Из писем Учителей Русской Церкви

Тропарь, глас 1:

Православные веры Поборниче, / земли Российские Печальниче, // пастырем Правило и Образе верным, / покаяния в жизни во Христе Проповедниче, // Божественных Тайн благоговейный Служителю / и дерзновенный о людех Молитвенниче. // Отче праведный Иоанне, / Целителю и предивный Чудотворче, // граду Кронштадту Похвало / и Церкви нашея души наша.

Кондак, глас 3:

Днесь пастырь Кронштадский / престоит Престолу Божию / и усердно молит о верных / Христа Пастыреначальника, // обетование давшего: / «Созижду Церковь Мою, / и врата адова // не одолеют ей».

«О, как вы нужны и дороги для всех живущих на земле!...»

Из письма к святому праведному Иоанну Кронштадтскому

игумении Вышневолоцкого Казанского монастыря Досифеи

(Салтыковой) от 17 марта 1898 г.

«Молюсь… и за Вас и призываю благословение Божие».

Митрополит – «Московский Златоуст» –

Трифон (Туркестанов. † 1934)

«Любящим Бога всё поспешествует во благое. Будьте Вы под Его покровом».

Митрополит Московский

Платон (Левшин. † 1812)

«И верю я, что вы к земле свой взор склонили,

Вы подняли меня над тяжкой суетой.

И память вечного свиданья оживили,

Едва не смытую житейскою волной».

Архимандрит Свято-Троицкой Сергиевой лавры

старец Тихон (Агриков. † 2000)

Не легко браться за перо на девятом десятке лет земного пути, или, как деликатно говорят: в преклонном возрасте. Хотя в глубине души и теплится желание ещё что-то сделать (а тем для «делания» много-много), но, как только начнут сжимать тело болезни (а в старости они несравненно грознее, чем в юности, да и врачи нередко смотрят «с прохладцей»), довольно быстро слабеет, тускнеет, а то и совсем гаснет – планы сокращаются…

Однако Священное Писание и святоотеческие наставления призывают трудиться и трудиться до тех пор, пока есть хотя бы какие-то силы – даже слабые!...

«Ты много…для имени Моего трудился», – говорит в Откровении святого Иоанна Богослова Держащий семь звёзд в деснице Своей (Откр. 2, 3, 1). Я, – пишет к Филиппийцам апостол языков святой Павел, – не тщетно подвизался и не тщетно трудился (Флп. 2:16). Ещё в Ветхом Завете было сказано: От всякого труда есть прибыль (Притч. 14:23). Да и первого человека Господь поселил в раю – в Эдемском саду, чтобы возделывать его и хранить его (Быт. 2:15)…

А вот прямые указания Афонских Подвижников трудиться и трудиться не покладая рук. В их жизнеописаниях рассказывается об одном старце Макарии († 1845 г.), подвизавшемся на Святой горе шестьдесят лет – много провёл в Русике – «на каждом послушании был первым и трудился больше всех». Когда он вступил в библейский возраст («было ему более семидесяти лет»), между игуменом монастыря и им состоялся следующий диалог:

Игумен: «отче Макарие, ты бы уж не ходил на послушание, а сидел бы в келлии: ты уже потрудился в своей жизни, а теперь пусть молодые  потрудятся». – Старей Макарий со слезами: «Отче святый, не лиши меня венца за дела послушания; не отлучай меня от возлюбленного моего братства, пока ходят ноги, пока владеют мои руки; сколько есть моей силы, ещё потружусь на обитель, ещё полюбуюсь на мою возлюбленную братию». И что же ответил Игумен? –

«Трудись, трудись отче Макарие» (1:360)¹. «Теперь – то, – говорит на закате земных» «Теперь-то, – говорит на закате земных дней другой Афонский старец Гедеон († 1869), – нужно мне потрудиться, потому что я стар и смерть близка» (1: 165). А в «Отечнике» повествуется об одном Подвижнике, который с малолетства любил молиться Божией Матери. Почувствовав приближение последних минут, он, по обычаю, стал возносить к Царице Небесной свою усердную молитву. И Она – Чадолюбивая Мать – явилась ему и сказала: «За то, что ты имеешь ко Мне такую любовь и усердие, дарую тебе ещё тридцать лет, и будешь иметь силу как тридцатилетний», – а было ему (тут же отмечается. – К. С.) девяносто лет, – и после этого времени придёшь в Царство Сына Моего» (1: 259–260).

Как тут не вспомнить слова молитвы святого Кронштадтского Пастыря и его богопросвещённое утверждение: «Молю за тебя Господа, да продлит Он твою жизнь на земле для устроения всех многоразличных и многополезных дел, которые Сам Он тебе поручает; Сам же Он и дарует тебе время всё совершить и подкрепить твоё слабое здоровье. Царствие Небесное подобно тому, как человек метает семя в землю, обрабатывает его, доколе созреет плод, и только тогда, когда он созреет, тогда только послет серп, яко наста жатва (Мк. 4, 26–29), а не раньше пожнёт нас Господь, – пока и плод сей с семенами созреет, и сами мы, совершив волю Его, созреем для житницы Христовой, как пшеница зрелая» (см.: Мф. 3, 12) (2:298–299).

Читая эти святые свидетельства, эти краткие чудесные рассказы, мне хочется, хотя бы между строк, отметить, что приходит на ум: какие Великие были Люди во Святом Православии, как они просто и вместе глубоко-глубоко духовно, мудро смотрели на жизнь, на её смысл, цель, на то, что ... «одно только нужно» – едино же есть на потребу... яже не отымется! (Лк. 10, 42). А ведь они жили недавно! – И невольно продолжаешь свою думу: как же я далёк от них, а ведь уже стою на пороге временного и Вечного! Господи, прости и яви Свою милость!...

Побуждает меня к труду и Братия Святой Обители Преподобного и Богоносного Отца нашего Сергия – и словом, советом, и делом, примером... – Игумен Анастасий (Казмирчук) подарил мне два тома недавно опубликованных писем святого праведного Иоанна Кронштадтского (со словами: «Есть благословение на продолжение изучения творений Отца Иоанна»); игумен Николай (Павлык) продолжает неизменно оказывать мне помощь в публикации моих трудов; игумен Тихон (Барсуков), главный врач Лаврского и Академического медпункта, трижды, с помощью Божией, восставил меня от одра не лёгких болезней; однажды архимандрит Иоанн (Захарченко) оказал мне существенную помощь в проведении хирургической операции... И это всё произошло тогда, когда у меня заканчивался Библейский возраст! (После семидесяти семи лет)... – В этих святых деяниях мне слышится голос: «Константине! Благодари Бога, поклонись добрым людям и не расслабляйся, не ленись, – трудись, трудись»!..

Можно продолжать и продолжать называть близкие и дорогие мне имена – и из Святой Лавры, и из Духовных Школ, и из врачей, – но сохраню их в своём сердце! Да воздаст сторицею Господь и помянутым, и не помянутым!

И как хочется мне сейчас же присоединиться к святым словам Великого Праведника: «Славлю всеблагий Промысл Божий во всём, в малом и великом» (3:213).

* * *

Итак, слово эпистолярное святого праведного Иоанна Кронштадтского.

Отец Иоанн, обращаясь к своему постоянному адресату настоятельнице Иоанна-Предтеченского Леушинского первоклассного монастыря игумении Таисии (Солоповой. † 1915), пишет: «Матерински доброе и умное письмо твоё я получил и с совершенным удовлетворением прочёл. Прочёл и всегда читаю твои письма с духовным интересом, наперёд зная, что в них нет ни одного пустого слова» (3:239). – Почти то же можно сказать и о письмах самого Батюшки: отечески добрые, умные, всегда читаются с духовным интересом и пользой. – Благодаря другого адресата за его письмо, отец Иоанн опять-таки даёт ему такую характеристику, которую полностью можно применить к его же письмам: «Из глубины души благодарю Вас за Ваше письмо, дышащее Апостольскою любовию и мудростию. С душевным удовольствием я прочитал его: ибо оно проистекло из души христиански здравой, верующей, уповающей, любящей, опытной, твёрдой, обогатившейся внутренним богатством... Ваша доброта трогает, побеждает меня. Ваше смирение... пленяет меня. Ваше письмо – для меня училище добродетели» (2:30, 31). – Правильность такого приложения слов святого Кронштадтского Пастыря к его же собственным творениям показывает – и показывает убедительнейшим образом – его размышление, записанное им в Дневнике 1861 года (правда, не о письмах, а о беседах, но оно применимо ко всем его наставлениям). Как бы приказывая сам себе, Батюшка пишет: «Составляя беседы, не имей цели – издать их в свет, а имей ту цель, чтобы поучать ими твою паству. Имей всегда её пред очами. Не будь отвлечён от дейст­вительности. Пиши с натуры. Писать для издания означает гордость» (2:15).

Письма святого праведного Иоанна многогранны по своему содержанию, касаются разных тем, как сугубо духовных, так и житейских – злободневных, представляющих существенный интерес в данное время. В них он и утешает, и сетует, и советует – мирянам, пастырям, избравшим монашество, и пастырски участвует в судьбах людей, в делах государственных своей Отчизны и братьев славян... В них нет отвлечённости, оторванности от жизни, или просто желания явить себя непогрешимым учителем, стяжать земную славу. Цель одна – помочь спастись... Да, Праведник живёт в Праведности!

Но в отдельных случаях в письмах уделяется внимание и тому, что можно назвать «преходящим» (что и естественно). Последнее, как имевшее по преимуществу сиюминутное значение, в основном, опускается.

Писали святому праведному Иоанну многие и много. И всем на всё добрый Пастырь спешил ответить. Однако иногда неумеренных с «предлинными» речами останавливал и просил: «Прочитал предлинное письмо – твоё... Пиши меньше, потому что у меня писем много, много» (3:23).

I. К житию святого праведного Иоанна Кронштадтского

«Жить и служить, так жить и служить по совести

 и по священству» (2:484).

В письмах святого праведного Иоанна Кронштадтского можно встретить краткие (нередко – весьма краткие) сообщения о происходившем или случавшемся на его жизненном пути. И, тем не менее, эти сообщения не только содержанием, но и характером их описания представляют для читателя не малый интерес, ибо глубоко духовны; они являют пастыря – отца, всегда готового пожертвовать всем, отдать последние силы во славу Божию, во благо ближних.

Важнейшим в деле служения священника святой праведный Иоанн считал совершение Божественной литургии – стояние у Престола Божия. Принесши на Рождество Христово в Сурском подворье святую Евхаристическую Жертву и сказавши «восторженное в Духе Святом» слово, Батюшка, спустя два дня, в своём письме игумении выразил всю значимость происшедшего в Божием храме: «Велик Господь и хвален зело (Пс. 47:2) в Своей Божественной литургии, оживляющей всех, особенно причастников Животворящих Его Таин. Как Он, Утешитель, всех утешает, оживляет, возвышает до небесным на земле служением. Кажется, всё горело духовно и трепетало во время литургии и проповеди слова Божия на Рождественскую тему. Я сам был воодушевлён и говорил как пророк или апостол. Как хорошо в... храме!» (2:542).

Божественную литургию Батюшка совершал очень часто – почти ежедневно – повсюду, куда бы ни приезжал, непрерывно обновляясь Благодатью. Литургию, – свидетельствует он сам, – «совершаю почти ежедневно в обителях и приходских церквах – и городских и сельских» (3:96). «Я служу то у себя в соборе, то в других разных местах, куда приглашают» (2:515). «В пути служу часто литургию. Время идёт недаром» (3:42). «Как вперёд, так и обратно, часто служу литургии» (3:44) – «в разных городах и сёлах и таким образом посто­янно обновляюсь благодатию» (3:45–46).

Батюшка отмечает, что за совершаемыми им Богослужениями присутствует множество молящихся, многие причащаются Святых Таин, некоторые получают исцеления от недугов. Добрый пастырь старается произнести поучительное слово. – «Служил на... подворье при бесчисленном множестве народа; давка была громадная. Говорил назидательное поучение на слова: ««Чаша Твоя упоявающи мя, яко державна» (Пс. 22, 5)» (3:26). «Народу была полная церковь; давка во время причастия – невообразимая» (2:407). «Служил... литургию при большом стечении народа» (2:423). «Усердие народа ко мне, Божиею милостию, громадное; храмы переполняются» (3:43). «Служу почти каждый день обедни. Народ везде встречает и провожает в огромном количестве; храмы полны народом; исцеление бесноватой» (3:40). – Газета «Котлин» в 1902 г. сообщала: «Протоиерей Иоанн Ильич Сергиев... в городском Петропавловском соборе (в г. Вытергу. – К. С.) совершил литургию при громадном стечении народа, наполнившего не только храм, но и обширную перед ним площадь... Раннюю обедню о. Иоанн служил в кафедральном соборе (г. Архангельска. – К. С.); народу была такая масса, что полиции с большим трудом удалось оградить его, при выходе из храма, от стихийного натиска толпы» (3:40–41). – «В храме было полно, – паки и паки свидетельствует Батюшка. – Давка была страшная, необходимо было раньше времени уйти в алтарь от народа» (3:48). «Народу было множество по обычаю. Сказал слово. Сестёр всех причастил, народу причастил ста два» (3:34).

Заполненный график служения, чрезмерные труды, да и не всегда приятные события утомляли Доброго Пастыря, но он за всё благодарил Господа. – Служил, «говорил одушевлённое слово на читанное Евангелие (беседа Господа с Никодимом) и причастил многих... был очень измученным от чрезмерных трудов; но, – подымает свои очи к Небу Батюшка, – благодарю Господа, укрепляющего меня всегда свыше благодатию» (3:29). – Случались на пастырском пути и опасные для жизни «сюрпризы». «После назидательной беседы в одном благочестивом семействе, где было много собравшихся, – когда сел я в карету, – повествует Батюшка, – в виду давки народа, лошади... испугавшись народа... бешено понесли меня через несколько улиц; я был в большом страхе, моля Бога укротить рассвирепевших животных; никто не мог их задержать, когда, наконец, в одном месте карету затормозили и одна из лошадей упала; тут я вышел из кареты с маленьким повреждением кисти правой руки... Благодарю Господа за спасение от великой опасности, угрожавшей жизни. Видно, она ещё нужна для многих, да и для меня самого, как ещё не совершившего, не окончившего поприща земного и не исполнившего завета Христова» (3:17–18, 19). – И ещё: «Опишу вам, как мы плыли из Суры до Холмогор... по скольку часов мы стояли на мелях... и с какими неимоверными усилиями снялись с мели: от 5-ти до 6-ти часов пытались сняться с песков; хорошо ещё, что не на камнях стояли... Потом пароход наскочил на большой камень – так что пароход на бок подался, а к ночи на дне парохода оказалось много воды, которую пришлось отливать вёдрами, и – забивать проломы пробками с паклей. Вот сколько бед мы натерпелись! Да и потом до самого города садились не раз на мель. Какая вероломная река Пинега!.. Теперь, слава Богу, мы на большой воде. Дай Бог безопасный и благонадёжный путь вперёд» (2:436–437). – И Батюшка двигается: «Я еду в Гдовский уезд в село Пенино на освящение двух престолов, оттуда проеду в Ревель на поднятие крестов на храм и 23 августа поутру буду обратно в Питер и на... Леушинском подворье буду служить литургию...» (2:520).

На Руси с древних пор существовал святой обычай (сейчас он возрождается) строить как можно больше храмов, обителей, часовень... К этому благочестивому делу побуждало наших праотцев не только желание иметь вблизи Дом Божий, но и желание, чтобы в нем постоянно возносились за них молитвы, как за строителей. Ведь Святая Церковь очень часто повторяет прошение к Богу: «О строителях, благотворителях и благоукрасителях» святого храма сего или святой обители сей. Сознавать то, что за тебя будет возноситься молитва до тех пор, пока будет стоять храм и в нем будет приноситься Бескровная Жертва – Святая Евхаристия, когда ты будешь вместе с родными лежать на кладбище, когда тебя уже и забудут новые жители Земли, но в храме, построенном при твоём участии, будет непрерывно повторяться: «...о строителях... Господу помолимся» – великая, ничем не заменимая, отрада!

Добрый Пастырь с большой любовью к Богу и жертвенностью к ближнему с усердием продолжал святую традицию благочестивых предков: основывал, открывал, освящал монастыри, храмы – всё то, что помогало соединить человека с Небом.

Кронштадтский Служитель Божий с радостью извещает епископа Архангельского и Холмогорского о совершённом, как пишет, «мною... освящении первого храма во имя святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова в новоучреждённой мною Общине сего имени в родном селе моем Суре, Пинежского уезда Архангельской епархии, и в то же время открытия сей Общины» (2:439–440). Отметив то, что он «приятно поражён её быстрым преуспеянием как по отношению построек, так и тем более по благоустройству внутреннему: прекрасным стройным пением сравнительно небольшого хора, осмысленным и правильным чтением в Церкви, знанием певчими Церковного Устава, нахождением среди малочисленного состава сестёр – опытных и достаточно обученных для каждого нужного в Обители дела», и тем, что «внутренний характер общежития носит отпечаток трудолюбия и послушания и других принадлежностей монастырской жизни», Батюшка ходатайствует перед епископом «о переименовании сей Общины в Общежительный Иоанно-Богословский женский монастырь» (2:442–443).

1 января 1901 г. состоялось торжество переименования Сурской общины в Сурский женский монастырь. –

В письме своей супруге – матушке Елизавете Констан­тиновне († 1909) – Батюшка делится вестью, что его ходатайство увенчивается успехом: «Вот, я возвращаюсь с родины (Суры. – К. С.); основал, освятил, открыл женский монастырь с храмом, в котором будут день и ночь молиться за нас, доколе обитель будет существовать. Слава Богу!.. Бог да добрые люди помогли мне это святое дело совершить. Слава Богу! Это вечный капитал» (2:445).

В сентябре 1872 г. Указом Санкт-Петербургской Духовной Консистории Батюшка был назначен на предстоявший – 1873 год катехизатором в Кронштадтском соборе. Отец Иоанн охотно принял Указ, тем более, что он в течение нескольких лет уже проводил катехизические беседы, но в своём ответе викарию Санкт-Петербургской митрополии епископу Ладожскому Тихону (Покровскому) предложил внести коррективы. «В Указе, – отвечал он, – сказано, чтобы катехизатор в своих беседах объяснял предметы катехизического учения: Символ Веры, молитву Господню и десять заповедей, но так как об этих предметах постоянно и прежде говорились беседы... а один и тот же предмет учения может наскучить прихожанам, то я принимаю смелость покорнейше просить соизволения и благословения Его Высокопреосвященства и вашего Преосвященства – изменить несколько материю катехизации и, вместо Символа Веры, молитвы Господней и 10 заповедей, дозволить мне объяснение Богослужения нашей Церкви... В этом объяснении народ наш очень нуждается. При этом катехизатор надеется объяснить в своём месте, кратко, и Символ Веры, и молитву Господню, и блаженства Евангельские. Таким образом и из Богослужения многое будет объяснено, и с тем вместе преподана будет и часть Катехизиса» (2:53–54). Следует отметить, что ещё в 1869 году в своём Дневнике Батюшка записал: «Богослужение надо изучать и преподавать как можно нагляднее, убедительнее, с нравственными применениями, с показанием необходимости его для христианина, и всегда вреда, происходящего от непосещения Богослужений». «Не свечи горящие Богу нужны, а сердца горящие: и так да горят, да пламенеют сердца ваши, когда вы стоите во храме при совершении Богослужения, наипаче литургии, да пламенеют любовию и благодарением ко Господу» (2:54).

Приятным событием в житии святого было также награждение его в конце XIX века митрой. «Владимир Карлович Саблер (обер-прокурор Святейшего Синода. – К. С.) сообщил мне, – пишет Батюшка, – известие о ходатайстве Св. Синода пред Государем Императором о награждении меня митрою. Вот как Господь поощряет меня недостойного в служении Богу и людям! Благодарю Господа Милостивого, ­ возглаголавшего о мне благо в сердцах Синода. Знаю, что и твоя (игумении Таисии Солоповой. – К. С.) доброжелательная ко всем душа посочувствует мне в этой милости Божией» (2:356).

Письма Батюшки свидетельствуют, что он любил читать – занимался чтением и дома и в пути. Но что читал, сообщается скупо. Правда, в этой «скупости» отмечено самое важное: больше всего он читал Слово Божие, а ведь в нём дано нам всё – и как мы должны верить, и как необходимо нам жить, чтобы сподобиться лицезрения славы Божией.

«Почти ежедневно служу литургию с утреней и чрез то постоянно подкрепляюсь». И тут же – рядышком – заявляет: «Занимаюсь на пароходе чтением книг» (3:207). Это пишет Батюшка своей супруге. Три года спустя он ей же сообщает о своём занятии чтением, но более определённо и очень важно: «Читаю много по привычке и душевной потребности, читаю больше Слово Божие, утешающее и услаждающее» (3:335). – В Дневнике за 1908 г. отец Иоанн, наставляя подражать Святым, призывал: «Подражайте и вы им, каждый по силе своей; читайте, слушайте Слово Божие, вникайте, разумейте, стремитесь неустанно к цели вашей жизни – и получите вечное спасение» (3:336. – В примеч.).

Есть ещё одно письмо, в котором Батюшка благодарит за присланные ему книги, называет имена писателей и заявляет: «... чтимых мною»: «С глубокою признательностью благодарю вас за высланные мне из книжного склада Академии наук сочинения чтимых мною русских писателей – прозаиков и поэтов – Державина, Ломоносова и Пушкина» (3:20).

Отец Иоанн много путешествовал по разным местам, особенно по северным краям. Но любые его поездки предпринимались не по личным мотивам, а исключительно по целям пастырским – во славу Божию, на пользу Святой Церкви, на жертвенное служение людям. Он всегда был там, где были беда, горе, страдание, болезнь... – где требовалась помощь и духовная, и материальная, где необходимо было присутствие Доброго Пастыря. – Он всегда был рядом!

В октябре 1874 года в Кронштадте произошёл большой пожар, испепеливший множество строений, в том числе один храм и две часовни. Без крова оказалось около пятнадцати тысяч человек. В эти тяжёлые дни Батюшка, как всегда, явил пример отношения к погорельцам – сам жертвует в пользу их и других призывает вносить свою лепту. – «Приношу, – заявляет он в своём обращении к кронштадтцам, – с искренним усердием пострадавшим от бывшего ужасного пожара в Кронштадте братьям моим посильную лепту и как братьев приглашаю всех жителей Кронштадта, без различия вер и вероисповеданий, всех возрастов, всякого состояния, чина, звания, пола – старцев, мужей, юношей и детей, учёных и простых, богатых и небогатых, мужчин и женщин, к тёплому сочувствию и доброхотному пожертвованию несчастным погорельцам, утратившим, в большинстве, и кров, и имущество. Братья! Нужна дружная, единодушная, скорая, доброхотная, щедрая помощь бедствующим согражданам! Погорельцы испытали все ужасы пожара на себе (как бы вместо нас), а мы были только зрителями страшной катастрофы; поделимся же с ними нашими избытками и неизбытками, утешим их кротким сочувствием и добродушною помощью. Жертвы принимаются в редакции «Кронштадтского Вестника»» (2:66–67).

Во второй половине того же XIX века обрушились страдания на западную часть Армении, ещё в 1639 году отошедшую к Турции. В газете «Санкт-Петербургские Ведомости» (№ 218) тревожно сообщалось: «Армяне, под давлением невыносимого ига, обратились к христианам запада в надежде воздействовать на ленивую политику Европы... С этого момента... началось беспримерное по жестокости избиение армян... И только переход в ислам мог даровать жизнь христианину» (2:276). – Отец Иоанн, являя пример помощи гонимым, незамедлительно пишет редактору этой же газеты князю Э. Э. Ухтомскому: «Начитавшись в газетных известиях о страшных бедствиях, постигших армянский народ и о крайней нужде армян, оставшихся в живых после разгрома, я, из горячего сочувствия к их бедствию и ради посильной им материальной помощи, жертвую 200 рублей, в пример и поощрение моих соотечественников, чтобы и они отозвались сочувственно к своим братьям по вере – христианам. Прошу Вас, князь, оповестить об этом в Вашей газете ради доброго дела» (2:275).

Так охарактеризовала пастырское служение отца Иоанна весьма уважаемая им игумения Таисия (Солопова). И эта характеристика, исходящая из глубин верующего сердца, нисколько не преувеличена, она предельно точна. «Знаю, – скажет или подтвердит она в другой раз, – как мало Вы заботитесь о себе» (3:23).

Материальная помощь Батюшки была большой – она охватывала широчайший круг.

Отец Иоанн жертвовал на: святые обители, церковно­приходские нужды, потребности религиозно-нравственного просвещения, на общеполезное русское дело...

Итак, на святые обители: «С Новым годом и праздником Просвещения поздравляю тебя (игумению. – К. С.) и всех сестёр. Присылаю вам на обитель триста рублей. Утешайтесь о Христе» (2:300). «Всем... привет мой от всей души. Желаю всем мира, тишины, любви о Господе, преуспеяния во всех добродетелях и духовного созревания для Царствия Божия. Присылаю на нужды обители триста рублей. Прошу молитв за меня» (2:314–315). И паки: «Присылаю в пользу обители триста рублей. Да даст вам Господь обилие всего, и да располагает всегда сердца доброхотов в пользу вашу. Владычице Богородице, помогай всегда чтущим Тебя» (2:338). «Посылаю... на нужды обители... по случаю приближающегося праздника Успения Божией Матери» (2:375). «Спешу послать... на нужды ... обители пятьсот рублей... Да неоскудны будут дары благости Божией... ныне и в будущее время» (3:24).

Церковно-приходским службам: «Посылаю вам на церковно-приходские нужды шестьсот рублей. Благодарю Господа, что могу и ещё откликнуться на нужду вашу без всякого с моей стороны отягощения» (2:382). «Шлю... на устройство школьного и причтового дома, а также – сторожки. Примите усердное даяние во славу Божию и Святой нашей Церкви. Господь воздаст за вас и для вас» (2:351). «Разделите... деньги на бедные приходы» (2:342).

Щедрые дары направляет милостивый Пастырь и Обществу распространения религиозно-нравственного просвещения в духе Православной Церкви: «Препровождаю и Вам пятьсот рублей на нужды Общества... с пожеланием молитвенным процветания его по всем частям» (2:308). «Прошу принять от меня в пользу славного Общества...» (2:349). «Присылаю... пятьсот рублей. Дай Бог преуспевать... обществу благодатию Христовою. Да торжествует Церковь Христова над всеми темными силами, усиливающимися омрачить немерцающую вовеки славу её. Да будут славны деятели Её, ревнующие о славе Её! Да хранит и подкрепляет Господь, Глава Святой Церкви, силы... всех подвижников за целость и процветание Её» (2:360).

Насущной потребностью души Русского Батюшки была деятельная забота о русских людях. – Священнику-миссионеру Александру Якубову, устроившему русскую школу в финляндском городе Гангё, в окрестностях которого проживало много русских переселенцев, отец Иоанн шлёт телеграмму: «Именем Божиим благословляю» (2:264). Немного спустя он пишет тому же священнику: «Благоволите принять от меня триста рублей на православную школу в городе Гангё, в которой Вы – попечитель» (2:322). А через три недели: «Присылаю ещё триста рублей, ибо вижу настоятельную нужду вашу. Да поощрит Вас, любезный собрат, моё братское сочувствие вашему святому делу учительства русских детей в инославном крае. Сказано в Писании: «Брат от брата помогаем яко град твёрд» (Притч. 18, 19). Дай Бог, чтобы русские люди, добрые и отзывчивые, отнеслись к Вам доброжелательно, деятельно и даятельно» (2:324–325). Чуть позднее: «Честь имею препроводить к вам тысячу рублей на школу вашу – не для рекламы и не для славы, а по сознанию вопиющей нужды и для доброго примера моим братьям и сёстрам русским, коих Бог наделил избытками... Сердца, способные к христианскому милосердию, распространитесь!» (2:341). «Имею возможность ещё прислать Вам на общеполезное русское дело четыреста рублей. Примите с обычною Вам благодарностью к Богу, Всеблагому Споспешнику нашему во всех добрых начинаниях. Да порадуются с Вами все сочувствующие Вам в Вашем святом деле» (2:355).

Удостоенный в октябре 1893 г. звания Почётного Члена Московской Духовной Академии, отец Иоанн ответил благодарственным письмом, которое завершалось так: «Чтобы быть в чём-либо полезным и деятельным Членом, – имею честь препроводить в Совет двести рублей в пользу недостаточных студентов досточтимой Академии» (2:218). Этой суммой Батюшка не ограничился. Вот что сказал в своём теплом слове профессор Академии И. Н. Корсунский († 1899) за трапезой, завершившей пребывание святого Пастыря в Академии в начале 1895 г.: «Я не буду и даже не осмелюсь касаться Вашей внутренней, духовной жизни, Вашей «Жизни о Христе», которая стяжала вам всеобщее уважение, благоговение и которая по преимуществу была основанием для нашей Академии к избранию Вас в почётные члены сей последней. Я скажу лишь о той стороне вашей жизни и деятельности, которая также повсюду возбуждает и удивление и уважение к Вам, но которая ощутительнее для обыкновенного сознания, – скажу о Ваших благодеяниях состоящему при нашей Академии Братству Преподобного Сергия для вспомоществования нуждающимся студентам и воспитанникам сей Академии... Ваши щедрые пожертвования... побуждают нас к выражению Вам глубочайшей благодарности за эти благодеяния и искреннейшего пожелания, чтобы Господь сохранил Вашу драгоценную жизнь ещё и ещё на многие годы» (2:219). (Дорогой Читатель! Хотя и в скобках, но не могу не сказать: переписывал я эти исполненные любви искреннейшие слова святого Батюшки и профессора нашей Академии со слезами на глазах. Какие же Светлые были эти Люди! А ведь мы ходим по той же Земельке (в буквальном смысле), по которой ходили и Они! Впрочем, Они и сейчас ходят!)…

Были и другие многие пожертвования, которые сопровождались душевными словами Пламенного Пастыря Святой Пра­вославной Русской Церкви:

«Посылаю... тебе на необходимые потребности» (2:298). «Примите... во славу Божию» (2:397). «Присылаю вам милость Божию, мне ниспосланную чрез добрых людей... Благодарите Бога и Царицу Небесную и за меня недостойного помолитесь» (2:319).

Однажды услышали и такой глас Батюшки, обращённый к неблагодарным и невнимательным к добрым деяниям: «Прекращу всякую помощь вверенному тебе монастырю, доколе ты будешь тут находиться» (2:383). – Но это однажды – постоянным же убеждением и действием милостивого Отца было: «Рука дающего воистину никогда не оскудевает и не оскудеет» (2:382).

Добрый Христов Пастырь не только оказывает существенную материальную помощь, но и ходатайствует перед имущими власть или пользующимися влиянием. Свои ходатайства он старается утвердить на Евангельском, братском – просто человеческом – основании.

«Вечная Благость и Любовь, – утверждает свою просьбу Кронштадтский Ходатай, – Господь наш Иисус Христос в Евангелии глаголет: «Просите, и дастся» (Мф. 7, 7); я прошу Его: и Он мне всегда подаёт; просил я Вас за некоторых ближних: и Вы, верный последователь Христа, исполнили мою просьбу и их. Прошу Вас и ещё за одного бывшего моего соучителя по Гимназии... Уповаю, что и теперь Вы соблаговолите исполнить мою усердную и его просьбу, – а потом я Вам скажу: Христос воскресе (письмо от 17 марта 1895 г. – Св. Пасха приходилась на 2 апреля. – К. С.) и – спасибо Вам за то, что я дерзаю с Вами и в Вас» (2:259–260). «К Вам, – обращается Батюшка к Государственному Контролёру, – очи упования простирает сия девица, дочь бывшего Протоиерея Исаакиевского Собора: благоволите дать ей место служения в Вашем ведомстве» (2:272). «Осмеливаюсь обратить Ваше (Министра внутренних дел. – К. С.) высокое внимание на моло­дого человека, принадлежащего к семейству... московских граждан. Он осуждён Московским Градоначальником... на изгнание в Архангельскую Губернию за поступки, не превышающие значение обычных шалостей... Я стою близко к этой семье как духовный отец некоторых членов этого дома и знаю дело... Ввиду справедливости прошу Ваше Высокопревосходительство, усердно прошу тяжкую опалу... заменить более лёгкой и возвратить его семье» (2:266–267).

Иногда Батюшка, ходатайствуя, делает важную оговорку:

«Если ходатайство моё уважительно, и г-н... достоин снисхождения и уважения, то благоволите... снизойти к моей просьбе» (2:273).

Но в ином случае иное: «Прочитав Ваше ко мне письмо о некоем... я беру своё ходатайство назад и прошу меня извинить за беспокойство, сделанное Вам моею просьбою за человека недостойного» (2:269).

И паки Министру внутренних дел: «Простите меня за смелость, что утруждаю Вас моим письмом. Благоволите прослушать минуты три эту несчастную женщину и благоволите приказать дать правильное направление делу по суду мужа» (2:317).

К Игуменье другие просьбы: «Прими эту агницу в свой покров... Она будет прекрасной монахиней. Сердечно кланяюсь тебе и желаю право править училищем и обителью» (2:157–158). Ещё об одной «словесной агнице»: «Прошу принять под своё покровительство ... будь ей матерью и наставницей; она – новопосеянное растение, требующее доброго, но небольшого ухода» (2:158–159).

Как знакомы и близки мне эти слова Светлого Человека!

Богодухновенный псалмопевец Давид, более чем за 1000 лет до Рождества Христова, определил срок нашей земной жизни: «Дние лет наших в нихже семьдесят лет, аще же в силах, осмь- десят лет, и множае их труд и болезнь» (Пс. 89, 10). – Вступившие в этот возраст, а иногда и приближающиеся к нему, как правило, вспоминают Пророка-певца, ибо чувствуют, как слабеют у них силы, как ограничиваются, а то и совсем перечёркиваются их планы, как становятся они просто-напросто беспомощны. Но какова великая Премудрость Божия, как без­гранично Его Милосердие – именно в это время человек больше всего, сильнее всего прочего осознаёт, что же ему надо делать: молиться, каяться, всей душой любить Бога, всем сердцем любить ближнего, всей мыслью паки и паки молиться – быть ежесекундно готовым (насколько это возможно) к переходу в Вечность!

Отец Иоанн был святым человеком, но и он познал важность Библейского возраста. Недавно (в 1902 г.) вступив в него, он пишет: «Я здоров и бодр; дай Бог таким быть всегда» (3:46). Но уже вскоре (в 1904 г.) он сообщит: «Я недомогаю различно; но слава Богу, чувствую себя легко. Никуда не выезжаю, чтобы окрепнуть силами» (3:165). – В одной из газет того же времени отмечалось: «В самый день праздника, 30 ноября (престольный праздник в Андреевском соборе. – К. С.), против обыкновения, по нездоровью, высокочтимый отец Иоанн совершил раннюю обедню в сослужении двух приезжих иереев. По окончании ранней обедни отец Иоанн уехал домой с тем, чтобы никуда не выезжать и посвятить этот день отдыху, в котором усталый организм крайне нуждается» (165. – В примеч.).

Последующие письма говорят о постоянном колебании здоровья и постепенном «непостыдном», «мирном» уходе дорогого Батюшки в Царство Вечной Славы:

1905 год: «Я все болен, и уже 7 недель не служу и не выезжаю. Такая затяжливая болезнь старческая. Помолитесь и вы за меня краткою молитвою» (3:179)... «Я, Божиею милостью, почти уже здоров... За многочисленные горячие молитвы многих о моём исцелении Господь видимо врачует меня... Слава Богу за всё. А я думал вначале, что не переживу своей болезни... Доктор Казанский у меня бывает... Но прежде всех и всего врачует меня мой Христос, Коего я причащаюсь ежедневно. Сколько мира, радости и веселья от общения с Источником Живота! Во время болезни моей очень трогательно было мне, больному, сочувствие Царя и Царицы несколько раз, то чрез телеграмму, то по телефону в Дом Трудолюбия. Спаси их, Господи, и помилуй, и скорби их утоли» (3:180–181)... «Я на пути к выздоровлению; и чем делается теплее погода, тем и мне делается лучше. Это за молитвы многих-многих духовных чад премилосердный Господь посылает мне Свою милость» (3:184).

1906 год: «Я, Божиею милостию, здоров по-старчески. До свиданья» (3:240).

1907 год: «Здоровье моё посредственное; начинаю ослабевать сильнее от моей старческой болезни, в жаркое время особенно» (3:274)... «Болезнь моя обострилась... Господь напоминает мне чрез неё, что я приближаюсь к пределу, всем назначенному. Да и горе было бы нам, если бы наши болезни не кончались смертью, ведь смерть мужу – покой (см.: Иов. 3, 23). О, дал бы Бог вкусить этот покой, о котором Церковь так усердно молит. Если судьбами Божиими ещё суждено жить несколько во славу Божию, – да будет воля Его святая» (3:289–290).

1908 год (последний в житии Праведника): – «Моё здоровье в одинаковом положении» (3:316)... «Божиею милостию живу на чудной поляне Вауловской и каждый день под сению святого храма в честь Успения Божией Матери служу литургию, причащаю сестёр и народ и благодарю Господа за неисчерпаемое милосердие. Здоровье моё стало лучше на свежем воздухе... Если будет благоприятствовать здоровье, – намереваюсь... побывать у Игумении Таисии» (3:331)... «В Ваулове прекрасно, – выше всякого описания, хотя здоровье моё не могу сказать, чтоб улучшилось. Я крайне слаб. Аппетит плохой. Но причащаюсь ежедневно, с духовным наслаждением. Благодарю Господа... Пиши о переменах в твоём здоровье» (3:334)... «Здоровье моё несколько стало лучше, благодаря тому, что я ежедневно служу литургию и причащаюсь, и нахожусь на свежем воздухе постоянно» (3:337)... «Здоровье моё на одной степени. Молодым старику не бывать и два века не живать. – Прости» (3:338)... «Ведь мне 79-й год; пора и переселяться к отцам; только дай Бог распорядиться всем прежде конца» (3:328).

И, наконец, драгоценнейший – неоценимый вывод на пороге к Вечности: «Литургия и Святое Причащение – жизнь моя» (3:316).

12 декабря 1904 г. – почти ровно за четыре года до своей блаженной кончины († 20 декабря 1908 г.) Батюшка направил два аналогичных письма: одно – митрополиту Санкт-Петербургскому и Ладожскому Антонию (Вадковскому), другое – императору Николаю II.

Митрополиту: «За последние месяцы моей жизни, чувствуя в себе недомогание и старческие болезни и приближаясь к концу земного моего поприща, я обращаюсь к Вам, милостивейший мой архипастырь, с покорнейшей моей просьбой – разрешить в случае моей смерти проводить меня в вечность и отпеть меня, при Вашем предстоятельстве в основанном женском Иоанновском монастыре, а тело моё погребсти под нижним храмом преподобного Иоанна Рыльского» (3:166).

Императору: «Ваше Императорское Величество, Всемилостивейший Монарх. Чувствуя старческое недомогание и болезни, и приближение конца земного моего поприща, я прошу Всемилостивейшего Вашего разрешения положить бренные останки мои в основанном мною в столице Петровой женском Ивановском монастыре, на Петроградской стороне, близ реки Карповки, под нижнею церковью» (3:167).

Так как через некоторое время пошли разговоры, что кронштадтцы будут принимать меры, чтобы тело Великого Пастыря было погребено в Кронштадте, месте его служения, отец Иоанн вынужден был вторично обратиться к митрополиту Антонию:

«27 сентября (1907 г. – К. С.). Во внимание к слухам, что причт Кронштадтского собора, городской голова и некоторые прихожане хотят обратиться к Вашему Высокопреосвященству с просьбою, чтобы по кончине моей тело моё погребено было в Кронштадте, а не в Ивановском монастыре в Петербурге, – сим молю вас, Владыко... повелеть исполнить моё завещание – похоронить кости мои в склепе Ивановского монастыря под церковью. Там место уже им приготовлено. Прошу об этом как строитель, Божиею милостию, Ивановского монастыря. На панихиды и литургии в Кронштадте прошу благословить Преосвященного Кирилла (Смирнова. – К. С.), и в Иоанновский монастырь на литургию и отпевание – Вас самих, – добро пожаловать.

Готовящийся к кончине, крайне недомогающий Протоиерей Иоанн Сергиев» (3:290–291).

Просьба весьма почитаемого Пастыря Русской Православной Церкви была удовлетворена полностью.

В святом Евангелии повествуется, что Господь наш Иисус Христос возвестил нам главные заповеди, когда законник вопросил Его: «Учителю, кая заповедь больши есть в законе?» – Господь ответил: Возлюбиши Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею мыслию твоею: сия есть первая и большая заповедь. Вторая же подобна ей: возлюбиши искренняго твоего яко сам себе. В сию обою заповедию весь закон и пророцы висят (Мф. 22, 36–40). – Предельно кратко, но в этой краткости – духовная глубина: по слову Спасителя, «весь закон и пророцы» – значит всё, что нам необходимо.

1. И отец Иоанн, словно христианскую азбуку, напоминает нам эту Истину:

«Ничего иного столь нужного не нахожу писать тебе, как приучить себя и тебя затвердить христианскую азбуку о любви к Богу и к ближнему. Изучение и восприятие этой азбуки умом и сердцем и всем помышлением спасёт меня и тебя и удостоит лицезрения Божия на Небе. Это занятие всего лучше приготовит к смерти, которая не за горами, а за плечами, по пословице» (3:185).

