Краткое житие священномученника Никодима, архиепископа Костромского
Священномученик Никодим (Кротков), архиепископ Костромской и Галичский родился в 1868 году. С 1911 по 1917 годы управлял Чигиринской епархией, затем Петровской епархией, и далее вплоть до 1921 года снова Чигиринской епархией.
С 1921 по 1924 годы занимал Симферопольскую кафедру. С 1924 по 1932 годы пребывал в заточении в лагере на Соловках. С 10 июня 1932 года по 20 декабря 1936 года управлял Костромской епархией. В 1936 году Владыка снова был арестован и приговорен к ссылке в Красноярский край сроком на 5 лет. По состоянию здоровья оставлен в тюрьме. Скончался в тюремной больнице 21 августа 1938 года.
Канонизован в Костромской епархии в 1995 году как местночтимый святой. Также память священномученика празднуется в Соборе Костромских святых 23 января.
Причислен к лику святых Новомучеников и Исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года для общецерковного почитания.
Полное житие священномученника Никодима, архиепископа Костромского
В годы революции и гражданской войны по-разному сложилась судьба русских иерархов, духовенства, лучших представителей интеллигенции. Многие из них покинули тогда пределы Отечества, не видя возможности применить здесь свои способности и спасаясь от неминуемых репрессий. Другие же принесли все свои силы, знания и способности в жертву Богу, идя путем исповедников и мучеников. Их кровию и страданиями утверждается и ныне Церковь Русская.
Николай Васильевич Кротков, будущий священномученик, родился 29 ноября 1868 г. в с. Погрешино Середского уезда Костромской губернии, в семье священника. Семья была настолько бедна, что в годы учения в духовном училище, а затем в семинарии родители отправляли Николая в Кострому без единой копейки. Но Господь не оставлял Своего избранника без помощи.
По окончании семинарии Николай Васильевич обвенчался с девицей Аполинарией Андреевной Успенской, а 25 февраля 1890 г. был рукоположен во священника к Петро-Павловской церкви с. Тезино Кинешемского уезда. Этот приход составляли рабочие трех больших фабрик, около десяти тысяч человек. Богослужение в храме совершалось ежедневно. Отец Николай завел в церкви духовные чтения с поучениями, перед которыми обыкновенно служил акафист.
Только семейная жизнь у отца Николая не сложилась: умер ребенок, а за ним - любимая жена. Из глубины переживаний, просветленных сердечной молитвой, родилось решение принять монашество и оставить приход. Он продолжил образование, поступив в Киевскую Духовную Академию. На четвертом курсе принял монашество с наречением имени в честь праведного Никодима.
В частной жизни отец Никодим довольствовался самой простой обстановкой. В личных отношениях отличался искренностью и прямотой; всегда доступный, он никогда не показывал своего начальственного положения. Талант администратора, личные достоинства его были отмечены церковным священноначалием, и архимандрит Никодим был определен для архиерейской хиротонии.
10-11 ноября 1907 года состоялись церковные торжества - наречение и хиротония архимандрита Никодима (Кроткова), бывшего ректора Псковской духовной семинарии, во епископа Аккерманского, викария Кишиневской епархии.
Подобные церковные торжества обычно совершались в стольных городах, главным образом в Санкт-Петербурге как центре церковного управления. Лишь изредка честь эта предоставлялась некоторым значительным древним русским городам. Ввиду этого воля страстотерпца императора Николая II о совершении наречения и хиротонии архимандрита Никодима в Кишиневе явилась особым знаком монаршего внимания к Кишиневской епархии.
По совершении хиротонии преосвященный Владимир (Сеньковский), епископ Кишиневский и Хотинский вручил новопоставленному епископу Никодиму архиерейский жезл с пророческими словами:
"В настоящее неспокойное время - время шатания и колебания в мысли и в жизни, отрицания всего, что выше вещественной потребности, - епископское служение можно назвать по справедливости подвигом мученическим. Настоящая современность с каким-то особенным усердием готова вести - и ведет - епископа на Голгофу, чтобы распять там и сделать его мишенью для всяческих злословий, укоров, издевательств… Но да не смущается, при крепкой вере в Бога, сердце твое, возлюбленный о Христе брат… Паси жезлом сим словесное стадо Христово, помня глагол Господень: Пастырь добрый душу свою полагает за овцы (Ин.10,11)".
Да и сам нареченный во епископа вполне ясно представлял себе своё будущее служение: «Обязанность учительства в высшей степени тяжела в настоящее время. Весьма многие, пользуясь свободным печатным словом, стараются поколебать основы веры и нравственности, осмеивают самые сокровенные проявления религиозной жизни, отчего неверие и неправоверие распространяются чрезвычайно быстро, проникая в те слои общества, которые доселе были преданны вере."
Начались архиерейские будни. Обстановка в Бессарабии была сложной. За пышными фасадами имперского благоденствия бурлили разрушительные революционные страсти, националистические соблазны набирали силу. Опереться на местную элиту не представлялось возможным.
