Что лучше: молиться или играть? Конечно, молиться. Но по немощи человеческой все мы, и взрослые и дети, много играем, детям это даже необходимо.
Предисловие
При Успенском храме г. Красногорска Московской области существуют Детская церковно-музыкальная и Воскресная школы. Чтобы наши дети играли в добрые, а не злые игры и пели хорошие, а не плохие песни, мы каждый год на Рождество и Пасху устраиваем для них праздники-концерты, в которых все они — и зрители, и участники. А готовимся мы к выступлениям заранее, разучивая песни и ставя спектакли в нашем театре «Патерик». Вот откуда взялась эта книжечка.
Сюжеты большинства пьес полностью или частично заимствованы из «Отечника» свт. Игнатия Брянчанинова и «Пролога».
Школы наши бесплатные, а средств требуют очень много, да и сам Успенский храм — восстанавливающийся. Поэтому мы были бы рады вашим посильным пожертвованиям, которые можно сделать на р/c 000701302 в Красногорском отделении Сбербанка №□7808, к/с 269164200, БИК 044651269, ИНН 502400983-7, Успенский храм (на церковную школу).
Образцовый идол
ВЕДУЩИЙ. Это произошло полторы тысячи лет назад. Шли по пустыне три монаха и с ними их духовный отец, авва.
1-й МОНАХ. Жара.
2-й МОНАХ. Да, солнце еще высоко. От него нигде не спрячешься.
3-й МОНАХ. Смотрите, я вижу какое-то строение!
ПЕРВЫЕ ДВА МОНАХА. Где? Где?
3-й МОНАХ. Вон там из-за холма виднеется крыша
2-й МОНАХ. Какая это крыша? Тебе просто привиделось!
3-й МОНАХ. Да крыша, я точно говорю.
1-й МОНАХ. Может, и крыша…
2-й МОНАХ. Сами вы оба крыши!
3-й МОНАХ. Как тебе не стыдно ругаться?
1-й МОНАХ. Я не крыша.
3-й МОНАХ. Вот сейчас нас догонит авва; мы его спросим, что делать.
АВВА. О чем вы, братия, спорите?
2-й МОНАХ. Авва, брату показалось, что он видит крышу какого-то строения.
3-й МОНАХ. Крыша и еще раз крыша!
1-й МОНАХ. Может быть, пойдем и посмотрим?
АВВА. Конечно, надо посмотреть.
1-й МОНАХ (остальным). Вот! Слышали, меня авва похвалил. (Сам себе.) Значит, и я чего-нибудь стою.
АВВА. Перестаньте. Пойдемте скорее.
ВЕДУЩИЙ. Только перед самым заходом солнца иноки достигли цели — перед ними был заброшенный языческий храм.
1-й МОНАХ. Ну и ну…
2-й МОНАХ. Так это ж, братья, идольское капище. Видите, и статуя стоит.
3-й МОНАХ. Только оно давно запустело. Раньше-то здесь жили язычники.
2-й МОНАХ. Откуда ты все знаешь?
3-й МОНАХ. Да уж я такой.
1-й МОНАХ. Тише вы, авва идет.
АВВА. Заброшенное капище. Это как раз то, что нам нужно.
3-й МОНАХ. Где-то здесь и вода неподалеку.
2-й МОНАХ. Вода — ладно, главное — крыша над головой.
АВВА. Знаете что, братия, смотрю я: нет у нас ни мира, ни терпения. Сделаем вот как. Проживем в этом капище один день с утра до вечера, но в полном молчании. И что бы я ни делал, вы мне ничего не говорите, а если захотите, спросите вечером.
3-й МОНАХ. Прости нас, авва, сделаем, как ты благословляешь.
1-й МОНАХ. Само собой.
2-й МОНАХ. Прости нас, будем молчать.
ВЕДУЩИЙ (его речь иллюстрируется действиями). Утром, когда братия проснулись, они с удивлением увидели, что их авва бросает камнями в статую. «Авва, что ты делаешь?!» — хотели закричать братия, но сдержались, потому что обещали молчать до вечера. Полдня авва бросал камнями в статую, а от полудня до вечера кланялся ей и привечал ее. «Наверное, наш авва лишился ума!» — хотели закричать братия, но сдержались, а когда наступил вечер, бросились к нему с вопросами.
3-й МОНАХ. Для чего ты бросал камнями в статую, а потом кланялся ей?
2-й МОНАХ. Разве ты стал теперь язычником, что поклоняешься идолам?
1-й МОНАХ. Ты чего это, правда?
АВВА. Послушайте меня. Все это я делал не просто так, а для вашего исправления. Вспомните: когда я бросал камнями в статую, она обижалась на меня?
2-й МОНАХ. Нет, не обижалась.
АВВА. Или начала ругаться со мной, или мстить мне?
3-й МОНАХ. Мы ничего такого не заметили.
1-й МОНАХ. Я не видел.
АВВА. А когда я кланялся статуе, принимала ли она похвалы?
МОНАХИ. Нет, ничего не было.
АВВА. Гордилась ли?
МОНАХИ. Нет… Да стояла статуя как статуя.
АВВА. Так вот, братия мои возлюбленные: если хотите, как эта статуя, не отвечать на оскорбления и не принимать тщеславно похвалы, то давайте жить здесь вместе, смиряться и молиться Богу, а если не хотите, то вот четыре двери в этом храме, разойдемся каждый в свою сторону.
3-й МОНАХ. Да… Спасибо тебе, авва, ты нас вразумил.
2-й МОНАХ. Ну и ну, а мы-то подумали!
1-й МОНАХ. Вот тебе и статуя! Образцовый идол!
Твоей молитвы мало
ВЕДУЩИЙ. В одном монастыре был святой игумен, любящий отец для своих монахов и очень милостивый к нищим. Он всегда молился Богу, чтобы вместе с братией монастыря войти в Царство Небесное. И вот однажды…
ГОСТЬ (игумену). Благослови, отче.
ИГУМЕН. Да благословит тебя Бог.
ГОСТЬ. С наступающим праздником!
ИГУМЕН. И тебя также, братец. Ты ведь, кажется, из соседнего монастыря?
ГОСТЬ. Оттуда. Настоятель послал меня напомнить тебе, отче, и всей вашей братии, что ждет вас на наш престольный праздник.
ИГУМЕН. Придем, обязательно придем. Братия уже собирается. (Монахам.) Торопитесь, братья. Вы идите вперед, а я закончу свои дела и поспешу вслед за вами.
ВЕДУЩИЙ. И монахи пошли в соседний монастырь на праздник.
1-й МОНАХ. Что это там впереди?
2-й МОНАХ. Кто-то лежит на дороге.
3-й МОНАХ. Сейчас подойдем, разберемся.
Подходят к лежащему нищему.
1-й МОНАХ. Что с тобою, брат?
НИЩИЙ. Я шел в монастырь на праздник, да вот разболелся и не могу сам идти дальше.
2-й МОНАХ. Бедняга. И что же, никого с тобою не было?
НИЩИЙ. Нет, я шел один.
3-й МОНАХ. Ты, должно быть, голоден?
ИНИЩИЙ. Со вчерашнего дня я ничего не ел и не пил.
2-й МОНАХ. Жалко, что с нами нет повозки, а то бы мы тебе помогли.
1-й МОНАХ. Прости, мы торопимся на праздник.
3-й МОНАХ. Желаю тебе всего хорошего, прощай.
ВЕДУЩИЙ. И братья поспешили в монастырь. Тем временем их духовный отец, закончив свои дела, последовал за ними и встретил на пути того же нищего. Расспросив его, игумен удивился:
ИГУМЕН. Разве здесь недавно не проходили монахи?
НИЩИЙ. Проходили, поговорили со мной и ушли, сказали, что у них нет повозки.
ИГУМЕН. Не можешь ли ты, брат, идти с моей помощью?
НИЩИЙ. Я даже и сидеть не могу.
ИГУМЕН. Придется мне нести тебя.
НИЩИЙ. Отец, это невозможно, ведь ты уже стар. Лучше, когда дойдешь до деревни, пошли за мною людей.
ИГУМЕН. Нет, брат, давай-ка я возьму тебя на плечи, и с Божией помощью потихоньку доберемся.
ВЕДУЩИЙ. И старик игумен понес нищего на своих плечах. Сперва он чувствовал большую тяжесть, но потом вдруг заметил, что ноша его становится все легче и легче.
ИГУМЕН. Что делается с братом? (Оборачивается.) Исчез!
ВЕДУЩИЙ. И услышал игумен голос: «Ты молишься об учениках твоих, но твоей молитвы мало — пусть они и поступают, как ты. Бог — судия праведный, воздает каждому по делам его».
Доброе слово
ВЕДУЩИЙ. Один старец шел по пустыне с молодым монахом и утомился.
МОНАХ. Что-то, авва, ты еле тащишься. Так мы никогда не доберемся до места.
СТАРЕЦ. Стар я стал… Не могу быстрее. Ты иди вперед, а я за тобой потихоньку.
МОНАХ. Ну и ладно, давай не задерживайся.
ВЕДУЩИЙ. Старец отстал, а молодой монах ушел вперед и вдруг встретил идольского жреца.
МОНАХ. Что это за образина? Куда ты ее тащишь?
ЖРЕЦ. Это кто образина? Я что ли?
МОНАХ. Ты — само собой, а я имел в виду твою колоду.
ЖРЕЦ. Какую колоду? Это мой бог!
МОНАХ. Колода ты, и бог твой колода!
ЖРЕЦ. Ах, так?! Вот тебе! Вот тебе!
ВЕДУЩИЙ. Жрец избил монаха и оставил его лежать на дороге, а сам пошел дальше и встретил старца.
СТАРЕЦ. Добрый день, добрый человек!
ЖРЕЦ. Добрый день, а что ты нашел во мне доброго?
СТАРЕЦ. Я вижу, что ты трудишься, несешь своего бога, а труд — доброе дело.
ЖРЕЦ. Как ты — христианин — говоришь, что нести идола — доброе дело?
СТАРЕЦ. До сих пор ты верил, что он — Бог, и служил ему, а теперь ты познал, что он идол, так брось его.
ЖРЕЦ (бросает идола). Вот ты сказал мне доброе слово, и душа моя изменилась, а другой монах меня обругал, и боюсь — не убил ли я его?
СТАРЕЦ. Поспешим же к нему, он нуждается в помощи.
ВЕДУЩИЙ. Старец и жрец нашли молодого монаха сидящим на дороге.
МОНАХ. Ох-хо-хо! (Держится за голову.)
СТАРЕЦ. Что, брат, больно?
МОНАХ. Терплю по грехам моим.
ЖРЕЦ. Прости меня, брат.
МОНАХ. А, это ты? Пришел добить меня?
ЖРЕЦ. Нет, нет! Дай я омою твою голову, и боль утихнет. (Отирает голову монаха губкой.)
МОНАХ. Да, мне легче. (Жрецу.) Что с тобой случилось? Не ты ли только что избил меня?