В других письмах Батюшка касается некоторых сторон тех же заповедей или тематики, тесно связанной с ними, а подчас – идущей рядом. Сюда относятся: размышления о принятии странника, наставления о милостыне бедным, о любви к врагам, о молитве за них...

2. О страннике. Получив душевную благодарность от странника за оказанное ему внимание, отец Иоанн отвечает: «Ваши чувства благодарности удивляют меня. Ваша благодарность гораздо выше моего гостеприимства, за которое Вы нас благодарите. Я оказал Вам только должное гостеприимство, и мог ли я не оказать его моему земляку... страннику? – Я был бы изверг человеческого рода, если бы не оказал Вам гостеприимства, если бы я не принял Вас как брата, как свою плоть и кровь!.. Богу, Богу, Богу в Троице славимому, воздайте благодарение... всё доброе в нас и чрез нас творящему, а не мне грешному и неключимому рабу (Мф. 25, 30) Его... Он – Отец наш, Он – Кормилец наш, Он – Любовь наша, Он – щедроты наши, – Он, Он, не я» (2:30–31).

3. О милостыне: «Лучше бедным пошлю... Эта дача сильнее. Милостынею Сам Бог одолжается» (2:113).

4. Об отношении к врагам. В ответ на просьбу духовной дочери помолиться, чтобы Господь дал силы поминать в молитве врагов и любить их наравне с друзьями, отец Иоанн говорит: «В вашем последнем письме мне нравится особенно та черта, что вы желаете и молите Бога любить врагов всё равно как друзей. Это чисто по-Евангельски, тут и мне урок, ибо я человек с немощами» (3:323). «Молись за врагов и желай им добра. Правда восторжествует. Бойся всего более озлобления на кого-либо» (2:181 – 182).

5. Сам Батюшка был постоянным светлым примером жертвенного служения людям. Можно вспомнить хотя бы создание в Кронштадте благотворительного учреждения «Дома Трудолюбия», который содержал: «пять мастерских на триста человек бедных, бесплатную школу с ремесленными отделениями на сто пятьдесят детей обоего пола, дневное пристанище на семьдесят пять детей моложе семи лет, убежище для пятнадцати сирот, лечебницу для приходящих, дешёвую столовую и помещение для народных чтений на четыреста человек» (2:116–117). Будучи Председателем Совета Андреевского приходского попечительства, – заботами которого и стал действовать «Дом Трудолюбия», – отец Иоанн, преодолевая недоброжелательства, писал: «В деле создания нового учреждения, кроме денег, требуется много любви к делу, энергии, жертвы свободным временем и полного забвения мелкого самолюбия» (2:114–115).

Если совершается нехорошее дело на наших глазах или о нем мы услышали от кого-либо – как нам быть? Нужно ли немедленно остановить его или уйти подальше во избежание навлечения на себя беды? – У святого Пресвитера ответ один: христианин не должен оставаться равнодушным, когда творится неправда! Спокойным словом, – насколько это возможно, а, главное, добрым, любящим, – убрать зло, восстановить правду, водворить мир, вернуть радость общения. Иначе – он сам явится или будет считаться сопричастным злу.

1. «Где видишь зло, особенно угрожающее всему обществу, – наказывает Батюшка игумении, – непременно обличай и говори. Если сама бессильна – скажи сильным, помня, что если не скажешь, то на тебе останется грех, воспоследующий от этого зла: знала, а не сказала; могла предотвратить – и не сделала нужного к сему. Зло везде и всегда надо искоренять, а добро насаждать» (2:258). И тут же почти требует: «Самомнение – в сторону; говори: «Раба неключима есмь, яко, еже должна бех сотворити – сотворих» (см.: Лк. 17, 10).

2. Распространенным злом, угрожающим многим, уродующим целые народы, губящим их, скоротечно уводящим их в могилы и, более того, духовно убивающим, есть пьянство. Если всякое зло опасно, то эта страсть вырывается на первые места. И потому пьянство должно обличать и крепким словом, и сильным делом. Во имя Жизни и временной, и Вечной его просто-напросто следует выбросить в бездну.

«Пьянство, – заявляет «Земли Российския Печальник» (из тропаря), – страшное общественное зло. Каждый христианин, желающий добра ближнему, должен всеми доступными для него средствами и способами бороться с пьянством. От уменьшения пьянства в народе зависит благосостояние страны. Принося громадный вред себе, пьяница приносит не меньший вред той стране, которая имела несчастье быть его родиной. Пьющий убивает не только себя, он убивает и своё потомство, которое или умирает, не появившись на свет, или с трудом, с мучениями проживает свой век, наполняя собою дома умалишённых. Очень много преступлений ужасных, потрясающих, совершается людьми под влиянием вина, оно ставит человека в такое положение, что он кончает жизнь самоубийством или опускается донельзя, слоняется по кабакам и трущобам, и если проследить жизнь самоубийц, всех обитателей трущоб, то придётся прийти к заключению, что часто везде эти несчастные – жертвы пьянства.

Вполне разделяю мысль, что пьянство – зло общественное, размеры которого страшно велики и что истинные размеры этого зла мало известны нашей публике. Могу подтвердить это массою примеров, взятых из моей личной жизни. Ежедневно, в течение многих лет, ко мне приходят сотни людей с разных сторон нашей дорогой родины, люди различного общественного положения и вместе со мною молятся Всевышнему Творцу о спасении целых семейств, невинно гибнущих от порока пьянства. Тяжело слышать эти вопли несчастных о помощи, и нет средств единичными усилиями помочь этим страждущим.

Во имя спасения тысяч ежегодных человеческих жертв пьянства, – взывает Батюшка, – тысяч невинно гибнущих детей и слабых женщин, во имя спасения людей от преступления, пороков и безнравственности, порождаемых пьянством, во имя, наконец, общественного порядка и спокойствия каждого – необходимо дружное содействие всего русского общества к возвышению нравов. Этой цели надо содействовать всеми мерами, и в числе этих мер, конечно, первенствующее место должно занять печатное слово о вреде вина и о пользе сбережений на чёрный день» (2:301–302).

Поистине пьянство – величайший и духовный и телесный враг человека. И как сильно даже до сего дня звучат слова представителей «Народной трезвости» конца XIX века: «Каждый глоток спиртных напитков является «гвоздём для гроба». Освобождение от этого страшного зла будет эпохой в жизни человечества» (2:303).

3. Не меньшее зло – и уныние, «которое, – по святоотеческому слову, есть тоска, или скорбь сердца» (преподобный Кассиан Римлянин). Святой Иоанн о нем говорит так: «Уныние  это нападение врага», то есть злой силы (2:398). А злая сила добра или радости не приносит. Радость благовествуют святые Апостолы. Святой апостол Павел призывает: «Всегда радуйтеся (1Фес. 5. 16). – Унывать грешно. Справедливо ли, благоразумно ли – прилагать ко грехам новый грех – уныние? Господь Иисус Христос – разве не упование наше? Разве Он не «язвлен был за грехи наша и не мучим за беззакония наша»? Не Его (ли) язвою мы (ecu) изцелехом? (Ис. 53, 5). Верно слово, яко Христос прииде в мир грешники спасти, от нихже первый есмь аз (1Тим. 1, 15)... Нет, не унывайте, а радуйтесь, говоря: Величит душа моя Господа и возрадовася дух мой о Бозе Спасе моем» (Лк. 1. 46–47). (2:31–32).

Лучшим средством к победе над злом уныния служат вера и терпение. – «Не было случая. Чтобы искренняя вера посрамила человека и не доставила ему утешения» (2:488). «Терпи, многострадальная подвижница, мученица Христова» (2:398), – одно за другим даёт наставления святой Учитель. – «Попускаются от Бога скорби для получения светлейшего венца на небесах... Претерпевый до конца спасён будет (Мф. 10, 22). Ах, какой чудный, вечный покой уготован всем «преподобно пожившим и в терпении жизнь скончавшим!» (Стих, на хвалитех всем преподобным отцам, на утрене Сыр. суб.). «Восхвалятся преподобнии во славе и возрадуются на ложах своих»» (Пс. 149, 5) (2:532).

Святая Русь знала и знает Кронштадтского Пастыря, как своего Великого Молитвенника, усердного Предстателя у Престола Божия. Это знание нашло своё выражение в тропаре и кондаке на день его церковной памяти: «Дерзновенный о людях молитвенниче»... «Днесь Пастырь Кронштадтский предстоит Престолу Божию и усердно молит о верных Христа Пастыреначальника... »

1. Отец Иоанн пребывал везде и постоянно в молитве – и в храме, и дома, и в пути, и при отдыхе, днём и ночью... И везде его молитва была пламенной, усердной, святой, доходящей до Неба. Ему Господь внимал, его слышала Церковь Торжествующих – и предивная милость чудесным потоком изливалась в сердце самого Батюшки и в души всех просивших его ходатайства. – Действенная сила молитвы святого целителя и чудотворца была очевидна – её не просто только замечали, а явно видели и испытывали на себе, зрели на друзьях, близких и дальних... Внешнее проявление её казалось обычным – отец Иоанн на просьбы отвечал очень кратко, часто телеграммой: отслужил молебен, помолился, будет здоров, будет жив, – а чаще: молюсь, молился и буду молиться. – Но внутреннее величие молитвы святого Пастыря остаётся непостижимым. Мы можем только сказать: это чудо (!) милости Божией, подаваемой через чистейшие пастырские руки!

2. Вот пастырские свидетельства в письмах:

Телеграммой отец Иоанн отвечает: «В 2 часа 15 минут отслужил молебен» (2:126). – Обстоятельства таковы: на Урале в шахте оторвавшейся глыбой засыпало хозяина. Извлекли его без признаков жизни. Врач сказал: «Безнадёжен». Но приказчик велел всем молиться, а сам послал срочное сообщение в Кронштадт. Часа через три пострадавший вздохнул – часы показывали «2 часа 15 минут» (2:126, 127). Выздоровевший построил богадельню, съездил в Кронштадт поблагодарить Батюшку и с ним помолиться. – «Отслужил молебен в вашем храме», – телеграммой отвечает Батюшка матери больного младенца. Одновременно с получением ответа здоровье восстановилось (2:201).

Из Кронштадта очередная ответная телеграмма: «Помолился, сын ваш будет здоров» – и здоровье, «к изумлению врачей», вернулось (2:253). – Такая же телеграмма: «Помолился, будет здорова» – результат ещё более удивительный: земной путь пожилого человека продлился на 26 лет (2:205, 206). – Или: «Вчера помолился за вас» – с сего дня стало лучше. По этому случаю даже инославец – близкий родственник выздоровевшей – отметил: «Самый лучший доктор в России – отец Иоанн Кронштадтский: помогает и ни копейки не берет» (2:147).

Отца Иоанна просят помолиться, чтобы переменить место работы – Батюшка отвечает: «Молюсь, чтобы Господь успокоил и утешил Вас» (2:146). – И Господь успокоил и утешил – назначение желательное получено.

Одному еврею, отцу больного младенца, обратившемуся за молитвенной помощью, Батюшка пишет: «Я уважаю еврейский род ради Авраама, Исаака и Иакова, Моисея, Давида и всех праведных в роде еврейском, и тебя как верующего в общего всем Господа и просящего у священника христианского молитвы о твоём чаде. Молю Господа, пред Которым пишу эти строки, исцелить малютку Давида ради Имени Его и утешить тебя и жену твою. Да прославится его Имя святое вовек» (2:271). – Младенец Давид стал здоровым.

В 1892 году появилась в тяжёлой форме в г. Новомосковске холера. Жители усилили молитву перед иконой Божией Матери и просили помолиться отца Иоанна. Батюшка не замедлил ответить: «Присоединился к вашей молитве перед Царицей Небесной и молился Ей об избавлении всех вас от постигшей повальной болезни. Успокойтесь» (2:197). – Через сутки эпидемия прекратилась.

И ещё телеграммы: «Будет здоров». (3:374). «Христос Воскресе! Отрок Николай будет здоров, молитесь Спасителю» (3:376). «Молюсь, молитесь, будет здорова» (3:377)... «Молитесь – будет жива» (3:375). «Будет жив» (3:126). «Не бойся, будет жив» (3:210)... «Молюсь за болящую рабу Божию» (2:208). «Молюсь – будет жива» (2:250). – Обстоятельства всё те же: врачи заявляют: «...наука в этом случае бессильна» – и очень скоро констатируют: «исчезновение всех признаков» болезни (2:209). А исцелённая писала: «В тот же день открылись мои глаза, и я вернулась к сознанию и к жизни» (2:251).

Отец Иоанн продолжает: «Молился и буду молиться» (2:481). «Молю Господа да животворит его» (крестника Батюшки. – К. С.). (3:104). «Молюсь горячо, молю Бога, да пошлёт Он, Все- благий, выздоровление, да подаст же выздоровление без операции, без мучений и страданий, которые может вызвать она» (3:15). «Не горюйте, Бог милостив, молюсь!» (2:166)... «Сегодня имел честь получить Ваше (Обер-прокурор Святейшего Синода К. Н. Победоносцев. – К. С.) дорогое письмо и, искренно скорбя о болезненном состоянии нашего доброго, великодушного и милостивого государя (Александра III, за три недели до его кончины. Письмо от 28 сент. 1894, кончина 20 окт. 1894. – К. С.), возношу сердечную молитву всюду о его исцелении и сохранении на много лет Вседержавным Царём царствующих (1Тим. 6, 15). И Вам желаю полноты сил духовных и физических» (2:241)... «Верою и любовью молю Господа о здравии и благополучном выздоровлении княжича Бориса, Вашего милого сына» (болгарского князя Фердинанда. – К. С.) (2:492). – И молитва исполнялась: болезни прекращались, больные обходились без операций, выздоравливали, жили достаточно – столько, сколько было угодно святой воле Божией...

3. Молитва святого Пастыря была настолько действенной, что появились невежественные люди, которые начали составлять свои молитвы, выдавая их за написанные отцом Иоанном, и распространять их.

Вот отношение к сему Батюшки, опубликованное в «Кронштадтском Вестнике»:

«По дошедшим до меня слухам, появилась в обращении в С.-Петербурге и других местах России молитва с нижеследующим надписанием и условием:

Молитва отца Иоанна Кронштадтского:

«О, Иисусе Христе, молим Тя, Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас и весь мир Твой от всякой погибели. Ты кровию Своею искупил от грехов души наша. О, Боже предвечный, милосердие Твоё великое, ради пречистой крови Твоея, всегда, ныне, и присно, и во веки веков».

Условие молитвы:

«Кто сию молитву имеет, должен передать её 9-ти человекам и хотя раз в день должен читать её с верою и тогда избавлен будет от всякого зла и бедствия, – и если не исполнит, то подвергнут будет злу и бедствиям».

Объявляю, что эта молитва, недостойная своего названия, – не моя молитва, а произведение невежественного, и уж никак не богословского ума, потому что обращение к Святой Троице в ней относится к одному Лицу Христову. Эта молитва одна из тех апокрифических, отречённых, невежественных произведений тёмного люда, которые обращаются с давних пор в среде его в том роде, как «Сон Богородицы» и сказание о свитке небесном, найденном в камне, упавшем с неба в святом граде Иерусалиме. Отрицаю всякую солидар­ность с этой фальшивкой, бестолковой молитвой» (2:137–138).

Так как распространение не прекратилось, отец Иоанн вынужден был повторить своё заявление: «Опять объявляю, что эта молитва... не моя молитва...» (2:156–157).

4. Необходимо дополнительно подчеркнуть, что отец Иоанн, совершая свою святую молитву, призывал обращающихся к нему с просьбами самих также молиться и искренне верить в Божие милосердие:

«Посылаю болящей рабе Божией... своё пастырское благословение. Молю Господа Бога о ниспослании Вам исцеления от одержащей Вас болезни. Надейтесь, молитесь с искреннею верою, и получите просимое от Господа, – милосердие Его неизреченно! – вспомните слова святого Евангелия: Всё, чего ни попросите в молитве с верою, получите» (Мф. 21, 22) (2:130). «По вере вашей да будет (Мф. 9, 29) просимое здоровье рабу Божию» (2:480). «По вере вашей и молитвам моим будет жива» (3:378).

Как бы завершая, Батюшка вопрошает и наставляет своё духовное чадо, а вместе и нас:

«Усердно ли молитесь? – Это главное» (2:222)... «Прощайте и молитесь за нас; мы – за вас» (2:437).

Примечание. Молитва святого Пастыря за вновь созданную обитель: «Поручаю обитель, созданную мною благодатию Твоею, – Тебе, Господи, Пастырю доброму, и Тебе, Владычице, Пресвятая Богородице! Ты, Господи, соблюдай стадо Твое сие ненаветно от врагов видимых и невидимых! Ты, Владычице, соблюдай стадо Твое сие, собранное от всех концов! Твоя рука, Владыко, касающаяся всех, да умиротворит и да управит во благое сердца и игумении, и всех сестёр! Вразумляй, суди и наказуй их, но и помилуй, когда к Тебе обратятся всем сердцем и восхотят измениться добрым изменением! Воспоминай им обеты их Тебе и должности их, к которым они призваны, и вспомоществуй им во всем житии. Разрушай всегда яже на них козни вражии! Аминь!» (2:439).

Каждый православный христианин призван нести мужественно, с полной преданностью воле Божией свой жизненный крест (см.: Мф. 16, 24). – У священного служителя свой подвиг. Характер его выражен в апостольских словах, начертанных на обратной стороне наперсного креста пресвитера: Образ буди верным словом, житием, любовию, духом, верою, чистотою (1Тим. 4. 12).

Отец Иоанн говорит о долге священнослужителя тогда, когда размышляет 1. о значении ношения наперсного креста, 2. об «оружии» против искушений и 3. о молитве перед нача­лом беседы со страждущим.

1. «О себе молю Господа, – пишет Всероссийский Молитвенник, – чтобы мне достойно носить на персях крест Господень – не для суетной славы, но для всегдашнего напоминания о той превосходящей разум любви, которую имеет к нам грешным Христос Бог, сей великий Пастырь Овец, положивший душу Свою за овцы (Ин. 10, 11), – и для всегдашнего напоминания о распинании и умерщвлении многострастной плоти (см.: Гал. 5, 24) моей; равно как о той горячей любви, которую мы должны иметь всегда ко Христу, исполняя Его заповеди, и друг к другу, как Он заповедал» (см.: Ин. 13, 34; 15, 12, 17) (2:46).

2. «Искушения пастыря, – учит Батюшка, – все его помыслы о бессилии, о не достоинстве, о неспособности служить ближнему, – всё это несомненные козни дьявольские. Мысль о долге, постоянная и беспощадная требовательность к себе и всецелая преданность воле Божией – вот оружие пастыря против всяких искушений... Никто не должен отказываться от подвига пастырства и от увеличения трудов пастырских, – это греховное малодушие, отказ от трудов ради Христа. Но если пастырь хочет делать дело Христово, если он служит не себе, не своему самолюбию или тщеславию, то всё своё пастырское делание он должен отдать, как бы передать в руки Божии» (3:296–297).

3. А вот и молитва, заповеданная святым Пастырем для возношения – «вопля», «взывания» – священнослужителя ко Господу перед началом всякого дела или всякого разговора с мятущейся душой, ищущей Истины:

«Господи, Сам действуй во мне, Сам говори, Сам просвещай ум мой, Сам воспламеняй сердце моё во вся дни и буди неотступен от меня» (3:297).

Земной Ангел – таким святым именем назвал православный люд живущих в монастырях. В этом названии видна глубинная духовная любовь народа к подвижникам святых Обителей и исповедуется вековая Истина – монастыри потому и называются Обителями, что в них, прежде всего, обитает Бог, а рядом с Ним – славящие Его подвижники веры и благочестия. Здесь начинается и устанавливается теснейший союз Церкви воинствующей с Церковью Торжествующих, – союз, который переходит в Божественную вечность.

Отец Иоанн не был монахом, но стал тоже Земным Ангелом, ибо и его святая вера и его служение были Ангельскими. Он всей своей природой – и душой, и телом – был соединён с Небом, крепко любил монашество, основывал и поддерживал монастыри и подворья, постоянно оказывал им помощь – его в святых обителях знали как «Церкви нашея Украшение» (из тропаря). Ведь не случайно Московская Духовная Академия – Большая Келья Свято-Троицкой Лавры Преподобного и Богоносного Отца нашего Сергия – избрала его своим Почётным Членом...

И как страшно бывает, когда монах теряет полученное им великое – славное – звание!..

1. Святой Праведный Иоанн придаёт большое значение жизни в монастыре – огромное влияние обстановки на всё духовное устроение человека – и начальное, и конечное. Не меньшее значение имеют монастыри и для окружающего их мира. – «Жизнь в обители, – пишет святой Отец, – должна быть началом всякой добродетели, как для Пресвятыя Девы Марии Богородицы – воспитание в храме Иерусалимском» (2:237). «Опытом дознано, что иноческие обители весьма много способствуют не только религиозному просвещению местного населения, но и материальному улучшению хозяйственного быта – наглядным примером трудолюбия» (2:368). Естественно, что добрый Пастырь, заботясь о благосостоянии своего родного села Суры (Архангельская обл.), решает основать там женскую Общину имени святого апостола Иоанна Богослова, а затем и реорганизовать её в монастырь. «Я, – сообщает он епископу Архангельскому и Холмогорскому, – пришёл к убеждению, что основание в нем женской Общины – было бы весьма полезно... Ежедневное Богослужение по Уставу Святой Церкви, соблюдение постов, неустанное трудолюбие – всё это, как живой пример, благоприятно повлияет на духовно-нравственное и сельскохозяйственное развитие населения... Осёдлость общины может обосноваться на десяти десятинах песчаного и неудобного для хлебопашества надела крестьян, ими для сего уступаемого... Я же, со своей стороны, предоставляю в собственность Общины принадлежащий мне буксиро-пассажирский пароход, лавку, имеющую почти десятитысячный годовой оборот, паровую мельницу и др. Обосновавшись, Община может принять на себя попечение и о школе» (2:368–369).

Батюшка «препровождает» в Архангельскую Духовную Консисторию за своей подписью Устав новой Общины, монастыря, затем заботится об открытии Подворья Сурского монастыря в Санкт-Петербурге, обращённого потом также в самостоятельный женский монастырь с наименованием Иоанновским во славу святого Иоанна Рыльского, Небесного покровителя Батюшки (3:70–72), и внимательно наблюдает за их жизнью, участвует в ней, радуется успехам и благодарит Бога за Его неизреченные милости:

«Как вы начинаете свою монашескую жизнь? Весело ли поёте Богу, молитесь, трудитесь? Не забывайте, что ради вечной жизни на небесах вы стали монахинями и подвижницами. Так подвизайтесь, чтобы достигнуть вечного блаженства. Тако тецыте, да постигнете» (1Кор. 9, 24) (2:437)... «Дай Бог всем успевать во всем и духовно и телесно – в физических трудах, – в благочестии, воздержании, скромности, послушании, взаимной любви и уважении друг к другу, особенно младших к старшим... За сколько ты, Игумения, (купила)... муку и все припасы, и хорошего ли они качества... Теперь вы – хозяева и владельцы прекрасного, богатого земельного и лесного надела: благодарите Бога и Царя и умейте пользоваться этим добром, мною для вас исходатайствованным, по милости Божией» (2448–449)... «Присылаю тебе (игумении Варваре Ивановской. – К. С.) послушниц, вновь поступающих в Сурскую обитель... достойных быть монахинями со временем. – Прошу принять их... Напиши, что у вас делается: вступил ли в должность новый ваш священник... и получил ли он жалованье моё, посланное ему... Посмотрела ли ты дачу, пожертвованную мне Царём в пользу Сурской обители... Напиши, какой в ней лес, каких пород, кроме хвойных, и что можно сделать для обители из этой дачи? Министерство уступило нам эту рощу только по второму моему весьма убедительному письму... Благодарите Бога и молите Его за Царя, за министра и за меня» (2:456–457)... «Послал на днях... фабриканту 500 руб. и просил его выслать в ваш монастырь материю для одеяний (ряс и подрясников) сестёр... Желательно, чтобы сестры все были прилично одеты» (2:461)... «Радуюсь за недвижимое прекрасное имение Сурского женского монастыря, дарствованное нам Государем, и благодарю Бога за неисповедимые Его к нам милости. Весьма счастлив читать, что у вас всё хорошо, и все сёстры всем довольны; – что хороши, вкусны просфоры и монастырский хлеб. – Присылаю вам триста рублей на нужды, какие сами знаете, на возведение построек, например, домика в нашей роще, или на другое что» (2:464–465).

2. Добрый Пастырь даёт и добрые наставления, необходимые и вновь поступающим в монастырь и тем, кто уже имеет какой-то опыт духовной жизни. Батюшка учит: а) как можно больше вести беседы о спасении, б) молиться самим и примером привлекать других, хранить мир и любовь, жить в повиновении и правде, в) бороться с вражьими кознями.

а) «Жалею, – скорбит Батюшка, – что по болезни (письмо от 24 февраля 1908 г. – К. С.) не могу быть с вами и лично беседовать о спасении души. А оно первая и главная цель в жизни нашей, особенно монашеской» (3:321).

б) «Обитель убога ... народу ходит в церковь мало. Привлекайте его стройным Богослужением, хорошим пением, добрым поведением монахинь. «Ищите прежде Царствия Божия и правды» и все земное «приложится вам»» (3:144–145).

«Желаю и от Бога молю всем вам мира, благоустроения монашеского жития, трудолюбия молитвенного и рукодельного, взаимной любви и послушания младших старшим, а старших и всех – Игуменье, а самой Игуменье искреннего радения о спасении своей души и всех вручённых ей от Бога сестёр, за коих придётся отвечать на Страшном Суде Христовом» (3:7)... «Только любовь и даёт мир, а не разрушает» (3:157)... «О, сколь живительно это умиротворение в обители, в которой должны царствовать мир и любовь с послушанием! Такое прекрасное, светлое, со всякими современными удобствами для водворяющихся, устроено Подворье для поддержки монастыря, что надо было бы только радоваться и благодарить Бога и жить в любви между собой сёстрам, коим это добро досталось, по милости Божией, даром, без всяких трудов и сборов» (3:162)... «Дай Бог вам... любить друг друга, и попечение иметь друг о друге искреннее, как о себе, и всем спастись в Небесное Царствие, где нет ни нужды, ни скорби, «ни печали, ни воздыхания»» (из кондака об усопших) (3:113)... «Были бы все... как добрые и родные сёстры одной доброй матери. Молю о том Господа и Царицу Небеси и земли» (2:416)... «Желательно, чтобы в обители были взаимная любовь и уважение с единодушием; чтобы никто не был попрекаем и укоряем напрасно в лености и дармоедстве... Прошу всех жить в любви и согласии и тем утешать общего Отца Небесного, в Троице славимого, Пречистую Богородицу, Ангелов Хранителей и всех святых, в присутствии коих вы живёте, молитесь и трудитесь» (2:461)...

«Дай Бог, чтобы... водворились в обители... мир и строгое повиновение сестёр Игумении и старшим сёстрам» (2:357). Да царствуют в обители... правда, милость, кротость, смирение, послушание, мир и любовь с довольством во всём необходимом. Будь для всех всё» (1Кор. 9, 22) (2:519).

И как бы обобщая сказанное, святой Наставник учит: «Не забывайте ни на один час – для чего вы собрались и живёте в обители, для чего носите монашеское одеяние и непременно чёрное. Оно означает постоянный траур, постоянную печаль о грехах, коими мы непрестанно прогневляем Всевышнего и Праведного Творца нашего, Которому должны дать отчёт в своей жизни... Итак, со страхом Божиим проводите время, данное вам для спасения, и обителью пользуйтесь как тихим пристанищем Божиим, в котором Господь укрыл вас от бурь и треволнений житейских. В миру каждый день множество людей погибает от прелести грехов; а между вами да не будет ни одной погибающей. Ибо вас осеняет, защищает благодать Божия. Живите в любви взаим­ной» (3:321–322).

в) Случавшиеся нестроения в монастыре очень огорчали и расстраивали любящего Отца. Но святой Отец и здесь рядом: «Прочитав письмо твоё (игумении Таисии Солоповой. – К. С.), я сильно поскорбел и удивился козням вражиим, которые он (враг) нанёс обители и тебе: как он властно воспользовался орудиями своими к исполнению пагубной воли своей и возмутил крайне некоторых, особенно тебя, из-за которой он более всего и нападает на твою Леушинскую образцовую обитель! Да и как ему стерпеть твои добрые дела? Столько их творится в стенах твоей обители!.. Ты Царствие Божие водворяешь и устрояешь на земле, а врага бесплотного изгоняешь с неё; вот и он гонит тебя; но – шутки плохие с ним и с его присными... Особенно нетерпима... дьявольская гордость и презорство... задорливый нрав» (2:534–535).

3. Особое внимание уделяет Батюшка Игумении монастыря, как ответственному перед Богом и людьми лицу – руководителю. Упомянув о том, что на монастырь смотрит всё окружение – одни с добрым упованием, другие с желанием найти слабые места, – святой Пастырь призывает:

а) держать с любовью монастырские порядки;

б) зорко за всем наблюдать;

в) быть справедливой, о всех заботиться;

г) пасти духовно и учить должному отношению к физическому труду;

д) быть для всех матерью.

«Добрая и недобрая слава, – рассуждает святой Пастырь, – падает, главным образом, на Игуменью как энергичную или бездеятельную, как на любящую мать или нелюбящую и самолюбивую мачеху» (3:114). «На вас смотрит зорко окружающее обитель... и, видя что-либо нехорошее в обители, – злорадствует. – Молю Бога, чтобы... под Покровом Царицы Небесной, процветали правда, святыня, мир и благочестие сестёр, со всяким довольством внешним; тебе да даст Господь быть доброю ко всем сёстрам матерью без лицеприятия и вражды относительно кого-либо. Игуменья даст сугубый ответ Богу о всех сёстрах» (2:527–528). «Не забывай, дорогая, истины, которую изрёк Господь: «Хотящии благочестно жити» в веце сем – «гонимы будут». Враг гонит благочестивых чрез ближайших к нам и сослужащих с нами. Ну, дай Бог тебе, Матушка, и всем сёстрам обители единомысленно и единодушно поклониться Страстям Христовым, исцеляющим наши страсти (страдания) душевные и телесные» (2:359)...

а) Сурской Игумении: старайся «держать в новой моей обители общие монастырские порядки, в основании которых, как и во всем, должна быть любовь» (3:51).

б) «Деньги расходуй бережно и расчётливо, но не скупо – отчёт во всём» (2:511). «Наблюдайте аккуратно, чтобы все сёстры были одеты, обуты прилично и тепло; чтобы были не ленивы на молитву и разные послушания: ибо таким образом обитель ваша благословится от Бога и Бога Матери и святого апостола Иоанна Богослова, и будет во всем достаток и изобилие» (2:491). «Заботиться же тщательно о всех сестрах, чтобы не ходили они на послушание – разутыми, босыми, плохо одетыми» (2:517).

в) «Старайся, мать ... быть ко всем справедливой, – о всех пекись, всем воздавай должное, чтобы в обители царствовали мир, любовь, правда, довольство, благочестие, послушание, чистота, трудолюбие. Бог да умножит вам всякую благодать» (2:513).

«Радей о всех тебе подвластных: ведь они – дети твои, Богом тебе вверенные» (2:514).

г) «Пасите сестёр духовно; удовлетворяйте их духовную жажду молитвы, псалмопения, чтения слова Божия и книг душеспасительных, особенно житий Святых. Физический труд сам по себе. Все должны трудиться. Дело найдётся для всех. Дай Бог, чтобы была святая любовь во всех и взаимный мир с довольством» (2:522).

д) «Будь для всех матерью благопопечительною; всех назидай, о всех пекись, чтобы все были довольны. Не будь скупа чужим добром» (2:517).

«Но полно мне давать тебе наставления; сама имеешь разум духовный и можешь сама праведно и строго взвешивать свои отношения и деяния ко всем сёстрам и к братии» (2:528)...

4. Все слова Батюшки исходят из глубоко любящего сердца. Но особым теплом веет от тех его слов, которые направлены к Игумениям-Подвижницам:

«Родная по духу, неоценённая Матушка Игумения Таисия! С благодарною любовью получил... платочек шёлковый, дар твоего усердия, и любвеобильное письмо. Не нарадуюсь твоей любви о Христе и твоему усердию, выражающемуся столь разнообразно и так постоянно. По плодам их познаете их (Мф. 7, 16), говорит Сердцеведец Господь о людях, с коими мы живём и действуем в мире. По сладким плодам любви твоей и я знаю тебя вот уже около тридцати пяти лет. За всё это время любовь твоя о Христе изливалась постоянно чистою струей – неоскудно везде и во всяких видах: то в приготовлении прекрасных риз, то – митр, то – тонкого белья, то – разных книг душеполезных, а главное – помогала мне в устроении всех моих обителей; да и не перечислишь всего. Но особенно ты утешала меня своею беззаветною преданностью Христу Спасителю, словесное стадо Которого ты собрала и пасла и пасёшь доселе на пажити спасительной; – за что дай Бог тебе и им всем – добрым послушницам – Царство Небесное» (3:278).

«Достопочтенная, неоценённая Матушка Таисия, верная раба Божия и Пресвятой Владычицы, неустанная труженица на пользу обителей!.. Ты пишешь, что находишься под гнетом уныния. Это – нападение врага, завидующего венцу твоему, который он предвидит на тебе. Да, кроме того, тут и известная болезнь твоя – болезнь сердца играет немаловажную роль. Терпи, многострадальная подвижница, мученица Христова» (2:398).

«Дорогая, неоценённая Матушка Таисия!.. Здорова ли ты, искренняя раба Божия и слуга сестёр своих, бодрая, неусыпающая, мыслящая за них и всегда пекущаяся о них?» (2:374). «Некогда тебе болеть, – надо поправляться и ещё трудиться во славу Божию, Богоматери, Предтечи, Иоанна Богослова и всех святых» (3:268). «Да продолжатся дни твои, как дни дерева (яко древо насаждённое при исходищих вод. – Пс. 1, 3), во здравии и цвете душевных и телесных сил» (2:374). «Да исходатайствуют тебе его святой апостол Иоанн Богослов и святый Иоанн Предтеча, болий в рожденных женами» (Мф. 11, 11) (2:376). «Ждём тебя, подвижницу Божию и Царицы Небесной; ждут особенно твои сёстры-монахини тебя, их мать и наставницу и кормилицу» (2:379). «Мир Божий да будет с тобою, и всякая благодать Божия, и милость Царицы Небесной» (2:374).

5. При появлении смущения у монахини и возникновении желания оставить монастырь отец Иоанн выражает сожаление и советует быть благоразумной – не спешить, не терять приобретённое: «Очень жалею что прошедши такой длинный путь монашеской жизни, и уже на склоне дней, ты хочешь оставить его, и изменить Христу-Жизнодавцу, Коему ты служила доселе. Ведь на всяком пути житейском есть скорби. Потерпи ещё и не дай порадоваться о тебе врагу, который примет переход твой в мир за угодье ему; не теряй венца; ещё немного, немного, – и Господь наградит тебя за все скорби твои» (3:284).

Но если насельники монастыря ведут себя дерзостно, своевольно, то их, по слову отца Иоанна, надо удалять: «За... дерзкое обращение и соблазн, подаваемый... высокомерием и презорством ... для общего блага удалить... из обители надо немедленно ... по наставлению Апостола: Измите злаго от вас самех» (1Кор. 5, 13) (2:539). «Немедленно постарайся удалить... для общего блага. Паршивая овца всё стадо портит; особенно нетерпима... дьявольская гордость и презорство... задорливый нрав» (2:535). – «Смутьяницы и непокорные» удалены из обители (2:357).

Батюшка допускает, хотя и со скорбью, для неутверждённых перемену монастыря: «Жалею о твоих недоумениях и смущениях и о твоей неутвержденности. Но раз тебе указано, подвизайся в скиту Оптиной пустыни, – подвизайся в ней до нового указания Божия, – и если будет таковое, – уезжай на Афон; ибо и древние восточные и русские подвижники нередко переменяли места подвигов своих. Дело вот в чем: если будешь сознавать решительно неудовлетворительность свою для спасительных подвигов в Оптинском Скиту и частое смущение от встречающихся обстоятельств житейских, – то считай это за указание Божие – переменить место подвигов и перенести его на Афон, в жребий Божией Матери. Тогда передай мой совет старцу Оптинскому, – что он скажет на то» (2:433–434).

6. Святой Пастырь по-отечески благодарит верных подвижниц и отходит от несправедливых:

«Благодарю за порядки, строго соблюдаемые тобою в обители: порядок всё держит на должной высоте и приносит всякую пользу; в обители же – особенно, как духовно-хозяйственном учреждении. Присылаю тебе на нужды обители 500 руб. ... Сёстрам всем моё благословение и поклон» (2:466)... «Дай Бог тебе получить от Бога богатое воздаяние за твоё терпение» (2:535). Но: «Если Игуменья будет несправедлива и будет притеснять одних, жалуя других, – я не буду иметь с нею общения, доколе не увижу её любви и внимания ко всем равного... Будьте справедливы и дайте мне увериться, что вы добрая и нелицеприятная мать» (2:499).

И на закате лет (в 1907 г.) «Божественных Таин Благоговейный Служитель» (из тропаря) смиренно кланяется старице Игумении Таисии (Солоповой. † 1915), целует её главу, «мыслящую непрестанно «яже суть Божия»», пишет:

«Да помилует и спасёт Господь всех сестёр твоей обители, да покроет все их согрешения. Слава Богу, что Он сохранил обитель Леушинскую от большого возгорения. Как осторожно нужно обращаться с огнём! Сколько страшных пожаров мне пришлось видеть только в Кронштадте, – и Господь сохранил меня и причт наш от ужасов пожара! А сколько раз во сне враг пугал меня пожарами – даже моей квартиры! Сохрани Бог всякого человека от такой беды!» (3:259–260).

7. И к сёстрам святой Обители Пюхтицкой:

«Сестры обители! К вам речь моя: имейте всегда Игуменью в великой чести и слушайтесь её; смотрите на её распоряжения в простоте сердца и повинуйтесь им с усердием; да и сами между собою живите в любви и почитайте друг друга, честию одна другую больше творя (Рим. 12, 10). К службам церковным и монастырским послушаниям спешите усердно, памятуя, что всё ведёт вас ко спасению. Друг другу не завидуйте (Гал. 5, 26), всем доброжелательствуйте, Господа возлюбите всей душой и всем сердцем (Мф. 22, 37), Пресвятую Деву Богородицу чтите и любите как свою Небесную Матерь и Благодетельницу, будьте, по мере сил, подражательницами всех святых... Но довольно, писать более некогда... Присылаю на обитель триста рублей» (2:357–358).

Пророк Исаия, исчисляя дары Духа Святого, называет и дар совета (Ис. 11, 2). Это такой дар, когда, по милости Божией, верный служитель Господа получает способности в доступной для вопрошающего форме сказать ему то, что будет полезно и для духовной его жизни, и для исполнения житейских потребностей. Естественно, что эти советы содержат в себе, наряду с простотой, глубочайшую мудрость, искреннюю любовь, отцовское понимание, великую духовную силу. Имевшие такой дар назывались на Руси старцами. К ним шли без конца один за другим со всех сторон нашей необъятной Отчизны... Несколько бесед со старцем, – а подчас и одна, – оказывали такое действие, что уходили люди от него иными, чем пришли – свою тяжёлую ношу они оставляли у порога кельи...

Шли также и к доброму Пастырю отцу Иоанну – или писали ему – дверь его сердца, как и келья, была всегда открыта...

Святой наставник советовал:

1) хранить нравственную чистоту,

2) бодрствовать и молиться,

3) каяться и исправляться,

4) читать святое Евангелие и жития Святых...

5) не унывать,

6) терпеть,

7) сугубо лично, и др.

1. «Советую тебе хранить чистоту нрава, – пишет Батюшка, – и иметь страх Божий в сердце, словом, быть благочестивым. Это лучшая порука твоего преспеяния и счастия, и живота нынешнего и грядущего» (1:104).

2. «Благодарю... за доверчивое обращение ко мне письмом... и за откровенное признание... в своих немощах душевных и телесных... Не дремлите, сестра моя о Господе:... «трезвите, бодрствуйте, ибо супостат диавол ходит» непрестанно близ нас и в нас, ища, кого поглотить (1Пет. 5, 8)... Странно слышать из уст посвятившей себя Богу девы, что она не молится; да мыслимо ли, не нелепо ли – не молиться не только вам, но кому бы то ни было, не потерявшему разума? Молитва – дыхание души, пища, питье освежающее, прохлаждающее, очищающее и укрепляющее душу, свет духовный» (2:153). – «Предаться во всем всеблагому Промыслу и не оставлять молитвы» (2:198).

3. «Позаботьтесь о покаянии, исправлении, мире, любви, незлобии, незлопамятстве, доброжелательстве друг к другу, усердии к молитве и славословию» (2:345)... «Во всякой болезни телесной нужно покаяние пред Господом, потому что наичаще тело страдает от греха. «Се, здрав был еси, ктому не согрешай»» (Ин. 5, 14) (2:198).

