Описание Зилантова монастыря

и Казанского памятника, сооруженного в воспоминание убиенных при взятии Казани вождей и воинов на общей их могиле, с рисунками.

Первоначально построен Царем Иоанном Васильевичем Грозным, на последнем уступе Зилантовской горы, в двух верстах к северо-западу от городской крепости, на левом берегу реки Казанки, там, где была последняя ставка и церковь Государя и где погребены убиенные при взятии Казани воины. Отсель веден был подкоп к крепости Казанской и отсель Государь со знамением в руках с крестным ходом торжественно вступил в побежденный им город 2 октября 1552 г., на память святых мучеников Киприана и Иустины и в тот же день воздвиг там деревянную церковь, во имя сих мучеников, в которой, по благословению Гурия, первого Архиепископа Казанского, до состояния штатов исправляли священнослужение Зилантова монастыря священнослужители, а потом во время штатов оная церковь приписана, по удобности, к Спасо-Преображенскому монастырю. Почему монастырь сей в Грамотах Царских называется первоначальным и Русским кладбищем.

Сама же гора названа Илантовой, – или от ила в разлитие весенней воды, к ней наносимого, – или от того, что до взятия Казани жил на ней Зилант, славный тогдашнего времени наездник, – или, наконец, и от того, что в горе сей, по преданию Татар, находился больший змий, выходивший из пещеры к озеру, доселе называемому змеиным, для утоления своей жажды. 1559 года весенняя вода разнесла монастырскую ограду, келий и повредила Государеву церковь; Царь Иоанн Васильевич, узнав о неудобности места, весеннею водою потопляемого, по просьбе Игумена Иоакима с братиею, велел перенести обитель на самую вершину горы, где была предпоследняя ставка и церковь Государева, отпустив на строение 300 руб.; к сей сумме Царица Анастасия присовокупила еще 100 рублей и пожертвовала в Соборную Церковь иконостас. Впоследствии времени, место, где погребены Русские воины, называлось убогим домом и вязком или потому, что там росли вязы, или от вязкого места, окружающего гору. Над могилою воинов, из коих особенно Воеводы похоронены в иноческом чине, постоянно находилась часовня, в коей пели панихиды Настоятели Зилантова монастыря с братиею.

Местоположение Зилантова монастыря – прекраснейшее. С восточной, северной и западной сторон он окружается Казанкой и пятью озерами; с полуденной, стоя против самой крепости и лучшей части города, он омывается двумя рыбными прудами и украшается лугами; ниже обители в одной версте стоит памятник. В разлитие весенней воды монастырь и памятник представляются из города, как бы плавающими. Главные здания обители суть следующие: посреди монастыря Собор во имя Успения Пресвятой Богородицы каменный одно-престольный, об одной главе, с крытою с южной, западной и северной сторон папертью, первоначально освященный 1625 года Августа 15 Матфеем Митрополитом Казанским, а по возобновлении вновь освященный 15 Августа 1855 года Филаретом Архиепископом Казанским. При входе в Собор на левой стороне находится гробница, где погребено тело пребывавшего на покое в обители преосвященного Архиепископа Иосифа Суздальского, в подвигах постнических скончавшегося 1642 года Июня в 15 день. В древних монастырских Синодиках записано: «Сей, оставив стадо волею и прииде 1610 года в обитель на подвиг покаяния, и пребыв в молитве, пении, самоумерщвлении, кротости, вольной нищете, учительстве и милостыни к меньшим, предуведе кончину и 15 Июня 1642 к Богу отыде. В день Преподобного Иосифа панихиду пети по завещанию святителеву, а вкладу подано рубль». 2) От Соборной к юго-западу, Церковь всех Святых теплая, каменная, при ней в верхнем этаже, в бывшей братской трапезе, отделаны кельи, а в нижнем этаже помещена трапеза и кладовая. Церковь освящена в 1681 году Преосвященным Иосифом, Митрополитом Казанским и Свияжским, при Архимандрите Дионисе, а обновлена и вновь освящена 3 ноября 1829 года, Архиепископом Казанским Филаретом. 3) При Церкви всех Святых вновь устроен придел во имя Святых Апостолов Петра и Павла, который освящен 3декабря 1829 года; 4) на теплой Церкви находится колокольня с восемью колоколами, из которых большой, весом в 60 пудов, перелит из старых колоколов; 5) при восточных св. вратах в нижнем этаже Церковь Преподобного Герасима, как и на Иордане, устроена купцом Герасимом Семеновичем Мельниковым; 6) в среднем этаже Церковь во имя святителя Митрополита Алексея, каменная, освящена 18 мая 1720 года Преосвященным Тихоном, Митрополитом Казанским Свияжским, при Архимандрите Евфимии и потом вновь обновлена и освящена 3 августа 1830 года; 7) над теми же Святыми вратами, в верхнем этаже, Церковь во имя Вилейской Божией Матери, освящена в 1828 году 25 ноября; 8) Церковь Казанской Божией Матери на Бакалде с подвижным Св. Антиминсом, устроенная и освященная 7 июля 1831 года. 9) При входе на монастырскую ограду в южные врата, на правой стороне оных двухэтажные каменные настоятельские кельи, выстроенные вновь в 1808 году, при Архимандрите Амвросии. Он длиною на 9-ти, шириною на 5 саженях; 10) кругом монастыря ограда каменная, составляющая неправильный четырехугольник, с четырьмя круглыми по углам башнями и двумя воротами на восточной и южной сторонах; по стенам ограды сделаны крытые переходы с амбразурами и, наподобие крепости, для защиты от неприятелей, бойницы; 11) в Северо-западном углу монастыря, конюшенный деревянный дом со службами, устроенный в 1806 году, вместо обветшавшего. Внутри монастыря и вне оного растут вековые вязы, липы, дубы и прочие деревья, придающие обители весьма много красоты; 12) при подошве монастыря кирпичный завод, монастырская баня и пристань для складских товаров с 30 лабазами, построенная 1830 года, с утверждения начальства.

1) около 1574 года опустошение ее от изменников; 2) по устроении ее вновь, учреждение братства на общежительном уставе; 3) учреждение, около 1653 года, Архимандрии; 4) заведение в 1733 году Преосвященным Архиепископом Иларионом Рогалевским первоначальной Епархиальной Семинарии; 5) заведение школы для обучения детей татарских, чувашских, черемисских и мордовских российскому языку, Христианскому закону и проч.; 6) учреждение, в 1779 году, Архимандрия 3-го класса; 7) сооружение Памятника, согласно Высочайше утвержденному плану и Фасаду в 1813 году на прежнем монастырском месте, или на Русском кладбище, для отправления панихид по убиенным при взятии Казани воинам, в исполнение завещаний Государя Царя Иоанна Васильевича. Памятник этот имеет пирамидальную фигуру вышиной около 10 сажен, в основании квадратный, на 10-ти саженях и с четырех его сторон фронтоны на колоннах, а внутри устроен алтарь во имя Спасова нерукотворенного образа, по той причине, что на месте Памятника стояло во время осады города Казани знамя с изображением этого образа. Государь Император Александр I-й, Высочайше утвердив план и фасад сего памятника, Всемилостивейше пожаловал на сооружение оного из кабинета своего 5000 рублей; к сумме сей присовокупили: Государыни Императрицы: Елизавета Алексеевна 2000 рублей, Мария Федоровна 1000 рублей; Великие Князья: Цесаревич Константин Павлович 600 рублей; Николай Павлович и Михаил Павлович по 350 рублей и того 700 рублей; Великая Княгиня Екатерина Павловна 400 рублей и Великая Княгиня Анна Павловна 300 руб., а от всего Августейшего Императорского Дома поступило 10,000 рублей. Подражая сему Высокомонаршему примеру, весьма многие из знаменитого духовенства и купечества, как в обоих столицах, так в городе Казани и других городах Российских положили свои вклады. А всего употреблено на построение Памятника 100 315 рублей. В 1823 году Июня 29 дня памятническая церковь освящена Aмвросием, Архиепископом Казанским, а потом оная церковь обновлена и вновь освящена Филаретом, Архиепископом Казанским 1832 года Октября 2 дня; к сему освящению церкви Государь Император Николай Павлович пожертвовал серебреные позлащенные сосуды. Внизу сего памятника квадратный подземельный со сводом вход; внутри сего квадратного хода отделена каменной стеной самая могила убиенных при взятии Казани воинов, в которой хранится великое множество открытых костей их. В сем месте почивают и некоторые святые, что видно из представления Гермогена Митрополита Казанского, а Святейшему Всероссийскому Патриарху Иову и из грамоты сего Патриарха от 5-го Февраля 1592 года. Впереди могилы стоит Распятие, пред коим горит лампада, освящающая подземелье. Невозможно без благоговейного ужаса видеть это открытое для всякого посетителя место. Вся площадь памятника, четыре с четырех сторон каждое по двенадцати ступеней, крыльца, четыре Фронтона, колонны, боки пирамиды и ее вершина высланы опочным Вятским белым камнем. В центре, сверху усеченной пирамиды, водружен позолоченный крест. По четырем углам его устроены четыре кельи.

