Воля (62)

Бог сказал: «если хотите» и «если не хотите», делая нас господами добродетели и порока и полагая это в зависимость от нашего образа мыслей

Немалый это подвиг преодолеть свою привычку, потому что обычай, утвердившийся долговременностью, получает силу природы

Решительное произволение, осеняемое и укрепляемое благодатию Христовою, может победить самые закоснелые навыки.

Как железо невольно повинуется магниту, так и закосневшие в злых привычках поневоле увлекаются ими.

Когда падает человек порочный, тогда тем паче утверждай свою ногу. А когда падает благоуспешный, крепись еще больше. Ибо если совершенные падают, то очень нелегко провести жизнь не поскользнувшись. Вся жизнь для тебя — уголья под ногами, и уголья горячие. Всегда идешь ты по скрытым сетям.

Отречением своей воли христианин приобретает беспристрастие, а с беспристрастием приходит с помощью Божией и в совершенное бесстрастие.

[…] Ничто не приносит такой пользы людям, как отсечение своей воли, и поистине от сего человек преуспевает более, нежели от всякой другой добродетели.

Отсечение своей воли есть кровопролитие, и для достижения сего человек должен потрудиться до смерти и отвергать свою волю.

А вот самое тяжкое рабство, когда хвалящиеся свободою раболепствуют.

Никто не сможет сделать нас несчастными, если мы сами не сделаем себя такими; равно как никто не сможет сделать нас и блаженными, если не сделаем себя таковыми мы сами, по благодати Божией.

Надлежит быть ни высокомерным, ни ласкательным, но, сдерживая неумеренность обоих сих пороков, оставаться свободным, не уклоняясь в надменность и не впадая в раболепство.

Сладкое по природе — сладко здоровому, а больному горько. Так и свобода воли горька грешникам и сладостна праведникам.

Кто благодушествует и мужается в опасности, тот, если и умирает, то умирает как доблестный, а если остаётся живым, прославляется. Поэтому если и смерть знаменита и жизнь славна, то славный мужеством своим приобретает себе две выгоды, равно как малодушный получает себе в удел двоякое зло, потому что и смерть его позорна, и жизнь его бесславна.

…Присущая в человеке Божия сила дает место свободе, чтобы обнаружилась воля человека, уважает ли, или не уважает он душу, согласуется ли, или не согласуется с благодатью.

Господь всех равно призывает, а быть между избранными от самого человека зависит.

Сверх того, если человек не есть начало никакого деяния, то напрасно ему и дана способность размышлять, потому что, не будучи господином ни одного действия, для чего он будет пользоваться размышлением? Ибо всякое размышление происходит ради действия. Однако объявлять, что прекраснейшее и драгоценнейшее из того, что есть в человеке, излишне, было бы крайне бессмысленно. Поэтому если человек размышляет, то размышляет ради действия, ибо всякое размышление бывает относительно действия и по причине действия.

Счастье определяют как встречу и стечение двух причин, которые, имея начало от свободного выбора, производят нечто иное в сравнении с тем, что приготовлено природой. Например, если копающий ров нашел сокровище, ибо ни тот, кто положил сокровище, не положил его для того, чтобы его нашел другой, ни тот, кто нашел, копал не для того, чтобы найти сокровище, но один положил, чтобы взять для себя, когда пожелает, другой копал, чтобы вырыть ров; случилось, между тем нечто иное в сравнении с тем, что оба предполагали.

В продолжение веков были два знаменательных преобразования жизни человеческой, называемые двумя Заветами. Одно вело от идолов к Закону, а другое – от Закона к Евангелию… Но с обоими Заветами произошло одно и то же. Что же именно? Чтобы нам узнать, что нас не принуждают, а убеждают, ибо что непроизвольно, то и непрочно. Добровольное же и прочнее, и надежнее. И первое есть дело употребляющего насилие, а последнее – собственно наше. Первое свойственно насильственной власти, а последнее – Божию правосудию.

