Историко-статистические сведения о Санкт-Петербургской епархии. Выпуск 7 (1883)

Источник

Выпуск 1Выпуск 2Выпуск 3Выпуск 4Выпуск 5Выпуск 6Выпуск 7Выпуск 8Выпуск 9Выпуск 10

Содержание

Отдел первый. История С.-Петербургской епархии с учреждения единоличной епископской кафедры. (Продолжение). Гавриил Кременецкий, третий архиепископ С.-Петербургский 1) Сведения о жизни и деятельности его до поступления на С.-Петербургскую кафедру 2) Назначение преосвященного Гавриила на С.-Петербургскую кафедру 3) Состояние С.-Петербургской епархии А. Внешнее Б. Внутреннее состояние петербургской паствы 4) Перевод преосв. Гавриила Кременецкого в Киев митрополитом 5) Пребывание митр. Гавриила в Киеве и его кончина Отдел второй. Описание церквей Петербурга. Часть первая А. Церкви придворного ведомства 1. Церковь св. Николая в Елагинском дворце 2. Церковь архистратига Михаила в Михайловском дворце 3. Церковь Введения в Мраморном дворце 4. Церковь Воздвижения в Таврическом дворце 5. Церковь во дворце В. Кн. Николая Николаевича (старшего) 6. Церковь Александра Невского в Аничковском дворце I. Местоположение дворца и церкви II. История дворца и церкви III. Описание настоящего храма IV. Святыни и достопримечательности настоящего храма V. Библиотека, архив, ризница VI. Причт церкви VII. Содержание причта 7. Церковь Троицы, во дворце В. Кн. Евгении Максимилиановны Отдел второй. Часть вторая. Церкви епархиального ведомства А. Приходские церкви 1. Троицкий собор, что на Петербургской стороне 1. Местоположение собора 2. История собора 3. Значение собора 4. Нынешнее состояние собора 5. Святыни и достопримечательности собора 6. Ограда 7. Причт 8. Приход 9. Благотворительные учреждения 2. Приписная к Троицкому собору Крестовоздвиженская церковь 1. Местоположение церкви 2. История церкви и ее приделов 3. Назначение Никольской церкви и ее священника в оспенные 4. Кража церковного имущества из Никольской церкви 5. Присоединение Крестовоздвиженской церкви к Троицкому собору 3. Ямская Крестовоздвиженская церковь 4. Церковь Сампсона Странноприимца на Выборгской стороне 5. Церковь св. великомученицы Екатерины в Екатерингофе 6. Церковь Введения на Петербургской стороне 7. Спасобочаринская церковь на Выборгской стороне Б. Больше-Охтенский приход и находящиеся в нем православные церкви 1. Исторические сведения об Охте до Петра Великого 2. История Охты с Петра Великого 3. Общественный быт охтенских поселян 4. Занятия охтян 5. Семейная жизнь охтян 6. Религиозное настроение охтян 7. Матросская слобода 8. Деревня Полюстрово 9. Деревня Исаковка 10. Селение свободных хлебопашцев 11. Границы большеохтенского прихода 12. Церкви большеохтенского прихода а) Церковь св. Иосифа Древоделя б) Прежняя Святотроицкая церковь в) Новая Святодуховская церковь г) Церковь Покрова Пресвятые Богородицы д) Церковь св. великомученика Георгия Победоносца на большеохтенском кладбище е) Церковь Святителя и Чудотворца Николая Мирликийского ж) Вновь устрояемая гг. Елисеевыми церковь в честь иконы Божия Матери Казанския з) Упраздненная церковь Живоносного Источника на даче Кушелева-Безбородко 13. Часовни на большой Охте 14. Большеохтенское Георгиевское кладбище 15. Составь причта Священники и протоиереи 16. Содержание причта 17. Церковные здания 18. Библиотека и архив 19. Благотворительные учреждения на Охте 20. Школы 21. Крестные Ходы В. Домовые церкви I. Церкви при главных управлениях Церковь св. Спиридона еписк. Тримифунтского при департаменте уделов Церковь святого благоверного князя Александра Невского Церковь при доме главного управления корпуса жандармов Церковь при доме градоначальника Церковь святые Живоначальные Троицы Церковь дома Главного Штаба 2. Церкви при учебных заведениях Церковь при С.-Петербургской духовной семинарии Церковь св. праведных Захарии и Елизаветы Церковь святителя и чудотворца Николая Церковь св. апостола Павла Церковь во имя Александра Невского Церковь охтенского ремесленного училища Церковь Всемилостивого Спаса происхождения Честных Древ 3. Церкви при домах призрения Церковь Боголюбской Божией Матери Церковь св. Священномученика Мефодия Церковь во имя св. Благоверного князя Александра Невского Церковь Покрова Пресвятые Богородицы Церковь Преподобного Сергия Радонежского Церковь св. Андрея Блаженного Церковь св. Марии Магдалины Церковь св. Иоанна Милостивого Церковь во имя св. вмч. Екатерины и св. праведных Захарии и Елизаветы Церковь при богадельне графа Кушелева-Безбородко Церковь при богадельне Орлова-Новосильцева Алексеевская церковь 4. Церкви при больницах Церковь Введения Пресвятые Богородицы Церковь св. великомученика Георгия Церковь св. апостола Петра Церковь Марии Магдалины Церковь св. Ольги 5. Церкви при домах частных лиц Церковь при доме графа Апраксина Церковь в доме графа Шереметева Церковь в доме Жеребцова Церковь Благовещения Пресвятые Богородицы Церковь Воскресения Христова Церковь св. архистратига Михаила в доме Опочинина Церковь во имя св. Равноапостольной Марии Магдалины Г. Единоверческие церкви 1. Церкви Больше-Охтенского старообрядческого кладбища 2. Церкви Волковского старообрядческого кладбища Отдел второй. Часть третья. Церкви военного ведомства Церковь Космы и Дамиана при саперном батальоне Церковь лейб-гвардии Финляндского полка Церковь Архангела Михаила в Московском полку Церковь св. Александра Невского в Павловском полку Церковь во имя св. священномученика Иерофея еп. Афинского Отдел третий. Монастыри 1. Воскресенский новодевичий монастырь История Смольного монастыря Сведения об основании и устройстве Воскресенского Девичьего монастыря Описание монастыря Монастырские церкви Воскресенский Собор Церковь Афонской Ватопедской Божий Матери Церковь во имя трех святителей Вселенских при больнице Церковь во имя Богородицы «всех скорбящих радости» Деревянная церковь во имя Казанской Божией Матери 2. Зеленецкий Троицкий монастырь Молитва Преподобному и Богоносному отцу нашему Мартирию, Зеленецкому чудотворцу 3. Церковь Успения Божией Матери Приложения I. Приходские церкви 1. Церковь Благовещения в Новой Деревне II. Краткие сведения о церквах, описания которых не были доставлены в комитет III. Указатель статей в семи выпусках историко-статистических сведений о С.-Петербургской епархии  

 

Отдел первый. История С.-Петербургской епархии с учреждения единоличной епископской кафедры. (Продолжение). Гавриил Кременецкий, третий архиепископ С.-Петербургский

(С 25-го Июля 1762 г. по 22 Сентября 1770 г.).

1) Сведения о жизни и деятельности его до поступления на С.-Петербургскую кафедру

Преосвященный Гавриил Кременецкий1 родился в Малороссии и при св. Крещении назван был Григорием. Отец его Федор Кременецкий отдал сына учиться в Киевскую Могилевскую академию. В это время митрополитом в Киеве был преосвященный Рафаил Заборовский, а ректором Архимандрит Амвросий Дубневич2. Прежний воспитанник академии, митрополит Рафаил, все свое имущество и доходы употреблял на пользу академии – перестроил все обветшавшие здания, множество бедных учеников воспитывал на своем содержании3. Молодой Григорий Кременецкий с успехом занимался науками и, как лучший воспитанник, оставлен был при академии учителем. Отсюда, вместе с Андреем Степановичем Зертис-Каменским, в конце 1785 года, он вызван был в С-Петербургскую Александро-невскую семинарию учителем. Они начали преподавание с низших классов и по мере ученических успехов, переходили с ними в высшие, вновь открывавшиеся классы. В 1739 году они пострижены были в монахи, причем Григорий назван был Гавриилом, а Андрей – Амвросием.

В 1742 году, по именному Высочайшему указу, Иеромонах Гавриил назначен был ректором Александро-невской семинарии, а в 1748 произведен в архимандриты Новоспасского монастыря и определен членом св. синода. В бытность свою учителем и потом ректором семинарии, Гавриил не раз удостаивался милостивого внимания Императрицы, которая, посещая Александро-невский монастырь, не раз заходила в семинарию и ректора семинарии приглашала к себе. В 1749 году архимандрит Гавриил посвящен был во епископы коломенские. Из Коломны, в 1755 году, переведен в Казань. В Коломне и Казани он являл себя пастырем добрым и кротким.

2) Назначение преосвященного Гавриила на С.-Петербургскую кафедру

В конференции сената и синода 18 июля 1762 года, по делу о монастырских крестьянах, преосвященный Вениамин, тогдашний архиепископ с.-петербургский, выразил мысль, что монастырских крестьян нужно оставить в ведении духовенства. Повидимому, эту мысль разделяла сама Императрица. Вот что говорить она, между прочим, в своем указе от 12-го августа 1762 года: «Из числа тех (т. е. не порядков и не полезных установлений) почитаем мы отнятие из ведомства духовного чина деревень и прочих имений, тем с большим сожалением, что оное учинено без всякого предыдущего порядка и рассмотрения. Кажется надобность состояла только в том, чтобы отобрать у духовных имения, а чтобы осмотрительные взять меры о порядочном и как для церкви и духовного чина безобидном, так и для отечества полезном управлении, о том и не думано. Бесспорно то мы признаем, что почивающие в Бозе предки наши и прочие доброхотные люди, любя благолепие церкви Божией и чин духовный, дали оному в разные времена довольный имения, однако никто сего отрицать не может, чтобы при том не было их желания и надежды, что духовный чин, следуя закону Божию и святых отец правилам, употребить оные к прославлению имени Божия не меньше как и к пользе тех, которые церковного имения должны быть ближайшие участники. Дед наш Император Петр Великий, в 1701 году, указом повелел: все духовный имения описать и приставить к ним светских управителей, а духовным, для их содержания, давать определенное жалованье, хлеб и прочие нужные вещи; достальные же доходы употреблять на Богоугодные дела. При установлении св. синода Петр Великий возвратил имения духовенству и повелел сенату и синоду, в конференции, сочинить штат церковный... Не имеем мы намерения и желания присвоить себе церковные имения; но только имеем, данную нам от Бога, власть предписывать законы о лучшем оных употреблении на славу Божию и пользу отечества». (Пол. Соб. Св. Зак. № 11,643). Из этих слов указа нельзя было, повидимому, заключать, что Императрица порешила отобрать имения у духовенства и обеспечить его определенным жалованьем, а между тем эта мера уже готовилась. И так как на конференции 18-го июля, в числе лиц, желавших, чтобы духовные имения оставлены были духовенству, явил себя преосвященный Вениамин, архиепископ с.-петербургский, то его 25-го июля перевели в Казань, на его место назначен преосвященный Гавриил Кременецкий, епископ Казанский; назначение его членом святейшего синода, по указу 25-го июля, отлагалось впредь до усмотрения. Императрица знала преосвященного Гавриила когда он был ректором с.-петербургской семинарии, знала как человека кроткого, уступчивого и потому назначила на с.-петербургскую кафедру, но хотела сперва ближе узнать его во время коронации в Москве.

Получив указ о новом назначении, преосвященный Вениамин приказал консистории опубликовать, чтобы в церквах с.-петербургской эпархии, при богослужениях, поминали преосвященного Гавриила, а сам, со служителями Александро-невского монастыря, отправился в Москву, на коронацию. В Москве он именовался уже архиепископом казанским, а преосвященный Гавриил с.-петербургским, хотя ни тот, ни другой прямого влияния на с.-петербургскую епархию не имели. Делами ее, по обыкновению, управляла синодальная контора.

По ее распоряжению, накануне коронации, во всех церквах столицы совершены были всенощные бдения, а в самый день коронации духовенство, отслужив ранние литургии и молебны, с богатою ризницею отправилось в Петропавловский собор. Там отслужена была литургия и благодарственный молебен, после которого, с крепости и адмиралтейства, была пушечная пальба; в церквах происходил колокольный звон до вечерен, а вечером город был иллюминован. 24 сентября опять отслужены были литургии с благодарственными молебнами и о вседражайшем здравии Императрицы и потом три дня продолжался звон. Тоже исполнено было и во всей епархии.

3) Состояние С.-Петербургской епархии

А. Внешнее

Число церквей в столице

При вступлении преосвященного Гавриила на с.-петербургскую кафедру, в С.-Петербурге, кроме Александроневского монастыря, находились следующие соборы: Петропавловский, Троицкий, Исаакиевский, Успенский, Андреевский, Преображенский, Богоявленский. Церкви: Рождества Пресвятые Богородицы (ныне Казанский собор), Владимирская, Входоиерусалимская, Ямская-Крестовоздвиженская, Волковско-кладбищенская, Спасосенновская, Воздвиженская, Николаевская в Николаевской улице. Екатерингофская, Семеновская, Пантелеймоновская, Христорождественская на Песках, Благовещенская, Смоленско-кладбищенская Трехсвятительская и Воскресенская на Васильевском острове; Преподобного Сергия Радонежского при артиллерии, св. бессребреников Космы и Дамиана при артиллерийском лазарете, Троицкая в Галерной гавани, Введенская, Матвеевское, Николы Труни лова на Петербургской стороне, Тихвинская, Сампсониевская, Больше-охтенская и Мало-охтенская на Выборгской стороне, Воскресенский женский (Смольный) монастырь, церкви Всемилостивого Спаса при конюшенном дворе, Введения в Семеновском полку, св. Троицы в Измайловском полку, Благовещения в лейб-гвардии конном полку, церкви в полках Астраханском, Ингерманландском пехотном, Великодушном, Суздальском, лейб-Кирасирском, Преображенская в Невском пехотном полку (Колтовская), в Нотебургском полку, церковь Захарии и Елисаветы при полиции, Захарьинская при запасном дворце, Воскресения Христова в Инженерном корпусе, церкви при корпусах сухопутном шляхетном и морском шляхетном, церкви сухопутного госпиталя Петропавловская, морского госпиталя Вознесенская, кладбищенская госпитальная Иоанна Богослова на Выборгской стороне, св. праведных Захарии и Елисаветы в Адмиралтействе, Воскресенская, что за Литейным двором, Невско-приходская. Сюда нужно прибавить еще церкви Александро-невского монастыря: Лазаревскую-Благовещенскую, Духовскую, Феодоровскую, церкви в старом и новом дворцах и наконец 27 церквей в домах вельмож. По тогдашнему населению столицы, простиравшемуся до 50-ти тысяч, число церквей было весьма достаточно.

Постройка церквей4

Петербург в первые годы царствования Екатерины II-й представлял собою город строящийся. Таковы же были и многие столичные церкви: они строились, или стояли неоконченными. Так: в Александро-невском монастыре, на месте нынешнего собора, лежали груды строительных материалов. Строились флигеля, башни и ограда. Вполне отстроена была только южная сторона. Воскресенский девичий монастырь стоял недостроенным: собор его вчерне был окончен и снаружи оштукатурен, но внутри его были голые кирпичные стены, загороженные лесами.

Соборы

В Петропавловском соборе возобновлялась колокольня. Канцелярия о строении поручила это дело занимавшемуся постройкою Александро-невского монастыря мастеру Фон-Беллесу. Он составил смету на сумму 92,387 р. 77½ к. Правительствующий сенат, 10-го апреля 1759 года, смету утвердил и постройка колокольни и шпица начата была в 1761 году. Наблюдали за работами: ученик Растрелли архитектор Дьяков и подполковник с.-петербургского гарнизона князь Мещерский, которому в помощники дано два офицера. Колокольня окончена была в 1770 году, и в нижнем ее ярусе повешены были колокола; шпиц поставлен и отделан только в 1777 году.

Исаакиевский собор оставался как и в прошедшее десятилетие – частию недостроенным, частию разваливающимся. Наконец, Императрица обратила на него внимание. Строительная комиссия предложила ей: старую церковь срыть до основания, а вместо нее выстроить из мрамора новую, на новом месте, по новому плану. Императрица согласилась и утвердила план и смету для храма, составленные архитектором Ринальди. Собор предполагалось выстроить пятиглавый, с отдельною, в два яруса, колокольнею. На построение Императрица приказала коллегии экономии отпустить 254,684 р. 74 коп., по частям. В 1776 году, отпущено было 100 т. р., а в следующем остальные 100 тысяч.

Успенский каменный собор оставался недостроенным, а деревянный каждую минуту угрожал падением. По преданию, Императрица, увидев из окон зимнего дворца недостроенную Успенскую церковь, приказала достроить ее. Сенат приказал архитектору Кнобелю доставить сведения – можно ли достроить собор и сколько это будет стоить? Кнобель осмотрел недостроенные стены и не нашел в них капитальных повреждений. Нужно было только снять с кладки несколько рядов испортившегося от сырости кирпича, заменить их новым кирпичом и сделать своды заново. По смете Кнобеля, достройка собора должна была обойтись в 22,056 р. 60 к. Сенат, не одобрив этого плана, отослал его к директору Академии Художеств, генерал-поручику Бецкому, чтобы он поручил подчиненным ему архитекторам или исправить план, или составить новый. Бецкий представил сенату 4 плана архитекторов: Деламота, Ринальди, Виста и Волкова. Сенат одобрил проэкт Ринальди и представил Императрице, которая проект утвердила и повелела: «потребную сумму выдать, и для построения собора, сенату определить от себя надежную персону, которой и назначенную сумму отдать». Сенат достройку собора поручил находившемуся при строении пеньковых амбаров полковнику Дьякову и к 1772 году собор был почти окончен.

Андреевский деревянный собор, 4-го июля 1763 года, от удара молнии, сгорел до основания. На место его, 18-го июля 1764 года, заложен нынешний каменный собор, с колокольнею. Он строился больше 15 лет на пожертвования прихожан.

Церкви – городские (в столице)

В придворных слободах строилась нынешняя каменная двух-ярусная церковь, заложенная 26-го августа 1761 года. Средний престол в нижнем этаже, во имя Преподобного Иоанна Дамаскина, освящен 8-го ноября 1768 года Преосвященным Гавриилом. В следующем году освящены и боковые приделы, но верхний ярус покрыт был лесами, завален грудами кирпича и извести. Обыватели нынешнего знаменского прихода хлопотали о разрешении построить деревянную церковь, на что и собрали 386 р. 38 к. Но главный сборщик, «придворный купчина» Григорий Бессчастный, обанкротившись, собранные деньги израсходовал на покупку леса и постройку караулки, в которой сам и поселился со всем семейством. Он не мог представить отчета, куда израсходованы деньги оставшиеся от покупки леса и постройки караулки. Консистория приказала Бессчастному в церковные дела не вмешиваться. Сбор пожертвований вверен был купцу Григорию Басалову. Он, вместе с другими прихожанами, 26-го октября 1763 года, подал прошение преосвященному Гавриилу, в котором доказывал необходимость построения, в этой местности, церкви и при том – деревянной, потому что на постройку каменной не было средств у прихожан. Между тем, Бессчастный испросил у Императрицы позволение перенести в Знаменский приход комнатную церковь из старого Зимнего дворца. Это было разрешено, и 11-го сентября 1765 года в новоустроенной церкви освящен был придел Знамения Пресвятые Богородицы.

Строилась также нынешняя каменная церковь Вознесения Господня, в которой, 30-го июля 1764 года, освящен был придел во имя св. Великомученика Иоанна Воина, а в следующем году – и другой придел в честь Пресвятые Богородицы «Утоли моя печали». Тогда же строилось и новая колокольня, вместо недостроенной, обрушившейся 14-го июля 1758 года.

В ямской, в 1764 году, построена была теплая церковь Тихфинской иконы Божией Матери.

В екатерингофской Екатерининской церкви происходило капитальное исправление; престол и жертвенник починены; вся церковь отделана заново.

Пантелеймоновская церковь в 1768 году сделана теплою.

В нижнем ярусе Благовещенской, что на острове, церкви, в 1763 году освящены приделы Покрова и Зачатия Иоанна Предтечи. Но верхний ярус и колокольня еще строились, и совершенно окончены были только в 1790 году. Смоленско-кладбищенская церковь требовала починки. Причт в 1768 году доносил консистории, что на церкви их «крыша обветшала, от чего в разных местах, а паче над Св. Престолом бывает теча, церковные крыльца развалились, ограда обветшала». Так как эта церковь находилась теперь в ведении губернской канцелярии, то консистория завела с нею переписку. Церковь починили только в 1772 году.

Полковые

Полковые церкви, кроме некоторых, помещавшихся в особых зданиях, нарочно для них выстроенных, переносились с места на место, сообразно с передвижениями и расположением полка, и помещались там, где оказывалось приличнее и удобнее. Так в 1764 году, походная церковь шлиссельбургского батальона поставлена была в не отстроенную еще шлиссельбургскую. Благовещенскую церковь. Церковь ингерманландского полка поставлена была в полковых покоях; нотебургскому полку передана была церковь Суздальского полка. В Новой Ладоге полковую церковь поставили в придел новостроющейся каменной церкви, а в Кексгольме церковь архангелогородского полка – в часовне. Церковь смоленского полка поставлена была в шлиссельбургской Никольской церкви. В 1765 году, в Нарве, для низовского полка, отвели особую церковь; церковь копорского полка отдали ингерманландскому полку.

Церкви в уездах

В Кронштадте сгорела церковь Воскресения Христова. Однако успели спасти св. престол и жертвенник, которые в 1765 году и перенесены были в кронштадтскую Троицкую церковь. В Новой Ладоге освящена была вновь выстроенная каменная церковь, в честь образа Спаса нерукотворенного, с двумя приделами; в каменной церкви св. Климента освящен был придел. В 1769 году в Петергофе разрешено было построить новую каменную церковь, в честь апостолов Петра и Павла. В Шлиссельбурге, в 1770 году, вновь строилась каменная соборная церковь; а еще раньше, в 1768 году, с.-петербургскому купцу Ивану Антонову, дано было позволение построить в Шлиссельбурге, на посаде, вместо обветшавшей деревянной, каменную церковь, в честь Преображения Господня. Теперь это – кладбищенская церковь. В Копорье Успенская деревянная церковь, на посаде, к описываемому времени сильно обветшала. В 1770 году тамошние прихожане испросили у епархиального начальства разрешение, вместо обветшавшей, построить новую деревянную церковь в честь Успения Божией Матери. В следующем 1771 году, церковь была окончена и освящена. Впрочем, ни красотою, ни прочностию она не отличалась. В Рыбацком деревянная церковь также обветшала. Прихожане испросили позволение построить новую каменную церковь, в честь Покрова Пресвятые Богородицы. Закладка произведена была в 1765 году. Кроме того, вместо прежних, строились новые церкви: в Бутковском погосте, лугского уезда, деревянная; в том же уезде, в Романшине – каменная. В Лосицах и в Быстреевском погосте, Гдовского уезда, деревянные; новоладожского уезда, в селе Гавсари, сгорела церковь. Прихожане, вместе с своим священником Семеном Ивановым, в 1770 году, отправились в Шлиссельбург и там приобрели деревянную Николаевскую церковь, чтобы поставить ее в своем селе. В следующем 1771 году она была поставлена и освящена в честь св. мучеников Флора и Лавра. Такая же перевозка церкви произведена была и в 1765 году, из села Дубно в Кобону, вместо сгоревшей Николаевской церкви. В селе Изсадах, прихожане порешили, вместо двух погоревших церквей, построить одну деревянную церковь. В Креницах вместо сгоревшей церкви выстроили и в 1764 году освятили новую, деревянную, в честь св. апостолов Петра и Павла. В Феодоровском Песоцком погосте обветшала церковь. Священник Терентий Никифоров, с причтом и прихожанами, просили епархиальное начальство выдать им храмоздательную грамоту, что и было исполнено. В Теребужском погосте перестроивалась деревянная церковь в честь Казанской Божией Матери. В селе Дятлицах, Петергофского уезда, выстроенная еще в 1724 году деревянная церковь, к 1771 году обветшала и с дозволения начальства – вместо нее построена новая каменная в честь Покрова Пресвятые Богородицы. В 1768 году, в Клопицах, принадлежавших тогда к Копорскому уезду, сгорела деревянная церковь. Вместо нее, прихожане поставили и освятили полотняную, в честь Петра и Павла. Она существовала здесь до 1784 года, когда заменена каменной. В Ковашах, в 1771 году, построена деревянная церковь Благовещения Пресвятые Богородицы. В Котлах, прихожане испросили в 1765 году позволение, вместо старой деревянной церкви, построить новую, деревянную же, на каменном фундаменте, Она окончена была в 1770 году и ямбургскому протопопу предписано было освятить ее в честь Святителя Николая. В Лезьинской мызе, принадлежавшей графу Сиверсу, в 1771 году построена церковь. В Сойкине, Ямбургского уезда, церковь выстроена была еще в 1729 году в честь Святителя Николая. В 1764 году, вместо нее была выстроена новая. В Ястребине в 1767 году построена была деревянная церковь. В Удосольском погосте в 1766 году сгорела, построенная в 1729 году, церковь во имя св. Архистратига Михаила. Для построения новой церкви, священник стал собирать деньги, что подало повод к жалобам. На этом пока дело остановилось. В Финляндии, в Кексгольмском уезде, православные обитатели выставки Кидель приписаны были к Сердобольской Петропавловской церкви, находившейся от них в 59-ти верстах. Затрудняясь этим, они в 1770 году испросили позволение построить у себя церковь св. Архистратига Михаила, с приделом св. Пророка Илии. Постройка продолжалась довольно долго. В 1774 году строители купили иконостас в морской госпитальной церкви и перевезли его к себе, для новостроющейся церкви. В Сестрорецке первая церковь построена была в 1724 году, в честь Петра и Павла. В 1733 году там начата была, а в 1734 году освящена теплая, придельная к Петропавловской, церковь, в честь Святителя и Чудотворца Николая. В 1749 году выстроили уже особую Николаевскую церковь, а в 1765 году, вместо старой Петропавловской церкви, выстроена новая. В Шуезерском погосте, Кексгольмского заказа, в 1769 году, была выстроена и освящена церковь в честь Живоначальные Троицы. Кроме того, капитальный починки производились в Выборгской Петропавловской церкви, где устроен был новый престол.

Внешний вид церквей того времени

Так как в Петербурге архитекторами были большею частью иностранцы, или их ученики, то и церкви петербургские, говорим о каменных, представляли собою странное сочетание западного, московского и византийского стилей. По образцу латинских костелов они украшались портиками, колоннами, башнями; внутри делились на среднюю – главную часть и боковые – северную и южную. В этих боковых отделах, вместо, латинских алтарей для тайных мисс, у нас устроились приделы, а иногда ризница или пономарская. Влияние Москвы обнаруживалось числом и формою глав на церквах и постановкою на них восьмиконечных крестов. Наконец, византийское влияние заметно в частом употреблении круга. Но все это перемешивалось, перепутывалось по фантазии строителей, которые не умели выработать ничего самостоятельного и оригинального.

Внутреннее устройство и благолепие храмов

По внутреннему устройству выстроенные в это время церкви не отличались от древнейших церквей. Алтарем они строились на восток: против него, с запада, был главный вход в церковь. Кроме того, входы устроились с южной и северной сторон. Наконец, во многих церквах, на восточной стороне, устроился вход прямо в алтарь, или в пономарскую. Такое расположение дверей мало соответствовало условиям петербургского климата при господстве здесь западных ветров, дующих прямо в западный вход; стоить только отворить дверь в алтарь или в пономарскую, чтобы от сквозного ветра стали тухнуть свечи. Если же откроют южные и северные двери, то в церкви происходит вихрь. Стоит только молящемуся подвергнуться духоте и сряду же – холодному сквозному ветру, чтобы получить простуду. Все соборы и приходские церкви в Петербурге были холодные. Каких нибудь улучшений в расположении и устройстве храма не замечалось. Единственным исключением был верхний придел Благовещенской церкви на Васильевском острове, где в алтаре, за престолом, около восточной стены, устроена галерея, позволявшая церковникам и сторожам, во время богослужения, незаметно для молящихся, переходить с южной стороны алтаря на северную и обратно; впрочем этот придел устроен гораздо позже. Иконостасы, большею частию высокие, упирались в своды, и иногда несколькими ярусами поднимались в купол и увенчивались крестом с, предстоящими ему Божиею Материю и Иоанном Богословом. Иконы писали большею частию воспитанники основанной в 1757 году Академии Художеств. Оттого-то в иконостасах петербургских церквей нет икон безобразного письма, за то нет и старинных. Везде, более или менее, заметно влияние итальянской и других западно-европейских школ.

Иконы особенно чтимые

Особенно уважались тогда следующие иконы: Казанской Божией Матери. Явившаяся в Казани в 1579 году, она в 1612 году Казанскою дружиною принесена была в Москву, где до зимы находилась в Новодевичьем монастыре. Потом казанское ополчение отправилось в Ярославль, где встретилось с нижегородским ополчением, – дружиною Пожарского. Нижегородская дружина, шедшая на освобождение Москвы, взяла с собою икону и с нею отправилась под Москву. По изгнании поляков, князь Пожарский поставил икону в своей приходской церкви. Царь Михаил Феодорович и мать его инокиня Марфа Ивановна, благоговея пред иконою, сделали ее семейною дома Романовых. В 1710 году, Петр 1-й приказал перенести ее в Петербург, в церковь Рождества Богородицы, на Петербургской стороне. В 1721 году икона взята была в Александроневский монастырь; но в 1727 году, по просьбе прихожан, она возвращена в прежнюю церковь. В том-же году разрешено было возить ее по домам. Когда церковь Рождества Богородицы обветшала, то, по распоряжению св. синода, икона поставлена была в Троицком соборе, в приделе св. Харитона. Отсюда она в 1737 году, руками Императрицы Анны Иоанновны, перенесена была в новоустроенную на Невском проспекте церковь, в честь Рождества Божией Матери. В Воскресенской, что за Литейным двором, церкви привлекала народ икона Божией Матери «всех скорбящих радости». Она прославилась в Москве в 1688 году и особенно уважалась царевной Натальей Алексеевной, сестрой Петра I-го. Переехав в Петербург, царевна взяла икону с собою, украсила ее серебрянною, вызолоченною ризою, с частицами св. мощей. С этого времени икона стала пользоваться в Петербурге большим уважением. Наплыв народа к ней дошел до такой степени, что в 1763 году в консистории было уже рассуждение о признании иконы чудотворною.

Большем уважением пользовалась также находившаяся в домике Петра Великого, на Петербургской стороне, икона нерукотворенного Спаса, в терновом венце. По народному преданию, Петр Великий особенно чтил ее и всегда возил с собою. Великая личность Петра привлекала православных и к скромному домику Великого основателя Петербурга и особенна к чтимой им иконе. Икона эта высокого письма, но не византийского, ни русского, а западного.

Вне Петербурга особенно уважались иконы:

Коневской Божией Матери. По преданию она вручена была преподобному Арсению игуменом Святогорского монастыря, на Афоне, Иоанном II-м. Она называется Акафистною и на ней Спаситель представлен держащим двух птенцов голубиных. На обратной стороне ее находится Нерукотворенный Образ Спасителя. В Россию, или правильнее, в Новгородские пределы принесена она преподобным в 1393 году. Когда Коневский монастырь стоял в запустении, тогда икона находилась в Новгородском Деревяницком монастыре.

В Череменецком монастыре особенно чтилась икона св. Иоанна Богослова, явившаяся, по преданию, в XV-м веке, на острове Череменецкого озера. Колпинская икона святителя Николая уже в 1763 году почиталась чудотворною и привлекала массы поклонников. На Охте в 1715 году построены были пороховые заводы. Требы для рабочих на заводе (число их простиралось до 1250-ти), исправлял священник Иоанн Прокопьев, в 1722 году скоропостижно умерший. В это время там уже находилась часовня в честь Иоанна Воинственника и строилась церковь Илии Пророка. Жители Петербурга стали стекаться туда, но не 20-го июля, в день памяти Пророка, а в предшествовавшую ему пятницу. Тоже соблюдалось и в селе Ильешах, Ямбургского уезда, где исстари находился образ Ильинские пятницы, т. е. св. преподобномученицы Параскевы, воспоминаемой 26-го июля. Туда стекались поклонники также в Ильинскую пятницу5.

Уважением народа пользовались также иконы Божией Матери и святых, которым посвящены были храмы в больших приходах. Напр., св. апостола Андрея Первозванного, в Андреевском соборе, св. Николая Чудотворца в Никольском соборе, Пантелеймона в Пантелеймоновской церкви и др.

Священные изображения, замечательные в художественном отношении

При низком уровне искусства живописи у наших предков, лики святых на иконах не редко отличались непропорциональностью частей, грубостью рисунка, полным отсутствием теней и крайнею бедностью красок. Встречались изображения уродливые.

Так однажды купец принес в церковь икону с тремя лицами и четырьмя глазами. На улицах и площадях продавались иконы «неистово написанные». Сближение с иностранцами ввело в Россию новую манеру иконописания – фряжскую, которая соединяла идею византийского иконописания с пластичностью и грацией живописных и скульптурных произведений времен Перикла. Со времени Петра I-го русские и в иконописании стали подражать иностранцам. Подражание, как часто бывает, выходило гораздо ниже оригиналов. Художники не умели сохранить пропорцию, и фигуры страшно расходились в ширину. Может быть в противоположность древлерусским и византийским иконописцам, которые любили удлинять фигуры, у нас в старину изображали подвижников тощими, с цветом лица почти оливковым, но со времен Петра стали писать их полными, белыми, румяными, что соблазняло ревнителей старины. Такова-же была иконопись и после Петра Великого. Произведения тогдашних художников можно видеть теперь в Петропавловском и Троицком соборе, на Петербургской стороне, в приделе Иоанна Богослова на Смоленском кладбище, и в Богаделенской церкви в Смольном. С развитием искусства, особенно по учреждении Академии художеств, недостатки фряжского письма только смягчались, но не устранялись? и иконопись не теряла своего реального характера.

Характер богослужения

В богослужении замечался старый недостаток – точное соблюдение устава, конечно достойное похвалы, и, в тоже время – полнейшее невнимание к содержанию того, что читается, или поется. Причетник прочитывал все положенное по уставу, не пропуская ни одного стиха; но слушатель часто не понимал ни слова. Не лучше поступали приходские диаконы и священники. Первые рисовались голосом, последние – бегло, не обращая внимания на содержание, прочитывали молитвы и говорили возгласы. В церквах придворных обращали большое внимание на аккуратность и картинность, или изящество чтения и пения.

При дворе о соблюдении церковного устава не особенно-заботились: нужно было применяться к уставам и обычаям придворной жизни. Поэтому богослужение совершалось с значительными сокращениями. Вместо кафизмы прочтут один псалом, или даже только первые стихи его. Впрочем, были в это время старания улучшить церковное пение. До времен Екатерины II-й у нас пели по крюковым нотам, понятным для небольшого числа певцов, преимущественно старообрядцев. Остальные пели понаслышке и потому напевы разнообразились до бесконечности. В каждой епархии, в каждом большом монастыре был свой особенный напев. Хотя книгопечатание давно уже было на Руси, но только для печатания книг, а не нот. В 1700 г. напечатана была во Львове, типографщиком Иосифом Городецким, нотная книга, под названием: «Ирмолой, си есть осьмигласник, от старых рукописных экземплярей исправленный благочинного рода пения церковного, трудолюбием иноков, общежительные обители св. великомученика Христова Георгия, в кафедре епископской Львовской новотипом изданный». Ноты этой книги были наборные, и, как видно из предисловия, в первый раз сделаны были типографщиком Иосифом Городецким, долго путешествовавшим по Азии и по Европе. (Слов. писат. духов, чина т. 1, стр. 285). Но эта книга на Руси была мало известна. И вот с 1760 г. стали у нас заниматься составлением нотных книг и к июню 1769 года св. синод уже успел рассмотреть нотную книгу Ирмолог, составленную придворным певчим Гавриилом Матвеевичем Головнею и другой Ирмолог, представленный тогдашним тверским епископом Гавриилом Петровым и к напечатанию одобрили последний. (Стран. 1876 г., т. II, стр. 26 и 27). К тому же времени, в Московской синодальной типографии появились наборные церковный ноты, выписанные из Лейпцига, от изобретателя подвижных музыкальных нот Брейткопфа. Это было мерою хорошею. Далеко нельзя сказать того-же про другую меру, принятую нашим правительством, помимо св. синода. Императрица Екатерина II-я любила оперу и театральные представления. Чтобы улучшить музыку, стали вызывать сюда итальянских композиторов. Им-же поручили и руководить придворным хором и писать церковные концерты. Так был вызван Балтазар Галуппи, уроженец острова Бурано, близь Венеции, славившийся за границею, как отец комической итальянской оперы. Чтобы заявить себя в качестве директора придворной певческой капеллы, он писал духовные концерты; но, не понимая ни по-русски, ни по-славянски, он писал музыку концертов, а слова к музыкальным нотам поручал подбирать своим подчиненным. И стали они подписывать слова под чужую музыку. Потом явился итальянец Сарти, также не знающий – ни по русски, ни по славянски. В произведениях таких композиторов ноты часто противоречат ударениям слов, и целые партии концертов состоят из двух, трех, ни с чем не связанных слов. При этом наплыве итальянцев игнорировались весьма талантливые русские композиторы, напр. Березовский, Ведель и др.

Проповедничество

1763 года, 22-го июня, скончался замечательнейший из петербургских проповедников того времени, псковский епископ, Гедеон Криновский, но в тоже время появился в Петербурге другой великий проповедник Платон Левшин, впоследствии митрополит московский, уроженец подмосковного села Чашникова, ученик, а потом наставник в московской академии, и наконец публичный катихизатор. Когда в 1762 году императрица, после коронации, приехала в Сергиевскую лавру, Платон говорил ей приветственную речь и потом, при ней же, держал семинарский богословский диспут. В следующем 1763 году он, уже в качестве ректора семинарии и наместника лавры, в присутствии императрицы, говорил проповедь о пользе благочестия из текста; «телесное обучение вмале есть полезно, а благочестие на все полезно есть, обетование имеюще живота нынешнего и грядущего». Эта проповедь так понравилась императрице, что она, назначив его придворным проповедником и законоучителем наследника престола, вызвала его в Петербург. Здесь он, около 4-х лет, в придворной церкви говорил поучения и приветственные речи императрице. В то же время, для руководства наследнику престола, он составил учебную книжку под заглавием «православное учение или сокращенная христианская богословия». 16-го июля 1766 года Платон посвящен был во архимандриты сергиевской лавры, потом определен членом св. синода, и наконец хиротонисан во архиепископа тверского. В своих проповедях Платон Левшин отличался глубиною мысли, картинностью и красотою речи. Чтобы произвести на слушателей более сильное и глубокое впечатление, в проповедях нередко прибегал к эффектным выходкам. Говорят, что декламации он учился у знаменитых актеров своего времени. Достоверно то, что, в искусстве произносить проповеди, он не находил равного себе, и в последующее время наши знаменитые проповедники только подражали ему. Таковы: Августин Виноградский, Анастасий Братановский, Амвросий Подобедов, Михаил Десницкий, а в позднейшее время преосвященный Иннокентий архиепископ херсонский. Кроме Платона в Петербурге славились тогда и другие проповедники, таковы были:

1) Вениамин (в мире Василий) Румовский-Краснопевков, сын священника с.-петербургской епархии, в селе Красном, учившийся в Александроневской семинарии, и здесь на 20 году постригшийся в монахи с именем Вениамина. Сделанный, в 1774 году, архимандритом Сергиевой пустыни, в 15-ти верстах от Петербурга, часто он говорил в Петербурге проповеди, но все они остались в рукописи.

2) Гавриил Петров, впоследствии митрополит Новгородский н Санкт-Петербургский. В сане ректора московской академии, потом епископа тверского и члена святейшего синода, он нередко говорил проповеди в придворной церкви и Петропавловском соборе. Проповеди его отличались ясностью и прямотою взгляда и теплотою чувства.

3) Иннокентий Нечаев. В сане епископа корельской и ладожской епархии, викария епархии новгородской, он часто проповедывал в Петербурге.

4) Самуил Миславский, бывший в 1768 году архимандритом Пустынно-Николаевского монастыря, он вызван был на чреду священнослужения в Петербурге и здесь говорил поучения, напечатанные в том же 1768 году.

5) Феоктист Мочульский, с 1761 года законоучитель сухопутного кадетского корпуса, говорил проповеди, напечатанные в 1778 году.

Кроме этих, так сказать, случайных проповедников, были в Петербурге и постоянные, из местного, белого духовенства.

Так говорили проповеди:

Все священнослужители Петропавловского собора; из них более замечательными были: протоиерей Петр Гребневский, впоследствии епископ владимирский и преемник его Петр Симеонов Гусь; ключарь Сергий Коноплев, с 1763 года законоучитель Академии Наук, священник Александр Михайлов, с 1763 года ключарь а потом – увещатель преступников. Диакон Иоанн Семенов Клеветский. При поступлении в собор 12 марта 1763 года, в Великий Пяток, он говорил в соборе, проповедь и в проповеди явился «достаточен и искусен». (Арх. Дух. Кон. 1763 г., № 6381).

В Исаакиевском соборе даром проповедничества отличался протопоп Никита Далматов. В 1736 году поступил он в Александроневскую семинарию, где, в «надежде священства» обучался разным наукам; бывши еще в философском классе, он был назначен в диаконы Петропавловского собора, но отказавшись от этого видного и по тому времени выгодного места, остался в семинарии до полного окончания курса. Неизвестно, с которого времени, но «при антецессорах» Преосвященного Сильвестра, Далматов, при архиерейских служениях, исправлял должность иподиакона. В 1748 году Преосвященный Феодосий рукоположил его в диаконы к Успенскому собору (ныне князя Владимира) где он и был до 1753 года, «труждаясь в проповеди слова Божия без всякого подозрения неленостно». В 1753 году рукоположен он во священника к церкви Воскресения Христова, что в Шляхетском сухопутном кадетском корпусе и там «священнослужение и проповедь слова Божия без всякого порока отправлял, такожде и в принятии иноверцами св. православной веры имел ни малое рачение». Сверх того, ему, вместе с Иеромонахом того же кадетского корпуса Тихоном, поручено было св. Синодом исправление проповедей преосвященного Илии Минятия, который синодом и аппробованы. В 1758 году Далматов назначен был протоиереем Исаакиевского собора; причем дал подписку, что он «проповеди говорить будет». В этом звании Далматов и скончался 29-го октября 1771 года.

В морском Богоявленском соборе особенно уважался протоиерей Иоанн Иоаннович Памфилов, сын священника московского Рождественского Девичьего монастыря. Отец его сперва служил в Петербурге при церкви Введения Пресвятые Богородицы, что в Семеновском полку. В 1740 году перемещен в московский Благовещенский собор. Вместе с отцом переехал и сын его, учившийся сперва в Александроневской семинарии, потом в московской академии. 31-го марта 1745 г. он, около 21 года от роду, рукоположен в священника к церкви Успения Пресвятые Богородицы, что в Москве, в Печатниках. 1-го июля 1752 года, перемещен в Петербург протоиереем к Никольскому собору; отсюда указом Святейшего Синода, перемещен в московский Благовещенский собор протопресвитером и затем духовником Екатерины II-й.

В 1769 году последовало распоряжение преосвященного Гавриила, чтобы все духовного чина люди, обучавшиеся в школах, говорили проповеди (Арх. Кон. № 7298). Таких, в петербургской эпархии, было немало. Но странно то, что, при этом, иногда в дьячки поступали ученики богословия (Арх. Кон. №№ 5313, 6818, 5460), а с другой стороны священниками ставились люди, не получившие никакого образования. Нельзя-ли объяснить это тем, что иногда проповедывали дьячки, а иереи оставались безгласны?

Проповеди в придворной церкви и соборах произносились на память. Читать проповедь по тетради было строго запрещено. Нигде не учившиеся священники читали в своих церквах по книге, какое нибудь из напечатанных поучений русских архипастырей (Арх. Кон. № 10506).

По произношению проповедей было между проповедниками то различие, что ученые проповедники старались подражать Платону, неученые читали проповедь вяло, монотонно, иногда без внимания к знакам препинания.

Монастыри

Мы видели (Выпуск 6-й отд. I, стр. 91–93), что, когда императрица, при восшествии на престол, порешила окончить дело о монастырских имениях, то архиепископ новгородский Димитрий Сеченов предложил устроить смешанную комиссию для окончания дела. В состав утвержденной Императрицею комиссии вошли: Митрополит Димитрий, Гавриил архиепископ с.-петербургский, Василий Суворов, Князь Сергей Гагарин, Григорий Теплов, Иван Мелиссино, Тимофей Текутьев, Обер-Секретарь Михайло Остолопов. Этой комиссии дана была инструкция из 17 пунктов. Вот некоторые из них: пункт 6) Синод имеет попечение 1) прилагать о содержании церквей Божиих, а паче соборных, как в архиерейских домах, так и в монастырях. 2) О содержании в домах архиерейских и монастырях, строения каменного и деревянного, которое с немалым иждевением построено. 3) О заведении больших епархиальных и малых монастырских училищ, из которых бы священники благонравные и учители для народа духовные происходить могли. 4) О заведении библиотеки во всех больших училищах. 5) О призрении богадельных домов и в них содержащихся, ежели которые в епархиях их устроены будут. 6) О содержании благопристойном своего клира и служителей себе определенных. 7) О содержании типографии церковной и печатании новых книг духовных, и на все сие, по штатам, определенную сумму, на каждое место особо требовать от коллегии и в каждое место отсылать, повелевая оному держать снуровые книги приходам и расходам и над теми местами накрепко смотреть, чтоб, не мешая одних приходов с другими, отсылали по требованиям коллегии экономии счеты и рапорты в оную.

7) Оставляется также архиереям, архимандритам и игуменам иметь в своем полном правлении те деревни, которые им отданы на их собственное довольство и экономию, для содержания их домов и монастырей будут, в чем коллегия никакого участия принимать не должна, но они сами тех крестьян судом, расправою и хозяйством ведать могут, только должность коллегии есть смотреть, чтобы сверх определенного власти с тех определенных вотчин, ничего не взимать; а в том, что с них собираемо будет по окладу, и какая работа отправляться имеет по узаконенным нарядам, коллегия отчету требовать не должна.

8) Жалованье денежное определенное и хлебное властям коллегия отпускать имеет без задержания, и в том отчета также никакого не требовать.

«Все вышеупомянутое оставляется духовному чину на устроение и попечение, и св. синод долг имеет пастырски представлять о благолепии церковном и строении храмов Божиих, с тем наблюдением, дабы нужное и необходимое везде содержано было и содержанием сего не оскудевало, содержание других дел не менее богоугодных; а сие тем исправнее будет, когда во всем умеренность и доброе надзирание сохранится властями самими, наипаче же воровство в расходах служками издерживаемых предостережено будет, такожде учреждение семинарий больших и малых, содержание богаделенных домов и в них живущих и питаемых, по штату во всех местах отправляемо будет без упущения; которые дела, яко наиважнейшие духовные содержаны быть должны единственным попечением синодальным, для всего государства, брав деньги на то каждому месту по всякогодно нами определенные из коллегии бездоимочно, и в таковых случаях оная состоять должна под указами синодскими, а коллегия напртиву того наблюдать имеет, дабы во всяком месте то число людей, и так как положено, содержано было, и чтоб сумма отпускаемая, не превосходя штатной не на иное что выходила, как на то, к чему определена, в чем и отчеты по всякогодно от всякого места требовать ей повелевается».

9) Но в следующих делах коллегия экономии, по доверенности Нашей к ней, сама своею властью поступать имеет: а именно: 1) Все духовные вотчины, которые не отданы властям в их правление, иметь в своем ведомстве и ими управлять. 2) Содержать Нами аппробованные штаты архиерейским домам, монастырям и прочим духовным местам, и по ним поступать. 3) Собирать со всех деревень под свое ведомство денежные и хлебные сборы по окладам. 4) Сохранять и по ним поступать, такожде штаты большим по епархиям и малым по монастырям училищным домам, 5) Учрежденные инвалидные дома, довольствовать без задержания деньгами и хлебом, по скольку куда определено, и наблюдать, все-ли содержащимся инвалидам доходит, так как и самых инвалидов содержать в послушании. 6) От всех сих мест требовать каждые полгода репортов, все-ли в учрежденном порядке содержится, и нет-ли где излишнего чего или недостаточного на ту сумму употребленного. 7) Давать во все места приходные и расходные за снурные книги, и их по прошествии года свидетельствовать, непорядочное исправлять, а похищенное взыскивать по указам. 8) Соляные варницы, рыбные ловли, выгонные и сенокосные места, которые крестьянам не отданы, мельницы, заводы скотские, овчарные, конские, пчельные, и прочие, какие только способность земли дозволить может, заводить, содержать и оные по верности и усердию к службе Нашей, с крайним наблюдением дому своего, на пользу Нашу обращать; из которых всякая прибыль на размножение тех же богоугодных дел Нами обращаема будет. 9) Управителей, прикащиков из отставных штаб и обер-офицеров и искусных, какие найдутся, экономов определять с крайним над ними надзиранием, дабы они довольствовались себе только определенным, и оное заслуживали верностью в деле им порученном, а в случае неисправности, или преступления, поступать с ними по военному артикулу; такожде из находящихся при ней штаб и обер-офицеров для досмотру за управителями посылать по своему усмотрению, объезжими экономами, а иногда, смотря по нуждам, и самим членам по одному ездить. 10) Оная же коллегия иметь при себе должна архитектора с подмастерьями и учениками, дабы в точность от них о новых строениях и нужных церковных починкою и содержании наведываться могла, и на всякое место по осмотру без излишества отпускать сумму не свыше пяти сот рублей, а о большей сумме Нам докладывать. 11) Дозволяется ей промыслы всякие делать из продуктов деревенских, яко то: хлеба, вина, пеньки, льну, меду, воску, скота и прочего, и в том поступать без разорения крестьян по купеческим обрядам, не выходя однакож из государственных общих, на все промыслы изданных узаконений. В выгодных же местах строить мельницы, плотины и другие прибыльные строения; стараться о заведении шелковичного дерева, разможению шерсти и прочего; и в таких деревнях, которых климаты к тому способны, власть имеет хозяйство распоряжать по своему изобретению, только бы в тех местах крестьяне излишнего отягощения противу других не претерпевали, употребляя на то излишние деньги, смотря по доходам. 12) После умерших архиереев, архимандритов, игуменов и прочих духовных монашествующих, оставшиеся имения движимые собирать под своеведение, по силе указа 1736 года, и по своему рассуждению, вещи продавать с публичного торгу, а деньги и серебро собирать под свое смотрение, не мешая с другими, и не держа их ни куда без Нашего повеления, дабы и таковые сборы мы могли употреблять на богоугодное какое дело, по Нашему собственному изобретению, яко то: на поновление церквей Божиих, или христианскую бедным милостыню.

10) Во всех таковых учреждениях коллегия экономии никому иному отчету давать не должна, как Нам Самим, а не штатам, Нами конфирмованным Нашему сенату и приращенной суммы из таковых промыслов без указу Нашего, никуда не держать: понеже все оные учреждения к духовным делам не принадлежать, а пользу приносят для тех же богоугодных дел.

Комиссия исполнила возложенное на нее поручение и 13 генваря 1764 года представила Императрице доклад, по которому у монастырей, архиерейских домов, соборов и др. церквей крестьяне были отняты и обложены подушно окладом по 1 р. 50 к. что доставляло государству почти 1.360,000 р. С.-Петербургская епархия, по распоряжению комиссии, отнесена была к первому классу, наравне с Новгородскою и Московскою. По случаю дороговизны жизненных припасов в Петербурге, сумма на содержание здешней епархии была возвышена, как это можно видеть из прилагаемого здесь документа, под заглавием:

На подлинном собственного ЕЯ

ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА

рукою написано: «быть по сему».

СТАТЪ

первого класса о содержании с.-петербургского архиерейского дома и Александро-невского монастыря:


ЗВАНИЕ ЧИНОВ Число людей Им окладного в год денежного жалованья.
Каждому. Всем.
Рубли. Рубли.
Архиерею жалованья. 1 1500
Да емуж за хлеб и за прочую всякую собственно для него принадлежащую провизию, то есть: за муку крупичатую и пшеничную, разные маслы и крупы, рыбу, соль, мед и вино горячее; а при том за дрова, железо и уголье, также за овес и сено для лошадей. 3923
Итого . . . . . . . . . 5423
При архиерейском доме:
Эконом. 1 60
Духовник. 1 30
Крестовых иеромонахов. 2 по 9 18
Ризничий, он-же и казначей. 1 50
При нем копеист. 1 50
Иеродиаконов. 3 по 8 24
Житенный и сушиленный. 1 8
Чашник. 1 8
Архиерейских келейников. 2 по 15 30
Итого . . . . . . . . . 13 278

Оным всем будущим при архиерее чинам хлебом и прочею пищею довольствоваться из означенной собственно на архиерея полагаемой на провизию суммы, сверх определяемого им денежного жалованья.


ЗВАНИЕ ЧИНОВ Число людей Им окладного в год денежного жалованья.
Каждому. Всем.
Рубли. Рубли.
Служителей при архиерее. 6 по 20 120
Им-же на мундир. по 6 36
Часоводец. 1 21
Прочих служеб:
Фатермейстер при судах. . 1 20
Гребцов. 10 по 17 170
Истопников. 4 по 15 60
Хиебников. 4 по 16 64
Пивовар. 1 16
Поваров. 6 по 16 96
Приспешников. 2 по 17 34
Пивоваренных и квасоваренных работников. 4 по 12 48
Садовник. 1 25
Огороденных работников. 6 по 15 90
Уксусник и скатерник. 1 16
Портных. 3 по 15 45
Бочаров. 2 по 16 32
Конюшей из светских. 1 45
Кучаров. 2 по 25 50


ЗВАНИЕ ЧИНОВ Число людей Им окладного в год денежного жалованья.
Каждому. Всем.
Рубли. Рубли.
Оным-же кучарам на мундир. по 5 10
Форейторов. 2 по 23 46
Еонюхов. 8 по 16 128
Водовозов. 2 по 12 24
Каретник. 1 16
Шорник. 1 16
Кузнецов. 2 по 16 32
Плотников. 3 по 12 36
Сторожей дворовых. 4 по 12 48
Столяров. 3 по 17 51
Токарь. 1 17
Каменьщиков. 2 по 12 24
Печников. 2 по 12 24
Медник. 1 16
Оконнишник. 1 16
Итого . . . . . . . . . 88 1492

Чтож касается до платежа за объявленных служителей, также и за келейников и за будущих при монастыре звонарей и сторожей (ежели они будут из положенным в подушный оклад), всего за сто человек оброчных в экономию и подушных денег: то на платеж за них оных полагается двести двадцать рублей.


ЗВАНИЕ ЧИНОВ Число людей Им окладного в год денежного жалованья и за хлеб.
Каждому. Всем.
Рубли. Рубли.
Для монастыря:
Наместник. 1 100
Благочинный. 1 60
Эконом. 1 60
Ризничий. 1 50
Иеромонахов для монастыря и посылок во флот. 24 по 24 576
Иеродиаконов. 12 по 24 288
Монахов простых. 10 по 20 200
Из них же быть просвиряку, псаломщику и пономарю.
Звонарей. 4 по 12 48
Сторожей. 6 по 12 72
Вообще для монахов на вино, пиво, дрова и рыбу, также уголье, на сено для монастырских лошадей и на прочие всякие монастырские припасы и на принятие гостей. 3409
Итого . . . . . . . . . 88 1492
Иподиаконов. . 2 по 50 100


ЗВАНИЕ ЧИНОВ Число людей Им окладного в год денежного жалованья и за хлеб.
Каждому. Всем.
Рубли. Рубли.
Певчиx:
Уставщик. 1 40
Первой станицы. 8 по 30 240
Второй станицы. 8 по 24 192
Третьей станицы. 8 по 15 120
Итого . . . . . . . . . 27 692

Хотя для монастыря и при архиерее вышеписанных чинов и мастерств людей точное число и назначено, и им жалованья каждому по окладам росписано; однакож вся та положенная на них сумма отдается в полную диспозицию архиерею, и потому он может, когда ему потребно будет, тех или иных каких чинов или мастерств людей содержать и определенное жалованье им по сему росписанию давать, или иному убавить, а вместо того другому прибавить по своему рассуждению, только-б сверх определенной на них по сему росписанию суммы не превосходило.


Рубли.
На церковные потребы и на просфоры. 200
Да сверх того собираемые за свечную продажу деньги во употребление на оные-ж потребы полагаются.
На всякие в монастыре и домов архиерейских и домовых церквей починки. 500
На содержание ризницы. 300
Итого . . . . . . . . . 1000

На вышеписанные церковные потребы и на починку церквей и домов архиерейских, также и на ризницу деньги употреблять с надлежащею, когда сколько и на что издержано будет, запискою и отчетом в коллегию экономии; а ежели в котором году положенных на то денег сколько будет в остатке, оные содержать в казне, а вновь никакого строения без указа коллегии экономии не производить.


ЗВАНИЕ ЧИНОВ Число людей Им окладного в год денежного жалованья и за хлеб.
Каждому. Всем.
Рубли. Рубли.
При Санкт-петербургской духовной консистории канцелярских служителей.
Секретарь. 1 240
Канцеляристов. 3 по 120 360
Копеистов. 4 по 50 200
Сторожей. 2 по 12 24
Приставов. 4 по 12 48
На канцелярские расходы. 100
Стряпчей. 1 60
Итого . . . . . . . . . 15 1032
Всего архиерею и будущим при доме его, также и для монастыря монашествующим и разных служеб служителям и на платеж за них оброчных и подушных, а при том певчим и на церковные потребы и на починки, на ризницу и на консисторию имеет быть пятнадцать тысяч. 202 15000

У подлинного подписано тако:


Димитрий митрополит Василий Суворов.
Новгородский. Князь Сергий Гагарин.
Гавриил архиепископ Григорий Теплов.
с.-петербургский. Иван Мелиссино.
Тимофей Текутьев.

Обер-секретарь Михайло Остолопов.

В этом штате замечательны следующие странности: архиерейский духовник получал в год 30 руб.; крестовый иеромонах – 9 руб., а гребец получал 17 руб., истопник 15 р., пивовар 16 руб., «приспешник» 17 руб. Следовательно труд духовника и иеромонаха оценивался ниже труда простого рабочего. Как бы то ни было, штат был утвержден и приведен в исполнение. Так как в петербургской епархии монастырей было очень мало, то к ней присоединены: сергиевская пустынь, прежнее подворье сергиевской лавры, также валаамский, коневский и череменецкий монастыри, принадлежавшие прежде новгородской епархии. Таким образом петербургская епархия увеличилась на счет Новгородской и отчасти московской епархии.

Принесло-ли отнятие имений у монастырей пользу государству? Можно было думать, что увеличение государственного дохода на 1.360.000 руб., особенно по тому времени, имело большое значение для улучшения разных отраслей государственной жизни. Но на деле мы этого не видим. Финансы, к концу царствования Екатерины II-й были более плачевны, нежели до отнятия церковных имуществ; народное образование ушло не далеко; многие училища существовали только на бумаге; положение белого духовенства мало было улучшено. Нельзя сказать и того чтобы церковными суммами воспользовались с целию благотворительною: суммы эти пропали для общества и государства совершенно бесследно. Должно однако же согласиться, что отнятие имений у церквей и монастырей имело свои благие последствия.

Когда монастыри владели недвижимыми имениями и крестьянами, жизнь иноков в обителях была совершенно обеспечена. Иноки не только не терпели лишений, но даже наслаждались некоторого рода довольством. Во многих монастырях жилось приятно без особенных трудов и лишений, которым подвергался закрепощенный простолюдин. Чтобы избыть этой кабалы и закрепощения, наши крестьяне или толпами бежали в украинские слободы, заводя там новые поселки, или удалялись в монастыри.

Они ясно видели, что в монастырях и работа не трудная, и наказания легче нежели у помещиков, да и пища получше нежели у крестьянина.

И вот многие лица, выдавая себя за ревнителей благочестия, выражали желание удалиться в монастырь, или в безмятежную пустыню, на подвижническое житие. И так как в старину многие думали загладить свои грехи чужими молитвами, то желанию мнимых ревнителей благочестия являлось много сочувствия и содействия. Монастыри и пустыни населялись быстро. А каковы были на самом деле эти люди, легкомысленно принявшие на себя ангельский чин? Конечно, между ними находилось немало иноков, втайне тяготившихся своим положением, монахов только по платью, по имени. Такие люди не могли-ли уронить высокое значение ангельского чина? В малолюдных монастырях надзор за поведением иноков не всегда мог быть удовлетворителен: опытных наставников было не много; или они были очень дряхлыми старцами. Если-же вместо их являлись опытные, но строгие, то братия не выносила крутого перехода и самовольно оставляла свои монастыри. Эти беглецы опять унижали монашество.

Но было еще и другое неудобство относительно монастырей. Монастыри были богадельнями для престарелых раненых и больных воинов. Но нередко под видом престарелых и больных воинов при монастырях поселялись люди женатые, или поместившись здесь холостыми, впоследствии вступали в брак (Указ Синода 21 мая 1763). Жалованья солдатам давалось наравне с чернецами: 10 р. денег, 10 четвертей хлеба и дров «в довольность их», а офицерам и унтер-офицерам по полторы порции, а обер и штаб офицерам «против регламента порционы», при чем добавлялось «и давать таким которые в монастырях, а женатые при монастырях жить пожелают; а кои в домах будут жить своих, тем не давать». Указом 28-го генваря 1723 года повелевалось: «во всех монастырях учинить ведомость в самой скорости, колико ныне в мужских монахов, а в женских монахинь обретается, а впредь отнюдь никого не постригать; а сколько из обретающихся ныне числа оных монахов и монахинь будет убывать, о том в синод рапортовать повсемесячно, и на те убылые места определять отставных солдат (П. С. С. З. 4151). Этим указом изрекался тяжкий приговор монашеству, и наносилась тяжелая рана православной церкви, для которой монашество всегда служило одною из самых твердых опор. К счастью для церкви, этот указ, если и исполнялся, то очень не долго.

Отставные солдаты определялись и в женские монастыри. Положим в самых монастырях они не жили. А все же такое сближение подавало повод к разным толкам. Бывало и то, что солдаты и офицеры не выполняли законных распоряжений монастырского начальства, доносили на монашествующих, подавали на них доносы, нередко ложные, нарушали монастырские уставы. Все это неприятно было монахам и тяжело отзывалось на репутации монастырей. С отчуждением монастырских имуществ, эти неустройства прекратились или ослабели.

Положение высших иерархов

Нельзя сказать, чтобы с отчуждением монастырских имений улучшился быть наших архипастырей. Вместо доходов с богатых монастырей и архиерейских домов, им дано жалованье, которое, конечно, было меньше прежних доходов. Побочною статьею дохода были пожертвования от паствы в виде платы за обедни, погребения, и пр. Для пополнения недостающей цифры главного содержания нужно было позаботиться усиливать побочные статьи, иногда посредством заискивания пред пасомыми, чем неизбежно ослаблялось влияние пастырей.

Петербургскому архиерею назначен был высший оклад в 15.000 р. Посмотрим же на тогдашний образ жизни иерарха. В комнатах его полы простые крашеные, стены окрашены простою клеевою краскою, карнизы самой незатейливой формы, потолки расписаны очень просто. Мебель в парадных комнатах красного дерева, простой работы, а в прочих – березовая. Столовая посуда почти вся оловянная. Только для случая посещения царской фамилии или других важных лиц употреблялось несколько приборов серебряных. Столовое и вообще домашнее белье было также не роскошно. Рясы и подрясники люстриновые. Выездные кареты и лошади не отличались особенною представительностью, тогда как сановники разъезжали в каретах раззолоченных, цугом в 6, 8 и даже 10 лошадей.

Быт монашествующих

В прежнее время настоятели богатых монастырей жили роскошно. Изменение штатов конечно изменило и их содержание. Прежде архимандриты, игумены, распоряжаясь всеми доходами монастырских имений почти бесконтрольно, могли, конечно жить в свое удовольствие, но как должен был жить, напр. наместник Александро-невского монастыря, получавший сто рублей в год, или иеромонах, которому давалось 24 руб. Еще тяжелее было жить рядовой монашеской братии. Когда оскудела даже настоятельская трапеза, тогда бедным инокам приходилось терпеть лишения более тяжкие.

Белое духовенство

Изменение положения монашествующего духовенства в некотором отношении улучшило положение духовенства белого. По штату второго класса, соборным священнослужителям полагалось: протопопу 80 рублей, ключарю 60, священнику и протодиакону 40, диакону и иподиакону 30 руб. Прежде они и того не получали. Стало быть, это была им прибавка. Приходские священники не получая определенного жалованья, кроме немногих причтов так называемых «ружных» церквей, получали содержание от пожертвований прихожан, и должны были, в ущерб пастырскому влиянию, кланяться и унижаться пред паствою. Помещались они в собственных деревянных домах, в четыре небольших комнаты; казенных или церковных домов, в этот период, было немного. Петербургские старожилы, конечно, помнят старинные низенькие дома причтов напр. в калинкине, или при церкви Николы Трунилова, и Сампсония. Такие дома сохранились теперь по захолустьям Петербургской и Выборгской стороны.

Б. Внутреннее состояние петербургской паствы

Религиозность Императрицы выражалась в точном и строгом исполнении правил касательно внешней, обрядовой стороны церкви. Во время торжественных богослужений, она держала себя благоговейно; крестилась, преклоняла колена; соблюдала посты и каждый год исповедывалась и причащалась у своего духовника Памфилова. Конечно, этому наружному благочестию не всегда соответствовало внутреннее настроение Императрицы, то озабоченной государственными заботами, то преданной увеселениям придворной жизни. Если она, получив какое нибудь неприятное донесение, по получасу простаивала у зеркала, стараясь придать себе желательное выражение и выходила к публике с лицом, на котором сияли счастие и довольство, то и в религиозном отношении она не всегда была тем, чем казалась, или хотела казаться. Несомненно однако же, что она была искренно верующею. В своей переписке с французскими вольнодумцами того времени, она ни разу, ни прямо, ни косвенно, не высказала сомнения в бытии Божием. Напротив того, раз, возвратясь с исповеди, Екатерина сказала Храповицкому: «Вопрос на исповеди странный, какого никогда не делал (духовник Памфилов) веруете-ли в Бога? Я тотчас сказала: tout lе symbole и ежели хотят доказательств, то такие дам, о коих они и не думали. Я верю всему, на семи соборах утвержденному, потому что святые отцы тех времен, были ближе к апостолам и лучше нас все разбирать могли».

Об участии Императрицы в управлении российской церкви должно сказать, что Императрица принимала близко к сердцу дела церковные и умела отличать достойных пастырей. Вот некоторые факты. По смерти Гедеона Криновского упразднилась псковская епархия. Для замещения ее святейший синод представил Императрице двух епископов: могилевского Георгия Конисского и костромского Симона Тодорского, Конисский замечателен был своими страданиями, которые перенес он от латинян и униатов в польских областях; он был замечательный оратор, историк и ученый. Симон Тодорский был законоучителем у великого князя Петра III, тогда еще наследника и принцессы Екатерины Алексеевны. Императрица возвратила доклад, сказав чрез камер-юнкера Потемкина, бывшего в синоде за обер-прокурорским столом: Георгий нужен в Польше, Симон не нравится, пусть новых представят. Сеченов не знал, кого ей представить кандидатом. Потемкин предложил ректора московской академии Гавриила Петрова. Вероятно это сделано было по воле Императрицы. Догадливый митрополит Дмитрий Сеченов воскликнул: Бог вашими устами глаголет. Тогда определено было: тверского епископа Иннокентия Нечаева перевести во Псков, а в Тверь назначить кандидатами архимандритов: ректора московской академии Гавриила и ректора казанской семинарии Феофила. По настоянию присутствовавшего тогда в святейшем синоде Симона Тодорского первым кандидатом поставлен был Феофил, но Императрица утвердила архиерейскую кафедру за Гавриилом6. Очевидно, что Императрица хотела назначить именно Гавриила Петрова. Случалось и так, что она прямо указывала синоду достойного по ее мнению кандидата. Само собою разумеется, что Императрице только таких людей, которые разделяли ее образ мыслей. Таков был для нее напр. митрополит новгородский Дмитрий Сеченов; Императрица 8-го октября 1762 г. наградила его саном митрополита, по слухам, пожаловала 1000 душ крестьян. По словам митрополита Евгения, он до самой кончины своей, последовавшей 14-го декабря 1767 г., за свое усердное содействие многим намерениям Государыни Екатерины II-й, пользовался особенным ее благоволением. Она даже хвалилась тем, что имеет в России такого священноначальника. Расположенностию Императрицы пользовались также архиепископы с.-петербургский Гавриил Кременецкий, епископ тверской Платон Левшин, иеромонах, законоучитель великого князя Павла Петровича, придворный проповедник и наконец духовник Императрицы протоиерей Памфилов. Но имел ли кто нибудь из них нравственно-религиозное влияние на Императрицу? Изъявлял ли протест господствовавшему тогда, при дворе и обществе, увлечению французскими идеями? Смело можно дать ответ отрицательный. Преосвященный Гавриил Кременецкий, бесспорно ученый человек, проходит в истории совершенно бесследно; как будто бы, в эту эпоху увлечения энциклопедизмом, его и не существовало. Опровержения, протеста, нет и в помине. Все как будто в порядке вещей. Припомним, что при русском дворе господствовала тогда страшная роскошь. При самом восшествии на престол Императрица роздала ближайшим своим споспешникам 18.000 душ крестьян в потомственные и вечные владения и 186.000 рублей. Ее платья, бриллианты, балы удивляли всех. За нею тянулись придворные, для которых израсходовать десятки и сотни тысяч на один бал, на один прием Императрицы, ничего не стоило. И все эти деньги извлекались из бедного простого народа. Зубовы, Панины, Браницкие, Потемкин, ежедневно тратили на стол по 400 руб. не считая вина, которого выходило рублей на 200 ежедневно. Безбородко в своем собственном доме ходил усыпанный золотом и бриллиантами. Придворный проповедник иеромонах Платон, в придворной церкви сказал проповедь против тех, которые, расточая имение свое на вещи суетные и непотребные, оставляют бедность в изнеможении, без всякой помощи. Императрица, выслушав проповедь, заметила только: «отец Платон сердит сегодня был. Однакож очень хорошо сказал; удивительный дар слова имеет», (Запис. Порош. стр. 55) 20 ноября 1765 года он говорил проповедь о сребролюбии и расточении. Императрица и на эту проповедь заметила: «конечно отец Платон имел скучные мысли, когда писал сию проповедь», и прибавила: «Как замечательно все, что выходит из его уст; однако же сегодняшней речи не было того огня, который виден в его других проповедях» (там же, стр. 608). Видно, что на Платона смотрели только как на оратора, а не наставника – руководителя, а при таком взгляде проповеднику нельзя было ожидать успеха.

На своего духовника протоиерея Памфилова, одного из достойнейших людей своего времени7, Императрица смотрела довольно оригинально. После исповеди 4 апреля 1767 г. она писала Храповицкому; «Адам Васильевич! заплатите за мои грехи; я получила от них разрешение (Р. Арх. 1868 г. стр. 200). 4-го февраля того же года она пишет Храповицкому: «Адам Васильевич! Отец духовник у вас не будет ли просить для переводу шесть тысяч, с возвратою на Москве. Держите ухо востро. Желаю вам силы льва и осторожности змия». (Там же стр. 199). Не странны ли взаимные отношения духовной дочери и духовного отца? Что же говорить о частных лицах, когда, по воле Императрицы, весь святейший синод посещал придворные театральные зрелища, «святейший синод, пишет Императрица Гримму, был на вчерашнем представлении и они хохотали до слез вместе с нами»8. На представлении последней комедии присутствовал святейший синод, но не в одиночку, а в полном составе; все они очень хохотали и хлопали оглушительно». (Там же стр. 124). Конечно, члены святейшего синода, сидя в театре, понимали, как странно было их положение; но отказаться не было возможности. Пример Арсения Мацеевича митрополита ростовского ясно показывал, чего могут ожидать люди осмелившиеся не противоречить, а только откровенно высказать свое мнение.

Отношение общества к духовенству

В высшем обществе, в тогдашнее время, все больше и больше развивались атеизм, индифферентизм. Это, конечно, чрезвычайно дурно отзывалось на отношениях наших аристократов к своим пастырям. В это время считалось в моде клеймить суеверие и ханжество. Но что понималось под тем и другим? Религия. Кто верил истинам, преподанным Святою Церковию, тот, по мнению тогдашних мудрецов, был суевером; кто присутствовал при церковном богослужении, считался ханжей. Высшая степень ума, по тогдашнему представлению, заключалась в отрицании всего признанного. Забывали, что отрицать всего легче. И вот у иного из наших аристократов бывало так, что приходский священник не имел права переступить порога его квартиры. Дочь аристократа учили всем наукам, за исключением Закона Божия. Допустить в дом законоучителя считалось неприличным и опасным: пожалуй, дочь ханжою сделает. Многие свою измышленную истину находили в учении Вольтера, Дидро, Даламбера и других светил современной философии, а вечные истины откровения казались им устаревшими, никуда негодными. И наши духовные пастыри и учители поневоле должны были молчать. Как пастырю говорить, как поучать, когда не хотят слушать его поучений?

В архиве Духовной Консистории нет данных для истории отношений между нашими высшими аристократами и их приходским духовенством. Это совершенно понятно. Возможно-ль было священнику вступить в пререкания с такими лицами, как Потемкин, Разумовский, Бецкий и др.? Да могло-ли прийти ему в голову жаловаться на них архипастырю, или Консистории? Аристократов в описываемое время священники считали всемогущими, для священников они такими и были. За лицами, высоко поставленными, обыкновенно, следуют простые смертные. Так было и в настоящем случае: как относились к духовенству аристократы, так поступали с ним и лица подчиненные, только у них отношения принимали характер более мелочной и бесцеремонный. Аристократ не станет следить за каждым шагом, хотя бы и провинившегося пред ним священника. За то будет следить его секретарь и, чтобы выслужиться, постарается унизить священника; за секретарем пойдут управляющее, бурмистры, старосты и под. За крупным помещиком тянутся мелкие, за дворянами недоросли, купцы, мещане и т. д. Словом, на этом поле, куда не повернетесь, священник являлся не пастырем и руководителем, а угнетенным рабом, которому, конечно, очень трудно было влиять на своего господина.

Каковы были для священников помещики, такими делались обыкновенно и крестьяне. В тех поместьях, где владельцы были не расположены к духовенству, священник нередко подвергался тяжким оскорблениям от собственных прихожан. Для примера вот одно дело. В имении Ладожского воеводы князя Гавриила Матвеевича Мышецкого, в Песоцком погосте жил священник Терентий Никифоров. Некоторые из прихожан почему-то его не возлюбили. И вот один из них Родион Силин выселился из деревни и поместился вблизи погоста. С той поры у отца Терентия столкновения с Силиным не прекращались. Силин, да еще крестьянин Архип Иванов не раз ругали священника «всякими скверными словами». Так было до 1-го Октября 1761 года. В этот день, поздно вечером, у священника была в гостях помещица Бухвостова и в это время Силин забрался во двор к священнику и там с рабочим учинил великую ссору и драку. Отец Терентий выбежал из дому и «опасаясь смертного убийства» с нуждою вытолкал Силина из своего двора. Такие проводы крестьянину не понравились. Он захватил топор и стал ходить вокруг дома, угрожая топором, и швыряя в окна поленьем и каменьем. Перепуганный батюшка не давал никакого отпора. И вот затвор у окна раскололся. Один из пущенных Силиным снарядов попал в малолетнюю дочь священника Екатерину «повредил ей ногу и едва до смерти не убил». Отец Терентий жаловался на это Ладожскому духовному правлению, которое, с своей стороны, промемориями неоднократно относилось в воеводскую канцелярию с требованием, чтобы она допросила Силина и «наижесточайшее наказав, чинить озорничества наистрожайше запретила». После нескольких таких промеморий воеводская канцелярия наконец объявила Ладожскому протоиерею, что «Силина в той канцелярии допрашивать никак невозможно, понеже оных крестьян в той канцелярии помещик находится присутствующим, а для допросов Силин прислан быть имеет, при депутате, в оное правление». Силина долго ждали в правление, да и не дождались. А между тем 9 Июня 1763 года в Песоцкий погост приехал брат священника, Михайловского погоста диакон. Пошел он в гости к тамошнему дьячку Льву Яковлеву и тут то вечером, до заката солнца, нагрянули на него крестьяне князя Мышецкого: Иван Ерофеев, Карп Васильев, с сыном Григорием, Прокофий Иванов, да дворовый того-же Мышецкого человек Сидор и, без шуму, без ссоры начали колотить диакона кто поленьем, кто дубьем, «и голову ему колом разломали, и руки с плеча вышибли, и прочие причинили смертные побои. Причем все платье на нем изорвали. Были тут и отец диакона, прежний священник того же Песоцкого погоста, Никифор Иоаникиев, да священник Изсадского погоста Димитрий Яковлев. Вступились они за бедного диакона, и их поколотили. Отец Терентий начал говорить буянам: за что вы так бесчеловечно бьете моего брата и отца? А те схватили колья, да поленья, да за батюшкой. Тот едва спрятался в квартире у дьячка. Буяны стали тогда ходить по улице с кольями и ножами и поленьями швырять во двор, в двери и окна. «Отчего и оконницу разломали». Избитого диакона исповедали, причастили и повезли в Ладогу для свидетельствования. Там и правление и воеводская канцелярия единодушно признали его избитым. Тогда священник Терентий Никифоров и дьячок Лев Яковлев 11-го Июня подали прошение в Ладожское правление, чтобы оно, не сносясь уже с воеводскою канцеляриею, отнеслось в духовную консисторию, чтобы она уже сама их защитила. Консистория по этому делу отнеслась уже в Новгородскую губернскую канцелярию. Канцелярия объявила, что священник и диакон за свои обиды могут подать исковое челобитье, «почему и удовольствие получить могут». Это значило, положить дело в длинный ящик. В тоже время консистория, по воле Преосвященного, послала указ Ладожскому протопопу, чтобы он сходил к воеводе князю Мышецкому и убедил его наказать виновных крестьян и положить конец их безобразиям. Протопоп к воеводе хаживал, просил его виновных наказать и просил именем его преосвященства. Только и это ни к чему не повело. Воевода виновных обещал наказать, но все откладывал. Так прошло до 9-го октября. А между тем крестьяне вели себя по прежнему. 1-го августа того же 1763 года позвали отца Терентия в приход прочитать молитву родильнице и крестить младенца. Батюшка и поехал, взял с собою про всякий случай и запасные св. Дары. Окрестив младенца, отец Терентий поехал в деревню Дмитровщину и там остановился при доме своего же прихожанина Михаила Савельева по его личной просьбе.

В это время прибежал князя Мышецкого крестьянин Григорий Карпов и без всякой ссоры схватил его обеими руками за волосы и с св. дарами бросил в грязь. Хотел было еще побить, да подоспели другие крестьяне и не дали. Потом того-же помещика крестьяне Родион Силин и Иван Ерофеев самовольно вырубили лядину лесу, да у того-же священника с причетником 3-х годовых телят побили. Кроме того Силин не раз хвалился, «оного священника, где ни поймав, хуже свиньи убить». Тот-же Силин, поселившись (едва-ли не самовольно) в расстоянии одной сажени от дома священника, постоянно делал ему неприятности. В августе того-же года к о. Терентию приехали отец с матерью и Силин ругал их всякими скверными словами «и показывал из своего окна топор и нож, говоря: тебе попу будет топор, а попадье нож» и притом угрожал и сожжением, «что де и пепелу вашего не будет на погосте. Сделал уже вам убытка на 10 руб., сделаю еще и на сто рублев». Опять прошения, промемории, отписки. Только воеводская канцелярия безмолвствовала. Наконец ладожский протопоп донес, что он к князю Мышецкому ходил, и тот объявил ему, что озорники наказаны, биты батожьем». По отношению к священнику этим дело и покончилось. Потребовали только Григория Карпова (который бил священника, с имеющимися при нем св. дарами, чего, впрочем, Карпов мог и не знать) потребовали в консисторию, да сделали запрос: у кого подсудимые исповедались? Дескать: не раскольники ли они? Ответ получен: не раскольники. Тем дело и покончено (Арх. Кон. № 5403). При чтении этого дела невольно спрашивается: отчего ни разу не спросили у буйных прихожан, почему они так враждебно относились к своему пастырю? Ведь нет же следствий без причины. Или, может быть, тогда считалось неприличным спрашивать крестьян помимо помещика? почему же не обратились к нему? С другой стороны, странно видеть эту защиту крестьян князем Мышецким: это откладыванье наказания изо дня в день. Наконец это наказание батожьем без свидетеля с духовной стороны. Все эти, и подобные, вопросы остаются не разрешенными. Видно, что тут наблюдались личные интересы, а не торжество правды и мира. Рассказанная нами история была, конечно, явлением не особенно редким в тогдашнее время.

Правительственные распоряжения, касающиеся церкви

Оспопрививание

Мы видели, что в Петербурге существовали оспенные церкви, видели и все неудобство отделения оспенных церквей и священников (Выпуск VI, отд. 1, стр. 68–70). Заграницею введено было оспопрививание, которое значительно ограждало народ от заболевания оспою. Один из оспопрививателей, некто Димедель, явился в Петербург и предложил правительству свои услуги. Успехи оспопрививания уже были известны в Петербурге и императрица с удовольствием приняла предложение Димеделя. Первый опыт оспопрививания совершён был над двумя кадетами. Хотя бедняги от страху захворали, но когда все окончилось благополучно, то императрица приказала привить оспу себе, наследнику престола и его супруге. Подражая императрице, привили оспу все придворные.

Мало по малу оспопрививание распространилось в народе. Оспенная эпидемия потеряла острый характера и оспенные церкви, оспенные причты уничтожились9.

4) Перевод преосв. Гавриила Кременецкого в Киев митрополитом

1770 года, 8-го июня, скончался киевский митрополит Арсений Могилянский. Императрица давно желала приблизить к себе тверского епископа Гавриила Петрова и теперь воспользовалась случаем очистить для него петербургскую кафедру. 29-го сентября, в день коронации, императрица повелела: архиепископу с.-петербургскому Гавриилу Кременецкому быть в Киеве митрополитом. Вместо него в С.-Петербург переведен тверской епископ Гавриил Петров, с возведением в сане архиепископа. Вместе с тем, епископ псковский Иннокентий Нечаев возведен в сан архиепископа. Архиепископом в Тверь назначен архимандрит Платон Левшин.

5) Пребывание митр. Гавриила в Киеве и его кончина.

Не легко было высокопреосвященному Гавриилу оставлять Петербург, где провел он лучшие годы своей жизни, не легко было отправляться и в зачумленный Киев. В Киеве в 1770 году свирепствовала чума (Аскоченский говорит, что чума открылась в Киеве 3-го сентября). (См. Киев и академия т. II, стр. 138).

В половине сентября город был уже оцеплен. К половине ноября в одном Подоле (часть Киева), умерло до 6 тысяч человек. Народ бунтовался. Чума на зиму затихла, но с весною 1771 года опять проявилась. И странное совпадение! Кременецкий и Амвросий Зертис-Каменский оба учились в киевской академии, оба вызваны были в Петербург учредителями александро-невского училища (теперь академии), оба приняли монашество, достигши высоких иерархических степеней и оба попали в зачумленные города – Кременецкий в 1770 году в Киев, Зертис в 1768 году в Москву. В 1771 году 16-го сентября чернь, во время чумы, убила Зертис-Каменского; Кременецкий уцелел, не смотря на такой же бунт черни. Чувствуется какая то разность. Преосвященный Гавриил в Киеве явил себя пастырем добрым. Когда в 1775 году в киевской академии сгорела бурса, то он, на свой счет, выстроил на ее месте новую каменную, в один этаж, а в братском монастыре, для ректора, каменные келии и на содержание бедных учеников пожертвовал 73.000 рубл. сер. За то его и называли благодетелем академии.

Преосвященный Гавриил был великим любителем и покровителем академических диспутов. В назначенные дни преосвященный в большой братской церкви совершал литургию, а оттуда, в сопровождении академического начальства и посетителей, шел в академическую залу. Там студенты пели «Царю Небесный» и какой нибудь приличный кант. Потом произносились речи на разных языках. В промежутках между речами – канты с музыкой. Митрополиту и знатнейшим гостям подносились книги и начинался диспут. Разумеется в духовной академии шли диспуты о духовных предметах: напр. об отличительных пунктах вероучений римско-католического, или лютеранского. Пораженными, конечно, оказывались представители этих католиков, или лютеран. А тут, в числе посетителей, часто находились и ученые ксендзы католики и пасторы-лютеране. Они вступались за честь своего вероисповедания. Академисту, под напором более сильных людей, приходилось уступать. Но тут на подмогу студенту являются наставники: один, другой и т. д. Спор длится по нескольку часов. И старик митрополит все выслушивал. Внимание архипастыря конечно возбуждало ревность студентов и, конечно, к диспуту студент не являлся неприготовленным. Преосвященнейший митрополит Гавриил скончался в 1783 году. Мир тебе, добрый пастырь.

Священник Стефан [Иванович] Опатович

27-го сентября

1881 г.

Отдел второй. Описание церквей Петербурга. Часть первая

А. Церкви придворного ведомства

1. Церковь св. Николая в Елагинском дворце

Церковь находится в Елагинском дворце, в ротонде третьего этажа; имеет овальный вид и круглый потолок; это придает церкви превосходный резонанс. Антиминс священнодействован митрополитом Серафимом июня 18-го дня 1822 г. Может быть тогда же освящена и церковь. Иконостас церковный в один ярус. На аналое находится древний образ св. Николая Чудотворца. В алтаре запрестольный образ Богородицы с предвечным младенцем, вышитый руками императрицы Марии Феодоровны, по рисунку с Рафаэля. Работа так искусна, что образ издали походит на живописный... Пред жертвенником в окне образ «четырех рождеств», в золотом окладе, заказанный императрицей Александрой Феодоровной, во время пребывания Ее в Елагинском дворце. Прочие образа были, в разное время, поднесены Николаю I. Дарохранительница в виде храма, сделана из разноцветного мрамора, с украшениями из серебра. Под изображением храма сделана модель гроба Господня.

2. Церковь архистратига Михаила в Михайловском дворце

(напротив Михайловского сквера).

Михайловский дворец устроен по плану архитектора Росси и окончен в 1825 году. Церковь помещается в верхнем этаже юго-восточного конца дворцового здания. Она построена вместе с дворцом.

По смерти великого князя Михаила Павловича, великой княгине Елене Павловне угодно было устроить во дворце походную церковь. А потому, в 1851 году, с Высочайшего разрешения, походная церковь, во имя св. равноапостольной Елены, поставлена по одной линии с комнатами ее высочества, на западной стороне главного дворцового здания. Когда учреждена была крестовоздвиженская община сестер милосердия, близь Калинкина моста, то походная церковь св. Елены, 22-го июля 1859 года, передана в общину, а во дворце, на том же месте, поставлена другая церковь, также во имя св. Елены.

Из святынь замечательны следующие:

А. В церкви св. Архистратига Михаила: 1) Положение во гроб Спасителя – запрестольный образ, работы Монти; 2) образ Богоматери с предвечным младенцем, над жертвенником, искусно вытканный на шпалерной мануфактуре.

Б. В походной церкви св. Елены замечательны: 1) запрестольный образ – Господа во храме, с Иосифом и Мариею, осеняемых Богом Отцом, Духом Святым в виде голубя и Ангелами, с орудиями страданий Господа; 2) на боковых дверях – лики Архангелов Михаила и Гавриила, работы Нефа.

Причт церкви всегда состоял из священника, диакона и двух псаломщиков. Прежними настоятелями были: протоиерей Павел Иванович Рябинин, умерший в 1831 году; протоиерей Симеон Александрович Александров, умерший в 1858 году, на 71 году жизни, на Каменном острове, где имел помещение от двора великой княгини. С 1847 года настоятельствовал протоиерей Василий Тимофеев Шишов, теперь уже скончавшийся.

Причт получает содержания: протоиерей 1121 p., диакон 657 p., псаломщики по 348 руб. Кроме того, от конторы императорского двора, священник и диакон получают «рясныя» деньги, а псаломщики – певческое польское платье. Протоиерей и один псаломщик имеют квартиру в здании дворца, с отоплением и освещением; диакон получает, из гофмейстерских сумм, 142 р. 86 к. на квартиру, и денег на 32 сажени дров; на освещение ему в год дается 88 руб. 20 коп. Второму псаломщику на дрова и освещение выдается 180 руб. в год.

3. Церковь Введения в Мраморном дворце

(Введения во храм Пресвятые Богородицы в Мраморном дворце).

Церковь помещается в верхнем этаже, на стороне дворца к Неве, на протяжении 10-ти окон, по направлению к восточному углу.

