Как возлюбить ближнего, не имея социального общения?

[Анна тихая]

Доброе утро, батюшка! Волнует один вопрос - как исполнять заповедь возлюби ближнего, если например круг общения мал - две подруги и дочь. И коллеги на работе немного. Если у меня практически нет социальных контактов - значит ли это что я не могу исполнить заповедь возлюби ближнего? Как бы если честно то мне и не особо хочеться заводить еще подруг потому как тяжело отдавать внимание и силы другому человеку, я сама очень нездорова и мне бы кто дал внимание и заботу. Вот такие мысли. Хорошего Вам дня

 

[протодиакон Сергий Шалберов]

Дорогая Анна!
Когда-то авва Исаак написал; «Хочешь стяжать любовь к ближнему в сердце своем, как того требует евангельская заповедь? Отдали его от себя, и тогда в тебе разгорится пламя любви к нему, и радость при виде него, как при виде ангельского евангельская заповедь? Отдали его от себя, и тогда в тебе разгорится пламя любви к нему, и радость при виде него, как при виде ангельского света».
Удивительно, но дистанция по отношению к ближнему взращивает евангельскую любовь во внутреннем мире человека. Но при одном условии – если этот человек действительно аскет, уединённый подвижник Христов, стремящийся к совершенству! Истинная любовь к ближним не может мгновенно воссиять в сердце христианина; как при достижении любой христианской добродетели, так и при стяжании любви к ближним имеется определенная последовательность. Первоначально необходимо такому человеку отвергнуть вражду, памятозлобие, гнев, осуждение и все те чувства, которые противоположны любви. Затем нужно, повинуясь Евангелию, научиться молиться за врагов, благословлять клянущих, делать добро ненавидящим и прощать ближним все, что они сделали плохого нам. Чтобы исполнить все перечисленные евангельские заповеди не только на словах, но и в жизни, нужен многолетний подвиг самоотречения. «Пожертвуй всем для исполнения евангельских заповедей. Без такого пожертвования ты не возможешь быть исполнителем их», - пишет святитель Игнатий. Желающий достигнуть истинной любви к ближним должен прежде всего отвергнуть самолюбие и человекоугодие, которые укрепляют в человеке естественную любовь. Самолюбие — искажение любви к самому себе. Тот, кто не имеет к себе духовной любви, не может и ближнего возлюбить духовно. Человекоугодие — искажение любви по отношению к ближним. Оно, как и самолюбие, является «горестным самообольщением» и, возобладав сердцем человека, делает его неспособным к истинной любви. Только решительное отвержение этих пороков открывает путь к достижению духовной любви. Подвиг искоренения из своего сердца самолюбия и человекоугодия связан с многими усилиями – и одиночество может помочь в этом: «Другом стань всем людям, но пребывай в одиночестве в помышлениях своих». Подвижник должен любить всех людей, дарить им свои чувства, свое сердце, но в то же время пребывать в уединении, без которого он не сможет встретиться с Богом. «Стань причастником всех людских страстей, но телом держись от них на расстоянии».
Поэтому, дорогая Анна, прежде определите, не осуждаете ли вы собственное одиночество, которое бессознательно скрыто в глубинах вашей человеческой сущности? Нужно точно понять не является ли ваша социальная изоляция невротической фобией перед социальными язвами? Или может быть вы напротив жаждете этой тишины одиночества, так как бессознательно чувствуете её спасительность, как основу внутреннего равновесия, психологической и духовной гармонии, на котором зиждется здоровое уклонение от мирских соблазнов? Главное стремление любого отшельника, отрекшегося от мира – это, переживание Божественного присутствия. Поэтому только когда ваш разум наполнится Божественным присутствием и любовью, он сможет полюбить своего ближнего с подлинным чувством преданности и, если понадобится, самопожертвования. Если же эта первоначальная «работа» – жизнь в единении с Богом – подвергается препятствиям и колебаниям, аскет оказывается не в состоянии исполнить долг любви к брату, чего как раз и требует Божественная любовь. Уклонение от мира ставит своей целью очищение души и разума от всего, что может помешать этому стремлению. Любовь к ближнему, к «брату» понимается аскетом как плод мистического опыта Божественной любви. Трудно это понять, но даже в тех случаях, когда аскет избегает общения с людьми, за этим скрывается его любовь и участие по отношению к ним. Аскет избегает людей «ради Бога». А поскольку Бог есть любовь, переживание Божественного присутствия как неиссякаемого источника истинной любви дает стремящегося к совершенству в пустыне одиночества возможность полюбить своего брата «Божественной любовью».
Так что, дорогая Анна, становитесь совершенной…

