Память преподобного Георгия Хозевита

Прп. Георгий родился около середины VI в. в благочестивой семье на острове Кипр. После смерти родителей, желая вести аскетическую жизнь и избежать брака, который ему навязывал дядя-опекун, Георгий бежал к святым местам, чтобы присоединиться к своему старшему брату Ираклиду. Тот уже несколько лет жил отшельником в Каламонской лавре на берегу Иордана. Но сочтя, что Георгий еще слишком молод для такой суровой жизни, Ираклид препроводил его в Хозевитский монастырь Божией Матери, располагавшийся на пути из Иерусалима в Иерихон⁷⁹.

После пострига Георгий был вверен одному старцу, родом из Месопотамии, суровому и несправедливому. Однако Георгий подчинялся ему с кротостью, спокойствием и смирением, как если бы Сам Господь присутствовал в нем. Однажды, когда юноша замешкался, неся воду из горной реки, старец в присутствии всей братии нанес ему жестокую пощечину – и тотчас его рука оказалась высохшей и парализованной. Только по молитвам Георгия перед гробницей монастырских святых рука старца вновь стала работать.

После этого случая св. Георгий ушел из монастыря, чтобы пресечь поклонение ему со стороны людей, и обосновался в Каламоне. Там он долгие годы делил келью и ангельский образ жизни со своим братом. Он слушался его во всем и расценивал скорее как духовного отца, нежели как брата по плоти. Не обменявшись ни одним праздным словом, Георгий и Ираклид непрестанно усердствовали в молитве, из пищи довольствовались остатками, заплесневевшими и покрытыми червями, их специально каждую неделю сохраняли для братьев. И вскоре молитва Георгия стала настолько угодна Богу, что преподобный мог заставить цвести засохшее дерево или без страха приблизиться к грозному льву.

В возрасте семидесяти лет скончался Ираклид, оставив о себе память как о смиреннейшем человеке. И Георгий продолжил уже в одиночестве в той же келье привычную жизнь, оставаясь при этом всегда готовым послужить братиям монастыря.

После смерти игумена в лавре начались волнения по поводу избрания нового настоятеля. Это вынудило Георгия покинуть келью и отправиться, по указанию Божию, в Хозевитский монастырь, где он некогда принял постриг. Игумен Леонтий принял его с радостью и отвел ему отдельную келью, предоставив возможность вести ту жизнь, к которой подвижник привык.

Всю неделю Георгий пребывал в затворе и сохранял в полной тайне свои духовные подвиги, а по воскресеньям присоединялся к братии, предлагая им душеполезные беседы и со вниманием принимая исповедь. Он собирал кое-какие остатки еды с общего стола, сушил на солнце и ел в остальные дни недели, размачивая в воде. Несмотря на многочисленные нападения бесов, пытавшихся заставить преподобного отвлечься от молитвы, он ни под каким предлогом не оставлял своего молитвенного правила и никогда не произносил ни одного слова без Божественного вдохновения. Таким образом прп. Георгий стяжал власть над нечистыми духами. Несмотря на затворническую жизнь, преподобный всегда с заботой помогал братии, а в те дни, когда пекли хлеб, он занимался поддержанием в печи огня, что было невыносимо, поскольку в тех краях всегда стоит сильная жара.

Хотя прп. Георгий полностью поборол в себе дух осуждения, он часто жаловался на недостаток рвения и страха Божия у монахов его времени по сравнению с древними, на их рассеянность во время церковных служб. Особенно он бранил тех монахов, которые, высокомерно оценивая свой монашеский опыт, пренебрежительно обращались с мирскими братьями и грешниками. Поверьте мне, говорил прп. Георгий, даже если бы человек мог обновить небо и землю, но горделиво презирал бы своего ближнего, его труд пропал бы втуне и его удел был бы, как у лицемеров. К Богу можно приблизиться только живя в мире со своим ближним. Все страсти и грехи имеют своей основой гордость и ведут к смерти – в то время как послушание и покорность Господу дают жизнь, радость и свет. Святой учил монахов освобождаться от страстей через страх Божий, выраженный в труде, слезах, молитвах и посте. Он призывал их состязаться друг с другом в смирении, воздерживаясь от всякого осуждения и от всякой зависти, чтобы таким образом достичь святой любви к ближнему, которая есть совокупность совершенства (Кол.3:14).

Перед персидским нашествием в 614 г. святому было открыто в видении взятие Иерихона и Иерусалима, так что игумену и братии хватило времени бежать: одни отправились в Аравию, другие нашли пристанище в пещерах. Сам преподобный не хотел покидать место, где Бог определил ему быть. И лишь в результате настойчивых уговоров учеников он наконец согласился укрыться в Каламоне. Большинство монахов были обнаружены завоевателями, убиты или взяты в плен. Прп. Георгий внушил уважение варварам и был отпущен на свободу. Он вернулся в Хозиву и провел там в затворе все время до самой смерти, не покидая стен монастыря. С ним был его ученик, помощник и биограф Антоний. Благодаря молитвам святого в монастыре никогда не было нехватки хлеба и масла для приема гостей, несмотря на голод и нищету, последовавшие за взятием святого града.

Достигнув почтенного возраста, преподобный заболел и, предчувствуя скорый исход из этой жизни, велел позвать Антония. Тот был занят обслуживанием гостей и не мог сразу прийти. Старец ему передал: «Не волнуйся, я подожду, пока ты закончишь работу». Когда его ученик наконец пришел, уже ближе к полуночи, преподобный обнял его и троекратно произнес: «Выходи, душа моя! Иди ко Господу!» – и почил.