4. Читайте Евангелие о страстях Христовых; о долготерпении Господа к нам; о страдании мучеников и мучениц; о подвигах преподобных мужей и жён, просиявших в посте и молитве и во всякой добродетели. Зло от диавола: он поджигает, клевещет в нас непрестанно на ближних, озлобляет на них; ему надо противиться с твердостию, призывая в помощь Господа и искренно осуждая себя. Зло творяй от диавола есть (1Ин. 3, 8), говорит Писание. – Да будет вам во всём Господь помощником» (2:154).

Много внимания в своих советах являет Батюшка унывающим, скорбящим, теряющим терпение, зная, что любое из этих греховных состояний может привести к духовной гибели и даже к смерти телесной.

5. «Не унывай от того, что не творишь или не исполняешь молитвенного правила. Труды твои вместо правила Господь вменит тебе, – утешает святой Иоанн и тут же с любовью указует, советует, – но без молитвенного правила памятуй всегда Бога и имей дух сокрушённый и сердце смиренное, моля о прощении грехов и о даровании «сердца чистого и духа правого» (Пс. 50, 19, 12) (2:257)... «Не унывайте, молитесь» (2:186). «Не унывай же...» (2:284).

6. «Терпи и молись за врагов своих – и исполнишь закон Христов» (Мф. 5, 44; Гал. 6, 2) (2:235)... «Терпите...» (2:186)... «Болезни различные великодушно переносите как крест, посланный вам от Бога для очищения грехов и для обучения терпению. Сказано, – терпением вашим спасайте души ваши (Лк. 21, 19), – без терпения никто не спасётся» (3:265)... «Терпи же и за всё благодари Господа» (2:284).

«Итак, не унывай, но терпением проходи предлежащий подвиг, взирая на Начальника веры и Совершителя Иисуса» (Евр. 12, 1–2) (2:210).

7. Даёт отец Иоанн и советы, имеющие значение сугубо личное:

игумении оставаться в своём служении;

двум юношам, – потом известным в церковном мире, – обратившимся к нему за советом (будущий митрополит Евлогий Георгиевский, † 1946, и будущий епископ Арсений Жадановский, † 1937, расстрелян в п. Бутово), – принимать монашество, но не торопиться;

неумеренных ревнителей высочайшего подвига «до времени» не благословлять;

рассеянных, смущающихся всем и маловерных вразумлять...

Игумении: «Тебе следует оставаться игумениею, как поставил тебя Господь; иди же этим путём и не сомневайся.

Найди себе сотрудницу в делах, ибо говорит Писание: Во мнозе совете спасение (Притч. 11, 14); а при твоих немощах и сложных занятиях это необходимо тем более. Моли Бога и Пресвятую Богородицу послать тебе помощницу в этом важном деле, и Господь исполнит твоё желание, и Матерь Его, подражающая Его человеколюбию, устроит всё к твоему благу» (2:194–195).

Юноше – будущему митрополиту, экзарху Западноевро­пейскому Евлогию: «От всей души благословляю исполнение прекрасного намерения (принять монашество. – К. С.), но прежде испытайте себя» (2:184)... Подобный ответ и совет, – но более пространный, – другому юноше, также будущему иерарху Русской Православной Церкви епископу Серпуховскому, викарию Московской епархии Арсению: «После трёх неудачных попыток избрать себе невесту по сердцу, я полагаю, уже не нужно более пытаться делать то же, но считать эту неудачу за указание Божие посвятить себя жизни девственной, созерцательной... Ваше слабое здоровье тоже служит указанием Божиим избрать путь евангельский. Впрочем, ждите спокойно указания Божия с молитвой в сердце, да определит Сам Господь образ Вашей жизни. Помните слова Спасителя в Апокалипсисе о целомудренных: Со Мною будете... (Откр. 3, 4)» (2:348).

Касательно желания одной монахини носить вериги: «...не благословляю носить их до времени, когда, может быть, Сам Господь укажет это ей чрез кого-нибудь, когда усмотрит её готовою; много потребно условий для ношения вериг, а главное – потребно глубочайшее смирение, а достигла ли она его? Послушание, бдение, молитва, хранение от помыслов – вот вериги монахини нынешнего времени» (2:289).

Рассеянным, мятущимся душам:

«Вы говорите: «...я рассеянна: вашими мыслями и сердцем играет лукавый; «рассеянный мой ум собери, Господи, и оледеневшее сердце моё очисти», воспевает Святая Церковь в стихирах (Октоих. – К. С.). И вы соберите непременно ум и не допускайте его рассеивать лукавому на погибель душевную, будьте в себе, а не вне себя; ибо когда мы вне себя, тогда диавол в нас. «Смущаюсь всем», – пишите; опять это неладно; смущение – верный знак воздействия диавольского на душу нашу. Взыщи мира и пожени и (Пс. 33, 15), то есть держитесь его, говорит святой псаломник; мир имейте в себе и святыню, – говорит апостол, – без которого никто не узрит Господа (Евр. 12, 44). «Думаю не о Боге, а о суетном», пишете; нехорошо; о Боге необходимее вспоминать, чем дышать, говорит святой Григорий Богослов. «Маловерна», говорите; добивайтесь всеми силами, чтобы иметь веру, без веры невозможно угодить Богу (Евр. 11, 6), значит – легко погибнуть без неё. Подражайте вере верующих (Евр. 13, 7), особенно вере святых, бывших во всем подобными нам, кроме нашего маловерия и лености» (2:153–154).

Иногда Батюшка не только советует, но и умоляет кого-либо помочь, когда речь идёт о горе, или просто просит, когда беда «не за горами»:

«Ты жалуешься и думаешь, что больше твоего горя нет на свете, так оно тебе тяжело. А ты будь с народом, войди в его горе, чужое горе возьми на себя, – и тогда увидишь, что твоё горе маленькое и лёгкое по сравнению с тем горем; тебе и легко станет» (3:65).

«Умоляю тебя братскою моею любовью – беречь себя ради Бога и семьи твоей да и чтущих тебя духовных детей твоих; не тратить слишком сил своих, не напрягать гортанных и дыхательных органов, которые у тебя слабы. Поезжай немедленно на дачу, отдохни, замени себя кем-либо» (2:366).

«Поберегите тщательно своё здоровье в летние месяцы. Начальство хорошо знает, что отпуск для Вас – не прихоть, а вопиющая потребность... Береги данный тебе от Бога талант жизни, чтобы умножить таланты благополучия себе, жене и детям и всем тебя ценящим и любящим» (2:502).

И, наконец, Батюшка, советуя своим духовным чадам, обращается одновременно и ко всем нам:

Живите «по воле Божией и для собственного вашего великого блага – для вечности» (3:264).

«Перестаньте... горевать... Доколе я жив и здоров, вас не забуду... Благодарите Бога за всё, и берегите себя, своё здоровье, своё спокойствие, любите Бога и Пресвятую Богородицу, усердно посещайте храм Божий в воскресные и праздничные дни; будьте трудолюбивы, а не ленивы, воздержны, честны, дружелюбны; и Господь не оставит вас» (2:144).

«Стопроцентный христианин есть и стопроцентный гражданин», – любил повторять приснопамятный митрополит Ленинградский и Новгородский Никодим († Ротов, 1978). Принимая это свидетельство как выражение истины, я хотел бы только несколько его изменить: «Стопроцентный православный христианин есть и стопроцентный сын Святой Руси», которая, по моему мнению, была, есть и будет святой – она видит Вечность!

Отец Иоанн – стопроцентный православный Пастырь – верный сын России. Это являет он и своим словом, и своим делом.

1. В апреле месяце 1900 г. Батюшка получил от председателя Суворовской комиссии начальника Николаевской Академии Генерального Штаба приглашение принять участие «в общем русском деле» – «Суворовской складчине». В письме сообщалось: «С Высочайшего соизволения на Преображенском плацу будет сооружён музей имени генералиссимуса Суворова, на средства, собираемые со всей русской земли. Создаётся памятохранилище, в котором будет собрано всё свидетельствующее о нашем народном герое; рядом с этим памятником будет находиться Суворовская церковь, в которой он много молился... Вполне понятно общее желание, чтобы и по внешности будущее здание музея – памятник Суворову – самим видом своим говорило бы массе о великом чудо-богатыре. Осуществление этого желания всецело зависит от средств, которые будут собраны на устройство музея... Суворов не только герой русского воинства, – он герой русского народа, а потому и все классы его, все общественные группы, все учреждения могут... послужить на Суворова взносами в складчину его имени. О вышеизложенном считаю долгом уведомить Вас, милостивый Государь, на случай, если Вы пожелаете принять участие в нашем общем русском деле сбора средств на Суворовский музей» (2:425–426). – Отец Иоанн всей душой пожелал присоединиться к готовящемуся великому торжеству. «Как верный сын России, – писал он, – живущий воспоминанием светлых и мрачных исторических судеб её и славных подвигов великих людей её на всех поприщах плодотворной деятельности во славу её, от всей души присоединяюсь к имеющему быть великому торжеству России – чествованию памяти Суворова, олицетворения русской народной простоты и мощи, зиждящихся на беспредельной вере в благость Всевышнего... Усердно молясь о даровании душе его вечного покоя и блаженства на небе и пламенно желая процветания дорогому Отечеству во всей жизни его, молю Правящего судьбами царств земных, да не оскудевают никогда доблестные сыны России на всех поприщах государственной деятельности. Жертвую сто рублей» (2:425).

2. Являя себя верным сыном Отечества, «Земли Российские Печальник» (из тропаря) теми же едиными силами души поддерживал и истинных Сынов России. «Когда, – писал он за два года до конца своего славного земного пути редактору газеты «Московские Ведомости», – Господь наш Иисус Христос, вступив в общественное служение роду человеческому, призвал к апостольству истинных сынов Израиля, не мудрствующих лукаво, подобно книжникам и фарисеям, – то, увидав Нафанаила, идущего к нему, сказал: Вот подлинно израильтянин, в котором нет лукавства (Ин. 1, 47)... То, что сказал Сердцеведец Господь о Нафанаиле, – я дерзаю приложить к уважаемой газете вашей, ко всем сотрудникам её, и говорю: вот, истинные Сыны России, сыны Церкви Православной, в которых нет лукавства, которые говорят всегда истину, всё, что только относится к благу России и Святой Церкви, и не обмолвились ни одним словом лукавства и лжи... «Московские Ведомости» читаются всеми истинными Сынами Церкви и России с высоким духовным наслажде­нием» (3:235–236).

3. Родителей, отправлявших со слезами своих детей в солдаты, отец Иоанн поддерживал, утешал обращением их внимания на то, что служить Отечеству – это долг верных сынов его: «Перестаньте же горевать: на службе Царской ныне хорошо, лучше домашнего житья; да притом надо же служить Царю и Отечеству» (2:144).

4. Как Печальник России, Батюшка со скорбью, с болью смотрит, как падают нравы в ней, как идёт процесс разложения, как зло проникает и в среду священнослужителей, – что всего страшнее. – «Каково-то будет будущее состояние России? – вот, между прочим, какой вопрос меня занимает. В руке Господней будущие судьбы её; но ужасна расшатанность нравов России; она ничего не предвещает хорошего – полное разложение. Вольнодумная печать испортила Россию. Священство, как «соль, обуяло» (Мф. 5, 13), и само развратилось... Больно мне это и стыдно за священство» (3:227). – Дальнейшие события ещё более обострились. «Я, – пишет Батюш­ка спустя полгода, – прочёл в «Новом Времени» от 20 июля (1906 г. – К. С.) об ужасах, бывших в Кронштадте («Кронштадтский бунт». – К. С.). Господи, доколе же это будет продолжаться? – Впрочем, это праведный гнев Твой на нас изливается. Мы достойны худшего. Россия уподобилась Содому и Гоморре: – грешит и не кается» (3:246).

5. Отец Иоанн принимает посильные меры, чтобы остановить зло, вместо него посеять семена благочестия, добра, веры и произрастить их.

а) Узнав о том, что дело построения Морского Собора в Кронштадте отложено на неопределённое время, Батюшка считает этот поступок крайне отрицательным, вредным и даже опасным для России и заявляет вице-адмиралу:

«Мы строим многомиллионные военные суда; ...жилые помещения всех чинов морских отличаются простором ... а морской храм, который должен быть славою флота России и – свидетельством веры и благочестия русских победоносных воинов – видом своим похож на самую убогую сельскую церковь, или – на деревянную коробку... Не за это ли Господь принижает и наш флот, погружая наши военные суда на дно морское? Не оттого ли наши частые морские несчастия?.. Мало ли ещё нам уроков от Бога?.. – Доколе же это будет? Я... со стороны примкнул к некоторым морякам, желающим благолепного храма, и положил начало, думая сколько-нибудь двинуть святое дело, – и неудача!.. Надо спешить строить храм, как вы спешите строить морские военные суда. Церковь тот же корабль, которым управляет Сам Господь со Отцем и Духом Святым и лучше всяких военных судов может охранять не только флот, но и всё воинство и всю Россию» (2:305–306).

Получив положительный ответ, отец Иоанн незамедлительно (через четыре дня) пишет тому же лицу: «Благодарю Вас за скорый и удовлетворительный ответ. Да созиждется достойный Дом Божий для морских чинов в Кронштадте, хотя не спешно, но прочно и достойно славного флота. Да проистечёт из него благословение Вседержителя на всё воинство морское. Да положит Господь на сердце Государю, как некогда – Давиду, желание и ревность создать Дом Божий (см.: 2Цар. 7, 1–17; 3Цар. 8, 17–18) на острове Котлина среди вод финских» (2:308–309)...

б) Святой Божий Служитель душевно приветствует собравшийся в Киеве в 1906 году Третий Всероссийский съезд русских людей для духовной борьбы с крамолой против Православия и Отечества и от всего сердца благодарит Бога за Его милости: «Восторженно слежу за речами и деяниями съезда и благодарю от всего сердца Господа, смиловавшегося над Россией и собравшего около колыбели русского христианства верных чад своих для единодушной защиты веры, Царя и Отечества» (3:252).

Призывает Батюшка Божие благословение также на собравшихся в Москве в следующем году (1907) делегатов для учреждения «Православного Союза» – новой патриотической организации: «Сам Господь вас благословляет и благословит благодатным преуспеянием» (3:313).

в) Для «маленькой родины» Батюшки, для его родных краёв, для односельчан на его же средства строится новый пароход «Св. Николай Чудотворец» взамен прежнего, оказавшегося не пригодным для использования на северных реках. Отец Иоанн радуется этому событию и с большим душевным удовлетворением сообщает о сем своему близкому человеку – сестре во Христе игумении Таисии: «Новый пароход, сделанный мною для родины, в виду помощи бедноте моих сельчан и окрестных сёл, удался очень хорошим и вполне пригодным. Да даст ему Господь, Высочайший Художник и Строитель, долговременную и полезную службу» (2:320).

г) По случаю гибели в 1904 г. адмирала Тихоокеанского флота С. О. Макарова на броненосце «Петропавловск» во время боя с японской эскадрой (среди погибших был и художник В. В. Верещагин) отец Иоанн направляет пастырское письмо вдове командира, стараясь утешить её обращением взора к Небу, к Вечности, к благородству души погибшего, к его заслугам перед Церковью и Отечеством: «Не стало Вашего доброго, лучшего друга и спутника жизни: злоба и лукавство врага-японца наметила и сразила разом желанную жертву – взяла лучшую и полезную, и самую нужную жизнь нашего доблестного Адмирала и с ним множество самоотверженных воинов, сынов отечества... Господь попустил взять врагу столько верных сынов Царя и Отечества, чтобы, лишив их жизни временной, – сподобить всех жизни вечной в «невечернем дне Царства» Христова (канон Пасхи, п. 9, тр. 2). Они все в радости теперь предстоят Христу и славословят его с Ангелами...Пишу Вам эти строки, чтобы пролить хоть каплю утешения в Ваше сердце, истерзанное печалью по погибшем Степане Осиповиче. Он не погиб; а только преставился в другой, лучший, вечный мир... – О душа, в которой витало столько благородства, любви к Царю и Отечеству, любви ко Христу... Он и Морской собор заложил в Кронштадте... который быстро доведён им до половины... Я поминаю ежедневно в молитвах... Христос Воскресе!» (3:141–142).

д) Слова глубокого сочувствия и истинного утешения направлены были отцом Иоанном Царской семье в связи с убийством в 1905 году великого князя Сергея Александровича: «Скорбь Ваша неописуема; скорбь Спасителя в Гефсиманском саду за грехи мира была безмерна; присоедините Вашу скорбь к Его скорби – в ней найдёте утешение» (3:180).

6. Вместе со своим народом шёл отец Иоанн и тогда, когда страдающие на Балканах славяне нуждались в помощи и ждали защиты от России: «Сегодня, 4 июля (1876 г. – К. С.), за ранней обедней в Успенской церкви в Думе, я сделал воззвание к бывшим во храме о посильной помощи славянам, претерпевающим нужду и бедствия в настоящее, бурное для них время, и добрые русские люди откликнулись с полною готовностью и усердием... Замечательно, что ни один человек не остался, который бы не пожертвовал что-либо... Прошу принять эти деньги и отправить их по принадлежности» (2:79). «1 августа (того же года. – К. С.) в пользу бедствующих христиан Балканского полуострова собрано мною... тридцать семь рублей пятьдесят коп. ... Деньги переданы... члену комитета по сбору денег в пользу славян» (2:81). «Долгом считаю с глубокою благодарностью известить бывших за литургией 5-го и 12 сентября, в воскресные дни и 14-го в праздник Воздвижения Честного Креста, что от их любви и сочувствия к тяжёлой участи славян и – кронштадтских бедняков, собрано мною... всего пятьдесят рублей (это для славян); 14-го же числа собрано для кронштадтских бедных и больных мещан – 34 рубля. Деньги... сданы... по назначению» (2:81–82). Также: «Покорнейше прошу принять и отослать в Общество «Красного Креста» собранные мною... сто девятнадцать рублей в пользу раненых и больных русских воинов и голодающих черногорцев» (2:83–84).

И ещё. В 1899–1902 годах в Африке шла Англо-Бурская война. Буры желали отстоять свою независимость. На помощь им в Трансвааль (теперь – в ЮАР) уезжали русские добровольцы. Отец Иоанн, убеждённый в том, что «буры благочестивый народ, и дело их правое» (2:430), благословил добровольцев: «От всей души напутствую великодушных добровольцев благословением Божиим и святою иконою Архангела Михаила. Идите с Богом и защищайте вашею грудью злополучных, гонимых неправедно, буров. Дай Бог вам или возвратиться с честью и радостью, или пасть доблестно и получить нетленный венец от Господа славы» (2:429).

Вот они – верные сыны России и верный её сын!

Слова «Пиши меньше...» обращены к одному из своих постоянных адресатов, который, видимо, увлекался художественным, – может быть, даже и красочным, – но весьма пространным («предлинным». – 3:23) изложением, не всегда имеющим прямое отношение к основной теме. Судя по всему, Батюшка любил читать то, что относилось к существу дела, а не многословную фантазию и, тем более, отсебятину. Этого, как можно думать, он ждал от пишущих ему, этому он давал пример и сам. В его письмах нет ничего лишнего; даже те сообщения или указания Батюшки, которые касались вопросов преходящих, которые назначались для своего времени, – разумеется, прежде всего для тех, к кому они направлялись, – имели значение, и немалое: некоторые из них просто принимались с благодарностью, некоторые долго хранились в памяти – перечитывались; были и такие, которые применялись к делу – выполнялись. А среди этого «временного» немало осталось Вечного... Не ставя перед собой цель представить это «Вечное» в строгой системе, думается, будет не хуже выписать дословно из писем Богопросвещенного Пастыря эти духовные жемчужинки.

Вот некоторые из них:

1. Всемогущество Божие. – К отцу Иоанну обратились с вопросом по причине тревожных слухов о комете и конце мира. Батюшка ответил телеграммой: «Слух о комете – нелепость, мир твёрдо держится Творцом, а не болтунами праздными» (2:402)... «Бог есть Бог чудес во все времена» (2:151).

2. Общая исповедь. – «Мне приходится констатировать факт, что приходящие к Святым Тайнам всегда подходят с благоговением. Я поодиночке не исповедую причащающихся или вообще мало исповедую; но, взамен того, я всегда говорю причастникам живое, прочувствованное поучение, которое во всех пробуждает искреннее покаяние. А Сердцеведцу Господу таковое-то и приятно. Ибо сердце сокрушённо и смиренно Бог не уничижит (Пс. 50, 19). – А формальная исповедь, которую большею частию делают иереи и миряне, бывает крайне холодна и бездушна. Я не отвергаю явной исповеди, ибо и сам исповедываюсь, – но живую беседу о покаянии и причащении предпочитаю бездушной исповеди. Я имею честь быть свидетелем той духовной радости, которая объемлет всех причастившихся. А это -- знамение благодати Божией» (3:349)... «5 августа (1900 г. – К. С.) делаю общую исповедь в Соборе и буду причащать народ. Молитесь за меня, как и я за вас» (2:452).

3. Животворящая сила Святых Таин. – «Что... касается моего здоровья (1908 г. – последний в житии Батюшки. – К. С.), то оно колеблется: то лучше, то хуже, смотря по погоде. И после причащения Святых Таин я всегда делаюсь иным человеком, – здоровым, и голосистым, и хорошо настроенным, и причащаю охотно народ» (3:358).

4. Как поститься. – «Наступило время Святой Четыредесятницы, данное нам милостью Божией для благодушного подъятия подвига постного. Но – какой пост угоден Богу? Есть пост, только приятный врагу нашего спасения, когда мы постимся в ссоре, ябедах, клеветах, в осуждении ближних и подобное! Будем «поститься постом, приятным Богу; истинный пост есть» избежание всякого «зла, воздержание языка, ярости отложение, похотей отлучение, отчуждение лжи и клятвы преступления» (1-я седм. Вел. поста, понед., Вечер, стих, на стих.). Избежание всех этих грехов есть истинный пост и благоприятный. Запомните это и, главное, – испол­ните» (3:321)... «Желаю вам провести Великий пост в борьбе с ветхим человеком (Еф. 4, 22), который крепко сидит и работает. Дай Бог выйти из борьбы победительницей с помощью благодати Христовой» (3:323).

5. Награда за Святое Православие. – «Да наградит Вас Господь за Ваше посильное содействие к утверждению Православия в крае, где Господь судил Вам жить и действовать на благо народа и во славу Божию» (2:151).

6. Семья. «Благословение матери на вступление в брак: это – дело великое!» (2:231)...

Новобрачным. «Остаётся пожелать Вам видеть чада чад (Притч. 17, 6) и исполненную благословения небесного жизнь их, во славу Божию и Ваше долгое, долгое утешение» (2:41)...

Родителям. «Дай Бог вам слышать всегда радостные вести о своих детях: пришлось и вам видеть плоды чрева своего зрелыми, в свою очередь плодоносящими Господу и обществу. Венец старых чада чад (Притч. 17, 6), говорится в Писании: этого приветного венца вы дождались; вы им украшены, по милости Господней. А вот я... бесплодная смоковница и по душе и по телу: прожил сорок с лишком лет, а добрых дел не сделал и чад не родил. А до сих пор ещё землю упражняю (Лк. 13, 7). Слава долготерпению Господа! Ещё не посечена бесплодная смоковница; ещё Вертоградарь ожидает плодов покаяния и доброделания» (см.: Лк. 13, 6–9) (2:50)...

«Выезжаю курьерским, молюсь Господу. Иоанн Кронштадтский» (3:369). – А вот раскрытие содержания телеграммы: «Господу Богу было угодно сотворить чудо! – произнёс отец Иоанн. – Было угодно сотворить чудо и воскресить умерший плод! Лиза родит мальчика!..» «Ничего нельзя понять!., смущённо сказал кто-то из профессоров, приехавший к больной на предмет операции спустя два часа после отъезда отца Иоанна в Кронштадт. – Плод жив. Ребёнок шевелится, температура спала на 36.8. Я ничего, ничего не понимаю...» (3:370).

7. Пожелание мира. – «Молю Бога о умиротворении вас и вашей обители... Мир вам и обители вашей» (2:232)... «Да будет со всеми нами мир и милость Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа, упования нашего» (2:49).

8. Наставление юношам. – «Учитесь хорошо и живите благонравно... Ну, куда вы попадёте, если не будете учиться хорошо и жить благонравно? Господь да вразумит вас и утвердит» (см.: 1Пет. 5, 10) (2:72)... «Учитесь со всем усердием; живите скромно; будьте услужливы старшим, приветливы и ласковы ко всем» (2:89)... «Учитесь хорошо и живите скромно. Господь да будет всегда с вами» (2:78).

9. Мысли об уходящих в Вечность. – «Молю за тебя Господа, да продлит Он твою жизнь на земле для устроения всех многоразличных и многополезных дел, которые Сам Он тебе поручает; Сам же Он и дарует тебе время всё совершить и подкрепит твоё слабое здоровье, доколе оно нужно. Царствие Небесное подобно тому, как человек метает семя в землю, обрабатывает его, доколе созреет плод... тогда только послет серп, яко наста жатва (Мк. 4, 26–29), а не раньше пожнёт нас Господь, – пока и плод сей с семенами созреет, и сами мы, совершив волю Его, созреем для житницы Христовой, как пшеница зрелая» (см.: Мф. 3, 12) (2:298–299)... «Воля Божия да будет (см.: Лк. 22, 42). Если она созрела для Вечной жизни, то воле Божией как противиться?» (2:199).

10. Благословение. – «Да благословит вас Господь свыше и да осеняет всегда благословением все благие начинания и дела ваши» (2:45).

К тем же духовным жемчужинам, которые представлены (собраны) в предшествующей главе, относятся и поздравления, направленные отцом Иоанном по разным случаям и к разным лицам – от Его Величества до простого жителя – труженика села.

Думается, что и здесь будет дана возможность быстрее познакомиться с содержанием поздравлений, если они приведутся в сокращении – без повторений сказанного.

Батюшка также приносит благодарность добрым людям и выражает своим духовным чадам отеческие пожелания – всегдашней радости во Святом Духе (см.: Рим. 14, 17).

Итак:

1. С Рождеством Христовым. – «С приближением великого Праздника! Желаю... здравия, мира, преспеяния в вере и благочестии, довольства душевного и телесного... Всех заочно благословляю Именем Господа нашего Иисуса Христа и желаю в радости духовной и телесной встретить всерадостный Праздник Рождества Христова» (2:340)... «С наступающим Праздником Рождества Христова поздравляю... Радоваться о Господе всем желаю... Благодарите Бога и за меня помолитесь» (2:340–341)... «Поздравляю с наступающим праздником Рождества Бога во плоти. Прославим Его вместе чистым сердцем. Он пришёл в «рабием образе» (Флп. 2, 7) восстановить, освятить, почтить, обессмертить, обожить. О радость!.. С нами Бог! Будем и мы всегда с Ним» (2:98–99)... «Честь имею поздравить Вас с настоящим великим праздником Рождества Христова и выразить Вам сердечные пожелания радости о Господе Спасителе нашем и здравия душевного и телесного на многие ещё годы к славе Божией и достижению христианской духовной зрелости, – и на радость Ваших почитателей, Вами облагодетельствованных. Рука Всевышнего да подкрепляет Вас во все дни жизни Вашей» (3:124–125)... «Поздравляю вас, мои дорогие, с текущими праздниками Рождества Христова, и затем с Новым годом; вседушно желаю вам с пользою и удовольствием путешествовать и видеть величие Божие на морях и на суше и – поучиться вере и смирению и уменью пользоваться жизнию на благо себе и людям и во славу Божию» (2:163–164).

2. Со Светлым Христовым Воскресением.

Императору Николаю II и Императрице Александре Феодоровне: «Христос воскресе!.. Да совершит Воскресший всесильный Творец и Мироправитель все чаяния Ваши как Отца и Монарха, как Матери и Царицы... Верноподданный Кронштадтский протоиерей Иоанн Сергиев» (2:494)...

Вице-адмиралу С. О. Макарову и К. Н. Макаровой: «Ваше Превосходительство... С живою радостью приветствую вас с священною, предпасхальною ночью, желая вам полной, невозмутимой радости о Воскресшем Спасителе мира. Степану Осиповичу желаю от всей души скоро совсем оправиться» (3:28)...

Архиепископу: «Христос воскресе! Да хранит Вас, как зеницу ока, и да укрепит Вас Воскресший Жизнодавец ко славе и утверждению православия во вверенной Вам епархии» (2:229)...

Игумении: «Приветствую тебя и всех сестёр о Господе. Мир – вам и милость от Господа Воскресшего, со здравием и всяким преспеянием в вере и любви!.. Радоваться всем нам о Господе желаю, предочищенным постом и молитвою, покаянием и причащением Божественных Таин» (2:495)... «С... праздником Светлого Христова Воскресения! О, радость! О, торжество! И «Ангелы поют на Небесех, и нас сподоби, Господи, чистым сердцем Тебе славити!» (стих, на утрени Пасхи)...

Желаю радоваться всем существом всем» (2:207)... «Приветствую... с пресветлым и всевожделенным праздником Воскресения Христова – краеугольного камня нашего всеобщего воскресения! Радоваться... всем... дай Бог достойно и нынешний год и в будущие многие годы. – Буди!» (2:492–493).

3. С Новым годом. – «От всей души приветствую тебя (игумению. – К. С.) и сестёр и отцов твоей обители с Новым (гражданским) годом, с пожеланием новых благодатных и всяких других милостей Божиих, а тебе, матушка, в особенности – целости физической и духовной бодрости и не воспящаемой деятельности, столь благотворной и славной. Детям, воспитанницам всем желаю расцвета и полноты духовных и физических сил, особенно – твёрдой веры и страха Божия, как начала премудрости (см.: Сир. 1, 11, 15)... Во имя Господа Вседержителя, «держащего всю тварь дланию» (8 п. канона на Введение, Троичен), смиренно преподаю тебе и сёстрам и девицам-воспитанницам Божие благословение на Новый год. Да будет он полон милостей Божиих; да хранит Господь дни твои, Матушка, в мире и здравии» (3:125–126)... «С Новым годом благости Господней поздравляю тебя (игуменью. – К. С.) и всех сестёр твоей обители. Дай Бог тебе и всем вам здоровья, спокойствия, и да продлит Жизнодавец твои дни на совершенное благоустроение вверенной твоему духовному и хозяйственному руководству обители. Посылаю тебе для Нового года новую лепту от щедрот Господа, являющего над нами всегда Свои милости и ежечасно чудный Свой Божественный Промысл на всех путях... Призываю на всех вас благословение Божие: да хранит и соблюдает оно вас от на­чала Новолетия и до конца его и до скончания века. Аминь» (2:252).

4. С наследником. – Императору и Императрице: «Всерадостнейше с святым восторгом приношу Вашим Величествам поздравления с Богодарованным Наследником Всероссийского престола» (3:152).

5. С днём тезоименитства. – Главноуправляющему Собственной Её Императорского Величества канцелярией: «Совет Кронштадтского Дома Трудолюбия почтительнейше просит Ваше высокопревосходительство повергнуть пред Её Императорским Величеством... выражения верноподданнических чувств и поздравление с драгоценным днём Тезоименитства от тружениц, тружеников, призреваемых стариц, детей приюта, народной школы, всего состава совета и служащих кронштадтского Дома Трудолюбия, причём они воссылают молитвы ко Господу о сохранении драгоценного здравия и долгоденствия своей Августейшей Покровительницы» (2:497).

Игумении: «С днём Ангела поздравляю тебя. Сегодня святая память преподобных Ксенофонта и Марии, а тебе при крещении дано имя Мария. Да будут твоими покровительницами и молитвенницами св. Таисия и Мария» (3:13–14).

6. С юбилеями.

Архиепископу: «Вседушевно приветствую Ваше Высокопреосвященство с совершившимся Божиим пособием пятидесятилетием священного служения Вашего во славу Божию и отечественной Церкви. Дай Бог и ещё лета многа украшать Вам собой святительский престол» (2:336)...

Своему наставнику по Архангельской Духовной Семинарии: «Достопочтеннейший наставник мой! Приношу Вам сердечное поздравление с пятидесятилетним юбилеем Вашей службы. Да дарует Вам Господь и ещё послужить Ему и да исцелит Ваши недуги старческие» (2:262).

Директору Кронштадтской гимназии, в которой отец Иоанн и учился, и преподавал Закон Божий, по случаю тридцатипятилетия со дня основания: «Закружил меня народ и в людовороте я забыл о юбилее дорогой мне гимназии, в которой я учился и жил. Исправляя погрешность, шлю сердечный привет с гимназическим праздником начальствующим, учащим и учащимся и желаю всем преуспения в патриотическом и христианском духе» (2:287).

7. С переменой места.

«Сердечно поздравляю тебя (священника. – К. С.) с переменой места, на котором дай Бог тебе сравнительной лёгкости, здравия нерушимого, бодрости и долгоденствия. Да хранит тебя Господь Пастыреначальник (см.: 1Пет. 5, 4) на многие годы «цела, честна, здрава, долгоденствующа» (из Божественной литургии) с дорогою супругою и чадами» (2:470).

8. С открытием нового издания.

«С радостью и любовью приветствую появление на свет общедоступной газеты «Русское чтение» (с рисунками и картинками) и рекомендую её русскому благочестивому народу для выписки её в библиотеки народные и училищные для назидания и обогащения духовными и общими знаниями» (2:490).

9. Благодарности.

Генерал-губернатору Москвы: «Недостаёт слов – отблагодарить Вас, Ваше Сиятельство, за всё добро, которое Вы оказали мне в бытность мою в Москве: я был у Вас, как у отца родного. Смею сказать: оказавши мне великую любовь и столь лестный почёт, какой я видел у Вас в доме, – Вы, в лице меня, как Православного священника почтили Веру, Православие, Священство и Самого Вечного Верховного Первосвященника –  Христа, единого Ходатая Бога и человеков (Евр. 3, 1; 5, 10; 1Тим. 2, 5). Он и да будет Вашим Мздовоздаятелем... Ваше завещание молиться о Вас Управителю Мира, Предвечному Царю веков считаю моим священным долгом» (2:105).

Секретарю Великой княгини: «Получив милостивое пожертвование, оказанное Её Высочеством Великою Княгинею Александрою Иосифовною, на постройку Дома Трудолюбия, совет Андреевского попечительства приносит Её Высочеству глубокую благодарность за лестное внимание к делу устройства Дома Трудолюбия. Покорнейше просим не оставить доложить о сем Её Высочеству» (2:102).

10. Пастырские пожелания.

«Вам... и любезным сестрицам да дарует Вышний здравие, покой душевный, чистоту и пространство сердца, свободу духа, ясную зарю света благодатного, радость всегдашнюю в Духе Святом, спасение вечное о Христе Иисусе, Господе нашем» (Рим. 14, 17; 6, 23) (2:98–99)... «Да будет жизнь твоя приятна, радостна, полезна; да бежит от тебя далеко всякая напасть и печаль; разве одна печаль да не оставляет тебя, печаль по Боге (2Кор. 7, 10), скорбь о грехах, о неисполнении воли Божией. Эта скорбь и печаль спасительная, приятная Богу; она ведёт к совершенству христианскому, возможному для человека вообще и для воина в частности» (2:103).

«Православный веры Поборниче», – так воспевает Святая Церковь, прославляя святого праведного Иоанна, Пресвитера и Чудотворца Кронштадтского. – Это церковное песнопение (тропарь) есть подлинное выражение слова и дела Батюшки, его наставлений и жития; есть церковное свидетельство величия его духовной красоты.

1. Будучи верным, добрым Пастырем, Батюшка твёрдо стоял на страже святого Православия – в нем он видел неповреждённое хранение и исповедание Истины. На Святую Православную Церковь он взирал, как на спасительный корабль, который, невзирая на бушующее житейское море, уверенно двигается к тихой пристани. Плывущие на нём могут не сомневаться, что путь их правилен – ведёт прямо к вратам Вечности – в Церковь Торжествующую, Небесную.

Как глубоко православный Пастырь, он и глубоко скорбел, что в мире христианском, где все принимают святую Библию за Слово Божие, есть разделения – и вероучительные, и дисциплинарные, – доходящие увы! до неприязни одного к другому. Огорчало его и то, что появлялись и отдельные талантливые лица, которые, вместо того, чтобы идти к Богу и туда же вести за собой люд – деловой, рабочий, крестьянский... –  употребляли свой талант на свою духовную гибель и к соблазну других, да и дальше...

Вызывали огорчение у Батюшки и получавшие распространение в народе под видом молитв грубые искажения литургического богословия.

Письма «Благоговейного Служителя Божественных Таин» (из тропаря) говорят нам и об этом.

2. Отец Иоанн относился к инославным верующим «Запада» по-братски, как и подобает христианам – не отказывал им в молитвенной помощи, с представителями а) Католической Церкви и б) Лютеранской сотрудничал в области социального служения. Но в вопросах догматических был всегда непримирим. Это особенно проявилось при следующих обстоятельствах:

а) В октябре 1898 г. проходили юбилейные торжества по случаю столетнего существования Римско-Католической Церкви в Кронштадте. Пригласили и отца Иоанна. Но так как он уехал в Москву, то направил только следующее письмо: «Уезжая в Москву по слёзной просьбе одного больного, близкого и дорогого мне человека, я, как священник и поборник христианской любви, мира и единения, шлю дорогому юбиляру – католическому костелу и представителям Церкви Католической мои искренние пожелания мирного и долголетнего преуспеяния во славу Божию» (2:329)... Дальше всё происшедшее описано самим Батюшкой и направлено «В редакцию Римской газеты «La Vera Roma». Текст приводится без сокращений:

 «Корреспондент означенной газеты, описывая в ней недавнее празднование столетия кронштадтской Римско-Католической Церкви, упомянул и обо мне, что я, не имея возможности лично присутствовать на трапезе праздничной у католиков, прислал им письмо с выражением своего искреннего желания, чтобы они преуспевали в христианской любви и мирном служении Богу, Царю и Отечеству. Автор заметки, католик, выразил при этом своё удовольствие и вместе удивление по поводу письма моего и моих добрых пожеланий, назвав меня протоиереем «схизматического» собора. С католической точки зрения название нашей церкви схизматическою – обычное, но для нас, православных русских, – обидное, потому что оно ложно, и потому я обращаю его назад по принадлежности. Я утверждаю пред всеми католиками, что наша Святая, Православно-Кафолическая Церковь приемлет свидетельства о своей истине и спасительности свыше – от Самого Главы Вселенской церкви, Господа нашего Иисуса Христа, от святого Евангелия, от святых апостолов, Вселенских и Поместных соборов, от лика всех святых вселенских богословов и церковных песнопевцев, догматствовавших в своих, поистине, православных и сладкогласных песнопениях, и всех святых, сохранивших нерушимую вселенскую истину, – и в пристрастном свидетельстве и отзыве католиков не нуждается. С полною убедительностью и уверенностью утверждаю, что мы не отсечены от Христа и его Святой Церкви, а соединены с Ним и с Его святою и непорочною Невестою-Церковью, которая есть столп и утверждение истины (1Тим. 3, 15). Церковь наша Российская на пространстве всех веков, от начала доныне, имеет очевидное и осязаемое свидетельство о своей истине и спасительности в свято-нетленных и чудотворных мощах различных угодников Божиих, почивающих во всех концах великой России. Она всегда обладала евангельскою, вселенскою истиною и чистым христианским смыслом, потому что она всегда имела своим Главою Христа, Ипостасную Истину, и Кормчим – Самого Духа Истины, от Отца исходящего, наставляющего её на всякую истину (Ин. 15, 26; 16, 13) и отражающего от ложных превратных учений, – а не человека, могущего заблуждаться, как и доказал это с лишком тысячелетний опыт истории Рима. В самом деле, если бы христиане, именуя себя католиками, имели Главу Христа и Духа Истины, а не человека – папу, они не исказили бы учение Христа о Святом Духе, не лишили бы мирян Пречистой и Животворящей Крови, не признали бы основным камнем Церкви апостола Петра и его преемников Римских пап, так как и сам апостол Пётр и апостол Павел называют камнем основания Самого Христа, и везде в своих посланиях называют Главою Церкви Самого Христа... Поносить Восточную Церковь схизматическою значит изрыгать «хулу на Духа Святаго», непрестанно чудодействующего в ней во спасение, освящение и возрождение верных, и подвергаться явной опасности и беде осуждения от Бога на непрощаемость этого греха и в сем и в будущем веке (Мф. 12, 31–32). Католики не могут не знать по истории и по нашим каноническим книгам правоты нашей веры, и, однако ж, хулят и нас, и Церковь нашу и всегда злобствуют на нас, потому что мы никогда не изменяли евангельской истине, не желали подчиняться папе и всегда обличали заблуждения католиков. Inde irae, inde odium, inde ma- ledicto et anathema per secula usque ad hoc» (Отсюда гнев и ненависть, отсюда злословие, проклятие и анафема во веки и доныне). Протоиерей Кронштадтского собора Иоанн Сергиев, член Святой, Соборной и Апостольской Церкви» (2:330–332).

б) Отдельные штрихи, показывающие отношение Батюшки к протестантам, появились в связи с распространением в русском переводе книги Фаррара (†1903) «Жизнь Иисуса Христа» и отзыва о ней синодального миссионера иеромонаха Арсения († 1913) -человека, близкого к отцу Иоанну.