Стоя от большой Московской дороги в нескольких саженях, и будучи виден из города всем жителям и посетителям Казани, Памятник сей неумолчно проповедует о доблестных подвигах Царя Иоанна Васильевича и его воинства; потомкам, довольствующимся изобилием местных произведений и промышленности этого города, внушает непрерывную благодарность к победоносным предкам, приобретшим Казанское Царство России; в сердцах юных героев возжигает огонь мужества и порождает твердую решимость к пожертвованию, по примеру праотцев, для общего блага, самою жизнью, как скоро потребует глас Монарха Церкви и Отечества. 8) Принятие памятника Казанским купеческим сословием на свое содержание во все грядущие времена и во всех отношениях 2 ноября 1830 года, с назначением жалованья Священнослужителям 400 рублей, военному смотрителю 500 рублей, на содержание церкви 1577 рублей, за это ревностное отношение общества Государь Император 5 декабря того же года объявил Монаршее благоволение; 9) Посещение храма и могилы православных воинов, при взятии Казани живот свой положивших 19 августа 1836 года, Государем Императором Николаем Павловичем. После краткого молитвословия в храме, при осмотре могилы Государь заметив, что воздух в подземельной пещере довольно сух, изволил спросить: «Кто здесь погребен?» Настоятель отвечал: «Это общая могила православных вождей и воинов, при взятии Казани живот свой положивших, так что чем глубже, тем более открывается их костей во всех измерениях земли». Государь изволил спросить: «Почему можно удостовериться в том, что отсель, без всякой перемежки продолжается далее во все измерения эта могила?» Настоятель, указывая на деревянный помост могилы отвечал: «Вместо этого, обветшавшего, деревянного, помоста, Государь, нужно было устроить новый помост, и желательно было устроить каменный, но для каменного помоста нужен был фундамент; при основательном испытании оказалось, что фундамента по множеству во всех странах костей сделать нет возможности; почему и устроен вновь сей деревянный помост». Государь изволил спросить: «В таком множестве не могли ли попасть сюда тела татар?» Настоятель отвечал: «Не могли, Ваше Величество! Потому что тела предварительно разобраны¹, что эта была Царская Церковь, что отсюда начинался подкоп к Казани, и что здесь лучшие воеводы похоронены после ран, уже постриженные в схиму бывшим при Царе Иоанне Игуменом Иоакимом; русские, особенно при ненависти к бывшему Татарскому Игу, могли за 2 и даже за 3 и 4 версты возить нарочно своих врагов, имеющих не только на одежде, но особенно и на телах явные знаки, в такое место, где они молились и где молился их Царь, где положили даже исповедников, мучеников за веру, Иоанна, Стефана и Петра, и где Царь Иоанн Васильевич в признательность к своим военным подвижникам, основал для поминовения их монастырь». Государь изволил сказать: «Это правда! Но зачем же отсюда перенесли монастырь?» Настоятель отвечал: «Иоанн при разлитии весенней воды здесь не был. Чрез семь лет случилась столь сильная вода, что разнесла ограду, кельи и повредила первоначальную Государеву Церковь. Поэтому Царь Иоанн бывшему здесь при взятии Казани Игумену Иоакиму дал 300 рублей и Царица Анастасия 100 р. Велел построить нынешний монастырь на том месте, где была предпоследняя его ставка и домашняя церковь, что и исполнено». Из подземелья Государь шествовал к северному углу памятника и остановшись на том месте, с которого лучшим образом виден город сказал: «Как здесь прекрасно!» Потом взирая на Казань, спросил Г-на Военного Губернатора: «Где был первый пролом?» И по указанию Градоначальника Государь изволил до пяти минут в безмолвном внимании осматривать пункт пролома. Потом Государь изволил обратить внимание на настоятеля стоящего внизу, и сей объяснил, что в первый пролом перводиакон читал здесь на литургии слова: «И будет едино стадо»; а во время второго пролома возглашал эктинию о Благочестивейшем тишайшем Государе и пр. При отбытии Государь Император, за найденный во всем порядок, Благоизволил объявить Настоятелю обители благодарность. 9) Возведение обители во втором классе 24 октября 1836 года – с положением жалованья 2593 руб. 11 коп. 10) Посещение могилы православных воинов Государем Наследником Цесаревичем и Великим Князем Александром Николаевичем 21 июля 1837 года.

Содержание свое монастырь получал с самого устроения оного, так как и приписная к нему Киприановская церковь от руги, которой производилось: 1) Игумену денег 4 рубли, ржи 10 четвертей, овса 5 четвертей; попу денег 3 рубля, ржи 5 четвертей, овса 2 четверти; диакону денег 2 рубля, ржи 5 четвертей, овса 2 четверти; а из монахов на брата каждого денег по 50 копеек, ржи по 6 четвертей, овса по 2 четверти; 2) приписной церкви Св. мученик Киприана и Иустины, что в крепости, попу по 4 рубля, пономарю 75 копеек, дьячку 1 рубль 20 копеек, просфири 90 копеек. Потом Боярином и Воеводою Князем Петром Ивановичем Шунским и всеми воеводами дана была на пашню к монастырю на Русском кладбище земля у Зилантовой горы, по 20 четвертей в поле , a в двух по томуже и три связки рыбных ловель в Волге в Тетюшских водах. По перенесении монастыря на нынешнее место, грамотами Бояр Казанских воевод, Князя Семена Ивановича Микулинского и Василья Михайловича Юрьева и прочих, прибавлено за рекою Казанкою на пашни селища Ягодной поляны одно поле, которое дьяк Кузьма Федоров по Государевой грамоте отобрал, и отдал к дворцовому селу Ягодному, а вместо того по прошению Игумена Иоакима Государь Царь Иван Васильевич 1560 года при устье реки Казанки пожаловал лугов на 500 копен и две связки рыбных ловель в Волге в Тетюшских водах с тем, чтоб на старом месте, где был монастырь по усопшим петь панихиды. До штатов духовных 1764 года, крестьян было за монастырем сим 343 души, на владение которыми, так как и на все угодия, жалованы были от Государей Царей грамоты и между прочим, одна так называемая несудимая. Замечательнейшая из них, также и письмо Царя Ивана Васильевича к Преосвященному Гурию, прилагаются при сем. Ныне монастырь получает штатного жалованья 740 р. 88 к.; по контрактам от мельницы 100 p.; от сенных покосов 70 p.; от рыбных ловель 30 р.; от кирпичных сараев 60 р.; от пения панихид и молебнов 125 р.; процентных по билетам вкладчиков 515 p.; прикладных и свечных доходов 17 р. 12 к.; от складочных купеческих товаров на пристани 120 p.; а всего 1778 рублей серебром.

Настоятельство в монастыре сем с самого устроения оного до половины XVII столетия, было Игуменское, а с того времени до штатов 1764 года, Архимандричье, по штатам же монастырь сей положен в 3 класс, степенью 26 с Настоятельством Игуменским, которое продолжалось до 1798 года; а в сем году, на основании указа 1797 года, учреждена Архимандрия того же класса; а потом обитель возведена во 2-й класс как значится выше. Архимандрит носит мантию с бархатными малиновыми скрижалями. 15 16 и 29 августа и 2-го октября отправляют служение большею частью Архиепископы Казанские, а из крепости бывает крестный ход.

А. Игумены: 1) Иоаким I, в 1560 году, 2) Вениамин в 1574 году, 3) Порфирий I в 1575 году, 1) Родион в 1585 году, 5) Герман I, в 1588 году, 6) Антоний в 1594 году, 7) Корнилий в 1603, 8) Иосиф I 1606 году, 9) Геннадий в 1621 году, 10) Никодим в 1632 году, 11) Исаия в 1639 году, 12) Савватий в 1642 году. В том же 1642-м году упоминается Игумен Иерофей, но был ли он действительно настоятелем, сомнительно.

