- Крещён в Православии
Здравствуйте. Помогите пожалуйста разрешить недоумение. В разделе посвященном свт. Григорию Паламе пятого тома Добротолюбия имеется глава под названием О том, что всем вообще христианам надлежит непрестанно молиться. В которой указано что не только монахи, но и миряне должны заниматься умным деланием:
Но там же в Добротолюбии приведена и противоположная точка зрения:
На что ссылается прп. Макарий Оптинский в своей статье Предостережение читающим духовные отеческие книги и желающим проходить умную Иисусову молитву. А также ссылается на письмо прп. Паисия (Величковского) к отцу Феодосию, архимандриту Софрониевой пустыни, в котором содержится следующее:
Какая из этих точек зрений правильная?
Пусть никто не думает, братия мои христиане, будто одни лица священного сана и монахи долг имеют непрестанно и всегда молиться, а не и миряне. Нет, нет; все мы христиане имеем долг всегда пребывать в молитве. Ибо смотрите, что святейший Патриарх Константинопольский Филофей пишет в житии св. Григория Солунского. – Имел святитель сей друга возлюбленного, Иова по имени, человека простейшего, но многодобродетельного, с коим беседуя однажды, владыка сказал о молитве, что всякому вообще христианину надлежит подвизаться в молитве всегда, и молиться непрестанно, как заповедует Апостол Павел обще всем христианам: «непрестанно молитеся» (1Сол. 5, 17), – и как говорит о себе пророк Давид, при всем том, что был царь, и имел попечение о всем царстве своем: «предзрех Господа предо мной выну» (Пс. 15, 8), т.е. всегда мысленно зрю Господа предо мной в молитве моей. И Григорий Богослов учит всех христиан и говорит им, что чаще надлежит поминать в молитве имя Божие, чем вдыхать воздух.
Говоря это и многое другое другу своему Иову, святитель прибавил еще, что повинуясь заповеданиям святых, нам надлежит не только самим молиться всегда, но и других всех учить тому же, всех обще: и монахов и мiрян, и мудрых и простых, и мужей, и жен, и детей, и побуждать их молиться непрестанно. Слышавшему сие старцу Иову показалось это новым делом, и он начал спорить, говоря святителю, что молиться всегда есть дело только аскетов и монахов, кои живут вне мiра и сует его, а не мiрян, кои имеют столько забот и дел. Святитель привел новые свидетельства в подтверждение сей истины и новые неопровержимые ее доказательства, но старец Иов не убедился и ими. Тогда святой Григорий, избегая многословия и любопрепирательства, замолчал, после чего каждый пошел в келью свою. Когда потом Иов молился наедине в келье своей, является ему Ангел, посланный от Бога, «иже хочет всем спасться и в разум истины придти» (1Тим. 2, 4), и укорив его, зачем спорил со святым Григорием и противился явному делу, от коего зависит спасение христиан, возвестил ему от лица Божия, чтоб вперед внимал себе и остерегался говорить кому что-либо противное сему душеспасительному делу и противиться воле Божией, даже и в уме своем чтоб не держал противного сему помысла и не позволял себе мудрствовать разно с тем, что сказал святой Григорий. Тогда простейший старец Иов тотчас поспешил к святому Григорию, и припадши к ногам, просил прощения в противоречии ему и любопрительности, и открыл ему все, что сказал ему Ангел Господень.
Видите теперь, братия мои, как имеют долг все обще христиане, от мала до велика, молиться всегда умной молитвою: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя!» так, чтоб ум их и их сердце навык имели всегда изрекать священные слова сии. Убедитесь же, сколько благоугождается сим Бог и сколько великое от сего происходит благо, как Он, по безмерному Своему человеколюбию, Ангела небесного послал объявить нам, чтоб никто более никакого не имел в сем сомнения. Но что говорят мiряне? – Мы обременены делами и заботами житейскими: как возможно нам молиться непрестанно? Отвечаю им, – что Бог не заповедал нам ничего невозможного, а все только такое, что мы можем делать. Почему и это можно исполнить всякому, ревностно ищущему спасения души своей. Ибо если б это было невозможно, то было бы невозможно для всех вообще мiрян, и тогда не нашлось бы столько и столько лиц, кои среди мiра исправляли сие дело непрестанной молитвы, как следует, из коих да будет представителем многих других такого рода лиц отец святого Григория Солунского, дивный оный Константин, который при всем том, что вращался в среде придворной жизни, назывался отцом и учителем царя Андроника, и занимался каждодневно государственными делами, кроме своих домашних дел, как имевший большое имущество и множество рабов, – жену и детей, – при всем том столь был не отлучен от Бога, и столь привязан к умной непрестанной молитве, что многократно забывал, что говорил с ним царь и придворные вельможи о царственных делах, и нередко раза по два и более спрашивал об одном и том же; чем другие вельможи, не зная причины того, смущались и его укоряли, что так скоро забывает дело и повторительными вопросами обременяет царя. Но царь, зная причину того защищал его и говорил: «у Константина есть свои думы, которые не дают ему иной раз со всем вниманием относиться к делам нашим».