Самовластна душа; поэтому диавол может подстрекать, а принудить против воли не имеет власти. Внушает он тебе мысль о любодеянии; если захочешь, то примешь ее, если же не захочешь, то не примешь. Ибо если бы ты любодействовал по необходимости, то почему Бог приготовил геенну? Если бы по природе, а не по свободе делал ты добро, то почему Бог приготовил венцы неизъяснимые? Кротка овца, но она никогда за кротость свою не увенчается, потому что кротость ее происходит не от свободы, но от природы.

Главнейшие между всеми страстями душевными страсти суть гнев и похоть. Если я, находясь в гневе неразумном и в похоти несмысленной, желаю победить гнев и похоть, а между тем почти всегда бываю побеждаем ими, то, очевидно, я порабощен им. Но если и не всегда и не вконец бываю побеждаем ими, но все же побеждаем иной раз, то пoелику побеждаем бываю, все же, значит, я порабощен им. Тот же, кто порабощен неразумному гневу и похоти несмысленной, как может сказать, что он самовластен?

Поскольку, таким образом, только в нашем желании сохранилось наше самовластие, то нам надо, во-первых, возжелать освобождения от рабства, потом взыскать нашего освободителя — Христа, а когда найдем Его, припасть к стопам Его и испрашивать у Него себе свободы, ибо никого нет свободного, кроме Христа и освобожденных Христом. Христос милует нас и спасает от рабства, просвещая наш ум, да ясно зрит, или познает правое и святое, и снабжая нас силой избегать непотребного и творить потребное. Ибо и то, чтобы узреть правое, состоит не в нашей власти. Но как для того, чтобы видеть видимое, нам нужен свет солнца, так для того, чтобы видеть духовное, нам нужен свет Христов, который, просвещая нас, снимает повязку тьмы с очей ума и дает ему ясно видеть правое и богоугодное. А затем преисполняет нас силой, которой освобождает от страстей и дает нам свободу верно следовать Его познанной святой воле. Такова свобода во Христе Иисусе, Господе нашем.

Итак, что же нам сказать о самовластии? То, что человек был самовластен, когда был свободен от греха. Когда же предал свою свободу, вместе со свободой потерял и самовластие и стал рабом греха. Но кто раб, тот уже не самовластен: пусть он был свободен, но как только поработился, стал рабом. Бог никого не создал рабом, а всех свободными. Только в отношении к Себе он сотворил их рабами, поскольку даровал им и самое бытие; но он хочет, чтобы человек был Его рабом не по принуждению и насилию, а произвольно. Как иной бедный и ничего не имеющий, когда удостоится сделаться царским служителем, радуется и веселится, что называется и является рабом царя, так и Бог хочет, чтобы человек был Его рабом по своей воле, и радовался, и в великую славу и честь себе вменял именоваться и быть рабом Божиим.

Если самовластие усматривается в том, что в нашей власти, то, само собою, в чем нет нашей власти, в том не усматривается и самовластия. Но воля и желание предводительствуется самовластием как в отношении к тому, что в нашей власти, так и в отношении к тому, что не в нашей власти. Только для исполнения того, что в нашей власти, к желанию прилагается труд, потому что в настоящей жизни ничто из того, что в нашей власти, не может быть совершено без труда. А в отношении к тому, что не в нашей власти, воля ограничивается одним пожеланием, а труд тщетен. (Можно, например, пожелать не спать, но, как ни трудись, не выдержишь бессонницы).

Раб как только узнает, что кто-нибудь может его освободить, прибегнет к нему, припадет к его стопам и со слезами начнет умолять и всячески убеждать его, чтобы внес за него плату и освободил его. И очевидно, что у раба от прежнего его самовластия ничего не осталось, кроме одного желания и искания свободы. Но и это он станет делать только если слишком тяготится игом рабства; если же случится ему в рабстве иметь покой и не встречать тяготы, то он и свободы не захочет.

Человек, исповедав себя рабом и созданием Божиим, немедленно вступает всем существом своим в область святой Истины… Вошедший в область Истины, подчинившийся Истине получает нравственную и духовную свободу, получает нравственное и духовное счастье. Эта свобода и это счастье не зависят от человеков и обстоятельств.