Мраморный дворец начала строить Екатерина II-я в подарок князю Григорию Григорьевичу Орлову: на фронтоне дворца велено было начертать «здание благодарности». Но князь Орлов умер в Москве 13-го апреля 1783, не успевши воспользоваться дорогим подарком. Тогда Императрица купила дворец у наследников князя и отдала его, со всеми принадлежностями, в ведение Кабинета Ее Величества. Постройка Мраморного дворца окончена в 1783 году. В этом же году устроена была и церковь, по свидетельству г. Пушкарева, пользовавшегося, как он говорит, при описании Петербурга, архивными бумагами разных ведомств. Впоследствии Мраморный дворец был передан великому князю Константину Павловичу, который и поселился в нем, после своего бракосочетания с великою княжною Анною Феодоровною, 15-го февраля 1796 года. С этого года, несомненно, существовала во дворце церковь, так как все, хранящиеся в архиве ее, документы, начинаются с января 1796 года. Церковь тогда помещалась в нижнем этаже дворца, занимала пространство в четыре окна, на Неву, в восточном углу, и была посвящена Введению в храм Божией Матери. В алтаре, на горнем месте, находилась икона Распятие Иисуса Христа, а по сторонам ее, иконы главнейших праздников, в двух больших, крестообразно сделанных, рамах. Над жертвенником была икона коронование Божией Матери. Иконостас, в один ярус, был окрашен голубой масляной краской и имел 6 икон: Спасителя, Введение, Иоанна Богослова, Божией Матери, Царя Константина, и Евангелиста Луки. Пред местными иконами, на аналоях были иконы, которыми Августейшая мать благословила великого князя Константина Павловича на вступление в брак. Над Царскими вратами была Тайная Вечеря; на стенах церкви – 10 картин из Священной Истории.

В таком виде церковь существовала до 1846 года, когда, по случаю передачи дворца во владение великого князя Константина Николаевича, дворец переделывался. Церковь, в сентябре 1846 г., перенесена из дворца в принадлежащий ему служебный дом и здесь находилась три года, во 2-м этаже, на углу к Суворовской площади. Во время перестроек, назначено было поместить церковь в самом дворце. Для нее отделаны комнаты в верхнем этаже и церковь устроена здесь совершенно вновь. Прежний иконостас, по воле великого князя, пожертвован в Никифоровскую пустынь, в Олонецкой губернии.

В настоящем виде перестроенная церковь освящена 27-го декабря 1849 г. Протопресвитером Бажановым, во имя Введения Богородицы. Антиминс ее освящен 13-го марта того же года митрополитом Никанором.

В 1850 году великий князь пожелал все иконы в иконостасе, писанные академиками в итальянском вкусе, заменить другими иконами, в древнем стиле, по древним подлинникам. По его поручению иконописец Пешехонов переписал все иконы в иконостасе и все священные изображения на стенах алтаря и церкви. Остались нетронутыми в иконостасе круглые иконы христ. праздников, да иконы на царских вратах; прежние, вынутые из иконостаса, иконы поставлены в виде иконостаса в двух комнатах, при входе в церковь. Всю работу Пешехонов произвел к декабрю 1852 года; общая стоимость его работы простирается до 12 т. р. Иконы писаны по золотому фону; одежды святых забликованы золотом; вокруг образов сделаны золотые узоры с «цировкою».

Таким образом церковь имеет вид древних русских церквей и замечательна как богатством своим и изяществом, так и благоговейным действием на молящихся. Описать церковь можно в следующих чертах:

Алтарь четырехугольный, продолговатый; на горнем месте устроена глубокая полукруглая ниша, в которой помещается полукруглое мраморное седалище, а над ним поясное изображение Вседержителя. Пред иконой – 7 серебряных лампадок. В другой нише, над жертвенником, образ Знамения Божией Матери и пред ним 3 лампадки. Иконостас тонкой резьбы, вызолоченный по светло-синему грунту, состоит из 4-х ярусов. В первом ярусе, кроме икон местных, находятся иконы Входа во храм Божией Матери, св. Николая, Сретения и царицы Александры. На боковых дверях – св. благоверные князья Георгий Владимирский и Александр Невский. Во втором ярусе, главнейшие праздники и, среди них, над царскими дверями, икона Софии премудрости Божией, по древнему новгородскому рисунку. В третьем ярусе – св. Апостолы, равноапостольные Константин и Елена, Владимир и Ольга, а между ликами апостолов «Деисис». В 4-м ярусе – пророки и, среди них, икона Знамения Божией Матери. Над иконостасом – Господь Саваоф с исходящим Духом Святым, а наконец св. крест. Пред иконами – лампады со свечами, а вверху – лампады розового стекла, с елеем. На стенах церкви, в разных местах, изображены св. князья: Борис, Глеб, Михаил тверской и Михаил черниговский, а также российские святители Петр, Алексей, Иона и Филипп, св. Великомученица Марина и хождение I. Христа по водам.

К достопримечательностям храма принадлежат: 1) св. крест серебряный, вызолоченный, с двумя частицами животворящего древа и с частицами св. мощей. Он устроен великим князем Константином Николаевичем, по возвращении его из Иерусалима в 1859 году. Крест помещается на аналое, пред местною иконой Спасителя. Одна из частиц св. древа принесена в дар великому князю патриархом иерусалимским, а другая, им же, великой княгине. Крест освящен 14 февраля 1860 петербургским митрополитом Григорием в сослужении киевского митрополита Исидора и литовского Иосифа; 2) хрустальный ковчег, с серебряно-вызолоченной оправой; в нем тоже есть частицы св. мощей; 3) камень от прославленной чудесами колонны Великомученика Георгия; 4) два небольших куска камня от дому Иоакима и Анны, из Иерусалима; 5) Искусная, довольно большая модель пещеры Гроба Господня из масличного дерева, с перламутровыми украшениями. Все эти предметы привезены великим князем из Иерусалима в 1859 году; 6) образ, с ликами царя Константина, Спиридона и Юлиана Тарсийского, поднесенные великому князю Финляндским полком, в память спасения великого князя от руки убийцы 21-го июня 1865 г. в Варшаве; 7) образ Спасителя, в серебряной вызолоченной ризе, поднесенный, по тому же случаю, от московских крестьян; 8) старинный, почти истлевший образ нерукотворенного Спаса, принадлежавший некогда Никите Романовичу Юрьеву-Захарьину. Он хранится в футляре, под стеклом, на аналое, по левую сторону царских врат.

Прежними священниками при церкви были: 1) Василий Григорьевич Григорьев, член российской академии, участвовавший в составлении словопроизводного российского словаря; 2) протоиерей Симеон Петрович Ласкин, зять Григорьева, служивший до 1831 года; 3) священник Кодрат Федорович Федоров, умерший 3-го ноября 1845 г.; 4) Иоанн Алексеевич Орлов, перешедший к Зимнему дворцу; 5) Дмитрий Иоаннович Куколевский, умер в 1861 году; 6) Самуил Васильевич Михайловский, умерший в 1871 году.

По штату 1848 года жалованья полагается: настоятелю – 429 р. и 286 столовых; диакону – 286 р. и 286 р. столовых; псаломщику – 172 р. и 172 р. столовых, пономарю – 115 р., просвирне и сторожу по 58 р.

Церковь подчинена придворному ведомству.

4. Церковь Воздвижения в Таврическом дворце

Таврический дворец сначала был построен князем Потемкиным, в виде частного дома, но, в 1783 году, когда к России присоединились Крым и Грузия, Екатерина II велела архитектору Старову перестроить этот дом в небольшой дворец, на подобие Пантеона, великолепно украсила его и, с именем Таврического, подарила его герою Тавриды. Постройка стоила 100 тысяч р. Потом Екатерина купила его у Потемкина за 460 тысяч р. А когда, в феврале 1791 г. Потемкин прибыл из Ясс, Императрица опять подарила ему дворец. В нем, 28-го апреля 1791 г., торжественно праздновалось взятие Измаила (11-го декабря 1790 г.). По смерти Потемкина (5-го октября 1791 г.), дворец поступил в казну и сделался любимым местопребыванием Императрицы весною и осенью. По кончине ее Павел перенес все, находящиеся здесь, драгоценности в Михайловский замок, а здания Таврического дворца отдал сперва лейб-гвардии конному (1799) а потом гусарскому полку (1801–1802). Александр I восстановил Таврический дворец в прежнем виде, возвратил в него все драгоценности из Михайловского замка и прожил в нем часть осени 1803 г.; временно живала в нем и Мария Феодоровна. В последствии в нем останавливались иностранные принцы, напр. в 1829 г. наследник персидского престола Хозрев-Мирза. Ныне дворец состоит в ведомстве императорского двора.

Главное здание дворца, вышиною до 6 саж., в два света, с большим высоким куполом и перистилем из 12-ти колонн, имеет, по обе стороны, длинные одноэтажные флигеля, оканчивающиеся выступающими на улицу двумя павильонами. В правом флигеле, на углу Воскресенского проспекта и Таврической улицы, устроена церковь, без всяких внешних признаков храма. В последнее время разрешено поставить крест над входом в церковь из двора, на лицевой стороне, оттуда, где прежде была гауптвахта.

Таврический дворец сперва назывался замком, а смотритель его – капитаном замка. В 1798 г. Павел I велел возвести в замке главу над храмом Божиим, если сдержит строение; если же не сдержит, то, по крайней мере, крест. Из дел по поводу этого предмета видно, что церковь Таврического дворца была тогда во имя св. Екатерины, а празднику Воздвижения посвящена уже в 1804 г., но, по какому случаю, не известно. На устройство купола, по плану архитектора Иоанна Фока, требовалось 2324 р. 53 коп. Постройка не осуществилась по недостатку средств в гоф-интендантской конторе. В 1799 г. апреля 11-го Павел приказал передать Таврический дворец под казармы лейб-гвардии конного полка, командиром которого был генерал-лейтенант князь Голицын. В 1801 г. переведен сюда гусарский полк и простоял здесь до 1-го мая 1802 г. Потом именным Александра I указом главноначальствующему над гоф-интендантской конторой, Ардалиону Александровичу Тарсукову, замок велено переименовать во дворец, а на перестройку из государственного казначейства, отпущено 203,426 руб. 72 коп. При этом церковное имущество, священником конно-гвардейского полка Иоанном Филипповым передано чиновнику гоф-интендантской конторы: Дирину. В 1802 г. производилась починка и в церкви, а, имущество ее хранилось на казенном дворе. По устроении церкви и по приведении дворца в надлежащий вид, новый настоятель, священник Иоанн Феоктистов принял церковные вещи от конторы, чрез чиновника Котлова. Не находя в числе церковных предметов многих богослужебных книг и разных церковных ведомостей, метрических книг и пр., Феоктистов доносил об этом и требовал выдачи этих предметов от священника конногвардейского полка. Чем это дело окончилось, неизвестно. В 1819 г. Император велел сделать в церковь новый иконостас и, к местным иконам, серебряные лампады, а старый иконостас передать в Петергофский дворец. Около этого времени производился большой ремонт в церкви, оконченный только к 1829 г.: ремонтом заведывал Стасов, по рисунку, утвержденному Государем. Переделка стоила 16,900 р. Во время ремонта был поставлен походный иконостас и служба совершалась без перерыва; церковь освящена в феврале 1829 г. протопресвитером Криницким. С того же времени разрешен вход в церковь посторонним лицам, кроме дней присутствия в церкви особ Высочайшей фамилии.

Церковь одноэтажная, в два света, имеет два ряда окон: больших внизу и малых в верхнем ярусе. 8 окон выходит на Воскресенский проспект, а три – на Таврическую улицу. Церковь представляет вид длинного зала, которого длина 20 саж.; ширина – 5, а высота – 4½ саж. Она разделена на 3 части. Восточная часть, отделенная сплошною стеною, представляет алтарь, и место для ризницы и библиотеки. С боку ризницы устроена небольшая дверь в алтарь. Длина и ширина алтаря 4 саж. 2¼ арш.; купол его поддерживают 12 колонн; он раскрашен в виде сеточных обводов; в центре купола – голубь в сиянии. Престол и жертвенник деревянные; на горнем месте икона Спасителя на Елеонской горе, благословляющего апостолов на всемирную проповедь; на горнем же месте, на возвышении в одну ступень – Плащаница, обложенная серебряным глазетом, украшенная малиновым бархатом; слова тропаря и другие украшения сделаны из золота. У жертвенника – Распятие со стоящими подле Божией Матерью, Иоанном Богословом и Марией Магдалиной; над дверьми в ризницу – образ снятия со креста, на правой стене – Тайная Вечеря и другие малые иконы. Длина средней части храма, от иконостаса до западной стены – 11 саж. и 1 арш.; солея возвышается на одну ступень и отделяется деревянного решеткою, открытою по средине. У западной стены – другое возвышение в одну ступень, отделенное 4-мя большими колоннами, поддерживающими хоры. В южной стене вход в церковь. Пол в алтаре и в церкви паркетный.

Иконы в иконостасе принадлежат кисти академиков Егорова, Бессонова, Федора Брюлло и Иванова (Александра). Царские врата, в полукружии, углубляющемся к алтарю, резные золоченые. Над ними еврейское слово «Иегова». В царских вратах иконы Благовещения и 4-х Евангелистов. На право от них: Спасителя, Воздвижения, Архистр. Михаила, Александра Невского; на лево – Бож. Матери, Екатерины, Архангела Гавриила, Прав. Елизаветы с Предтечею. Все эти образа работы Алексея Егорова.

На фронтоне, с правой стороны цар. врат – Рождество Богородицы – работы художника Иванова; Сретение и Богоявление – Брюлло; в нише, над южными вратами – Воскресение Христово и Сошествие Св. Духа – Брюлло; на левой стороне царских врат – Рождество Христово – Иванова; Вознесение и Успение – Бессонова; в нише над северными дверями – Преображение и Введение – Бессонова; над царскими вратами – Тайная Вечеря – Егорова.

По стенам храма развешены священные картины, из эрмитажа, работы итальянских художников. Из них замечательны три тканые образа: Святое семейство, копия с Батони, Рождество Христово, копия с Чиголи и Св. Апостолы – копия с Гвидо-Рени.

В 1880 г. с Высочайшего разрешения, Петербургский мещанин Тимофей Глушков устроил за клиросами киоты для помещения икон святых, празднуемых церковию 5 февраля, 2 и 11 Апреля, 25 Мая и 13 Ноября – дни чудесного спасения Государя от злодейских покушений.

Все церковный принадлежности, со всею точностию и с надлежащими номерами, внесены в «Опись церковного имущества», которая выдана из придворной конторы и хранится при церкви. Из церковных принадлежностей замечательны: Чаша из чистого золота, искусно украшенная цветами и др. узорами, рукоятка ее – в виде связанного снопа пшеницы, с украшениями из виноградных лоз. На чаше финифтяные образа Спасителя, Божией матери, Распятия и Воскресения Христова; весу в чаше 6 фунт., 88 зол. Дискос с такими же украшениями; весом 1 ф., 56 зол.; звездица золотая с ликами трех Святителей Вселенских и Николая Чудотворца, весом 1 ф. 32 зол.; лжица в 13¼ зол. золота; другая лжица в 11½ зол. Стальное копие, с золотой ручкой, в 18½ зол. другое копие такое-же, весом со сталью 25 зол., две тарелочки, весом 2 ф., 4½ золотника.

Ризница церкви Таврического дворца, почти вся, из бывшей в употреблении в церкви Зимнего дворца; есть один номер риз, устроенных из погребальных принадлежностей при погребении Вел. Княгини Марии Михайловны. Они из золотого глазета, обшиты серебряным гасом, с кантом из пунцового бархата, на атласной подкладке.

Метрические книги хранятся с 1805 г.

Причт, по Высочайшему указу от 5 Апреля 1793 г. составлен из священника, диакона и двух псаломщиков. Когда дворец был передан Л.-Гвардии Конному полку, то, по указу от 11 Янв. 1800, диакон Иван Феоктистов переведен к Большому двору, а при Таврическом служил священник Иоанн Филиппов. В 1802 г. Феоктистов переведен священником сюда. 3-го Ноября 1806 г. на место уволенного Феоктистова, переведен из Красного села священник Гавриил Филиппов Полянский, в 1835 г. переведенный из церкви Зимнего дворца. После Полянского служил Герасим Петрович Павский, магистр Богословия и бакалавр С.-Петербургской Духовной Академии по Еврейскому языку, известный своею высокою ученостью, полезными трудами по Еврейской филологии, переводчик свящ. книг Ветхого Завета, законоучитель университета и многих особ царствующего дома, отличавшийся простотою нрава и кротостью в обращении, имевший звание доктора Богословия. При Таврическом дворце он жил до смерти, последовавшей в 1863 году.

В преклонном возрасте Павского, в помощь ему был назначен к Таврическому дворцу, с 1855 г. протоиерей Стефан Ильин Кучинский, из Могилевской епархии, служивший священником в разных полках, переведенный сюда из Литовского полка. С 1868 г. настоятелем церкви состоял протоиерей Павел Федоров Иовлев, из наставников С.-Петербургской Дух. Семинарии. В 1882 году он перешел в Конюшенную церковь, а на его место поступил Алексей Иванович Успенский.

На должности диакона, после Ивана Феоктистова, состоял: Трофим Иерофеев Бобырь, из польских дворян, из киевских певчих; после него в 1848 г. был Алексей Иванович Клепачевский, из Полтавской епархии, он состоит доселе; псаломщиками были следующие лица: Иван Лукин и Федор Алексеев Черницкий потом Стефан Федоров, Федор Думов, Иван Смирницкий, Василий Иванов Вишневский, Стефан Дмитриев Городенский, Федор Исидоров Воинов, Павел Никифоров Дмитровский, Александр Петров Благовещенский, Николай Васильев Щеглов, Яков Дмитриев Вознесенский, Анатолий Андреев Лебедев, Яков Михаилов Розов и Алексей Евдокимов Соболев.

В должности просвирни состояли: Ульяна Иванова, Евдокия Феоктистова, Екатерина Николаева Скородумова, Анна Дмитриева, Елена Яковлева Иосифова, Татьяна Кондратьева Колосова, Феодосия Колосова и Евдокия Бегемотова.

В должности старосты: Константин Егоров Тулин, Михаил Пудиков и Иван Васильев.

Жалованья священнику в год 429 р. и столовых 286 р. Диакону – 286 р. и столовых 286 р. Псаломщикам по 171 р. 66 коп. и столовых столько же. Просвирне в год 57 р. 96 к. На содержание церкви выдается 146 р. 55 коп.

5. Церковь во дворце В. Кн. Николая Николаевича (старшего)

Церковь во дворце великого князя Николая Николаевича (старшего) во имя Богородицы, всех скорбящих радости, заложена вместе с дворцом в 1858 г. 21-го мая. В 1872 году, под солеею и под алтарем церкви, устроена часовня, наподобие пещеры Гроба Господня. В 1873 году – построен придел Варвары, в 1874 – придел в честь апостола Петра. Церковь находится в 3-м квартале Адмиралтейской части, между Конногвардейским бульваром и Галерной улицей. Церковь устроилась при следующих обстоятельствах.

В 1850 году великий князь Николай Николаевич, приехавши в Ростов, для поклонения тамошней святыне, обратил внимание на полуразрушенную церковь Всемилостивого Спаса, при кельях митрополита: ему понравились строго византийский стиль церкви, возвышенность солеи, остатки старинной живописи на стенах и пр. Желая иметь при своем дворце храм, подобный древним русским храмам, великий князь высказал свое желание Августейшему Родителю, Николаю I-му. Распорядителю при постройке дворца, профессору Штакеншнейдеру, приказано, при устройстве дворцовой церкви, руководствоваться планом, снятым с ростовского оригинала, архитектором Рихтером. Постройка дворца и храма, несколько приостановленная по случаю крымской войны, окончена в 1861 г. Дворец освящен 1-го декабря и в него переехало Августейшее семейство. Но храм еще не был окончен и богослужение совершалось в походной церкви кавалергардского полка, поставленной в одном из зал. Внутренняя обделка храма, живопись и фрески, в строго византийском стиле, производились, при личном руководстве великого князя, профессором Тиршем, изучившим древне-восточный стиль в Греции и на Афоне. Тирш руководился также копиями, снятыми с ростовского собора; иконы писались по мысли и начертаниям великой княгини Александры Петровны. Храм быль освящен 24-го октября 1863 г. протопресвитером Бажановым, в присутствии в Бозе почившего наследника цесаревича, великой княгини Евгении Максимилиановны и др. лиц. Антиминс церкви священнодействован Леонтием епископом ревельским марта 23-го 1863 г. и подписан митрополитом Исидором.

Наружность церкви, гармонируя с общим стилем дворца, в тоже время, по своему значительному выступу, по колоннам и др. украшениям, имеет вид отдельного здания, так что дворец представляется пристроенным к церкви. Центр храма, возвышаясь квадратным куполом, увенчан грушеобразною главою и имеет 4 венецианских окна, освещающие внутренность церкви. Крыша главы вызолочена чрез огонь; крест бронзовый, вызолоченный, укреплен такими же цепями. Над алтарем – небольшая изящная колокольня, с 7-ю разной величины колоколами, соответственно 7-ми музыкальным тонам. Алтарь освещен окнами в один ярус; окна верхнего яруса освещают церковь; стекла в них цветные; в круглом окне в алтаре – Всевидящее око в лучах. Вход в церковь с запада, по великолепной мраморной лестнице, разделенной площадками на 4 части. Пред самою церковью она имеет широкую мраморную площадку, которая, с галерею из мраморных колонн, представляет обширную и великолепную паперть. Длина храма 7 саж. и 1 арш.; ширина 4 саж. и 1½ арш. высота 3 саж. длина алтаря – 4 саж., вышина алтарных стен 2 саж. ¾ арш. Солея, возвышаясь 9-ю дубовыми ступенями, отделена 4-мя колоннами, с которых перекинуты, во всю ширину церкви, 5 арок; из них две боковые арки прислонены к северной и южной стенам. Клиросы ограждены бронзовыми, вызолоченными чрез огонь перилами; ими же ограждена и солея. За южной стеной солеи – небольшая маленькая комната для августейшей княгини; семейство ее помещается на правом клиросе, певчие стоят на левом.

Четыре колонны солеи украшены вверху разными вызолоченными лепными работами; плинтуса и пьедесталы колонн окрашены под темно-зеленый мрамор, бордюры пьедесталов под желтый мрамор. Положенная на арках солеи стена имеет до ста свечей, которые совершенно скрыты от взоров молящихся и потому храм представляется как бы освещенным от солнца.

Все арки солеи, с лежащею на них стеною, расписаны фресками. На зап. стороне, против входных дверей – Воскресение И. Христа, Рождество и Крещение; над среднею аркою – Преображение; направо и налево от Преображения, между колоннами, – Благов. кн. Александра Невского, Марии Магдалины, Св. Николая, Тихона Задонского, Антония и Феодосия Печерских.

Иконостас делится на 4 яруса. В нижнем, колонны и загнутые с них арки размещены в параллель с колоннами и арками солеи. Центральная арка, в которой царские двери, шире прочих; в углублениях, подле цар. врат – две большие местные иконы; в остальных двух арках – северные и южные двери, на которых изображены Архангелы Михаил и Гавриил.

Царские врата бронзовые, вызолоченные, с иконами Благовещения и 4-х Евангелистов. Местные образа Спасителя и Богородицы «всех скорбящих радости», живописные, украшены серебряными, вызолоченными окладами, работы Сазикова: венцы на образах – древнейшего византийского стиля; они украшены драгоценными камнями.

В 2-м ярусе – Успение Бож. Матери, копия с находящейся в Киево-Печерской лавре. Она опускается для поклонения и целования молящимся. Во 2-м же ярусе иконы 3-х Святителей Вселенских, св. Андрея Критского и Ангелы, поддерживающие икону Успения. В 3-м и 4-м ярусах – Вознесение и Распятие, с группою лиц, бывших при кресте.

Северная и южная стена расписаны художественными фресками. В 1-м ярусе северной стены находятся изображения: царицы Александры, Сергия Радонежского, св. Николая, Введение, Покров и Рождество Богородицы; во 2-м ярусе, на северной стене солеи, св. Троица, предательство Иуды, Моление о Чаше и Тайная Вечеря. В 3-м и 4-м ярусах, между окнами: Благословение I. Христом детей, Проповедь на горе, Призвание Ап. Андрея и вход в Иерусалим.

На южной стене солеи, Мария Египетская; за солеею в верхнем ярусе: Благовещение, Воздвижение, Явление Ангелов мироносицам; во 2-м ярусе: Жертвоприношение Исаака, осуждение Господа Синедрионом, Евангельская сцена: «се человек», и наконец – шествие на Голгофу. В 3-м и 4-м ярусах: Воскресение дочери Иаира, Чудесное насыщение народа, Пребывание И. Христа у Марфы и Марии, беседа с Самарянкой. В верхней части южной стены – снятие со креста.

На западной стене – картина 2-го пришествия и страшного суда Христова; на сводах – Евангелисты; в главе – Херувимы, а в самом центре ее – благословляющий Спаситель.

Алтарь состоит из 3-х частей. Северная часть, для жертвенника, своею мрачностию напоминает и ясли и гроб Господень; в средней алтарной нише, за престолом, Тайная Вечеря. Здесь Спаситель изображен не сидящим, а стоящим, как изображается Он во многих церквах прав. Востока, также в Киево-Софийском соборе и в великой церкви Златоверхо-Михайловского монастыря.

Под солеею и под алтарем устроена пещера Гроба Господня, по подобию истинной пещеры в Иерусалиме. С правой стороны ее – придел Св. Варвары, с левой – Ап. Петра. Пещера устроена по мысли Вел. Кн. Николая Николаевича, чтобы поместить здесь святыни, которые он привез с Востока в 1872 г., как подарок Иерус. Патриарха Кирилла. Когда настоятель церкви указал, для этого, удобное место под солеею и под алтарем, Вел. Князь, не выходя из церкви, начертал план часовни со всеми деталями. Менее чем в 3 недели часовня была сооружена архитектором Ф. С. Харламовым и освящена 24 Декабря 1872 г. Лица, бывшие с Вел. Князем в Иерусалиме, изумлялись сходству новоустроенного вертепа с пещерою Гроба Господня. Тоже сходство засвидетельствовал английский декан Стэнли, бывший в России при бракосочетании Герцогини Эдинбургской.

Часовня имеет преддверие Гробовой пещеры. Посреди преддверия поставлен мраморный пьедестал, подобие того камня, которым был затворен Гроб Господа. На мраморном пьедестале – икона св. великомуч. Георгия, поднесенная великому князю в Лидде, патриархом Кириллом, с частицею мощей св. царицы Александры, и св. Георгия. Мощи Георгия вложены в сребропозлащенный ковчежец, а для мощей св. царицы Александры устроена рака из кипариса. Стены преддверия украшены изображениями последних событий Богочеловека. На южной стене – лик Богоматери, смотрящей на крестное шествие из окна сионской горницы; на восточной стене – Богоматерь, шествующая по крестному пути Сына, в сопровождении благочестивых жен и апостолов; вдали – Искупитель, восходящий на Голгофу и Иуда, терзаемый совестию: дале – Богоматерь, возвращающаяся с Голгофы; на западной стене – Она же, возвратившаяся в сионскую горницу. Вход в самую пещеру так низок, что нужно наклонять голову. В верхней части входной ниши – лик Богоматери, держащей пречистое тело снятого с креста Искупителя. В самой пещере, направо от входа, устроено мраморное подобие того ложа, на котором покоилось Пресвятое Тело; на стене – икона Воскресения. В центре мраморной доски в ковчегах хранятся: камень от Гроба Господня и камень с горы Голгофы. Подле них камни: с берега Иордана, из Вифлеема, из Назарета, с горы Фавора и с Елеонской; часть от дуба Мамврийского, два камня из Севастии, из храма во имя Предтечи; древнейший серебряный складень с двумя иконами, писанными на кипарисе; одна икона изображает лик Богородицы «Неисчерпаемая Благодать», а другая – св. Георгия. Пещера освещается 36-ю лампадами, привешенными к своду. Лампады эти частью пожертвованы разными лицами, а большая часть – плод усердия великой княгини.

В часовне Гроба Господня, каждый воскресный день, после литургии, совершается молебное пение Живоносному Гробу Господню. В Великую пятницу плащаница выносится не на средину храма, а в часовню гроба, и полагается на камень помазания; чтение 17-й кафизмы в Великую Субботу совершается также в часовне. После великого Славословия и обнесения Плащаницы вокруг церкви, Плащаница вносится в пещеру и полагается на мраморной доске, покрывая собою палестинские святыни. При пении «Приидите ублажим» Августейшее семейство и прочие богомольцы, наклоненные входят в пещеру для целования Плащаницы. Для большего простора, в восточной стене гробовой пещеры, открывается дверь, которая, в обыкновенное время, невидима и только в Великую Пятницу и Субботу отставляется от стены для удобного прохода богомольцев. В Великую Субботу чтение Апостола, пение «Воскресни» и чтение Евангелия совершаются в преддверии часовни.

К достопримечательностям церковной утвари принадлежать:

1) 2 серебряных крестика с св. мощами – дар киевопечерской лавры; 2) небольшой крест с частицею Животворящего Древа. Его подарил Александре Феодоровне митрополит Армении, и она благословила великого князя Николая Николаевича в день отъезда его на защиту Севастополя; 3) Кипарисный крест в меру подлинного креста Христова, дар Троицко-Сергиевой лавры; 4) облачение для священника и диакона, из золотой вязаной ткани, предназначавшейся для парадной мантии Императрицы Александры Феодоровны. Облачение это устроили инокини Воскресенского монастыря в Петербурге.

6. Церковь Александра Невского в Аничковском дворце

(Церковь во имя Святого Благоверного Великого Князя Александра Невского, в собственном Его императорского величества дворце).

I. Местоположение дворца и церкви

Собственный Его Императорского Величества дворец10 находится в 1-м участке Спасской части, на Невском проспекте, близь Аничкова моста, между домом кабинета Его Величества и сквером с памятником императрице Екатерине II. Здание дворца в четыре этажа; фасадом устроено к р. Фонтанке, но с начала нынешнего столетия, заслонено, выстроенным на берегу этой реки, домом кабинета. В общности дворец представляет одно из величественных зданий столицы11. Позади дворца имеется сад. В решетке сада два павильона, один по Невскому проспекту, другой против Екатерининского сквера12.

Дворцовая церковь, во имя св. благоверного великого князя Александра Невского, занимает большую половину флигеля, в 4-м этаже, и выходить на Невский проспект и к зданию кабинета. Над алтарем церкви устроена (в 1874 году) колокольня.

Ко Дворцу принадлежать десять каменных домов.

II. История дворца и церкви

Как13 видно из всеподданнейшего доклада комиссии об устроении г. С.-Петербурга, в 1738 году «на Адмиралтейском острову, по берегу реки Фонтанки, что на Невской перспективной дороге» стоял двор купца Лукьянова14. В августе 1741 года «Ея Императорское Величество изустным повелением указала егермейстеру Шаргородскому принять на свое смотрение у купца Дмитрия Лукьянова двор... и строить на том месте как каменное, так и деревянное строение и прочее по объявленному Ее Величеством от архитектора Земцова плану и фасаду...»15.

Один за другим пошли приказы гоф-интенданта Шаргородского архитектору Земцову и его гезелям, чтобы они надлежащим образом и «с поспешением» исполняли необходимые подготовительные работы16. Но как ни торопились безостановочными работами, дело шло медленно17.

Только в 1744 году, 7-го марта, гоф-интендантская контора послала в Москву, где находилась тогда императрица Елизавета Петровна, архитектурии гезеля Григория Дмитриева, для апробации 16 чертежей новостроящегося дворца18. Императрица одобрила генеральный план, составленный Дмитриевым. В том-же году начата была, русскими мастерами, постройка «больших каменных палат».

Вскоре главным наблюдателем над работами был назначен обер-архитектор граф Растрелли.

В конце 1746 г., когда капитальные работы по устройству дворца приводились уже к концу19, государыня указала на двух флигелях палат поставить два купола: один с крестом, над флигелем, выходящим на Невский проспект, где будет помещена церковь, и другой, для симметрии, над флигелем, находящимся в противоположной части дворца (на последнем куполе повелевалось утвердить звезду)20.

Наконец в 1747 г., 4-го декабря, последовал Высочайшие ее величества указ, которым повелевалось «в новостроящемся дворце, что у Аничкова моста, церковь, которая будет во имя Воскресения Христова в больших палатах, во флигеле, что на Невской перспективе, всеми принадлежащими строениями, а именно столярными, золотарными и живописными и другими, касающимися работами, исправить, в немедленном времени, дабы ко дню святые пасхи, т. е. апреля к 10-му числу 1748 года, как строением, так и украшением исправлена была совершенно». Вследствие такого Высочайшего повеления, 6-го октября того-же года, придворная гоф-интендантская контора распорядилась послать ордер обер-архитектору фон-Растрелли, которым приказывалось ему «дабы в той церкви, по надлежащему исправлению и украшению всеми принадлежностями, сочинил рисунок и расписал каждой работе реестры, и что и каких материалов потребно». 10-го января 1748 г. обер-архитектор уже доносил конторе, что государыня, 2-го декабря 1747 г., «сочиненный им чертеж иконостасу в церковь в новостроящемся дворце, что у Аничкова моста. Высочайше изустно соизволила аппробовать, и велеть по тому чертежу показанный иконостас делать». При этом государыня приказала представить сметы о необходимом количестве материалов и мастеровых людей; составление этих смет поручено было столярному мастеру Готлиб-Эйлеру, резных дел мастеру Дункеру, позолотных дел – Лепренцу и иконописных дел – коллежскому асессору Вешнякову; Затем, 10-го августа 1748 г., последовало распоряжение гоф-интендантской конторы: «о исправлении реченного иконостаса подряд охочих людей, чрез главную полицеймейстерскую канцелярию, с барабанным боем публиковать».

Не смотря на сделанный таким образом вызов подрядчиков и мастеров, «охочих людей» для производства означенных работ не нашлось. Тогда контора пригласила к производству столярной работы мастера Иоганна Шмидта, который до того времени производил работы в «итальянских палатах»21. Шмидт принял на себя столярную работу иконостаса, окончил ее, по отзыву фон-Растрелли «порядочно и как быть должно»22. Шмидту-же поручено было и устройство в церкви места для Государыни Императрицы. Рисунок этого места составлен был графом Растрелли; резную-же работу производил мастер Иоанн-Франц Дункорт23.

Эти работы по устройству церкви продолжались до конца 1750 года. Наконец, в 1751 году, всеми жившими тогда в Петербурге архиереями, в присутствии Императрицы и блестящего двора, торжественно освящена была новопостроенная церковь, в честь Воскресения Христова24.

Церковь эта занимала второй и третий этажи25 флигеля, выходящего на Невский проспект. Иконостас ее, исполненный лучшими художниками, был трех-ярусный, вызолоченный, с богатой резьбой. В нем, в числе других икон, были иконы: св. праведных Захарии и Елисаветы, св. апостола Петра, св. великомученицы Екатерины, св. пророчицы Анны, Алексия человека Божия. Имена сих святых носили: строительница дворца и храма. Императрица Елизавета Петровна, родители ее Император Петр I и Императрица Екатерина I, сестра Елисаветы – Цесаревна (герцогиня гольштинская) Анна Петровна26.

В 1757 году Елизавета Петровна27 пожаловала свой «собственный каменный дом... что у аничкова моста, со всеми строениями, и что в нем... наличностей имеется» графу Алексею Григорьевичу Разумовскому, в «потомственное владение»28. Хотя граф Разумовский по-прежнему, жил при Государыне в зимнем дворце, – Елисавета Петровна любила посещать аничковский дом: часто езжала она туда к обедни29.

По смерти Государыни-благодетельницы, граф Алексей Григорьевич окончательно поселился в своем аничковском доме, и мирно жил в нем до самой смерти (6 июля 1771 г.). Императрица Екатерина II утвердила аничковский дом за братом его, Генерал-фельдмаршалом графом Кириллой Григорьевичем Разумовским30.

Но экс-гетман не жил в аничковском доме; скоро, в 1677 году, дом был куплен казной, и Императрица Екатерина II подарила его, в том же году, князю Г. А. Потемкину. Но и князь не жил в аничковском доме, и продал его купцу Никите Шемякину; от Шемякина дом снова был куплен в казну, и снова подарен Императрицею Екатериною князю Потемкину31.

В 1785 году дворец опять был куплен правительством от князя Тавриды, и отдавался в наем32.

Какова была судьба аничковской церкви во время владения дворцом графа К. Г. Разумовского, князя Потемкина и других частных лиц – с достоверностию неизвестно. Однако, по некоторым данным, можно предположить, что церковь не была еще закрыта при графе Е. Г. Разумовском33 и князе Г. А. Потемкине34.

Частные владельцы аничковского дома привели здание в совершенное расстройство и упадок, так что, когда Екатерина II пожелала (в 1794 г.) поместить в нем Кабинет Ее Величества, понадобилась значительная сумма на ремонтировку дворца (50,000 р.)35.

С 1796 года, когда в ремонтированном дворце помещен был Императорский Кабинет, (бывший прежде в кабинетской улице) аничковская церковь называется уже Кабинетскою, или капитульскою (1796–1809): храмовым праздником в обновленной церкви избирается «день обновления св. храма Христа и Бога нашего Воскресения (В Иерусалиме)» 13 сентября36.

В 1808–09 г. Кабинет был перемещен в выстроенное (в 1804 г.) рядом с дворцом, и теперь (1808) перестроенное особое здание. В том же году, приказано было исправить дворец, для жительства в нем помолвленной за Принца Ольденбургского Георга, Августейшей сестры Императора Александра I, Екатерины Павловны. После бракосочетания37 Великая Княгиня переселилась в подаренный ей дворец, который с этого времени стал называться «дворцом Ее Императорского Высочества, Великой Княгини Екатерины Павловны»38.

С поступлением «дома Кабинета» в собственность Екатерины Павловны, бывшая кабинетская церковь была совершенно исправлена и перестроена. Вероятно, в тоже время (1809–10 г.) с Высочайшего соизволения, из закрытой капитульской церкви иконостас вместе с некоторыми другими святынями поступил в церковь во имя Божией Матери Владимирские иконы, что в придворных слободах (См. выше).

Относительно устройства новой церкви во дворце Великой Княгини Екатерины Павловны, и церковного имущества, в архиве Кабинета Его Величества39 имеются следующие сведения:

Иконостас был деревянный, крашенный белою краскою, с богатою позолотою и 16 образами, писанными по холсту масляными красками, (при образах 6 серебряных изящных лампад); образа эти, (равно как и лампады), входили в состав приданого Великой Княгини; далее, были 2 шкафа красного дерева для риз; 2 стола красного дерева с полами; зеркало цельное, в раме красного дерева; 4 стула красного дерева; 4 стула крашеных под бронзу, обитых малиновым штофом; завесы у царских дверей, штофные, малиновые; запрестольный образ Богоматери с Предвечным Младенцем, тканый разными шелками, в раме богатой, с резьбою и позолотой; плащаница, с пунцовым бархатным прибором, шитым золотом и обложенным вокруг золотою бахромою с кистями; церковная утварь: 1) серебряная позолоченная: а) потир, б) дискос, в) две тарелочки, г) лжица, д) копие со стальным черешком, е) крест, ж) евангелие в кованом переплете; з) дарохранительница, сделанная храмом (апостола Петра, в Риме), под коей постамент из черного стекла, и) чаша без позолоты, для водосвятия, с крышкою, серебряное блюдо для благословенных хлебов; кадило; серебряные-позолоченные: ковшичек для соединения; дароносица с прибором; кропило, церковные одежды (для священника и 2-х псаломщиков): 1) праздничная сделанная из пунцового бархата, шитая золотом и обложенная золотым гасом, бахромою и кистями, 2) будничная, из золотой парчи, и обложенная золотым гасом, бахромою и кистями, и 3) траурная, из черного бархату, с серебряным гасом, бахромою и кистями – все эти освященные предметы входили в состав приданого Великой Княгини. Было несколько икон и из кабинетской церкви.

В начале 1812 года во дворце случился довольно значительный пожар, который коснулся и церкви40. По этому, при исправлении дворца иконостас был починен и снова поставлен на место41 (исправляли иконы академики Медичи и Туричелли)42. Нельзя с несомненною достоверностью определить, какой день был храмовым праздником церкви, с поступлением дворца в собственность Екатерины Павловны. Есть основание43 предположить, что церковь освящена была во имя св. великомученика Георгия (имя которого носил супруг великой княгини).

Когда супруг великой княгини принц Георг Ольденбургский получил должность тверского генерал-губернатора, Екатерина Павловна покинула дворец и переселилась с супругом в Тверь. Там жила она до самой смерти принца, в 1815 г. По возвращении в Петербург, вдовствующая великая княгиня вступила (12 янв. 1816 г.), во второй брак с королем Виртембергским Вильгельмом I, и переехала с ним на жительство в Виртемберг. Дворец же Екатерины Павловны поступил в ведение департамента уделов44.

В следующем 1817 году45 21-го июня Император Александр Павлович, Высочайшим повелением на имя министра уделов, объявил, что «принадлежащий... королеве Виртембергской... дворец, состоящий в ведомстве департамента уделов, Всемилостивейше жалует в дар брату своему... великому князю Николаю Павловичу»... Тогда же состоялся штат на содержание двора великого князя (511,319 р. 40 к. и 150,000 р.).

Первою заботою князя было, чтоб все чины двора имели казенное помещение (с этою целью приобретены, 1818–31 г., три ближайшие к дворцу дома). Запущенный сад приводится в порядок; в павильонах помещается арсенал; внутреннее устройство двора улучшается46.

Устроенная для великой княгини Екатерины Павловны церковь уничтожается47 и вместо нее является новый храм, занимающий уже не два этажа, а один, верхний48. Особенным, хранителем дома и храма избирается св. благоверный великий князь Александр Невский. Сей святый князь, при жизни – поборник православия, победитель невский, спаситель России от врагов внутренних и внешних, по смерти – на небеси царствующий, теплейший молитвенник о соотечественниках и о благочестии родственного ему царского дома и столичного града, – без сомнения, избирается особенным заступником храма и потому, что Благословенный император Александр был тезоименит сему св. мужу: это-же имя носил и бывший венценосный владелец дворца, в Бозе почивший, Император Александр II; это же имя носит и нынешний владелец дворца – Его Величество Император Александр III.

Св. иконы в двух-ярусном иконостасе, устроенной в 1817 г. церкви49 изображали св. угодников Божиих, имена которых носили царственные предки, родители, братья и сестры создателя храма. Так, кроме иконы св. Александра Невского, в иконостасе были помещены образа св. Марии Магдалины, св. чудотворца Николая мирликийского, св. апостолов Петра и Павла, св. архистратига Михаила, св. равноап. царя Константина, св. муч. царицы Александры, св. равноапостольные царицы Елены, св. пророчицы Анны и св. великомученицы Екатерины50. На северных дверях была икона св. пророка Моисея51.

С переселением великого князя Николая Павловича в аничковский дворец, он стал именоваться дворцом Его Императорского Высочества, великого князя Николая Павловича. В этом дворце великий князь жил до самого своего восшествия на всероссийский престол (14-го дек. 1826 г.). Сделавшись Императором, Николай Павлович оставляет аничковский дворец своею собственностью и издает Высочайшее повеление о наименовании его собственным Его Императорского Величества дворцом.

Из «журналов», имеющихся в архиве дворцовой церкви, видно, что, и по переходе на жительство в Зимний дворец, Император Николай I-й каждый год, по нескольку раз, не редко, на довольно продолжительное время, переселялся во дворец с августейшим своим семейством. Так он переселялся во дворец на 1-ю неделю великого поста, на всю страстную седмицу, с Лазаревой субботы, (на 1-й и на страстной неделе он говел и приобщался в дворцовой церкви, с Высочайшей фамилией), иногда на неделю крестопоклонную, присутствовал при богослужении в аничковской церкви в большие праздники (напр. в навечерие Богоявления Господня, в Благовещение Пресвятые Богородицы и пр.). Здесь-же он, нередко, назначал крещение младенцев, которых сам воспринимал от купели, и бракосочетания знатных особ, которые желал почтить своим присутствием. Когда не было певчих (обыкновенно во дворце пел хор певчих егерского полка), Император Николай Павлович сам участвовал с псаломщиками в пении литургии52. После пожара в Зимнем дворце, в декабре 1837 г., Император на все время, пока поправлялся тот дворец, переселился в свой «собственный»53.

По смерти Императора Николая I (18 февр. 1855 г.), по духовному его завещанию, аничковский дворец, со всеми принадлежащими ему домами и службами, переходит в наследие старшему сыну его и наследнику престола Александру Николаевичу (Императору Александру II), который, – в священную память о в Бозе почившем своем родителе, повелевает (6-го апр. 1855 г.) именовать сей дворец «собственным его Императорского Величества Николаевским». Вдовствующая Императрица Александра Феодоровна, с своими августейшими детьми, великими князьями Николаем и Михаилом Николаевичами, по временам (в 1855 и 1859 годах) избирала также любимый ее супругом дворец для своего уединения и жительства.

В 1859 г., в аничковский дворец (с соизволения Государя Императора) переселяется великий князь Николай Николаевич с августейшею супругою. Но в 1861 г. великому князю Николаю Николаевичу был построен свой дворец (против конногвардейского бульвара), и, в декабре того-же года, великий князь с своим семейством оставил аничковский дворец.

С построением, для великого князя Николая Николаевича дворца, названного Николаевским, аничковский дворец, по Высочайшему повелению (29-го ноября 1861 г.), получает опять прежнее название – «собственного Его Величества» дворца.

В конце 1864 г., по Высочайшему повелению, собственный Его Величества дворец предназначен был для жительства наследника цесаревича Николая Александровича. Началась-было спешная ремонтировка дворца; но Всевышний Царь царей уготовляет перворожденному сыну цареву вечную обитель у Себя и, позвавши его к Себе, в ночь с 11-го на 12-е апреля 1865 г. успокоивает в сей вечной обители. Работы во дворце были приостановлены до 1866 г., когда опять приступлено было к окончательной отделке и устройству по новейшим усовершенствованиям – старейшего в Петербурге дворца для пребывания наследника цесаревича и великого князя Александра Александровича. К осени 1866 г. дворец, с газовым освещением, водопроводами, изящною парадною лестницею, подъемною (водою) машиною, телеграфом, множеством картин в комнатах и на лестницах, на потолках, с превосходным убранством является готовым для наследника цесаревича с его супругою Мариею Феодоровною, урожденною принцессою датскою Мариею-Дагмарою. В день свадьбы, 27-го октября 1866 г., благословенная чета переселяется во дворец на постоянное жительство, в зимнее время. Этот дворец остается местом пребывания августейшего семейства Государя наследника цесаревича до восшествия его на прародительский престол 1-го марта 1881 г. Ныне благополучно царствующий Государь Император изъявляет свою волю иметь жительство в том же своем любимом дворце, – а не в зимнем, – и в будущем времени. По этому обстоятельству, в последние годы, отделываются комнаты для дежурных генерал-адъютантов, фрейлин и т. д.; упраздняется Толмазов переулок; дома, в нем находящиеся покупаются для служащих при Высочайшем дворе; строится, для них же, новый дом, в конце увеличенного сада, огражденного каменною стеною. Так впервые со времени существования дворца (130 лет), в нем жительствует, зимою, Государь Император с августейшим семейством – Собственник этого древнейшего украшения столицы.

Но обратимся к ближайшей своей цели – к описанию дворцовой церкви 1866 г. Существовавшая с 1817 г., церковь, вместе с дворцом, к 1866 г. перестраивается, отделывается с полным изяществом; святыни прежнего храма – замечательные вещи переходят в новую церковь и пополняются многими другими святынями и имуществом; вещи устарелые, прежний иконостас, бюсты ангелов сдаются на хранение в Таврический дворец. (В 1871 г. старый иконостас, по Высочайшему повелению, передан в Тверской дворец). Вот те святыни и вещи, которые поступили из прежней в новоустроенную в 1866 г. церковь:

1) Двадцать одна частица мощей св. угодников Божиих и, кроме того, три части от вещей, принадлежавших другим трем святым. – Все 24 частицы расположены рядами, на доске, и прикреплены к ней чрез наложение серебряного вызолоченного оклада; доска эта вставлена в деревянную раму. Здесь находятся части мощей следующих святых: 1) св. Григория Богослова, 2) апостола Фаддея, 3) ап. Фомы, 4) Игнатия, епископа ростовского, 5) Исаии, еп. ростовского, 6) Спиридона, еписк. Тримифийского, 7) Анны пророчицы, 8) и 9) Косьмы и Дамиана-бессребреников, 10) Макария Египетского, 11) преподобномученицы Феодосии девицы, 12) Пимена Великого, 13) великомуч. Дмитрия, 14) Ефрема Сирина, 15) Пимена Великого (еще), 16) Гурия, еп. казанского, 17) Варсонофия казанского, 18) Георгия Победоносца, 19) мученика Меркурия, 20) великомученика Феодора Стратилата, 21) великомученика Прокопия. – Из вещей-же, сохранившихся от святых угодников, имеются: 1) часть ризы св. Арсения чудотворца, 2) часть креста св. Александра Свирского, и 3) часть древа от гроба преподобного Сергия Радонежского. – Означенный святыни поднесены императору Николаю I-му чиновником VII класса Ножиным и сестрою его, вдовою надворного советника, Скопинскою54.

2) Часть ризы (от мощей) св. Митрофана, епископа воронежского, присланная из Воронежа в год открытия мощей сего Чудотворца (1832 г.). В настоящее время эта святыня находится в ковчежке, обложенном малиновым бархатом; на верхней стороне сего ковчежца изображен святитель Митрофан.

3) Крест деревянный, обложенный перламутром, византийской работы, с подножием. Изображены на нем: распятие Спасителя, Богоматерь, св. Мария Магдалина и четыре евангелиста. – Крест этот поднесен Николаю I гренадером Чепраковым, ходившим на поклонение Гробу Господню и св. местам.

4) Изображение тайной вечери, литое из чугуна (12 верш. выш. и 1 арш. 3 верш, ширины), отличной берлинской работы. Внизу изображения отчеканены в строку слова: «amen digo vobis, quia nuns vestrum traditurus est». Это изображение прислано принцем прусским (в 1840 г. – король Фридрих Вильгельм IV) зятю его, Николаю I, в 1825 г.

5) Икона св. благоверного великого князя Александра невского, писанная масляными красками на дереве. На лицевой стороне иконы изображен он с жезлом в одной руке со скипетром в другой; подле него лежит корона. Жезл свой св. князь показует, и как-бы вручает благословляющему его самому миродержцу, Иисусу Христу. На левой, обратной, стороне иконы изображен, также масляными красками, придельный храм, сооруженный в Москве, в память рождения великого князя Александра Николаевича (Императора Александра II), благочестивейшими его родителями; под изображением храма находится следующая надпись: заложен 1818 года, июня 14, а освящен 1820 г. сентября 5-го.

6) Икона Божией Матери, шитая по канве, в золоченой раме, та самая, которая, как сказано выше, была в числе приданого Великой Княгини Екатерины Павловны55.

7) Икона Богоматери, писанная на дереве. Она прислана Императору Николаю I в декабре 1828 г. от молдаванского пахарниса, Авраама Ставро. (Тогда же повелено ее поставить в алтарь). См. дела придв. контор. 1828 г. № 129).

8) Икона (небольшая) св. Николая Чудотворца, писанная на кипарисе, в серебряной-позлащенной ризе. Прислана от того же лица Императрице Александре Феодоровне.

9) Икона св. Иосифа обручника с младенцем Иисусом, писанная на дереве, поднесена Императору Николаю в 1828 г. (10 мая), при проезде его чрез г. Могилев, Павлом, епископом могилевским56.

10) Серебряная вызолоченная дарохранительница большого формата, на пьедестале из 6 досок синего стекла. Она устроена на подобие храма ап. Петра в Риме; в куполе сделано помещение для св. Агнца преждеосвященных литургий; св. Дары полагаются в особый (в виде ведерка с ручкою) ковчежец, который удобно вынимается. Затем, для запасных св. даров имеется еще, с задней стороны дарохранительницы, шкафик, с полочками и дверцею. Дарохранительница эта поступила в дворцовую церковь при Великой Княгине Екатерине Павловне (см. выше). Кроме ее, из церкви Великой Княгини во вновь устроенный в 1817 г. храм поступили: а) серебряные и вызолоченные сосуды; б) Евангелие напрестольное (в лист), обложенное серебряными вызолоченными досками, с финифтяными изображениями; в) серебряная вызолоченная, в виде креста, дарохранительница; г) серебряный позлащенный, с финифтяным распятием, напрестольный крест; д) серебряное, на подножии, блюдо для благословения хлебов; е) серебряное (массивное) кадило (2 ф. 36 зол.); ж) серебряная чаша (с крышкою) для водоосвящения (весу 26 ф. 32 зол.); з) серебр. кропило; и) серебряный (позлащенный) ковш для теплоты; и) шесть серебряных лампад, отличной работы (из них самая большая имеет весу 8 ф. 85 зол., меньшая – 8 ф. 46 зол.), с серебряными же цепочками.

11) Кадило серебряное вызолоченное (1 ф. 39 зол.) с двуглавым орлом на крышке. Оно сделано из солонки, поднесенной в 1816 г., вместе с блюдом, великому князю Николаю Павловичу жителями Калуги (когда он проезжал чрез этот город). На крышке кадила наложены буквы «Н. П.», а на самом кадиле следующая чеканная надпись:

«Екатерина как Калугу посетила, Ея-ж усердья

плод принять благо...

«Ея-ж плод усердья и любви и Ты Великий

Князь благоволи.

12) Серебряное – позлащенное блюдо (в. 5 ф. 60 зол.), на средине которого имеются чеканные накладные буквы «Н. П.». Над сим вензелем – чеканный двуглавый орел, а по краям блюда надпись (такими-же буквами): «Ея Императорское Величество Екатерина Алексеевна посетила град Калугу в 1775 году декабря». «Его Импер. Высочество Николай Павлович посетил Калугу 1816 года, 23 июня». Внизу, после надписи, – печать Калужского городского общества (с гербом г. Калуги).

13) Серебряное вызолоченное блюдо (6 ф. 69 зол.) с резным вензелем: «N. Р.» и гербом московским (Георгий Победоносец). На дне блюда вырезан год 1796. – Это блюдо поднесено жителями Москвы Императору Павлу И, по случаю рождения великого князя Николая Павловича (25 июня 1796 г.).

14) Деревянная, в сафьяне, мирница, с стеклянными сосудами для св. мира и елея, с сучцом, в серебряной вызолоченной оправе, на конце которого приделан крест из каменьев. Она сделана в Москве, в Чудовом монастыре, по случаю рождения, в 1818 г., у Великого Князя Николая Павловича первенца-сына Александра Николаевича. Из сей мирницы, как уверяют, в монастыре, в собор св. Алексия митрополита, был помазан св. миром и елеем при крещении сей высоконоворожденный Великий Князь, и потом положен Императрицею Марию Феодоровною на раку святителя Алексия57.

Вещи собственной работы в Бозе почившей императрицы Александры Феодоровны.

15) Пелена на плащаницу из золотого глазета; у ней концы (фестоны) вышиты цветами, с 24 (по числу фестонов) златыми по краям кистями, подбитая белою тафтою.

16) Покров и два воздуха из белого бархату, с тисненым рисунком креста в сиянии, – обшитые бахромою.

17) Покрывало кисейное, на столик у престола, с шитым серебром вензелем «Н. А.» обложенное кружевами.

18) Ковер, малинового сукна, для постилки пред престолом (до спуска на церковь), с прошивными бортами, вышитыми шерстью (различными цветами). По повелению Николая Павловича ковер этот постилался только в дни приобщения св. таин особ императорской фамилии и в высокоторжественные праздники.

19) В простенках (окон) церкви, по Высочайшему повелению (объявл. министром императорского двора, князем Волконским 7 апреля 1845 г., управляющему собственной Его Величества конторой, т. е. Блоку), для украшения сделаны профессором скульптуры Витали 12 гипсовых фигур ангелов (по примеру тех, которые сделаны им же для Исаакиевского собора) малого размера58.

20) Штандарт упраздненного лейб-гвардии конно-пионерного эскадрона и Высочайший рескрипт на пожалование сего штандарта (1826 г.) эскадрону59.

21) Запечатанный пакет с собственноручного Государя Императора Николая I надписью следующего содержания: «Высочайший рескрипт сей хранить всегда в церкви. Николай». – Пакет сей, при переделке церкви в 1866 г.. был вскрыт Императором Александром Николаевичем и положен в куверт, запечатанный министром двора, с надписью: «Во вложенном в сем куверте пакете заключаются: 1) рескрипт Императора Александра Павловича великому князю Николаю Павловичу, генерал-инспектору по инженерной части, с изъявлением Высочайшего благоволения за успешное последствие учреждения военно-рабочих рот инженерного ведомства, от 1-го марта 1823 г.; 2) Высочайшая грамота на пожалование Его Высочеству ордена св. Владимира 1-й степени за усовершенствование вверенных Его Высочества управлению учебных заведений, от 12-го декабря 1823 года».

III. Описание настоящего храма

Настоящий дворцовый храм устроен на том-же месте, которое занимал храм, построенный в 1817 году, т. е. в верхнем этаже флигеля, выходящего на невский проспект; освящен 26 декабря 1866 г., во имя св. благоверного великого князя Александра Невского, в присутствии Их Императорских Величеств (императора Александра Николаевича и императрицы Марии Александровны), Государя наследника цесаревича и государыни цесаревны (ныне благополучно царствующий Государь Император Александр III и Супруга Его, Государыня Императрица) и других лиц Императорской фамилии.

Внутренность храма имеет такой вид: по длине церкви и алтаря, на некотором расстоянии от стен, поставлено по шести колонн, сделанных под красный мрамор, на пьедесталах; две таковые же колонны на западной стороне церкви и две – на восточной. Между третьею и четвертою колоннами, расположенными по северной и южной сторонам церкви, на одинаковом возвышении с алтарем и вблизи его, к стенам, поставлено два клироса. Все колонны соединены между собою арками, на которых написаны золотые кресты. Потолок церкви и алтаря расписан по золотому фону кругами голубого цвета, с золочеными крестами и звездами. – В алтаре и по церкви, в виде бордюра, написаны голубою краскою тексты св. писания, именно: 1) над запрестольного иконою (Тайной вечери) изображено: «Царю веков Нетленному, Невидимому, Единому Премудрому Богу честь и слава во веки веков, аминь»; 2) по длине церкви: «Близь Господь всем призывающим Его»; «Приидите ко Мне вси труждающиися и обремененнии, и Аз упокою вы», «просите и дастся вам, толцыте – и отверзется вам»; «и вся, елика воспросите в молитве, верующе, приимете»; «идеже еста два или трие собрани во имя Мое, ту есм посреде их»; «возмите иго Мое на себе и научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем»; «и се Аз с вами есмь до скончания века, аминь»; «се бо царствие Божие внутрь вас есть»; блажени миротворцы, яко тии сынове Божии нарекутся; «Христос посреде вас»; 8) на западной стороне: «Боже суд Твой цареви даждь и правду Твою сыну цареву»; 4) при выходе из церкви: «елико просих у Господа, то взыщу, еже жити ми в дому Господни, зрети ми красоту Господню, и посещати храм святый Его».

Кроме наружных, прежних, обыкновенных окон, сделаны, со внутренней стороны церкви, в уменьшенном виде, другие окна из желтого стекла и крестообразно обложены пластинками из дуба.

Престол в церкви один; под ним находится небольшой дубовый крест, внутри которого положена в серебряном ящичке частица мощей св. Гурия просветителя Казани. (Эта святыня прислана в дар государю наследнику цесаревичу, ныне Императору, от вдовы поручика Марии Федоровой Пантелеевой, из г. Казани). Антиминс новый; освящен 24 сентября 1866 г. епископом ладожским Аполлосом, викарием с.-петербургской митрополии.

Иконостас двух ярусный, сделан из дуба, с дубовыми же царскими, северными и южными дверями. Над царскими вратами находится резная надпись «есть Господь на месте сем, сей дом Божий и сия врата небесная». Средина иконостаса вдается в алтарь и завершается тремя арками, над которыми помещены три дубовых креста. По сторонам царских врат поставлено четыре колонны из дуба, и далее, по иконостасу, 10 таковых-же полуколонн. Весь иконостас украшен резными изображениями крестиков, ангельских головок, звездочек и других орнаментов. Местные иконы писаны на меди красками по золотому фону. В иконостасе помещены следующие иконы: по сторонам царских врат – икона Спасителя, седящего на престоле, и Богоматери с Предвечным Младенцем; у правого клироса – храмовая икона св. благоверного великого князя Александра-Невского; у левого клироса – св. Марии Магдалины; на южных дверях – св. Николая чудотворца мирликийского, на северных – св. Порфирия, епископа газского, память которого празднуется св. церковию в день рождения Государя Императора Александра Александровича (26 февраля). Над царскими вратами – икона Спасителя, в далматике, сидящего на престоле, а по сторонам изображены стоящими – Богоматерь, Иоанн Предтеча, ангелы и несколько святых, ветхозаветных и новозаветных. Во втором ярусе четыре иконы апостолов. Все вообще иконы – отличной работы. Запрестольная икона – Тайной вечери (в дубовой раме), кроме превосходной работы, замечательна и по тому, что Спаситель и апостолы написаны в стоячем положении.

Вообще аничковская церковь имеет весьма красивый и оригинальный вид.

В 1864 году, иждивением наследника цесаревича (ныне благополучно царствующего Государя Императора), над церковию, в куполе, впервые устроена колокольня.

IV. Святыни и достопримечательности настоящего храма

Все исчисленные при описании храма, существовавшего до 1866 года, святыни и достопримечательности поступили и во вновь устроенную во дворце государя наследника цесаревича Александра Александровича церковь (за исключением 12 гипсовых фигур ангелов и нескольких других святынь, которые сданы, в 1866 г., в таврический дворец). С переселением в аничковский дворец государя наследника цесаревича (1866) придворная церковь получила от него в дар множество икон. В числе их особенно замечательны:

1) Икона нерукотворенного Спаса, поднесенная в Бозе почившему наследнику цесаревичу Николаю Александровичу, в память покорения Кавказа, крестьянином Моисеевым.

2) Икона Богоматери, именуемая «Нерушимая стена»; внизу ее прикреплена серебряная доска с надписью: «Бог посреде Ее и не подвижится, поможет Ей Бог, утро за утра», (Пс.45:6). Та-же надпись сделана на ризе на греческом языке. – Эта икона поднесена государю наследнику цесаревичу (после благоп. царст. Государю Императору) дворянами киевской губернии.

3) Икона Богоматери, именуемая «Взбранной воеводе победительная», на кипарисе. Матерь Божия изображена посреди двух, с обнаженными мечами, ангелов, держащею скипетр и хоругвь; по углам изображены: 1) св. благоверный князь Александр невский и Мария Магдалина; 2) св. мученицы Вера и Надежда. – Поднесена мещанкою Чижовою.

4) Икона казанской Божией Матери, поднесенная от 12 гренадерского астраханского наследника цесаревича полка невесте Его Высочества княжне Марии Феодоровне.

5) Икона донской Божией Матери; поднесена государю наследнику цесаревичу, в донском монастыре, епископом Евгением.

6) Икона Божией Матери, поднесенная ему же епископом Леонидом, викарием московским.

7) Икона св. Александра Невского, в схиме Алексия; поднесена наследнику цесаревичу старообрядцами режецкого городского и сельского обществ.

8) Св. благоверного князя Александра Невского и равноапостольной Марии Магдалины; поднесена гражданами Павловска, Гатчины и Царского Села наследнику цесаревичу.

9) Икона тех-же святых, поднесенная ему-же, крестьянами села Кузминовки, Екатеринославской губернии.

10) Св. Марии Магдалины; поднесена государыне цесаревне старообрядцами Режицких беспоповщинских обществ.

11) Св. равноапостольной Марии Магдалины, мозаичная в раме из белого мрамора.

12) Св. благов. вел. князя Александра Невского, мозаичная, в мраморной раме. – Иконы эти поднесены наследнику цесаревичу и Государыне Цесаревне графом Сиверсом.

13) Икона св. Германа чудотворца с частию мощей сего угодника и свят. Николая Чудотворца.

14) Икона Спасителя «Моление о чаше», мозаичная, в дубовой, резной, со вставками из мрамора, раме, работы Венпера.

15) Икона св. Алексия, митрополита московского, писанная на железной руде, в драгоценной резной раме. – Обе последние иконы суть личный дар его высочества, государя наследника цесаревича; поставлены – первая «моление о чаше» на левом, а вторая – на правом клиросах.

Все эти и многие другие иконы, поступившие в церковь от государя наследника цесаревича, ныне царствующего Императора, Александра Александровича, были поднесены Ему и Супруге Его от разных лиц и обществ. Многие из этих икон замечательны по искусству и по древности60.

17) Крест, серебряный, вызолоченный; внутри его положены: 1) часть гроба Господня; 2) части мощей: а) св. Марии Магдалины, б) Игнатия Богоносца, в) Иоанна Дамаскина, г) евангелиста Луки, е) Михаила Малеина, ж) Максима Блаженного, з) Феодора Стратилата и и) св. Пафнутия.

18) Серебряные вызолоченные сосуды в двух экземплярах. Один экземпляр поступил в церковь, как мы уже сказали, в 1809 г., а другой – в 1867 году. – Лампады к иконам бронзовые61. Подсвечники, большие и малые, – также бронзовые. – Вместе с бронзовыми подсвечниками поступила в церковь прекрасная бронзовая-золоченая люстра62.

Но, по воле Государя Цесаревича, ныне Императора Александра Александровича, бронзовая люстра заменена впоследствии старомедной о тридцати рожках. И по сторонам церкви, под арками в 1880 г. повешено 8 старых медных люстр, малого размера.

V. Библиотека, архив, ризница

Книг, составляющих библиотеку дворцовой церкви, вообще весьма немного. Несколько евангелий, апостолов, необходимые богослужебные книги, небольшое число нравоучительных и толковательных на св. писание книг, некоторые духовные журналы позднейшего времени – вот весь состав библиотеки. Замечательных по древности, редкости или ценности книг не имеется. Большего внимания заслуживают: 1) библии: а) греческая, в полулист, печат. в Москве, 1821 г.63 и б) славянская, в лист, в трех книгах, печатанная в Москве же в 1816 г., с предисловиями к изданию библии в 1653 и в 1751 г., с синопсисом на ветхий и новый заветы св. Афанасия Великого, с параллельными местами, с каталогами греческих и еврейских имен; 2) симфония, или согласие на священное четвероевангелие и деяния святых апостолов, на славянском языке: 3) симфония, или согласие, на четырнадцать посланий св. апостола Павла и на все соборные послания и апокалипсис, на славянском же языке; наконец 4) евангелие и апостол в серебряных окладах, замечательные собственно по своей ценности.

Архив церкви также не отличается полнотою и состоит только из метрических книг, исповедных росписей, формулярных списков священно- и церковно-служителей, брачных документов, некоторых официальных бумаг, касающихся причта церкви, и «журналов о совершаемых в церкви служениях, с замечанием обываемых случайностей» (с 1817 г.). Никаких планов, актов и. т. п. ни о дворце, ни о церкви не имеется. Первые64 метрические книги выданы от начальства причту дворцовой церкви (в то время настоятелем был протоиерей Музовский) в 1820 г.; запись же родившихся, браком сочетавшихся и умерших ведется с 1817 года. В их книгах значится в 1817 г. – только один родившийся, а браком сочетавшихся и умерших не показано; в 1818 г. – записан только один брак и один умерший, а родившихся не показано. Вообще, за время состояния церкви в ведении протоиерея Музовского показывается в книгах самое незначительное число родившихся, браком сочетавшихся и умерших; последних с 1830 года по 1837-й не записано ни одного65.

Ризница дворцовой церкви достаточна. В ней сохранились некоторые облачения, употреблявшиеся при великой княгине Екатерине Павловне, и великом князе Николае Павловиче. В настоящее время церковь имеет следующие полные облачения (для священно- и церковно-служителей, на престол и жертвенник):

1) Из зеленой шелковой материи, золотыми крестами, с оплечьями из золотого глазета.

2) из фиолетового бархата (сущ. еще до 1866 г )

3) из черного бархата, (до 1866 г.).

4) из малинового бархата, с полным прибором, сдел. в 1817 г.

5) Из голубого бархата, сделана в 1820 г., «от усердия» великого князя Николая Павловича ко дню тезоименитства августейшего сына его Александра Николаевича.

6) из белого серебряного глазета, с тканными золотыми крестами; сделано одновременно с переселением на жительство во дворец Наследника Цесаревича (ныне Государя Императора), т. е. в 1866 г.

7) из белого серебряного глазета с золотыми оплечьями (1866 г.).

8) парадная, соборная, для трех священников, церковная одежда, стоящая более 5,000 рублей, из парчи по золотой грани, с серебряными цветами и шитыми оплечьями (с 1879 г.)

9) Ризница из серебряного глазета, с золотыми галунами –

10) Ризница, устроенная (1882) из покрова (золотого глазета) на гробе в Бозе почившего Императора Александра II (на оплечьях – икона св. Александра невского).

11) Две ризницы для треб.

VI. Причт церкви

До времени поступления аничковского дворца в собственность Великого Князя Николая Павловича, т. е. до 1817 г., о причте дворцовой церкви мы не имеем никаких сведений)66.

В 1817 г., когда дворец Королевы Виртембергской подарен был Императором Александром I Великому князю Николаю Павловичу, высочайше был утвержден (25 Августа) и особый штат духовенства при дворцовой церкви.

По сему штату назначены: один священник, один диакон, два псаломщика, два пономаря и одна просвирня. На вакансию штатного священника тогда-же, по высочайшему повелению, определен протоиерей придворного собора Николай Васильевич Музовский, которому всемилостивейше повелено, вместе с тем, быть духовником и законоучителем Ее Высочества, невесты великого князя (впосл. императрицы Александры Феодоровны). В тоже время и великий князь избирает протоиерея Музовского своим духовником. В 1821 г., 21 мая, по желанию императрицы Марии Феодоровны, протоиерей Музовский, по высочайшему повелению назначен законоучителем Виртембергской принцессы Фридерики-Шарлотты-Марии (впоследствии супруги великого князя Михаила Павловича); 25 мая 1822 г., Музовский отправился в Виртемберг и пробыл там до 18 ноября 1823 года. Вступив на престол, император Николай Павлович любил, чтобы в его присутствии отправлял богослужение протоиерей Музовский. 2 декабря 1826 г. он повелел «духовнику Их Величеств, члену св. синода, протоиерею Н. Музовскому» быть протоиереем при малой церкви зимнего дворца, с тем, чтобы он оставался и настоятелем церкви собственного Его Императорского Величества дворца. В том-же (1826)году Высочайше повелено было Музовскому управлять придворным духовенством и быть членом св. синода. Затем, когда, в 1835 г. скончался протопресвитер большого и благовещенского соборов и обер-священник гвардейских и гренадерских корпусов Павел Криницкий, Музовский заступил и его место.

Со времени восшествия на престол императора Николая I, Музовский служил в церкви собственного Его Величества дворца только в Высочайшем присутствии; в других случаях богослужение отправляли поочередно пресвитеры зимнедворского собора. – Требоисправление по приходу за время настоятельства отца Музовского (1817–37 г) исполняли (как мы уже заметили), по большей части, приходские священники.

7-го января 1837 года, к церкви собственного Его Величества дворца определен л.-гв. финляндского полка протоиерей Иоанн Иоаннович Григорович, известный уже и по своей 17-летней пастырской деятельности, и еще более, по своим ученым трудам. Еще в бытность студентом с.-петербургской духовной академии (1815–19 г.), где он воспитывался на иждивение известного русского мецената, графа Николая Петровича Румянцева, Григорович успел заявить своему патрону о своих высоких дарованиях и исполнял ученые поручения графа (которые касались разработки разных вопросов по русской и польской истории и перевода с комментариями актов с латинского и польского яз. на русский67 9 авг. 1819 г. он был удостоен степени кандидата. Начав свою службу (28 января 1820 г.) в сане священника в г. Гомеле Могилевской губ., принадлежавшем графу Румянцеву, Григорович чрез 4 дня (2 февр.) возведен в сан протоиерея; в том же году назначен был присутствующим в ближайшее к Гомелю белецкое духовное правление, а в 1822 г. – цензором проповедей. На него возложена была также (1820 г.) должность ректора гомельских духовных – уездного и приходского – училищ. Проходя эти разнообразные и многотрудные должности, протоиерей Григорович находил время заниматься и проповеданием слова Божия и учеными трудами. В 1821 г. он издал «исторический и хронологический опыт о посадниках новгородских» (из русских летописей). Через два года (в 1823 г.) он написал и напечатал: «Начертание христианского учения, или беседы священника с прихожанами о том, что им для спасения своего знать и творить должно». В том же году он собрал и отпечатал «Белорусский архив древних грамот», т. I. В следующем, 1824 году, о. Григорович, по поручению епархиального начальства составил «дополнение к истории российской иерархии (арх. Амвросия) по отношению к белорусскому краю». В это же время протоиерей Григорович написал свои замечания на книгу кормчую, на харатейные евангелия в сборнике под именем Иоанна Лествичника. Все эти труды о. Григоровича обратили на него внимание известных ученых и начальствующих лиц, расположением и уважением которых постоянно пользовался Григорович: киевского митрополита Евгения (Болховитинова), архиепископов – каменецподольского Кирилла и рязанского – Евгения, митрополита с.-петербургского Григория, госуд. канцлера гр. Н. П. Румянцева, К. Калайдовича, князя К. Шаховского, А. Строева, Н. Лабойко, X. Востокова и многих других, которые состояли с ним в ученой переписке и уважали его суждения. В 1829 г. протоиерей Григорович перемещен в Витебск и так-же, как и в Гомеле, сделан ректором духовных училищ, членом духовного правления и цензором проповедей. В следующем же, 1880 г., он переведен был в С.-Петербург к церкви л.-гв. финляндского полка. Здесь он в 18В2 г. напечатал: «Историческое сведение о жизни свят. Митрофана Воронежского», и «Известие о храме Христа Спасителя, постр. в XII в., препод. Евфросиниево близь Полоцка». Через 2 г. он отпечатал «Переписку пап с российскими государями в XVI веке». В 1835 г. напечатал «биографию Георгия Конисского, архиепископа белорусского», в изданном им собрании сочинений преосвященного Георгия (2 части). С поступлением в январе 1837 г. к церкви собственного Его Императорского Величества дворца, о. Григорович не переставал идти по избранному им ученому пути до самой своей смерти. 30-го декабря 1887 года он был избран членом археографической комиссии, при министерстве народного просвещения68; в следующем же году он был, определен в оную главным редактором государственно-юридических актов». Это избрание о. Григорович старался оправдать со всею свойственною ему энергиею и уменьем, и плодом его трудов было издание, под его руководством, помянутою комиссиею I, II и IV томов актов исторических. Кроме того, он издал в свет «Supplementum ad historica Russiae monumenta» (дополнение к актам иностранным о России). Особенно же он трудился над изданием актов, относящихся к Западной России, с примечаниями, изобличающими в нем знатока своего дела69. Четыре тома этих актов он издал в свет, значительно приготовил материалов и для V-го тома; но ему не суждено было видеть этот том в печати, как не суждено было осуществить и другого важного дела, на которое он вызван был бывшим министром народного просвещения князем Ширинским-Шахматовым, именно составления словаря западно-русского наречия.(Первые десять листов словаря Григорович, впрочем, успел напечатать в известиях II отделения академии наук)70... Смерть прервала труды даровитого учёного. 31-го октября 1852 г. он заболел холерою, а 1-го ноября – он уже не жил более на земле...

Сам достойный пастырь стада Христова, историк, археолог и филолог, протоиерей Григорович сознавал, что он принес своими трудами пользу обществу71; он любил по временам проверять свою труженическую жизнь и приходил к такому заключению «ne frustra videar vixisse»72.

Преемником протоиерея Григоровича по церкви собственного Его Величества дворца, с 3-го февраля 1853 года, по настоящее время, состоит магистр богословия, протоиерей Никандр Брянцев. По окончании курса наук в с.-петербургской духовной академии, в 1849 году, до определения во священника, он состоял на духовно-училищной службе в должности сперва учителя с.-петербургского александро-невского духовного училища, потом в должности секретаря правления и помощника инспектора с.-петербургской духовной семинарии.

С 1817 года по настоящее время диаконами при церкви Собственного Его Величества дворца были, преемственно один за другим, следующие: 1) с 1717 г. диакон Василий Ульянов Соболев, умер на службе 11-го авг. 1822 г.; 2) с 18-го ноября 1822 г. по май 1827 г. диакон Феодор Кезадерский. Еще в бытность его на службе, 26-го мая 1826 г., по Высочайшему повелению был уже определен 3) новый протодиакон Алексей Ворский, который, после увольнения в отставку Кезадерского (в мае 1827 г.), остался один в штате помянутой церкви; 4) после смерти Ворского (1837 г.) перемещен (13 декабря 1837 г.) в аничкин дворец из Большего Придворного собора протодиакон Иоанн Степанович Верещагин, который в 1844 году вновь переведен к большому придворному собору. На его место (25 марта 1844 г.) назначен служивший при зимнедворском соборе; 5) протодиакон Сергий Иванович Чистяков, но в конце 1855 г. он был перемещен к царскосельской придворной церкви. Затем, 5 декабря 1855 г. на место Чистякова – ко дворцовой церкви был переведен 6) виленского кафедрального собора протодиакон Александр Авраамов Заборовский. После его смерти (1875 г.) при дворцовой церкви служил диакон Николай Григорьевич Божуков, уволенный от службы, по болезни, в 1879 г. В настоящее время, с апреля 1879 г., состоит на службе протодиакон Порфирий Афанасьевич Базарянинов.

Псаломщики с 1817 г. были следующие: 1) Василий Петрович Смирницкий, впосл. (1829 г.) священник спасобочаринской церкви; 2) Лебедев (1829 г.); 3) Евграф Николаевич Надеждин; 4) Василий Иванович Вознесенский; 5) Петр Сахаров, впосл. диакон троицкого собора в измайловском полку; 6) Иосиф Иванович Вознесенский (опред. 1841 г., февр. 20); 7) Федор Иванович Иванов (с 7 ноября 1844 г.); 8) Алексей Яковлевич Щеглов (опр. 9 сент. 1853 г.). В настоящее время состоят псаломщики Иона Иванович Бланков с 18 сентября 1868 г. и Кирилл Кириллович Зверев с 7 ноября 1871 г.

Вообще, со времени учреждения штата (1817 г.) духовенству церкви аничковского дворца до настоящего времени были постоянно два псаломщика. Что же касается двух пономарей и просфирни, то хотя они и значились в штате и на них отпускалось содержание до 1836 г., однако из официальных документов не видно, чтобы эти должности занимали особые лица. Издавна должность пономарей исправляли отставные нижние чины из состоявших при арсенале собственного Его Величества дворца унтер-офицеров. Просфирническую же должность при сей церкви исправляла почти всегда штатная просфирня Зимнего дворца, с добавочным содержанием, положенным по штату просфирне Собственного Его Величества дворца. В 1836 г. состоялся новый штат духовенства при означенной церкви и должности пономарей и просфирни уже не означены. Обязанность пономаря возложена официально на одного из отставных унтер-офицеров, которому положено и особое содержание. Просфоры же покупаются у придворной или у приходской просфирен.

VII. Содержание причта

Вместе с определением штатного причта к церкви Аничковского дворца в 1817 году, положено духовенству этой церкви и штатное содержание. Всего на причт (на священника, диакона, двух псаломщиков, двух пономарей, просфирню) и церковь назначено, по утвержденному 25-го августа 1818 года штату, 6,272 руб. и 12 к. ассигнациями73. Сверх того по этому штату положено было: 1) священнику и диакону выдавать из казенной товарной ежегодно на одну рясу бархату, а на другую материи по 16 аршин, да на два подрясника материи по 15 аршин каждому; 2) псаломщикам и пономарям строить ежегодно суконное платье; на шитье сего платья тогда же и начат был отпуск сумм из государственного казначейства (сначала 1,006 р. 65 к., потом 1,110 р.)74.

31-го декабря 1836 г. Императором Николаем I утвержден новый штат духовенству: содержание его увеличено до 7,500 р. и производится уже из сумм департамента уделов; псаломщикам, по прежнему, выдается на платье 1100 р., и на содержание церкви полагается добавочных 300 руб.; всего же 8,900 р. асс Священнику положено жалованья 1,500 р. и столовых 1,000; протодиакону 1,000 жал. и 1,000 стол., псаломщ. по 600 р. жал. и 600 стол., (всего 2,400 р. в год). Кроме того священники и диаконы, по-прежнему, получали материю для ряс и подрясников, а псаломщикам шили кафтаны.

По состоявшемуся 13-го февраля 1841 года Высочайше утвержденному положению о производстве для придворного духовенства денег, вместо отпуска материалов на платье, настоятель церкви Аничковского дворца (протоиерей Григорович) стал получать на рясы и подрясники 148 руб. в год. (Протодиакон Верещагин лично, по большому его росту, получал 162 р. в год, а преемник его, протодиакон Чистяков, – 155 рублей, наравне с протодиаконом большого придворного собора). Протодиакон Верещагин и Чистяков пользовались жалованьем по положению соборных протодиаконов, именно 1,500 р. и столовыми деньгами по 1,000 р. в год. Вновь определенный к аничковской церкви протодиакон А. Заборовский получал уже по штату – 2,000 р. ассиг. в год. Ему уменьшено также и количество денег на шитье ряс и подрясников (до 148 р. в год). Квартирные деньги, по штату 1836 г., никому из членов причта не были назначены: за то протоиерей Григорович в 1837 г. и оба псаломщика в 1848 г. получили казенные квартиры. Протодиаконы же до 1851 не имели ни квартиры, ни квартирных денег Только в 1851 г. протодиакон Чистяков стал получать на наем квартиры по 254 р. в год; эту сумму получал и преемник его, протодиакон Заборовский, – до 1856 г., когда протодиакону отведена была казенная квартира.

Наконец, 17 ноября 1857 г. состоялся третий штат духовенству Собственного Его Величества дворца. Члены причта, по этому штату, оставлены в прежнем составе, т. е. один священник, один диакон и два псаломщика. Священнику положено жалованья – 429 р. с., столовых денег – 286 р., всего 715 р. в год; протодиакону – жалованья 286 р. 72 к. и столовых денег – 285 р. 72 к., всего 571 р. 44 к., двум псаломщикам – каждому жалованья по 172 р. и столовых денег по 172 р. – всего обоим 688 р. в год. Собственно на расходы по церкви назначено – 570 р. 56 к. в год. Всего на членов причта и церковь 2,500 р. На рясы и подрясники священник и протодиакон получают, по старому положению, каждый по 148 р. в год. Форменное платье (кафтаны темно-зеленого сукна, с синими воротниками, обшитые золотым галуном) псаломщикам ежегодно шьется на суммы, отпускаемые на шитье платья нижним штатным чинам, состоящим при дворце.

Квартиры все члены причта имеют, как мы уже сказали, казенные75 с отоплением и освещением.

Протоиерей Никандр Брянцев

27-го февраля 1883 г.

7. Церковь Троицы, во дворце В. Кн. Евгении Максимилиановны

Мысль устроить во дворце великой княгини Евгении Максимилиановны православную церковь принадлежит принцу Петру Георгиевичу Ольденбургскому и явилась в то время, когда Его Высочество, принц Александр Петрович, вступил в брак с Евгенией Максимилиановной. По назначении места для церкви, поручено было архитектору Штегеману составить проэкт церкви. Постройка, начатая весною шестидесятых годов, была окончена к зиме. Зимою вице-президент академии художеств, князь Гр. Григ. Гагарин, предложил свои услуги для расписания потолка и свода, и украшения стен. По его предложению в иконостасе были помещены Царские двери, по образцу древних царских дверей, хранящихся в музее Академии художеств. Иконы, первоначально написанные для здешней церкви, были впоследствии переданы по другим церквам... Так, запрестольный образ пожертвован в Троицкую общину сестер милосердия, а царские двери, с находящимися в них иконами – в приют малолетних преступников. Вся живопись на стенах и на потолке исполнена по рисункам князя Гагарина, причем все иконы-фрески исполнены им собственноручно, а иконы на дереве и запрестольный образ, – другими лицами. По рисункам же Гагарина сделаны шандалы и паникадило. Ко дню освящения был вполне готов только иконостас. Остальные иконы приготовлялись в продолжении всего года. Хоругви вышиты женою чиновника конторы Его Высочества Петрова, плащаница сделана в Москве, на фабрике. Церковная утварь приобретена в магазине Грачева. Многие предметы сделаны Верховцевым. Внутри церковь представляет вид комнаты со сводом, свет проходить в церковь чрез окна, помещенные в своде, алтарь занимает, приблизительно, треть церкви и возвышается над церковию в две ступени. Свод разделен, двумя широкими поясами, на три равные части. Один пояс проходит над иконостасом, другой – на соответственном расстоянии от входа в церковь. В этих поясах сделано по 4 медальона, и в каждом – по одному лику святого. Над алтарем помещены: св. Василий Великий, Григорий Богослов, Иоанн Златоуст и Григорий Двоеслов; в другом поясе, к низу, Кирилл и Мефодий, к верху – равноапостольные Владимир и Ольга. Вь алтаре – свод голубой; по карнизу нарисованы решетки, за которыми виднеются, разных цветов, розы. В среднем пролете, между поясами в радужном кругу «благословляющий» Спаситель; а в крайнем пролете, в таком же кругу – звездное небо. На восточной стороне алтаря – изображение тайной вечери, по образу мозаических изображений Киево-Софийского собора: с одной стороны Спаситель преподает чашу 6-ти ученикам; с другой – он же преподает св. тело другим 6 ученикам; в средине – престол под сению, осеняемый двумя ангелами с рипидами в руках. В церкви, по средине стен на право, образ св. Пантелеймона в особой раме, на лево – преподобный Сергий в такой же раме; кроме того, на правой стене, влево от св. Пантелеймона – иконы св. Евгении и Александра Невского, направо – две иконы: на одной Николай Чудотворец и Мария Магдалина, на другой – св. апостол Петр и Татиана. На левой стене изображены: св. Ольга, царь Константин, Георгий Победоносец, Екатерина, Николай Кочанный и Царица Александра. На северных дверях иконостаса изображен: Архистратиг Михаил, на южных – св. Георгий Победоносец. Местные образа: Нерукотворенного Спаса (копия с того, который в домике Петра Великого), работы Верховцева, – Божия Матерь «всех скорбящих радость», старинная, в серебряном, новом, окладе, с жемчугом, дар князя Оболенского. Обе местные иконы помещены в нишах и перед ними висят лампады.

Рядом с церковию имеется служебный коридор. Во время службы открывается четверо дверей, таким образом коридор образует нечто в роде притвора церковного. На левом клиросе, в стене, дверь, которая ведёт в молельню, где, во время службы, стоить принцесса и ее семейство. В той же стороне алтаря дверь ведет в соседние комнаты, которые заняты церковной ризницей и библиотекой. В иконостасе внутри алтаря, устроены, по обе стороны царских дверей, шкафы для церковной утвари.

Все устройство церкви, а равно и ризницы, произведено на счет принца Петра Георгиевича; кроме того устроены ризы из покрова над гробом Его Высочества и из другого покрова – над гробом принцессы Терезии. Облачение на престол, работы фрейлины С. И. Нелидовой, пожертвовано княгиней Оболенского; собственно Нелидовою пожертвовано облачение на аналой; другое облачение – работы Марии Павловны Сумароковой, на 85-м году ее жизни.

При церкви сперва служил причт Пантелеймонской, а с 1873 г. служит священник Михаил Александрович Лебедев, служивший прежде в гдовском уезде, в погосте Кропивне.

Отдел второй. Часть вторая. Церкви епархиального ведомства

А. Приходские церкви

1. Троицкий собор, что на Петербургской стороне.

1. Местоположение собора

Собор во имя святые и живоначальные Троицы, один из древнейших храмов Петербурга, со времени первоначального построения, всегда существовал на том самом месте, которое занимает и ныне, именно: на восточной оконечности троицкой площади, при самом начале большой дворянской и петровской улиц, в 200 саженях к востоку от петропавловской крепости, и в 70-ти к западу от первоначального дворца или «домика» Петра I-го.

Окрестности троицкого собора весьма замечательны в истории Петербурга. С основания города и до 30-х годов прошлого столетия на этой окраине петербургского острова, и именно в ближайшей, непосредственно прилегающей к троицкому собору местности, сосредоточивалось первоначальное население возникающей столицы, память о чем сохранилась до ныне в названиях ближайших улиц: большой и малой дворянских, певческого переулка, большой и малой посадских; здесь же, на троицкой; площади, помещались все главнейшие государственные и общественные учреждения: сенат, коллегия, губернская канцелярия, типография, торжественная австерия, гостиный двор, биржа, таможни и проч.; наконец в самом близком расстоянии от собора построены были первоначальные домы: сохраняющийся по ныне «домик Петра 1-го», палаты царицы Прасковьи Федоровны и многих вельмож, ближайших сотрудников Петра, как-то: обширный, так называемый посольский дом Меньшикова, домы: Брюса, в котором с 1721 г. заседал первоначально св. Синод, князя Гагарина, занятый, по отобрании в казну, синодальною канцелярией и тиунскою конторою или епархиальным петербургским правлением, великого канцлера Головкина, вице-канцлера Шафирова, в обширной зале которого было первое заседание академии наук, Зотова, Остермана, Строева, Макарова, Черкасского, Бутурлина и друг, и, наконец, целые слободы дворянских дворов, давшие названия нынешним улицам.

Эту местность справедливо можно назвать колыбелью нашей столицы, средоточием которой был Троицкий собор.

