Приветственное послание епископа Виссариона к бывшим его прихожанам

Возлюбленные братья! От души приветствую вас с вашим храмовым праздником Сошествия Св. Духа. Этот праздник всегда праздновался светло и торжественно, и привлекал множество богомольцев, наполнявших не только храм, но и окружающую его местность. Но в настоящий день светлость вашего храмового праздника усугубляется воспоминанием о том, что этот храм двести лет тому назад построен вместо деревянного, по благословению святейшего патриарха Иоакима. Слава и благодарение Господу, сохранившему в продолжение стольких лет целость этого храма. Он пережил множество поколений прихожан, множество приходских жилищ, окружавших его. Все они сменялись одно другим, разрушались и паки созидались, но храм уцелел и был только свидетелем этих смен. Даже в несчастный Двенадцатый год, в год нашествия Французов, когда почти вся Москва выгорела и очень редкие храмы сохранились, ваш храм был пощажен от огня милостью Божией и на довольно продолжительное время, вследствие того, что все приходские дома, за исключением одного, истреблены пожаром, обращен был в пристанище бесприютных приходских семейств. Во время моего служения в здешнем приходе открылась нужда устроить новый алтарь взамен обветшавшего и крайне неприглядного прежнего; но новый алтарь устроен по образцу старого. Равно и пятиярусный новый иконостас устроен при мне тоже по образцу обветшавшего старого, с сохранением древних икон.

Мне судил Господь служить в здешнем приходе при этом храме 34 года безвыходно и может быть, мне пришлось бы окончить свою жизнь на этом месте, если бы обстоятельства не сложились так, что мне пришлось, по изволению высшей власти, совсем оставить приходскую службу, принять монашество и с ним архипастырство. С великим сожалением и слезами я оставил здешний приход не только, потому что не признавал себя подготовленным к новому церковному служению, но и потому что долговременная привычка крепкими узами привязала меня к здешнему храму и его прихожанам. Я вполне доволен был своим положением и не заискивая ни в ком из прихожан, старался заслужить их расположение добросовестным исполнением священнических обязанностей, не опустительными церковными службами, ревностью к проповедованию слова Божия. В трудностях пастырского служения, я подкрепляем и утешаем был искренним уважением и благоволением ко мне прихожан, равно и сослуживцев моих. Между пастырем и пасомыми во все продолжительное время моей службы царствовал, за ничтожными исключениями, глубокий мир. По привычке к домоседству и кабинетным занятиям, я не учащал, без особенной нужды, посещений их домов. Тем не менее, я встречал непрерывные доказательства их сочувствия ко мне. Они всегда выражали радость при свидании со мной, открывали мне свою душу, вводили меня в участие к своим радостям и скорбям, к своим духовным нуждам, внимательно слушали мои церковные поучения и всем этим облегчали мое служение. Когда я приглашал их к пожертвованиями на церковные нужды для неоднократного обновления храма и на нужды общественные, особенно по случаю бедствий общественных, они всегда отзывались на мой призыв такой щедростью, что превосходили в этом отношении большую часть Московских приходов, не смотря на свое малолюдство. Многие из моих бывших прихожан здравствуют и процветают доныне, но многих пришлось мне лично похоронить и все они оставили в моем сердце трогательное воспоминание. Я имел обычай каждого покойника напутствовать в другой мир не только молитвой, но и словом назидания и утешения. Заупокойные поучения, я произносил над гробом каждого покойника, за исключением младенцев, не разбирая знатных и незнатных, богатых и бедных, и к моему утешению ни одного из умерших не нашлось такого, которого нельзя было бы помянуть добрым словом. Да будет благословенна память великого мужа Русской земли раба Божия Юрия¹, жившего при мне в здешнем приходе 17 годов в доме родной сестры своей вместе с матерью. Не говорю о нем, как о первоклассном писателе и публицисте, о его государственных заслугах, ибо он принимал главное участие в составлении законоположения об освобождении крестьян; скажу только, что он был истинно церковный человек. Идея Церкви, как семейства Божия, как братства о Христе Иисусе, была любимейшей его идеей. Ближайшее осуществление этой идеи он находил в храме, в церковном богослужении. В храме все уравниваются пред лицом Отца небесного; здесь забываются все житейские преимущества одних пред другими, здесь нет ни аристократов, ни плебеев, здесь одни чада Божии, имеющие одинаковую нужду в милости Отца небесного и приминающие одинаковое участие в дарах Его благодати. Вот почему он так любил храм Божий. Нигде он так живо не сознавал, что принадлежит к великому вселенскому духовному союзу, как один из его членов. Вот почему в храме Божием, он так смиренно, наряду с прочими братьями по вере, коленопреклонялся пред лицом Отца небесного. Да и вообще, как истинный сын Церкви, он беспрекословно, с детской покорностью и смирением, подчинялся всем церковным порядкам, не требуя для себя никаких льгот и привилегий. И все это счастливо сочеталось в нем с высокой внешней образованностью, с основательным и многосторонним научным развитием. В этом отношении, его пример весьма поучителен, особенно в наше время, когда неуважение к вере и Церкви во многих возникает не по основательному убеждению, добытому тяжелой внутренней борьбой, путем глубоких научных исследований, а просто по наслышке, по слепому пристрастию к модным авторитетам, по привычке к плотскому мудрованию. После его кончины, дом, где он жил в здешнем приходе, обращен в помещение для классической гимназии. Мне пришлось освящать новоселье этого учебного заведения и я воспользовался этим случаем внушить учащим и учащимся, чтобы они помнили, что здесь жил великий муж, показавший счастливый пример сочетания глубокого благочестия и веры с глубокой ученостью, достойный подражания для учащих и для учащихся здесь. – Да будет благословенна память матери его, благочестивой старицы Софии. Она была образцом христианской кротости и терпения. Она любила упражняться в духовном чтении. Особенно она услаждалась подвижническими творениями препод. Симеона Нового Богослова. Она признавалась мне, что наставления этого церковного учителя до такой степени проникают и трогают ее душу, что написаны как бы лично для нее. – Да будет благословенна память сестры его графини Марии², которая, в одном из городов Моск. губер., открыла несколько благотворительных учреждений, – школу, приют для бедных, лечебницу, читальню и привлекла к участию в своих благотворениях зажиточных граждан. В школе она сама лично занималась с детьми, внимательно следила за их обучением и воспитанием, вела подробный письменный отчет о каждом учащемся и жила в тесном помещении при этой школе. Все учреждения, оставленные ею, процветают и развиваются и по кончине ее.

