Любовь к врагу (42)

Итак, зачем мы безрассудно ссоримся друг с другом, зачем враждуем друг против друга, когда нам повелено любить даже и ненавидящих нас?

Старайся избавиться от разных своих страстей, и когда сердце станет ко всем мирное, тогда всюду будет жить легко. Кто напрасно гневается и ненавидит брата своего, тот, по слову святого апостола, человекоубийца (1Ин.3:15). Нужно за обижающих нас и за тех, которые почему-либо не нравятся, молиться по примеру Самого Спасителя.

Смотри, сколько получаешь ты пользы, перенося безропотно обиды от врагов: первая и важнейшая – отпущение грехов; вторая – терпение и великодушие; третья – кротость и человеколюбие, так как тот, кто не способен гневаться на оскорбляющих его, тем более будет кроток в отношении к любящим его; четвертая – совершенное истребление гнева, с чем никакое благо не может сравняться, так как свободный от гнева без сомнения свободен и от неприятностей, с ним соединенных, и не проводит жизни в напрасных огорчениях и муках.

И с неприятелями, друг, когда просят мира, надлежит примиряться. Ибо, кто не примиряется, но даже тех, которые просят, выражая свою нужду, и не вступают уже в равный бой, мучить, не обуздав гнева милосердием, не дав в себе места чувству естественного сродства и свойства, тот утратит выгоды победы, от всех потерпит укоризны, как дикий зверь, и не избежит наказания от Бога.

И ты, возлюбленный, поревнуй ему и научись прежде всего никогда не называть врага именами презрительными, а почетными. А если уста привыкнут называть оскорбившего именем почетным и приятным, то и душа, услышав это и будучи вразумляема и научаема языком, охотно примирится с ним. Самые слова будут наилучшим врачеством сердечной язвы.

Но если ты выжидаешь, чтобы он наперед почтил тебя, а потом уже и ты почтишь его, то ничего особенного не сделаешь, потому что кто предупредил почтить тебя, тот предвосхитит и всю награду за состоявшееся между вами примирение.

Кто ненавидит и не прекращает вражды, тот мучится, истощается, проводит жизнь в постоянной войне; а кто выше этих стрел, тот стоит вдали от треволнений, доставляет себе, а не врагу величайшую пользу и, стараясь примириться с ним и не враждовать, избавляет себя от войны и ссоры.

Оказывай услуги детям врагов своих и при жизни, и по смерти их, — при жизни, чтобы таким образом примириться с их отцами, по смерти, чтобы привлечь на себя великую милость от Бога…

Если ты заговоришь первый, то и Бог, что важнее всего, одобрит тебя, и люди похвалят, и ты получишь полную награду за это приветствие (врагу).

Трудно начать и сделать приступ к примирению; а когда он сделан каким бы то ни было образом, тогда все последующее будет легко и удобно.

Любовь к врагам есть та высшая ступень в лествице любви к ближнему, с которой мы вступаем в необъятный чертог любви к Богу.

Христос заповедал не то, чтобы не иметь врагов, — это не в нашей власти, но не ненавидеть их; в этом мы властны, а в том — нет.

Не нападай на лежащего, но жалей о нем; если ты исполняешь заповедь о любви к врагам, то ты пребываешь с Богом, если же оставляешь ее, то ты – с мытарями.

Если кто непокоен, то есть немирен на тебя, а не высказывает этого, то угождай ему, будто не замечаешь этого.

Врага любить должно так, чтобы не воздавать злом за зло, но благодеянием вознаграждать за обиду.

…Нет ничего безвреднее, как щадить врагов, и ничего опаснее, как желание платить и мстить за себя.

Христианин, по мере сил, всеми способами должен смягчать тою, кто огорчен против него.

… Нет ничего безопаснее, как щадить врагов, равно как нет ничего ненадежнее, как желать отплатить и отмстить за себя.

… Диавола побеждает тот человек, который людям, обижающим его, уступает, прощает, не воздает злом за зло. Еще большая язва врагу наносится, когда человек не только не воздает злом за зло, но и любит врагов своих.

Любовь к врагам есть любовь к Богу, даровавшему заповеди и законы, есть подражание Ему. Знай же, что, оказывая благодеяния врагам, ты благотворишь не им, а себе, не их любишь, а повинуешься Богу.

Кто благословляет своего врага, благословляет себя самого, и кто проклинает его, проклинает себя, и кто молится за врага, молится за себя, а не за него.

Для избежания скорби, тебя отягощающей, потребно и необходимо молиться за ту особу, на которую скорбишь. И молиться так: «Спаси, Господи, и помилуй возлюбленную мать мою (имя), и за ея молитвами помоги мне окаянной и грешной». Молиться так имеешь евангельскую заповедь от Самого Господа, глаголющего: Любите врагов ваших, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас (Мф.5:44). Без такой молитвы нельзя избавиться скорби и успокоиться. А когда будешь молиться так с верой и усердием, то и особа эта к тебе может перемениться на лучшее.

