- Православный христианин
Из воспоминаний протоиерея Андрея Ткачева.
Было время, я хотел выучить сто языков. И на каждом из них хотел рассказать людям евангельскую историю. «Пусть миллионы поверят в Иисуса Христа», — думал я и твердил наизусть турецкие фразы, французские глаголы и персидские пословицы.
А однажды случилось увидеть в торговом центре просящего милостыню корейца (а может, вьетнамца, кто их разберет). Он не знал языка и не мог рассказать, как здесь оказался. Ему нужны были не деньги, а еда. Это читалось в его глазах.
Я взял его за руку и повел к одному из фаст-фудов. Купил суп, хлеб, второе и сок. Ничего не сказал, но подумал: «Ради Тебя, Господи».
Это было пару лет назад. Языки я так и не выучил, а то была моя лучшая проповедь.
Это вместо предисловия.
С полгода назад разместил эту тему на Кураевском форуме, с тех пор появились кой какие новые мысли, которыми хочется поделиться.
Миссионер в современном мире – кто он? Богослов вещающий с кафедры? Талантливый батюшка с хорошим образованием и даром проповедования? Или каждый честный в душе мирянин, принимающий Православие вносящий личный вклад в дело миссионерского свидетельства в соответствии с образованием, способностями и профессиональными навыками – как это сказано в концепции миссионерской деятельности РПЦ.
Или Евгений Родионов – не согласившийся снять креста? Разве он не миссионер в более широком смысле этого слова. Обычный русский воин – который отказался сменить веру и снять крест и явил пример мужества и стойкости. Или священнослужители начала 20 века, которых стреляли в темницах, рушили их храмы – а они продолжали нести слово Божье людям, тем, кто готов был еще их слушать.
Ведь свидетельство Евангелия, его проповедование может быть совершенно разным путем и способом – и если человек хоть на шаг ближе становится в Богу, значит цель уже во многом достигнута.
Изначально эту тему я хотел назвать – «Должен ли быть миссионер крестоносцем». Крестоносцем конечно не в буквальном смысле слова, не идти войной на ислам и прочие конфессии, но в его руках кроме Евангелия должен быть меч и огонь, пусть и невидимый, которым он еще и будет защищать православие, отстаивать его истины. Апостол Павел на многих иконах изображен именно так. Меч имеет символический смысл, но именно им прорубается тьма невежества, язычества, человеческой толстокожести и окаменелости души. Но затем передумал, боясь изначально быть неправильно понятым.
Миссионер борется, да именно борется за ценностные приоритеты людей, учитывая и культурные и национальные особенности. Но при этом четко и своевременно реагирует на изменения в том информационном пространстве, где ведется миссионерская работа.
Основным мотивом для поднятия этой темы было то, что видишь, ежедневно читая интернет, идя по улице, да даже заходя в храм – равнодушное отношение в вере, к Православию, в лучшем случае, или резко негативное, агрессивное в отдельных случаях отношение. И когда простое непонимание или неприятие встречаешь в семье или у близких людей, то иногда просто руки опускаются. Ну, конкретный пример – моя мама:
«Что-то ты в храм зачастил – в монастырь шоль собралси?» или «У-у-у-у молиться начал каждое утро, ну молись, молись, только без фанатизма…». Это человек, у которого стоят иконы на полке, который читает молитвы, ну правда чаще гороскопы. Воцерковление которого ограничивается освящением куличей на Пасху, набиранием святой воды на Крещение, ну и заказом молебна на годовщину смерти отца. И у которого, к сожалению, вера и суеверия переплетены настолько сильно, и укоренены настолько, что подчас очень трудно объяснить простейшие вещи. Ну и примерно такое же отношение, с напряженной паузой в глазах, у людей, когда случайно коснешься любых вопросов веры.
А часто причиной является "сложность восприятия и понимания". Люди элементарно запутываются, считая себя верующими по умолчанию, еще и Православными, и уж тем более членами Церкви.
Люди часто встречают в Евангелии "если не будете делать то то и то то не войдете в Царствие небесное".
И не могут понять, что же это самое главное, креститься ли или не осуждать. Быть как дети или 10 заповедей соблюдать. Покаяться, а еще выясняется, что надо в Воскресенье встать часов в 5 утра, вычитать все каноны и правила и успеть на Литургию, а на улице такая слякоть или мороз.
Катехизация получается сейчас в таком зачаточном состоянии, что часто не получается назвать элементарных начальных догматов, простых молитв. К сожалению, мы часто не понимаем к кому обращены, те или иные фразы Христа. И может ли христианин относить все на свой счет, изреченное в Новом завете, или есть там места, которые only for апостолов.
Гениально про современную веру и нашу "кашу в голове" спел Сергей Трофимов: - Мы верим в Христа, в счастливое завтра и в лешего с бабой ягой. Ну а если объективно - человек Православный, потому что в России живет, а тут вроде "испокон веку" так, потому что исповедует Символ веры, или потому что участвует в Евхаристии? И реально не понимая различия мы и утешаем себя фразой "главное чтобы Бог был в душе", и поэтому в храм пойдем как нибудь, но не в эти выходные, потому что надо выспаться, дома убраться, а потом пива обещал попить с друзьями.