2. История собора

О времени первоначального построения и освящения Троицкого собора существуют различные известия. Местное предание, сохраняющееся с давних пор и занесенное в позднейшие церковные документы, и на памятную доску, находящуюся в соборе, свидетельствует, что храм этот «построен государем императором Петром 1-м, 16-го мая 1703 года, в память взятия бывшей на Охте крепости новые Канцы или Шанцы». Здесь начало собора приурочивается к дню основания Петербурга и собор считается как бы краеугольным камнем, положенным великим государем в основу новой столицы, первым и древнейшим ее храмом. Но это предание противоречит другим более верным историческим известиям, по которым видно, что 16 мая 1703 г. Петр великий совершил торжественную закладку только петропавловской крепости, послужившей краеугольным камнем Петербургу; и что первые по времени построения и освящения церковь в Петербурге есть именно петропавловский собор в крепости, начатый в том же 1703 году и освященный 4 апреля следующего 1704 года, новгородским митрополитом Иовом. Притом же упомянутое предание несогласно и с обычаем Петра I-го, по движению благочестивого сердца его, строить благодарственно-памятные церкви во имя святого того дня, в который случилось радостное событие76; между тем известно, что взятие «Канцев» случилось 1-го мая, а праздник Троицы в тот год приходился 16 мая. По точнейшим указаниям, храм этот был построен Петром I-м и посвящен св. Троице в память основания Петербурга в день св. Троицы и в благодарность Господу Богу Триипостастному за благополучное построение крепости77 заложенный в троицын день, следовательно позже 16-го мая, и даже после построения крепости. Но когда именно совершилось заложение Троицкого собора, на этот вопрос за неимением достоверных сведений, нельзя дать определенного ответа. По одному известию78 Троицкий собор основан, 1-го октября 1703 г., после торжественного, в этот день, освящения града С.-Петербурга. Это указание, как вполне соответствующее цели или побудительной причине к построению храма, можно было бы считать вероятным; но важность его уменьшается от того, что оно говорить только о заложении собора и не сообщает сведений ни об окончании постройки, ни о времени освящения его; между тем, как помимо него, до 1710 г., нет других достоверных известий о том, в каком положении находился заложенный храм, и даже неизвестно вовсе о самом существовании храма до сего года.

В древнейшем описании Петербурга, составленном Богдановым, говорится: «соборная церковь св. живоначальные Троицы деревянная, построена в 1710 г., на с.-петербургском острову, на берегу, недалеко от петровского мосту. Сию церковь государь император Петр Великий построил в память зачатия царствующего С.-Петербурга, понеже сей град заложен в 1703 г., в самый день св. Пятидесятницы, того ради в незабвенную память и в знак благодарения Триипостасному Божеству и церковь состроить указал»79. Этот же год построения собора указан и в описании древнейших планов С.-Петербурга за время с 1714 по 1725 г.

Наконец и по делам консистории, существование собора становится известным с этого же года. И так, за отсутствием достоверных указаний на более раннее существование собора, 1710 год должно признать временем построения собора, или, по крайней мере, временем, с которого должно считать начало его несомненно достоверного существования.

Первоначальная церковь Троицкая, подобно всем первым постройкам нового города, была деревянная, незначительных, размеров и самой простой архитектуры, в виде продолговатого четвероугольника, с небольшой алтарной пристройкой, покрытого деревянного крутою крышею на два ската. По вскоре она была значительно расширена и благоукрашена как извне, так и внутри. 30 мая 1714 г., вместо деревянного Петропавловского собора в крепости, был заложен каменный. По этому случаю в Троицкой церкви стали в присутствии государя и сановников отправляться все торжественные богослужения, отправлявшиеся до того времени в крепостном соборе. Таким образом Троицкая церковь получила на время значение первенствующего кафедрального собора новой столицы. Скромные размеры храма уже не соответствовали новому назначению его; поэтому он, в том же году, был значительно расширен чрез пристройку к нему, на северной и южной стороне, небольших приделов, и с западной – обширной трапезы; над трапезою построена была широкая, в два яруса, с открытыми арками, колокольня; а подле трапезы, на западной ее стороне, где был главный вход в церковь с троицкой площади, приделаны большие крыльца, получившие название «красного крыльца»; с них публично объявлялись царские повеления и на них находились Высочайшие особы женского пола в тех нарочитых случаях, когда торжественные молебствия отправлялись всенародно на площади, пред собором.

Значительно расширенное этими пристройками здание собора получило форму продолговатого креста. В тоже время на колокольне собора, по повелению государя, были утверждены, взятые из Москвы, с Сухаревой башни, «ординарные» часы с курантами, игравшие, сами собой, чрез каждую четверть часа, и повешен, для благовеста, большой шведский колокол, взятый в числе трофеев при осаде Абова в 1713 г., и внутри собор, по усердию государя, часто его посещавшего и питавшего к нему особое усердие, начал украшаться и обогащаться разного утварью. К числу этих вещей, поступивших в собор при Петре I, принадлежат: а) большое медное паникадило, шведской работы, взятое в Абове в 1713 г. и повышенное, по воле государя, в Троицком соборе; б) собственноручные работы Петра I, принесенные им в дар собору, как-то: костяное паникадило о 7 рожках, к образу ап. Петра, и круглый образок ап. Андрея первозванного, выточенный из слоновой кости; в) различные ценные предметы церковной утвари, взятые из московских придворных храмов, и сохранившиеся до настоящего времени.

В 1720 г., в одном из боковых приделов был поставлен, и в 1721 г. освящен другой престол, во имя препод. Харитона исповедника, весьма замечательный в историческом отношении. Собственно это не был новый храм, а пристроенная к собору готовая походная церковь во имя преп. Харитона исповедника, устроенная Петром Великим в память победы над шведским генералом Левенгауптом, которую одержал сам государь в день памяти преподобного, 28 сентября 1708 г., при деревне Лесной.

Во все время великой северной войны, с 1709–20 г., церковь эта находилась с государем в походах, и теперь, во всегдашнюю память о первой значительной победе, она, по воле государя, была поставлена в троицком соборе. Но и после поставления в соборе, церковь эта, по крайней мере в первое время, сохраняла значение особого, как-бы военного храма, потому что к ней определялись особые от соборного причта священники. Так, в 1722 г., был определен сюда выборгского пехотного полка священник Андрей Михайлов (арх. консистор., дело под № 227); в 1723 г. был определен другой священник к «церкви Харитония».

В таком виде Троицкий собор существовал до времен Елизаветы Петровны. Более подробных сведений о нем не сохранилось, равно как неизвестны и рисунки фасада этого первоначального петровского храма; по из слов очевидца, иностранца Бергольца, бывшего в С.-Петербурге в 1724–5 гг., можно заключить, что Троицкий собор был в то время самым лучшим церковным зданием. Он говорит, что за исключением великолепных, строившихся тогда каменных соборов Петропавловского и Исаакиевского, между «плохими деревянными церквами С.-Петербурга самая красивая была церковь св. Троицы, находящаяся по ту сторону реки, у зданий коллегий, деревянная, с широкою открытою колокольнею, на которой много колоколов и небольшие куранты, играющие, сами собой, чрез каждую четверть часа «Господи помилуй». Ее обыкновенно посещает царь во время богослужения (Дневн. Бергольца, стр. 112–113)».

Построенный Петром Великим собор простоял очень недолго. От спешности ли постройки, или от непрочности материала, или от климатических причин, собор скоро пришел в крайнюю ветхость, требовавшую совершенной перестройки. Уже в 1738 г. началось дело о разобрании ветхого здания собора (дело № 1852); но, до воцарения Елизаветы Петровны, оно не имело никакого движения; между тем храм настолько уже обветшал, что в нем прекращено было богослужение и вся утварь, по распоряжению духовного начальства, была, в 1742 г., из него вынесена на хранение в синодальные палаты (дело № 2299).

Императрица Елизавета Петровна, в начале своего царствования, обратила внимание на печальное положение собора и продолжала к нему любовь и попечение своего родителя. Указом от 9 февраля 1743 г., государыня приказала ветхое здание собора разобрать, и на месте его, в скором времени, построит новое, во всем согласное с прежним планом, «без всякой перемены». Воля государыни была в точности исполнена; ветхий собор был разобран до основания и на прежнем фундаменте, средствами и распоряжением канцелярии о строении города С.-Петербурга, воздвигнуто было новое здание собора, во всем сходное с прежним. 17 мая 1746 г., в праздник св. Троицы, главный престол этого храма был торжественно освящен в присутствии самой государыни. Иконостас и прочая утварь в новом соборе были прежние, равно как по прежнему поставлен и придельный храм Харитона исповедника. Точное, хотя и не искусное изображение фасада этого возобновленного собора можно видеть у Рубана, на стр. 291.

Но и второй собор простоял недолго. В 1750 году, 27 марта, в третьем часу пополудни, неизвестно от какого случая, он сгорел дотла (дело арх. консистории 1750 г., № 3460). Главный иконостас, паникадило, часы на колокольне, равно как и колокола – погибли в пожаре; спасли только более легкие и ценные вещи, как то: антиминс, иконостас придела Харитония, ценную и древнюю утварь и предметы трудов Петра Великого, которые все были опять положены на хранение в синодальном доме. По сказанию старожилов, на месте пожарища были наказаны кнутом церковные сторожа, по небрежности которых произошел пожар. Два года пепелище собора лежало в запустении; но однажды, императрица Елизавета Петровна обратила на него внимание и сряду же изъявила свою волю о восстановлении погоревшего храма. Исполнение этой воли опять возложено было на канцелярию строений города. Вместо построения нового здания, канцелярия строения решилась воспользоваться готовою, но не освященною деревянного церковию, которая находилась под навесом при летнем дворце. По докладу об этом генерал-лейтенанта и кавалера Фермера, императрица, 14 июля 1752 г., повелела: «церковь, разобранную в летнем ее доме, перевесть на петербургский остров и поставить на погорелом месте Троицкого собора». О прежней судьбе этой церкви известно следующее. По древнейшим известиям, Петр Великий, в последние годы своей жизни, начал строить деревянную церковь во имя Троицы, близь летнего дома императрицы, стоявшего в верхней части летнего сада, за Мойкой, на месте нынешнего инженерного замка; по новейшим исследованиям церковь эту начала строить уже Екатерина I, в первый год своего царствования (1725) и предполагала освятить ее во имя тезоименитой государыне великомученицы Екатерины (Древн. и Нов. Россия 1876 г., № 6, статья Устинова – летний Елизаветинский дворец в XVIII ст.). Во всяком случае, иконостас и стены церкви были готовы; оставалось только поставить церковь на место; но, за последовавшею вскоре смертию Петра и самой Екатерины, дело остановилось и церковь, разобранная на части, лежала без употребления. За долговременным, после смерти Екатерины, пребыванием двора в Москве, летний дворец, оставленный без присмотра, обветшал; забыта была и недостроенная церковь. Анна Иоанновна, в последние годы царствования, начала на месте дворца строить новый деревянный дом, который был достроен и украшен под руководством архитектора Растрелли, уже в первые годы царствования Елизаветы Петровны. Рассказывают, что во время окончания работ по возобновлению летнего дома, императрица пожелала обратить вышеупомянутое готовое строение церкви на устройство танцевальной залы; но св. Синод воспротивился такому превращению, находя конечно неблагопристойным дать такое назначение зданию, хотя и не освященному, но предназначавшемуся для церкви (см: статью Устинова). Чтобы сама государыня захотела превратить церковное здание в танцевальную залу, в этом можно усомниться, имея в виду искреннее благочестие государыни и глубокое благоговение ее к памяти родителей. Вероятнее всего, что лица, заведывавшие постройками, захотели, для скорейшего устройства залы, воспользоваться готовым удобным зданием церкви, лежавшим без употребления; когда же эта попытка встретила сопротивление, тогда, и сделан был доклад о перенесении здания церкви на место сгоревшего Троицкого собора. Доклад как мы видели, был утвержден государынею 14 июля 1752 г. Впрочем на этот раз, неизвестно по каким причинам, все дело построения велось канцеляриею строении очень медленно. Только летом 1754 приступили к перенесению церкви; но и тут встретилось неожиданное препятствие со стороны стихий. Для удобства доставки, бревна, соединили в плоты и сплавляли водою по Фонтанке и Неве; но поднявшаяся неожиданно буря разбила плоты и раскидала бревна по Неве, и их надо было собирать. Как бы то ни было, но храм был поставлен на месте прежнего, и освящен в 1756 году. Императрица Елизавета Петровна показала при этом свое усердие к новосозданному собору, пожертвовав в него напрестольную сень, вышитую, по преданию, собственноручно ею золотом, по малиновому бархату. Эта сень до последнего времени была над престолом и только при последней переделке, за ветхостью, снята и хранится в ризнице. В собор поставили иконостас готовый, перенесенный из летнего сада. Что же касается до икон, то они, вероятно, писаны были уже при построении Троицкого собора, потому что, в числе местных образов, есть икона изображающая свидание Богоматери с праведною Елизаветою – соименною государыне, икона, – ничем не отличающаяся по письму от прочих икон; отсюда можно заключать, что все иконы писаны были при Елизавете Петровне. Из остатков меди, расплавленного во время пожара большого шведского колокола, в апреле 1756 г. был отлит новый колокол в 56 п. 14 ф., до ныне сохранившийся на колокольне. Устроенное при таких обстоятельствах здание собора, с 1756 г., без всякой существенной перемены, стоит и по ныне. Будучи взято уже готовым, оно, и по размерам, и по внутреннему расположению и по наружному виду, нисколько не похоже на Троицкий собор петровских времен. Но уступая, по времени устроения и освящения, многим древним храмам Петербурга, собор, по первоначальному происхождению, все таки относится ко временам Петра и принадлежит к числу немногих самых древних деревянных зданий, сохранившихся от петровской эпохи.

В новоустроенном соборе престол был уже один, так как, по расположению здания, для придела не было места. По этому придел Преп. Харитона исповедника, т. е. собственно иконостас, престол с антиминсом и прочая утварь его, все еще сохранялись в залах синодального дома, внесенный туда после пожара в 1750 г. Когда же и синодальный дом пришел в такую ветхость, что угрожал падением, тогда, по распоряжению св. синода, антиминс придела Харитона взят был в Петропавловский собор, а иконостас и утварь, по указу консистории от 15 ноября 1756 г. (дело № 4,210), положены были на хранение в нарочито построенных при Троицком соборе чуланах. Дальнейшая судьба этого, замечательного по древности и значений), придельного храма изложена в истории приписной к Троицкому собору Крестовоздвиженской церкви.

Как-бы в замену уничтоженного придела, спустя 20 лет, при Троицком соборе построена была отдельная каменная, с такою же колокольнею, церковь во имя преподобного Нила Столбенского. Она заложена была 26 мая 1775 г., строилась иждивением осташковского купца Алейникова и освящена 30 октября 1776 г., (дело № 9,556). По плану Петербурга 1806 года, эта церковь стояла на юго-запад от собора, чрез улицу, на пустом месте, между западною стеною провиантского магазина и нынешнею полицейскою будкою. Церковь была приписана к Троицкому собору, причт которого и отправлял в ней богослужение в зимнее время. В 1779 г., за ветхостью деревянной колокольни собора, колокола были сняты с нее и перенесены на каменную, при церкви преп. Нила Столбенского (дело № 10,781). Более подробных сведений об этой церкви не сохранилось. В 1809 г. она обгорела, вскоре была упразднена, а здание уничтожено. Памятником ее в настоящее время остаются в соборе две иконы преп. Нила: одна большая, с изображением чудес преподобного, а другая аналойная, в серебряной ризе, с ковчежцем, с частицами мощей его.

Конец прошлого столетия был для Троицкого собора временем забвения и упадка. Только с воцарением Александра I настали для него лучшие времена. Этот государь оказывая собору особенное внимание и заботился о поддержании его. Он неоднократно посещал собор и по долгу оставался в нем. Примером особенного его внимания к собору может служить следующий случай, сохраняемый достоверным местным преданием. Приехав, в июле 1814 г., в собор и заметив новые серебряные венчики на местных иконах Спасителя и Божией Матери, он приказал немедленно снять их, объявив при этом свою волю, чтобы на будущее время никогда не возлагали металлических риз и венцов на образа иконостаса и из уважения к его древности, сохраняли в том-виде, как он есть. Повеление государя было в точности исполнено: венчики сняты и положены в ризницу, где сохраняются до сих пор, и теперь на всем иконостасе, нет ни одной ризы, венчика или какого либо украшения, хотя и были жертвователи, готовые украсить иконы ризами. Доказательством особенной заботливости Александра I о поддержании собора служит и то обстоятельство, что, по его повелению, собор был дважды, в начале и конце царствования его, капитально исправлен. Первое исправление было, в 1802 году. Оставаясь долго без ремонта, собор пришел в крайний упадок, а колокольня в совершенную ветхость. Убедившись лично в печальном его положении, Государь повелел, на сумму из кабинета Его Величества, произвести капитальное исправление ветхостей и обновить собор во всех частях. В другой раз он оказал внимание собору в 1825 году, повелев отпустить, из кабинетских сумм, 27 тысяч рубл. ассигнациями на исправление повреждений, причиненных собору большим наводнением, бывшим 7 ноября 1824 года.

С тех пор и до последнего времени капитальных исправлений в соборе не было. От ветхости он опять пришел в такое состояние, что, в зимние холода, было затруднительно совершать в нем богослужение, а колокольня, подгнившая в основании, заметно шаталась, особенно при сильном ветре, угрожала падением. Необходимы были безотлагательные и капитальные поправки, чтобы предохранить собор от совершенного разрушения; но, по малочисленности и бедности прихода, собор не имел на это никаких средств, а особенных жертвователей не находилось. Оставалось надеяться, что, по примеру прежних лет, будет дана Высочайшая помощь; надежда оправдалась. В 1869 г., настоятелем собора, протоиереем Лавровским подано было, чрез министра двора, Императору Александру 2-му прощение о даровании средств на возобновление собора. К прошению приложен был план предполагаемой перестройки. Благосердый Государь сочувственно отнесся к положению собора. Такое же теплое и живое участие приняла в этом деле и покойная Государыня Императрица Мария Александровна. Пожелав ближе ознакомиться с историей собора и его настоящим положением, Она позволила явиться к Себе настоятелю собора, и после подробных расспросов у него о соборе, выразила искреннее сожаление о том, что он дошел до такого плачевного состояния, и заключила свою беседу следующими сочувственными словами: «постараюсь сделать в пользу собора все, что будет возможно». Вскоре после того, в мае 1870 г., Государыня, вместе с великою княжною Мариею Александровною, изволила неожиданно посетить собор и лично убедиться в плачевном его состоянии. Ближайшим следствием такого особенно милостивого внимания Государыни, было личное пожертвование Ее Величеством ста руб. сер., которые получены от секретаря Императрицы при следующем уведомлении на имя настоятеля собора, от 11 мая, 1870 г., за № 781: «Государыня Императрица, в память недавнего посещения Своего состоящей под вашим настоятельством церкви, соизволила повелеть мне – доставить Вашему Высокопреподобию, для нужд церковных, сто рублей серебром, у сего прилагаемые, и уведомить, что в случае надобности Вам предоставляется право ходатайствовать пред Ее Величеством о могущих встретиться церковных нуждах». Исход такого милостивого внимания Их Величеств, как и следовало ожидать, был самый благоприятный: Государь Император соизволил пожаловать на возобновление собора 30 тысяч рубл. сер., т. е. всю ту сумму, какая, по предварительному соображению, потребна была на полное возобновление собора. При этом объявлена была непременная воля Его Величества, чтобы исправление собора было произведено, нисколько не отступая от первоначального его вида.

С ранней весны 1876 г., строительная комиссия, состоявшая, под председательством настоятеля, из наличных священнослужителей, церковного старосты и почетных прихожан, приступила к работам, которые производились под руководством архитектора Аникина, во всем согласно воле Государя Императора. Все здание, за исключением стен, оказавшихся вполне крепкими, капитально исправлено: фундамент подведен новый и облицован цокольною плитою; балки, полы, рамы, переплети и двери сделаны новые; колокольня, как более обветшавшая, построена вновь; холодный притвор под колокольнею, для большей вместимости, соединен с церковию и сделан теплым; крыша покрыта новым железом; наконец все здание снаружи обшито вновь тесом и выкрашено масляного краскою. Внутри собора штукатурка исправлена, печи поставлены новые; все стены раскрашены вновь; иконы вычищены и подновлены; иконостас перекрашен и вызолочен вновь. Таким образом храм внутри и снаружи, за исключением стен, до мелочей отделан заново. В тоже время, вместо ветхой деревянной, устроена железная ограда на цокольном фундаменте; на юго-западном и северо-западном углах ее вновь построены небольшие деревянные часовни; на остатки отпущенной суммы возобновлена утварь и пополнена ризница собора. Зимою работы были окончены и после торжества обновления, совершенного 19 декабря 1876 г. митрополитом Исидором, собор, к утешению прихожан и всех почитателей древней святыни, заблистал благолепием, свойственным храму Божию, и, исправленный во всех частях, надолго предохранен от разрушения. На память посещения и внимания Государыни Императрицы сооружена икона св. Марии Магдалины, а для увековечения памяти о щедром пожертвовании Государя Императора, в притворе прибита бронзовая доска с описанием всех работ по исправлению. Да будет вечная память Августейшим благотворителям собора!

3. Значение собора

В первые годы своего существования скромный Троицкий храм назывался просто церковию и, за отсутствием, на петербургском острову, кроме крепостного, других храмов, был единственною приходскою церковию для первоначальных обитателей Петербурга, селившихся, главным образом, в окрестностях собора. Но с 30 мая 1714 г., когда, вместо деревянного Петропавловского, начали строить каменный собор, все торжественные богослужения стали отправляться в Троицкой церкви и она получила значение первенствующего, как бы кафедрального, собора столицы. По освещении же каменного Петропавловского собора, 28 июня 1733 г , она стала именоваться собором, хотя неизвестно в точности ни указа об учреждении собора ни времени об утверждении штата его. Это обстоятельство и дает Троицкому собору то особое историческое значение, которого не имел до того времени собор Петропавловский, потому что все замечательные события, которыми богата последняя половина царствования Петра, торжествовались в Троицком соборе, тогда как в первые 10 лет существования Петербурга, когда двор и все высшие государственные учреждения находились еще в Москве, все торжества справлялись там. Государь Петр Великий питал особую любовь к Троицкому собору и во все воскресные и праздничные дни, со всею царскою фамилиею, слушал здесь литургию, а в некоторые нарочитые дни присутствовал и на торжественном всенощном бдении. Кроме того, по движению своего благочестивого сердца, он нередко приходил сюда молиться и в будни; становился на клиросе и принимал участие в пении, а иногда сам выходил читать апостол. Таким образом, в дни Петра Троицкий собор был как-бы придворным храмом. Здесь-же, собором высшего духовенства, в присутствии Государя, высших сановников и военачальников, совершались торжественные службы в дни рождений и тезоименитств членов царствующего дома, благодарственные молебствия по случаю побед, завоеваний и других замечательных событий. Так, здесь неоднократно праздновалась полтавская победа; здесь происходила торжественная встреча Государя 16-го октября 1717 года, по вторичном возвращении его из заграничного путешествия; здесь объявлен наследником престола царевич Петр Петрович – 26 февраля 1718 г.; отпевалось тело царевича Алексея Петровича – 30 июня того же года; здесь торжественно праздновался Нейштадский мир с Швецией – в начале сентября 1721 г.; поднесен Государю титул императора – 22 октября того же года. В Троицком соборе праздновались дни восшествия на престол, коронации и присяги Екатерине I, Петру II и Анне Иоанновне. Нарочитые церковные торжественные службы совершались также в Троицком соборе, как то: хиротонии епископов (напр. Феофана Прокоповича), торжественное открытие св. Синода, 14 февраля 1781 г. и пр. Здесь, при торжественных богослужениях, многократно произносили свои проповеди знаменитые проповедники того времени Стефан Яворский и особенно Феофан Прокопович. Как на особенность Троицкого собора, можно указать на денежный штраф, собиравшийся по воле Петра I, с нарушителей церковного благочиния; а таких нарушителей, при многолюдных торжественных собраниях, могло быть не мало. Штрафные деньги собирались в особые ящики, устроенные по указу Петра от 8 декабря 1718 г. В 1725 г., из счетной комиссии, бывшей при главной дворцовой канцелярии, присланы были и поставлены в соборе два медных ящика с цепями; а в 1734 г. их было уже четыре: 1 железный, 2 жестяных и медный (дело № 1,326). Заведывал ими особый ктитор, князь Шаховской, вместе со старостой собора. Они наблюдали за благочинием в соборе, определяли и взыскивали штрафы и опускали их в один из ящиков. Как на особенность, придававшую, в тогдашнее время, значение собору в глазах благочестивых людей, можно указать еще на то обстоятельство, что в нем долгое время находилась первая святыня Петербурга, чудотворная Казанская икона Божией матери, перенесенная сюда из Рождественско-Богородицкой церкви в 1721 г., по повелению Феодосия, архиеп. Новгородского.

После освящения Петропавловского собора, Троицкий потерял значение первенствующего кафедрального собора; но по прежнему назывался собором и в ряду столичных церквей долго считался первым, после кафедрального, собором. Торжественные богослужения в нем уже не совершались и только иногда в нем приводили к присяге чиновников и церковников. Это второе место Троицкий собор, не смотря на забвение и ветхость, сохранил чрез все прошлое столетие. В нынешнем же, после освящения величественных соборов Казанского и потом Исаакиевского, он потерял и это место и хотя сохранил по прежнему наименование и штат собора, но в сущности остался, скромною приходскою церковию80.

С Троицким собором тесно связан был, долгое время, и первый приходский дом, «первоначальный дворец Петра I», стоящий вблизи собора. В нем с давних пор, по желанию усердных посетителей, пред чтимою иконою Спасителя, духовенство собора совершало молебны, сначала одно, а с 1830 годов, совместно с причтом Петропавловского собора; но с 1851 г. молебны в нем совершаются уже духовенством большого собора Зимнего дворца.

4. Нынешнее состояние собора

Здание Троицкого собора, начатое в первой половине прошлого столетия, сохраняет и до ныне первоначальный свой вид; скромными размерами и простотою древней архитектуры оно представляет резкий контраст с величественными храмами, и другими зданиями столицы.

Собор построен из дерева, на каменном фундаменте и покрыт железом. Стены срублены из толстых бревен, по два бревна в ряд; бревна связаны железными скобками, а средина между ними залита известкою; снаружи стены обшиты досками, а внутри оштукатурены.

Наружный вид церкви.

По внешнему виду здание церкви представляет четвероугольник в 6 саж. длины, 7 – ширины и высоты от основания до крыши 8 саж. Над этим четвероугольником возвышается железная крыша, а над нею пологий, осьмигранный фальшивый купол с небольшою осьмигранною шейкою; все здание венчается луковицеобразною главою, с четвероконечным крестом. Высота всего здания от основания с крестом 15 саж. С восточной стороны к зданию церкви примыкает алтарь, в виде четвероугольной пристройки одинаковой высоты с храмом, но несколько меньших размеров в длину (3 саж. 1 арш.) и ширину (5 саж.); над алтарем устроена крыша на три ската и над нею небольшая, тоже луковицеобразная глава с крестом. Церковь и алтарь имеют снаружи два ряда икон: внизу большие, в 4½ арш., высоты и 2 ширины, и вверху – меньшего размера. Больших окон в алтаре 4, и в церкви, на северной и южной стенах по 8, а на западной 2. Из окон верхнего ряда два освещают ризницу, помещающуюся над алтарем; а остальные хотя имеют рамы со стеклами, но извнутри заделаны и служат только наружным украшением. На северной и южной стороне устроены большие стеклянные двери (6 арш. высоты и 2 ширины) и перед ними – деревянные крыльца, в три ступени. Наружные стены собора украшены большими пилястрами, с капителями ионического ордена; пилястры поддерживают архитрав широкого карниза, опоясывающего верх стен, и разделяют стенки на равные продолговатые площади; нижний пояс составляет базу пилястра; окна и двери обделаны наличниками.

В соответствие алтарю, с западной стороны примыкает к церкви четвероугольный, в три яруса, притвор с колокольнею. Нижний ярус, или собственно притвор, имеет 4½ саж. длины и 4 ширины. Он состоит из 4 деревянных столбов, которые стоймя утверждены на каменном фундаменте, и будучи обнесены с трех сторон бревенчатыми стенами, служат основанием колокольни. С запада ведет к притвору крыльцо в три ступени из цокольной плиты и на нем – деревянный тамбур с филенчатыми дверями, окрашенный масляной краской; затем – большая наружная арка и в ней входная двери, над которыми сделаны два небольшая полукруглая окна. На боковых стенах притвора устроены такие-же парные окна в высоких арках. Над входною дверью большой образ св. Троицы, а на боковых стенах по одному окну в соответствие окнам второго яруса церкви. Притвор завершается широким выступающим карнизом, утвержденным на десяти деревянных колоннах ионического ордена; из них четыре украшают западную стену и по три – северную и южную. Во втором ярусе притвора помещены колокола. Он значительно ниже и у́же первого и снаружи отделяется пояском крыши: устроен из бревен, складенных городками. С четырех сторон в нем прорублены продолговатые, с полукруглым верхом, арки для колоколов и под ними перила с деревянными точеными балясинами. Колокольня также украшена снаружи пилястрами, поясками и карнизом, над которым возвышается полого выгибающаяся крыша. Над этою крышею – небольшой третий ярус, в виде круглого фонарика; в нем 4 прямых продолговатых окна, закрытая стеклянными рамами, а выше – осьмигранная луковицеобразная, с удлиненною шейкою, глава, увенчанная крестом. Высота притвора и колокольни до верха креста 14½ саж. Колоколов всех семь: 1-й в 210 пуд 28 фунтов, устроен в 1853 г. тщанием старосты собора, сиб. купца Мих. Козмина Низовцева, 2-й – в 56 пудов 14 фунтов; с надписью «1756 г. апреля дня лил сей колокол в С.-Петербурге мастер Дмитрий Евдокимов»; 3-й – в 23 пуда, а прочие малого веса.

Стены собора снаружи окрашены голубоватой масляной краской, колонны, пилястры и проч. украшения, – белою, крыши и купола синею; главы, кроме окраски, по граням украшены продольными полосами из листового золота по мардану. Кресты все четвероконечные, бронзовые, золоченые.

Внутренний вид церкви. Алтарь в соборе один, четвероугольный; он освещается двумя окнами в восточной стене. По сторонам его двое дверей в небольшие боковые отделения, из коих в северном – угольник и лестница в ризницу, помещающуюся над алтарем, а в южном – диаконник. Стены оштукатурены и покрыты темно-красными обоями, потолок, также оштукатуренный, покрыт белою клеевою краской, с живописным изображением над престолом. Пол в алтаре и на солее дубовый паркетный и возвышается на одну ступень. Св. престол дубовый и покрыть бронзовою, вызолоченною, чрез огонь, одеждою под стеклами. Одежда украшена серебряными чеканными изображениями. Весу в ней чистого серебра 51 ф. 88 зол.; цена 6,161 р. с. Устроена в 1859 г. усердием М. К. Низовцева. Св. антиминс новый. Запрестольный крест четвероконечный, деревянный, обложенный серебряною ризою в 9 ф. 11 зол. весу, устроенной тем же Низовцевым. Запрестольный образ большой, живописный в деревянной золоченой раме, изображает Господа Саваофа. На нем риза серебряная, местами позолоченная, весом в 35 ф. 49 зол., устроена в 1858 г. Низовцевым. На горнем месте стоит плащаница, живописная на атласе, прикрепленная к кипарисному ложу, украшенному бронзою и четырьмя серебряными барельефами, с серебряными же литыми наугольниками и словами тропаря: Благообразный Иосиф... Гробница плащаницы бронзовая, золоченая, чрез огонь, с четырьмя серебряными барельефами и фигурами евангелистов на углах; серебра в украшениях 36 ф. 3 зол., цена 4,000 р. с.

Средняя часть церкви от притвора до иконостаса имеет 6 саж. длины, 7 – ширины и 8 – высоты. Освещается 6-ю окнами, по три на каждой стороне; в западной стене – арка, соединяющая с притвором, а в северной и южной – стеклянные большие двери, ведущие в ограду. Потолок, прямой по средине, к стенам закругляется полудугою, которая пятою упирается на широкий деревянный золоченый карниз, опоясывающий верх стены. Потолок утвержден на балках, поддерживаемых железными болтами, подвешенными на кольцах к стропилам. Стены по штукатурке окрашены масляною, а потолок клеевою краскою, с живописными розетками, тягами, изображениями херувимов и евангелистов на поддугах. Над входною аркою, на западной стене, устроены небольшие хоры в виде балкона. Пол церкви простой деревянный.

Иконостас сплошной, деревянный, окрашенный белою масляною краскою, с резными по местам украшениями, которые покрыты червонным листовым золотом по полименту. Над постаментом возвышаются пилястры, увенчанные капителями коринфского ордена; между ними в 1-м ряду – продолговатые иконы большие, а во втором малые. Эти пилястры поддерживают широкий карниз, идущий во всю ширину иконостаса. Между капителями, над образами второго яруса – резные золоченые херувимские головки, над царскими вратами такая же полудуга, по концам которой два ангела, а между ними, под полудугою, чаша. Выше карниза идет 3-й ярус, в котором, между иконами, в пилястрах, сделаны спускающиеся сверху гирлянды цветов с херувимскими головками. Верх иконостаса, по всему протяжению ровный, сплошь доходит до потолка. Царские врата деревянные, сквозной резьбы. Все иконы в иконостасе живописной работы, писанные на досках; современны построению собора. На царских вратах образа четырех евангелистов, а над ними, под дугою, овальной формы образ Благовещения. В нижнем ряду, на правой стороне: Спаситель, арх. Гавриил (на южных вратах), Живоначальная Троица, и ап. Петр: на левой – Божия Матерь, арханг. Михаил (на северных дверях), посещение Елизаветы Богоматерью и Ап. Павел. В среднем ряду: осьмиугольный образ тайной вечери, направо от него Рождество Христово, Воскресение Христово, Сошествие св. Духа и Вознесение Господне; на лево: Рождество Богородицы, Введение во храм, Сретение Господне и Богоявление. Все иконы одинаковой неправильно-осьмиугольной формы. В верхнем ряду: в средине – Деисус; направо: царь Давид, пророки Моисей, Илия, Исаия, Иезекииль, Иоиль и Даниил; налево: Соломон, прор. Михей, Иона и Аввакум, Софония и Аггей. Солея и клиросы отделены железной решеткой. Хоругви, небольшого размера, в серебряных позолоченных рамках, окруженных таким же звездообразным сиянием. Серебра в обоих 80 ф. 7 зол., цена их 1.660 р. с., пожертвованы в 1853 г. старостою собора, М. Низовцевым. В различных местах храма, на аналогиях, в киотах и рамах размещены иконы, большею частию в серебряных ризах. На западной стене, справа от входа, в деревянной позлащенной раме, утверждено старинное, недавно реставрированное знамя, очень больших размеров, из зеленой шелковой материи, с изображением Богоматери. Знамя это, как гласит надпись под ним, было в войсках импер. Петра I-го во время азовских походов. В соответствие ему, налево от входа, помещен таких же размеров художественный образ Благовещения пр. Девы, итальянской школы. Среди церкви большое паникадило из золоченой бронзы; пред местными иконами большие деревянные позолоченные подсвечники.

В притворе утверждены на столбах две металлические доски с надписями, из коих одна излагает историю храма а другая – описание последнего его возобновления в 1876 году. Храм отопляется 6-ю круглыми железными печами; из них две, средней величины, в алтаре и притворе, и две больших – в средней части храма.

5. Святыни и достопримечательности собора

Между священными предметами, находящимися в соборе, особенно замечательны: 1) стоящий на аналое, по правую сторону царских врат, старинной живописи образ ап. Андрея Первозванного в сребропозлащенной ризе. В средине его врезан сребропозлащенной ковчежец с крышкою, в котором хранится значительная частица (перст) мощей св. апостола Андрея. Как на крышке так и на оправе мощей греческая надпись: Ο ΑΓΙΟΣ ΑΗΑΡΕΑΣ [святые области]. 2) Налево от царских врат образ пр. Нила Столбенского, тоже в сребропозлащенной ризе, в нем также есть ковчежец с частию мощей преподобногоЭтот образ сохранился от бывшей при соборе приписной церкви препод. Нила Столбенского. Самую главную достопримечательность собора составляют предметы которые напоминают великого основателя храма, и потому доселе сохраняются благоговейно и тщательно. Это, во-первых, несколько произведений собственных рук императора Петра I-го, принесенных им в дар Троицкому собору; во-вторых, пожертвованные им-же различные ценные церковные принадлежности, взятые из московских придворных храмов. К собственноручным работам Петра I-го принадлежать: небольшой (3½ вершка высоты и 8 шир.) образ благовещения пресв. Богородицы, вырезанный из белого мрамора. Он хранится под стеклом на аналое у храмовой иконы св. Троицы. 2) Паникадило о семи рожках, выточенное из слоновой кости – пред местною иконою ап. Петра, в стеклянном футляре, на металлическом ободке которого надпись: «паникадило сие работы и трудов императора Петра Великого». 3) Небольшая круглая коробочка для ладона, выточенная из слоновой кости.

Предметы, подаренные собору импер. Петром I-м: 1) Евангелие большое (12½ верш. длины и 8 ширины) на александрийской бумаге, печатанное в Москве в 1698 г. Лицевая доска серебряная чеканная, с травами и позолоченными образами, украшена финифтью и крупными драгоценными жемчужинами; корешок чеканный сребропозлащенный; исподняя доска покрыта алтабасом; на ней, по углам, накладные серебряные херувимы, в средине – позлащенная дщица с надписью; «сие святое евангелие строено по благословению Великого господина святейшего Кир Адриана архиепископа Московского и всея России всех северных стран Патриарха, при державе Великого Государя, царя и великого князя Петра Алексеевича всея великие и малые и белые России Самодержца, в лето 7208, декабря...» Украшения этого, замечательного по древности, величине и богатству, евангелия ценятся в 1,066 р.; оно находится в алтаре, на горном месте, на деревянном постаменте, под стеклом.

2) Большое евангелие (1 арш. длины и 10 шир.) на Александрийской бумаге, печатанное в Москве в 1689 г. Оклад его серебряный чеканный на верхней доске, по средине образ Воскресения Христова, внизу – положение во гробе, по углам четыре евангелиста – все накладные финифтяной работы по золоту. Кроме того, на верхней же доске – 8 серебряных накладок, с чеканным изображением разных праздников, а на нижней 15 – с изображением страданий Господних. Цена сего евангелия в церковной описи показана 492 р. Оно помещается также на горнем месте, под стеклом.

3) Напрестольный четвероконечный крест, серебряный позолоченный, се финифтяными изображениями, на длинной рукоятке. Кроме древности он замечателен художественностью работы.

4) Свящ. сосуды, с принадлежностями, больших размеров, серебряные вызолоченные, с черневыми свящ. изображениями, украшениями и надписями, замечательны по тщательности отделки. На потире славянскою вязью написано: «сии священные церковные сосуды устроены в церковь живоносного воскресения, что у великого государя на верху в лето 7186, июля 28, новелетием великого государя, царя и великого князя Феодора Алексеевича». На дискосе, который несколько отличается работою, начертано: «сии священные сосуды устроены в церковь распятия Господня... лета 7189, августа...».

5) Серебряный вызолоченный кубок для теплоты, с изображением в медальоне двуглавого орла.

6) Небольшая дарохранительница древней формы, увенчанная крестом.

7) Водосвятная чаша серебряная с золотою каймою. Вокруг ее надпись: «лета 7190 декабря 29 дня, повелением Великого Государя Царя и великого князя Федора Алексеевича всея великие, малые и белые России самодержца. Построена сия водосвятная чаша в церковь Живоначального Воскресения, что у него Великого Государя на верху».

Достойны замечания также следующие предметы современные Петру I-му:

1) Евангелие малое напрестольное, печатанное в Москве, 1702 г. в голубом бархатном переплете с серебряными образами, накладками и застежками. 2) Крест напрестольный, обложенный позлащенным серебром, с 24 частицами мощей святых. На нем надпись: «1714 г. августа в день построен сей крест келейной Николая чудотворца Бобрынские пустыни игумена Рувима, на свои келейные деньги». 3) Крест вырезанный из пальмового дерева афонскими монахами в XIV веке; он был поднесен ими в дар Молдаванскому господарю Кантемиру, а потомок его, служивший при Петре I-м, завещал крест в троицкий собор. Отчетливо вырезанные мелкие изображения праздников и страданий Христовых делают этот крест замечательным, в своем роде, произведением искусства. Надписи на кресте греческие.

Ризница собора не особенно богата. Из священнослужительских облачений замечательных только два, из дорогой материи, устроенные в недавнее время, из погребальных покровов Громова (цен. 800 р.) и Базилевского (в 1,125 р).

6. Ограда

Церковь обведена, с трех сторон, прекрасною железною решеткою, на цокольном фундаменте, а с восточной – дощатым забором. На северо-западном и юго-западном углах ограды устроены, под стиль собора, небольшие деревянные часовни, с стеклянными дверями; на северо-восточном углу находится двух-этажный, деревянный, со службами дом, для причта, а на юго-восточном – небольшая сторожка. Вся площадь ограды заключает в себе 1,542 кв. саж. В ограде собора никто, как известно, никогда не погребался из лиц, известных своими заслугами государству и поэтому здесь нет надгробных памятников, кроме одной плиты у северо-восточной стены собора; тут, еще во время последнего построения собора, погребен соборный священник Николай Федоров, скончавшийся в 1756 г. на 37 году жизни.

7. Причт

Причт собора, с самого его основания, был соборный и состоял из протоиерея, нескольких священников и причетников. К ним, после 1714 г. прибавлен протодиакон. В 1721 и последующих годах, к приделу преп. Харитона, независимо от соборного причта, определены были особые священники, из служивших в полках. Так, 16-го апреля 1721 года, архимандритом Трифиллием, был определен сюда гарнизонного полка священник Симеон Иванов, который служил по 14-е июля того же года; в следующем 1722 г. определен был выборгского пехотного полка священник Андрей Михайлов, служивший тоже недолго. Полагать надо, что священники определялись сюда на время, до приискания постоянного места. После 1733 г., когда собор потерял первенствующее значение, в состав причта его, до настоящего времени, входят протоиереи, 2 священника, диакон, 2 причетника, пономарь и просфорня.

Первые священно-служители собора большею частию вызывались из Москвы, таковы были: первый протопоп Иоанн Семенов 1-й, священник Василий Павлов Терлецкий, протодиакон Успенского собора Афиноген Иванов, того же собора диакон Стефан Федосеев и др. По особому значению собора, в состав причта его первоначально избирались лица, известные своими достоинствами и способностями, при том, нередко, по личному назначению или самого государя, или высших духовных властей. Впрочем, и после 1733 г. в собор переводились от других церквей, или вновь назначались лица, известные своими достоинствами. Так, в 1738 г. перемещен был сюда от Воскресенской церкви, что в доме А. И. Ушакова, священник Кирилл Иосифов; в том же году переведен сюда, на вакансии диакона, псковской протодиакон; в 1778 г. в протоиереи произведен был Смольного монастыря священник Василий Стефанов; в 1783 г. посвящен был сюда, в священники, известный впоследствии своею противораскольническою деятельностию охтенский протоиерей Андрей Иоаннов Журавлев; в 1803 г. на священническую вакансию перемещен ораниенбаумский протоиерей Стефан Заборовский; в 1757 г. определен диаконом, окончивший курс в невской семинарии, Корнилий Исполатов, который потом «яко учительный», перемещен к Петропавловскому собору; иногда, даже на низшие должности, определялись сюда лица, получившие семинарское образование, что тогда было большою редкостью. Так, в 1754 г. определен причетником, окончивший курс в невской семинарии Иван Томаринский; в 1763 г. на ту же должность определен семинарист Александров; а, в 1764 г. даже учитель богословии александроневской семинарии был определен диаконом к собору.

В звании настоятелей собора, с основания его находились следующие лица: Иоанн Семенов 1-й, Иоанн Семенов 2-й, Лев Онуфриев, Петр Кириллов, Василий Стефанов, Никита Захаров, Александр Рождественский и Алексей Лавровский. Из них более замечательны следующие:

1) Иоанн Семенов I-й – не только по времени служения, но и по значению и деятельности, был первою и самою замечательною личностью среди белого духовенства столицы. Он перемещен сюда из Москвы из священников одного из лучших приходов Москвы; в 1712 г. архимандрит Феодосий, назначил его «заказчиком духовных дел» на Петербургском острове; в 1721 г. он назначен был первым из двух асессоров синода; с 25-го ноября того же года, оставаясь асессором, он, временно, а с 15-го июля 1723 г. постоянно был правителем и главным судьею «тиунской конторы», учрежденной при св. синоде для заведывания делами петербургской епархии. За должность судьи он получал 600 р. в год. В звании судьи он много потрудился для устроения порядка и делопроизводства церковного. Как протопоп первенствующего в столице собора, он оставался первым и самым почетным лицом среди белого столичного духовенства, подписывался «протопресвитером» и в синоде занимал место асессора, выше петропавловского протопопа Петра Григорьева. В 1727 г., за выбытием синода в Москву и закрытием тиунской конторы, он уволен от должности асессора и от правления тиунского; но в 1729 г. он один из всего столичного духовенства был назначен членом учрежденной в Петербурге, под председательством нижегородского архиеп. Питирима, синодальной конторы, которая заведовала и делами Петербургской епархии, а когда и синодальная контора была вызвана в Москву, Иоанн Семенов оставался единственным правителем духовных дел по С.-Петербургу и его епархии, под ведением Псковского епископа Рафаила, с званием «С.-Петербургских духовных дел управителя». В 1730 г., по указу Анны Иоанновны, он возвращен был в Москву, протопресвитером придворного Благовещенского собора и вместе членом св. синода, каковые звания сохранил до конца своей жизни, и хотя в 1732 г., по возвращении двора и синода в Петербург, прибыл сюда с прочими синодальными членами для присутствия, но к собору, и епархии не имел уже ни какого отношения. Вместо него еще в 1730 г. определен был настоятелем Троицкого собора.

2) Иоанн Семенов II-й, который произведен был в протопопы Псковским епископом Рафаилом и тогда же сделан членом С.-Петербургского епархиального правления; а в 1738 г., в уважение этой особой должности, уволен от исполнения церковных треб по приходу, который был в том году приписан к собору, по случаю окончательного закрытия Рождественско-Богородицкой церкви.

3) Василий Стефанов, с 1763 г. диакон, с 1770 г. священник Смольного монастыря, в 1778 г. сделан протоиереем настоятелем Троицкого собора. В свое свыше тридцатилетнее служение при соборе, он оставил по себе память заботами о поддержании Троицкого собора и причта, из коих первый обветшал, а последний обеднел, вследствие уменьшения населения прихода и дороговизны жизни. При нем в 1794 г. окончательно присоединился к Троицкому собору приход Крестовоздвиженской церкви; в 1802 г. собор капитально исправлен и возобновлен; увеличено содержание причту и построены церковные дома. За эти труды Стефанов в 1803 г. был Высочайше награжден значительным тогда отличием – камилавкой.

4) Никита Захаров, после долговременного служения при Троицком соборе, вышел в отставку и жил при Труниловской церкви. К концу жизни он ослеп, но еще долго совершал молебны в своей квартире. Его слепота, маститая старость, высокий рост и строгая уединенная жизнь привлекали к нему уважение жителей столицы.

5) Александр Рождественский, из первых магистров дух. академии, славился чрезвычайною кротостию нрава и, прожив долго при соборе, едва ли не первый из Петербургских протоиереев, был почтен от столичного духовенства торжеством 50-летнего юбилея.

6) Алексей Лавровский – главный участник в заботах о последнем обновлении собора.

Троицкий собор, по способам содержания, принадлежит к числу ружных церквей. По положению с петровских времен, протопоп его сперва получал жалованья – 120 р. в год; два священника и диакон по 60 р.; первый псаломщик – 15 р.; второй псаломщик, пономарь и просфорня по 6 р. Сверх того причту давалась «руга» в следующем размере: протопопу – ржи, и овса по 12½ четвер.; 2-м священникам и диакону по 20 четв. ржи; причетникам и просфорне по 6 четв. ржи. Эта руга сперва отпускалась натурою, а в 1764 году, с утверждения штатов, выдавалась деньгами, по справочным ценам каждого года; с 1786 г., на основании Высочайшего повеления о ружных церквах, хлебная дача по справочным ценам заменена была определенным на всегда окладом в 314 р. 50 к. асс. на весь причт, что соответствовало справочным ценам того года. В усиление этого, с течением времени сделавшегося крайне недостаточным, содержания, по ходатайству причта, Высочайшим повелением от 17 февраля 1804 г., добавлено к жалованью причта 790 р. ассигн. в год, оставшихся свободными от содержания причта церкви Захарии и Елизаветы, при запасном дворе. Церковь эта сперва была приписана к собору и причт его совершал в ней богослужение; но вскоре была совсем упразднена.

С 1806 г., по Высочайше утвержденному докладу св. синода, ежегодно отпускалось собору, из суммы, положенной на духовный департамент, на содержание прислуги и прочие потребности, 80 р. и на отопление церкви 144 р.81.

В 1817 г. соборный причт, опять стесняемый крайнею скудостию средств, просил епархиальное начальство исходатайствовать высочайшее повеление о производстве ему ружного жалованья, по справочным ценам каждого года. Епархиальное и высшее духовное начальство, принимая во внимание, с одной стороны, значение Троицкого собора, «столь древнего, яко первой церкви, существующей со времени устроения столицы», а с другой – несравнимую ни с каким столичным причтом скудость содержания и происходящие отсюда «беднейшее состояние и крайнюю нужду» соборного причта, усиленно ходатайствовали об обеспечении причта «в сравнении с другими в столице сей находящимися соборами» жалованьем и отоплением. Ходатайство имело полный успех: дано было больше того о чем просили. Комитет министров, от 18 сентября 1817 г., постановил: отпускать впредь причту Троицкого собора по полугодно, из суммы, определенной на духовный департамент: 1) вместо 96½ четвертей ржи и 12½ четвертей овса, на весь причт, доселе выдаваемых натурою, отпускать причту жалованье по справочным ценам каждого года; 2) на отопление церковных домов назначить столько же дров, сколько положено было для морского Богоявленского собора, т. е. по 183 саж. в год; но вместо них выдавать деньги по справочным ценам; 3) вместо 4 р. 80 к. асс., выдаваемых на покупку 30 саж. дров, для каждой соборной печи отпускать деньги также по справочным ценам каждого года. Это справедливое и благоприятное для собора и причта постановление долго сохраняло свою силу. В 1865 году, вместо этих изменяющихся дач, крайне стеснявших причт и собор, особенно в виду высокого поднятия цен на все жизненные потребности, установлено раз навсегда определенное жалованье, которое получается по полугодно из главного казначейства и состоит в следующем размере: протоиерею: жалованья – 93 р. 54 к. серебр., ружных денег (вместо 12½ четв. ржи и 12½ четв. овса) 128 р. 12 к., на дрова – 230 р. 40 к., а всего в год – 452 р. 6 к.; двум священникам: жалованья – 60 р. 26 к., ружных денег – 125 р. (вместо 20 четвертей ржи), на дрова – 153 р. 60 к., всего – 338 р. 86 к.; диакону: жалованья – 58 р. 40 к., руги 125 р. (вместо 20 четв. ржи), на дрова – 120 р. 86 к , всего – 304 р. 26 коп.; первому псаломщику жалов.: – 21 р. 56 к., ружных – 37 р. 50 к., на дрова – 46 р., а всего – 105 р. 6 к.; двум причетникам: жалованья – 19 р. 4 к., ружных – 37р. 50 к., на дрова – 46 р., всего по 102 р.54 к.; просфорне: жалованья – 8 р. 56 к., ружных – 37 р. 50 к., а всего 46 р. 6 коп.; наконец на содержание и отопление собора 138 р. 12 к., а всего на причт и собор в год 1928 р. 36 к. серебром. Кроме этого, указом консистории от 21 апреля 1866 г., дозволено причту, на отопление квартир употреблять, из кошельковых сумм Крестовоздвиженской церкви, по 300 р. сер. в год.

Кроме того причт получает: 1) % с капиталов, внесенных разными лицами в кредитные учреждения, коими пользуется причт за поминовение их родственников. Таких капиталов ныне числится по Троицкому собору на 3,750 р. с. и по Крестовоздвиженской церкви на 757 р. с. 2) доходы от богослужений и совершения треб в приходе, незначительные по малочисленности и бедности прихожан. Прежде значительным восполнением этих скудных доходов был доход за молебны в домике Петра I-го; но с 1851 г., с Высочайшего разрешения, служение этих молебнов и пользование доходами исключительно предоставлено причту большого собора Зимнего дворца. Таким образом навсегда порвалась историческая связь Троицкого собора с первым его приходским домом.

В продолжении всего прошлого столетия члены соборного причта жили или в наемных квартирах, или в собственных домах, построенных на земле, отводимой «канцеляриею строений» в постоянную собственность причта. Из дела видно, что собственные дворы были только у священников, а низшие члены причта жили в наемных квартирах. Так, священник Василий Павлов Терлецкий, перемещенный в 1721 г. к Сампсониевской церкви, передал свой двор преемнику своему Герасиму Титову, переведенному сюда от Матфиевской церкви; в 1797 г. протоиерей Василий Стефанов построил собственный дом на данной ему земле, как видно из след. рескрипта имп. Павла I-го: «Господин генерал-лейтенант и с.-петербургский губернатор граф Буксгевден. По содержанию приложенного при сем прошении с.-петербургского Троицкого собора священника Стефанова, желающего, по дозволению митрополита здешнего, построить на порожнем близь того собора месте, по плану от полиции ему данному, дом, повелеваем снабдить его данною, утверждающею означенное место в потомственное его владение. В Гатчине, 18-го октября, 1797 г.» (см. Русс. Стар. 1872 г. 11 кн. 239 стр.). В начале нынешнего столетия скитание причта по наемным квартирам окончилось, и он поместился в доме, построенном при соборе. Ныне причт и прислуга собора живут в двух деревянных домах, построенных на церковной земле, из коих один двухэтажный, на северо-восточном углу ограды, занять причтом, а другой, на юго-восточном, небольшой одно-этажный–церковной прислугой. Один священник с причтом, по указу консистории от 19-го июня 1850 г., живет в деревянном же доме, подле Крестовоздвиженской церкви.

8. Приход

В первое время Троицкий собор был единственным приходским храмом для всей восточной окраины петербургского острова; но когда, около 1712–16 гг., была построена в посадских слободах, Рождественско-Богородицкая церковь, тогда к ней причислен был весь приход, а у Троицкого собора осталось несколько дворов, ближайших к собору. В 1729 и 1736 годах к Троицкому собору временно присоединен был рождественский приход. Но в 1794 г., приход бывшей рождественской, потом Николо-Труниловской и наконец Крестовоздвиженской церквей окончательно и навсегда приписан к Троицкому собору, и причт его, в прежнем своем составе, стал исполнять все обязанности приходского духовенства. С тех пор и по настоящее время Троицкий собор считается приходским. Границы прихода ныне те же, что были и в прошлом столетии. Самая большая часть его находится в 3-м участке, а меньшая в 1 уч. петербургской части. Начинаясь от троицкого моста, приход простирается, по правому берегу Невы, до истока из нее Малой Невки, потом, по левому берегу Невки, до Карповки; огибая правый берег Невы до Карповского моста, выходит на Каменноостровский проспект и обнимает всю правую его сторону до Кронверкского проспекта; с левой стороны проспекта ему принадлежит незначительная часть, от Ружейной улицы до угла Кронверкского проспекта и часть последнего до Сытного рынка.

В приходе находятся три домовых церкви: а) при Петропавловской больнице, построенной на месте бывшего Карповского подворья Феофана Прокоповича, отчего улица, ведущая от Каменноостровского проспекта к больнице и по ныне называется «Архиерейской»; б) в здании Императорского Александровского лицея, и в) в доме Мариинского приюта.

Состав и число прихожан менялись. Сначала, в южной части прихода, сосредоточивалось первоначальное население столицы. Здесь же были все главные государственные и торговые учреждения и домы вельмож. Но с 30 годов прошлого столетия многие стали переселяться на Преображенский (т. е. Васильевский) остров и на адмиралтейскую сторону; приход стал пустеть и беднеть, что продолжалось во все прошлое столетие, так что значительная часть прихода, особенно северо-восточная, представляла или пустопорожние места, или огороды. Только около половины нынешнего столетия пустопорожние места начали заметно застраиваться, население стало увеличиваться, хотя большую часть его составляли бедняки рабочие на заводах и фабриках, находящихся в пределах прихода. В последние годы, и особенно с построения александровского моста через Неву, население прихода возросло чрезвычайно быстро.

9. Благотворительные учреждения

По именному указу Петра I-го, объявленному св. синодом 28 февраля 1721 г., повелено было при каждой церкви Петербурга, на прибыльные от продажи свеч деньги, построить богадельни «пребывания ради нищенствующих, больных, которых тамо и кормить, по препорции коеяждо церкви доходов, понеже церковные имения – нищих имения суть». Но это полезное постановление большинством церквей, в том числе и Троицким собором, не было исполнено. Когда в 1733 г. св. синод обратил на это внимание и чрез духовное правление спрашивал причты о богадельнях, троицкий протопоп Иоанн Семенов II с братиею отвечал «по священству, что при соборе никакой богадельни нет, да и строить не начто (д. № 1052)». Не смотря на такой ответ, немного лет спустя, заведена была при Троицком соборе богадельня, для которой построено было в ограде деревянное здание. Подробных сведений о ней не имеется; известно только, что в 1743 г. число призреваемых в ней неимущих мужского и женского пола простиралось до 40 человек. По всей вероятности она существовала на общих основаниях, руководствуясь общею инструкцией, а постоянным источником содержания служили свечная прибыль и особый сбор в церкви на содержание бедных. После смерти Анны Иоанновны, были, из печальной комиссии, присланы Троицкому причту траурные вещи, часть коих отдана была призреваемым в богадельне, их приняли богаделенные; староста Назар Григорьев и старостиха Елена Маркова. В 1750 г. вместе с собором сгорела и богадельня, которая, по возобновлении собора, была тоже восстановлена; но за тем долго ли существовала и когда закрыта, неизвестно, но вначале нынешнего столетия ее уже не было. В последнее время, по примеру других приходов, и при Троицком соборе с 1 октября 1873 г. открыто «приходское общество вспомоществования бедным», председателем которого со дня учреждения состоит настоятель собора, протоиерей А. Лавровский. По уставу общество состоит из трех разрядов членов: а) попечителей, б) благотворителей, и в) случайных жертвователей. За 1880 г., первых было – 41 челов., вторых – 38, третьих – 3, а всего 82. Средства общества состоят из: а) ежегодных членских взносов, коих за 1880 г. было 753 р.; б) сбора в кружки выставляемые и обносимые в приходских храмах и некоторых местах прихода, коих за тот же год было 534 р. 64 к.; в) % с капитала в количестве 78 р., и г) субсидии человеколюбивого общества – 596 р. и случайных пожертвований. всего около 2 т. р. с. в год. Виды, благотворительной деятельности состоят: а) в выдаче постоянных пенсий бедным и единовременных пособий нуждающимся по случайным обстоятельствам, на что в 1880 г. израсходовано 1,161 р., б) в содержании общей квартиры, с отоплением и водою, для бедных пенсионеров, которая в том же году заключала до 35 человек призреваемых и стоила обществу до 900 р. с. Деятельность общества как нельзя более необходима и полезна в приходе, наполненном бедными людьми. К сожалению, по скудости средств, она недостаточна, так как число неимущих среди прихожан весьма велико, а достаточных благотворителей сравнительно очень мало.

Священник Василий Перетерский.

2. Приписная к Троицкому собору Крестовоздвиженская церковь.

1. Местоположение церкви

Приписная к Троицкому собору церковь Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня, более известная под именем Никольской Труниловской, находится на Петербургской стороне, на углу Большой Посадской и Большой Монетной улиц, расстоянием от духовной консистории в 6-ти верстах. В документах церковь эта писалась Никольскою, «что в Посадских слободах», или «в Посадской улице», или «в Малой Посадской», или «что в Труниловом доме».

2. История церкви и ее приделов

До построения нынешней Крестовоздвиженской церкви, в начале прошлого столетия, здесь существовала церковь Рождества Пресвятой Богородицы, имевшая свой приход. Таким образом, эта церковь была первоначальною местною приходскою церковию, предшественницей нынешней церкви.

Церковь Рождества Пресвятой Богородицы образовалась из часовни, существовавшей в Посадской улице с 1710 года. Часовня была деревянная и состояла из тесной «небольшой светлички»; но в ней привлекала богомольцев принесенная из Москвы икона Казанской Божией Матери, находящаяся теперь в Казанском соборе. Икона эта, по некоторым известиям, составляет сделанный еще в 1659 году для Москвы список с подлинной иконы, явившейся в Казани. От помещенного в часовне образа Казанской Божией Матери, и самая часовня слыла в народе под именем Казанской. Мало-по-малу увеличивавшееся около часовни население, а может быть и стечение богомольцев на поклонение образу, было причиною того, что в 1712 г., а по другим известиям в 1716 году, тесная часовня была, «народным тщанием», немного расширена, хотя по тому времени «строением весьма простым и низким»; в ней был устроен престол, поставлен иконостас и часовня сделалась церковию Рождества Пресвятой Богородицы, сохраняя, однако же, в народе название Казанской. В 1716 году она имела уже придел во имя св. прав. Захарии и Елисаветы; в устройстве этого придела вероятно и состояло расширение часовни «народным тщанием».

По преобразовании часовни в церковь, в ней стала совершаться повседневная служба, и потому, равно как еще по той причине, что к образу Божией Матери продолжали стекаться богомольцы, она имела не одного священника, а двух, и при них – диакона, с соответствующим числом причетников. В 1721 г. Феодосий, архиепископ новгородский и шлиссельбургский, предписал перенести образ из Рождество-Богородичной церкви в Троицкий собор и запретил называть церковь Казанскою. По отзыву современников, он поступил в этом случае «не знамо ради чего» и «яко главный тогдашний властелин»; причт и прихожане Рождественской церкви были огорчены перенесением в Троицкий собор иконы, которая, как они говорили, ими «по обещанию поновлена и украшена с немалым иждивением», как от их собственного усердия, так и от усердия царицы и великой княгини Парасковьи Феодоровны. Не смотря на то, образ Казанской Божией Матери оставался в Троицком соборе по апрель 1727 года. 21-го марта этого года, по просьбе рождественского причта и прихожан, св. синодом было предписано троицкому протоиерею Семенову II-му возвратить образ в церковь Рождества Пресв. Богородицы, если нет императорского повеления на то, чтобы он находился в соборе. Такого повеления не оказалось и образ был возвращен Рождественской церкви. В декабре того же года было разрешено св. синодом рождественскому причту носить св. икону в дома к больным, по их желанию или обещанию, – разрешение, которое, впрочем, в 1735 году, вследствие злоупотреблений, было отменено.

После двадцати пяти лет существования, церковь Рождества Пресв. Богородицы сделалась так ветха, колокольня ее так покривилась, что уже и служить в обветшавшей церкви стало опасно. По словесному заявлению об этом св. синоду «некоторой присутствовавшей в нем персоны», св. синод нашел необходимым упразднить Рождественскую церковь. По синодальному указу от 1-го октября 1736 года св. иконы и вся церковная утварь, из главной церкви и из придела Захарии и Елисаветы, были перенесены (17-го ноября) в Троицкий собор, в придел преп. Харитона Исповедника; иконостасы были сняты и также взяты в собор; в церкви оставлены были престолы и жертвенники в одних срачицах и шесть колоколов, снятых с грозившей падением колокольни; имевшиеся в наличности церковные деньги, около 50 рублей, были переданы старостою Мякишевым в придворную интендантскую контору; церковь была запечатана в присутствии причта, синодальным канцеляристом Гребенщиковым и ключи от нее отданы священнику Авдию Алексееву. Тем же синодальным указом предписано было причту упраздненной церкви продолжать заведывать своим приходом, совершая для него богослужение в Троицком соборе, в приделе преп. Харитона Исповедника. Но в феврале следующего года, придворный интендант Мошков объявил рождественскому причту волю императрицы о переводе его к церкви Рождества Богородицы, что при першпективе (Казанский собор на Невском проспекте), где для построения домов отведены были ему и места. С перемещением причта совершилось окончательное упразднение Рождественской церкви. Еще в предыдущем году колокольня была разобрана и колокола взяты в церковь Рождества Богородицы, что при першпективе. Теперь велено разобрать всю церковь и строевой материал от нее раздать просфирням для печения просфор, – с тем, чтобы они не употребляли его ни на какие другие потребности и самый пепел от него повергали в реку. С переводом причта к церкви на Невском проспекте, совершение треб для прихода упраздненной церкви возложено было сначала на троицкий причт, а потом, когда соборяне один за другим отказались от рождественского прихода, с 14-го августа 1738 г. – на особых придельных священников, которые обязаны были служить в троицком приделе преп. Харитона, совершать требы по домам прихожан и вести приходские книги.

Приход упраздненной церкви не долго находился без собственного храма. Вероятно, вследствие потребности в нем для прихожан, в 1738 году, по благословению св. синода, взята была готовая церковь из дома князя Димитрия Голицына и поставлена в деревянном доме Ивана Петровича Трунилова, находившемся в Посадской улице. Трунилов, по достоверным и точным известиям, родился в 1690 году, служил сначала подьячим и комиссаром в канцелярии строений города С.-Петербурга82 а потом комиссаром в крепостной конторе по постройкам в С.-Петербургской крепости; семейство его состояло из жены Елены Григорьевны, трех сыновей и трех дочерей; он имел своих крепостных людей. В 1741 году он имел уже 51-й год от рождения и жил в другом собственном доме, находившемся также в Посадской улице, под № 35. Дом Трунилова, взятый для Никольской голицынской церкви, – судя по дошедшему до нас плану 1783 года и по соображению с нынешним расположением и названием улиц, находился на Большой Монетной улице, идущей мимо алтаря Никольской церкви к лицею. В 1783 г. старая, т. е. голицынская церковь, отделялась от нынешней церкви церковным огородом, имевшим длиннику 20 саж., и тремя участками, из которых один, длиною в 21 саж., принадлежал бывшему священнику Никольской церкви Василию Архипову, другой, длиною в 24 сажени, был собственностью крестьянина Петра Бурлакова, имевшего на нем харчевню, на углу Малой Посадской и Никольской (ныне Большой Монетной улицы), и третий – составлял часть Малой Посадской улицы в 8 саж., на углу которой, противоположном участку Бурлакова, в 1783 г. находился церковный огород, где стояла старая Никольская церковь. Таким образом, дом Трунилова, где помещалась Никольская голицынская церковь, находился в конце Большой Монетной улицы, близь ограды лицейского сада, в 80-ти саженях от нынешней Крестовоздвиженской церкви, где теперь находится церковное огородное место.

Самым достоверным наглядным памятником того, что Труниловская церковь была перенесена из дома князя Голицына, служит образ Николая Чудотворца, данный княгиней Голицыной в благословение внуку князю Владимиру. Но этот образ, без сомнения, не единственный памятник фамилии Голицыных в Никольской церкви.

Со времени перенесения домовой Голицынской церкви в Трунилов дом в 1738 году, как эта церковь, так и сменившая ее нынешняя собственно Крестовоздвиженская церковь, стали писаться и называться Никольскою церковию, что в Трунилове (т. е. доме) или Никольскою Труниловскою. Двадцатишестилетнее существование местной приходской церкви в доме комиссара Трунилова упрочило в народе это название.

Дом Трунилова, когда помещена была в нем церковь, был уже не нов. А так как, для устроения церкви, многие внутренние стены в доме были вырублены и сверху поставлена колокольня, то ветхость дома усиливалась и потому, чрез 10 л. после перенесения сюда церкви, причт и прихожане находили уже опасным совершать богослужение. 17 Декабря 1748 года, в прошении, поданном архиепископу Феодосию, они заявили о своем намерении, – вместо пришедшей в ветхость Труниловской церкви, построить новую, деревянную же, на каменном фундаменте, с тремя престолами: главным в честь Воздвижения Креста и двумя придельными – во имя Николая Чудотворца в память Голицынской церкви, и во имя св. прав. Захарии и Елизаветы, в память первоначальной Рождество-Богородичной церкви, в которой, как мы видели, был придел, посвященный памяти праведных родственников Божией Матери. С прошением представлены были преосвященному Феодосию план и фасад предполагаемой церкви. На построение ее у них было в наличности 300 рублей церковных денег. В дополнение к этой, значительной по тому времени, сумме, они просили выдать им из Консистории книгу для сбора доброхотных подаяний83. Дело о сооружении новой церкви шло весьма медленно. Консистория, по передаче ей преосвященным Феодосием прошения Никольских прихожан, отнеслась (28 апр. 1749) к Полициймейстерской канцелярии с вопросом, оставлено ли по плану, в посадских слободах, место для предположенной к построению церкви и для какой церкви, каменной или деревянной, и был ли план опробован Государыней. Уже в сентябре 1750 года получен был из канцелярии ответ, что на плане, сочиненном в главной полициймейстерской канцелярии, для поднесения на утверждение Государыни, в посадских слободах под построение деревянной церкви место назначено, но план Императрицею еще не утвержден. Еще позднее, именно уже в ноябре 1756 года, выдана была из консистории священнику Архипову сборная шнуро-запечатанная книга, с обычным условием, чтобы он с этою книгою не обращался к особам Царской фамилии. В 1760 году была в сборе от доброхотных дателей «некоторая» т. е. уже достаточная сумма и на готове материал. Поэтому причт и прихожане Никольской церкви, в июне этого года, просили у архиепископа Сильвестра благословения приступить к сооружению новой церкви84. На их прошении, преосвященный Сильвестр 20-го июня надписал: «благословляется», а на следующий день полициймейстерскою канцеляриею предписано было Архитектору Кнобелю отвести указанное на плане «порожнее место», которое находилось по близости с Труниловскою церковию, в соседстве с дворовым местом купца Торочешникова и на котором стояла ветхая изба канцеляриста Волкова, с условием – не захватывать земли Торочешникова и купить у Волкова его избу с сенями, если она еще цела. Церковь велено было строить непременно под присмотром архитектора Кнобеля, по плану и фасаду, прежде предъявленному просителями, и крыть гонтом. Преосвященный, с своей стороны, закладку церкви по церковному чиноположению предписал, чрез консисторию, совершить ключарю Петропавловского собора, священнику Петру Симеонову, о чем и уведомлены были строители указом консистории от 30-го июля 1760 г. Поэтому нужно полагать, что Крестовоздвиженская церковь заложена была в первых числах августа 1760 г. Тем же указом консистории строителям вменено было в обязанность «убрать церковь иконостасом и святыми иконами лучшего греческого писания и протчим церковным благолепием», а св. престол устроить, по силе существовавшего синодального определения, высотою в 1 аршин 6 вершков и со декою, длиной 1 арш. 8 верш., шириной в 1 арш. 4 вершка». Пока шла постройка, богослужение для прихожан совершалось в Труниловской церкви.

3-го мая 1764 года причт и прихожане Никольской церкви донесли архиепископу Гавриилу, что возводимая ими трех-престольная церковь «ими уже построена и изготовляются во оную иконостас и св. иконы; а придел св. Николая Чудотворца и ко освящению в готовности», и что старая Никольская церковь «пришла в пребезмерную ветхость, – такую, что почти уже и служить в ней от той ветхости весьма опасно» и самый престол и жертвенник «обетшалые же». Поэтому они просили у преосвященного благословения на освящение Никольского придела и выдачи антиминса и дозволения разобрать старую церковь, по вынесении из нее престола, жертвенника и икон85. 3-го мая 1764 г., преосвященный Гавриил на прошении написал: «Господь да благословить по сему прошению о. протопопу Петропавловскому (тому же Петру Симеонову) соборне исправить надлежащее освящение придела святого Николая Чудотворца и на то освящение взять освященный антиминс из своего собора». Указ консистории об освящении Никольского придела дан был 7-го мая 1764 года. Соборное освящение его совершено было 8-го мая на кануне храмового праздника, как свидетельствует и надпись на современном освящению церкви антиминсе. Освящение главного престола совершено было 7-го Октября 1767 года.

Что касается до предположенного к устроению придела во имя св. прав. Захарии и Елизаветы, то мы не встречали ни одного документа, ни одной записи, которые бы свидетельствовали о том, что этот придел был устроен или освящен, согласно предположению строителей. С 1835 года в этот придел, по воле Императора Николая I-го, перенесена и поставлена походная церковь преп. Харитона Исповедника, находившаяся в Св. Синоде с 1750 года. Антиминс придела преп. Харитона священнодействован 7-го декабря 1835 г. Тогда же передана была в Крестовоздвиженскую церковь и палатка, служившая покровом для церкви преп. Харитона во время походов Петра I-го.

Из событий в истории Никольской церкви, более замечательными можно считать: 1) назначение Никольской церкви с одним из ее священников в оспенные; 2) двукратную покражу церковных вещей и денег, и 3) причисление ее, с приходом, к Троицкому приходу в качестве приписной церкви.

3. Назначение Никольской церкви и ее священника в оспенные

В 1754 году, по воле Императрицы Елисаветы, Сенатским указом от 22-го октября, назначены были в столице, как для больных оспою, корью, лопухою и другими сыпными прилипчивыми болезнями, так и для имеющих сношение с такими больными, из лиц приезжающих ко Двору, разные сроки, в течении которых воспрещался им приезд, и особые врачи для их пользования. 11-го сентября 1755 года обер-прокурор Св. Синода Львов, по сообщению от генерал-фельдмаршала Трубецкого, обратил внимание Синода на то, что особы, приезжающие ко Двору, могут заразиться прилипчивыми болезнями в церквах, куда приносят причащать детей, больных означенными болезнями, и где бывают для молитвы лица пришедшие из домов, в которых есть подобного рода больные. Для пресечения этой опасности, Св. Синод, 15-го сентября 1755 г. назначил для таких больных и находящихся в опасности заражения, в каждой части Петербурга, особые церкви (кроме соборных и «в знатнейших местах») и особых священников из наличного причта, именно: для Московской, Адмиралтейской и Литейной частей – Христо-рождественскую церковь, что за лиговским каналом с ее причтом, для Васильевского острова – полковую церковь Астраханского пехотного полка с ее причтом, для Выборгской стороны – Покровскую церковь в Охтенских слободах и ее причт. Тем же синодальным определением для Санкт-петербургского острова, т. е. Петербургской стороны, назначена была оспенною церковью Никольская церковь, что в Трунилове, с тем, чтобы один из ее священников отправлял богослужение в церкви и требы по домам для больных, а другой священник служил духовным нуждам остальных своих прихожан. В оспенные церкви и к оспенным священникам исключительно должны были обращаться во всех своих духовных нуждах как больные, так и находящиеся в неизбежных сношениях с ними, а здоровым и безопасным от заражения рекомендовались для посещения все остальные церкви, смотря по удобству каждого. Умирающих от оспы и других прилипчивых болезней запрещено было вносить для отпевания даже в оспенные церкви, а разрешено было отпевать их на домах. Оспенные священники уволены были от явки в церковные собрания для торжественных молебствий и панихид; им возбранено было, под опасением штрафа, всякое посещение, равно как и принятие у себя всех остальных своих собратий священно- и церковнослужителей и здоровых прихожан. За свой труд оспенным священникам предоставлено было пользоваться, как жалованьем по своему месту, где это жалованье было положено, так и своею долею из общих братских доходов и, сверх того, особливыми доходами, которые мог доставлять им их особливый труд. Все эти правила в каждой части города должны были иметь силу до тех пор, пока не исчезнут в этой части последние признаки существования прилипчивых болезней, и с новым появлением их, они возобновляли свое действие.

По силе означенного синодального распоряжения, обязанности оспенных священников в Никольской Труниловской церкви исполняли священник Димитрий Герасимов с 1755 по май 1761 г. (он умер 4 мая), а после него священник Петр Яковлев, с дьячком Алексеем Алексеевым. При назначении Яковлева оспенным, другому Никольскому священнику, Василию Архипову, велено было совершать Богослужение для здоровых прихожан «из состоящих по близости при Спб. гарнизонном полку, св. ап. Матфея и Покрова Пресв. Богородицы, дву церквей во единой».

4. Кража церковного имущества из Никольской церкви

Известных нам случаев кражи было два, первый незначительный в апреле 1742 и второй в 1774 году.

О первом так доносил причт Никольской церкви конторе св. синода: «сего апреля 8-го дня (1742 г.), когда оные нашея церкве староста Исак Васильев, сын Мосягин, пришел для благовесту к ефимону и отпер передние двери и пошел на колокольню благовестить, тогда увидел он, Мосягин, что как папертные, так и церковные задние двери отперты; и вошед, он, староста, увидел, что сундук, в котором хранилась денежная казна, разломан, а по счету, по приходной записной книге, не явилось серебряных монет рублевиков и медных пятикопеечников – всего 18-ть рублей. Токмо того татя в церкви тогда в той не изобрели». Впрочем на следующий же день, «по признакам, церковным грабителем оказался сын капитана С.-Петербургской губернской канцелярии Естифея Григорьева Трунова Алексей Трунов».

Гораздо значительнее была другая покража, совершенная «неведомыми воровскими людьми» в ночь с 12-го числа на 13 марта 1774 года. По составленному на скоро реестру покраденного в этот раз имущества, «сколько на первый случай усмотреть было можно», украдено было, одних риз, тринадцать перемен, три подризника, пять эпитрахилей, двои поручи, шесть воздухов, шесть диаконских стихарей, два ораря, одна напрестольная одежда, две напрестольные пелены, потир серебряный, извне и внутри вызолоченный, две серебряных чашечки, поставляемых на благословение елея и вина, два ковшика и два блюда оловянных, пять аршин серебряной сетки и пять золотой, и сверх всех этих вещей, в общей сложности составлявших для церкви значительную потерю, деньгами серебряною монетою 165 рублей и медною 46 рублей. При этом разломана была стоявшая в церкви жестяная кружка воспитательного дома; сколько украдено было денег из нее, конечно, не могло быть известно.

Два упомянутые нами случая покражи вполне объясняются положением церкви среди огородных мест и малолюдных улиц, каким оно остается и до сих пор.

5. Присоединение Крестовоздвиженской церкви к Троицкому собору

(Присоединение Крестовоздвиженской церкви с ее приходом к Троицкому собору, в качестве приписной).

Тогда как Троицкий собор, с самого своего основания до времени упомянутого присоединения, был бесприходною церковию, вся окружающая его местность составляла приход сначала Рождество-Богородичной, потом Никольской Труниловской и наконец нынешней Крестовоздвиженской церкви.

В июле 1750 года, при определении старосты Успенской церкви Якова Афанасьева Белильникова во священника к Никольской Труниловской церкви, дух. консистория делала С.-Петербургской части съезжему двору запрос о числе дворов, состоявших тогда в приходе Никольской церкви. В своем запросе дух. консистория так определяла пределы Никольского прихода: «от синодального дому (находившегося на берегу Большой Невы, не далеко от первоначального дворца Петра I, на месте нынешнего пенькового буяна) и по берегу Малой Невы реки до двора С.-Петербургского купца Димитрия Погодина (вероятно, у аптекарского моста) и оттуда мимо Матвеевской церкви по болоту к сенной площади и паки кругом до того ж синодального дому». А в ответе съезжего двора на запрос консистории переименованы самые улицы, находившиеся в означенных пределах и входившие в состав Никольского прихода. Дворы, принадлежавшие этому приходу, по отзыву съезжего двора, находились: «по берегу Большой и Малой Невы, в Большой и Малой Дворянских улицах и против старого гостиного двора и против конной площади, по Большой и Малой Посадской улицам, по Большой же и Малой Ружейным улицам, також и на ружейном старом дворе».

Подворные описи С.-Петербургского острова от 1713 года, сохранявшиеся в делах С.-Петербургской губернской канцелярии, дают нам возможность определить число дворов, существовавших в этом году в указанных выше местностях; но мы избираем некоторые из них, обозначенные и в ответе съезжего двора и в подворных описях с большею определённостью. По берегу Большой Невы от Троицкого собора, в 1713 году, считалось 9 дворов, исключительно вельможных лиц петровского времени; от стрелки буяна по Малой Неве до Аптекарского острова 21 двор и 21 изба; последние большею частию были солдатские лазареты; по Большой Дворянской улице – 36 дворов; на большом рынке у гостиного двора – 4 двора; в Посадской улице от Казанской часовни – 60 дворов; в той же улице от фортебной избы в переулке – 5 дворов; около гостиного двора от Казанской часовни – 35 дворов; в Посадской улице от генеральной мызы – 155 дворов. Итого в указанных нами местностях, в 1713 году, насчитывалось около 300 дворов. Если многие из этих дворов принадлежали иноземцам и не были приходскими, за то указанная нами цифра не обнимает всего Никольского прихода.

Более определенные сведения, как о количестве собственно приходских дворов Никольской церкви, так и о числе душ обоего пола, составлявших в прошедшем столетии население Никольского прихода, мы находим в исповедных ведомостях того времени. По этим ведомостям число приходских дворов и душ Никольской церкви было следующее:


В 1741 году дворов 239 душ обоего пола 1416
» 1744 » » 205 или 168 »
» 1745 » » 162 »
» 1746 » » 204 » 1244
» 1747 » » 168 »
» 1748 » » 161 »
» 1754 » » 139 » 744
» 1757 » » 143 » 642
» 1762 » » 147 » 489
» 1776 » » 85 » 500

Ко всему этому населению Троицкий причт не имел никакого отношения. Только по переведении причта упраздненной Рождественской церкви, в 1737 году, богослужение и требоисправление для рождественского прихода на короткое время (27 мая 1737–14 авг. 1738). исполнялось, как мы видели, троицким причтом. Но лишь только назначен был для прихода упраздненной церкви свой особый священник, троицкий причт опять стал для означенного прихода посторонним. «А троицкому протопопу с братиею» – сказано было в синодальном определении 14 Августа 1738 года – «кроме самых нужнейших треб с сего времени в тот приход не вступать и помешательства оному священнику не чинить». Поэтому-то в следующем году, когда троицкий священник Кирик Иосифов окрестил опасного младенца в Никольском приходе, за отсутствием местного священника Михайлова и когда впоследствии, случайно, возник вопрос об этом крещении, Михайлов заявил консистории, что он был действительно в это время в отсутствии, и что, по поводу совершенного в его приходе Троицким священником крещения, «спору от него за это никакого нет», – так как он, Михайлов, получил от Кирика метрическую запись о совершенном им крещении, для внесения в свои книги.

Из приведенной выше таблицы о количестве дворов и душ Никольского прихода, видно уже, что, начиная с сорокового года прошлого столетия, количество это к концу столетия постепенно уменьшалось. Этот вывод подтверждается и другим путем. Когда, в 1750 г., дух. консистория, заметив разницу в показаниях ревизской сказки 1741 г. о числе дворов с исповедною ведомостью за несколько предыдущих лет, потребовала объяснения на это у Никольского священника Архипова, тот «по священству» показал, что эта разница произошла, между прочим, и от того, что в 1747 и 1748 годах (когда он был уже местным приходским священником) «разных чинов люди из их прихода выехали в другие приходы, а дворы свои продали соседям, а иные и разломали».

Число прихожан, дошедшее, к 80-м годам прошлого столетия, от полутора тысяч до 500 и число дворов, дошедшее от 300 до 85, вероятно продолжалось уменьшаться. Это не могло не иметь влияния на содержание прията, жившего только подаяниями от прихожан. В 1753 году, дьякон Никольской церкви Емельянов, перепрашиваясь отсюда в Кронштадтский собор, в прошении своем писал, что «от приходу вышеписанной церкви многие и знатнейшие обыватели, по случаю, отъезжают в другие приходы», и что он «весьма великую, как в пропитании так и в одежде, с женою и малолетними детьми, претерпевает нужду».

Вследствие уменьшения содержания, самый состав причта Никольской церкви, в начале полный двуклирный, в 50 и 60 годах, когда кто либо из причта умирал или переходил на другое место, пополнялся не торопливо, – тем более, что, по тогдашнему обычаю, принятие нового сочлена много зависело от самого причта и прихожан и, в большей части случаев, начиналось подачею от них прошения об определении нового лица. К концу столетия причт стал одноклирный, даже без диакона. В 1775 году прихожане Никольской церкви прямо просили архиепископа Гавриила, чтобы он не определял к ним другого священника. Есть предание, может быть и не вполне достоверное, так как оно не подтверждается документами, хотя и не противоречит тому, что выше сказано на оснований документов, – предание, будто, в 90-х годах, прихожанам Никольской церкви, малочисленным и бедным, нечем стало содержать самой церкви и что поэтому богослужение в ней было прекращено и она стояла закрытою около десяти лет.

В каком положении находился причт Никольской церкви при одних доходах без жалованья, в таком же положении был и соседний Троицкий причт, живший на одном жалованье, без доходов от прихода. А так как в одной и той же местности, малолюдной и не богатой, не могло существовать двух причтов: то архиепископ Гавриил, в 1775 году, распорядился приписать Никольскую церковь к Троицкому приходу, основываясь, между прочим, на том, что Никольский приход и прежде находился в ведении Троицкого причта; преосвященный разумел» конечно, временное заведывание, бывшее в 1737–1738 годах, и происходившее, как мы видели, при других обстоятельствах и по другим побуждениям. 23-го июля 1775 г., преосвященный предложил консистории: «как приход ныне надлежащий до церкви Николая Чудотворца, что в Трунилове, прежде надлежал до Троицкого собору, а ныне, за отнятием его, терпят священники Троицкие оскудение, равно и Труниловской священник, как сами прихожане в поданном о неопределении туда другого священника доношений написали, того ради учинить следующее: Труниловской приход приписать по прежнему к Троицкому собору; в церкви Труниловской священнослужение исправлять Троицкого собору протопопу и священникам, в известные дни, по очереди; к Труниловской церкви впредь отнюдь особливого священника не определять. В тоже время преосвященный приписал к Троицкому собору бывшего тогда Никольского священника Петра Яковлева, с тем, чтобы Яковлеву «и определенное (по штату Троицкого собора) на священника жалованье получать»; в Троицком соборе представлялось тогда для Яковлева праздное место, потому что Троицкого собора священника Димитрия Алексеева преосвященный хотел возвести в сан протоиерея. Но так как Алексеев от протоиерейства отказался: то консистория решилась «остановить производством» и определение преосвященного о приписке Никольской церкви к собору «до рассмотрения Его Преосвященства и до воспоследования резолюции». На донесении консистории о встретившемся препятствии к приведению в исполнение его воли, преосвященный 13 августа 1775 года написал: «о приписании Труниловского прихода к Троицкому собору доложить впредь», и вместо отказавшегося от протоиерейства священника Алексеева выбрано другое лицо. Резолюция преосвященного показывает, с одной стороны, что мысль о приписке Никольского прихода к Троицкому собору не была отложена преосвященным вовсе, а с другой, что теперь, кроме недостатка праздного священнического места при соборе, вследствие отказа Алексеева от протоиерейства, были и другие препятствия к немедленному осуществлению этой мысли. Действительно и после первого распоряжения об уничтожении отдельного причта при. Никольской церкви, преосвященный продолжал определять сюда и диаконов и причетников, – каждый раз, впрочем, только «до указу», или «до рассмотрения», пока в 1794 году не было им окончательно утверждено, чтобы Крестовоздвиженская церковь, со своим приходом, не имела отдельного причта, а числилась и означалась приписною к Троицкому собору. Прежде чем утвердить окончательную приписку Никольского прихода к Троицкому собору, сделано было предложение об этом Никольским прихожанам, которые, видя бедственное положение своей церкви и причта изъявили на это свое согласие.

3. Ямская Крестовоздвиженская церковь

Ямская Крестовоздвиженская, или Предтеченская, а также и существующая при ней церковь Тихфинская, находятся в 2-м участке александро-невской части, у Воздвиженского моста, при пересечении Лигова канала Обводным. Лигов канал протекает с западной, а Обводный – с южной стороны церковной ограды. От Лигова канала ограда отделяется площадкою и набережного, а от Обводного – шоссейного дорогою и бичевником. На северной стороне, за переулком, находятся старые церковные дома, а на восточной – часть церковной ограды, арендуемая дровяным двором. За этим участком расположена Предтеченская, прежде, Моховая-Каретная улица, а потом – дома обывателей. Площадь церковной ограды, в 7,610 квадр. саж. называется, у местных жителей, погостом, на память о бывшем здесь кладбище.