Б. Архимандриты: 13) Дионисий I в 1046 году упоминается Игуменом, а в 1653 году Архимандритом, 14) Иоасаф I в.1655 году, 15) Иоасаф II, в 1658 году, 16) Иосиф II в 1658 Году, 17) Паисий в 1665 году, 18) Дионисий II в 1668, 19) Дионисий III, в 1676, 20) Алексей I в 1685, 21) Сергий в 1701 году, 22) Феофил I в 1705 году, 25) Евфимий в 1720, 21) Епифаний Адамантский в 1733 году, 25) Павел в каком году неизвестно, при Епископе луке, 26) Герман II в 1739, 27) Иоасаф III в 1741 по 1745, 28) Алексей II в 1745 по 1751, 29) Феофил II с 1751 по 1754, 30) Иоанникий с 1754 по 1757, 51) Патрикий I с 1757 по 1759, 32) Леонид I упоминается в 1759, 33) Патрикий II. Аристовский с 1760 по 1763, 34) Леонид II с 1763 по 1765 и по смерти Архимандрита Леонида на основании штатов 1764 года были:

В. Игумены: 35) Исидор с 1766 по 1768, 36) Порфирий II с 1768 по 1771, 37) Асигкрит с 1771 в 1774 убиен Пугачевым Июня 16 дня, 38) Ювеналий в 1774 в том же году переведен в Кизический монастырь, 39) Иоаким II. упоминается в том же году, 40) Товия в 1775 за болезнью уволен, 41) Иоаким III в 1777 переведен в Раифскую пустынь, 42) Иуст в 1780 году переведен в Симбирск, 43) Иоаким III с 1781 по 1787, 44) Аввакум с 1787; в 1790 переведен в Кизический монастырь, 45) Иеразм в 1790, Иуст в том же году переведен из Симбирска, 16) Серапион I в 1791 году переведен в Седмиезерную пустынь, Аввакум в 1792 году переведен из Кизического монастыря, 17) Иероним Болгарский упоминается в том же году. В 1798 году и была учреждена Архимандрия.

Г. Архимандриты: 48) Иосиф III, произведен в 1798 году по 1800; 49) Серапион II в 1781 скончался , 50) Гавриил I в том же году скончался, 51) Анатолий Связев с 1802 по 1805 год находился в С. Петербурге, в Корпусе Кадетском Законоучителем Священнослужения; потом не быв в монастыре, переведен в Лужеский второклассный монастырь, 52) Амвросий Сретенский с 1805 года переведен из Симбирского Покровского монастыря, скончался 27 Апреля 1828 года, 53) Петр Богданов из Игуменов Кизического монастыря произведен в Архимандриты 30 Сентября 1828 года, a 15 Июля 1829 года переведен Черниговской Епархии во второклассный Глуховский Петропавловский монастырь, 54) Гавриил II Воскресенский, Магистр, преведен из Могилево-братского монастыря 15 Июля 1829 года, Семинарии Богословия Профессор, Императорского Казанского Университета Богословских и Философских наук преподаватель, 2-й Гимназии Законоучитель, Консистории и Комитетов: Цензурного, Оспеннаго, Тюремного и Статистического член, и Ордена Св. Анны 2-й степени Кавалер.

«Бысть в лето 7060 (1552), Православный Царь и Великий Князь Иоанн Васильевич, всея Руси и Самодержец, собрав все свое Христолюбивое воинство, С Божиею помощию и вооружився всеоружеством Честного и Животворящего Креста, и иде бранию на град Казань за Святой церкви за многопролитие Христианские крови, и за великую свою обиду, и за многую Татар измену и великую их неправду; и прииде ко граду с множеством войска Августа в 22 день, и облеже его, и стоя дней сорок два, и зело великую победу на неверных сотвори, град Казань Божиею помощию зело храбрственно взя, и людие Казанстии, иже в град вси избиени быша, и ни един от них не избысть, разве жен и детей; токмо Царя Едигера и с ним трех Татаринов лживых руками яша; прочие же, иже в граде жены и дети вси пленени быша Русскими вои, и Русского плену многое множество, от полону число до шестидесяти тысяч. Бысть же сия Божия помощь и великая победа на враги Благочестивому Царю Иоанну в начало лета 7060, месяца Октября во 2 день Воскресный, на память Святых Мученик Киприана и Устины; и повеле Царское знамя прияти и место очертити монастырю ту быти во имя Успения Божия Матери и всех Святых и иде из ставки во граде Казань со святыми кресты и иконы, и созда ту церковь Святых Мученик Куприана и Устины в един день, и град православием просвети, и всю Казанскую землю покори, и Святой церкви многи в славословие Божие воздвиже и с великою победою и славою здрав о Христе в своя возвратитися в Царствующий град Москву, на свой Царский Богом порученный ему престол, и тако ко Господу отъиде.

Ему же Казанского Царствия Победителю и Христианские веры Насадителю вечная память.

На той же брани под градом Казанью доблествене храбствовавшим и усердно в подвизании пострадавшим и убиенным: Князю Дмитрию Ивановичу Микулинскому, во иноцех Дионисию, Михапилу Афанасьеву, сыну Брудкову-Гендоурову, Андрею Григорьеву сыну, Тепринскому, Григорию Ишутину сыну, Изъединово, Тферичем, вечная память.

На той же брани убиенным: Князю Петру Никитичу Щепину-Оболенскому, Димитрию Иванову сыну, Чулкову, Ивану Борисову сыну, Жирову-Заборовскому, Игнатию Прокопьеву сыну, Константинову, Бежечаном, Леонтию Борисову сыну, Шушерину, во иноцех Леониду, Феодору Сурвацкому, Володимерцем, Володимеру Васильевичу Полеву, во иноцех Вениамину, Григорию Михайлову сыну, Турову, Стефану Васильеву сыну, Путилову, в иноцех Павлу, Костромичам, вечная память.

Григорию Борисову сыну, Ступишину, Вологжанину Ивану Иванову сыну, Протопопову, Можаинину, Василью Фуникову сыну, Прочищеву, Тулянину, Семену Иванову сыну, Белянину, во иноцех Сергию, Данилу Иванову сыну, Мячкову, во иноцех Никону, Юрьевцу, вечная память.

Стефану Григорьеву сыну, Зюзину, Суздальцу Артемию Матвееву сыну, Кашкарову, Григорью Кирову сыну, Непейцину, Меньшину Феодорову сыну, Супоневу, Галичанину, Игнатию Игнатьеву сыну, Беклемишеву, Димитрию Иванову сыну, Чечерину, Ивану Дементеву, Михайлу Павлову, Гаврилу Андрееву, сыну Федяеву, Козличем, вечная память.

На той же брани избиенным: Григорию Яковлевичу Федцову, Семену и Андрею Васильевым, детям Змеева, Ивану Алексееву, сыну Змееву, Ивану Терентьеву сыну, Осорину, Никите Семенову сыну, Кологривову, Феодору Глебову сыну, Челищеву, Ивану Михайлову сыну, Калачеву, Второму Антонову, сыну, Григорову, Калужаном: Юрью Алексееву сыну, Колтовскому, Дементию Чернышеву сыну, Змееву, Дионисию Васильеву сыну, Темирязеву, Петру Перетрутову, Павлу Михайлову сыну, Муромцову, Коломничем: Ивану Тимофееву сыну, Хметевскому, во иноцех Иову, Далмату Головину Обобурову, Дмитровцам, вечная память.

Якову Александрову сыну, Лихареву, Григорию Андрееву сыну, Татаринову, Улану Димитриеву сыну, Животову, Ивану Шуе Феодорову сыну, Тевяшеву, Алексею Тимофееву сыну, Мерлееву, Ерму Бандикову, Никите ФФедорову сыну Кашину, ФФедору Истомину сыну, Животову, ФФедору Симонову, сыну Григорову, Денису Терентьеву сыну, Губину, Ивану Семенову сыну, Лодыжинскому, Шарапу Ширяеву, сыну, Срезневу, Семену Александрову сыну, Брехову, Скрыпу² Иванову сыну, Толщанову, Игнатию Иванову сыну, Голтлеву, Третьяку Иванову сыну, Полозову, Никуле Иванову сыну, Вальцову, Коширяном Мартьяну Васильеву сыну, Клешнину, Боровитину вечная память.

Титу Андрееву сыну, Кикину, Феодору Кошкину, Тимофею Сюльменеву, Вязмичем: Захарию Иванову сыну, Шишкину, Стефану Шелаеву сыну, Новосильцеву, во иноцех Сергию, Ржевичем: Артемию Иванову, сыну Колтовскому, Феодору Денисьеву сыну, Никите Феодорову сыну, Татарову, Тоушаном: Иоакиму Бутримову, Петру Михайлову сыну, Анфимову, Еремию Михайлову сыну, Слепушкину, Мине Михайлову сыну, Блудову, Василию Оладину сыну, Алексееву, Павлу Кривопишину сыну, Волкову, Мещеряном вечная память.