И часто получается обратный эффект - человек не идет в Церковь, но и Церковь не стремится навстречу. Пятидесятница кончилась, и всем языкам проповедовать Евангелие вроде бы и надо, но видимо языки распространяются быстрее, чем несущие слово Божье. Чтобы быть услышанным мало положить перед человеком книгу и сказать читай, надо еще самому подойти к человеку, и чтобы быть услышанным и понятым надо говорить на его языке.
А еще осторожничаем. Пригибаемся. Боясь обидеть, чьи то интересы, взгляды. Оскорбить религиозные чувства. Перефразируя бесподобную Фаину Раневскую – есть только два извращения в современной культуре – толерастия и либеранство. Епископ-лесбиянка в Швеции предложила кресты снять с храмов, чтобы не оскорблять мусульман. Не, ну а че. Вполне себе в их духе. В Турции или Египте отдыхаешь – весь персонал тебе улыбается, расцеловать готов, а скользнет глазами по крестику на цепочке если в майке сидишь или рубашке с расстегнутым воротом, и такой ледяной сразу взгляд. Сначала кресты уберем, потом крестным знамением себя можно будет осенить только тайком, потом молиться запретим. Вот и получается, что мы боимся не нарушить закон, а перегнуть где то палку. И будет стоять у входа в метро какая нить «недобобокулова» с отрезанной головой ребенка и кричать, что взорвет сейчас всех, а менты будут стоять рот разинув. И самое главное. Ну да. Толерастия же. Все телеканалы просто испугаются сказать об этом. Испугаются чего? Массовых возмущений? Того, что скинхеды пойдут рынки громить? Или кому нибудь в хиджабе «башню» случайно проломят. Или «равшанов» и «джамшутов» резко с работы начнут увольнять? Так для этого ФМС существует, полиция и т.д. Но почему власти бояться в бытовом, страшном преступлении сразу увидеть религиозный подтекст. Как интернет вещает - размахивать отрезанной головой с криками "аллах акбар" - бытовое преступление. Написать об этом соцсетях - разжигание межнациональной розни.
К чему я это. Так вот пишешь, пишешь строчку за строчкой. Потом, хочется просто стереть все. Кажется, что воздух сотрясать, и бисер раскидывать. Немножко не по себе становится. Вроде все Православные и «околоплавающие» убеждены: - Мы одумаемся. Никакой экуменизм нам не грозит. Это все мол «католико-протестанты» с ихними гей-парадами мутят воду во пруду. Мы никогда до этого не опустимся. А Украина чтобы «ширинкой назад» в Европу зайти, готова уже однополые браки разрешить.
О каком миссионерстве мы тогда говорим? Если завтра проповедь запретят. Любое публичное упоминание. Мы ведь этим оскорбим чувства верующих других вероисповеданий. Приезжают японские туристы в Российскую глубинку, в захолустный городок. А там только церквушка Православная. Непорядок. Им и помолиться негде. Давайте кресты снесем. И сделаем ее более привлекательной для новых прихожан. И так далее, и так далее. Скажете: - Ну, что, за пессимизм? Кто же Русь матушку, Православную державу с пути истинного свернет? А начнут, так всегда есть мученический подвиг. Так страшно то не это. А то, что традиции и весь уклад жизни становится разменной монетой. Как только кому то дали чуть больше прав, разрешили несколько новых свобод, так сразу твои свобода и права уменьшились прямо пропорционально.
А получается, Церковь вздыхает – говоря, ну вот, вам Православие, берите кто сколько хочет. Полными ладонями. Двери храма открыты. А не идут. Молодежь если и заходит, то часто настороженно, смотря на церковное сквозь призму «айфонов» и своих молодежных культур. В первые века миссионерство куда шло? В язычество в первую очередь, а сейчас идет речь, не то чтобы с проповедью в Дамаске выйти, то есть новых привлечь, а удержать тех, кто в Церкви порой уже подвиг.
Я не беру сейчас геополитику, глобальные масштабы – хотя многие философы, социологи, политологи, культурологи утверждали – что если и будет война, то она будет не между америкой [с маленькой буквы] и Россией, не между западом и востоком, а между Христианством и Исламом. Но я не хочу сейчас углубляться в причины и следствия. Меня гораздо больше волнует, что происходит в пределах моей родины, и почему так ослабела вера в русских людях. Конечно, любой скажет – начни с себя. Твоя святая обязанность, как православного - быть всегда готовым всякому, требующему у тебя отчета в твоем уповании, дать ответ с кротостью и благоговением [1 Пет. 3, 15]. Говоря, грубым современным языком – ответить за базар. Объяснить, обосновать – а не просто обидеться, отмахнуться, по принципу – не веришь ну и не верь. По идее, это обязанность каждого, считающего себя православным. То, есть каждый из нас должен быть в той или иной мере миссионером. Но кому, то не хватает знаний, кому, то смелости, кому, то в принципе все равно.
