Детские обиды сильны, особенно если их нанесли близкие люди. Как примириться с прошлым и простить родителей? Интервью с игуменом Нектарием (Морозовым) приоткрывает христианский взгляд на вопрос и отучает искать правых и виноватых.
Заповедь о почитании родителей дана человечеству еще в Ветхом Завете. Стоит задуматься: а почему вообще возникла в ней необходимость, разве не естественно любить и почитать тех, кто дал тебе жизнь?
Имеет ли право христианин обижаться на своих родителей? Почему сегодня столь актуальны проблемы одинокой старости, и, наконец, как родителям и детям научиться выстраивать отношения друг с другом?
Беседа о взаимоотношениях родителей и детей с настоятелем Петропавловского храма Саратова игуменом Нектарием (Морозовым) состоялась на интернет-канале Саратовской епархии.
– Отец Нектарий, сегодня, к сожалению, очень много одиноких стариков при живых детях, даже иногда эти дети живут рядом.
В чем причины, и встречались ли вы с такими случаями, когда хороший человек, правильно воспитанный, с правильными нравственными понятиями, воспитал негодяя, который бросает родителя на произвол судьбы?
– Сказать о том, что таких случаев достаточно, безусловно, могу: много случаев, когда при живых детях – детях вполне, казалось бы, внешне благополучных, – их родители влачат жалкое существование, брошенные, забытые, совершенно одинокие.
Причем брошены они не только в плане отсутствия общения, отсутствия участия в жизни кого-либо, но и брошенные в плане чисто физическом, со своими болезнями, со своими невзгодами, затруднениями материального характера.
Но вот вопрос о том, бывает ли так, чтобы человек нравственно здоровый, нравственно полноценный, воспитал ребёнка, который его впоследствии бросит – это вопрос более сложный.
Почему? Потому что действительно для нормального полноценного человека – не только для верующего, но и просто для человека хорошо воспитанного, совершенно естественно заботиться о тех людях, которые в заботе нуждаются, естественно заботиться о своих родителях.
И если вырастает человек, который абсолютно безразличен к судьбе своих родителей, то совершенно очевидно, что кроме родителей в этом никто и ничто не виновато. Это жестко звучит, но по факту это действительно так.
Потому что ребёнок рождается маленьким беспомощным существом. Он попадает в семью, в которой он формируется: этой семьей могут быть папа и мама, это может быть только мама, может быть только папа, или какие-то другие варианты семейного сообщества, потому что у нас семьи сегодня не просто неполные, а очень различные.
Иногда это мама и отчим, иногда это папа и мачеха. И фактически, безусловно, с одной стороны присутствуют гены, а с другой стороны присутствует воспитание, которое так или иначе формирует этого ребёнка и делает его таким, или иным, или еще каким-то.
Безусловно, если ребёнок вырос, полностью безразличный к своим родителям, или даже ожесточенным, озлобленным против них, ненавидящим их, то, кто бы что бы об этом ни говорил, это родительская вина и это родительский грех, это родительская ошибка.
– Но тогда какого рода может быть эта ошибка? Ведь мы действительно видим, что родители делают все возможное для своих детей, и не являются строгими, не запрещают чего-то, всю жизнь свою, можно сказать, кладут…
– Это очень распространенная ошибка – считать, что причинить зло ребёнку в детстве можно только, если его бить, издеваться над ним, не обращать на него внимания, не участвовать в его жизни, не воспитывать его.
Мол, если мама приводит каких-то чужих мужчин, если папа пьет и колется или бьет ребёнка – то только это может ребёнка травмировать, только это может вырастить ребёнка какого-то нравственно неполноценного. Нет, конечно же, это не так.
Можно ребёнка избаловать, можно во всем ему потакать, можно вырастить из него стопроцентного эгоиста, абсолютно безразличного к кому бы то ни было. Вырастить ребёнка полноценным, настоящим хорошим человеком (опять-таки, уже не скажу даже хорошим настоящим христианином) – задача гораздо более сложная.
Есть такое слово, которое сегодня у нас как-то очень затаскано и затерто, но от этого не теряет своего первоначального значения: это ценности, или ценностные ориентиры, или какие-то базовые ценности, которые ребёнку родители дают с детства как некую основу его жизни.
Вот эти самые базовые ценности, если они присутствуют в жизни родителей, и если они действительно таковы, что являются базовыми и ценностями, и если они передаются ребёнку, то это уже залог того, что он не станет ни эгоистом, не станет ни безразличным по отношению к своим родителям человеком, ни тем более бесчеловечным.