Феодору Княже Семенову сыну, Козловскому, Романцову Григорью Елдашеву сыну, Прокопьеву, Воротынцу, Никите Григорьеву сыну, Совину, Феодору Иоанному сыну, Борисову Девятому Григорьеву сыну, Андреянову, Рюме Иоаннову сыну, Апраксину, Третьяку Есипову сыну, Кровкову, Афанасию Иоаннову сыну, Мещеринову, Муромцем вечная память.

Михайлу и Алексею Васильевым, детям Киселева, Даниилу Иоаннову сыну, Скакухину, Тимофею Феодорову сыну, Копосову, Бестужу Феодорову, сыну Александрову и сыну, его Левкию, Андрею и Григорью Иоанновым, детям Киселевым, Андрею Иаковлю сыну, Кутаринову, Максиму Григрьеву сыну, Кошелеву, Григорию, Ананью сыну, Медоварцеву, Волку Феодорову сыну, Побединскому, Игнатью Алексееву сыну, Андрею, Иоаннову сыну, Иосифу, Михайлову сыну, Киселеву, Муромцам и Стародубцам, убиенным от Казанских Татар на Волге, вечная память.

Гавриле Неклюдову сыну, Бардину, Феодору Афанасьеву сыну, Ордябьеву, Истоме Макарову сыну, Бардину, Мещеряком Кондрату Кипрову, Грибану Иоаннову сыну, Жердинскому, Грибану Григорьеву сыну, Плепальницыну, Кудашу Паполовсколу, Темиру Кабалинскому, Иоанну, Феодору и Артемию Феодоровым, детям Морозова, Димитрию Феодорову, сыну Мустинскому, Иоанну Данилову сыну, Скрипову, Есипу Иоаннову сыну, Савалкову и сыну его Памфилу, Никите и Иоанну Мирославовым, детям Головина, Семену, Тимофееву сыну, Якову Подъобедову, Невеже Горликову, Каткину, Козьме Никитину сыну, Сеченову, Нижегородцем вечная память.

Под градом Казанью пострадавшим детям Боярских Великого Новгорода и убиенным: Иоанну Димитриеву сыну, Теткину, Юрью Истомину сыну, Оникееву, Бежечаном, вечная память.

На той же брани убиенным: Отучью, Матвею Иоаннову сыну, Вислоухову, Сабурову, Даниилу Леонтиеву сыну, Супоневу, Нефеду Русинову сыну, Аврамову, Михайлову Александрову сыну, Косицкому, Андрею Михайлову сыну, Иоанну Павлову сыну, Шепякову, Семену и Григорью Васильевым, детям Заболоцкого, Тимофею Иоаннову сыну, Кушелеву, Макару Константинову сыну, Кобылину, Роману Семенову сыну, Кобылину, Иоанну Матвееву сыну, Мещенову, Никите Семенову сыну, Колычеву, Александру Васильеву сыну, Унзарину, Флору Третьякову сыну, Ковезиву, Матвею Матвееву сыну Земнину, Василью Григорьеву сыну, Назимову Димитрию Данилову сыну, Кушелеву, Нечаю Тетримову, Афанасию Иоаннову сыну, Белосельскому, Иоанну Иоаннову сыну, Сабурову, Иоанну Меньшому сыну, Корину, Мочалу Никитину сыну, Хомутову, Матвею Иоаннову сыну, Зеленину, Каблуку Иванову сыну, Носакину, Никите Иоаннову сыну, Пушилову, Ивану Павлову сыну, Аристотелеву, вечная память.

На той же брани убиенным: Шалыке Михайлову сыну, Жеребцову, Бестужу Скрипицыну сыну, Скрипицыну, Князю Юрью Княж Андрееву сыну, Кропоткину, Князю Даниилу Княж Феодорову сыну, Селеховскому, Немиру Григорьеву сыну, Ростопчину, Андрею Леонтьеву сыну, Мевницкому, Феодору Иаковлю сыну, Баранову, Юрью Ширяеву сыну, Шишмареву, Григорью Петрову сыну, Арцыбашеву, Михайлу Мишкаву сыну, Бушеневу, Стефану Коротневу, Князю Ивану Княж Димитриеву сыну, Красину – Оболенскому, Феодору Гаврилову сыну, Бабкину, вечная память.

Тихомиру Юрьеву сыну, Пушкину, Иакову Нефедьеву сыну, Щербакину, Тимофею Александрову сыну, Шушерину, Митрофану Елизарову сыну, Дрохову, Феодору Васильеву сыну, Пурикову, Ляпуну Тимофееву сыну, Татаринову, Феодору Алферову сыну, Назимову, Феодору Васильеву сыну, Сарачину, Стефану Петрову сыну, Быковскому, Феодору Третьякову сыну, Евсюкову, Князю Феодору Княж Петрову сыну, Тростенскому, Третьяку Лошакову, Князю Димитрию Белосельскому, вечная память.

Ивану Константинову сыну, Бухвостову, Ивану Григорьеву сыну, Чудову, Лучанину, Афонасию Матвееву сыну, Женевлеву, Псковитину Никите Володимирову сыну, Головину и брату его Науму, Ковраку Корбатову сыну, Корину, Далмату Оксентьеву сыну, Протопопову, Галичаном, вечная память.

Во граде Казани убиенным и всячески нужно скончавшимся, Леонтию Елизарову, Лучанину Епишеву, Ивану Васильеву Санчурскому, Третьяку Солодовцову, Нехорошему Ачкасову, Первому Кашкарову, Ташлыку Смагину сыну, Деглину, Никите Амниеву, Федше Толмачу, Палецкому, вечная память.

Атаманам Казацким: Ивану Тукачевскому, Северге Баскакову, Андрею Кобцеву, вечная память.

Борису Ивановичу Салтыкову, пострадавшему от безбожных Казанцов, вечная память.

Иакову Евстафьеву сыну, Андрееву, Феодору Чуркину , Феодору Баклановскому, Селиванову Васильеву сыну, Тетерину, поборовшим вечная память.

Ha той же брани избиенным; Феодору Димитрию и Василию Константиновым, детям Садыкова, вечная память.

Михаилу Кузминскому, убиенному на ощитке, вечная память.

Василью Феодорову сыну, Ларионору, Ивану Мохневу, убиенным в Алатехе от Черемис вечная память.

Благоверному Князю Ивану Амашуку Черкаскому, убитому от безбожных Турок за православную веру, вечная память.

Избиенным от нечестивых Татар ради Христовы веры: Ивану, Стефану и Петру вечная память.

И всем Православным Христианам, на тех бранех пострадавшим всячески нужно скончавшимся, вечная память.

И всем Православным Христианам представившимся, вечная память»³.

«Преблагого, единосущного, в Троице славимаго Бога, первому освященному и Благолюбивому Владыке, Архиепископу Царства Казанского, Гурию, челобитье от нас и от всех наших низкий поклон. Господь Бог да сохранит пути твоя и продолжит ти лета, и спасет тя от всякого зла душевнаго же и тленнаго.

Писал еси ты ко мне: в данной тебе от Бога и от нас пастве, во граде Казани устрояши Монастырь Зилантов, еже аз начах, и другий хочеши строити; се дело добро содеваеши: помози тебе Бог за тое. А чтоб старцы не нужны были руками работати и землю орати, семена снедаемы сеяти, и во житницы гниющия собирати, да орют сердца, сеют словеса Божия, словеса чиста, и собирают души в жилищ вечное учением, да наследят Царство Небесное и благае вечная: и на тое просите, да быхом дали есмы отчины в Арской и Нагайской четвертях, елико пригоже.

Блага та речь ваша еже старцам дети обучати и поганые в веру обращати: то есть долг всех вас. Туне есть чернцев Ангелом подобными именовати есть бо им сравнения, ни подобия никоегождо, а подо битеся Апостолом, их же Господь наш Иисус Христос посла улити и крестити люди неверующия, и се есть долг ваю. Учити же мдаденцы не только читати и писати; но читаемое разумевати право, и да могут и иные научити и бусурманы обращати. О Боже! коль бы счастлива Русская земля была, колибы Владыки тацы были, ако Преосвященый Макарий, и ты Дионисий! и толико о сем пеклися, а не о себе только и не о богатстве, покое, веселии и лакомстве, неговорю и иное; не ведают бо, ни ведати хощут, како об них Христос и Апостоли рекли; како Святий отцы учили и сами творили, и како Соборы уставили. Мнози бо более церковь, ея же пасти и беречи взялися, разоряют, великия казны, церкви и Монастыри на свои роды и на свои роскоши изтребляют, а нищих не питают, странных не призирают. He вопросит Господь на судищи своем, како долго молитеся, како много поститеся, како чиновне в храме воспеваете, аще и вся сия добра; а спросит, колико бедным милость явисте и колико научисте, яко святый Матвей пишет.