Благословенна память высокого сановника, раба Божия Иакова³. На нем сбылись слова писания: «Господь из праха подъемлет бедного, из брения возвышает нищего и посаждает его наряду с князьями народа» (Пс.112:7). Происходя из бедного дворянского рода, он не получил школьного образования и поступив на военную службу, начал ее с рядового, смиренно перенося все тягости и лишения жизни простого воина. Можно ли было ожидать, что он без всякой сторонней поддержки, составляемой связями и знатным происхождением, достигнет до высших степеней воинского чиноначалия? Единственной причиной его возвышения были личные заслуги на военном поприще, достойно оцененные тремя Государями: Павлом, Александром I и Николаем I. Он участвовал во всех войнах с начала текущего столетия до 1833 г. Самым знаменитым, можно сказать, историческим подвигом было его участие в битве при селении Кулевичах, в турецкой войне 1829 года. Известно, что эта битва имела решительное влияние на исход всей войны. Но честь начать эту битву принадлежала генералу Иакову Отрощенко. Командуя передовым малочисленным отрядом, он первый встретил и удержал стремительный напор многочисленной турецкой армии и в самом начале боя склонил перевес его на нашу сторону. Надежда, на Господа Сил была самым крепким щитом ему среди опасностей. О нем можно сказать словами псалма: «Тысячи и тьмы падали вокруг его от руки смерти, но она не приближалась к нему» (Пс.90:7), хотя он смело ходил на встречу смерти и занимал самые опасные военные посты. Из десятков тысяч вражеских пуль только одна уязвила его и та не опасно. Полезный слуга царя и отечества на ратном поприще, он был примерным добрым помещиком. Он принимал живейшее участие в нравственно-религиозном образовании крестьян и это было в то время, когда наше общество было равнодушно к этому делу. Он одной силой убеждения заставлял отцов посылать детей учиться грамоте у священника, покупал для учащихся буквари, псалтыри и другие учебные книги. По его совету, священник завел обычай в воскресные дни, непосредственно после литургии в самой церкви, испытывать детей в присутствии помещика и родителей в знании символа веры и молитв. Между его крестьянами появлялись иногда последователи злейшей и весьма вредной для общества секты скопцов. Строго православный помещик лишь только узнавал об этом, немедленно удалял их в Сибирь или другие места и не давал заразе распространиться. Он умеренно и человеколюбиво пользовался крепостным правом, помня, что сам некогда был пахарем. Крестьяне благословляли его, как отца родного. Он был истинно благочестивый и набожный христианин. Он любил питать свою душу чтением Библии и преимущественно псалтыри. Он знал псалмы все на память, читал и сличал разные толкования на них и сам перекладывал их в стихи. Молитвенное настроение постоянно было присуще его душе. Любитель молитвы домашней, уединенной, он усерден был и к церковной. Он не опускал церковных служб по воскресным и праздничным дням. Особенно замечательно в нем было то, что как бы ни была продолжительна церковная служба, например великой субботы, он твердо выстаивал ее на своих ногах, не садясь и ни на что не опираясь, несмотря на то, что на его плечах лежало бремя 80 лет. Какой обличительный и вразумительный урок для людей молодого поколения, этих стариков в 20–30 лет, преждевременно изнашивающих свое тело и в изношенном теле носящих хилый, нравственной порчей пораженный дух!

