, содержащих его сочинения, сообщает общее их число («более ста в трех книгах»), местонахождение книг, некоторые их особенности: «книга в десть» в московском Андрониеве монастыре, «книга» в 74 главы в Сергиеве монастыре, «книга» в Спасо-Каменном монастыре. Автор Сказания приводит обширные цитаты из этих сочинений, но допускает ряд неточностей, в частности, в названиях и номерах глав. Так, дважды упомянуто Слово «против глав Самуила еврина», номер главы в первый раз указан в соответствии с Хлудовским собранием (73), но во второй раз – 75, при этом говорится, что «в том же Слове» находится «сопротивление Ивану Лодовику, толковнику священныя книги святого Августина епископа Понтского», хотя в собрании это 72-я глава.

Трехсоставный характер Сказания позволяет выдвинуть гипотезу о разновременном происхождении разных его частей. Гипотеза Денисова может быть сохранена лишь применительно к первой части, где сконцентрированы аналогии и параллели. Это ядро могло быть дополнено, а отдельные детали переработаны, но в чистом виде начальная структура не сохранилась. Можно привести примеры аналогичных явлений в литературе XVI в. Так, «Повесть о новгородском белом клобуке» в наиболее распространенной и известной редакции составлена не ранее конца XVI в. (в ней содержится предсказание об учреждении патриаршества), но она восходит к бесспорно более раннему виду, от которого сохранились самостоятельно лишь отдельные фрагменты.

Центральная и вторая части Сказания больше соответствуют ситуации того времени, когда происходило освоение корпуса сочинений этого автора во всей полноте, создавались новые собрания и их виды (20– 30-е гг. XVII в.).

Сказание, включенное в Минеи Четьи священника Иоанна Милютина в конце 40-х или начале 50-х гг., можно рассматривать в связи с упоминанием имени преп. Максима в «Похвальном слове русским преподобным» и в «Каноне всем святым, иже в Велицеи Росии просиявшим». Эти сочинения были написаны в промежутке между 1645–1647 гг. («Похвальное слово»)⁷⁷ и в конце 40-х гг. («Канон»)⁷⁸ одним из самых ярких соловецких книжников Сергием Шелониным.

Опубликовавший эти памятники О.В. Панченко отмечал: «Возможно, в Каноне Сергия Шелонина, человека весьма близкого к патриарху Иосифу, была выражена некоторая «канонизаторская программа», связанная с прославлением целого ряда святителей и благоверных князей... Возможно, продлись деятельность Иосифа несколько дольше, были бы прославлены и некоторые другие угодники, упомянутые в Каноне всем русским святым»⁷⁹.

Среди них находится, в ряду святых учителей, в «чине преподобных», и «богословеснѣишии Максим, ему же порекло от своего отечества Грек, новый Богослов, остая токмо священства помазания, истинныя любве дѣлатель и учитель, и на самыи тоя верх доспѣвыи, и в Бозѣ быв, Бог бо любы есть» – «учитель и делатель любви, достигший ее вершины, ибо Бог есть любовь».

Сказания публикуются в соответствии с современными правилами издания исторических источников.

Разделение текста на абзацы проведено в соответствии с современным его пониманием, как и расстановка знаков препинания. Текст передается буквами современного алфавита со следующими заменами:

ѕ – з; і, ї – и; ᲂу, ꙋ – у; ꙗ, ѧ – я; ѫ – у; ѯ – кс; ѱѵ – пс; ѳѡ– ф; ѵ– в или у; ѡ– о;

Буквы ѣ и ь сохраняются. Буква ъ сохраняется, в том числе и в окончаниях слов, но при внесении в строку конечной выносной согласной не выставляется. Буква й не вводится. Выносные буквы вносятся в строку, титла раскрываются, отсутствующие буквы добавляются с учетом (по возможности) орфографии списка. Кириллические обозначения чисел заменяются арабскими. Исправления (впрочем, очень немногочисленные) бесспорных ошибок писца, сделанные по другим спискам, выделяются курсивом и оговариваются в первом ряду подстрочных примечаний. При подведении вариантов (во втором ряду подстрочных примечаний) отмечаются лексические и основные морфологические разночтения.

Из Предисловия-послесловия к переводу Бесед свт. Иоанна Златоуста на Евангелие от Матфея

Основной текст:

РГБ, ф. 98. Егор. 920, л. 336 об.

〈...〉 Преведена же бысть от еллинскаго премудрѣишаго языка сиа душеполезнаа книга на рускои язык в лѣто 7032-го в матери градовом, в преименитои и пресловущеи Москвѣ 〈...〉, разумом же и наказанием премудрѣшаго старца Максима, его же сам тои самодръжець своим царским посланием от Святыа Горы призва, мужа велми мудра въ всѣх трѣх языцѣх, в еллинском, глаголю, и римском и во сладчаишем мнѣ руском; не токмо же, но и творити мѣрою, ироиски и амвиискы, и во всѣх благоискусна суща, и много от человѣк нынешняго времени отстоаща мудростию, и разумом и остроумиемъ, его же и азъ непотребныи и неразумныи в причястии словес бывъ 〈...〉

Из Предисловия к Псалтыри (без толкований) 1552 г., переведенной преп. Максимом Греком и Нилом Курлятевым.

Основной текст:

РНБ, Погод. 1143, л. 1–3

Разночтения:

РНБ, Сол. 753/863, л. 2–4⁸⁰

Лѣта 7060-е, перевелъ сиа псалмы Давидовы Максим старец, грек, философъ⁸¹.

А бил челом ему нищи черноризчишко Нилъ Курлятевых, чтобы мнѣ пожаловалъ, сказал извѣстно и без украшениа разум псалмов Давыдовых. И он⁸² пожаловал, преже мнѣ сказал и научил склад псалмом по гречески. И аз познал склад и написалъ их по гречески. И к нему⁸³ пришел в келию, и он стал сказывати з греческаго перевода на наш⁸⁴ язык. И аз писалъ в однѣх тетратѣх противу рѣчеи рѣчи, и старец пожаловал, сказывалъ великим разумом извѣстно, заньже жил здѣся у нас многа лѣта и познал наш языкъ доволно и извѣстно⁸⁵.

〈...〉 Далее цитата из свт. Иоанна Златоуста о трудностях перевода с одного языка на другой.