Ямщики, поселенные Петром I в новой столице и расположенные по берегу Лиговой, в старину «Черной» речки, сначала не имели ни храма, ни церк. причта и потому «чрез выборных своих людей, ямщиков Василья Федотова и Петра Кусова, с товарищами», просили Феодосия архимандрита Александро-Невского, заведывавшего дух. делами Петербурга, о разрешении построить, в слободе их, церковь во имя св. Иоанна Предтечи «на сборную сумму». Разрешение дано и для записи сбора на церковь, выдана тетрадь, за подписью Феодосия. По сборе денег церковь построена и, в 1719 гому, освящена наместником Александро-Невского монастыря, иеромонахом Варлаамом Голенковским. Церковь была деревянная. В 1730 г., 16-го октября, она сгорела со всею утварью. Между тем подле церкви, по указу Петра I, образовалось кладбище для жителей Московской стороны. По сему церковь была вдвойне необходима. В том же 1730 году, ноября 12, ямские священники Андрей и Ефрем Ивановы, с выборными от ямщиков Федором Леонтьевым, Степаном Карповым и Петром Нуцким, писали в Петербургское дух. правление, что «имелась у них церковь во имя рождества И. Предтечи, с приделом Николая Чудотворца, которая и с приделом сгорела, о которой церкви в оное дух. правление и объявлено доношением, а ныне мы желаем, на том же месте, построить вновь деревянную во имя И. Предтечи же, с приделом Николая Чудотворца, для управления (исправления) божественной службы и мирских треб, и погребения здешней Московской стороны умерших». Но так как, по справкам в дух. правлении, не оказалось ни какого сведения «о построении церкви Иоанна Предтечи в Ямской Московской слободе», то правление, от 24 ноября, потребовало из канцелярии Александро-Невского монастыря, сведений о том, когда построена церковь и кем освящена. Канцелярия, представив 2-го декабря, приведенные выше сведения, прибавила: «а о приделе Николая Чудотворца, в котором году, и по какому указу построен и кем освящен, о том в невской канцелярии известия не имеется». Из этой прибавки видно, что первоначально церковь была однопрестольная. В том же 1730 году, 19-го декабря, велено «на прежнем месте, заложить и строить старую церковь во имя Иоанна же Предтечи, с приделом Николая Чудотворца». Значит материалом для нового здания послужила купленная на Охтенских заводах «старая» деревянная церковь. Хотя указом повелевалось строить церковь по рисунку архитектора, но вероятно старая, купленная на заводах, церковь, была перенесена и поставлена в прежнем виде. Чрез 2 месяца, именно, 18 февраля, 1731 г., причт и прихожане уже доносили что церковь перевезена и поставлена и «святыми иконами и нужными церковными утварми к освящению изготовлена»; 22 февраля, «Петропавловский» протопоп Петр Григорьев с товарищи освятил главный престол и 17-го марта, по доношению причта, «в оной церкви всякие божественные тайны совершаются». Обе, построенные в 1719 и 1731 годах, церкви, были очень небольшие и низкие, как видно по рисунку у Рубана. Придел же, который, вероятно, нужно было строить или приспособлять вновь, был готов лишь к ноябрю 1733 г. В конце ноября причт и приходские люди просили синод разрешить освящение придела. Синод передал их прошение в дух. правление, с тем, чтобы «учинив надлежащую выписку, предложить к рассмотрению». Выписка, хотя была всего в два листа, писалась слишком полтора месяца. Изложив ход дела, составитель ее остановился сперва на указе о постройке и заметил, что указа при деле не имеется, а есть только «черный отпуск»; «определения же о строении скрепленного ни от кого в сем деле не имеется». Тогда он справился с подлинным указом, выданным причту и подписанным рукою с.-петербургского Петропавловского собора протопопа Петра Григорьева, что и вписано в справку уже другою рукою и другими чернилами. Синод слушал это дело 25 января 1731 г. и приказал «протокольною промемориею» придел освятить. 4-го февраля правление получило указ на освящение, данный на имя синодального члена, Московского Благовещ. собора протопопа, Иоанна Семенова. Он должен был освятить придел с священнослужителями той церкви. Антиминс, выданный в новоосвященный придел, помечен 8-го февраля, но о времени освящения придела неизвестно; вероятно или не было репортовано, или же репорт утрачен.

Построенная «по неминуемой нужде» из старого материала и на сыром месте, вторая церковь держалась не долго. В 1740 г. причт и прихожане, донося св. синоду, что церковь «ныне от сущей ветхости, кровлею весьма течет на сквозь, стенами ветха и служения святых литургий совершаются весьма с немалым опасением», просили разрешить им «напереди ее пред олтарем, поставить вновь св. церковь каменную»; притом они заявляли, что у них заготовлен плитный камень для фундамента, лес на сваи и проч. материалы, чтобы «в будущее лет сделать камен. фундамент прочно под каменную церковь». Впрочем, они делали оговорку, что, если, за недостатком денег, каменного здания нельзя будет построить, чтобы дозволена была, на время, деревянная. Главный престол предполагался во имя Воздвижения Креста Господня, по тому поводу, что «такой во имя Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня церкви при С.-Петербурге не обретается». Приделы предполагались во имя Рождества И. Предтечи и св. Николая. Синод передал доношение в дух. правление, а план и фасад церкви «в коммисию, учрежденную о петербургском строении, для лучшего утверждения». Комиссия переслала свою «апробацию» в правление, 5-го июня, а место для постройки поручила назначить «определенному в той части архитектору Шумахеру». Потом, по доставлении из духовного правления сведений о числе членов причта, приходских дворов и в оных душ, синод разрешил постройку. Постройка продолжалась 8 лет и церковь готова была к освящению 10-го сентября 1748 г. По определению консистории от 12-го сент. за № 241, послан осмотреть церковь ключарь Петроп. собора Петр Гребневский. Он, репортом от 23 июня 1749 г. доносил, что в церкви «иконостас и иконы писаны искусным мастерством и поставлены по надлежащему, також устроен престол в указную меру, и прочая церк. утварь имеется и к освящению совсем в готовности». Того же числа преосв. Феодосий написал: «понеже оная церковь освящена будет нами, того ради приказали: к тому освящению св. мощи мученические, откуда надлежит, такоже и неосвященный на атласе антиминс из консистории нашей отпустить немедленно, и о том той церкви священно-служителям объявить с подпиской». Объявление читал и антиминс принял иерей Иоанн Стефанов и за антиминс заплатил пошлины 1 р. 84 к Таким образом преосвященный Феодосий освятил главный престол в день храмового праздника 24-го июня 1749 г. Придел предтеченский освящен 23 июня, а Николаевский 25 июня 1751 г. Храм был холодный, одноэтажный, продолговатый, с расширением по средине и с выступом для алтаря. Внутренность храма разделялась на три части двумя рядами столбов; Предтеченский придел был справа, а Николаевской слева. Длина церкви была 20 саж., ширина 10 саж., алтарь – 5½ сажень. Высота с главою и крестом доходила до 14 сажень.

В 1764 году причт и прихожане подали, 9 января, архиепископу Гавриилу Кременецкому, прошение, в котором писали, что холодная их церковь, особенно в зимние морозы, затрудняет священнослужителей, народу приходить мало; многие, по бедности, не имея теплой одежды, не могут выносить стужи. Поэтому просили, чтобы им было позволено, на месте прежней церкви, построить вновь каменную церковь Тихфинской Божией Матери. Из прошения, вторично поданного в феврале и из Архипастырской на него резолюции от 11 февраля, видно, что место, указанное для церкви, признано неудобным. Преосвященный, на вторичное прошение, определил: «Господь Бог да благословит, в прежней каменной холодной церкви и теплую состроить, понеже места на то довольно; и на то строение написав храмозданную грамоту, предложить к подписанию». Таким образом храм, распространенный в западной части, занял бы часть места, занимаемого прежнею церковью. Но так как просившие имели в виду построить отдельное здание, то дело затянулось и церковь Тихфинская была заложена только 20 июня 1764 г. Она была построена не там, где указывал преосвященный, и не там, где желали прихожане, а – назади Крестовоздвиженской церкви, за алтарем ее. Она была продолговатая, с выступами на восток и запад, по углам имела две полуколонны, длина ее осталась таже, что и теперь, именно: 14 саж. 1 арш., но прежняя ширина была гораздо меньше. На шатровой крыше храма был небольшой купол, с фонарем о четырех просветах, на куполе – глава и крест. Два ряда столбов разделяли церковь внутри и поддерживали низкие своды. В средине помещался главный престол Тихфинской Божией Матери, а справа небольшой придел св. Иоанна Златоустого. Главный престол освящен 14 дек. 1768 г. Придельные устроены гораздо позднее – для ранних литургий и для поминовения лиц, погребенных при церкви. На устройство его деньги пожертвовал петербургский купец Иван Ильин Меньшой, а резолюция на устроение выдана была митрополитом Амвросием 7 февр. 1800 г.; придел освящен 18 февраля благочинным, сенновской церкви священником Алексеем Ильиным и местным причтом.

В 1796 году местный священник Георгий Федоров доносил митр. Гавриилу, что приход желает «вместо небольшой часовни и домика для бедных, устроенных при основании ограды, по обеим сторонам главных, в церковной ограде, ворот, построить там же обширную часовню с покоями для бедных». Владыко, по словам Феодорова, изволил отозваться, что он «не полагает быть тому строению, а признает нужным обратить внимание общества на прочное исправление церкви, требующей во многих частях починки». Федоров объявил старосте волю Владыки, но об исполнении ее неизвестно, хотя построить часовню он и разрешил 8 июня того же года. Исправление же церкви произведено было, вероятно, около 1812 года, когда устроилась колокольня и новая церковная ограда. К концу тридцатых годов обе церкви были в незавидном положении: в церкви Тихфинской приходилось почти прекратить богослужение, крестовоздвиженская также требовала капитальной починки. Так как починка обеих церквей одновременно была неудобна и требовала больших расходов, то у прихожан явилась мысль построить одну, но такую, которая по своим размерам соответствовала бы количеству прихожан и чтобы в ней можно было служить во всякое время года. План и фасад предполагаемой церкви, сообразно со стилем колокольни, составил Архитектор Василий Морган. В мае 1839 г. прихожане, в общем собрании в церкви, решили – просить епарх. начальство о дозволении построить храм на сборную сумму. В самый день решения, общество и частные лица, подписали капитал в 68 т. 810 р. асс. В прошении, поданном владыке 25 мая 1840 г., описав состояние прежних храмов, причт и прихожане заявляют, что «почли за полезнейшее те церкви разобрать до основания, а вместо двух, построить одну – теплую, в большем объеме, с помещением на хорах двух приделов: Тихфинской Божией Матери и св. Иоанна Златоустого»; но, дабы не прерывать Богослужения, они хотят разобрать прежде один храм, т. е. холодный, и тут строить новую церковь, теплую же оставить до окончания первой. Постройка храма требовала денег до 500 т. р. асс. Наличных денег было до 120 т. р. асс.; предварительная подписка дала 47,200 р.; заимообразно пожертвовано от общества 22,800 р., да от разбора церквей предполагалось выручить годного материала на 25 т. руб.; хотя не доставало и половины требуемой суммы, но план и фасад были отосланы в департамент главного управления путей сообщения и 30-го июня получен был оттуда ответ. Комиссия проектов, одобряя вполне проэкт новой церкви, относительно капитала на постройку заметила, что, для более основательного заключения о ценности постройки, нужно составить смету, «по урочному положению». После новых сношений консистории и департамента, комиссия в ответ от 23 июня 1841 г. отвечала, что нашла все предположения правильными. Точная цифра стоимости постройки определена в 151,250 р. 43¼ коп. серебром. На вопрос консистории, из каких средств будут добавлены 315 т. р. асс., недостающие против сметы, причт и староста объяснили, что чрез 3½ года, экономический церковный капитал увеличится процентами до 20 т. р. асс., кружечной и кошельковой суммы наберется в 7 л. до 49 т. р , от арендных статей получится 14,700 р., сбора на построение храма будет 7 т. р., по подписке собранных сумм будет до 15 т. р. Всего составится 105 т. 700 р. асс. Кроме того, сбережений от покупки материалов полагали до 68 т. р. Недостающие 141 т. 272 р. асс. предполагалось восполнить остатками от 15% из суммы на непредвиденные издержки и сборами по книжкам. Когда синод, в ответе на представление консистории, на нашел препятствия к постройке, и получено было Высочайшее утверждение 22 ноября, тогда учреждена была строительная комиссия, выдана ей инструкция и все необходимые книги для ведения дела. Указ причту послан 29-го декабря 1841 года.

Прежде нежели приступить к разборке Крестовоздвиженской церкви, нужно было Тихфинскую церковь привести в такое положение, чтобы в ней можно было служить. 3-го марта 1842 г. причт и прихожане вошли с прошением к митрополиту Серафиму и здесь, в числе побуждений к расширению Тихфинской церкви, выставляли то, что куда нибудь нужно будет сложить имущество разобранной церкви, так как ни ризницы, ни кладовой не имеется; при том же нет и жилья для сторожей. Нужно было для этого сделать временную каменную пристройку, которая, по плану архитектора Моргана, должна была стоить до 5,770 р. сер. Эта сумма должна была составиться частию из 2,857 р., пожертвованных мещанином Иваном Харитоновым Хряковым, частью из доброхотным пожертвований. Консистория одобрила эту мысль, а потом, по воле генерал-губернатора Эссена, комитет о строениях и гидравлических работах, чрез члена своего, архитектора Реймерса, освидетельствовал старое здание и нашел оное соответствующим цели; но, чтобы избежать дальнейших осадок, могущих произойти при рытии рвов, комитет полагал нужным в поперечных арках здания провести две железные шины, для скрепления наружных стен, а в окнах пристроек сделать железные решетки. После сношений комитета с консисторией и синодом, образована была комиссия, собственно для производства этой перестройки; но так как не была еще организована комиссия для постройки новой церкви, то причт, за один раз, образовал одну коммисию для обеих целей. Из прихожан в нее вошли: чиновник 8-го класса Василий Завитаев, 1-й гильдии купцы: Флегонт Яковлев, Дий Хотунцов, 3-й гильдии – Иван Поспеев, Стефан Ладыгин, Александр Шутов, Егор Кондратов, Петр Колобов, Иван Балашов, Василий Андрин, купеческий сын Иван Худобин, волостной голова Александр Летин и временной купец Александр Абакумов. Все они рекомендовались, в прошении причта и старосты, как люди благонадежные, весьма усердные к святому храму и опытные в делах строительных.

Перестройка церкви происходила в 1842, 1843 и 1844 годах. Церковь окружена была каменным прямоугольником, так, что в обе стороны прибавилось ширины на 4 сажени, длина храма увеличилась на длину паперти, прибавлена ризница и сторожка, прежние продольный стены разобраны, в виде широких арок, в средине пристроек выведены своды и поперечные арки, везде сделаны железные наружные связи. При этой перестройке главный алтарь остался без изменения, Златоустовский закрыт, а в пристройки перенесены из Воздвиженской церкви престолы Рождества Иоанна Предтечи и св. Николая. Освящение перенесенных сюда престолов совершил 24-го июня ректор духовной академии Афанасий еписк. Винницкий. По отчету комиссии перестройка обошлась в 7,161 р. 36¼ к. Недостающая сумма восполнена была частными пожертвованиями. В числе их 1,285 р. 49 к. пожертвовал член комиссии Петр Колобов, 1,135 р. 60 к. – церковный староста Петр Колобов, 315 р. – Шутов, 429 р. – Поспеев; железные работы произвел Абакумов. Постройку свидетельствовали: благочинный, владимирский протоиерей, Михаил Малеин, волковский протоиерей Николай Ильинский и знаменский протоиерей Иоанн Щелкунов. Дороговизна постройки и давнее существование церкви дали повод причту и прихожанам, по окончании Крестовоздвиженской церкви, просить о сохранении Тихфинской церкви в настоящем ее виде, не подвергая ее разборке.

Крестовоздвиженская церковь оставалась неразобранного до 1845 года. Хотя комиссия, 24-го августа 1843 г., заявляла консистории, что Тихфинская церковь будет окончена в сентябре и будет приступлено к сооружению главного храма, но перенесение и постановка иконостасов окончилась лишь в июне 1844 г., к работам же по устройству главного храма комиссия не приступала и теперь, отзываясь дороговизною рабочих и неимением сараев для строительных материалов. В ответ на предписание консистории – построить сараи и на будущее лето приступить к постройке храма, комиссия ссылалась на весну, как на удобное время для закупки материалов, и заявляла, что не имела в виду опытного и, в особенности, не дорогого для церкви архитектора. Наконец, служивший при 2-м кадетском корпусе архитектор, коллежский асессор Егор Диммерт, взялся за дело, с платою по 1.362 р. 80 к. ежегодно. 26-го ноября комиссия донесла консистории, что, на сооружение нового храма, у нее имеется до 60,570 р. 40 коп.; относительно же времени постройки объясняла, что не может дать точного ответа, так как не утвержден еще избранный архитектор. Он требовал себе по 1,000 р. в год, а помощнику – по 342 р. 85 к. с готовою квартирою. Медленность работ комиссии происходила частию от недостатка материала для работ, частию за отсутствием согласия среди членов, на что намекал один из них, когда просил благочинного избавить его от участия в делах комиссии. Вь начале 1847 г. комиссия и прихожане, в прошении к митрополиту, заявляли, что, не имея достаточной суммы на постройку, они просят увеличить сумму сборами по книге с доброхотных дателей. Кроме того архитектор Диммерт находил предназначенную к сломке церковь «и прочною и построенною из отличных материалов и с довольно толстыми стенами». Посему комиссия полагала, что если улучшить церковь снаружи и снутри и увеличить ее, то она не только будет равняться предполагаемой новой церкви, но и превзойдет ее; притом переделка ее обойдется на 130 тыс. р. ассигн. дешевле предположенной сметы и совершится скорее, чем постройка вновь. К тому же, чрез это возобновление, сохранится, по желанию прихожан, старая Крестовоздвиженская церковь, бывшая 100 лет местом их молитвы. Прошение подписали члены комиссии и свыше 50-ти прихожан. Приняв просьбу, епархиальное начальство просило главноуправляющего публичными зданиями произвести освидетельствование Крестовоздвиженской церкви и решить, можно ли ее перестроить, или следует разобрать ее до основания, для постройки нового храма. Инженер майор Толстой, члены комиссии и архитектор Диммерт, осмотрев церковь 13-го июня, нашли стены достаточно толстыми и построенными из прочного материала, фундамент – достаточно глубоким и прочным; впрочем замечено было, что для большей прочности нужно было «столбы соединить между собою бутовыми стенами и сделать в этих стенках оборотные арки». Ревизующие нашли также, что церковь, чрез перестройку, увеличится в своей вместимости, а пять куполов и возвышение наружных стен придадут храму большую величественность. Об этих предположениях нужно было довести до Высочайшего сведения. Проект утвержден государем, и синод, указом от 20-го марта, предписал комиссии о неотложном начатии работ и о донесении в консисторию, сколько имеется строительной суммы. Комиссия деятельно принялась за работу и заявляла о желании своем иметь новых членов, вместо выбывших, В число членов поступили священники Петропавловский и Славинский, и купцы Соловьев и Толстяков. О суммах строительных комиссия также доставила надлежащие сведения. В ноябре 1851 г. комиссия донесла митрополиту Никанору, что перестройка Крестовоздвиженской церкви окончена, все принадлежности церковные имеются, а два придела – Рождества Иоанна Предтечи и св. Николая уже готовы к освящению. Главный престол освящен был самим митрополитом 2-го декабря, предтеченский придел – благочинным Михаилом Малеиным 1-го июня 1852 г., а никольский – протоиереем Камчатовым 8-го июня. 19-го июня 1853 г. подполковник Толстой ревизовал постройку и нашел, что постройки произведены согласно Высочайше утвержденному плану и фасаду, что предъявленная к осмотру опись вполне согласна с произведенными работами, что работы произведены из хороших материалов и с должною прочностью. Подлинный акт ревизии получен консисторией 19-го октября 1853 года. По предварительной смете на постройку назначалось 101,176 р. 53 к ; действительно же употреблено 69.,469 р. 95 к. Следовательно экономии было 31,701 р. 58 коп. Сверх того, на жалованье архитектору и другим лицам пошло 6,665 р. 82 к., на поновление иконостаса, икон, риз и крестов 11,621 р. 66 к.; на мелочные расходы 957 р. 77½ к. Всего расхода было 88,705 р. 20½ к. Сверх того, на позолоту глав употреблено 4,360 р. и на устройство ризницы 2,500 р. Такое успешное и выгодное для церкви окончание дела не осталось без внимания епархиального начальства. По рассмотрении дела и проверке отчетов, определено было: настоятелю и старшему члену комиссии, протоиерею Камчатову, как получившему в тот год наперсный крест, испросить архипастырское благословение, равно как и священнику Славинскому, диакону Эвенхову и прочим членам комиссии, священника Петропавловского – внести в список награждаемых скуфьею, купцов Новосильцова и Соловьева, бывших церковными старостами, иметь в виду при суждении о награждении, о разных пожертвованиях внести в ежегодную ведомость, представляемую св. синоду. Указом консистории от 4-го марта, за № 1195, комиссия закрыта.

Описание Крестовоздвиженской церкви

Нынешний фасад. церкви не напоминает прежнего, так как, с изменением плана церкви из продолговатого в крестообразный, изменились и внутреннее расположение и наружный вид церкви. Храм незатейливой архитектуры, времен Анны Иоанновны, явился одним из лучших представителей русско-византийского стиля.

Храм имеет крестообразную форму, с полукруглым выступом для алтаря; западная часть удлинена двумя выступами и храм образует крест более Римский, чем Греческий. Находящиеся на северном и южном конце тамбуры служат папертью и не увеличивают корпуса церкви. Западный тамбур шире, но он не выдается из здания и составляет как-бы одно с ним. Снаружи, вместо колонн, опоясывают храм антаблементы, под которыми находятся пилястры Коринфского ордена; окна со швами и с высокими подоконниками. Над корпусом храма, в средней части его, возвышается пять осмисторонних куполов; они – сквозные и освещаются, каждый, 8 окнами; над окнами – круглые просветы, впрочем сделанные только для вида; над куполами – осмигранные фонарики, над ними – луковицеобразные главы и кресты с яблоками и цепями. Главы и кресты вызолочены. Кровля окрашена медянкою и опоясана, по краям, балюстрадою, с каменными тумбами и деревянными балясинами. В северном и южном тамбурах находится по одному входу спереди, и по два с боку; в них устроены двойные дубовые двери. На западной стороне – три входа рядом: средний ведет в паперть, правый – на хоры, левый – в сторожку. Лестницы, о 6 ступенях, из путиловской плиты. На восточной стороне, подле боковых алтарей, есть две небольшие двери – для входа причта. Стены храма оштукатурены и окрашены бледно-голубой краской, а прочие части – белой. Высота церкви, с главою и крестом, 19 саж. 1½ арш.

При входе в храм с запада находятся ризница и сторожка. Самый храм, двумя рядами столбов, в каждом ряду по 6, разделяется на 3 части, по приделам. Главный алтарь во имя Воздвижения креста, правый – рождества И. Предтечи, левый Николая Чудотворца. Подле боковых приделов устроены еще 2 придела: правый – Константина и Елены, левый – Сергия Радонежского. Эти боковые пристройки отделяются от главного храма также столбами, которых по 8 в каждом ряду. Эти столбы образовались из бывших наружных стен, в которых пробиты пролеты. В западной части храма устроены хоры, на которые ведет лестница в 14 ступеней.

В храме, кроме купольных, находится 26 окон полукруглых сверху; из них 8 в алтаре, по 7 по бокам и по 2 в преддверных комнатах. Церковь отапливается 7 большими печами котельного железа, помещающимися в подвалах. Тепло проводится в храм 12 медными душниками. Есть еще 5 изразцовых печей в алтарях, одна – в сторожке и 2 небольших железных – на хорах.

Пол выстлан путиловской плитой, а в алтарях – дубовым паркетом; пол солеи, возвышающейся на 6 ступеней, выстлан тою же плитою. Солея ограждена железной решеткой, имеет выступы для клиросов и двери – для входов.

Срединные столбы и стенные выступы прикрыты пилястрами, оштукатурены, окрашены бледно-розовой краской; выступы – зеленой, капители – белой, стены внизу коричневой. В куполе помещены изображения пророков и ангелов.

В боковых пролетах западной части храма устроены, так называемые, «женские места», возвышающиеся на 2 ступени и обведенные деревянного балюстрадой.

Все иконостасы невысокие, средний – несколько выше остальных. В среднем иконостасе иконы расположены в 3 яруса. В нижнем ярусе иконы Спасителя, Божией Матери, Воздвижения и Смоленской Божией Матери; над царскими дверьми, по сторонам Тайной Вечери – двунадесятые праздники, и Апостолы и «Деисус». На иконах серебряных ризы, частию позолоченная. Боковые иконостасы в 2 яруса; иконы – в серебр. ризах, с позолоченными венцами.

Описание Тихвинской церкви

Тихвинская церковь находится за Крестовоздвиженской, в 7 саженях от нее, немного на юго-восток. Она почти квадратная, с малыми выступами к северу и югу; высотою около 8 сажень. При входе в церковь, в пространном помещении, хранилась утварь Крестовоздвиженской церкви; теперь оно – род паперти; в северо-западном конце храма – сторожка, а в юго-восточном – архив и кладовая. 8 колонн и 8 полуколонн 4 рядами разделяют храм. Средняя часть его довольно темна, как по низости сводов, так и по малому числу окон. Пол деревянный, окрашенный масляной краской; в алтаре и на солеях – паркетный; солея, в 2 ступени, ограждена железною решеткою. Иконостас белый, с позолоченной резьбой. В иконостасе среднего алтаря есть прежние иконы: тут помещены иконы Спасителя, Рождества Христова, Введения, Пр. Моисея, Успения и Воскресения Христова; потом икона Тихфинской Божией Матери, Богоявления, Мельхиседека и Покрова Божией Матери. В правом Златоустовском и левом Александро-невском приделе иконы Спасителя, Божией Матери, Воздвижения, И. Златоустого, архидиаконов Стефана и Лаврентия, Александра Невского, кн. Феодора, летописца Нестора и св. Митрофана. Церковь отапливается 10 печами. Длина церкви, 14 саж. и 1 арш.; ширина – 15 саж. и 1 арш.

Колокольня

При первой деревянной церкви была, вероятно, и колокольня, как видно по рисунку у Рубана. Там она походит на стоящий отдельно от церкви осьмигранник. Колокольня сгорела, вероятно, в 1730 году. Новая построена вместе с каменного церковию. Она была вверху деревянная, а внизу каменная, как видно и у Рубана. В 1804 году причт, староста и прихожане просили митрополита Амвросия разрешить им построить каменную колокольню, при воротах и часовне. На постройку ее, по смете, назначалось до 48,820 р. 50 к. План и смету составил Архитектор Постников. Владыка, находя, что смета не по деньгам, предложил обновить старую колокольню и сделать верх каменный. Но архитектор Паульсон, осмотрев колокольню, утвердил, что ее следует сломать. Тогда митрополит дозволил, но чтобы строили дешевле. Начали строить и, по обе стороны колокольни, прибавили, против сметы, по галерее с колоннадами. Предположение владыки оправдалось. С 1805 по 1810 г., колокольня не доведена была и до половины, как по неимению сумм, так и по недостатку энергии настоятеля Егора Федорова. По увольнении его, в 1809 году, младший священник, Александр Андреев Чулков, ревностно принялся за дело. Назначены были на постройку торги и она осталась за купцом Иваном Семеновым Жереховым и Ярославским крестьянином Иваном Михайловым Дехтеревым. Подписав контракт они обязались окончить постройку к 15 октября 1810 г. Ценность постройки на торгах, назначена была до 48 тыс. Уплата за постройку разлагалась на 8½ лет и без процентов. Так как строители не брались за обивку шпиля, яблока и креста и за позолоту их, то требовалась еще сумма в 16,250 р. Эту сумму строители соглашались выделить из общей суммы. Оставшийся от постройки материал они выговорили в свою пользу. Постройкой распоряжался Постников.

Колокольня построена против главной церкви, в 15 саж. от нее, и площадь, на которой она построена, обнесена колоннадою, с двумя рядами колонн дорического ордена. Длина колокольни в основании 8½ саж., а с колоннами – 10 саж.; ширина 8 саж. В средине здания – ворота в ограду. Нижний ярус в 3½ саж. высоты, верхний – в 3 саж.; с запада и востока – фронтоны на дорических колоннах и портики с нишами, в которых поставлены гипсовые фигуры апостолов. Самая колокольня в три яруса, квадратная, с каменным куполом, подведенным под кровлю. Купол этот есть как бы 4-й ярус, и имеет восьмиугольную фигуру. Все ярусы высотою по 3½ саж.; купол с кровлею – 2 саж., колонны 1 яруса – ионического ордена, во 2 ярусе – коринфского ордена: тут повешены колокола. В 3 ярусе, с колоннами дорического ордена, отвне, поставлены фигуры апостолов; в куполе – фальшивые часы. В окнах – пролетах вставлены решетки. Шпиль с шейкою – в 7 саж. высоты; вся колокольня 28 саж. высоты. Лестница на колокольню внизу каменная – в 40 ступеней, а вверху – деревянная, в 69 ступеней. Эта же лестница ведет и в небольшой придел во имя св. Кирилла и Мефодия, устроенный во 2 ярусе. Придел устроил церковный староста купец Шигалев по плану, одобренному 18 авг. 1872 года; церковь освящена 2 февраля 1878 г. Митрополитом Исидором.

Колокола в Ямскую церковь даны из тех колоколов, которые, еще при Петре Великом, были привозимы из монастырей, для литья из них пушек: они даны были в долг, чтобы сумма их ценностей была уплачена постепенно. При участии священника Матфея Иванова, указаны были на пушечном дворе 4 колокола, весом в 19 пуд. и 30 фунт. Их приказано было отпустить в церковь, ценою на 153 р. 60 к., с обязательством уплатить деньги в 1720 году. Но так как священник Иванов денег не внес в указанный срок, то, после долговременной проволочки дела, в жалобах Артиллерийской канцелярии в синод на священника и в ответах его, дело окончилось за неимением при церкви достаточной суммы. Постепенно число колоколов стало умножаться; в 1758 году был уже колокол весу более 200 пудов; в начале нынешнего столетия колоколов было уже на 400 пудов; для новой колокольни был куплен, за 25 т. р. асс. колокол в 700 пудов. Ныне всех колоколов 11; из них большой в 690 пудов.

Ограда церковная занимает место прежнего кладбища, место которого было, в 1719 г. обнесено деревянного оградою. Вероятно это место было обширнее нынешней ограды: так как, при проведении обводного канала, находили скелеты человеческие. По закрытии кладбища, площадь его была частию замещена постройками церковными. При основании ограды были на ней устроены небольшая часовня и домик для бедных; в 1796 году, вместо них, построена обширная часовня и – несколько покоев для бедных. Нынешняя ограда устроена одновременно с колокольней. Каменные часовни, при конце колоннад, устроены Постниковым. Высота их, с крестами, по 5 саж.

Ремонтировка церквей производилась в 1842–44, и в 1848–51 годах, потом – в 1868–69 и в 1877–78. При этих ремонтировках неоднократно обновлялась позолота глав,

Замечательные предметы церковной святыни

1) Четыре креста с частицами животворящего древа и с мощами ап. Павла, Дионисия Ареопагита, Андрея Первозванного, Нестора Печерского и пр.

2) Икона Сб. равноап. царей Константина и Елены – дар великой княгини Елены Павловны в 1851 г., по просьбе прихожан, желавших иметь царский подарок. Икона эта также с мощами святых. Рама иконы серебряная, вызолоченная, украшенная драгоценными камнями. Она хранится в особом ковчеге.

3) Икона Воздвижения – дар Елены Павловны в 1852 г., с ликами арх. Михаила и св. Екатерины.

4) Икона Богородицы, в бронзовом, вызолоченном, ковчеге, писанная собственной рукой великой княгини Екатерины Михайловны и подаренная 30 марта 1852 г.

5) Несколько старинных икон из прежней церкви: Феодоровские Божией Матери, святителя Николая, Смоленской и Тихфинской Божией Матери.

6) Старинное Евангелие 1764 года, с изображениями Тихфинского храма, Иоанна Златоустого и Александра Невского.

7) Дарохранительница на главном престоле Воздвиженского храма, высотою в 14½ вер., длины 5½ вер.; серебра в ней 8 ф. 71 зол., устроенная в 1851; другая – в приделе Рождества Предтечи, прошлого столетия, весом в 18 ф. 75 зол.

Церковный причт

В 1719 году, причт составляли: священник, диакон, дьячок и пономарь; в 1729 году было уже 2 священника и два дьячка. Ныне 3 священника, диакон 1 и причетников 4. О прежних членах причта имеются следующие сведения: 1) первый священник Матфей Иоаннов, переведенный сюда из Москвы, умер в 1726 году; 2) Иоанн Васильев, из полковых священников, прослужив 5 лет, уволен и опять служил по полкам; в 1733 г., по болезни уволен вовсе от священнослужения; 3) Иван Макарьев, из полковых, умер в 1728 г.; 4) Андрей Иванов и 5) Ефрем Иванов, за неслужение в царские дни и в праздники, были допрашиваемы в тайной канцелярии, биты плетьми и сосланы в Охотск, но без снятия сана; 6) Михаил Иванов, перешедший в 1729 г., к Вознесению; 7) Афанасий Артемьев, из Псковской епархии, прославился ревностию в искоренении суеверий Сойкинского прихода, где был сперва священником, но сам не отличался особенною твердостью нравов, за что прихожане прозвали его «заскорбелым»; был небрежен, нередко упивался; в 1740 г., определен в монастырь, но, за немощию, избежал этой кары; 8) Евсигней Иванов, из диаконов Матвеевской церкви, судимый за упущение служб; умер в 1746 г.; 9) Илларион Андреев, из Ростова, был иподиаконом в Невской лавре, пономарем в Петропавловском соборе, диаконом Ямской церкви и наконец, в 1735 г., священником; в конце 50-х годов прошлого столетия он показан в числе умерших; 10) Стефан Иоаннов (Ильинский) сын священника Вологодского Ильинского монастыря, из певчих Вологодского епископа Амвросия, умер в начале 1763 г.; 11) Григорий Михайлов, поступивший сюда в 1742 г., с Охтенских пороховых заводов; в 1747 г. показан в числе умерших: был ревнитель благочестия и чистоты нравов прихода; 12) Михаил Андреев, переведенный в 1744 г., к Сергиевской церкви; 13) Николай Григорьев, учившийся в невской семинарии; в 1752 г., «за известную его преосвященству вину», лишен сана и сослан в монастырь на 2 года; 14) Иоанн Стефанов, из Московских купцов, сюда переведен из диаконов Спасобочаринской церкви в 1748 г.; 15) Иоанн Григорьев умер 1752; 16) Иосиф Иосифов умер в 1762 г.; 17) Иоанн Васильев и пр.

Из позднейших протоиереев и священников достойны упоминания: Михаил Дмитриев, был судим за буйство и за какой то «секретный» поступок, и в 1761 г. переведен на большую Охту.

Иоанн Стефанов Арктофилактов – строитель теплой Тихфинской церкви; был в лагере, в 1765 г., под Красным Селом.

Георгий Федоров, из сержантов заграничной службы, куда определен из дьячков Ростовской епархии, служил при Ямской церкви священником 47 лет; вышедши за штат, жил еще 5 л. и пользовался диаконской кружкой; умер в 1814 г.

Андрей Никитин, сперва служил священником при Сергиевской пустыни; сюда определен в 1764 г. и прослужил 40 лет. По выходе за штат, в 1804 г., он продолжал служить и исповедывать духовных детей, но последнее было ему воспрещено; служить разрешено «для спасения души до 4-х раз в год».

Александр Андреев Чулков, слушал богословие, священником поступил в 1804 г., перестроил колокольню и много сделал для благолепия церкви и обеспечения причта; умер в 1827 году.

Андрей Стефанов Славинский, из Кирилловского уезда, сначала был студентом богословия и, поступив диаконом Ямской церкви, продолжал учиться. В 1809 году, был определен во священника: во время пребывания здесь преподавал закон Божий в разных школах.

Александр Тимофеев Камчатов – ныне при Андреевском соборе настоятелем; Иоанн Константинов Яхонтов, из законоучителей Смольного монастыря, известный духовный писатель, красноречивый проповедник, издатель Духовной беседы, ныне протоиерей Морского собора.

Из прежних диаконов достойны упоминания:

Степан Архипов, из келейников св. Димитрия Ростовского, был буйного нрава, лишен сана, и умер в доме сына своего, диакона Ямской церкви; Петр Стефанов, служивший 43 года; Михаил Добронравов, из Парголова, слушал богословие и, в тоже время, служил в сане диакона, дав подписку «продолжать ходить в академию». Потом перешел на Александровскую мануфактуру законоучителем у питомцев воспитательного дома; умер в 1831 г., в сане протоиерея Андреевского собора. Феодор Петров Осторожнов, из Пулкова, окончивший курс семинарии и после перешедший к Андреевскому собору.

Содержание причта в приходе Ямской церкви, состоящем, по преимуществу, из крестьян, не могло быть обеспеченным, как требовала столичная жизнь. По прежним записям дохода видно, что напр., с 25 декабря по 3 января диакон получил полтора рубля. Это было около 1720 года. При церкви было кладбище, но оно не увеличивало доходов причта, потому что отпевание совершалось в приходских церквах, а погребал причт той же приходской церкви. Открытие Волковского кладбища в 1756 г., еще более уменьшило доходы Ямского причта. Тоже произошло вследствие устройства приходов Владимирского (1746) и Знаменского (1765 г.). Обеспеченными считали себя только те из членов причта, которые или будучи родом от Ямской церкви, поступали на готовое хозяйство, или возводимы были из неученых, из дьячков и послушников. Наконец образ жизни прихожан, большею частию крестьян, также не представляет особенного удобства для нынешних членов причта, учившихся в школах и отвыкших от условий крестьянской жизни.

Сверх доходов от треб причт пользуется процентами с капиталов, пожертвованных на вечное поминовение. Сумма капиталов простирается до 30 т. р. с., а проценты с них равняются 573 р. 50 коп.

Земля, отведенная для причта, сперва была предметом споров как членов причта между собою, так и членов причта с соседними жителями – ямщиками. И когда митрополит Гавриил, в 1771 году, потребовал от причтов подробного, на этот счет, сведения, то Ямской причт отвечал, что не знает, была ли кому отведена земля, а только помнит, что причт владел землею не по указу, а по добровольному вкладу прихожан. По указаниям причтов, священники имели дома внутри ограды и при домах – места, для двора и огорода; на эти дома имелись у них документы из Ямской конторы; точно также и диакон и дьячки имели вблизи церкви места и дома, или купленные или перешедшие по наследству от предшественников. Впоследствии причт имел дома, построенные от казны и владел землею в 600 квадр. саж., отмежеванною также по воле правительства. Всех домов было 4. Из них один, по случаю сокращения причта, оказывался ненужным, а к 1815 г., за ветхостию сломан и употреблен на поправки других домов, особенно того дома, который стоит ныне на углу Лиговки и Церковного переулка. Дома причта сперва были покрыты черепичною кровлею, в 1808 и 1815 г., заменены тесовою, а в 1833 железною. Тогда же дворы церковные вымощены камнем. В 1838 г., разрешено было построить деревянный дом, для вновь определенного третьего священника. Когда же, с одной стороны, и эти дома стали тесны и ветхи, а с другой – при церкви образовался значительный капитал, тогда решено было строить новый, каменный, один для всего причта, дом. Начатый в 1867 г., он был окончен в 1869 году и в октябре причт перешел в него. Он находится на набережной Лигова канала. Он в 3 этажа, в 20, саж. длины по фасаду и в 14 саж. по боковым крыльям. Кроме 3-х этажей, есть подвальное помещение для школы, богадельни и служителей. Высота дома 7 сажень. Прежние церковные дома отдаются в наем.

Приход Ямской церкви едва ли не самый обширный из столичных приходов. По Лигову каналу он простирается более двух верст, по Обводному каналу – версты на полторы. Прежде он с одной стороны доходил по Лиговке до Невского проспекта, с другой – вмещал в себе деревни Волково и Емельяновку. Но, по низменности построек и обширности дворов, приход никогда не был особенно многочислен. В 1722 году в приходе состояло 130 дворов, в 1739 – 300, а прихожан – 1,800 душ обоего пола; в 1750 – дворов было 330. Число дворов уменьшилось в приходе с учреждением соседних приходов. В 1798 г. было 1,548 об. пола В 1803 году было 303 двора, а жителей 1,992.

Кроме православных, есть в приходе раскольники разных толков и единоверцы; их здесь больше, чем в каком либо другом столичном приходе. По данным 1876 и 1877 г., значится раскольнических домов 5 и в них жителей 17 душ.

От кладбища, бывшего некогда в ограде, не осталось ни курганов, ни памятников, кроме одного, над могилою диакона Стефана Архипова. В храме есть несколько, вделанных в стену, старинных надгробных памятников, наприм.: 1) лейб-гвардии подпоручика Николая А. Федорова жены Екатерины, умершей 14-го ноября 1743 г., 2) измайловского полка генерал-поручика Амплия Шепелева супруги Екатерины Андреевой, родной внуки боярина Артемона Сергеевича Матвеева, умершей в 1744 г., 3) преображенского полка генерал-майора Андрея Ивановича Лопухина, умершего 18-го декабря 1755 г., 4) надворной советницы Анны Никитиной Лобковой, урожденной княгини Волконской, умершей 11-го апр. 1756 г.

В настоящее время ограда церковная остается местом народного гулянья, которое называется семик и бывает в четверг пред Троицыным днем. На гулянье это не раз приезжала сюда Екатерина II-я с детьми и с многочисленной свитой, и дарила девиц, обративших чем нибудь на себя Ее внимание.

Бывало здесь народное собрание в праздник рождества Иоанна Предтечи подобное тем, какие бывают теперь в храмовые праздники на городских кладбищах.

Крестный ход 1-го августа, бывший прежде на Лиговку, теперь бывает на Обводный канал. Кроме того бывает крестный ход в память пожара Апраксина двора. Он учрежден в 1864 г. и совершается на Семеновский парад, где временно устроились лавки торговцев, потерпевших от пожара.

С давних пор была при церкви богадельня, построенная по указу Петра I и стоившая 89 р. 50 к. Она была деревянная и скоро стала ветшать; потом была построена другая, но и она, пришедши в ветхость, была, в 1766 г., продана священнику Андрею Никитину. В замен ее контора экономии построила другой богаделенный домик, подле часовни. В 1796 году были построены новые покои: чрез 8 лет они уничтожены.

Ныне при ямской церкви существует общество попечения о приходских бедных, учрежденное в 1874 г., особенно при деятельном участии протоиерея Розанова. Оно открыто 1-го июня 1875 г. Сначала общество заботилось только о бедных, больных и престарелых, а потом приняло под свое попечение и разного рода детей, лишенных крова и содержания. В 1876 г. 23-го июня открыта богадельня для престарелых женщин и несколько позже – бесплатная воскресная школа. О средствах общества можно судить потому, что в 1878 году оставалось в кассе его, за всеми расходами, до 9 тыс. руб.

Кроме прихожан, причт Ямской церкви принимает на свое попечение лиц духовного звания как из местного причта, так и из причтов других церквей. На вспомоществование таким лицам выдаваемо было, в последние годы, до 1,000 рублей.

4. Церковь Сампсона Странноприимца на Выборгской стороне

1709-го года, 27 Июня, в день преп. Сампсона Странноприимца, Петр I-й одержал, под Полтавой, над Карлом XII-м, королем Шведским победу, которую современники признали не только знаменитейшею в целом свете, но и чудесною86. В благодарность Господу за эту победу, в конце 1709-го года, по повелению Петра, был заложен, и в 1710-м году освящен деревянный храм, во имя св. Сампсона Странноприимца, на Выборгской стороне, на большом Сампсониевском проспекте. Указав это, отдаленное от центра города, место для церкви Государь определил – устроить при ней общее городское кладбище, какого тогда в Петербурге еще не было: умершие погребались или у приходских церквей, или, даже, при собственных домах. К заведению общего кладбища для Петербурга понудила царя, открывшаяся тогда в Петербурге, смертность. По преданию, царь имел при этом след. соображение: преп. Сампсон был странноприимец, и на Петербургской земле поселились странники, люди пришлые; пусть де они и покоятся под сению Странноприимца. У Голикова читаем; «Его Величество прибыл в Петербург 23 ноября 1709-го года, занялся гражданскими делами, а между оных, в погребение странных и пришельцев, заложил церковь св. Сампсона».

При открытии у церкви православного кладбища, рядом с ним, было отведено место и для погребения христиан других исповеданий. Таким образом все жители Петербурга должны были, с 1711-го г. погребать своих покойников на Сампсониевском кладбище. По жители московской стороны, вследствие крайнего неудобства сообщения, особенно осенью и весною, с Выборгской стороной, продолжали хоронить покойников у приходских церквей. Поэтому Архимандрит Александроневской Лавры Феодосий, по особому распоряжению царя, предписал, 19 июля 1719 года, причту ямской церкви с прихожанами – учредить, при их церкви, общее кладбище для умерших в московской стороне города. В тоже время, причту Сампсониевской церкви с прихожанами предписывалось, чтобы «за места для погребения никаких плат, не только с бедных, но и могущих, не взыскивали, разве кто с вольного своего произволения, сам от себя, на церковное строение что даст, и то записывать в книги, в приход и расход именно, и в погребении задержания никакого не чинить87. 26 октября 1732 г. св. Синод, с утверждения Императрицы Анны Иоанновны, указав новые места для погребения, предписал, при Сампсониевской церкви хоронить только людей своего прихода. 1734 года, января 19, св. Синод опять разрешил хоронить всех на Сампсониевском кладбище, что и подтвердил указом 23 окт. 1738 г.; но, в конце прошлого столетия, кладбище это было закрыто.

Как единственный памятник исполнения приказа – не брать денег за места погребения, а пожертвования записывать, сохранилась «Книга записная приходу церкви св. Сампсона деньгам всяким и вещам. Началась июня 26 дня 1725 г. в должности тоя церкви старосты Никифора Григорьева, сына Плотникова». Запись в этой книге доведена до 1749-го года. В месяц получалось 9 или 10 рублей, вместе с вырученными от продажи свеч.

Когда деревянная церковь, в которой, при Петре I-м, происходило ежегодное торжество в память о Полтавской победе пришла в ветхость, то, в 1725-м году, близ нее, был заложен каменный храм, с 2-мя приделами. Храм сооружен попечением причта, купца Лапшина и частных лиц. В 1733-м году освящены приделы: правый св. Архистр. Михаила, 9-го сентября, и левый – Иоанна Богослова, 23-го сентября88; главный же алтарь, во имя Сампсона Странноприимца, окончен и освящен в 1740-м году, 18-го августа89. Старая церковь, по указу свят. синода, разобрана в 1737 году90. На месте престола разобранной церкви поставлена каменная часовня и в ней есть плита, на которой вычеканен образ пресв. Троицы.

Настоящий храм, Византийской архитектуры, представляет собою продолговатый четвероугольник, с полукружием на восточной стороне, для алтаря и с открытыми, на северной и южной стороне, наружными галереями. На храме устроен глухой, деревянный, пятиглавый купол, а над главным алтарем – небольшая глава. Внутри храм делится, каменною стеною, на две половины: восточную и западную. Первая и есть собственно храм во имя преп. Сампсона; в западной же половине, по обе стороны, устроены приделы. В средине между ними, под аркою, вход в главный храм. Каменная колокольня, выходящая на проспект, соединена с храмом деревянною, крытою, с каменными столбами галерею. Храм и приделы его – теплые. Деревянные стены его, внутри и вне, оштукатурены. По левую сторону колокольни находится каменная часовня, устроенная, около 1800-го года, С.-Петербургским купцом Рыбарецким.

К достопримечательностям храма принадлежать: 1) икона с частию ризы Господней и с частицами св. мощей. Часть ризы помещена в серебряном ковчежце, а частицы мощей – в 2-х серебр. крестах и 2-х серебр. ковчежцах. Внизу иконы надпись: «в нижнем ковчеге хранится часть ризы Господней, в большом кресте – части мощей святителей Моисея, Иоанна и Никиты Новгородских, преп. Антония Римлянина, Макария Египетского, Евфимия Новгородского и Анастасия персянина; камень от стоп Господних, с горы Елеонские и земля вертепа, идеже Христос родился. С правой стороны креста (мощи) Феодора Тирона, с левой – Евстафия Плакиды великомучеников; в малом кресте – святителей Иоанна Златоуста, Афанасия Алекс. и прочих святых мощи». На самой иконе находятся лики тех угодников, которых мощи помещены здесь. 2) Несколько икон старинного, в главном алтаре, иконостаса, замечательных по ценности серебряных риз, именно: Воскресения Христова (в ризе весу – 20 ф. 92 зол.), Благовещения (риза 22 ф. 65 з.), Иоанна Предтечи (риза 20 ф. 20 з.), Покрова (риза 19 ф. 78 з.), преп. Сампсона (22 ф.) и св. Николая Чудотворца (25 ф. 33 зол). Риза на иконе св. Николая отличается особенною художественностию. 3) Фелонь из золотой парчи, с оплечьем из зеленого бархата, на котором вышиты иконы Успения и лики святых. Внизу оплечья жемчугом вышита надпись: «сии ризы в церковь преп. Сампсона странноприимца в С.-Петербурге дала вкладу Серпуховитинка Акилина Кишкина 1760 году». 4) Серебряный, вызолоченный потир, покрытый снаружи серебряной сеткой; его пожертвовал обер-секретарь Докудовский, в память жены его, умершей в 1726-м году. 5) Дарохранительница серебряная вызолоченная, весом в один пуд. 9 ф. сделанная на подобие сени, под которой – ковчег, в виде гроба, для хранения св. даров На дарохранительнице надпись: «1763 году, декабря 1 дня, в церковь св. Сампсона странноприимца, сделана сия дароносица тщанием директора Михаила Грязновского Лапшина», 6) Евангелие старинное, киевского издания. В начале его помещены символические стихи в честь царевича Алексея Петровича – в роде посвящения ему:

«На знамение царские породы пресветлого и благоверного Государя царевича и великого князя Алексия Петровича.

Предварил еси его благословением благостынным.

Царя храбра Петра сын Алексей любимый

В своем младом возрасте Богом его хранимый,

Сам Бог Отец и Бог Сын его предваряет

И Дух святый в сердцу орла его обитая,

Учит: да будет сердцем горе возлетая;

Петр святый и Алексей орлу пособствуют

Горе летати, и се явь извествуют.

Орел Великий сам Петр в любовь к Богу званный,

В любовь ему и птенец Алексей избранный,

Любве крылами орла паряща зде зряще,

Писцы благовестей; нам пишут се гласяще:

Покрыет гнездо свое, в своей крепкой силе,

Собравши любовию верные под крыле:

Под кровом сим орлим да цело обитает

Обитель Печерская, мольба то желает

От заступник печерских Богу приносима.

За храма богородична с стражи их хранима».

7) Колокол, в 400 пудов. с надписью: «Лета 1734; июня 1 дня в Санкт-Петербурге, в церкви святого Сампсона странноприимца, что на Выборгской стороне, вклад директора Михаила Грязновского Лапшина, весу 400 пуд; лит сей колокол в Москве, колокольных работ содержателя Дмитрия Пиратова».

8) Изображение Петра I-го, над входом в главный храм, на западной стене. Император представлен стоящим в лагерной палатке, с открытою головою, в рыцарском одеянии и порфире: левая рука его приложена к груди, а правая опущена. Подле Императора стол, на котором, на подушке корона, скипетр и держава. По сторонам: шлем, кирасы, знамена, барабан, пушка и пирамида ядер. 9) Надпись о построении храма, сделанная на железной доске, буквами из листового золота и находящаяся над входом в церковь. На верху доски – крест, с словами вокруг: «сим победиши». Под крестом написано: «Святый храм сей построен повелением благочестивейшего Государя Императора Петра Великого, в воспоминание победы над Шведскими войсками, под Полтавою, лета 1709, июня 27 дня».

Причт Сампсониевской церкви, когда было здесь кладбище, состоял из двух-трех священников, диакона, двух дьячков и пономаря. По упразднении кладбища, здесь остались: Священник, дьячок и пономарь. В 1828 году здешний дьячок Иван Михайлов Ярославский, был посвящен в диакона с обязательством – исполнять и дьяческую должность и пользоваться дьяческою долею дохода В 1863-му году определен сюда второй священник, при чем и диакон сделан штатным. С 1863-го года до ныне причт составляют: два священника, диакон и два псаломщика.

О прежних членах причта известно следующее: В первом томе «описания документов и дел, хранящихся в Архиве св. Синода (стр. 624–629) рассказано: «В 1713 году к священнику Сампсониевской церкви Дмитрию Андрееву, прибыл зять его, Феоктист Гаврилов, дьячок Казанской, Сущевской, в Москве, церкви, отстав самовольно от той церкви. По хлопотам отца Димитрия и по прошению прихожан его, Феоктист был рукоположен митрополитом Иовом, во диакона, к Сампсониевской церкви. В 1721-м г. диакон Феоктист Гаврилов донес Синоду, что асессор Синода, Протоиерей Петропавловского собора, Петр Григорьев, в бытность его священником Сампсоновской церкви, не записывал в приходо-расходные ризничные книги прихода и расхода ризам, утвари, жертвованным деньгам и пр. Асессор отвечал, что была у него книга с описью ризницы, за скрепою его предшественника, Максима Федорова, в которой «иное и при нем, Петре, записано есть», и которая хранится у сампсоновского старосты, Негодяева». Таким образом первыми священнослужителями здешней церкви были иереи, вероятно преемственно проходившие свое служение, Дмитрий Андреев, Максим Федоров и Петр Григорьев и – диакон Феоктист Гаврилов. В архиве дух. консистории, за 1721 г., (№ 108) имеется дело об обругании, диаконом Сампсоновской церкви, Феоктистом Гавриловым, священника той же церкви Василия Афанасьева, вероятно, преемника Петра Григорьева. В том же 1721 году, переведен был к Сампсоновской церкви, которая тогда, по благолепию икон и ризницы и по средствам содержания, была лучше других, от Троицкого собора, вместе с пономарем Иларионом Назаровым, священник Василий Павлов Терлецкий. В 1724 году, в высокоторжественные дни велено было «предиковать» между прочими учеными священниками, и духовнику преосвященного Феофана Прокоповича Василию Терлецкому, но он отказался «ради скудоумия, и многого и едва не ежечасного при Сампсоновской церкви, потреб исправления»91. В 1731 году92 при Сампсоновской церкви состояли иереи – Василий Терлецкий, Василий Афанасьев и Иоанн Георгиев и дьякон Иаков Алексеев Протопопов, определенный 5 декабря 1721 г., вместо Феоктиста Гаврилова. В 1787 году, священник Василий Терлецкий был произведен в протопопа Исаакиевского собора93. В 1739 году, священником к здешней церкви определен, села «Старого погоста», Николаевской церкви священник Иван Михайлов; священник же Сампсоновской церкви Иаков Борисов, перемещен к Успенской церкви, (т. е. к собору Князя Владимира) и на его место определен новгородской епархии поп Павел Лукин94. В последующее время, как видно из дел архива дух. консистории, священниками при сей церкви состояли: в 1743 году,– Симеон Лукин и Иоанн Никонов – священник Ямбургского драгунского полка, определенный на время; в 1745 году, – Матфей Максимов и Иоанн Никонов; в 1747 году, – Иоанн Григорьев95; в 1763 – Емилиан Пименов, перемещенный в 1779 г., к Успенскому собору; в 1765 году, – Николай Самойлов из диакона сей церкви; в 1778 – Василий Михайлов, запрещенный, за дурное поведение, в священно-служении и определенный на дьяческую должность; в 1779 г., – Николай Яковлев, не дававший родной матери денег на пропитание, и – Иван Иванов, в этом же году произведенный во священника из диакона новодевичьего монастыря; в 1781 году Савва Осипов, зять Емилиана Пименова; Дмитрий Терентьев Песоцкий, служивший до 1800 года и в этом году представленный в числе трех кандидатов в протоиереи Исаакиевского собора; Иоанн Григорьев (1800–1807), Алексей Степанов (1807–1816), Федор Барсов (1816–1826), Михаил Кедров (1826–1848), Петр Аренов (1848–1864). В 1863 году к Сампсоновской церкви был определен, вторым священником, кандидат духовной академии Николай Булгаков, перемещенный, в том же году, к Петергофской придворной церкви; его место занял тогда диакон здешней церкви Алексей Иоаннов Ярославский, из студентов С.-Петербургской духовной семинарии. В 1864 году скончался священник Аренов и, вместо него, вторым священником, определен диакон той церкви Николай Травинский. В 1880 году Травинский переведен к Спасосенновской церкви и его место занял кандидат С.-Петербургской духовной академии Александр Владимирский. Отец Ярославский, рукоположенный, в 1849 году, во диакона, в 1863 году во священника, в 1877 году пожалованный наперсным крестом, и в 1881 году возведенный в сан Протоиерея и отец Владимирский, состоящий законоучителем в 6-ти учебных заведениях Петербургской стороны, и награждённый, в 1881 году, набедренником, служат при сей церкви до ныне.

Диаконами, кроме вышеупомянутых, состояли: с 1733 г. Иван Григорьев, замешанный в деле раскольника Сергеева96 в 50-х годах прошлого столетия; Иуда Ефремов, из бобылей, слушавший 2 года богословие в здешней семинарии97, Иван Афанасьев, уволенный, в 1766 г., в монашество, в Новгородский хутынь монастырь98, Михаил Герасимов в 1767 г. возведенный из дьячков здешней церкви; в 1778 году, в диаконы возведен был, из дьячков Воскресенского Новодевичьего монастыря, Андрей Григорьев99. С 1863-го года диаконом состоит Иоанн Федоров Зосимовский, которому, во внимание к 25-ти летней службе в диаконском сане, объявлено, 23 февраля 1882 г. Архипастырское благословие.

Причетниками Сампсоновской церкви, между прочими состояли: в 1727 г. Афанасий Мельников, из старост Троицкого собора; в 1743 г. – Иван Азимов, обучавшийся в Александро-невской семинарии и поступивший на место отца своего Саввы; ныне при церкви служат: Сергей Павлов Успенский, из студентов Вифанской семинарии, обучающийся в С.-Петербургской духовной академии и исправляющий должность псаломщика Павел Заклинский.

Причт содержится доходами за требы и 251 р. 92 к. процентов с капитала, в 5,223 р., внесенного в разное время, на поминовение умерших. Содержание причта ограниченно, потому что в приходе есть 5 церквей казенного ведомства. При церкви находится земля, обнесенная каменной оградой, в количестве 10,000 кв. саж. План на землю, составленный городским землемером и рассмотренный петербургской городской управой, хранится при церкви с 16-го января 1878 года. Кроме того при церкви имеется план церковной земли, составленный в 1815 году артиллерии штабс-капитаном Фирсовым. Половина церковной земли, до 5,000 кв. саж. отдается под огород и приносит церкви доходу до 450 руб. Другая половина занята церковью, домами причта и службами.

При церкви находятся три дома: два каменные, одноэтажные и один небольшой деревянный. В каменных живут причт и сторожа; одна комната отдается в наем; деревянный, находящийся на огороде, отдается в аренду огороднику. В 1882 году с правой стороны церкви, построен трех-этажный каменный дом для причта и богадельни. Он построен на средства благотворителей.

Приход простирается до прихода Новосильцевской церкви а по Неве – до прихода Николаевской церкви, на Черной речке. Большинство прихожан составляют рабочие на заводах и фабриках, И так как это – народ пришлый, то числа их показать в точности невозможно. Коренных жителей можно насчитать до 120 душ муж. пола и до 130 женского. Раскольников-беспоповцев считается в приходе 12 человек. 13-го октября 1874 г. учреждено, при церкви, благотворительное общество. Честь учреждения его принадлежит дейст. ст. совет. М. Г. Петрову, пожертвовавшему 2,000 руб. Сперва общество выдавало бедным пособия и даровые квартиры. С 27-го июня 1880 г. открыть и освящен каменный трех-этажный дом, построенный частию на средства общества, частию на пожертвования посторонних лиц, особенно Ильи Федуловича Громова. Часть дома занята старушками, до 20 человек, остальная отдается в наем. Ныне общество имеет наличный капитал в 37 тыс. руб., а с недвижимостию до 83 т. руб.

Сампсониевский приход есть один из древнейших приходов Петербурга. На кладбище и в храме здешнем погребены многие достопамятные лица. Так внутри храма погребены: тайной канцелярии секретарь Иван Федорович Набоков, ум, в 1753 г.; армий секунд-майор Иван Николаев Набоков, ум. в 1760 году; генерал-аншеф и действ. камергер Василий Ермолаевич Скворцов, ум. в 1769 г. Вне храма, на южной стороне главного алтаря, погребены: протопресвитер петербургского Троицкого собора Иоанн Симонов (ум. 1740 г.) и петербургский купец Михаил Яковлев Грязновский-Лапшин (ум, 1769 г.), бывший, как видно по могильной надписи, усерднейшим попечителем и «директором» храма. На южной стороне храма погребены: бывший кабинет-министр, Артемий Петрович Волынский (ум. 27-го июня 1740 г.) и с ним – Хрущов и Еропкин; на северной – прокурор государственной с.-петербургской губернской коллегии Федор Васильев Безобразов (ум. 1775 г.).

В 1714 г. купеческий человек, Емельян Яковлев Москвин, построил при церкви богадельню для 10 чел. мужского пола. Это был первый пример благотворительного приходского учреждения в Петербурге. 5-го июля 1721 г. церковный староста Негодяев просил святейший синод, чтобы ему разрешили построить здесь богадельню для лиц женского пола, а мужскую, как поставленную неудобно, перенести на другое, лучшее, место. Негодяев построил богадельни и в 1722 г. в них помещалось 20 старух, в 1733 г. – 9 чел. мужского пола и 20 женского. В том же году «канцелярия от строений» распорядилась построить, при Сампсониевской церкви, две новые богадельни, вместо обветшалых. В 1734 году и они были закрыты.

Кроме кладбища в ограде, церкви Сампсона принадлежит другое кладбище, с церковию св. Иоанна Богослова. В архиве духовной консистории, за 1763 год, за № 5,960, есть дело о приготовлении к освящению церкви, что на Выборгской стороне и о бытии священнику Алексею Антонову, доколе не освящена будет та церковь, при Сампсониевской церкви. Кладбище находилось в полутора верстах к востоку от церкви. Земля под оное была отрезана, 21-го августа 1774 г., от дачи тайного советника Теплова, в количестве 3 дес. 2,304 кв. саж. По упразднении Богословской церкви, кладбище включено в общую дачу Английской фермы, за которою и числилось до 1810 г. В этом году казенная палата продала его, с аукциона, мещ. Матвеевскому и куп. Шошкину. В 1841 г. отделена для город, кладбища земля из дачи куп. Мейер. В 1842 г. земля эта поступила в ведение Сампсониевской церкви и состояла за нею до 1852 года, а потом отчислена к Спасобочаринской. Временная, назначенная городской думой, комиссия устроила здесь сторожку и здание для часовни, но сторожка осталась необитаемою, а в часовне не было церковной утвари и никаких богослужебных действий в ней не совершалось. Постепенно эти здания пришли в ветхость.

5. Церковь св. великомученицы Екатерины в Екатерингофе

История церкви

Во время завоевания русскими Ингерманландии, на берегу Фонтанки, близ слияния с Невою, была финская деревня Кальюля, названная русскими Калинкиной, От имени этой деревни произошли существующие ныне названия Калинкина моста и Калинкинской больницы. Недалеко от деревни, или от устьев Невы и Фонтанки, Петр Великий, 1703 г. мая 6, одержал первую на воде победу над шведами. В память этого события, Петр повелел, близь места победы, построить в 1711 г., существующий ныне, деревянный дворец. Дворец этот Государь подарил супруге своей Екатерине I, и, в честь ее, назвал его Екатерингофом. После этого Екатерингофом стали звать все пространство от Калинкина моста до деревни Волынкиной. Поэтому то и церковь св. Екатерины стали называть Екатерингофскою.

Церковь первоначально была устроена, по повелению Императора Петра I, в каменном здании, принадлежащем казенной шпалерной фабрике, и освящена 8 мая 1721 г. Есть предание, что здесь именно Великий Император сочетается браком с Екатериной Алексеевной. Но это предание, к сожалению, не подтверждается никакими историческими документами. Другое предание повествует, что местом венчания Петра была деревянная церковь, с 1707 г. находившаяся на месте прежней деревянной приходской церкви. Так как здание, в котором была устроена церковь св. Екатерины, находилось в дворцовом ведомстве, то и самая церковь первоначально состояла в ведении Гоф-Интендантской конторы. В тоже время эта церковь была и приходскою. К ее приходу принадлежало не только все то пространство, которое теперь ей принадлежит, но и то, которое в настоящее время занимают приходы Покровской и Воскресенской, что в малой Коломне, церкви.

В 1781 г., по воле Императрицы Екатерины II, здание казенной Калинкинской фабрики обращено было в больницу для лечения секретных болезней. В тоже время церковь, существовавшая в этом здании, была упразднена. А вместо того, в нескольких саженях от Калинкинской больницы, построена отдельная церковь, также во имя св. Екатерины. По Высочайшему повелению Императрицы, она построена была на месте бывшего скотного двора, из старого, бывшего уже в употреблении, соснового леса, на казенную сумму. Церковь эта, отличавшаяся только чрезвычайной простотой плана и не соответствующим величию столицы убожеством, скоро пришла в ветхость. В конце прошедшего столетия она из придворного ведомства перешла вполне в ведомство Епархиальное. Еще в начале текущего столетия причт и прихожане видели необходимость построить новую, каменную церковь, но желание их не исполнялось, по недостатку средств. Так, в указе Духовной Консистории от 11 мая 1806 г., за № 1.401, данном на имя бывшего священника Екатерингофской церкви Иоанна Алексеева, сказано: «сего мая 5 числа, на поданном к Его Высокопреосвященству от господина Ивана Федорова просительном письме, о дозволении ему построить новую каменную церковь во имя св. Великомученицы Екатерины, что за Калинкиным мостом, на место тесной, и строением своим и видом не соответствующей усердию прихожан, церкви, резолюция была такова: «Бог благословить сие благое начинание и да поспешит подать святую помощь привести оное к надлежащему концу». О дальнейшей судьбе этого предположения из церковных документов ничего неизвестно. Наконец означенная деревянная церковь, по освящении новой каменной, в 1837 г., была упразднена, а в 1846 г., с разрешения Епархиального начальства, совершенно разобрана; остававшиеся в ней иконы перенесены в новую церковь, а иконостас и царские двери – во временную церковь на «козьем болоте».

Так как место, на котором стояла деревянная Церковь, было весьма невыгодно по своему положению, потому что было удалено от центра прихода и от главного тракта, с одной стороны стеснено жилыми деревянными строениями, а с другой – окружено пустопорожними местами, то священник Иоанн Торопогрицкий и почетнейшие прихожане, в 1824 г., обратились с покорнейшею просьбою к тогдашнему военному генерал-губернатору, Графу Милорадовичу. об исходатайствовании другого места для построения новой каменной церкви. Место, о котором они просили, лежит по Петергофскому проспекту, между Калинкиным мостом и бывшими триумфальными воротами. Оно принадлежало городу и называлось «фуражным двором». Желание Екатерингофских прихожан исполнилось в 1826 году. Государь Император, на заключение гг. министров, которым постановлено отдать означенное место под строение каменной церкви, изъявил Высочайшее соизволение, с тем, чтобы план и фасад той новой Екатерингофской церкви представлены были на Высочайшее усмотрение. Вследствие таковой Его Императорского Величества воли, причт и прихожане Екатерингофской церкви, приняв в соображение обширность, счастливое положение Высочайше дарованного места, многолюдство прихода и самую красоту царствующего града, в 1827 году представили четыре проекта, составленные известными архитекторами Михайловым и Мельниковым, два в древнем, и два в новом стиле. По внесении этих проектов на Высочайшее усмотрение, Его Императорское Величество, на записке комитета гг. министров, изволил написать: «составить конкурс и сделать новые проекты, ибо ни который из представленных не удовлетворителен». Тогдашний министр внутренних дел, Граф Ланской, публиковал о сей Высочайшей воле в Петербургских Ведомостях и дал знать художникам Императорской академии художеств. Вследствие сего, представлено было, в январе 1828 г., в департамент публичных зданий при министерстве внутренних дел, девять проектов. Из них Государь Император изволил найти лучшим тот, который составлен был профессором Михайловым, заметив однако, что проэкт сей должен быть уменьшен в пропорциях. Профессор Михайлов уменьшил свой проэкт и составил смету. То и другое не могло быть, однако же, представлено на усмотрение Его Императорского Величества, по причине отбытия Его в действующую против Турции армию. Комитет министров, рассмотрев проэкт и смету, положил мнение такое: «комитет, усмотрев, что издержки на построение Екатерингофской церкви, с предполагаемыми при ней домами для причта, по уменьшенному проекту профессора Михайлова, будут стоить 1 мил. 200 т. р. асс., нашел, что проэкт сей слишком дорог, и прихожане будут не в состоянии произвести по оному постройку церкви на свой счет. Посему комитет положил: предоставить прихожанам Екатерингофской церкви сделать новый проэкт, соответственно той сумме, которую могут они пожертвовать от себя на построение церкви». Действительно проэкт Михайлова был не по силам для прихожан Екатерингофской церкви. Кошельковой церковной суммы, в это время, было не более 20 т. асс.; значительных пожертвований не предвиделось. Посему составлены были, придворным архитектором, Константином Андреевичем Тоном, новый проэкт и новая смета, по которой, на построение храма вчерне, назначалось 199,617 р. асс. Проект сей и смета были утверждены Государем Императором в январе 1831 года.

Описание церкви

Церковь св. великомученицы Екатерины заложена в 1831 году и окончена в 1837 году. Главный алтарь освящен 23 ноября 1837 г. преосвященным Венедиктом, бывшим Викарием С.-Петербургским. Он же освятил правый придельный алтарь. Левый придел освящен в 1844 г., мая 28, митрополитом Антонием. Престолов в церкви три: главный, во имя св. великомученицы Екатерины, правый – во имя св. Николая, левый – во имя св. царицы Александры. Постройка храма производилась под наблюдением Тона. Св. иконы в иконостасе писаны Новгородским иконописцем Чистяковым. Правая каменная часовня построена в 1851 г., левая – в 1852 г. На построение храма, кроме кошельковой суммы, было взято в долг из духовно-учебного управления 50 т. р. асс., на 20 л., с уплатою 5 процентов. Сумма эта уплачена в 1844 г., следовательно раньше назначенного срока. При построении храма, редкое усердие и неутомимую деятельность показал покойный протоиерей Михаил Васильевич Логановский. Им одним собрано от доброхотных дателей более 70 т. р. асс. Много потрудился в этом святом деле церковный староста, купец Наум Семенович Павловский, прослуживший старостой семь трехлетий, или 21 год. Кроме этих лиц, членами строительной комиссии были: действительный тайный советник, Аркадий Иванович Нелидов, коммерции советник Иван Федорович Жербин, купцы Александр Брызгалов, Иван Якимов и Николай Фомин. По настоятельному убеждению протоиерея Логановского, к ним присоединился впоследствии почетный гражданин Феодор Алексеевич Гудков, пожертвовавший на построение церкви более, нежели кто либо из прочих строителей и жертвователей.

О причте церкви

От основания церкви до 1841 г. при Екатерингофской церкви всегда состоял один священник и диакон. Неизвестно, когда последний был включен в штат причта церковного. Преемственный порядок священников можно указать с сороковых годов прошлого столетия, на основании тех записок, какие были адресуемы на имя священника начальниками разных ведомств, или господами, о дозволении вступить в брак подведомственным им лицам, или крепостным людям. Так, от 1748 до 1759 г. значится священник Алексей Парамонов, и вь тоже время, неоднократно упоминается Аникита Яковлев. Тот и другой оказываются совершающими требы в приходе, Была-ли это попытка завести другой штат, или один из них был прикомандирован по болезни другого, определить трудно; но с 1760 года этой двойственности нет. От 1760 года порядок священников следующий: Алексей Яковлев (1760–1763), Яков Григорьев с 15-го мая 1763 до 1800, Иоанн Алексеев (1801–1809), Платон Георгиев (1810–1820), Михаил Никитин Малеин (1821–1823), Иоанн Торопогрицкий (1823–1825), протоиерей Михаил Логановский (1825–1841).

В 1841 г. штат удвоен. В помощь священнику Михаилу Логановскому определен был к сей церкви вторым священником, бывший в городе Риге, при Алексиевской церкви, священник Николай Фасанов (ныне протоиерей). В 1858 году по резолюции покойного митрополита Григория, назначен третий священник Арсений Сергиевский, впредь до усмотрения, а в 1801 году сделан штатным. И так, с 1858 года, при Екатерингофской церкви причт состоит из трех священников, диакона и трех причетников.

О кладбище

Относительно кладбища, было-ли оно при начале существования Екатерингофского прихода, на основании документов, нельзя сказать ничего положительного. Но доселе еще старожилы уверяют, что было кладбище при церкви. Они говорят, что огород против церкви, находящийся теперь во владении г. Гейнца, в начале нынешнего столетия, назывался огородом на могилах; так писался он и в контрактах; под этим же именем он был известен и у жителей столицы. Это предание подтверждается еще и тем, что многие из жителей здешнего края запомнят даже и могильные насыпи и каменные плиты, существовавшие здесь около 30-х годов нынешнего столетия.

Достопримечательности храма: 1) металлическая одежда на престоле, под зеркальными стеклами, пожертвованная с.-петербургским купцом Иваном Алексеевым Дурдиным. В ней бронзы 12 пудов, серебра на чеканных изображениях 53 ф. с золотниками, кроме того – несколько тысяч страз и четыре зеркальных стекла. Ценность облачения – 6,700 руб. сер.; 2) одежда белого, превосходной работы, серебряного глазета на жертвеннике, вышитая золотом по рисунку, составленному с рисунков престола, тоже под стеклами. Пожертвована прихожанами. Стоимость ее около 800 руб.; 3) изображение Спасителя, снятого со креста, прекрасный снимок с картины Рембрандта; 4) изображение Спасителя, молящегося в саду Гефсиманском, прекрасная копия с известной картины Бруни, работы Титова; 5) копия с картины Рафаэля, изображающей св. архистратига Михаила, попирающего денницу; 6) старинное Евангелие времен Петра Великого; 7) Евангелие, печатанное при Елизавете Петровне, в среброкованом позлащенном окладе.

Между церковными записями замечательны некоторые помянники годов 1723–1753 г. В помяннике 1742 г. читаем: «Синодик вписавшихся в вечное поминовение на вселенских панихидах и вта времени на литоргиях; аще кто он священник не ленивый, да благоволить и на иных панихидах и литоргиях поминовение творити, когда допустит время и не воспрепятствует ему каковая либо законная нужда, да не будет таковый и сам забвен у Бога, и не постыдно может глаголати: помяни мя Господи во царствии Своем; ибо о протчих незабвенно сам творит воспоминание. Писано бо есть: дадите меру полну и потрясну, и приливающуся, и в нюже меру мерите, возмерится вам». От 1742 г. марта с 1-го числа надпись гласит: «значатся зде имена вписавшихся в сорокоустие, и аще число сорок дней, за какими либо нуждами всего не исправлено поминовение будет; то да преисполнит иерей в предбудущие времена; також да не обленится и на вселенских поминовениях приусугубити поминовения. Писано бо есть: и молитва твоя да возвратится в недро твое, сие есть, что излишнее преисполнение, то о тебе самом предпошлется во умилостивление Бога». Имена усопших записаны с различными отметками, как-то: «такого-то дня дано один рубль; дано 40 коп.; 20 к.: дано сорокоустие; дано сорокоустие рубль, получили; обещали дать» и пр.

Содержание причта составляют, кроме процентов на вечнообращающиеся билеты, доброхотные подаяния прихожан. Жалованья и доходов с угодий никаких нет.

О доме для причта

В 1848 году был куплен у купца Шестакова каменный трех-этажный дом за 23 т. руб. с., с переводом на церковь банковского долга, простиравшегося до 8 т. р. с. Во втором и третьем этажах этого дома помещался причт. Нижний этаж отдавался под торговые заведения и приносил дохода до 800 руб. с., которые и шли на уплату церковного долга. В шестидесятых годах выстроен, по Рижскому проспекту, свой трех-этажный каменный дом, в котором помещается весь причт и несколько вдов духовного звания.

Причт и церковный староста употребляют все зависящие от них средства к умножению церковных доходов. Петр Петрович Ипполитов, бывший старостою с 1852 г. пожертвовал 1,800 р. с. на украшение храма.

Приход Екатерингофской церкви чрезвычайно обширен. К нему принадлежат Тентелева и Волынкина деревни, населенные, кроме православных, лютеранами-чухонцами. К нему же принадлежат острова: Гутуевский, принадлежащий ныне г. Берду; Резвый, принадлежащий Якимовым и наследникам г. Резвого; Подзорный, данный для жительства лоцманам, Екатерингофский с садом для общественных гуляний и с дворцом Екатерины и Канонирский, почти необитаемый.

Екатерингофский дворец представляет драгоценный памятник времен Петра Великого. Впрочем достопримечательные вещи, которые прежде показывались посетителям дворца, взяты в эрмитаж. Близь этого дворца были еще другие старинные дворцы, как напр. Анненгоф, принадлежавший великой княгине Анне Петровне и Елизаветгоф, подаренный великой княгине (впоследствии императрице) Елизавете Петровне.

Подзорный остров назван так потому, что на нем, по описанию Богданова, Петр Великий имел собственный уединенный дом и на нем – башенку, с которой мог, в зрительную трубу, смотреть на идущие по морю корабли.

6. Церковь Введения на Петербургской стороне

Церковь Введения находится на углу Введенской и Большой Белозерской улиц, в первом участке Петербургской части. Площадь, на которой стоит церковь, небольшого размера и окружена, с трех сторон, каменной оградой, с деревянными решетками, а с четвертой примыкает к собору и стене соседнего дома. На углах ограды поставлены две каменные часовни, с небольшими помещениями для сторожей. В ограде находится несколько березовых аллей.

Здание церкви представляет правильный, продолговатый, четырехугольник; с восточной стороны его есть полукруглый выступ для алтаря, с небольшим крытым крыльцом в алтарь. Над западным входом в церковь построена каменная, в 2 яруса, колокольня, с довольно высоким шпицем, а над самого церковию – довольно широкий купол. На трех сторонах церкви находятся крыльца, а на западном крыльце в 1878 г. устроен светлый и красивый (под дуб) тамбур.

Введенская церковь, сперва деревянная, построена в 1732 году и освящена 30 янв. 1733 года. Она была построена для Ямбургского и Копорского полков, расположенных в здешней местности и, вероятно, построена на полковые суммы. В этой деревянной церкви устроен был, по указанию Рубана, в 1718 году, придел во имя св. пророка Илии. Но так как самая церковь Введения освящена была в 1733 году, то показание Рубана о времени построения Ильинского придела, должно считать ошибочным. Вероятно, придел устроен был после 1733 года, или церковь Введения была построена раньше 1733 года. Как бы то ни было, но придел пророка Илии был во Введенской церкви и, с 1744 года, бывал ежегодный крестный ход из Петропавловского собора к Введенской церкви.

Кроме деревянной церкви Введения, была, в 1763 г., заложена и 26 февраля 1766 г. освящена другая церковь, каменная, в честь иконы Тихфинской Божией Матери. Она построена потому, что прежняя церковь стала тесна. Теперь богослужение совершалось одновременно в обеих церквах и причт состоял уже из двух священников. Первая, деревянная церковь, чрез 60 л. после построения, пришла в ветхость, а каменная стала слишком тесна. Потому положено было построить новую каменную церковь.

В 1793 году деревянная церковь была разобрана и 10-го июля, по благословению митрополита Гавриила, при священниках Алексее Сергееве и Иоанне Иоаннове, старанием коллеж, асессора Иовлева, была заложена, на месте прежней, ныне существующая церковь. Строил ее архитектор, надворный советник Лейман и она была освящена июля 15, 1806 года. Продолжительность постройки (13 лет), показывает, что средства у строителей были незначительны. Да и в этот продолжительный срок церковь не была окончена вполне. Колокольня и свод на куполе были сделаны деревянные, крыша местами была железная, местами тесовая. Только уже через 30 лет, в 1839 г., недостатки были восполнены и при этом были устроены часовни.

В 1810 году была разобрана и другая, Тихфинская, церковь. Материалы ее были употреблены на устройство каменной ограды.

Церковь разделяется поперег на 2 равные части. В ближайшей к западу части устроены приделы: правый – Тихфинской Божией Матери, левый – пр. Илии. Они устроены и освящены вскоре после освящения главного алтаря. Приделы отделены от главной церкви тремя арками и стенами между двумя крайними арками. Средняя арка открыта. В западной стене, в обоих приделах, устроены были, в 1857 г., деревянные хоры. При капитальной переделке храма, в 1878 году, хоры уничтожены, а в замен их устроены, над главным западным входом, две довольно большие комнаты для свящ. сосудов и для ризницы. Главная церковь сперва имела один престол – Введения во храм. В 1840 г., с разрешения епархиального начальства, устроены были, на средства купца И. А. Аверина, два придела: правый во имя св. Митрофана Воронежского, левый – во имя св. Андрея Критского. Первый освящен 18 августа, а второй – 15 сентября 1840 года. В этих приделах не было особенной надобности и они устроены только по ходатайству жертвователя И. А. Аверина. Служба в них совершается изредка, так как они довольно тесны, да и священников во Введенском приходе только два.

Сперва главная часть церкви была холодная: теплыми были только приделы Ильинский и Тихфинский, которые и отделялись от главной части храма деревянного оштукатуренною стеною. В 1856 г. и главная часть сделана на церковные деньги теплою.

В храме помещается до 1,000 человек.

Стены внутри церкви окрашены, в 1882 году, масляной краской; живописи на ней нет, кроме изображений 4-х евангелистов, написанных на войлоке в рамах.

Иконостас главного алтаря и стоящих подле него приделов устроен ровный, без всяких выступов. Вь 1878 году он значительно пополнен иконами, украшен изящною резьбою и весь вызолочен. Царские двери в 1878 г. устроены новые и, при своей простоте, отличаются оригинальностью рисунка. Иконостас в три яруса. Иконы нижнего яруса обложены серебряными ризами. В Тихфинском приделе иконостас резной вызолоченный, в 2 яруса, уже довольно устарелый. Иконы в нижнем ярусе его также украшены серебряными ризами. Иконостас Ильинского придела, также довольно устарелый, устроен в 1842 году, вместо прежнего, перенесенного из старой Тихфинской церкви. Иконы его все в серебряных ризах. Ризы многих икон устроены купцом Авериным, бывшим долгое время церковным старостою.

Над главным престолом сперва был шестиколонный балдахин; вместо него, в 1878 году, устроен балдахин на 4-х деревянных колоннах, украшенных резьбою и золотом. На верху балдахина поставлен крест.

Кроме указанных переделок, в 1878 году сделаны, во Введенском храме, следующие капитальные работы; подвал церковный поднят и осушен посредством труб; под главною церковию сделан свод, а под полом придельного храма положены новые балки; в алтаре и на солеях главной церкви устроен пол паркетный, а в остальной части храма – асфальтовый; солея главного храма отделена новой чугунной решеткой, устроена изящная кафедра для проповедника; по всей церкви устроены закладные рамы и переплеты с новыми приборами и стеклами, новые филенчатые двери, а у входов – наружные двери железные, решетчатые; для отопления храма и очищения воздуха устроены 4 камерные печи, 2 кафельные, 2 малых камина и 11 вентиляторов с чугунными приборами; исправлены и вызолочены люстры, киоты и свящ. принадлежности. По внешнему устройству храма, в том же году, сделано следующее: перекрыта и заново выкрашена кровля, исправлены дымовые и водосточные трубы, исправлены гранитные крыльца, тротуары и мостовая, исправлена и выкрашена церковная ограда. Наконец, исправлены и поновлены часовни с прилежащими к ним квартирами для сторожей. Вся эта капитальная переделка церкви стоила до 13 тысяч рублей и произведена строительною комиссией, под ближайшим наблюдением церковного старосты, гвардии полковника Н. Н. Литвинова и священника (ныне протоиерея) Н. И. Перетерского. Потребная на переделку сумма частию была церковная, частию пожертвована разными благотворителями; особенно же усердствовали, кроме полковника Литвинова: коммерции советники: Дмитрий Николаевич Лебедев и Диомид Яковлевич Трофимов, потомственный почетный гражданин Лука Федорович Милицын, губернский секретарь Андрей Макарович Васильев и супруга полковника Литвинова, принявшая участие в украшении главной иконы Тихфинской Божией Матери.

Его высокопреосвященство, высокопреосвященный митрополит Исидор, принимал самое горячее и всестороннее участие в возобновлении Введенской церкви. Когда работы по церкви были в полном ходу, владыка прибыл сюда 17 августа, пробыл здесь более часа, обошел все части возобновляемого храма, подробно осмотрел все ветхости, с большим вниманием входил во все подробности, и выслушав от церковного старосты и от члена строительной комиссии, полковника Литвинова, обстоятельные объяснения о всех изменениях и улучшениях в храме, сделал много полезных указаний и все предположения комиссии одобрил своим архипастырским словом.

Возобновленная при таких обстоятельствах Введенская церковь, была освящена 21 ноября 1878 года самим митрополитом Исидором. В произнесенном, при этом торжестве, слове, священник Н. Перетерский, раскрыв значение церковного праздника, предлагал присутствующим вознести молитвы к Богу о тех лицах, которые, своими пожертвованиями, содействовали начатому делу обновления храма.

С самого начала существования церкви, причт состоял из двух священников, диакона, дьячка, пономаря и просфирни. В 1811 г., когда из прихода были выведены полки и разные воинские команды, причт имел в своем составе одного священника. В 1860 г. снова определен второй священник. Из священников прежнего времени известны: Иоанн Данилов, Иоанн Алексеев, Григорий Данилов, Григорий Андреев, Федор Федоров, Алексей Сергеев, Иоанн Иоаннов, Иаков Иоаннов Духовской. При Духовском приведена к окончанию постройка нынешней церкви. Он же приобрел землю для церковного дома, построил дом для причта, прежде жившего на наемных квартирах. За Духовским следовали: Симеон Романовский (1827–1829), Феодор Логиневский (1829–1838). В последнее время настоятелем состоял Григорий Александрович Смирягин100, с 1858 года вторым священником был Савва Прохоров, переведенный сюда от Екатерининской православной церкви, в Амстердаме, в Голландии. После него, в 1877 году, определен священником Николай Перетерский, из студентов семинарии, бывший сперва диаконом на Большой Охте, а потом священником в уездном городе Луге.

Земли, которая доставляла бы доход причту или церкви, здесь не имеется. Под церковию и оградою имеется 1103 квадр. сажени; под церковными домами, службами и дворами находится 632½ кв. сажени.

Дом у причта церковный, на церковной земле, до 1840 г. был один; построен в 1814 г. Он выходит фасадом на Введенскую улицу; в нижнем каменном этаже его помещаются два причетника; в верхнем – деревянном – настоятель. В 1840 г., на счет остаточных церковных сумм, построен другой двухэтажный деревянный дом с мезонином, выходящий на Гулярную улицу. В этом доме помещаются: в нижнем этаже – просфирня, вдовы и сироты, в среднем – второй священник, в мезонине – диакон.

Кроме доходов за требы причт получает проценты с капиталов, положенных на вечное поминовение. Проценты равняются 350-ти рублям сер.

В 1872 г. при Введенской церкви учреждено общество для вспомоществования бедным прихожанам. С архипастырского благословения, оно открыто 22-го октября, в день праздника Казанской Божией Матери. Как учрежденное в память двухсотлетия от дня рождения Петра I-го, оно названо «Петровским». В 1873 г., на счет средств общества, открыть дневной детский приют для 15 бедных мальчиков и 15 девочек, а в 1875 г. 8-го июля, – богадельня для десяти престарелых и немощных женщин. Приют помещается в наемной квартире и состоит в ближайшем заведывании председателя и одного члена совета, также – казначея. Надзор за детьми поручен наемной смотрительнице. В приюте дети получают платье, завтрак и обед; учатся грамоте, Закону Божию, счислению; из рукоделий, занимаются шитьем, вязаньем, клейкою картонов и т. п. Обучаются также пению. До настоящего времени труд обучения детей несут безмездно 4 учительницы, из коих одна, госпожа Смирягина, занимается в приюте постоянно, со дня его открытия. При приюте состоит маленькая библиотека, большею частию из книг, пожертвованных разными лицами. Богадельня помещается в квартире, пожертвованной госпожой Лисенковой, в отдельном доме, принадлежащем жертвовательнице. Она состоит в ближайшем заведывании госпожи Лисенковой.

Прежде из Введенской церкви был крестный ход в часовню на Сытном рынке, 25-го июня. Но ныне он совершается из Матфиевской церкви.

7. Спасобочаринская церковь на Выборгской стороне

Спасобочаринская церковь, деревянная, была построена в 1714 году, в честь праздника происхождения честных древ. Потом, в 1744 году была построена здесь другая, также деревянная церковь. Строителями ее были компанейщики – купцы Дмитрий Лукьянов и Федор Сомовников, купившие место для церкви у вдовы Екатерины Александровны Долгоруковой. В 1749 году Архиепископ Феодосий разрешил построить здесь каменную церковь с приделами Тихфинской Божией Матери и священномученика Антипы. Главный престол освящен в 1752 году февраля 7-го Архиепископом Сильвестром. Прежняя деревянная церковь перенесена была на Сенную и здесь была устроена в качестве временной церкви, пока устроена будет новая каменная церковь. Устроенная в 1752 году церковь Спасобочаринская существует до настоящего времени; с умножением окрестного населения церковь стала тесна; кроме того представляла неудобства от сырости и темноты.

В 1865 году, верхняя церковь сделана теплою; в ней сделан паркетный пол и новая, из плиты, лестница, с чугунными перилами. Тогда же церковь обведена оградою и в ограде сделана каменная часовня. В последнее время, усердием протоирея В. Я. Михайловского, храм совершенно обновлен. Он нашел лиц, которые сделали значительные пожертвования на обновление храма. В числе их. первое место принадлежит почетному гражданину, Михаилу Савиновичу Корнилову. На его заводе устроен для церкви новый, оригинального рисунка и устройства, иконостас, стоящий не менее 6,000 р. сер. Все украшения иконостаса сделаны мастерами того же завода. Кроме Корнилова, значительные пожертвования сделали: Марья Васильевна Дурново пожертвовала две массивных бронзовых люстры, Анна Федоровна Елисеева – бриллиантовую брошку в 600 p. с. и деньгами – 150 р., Анна Гавриловна Елисеева – 650 р., Николай Семенович Волков – 300 р., Игнатий М. Тупицын, кроме 100 р. с. денег, устроил выручку и железную решетку по обе стороны внутри храма, также – шкафы и скамейки и уплатил за окраску храма 300 р. с., Федор Федорович Гутков устроил паркетную солею – возвышенный пол между решеткою и иконостасом – 200 р. с. Церковным старостою Сергеем Лазаревичем Васильевым пожертвовано 1,200 р. с. С разных заводов мастеровыми пожертвовано до 400 рублей. Дмитрий Алексеевич Вилин пожертвовал в иконостас икону св. Николая Чудотворца, во весь рост, нарисованную в сребропозлащенной ризе, ценою в 400 р. Обновленный, на эти пожертвования, храм был освящен 10-го мая 1881 года, епископом Гермогеном и, при этом, протоиерей – настоятель В. Я. Михайловский, в церковной проповеди101 передал историю обновления храма и прославил усердие жертвователей.