ЖРЕЦ. Когда я, разгневанный твоими словами, чуть было не впал в убийство и бежал по дороге, меня приветствовал вот этот старец, и его доброе слово потрясло меня. Теперь я уже не идольский жрец, а христианин!
МОНАХ (старцу и жрецу). Отцы! Помогите мне подняться! Вы мне преподали бесценный урок.
СТАРЕЦ. Какой урок?
МОНАХ. Вот какой: злое слово и добрых делает злыми, а доброе слово и злых делает добрыми!
ВСЕ ХОРОМ. Злое слово и добрых делает злыми, а доброе слово и злых делает добрыми!
Пал — восстань!
ВЕДУЩИЙ. Все мы, православные христиане, почитаем духоносных старцев, но не всякий убеленный сединой монах имеет истинный духовный опыт. В одном монастыре был игумен, человек строгой жизни, но неопытный в духовной борьбе, и был ревностный послушник, на которого бесы навели тяжкое искушение.
ПОСЛУШНИК (сам с собой). Не могу больше терпеть! Страсть охватила меня, душа — как расплавленная. Хочется все бросить и уйти в мир! А как же спасение души? Пойду посоветуюсь с игуменом.
ПОСЛУШНИК (игумену). Отче, меня одолевают греховные помыслы, советуют бросить монастырь.
ИГУМЕН. Что?! Да как ты можешь? Живешь в этом святом месте и имеешь такие помыслы? Нет спасения такому грешнику. Вон отсюда, сын погибели!
ВЕДУЩИЙ. Послушник в отчаянии вышел из монастыря и отправился в город, решив отказаться от монашества. Но Бог послал ему навстречу духовного старца.
СТАРЕЦ. Брат, куда ты спешишь?
ПОСЛУШНИК. На свадьбу.
СТАРЕЦ. На какую?
ПОСЛУШНИК. На свою!
СТАРЕЦ. На тебе ведь монашеская одежда!
ВЕДУЩИЙ. И послушник рассказал старцу, что с ним произошло.
СТАРЕЦ. Не отчаивайся, брат, ничего страшного не случилось. Отгоняй молитвой приходящие помыслы, а не рассматривай их, терпи скорби и обретешь мир. Возвратись в свою келью, Бог милостив.
ПОСЛУШНИК. Благодарю тебя, отец, ты воскресил мою душу. Хотел бы я и всегда советоваться с тобой.
СТАРЕЦ. Приходи в любое время.
Послушник, радостный, уходит.
СТАРЕЦ. Каков, однако же, игумен! Дожил до седых волос, а не знает, как мучают подвижников страсти!
ВЕДУЩИЙ. И старец помолился Богу о вразумлении игумена. Тогда Бог попустил бесу напасть на старого, но неопытного игумена, и тот ощутил в душе и теле невыносимое жжение страсти.
ИГУМЕН. Что это со мной? Нет, нет! Не хочу, не буду! Нет, хочу! Буду! (Сбрасывает рясу, надевает шляпку с цветком, пиджак, льет одеколон на бороду.) Побегу в деревню и женюсь!
Его встречает старец.
СТАРЕЦ. Куда это ты собрался, отец?
ИГУМЕН. Не удерживай меня!
СТАРЕЦ. Да куда ты? И что за одежда на тебе?
ИГУМЕН (охваченный стыдом, тихо). Пусти.
СТАРЕЦ. Какой позор!
ИГУМЕН. Позор.
СТАРЕЦ. А не приходил к тебе утром послушник?
ИГУМЕН. Приходил.
СТАРЕЦ. Как ты был строг к нему! Прогнал из обители, довел юного брата до отчаяния.
ИГУМЕН. Теперь уже я сам в отчаянии.
СТАРЕЦ. Чего ты достоин? Скажи.
ИГУМЕН. Достоин ада.
СТАРЕЦ. Так вот, ум свой и держи во аде, но не отчаивайся. Сними эту гадость с себя. Оденься, как подобает. (Облачает игумена в рясу и скуфью.) Иди в свой монастырь и помни эти слова: «Ум свой держи во аде и не отчаивайся». Давай вместе:
ИГУМЕН И СТАРЕЦ. Ум свой держи во аде и не отчаивайся.
Заклинание
ВЕДУЩИЙ. Жил да был в давние времена добрый человек, и умерла у него жена, а детей и раньше не было.
ВДОВЕЦ. Тоскует моя душа, не находит себе места, ничто мне в этом мире не мило. Куда идти, что делать? Впору руки на себя наложить.
СВЯЩЕННИК. Добрый день.
ВДОВЕЦ. Благословите, батюшка.
СВЯЩЕННИК. Да благословит тебя Бог. Слышу я, как ты убиваешься, а напрасно. Видишь теперь сам, что все земное непрочно, а надо думать о спасении души. Иди-ка ты, брат, в монастырь, там ты обретешь покой.
ВДОВЕЦ. Верно! Обрету покой.
ВЕДУЩИЙ. И вдовец поступил в монастырь. Очень ему там понравилось, все его утешали и привечали. Так прошел месяц или немного больше.
ВДОВЕЦ. Отдохнул я душой, как хорошо в монастыре! Хочется весь мир объять любовью! (Нечаянно ударяет рукой проходящего монаха.)
МОНАХ. Ты что с ума сошел?! Мало того, что задарма живет, так еще и дерется!
ВДОВЕЦ. Прости, я нечаянно.
МОНАХ. Мы его тут утешаем, а он вот какой! (Уходит.)
ВДОВЕЦ. Как я обманулся! Значит, меня здесь не любят. Надо идти в другой монастырь.
ВЕДУЩИЙ. И пошел он в другой монастырь. Там его приняли очень хорошо, выдали лопату…
ЭКОНОМ. Покопай немного, а к обеду позовем тебя.
ВДОВЕЦ (себе). Да уже за полдень, много ли до обеда накопаешь? (Копает, копает, копает…) Что-то я работаю-работаю, уже и солнышко зашло, а обедать не зовут. (Монаху.) Слышь, братец, долго ли еще до обеда?
МОНАХ. Да обед давно прошел, ты проспал что ли?
ВДОВЕЦ. Как это проспал?! Мне же сказали: «Позовем тебя».
МОНАХ. Кто сказал?
ВДОВЕЦ. Эконом.
МОНАХ. Ну и спроси его.
ВДОВЕЦ. Отче честный, что же меня на обед-то не позвали? Я тут до ночи не евши работал.
ЭКОНОМ. Ты работал? Какая там работа! Только весь двор исковырял. Вот завтра до обеда покопаешь, тогда и поговорим.
ВДОВЕЦ. Так я совсем от вас уйду, раз такое отношение!
ВЕДУЩИЙ. И ушел он в третий монастырь. И там, как и в прежних, с одними монахами он подружился, а другие обижали его.
ВДОВЕЦ. Что же мне опять уходить?
ВЕДУЩИЙ. И он крепко-крепко задумался.
ВДОВЕЦ. Так я буду отовсюду убегать — добра не будет. Вот что сделаю. (Делает то, что дальше говорит ведущий.)
ВЕДУЩИЙ. Он взял лист бумаги, написал на нем несколько слов, положил бумагу в мешочек и прикрепил к поясу. И в дальнейшем, когда кто-нибудь обижал его, он доставал свою записку, прочитывал и успокаивался.
1-й МОНАХ. Что это у него за записка такая?
2-й МОНАХ. Интересно. Раньше, бывало, начнет ругаться — не остановишь, по целым неделям злился, а теперь прочитает свою бумажку и сразу успокаивается.
1-й МОНАХ. Почему бы это?
2-й МОНАХ. А ты и не догадываешься?!
1-й МОНАХ. Нет.
2-й МОНАХ. Да он колдун! Это у него там заклинание написано!
1-й МОНАХ. Заклинание! Так надо игумену сказать, пусть он его накажет или выгонит.
ВЕДУЩИЙ. Они сказали обо всем игумену, и тот пообещал разобраться. Ночью, когда все спали, игумен подобрался к брату, у которого была записка, прочитал ее и вложил обратно в мешочек. (Слова ведущего иллюстрируются действиями.) Наутро он созвал братию монастыря.
ИГУМЕН. Братия! Братия! Подойдите все сюда. Вот этот брат всех нас смутил своими действиями: у него на поясе какая-то записка, которой он успокаивает себя. Говорят, это заклинание. (Вдовцу.) Брат, дай мне записку.
ВДОВЕЦ. Нет, нет! Не могу, честный отче!
ИГУМЕН. Братия, держите его! Дайте мне его заклинание, сейчас мы узнаем, чем монах умиряет свою душу. (Монахи силой отбирают записку и отдают игумену.) Слушайте все; вот что здесь написано: «Как бы меня ни обижали, что бы со мною ни случилось, все, что мне пошлет Бог, буду терпеть до конца». Попросим прощения у брата, которого мы огорчили, но пусть у каждого из нас в сердце будет такая записка.
Ложь во спасение
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
ПОСЛУШНИК. Вот, отец, мы и перебрались в новую келью.
МОНАХ. А ты все вещи принес? Ничего не забыл?
ПОСЛУШНИК. Кажется, все. Сейчас пойду старую келью закрывать и еще раз проверю.
МОНАХ. Хорошо. А кто это идет?
ПОСЛУШНИК (всматривается). Какой-то незнакомый старец. Да он к нам…
Подходит старец с посохом и котомкой за плечами.
СТАРЕЦ. Мир вам, братия.
МОНАХ И ПОСЛУШНИК. С миром принимаем.
МОНАХ. Откуда ты?
СТАРЕЦ. Я иду из дальней страны. Наш монастырь разрушили варвары.
МОНАХ. Какой ужас!
СТАРЕЦ. Многих из братии убили, а остальные разошлись кто куда.
ПОСЛУШНИК. Так ты остался без всякого пристанища?
СТАРЕЦ. Сами видите.
Послушник вопросительно смотрит на монаха.
МОНАХ. Брат, мы только что переселились в новую келью.
СТАРЕЦ. С новосельем вас.
МОНАХ. Но старая еще совсем не плоха. Хочешь, поживи в ней, пока есть нужда.
СТАРЕЦ. Да воздаст тебе Господь милостью за милость!
ПОСЛУШНИК (старцу). Пойдем, я провожу тебя.
Послушник и старец уходят.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Монах и послушник заняты домашней работой.
ПОСЛУШНИК. Всего две недели живет у нас этот старец, а уже о нем знает вся округа.
МОНАХ. Что они в нем нашли, не понимаю.
ПОСЛУШНИК. У него, говорят, дар утешать и давать советы.
МОНАХ. Ты поменьше болтай, а то вот я тебя веником! (Замахивается.)
ПОСЛУШНИК (падает со стула). Ой! Что случилось?!
Входит паломник.
ПАЛОМНИК. Мир вам, братия.
Послушник поднимается с пола, а монах прячет веник за спину.
МОНАХ И ПОСЛУШНИК. И тебе мир, брат.
