Боголюбцы: рассказы о подвижниках благочестия современной Греции, монахах и мирянах

Содержание

Предисловие переводчика

От автора

Уроки благочестия Кирия Ксанфи с Пароса Моя тетя, трудившаяся больше для монахов, чем для собственных детей Пандазис из Фессалии, врач от Бога Илия сапожник Илия – мастер по изготовлению кроватей Феофилакт, агнец посреди волков Научившие меня самопринуждению Благословение Божией Матери Святое терпение сестры милосердия Клирики – подвижники Отец Илия из больницы Евангелисмос Отец Георгий из больницы преподобного Саввы Отец Анастасий «шумный» из храма при народной больнице Иеромонах Тимофей с Афинского рынка Отец Афанасий Хамакиотис Севастиан, епископ Коницкий, могучий дуб новейшей истории эллинов, епископ Креста Мученики Боль открывает сердце убийцы Церковь с красными дверными косяками Батюшка-законоучитель Благочестивый дядя Костис Мученичество неизвестного священника Патмос Последние подвижники Пустынник Аполло Монахи Артемий и Феоктист Артемий Феоктист Подвижницы монастыря «Живоносный Источник» Монахиня Христодула-затворница Старица Евгения Преподобные матери святой обители Евангелисмос Монахиня Лукия-огородница Антония-скотница Христодула-сладкопевица Монахиня Феоктиста из деревни Кравга на Паросе Монахиня Феодора, человек любви Божией Затворница Макария Добрая Агафия Монахиня Моника, духовная наставница Калимноса Парос Мама моя Лонговарда Учитель терпения Небошественник Иерофей Батюшка лугов и полей Рыба в море общежития Кончина монаха Даниила Две тростинки в чистом поле Обители Миртья и Прусу Святая обитель Миртья Саломея Ольга, жена зеленщика Дядя Георгий Льяпис из Кравасараса Святая обитель Прусу Отец Николай Мама Александры Васило Вастаруха, еще одна дочь лесов и обрывов Старик Анастасий Корина Дрес, сестра милосердия Повар Герасим Поденщица Елена Святая гора Духовные утешения в Саду Пречистой Сладкий рай Божии осужденники Странник и пришелец Резкий в слове и нежный нравом Последнее неискусозлобное дитя Афона Вековая ель с глубокими корнями Чайка на скалах Колицу  

 

Героями рассказов архимандрита Григория, игумена Дохиарского монастыря на Афоне, являются право

славные подвижники современной Греции. Автор, духовник и монах-подвижник, умеет просто, живо и образно рассказать о духовном совершенстве, которого нередко достигают незаметные и незначительные в обществе и Церкви люди. Как они подвизались? Какими путями шли? Что привнесли в копилку общего православного духовного опыта? Чем могут поделиться?

Чтобы до конца понять и оценить их подвиг, необходим, конечно, собственный опыт духовной борьбы. Однако и те, кто только начинают интересоваться этими вопросами, найдут для себя в книге много интересного, поучительного и вдохновляющего. Привлекает неподдельная искренность изложения, мягкий добрый юмор, нелицемерное сопереживание архимандрита Григория своим героям. Трепетная любовь к ним не закрывает, между тем, глаза автора на какие-то их слабости, недостатки. Он не пытается создавать глянцевые, хрестоматийные образы. Его герои – живые люди, практически со всеми он был знаком лично, у каждого чему-то учился, что-то перенимал, общаясь от сердца к сердцу.

Научимся и мы, если будем иметь доброе расположение и дадим действовать в себе духу ученичества, который так высоко ценит автор.

Предисловие переводчика

В 2010 году в Греции вышла книга афонского архимандрита Григория «Известные мне люди, подвизавшиеся на церковном поприще»¹. Русское издание, по согласованию с автором, выходит в несколько сокращенном виде, с иным расположением материала и новым названием.

Автор предлагаемой вниманию читателя книги, ныне наместник Дохиарского монастыря на Святой Горе Афон, прошел через многие испытания и скорби. В них он приобрел бесценный опыт, который еще более пополнился в его духовническом служении. Воспоминания о пережитом, о встречах с людьми Церкви и легли в основу повествования.

Рассказы с интересным, а нередко и захватывающим сюжетом, написанные живым, образным языком, привлекают, однако, не только этим. Главное в них, на наш взгляд, – это позиция автора, его отношение к ближнему. В простом, как бы незначительном человеке он умеет разглядеть духовную красоту, величие добродетели, достигаемой нередко незаметным миру, суровым подвигом.

Добродетели описываются с такой любовью, что хочется немедленно начать им подражать. Тем более что в большинстве случаев это не какие-то сверхъестественные подвиги древних подвижников, а дела, вполне доступные и нам, живущим ныне в миру или в монастыре. Необходимо лишь самопринуждение. Ему посвящена отдельная глава – можно сказать, гимн самопринуждению. Вот врач-гинеколог, за пятьдесят лет врачебной практики не сделавший ни одного аборта, вот многодетная мать, в голодное военное время не позволившая детям нарушить Успенский пост. Вот священник. Он обременен многочисленным семейством, но, несмотря на это, предпочел «бесприбыльный» больничный приход сослужению с неблагочестивым собратом...