Престолов в Спасобочаринской церкви три: в верхней, теплой, один, в честь праздника происхождения честных древ; в нижней, теплой, два: Тихфинской Божией Матери и священномученика Антипы.

При церкви сперва был один священник и два дьячка; в 1866 года определен штатный диакон, а 30-го ноября 1882 года – второй священник.

Для помещения причта есть два дома. Один деревянный, двухэтажный, с мезонином, на каменном подвальном этаже, построенный в 1841 году усердием прихожан и доброхотных дателей. Второй дом деревянный, двухэтажный, на каменном фундаменте, выстроен в 1879 году усердием церковного старосты. С-Петербургского 2-й гильдии купца Сергея Лазаревича Васильева.

По штату 1855 года настоятель получает жалованья 131 р. в треть, диакон 81 р. псаломщики по 18 р. 67 коп. сер. Кроме того причт пользуется 124 рубл. процентов с капиталов до 3,500 р., пожертвованных разными лицами на вечное поминовение их умерших родственников. Существенный источник дохода – плата за исправление треб.

Б. Больше-Охтенский приход и находящиеся в нем православные церкви

1. Исторические сведения об Охте до Петра Великого

Величественная река Нева издавна была предметом войн и споров между новгородцами и шведами, как весьма важный торговый и стратегический пункт. Прибрежья Невы переходили из одного владения в другое. Первое историческое известие о столкновении русских со шведами относится к 15-му июля 1240 г., когда св. Александр Невский победил здесь шведского полководца Биргера. В 1283 г. шведы, перебив новгородских и онежских купцов, опять завладели Невою и, при впадении в нее р. Охты, где ныне охтенская верфь, основали крепость «Ландскрону» (венец земли). В 1301 г. князь Андрей Александрович, сын Александра Невского, разбив воеводу Ландскроны Стена, на берегу Охты, срыл до основания крепость и прилежащие к ней здания. После этого шведы долго не тревожили здешней местности и потому, при устье Охты, появились русские селения. Так, в писцовой книге 1500 г. по Спасскому погосту, Водьской пятины, упоминается, на устье Охты, на Неве, сельцо из 18 дворов, в том числе 4 пашенных двора; потом – деревня Минкино из 4 дворов, и еще две безымянные деревни – из двух и из одного двора102. В этих деревушках останавливались новгородские судоходы. Устье Охты было весьма удобно для судов, во время невских и морских бурь, а также – в случае зимовки, когда зима наставала рано и ледоход мешал движению судов на Неве.

По Столбовскому миру шведы снова овладели берегами Невы. В 1617 году они, на месте прежней Ландскроны, основали крепость «Ниеншанц», или по русскому произношению – «Канцы». Отделение этой крепости, по имени Кронверк, находилось на противоположном, левом берегу Невы, где ныне Смольный института. В тылу крепости, по правому берегу устья Охты и самой Невы, построен был целый город Ниенштадт, по русски – «Канецкий». Он соединялся с крепостью подъемным мостом чрез Охту. На юг от крепости, к Малой Охте, были два редута и земляной вал от р. Охты до Невы. Точно также, с восточной стороны города, был редут и вал от р. Чернавки до Охты. Следы земляных валов видны доселе. В городе было 2 продольных, параллельных р. Охте, улицы и 5 поперечных улиц; в юго-восточной части, где теперь огороды Зубова, находилось кладбище103. Почти в центре города, по берегам Чернавки, близь впадения ее в Охту, были 2 церкви: немецкая на правом берегу и шведская – на левом. Город занимал местность не далее нынешней Дребезговой улицы. Чрез небольшой промежуток (по нынешнему от Тарасовой до Панфиловой улицы) было предместье и госпиталь. На восток от города, по нынешней Георгиевской улице, был городской сад. Далее, к северу, где теперь дача Мусиной-Пушкиной, прежняя Безбородко, был сад коменданта. Еще далее, к Мурину, где ныне дача Пискарева, тянулись большие участки графа Делагарди, вероятно подаренные ему шведским правительством, в награду за его воинские подвиги104.

Описанные город и крепость существовали 85 лет. Жители занимались рыбною ловлею и вели торговлю с немцами, для которых и была своя церковь в Ниенштадте. Кроме того город был, по прежнему, станцией для торговых судов и складочным местом для товаров. В полуверсте от устья Охты находились «амбары большие торговых людей и королевские со 100, с хлебом и другими припасами»105.

2. История Охты с Петра Великого

Весною 1703 г. Петр Великий овладел побережьем Невы и повел траншеи в 30 саж. от крепости. Устрашенный смелостью русских и не получая помощи из Швеции, гарнизон сдался русским 1-го мая 1703 года и удалился в Выборг. Крепость была срыта; железные пушки и мортиры частию (18 штук) перевезены во вновь заложенную петербургскую Петропавловскую крепость, частию (до 50 штук) затонули в устье Охты, где и доселе попадаются. Город был также разрушен; жители его или разбрелись, или взяты в плен: девицы поступили в услужение к семействам государевой свиты106. Строительные материалы города (он был весь деревянный) употреблены были на устройство новой столицы. Чрез 11 лет после взятия крепости здесь оставались рвы и подвальные ямы107.

История нынешнего охтенского поселения начинается собственно с 21-го февраля 1720 года, когда Петр Великий издал указ на имя президента камер-коллегии, князя Голицына, о построении по берегу Невы, на «Канцовской» стороне, т. е. на месте Ниенштадта, 500 изб «с сеньми». 19-го января 1721 года, другим указом, Петр повелевал: «новопостроенные дома на Канцовской стороне отдать безденежно вольным плотникам, которые бывали у судовых работ, чьи б оные ни были, податей с них никаких, также и на помещиках их, за них и за детей их, не имать, а кормиться им плотничною своею работою по прежнему вольно. А ежели когда они плотники понадобятся для работы в адмиралтейство, то им тогда даваны будут заработные деньги, по указу против вольных работников». Для исполнения этого указа послан был, в северные губернии, гвардии капитан Пырский «взять с тех городов 432 человека добрых плотников, таких, которые-б были обыкновенны к судовой работе, и выслать их с членами и с детьми и с пожитками». Для большого успеха дела Пырскому приказано было объявить переселенцам, что не только для житья их здесь домы совсем готовы, но и земля под огороды распахана и, сверх того, дается им, на ссуду, муки по 3 четверти, да денег по 2 рубля на семью». Как ни заманчивы были обещания, но Пырский, к июлю 1721 г., привез только 91 семью, вместо 432 человек.

В 1722 г., марта 7, новым указом повелевалось набрать 350 семей плотников, с женами, детьми и пожитками, для водворения в новопостроенные дома. Пырскому приказано было набирать плотников «где оных сколько может найти, со всего государства, по расположению дворового числа. Тем помещикам, у кого плотники, наперед сего, взяты и ныне взяты же будут, дать, за всякого мужеского пола, от 10-ти лет и выше, по 20 р., а ниже 10-ти лет – по 10 р.; а за женскую от 10-ти лет и выше по 10 р., а ниже 10-ти лет, – по 5 рублей за человека»108. Сколько семей привез Пырский в этот раз, неизвестно.

По указу 6-го июня 1732 года, переселенцы были освидетельствованы в годности к судовым работам, переписаны и поселены в охтенских слободах, причем приказано было снабдить их, кроме казенных домов, огородною, пахатною и выгонного землею, в достаточном количестве. Переселенцы поступили в ведение партикулярной верфи.

По смыслу первых указов Петра, охтенские поселяне считались вольными плотниками, т. е., имели право, пользуясь казенным помещением и землею, зарабатывать себе пропитание на всех столичных постройках, частным образом, а преимущественно, как судостроители, на партикулярной верфи. За это, по указу 1723 г., июня 2 дня, велено было им выдавать по 18 коп. на день одному человеку, когда они будут призываемы к работам в партикулярную верфь, или другие места. Но это соблюдалось недолго: 15-го февраля 1724 г., вновь приказано: к работе брать только 150 человек, наиболее обыкших к судовому делу; не рассчитывать их поденно, а всем безразлично выдавать, за работу, по 3 р. 50 коп. в месяц.

Последнее узаконение имело весьма важное значение в жизни охтенских поселян: из вольных плотников они закрепощались за морским ведомством. Прежде, как вольные, они могли не являться на казенные работы, особенно, когда находили выгодную работу на стороне, отчего казна должна была страдать. Теперь охтенское общество обязано было поставлять от себя на верфь 150 лучших работников. Это был первый шаг к неволе охтенских поселян; постепенно усиливаясь, эта неволя достигла полного крепостничества. В 1731 г., положено было выдавать охтянам жалованья только 3 р., вместо 3 р. 50 к.; в 1745 г., вместо 150 человек приказано было доставлять половину из всего наличного рабочего люда. Но так как при сокращении, после Петра, судостроения, такое число рабочих оказалось очень велико, то рабочих стали посылать в другие места: в Кронштадт, Петергоф, Ораниенбаум, что для них было весьма тяжело и считалось наказанием. После 30 декабря 1764 г., целых 20 семейств было отчислено к театральной дирекции, для плотничных, столярных и позолотных работ. Потомки последних и доселе называются «театральными».

Особенно тяжела была для охтян и стеснительна в промысловом их деле исходатайствованная, 1744 г. ноября 15, капитаном Бизюкиным, в конторе партикулярной верфи, инструкция. Здесь крепостничество, кроме подчинения охтян Морскому Ведомству, касается их гражданских прав, проникает в домашнюю жизнь, и охватывает даже и религиозную. Инструкция поручает Бизюкину держать охтян в своей команде (§ 1), разбирать челобитья поселян друг на друга и судить их (§ 2), наблюдать, чтобы летом топка печей производилась только два раза в неделю, и то в надворных печах (§ 5), ежедневно, утром и вечером, в 8-м и 9-м часу, чрез сотских и десятских, осматривать все дома, все ли поселяне дома ночуют; за отлучку брать под караул и наказывать (§ 6), постройки производить с дозволения Бизюкина, а продавать дома не иначе, как по письменному на то дозволению (§ 10); письменное дозволение давалось и на вступление в брак (§ 9)109; охтянам дозволялось строить (в своих домашних мастерских) всякие новоманерные суда, исключая шлюпок, но продавать их только по заклеймении в партикулярной верфи (§ 11); запрещалось подряжаться на какие бы то ни было работы, в поставки, или давать поручительства выше 10 р. без дозволения конторы; ослушники наказывались кошками публично, с записью о том в особую книгу (§ 12 и 13); Бизюкину, с охтян, поборов и взяток не брать (§ 15).

В 1771 г., правительствующим сенатом охтянские поселяне официально сравнены, в правах состояния, с государственными крестьянами и лишены возможности входить в какие бы то ни было долговые обязательства с посторонними лицами.

В шестидесятых годах прошлого столетия партикулярная верфь переведена была на Выборгскую сторону, где теперь арсенал; в 80-х годах совершенно упразднена и контора партикулярной верфи, в ведении которой состояли охтенские поселяне. По указу 1784 г. сентября 4, на имя начальника охтенских слобод, майора Иванова, охтенские поселяне, как совершенно принадлежащие адмиралтейству, переданы в ведение интендантской экспедиции. Эта передача не имела для охтян никакого значения: они остались такими же крепостными нового учреждения, и с теми же правами, до новой реформы, совершившейся в начале нынешнего столетия.

Вице-адмирал Чичагов нашел нужным перевести верфь, с Выборгской стороны, на место разрушенной крепости Ниеншанц. Место это было весьма удобно для кораблестроения: оно значительно возвышается над окрестностями; Нева здесь достаточно глубока для спуска больших судов; устье Охты представляет прекрасную, не требующую особых приспособлений, бухту. В 1806 году, эта местность была куплена морским министерством у воспитательного общества благородных девиц, за 160,000 р.110. Здесь построены были корабельные эллинги и материальные магазины; здесь же основан был паноптический институт, для образования искусных механиков по всем техническим работам, до флота касающимся, – и образцовый завод, для выделывания машин, инструментов, и других предметов необходимых в морском деле111.

Перенесение верфи было весьма удобно для охтян: место для работ теперь было у них под боком; их не стесняли ни дальность расстояния, ни распутица, ни ледоход на Неве. Но важнее всего для охтян было новое положение, которое Чичагов, по совещании со старшинами охтенского общества, исходатайствовал у Императора Александра I. По Высочайшему указу, охтенские поселяне, оставаясь в полной зависимости от адмиралтейства, отпускались на оброк, по 30-ти р. в год с мужской души, от 18 до 60-ти лет, но обязаны были, в случае нужды, являться на работы в адмиралтейство, за поденную плату, наравне с вольнонаемными мастерами.

Льготное для охтян время продолжалось 9 лет. В виду смутных политических обстоятельств усилено было кораблестроение и правительство нашло нужным привлечь охтян к обязательной работе на верфи. 3-го февраля 1812 года, Высочайше утверждено мнение государственного совета, в котором выражено:

1) Охтенских поселян, освободив от платы оброчных денег, оставить при всей той зависимости от адмиралтейства, в какой они находились до 1803 года;

2) Для употребления в работы по адмиралтейству, они должны быть разделены на три равные участка;

3) Каждый участок работает три месяца и, по прошествии сего времени, сменяется другим участком;

4) Если кто в рабочие дни заболеет и затем при работе быть не может, то обязан пополнить оные в последующее время;

5) Заработных денег производить им, как в летние, так и в зимние месяцы, в каждый по 10 рублей;

6) Кроме петербургского, в другие порта не наряжать их, а посылать в оные, по надобностям, штатных мастеров;

7) Участки должны быть расположены старостами и другими старшинами, по общему мирскому приговору, на правилах уравнительных и безобидных для всего общества;

8) Люди зажиточные, кои, обращаясь с давнего времени в разных промыслах, приобрели значительный капитал, могут, с разрешения министра морских сил, уволены быть от работ, с тем, чтобы, вместо себя, поставили, в определенное время, двух рабочих, из охтенских поселян.

Это положение уже значительно стеснило охтенских поселян; но после явились другие узаконения, более стеснительные. По докладу капитана Орловского привлечены к казенным работам семнадцатилетние дети; неспособные, по чему нибудь, к работе должны были отправляться в госпиталь для ухода за больными; за прогульные дни делались вычеты с людей добропорядочных, лентяи же и пьяницы подвергались заключению, или телесному наказанию, по усмотрению мастера иди смотрителя112. Прежде зажиточные из охтян имели возможность, хотя с большими хлопотами и убытками, переходить в купеческое звание; положение комитета министров, Высочайше утвержденное 30-го января 1823 г., окончательно воспрещает такой переход, воспрещает даже принимать от охтян о том просьбы; тем же положением, гражданских преступников из охтян, определено подвергать военному суду. В 1828 г. учреждена внешняя полиция на Охте. Какие были отношения ее к прежним охтенским властям, из устава не видно. Кажется главная обязанность ее состояла в том, чтобы подбирать на улицах пьяных, для «сбережения». Таким образом охтенские поселяне, из вольных плотников, какими хотел их видеть Великий Петр, постепенно теряли свою вольность, и к воцарению Александра II были уже в полном смысле крепостными морского ведомства.

В 1858 г. на Охте совершился переворот. Охтенские поселяне, по воле в Бозе почившего Царя-Освободителя, выраженной в Высочайшем повелении 24 марта 1858 г., прежде всех крепостных получили свободу и, вместе с тем, гражданские права: уволены из адмиралтейского ведомства, получили право переходить во все сословия; а для тех, которые не желали воспользоваться этим правом, повелено образовать особое пригородное общество; вместо адмиралтейской конторы учреждена охтенская пригородная управа, с председателем и членами по выбору; дома, земли под домами и дворами, а также полевые участки оставлены им в полное потомственное пользование, с правом передавать и отчуждать посторонним лицам; для тех, которые, до того времени, не получили полевого надела, приказано отмежевать новые участки; земля, оставшаяся после этого надела, должна составлять собственность охтенского общества и, ни в каком случае, не смешиваться с общими городскими землями. Все члены охтенского общества обложены, в пользу казны и земства, установленными податями и повинностями по новому званию. На основании этого законоположения и существует доселе охтенское пригородное общество.

Право, предоставленное охтянам положением 1858 г. продавать дома и земельные участки в посторонние руки, отозвалось весьма невыгодно на охтенском обществе. После сильных пожаров 1860 и 1861 годов, бедные охтяне, у которых сгорели незастрахованные дома, не имели возможности вновь строиться и вынуждены были продавать свои места людям состоятельным. Ныне целая треть Охты находится в руках людей пришлых, почти исключительно торговцев. Из 550 домов иногородние в течение 25-ти лет успели приобресть 186 домов113. Из обывателей Охты, составились ныне две партии: партия прежних охтенских поселян, называющих себя природными охтянами, во главе с управою, – и партия торговцев, вновь сделавшихся владельцами движимости на Охте. Вражда этих партий невыгодно отзывается на нравственном и материальном состоянии прихода. Окончательное присоединение Охты к городу, о чем уже идет дело в высших государственных сферах, по всей вероятности, прекратить эту вражду, поставив обе партии в одинаковые гражданские права114.

Всех жителей на Большой Охте, в 1882 году, состояло 8,642 души обоего пола115. Если исключить разных иноверцев, которых особенно много на двух фабриках, то православного населения, все таки, остается более 5,000 душ обоего пола116.

3. Общественный быт охтенских поселян

Охтяне, поселенные сюда из разных губерний, доселе, по преданию, знают родину своих прадедов и обыкновенно называют ее «своим местом», но, будучи поставлены все в одинаковые условия жизни, они скоро утратили свои местные особенности и составили особый своеобразный мирок. История этого мирка, в его общественном и семейном быту, совершенно однообразна. Она могла несколько разнообразиться только при перемене начальства: поступал начальник добрый, сердечный, умевший строгость закона растворять милостию, – охтяне радовались и ликовали; попадался начальник суровый, к военно-дисциплинарному исполнению требований закона присоединявший не малую долю своей личной строгости, – охтяне плакали и горевали.

20-го июля 1721 г., Петр Великий, при выходе из Троицкого собора, словесно указал полковнику Кошелеву, для надзирания над охтенскими поселянами, определить одного человека из дворян, но в каких отношениях этот надзиратель должен находиться к своим поднадзорным, Государь, на ходу, ничего не высказал. За то вышеприведенная инструкция 1744 года ясно определяет эти отношения. Здесь смотритель охтенских слобод представляется полным, но почти бесконтрольным хозяином над охтянами, с правом вмешиваться в общественный, домашний и семейный быт их. Он имел право подвергать их телесному наказанию, и это право, при простоте нравов, получило особенно широкое развитие и практиковалось при самых малейших преступлениях117. При смотрителе находилась целая контора, состоявшая из помощника смотрителя, протоколиста, канцеляриста и копииста. Вся эта челядь выражала претензии – в некотором смысле начальствовать над охтянами.

Не довольствуясь своею властью над охтянами, некоторые из смотрителей выражали поползновение хозяйничать и в церкви, Так, в 1806 г., смотритель Салманов, с помощником своим Сухих возбудил дело о заведывании ими церковными суммами, но встретил сильный отпор со стороны местного причта, по ходатайству которого консистория, указом от 24-го марта 1806 г. за № 904-м строжайше предписано, чтобы охтенские священнослужители отнюдь не допускали сего смотрителя охтенских слобод и помощника его до управления церковною суммою. В 1832 г. смотритель Тереховский снова поднял этот вопрос, решенный согласно с прежним. Из 15 пункта инструкции 1744 г. видно уже, что смотрители охтенских слобод, кроме различных стеснений и наказаний, прибегали к незаконным поборам и даже брали взятки, которых инструкция, конечно, не могла искоренить, и при помощи которых, более сметливые и состоятельные из охтян сумели приобрести в обществе исключительное и весьма невыгодное для своих собратий положение.

Смотритель охтенских слобод был собственно правительственным органом морского ведомства. Но у Охты было свое ближайшее начальство: это старшины и старосты, по выбору от общества, под общим названием «мир». Вероятно старшины и старосты выродились из тех сотских и десятских, о которых упоминается в 4 и 6 §§ инструкции 1744 г. Официальное их существование обязано Чичагову. Предлагая Государю уволить охтян на оброк, он выразился: «За исправность уплаты каждым на срок положенного оброку ответствовали бы их старшины, выбор коих зависел бы от добровольного их согласия, хотя бы из старообрядцев; но сих последних не превышало бы свыше шести человек» (3-й пункт проекта Чичагов.). Предложение Чичагова Высочайше утверждено 25-го августа 1803 года. Но замечательно, что в этом указе о старообрядцах не сказано ни слова (5-й пункт указа). Права и обязанности старшины окончательно определены в июне 1818 года особою инструкциею. Кроме ответственности за исправную поставку работников на верфь (оброк тогда уже кончился), почти все права и обязанности смотрителя, по инструкции 1744 года, относительно домашней и семейной жизни охтян, здесь предоставлены старшинам. Некоторые пункты новой инструкции бросают весьма характерный и яркий свет на общественный и семейный быт охтян. Так напр. говорится: «Поселяне должны почитать старшин и старост, и их слушаться, а буде кто их обидит, того посадить под стражу, и буде обиженный согласится, наказать розгами». «Старшины и старосты должны иметь неослабное смотрение, чтобы поселяне в домах своих, жили смирно и постоянно, обиды друг другу не чинили, не пьянствовали, корчем в других непристойств не держали, зернью, костью, в карты и прочие игры не играли». «Старшины, вместе с смотрителями, должны иметь отеческое попечение, чтобы охтенские поселяне, семействах своих, жили миролюбиво, и младшие старших почитали и во всем им повиновались, по долгу сыновнему». «Раздел позволять только отцу с детьми поженившимися и имеющими свои семейства; брату с братом; а холостым детям отнюдь с родителями не делиться, и хотя бы от них действительно видели неудовольствие, должны оное сносить. Непочтительных детей наказывать строго, да и родителей невоздержанного жития, имеющих над детьми излишнюю строгость, удерживать, по мирским приговорам. Стараться, чтобы поселяне, в домах своих, сохраняли тишину, спокойствие и чистоту, и остерегались зловредных людей; отвращать непорядочное и развратное житие, не позволять поселянам, в ночное время, ходить по двору, а паче по улицам, с зажженными лучинами, но имели бы свечи, поставленные в фонари»... «Предостерегать слободы от заразительных и других болезней и скотского падежа».

Г. Мансуров, исследованиями которого мы пользуемся, говорить: «Нравственные правила, лежащие в основании инструкции 1818 г... неоспоримо, весьма хороши и свидетельствуют о благородном и чистом образе мыслей составителей оной; но, к сожалению, одного объявления этих начал недостаточно для устройства целой администрации, а указать цель, которой желательно достигнуть, не значить дать все, нужные для сего средства»118.

Чрез 27 лет по издании труда г. Мансурова, мы можем, руководствуясь опытом, только на половину согласиться с его выводом. Нравственные начала инструкции принесли нравственную пользу населению Охты. Охтяне весьма почтительны к старшим, с зловредными людьми (в государственном смысле) не знаются, кабаков и винных погребков не содержать (правда, пьянство между ними, как и во всех рабочих, развито в значительной степени), непристойных непотребств, т. е. домов терпимости, тоже не держать, вследствие чего, заразительные болезни особого рода между ними весьма редки; семейная жизнь их своеобразна, вследствие особых условий, о которых речь будет ниже. Что же касается до административного значения инструкции, то, в этом отношении, правила ее далеко не достигли цели. Широкие права, предоставленные старшинам, образовали новый пункт закрепощения. Хотя, по инструкции, смотритель, при выборах старшины, не должен был иметь руководящего значения, однако всегда выходило так, что в старшины выбирался человек, по чему либо близкий к смотрителю и более состоятельный, чем благонамеренный. Самые выборы производились так, что на них всегда отражалось влияние сильных. Захватив в свои руки власть, старшины всячески эксплуатировали бедняков в свою пользу. Как распорядители по доставке рабочих на верфь, они многих освобождали от казенной работы, ставили, в замен того, в свои мастерские, безмездно, и безгласные охтяне должны были исполнять их требования, да еще благодарить своих благодетелей119. Общественными суммами старшины хозяйничали бесконтрольно; от того Охта, не смотря на значительные доходы с разных арендных статей, до 60 гг. нынешнего столетия, оставалась немощеною и неосвещенною. По примеру смотрителей и старшины изъявляли желание участвовать в церковном хозяйстве, в качестве почетных представителей прихода. Такого рода вопрос возбудил, в 1832 году старшина Тарасов, но начальство духовное разрешило вопрос не в пользу Тарасова. Причт донес начальству, что ходатайство о допущении почетных прихожан к заведыванию церковными суммами, подписано не всеми членами охтенского правления, а только закоренелыми раскольниками – старшиною Тарасовым и писцом Гусевым. Консистория, указом 18-го июля 1832 г. предписала: «к высыпкам неуклонно допускать почетных прихожан, исключая раскольников». Поэтому Тарасов был устранен от участия в церковном хозяйстве. Вообще управление Тарасова возбуждало большие неудовольствия в охтянах и они долго не могли от него избавиться. Таким образом старшины, вместо того, чтобы защищать права и интересы своих избирателей, делали их своими крепостными.

4. Занятия охтян

Петр Великий, населяя Охту выписанными из разных мест плотниками, хотел иметь в них вольнонаемных, опытных и добрых кораблестроителей: но его предначертание не получило полного развития. Поселенные подле столицы охтяне находили себе занятия более выгодные, чем судостроение. Уклонение от казенных работ вызвало первую меру закрепощения охтян; но эта мера могла только стеснить, но никак не остановить развития домашних занятий охтян. При поставке в казну 150 человек, все-таки до 700 работников оставалось дома. Вновь и быстро строившиеся дома столицы требовали внешних и внутренних украшений. За это-то дело и взялись свободные и искусные руки охтян. Почти во всех охтенских избах открылись столярные, резные, позолотные и др. мастерские. Правда, некоторые остались при родном ремесле – открыли домашние доки для судостроения, но, вследствие различных стеснений со стороны правительства, это ремесло не могло получить большого развития: так охтянам позволялось строить на дому суда только самых малых размеров, продавать суда домашней работы только по заклеймении их в партикулярной верфи, что сопряжено было со многими, не совсем выгодными для охтян, условиями. Наконец конкурировать, в своих работах, с партикулярного верфью охтяне, ни в каком случае, не могли. Поэтому судостроение на Охте прививалось весьма туго, постепенно сокращалось и, уже чрез 80 л. после охтенского поселения, адмирал Чичагов докладывал Александру I, что редкий охтянин имеет о топоре понятие, что охтяне сделались едиными посредниками в найме адмиралтейству вольных плотников120. Ныне на Большой Охте только три мастерских для постройки яликов и других небольших судов. За то ремесла – столярное, резное и позолотное развились быстро и достигли значительного совершенства. Иконостасы почти на всю Россию устрояются на Охте; есть отхенские изделия и на Афоне; резанный по дубу в мастерской Н. А. Леонтьева изящный иконостас теперь красуется в Иерусалиме; часть его находилась на всероссийской выставке 1870 года в Петербурге. Тот же Леонтьев получил право ставить, на своих изделиях, герб Северо-Американских Соединенных Штатов, за искусную резьбу по дереву121. Подобный награды и привилегии есть и у других охтян. Вековое крепостничество наложило свою печать на охтян: доселе они не отвыкли от поденщины и потому, имея свои порядочные мастерские, многие из них считают более удобным и выгодным работать в чужих мастерских, за поденную плату. Характерна и другая особенность в охтенских работах: если охтянин строит буфеты, то, наверно, отец его также строил буфеты, затем – дед, прадед и так чуть не до времен Петра. Эта черта в охтенском ремесле зависит от того, что охтяне слишком слабы в черчении, а без чертежей остается производить работы по преданию. Впрочем, с освобождением Охты из ведения морского министерства, начали проявляться у людей, более состоятельных, довольно обширные мастерские, из которых можно получать работы, не только весьма изящные, но и разнохарактерные.

Охтенские женщины также не остались без занятий. Близость столицы указала им весьма выгодный промысел в торговле молоком. Есть предание, что сам Петр Великий выписал, для охтенок, холмогорских, голландских и других породистых коров, чтобы они снабжали новую столицу молочными продуктами. Это предание принимает характер вероятности, если сопоставить с ним указ Петра о наделе охтян громадным количеством выгонной земли122. Впрочем, как бы то ни было, но охтенки издавна, если не со времени своего поселения и доселе, ведут обширную торговлю молоком. Торговля эта не ограничивается продажею молока своих коров. Так называемая «Горушка» на Большой охте представляет молочный рынок, куда, ранним утром, ежедневно съезжаются окрестные чухонцы с молоком и его продуктами, которые охтенки перекупают и разносят на своих плечах по всем концам Петербурга.

5. Семейная жизнь охтян

Промысел всегда кладет отпечаток на частную жизнь промышленника. Это особенно резко отразилось на семейной жизни охтян. Муж, с раннего утра до позднего вечера, стоит за верстаком, золотить, режет, работает пилою или «настругом»; ему не до развлечений, не до разговоров; все внимание его поглощено работой; изредка он, сквозь зубы процедит любимые мотивы песенки, и то для себя самого, как будто боясь развлечь внимание соседей-работников. Напротив, жена, тоже с раннего утра, напившись, как говорят охтенки, «грешного кофеишку», бежит на «горушку», там кричит, спорит с чухнами, потом отправляется в город, по местам, где она должна поторговаться, извернуться, на шутки и остроты отвечать тем же. Поэтому охтянин (мы берем тип средней руки), в большинстве случаев, сосредоточен и серьезен, – охтенка бойка и развязна. Но главный рычаг семейных отношений охтян, это – независимость жены от мужа в торговых оборотах. Муж совершенно не входит в торговлю жены и не имеет права требовать от нее отчета: она сама ведет свои дела и приобретает средства, при помощи которых становится не только в независимое положение от мужа, но нередко приобретает и перевес над ним. Если муж, по слабости, которая сродна большинству русских мастеровых, пропивает свой заработок, то жена держит прилично весь дом и кормит семью. Случаи супружеских недоразумений между охтянами слишком исключительны. Это, между прочим, объясняется особенными условиями воспитания детей на Охте. Дальше детского приюта и народного училища дети на Охте не идут, исключая немногих, так сказать, аристократических семейств, дети которых ходят в гимназии. Главная забота о мальчике состоит в том, чтобы приучить его к тому мастерству, которым занимается отец. Девочек с малых лет таскают матери в город с тяжелыми кувшинами, указывая им места, где можно сбывать молоко, или заставляют их шить на магазины. Поэтому дети, не выходя из повиновения родителям, в тоже время, совершенно независимы от родителей в материальном отношении. Они сами на себя зарабатывают, сами одеваются, наряжаются; девицы сами готовят себе приданое и, на этом основании, вступают в брак редко по указанию родителей, а большею частию по собственному избранию. Когда охтяне находились в ведении Адмиралтейства, им дозволялось жениться не иначе, как на охтянках, а девицам запрещалось выходить замуж за посторонних. Хотя с освобождением Охты из морского ведомства, это запрещение потеряло свое формальное значение, но охтяне и доселе весьма редко женятся на иногородних, а почти всегда на своих охтенских девицах. Равенство образования, состояния и труда, по этому случаю, играет не маловажную роль в семейной жизни охтян.

6. Религиозное настроение охтян

Выписанные Петром Великом из разных, но чисто русских, местностей и не смешанные с другими инородцами, охтяне всегда принадлежали к православной церкви. Но между переселенцами из Архангельской и Олонецкой губерний, где, в начале прошлого века, раскол, благодаря тонкой политике братьев Денисовых, свил себе теплое и уютное гнездо, нашлось много приверженцев старины. Поэтому на Охте, с самого начала ее заселения, явилось много раскольников, особенно беспоповцев. Некоторые из них приобрели особое значение в обществе, в качестве старшин, как Окорчев123 и Тарасов. Деятельность Степана Иларионовича Тарасова, как старшины, вызывала неудовольствия и даже формальные жалобы, что, в те блаженные времена, весьма много значило, со стороны охтян. Но в религиозном отношении Тарасов играл еще большую роль. При содействии известного старовера Федула Григорьевича Громова, он имел доступ к доброй и благочестивой графине Анне Алексеевне Орловой, а чрез нее – во все административные сферы. Влияние его было обаятельно не только для охтенских закрепощенных поселян, но и для людей начальствующих. Как ретивый миссионер раскола, он действовал энергично не только на Охте, но и в других местностях России, приправляя свою миссию делами милосердия на чужой счет. Выпросив, под видом благочестия, у графини Орловой и у других добродетельных лиц, разные пожертвования, он раздавал их нуждающимся охтянам, которые, в следствие сего, должны были считать себя обязанными слушать его учение. Под его протекцией развилось и процвело на левом берегу Охты раскольническое кладбище с часовней124. Нева, близь его дома, изображала купель для перекрещивания прозелитов раскола125. Благодаря усердной деятельности пастырей Большеохтенской церкви, особенно – протоиереев Андрея Журавлева и Матфея Смирнова, а также – мерам правительства при Николае I, раскол значительно ослабел; а с закрытием моленной на раскольничьем кладбище и устроением Единоверческой церкви рядом с Георгиевским кладбищем, совсем потерял свое значение. Теперь на всей Большой Охте только пять домов, и то не в полном составе, преданы расколу. Следы раскола отразились в том только, что почти во всех домах охтян – иконы древнего писания, которые, впрочем, и во всем русском народе уважаются больше итальянских.

Охтяне весьма религиозны и усердны к церкви: многие из охтян имеют в своих домах церковно-богослужебные книги и отлично знают церковный устав; в церкви читают на клиросе за псаломщиков и поют вместе с ними. В праздничные дни большеохтенские церкви совсем не нуждаются в псаломщиках: все исполняют любители церковной службы из охтян; более способные к пению вступают в хор, который состоит под управлением тоже одного из охтян, – и довольно благоустроен. Для поддержания хора управителю его выдается небольшая сумма от управы и делается, по временам, пособие от церкви, особенно в храмовые и большие праздники. Кроме того, певчие зарабатывают некоторую сумму, по найму, при погребении охтенских покойников и – на заупокойных службах на кладбище.

Входя в дом охтянина, вы всегда замечаете множество икон в угольниках и киотах местного изделия, с лампадами. Иногда в одной комнате имеется лампад до пяти и более. Одна из них, большею частию, горит постоянно; а по праздникам, и особенно во время церковной службы, зажигаются обыкновенно все.

Обычаи и суеверия у охтян общи со всем русским народом, исключая разве обычая – в день «Русальского» заговенья – топить в реке «старика с березкой»126 но и этот обычай теряет свою торжественность.

Выше было сказано, что среди охтян возникла недавно особая партия торговцев, имеющих свою недвижимость среди охтенских домов и тоже принадлежащих к охтенскому приходу. Как недавние переселенцы из Ярославской (трактирщики и мелочники) и Рязанской (кабатчики и погребщики) губерний, они еще не успели утратить характерных особенностей тех местностей, откуда прибыли, и доселе многие из них, официально, числятся крестьянами означенных губерний. Кроме этих и коренных обитателей Большой Охты, к большеохтенскому приходу принадлежат деревни: Матросская слобода, Полюстрово и Исаковка.

7. Матросская слобода

В версте от устья Охты, по правому ее берегу, расположена слобода «Матросская». При Петре тут были ветряные мельницы и лесопильни. Впоследствии выстроены были избушки, для помещения матросов, отчего слободка и получила свое название. Так как население ее было случайное и временное, то о ней не сохранилось устных преданий. С той поры, как охтенская верфь утратила свое значение и уступила место другому, более солидному, учреждению (новому адмиралтейству), слобода совсем потеряла свой характер. Теперь в ней нет ни одного матроса. Тут живут чиновники, отставные и служащие, огородники, столяры; есть две шляпных мастерских, две красильни, одна мелочная лавка, один трактир с садиком, в летнее время привлекающий не мало посетителей, катающихся по Охте, – и три лесопильных завода. Ныне в ней 38 дворов; мужчин 391, женщин 229 душ127. Значительное преимущество мужского населения пред женским объясняется тем, что на трех лесопильных заводах работают временно прибывшие из Новгородской и Олонецкой губерний крестьяне, которые оставили свои семейства на родине. Все обыватели – православные, кроме двух содержателей красильных заведений и некоторых мастеров на лесопильных заводах. Здесь находится одна частная школа, которую содержит дочь отставного чиновника Москвина.

8. Деревня Полюстрово

Граф Безбородко, получив в свое владение большое поместье на правом берегу Невы, где, во времена шведского владычества, находился, как указано выше, сад коменданта, выстроил величественный дворец с громадным парком. За парком следовали пустопорожние места до большого, и теперь еще существующего, леса, где находятся знаменитые железные ключи, открытые еще при Петре Великом. На этих то пустопорожних местах граф водворил, из разных своих имений, несколько семейств, наделив их усадебною и пахатною землею. Назначение переселенцев состояло в том, чтобы ежедневно разметать и чистить графский парк. Но так как от этого занятия, которое, при том, могли исполнять и женщины и дети, оставалось много свободного времени, то полюстровцы занялись усердно крестьянством и зажили в тишине. В 40 годах нынешнего столетия, разнеслась молва о целебности полюстровских вод. На водах явился курзал с музыкой, танцами, фейерверками и разными увеселениями, под управлением достопамятного Ивана Ивановича Излера. Графский парк, открытый для публики, представлял роскошное гулянье. Население столицы, всегда увлекающееся новизной и модой, вереницей потянулось в Полюстрово на дачи. Графские крестьяне не успевали строить помещения для дачников. Так застроились 2 проспекта: Полюстровский – сзади парка, и Тепловодский, по направлению к минеральным ключам. Но прошла мода; вместо сырой, болотистой (Palustris – болотный) местности Полюстрова, Петербург переехал на высокое и сухое место, в Лесной. Полюстрово начало падать; со смертию последнего графа Безбородко увеселения прекратились, курзал разрушен, воды не устроены, дороги запущены, парк, почти весь, распродан по участкам славянскому пивоваренному и канатному заводам, самый дворец сдан в аренду; левая сторона тепловодской аллеи также распродана частным владельцам, которые открыли здесь трактиры и портерные, чего прежде не позволялось, загородили прекрасный вид на обширную, с громадным количеством свежего воздуха, равнину и тем окончательно убили местность. Крестьяне теперь занимаются хлебопашеством, развозкою песку, который отличается особыми качествами и прежде давался даром, а теперь за деньги. Стоит только напомнить Полюстровцу о минувшем былом, чтобы вызвать из груди его глубокие и непритворные вздохи. В Полюстрове и его окрестностях, в настоящее время, 33 дома, 150 жителей (70 мужчин и 80 женщин). Среди селения находится земская школа, для детей обоего пола. Население все православное.

9. Деревня Исаковка

1860 года, в Ильинскую пятницу, почти все взрослые охтяне и охтянки отправились молиться на Пороховые заводы, где в этот день, при громадном стечении народа, совершается крестный ход. В это время добрая половина Большой Охты, от сильного, с ветром, пожара, обратилась в пустыню. Люди состоятельные, у которых имущество было застраховано, возобновили свои жилища, некоторые даже в лучшем виде. Нашлось, однако, много бедняков, которые не могли платить страховых пошлин128, и, лишившись последних животов, не могли возобновить своих жилищ. Эти то бедняки, продав свои места в центре Охты, на вырученные деньги стали строить «хибарки» (хижины) на своих луговых участках, за Георгиевским кладбищем, по левому берегу реки Чернавки. Первый обыватель, построивший хижину, был «Исаков»; оттого и вся деревня названа «Исаковка». Ныне в Исаковке 130 домов (вместе с домами поселян, о которых скажем после), 460 душ мужского пола и 460 женского. Население ее, исключая 5–6 домов, крайней бедно. Характер и занятия обывателей – те же, что и на Охте: столяры, резчики по дереву и позолотчики; три мелочных лавки и три кузницы – по дороге к пороховым заводам, одна портерная и одна закусочная составляют исключение. Жители все православные, кроме одного мелочного торговца-единоверца. Впрочем, по отдаленности от приходской церкви, и православные исаковцы, в исключительных случаях, обращаются за требоисправлением, к единоверческим священникам.

10. Селение свободных хлебопашцев

После надела охтян полевыми участками, осталось еще много земли в ведении морского министерства, перешедшей, после 24 марта 1758 г., во владение охтенского общества. Земля эта, не обработанная, долго не приносила никакой пользы. В 1882? году часть ее взяли в долгосрочную аренду обыватели Царскосельского уезда и, на трех параллельных линиях, по направлению от Охты к пороховым заводам, построили свои избушки. Указами консистории, от 1 ноября 1822 и 2 июня 1826 годов, они причислены к больше-охтенскому приходу. Они занимаются хлебопашеством и огородничеством, а зимою – очисткою мусора в городе. Все они православные и, хотя близко живут к пороховым заводам, но больше усердствуют к приходской церкви129.

11. Границы большеохтенского прихода

Из предыдущего описания видно уже, что большеохтенский приход весьма обширен. Ныне он простирается до 15 верст в окружности. Северная граница его, начиная с полюстровских минеральных вод, тянется по 3 линии свободных хлебопашцев до р. Охты, близь пороховых заводов; с востока и юга границею служить Охта до устья, с запада – правый берег Невы, кончая Александровскою улицею. Прежде этот приход был еще обширнее; сюда принадлежали все поселения, занимавшие малоохтенский берег Невы, до построения там особой церкви. Вся местность спасобочаринского прихода причислена была сюда же. В 1731 г., 7 апреля был указ духовного правления на имя большеохтенского священника Иоанна Артемьева «с товарищи», о том, чтобы они «без отложения чинили всякие требы на мызе Зеленой», находившейся в Шлиссельбургском уезде, в 12 верстах от Охты, в имении графа Павла Ивановича Ягушинского, где имелись «православной христианской веры греческого исповедания крестьяне, а она мыза ни к которой церкви не приписана»130. При всей обширности, приход не имел большого населения, так как окрестности Охты представляли из себя разбросанные, мелкие деревушки, заселение которых, после Петра Великого, шло весьма туго.

12. Церкви большеохтенского прихода.

а) Церковь св. Иосифа Древоделя

Выше было сказано, что охтенские поселяне, за исключением значительного числа раскольников, принадлежали православию, отличались религиозностью и усердием к церкви Божией. Это доказывается следующим обстоятельством: поселившись в чужой стороне, не осмотревшись, еще не получив обещанного надела земли, и не устроившись в хозяйстве, охтяне, прежде всего, начинают хлопотать об устройстве своей религиозной жизни: первое их ходатайство было о построении для них церкви Божией. 8 августа 1722 г., чрез камер-коллегию, поступило в святейший Синод прошение такого содержания: «церкви при домах их (охтян) не построено и вблизи нет; для чего они, с женами и детьми, от церковных потреб и от пения отлучились, и для умерших кладбища нет, а за дальностью к церквам для крещения младенцев, и исповеди и причастия, ходить невозможно. И потому просят, чтобы повелено было, при оных домах, построить церковь и быть при той церкви в священнослужении, священнику Ермию, который ныне ведает их в духовности. А до постройки оной церкви, для вышеупомянутых потреб, определить часовню, и для погребения мертвых, в близости к тем домам, место». Святейший Синод, 3 сентября того же года, издал указ такого содержания: «в упомянутых домах отвесть до времени светлицу для служения вечерней, утреней и часов, а место под церковь, и священнику с причетнику под дворы, требовать откуда надлежит, а у прихожан, о доходе попу с причетники, взять скаску, а светлицу часовней называть не велеть131, и о том в коллегию послать Его Императорского Величества указ, и камер-коллегии о том ведать». Приведенный указ святейшего Синода послужил основанием охтенского прихода. Согласно этому указу, камер-коллегия на развалинах Ниенштадта отвела значительное количество земли: для светлицы – на углу, образуемому Чернавкою с теперешней Конторской улицей; для церковных домов с усадьбами – на левом берегу Чернавки, и для кладбища – на правом берегу, при впадении ее в Охту. Хлопот по этому делу, как видно, было не мало, потому что устроенная из казенного леса светлица, только в 1725 г., обращена была в храм, освященный, по мысли Петра Великого, во имя праведного Иосифа Древоделя, покровителя древодельного мастерства132. При церкви устроена была деревянная колокольня, замечательная тем, что в ней висел колокол, весом в 100 пудов, такой звучный, что ему завидовали православные обыватели столицы133. Деревянная церковь св. Иосифа была слишком тесна для трехтысячного населения охты, с отдаленными ее окрестностями. В 1731 г., церковь разобрана до основания. Строительные материалы ее, по преданию, проданы для церкви в Ямской слободе. На месте ее устроена небольшая, деревянная, часовня, которая доселе называется Иосифовской.

б) Прежняя Святотроицкая церковь

В течении девятилетнего своего жития на Охте, при помощи значительных заработков и не большой торговли, Охтенские слобожане успели сделать кое какие сбережения, которая и поусердствовали принести в жертву Богу. В 1731 г., вместо деревянной церкви, они устроили каменную, с двумя приделами. Главный престол – св. Троицы, правый придел – во имя Иосифа Древоделя, левый – во имя св. Николая Чудотворца. Для церкви выбрано место более просторное, именно – на земле, отведенной под кладбище, близь устья Охты. Что церковь эта была обширна, об этом можно судить по месту, какое она занимала и по тому еще, что величественная надпрестольная сень, перенесенная в нынешний храм, могла поместиться только в просторном алтаре. Боковые приделы, по словам старожилов, были выдвинуты несколько к западу. Вместе с церковию построена была каменная колокольня, а церковь и кладбище обнесены каменною оградою. Святотроицкая церковь, при весьма редком служении в ней (только в летние праздники), долго не требовала большого ремонта. Незначительные поправки ее производились, вероятно, хозяйственным способом, так как о них не говорится в церковных документах. В конце прошлого столетия церковь украсилась многими иконами, привезенными из Новгородской губернии. В 1815 г., произведен ремонт всей церкви. Так как в предшествующем 1814 году, на Георгиевском кладбище устроена была особая церковь, во имя святителя Николая, то Никольский придел Святотроицкой церкви был освящен в честь Смоленской Божией Матери, к тому времени посетившей охтенское селение своею чудотворною силой. С религиозно-обрядовой стороны русский человек особенно отличается любовию к голосистым дьяконам и звучным колоколам. Эта особенность выразилась в охтянах на первых же порах их поселения. Мы уже упомянули о звучном колоколе: может быть он давно разбит усердными звонарями и перелит вь другие; но доселе сохранился колокол, отлитый в 1725 г., когда освящена Иосифовская деревянная церковь, в 45 пудов весу. Остались еще 2 колокола: в 50 пуд. 36 фунт, и в 20 пуд. 10 фунт., отлиты в 1730 г. В 1752 г., усердием прихожан, отлит колокол в 280 пуд.; в 1811 г. прибавлены еще 2 колокола: в 120 пуд. 29 ф. и в 50 пуд. 26 ф. Кроме больших колоколов было несколько малых. Строители колокольни не рассчитывали на такое усердие прихожан к колоколам, которые своею тяжестью могли угрожать колокольне падением. Между тем и время положило на нее свою руку. Как обветшавшая и не соответствующая своему назначению, она, по указу консистории 1 сентября 1825 г. за № 1311, разобрана и, вместо нее, воздвигнута, в 5 ярусов, с высоким шпицем, колокольня, красующаяся доселе. Она отнесена на 8 саж. ближе к Охте. И при этом случае усердие охтян выразилось в оригинальной форме: мужчины жертвовали чем и сколько могли, а женщины, привыкшие к физическому труду, в свободные от работы часы, на своих плечах таскали кирпичи, глину, известь и другие материалы.

в) Новая Святодуховская церковь

Простояв более ста лет, и, не смотря на капитальный ремонт 1815 г. храм св. Троицы пришел в ветхость, не подобающую святыне Божией. О состоянии его причт и староста, в 1836 году, сообщали следующее: «Деревянный купол от сырости обветшавший, находится в самом опасном положении; балки и потолки также обветшали; в стенах оказались большие трещины; в окнах, как закладные рамы, так и переплеты, сгнили; в приделах иконостасы почернели и покривились, а крыша на самой церкви хотя и железная, но, во многих местах, проржавела и обветшала; полы от давности в сырости искривились; находящаяся при входе в церковь деревянные колонны и фронтон, переделанные после строения сей церкви, также обветшали; штукатурка и карнизы, как внутри, так и снаружи церкви, во многих местах, обвалились, а как фундамент под нею устроенный из булыжника, а не из плиты, очень не надежен, то посему и вся сия церковь находится не только в безобразном, но даже и в опасном положении». Судя по этому описанию необходимо было признать дальнейшее существование церкви невозможным. Но к перестройке ее встретилось весьма важное препятствие: сметы требовали 82,812 р., а церковной суммы было только 30 т. р. Епархиальное начальство, принимая во внимание, что в предшествовавшем, 1835 году, от кошелькового и кружечного сбора было в экономии 9,350 р., а при такой экономии дефицит в 50 т. р. может быть покрыт в течении 5-ти лет «не говоря об особенных на сей предмет, по известным опытам, пожертвованиях от усердствующих вкладчиков», разрешило причту приступить к постройке новой церкви, если планы ее будут одобрены департаментом публичных зданий134. После всех разрешений и одобрений старая Свято-Троицкая церковь разобрана до основания; на месте среднего престола поставлен большой кубический гранитный камень, с надписью, указывающею его значение. Разобранная церковь находилась только в полутора саженях от Покровской церкви. Это отнимало вид у обеих церквей и представляло большую опасность в случае пожара. Поэтому вновь заложенная церковь подвинута на 5 саж. к западу. На этом-то месте воздвигнут ныне существующий храм, в честь сошествия Св. Духа, с двумя, в одну линию с главным алтарем, приделами: праведного Иосифа и иконы Смоленской Божией Матери. Храм этот весьма изящен и обширен. Длина его, со стенами, 25 саж. и 2 арш., ширина 12 саж. и 2½ арш. По плану и фасаду он весьма напоминает Александроневский лаврский собор. Не смотря на финансовые затруднения, храм, с помощью Божиею, без посторонних одолжений, был окончен в 1844 году. Кроме того нашлись средства возобновить каменную ограду, лицевая западная сторона которой сделана вновь из цоколя, в виде вогнутого полукруга, с железною на верху решеткою и такими же воротами. Главными деятелями при постройке храма были: протоиерей Матфий Смирнов и староста Михайлов. Но и усердие прихожан было велико: в своих мастерских они создали грандиозный и художественный иконостас для всех трех алтарей; прекрасная надпрестольная сень, перенесенная из прежнего храма, возобновлена и, в соответствие к ней, сделаны еще две сени, над горним местом и над жертвенником; 4 люстры, сделанные тоже руками охтян из алебастра, чистотою, тонкостью и изяществом отделки, заставляют принимать их за чеканные произведения. В украшении храма, кроме охтян, принимали участие супруги Угрюмовы, ныне приснопоминаемые, Иоанн и Дария. Ко дню освящения храма (16-го октября 1844 г.) они пожертвовали серебряную дарохранительницу, в 24 фунт. 48 зол. весом; 1853 г. февраля 8 – Евангелие, в котором серебра 20 фут. и напрестольный крест; 1854 года, марта 25 – сребропозлащенные священные сосуды с принадлежностями. Все это была работа Верховцева: иконы в новый храм перенесены из старого. Храм освящен митрополитом Антонием. В 1868 году 7-го ноября, после вечерни, от неосторожности алтарного служителя, обгорела северная часть главного алтаря; но после этого пожара произведены незначительные поправки. Летом 1875 года произведен капитальный ремонт всего храма, на что израсходовано 22 тыс. руб. сер. и на этот раз прихожане не остались безучастными в добром и близком их сердцу деле. Иконостас, люстры, киоты и рамы снова и капитально позолочены ими за весьма умеренную цену135, купчиха А. А. Маркова вызолотила крышу надкупольного фонаря и пожертвовала 12 висячих большого размера лампад; охтянки, на собранные деньги сделали шелковые завесы, во всех трех алтарях, и шерстяные драпировки к окнам и боковым дверям главного алтаря. При ремонте переменены все оконные рамы, перестланы полы, выкрашены все стены; купол, своды и плафоны расписаны; подоконники сделаны из особого искусственного камня, который в то время фабриковался в матросской слободе; печи, находившиеся внутри храма и значительно стеснявшие его, вынесены в подвал, а вместо их произведены в стенах и столбах душники по амосовской системе. В пятую неделю (Воскресенье) Великого поста 1877 г., 13 марта, храм был освящен малым чином, при служении Благочинного Николая Парийского и в таком виде существует до настоящего времени.

Достопримечательности Святодуховской церкви важны не своею драгоценностию, или древностию или какою нибудь особенностию в устройстве; они дороги для прихожан тем именно, что напоминают им об их участии в украшении приходского храма, или есть плод их собственного труда. Официальных документов об этих предметах не существует, да вероятно, при простоте нравов, их и не было. Но в памяти охтенских старожилов сохранились многие, хотя далеко не полные предания, относящиеся к концу прошлого и началу нынешнего столетия. Этими-то преданиями, пока они еще не исчезли, необходимо в настоящем случае руководствоваться, проверяя их при первой возможности историческими данными.

В конце прошлого века на Охте проживала благочестивая вдова Агафия Ивановна Никонова. Как все почти охтянки, Агафия торговала молоком, разнося его на своих плечах по разным домам столицы, а в том числе и в дом Высокопреосвященнейшего Митрополита Гавриила; по осени она нашивала Владыке свежие грибки из охтенского леса. Почтенный старец лично знал набожную Агафью и однажды оказал ей щедрое вспомоществование при выходе ее дочери в замужество. Как-то в разговоре о религиозном состоянии Охты Владыка услышал от ней жалобу на недостаточное благолепие охтенской церкви, скудость икон и т. д. Ревнитель церковного благолепия дал охтянам позволение взять все иконы из упраздненной на берегах озера Ильменя приходской церкви. Охтяне снарядили барку в означенное место и взяли иконы; одна икона – «Господь Саваоф», теперь находящаяся в Покровской церкви на горнем месте, показалась им очень большого размера; стояла она высоко, утверждена была крепко, и потому они решили оставить ее на месте. Но не так решило Божие Провидение: только что хотели отплыть ревнители благочестия со своею святынею, как на озеро пал густой туман, заградивший им путь на несколько дней. Тут-то некоторые подали голос, что Господь не благословляет их путь, потому что они оставили в запустении Его св. икону вопреки благословению Митрополита; вернулись назад, взяли икону, туман мгновенно исчез и путники благополучно возвратились домой. Они остановились на Малой Охте, откуда привезенная икона с крестным ходом перенесена была в Духовскую церковь.

В числе привезенных, в настоящий раз, икон находилась икона Смоленской Божией Матери. Размер ее 6 четв. 2 в. вышины, 5 четв. ширины. Когда, где и кем писана икона, – на эти вопросы нет ответа; по характеру письма только можно видеть, что она весьма древняя. На иконе не было ни ризы, ни других дорогих украшений; но уже вскоре после перенесения ее, она пользовалась у охтян особым почтением. Это почтение возросло и укрепилось по следующему случаю: в 1802 году на Охте открылся сильный падеж коров, составлявших главное основание хозяйственной жизни охтян. Бедствие было слишком близко сердцу охтянок-молочниц; они начади молиться Богу и, как гласить предание, по особому указанию, обратились к скорой помощнице – Матери Божией, изображенной на привезенной иконе; подняли Святую икону, с крестным ходом обнесли вокруг всего поселения и язва прекратилась. В память такого осязательного явления помощи Божией, от чудодействующей иконы Божией Матери, установлено ежегодно совершать крестный ход по всем окрестностям охтенского прихода, что и исполняется доселе 28 июля, в день празднования Смоленской иконы Богоматери. Покойная Графиня Кушелева-Безбородко, Анна Алексеевна, питавшая глубокое чувство благоговения к чудотворной иконе, украсила ее сребро-позлащенною ризою. В 1874 году, усердием покойного председателя охтенской управы Е. Б. Кондратьева, риза на иконе Смоленской Божией Матери возобновлена с прибавкою значительных украшений. В настоящее время икона Смоленской Божией Матери весьма чествуется обывателями Охты: при закладке, при освящении всякого дома, в день именин, по случаю каких нибудь радостных, или печальных обстоятельств жизни, обязательно поднимается Смоленская икона; во время сильных пожаров, которыми изобилует Охта, народ настоятельно требует от духовенства, чтобы вынесена была на место бедствия икона Смоленской Божией Матери136. В памяти обывателей сохранилось множество сказаний о чудотворных действиях иконы; даже на наших глазах они совершались, но все это не записано, не засвидетельствовано формальным порядком, а потому и говорить об этих событиях официально нет надобности. Но нельзя не упомянуть об одном чудном действии св. иконы. Получившая милость Царицы Небесной жива доселе, следовательно может служить несомненным свидетелем чуда. Все обитатели Охты ее знают, знают также и то обстоятельство, о котором будет речь. Охтенская вдова Мария Иванова Федорова (по приватной фамилии Кузнецова) потеряла зрение. В народе ее болезнь называется темною водою; при открытых глазах она ничего не могла видеть; за невозможностью трудиться, она поступила в охтенскую богадельню; слабые, но зрячие, старушки за руку водили ее в церковь к каждому богослужению. Десять лет продолжалась ее слепота; но не ослабевала ее вера и ее молитва; твердая вера и усердная молитва пред иконою Смоленской Божией Матери спасли болящую: теперь эта старушка жива, здорова и надлежащим образом видит; всякий ищущий истины, может найти ее на Охте и удостовериться в справедливости наших слов.

За левым клиросом главного алтаря Свято-Духовской церкви, на особо устроенном аналое помещается чудотворная икона Божией Матери – всех скорбящих радость. Эта икона явила свои благодатные действия в недавнее время, именно в 1876 году. Старушка Акилина Чергунцова подверглась общему расслаблению и три года лежала без всякого движения. Ей было видение, что она получит исцеление, если помолится пред иконою скорбящей Божией Матери; при этом указано было место, где, в совершенном забвении, находилась эта икона; после неоднократно-повторившегося видения, Акилина Чергунцова попросила принести ей указанную икону, и, после усердной молитвы, действительно получила совершенное исцеление; ныне она проживает тоже в охтенской богадельне и ежедневно посещает храм Божий, молясь пред иконою своей помощницы. Весть о чудодейственной силе иконы быстро разнеслась по столице; жители ее обратились за небесною помощию в своих недугах и многие из них, по мере веры, получили милость. С разрешения епархиального начальства икона перенесена из частного дома в церковь, где и теперь находится, почитаемая не только охтенскими, но и столичными жителями. Кроме перечисленных выше икон, достойны примечания еще:

1) Икона святителя Николая. – Она составляла прежде собственность уральских казаков, которые занимали пост на Охте.. После окончания отечественной войны (1812 г.) казаки, возвратившиеся из похода с богатою добычею, украсили свою войсковую икону серебряною ризою и оставили навсегда в Большеохтенской церкви.

2) Икона Иверской Божией Матери. Страшные испытания, которым подверглась вся столица весною 1862 года, коснулись и Охты. 21 мая здесь случился большой пожар, от которого пострадала и часовня праведного Иосифа. Слухи об этом бедствии дошли до Зимнего дворца. В Бозе почившая Государыня Императрица Мария Александровна, в утешение скорбевшим охтянам пожертвовала, из своих покоев, икону Иверской Божией Матери. 24 июня 1862 года икона была встречена с крестным ходом при стечении всего охтенского населения и помещена сначала в возобновленной Иосифовской часовне, а потом перенесена в алтарь Свято-Духовской церкви. В воспоминание монаршего попечения об Охте доселе св. икона Иверской Божией Матери ежегодно 24 июня поднимается из церкви в Иосифовскую часовню, где совершается молебствие при стечении значительного числа прихожан.

3) Икона Знамения Божией Матери, – устроенная усердием мастеровых, работающих на двух, состоящих в приходе, бумагопрядильных фабриках, в 1871 году. Икона – нового письма в серебряной ризе. Она помещена в дубовом резном киоте, работы охтенского купца Н. А. Леонтьева; резьба в русском стиле – весьма замечательная.

4) Икона благоверного князя Александра Невского и св. мученицы Евдокии – сооружена по случаю мученической кончины Императора Александра II, освободителя охтенских поселян. Охтяне получили свободу, с наделом земельных участков и самостоятельным управлением, прежде всех крестьян137. Чтобы увековечить это событие, охтенское общество поставило в своем храме икону в великолепном киоте, с надписью вверху: «Царю освободителю – Царю мученику», и с подписью на постаменте: «незабвенному освободителю Императору Александру II, от охтенского общества в память события 1 марта 1881 г.».

Киот по истине грандиозен. Он имеет вид и часовни, и рамы. Кроме резных христианско-символических изображений, на нем помещены атрибуты царской власти: корона, скипетр и держава, а ниже, под полукруглым карнизом, мученический венец. Игра желтого и зеленого золота с красною, голубою и белою по местам красками, очаровательна. Киот устроен по рисунку и в мастерской охтенского купца Василия Егоровича Кондратьева, в марте 1882 года.

Здесь же считаем нужным упомянуть об одном напрестольном Евангелии, хранящемся в приделе праведного Иосифа. Оно – древнее Петербурга, и печатано в Москве в 1697 году.

г) Церковь Покрова Пресвятые Богородицы

При устройстве первого свято-троицкого храма (1731 г.) упущено было из виду (может быть из экономии) одно обстоятельство: просторный, трехпрестольный храм был холодный, без печей. Усердные к церкви охтенские поселяне исправили этот недостаток, воспользовавшись первым удобным случаем, который имел большое значение в их хозяйственной жизни.

Петр Великий дал приказ – наделить охтенских поселян землею; но этот приказ был приведен в исполнение только в 1746 году. В память такого благодеяния, охтяне решили построить другой храм. По указу с.-петербургского духовного правления, от 4 июля 1748 года, на средства охтенских поселян, под присмотром архитектора Михаила Земцова, на восток от Свято-Троицкой церкви, построен новый каменный, однопрестольный теплый храм во имя Покрова Пресвятые Богородицы. Устройство его довольно оригинально: стены каменные, своды и купол – деревянные, покрыты железом, отчего он много выигрывает в легкости и красоте внутреннего вида.

Таким образом, в течение 17 лет, на Охте устроены два каменных храма – холодный и теплый. Богослужение в них совершалось периодически: с праздника Покрова служили в теплом покровском храме – до праздника Пасхи, когда переносили службу в холодный Свято-Троицкий храм опять до Покрова. В 60-х и 70-х годах прошлого столетия, при свирепствовавшей в Петербурге оспенной эпидемии, Покровская церковь исполняла назначение карантинной церкви для всей выборгской стороны (см. ниже о священнослужителях большеохт. церкв.).

Когда и как был поправляем Покровский храм, об этом не сохранилось никаких сведений. По указу с.-петербургской духовной консистории, от 3-го сентября 1829 г. за № 3527, он весь возобновлен, и 15-го октября 1832 г. освящен викарием с.-петербургской епархии – епископом Смарагдом.

После устроения Свято-Духовского храма (в 1844 г.) служение перенесено было, на весь год, в этот храм; в Покровской церкви Богослужение совершалось только в день престольного праздника. Она понадобилась в 1875 году, когда производился капитальный ремонт всей Свято-Духовской церкви. По этому случаю ее снова домашними средствами поправили, и служили в ней около года. В настоящее время церковь эта уступлена для совершения богослужения и треб новочеркасскому полку, часть которого квартирует на Охте, вследствие ходатайства о том полкового командира пред епархиальным начальством (указ. дух. коне, от 23 мая 1879 г. № 1659).

д) Церковь св. великомученика Георгия Победоносца на большеохтенском кладбище

Во второй половине прошлого столетия охтенское кладбище при Свято-Троицкой церкви переполнено было телами умерших, между тем как окружающая его местность застроилась жилыми помещениями. Вследствие этого, в 1773 г., отведено было за селением Охты, по берегам речки Чернавки, в направлении к пороховым заводам, под кладбище пустопорожнее место длиною в 70, шириною в 15 саженей138. В 1775 году, на новоотведенном кладбище устроена каменная, с колокольнею, церковь во имя св. великомученика Георгия Победоносца139 и с того времени самое кладбище получило название Георгиевского. Постройка Георгиевского храма произведена на капиталы Свято-Троицкой церкви; об участии в этом деле посторонних жертвователей нет никаких сведений, но нет сомнения, что охтяне много помогали устройству новой церкви, если не денежными вкладами, то своими работами и трудами. С незначительными поправками и поделками Георгиевская церковь стояла до 30-го мая 1817 года; в этот день в ней произошел пожар, от которого она настолько обгорела, что при возобновлении ее потребовался новый план. План был составлен архитектором Бетанкуром и Высочайше одобрен; но для осуществления его нужны были денежные средства, которые, после недавнего ремонта Свято-Троицкой церкви, были очень скудны; посему, поставлены были при всех охтенских церквах и часовнях кружки для сбора пожертвований собственно на возобновление погоревшего храма. Вот результаты этого сбора: в 1817 году собрано 472 р. 90 коп.; в 1818 г. – 883 р. 20 к.; в 1819 Г. – 751 р. 90 к.; в 1820 г. – 567 р. 55 к.; за 1821 и 1822 годы документов при деле не сохранилось; в 1823 г. – 396 р. 75 к.; в 1824 г. – 264 р. 5 к.; кроме того, специально на колокол, собрано в кружки 292 р. 70 к. Такой суммы было весьма недостаточно для возобновления всей церкви. Этот недостаток пополнили граф Павел Андреевич Шувалов и супруга его Варвара Петровна: они пожертвовали на означенный предмет 11 тысяч рублей140. На это пожертвование, с помощью вышеозначенных сборов, Георгиевский храм совершенно возобновлен, значительно украшен и по указу духовной консистории от 18-го сентября 1823 г. за № 2139, освящен 7-го сентября сего года. В 1830 году произошел пожар в деревянной пристройке к Георгиевской церкви, не коснувшийся самой церкви, а пристройка после этого случая совсем уничтожена.

В возобновленном виде Георгиевская церковь не представляла однако удобств, необходимых для кладбищенского храма; она была очень стеснена в западной части массивными колоннами, на которых утверждалась колокольня; за ними следовала легкая перегородка, отделявшая притвор, где справа была часовня для служения панихид, а слева – выручка для продажи свеч; голос поющих панихиды смешивался с голосом служащих в церкви и говором торгующих у выручки. При большом стечении покойников, особенно в 1831 и 1848 холерных годах, священнослужители вынуждены были совершать отпевание под открытым небом, на аллее, ведущей от входных дверей к Георгиевской церкви.

16-го ноября 1860 года, по неосмотрительности сторожа Быткина, в ней опять случился пожар, от которого особенно пострадала колокольня. Колокола попадали, а большой при падении дал сильную трещину. Обгоревшая колокольня возобновлена наскоро, так что 25-го числа того же месяца совершено было освящение церкви141. Колокол, давший трещину, – будучи снова повешен, издавал дребезжащие, весьма неприятные звуки. На это, в 1870 году, обратил внимание прихожанин кладбищенской церкви, из городских обывателей, купец Ив. Ив. Смирнов, и перелил колокол на свой счет. По неблагонадежности наскоро возобновленной колокольни и в виду предстоявшего полного ремонта церкви, новый колокол был повешен на деревянных устоях, при входе в кладбище.

Тесная, неудобная для кладбищенских треб, закоптелая от времени и частого каждения, Георгиевская церковь настоятельно требовала капитального ремонта. Благочинный Н. Парийский в 1869 году, после полугодичной ревизии, рапортом от 19-го июля за № 127 довел до сведения епархиального начальства о неблагоприличном состоянии большеохтенских церквей – Георгиевской, Никольской, а также Свято-Духовской. По этому рапорту последовал указ консистории от 31-го июля 1869 г. за № 3425, которым причт обязывался представить соображения о поправке церквей; вместе с соображениями причт представил четыре сметы, из которых две меньшие, касавшиеся Свято-Духовской церкви, утверждены к безотлагательному производству; другие же две, на сумму 9 тыс. руб., снова переданы на рассмотрение и соображение денежных средств142. 8-го апреля 1872 года, от причта и старосты, поступило новое прошение о настоятельной необходимости перестроить всю Георгиевскую колокольню, каковая перестройка не показана была в вышеприведенных сметах 1870 года. Указом 5-го мая 1872 г. за № 1677 предписано составить строительную коммисию, которая бы, впредь до утверждения планов в строительном отделении губернского правления, приступила к заготовке материалов и вошла в соглашение с архитектором. Окончательное утверждение постройки последовало 25-го сентября 1872 года в указе консистории за № 3765, которым разрешено произвести постройку на сумму в 10,443 р. охтенскому купцу Пав. Мих. Алексееву, по планам и под присмотром инженер-архитектора Конст. Алексеева Кузьмина. При настоящей перестройке совершенно изменен западный фасад храма. Ветхая колокольня, помещавшаяся над самым зданием храма, вся разобрана; колонны, служившие ей основанием и значительно стеснявшие внутренность церкви, сломаны до фундамента; разобрана западная половина церковного свода по карниз, восточная же часть, вместе с куполом, осталась нетронутою. Новая колокольня, в виде трех-ярусного четвероугольника, с закругленным куполом, устроена над папертию или притвором; самый притвор расширен справа и слева, и в нем часовня для служения панихид и помещение для конторы и выручки, отделены каменными стенами. При устройстве нового свода найдено было, что старые стены не выдержат новой кладки и потому решено, на месте разобранного старого каменного, устроить новый свод деревянный. По окончании главных работ вся церковь перекрыта, оштукатурена, окрашена снаружи, а внутри прилично расписана. Но в тоже время оказалась в старом своде заметная трещина, вследствие чего, на прошении причта о дозволении освятить обновленный храм, последовала резолюция его высокопреосвященства такова: «дозволить с тем, чтобы немедленно приступлено было к исправлению повреждений по указанию архитектора». Резолюция эта объявлена в указе духовной консистории от 5-го декабря 1872 года. Однако церковь, по словесному разрешению владыки, освящена была малым освящением при служении благочинного Ник. Парийского еще прежде этого указа, именно 26-го ноября; вскоре затем, по указанию архитектора, положены две железные связи поперег старого каменного свода для скрепы его замка.

При возобновлении Георгиевского храма нашлись и жертвователи; именно душеприкащики купца Тименкова внесли, на сей предмет, 3 тыс. руб. и купец Зайцев – 500 р.

По мере осадки земли, под вновь устроенной колокольней, и усушки дерева в новом своде, на месте соединения старого каменного свода с новым деревянным, в первое же лето, образовалась значительная трещина поперег всей церкви, внушавшая людям, незнакомым с устройством этих сводов, сомнение относительно безопасности храма. По распоряжению епархиального начальства, до сведения которого было доведено о том, приглашены были, летом 1873 года, три профессора архитектуры, в том числе Рудольф Богданович Бернгард, которые, внимательно осмотрев весь храм и особенно его своды, официально засвидетельствовали полную его безопасность. В таком виде храм существует доселе, только опять значительно обветшал снаружи и закоптел внутри.

Особенных достопримечательностей, в отношении древности и ценности, в Георгиевском храме нет. Все иконы по иконостасу украшены серебряными ризами. Есть много икон, размещенных на стенах алтаря и храма в серебряных и сребропозлащенных ризах, которые пожертвованы, в разное время, разными лицами – после погребения усопших; из них особенно выделяются: 1) икона Воскресения Христова в алтаре близ жертвенника, пожертвованная гг. Васильевыми, 2) икона Боголюбской Божией Матери – за правом клиросом, в богатом золоченом киоте, пожертвованная купцами Исаевыми, 3) икона Казанской Божией Матери за левым клиросом, тоже в золоченом киоте, пожертвованная неизвестно кем, 4) икона Казанской же Божией Матери, на колонне, в правой стороне церкви, поставленная Ананьиными, 5) икона Покрова Божией Матери – на левой колонне, устроенная Илличевскими, 6) икона Богоматери с Предвечным Младенцем – на левой стене храма, над могилою Крутова, 7) икона св. Иоанна Милостивого и св. мученицы Екатерины, на правой стене храма, над могилою Ив. Иванова и Екатерины Павловой Борисовых143 8) икона всех святых в панихиднице, в резном из белого мрамора киоте, пожертвованная Ан. Павл. Щедриною.

На колокольне, кроме вышеупомянутого большого колокола весом в 252 пуд. и 32 ф., находятся: отлитый в 1846 году весом в 25 п. 23 ф. и еще пять меньших колоколов.

е) Церковь Святителя и Чудотворца Николая Мирликийского

Не смотря на трудность сообщения между городом и Охтой, особенно в то время, когда еще не было ни одного постоянного моста чрез Неву и когда, во время распутицы, нельзя было никаким образом попасть из города на Охту, Георгиевское кладбище, еще в прошлом столетии, начало быстро замещаться телами умерших городских обывателей. По всей вероятности, сюда многих привлекала для погребения умерших высокая, сухая и красивая местность Охты. Судя по уцелевшим монументам нужно заключать, что здесь, еще с прошлого столетия, хоронились тела людей, имевших большое значение в государстве144. На ряду с государственными деятелями хоронились именитые и состоятельные торговцы; в числе последних находилось семейство богатых купцов Никоновых.

В 1812 году настоятелем Большеохтенских церквей был деятельный протоиерей Андрей Иоаннов Журавлев, а начальником охтенской верфи капитан 1-го ранга Орловский145 – зять Никоновых. Может быть, личными беседами, а вернее всего – при участии капитана Орловского, протоиерей убедил Григория Никонова построить храм на Большеохтенском кладбище. Нужда в таком храме была обязательная, потому что в однопрестольном Георгиевском храме нельзя было совершать отдельных литургий. По указу духовной консистории, от 23 августа 1812 года, с.-петербургский купец Григорий Никонов, 24-го числа того же месяца, заложил на месте погребения своих родителей и на свои средства устроил небольшую146 каменную церковь, которая. освящена 27-го сентября 1814 года, во имя Святителя и Чудотворца Николая147. Устроенная на средства частного лица, означенная церковь хотя и передана была в ведение епархиальной власти, но долгое время поддерживалась и ремонтировалась, опять же на средства наследников строителя, частным образом; а потому в церковном архиве за прежнее время нет никаких документов касательно сего предмета.

При описании Георгиевской церкви мы упомянули о рапорте благочинного Н. Парийского от 19-го июля 1869 года, в котором к числу церквей, требующих ремонта, отнесена и церковь Никольская; сказали также, что, по сему предмету, представлены были причтом четыре сметы, из которых две не утверждены и возвращены для изыскания денежных средств. Одна из этих смет касалась именно поправки Никольской церкви. Средства на этот предмет скоро отыскались; явились усердные жертвователи, которые приняли на свой счет ремонт означенной церкви: братья Елисеевы пожертвовали 1,400 рублей; почетный гражданин Алексей Васильевич Алферовский (зять Никоновых) 500 руб. и г. Синебрюхов 200 руб. На этот капитал произведены следующие работы: железная крыша переделана и выкрашена масляной зеленой краской; наружная штукатурка вся исправлена и окрашена; оконные рамы сделаны новые; вместо плитных холодных полов настланы деревянные; печи все перекладины; внутренняя штукатурка вся исправлена и окрашена: купол и своды расписаны орнаментами; в парусах изображены евангелисты. По благословению Высокопреосвященнейшего митрополита Исидора возобновленная Никольская церковь освящена местным благочинным Н. Парийским 22 октября 1870 года. В конце 1879 года, усердием Петра Стефановича Елисеева, она снова вычищена и подновлена с перекладкою всех печей, в каковом виде существует доселе.

Украшение церкви прилично; но особенных редкостей, – древних, ценных или художественных в ней, нет. Весь иконостас писан на холсте, но кем – неизвестно. В алтаре с правой стороны горнего места помещается глава Спасителя весьма хорошей работы, но имя художника опять неизвестно. За правым клиросом в особом киоте поставлена икона Господа Вседержителя – древнего писания в сребропозлащенной ризе, пожертвованная купцом Иван Андреевичем Авериным. За левым клиросом, в золоченом киоте, находится икона Тихвинской Божией Матери, пожертвованная купцом Исаевым. На южной стене, над могилою Никоновых, устроен серого мрамора киот, с двумя родовыми их иконами – Спасителя и Божией Матери.

Служба в Никольской церкви совершается, кроме храмового праздника, по просьбе лиц, желающих отдельно возносить свои молитвы при погребении или поминовении усопших. Кроме случайных закащиков в настоящее время усерднейшими молитвенниками в ней являются: зять Никоновых, похороненных под храмом, Алексей Васильевич Алферовский, и Петр Стефанович Елисеев, по желанию которого совершаются две литургии еженедельно-впредь до освящения устрояемого им нового храма.

ж) Вновь устрояемая гг. Елисеевыми церковь в честь иконы Божия Матери Казанския

1-го мая 1879 года, в Петербурге скончался один из представителей знаменитой торговой фирмы «Братья Елисеевы» – Стефан Петрович Елисеев. На смертном одре, передавая громадное имущество сыну своему Петру Стефановичу, Стефан Петрович, вместе с тем, устно завещал ему выстроить храм на Большеохтенском кладбище, где издавна хоронилось семейство Елисеевых и между прочим погребены: отец и старший брат завещателя (Петр Елисеевич и Сергий Петрович). После всех формальностей, относящихся к разрешению постройки и Высочайшему утверждению плана, в один из воскресных дней весной 1881 года (мая 17), освящено было место для предназначенного храма на земле, принадлежащей Большеохтенскому кладбищу с южной стороны, но еще незахороненной покойниками. 16-го августа того же года, при служении отца благочинного П. С. Разумовского, совершена была закладка нового храма, при которой, в краеугольном камне, положена доска с следующею надписью: «храм сей заложен 16-го августа 1881 года, во имя Казанской Божией Матери, в благополучное царствование Императора Александра III, с благословения Высокопреосвященнейшего митрополита Исидора, на средства потомственных почетных граждан Елисеевых: Петра Стефановича, Григория Петровича и Александра Григорьевича, строителем церкви архитектором Миллером и его помощником Колчиным». По чертежам архитектора Миллера, под непосредственным надзором его помощника Колчина и при богатых средствах строителей, работы подвигались быстро: к зиме окончена была кладка гранитного фундамента, а в течение лета 1882 года, благодаря прекрасной, сухой и даже жаркой погоде, все здание храма выведено вчерне и покрыто железом. Теперь уже можно судить, что сооружение будет величественно. Храм устроен в византийском стиле с пятью круглыми куполами. Вместо колокольни устроена так называемая звонница, на образец Софийской в Новгороде и других старинных, где колокола помещаются в один ряд; устроенная над главным западным входом, с четырьмя тоже круглыми куполами, она производит особое, по своей оригинальности, впечатление на зрителя, не затеняя вместе с тем вид самого храма. При устройстве храма приняты во внимание все новейшие усовершенствования в архитектурном искусстве, как относительно отопления и вентиляции, так и самой кладки148. Вокруг всего здания положены, на двухсаженной глубине, дренажные трубы, с четырьмя колодцами и отводом в речку Чернавку. По планам, в подвале храма будут устроены склепы для семейства строителей, а над ними – обширная часовня. В самом храме будут три престола: главный – во имя Казанской Божией Матери; это потому, что покойный завещатель Стефан Петрович ежедневно, пред началом своих коммерческих занятий, имел обыкновение заходить в Казанский собор на молитву к ранней обедне; правый придел будет освящен в честь св. Григория просветителя Армении, имя которого носит здравствующий доселе старший брат завещателя Григорий Петрович; левый придел посвящен будет преподобному Стефану Савваиту, покровителю покойного Стефана Петровича. Приделы, применительно к требованиям кладбищенского храма, значительно отодвинуты от среднего алтаря к западу и отделены каменными стенами, что бы, в случае многих заказов, можно было совершать службу одновременно во всех алтарях. О внутреннем благолепии храма пока ничего нельзя сказать, потому что оного еще не существует; но, принимая во внимание усердие и средства строителей, без всякого сомнения можно предположить, что внутреннее украшение будет соответствовать внешнему величию.

з) Упраздненная церковь Живоносного Источника на даче Кушелева-Безбородко.

На правом берегу Невы, близ деревни Полюстрова, находится большой каменный дом с парком. известный доселе под именем Безбородкинской дачи. В настоящее время эта дача не представляет и тени того, что было здесь лет 50 назад. Роскошный дворец, во вкусе вельмож Екатерины II, громадный парк с причудливыми беседками, с прудами и каналами, прекрасное гулянье, с разнообразными, чуть не ежедневными, увеселениями, и все это – в ближайшей окраине столицы. Кажется и желать бы нечего больше. Но, нет! В душе русского человека есть особая струна, которая звучит и не дает ему покоя среди всех удовольствий мира. Это – религиозное чувство. При всех прихотливых удобствах Безбородкинской дачи в ней недоставало церкви, где всякая радость освящается, тяжкое горе облегчается, каждый жизненный шаг благословляется.

Под влиянием собственного религиозного чувства и особенно по настоянию благочестивой графини Анны Алексеевны149 граф Григорий Кушелев-Безбородко вошел в святейший синод с прошением о дозволении устроить ему на своей даче церковь, – так как по своему государственному посту он имел право на содержание домовой церкви, а по слабости здоровья и преклонным летам не мог ездить в отдаленные соседние церкви»150. По благословению св. синода и была устроена во дворце Безбородкинской дачи церковь в честь Живоносного Источника. Она помещалась в первом этаже, имела парадный вход с набережной Невы и была весьма прилично украшена. Но существование ее часто подвергалось колебанию, так как, за смертию графа Григория Кушелева-Безбородко, наследники его не имели ни права содержать домовую церковь, ни особого на то Высочайшего разрешения151. В 1860 году внук умершего графа Григория, тоже Григорий Безбородко, исходатайствовал Высочайшее соизволение на продолжение существования церкви на его даче, вследствие чего последовал указ св. синода от 31 августа 1860 г., коим существование церкви отлагалось до смерти графа Григория Безбородко (внука) с припискою ее к большеохтинской церкви; в случае же его смерти она подлежала закрытию и все имущество ее должно было поступить в приходскую церковь. После смерти последнего представителя Кушелевых-Безбородко, графа Григория Александровича, единственною наследницею всего имущества, и в том числе полюстровской дачи, сделалась графиня Любовь Александровна Мусина-Пушкина, родная сестра покойного. Не желая лично пользоваться дачею, она сдала ее на три года в аренду, для помещения, в летнее время, воспитанниц Александровского сиротского института и вместе с тем ходатайствовала, чтобы закрытие церкви отложено было до окончания арендного срока. Святейший синод уважил ее ходатайство152 и церковь существовала до 1880 года, когда она окончательно закрыта. Имущество ее, вопреки вышеупомянутому распоряжению св. синода, не последовало в приходскую церковь, а отправлено в Финляндию, где графинею устроена новая церковь. Самое здание управляющим дачею г. Михайловым отдано было в аренду каким-то антрепренерам, которые открыли здесь увеселительное заведение под названием «Эрмитаж». В бывшем помещении церкви и святого алтаря устроен был буфет, а во втором этаже, над местом бывшей церкви, танц-залы. Все окрестное население возмущено было этой выходкой управляющего. Но Господь поругаем не бывает; дому Его подобает святыня в долготу дней: антрепренеры в течение одного года проторговались и отказались от контракта. В настоящее время вся дача стоит в запустении.

13. Часовни на большой Охте.

Кроме вышеописанных храмов, в пределах большеохтенского прихода, находится семь молитвенных зданий, называемых обыкновенно часовнями. Скажем несколько слов об их устроении и существенных переменах, руководствуясь частию сохранившимися документами, частию – собранными от старожилов преданиями.

При описании первого храма, устроенного на Охте во имя праведного Иосифа Обручника, мы упомянули, что на месте его построена была деревянная часовня. Поддерживаемая от времени до времени усердием охтенских поселян, эта часовня существовала до 1824 года. Один состоятельный охтянин Димитрий Никонов153 пожелал вместо обветшалой деревянной часовни устроить каменную. С разрешения епархиального начальства154 Никонов устроил на месте Иосифовской часовни каменную, а старую деревянную перенес на свою землю, на углу Георгиевской улицы и Среднего проспекта, где она существует до настоящего времени, но, вследствие упадка состояния Никоновых, поддерживается частным образом, на средства местной управы155. Каменная Иосифовская часовня сильно пострадала от пожара в 1862 году, о котором была речь при описании иконы Иверской Божией Матери, и возобновлена усердием соседних обывателей. При этой часовне имеется до 30 квадратных саженей пустопорожней земли, обнесенной деревянным забором.

В конце большеохтенского проспекта, по местному названию – в Украйне, издавна существовала деревянная часовня во имя Святителя и Чудотворца Николая. Когда, кем и по какому случаю она состроена, – на эти вопросы даже преклонные старцы из охтенских обывателей не дают ответа, а в церковном архиве, относительно сего предмета, нет никаких документов. В 1860 году во время сильного пожара156 сгорела и Никольская часовня. Нашлись усердники, которые, на месте сгоревшей, вновь построили деревянную же часовню; но так как постройка эта произведена без разрешения и плана, то епархиальным начальством была назначена особая комиссия для ее освидетельствования. Благочинный Н. Парийский, вместе с епархиальным архитектором, осмотрев новую часовню, донес консистории, что нашел ее устроенною в приличном виде; вследствие сего, определением консистории от 29 мая 1864 г. «признано возможным допущение ее к дальнейшему существованию»157. Под наблюдением живущего по соседству купца Родионова, человека весьма религиозного, часовня открыта для молящихся с раннего утра до позднего вечера. Три раза в год – 9 мая, 6 декабря и 28 июля во время крестного хода, по усердию ближайших жителей, в ней совершается молебствие.

На углу Медведевой улицы и Захарова переулка находится деревянная часовня – успенская; близ большеохтенского перевоза также стоить деревянная часовня – безымянная; но о времени и цели их устроения не имеется никаких сведений.

На углу Большеохтенского проспекта и Оградской улицы, в самом здании Свято-Духовской ограды, устроена часовня, без всяких особых поводов, с единственною целию придать лучший вид наружному фасаду церковной ограды.

При всех описанных часовнях находятся кружки для сбора пожертвований, который впрочем очень ограничен. Кружки Иосифовской, Никольской и Оградской часовен поступают в пользу церкви; а кружки, находящиеся при часовнях Никоновской, Успенской и безымянной (при перевозе) – в пользу охтенской общественной богадельни, и состоять в ведении охтенской управы.

17 ноября 1874 года скончался охтенский мещанин Александр Попов, имевший монументную лавку на Георгиевской улице и двух-этажный деревянный дом, по Конторской. Духовным завещанием, которое утверждено окружным судом 9 сентября 1875 года, покойный Попов все означенное имущество пожертвовал в пользу Красногорского Богородицкого монастыря, архангельской губернии, пинежского уезда, с тем, чтобы на месте бывшей монументной лавки, по Георгиевской улице, построена была часовня, а со временем и подворье означенной обители158. Не имея довольных средств для приведения в исполнение воли завещателя, игумен Красногорского монастыря Ювеналий обратился за помощию к доброхотным жертвователям, из обывателей столицы и Охты. Русские люди, всегда отзывчивые на богоугодное дело, оказали скорую и значительную помощь. В 1877 году устроена и прилично украшена деревянная, значительных размеров, часовня. С надворной ее стороны выстроен двух этажный деревянный дом, сдаваемый под жилые помещения. При часовне находятся: один иеромонах и один послушник от Красногорского монастыря, подлежащие ведению своего местного начальства. В праздничные дни они совершают всенощное бдение и часы, служат молебны и панихиды; но обязаны не касаться приходских треб и не производить продажу церковных свеч.

14. Большеохтенское Георгиевское кладбище

Большеохтенское Георгиевское кладбище открыто по распоряжению с.-петербургского генерал-полициймейстера Чичерина, последовавшему 16 мая 1773 года, вместо первоначального охтенского кладбища, при бывшей Свято-Троицкой церкви. В силу этого распоряжения отмежевано было по речке Чернавке, с восточной стороны охтенского селения, из земель, принадлежащих морскому ведомству, 70 саженей в длину, и 15 саж. в ширину159. Вновь отведенное кладбище назначено было уже не только для охтенских поселян, но и для жителей столицы160; вместе с тем предписано было хоронить на нем тела греческие и раскольнические161. В промежуток времени от 1773 до 1831 г. к Георгиевскому кладбищу прирезано земли до 6 тысяч квадратных саженей; но когда и на чьи средства – неизвестно162. В этот же промежуток времени открыты на Охте еще три кладбища: в 1782 году в охтенской верхней слободе, т. е. на Малой Охте, открыто православное кладбище163; на левом берегу реки Охты основано было особое кладбище для раскольников федосеевского согласия; а смежно с Гурьевским кладбищем, на восток от него, по ходатайству купца Ив. Ив. Милова, устроено в 1805 г., с Высочайшего разрешения, кладбище для старообрядцев, принявших правила единоверия. При этом еще нужно принять во внимание, что, и по устройстве Георгиевского кладбища, многие, охтенские и городские обыватели; хоронились на старом кладбище при Свято-Троицкой церкви; и это продолжалось довольно долгое время; так в 1810 году здесь погребена игуменья Воскресенского Смольного монастыря Анатолия164; в 1817 году близ Покровской церкви похоронена княгиня Надежда Хилкова; бронзовый монумент над ее могилою, в виде полулежащего рыцаря с крестом и урною в руках, существует доселе; в 1819 году близ Троицкой церкви похоронен бывший городской голова Петербурга Копосов165; тоже в нынешнем столетии похоронено несколько членов из семейства гг. Кайдановых – в существующем доселе палисаде у алтаря Покровской церкви; последним на старом кладбище похоронен, по особому ходатайству прихожан, пользовавшийся любовию охтян местный священник Илья Гуляев, в 1864 г. Благодаря всем этим обстоятельствам Георгиевское кладбище до тридцатых годов нынешнего столетия не имело нужды в большой прибавке земли.

