Цитаты о языке (187)

Одного многословия с теми, которые противных с нами нравов, довольно расстроить внутренность внимательного человека.

Если между нами произойдет какое-либо недоразумение или нам покажется, что нам делают что-нибудь плохое нарочно, надо сейчас же попросту объясниться, и тогда всякое недоразумение исчезнет.

В рассуждении раздражительности советую вам охранять себя, как от смертной отравы, которая заметным образом губит здоровье, недействительными делает медицинские средства и саму жизнь сокращает. Можно то же самое говорить и без желчи, ибо мягкое слово более имеет силы.

…Привычка к словам негодным служит некоторым путем и к делам. Посему со всяким охранением надобно оберегать душу, чтобы, находя удовольствие в словах, незаметно не принять чего-нибудь худого, как иные с медом глотают ядовитые вещества.

Много худого говоришь ты обо мне, любезнейший. Если сам ты совершен, то, может быть, и поверю тебе.
А если ты очень худ, то прошу тебя говорить обо мне всегда и еще хуже. Это может сделать меня совершеннее всех; прекрасно быть в ненависти у порочных.

Гораздо хуже кусающих тело те, которые делают это словами. Первые кусают зубами тело, а последний угрызает словами душу, наносит рану доброй славе, причиняет рану неисцельную. Поэтому он подвергнется тем большему наказанию и мучению, чем тягчайшее причиняет угрызение.

…Не говори о другом худо, чтобы не обесчестить и себя; не сплетай тины с грязью и мусором, а плети венки из роз, фиалок и прочих цветов; не износи навоза из уст, подобно жукам, а таковы те, которые говорят худо о других.

…Заграждай уста тем, кто захотел бы злословить <находящегося в искушениях брата>, приобретай ему друзей и, если он выйдет <из искушения>, принимай его с особенным усердием: таким образом ты будешь участником и венцов, и славы.

Бог вложил в уста твои благовоние, а ты влагаешь в них слова зловоннее всякого трупа, убиваешь самую душу и соделываешь ее нечувствительною.

…Как, открыв гробы, мы наполнили бы города заразою, так и скверные уста, открываемые с бесстыдством, заражают всех обращающихся с ними тягчайшею болезнью.

…Кто произносит постыдные слова, тот не себя только срамит, но распространяет великую заразу и между ближними и обращающимися с ним.

Хочешь быть далеким от скверных слов? Избегай не только скверных слов, но и беспорядочного смеха и всякой похоти.

…Кто незаконно отверзает уста, заключенные Божественными уставами, тот, как видится, отверзает их сам на себя…

Хотя и совесть чиста, однако же должно избегать злоречия. А язык всего готовее злоречить.

Злословие может заступить место убийства, язык — послужит вместо меча.

Когда встретишь человека, который, любя спорить, вступает с тобою в борьбу против истины и очевидности, то, прекратив спор, уклонись от него, совсем окаменевшего умом. Ибо как дрянная вода делает ни к чему негожими самые лучшие вина, так и злые беседы растлевают людей добродетельных по жизни и нраву.

Кто спорит с пустословом, тот обыкновенно сам ему уподобляется.

Многие не убивают руками человека и не уязвляют, но уязвляют и убивают языком, как орудием, по написанному о «сынах человеческих», «у которых зубы – копья и стрелы, и у которых язык – острый меч» (Пс. 56, 5). Многие не едят рыбы, мяса, молока, чего Бог не запретил, а даже благословил верным и познавшим истину принимать с благодарением (1Тим. 4, 4–5), но пожирают живых людей. Многие не подают делами своими соблазна – это хорошо и похвально,– но языком разносят соблазны, и от места на место переносят зло, как больной заразу и как ветер пожар, от чего бывает много бед и напастей.

Клеветник вредит тому, на кого клевещет, ибо языком своим уязвляет его, как мечом, и славу его, как пес зубами одежду, терзает: он-де то и то делает. Вредит себе, ибо тяжко грешит. Вредит тем, которые слушают его, ибо дает им повод к клевете и осуждению, и так их к тому же беззаконному делу, в котором сам находится, приводит. И так же, как от одного зараженного человека многие люди телом заражаются и погибают, так от одного клеветника, источника клеветы, многие христианские души заражаются и погибают.

Самая великая лежит на нас нужда управлять, как должно, языком своим и обуздывать его. Двигатель языка — сердце; чем полно сердце, то изливается языком. Но и обратно излившееся через язык чувство сердца укрепляется и укореняется в сердце. Потому язык есть один из немалых деятелей в образовании нашего нрава.
Добрые чувства молчаливы.

