Цитаты о Покаянии (Исповеди) (97)

Вас более всего беспокоит, и упрекаете себя, что больше печетесь об угождении наставникам, нежели Богу, что мысль о том, что вы всякий грех должны исповедывать мне, больше удерживает вас, нежели страх прогневать Господа; и в самое желание угодить Богу вкрадывается желание иметь свидетеля в людях. Эти помыслы ведут вас к самонадеянности. Не страха ли ради Божия вы каетесь во грехах перед Богом, имея свидетеля – служителя Его, которому вверены ключи решать и вязать. Это не есть ради угождения человеку, но более Богу.

Считаю нужным напомнить вам, что я всегда особенно обращал внимание на тщательную исповедь.Есть указание у святых отцов и у епископа Игнатия Брянчанинова, что греховные навыки и страсти не поддаются уврачеванию без исповеди. Всякое врачевание будет неполным и недостаточным без исповеди, а при помощи исповеди они удобно искореняются. Поэтому я прошу вас всегда обращать особенно внимание на исповедь, всегда тщательно готовиться к ней и чистосердечно исповедовать все свои согрешения.

Когда духовный отец по данной ему от Бога власти сказал вам: «Прощаю и разрешаю тя от всех грехов твоих», – эти слова должно принять так, что языком его произнес их Сам Иисус Христос, и в ту же самую минуту разрешение это подтверждается на небеси Богом Отцом и Святым Духом. Видите, сколь милостив Бог к кающимся грешникам!.. Сомнение же ваше о разрешении грехов своих есть действие противного духа, и весьма опасное, которому отнюдь не должно верить. Хотя бы мы с вами грехами своими превзошли от века всех грешников, то и в то время отчаиваться не должно в милосердии Божием, ибо Он того ради и Сына Своего Единородного послал с небес в мир, да спасет грешных; убо и нас с вами премногогрешных по велицей милости Своей спасет и наследниками Царствия Своего соделает.

прп. Антоний Оптинский (Путилов)Все цитатыИсточник

При исповеди надо пояснять все свои грехи, кроме разве когда забудешь, а не поверхностно говорить, ибо не исповедаемый грех и не разрешается, разве что по забвению не изъяснишь. …Писать можно грехи свои, соображаясь с нашей исповедью, ибо мы в течение времени после исповеди много согрешаем и забываем; главное, в исповеди надо иметь сердце сокрушенно и смиренно, которое Бог не уничижит, и ежедневно надо иметь испытание самих себя и укорять себя, за содеянное нами приносить перед Богом покаяние, что и читаем в третьей молитве на сон грядущих.

…Если ты будешь исповедовать грехи, как должно исповедовать, то душа смирится, потому что совесть, терзая ее, делает смиренною. Со смиренномудрием должно соединять <сокрушенное сердце>… Сокрушенное сердце не возмущается, не оскорбляет, но всегда готово терпеть страдания, а само не восстает. В том и состоит сокрушение сердца, когда оно, хотя само бывает оскорбляемо, хотя терпит зло, остается спокойным и не возбуждается к мщению. После смиренномудрия нужны напряженные молитвы и обильные слезы днем и ночью… А после столь усиленных молитв нужно великое милосердие. Оно в особенности делает сильным врачевство покаяния. Как во врачебных средствах, хотя лекарство содержит в себе много трав, но главную — одну, так и в покаянии подобною многоцелебною травою бывает милосердие, и даже от него зависит все.

Ты грехи-то свои исповедуй не священнику, а Самому Господу, только без утайки, от всего сердца. Священник представляет посредника между тобою и Богом, а потому польза исповеди зависит от твоей чистосердечности. Если будешь исповедовать лукаво у чудотворца, то пользы не будет душе, и наоборот…Ты описала свои грехи, значит, и знаешь, что их не надо делать, а для этого проси у Господа помощи, смиряйся, никого не суди, а только себя одну: храни от соблазна зрение и другие чувства, через которые в душу лезет всякий мусор.

Приступая к Таинству Исповеди, должно представлять себя со страхом, смирением и надеждой. Со страхом – как Богу, прогневанному грешником.В смирении – через сознание своей греховности. С надеждой – ибо приступаем к Чадолюбивому Отцу, пославшему для нашего искупления Сына Своего, Который взял грехи наши, пригвоздил их на Кресте и омыл Пречистой Своею Кровью.

Многие ищут как необходимого духовника высокой жизни и, не находя такого, унывают, и потому редко, как бы нехотя, приходят на исповедь. Это большая ошибка. Надо веровать в само Таинство Исповеди, в его силу, а не в исполнителя Таинства. Необходимо лишь, чтобы духовник был православный и законный. Не надо спорить, что личные качества духовника много значат, но надо веровать и знать, что Господь, действующий во всяком Таинстве Своею благодатью, действует по Своему всемогуществу независимо от этих качеств.

О повседневной исповеди твоей пишешь, что… чувствуешь в себе большую перемену и большую чувствуешь пользу, пиша о себе каждый день, и на сердце у тебя легко и хорошо, просишь объяснить твое недоумение, отчего с тобою так? В этом действует Таинство откровения или исповеди, которую ты пишешь, объясняя о себе, как на духу. И сама ты видишь – томившая тебя страшная тоска по написании оставляет – и это всегда так бывает от откровения.

прп. Иларион Оптинский (Пономарёв)Все цитатыИсточник

Надо объявить исповедующемуся, чтобы всем простил, на кого имеет вражду, поскольку и Бог не прощает тому, кто сам не оставляет согрешений ближнему. Так учит Сам Христос: «если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших» (Мф.6:15). Пусть примирится со всеми, кого бы чем ни обидел, и если что похитил, пусть возвратит.