Благословенна память раба Божия Максима!⁴. Он не только сам был верным и послушным сыном св. Церкви, но и детей своих строго держал в послушании ей. Он всегда являлся в храм Божий в сопровождении их и строго охранял их от увлечения нескромными мирскими развлечениями. Не скудно наделенный земными благами, он щедро употреблял их на дела благотворительности. Многие обители и церкви поминают его в числе своих благодетелей и никому из нуждающихся он не отказывал в помощи. Он был милостив не только к живущим, но и к усопшим. Он имел великое усердие к поминовению не только усопших сводников, но и чуждых ему по крови, хотя близких к нему по добрым воспоминаниям. Дней памяти тех и других, и тезоименитства многих из них, он не пропускал без того, чтобы не выслушать особой заупокойной литургии за них. Он был примерным общественным деятелем. Он одушевлен был христианским убеждением, что уклоняться от общественной службы из опасения потерпеть ущерб в своих собственных делах есть тяжкий грех. Должности и временные поручения, возлагавшиеся на него доверием сограждан, он исполнял добросовестно и с примерным усердием. Благодаря его бдительности на страже вверенных его охранению интересов казны, ссуды из нее не попадали в неблагонадежные руки. Он был один из влиятельных членов старой и ново-устроенной городской Думы. Мнением его по делам общественным все дорожили, как мнением человека, который не любит говорить на ветер, которого каждое слово было значительно, потому что было плодом ближайшего изучения дела и отличалось ясностью и силой природного красноречия.

Помянем добрым словом раба Божия Алексия⁵, имевшего обычай постоянно твердить вслух всем и каждому: «слава Богу, благодарение Богу». Он занимался производством и продажей церковных свечей и успехами в сем деле почитал себя обязанным единому Богу. Он смотрел на свое занятие, как на святое дело, рассуждая, что свечи его суть не только выгодный для него товар, но вместе жертва Богу. Сам будучи благочестивым, он и детей воспитывал в духе благочестия, в страхе Божием, в послушании Церкви, приучая их к строгому исполнению церковных уставов и удаляя от соблазнов мирской жизни.

Помянем добрым словом и супругу его рабу Божию Феодосию; она любила поучаться в законе Господнем, ежедневно ходила в храм Божий и после литургии оставалась на панихиде по родным и знаемым. Памятником ее вседушевной любви к распятому Иисусу служит в здешнем храме изображение на кресте Распятия. Она не только устроила сие изображение, но еще завещала значительный вклад для того, чтобы пред ним на вечные времена горела многовесная свеча. В делах семейных и хозяйственных, она походила на изображенную Соломоном доблестную жену. В последние дни жизни, она смело смотрела в лицо смерти. Она говорила о близости смертного часа, как о явлении самом обыкновенном, без малейшей тревоги и заблаговременно распорядилась о своем погребении.