Преосвященный Владимир так характеризовал сложившуюся ситуацию: "Кишиневская интеллигенция, настоящая и так называемая, действительно поразила и поражает меня своей отдаленностью от Церкви и ее служителей. В местах прежнего моего служения я видел иное отношение интеллигенции. Нельзя сказать, чтобы кишиневская интеллигенция была либеральной, напротив, она очень консервативна, но, тем не менее, она действительно индифферентна к вопросам веры и чуждается Церкви. Кроме этих недостатков, среди интеллигенции заметно также и отсутствие дисциплинированности во время богослужений в храме"... Может быть более благополучным было положение простого народа? «Среди простого деревенского люда, в огромном большинстве, при глубокой его вере, к прискорбию, в области вероучения и нравоучения царит глубокая тьма, вследствие которой во многих религиозных обычаях видится чисто языческий культ...» - свидетельствовал сам священномученик Никодим.
Владыка Никодим оставался в оппозиции к различным политическим и националистическим течениям, имевшим своей целью отторжение Бессарабии от России, был непримирим к автокефальным тенденциям, находившим к тому времени достаточное количество сторонников, поддерживаемых румынскими спецслужбами. Сепаратисты пытались "упросить" епископа Никодима "сузить" свою миссионерскую деятельность. Заинтересованные круги сулили всевозможные "выгоды" - "материальную помощь", "успешную карьеру", чтобы владыка умерил свою ревность о церковном устроении и "не замечал некоторых вещей". Не обошлось и без провокаций. Но их надежды не оправдались. Много лет спустя владыка говорил по этому поводу так: "Как я, православный архиерей, могу пойти на компромисс со своею совестью и делать то, что не совпадает с церковным интересом?" И он с неиссякаемой ревностью продолжал трудиться на благо Матери Церкви.
Владыка объезжал епархию, знакомился с церковной и светской жизнью. В зале городской думы проходили духовные беседы с участием владыки, по вопросам богословия, а также истории и культуры.
Разбирая аргументы не признающих Церковь, которые строились на отрицании Богочеловечества и Искупительной жертвы, владыка говорил о необходимости Церкви для спасения человечества, благодати, присутствующей в ней, и ее значении для морального роста каждого человека и общества в целом. "Как дитя по своем рождении не может сказать матери: "Ты мне не нужна", - так и вступивший на путь Спасителя духовнорожденный не может обойтись без благодати Церкви Христовой. Само общество нуждается в постоянном воздействии Церкви: никакая цивилизация не может заменить Церкви Божией на земле; восстающие против церкви утрачивают истинное понятие о том, в чем зло... Цивилизация стремится к материальному благосостоянию человека, христианство же - к духовно-нравственному его совершенству. Смешение этих двух целей и ведет к искажению идей христианства: идея равенства всех перед Богом как богоподобных созданий выродилась в идею всеобщего внешнего уравнения; идея свободы нравственной в человеке - в идею свободы от всяких обязанностей. Человек сравнен с животным, и борьба человека против зла, или нравственная борьба, сменилась борьбой за существование.
В ноябре 1908 года на Кишиневскую кафедру был назначен владыка Серафим (Чичагов). В солнечной Бессарабии, в мнимо безоблачное время относительного благоденствия империи, не без промысла Божия встретились два будущих священномученика.
Несмотря на все трудности архипастырского служения, занятость и различные попечения, владыка находил время для исторических изысканий, был председателем Церковного историко-археологического общества, и инициировал комплексную работу по изучению епархии за последние 100 лет со времени присоединения Бессарабии к России.
Владыка постоянно проповедовал, считая осознанную церковность народа первейшим делом своей архиерейской совести, и его труды в значительной степени воскрешали и оживляли приходскую жизнь.
Служение в Бессарабии епископа Никодима подошло к концу. Повеление императора от 16 ноября 1911 года гласило: "Высочайше утвердить изволил всеподданнейший доклад Святейшего Синода о бытии 1 викарию Кишиневской епархии Преосвященному Аккерманскому Никодиму епископом Чигиринским, вторым викарием Киевской епархии".
Образ в высшей степени кроткого архипастыря успел глубоко запечатлеться в душах верующих Бессарабского края, который будущий свянномученик назвал тогда «колыбелью своего архиерейства»...
В Киеве, куда он был определен высочайшим повелением с титулом епископа Чигиринского, викария Киевской епархии, владыка неизменно ревностно трудился на благо Матери Церкви, как чадолюбивый отец и пастырь охраняя ее от разделений и соблазнов. Когда началась Первая мировая война, святитель пытался всеми доступными средствами помочь страдающему Отечеству: заботился о создании приютов для беженцев и для сирот убиенных воинов, посещал госпитали, беседовал с ранеными, руководил сбором пожертвований на подарки к Пасхе воинам действующей армии и сам отправлялся на фронт, чтобы ободрить защитников Отечества.