Книга учит доброжелательному отношению к ближнему, стремлению разглядеть в соседе, в прихожанине, который молится рядом, сияние вечной жизни. Почти в каждом можно найти незаметные миру добродетели, нередко глубокую боль, а иногда и высокий духовный опыт. Всё это открывается духу ученичества (о нем тоже много говорит автор), который сродни смирению.

В повествовании оживают страницы недавней истории греческого народа. Она во многом оказалась созвучной нашей истории, что не может не натолкнуть вдумчивого читателя на размышления. История одной страны, при всей ее неповторимости, движется в русле мировых законов, и их невозможно познать, не выходя за рамки исторического опыта этой одной страны. Можно спорить о том, насколько влияет человек на ход исторических событий, но в любом случае мы должны эти события осознавать и оценивать.

Страницы книги полны ярких зарисовок недавнего прошлого – из жизни греков в деревнях, в городах, на островах, в горах. Милый мягкий юмор никогда не переходит в насмешку. Непредвзятое повествование о простых, может быть, людях нередко возвышается до уровня церковной поэзии и проповеди.

Есть в книге и строки, полные горечи, написанные болью сердца. В них тоже любовь, но любовь страдающая. Эта любовь, с одной стороны, не хочет «спасительной» лжи, а с другой – не отделяет себя от Церковного тела. Проблемы в Церкви неизбежны в ее земном странствовании, но это не должно нас смущать или отпугивать. Нельзя не учитывать, кроме того, присущей любому человеку субъективности. В некоторых случаях лица, представленные автором в несколько негативном свете, согласно другим свидетельствам, вовсе не являются носителями исключительно отрицательных качеств. Просто в тот момент их действия, нередко направляемые Промыслом Божиим, не соответствовали чаяниям автора.

Мы надеемся, что каждый – клирик и мирянин, монах и подвижник благочестия в миру, сомневающийся и взыскующий истины – найдет в этой книге то, что откликнется в его сердце сочувствием, а может быть, разрешит какие-то внутренние недоумения, вдохновит на подвиг, отогнав уныние и безнадежность...

Отправившим меня с белокурых берегов Архипелага в горы Этолии и Эвритании, на Святую Гору к подножию горы Вертискос – с благодарностью

От автора

Я не привык отлучаться из своего монастыря, потому что отдохновение мое – это моя келья. Но всё-таки иногда меня вынуждают к этому обстоятельства.

В один из таких редких случаев я оказался в многолюдном монашеском братстве. После любезного приема мы с монахами сидели в маленьком архондарике². Много говорили о нашем плавании в море монашеского жития. О штормах, кораблекрушениях, штиле, побережье и пристанях. Слава благому нашему Богу, молодые успели накопить больше, чем пожилые. И это вовсе не было пустословием. Говорили о «попытках и пытках» – в борьбе с собой, диаволом и миром. Мы ни разу не уклонились в суждения и осуждения. Всё предлагаемое к общему рассмотрению было из личных переживаний качки на море, называемом «монашество».

Самый младший из братьев упомянул современный патерик одной из Православных Церквей, а старейший в этом монашеском содружестве выразил горячее пожелание: «Если бы обойти наши деревни по всей Греции и поговорить с нашими мамами и бабушками, отцами и дедами, можно было бы составить множество томов о чудесных событиях и подвижниках. И если подойти к написанию такого патерика с духом смирения и ученичества, то, конечно, он очень бы помог миру».

Этот монах, как копием, уязвил тогда мое многострадальное сердце. К счастью, с детства меня тянуло к страждущим и измученным, они стали моими учителями, и к Церкви с ее службами и традициями, – она стала моей школой. Я слушал и записывал многочисленные истории, глядел и запечатлевал их в глубине моего сердца несмываемой краской, смешанной со слезами и кровью, потому и остались они святынями в моих детских воспоминаниях. Я никогда не спрашивал, правда ли всё это, потому что сами рассказчики каждый раз заключали свое повествование словами: «Это, сынок, было на самом деле».

Благодарю Господа и Его Пречистую Матерь, что моя монашеская жизнь – всегда вместе с братией и никогда в одиночестве – была полна неожиданных поворотов. Нас вели обстоятельства, поэтому я, как старший, не чувствую за собой вины. Мне довелось пожить и на побережье, и на равнине, и в горах. Сейчас жительствую у подножия священной Горы. Но продолжать писать уже не могу, «свет очию моею, и той несть со мною...» (Пс. 37:11).

Если устанете, простите меня. Если же получите пользу, помолитесь обо мне.