Батюшка пишет отцу Арсению: «Вчера я прочёл в «Мировых отголосках» твою отповедь о книге Фаррара, давно уже изданной г. Лопухиным и сделавшейся настольной книгой во многих домах, – и сердечно порадовался твоей ревности о Православии и твёрдой защите истины Православной Церкви. Я до сих пор не имел времени заняться этой книгой и прочитать хотя некоторые главы. А теперь, прочитав Ваше письменное опровержение ересей английского архидиакона, удивляюсь, как доселе никто из наших духовных учёных не выступил со своею критикой Фаррара печатно и не разоблачил нелепости этого протестантского писателя. Сколько духовного яда в книге Фаррара, и этот яд глотают юноши и взрослые и пропитываются им! Заподозрено этим писателем Приснодевство Богоматери и оставлено под сомнением Богочеловечество Христово! О, ужас! Да это едва не новое арианство! Я заметил в народе большое сочувствие вашей ревности о Православии, – и я сочувствую. Жалею, что так долго никто не выступал с обличением Фаррара. Книга своё дело сделала во многих не в благоприятную сторону. Время покажет, что будет предпринято по этому поводу. Милость Божия да будет с вами» (2:294–295).

Продолжением раскрытия той же темы служит заметка отца Иоанна, направленная в редакцию журнала «Русский Паломник»: «Некоторые читатели «Русского Паломника» спрашивают меня – можно ли им подписываться на этот журнал в виду того, что в числе приложений на 1904 год редакция объявила сочинение Фаррара «Жизнь Иисуса Христа»?.. До сего времени известные мне издания этой книги в некоторых местах погрешали против учения Православной Церкви, почему в своё время я и отозвался о них неодобрительно... Но я уверен, что редакция «Русского Паломника», которая очень хорошо мне известна по своему православному направлению, не допустит в своём издании ничего, что могло бы противоречить Православному учению или смутить православного читателя» (3:116–117).

3. Ещё более решительно осуждает Батюшка увлечение сочинениями писателя Л. Н. Толстого (ум. В 1910).

Соглашаясь с тем, что это

1) «колосс», оговаривает: «...в своей сфере»; суждения его религиозного характера – «против Бога, против Церкви, против Библии, Евангелия, против истории, Богослужения и духовенства» – он называет «бредней» (3:122, 123), «душепагубным еретичеством» (3:124), бессмыслием, «коим страдает наш русский безбожник» (3:123);

2) отказывается от «чести» быть с ним рядом в одной корпорации и удивляется малодушию профессоров перед лицом Толстого;

3) даёт достойный ответ редакторам некоторых газет и

4) напоминает Единый Верный путь Спасения.

1) «На днях я, – пишет Батюшка в редакцию журнала «Миссионерское Обозрение», – получил анонимное письмо от одного толстовца, в коем он бранит меня за то, что я написал слабое опровержение толстовских бредней, что – пигмей, выступаю против колосса Толстого и, имея только один талант, хочу бороться на бумаге с имеющим десять талантов (Толстым)... Чтобы не оставаться пред Толстым и его поклонниками в долгу и ответить обоим «сильнее», я решился ещё кое-что напечатать, – ведь правда сильна и – защитить её легко против борющихся с ней, хотя бы и «колоссов» – толстовцы ведь воображают себя колоссами – впрочем, не в обиду им будет сказано, – на глиняных ногах. И то правда, что Толстой – колосс, но в своей сфере, в области литературы романтической и драматической, – а в области религиозной он – настоящий пигмей, ничего не смыслящий. И если я и ещё скажу в обличение Толстого и его товарищей, прошу их не прогневаться за голую и резкую правду. Я не хотел более отвечать на безумные глаголы Толстого, но если меня резко вызывают на это, то, по долгу пред Истиной и Церковью, отвечаю, отдавая в печать выдержки из моего дневника, заключающего мои мысли и чувства по поводу душепагубного Толстовского еретичества» (см.: «В обличение душепагубного еретичества Льва Толстого». 1905) (3:122, 124).

2) Батюшка отказывается стать почётным членом того университета, который поставил его рядом с Толстым. – «Ректору Юрьевского университета ...Прочитав Ваше почтенное и почтительное, исполненное тонкой деликатности письмо ко мне и взвесив смысл его, я отвечаю вам и Юрьевскому университетскому совету, выбравшему меня большинством голосов своим почётным членом, – отвечаю решительным отказом от этой чести. Я не желаю ни под каким видом быть членом той корпорации, хотя и почтенной, и высоко учёной, которая поставила меня, по прискорбному недоразумению, наряду с безбожником графом Львом Толстым, злейшим еретиком нашего злополучного времени, превзошедшего в своём высокоумии и гордыне всех бывших когда-либо еретиков. Не хочу быть рядом с антихристом. Вместе с тем я удивляюсь, как индифферентно совет университета отнёсся к осатанелому писателю и курит ему раболепно фимиам...» (3:81–82)... К тому же Ректору: «Удивляюсь малодушию и рабскому поклонению... профессоров перед лицом графа Толстого и иудину предательству Христа, так как имеющие общение с ним и даже приветствующие его сообщаются, по апостолу, делом злым (2Ин. 1, 11). Благодарю Юрьевский университет за честь звания почётного члена, но под одной категорией с безбожником быть не желаю» (3:78)... «Вот мой ответ...» (3:82).

3) Отвечает редакторам некоторых газет: «По поводу моего печатного ответа безбожнику Льву Толстому редакторы некоторых газет удостоили меня присылкою своих газетных листов с панегириками романисту. Благодарю за внимание, бумага всё терпит... И Господь, Которому ругается Толстой публично, долготерпелив – и вам, борзописцам, долготерпит. Но напоминаю всем вам, господа, о «лопате в руке» Праведного Судии, которою Он будет веять всемирное Гумно, и Который (Судия Праведный) соберёт пшеницу в житницу Свою, а солому сожжёт огнём неугасимым (Мф. 3, 12; Лк. 3, 17). Эта лопата всем покажет, всему миру, чьё слово пшеница и чьё солома. Similis simili gaudet» (Подобное подобному радуется). (3:109–110, 111).

4) И заключает: «К чему же приводят мои слова? К тому, чтобы твёрдо держаться спасительных Таинств. Другие пути все ведут в погибель. Это сатана открывает новые пути, и люди бессмысленные, буии (Пс. 93, 8), не понимающие, что говорят, губят и себя и народ, так как свои сатанинские мысли распространяют среди него. Крепко, остро уши держите, знайте Единый путь, чрез который спаслись миллионы людей. Никакие Толстые и их последователи никогда не найдут и не покажут нам другого такого, как наш, верного пути, а сами лишь постыдятся и как дни исчезнут (Пс. 101, 4). Аминь» (3:91).

4. Выступает отец Иоанн с критикой и религиозного философа В. В. Розанова († 1919), опубликовавшего в «Новом Времени» (в 1908 г.) статью, в которой не признает правильным решение Четвёртого Всероссийского Миссионерского съезда (Киев, 12–26 июля 1908 г.) о запрещении смешанных браков – православных с инославными или иноверными (позволялись только в исключительных случаях – с разрешения местного епископа).

Отметив тенденциозность утверждений Розанова (намеренно опущены им слова святого апостола Павла: Прочим же я говорю, а не Господь – 1Кор. 7, 12), Батюшка заявил: «Если светские писатели будут говорить против Церкви и правительства церковного и гражданского всё, что они вздумают, то нельзя будет водворить в России и в Церкви никакого порядка» (3:342).

5. Есть скорбные слова – телеграмма Его Императорскому Величеству – святого праведного Иоанна и о наших раскольниках – старообрядцах: «Ревнуя о святости Православной Церкви и Царской державы, сильно скорблю, что московские раскольники посмеиваются над нашей Церковью, ставя сво­их самозваных архиереев в Москву и даже епископа в Кронштадт (на соборе старообрядческих епископов в 1898 г. в Москве было решено открыть Петербургскую епархию. – К. С.), и дерзновенно обходят Царскую власть, мечтая о слабости Правительства» (2:343, 344).

6. Не молчал Батюшка и тогда, когда в обращении появлялись произведения апокрифического характера, своим содержанием смущавшие не утверждённых в спасительной Истине. Одним из распространённых таких сочинений был «Сон Пресвятой Богородицы». Получившему его, слушающему его и распространяющему обещалось многое – прощение грехов, пребывание в его доме благодати Божией, избавление от несчастий в пути... «Сон Пресвятой Богородицы», – пишет Батюшка, – есть нелепица, бессмыслица, бред праздного бабьего воображения, который могут по невежеству и грубости понятий принимать только глупые невежды. Я сам, бывши мальчиком лет 10-ти, списал этот «Сон» и имел у себя, но когда меня вразумили люди умные – я бросил в огонь. Вот моя отповедь!» (2:30–304).

Подобного рода была и так называемая «Молитва отца Иоанна Кронштадтского». (См. о ней выше в: IV, 3.)

В «Разное» хочется внести те письма, в которых имеется суждение по какой-либо, можно сказать, обособленной теме, но не лишённой интереса и пользы.

Письма к митрополиту Кировоградскому Нестору (Анисимову. † 1962) и к Ольге Серафимовне Дефендовой (в монашестве Серафима, † I960) помещаются мной ещё и потому, что они мне особенно дороги, так как этих светлых людей я знал – с митрополитом Нестором – бывшим миссионером на Камчатке, затем узником советских лагерей – встречался в Патриаршем Богоявленском Соборе, что в Елохове (Москва), получал у него благословение и даже беседовал (в то время я был иподиаконом у Святейшего Патриарха Алексия I – до кончины Его Святейшества, † 1970). А матушку Серафиму несколько раз встречал в Обители Преподобного Сергия Радонежского, куда она приезжала с родителями моей жены – Константином Константиновичем († 1965) и Еленой Владимировной († 1999) Апушниными – не только поклониться святыням Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, а и помолиться у могилы святителя Макария, митрополита Московского (Невского, † 1926), у которого она была келейницей и за которым ухаживала, когда он находился в Николо-Угрешском монастыре. Она же проводила его в последний путь и много сделала для перенесения его останков (ныне святых мощей) в Свято-Троицкую Сергиеву Лавру. И ещё очень важное: семью Дефендовых часто посещал святой праведный Иоанн Кронштадтский – матушка Серафима хорошо помнила его и любила о нём говорить, хотя в те времена даже упоминать имя Праведника было не безопасно (родилась матушка в 1880 г.).

Итак:

1. Николаю Анисимову, будущему митрополиту Нестору. 18 марта 1907. Кронштадт:

«Раба Божия Николая Анисимова благословляю на великий подвиг миссионерства, если он находит в себе призвание к нему. Да явится в нём «благодать Божия немощная врачующая». Целую его братски» (3:266)...

2. Иеромонаху Нестору (Анисимову). 19 октября 1907. Кронштадт:

«Отец Нестор! Дерзай и уповай пред Лицем Пославшего тебя на апостольскую проповедь. Терпи, как апостолы, уповай на помощь Божию, и утешай новую паству твою «надеждою жизни вечной» (Тит. 1, 2). Переводом посылаю тебе 400 рублей на голодающих» (3:295).

(Ответ на просьбу отца Нестора о помощи местным жителям, пострадавшим от большого наводнения.)

3. О. Дефендовой. 20 июня 1900. Сура:

«Дорогая сестра Дефендова! Отвечаю на твоё скорбное письмо. Ты больна крайним переутомлением. Этой немощью воспользовался дух злобы и мучит тебя, тем более, что ты и не молишься, – между тем в молитве сердечной – все спасение. От плодов их познаете их (Мф. 7, 16), говорит Господь. По явлениям, тобой описанным, – так прискорбно в тебе оказывающимся, – вижу, что ты находишься под влиянием злых демонов. Молю Бога, пред Которым пишу эти строки, чтобы они и все плоды их в тебе, вскоре исчезли, и не осталось в тебе никаких следов ни их, ни болезни. Хотел послать тебе денег немного, но поопасался оскорбить твоё нравственное чувство, полагая, что, быть может, вы в них не имеете нужды...» (2:434–435).

4. О восьмиконечном кресте (в связи со старообрядцами): «Мне прислал письмо проживающий в России, но бывающий часто в Англии баронет... В этом письме он просит меня разъяснить, по просьбе английских церковных людей, на каком основании в одной только России делается на крестах внизу косой поперечник... Ввиду крайней тенденциозности наших мнимых староверов всюду вводить только осьмиконечный крест с косым – не бывалым на древних крестах (раньше водворения христианства в России) – подножием и пренебрегать четвероконечным, я додумывался до начала этого обычая в нашей Церкви, сравнительно недавнего (века XIV или XV), и пришёл к следующему заключению. В наших часословах в службе 9-го часа (час смерти на кресте нашего Спасителя) под рубрикой: Слава – читается следующий тропарь: «Посреде двою разбойнику, мерило праведное (вес праведный) обретеся Крест Твой: овому убо низводиму во ад тяготою хуления: другому же легчащуся от прегрешений, к познанию богословия: Христе Боже, слава Тебе». В этом тропаре и находится решение загадки. Смысл этого стиха следующий: среди двух разбойников, висевших на крестах, в одно время с распятым Христом, Крест Христов явился праведным воздаянием («мерило праведное», весы), ибо один из казнённых низшел в ад тягостию богохульства, а другой – благоразумный разбойник – как лёгким крылом вошёл на небо, в рай покаянием и верным исповеданием: «Помяни мя, Господи, во Царствии Твоём» (Лк. 23, 42). Теперь понятно, почему наши предки и раскольники преимущественно и исключительно стали изображать на крестах косой поперечник... – неверный разбойник... низошёл во ад (что означается нижним концом поперечника) ... а благоразумный разбойник за истинное покаяние и Богословие вошёл в рай (верхний конец)... Церковь употребляет оба вида креста – о 4-х и 8-ми концах; но косое подножие навязано Кресту Господню напрасно. Богословствуй каждый правильно, согласно с Церковию, но придавать Кресту такую принадлежность, которой на нём не было, – значит делать нововведение в таком деле, которое свято для всего христианского мира и с действительностью не согласно...» (3:87–89).

5. О посте при болезни и в здравии: «...Вы крайне слабы от потери крови. Вам необходимо наилучшее питание и пост Вам запрещается, то есть постная пища. Вы должны есть молоко, яйца, цыплят... Пост теперь для вас – убийство. Вспомни премудрое учение Господа о ризе ветхой и о мехах ветхих (см.: Мф. 9, 16–17). Эта риза ветхая – твоя плоть измождённая, обессиленная кровоизлиянием; эти мехи ветхие – опять твоя плоть. Когда поправишься совсем, тогда постись. А теперь – нет... И Господь и Церковь повелевают тебе поддерживать свои физические силы хорошим питанием. В прежние годы, когда я тяжко болел и начал поправляться, я кушал в Великий пост яйца, молоко, супы, дичь и курицу, да и пил хорошее вино...» (2:390–391). Но здравому: «...Слушай: ради Господа в это лето говей в оба поста – Петровский и Успенский, – по средам и пятницам кушай постное, поблажку плоти гони прочь от себя, плоть порабощай, самоугодия отвергайся, будь рабой Господа, а не плоти и похотей ея» (2:433).

6. Божие правосудие над умирающими в расколе и спасительность обращения к Православной Церкви. – «В редакцию газеты «Московские Ведомости»: «...B одной из книжек за 1824 год («Христианского Чтения». – К. С.) в конце я прочёл следующую статью, озаглавленную: «Обмиравшая женщина из раскола». В ней изъявляется грозное решение правосудия Божия над умирающими раскольниками, не обратившимися при жизни к Православной Церкви, равно как и спасительность обращения к ней. Вот эта статья» (3:176–177).

(Приводится в сокращении). «В январе месяце сего 1824 года случилось здесь в Санкт-Петербурге происшествие... Рассказ о сем происшествии представляется... от священника единоверческой Благовещенской церкви, что за Чёрною речкою, Михаила Степанова... Вдова (купца Никиты Гаврилова Зевакина. – К. С.), Александра Алексеевна, по рождении своём крещена была по обряду Греко-Российской церкви и потом, назад тому четырнадцать лет, впала в раскол. Из сего четырнадцатилетнего в расколе пребывания семь лет была здорова, а в остальные семь лет была больна чахоткой... Чувствуя себя приближенною к кончине жизни, исповедовалась от своего по расколу наставника, по имени Симон, который, исповедав её, сказал, чтоб она приобщилась. И когда она спросила его, чем ей приобщиться, то наставник, снимая с себя крест, говорил, что оный с мощами, приобщись его духовне... Как только Алексеева тот крест поцеловала ... то вдруг почувствовала в горле какую-то остановку, препятствующую свободно производить дыхание, которое отчасу более затруднялось и... пришла в изменение так, что находившиеся при этом случае не могли не думать, что она скончалась, и пробыла в сем положении часа полтора.... Обмыли её, потом одевши положили на пол, а вышеупомянутый наставник... стал кадить около её. В сию минуту она пришла в прежний рассудок и вскричала как ему, Симону, так и всем бывшим с нею в расколе, чтобы они вышли вон, и просила из бывших тут православных христиан, чтобы они призвали священника для исповеди её и приобщения Святых Таин. Почему и призвали меня... Она, увидев меня, говорила при всех тут прилучившихся, что... видела она какое-то ровное место, имеющее на правой руке озеро, а на левой – болото, посреди коих тропинку, или путь, ведущий на высокую гору, на которой были (погребённые уже давно при церкви): мать её и бабушка, призывающие её к себе. Сколько же она ни начинала подвизаться на гору и, дабы удобнее восходить, хваталась за травку; но вышеозначенный старик Симон сталкивал её вниз... и в сие время с содроганием увидела она сперва своего мужа (в расколе погребённого), лежащего в болоте и денежным мешком покрытого; потом увидела она покойных пятерых своих детей, в пропасти лежащих, о коих она сожалела; также видела покойную знакомую ей... христианку, восходящую по тропинке с другой стороны озера на гору и призывающую её за собою туда. Когда же она, вдова... силилась по той же... тропинке взойти на гору, то наставник Симон... схватил её и начал тискать в болото. В сию минуту она пришла в прежний рассудок и велела, как выше сказано, всем раскольникам выйти вон... По сем я, согласно желанию её, исповедал её и приобщил Святых Таин... особоровал, и сие всё исполняла она с неописанным восторгом. Наконец убедительно просила меня, чтобы пятерых детей её, находящихся в живых... вывел из заблуждения через миропомазание. – Потом... я неоднократно посещал её, и она, повторяя об означенном видении одно и то же, спокойно скончалась...» и добавлено: «Верно: Протоиерей Иоанн Сергиев» (3:177–178).

7. О делах семинарских: «Напоминаю Вам, о. Ректор, о системе Вашего запугивания и застращивания, которую Вы применили к делу над старшим племянником моим (Александром. – К. С.), хотя и за проступок выгнанным из семинарии, впрочем, не выходящий из ряда детских шалостей, уж слишком скоро и слишком грозно. Вы так запугали его, что мальчик пришёл в отчаяние. Вы сказали ему, что мало того что его исключат, но, кроме того, пропечатают его во всех газетах. Что же? Напрасно вы этого не сделали! Это бы получше эшафота! И это за шалость, за минутное увлечение ребёнка! О дух любви Христовой! Где ты витаешь? Братья мои, все мы предстанем на Суд Христов. А теперь ваша власть не на созидание, а на разорение» (2Кор. 13, 10) (2:63)... «Дорогой племянник!.. Присылаю на твоё имя письма с пятью рублями; передай эти деньги исключённому ныне брату Александру; он, бедный, вероятно, крайне нуждается. Куда-то он приклонит свою голову?.. Напиши о себе, как живёшь, каково учишься, – каково к тебе начальство, каковы наставники?.. О тебе, впрочем, ещё ничего худого не слыхал. Что будет дальше – подожду. Прощай» (2:65).

8. Забота о зяте: «Вы упоминаете о письме... в котором Вы описали мне жизнь и действия зятя моего Фиделина. Не получал... Много Вам благодарен за это письмо, которое было бы для меня очень дорого. Благодарю вас за откровенность: её – то я и желал от вас. – Вы просите меня побранить его и наставить. Половину дела уже я сделал... – написал... чтобы он не расстраивал своим безумным непослушанием и грубостью благочинного мира между мною и Вами и не смел бы от меня надеяться на малейшие затраты, если дурно будет вести себя. Но прошу Вас... не гневаться на него, а исправлять его отечески. Пощадите его ради семейства... Припомните, что все мы обложены немощию. И что если бы Господь взыскивал с нас за все беззакония? Кто бы устоял? (Пс. 129, 3). Так и он... Остави нам долги наша, – говорим мы в молитве Господней, – яко же и мы оставляем должником нашим (Мф. 6, 12). Он Ваш должник: простите ему» (2:19–20).

9. О строительстве Сибирской железной дороги. – В 90-х годах XIX века по указу императора Александра III был создан Комитет Сибирской железной дороги, задачей которого стало не только строительство дороги, а и храмов, школ вдоль неё. Вскоре после сего отец Иоанн обратился к соотечественникам: «Сердечно сочувствуя великому делу распространения церквей и школ по великому Сибирскому вновь проложенному пути, выражаю сим желание, чтобы дорогие мои соотечественники отнеслись с горячим участием к делу постройки церквей и школ и не жалели своих свободных капиталов, в соответствие мудрой воле Нашего Великого Государя» (2:278). – Некоторые храмы и школы строились на средства самого Батюшки.

10. Из юмора: «...Ему камилавку для покрытия курчавой головы; а к ней камилавка особенно хорошо идёт» (2:91).

11. Благодарение за статьи: – Редактору: «Духовенство Православной Церкви благодарно Вам за прекрасные статьи многообразно духовного содержания, украшающие издание «Церковных Ведомостей». Они сделались неоценимым вкладом в нашу церковно-богословскую литературу. Дай Бог Вам и сотрудникам Вашим много-много лет ещё показываться своим богопросвещенным умом и богословским знанием и созерцанием для украшения страниц журнала» (3:102–103).

12. Благодарение Богу: «Вот я по настоящий час путешествую на свою родину и на своём пароходе и нахожу полное удовлетворение духу и утруждённой плоти. Благодарю Бога, прославляю Его благость, величие, всемогущество, святыню, красоту невыразимую» (2:504).

13. Отношение к наставлениям Батюшки: «Твёрдо верю, что Вашими устами Сам Бог говорит, и я в точности исполню всё то, о чём Вы написали мне» (2:392).

Велик своим самоотверженным служением Богу и людям Добрый Пастырь святой праведный Иоанн Кронштадтский. Счастливы были те люди, которые могли вместе с ним – его устами – молиться, быть у него на Исповеди, слышать его Богодухновенные поучительные слова, проникавшие в самые глубины души, сеявшие там спасительные семена, приносившие обильные плоды... К нему тянулись все верующие люди, а подчас и околоцерковные, и готовы были исполнить любое его указание – они верили в Богопросвещенность его наставлений... Сила его духа была велика, авторитет высок! Но этот же авторитет вызывал не только благоговение к святому Пастырю, но и неумеренное почитание, и – что не менее опасно – зависть, ненависть и как результат этих страстей – клевету.

Сам же Батюшка был смиренномудр – всегда оставался достойнейшим Пастырем Святой Православной Русской Церкви...

А. Письма Батюшки показывают, что среди неуместных почитателей его были люди разного духовного состояния – одни доходили до крайности, другие держались несколько уме­ренных взглядов.

Первые, дошедшие до своего рода сектантства, заявляли: «Отец Иоанн (есть) – Иисус Христос» (2:188–189). Или ещё решительные: «Отец Иоанн Кронштадтский есть Троица» (3:63).

Несколько умеренные почитали Батюшку при его жизни за святого, ставили его портреты рядом с иконами, писали в его славу акафисты: «Отец Иоанн – святой человек» (2:188)... «Портрет... изображение отца Иоанна висело рядом со святыми иконами и перед ним зажигались свечи» (3:64)... Некий «крестьянин... сочинил акафист «Великочудному сподвижнику Иоанну Ильичу Сергиеву, в Троице славимому» (3:64). – Батюшка гневно писал ему: «От Преосвященного Костромского... я получил... письмо, при котором он препроводил ко мне твой неосмысленный, безумный, святотатственный и богохульный акафист моему недостоинству. Кто тебе, невежде, внушил этот акафист? Полагаю, что сатана. Как ты, глупейший, осмелился во зло употреблять моё имя и мне, грешному человеку, хотя и священнику, составить акафист, подобающий только святым? Чего, чего ты не нагромоздил?.. Никакому здравомыслящему человеку читать невозможно бесчисленных несуразностей в твоём книгомарательстве. И ты читал слова безумия твоего простодушным людям, простым и неучёным, а они тебе, безумцу и самозванцу, – верили?... И какое у тебя было намерение при составлении этой белиберды? Основать своё раскольническое общество, собирать свои собрания и отлучать добрых, простых людей от Церкви Божией? Разве нет в святой Церкви богомудрых акафистов? И как ты смел меня, грешного, произвести во святые? За кого ты себя самого считаешь?.. Проклинаю я твой акафист. Скажи это всем твоим слушателям и последователям» (3:38). (Это письмо следовало бы прочитать, в первую очередь, тем, у кого имеются раскольнического характера уклонения; во-вторых, и тем, кто стоит на грани прелести!)

Б. Недобросовестно – в корыстных целях – стали использовать святое имя Батюшки, известное в самых далёких уголках России, чем сеяли плевелы смуты:

1) пытались учить народ якобы по благословению Батюшки;

2) торговали от имени святого Пастыря его книгами, портретами...

3) проводили сборы средств якобы для материальной помощи Батюшке;

4) распространяли так называемую молитву отца Иоанна.

Батюшка решительно возражал против всех подобных дел:

1. О ложных учителях, руководителях. – «Некто... Гладков, приписанный к крестьянскому обществу, – заявляет Батюшка, – злоупотребляет нагло моим именем, говоря простонародью, будто я дал ему благословение учить народ и исцелять болезни людей – о чем мне и на мысль не приходило – и будто миряне должны обращаться к нему, самозванцу, а не к законным пастырям, от Бога поставленным. Свидетельствую Богом и моею священническою совестию, что Гладков есть обманщик и лжеучитель» (2:239)... «Уведомляю... что крестьянин Лаврентий дерзко клевещет на меня, будто я благословляю его делать народные собрания. Я и не знаю его. Никогда никому ни из простолюдинов, ни из благородных я не благословлял учительства, памятуя слова апостола: Как проповедят, аще не посланы будут (Рим. 10, 15) от благословенной власти?» (2:339)... «И не думал поручать этой невеже... устраивать молитвенные собрания. Нелепица подобная видна с первого раза и бьёт в глаза: ничего общего не имею с такими личностями» (2:277).

2. О торговцах, смутьянах. – Редактору газеты «Котлин»: «В некоторых воинских частях книгоноши, торгуя книгами, крестиками... и моими портретами в рамках, уверяют нижних чинов, что эти вещи освящены лично мною и убеждают портреты мои помещать на стенах казарм вместе с иконами Божией Матери и святых угодников Божиих и возжигать пред ними лампады и свечи. При этом книгоноши за предлагаемые предметы берут высокую цену. Находя в высшей степени вредным для чистоты веры распространение таких не православных мыслей среди войск... обращаюсь в почтенную редакцию газеты «Котлин» с просьбою... сделать известным, кому ведать надлежит, что я никогда не благословлял упомянутых вещей и моих портретов для распространения в войсках и в народе, или даже помещения их на стенах между святыми иконами и, при виде портретов моих в неуказанном месте, – немедленно приказывал убирать... чтобы они не служили предметом... вредного почтения... с целью наживы продающих» (3:261–262)... «Я не посылал книгонош... говорить обо мне или от моего имени всякий вздор: они от себя болтают, и собирать что-либо... Бог свидетель» (3:308).

3. О пройдохах-странниках, «шатающихся» сборщиках. – «Пройдохи-странники, рассеявшись по разным городам и сёлам и осведомившись о простодушных и доверчивых крестьянах и крестьянках, смущают их рассказами, будто бы от меня слышанными, что скоро Страшный Суд будет, что скорее надо заботиться о своих душах и отлагать все житейские попечения, продавать имения и отдавать деньги им, приходящим, как бы для вручения мне – для нищих... Я ничего общего с такими пройдохами не имею и никого из них никогда не просил помогать мне материально и не собирал ни с кого не только рублей, но и копеек, зная, что лучше давать, нежели принимать (Деян. 20, 35) (3:268–269)... «Странника Антония я только однажды посетил, потому что езжу ко всем, кто меня призывает для молитвы, но его жизнь мне неизвестна. Ни ему, ни кому другому я никогда не поручал делать сборов моим именем или доставлять мне какие-либо пожертвования» (2:227)... «Многие женщины и девицы под видом и кличкою богомолок странствуют по разным городам и сёлам России с веночками из цветов и утверждают, будто они посланы из Санкт-Петербургского женского Ивановского монастыря или от меня для продажи их. Это чистая ложь... Эти шатающиеся... вводят в обман и своими поступками, иногда очень неблаговидными, кладут пятно на мою обитель Ивановскую и на меня» (3:281).

4. О мнимой молитве. – «Опять колобродит по рукам под моим именем якобы мною составленная молитва с обязательством передачи её девяти человекам и с обещанием за эту передачу всяческих благ. Эта мнимая молитва, составленная невежественной и вовсе не церковной головой, – не моя, а послесловие её, очевидно, принадлежит какому-либо пройдохе» (2:500–501) (см. о ней выше: IV, 3).

В. Клеветники творили своё греховное дело – злое.

В редакцию газеты «Котлин» святой Пастырь направил следующую заметку: «По непонятной, невыразимой ненависти ко мне редакторов-издателей «Петербургского Листка», «Петербургской Газеты» и недавно народившейся «Руси»... эти три газеты помещают на своих страницах постоянные клеветы на меня, ложные известия и ругательства, и ссылают меня то в Соловки, то в Сибирь... желая как-нибудь извести меня и совсем убрать с этого света. Пока Бог терпит грехам моим, я спокойно остаюсь в Кронштадте и служу Богу и людям, хотя и выезжаю часто по просьбам верных и в Петербург, и в Москву, и в другие города. В отставку не выхожу, хотя и ветеран летами, но не дряхлый силами. Пишу и печатаю и всем правду говорю, и не с сегодняшнего дня, а давно-давно, и остаюсь неизменным в своей добропорядочной жизни, как ни клевещут на меня злые языки. Но они дадут ответ Судящему право всей вселенной» (Деян. 17, 31) (3:217).

О характере этих обвинений – вернее, о характере лжи – показательно продолжает свидетельствовать сам Батюшка: «Что же это про меня пишут скрибы наши – будто меня в церкви женщина сумасшедшая укусила в ногу? – Это небылица в лицах. Дело было так: я немного запоздал с молебнами, чтобы в своё время прийти к общей исповеди, и, по прибытии в алтарь, спешно пошёл к народу, и тут, в алтаре, а не на солее, запнулся за ковёр, потерял равновесие и упал на правое колено, пришибив коленную чашечку. Немножко прихрамываю до времени, надеюсь поправиться. Вот и всё» (2:422).

Какую ещё возводили хулу?

1. Якобы отец Иоанн объявил, что в 1893 году будет неудачная война России.

2. Он католик.

3. Уходит на покой...

Избегая лишних слов, приведу только суждения самого Батюшки – они, как всегда, подлинно пастырские.

1. В редакцию газеты «Новое Время»: «Прошу... поместить... несколько моих строк, опровергающих нелепый слух, распространяемый, по всей вероятности, врагами России в Одессе, а может быть, и дальше, будто я объявил, что в 1893 году будет неудачная для России война. Никогда и никому я ничего не предсказывал, потому что дара пророческого не имею, и тем менее такого нелепого пророчества, как сейчас упомянутое, которое может расслабить дух людей известной среды, слишком много доверяющихся мне... Объявляю... решительно, что... я был всегда уверен, как и теперь, в победе правого русского оружия и христолюбивого российского воинства, которое не уступит и пяди Русской земли, добытой кровью предков» (2:203).

2. «Католики-ксендзы и поляки-католики клевещут на меня, будто я перешёл из православия в католическую веру; и многих, многих православных смутили своею наглою ложью. Свидетельствуюсь Богом, своею священническою совестью и всем моим пятидесятилетним служением в священническом сане (в 1906 г. – К. С.), что я искренно православный священник и никогда никого не учил вопреки учению Святой Православной Церкви... Советую всем православным крестьянам твёрдо держаться учения Церкви Православной и слушать пастырей Церкви. Только в ней одной – истинное спасительное учение, а всякое противное ей учение – ложь и погибель... Утверждаю всё сказанное моим священническим, старческим словом. Аминь» (3:224–225).

3. Редактору газеты «Свет» (1906 г.):

«В газетах... прочёл ложное известие, будто я летом нынешнего года ухожу на покой и совсем уезжаю на родину. Не имея намерения выходить в отставку, доколе чувствую себя способным служить Церкви Божией и родине, тем менее думаю уезжать отсюда, оставляя своё служение. Меня так заботятся убрать куда-нибудь подальше, но я им не мешаю; они печатают обо мне всякие клеветы. Бог им судья!» (3:228). – К последнему суждению можно добавить: служение Батюшки было жертвенным до последних дней – сохранились его наставительные письма от декабря 1908 г. (напоминаю: скончался святой Пастырь 20 декабря 1908 г.).

Г. Хотя, мне кажется, уже не мало сказано, как пытались применить «зол глагол» к святому Человеку и как – и на похвалу, и на «поношение» – отвечал он, но имеется ещё ряд его ценных слов, открывающих паки и паки пресветлый «Образ верных», «Церкви нашея Украшение» (из тропаря).

«Скажите ему, – просит Батюшка родственника крестьянина Кодратова, принявшего отца Иоанна за Бога, – что я – простой священник, а не Господь, Который вознёсся на небеса и седит одесную Отца Бога, хотя и с нами есть и будет всегда до скончания века» (2:189). И самому Кодратову: «Как это... тебе пришло в голову говорить такие безумные, кощунственные речи и смущать православный народ? Вот я сам лично говорю тебе: перестань думать и говорить обо мне так, и считай меня, как и следует, только священником; можешь называть благочестивым, но не святым, и не смей называть меня Богом» (2:189). – Крестьянин и его сообщники все «отказались от своих заблуждений» (2:189)... «Я такой же грешный человек, как и все другие», – скажет отец Иоанн в другой раз (3:64). «Не ищу себе популярности, но желаю поделиться моею верою и моими духовными молитвенными созерцательными опытами» (3:103)... «Видит Бог, что я ни малейшего повода не подавал крестьянке Клипиковой к тому, чтобы она признавала меня за Христа, – меня, человека грешного и немощного... Я никогда не мыслил о себе высоко... Утверждаю пред всеми, что «несть иного имени под небесем, о нем же подобает спастися», кроме Имени Иисуса Христа (см.: Деян. 4, 12, 11), Которым и я непрестанно спасаюсь и побеждаю грех и супостата диавола... Я человек грешный, но живущий, очищаемый, освящаемый и руководимый непрестанно благодатию Христовою ради благодати священства, на мне почивающей – и во мне действующей, по вере и усердию моему, и да умолкнут все суемудренные и невежды, не ведущие ни яже глаголют, ни яже утверждают (1Тим. 1, 7) (2:254– 255)... «Удивляюсь я безумию и невежеству ваших сектантов, уклоняющихся от своих пастырей. Я во всех своих Словах уверяю, что я такой же священник, как и все прочие мои братия и священники, и никогда на мысль мне не приходило называться именем великого пророка Илии. Внушите это, пожалуйста, вашим сектантам, нелепым и неосмысленным. Свидетельствую Богом, что никому и никогда и повода не подавал, чтобы меня, грешного, считали за Илию пророка. Уверьте безумцев, что они вольною волей заблуждаются и ответят Богу за своё безумие и возмущение» (3:52–53)... «Благодатию Божией я – всё тот же Божий раб, и не изменяюсь в лукавую сторону» (3:253). И более того – Батюшка, как «смиренный сын», пишет Антиохийскому Патриарху Мелетию († 1906): «Ваше Святейшество изволили удостоить меня своим посланием... В нем Вы изволили употребить выражения, приписывающие мне достоинства, коих я желал достигнуть благодатию Христовою, но которая ещё далека от меня по моей греховности. Это послание Вашего Святейшества к моему смирению делает более чести Вам, характеризуя Вашу Богоподражательную кротость и смирение и парящий непрестанно в высоту дух и отеческую любовь Вашу к православной России, Святейшему Синоду и Самодержцу её» (3:128, 129).

О людях нечестных Батюшка вынужден был ещё сказать, но уже перед съездом духовенства одного из Благочиннических округов Вятской губернии: «Я не имею никакой солидарности или общения с теми проходимцами, которые появились среди ваших пасомых и, злоупотребляя моим именем, учат народ тому, чему я не учил их, и обирают от моего имени народ православный. Говорю это по священнической моей совести и прошу поступить по закону с этими пройдохами, смущающими народную совесть и разоряющими и без того бедных поселян» (3:311–312).

И, наконец, глубоко пастырские слова отца Иоанна о злословящих и, также весьма уважаемого Иерарха Святой Право­славной Русской Церкви, Митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Антония (Вадковского. † 1912), которому Батюшка дал прочитать ругательное письмо «ярой толстовки»: Отец Иоанн: «О злословии борзописцев... их насмешках – небрегу» – Господь им воздаст, «ибо касаяйся меня злобно – «касается в зеницу ока» Божия» (Зах. 2, 8) (3:256–257).

Митрополит Антоний: «Бог с ними; пусть ругают нас, а мы будем держать себя с достоинством; с кротостью, приличною священному сану» (2:515–516).

Итог к данной главе, – а может быть, и ко всему изложенному, – видится в заключительных словах самого святого Пастыря – «Общий вывод» (2:190):

«Добрый русский народ питает ко мне неограниченное уважение и доверие; за что Господь удостоил меня этого дара, за что народ православный так ко мне расположен – не знаю, судить об этом Господу, испытующему сердца и утробы (Иер. 11, 20; Откр. 2, 23), но знаю, что сила Божия в немощах моих и немощах многих совершается (см.: 2Кор. 12, 9) чрез моё смиренное, недостойное посредство – и народ чтит меня и отовсюду стремится ко мне; я признаюсь, его уважение ко мне и расположение сердечное переходят часто пределы и простецы дерзают превозносить меня до небес, но я смиряюсь и говорю: Не мне, не мне, а имени Твоему слава (Пс. 113, 9) и величие, и сила, и держава во веки веков, – и пред людьми, коих всех почитаю лучшими меня» (2:190–191)...

«Ко мне благодатию Божиею стремится народ – и старый и малый; как дети меня везде встречают с радостью, подобно как некогда Христа еврейские дети встречали с радостью, с торжествующими лицами, и песнями. Так и ныне везде простые люди и незлобивые дети встречают меня с радостью. Что это значит? – Значит, что благодать Божия живёт во мне и всех простых сердцами влечёт ко мне, а через меня к Богу, Которому я служу» (3:253–254).

Немалая беда нашего времени – это слабое знание духовной науки, а подчас и полное незнание, или – что не лучше, – подмена её неким подобием. На помощь нам приходит святой праведный Иоанн, Пресвитер и Чудотворец Кронштадтский, служение которого для России и всего Православия вот как оценил в своём послании к нему его современник – Блаженнейший Патриарх Антиохийский и всего Востока Мелетий († 1906), один из достойнейших святителей Востока: «Мы глубоко радуемся тому, что единоверная нам Россия имеет такого великого пастыря, как Ваше Высокопреподобие; своей жизнью и деятельностью Вы повторяете собой знаменитых пастырей первохристианской Церкви. Недаром весь православный мир... достойно чтит Ваши высокие духовные качества и благоговеет перед Высокопарящим духом. Сердечно поздравляем Вас, дорогой отец Иоанн, с великой благодатью Божией, вселившейся в Вас; сердечно поздравляем Россию с таким редким, истинно самоотверженным пастырем; поздравляем и себя с тем, что в нашей Православной Церкви имеются столь достойные ходатаи пред Богом за православный мир» (3:129–130).

Наставления святого Иоанна и соответственный им образ духовного жития – доброго, неутомимого молитвенника – служат той пламенной свечой, которая и ночью и днём ярко освещает путь к Вратам Вечности, и верным ключом их от­крывающим.

Не повторяя уже изложенное, мне хочется опять-таки сказать словами – глубоко духовными – самого святого Батюшки, обращёнными не только к своим современникам, но и ко всем нам:

«Дай Бог преуспевать... Вам... благодатию Христовою. Да торжествует Церковь Христова над всеми темными силами, усиливающимися омрачить немерцающую вовеки славу её. Да будут славны деятели Её, ревнующие о славе Её! Да хранит и подкрепляет Господь, Глава Святой Церкви, силы... всех подвижников за целость и процветание Её» (2:360).

«Дай Бог... чтобы не забывали единого на потребу (Лк.10, 42). А это – Царство Божие и правда Его. Если это есть, остальное все приложится (Мф. 6, 33): и здоровье и довольство во всем: Взыскающие бо Господа не лишатся всякого блага» (Пс. 33, 11) (2:46–47)... «Вопите, взывайте ко Господу: Господи, Сам действуй во мне, Сам говори, Сам просвещай ум мой, Сам воспламеняй сердце моё во вся дни и буди неотступен от меня» (3:297).

И ещё: обращённое отцом Иоанном к себе (в мае 1908 г. за семь месяцев до кончины), а сегодня и к нам: «Ведь мне 79-й год (а грешному автору – 85-й! – К. С.); пора и переселяться к отцам; только дай Бог распорядиться всем прежде конца» (3:328)...

Слава Тебе, Господи, слава Тебе!

