Православный интернет-курсПерейти
151. Великовходные моления

151. Великовходные моления

(1 голос5.0 из 5)

Приветствую все домашние церкви, которые сейчас с нами на связи!

Продолжая разговор о чине перенесения Даров на престол, мы сегодня поговорим о сопровождающих его молениях и поминовениях. От них в настоящее время остались лишь поминания великого Господина… и всех православных христиан. Но первоначально во время Великого входа поминались непосредственные приносители Даров.

Такое поминовение было в достаточной степени неформальным, так что проходивший по храму священник мог произнести его несколько раз в ответ на просьбы стоящих помолиться о них.

В регулярном порядке поминовения начинают произноситься на Великом входе в XII–XIII веках. Тогда предписывалось делать это так: «Да помянет вас Господь Бог во Царствии Своем» или «Всех нас да помянет Господь Бог наш во Царствии Своем».

Причем, диакон со священником произносили это поминание на ходу и вполголоса, не прерывая пения Херувимской подобно тому, как совершаются поминовения служащих литургию и сегодня, сначала у жертвенника, а затем перед непосредственным поставлением Даров на престол, когда священнослужители говорят друг другу: «Архиерейство, иерейство (диаконство)… твое да помянет Господь Бог во Царствии своем».

Однако, когда появляется обычай гласного поминовения, то это естественно, вызывает прекращение пения Херувимской на время поминания. Хотя если прочесть тексты херувимских песен, будет очевидно, что они предназначенны для непрерывного пения.

Именно поэтому до сих пор нет согласованности по поводу того, в каком месте следует прерывать пение для произнесения поминовений. Греки прерывают его после слова — «всех» (των δλων), славяне — перед «яко» (ώς), а еще встречается практика прерывать пение после слова «припевающе».

Возглашать поминания вслух стали где-то к середине XIV века. В это же время стали удостаиваться особого поминовения император и патриарх, если они присутствовали на богослужении. А к XV веку и общее поминовение, и поминовения церковной и местной власти начинают совершаться уже в обязательном порядке и независимо от их присутствия на литургии.

Все эти изменения привели к тому, что принесение диаконами Даров к предстоятелю развилось в торжественную процессию с участием священников и возгласным поминовением патриарха, императора, епископа и всех православных христиан.

Но вот, что примечательно. Если мы посмотрим на наших прихожан, то увидим, что они, реагируя на пение херувимской песни вплоть до земного поклонения, при выносе Даров и во время совершения поминания как бы расслабляются и просто наблюдают за происходящим. Греческие же прихожане ведут себя иначе: при пении херувимской они имеют обыкновение сидеть и встают лишь тогда, когда начинается перенос Даров и поминовения.

Очевидно, что для одних важна херувимская песнь, а для других — вход и поминовения. И практика последних объясняется исторически тем, что херувимская песнь была введена в Литургию поздно (в 6-м веке), и ее первоначальной целью был заполнить пустоту, образовавшуюся во время поминовения живых и мертвых у жертвенника перед великим входом. И ввиду того, что херувимская по происхождению своему, лишь “заполнение”, греки слушают ее сидя на стасидиях или стульях, как они обычно делают в подобных случаях.

Впрочем, на этом поминовения не заканчиваются.

Согласно нынешнему порядку литургии, после Входа с Честными Дарами, когда они уже поставлены на престол, диакон говорит священнику: «Помолися о мне, владыко святый», а священник отвечает словами Архангела Гавриила к Божией Матери: «Дух Святый найдет на тя и сила Вышняго осенит тя».

Не знаю как у вас, но у меня возникает недоумение: А в чем смысл такого впечатляюще звучащего благословения диакону?

Если же мы посмотрим в более ранние Служебники[1], то обнаружим противоположный порядок, когда священник просит диакона: «Помолися о мне, брате и сослужителю», а диакон отвечает: «Дух Святый найдет на тя…»!

Но тут опять место недоумению: А может ли диакон давать такое благословение священнику?

Если мы обратимся к архиерейскому чину литургии, то окажется, что не диакон, а пресвитеры и обращаясь не к нему, а к епископу, произносят: «Помолися о нас, владыко святый. И на это они слышат от него в ответ: «Дух Святый снизойдет на вас и сила Всевышнего осенит вас». На что и сами ответствуют: «Тойже Дух содействует нам вся дни живота нашего».

Когда же вместо епископа служит священник, то роли почему то распределяются чисто механически (без учета ситуации) – диакон обращается с просьбой, причем с обращением «владыко», а не «отче», а священник желает ему низпослание Духа Святаго, хотя диакон не может и не собирается священнодействовать.

Если же обратиться к рукописям, то окажется, что с просьбой о молитве должен обращаться епископ к пресвитерам, говоря: «Помолитесь о мне, братия и сослужители» или же: «Возвеличите Господа со мною и вознесем Имя Его». А сослужащие ему отвечают: «Дух Святый найдет на тя и сила Вышняго осенит тя. Помяни же и нас, владыко». Он же в ответ говорит: «Да помянет Господь Бог и вас во Царствии Своем всегда, ныне и присно», на что они дружно заключают: «Аминь». Фраза же о том же Духе, который содействует вся дни живота нашего является более поздней вставкой.

Понятно, что когда Литургия совершается одним священником, то эти диалоги опускаются или же заменяются иными молитвенными воззваниями. Например, в рукописи XIII века, содержащей литургию Иоанна Златоуста, предписывается после слов «Бог Господь и явися нам», ставя Чашу и Дискос на престол, говорить: «Яко посреде учеников Твоих явился еси, Христе Боже…».

После поставления на престол Даров совершается молитва приношения, в которой мы просим Бога принять нас грешных моление, удостоить нас приносити Ему дары же и жертвы духовныя о наших гресех и о людских неведениих; сподобити нас обрести благодать пред Ним, еже быти Ему благоприятней жертве нашей, и вселитися Духу благодати Его в нас, и на предлежащих дарех сих.

Данная молитва ныне совершается во время произношения диаконом просительной ектении. Когда же диакона нет, то священник вынужден комкать ее и произносить поскору между ектийными прошениями, в виду того, что ее, равно как и проскомидийные молитвы, и молитвы верных, с некоторых пор стали читать тайно.

Хотя все эти молитвы до сих пор произносятся от лица предстоящих, и при сравнении оказывается, что в них содержится одна общая мысль: о достойном приношении Евхаристии. И по большому счету все сопровождающие литургию ектийные прошения не столько помогают, сколько осложняют сохранить общую идею литургии.

Впрочем, это тема уже следующей нашей встречи.

Но прежде чем попрощаться с вами сегодня,.. отметим еще напоследок, что к молитве приношения относится также молитва, которой оканчивается современный чин Проскомидии: «Бо́же, Бо́же наш, Небе́сный Хлеб, пи́щу всему́ мiру, Го́спода на́шего и Бо́га Иису́са Христа́ посла́вый, Спа́са и Изба́вителя и Бла́годетеля, благословя́ща и освяща́юща нас, Сам благослови́ предложе́ние сие́, и приими́ е́ в пренебе́сный Твой же́ртвенник. Помяни́, я́ко благ и человеколю́бец, прине́сших и и́хже ра́ди принесо́ша, и нас неосужде́ны сохрани́ во священноде́ствии Боже́ственных Твои́х Та́ин»! Понятно, что туда она переместилась, вместе с Проскомидией, а когда-то совершалась после переноса Даров.

Давайте не только отметим, но и запомним этот факт, который может нам пригодится в дальнейшем.

За сим благодарю всех за внимание и до новых встреч!

[1] например, издательского Совета РПЦ, 2004 года.

Комментировать