Послал есьма грамоту к Наместнику Князю Димитрию Палецкому, который недавно к вам в Казань поехал, и велел есьма дати ему отчины, поговоря с тобою, из Арских, Нагайских и нагорных, волостей пустых, да гожих; сколько пригоже, оные возмите, а коли увидите, что мало, ино пишите ко мне, и я на дело доброе не пожалею и не откажу; а казны велел есма дати ста рублев, а жить старцам на год по повышним, сколько их будет, сполна; только помни ты то, что ми еси почасту рекл, когда ты был Игуменом, еже не добро Монастыри богатити чрез потребу и велики отчины давати, они бо сим более пустуют, пьянствуют и ленятся, а праздность на всяко зло влечет, а коли убоги, то более трудятся, како бы достать хлеб и одежду, а другое в голову ему не пойдет.

Сего ради добре устрояй и крепще наблюдай, да мзду приимешь от Бога на судищи, о сем писа к тебе и Макарий Митрополит, и люди к вам шлет, которых ты еси просил; а Царица Анастасия от себя уговорила икономазов, и денег иш своих сто рублев отдала; а более что надобе, и ты пиши ко ми, и я пошлю. Лета 7067, Апреля 5 дня».

Подписано: «Царь Иоанн благословения прошу»⁴.

«Се Аз Царь и Великий Князь Иван Васильевич всея Руссии, пожаловал есма Руского Кладбища Илантовы горы Монастыря Успения Пресвятой Богородицы и Всех Святых Игумена Иоакима с братиею, или кто по нем иный Игумен будет, что Нам били челом:

Стоял их Монастырь на Русском кладбище, а землю, де, им дали к Монастырю на Русское кладбище Боярин наш и Воевода Князь Петр Иванович Шуйский и все Воеводы у Илантовой горы к Туру ⁵ Казани и по Ички⁶ Казани на пашню в поле на двадцать четвертей, а в двух по томуже, да им же дали три связки рыбные ловли в Волге, в Тетюшских водах, и после, де, того Бояре Наши и Воеводы Князь Семен Иванович Микулинский, да Василий Михайлович Юрьев и все Воеводы велели им тот Монастырь с Русского кладбища перенести и поставити на Илантове горе, потому что Русское кладбище вешняя вода поймает, а пашню им к Монастырю дали у той же Илантовой горы, к Туру Казани, по Ички Казани по двадцати четвертей в поле; да им же придали на пашню за рекою Казанью селица Ягодной поле, и тую у них пашню Ягодной поляны Дьяк наш Кузьма Федоров по Нашей грамоте и по наказному списку взял к Нашему Дворцовому селу, к Ягодной поляне и учинил на их па Монастырской пашне к нашему селу к Ягодной поляне, третье поле; и Нам бы их пожаловати на их Монастырской обиход к их пашне к Илантове горе к Русскому к Старому кладбищу к их руге к денежной и хлебной придати в Волге рыбные ловли, да луг меж Волги и Туру Казани, а ставитца, де, на нем сена пять сот копен. И аз Царь и Великий Князь Илантовского Монастыря Русского кладбища Игумена Иоакима с братиею, или кто иный по нем Игумен будет, пожаловал велел им к Монастырю пахати туюж пашню у Илантовой горы к Туру Казани и по Ички Казани, около Русского кладбища, как им тую пашню дали Наши Боярин и Воевода Князь Петр Иванович Шуйский и все Воеводы, да рыбной ловли две связки в Тетюшских водах, да луг меж Волги и Туру Казани на пять сот копен; а в книгах, которыя книги прислал Дьяк Кузьма Федоров противень (список) с доходных книг, по Воеводской даче Бояр Наших и Воевод Князя Семена Ивановича Микульского, да Василья Михайловича Юрьева те луга написаны к их же Монастырю к Русскому кладбищу от Казанского устья вниз по Волге по обе стороны Тереузина до Протопоповых покосов с братиею, и лес около Руского кладбища; и впредь Игумену Иоакиму с братиею велети пашню к Монастырю пахати у Илантовой горы и около Русского кладбища, и луг меж Волги к Туру Казани косити по та места, как за ними Наши Бояре и Воеводы в своих даточных книгах на писали, и на Русском им кладбище по родителях панихиды пети, а рыбные ловли им имети и рыбу на монастырь ловити в Волге в Тетюшских водах всего пятью связки. Писано на Москве, лета 7068 (1560) Июня 19 дня».

У подлинной грамоты на обороте подписано так:

«Царь и Великий Князь Иван Васильевич.

«Приказал Боярин и Дворецкий Казанской, Нижегородской и Мещерской, Михайло Иванов Волынской».

К подлинной грамоте приложена Царская печать.

«От Царя и Великого Князя Ивана Васильевича всея Русии в Казань, Боярину и Воеводе Нашему Князю Петру Андреевичу Булгакову с товарищи, да Диаку Нашему Василью Колударову. Бил Нам челом из Казани Русского кладбища Илантовы горы Пречистой Богородицы и всех Святых Богомолец Наш Игумен Вельямин с братьею; было, де, им нашего жалованья годовыя руги ему Игумену по четыре рубли, да подесяти чети ржи, да по пяти чети овса; попу три рубли, да по пяти чети ржи, да подве чети овса; Диакону два рубли да по пяти чети ржи да по две чети овса, на брата на всякого было по полтине, да хлеба по шести чети ржи, да по две чети овса; и бывшей де Богомолец Наш Архиепископ Герман учинил общее житье и велел ести в трапезе, а тогды, де, их было тритцать братов, да два дьяка, да семь детенышев, а наем, де, им дают Диаком и детенышем из нашиеж милостины, что им на платье идет; и вы, де, им тое ругу даете в Казани переволачивая года в два в три, а которое, де, и пашнишко есть около Монастыря, ино, де, се, в вешнее время вода поимает, a прибавити не где, а инова, де, их угодья около Монастыря нет ни где, а которые, де, их крестьяне были за Монастырем, и Монастырь, де, их и церкви Наши изменники выжгли и вывоевали, а крестьян в полон побрали, а которых, де, и крестьян они на пусто назовут из за Князей и из за детей Боярских, и Князи, де, и дети Боярские на крестьянех, которые из заних пойдут, емлют за дворы пожилого за половинок по пяти рублев, а дворы, де, их Наши изменники выжгли и вывоевали, а которой, де, и лес был около Монастыря, и тот, де их Монастырской лес. Князи и дети Боярские и посадские люди оскорбляя их Монастырь, высекли, а им, де, против того Князья и дети Боярские в своем лесе, на Монастырское строение на обиходе и их крестьян, лесу сечи не дадут и их крестьян в своем лесе грабят, а живут, де, и на Монастырском подворье, в остроге и квасу, де, им поставити не дадите, а как, де, они к вам поставят и вы, де, и квас у них выймате велите и на них заповеди емлете, и что, де, им есть угодье, около Монастыря озерок, и истоков по реке по Казани, тем, де, и владует Архиепископ; и Нам бы Игумена с братьею пожаловати чем бы им впред ев том Монастыре живучи питатися, велети ему Наше жалованье ругу давати по Нашему указу ежегод безпереводно; да к старой же их руге велети им придати Нашего жалованья речку Мешкалу с истоки и с озерки; и со крестьян их, которые пойдут за Монастырь Князем и детем Боярским имати пожилого по Нашему указу, и Монастырское строенье и на обиход лес сечи и в Монастыре на Монастырском подворье для Монастырского обиходу квас держати без выемки. И мы Илантовского Монастыря Русского кладбища Игумена Вельямина с братьею или который в том Монастыре Игумен по нем будет, пожаловали для Монастырского прокормленья и на всякое Монастырское препитанье речкою Мешкалою с озеры и с истоки, что были преж того и ныне на оброк на двадцати пяти рублех и на дву гривнах; и выбы тую речку Мешкалу с озеры и с истоки велели написати в книги за Монастырем, и оброки с них с той речки и с озер и с истоков не имали, и владети им тою речкою с озерки и с истоки велети с того дни как к вам ся наша граммата придет, да и квас бы естя, в Монастыре велели им для их нужды просебя держати; где – то слыхано, что в Монастыре питье внимать? A только в котором Монастыре питье yчухнуть не про себя держати, для продажного питья, и таких не заповедью надобно смирять и кнутьем пробить, который в Монастыре корчму держати учиет; а кому лучится за Монастырь крестьянину пойти из закого нибуди, и выб с тех крестьян пошлин и пожилого велели имать, с ворот со крестьянина по полтине да по два алтына по судебнику, как и в лесных местах, а мимоб уложенья как по сроку за Монастырь крестьянин пойдет, пошлин и пожилого неимали, а лес бы естя сечи велели на Монастырской на всякой обиход, и с того лесу, которой к посаду, велели отвести у помещиков; a о том бы естя отписали к Нам именно, с которого году им не дают Нашего годового хлеба и денег, а на нынешний восемдесят второй год деньги и хлеб им дан, а на восемдесят третий год хлеб и деньги по старому же окладу далиб естя неизволоча. А впредь Мы о том указ учиним по вашей отписке, и о всем бы естя Илантовского Монастыря Игумена Вельянина с братьею берегли, и Монастырь велели строити по прежнему, чтоб им ни от кого обид ни каких не было; а сю естя граммоту вписав в книги, отдали Игумену Вельямину с братьею, и он ее держит у себя в Монастыре впредь, для иных Бояр и дьяков Наших, которые впредь в Казани будут. Писан на Москве, лета зпв (7082 или 1574) году Августа д (4) день».