ПАЛОМНИК. Не подскажете ли, где здесь келья нового старца, к которому все ходят за советами?
МОНАХ (угрожающе приподнимая веник). За какими советами? Какая келья?! Нету у него своей кельи!
Паломник удаляется.
ПОСЛУШНИК. Что с тобой случилось, отец?
МОНАХ. Ты — послушник, и помалкивай! Мы уже живем тут сто лет…
ПОСЛУШНИК. Четырнадцать.
МОНАХ. Какая разница! Почему ко мне никто не ходит, а к этому пришельцу идут целыми деревнями? Пусть убирается туда, откуда пришел. Пойди и скажи ему, чтобы завтра же освободил келью!
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Послушник подходит к келье старца, хочет постучать, но задумывается.
ПОСЛУШНИК (сам себе). Нет, не могу! Как можно такого доброго старца выгнать из кельи? А что делать? Господи, вразуми!
Старец открывает дверь и выходит к послушнику.
СТАРЕЦ. Кто это здесь разговаривает? А, это ты, дорогой брат! Заходи, пожалуйста. Как поживает твой авва?
ПОСЛУШНИК. Мой авва поживает хорошо, он послал меня спросить о твоем здоровье и о том, удобно ли тебе в келье?
СТАРЕЦ. Передай ему поклон от меня и благодари за милость. Приходите ко мне на братскую трапезу.
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
На сцене слева — келья монаха, справа — келья старца. Послушник ходит от кельи к келье.
МОНАХ. Ну что? Сказал ему?
ПОСЛУШНИК. Сказал. Он просит подождать немного, пока не найдет новую келью.
МОНАХ. Скажи ему: я ждать не буду!
ПОСЛУШНИК (старцу). Мой авва спрашивает, не нуждаешься ли ты в чем-нибудь?
СТАРЕЦ. Слава Богу, у меня все есть. Главное — крыша над головой, а пищу приносят посетители.
ПОСЛУШНИК (монаху). Авва, старец собирает вещи и просит потерпеть часочек.
МОНАХ. Скажи ему, что через час я приду и посохом выгоню его из моей кельи.
ПОСЛУШНИК (старцу). Отче, мой авва идет навестить тебя, прошу тебя, выйди к нему навстречу и поклонись!
ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ
Разгневанный монах с посохом идет выгонять старца из кельи, а тот, веселый, выходит к нему навстречу и кланяется.
СТАРЕЦ. О, как рад я видеть тебя, возлюбленный брат!
МОНАХ (опешивши). Чего?..
СТАРЕЦ. Сколь приятен мне приход твой. Благодарю тебя за приветы твои и за келью твою. Да воздаст тебе Господь небесною обителью за эту земную. (Указывает на келью.)
МОНАХ (тихо). Я ничего не понимаю.
Послушник осторожно берет у него посох и вкладывает ему в руки хлеб.
СТАРЕЦ. Благословенны и дары твои, сам внеси их в келью твою, в которой приютил меня, убогого странника. (Послушнику.) И ты войди, возлюбленный брат. Разделите со мной трапезу.
ДЕЙСТВИЕ ШЕСТОЕ
Монах и послушник выходят из кельи старца.
ПОСЛУШНИК. Как хорошо мы потрапезничали.
МОНАХ. Да. Странно все это. Ты передавал старцу мои слова? (Послушник смущенно молчит.) Сознайся: передавал или нет?
ПОСЛУШНИК. Прости меня, авва, по любви к тебе я говорил ему не злое, а доброе.
МОНАХ. Твоя любовь победила мою злобу, сын мой. Поистине сбылось на тебе слово Спасителя: «Будьте мудры, как змии, и просты, как голуби».
Давай поссоримся
ВЕДУЩИЙ. Все мы знаем, как трудно избавиться от дурных привычек, которые нами владеют. Но бывает и наоборот: добрая привычка владеет человеком и хранит его. В пустыне, в одной келье много лет жили два старца, и так они преуспели в незлобии, что совсем перестали ссориться. И пришла одному из них мысль…
1-й МОНАХ. Вот, брат, сколько лет мы живем с тобой вместе и ни разу не поссорились. А слышал я, что все люди ссорятся между собой.
2-й МОНАХ. Да. Говорят, все ссорятся. Но потом, говорят, мирятся.
1-й МОНАХ. Вот и я думаю: не лучше ли нам тоже поссориться, а потом помириться?
2-й МОНАХ. Не знаю, что и сказать.
1-й МОНАХ. А то если будем жить и дальше без ссор, можем впасть в гордость.
2-й МОНАХ. Да. Страшное дело! И еще ничего, когда возгордится добрый человек,□— Бог его исправит. А если такой грешник, как я,□— тут полная погибель.
1-й МОНАХ. Так давай на всякий случай поссоримся.
2-й МОНАХ. Давай, если нужно. А как же мы будем ссориться?
1-й МОНАХ. Ну, к примеру, видишь кастрюлю? Я буду говорить: «Она моя», а ты будешь говорить: «Нет, она моя», так мы и поссоримся. Начали! (Берет в руки кастрюлю.) Эта кастрюля моя!
2-й МОНАХ. Нет, она моя.
1-й МОНАХ (тихо). Тяни к себе. (Громко.) Нет, моя.
2-й МОНАХ (неловко тянет). Моя.
1-й МОНАХ. Эта кастрюля моя.
2-й МОНАХ. А раз твоя, так и возьми ее себе.
ВЕДУЩИЙ. И не смогли они поссориться, да и не нужно было. Их добрая привычка победила ошибочную мысль!
Давай помиримся
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
САДОВНИК (сажает цветок и любуется им). Ах, какой славный цветок! Наконец-то он подрос, теперь высажу его на грядку… Ах, какой милый, как он мне нравится!
Появляется Толик, увлеченно читающий книгу, натыкается на садовника и нечаянно наступает на цветок.
САДОВНИК. Ай! Что такое?!
ТОЛИК. Ой, простите!
САДОВНИК. Что простите?! Ты растоптал мой любимый цветок!
ТОЛИК. Ну, простите, я же сказал.
САДОВНИК. Он сказал! Да ты посмотри, что ты сделал! (Поднимает цветок и обращается к нему с нежностью.) Мой хоесенький…
ТОЛИК. Ну вот, разнюнился.
Садовник демонстративно отворачивается, Толик в раздражении уходит.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Толик встречает приятеля и натыкается на него, как раньше на садовника.
ПРИЯТЕЛЬ. Привет, Толик!
ТОЛИК. Ой, привет!
ПРИЯТЕЛЬ. Ты что это такой мрачный?
ТОЛИК. Да поссорился с садовником, наступил, видишь ли, на его любимый цветок! Получил от него, конечно, теплых слов! Ну, и сам не сдержался. А хотел завтра причаститься…
ПРИЯТЕЛЬ. Придется просить прощения, а то как же причащаться?
ТОЛИК. Да я уже сразу попросил… Пойти что ли еще раз?
ПРИЯТЕЛЬ. Сходи, конечно. А то нельзя не примирившись!
ТОЛИК. Ну, пойду. Помолись, чтобы я ему все грядки там не растоптал. (Копирует садовника.)«Мой хоесенький»…
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Садовник опять сажает тот же цветок.
ТОЛИК (сухо.) Здравствуйте.
САДОВНИК. Ну что еще?
ТОЛИК. Я пришел попросить у Вас прощения, а то Вы на меня рассердились…
САДОВНИК. Да как же не сердиться?! Прибежал, как носорог, мой любимый цветок растоптал!
ТОЛИК. Что Вы все ругаетесь из-за какого-то цветка! А я еще прощения у него прошу!
Уходит.
САДОВНИК. Иди, откуда пришел!
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Толик идет задумавшись и опять сталкивается с приятелем.
ПРИЯТЕЛЬ (смеется.) Ну ты и растяпа. Идешь, ничего не видишь. Помирился с садовником-то?
ТОЛИК. Да какой там… Только еще хуже стало.
К ним приближается священник.
ПРИЯТЕЛЬ И ТОЛИК. Батюшка, благословите.
СВЯЩЕННИК. Бог вас благословит.
ПРИЯТЕЛЬ. Батюшка, помогите Толику.
СВЯЩЕННИК. А что такое?
ПРИЯТЕЛЬ. Садовник не хочет с ним примириться.
СВЯЩЕННИК (Толику.) А ты у него прощения просил?
ТОЛИК. Да сто раз просил! Я ему нечаянно на цветок наступил, а он разнюнился, меня обругал! Что делать, не знаю. И надо помириться, и видеть его не хочу.
СВЯЩЕННИК. Да разве так мирятся! Ты же сам в обиде на него. Сперва ты прости садовника и свою вину осознай. Покайся, что не потерпел оскорбления. В гордости покайся.
ПРИЯТЕЛЬ (перебивает.) Во, точно, в гордости!
СВЯЩЕННИК (продолжает.) В невнимании. Подумай, ведь ты его любимый цветок растоптал.
ТОЛИК. Да, я, конечно, виноват.
ПРИЯТЕЛЬ (Толику.)Ну вот, понял? (Священнику.) Я ему, батюшка, это все время говорил.
СВЯЩЕННИК. А если ты в душе правильно настроишься, то Бог и брата расположит помириться.
ТОЛИК (радостно). Я ему новый совок подарю.
ПРИЯТЕЛЬ. А у меня есть ведро с удобрениями. Хочешь дам?
СВЯЩЕННИК (Толику). Правильно, и подари что-нибудь. Ну, пойдемте, пойдемте…
ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ
Садовник один.
САДОВНИК. Зря я Толика оскорбил. Конечно, он растяпа, но ведь не нарочно на цветок наступил.
Приходит Толик.
ТОЛИК. Простите меня, я действительно виноват.
САДОВНИК (радостно). И ты меня прости!
ТОЛИК (протягивает совок). Вот, примите от меня в подарок.
САДОВНИК (срезает цветок). И я тебе дарю мой любимый цветок. Смотри, какой красивый!
Вбегает приятель.
ПРИЯТЕЛЬ. Ну что, помирились? Давно бы так! (Зрителям.) Я же говорил им!
Мудрый ювелир
ЮВЕЛИР. Дети, дети! Заходите на корабль. Скорее, скорее.
1-й МАТРОС. Кто это такой нарядный?
2-й МАТРОС. Да это богатый ювелир. Переезжает со своими детьми на родину. Драгоценностей — целый сундук. (Юнге.) Что ты вертишься под ногами!
1-й МАТРОС. Поди-ка, я дам тебе щелбан. (Бьет.)
ЮНГА. Ой, как больно!
1-й МАТРОС. Не кричи. Вот тебе еще!
2-й МАТРОС. На-ка и от меня получи.
ЮВЕЛИР. А ну, ребята, перестаньте! Не троньте мальчика. На тебе яблоко, малыш, неси в каюту эту сумку.
ВЕДУЩИЙ. Корабль отправился в плавание. Ночью юнга нечаянно подслушал разговор матросов.