В серии «Письма о духовной жизни», издаваемых Сретенским монастырём г. Москвы, – «Митрополит Трифон (Турке- станов). Храм Божий – это земное небо» – с глубокой благодарностью Издателям читаем:

«В бытность наместником Богоявленского монастыря епископ Трифон (Туркестанов. 1861–1934. – К. С.) принимал в своей обители многих духоносных пастырей, чьи имена почитаются ныне всем православным миром. Подлинным духовным праздником для владыки Трифона, братии и прихожан Богоявленского монастыря становились посещения этой обители отцом Иоанном Кронштадтским (†1908; память – 20 декабря (2 января)). Отец Иоанн был живым воплощением огненной веры и любви ко Христу. Пламенный предстоятель пред престолом Божиим, известный всей России силой своей молитвы, и уже при жизни почитаемый святым, батюшка Иоанн являл всегда пример любви... «Сколько любви оказал страждущим, скольких исцелил, направил на истинный путь, скольким дал возможность облегчить своё положение, скольким трудящимся приходил на помощь; сколько людей, благо­даря ему, стали приносить пользу ближним и себе», – говорил в 1908 году на девятый день кончины кронштадтского пастыря епископ Трифон» (31–32).²

В этих теплейших словах... весь не только святой Пастырь Иоанн Кронштадтский, но усматривается и сам проповедник, говоривший в память, в похвалу только что почившего Батюшки. Это понудило автора (меня) ими же (теми же словами) начать сообщение о «Московском Златоусте» по его письмам и сразу же после речи об эпистолярном наследии отца Иоанна.

Господи благослови молитвами святого праведного Иоанна и старца-подвижника митрополита Трифона.

Митрополит Трифон (в миру Борис Петрович Туркестанов) родился в Москве в глубоко религиозной православной семье грузинского княжеского рода. Учился в Поливановской гимназии и на историко-филологическом факультете Московского университета. Огромное духовное влияние оказал на него ещё в юности старец Черниговского скита (недалеко от Свято-Троицкой Сергиевой Лавры) Варнава (Меркулов, † 1906) и потом – старец Введенской Оптиной пустыни преподобный Амвросий (Гренков, † 1891), куда он перешёл по благословению преподобного Варнавы. Беседы с ними, их руководство определили его жизненный путь, укрепили на нем, согрели...

О преподобном Амвросии Владыка вспоминал: «В своей маленькой скитской келии он благословил меня облечься в иноческую одежду; с каким благодушием он тогда смотрел на меня, какие наставления давал мне... он как бы нам говорил: «Посмотрите на меня... Я в этой жизни был лишён всего – и здоровья, и сил для этой борьбы, а между тем я остался верным воином. Я верил, я старался жить по вере, и многих спас от падения – и примером своей жизни, и наставлениями, и вразумлениями». Он любил так говорить: «Долготерпите, за все благодарите, о всем радуясь, молясь за всех непрестанно» (14–15; 245–246).

В 1889 году Борис принял постриг в Грузии – на родине своих предков, – куда его пригласили быть преподавателем в только что открытом Александровском духовном училище и куда благословил его старец Амвросий. Там же он был рукоположен во иеродиакона и иеромонаха. По личному желанию и, опять-таки, по благословению старца отец Трифон поступает в 1891 году в Московскую Духовную Академию. Первый год обучения был самым печальным в его жизни – скончался отец, а вслед за ним – и старец... Кроме учёбы в Академии отец Трифон взял на себя нелёгкое послушание – быть тюремным священником... За труд: «Древнехристианские и оптинские старцы» иеромонах Трифон получил учёную степень кандидата богословия... Далее: смотритель Московского духовного училища при Донском монастыре, ректор Вифанской Духовной Семинарии, духовный цензор, ректор Московской Духовной Семинарии, епископ Дмитровский (с 1901 г.).

Когда Елизавета Фёдоровна, после убийства её мужа, великого князя Сергея Александровича, ушла из мира и основала на Большой Ордынке в Москве Марфо-Мариинскую обитель, епископ Трифон поддержал её и освятил первый храм святой обители.

Во время Первой мировой войны Владыка сам входит в действующую армию – исполняет обязанности полкового священника и мужественно переносит все трудности – был награждён панагией на Георгиевской ленте и орденом святого Александра Невского... После контузии – настоятель Воскресенского Ново-Иерусалимского монастыря.

События 1917 года стали началом лишений, скитаний, допросов в милиции и ГПУ, угроз высылкой... «Теперь, – скажет о том времени исповедник, – главная моя скорбь: лишение комнаты, ибо мне отказали в квартире. Найти в Москве комнату трудно, почти невозможно, переехать в другой город крайне тяжело и по здоровью и по условиям моей жизни... Что делать?! Да будет воля Божия!» (114)... «Меня опять им опять беспокоят с квартирой, у хозяев отнимают комнату, где я живу, и меня тянут к допросу в домком. Видно, и отсюда придётся уезжать, и обидно, и очень затруднительно найти... помещение» (116).

Были и радости. В 1923 году Святейший Патриарх Тихон (†7 апреля 1925), выпущенный из внутренней тюрьмы ГПУ, возвёл Трифона в сан архиепископа, а к тридцатилетию служения в епископском сане его возвели в сан митрополита (1931 г.). – «Синод меня возвёл в сан митрополита с правом ношения белого клобука и креста на митре» (114).

Не оставляла доброго Архипастыря-скитальца по чужим квартирам и верная паства – как могла старалась принести ему радость. – «На первое июля (1931 г. – К. С.), – радуется он, – торжественно служил у Космы и Дамиана на Маросейке. По возвращении домой нашёл свою комнату украшенную цветами, даже кресла были увиты гирляндами из живой зелени, даже пол был покрыт цветочным ковром... Очень это было трогательно. Вечером... много... моих чад духовных пили у меня чай и приятно беседовали до позднего вечера... Господь да хранит вас» (115–116).

Глубоко духовное общение было митрополита с Зосимой (в схиме Захария) – старцем Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. В близких отношениях находился он с известными деятелями культуры. Сам митрополит был не только вдохновенным проповедником, но и поэтом-созерцателем. Достаточно вспомнить написанный им акафист «Слава Богу за все» – хвала, благодарение Животворящей Любви.

Отошёл ко Господу «Московский Златоуст», «Искренний Богомолец», Строгий Подвижник – Великий Иерарх-Праведник 14 июня 1934 года. Похоронен в Москве на Введенском кладбище.

И опять скорби, – через два года – в 1936 году – храм во имя Адриана и Наталии (Мещанская слобода), в котором любил молиться Святитель и где его отпевали, был разрушен.

Как будто в том же году был расстрелян и отпевавший его епископ Дмитровский Питирим (Крылов)...

* * *

«Не ропщи, моё дитя, – утешает Владыка своё духовное чадо, а вместе и нас, – терпи, зная, что Господь испытывает скорбями тех, кого Он любит» (110)... «Господь да хранит тебя!..» (116).

* * *

Весьма и весьма прискорбно, что опубликовано писем митрополита Трифона мало. В очерке его жития, предваряющим их издание Сретенским монастырём, читаем: «Большая часть творческого наследия митрополита Трифона хранится у частных лиц, установить контакт с которыми не удалось» (61). Мне же продолжить поиск их, к сожалению, в возрасте восьмидесяти четырёх лет не хватает сил – надо молиться, думать и надеяться, что найдутся молодые труженики, которые, с Божией помощью, совершат этот благородный труд. А те лица, у которых сохранилось что-то от этого доброго учителя, помогут им во славу Святителя и на пользу всем нам...

Так именует себя сам митрополит Трифон. Свои письма он обычно завершал словами: «Ваш грешный богомолец» (91)... «Ваш смиренный...» (91). Или полнее: «Ваш искренний богомолец, убогий и болящий старец» (90)...

В этом наименовании – «искренний богомолец» – можно усматривать глубочайший духовный смысл...

«Искренний» – значит чистосердечный, то есть такой человек, который имеет доброе сердце, доброе расположение, светлое внутреннее устроение и являет его в честных делах. Святитель Филарет (Дроздов, † 1867) искренность считает степенью высочайшего духовного состояния «чистоты сердца», которого «достигает человек постоянным и неослабным подвигом бдения над самим собою, отвергая от сердца своего всякое незаконное желание и помышление, и всякое пристрастие к земным предметам, и непрестанно соблюдая в сердце памятование о Боге и Господе Иисусе Христе с верою и любовию» (Катихизис. О шестой заповеди блаженства). Зная это или вспоминая, легко понять, как духовно силен тот, кто есть и «искренний», и «богомолец»! Быть рядом с таким человеком – великое счастье: ему можно раскрыть свою душу – он правильно поймёт, не осудит, войдёт по-братски в нашу жизнь; ему можно смело рассказать и о своих радостях и о своих скорбях – он вместе с нами порадуется, даст родной совет, а, главное, помолится о нас – и будет уже помощь не только земная, но и небесная! А это разве не великое?!

Православная Москва знала и помнила святителя Трифона как великого, неусыпного, искреннего молитвенника. Эта память передавалась и передаётся от старших к младшим.

Невзирая на лихие годы, павшие на его земной путь, митрополит старается найти возможность совершить Богослужение в храме – «земном Небе», – особенно Божественную литургию.

«Мои службы, – сообщает молитвенник: 9 августа ранняя обедня в Хлынове. В этот же день вечером всенощная в 17 часов на Смоленском в храме на Щепах. 10 августа обедня там же в 10 часов утра. 11 августа всенощная в храме Иоанна Воина на Якиманке. 12 августа там же обедня в 10 часов утра» (93)... «Сегодня служу всенощную (в 17 часов вечера). Завтра – обедня в 10 часов утра в Хлынове; послезавтра (воскресенье) раннюю – в 6 утра там же» (94)... «Все эти дни я служил и молился за Вас преподобному Серафиму – печальнику о всех нас и пламенному ревнителю веры пророку Илии» (93)... На этой неделе до четверга включительно служу в Хлынове, храму этому опять угрожает закрытие. Так жалко!» (96). (Храм разрушен в 1936 г.)

Владыка молился и в пути, и дома, и когда держал перо в руке, извещая своих духовных чад о своих невзгодах, нелёгкой старости... – «Молюсь за Вас» (92). «Молюсь... и призываю благословение Божие» (91). «Да благословит Вас Господь Бог» (100). «Да хранит Вас Господь Бог Своей благодатной помощью» (86). «Молитвенно желаю доброго здоровья и много мира душевного, непоколебимого при всяких житейских треволнениях, о которых некогда пели Ангелы при рождении Христа Спасителя» (92)…

Какая была молитва чтимого Иерарха, – её дух, содержание, образ, – приоткрывает он сам своим свидетельством: «Ваши скорби и тревоги – мои скорби, а поэтому Вы можете верить искренности моих убогих молитв» (93)...

Святитель молился и учил молиться – оставил нам – и на вечные времена – составленные им молитвы (119–128). Словами одной из этих святых молитв – Божией Матери пред Её святой иконой «Всех скорбящих Радость» – и хочется завершить эти размышления об «искреннем Богомольце». – Они раскрывают светлый внутренний мир Святителя, помогают и нам обрести его:

«Царица моя Преблагая, Надеждо моя Богородице... по- мози мне немощному, бедному, унылому, скорбному, направь мя на истинный путь, яко заблудившегося путника... Не о себе только молю аз в сей день священный Твоего праздника... но и о всех моих братьях и сестрах: страждущих, скорбящих, плачущих, болезнующих, пленённых, чающих небесного утешения и помощи... Молю Тя, Мати вечной Истины и Правды, и за братьев моих неверующих, заблуждающихся, озлобленных сердцем... да познают они заблуждения свои и да обратятся к Богу Живому и Истинному и да никто же из них погибнет... Молю Тя... и за Родину нашу, Святую Русь Православную, да утвердится в ней мир, тишина, любовь братская, наипаче же укрепляется вера живая, твёрдая, пламенеющая. Церковь же Православная да сияет неизменно своим благодатным светом на всю страну нашу... Молю Тя... и за души усопших, да упокоит их правосудный, но и благий Человеко­любец Господь... Молю Тя... в горький и страшный час кончины нашея не оставь нас, но приими нашу... душу в Твои материнские объятия, доведи её до Престола Божия и оправдай Твоим всемощным заступлением... Не имамы иныя помощи, ни иного заступления, токмо... на Тебе надеемся... и Тебе из глубины души и сердца вопием:... радуйся, Рад осте наше, покрывай нас всегда Твоим святым покровом. Аминь» (123–125). (Написана в 1921 г. Приводится в сокращении).

Рассуждение о проповедническом служении Владыки Трифона, как и любого другого «Златоуста», не входит в тему об эпистолярном наследии. Гомилии – это предмет для отдельного исследования, может быть – специального. Но проповедь, произносимая в храме, неразрывна с общественной молитвой. Конечно, в храме все «неразрывно», все важно – мелочного здесь нет – и порядок Богослужения (время – час, даже минуты начала, умеренная продолжительность «в миру») и благоговейное отношение ко всему (чистота, аккуратность, отсутствие лишних предметов, недопустимость не только разговоров, но и оглядок, во всем осторожность...)... Как тяжело бывает на душе, когда чтец торопится, искажает или даже «проглатывает» слова, не делает на знаках препинания должной небольшой паузы, или делает остановки там, где не надо! Читает тихо, забывая, что его устами молится вся община! Или любуется своим «крепким» голосом, а не беседует с Богом!.. Подобное можно сказать и о пении. Здесь не менее огорчений: одни кричат, другие поют совсем тихо; первые гоняются за руладами, вторые уподобляются «певцам» на паперти или расстроенному пианино... (Но ведь избежать всего этого зла не так и трудно – надо только как следует понять, осознать свою ответственность перед Небом, перед Святой Церковью, перед нашими старушками, – в конце концов – перед нашими «кормилицами»...)...

А если нет пастырского слова? – Где же тогда исполнение заповеди Христа Спасителя перед Его славным Вознесением: «Идите, научите все народы...» (Мф. 28,19)!? Или напоминание святого апостола Павла: Горе мне, если не благовествую! (1Кор. 9,16)!..

«Искренний богомолец» был таким же искренним и проповедником.

Слово его было, без сомнения, апостольское, встряхивающее, даже закоснелое и утверждающее спасающихся – вело и вводило во Врата Блаженной Вечности.

Уже в 1891 году, ещё будучи иеромонахом, Трифон писал Константину Николаевичу Леонтьеву (не кому-либо, а русскому писателю, литературному критику, цензору, духовному чаду оптинского старца Амвросия):

«Сегодня для меня знаменательно. Я в первый раз публично проповедовал перед многочисленной публикой и имел большой успех... Вам я прямо говорю: да, я имел большой успех, многие во время моей проповеди плакали; меня провозгласили талантом и мне это очень приятно... Проповедь, разумеется, моего собственного сочинения; я над ней сидел целую неделю; тема – о терпении» (75–76).

А мне сегодня хочется привести, хотя и в сокращённом виде, слово Владыки на день преставления всем нам родного Преподобного и Богоносного отца нашего Сергия Радонежского:

«Усердно помолимся в этот светлый и радостный праздник преподобного Сергия... пред его светлым образом, пред его схимою и частью его святых мощей, имея его как бы друга, находящегося среди нас... Сколько душ, истомлённых и изнемогающих в борьбе с житейским горем, ищут успокоения, отрады и утешения в молитве к нему... и верится, что он не оставит нас, что он нам уже не игумен Радонежской обители, а игумен всего русского народа... печётся и заботится о нем, как любящий отец... Как светло и радостно знать, что у нас есть небесные покровители и помощники, как преподобный Сергий; есть связь Церкви Небесной и Церкви земной постоянная, твёрдая и устойчивая... Ведь земная жизнь преподобного Сергия была одно человеколюбие и милосердие, а теперь, когда он близко предстоит Престолу Небесного Царя... и имеет дерзновение молиться за нас... он желает, чтобы все были счастливы... Недаром Святая Церковь называет его избавителем напастей и скорым помощником... Будем усердно молиться преподобному Сергию; но в то же время будем помнить, что только тогда молитва наша будет усердною и будет приятна преподобному Сергию, если мы будем стараться подражать ему в нашей жизни. Иоанн Златоуст говорит: «Одно знай, что только тогда ты будешь иметь право получить просимое, когда ты раскаешься в грехах, будешь очищать своё сердце от зла и порока». Будем молиться о предстательстве за нас преподобного Сергия: «Ты же, отче свя- тый, помогай нам и не забуди, якоже обещался еси, посещати чад своих»». (193–195)...

Нам, уважаемым читателям, и мне, надо особенно помнить эти Богопросвещенные наставления и следовать им!

 (См. Слова из беседы Владыки на с. 129–266.)

Мне неоднократно приходилось слышать духовно опытных людей, которые говорили примерно так: «Долг священника быть духоносным человеком!» А как этого достигнуть? – Оказывается, ларец с драгоценностями открывается довольно просто: надо весь век помнить пережитое в момент хиротонии и так становиться всякий раз у Престола Божия, как стоял при первом совершении Божественной литургии. – Духовную силу этих слов подтверждали почти все, к кому я обращался с тем же вопросом!

Теперь: а как иноку «всегда помнить, что он монах?» – Ларец тот же, да и ценности те же! – иметь возле своего одра текст пострижения в монашество (чин пострижения) и как можно чаще его читать! Для чего? – Ясно!

Думаю, что Владыка Трифон не просто имел текст чина, но и хорошо знал его, почему и вспоминает 31 декабря 1891 года дорогие для него события: «Я теперь спасаюсь в пустынном скиту Параклит (в десяти вёрстах от Лавры), куда я уехал на все рождественские каникулы. Отдыхаю душой после мира! Тишина кругом! В церкви никого, кроме монахов! Невольно умиляешься духом. Служу каждый день. Сегодня я был пострижен в мантию ровно два года тому назад, а 1-го посвящён в иеродиакона, 6-го в иеромонаха. Вот какие для меня знаменательные дни переживаю я! О, Господи! Дай мне всегда помнить, что я монах!» (67)

Интересно и сообщение Владыки о встрече своей в Крыму с артистом Малого театра Михаилом Аркадьевичем Решимовым (Горожанским. † 1887) и о беседе с ним, показывающей путь Бориса Петровича к монашеству. «На его вопрос, – рассказывает Владыка, – какую я думаю избрать карьеру в жизни, открыл ему... что я избрал иноческий путь и мечтаю в скором времени поступить послушником в Оптину пустынь, где в то время подвизался иеросхимонах Амвросий... Мне бы хотелось, – говорил я, – приняв пострижение и пробыв под руководством этого великого христианского психолога несколько лет, потом выйти, если Господу будет угодно, на служение братиям нашим, особенно всем скорбным, страдающим, нуждающимся в духовной поддержке... До этого времени все, кому открывал своё заветное желание, за исключением моей матери, отнеслись к этому крайне неодобрительно; много всякого рода возражений, а иногда и укоризны и насмешки услыхал я от моих товарищей, и от родных, и от того интеллигентского слоя общества, среди которого я находился. Не так отнёсся ко мне мой дорогой Михаил Аркадьевич: своей чуткой артистической душой он понял искренность моего призвания служить Господу... «У князя, – говорил он, – горячее желание принять глубокое пострижение (надо бы сказать «великое» пострижение, но в терминологии церковной он был весьма слаб), он хочет служить Богу и ближним, это высокое дело... Скоро поступил я в монастырь» (109–110).

Старец! Какое прекрасное это слово! Какое оно многостороннее по своему содержанию! – В нем видится и опытность, и глубинность, и многие, многие годы жизненного пути, на котором преодолевались пороги, овраги, горести, невзгоды, но на котором были и радости, победы, удачи. А если старец исполнен даров Духа Святого, то ему присущи: страх Божий, познание, сила, совет, разумение, мудрость, дух Господень (см.: Ис. 11, 2)... – К таким людям тянутся со всех сторон – и близких и весьма далёких, их глубоко почитают, уважают, перед ними склоняют свои головы и с жаждой слушают их наставления...

Слава Богу, на Святой Руси старцы были, можно сказать, всегда и всегда, с Божией помощью, сохраняли Русь Святой!

В письмах Владыки Трифона (сам почитавшийся старцем) говорится об Оптиной пустыне, где в XIX – первых десятилетиях XX века старцы выступали преемственно один за другим. Владыка, в основном, говорит о старце преподобном Амвросии (Гренкове. † 1891), который благословил его на монашество и с которым была соединена почти половина его жизни (см. в гл. 1. Из жития).

Владыка, прежде всего, отсылает читателя, желающего ознакомиться со служением Преподобного, к книге архимандрита Григория (Борисоглебского. 11893: «Сказание о житии Оптинского старца иеросхимонаха Амвросия». М., 1893). «Вероятно, Вы, – пишет иеромонах Трифон настоятелю Оптиной пустыни архимандриту Исаакию (Антимонову. † 1894. Ныне прославлен), – недоумеваете и, может быть, недовольны на замедление выхода брошюры о старце; но дело в том, что отец Григорий так увлёкся этой работой, что вместо маленькой брошюры написал целую книгу, прекрасно обработанную во всех отношениях... Он употребил на неё несколько месяцев упорного труда; по моему крайнему разумению, жизнеописание старца о. Амвросия превзойдёт другие труды подобного же рода, изданные Оптиной пустынью» (66–67).

Поздравляя того же настоятеля с наступающим Праздником Светлого Христова Воскресения и сообщая ему о духовной жизни в Московской Академии, отец Трифон восхваляет подвиги Оптины: «В настоящие великие дни и мы в нашей Академии, оставив на время научные занятия, постимся и молимся, хотя, разумеется, и то и другое – ничтожны сравнительно с оптинскими бдением и сухоядением» (68). В другой раз он просит Господа даровать отцу настоятелю «на многие и многие... годы... доброе здравие на пользу дорогой обители, на радость братии и всех Вас, любящих и почитающих, а среди них и аз многогрешный» (73).

О самом преподобном Амвросии Владыка Трифон говорит как о благодатном Старце, который, невзирая на свои немощи, всем помогал: «Давно уже телесно изнемогал в Бозе почивший возлюбленный отец наш. Надо было удивляться, как выдерживал он столь тяжкие труды... Только благодатная помощь Бога совершала чудо... Воспоминания быстрою чередою проносятся предо мною. Мне вспоминается, как в первый раз я, ещё юношей, со страхом стоял перед ним... Как сумел он утешить меня и успокоить, с каким восторгом я возвратился к себе... Вспоминается, как... прибыл я тогда, волнуемый размышлениями, сомнениями; с какою лаской, с какой любовью он разрешил все сомнения, не дававшие мне покоя... Не только... речи, но и самый вид, прикосновение, самое присутствие» этого «сильного духовно человека уже благотворно и спасительно» действовало на существо другого человека, врачевало «его недуги, возбуждая его к доброму, вызывая в нем молитвы и слезы» (245, 246, 248).

Отличительным устроением души преподобного Амвросия была самоотверженная любовь к людям. – «Вот этой-то любовью было проникнуто все существо нашего батюшки. Засвидетельствует это всяк, сколько-нибудь знающий отца Амвросия. Свидетельством этого вся жизнь его» (248). Особенно любил старец детей – «он и сам имел детскую, незлобивую душу... Надо было видеть нашего батюшку посреди детей, окружающих его, обнимающих и целующих, – как был он тут особенно трогателен, как часто мы видели тут его слезы душевного умиления» (249).

Текла рекой и ручейками к отцу Амвросию вся Русь. – «И знатные и убогие, и учёные и простецы, и духовные и мирские, мужчины, женщины и дети – все стекались сюда... И как часто случалось, что человек, раз приехавший, и, может быть, из простого любопытства, под обаянием святой души старца оставался здесь навсегда» (248). – Своим современникам иеромонах Трифон внушает: «Ехать в Оптину и побеседовать со старцем» (78–79). И сам он своей душой устремлён в эту святую обитель – духом он там. «Очень мне хотелось бы, хотя на несколько дней, летом побывать в Оптиной, только навряд ли придётся, – пишет он из Московской Духовной Академии, – работы к экзамену так много, что нет свободного времени. Большинство предметов семинарского курса мне мало или совсем не знакомо, а то, что знакомо было, от времени позабыл, поэтому весьма опасаюсь за успешный исход экзаменов и возлагаю все упование на Господа и на молитвы любящих меня и молящихся за меня» (71)... «Опять неудержимо повлекло обратно в Оптину; надеюсь с Божией помощью как-нибудь осуществится это намерение, надеюсь даже захватить кое-кого из нашей академической братии, даже убеждаю отца ректора побывать в Оптиной, хотя на короткое время, и, может быть, мне и удастся склонить его к этому; впрочем, человек предполагает, а Бог располагает» (74–75).

И слово к подвижникам святой обители: «Всей во Христе братии – поющей, вопиющей, взывающей и глаголющей... на всенощной... – мой сердечный поклон и искреннее желание как можно скорее «все получить», что это значит по-монашески, разумеется... они знают» (76).

Закончить это сообщение Владыки о старце преподобном Амвросии можно его же речью, которая равна пророчеству:

«Его жизнь принадлежит будущему и не забудется никогда. Ибо только те, которые искали земной славы, прогремевши короткое время, после смерти быстро забываются, и зарастает тропа к их могилам. «Память же праведника с похвалами и в роды родов не изгладится» (246).

Поздравления митрополита Трифона с праздниками или памятными днями исполнены душевной теплоты, родственности.

С праздником: «Имею честь поздравить Вас с наступлением святого праздника и от всей души пожелать Вам встретить и провести его в добром здравии души и тела» (65).

С Новым годом: «Честь имею поздравить Вас с наступающим Новым годом и пожелать Вам от Милосердного Создателя в наступающем году здравия души и тела» (66).

С Рождеством Христовым: «Спешу поздравить Вас с наступающим великим праздником Рождества Христова и искренно желаю Вам встретить и провести его в добром здравии души и тела» (72).

С Воскресением Христовым: «Поздравляю Вас с преддверием Светлого и радостного дня Воскресения Христова и искренно желаю Вам и молитвенно прошу у Господа доброго здравия, мира и радости духовной... Я, слава Богу, живу пока благополучно. Учусь, служу и пишу сочинения. Теперь скоро наступят экзамены, а за ними трехмесячный отдых. Наши иноки тоже все здравствуют» (69).

С днём Ангела: «Сердечно и искренно поздравляю тебя с днём Ангела. Молюсь за тебя и желаю молитвенно доброго здравия и бодрости душевной, то есть именно того, чего я сам лишён: и здоровье плоховато (одолели в последние дни стар­ческие недуги), и бодрости мало, последней недостаёт по обстоятельствам» (116).

Сохранились, хотя и краткие, свидетельства митрополита Трифона о его отношении к театру – к постановкам, произведениям классического порядка.

«В ранней моей молодости, так приблизительно до 20– летнего возраста, я, – пишет Владыка, – очень увлекался театром и в домашних спектаклях несколько раз пробовал свои силы, пробы эти были по большей части неудачны... и потому, что амплуа я выбирал крайне неподходящие, ничего общего не могло быть между мною, маленьким, худеньким, сутуловатым юношей, с очень неловкими манерами и всегда крайне плохо одетым... и ролями блестящих красавцев» (108).

А отвечая в 1924 году русскому актёру народному артисту республики А. И. Южину († 1927) на его «доброе и милое письмо», Трифон, тогда архиепископ, поделился своими воспоминаниями и выразил своё отношение как к Малому театру, так и к его «представителю» самому Южину: «Искренне благодарю Вас за Ваше доброе и милое письмо. Оно очень тронуло меня потому, что я с самой ранней юности всей душой люблю Малый театр. Лучшие воспоминания моих молодых лет соединены с ним, и те художественные впечатления, которые мною вынесены оттуда, не изгладятся в моей душе до самой смерти. Вас же лично, дорогой Александр Иванович, я знаю очень давно. Помню Вас совсем юным на сцене Пушкинского театра, присутствовал на Вашем блестящем дебюте на сцене Малого театра и затем до самого моего пострижения в монастырь наслаждался Вашими сценическими созданиями. Ценя Вас как высокоталантливого артиста и драматурга, я особенно ценю Вас как представителя Малого театра, который мужественно и твёрдо несёт на себе все тяготы, являясь верным хранителем лучших заветов Щепкинского дома, и за это одно я обещаю усердно молиться о восстановлении Ваших сил на долгие, долгие годы» (84–86).

Это определение – «Цельный характер» – принадлежит самому митрополиту Трифону. Оно применено им по отношению к известному актёру А. И. Южину (Сумбатову, князю), который, в свою очередь, характеризует одного своего современника. Почти все сказанное в этом письме Святителя можно применить к нему самому: он говорит то, что наполняет его собственное сердце – уста глаголют от избытка сердца.

Вот его письмо, исполненное духовной красоты: «Когда он (А. И. Южин. – К. С.) заходил в Великий Четверг и у меня причащался Святых Таин, я убедился: какой цельный характер! О нем можно было сказать, что сам он говорил о нашем современнике, что он был художником и писателем духовной стороны жизни. Поэтому его сердце любило тех, кто сохранил живую веру в светлые и святые цели жизни, в вечное торжество духа над материей. Он не признавал, что есть люди, у которых угасла совсем искра Божия...» Это «пламенная душа, стремящаяся осуществить идеал правды, любви и красоты» (110–111).

Величие духа Святителя, его горячие молитвы «о всех и за вся» вызывали смелую ответную любовь к нему, тепло, желание чем-либо скрасить нелёгкое бытие гонимого скитальца- исповедника. – «Моя годовщина (1931 год. – К. С.) праздновалась особенно тепло, – пишет он. – Монашенки откуда-то достали целую корзину цветов, а Федя с некоторыми сотрудниками целую ночь не спали, устраивали из цветов ковёр во всю длину храма. К моему удивлению, прибыл с дачи, да ещё пешком под проливным дождём, протодиакон Михайлов (Максим Дормидонтович. Потом оперный певец Большого театра, народный артист СССР, † 1971) и Селищев и общими усилиями устроили такое торжественное служение, какое редко совершается, ибо все было совершено только по любви ко мне и поэтому отличалось особенным одушевлением и теп­лотой, каких за деньги не купишь» (113). (См. и в главе 1. Из жития.)

Думаю, что будет уместно завершить такое обозрение не выводами, которые видит каждый благочестивый Читатель, а следующим:

За десять дней до блаженной кончины митрополит Трифон продиктовал духовной дочери свою последнюю молитву:

«Господи, Иисусе Христе, Боже наш, молитвами Пречистая Твоея Матери, святых Ангелов Хранителей наших и всех святых приими мою усердную молитву за всех моих чад духовных, живых и мёртвых. Приими молитву за всех благотворящих мне, милующих и даруй всем милость Твою великую: живых соблюди в мире и благосостоянии, усопшим даруй вечный покой и бесконечные радости. Господи, Боже мой, видишь Ты искренность молитвы моей, яко ничем не могу возблагодарить их, токмо сей усердной моей молитвою. Приими же сия словеса моя, яко дело благодарения, и помилуй всех нас» (121).

Будем ждать его прославления не только в нашей Святой Церкви, но и во всем Православном мире. А сегодня сходим на его могилочку, преклоним свои главы перед мраморным крестом с горящей лампадочкой и перед славным Святителем, помолимся о нем и попросим его святых молитв!..

«Господи, Боже мой!.. Приими же сия словеса моя, яко дело благодарения, и помилуй всех нас» (121).

В современном журнале «Духовно-нравственная культура» «Покров» (2013 г. № 4. С. 13) читаем: «Светочи России XX века – наши новомученики и исповедники Российские – это те, кто уже совершил заповеданный нам всем переход из тьмы к свету и может стать нашим проводником». – Хотя не мученически и не исповеднически, а подвигом священнического служения прошёл подобный путь к Свету сам митрополит Московский Платон (Левшин. 1737–1812) и своим примером, словом и пером показал пути к нему и другим...

К сожалению, раскрыть обстоятельно эту тематику у автора (у меня) не хватает сил – период творчества оказался в прошлом, высокие ступеньки возраста напоминают о себе каждый день. (Сегодня я пережил митрополита Платона на девять лет!) Поэтому приходится ограничивать свой труд до минимума. – Простите и помолитесь...

* * *

Родился митрополит Платон (в миру Пётр) в подмосковном селе. Выходец из простой семьи сельского причётника (отец – Георгий, мать – Татьяна), уже в двадцать лет став катехизатором Славяно-Греко-Латинской Академии, впервые был назван слушателями за яркость своих речей – их глубину и красоту – «вторым Златоустом», «Московским Апостолом» (5А:10)*³. Дальнейший служебный рост продвигался также быстро, благодатно.

С 1763 года – придворный проповедник, законоучитель цесаревича Павла, будущего императора.

В 1766 году – архимандрит Свято-Троицкой Сергиевой Лавры; украшает колокольню – одну из драгоценнейших жемчужин святой Обители, строит Каличью башню, обелиск, митрополичьи покои...

С 1770 года – архиепископ Тверской епархии, а в 1775 году – в сане митрополита – Московской, на которой и остался до блаженной кончины.

Последние дни жития митрополита Платона показали все величие любви его ко Святой Церкви, к Отчизне – к своему народу... Когда Наполеон со своими «присными» разорял Москву, грабил Святыни, Митрополит, утешая свою паству и братию Свято-Троицкой обители, решительно заявил: «А Бонапарту с ватагою своей несдобровать и в Сергиевой Обители не бывать» (7:307). И почти последними его словами были: «Слава Богу, Москва свободна и я теперь умру спокойно!» (7:308).

Почил Великий Святитель 11 ноября 1812 года в своём «детище» в Вифании, вблизи святой Лавры. Двенадцатью ударами колокол Обители возвестил об уходе в Мир Вечности Архипастыря Отца. Здесь же было и отпевание. «Весь монастырь и Посад были в каком-то смятении; казалось, дети лишились своего отца и благодетеля» (7:309).

Похоронили митрополита в Вифании, согласно его просьбе. Надпись на могиле, сочинённая самим Святителем, гласила:

«Здесь погребён телом Преосвященный Платон, Митрополит Московский, архимандрит Троицкой Лавры и сея Вифанския обители и при ней семинарии основатель».

В лихие годы нашей истории священные места Вифании были осквернены, разрушены недобрыми людьми. Поэтому в 1952 году по благословению и ходатайству Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия I останки Митрополита перенесены в Свято-Троицкую Сергиеву Лавру, в Свято-Духовскую церковь, где и находятся «под спудом» с левой стороны от входа.

На мраморной крышке надгробия читаем:

Архиерейство твоё да помянёт Господь Бог во Царствии Своём.

Платон, Митрополит Московский и Коломенский.

1775–1812. 11 ноября

На плитке стены:

Платон, Митрополит Московский и Коломенский.

Род. 1737 29 июня – умер 1812 И ноября⁴.

* * *

Данное сообщение построено на основании содержания писем митрополита Платона. Его эпистолярное наследие⁵ – это драгоценный кладезь ряда полезных и интересных разговоров, или размышлений, о себе самом, о своей жизни, о поездках, – имевших характер паломническо-пастырский – познавательный, – о современном положении Святой Церкви, о соблюдении её чести, о добрых служителях Божиих и нерадивых, о хороших христианах, о духовном образовании... Следит за изданием различных сочинений, говорит о своих литературных трудах... Высокопреосвященнейший Владыка сам молится и просит у других их святых молитв за него... От радостного сердца поздравляет с праздниками и знаменательными событиями в жизни близких; всей любящей душой желает им благих успехов и молится о них.

Замечая недостатки, Святитель глубоко скорбит и старается их исправить...

Все своё упование возлагает на Бога...

Во всех поступках являет «уникальное мужество истинного христианина» (6:7), но не преминул выразить и сожаление, что «письмам все поручить сумнительно. Сие очень тяжко моему свойству откровенности» (1:31)...

В памяти Святой Церкви митрополит Платон остался как Святитель ко всем доброжелательный – «Вседоброжелательный» (1:92).

* * *

Следует отметить, что в данном сообщении, в основном, сохраняется орфография и пунктуация источников.

Жизнь митрополита Платона описана с любовью к нему его современниками, людьми, хорошо его знавшими. Появились монографии о нем и в наше время. Тем не менее в его письмах имеется ряд штрихов, которые бросают светлые лучи на дополнительное изображение жизни Святителя, его открытого характера, обнаруживают истинно духовное устроение, его внутренний христианский мир, его подвижнические устремления уйти из окружающей суеты, спешки, тщеты в пустынное место, в уединение, в безмолвие, где больше созерцается Небо, Вечность, Церковь Торжествующая...

Главное в духовной жизни  смирение  им начинается она, сопровождается и утверждается... Заботится о стяжании его и Святитель. «Говорят, – пишет он к преосвященному Амвросию, – что я горд и упрям. Ежели сие правда (ибо я того в себе не примечаю, может быть по самолюбию; ибо гордостию могут почитать, что я не ласкательствую; а упрямством то, что я непреклонен в том, что почитаю справедливым), однако ежели сие правда, то желаю и молю Бога, да смирит меня, да будет благо мне, и да умягчит. К человеческому суду в сем случае относиться ненадёжно, а лучше к Божию. Впрочем, пощадите мою старость и помогите мне умереть в мире с Богом и человеки. Я же к вам пребуду всегда тем открытым сердцем, каковым всегда был вашего преосвященства, почтенного моего друга, усерднейший слуга Платон М. Московский. 1801 г.» (1:56).

Награды принимает Иерарх спокойно – более радуется за свою любимую паству и просит воздать благодарение Дивному Промыслителю. – «Написал бы много, – утверждает он, – но оно (то есть: возведение в сан митрополита. – К. С.) уже по газетам видно. Скажу только о себе, что я переименован внезапу – сверх чаяния моего на обедни в Петров день. Сия внезапность, конечно, меня не опечалила, но не могу сказать, что не знаю, что-то и не обрадовала; а принял я то индифферентно... Воздайте хвалу со мною Дивному в делах Своих. Наипаче обрадовало меня, что сию новизну вся Москва, и простые и знатные, приняли с великим восхищением радости, так, что на площади во время обедни, услыхав о том, народ издавал движения радостнейшие... Государыня оказывала ко мне везде... особенную ласку» (1:11).

Будучи пожалован орденом святого Владимира 1-й степени, Святитель паче всего ждёт милости от Всещедрого Бога – радость в верном служении Святой Православной Церкви: «Мне дан орден, украшенный камнями. Императрица дала крест тоже с драгоценными камнями» (6:89). «Я на наружность не льщусь; но ежели что заслужил пред Церковию и Богом, то милостивой награды от Всещедрого Бога ожидаю, особливо при последних днях жизни моей. Желаю и вам находить единственно в том удовольствие, дабы удостоиться быть верным орудием благоустройства Церкви Его, и в сем почитать все своё блаженство и радость, ежели чем верно услужите благосостоянию и целости сего священного Церкви Его тела» (1:86).

Хотя митрополит с благоговением принял известие о том, что император Павел не забыл его в своём «Завещании», но тут же всеподданно с молитвой сказал, что был бы несравненно более утешен, если бы жизнь императора продолжалась. «Благоволительное Вашего Императорского Величества писание удостоился получить, – отвечал 21 августа 1801 года Государыне Марии Феодоровне «всеподданнейший и всеусерднейший Богомолец». – Но что в нем обрёл я? Завещание в Бозе почивающего Государя, Его Императорского Величества Павла Петровича, Вашего Величества вселюбезнейшего супруга, моего величайшего отца и благодетеля. В нем и я не забыт, и назначены – трость (каковую я получил) и карета, в коей сам Его Величество ездить изволил. Сие меня тронуло до глубины сердца и пролития слез. Ужели всемилостивейший Государь Павел должен был помышлять о кончине своей? Ужели и я при таком печальном размышлении должен не забыт быть? Сколько ни благоговею к такому Его Императорского Величества о мне благоволению, сколько ни будет сей знак бесценен в очах моих; однако, со всем тем, несравненно бы более желать, дабы вседрожайшая жизнь продолжалась» (6:90–91). (См. письма митрополита Платона к императору Павлу 2:8–18.)

6 декабря 1809 года Митрополит, невзирая на свои немощи, приехал в Москву и в Успенском соборе Кремля приветствовал нового императора Александра I, старшего сына императора Павла, невзирая на то, что перед этим он писал архиепископу Московскому Августину: «Преосвященнейший владыко! Любезный брат! Сколь вожделенно и радостно Государево прибытие в Москву, столь для меня прискорбно, что я никак приехать не могу к сему радостному случаю. Кроме того, что я весь расслаблен, ночами столь слаб, что стоять более получаса, и то с трудностию, не могу, да и языком говорить с трудностию, и холода вытерпеть не в силах. Прошу его величеству, всевозможно извинить меня; а на вас возлагаю, чтобы все учредить по духовенству, сколь возможно, лучше» (1:134)…

Весьма почитаемой святыней для митрополита Платона, как и для всей Святой Руси, была (такой она и есть, и будет) Свято-Троицкая Сергиева Лавра. Сюда он всегда стремился, сюда перенесли из Вифании и его останки – не случайно. «Я, – пишет он, – на сих днях (июнь 1792 г. – К. С.) собираюсь в Лавру месяца на три или более, сдав обузу другому. Как то пойдёт, не знаю... Впрочем, вся в руце Божией» (1:24)...

Нет ничего удивительного в том, что и у добрых людей бывают недруги – ведь рядом с добром может быть и зло. Было оно и возле Платона. – Преосвященному Мефодию (Смирнову) он отвечал: «Ты спрашиваешь о моем состоянии. Я беспокоюсь о будущей судьбе своей, и опасаюсь, чтобы враги не сделали мне зла: ибо подозреваю, что строят ковы. Но на единого Бога – моя надежда» (6:88).