У подлинной грамоты на обороте подписано так:

«Царь и Великий Князь вся Руссии.

Дьяк Андрей Васильев».

А печать приложена черная восковая.

«Се Яз Царь и великий Князь Федор Иванович всея Руссии. Пожаловал есмы в своей отчине в Казани Пречистой Богородицы Илантовы горы Русского кладбища, своего Игумена Родиона с братьею, или кто по нем в том Монастыре инный Игумен будет; что бил Нам челом Игумен Родион с братьею; а сказал: Наше жалованье к их Монастырю в Казанском уезде деревня Киндер и в тот, де, их Монастырь и в деревню възжают к ним недельщики и выимщики, да им чинят продажи и убытки велики; да в тот, де, их Монастырь на перед сего шло Нашие руги на платье пятнатцать рублев денег, да хлеба пятдесят шесть четвертей ржи, дватцать девять четвертей с полуосминою овса, да десять пуд соли; а ныне, де, им тоя Нашея руги дают в полы того, а тот их Монастырь в Казани первоначальное место, да к томуж, де, их Монастырю в Казани внутри города Церковь Святых Мученик Киприана и Иустины, а руги к той Церкви давали пять рублев и десять алтын, да хлеба девять четвертей ржи, да девять четвертей овса; а ини к той Церкви руги не дают же, и от того Церковь стоит без пенья. И Нам бы Богомольца своего Игумена Родиона с братьею пожаловати недельщиком и выимщиком к ним выезжати не велети, а ездити бы им велети на один срок в год и Нашу ругу давати сполна. И Аз Царь и Великия Князь Федор Иванович всея Русии Пречистой Богородицы Илантовы горы Монастыря Богомольца своего Игумена Родиона с братьею или кто по нем иный Игумен в том Монастыре будет, пожаловал, что за ним Наше жалованье в Казанском уезде деревня Киндер, и кто у них в той деревне учиет людей жити; и Казанские Наши Воеводы и Дьяки тех людей несудят ни в чем опричь душегубства и разбоя с поличным, а недельщики Казанские не въезжают к ним ни по что; а ведают и судат Игумен с братьею своих людей и крестьян сами во всем или кому прикажут. А случится суд смесной тем их людям и крестьяном с городскими людьми или Казанского уезда людьми; и Казанские Наши Воеводы и Дьяки их судят, а Игумен Родион с ними судит; а прав ли будет виноват ли Казанец, Казанским Воеводам; а Монастырской будет прав или виноват, Игумену Родиону с братиею; Воеводам Нашим и дьякам, до Монастырских людей дела нет. А кому будет чего искати на Игумене или на их прикащике ино им судят Наши Казанские Воеводы и Дьяки безпошлино на один срок в году на Крещенье Христово; и недельщики опричь того сроку не възжают к ним ни по что и выимщики Наши у них и у их слуг и у крестьян, кроме корчемного питья не вынимают; а в духовном деле Игумена и старцев судит Казанский Архиепископ Тихон по правилом Св. Отец, и по соборному уложению, а опричь Духовнаго дела Игумена Родиона и с братьею Архиепископом не судят ни в чем. Так же есмь Игумена Родиона с братьей пожаловал велел им денежную и хлебную ругу и соль давати ежегодно сполна по книгам, а рыбу они ловят в той же реке на Монастырском обиходе десятью связками без пошлинно по прежнему; а на церковной обиход имати им в Казани из ясачного меду по пяти пуд на год, да Игумена ж с братьею Бояре Наши и Воеводы и Дьяки Казанские и всякие приказные люди от всяких обид их берегут и в всполошное время от изменников Наших на береженье стрельцов Наших в монастырь посылают за то, что тот Монастырь в Казани первоначальной; и ратные люди у их монастырских слуг и у крестьян не ставятся. Дана грамота на Москве лета зчг (7093 или 1585) Февраля в ки (28) день».

У подлинной грамоты на обороте подписано так:

«Царь и Великий Князь Феодор Иванович всея Русии, а ниже того Дьяк Андрей Щелкалов».

Грамота подтверждена в 1599 году, 12 марта Царем Борисом Феодоровичем при Игумене Антонии, а подписал Дьяк Афонасий Иванович Власьев.

«Божиею милостию Мы Великий Государь Царь и Великий Князь Михайло Феодорович всея Росии Самодержец пожаловал есми Успенья Пресвятой Богородицы Илантовского Монастыря, что в Казани Руского кладбища Игумена Геннадия с братьею или кто по после в том Монастыре иный Игумен и братья будут, что оне Нам били челом и положили с прежних жалованных блаженные памяти деда Нашего Государя Царя и Великого Князя Ивана Васильевича всея Руссии, и Дяди Нашего Государя Царя и Великого Князя Федора Ивановича всея Русии Граммоту, Царя и Великого Князя Василья Ивановича всея Русии рзи году за приписью Диака Нашего Алексея Шапилова, чтоб Нам их пожаловати велети им дати Нашу жалованную грамоту на Наше Царское имя. И Аз Царь и Великий Князь Михаил Феодорович всея Русии; Успения Пречистой Богородицы Илантовского Монастыря Игумена Геннадия с братьею пожаловал, велел им дати сю Нашу Царскую жалованную грамоту на наше Царево и Великого Князя Феодоровича всея Русии имя на их Монастырскую вотчину, нa пашню и на рыбные ловли и на всякия угодья; а пашни за ними по прежней жалованной грамоте у Илантовы горы и к Туру Казани и по Ички Казани около Русского кладбища на дватцать чети в поле а в дву по томуж, да пять связок рыбные в реке в Волге в Тетюшских водах, да луг меж Волги и Туру Казани от Казанского устья вниз по Волге по обе стороны Тереузина, да Протопоповых покосов с братьею, а ставится на том лугу пять сот копен и лес около Руского кладбища, да лес же на монастырской на всякой обиход велено им сечь из того лесу, которой к посаду отведен у помещиков а в зпг (7083) году дано им к Монастырю за Камою рекою речка Мешкала с озерками и с истоки, которыя озерки впали в речку Мешкалу и в той им речке и в озерке на Монастырь рыбы ловити всякими ловлями и в оброк давати кому хотят, и которые люди учнут в той речке и озерках ловити необрочася и Игумену с братьею тех ловцов велети имати недельщиком и ставити в Казани перед Бояры и Воеводы и Бояря и Воеводы тем людям пеню чинят по суду. А в зче (7095) году пожаловал Илантовского Монастыря Игумена с братьею, которые люди и крестьяни учнут за ними жити в деревне в Киндерях и в иных; и Казанские Воеводы и Дьяки тех их людей и крестьян не судят ни в чем, опричь душегубства и разбоя с поличным; а недельщики Казанские не въезжают к ним ни по што, а ведают и судят