1-й МАТРОС. Слышь, братишка, может, нам этого ювелира того?..
2-й МАТРОС. Да и я думаю. Папашу за борт… А детей куда?
1-й МАТРОС. Разве можно разлучать детей с отцом? (Смеются.)
ЮНГА (сам с собой). Какой ужас! Они хотят убить этого доброго человека, да еще с детками. Надо скорей предупредить его!
Юнга стучит в каюту ювелира.
ЮНГА. Господин, господин! Отворите!
ЮВЕЛИР. Что случилось?
ЮНГА. Матросы узнали, что с Вами большое богатство и сговорились убить Вас и Ваших детей. Берегитесь, господин.
ЮВЕЛИР. Так надо сообщить капитану!
ЮНГА. Боюсь, он будет с ними заодно, если узнает. Ума не приложу, как вам помочь.
ЮВЕЛИР. Спасибо тебе, добрый мальчик. Иди спать, а то как бы матросы тебя не заметили и не догадались. Беги, беги. (Сам с собой.) Что же делать? Господи, вразуми меня! (Плачет.)
СЫН ЮВЕЛИРА (просыпается). Ой, кто-то плачет… Папа, что случилось?
ЮВЕЛИР. Нас хотят убить.
СЫН. За что?
ЮВЕЛИР. За драгоценные камни. Вот за этот сундук, в котором они лежат. Нас хотят выбросить в море, а сундук взять себе. Да лучше бы он пропал!
СЫН (понимает, как нужно поступить). Папа! А помнишь, ты нам читал в Патерике про отцов Паисия и Анува?
ЮВЕЛИР. А… Про братьев преподобного Пимена?
СЫН. Да.
ЮВЕЛИР. Так что это была за история?
СЫН. Ну помнишь, как Паисий, младший брат преподобного Пимена, нашел кувшин с золотом?
ПАИСИЙ. О! Золото! Давно я хотел удалиться от аввы Пимена и жить отдельно. Уйдем от него с аввой Анувом, а то Пимен все молится, молится — житья от него нет! (Ануву.) Авва Анув, гляди-ка, что я нашел!
АНУВ. Что же это? Золото?
ПАИСИЙ. Да, золото! Давай уйдем от аввы Пимена и купим себе отдельную келью.
АНУВ (в сторону). Это диавол послал Паисию деньги, чтобы погубить нас. Но с Божией помощью мы одолеем искушение. (Паисию.) Хорошо, брат Паисий, построим себе келью за рекой. Бери свои вещи и пошли. Давай я понесу золото.
ВЕДУЩИЙ. Реку пришлось переходить по шаткому мосту.
ПАИСИЙ. Осторожнее, отец Анув, мост качается.
АНУВ. Как бы не уронить деньги в реку… Ой, ой… Ой! (Роняет кувшин с золотом в воду.) Бедные мы, бедные, не на что нам теперь выстроить отдельную келью.
ПАИСИЙ. Не скорби, брат. Что поделаешь? Должно быть, это искушение. Вернемся к авве Пимену…
АНУВ. И слава Богу!
ВЕДУЩИЙ. Они вернулись и жили с тех пор в мире и согласии.
ЮВЕЛИР. Я понял твою мысль, сынок. Лучше лишиться земного богатства, чем вечной жизни. Да и временная жизнь дороже золота.
СЫН. Кажется, уже рассвело, по палубе матросы забегали.
ЮВЕЛИР. Позови-ка юнгу.
ЮНГА. Что, господин?
ЮВЕЛИР. Эти матросы, о которых ты говорил, сейчас на палубе?
ЮНГА. Да, господин, но выходите, не бойтесь; днем, при людях, они вас не тронут.
ЮВЕЛИР. Прекрасно! Дети, собирайтесь, идем гулять на палубу! (Берет сундучок. На палубе говорит громко, привлекая к себе внимание.) Смотрите, дети, какие драгоценные камни! Здесь все-все наше богатство!
СЫН (тоже нарочито громко). А в каюте ничего не осталось?
ЮВЕЛИР. Здесь все-все! Осторожнее, дети, не толкайтесь, а то я уроню сундучок! Ой, ой!
Роняет сундучок за борт. Матросы, до этого внимательно наблюдавшие за происходящим, ахают.
ДЕТИ ЮВЕЛИРА. Сундучок, сундучок!
ЮВЕЛИР. Утонул наш сундучок!
СЫН. Зато сами живы!
Приключения в египетской пустыне
ВЕДУЩИЙ. При дворе Византийского императора был некий достойный муж, христианин, всем всегда говоривший правду в глаза, за что его, естественно, не любили.
ДОСТОЙНЫЙ МУЖ. Беды отовсюду обступили меня. Вижу на себе гнев Господень. Жена отравлена, дом сгорел, чего мне ожидать в дальнейшем? (Появляются двое придворных, не замечая его). Ах! Идут мои враги. (Прячется).
1-й ПРИДВОРНЫЙ (продолжается разговор). Когда же мы, наконец, покончим с ним? Его правдивость невыносима!
2-й ПРИДВОРНЫЙ. Он при императоре обличил меня в воровстве, я был ему искренне благодарен
1-й ПРИДВОРНЫЙ. Ну да, его жену отравили. Надеюсь, что душа ее в раю.
2-й ПРИДВОРНЫЙ. Жалко только, что сам он пока еще на грешной земле. Такому хорошему на ней не место!
1-й ПРИДВОРНЫЙ. Говорят, у него ночью дом сгорел.
2-й ПРИДВОРНЫЙ. Неужели? А как же он сам?
1-й ПРИДВОРНЫЙ. Он спал в садовой беседке и остался жив.
2-й ПРИДВОРНЫЙ. Вот как? Но все-таки, я думаю, он скоро встретится с женой на небесах. Послушайте! А вдруг он государственный изменник?
1-й ПРИДВОРНЫЙ. Мысль всегда свежая! Придется проследить за ним. Вот до чего доводит благородство! Изменник! (Оба уходят.)
ДОСТОЙНЫЙ МУЖ. Какой ужас! Они не успокоятся, пока не погубят меня! Что делать? Немедленно бежать. Куда? Давно я уже думал о пустыне… Теперь пора! Прощай, развратный мир!
ВЕДУЩИЙ. И он, тайно оставив императорский двор, уехал в Египет, переоделся охотником и с луком за плечами удалился в пустыню к одному великому старцу.
БЕГЛЕЦ (приближается к группе обедающих монахов). Так вот этот великий старец! Он, говорят, строжайший подвижник и питается только хлебом и водой. (Принюхивается.) Но что это за запах? (Старцу.) Благослови, отче.
СТАРЕЦ. Да благословит тебя Бог.
БЕГЛЕЦ (смущенно). Как вкусно у вас готовят, лучше, чем в городских монастырях. Я совсем не ожидал такого в пустыне.
СТАРЕЦ. Не смущайся, брат. Я вижу, ты одет, как охотник… Натяни свой лук. (Беглец слегка натягивает лук.) Сильнее. (Еще натягивает.) Еще сильнее…
БЕГЛЕЦ. Если чрезмерно натянуть лук, он переломится.
СТАРЕЦ. Вот так и в духовной жизни. Нужно бороться со своими страстями, работать над собой, но бывают нужны и отдых, и утешение.
БЕГЛЕЦ. Правду мне сказали, отец, о твоей рассудительности. Прими меня к себе в монастырь.
ВЕДУЩИЙ. Старец принял беглеца в монастырь послушником и поселил его в своей келье.
ПОСЛУШНИК (подметая пол). Все мету, мету, мету… Когда же духовная жизнь начнется? Потом еще пшеницу замачивай да корзины плети… Нет, не так я понимаю монашество! Монашество — это ангельский образ, а тут становишься подобен скотине, а не ангелу! (Бросает веник. Входит старец.) Отче, я решил! Отрекаюсь от всего земного, поэтому оставляю твою келью и буду жить в пустыне, как ангел. (Стремительно выходит.)
СТАРЕЦ. Подумать только, ушел в ночь без теплой одежды, без еды, без огня… Эх, молодость — пылкость да неопытность. Но Бог милостив. Я думаю, он скоро вернется. Однако нужно проучить его.
ВЕДУЩИЙ. Ночью послушник замерз и, не выдержав холода, стал стучаться в дверь кельи.
ПОСЛУШНИК. Отче, отче! Впусти меня!
СТАРЕЦ. Удались, окаянный сатана! Мой послушник уподобился ангелам, и ему не нужна келья.
ПОСЛУШНИК. Это я, твой послушник. (Стуча зубами.) Я гибну от холода.
СТАРЕЦ. Ангелы не испытывают холода. Ты, демон, не смущай меня.
ПОСЛУШНИК. Я — не демон и не ангел, я — человек, сжалься ради Христа и прости мою немощь.
СТАРЕЦ (открывая дверь). Ну, раз ты не ангел, а немощный человек, тогда входи. И теперь ты, надеюсь, понял, что коли мы нуждаемся в пище и одежде, то должны и трудиться ради них.
ВЕДУЩИЙ. Однажды старец с послушником шли по дороге.
ПОСЛУШНИК. Ой, что это лежит? (Поднимает платок.)Отец, я нашел платок!
СТАРЕЦ. Ну и что же?
ПОСЛУШНИК. Если благословишь, я возьму его себе.
СТАРЕЦ. Разве ты положил его здесь?
ПОСЛУШНИК. Нет.
СТАРЕЦ. А как же ты хочешь взять то, что не положил?
ПОСЛУШНИК. Но ведь это мелочь, платок.
СТАРЕЦ. А Христос сказал в Евангелии: «Верный в малом и во многом верен, а неверный в малом неверен и во многом».
ПОСЛУШНИК (раздраженно бросает платок). Ну и пусть лежит!
СТАРЕЦ. Не следует предаваться гневу, чадо.
ПОСЛУШНИК. А что же я могу с собой сделать?
СТАРЕЦ. Терпи и молись.
ПОСЛУШНИК. Да где же его возьмешь, терпение, в монастыре? То один раздражает, то другой! (Пинает ногой платок.) Надо все же уходить в пустыню!
СТАРЕЦ. Ты ведь уже пробовал.
ПОСЛУШНИК. Попробую еще, а то с людьми греха не оберешься. Прощай.
СТАРЕЦ. Сохрани его, Господи!
ВЕДУЩИЙ. И послушник стал жить один в пустыне.
ПОСЛУШНИК (напевает). Я теперь живу один, над страстями господин… Теперь мне не на кого гневаться, буду в тишине молиться Богу, храня сердечный мир. Вот и колодец, наберем водички… (Делает, что говорит.) Одно ведерко наберем… поставим… теперь другое… (Первое ведро переворачивается.) Ах незадача! Что это такое?! Придется еще раз набирать… (Пока набирает первое ведро, поставленное второе переворачивается.) Ну что это! Опять перевернулось! Нет, я вам покажу! (Ставит первое ведро и, нервничая, набирает второе. Первое переворачивается.) Ах! Так пропадите вы пропадом! (В гневе бросает оба ведра в колодец. Приходит в себя.) Что я наделал?! Ведер больше нет…А, главное, я ведь ушел в пустыню, чтобы не гневаться, и вот пожалуйста. Должно быть, прав старец. Вернусь к нему с повинной головой. Видно, страсти нигде не оставляют нас, и нужно с ними бороться.