И старец Максим родом грекъ и наученъ философии въ своем языкѣ, и второе по римски, язык и грамотѣ умѣлъ вельми разумно 〈...〉. Далее подробно о новом переводе Псалтыри.

Основной список:

НГОУНБ, ф. 1, оп. 1, № 9, л. 5–10

Разночтения:

РГБ, ф. 304, Троицк. 200, л. 17–18 об. … Т

РНБ, Сол. 741/851, л. 234–240 об. … С

Осмеи убо тысящи наставше⁸⁷ в четвертое-на-десят лѣто годищнаго обхождения Руския земля скипетрь дръжавшу⁸⁸ благочестивому и приснопамятному государю великому князю Василью Ивановичю въ преславнемъ граде богохранимом Москвѣ, нѣ по колицех убо лѣтех дръжавы царствия⁸⁹ своего сеи православныи и⁹⁰ всея Руския земля государь великии князь Василеи отверзе царския⁹¹ сокровища древних велиих князеи прародителеи своих и обрѣте в нѣкоторых полатах безчисленое множество греческих книг, словенским же людем отнюдь неразумны. И божественною ревностью подвигся посла въ Царствующи град со многим молением къ патриарху, чтобы прислал (л. 5 об.) такова человѣка⁹² могуща истолковати книги // з⁹³ греческаго языка на словенскыи. Патриархъ же о сем многое тщание сотворивъ⁹⁴ и на взыскание посла во Фракею⁹⁵ и в Македонию, и в Селунь⁹⁶ некли^97,98 возможет обрѣсти такова мужа могущаго⁹⁹ православнаго государя желание исполнити. Бѣ же тогда велия скудость одержаше Греческую землю людьми муже и философов. И по многотрудном оном взыскание¹⁰⁰ едва обрѣтоша в Афонстеи горѣ дву иноков, единому имя Данилъ¹⁰¹, другому же Максим. Патриархъ же едва умоли единого от них¹⁰² Максима и посла его къ православному государю с великою честью. Бе же велми хитр еллинскому наказанию и римскому¹⁰³ и словенскому, и от внешних учении¹⁰⁴ ничто же утаися от него, и о божественнеи философии несытно рачителство имѣя.

Рожение же его не вѣм, но токмо от сотворенных от него книгъ (л. 6) // уразумѣх, яко грек бѣ и яко¹⁰⁵ учения¹⁰⁶ философии¹⁰⁷ прия в западных странах, въ Фрязскои¹⁰⁸ землѣ, о градѣ Пазарии¹⁰⁹ и въ Флоренцыи¹¹⁰ и во иных многих градех¹¹¹, преходя и оттуду учение велие притяжа, поскольку даровася ему от Создателя всѣх Христа¹¹² Бога нашего. И послѣди прииде в Афонскую Гору и тамо къ¹¹³ Ватопедьстеи обители Благовѣщения пресвятыя¹¹⁴ Богородица¹¹⁵ въ иноческии образ одѣся¹¹⁶. И так от Афонския горы отходит по благословению святѣишаго патриарха и достиже до православнаго самадръжца государя великого князя Василья. Благочестью же правитель видѣ такова мужа и восприя его со всякою христоподобною кротостию и повелѣ ему жити во обители Благовѣщения Пресвятыя¹¹⁷ Богородица¹¹⁸, идѣже воспоминание чюдеси святого архаггила Михаила и чюдотворца Алексѣя многоцѣлебныя мощи лежать.

По мале же времени // великии государь приснопаметныи Василеи Иванович (л. 6 об.), сего инока Максима призвавъ, и вводит его въ свою царьскую книгохранителницу¹¹⁹ и показа ему безчисленое множество греческих книг¹²⁰. Сеи же инок въ многоразышленном удивлении бысть о толиком множества безчисленнаго трудолюбнаго собрания и с клятвою изрече¹²¹ пред благочестивымъ государем, яко ни въ грецѣх толикое множество книг сподобихся видѣти: «Сего ради, преславныи самодръжче¹²² государь, из Греческие земли в западныя страны от младых нохтеи вдахся на учение, понеже не обрѣтох во Гречестеи стране философскаго учения ради великие скудости книжныя. Егда убо безбожнии турки¹²³ обладаше¹²⁴ Царствующим градом, тогда нѣции благочестивии взяша множественное множество греческих книг, хотяше¹²⁵ соблюсти (л. 7) благочестия // вѣру, да не до конца угаснет свѣтило греческое православие от безбожных и богомръзкых турок, и тако отплыша морем в Рим.

Латынстии же люди тщеславнии зѣло и от многих лѣт желаху восточных учителеи списания видѣти, но гречестии цари не изволиша сему быи ради отступления ихъ от православия. Егда же улучиша время, принесенныя убо от грек книги въ свои римскии язык преложиша и греческие же книги отнюдь¹²⁶ все огнем¹²⁷ сожгоша, и тако конечное оскудѣ у грек философия. Аз же нынече¹²⁸, государь Василие самадръжче, никогда толико видѣх греческаго любомудрия, якоже вашея¹²⁹ царьское рачителъство о божественном сокровищи».

Велики же князь¹³⁰ Василеи Иванович в сладость послушаше его и преда ему книги на разсмотрение^131,132, разобрати которые будеть еще // не преложенны на (л. 7 об.) рускии язык¹³³ словенскии. Максим же трудолюбно дѣлу коснуся и нѣколико книгъ обрѣте непреведенных на словенскии язык. И не по мнозе времени великому самодръжцу имена книгам тѣм явъственно сътвори, елицѣх обрѣт¹³⁴ непреложенныи въ словенскии язык. Православныи же самодръжецъ повелѣ хранителем¹³⁵ особь ихъ блюсти и писание пологати, да не смѣсны будут с прочими. Максиму же повелѣ Псалтырь Толковую привести¹³⁶, юже седмь великих учителеи в различныя времена истолковаша¹³⁷, иже последи от любомудрыхъ въедино съчеташа. Инок же съ усердием повелѣному внимаше, нужа же ему бысть молити государя, чтобы в помощь дал римских толмачеи Дмитрея и Власия, понеже Максим не у совершенно словенскаго языка клонение¹³⁸ словес граматическою хитро // стью знаяше. Благочестивыи (л. 8) же государь¹³⁹ моления мниха не презрѣ, но воскоре повелѣ сему быти. Сам же православныи государь множество доброписцов повелѣ собрати, да удобно дѣло совръшается, и оброки доволны от царьских своих хранилищь сему старцу Максиму даяше и сущих с ним неисповѣдимым человѣколюбием милосердуя.