 

[протодиакон Сергий Шалберов]

P.S.
Вспоминаю, как почти четверть века назад, следуя доброму совету мудрых, дерзнул я обрести кратковременный покой и утешение через подражание подвигу пустыннолюбивого странника, полностью и одиноко уйдя от людей и мирских искушений в суровую и простую красоту кавказского высокогорья.
У древних была пословица: "Выше в горы – ближе к Богу". Суровая красота гор, четкие линии скал на голубом фоне неба, бездонного, как океан, по которому плывут, словно корабли, облака, распустившие паруса в бескрайний неведомый путь, – эта величественная картина располагает человека к размышлениям о Вечности.
С древних времен святые мужи удалялись в горы для духовных свершений. Великий пророк Моисей 40 лет пас стада в горах, готовя себя молитвой и безмолвием к подвигу пророческого служения, к Синайскому Богоявлению. На горе Кармил, как слышал, еще сохранилась пещера, где жил пророк Илия. Там блаженный Иероним осуществил свой бессмертный перевод Священного Писания. В гористой заиорданской пустыне жил величайший предтеча христианских святых – Иоанн Креститель.
“Если ты монах, иди в горы”, – говорил преподобный Антоний Великий. Само монашество, ветхозаветное и новозаветное, имеет колыбелью своей горы Синая и Фиваиды, Ливана и Мертвого моря.
Красота гор – особая. Там нет того, что развлекает взоры, что пробуждает чувственность, что вносит в душу шум и смятение страстей. Горы – иероглифы вечности. Горы – это символ тоски и любви земли по бесконечному простору неба. Горы, уходящие вершинами своими в лазурный океан небес, – образ единения временного и вечного...
Путешествуя в совершенном одиночестве по Кавказским горам, в полноте прочувствовал я и другие слова преподобного Антония: “Кто живет в пустыни и безмолвствует, тот избавлен от трех браней: от брани через слух, от брани через язык и от брани через видение того, что может уязвлять сердце его”.
И каждый поход в горы, и даже любое жизненное движение к их сияющим вершинам, не будут бесполезны, потому что приносят с собой уникальный духовный опыт. Так и в этот раз – теперь я могу сказать определенно: друзья мои, если вы почувствовали в себе умаление любви к людям, что равнозначно утрате Любви Божией, изберите себе путь одинокого пилигрима, и Любовь, милующая и щедрующая, возрастет в вас преизобильно. Для этого только надо попробовать уйти от людей, и лучше подальше и повыше, одному, и хотя бы дней на недел.. Но меру сил своих человеческих, конечно же, не превышая.
Возвратясь же домой и вновь окунувшись в суматошный ритм городской жизни, я оценил, как следует, другой совет преподобного Антония: “Если любишь покойную жизнь, не входи в круг тех, у коих вся забота о суетностях, и если случайно попадешь в среду их, будь таков, как бы тебя там не было”. Как мудро! Как верно!

 

[Анна тихая]

Спасибо дорогой отец Сергий за эти мудрые советы, надо хорошо подумать над Вашими словами, но не совсем понятно что такое человекоугодие. Вот если на работе например что то делаешь для недружелюбных коллег просто Христа ради - это человекоугодие или что?