Игумен с братьею своих людей и крестьян сами во всем или кому прикажут, а случится суд смесной тем их людям и крестьяном с городскими людьми или Казанского уезда с людьми и Казанские Воеводы и Дьяки их судят, а Игумен с нимиж судит; а прав ли будет, виноват ли Казанец, Казанским Воеводам, а монастырской будет прав ли, или виноват Игумену с братьею; а Воеводом и Дьяком до монастырских людей крестьян дела нет; а кому будет чево искати на Игумене или на их прикащике, ино их судят по Нашей жалованной грамоте на Москве: на три сроки в году; в зиме на Рождество Христово, лете на Троицын день, да Семен день лето проводца; и недельщики опричь тех сроков не въезжают к ним ни по что и кормщики у них и у их слуг и у крестьян кроме корчемного питья не взимают, а в духовном деле Игумена и старцев судит Казанской Митрополит, по правилом Святых Отец и по соборному уложению, а опричь духовнаго дела Игумена с братьею Митрополит несудит ни в чем, a денежную и хлебную ругу и соль в Илантовской Монастырь Русского кладбища Игумену с братьею, да тогож монастыря к Церкве Святых Мученик Киприна и Иустины, что в городе, хлебную ж и денежную ругу и соль давати сполна ежегод по окладным книгам, а рыбу они ловят в Волге реке на монастырской обиход десятью связки беспошлинно по прежнему, а на церковный обиход имати им из Казани из ясачного меду по пяти пуд на год; да Игуменаж с братьею Бояра и Воеводы Казанские и всякие приказные люди от всяких обид их берегут и в сполошное время от изменников на береженье стрельцов в тот Монастырь посылают для того, что тот Монастырь в Казани поставлен наперед всех, и ратные люди у их Монастырских слуг и у крестьян не ставяться; да в грамотеж, кою дали в чг году Казанские Воеводи Князь Григорий Булгаков с товарищи, по памяти за приписью Дьяка Андрея Щелкалова, Илановского Монастыря Игумену с братьею, которые люди верховских городов учнут приезжати из Астрахани и из Перми, из Вятки с солью и с рыбою и со всякими товары, и учнут ставитись под Илантовским Монастырем на Бежбалде на Монастырской земле и учнут класти свои товары и тем торговым и всяким приезжим людем верховских городов давати в тот монастырь Игумену с братьею с соляные клади по рублю, а с рыбные клади по полуполтине с стругов с устюжского и кладовой и с коломенки по полуполтине, с кладныя лодки по гривне, с стружка с однодеревнаго и с неводника по алтыну, с плавных лодок по две денги, с ботника по денге, а во зрв (7102) году даны им в прежней их земле в деревне к Киндерям и к иным ко сту к штидесять четвертям в прибавку пустоши, что была деревня Бектев на Киндеровском на Княжей пустоши, да на тойже пустоши, что был починок поставлен новой, а были те пустоши в поместье за Тимофеем за Полутовым сыном, а после за Иваном Сумороковым пашенные земли и перелоги и заросли на пятдесят на три четверти в поле, а в дву по томуж, сена отхожего на Киндеровском селище меж пашен сто дватцать копен, лесу пашеннаго и не пашеннаго меж деревни Кульсейтова и Киндерлея не в разделе в длину на полторы версты, а поперег на версту; да у них же в грамоте за приписью Диака Офанасья Власьева зрs (7106) году написано: «Куды погонять гонцы или посланники мимо Илантовского Монастыря, и те гонцы и посланники у них и у их слуг и у крестьян подвод не емлют, а ямские им денги и стрелецкие запасы давати и годовое и острожное дело делать; а Монастырскую землею и деревнями и починки и луги и лесом и рыбными ловлями владети и Наше жалованье, хлебную и денежную ругу и соль и на церковный обиход мед давати ежегод по окладным книгам, и в сполошное время от изменников беречи и о всяких делех, что в сей Нашей грамоте написано; а коли явять ею Нашу Царскую жалованную грамоту в Нашей отчине в Казани Бояром Нашим и Воеводам и Диаком и приказным людям, или в пригородех Наместником и по волостям волостелям и их пошлинником и откупщиком, и они с нее явки не дают ни чего; а кто Игумена или старца или крестьян избидит чрез сю Нашу Царскую жаловальную грамоту и тому от Нас Великого Государя Царя и Великого Князя Михайла Федоровича Всея Русии быть в опале. Дана грамота на Москве лета 7129 Февраля в 20 день. А подписал Государев Царев и Великого Князя Михайла Федоровича вся Русии Диак Семен Головин».

У подлинной грамоты подписано на обороте так:

«Царь и Великий князь Михайло Федорович всея Русии Самодержец».

Грамота подтверждена:

1) В 7154 и 1646 году, 13 марта Государем Царем Алексеем Михайловичем при Игумене Дионисии за приписью Диака Ивана Федорова, за справою Горохова.

2) В 7185, и 1677, 22 августа Государем Царем Федором Алексеевичем также при Архимандрите Дионисии за приписью Диака Ташлыкова.

3) В 7191 и 1686, 20 мая Государями Царями Иоанном Алексеевичем и Петром Алексеевичем с отменой некоторых статей сообразно уложению Государя Царя Алексея Михайловича; припись Диака Ивана Кучецкого.

Кроме этих еще были жалованы грамоты:

4) В 7102 и 1593, 15 ноября от Государя Царя Феодора Иоанновича на владение пустошью Бектевой на Кильдеяровской Княжей пустоши у высоких горы на ключ и пр.

У подлинной грамоты на обороте подписано:

«Царь и Великий князь Федор Иванович Государь всея России».

5) В 7106 и 1598, 10 августа от Государя Царя Бориса Феодоровича на имя Казанского Боярина и Воеводы Князя Федора Ивановича Хворостова, чтоб с Монастырских вотчин и крестьян сего Зилантова Монастыря подвод гонцам не давать. Припись Диака Афанасья Власьева.

6) В 7116 и 1608, 28 апреля от Государя Царя Василья Ивановича на имя Зилантовского Игумена Иосифа в подтверждение грамоты Государей Царей Иоанна Васильевича и Федора Иоанновича 7068 и 7082 годов. Смотр. выше. На обороте грамоты подписано:

«Царь и Великий князь Василий Иванович всея Русии». Грамота подтверждена а в 7121 и 1613 году 3 августа Государем Царем Федором Михайловичем при Игумене Иосифе за приписью Диака Алексея Шапилова.

7) В 7129 и 1621 28 февраля им же Государем Царем и отцом его Царского Величества Святейшим Патриархом Филаретом Никитичем, при Игумене Геннадии за приписью Диака Семена Головина.

8) В 7132 и 1624, 14 марта от Государя Царя Михаила Федоровича на имя Казанского Воеводы Князя Ивана Никитича Одоевского о дозволении Зилантовскому Игумену Геннадию 10 связок рыбныя ловли отдавать в оброк а на Государев обиход с тех связок брать с оброчных рыбных ловцов по прежнему по 8 осетров, да по 4 севрюги со связки. Припись Диака Ивана Болотейнова.

«Государю Отцу нашему Святейшему Иову, Патриарху всея России, сын твой и богомолец Гермоген, Митрополит Казанский Бога молю и челом бью.

