Православный интернет-курсПерейти
177. Архиерейская литургия

177. Архиерейская литургия

(1 голос5.0 из 5)

Приветствую все домашние церкви, которые сейчас с нами на связи!

Теперь несколько слов следует сказать об архиерейском служении литургии, которое имеет ряд отличий от иерейского.[1] Конечно, нет практической необходимости перечислять различного вида благословения, осенения и похвалы, которых насчитываются десятки при архиерейском служении литургии и которые бывают разными в разных Поместных церквях, но можно обратить внимание на те богослужебные элементы, которые особенно бросаются в глаза с объяснением того, как они возникли и что означают.

Так, в отличии от иерейского архиерейский чин предполагает особый порядок шествия епископа из дома в храм в сопровождении свещеносцев, певчих и клириков с пением псаломских стихов, что на практике обычно опускается, за исключением разве что колокольного звона, которым обычно сопровождается приезд и вхождение в храм архиерея, где его торжественно встречают всем миром во главе с духовенством с изнесением напрестольного креста и пением «Достойно есть» со стихами 112 псалма! После чего совершаются им входные молитвы. Глядя на эту картину сразу же возникает мысль, что такая торжественная встреча – не иначе как церомониал, придуманный в угоду тщеславия начальствующих лиц. На самом же деле – это отголосок обязательного крестного хода перед литургией, часто совершавшегося в южных странах. Причем, это не начало обрядового действа, а уже его завершение, о чем свидетельствует пение Задостойника, которым обычно заканчивается богослужение. В данном случае, речь идет о той богослужебной процессии в храм, в которой когда-то участовали все, воспевая по пути тропари и антифоны, составляющие сейчас основную часть литургии оглашенных, окончание которой приноравливалось к приходу в храм, со входа в который и начиналась литургия.

В память об этом архиерей до малого входа в литургии участия не принимает, восседая на кафедре посреди храма, в ожидании определенного времени вхождения в алтарь. А в алтарь он не входит по той причине, что когда-то пока оглашенные присутствовали в храме предстоятель к священнодействию на престоле не приступал и в алтарь не входил. Тем более, что первоначально не только епископы, но и священники в алтарь входили через Царские врата, что всю внутренность алтаря делало доступной взору предстоящих. А в византийские времена патриарх не заходил в алтарь еще и в ожидании императора, которого встречали так же и клирики, до сих пор по привычке выходящие на антифонах к архиерейской кафедре. При появлении императора патриарх целовался с ним, а далее, взявшись за руки, они шествовали к солее. Здесь священнослужители во главе с предстоятелем останавливались с левой стороны, а придворные сановники занимали место на правой стороне. Император же, взяв в правую руку кадило, а в левую дикирий, направлялся через царские двери в алтарь. Там он кадил со всех сторон престол, затем Константиновский крест с частью животворящего Древа Господня и полагал на престол свое денежное пожертвование. Затем, выйдя из алтаря на солею, троекратно осенял народ дикирием на три стороны и отдавал патриарху кадило и дикирий. После этого в алтарь входил патриарх и тоже совершал каждение, а император со свитой ему пели: «Тон деспотин кэ архиереа».[2] Кстати говоря, во время каждения императора патриарх с клиром пели: «Господи, спаси Благочестивыя (императоры) и услыши ны».[3] А народ многократно подпевал: «Ис полла эти!» — «На многая лета»!

После падения империи вышеописанный церемониал стали исполнять епископы, которых приветствовали этими же словами непосредственно перед пением Трисвятой песни. В наше же время эта вставка представляет собой совершенно неуместное явление, особенно, когда диакон своей выкличкой разрывает возглас молитвы Трисвятого, а затем, после того как хор повторит диаконское объявление о спасении благочестивых правителей, возглашает: «И во веки веков».

К этому же церимониалу относится и Великая Похвала (в момент прибытия императора и патриарха), когда после возгласа архиерея «В первых помяни, Господи…», протодиакон, обратясь в царских дверях лицом к народу, поминает «приносящаго святыя дары сия Господеви Богу нашему», страну нашу, гражданские власти и «всех людей, предстоящих и помышляющих кийждо их о своих си прегрешениих, и о всех и за вся».