Да воспомянут будет добрым словом раб Божий Симеон⁶ *). Занимаясь обычными житейскими делами, он, в тоже время, творил подвиги благочестия, уподоблявшие его строгим монахам. Он имел обычай ежедневно посещать храм Божий и церковную молитву предварял продолжительной домашней; за два или за три часа до утрени, он поднимался с ночного ложа и в своем уединенном покое проводил время в духовном чтении и горячей молитве со слезами, воздыханиями и коленопреклонениями. Поучительно его смирение. Он происходил из крестьянского сословия, но терпением, умением вести дела и честностью достиг возможности перейти в свободное сословие и благоустроить свое внешнее благосостояние. Другие при подобной перемене положения стыдятся своего происхождения; но он чужд был этого ложного и низкого стыда. Он любил напоминать себе и другим о том, что он крестьянин и не только не чуждался оставшихся в крестьянстве сводников, напротив пользовался всяким удобным случаем показать родственное участие в их нуждах. С увеличением средств в жизни, он не изменил прежнего простого и близкого к старинным, почтенным обычаям образа жизни. И как сам он остался верен этой простоте, так и домашних своих старался содержать в ней.

Да воспомянут будет добрым словом раб Божий Николай⁷. Дом его был похож на часовню; главное украшение его составляли многочисленные иконы, перед которыми горели неугасимые лампады. Мирских развлечений он себе не позволял, единственным утешением для него служило ежедневное посещение храмов Божьих, особенно ознаменованных святыней мощей и чудотворных икон, также беседа с ревнителями благочестия. Он был щедрым благотворителем обителей и приходских церквей, и завещал значительные суммы на разные добрые дела. Не редко он предпринимал благочестивые путешествия в Русские обители. Неспешное в них служение, благоговейное чтение, стройное пение, постнический вид иноков, их подвижнические труды, – все это умиляло его душу и отрешало от земли.

Слава и честь рабу Божию Андрею⁸, известному не только в России, но и за границей книгопродавческой деятельностью. В Москве он был главным деятелем в распространении повсюду богослужебных, духовно-учебных и богословских книг. К нему обращались с требованием книг не из одних внутренних областей России, но также из Сербии и Болгарии. Он был из самых видных деятелей в распространении духовного просвещения не одним распространением книг, а также изданием многих весьма полезных книг, начиная с руководств к первоначальному обучению до сочинений высокого богословского достоинства. Он был ктитором здешнего храма и привел хозяйство его в цветущее состояние, так что часть церковных доходов можно было определить для неоднократного обновления храма и для покупки священнического дома. За свою честность и добросовестность, он состоял по выборам на службе во многих общественных учреждениях. По случаю исполнившегося столетия своего торгового дома, он праздновал пожалованное ему и его потомкам потомственного дворянства.

Вечная будет память рабу Божию Петру⁹ *). Это был самый кроткий и мягкосердечный человек. Сам никого не обижал ни делом, ни словом, а на обиды от других отвечал молчанием и удалением от обижающего. Сам честный и добросовестный, он, по доброте своей, верил в честность других. Доверие его не раз обманывали, но это не охлаждало в нем веры в людскую совесть; одно честное слово человека, который внушал ему доверие, для него гораздо больше значило, сем все формальные ручательства и обязательства. Лица, с которыми он вел дела, не раз оказывались пред ним несостоятельными должниками на значительные денежные суммы; но он ничего с них не взыскивал. «Пусть мое лучше пропадает», – говорил он. Он был глубоко-религиозный человек. Участие в молитвах церковных, беседа с благочестивыми людьми, посещение св. обителей, духовное пение в котором он был искусен, доставляли ему великое удовольствие. Живший в этом же приходе брат его Павел, муж просвещенный и строгой жизни, памятен особенно тем, что не произносил никогда не только гнилых, но и праздных слов.

Честь и хвала рабу Божию Авдию¹⁰. Это был неутомимый певец славы Божией. Господь одарил его звучным и приятным голосом и этот дар он посвятил на служение Господу. Не только в воскресные и праздничные дни, но и в будни, не только в здешнюю приходскую церковь, но нередко и в другие, он приходил и принимал участие в пении и чтении. Иногда, в случае болезни или отлучки кого-либо из клириков, он исполнял их должность на клиросе. Пел он всегда правильно, твердо, без ошибок в тоне и напеве. Он пел дотоле, пока предсмертная болезнь не уложила его на одр. Живя в миру, он был строг к себе не меньше любого монаха. Во всю жизнь он ни разу не касался ничего хмельного, даже меда. Поистине Назорей! – Господь благословил его многочадием и благодаря доброму христианскому влиянию, в его многочисленной семье царствовал мир и любовь, и следственно благодать Божия, ибо где мир и лад, там Божья благодать. Ему единомысленна и единонравна была пережившая его супруга раба Божия Евдокия, ежедневно, не взирая на немощи и болезни, посещавшая храм Божий и для всех прихожан служившая образцом искреннего благочестия и обладавшая даром мудрости и совета.