Прежде Государь Казанского взятья во многие времена Государи и Цари наши Великие Князи Киевские и Московские посылали Бояр и Воевод своих, и с ними безчисленное Христолюбивое воинство, воевати Казанских Царей за их измену, и на тех, Государь. Многих бранех Государевых великих Воевод, Князей, Бояр, Дворян и детей Боярских, и всяких Государевых служилых Русских людей много побито под Казанью и в пределах Казанских. И как Благочестивый Царь и Государь наш блаженныя памяти Князь Великий Иоанн Васильевич, не терпя многого кровопролития православных Христиан и многого клятвопреступления Казанских людей подвиг свой к Казани сам учинил и многие Царские свои поты излиял. По его же к Богу молению, вере и правде милосердный Бог предал ему, Государю нашему, вотчину его Казанское Царство, и тогда под Казанью храбрствовавших за Святую нашу православную веру многож побито православные Руские сынове крови своя пролияша. И за таковые страдания их и подвиги по сие время особная им память не установлена. Умилосердись, Государь, Святый Иов, Патриарх всея Русии! Благослави, повели и учии указ свой мне, богомольцу своему, в который день повелит мне твое Святительство по тех православных благочестивых Воеводах и воинах, пострадавших под Казанью и в пределах Казанских в различные времена в Соборной церкви соборне, и по святым Монастырям також соборне, и по всем Божиим церквам во градех и в селех Казанской Митрополии пети панихиды и обедни служити, чтобы по твоему Государеву благословению память их летняя по вся годы была безпереводно. Да еще в Казани, Государь, обрели мы повесть о пострадании в лето от Р. Х. 1529 Генваря в 24 день Мученика Казанского Иоанна. Бысть же сие тако: в Царство благочестивого и Христолюбивого Великого Князя Василия Иоанновича всея Русии Божиим попущением безбожнии Татары воеваша Нижний Нов-Град, и много плениша Христиан, туту же в плен взяша некоего богобоязненнаго человека, именем Ивана, иже из младости поживе во всех заповедех Господних и приведоша его погани в город Казань, и по разделе достался той Цареву дядке Алей-Шунуру, и повеле той Князь ему служити пред собою. Святый же со благодарением добре терпящее, в день службу совершая, а в нощи непрестанно Богу моляся со слезами, мало сна приимаше, и много укоризны и досады от безбожных терпяше. По сих воздвиже враг на Святого самого того нечестивого Князя и безбожных Татар, дабы отторгнуть его от Христианския веры и привести к свое скверной вере. Он же ясно пред всеми исповедую Господа нашего Иисуса Христа и Христианина себя нарекши, их скверную веру проклял. По сем связаши Святому руки ремнем суровым крепко, ведоша его на некую гору, и претящее ему муками, нуждаше его отрещися Христа сына Божия; он не убояся ни мало их прещения, глаголал токмо: «Христианин есмь». По многом прещения повеле безбожный Князь Святого сего исповедника Христова отвещи главу, от чего паде он Святый Иоанн на землю лицеем, и глава его держашеся малыми токмо жилами. Тело же его много язвиша мечами и утробу его насквозь прободоша противу сердца. В день той бе мразь велик, и Святый на месте том, идеже посечен бысть, лежаше аки мертв от первого часа дни до нощи. И абие в последний час дня развязастася руце его сами и Святый, оградив себя крестным знамением, возста, единою рукою вземь главу свою, постави ю прямо, и пришед в стан к детям Боярским Великого Князя, поведал им вся о себе, како за Христа от безбожных посрада Татар. Они слышав сие от него, прославиша Бога и дивяшеся терпению Святого. В нощи той повеле он Пресвитеру дневное свое отпети правило, и по сем причастившись пречистого тела и крови Господа нашего Иисуса Христа, всю нощь пребысть без сна, со слезами Богу моляся. На утрие же восходящу солнцу предаде он святую свою душу в руце Божии, и абие исполнися место то благоухания от многострадального его тела, кое положено бысть на старом Русском кладбище. Да мне же, Государь, богомольцу твоему, в Чудове Монастыре случилося повесть видеть в книге степенной и в Царственной Киевских, Владимирских и Московских Царей и Государей, что некий Татарин Арксия стороны прииде в Казань креститися; тогдаж прислан бысть с Москвы в Казань Архангельский Протопоп Тимофей, и видя его состаревшася, вопроси его: Аще от скудости, или страха ради прииде? Татарин же нача поведати дивное чудо, сице глаголя: «Аз тридесят лет болен бых ногама, яко ни восклонитися могох на нозе мои, егдаже услышах яко Московский Царь взем Казань, церкви многие в ней поставил и людьми Русскими исполнил град, тогда аз во уме своем начал глаголати: воистину той есть истинный Бог, в него же Христиане веруют: его бо силою необоримые стены Казанские от основания своего разрушишася, той может и моим ногам здравие даровать, в он же день аз в него уверую и крещуся со всем домом своим. И абие в той же день изцелеша нози мои, и пеш семо придох обет мой исполнити: Молюся вам, креститя мя!» И глагола ему Протопоп: «По вере твоей здравие тебе дарова Бог, и се сам видиши на себе благодать его, и аще истинно желаеши, вместо маловременныя жизни века сего, жизнь вечную получити имаши. Ничто не возбраняет ти креститися, токмо не возвратись, яко пес, на своя блевотины, да не прельстят тя ласканием погани, ни устрашат тя гонением, ни разграблением твоего имения; понеже нам, Христианам, многими скорбьми подобает внити в Царство небесное»; Татарин же абие рукою своею отторже часть власов брады своея, и раздробя их на малые крупицы, глаголя: «Аз тако уразумех великую силу и милость Бога вашего, яко его ради готов есмь не токмо многия скорби терпети, но аще и сице раздроблен буду, якоже аз раздробих власы моя, никакоже отвергнусь его». По сем оглашен бысть и крестися, и наречено бысть имя ему Стефан, после чего и отыде в дом свой, нося на себе Христово знамение. Помале возсташа на него свои, много увещевающее, укоряющее и нудящее его отступити от веры Христианския. Твердый же верою Стефан не токмо не внимаше ни единому их словеси, но обаче и обличаше их нечестие, проповедая Христа, истиннаго Бога. Нечестивии, не терпящее от него Христова имени исповедуема, нападоша на него, немилостивно изсекоша его тело, и кости его на дробно разметаша, дом же его разграбиша, и тако скончася раб Божий Стефан, пострадав за Христа. Также еще Государь, мне богомольцу твоему, случилось слышати в повестех от достоверных людей, что в то время, как люди Рустии за Царем Ших-Алеем, (который послан был Государем Царем нашим Великим Князем блаженной памяти Иоанном Васильевичем всея Русии на его вотчину Казань, и побыв несколько на Царстве по изведании измены Казанских людей, пошел из Казани в Свияжск) выдти из города, Богу тако попустившу за грехи наши, не успели, Казанские люди, побивая их поймали между ими одного новокрещеннаго Татарина и в то время не убили его, но взяв живого, обрели его отца и мать, кои узрев его, начали называть своим сыном; тот же новокрещен от отца и матере отрекшись, говорил им так: «Отец мой и мать в Троице славимый Бог, а вашу веру я проклинаю, также лживого вашего Пророка и всех вас, имя же мне Петр, а не так, как вы называете». Сицевым ласканием и прещением от Православныя Христианския веры безбожнии отторгнути не возмогши, нечестивым своим сонмищем убили его, ему же вопиющу: «Христианин есмь!», – и положено его тело на месте, идеже ныне воздвигнут храмы Святого Воскресения Господня. – И те, Государь, Святие исповедницы даже до дня сего в большом Синодике, иже чтется в неделю Православия, не написаны и память им вечная не поется. И Тебе, Государь, о том мне, богомольцу своему, указ свой Святительский учинить, как их велишь в Синодике писати, и которую им повелишь пети вечную память. Бога ради, Государь, помни мя во святых своих молитвах».

«Благославение Великого Господина Святейшего Иова, Патриарха Московского и всея России, о Святем Дусе сыну и сослужебнику нашего смирения Гермогену, Митрополиту Казанскому и Астраханскому.

Писал еси, сыне, к нам, что в Казани по убиенных Государевых Великих Воеводах, по Князех и по Боярех и Дворянех и детях Боярских и по всяких Государевых служивых Русских людех, которые храбрствовали и побиты под Казанью, и в пределах Казанских память не уотавлена. И как блаженныя памяти Государю Нашему Благочестивому Царю и Великому Князю Иоанну Васильевичу всея России Бог поручил Казанское Царство, и тогда под Казанью храбрствовавших за нашу Святую веру православную многож побито Православных Христиан, и которые после Казанского взятья сынове Русстии за православие крови свои проливали, а вселетния памяти в Казани им не уставлено. Да и в грамоте же, сыне, твоей написано о мучениках: о Иоанне, Стефане и Петре⁷, что они постарадали Христа ради за нашу благочествую Христианскую веру, а в большом Синодике, иже чтется в неделю православия не написаны-ж, и память им вечная именно поется. И нам бы, сыне, тебе в том указ учинити, и которые, сыне, Воеводы Государевы, Князи, и Бояре, Дворяне, и дети) Февраля в Боярские и всякие Русские люди побиты на Государевой службе, на Казанских делех, и тыб сыне, по тех по всех учинил панихиду у себя в Соборе и по всей своей Митрополии, по Покрове Святой Богородицы, и в большй Синодик, что чтется в неделю православия их велел написати. А мученикам: Иоанну, Стефану и Петру, что пострадали за Христа и за нашу благочестивую Христианскую веру, и тыб, сыне, им учинил панихиду по своему произволению, в которыя поры их страдание было, и в большой Синодик, что чтется в неделю православия и в литийный и повсядневный велел написати, а которую им вечную память пети, и мы, сыне, об них поговоря соборне, тогда тебе указ свой учиним. А милость Божия и Пречистой Богородицы, и великих Чудотворцев Петра, Алексия и Ионы молитвами, да и нашего смирения благословение да есть и будет с твоим Святительством всегда во веки. Аминь.

Писана в Москве лета 7100 (1592) Февраля в 3-й день, и по благословению Святейшего Иова, Патриарха Московского и вся России, учинена память под Казанью побиенным, и в Казанских пределех в различныя времена Князем и Бояром, и Воеводам, и воинам и всем православным Христианом, пети панихиды и обедни служити в Соборе и по монастырем и по всем церквам Святым после Покрова Пресвятой Богородицы повсягодно безпереводно. А свечи и кутья и канон в Соборную церковь и по мирским домам с Митрополита двора, и столь на попов у Митрополита в тот день. А мученикам Иоанну, Стефану и Петру память учинена Генваря в 24-й день, на память Святой Ксении, також безпереводно. С Собором Митрополиту панихида и обедня служити самому и по всем церквям Святым и по монастырем и по мирским написати их и поминати на литиях, и на обеднях, а вечная память, которую пети мученикам, в неделю православия еще Патриархом не уложена, и до Патриархова указа Митрополит Гермоген велел пети мучеником Иоанну, Стефану и Петру среднюю вечную память, и побиенным под Казанью и общею смертью скончавшимся пети большую вечную память так: «Всем православным Христианом побиенным под Казанью и в Казанских пределех в различныя времена и общею смертию скончавшимся вечная память».