"Ибо три свидетельствуют на небе: Отец, Слово и Святый Дух; и Сии три суть едино" (1-е Иоанна, 5:7).
Этого текста нет даже в первом печатном варианте. Он был добавлен позже. Это признали христианские ученые, в том числе Горн, а также собиратели толкования Библии Генри Васкат, Адам Кларк. И в ответах блаженного Августина во время его дискуссии с последователями арианства, отвергавшими Троицу, не было этого текста. И он написал десять посланий, толкуя послание Иоанна, но ни в одном из них не упомянут этот текст.
Переводчик греческих рукописей Биньямин Вильсон сказал: "Этот стих о свидетельстве и Божественности отсутствует во всех греческих рукописях, датируемых ранее чем пятнадцатым веком. Этот текст не упоминал ни один из греческих писателей-клириков и ни один из первых латинских отцов церкви в темах, которые требовали его упоминания. А это означает, что этот текст, если говорить прямо, фальсифицирован".
Ходил в местный храм, но настоятель мне ни мог ни чего ответить.
Что вы можете сказать по этому поводу?
К чему именно относится пророчество Иеремии,и не является ли текст Евангелия 1-е Ион.5:7 позднейшей вставкой?
“Одной из часто приводимых цитат в доказательство “троицы” было место из Первого послания Иоанна: “Ибо три свидетельствуют на небе: Отец, Слово и Святой Дух; и Сии три суть едино” (1 Ин. 5: 7). Но сейчас, наверно, не найдешь современного серьезного богослова, который бы признавал достоверность этой цитаты. Вот что пишет по этому поводу известный библеист Брюс Мецгер в своем труде “Текстология Нового Завета”:
“В числе критических замечаний в адрес издания Эразма (Роттердамского. – Примеч. В. С.) наиболее серьезными можно считать замечания Стуники… Он указывает на отсутствие в издании Эразма того места, где апостол рассуждает о Святой Троице: “Ибо три свидетельствуют на небе: Отец, Слово и Святой Дух; и Сии три суть едино. И три свидетельствуют на земле…”. Эразм возразил, что ни в одной греческой рукописи он не обнаружил этих слов, и пообещал, что в том случае, если такая рукопись будет найдена, в последующих изданиях он вставит так называемую Comma Johanneum. В конце концов, такая рукопись нашлась (или, собственно, была подделана). По сведениям, которыми мы располагаем теперь, можно определить, что она была написана в Оксфорде около 1520 г. членом францисканского ордена по имени Фрой, взявшим этот отрывок из латинской Вульгаты. Эразм выполнил свое обещание и вставил отрывок в третье издание (1522), однако в примечании к нему выразил сомнение в подлинности данной рукописи”.
Это лишь один из примеров, которых на самом деле в тексте Нового Завета множество”.
Не знаю, долго ли г-н Сохин искал и опрашивал “современных серьезных богословов”, полагаю, что не очень долго. Более того, думаю, совсем не искал, ограничился чтением книги Мецгера, да и ее, видимо, читал невнимательно. Потому как утверждать, что в христианской Библии этот стих появился лишь с XVI века – это, мягко говоря, свидетельство либо невежества, либо лжи. Но если мы вспомним, что обучаться Владиславу приходилось самоучкой, то не будем уж слишком строги к нему. И просто перечислим несколько тезисов по данной теме.
1. Этот стих
не является позднейшей интерполяцией.