И сице за годище¹⁴⁰ дѣло на свершение изведе и государю в царьские его полаты¹⁴¹ принесе, великии же государь не просто прият, но посла книгу сию отцу своему пресвященному¹⁴² митрополиту повеле со всѣм Священным Собором о книзе сеи смотрити. И не по многи времени пресвященны¹⁴³ митрополитъ приходит во царевы полаты со всѣм своим Всеосвященным¹⁴⁴ Собором, и единому от клирикъ носящу ону новопреложенную Псалтырь, и сию соборне¹⁴⁵ похваляють и источник благочестия нарицают. Великии (л. 8 об.) же // князь самодръжецъ радостно книгу прият, оного же веледарными похвалами украшают, сугубо сложную мзду воздают¹⁴⁶.

Мних же не толико до сих ста, но и вящшую честь восприят, яко всѣм сигклитам¹⁴⁷ царьским, впадающим въ прегрѣшение¹⁴⁸, быстрыи молебник ко православному. И сице 9 лет препроводи, труды утручаяся¹⁴⁹, книги прелагая и древние¹⁵⁰ приведеные¹⁵¹ изсправливая¹⁵², понеже видѣ въ многих книгах некоторые рѣчи неразумны, или древнии переводчики не достигоша разстолковати, или от преписующих книги разстлѣшася и неисправлением произыдоша въ многовременныя лѣта. И сице в сих¹⁵³ безспрестанно¹⁵⁴ упражняя¹⁵⁵.

Злоначалныи же враг николи¹⁵⁶ хотя добра человѣчю роду, но и паче же на нас благочестивых (л. 9) непремирително враждуя и завидя спѣю//щим во благое, воздвиже нѣкоторых небратолюбцов на неприязненую зависть, яко иноплеменник человѣкъ в толику высость воздвигся, забыша апостольское слово: «Нѣсть иудѣи, ни еллинъ, нѣ¹⁵⁷ варвар, ни скифъ, вси¹⁵⁸ бо о Христѣ едини естя¹⁵⁹»¹⁶⁰. И сего старца Максима они неблазии оклеветаше¹⁶¹ къ православному государю еретиком и прелестником и врага богохранимеи земли Русте, ови убо от них на клеветы воздвиже, и друзии от них лжесвидѣтелством утвержаху клевету. И тако неповиннаго заточению осуждають, и бысть в заточении лет 22¹⁶². Въ градѣ Твѣри въ епископии и неизглаголанными судьбами человѣколюбца Христа Бога ослабу улучи от епископа тверскаго Акакия по благословению преосвященнаго Иасафа митрополита, таже // по сих Макария (л. 9 об.) митрополита благословением¹⁶³ и къ церкви хождение и пречистых и животворящих таинъ Христовых причащение¹⁶⁴. И тако пребываше, благодаря Христа Бога Спаса и Содѣтеля всѣх.

Егда же отдохну от многоскорбаго пребывания и видѣ¹⁶⁵ себя¹⁶⁶ крѣпце от всѣх неправдуема и поносима, и написа исповѣдания¹⁶⁷ о пречистеи и православнеи¹⁶⁸ вѣре хрестьяньстеи, что он истинныи православныи христьянин, таже¹⁶⁹ очищая себе от всѣх плевелъ еретических, написа словеса обличителна на иудеи и на еллинъ, на латын и на агарян и иные многие словеса, ова поучителна, иная же по вопросом отвѣты, иная же о невѣдомых¹⁷⁰ вещех, и тако множество писании¹⁷¹ остави. Таже послѣди милостивым царем, благочестивым православным¹⁷² государемъ великим князем¹⁷³ Иваном изведен бысть из Твѣри и жити ему повелѣ во обители всепѣтыя и поклоняе (л. 10) //мыя¹⁷⁴ Троицы в Сергиеве монастырѣ. И тако во старости велице преставися лѣта 7060 четвертаго.

Аз же сие писах¹⁷⁵ сего ради, яко многое множество писании его остася, и послѣдним людем многим невѣдом кто Максим, да сия прочтуть¹⁷⁶, разумѣют о нем, яко муж истинно благочестивъ и ни единого в нем порока еретическа нѣесть.

Основной текст:

РНБ, Сол. 752/862, л. 3–7

В лѣто 7014 года благовѣрныи и великии князь Василеи Ивановичь всеа Русии скифетръ держащу в преславном граде Москвѣ, въходитъ же въ свое прародителеи своих сокровище и обрѣте в нѣкиих полатах бесчисленое множество греческих книгъ, словенским же людем отнюдь неразумны. И божественою ревностию подвигся посла въ Царствующии град со многим молением к патриарху, чтобы прислал такова мужа могуща истолковати книги и превести с греческаго языка на словенскии. Патриархъ же о сем тщание зело сотворивъ, // (л. 3 об.) и посла на взыскание во Фракию и в Македонию и в Солунь, негли возможет обрѣсти такова мужа, могущаго православнаго государя желание исполнити. Бѣ же тогда велия скудость одержаше Греческую землю мужии философовъ. И по многотрудном оном възыскании едва обрѣтошя во Афонстеи Горѣ два инока, единому имя Сава, въторому же Максим. Патриархъ же едва умоли единаго от нихъ Максима и посла его¹⁷⁷ къ православному государю с великою честию. Бѣ же велми хитръ еллинскому наказанию и римскому и греческому и инѣхъ многихъ, и от внѣшних учении ничто же утаися от него, и о божественеи же философии несытно рачите//льство (л. 4) имѣа.

Рождение же его не вѣм коего града, но токмо от сотворенных от него книги разумѣх, яко грекъ есть и яко учения философии прия въ западных странах, во Фрязскои¹⁷⁸ земли, во градѣ Паризии и во Фроренцыи и во иных многих градѣх преходя и от тѣх учение велиа притяжа, поскольку даровася ему от Христа Бога нашего. И последи приидѣ во Афоньскую Гору и пострижеся и во иноческии образ одѣяся. И по неколицех лѣтех от Афоньския Горы отходитъ по благословению святеишаго патриарха къ царствующему граду Москвѣ и достиже до православнаго самодержца и государя великаго князя Василия. Благодатию (л. 4 об.) же правитель видѣ такова мужа // и восприа его со всякою христоподобною кротостию, и повѣлѣ ему жити в обители Благовѣщениа пресвятыя Богородица въ Чюдове монастыре.