 

[Анна тихая]

P.S.
Вспоминаю, как почти четверть века назад, следуя доброму совету мудрых, дерзнул я обрести кратковременный покой и утешение через подражание подвигу пустыннолюбивого странника, полностью и одиноко уйдя от людей и мирских искушений в суровую и простую красоту кавказского высокогорья.
У древних была пословица: "Выше в горы – ближе к Богу". Суровая красота гор, четкие линии скал на голубом фоне неба, бездонного, как океан, по которому плывут, словно корабли, облака, распустившие паруса в бескрайний неведомый путь, – эта величественная картина располагает человека к размышлениям о Вечности.
С древних времен святые мужи удалялись в горы для духовных свершений. Великий пророк Моисей 40 лет пас стада в горах, готовя себя молитвой и безмолвием к подвигу пророческого служения, к Синайскому Богоявлению. На горе Кармил, как слышал, еще сохранилась пещера, где жил пророк Илия. Там блаженный Иероним осуществил свой бессмертный перевод Священного Писания. В гористой заиорданской пустыне жил величайший предтеча христианских святых – Иоанн Креститель.
“Если ты монах, иди в горы”, – говорил преподобный Антоний Великий. Само монашество, ветхозаветное и новозаветное, имеет колыбелью своей горы Синая и Фиваиды, Ливана и Мертвого моря.
Красота гор – особая. Там нет того, что развлекает взоры, что пробуждает чувственность, что вносит в душу шум и смятение страстей. Горы – иероглифы вечности. Горы – это символ тоски и любви земли по бесконечному простору неба. Горы, уходящие вершинами своими в лазурный океан небес, – образ единения временного и вечного...
Путешествуя в совершенном одиночестве по Кавказским горам, в полноте прочувствовал я и другие слова преподобного Антония: “Кто живет в пустыни и безмолвствует, тот избавлен от трех браней: от брани через слух, от брани через язык и от брани через видение того, что может уязвлять сердце его”.
И каждый поход в горы, и даже любое жизненное движение к их сияющим вершинам, не будут бесполезны, потому что приносят с собой уникальный духовный опыт. Так и в этот раз – теперь я могу сказать определенно: друзья мои, если вы почувствовали в себе умаление любви к людям, что равнозначно утрате Любви Божией, изберите себе путь одинокого пилигрима, и Любовь, милующая и щедрующая, возрастет в вас преизобильно. Для этого только надо попробовать уйти от людей, и лучше подальше и повыше, одному, и хотя бы дней на недел.. Но меру сил своих человеческих, конечно же, не превышая.
Возвратясь же домой и вновь окунувшись в суматошный ритм городской жизни, я оценил, как следует, другой совет преподобного Антония: “Если любишь покойную жизнь, не входи в круг тех, у коих вся забота о суетностях, и если случайно попадешь в среду их, будь таков, как бы тебя там не было”. Как мудро! Как верно!

А как Вы жили в горах? Я как то с трудом представляю как можно жить в горах если нет денег. К местным же все равно надо ходить за молоком хотя бы. Я тоже в принципе живу рядом с Кавказскими горами и бываю иногда летом там. Очень нравиться и может быть и хотелось бы там пожить, да как бы этот поступок для меня как на Луну слетать. Потому что надо снимать жилье а оно везде дорого, даже там.

 

[протодиакон Сергий Шалберов]

См. "Человекоугодие"

 

[Анна тихая]

Нужно точно понять не является ли ваша социальная изоляция невротической фобией перед социальными язвами?

как бы вот смотрю на своих соседей по дому и честно говоря не особенно хочется с ними общаться - вот сейчас наверху мать ругает своего ребенка за то что тот не сделал домашнее задание, каждый вечер такое. Орет постоянно. Да многое о них я знаю такого что не хочется с ними особо и соприкасаться. Когда меня залили сильно - ни один не помог убрать. Каждый сам по себе как всегда. А те с кем хочеться общаться - так я и общаюсь с верующей подругой. Но она одна такая.