Прекрасно понимания отношение интернета к религии, к церкви, к Православию можно отметить, что отношение вряд ли лояльное. Под интернетом я в данном случае подразумеваю крупнейшие медийные порталы, с десятками и сотнями тысяч посетителей в день, не сильно цензурируемые и модерируемые на тему оскорблений, защиты чести и достоинства, разжигания межнациональной розни и прочего (хотя зачастую для отвода глаз в правилах этих порталов все эти пункты есть). Так, вот рунет ненавидит церковь за «попов на Мерседесах и в коттеджах», «за часы Патриарха и его сигаретный бизнес», за близость РПЦ к власти и протекцию своих идей, за «убивание исконно русского путем принятия крещения Русью огнем и мечом», за (здесь уже чистый национализм) «еврейское начало в Боге» и т.д. Все это конечно, чистейшей воды антипиар для РПЦ, но антипиар увы довольно действенный, явственно уязвляющий молодые души и умы. Ибо открывается гнев Божий с неба на всякое нечестие и неправду человеков, подавляющих истину неправдою. [1 Рим. 1,18]
Но это лишь одна из сторон проблемы. Мне гораздо больнее видеть откровенный атеизм и беспечность современных душ, которые не просто не хотят найти Бога – они словно наслаждаясь тем «что есть только этот отрезок жизни – поэтому проживи его с максимальной пользой и на всю катушку, а после нас хоть потоп».
Читаю интервью с иеромонахом Фотием, посмотрел его Инстаграм, Вконтакт. Откровенно двоякое чувство. С одной стороны, чем не миссионер. Талант? Безусловно. Допустим такой формат? Почему нет. С другой стороны – четкое ощущение оборачивания черной рясы в цветную обертку. Чес по стране пошел. Тойоту себе хочет. Ургант в гости зовет. Монах выкладывающий фотки котиков, цветочки. Серафим Саровский сделает facepalm. Дай Бог, чтобы я был не прав.
На это мне очень понравился пример из послания апостола Иуды:
«А сии злословят то, чего не знают; что же по природе, как бессловесные животные, знают, тем растлевают себя.
Горе им, потому что идут путем Каиновым, предаются обольщению мзды, как Валаам, и в упорстве погибают, как Корей.
Таковые бывают соблазном на ваших вечерях любви; пиршествуя с вами, без страха утучняют себя. Это безводные облака, носимые ветром; осенние деревья, бесплодные, дважды умершие, исторгнутые;
свирепые морские волны, пенящиеся срамотами своими; звезды блуждающие, которым блюдется мрак тьмы на веки.
О них пророчествовал и Енох, седьмой от Адама, говоря: «се, идет Господь со тьмами святых Ангелов Своих - сотворить суд над всеми и обличить всех между ними нечестивых во всех делах, которые произвело их нечестие, и во всех жестоких словах, которые произносили на Него нечестивые грешники».
Это ропотники, ничем не довольные, поступающие по своим похотям (нечестиво и беззаконно); уста их произносят надутые слова; они оказывают лицеприятие для корысти.
Но вы, возлюбленные, помните предсказанное Апостолами Господа нашего Иисуса Христа.
Они говорили вам, что в последнее время появятся ругатели, поступающие по своим нечестивым похотям.
Это люди, отделяющие себя (от единства веры), душевные, не имеющие духа.
А вы, возлюбленные, назидая себя на святейшей вере вашей, молясь Духом Святым,
сохраняйте себя в любви Божией, ожидая милости от Господа нашего Иисуса Христа, для вечной жизни.
И к одним будьте милостивы, с рассмотрением,
а других страхом спасайте, исторгая из огня, обличайте же со страхом, гнушаясь даже одеждою, которая осквернена плотью». [Иуд 1,10-23]
Но, возвращаюсь к теме Миссионер как крестоносец. У миссионера есть конкретная задача (одна из задач) – противостоять информационной агрессии, направленной против:
А) Самого учения, то есть истины Православия
Б) Возможности донести до людей эту истину.
Карикатурное, еретическое, подчас откровенно кощунственное изображение Православия, преподносится как игра слов, ссылка на мнимых мудрецов и философов – «да кому оно нужно ваше Православие, просто весьма прибыльный бизнес в красивой обертке».
И почему, ответьте мне церковь, да и нормальные верующие должны молчать? Потому что весь интернет не заткнешь? И всех горлопанов за решетку не посадишь? Конечно это проблема отчасти и законодательства, но в первую очередь проблема сознания общества – полная свобода, вседозволенность, самодостаточность, гораздо больше благ способных защитить человека и от войн, и от голода-холода, и от засухи – и Бог, к которому приходили просители в средние века сейчас стал просто не нужен. Из разряда - «Господи – я без тебя лучше знаю, как мне бабки зарабатывать, куда их тратить, с кем спать и что есть».
Вопрос, который меня занимает больше всего – достаточно ли несения слова Божия людям, просвещения людей, в современном мире для миссионера. С помощью доброго слова и пистолета, можно добиться гораздо большего, чем с помощью одного только доброго слова. Это юмор конечно. Но где тот инструмент в руках миссионера, который заменит пистолет, и подчас будет звучать убедительнее, чем все красноречие проповеди. Люди, которым несут правду, должны понимать, что эта правда не вбивается насильно, но и ее уже просто так никому не отдадут, и не позволят обижать и насмехаться.
Конечно не каждый способен стать апологетом церкви. Но одной из ключевых функций должна стать именно просветительско-защитная, на мой взгляд. Толерастия общества боится обидеть каждого из его членов, и растут как грибы секты, гей-клубы и прочая мерзость. По принципу – и плесень зачем то растет под солнцем Божьим. А церковь кивает головой – ну да-а-а а…закон…что поделаешь…и терпит.