К тому же поимейте во внимание и способ молитвы, как возможно непрестанно молиться, – именно – молиться умом. А это мы всегда можем делать, если захотим. Ибо и когда сидим за рукоделием, и когда ходим, и когда пищу принимаем, и когда пьем, всегда умом можем молиться и творить умную молитву, благоугодную Богу, молитву истинную. Телом будем работать, а душой молиться. Внешний наш человек пусть исполняет свои телесные дела, а внутренний весь пусть будет посвящаем на служение Богу, и никогда не отстает от этого духовного дела умной молитвы, как заповедует нам и Богочеловек Иисус, говоря в святом Евангелии: «ты же, егда молишися, вниди в клеть твою, и затворив двери твоя, помолися Отцу твоему, иже втайне» (Мф. 6, 6). Клеть души есть тело; двери наши суть пять чувств телесных. Душа входит в клеть свою, когда ум не блуждает туда и сюда по делам и вещам мiрским, но находится внутрь сердца нашего. Чувства наши затворяются и остаются такими, когда мы не даем им прилепляться к внешним чувственным вещам, и ум наш таким образом остается свободным от всякого пристрастия мiрского и сокровенной умной молитвою соединяется с Богом Отцом своим. «И Отец твой, видяй втайне воздаст тебе яве», прилагает Господь. Видит, ведающий все сокровенное, Бог умную молитву и воздает явными дарами великими.
Но там же в Добротолюбии приведена и противоположная точка зрения:
Добротолюбие Том V преподобный Григорий Синаит О безмолвии и молитве гл. 8Добре также творят и те, кои совсем не держат псалмопения, если они преуспевают.Таковые не имеют и нужды в Псалмопении, но должны пребывать в молчании, непрестанной молитве и созерцании, если достигли просвещения. Ибо они с Богом соединены и не должны отторгать ум свой от Него, и ввергать его в смущение (или в толпу помыслов). Св. Лествичник говорит, что «для послушника (живущего в братстве) падение есть своей воли следование, а для безмолвника молитвы оставление или пресечение». Ибо ум таковых прелюбы творит, когда отступает от памяти Божией, как от жениха, и с любовью емлется за другие последнейшие вещи. Научить других сему чину не всех возможно. Послушливых (Не по простому обычаю так названных, но в повиновении находящихся у духовного отца, с отсечением своей воли и разума. – прим. преп. старца Макария Оптинского) простецов и неграмотных – да; потому что послушание ради смирения ко всякой добродетели способно. Непослушливым же, простецы ли они или ученые, не преподается сия наука, чтоб не впали в прелесть; ибо самочинный не может избежать самомнения, которому обычно сопутствует прелесть, как говорит св. Исаак. Некоторые же, не помышляя об имеющем быть вреде, всякого прилучающегося учат своими усилиями держать память Божию для того, чтобы ум навык сей памяти и возлюбил ее, что невозможно, особенно для привыкших жить по своему чину. Ибо так как ум их нечист по причине нерадения и высокомудрия и не предочищен слезами, то они узревают паче срамные образы помыслов, нежели молитву, между тем как гнездящиеся в сердце их духи нечистые будучи тревожимы страшным именем (Божиим), скрежещут, желая погубить уязвляющего их. Почему если самочинник услышит или из книг узнает о делании сем и возжелает держать его, то одно из двух постраждет: или, если нудить себя будет, впадет в прелесть и останется неисцельным, или, если нерадеть будет, во всю жизнь останется безуспешным.
Добротолюбие Том V преподобный Григорий Синаит наставления безмолвствующим 7. О прелести, – и о других предметахПамять Божия, или умная молитва выше всех деланий; она есть глава и добродетелей, как любовь Божия. Но бесстыдно и дерзостно желающий внити к Богу и исповедать Его чисто, и нудящийся стяжать Его в себе удобно умерщвляем бывает от бесов, если попущено им будет сие. Ибо дерзко и самонадеянно взыскав того, что не соответствует его состоянию, в гордости нудится он прежде времени достигнуть того. Господь, милосердый к нам, видя, как скоры мы на высокое, часто не попускает нам впасть в искушение, чтоб каждый, сознав свое высокоумие, сам собою обратился к настоящему действованию прежде, чем сделается поношением и посмехом для бесов, и плачем для людей; особенно когда кто взыскивает сего дивного дела с терпением и смирением, с послушанием и вопрошением опытных, чтоб вместо пшеницы не пожать кукол, горечи вместо сладости, и вместо спасения не найти пагубы. Ибо сильным и совершенным принадлежит бороться всегда с бесами одним, и на них непрестанно обращать меч духовный, «иже есть глагол Божий» (Еф. 6, 17); немощные же и новоначальные пользуются, как твердынею, бегством, с благоговением и страхом, отказываясь от противоборства и не дерзая прежде времени вступать в него, и таким образом избегают смерти.