Достойна уважения память раба Божия Луки (Лосева). Он поистине был подобен тому израильтянину, которого Иисус Христос похвалил за то, что в нем не было лукавства. С прямодушием и высокой честностью соединялось в нем мягкосердечие и готовность на всякое доброе дело. При всей щедрости к нуждающимся, он еще обвинял себя, что скудно благотворил, что в благодарность за милость к нему Божию ему следовало бы творить больше дел милосердия.

К числу светлых здешних в здешнем приходе принадлежал раб Божий Сергий (Третьяков), заслуживший любовь к себе всех москвичей добросовестным служением в должности городского головы, мягкосердечием, отзывчивостью на всякое доброе дело. – Приснопамятны рабы Божии супруги Николай и Феодосия (Проскуряковы) благочестивые и простосердечные.

Не упоминаю о многих других почивших братьях сего храма, оставивших по себе добрую память своими нравственными достоинствами, преданностью православной вере и Церкви, свято хранивших церковные уставы и обычаи, не мало творившим добра ближним в их многообразных нуждах. Да будет память их священна для всех вас, да не забывается добрый пример их жизни и деятельности, их благочестия и добродетели, и да привлекает вас к подражанию им, а их духовные немощи да располагают вас не к осуждению, а к христианскому сожалению о них и к смиренному сознанию собственных немощей в борьбе с греховными искушениями. Да царствует в вашем приходском братстве мир и любовь. Главным средоточием братского общения служит приходской храм. Вне храма верующие разделены большей частью житейскими положениями. В храме ничто их не разделяет. Тут нет различия между богатым и бедным, знатным и незнатным. Эта братская близость имеет место во всяком храме; в какой бы храм вы не пришли, вы всегда будете сознавать себя членами братской семьи; но нигде это братство не чувствуется столь живо, как в приходском храме, который соединяет не только единоверных, но больше или меньше знакомых друг другу. Личное знакомство прихожан, естественно возникающее в их общих собраниях в одном храме, имеет великое значение в духовном отношении. Чем чаще вы видите друг друга в храме и чем теснее, вследствие этого, ваше духовное братство, тем скорее можете ожидать от братии храма участия к вам в разных обстоятельствах вашей жизни. Радость ли пошлет вам Господь, горе ли постигнет, в том и другом случае, вы больше встретите сочувствия от приходских ваших братий, постоянно, вместе с вами посещающих общий храм, чем от иноприходских, не столь вам известных. Первые ближе примут к сердцу вашу радость и горе, чем последние и усерднее будут молиться за вас Господу при вашей жизни, как за братий своих, а когда помрете, с молитвой любви окружат гроб ваш. Вы для них родной по приходскому храму, а не чужой. Да процветают, существующие при вашем храме, учреждения для благотворения и для духовного просвещения и да не оскудевает ваша ревность к поддержанию их. Дай Бог, чтобы эти общеполезные учреждения, получившие начало при здравствующем пастыре вашем, прочно утвердились на все последующее время. Дай Бог, чтобы и храм сей, под сенью которого они существуют, процветал в долготу дней, чтобы никогда не оскудевали в нем средства к его благолепию, чтобы он, особенно во все воскресные и праздничные дни, наполнялся молящимися, чтобы обильная благодать Божия, изливающаяся в сем храме на всех ищущих духовного просвещения, освящения и утешения, всегда встречала здесь приемлющие души и отвлекала от мирских пристрастий и развлечений, всегда больше или меньше опасных для души и вредных. Примите братья с любовью сии напоминания от бывшего вашего пастыря. Для него нет больше утешения и радости, как видеть и слышать, что чада его пребывают в истине и любви. Он всегда поминает вас в молитвах и вас просит не прерывать с ним молитвенного общения.