Итак, поскольку я самовластен и потому хочу быть и свободным, то самовластно ли поработился я страстям, которые меня побеждают и одолевают, будто по воле своей, или я поработился им не самовластно, а по некой необходимости и насилию?

Ты должен управлять своей волей так, чтобы не позволять ей склоняться на свои пожелания, а, напротив, вести ее к тому, чтобы она была совершенно единой с волей Божией. При этом хорошо помни, что недостаточно для тебя одного того, чтобы желать и искать всегда благоугодного Богу, надо, чтобы ты желал этого как движимый Самим Богом, и для той единой цели, чтобы Ему угодить от чистого сердца. Чтобы устоять в этом, мы должны выдержать более сильную борьбу со своим естеством… Ибо наше естество так склонно к угождению себе, что во всех делах, даже в самых добрых и духовных, ищет успокоения и услаждения и этим потаенно и незаметно похотливо питается, как пищей. От этого бывает, что когда предстоят нам духовные дела, мы тотчас желаем их и устремляемся на них, однако не как движимые волей Божией или с той одной целью, чтобы угодить Богу, но ради того утешения и обрадования, которое порождается в нас, когда желаем и ищем того, чего хочет от нас Бог. Эта прелесть бывает тем более скрытой, чем выше само по себе и духовнее то, чего мы желаем

Поскольку от произволения зависит избрание доброго и противоположного ему, то справедливо одни получают победные венцы, а другие несут наказание за произвольные грехи.

Погиб человек по свободному произволению – и спастись предоставляется ему по свободному произволению. Покайтесь и веруйте

Человек только тогда видит непорочный путь Божий, когда оставит свою волю. Когда же повинуется своей воле, то не видит, что непорочны пути Божии, и, если его наставляют на эти пути, — противится, уничижает их и отрицает

Допустившие себе последование своим пожеланиям и плотскому мудрованию увлеклись ими, поработились им, забыли Бога и вечность, истратили земную жизнь напрасно, погибли погибелью вечною.

Видишь ли падшего? Знай, что он последовал самому себе. Нет ничего опаснее, нет ничего губительнее этого.

Диавол любит полагающихся на себя потому, что они помогают ему и сами себе строят козни

Кто не покорит своей воли Богу, тот покорится Его противнику.

Вы уверили меня, что вы все принимаете от меня, как от Бога, по слову Его: Слушающий вас Меня слушает (Лк.:10,16). Итак, если искренно желаете вы иметь свободу от страстей, и от всех недугов душевных, и хульных помышлений и научиться смирению, то должно совершенно волю свою, а с ней и всю непокоряющуюся гордыню поплевать и потоптать собственными ногами, через что обновится яко орля юность твоя (Пс.:102,5), и из человека своевольного и грешного сделаетесь Ангелом Божиим или, по крайней мере, малым чем умаленными от Ангелов, т.е. без крыльев.

Одно посоветуйте брату вашему, чтобы он ни с кем не спорил о понятиях нынешних людей, которые, быв побеждены грубыми наслаждениями временной жизни, хотят обвинить Бога, почему Он невольно не удержал их от зла. По сей причине и притворяются они не понимающими, для чего Бог создал человека со свободной волей.

Всех призывает милосердый Бог ко спасению, но весьма немногие повинуются Ему. Все мы принадлежим к числу званых по неизреченной любви Божией к нам, но весьма немногие из нас включатся в число избранных: потому что включение в число избранных предоставлено нашему собственному произволению.

Да действует исключительно воля Божия во всем существе человека, во всех составных частях его, в духе, душе и теле, соединяя собою и в себе разъединенную падением волю этих частей. Только волею Божиею может исцелиться воля человеческая, отравленная грехом…

Уверяю вас, что если не оставит человек всей воли сердца своего, и не отвержется себя во всем, и не покорится Господу, чрез повиновение отцам своим духовным, то ни познать не возможет воли Божией, ни исполнить ее, и лишен будет последнею благословения.

…Если хочет человек исследовать силу свободной воли, то может исследовать ее не в человеке нечистом, который болен и осквернен; один чистый, который здоров, будет таким сосудом, в котором может быть исследована сила свободной воли.