ВЕДУЩИЙ. Послушник вернулся в монастырь, чтобы там под руководством старца преодолевать свои страсти.
ПОСЛУШНИК. Отче, прости меня за своеволие. Теперь буду тебя во всем слушаться.
СТАРЕЦ. Точно ли во всем? Ты хорошо подумал? А то будешь роптать, как раньше.
ПОСЛУШНИК. Нет, отче! Хочу отсечь свою грешную волю и выполню все, что ты ни скажешь!
СТАРЕЦ. Точно ли выполнишь?
ПОСЛУШНИК. Да.
СТАРЕЦ. Видишь эту сухую палку?
ПОСЛУШНИК. Вижу.
СТАРЕЦ. Воткни ее в землю, вот сюда. (Послушник втыкает.) Каждый день приходи утром и вечером и поливай ее. Кто бы тебе что ни говорил, отвечай, что ждешь плодов от этого дерева.
ПОСЛУШНИК. Благослови, отче.
СТАРЕЦ. Да благословит тебя Бог.
ВЕДУЩИЙ. И послушник стал ежедневно утром и вечером поливать сухую палку.
1-й МОНАХ. Этот брат, наверное, заболел. (Послушник в это время поливает палку.)
2-й МОНАХ. Братец, что ты делаешь?
ПОСЛУШНИК. Поливаю дерево.
2-й МОНАХ. А зачем?
ПОСЛУШНИК. Надеюсь получить от него плод.
1-й МОНАХ. Ты, мне кажется, перегрелся на солнце. Это ведь не дерево, а сухая палка!
ПОСЛУШНИК. Лучше за послушание поливать палку, чем творить свою волю на погибель душе.
ВЕДУЩИЙ. Так прошло три года. И однажды утром…
СТАРЕЦ (видит, что послушник поливает палку, а на ней растет плод). Брат! Посмотри!
ПОСЛУШНИК. Куда благословишь, отче?
СТАРЕЦ. Посмотри, твое дерево принесло плод!
ПОСЛУШНИК. Слава Богу.
СТАРЕЦ. Братия! Братия! (Приходят монахи.) Видите чудо?
МОНАХИ. Видим! Видим!
СТАРЕЦ (срывает плод). Братия, призываю всех вас: вкусите плодов дерева послушания.
ПОСЛУШНИК. Какое счастье, отец, что Бог привел нас в пустыню и являет нам свои чудеса! Но как же люди спасаются в миру? Вспоминаю свою жизнь при дворе и тех, кто меня окружал. Ужасно! Неужели все гибнут?
СТАРЕЦ. Нет, чадо, не так. И миряне достигают святости, а не только жители пустыни. Много лет назад был со мной такой случай. Стали приходить ко мне помыслы и хвалить за строгую жизнь Я, как мог, прогонял их молитвой и однажды услышал голос от Бога: «Ты не пришел еще в духовную меру землекопа, живущего в Александрии».
ВЕДУЩИЙ. И старец рассказал послушнику о своей встрече со святым землекопом.
СТАРЕЦ. Мир тебе, истинный раб Божий.
ЗЕМЛЕКОП (перестает копать). И тебе мир, отец. Что истинное нашел ты в мирянине, придя из святой пустыни?
СТАРЕЦ. Бог послал меня сюда, и ради Бога расскажи мне о своих подвигах. Как ты проводишь свою жизнь?
ЗЕМЛЕКОП. Мне нечего рассказать тебе, отец. Добрых дел я за собой не знаю.
СТАРЕЦ. А как же ты работаешь? Покажи мне.
ЗЕМЛЕКОП. Ну как? Набираю землю в лопату (показывает) и говорю: «Бог любит всех людей», а потом отбрасываю землю (показывает)и говорю: «Только я достоин вечной муки».
СТАРЕЦ. Поистине велико твое делание!
ЗЕМЛЕКОП. Чего уж тут великого? Только плата велика.
СТАРЕЦ. Сколько же тебе платят?
ЗЕМЛЕКОП. В день получаю две монеты, на одну покупаю себе хлеб, а другая лишняя — отдаю ее нищим.
СТАРЕЦ. Брат, это истинный путь! «Бог любит всех людей, только я достоин вечной муки» — вот спасительное устроение ума.
ПОСЛУШНИК. Так что же, отец, мы напрасно подвизаемся в пустыне, раз мирской землекоп превзошел нас, живя в городе?
СТАРЕЦ. Нет, чадо, не так. Вот я покажу тебе на примере. Буду толкать тебя, ты только не падай. (Толкает послушника, тот чуть не падает. Так несколько раз.) Тяжело было тебе устоять?
ПОСЛУШНИК. Ничего себе.
СТАРЕЦ. Так же тяжело устоять христианину в миру — вокруг соблазны. А в пустыне соблазнов нет, только бесы и наша гордость, но ведь это и в миру с нами.
ПОСЛУШНИК. Просто каждому нужно идти своим путем?
СТАРЕЦ. Каждому нужно нести свой крест.
ВМЕСТЕ. И за все благодарить Бога!
Не спеши и не ленись
ВЕДУЩИЙ. Был один добрый мальчик Витя, который искренне уверовал во Христа и решил бороться со своими страстями.
ВИТЯ. Да, много у меня страстей: и гордость, и зависть, и чревоугодие! (Зовет мать.) Мама!
МАМА. Что, сыночек?
ВИТЯ. Больше мне курицу не готовь, буду есть хлеб и воду.
МАМА. Ты что заболел, миленький?
ВИТЯ. Мама, как ты не понимаешь? Я решил победить страсть чревоугодия. Буду есть помалу и ничего вкусного.
МАМА. Хорошо, родной. (В сторону.) Ах, бедная деточка!
ВЕДУЩИЙ. Витя мужественно взялся за пост и до вечера ел только хлеб и пил воду. Наступило утро.
ВИТЯ (просыпается). Чем это так пахнет? Пирожки с мясом? Нет! С Этим покончено! Ведь просил же маму не давать мне вкусного. Мама!
СЕСТРА (входит). Мама в магазин пошла за соусом. А это пирожки на столе.
ВИТЯ. И прямо на столе… Зачем поставили? (Приподнимает салфетку.) А один пирожок поломанный; все равно он никуда не годится — съем его. (Борется с собой.) Эх! (Съедает.) Не утерпел! Победило меня чревоугодие! (С огорчением съедает все пирожки.)
ВЕДУЩИЙ. Расстроенный выбежал Витя на улицу и встретил друга.
ДРУГ. Здравствуй, Витя!
ВИТЯ. Здравствуй.
ДРУГ. Ты что это такой мрачный? Что-нибудь случилось?
ВИТЯ. Помолись обо мне, брат. Побеждают меня страсти. Лишь вчера решил: «Не буду чревоугодничать. Только хлеб и вода, и те не досыта». И вот утром же сегодня наелся пирожков с мясом.
ДРУГ. Это потому, что ты понадеялся на себя, на свои силы, а надо всю надежду возлагать на Бога и во всяком деле от Бога ждать успеха.
ВИТЯ. Прекрасная мысль! Как это мне раньше в голову не пришло?! Ну, теперь держитесь, страсти!
ВЕДУЩИЙ. Витя прибежал домой окрыленный надеждой на скорую победу над своими страстями. Он непрестанно шептал молитву, прося Бога о помощи.
МАМА. Витенька, будешь кушать супчик?
ВИТЯ. Я ем только хлеб и воду.
МАМА. Это твой любимый, с фрикадельками…
ВИТЯ (в сторону). Как пахнет! (Зажимает нос, кричит матери.) Я же сказал тебе, что есть не буду!
МАМА. Ну, может быть, до вечера оставить?
ВИТЯ. Ты что нарочно меня искушаешь?! (Выхватывает у матери тарелку и выплескивает суп за окно.) Вот тебе твой суп!
СЕСТРА (облитая супом, она подслушивала под окном). Ой, что делается!
МАМА (закрывает лицо руками). Витя, что с тобой?!
ВИТЯ (приходит в себя — стоит опустив голову). Сам не знаю. Простите. (Машинально берет со стола пирожок и ест его. Все уходят, он остается один.) Ничего не получается… Страсти мною владеют, бороться бесполезно.
ВЕДУЩИЙ. Понурый вышел Витя из дому и пошел в церковь, предаваясь помыслам отчаяния. Во дворе храма он встретил священника.
ВИТЯ. Благословите, батюшка.
СВЯЩЕННИК. Бог тебя благословит. Как ты поживаешь?
ВИТЯ. Плохо поживаю.
СВЯЩЕННИК. Что-нибудь случилось? Мама заболела или сестра?
ВИТЯ. Душа у меня болит. Не могу бороться со своими страстями; видно, что я — сын погибельный.
ВЕДУЩИЙ. И Витя рассказал батюшке все, что с ним произошло в эти дни.
СВЯЩЕННИК. Напрасно ты, братец, так расстроился. Принеси-ка мне лестницу, вон там она стоит. (Витя приносит.) Попробуй, Витя, запрыгнуть сразу на верхнюю ступеньку. Раз, два, прыгай!
ВИТЯ (прыгает). С места, конечно, не запрыгнешь. Если только с разбегу попробовать?
СВЯЩЕННИК. С разбегу тем более не советую, можно голову сломать. Как же забраться на верхнюю ступеньку? На какую ступеньку нужно встать сначала?
ВИТЯ. Ну да, нужно встать на нижнюю ступеньку.
СВЯЩЕННИК. Так же и в духовной жизни: нужно начинать с малого и возрастать постепенно, шаг за шагом, а не бросаться, как ты, сразу на великие подвиги.
ВИТЯ. Что же мне вообще не поститься и со страстями не бороться? Конечно, моя слабость уже проявилась, делать нечего…
СВЯЩЕННИК. Ну вот ты уже и руки опустил. Да нет никакой причины унывать! Только начинай не с великого, а с малого: маму не обижай, обычные посты соблюдай. Вот послушай историю из «Отечника».
ВЕДУЩИЙ. Однажды отец послал сына очистить от камней участок земли.
ОТЕЦ. Поезжай, сынок, на нашу дальнюю пустошь, очисти ее от камней, а то она непригодна под посевы.
СЫН. Хорошо, отец, я все сделаю.
ВЕДУЩИЙ. И сын отправился на дальнюю пустошь.
СЫН (пинает ногой камень). Эге-ге… Сколько камней… (Оглядывается.) И участок какой большой… Да тут мне и за год не управиться. Лягу-ка я пока посплю. Утро вечера мудренее.