По мале же времени великии государь Василии сего инока Максима призвавъ и вводит его въ свою царскую книгохранилницу и показа ему безчисленое множество греческих книгъ. Сеи же инокъ въ многоразмышленомъ удивлении бысть о толиком множестве безчисленаго трудолюбнаго собрания и с клятвою изрече пред благочестивомъ государем, яко ни въ грецехъ толикое множество книгъ сподобихся видѣти: «Сего ради, преславныи самодержьче и государь: из Греческиа земля въ западныя страны (л. 5) от младых // ногтеи¹⁷⁹ вдахся на учение, понеже не обрѣтох въ Гречестеи странѣ философьскаго учения ради великия скудости книжныя. Егда убо безбожнии турцы обладаша Царствующим градом, тогда нѣции благочестивии взяша множествене множество греческих книгъ, хотяше соблюсти благочестия вѣру, да не до конца угаснетъ свѣтило греческое православие от безбожных и богомерзских турокъ, и тако отплыша морем в Рим. Латынстии же людие тщеславни зѣло и от многихъ лѣтъ желаху восточныхъ учителеи списания видети, но гречестии цари не изволиша сему быти ради отступления ихъ от православия, егда же улучиша // время, принесеныя убо от грек книги въ (л. 5 об.) свои римскии языкъ преложишя и греческия книги все огнем сожгошя, и тако конечное оскудѣ у грекъ философиа».

Велики же государь Василии Иванович въ сладость послуше его и преда ему книги на разсмотрение, разбрати их, кия будут еще не преложены на словеньскии языкъ. Максим же трудолюбно дѣлу коснуся и нѣколико книгъ обрѣте не преведеных на рускии язык. Православныи же самодержец повѣлѣ хранителем особь ихъ блюсти и писание на них полагати, да не сместны будутъ съ прочими книги. Максиму же повелѣ Псалтиръ Толковую превести, юже седмь великихъ // учителеи в различная времена истолковашя (л. 6) и последи от любомудрых во едино сочеташя.

Инок же со усердиемъ повелѣнному внимах, нужда же ему бысть еже молити государя, чтобы въ помощъ далъ римских толмачеи Димитриа и Власиа, елма же Максим не у свершено словенскаго языка сканяние словес грамматическою хитростию знах. Благочестивыи же государь моления инока не презрѣ, но въскоре повелѣ сему быти. Сам же православныи государь множество доброписцевъ повелѣ собрати, да удобно дѣло съвершается, и оброки доволны от царских своих хранилищъ сему иноку Максиму даяше и сущим с ним человѣколюбиемъ // милосердуя их. И сице (л. 6 об.) год и мѣсеца шесть дѣло на свершение изведе и государю въ царскую его полату принесе, великии же государь не просто прият книгу, но посла книгу сию отцу своему преосвященному митрополиту Варлааму, повелѣ в неи со всем Освященномъ Собором в книзе сеи смотрити, и не по мнозѣ времени преосвященныи митрополит приходит въ цареву полату со всѣм своимъ Освященным Собором и единому от клирок носящу ону новопреложеную Псалтыръ, и сию соборне похваляют и источникъ благочестия нарицаютъ. Великии же государь радостно книгу прият, оного же старца веледарными похвалами украшах и (л. 7) сугу//бо сложную мзду дары воздает ему.

И тако девять лѣтъ преводя книги от греческа языка на словенскии, удручаяся трудолюбне, и древлепреведеныя исправляа, понеже видѣ во многих книгахъ нѣкия рѣчи неразумны, или древнии преводчики не достигоша разстолковати, или от преписующих книги разтлѣшася и неисправлениемъ проидошя во многовременныя лѣта, прочая же одостаточне описуетъ въ книзе его, еже како пострада здѣ въ заточении лѣт 22. Во градѣ Твѣри въ епископии и неизглаголанными судьбами Христа Бога ослабу улучи от епископа тверскаго Акакия по благословению (л. 7 об.) преосвященнаго // митрополита Иасафа, таже по сих Макария митрополита благословениемъ къ церкви хождениемъ и пречистых таинъ Христовых причащение.

И по сем написа Исповѣдание о православнои вѣре християнстеи, и прочая словеса книги своея состави. И тако повелѣниемъ царя Ивана Васильевича взят бысть из с Твери, и жити ему повѣлѣ во общеи обители у живоначалнеи Святѣи Троицы в Сергиеве монастыре. И ту и преставися от жития сего лѣта 7064.

Аз же написах сию Псалтиръ с новопреведеныя оныя Псалтыри яко же Максим преведе.

«Предисловие вкратцѣ» к Псалтыри 1552 г. (без толкований), переведенной преп. Максимом Греком и Нилом Курлятевым

Основной текст:

РГБ, ф. 304, Троицк. 62, л. 1–2 об.

Максимъ, сынъ воеводскии, инок, родом грекъ, философ, святогорец от священныя обители Божиа Матере великаго Ватопеда. Учился благочестивому богословию и священнеи философии в своеи земли в Грекох, а по латинѣ во Италии велицеи. И наваждениемъ искони противника всякому добру диавола сатаны, губителя християнъскаго, в боголюбезнои земли Московскои былъ во узах и в темницы и в различныхъ озлобленияхъ и нестерпимых томлениях смертных. И богоначалныя и преблагыя Троица промыслом внем аггел Господень к нему рече: «Калугере! Сими муками избудеши вѣчных мук».