14 декабря 1918 г. Киев заняли петлюровские отряды. В предрождественские дни владыка Никодим был арестован и девять месяцев провел в плену сначала в Галиции, затем в Польше, разделяя тяготы изгнания с соузниками - митрополитом Антонием (Храповицким) и архиепископом Евлогием (Георгиевским). Получив свободу, митр. Антоний и еп. Никодим вернулись в Киев, занятый войсками Деникина. Владыка Никодим сразу же принялся за церковные дела. Несмотря на давление разных политических сил, он отстаивал только интересы Церкви. На последних допросах он так определил свою позицию во время Гражданской войны: "Я стоял за единую неделимую Церковь и Родину, невзирая на то, какая в ней будет власть".
Вместе с войсками Деникина митрополит Антоний покинул Киев. Но епископ Никодим по благословению митрополита остался, так как это совпадало с его внутренним убеждением: Церковь не должна оставаться без архипастыря. И киевская паства отвечала владыке любовью и признанием.
После шести месяцев пребывания в Киеве владыка Никодим получил указ Патриарха Тихона о возведении его в сан архиепископа с назначением на Таврическую кафедру. Выполняя благословение Патриарха, с риском для жизни владыка пересек линию фронта и в июне 1920 г. приехал в Симферополь. Через много лет этот подвиг послушания станет на предсмертных допросах обвинением в шпионаже в пользу Деникина, а благословение Святейшего Патриарха Тихона - отягчающим обстоятельством.
Вскоре армия Врангеля под давлением большевиков стала покидать Крым, а с нею - все желающие. Но и на этот раз архиепископ Никодим предпочел не оставлять страждущее Отечество и свою паству.
В 1922 г. власти объявили об изъятии церковных ценностей. Голодающее Поволжье стало удобным поводом для нанесения смертельного удара по Православной Церкви. Вне зависимости от того, кто и насколько подчинился изъятию, все были обвинены в сопротивлении властям, в расхищении и небрежном хранении церковного имущества. Раскольническая группа "Живая церковь", поддерживаемая властями, захватила Таврическое епархиальное управление.
Вскоре архиепископы Никодим и Димитрий (Абашидзе) и многие представители духовенства были арестованы. На открытом судебном заседании Владыка Никодим держался бодро и независимо и в своих речах отклонял от себя и духовенства обвинения в сопротивлении изъятию ценностей. Однако приговор ему был вынесен со всей строгостью: восемь лет лишения свободы. На пути в Нижегородскую тюрьму владыка заболел тифом и оказался в тюремной больнице. Но Господь сохранил святителя для будущих трудов. Заключение длилось недолго. Уже в начале сентября 1923 г. объявлена была амнистия. Однако на свою кафедру архиепископу Никодиму так и не пришлось вернуться. В Москве его вновь арестовали и выслали в Туркестанский край сроком на два года. После второй ссылки в Турткуль владыка был лишен права проживания в крупных городах, а также в УССР, и выбрал местом своего изгнания с. Тезино Кинешемского района, где когда-то начинал свой путь служения Церкви.
10 июля 1932 г. архиепископ Никодим получил назначение на Костромскую кафедру. Со временем восстановились прежние церковные связи: владыка материально поддерживал находящихся в ссылке иерархов и священников. Под его святительский омофор стали собираться возвращавшиеся из ссылки и заключения близкие по духу священники и миряне. На последнем следствии это будет фигурировать как "сколачивание контрреволюционной повстанческой группы реакционных церковников".
Костромские власти были раздражены церковной активностью архиерея, который не давал закрывать храмы, боролся за каждую возможность укрепить приходы и внутреннюю жизнь Церкви. В 1934 г. безбожники взорвали Костромской Успенский кафедральный собор. Около восьми веков в этом храме пребывал чудотворный образ Феодоровской Божией Матери, пред которым молились благоверные князья Александр Невский и Димитрий Донской и многие поколения православных людей. Всероссийская святыня стараниями владыки была спасена.
В ночь на 4 декабря 1936 г., под праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы владыку Никодима арестовали по доносу его секретаря и отправили в Ярославскую тюрьму, где он был приговорен к высылке в Красноярский край сроком на 5 лет. Владыке шел семидесятый год. Состояние его здоровья настолько ухудшилось, что он едва ли мог быть отправлен в ссылку. 3 сентября без возбуждения уголовного дела исповеднику было предъявлено новое обвинение. Начались новые ночные допросы и издевательства. Архиепископа Никодима оставили последние силы. 21 августа, в день обретения чудотворной Толгской иконы Пресвятой Богородицы, в ярославской тюремной больнице закончилась многострадальная жизнь мученика и исповедника, пронесшего с доблестью нелегкий крест архипастырского служения в наиболее страшные годы в истории Православной Церкви.
Источник: golos-obitely.prihod.ru