С несомненной надеждой на милость Божию проходила вся жизнь Митрополита; с ней он встречал и посещения Божии в преклонных годах.

«Ныне (1794 г. – К. С.), – писал митрополит преосвященному Амвросию, – все вращается без меня... Теперь сижу в Вифании да и место... Но мира каверзы и сюда досягают... Бог праведно мои грехи наказывает; пред Его Суд входят грехи и юности, и неведения, и тайные... Вы сие письмо, можете подумать, что писано от великого уныния? Никак! Я гораздо спокойнее, нежели б мои обстоятельства требовали: и сие не от меня: Божий дар. Ему же да будет благодарение...» (1:26).

«Я кой-как дни препровождаю, и редко сижу дома, пользуюсь загородным по разным местам воздухом: погода содействует. Прошу помолиться, да и внутренность будет спокойна; ибо сие уже зависит не от места, и не от воздуха, но от Божией благодати» (1:22).

«Почтенный мой приятель! Я в Москву приехал не для того, чтоб моё здоровье стало лучше; но напротив, чтоб проездиться и в Москве полечиться. Но натура старости (в 1806 г. – К. С.) берет своё: и я к августу желаю возвратиться в своё гнездо; где уже и гроб изготовлен» (1:84).

«Старость – не радость», – говорит народный афоризм, подчёркивая недуги возраста. Говорит о сем и митрополит Платон – и повторяет неоднократно:

«Я было собрался в Москву, но слабость не позволила, с трудностью по кельи брожу; телом слаб; да и духом не крепче» (1:124).

«Кашель меня мучит, и спать не даёт: весь разбит; на силу хожу. А дух смущает притом. Желаю, чтоб ты, хотя вместо меня, был здоров» (1:32).

«Дай Бог вам здоровья, а я старостию (1809 г. – К. С.), болезнью незлечимою, слаб. Хочется у вас побывать: но не знаю, какой-то Сократов дух как будто отсоветывает. Буду следовать званию Божию внутреннему» (1:133).

«Живём по-старому, только слабости умножаются с летами; а хлопоты не уменьшаются, но также умножаются. Четыре епархии на руках» (Московская, Крутицкая, Калужская, Севская) (1:12).

«Не одни немощи телесные препятствуют мне продолжать управление, но самое управление рождает во мне скуку и тоску» (1:23).

И Митрополит думает об оставлении управления делами епархий и передать их своему викарию епископу Дмитровскому (потом архиепископ) Августину, что и совершилось в 1811 году.

«Писание ваше, воспомянув прежнее и древнее, – делится своими мыслями Платон с митрополитом Амвросием, привело на память приятные те дни, в кои мы, при здравьи, были спокойны и веселы. Теперь все не то, достигли осенней (в 1795 г. – К. С.) старости: болезни докучают; хлопоты беспокоят; интриги смущают; смерть при дверех; добрых дел мало. Вся надежда на милосердие Божие» (1:26).

«Прошу помолиться о укреплении сил моих: ибо от лет (в 1791 г. – К. С.) и от хлопот изнемогают. Кто даст ми криле голубине?.. Все что-то наскучило, и только что желается опочить от трудов; но Божия воля буди!» (1:22).

«В здоровье отчасу слабею; да и дух тревожится, помышляю уже от епархии отказаться» (в 1805 г. – К. С.) (1:110)... «Дал бы Бог благоприятный случай» (1:17).

«Помышляю об отказе; но думаю, коли Бог позволит подождать до наступления 70 года (то есть: до 1807 г. – К. С.). Впрочем, буди во всем воля Божия с нами!» (1:110–111).

А через три года – в 1809 году – последовало ещё более решительное свидетельство и одновременно просьба к митрополиту Амвросию: «Вы шестидесяти семи лет, а я семидесяти трёх. Вижу худо, хожу худо; да и говорю худо... Все устарело и обветшало: спешим туда же, где Евграф (скончался. – К. С.). Усильно прошу ходатайствовать о мне в молитвах ваших» (1:87). Тут же были посланы одно за другим и письма к Преосвященному Августину: «Любезный брат!.. Я намерен все епархии правление сдать на вас: ибо императрица дозволила мне жить в Лавре, а на то время сдать правление викарию: я о том и Синод извещу. Благословите! Делать нечего: я изнемог и духом и телом. Вы поможете: вертитеся, – а мне уже не под леты» (1:131). И ещё: «Преосвященнейший владыко!.. Я удивился, что вы испугались поручения вам всей епархии. Я сие не от себя выдумал, но давно так в имяном указе предписано. Что же я не совсем доселе так поступил, то причиною было, что я не столько был стар и слаб; да и теперь все, и самое служение, от вас зависит. Что ж в другой епархии разве меньше хлопот будет? Все то же, или больше; а удовольствия меньше. Что же, может быть, посему и совсем мне откажут; довольно потрудился: тридцать три года в одной Москве хлопотал. Подумайте о сем, и рассудите что-нибудь, к утешению моему на­пишите» (1:132).

Необходимо отметить, что Святитель, ещё будучи у дел правления, имел внутреннее влечение к безмолвию, а теперь – в старости – это влечение стало для него насущным требованием его духовного устроения. – «Спрашиваете о новостях, – паки отвечает он митрополиту Амвросию, – думаю, что они до вас дошли; их больше, нежели сколько мы желали или ожидали. Нет почти ничего, что было бы для нас выгодно или утешительно. Все, кажется, идёт к худшему. Я завален множеством дел. Не желаю ничего, как только освободиться от дел, сокрыться в безмолвии и успокоиться» (1:15). «Я зажился в Москве: наскучило. Везде одно мирское гремит. Желается поскорее укрыться в пустыне» (1:80).

И, наконец, вывод – общий и неизбежный для всех – для одних радостный и желанный, а для других горестный и неожидаемый:

«Я из болезней не выхожу и на тот свет собираюсь» (1:65).

Мы, верующие православные люди, не скорбим – помним и знаем Вечное Радостное Жизнеутверждающее:

ВОСКРЕС ХРИСТОС –

ВОСКРЕСНЕМ И МЫ!

На склоне лет – в 1804 году – митрополит Платон, «припадая» здоровьем, отправился во град Киев  было желание получить утешение от зрения красот матушки России, а главное, поклониться святыням своей Церкви и Отчизны. Поэтому путь был избран на лошадках (но резвых – Митрополит любил быстрое движение) через, как говорит Святитель, «округу» – по направлению: запад, юго-запад, юг: Можайск, Гжатск, Вязьма, Дорогобуж, Смоленск, Орша, Могилёв, Чернигов – отсюда прямо в Киев. Везде опытным глазом осматривал монастыри, храмы, прикладывался к хранимым ими святым мощам и чудотворным иконам, встречался с правящими епископами – знакомился с состоянием духовной жизни и, вообще, с положением церковных дел.

«Преосвященнейший владыко! – писал Платон митрополиту Амвросию. – Я получил дозволение отправиться в Киев. О чем и Священному Синоду отрапортую при отъезде; а думаю поехать в конце сего месяца (мая 1804 г. – К. С.). Дай Бог сей путь совершить благополучно. А здоровьем то и дело припадаю: но сие-το и побудило; не поправит ли его сколько-нибудь движение. Приятным долгом почитаю, с дороги, где можно будет, вашему преосвященству докучать своими письмами» (1:72). И как только начал путь – сообщает: «Исполняю своё обещание, чтоб писать мне с пути к вашему преосвященству. Выехав из Москвы 22-го числа майя, чрез Можайск, Гжацк, Вязьму, Дорогобуж, достиг Смоленска. Такую округу для того избрал, чтоб больше мест осмотреть» (1:74)...

Вот описание Святителем мест, им посещённых, в письмах к Преосвященным Амвросию и Августину:

Можайск. Архиепископу Августину: «Выехав вчера поутру в седьмом часу, благополучно приехали в Можайск в 9 часов вечера. Дорога весела, да и хороша, но несколько от дождей стала грязна. На дороге не мало церквей и хороших; но попы не везде соответствуют церквам; все почти неучёные. Постарайтесь по­лучше из учёных завести. В Кубинское поскорее из учёных хорошего произведите. Прежний пьяница и руки дрожат, и прихожане не хотят в сем и приходе быть. Монастырь Лужицкий хорошо отстроен: спасибо казначею, всё у него в порядке. В соборе был; отделывается не бедною рукою. Ныне (23 мая. – К. С.) в вечерни намерен выехать отсюда далее» (1:97–98).

Гжатск. А. Августину: «На дороге (из Можайска в Вязьму. – К. С.) Гжацк город невелик, но богатый строением и жителями. Здесь был тогда смоленский губернатор Апраксин: но как приехал за полночь в первом часу, то с ним не виделся. Ибо расположен был продолжать... путь свой» (1:98).

Вязьма. А. Августину: «В Вязьму приехал 24 мая, в 10 часов поутру. Город немал, и строением нехуд, и церквей много, и есть благолепно украшены» (1:98).

Митрополиту Амвросию: «Вязьма – хороший город и велик» (1:74).

Дорогобуж. А. Августину: «На дороге (в Смоленск. – К. С.) видел небольшой город Дорогобуж, однако нехуд. Церквей шесть, все каменные и на прекрасном положении» (1:98).

Митрополиту Амвросию: «Дорогобуж на красивом положении» (1:74).

Смоленск. М. Амвросию: «Смоленск худ строением, кроме крепости, в коей много строения хорошего нового. Примечательны в нем 1) собор огромный и великолепный, больше Успенского Московского; 2) ризница очень не бедная; 3) дом архиерейский великий и больший, нежели надобно; 4) знаменитая крепость городовая, до 7 вёрст кругом с башнями многими: но жаль, что оставлена без призрения и местами валится (А. Августину: «Славная Годунова крепость... каменная... в крепости сей много строения нового, каменного и довольно видного». – 1:98). Хозяин духовный города (еп. Димитрий, † 1805. – К. С.) нас принял ласково... Кажется человек добродушный и скромный, но неспособен к мирским делам, как того требует настоящее время (А. Августину: «Принят всеми ласково». – 1:98). Монастыри, кои видел, монашествующими очень скудны и ими не устройны; а строения в них везде много и не худого. Ежели не придумаете способа, как монастыри в лучший порядок привести, то трудно будет их обстаивать. Приехал в Смоленск 26-го числа, завтра отсюду выеду в Могилев и далее» (1:74).

Орша. А. Августину: «В Орше, городок небольшой, весь почти состоит из монастырей папиестических разных орденов, не худого строения» (1:99).

Могилев. Тому же: «Приехал в Могилев 28 (мая. –  К. С.) рано, благополучно, нашедши дорогу беспримерно гладкую и ровную. Узрел... Могилев, строением не худой, кроме двух улиц получше, новых, но в крепостном валу монастыри папиестические, разных же орденов, окружают наш собор и архиерейский дом. Монастырь наш один в городе, где мы и стоим. Хозяин, преосвященный Анастасий, принял нас ласково. Нашли его живущего за городом в домике небольшом, яко уединённого пустынника, и почти совсем от обращения людей удалённого: и все его хозяйство кажется в неустройстве: plura coram (больше при личном свидании). Завтра, по утру, намерен выехать далее» (1:99).

Чернигов. Митрополиту Амвросию: «Я уже с помощью Божиею приехал в Чернигов сего мая 31-го дня. Город не худ: церковь в нем соборная, говорят, строена 1003 года: ежели правда, то нет её старее в России. Хороша и довольно обширна. И монастыри Елецкий и Ильинский довольно хороши. Для помещения архиерейского дома Ильинский очень доволен и не постыден. Преосвященный Михаил (Десницкий, потом Новгородский митрополит. – К. С.) принял нас ласково. Живёт благопристойно и, кажется, не постыдит своего характера... Завтра поутру намерен отсюда прямо отправиться в Киев» (1:74–75).

Киев. Тому же: «Приехал я и в Киев июня 29-го дня, по­утру, слава Богу! Здорово. Принят преосвященным митрополитом, яко знакомец, дружески (митрополит Киевский Серапион Александровский – бывший викарий Платона. – К. С.). Он в затруднительном состоянии по здешнему месту, по многим злоупотреблениям, о коих мне он сказывал и кои терпимы быть не могут. Однако я ему советовал к сему приступать исподволь и осторожно. Ни каких перемен он здесь не делал, как разглашают. А одно только на некоторые непохвальные обычаи словесное его примечание почитают уже делом по свойственной им амбиции. О сем после пространнее из Москвы опишу. Град Киев почти только из монастырей состоит. Печерская лавра имеет много великолепия, да не реку пышности. Бог сподобил меня отслужить два раза: в пещерах и в соборной церкви. Сего июня 8-го дня намерен отсюда отправиться в обратный путь» (1:75).

Обратный путь описан Святителем кратко – но в кратном многое – только в письмах к митрополиту Амвросию. Отмечены лишь города: Севск, Орёл и Тула – с юга, может быть, лучше: с юго-запада на север.

Севск. «Троицын день праздновал в Севске, вашем прежнем жилище (в 1778–1781 годы Амвросий был Севским епископом, викарием Московской Митрополии. – К. С.). Хозяин (новый епископ. – К. С.) принял нас ласково; но удивился, нашедши его сходственным с тучностию тоя земли» (1:75–76).

Орёл. «Орёл – город изрядный; ежели переводить архиерея в Орёл, то, кажется, весьма к тому способен орловский монастырь: и место прекрасное, и строения не мало, и обширность монастыря дозволяет тут устроить семинарию» (1:76).

Тула. «Тула – город очень хороший. Хозяина не застал. Поехал по епархии. Просил... чтоб возвратили в Коломну одну хоругвь, старую, шитую. Но не дают: помогите мне. Она мне не надобна: но коломняне в ней весьма интересуются, яко в некоторой святыне, а меня непрестанно просят. Да она, кажется, и не принадлежала к переносу в Тулу, яко к архиерейской ризнице не следующая. А Тульский собор и без того знатный и утварью весьма богатый» (1:76).

Благополучно вернувшись на свою кафедру после двадцати шестидневной поездки, митрополит Платон спешит с радостью сообщить своему «другу и приятелю» преосвященному Амвросию: «Я уже, слава Богу, здорово и благополучно возвратился в Москву, сего июня 17-го дня, выехав из Киева 8 июня; все здесь дивятся скорой моей езде. Причиною – исправность дорог, скорость лошадей и мне свойственная духа нетерпеливость к медлению. Преосвященного Киевского оставил не без печали, яко сироту на чужой стороне. Прошу ваше преосвященство его ободрить и подкрепить» (1:75).

И завершая описания своего славного путешествия, митрополит Платон пишет тому же Амвросию 19 июня 1804 года из Перервы, которой много уделял внимания и в которой любил находиться: «Принимаясь теперь за свои обыкновенные дела и прося ваших молитв, с истинным почтением, пребываю вашего преосвященства, благодетеля моего, усерднейший слуга...» (1:76).

* * *

Примечательно, что упомянутые (посещённые) митрополитом Платоном города сохранили свои названия в лихие годы истории нашего Отечества, когда преследовала мания переименования. Только город Гжатск у митрополита значится Гжацк.

Скорбит митрополит Платон, глядя на вторжение мирских властей в дела церковные; сознает, что и мы сами нередко навлекаем на себя беду, становимся причастными к появлению нестроений. Святой апостол Павел говорит, что несть бо власть, аще не от Бога, сущии же власти от Бога учинены суть (Рим. 13, 1). А так как Промысл Божий никогда не прекратится, то мы не погрешим, когда скажем: власть даётся народу такая, какую он заслужил – Господь всё направляет к благим последствиям.

Так учит и Божий Святитель, когда видит недостойные по­ступки обер-священника, зрит устремления ограничить действия епископата, или, при попустительстве церковного начальства, внести светские начала в клир и подчинить его себе... Смущают его и новые реформы образования.

Надо призывать Бога делами своей жизни – да поднимется Его десница!

«Что новый обер-священник (Иван Семенович Державин) не уступает предшественнику, – заявляет Митрополит, – этому я не удивляюсь. С другим характером человек и не занял бы такого места. Это Бог попускает за наши грехи, за то, что стараемся больше о своих делах, чем о делах Божиих. Но по благости Своей и премудрости Бог обыкновенно обращает иногда и само зло в добро, если мы образумимся» (1:125)...

«Что-то выйдет, Богу попущающу? А всё клонится к уменьшению власти епископов; да и чрез самих же епископов. Конечно, грехи наши то заслужили: но еда вовеки прогневается Господь?» (1:130).

«Пишите, – обращается к Преосвященному Амвросию Митрополит, – о жалком положении духовенства: и у нас не иначе: та же надутость. И не удивляюсь, зная, что привнесены светские начала, от чего проистекает все зло, именно им вверена вся власть; нас ставят ни во что и не только хотят подчинить нас себе, но и почитают своими подчинёнными. Крутицкую кафедру просил я назначить местом пребывания викария, – отказано; чего же справедливее можно было мне просить. Теперь, как слышу, помещают на жительство в архиерейском доме полицейских солдат. Поистине, это гнев Божий за наши грехи. Особенно тяжко, что наше-το начальство не только не идёт против них, но даже содействует им и бежит с ними в перегонку... Что нам делать несчастным, как не призывать Бога не устами, а делом?» (1:15–16)... «Получил и я известие, что отказано в деньгах на поправку церковных зданий; и не дивлюсь этому, а тому больше удивляюсь, что наши не только не заботятся облегчить эти бедствия, но ещё усложняют их и увеличивают. Те отказали в деньгах на время войны, а наши – навсегда. Но тяжелее самого отказа то, что мы и на свои деньги ничего не можем возобновить в домах и монастырях, не испросив дозволения от светского начальства. Какое нам дело до них и им до нас? И с чего взяли, чтобы мы подчинялись им даже в этом! Боже благий! Сколь тяжкий гнев Твой привлекли мы на себя! Нам несчастным ничего не остаётся делать, как только смириться перед лицом Бога нашего и безмолвно ожидать Его помощи» (1:16–17)... «Всего тягостнее то, что находя и имея способы много поправить, но удерживается всё то с той стороны, с которой бы надлежало быть всему вспомоществованию» (1:20–21)... «Таковые материи не кажутся быть вместительными в письмах» (1:17).

Новые реформы образования выдвигают и новые проблемы.

«Любезный брат! – пишет Платон к другому Архипастырю Августину. – О новой форме наших семинарий я совершенно согласен с вашим мнением, только прибавлю – да благословит душа ваша, воеже не быти сему. Но по грехам нашим, может быть, и наказывает нас Господь» (1:130)... «Хлопот и досад конца нет... Вот и префекта Евгения берут (Казанцев. Вызван в Петербург. – К. С.). Когда б хотя Филарет был возвращён! (Дроздов. Назначен инспектором Петербургской Семинарии. – К. С.). Видно, дело идёт ко уничтожению наших семинарий; из Петербурга пишут, чтоб я ждал беды. – Какая ещё беда угрожает? Говорят о реформе консисторий и о посажении прокуроров. Это будет довершением зол. Нам будет нечего делать, или во всегдашней быть ссоре и беспокойстве. Кажется, приближаются последние времена; смотри, брат, до чего мы дожили» (1:131).

Но, возлагая своё твёрдое уповании на Промысл Божий, Святитель восклицает: «Впрочем, да будет над всеми нами десница Божия покровительствующая!» (1:131).

Деятельность Святителя была многогранна. Она могла бы расшириться и явиться во всем архипастырском величии – Митрополит жил во Святой Церкви и для Церкви во славу Божию. Но «мир» земной и тогда строил свои козни, и тогда злые, коварные умыслы были явлением не редким – «Враг не дремлет», – гласит народная мудрость.

«Вашему преосвященству известно, – писал Московский Иерарх архиерею Амвросию, – что я в архиерейском коломенском доме устроил 1) монастырь по указу; 2) собор с соборянами; 3) духовное правление; 4) семинарию; и много возобновил и собор расписываю. А теперь граф Салтыков (московский генерал-губернатор. – К. С.), по всегдашнему к духовенству нерасположению, представил Государю, чтоб оный дом обратить в казармы и конюшни для полку. Прошу защитить и не допустить языком наследие Господне. По крайней мере потребовать от меня прежде на всё то объяснения и известия. Удивительны судьбы Божии, особливо в нынешнее время! Мы согрешили пред Богом, но, кажется, не меньше и те, кои противу нас идут. О дай Господи, чтобы Ты того нака­зывал, его же любиши!» (1:63).

В следующем письме: «Теперь остановилось, что выйдет, не знаю; а ежели за всем сим отрыгнётся, прошу защитить; и ежели мне надобно будет самому к верху отозваться, я отзовусь; только прошу объявить, когда сие понадобится» (1:64). И ещё: «Здесь страшают нас, что акибы данные нам угодья от нас возьмут в казну, а нам зато получать деньгами. Сохрани Бог! Весьма будет расстройство и нам обидно; а почему, – сами знать изволите» (1:55)... «Жалко наше положение! Мы на земле бесполезное бремя: а они будто полезное, нет! Даже вредное бремя. Таково новое французское учение, которое давно уже заразило и испортило наших. Это зло так усиливается, что разве один Бог может отвратить оное. Вы, однако, сопротивляйтесь злу; просите помощи у Бога, чтоб не попустил Своей Церкви погибнуть от врагов её; если бы я наименьший мог оказать в этом какую-нибудь помощь, я почёл бы себя счастливым. Но что мне делать с наместником? (архим. Мелхиседеком Минервиным. – К. С.). В Лавре порядок расстраивается. В монашествующих нужда: ибо служить будет некому... Впрочем, мне не остаётся в пустыне другое что, как призывать Бога, чтобы нас защитил и нам помог, да не до конца постыжени будем» (1:64).

И митрополит Платон сердцем и разумом, словно великий Пророк, предсказывает и советует:

«Вот моё пророчество! Если вы будете единодушны, никто с вами не сладит. А если между вами самими будет разногласие и разделение, враги легко одержат победу, разве только иначе благоугодно будет сделать Вышнему Царю Небес» (1:64–65).

Письма митрополита Платона к Высочайшим Особам содержат или просьбы, или благодарения – одно меняется другим. Но есть и носящие сугубо богословский характер и сугубо патриотический. Последние привлекают особое внимание.

«Имеется в Санкт-Петербурге по Высочайше от Вашего Императорского Величества конфирмованным штатам принадлежащее Троицкой Лавре подворье, – обращается Митрополит к императрице Екатерине II, констатирует и просит: – Имея надеяние на отверзстую для всех Вашего Императорского Величества щедрую десницу, всеподданнейше прошу, сию матернюю, мне, или паче Троицкой Лавре, явить милость, дабы помянутое место... уступить... Таковую милость, с древнею толико высокими предками Вашими облагодетельствованною обителию, получив не престану проповедовать приснопамятное Вашего Величества имя, и о благоденственном Вашем царствовании молитвенные и благодарственные приносити жертвы» (2:4–5).

Поздравляя императора Павла с Рождеством Христовым и Новым годом и выражая верноподданнические пожелания, Митрополит приносит ему в дар сочинённый им труд «Российскую Церковную историю» как знак благоговейной благодарности: «При наступлении праздников Рождества Хри­стова и Нового года, кому первее всех, и основательнее и усерднее, принесём мы поздравление наше, как не Вашему Императорскому Величеству, яко священнейшей отечества нашего главе, хранителю и решителю судеб наших на земли. Благодать Христова да наполняет душу Вашу и подкрепляет к ношению великого бремени Вашего: а новый течения вещей круг да обращается, при действии Владыки веков, к долгоденствию и к мирному житию, и Вашей священнейшей особы, и всех от Бога Вашему Величеству вручённых народов! При сем в Новый год, дерзаю принести новый и скудный старости моей плод: сочинённая мною церковная рос­сийская история» (2:16).

Отмечая благоволения императора Павла к открывающейся Семинарии в Вифании и к учреждённой в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре, Митрополит Платон всеподданнейше просит учредить в Лавре типографию: «К вящшему сих училищ послужит успеху и ободрению; а притом к некоторому чаятельно и содержанию учителей и учеников умножению, ежели б в Лавре учреждена была типография. Того ради пад пред стопы Вашего Величества и с сими училищами, всеподданнейше прошу Ваше Императорское Величество дозволить мне на мой кошт в Лавре завести типографию, на таком точно основании, как оная состоит в Киево-Печерской Лавре; и печатаемые книги издавать под единственною цензурою моею. Таковая Вашего Величества милость обрадует и ободрит и меня и учащих и учащихся, и всегдашним будет радостнейшим побуждением прославлять преславное самое по себе, Вашего Императорского Величества имя» (2:15).

И паки благодарит императора Павла за его благодеяния и благоволения: «Высочайшее Вашего Императорского Величества повеление, и при нем пятнадцать тысяч рублей ассигнациями, я имел счастие получить; чтоб оные деньги раздать на вспоможение вступающим в брак недостаточным девицам в столичном граде Москве, вкупе с графом Салтыковым... за каковое препоручение, яко особенный знак Вашего Величества ко мне благоволения, всеподданнейше благодарю» (2:17).

И опять просьба, но уже к «Всемилостивейшей Государыне Императрице» Марии Феодоровне: «Я... имел несчастие подпасть Монаршему Его Величества великому гневу (получив повеление прибыть в Петербург – Платон медлил с отъездом. – К. С.)... Имея надеяние на человеколюбие Вашего Величества, и особенно Ваше о мне благоволение, всеусерднейше прошу Ваше Императорское Величество своим многомощным предстательством умилостивить ко мне вселюбезнейшего своего супруга, моего всемилостивейшего Государя... дабы остаток дней моих закончить в покое и уединении, и дабы я мог с радостным духом молить Вышнего Царя о благополучном... царствовании... Вашего Возлюбленного супруга... и всего Августейшего вашего племени» (2:18–19).

Интересно размышление Митрополита Платона в ответ на желание императора Павла узнать, «кто такой был Мельхиседек, и почему он называется без отца, без матери, без причта рода и проч.» (ЗБ:6).

«Мельхиседек, сколь мне известно, – пишет Митрополит, – поминается в Священном Писании в трёх местах. Во-первых, Бытия в главе 14, ст. 18. Второе – в Псалме 109, ст. 4. Третье – в Послании Павловом ко Евреем... В книге Бытейской пишется об нем, что когда преславный... Патриарх Авраам возвращался домой по победе, полученной им над неприятелями: тогда Мельхиседек (которого там же Писание называет Царём Салимским и Священником Бога Вышнего), встретил Авраама в оном радостном путешествии с хлебом и вином, и... благословил Авраама... Сие с таким почтением принял Авраам, что отделил ему десятую часть полученные у неприятелей добычи... Второе о Мельхиседеке очень краткими словами помянул Давид в псалме 109, где, пророчествуя... о Божественном Мессии, объявляет: «Ты Иерей во век по чину, или по подобию Мельхиседекову»... Третие святой Павел входит уже в довольно пространное рассуждение о Мельхиседеке в Послании к Евреем в главе 5, 6 и 7, где в лице Мельхиседековом, и в подобии Священства его с Христовым Священством, сокровенный находит разум, достойный Павла и достойный небесной премудрости... Сими резонами сильно премудрый учитель утверждает, что Священство Иудейское со обрядами жертв не может быть всегда, но должно, по силе слов Духа Святого, уступить со временем другому лучшему Священству, которое было бы по чину Мельхиседекову... После сего Апостол приступает ко изъяснению, что оный вечный по чину Мельхиседекову Священник есть Спаситель наш Господь Иисус Христос, и что в лице Его точно исполнилось подобие Священства Мельхиседекова... О Мельхиседековом роде в Святом Писании совсем умолчано... чтобы в лице его представить подобие Верховного Священника Иисуса Христа, Который, яко Бог, родословия никакого не имеет... и что есть Священство Христово вечное... Великий Павел заключает, что Аароново Священство должно окончено быть вступлением на его место вечного Христова Священства, что, следовательно, и весь церемониальный закон, яко с Священством Аароновым связанный, должен оставлен быть...» (ЗБ:6–7, 8–9, 12–13, 16, 17, 19).

Толкование Священного Текста Митрополитом Платоном произвело на Императора сильное впечатление.

«Рассуждения Ваши о Мельхиседеке, – начинает Император выражать своё восхищение от слов Митрополита, – читал я с крайним удовлетворением, почитал оное подтверждённым опытом усердия Вашего в изъяснении мне учения Христианского, и усматривал в нем основательные и сановитого Учи­теля достойные толкования, с каковыми Ваше Преподобие священные истины предлагаете» (ЗБ:21). И продолжает: «Желательно дабы при воспитании Российского юношества никогда не оставлялось в забвении, коль для цветущего состояния всех Государственную громаду составляющих членов необходимо, чтоб прилежному к наукам руководству предшествовало основательное наставление в православном нашем Законе. Сие единое действительное есть средство произвесть добрых граждан и достойных сынов Отечества...» (ЗБ:26).

Не менее ценно письмо – «писание» – митрополита Платона Александру I, сопровождающее посланный им Императору образ Преподобного и Богоносного Отца нашего Сергия. Письмо было отправлено из Свято-Троицкой Сергиевой Лавры 14 июля 1812 года – в суровое время вторжения врагов в наше Отечество.

«Пусть дерзкий и наглый Голиаф от пределов Франции обносит на краях России смертоносные ужасы, – заявляет митрополит, – но кроткая вера – сия праща Российского Давида – сразит внезапно главу кровожаждующей его гордыни. Се образ Преподобного Сергия, древнего ревнителя о благе нашего Отечества, приносится Вашему Императорскому Величеству... Тёплые воссылаю к небесам молитвы, да Всесильный возвеличит род правых и исполнит во благих желания Вашего Величества» (ЗБ:31–32).

В Высочайшем рескрипте Александра I на имя митрополита Платона говорилось:

«Я получил от Вас письмо и при нем образ преподобного Сергия. Первое принял я с удовлетворением как от знаменитого и мною столь уважаемого Пастыря Церкви, второе с благоговением. Образ Святого Поборника Российских военных сил велел я отдать составляющемуся для защиты Отечества Московскому ополчению: да сохранит он его своим предстательством у Престола Божия, и да продлит молитвами своими украшенные честию и славою дни Ваши...» (ЗБ:33–354).

Незамедлительно последовавший ответ митрополита Платона на рескрипт Императора исполнен глубочайшей любовью к родной России:

«Государь! Вы по духу Христианского благочестия благословили нововоружаемых героев принесённою Вам от меня иконою Чудотворца Сергия. «Много может молитва праведна споспешествуема». Покусится алчный враг простереть за Днепр злобное оружие – и этот Фараон погрязнет здесь с полчищем своим, яко в Чермном море. Он пришёл к берегам Двины и Днепра провести третию новую реку, – страшно выговорить! реку крови человеческой! О! каждая крови капля воззовёт от земли к Небу. «Крови брата твоего взыщу от руки твоея». Франция познает в Боге Господа отмщений, а Россия восчувствует, исповедует, воспоёт к Нему: Авва Отче! Царю Небесный! Ты изведеши яко свет правду Монарха и судьбу России яко полудне» (4Б:36–37).

Церковь Христова как тело едина и неделима. Поэтому говорить, что произошло или происходит, произойдёт разделение Церквей, неправильно, хотя нередко так говорили и писали. Да и сейчас можно слышать: «В 1054 году произошло разделение Церквей». – Верно не «разделение», а «отпадение» – от тела какую-то его часть можно только оторвать, отрезать, отрубить; другими словами – отделить, отпасть самому. И как при всяком отрезании любого члена от живого организма всегда бывает болезненно – само тело страдает, а отделённое умирает, – так и в Церкви возможно только отпадение, лишение себя благодати Божией, духовно оживляющей и спасающей.

Тяжело бывает на сердце, когда читаешь, что тогда-то и там-то произошло отпадение от Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви таких-то людей или народов. Особенно горько, когда подобное отпадение бывает в едином народе – в своём родном.

Всей душой болел митрополит о том, что в XVII веке произошло отпадение от Родной Церкви части русского православного народа, получившего название «старообрядцев». Эта болезнь чувствуется и в его письмах. Его забота была одна: вернуть отпадших, ушедших инуде. – Преосвященному Амвросию он писал: «Сие дело весьма важное... Потребен совет обще всех пастырей российския церкве, и общее положение, и притом соблюсти честь церкве, что она не напрасно столько противу подвизалась и осуждала толикими определениями, толикими провозглашениями, толикими изданными сочинениями, толиким установлением присоединения их к Церкви» (1:41). Митрополита волнует, что отпадшие мало слушают голос Матери-Церкви и, более того, стремятся закрепить отделение – «иметь своих раскольничьих епископов» (1:41) (см.: 8:90–93).

Другая боль, не менее тяжкая, отделение от Православной Церкви – Католической или, как называет её митрополит, «папской».

Своими мыслями Святитель делится с Преосвященным Августином: «Слух носится, что акибы идёт дело о соединении нашей Церкви с папскою, бывшею прежде Христианскою» (1:126)... «Гейдек (лютеранский пастор в Москве. – К. С.) был у меня. Говорит, что все его несчастие вышло от иезуитов: притом прибавил, что несколько то не вышло ли, не от меня, но за меня: что он трудился в переводе моей истории, которая де им крайне противна. Может быть! Что делать? Бог все обратит по Своей премудрости» (1:128).

И ко графу Грегоару (за год до своей кончины): «С царствования Петра I деланные покушения касательно сближения двух церквей остаются безуспешными; потому что надобно убедиться, что подобная мысль совершенно противна духу народа Русского. Это до сих пор ещё не решено: народ наш настолько привязан к своей вере, столько проникнут обязанностью сохранять оную во всей целости, что всякая в ней перемена может сделаться для Русских оскорбительною и пагубною. Не мне теперь, среди недугов старости и при конце своего земного странствия, начинать дело, столь важное и великое; а мой удел приносить молитвы о мире Церкви и о благоденствии своего Отечества» (6:112).

Проходя своё славное, но и многотрудное святительское служение, митрополит Платон встречал на своём пути немало порогов. Больше всего его огорчало недостойное поведение тех, кто должен был и по своему званию, и по обязанностям являть во многом, а может быть и во всём, пример, «образ» и в слове, и в жизни (Тит. 27).

Вот суждения верного Служителя Божия:

«Богоявленского архимандрита (Иринарха. – К. С.) желал бы, когда б его с моих рук взяли; – волочага и бесстыдный нахал, везде ездит, куда его и не зовут и явно осуждают; даже говорят, что и к немцам ездит и мясо ест. А о монастыре и братии нимало не радит. Ищет только своего и происки постыдные не оставляет. Я бы не позавидовал и повышению его, только б от него свободен был» (1:59). (Желание митрополита исполнилось: архимандрита Иринарха через четыре месяца перевели в Нижегородский первоклассный Печерский монастырь.)

«Ректор Моисей (Близнецов, архимандрит, потом пензенский епископ. – К. С.) к вам поехал (по указу Святейшего Синода – в Петербург 19 декабря 1807 года «на чреду служения и проповедания». – К. С.). – Когда б он, к его и нашему счастию, к нам не возвращался» (1:86).

«Владимир (занимал должность в церковном правлении, уволен и направлен в Петровский монастырь. – К. С.) никуда ещё не годится. Вам (митрополиту Амвросию. – К. С.), думаю, известно, что он делал. Безобразничал, пьянствовал, изломал крест, и кавалерию, и книги, и вещи, и бросил в окно; что дошло до всенародного сведения и до полиции. Потом образумливаясь, ко многим рассылал письма, прося денег. А между тем в Церковь никогда не ходил, сколько я ни настоял. Ныне кажется, пообразумился, но к худшему. Оказался горд и нагл и требует всего бесстыдно. Третьего дня, бедного старика князя Алексея Иваныча Мосальского, при других и его людях, назвал канальею, старым ч..., принуждал пить, ударил по плечу и другие шалости делал. На сих же днях пришёл в Церковь и сел в алтаре на горнем месте. Все сие было у Петровского отца архимандрита, который мне представил, и который думает, да и я с ним согласен, что он... в... ярости и бешенстве от гордости и высокого о себе мечтания, что с ним не так поступают, как он о себе думает, предпочитая себя всем. Вот годится ли сей к какому-нибудь правлению?.. Петровский отец архимандрит просит вывести его из монастыря, а я прошу вывести из епархии моей; и успокоить нас сим, – куда б вы его ни рассудили определить» (1:60).

Или: «Сильвестр (Страгородский, епископ Крутицкий, управлявший Андроньевским монастырем. – К. С.) много для меня оставил хлопот в Андроньеве: казначей ни до чего не допускаем был; ризничего нет. Теперь снимать не у кого. Все отрицаются, все говорят, что покойный всё держал у себя, и приходы, и расходы, и книги, и разницу... а управляли всем ребята келейные» (1:60–61).

С душевной горечью, но и смиренной молитвой, митрополит завершает: «В кандидаты на праздные места представлять удерживаюсь тем, что мои представления неосновательными быть оглашаются. Признаюсь, что не хочется терпеть такого стыда, и начинаю сам о себе сомневаться, что столько правя паствою, столько подвигов претерпев, столько людей достойных выведши, не стал ли я ныне хуже и рассудком, и совестью?» (1:61)... «Противная сторона имеет всю подмогу от мира и ни на кого не можно положиться, как токмо на единого Верховного Помазателя, Который все устрояет по судьбам недоведомым, однако нам во благое, ежели токмо в самих себе исправимся и к Нему единому обратимся» (1:62).. «Боже! Укрепи меня в терпении!» (1:61).

Удивительно актуально это предложение мудрого Митрополита и в наши дни. Мне раньше думалось, что такое желание невозможно. Но сегодня я хорошо знаю одного «деятеля», которого бы, по моему разумению, нужно было бы, в лучшем случае, незамедлительно отправить под строгий «начал» справедливого наместника; в худшем – вернуть в мир, с которым он, по существу, и продолжает быть сопряжённым.

«Архимандрит Мельхиседек» (Минервин. – К. С.), – обращается Святитель то к митрополиту Амвросию, то к архиепископу Августину, – «меня много беспокоит, – человек ветреный, заносчивый, и всех раздражает, и все на него жалуются, а он на всех... Прошу его или в Лужецкий вывести, или ещё более одолжите, когда б в другую епархию» (1:86, 62)... «Прошу постараться... чтобы Мелхиседека куда-нибудь из Москвы взяли в другую епархию, под хороший присмотр» (1:95). (Просьба была услышана: через несколько месяцев Мелхиседека перевели в настоятели Лужецкого монастыря, но вскоре – в 1805 году – назначили настоятелем Ставропигиального Воскресенского монастыря... – «Хорошего присмотра» не получилось!)... Он – «воровски в Москве, сие удивило не только нас, но удивит, думаю, и в Петербурге. Я писал к преосвященному, чтоб о сем обстоятельно разведал. Вот каков он! Кажется, не годится ни к чему, как только в светские» (1:95)... «О других его делах писать долго» (1:62). И все-таки митрополит добавил: «Он охотник мотать деньги, слишком привязан к женскому полу; человек оборотливый и светский, не опустит ни одного средства, чтобы удовлетворить своей глупой амбиции! (1:66–67).

– Вернись, Великий Святитель, к нам! Восстани! Приступи к своему святому служению и долго, долго его продолжай, ещё лучше: вечно живи в своих верных, искренних, смиренных, но богатых духовно преемниках!!!

«Мир не без добрых людей», – так утверждали наши славные предки. Так говорят и сегодня. И действительно, добрые люди не только были и есть, а их значительно больше, чем плохих. Но последние, как правило, «крикливые», потому и кажется, что они присутствуют везде; добрые же спокойны, скромны, смиренны, потому их не всегда замечают, но, заметив, идут именно к ним, или их призывают к себе.

Митрополит Платон, как добрый Архипастырь, старался окружить себя такими же служителями. Их он и выдвигал, и поддерживал. На них же и опирался.

«У меня, – пишет святитель, – много достойных, требующих одобрения: ректор и три префекта. Все люди достойные; да о пострижении учителя в монашествующих прошу разрешить» (1:65–66)... «Я представлял в цензуру двух протопопов: но мне теперь на мысль пришёл, имеющийся у меня в лавре иеромонах Палладий, из священников Московских приходских, человек учения хорошего и состояния честного, и по-гречески знает. Мне об нем представили, чтоб его в лавре сделать проповедником и греческого языка учителем; он бы мог предпочтён быть представленным протопопам. Он и в Пекин годится» (1:82)... «Прошу усердно архимандрита Ираклия перевести в Богоявленский (из преподобного Иосифа Волоколамского монастыря. – К. С.). Старец для меня нужный. Ему всё одно, но для меня ближе; и отлучками в монастырь от меня не отвлекается. А на его место отца ректора Троицкого, человека хорошего» (1:690... «Иеромонах Иосиф, по его честности и учению, лучше может куда-нибудь в ректоры в семинарию произведён быть. Лучше ему, по способности и младым летам, обучать других живых, нежели только мёртвых погребать» (в примечании поясняется: «То есть быть настоятелем Данилова монастыря») (1:85).

Бывает и двойственное мнение, но всё и всегда «по совести»: «В архимандрита я почитаю способным нынешнего Лужецкого, бывшего моего наместника. Он здоров, проворен, трезв, латинский и французский языки разумеет и говорит. И коли ещё поручить ему и агентские дела, то едва ли кто его способнее найдётся. Он очень любопытен, особливо к политическим делам, и более к ним, нежели к монашеским и монастырским, расположен. Я пишу сие не по страсти, но по совести» (1:80).