Миссионер, в моем понимании – это не тот, кто с Библией под мышкой проталкивается сквозь толпу «невежественных» и «бездуховных», находит себе свободный пятачок – и говорит: «Минуточку внимания! Сейчас мы будем воцерковляться». Проповедь – это ведь не только мудрое слово, но и доброе дело. Нормальный человек прервет даже молитву – если больная мать скажем, просит принести стакан воды. И Бог врядли осудит его за это.
А доброе дело зачастую начинается с собственного примера. Интересно наблюдать, когда в кафедральном соборе во время Великого поста на вечернюю собирается половина епархии. Кто-то приходит за полчаса, не спеша заходит в храм, обязательно здоровается с прихожанами, прикладывается к иконам, и идет в алтарь переодеваться. А кто-то пролетает с таким видом и выражением лица – словно боясь, что кто-то остановит его «ладонями вверх». И как отрадно наблюдать девушку лет 18-20 приходящую в скромной одежде, в белом платочке, без косметики, но со светлым и спокойным выражением лица. Или молодую пару, вполне себе современную, которая приходит заранее в храм, не ходит во время службы и не прикладывается к иконам, которая спокойно отстоит всю службу и обязательно трижды перекреститься на выходе и поклонится. И как тоскливо бывает на душе, когда минут за 10 до вечерней, в храм забегают «две тусовщицы» в драных джинсах, с интересом рассматривают иконы, потом достают розовые в стразах айфоны, и начинают фотографировать своды, и обязательно селфи на фоне иконостаса. Долго потом не можешь настроиться на нужный лад.
Очень мне понравилась глава «Агрессивное миссионерство» одной из книг Андрея Кураева.
Чуть процитирую: Миссионер должен переступать «грани» и выходит за рамки привычно-церковного — иначе он не распространит свет Евангелия. Надо приходить «невовремя» — туда, где нас не ждут, где, казалось бы, все закрыто от «клерикализма».
Это тактика агрессивного миссионерства.
Принцип «агрессивного миссионерства» — это не цепляние к людям на улице. Это право христианского проповедника неполемически цитировать такие произведения, которые не помечены знаком сделано в Церкви.
Она означает, что даже в тех слоях и произведениях культуры, которые сами не осознают себя как христианские, мы должны уметь видеть их христианские смыслы.
Агрессия состоит в том, чтобы понудить людей к мысли и пониманию, к тому, чтобы они увидели в созерцаемой ими картинке больше, чем поначалу они хотели сами.
Миссионерским пространством сейчас является все что угодно. Начиная с семьи и заканчивая любым встречным прохожим. Но современный человек к сожалению привык при слове «миссионер» - оборачиваться на служителей церкви. К сожалению не понимая, что своей верой, своим «горением души», ласковым словом, теплым взглядом, сочиненной мелодией он может и должен пробудить в людях тот свет, которым «возгорается» близкий человек, по очень точному выражению Антония Сурожского: «Это может возникнуть и у неверующего человека. Чуждый веры в Бога человек тоже является человеком в полном смысле слова. Этот человек, как сухие дрова, ждет момента, когда искра падет, и он сам загорится. Это не тот человек, который обесчеловечен своим неверием. Это тот человек, который не нашел еще полноты жизни. И нам, верующим, нам, которые встретили Бога и Христа надлежит таким светом сиять, излучать такой свет, не обязательно слепящий. Он может быть тихим светом малой свечки, который составил бы существо Церкви, ее настоящую природу.»
А вместо окончания хочется привести отрывок проповеди Андрея Ткачева.
Люди часто ругают Церковь. В этом нет ничего странного.
Ругают люди Церковь чаще всего в лице ее служителей. Извиняя себя, если не во всем, то во многом, люди склонны искать в священниках очевидной и безусловной святости, а уж коль не обретут ее (или просто не заметят), тогда только держись. Один момент в этом вопросе меня сильно интересует. А именно – критика в духе сострадания. Только такая критика нужна. Все остальное похоже на безразличную матерщину пьяного человека. Шел мимо, повстречался взглядом с тем, что не понравилось, отрыгнул ругательство, гадкое и безразличное, и побрел дальше походкой уставшего человека. Подобной словесной реакцией на окружающую действительность полны и форумы, и блоги, и некоторые печатные издания.
Чтобы не становиться в строй многочисленной армии безразличных хулителей и злых насмешников, церковную действительность нужно критиковать именно в духе сострадания. А сей самый дух вначале нужно приобрести.
.......
Градус осуждения понижается ровно в ту меру, насколько человек признает себя самого виновным в происходящих негативных событиях.
Если мы недовольны священством, его поведением, качеством его служения, уровнем его образования, то следует спросить себя самого: «Молился ли я хоть раз о том, чтобы Господь вывел на жатву добрых тружеников?» Если ответ будет отрицательным, если я никогда не то, что не молился, а даже и не думал об этом, то, во-первых, часть вины, несомненно, лежит и на моих плечах, а во-вторых, никакого права на осуждение у меня нет, как у человека вполне чуждого Церкви с ее болями и радостями. Если же я начну – хотя бы изредка и пока без слез – молиться вообще и в частности о священстве, то перемены наступят странные и неожиданные. Во-первых, желание поязвить и побурчать уступит место желанию помолчать и пожалеть. А во-вторых, невесть откуда в Церкви начнет со временем увеличиваться число пастырей ревностных, сердечных, искренних, и мы не сможем этого не заметить.