Впрочем, это то немногое из константинопольского имперского ритуала, элементы которого сохранились в архиерейском чине. И хотя считается, что все великолепие архиерейского богослужения в Православной Церкви унаследовано от византийской соборной литургии, однако в основе архиерейской службы лежит тот богослужебный чин, который старше Византии и Константинополя.

Некоторые из обрядов восходят к первым векам бытия Церкви, и сохранившись в архиерейском чине Евхаристии, стали ассоциироваться только с ним, хотя логичней считать, что священнический чин Литургии должен быть простым повторением епископского, поскольку обычным совершителем Евхаристии является епископ, а значит, «только та Евхаристия должна почитаться истинною, которая совершается епископом или тем, кому он сам предоставит это».[4]

Скажем, традиция произносить во время пения «Трисвятого» парафраз 14-15 стихов 79 псалма отражает память о древнем исполнении его как входного антифона, а умовение рук перед великим входом показывает время совершения проскомидии. Что же касается еще одного умовения (в начале литургии), то оно внесено в архиерейский чин из иерейского и находится в прямой зависимости от нынешнего времени совершения проскомидии. Тот же архиерейский обряд облачения в богослужебные одежды в центре храма указывает на то, что в древности облачались вне алтаря, а так же и все особенности, связанные с преднесением Даров с жертвенника на престол и обратно соответствуют древней практике. Что касается обряда веяния воздухом над головой епископа, то он, вероятней всего, появился в связи с тем, что древние воздухи, имевшие размеры нынешних плащаниц, можно было убрать с престола, только перенеся их через голову предстоятеля.

Показательно так же и чтение Евангелия в центре храма, а не с амвона или престола. Так делалось не только на архиерейской службе. А преднесение архиерейского омофора перед читающим Евангелие диаконом — это след возложения омофора на плечо читающему. Как известно, омофор отлагается архиереем не только во время чтения Священного Писания, но и во время совершения анафоры, ибо в богослужении существуют такие моменты, когда начальник не отличается от подначальных, становясь лишь первым среди равных членов собрания, совершая священнодействия от лица всех и вместе со всеми воссылая молитву в то время как действительным совершителем таинств является Сам Господь Иисус Христос.

Что же касается совершения литургии, то вплоть до XVII века не было принципиальной разницы между иерейским и архиерейским ее чинами. Да и сегодня епископ при желании может совершать службу так называемым иерейским чином. Особый же устав архиерейского служения литургии был введен патриархом Никоном в 1653 году, хотя это была всего лишь версия появившегося нового греческого чина, в отличие от бывшего до того чина иерейского служения в соответствии с Уставом свят. Филофея. Причем, эту версию наши справщики незначительно подкорректировали, предписав, например, архиерею на Великом Входе при принятии св. Даров, покадить святый дискос трижды со словами: «Благословен грядый во имя Господне». Но мало того, что они опустили предписание насчет омофория, так еще и не придали значения тому, что в греческом чине было написано только начало стиха, как это принято делать в текстах уставного значения. И на самом деле, еще в те времена, когда диакона сами переносили Дары, предстоятель при их принятии, находясь во святых вратах, произносил: «Благословен грядый во имя Господне, Бог Господь и явися нам» (Пс. 117; 26-27). Только в таком случае становится понятно, к кому обращены эти слова и какое значение они имеют во всем контексте обряда Великого входа.

Напоследок остается сказать, что все указанные и не указанные особенности архиерейского служения находятся в особом сборнике, где помимо последований литургий св. Иоанна Златоустого, св. Василия Великого и Преждеосвященных даров, есть еще чинопоследования хиротоний и хиротесий, из-за которых его называют «Чиновником архиерейского священнослужения».

[1] Таких отличий насчитывается до полусотни.

[2] Дмитриевский. Журналы и протоколы Высочайше учрежденного Предсоборного Присутствия. Т. 2. М., 2014. С. 823.

[3] Этот возглас относится к категории здравниц, похвал, восклицаний и многолетий в честь императоров, бывших типичной частью византийского церемониала. В литугическом чине эти восклицания звучали непосредственно перед Трисвятым, сразу же после торжественного входа в храм.

[4] Игнатий Богоносец, священномученик. Писания мужей апостольских / Рус. пер. и прим, протоиерея П. Преображенского. СПб., 1895. С. 305.

Комментировать