Остерегайся, чтобы не поразили тебя нечаянно осмеяние и злой язык, который на совершенства твои изрыгает змеиный яд. Два пути у человека, и поругание бывает двоякое. Один путь худ; он приводит и к концу худому. Другой путь хорош; и конец его, как и естественно, вожделенный. Но осмеяние преследует человека на обоих путях.
С одинаковою яростью нападает он на всех, на добрых и на злых. И ты будь осторожен и осмотрителен в обоих случаях. Страшись языка, который преследует беззаконников, чтобы бегать и самого порока, поражаемого языком; а языка, который у злого врага, вооружен на добрых, столько же бойся, сколько вдавшийся в море утес боится ветра и сокрушающейся о него волны.

Если язык, не управляемый разумом, бывает виновен во стольких грехах и бедах, мы должны стараться его обуздывать. Но усилие без помощи Божией мало что может, «язык…– неудержимое зло» (Иак. 3, 8),– говорит апостол. И хотя имеет две ограды – зубы и губы, однако прорывается. Ибо сердце человеческое как переполненный сосуд, изливает все, что не вмещается, и «от избытка сердца говорят уста», по слову Господню (Лк. б, 45). Потому нужно смиренно молиться всемогущему Богу вместе с Псалмопевцем: «Положи, Господи, охрану устам моим, и огради двери уст моих» (Пс. 140, 3), чтобы исправил как сердце, так и язык – орудие сердца, и научил благовременно и как должно говорить, а чего не должно говорить, о том бы и в сердце не помышлять.

Грех, творимый языком и на деле, весьма удобен и многообразен. Разгневался ли ты? Язык предваряет. Похоть ли обладает тобой? Язык прежде всего служит те6е как бы переводчиком и переносчиком, который помогает в грехе и вводит в искушение ближних. Язык для тебя и оружие неправды, если он не от сердца говорит, но для обмана других… Жизнь наша наполнена грехопадениями языка: постыдные, смехотворные, глупые, непристойные речи, пересуды, празднословие, лживие клятвы, ложные свидетельства <наговоры, оклеветания> – все это и гораздо еще большее число зол – это произведение языка. А те, которые отверзают уста свои на поругание славы Божией или «говорят свысока» (Пс. 72, 8), каким орудием совершают свое нечестие, как не орудием языка?

Ничем так не грешит человек, как языком, когда не управляет им как должно. Язык проклинает людей, созданных по подобию Божию. Язык злословит отца и мать. Язык учит убийству, советует и сговаривается о прелюбодеянии, нечистоте, воровстве, хищении, всякой неправде. Язык лжет, льстит, обманывает, празднословит, пустословит, кощунствует, сквернословит; язык оправдает виноватых в суде и обвинит правых… Язык терзает и святых мужей, которые незлобием своим никому не вредят; язык оскорблял и Самого Господа нашего, Спасителя мира, Который «не сделал греха, и не было лжи в устах Его» (Ис. 53, 9), язык изрыгает хулу на великое, святое и страшное имя Божие. Словом, ничего язык не оставляет, но на все изрыгает яд, который кроется в сердце человеческом.

Если мы и языка своего не умеем удержать, то как возможем преодолеть прочие страсти? Какая другая страсть, скажи мне, легче этой? Плоть имеет естественное похотение и жжение и часто поднимает восстание против души и борет ее очень сильно. Чрево естественно желает насыщенным быть яствами, потому что для того и создано. О языке же ничего такого сказать нельзя. Итак, если мы не можем пресечь злого навыка языкоболия, что для нас очень удобно и легко, то как возможем одолеть другие страсти более сильные и упорные, которые опираются на естестве нашем и состоят в союзе с похотию и сластию греховною?

Телесное и видимое благоприличие может приводить нас к благому устроению внутренних помыслов. Как внешнее обучение и видимое благоприличие предшествует душевному благоустроению, начинается же с сохранения очей и ушей и особенно с удержания языка, так как Господь в Евангелии глаголет: Твоими устами буду судить тебя (Лк. 19, 22), то есть что мы часто от невнимания говорим то, за что более всего и прежде всего будем судимы. Говорить многое очень легко и удобно, а приносить в этом покаяние весьма неудобно.

Как двери в бане, часто отворяемые, скоро выпускают внутреннюю теплоту вовне, так и душа, когда много кто говорит, хотя бы говорил все хорошее, испускает память свою <сознательное стояние в строе духовных вещей> словесною дверию. От сего ум лишается наконец чистейших помышлений и по беспорядочному наплыву помыслов смятенную ведет речь к прилучившимся. В таком случае он не имеет уже Духа Святаго, хранящего нашу мысль в немечтании, ибо сей Дух Благий, как чуждый всякого мятежа и мечтания, бегает многословия.