Другое дело, что опять-таки мы живём во время размытых понятий.
Как бывает: человек приходит на исповедь (с этим священник очень часто сталкивается), говорит: «Ну, я живу, в общем-то, нормально и я ничего особенно плохого не делал, я, в общем, соблюдаю заповеди». Но нет жизни «в общем» и христианства нет «в общем».
Все предельно конкретно: и непорядочность конкретна, и малодушие конкретно, и предательство конкретно, и то, что человек закрывает глаза на то, что нужно кому-то помочь, что нужно в ком-то принять участие, то все это тоже предельно конкретно.
Мы часто сталкиваемся, в том числе и в нашей церковной, и в приходской жизни с тем, что в наше поле зрения попадают вот такие брошенные старики и старушки. Попадают, когда сами приходят в храм; попадают, когда кто-то из соседей более сердобольных, нежели дети, просят прийти и исповедовать, причастить, соборовать такую старушку.
Всегда так или иначе причину одинокости можно увидеть и определить. Только когда начинаешь с человеком общаться более глубоко, ты понимаешь, в чем была причина.
Ребёнок – это не кошка, не собака, которую можно кормить вдоволь, купать, ласкать, водить гулять, и этого будет достаточно в отношении ребёнка.
Этого же недостаточно, чтобы вырастить ребёнка человеком, который знает, что такое добро и что такое зло, и который любит добро и отвращается от зла. Для этого нужна гораздо более глубокая и гораздо более серьезная работа, безусловно, которая требует совершенного участия.
Ведь зачастую бывает так, что мы с людьми общаемся по-хорошему не только потому, что мы их любим, и не столько в силу того, что мы их любим, а потому что мы избегаем дискомфорта, потому что мы малодушны, потому что мы избегаем какого-то душевного и духовного труда.
А в отношении к ребёнку нельзя всего этого избегать. То есть тут дело не в мягкости или в строгости, а дело в том, обладаем ли мы сами какой-то глубинной внутренней основой нашего бытия, которая позволяет нам быть людьми в полном смысле этого слова – хорошими, настоящими, и можем ли мы это передать своим детям.
Ведь мы очень часто сталкиваемся с тем, что приходят родители, которые говорят: как нам восстановить контакт со своими детьми? Возникает вопрос: а как он был утрачен, и почему был утрачен?
Повторюсь: попал ребёнок в семью – не то, что попал в нее, он родился в этой семье на свет, и вот у него ничего нет. У него нет еды, нет крова над головой, если он не будет ему дан, у него еще у самого по себе нет никаких ценностей – всё он получает в этой семье. И вот по результату можно судить о том, что было реально получено.
И когда родители спрашивают, как восстановить контакт, возникает вопрос: о чем вы думали раньше? Ребёнок – это часть вашей жизни, это часть вас самих, вы – часть его самого, и так оно должно всю жизнь быть. К сожалению, это понимание зачастую отсутствует. Опять-таки это основано на каком-то очень разностороннем, разноплановом эгоизме.
Ведь эгоизм – это тоже не только тогда, когда мы ничего не делаем для других, всё делаем только для самих себя, а человек из эгоистических побуждений может делать что-то для кого-то, потому что это доставляет ему удовольствие, это дает ему ощущение того, что он хороший, он чувствует от этого душевный комфорт.
И родители, которые балуют своих детей и выращивают их такими избалованными, тоже зачастую это делают не из любви к детям, а именно из этого эгоизма. У них есть какие-то представления, что такое хорошие папа и мама: это которые покупают ребёнку игрушки, которые кормят его вдоволь, возят отдыхать, которые ни в чем ему не отказывают.
Но это не труд как таковой. Это просто, у кого есть такая возможность, могут это позволить, у кого нет – они не могут это позволить, но это не подвиг в педагогическом плане воспитания ребёнка, безусловно.
А другое дело – научить ребёнка любить, научить ребёнка сострадать, научить ребёнка чувствовать чужую боль, научить ребёнка быть ответственным человеком, научить ребёнка быть мужественным, сильным.
И, самое главное, чтобы еще в тебе самом ребёнок всегда всё это видел, чтобы ребёнок мог на тебя действительно надеяться, чтобы ребёнок мог от тебя ждать помощи, чтобы он не испытывал страха, не испытывал ощущение того, что он брошен, забыт.
И, вместе с тем, чтобы он понимал, что вот есть то, что делает папа и мама, а есть то, что должен делать я сам – просто потому, что без этого я не смогу стать человеком, настоящим мужчиной, не смогу стать хорошим христианином, не смогу стать в перспективе хорошей женой, мамой и так далее. Это всё, что в жизни ребёнка должно присутствовать.