Что ты делаешь, человек? Приходишь умилостивить Бога, а просишь зла другому? Если ты не отпустишь, не отпустится и тебе; а ты не только сам не отпускаешь, но еще и Бога просишь не отпускать? Если не отпускается тому, кто сам не отпускает, то как отпустится тому, кто еще и Владыку просит не отпускать? Если иметь врагов есть уже преступление, то подумай, какое преступление молиться во вред им. Ты должен просить прощения в том, что имеешь врагов, а ты еще обвиняешь их? И как ты можешь получить прощение, когда обвиняешь других, и притом в такое время, когда сам нуждаешься в великой милости? Ты ведь приходишь молиться о прощении своих грехов: не припоминай же чужих грехов, чтобы не напомнили тебе твоих собственных.

Молиться за ненавидящих и обидящих должно так: «Спаси, Господи, и помилуй рабу Твою, сестру мою возлюбленную (имя), и ее ради святых молитв помилуй и меня, окаянную грешницу».

Кто молится о людях, обижающих его, тот низлагает демонов, а сопротивляющийся первым уязвляется последними.

Всякий гневающийся, враждующий против своего брата и мстительно ярящийся подобен бесноватому, и поистине бывает бесноватым.

Любящий врага своего претворяет в тишину волнующееся море.

…Плачь о погибели врагов – …знак любви к врагам.

Вражда и злоба во враге твоем достойна ненависти, как диавольское дело, а он сам, поскольку человек и создание Божие, как и ты, сам того же рода, естества, достоин любви.

Люби грешников, но ненавидь дела их…

Не смешивай человека – этот образ Божий – со злом, которое в нем…

• Любовь к Богу
• Любовь к ближнему

Достигший любви к врагам достиг совершенства в любви к ближнему, и ему сами собою отворились врата любви к Богу.

Первое – благотворить друзьям или благотворившим нам, или за наши благотворения воздававшим и вознаграждавшим благотворениями – это согласно с разумом. Другое – благотворить кому бы то ни было, людям, вовсе не воздававшим добром за добро – это человеколюбиво. А третье – благотворить расположенным к нам худо, а иногда даже и делавшим нам вред – это выше всякого слова.

Любящий врага своего претворяет в тишину волнующееся море […] .Как волнующееся море выбрасывает на сушу все трупы, находящиеся в нем, так и гневливый в своей ярости выводит наружу […] все тайны друга своего, […] обличает и бесчестит. Кто утишит такое море? Только тот, кто уничтожит причину волнения. […] Прекрати пререкания и ссоры […]– и ты увидишь море, волнение которого утихло. Поскольку же любящий врага своего не прекословит, не ссорится, не противится и этим уничтожает причину волнения таинственного моря своего недуга, то, следовательно, любящий врага своего есть чудотворец, превращающий море в тишину.

Любящий врага своего и творящий ему добро просвещает слепого, слепого не телом, а умом. Слепотой же ума является безумие, подобно тому как слепотой тела является помрачение очей. Ничто так не помрачает наши умные очи безумием, как гнев и ярость.

[…] Гневных мы лучше всего исправляем тем, что в момент возмущения их гневом уклоняемся от них. […] Оружие праведного заключается в том, чтобы победить, уступая, подобно тому как искусные в стрельбе имеют обыкновение, убегая, сильнее ранить преследующих их. Поскольку же любящий врага своего гасит яростный огонь его гнева молчаливой кротостью, как водою, и снисходительностью, как разбрасыванием горящего вещества, то, значит, он есть чудотворец, погашающий силу огненную.

Невозможно, мол, мне любить врагов и добро творить им. Неправда! Возможно было Давиду, который плакал о погибших врагах своих Сауле и Авессаломе. […] Возможно было святому Стефану, который за врагов своих, побивающих его камнями, молился: Господи! не вмени им греха сего (Деян.7:60). Возможно было и всем святым. Возможно же и тебе. Ты человек, и они человеки были; ты немощен, и они немощь такую же имели.

[…] Человеку […]свойственно и естественно то, чтобы он не любил своих врагов и стремился к отмщению им. Поскольку же человеку свойственно не любить врагов, то и любовь к ним будет уже явлением вышеестественным, а все вышеестественное – чудесно. Вполне последовательно, что всякий любящий врага своего – чудотворец, ибо он, побеждая и превосходя свое природное естество, достигает вышеестественной добродетели.

Если кто имеет какого-либо недруга, гневающегося и напрасно ярящегося на него, он же, любя своего врага и благодетельствуя ему, превращает его из недруга в друга и из гневного в любящего, такой просвещает слепого. Он отнимает от умных очей того безумное помрачение и делает его видящим и познающим свой грех, познающим то, что он гневается на неповинного.

Гневливый, видя, что тот, на которого он гневается, не только не гневается взаимно, но даже проявляет особенную любовь и побеждает зло добром, – перестает гневаться и стыдится самого себя, познавая свой грех и неповинность другого.