Было время, я хотел выучить сто языков. И на каждом из них хотел рассказать людям евангельскую историю. «Пусть миллионы поверят в Иисуса Христа», — думал я и твердил наизусть турецкие фразы, французские глаголы и персидские пословицы.
А однажды случилось увидеть в торговом центре просящего милостыню корейца (а может, вьетнамца, кто их разберет). Он не знал языка и не мог рассказать, как здесь оказался. Ему нужны были не деньги, а еда. Это читалось в его глазах.
Я взял его за руку и повел к одному из фаст-фудов. Купил суп, хлеб, второе и сок. Ничего не сказал, но подумал: «Ради Тебя, Господи».
Это было пару лет назад. Языки я так и не выучил, а то была моя лучшая проповедь.
Это вместо предисловия.
С полгода назад разместил эту тему на Кураевском форуме, с тех пор появились кой какие новые мысли, которыми хочется поделиться.
Миссионер в современном мире – кто он? Богослов вещающий с кафедры? Талантливый батюшка с хорошим образованием и даром проповедования? Или каждый честный в душе мирянин, принимающий Православие вносящий личный вклад в дело миссионерского свидетельства в соответствии с образованием, способностями и профессиональными навыками – как это сказано в концепции миссионерской деятельности РПЦ.
Или Евгений Родионов – не согласившийся снять креста? Разве он не миссионер в более широком смысле этого слова. Обычный русский воин – который отказался сменить веру и снять крест и явил пример мужества и стойкости. Или священнослужители начала 20 века, которых стреляли в темницах, рушили их храмы – а они продолжали нести слово Божье людям, тем, кто готов был еще их слушать.
Ведь свидетельство Евангелия, его проповедование может быть совершенно разным путем и способом – и если человек хоть на шаг ближе становится в Богу, значит цель уже во многом достигнута.
Изначально эту тему я хотел назвать – «Должен ли быть миссионер крестоносцем». Крестоносцем конечно не в буквальном смысле слова, не идти войной на ислам и прочие конфессии, но в его руках кроме Евангелия должен быть меч и огонь, пусть и невидимый, которым он еще и будет защищать православие, отстаивать его истины. Апостол Павел на многих иконах изображен именно так. Меч имеет символический смысл, но именно им прорубается тьма невежества, язычества, человеческой толстокожести и окаменелости души. Но затем передумал, боясь изначально быть неправильно понятым.
Миссионер борется, да именно борется за ценностные приоритеты людей, учитывая и культурные и национальные особенности. Но при этом четко и своевременно реагирует на изменения в том информационном пространстве, где ведется миссионерская работа.
Основным мотивом для поднятия этой темы было то, что видишь, ежедневно читая интернет, идя по улице, да даже заходя в храм – равнодушное отношение в вере, к Православию, в лучшем случае, или резко негативное, агрессивное в отдельных случаях отношение. И когда простое непонимание или неприятие встречаешь в семье или у близких людей, то иногда просто руки опускаются. Ну, конкретный пример – моя мама:
«Что-то ты в храм зачастил – в монастырь шоль собралси?» или «У-у-у-у молиться начал каждое утро, ну молись, молись, только без фанатизма…». Это человек, у которого стоят иконы на полке, который читает молитвы, ну правда чаще гороскопы. Воцерковление которого ограничивается освящением куличей на Пасху, набиранием святой воды на Крещение, ну и заказом молебна на годовщину смерти отца. И у которого, к сожалению, вера и суеверия переплетены настолько сильно, и укоренены настолько, что подчас очень трудно объяснить простейшие вещи. Ну и примерно такое же отношение, с напряженной паузой в глазах, у людей, когда случайно коснешься любых вопросов веры.
А часто причиной является "сложность восприятия и понимания". Люди элементарно запутываются, считая себя верующими по умолчанию, еще и Православными, и уж тем более членами Церкви.
Люди часто встречают в Евангелии "если не будете делать то то и то то не войдете в Царствие небесное".
И не могут понять, что же это самое главное, креститься ли или не осуждать. Быть как дети или 10 заповедей соблюдать. Покаяться, а еще выясняется, что надо в Воскресенье встать часов в 5 утра, вычитать все каноны и правила и успеть на Литургию, а на улице такая слякоть или мороз.
Катехизация получается сейчас в таком зачаточном состоянии, что часто не получается назвать элементарных начальных догматов, простых молитв. К сожалению, мы часто не понимаем к кому обращены, те или иные фразы Христа. И может ли христианин относить все на свой счет, изреченное в Новом завете, или есть там места, которые only for апостолов.
Гениально про современную веру и нашу "кашу в голове" спел Сергей Трофимов: - Мы верим в Христа, в счастливое завтра и в лешего с бабой ягой. Ну а если объективно - человек Православный, потому что в России живет, а тут вроде "испокон веку" так, потому что исповедует Символ веры, или потому что участвует в Евхаристии? И реально не понимая различия мы и утешаем себя фразой "главное чтобы Бог был в душе", и поэтому в храм пойдем как нибудь, но не в эти выходные, потому что надо выспаться, дома убраться, а потом пива обещал попить с друзьями.