…И ведь любовь – это нормальная форма отношений между людьми, потому что мы живем в мире, в котором так мало любви. Это не норма, это ненормально, наоборот.
Но уж в семье любовь должна быть тем более, и если она в семье есть, если родители любят детей и дети любят родителей, она потом никуда не исчезает, эта любовь.
Если же потом оказывается, что люди друг друга бросают, значит, ее не было, просто жили вместе.
Поэтому рецепт очень простой: надо любить своих детей, но любовью, которая включает в себя всё – и любовь, которая дает необходимое, и любовь, которая спрашивает необходимое, и любовь, которая наказывает в случае необходимости, и любовь, которая поощряет и поддерживает, то есть она всеобъемлюща.
Естественно, эта любовь вызывает ответную любовь у ребёнка.
– Мы сейчас говорим об ответственности родителей, но ведь дети, когда вырастают – например, после подросткового возраста, уже становятся юношами и взрослеют, они ведь тоже могут выбрать и отказаться, скажем, от этой любви. Неужели нет никакой ответственности ребёнка за то, что отношения с родителем не складываются?
– Это две стороны единого целого. Дело в том, что человек отвечает за все, что он делает. Мы сейчас говорим о том, как этого избежать и почему так бывает. Безусловно, любой человек, который в состоянии сам за себя отвечать, взрослый человек, несет ответственность за всё, в том числе и за свое отношение к родителям.
И нам очень часто приходится говорить не только с родителями, которые воспитали детей, и которые их потом бросили, но нам приходится говорить и с детьми, которые бросают своих родителей, и не потому что они такие плохие, а именно потому что родители с ними поступали порой не очень хорошо.
И в том числе это дети, над которыми родители издевались, которые совершили в отношении них самое настоящее преступление, или родители, которые превращали своего ребёнка в самую настоящую игрушку.
Это тоже вид ненормальности в семейной жизни, когда родители, с одной стороны, ребёнку стараются дать всё, а с другой стороны, стараются лишить его главного – свободы и пытаются управлять его жизнью, как в детстве, так и в юности. Это называется не гиперопека, это называется желанием обладания.
Гиперопека – это когда человек о ком-то переживает, беспокоится, старается постелить соломки даже там, где, может, он не будет падать.
Другое дело – желание контролировать жизнь ребёнка, всю жизнь над ним властвовать, преобладать вплоть до того, что вырастает девушка – она не может устроить свою личную жизнь, потому что мама или папа считают, что жених не тот, выбор не тот, что этот выбор должны они за свою дочь сделать.
То же самое в плане учебы, то же самое в плане работы. Полное лишение свободы выбора – вот то, чего никогда не делает Господь в отношении к человеку. Оно – в желании скорее посадить под замок, «съесть» этого ребёнка из любви к нему, чтобы он в тебе самом остался, вплоть до того доходит.
И происходит разрыв отношений, когда ребёнок все-таки вырывается на свободу. Порой бывает так, что он, вырвавшись, уже боится туда обратно возвращаться. То есть эти травмы, которые были ему причинены в детстве и юности, стену воздвигают между детьми и родителями.
Но, тем не менее, когда мы с такими детьми (а эти дети могут быть 18 лет, 30, 40 и 50 лет) – когда мы с ними говорим, то естественно приходится говорить именно о том, что вот эту стену нужно разобрать до кирпичика, что нужно этот страх, эту боль преодолеть в себе.
Наверное, был самый тяжелый случай – не единственный, но очень показательный, когда пожилой человек, уже старичок, пришел с главной болью, которая у него была. Его мама не хотела, чтобы он появился на свет, она делала все, чтобы он не появился, но он появился.
Она пыталась от него избавиться, когда он был уже ребёнком, разными способами, но он выживал. И вот он всю жизнь жил со страшным чувством боли и не мог всю жизнь свою маму простить, и он, к сожалению, так и умер, ее не простив, и умер сам – страшно умер, тяжело. Но бывает и так, что с людьми поговоришь, и они находят себе силы прощать.
Кого-то родители в детстве бросили, над кем-то они издевались, а люди об этих родителях заботятся, переживают, отдают им последнее, что у них есть, и это огромная победа над самим собой, это именно победа любви.
– Мы как раз говорили о травмах, которые получают люди в детстве и потом не могут их побороть. Что такое обида на родителей с христианской точки зрения, и, соответственно, как ее можно побороть, как найти в себе силы, на что опереться?