2. Этот стих прослеживается в латинской традиции с древнейших времен. В конце II века его цитирует
Тертуллиан, в середине III века – священномученик
Киприан Карфагенский (хотя он дает не дословную цитату, а ссылку), в IV веке – Идаций, Присциллиан, блаженный
Иероним Стридонский (который ругает греческих переписчиков, часто опускающих этот текст), в V веке – автор сочинения “Против Варимада”, а также – внимание! – православные отцы на Карфагенском соборе 485 года, и Виктор Витенсийский. К тому же столетию относятся два древних латинских манускрипта, включающих этот стих. В VI веке стих цитируют такие авторы, как Фульгенций и Кассиодор, в VII веке – святой
Исидор Севильский, к тому же есть еще один латинский манускрипт, датированный этим веком, включающий 7-й стих, в VIII веке его цитирует святой
Беда Достопочтенный и так далее. То есть, на латинском православном Западе этот текст был известен очень давно, и прослеживается в каждом столетии.
3. В настоящее время довольно надежно установлено, что этот текст был в Итале – старолатинском переводе, выполненном во II веке. Утверждение Мецгера о том, что его не было в Вульгате блаженного Иеронима, также подвергнуто серьезной критике, доказывающей, что в Вульгате изначально этот текст был, хотя и встречаются древние рукописи, где он отсутствует. Кроме того, установлено, что этот текст есть в древнем армянском переводе, и подвергнуто критике утверждение Мецгера, что его нет в Пешитто (сирийском переводе). Это утверждение было сделано без достаточного изучения сирийских рукописей, основываясь только на шести изданиях текстов.
4. Есть греческие рукописи, датированные ранее, чем издание Эразма Роттердамского, содержащие обсуждаемый стих. Сама история с “подделкой для Эразма” подвергнута критике рядом авторитетных исследователей этого видного деятеля Реформации.
5. Тем не менее, факт заключается в том, что подавляющее большинство греческих отцов Церкви не знали этого текста или обходили его молчанием. Ясно видно, что уже в очень раннее время, как минимум, с IV века, распространились греческие рукописи, в которых этого текста не было. Однако и нельзя сказать, что совсем никто из греческих отцов его не упоминает. По крайней мере, современные защитники 1 Ин. 5: 7–8 указывают на святого
Афанасия Александрийского, который трижды ссылается на этот стих или цитирует его (см.: R. E. Brown, The Anchor Bible; Epistles of John. NY., 1982, Р. 782), а во-вторых, на святого
Григория Богослова, который в одном месте подробно говорит об этом стихе, и из его слов следует, что ему было известен 7-й стих, и он защищает его подлинность перед оппонентами-арианами (ссылку можно проверить по: The Nicene and Post-Nicene Fathers. Grand Rapids, 1978, 7. Р. 323–324).
6. Еще примечательный факт: этот стих цитирует как часть Писания известный сирийский писатель VII века Иаков Эдесский. Очевидно, что почерпнул он его не из неведомых ему латинских переводов, но либо с древнесирийского, либо с греческого текста.
7. Протестанты, равно как и некоторые православные, проводили подробный лексический, синтаксический, структурный, контекстуальный, риторический, гомилетический и богословский анализ данных стихов, в результате чего приходили к выводу о том, что 7-й стих является органичной частью фразы, без которой она теряет связность, осмысленность.
Для более полного знакомства с современным состоянием этого вопроса в библеистике отсылаю г-на Сохина, равно как и всех интересующихся, к книге Maynard Michael (“A History of the Debate Over 1 John 5: 7–8”. Tempe, 1995) или к статье J. M. Boyd (
“And these three are one”). Впрочем, кое-какие сведения он мог бы почерпнуть и у митрополита Макария (Булгакова) в “Догматическом богословии” (с. 180–184).
Итак, на деле мы имеем не текст, вставленный в Библию в XVI веке, но текст, прослеживающийся с глубочайшей древности – в латинском и армянском переводах, у ряда латинских святых отцов, сирийского писателя и у нескольких греческих. То, что этот стих на несколько столетий “выпал” из греческого текста, равно как и из некоторых зависимых от него переводов, в том числе славянских, а потом вернулся, свидетельствует как раз о том, что Господь хранит библейский текст, и Промыслом Своим восстанавливает его в целостности.
(Ответ копирован из
статьи диакона Георгия Максимова)