И часто получается обратный эффект - человек не идет в Церковь, но и Церковь не стремится навстречу. Пятидесятница кончилась, и всем языкам проповедовать Евангелие вроде бы и надо, но видимо языки распространяются быстрее, чем несущие слово Божье. Чтобы быть услышанным мало положить перед человеком книгу и сказать читай, надо еще самому подойти к человеку, и чтобы быть услышанным и понятым надо говорить на его языке.
А еще осторожничаем. Пригибаемся. Боясь обидеть, чьи то интересы, взгляды. Оскорбить религиозные чувства. Перефразируя бесподобную Фаину Раневскую – есть только два извращения в современной культуре – толерастия и либеранство. Епископ-лесбиянка в Швеции предложила кресты снять с храмов, чтобы не оскорблять мусульман. Не, ну а че. Вполне себе в их духе. В Турции или Египте отдыхаешь – весь персонал тебе улыбается, расцеловать готов, а скользнет глазами по крестику на цепочке если в майке сидишь или рубашке с расстегнутым воротом, и такой ледяной сразу взгляд. Сначала кресты уберем, потом крестным знамением себя можно будет осенить только тайком, потом молиться запретим. Вот и получается, что мы боимся не нарушить закон, а перегнуть где то палку. И будет стоять у входа в метро какая нить «недобобокулова» с отрезанной головой ребенка и кричать, что взорвет сейчас всех, а менты будут стоять рот разинув. И самое главное. Ну да. Толерастия же. Все телеканалы просто испугаются сказать об этом. Испугаются чего? Массовых возмущений? Того, что скинхеды пойдут рынки громить? Или кому нибудь в хиджабе «башню» случайно проломят. Или «равшанов» и «джамшутов» резко с работы начнут увольнять? Так для этого ФМС существует, полиция и т.д. Но почему власти бояться в бытовом, страшном преступлении сразу увидеть религиозный подтекст. Как интернет вещает - размахивать отрезанной головой с криками "аллах акбар" - бытовое преступление. Написать об этом соцсетях - разжигание межнациональной розни.
К чему я это. Так вот пишешь, пишешь строчку за строчкой. Потом, хочется просто стереть все. Кажется, что воздух сотрясать, и бисер раскидывать. Немножко не по себе становится. Вроде все Православные и «околоплавающие» убеждены: - Мы одумаемся. Никакой экуменизм нам не грозит. Это все мол «католико-протестанты» с ихними гей-парадами мутят воду во пруду. Мы никогда до этого не опустимся. А Украина чтобы «ширинкой назад» в Европу зайти, готова уже однополые браки разрешить.
О каком миссионерстве мы тогда говорим? Если завтра проповедь запретят. Любое публичное упоминание. Мы ведь этим оскорбим чувства верующих других вероисповеданий. Приезжают японские туристы в Российскую глубинку, в захолустный городок. А там только церквушка Православная. Непорядок. Им и помолиться негде. Давайте кресты снесем. И сделаем ее более привлекательной для новых прихожан. И так далее, и так далее. Скажете: - Ну, что, за пессимизм? Кто же Русь матушку, Православную державу с пути истинного свернет? А начнут, так всегда есть мученический подвиг. Так страшно то не это. А то, что традиции и весь уклад жизни становится разменной монетой. Как только кому то дали чуть больше прав, разрешили несколько новых свобод, так сразу твои свобода и права уменьшились прямо пропорционально.
А получается, Церковь вздыхает – говоря, ну вот, вам Православие, берите кто сколько хочет. Полными ладонями. Двери храма открыты. А не идут. Молодежь если и заходит, то часто настороженно, смотря на церковное сквозь призму «айфонов» и своих молодежных культур. В первые века миссионерство куда шло? В язычество в первую очередь, а сейчас идет речь, не то чтобы с проповедью в Дамаске выйти, то есть новых привлечь, а удержать тех, кто в Церкви порой уже подвиг.
Я не беру сейчас геополитику, глобальные масштабы – хотя многие философы, социологи, политологи, культурологи утверждали – что если и будет война, то она будет не между америкой [с маленькой буквы] и Россией, не между западом и востоком, а между Христианством и Исламом. Но я не хочу сейчас углубляться в причины и следствия. Меня гораздо больше волнует, что происходит в пределах моей родины, и почему так ослабела вера в русских людях. Конечно, любой скажет – начни с себя. Твоя святая обязанность, как православного - быть всегда готовым всякому, требующему у тебя отчета в твоем уповании, дать ответ с кротостью и благоговением [1 Пет. 3, 15]. Говоря, грубым современным языком – ответить за базар. Объяснить, обосновать – а не просто обидеться, отмахнуться, по принципу – не веришь ну и не верь. По идее, это обязанность каждого, считающего себя православным. То, есть каждый из нас должен быть в той или иной мере миссионером. Но кому, то не хватает знаний, кому, то смелости, кому, то в принципе все равно.