ВЕДУЩИЙ. Так прошел целый месяц. Сын, видя запущенную землю, не решался начать работу и то бродил по участку, ахая, то ложился под деревом и спал. Наконец, приехал туда сам отец, чтобы посмотреть, как идут дела.
ОТЕЦ. Что это я вижу? Участок совсем не обработан… А где мой сын? Сын-о-ок!
СЫН (поднимается из-под дерева заспанный). Кто это меня звал? А, это ты, отец?
ОТЕЦ. Что же ты, сынок, не обрабатывал землю?
СЫН. Видишь ли, участок очень каменистый, я не решился и взяться за работу.
ОТЕЦ. Сынок, если бы ты в день очищал столько земли, сколько занимал своим телом во время сна, то весь участок уже был бы обработан.
СВЯЩЕННИК. Вот видишь, Витя, не нужно ни спешить, ни унывать, а постепенно, камень за камнем, очищать свое сердце от страстей.
ВИТЯ. И тогда мы ступенька за ступенькой будем восходить на небо.
ВСЕ ВМЕСТЕ. С Божьей помощью.
После службы
Священник сидит на лавочке, слушает, но до времени не участвует в разговоре.
1-й ПРИХОЖАНИН. Как славно прошла служба!
2-й ПРИХОЖАНИН. Да, в нашем храме помолишься — получишь заряд на весь день. Правда, Нин?
НИНА (жена 2-го прихожанина). Конечно! Не хочется из храма уходить.
1-й ПРИХОЖАНИН. Особенно когда помолишься со вниманием… Вот только трудно сохранить такое настроение.
НИНА. Куда там! Придешь домой — дела, заботы…
2-й ПРИХОЖАНИН. Да ладно тебе! Какие там заботы? Ремонт уже сделали…
НИНА. У тебя, конечно, нет забот, а я с утра до вечера кручусь как белка в колесе. Только в храме и отдохнешь душой.
1-й ПРИХОЖАНИН. А все-таки стараться сохранить настроение нужно.
НИНА. Какое уж тут настроение!
2-й ПРИХОЖАНИН. Да и как его сохранишь-то?
НИНА (священнику). Батюшка, вот Вы нам скажите.
СВЯЩЕННИК. А что сказать?
1-й ПРИХОЖАНИН. Как сохранить молитвенное настроение?
СВЯЩЕННИК. Очень просто, чада: не надо пустословить.
ВСЕ. Батюшка. Мы больше не будем!
Ванюха — царевич Иоанн
ВЕДУЩИЙ. В некотором царстве, в некотором государстве жил да был Ванюха, парень неплохой. Да были у него три друга: Жирко, Жадко и Важнуха. И так эти друзья ему досаждали, что житья ну совершенно не давали.
Вот, к примеру, наступил Великий пост. Думает Ванюха:
ВАНЮХА. Уж я помолюся! Уж я попощуся! Ни за что не буду есть мороженого и почаще стану в церковь ходить.
МОРОЖЕНЩИЦА. Мороженое очень вкусное! Купите мороженое!
ВАНЮХА. Нет! Нет! Идет Великий пост. Не буду!
ЖИРКО. Да брось ты, Ванюха. Только кусочек маленький съешь.
ВАНЮХА. А как же пост?
ВАЖНУХА. Так это ведь для некультурных, а ты, Ванюха, парень культурный.
МОРОЖЕНЩИЦА. Мороженое кончается! Покупайте скорее! Последнее мороженое!
ЖАДКО. Скорее покупай, Ванюха, а то вон гляди, девчонка бежит. Сейчас твое мороженое купит.
ВЕДУЩИЙ. Так у них всегда и бывало. Только соберется Ванюха доброе дело сделать, Жирко в нем сластолюбие разжигает, Жадко — жадность, а Важнуха — гордость. Совсем они Ванюху запутали.
ДЕВЧОНКА. Дайте мне три пачки мороженого.
МОРОЖЕНЩИЦА. Трех нет, осталась одна пачка.
ВАНЮХА. Ну и хорошо, что мне не досталось.
ЖИРКО, ЖАДКО и ВАЖНУХА. Ты же раньше пришел, это твое мороженое!
Ванюха бросается к мороженщице, девчонка хватает мороженое и убегает.
ВЕДУЩИЙ. Девчонка убежала с мороженым, Ванюха — за ней. По улицам побежал да по улочкам, по улочкам да по закоулочкам. Выбежала девчонка из города — да в лесную чащу. Ванюха — за ней.
ВАНЮХА. Ой, куда это я попал? И девчонки с мороженым нет… Ободрался весь… Ох! Все тело болит. И друзья куда-то подевались… (Шатается и засыпает, прислонясь к дереву.)
ВЕДУЩИЙ. А у них всегда так бывало: Жирко, Жадко и Важнуха Ванюху до греха доведут, а в беде бросают.
ВАНЮХА (просыпается). Где это я? Темный лес… Как я сюда попал? А! Припоминаю…
АНГЕЛ (в виде старичка). Что, Ванюха, плохо тебе? А знаешь ты, как тебя зовут? Никакой ты не Ванюха, а царевич Иоанн. И друзья твои — вовсе не друзья, а разбойники. Когда ты был маленьким мальчиком, они выманили тебя из царского дворца…
ВАЖНУХА. Иоанушка! Какой хорошенький! Ты самый умненький и лучшенький мальчик.
ЖАРКО. Выйди к нам, мы дадим тебе конфетку.
ЖАДКО. У нас много конфеток про запас!
АНГЕЛ. Ты поверил им, а они тебя украли и внушили тебе, что они твои друзья.
ИОАНН. Да, теперь я припоминаю.
АНГЕЛ. Вернись, царевич, к своему Отцу.
ИОАНН. Но где же он? Как найти к Нему дорогу?
АНГЕЛ. Вот смотри. (Указывает на Молитву.)Это невеста твоя, зовут ее Молитва. Если ты ее полюбишь, она соединится с тобой. А кто соединится с Молитвой, того она введет в царский дворец.
ИОАНН. Скорее пойдем!
АНГЕЛ. Не спеши, послушай еще. Жирко, Жадко и Важнуха так просто от тебя не отстанут, вновь постараются овладеть тобою. Не бойся их, но и не слушайся их. Вот тебе меч духовный — Слово Божие, не выпускай его из рук и не забывай своей невесты Молитвы.
ИОАНН. А кто ты, добрый человек?
АНГЕЛ. Я — твой Ангел-хранитель. И еще знай, царевич Иоанн, что в царский дворец твоего Отца ты сможешь войти, только если разыщешь своих сестер: Чистоту, Простоту и Смирение.
ИОАНН. А где мне их найти?
АНГЕЛ. Ищи и найдешь. Но, главное, не забывай о своей невесте — Молитве.
ВЕДУЩИЙ. И Ангел-хранитель стал невидим. Увидав перед собою тропинку, Иоанн с Молитвой пошел по ней.
ИОАНН. Вот как здорово! Теперь у меня меч духовный и Молитва со мной. Ничего не боюсь, всех врагов одолею и войду во дворец Отца моего.
ВЕДУЩИЙ. Так он разговорился сам с собой, а Молитва-то и отошла от него.
ИОАНН. Лес кончился, куда же дальше идти?
ЖИРКО. Ох, Ванюхушка, как ты исхудал, как пооборвался. Это ж ты совсем себя не жалеешь!
ИОАНН. Отойди от меня, Жирко, мне некогда.
ЖИРКО. Нет, приляг отдохни, не ходи никуда, пожалей себя.
ИОАНН (пытается уйти). Пусти!
ЖАДКО. Да как же ты пойдешь? А дом, а хозяйство? А о пенсии ты, Ванюха, подумал?
ИОАНН (замахиваясь мечом). Сказано в Писании: «Уповайте на Господа!»
ВАЖНУХА. Молодец, Ванюха! Ты — храбрый и могучий воин!
ИОАНН (опуская меч). Повтори-ка, что ты сказал?
Все трое бросаются на Иоанна и начинают связывать.
ЖАДКО. Ну все, попался.
ЖИРКО. Теперь ты от нас не уйдешь!
(Все трое хохочут.)
ВАЖНУХА. «Могучий воин»! Где твой меч? Сейчас мы им тебе голову отрубим.
ИОАНН. Погибаю! Погибаю! О молитве-то я и забыл… Господи, помоги мне!
Появляется Молитва, развязывает Иоанна и прогоняет Жирко, Жадко и Важнуху, которые, шипя, уползают.
ИОАНН. Слава Богу! (Берет меч из рук Молитвы.) Пойду искать своих сестер: Чистоту, Простоту и Смирение. Только как мне узнать их?
АНГЕЛ. А вот познакомься.
ЧИСТОТА. Я — Чистота. Каждый раз, когда ты побеждаешь сластолюбие, я приближаюсь к тебе.
ПРОСТОТА. А я — Простота. Пока ты надеешься на Бога, ты поистине брат мой, но когда уповаешь на свой разум, то теряешь меня.
СМИРЕНИЕ. А я твоя третья сестра — Смирение. Борись, Иоанн, с гордостью, и я всегда буду с тобою.
ИОАНН. Пойдемте же скорее к Отцу во дворец!
АНГЕЛ. Пойдемте. Но путь будет долгим и трудным.
ЧИСТОТА. Ведь Жирко еще жив.
ПРОСТОТА. И Жадко еще жив.
СМИРЕНИЕ. И Важнуха еще полон сил.
АНГЕЛ. И в тебе еще, братец Иоанн-царевич, еще много от прежнего Ванюхи.
МОЛИТВА. Так что держи меч покрепче; меня, Молитву, не оставляй. Будь верен Богу до смерти, и Он даст тебе венец жизни!
Все поют:
Спаси, Господи, люди Твоя,
И благослови достояние Твое,
Победы на сопротивныя даруя,
И Твое сохраняя Крестом Твоим жительство.
Погорельцы
По мотивам рассказа неизвестного автора «Две вдовы и незнакомец», «Православная беседа», №□3, 1994.
ВЕДУЩИЙ. Жили-были две бедные вдовы. Одна из них была жадная, а другая добрая. Если кто, бывало, попросит: «Дай водички попить», добрая ему еще и молочка и хлебушка вынесет и скажет:
ДОБРАЯ ВДОВА. Мир тебе, добрый человек. Покушай ради Христа и помолись обо мне.
ВЕДУЩИЙ. А жадная вдова и воды-то нальет полкружечки да еще и поворчит:
ЖАДНАЯ ВДОВА. Ходят-ходят тут, воду выпрашивают. Так всю воду скоро выпьют и воздух выдышут!
ВЕДУЩИЙ. К доброй вдове, бывает, и зайчик прибежит…
ЗАЙЧИК. Бабушка, бабушка, я лапку ушиб, помоги мне.
ВЕДУЩИЙ. Она ему и лапку перевяжет да еще и морковкой угостит.
ЗАЙЧИК. Спасибо тебе, бабушка. Да воздаст тебе Бог за доброту.