– На самом деле из всех обид, которые могут быть в жизни, эта, наверное, одна из самых тяжелых. Потому вновь и вновь скажу, что беспомощное маленькое существо – ребёнок, всецело зависит от своих родителей.
Ребёнок еще не знает, что на самом деле жизнь человека зависит первую очередь от Бога, он не понимает, что находится в Божьих руках, и он видит себя в руках родителей, в их власти, в зависимости от них, понимает, что без них он просто пропадет.
И когда вдруг выясняется, что он не может надеяться на родителей, потому что они не заботятся, они его бросают, или, наоборот, они пытаются у него отнять возможность выбора, отнять у него дар свободы, и он понимает, что ему нужно как-то разрывать с ними и уходить самому и жить самостоятельной жизнью – безусловно, эта травма очень-очень тяжелая.
Я думаю, что способ здесь только один: перестать себя чувствовать ребёнком, вырасти, и начать ощущать своих родителей как детей, начать понимать, что ты больше не беспомощное слабое существо, которое нуждалось в помощи, в определенном отношении которого ты не получил.
А что ты уже существо совершенно взрослое, полноценное, сознательное, и что люди, нуждающиеся в помощи, люди, совершавшие ошибки – это твои родители. То есть надо перерасти самого себя, перерасти свою обиду, свою боль, свое страдание.
И это не только ради родителей как таковых, а это важно ради самого себя, потому что, если человек эту боль, обиду не перерастает, если этот надлом не выпрямляется, не укрепляется и человек вновь надломленный, то он не сможет просто полноценно жить.
Это всю его жизнь будет деформировать, всю его жизнь будет уродовать. Ему ради самого себя нужно это перерасти.
Собственно говоря, это касается любой боли и любого надлома, любой какой-то травмы, которую человек пережил, с этим обязательно нужно справиться. Где найти для этого сил и на что опереться?
Надо, во-первых, просто изначально знать, что человек такое удивительное существо, вот он так создан Богом, что он может всё перерасти, может справиться со всем. То есть у него для всего этого потенциально есть силы.
В чем источник этих сил? С одной стороны, само устроение человека, Господь его сотворил, то есть вот некий дар Божий, уже от рождения человеку дан; но, с другой стороны, это благодать Божия, которая может уврачевать в человеке абсолютно всё.
И не только уврачевать, не только сделать болезнь как бы не бывшей, но на самом деле и преобразить, и изменить, и сделать человека совершенно иным.
Это мы можем увидеть в жизни не только святых, не только удивительных подвижников, угодников Божиих. Мы можем это видеть порой в жизни самых обычных людей, которые приходят в храм, и в которых эта перемена внутренняя происходит.
За счёт чего это получается, за счет чего это происходит, и почему кто-то этого достигает, а кто-то не достигает? Люди зачастую ко всему относятся формально.
Кажется, церковная жизнь заключается в том, что ты читаешь утренние и вечерние молитвы, ты читаешь Евангелие, ты ходишь в храм, исповедуешься, причащаешься, и вот это должно подействовать. Но это не так.
Вот когда в тебя самого входит истина Евангелия, когда для тебя меняется полностью твое отношение к жизни, к людям, к твоей собственной судьбе, когда для тебя на первый план выходит то, о чем говорит Господь в Евангелии, вот тогда-то все и меняется.
Как это можно проиллюстрировать? Вот, скажем, человек страдает от того, что он занимает в социуме не то положение, которое он бы хотел. Человек страдает от того, что к нему люди относятся не так, как бы он хотел, они не ценят его так, как это было бы ему угодно.
Но вот человек берет в свои руки Евангелие, и вдруг он действительно узнаёт для себя, не просто читает об этом, а вдруг узнает и понимает, что тот, кто себя будет смирять, тот будет возвышен, а тот, кто попытается себя возвысить, будет уничижен.
Он читает о том, что кто хочет быть первым, должен быть всем рабом и всем слугой. Он узнает истинную ценность богатства и ту возможность, ту свободу, которую дает человеку порой нищета или отсутствие необходимого, скудость в нем.
И он вдруг понимает, что в жизни по-настоящему ценно – а ценен по-настоящему только лишь Господь, и то, что нас к Нему приводит, то, что нас с Ним соединяет, а всё остальное носит характер ценности относительной, или же, наоборот, даже характер вредный.
И вот, если у человека этот внутренний переворот происходит и происходит внутренняя переоценка ценностей, вот тут у него действительно появляются силы – необъятные силы, совершенно колоссальные, и он превращается в некоего исполина.