Бог требует от тебя признания не для того, чтобы наказать, но чтобы простить, не для того, чтобы Ему узнать грех твой, — разве Он и без этого не знает? — но для того, чтобы ты узнал, какой долг Он прощает тебе. Он хочет показать тебе величие Своей благости для того, чтобы ты непрестанно благодарил Его, чтобы ты был медлительнее на грех и ревностнее к добродетели.

…Исповедание или откровение всего духовному отцу есть самое благотворное действие в деле нашей духовной брани.
Ничто так не поражает врага-душегубца и не разоряет козни его, как такой образ действования. Почему он всячески усиливается препятствовать ему, — и внутренне, и внешне: внутренне — мыслями и чувствами, а внешне — напущением разных встреч и случайностей.

В чем по немощи увлечешься, не малодушествуй и не смущайся, а старайся поправить это самоукорением и исповеданием сперва Сердцевидцу Богу, а по времени и духовному отцу. Случающиеся увлечения да научат тебя уклонению, и осторожности, и охранению себя через страх Божий. Предайся воле Божией и ожидай с терпением решения своей участи.

Надо напоминать, чтобы <исповедующийся> сильно сожалел и сокрушался сердцем о том, что Бога, Творца своего, прогневал, поскольку устное исповедание без сердечного сокрушения не помогает. Кающемуся же с сожалением и сердечным сокрушением – говорить о милосердии Божием, которым Бог всех кающихся грешников объемлет.

…Раскрой совесть свою пред Богом, покажи Ему свои раны и проси у Него врачевства, покажи Тому, Который не укоряет, а врачует, Он видит все, хотя бы ты и умолчал. Скажи же, чтобы тебе получить пользу, скажи, чтобы, сложив с себя здесь все грехи, отойти туда чистым и безгрешным и избавиться от будущего невыносимого их обнаружения.

Ты стыдишься и краснеешь, когда нужно сказать свои грехи. Стыдись лучше грешить, чем исповедаться. Размысли: если не будет принесена исповедь здесь, то все будет исповедано там перед всей вселенной. Где больше мучения? Где больше стыда? На деле мы отважны и бесстыдны, а когда должны исповедаться, тогда стыдимся и медлим.

У Господа своя на всякого согрешившего налагается епитимия, которая состоит в том, что Он кающегося тотчас принимает в милость, но прежнего не ворочает ему тотчас, а ждет, как пойдет сокрушение и смирение. Если кто безжалостно помучает себя, то скоро возвращает, а если поблажку себе дает, то не скоро.

Едва удосужился я прочитать длинное и искреннее твое исповедание. Отныне положим начало благого исправления, которое бывает не без труда и понуждения, в терпении, со смирением. Но унывать не должно и не должно думать, что вдруг можно исправиться от злых навыков, но постепенно с Божией помощью.

За раскаяние твое да простит тебя Господь, и мы, недостойные, прощаем и разрешаем, но это – в некоторое только тебе утешение, впрочем, непременно должна сказать духовнику, хотя не так подробно, но прикровенно, ибо там исполняется чин и читается духовником разрешительная молитва.

На вопрос твой об исповеди подробно скажу: святые отцы не советуют грехов чувственности изъснять подробно, чтобы памятью подробности не осквернять чувств, а сказать просто образ греха, а прочие грехи, наводящие стыд самолюбию, должно пояснить подробнее, с обвинением себя.

Заочно же на исповеди я не могу разрешать грехов: на это есть правила церковные, даже и лично в чужой епархии не должно принимать на исповедь. Ты, написав ко мне свои немощи, может быть, и получала облегчение в совести Божией милостью, но я разрешить заочно власти не имею.

Обнажай струп твой врачу… и не стыдись сказать ему: «Отче, моя язва сия, моя рана сия; она произошла не от иного кого-нибудь, но от моей собственной лености; никто не виновен в ней, ни человек, ни злой дух, ни плоть, ни другое что-либо, но только мое нерадение».

Душа того человека, который имеет обычай часто исповедовать свои согрешения, удерживается от согрешений воспоминанием о предстоящей исповеди; напротив, не исповедуемые согрешения удобно повторяются, как бы совершаемые в потемках или ночью.

На вопрос твой: исповедовать ли особо тот грех, который прежде уже исповедовала, – отвечаю: если его еще не делала, то о том уже не нужно говорить духовнику, но чувствовать свою греховность надо; память своих грехопадений приводит нас к смирению.

Надобно исповедывать, в чем согрешили и как согрешили, – вот и все. Хорошо заблаговременно написать не по книге исповедь и прочитать самому перед духовником. Будет и ему понятно и незатруднительно, исповедывающемуся – легко и отрадно.

Какое ныне настало время! Бывало, если кто искренно раскается в грехах, то уже и переменяет свою греховную жизнь на добрую, а теперь часто бывает так: человек и расскажет на исповеди все свои грехи в подробности, но затем опять за свое принимается.

Когда вы пишете мне о каких-либо немощах своих душевных, то после кажется вам, что это производит во мне отвращение! Напротив, я всегда ублажаю тех людей, которые искренно исповедают свои ошибки и явно открывают свои немощи и недостатки.

Многие торгуют исповедью, нередко выставляя себя напоказ лучшими, чем есть. Другие промышляют покаянием, покупая им себе славу. Иные обращают покаяние в повод к гордыне и вместо прощения пишут на себя новое долговое обязательство.

Прошу вас, возлюбленнейшие братия, да исповедуем каждый свой грех, пока согрешивший находится еще в этой жизни, когда исповедь его может быть принята, когда удовлетворение и отпущение, совершаемое священниками, угодно Господу.