 

[протодиакон Сергий Шалберов]

как бы вот смотрю на своих соседей по дому и честно говоря не особенно хочется с ними общаться - вот сейчас наверху мать ругает своего ребенка за то что тот не сделал домашнее задание, каждый вечер такое. Орет постоянно. Да многое о них я знаю такого что не хочется с ними особо и соприкасаться. Когда меня залили сильно - ни один не помог убрать. Каждый сам по себе как всегда. А те с кем хочеться общаться - так я и общаюсь с верующей подругой. Но она одна такая.

Научить беззаконных путям Божиим может только тот, кто имел опыт греха и освобождения от него. Такому искушенному врачевателю естественно вытаскивать занозы чужих грехов, потому что страшно и больно видеть кругом погибающих людей. Однако человек, обличающий занозы и сучки в глазах брата своего, причиняет боль и раздражение, обычно такие люди одиноки, от таких хотят удалиться и забыться.
Лучшее же упражнение в неосуждении - немедленно помолиться о том, кого осудил и попытаться найти ему оправдание: «Вытесняй дурной помысел добрым» ( Паисий Святогорец). Однако оправдание и неосуждение - разные вещи. Чтобы оправдать человека, надо его сначала обсудить его, т.е. совершить мысленный суд, причем суд неправедный, так как мы заранее предполагаем оправдать вне зависимости от совершеного греха. И это, казалось бы, благое оправдание является нашей ложью перед Богом и собой. Поэтому надо стараться не просто оправдывать людей, а сочувствовать им, пытаясь понять их: что движет ими и мной в той или иной ситуации. И тогда осуждать становится сложнее. Сразу возникает желание молитвенно просить у Бога прощения - и за других, и за себя. Пытаться простить грешника - это то, к чему призывал нас Господь. Это куда тяжелее и мучительнее, чем соорудить бутафорское оправдание. Неосуждение ближнего, основанное на любви и смирении, есть путь к непрестанной молитве, которая есть содержание духовной жизни христианина.

 

[Анна тихая]

Научить беззаконных путям Божиим может только тот, кто имел опыт греха и освобождения от него. Такому искушенному врачевателю естественно вытаскивать занозы чужих грехов, потому что страшно и больно видеть кругом погибающих людей. Однако человек, обличающий занозы и сучки в глазах брата своего, причиняет боль и раздражение, обычно такие люди одиноки, от таких хотят удалиться и забыться.
Лучшее же упражнение в неосуждении - немедленно помолиться о том, кого осудил и попытаться найти ему оправдание: «Вытесняй дурной помысел добрым» ( Паисий Святогорец). Однако оправдание и неосуждение - разные вещи. Чтобы оправдать человека, надо его сначала обсудить его, т.е. совершить мысленный суд, причем суд неправедный, так как мы заранее предполагаем оправдать вне зависимости от совершеного греха. И это, казалось бы, благое оправдание является нашей ложью перед Богом и собой. Поэтому надо стараться не просто оправдывать людей, а сочувствовать им, пытаясь понять их: что движет ими и мной в той или иной ситуации. И тогда осуждать становится сложнее. Сразу возникает желание молитвенно просить у Бога прощения - и за других, и за себя. Пытаться простить грешника - это то, к чему призывал нас Господь. Это куда тяжелее и мучительнее, чем соорудить бутафорское оправдание. Неосуждение ближнего, основанное на любви и смирении, есть путь к непрестанной молитве, которая есть содержание духовной жизни христианина.

это понятно, я за них за всех молюсь, но общаться и быть близкой не хочу. Потому что знаю как они обкрадывали наш дом когда были председателями и зачем мне сидеть с ворами? Право выбора есть у каждого, я выбираю не общаться с ними. Хотя конечно понимаю почему они так делают - потому что дух времени такой и они просто ему следуют. И лукавый давит на них на всех. Лукавый виноват во всем.