На что ссылается прп. Макарий Оптинский в своей статье Предостережение читающим духовные отеческие книги и желающим проходить умную Иисусову молитву. А также ссылается на письмо прп. Паисия (Величковского) к отцу Феодосию, архимандриту Софрониевой пустыни, в котором содержится следующее:
И сам делает вывод:Извещаю духовно святыню вашу, что из-за печатного издания книг отеческих как на эллиногреческом, так и на славянском языках меня охватывает и радость, и страх. Радость, так как уже не будут преданы всеконечному забвению эти книги и ревнители смогут с бо́льшим удобством приобретать их; страх же, поскольку боюсь и трепещу, чтобы, когда они не только инокам, но и всем вообще православным христианам будут предложены как продаваемая вещь, подобно прочим книгам, последствием этого не стала прелесть тех, которые самочинно, без наставления опытных, научатся по ним деланию умной молитвы, а по причине прелести – хула суетоумных на это святое и пренепорочное, премногими и великими святыми отцами засвидетельствованное дело.
Книги отеческие, в особенности те, которые учат истинному послушанию, трезвению ума и безмолвию, вниманию и молитве умной, то есть умом в сердце совершаемой, приличны одному лишь монашескому чину, а не вообще всем православным христианам. Поэтому богоносные отцы, молитве этой учащие, началом ее и основанием непоколебимым называют истинное послушание, от которого рождается истинное смирение, смирение же хранит подвизающегося в молитве от всякой прелести, возникающей у самочинников. И как возможно будет мирским людям по самочинию, за которым последует прелесть, к столь страшному и ужасному делу, то есть к такой молитве, без всякого наставления понуждать себя и избежать при этом многообразных и многоразличных обольщений вражеских, на молитву эту и подвижников ее прехитростно наводимых? Ибо столь страшно это дело, то есть молитва умная, что и истинные послушники, которые волю свою и рассуждение перед отцами своими, истинными и преискусными наставниками делания этой молитвы, не только отсекли, но и совершенно умертвили, всегда пребывают в страхе и трепете, боясь и трепеща, как бы не подвергнутся в молитве этой некой прелести, хотя они всегда хранимы Богом от нее за истинное свое смирение, которое по благодати Божией стяжали истинным своим послушанием.
Все сии свидетельства от учения святых и богоносных отцов выписаны по желанию пользы ближнему и для предостережения неопытных и немощных, чтобы нерассудно и дерзостно не стремились выше меры своей к прохождению умного делания, да не впадут в прелесть вражию, и будут поругание бесам и плач в человецех, как сказано выше. Но отнюдь не писано сие с тем, чтобы удержать и отвратить от сего делания кого-либо, в разуме и по учению святых отцов желающего проходить оное. Мы радуемся о тех, которые разумно и достойно могут соединиться с Господом чрез сие блаженное делание; не достигшим же того и нудящимся к прохождению сего делания советуем самим читать с должным вниманием отеческие книги, да познают истину и прелесть, и подсады вражии, и соблюдут себя от начинаний выше меры своей.
Многим прилично и полезно помнить слово св. Исаака Сирина, который советует употреблять образ молитвы согласно с образом своей жизни и соответственно мере душевного устроения, говоря: «Сообразна с житием твоим должна быть и молитва твоя». И в другом месте: «Трудно что-либо высокое преподать еще новоначальному и младенцу возрастом (духовным)»32. Не вотще и Апостол заповедует прежде молитися молитвою устною, как написано в послании к Евреям: «Тем убо и приносим жертву хваления выну Богу, сиречь плод устен, исповедающихся имени Его» (Евр. 13, 15).
Также и преподобный Петр Дамаскин учит прежде проходить молитву деятельную, объясняя, что умозрительная даруется после, благодатию Божиею, не по воле человека, а по воле Божией, когда обрящется сердце и ум его могущими вместить оную, как сказано у него во 2-й книге:
«даяй молитву молящемуся» (1Цар. 2, 9), то есть: хорошо молящемуся телесною молитвою дает Бог умную молитву, и тщательно пребывающему в ней – безвидную и необразовидную, от чистого страха Божия. И опять хорошо совершающему сию – ведение творений и от него – восхищение ума к Богословию и благому действию будущего дарует Бог тому, кто от всего «упраздняется» (Пс. 45, 11) и поучается в сем делом и словом, а не слухом только».
Какая из этих точек зрений правильная?