Прекрасно понимания отношение интернета к религии, к церкви, к Православию можно отметить, что отношение вряд ли лояльное. Под интернетом я в данном случае подразумеваю крупнейшие медийные порталы, с десятками и сотнями тысяч посетителей в день, не сильно цензурируемые и модерируемые на тему оскорблений, защиты чести и достоинства, разжигания межнациональной розни и прочего (хотя зачастую для отвода глаз в правилах этих порталов все эти пункты есть). Так, вот рунет ненавидит церковь за «попов на Мерседесах и в коттеджах», «за часы Патриарха и его сигаретный бизнес», за близость РПЦ к власти и протекцию своих идей, за «убивание исконно русского путем принятия крещения Русью огнем и мечом», за (здесь уже чистый национализм) «еврейское начало в Боге» и т.д. Все это конечно, чистейшей воды антипиар для РПЦ, но антипиар увы довольно действенный, явственно уязвляющий молодые души и умы. Ибо открывается гнев Божий с неба на всякое нечестие и неправду человеков, подавляющих истину неправдою. [1 Рим. 1,18]
Но это лишь одна из сторон проблемы. Мне гораздо больнее видеть откровенный атеизм и беспечность современных душ, которые не просто не хотят найти Бога – они словно наслаждаясь тем «что есть только этот отрезок жизни – поэтому проживи его с максимальной пользой и на всю катушку, а после нас хоть потоп».
Читаю интервью с иеромонахом Фотием, посмотрел его Инстаграм, Вконтакт. Откровенно двоякое чувство. С одной стороны, чем не миссионер. Талант? Безусловно. Допустим такой формат? Почему нет. С другой стороны – четкое ощущение оборачивания черной рясы в цветную обертку. Чес по стране пошел. Тойоту себе хочет. Ургант в гости зовет. Монах выкладывающий фотки котиков, цветочки. Серафим Саровский сделает facepalm. Дай Бог, чтобы я был не прав.
На это мне очень понравился пример из послания апостола Иуды:
«А сии злословят то, чего не знают; что же по природе, как бессловесные животные, знают, тем растлевают себя.
Горе им, потому что идут путем Каиновым, предаются обольщению мзды, как Валаам, и в упорстве погибают, как Корей.
Таковые бывают соблазном на ваших вечерях любви; пиршествуя с вами, без страха утучняют себя. Это безводные облака, носимые ветром; осенние деревья, бесплодные, дважды умершие, исторгнутые;
свирепые морские волны, пенящиеся срамотами своими; звезды блуждающие, которым блюдется мрак тьмы на веки.
О них пророчествовал и Енох, седьмой от Адама, говоря: «се, идет Господь со тьмами святых Ангелов Своих - сотворить суд над всеми и обличить всех между ними нечестивых во всех делах, которые произвело их нечестие, и во всех жестоких словах, которые произносили на Него нечестивые грешники».
Это ропотники, ничем не довольные, поступающие по своим похотям (нечестиво и беззаконно); уста их произносят надутые слова; они оказывают лицеприятие для корысти.
Но вы, возлюбленные, помните предсказанное Апостолами Господа нашего Иисуса Христа.
Они говорили вам, что в последнее время появятся ругатели, поступающие по своим нечестивым похотям.
Это люди, отделяющие себя (от единства веры), душевные, не имеющие духа.
А вы, возлюбленные, назидая себя на святейшей вере вашей, молясь Духом Святым,
сохраняйте себя в любви Божией, ожидая милости от Господа нашего Иисуса Христа, для вечной жизни.
И к одним будьте милостивы, с рассмотрением,
а других страхом спасайте, исторгая из огня, обличайте же со страхом, гнушаясь даже одеждою, которая осквернена плотью». [Иуд 1,10-23]
Но, возвращаюсь к теме Миссионер как крестоносец. У миссионера есть конкретная задача (одна из задач) – противостоять информационной агрессии, направленной против:
А) Самого учения, то есть истины Православия
Б) Возможности донести до людей эту истину.
Карикатурное, еретическое, подчас откровенно кощунственное изображение Православия, преподносится как игра слов, ссылка на мнимых мудрецов и философов – «да кому оно нужно ваше Православие, просто весьма прибыльный бизнес в красивой обертке».
И почему, ответьте мне церковь, да и нормальные верующие должны молчать? Потому что весь интернет не заткнешь? И всех горлопанов за решетку не посадишь? Конечно это проблема отчасти и законодательства, но в первую очередь проблема сознания общества – полная свобода, вседозволенность, самодостаточность, гораздо больше благ способных защитить человека и от войн, и от голода-холода, и от засухи – и Бог, к которому приходили просители в средние века сейчас стал просто не нужен. Из разряда - «Господи – я без тебя лучше знаю, как мне бабки зарабатывать, куда их тратить, с кем спать и что есть».
Вопрос, который меня занимает больше всего – достаточно ли несения слова Божия людям, просвещения людей, в современном мире для миссионера. С помощью доброго слова и пистолета, можно добиться гораздо большего, чем с помощью одного только доброго слова. Это юмор конечно. Но где тот инструмент в руках миссионера, который заменит пистолет, и подчас будет звучать убедительнее, чем все красноречие проповеди. Люди, которым несут правду, должны понимать, что эта правда не вбивается насильно, но и ее уже просто так никому не отдадут, и не позволят обижать и насмехаться.
Конечно не каждый способен стать апологетом церкви. Но одной из ключевых функций должна стать именно просветительско-защитная, на мой взгляд. Толерастия общества боится обидеть каждого из его членов, и растут как грибы секты, гей-клубы и прочая мерзость. По принципу – и плесень зачем то растет под солнцем Божьим. А церковь кивает головой – ну да-а-а а…закон…что поделаешь…и терпит.