И если говорить о том, на что опереться для того, чтобы простить своих родителей, перерасти вот эту детскую обиду и боль, то это, конечно, Евангелие. И, безусловно, когда ты это перерастаешь, то ты понимаешь, что должен помогать уже ты сам. И ты понимаешь, что то, что родители сделали плохого по отношению к тебе, это их беда уже, а не твоя.
И ты не можешь их в этой беде бросить и пытаешься им в этой беде помочь. Это может получиться, может не получиться – тем не менее, это желание должно совершенно естественным образом родиться.
– Отец Нектарий, сейчас довольно много говорят о вине родителей перед детьми. Но бывают ситуации, когда выросший ребёнок просто перекладывает ответственность за свои неприятности в жизни, за то, что у него что-то не получается, на своих родителей. То есть реальной вины родителей, может быть, и нет, а он обвиняет их во всем.
– Очень важно научить ребёнка ни на кого не перекладывать вину, это значимый педагогический момент. Мы как-то считаем, что педагоги – это люди, которые получают специальное образование, которые учат детей в школах, вузах, где-то еще.
Нет, главными педагогами в жизни ребёнка являются его родители. И воспитание ребёнка – это очень серьезная вещь, это самый серьезный процесс, который только есть.
Но можем ли мы сказать, что большинство родителей – хотя бы даже значительная часть родителей, относится к этому так?
Много ли родителей, которые со своими детьми читают; много ли родителей, которые со своими детьми говорят; много ли родителей, которые знают своих детей, знают, что происходит у ребёнка в душе, что у них происходит в сердце?
Как люди, находясь в одном пространстве годы, почти не знают друг друга? Это значит, что у них таков «интерес» друг к другу, что это совершенно чужие люди. И вот эти чужие люди вместе, а потом их жизни расходятся, и детям не нужны родители, как родителям до того не очень-то были нужны эти дети.
– Отец Нектарий, возвращаясь к теме старости: почему все-таки важно «досматривать» своих родителей, как принято говорить, ухаживать за ними в старости, несмотря ни на какие обиды, несмотря ни на какие трудности характера этих родителей, даже если они скандалят, ругаются и мешают за собой ухаживать?
– Это не важно, это естественно. Потому что иного в принципе быть может. Иное может быть у животных, когда они престарелых родителей просто забывают или бросают.
Некоторые народы своих престарелых родителей обрекали на смерть и выносили их куда-то за пределы селений, куда-то их помещали, где их родители «спокойно» умирали. Это такое нисхождение к миру животных, к миру совершенно дикому и варварскому.
А если говорить о нашем обществе, о нашей жизни и необходимости досматривать престарелых родителей, то я еще раз скажу: это не категория «важно/не важно», это категория «совершенно естественно». Если ты этого не делаешь, то ты не человек – ты животное. Так, и больше никак.
А если говорить применительно к миру христианскому, если говорить о христианах, то это вопрос в принципе не может возникнуть, вообще не может появиться даже на свет. Почему? Потому что мы призваны о людях – нам совершенно чужих, людях, которых в нашей жизни еще вчера не было, проявлять какую-то заботу – возможную, доступную для нас.
А наши родители – это, помимо всего прочего, еще и долг. Даже если эти родители не были для нас близкими людьми, даже если родители жили с нами так, что мы сомневались, родные ли мы для них, но, тем не менее, совершенно естественно, что Господь нас каким-то образом связал, и Он хочет, чтобы мы о них позаботились.
Вот здесь как раз заповедь о почитании родителей вступает и выступает в полной своей силе, то есть это действительно некий базовый блок, базовая обязанность, совершенно для человека естественная.
То, что этот, скажем так, последний уход и досмотр родителей, с которыми были сложные отношения, может быть трудом нелегким – да, действительно может быть так. Действительно, может быть так, что они будут нам в этом мешать, что они будут препятствовать, чинить для нас какие-то сложности. Все это надо преодолевать, и никак этого не обойдёшь, никак с этим не разойдешься.
Бывают ситуации – да, действительно бывают ситуации какие-то совершенно крайние, когда людям приходится помещать своих престарелых родителей в какие-то соответствующие заведения, и это бывает иногда не следствием нежелания позаботиться о родителях, иногда это бывает не следствием какого-то эгоизма и жестокости, но это бывает следствием действительно насущной необходимости.
Почему? Потому что таковы заболевания, таково сознание этих престарелых родителей, что дети их не могут обеспечить для них тот уход, тот досмотр, который им необходим. Всё равно человек должен работать, он должен зарабатывать, он уходит из дома.