Христиане должны помнить, что они призывают, поют и восхваляют, святое и страшное имя Божие. Как же это великое и святое имя призовут тем языком, который оскверняют срамословием, сквернословием, пустословием, кощунством, проклятиями, хулением, злословием и прочим смрадом? И то им нужно помнить, что причащаются Пречистого Тела и Крови Христовых: как же примут в уста эту святыню – в уста, которые оскверняют гнилыми и смрадными словами? Внимай этому, необузданный язык, чтобы неосужденно призвать имя Божие и причаститься Святых Таин.

Праздное слово есть слово несообразное с делом, ложное, дышащее клеветой, а также… и пустое слово, например, возбуждающее смех, срамное, бесстыдное, неблагопристойное. Привычка к словам негодным служит некоторым путем и к делам. Поэтому со всяким охранением надо оберегать душу, чтобы, находя удовольствие в словах, незаметно не принять чего-нибудь плохого, как иные с медом глотают отраву.

Если взять в размышление один свой язык, то сколько им произнесено было зла – хулы на Бога, осуждения на ближних, ропота, насмешек, кощунства, болтовни, брани, божбы и прочее, и прочее! И проходит ли в году хотя один день, в который бы мы языком своим не согрешили, забывая о том, что за каждое праздное слово ответ отдадим Богу. Посему Господь Бог, промышляющий о нашем исправлении и спасении, и посылает скорби, от которых человек не только празднословить, но и дельное говорить затрудняется.

Кто исчислит все те огорчения, какие причиняет язык? Если захочет, без всякого труда, в одну минуту, заставит он враждовать дом с домом, город с городом, народ с властелином, царя с подданными, как искра, мгновенно воспламеняющая солому. Плывущих на одном корабле, сына, родителя, брата, друга, супругу, супруга — всех удобно вооружает он одного против другого. Злого сделает добрым, а доброго, напротив того; погубит, и все это опять переиначит. Кто переможет слово? Язык мал; но ничто не имеет такого могущества.

«Положи, Господи, охрану устам моим, и огради двери уст моих» (Пс. 140, 3). Никакими членами телесными не согрешает так человек, как языком, а особенно трудно его удержать во время скорби и напасти. Потому должно просить помощи у Бога, чтобы помог нам справиться с ним, и говорить только то, что полезно, и молчать о том, что вредно.

…Бежал ты жизни тленной, вступив на поприще монахов, но язык у тебя неудержим, и говоришь, не подумав. Это не иное что значит, как построить крепкую, неприступную для врагов стену и для входа им оставить врата. Если хочешь и стену соблюсти в безопасности, и перед врагами оказаться сильным, то всеми силами сдерживай язык, от которого приключаются мгновенные и великие падения.

Всех прочих членов, больше всего тела сжигается ужасным огнем. За какую же вину? За грех осуждения. При повседневном своем веселии и изобильных трапезах он поедал людей вместо хлеба, то есть он клеветал на других, унижал их, осуждал, хулил, укорял; поэтому-то особенно жгло гееннское пламя его злой язык.

…Сделаться худым — зависит от одного произволения, и часто для совершения греха достаточно хотения. Гораздо же более удобства к прегрешениям языка; потому что прочие грехи для совершения своего требуют и времени, и занятия, и внешнего содействия, а сподручность слова доставляет всю возможность согрешить.

Многоглаголание есть признак неразумия, дверь злословия, руководитель к смехотворству, слуга лжи, истребление сердечного умиления, призывание уныния, предтеча сна, расточение внимания, истребление сердечного хранения, охлаждение святой теплоты, помрачение молитвы.

Дерзкий язык по возможности сдерживай <ибо он весьма проворен на грех>, потому что из-за него одного многие даже из великих <людей>, сбившись с правою пути, потеряли Царство Небесное. Прежде же этого загради свои уши, чтобы не слышать ничего постыдного и суетного, тогда, быть может, ты и языком овладеешь.

Больше смиряйся и не будь дерзка на язык, особенно старшим не груби, а то это нехорошо. Перед всеми смиряйся и приучайся молчать и слушаться. Укорение и досаду терпи, потому что за грехи Бог посылает это для очищения грехов.

Удерживай его <язык>… если же он не удерживается, то смиряй его зубами, предавая плоть его им, как бы палачам, и кусая его, — потому что лучше ему ныне быть искусанным за грехи, нежели тогда жаждать капли воды и, иссыхая в огне, не получать облегчения.

Язык — царский конь. Если вложишь в него удила и выучишь ходить ровно, то доверится ему и сядет царь. А если оставишь необузданным <и позволишь> нестись и скакать, то будет колесницей диавола и демонов.