И извѣ//щениемъ ему и повелѣниемъ Святаго Духа (л. 1 об.) в темницы сотворил Канонъ Святому и Поклоняемому Параклиту, и Духом Святым просвѣщен и в воле, а не в темницѣ, написал священную и богодухновенную книгу. Солнце убо чювьственное просвѣщаетъ и веселитъ тварь видимую, житие же и премудрость святых, такожде и священная и богодухновеннаа книга Максимова просвѣщает и веселит душа всѣм человѣком, хотящим спастися и в разум истинныи приити. И священная книга Максимова свидѣтельствована великимъ богохранимым христианским государемъ Иванномъ Васильевичем, Божиею милостию царем всея Русии и прочая и святѣишим (л. 2) Макарием митрополитомъ Московским всея // Русии и священнымъ его и богодухновеннымъ Собором Руским московским в христолюбивом в царьствующем градѣ Москвѣ. А Канон Святому и Поклоняемому Параклиту свидѣтельствовал господинъ Иов, Божиею милостию патреарх Московскии всея Росии, да митрополитъ великаго Новаграда, митрополит Казанскии, митрополит Ростовскии, митрополит Крутицкии, Сарскии и Подонскии и архиепископы и епископы и весь священныи и богодухновенныи Собор Рускии в лѣта благовѣрнѣишаго и вышшаго царя и богохранимаго государя великаго князя Феодора Ивановича всея Русии самодержца и прочая 7099-го месяца априля в матери градовомъ преименитои и (л. 2 об.) пре//словутои Москвѣ; а снисканием многогрѣшнаго в человѣцех и недостоинымъ рабомъ Христовымъ и пречистыя Его Богоматере пренепорочныя и приснодевы Мариа и во иноцѣх наименшимъ Исаиемъ бывшимъ дияконом, урожениемъ Каменца Подольскаго, в христолюбивомъ граде Ростове за Москвою.

Предисловие к Канону Святому Духу преп. Максима Грека

Основной текст:

ГИМ, Син. 850, л. 1008–1009

Максимъ бѣ сынъ воеводъскии, философъ, святогорецъ от священныя обители пречистыя Божия Матере великого Ватопеда. Училъся благочестивому богословию священныи философъ въ своеи земли в Греках, а по латине во Италии вели//цеи. (л. 1008 об.) И наваждениемъ диявольским губителя християнъскаго в боголюбезнои земли Московскои былъ во юзахъ и в темницѣ и в различныхъ озлоблениихъ и нестерпимыхъ томленияхъ смертныхъ, и богоначалныя и преблагия Троицы промыслом внемъ ангел Господень к нему рече: «О калугире! Сими муками избудеши вѣчных мукъ». И извѣщением к нему и повелѣниемъ Святаго Духа в темницѣ сотворилъ Канонъ Святому и Поклоняемому Параклиту, и Духомъ Святымъ просвѣщенъ еще в воли, а не в темницѣ.

А сии Канонъ, его творение, Святому Поклоняемому Параклиту свидѣтельствовалъ самъ великии пастырь святеишии Иовъ Патриархъ Московскии и всея Руси с пресвященными митрополиты и со архиепископы и епископы и со архимариты и игумены и со всѣмъ Освященным и Богодухновенным Росииским собором Московскаго государства государьские правовѣрные земли. // (л. 1009) А снисканиемъ многогрѣшнымъ въ человѣцѣхъ недостоинымъ рабомъ Христовымъ и пречистыя Его Матере пренепорочныя и приснодевы Марии во иноцѣхъ наименшимъ Исаиемъ бывшимъ диякономъ, урожениемъ с Каменца Подольскаго, въ богоспасаемом в древнѣм градѣ Ростове.

Основной текст:

ГИМ, Син. 806, л. 1317–1330 об.

Инокъ Максим философ возлюбленъныи, господинъ и отецъ о Христѣ, казатель благочестиваго богословия, философии священныя Божии проповѣдникъ и исповѣдникъ православныя вѣры християнские, родом грекъ, учився во своем отечествии, в Палестинѣ и во Италии, и во прекраснеишем и в предобрѣшемъ градѣ Флорентии. Изшедшу же от училища, иночествовавъ во Святѣи Горѣ во священнѣи обители Божиа Матери в велицѣи¹⁸⁰ Ватопеду, в неи же храм святѣишии Благовѣщение пресвятыа Мария Богородица.

И по челобитному слову // государя московскаго (л. 1317 об.) великаго князя Василия Ивановичя салтану турскому царю¹⁸¹, сказуючи ему: «В своеи книгохранительнице книги греческие не переведены на рускии языкъ, изыщи, – рече¹⁸² – человѣка, которому бы возможно тѣ книги перевести, и такова философа к нам пришли на Москву», царь же турскии салтан о том взыскание велие учинил, и приведоша к нему человѣка, жену имуща и дѣти и стяжания много.

И начат его царь ласкою посылати его в Росию исполнити волю росиискаго¹⁸³ государя. Человѣкъ же тои со слезами молил царя: «Государь великии, вольныи человѣкъ! Ради Вышъняго Бога не разлучи (л. 1318) съ женою и з дѣтьми и от отечества не отжени //; дѣло великое, требует многолѣтна упражнениа. Аз же, государь, тебѣ скажу человѣка во всем подобна себѣ, и в нашем отечествѣ учихомся у единаго учителя, такоже и во Италии велицѣи у единого же учителя¹⁸⁴ училися; изшедшим же от училища аз избрах мирское житие еже женѣ совокупитися, он же иде во Афон великии, и в велицемъ Ватопеду иночествует, имя же старцу Максимъ сынъ воеводскии».

И Максимъ по государеву слову салтана турского, от прота святогорца¹⁸⁵ и от всѣх старцовъ всяким образомъ едва бысть умоленъ и от них принужен, прииде на Москву, и на Москвѣ переводил Псалтырь (л. 1318 об.) Толковую лѣто и пять мѣсяцов. А с ним сѣдели // два толмача, Влас да Никита, да два писари, Селиван инокъ да Михаило Медоварцовъ; а тѣ толмачи люди изящъные, учились в самом велицем Римѣ. Максим от греческия бесѣды напишет по латине, а от латынскаго письма толмачи сказывали руским скорописцем. И тако писашеся книга и ины многие книги душеполезные, овѣхъ убо преверши, овѣх же премного имущих ложное¹⁸⁶ же чюжиих словес красотою истинны утвердивше, трудом и потом исправил. И тои его писарь Селиван инокъ, а родом русинъ¹⁸⁷ Максимовым разумом и наказанием перевел Еуагельскую историю Бесѣды Еуагельские от еллинскаго любомудрѣишаго¹⁸⁸ языка на рускии язык, а истолкованы // премудрѣишим (л. 1319) учителем вселенскимъ Иваномъ Златоустом патриархом Цареградцкимъ.