И если у него дома престарелые мама или папа регулярно открывают газовые вентили и идет газ, или включают утюг, и будет пожар, и они сгорят в этом огне, или погибнут, отравившись газом, то конечно, это будет еще хуже, еще страшнее, и тут уже надо смотреть. У кого есть возможность и средства, будет брать сиделку, у кого нет возможностей, возможно, куда-то будет помещать своих родителей. Но это крайняя ситуация, и она может быть оправдана только тогда, когда есть для этого какое-то обоснование.
Во всех иных случаях, безусловно, тяготы и труды должен нести сам человек, думая о своих родителях, заботясь о них и вспоминая при этом по-христиански тех, кто брал в свои дома чужих людей, ухаживал за ними, лечил их, досматривал, провожал их в мир иной, вдохновляясь их примером.
Хотя здесь «подвижности» никакой в этом нет, это долг, обязанность – естественная обязанность и естественный долг.
– Отец Нектарий, мы говорим о естественности, но, тем не менее, Господь Моисею дает завет о почитании родителей именно как заповедь. Почему так было нужно, это ведь такое естественное чувство?
– Мы говорим о мире достаточно жестоком, о мире достаточно диком, где люди убивали, уничтожали, поступали друг с другом совершенно варварским образом. И, собственно говоря, Господь в Евангелии дает нам десятки заповедей, если не сотни, потому что все Евангелие состоит из того, что Господь нам заповедал.
И всё, что Господь говорит Своим ученикам, всё, что Он говорит не только в Нагорной проповеди, но и во всей вседневной жизни, на протяжении всего Своего земного служения – это нужно воспринимать как заповедь.
А десять заповедей – это некая база, это некий фундамент, на котором можно было постепенно воспитать, вырастить общество людей, живущих более-менее – даже не скажу благочестиво, – а по-человечески. Не идеально даже с точки зрения Ветхого Завета, а просто более-менее по-человечески.
Это же определенный регулятор, то есть ты не выкалывай другому глаз, чтобы не выкололи глаз тебе. Это не то что, если тебе выколют глаз, ты должен обязательно выколоть глаз кому-то другому. Нет. Это для того, чтобы ты не сотворил зла.
А если кто-то кому-то простит и не выколет глаз – это хорошо было бы очень. То же самое и здесь. Очевидно, что заповедь почитать своих родителей была дана тем, кто своих родителей не почитал. Потому что если они их уже почитали, им бы эта заповедь не была дана.
Точно так же, как заповедь не прелюбодействовать не была бы дана тем, кто никогда не прелюбодействовал. И заповедь «не убий» не была бы дана тем, кто не был склонен к убийству. То есть, так были очерчены границы.
Границы, которые необходимо соблюдать для того, чтобы быть (тогда еще не идет речь о христианстве) просто человеком, а не животным, не варваром, не демоном. В наше время это, к сожалению, становится актуальным – потому что люди теряют представление о том, что значит быть человеком.
Быть человеком – это значит любить подобных, и любить тех, кто дал тебе жизнь.
– Отец Нектарий, заповедь о почитании родителей знают, в общем-то, почти все, а вот фраза апостола Павла «родители, не раздражайте своих детей» мало кому известна. Объясните, пожалуйста, в чем значение этой фразы?
– Дело в том, что это опять-таки две части единого целого. Когда человек просто слышит заповедь о необходимости почитать своих родителей, он может воспринять это тоже очень формально – и не только формально, но и даже как-то ее сердцем своим отвергнуть. Потому что, если твои родители не внушили тебе почтение к себе, то на чем будет основываться твоё уважение и почитание их?
Когда родители не раздражают своих детей, а любят и заботятся о них, то совершенно естественно, что у детей появляется то, за что их в ответ любить и за что их почитать, за что их уважать.
Когда же этого нет, то это требует огромного, колоссального труда. И, наверное, если папа или мама живут каким-то совершенно беспорядочным образом, если это алкоголики и наркоманы, люди, ведущие, как принято было говорить, аморальный образ жизни, то в собственном смысле их уважать и почитать очень сложно.
Можно их жалеть, можно них заботиться, можно помнить о том, что они дали тебе жизнь, и только это будет основанием какого-то их «почитания». А почитание подлинное и уважение возможно только тогда, когда есть что-то, что это почитание и уважению внушает. Можно подойти к земельному участку и требовать, чтобы он что-то произрастил. Ничего не произрастет, кромесорняков. Потому что, чтобы произрасти, нужно вскопать, посадить, поливать, ухаживать и потом собрать урожай.