ВЕДУЩИЙ. А жадная вдова людей-то не любила, а уж животных и подавно.
ЖАДНАЯ ВДОВА. Если увижу где птичку или зверюшку, так и хочется кинуть в них камень. Вот только ослабела, все больше сама в себя попадаю.
ВЕДУЩИЙ. Так они жили в своих избушках, каждая по-своему, пока однажды…
СТРАННИК (стучится к ЖаднойВдове). Мир дому сему! (Пауза.) Есть тут кто живой?
ЖАДНАЯ ВДОВА (из-за двери). Есть пока. Что тебе нужно?
СТРАННИК. Я, матушка, собираю старые вещи для погорельцев. Не подашь ли чего ради Христа?
ЖАДНАЯ ВДОВА. Старые вещи, говоришь? Нету у меня старых вещей.
СТРАННИК. Так, может, новые пожертвуешь?
ЖАДНАЯ ВДОВА (в сторону). Ишь ты, новые ему подавай! (Страннику.) Нового я и отродясь не имела.
СТРАННИК. Что же, матушка, так ничего и не уделишь погорельцам?
ЖАДНАЯ ВДОВА (в сторону). Так он вовсе не отвяжется от меня. (Страннику.) На вот тебе новую галошу!
ВЕДУЩИЙ. Вздохнул странник и пошел к домику другой вдовы.
СТРАННИК. Мир дому сему!
ДОБРАЯ ВДОВА. С миром принимаем! Заходи, добрый человек.
СТРАННИК (входит, крестится на образа). Я, матушка, собираю старые вещи для погорельцев. Не подашь ли чего ради Христа?
ДОБРАЯ ВДОВА. Как не подать! Открывай-ка свой мешок. (Странник открывает.) Вот тебе мой старый тулупчик, а вот и валенки, на вот и кастрюльку, да бери уж и новый тулуп…
СТРАННИК. Сама-то ты, матушка, с чем же останешься?
ДОБРАЯ ВДОВА. Я, миленький мой, с Богом останусь, а бедным-то погорельцам надо помочь, у них ведь все добро пропало. Собирай уж все, что в доме есть, сколько в твой мешок влезет.
ВЕДУЩИЙ. Отдала добрая вдова все, что было у нее в доме, оставила только образ Божией Матери. А странник, собиравший на погорельцев, ушел со всем добром доброй вдовы и одной галошей, которую дала ему другая вдова. Но едва он вышел за порог, как небо затянуло тучами, грянул гром, страшно засверкали молнии и ударили в домики обеих старушек. Домики сразу загорелись, и вдовы успели только сами выскочить в чем были. (Добрая вдова выбегает с образом в руках). Домики быстро сгорели, и гроза кончилась.
СТРАННИК. Вот, матушки, как получилось. Не зря я просил у вас подать на погорельцев. Прими, добрая сестра, свое добро. Прими и ты, бедная, свое. Вперед будет тебе и всем наука: что мы пожалеем отдать Богу, то вовеки погибнет, а что пожертвуем ради Христа, то пребудет с нами вовеки.
Пасхальный колобок
1-й ВЕДУЩИЙ. Жили-были бедные дед и баба.
2-й ВЕДУЩИЙ. Очень бедные.
1-й ВЕДУЩИЙ. У них не было курочки-рябы.
2-й ВЕДУЩИЙ. Ох, не было.
1-й ВЕДУЩИЙ. Она не снесла им яичка.
ВЕДУЩИЕ (вместе). Ине могли они испечь пасхального куличика!
2-й ВЕДУЩИЙ. Дед бабе говорит:
ДЕД. Чем же, милая, нам на Пасху разговеться-то?
БАБА. Ох, уж и не знаю, милай. Ведь мука у нас давно уже кончилась.
ДЕД. Давай, баба, не будем унывать, а помолимся Богу да по амбару пометем, по сусекам поскребем; может, хоть на колобок наберется.
1-й ВЕДУЩИЙ. Так они и сделали: по амбару помели, по сусекам поскребли, мучицу на водице замесили, слезицей посолили.
2-й ВЕДУЩИЙ. Бога поблагодарили.
1-й ВЕДУЩИЙ. Испекли постный колобок и на окно положили.
ВЕДУЩИЕ (вместе). До утра простынуть.
2-й ВЕДУЩИЙ. А на утро проснулся Колобок раньше всех.
КОЛОБОК. Что-то дедушки и бабушки не слышно. Спят поди. Намаялись со мной вчера, даже обедню проспали. Покачусь-ка я в церковь, пока они спят, окроплюсь у батюшки святой водой, хоть этим старичков утешу.
1-й ВЕДУЩИЙ. Соскочил Колобок с подоконника на землю и айда в церковь. Да не по дороге, а прямиком через лес. Навстречу ему волк.
ВОЛК. Колобок, Колобок, я тебя съем.
КОЛОБОК. Что ты, Волк, ведь я еще не освященный. По амбару метен, по сусекам скребен, на водице мешен, слезицей солен, но еще не освящен. Жди меня здесь.
2-й ВЕДУЩИЙ. Колобок покатился дальше, а навстречу ему медведь.
МЕДВЕДЬ. Колобок, Колобок, я тебя съем.
КОЛОБОК. Что ты, Медведь, ведь я еще не освященный. По амбару метен, по сусекам скребен, на водице мешен, слезицей солен, но еще не освящен. Жди меня здесь.
1-й ВЕДУШИЙ. Колобок покатился дальше, а навстречу ему лиса.
ЛИСА. С праздничком тебя, Колобок. Далеко ли ты, мой сладенький, направился?
КОЛОБОК. Я, Лиса, в церковь спешу.
ЛИСА. Куда, сладенький? Я что-то не расслышала.
КОЛОБОК. В церковь Божию святой водой окропиться.
ЛИСА. Я что-то глуховата стала. Подойди ко мне, мой постненький, поближе.
КОЛОБОК. Я, Лисонька, в церковь тороплюсь, у батюшки святой водой окропиться, а ты меня здесь подожди.
2-й ВЕДУЩИЙ. Прикатился Колобок в церковь и сразу к батюшке. Окропился святой водой, а батюшка его спрашивает:
БАТЮШКА. Где же, Колобок, твое красное яичко?
КОЛОБОК. Нет у меня, батюшка, красного яичка. Мои дедушка и бабушка бедные.
БАТЮШКА. На, возьми, Колобок, отнеси яички дедушке и бабушке.
1-й ВДУЩИЙ. А тут прихожане услыхали разговор, надавали Колобку яичек целую корзину.
2-й ВЕДУЩИЙ. Катится Колобок обратно через лес прямиком, а навстречу ему волк, медведь и лисица.
ЗВЕРИ. С праздником тебя, Колобок, с наступающим Христовым воскресением! Будет нам чем на Пасху разговеться!
КОЛОБОК. Экие вы, звери, неразумные! Ведь я же постный: по амбарам метен, по сусекам скребен, на водице мешен, слезицей солен. Как же вы мною разговеетесь?
ЗВЕРИ. Что же нам тогда делать?
КОЛОБОК. Возьмите вот по красному яичку, а как ночью обедня отойдет, разговеетесь.
ЗВЕРИ. Ну спасибо тебе, Колобок! Передай поклон дедушке и бабушке!
1-й ВЕДУЩИЙ. Прибежал Колобок домой.
ДЕД И БАБА. Где ты был, Колобок? Мы о тебе сильно беспокоились!
КОЛОБОК. Я, дедушкаи бабушка, в церкви был, святой водой окропился и вам красных яичек принес. Будет чем на Пасху разговеться!
Дары Артабана
По мотивам одноименного рассказа неизвестного автора, «Православная беседа», №□10–12, 1992.
ВЕДУЩИЙ. Во дни царя Ирода, когда в городе Вифлееме родился Спаситель мира Иисус, на небе вдруг загорелась невиданная ранее звезда. Она ярко сияла и медленно двигалась в сторону Палестины. Увидев ее, некоторые мудрецы поняли, что это знамение Божие: где-то родился великий Царь царей. Они решили разыскать Его, чтобы поклониться и послужить Ему, и для этого договорились собраться в одном месте и единым караваном последовать за чудесной звездой.
Среди волхвов был и великий персидский мудрец Артабан. Он возжелал все свое имущество пожертвовать новорожденному Царю и поэтому продал все, что у него было, и на эти деньги купил три драгоценных камня: сапфир, рубин и жемчужину, которые и намеревался положить к ногам великого Младенца, потому что полюбил Его всем сердцем, хотя и не видел ни разу.
АРТАБАН (глядя на звезду). Вот он, знак Божий! Царь царей идет к нам с неба, и я скоро, Господи, увижу Тебя!
ВЕДУЩИЙ. Артабан отправился к месту сбора волхвов. Он выехал заранее и не боялся опоздать, но вдруг увидел у дороги лежащего на земле тяжело больного человека.
АРТАБАН. Что же мне делать? Нельзя оставить ближнего без помощи. Но если я задержусь, то не успею к месту сбора и не поклонюсь новорожденному Царю. (Колеблется.) Поеду! (Больной стонет. Артабан останавливается.) Боже великий! Ты знаешь, как я стремлюсь к Тебе, но не ты ли дал заповедь «Возлюби ближнего своего, как самого себя»? Могу ли я пройти мимо и не помочь человеку, попавшему в беду?
ВЕДУЩИЙ. Артабан остался, и через некоторое время больной пришел в себя, ему стало лучше.
БОЛЬНОЙ. Кто ты? За кого мне молиться Богу до конца моих дней? И почему лицо твое так печально?
АРТАБАН. Я — персидский волхв Артабан, спешил навстречу с другими волхвами, чтобы вместе последовать за чудесной звездой Царя царей и поклониться Ему. Но теперь я опоздал на встречу и не смогу принести свои дары Сыну Божию.
БОЛЬНОЙ. Не грусти, благодетель. Я еврей. В священных книгах моего народа предсказано, что Царь Правды, Помазанник Божий, родится в иудейском городе Вифлееме. Поспеши туда.
АРТАБАН (вскакивая). Благодарю за совет. Прощай.
БОЛЬНОЙ (вслед ему). Прощай, мой дорогой благодетель.
ВЕДУЩИЙ. Артабан был вынужден вернуться назад, потому что опоздал к месту встречи и должен был сам готовиться в дорогу. В те времена путешествия были трудны, опасны и дороги.
АТАБАН. Придется продать один камень, чтобы снарядить караван. Но главное — не опоздать бы к Царю.
ВЕДУЩИЙ. Очень торопился Артабан. И вот он наконец в Вифлееме.
Артабан стучится в дом. Выходит женщина с ребенком на руках.
АРТАБАН. Мир дому вашему. Я ищу волхвов, пришедших с Востока. Не видели вы их, в какой дом они заходили?
ЖЕНЩИНА. Да, недавно здесь были путешественники с Востока, искали какую-то Марию из Назарета, называли ее матерью великого Царя. Куда они потом ушли, не знаю, и Марию с ее сыном не видела. Говорят, они бежали в Египет.