В 1831 году, имея в виду значительное захоронение кладбища по случаю страшной холерной эпидемии, прирезали к нему 2,050 квадр. саж. земли, купив оную у охтенских же поселян на свои средства, с условием – хоронить тела умерших охтенских поселян безмездно166.

В 1832 году снова возник вопрос о расширении Георгиевского кладбища. Поводом к тому послужило отношение военного министра графа Чернышева от 24-го июля 1832 г., за № 2181, к его высокопреосвященству, в котором граф доносил, что «на Богословском кладбище, по неимению ограды, кости человеческие обнажаются хищными зверями и пасется городское стадо; а потому и погребение там воинов, подвизавшихся за славу отечества, весьма неприлично, и даже противно уставам православной церкви». Нет сомнения, что донесение графа слишком преувеличивало недостатки Богословского кладбища; но, если была хоть часть правды в этом донесении, то оно все-таки заслуживало внимания со стороны епархиального начальства. По уважению к ходатайству графа Чернышева, объявлено было «священнослужителям Большеохтенской церкви с подпискою, дабы они тела умерших в здешних госпиталях воинских чинов допущали предавать земле по христианскому обряду на их кладбище, до приведения Богословского кладбища в положение, приличное его назначению»167. На основании этого предписания Большеохтенский причт снова начал хлопотать о расширении кладбища и вошел отношением (№ 20, 1832 г.) по сему предмету к смотрителю охтенских слобод Тереховскому, который передал дело старшинам охтенского общества. Старшины, в состав которых в этом году входило большинство раскольников (Комаров, Тарасов и писарь Гусев) решительно отказались исполнить ходатайство причта, мотивируя свой отказ следующими обстоятельствами: «в прошлом 1831 году из усердия отведено было обществом в прибавку к тому кладбищу земли... всего 2,050 квадр. сажен, за каковую землю охтенское общество заплатило поселянам деньги, а ныне общество не имеет более средств на удовлетворение вновь такового требования, а тем паче, что все пустопорожние места принадлежать поселянам, которые обрабатывают оные своими трудами для продовольствия собственного своего скотоводства, а тем самым и питают семейства». Донося о таком отказе в духовную консисторию, причт просил «отнестись куда следует, что бы гг. управляющие здешними госпиталями приостановились присылать на их кладбище умерших военных чинов, доколе не отведено будет адмиралтейским начальством потребное для сего количество земли под их кладбище». Консистория определила: «благочинному (Малеину) немедленно исследовать на месте, вся ли вновь прибавленная и прежняя кладбищенская земля занята, или есть еще незанятая, и сколько именно, и подтвердить Большеохтенским священнослужителям, чтобы они, если есть у них сколько нибудь порожней на кладбище земли, отнюдь не осмеливались, вопреки предписанию начальства, недопущать хоронить, привозимых из госпиталей, под опасением за ослушание поступления по всей строгости законов»168. По исследованию благочинного, на Георгиевском кладбище, незахороненной земли оказалось очень мало. Вследствие сего, епархиальное начальство нашло необходимым войти в сношение с гражданским правительством о прибавке вновь земли к Георгиевскому кладбищу. Пройдя разные инстанции, дело опять прибыло на Охту: 29-го июня 1833 года, за № 715, от смотрителя охтенских слобод Тереховского последовал причту запрос, сколько похороняется на Георгиевском кладбище усопших в год, и сколько всей земли под кладбищем. Причт отвечал, что до 1831 года здесь хоронилось не более 2,500 тел, но с 1832 года, когда направлены сюда покойники из разных госпиталей; число погребаемых возросло до 5,000, что всей земли под кладбищем около девяти тысяч квадр. сажен, и что для погребения покойников из Сухопутного артиллерийского и морского госпиталей, из медико-хирургической академии, Смольного монастыря, градской богадельни и Мариинской больницы, на первый раз, довольно будет шести сот квадратных сажен пустопорожней земли169.

Еще полтора года прошло до окончательного решения этого вопроса: 22 го января 1835 года Высочайше утверждено мнение комитета министров «об отводе участка земли от охтенских поселян для распространения Большеохтенского кладбища, на левой стороне оного, мерою в длину 198, а в ширину, 20 сажень, и о вознаграждении поселян выдачею по одному рублю за каждую квадр. сажень отходящей от них земли170. После такой прибавки земли Георгиевское кладбище значительно расширилось и получило довольно правильную форму четвероугольника.

Возобновившаяся в 1848 году, холера усилила наплыв покойников на кладбище. Вся, отведенная прежде под кладбище земля, особенно в последних разрядах, оказалась захороненною, так что недостаточных покойников приходилось безмездно хоронить в высших платных разрядах. Особенно обременительно для церковного хозяйства было погребение умерших охтян. Пожертвовав, как сказано выше, из своих средств, участок земли под кладбище, в 1831 году, они требовали, что бы их покойники похороняемы были безмездно и непременно близ церкви, в третьем разряде, где, по Высочайше утвержденной в 1845 году таксе, каждая могила стоить 30 рублей.

В виду недостаточного количества свободной земли и возникших пререканий с своими ближайшими прихожанами, причт вынужден был войти к своему начальству с ходатайством, чтобы 1) к кладбищу прирезано было новой земли, которая в разных местах, по усмотрению причта, была для сего весьма удобна171, и 2) обложить охтенских покойников платою, соответственно разрядам, по таксе, наравне с городскими. По первому пункту ходатайства причта, епархиальное начальство, от имени его высокопреосвященства, сделало отношение к генерал-губернатору о прибавке земли к Георгиевскому кладбищу, с приложением плана проектируемой прибавки. Но это ходатайство не достигло цели: земли к кладбищу не прирезали и даже самый план не возвращен причту. За то второй пункт ходатайства причта относительно взимания платы за могилы с охтян, имел полный успех. Благочинному (Малеину) предписано было: «собрать сведения, с которого времени и почему доселе допускаемо было погребение умерших охтенских поселян в третьем разряде Большеохтенского кладбища без вкладов; по собрании сих сведений представить мнение о том, следует ли сделать исключение, при исполнении Высочайше утвержденного положения о градских кладбищах, для охтенских поселян172. Но, или жертва охтенского общества в пользу кладбища (в 1831 году) была неизвестна отцу благочинному, или пожертвованная земля в продолжении 18-ти лет (притом двух холерных) была уже вся захоронена, или наконец – отец благочинный слишком формально отнесся к положению о таксе городских кладбищ, не приняв во внимание исключительных условий Большеохтенского кладбища, – только рапорт его был не в пользу охтян, – и потому последовал указ духовной консистории173, чтобы причт и староста Большеохтенской церкви «впредь, при погребении охтенских поселян и их родственников, соблюдали в точности Высочайше утвержденное положение о кладбищах, погребая их бесплатно только в 7-м разряде: с желающих же погребать своих родственников в прочих разрядах чинили должный сбор, согласно вышеозначенному положению». Такой исход дела побудил, е одной стороны–кладбищенскую администрацию – для расширения кладбища – приобретать соседние участки земли покупкою, с другой стороны – охтенское общество и частных лиц – вновь жертвовать участки – для восстановления права бесплатного погребения своих покойников по прежнему обычаю.

В общем собрании гласных 4-го сентября 1862 года, охтенское пригородное общество постановило: уступить; для распространения Георгиевского кладбища, два участка, прилегавшие к нему с южной стороны и принадлежавшие охтенскому обществу, в количестве 4,255 квадратных сажен. По своей патриархальности относительно ведения дел охтенская управа день за день отлагала узаконение своего постановления. Этою медлительностию воспользовался бывший охтянин, в последствии – коммерции советник Николай Степанович Тарасов. Ему желательно было провести мостовую дорогу по отведенной для кладбища земле до своей богадельни на единоверческом кладбище. При помощи своих связей, особенно благодаря содействию генерал-губернатора князя Суворова и управляющего его канцелярией генерала Чебыкина, Тарасов достиг своей цели – проложил дорогу по кладбищенской земле; а участки, по которым она пролегает, признаны опять общественною собственностью управы, и самое отчуждение их под кладбище – противным закону (по причине близости жилых помещений)174. Впоследствии, как увидим, один из этих участков снова вошел в составь кладбища.

16-го июня 1868 года охтенский 2-й гильдии купец Иосиф Иоаннов Дребезгов с детьми пожертвовал принадлежавший ему участок земли, с северной стороны Георгиевского кладбища, под № 59, в количестве 1715 квадр. сажень, в пользу кладбища, с таким условием, чтобы «как до сего времени наши родители погребались, так равно и на будущее время нам и потомкам нашим не возбранялось погребаться бесплатно возле наших предков, то есть, в третьем разряде, близ церкви св. Николая Чудотворца»175. Описываемый участок отнесен к шестому разряду кладбища, осушен тремя канавами и в настоящее время почти весь захоронен. В том же 1868 году приобретены, для расширения кладбища, на церковные средства, следующие участки: от охтенской мещанки вдовы Мавры Ивановой Леонтьевой 1700 кв. сажень за 100 рублей, от охтенской мещанки вдовы Параскевы Саввиной Абросимовой 800 кв. сажень за 80 руб.; от охтенского мещанина Василия Семенова Невежина 1,636 кв. сажень за 225 руб. Все эти участки вошли в состав кладбища, частию в 5-м, частию в 6-м разрядах, и значительно захоронены. Во всех условиях, заключенных при покупке означенных земель, между прочим, вставлена одна и таже характерная оговорка: «чтобы оная земля не принадлежала причту и церковному старосте, а должна принадлежать Георгиевской кладбищенской церкви, как ее собственность».

Летом 1866 года, по случаю свирепствовавшей в столице холеры, Городская Дума распорядилась выстроить, на пустопорожнем месте, с внешней северо-западной стороны кладбища, деревянный барак, для хранения тел, умерших от заразительных болезней, до их погребения. При постройке барака Дума не входила ни в какие условия с теми лицами, которым принадлежала занятая бараком земля. Впоследствии (в марте 1868 года) кладбищенская администрация, по предписанию начальства, уплатила за эту землю из церковных сумм сто пятьдесят рублей охтенской купеческой вдове Елене Глазыриной и охтенской мещанке Парасковье Никоновой. В конце прошлого 1882 года барак, с самого основания не ремонтированный, признан не нужным, продан городскою управою с торгов и в настоящее время разобран.

После холерной эпидемии 1866 года, явилась в правительственных сферах мысль об удалении кладбища за город. По инициативе и усердному ходатайству градоначальника Ф. Ф. Трепова открыты, на счет думы, два загородных кладбища – Преображенское и Успенское. Вместе с основанием сих кладбищ состоялось Высочайшее повеление 20 октября 1871 года о расширении Большеохтенского Георгиевского кладбища – прибавкою к нему земли с правой стороны, в количестве девяти десятин (21,600 кв. саж.), на счет охтенского пригородного общества. Исполнение Высочайшей воли затянулось, так что причт Большеохтенского кладбища, в 1873 году, нуждаясь в земле, должен был войти прошением в коммисию, учрежденную для приведения в исполнение Высочайшего повеления по устройству городских кладбищ, о прирезке к Георгиевскому кладбищу земли, назначенной по Высочайшему указу. По отношению комиссии, от 2 июля 1873 года, № 202, охтенская управа нашла возможным прибавить к кладбищу участок земли, принадлежавший охтенским мещанкам Киселевой и Коневой, в количестве 2,390 кв. сажень с тем, чтобы причт огородил эту землю забором на церковный счет176. Получив в свое распоряжение означенный участок, кладбищенский причт не ограничился этим и домогался точного исполнения Высочайшей воли. В 1875 году он вошел с прошением к с.-петербургскому градоначальнику Трепову с жалобою на медленность охтенской управы, относительно расширения охтенского кладбища. Вследствие сего градоначальник предложил охтенской пригородной управе сделать немедленно распоряжение о прирезке к кладбищу в полном размере назначенных по Высочайшему повелению 9 десятин земли177. Предложение градоначальника исполнено было без промедления: в ту же осень отмежевано было к кладбищу 22,591 кв. саж., но и при этом не обошлось без недоразумений. В Высочайшем повелении сказано: прибавить землю с правой стороны кладбища: но как принимать правую сторону? при входе в кладбище правая его сторона будет на юге, где имеется много огородной земли; если же рассматривать по планам, то правая сторона окажется на востоке, где тоже много свободной земли. Межевая комиссия, после нескольких сношений с кладбищенскою комиссией и охтенскою управою, большую часть земли отмерила с восточной стороны кладбища, включив однако в общий состав ее два участка: один – с юга, который пожертвован был общественным приговором 4 сентября 1862 года, другой – с севера, купленный управою у Киселевой и Коневой в 1873 году. Вся вновь прирезанная к кладбищу земля, кроме участка в 5,530 кв. саженей, составлявшего общественную собственность, приобретена была охтенскою пригородного управою, на собственный ее счет, от частных владельцев, за 7,295 руб. 85 коп. На ее же счет поставлен около вновь отведенной земли деревянный забор, на сумму 3,078 рублей; так что последнее расширение Георгиевского кладбища обошлось ей в 10,873 руб. 85 коп.

Препровождая причту данную на означенную землю, охтенская пригородная управа, в своем отношении, выразила следующее: «в виду того, что на прирезку к кладбищу земли, с постановкою вокруг забора, сделана значительная затрата общественной суммы, в количестве 10,373 руб. 85 коп., каковой суммы управа в возврат ни отколь не получила, что самое известно и всему охтенскому обществу, которое вправе надеяться, что все умирающие из среды коренных большеохтян, должны быть хоронены на кладбище безвозмездно и подле тех преимущественно мест, на которых похоронялись их ближайшие родные; посему управа покорнейше просит духовный причт, чтобы усопшие тела обывателей Большой Охты похоронялись согласно их желания и безвозмездно, по согласию в этом с церковным старостою178.

В настоящее время вся площадь больше-охтенского Георгиевского кладбища занимает 49,369 кв. саж. и разделена на семь разрядов, согласно Высочайше утвержденной инструкции 1845 года и применительно к грунту земли и расстоянию от храмов.

Вся местность кладбища весьма высока и большею частию суха; только в северной части встречаются сырые места, но и те значительно осушены канавами и дренажными трубами. Но tempora mutantur et nos mutamur in illis!179 В 1871 году Больше-охтенское кладбище признавалось безвредным для столицы и потому расширено прибавкою 9-ти десятин земли; но попытка думы хозяйничать на загородных кладбищах оказалась очень убыточною; из числа городских кладбищ – Больше-охтенское, увеличенное прибавкою девяти десятин, показалось ей самым опасным конкурентом. Посему явились от думы разные санитары и исследователи вод и почвы Большеохтенского кладбища, которые нашли его самым зловреднейшим из всех кладбищ. На сколько научной правды во всех этих исследованиях – это показал трехлетний труд доктора Виктора Павл. Колодезникова. После тщательных и серьезных работ специально на Большеохтенском кладбище, он пришел к таким выводам, что вода из могил никоим образом не может нести заразу трупного яда не только в Неву, но даже и в речку Чернавку, что почва кладбища совсем не пресыщена трупными газами, что воздух на кладбище гораздо чище, нежели среди жилых зданий, от влияния окружающих кладбище полей и обильной растительности на самом кладбище180.

Какие меры принимались к улучшению кладбища в первое время его существования, об этом нельзя сказать ничего определенного, за отсутствием документов. Вероятно кладбище, расположенное на высокой и сухой местности, не требовало, с санитарной точки зрения, особых улучшений. По плану, составленному в 1862 году землемером Левитским, проектировалось провести канал поперег кладбища; но этот проект не был приведен в исполнение, и, вместо канала, вырыто пять небольших канав, на протяжении в общей сложности около 200 погонных саженей. В 1868 году прорыты канавы с северной и южной сторон, на протяжении 506 погонных саженей. В 1873 году северная канава прочищена и значительно углублена; кроме того вырыта поперечная канава, в конце кладбища, с восточной стороны, в двухсаженную глубину, на протяжении 40 саж., и проложены небольшие канавы в пятом и шестом новых разрядах. В 1880 году вырыты две поперечные канавы от Смоленской дороги к новым местам, и одна – продольная между старым и новым кладбищем; устроен близь каменного кладбищенского дома приемный колодезь, а на вновь прирезанной, с восточной стороны, земле вырыта продольная канава, в саженную глубину, на протяжении 96 погон. саж. В 1882 году все канавы прочищены и углублены; проложено дренажных труб на 150 погон. саж., с тремя приемными колодцами; на вновь прирезанной земле проведено 800 пог. саж. канав, разной глубины. Работы 1882 года обошлись кладбищенской церкви в 2,046 руб.

Когда и кем положена первая доска для удобнейшего хождения по дорожкам кладбища – неизвестно; точно также нет указания, в церковных документах, на то, когда устроены три моста чрез речку Чернавку. В 1874 году все эти мосты заново перестроены на церковный счет. В тоже время купец П. П. Синебрюхов выстроил на свои счет четвертый мост, от Никольской церкви, для более удобного сообщения с своим палисадом. В 1881 году Петр Ст. Елисеев перестроил на свой счет первый мост от Георгиевской церкви к его родовому палисаду, а в 1882 году остальные два моста перебраны на церковные суммы. В том же году проложено мостков разной ширины на протяжении 1,377 пог. саж.181. Помимо затраты церковных сумм на устройство пешеходных мостков на кладбище, являлись усердные жертвователи, которые на свои средства возобновляли обветшавшие мостки; так, в 1875 году придворный камердинер Ник. Гавр. Воробьев проложил мостки на протяжении около 50 саж. по берегу Чернавки, а в 1879 году купец Малков устроил по Смоленской дороге мостки на протяжении 80 саж. В настоящее время, как дренаж кладбища, так и сообщение по нему, весьма удовлетворительны.

Георгиевское кладбище, при самом открытии его в 1773 году, загорожено было дощатым забором182. По мере его расширения, расширялась и поддерживалась в приличном виде и его ограда. Хотя на это нет прямых указаний в церковных документах, но мы имеем право это утверждать на следующем основании: граф Чернышев, описывая мрачными красками Богословское кладбище, первым недостатком его выставляет неимение ограды, а погребение воинов, подвизавшихся за славу отечества, на Большеохтенском кладбище считается приличным183; следовательно Большеохтенское кладбище в 1832 году имело приличную ограду. В последующие годы, по случаю затраты церковных сумм на построение Свято-Духовской церкви и церковного дома, ремонт кладбищенской ограды был сильно запущен, так что в 1868 г. благочинный Н. М. Парийский доносил Высокопреосвященнейшему митрополиту Исидору следующее: «во всей России едва-ли найдется кладбище для погребения умерших естественною смертию, не только православных христиан, но иноверцев, даже язычников, – кладбище, которое не было бы отгорожено от обыкновенного поля каким-нибудь забором. Но в столице России есть такое кладбище – православное, которое со всех четырех сторон решительно не имеет никакой ограды, стоит как открытое поле, на котором роются могилы, погребаются умершие, ставятся кресты, ограждаются некоторые могилы деревянными или железными решетками, но на кладбище по неогороженным могилам свободно могут разгуливать лошади, коровы и другие животные. Такое кладбище находится на Большой Охте. Двадцать лет тому назад оно имело еще деревянную ограду, но пятнадцать лет оно уже не имеет никакой, а в настоящее время нельзя даже открыть следов бывшей когда-то ограды»184. Посещая Большеохтенское кладбище, о. благочинный «всегда выносил отсюда скорбное чувство» и, конечно, под влиянием этого чувства, он допустил в своем донесении некоторые неточности и преувеличения. Не подлежит никакому сомнению, что в 1868 г. ограда кладбища находилась в плачевном состоянии, но что не было никаких следов ограды, что кладбище со всех четырех сторон было открыто, это неправда. С западной стороны был крепкий деревянный забор с такими же воротами; с восточной и частию северной, тоже был забор, хотя невысокий и ветхий, а с южной, параллельно дороге на Единоверческое кладбище, тянулась довольно глубокая канава, которая могла служить большим препятствием к свободному разгуливанию лошадей и коров по неогороженным могилам. Но как бы то ни было, о. благочинный Парийский оказал Большеохтенскому кладбищу большую услугу. Он принял на себя инициативу и ведение всего дела по устройству новой ограды: от разных жертвователей им собрано около девяти тысяч рублей, на каковую сумму, с дозволения епархиального начальства185, устроена с лицевой (западной) стороны кладбища каменная с железною решеткою ограда, каменные же ворота с калиткою на правой и часовнею на левой стороне; выстроен каменный двух-этажный дом для помещения конторы, смотрителя кладбища и могильщиков; вокруг всего кладбища поставлен высокий деревянный забор. Все означенные работы производились под наблюдением строительной комиссии, которая состояла из председателя – о. благочинного Парийского и трех членов-жертвователей, купцов: Смирнова, Копылова и Григорьева. Комиссии предоставлено было право отдавать отчет в расходовании сумм только жертвователям и никому другому. Донося епархиальному начальству186 об окончании работ, о. благочинный просил «предписать большеохтенскому причту со старостою указом, чтобы они наблюдали за новоустроенною оградой, поддерживали ее и не довели до участи прежней ограды». В указе консистории по сему случаю прописано между прочим: «обязанность наблюдения за оградой не есть исключительная для причта и должна быть исполняема неослабно и внимательно, как и все прочие дела церковные»187.

Устроенная на сей раз каменная ограда, с железною решеткою с лицевой стороны кладбища, вновь перекрашена летом 1882 года и доставляет кладбищу очень приличный вид. Но поставленный с других трех сторон деревянный забор не уцелел на своем месте. По случаю прирезки к кладбищу 22,591 кв. саж. он, с восточной стороны, разобран и перенесен на границу вновь прирезанной земли, при чем недостающая часть его восполнена на средства охтенской управы. В 1882 году почти половина его перебрана и починена на церковные средства.

Внутренняя охрана кладбища и наблюдение за его чистотою первоначально было возложено на сторожа, который командировался портовым начальством из охтян, неспособных к судостроительным и другим казенным работам. Хотя сторож не получал жалованья от церкви и еще на собственный счет должен был содержать кладбище в надлежащей чистоте, тем не менее обязанности его были не только не тягостны, но и «весьма доходны, сколько можно судить по тому, что в 1779 году партикулярная верфь разбирала дело по жалобе кладбищенского сторожа, которого правление хотело удалить от сего звания, но который настоятельно просил оставить его при оном, дабы не подвергнуться убыткам»188. С расширением кладбища прибавлялись и его охранители, но когда именно – неизвестно. В 1882 г. их было четверо. Доход с кладбища, изобильный в 1779 году, оказался скудным в 1832 году. Кладбищенские сторожа заявили благочинному, протоиерею Малеину, жалобу на недостаточность своих средств и просили положить им от церкви жалованье. В рапорте от 8-го июля 1832 г. благочинный передает консистории жалобу кладбищенских сторожей в таком виде: «при Большеохтенском Георгиевском кладбище находятся четыре сторожа из отставных и к адмиралтейской работе неспособных, но по поведению благонадежных, охтенских поселян, кои определены тамошним церковным старостою, с согласия священнослужителей, с тем, чтобы в кладбищенских церквах, Георгиевской и Никольской, наблюдали чистоту, отапливали оные в зимнее время, и смотрели за целостью и сохранностью церковного имущества, равно и за самым кладбищем, которое обязаны они обхаживать и в ночное время чрез каждые два часа; и сии сторожа, состоя в особенной зависимости у церковного старосты, не получают от церкви никакой платы, а довольствуются одним доходом, получаемым ими от копания могил и окладывания оных дерном». По сему донесению последовал указ консистории от 20 сентября 1832 года, за № 3228, коим предписывалось благочинному «чрез посредство большеохтенских священнослужителей завести на тамошнем кладбище, в копании могил и страже церковной, такой порядок, какой существует на кладбищах Смоленском и Волковском». В силу этого указа прекращена была командировка бесплатных сторожей к кладбищу от охтенского общества и поставлены сторожа наемные, от церкви. В изображенной выше жалобе кладбищенских сторожей, в сущности – беспричинной и неосновательной, ясно проглядывает влияние заправлявших в то время делами общества раскольников и нерасположенного к причту смотрителя Тереховского, которые отказали в прибавке земли к кладбищу, и которым желательно было лишить церковь бесплатных сторожей; но церковь, со введением нового порядка, ничего не утратила, а жалобщики понесли довольно чувствительные убытки.

Хотя, в рапорте благочинного, кладбищенские сторожа представляются благонадежными по поведению, но уже одно то, что они не способны были к казенным работам, показывает, что это были не слишком благонадежные охранители. Пожары Георгиевской церкви происходили от их несмотрения. По делу о пожаре в деревянной пристройке к Георгиевской церкви в 1830 году был привлечен к ответственности сторож Ефимов, хотя и был после освобожден потому, что решением с.-петербургской палаты уголовного суда, все дело об этом пожаре «предано воле Божией»189. Обязанность обходить кладбище ночью, чрез два часа, тоже плохо исполнялась сторожами. В ночь с 22 на 28 мая 1832 года, на кладбище с 13-ти памятников сняты бронзовые кресты и с четырех – таковые же кресты с шарами. Количество похищенных вещей показывает, что на эту работу потребовалось не мало времени и усилий, сопряженных с неизбежным стуком. Отправив рапорт об этом событии «почтеннейшему отцу протоиерею и благочиния надзирателю Михаилу Никитичу (Малеину)», причт не замедлил дать знать о нем и смотрителю охтенских слобод Тереховскому. Считаем не лишним привести буквально ответ Тереховского причту, на уведомление о покраже, потому что, в этом официальном документе опять довольно прозрачно видится раздражение его автора против священнослужителей церкви; вот этот документ: «Троицкие Большеохтенские церкви протоиерею Иоанну. На сообщение, от 24 сего мая, о похищенных на Большеохтенском Георгиевском кладбище крестах, имею честь уведомить, что, по осведомлению моему о сем происшествии, до получения еще оного сообщения, к отысканию похитителей тех крестов, нужные по возможности меры приняты, дальнейшее же разыскание по сему предмету относится до охтенской полиции»190. К какому результату привели меры, принятые г. Тереховским, еще до сообщения причта о краже, и чем кончилось разыскании полиции по сему предмету, неизвестно. В данном случае совершена была крупная кража, которая не могла пройти бесследно; но нет сомнения, что и прежде того времени случались мелкие похищения, о которых не сохранилось никаких памятников.

С переменою сторожей бесплатных на вольнонаемных, дело по охране кладбища немного улучшилось. В 1845 году состоявшие по найму сторожами «каптенармус Федоров и унтер-офицер Клочихин неоднократно были замечаемы в пьянстве и неисправности к должности; с 14 на 15 число марта совсем не ночевали на кладбище, почему староста и отказал им от должности»191. Не мудрено, что при таких сторожах мог случиться в 1860 году пожар в Георгиевской церкви192. Случались между охранителями церковного и кладбищенского имущества люди неблагонадежные, не только относительно исправности и осторожности, но и благонамеренности. При счете сумм 1870 г., февраля 23, в наличности оказался недостаток ста рублей. Следствие по сему делу не открыло виновных. Пополнение недостающей суммы возложено на церковного старосту, настоятеля и прочих членов причта; а прикащик Федор Маринин, за которого староста не хотел более ручаться, уволен от должности193. В 1873 г. один из сторожей, Степан Яковлев, вздумал производить, не во время, высыпку церковных кружек, за что, пойманный на месте преступления, привлечен был к суду, по определению которого отсидел два месяца в тюремном заключении. На этот раз покража ограничилась 18 копейками и при том сторож, как выяснилось на суде, был в нетрезвом состоянии. 18 августа 1882 года, произведена кража бронзового креста из запертого палисада Трофимова, дерзкая в том отношении, что совершена днем, на весьма видном месте, в палисаде, огражденном проволочного сеткой, куда нельзя иначе проникнуть, как с помощию взлома. Пойманный с поличным похититель судом приговорен к полугодичному тюремному заключению.

В настоящее время служащими при кладбище состоять: а) конторщик, который продает свечи, принимает разного рода заказы, записывает кладбищенские вклады и вписывает их в снуровую книгу, за что получает 35 руб. в месяц жалованья при готовой квартире; б) смотритель кладбища, который, под наблюдением настоятеля и старосты, отводит могилы, наблюдает за правильностью их копания и очисткою мостков и дорожек в зимнее время от снега; жалованья получает 15 р. в месяц, при готовой квартире; в) три церковных сторожа получают по 10 р. жалованья и пользуются подаянием от частных лиц, за соблюдение в чистоте палисадов, и г) могильщики в числе шести человек и более, смотря по надобности, которые живут на артельных началах, в кладбищенском доме; жалованья не получают, а пользуются известным процентом из церковного дохода за вырытие и обложение дерном могил, которое составляет их ближайшую обязанность; кроме того они смотрят за целостью монументов, чистят мостки и дорожки и т. п. Все их работы производятся под непосредственным наблюдением и по указанию кладбищенского смотрителя. Могильщики тоже имеют доход от частных лиц, которые нарочито поручают им смотреть за целостью и чистотою их палисадов.

О погребаемых на кладбище ведутся причтом каждодневные ведомости с обозначением звания, имени, отчества, фамилии и дня погребения покойников. За время до начала настоящего столетия эти ведомости сохранились только в немногих отрывках, но с 1801 года имеются в полном виде.

В ведомости 1833 года в конце мая есть пометка: привезено из разных госпиталей 98 муж. и 3 жен. пола; в августе таже пометка: из разных госпиталей 84 человека; в марте 1834 года: из разных госпиталей 106 человек. Эти заметки показывают, что привозимые из госпиталей покойники в то время не записывались в ведомости поименно, и даже общее число их несколько раз занесено сюда только случайно.

Замечательные лица, погребенные на Большеохтенском Георгиевском кладбище

а) из числа духовных: придворный протоиерей и духовник Высочайших особ Андрей Самборский (ум. 1815 г.), который, кроме прямых своих обязанностей, исполнял поручения

русского правительства при иностранных дворах, по политическим делам;

Сакелларий придворного собора протоиерей Евфимий Стеф. Веселовский (ум. 1832 г.);

Протоиерей Андрей Иоаннов Журавлев, известный деятель против раскола (ум. 1813 г.);

Протоиерей Турчанинов, известный своим талантом и произведениями по церковной музыке;

Протоиерей Исаакиевского собора Иаков Воскресенский и его зятья – протоиереи: Андрей Райковский и Григорий Дебольский;

Протоиереи: Ал. Ф. Базилевский, Иоанн Долоцкий, Вас. Григ. Помяловский, Иаков Иаковлевич Предтеченский, Павел Велецкий, Филипп Сперанский и др.

б) Из людей, имевших значение в государственной жизни: генерал-лейтенант, граф Павел Андреевич Шувалов (ум. 1828 г.) и его родственники: княгиня Варвара Александровна Шаховская, урожд. Строгонова (ум. 1823 г.), Елизавета Борисовна Шаховская (ум. 1796 г.), Варвара Николаевна Шаховская, урожд. Шаховская (ум. 1846 г.). Кроме их: погребены несколько лиц из фамилии Гаевских, семейства Мусин-Пушкиных, Галаховых194, Мансуровых195, Всеволожских, товарищ министра юстиции Илличевский, кормилица Александра I-го Евдокия Петрова († 1799), фрейлина Екатерина Нелидова; Екатерина Александровна Сухозанет, урожденная княгиня Белосельская-Белозерская; сын графа Димитрия Андреевича Толстого († 1856); двое детей князя Оболенского, командира Преображенского полка; граф Люксембург, умерший, чуть ли не от побоев, полученных им, за буйный характер, от жильцов Вяземского дома.

в) Из военных: генералы Орловский, Волков, Амосов, бывшие начальниками охтенской верфи;

г) Из ученых – Даниил Велланский, известный профессор медико-хирургической академии, оператор Буяльский, известный писатель Кельсиев – энергичный поборник мнений Искандера и Огарева, впоследствии получивший Высочайшее помилование; его сочинения, изданные за границею, имеют большое значение в истории раскола. Действительный статский советник В. Лонгинов, бывший директором горного института и гоф-медик Василий Матвеевич Крестовский.

Здесь упомянем еще Григория Сниткина, который был тесть Федора Михайловича Достоевского и – сына самого Достоевского, младенца Алексея.

д) Из коммерческого мира, кроме вышеупомянутых Никоновых: родоначальник Елисеевых – Петр Елисеевич и два его сына: Сергий и Стефан; Андрей Иванович Тименков, впоследствии перенесенный в церковь, что при богадельне Тименкова-Фролова, на Выборгской стороне.

Родственники Солодовниковых, Трофимовых, Смирновых и др.

Из надмогильных сооружений на Георгиевском кладбище, особенное внимание обращают на себя:

1) Палисад Солодовниковых. Он устроен весь из чугуна и имеет вид навеса, с крестом на верху, лежащего на массивных колоннах, соединенных, в нижней части, перилами. Колонны и перила весьма изящной формы. Основание – из гранита, четвероугольное и имеет в длину 10, а в ширину – 7 аршин. Кроме того палисад снаружи обнесен решеткою.

2) Усыпальница над могилою Сухозанет, тоже чугунная; имеет вид часовни, с шестиугольным основанием; работана в 1862 г., на заводе Сан-Галли.

3) Памятник над могилами Петра и Сергия Елисеевых, в фамильном палисаде. Он представляет массивную часовню из серого мрамора, в форме полукруга в основании и с полукруглым же сводом, и с крестом на верху. С лицевой стороны памятника – дверь из цельного стекла, за которою, в полукруглом же углублении – живописная икона Воскресения Лазаря, с неугасимою пред ней лампадою. В том же палисаде замечателен памятник, из белого мрамора, над могилою Параскевы Елисеевой.

Многие памятники имеют эпитафии, заимствованные из книг священного писания, из церковн. песнопений, содержащихся в чине погребения и из произведений поэтов. Но в большинстве случаев они представляют жалкое искажение подлинника, вследствие безграмотности как монументных мастеров, так и лиц, по заказу которых они работают. Есть и оригинальные надписи на памятниках, но тоже, большею частию, безграмотные. И вообще они не отличаются литературными достоинствами. Приведем одну из них только для примера:

Где ты маменька? я здесь –

А папенька? подалее немного.

Успокойся Аннушка –

Мы в мире суетились.

Пора нам отдохнуть.

А где твой брат теперь?

Остался в хлопотах.

В заключение сведений о кладбище представляем таблицу о числе погребенных в некоторые годы нынешнего столетия, начиная с 1815 года.

Таблица 1.


Годы Число погреб. Годы Число погреб. Годы Число погреб.
МУЖ. ЖЕН. МУЖ. ЖЕН. МУЖ. ЖЕН.
1815 1208 762 1846 1639 995 1866 1020 818
1816 1158 772 1847 1209 813 1867 970 707
1819 1192 782 1848 2048 1388 1868 1029 785
1821 1198 695 1849 1421 949 1869 940 701
1825 1460 855 1850 990 655 1870 870 683
1830 1533 820 1851 966 676 1871 917 746
1816 1158 772 1847 1209 813 1867 970 707
1832 1537 859 1852 1245 828 1872 1103 841
1833 2271 943 1853 1231 880 1873 848 701
1834 2398 884 1854 1211 928 1874 798 617
1835 2399 845 1855 1272 951 1875 837 744
1836 2370 837 1856 1242 798 1876 852 738
1837 2173 812 1857 1128 835 1877 793 680
1838 2219 740 1858 993 751 1878 902 781
1839 2842 907 1859 1076 859 1879 754 692
1840 2915 978 1860 1003 769 1880 843 721
1841 2337 928 1861 896 768 1881 814 690
1842 1621 924 1862 908 760 1882 829 786
1843 1282 823 1863 1102 914
1844 1187 806 1864 1060 837
1845 1323 857 1865 1251 926

15. Составь причта

Причт при первоначально устроенной при охтенских плотничьих слободах деревянной церкви, во имя святого праведного Иосифа Древоделя, с 1722 г. по 1731 год, состоял из одного священника и одного причетника; с сооружением же, в 1731 году, трехпрестольной каменной Троицкой церкви, прибавлен другой священник, диакон и причетник; в 1773 году, по случаю открытия здесь городского кладбища, прибавлен еще один причетник с званием пономаря; в 1817 году был определен третий священник и пономарь переименован во дьячка. В 1857 году мая 10 дня причт увеличен прибавкою еще одного священника. Поводом к этому было открытие в этом году домовой, во вновь устроенной от Императорского человеколюбивого общества богадельне, церкви Усекновения главы Иоанна Предтечи, которая указом духовной консистории от 10 мая 1857 года, за № 2591 приписана была к здешней, с тем, чтобы священно-церковнослужители оной отправляли все нужные для призреваемых в богадельне богослужения, по очереди. В 1861 году, открыта вторая вакансия диакона. В 1881 году, по поводу возбужденного думою вопроса о немедленном закрытии Большеохтенского кладбища, вакансия четвертого священника закрыта, и вновь определенному протоиерею, в том же году, дозволено только временно совершать богослужение в кладбищенской церкви, впредь до воспоследования указа святейшего синода о закрытии кладбища. В настоящее время в причте на лицо состоят: три священника, один временно-определенный протоиерей, два диакона и три псаломщика.

Священники и протоиереи

До 1831 года, не сохранилось, в церковном архиве, обстоятельных и подробных сведений о бывших священниках при означенной церкви; отрывочные сведения можно собрать только или из уцелевших, в церковном архиве, указов святейшего синода и духовной консистории, или из подписей под метрическими книгами, которые имеются в церкви в полном виде с 1800 года. Первым священником и строителем деревянной охтенской церкви в 1725 году, во имя святого праведного Иосифа Древоделя, был Ермий Григорьев, который, по прошению охтян, в 1722 году был определен к ним священником, потому что он «ранее их ведал в духовности». (Ук. св. синода, 3 сентября 1722 года). Строителем же каменной трехпрестольной Троицкой церкви в 1731 году был иерей Иоанн Артемьев. По сохранившейся, в архиве подворной ведомости, за 1732 год, состав причта представляется в таком виде: священники Иоанн Артемьев и Андрей Афанасьев, диакон Симион Ермилов, дьячки Симион Васильев и Стефан Гаврилов и просфирница Евдокия Петрова. В 1746 г., упоминается священник Иоанн Яковлев Борецкий, рукоположенный во священники из диаконов означенной церкви. Он в 1756 году, по представлению придворной интендантский конторы, перемещен младшим священником к Воскресенской (Скорбященской) церкви, а с 1767 по 1788 состоял там старшим священником, В 1754 году, – Николай Яковлев – тоже из диаконов. В 1756 году указом духовной консистории, от 20 августа за № 731-м, велено Троицкого собора бывшему священнику Автоному Карпову быть священником же действительно при оной вашей Троицкой церкви и при первом случае священнодействовать ему в Покровской теплой церкви и одержимых оспою, корью, лопухою и подобною тем сыпью, всякие духовные потребы, всей Выборгской стороны, приносимых в оную церковь и в домах исправлять, без всякого опущения и при нем быть оные же Троицкие церкви, церковнику Прокопию Иванову, а как ему, Автоному, поступать, дать (и дана) ему надлежащая инструкция». В 60-х и 70-х годах прошлого столетия, распространившаяся в Петербурге оспенная эпидемия похищала ежегодно страшную массу жертв, а прививка оспы в практику еще не была введена. Принимая в соображение, что заражаться можно не только по домам, но и в церквах, могут переносить заразу и священники при переходе их от одного больного к другому, правительство придумало следующую меру. Выбрали в столице несколько церквей в окрестностях города, куда только и могли обращаться больные сыпью, а также, конечно, и семейства, в которых находились больные. Священникам, особо назначенным или нарочито, или же из наличного состава причта, вменено было в обязанность ходить только к зараженным и их ближайшим родным и ни к кому больше.

Таковою церковию для Выборгской и Литейной стороны, если кто пожелает (ук. дух. конс. 1761 г., апреля 6-го, № 367), была и назначена охтенская покровская теплая церковь, куда и определен был карантинным священником Автоном Карпов. В особого рода выдаваемой инструкции для таковых священников, между прочим, определено было: «службы отправлять только в показанных церквах. В соборы же и иные церкви отнюдь не вступать. Аще же христиане восхотят своих заболевших младенцев, или великовозрастных приобщить, то таковых представляли бы для причащения токмо в означенные церкви, или бы на дом приглашали отряженных священников, которые бы и являлись без отрицания и промедления. Но если в каком доме сыпных болезней не будет, то членам сего дома в показанные церкви не ходить, отряженных священников в дома к себе не принимать и ни по каким делам к тем священникам не ходить». Умерших от сыпных болезней отпевали в домах, не внося в церковь, а после отпевания, закрыв на крепко гроб, провожали до кладбища и там, не внося в церковь, погребали при пении обыкновенной литии. Сорокадневное же поминовение не возбранялось чинить и в других церквах, буде кто пожелает. Каждый обывательский дом обязан, как о появлении, так и о прекращении болезни, немедленно извещать священника своей части. По миновании болезни в каком либо округе, священник, выдержав шестинедельный термин, мог входить в нормальное отношение к людям; но в случае появления сыпи, хотя в одном доме, он прекращал свои отношения к приходу и опять приступал к исполнению карантинных правил. (Странник 1875 г., т. I, стр. 109–111).

Личность священника Автонома Карпова была довольно характерная между священнослужителями того времени. Он обучался славянской грамоте в семинарии Александро-Невского монастыря при архимандрите Петре; в 1731 году поступил причетником Александро-Невского монастыря; в 1742 году, 27 марта, определен был священником к церкви Преображения Господня, при невских кирпичных заводах, где вел жизнь безмерно пьянственную и часто пропускал церковные службы. По возникшему об этом делу, Карпов, благодаря заступничеству своих духовных детей, вместо наказания переведен был к Троицкому собору, что на Петербургской стороне, в 1754 году. (Архив консист., № 3674). На новом месте Карпов не отстал от своего порока, и 15 июля 1756 года отрешен был от места. (Странник 1870 г., т. I, стр. 97).

Поступивши карантинным священником в том же году в охтенскую церковь, он, благодаря ходатайству пред начальством и заискиванию пред прихожанами, сумел здесь сделаться штатным, ухитрился, в 1760 году, передать Большеохтенское место своему зятю Матфею Соколовскому, а сам перешел священником к Вознесенской церкви. Матфей Соколовский был родом малоросс. Он в 1758 году прибыл из Киева в Петербург; нигде не обучался, но какими-то путями попал в дьячки в Преображенскую церковь, в Киево-печерской крепости. И вот в июле того же года он подал прошение архиепископу Сильвестру об определении его дьячком к Большеохтенской Свято-Духовской церкви. При этом прописал, что женат он на двоюродной сестре охтенского священника вдовца Автонома Карпова – Агафии Автономовой, и женился с тем, что бы быть при охтенской церкви дьячком, а когда священник от церкви выбудет, то и священником на его место. Священник Автоном Карпов, с своей стороны, заявил, что он уступает Соколовскому свой собственный дом на Охте, с огородного землею, в потомственное владение. Архиепископ исполнил желание просителя и определил его дьячком (архив конс. № 4494): в том же году, в декабре месяце, он был рукоположен во диаконы, а в 1760 году, по выбытии Автонома Карпова, определен был священником на его место.

Другим карантинным священником был Феодор Никифоров, после смерти которого в 1761 году, был определен из наличных священников Михаил Дмитриев «так как», сказано в указе духовной консистории, от 6 апреля 1761 года, за № 367, «при оной Троицкой церкви священников обретается трое», и так как упомянутый священник и определен на место священника Феодора Никифорова. По прекращении эпидемии и уничтожении карантинов и третья священническая вакансия, как вызванная исключительными обстоятельствами и временными распоряжениями, была закрыта. В 1773 году, 24 мая, упоминается об увольнении, по слабости здоровья и по обещанию, на покой в монастырь священника Луки Матвеева.

Самым выдающимся пастырем из среды охтенских священнослужителей конца прошедшего и начала нынешнего столетия и по своему уму, и по своей энергической миссионерской деятельности против раскола, был протоиерей Андрей Иоаннов Журавлев. Темный раскол, как порождение невежества и крайне узкого понимания религии, водворился в С.-Петербурге еще в то время, когда, в царствование Петра 1-го переводились в новую столицу обыватели не только отдельно, но целыми селениями и массами. Ими то и внесена в С.-Петербург ревность к старине не по разуму!.. Раскольники были и между поселенцами слободы Рыбацкой, но еще больше было их на Охте. Около 1760 года появились сюда раскольники из Москвы и других губерний; они устраивали сперва моленные в домах, – но в 1760 году на Охте уже публично существовали их деревянные часовни. В следующее затем время (в 1762, 1784, 1789 годах) отведены были правительством на Охте земли для раскольнического кладбища. Тут раскольники, под видом караульн, устроили обманом моленные и богадельни. Отвод земель под кладбища распространил ложные слухи по России о покровительстве расколу в столице и стал привлекать сюда раскольников. Императрица Екатерина II, не желая видеть темного раскола в просвещённой столице, предпринимала многие меры для обращения заблудших, а для нравственного надзора за раскольниками определила, с благословения епархиального начальства, даже особых священников, отличающихся умом и твердостью религиозных правил. В числе таких пастырей едва ли не первое место может занять протоиерей большеохтенской церкви Андрей Иоаннов Журавлев, деятельность которого не ограничилась только столицею, но простиралась и на отдаленные места России. Протоиерей Андрей Иоаннов (Журавлев) родился в Москве 1751 года августа 9 дня196. Отец его был природный московский купец Иоанн Родионов Журавлев – беспоповщинского толка Федосеевец, – впоследствии времени перешедший в православие. Последние годы своей жизни он проживал вместе с своим сыном на Большой Охте; вероятно, много способствовал ему в обращении старообрядцев к православию, здесь же скончался и погребен на Большеохтенском православном Георгиевском кладбище197. Сам Андрей Иоаннов воспитан был в правилах беспоповщинской секты. Какого рода были ближайшие мотивы к обращению его в православие – с достоверностью неизвестно; но вернее всего разного рода несогласия в вероучении расколоучителей, слишком ожесточившие сектантов против православной церкви и отдалившие их от нее, нравственные безобразия семейного быта, резко бросающиеся каждому, особенно посвященному в их учение198 заставили пылкого юношу прервать всякое сношение со своими единоверцами и искать света истины в лоне православной церкви. В своем сочинении сам он о себе говорить: «Здесь я сперва описываю беспоповщину для того, что мне она знакомее, и что я сам в ней до соединения моего со святою церковию находился; и смело могу сказать, что сколько поповщина мягче сердцем и ближе к церкви, столько напротив беспоповщина ожесточенна и от церкви далека, отечеству вредна, и ко всякому заблуждению удобопреклонна»199. Присоединившись к православию, он сделался горячим защитником учения православной церкви и, будучи очевидцем нравственного безобразия в расколе, он крайне ригористично относился к заблуждениям раскольников. Этим объясняется и его мрачный взгляд на самый раскол. «Сия есть та в обществе гнилая рана, которая ни едкими строгостей пластырями, каковые прежде употребляемы были, ни мягкими милосердия средствами, какие ныне прилагаются, не пользуется, и не только остается неисцельною, но еще претворяется в черном народе в заразу, умножающую яд свой в сердцах невежливых упрямцев»200. «Враг, губитель и ненавистник душ наших, мстя за опровержение его истуканов, начал томить любезное отечество наше своими кознями, и наконец, не касаясь просвещеннейших людей, изблевал гнусный свой яд, то есть, сей раскол в чернь. И тако по наущению его учинили простолюдины тот ужасный разрыв, которого зловредные следствия без слез и сожаления верная душа вспомнить не может201. Присоединение его к православию состоялось между 1779–81 годами, по крайней мере в 1778 году он еще был раскольником202. В 1782 году он был священником в Троицком соборе, а в 1784 году священником Большеохтенской церкви. Он был ревностным сотрудником в обращении раскольников преосвященного митрополита Гавриила, который часто приглашал его для увещания раскольников и для служения при обращении их в Александро-Невском монастыре203. В 1788 году он был послан из С.-Петербурга, по прошению старообрядцев, для обращения их к святой православной церкви в раскольнические стародубские слободы Таврической области, где им вновь устроено и освящено до 12 старообрядческих церквей204. Около 1790 года он возведен был в звание протоиерея. О деятельности его в обращении раскольников собственно на Охте нет фактических данных, но нельзя не предположить, что он был деятельным участником при усилившемся в это время движении старообрядцев к единоверию205. Протоиерей Андрей Иоаннов Журавлев скончался в 1813 году, 19 марта, и погребен в Георгиевской кладбищенской церкви за правым клиросом, не подалеку от своего отца. Вместе с протоиереем Журавлевым служил священник Андрей Семенов, до 1809 года.

Священник Иоанн Стефанов (Вишневский) с 1813 года; 13 апреля 1817 года протоиерей; подписи его в метрических книгах встречаются до 1822 года.

Священник Петр Александров с 1809 года; 1820 года старший священник; в 1831 году поступил в число братства Коневского монастыря.

Священник Иоанн Петров Раменский, 2-й магистр II-го курса с.-петербургской духовной академии, в сентябре 1823 года поступил священником к Большеохтенской церкви, а в 1826 году переведен в Сергиевский собор. По скромности характера и отсутствию честолюбия не был выдающимся лицом в среде столичного духовенства. Умер 20 апреля 1840 года.

С 1831 года:

а) Протоиереи:

Иоанн Феодоров Травлинский, – из окончивших курс в новгородской духовной семинарии, в 1796 году диакон при Введенской церкви при Хутынском посаде, новгородской губернии, а потом священник там же; отсюда в 1800 году определен был полковым священником в Драгунский, а потом в Павловский полк, участвовал в разного рода походах с 1805 по 1815 год; в 1823 году, в марте месяце, переведен к Большеохтенской Троицкой церкви, откуда в 1834 году по слабости здоровья уволен в заштат.

Протоиерей Матфий Иоаннов Смирнов, кандидат с.-петербургской духовной академии; в 1826 году рукоположен во священника к церкви святого апостола Павла, что для инвалидов Императорской Александровской мануфактуры, в 1828 году переведен к Троицкой и Александроневской церквам, при той же мануфактуре, 1835 года произведен в протоиерея к Большеохтенской церкви; отсюда в 1848 году перемещен к Скорбященской церкви на ново-открытую тогда вакансию старшего священника и состоял здесь по 1849 год. Он был одним из главных и усердных деятелей при перестройке настоящей каменной Свято-Духовской церкви, которая и освящена в настоящем виде 1844 года 15 октября преосвященнейшим Антонием, митрополитом Новгородским.

Александр Листов – из окончивших курс в с.-петербургской семинарии; в 1824 году посвящен во диакона к Казанскому собору; в 1836 году рукоположен во священника к Колтовской Преображенской церкви; в 1848 году переведен настоятелем к Большеохтенской церкви с возведением в сан протоиерея; в 1870 году перемещен протоиереем к Колтовской Преображенской церкви, где и умер в 1878 году.

Филипп Богоявленский – магистр киевской академии; в 1856 году наставник тульской семинарии; в том же году рукоположен во священника к Тульской Вознесенской церкви; в 1866 году перемещен законоучителем и священником в с.-петербургскую военно-чертежную школу; в 1869 – к Преображенской Колтовской церкви; в 1870 году переведен старшим священником к Большеохтенской церкви; в 1872 году возведен в сан протоиерея; в 1881 году принял монашество и с званием архимандрита определен настоятелем нашей миссии в Риме.

б) Священники:

Петр Андреев Гербов – из окончивших курс в с.-петербургской семинарии; в 1812 году диакон Екатерининского Ямбургского собора; в 1813 году рукоположен во священника и определен законоучителем в пажеский корпус; в 1817 году определен третьим священником к Большеохтенской церкви. Умер в 1852 году.–

Феодор Евсигнеев Барсов – из окончивших курс в новгородской семинарии в 1809 году; в 1816 году рукоположен во священника к Сампсониевской церкви; в 1826 году переведен к Большеохтенской церкви, а в 1835 году к Смоленской кладбищенской церкви.

Ксенофонт Яковлев Никольский – магистр с.-петербургской духовной академии, – в 1835 году рукоположен во священника к Большеохтенской церкви, а в 1841 году переведен к придворному собору. Ныне саккелларий придворного собора.

Иоанн Павлов Гуляев – кандидат с.-петербургской духовной академии – в 1827 году рукоположен во священника к Смоленской кладбищенской церкви; в 1832 году был при миссии в Швейцарии, – в 1840 году перемещен священником к песковской Рождественской церкви, а в 1841 году к Большеохтенской. Умер 1842 года.

Илия Павлов Гуляев – из окончивших курс в с.-петербургской семинарии – в 1837 году рукоположен во священника к Нишлотской церкви; а в 1842 году перемещен к Большеохтенской церкви, где и умер в 1864 году. Скромность и обходительность в обращении со всеми, постоянная готовность без отказа в совершении треб, особенно в страшную холеру 1848 года, привлекли к нему расположение и уважение всего охтенского населения, так что память об нем, как о пастыре-труженике, до сих пор жива в охтенском приходе.

Священник Василий Яковлев Смирницкий, – из окончивших курс в с.-петербургской духовной семинарии, в 1841 году рукоположен во священника к церкви, состоящей при Демидовском доме трудящихся; в 1851 году перемещен к Большеохтенской церкви, где и умер в 1857 году.

Иосиф Иоаннов Томаринский – из окончивших курс в новгородской семинарии, – в 1829 году рукоположен во священника в село Тайцы; в 1831 году переведен священником и законоучителем в Елизаветинское женское училище; в 1857 году перемещен к Большеохтенской церкви, – где и умер в 1876 году.

Иоанн Иоаннов Лебедев – из окончивших курс в с.-петербургской духовной семинарии – в 1848 году рукоположен во священника в Гренадерский полк; в 1850 году к церкви при больнице святые Ольги; в 1854 году переведен к церкви при доме убогих Императорского человеколюбивого общества; в 1851 году переведен в настоящее место, где и умер в 1874 году.

Священник Дмитрий Александров Приселков – кандидат с.-петербургской академии; в 1875 году рукоположен во священника к Большеохтенской церкви из преподавателей псковской семинарии; в 1880 году перемещен к Пантелеймоновской церкви.

в) Диаконы:

Первым был Симеон Ермилов, о котором упоминается в подворной ведомости 1782 года.

1736–1746 г

Иоанн Яковлев, произведенный во священника сей церкви.

1746–1754 г

Николай Яковлев – тоже священник Большеохтенской церкви.

1754–1757 г

Феодор Никифоров – из дьячков Сергиевской церкви.

1757–1761 г

Матфий Соколовский – впоследствии священник Большеохтенской церкви.

1761–1781 г

Иродион Васильев – сын полкового священника – из обучавшихся в александроневской семинарии.

1781–1806 г

Феодор Лебедев – уволенный из пиитики александроневской семинарии, из дьячков здешней церкви.

1806–1826 г

Михаил Иванов Хрусталев.

С 1831 года:

С 1828 по 1833 год Алексей Васильев Горский – из студентов с.-петербургской семинарии, 30-го января 1828 года, был рукоположен в диакона к Большеохтенской церкви. Скромность и обходительность в обращении со всеми, предупредительная услужливость в отношении к посетителям кладбища и особенно благоговение в отправлении богослужения скоро привлекли к нему расположение и уважение большинства охтенского населения и всех вообще имевших отношение к кладбищу. К концу памятного для Петербурга страшного холерою 1831 года, графом Кушелевым-Безбородко, вблизи Охты, открыто было учебно-воспитательное заведение для нескольких девочек, имевших несчастие во время холеры лишиться своих родителей. Молодой диакон приглашен был к преподаванию закона Божия в ново-открытом приюте и скоро зарекомендовал себя пред обществом способным законоучителем. 1833 года, 8 июля он определен был священником Николаевского дома призрения престарелых и увечных граждан города С.-Петербурга, что при Волковской купеческой богадельне, где неустанно и неослабно трудился в исполнении своих обязанностей в течении 32-х лет. В 1878 году происходило празднование пятидесятилетия в священном сане протоиерея Алексея Васильева Горского. (Странник 1878 г. хроника – стран. 429 и 430).

Тимофей Федотов Иконников – из псаломщиков дворца великого князя Михаила Павловича – в 1833 году определён диаконом к Большеохтенской церкви, где и умер в 1848 году.

Александр Стефанов Сахаров – студент с.-петербургской семинарии – в 1848 году рукоположен в диакона к Большеохтенской церкви, где и умер в 1854 году.

Николай Иоаннов Перетерский – студент с.-петербургской семинарии, – 1854 года рукоположен в диакона к Большеохтенской церкви; ныне протоиерей Введенской церкви. Он пользовался репутацией отличного законоучителя и в 1865 и 66 годах неоднократно начальством с.-петербургских градских училищ удостоен быль блестящих похвальных отзывов и благодарности «за отличную ревность и способности к ясному и отчетливому преподаванию Закона Божия и за отлично-хорошие в нем успехи учеников охтенского приходского училища».

Никандр Петров Бобров – из окончивших курс с.-петербургской семинарии – в 1861 году рукоположен вторым штатным диаконом к Большеохтенской церкви; ныне священник градского Преображенского кладбища.

Алексий Иванов Путиловский – из окончивших курс в здешней семинарии; в 1862 году посвящен в диакона к Екатерининской Василеостровской церкви; в 1868 году перемещен на Большую Охту, а в 1871 году к Московско-славянской церкви царскосельского уезда.

г) Причетники:

Симеон Васильев и Стефан Гаврилов – (1723–1746 год).

Иван Карпов – плотничий сын – 1746 г.

Иродион Васильев – в 1751 г.

Иван Томаринский – в 1754 г.

Указом духовной консистории от 14 мая 1754 года предписано было Томаринскому, обучаясь в александроневской семинарии, быть дьячком при Большеохтенской церкви, пономарской должности не исправлять, доход же получать диаконский; по окончании курса в 1858 году он поступил диаконом к Троицкому собору.

Прокопий Иванов – с 1754 года.

Матфий Соколовский – с 1758 года, впоследствии диакон и священник.

Феодор Лебедев – с 1771 года.

Макар Федоров – с 1773 года – уволен за пьянство из Исаакиевского собора и, как оставшийся без пропитания, для исправления, определен церковником на Большую Охту.

Василий Михайлов – с 1776 года (из запрещенных священников).

С 1831 года:

Иван Драницын – (1793–1835 г.).

Сергий Прозоров – (1817–1836 г.).

Иван Папоротский – (1831–1864 г.).

Семен Перов – (1835–1837 г.).

Иван Колосов – (1836–1860 г.) умер в 1864 году.

Стефан Воробьев – (1838–1839 г.).

Александр Леонтьев – (1839–1856 г.).

Андрей Чужбовский – (1856–1865 г.).

Лев Георгиевский – студент новгородской семинарии; в 1860 году определен дьячком на Большую Охту; ныне диакон Благовещенской церкви на Васильевском острове.

Яков Ужинский (1861–1877 г.), – отсюда переведен к Песковской Рождественской церкви.

Федор Троицкий – из окончивших курс в новгородской семинарии – (1865–69 г.).

Арсений Вешняков – (1865–1868 г.).

Владимир Карпин – в 1866 году рукоположен в диакона к Выборгскому собору; в 1869 году переведен к Большеохтенской церкви, с оставлением на причетнической вакансии, где и умер в 1876 году.

Матфий Высочанский – (1876–1882 г.) из диаконов гезовского уезда, на причетнической вакансии.

В настоящее время причт составляют:

Священник Измаил Спасский – кандидат с.-петербургской академии; в 1859 году наставник Тверской семинарии, в 1861 году александроневского училища и в 1864 году рукоположен во священника к сей церкви.

Священник Дмитрий Муретов – кандидат здешней академии; в 1865 году, посвящен во диакона к Единоверческой Дмитриевской церкви, а в 1876 году – во священника к сей церкви.

Священник Флор Малиновский – кандидат здешней академии; в 1873 году – преподаватель олонецкой семинарии; в 1875 году рукоположен во священника к церкви при больнице св. Ольги и определен законоучителем Александро-Невского училища, и в 1880 году перемещен священником к сей церкви.

Состоит членом общества распространения просвещения в духе православной церкви и говорит в местной церкви прихожанам вне-богослужебные беседы.

Протоиерей Иоанн Братолюбов – студент здешней семинарии; в 1845 году рукоположен во священника в Щирский погост, лугского уезда; в 1867 году перемещен священником к церкви при исправительной тюрьме; в 1881 году дозволено ему временно совершать богослужение при Большеохтенском кладбище до воспоследования указа святейшего синода о закрытии сего кладбища. Он вместе с священником Малиновским участвует во вне-богослужебных беседах с прихожанам.

Дьякон Василий Васильев – из певчих хора его высокопреосвященства; в 1869 году рукоположен во диакона к новгородскому кафедральному собору, а в 1871 году перемещен к сей церкви.

Дьякон Александр Георгиевский – из окончивших курс в здешней семинарии; в 1854 году рукоположен во диакона к Шлиссельбургскому собору; а в 1871 году перемещен к сей церкви.

Дьякон Александр Боголюбов – с 1863 года состоял дьячком при сей церкви, а в 1881 году рукоположен во диакона, с оставлением на причетнической вакансии.

Дьячок Феодор Филологов – из причетников Гельсингфорской церкви, в 1868 году переведен к сей церкви.

Дьячок Стефан Щеглов – из послушников; в 1860 году поступил дьячком к Царскосельскому собору, а в 1870 году – к сей церкви.

16. Содержание причта

Причт Большеохтенской церкви всегда содержался и в настоящее время содержится доходами, приобретаемыми главным образом трудами по исполнению христианских треб на кладбище и незначительными доходами от требоисправлений в приходе, не получая никакого жалованья и не имея никакого другого вспомогательного средства к своему содержанию, кроме процентов около одной тысячи рублей, в настоящее время с капитала, в разное время и от разных лиц внесенного с тем, чтобы проценты шли в пользу причта на поминовение завещателей и их родственников. Доходы, а равно и проценты с неприкосновенного капитала делятся между членами причта по форме, утвержденной святейшим синодом.

17. Церковные здания.

Причт Большеохтенской церкви с самого начала учреждения своего до 1800 годов не имел для себя никаких особых казенных помещений или домов. Члены причта помещались тогда или в вольно-наемных квартирах, или же в своих собственных домах, построенных по близости приходской церкви, на левом берегу Чернавки, тем более, что постройка их, при существовании на Охте кораблестроительной верфи и при ней казенных плотников – из охтян, (а отсюда, – по всей вероятности, при отпуске леса от казны, а, может быть – и рабочих) – обходилась не дорого. В 1805 году последовал указ из духовной консистории, которым предписано было накапливать сумму для постройки каменного церковного дома, для помещения в нем всех священно-и-церковнослужителей. В 1810 году дозволено уже было на накопленную церковную сумму, не касаясь свечной, выстроить на церковной земле два каменных дома, – каковой один, старанием протоиерея Иоанна Вишневского, и выстроен был в два этажа, по Зубову переулку, в 1816 году.

Так как в выстроенном доме не могли поместиться все члены причта, то некоторые из них жили в своих домах, а по смерти их, дома их приобретались в пользу церкви. Так, в 1809 году, с разрешения епархиального начальства, куплен был на церковную сумму оставшийся после смерти священника Андрея Семенова, выстроенный на церковной земле, дом для священника Петра Александрова, за 400 рублей (ук. консист., от 4 декабря, за № 3789). В 1811 году приобретен был в пользу церкви дом со всеми службами протоиерея Андрея Журавлева, за 1,000 рублей, оцененный в 1,200 руб.; 200 рублей были употреблены на починку его; в 1813 году куплен был в церковь дом у диакона Хрусталева, за 325 р.; в 1816 году – у дьячка Ивана Драницына, за 225 рублей. В 1826 году причт вошел прошением, чтобы дозволено было приступить к постройке другого каменного дома; разрешение последовало и дом был выстроен в 1830 году, старанием старшего священника Петра Александрова. Таким образом из двух каменных домов образовались два двухэтажных флигеля на противоположных концах; средина между ними представляла пустое пространство, ничем не застроенное. Только в 1862 году с разрешения епархиального начальства, средина между зданиями застроена двух-этажным каменным зданием с мезонином над ним наверху, которое и образует теперь в соединении с бывшими каменными флигелями один дом. Таким образом Большеохтенский церковный дом состоит из трех домов, разновременно построенных. Главный фасад его выходит на Зубов переулок; чрез дорогу по речке Чернавке расположены причетнические сады. Во дворе церковного дома помещаются по бокам два одноэтажных каменных флигеля, из которых в одном помещается просфирня, а в другом – прачешная и дворницкая, а среди их каменные сараи, составляющие службы причта; за сараями и далее дома по Зубову переулку расположены сады для священно-служителей. Всего церковной земли под зданиями, одворками и садами около 2,000 квадр. саженей.

О доме на кладбище сказано в статье о кладбище.

18. Библиотека и архив.

Библиотека состоит из книг Св. Писания, книг богослужебных и свято-отеческих и немногих духовных журналов. Древних книг и важных актов не имеется. Метрические книги сохраняются в целости только с 1800 года, а за некоторые года прошедшего столетия только в отрывках:

За 1,755, 68, 69, 73, 83, 84, 88 и 89 гг. – первая часть о родившихся.

За 1732, 33, 34, 57, 58, 61 и 67 гг. – вторая части о бракосочетавшихся.

За 1735, 36, 56, 59 и 96 гг. – первая и вторая часть о родившихся и бракосочетавшихся.

За 1754, 70 и 97 гг. – первая и третья части о родившихся и умерших.

19. Благотворительные учреждения на Охте.

а) Дом призрения бедных духовного звания

По близости Большеохтенского кладбища, на Георгиевской улице, существует каменный двух-этажный дом для призрения вдов и сирот духовного звания. Дом этот устроен в 1825 году с.-петербургским купцом Василием Харавиным, по горячему участию и заботливости настоятеля сей церкви, благочинного, протоиерея Иоанна Вишневского, на земле, добровольно уступленной, с разрешения адмиралтейского ведомства, охтенским поселянином Дмитрием Никоновым; в 1879 г. вновь отремонтирован и переделан внутри усердием с.-петербургского купца, потомственного почетного гражданина П. С. Елисеева. В пользу призреваемых имеется капитал в 346 руб., образовавшийся из пожертвований благотворителей; он положен на вечное обращение и содержится в 4% непрерывно-доходном билете государственной комиссии погашения долгов; против сиротского дома устроена кружка для сбора доброхотных подаяний. Помещение в богадельню зависит от с.-петербургского епархиального попечительства о бедных духовного звания, по согласию с настоятелем церкви и с утверждения епархиального начальства. В настоящее время в сиротском доме пользуются помещением 17 лиц, большею частью – престарелых девиц и одиноких вдов, но есть и с детьми. Отопление богадельни производится на счет церкви.

Независимо от этого, многие вдовы и сироты, как местного причта, так и посторонние, пользуются от Большеохтенской церкви денежным пособием; всех пособий выдается в год в настоящее время три тысячи триста рублей. Самый высший размер пособия 41 p. 66 к. в месяц, а низший – 5 руб., одна только, престарелая девица получает 3 рубля.

б) Охтенская общественная богадельня для престарелых обоего пола

В силу 31 § инструкции, данной правительством местному охтенскому управлению, в 1818 году в июне месяце206, издавна существовала и существует и в настоящее время при охтенской управе общественная богадельня для обывателей Большой и Малой Охты. Прежде она помещалась в деревянном строении по Конторской улице, на берегу реки Невы, где в настоящее время помещаются сараи пожарной команды, но в 1865 году, с устройством общественного каменного дома на углу Конторской улицы и Большеохтенского проспекта, она переведена в этот дом и помещается рядом с управою. Число призреваемых в ней не простиралось более 40 человек; в настоящее время в ней призревается 28 престарелых женщин и 3 мужчин. Богадельня находится в непосредственном распоряжении охтенской управы.

в) Большеохтенское благотворительное общество в память в Бозе почившего Государя Императора Александра II

Состоит под покровительством Императорского человеколюбивого общества. Общество это открыто 4-го июля 1882 года, по инициативе некоторых обывателей Большой Охты (преимущественно из иногородних), в числе 27 человек, на собранный ими по подписке капитал в 2,375 рублей, для вспомоществования бедным большеохтенского прихода, всякого звания, с целью увековечить память Незабвенного Монарха. Цель общества оказывать вспоможение денежными и другими пособиями всем истинно бедным, как-то: беспомощным вдовам, сиротам, престарелым, увечным, больным, обремененным большим семейством и т. п., отделяя истинную бедность от промышленного нищенства. Средства общества состоять: а) из неприкосновенного капитала, пожертвованного членами-учредителями, б) из ежегодных взносов членов-благотворителей, в) из единовременных пожертвований доброхотных дателей и г) из кружечного сбора. В настоящее время общество располагает следующими средствами: а) неприкосновенного капитала, 2,375 рублей, б) членских взносов 550 р., в) пожертвований по подписным листам 502 р. 65 к. и г) кружечного сбора 135 р. 5 коп., всего 3,562 р. 70 к. В расходе: внесено за воспитание одного круглого сироты в охтенском ремесленном училище – 60 р., выдано единовременных пособий – 75 рублей и постоянных ежемесячных пособий 15 рублей.

В пользу общества, охтенским мещанином, Василием Мих. Бухариным, по духовному завещанию, отказан двух-этажный деревянный дом, находящийся по Георгиевской улице, со всеми принадлежащими к нему постройками, с обязательством выдавать сыну его – Адриану Бухарину из приносимого домом дохода по 10 руб. в месяц и, четыре раза в год, выдавать единовременное пособие бедным по 50 р. каждый раз – пред праздниками Рождества Христова, св. Пасхи и местными: Сошествия св. Духа и Смоленские иконы Божией Матери. Дом может приносить доходу до 700 р. в год.

г) Охтенский Мариинский детский дневной приют

Он помещается в собственном каменном двух-этажном доме по Гурдиной улице; устроен иждивением с.-петербургского почетного гражданина Р. К. Шитта и открыт 28-го декабря 1846 года для ста приходящих детей обоего, пола. В настоящее время он содержится на средства детских приютов. Цель его – облегчить бедных матерей, занимающихся специальным охтенским молочным промыслом, в надзоре за их детьми и доставить им более свободного времени, а детям дать религиозно-нравственное направление и начальное умственное образование. В нем – надзирательница и две ее помощницы. Законоучителем состоит местный священник Д. С. Муретов и сотрудником ею тоже местный священник Ф. С. Малиновский.

20. Школы.

В районе большеохтенского прихода находится до 6-ти первоначальных учебных заведений, два из них официальных, именно: а) охтенское начальное городское училище, помещается в арендуемом у купчихи Михайловой каменном доме, по Большеохтенскому проспекту. Училище содержится на средства города и предназначено исключительно для мальчиков. Законоучителем состоит местный диакон А. П. Георгиевский; б) в деревне Полюстрово земская школа для мальчиков и девочек. Законоучителем в ней единоверческой Дмитровской, что на Большеохтенском кладбище, церкви священник М. П. Соколов, и в) четыре школы для первоначального обучения детей обоего пола содержатся частными лицами; одна из них находится в Матросской слободе.

21. Крестные Ходы.

Из Большеохтенской Свято-Духовской церкви ежегодно совершается, вокруг всего прихода, крестный ход в праздник Смоленские иконы Божией Матери, 28 июля. Церковное шествие с хоругвями и со св. иконами после литургии, совершаемой в этот день благочинным, соборне, с местным духовенством в приделе Смоленской иконы Божией Матери, в сопровождении многочисленного народа, чрез восточные ворота церковной ограды направляется к церковному дому; обойдя церковный дом Зубовым и Безымянным переулков, идет по Рыбакову переулку, Медведевой улице, чрез мостик речки Чернавки, по Георгиевской улице, к кладбищу и чрез кладбище – в деревню Исаковку; пройдя деревню, полем по Пороховскому шоссе и мимо бумагопрядильной охтенской фабрики, по дороге, сзади Безбородкинского парка, направляется в деревню Полюстрово; здесь по Полюстровскому и Тепловодскому проспекту доходит до минеральных вод – это самый крайний предел его; отсюда начинается обратное шествие, сначала опять Тепловодским проспектом, а потом уже другим путем, чрез Безбородкинский сад и набережную реки Невы, до Большеохтенского проспекта, по которому и возвращается в Свято-Духовскую церковь. Возвращение его бывает позднее, около 8-ми и даже 9-ти часов вечера. Это зависит как от самого расстояния, которое он проходить (около 10 верст), так и от того, что во время пути, пред домами и в домах, часто служатся, по усердию прихожан, молебны, которые и замедляют шествие. 1-го августа, в день происхождения честных древ Животворящего Креста и 6-го января, в праздник Богоявления Господня, из Свято-Духовской в церкви, после литургии, совершаются крестные ходы на реку Неву для освящения воды. – Кроме того во все дни светлой седмицы, начиная с понедельника, в конце литургии, совершается хождение вокруг Георгиевской церкви с артосом, в сопровождении креста, евангелия, икон и хоругвей. Тоже делается и в Свято-Духовской церкви с тем различием, что, когда здесь не бывает литургии, обхождение церкви совершается в конце утрени.

В. Домовые церкви

I. Церкви при главных управлениях.

Церковь св. Спиридона еписк. Тримифунтского при департаменте уделов

Церковь, по Высочайшему повелению Императора Павла I, от 6 марта 1798 г. последовавшему на докладе министра уделов князя Алексея Борисовича Куракина, сначала была устроена при подведомственной департаменту полотняной фабрике, в Колтовской, и 14 июля 1799 г. освящена во имя преп. Феодосия Тотемского. На содержание церкви и на преподавание наук взятым на фабрику из воспитательного дома воспитанникам и воспитанницам Высочайше повелено отпускать из сумм департамента 1,100 руб. ассигн. – Церковь, помещавшаяся в одной из комнат фабрики, устроена была директором Чертежной экспедиции Иваном Антроповым. По сношении министра Уделов с митрополитом Гавриилом, был прислан, из коллегии Иностранных дел, иконостас, писанный на холсте и предназначавшийся в Дрезден. Ризница и прочая церковная утварь даны из Невской Лавры. Некоторые иконы писал и Иконостас золотил иподиакон невского монастыря Никита Недремский. На устройство и освящение церкви употреблено казенной суммы 1,775 руб. 50 коп. ассигн. Священнику, кроме квартиры и свечей, положено жалованья 400 руб. ассигн., а причетнику, кроме квартиры и свечей – 120 р. ассигн. В 1807 г. фабрика уничтожена и передана в ведомство 2 Кадетского Корпуса, а для департамента куплен у Графа Шереметьева каменный дом в Миллионной улице. Бывшая на фабрике церковь во время переделки хранилась в Колтовской церкви. В марте 1808 г. по сношении министра уделов графа Гурьева с митрополитом Амвросием, в новом доме освящена церковь во имя Святителя Спиридона Тримифунтского, празднуемого 12 декабря, в день рождения Императора Александра I. Как дом департамента, так и церковь отделаны архитектором Воронихиным. Многие иконы прибавлены вновь. Иконы иконостаса соответствовали именам угодников, одноименных лицам августейшего семейства. Некоторые ризы, из числа присланных Невской Лаврой, были отосланы во псковскую губернию, в слободу Сольцы, а в замен их устроены новые. На перестройку употреблено до 15,000 р. ассигн. Министр уделов князь Петр Михайлович Волконский пожертвовал в 1880 г. свящ. сосуды с принадлежностями в 565 руб. ассигн., напрестольное евангелие в 260 р. и плащаницу в 1,610 р. 75 коп. ассигн. – 4-го декабря 1834 г., по Высочайшему повелению, препровожден, для поставления в алтаре, поднесенный Государю крестьянином рязанской губернии, Егорьевского уезда, села Малива, Савельем Спиркиным, резной из кости образ Веры, Надежды и Любви, сделанный племянником известного писателя Ломоносова, архангельским резчиком Иваном Лопатиным. В 1838 г. куплены напрестольное евангелие за 825 р. и напрестольный крест за 700 р. ассигн.

По устроении церкви положено священнику жалованья 700 р. ассигн., а из причетников одному 250 р., а другому – 200 р. ассигн. В 1811 г. священнику платилось уже 1,000 р. ассигн., причетникам – одному 300 р., а другому 250 р. В 1819 г. священнику – 2,000 руб. ассигн., причетникам по 600 руб. ассигн. Кроме того, причту дана квартира с отоплением и освещением. С открытием при департаменте землемерного училища в 1828 г. священнику за уроки Закона Божия положено 600 руб. ассигн. Кроме того священник получал на рясу, а причетники – на сюртуки. Приглашаемый из Лавры иеродиакон получал по 10 руб. ассигн. за каждое служение. Пели при службах сначала семинарские певчие за 1,200 р. ассигн. в год, потом – певчие Театральной дирекции, за 2,000 р. ассигн. затем приглашались, вместо иеродиаконов, придворные протодиаконы и получали по 7 р. 50 к. ассигн. за каждую службу.

Приход церкви составляли чиновники департамента, воспитанники землемерного училища и служителя, – всего до 140 человек. При венчании сановных лиц церковь посещали Высочайшие особы; так напр. при венчании графа Димитрия Карловича Нессельроде с дочерью графа Закревского, Лидиею Арсеньевною, церковь посетили Государь Николай Павлович, с наследником Александром Николаевичем и Великим Князем Константином Николаевичем.

21 февраля 1857 г. Высочайшим указом на имя министра двора, повелено было купить для удельного департамента дом князя Орлова (бывший Пашкова) на Литейной, а здания департамента переделать для дворца Михаила Николаевича. По сношении министра Михаила Николаевича Муравьева с митрополитом Григорием, по указу консистории от 30 марта 1857 г. за № 1981, св. престол был снят и хранился в особой комнате, вместе с утварью, а 7 ноября, по устроении церкви в новом здании, престол поставлен на место и 8 ноября: церковь освящена малым водоосвящением и Литургией.

Церковь помещается над комнатами председателя департамента, и окнами обращена на Литейную улицу. Она украшена колоннами Коринфского ордена, а потолок – лепными шашками. Иконостас, белый, деревянный, с позолотою, сделан по рисунку профессора Резанова, устраивавшего церковь. К прежним иконам прибавлены другие, работы Академика Васильева, как то: Николая Чудотворца, царицы Александры, св. Алексия, Димитрия мироточивого, апостола Петра и Льва, епископа Катанского. Это сделано на память о прежних министрах, содействовавших устроению и улучшению храма. На устройство иконостаса и написание икон употреблено 2,788 р.; 80 к. В церкви замечательны две изящные бронзовые, золоченные чрез огонь, люстры, каждая в 150 свечей. Они сделаны в Париже, при прежнем владельце дома, Г. Пашкове.

В июне 1857 года поступили в церковь следующие, принадлежавшие расформированному стрелковому полку, вещи, серебрянныя-вызолоченныя: дарохранительница, дароносица и ковшичек; серебряные: блюдо для креста, кропило, кадило, и накладного серебра – ладоница и мирница. 30 июля того же года, назначено причетникам квартирных денег по 100 руб. в год, а 5 октября 1858 г. добавлено по 60 руб. Того же года, в сентябре, художником Заболотским, написано для хоругвей 4 образа, за 75 р.; хоругви, бархатные, малиновые, вышитые золотом, куплены у Сытова, за 185 р.; исправлены и посеребрены подсвечники, за 215 руб., а 25 сентября, служившим в чертежной департамента Яворским, пожертвованы в церковь образа: св. Николая Чудотворца и Божией Матери, и – образок св. Дмитрия Мироточивого, с мощами Макария, Нифонта новгородского и Григория чудотворца; в ноябре устроена на плащаницу сень, малинового бархата с золотыми кистями; в декабре, бывшим директором землемерного училища Булгаковым пожертвован большой образ Вознесения Господня, последний труд его тестя, 80-летнего профессора Егорова. Образ поставлен за престолом. В том же 1858 г. членом департамента Барыковым пожертвован хрустальный, с серебряным ободком, сосуд для св. мира; старостою Гусевым – книг на 100 р. сер., кроме того, куплено несколько подсвечников, сделан запрестольный крест, новая плащаница, ценою в 800 р., с глазетовым покровом; позолоченная рама для запрестольного образа, за 130 р.; написаны иконы 12-ти праздников и поставлены в крестах над плащаницею. В том же году, назначено выдавать придворным певчим, вместо прежних 428 р., по 700 р. и, каждый раз, нанимать им экипаж. В 1859 г. академиком Васильевым нарисовано 12 икон св. апостолов и четыре иконы святителей Вселенских; они поставлены в тех 16 нишах, в которых прежде стояли бюсты, украшавшие залу Пашкова. Тот же академик, по мысли г. председателя, написал на золотом фоне образ святых: Пахомия великого, преп. Исаии, Димитрия царевича, Ахилла, еписк. Ларисского и преп. Евфросина, в память учреждения департамента, 15 мая. Академик Солнцев написал иконы св. архистратига Михаила и великомученицы Варвары, В 1860 г. утвержден старостою коллежский асессор Черкасов; переданы в церковь вырезанный из слоновой кости образ Воскресения Христова, дар Государя Императора, и – крест, сделанный на петергофской гранильной фабрике из окаменелого дерева.

Из позднейших приношений замечательны следующие: в 1866 года, кипарисный крест с мощами; в 1867 г., из упраздненной церкви придворной больницы перенесены сюда напрестольное Евангелие, стенные образа и множество облачений. В 1874 г., устроено в церкви паровое отопление и восстановлены архитектурные украшения храма; пожертвована купцом Бородулиным сень для престола, принять в дар от петергофской гранильной фабрики массивный, белого мрамора, постамент для принадлежащего церкви ковчега из сибирской яшмы.

Со времени устройства церкви при полотняной фабрике настоятелями были: Иоанн Григорьев, перемещенный сюда от Самсониевской церкви; Михаил Васильев Грузинский, переведенный из Колтовской; Филипп Васильев – из Воскресенского Новодевичьего монастыря; Прохор Постников – из ключарей новгородского Софийского собора; Василий Семенов Никитский, Иоанн Стефанов Тихвинский, Василий Григорьев Помяловский, кандидат здешней академии XIV курса (1841 г.), скончавшийся протоиереем в 1866 г. Он сначала преподавал Закон Божий в приготовительном классе медико-хирургической академии, а в 1844 г. рукоположен был во священника к сей церкви. Кроме занятий в землемерном училище, он преподавал Закон Божий безмездно в разных приютах и патриотических школах. Любя духовную и светскую науку, протоиерей Помяловский приобретал множество дорогих и редких книг и дал основательное образование детям, из коих один служит ныне профессором петербургского университета.

После Помяловского поступил Канидий Иванович Коченовский, сперва бывший священником в Черниговской губернии, откуда он родом, а потом служивший в полках, и, между прочим, в образцовом пехотном полку, в Ораниенбауме. В это время он преподавал Закон Божий в ораниенбаумском и пениковском училищах. В 1866 г. был командирован главным священником штаба Его Величества в Средиземное море, на корабль «Витязь», для исправления треб, при почившем цесаревиче Николае Александровиче; кроме того, по воле императрицы, из Ниццы был назначен в Рим, для богослужения в посольской Римской церкви во всю четыредесятницу 1866 г.; наконец был определен к здешней церкви.

Церковь святого благоверного князя Александра Невского

при доме министерства иностранных дел

Церковь устроена по воле императора Николая в 1827–28 годах. За постройкой наблюдали управляющий кабинетом граф Гурьев и члены строительной комиссии, учрежденной для устройства правильной против зимнего дворца площади, особенно Сенявин, князь Урусов и др. Главным наблюдателем был коллежский советник Ошеметков. Церковь построена по плану архитектора Росси, освящена 2 сентября 1828 года и со всею утварью принята министерством от строительной комиссии в феврале 1829 г. Она помещается в здании министерства, в 4 этаже фасада, обращенного к певческому мосту.

Церковь четвероугольная, продолговатая. Антиминс ее освящен митрополитом Никанором, а подписан митрополитом Григорием. Церковь освещается двумя горизонтальными просветами и одним окном в притворе. Наружные окна заделаны сплошною стеною. Малый просвет над алтарем, с летним и зимним железными переплетами, состоит из двойных окон оранжевого и белого цвета. Над церковию сперва были двойные белые стекла, а когда в них образовалась течь, то, в 1848 г., вместо них выстроен деревянный оштукатуренный купол, о 8 вертикальных окнах, с железным, вызолоченным, 4-х конечным крестом. В 1861 г, лепные и резные украшения церкви, доселе посеребренные, были вызолочены по левкасу, именно: карниз иконостаса, розеты, модулионы, порезка, листья и пр., также – лучи Всевидящего ока, рамы окон, карнизы и пр.

Притвор отделяют от храма 2 колонны из голубого фальшивого мрамора, утвержденные на фундаменте из путиловской плиты; верхи колонн украшены лепными, вызолоченными капителями, на подобие коринфских; между колоннами – головы херувимов. От колонн к стенам церкви идут чугунные вызолоченные решетки с медными поручнями. Стены притвора оклеены обоями под белый мрамор.

Стены средней части храма обделаны под белый мрамор. Пилястры, поддерживающие карниз, сделаны под голубой мрамор, а базы – под белый. Плинтусы – из полированной путиловской плиты; пилястры украшены сверху лепными вызолоченными капителями на подобие коринфских, с головками херувимов и с крестиками. На стенах повешены бронзовые, вызолоченные бра, по 5-ти свечей в каждой; на потолке – люстра в 25 свечей; пол паркетный дубовый: солея возвышается на две ступени; клиросы чугунные, вызолоченные; хоругви из серебряного глазета, с золотою бахромою и кистями; древки их деревянные, резные, вызолоченные. Иконостас соснового дерева, в один ярус, окрашен белой лаковой краской. Царские двери резные, вызолоченные; резьба на них виноградными ветвями и листьями; над ними золоченый голубь в лучах.

В церкви находятся следующие иконы: направо от входа образ св. князя Владимира, налево – Андрея Первозванного; в боковых стенах-простенках, справа, снятие со креста, слева – Рождество Христово. У клиросов справа икона св. Александра Невского, слева – Николая Чудотворца. В арках, на южной стороне: Введения во Храм, на северной – Рождество Богородицы; на западной – Успения; в парусах купола – 4 Евангелиста. На аналоях у правого клироса Скорбященской Божией Матери; у левого – Александра Невского; на Царских дверях – Благовещение и 4 Евангелиста; на боковых – Архангелы Михаил и Гавриил; в средине – Спаситель и Божия Матерь; над Царскими дверьми – Тайная Вечеря. Иконы писал профессор Виги, а Евангелистов – художник Лейбин.

Пол в алтаре из дубового паркета; стены оклеены обоями под мрамор; пилястры – под мрамор, с белыми базами.

Престол дубовый. На нем Евангелие, крест, дарохранительница серебряные, вызолоченные, с фарфоровыми образами. Жертвенник из соснового дерева, на нем дарохранительница из малахита, и образ – «моление о чаше» приношение товарища министра Николая Алексеевича Муханова. На восточной стене – образ Воскресения Христова. Вокруг церкви, за алтарем, ризница, комната для министра и квартира священника.

Церковные облачения устроены из дорогой материи, напр. из зеленого шелку, малинового бархата и белого глазета.

Особенную заботливость о церкви показали: управлявший министерством Лев Григорьевич Сенявин, вице-директор Александр Петрович Озеров и бывший министр князь Александр Михайлович Горчаков. Из посторонних Алексей Петрович Евреинов и Василий Алексеевич Поленов.

Метрические книги ведутся с 1829 г. Хозяйством церковным заведует особый чиновник. На содержание церкви, по штату 1840 г., положено 714 рублей. Из них 600 руб. получают певчие.

Причт церкви состоит из священника и 2 псаломщиков. В начале 1856 г. определен диакон на дьяческой вакансии. Священник получает в год 3,000 руб. асс., дьячки по 750 руб. асс. Кроме того причт имеет казенные квартиры с отоплением и освещением и пользуется церковными доходами.

Первым настоятелем церкви был рукоположенный сюда в 1828 г. Ксенофонт Иванович Делекторский, магистр V курса (1823 г.) и бакалавр академии (1824–28 г.). Он состоял членом разных ученых обществ и правительственных комитетов и отличался высоким проповедническим талантом. После него, в 1842 г., определен Константин Иванович Боголюбов, также магистр здешней академии XI курса (1835 г.), он был профессором в с.-петербургской семинарии, потом в 1838 г. бакалавром академии и доселе преподает закон Божий в реформатском училище и состоит наблюдателем преподавания православного закона Божия в немецких училищах столицы.

Церковь при доме главного управления корпуса жандармов

Указом св. синода, от 10-го августа 1814 г. разрешено было князю Кочубею иметь домовую церковь. Дом Кочубея был впоследствии куплен для главного управления корпуса жандармов. Находившаяся здесь церковь, во имя св. великомученицы Екатерины, была закрыта при шефе жандармов графе Бенкендорфе и его преемниках. 31-го января 1875 г. шеф жандармов генерал-адъютант Александр Львович Потапов просил митрополита Исидора разрешить открытие церкви. Владыка, письмом от 22-го авг. 1875 г., за № 1,514, уведомил его, что «указом св. синода от 20 июня 1875 г., за № 2,151, сообщено ему, высокопреосвященному митрополиту Исидору, о воспоследовавшем в 5-й день июля Высочайшем соизволении на устройство в доме главного управления корпуса жандармов в С.-Петербурге церкви во имя св. великомученицы Екатерины». Церковь находится в бель-этаже. Вход в нее с Фонтанки, чрез здание корпуса и с Пантелеймонской улицы, со двора. Длина церкви 10 саж., ширина 4 саж., высота 10 арш. Ее освещают 4 окна, выходящие на двор. Иконостас из черного американского дуба.

Церковь освящена 22-го декабря 1875 г. архимандритом Сергиевой пустыни Игнатием. Священником назначен Андрей Братановский, переведенный из виленской дворцовой военно-походной церкви. Должность причетника исправляет жандарм унтер-офицер. В последних годах церковь перешла в ближайшее заведывание г. министра внутренних дел.