Здесь то же самое. Вот, апостол Павел говорит о необходимости сделать все то, что потребно, чтобы урожай потом появился. А уважение и почитание – это уже урожай.
И опять-таки здесь вот такая двойственная ситуация. С одной стороны, я говорю о том, что родители сами должны привить ребёнку то, за что бы он мог их уважать и почитать. А, с другой стороны, если они не явили это, для ребёнка – человека, который стал христианином и который начал жизнь воспринимать иначе, нежели воспринимал до того, как он познакомился с Евангелием, – для него совершенно естественно должно быть все равно уважать и почитать.
И не за какие-то конкретные дела, не за какие-то конкретные поступки, а просто потому, что это человек, и потому, что Господь почему-то привел тебе от этого человека появиться на свет. Есть нечто, что вас связывает, объединяет каким-то совершенно неразрывным и нерасторжимым образом.
– Отец Нектарий, еще о раздражении детей. Очень часто воцерковление, к сожалению, становится камнем преткновения в отношениях с детьми.
Часто родители ведут себя не совсем корректно по отношению к взрослым детям, начиная тянуть их в храм. В чем главная ошибка, как вести себя, если твой ребёнок, не воцерковляется?
– Есть такие слова одного из древних отцов, которые для любого времени будут актуальны. Он говорит: что бы не случилось, во всем и всегда укоряй самого себя.
Почему всегда укорять во всем самого себя? Во-первых, потому что, если с тобой происходит что-то не то, то в этом обязательно есть твоя вина – либо прямая, либо косвенная. Либо это следствие каких-то прямых непосредственных ошибок и твоих действий, которые привели к этим последствиям; либо же это имеет под собой некое духовное основание, и твои ошибки, и твои проступки, твои грехи создают такую духовную атмосферу, в которой все это с тобой происходит.
О том же самом мы можем фактически говорить и здесь. И поэтому совершенно естественно сначала не винить в этом ребёнка и не пытаться эту вину на него возложить. Совершенно естественно сначала сделать шаг назад, смотреться в самого себя, понять, что все, что есть – это результат твоей деятельности, и не требовать от него, что он прямо сейчас изменится.
Если ты был неверующим человеком и в какой-то момент ко Христу обратился, это не значит, что это должно тут же произойти с твоим ребёнком. Ты должен понять, что тебя Господь ждал годы, а может, даже десятилетия, и ты тоже какое-то время подожди.
Если ты не можешь помочь – хотя бы не мешай.
Когда родители начинают тащить ребёнка в храм буквально силой, когда они говорят, что если ты не пойдешь в храм, ты не получишь того-то и того-то, если ты не пойдешь в храм, тебя Бог накажет – вообще самые страшные слова, которые родители просто не имеют право сами детям говорить, потому что тогда они превращают Бога в какого-то карателя, в какой-то страшный образ, в то, что вот буквально каким-то дамокловым мечом чувства вины висит над всей жизнью человека.
Это не привлекает, это отталкивает. Ты постарайся понять, что тебя привело к Богу. Ты постарайся ребёнку это передать, чтобы тот свет, ту любовь, ту радость, которую ты увидел, хотя в какой-то степени увидел и он.
И если он не может это в тебе увидеть, он тебе не поверит. У митрополита Антония Сурожского есть слова, на которые многие любят ссылаться: о том, что невозможно по-настоящему прийти к Богу, если ты не видел человека, в глазах которого вот этот свет радости жизни в Боге сияет.
На самом деле это в первую очередь актуально в семье. Если в твоих глазах не сияет этот свет, если в тебе не живет эта любовь, то как тебе ребёнок поверит – с чего вдруг? А если он просто так формально будет с тобой ходить, посещать воскресную школу, бывать в храме – ну, а что от этого изменится?
Для него не откроется христианство, оно будет для него представляться некой формой, которая в какой-то момент может наскучить, может потерять для него свою актуальность, свой смысл, свое значение, потому что он ни смысла, ни значения не понимал.
Ребёнку либо надо попытаться дать христианства – того, которое есть, если ты сам понял, что оно такое, либо не пытаться в отношении к нему применить какое-то насилие, куда-то его тянуть и тащить. Нужно просто дать возможность выбора, как она была у тебя.
– Как родителям все-таки научиться принимать своих взрослых детей, их инаковость, их неправильные, может быть, поступки, несогласные с родительской волей, например?
– Если есть любовь, то придет способность принимать и понимать. Если любви нет, тогда все гораздо сложнее. Ответ на этот вопрос заключаются в Евангелии: не делай никому того, что бы ты ни хотел, чтобы сделали и тебе; поступай с другими так, как бы ты хотел, чтобы поступали с тобою.