Крики за сценой: «Спасайтесь! Солдаты Ирода убивают младенцев».
ЖЕЩИНА. О добрый человек! Спаси моего сына, и Бог спасет тебя. (Врываются стражники.)
СТРАЖНИК (женщине). Давай сюда ребенка. Ирод приказал убить всех детей в Вифлееме.
АРТАБАН (стражнику.) Слушай, возьми лучше этот рубин и скажи, что не нашел младенца. (Воин берет рубин и скрывается.)
ЖЕНЩИНА. Да благословит тебя Бог, добрый человек, и да воздаст тебе Царь Правды милостью за твою милость.
АРТАБАН. Господи, прости меня! Из жалости к этим людям я отдал драгоценный камень, предназначенный в дар Тебе. Увижу ли я когда-нибудь Твой лик? Не знаю. Но буду искать Тебя, чтобы отдать последнее, что у меня осталось,□— прекрасную жемчужину.
ВЕДУЩИЙ. Тридцать три года повсюду искал Артабан Царя царей, и наконец до него дошел слух, что в Иудее появился человек, совершающий великие знамения и чудеса, и что многие верят в Него как в Сына Божия.
АРТАБАН. Наконец-то я найду Тебя, поклонюсь и принесу свой дар!
ВЕДУЩИЙ. И вот он в Иудее. Праздник Пасхи. С толпой богомольцев Артабан достигает Иерусалима и с удивлением замечает множество людей, идущих из города.
АРТАБАН (прохожему). Куда торопится весь этот народ?
ПРОХОЖИЙ. Разве ты не знаешь? На гору Голгофу. Там сегодня распинают Иисуса из Назарета, который называл себя Сыном Божиим.
АРТАБАН. Опять, опять я опоздал! Но, может быть, еще успею поклониться Ему, висящему на кресте.
Идет. Навстречу стражники ведут девушку, она упирается. Увидев Артабана, хватает его за край одежды и кричит.
ДЕВУШКА. Помоги мне, добрый человек, сжалься надо мной!
АРТАБАН. В чем дело?
ДЕВУШКА. Мой отец умер, не вернув долга, и меня продадут в рабство, если никто не даст денег.
АРТАБАН. Такова уж, видно, воля Божия. (Дает ей жемчужину.) Этой жемчужины хватит, чтобы уплатить долг. Будь свободна и помолись за меня.
ВЕДУЩИЙ. В это время грянул гром, земля затряслась и небо потемнело. Некоторые дома стали рушиться, с крыши одного из них упала тяжелая черепица и разбила голову Артабану. Он упал, истекая кровью. Девушка склонилась над ним.
ДЕВУШКА. Он умирает, а лицо светлое и радостное. Как будто он с кем-то говорит.
АРТАБАН. Господи, да когда же я видел Тебя жаждущим и напоил, голодающим — и накормил? Тридцать три года я искал Тебя и не нашел, и не мог поклониться Тебе, моему Царю.
ВЕДУЩИЙ. И в ответ он услышал голос Господа Иисуса Христа: «Истинно говорю тебе: все, что ты сделал нуждающимся братьям твоим, ты сделал и Мне. Теперь упокойся от страданий своих до дня общего радостного воскресения».
Святитель Николай
ВЕДУЩИЙ. В давние времена плыли по Днепру в лодке муж, жена и с ними маленький сын. Мать нечаянно задремала и уронила ребенка в воду, а когда очнулась, было уже поздно — мальчик утонул. Родители его пришли в ужас, но, будучи людьми верующими, не предались отчаянию, а стали изливать свою скорбь в молитве. Вскоре они достигли города Киева и вдруг услыхали странную новость: в храме Святой Софии найден неизвестно чей живой младенец и при этом весь мокрый. Тотчас муж и жена бросились в церковь и узнали в найденном ребенке своего утонувшего сына. Он лежал под иконой Николая Чудотворца… Николай Чудотворец… Это был тот самый святой, к которому от всего сердца обратились с мольбой скорбящие родители. Он услышал их и сотворил чудо — спас от смерти утонувшего мальчика. О жизни, чудесах и добрых делах святителя Николая и пойдет наш рассказ.
ВЕДУЩИЙ. В одном городе со святым Николаем жил человек, некогда богатый, но затем впавший в нищету и отчаяние.
ОТЕЦ. О, что мне делать, что мне делать?! Мы уже три дня голодаем, и я не могу смотреть на муки моих несчастных дочерей!
1-я ДОЧЬ. Придется отцу продать нас в рабство.
2-я ДОЧЬ. Не на что нам больше надеяться.
3-я ДОЧЬ. Все-таки я надеюсь на Бога и молю Его о помощи.
ВЕДУЩИЙ. Этот разговор услышал святой Николай, он сжалился над несчастными людьми.
НИКОЛАЙ. Я должен немедленно помочь им. У меня есть деньги, золото. Отдам его бедным девушкам, чтобы отец мог выдать их замуж.
ВЕДУЩИЙ. Зная, что бывший богач постыдится принять милостыню, Николай тайно подбросил ему мешок с деньгами.
ОТЕЦ. Что это? Золото?! Откуда? Кто мне принес его? (Догоняет Николая.) Николай, ты? Мы никогда не забудем тебя, и Бог воздаст тебе милостью за милость.
ВЕДУЩИЙ. По прошествии нескольких лет в городе Миры, столице Ликийской области, умер архиепископ и нужно было выбрать достойного христианина на его место. Для этого в Миры собрались все епископы Ликии и усердно молились Богу, чтобы Он открыл им Свою волю.
1-й ЕПИСКОП. Господи, укажи нам человека, достойного стать архиепископом!
2-й ЕПИСКОП. Помоги нам, Господи!
ВЕДУЩИЙ. И явился им ангел Божий и сказал, чтобы сделали архиепископом того, кто утром первым придет в церковь, и назвал имя этого человека — Николай. А святой Николай как раз в это время и жил в Мирах Ликийских, все свое имущество он раздал бедным, и никто не знал его. Он каждый день посещал храм Божий и приходил туда раньше всех. Так случилось и этим утром.
НИКОЛАЙ (епископу). Благослови, владыка.
1-й ЕПИСКОП. Бог да благословит тебя, чадо. Назови мне имя твое.
НИКОЛАЙ. Николай мое имя.
1-й ЕПИСКОП. Повтори еще раз, возлюбленный!
НИКОЛАЙ. Николай.
1-й ЕПИСКОП. Братия! Скорее сюда! (Появляются епископы.) Вот указанный Богом человек, он будет архиепископом Мир Ликийских.
ВЕДУЩИЙ. Так Николай стал архиепископом, или, что то же самое, святителем. Он ревностно заботился о спасении душ Богом врученных ему людей, но и телесные их нужды были близки любвеобильному святителю. Когда в Мирах Ликийских случился сильный голод, Николай явился во сне одному купцу в Италии и велел срочно послать в Миры корабли с пшеницей, чтобы продавать ее народу. Благодаря этому чуду многие люди были избавлены от голодной смерти.
Был с ним и такой случай. Николай ненадолго отлучился из своего города. И вдруг…
1-й ГОРОЖАНИН. Владыка, скорее возвращайся!
2-й ГОРОЖАНИН. Спаси неповинных, осужденных на смерть!
3-й ГОРОЖАНИН. Правителя подкупили злые люди, и вот завтра несчастным оклеветанным отрубят головы.
1-й ГОРОЖАНИН. Если бы ты был в Мирах, правитель не решился бы на такое злодейство.
НИКОЛАЙ. Немедленно выезжаем! Господи, помоги нам успеть!
ВЕДУЩИЙЙ. С Божией помощью святитель и его спутники вовремя добрались до места казни.
ПРАВИТЕЛЬ… Приговор окончательный. Всем троим отрубить головы!
Палач замахивается. Николай останавливает его.
НИКОЛАЙ. Стойте!
ОСУЖДЕННЫЕ. Благодарим тебя, отче Николае!
ВЕСЬ НАРОД. Они ни в чем не виноваты!
НИКОЛАЙ (правителю). Бог накажет тебя за неправедное правление. Ты должен заботиться о благе ближних, а не предаваться лихоимству. Покайся, или ждет тебя вечная мука.
ВЕДУЩИЙ. Но правитель не покаялся и спустя недолгое время, вновь подкупленный преступниками, оклеветал перед царем трех благочестивых людей, которых заключили в темницу и должны были вскоре предать на мучения и смерть.
1-й ЗАКЛЮЧЕННЫЙ. За нас некому заступиться перед царем.
2-й и 3-й ЗАКЛЮЧЕННЫЕ. О, горе нам, горе!
1-й ЗАКЛЮЧЕННЫЙ. Эх, был бы здесь святитель Николай из Мир Ликийских, он бы нас выручил.
2-й и 3-й ЗАКЛЮЧЕННЫЕ. О, он бы спас нас!
1-й ЗАКЛЮЧЕННЫЙ. Боже, Боже! Пошли твоего угодника Николая нам на помощь, ведь все тебе возможно!
2-й и 3-й ЗАКЛЮЧЕННЫЕ. Боже Николая, помоги нам!
ВЕДУЩИЙ. И действительно, помощь пришла и совершенно неожиданным образом. Святитель Николай явился царю во сне.
НИКОЛАЙ. Немедленно отпусти на свободу неповинных узников. Смотри! Если не послушаешься, то тебя и в этой жизни постигнут беды и в вечности — наказание Божие!
ЦАРЬ (лежа). Кто ты и почему так говоришь со мной?
НИКОЛАЙ. Я — Николай, заступник несчастных и скорый помощник призывающих меня.
ЦАРЬ (просыпаясь). Что это был за страшный и странный сон? Кто этот Николай? Поспешу к узникам и расспрошу их. (Идет к узникам и будит их.) Проснитесь и отвечайте мне. Я видел во сне человека по имени Николай, который строго требовал отпустить вас на волю. Кто он?
2-й ЗАКЛЮЧЕННЫЙ. Это архиепископ Мир Ликийских.
1-й ЗАКЛЮЧЕННЫЙ. Он заступник всех невинно страдающих, и Бог за любовь к ближним даровал ему великую силу чудотворения.
ЦАРЬ. Благодарю Бога за милость, что Он не дал мне совершить несправедливость. Вы свободны, но прошу вас: поезжайте в Миры Ликийские, поклонитесь от меня святителю Николаю и попросите его молиться обо мне.
Все поют песню «Святитель Николай».
Святитель Николай
Мы тебя славим, святитель Николай,
Для демонов страшная гроза,
Великой любовью обретший рай,
Нам правило веры показал.
Состраданьем ты Богу угодил,
За обиженных стоял всегда,
От смерти невинных оградил,
В небе Правды яркая звезда.
Твои неисчислимы чудеса,
Ими Бог прославил тебя.
Ими ты возвеселил небеса,
И мы тебя воспеваем, любя.
Комментировать