Церковь при доме градоначальника

Дом градоначальника находится на Адмиралтейской площади, между Невским проспектом и Гороховой улицей, где прежде помещались губернские присутственные места. Церковь прежде помещалась в доме военного губернатора, в Большой Морской улице, где она была устроена в 1843 году во имя святителя Николая и освящена митрополитом Антонием 16-го октября. В настоящий же дом перенесена в 1877 г. с переходом в этот дом на жительство градоначальника и 4-го сентября освящена протоиереем Исаакиевского собора Петром Лебедевым, в сослужении благочинного, протоиерея Черепнина и протоиерея Вознесенской церкви Иоанна Соболева.

Церковь помещается в 3-м этаже и окнами выходит к Адмиралтейству и на Гороховую ул. Длина ее 8 саж.; ширина 5 и высота 2 саж. Пол паркетный, дубовый; потолок и стены окрашены масляной краской и частью расписаны. Иконостас двух-ярусный, деревянный, с золоченой резьбой.

Для служения в 1850 г. прикомандирован был бывший протоиерей Измайловского полка Павел Петров, а ныне служит причт Вознесенской церкви.

Церковь святые Живоначальные Троицы

в доме г. министра Императорского двора

Дом этот находится на Фонтанке, между симеоновским и цепным мостами, под № 20-м.

В начале настоящего столетия он был занят главно-управляющим почтовым департаментом, в каковой должности с 1805 по 1842 год состоял князь Алекс. Ник. Голицын, известный своею близостию к императору Александру I, государственною деятельностию и религиозным настроением. После Голицына тут жил преемник его по должности, граф Влад. Фед. Адлерберг. С 1852 г., когда Адлерберг был назначен министром Императорского двора, дом, по его ходатайству, перечислен в придворное ведомство и с тех пор служит помещением министров Императорского двора.

Личность князя Голицына замечательна в истории религиозной жизни и просвещения России в начале нынешнего столетия. В звании обер-прокурора Святейшего Синода (1803–1817 г.), и министра народного просвещения (1816–1824 г.), он носил титул министра духовных дел и народного просвещения, поэтому и занимаемый им дом и домовая церковь имеют, в известной степени, историческое значение. Достаточно сказать, что здесь возникло в 1812 г. и до самого почти закрытия имело свои заседания и склады изданий российское библейское общество. В этой церкви Император Александр I, отложив царское величие, скромно, среди немногих приближенных одинакового с ним благочестивого настроения, нередко изливал свою благочестивую душу в пламенно-созерцательной молитве; сюда собирался для молитвы тесный кружек лиц единомышленных с Голицыным, напр. Кошелев и др.; сюда старались иметь доступ и такие лица, которые, своим мнимым благочестием, хотели обратить на себя внимание и расположение сильного Голицына; здесь, наконец, по временам совершал богослужение и произносил проповеди знаменитый вития и богослов Филарет, тогдашний ректор духовной академии, впоследствии митрополит московский207.

Церковь устроена в 1812 г. и 1 октября освящена во славу пресвятые Троицы, причем архимандрит Филарет произнес слово на текст: возмите врата князи ваша... об освящении храма внутреннего, духовного208. Помещается она во втором этаже левого надворного флигеля и алтарем обращена на восток. Внутреннее устройство, оставшееся, кроме незначительных изменений, до настоящего времени, настолько своеобразно, что, не смотря на малые размеры храма, заслуживает подробного описания. Благочестивое настроение устроителя храма, с сильным оттенком западного мистицизма, проявилось, в устроении храма, желанием выразить духовные идеи и каждой части его дать символическое значение, чтобы храм, в целом не был бездушною массой камней, но выражал то христиански-просветительное значение, которое принадлежит ему. Исполнителем этих идей Голицына в устройстве церкви был известный архитектор Воронихин, строитель Казанского собора, а в украшении принимали участие: знаменитый художник, масон Боровиковский и автор первого проекта московского храма Христа Спасителя, художник и мистик – Витберг.

Церковь имеет следующее внутреннее устройство:

Из большого зала входят во внешний, совершенно темный, притвор, не имеющий окон; во всю ширину притвора – лестница в 7 ступеней, ведет на площадку к востоку, на которую падает малый свет из храма. Этот мрак, вероятно, изображает духовную тьму падшего человека, а ступени – добродетели, которыми он, от мрака заблуждений и греха, должен выходить к свету истины и добра. Далее стеклянные двери ведут во внутренний притвор. Верх этих дверей имеет вид стрельчатой арки, а рамы украшены в готическом стиле; самый-же притвор, семигранный, на подобие средневековой готической каплицы, устроен в два яруса и заканчивается стрельчатым сводом. Сравнительно с диаметром основания, он очень высок (диаметр 1½ сажени, высота 3) и верх его теряется во мраке. Нижний ярус, состоящий из семи граней, отделенных тонкими колоннами, с лепными готическими украшениями, имеет впереди входную арку в церковь, по бокам – три фальшивых окна, справа – арку с плащаницею, слева – нишу, а сзади – двери во внешний притвор. Верхний ярус представляет готические же стрельчатые фальшивые оконные ниши, с нарисованными на стеклах, в виде статуй, 14 изображениями апостолов и евангелистов. Этот притвор полутемный: днем он слабо освещается частию из церкви, чрез входную арку, частию – справа, из арки, где помещается плащаница; вечером-же его освещает небольшая, в 6 свечей, люстра, спускающаяся со свода. Полумрак его изображает, вероятно, постепенность перехода от мрака к свету духовному.

Арка с правой стороны ведет в небольшую усыпальницу, (1 саж. длины и 2 арш. ширины) тоже в готическом стиле, высокую, с окнами в два яруса: здесь помещается гробница с плащаницею. Нижнее окно усыпальницы, широкое во всю продольную стену, с рамой из разноцветных стекол, выходит в зимний сад, чем наглядно и живо напоминается погребальная пещера гроба Господня. Гробница стоит на черном продолговатом подножии, она деревянная, белая, с черными резными по краям, украшениями; длина ее 1⅓ арш., ширина ¾ арш. Плащаница, писанная на полотне, мерою равна гробнице, и, кроме слов обычного тропаря, окаймлена узкою золотою бахромой. Изображение Спасителя, высокой художественной работы. Над плащаницею висит небольшая лампадка с елеем. На стенах: в головах гробницы – икона сошествия св. Духа на апостолов, а в ногах – Спасителя, десницею благословляющего, а в шуйце держащего, окруженное сиянием, пламенеющее сердце. Обе иконы в деревянных черных рамах, итальянского стиля, писаны, как видно из надписи, в 1800 г., художником Иваном Пустыниным. Помещая гробницу с плащаницею при входе в церковь, устроители, вероятно, хотели выразить ту мысль, что грешник, идущий к познанию истины и спасения, должен, пред гробом Искупителя мира, сложит бремя грехов и заблуждений, покаяться, и только искреннее покаяние, по любви Христа Спасителя, благодатию св. Духа, отверзает ему вход в царство света духовного.

Из притвора восточная открытая арка ведет в самый храм, который представляет продолговатую, четырехугольную, комнату длиною до иконостаса 8 аршин, и шириною у западной стены 7¾, а у иконостаса 6½ аршин, вышиной до средней точки свода около 3 сажен. Стены прямые и гладкие, отделаны белым искусственным мрамором, а на высоте 1½ сажен, после широкого антаблемана, начинается потолок, плафон которого сделан в виде высокого круглого свода, отделанного лепными пересекающимися тягами, с осьмигранными углублениями между ними, в которых помещены лепные-же розетки. Во фризе антаблемана, на правой стене, помещены сделанные из алебастра: крест, копие, терновый венец, камень бичевания, евангелие, дискос, потир, митра, омофор, рипиды, кадило и проч., а на левой: скрижали, медный змий, жезл прозябший, стамна, седмисвещник, хлебы, трубы, кидар первосвященника и пр. Над входной аркой на западной стене, золочеными буквами, сделана следующая надпись: «Сей храм посвящен в день Святой и Единосущной Троицы, в 1812 году». Эту не совсем ясную надпись должно понимать так, что храм посвящен имени и в прославление св. Троицы, а не освящен в день св. Троицы, ибо освящение его было 1 октября.

По сторонам входа, на западной же стене, в деревянных золоченых рамках, в виде скрижалей, помещен «акт священного союза» государей, изображенный по голубой эмали золотыми буквами, с одной стороны на русском языке, с другой – на французском. Пол дубовый, паркетный; солея возвышается на одну ступень. Окон в стенах не сделано, хотя положением церковного здания это дозволялось, а храм и алтарь освещаются сверху из круглого окна, устроенного в средине плафона, над иконостасом. Окно в диаметре до 2 аршин; его, вместо рамы, окружают лепные из алебастра облака, с херувимскими головками; стекло в нем цельное хрустальное, с изображением всевидящего ока, в треугольнике, с расходящимися во все стороны лучами. Таким устройством освещения без сомнения, внушается та мысль, что весь свет на земле сообщается нам свыше, от Отца светов. По средине церкви висит медная посеребренная люстра, нового, в русско-церковном стиле, рисунка, несоответствующая характеру храма и, очевидно, поступившая в позднейшее время. Храм, несмотря на оригинальное устройство, производить впечатление не особенно легкое и возвышенное, что зависит с одной стороны от недостатка света, который должен быть присущ храму христианскому и которого здесь мало от одного окна сверху, а с другой от того, что, устроенный в ложно классическом стиле, плафон, при незначительных размерах храма, подавляет своею тяжестью, и храм походить более на погребальную пещеру, нежели на церковь.

Иконостас белый, полированный под искусственный мрамор, с позолоченными лепными и резными украшениями, имеет вид портика с выступающими вперед постаментом, колоннами и антаблеманом; по высоте он равен стенам церкви и антаблеман его сходится с антаблеманом стен, имея также архитрав, широкий фриз с золочеными херувимскими головками и акантовыми листами и золоченый карниз. На постаменте стоят 4 беломраморные колонны и около стен – две пилястры, с золочеными базами и капителями ионического ордена, которые и поддерживают широкий и тяжелый антаблеман. Выше антаблемана, в средине иконостаса, над царскими вратами, в круглой резной золоченой раме, представляющей облака, возвышается храмовая икона св. Троицы, кисти Боровиковского, а от нее расходятся во все стороны, резные золоченые лучи; по краям антаблемана, над боковыми дверями, лежат алебастровые лепные, в рост, изображения двух ангелов со взорами, обращенными к верхнему окну; по их положению и выражению лиц видно, что они, в чистоте духовной, спокойно наслаждаются созерцанием света славы Божией.

Иконостас устроен по рисунку Воронихина, в лжеклассическом вкусе того времени, и, при незначительных размерах, с большими выступами и колоннами, кажется очень тяжелым. Царские врата, настоящие, устроены по мысли и рисунку известного Витберга уже в 1816 г., в замен первоначальных тяжелых, сделанных Воронихиным. Они замечательны по оригинальности идеи художника, которая поправилась как Голицыну, так и императору Александру I, для которого и была первою рекомендациею для неизвестного художника, пред представлением его грандиозного мистического проекта храма Спасителя209. Витберг, желая исправить недостатки работы Воронихина, и придать царским вратам более легкости и прозрачности, сделал следующее: от образа св. Троицы, возвышающегося над иконостасом, он распространил резные лучи так, что боковые падают на карниз иконостаса, а вертикальные, продолжаясь почти до низу, составляют собственно царские врата. Над карнизом он сделал резные золоченые облака, чтобы ими скрыть преломление лучей, когда они из неподвижного верха переходят в подвижные створы врат. В средине врат, поверх лучей, он поместил как-бы носящийся в воздухе, золоченый терновой венец и под ним таковой же потир, стоящий на четырехугольном белом мраморном камне (17 вершков высоты и 15 ширины), изображающем престол, на котором, в виде барельефа, изображены: Благовещение Божией Матери и четыре евангелиста, а ниже барельефа, в три с половиной строки, золочеными буквами начертаны, по мысли художника, слова ап. Павла: имуще убо дерзновение братие входити во святая кровию Иисус Христовою, путем новым и живым, его же обновил есть нам завесою, сиречь (sic) плотию своею (Евр.10:19–20). Камень, при открытии царских врат, распадался пополам. Подножием этому престолу служили подымающиеся от полу три золоченых ступени, который и составляли нижнюю часть врат; а от основания престола подымались вверх, на обе стороны, наклонно к иконостасу, облака фимиама. Завеса, видная сквозь лучи, вместо прежней голубой, по мысли Витберга, была сделана из материи белого цвета, с большим красным крестом по средине, для отличия, по его словам, от ветхозаветной и в соответствие следующим словам апокалипсиса: и убелиша ризы своя в крови агнчей210. Таким образом смысл всего рисунка царских врат был тот, что весь свет в мире это – сияние света славы Триединого; верующие, приступая к престолу благодати тремя ступенями (добродетелями) и здесь приобщаясь от святой чаши, этим путем; новым и живым, входят во святая; облака над вратами – прикровение славы Божией, которой во всей полноте не может созерцать земнородный, а облака внизу – фимиам молитв. Впоследствии, камень этот, должно быть, по неудобству укрепления его на легких резных створах врат, снят и хранится в ризнице; а вместо него вставлена сквозная золоченая резьба, изображающая переплетение ветвей и листьев, и в средине ее – небольшой, писанный на полотне, образ Благовещения. Эта перемена вовсе не соответствует рисунку врат и портит их оригинальный вид. Должно полагать, что тогда же и белая завеса с крестом, как потерявшая значение, заменена обыкновенною красною.

Четыре иконы в иконостасе, кроме упомянутой выше храмовой., одного размера (1¾ арш. длины, ¾ арш ширины), написаны на полотне Боровиковским, в деревянных золоченых рамках, с двумя херувимскими головками на верху. По правую сторону царских врат икона Спасителя: Он представлен восседающим на херувимах, с прекрасным светлым лицем, сияющим чистотою и благостию; облечен в белоснежные ризы и окружен светом славы; цвет лица и рук самый нежный, прозрачный; кровавые раны прободенного ребра и рук ясно выделяются на этой белизне; вокруг Него – сонмы ангелов, постепенно скрывающихся в перспективе, со взорами, обращенными к Спасителю; у ног Господа ангел, смотрящий на землю, держит в левой руке раскрытое евангелие, а правой указывает на изображенные золотыми буквами слова: «Мф. XXV, 34 с.: приидите благословеннии Отца Моего, наследуйте уготованное вам царствие от сложения мира». На левой стороне царских врат – Богоматерь, с юным прекрасным лицем, в светлых одеждах, с умильно-молитвенным взором, обращенным к небу, крестообразно сложенными на груди руками и преклоненными коленами; над главою Ее венок из звезд, а под ногами опровергнутая луна: Богородица окружена сонмом ангелов; у ног Ея, справа, один ангел подает Ей лилию, другой, – слева, держит раскрытое евангелие и указывает на слова: «Лук. 1, 48 ст.: яко призре на смирение рабы Своея, се бо отныне ублажат мя вси роди». На южной двери – архистратиг Михаил, в шлеме и латах, с грозным взором; в деснице его огненный меч, а в шуйце щит, из под которого сверкают молнии; он идет свыше от света к мраку преисподней на поражение ее; за ним – сонмы небесных воинов в шлемах, с сверкающими копьями. Над главою архангела цитата текста, – Апок. XII, 7 с. (Откр.12:7), послужившего основанием изображения. На северной двери архангел Гавриил, юный, в светлой одежде, с лилией в руке, со взором обращенным к небу, как-бы приемлющий божественное поручение и стремящийся на землю, виднеющуюся под его ногами, для выполнения оного. Пред местными образами прежде стояли низкие деревянные, позолоченные, светильники с елеем, подобные языческим, вместо них теперь обыкновенные подсвечники.

Алтарь небольшой (5 арш. длины и 6½ ширины) устроен в виде скинии ветхозаветной. В средине его – св. престол деревянный, в 1¼ высоты, длины и ширины; над престолом сень: четыре колонны ее, почти примыкающие к престолу, деревянные позолоченные, имеют вид пальмовых дерев с распустившимися вверху, вместо капителей, коронками пальмовых листов; на колоннах лежит четырехугольная золоченая рама, распространяются выпуклые металлические золоченые лучи, исходящие от парящего в центре серебряного изображения св. Духа в виде голубя. От краев сени спускаются наклонно, как верх палатки, на все стороны, к стенам, покровы из блестящей серебряной материи, заменяющие потолок алтаря. Спереди престола, между передними столпами сени и в ширину царских врат, оставлено не закрытое пространство, чтобы свет из верхнего окна беспрепятственно освещал алтарь и чтобы возгласы служащего были слышны певчим, помещающимся на верху. Стены алтаря все, не исключая и иконостасной, обиты серебряной-же материей, спускающейся складками в виде покровов скиний и окаймленной, вместо карнизов, узким золотым газом с бахромой. Покровы эти, по рассказам очевидцев, были червленого бархата, который, впоследствии, может быть для большей светлоты алтаря, заменен блестящей серебряной материей. Отделка верха и стен алтаря придает ему вид небольшой скинии или палатки, высота которой, с небольшим возвышением на средине, равна высоте вертикальных стен церкви, а выше палатки, под полукруглым сводом церковного здания, остается над алтарем еще значительное свободное пространство.

На престоле: крест и евангелие обыкновенные, современные устроению церкви; антиминс позднейший, освящен и подписан Нафанаилом, еп. Ревельским, 16 февраля 1847 г., ковчег, бронзовый позолоченный, изображает голгофу, внизу которой – пещера и гроб, а на верху – крест, на котором, вместо Распятия, написано: «совершишася»! За престолом резной из дерева, вызолоченный седьмисвечник, имеющий, подобно ветхозаветному, вид расходящихся от ствола оливковых ветвей, с стеклянными стаканчиками для елея. Запрестольный образ, художественной работы, в деревянной золоченой раме (2 арш. ширины и высоты), изображает коронование Богоматери: Она представлена коленопреклоненною на облаках, с сложенными на персях руками и преклоненною главою; сверху к ней спускаются на облаках окруженные ангелами: Бог Отец – благословляющий, Сын Божий – держащий в шуйце крест, а десницею возлагающий венец на главу Богоматери, и св. Дух – парящий над Нею. Над рамой запрестольного образа, наклонно, укреплена небольшая, круглая (6 верш, диам.) в виде, сияния, рамка, в которой, на доске, красками изображена атмосфера, на ней – круг из 7 цветов радуги, в средине которого свет и на нем, в центре, красными буквами, в две строки, по-еврейски написано имя Иисуса Христа. На небольшом жертвеннике сосуды сребропозлащенные, чеканной работы; спереди потира распятие, писанное на стекле. За жертвенником, на восточной стене, в золоченой раме, большая икона священномуч. Александра и великомуч. Екатерины, и другая небольшая выносная икона св. Троицы, в серебряной вызолоченной рамке, на которой начертано: «слава Святой, Единосущной, Животворящей и нераздельной Троицы». У жертвенника, в северной стене, сделано небольшое, с полукруглым верхом, окно, для усиления света в алтаре.

С востока подле алтаря, находится, внизу, ризница, а вверху, в свободной части алтаря комната для певчих. Она для резонанса, сделана овально-круглой формы, с таковым-же сводом на верху. В передней части ее, под горним местом, большое полукруглое окно; у него стоят певчие, лицом к алтарю, так что из этого окна звуки пения идут в храм, чрез свободную часть алтарного верха. Поющих из храма не видно, они закрыты верхнею частию иконостаса, т. е. лучами сияния, так что звуки пения раздаются с верху, как-бы пение невидимых духов с неба.

В числе предметов ризницы можно указать на сохранившиеся ветхие первые ризы из малинового бархата с золотым гасом, такие в обычае было устроять в начале настоящего столетия. Особенность их та, что крест на фелони нашит не на спине, а на оплечьях.

К достопримечательностям храма относится также висящая на каменной стене алтаря икона «храма премудрости Божией», писанная на доске (8 вершк. вышины и 6 шир.), в 1812 г. как видно из надписи художника. Она не походит на известные изображения Софии Премудрости Божией (новгородское и киевское) и, вероятно, есть произведение художника-мистика того времени, как потому, что она не иконописная, а живописная итальянская, так и потому, что подобная символика была в духе наших мистиков. Икона, вероятно, уважалась людьми с мистическим настроением, каков был и князь Голицын, потому что известный мистик Витберг, при объяснении в 1816 году своего проекта храма Спасителя князю Голицыну, в присутствии Филарета, называет этот образ, с которого он заимствовал, для портика своего храма, изображения 7 добродетелей, «известным образом храма премудрости"211. Вот описание этого образа. В верху изображен на облаках Бог Отец, благословляющий обеими руками, с исходящим от него св. Духом, в виде голубя. По сторонам – семь архангелов: Михаил с пламенным мечем, Уриин с молниями в правой руке, Рафаил с сосудом; Гавриил с лилией, Егудиил с венцем, Салафиил с молитвенно сложенными руками и Варахиил – со скатертью, в которой цветы и плоды. В нижней части у образа – храм премудрости: на помосте в 7 ступеней, с полукруглыми выступами по средине, возвышается портик из семи колонн с капителями коринфского ордена, которые поддерживают большой верх или антаблеман в виде пологого свода. По фризу его, начертано по-гречески: Ἡ Σοφία ᾠκοδόμησεν ἑαυτῇ οἶκον καὶ ὑπήρεισεν στύλους ἑπτά; (Притч.9:1), а под нею в архитраве мелко славянский перевод премудрость созда себе дом... и проч. Колонн по правую сторону 8 а по левую 4; в средине – вход в храм, где в перспективе, представлена стоящею на облаках Богоматерь с воздетыми к небу руками, а на лоне Ее Предвечный младенец, благословляющий. На колоннах круглые медальоны с символическими изображениями даров св. Духа и с надписями: 1) евангелие и под ним надпись – дар премудрости, 2) седмисвечник – дар разума, 3) семь очей – дар совета, 4) семь труб крепости, 5) семь звезд в руке – ведения, 6) семь чаш благочестия, 7) стрелы молнии – страха Божия. Под символами тексты, из которых они заимствованы: 1) видех книгу, запечатанную седмью печатью, 2) видех свещник златый и седмь светильников, 3) на лице едином седмь очей суть, 4) седмь труб рожных на падение Иерихона, 5) в руце десней седмь звезд, седмь чаш златых полны, и пр. На полукруглых выступах ступеней амвона перечислены семь добродетелей, ведущих в храм премудрости, именно: Вера и по сторонам ее: седьмью восходив восхождение ея, Иезек. V гл. – Надежда, Любовь, чистота, смирение, благодать, слава. Относительно двух последних Филарет справедливо заметил незнакомому с точностию богословской терминологии Витбергу, что они не земные добродетели, а благодатные дары небесные, почему и поместить их уместнее не на наружном входе, а внутри самого храма. По обеим сторонам изображены восходящими по краям ступеней пророки; на правой стороне три: Давид с позлащенным ковчегом в руках, Аарон с жезлом прозябшим, Моисей с скрижалями в правой руке и со свитком в левой; на свитке написано; «радуйся скрижаль, в ней же перстом Божиим написася Сын Божий»; на левой четыре: Даниил, держащий в руках гору несекомую, – Иезекииль – врата, Иеремия – жезл, Исаия – свиток, на котором изображено: се дева во чреве приимет и проч. (Ис.7:14).

С самого начала существования церкви был при ней особый причт, с квартирой и с казенным содержанием из сумм почтового департамента. Первым настоятелем был протоиерей Григорий Гомзин, служивший по 1836 год. После него – священник Георгий Антонов Лебедев, перемещенный сюда в 1836 г. из села Глобиц, петергофского уезда и умерший здесь в 1854 г. Оба эти почтенные старца пользовались большим уважением от владельцев дома и церкви. При богослужении с ними служили штатные диаконы почтамтской церкви: Павел Жуков, а с 1833 г. Алексей Власов. После Лебедева не долго служили священники Молчанов и Федор Успенский; с 1866 г. до позднейших годов служил протоиерей Алексий Иванович Черенский, из священников Рождественского Пашского погоста, служивший сперва к домовой церкви грузинской царевны Елены.

Церковь и причт находятся в ближайшем ведении светского начальства, т. е. сперва почтового департамента, а потом придворной конторы. В последнее время священник получал 360 р. жалованья и казенную квартиру, вольнонаемный псаломщик – 216 р. и квартиру.

Церковь дома Главного Штаба

В центре Петербурга, против Зимнего дворца, на Дворцовой площади, возвышается 4-х этажное здание, простирающееся от Невского проспекта до Певческого моста, разделенное Триумфальной аркой на 2 почти равные части. От арки к Певческому мосту помещаются министерство финансов и иностранных дел, а к Невскому проспекту – главный штаб, военно-топографический отдел, архив, типография, библиотека и военно-ученый комитет. Здание главного штаба устроено в настоящем столетии. Сначала устроена часть от арки до Невского проспекта, собственно – дом главного штаба. До 1820 г. на этом месте были дома частных лиц, как то Молчанова (ныне Татищева), Кушелевой, Кусовникова, дом гвардейского штаба, а на углу Невского проспекта – дом вольного экономического общества. Когда состоялось Высочайшее повеление о перенесении государственной военной коллегии на Дворцовую площадь и из коллегии образовать главный штаб, то строительная комиссия, под председательством начальника штаба, князя Петра Михайловича Волконского, купила дома вышеупомянутых частных владельцев. По предписанию квартирмейстерской части главного штаба, от 15 июля 1820 г., за № 936, первый смотритель дома главного штаба, майор Южкович, принял часть дома Кусовникова от гвардейского штаба до ворот; тут поместилась квартирмейстерская часть, мастерская механического заведения и квартиры для служащих. Покупка совершилась за 600 т. р. асс. Дом Кушелевой куплен, в 1819 г. за 275 т. По показаниям Булгарина дом этот, в 20-х годах, был в миниатюре Пале рояль. Тут были лавки, трактиры, маскарадное зало и немецкий театр. В доме Кушелевой поместилась канцелярия начальника главного штаба с квартирами для служащих, а театр обращен в архив. В 1821 году Южкович принял остальную часть дома Кусовникова и дом Молчанова, стоявший от арки по Большой Морской, до нынешнего дома Татищева. Позднее куплен был и дом вольного экономического общества и чрез это, в 1843 г. образовалось военно-топографическое депо (ныне военно-топографический отдел главного штаба) и военная половина главного штаба, или, в собственном смысле, главный штаб.

С устройством главного штаба устроилась в нем и церковь, необходимая для множества живущих в зданиях штаба. Почин в этом деле принадлежал князю Петру Михайловичу Волконскому, и исполнение – архитектору Карлу Ивановичу Росси и помощнику его Николаю Ивановичу Ткачеву. К январю 1822 г. храм был готов и, по Высочайшей воле, посвящен св. великомученику Георгию. Командир кавалергардского полка генерал майор Иван Иванович Депрерадович, еще 30 сентября 1821 года просил кн. Волконского определить в новоустроенную церковь протоиерея кавалергардского полка Михаила Гратинского, прослужившего в полку более 30 лет и участвовавшего в его походах. Но по ходатайству канцелярии главного штаба определен был священник уланского полка, Иван Антипович Назоров. Обер-священник Алексей Алексеевич Торопогрицкий представил Волконскому формулярный список Назорова и, 1822 г. 8-го января, Назоров, а равно и два, выбранные из нижних чинов главного штаба, церковника, были введены в должность. Назорову сданы, по описям, церковные книги и утварь. В то же время, по повелению начальника штаба, управляющий канцелярию, генерал майор Селявин, избрал в церковные старосты чиновника инспекторского департамента Максимова.

Пред освящением церкви Волконский снесся с министром духовных дел князем Голицыным о выдаче в церковь антиминса, а Селявин спрашивал у Волконского: должно ли, на торжество освящения, пригласить всех лиц, состоящих на службе при главном штабе? Волконский велел всех пригласить, и требовал, чтобы все были в парадной форме и, до освящения церкви, собирались в библиотеке. Освящение совершал духовник Их Величеств Торопогрицкий, в присутствии чинов главного штаба. От Волконского он получил при этом 17 арш. зеленого бархату на рясу.

Из трех дней в году, посвященных великомученику Георгию (23 апреля, 3-го и 26 ноября), храмовым праздником, единогласно, избрано 23 апреля. В первый раз праздник этот праздновался с особенною торжественностию, в присутствии Государя Александра I-го и чинов главного штаба, в парадной форме. Служащие были на этот день освобождены от занятий, что соблюдалось до 1836 года. Для церкви отделена средняя часть верхнего этажа второго дома, купленного от Кусовникова. Часть эта находилась в надворном флигеле, между двумя каменными флигелями, разделялась коридором на 2 половины и простиралась между двумя большими дворами (Кусовникова и Инспекторского) к главному корпусу главного штаба на Дворцовой площади. Притвором церковь выходила на двор Кусовникова, а алтарем – на двор Инспекторского. Притвор состоял из части 4-го этажа, нарочно устроенного в 1859 г. над 3-х этажным прежним флигелем, примыкавшим к западной стороне церкви. Эта то отделенная часть образовала не высокую комнату с 2-мя окнами на Кусовников двор; в ней пробита была дверь в храм, прямо против царских врат, а с западной стороны, за стеною, надстроена лестница, доходившая прежде только до 3-го этажа надворного флигеля. Эта лестница и есть нынешняя парадная с особым подъездом внизу. Таким образом церковь помещается в 4-м этаже и двумя саженями возвышается над зданием главного штаба.

Входов в церковь 3: два из коридора, один – в ризницу, прилегающую к левому клиросу, другой – прямо в церковь с северной стороны и третий – чрез новый притвор, пристроенный с запада. Со двора Кусовникова ведут 3 лестницы, каждая в 95 ступеней.

Длина алтаря 5½ аршин, широта около 4 саж., высота до 7½ арш.; восточная стена несколько закруглена и освещается с боков 2-мя окнами.

Иконостас помещается между 4-мя отдельными колоннами и прилегающими к стенам пилястрами. Длина его 4 сажени, высота 5½ арш.; кроме 4 местных икон, на нем вверху помещены три иконы и библейские символы.

Алтарь возвышается на 2 ступени; свод его полукруглый, украшенный живописными кессонами и розетками. Клиросы соединены железною решёткой и закрыты иконами в киотах.

Ширина церкви 4 саж., длина 5½ саж. Церковь обведена колоннами, обделанными под мрамор, с капителями коринфского ордена и антаблементом, над которым возвышается 4-х угольный купол и круглый свод. Высота церкви с куполом до 6 саж.

Стены алтаря и церкви окрашены в 1879 г. масляною краскою под серый мрамор.

Длина притвора 11½ арш., ширина 8 арш. и высота арш. Стены его в 1879 г. окрашены синею масляною краскою.

Из ризницы совершается благовест в колокол, помещенный на крыше.

В церкви находятся следующие иконы: за престолом икона Вознесения Божией Матери, купленная в 1871 г. за 122 руб. сер. Прежний запрестольный образ «Снятия со Креста» поставлен за правым клиросом над плащаницею. В иконостасе помещены иконы: Спасителя, Арх. Гавриила, Божией Матери, Арх. Михаила; у правого клиросе – Великомуч. Георгия, у левого – Воскресение Христово, над царскими вратами Тайная Вечеря, над боковыми – И. Предтечи и Александра Невского. Над иконостасом – Бог Саваоф, – икона подаренная директором механического заведения Рейсихом. В куполе – Тайная Вечеря, Рождество Христово, Сошествие св. Духа и Успение Божией Матери. В притворе – Тихфинской Божией Матери, Петра и Павла, Свят. Николая и Всех Святых. В числе икон есть копии знаменитых живописцев, напр. Рубенса (Снятие Со Креста), Мурильо (Спаситель) и Рафаэля – Божией Матери. Копии сделаны по распоряжению Волконского теми же глухонемыми живописцами, которые реставрировали иконопись церкви Зимнего дворца. Иконы в царских вратах писаны на меди, прочие на холсте. Плащаница и 3 иконы в иконостасе – Воскресение Христово, Арханг. Гавриила и Тайной Вечери, принадлежать кисти знаменитого в двадцатых годах художника Виги. За работу ему заплачено 2,500 р. асс. Из предметов церковной утвари замечательны:

1) Массивное Евангелие, в 29 фунтов весом, украшенное, кроме ликов евангелистов и образа Воскресения, резными изображениями вызолоченных звезд Георгиевского ордена и Георгиевскими крестиками; на евангелии написано: «За усердие и верность».

2) Серебряные вызолоченные сосуды с принадлежностями – украшенные также, как евангелие. Все это доставлено 23 марта 1822 г. директором департамента дух. дел Александром Ив. Тургеневым. Вещи деланы в Париже, а в церковь подарены Александром I.

3) Паникадило серебряное, в нем весу чистого серебра 48 ф. и 26 зол., доставлено из Зимнего дворца в 1823 года.

4) Полное облачение, в нескольких экземплярах, стоившее при устройстве его, 5,194 р. 7½ коп. асс., сделанное по распоряжению придворной конторы и доставленное сюда 1822 г. декабря 21 дня, чрез гофмаршала Кирилла Александровича Нарышкина.

К приходу церкви главного штаба, принадлежать: дом главного штаба, от арки до Невского проспекта и дом военного министерства у Исаакиевского собора, известный под именем дома Лобанова. В доме главного штаба, кроме служителей – нижних чинов и смотрителя (ныне хозяйственный комитет) помещались служащие в генеральном штабе, инспекторском департаменте и военно-топографическом депо. С 1865 года департаменты генерального штаба и инспекторский соединены в один главный штаб, с типографией и общим архивом, а военно-топографическое депо стало отделом главного штаба. Топографы, воспитанники училища, переведены в большую Италианскую улицу. Там, в новом доме, помещена и учебная команда.

В доме военного министерства прихожанами церкви главного штаба считались служащие в походной Его Величества канцелярии, в канцелярии военного министра и в департаментах провиантском, аудиториатском и медицинском. Ныне сюда принадлежат служащие: в походной канцелярии, канцелярии военного министерства, военном совете, главном интендантском управлении и в хозяйственном комитете.

Церковь управляется главным священником гвардии, а в хозяйственном отношении, – ближайшим военным начальством.

До 1847 г. ею заведывал генерал-квартирмейстер. Потом, по предложению дежурного генерала, Павла Николаевича Игнатьева, церковь подчинена директору инспекторского департамента и церковный староста статский советник Медведев, передал церковное имущество начальнику архива инспекторского департамента, статскому советнику, Павлу Дмитриевичу Румянцеву. С 1865 г. церковь непосредственно подчинена главному начальнику главного штаба. Ныне ктитором церкви состоит действительный статский советник Семен Никитич Якимов.

Начальники разных частей, принимая церковь в свое ведение, не переставали заботиться о ее благолепии.

Когда церковь была в ведении генерального штаба, в нее поступили пять серебряных лампад – весу в них 33 фунта, серебряное кадило стоящее 129 р. 50 коп., брачные венцы – в 1,232 рубля, бронзовая люстра – в 7 тыс. р. асс., одиннадцать бронзовых канделябр, украшенных георгиевскими крестами и стоящих 6,000 р. асс.; напрестольный ковчег серебряный, вызолоченный, напрестольный крест серебряный, вызолоченный, купленный у купца Кудряшева в 1837 г. за 220 р., два облачения для священника – риза нешвенная и риза бархатная красная по золотому фону, а для дьякона – бархатный стихарь. За первую заплачено купцу Макарову 1,500 р. асс., в 1844 году, за вторую 345 р. и за стихарь 215 р. асс., в 1846 г. В 1831 г. сделано облачение золотого глазета на престол, устроенное из покрова над гробом Графа Дибича.

В 1826 г. пожертвована лампада, серебряная, висящая за престолом. Она устроена на столовые деньги училища колонновожатых и пожертвована сюда в память того, что колонновожатые участвовали в погребальной процессии при погребении Александра И. От них же пожертвована и икона Николая Чудотворца.

Когда церковь подчинялась инспекторскому департаменту, то о ней заботились дежурные генералы главного штаба. Так при Александре Алексеевиче Катенине приобретены: 1) водосвятная чаша с изображениями крещения иудейского народа и крещения Христова. Она серебряная, вызолоченная, весу в ней 13 фунт. 66 зол., цена 614 руб. сер.; 2) серебряный, местами вызолоченный сосуд для благословения хлебов. Весу в нем 7 фунтов 66 зол., цена 346 р. сер. Чаша и сосуд работы Верховцева; 3) крестильная купель работы Дубинина, ценою 200 р. сер.; 4) бронзовая люстра, с хрустальными украшениями, в 36 шандалов, устроенная на фабрике Шопена, вместо прежней, работы Бема, проданной Шопену за 200 р. сер. в 1854 г.

При дежурном генерале, Александре Даниловиче Герштейнцвейге, почетный староста, купец Афанасий Николаевич Суханов пожертвовал: большой запрестольный крест, хоругви, бархатный ковер и несколько облачений. Тогда же супруга генерал-квартирмейстера, Мария Александровна Ливен, пожертвовала плащаницу с бордюром темно-малинового бархата, на котором вышиты золотом слова: Благообразный Иосиф... Для плащаницы сделан ореховый футляр со стеклом.

В мае 1852 г., для участия священника в крестном ходе, при освящении Исаакиевского собора, устроена глазетовая риза, стоящая 100 р. с. В октябре того же года, на 1,000 р. пожертвованных неизвестным, устроены Верховцевым две серебряные, вызолоченные ризы, на местные иконы Спасителя и Божией Матери, весом 22 фунта.

В 1865 г. церковь сделалась собственно церковью главного штаба и в это время в нее приобретены: 1) священные сосуды, работы Верховцева, по рисунку, одобренному Императрицей для церквей юго-западного края; цена им 350 р. с.; 2) серебряное кадило, дар надворного советника Н. А. Соколова к 50 летнему юбилею церкви 1 февр. 1872 г.; 3) большое напрестольное Евангелие и напрестольный крест – приношение почетного старосты действительного статского советника Алексея Лобкова; 4) образ св. Великомученика Георгия – выносной на кипарисной доске, в 120 р. сер.; тогда же от Государя Императора пожертвовано семь ключей от крепости Ура-Тюбе, поднесенных на двух серебряных блюдах, с подписью на бухарском языке, Государю Императору. Подарок поставлен в ореховом ковчеге, стоящем 300 р. сер.

Церковные суммы, с 1822 года, постепенно возрастали. С 1 февраля 1822 по 1827 г. в приходе числилось 1,755 руб. асс.; в 1841 г. чистого дохода было 2,188 руб. 76½ коп.; в январе 1870 г. было уже 9,728 руб. 94½ коп. сер.; в апреле 1880 – 24,101 руб. 57 коп. сер. Суммы эти пожертвованы, главным образом, усердием почетных церковных старост.

При множестве лиц, подведомых главному штабу, церковь всегда была тесна, а нужда подниматься на 95 ступеней затрудняла для многих посещение церкви. Посему были не раз попытки перенести церковь на другое место. Так в 1855 г. дежурный генерал Герштейнцвейг думал поместить церковь в круглом зале, где теперь библиотека. Подобную попытку предпринимал инспекторский департамент и, наконец, начальник Гейден. Но попытки не были осуществлены.

Отчетность по церковному хозяйству определена особой инструкцией, утвержденной Волконским 4 февраля 1822 г. По этой инструкции староста и священник, по истечении месяца, считают церковные суммы и ведомость о них представляют, за общею подписью, начальству главного штаба; ризницею заведует священник; он есть настоятель и попечитель церкви, от которой ключи хранятся у него; староста заведует внешним порядком во время богослужения и помощниками имеет церковных сторожей. Дальнейшее движение церковных сумм денег определялось указом, который 10 августа 1806 г. был выдан святейшим синодом священникам военного ведомства. Следуя этому указу, департамент генерального штаба предписал в 1822 г. священнику Назорову, чтобы он собираемую ежемесячно церковную сумму представлял, на хранение, в казначейство квартирмейстерской части, а в церковном ящике оставлял только деньги на непредвиденные мелочные расходы. В 1827 г., согласно с тем же указом, выданы были от обер священника Музовского книги для записи прихода и расхода денежной и свечной суммы. После этого деньги представлялись на хранение уже с надлежащею отчётностью утвержденною подписями священника и старосты. По истечении года, подробный отчет подавался обер-священнику и в генеральный штаб. К 1833 году церковной суммы, за исключением всех расходов, накопилось 4,000 руб. асс., из них 3,000, по ордеру обер-священника, внесены в ломбард для приращения. При введении единства кассы, в 1866 г., церковная сумма стала причисляться к специальным средствам главного штаба и из нее 1,000 руб. хранятся при штабе на непредвидимые нужды церковные, а остальное – в главном казначействе.

Из прежних священников церкви главного штаба известны: 1) Иоанн Антипович Назоров, родом из Ревеля, студент армейской семинарии, до поступления в главный штаб, был священником в полках. Поступив сюда, преподавал закон Божий и российскую словесность в военно-топографическом депо. В 1827 г. переведен в измайловский полк, где и умер в 1856 г. в звании настоятеля. 2) Алексей Егорович Чулков, был диаконом в Сестрорецке и в Преображенском соборе, и священником в кирасирском полку. Отсюда перешел к Измайловскому полку. Как кавалер ордена Анны 3-й степени Чулков владел имениями и крепостными людьми в шлиссельбургском уезде. Но распри с крестьянами, при крутом характере Чулкова, довели его до того, что он предан был суду и потом уволен от церкви главного штаба в епархиальное ведомство. 3) Николай Романович Владыкин, с 28 ноября 1842 г., из студентов с.-петербургской духовной семинарии, служил священником в селе Высоцком, потом в домовой церкви княгини Вяземской (где ныне Пассаж); во время холеры правил службы в выборгской части, и наконец назначен к церкви главного штаба, где прослужил 9 лет и уволен вследствие потери зрения, с полным пенсионом. Умер 21 августа 1853 г. 4) Григорий Степанович Словцов, магистр богословия, состоящий ныне настоятелем церкви.

Священник церкви главного штаба, кроме квартиры с дровами и водою, получает: 1) жалованье. Назорову давалось 500 руб. асс. в год, за уроки закона Божия и российской словесности – 300 руб. асс. и столько же за уроки детям чиновников главного штаба; Чулков и Владыкин получали за службу 336 руб. асс., а за уроки 228 руб. 50 коп. Словцов сперва получал оклад предшественников. С 1 января 1860 г. священник, подобно всем полковым священникам, начал получать 294 руб. сер. и столовых 99 руб. сер., а за уроки – 14 руб. сер. в месяц. В 1872 г. положено священнику 600 руб. сер.; за уроки в училище граверов – по 6 руб. 66 коп. сер. в месяц. 2) Кроме жалованья священник получает церковный доход, за исправление церковных треб, наконец имеет денщика с месячным на него провиантом.

Диакон церкви главного штаба Георгий Васильев Поповский из отставных диаконов Киево-софийского кафедрального собора, получает от штаба квартиру с отоплением и освещением. При церкви есть еще церковники, числом до 4-х, из нижних чинов. С 1860 г. они наемные и получают 10 руб. в месяц и квартиру с дровами и водой.

Хор певчих существует издавна. Еще в бывшей государственной коллегии, при министре Алексее Ивановиче Горчакове, и члене коллегии Павле Гавриловиче Гагарине, был хор из писарей и чиновников. Он пел по разным церквам, ибо своей церкви при коллегии не было. При устройстве церкви главного штаба, заботами начальства и настоятелей устроился хор из нижних чинов и военно-сиротских воспитанников. Хору выдавались пособия из церковных сумм и нанимался регент. В 1833 г. стали нанимать 12 человек семеновских певчих за 1,250 руб. асс. в год, на все воскресные и праздничные дни и на службы великого поста, страстной и пасхальной седмицы. Через год потом пели из батальона военных кантонистов, с платою в год 171 руб. 42 коп. сер. Этот хор пел до преобразования батальона в училище военного ведомства, в октябре 1858 г. Для усиления средств на наем певчих, все управления, составлявшие главный штаб, согласившись платить на это по 125 руб. сер., составили сумму в 500 руб. сер., на что последовало Высочайшее разрешение. С 1873 г, поют писаря главного штаба, получая от церкви 730 руб. сер. в год.

В приходе церкви главного штаба находятся четыре учебные заведения: 1) Детский приют, с августа 1852 г.; 2) военно-топографическое училище, преобразованное, в 1866 году, из школы топографов и приготовляющее офицеров для корпуса военных топографов; 3) учебная команда для образования унтер-офицеров, топографов и 4) училище граверов. Первое и последнее заведения находятся в здании главного штаба, второе и третье – в Большой Итальянской улице, против дома министерства юстиции.

2. Церкви при учебных заведениях

Церковь при С.-Петербургской духовной семинарии

Существующая при С.-Петербургской духовной семинарии домовая церковь не имеет за собою продолжительной и богатой фактами истории. До 1841 года семинария помещалась в зданиях Александроневской Лавры, и воспитанники семинарии пользовались для молитвы одною из лаврских церквей, преимущественно Лазаревскою, или Феодоровскою. В 1837 году решено было вывести семинарию из монастыря и сделать для нее отдельное помещение. Для построения семинарии образовался строительный комитет, в составь которого вошли: ректор семинарии архимандрит Афанасий, наместник лавры архимандрит Палладий, казначей лавры иеромонах Амвросий и синодальный архитектор Аполлон Щедрин. Главный семинарский корпус с оградою выстроен был между 1837–1841 годами. В 1841 году здание семинарии было совершенно отделано, строительный комитет закрыть и семинария, как учебное заведение, перешла в новое, вполне приспособленное для нее здание. – Одновременно с семинарским зданием окончена была отделкою и семинарская церковь.

Церковь находится во втором этаже главного корпуса и имеет в алтаре в длину 2 саж., ширины 3 саж., 5 вершк., внутри церкви в ширину 4½ сажени, длина от солеи 8 саж. 5 вершк., солея от царских врат 2 саж. 1 арш. и 2 верш. Алтарь в один свет, окон в алтаре 2. Самая церковь в два света; в ней окон больших 5, малых 4. В церковь ведут две филенчатые створные двери; одна из коридора, другая из класса; в алтарь есть одна филенчатая дверь из коридора. В церкви две железные круглые печи, а в алтаре одна голландская. На наружной стене церкви, в выступе между пилястрами, в трех местах установлен барельеф Христа Спасителя, благословляющего детей.

Внутри церкви между пилястрами сделано шесть мест барельефов, история которых следующая. В представленном и 3-го июля 1840 г. утвержденном св. Синодом проекте работ, по устройству залы и церкви в семинарском здании сказано между прочим; «сделать между пилястрами по обеим продольным сторонам в шести местах барельефы, изображающие 12 апостолов; на поперечной стене против алтаря над дверьми сделать барельеф, изображающий какой нибудь сюжет из священной истории». На устройство барельефов ассигновано было 5,500 рублей.

Синодальный архитектор Аполлон Щедрин, составлявший проекты всех работ по церкви, просил ректора академии художеств Демут-Малиновского принять на себя устройство всех барельефов в семинарской церкви. Строительный комитет поручил Щедрину заказать ректору Академии художеств г. Малиновскому сделать барельефы за указанную выше цену, с тем, чтобы он предварительно представил на рассмотрение комитета сюжеты для барельефов. Сюжетами для барельефов внутри церкви избраны были, изображения двенадцати апостолов, которые предполагалось поставить в шести местах между пилястрами, по обеим продольным сторонам церкви. На поперечной стене, против алтаря, сюжетом для барельефа назначен был рисунок, изображающий Успение св. Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова. – Последний рисунок предложен был синодальным архитектором Щедриным, а другие указаны в самом проекте работ, рассмотренном и утвержденном св. Синодом. Все рисунки для барельефов утверждены были митрополитом Серафимом.

На устройство иконостаса по рисунку архитектора Щедрина с пилястрами, карнизами, капителями, постаментами, царскими дверями и резными рамками для образов ассигновано было 3,800 рублей ассигн. Кроме того, по проекту, требовалось сделать, в арке пред иконостасом, филенчатую переборку в роде ширм, из 8 половинок, вышиною до 12 арш.; на что ассигновано было 1,200 p. ассигн. Рисунок для иконостаса утвержден был митрополитом Серафимом. За устройство иконостаса брались столярный мастер Филипп Иванов Кострулин, с товарищем, позолотным мастером Михаилом Кропотовым, Петербургский купец Егор Михайлов Скворцов и охтенский поселянин Андрей Тарасов. Последний на торгах и переторжках объявил самую низкую цену, именно: за производство столярной, резной и позолотной работы назначил 3,900 р. ассигн. или 1,114 р. 25 к. сер., т. е. на 1,100 р. ассигн. менее против сметной цены. 19-го Августа 1840 г. Тарасов подписал контракт, которым он обязывался устроить иконостас и сделать в арке филенчатую переборку, которая бы растворялась на две стороны и убиралась по половинкам.

На написание икон назначено было 6,000 руб. ассигн. По вызову и приглашению Щедрина, академик Императорской академии художеств Антонелли принял было на себя эту работу за 5,800 руб. асс., т. е. на 200 рублей менее сметной суммы и обязывался поставить образа на места к 1 декабря 1840 г. По проекту предполагалось: в иконостасе, с северными и южными дверями, поместить 6 больших, и над ними шесть малых икон, над царскими дверями – образ тайной вечери, две хоругви с образами, запрестольный образ, 12 малых икон двунадесятых праздников и 1 храмовой. Митрополит Серафим утвердил определение комитета об отдаче работ художнику Антонелли, с тем однако же, чтобы ему сперва представили хотя один образ. Но когда Антонелли представил владыке образа Спасителя и Божией Матери, и они не понравились митрополиту, то он 13 августа 1840 г. дал строительному комитету следующее предписание: «рассмотрев местные живописные образа Христа Спасителя и Божией Матери, предварительно представленные мне на рассмотрение академиком императорской академии художеств Антонелли, изъявившим желание написать св. образа для семинарской церкви, я нахожу, что образа сии, при всем искусстве и совершенстве их в живописном отношении, мало возбуждают то благоговение и умиление, какое возбуждают св. образа иконописного искусства; находящиеся в православных церквах наших. Посему предлагаю комитету учинить надлежащее с его стороны распоряжение о написании св. образов для семинарской церкви иконописным, а не живописным искусством». Вместо Антонелли искателем заказа явился с.-петербургский купец иконописный мастер Иван Александров Денисов, писавший образа и для Духовской церкви Александро-Невской лавры. Денисов объявил за свою работу цену в 3,900 руб. асс., далеко ниже той, какую объявил Антонелли (5,800 руб. асс.). Комитет принял предложение Денисова, но архитектор Щедрин не подписал журнала комитета. Когда митрополит, утвердив определение комитета, потребовал от него объяснения, Щедрин ответил, что по его личному мнению «образа, написанные хорошим художником, далеко превосходят иконописную работу». 20 августа 1840 г. комитет заключил контракт с Денисовым, который обязался написать для семинарской церкви 37 икон, именно: в иконостасе – образ Христа Спасителя, Божией Матери, св. Иоанна Богослова, св. Николая Чудотворца; в северных дверях – архистратига Михаила, и в южных – архангела Гавриила; все эти образа должны быть шириною 13 вершков, вышиною 2 арш. 2 верш.; над местными образами – шесть образов: Сошествия св. Духа, Преображения, Воскресения и Вознесения Господа. Успения Божией Матери и трех святителей Вселенских; все эти образа должны быть ширины – 13 вершк., вышины 10 вершк.; над царскими дверями: образ Тайные вечери полукруглый; две хоругви с четырьмя образами, запрестольный образ Пресвятой Троицы, в царские врата 4 образа евангелистов, 2 образа Благовещения, и малых выносных образов, изображающих двунадесятые праздники 12, и наконец 1 храмовой.

Полусвод, находящийся в нише иконостаса, предполагалось расписать голубой краской, с вызолоченным сиянием и звездами, на что назначено было 300 руб. асс. Эту работу сделал художник Торнгелль за 150 руб. асс. Штукатурная работа по церкви отдана была, по контракту, крестьянину Корнилу Блатову, с двумя товарищами, за 950 руб. асс.

Лепную работу производил крестьянин ярославской губ., Романо Борисоглебского уезда, г. Азанчевского, Тимофей Дылев, который обязывался за 1,372 руб. 50 коп. асс. сделать: 12 коринфских капителей цельных с пилястрами, таких же четвертных и медальонов в карнизе 150, баз алебастровых цельных 12, четвертных 4 и пр. По смете на это полагалось 1,500 руб. асс. Стены церкви покрыты светло-голубой краской, а потолок с пилястрами – белою. За окраску церкви уплачено мастеру Пудикову 100 руб. сер., или 350 руб. асс., по смете же на это назначено было только 200 руб. асс.

Полы паркетные. За церковные облачения уплачено Лихачеву 1,030 руб.; богослужебных книг куплено на 1,739 руб. 13 коп., за митру и плащаницу 200 руб., за траурную митру и одежду на плащаницу 261 рубль.

По проекту, внутренняя отделка и убранство церкви должно было обойтись в 19,580 руб. 10 коп., но на самом деле вышло несколько менее.

Крест над зданием семинарии устанавливал мастер механик Иван Галов. По контракту он должен был выбить из железа, по указанному шаблону, украшение под крест и выкрасить его белою масляного краскою, крест выбить из меди без сияния; вышина креста должна быть 3 аршина, ширина два аршина; крест следовало позолотить чрез огонь червонным золотом. Устройство и постановка креста обошлась в 1,200 руб. асс., или в 342 руб. 8557 коп. сер. Церковь освящена 1841 г. 26 сентября, митрополитом Серафимом, во имя св. Иоанна Богослова.

Первый антиминс, на котором освящалась церковь, за ветхостью, в 1858 г. заменен был новым, освященным митрополитом Григорием в 1858 г., сентября 20. Но и второй антиминс уже заменен новым, освященным митрополитом Исидором в 1874 г.

В описанном виде семинарская церковь существует до настоящего времени. Перемены, происшедшие во внутреннем убранстве церкви, были самые незначительные. По первоначальному клану, трапеза или собственно церковь предназначена была служить в одно и то же время и актовым залом для публичных экзаменов и др. собраний в семинарии. С этою целью и устроена была упомянутая выше филенчатая переборка, которая, на время публичных собраний, скрывала за собой св. алтарь. Ныне переборка уже снята.

Снятие переборки дало возможность устроить клиросы и доставить их иконами.

Приращенья в иконах и в утвари церковной не отличались многочисленностью. В составь предметов, преподаваемых в семинарии, входит живопись, и воспитанники, посвящавшие себя этому искусству, издавна имели обыкновение жертвовать лучшие, своей работы, иконы, в семинарскую церковь. Иногда воспитанники, пред окончанием курса, складывались между собою и на общий счет покупали в память своего курса св. икону.

Так, воспитанники VIII курса пожертвовали запрестольный крест в серебряном окладе, с приделанными по бокам иконами Спасителя и Божией Матери; воспитанники VI курса пожертвовали образ Воскресения Христова, в позолоченной раме, в серебряном вызолоченном орнаменте, усыпанном камнями; воспитанники VII курса пожертвовали образ покрова Пресв. Богородицы, в позолоченной раме, в серебряном вызолоченном орнаменте; воспитанники IV курса пожертвовали образ Воздвижения честного креста Господня, в серебряной вызолоченной ризе.

Все эти, пожертвованные в разное время, иконы размещены в алтаре.

Из посторонних жертвователей особенную щедрость заявил бывший 15 лет (1860–1875) почетным блюстителем по хозяйственной части с.-петербургский купец 1-й гильдии Александр Эзелев; им пожертвованы: серебряный позлащенный ковчег, весом в 7 ф. 12 зол., ценою в 385 р. сер., облачения из золотой парчи, по серебряному полю, на престол и жертвенник, плащаница, хоругви и несколько облачений для священнослужителей. Всего купцом Эзелевым в семинарскую церковь пожертвовано на 15 тысяч. По ходатайству семинарского правления купец Эзелев за эти пожертвования получил 4 золотые медали и орден св. Станислава. 3 ст. В 1861 г. перед клиросами устроены были две большие вызолоченные киоты на окрашенных под дуб постаментах; в киотах помещено по 6 икон, писанных в разное время воспитанниками семинарии.

Пред клиросами же, в позолоченных рамах, помещены рисованные воспитанниками иконы: пред правым – св. Поликарпа, еп. Смирнского, евангелистов Матфея и Луки; пред левым – св. Иакова, брата Господня, евангелистов Иоанна Богослова и Марка.

3-го апреля 1876 года, в 3 часа утра, семинарская церковь подверглась опасности от пожара, при следующих обстоятельствах: в так называемом, «пономарском» отделении церкви, прилегающем к алтарю, загорелся пол пред камином, потом огонь по балке и плинтусу, перешел к дверям, ведущим в алтарь. Пламя быстро охватило всю внутреннюю сторону пономарской комнаты и вся церковь наполнилась густым дымом. Священник семинарской церкви Иоанн Нечаев поспешил благоговейно вынести из алтаря в чистую комнату физического кабинета: св. антиминс, дарохранительницу и прочие напрестольные вещи, а также священные сосуды, хранившиеся на жертвеннике; туда же вынесена была св. плащаница и, наконец, в виду угрожавшей опасности, снят был с своего места св. престол и перенесен тоже в физический кабинет.

К пяти часам утра, благодаря Божией помощи, удалось прекратить пожар домашними средствами. От пожара произошли следующие повреждения в церкви: вся внутренность пономарской комнаты обгорела, внутренняя сторона левой части иконостаса обуглилась, верхний край завесы у царских врат сотлел; запрестольный образ от сильного жара потрескался; попорчены: подсвечник, две тарелочки и два серебряные ковша, находившиеся в пономарской.

Об этом печальном случае священник Нечаев тотчас же донес владыке митрополиту Исидору.

В восемь часов утра, по словесному распоряжению владыки, прибыл в семинарскую церковь член духовного цензурного комитета, протоиерей Василий Гречулевич и, в сослужении с преподавателем семинарии иеромонахом Герасимом и священником Иоанном Нечаевым, приступил к освящению храма. По установлении св. престола на свое место, престол был облачен прямо индитиею, так как срачица и перевязывающий ее шнур остались нетронутыми. Затем священнослужители отправились с крестным ходом в ту комнату, в которую вынесены были принадлежности св. алтаря, и оттуда, по чину великого освящения, святыня перенесена была в алтарь. Освящение заключено было молитвою с коленопреклонением и многолетием. Вслед засим, теми же священнослужителями совершена была божественная литургия и, по окончании ея, благодарственный Господу Богу молебен.

Причт семинарской церкви

Настоятелями семинарской церкви естественнее всего следует считать ректоров семинарии, хотя они, по своему положению, как главные начальники заведения, не вполне отвечают этому названию. Первым ректором семинарии, при котором строилась семинария, и устроилась церковь, был архимандрит Афанасий (Соколов). Ему преемствовали архимандриты: Феогност (Лебедев) 1842–1848 г., Христофор (Эммаусский) 1849–1850 г., Иоанникий (Горский) 1850–1855 г., Иоанн (Соколов) 1855–1857, Нектарий (Надеждин) 1857–1859; Леонтий (Лебединский) 1859–1860, Платон (Троепольский) 1860–1864), Палладий (Раев) 1865–1867, Павел (Лебедев) 1867–1869, Хрисанф (Ретивцев) (1869–1875). После Хрисанфа ректорами семинарии были протоиереи: Василий Стахиевич Княжинский 1875–1880 и настоящий ректор семинарии Николай Иванович Розанов, поступивший сюда из законоучителей Николаевского сиротского института. Ректора семинарии совершали богослужение только в высоко-торжественные праздники. Рядовое воскресное богослужение совершали другие священнослужители. До 1859 года не было здесь особого причта и богослужение совершал иеромонах Александро-Невской лавры о. Иерофей. Затем служили лица духовного сана, состоящие на службе при семинарии – каковы наставники, помощники инспектора, и даже сами инспектора; это были: Василий Петрович Полисадов (1845–1846 г.), о. Александр Кедров (около 1848 г.), о. Петр Иванович Зыков, а также иеромонахи: о. Леонтий (Лебединский), о. Иосиф, о. Павел.

С 1859 г. при о. ректоре Нектарии установлен особый штат. По этому штату священнику положено 400 руб. жалованья в год, а диакону 300 р. в год.

Первым штатным священником был Иоанн Рахинский, служивший до 1863 г. С 14 сентября 1863 г. служил инспектор Александро-Невского духовного училища Николай Мансветов. С начала 1870 г. обязанности семинарского священника нес преподаватель св. писания в семинарии свящ. Лаврентий Васильевич Гурнов. С февраля 1875 г. священником состоял Иоанн Степанович Нечаев, бывший в тоже время и помощником инспектора семинарии. С июня 1879 г. священником состоит учитель Александро-Невского духовного училища Николай Иванович Судаков.

При открытии штата для семинарской церкви при ней некоторое время существовали и постоянные диаконы. Первым штатным диаконом был Самуил Надеждин (с 1859 г.), отец тогдашнего ректора архимандрита Нектария. С ноября 1860 года диаконом состоял Иоанн Троянский, которого в сентябре 1865 года сменил диакон Михаил Почезерский; он служил до 1870 г. С этих пор до последнего времени не было постоянного диакона. Рядовое богослужение обходилось без диакона, а в высокоторжественные праздники приглашался иеродиакон из лавры, за особую плату. С апреля 1883 г. опять служит постоянный диакон Алексей Никифорович Дрызлов, поступивший сюда из города Вышнего-Волочка, Тверской епархии.

Церковь св. праведных Захарии и Елизаветы

в военной прогимназии

Церковь при военной прогимназии, начатая, с Высочайшего соизволения, в начале 1866 года, окончена в августе 1867 года и освящена 5 сентября. Сначала она устроена была для военно-чертежной школы, образованной в 1866 году, и помещенной в зданиях прежней 2 с.-петербургской военной гимназии и бывшего 2 кадетского корпуса. Пространство между этими зданиями, выходившими фасадом на Большую Спасскую улицу, было занято каменного двухэтажною постройкою: внизу должна была находиться столовая, а во втором этаже – сборный зал и церковь. Работы производил гвардии штабс-капитан Рубан.

Церковь занимает 3 часть верхнего этажа. От сборного зала ее отделяют две створчатые, большие (около 3 сажень каждая), подвижные перегородки, утвержденные на железных рельсах и передвигаемые посредством чугунных блоков.

Иконостас дубовый, резной, поставлен на сосновом фундаменте. Иконы писаны на холсте адъюнкт-профессором академии художеств Бейдеманом.

Утварь церковная передана отчасти из упраздненного Тамбовского военного корпуса, отчасти из церквей военно-учебных заведений.

Первым священником и законоучителем, еще до устройства церкви, при чертежной школе, был магистр киевской духовной академии, Филипп Егорович Богоявленский, бывший прежде наставником тульской духовной семинарии, а потом – священником и законоучителем Тульского Александровского кадетского корпуса. По преобразовании школы в военную прогимназию, в 1869 году, Богоявленский переведен в Колтовскую церковь, а отсюда – на большое охтенское кладбище, потом принял монашество и сделался настоятелем православной церкви в Риме.

Вторым законоучителем, с 1869 года, находится и доселе протоиерей Николай Петрович Мансветов, воспитанник XXIII курса с.-петербургской духовной академии, бывший прежде учителем, инспектором и помощником смотрителя при Александроневском духовном училище и священником при церкви с.-петербургской духовной семинарии.

Псаломщиками были: с 1867 года окончивший курс с.-петербургской духовной семинарии Петр Васильевич Ласкеев, возведенный после в диаконы, и в 1872 году перешедший в корпус путей сообщения; с 9 августа 1872 г. и до ныне состоит Петр Петрович Грязнов, из воспитанников Тверского духовного училища, бывший прежде псаломщиком при домовой церкви графа Шереметева и 4 февраля 1875 г. возведенный в сан диакона.

Церковь святителя и чудотворца Николая

при ремесленном училище цесаревича Николая

Церковь помещается в здании ремесленного училища, в 1 роте измайловского полка. Церковь и училище устроены при следующих обстоятельствах: в 1860 г. был открыть приют для призрения бедных отставных офицеров и неимущих женщин с детьми; детей учили грамоте и готовили для домашней прислуги. Потом приют поступил под покровительство наследника цесаревича Николая, а по смерти его перешел в ведение Августейшего брата его цесаревича Александра Александровича, который стал ежегодно отпускать на приют по 3,600 р. с.

В 1870 году, приют преобразован в дом призрения бедных детей, с назначением – давать бедным детям общее образование и учить их ремеслам. Тогда же начались пожертвования на это учреждение, чему первый пример подали С. Н. Карали и П. М. Быков. Ив. Ив. Смирнов пожертвовал 15,000 р. на училище, а 10,000 – на церковь. Члены совета дома призрения, под председательством князя В. П. Мещерского, содействовали обилию пожертвовании. Многие вносили на устройство и расширение этого заведения, по 300 и по 500 р. с. ежегодно. А. Е. Шляков, С. Я. Хесин, С. А. Шухов, М. А. Коган, С. И. Петров, П. М. Быков, К. И. Яковлев, С. Н. Карали жертвовали тысячами. Городская дума, желая иметь в С.-Петербурге образцовое ремесленное училище в память умершего цесаревича Николая, стала отпускать по 25,000 ежегодно, на устройство и на содержание училища. Жертвования были так щедры, что, в 1872 г. собрано было до 97,000. А в 1873 г., вслед за одним из старших членов совета, протоиереем I. Л. Янышевым, пожертвовавшим в память выздоровления Августейшего покровителя, 2,000 р. е., собрано было по подписке, более 97,000. Далее от частных лиц пожертвовано до 13,000; от биржевого комитета и от с.-петербургского купеческого общества 27,000. от министерства финансов 75,000 на окончание постройки, и по 25,000 ежегодно – на содержание училища. В 1874 г. имелось не менее 194,000 р. с.212. При таких богатых средствах, главное здание было окончено в 1874 году и приступлено к устройству церкви. На этот предмет, кроме Ив. Ив. Смирнова, жертвовали следующие лица: С. П. Елисеев взял на себя внутреннюю отделку храма и за это уплатил 26,000 р. М. Е. Комаров пожертвовал облачения, церковную утварь, большую люстру и пр., на сумму до 5,000 р. с. И. Ф. Громов, на свой счет, устроил притвор церковный, украсив его 4 большими иконами в золоченых рамах, по 600 р. каждая, и шестью меньшими, двумя люстрами и прочими предметами, приличными для притвора. Все его пожертвования стоили до 5,000 р. с. И. П. Лесников пожертвовал колокола, устроил колокольню с чугунными решетками, а над церковью – большой металлический крест. Колокола стоят 900 р., а ценность остального известна только самому жертвователю. Н. Д. Быков пожертвовал запрестольный образ «моление о чаше» ценою в 1,000 р. с. С. Н. Карали – два больших ковра, вышитые его дочерьми, ценою в 1,000 р.

28 дек. 1874 г., церковь была освящена митрополитом Исидором, в присутствии: наследника цесаревича, наследницы цесаревны, великих княгинь Александры Петровны и Евгении Максимилиановны и великого князя Петра Георгиевича Ольденбургского. Были также министры, члены государственного совета и другие знатные лица. В конце богослужения, прот. Янышев, в проповеди, разъяснил значение нового в России заведения, указал благую цель училища и средства к достижению ея. После богослужения был детский праздник, в особых залах, где были устроены две елки для детей. Цесаревна приняла ближайшее участие в празднике, наделяя детей подарком и ласковым приветом.

На содержание церкви сперва назначено было 450 р. из общих сумм дома; но церковь только в 1-й год пользовалась частию этой суммы. Потом содержание церкви отнесено на ее собственные средства, на возрастание которых была твердая надежда. И в самом деле, хотя до определения штатного священника и до избрания церковного старосты, А. Е. Шлякова, на церкви было по счетам более 1,000 руб. сер. долгу, но долг был постепенно уплачен из церковных доходов, возраставших вследствие умножения богомольцев. Ныне этих средств достаточно на покрытие всех расходов. Наем диакона, в праздники и в дни Великого поста, наем регента и одного певчего, в помощь воспитанникам, составляющим три очередных хора, производится из церковных сумм. Кроме того, на церковный счет устрояются новые облачения и производится ремонт церкви.

Церковь, еще до устройства притвора, была довольно обширна, именно более 82 квад. сажень, с притвором же, церковь распространилась еще на 25½ квадр. саж. Стоять богомольцам в притворе так же удобно, как и в самой церкви, потому что притвор отделяется от церкви легкою, почти из одних стекол, перегородкою, с очень широким по средине отверстием.

Фасад иконостаса, с его украшениями, а равно и плац всей церкви, принадлежать известному архитектору профессору Макарову. Резьба и позолота сделаны художником Шутовым, иконы иконостаса написаны художником Мартыновым. Поразительно сходная с оригиналом, запрестольная икона «Моление о чаше», пожертвованная Быковым, писана художником Платоновым. Два крайние образа иконостаса, – Василия Великого и Григория Богослова писаны художником Васильевым. Он же, по поручению И. Ф. Громова, написал шесть икон, для притвора, в прибавку к четырем большим иконам, поставленным с правой и с левой стороны. Эти большие иконы в золоченых рамах, писаны были раньше устроения церкви и, вероятно, предназначались для какого то большого храма. На двух из них – профессора Егорова, изображено – Благовещение, т. е. Богородица и Архангел Гавриил; на остальных двух – профессора Шебуева – Спаситель и Богородица.

Ризница церкви вполне достаточна. При открытии церкви, М. Е. Комаров устроил праздничное облачение, из трех фелоней и двух стихарей. Одна фелонь, с вышитыми оплечьями и с украшениями из дорогих камней, стоит 450 р. с., остальные по 80 р. с.; он же устроил: воскресное и траурное облачения, одежды на престолы и на два аналоя, серебряный с резьбою ковчег, весом 9¼ фунт., ценою в 780 р. с. и евангелие в серебряном окладе, с позолотою и украшениями, весом до 20 фунт, и ценою в 550 р. с. Замечательны также большая изящная люстра, мельхиоровая, посеребренная, в 48 свечей, оцененная в 850 р. с. и ковчег за правым клиросом, для хранения серебряных молотка и лопатки, которыми Наследник Цесаревич положил первый камень в основание здания.

Церковь имела счастие встречать в своих стенах Наследника Цесаревича с супругою, которые, кроме присутствия при освящении церкви, посещали училище: 30 марта 1876 года и 11 марта 1878 года. В церкви они были встречаемы причтом по установленному порядку. В 1878 году, марта 28-го, посетила церковь великая княгиня Александра Петровна.

Причт состоит из священника и псаломщика. Священник за богослужение получает 420 р. с. в годе и за годовой урок Закона Божия по 60 рублей. Псаломщик получает в год 240 р. с., кроме того у обоих – казенные квартиры.

Сперва служил здесь заштатный священник I. Я. Троицкий, перешедший потом в Спасосенновскую церковь, потом кандидат Богословия Петр Алексеевич Медведков, посвященный 6 ноября 1875 г.; он уже скончался и теперь здесь служить священник Некрасов.

Церковь св. апостола Павла

при Коммерческом училище

С.-Петербургское Коммерческое училище, находившееся первоначально на углу Загородного проспекта и Чернышева переулка, с 1871 г. существует в Чернышевом переулке, в 3 квартале московской части. История церкви и училища такова: В 1797 г. Императрица Мария Феодоровна, приняв московское Коммерческое училище под свое покровительство, пожелала перевести его в Петербург, для содействия, под личным надзором, более успешному его процветанию, 15 октября 1800 г. училище переведено в Петербург, в дом, временно занятый Институтом св. Екатерины. Здесь в период времени от 10 мая 1799 г. до 15 октября 1800 г. устроена была большая церковь св. апостолов Петра и Павла, и помещалась в верхнем надворном отделении (ротонде) училищного дома; она устроена преимущественно на средства Императрицы, и первого обер-директора тайного советника Петра Григорьевича Демидова. В рескрипте императрицы на имя Демидова от 7 июня 1801 г. сказано между прочим: «по записке вашей от 4 дня сего месяца, следующее нахожу нужным к разрешению и исполнению: как священник не принадлежит к церкви коммерческого училища и только служит в ней литургию по дням праздничным, то он приносит с собою ризы из того прихода или монастыря, где живет; плащаницу же, которая в каждой и всякой церкви неотменно быть должна, купить или заказать к тому сделать времени, когда вынос оной бывает, т. е. к страстной недели».

В апреле 1804 г. пожар разрушил церковь и часть училищного дома. Усердием Демидова храм обновлен. Чтобы сохранить память о возобновлении и живее выразить благодарность к Августейшей покровительнице, Демидов, с членами училищного совета, ходатайствовал о посвящении церкви имени Марии Магдалины; но Государыня на это предложение сделала такой отзыв: «что де, если кто сохраняет истинную к Ее Величеству привязанность, может после кончины Ее изъявлять оную, каким образом заблагорассудит, ибо воздвигаемые тогда памятники только свидетельствуют истинно о таковых чувствах, а всякое изъявление благодарности и приверженности посредством памятников во время жизни всегда больше приписывается лести, нежели истинному чувствованию: а есть ли члены, совета училища желают ознаменовать свое усердие и приверженность к Высочайшей Ее Величества особе таким переименованием церкви, которое бы было Ее Императорскому Величеству приятно, то наименовать оную во имя св. апостола Павла, поскольку в царствование блаженные памяти Августейшего супруга Ее Величества училище сюда переведено и преобразовано»213. На исполнение этого Высочайшего предложения совет училища испрашивал разрешения Ее Величества докладом 14 октября 1804 г. «Эпоха, в которую переведено сюда училище из Москвы», сказано в докладе, «эпоха совершенного его преобразования, всех настоящих и будущих успехов и состояния цветущего, в которую получило оно столь высокую и попечительную начальницу и наилучшую покровительницу – столь достопамятна и незабвенна для всякого члена училища, что совет, по случаю перестройки дома от щедрот Высокомонарших и обновления храма, желал бы увековечить ее слабым опытом глубочайшей всеподаннической благодарности своей к виновнику оной. В достославное царствование Государя Императора Павла I произошло сие: кого ж приличнее в доме Божием, как не св. апостола Павла, могут призывать воспитанники в ходатаи себе чтоб всещедрый податель благ ниспослал им благоспешие в науках, кротость нравов и чистоту сердца? И при каком другом имени все члены училища могут более благоговеть и памятовать всегда оную счастливую и благодетельную эпоху? – Но как сие благое намерение, освящение церкви во имя того первоверховного апостола не может совершиться без священной Вашего Императорского Величества воли, то и приемлет дерзновение совет всеподданнически оной испрашивать. На этом докладе Императрица изволила нависать собственною рукою: «С чувствительностию и признательностию апробую. Мария. В Таврическом дворце, октября 20 1804 г.». Свои тридцатилетние попечения об училище Императрица заключила принесением в училище мозаической иконы Божией Матери. 11 февраля 1829 г. по воле Императора Николая Павловича, эта икона, исполнителями духовного завещания Августейшей матери его, передана в училище, и до ныне хранится в храме.

С умножением воспитанников и служащих в училище, потребовалось расширить церковь. Для этого, между главным зданием училища и корпусом, в котором помещались спальни и столовая, построено было новое, в 3 этажа, здание и в верхнем этаже его устроена, по плану архитектора Плавова, церковь с особым входом с Чернышева переулка. Старанием главного попечителя, тайного советника, Николая Петровича Новосильцева, директора Павла Ивановича Вознесенского и законоучителя Иеромонаха Платона, положено основание церковному капиталу, из добровольных приношений от членов совета училища и других лиц. В память устройства новой церкви поставлена была, на западной стороне ея, бронзовая доска с надписью: «храм сей, во имя первоверховных апостолов Петра и Павла, заложен в благополучное царствование Всемилостивейшего Государя Императора Николая I в 14-й день июня 1838 г. а освящен высокопреосвященным митрополитом московским Филаретом, в незабвенный день рождения в Бозе почивающей Государыни Императрицы Марии Феодоровны 14 октября 1838 г. в ознаменование чувств живейшей и вечной благодарности за то истинно материнское попечение, какое сия незабвенная благотворительница, в продолжение тридцати лет покровительствуя сие заведение, не преставала являть оному». На постройку здания и храма, члены совета – И. Ф. Жербин, внес 4,000 р. ассигн., Н. И. Кусов – 1,000 р. ассигн., Барон Штиглиц – 27,500 р., П. И. Пономарев – 27,500 р., Мейснер – 800 р. и почетный гражданин Клейн – 5,000 р. Из посторонних лиц – коммерции советник Сапожников – 45,000 р. ассигн., статский советник П. И. Демидов – 5,000 р. дворянин Яковлев – 4,700 р. Усердствовали также: московский купец П. С. Алексеев, здешние купцы: В. Г. Жуков, Ф. М. Михайлов, Пивоваров, Плешанов и др. Обер-директор училища Новосильцов пожертвовал 1,000 p. ассигн.

В 1871 г. училище переведено в новое здание, в Чернышевом переулке. С принятием в училище приходящих учеников, число учащихся возросло чрезвычайно быстро, и училище стало терпеть неудобства в гигиеническом в педагогическом отношении. 7 января 1866 г. министр финансов Рейтерн поверг на Высочайшее воззрение предложение попечителя училища, Принца Петра Георгиевича Ольденбургского, о приглашении купечества к пожертвованиям на перестройку и возобновление здания. Император Всемилостивейше пожаловал от своего имени на сей предмет сто пятьдесят тысяч рублей, и разрешил пригласить, чрез председателя биржевого комитета, к участию в подписке петербургское купечество, предоставив ему избрать из своей среды уполномоченных, как для сбора пожертвований, так и для заявления предположения о способах наивыгоднейшего производства постройки. 6 февраля 1866 г. Попечитель и совет училища представлялись Государю Императору, для принесения верноподданической благодарности за Всемилостивейшее пожертвование 150,000 руб. на перестройку и возобновление училищного здания. По Высочайше разрешенной подписке пожертвовали; члены совета училища 56,000 р. сер., купеческая управа 20,000 и разные лица из купечества – 19,000 р. Строительный комитет составили члены совета училища: Бароны: А. А. Кусов, А. А. Штиглиц, К. Е. Фелезейн, городской голова Н. И. Погребов, А. А. Сапожников, И. И. Глазунов, В. Ф. Громов, банкир Ф. Е. Винекен, И. И. Кудряшев, И. К. Савин и Е. Е. Куканов. Уполномоченными от купечества были: И. М. Алонкин, А. И. Варгунин и Я. А. Исаков. Членом от ведомства Императрицы Марии был директор училища действительный статский советник М. М. Богоявленский. Поступив 1862 г. директором, Михаил Максимович Богоявленский произвел здесь ряд преобразований по учебной и воспитательной части. Опыт показал, что, для удовлетворения требованиям здравой педагогики, недостаточно было перестроить в обновить старое здание. Мысль построить новое здание и составление самой программы предполагаемой постройки принадлежит М. М. Богоявленскому. Проект плана нового здания, составленный академиком Михаилом

Алексеевичем Макаровым, был Высочайше утвержден 26 апреля 1869. Начатая в июне 1869 т. постройка окончена июле , 1871 г. С.-Петербургская духовная консистория, отношением от 10 июля 1871 г. уведомила совет училища, что, но резолюции Высокопреосвященнейшего митрополита Исидора, дозволено перенести церковь из старого помещения в новое, и освятить ее по чиноположению. Освящение совершил сам владыка Исидор 31 августа 1871 г.

Церковь училищная, во имя св. апостолов Петра и Павла, отличается художественностью, и священным характером церковного благолепия. Иконостас резной, из темного ореха, с такими же царскими дверями, отличается изяществом рисунка и работы. В первом ярусе иконостаса, над вратами, образ пресвятой Троицы, по сторонам его – св. Афанасий Великий и св. Григорий Богослов. Во втором ярусе – Распятие Господа, с Божией Матерью и Иоанном Богословом. Над киотами местных икон – позолоченные главы. Клиросы и стоящие за ними иконы Петра и Павла и св. Николая дополняют художественность иконостаса сливаясь с ним в одно стройное целое. Стена, отделяющая алтарь от клиросов, образует перекинутую чрез иконостас арку, над которою размещены поясные изображения благословляющего Господа и 8 апостолов, а по углам – евангелистов Матфея и Иоанна, сделанные стеною живописью (аль Фреско) в медальонах. Под ними на арке написаны слова Господа: Аз с вами есмь во вся дни до скончания века. Западная стена образует над дверями, ведущими из большого (актового) зала в церковь, другую арку, над которой расположены полукругом Иоанна Предтеча с 8 пророками, а по углам – евангелисты Марк и Лука. На этой арке начертано (Пс.5:8): вниду в дом Твой, поклонюся ко храму святому Твоему. Над арками, во всю ширину церкви, два выступа поддерживают, скрепленные связями, стропила, на которых утвержден потолок, в виде крыши, составленный из деревянных щитов филенчатой работы, расположенных на каждой половине 5 рядами. На средних рядах изображены пламенеющие херувимы – на выступах начертано: Дух есть Бог, и иже кланяется Ему, духом и истиною достоит кланятися, и: благословен гредый во имя Господне. Стены храма расписаны в византийском стиле и украшены фресками: Константина и Елены, Владимира и Ольги, Александра Невского, Марии Магдалины и Святителей: Петра, Алексия, Ионы, Филиппа, Митрофана и Тихона. К более видным украшениям церкви принадлежат 13 матовых транспарантов, поставленных, вместо стекол, в верхних окнах северной стороны; здесь изображены: Христос Спаситель, сидящий на престоле славы, и 12 апостолов. Пять бронзовых золоченных люстр увеличивают благолепие церкви.

К достопримечательностям храма принадлежать: Плащаница, сделанная для прежней церкви, по именному повелению Императрицы, от 7 июня 1801 г. и доселе служащая напрестольною плащаницею. На окладе, сделанном из пунсового бархата: и обшитом серебряною бахромою с 4 небольшими кистями по углам, вышиты серебром слова Спасителя: Тако возлюби Бог мир, то Сына своего Единородного дал есть, да всяк веруяй в Него, не погибнет. 2) Серебряный вызолоченный старинный крест. По надписи видно, что в нем вложены мощи Иоанна Предтечи, Василия Великого, Иоанна Златоустого, Иоанна Дамаскина, архидиакона Стефана, Иоанна милостивого, Александра Свирского, Феодора Тирона, Козьмы от «Аравит», Спиридона Тримифунтского, Феодосии девицы. Крест пожертвован Верою Васильевною Мичуриной, урожденной Самойловой. 3) Мозаический образ «Святое семейство», 1 арш. 1 верш. длины и ¾ аршина ширины. 4) Собрание небольших икон: Распятия, Богородицы, Пророков, Спасителя, Господских и Богородичных праздников. Эти иконы, мелкой и отчетливой резьбы, на дереве; имеют различную форму: створчатые, круглые, в виде храмы о 3 главах и 4 угольные.

По перемещении училища из Москвы, богослужение и преподавание Закона Божия сперва поручалось посторонним лицам. Находя это неудобным, совет училища 8 мая 1801 года доложил императрице следующее: «учителя Закона Божия, часто отлучающегося по настоящей своей должности, не благоугодно ли будет заменить ученым иеромонахом, коего испросить можно будет от митрополита; сей бы, кроме что более давал часов воспитанникам, мог бы еще отправлять и службу при домашней церкви; за что вообще можно бы назначить ему жалованье 400 рублей».

На докладе Императрица собственноручно написала: «апробовано. Мария, в С.-Петербурге, мая 9, 1801». Доклад был исполнен и причт училища составили: иеромонах и причетник. Первым Законоучителем был иеромонах Иосиф. Потом были: архимандрит Иона, скончавшийся в 1849 г. грузинским митрополитом; архимандриты: Мефодий, Ириней, Дамаскин, иеромонахи: Варсонофий, Геннадий, Платон, принимавший деятельное участие в устройстве церкви в 1838 г. и скончавшийся архимандритом Ростовско-Борисоглебского монастыря. Последним был Израиль.

С 1841 г. священником и законоучителем сделан Григорий Сергеевич Дебольский, известный своими сочинениями. В 1860 году Дебольский сделан настоятелем Казанского собора, а место его занял Лев Иванович Богдановский. По окончании курса в с.-петербургской академии в 1855 г. со степенью магистра, он поступил в 1855 г. диаконом и законоучителем во 2 кадетский корпус; в 1858 г. рукоположен во священника к церкви Николаевского инженерного училища, а в 1860 г. перемещен к церкви коммерческого училища, и с 1871 г. состоит в сане протоиерея. Составленные им «уроки христианской нравственности» служат учебником для воспитанников старшего класса.

В 1840 г., по сношении обер-директора училища с епархиальным начальством, определен к церкви сверхштатный диакон, с содержанием из церковных доходов. Диаконами последовательно были: Иоанн Алексеев, после священник комитета нищих, Александр Разумовский, переведенный ко Владимирской церкви, Иоанн Щелкунов, уволенный по болезни. В 1857 г. должность диакона, по ограниченности церковных доходов, упразднена. Причетниками были: Василий Алексеев Крайский, а потом – Александр Васильев Львов, из окончивших курс в тверской семинарии, в 1865 г. рукоположенный во диакона на псаломщицком окладе. Он состоит и доселе.

С 1844 г. утвержден при церкви ктитор, каковым сперва был Иосиф Филиппович Филиппов, по смерти его, в марте 1877 года, поступил купец Семен Доров.

С 1841 г. настоятелю, за церковную службу, положено жалованья 543 р. сер., а с умножением числа уроков Закона Божия жалованье доведено до 1,900 р. – Причетнику положено жалованья 100 р. сер. Кроме того причт получает церковных доходов до 400 р. сер. и пользуется квартирою. Метрические книги ведутся. с 1842 г.

Приход составляют служащие при училище и воспитанники. 14 октября бывает в церкви заупокойная служба по Императрице Марии Феодоровне.

Церковь во имя Александра Невского

при приготовительном пансионе Николаевского кавалерийского училища214

Церковь находится у Поцелуева моста, в доме, где сперва был батальон военных кантонистов, помещавшийся на Мойке, в бывшем доме иезуитов. 11-го сентября 1827 г., церковь освятил митрополит Серафим, во имя Александра-Невского. В мае 1866 г., департамент военных поселений передал здание и церковь аудиторскому училищу. В 1868 г. аудиторское училище было преобразовано в высшее «военно-юридическое училище», названное в 1869 г. «юридической академией». Церковь, вместе с училищем, подчинена непосредственно главному военному прокурору и перечислена из ведения главного священника армии и флотов в епархиальное ведомство. В 1878 г. военно-юридическое училище закрыто, а училищное здание, вместе с церковью, передано приготовительному пансиону Николаевского кавалерийского училища.

Церковная утварь частию передана из церкви военно-сиротского отделения при иезуитском доме, частию составилась из имущества походной церкви бывшего главного над военными поселениями начальника графа Аракчеева; и частию пожертвована разными лицами, напр., актером Сосницким.

Причт, до преобразования аудиторского училища в военно-юридическое, состоял из священника, диакона и причетника. Священник получал 693 р., диакон – 543 р., причетник – 115 р. На церковь полагалось 175 р., на квартиру священник, получал 171 р. 42½ коп.; диакон 114 р. 28½ коп., остальная сумма 1,240 р. 29 коп., назначенная по смете главного управления военно-учебных заведений, выдавалась из государственного казначейства. С 1867 г. причт состоит из священника и псаломщика. Священнику полагается в год содержания 1,000 руб. с квартирными деньгами (кроме жалованья за преподавание), а псаломщику 375 р. Содержание церкви – 300 р. Кроме того причт и церковь пользуются 4 процентами с капитала в 2,000 р.; пожертвованного в 1848 г. купцом Василием Яковлевым. Настоятель церкви – с 29 августа 1870 г. священник Михаил Павлович Альбов, магистр здешней академии, окончивший в ней курс в 1869 году.

С. М. А. [Сергей Михайлович Архангельский ?].

Церковь охтенского ремесленного училища

Церковь сооружена в память почившего в Возе великого князя Александра Владимировича, в 1878 года, заботами генерал-адъютанта Федора Федоровича Трепова, на средства пожертвованные петербургским первой гильдии купцом Дмитрием Николаевичем Лебедевым и 1879 года, декабря 29 дня, освящена еп. Гермогеном. Церковь посвящена св. Александру Невскому. Она – деревянная, на каменном фундаменте, вычурной архитектуры, в старинном русском вкусе.

Находящееся при церкви ремесленное училище помещается в соседних с церковью деревянных, в 2 и 3 этажа, домах. Оно состоит из 60-ти воспитанников, под наблюдением смотрителя и подчинено попечителю Федору Федоровичу Трепову и его помощнику г. Борисовскому. Воспитанники участвуют в церковном пении. Впрочем церковь доступна и посторонним лицам.

По устроении церкви служение отправляли здесь наемные священники, а ремесленников учил Закону Божию священник Салтыковской дачи. В 1881 году рукоположен во священника Иаков Домкинский, бывший прежде диаконом Троицкого собора, что на Петербургской стороне. Священник пользуется квартирою в одном из домов училища. За уроки получает по 30 р. сер. в месяц, а за служение в церкви, кроме доходов, сумма которых простирается до 400 р. с. в год, получает еще проценты с капитала в 5,000 р. с. пожертвованного Настасьей Яковлевной Семеновой215. Причетник не пользуется ни квартирой казенной, ни доходами церковными, а нанимается со стороны, получая в месяц полного содержания по 15-ти рублей.