Древнии ж змии и злокозненыи диявол, сатана, губитель християнскии вооружил на Максима ненавистных, и был в заточении от братонелюбцевъ, и окован, ввержен в темницу, в неи ж терпѣл различьнаа озлобления и томления во Иосифовѣ монастырѣ, и от дыма и от горести темничные был на мног часъ, яко мертвъ. И по его терпѣнию аггелъ ему изрекъ: «Калугере! Сими муками избудеши вѣчныхъ мук». И по извѣщению и наставлению Святого Духа составилъ Канон святому и покланяемому Пораклиту и молитву Святому Духу; а писал углем по стенам темным, а пера и чернила // не имущу ему в темницы. А того (л. 1319 об.) его ученика Селивана для Максима в дым повѣсили и дымом уморили. И многи бѣды подъят во Иосифовѣ монастырѣ. А у тверскаго владыки Акакиа премудрыи он Максим Грекъ бысть въ чести велицѣ, яко и на трапезѣ ему сѣдѣти вкупѣ со святителем и ясти съ единого блюда.

Но обаче ненавистникъ добру не остави его тако пребывати премногиих разумом богодухновенных писании, якоже и тѣ толмачи о немъ сказуют, яко такову премудру старцу в книжном учении нѣсть возможно обрѣстися и в самои онои Святѣи Горѣ.

И божественною ревностию уразумѣв в¹⁸⁹ християнех (л. 1320) богомерзъскии грѣх содомскии, // и безбожное лихоимание, и безчеловѣчьское рѣзоимание, сирѣчь росты, и празднословие, и сквернословие, и смѣх¹⁹⁰ безвремянныи и безчинныи, и пиянство, и преизлишняя сладкая ядениа, и сребролюбие, и лукавыи нравъ мерзъскии, проклятыи, немилость к бѣдным и нищим, и ревностию Божиею разжегся, совѣт совѣтовав добръ и богоугоден, сиирѣчь учительным словом еже от божественных писании пособити христианом и истребити от них в конец нечестия сѣмена сия. И сия написал, и Слово о тверском пожарѣ и владыцѣ тверскому неугодно обрѣстися сотворися, владыка же тои малоучен бѣ грамоте.

И по молебному словеси и благоразсуждению живоначальные (л. 1320 об.) // Троицы Сергиева монастыря игумена Артемия царь и великии князь Иван Васильевичъ всеа Русии повелѣвает премудраго старца Максима Грека с честию к себѣ взяти на Москву и быти ему во ослабѣ. Предоблии же онъ и предивныи страдалец от многолѣтного оного во узах и в темницѣ от многих мукъ бысть дряхлъ и болен ногами и всѣми составы тѣлесными, и уже пресвѣтлѣи очесъ его свѣтиле слезными безпрестани текущими источники повредишася. Преже помянутому же истинному братолюбцу живоначальные Троицы Сергиева монастыря игумену Артемию ко Господу отшедшу, бывает по нем спутшественик пре//подобныи он старец сыи л. 1321 во глубоцѣ старости, якоже писано есть: «Праведник яко финиксъ процвѣтет и яко кедръ иже в Ливане умножитца; насажден в дому Господни и во дворѣх Бога нашего процвѣл еси»¹⁹¹, и разумныя пчелы объемлют богатъства цвѣтец твоих, и «еще умножися¹⁹² в старости мастите и благоприемлюще будут»¹⁹³. И тако возмездие праведно и богоугодно от мздовоздателя Бога прият и во обители живоначальные Троицы преподобнаго Сергия чюдотворца ко Господу отиде, оставль намъ сладкая своя учениа, просвѣтивъ¹⁹⁴ рускимъ странам концы божественых писании правлением.

Тогда бо жалостнии аргани подвизаются, и слезнии источницы изли//ваются, и руская церковная (л. 1321 об.) чада умильными словесы своего отца и учителя и наставника вѣнчевают, овии же пририщуще к мощем предивнаго отца и учителя глаголаху: «Како тя наречем, предоблии отче? Пророка ли, яко провѣща нам неудобь разумѣваемая и вѣдомаа нам¹⁹⁵? Апостола ли, яко зыблемую противными нам вѣтры утверди християнскую вѣру божественных писании учении?

Учителя ли¹⁹⁶? Но воистинну ничим же хуждьши и нижши еси великих онѣх вселеньских учитель». И тако ов ова, ин же иная проповѣдуя высокая его исправления, овъ проровѣдуя учительство, ин же в темницы (л. 1322) и во узах мученическое страдание. И тако честне // и благолѣпнѣ в тои же славнеи святеи обители погребен бысть, и память его со всѣми святыми избранными Божиими, и наша Русская страна безпрестани красуется сладкими словесы его.

К тому же что еще имам рещи о тебѣ, предивныи отче, или кии языкъ возможет по достоянию проповѣдати твоя исправления? Здѣ же оставлю многословиа невоздержательное ми и паки яже о исправлении добрых дѣтелеи преподобнаго отца имуся. Не бо есть достоинъ яже по ряду вся сказати непостижимая¹⁹⁷ отца оного исправления. В заточении убо достохвальныи сеи страдалецъ сотвори 30 лѣтъ, в темницы (л. 1322 об.) терпя // и во узах стража от Данила митрополита Московского, к нему же предивна послательная писания написа. И въ 56-м своем Слове¹⁹⁸ пишет к нему: «Реклъ бы еси тогда ко мнѣ: достигоша тебѣ, окаянне, грѣхи твоя, о нем же рекся еси превести ми священную книгу блаженнаго Феодорита. О преслушании семъ отвѣщаю истинною твоему преподобъству, яко не за едино ино преслушах тя тогда, развѣ сего ради, сирѣчь, да яко таков перевод будетъ претыкание и соблазнъ нѣкимъ православным от послании Ариевых и Македониевых и иных нѣких ересиначальник, их же посылаху ко единомудреным своим, превознося (л. 1323) убо и прославляюще нечестивое // свое мудрование, злословяще же и низлагающе благочестивую и правую вѣру святыя соборные и апостольские вѣры нам православным. Сего ради преслушах тя тогда, убоявся простоты нѣких благочестивых и слабости». И паки сладкогласныи он и добропѣсненыи соловии к тому же митрополиту Данилу провѣща: «Не вѣмъ что о мнѣ совѣтовавше, вмѣсто прощениа и милости оковы подасте¹⁹⁹ ми, и паки аз заточен и паки затворен в темницѣ и различными озлоблении озлобляем» и прочая.