Миссионер, в моем понимании – это не тот, кто с Библией под мышкой проталкивается сквозь толпу «невежественных» и «бездуховных», находит себе свободный пятачок – и говорит: «Минуточку внимания! Сейчас мы будем воцерковляться». Проповедь – это ведь не только мудрое слово, но и доброе дело. Нормальный человек прервет даже молитву – если больная мать скажем, просит принести стакан воды. И Бог врядли осудит его за это.
А доброе дело зачастую начинается с собственного примера. Интересно наблюдать, когда в кафедральном соборе во время Великого поста на вечернюю собирается половина епархии. Кто-то приходит за полчаса, не спеша заходит в храм, обязательно здоровается с прихожанами, прикладывается к иконам, и идет в алтарь переодеваться. А кто-то пролетает с таким видом и выражением лица – словно боясь, что кто-то остановит его «ладонями вверх». И как отрадно наблюдать девушку лет 18-20 приходящую в скромной одежде, в белом платочке, без косметики, но со светлым и спокойным выражением лица. Или молодую пару, вполне себе современную, которая приходит заранее в храм, не ходит во время службы и не прикладывается к иконам, которая спокойно отстоит всю службу и обязательно трижды перекреститься на выходе и поклонится. И как тоскливо бывает на душе, когда минут за 10 до вечерней, в храм забегают «две тусовщицы» в драных джинсах, с интересом рассматривают иконы, потом достают розовые в стразах айфоны, и начинают фотографировать своды, и обязательно селфи на фоне иконостаса. Долго потом не можешь настроиться на нужный лад.
Очень мне понравилась глава «Агрессивное миссионерство» одной из книг Андрея Кураева.
Чуть процитирую: Миссионер должен переступать «грани» и выходит за рамки привычно-церковного — иначе он не распространит свет Евангелия. Надо приходить «невовремя» — туда, где нас не ждут, где, казалось бы, все закрыто от «клерикализма».
Это тактика агрессивного миссионерства.
Принцип «агрессивного миссионерства» — это не цепляние к людям на улице. Это право христианского проповедника неполемически цитировать такие произведения, которые не помечены знаком сделано в Церкви.
Она означает, что даже в тех слоях и произведениях культуры, которые сами не осознают себя как христианские, мы должны уметь видеть их христианские смыслы.
Агрессия состоит в том, чтобы понудить людей к мысли и пониманию, к тому, чтобы они увидели в созерцаемой ими картинке больше, чем поначалу они хотели сами.
Миссионерским пространством сейчас является все что угодно. Начиная с семьи и заканчивая любым встречным прохожим. Но современный человек к сожалению привык при слове «миссионер» - оборачиваться на служителей церкви. К сожалению не понимая, что своей верой, своим «горением души», ласковым словом, теплым взглядом, сочиненной мелодией он может и должен пробудить в людях тот свет, которым «возгорается» близкий человек, по очень точному выражению Антония Сурожского: «Это может возникнуть и у неверующего человека. Чуждый веры в Бога человек тоже является человеком в полном смысле слова. Этот человек, как сухие дрова, ждет момента, когда искра падет, и он сам загорится. Это не тот человек, который обесчеловечен своим неверием. Это тот человек, который не нашел еще полноты жизни. И нам, верующим, нам, которые встретили Бога и Христа надлежит таким светом сиять, излучать такой свет, не обязательно слепящий. Он может быть тихим светом малой свечки, который составил бы существо Церкви, ее настоящую природу.»
А вместо окончания хочется привести отрывок проповеди Андрея Ткачева.
Люди часто ругают Церковь. В этом нет ничего странного.
Ругают люди Церковь чаще всего в лице ее служителей. Извиняя себя, если не во всем, то во многом, люди склонны искать в священниках очевидной и безусловной святости, а уж коль не обретут ее (или просто не заметят), тогда только держись. Один момент в этом вопросе меня сильно интересует. А именно – критика в духе сострадания. Только такая критика нужна. Все остальное похоже на безразличную матерщину пьяного человека. Шел мимо, повстречался взглядом с тем, что не понравилось, отрыгнул ругательство, гадкое и безразличное, и побрел дальше походкой уставшего человека. Подобной словесной реакцией на окружающую действительность полны и форумы, и блоги, и некоторые печатные издания.
Чтобы не становиться в строй многочисленной армии безразличных хулителей и злых насмешников, церковную действительность нужно критиковать именно в духе сострадания. А сей самый дух вначале нужно приобрести.
.......
Градус осуждения понижается ровно в ту меру, насколько человек признает себя самого виновным в происходящих негативных событиях.
Если мы недовольны священством, его поведением, качеством его служения, уровнем его образования, то следует спросить себя самого: «Молился ли я хоть раз о том, чтобы Господь вывел на жатву добрых тружеников?» Если ответ будет отрицательным, если я никогда не то, что не молился, а даже и не думал об этом, то, во-первых, часть вины, несомненно, лежит и на моих плечах, а во-вторых, никакого права на осуждение у меня нет, как у человека вполне чуждого Церкви с ее болями и радостями. Если же я начну – хотя бы изредка и пока без слез – молиться вообще и в частности о священстве, то перемены наступят странные и неожиданные. Во-первых, желание поязвить и побурчать уступит место желанию помолчать и пожалеть. А во-вторых, невесть откуда в Церкви начнет со временем увеличиваться число пастырей ревностных, сердечных, искренних, и мы не сможем этого не заметить.