Ты ведь когда не шел в храм, когда ты сам жил иначе, ты не хотел, чтобы тебя брали за руку, тащили, тем более тебе руки при этом заламывали, вели тебя насильно. Ты хотел, чтобы ты был свободным человеком, который сам может свой выбор в жизни делать.
То же самое здесь. Отнесись к своему ребёнку, как к самому себе, дай ему возможность выбирать самому. Ты можешь для него облегчить этот выбор, рассказав, показав ему то, чего не знал ты в свое время, но не заставляй его делать что-либо.
Все время к этому приходится обращаться, когда мы говорим о воспитании детей, о взаимоотношениях с детьми.
Ребёнок воспринимает очень многие вещи непосредственно. Ребёнок уважает красоту, силу – то, что интересно, ярко, глубоко – покажи ему яркое, сильное, глубокое, красивое, и он за этим пойдет.
Не способен ты ему это показать – ну, значит, тебе еще нечего ему показать. А просто говорить ему «это хорошо, это плохо» – ну, мы не с Маяковским имеем дело, мы имеем дело с семейной жизнью.
Не «что такое хорошо и что такое плохо» на уровне слов, а на уровне способности это показать, продемонстрировать, явить. Что является совершенно неотъемлемым компонентом правильного воспитания? Мы знаем, что можно чему-то детей учить, что-то им рассказывать, но это все действует очень-очень ограниченно.
Что действует по-настоящему? Мы видим, что дети всё время пытаются кому-то подражать, хотят на кого-то быть похожими.
Почему в наше время дети пытаются подражать то человеку- пауку, супермену, то каким-то совершенно нелепым смехотворным образам, которые дети поменьше берут из мультфильмов, а дети побольше берут из каких-то фильмов, которые, по большому счету, для умственно отсталых по своему содержанию, а они наполняют, наводняют собой сегодня всё?
Почему это происходит: потому что у них в жизни нет образов для подражания, потому что у них в жизни не те примеры, которым хотелось бы следовать. И кто должен быть этим примерами? Родители.
Хочешь воспитать хорошего ребёнка, хочешь, чтобы ребёнок стал полноценным человеком – будь полноценным человеком, сам будь сильным человеком, будь ярким человеком, будь интересным человеком, и все. И вот ты дашь ребёнку то, что должен ему дать. Для этого не надо быть богатым, для этого не надо быть каким-то успешным. Для этого просто надо быть таким, как я сейчас сказал.
И ребёнок в тебе это будет видеть, и он за этим будет тянуться. И никакая плохая компания, никакие товарищи старшие или не старшие никуда не увлекут этого ребёнка, потому что он будет понимать, что вот дома находится то, что ему гораздо важнее, чем там.
И когда ты придешь в храм, то и ребёнок придет с тобой, потому что он знает, что то, что ты делаешь – это правильно, это хорошо. То есть надо воспитывать в первую очередь не ребёнка, надо воспитывать самого себя и быть педагогом по отношению к самому себе и этот процесс творческого изменения своей собственной личности не останавливать, и тогда совершенно естественно в этот процесс окажется вовлеченным ребёнок.
Действительно, это самая страшная глупость, самая страшная ошибка: воспитывать ребёнка, не воспитывая самого себя. Ничего из этого не получается.
– Отец Нектарий, вернемся к ситуации, когда дети выросли и уже отношения какие-то с родителями у них сложились.
Известна фраза, что родительская любовь как будто бы катится с горы, а детская любовь идет в гору. О чём она говорит – что вроде бы любить детей своих легко, а родителей намного сложнее? Как научиться правильной любви к родителям, и что для этого нужно?
– Мне, честно говоря, не понятно, почему это так, почему легко любить детей и почему трудно любить родителей. Мне кажется, что любовь либо есть, либо ее нет.
И я бы не стал здесь никаких разделений проводить.
Любовь – это то, что наполняет жизнь человека смыслом.
Без любви жизнь человека полностью смысла лишается, и поэтому нужно научиться любить не просто своих родителей, нужно научиться любить вообще, в принципе, понимая, что именно любовь – это не просто основа жизни, основа счастья, а любовь это и есть жизнь.
Жизнь без любви – это неполноценная жизнь, это какой-то ее рудимент, остаток – даже не сухой, а непонятно какой. Но, если учишься любить, то естественно учишься любить тех людей, которые тебе ближе всего по крови, то есть и родителей твоих, в том числе…
Соб.инф.
Видео-версия беседы
Комментировать