И еще: «Самъ владыко узриши мои, егда станем оба пред страшным и неумытным Судиею, слово отдающе кождо о себѣ. Глаголю же о сем, что мене напрасно осужаеши непричастием // святых Божиих даров, а (л. 1323 об.) о прочих грѣхов моих безчисленых нѣсть ми ни усть моих отверзати, обаче же не подобает отчаятися, но на Его неисчетную милость уповающе доброе всегда творити, да милость Его на мнѣ будет в нынѣшнем и в будущем вѣце. Аминь». «Божественное же слово глаголю не обинуяся: «иже нѣсть со мною, на мя есть, и не собираяи со мною, разсыпает». Кто же есть разсыпааи, развѣе еже без ума разлучает от Христа вѣрныя его и на отчаяние и пропость погибельную поревая их, о них же самъ Христос умре и воскресе», и прочая в томъ же Слове.

Солнце убо чювство земное просвѣщает и веселит тварь всю видимую, житие же и премудрость // (л. 1324) святыхъ просвѣщает и веселит душа всѣм человѣком, хотящим спастися и в разумъ истинныи приити. Сице писания Максима Грека и богодухновенныя труды его велегласно вопиют. Словес Максимовых есть больше ста в трех книгах: книга в десть на Москвѣ въ Андрониевѣ монастырѣ; а вторая в Сергиевѣ монастырѣ в полдесть, а в неи 74 главы; а третьяа на Каменом. От его ж священных Словъ есть против еретиковъ римских старыхъ и новых, яко таиноучитель и строитель таин Святого Духа и небеснаго жительства рачитель и учитель от перваго закона Господня и втораго и от седмисоборнаго святительского учения и от православных велѣнии о Бозѣ Отце, и учителеи (л. 1324 об.) греческих вселенских великаго // Василия Кесариискаго и Григория Богослова и Иоанна Златоустаго и Иванна Дамаскина и священнаго Кирила патриарха Александрѣискаго, иже бѣ начальникъ на третием Соборѣ, исполнилъ богословие еже о Святѣм Дусѣ и запечатлѣ е святым Собором и не велит приложити что отнюдь ко еже от него запечатлѣнному священному симъволу ниже пременити и ниже уложити, ему же подобаетъ всяка слава, честь и покланяние²⁰⁰.

А в 30-м Слове своем о святых и о пречистѣи Богородицы пишет: «Такоже и преставление твое предивное, выше естества человѣческа; вси бо праведнии, патриарси, пророцы, апостоли же и мученицы и (л. 1325) преподобнии от житиа сего преставишася // душами точию жизни вѣчные и благих Божиих наслаждаются, совершенства ждуще по Втором пришествии. Ты же едина по благодати Сына своего и преж Втораго пришествиа воскресла еси, в тѣле своем прославленом уже живеши живот божествен, одесную стоящи Сына своего и Бога в ризах позлащенах, якоже писано есть»²⁰¹.

А въ 73-м своем Слове в супротивнои главѣ въ 7 противу Самуила евреина пишеть: «Не точию Мафусалу²⁰² и Моисея, но вся вкупѣ, яже от вѣка исхитил из руки адовы и извел их ис тмы и сѣни смертныя и ввелъ их в древнии божественныи раи, и нынѣ суть со царем и Спасом своим в раю на небесѣхъ возведении, по реченому: // «Идѣже будет труп, ту соберутся (л. 1325 об.) и орли»²⁰³, и прочаа.

Еще и секира обоюдуостра на еретики приводит Софрония святѣишаго патриарха Иерусалимскаго, иже Духом святым просвѣщен, писал многостроиное послание учителево, вкупѣ и обличително к Фефилу царю греческому, иконоборцу бывшу.

И въ 66 Слове «на арменское зловерие», «Отвѣти християном противу агарян», «Хотящим оставляти жены своя без вины законныя и итти же во иноческое²⁰⁴ житие»: «Привязал ли ся еси женѣ, не ищи разрѣшения; честна бо женитва²⁰⁵ и ложе несквернено»²⁰⁶.

В Слове же 50-м «Сказание триех нѣких взыскании нужных всякому рачителю книжному» и растолковал нѣкая речения неудобь разумѣ//ваемых въ (л. 1326) божественом писании, сладко вельми и слагательно изъяснил. В Слове 53-м «поучительно, вкупе же и обличително прелести звѣздочетнѣи» на острономовъ и на их альманахи сказует, что учение то астрономское – басни изообрѣтены в Персидѣ волхвом персидским именем Зоростроитаном, а от Зоростроитана от Персиды взяли египтяне, и аравляне, и еллини, и римляне, и германове, сирѣчь нѣмцы прегордии, и уѣшително²⁰⁷ живущим въ скорбѣхъ. А в Словѣ 55-м «о тои же прелести острономскои и о фуртунѣ блазнении» и на Николая нѣмчина²⁰⁸.

В Словѣ 75-м вкратцѣ «противна противъ главъ Самуила евреянина» и всѣм евреяномъ и жидом. В (л. 1326 об.) том же Словѣ вкратцѣ «сопротивление // Иванну Лодовику²⁰⁹, толковнику священныя книги святого Августина епископа Понтского» и от богословия обличает Иванна Лодовика, что неправо и нечестиво «влагает в мысли благочестивых смердящую тину гнилых и умолчаных баснии, размѣшая и замышляя блядущих баб и Пиерсидовы басни, а не философ мужии», и похваляет еллинских нечестивых мудрецъ Платона и Аристотеля и ины нѣкиа. И наконец въ 21-и главъ ко Ивану же Лодовику: Тѣм же, – рече, – подобно есть нам послушати глаголаше глаголющаго премудраго архиерея, иже не написана быша пророки и апостолы, ни мудръствовати подобаетъ»²¹⁰. А на конце (л. 1327) Слова 69-го: // «Согласна же сему учит блаженныи Сидор Пилусиот: отъемлюще что или приложити что смѣющии от богодухновенных словес единым от двоего недугуют, или убо не вѣруют, яко Духом Святым писана быша святая писания, или себе самѣх мнят мудрѣиша Святаго Духа, и что ино развѣ неистовъствуют? И аз грѣшъныи богомолецъ вашъ молю вы Иисус Христом, престаните от таковаго новоявленнаго мудрования, брань²¹¹ бо и соблазнъ двизаете точию православнымъ, а не ползу. Се аз, послушая царя и пророка глаголющаго: «Глаголах о свидѣнии твоемъ пред цари и не стыдяхся»²¹², сказах вам всю²¹³ истинну апостольскую и отцы преданую. И аще убо послушаете кроткое сие воспоминание // мое и престаните (л. 1327 об.) прочее смущати люди Божиа, славу Богу²¹⁴, давшему мнѣ, грѣшному, сицеву силу словесную. Аще ли не послушаете, блюдѣтеся глаголюща Господа: «Горе тому человеку, им же соблазнъ приходит»²¹⁵ и прочее. Миръ Христовъ с вами».