А узнавши о согласном устроении церковных дел в Белоруссии, Митрополит с радостью писал архиепископу Белорусскому Георгию (Конисскому): «О, когда бы таковые были все пастыри, каковыми украшается град Могилев! Поистине, добрым подвигом подвизаетеся, течение богоугодно скончаваете, и уже изготовлен Вам венец правды» (6:85).

О себе же Святитель смиренно продолжает свидетельствовать: «А я далеко от сего отстаю, и несмь достоин нарещися пастырем» (6:85).

Святитель Иоанн Златоуст, великий святой Отец Церкви IV столетия, сам будучи образованнейшим, ценил человека не столько за его учёность, сколько за чистоту жизни, так как считал, что последнее приводит к первому. Путь к чистоте веры, по его утверждению, лежит через чистоту жизни; «нечистая жизнь обычно рождает неправые учения» (см. первый том собрания моих трудов. С. 448). – Что мы знаем об образовании, например, преподобного Антония Великого? († 356). Или: преподобного Серафима Саровского? († 1833). Но каждый инок знает преподобного Антония как великого Учителя отшельников, а преподобного Серафима знают все как духовного благовестника: «Христос Воскресе! Радость моя!»

И митрополит Платон, считая важным образование для вступающих в клир (сам основал Семинарию в Вифании, был руководителем Духовных школ), бережно относился и к тем, кто не смог стать «учёным», но жил свято и нередко послед­них предпочитал первым.

«Чтоб неучёных в высшие настоятельские места не производить, не будет ли обидно добродетели и заслугам? – ставит вопрос Святитель и отвечает: они едва ли не способнее править монастырями, нежели учёные. Например, здесь Симоновский и Петровский едва ли не лучше для управления монастырей, паче учёных; хотя проповедей и не говорят словом, но делом то исполняют. Почему и прошу волоколамскому новому где-нибудь дать другое место; а из представляемых от меня, по силе закона, утвердить. Ибо новый волоколамский как на череде, то он сей год ещё сюда не будет, – то монастырь и ещё более расстроится и чрез то и команде хлопоты, да и ему беспокойство одно. Да учёных можно ли столько найти? – Молодые, только что постригутся, какие правители монашества! Да училищам будет подрыв: мог бы он в школе потрудиться, но тотчас и в настоятели. – Дай Бог все к лучшему!» (1:46–47)... «Добрых неучёных беречь. Из них честные и добродетельные для чего не могут быть в епископском звании?» (1:51).

А вот и об «учёных», но недостаточно нравственных: «Префект академии не стоит, чтоб я рекомендовал его; он такого поведения, что нуждается в исправлении; поэтому не должно ему поручать теперь исправлять других, то есть – управлять.

Вы сделаете добро академии, если он будет переведён в другое место, впрочем, так, чтобы пожил несколько времени под надзором другого»(1:37).

Заслуживает доброго к себе отношения – «паче других» – «честный и рассудительный человек» (1:39). И Святитель не скрывает выразить свою радость: «Слава Богу, что сряду два троицкие питомцы на почтенном месте» (имеется в виду сам Высокопреосвященнейший Амвросий, к которому пишет мит­рополит, и преемник Амвросия по казанской кафедре Сера- пион) (1:43).

Быть хорошим христианином – значит правильно исповедывать святую православную веру и по вере жить. Иначе – христианин будет только по имени, которое, увы! не приведёт к блаженному воскресению.

Митрополит Платон упоминает, наряду с другими, двух добрых христиан, кончина которых разделила их всего на один месяц. Это: князь А. М. Голицын († ноябрь 1807) и князь Г. П. Гагарин (†  декабрь 1807 г.). Первый устроил Голицынскую больницу с храмом, под алтарём которого и погребён; второй – написал акафисты святому Иоанну Богослову и святому Димитрию Ростовскому, а также службу преподобному Феодосию Тотемскому.

«Дай Бог пожить столько, – молитвенно вспоминает почившего Святитель, – сколько покойный князь Голицын (скончался на 87-м году жизни. – К. С.) ... Жаль его! был хороший христианин» (1:125)... «Гавриил П. Гагарин скончался нечаянно; – в вечеру был здоров, а поутру найден мёртвым: но чудно! рука правая со изображением перстов креста найдена окреплою, – так и погребён, в дубовом простом гробе, в одном халате, тремя священниками; и то все было приготовлено им, и по завещанию... Прямо христианское и благочестивое, и богодухновенное. Пример для вельмож нынешнего века. Ежели Божий Суд его завещание утвердит, то его можно почитать во святых» (1:127–128).

Кончину добрых христиан митрополит Платон переживал глубоко. Эта грусть о прощании усугублялась ещё и тем, что на смену им шли не лучшие люди.

Вот что писал Святитель к Владыке Августину после ухода в Мир Иной бывшего Московского генерал-губернатора (Петра Дмитриевича Еропкина) и супруги одного из князей (В. М. Долгорукого-Крымского – Настасьи Васильевной): «Преосвященнейший владыко! Любезный брат! Жалею о скончавшихся. Подлинно переводятся старого века люди, а нам судьба доставляет мучиться с новомодными... Впрочем, есмь с моим почтением, прося о молитвах, вашего преосвященства усерд­ный слуга Платон М. Московский. 1805 г., февраль 12 д.» (1:102).

В последнее время всю нашу огромную Страну обуяло поветрие реформы образования. Чего только не услышишь?! – Соединяют, сливают, упраздняют, нечто открывают новое и так далее. Дух преобразований проник и в жизнь Церкви.

Как же рассуждает по подобной теме Святитель, названный современниками «мудрый наш Платон»? (5:265).

«Новое об училищах учреждение я читал, – пишет Митрополит Преосвященному Амвросию. – История о духовных училищах выведена изрядно. И сие самое доказывает, что учреждение доселе было похвально и порядок учения производим был основательно, когда столько пользы не только духовенству, но и светским училищам доставлено. Дай Бог, чтоб столько от светских училищ, по новому просвещению, происходить могло! А потому я и остаюсь при том мнении, какое прежде и Вашему преосвященству сообщил. Может быть, и я, яко человек, ошибаюсь: почему и должен Бога молить, дабы все устроил к лучшему, к утверждению веры и благочестия и ко истреблению безверия, разврата и вольнодумства. Только при сем скажу: 1) где взять столько учёных людей? И ныне мы бьёмся с учителями: не всегда-το лучших найти можем. В монахи охотников мало: а бельцы, поучив год или два, просятся вон, или в духовное, или в светское состояние; а чрез то академии порядок не может соблюдён быть; легче вообразить и написать, нежели исполнить; 2) студентов по толиком их обучении и содержании, куда девать? Мало весьма охотников в села: не хотять быть на пашне, или на руге недостаточной: но и в той, да и во всём почти, зависеть от власти, по большей части, помещиков, на коих непрестанные выходят жалобы; а управы сыскать трудно. И для того все окончалые просятся в Москву. О сем-το прежде всего подумать надобно» (1:81)... «Об училищах я того же мнения прежнего. Да и некоторые наши братья епископы то же ко мне пишут. Что за нужда нам соображаться светским? Пусть они от нас учатся. Об училищах должно рассуждать не по учреждениям, но по успехам. Успех хорош, – то, видно, и учреждение хорошо. Что на молодых смотреть? Мы старики; да в сем деле, кажется, и довольно опытные... А ежели новый метод введётся, то едва ли ожидать можно лучшего успеха; а затруднения и запутанности больше будет» (1:83). И паки: «Желательно... чтоб науки в училищах наших остались по-прежнему; совершенное не для чего усовершенствовать; сие опыты доказали; да и ваша об училищах ваших история тоже гласит. Пусть светские у нас перенимают, а не мы у них; – вся сила в учителях способных, в коих есть недостаток. Для сего надобно разрешить пострижение желающих учёных постричься: ибо бельцы не надёжны. Год или много два побудут, и просятся вон; – они в надежде лучшего места только, в учители желают. И учат нерадиво, и порядок учения расстраивают. А монашествующие надежнее... Больше б писал, но, право, не могу. И сие написать едва мог. А только могу всем пожелать всех благ к пользе Святой нашей Церкви...» (1:85).

Митрополит Платон, будучи сам известным строго православным учителем, ревновал о том, чтобы и другие, желающие заниматься преподаванием богословских наук, были верны Святой Православной Церкви, не допускали своемудрия и своеволия.

«Напечатано в газетах, – пишет Святитель Преосвященному Августину, – что будет в университете обучать христианскому закону приходской священник Грузинский Николай Матвеев (служащий в храме Грузинской иконы Божией Матери. – К. С.). Возьмите от него...: 1) кто его к тому склонил; 2) по какому случаи?; 3) на каком основании; 4) на каком жалованье; 5) согласился ли он; 6) и ежели согласился, то почему без дозволения своей команды и всю сказку прислать – разведав, какого он состояния и мудрования, уведомить меня» (1:97)... «О Грузинском священнике сделайте, чтоб от университета было о том ко мне, или к вам представление, и на каком ему основании быть, и чему обучать. А без того нельзя ему дозволить, без команды своей, в должность вступать. И попа хорошенько потяжите за его глупость. Впрочем, дай Бог сию неделю и праздник проводить богоугодно и спо­койно» (1:97).

В Пасхальные светлые дни 2013 года я получил немало поздравительных писем (дай, Господи, всем писавшим много- много радостей!). Среди них было одно – как все – весьма содержательное, но в нем допущена была по вине наборщика на компьютере ошибка, повторенная дважды, которая вы­звала у меня улыбку (а может, это сам компьютер «подредактировал»?). Читаю: желаю «Вам... упоение, паче всякого упоения» (не трудно догадаться, что вместо «упоения» надо «упования»!). – Наборщик же моего текста (с рукописи) допустил такой ляпсус, о котором невозможно не только писать, но даже неприятно говорить! И увы! я заметил его только при втором чтении!.. Слава Богу, что я его увидел!

Святитель Платон обращает и на подобное своё заботливое внимание.

«Благодарю, – пишет он Преосвященнейшему Августину, -- за труд в печатании моих проповедей. Я напоминаю, чтоб корректуру вести исправнее»(1:93)... «Благодарю за присланные 10 листов. Я прочёл и только нашёл малые две ошибки. На странице 12 не возбуждал: ни возбуждал. На странице 106 но поймём: не поймём. Прошу продолжить труд свой» (1:94).

Митрополит проверяет (вероятно, и корректирует) и сам сочинения других авторов: «Преосвященнейший владыко! Любезный брат! Проповеди отца архимандрита Лужецкого отсылаю. Отдайте ему. Я ничего в них противного не нахожу: только скажите, чтоб он от феоретических и догматических мыслей подалее себя вёл, чтоб не заблудить, а более держаться нравоучения» (1:96).

На пути к изданию Истории Российской Церкви, завершённой митрополитом Платоном на склоне лет, встретились пороги, которые преодолеть ему было нелегко. В частности, пытался затормозить публикацию её прокурор Московской Синодальной конторы H. М. Яковлев. Митрополит выступил с решительной критикой его деяний – и победил. – Апробацию на издание дал сам император Александр I (О достоин­ствах и недостатках Церковной Истории см.: 8:103–105).

Развитие событий представляется в письмах так:

1) Митрополит посылает свой труд для корректуры и публикации;

2) «прокурор» и «другие не согласуются»;

3) Митрополит настаивает на издании;

4) его поддерживает первоприсутствующий член Святейшего Синода митрополит Новгородский Амвросий – История ему «не показалась быть предосудительной»;

5) и, наконец, – апробация Императора.

Читаем в письмах к Преосвященному Августину:

1) «Преосвященнейший владыко! Любезный брат! Я посылаю свою историю. Прошу от Св. Синода конторы предписать оную в синодальной типографии напечатать... А в один ли поместить том, или на два разделить, пожалуйте о том с типографиею справиться и меня уведомить. Корректуру прошу именем моим попросить отцев префекта и проповедника содержать под главным попечением вашим. – Впрочем, честию сана моего свидетельствую, что в сей истории ничего не усматриваю я противного церкви, правительству и нравам. Желая вашим тщанием увидеть оконченный сей труд мой, может быть, последний, есмь с моим почтением...» (1:102).

2) «О напечатании истории сожалею, что вы представили в Синод. Меня бы уведомить, что другие не согласуются. Я бы взял другие меры. Вот до чего дошли и мы, и монахи, и попы; да ещё прокурор требует первого листа. На что ему? Пожалуйте до сего не допускайте, а первый лист берите к себе; а другой присылайте ко мне: – вот каковы прокуроры! Сие-то меня выжило из конторы и Синода, и в духовных делах мы пастыри, но не мы делаем, а светские. Поживете, – больше увидите» (1:103).

3) «Третий лист истории получил: также и копию с предисловия, которую при сем сообщаю, с малою негде поправкою, и по сей прошу приказать печатать, а то и в год не напечатают» (1:106).

4) «Об истории пишет и Мефодий, что он её читал. Удивляюсь, как она до них дошла. Но утешился, что она и ему и другим, яко то и Новгородскому, не показалась быть предосудительною» (1:112).

5) «Я обрадован получением писания Государева, апробу- ющего мою Историю... Можете и другим сообщить. Теперь, кажется, нет сумнения оную выпустить в свет... Принося благодарение Богу, старца милующему, есмь с моим почтением вашего преосвященства усердный слуга Платон М. Московский» (1:116).

* * *

Сведения общего характера об изданиях сочинений митрополита содержатся в его ответном письме ректору Академии архимандриту Дамаскину и префекту иеромонаху Амвросию:

«Присланным ко мне письмом благодарите вы, что дозволил я издать печатанием все мои сочинения. Благодарность вашу приемлю я с чувствительнейшим удовольствием, но признаю себя оную не заслуживающим. Паче должен я благодарить вас, что вы таковый немалый... труд на себя взяли... Хотя я и не велимудрствую о своих посильных трудах, но, по крайней мере, вы себе докажете, коликою ревностию исполнен ваш дух к распространению наук и просвещения в любезном Отечестве нашем... Благословение Божие призывая на все ваши достохвальные труды... с моим непременным к вам усердием и любовию пребываю... Вседоброжелательствующий Богомолец» (4Б:44).

Молитва по своему содержанию весьма и весьма разнообразна, хотя при всем разнообразии может определяться одним словом: Беседа, Беседа с Богом, с Миром Горним. Есть молитва славословная, когда мы прославляем Бога за Его все- совершенные свойства; есть молитва благодарственная, когда мы благодарим Его за благодеяния, за все Его милости, хотя поначалу они бывают иногда нам непонятны. И есть молитва просительная, когда мы просим о нуждах и духовных, и телесных... Есть молитва о благосостоянии Святой Божией Церкви – о сохранении Её, как Корабля, подвергающегося непогоде в бурном житейском море – «вдающегося».

Митрополит Платон обязывает молиться об обуреваемой невзгодами Святой Церкви: неверием, инославием, безразличием... Быть безучастным нельзя! – «Молиться о вдающемся Церкви корабле очень и очень должны», – решительно заявляет он (1:69).

Особенно беспокоит Святителя распространяющееся неверие, антихристианская философия, происки представителей Западных религий.

«Усилились, – пишет он: – 1) неверие, 2) философия, маскою христианства прикрытая, какова кажется и богословия пастырская (Франц. Гивтшица. «Правило преподавания пастырския богословии». СПб., 1803)... 3) Папизм. Я читал в иностранных газетах, что иезуиты добились того, что и в Петербурге и во многих наших областях утвердить своё пребывание. Что хорошего? Подлинно величайшее зло. Ибо кому неизвестно, какая язва для Церкви Христовой – папизм, и до какой степени лукавы и злобны его орудия – иезуиты. Не могу без слез читать, сколько зла во время лжедимитриев сделали нам, то есть всей России, иезуиты» (1:69–70)... «Читал и книгу об унии. (Бантыш-Каменского. История об унии. М., 1805.) Читал и содрогал: что иезуиты нам делали и как ныне они от нас трактуются: язва, которой смертоносней едва ли есть какая!» (1:82).

Сравнивая антицерковные философские течения с деятельностью иезуитов, Святитель отдаёт предпочтение первым и указывает на применение необходимых мер: «Справедливо, что новая философия опасна для религии. Но эти философы не так лукавы, как иезуиты, которые из всех двуногих самые негодные и самые коварные, и не уснут, пока не сделают зла. Дивлюсь, что такого рода монахам позволили жить, и притом нескрытно, в нашей империи, даже в Петербурге, когда наших монахов не терпят. Особенно надобно поставить в обязанность священнику, который в их институте обучает нашей религии, чтоб они не проводили в наше юношество чего-нибудь папистического, особенно о власти народа. Нужно, думаю, приложить всякое старание, чтоб униаты были под ведением Синода, и чтоб их вырвать из-под власти папистов. Иначе из всех этих униатов со временем выйдут паписты. Нужно благодарить Михельсона (военный губернатор в Белоруссии. – К. С.), что он для нашей пользы разрушил их ковы» (1:71–72).

«Боже, буди милостив! – подымает свой взор к Небу Богомолец Платон. – Возложим прежде всего упование на Бога, мы только от Него можем ожидать лучшего; потому что усилился индифферентизм, который слишком мало ценит религию, какова бы она ни была. Таким только образом из зла произойдёт добро. Бодрствуйте, братие! и усиленно заботьтесь о хранении Церкви. Из глубины души я не престаю взывать ко Господу, да благоволит вспомоществовать нам, окружённым опасностями» (1:70)... «Я борюсь с немощами моей старости и возмущаюсь духом, рассуждаю, каково у нас положение Церкви Христовой. Возношу усердно молитвы к Святейшему Главе её, да поможет нам, и чтоб между нами, служителями церкви, было больше согласия. Присоедините к моим молитвам ваши и удостойте помянуть меня добром пред Богом» (1:79).

* * *

Святитель Платон не просто только просит удостоить его «помянуть добром пред Богом», а умоляет предстательствовать всегда за него пред Небом:

«Помогайте мне вашими молитвами» (1:4)... «Воспоминайте в молитвах ваших меня, чтобы благодатию Своею Бог подкрепил мою немощь» (1:8)... «Прошу, никогда не оставлять меня вашими молитвами, дабы мне получить... то... что полезнейшего ведает и определило для меня вечное Промышление Божие» (1:20)... «Прошу о молитвах, кои, на таковом усердии основываясь, конечно, будут для меня действительны у престола благодати» (1:9).

Испрашивая у других молитв, Святитель сам молится за них и паки и паки просит их молитвенного подкрепления:

«Ничем другим не могу помочь вам... как только молитвою ко Всемилостивому Богу, чтоб споспешествовал всем вашим предприятиям, если они правы; но при сем имею нужду поручать и себя вашим молитвам» (1:38)... «Прося к подкреплению ваших молитв, с моим истинным почтением пребываю... Платон М. Московский» (1:21, 9, 11...).

Сколько радостей бывает на нашем земном пути?! Много! Сама наша жизнь есть величайшая радость. А сколько скорбей?! Тоже много! Одни болезни сколько горестей приносят нам – с возрастом же нашим, со старостью они тянутся, кажутся нескончаемой цепочкой, звенья которой крепко соединены. Но всегда ли мы думаем, что делать и в одном, и в другом состоянии? Как часто хорошее мы принимаем за нечто своё: должное к нам отношение, продвижение нас, достаточное жалованье, да и все то, что называем «счастьем». Задумываться мы начинаем лишь тогда, когда неизлечимое укладывает нас в постель, когда нам говорят: вам осталось жить не больше года. Да и тогда мы бросаем все средства, чтобы отодвинуть грядущее или совсем заглушить чем-либо мысль о приближающемся. И так бывает не только среди неверующих (это понятно – знаю таких, которые не могут переносить даже разговоры о смерти), но, увы! подчас и среди верующих, точнее – слабо верующих.

Где выход? – конечно, нельзя отвергать мудрость медицины, ибо она направлена к укреплению жизни – этого величайшего Божьего дара; она – результат многолетней работы ума, который опять-таки от Бога. Но, наряду с этим, и прежде всего, должна быть память о Боге – упование, несомненная надежда на его милосердие и благодарение за все...

К упованию на Бога призывает и митрополит Платон как своим примером, так и словом; кратким, но душевным:

«Прискорбное обстоятельство... переношу, то терпением, то иногда и забвением, то и не вмещением всех в голову; ибо их множество; а паче упованием на Бога, не благоволит ли когда переменить печальное на радостное». (1:18–19)... «Худо... на дороге без хлеба быть: а Бог есть хлеб жизни? Это правда... Новостей... нет...Только хлопоты... Но при нас Бог, Помощник» (1:19)... «Не оставит Господь жезла на жребии праведных. Еда вовеки отринет и не приложит благоволити паки?» (1:21). И, как бы обобщая, советует: «Лучше... слушаться... внутреннего чувства и следовать воле Божией. Ибо кто может противиться Ему?» (1:20).

Как приятно, радостно бывает получить искренние поздравления (особенно, если оно персонально) с праздниками, а тем более – великими, со знаменитыми днями личной жизни, личных событий... Тёплые, сердечные пожелания глубоко проникают в душу и остаются в ней навсегда! (А вот тиражированные, мне кажется, скользят по памяти и улетают...)

Радость приветствий и благость пожеланий сохраняется в письмах Святителя. Читая их, невольно сопереживаешь и с автором и адресатом. – И это понятно, ибо как поздравления, так и пожелания направлены к определённому человеку, а не есть что-то «оптовое»!

Читаем:

«Поздравляю... с праздником Рождества Христова. Желаю вам благодатию Его укрепляему быть: да и обо мне помолитесь, да укрепит мои немощи Своею силою» (1:80).

«Наступающий великий праздник здраво и радостно праздновать, и укрепляться силою Его страдания и воскресения» (1:82).

«Преосвященнейший владыко (Амвросий. – К. С.) С.-Петербуржский. Почтенный о Господе брате! Поздравляю... с новою паствою (определён в С.-Петербург. – К. С.). Желаю оною править с ревностью пастыря, словом Божиим правимого» (1:42)... «Поздравляю... с прибавлением новой епархии (указано управлять и Новгородской. – К. С.) и как ваши труды через то ещё умножатся, то и желаю и молю Бога, да умножит к вам Свою помощь, в подкрепление сил и душевных, и телесных. Сие нужно для вас, а ещё более для нас, и паче для Церкви Божией, – да возучаствуем и мы от благоуспешного вашего в пути Господнем течении. Прошу меня старца подкреплять святыми молитвами, а я всегда тот же пребуду, каков к вам был, с неленостным почтением... усерднейший слуга...» (1:53)... «Поздравляю... с Новым титлом митрополита (возведён в митрополита Новгородского и С.-Петербургского. – К. С.), и с праздником Христовой Пасхи. По первому желаю, дабы послужило к общему Церкви созиданию, а по второму усердствую быть участником благодати Христовой. Пожаловавый вас Государь Император (Павел. – К. С.) скоро потом, по неисповедимым судьбам Божиим, скончался, а благословил нас Господь Бог новым Государем Императором (Александр I. – К. С.). Дай Бог, чтоб мы под Его Величества державою пожили спокойно и благоденственнее» (1:53–54).

«День этот, день вашего тезоименитства; посему примите письмо сие за поздравительное» (1:38).

«Поздравляю... с Новым годом. Обновиться вам по всему в лучшее усердно желаю» (1:25)... «Молю Бога, чтоб новый год наступил под предзнаменованиями счастливыми, шёл ещё счастливее и окончился бы счастливейшим образом» (1:68).

Так называет себя сам митрополит Платон:

«Желая всякого от Бога благополучия, есмь вам доброжелательный... вседоброжелательный Платон М.» (1:95)... «Мы, слава Богу, здоровы, вам того же желаю и есмь вседоброжелательный слуга Платон М. М.» (1:98).

Так и мы можем его назвать, ибо, действительно, это был благостнейший Святитель, носитель радости и щедрый раздаятель её... Своего собрата он почитает «тем ангелом», который «возвестил земнородным... радостнейшую весть... что Христос воскрес». И сердечно желает: «Продолжайте быть ангелами и словом, и душею, и жизнью, и служением. Мне остаётся радостно следовать за ликом ангельским. Прощайте! Вседоброжелательный вам Платон М. Московский» (1:93–94). – «Вседоброжелательный Платон» не просто следовал «за ликом ангельским» – он был в этом лике, верим, в нем и остаётся... Поэтому сегодня я (говорю пока только о себе) без всякого сомнения не только молюсь об упокоении приснопамятного митрополита Платона, но и всем своим существом взываю: «Святителю Отче Платоне! Моли Бога о нас!»

* * *

К сказанному хочется немного присоединить из статьи, писанной «рукою митрополита Платона» (см.: 6:11 и 70 в примечаниях): «Характер м. Платона телесный и душевный» (см.: 5Б: 260–263; 6:70–74):

«Был от младенчества расположен к благочестию и набожности. Не было для него приятнейшего упражнения, как быть во храме и воспевать величие Божие...

Также любил в церкви читать и петь: верил, что во всех искушениях и печалях развратного мира ничто столько человека утешить не может, как простое и смиренное упражнение в благочестии...

Но внутреннюю набожность свою, сколько возможно, скрывал, дабы она известна была единому Богу...

К проповеданию слова Божия был охотен; что доказывают проповеди его, все в свет изданные...

Обходился со всеми просто, ласково, и яко по-братски; хотя б были и низкого состояния люди, да ещё с ними простее и ласковее, находя их добросердечнее. И потому до него доступ всем был нимало не затруднительный...

Но множества людей, особливо ежели с ними надобно было обходиться церемониально и неоткровенно, всемерно убегал...

Не нищие его, но он нищих искал; был он весьма чувствителен, так что и малое его трогало...

Был... к гневу склонен, но скоро отходчив и непамятозлобен...»⁶

«Не был... сребролюбив; ибо не только взяток никаких не бирывал, но и гнушался тем...

Был он удалён от роскоши всякой и содержал себя весьма умеренно...

Дух, колико можно назвать, имел великий в предприятиях и в отважных вызывах и словах...» (5Б: 260–263).

В письмах Святителя затрагивается ряд важных тем, которые, думаю, надо упомянуть, но рассматривать их можно только на основании всех его трудов, а может быть, – привлечь и дополнительную литературу. Здесь же приводится лишь то, что имеется в нескольких строках писем.

* * *

«Существует ли Провидение?» (1:8)

«Существует ли Провидение? Но как же может быть, чтоб Его не было? То беспокоит сердца наши, что не знаем, каковы причины и какой будет конец всего этого. Смирись, о человек! И умолкни пред судами Бога!» (1:8).

«О увольнении меня от епархии: ...представляю то Промыслу Бога, о всех нас устрояющего во благое...» (2:14)

* * *

«Преосвященнейший ростовский Павел писал ко мне прошлого году, что он отыскал некоторые записки, служащие к истории Троицкой Лавры и приказал-де оныя для меня переписать. Я благодарил его за то и просил усильно тем меня одолжить. Но чрез год никакого ни известия, ни письма от него не имею. Прошу (Преосвященнейшего Амвросия. – К. С.), ежели можно ему поговорить, не одолжит ли он меня исполнением своего обещания; я и доселе того ожидаю» (1:53).

* * *

«Сего майя 20-го праздновал я праздник в Чудове святителя Алексия и возобновил сень над его ракою, которая вся бронзовая, а столпы мраморные. Не худа и видна. Известно вашему преосвященству (Амвросию. – К. С.), что есть в синодальной ризнице саккос, и омофор, и посох святителя Алексия. Оно, кажется, принадлежит ему, и должно служить украшением его гробу. Сделайте милость: отдайте к его мощам сию утварь. Я бы посох его поставил при его гробе: а саккос и омофор при нем же, в особом шкафе за стёклами. Сие бы новое гробу принесло украшение и народу всему, зело желающему, удовольствие. Одолжите меня сим ко всегдашней бла­годарности» (1:73–74).

* * *

«Прошу попамятовать моё к вам усердие, и обстоятельствами не попускать себя колебать, – честность выше всяких собственных выгод» (1:95).

«Надобно поступать во всем по одному своему рассудку, руководствуемому честностию совести, а на сторону не глядеть» (1:106).

«Правда возвышает одна; и никого не бойся» (1:107).

* * *

«Что касается дел мира сего, доброго нет ничего, и если бы религия и вера не поддерживали, то пал бы под бременем. Столько таких наветов и клевет, что удивляет, до чего может дойти злоба. Ищу раскрыть тайники фарисеев и лицемеров, но и это не позволяется. Многое написал бы; но ни мне, ни тебе (еп. Мефодию Смирнову. – К. С.) не будет полезно, если я вверю письму. Многое поймёшь из сказанного, другое донесёт молва» (6:88).

* * *

«Чтоб на русском языке у нас в училищах лекции преподавать, я не советую. Наши духовные и так от иностранцев почитаются почти неучёными, что ни по-французски, ни по-немецки говорить не умеем. Но ещё нашу поддерживает честь, что мы говорим по-латине и переписываемся... На нашем языке и книг классических мало... Знание латинского языка совершенное много содействует красноречию и российскому» (1:50–51).

* * *

«У меня проявился отличнейший проповедник, учитель Дроздов. Я сообщу его проповедь, и удивитесь» (1:119).

* * *

«Цензура столько предпринимает, что в одной книге, я видел, напечатала: «с дозволения Святейшего Синода и с одобрения цензуры»; якобы дозволения Синода одно не довольно было: да ещё кому? – архиепископу Могилевскому (Анастасий Братановский. Истинный Миссия. М., 1801). Итак, мы бедные епископы и старики в своих сочинениях должны ожидать одобрения от ребят, да ещё лаиков» (1:57).

* * *

«О известной фанатической книге (Иоганна Арндта († 1621) «Об истинном христианстве». – К. С.), я бы советовал, ежели не возьмёт на себя труд преосвященный Павел, предписать архимандриту Донскому сочинить опровержение на сомнительные той книги места, и напечатать от имени Синода, и тем несколько публику успокоить и предохранить» (1:57).

* * *

«О истреблении пьянства скажу. Моё примечание, что в белом духовенстве оно уменьшается несколько, а в монастырях умножается. Много о сем писать и недосужно и устал, а только между прочими причинами пьянства примечаю власть архимандритов. Они бары, а монахи холопы; доказывают пустыни, где все равны – и лучше» (1:49).

* * *

«По сему устроить Лобное место... По моему мнению, надлежит: 1) поставить на сем Лобном месте крест из Сретенского монастыря... 2) На плане лестницы две всходные положить из колоннады... 3) Сие Лобное место... для устроения и содержания, поручить обществу Московского купечества... 4) По поставлении креста... доход с лавок, какой правительством будет положен, определить на содержание Сретенского монастыря...» (1:107–108).

«Преосвященнейший владыко! (Августин. – К. С.)... Постарайтесь о Лобном месте, как я прежде писал...» (1:108,109).

Hoc caput "non multa, sed multum’ inscribitur, nam etiam in non multis metropolytae Platonis epistularum verbis multum utile continetur. Deinde eo modo notandum est, quod episcopus ille sanctus magna epistularum suarum fragmenta, praecipue tamen ad fratres consacerdotes scripta, non Russico, sed Latino sermone exprimit. (Название главы – «Не много, но многое» – вызвано тем, что и в кратких выражениях писем митрополита Платона содержится немало полезного. Это, во-первых. Во-вторых, хотелось таким образом отметить то, что Святитель в своих письмах (особенно к сослужителям-братьям) целые абзацы представляет не на русском языке, а на латинском.)

* * *

Итак:

«Уверен, что всем обращает всеобъемлющее Провидение Господне и что любящим Бога все споспешествует во благое. Будьте вы под Его покровом» (6:89).

* * *

«Какое ко мне других мнение, истину эту я многократно испытал. Бог один да благоволит на мне! Итак, кто против меня, если Бог за меня?.. Бог знает, даже и зло обратит в доб­ро» (6:109).

* * *

«Что во время процессии вы избежали явной опасности, сие нужно приписать промыслительному попечению Божию. Но не хотел ли Промысл вразумить вас, что Его всего менее можно умилостивлять крестными ходами, в особенности продолжительными? Впрочем, касательно этого, сколько голов, столько умов» (1:24).

* * *

«Не так жить как хочется, а как Бог велит» (1:18)

* * *

«Правда возвышает одна; и никого не бойся» (1:107).

* * *

«О, даровал бы Бог, чтоб я всегда достоин был любви и усердия таковых мужей, за какого вас (пр. Амвросия. – К. С.) почитаю» (1:12).

* * *

«Помазующий других ароматами и сам благоухание чувствует» (1:9).

* * *

«Больше поживём, больше увидим. Мне жаль, что он других беспокоит; сам ещё больше беспокоится» (1:9).

* * *

«Добрые радуются, завистники мучаются» (6:89).

* * *

«Счастлив ли или нет, сие время покажет» (1:9).

* * *

«Вот Евангелие! Враги человеку домашние его; а попросту: кому от чужих, а нам от своих» (1:18).

* * *

«Вы сытые помолитеся о нас голодных; паче же, да благодать Божия пребудет с нами» (1:13).

* * *

«Вертопрахи много могут вреда причинить своими лжами» (1:119).

* * *

«Чего не сделает океан, когда не в состоянии будет держаться в своих берегах?» (1:10).

* * *

«Подай Господи нашему теляти волка поймати» (1:10).

* * *

С «негодным» «нужно поступить так, чтобы дело дошло до нашего начальства, дабы таким образом преградить ему путь к достижению высших почестей» (1:4).

* * *

«О шапке поповской нечего желать для других. Ибо ежели многие попы и будут носить, то ещё будет или страшнее, или презрительнее» (1:9). (По поводу награды Екатериной II своего духовника прот. Памфилова митрой. – Рора mitratus – называл его митрополит.)

* * *

«Вот до чего дожили. Рассуждено называть соборных пресвитерами. Теперь как-то нам будет посвящать и возглашать: во пресвитера. Чтобы не подумали, что мы все святим в соборные» (1:39).

* * *

«О попах вдовых... Их у меня много; но ни от кого из них в монашестве быть отзыву нет; а ежели б и были, неужели они тот час и пострижены и в архимандриты произведены быть должны? А ежели есть готовые, пожалуйте их в Бизюков и в другие монастыри, коих у вас (пр. Амвросия. – К. С.) много» (1:52).

* * *

«Вот новинка! Мы в таком веке живём, что видим много нового под солнцем» (1:18).

* * *

И паки после Указа императора Павла от 18 декабря 1797 г. о награждении митрами известнейших лиц белого духовенства: «О если бы при помощи Божией вы (пр. Амвросий. – К. С.) сделали бы, чтоб ни одному протопопу не давали носить митру. Эта новость, если будет введена в церковную иерархию, будет соблазном для одних, в других возбудит честолюбие и много другого, что ниспровергнет благоучрежденный порядок. Да внушит вам Бог эту мысль, и я молю Его промышление, чтоб вы успели её исполнить» (1:39).

* * *

«Преосвященный владыко! Любезный приятель и благодетель! (пр. Амвросий. – К. С.). Вы изволили писать ко мне, аки бы вы в чем предо мною погрешили и просите прощения. Я не прощаю, а благодарю: ибо кроме любви и дружбы вашей к себе не вижу. Не часто вы ко мне пишите, но ежели вы в том виноваты, то и я не меньше, – вот два грешника, а оба безгрешные» (1:26).

* * *

«Quid scripsi, tibi soli scripsi. (Что написал я, то написал для вас одних)» (1:119).

Некий итог всему сказанному можно подвести хвалебной песнью славному Иерарху на его кончину нашего русского стихотворца:

«Единому Творцу, как верный раб служил,

А ближнему, как друг, живот свой посвятил...

Пел Богу сладку песнь во храмах и пустыне,

И руки простирал со трепетом к Святыне.

В училищах отец – в беседе любослов,

В обители монах – а в кельи философ».

 (Князь И. Долгорукой. ЗА:60, 61).

Мне, стоящему у порога Вечности, не столько хочется говорить своими словами, как сколько повторить святительские наставления, которые, прежде всего, мне самому нужны. Думаю, что они будут полезны и для уважаемого Читателя или Слушателя.

И паки внимательно слушаем святителя Платона и вместе с ним от всего сердца повторяем:

«Бог да воздаст за вашу любовь, а мои недостатки да покроет Своею благодатию» (1:125)...

«Господи! Прими в Твой покров всех нас» (1:120).

Из «Духовного завещания»: «Благослови, Господи, Православную Церковь Российскую, и утверди оную в вере и благочестии, во веки непоколебиму... Прошу и молю всю Церковь Божию, да пред священным жертвенником, приносимей таинственно духовной и умилостивительной жертве Христовой, и о мне грешном рабе Платоне, пролиются Богоугодные молитвы во отраду душе моей» (ЗА: 58, 59).

* * *

Завершаю это обозрение теми словами, которые содержатся в письме, написанном в самый день блаженной кончины митрополита Платона – верю, в день начала Вечного Света, – пути к которому и указывал Святитель, – тем же адресатом, которому и митрополит Платон больше всех писал (напоминаю: сто тринадцать писем) и которого чаще всех цитирую:

«Великое зло постигло отечество наше в наше время. Благодарение Промыслу Божию, что обитель преподобного Сергия, святая Лавра сохранена неприкосновенною от злодейских рук нечестивых галлов. Прежде она от поляков защищалась с пушками, а ныне и без сих, одними молитвами угодника Божия и вашими. Сие дивно во очесех верующих: да будет слава Богу!.. Прося себе ваших святых молитв, с моим истинным почитанием и преданностью имею честь быть вашего преосвященства, милостивого архипастыря и благодетеля, усерднейший богомолец и слуга Амвросий М. Новгородский. Ноября 11-го дня 1812 г.» (1:3).

* * *

И в самом конце: не столько для читателя, сколько для себя. – Митрополит Платон, сообщая в 1805 г. Преосвященному Августину о своём труде Истории Российской Церкви, писал: «Желая вашим тщанием увидеть оконченный сей труд мой, может быть последний, есмь с... почтением...» (1:102). – Эта мысль не оставляла меня от начала данной работы до конца. Она остаётся со мной и сегодня!.. Да будет на все милостивая воля Божия. – (Померил температуру – 39,4! На следующий день 36,8) – Слава Богу за все!

* * *

Святителю отче Платоне!

Ещё в 1797 году Ты сказал самое радостное – утверждающее на пути земном – временном к пути Небесному – Вечному:

«Ничем другим не могу помочь вам... как только молитвою ко Всемилостивому Богу...» (1:38).

Просим: отнести это обещание ко всем почитающим Тебя – радость наша будет исполнена!

1. Письма митрополита Московского Платона к преосвященным Амвросию и Августину (с примечаниями С. Смирнова). М., 1870. – С. 136†15 (Указатель – по преимуществу имён).

2. Письма митрополита Платона к Высочайшим Особам (с предисловием и примечаниями С. Д. Муретова). М., 1895. – 20 с.

3. А. Начертание жизни и деяний Московского митрополита Платона. С приложениями некоторых его писем и речей. Книжка первая. М., 1818. – 62 с.

Б. Начертание жизни и деяний Московского митрополита Платона. С приложениями некоторых его писем и речей. Книжка вторая. М., 1818. – 58 с.

4. А. Изображение жизни и деяний Московского митрополита Платона. Часть 1. Изд. 2, вновь исправленное и дополненное. М., 1822. – 76 с.

Б. Изображение жизни и деяний Московского митрополита Платона. Часть 2. Изд. 2, вновь исправленное и дополненное. М., 1822. – 64 с.

5. А. Снегирёв И. М. Жизнь Московского митрополита Платона (с портретом и с его автографом). 4-е изд. Спасо-Вифанского монастыря. Часть первая. М., 1890. – X † 136 с.

Б. Снегирёв И. М. Жизнь Московского митрополита Платона (с портретом и с его автографом). 4-е изд. Спасо-Вифанского монастыря. Часть вторая. М., 1891. – 266 с.

6. Платон (Левшин), митрополит Московский. «Из глубины воззвах к Тебе, Господи...». Автобиография, избранные проповеди, письма преосвященного Платона, митрополита Московского (составление и предисловие канд. филос. наук П. В. Калитина). М., «Паломник», «Русский дом», 1996. – 352 с., ил. (сер. «Богословское творчество русских святителей»).

7. Анисов Л. М. Отец московского духовенства. Жизнеописание митрополита Московского и Коломенского Платона (Левшина). Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2009. – 312 с.

8. Скурат К. Митрополит Платон, его жизнь и деятельность. Отчёт профессорского стипендиата по кафедре Истории Русской Церкви. Московская Духовная Академия, г. Загорск, 1955–1956 гг. – 2†123 с., ил. (машинопись).

Как могучий духовный маяк веками стоит среди житейских бурь Обитель Живоначальной Троицы Преподобного Сергия и своей молитвой, подвигом, примером славных Старцев хранит и утверждает святой мир, тишину, безмятежие. К ней, к этому Вечному – Живому Источнику, текут и текут ручейки паломников, чтобы воспеть Святую Троицу, поклониться святым мощам Великого Аввы, святыням Обители, принести сюда свои радости и сложить здесь свои горести.