А в началѣ Слова 54-го пишет: «Велие воистинну благо и спасительно есть богодухновенных писании извѣстныи разумъ и искусство, не точию бо неблазненому постижению, еже о Бозѣ и его созданиихъ и строениихъ учить послушателя ихъ, но еще и житие непорочно и по всему богоугодно совершает, всегда наказуетъ насъ соединена бывша божественнѣи любви Содѣтеля // Его прилѣжным дѣланием спасительных (л. 1328) заповѣдеи Его; превелие такоже зло и многих нечестии виновно еже сихъ невѣдение и испытание неразъсудное и неразсмотрительное. Отселѣ бо Арие, и Македоние, и Несторие, и Ефтихие и Диоскорит в различъныя пропасти уклонишася, злѣ, а не прилѣжне божественных писании разсуждающе и принудяще их ко еже имъ угодно»²¹⁶, и прочая того же ихъ Слова.

Но что ми множествене о превысоких учении предивнаго сего отца простирати слова? Вси убо елико вас желателе божественых писании, лѣность всяку (л. 1328 об) отложже, усердно теците на пресладкии // сеи божественыих учении изообильныи источникъ, и прежде распалившуюся жажду от ложных еретических учении почерплюще и пиюще от сего сладких учении, погасите елика же вас алчющии не хлѣба тѣло укрѣпляюща, но душу в горняя обители возводяще, со всяцѣм усердиемъ почтитеся к сеи божественнеи трапезѣ прибѣгнути и напитатися изобильне симъ аггельским хлѣбомъ. Сию бо намъ представи трапезу вторыи многострадальныи херувим. Кого же перваго глаголю? Ластовицу церковную медоточнаго языка (л. 1329) Златоустаго Иванна, иже всея // вселенныя конца просвѣтивыи своими учении и много искушения претерпѣ, о ихъ же почитающе житие его сами вѣдете.

Сеи же предивныи отецъ не худѣ такоже борения показа, ово еретики словесы своими бия, ово же вѣрныя неподвижимо в вѣре стояниа укрѣпляя; не поколѣбаша бо сего отца лютыя оноя буря приражения, ни темница, ни узы в темницы тѣло держащеи, а душу просвѣщающеи, сѣдя безпрестани божественныя догматы слагая, по стенам углемъ писаше. Мы же, сия его божественная писания честне приемлюще и почитающе, // потщимся поскольку возможно и (л. 1329 об.) дѣла благая к симъ притяжати, да и предивныи сеи отецъ, видя плод растущъ безпрестани учения своего и приносимъ Господеви, с нами купно торжествует и молитвою о насъ слово свое украшает. Мы же да воздамы славу и хвалу в Троицы славимому Богу, просвѣтившему наша умная очеса сего предивнаго отца учении, Отцу и Сыну и Святому Духу и нынѣ и присно и во вѣки вѣком. Аминь.

7159-го году июля в 10 день сказал молебщик с Москвы Кошельныя слободы Иаковъ Софонов. Бысть, де, в Троицком Сериеве монастырѣ в соборнои церкви у заутрени, и по обѣщанию у чюдотворца Сергия молебен отслушав, вышед из церкви, поизмотчав и не вѣдая сѣде на могилѣ на дки, и гнѣвом Божиим скинет меня с могилы тоя, и подробиша ми уды, и лежалъ без памяти не може востати вскоре. И отдохнувъ опамятовався, в немощи приползъ к могилѣ тои и вопросив стоящих ту людеи: кто под дкою сею погребенъ? И сказаша мнѣ: погребен, де, ту инокъ Максим грекъ. Аз же рече: отче Максиме, прости мя!

И повелѣ священникомъ над ним понахиду отслужити. И по отслужении облегчение получив и отиде в памяти, якоже и прежде бысть. // (л. 1330 об)

Чюдо²¹⁷. В тои же день обители преподобнаго Сергия соборнаго старца Васьяна Ларионова келеиникъ Иван сказал о себѣ: «Не повѣря, де, аз бывшему, рекъ: „не за то ему Иякову прилучилося сие, что сѣлъ намогилѣ тои; поразилъ, де, ево бѣсныи недугъ“. И по невѣрию своему сѣде на могилѣ ту и глаголя: тогда поиму вѣры сему, когда сбудется надо мною таковое. И посѣдивъ, невредимъ отшелъ от мѣста того, и гнѣвомъ Божиимъ трижды поразило меня на землю ниц, и избишася лице мое до крови, челюсти и зубы, и всего подробиша, и языкъ огугнѣша. И по востанию воспомянувъ невѣрие свое, в келие у старца своего въ единении моляся Спасову образу и каяся о томъ согрѣшении, глаголя: Господи, прости мя. И по семъ отяготѣ сномъ и ляже възнакъ и в тонцѣ снѣ видѣ пред образомъ Божиимъ стояша и молящася незнаема черноризца, и вопросил его: „Кто ты еси?“ Глагола ми: „Азъ есмь грекъ инокъ Максимъ“. И просихъ я у него прощения за прогнѣвание. И глагола ми онъ: „За что безчестиши мя? И за невѣрие твое бысть сие поражения инымъ на увѣрение, а слышалъ еси, что в сии день преже твоего падания с тое могилы моея скинулъ человѣка“.

А прощения онъ не подаде ми, и потомъ ничто же голаголя ми. И от того видѣния возбнувъ азъ и не увидѣ видимаго».

БАН – Библиотека Российской академии наук

ВСМЗ – Владимиро-Суздальский музей-заповедник

ГИМ – Государственный исторический музей

ИРЛИ – Древлехранилище Института русской литературы (Пушкинский дом) РАН

НГОУНБ – Нижегородская государственная областная универсальная научная библиотека им. В.И. Ленина

РГАДА – Российский государственный архив древних актов

РГБ – Российская государственная библиотека

РНБ – Российская национальная библиотека

Сочинения – Сочинения преподобного Максима Грека. Казань, 1859–1862. Ч. 1–3

ТОДРЛ – Труды Отдела древнерусской литературы Института русской литературы (Пушкинский дом) РАН