Как умиротворённо чувствуешь себя, ходя по дорожкам святой Лавры – здесь, под Успенским собором в храме Всех Святых, в земле Российской просиявших, почивают до Всеобщего Воскресения два Предстоятеля Русской Православной Церкви – Святейшие Патриархи Алексий I († 1970 г.) и Пимен († 1990 г.). У первого Господь сподобил меня пятнадцать лет иподиаконствовать (1955–1970). Знал меня и Святейший Патриарх Пимен. А напротив Успенского собора нашли свой покой после нелёгкого земного пути мой учитель архиепископ Сергий (Голубцов, † 1982 г.) и два моих ученика, а потом и сослужители в преподавательском труде – наместник Троице-Сергиевой Лавры архимандрит Иероним (Зиновьев, † 1982 г.) и регент Лаврского хора архимандрит, заслуженный профессор Московской Духовной Академии Матфей (Мормыль. † 2009 г.). – Я стараюсь, посещая святую Обитель, зайти и в крипту Успенского собора, и на братское кладбище – от всей души помолиться за почивающих и, в свою очередь, попросить их святых молитв о нас... Да! Да! я не оговорился: дерзаю просить их небесного участия в нашей суетной жизни, ибо глубоко верю, что они в Мире Ином стоят у Престола Божия.

По этим же Лаврским дорожкам, ведущим и в Московскую Духовную Академию, – эту Большую Келью Преподобного, – ходили многие-многие славные Предки, Великие Люди, а главное, – Святые... По ним ходили совсем недавно и те Старцы-Учители, с которыми Господь соединил меня ещё тогда, когда я был студентом Московской Духовной Академии, – они тоже!..

Два Старца: архимандрит Кирилл (Павлов) и архимандрит Тихон (Агриков. † 2000 г.). – Первый из них, пройдя по тропам Великой Отечественной войны от града на Волге до Берлина, живёт десятый десяток – находится в глубоком покое – в полном молчании. Мне думается, что этот покой им самим смиренно избран и также смиренно хранится. Второй, также прошедший тропы войны (в отряде танкистов), а потом гонимый недобрыми людьми почти во весь период правления нашей страной коммунистами и испытавший тяжесть постоянных переселений из одного места в другое.

Хотя дальше буду вести речь только об отце Тихоне (в схиме Пантелеймон), здесь коснулся и старца Кирилла. – Причина простая: они однокурсники в Московских Духовных Школах и едины в духовной помощи ближним. Я шёл в Московской Духовной Академии три учебных года (1951–1954) вслед за ними – наш курс был следующий. Потом неоднократно встречался с ними в храмах святой Обители, на разных мероприятиях. Однажды вместе с Братией святой Обители посетил отца Кирилла в Переделкино на одре болезни. – Очень хорошо помню это посещение, можно сказать, в деталях... С отцом Тихоном мы стали сослужителями-преподавателями. Более того, когда меня перевели на дисциплины исторические, мой бывший предмет – Православный Катихизис – поручили вести ему. – В помощь Батюшке я передал собранные материалы. Потом он вернул мне их – сделанные в тексте исправления показывают, что Батюшка внимательно всё просмотрел...

На своё отпевание Батюшка, верю, сам меня позвал: узнал я «случайно», а узнав, доехал поездом до станции Перловская, а оттуда – пешком в храм Благовещения Пресвятой Девы Марии Подмосковного села Тайнинское... Народу собралось так много, что трудно было стоять даже у входа. Слово сказал настоятель храма – племянник Батюшки – протоиерей Владимир Агриков. К сожалению, подойти ближе было невозможно и потому ничего не слышал, – видел только слезы и слезы у молящихся⁷.

* * *

Находясь в вынужденных временем большевизма переездах, отец Тихон не порывал связи со своими духовными чадами, глубоко сопереживавшими его скорби. Письма шли к ним одно за другим. Но, к великому сожалению, опубликовано их совсем немного – к отдельным лицам. Хочется надеяться, что бережно хранящие их получат какое-то повеление (может быть, самого Батюшки) обнародовать их. – Ведь письма Старцев, духовно-устроенных людей, – это то духовное сокровище, которое не только адресатам дорого, – оно нужно многим. Это не просто личное достояние, а одновременно достояние Святой Церкви, ибо касается всегда жизненного – Вечного! Дай Бог, чтобы, по молитвам Батюшки, адресаты явили понимание и в ближайшем будущем доставили свет и радость путникам по каменистым дорогам...

Лишённые своего доброго Пастыря, духовные чада готовы были впасть в уныние – отняли у них дорогого человека, лишили их духовного руководства, повергли в сиротство... – отца, брата, друга... Нужно было их духовно укрепить, утешить, ободрить, вернуть к жизни – научить полагаться на волю Божию, надеяться на милость Неба – жить «по-христиански» – «по-Божьи» (393)⁸; полюбить всей душой Преподобного и Богоносного Отца нашего Сергия Радонежского – скорого Помощника и преславного Чудотворца, – в Лавре которого проходило становление самого Старца. – И отец Тихон, невзирая на свои невзгоды странника, самоотверженно продолжает служить Богу и людям. О себе он как бы забывает, – подчас это и оговаривает: «О себе не пишу» (380), – он весь в заботах о других, об отделённых от него силами зла мира сего, о страждущих и обременённых – и мирянах, и священнослужителях... Невольно вспоминаются слова, написанные по благословению митрополита Московского Платона (Левшина) на доске, висевшей над входом в Троикую Семинарию: «Non mihi, sed alliis» (Не себе, а другим). – А над ними горящая свеча с устремлённым пламенем вверх – к Небу...

* * *

Старец-Учитель имеет дар мудрости, сходящей Свыше. А она чиста... мирна, скромна, послушлива, полна милосердия и добрых плодов, беспристрастна и нелицемерна (Иак. 3, 17). – Этот дар Неба имел Батюшка и щедро делился со своими духовными чадами, а теперь стал их Вечным Молитвенником.

Помолись, дорогой Батюшка – «Отче родной» – и о всех нас!

О себе архимандрит Тихон говорит совсем мало. Но и в этом малом, даже не опытным глазом, усматривается величие духа Подвижника-Исповедника: его не сломило трудное и страшное время атеистических преследований, которые он зрит как апокалиптический знак; он не впадает в уныние, а наоборот – смотрит на него смело, безбоязненно, даже видит в нём пользу – оно пришло для очищения от скверны греха...

Молится за скорбящих духовных чад, заботится о них...

И духовные чада оставались верны ему – помогали кто чем мог. – Делалось это с подлинно сыновней любовью и преданностью.

Отец Тихон со смирением благодарит и предаёт себя в руки Божии – покоряется во всём святой воле Промыслителя.

Читаем в письмах:

О себе: «О себе не пишу, Бог знает мой крест, молись, чтобы его донести» (380).

Неоднократно повторяет: «Храни молчание о мне, так нужно... Храни молчание и спасайся» (391). «О мне-το храни больше молчание (ничего, мол, я не знаю о нем). Так велит Бог!» (394, 395...).

«Живу, как скворец, кое-где на ветке» (393). «Живу только милостью Божией и Вашими святыми молитвами. Здоровье слабое, обстановка неспокойная, но покинуть Иверию не смею – Сама Пречистая устроила сюда и явно помогает во всём» (406). «Бог знает когда увижу вас, может быть, и никогда. Тяжело это. Но на всё да будет Его святая воля» (377).

О времени: «Время наше тяжёлое и спасительное» (386). «Трудные времена посылает Господь нам. Не будем бояться, Он не велел бояться, потому что всё это от Господа послано для нашего очищения. Церковь непобедима! и мы в ней охраняемся, надо бодрствовать и молиться» (400). «Храни вас Христос в наши трудные и страшные времена» (396).

«Спрашиваешь, мне холодно или голодно?! Да, нет, родная, только горько бывает, главы негде приклонить» (389). «В горах сыро и холодно» (375).

«Времена страшные, вот-вот Господь придёт судить нас!» (396).

Не теряет мужества: «Болею, но благодарю» (376).

Молится: «Пишу тебе редко, но молюсь непрестанно. Радуйся. Христос воскресе!» (385). «Молюсь. И этого никто не может отнять у меня. Одно утешение» (379).

Смиренно благодарит за заботы и сам старается оказать помощь: «Спасибо за заботу о нашем убожестве... О нас убогих» (397). «Спасибо тебе, родная, за участие в доброй помощи мне» (393). «Спаси, Господи, за память о моем убожестве» (400). «Не обижайся на мя, странного и отверженного»(375).

«За шубу спасибо тебе, но слать её не надо... Ты её подари бедным и больным, там есть такие, и я буду рад, что ты так сделаешь» (399).

Как бы завершая, в одном из последних писем, Батюшка паки склоняется перед волей Божией: «Мне бывает трудно скитаться. Но что ж поделаешь. Воля Божия. Поклон всей братии... Храни вас всех Бог!» (411).

Отец Тихон, всем сердцем возлюбивший Бога и людей, с пастырской душой обращается к пасомым – ему всех жаль. – «Бедненькую помню, – пишет духовному чаду Батюшка, – всех Вас жаль до смерти, только слёзы одни видит Бог» (374). «Всех жаль. А тебя-то как! Но помни, родная, слёзы наши собирает Сам Господь» (371). – Собирает их и верный служитель Божий отец Тихон – протягивает пастырскую руку:

1) духовно укрепляет;

2) советует;

3) призывает к терпению;

4) размышляет.

На духовном пути встречается немало трудностей, которые преодолеть не просто. Идущий по нему, стремящийся ко спасению нередко останавливается в растерянности, теряет мужество, уверенность, впадает в уныние и, – как результат такой духовкой неустроенности, – падает. А при падении бывают серьёзные ушибы, исцелиться от которых сам человек, без помощи других, не может...

Батюшка как Старец, как духовный врач указывает на ду­ховное врачевство и взывает:

1) крепись;

2) болезни принимай как свой крест – многими скорбями стяжается Царство Божие (Деян. 14, 22);

3) не волнуйся;

4) уповай на Бога – Он поможет, не оставит в беде, не пройдёт мимо;

5) исповедуйся и принимай Святые Таины;

6) живи с молитвой;

7) спасайся;

8) о разрыве с духовником не скорби – его (разрыва) нет;

9) для духовных чад испрашивает мир Божий, благодать Божию и свидетельствует, что блаженны те, которые посвятили себя Богу.

Обращаемся к словам самого Батюшки:

1) Крепись: «Крепись, родная. Не унывай. Бог Милости и Силы с нами. Молюсь» (370). «Родная, крепись, молись. Утешитель Благий да освятит тя, и укрепит, и спасёт. Не унывай. Делай по силам» (370). «Крепись... Сам Христос бдит над нашими душами, и враг не погубит их» (375). «Волны тебя заливают! Бури колеблют душевный мир! Крепись, родная моя душа! Претерпевый до конца спасётся. Может быть, осталось терпеть очень мало? А если и много – то Господь с нами. С Ним будем плыть и плыть, пока не переберёмся на другой берег» (377). «Крепись... матушка. На тебя смотрит вся родня, и братья, и сестры, и я смотрю, и Господь смотрит» (387)... «Что это ты, родная, заунывала? Видишь, опять Пасха! Опять победа, опять радость! Значит, Бог наш сильнее всех этих треволнений» (377)... «У вас там шум городской, он всё заглушает, и гимны пасхальных песнопений. Но да не заглушит он радость ваших чистых и любящих сердец! Да не заглушит!» (383).

2) Болезни принимай как свой крест – многими скорбями стяжается Царство Божие (Деян. 14, 22): «Болезни неси как крест от Господа, без них хуже спасаться... Не падай духом, храни сокровище веры» (394). «Многими скорбями подобает нам внити в жизнь вечную, и у тебя скорбей много – это и хорошо, только не ропщи и не унывай, а то всё добро поржавеет от этого. Поплакать надо и о рабочих, и о своей беспомощности, но только не унывать и не отчаиваться» (356).

3) Не волнуйся. «Не беспокойся Бога ради. Вечно вместе» (371). «Не волнуйся душой-то» (375).

4) Уповай на Бога – Он поможет, не оставит в беде, не пройдёт мимо: «На Бога уповай, храни как зеницу ока святую веру и чистоту девы непорочной» (393). «Не падай духом, храни сокровище веры» (394). «На Бога уповай. Он спасёт нас» (391). «Не горюй. Господь видит твой подвиг. Он воздаст» (372). «Трудно тебе. Но Господь поможет, и я молюсь» (393). «Не унывайте. Господь вам венцы готовит золотые. Не ссорьтесь, не ленитесь» (389). «Трудно тебе! Но Господь милостивый любит тя и поможет непременно. И мы помолимся о вас» (397). «Трудно тебе живётся. Да! Вот какая наша дорожка-то, но не унывай, родная, – Господь всё видит и... защитит! Только... не расслабляйся. Потерпи. Смирись. Спасёт Господь, а не кто-либо» (389). «Сама Царица Небесная взирает на твоё терпение. Да, быть может, и потерпеть-то осталось немного. Только, родная детка: не страшись сильно-то. Ведь сила-то Божия очень и очень велика. И грехи наши – капля в море Его милосердия» (373–374).

5) Исповедуйся и принимай Святые Таины: «Крепись... Ходи на исповедь. А я-то за всё-всё прощаю тебя. И не бросил же. Это невозможно» (371). «Причастись Святых Христо­вых Таин... Да укрепит тя Бог» (370). «Родственницу съезди да причасти где-либо в церкви» (370).

6) Живи с молитвой: «С молитвой всегда делай, и будет тебе хорошо и безопасно» (399). «Молись за нас усерднее, чтобы избавиться от бед и напастей» (399).

7) Спасайся: «Спасайтесь бодрственно и без смущения» (376). «Спасайся, родная, пока есть день» (378). «Только спокойнее спасайся и в надежде! Господь тебя любит, а я не забуду тоже» (376).

8) О разрыве с духовником не скорби – его (разрыва) нет: «О «разрыве» нашем не скорби, его нет. Духовная связь имеет множество путей. Я молюсь и ношу вас в своём сердце» (378). «Вас не забываю никогда. О мне молитесь, не унывайте. Телом далеко от вас всех, но духом всегда с вами. Храни вас Гос­подь» (390).

9) Для духовных чад испрашивает мир Божий, благодать Божию и свидетельствует, что блаженны те, которые посвятили себя Богу: «Мир Божий тебе» (394, 396, 398, 399...). «Божий мир, радость и спасение тебе... Мир тебе от Господа» (395). «Мир Христов да пребывает в твоём сердце» (381). «Божий мир тебе... и спасение от милосердия Господня» (393).

«Благодать Божия да будет с тобой» «и с твоими родными» (395, 396, 397, 399...). «Христос... источник нашей радости, силы, надежды. Во имя Его есть смысл потрудиться, не жалея сил, средств, прославить Его навеки» (401). «Христос с нами, счастье-то какое! Христос воскресе!» (374).

«Благодать Божия да укрепит тя... Мир и спасение!» (372).

«Как блаженны вы, посвятившие себя всецело Богу! Как счастливы!» (385).

Народная мудрость гласит: «Добрый совет ценнее золота». – Нередко человек сам не может выйти из затруднения, увидеть опасность, восстать, чтобы правильно продолжить жизненный путь. Ему нужна помощь более опытного, более сильного, нужен добрый совет. – Старец-Батюшка его даёт – и даёт его и «восстающему», и восставшему:

Молись усердно, горячо – отрывайся от суеты и пари над ней. – «Молись и благодушествуй в Боге... Молись непрестанно. Не путайся в мелочах, пари выше суеты и смиряйся» (373). «Храни святой пост и слёзно читай молитву Ефрема Си­рина» (381).

Терпи искушение. – «Искушение-то потерпи, пройдёт. Читай „Богородицу“ и не злись ни на кого, на душе будет тихо» (392).

Не ищи похвал, всё спокойно переноси и за всё благодари Бога. – «Похвал от людей не жди, а жди оскорблений и унижений, они дороже; в болезнях не падай духом, а взывай о помощи – болезни наши наставники и учители. За всё благодари Господа и не срывайся – ровность духа и внутренняя тишина...» (386).

Помогай другим чем можешь. – «Ведь Рождество уже... а ты не волхв, не пастух, а кто же? Принеси что-либо Богомладенцу в дар. Слышишь, как Он плачет... Ведь о тебе, о нас всех» (391)... «Помощь старушкам по силе делай, доброе дело другим выше личного правила. Но уж утренние и вечерние молитвы читать надо, хотя на ходу» (373)... «Помогай немощным и слабым. Но храни и свой мир душевный» (375).

Всё делайте от души. – Всё, что делаете, делайте для Господа, а не для человеков (Кол. 3, 23)» (371).

«Главное – не сбиться с пути» (379).

Паки и паки советует «крепиться до конца. Большая награда ждёт» (369).

Что часто встречается в нашей жизни? – Мало терпения, а то и полное отсутствие его. Мы больше всего настаиваем на своём, любим, когда нас слушают и не говорят ничего против. В эти минуты мы кажемся милыми, приятными, доступными, общительными, короче – благочестивыми. Но стоит кому-либо возразить нам и даже просто не согласиться с нами, как сразу же, словно порох от огня, мы вспыхиваем и меняемся – порой до неузнаваемости, до противоположного состояния. Всё наше «благородство» смывается в считанные минуты и даже секунды. – Как мы выглядим при такой перемене, – лучше не говорить, – можно только заметить, что «смешно», если бы не было грустно, грустно... И такое наше поведение случается не только на работе, в пути – по дороге на работу, но и дома, в среде своей семьи! – В чём, где причина такого «хамелионства»? – Ответят: в невоспитанности! Но если так называемый «воспитанный» человек не имеет терпения, то какая ему цена, и можно ли его называть воспитанным?! – Значит, в центре стоит терпение и терпение!

Батюшка немного говорит о терпении, но довольно часто касается его, а главное, – глубоко духовно...

Нельзя впадать в уныние, ибо оно ведёт к самому страшному последствию – к отчаянию. Но увы! оно пытается настигнуть не только «простых смертных», но и людей духовно устроенных. – Средство к отсечению его – терпение! – И Батюшка в вопросо-ответной форме (что придаёт живость) пишет: «Унываешь? – И я. Страдаешь? – И я. Немоществуешь? – И я. Потерпишь? – И я» (370).

Духовной язвой становится домашнее разделение – и опять- таки лучшее лекарство терпение. – «Домашнее разделение – язва нашего времени. Но не расстраивайся. Будь благодушная и уповай на силу Божию. Потерпишь нападение своих – спасёшь их, не будешь терпеть – потеряешь навеки. Но я верю, что они Господом будут обращены, ради тебя» (376–377).

Терпеть нелегко. Но и плод терпения велик!.. Не легко бывает совершить даже грех. Например, сколько требуется изобретательности, тщательной подготовки, слежки разбойнику, чтобы совершить своё злое дело! А плод какой? – Постоянный страх в ожидании наказания и само воздаяние. – Терпение же ведёт нас к Вечной Радости, к Вечному Свету – ко спасению... Отец Тихон это видел и звал к терпению: «Тяжёл твой крест, но потерпи, родная. Этим мы только и спасаемся» (376). «Трудно терпеть несправедливость и неблагодарность! Ой как трудно! А вот Господь сколько терпит нашего невежества!.. Потерпи и ты, милая, своих знаменитых соседей. Это ведь крест! И крест спасительный очень. В инстанциях защиты не ищите, её нет там, они сами все беззащитные, грех опутал их, как осьминог. Полагайтесь на одного Бога» (377).

«Терпи, родная, в нашей настоящей духовной жизни есть не­что крестное, голгофское, апокалипсическое. Господь сказал: „Претерпевый до конца – спасётся“» (373). И паки повторяет, по-отцовски увещает: «Претерпевый до конца – спасётся... Потерпи ещё капельку... Господь видит наши слёзы и горькие воздыхания... Ты уж, родная, потерпи ещё» (373, 374).

«Мир Божий тебе и... терпенье. Что? Кончилось терпенье- то? О Боже, помоги нам» (371).

Нет такого человека на нашей маленькой – одновременно и большой – планете, который бы ни о чём не думал – не размышлял: один размышляет о земном, другой о Небесном, третий... И чем ближе к Небу его мысль, тем она светлее, ибо там – Вечный Свет, к которому наша душа, уже по свойству своей природы, по свойству своего существа, стремится! Если такое стремление ослаблено, а тем более, если оно вовсе отсутствует, человеку с такой душой можно только посочувствовать, можно только пожалеть его. – Несчастен он и здесь – на земле, и Там – Topé – не ждёт его Радость!.. Да, только Церковь – Единая, Святая, Соборная и Апостольская – получила от Бога силу, возможность возносить молитву о всех, с надеждой для них мира, ослабления (прощения) и даже свободы (Митрополит Филарет. Православный Катехизис. Об одиннадцатом члене Символа веры)...

Батюшка размышляет по разным темам, суждение по которым нужно христианину (да и другим) как определение, помогающее ему взглянуть ещё раз на свои поступки и сделать правильный – спасительный выбор.

Он видит трудности земного пути, но в них же усматривает особое попечение Божие – любовь Божию: «Сколько у тебя скорбей и страданий!» (387). Но: «Как... светел твой путь, как крепко возлюбил тебя Господь!» (387).

Нарушился внутренний мир, что делать? «Волнуешься? Да, трудно! Но, детка родная, так судил нам Господь. Лучше надеяться, чем тревожиться» (369).

Величайшим подвигом отец Тихон считает уход за больным: «Нет труднее подвига, как ухаживать за больным, и нет его выше, потому что, служа больному, мы служим Самому Христу» (380).

Важны и мысли Батюшки о покаянии – в них слышится указание на его образ: «Исповедуйся... Грех говори Господу. Он истинный пастырь души твоей»(378). «Исповедь не выпытывание, а покаяние» (363). «Сам Господь наш Иисус принимает твоё покаяние, и, когда оно затруднительно, тогда Он чище прощает душу» (372–373).

Описывая жизнь «по-Божьи», всякий автор касается лишь отдельных её сторон, ибо она широка и глубока – неисчерпаема. – Батюшка также в своих кратких наставлениях говорит лишь о том, что, прежде всего, нужно было для его духовных чад, для их спасения. – Это:

1. Постоянно читать Слово Божие.

2. Заботиться детям о родителях.

3. Стяжать смирение.

4. Хранить целомудрие.

5. Молиться стать послушным и разумно беречь послушание.

6. Соблюдать пост.

7. Верить в Промысл Божий...

Слушаем Батюшку:

1. Постоянно читать слово Божие: «Больше читай слово Божие... Святое Евангелие. Оно и успокоит, и утешит, и даже исцелит, и введёт в вечную жизнь» (394).

2. Заботиться детям о родителях: «За уход за родителями Господь простит многие наши грехи, да ещё и награду даст» (398–399).

3. Стяжать смирение: «Смиряйся до зела пред всеми, и Господь простит все твои грехи и немощи» (387). «Страсти убивай смирением и плачем» (388).

4. Хранить целомудрие: «Храни себя от сладострастного змия больше всего и, если он тебя устрелит, не унывай, а снова карабкайся на высоту целомудрия. И так до самой смерти. Да, да...» (388). «Ты – невеста Божия, потому хранися от пакостей, они унижают и приводят к смерти» (397).

5. Молиться стать послушным и разумно беречь послушание: «Послушание-то Господь даёт тебе, ведь как оно спасительно, ценно пред Богом и людьми» (386). «Однако будь умеренна в послушании. Всё делай по силе и во славу Божию. Успех дела зависит только от помощи Божией, сами мы – ни­что» (386).

6. Соблюдать пост: «Работай с Богом, куда пришла. Святой пост старайся исполнять, насколько возможно, если совсем нельзя избежать, то поешь скоромного недосыта – вот и будет пост. Не суетись, не рвись, всё делай тихонько и с молитвой, блюди чистоту тела и души» (395). «Время поста требует исправления... а ты всё киснешь. Маму оскорбляешь, ленишься молиться» (399).

7. Верить в Промысл Божий: «Господь печётся о всех нас с любовью и неусыпно, только мы ленивые и неблагодарные, прости нас, Боже, и помилуй» ( 395).

И паки, как бы завершая свои наставления, Батюшка пишет: «Не осуждай других, храни чистоту и смирение... Искушения неси терпеливо и благодарно» (413). «Делай всё не спеша, не ожидая похвал, напротив – неприятностей и трудностей. Это будет подлинная награда Вашим трудам здесь, наипаче – там – у Престола Божия на Небесах» (401). «Живи по-Божьи и по-христиански» (393).

«Благодать с тобой. Аминь» (413).

Эти вдохновенные слова Батюшки находятся на предпоследней странице собрания его писем. Но и раньше – почти с самого начала и до конца – отец Тихон неоднократно, с большой любовью, повторяет святое и дорогое для всех нас имя Преподобного и Богоносного Отца нашего Сергия.

Батюшка радуется, что в святой Лавре, возле неё, живут близкие ему люди и призывает ценить это, дорожить этим, не терять: «Ты счастливая, в Лавре живёшь, а Лавра всё вымолит. И сама мужай в меру возраста Христова» (397). (В те годы в Лавре проживали не только монахи.) «Слава Богу, что... в Лавре. Пусть только не шатается по миру развращённому, а то, как курица, останется без перьев, и тогда не подняться на Небо» (393). «Радостно, что ты теперь укрепилась в святой обители на постоянно. Это милость Божия и забота о тебе святых угодников. Трудности будут большие и впереди, но их, милая душа, не бойся, они как колючие розы, будут колоть тебя. Но зато какая красота – вся в розах... вся» (386). «Если... зовут в Лавру, то надо бы идти, иначе изленится совсем. Трудно там, зато спасительно» (392).

Отец Тихон успокаивает мятущуюся, тревожную, бурную душу: «Хандрит. Жила бы да жила у Преподобного, а там погибнет, как муха» (390). «Господь тебя укрепит и Сергий Преподобный» (397)... «Молись побольше. Иисусову молитву твори всегда, она тебя успокоит и оздоровит душу и тело» (412). «Будь покоен, благостен, мирен в душе, и радость Божия вселится в сердце твоё» (413).

Старец глубоко верит в предстательство Преподобного и наставляет молить его – он утешит, всё разрешит: «Докучай самому Преподобному, он незримо тобой управит и утешит» (380). «Кайся Преподобному Сергию и его духовникам» (381). «Преподобный Сергий тебя разрешит чрез своих духовников. Подходи и не смущайся» (375). «Не оскорбляй Сергия Преподобного, чтобы он тебя не прогнал. Худо ведь спасаешься» (398). «Отец наш Сергий Преподобный да утешит вас и сохранит» (375).

Добрый Пастырь призывает на своих чад, – верим, и на всех нас, – милость Божию и предстательство Преподобного: «Храни вас Господь и Сергий Преподобный» (398, 399).

Завершить это краткое свидетельство Батюшки хотелось бы его старческими словами, сказанными в день памяти Отца нашего Сергия:

«Счастливы посетившие Лавру Преподобного. Счастливы души, получившие его благословение, но ещё более счастливы те, которые живут около него, и живут не как попало... но смиренно... Жив ты, отче наш Сергие, и с нами ты в жизни ходишь, помогаешь, спасаешь. Не забуди же посещати чад своих, Сергие Преподобие отче наш. Аминь» (101, 103).

Архимандрит Тихон (или схиархимандрит Пантелеймон) был добрым пастырем Святой Церкви, хорошо знавшим пастырское служение, видевшим высоту его, знавшим трудности его, но и спасительность; понимавшим соблазны на пастырском пути, но и красоту подвига; чувствовавшим опасности падения, но и средство к восстанию; часто встречал усердие, но иногда и безответственность... Естественно, что Батюшка – то радовался, то скорбел.

Как верный служитель Святой Церкви, отец Тихон горел желанием научить собратьев быть самоотверженными – отдать себя целиком во славу Божию и на пользу ближним. Поэтому он и обращает к пастырям особое слово. В нём он:

1. Отмечает трудности пастырского служения, но и его величие, его высоту, торжественность, исключительность:

«Наши дни небезопасные! Но мы идём по проторённой дорожке, а не ощупью. Святые наши отцы, прадеды выверили этот путь, и он оправдан сонмом святых» (407). «Как труден и славен Ваш подвиг! Как много тревог, огорчений, опасностей, напряжений на Вашем пастырском пути! Крепитесь... Ваше имя «Ника» призывает к победе над всеми трудностями. И Вы – верю – победите. Христос Вам помощь и защита» (406). «Как велик и труден долг, возложенный на Ваши плечи. Но мужайтесь и дерзайте в вере, помните и ужасайтесь – Кому мы служим?! И Кем призваны?! А отсюда и обязанность наша, и звание наше исключительное! Оно принимает суровую и торжественную форму особенно теперь» (402). «Путь Вашего служения усложняется... – так должно, чем выше на гору, тем труднее дышится! Зато небо ближе!» (404). «Как хорошо и радостно верить в силу пастырского дела. И Вы верьте! И на этом фоне совершайте все моральные и церковные обязанности. Верность Христу, любовь и надежда на Его великую помощь да будут Вашим девизом жизни» (402).

2. Призывает:

благодарить Бога при успехах, смиряться в неудачах;

хранить мир со всеми;

являть мужество, бодрость – Православие непобедимо;

не бояться искушений;

«врастать» в Вечность, держаться высокой духовности;

делиться опытом;

делать то, что соразмерно с силами.

Следуем тексту писем:

«В успехах благодарить Бога, в неудачах смиряться» (410).

«Храните мир Божий между собой и окружением» (411).

«Трудностей много, но с Богом „прейду стену“, сказал пророк Давид... Благодать Божия да будет Вам всегда в помощь и защиту» (410)... «Много не переживайте, когда на пути восстают «горы», делает всё Господь Своей всемогущей силой, мы – соработники, и только. Надейтесь только на Него и не посрамитесь никогда?» (401). «Церковь Православная в центре мира, а Господь в центре Церкви – будь спокоен и крепче верь!» (408). «Ваши трудности и опасения разделяю и понимаю тревогу за Церковь нашу и народ православный. Но, дорогой батюшка, не падай духом, а крепись, веруй, молись и надейся! С нами Бог и Его Всемогущая Сила и Любовь. Православие непобедимо! Последние годы советского давления убеждают в этом. Всё предавай воле Божией. Он – Господь – всё положил во власти Своей и нас не оставит на посмеяние врагу-душегубцу» (405). «Победа Христа над силами зла очевидна. Слава Богу, Церковь Российская восстаёт из пепла к новой жизни» (409).

«Искушений не бойтесь – врагу тошно видеть ваши труды. Но Господь радуется, видя ваше доброе сердце» (409–410).

«Врастайте в вечность, ей живите и ради неё терпите всё. Не снижайте настроенность. Делайте, пока есть Свет!» (402). «Насколько возможно, держитесь уровня высокой духовности и церковности. Дел у Вас очень много, но половину их и даже больше делает Сам Господь. Верьте этому» (407).

«Вы уже достаточно «акклиматизировались» на своём подвиге пастырского служения. Передайте молодым то, что имеете, и то будет очень хорошо» (404),

«Господь видит и ценит каждый ваш шаг, о многом не по­мышляйте – утратите совсем покой душевный, делайте, что в силах, – остальное совершит Бог!» (404). «Старец сказал: „Умеренный труд выше всякой цены“, и Вы так поступай­те – тихо и спокойно, без шума и всякой помпы» (407).

3. Указывает главное в подвиге священническом: молитва, дисциплина в храме, честное служение.

Внимаем самому тексту:

«Молитва – главное, что ждёт от нас Господь» (410). «Будьте бодры и радостны. Молитесь, это главное; остальное приложится» (410). «Главное, молитва за весь приход, за весь мир, особенно же за вновь обращённых – они нуждаются в особой заботе о них и любви» (406). «Молитва у престола – это могучий жезл, на который ты опирайся. Тебя Господь слышит всегда» (411). «Главное – иметь тесный (молитвенный контакт) с Богом. Жалеть немощных да поддерживать престарелых» (408).

«Дисциплина в храме – это прежде всего, остальное приложится по силам и обстоятельствам» (407).

«Главное – служите честно, бескорыстно, не мотайтесь туда-сюда... Больше будьте в храме, дома. Всё великое и спасительное делается в храме, в молитве» (406–407).

4. Именует пастырей тёплыми словами:

«Отче родной!» (403). «Дорогой батюшка... Дорогой отец...» (403).

5. Свидетельствует о своём служении:

«Я не молчу, а постоянно взываю к Богу за Вас, за Церковь нашу, за беспутный мир...» (407).

6. Славит Бога, что есть добрые служители у престола – нужен труд и труд, ибо «жатва великая», а делателей мало: «Слава Богу, Вы избранники и служители престола Божия. А у этого престола можно получить всё» (410). «Вы добрый делатель на ниве Христовой. Да укрепит Вас Христос и вдохновит и наградит» (409).

«Жатва великая, делателей мало, не ослабевайте, а с радостью  к новым трудам, Он немощная восполнит, оскудевающая укрепит» (409).

За всё Батюшка воздаёт славу Богу и учит так поступать своих духовных чад, а вместе с ними – нас:

«Слава Богу, что мы живём Его любовью. Им и спасаемся, за Него и терпим, Его любим. Он спасёт нас и наградит вечной жизнью» (400)... «Жива? Слава Богу нашему» (372)... «Говорите себе: «Слава Богу за всё». И мир водворится в душе Вашей. Святые отцы говорят: главное – беречь душевный мир в себе и быть благодарным за всё Богу» (405).

Сборники трудов Скурата Константина Ефимовича

(аннотации)

А. Опубликованные сборники:

1. Воспоминания. Труды по Патрологии (I-V века). Том I.

Яхрома: Троицкий собор, 2006. – 568 с., ил.

В книгу вошли воспоминания и труды Константина Ефимовича Скурата, заслуженного профессора Московской Духовной Академии, почётного члена Минской Духовной Академии, почётного профессора Ярославской Духовной Семинарии, доктора Церковной истории.

В первой части автор делится воспоминаниями детства, описывает годы обучения в Минской Духовной Семинарии (1947–1951) и Московской Духовной Академии (1951–1955). По сути – это уникальная возможность окунуться во времена возрождения духовного образования в послевоенном Советском Союзе глазами очевидца.

Следующая часть представляет обзор творений святых Отцов и церковных писателей доникейского периода (I-III вв.) и святоотеческой письменности «золотого века» (IV-V вв.).

Книга предназначена для богословов, священнослужителей, мирян, студентов духовных школ и всех интересующихся трудами святых Отцов Церкви.

2. Наставления Великих Учителей Церкви. Том II.

Яхрома: Троицкий собор, 2008. – 704 с., ил.

В книгу вошли труды К. Е. Скурата ...

Первая часть книги – это учение о спасении святителя Афанасия Великого, известнейшего святого Отца Церкви IV столетия. Примечательно, что сотериология Александрийского Святителя дана в широком контексте Святоотеческого богословия как доникейского, так и периода Вселенских Со­боров.

Следующая часть представляет творения славнейших святых Отцов Церкви: святителя Иоанна Златоуста, святителя Василия Великого, святителя Григория Богослова, преподобного Ефрема Сирина, блаженного Диадоха Фотикийского, преподобного аввы Дорофея и преподобного Григория Синаита.

Последняя третья часть называется «Корпус святых Отцов», куда вошли такие творения: «Лавсаик, или повествование о жизни святых и блаженных Отцов» епископа Елено-польского Палладия, «Луг духовный» блаженного Иоанна Мосха и «Наставления Митерикона благоговейным подвижницам» инока Исаии.

Книга предназначена для богословов, священнослужителей, мирян, студентов духовных школ и всех, интересующихся трудами святых Отцов Церкви.

3. Русские Святые – их наставления. Том III.

Яхрома: Троицкий собор, 2009. – 832 с., ил.

В книгу вошли труды К. Е. Скурата...

Автор тщательно выбирает лучшее из хорошего и таким образом представляет полезнейший материал, нужный для вступающего в духовную жизнь и для возрастающего в ней.

Первая часть книги посвящена святому Игнатию Брянчанинову, известнейшему Подвижнику и Святителю Русской Православной Церкви XIX века. К. Е. Скурат останавливает своё внимание на письмах Святителя Кавказского, в которых столько теплоты, участия, задушевности и мудрых советов. Всё это доброе разнообразие, вся глубина и широта наставле­ний и представлена автором книги.

Следующая часть, «К Духовному облику христианина», посвящена письмам и мнениям выдающегося проповедника Московского Филарета (Дроздова).

Последняя часть книги представляет творения святого праведного Иоанна Кронштадтского, куда вошли: «Моя жизнь во Христе» святого праведного Иоанна Кронштадтского – путь опытного Богопознания», «Духовные размышления и советы» (по «Дневнику» 1856–1858 гг. святого праведного Иоанна Кронштадтского), «Деятельная жизнь православного христианина» (по творению святого праведного Иоанна Кронштадтского «Путь к Богу»), «Благовествует святой праведный Иоанн Кронштадтский (по его беседам, словам, поучениям, речам)». Предлагаемый труд представляет собой систематическое изложение бесценного духовного сокровища, оставленного нам для наставлений в Православной вере и святой жизни.

Книга предназначается для священнослужителей, богословов, мирян, студентов духовных школ и всех интересующихся трудами святых Отцов Церкви.

4. Святость Руси. Том IV.

Яхрома: Троицкий собор, 2011. – 728 с., ил.

В IV томе трудов К. Е. Скурата... «Святость Руси» собран интересный материал. Это жизнеописания русских святых – святого Петра, митрополита Киевского, и святого благоверного великого князя Михаила Тверского, а также святых проповедников Евангелия на северо-западе России и на востоке Финляндии. В «Поучительном слове святителя Московского Филарета (Дроздова)» каждый найдёт для себя мудрый совет славного Святителя. Особо стоит отметить и вошедшие патрологические труды святого новомученика, профессора Московской Духовной Академии Ивана Васильевича Попова. «Слово «Троицкого Патерика»», а также «Святой подвиг Псково-Печерских старцев – назидательный пример жития во Христе» учат и православно верить, и по вере проходить земной путь. В главе «Светлой памяти почивших» автор вспоминает дорогих своему сердцу людей. «К вопросу о прославлении святых» – глава, в которой раскрывается тема о правилах канонизации святых. На последних страницах данного тома – «Очисти своё сердце» – автор размышляет об аномалиях нашей жизни – жестокости, бесчувственности, бесчело­вечности – и возможном способе избежать этого.

Надеемся, что данный труд согреет сердце читателя.

5. Святое Православие. Том V.

Яхрома: Троицкий собор, 2012. – 600 с., ил.

В книге К. Е. Скурата ... рассматриваются важнейшие понятия из области православной веры и духовной жизни.

Труд написан в форме очерков и монографий. Автор просто, доступно, обстоятельно раскрывает сокровища Святого Православия. «В нем, – пишет он, – содержится верное познание Триединого Бога и общение с Ним»... Русская церковная литература XI-XVII веков представлена не только как замечательный памятник старины, но, прежде всего, как фундамент, на котором созидается духовная жизнь православного человека. Это же углубляется в изучении Глинского Патерика, в размышлениях о молитве и др. Величайшим и Вечным Примером для духовно-нравственного совершенствования были и есть Христос Спаситель.

Примечательно обращение к церковным раскольникам на Украине; хотя оно было написано не сейчас, но актуально и по сей день.

Надеемся, что читатель найдёт в данной книге то, что помогает понять смысл земного призвания. Бог ему в помощь!

Б. Готовятся к публикации сборники:

6. Верую и исповедую. Том VI.

Яхрома: Троицкий собор, 2014. – Около 550 с.

Данную книгу можно рассматривать как прямое продолжение предшествующего труда (тома V – Святое Православие) автора – здесь он устами славных Святителей исповедует святую Православную веру, останавливается на раскрытии отдельных её сторон, на проявлении её в жизни... Особое место занимает проповедническое служение.

Надеемся, что данный труд прочтут прежде других священнослужители· проповедники .

7. Из прошлого и настоящего. Том VII.

Яхрома: Троицкий собор, 2011... – Около 680 с.

Основную часть данного труда К. Е. Скурата... составляет представление глубоко духовных писем Задонского Затворника Георгия († 1836). По слову Святителя Московского Филарета († 1867), они «просты и скромны. Таковы обыкновенно наставления старцев».

Весьма ценны и наставления, размышления новых трёх исповедников-старцев Святой Руси – святителя Макария (Невского, † 1926), святителя Афанасия (Сахарова, † 1962) и епископа Стефана (Никитина, † 1963).

Во всём величии показан подвиг русских православных людей в героической борьбе балканских народов за свободу. Не малый интерес вызывает и «необыкновенное» в жизни самого автора...

8. Немного о многом. Том VIII.

Яхрома: Троицкий собор, 2011... – Около 690 с.

Как широк диапазон времени написания помещённых в данном томе статей, статеек (пятидесятые годы XIX века – сегодняшние дни), так разнообразна их тематика, повествующая о многом: о славных Московских Духовных Школах, о Великой Лавре Преподобного Сергия, о храмах, монастырях, примечательных событиях, добрых людях, Богословских конференциях, паломнических и деловых поездках...

Надеемся, что очередной труд К. Е. Скурата... будет прочитан с интересом и пользой.

9. История Поместных Православных Церквей. Том IX.

Яхрома: Троицкий собор, 2011... – Около 780 с.

В предлагаемом учебном пособии, написанном К. Е. Ску- ратом, обзорно излагается история с апостольского времени до конца восьмидесятых – начала девяностых годов XX века десяти Поместных Православных Церквей: Грузинской, Сербской, Румынской, Болгарской, Кипрской, Элладской, Албанской, Польской, Чешских Земель и Словакии (последнее доводится до начала XXI века) и Православной Церкви в Америке.

Во введении раскрываются понятия: единство Святой Церкви, поместность, автокефалия и автономия (предостав­ление их), наименование «Православная».

Пособие предназначено для студентов Духовных Школ и всех, интересующихся историей Поместных Православных Церквей.

В. Сборники в машинописи:

1. Готовы к набору текста на компьютере – 26 сборников.

2. Составляются – 27 и 28 ...