Церковь Всемилостивого Спаса происхождения Честных Древ

при с.-петербургском лесном институте

Заведение, называемое ныне Лесным институтом, отрыто в 1811 году с именем «Форст-института» в было назначено для распространения знаний в лесоводстве. В 1832 году была открыта при институте «школа межевщиков» (землемеров) и тогда же последовало Высочайшее повеление – ввести при школе преподавание закона Божия и устроить при ней домовую церковь, которая и была освящена 1834 года, февраля 2 дня, Венедиктом, епископом Ревельским, во имя Всемилостивого Спаса. Церковь была устроена на средства казны, при добровольных приношениях петербургского биржевого купечества. Она первоначально находилась в двух-этажном деревянном здании, где жили тогда воспитанники школы, а ныне живут разные чины института. С открытием церкви был назначен к ней особый причт: священник – для совершения богослужения и преподавания воспитанникам закона Божия, с содержанием в 1,500 руб. асс. и, при нем, псаломщик, с жалованьем в 500 руб. асс. С 1837 года, форст-институт преобразован по образцу кадетских корпусов и назван «Лесным и межевым институтом». Вместе с тем было возведено новое каменное здание для института и в 1840 году в него перенесена институтская церковь. Она помещается в 3-м этаже, по главному фасаду здания и занимает 6 комнат, которые назначены для алтаря, церкви, притвора, ризницы, пономарской и покойницкой. Церковь имеет и колокольню с 5-ю колоколами, устроенную на чердаке, с особою лестницею из пономарской. Новый храм освящен также во имя Спаса происхождения честных древ. В него перенесен иконостас и церковная утварь из прежнего храма. В 1876 году произведены весьма важные улучшения во внутреннем устройстве храма, которые сообщили ему изящный вид: устроен новый иконостас, в котором поставлены новые, художественной работы, иконы, приобретены новые хоругви, плащаница с катафалком, устроены в церкви паркетные полы, в окнах дубовые рамы. Вместе с тем, особенно в последние годы, церковь обогатилась многими драгоценными вещами церковной утвари. Все эти улучшения произведены усердием казначея при Лесном институте Дмитриева, на добровольные пожертвования богатых дачников лесного участка: Лебедева, Верховцева и других.

Антиминс храма освящен епископом Гермогеном и возложен на престол в 1876 году.

Кроме обычных церковных праздников здесь ежегодно, 1 августа, в храмовой праздник, совершается крестный ход на один из прудов института, для водоосвящения и потом – вокруг институтского парка. Он учрежден в 1848 году, по просьбе дачников лесного участка.

3. Церкви при домах призрения

Церковь Боголюбской Божией Матери

что при Александроневском доме призрения бедных духовного ведомства

Церковь Боголюбской Божией Матери находится в четвертом этаже «Дома призрения», устроенного, благодаря заботам и отеческому попечению его высокопреосвященства митрополита Исидора о вдовах и сиротах духовенства с.-петербургской епархии. Беспомощное и крайне бедственное положение вдов и сирот духовенства обратило на себя внимание высокопреосвященнейшего Владыки. Чтобы облегчить тяжелую участь престарелых вдов и малолетних детей-сирот, его высокопреосвященство решился устроить для призрения их дом, и женское при нем училище, чтобы престарелые и бесприютные вдовы могли найти в нем не только теплый угол, но и насущный кусок хлеба, а малолетние сироты, сверх обеспеченного содержания, имели возможность получить и первоначальное образование. Ныне в александро-невском доме призреваются: 92 сироты-воспитанницы, обучающиеся в женском епархиальном училище, и 64 старицы, находящиеся в богаделенном отделении.

Церковь при доме призрения устроена в 1868–1869 году иждивением потомственного почетного гражданина Григория Михайловича Петрова, по плану епархиального архитектора Г. И. Карпова и по личному указанию высокопреосвященнейшего Исидора – основателя александро-невского дома. Длина ее 22 аршина, ширина 12½ аршин; церковь внутри отштукатурена и окрашена; потолок украшен живописными изображениями: св. Троицы и 4-х евангелистов. В церковь ведут три стеклянные створчатые двери: северная, западная и южная, и с северной стороны такая же створчатая филенчатая дверь ведет в алтарь. Окон в церкви и в алтаре по четыре; в ризнице и в пономарской – по одному окну. В церкви две изразцовые печи, в алтаре одна железная печь и в пономарской – камин. Пол в церкви деревянный, крашенный, а в алтаре дубовый – паркетный. Место, где стоит свечной ящик, отгорожено деревянными перилами и устлано войлочным набивным ковром.

Престол в церкви один, во имя Боголюбские Божия Матери, Освящен храм 8 ноября 1869 года высокопреосвященнейшим митрополитом Исидором.

Священниками при сей церкви были: Антоний Игнатьевич Хойнацкий, потом – протоиерей Игнатий Афанасьевич Спасский и Петр Иванович Студийский.

Священник и вместе смотритель дома, получал 200 рублей жалованья от комитета, заведывающего домом, казенную квартиру, с отоплением, освещением и стол.

Псаломщиками служили: Михаил Иванов Ласкеев, Александр Григорьев Тополев и Василий Николаев Кулаков. Псаломщики пользовались только доходами за требоисправления.

В настоящее время (в половине 1883 года) ни священника, ни псаломщика при церкви нет. Богослужение совершают бесплатно иеромонахи александро-невской лавры, назначаемые по очереди. Для чтения и пения на клиросе назначаются из: александро-невской лавры послушники.

Кроме Г. М. Петрова в судьбе дома призрения принимали живое участие и другие благотворители, имена которых в настоящее время постоянно упоминаются при богослужении. Вот имена этих благотворителей, – (живых): епископ Гермоген, Иоанн Аверин, Иоанн Смирнов и Варвара Базилевская; (умерших): епископ Никодим, протоиерей Иоанн Рождественский, Герасим Павский, Михаил Петропавловский; кроме их упоминаются: Василий Громов, Стефан Воронин, Павел Дуров, Николай Калинин, Параскева Голенищева, Василий Каншин, Феодор Верховцев, София Сушинская, Матрона Егорова, Иоанн Базилевский, Николай Погребов, Антонина Кладищева, Игнатий Лесников, Арсений Русинов и Сергий Скворцов.

Церковь св. Священномученика Мефодия

с находящихся при ней приютом для беднейших детей

История церкви тесно связана с историей находящегося при ней детского приюта. Приют основал статский советник Мефодий Миронович Молчанов, член кирилло-мефодиевского братства, учрежденного, по мысли графа Д. Н. Блудова, дочерью его А. Д. Блудовой, с целию распространять просвещение в духе православной церкви.

В 1864 году Молчанов, оставив службу в провинции, приехал в Петербург и поселился в доме г-жи Ралль, у Симеоновского моста. В верхнем этаже этого дома жило несколько беднейших вдов с детьми и Молчанов, из сострадания к детям, взялся, двух из них обучать грамоте в своей квартире. Когда число учащихся прибавилось, то Молчанов нашел себе сотрудников в лице законоучителя инженерного училища И. Г. Покровского и учителя городских училищ А. А. Варзугина. Первый учил безмездно закону Божию, а второй, также безмездно, арифметике. В 1866 году Молчанов, поступив на службу и не имея досуга к занятию с детьми, пригласил для них учительницу А. П. Иванову, не мало потрудившуюся в деле обучения и нравственного воспитания сирот.

1 января 1868 года Молчанов представил графине Блудовой проект, по которому основанная им школа должна была войти в состав учреждении кирилло-мефодиевского братства, под именем «Братского детского приюта во имя св. братьев Кирилла и Мефодия». Открытие приюта в Петербурге «кроме того, что отрет не одну слезу (писал Молчанов), будет напоминать о святой деятельности равноапостольных братьев многочисленным жителям столицы и, быть может, подвинет их с большим усердием относиться к деятельности и целям братства». Проект понравился попечительнице братства. Когда число учащихся в 1868 году возросло, и, притом для детей не было возможности проводить свободное от ученья время на открытом воздухе, тогда Молчанов решился нанять для школы особую квартиру в менее людной части города. Квартира, в семь комнат, была найдена в Ковенском переулке, в 2-х этажном каменном доме г-жи Богдановой. Дом стоял отдельно от других зданий и был окружен обширным двором и садом. Он был нанят за 480 руб. сер. в год. 20 июня 1868 года квартира была освящена священником Покровским и в ней, кроме школы для приходящих, устроился небольшой приют, для постоянного жительства беднейших сирот обоего пола. Чтобы доставлять детям пищу, одежду и обувь, Молчанов обратился к частным лицам и в среде их, особенно своих товарищей по училищу правоведения, нашел многих благотворителей, 23 ноября 1868 года училище введено в состав училищ министерства народного просвещения 3-го разряда. Видя на своем деле благословение Божие и понимая, что дальнейший успех дело будет иметь тогда, когда школа и приют будут находиться под сению храма Божия, Молчанов вознамерился устроить при заведении церковь, во втором этаже дома Богдановой. В то же время явилась надежда приобрести дом в неотъемлемую собственность. Узнав, что соседний, деревянный, одноэтажный с мезонином дом мещанки Лебедевой, продается, Молчанов захотел приобресть и его, чтобы, со временем, устроить в нем больницу для детей и помещение для причта. Попечительница кирилло-мефодиевского братства, при участии Елизаветы Николаевны Карамзиной и Александра Петровича Озерова, достигла того, что 14 февраля 1869 года, в день 1000-летия со смерти св. Кирилла, Их Величества пожертвовали, на приобретение приютского дома, 1,000 руб. сер.; по примеру Их Величеств жертвовали и другие лица; так составилась сумма в 5,000 руб. Дом был куплен. В том же 1869 году братство, чрез г. обер-прокурора святейшего синода, графа Д. А. Толстого, исходатайствовало от святейшего синода книгу для сбора пожертвований, на которые предполагалось устроить братскую церковь во имя св. Кирилла и Мефодия.

Когда же у членов братства явилось опасение, что приют в Петербурге отвлечет внимание благотворителей от братских заведений в городе Остроге, в Волынской губернии, тогда все заботы о приюте достались одному Молчанову. Но вскоре приют нашел благотворителя в лице действительного статского советника Алексея Петровича Евреинова, который, с января месяца 1869 года, стал безмездно продовольствовать детей приюта и школы. К 1871 году число детей возросло до 50; из них 20 жили в приюте постоянно. Кроме ученья в классах, девочки занимались рукодельем, а мальчики – сапожным мастерством и брошюровкой книг.

К 1 июлю 1872 года кончался контракт на наем квартиры, и так как, по смерти г-жи Богдановой, в 1869 г., наследники ее не пожелали продлить пребывания приюта в их доме, а дом, купленный от Лебедевой, был тесен и не имел сада, то Молчанов, задумал приобресть такой дом, который бы вполне удовлетворял всем условиям доброго физического и нравственного воспитания детей. Таков именно был деревянный дом, на песках, на углу Слоновой и Девятой улицы, под №№ 6 и 32, занятый некогда приютом княгини Белосельской-Белозерской. Во дворе дома находился каменный флигель капитана Павлова. Земли при доме было более 900 квадр. сажень: тут находился пространный двор, сад и огород. Дом продавался Молчанову за 22,500 р. сер. с купчею покупателя. Нужно было искать денег. Первое лицо, к которому обратился Молчанов, дало от себя 1,000 р. и указало на ближайшего своего родственника, жившего в Италии. Следствием письма к нему было, данное Петербургской его конторе, предписание – выдать 10,000 на покупку дома Павлова. А прежний дом, в Ковенском переулке, возобновленный, и, с Высочайшего соизволения, по ходатайству Д. Н. Набокова, покрытый железом, был продан купцу К. за 9,000 р. с. Остальная сумма была собрана от частных лиц и дом был куплен у Павлова.

После приобретения дома, Молчанов озаботился мыслию – устроить при нем храм Божий. Мысль эта была одобрена митрополитом Исидором и, в самый день освящения дома, 20 июня 1872 г. был получен, за № 2,440 указ консистории – представить план церкви на рассмотрение св. синода. В этот же день, после молебствия, совершенного Покровским, собрано было на блюдо 17 р. 10 коп. на построение церкви, в память «благословения Господня детей»216 и тут же предложена книга для записи пожертвований. Первыми жертвователями явились приютские дети, давшие, кто-одну, кто-две, кто-три копейки на будущий храм. Между тем сочувствие к приюту возрастало. В том же 1872 г. г. обер-прокурор св. синода, граф Д. А. Толстой разрешил передавать, для брошюровки, приютским детям, часть синодских изданий, что дало брошюровочной мастерской хороший заработок. В следующем 1873 г. Молчанов, желая иметь особую помощь Божию на построение храма, предпринял путешествие ко святым местам Палестины.

Патриарх Иерусалима, Прокопий, дав свое благословение на построение церкви, уделил ей несколько предметов церковной утвари, именно: серебряную вызолоченную чашу – для святой крови, чашу, в которой приносилась бескровная жертва на гробе Господнем, – две напрестольные пелены, деревянный сребропозлащенный крест и икону Спасителя, древнего греческого письма. При этом патриарх выдал, подписанную его рукою, грамоту на свое пожертвование. Грамота хранится в приютском храме. В дальнее путешествие взята была Молчановым и сборная книга и в нее записывали свои пожертвования богомольцы разных званий и наций. Проживавшая тогда в Иерусалиме Е. А. Волкова, уплатила за труды арабу, писавшему икону «Благословение Господне детей», помещенную на наружной стене Приютского дома.

В 1874 году, по произведенному урегулированию улиц в столице, к приюту прибавлено 158 квадр. сажень земли, которая и была куплена от Городской управы по 8 р. за сажень. Это давало возможность распространить двор и огород. Наконец, в 1875 г. приступлено было к постройкам. Лицевой, деревянный, с мезонином, дом, выходивший на конно-гвардейскую (она же и Слоновая) улицу, казавшийся снаружи исправным, внутри представлял много неудобств, особенно в виду возведения отдельного здания для церкви. Поэтому Молчанов решился, сломав деревянный дом, выстроить, на его месте, каменный в два этажа, и в верхнем этаже поместить церковь. На время построек, приют был переведен в один из ближайших домов, на той же конногвардейской улице.

21 мая 1875 г., в день св. Равноапостольных царей Константина и Елены, по совершении молебствия I. Покровским, окроплен был, привезенной из свящ. реки Иордана и освященной водой, первый камень здания и, затем, работы продолжались безостановочно все лето, так, что, к концу лета, дом вчерне был готовь. В следующем 1876 году, 20 июня, были освящены жилые комнаты, а к стене дома прикреплена была, привезенная из Иерусалима, икона, «благословение детей», и, под нею, две кружки для сборов. Академик Э. И. Жибер, составлявший план дома, сделал это без всякого вознаграждения, а И. Л. Тарасов, также безмездно, устроил в доме водоснабжение. Дети, поднося г. Тарасову, в знак памяти и благодарности, вышитую подушку, пожелали, чтобы за безвозмездно данную их приюту воду, Господь даровал жертвователю воду, текущую в жизнь вечную.

8 июля, того же 1876 г. Молчанов представил в консисторию план дома и церкви и просил разрешения на начатие церкви. 30 сентября получено было Высочайшее разрешение и, в начале декабря, приступлено к работам. Архитектор ремесленного училища Цесаревича Николая, Алексей Васильевич Малов устроил внутреннюю отделку церкви. Иконы в иконостасе писал иконописец, смоленский мещанин Степан Антипович Иванов, за крайне умеренную цену. Потолок храма поддерживается десятью, отделанными под белый мрамор, колоннами; над притвором, отделенным от храма каменного стеною, устроены просторные, для певчих, хоры. В храм вводят две высокие двери, которые, при стечении народа, могут оставаться отворенными, а вне службы, закрываются и дают возможность проходить в приют, не нарушая тишины храма.

Благодаря усердию архитектора Малова, все работы были окончены в течении 5 месяцев. Как только разнеслась весть о приближающемся освящении храма, тотчас полились в него пожертвования. Так, потомственный почетный гражданин И. М. Куприянов пожертвовал облачение на престол, на жертвенник и для священнослужителей; В. П. Крутин – большое напрестольное Евангелие и свечу для диакона; семейство Маловых – воздухи белого глазета; Е. П. Александров – лампаду к иконе Тайной Вечери, кадило и блюдо; М. М. Лапина – блюдо для освящения хлебов; И. А. Воронцов – семь местных и один выносной подсвечник; купец Виноградов – три с половиной пуда свеч и 6 фунтов ладана. Питомицы приюта поднесли приготовленное ими канаусовое, зеленое, обшитое кружевами, полотенце для аналоя у престола; простой, трудовой люд нес – кто – покров на столик, кто – вышитые ручники и пр.

Предстояло назначить, в чье имя освятить церковь. Давнему желанию Молчанова – освятить храм в память «Благословения Господом детей» не суждено было осуществиться, так как явилось затруднение в установлении праздника, не находящегося в святцах. Тогда решено было посвятить храм памяти св. священномученика Мефодия епископа, имя которого носит строитель церкви. Маститый архипастырь сам изъявил готовность освятить храм и назначил для этого 19 июня, канун дня св. Мефодия, случившийся, в 1877 году, в Воскресный день.

В день освящения храма, как торжественность архипастырского служения, так и погода, вполне благоприятная, при ярком сиянии солнца, вполне соответствовали тому радостному настроению, которое было в сердцах строителя храма и всех присутствующих. Когда, при входе владыки, стали петь: «да возрадуется душа моя о Господе» тогда, по истине, была радость в душах, принесших жертву Богу.

Сослужили владыке митрополиту: член комитета духовной цензуры, архимандрит Иосиф, Лаврский ризничий архимандрит Митрофан, протоиерей Иоанн Покровский и законоучитель приюта священник Сергий Баранский.

Дети, во время обеда, поднесли архитектору Малову подарок своей работы. В день храмового праздника принята была, в число питомиц приюта, маленькая сирота Мария Васильева. С этого дня приют, вместо прежнего названия «училища бедных детей», стал называться «детским приютом при церкви св. священномученика Мефодия епископа».

Первым настоятелем церкви был священник Олонецкой епархии Петр Предтеченский, прибывший в Петербург для прохождения курса наук в духовной академии. Первые два слова, сказанные им в приютской церкви, произведи на всех глубокое впечатление.

Итак неизреченною милостию Божиею, да помощию добрых людей, училище, в течении 12-ти лет, не только не терпело нужды, но постепенно укреплялось и расширялось. Устрояя храм, основатель училища имел в виду, между прочим, и материальную сторону дела: он был убежден, что церковь даст средства к постоянному поддержанию приюта и школы. В этих видах он составил проэкт попечительства над бедными детьми: шесть членов его, в том числе и священник, должны были заботиться о призрении детей, а церковь должна была стать краеугольным камнем всего дела. Но расстроенное здоровье и семейные обстоятельства заставили Молчанова передать свое дорогое учреждение в другие руки. Вслед за освящением церкви, 24-то июня того-же 1877 г., явившись в канцелярию детских приютов, он заявил о своем намерении – передать все заведение свое, с домом, церковью и землею, в ведомство сих приютов, на что, вскоре, воспоследовало Высочайшее соизволение.

6-го июля, 1877 года, главная попечительница всех приютов, великая княгиня Александра Петровна, в первый раз посетила приют и выразила желание, чтобы училище ведено было в том же духе, в каком она его нашла и чтобы все оставалось в том виде, в каком было устроено.

По совершении дарственной записи, все документы были переданы назначенному от ведомства приютов директору г-ну Лаговскому, а 1-го августа вступила в управление приютом новая смотрительница, вместо Молчанова.

Приют, в числе своих благодетелей, имеет счастие считать великих князей Сергия и Павла Александровичей, которые не только удостаивают приют своим посещением, но и жертвуют ежегодно на устройство елки.

К благодетелям приюта принадлежат еще: 1) семейство Карамзиных: Елизавета Николаевна, А. Н. и Н. В. Карамзины; 2) Д. С. С. Алексей Петрович Евреинов; 3) Д. С. С. П. I. Ф. Д.; 4) бывшие воспитанники училища правоведения, шестого выпуска.

О нравственном преуспеянии приютских детей особенное попечение прилагали: о. архимандрит Иосиф, М. П. Дмитревский, А. П. Озеров, К. П. Марченко, Д. С. Арсеньев, протоиереи Барсов и Покровский.

Денежными средствами обогащали приют и лично трудились в его пользу М. М. Лапина, А. И. Зенченко, А. А. Фефелова и др.

Успешной постройке храма, несомненно, содействовали молитвы детей: так как, в течении осьми лет они, все свои утренние, дневные и вечерние молитвы оканчивали словами: «во славу Твою, Всемилосердый Господи, созижди церковь святую сию».

Приютская церковь помещается во 2-м этаже и алтарем обращена на восток; внутри имеет форму продолговатого прямоугольника, разделенного двумя рядами деревянных колонн и одним рядом кирпичных колонн. Колонны обделаны под белый мрамор и, поддерживая потолок, делят церковь на четыре части. Средняя часть церкви ниже двух крайних частей на одну четверть аршина. Длина храма до алтаря 7 сажень и 1 аршин, ширина 6 саж. 2 аршина. Алтарь в длину занимает пространство параллельно всей церкви; ширина его 1 саж. 2 арш. Пол в церкви и в алтаре паркетный.

Церковь освещается 8-ю окнами; из них 5 на правой стороне, и 3 – на левой; в алтаре 4 окна; 3 на восточной стороне и 1 на северной. Иконостас сделан в византийском вкусе; вызолочен по белому мрамору. Иконы писаны на полотне. Из икон замечательна мозаичная икона Спасителя, благословляющего детей. Ее пожертвовал действ. ст. советник Александр Васильевич Полежаев.

В 1879 году ктитором церкви, потомственным почетным гражданином Васильем Михайловичем Галуновым, выстроена каменная колокольня, находящаяся по правую сторону алтаря, а в 1880 г., с разрешения свят. синода, им же, под колокольнею, устроена часовня.

Церковь содержится на сбор от свечной продажи. Причт, по штату 1878 г., состоит из священника, который есть вместе и законоучитель. Он получает 1,000 р., из которых 300 р. составляют квартирные. С утверждения штата и доныне священником состоит окончивший курс в с.-петербургской дух. семинарии (в 1863 г.) Василий Лебедев, бывший прежде диаконом Александровского лицея, а потом священником Вельской Христорождественской церкви Лугского уезда. В 1879 году открыта штатная псаломщицкая вакансия, на которую определен Лугского уезда Село-Городенской церкви диакон Димитрий Левитский, с содержанием по 300 p. с. в год, из доходов церкви, при готовой квартире.

Метрические книги, исповедные росписи и обыскная книга имеются с 1878 года.

Протоиерей И. Покровский.

Церковь во имя св. Благоверного князя Александра Невского

при Александровной школе и богадельне С.-Петербургских ремесленников

Школа и богадельня находятся у Московской заставы, частию на берегу Лиговки, в доме под № 801, и также по Киевской или Песочной улице, в доме под № 158 Земли под обоими заведениями имеется до 12 тысяч квадр. сажен. Школа и богадельня устроились в разное время, по мысли старшины ремесленного общества, портного, Никиты Максимовича Комарова. Приобревши, в 1850 г. с согласия ремесленников, участок земли, с садом и с большим деревянным домом в 2 этажа, Комаров 9 мая 1850 г. открыл здесь богадельню на 20 человек под именем: «дома призрения престарелых и увечных спб. ремесленников». При нем число призреваемых возросло до 80-ти человек; при старшинах Петровском и Блюме, их было уже до 150, и потому, к деревянному дому, пристроили каменный флигель в 14 саж. длины. В 1873–74 году, при старшине, кондитере, Дионисий Петровиче Полозове, призреваемых было уже 250 человек. Александровская школа, открыта тем же Комаровым в 1862 г., 23 ноября, и названа Александровскою, в память Александра II-го и во имя св. Александра Невского. Школа тогда помещалась вблизи ремесленной управы, в деревянном доме, принадлежащем ремесленному обществу. В школе сперва призревалось не более 20 детей обоего пола, а при старшине Полозове, в 1872–73 году, их было до 100 человек. Школа стала тесна; кроме того дети должны были, часто в сырую и холодную погоду, ходить в Коневскую часовню, где пели всенощное и обедницу. Желая поместить школу вместе с богадельней, Полозов, в 1873–74 году, построил, со стороны Лиговки, трех-этажный каменный флигель, в 14 саж. длины, значащийся под № 301. Сюда переведена школа в 1874 году, и помещена в 1-м, 2-м и отчасти 3-м этаже. Тогда же Полозов испросил Высочайшее соизволение на устроение церкви. Устроенная в 3-м этаже флигеля, церковь освящена 15 декабря 1874 г.; во имя св. Александра Невского, преосвященным Гермогеном. Антиминс подписан митрополитом Исидором. Длина церкви с алтарем 13 сажен, ширина 4 саж., высота 2 саж. и 2 арш., амвон возвышается на одну ступень; пол дубовый, паркетный. Окон в храме 12, дверей – 4; подле церкви – две комнаты, из которых одна служит вместо притвора, а другая занята классом. Отсюда, чрез большие двери, можно видеть и слышать богослужение. Иконостас и царские двери резные, золоченые, с такими же полуколоннами. Иконы в иконостасе работы художника Тюрина, запрестольный образ «моление о чаше» копия с Бруни, писана художником А. А. Беляевым. Потолок расписан в византийском стиле; стены окрашены масляною краскою «с разделкою»; в окнах деревянные, с живописью, сторы; над окнами и дверьми – карнизы и портьеры из красного репса с бахромой и кистями. В праздники пол покрывается красным сукном, а церковь освещается большим паникадилом. Всех икон во храме до 200. Из них замечательны: 1) копия с чудотворного образа Пресвятые Богородицы Феодоровские, «еже во граде Костроме», в серебряной, вызолоченной ризе и с венцом для камней, дар золотых и серебряных дел мастера Павла Силыча Михайлова; 2) копия с иконы Богородицы, «скоропослушницы», находящейся в Афонском Дохиарском монастыре, – дар Серафима, схимонаха Афонского Пантелеймонского монастыря. Серебра в ризах и церковной утвари до 75 фунтов. Хоругви – одни бархатные, шитые золотом, другие – бронзовые, золоченые, звездообразные. Украшение церкви и снабжение ее утварью сделано трудами старшины Д. П. Полозова и малярного цеха мастера Василия Ермолаевича Кудрявцева. Проэкт и чертежи составлял архитектор Ф. И. Винтергальтер, а работы, под его наблюдением, производили В. Е. Кудрявцев, П. И. Москвин, Е. М. Макаров, Е. И. Иванов, М. П. Поликарпов, М. Г. Беляев и др. Наблюдали также и почетные попечители: Н. Т. Тиханов и А. И. Колосов.

Колокольня, с 5 колоколами, устроена на балконе, близ алтаря. Первым законоучителем в школе был протоиерей Владимирской церкви о. Иоанн Гратинский, которому, в 1874 году, за труды по школе, поднесен наперсный крест с дорогими каменьями. Впоследствии законоучителем сделался настоятель церкви. В благодарность Н. М. Комарову, основателю богадельни и школы, общество ремесленников поставило в училищном зале портреты как Комарова так и сотрудника его, меднобронзового цеха мастера Исидора Федоровича Федорова. Кроме того, в храмовой праздник и в дни открытия заведений, 23 ноября и 9 мая бывает, в память их, заупокойная служба, с молитвами о «рабе Божием Стефане», именно о меховщике Чаплине, пожертвовавшем 25,000 p. с.

При первоначальном устройстве школы имелось в виду призрение детей и сирот петербургских ремесленников. Ныне заботятся и о том, чтобы, кроме общего образования, приучить детей к мастерствам, смотря по их способностям. Затем попечители пристраивают детей в ремесленные заведения и наблюдают за ними до их совершеннолетия.

Школа и богадельня управляется членами и попечителями. Церковным хозяйством заведует избранный обществом староста, каковым теперь состоит упомянутый выше Кудрявцев, ежегодно ремонтирующий церковь на свой счет. Он ведет приходо-расходные книги и, каждогодно, отдает отчет обществу.

Требы и богослужения в заведении совершал сперва причт Митрофаньевского кладбища, потом причт Воскресенского женского монастыря. В 1875 г. переведен сюда из Старой Ладоги священник Андрей Георгиевский217. Причетник нанимается со стороны, а поют дети, под руководством регента.

Священнику дается жалованья 800 р. сер., на наем церковника 300 р. с.

При церкви есть деревянная часовня, устроенная в 1872–1873 году Ф. И. Винтергальтером. Сюда выносят покойников и иногда совершается их отпевание. В день открытия богадельни, 9 мая, здесь бывает молебен, а потом – крестный ход по палатам. На бронзовой доске в часовне начертаны имена лиц содействовавших устройству и процветанию заведения.

Церковь Покрова Пресвятые Богородицы

при благотворительных заведениях Петербургского мещанского общества

Церковь находится у московской заставы, при домах призрения престарелых и увечных граждан и малолетних бедных мещанского сословия. Дом призрения граждан устроен в 1864 году, сначала, на 500 человек обоего пола, а в 1872 году, прибавлено еще 150. Дом призрения детей устроен сперва на 40 человек, в 1876 г. прибавлено еще 30; наконец в память 25-летнего царствования Александра II, число призреваемых детей доведено почти до 100. Церковь устроена во 2-м этаже переднего каменного флигеля и освящена еп. Гермогеном 29 января 1879 года. Постройка ея, с отделкою внутри и с устройством утвари, стоила до 70,000 р. с. Священник получает жалованья 600 р. с. Псаломщик – 800 р. с. Староста избирается из мещан. Мысль об устройстве церкви и заботы об окончании ее принадлежат старшине мещанского сословия Федоту Андреевичу Андрееву, и особой комиссии, председателем которой был товарищ старшины П. Т. Чистов, а членами: товарищ старшины И. В. Куликов, выборные: Новиков, Хренов, Клементьев, Аханов и Калашников.

Церковь Преподобного Сергия Радонежского.

при громовском детском приюте

Церковь помещается в Ковенском переулке, в 3-м этаже приютского здания. Приют, для приходящих детей обоего пола, открыть 8 декабря 1845 г., на средства коммерции советника Василия Феодуловича Громова и первой жены его Феодосии Тарасьевны. На их же средства, и при содействии Косьмы Сергеевича Громова, в 1851 г. 20 февраля, учреждено здесь «сиротское отделение», для 100 постоянных пансионеров, детей бедных родителей. В 1857 году, вместо прежнего деревянного, выстроен каменный дом, освященный 15 декабря. В 1872 году, вторая супруга Василия Феодуловича – Александра Дамиановна, попечительница приюта, устроила третий каменный этаж и в нем – церковь во имя св. Сергия Радонежского (25 сентября), которая и освящена 8 декабря 1872 г. митрополитом Исидором, в присутствии великих княгинь Александры Петровны, Екатерины Михайловны и Евгении Максимилиановны и принца Петра Георгиевича Ольденбургского.

Церковь вмещает до 400 человек. Иконостас дубовый, резной, в русском вкусе.

Причт состоит из священника; в церкви читают и поют дети сиротского отделения.

Церковь и священник содержатся на средства т. Громовой.

Церковь св. Андрея Блаженного

при доме призрения Тименкова-Фролова

Дом призрения Тименкова-Фролова расположен на Выборгской стороне, в I участке, по набережной Большой Невы и по Симбирской улице, между зданием Исправительной тюрьмы и новым Арсеналом, среди старинного довольно обширного сада и занимает площадь, равную 5,000 кв. сажень. При постройке дома имелось в виду: 1) доставить приют престарелым и увечным лицам обоего пола, принадлежащим к С.-Петербургскому купеческому и мещанскому обществам и 2) давать призрение и воспитание сиротам и детям неимущих членов означенных обществ, для чего устроены две школы – мужская и женская, каждая на 100 человек, с шестигодичным курсом учения.

Для достижения указанных целей, С.-Петербургский I гильдии купец Андрей Иванович Тименков, движимый ревностью о славе Божией и самоотверженною любовию к бедной и неимущей братии своей, пожертвовал все свое состояние, как приобретенное собственными трудами так и перешедшее к нему, частию по завещанию от друга и товарища его по торговле, покойного С.-Петербургского I гильдии купца Василия Фролова, частию же посредством дара от бывшего его хозяина, покойного С.-Петербургского I гильдии купца Михаила Солодовникова, – всего до пяти миллионов. Постройка дома призрения и храма, начатая самим учредителем в 1869 году, им же вчерне окончена в 1871 году. Не успев, за смертию своею, (27 сентября 1871 г.) докончить начатое им дело, Тименков по завещанию, возложил исполнение своей воли на трех душеприкащиков своих: И. А. Аверина, Н. Г. Целибеева и И. В. Тулякова, которые в свою очередь, по приведении в 1876 г. всего дела к окончанию, передали, в том же году, согласно завещанию жертвователя, как все сооруженные для богадельни здания, в том числе и храм, так и капиталы, назначенные для ее содержания, в заведывание и управление комитета, составленного, на основании завещания, из пяти членов, в числе которых сами душеприкащики должны оставаться пожизненно.

Храм представляет вид отдельного здания, и соединен с богадельнею теплым коридором, над которым устроена колокольня; он построен по плану академика Вергейма, в форме правильного креста, в русско-византийском стиле, о пяти главах, с большим куполом по средине. Так как капитал, пожертвованный покойным А. И. Тименковым на построение храма и богадельни приобретен был совместными трудами, кроме его самого, еще других двух лиц – Василия Фролова и Михаила Солодовникова, то, для увековечения памяти о всех этих лицах, учредитель пожелал устроить храм в три придела, посвященные тем святым, имена которых носили жертвователи. Главный алтарь – во имя св. Андрея блаженного, празднуемого 2 октября, – освящен 21 января 1877 года митрополитом Исидором; правый придел – во имя св. Василия пресвитера Анкирского, празднуемого 22 октября, – освящен 23 января, а левый – во имя св. Архистратига Михаила, празднуемого 6 сентября – 30 января, местным благочинным. По завещанию учредителя, перед ликами поименованных св. угодников, содержатся неугасимые лампады, и за каждой литургией совершается поминовение за упокой душ усопших жертвователей: Андрея, Василия и Михаила.

Внутри церковь имеет самый изящный вид, чему способствует, с одной стороны, обилие света, входящего в многочисленные окна церкви и купола, а с другой стороны – то, что стены и потолки разукрашены орнаментною живописью, исполненною художником Розановым под руководством проф. Плешанова. Кроме орнаментной живописи церковь украшают изображения некоторых священных лиц и событий, исполненные под руководством того же профессора. Так, в самом верху главного купола изображен Господь Саваоф, окруженный ангелами; по окружности купола, ниже окон, – 16 ликов – Архангелов апостолов, и наконец у основания купола, по 4 углам, лики четырех евангелистов с их символами. Своды боковых приделов также украшены священно-историческими изображениями; на своде левого придела изображено «несение креста» на своде правого – «снятие тела со креста».

Все Иконостасы в три яруса, деревянные, золоченые украшенные художественною резьбою в русско-византийском стиле. Солея возвышается на три ступени; клиросы отделяются от церкви резным золоченым барьером, покрытым сверху подушкою синего бархата. Пол паркетный из дуба.

Все престолы и жертвенники дубовые. Потолки алтарей – в виде свода. Над главным престолом – изображение св. Духа в виде голубя, с золотым сиянием вокруг, а над боковыми – звезды, на синем фоне.

Из предметов церковной утвари замечательны: 1) дарохранительница главного престола, в виде храма о 5-ти главах, серебряная вызолоченная, весом 18 ф. 91 зол., а ценою в 1,200 р., – 2) запрестольный образ работы проф. Плешанова – «Моление о чаше», в золоченой раме художественной резьбы; высота образа 6 арш., цена 850 р.

Среди церкви висит изящная бронзовая люстра, работы известного фабриканта Шопена, стоящая 1,700 р., а по стенам – бронзовые канделябры. На западной стороне храма устроены для слабых и больных призреваемых хоры, украшенные резною золоченою решеткой. На той же стороне, по обе стороны дверей, прибиты на стене две мраморные доски, из которых на одной обозначено, на чей капитал построен храм, кем и когда он начат и окончен, а на другой – следующая надпись: «Его Императорское Величество Государь Император Александр Николаевич изволил осчастливить своим посещением дом призрения Тименкова-Фролова и находящуюся в нем школу, а также осматривать сей храм, в первый раз по сооружении оных, в два часа пополудни, 24 января 1877 года».

Ризница церковная отличается разнообразием и богатством. – В церковную библиотеку ежегодно выписывается несколько духовных журналов. Церковным хозяйством заведует один из членов комитета. Исповедные, метрические и др. ведомости имеются с 1877 года.

Богослужение, кроме воскресных и праздничных дней, совершается еще по средам и пятницам. По воскресным и праздничным дням, поют два хора певчих, составленные из детей, воспитывающихся в школах дома призрения.

Приход церкви состоит: 1) из призреваемых взрослых обоего пола; 2) из детей воспитывающихся в школах и 3) из служащих и служителей с их семействами, – всего до 600 человек.

По штату 1876 г. причт составляют; священник, диакон и псаломщик. Все они пользуются квартирою с отоплением и освещением и жалованьем: священник – 600 р., диакон – 450 р. и псаломщик – 300 р. Кроме того все они получают особую плату за уроки Закона Божия в школах.

С самого основания дома призрения священником служит Иоанн Георгиев Полканов, магистр с.-петербургской духовной академии XXVII курса, а диаконом – Василий Александров Красовский, окончивший курс с.-петербургской духовной семинарии.

Особенностью церкви при доме призрения можно считать то, что, под главным алтарем ея, в склепе, под мраморными гробницами покоятся тела жертвователей: Тименкова, Фролова и Солодовникова, перенесенные сюда в октябре 1876 года с Большеохтенского кладбища. Чтобы глубже запечатлеть в сердцах призреваемых и воспитывающихся память о благодетелях, и живее напомнить им об обязанности молиться за них, комитетом дома положено, каждый воскресный день, по окончании обедни, совершать за них панихиду над их гробницами.

Церковь св. Марии Магдалины

при Воспитательном доме

Когда Николаевский сиротский институт, с александрийским сиротским домом, был отделен от грудных отделений Воспитательного дома, тогда Покровская церковь сего дома, по Высочайшему соизволению 25 декабря 1854 г. была причислена к институту, а при грудных отделениях, предположена особая церковь во имя св. Иоанна Предтечи. Проект иконостаса этой церкви был составлен старшим архитектором Таманским и, представленный статс-секретарю Гофману, был одобрен святейшим синодом и главным архитектором Плавовым. На постройку церкви, в одной из зал грудных отделений, предположено отпустить 2,450 р. 84 коп. Оставалось только испросить, чрез принца Ольденбургского, Высочайшее разрешение на устройство церкви. Между тем начальство заботилось уже о составлении причта и предполагало поставить священником диакона Покровской институтской церкви Николая Малиновского. Митрополит Никанор рукоположил Малиновского в священника 27 ноября 1855 г. Причетник Покровской церкви Николай Дилигенский быль перечислен к причту воспитательного дома. До устройства предполагаемой церкви, причт ее должен был служить в Покровской церкви, но иметь отдельные метрические книги.

Но так как священник Малиновский не раз докладывал начальству о неудобствах подобного порядка, особенно от тесноты при совершении церковных служб, то почетный опекун Веймарн, в 1859 г., препроводил к митрополиту Григорию новый проект иконостаса и просил разрешения устроить церковь не в 4-м, как прежде предполагалось, а во 2-м этаже грудных отделений. Митрополит поручил духовным лицам осмотреть указываемое помещение. Согласно с их мнением, консистория, отношением от 25 сентября, уведомила правление воспитательного дома, что возможно устроить церковь во 2-м этаже, пока откроется лучшее помещение. В отношении было указано также, какие переделки нужно произвести в указанном здании. Но когда опекунский совет разъяснил духовному начальству, что 3 и 4 этажи здания назначены не для временного, а для постоянного помещения грудных отделений и что лучшее помещение для них найти трудно, то и духовное начальство разрешило устроить церковь во 2-м этаже только временно, на что опекунский совет не согласился. Наконец уже в 1871 г. почетный опекун, статс-секретарь Шторх, внес в опекунский совета новый проект и смету на устройство церкви над лазаретом грудных отделений, составленные архитектором Нотбеком. Шторх предполагал устроить церковь во имя св. Марии Магдалины, в память Марии Феодоровны и на устройство церкви, предполагал истратить до 60,000 р. сер. Часть этой суммы, в количестве 10 т. 160 р. с. должна была составиться из кружечных доходов, из запасного капитала, из денег пожертвованных купцом Иконниковым и из капиталов, выдаваемых на умерших питомцев. Остальное ожидалось получить из опекунского совета. Когда совет, по наведении справок, нашел средства для удовлетворения этой потребности, тогда Шторх препроводил проекты к митрополиту Исидору, и получил уведомление, что к устройству церкви нет препятствий. Проект был Высочайше утвержден. В это же время отдано было Смольному собору имущество церкви, бывшей при александровской мануфактуре. Это имущество предположено было передать новостроящейся церкви воспитательного дома. Строительную комиссию составили: директор воспитательного дома Горлицын, архитекторы Штегеман и Нотбек и экспедитор Гамбурцев. На расходы комиссии назначено 1.180 р., составленных из 2% с капитала в 59,000 р., назначенного на устройство церкви.

Когда очищено было назначенное для церкви помещение, тогда положили основание церкви, с молебствием 30 июля. Постройкой распоряжались купцы Петр Петров и Дмитрий Гордеев; иконы взялся за 2,500 р. написать академик Николай Лавров; столярную и позолотную работу взял на себя мастер Ефим Иванов за 3,165 р.; московский купец Дмитрий Гнусин, за 2,000 р. устроил под церковию 4 пневматических печи, с каналами для проведения жара и очищения воздуха. Особая комиссия в августе освидетельствовав работы, нашла, что не только исполнено все, указанное в проекте, но много сделано сверх проекта, напр. широкая лестница в 144 ступени, колокольня и пр. Тогда, 6 сентября, храм был освящен митрополитом Исидором, в присутствии принца Петра Георгиевича Ольденбургского и великой княгини Александры Петровны. Так как день освящения совпал с днем столетнего юбилея воспитательного дома, то, по окончании литургии, Его Высочество в крестильной зале прочитал и передал почетному опекуну следующую Высочайшую грамоту воспитательному дому:

«Нашему Императорскому с.-петербургскому воспитательному дому».

«В ряду государственных учреждений, возникших в нашем отечестве, в достославное царствование прародительницы нашей императрицы Екатерины II, занимают видное место основанные ею, по плану именитого ея, по делам благотворения, сподвижника Бецкого, воспитательные дома для спасения жизни несчастно-рожденных и покинутых родителями детей. Чадолюбивая мысль эта впервые была осуществлена в первопрестольной столице нашей, а затем в С.-Петербурге, в виде отделения Московского Воспитательного Дома. Хотя прием младенцев начался с 2 октября 1770 г., тем не менее означенное отделение получило право гражданства лишь со дня издания указа о его учреждении 6 сентября 1772 года. С тех пор исполнилось сто лет, и, в течение этого времени, с.-петербургский Воспитательный Дом, преобразованный впоследствии в самостоятельное учреждение, призрел в своих стенах до 370,000 обоего пола детей. Не смотря на крайне неблагоприятные условия, при коих, по большей части, младенцы доставляются в дом, не смотря на их многочисленность и разбросанность по разным местностям, часто весьма отдаленным от центрального управления, Воспитательный Дом, тем не менее, не переставал постоянно и неуклонно стремиться, по мере сил и средств своих, к достижению высокой цели своего назначения. Ныне, при праздновании вековой годовщины сего учреждения, нам отрадно вспомнить о тех неусыпных, можно сказать, материнских о питомцах дома попечениях, коими удостаивала их в Бозе почившая незабвенная бабка наша императрица Мария Феодоровна. Благодаря Ее мудрой заботливости, смертность между детьми значительно уменьшилась; многим тысячам из них был открыт доступ в устроенные Ею специальные учебные заведения; денежные средства, дотоле шаткие и недостаточные, стали быстро усиливаться, и дали вскоре возможность не только покрывать все, ежегодно возрастающие, потребности дома, но и учреждать новые благотворительные учебные заведения, в коих в то время наше любезное отечество особенно нуждалось. При августейших родителях наших эти средства еще более окрепли, и расширились до того, что избытки доходов могли, без ущерба для дома, быть уделяемы, как на содержание учебных заведений посторонних ведомств, так и на другие государственные нужды. В настоящее время, вследствие предпринятых, в шестидесятых годах, финансовых преобразований, денежные источники воспитательного дома уже не столь обильны. Не взирая, однако, на это обстоятельство, означенное учреждение, свято храня завет венценосной своей учредительницы и августейших ее преемников, не теряет из виду главной цели дома: сохранение, по возможности, жизни несчастно-рожденных детей и насаждение между питомцами нравственных начал, посредством распространения грамотности. В этих видах начальством дома, по указаниям любезнейшей супруги нашей, императрицы Марии Александровны, независимо от улучшений, вводимых в центральном управлении, учреждается в самых местах жительства питомцев, целый ряд заведений, как то: колыбелень для ухода за грудными младенцами, приютов для малолетних детей и школ для более возрастных младенцев. Эти скромные, но тем не менее, в высшей степени полезные заведения, числительно увеличиваясь, со временем покроют целою сетью те местности, в которых питомцы находятся на воспитании. Таким образом принятые для пользы сих последних меры впоследствии отразятся благотворно и на том сельском населении, среди которого они живут, и семена просвещения, брошенные этим путем во многие глухие местности, внесут туда, столь желательный для них, луч живительного света. Достижение такой высоко нравственной цели да будет для воспитательного дома одною из главных его задач в следующем, ныне для него наступающем столетии. Призывая на столь полезную деятельность благословение Божие, мы сим торжественно подтверждаем сделанное императрицею Екатериною II за себя и за своих преемников обещание, что воспитательный дом будет на веки под монаршим покровительством». На подлинном собственною Его Императорского Величества рукою подписано: «Александр». В Елизаветграде, 6 сентября 1872 года.

Торжество заключилось объявлением Высочайших наград, и обедом, при участии Их Императорских Высочеств и его высокопреосвященства.

Храм имеет в длину 16, в вышину – 5, а в ширину 10 сажен. Асфальтовый пол притвора 5-тью ступенями ниже дубового паркетного пола средней части храма. Для защиты потолка от промерзания сделана на нем смазка в 4 вершка, из опилок, всыпанных между двумя слоями толя, под которыми настланы двойные войлоки. Боковые части храма, в размере 5-ти аршин, освещаются, каждая, тремя сводообразными окнами. Своды боковых частей опираются на 4 колонны коричневого мрамора, в мавританском стиле. Во втором ярусе, соответствующем лазарету и нижним этажам грудных отделений, находятся сводообразные окна, которыми проходить свет в церковь. Верх и средина храма освещаются окнами задней стены. Алтарь, в длину 4 саж., а в ширину 13 аршин, освещается частию сквозь верхние разноцветные окна, частию сквозь стеклянные двери боковых комнат.

Запрестольный образ представляет св. Троицу. Справа от него – Божия матерь, с омофором в руках, слева Иоанн Предтеча. Пред жертвенником – икона Спасителя в терновом венце. На правой стене алтаря – Спаситель благословляющий; на левой – икона Скорбященской Божией Матери. Три последние иконы перенесены из церкви Александровской мануфактуры.

В правой боковой комнате алтаря, назначенной для библиотеки и архива, помещены иконы: Воскресения Христова, Сошествия во ад, страданий Господа и Спаса Нерукотворенного. Под иконами – Плащаница.

В левой боковой комнате, ризнице, икона Иоанна Богослова, работы Пешехонова, приношение известного педагога Золотова.

Иконостас сосновый, резной, позолоченный, с колоннами, отделанными под мрамор. По бокам иконостаса помещены лики св. Владимира, Ольги, Константина и Елены; в простенках – Сергий Радонежский и Алексей митрополит. Стоящая на левом простенке икона св. Троицы, Александра Невского и Иосифа песнописца, написана в здешнем женском монастыре, и пожертвована служительницами воспитательного дома, в память 4 апреля. Под нею начертана церковная песнь: «Предстательство страшное»... и надпись о лицах и случае пожертвования.

Часть церковной утвари перенесена из церкви на Александровской мануфактуре, часть сооружена усердием купца Иконникова, полициймейстера Воспитательного Дома Алексеева и др. лиц.

Богослужение, до устройства церкви, совершалось в крестильной зале, пред иконами Воскресения Христова и Иоанна Крестителя. Здесь же, по воскресным дням, причащали младенцев св. дарами, торжественно принесенными после литургии из институтской церкви.

Метрические книги ведутся с 1856 г. Число приносимых младенцев, постепенно возрастая, дошло до 7,000, в числе их – некрещенных до 2,500.

Причт составляют священник и причетник. Священнику жалованья 300 р. сер. в год, столовых 150 р., за обучение служанок закону Божию – 60 р. Причетнику жалованья 150 р., столовых 75 р. Кроме того причт пользуется казенной квартирой и пятилетнею прибавкою жалованья, по обычаю ведомства императрицы Марии. Дополнением к содержанию причта служат 40% с 2,000 р. в разное время пожертвованных в пользу церкви. Церковных доходов нет, потому что церковь закрыта для посторонних.

Первым священником был Николай Васильев Малиновский, кандидат здешней академии XVIII курса (1849 г.), умерший в 1879 г. – Его место занял священник Константин Тимофеев, студент с.-петербургской семинарии, в 1868 г. рукоположенный в диакона к церкви детского приюта принца Ольденбургского, а сюда переведенный в октябре 1879 г.

Церковь св. Иоанна Милостивого

при Исидоровском доме убогих

Церковь св. Иоанна Милостивого, при Исидоровском доме убогих Императорского человеколюбивого общества, находится во 2-м участке Коломенской части, на углу Екатерингофского проспекта и Мясной улицы, в доме под № 95–21, близь Старого Калинкина моста. Дом назван Исидоровским218 с Высочайшего соизволения, в ознаменование совершившихся, в 1875 году, 5-го сентября 50-летия священнослужения и 21-го августа – 15-летия службы главным попечителем Императорского человеколюбивого общества высокопреосвященнейшим митрополитом Исидором.

Дом убогих есть одно из старейших учреждений Императорского человеколюбивого общества. Приобретенный в 1822 году покупкою за 200 тыс. р. от генерал-майорши Постниковой, для призрения бедных и убогих или, как высказано в представлении совету исправлявшего тогда обязанность помощника главного попечителя, генерал-майора Н. Н. Леонтьева, чтобы «служить убежищем крова неимущих, вытесняемых развалинами хижин их, или живущих по сырым углам и чердакам», дом этот требовал, согласно с предполагаемым устройством заведения, значительных переделок и пристроек, произвести которые и поручено было особой комиссии, по смете архитектора Миллера на 87,496 р. 20 к. асс.

По проекту Н. Н. Леонтьева здесь предполагалось устроить: 1) квартиру для бесплатного помещения до 200 бедных обоего пола, в теплых, сухих светлых комнатах, с особыми рукодельнями, в которых все призреваемые, кроме самых дряхлых и совершенно бессильных, должны были трудиться по силам и уменью; 2) госпиталь на 40 кроватей, как для живущих в доме, так и для других бедных больных обоего пола; 3) отделение для неизлечимых, кроме умалишенных, на 25 кроватей и 4) особое помещение для призрения малолетних бедных детей, свыше 8-ми летнего возраста.

Тут-же предполагалось поместить состоявшую в ведении медико-филантропического комитета глазную лечебницу на 25 кроватей; но, по ближайшем соображении вместимости дома с главным назначением оного и с средствами человеколюбивого общества, лечебница, с Высочайшего разрешения, от 25-го мая 1823 года, передана в ведение приказа общественного призрения.

Начатая весною 1822 г. переделка здания, в сентябре 1823 г., была окончена. 4 трех-этажных корпуса, соединенных с пятым, составили одно прямоугольное продолговатое здание, с двумя дворами квадратной формы. В главном лицевом корпусе, на углу Екатерингофского проспекта и Мясной улицы, предполагалось устроить церковь во имя св. Иоанна Милостивого.

С открытием приема в заведение, в сентябре, поступили, в отделение неизлечимых, 12 бедных женщин из приюта или «Опыта призрения», учрежденного, в 1817 г. на Петербургской стороне, в наемной квартире; к 1 ноябрю 1823 г. всех призреваемых было уже до 113 человек. Тогда главный попечитель Человеколюбивого общества, князь А. Н. Голицын, по соглашению с членом совета, митрополитом Серафимом, назначил торжественное освящение и открытие «Дома призрения убогих» 1 ноября 1823 г. в день памяти св. бессребреников и чудотворцев Космы и Дамиана. В Журнале совета, обнародованном в Ведомостях219 записано, что «Высокопреосвященнейший митрополита Серафим, усердствуя благоуспешному исполнению намерений Государя Императора, изъявил желание, по сему случаю, сам отправить благодарственное Господу Богу молебствие, и по тому, распорядив предварительное освящение Дома с окроплением всех отделений св. водою чрез архимандрита Герасима, совершил оное молебствие соборне. После хвалебной песни Царю Славы, Христу: «Тебе Бога хвалим» и после многолетия Государю Императору и всему августейшему Дому, – Владыка приветствовал изустно немощных и убогих, поучая их миролюбивому и благочестивому житию, к умилению паче и паче сердец своих молитвою и благодарением Господу Богу, Зиждителю всяческих, и Всеавгустейшему Помазаннику Его, Великому Государю Императору. В память сего дня митрополит благословил Дом св. иконою Спасителя в позлащенной ризе», которая сохраняется доселе в алтаре в резной золоченой киоте, с надписью на медной вызолоченной пластинке.

Главный попечитель человеколюбивого общества, с сотрудниками своими, обозрев заведение, с удовольствием видел во всем добрые начала, причем водворенные здесь бедные сами изъявили искреннюю благодарность за благодетельное их призрение.

Вещественное благодеяние для призреваемых вскоре было довершено духовным утешением: в январе следующего 1824 г. устроена при заведении домовая церковь и 16 февраля, в субботу, она была освящена митрополитом Серафимом, в присутствии председателя и членов совета. Лучшим украшением храма послужили, пожалованные Монархом: сребро-позлащенные сосуды церковные, св. евангелие с серебряными изображениями евангелистов, и такой же напрестольный крест. Митрополит пожертвовал несколько церковных облачений, а князь Голицын – 6 икон.

1827 г. декабря 8 в 2 часа дня, Дом убогих был осчастливлен Высочайшим посещением Государя Императора, который, обошед заведение, изволил объявить Высочайшее благоволение за найденную в лазарете чистоту и в отделениях должный порядок.

Число ищущих призрения в доме убогих постепенно возрастало, так, что, в первые же годы, в нем призревалось до 20 лиц сверх комплекта, при массе кандидатов. По сему решено было выделить мужской элемент в «Орлово-Новосильцевское благотворительное заведение», учрежденное бригадиршею Новосильцовою и состоящее в ведении Человеколюбивого общества. Это исполнено уже в 1852 году. По той же причине, совет общества, в 1857 году, отделил от престарелых женщин низшего сословия, тех, которые принадлежали к привилегированным классам. Последние остались здесь, а первые, в числе 100 человек, были помещены в «дом призрения престарелых бедных женщин графа Кушелева-Безбородко» находящийся на Малой Охте.

К концу 50-ти летия существования Дома убогих, за сокращением числа служащих, и за перемещением некоторых на наемные квартиры, в зданиях оных помещались еще: 1) Ивановское отделение малолетних (названное так в память благотворителя, отставного поручика Стефана Григорьевича Иванова, завещавшего, в пользу Человеколюбивого общества весьма значительное состояние свое) – с 30-ю воспитанниками; 2) Приют для круглых сирот, с 10-ю мальчиками и 3) Приют для детей-калек, обоего пола, открытый в 1872 г. на 5 кроватей.

1 ноября 1873 г., дом убогих, с Высочайшего соизволения, праздновал, при многочисленном собрании представителей общества и учреждений оного – даже иногородних, свой 50-летний юбилей. Благодарственное молебствие было совершено митрополитом Исидором а литургию совершало все духовенство из заведений столицы, подведомственных обществу. После богослужения Владыка обозревал все отделения призреваемых и воспитываемых Московский попечительный о бедных комитет Императорского человеколюбивого общества, в день означенного торжества, принес в дар дому убогих икону Иверской Божией Матери, в серебряной позлащенной ризе. Икона помещена в св. алтаре в резной золоченой киоте, с соответственною надписью на медной вызолоченной пластинке. 16 февраля 1874 г., в субботу 1 недели великого поста, дом убогих молитвенно праздновал 50-летие своего храма.

Ныне исидорский дом убогих, выполняя свое назначение, – «призревать лишенных возможности пропитываться собственными трудами, по дряхлости и убожеству, бедных женщин благородного звания» призревает их до 170 лиц и состоит из: 1) отделения убогих, в котором содержится 120 женщин слабых силами и преклонных летами; 2) отделения неизлечимых – из 37 лиц, одержимых неизлечимыми болезнями, как то: слепотою, хромотою, параличом, увечьем, судорожным состоянием тела и т. п.; 3) отделения падучих, где содержится до 15 лиц женского пола, подверженных падучей болезни, и 4) больницы, на 40 человек, преимущественно призреваемых в доме, хотя здесь пользуются врачебною помощию и лица из других благотворительных учебных заведений Императорского человеколюбивого общества, расположенных в столице. Все призреваемые пользуются удобным помещением, отоплением, освещением, пищею, бельем, платьем и обувью, прислугою, получают ежемесячных по 1 фунту сахару и кофе, и ежедневно – белый хлеб. Кроме так называемых казенных призренниц, есть в заведении и пансионерки, т. е. платящие за полное свое содержание от 120 до 150 р. в год. Содержание дома обходится обществу до 25,000 р. Расход этот покрывается, частию, процентами с капиталов, а преимущественно – из общих сумм человеколюбивого общества. На проценты с пожертвованных капиталов содержатся пансионерки, с наименованием по фамилии благотворителей.

В 1876 году, рядом с домом убогих, по мясной улице, на принадлежащей дому земле, устроен новый большой дом, имеющий внутреннее сообщение с первым, для «института слепых», переведенного сюда с Литейного проспекта. В институте помещается до 50 воспитанников. Они ходят в церковь дома убогих, а некоторые из них участвуют в церковном пении.

Осенью 1879 года, в здания дома убогих переведен из дома Ивановского девичьего училища, на Торговой улице, состоящий в ведомстве человеколюбивого общества, «Мариинский институт слепых девиц» призревающий до 25 человек. Он помещен там, где прежде помещались: ивановское отделение малолетних, и приюты для круглых сирот и для детей – калек. А эти последние учреждения тогда же переведены на Петербургскую сторону во вновь устроенный дом на пожертвованный графинею Надеждою Алексеевною Стенбок-Фермор капитал в 50,000 р. сер. Дом этот построен на земле, пожертвованной, со всеми зданиями на ней, Михаилом Вас. Захарьевским и находится на углу большой Зелениной улицы и Гесслеровского переулка.

Церковь дома убогих, во имя св. Иоанна Милостивого, занимает два верхних этажа и расположена так, что западная часть ее примыкает к «больнице», а в верхнем этаже – к «отделению неизлечимых», отделяясь от них дверями, которые открываются во время службы. Таким образом, больные и призреваемые в отделении неизлечимых, могут молиться не входя в церковь и даже находясь на одре болезни. Прочие призреваемые слушают службу в самой церкви; воспитанники института слепых занимают оба клироса, а часть их помещается в ризнице. Для посторонних богомольцев места очень мало; впрочем, на праздник пасхи для них отделяется одна из больничных палат.

Летом 1867 г. церковь была капитально исправлена иждивением с.-петербургского купца Андрея Денисова, употребившего на это 2,268 руб. 35 коп. Такие же исправления произвел, в 1872 г., на собственный счет, бывший попечитель дома, убогих, тайный советник, Михаил Яковлевич Вейсберг. В настоящее время храм обязан своим благолепием церковному старосте, купцу Андрею У. Киселеву, который, в 1879 году, употребил, на возобновление украшении храма, до 4,000 рублей сер.

С наружной стороны храм отличается, от обыкновенных зданий, только тем, что с восточной стороны, над алтарем, водружен крест, а в стене вделан образ св. Иоанна Милостивого, раздающего пособия, да у подъезда – небольшой такой же образ, с кружкою для подаяний на храм; на чердаке – деревянная колокольня, с 4 колоколами, обращенная внутрь двора Антиминс священнодействован преосвящ. Палладием, еп. Ладожским, 10 сентября 1867 г. и подписан митрополитом Исидором.

Иконостас сосновый, окрашенный белой масляной краскою, с позолоченною резьбою; св. иконы в серебряных ризах, за стеклами. Икон вполне достаточно; многие из них пожертвованы призреваемыми. Замечательных между ними нет, кроме двух, поставленных за клиросами. Одна из них – св. Александра Невского и св. Иосифа Песнописца; другая – св. Тихона Задонского и св. мучениц Мавры и Наталии. Они устроены в память спасения жизни Государя; первая – на сборную сумму со служащих и призреваемых, вторая – посторонней благотворительницей. Но более привлекает молящихся храмовая икона св. Иоанна Милостивого; после каждой службы пред нею служится молебен, на котором читается молитва, составленная нынешним настоятелем.

К достопримечательностям храма принадлежать два серебряные, позлащенные креста. Один из них небольшой, с частицею мощей св. Иоанна Милостивого, другой, большой, с частицами мощей св. Иоанна Милостивого, Петра и Февронии, Муромских чудотворцев, преп. Варлаама и Иосифа, царевича Индийского, великомученицы Варвары и священномученика Антипы.

К достопримечательностям храма относится плащаница, вышитая выпукло золотом по малиновому бархату. Ее пожертвовал колл. асессор Николай Яковлевич Стобеус.

Ризницею церковь снабжена вполне достаточно. В церковной библиотеке, кроме книг богослужебных, есть книги нравственно-исторического содержания. Получается также «Церковный Вестник с Христ. Чтением». Кроме причта книгами пользуются призреваемые и посторонние лица.

Метрические и исповедные записи ведутся с 1824 года, а обыскная книга с 1831 года. Число записанных в метрические книги, в прежние годы, было весьма значительно, так как вблизи не было приходской церкви и причт дома убогих исполнял все требы для соседних обывателей. С устройством приходской церкви в Малой Коломне, посторонние лица гораздо реже стали обращаться за требами в нашу церковь.

По штату, Высочайше утвержденному 1823 г. июня, а потом, по новому положению в 1848 г. 7 января, церковный причт состоит из священника и причетника; в 1851 был определен, в помощь священнику, сверхштатный диакон, на дьяческом положении; в 1867 г. диакон перемещен в «дом призрения малолетних бедных». С того времени и по ныне, причт состоит из священника и причетника.

Со времени открытия «дома убогих» в нем служили следующие священники: 1) Малахий Николаев Смирнов, в 1825 г. вышедший в Городенский погост, Лужского уезда; 2) Симеон Семенов, умерший 29 декабря 1831 г.; 3) Александр Георгиев Редкинский, вышедший в 1843 г. в Екатерининскую церковь, в 1-й линии; 4) Григорий Федоров Кедров, умерший в 1852 г.; 5) Александр Петрович Булгаков, в 1854 г. выбывший в Обуховскую больницу; 6) Иоанн Иоаннов Лебедев, в 1857 г. вышедший на Больше-охтенское кладбище; 7) Георгий Семенов Полесский, перешедший в 1858 г. в общину сестер милосердия, на Песках; 8) Иоанн Яковлевич Троицкий, в 1873 г. перешедший в Спасосенновскую церковь.

Нынешний настоятель Петр Михайлович Бобриков, окончивший курс в Тверской семинарии, сначала был комнатным надзирателем в институте слепых на Литейной, потом диаконом и помощником законоучителя в институте, а сюда посвящен преосвященным Гермогеном 6-го ноября 1873 г.

Диаконом, с 1851 до 1867 г., был Константин Иванович Васильев, перешедший в «дом призрения малолетних бедных».

Из причетников достоин упоминания Василий Тихомиров, за свою 50-ти летнюю беспорочную службу удостоенный благословения св. синода. В 1858 г. он был поставлен псаломщиком в Исаакиевский собор, но за «неотчетливовнятное чтение», митрополитом Григорием, возвращен к прежней церкви.

Старостами при церкви состояли: 1) губернский секретарь Леваковский, бывший и письмоводителем правления; 2) колл. асессор Иванов; 3) купцы: Тимофей Павлов, Иван Самылов, Федор Кулебякин, Василий Любимов, Петр Лыхин, Андрей Киселев, состоящий и по ныне. Он же и член-благотворитель петербургского попечительного о бедных комитета императорского человеколюбивого общества.

Приходом и расходом церковных сумм заведует правление.

Со времени основания церкви до 1873 г., причт пользовался казенным помещением, отоплением, освещением и даже – столом. В 1873 году, квартира священника понадобилась под казенное учреждение и, с тех пор, ему выдается на квартиру 40 р. с. Содержание причетника остается прежнее.

До 1847 г. священник получал жалованья 600 р. асс. или 171 р. 42 к. сер., а причетник – 200 р. асс. или 57 р. 14 к. сер. в год; в 1847 г. священник стал получать 200 р. сер., а причетник – 86 р. сер. С 1868 г. положено священнику, из церковных доходов, жалованья 300 р., а причетнику – 100 р. в г. Сверх того причт получает из кассы совета общества: а) за вечное поминовение поручика Стефана Иванова, по завещанию его, 142 р. 85 к. в год и б) за вечное поминовение вдовы колл. сов. Ольги Глебовой, по завещанному ею 5% билету госуд. банка в 100 р. – пять рублей в год. Наконец причт пользуется незначительными доходами от посторонних богомольцев.

Церковь во имя св. вмч. Екатерины и св. праведных Захарии и Елизаветы

в Смольном монастыре, при вдовьем доме220

Церковь св. великомученицы Екатерины помещается в среднем этаже северо-восточной башни Смольного монастыря, а церковь Захарии и Елизаветы, – в третьем этаже северо-западной башни.

Еще в 1797 г. Императрица определила жертвовать ежегодно, из своих доходов, 20,000 р. на пенсии вдовам офицеров, а в 1803 г. исходатайствовала у Императора Александра I соизволение на учреждение двух вдовьих домов, в Петербурге и Москве, которые бы содержались на доходы воспитательного дома. Проекты о вдовьих домах были Высочайше утверждены 1-го февраля 1808 г., а 30-го августа того-же года открыть вдовий дом в Петербурге, на Выборгской стороне, у Воскресенского моста, в каменном доме, купленном у надворного советника Пастухова. К июлю 1804 г. в нем помещено 30 вдов. Сначала в нем призревались престарелые вдовы благородного звания. Но заметив, что, кроме вдов престарелых, живут здесь и такие, которые могли-бы приносить пользу обществу своими трудами, Императрица решилась учредить особый разряд вдов для ухода за больными.

7-го марта 1806 г. Высочайше было повелено построить особый вдовий дом на земле, принадлежащей воспитательному обществу благородных девиц, на юг от каменной ограды Смольного монастыря. Строителем был архитектор Гваренги, а на постройку было назначено 90,000 р. Когда здание, в 1808 году, было построено, Императрица испросила Высочайшее соизволение передать здание «обществу», а занимаемое «обществом» помещение в Смольном монастыре, как неудобное для института «по причине холодных коридоров, передать вдовам, имеющим более нужды в покое, нежели в движении». По получении на это Высочайшего соизволения, общество благородных девиц в августе 1808 г. перешло в новое здание, занимаемое доселе. 18-го августа освящена, в юго-восточной башне, институтская церковь во имя Александра Невского. Вдовий же дом, после некоторых переделок, перенесен в монастырское здание в октябре 1809 г. Восточный корпус монастырского здания остался за «обществом». Вдовьему дому переданы церкви св. Екатерины и св. Захарии и Елизаветы.

Желая употребить вдов, имеющих способности и силы, на служение страждущему человечеству, и видя успех подобного дела, в 1814 году, в Мариинской больнице, Государыня испросила Высочайшее соизволение на учреждение при вдовьем доме особого разряда вдов «сердобольных», которое и последовало 8 марта 1815 года, а 12 марта того же года в церкви дома произведено было торжественное утверждение 16 вдов в новом звании. Вдовы дали клятвенное обещание верно проходить свои обязанности, а Государыня возложила на них Высочайше утвержденные золотые кресты, для ношения на груди на зеленой ленте, с изображением, на лицевой стороне. Матери Божией, с надписью: «Всех Скорбящих Радость», а на обратной стороне слова: «Сердоболие». Сердобольные вдовы, при вступлении в это звание дают следующую присягу: «Во имя Всеблагого и Всемилосердого Бога, Отца и Сына и Святого Духа. Я, недостойная раба Божия, вдовица (имя рек), слыша в Евангелии глас Христа Спасителя и Судии мира: болен бых и посетисте Мене; понеже сотворите единому сих братий Моих меньших, Мне сотвористе, видя, что Милосердый Судия мира приемлет сердобольное служение болящим так, как бы оно Самому Ему оказано было; желая, сколько немощь естества человеческого позволяет, подражать сердоболию Господа Моего Иисуса Христа, из любви к страждущему человечеству исцелявшего всякий недуг и всякую болезнь, и сердоболию Пречистые Матери Его, радости всех скорбящих, и, с таковым искренним расположением, по доброй моей воле и усмотрению начальства, вступая в утвержденное Высочайшею волею, Его Императорского Величества, Государя Императора Александра Павловича, звание сердобольных вдов, обещаюсь и клянусь пред Всевидящим Богом, невидимо ныне приемлющим клятву мою, и пред святым Евангелием Его и Честным Крестом, что, доколе сил моих достанет, употреблять буду все мои попечения и труды на богоугодное служение болящим братиям моим человекам и христианам, что буду проходить сие богоугодное служение с искренним сердоболием к страждущему человечеству и в послушании поставленному начальству; что буду тщательно наблюдать все, что по наставлению врачей признано будет полезным и нужным для восстановления здравия вверенных моему попечению страдальцев, все же вредное для них и запрещенное врачами всемерно удалять от них, что, по долгу христианского милосердия, не только буду пещися о телесном, но и о душевном здравии болящих, и, по сему святому долгу, буду сердцем и устами приносить за них молитву Богу и Господу Иисусу Христу, Врачу душ и телес и Пречистой Матери Его, радости всех скорбящих; буду, по моей возможности, стараться моим примером и советом располагать и самих болящих к молитве веры, спасающей болящих; буду стараться внушать страждущим терпение многострадального Иова и упование на Бога, поражающего и исцеляющего, а приближающимся к кончине временного жития буду вспоминать, что Иисус Христос, Спаситель мира, есть воскресение и живот и покой. Во всех сих и сим подобных действиях звания, торжественно ныне мною восприемлемого, да поможет мне Господь Бог благодарю Своею. Во свидетельство же твердого моего намерения свято исполнять восприемлемые ныне должности и во утверждение сей моей клятвы целую слова и крест Спасителя моего. Аминь».

С тех пор обряд возложения крестов совершается в церкви 12 марта, после литургии, совершаемой митрополитом, или одним из викариев. Крест вдова сохраняет и по выходе в отставку, получая бесплатное содержание в доме, или вне его. 16 июня 1831 года, Высочайше повелено: «снятие знака с недостойной сердобольной совершать также с некоторою торжественностию, чтобы тем произвести сильнейшее впечатление на других вдов.

Призреваемых в доме первоначально полагалось 600 человек: из них 150 содержалось бесплатно, 60 было сердобольных, 15 испытываемых; 375 вдов пользовалось, вне дома, временными пособиями.

Когда в монастырском здании временно помещались другие женские учебные и благотворительные заведения, тогда местом молитвы их была церковь вдовьего дома. Так, с 1801 по 1808 год, в здании монастыря помещалось училище ордена св. Екатерины, основанное в 1798 году, вероятно, переведенное сюда временно из старого «Итальянского» дворца на Фонтанке, на месте которого строилось нынешнее институтское здание. Так как в 1808 году «Общество благородных девиц» перешло из монастырского здания в новое, а вдовий дом перешел сюда с выборгской стороны, то церковь св. великомуч. Екатерины, в клировых ведомостях монастыря писала с церковию екатерининского института, именно так: «при Воскресенском новодевичьем монастыре имеются церкви – св. благоверного князя Александра-Невского, св. Марии Магдалины (деревянная) и св. великомученицы Екатерины, при институте екатерининском, благолепием изрядно украшена». После 1823 года этой записи уже не было.

С выходом общества благородных девиц из монастырского здания, основанное при нем в 1808 году «мещанское училище» не имея для себя особого здания, оставалось в монастыре вместе со вдовьим домом и посещало общую с ним церковь.

В 1816 году в здании вдовьего дома помещалось также училище глухонемых, пока строилось для него нынешнее помещение; тут же помещалось и девичье училище военно-сиротского дома, что ныне Павловский институт. За помещение оно платило вдовьему дому 2,000 руб. в год. Наконец, здесь же, по случаю наводнения 1824 года, помещался и Мариинский институт, жили и другие благородные дети – девицы, до поступления их в разные училища. Священник церкви св. Екатерины безмездно обучал их закону Божию, грамматике, арифметике и чистописанию.

1 июля 1852 года, при вдовьем доме открыт «Дом призрения бедных девиц благородного звания» для бывших воспитанниц и наставниц женских учебных заведений. В нем помещается 100 на бесплатном содержании и 70 пансионерок. По штату 1876 года, призреваемых во вдовьем доме положено 475. Из них 170 бесплатных, 125 пансионерок, 60 сердобольных, 15 испытываемых и 105 вдов, пользующихся от дома временным пособием. В «Доме призрения бедных девиц» положено по штату 100 девиц на бесплатном содержании и 70 пансионерок. Прислуги в обоих учреждениях до 180 человек обоего пола.

Храм св. Екатерины примыкает к северо-восточному углу монастырского здания Четыре арки, поддерживающие купол, опираясь на четыре выступа храма, сообщают ему форму равностороннего креста. Внутри церковь украшена, по рисункам Растрелли, – колонами и пилястрами коринфского ордена, херувимами, гирляндами и розетами. Храм освещают 6 окон больших и 10 круглых в верхнем этаже.

До 1859 г. лепные украшения были вызолочены по синему фону. Купол закрывался крутым горизонтальным потолком, расписанным кессонами и розетами. Внутри его находился механизм башенных часов, с 2 колоколами, часовым и получасовым и 4 циферблатами. Циферблаты стоят и до ныне. Иконостас в 3 яруса, устроенный по рисунку Растрелли, и клиросы, стояли на солее, без возвышения. Над престолом была, находившаяся над гробом Марии Феодоровны, деревянная, вызолоченная, о 12 колоннах, сень, с навесами из золотой и серебряной парчи, переданная сюда в 1829 г. У юго-западного угла было царское место, обитое алым сукном и обложенное позументом.

В 1859 г. усердием старосты, почетного гражданина Родимцева, сделаны в храме следующие работы: в куполе, по снятии часового механизма, исправлены лепные украшения; для сохранения тепла, 4 окна больших и 4 малых заделаны на глухо и заменены иконами; солея поднята на три ступени; иконостас выкрашен белою, масляною, под лак, краскою, резьба его вновь вызолочена; иконы поновлены; печи переделаны, устроены хоры на 150 человек, позолота лепных украшений заменена краской; сняты царское место и сень над престолом. Обновленный храм освящен 21 декабря 1859 г. преосвященным Агафангелом, а на престол возложен антиминс, подписанный митрополитом Григорием.

С передачею храма, в 1809 г. вдовьему дому, в нем, кроме престола, жертвенника и иконостаса, не осталось от прежней утвари ничего. В иконостасе помещены лики св. мученика Севастиана, воспоминаемого 18 декабря, (день рождения Елизаветы Петровны) и св. Климента, папы Римского и св. Петра Александрийского, в память Ее воцарения (25 ноября 1741). Другие иконы, напр. св. Екатерины, Ианнуария, Рождества Предтечи, Харалампия и великомученика Евстафия приспособлены с дням рождения и тезоименитства Екатерины Великой, Петра III, Павла I, и пр.

На горнем месте находится образ Господа Саваофа, а выше его – икона Спаса Нерукотворенного. На парусах у купола изображены св. мученицы: Агапия, Екатерина, Анастасия и Дария; в куполе – Преображение, Сретение, св. ап. Петр и Благовещение, у правого клироса помещается Казанская икона Божией Матери, дар Марии Феодоровны. От нее же доставлено серебряное, вызолоченное, блюдо, с вензелем Ее имени и гербом города Коломны, с надписью: «от коломенского городского общества 1826 года». У левого клироса – Тихфинская икона Божией Матери, в серебряной ризе, с вызолоченным венцом, благословение митрополита Никанора сердобольным вдовам при отправлении их в Крымскую кампанию.

Церковь св. Захарии и Елизаветы – в 3 этаже северо-западной башни, крестообразная с украшениями лепной работы. Антиминс священнодействован и подписан Гавриилом, архиепископом с.-петербургским и ревельским 1765 г. февраля 10 дня. На горнем месте образ погребения Спасителя, с надписью вокруг: благообразный Иосиф и т. д. Над жертвенником – образ муч. Адриана и Наталии. На парусах купола: св. Николай Чудотворец, апостол Иаков, брат Божий, св. Димитрий Ростовский, св. Амвросий Медиоланский, Климент Римский, Петр александрийский, Спиридон тримифунтский, Иоанн Милостивый и четыре московских святителя: Петр, Алексей, Иона и Филипп.

Содержание причта вдовьего дома

В 1764 г., еще до открытия монастыря и «общества благородных девиц», состоялся всеподданнейший доклад от учрежденной о церковных имениях комиссии, следующего содержания: «по Высочайшему Вашего Императорского Величества повелению, с.-петербургскому Воскресенскому девичьему монастырю, для игуменьи, монахинь и прочих чинов, комиссией штат учинен, в котором, для знатности города и того монастыря, также и для дороговизны, денежные оклады, против прочих штатных первого класса монастырей, с отличностью положены и оной для Высочайшей Вашего Императорского Величества апробации подносится при сем, с таковым всеподданейшим представлением, что не соизволит ли Ваше Императорское Величество повелеть, положенную по тому штату денежную сумму в тот монастырь отпускать из доходов коллегии экономии, так как и на прочие монастыри по штатам сумму из тех же доходов отпускать велено. Более же все оное комиссия предает в Высочайшее Вашего Императорского Величества благоволение».

Предоставленный при этом докладе штат Высочайше утвержден 14 июня 1764 г. В нем положено: игуменье содержания 300 р., да ей же «за хлеб и за прочую всякую собственно для ее принадлежащую провизию, а при том и на фураж лошадям – 300 р. казначее на содержание 300 р.»; 12 монахиням каждой по 100 р. Из священников старшему «который вместо протопопа быть имеет», 200 р., а прочим четырем по 150; из диаконов первому 120, прочим четырем по 100 р. А который из них будет преподавать катехизис, тому жалованья 100 р.; дьячкам по 60 р.; просвирне – 24, на просфоры и на церковные потребы – 200 р.; на ризницу и на дрова деньги полагались общие с домом «общества благородных девиц». Служителям мужеского и женского пола, в числе 33 жалованье шло из 4,752 рублей, отпускаемых на монастырь.

Когда в 1835 г. монастырская церковь св. Марии Магдалины была упразднена по ветхости, то причт ея, перешел к собору всех учебных заведений.

С переходом вдовьего дома в здание Смольного монастыря в 1809 г., при вдовьем доме учрежден особый причт из священника и 2 причетников. Жалованье первому положено 400 р., а последним по 120 р. Кроме того им полагалась пятилетняя прибавка. В 1816 г. священнику положено 600 р. асс., а причетникам по 200 р. асс.; в 1839 г. священнику – 250 р. сер. и столовых – 150 р. с.; причетникам по 90 р. и столовых – по 60 р.; в 1844 г. один причетник сделан диаконом на дьяческом окладе, а в 1852 г. сделан штатный диакон. В тоже время священнику положено жалованья 280 р. и столовых – 150; диакону – жалованья 200 и столовых 90 р., причетнику 90 и столовых 60 р.

В конце 1875 г. в опекунском совете, при рассмотрении проектов новых уставов и штатов для вдовьего дома и дома призрения бедных девиц, возникла мысль – упразднить причт вдовьего дома, и для богослужения приглашать причт Смольного собора, с особою платою. В представлении ко владыке г. Шторх от 6 сентября 1875 г., между прочим, писал: «в случае оставления за штатом причта вдовьего дома... Опекунский совет имеет в виду ходатайствовать о Всемилостивейшем соизволении Их Императорских Величеств на оставление упомянутых лиц, в виду особой льготы, на своих местах, с сохранением производящегося им ныне содержания, по нынешнему штату, впредь до их выбытия». Митрополит приказал истребовать отзывы, и от соборного причта о возможности служить по очереди во вдовьем доме, и от причта при церкви последнего и на основании этих отзывов консистории поставить заключение. Консистория, рассмотрев отзывы причтов, постановила: причт Воскресенского всех учебных заведении собора, в отзыве своем, заявляет, что, по близости своего помещения ко вдовьему дому и по малочисленности своего прихода, находит для себя совершенно возможным и удобным совершать как богослужение в церкви вдовьего дома, так и христианские требы у служащих и призреваемых в оном. Причт же церкви вдовьего дома, в отзыве своем, изъяснил, что вдовий дом устроен по воле блаженные памяти Императрицы Марии Феодоровны, с характером монастырской общины, с особою при нем церковию и особым при ней причтом. На сей последний возложена обязанность отправлять богослужение в известные дни недели, кроме дней воскресных и праздничных; на священника же сей церкви возложена обязанность частного посещения вдов, для назидания и собеседования для нравственного их преуспеяния, что эта высокая цель успешнее может быть достигаема, как показал 72-летний опыт, если в учреждении будет особый, единоличный руководитель, близко знакомый с условиями быта своих пасомых, а не многие, входящие временно и только для требоисправления. Желая, чтобы порядок, доселе установленный волею царственной основательницы, не был нарушен, причт просит епархиальное начальство об оставлении его по прежнему в штате. «По рассмотрении вышеизложенных отзывов, Консистория полагает: отправление богослужения и треб во вдовьем доме причтом Воскресенского собора может быть допущено епархиальным начальством беспрепятственно, в случае закрытия причта при церкви вдовьего дома, но на упразднение причта при церкви вдовьего дома, в виду изложенных в отзыве этого причта обстоятельств учреждения вдовьего дома и устройства при оном церкви и особого при ней причта по Высочайшей воле, консистория заключения дать не может; о чем и уведомить главноуправляющего IV отделением Собственной Его Императорского Величества канцелярии». На сем определении последовали резолюции: а) его преосвященства: «соображения причта церкви при вдовьем доме, что в Смольном, признаю заслуживающими уважения»; б) его высокопреосвященства: «уведомить, что, хотя причт соборный не может встретить затруднений в совершении богослужения и духовных треб для призреваемых во вдовьем доме, но по моему мнению, это не вполне соответствует цели, для которой блаженные памяти Императрицею Мариею Феодоровною учрежден особый причт при означенном доме, именно, чтобы священник, сколько возможно чаще, посещал вдов для назидательного собеседования с ними и утешения их на скорбном пути жизни, а потому я полагал-бы нужным и полезным оставить при них, по крайней мере, одного священника, или и с причетником, а диаконскую вакансию упразднить». После этого причт вдовьего дома оставлен был на прежнем положении. Священник ныне получает жалованья 700 р., диакон 400, а причетник – 250 р., и все пользуются квартирами в самом доме.

Из прежних священников собственно вдовьего дома известны: Анисим Алексеев Александровский (1809–1829 г.), Петр Данилов Успенский (1829–1831 г.) и Матвей Козьмин Турский (1831–1837 г.). Ныне в причте состоять: протоиерей Иоанн Преображенский, диакон Александр Колачев и причетник Николай Ратковский. Протоиерей Преображенский из студентов петербургской семинарии, в 1837 году был определен учителем Александроневского духовного училища; в 1838 г. рукоположен в священники к церкви вдовьего дома, в 1864 году возведен в сан протоиерея. С 1848 по 1878 г. преподавал Закон Божий в младших классах общества благородных девиц. Диакон Колачев, окончивший курс в семинарии, состоит на службе с 1861 г.

К церкви вдовьего дома принадлежит часовня, устроенная в память 4-го апреля. Она построена в одной из башен на суммы вдовьего дома и освящена 4-го апреля 1867 г. В ней находятся иконы Покрова Пресв. Богородицы, св. князя Александра Невского и св. Марии Магдалины. Молебствие совершается в ней 4-го апреля причтом собора и вдовьего дома.

В нижнем этаже юго-западной башни помещается комната для усопших.

Хозяйственною частью церкви заведует контора дома. На содержание церкви, по штату 1876 г., отпускается 960 р. сер. в год.

Церковь при богадельне графа Кушелева-Безбородко

Богадельня графа Кушелева-Безбородко, на Малой Охте, на берегу р. Охты, устроена при следующих обстоятельствах: с 1843 г. совет человеколюбивого общества озабочен был приобретением нового здания в доме убогих; но открытая для сбора денег на это здание подписка не имела успеха. В 1853 году затруднение было устранено тем. что, по Высочайшему повелению, переданы были совету упраздненные в 1852 году здания раскольнической богадельни, на Малой Охте. Богадельня эта, филипповского и поморского толков, была здесь с половины прошлого столетия и состояла из семи каменных флигелей, молельни и кладбища, обнесенного каменной оградой. Получив Высочайший дар, совет 22-го сентября 1855 г. постановил: «В переданных ведомству человеколюбивого общества, для занятия богоугодным учреждением, зданиях упраздненных малоохтенских раскольнических богаделен, поместить из дома убогих призренниц, принадлежащих к податному и другим низшим сословиям, обратив, вместе с тем, одну из бывших раскольнических молелен в православную церковь».

Перестройка здания окончена в начале 1857 г. и стоила 25,000 р. сер. На устройство церкви Павел Иванович Кудряшев употребил до 15,000 р. В 1857 г. переведено сюда 100 призренниц из простого звания. В 1858 г. член-благотворитель Григорий Александрович Кушелев-Безбородко, узнав, что вновь учрежденная богадельня скудна средствами содержания, обязался содержать ее на свой счет и с 1-го января 1859 г. положил на это по 11,000 р. ежегодно. Это обязательство он дал и за своих наследников, предоставив себе право заменить взнос денежным капиталом или недвижимою собственностью.

По доведении о сем до Высочайшего сведения, повелено: «Присвоить упомянутой богадельне наименование по фамилии жертвователя и назначить его попечителем заведения, с правом передачи сего звания старшему в роде». Посему совет положил: 1) богадельню назвать «ведомства Императорского человеколюбивого общества, графа Григория Кушелева-Безбородко, дом призрения престарелых бедных женщин»; 2) жертвуемые деньги 11,000 р. распределить по составленному новому штату; 3) управление богадельнею оставить в ведении правления дома убогих, под попечительством графа Кушелева-Безбородко, предоставив ему, в звании попечителя, наблюдать за управлением, как в административном, так и в хозяйственном отношениях.

Подчинение богадельни дому убогих продолжалось до 1862 года. С марта же 1862 г. богадельня поступила под ближайшее управление особого заведывающего, каковым был сперва коллежский советник Дандре, а ныне действ. ст. сов. Сороченков. 17 августа 1868 г. помощник главного попечителя человеколюбивого общества поручил заведывающему учреждениями общества пересмотреть все уставы этих учреждений, и исправить их, соответственно современным потребностям и средствам каждого учреждения. По сему г. Сороченков составил утвержденный 11 ноября 1868 г. устав богадельни. По этому уставу богадельня должна принимать бедных женщин, не могущих пропитываться собственными трудами. В заведении содержатся 100 призренниц всякого звания; сверх того, принимаются пенсионерки частных лиц, сколько окажется возможным поместить, с платою по 100 р. в год. Ныне взимается по 300 р. единовременно. Призреваемые, кроме квартиры, с отоплением и освещением, пользуются столом, одеждой, обувью, и медицинским пособием. Для управления заведением изданы в 1871 г. особые наставления.

Церковь устроена одновременно с богадельнею, в одном из флигелей бывшей раскольнической молельни и 11 августа 1857 года, освящена митрополитом Григорием, во имя усекновения главы Иоанна Предтечи. Она имеет вид продолговатой залы с овальным потолком, и освещается 6 окнами. Потолок и стены окрашены разною краскою, пол в алтаре обшит красным сукном, а в церкви окрашен масляною краскою. Клиросы ограждены деревянной, вызолоченной, решеткой. Иконостас вызолочен. Снаружи церковь отличается небольшим куполом и крестом.

Престол и жертвенник деревянные, за престолом образ Господа Саваофа и деревянный крест; пред жертвенником – распятие.

В иконостасе, устроенном в 2 неполных яруса, кроме икон Спасителя, Божией Матери и храмового праздника, находятся иконы апостола Никанора, мученика Иакинфа и Павла Исповедника. По сторонам Тайной вечери – образ Рождества Христова и Богородицы.

28 декабря 1853 г. охтенское раскольническое кладбище, по Высочайшему повелению, передано, вместе с зданиями на нем, человеколюбивому обществу. Но в 1857 г., вскоре по открытии православной церкви, раскольники стали просить о возобновлении кладбища. Министр внутренних дел г. Валуев представил это дело в комитет гг. министров, но Государь Император на журнале комитета, 26 октября 1863 г. написал: «отложить впредь до пересмотра общих мер о раскольниках». На новую просьбу раскольников от 4 апреля 1864 г. о дозволении восстановить могилы и надгробные памятники, привести кладбище в надлежащий порядок и отделить от православной богадельни железной решеткой на каменном фундаменте, министр Валуев, с своей стороны, признавал удовлетворение этого ходатайства возможном и справедливым, с тем, чтобы призренницы могли пользоваться, по прежнему, кладбищем для прогулок. Комитет министров утвердил представление министра, но с тем, чтобы, при возведении решетки, не было допущено перенесение и разрытие могил, а также, чтобы малоохтенским раскольникам, буде они действительно затрудняются в погребении своих умерших на Волковском кладбище, было отведено место при малоохтенском православном кладбище. 15 мая 1864 г. это положение было Высочайше утверждено. В 1865 г., по возможности уступить часть Малоохтенского кладбища, последовало Высочайшее разрешение – хоронить малоохтенским раскольникам своих сектантов на прежнем их кладбище. За тем, по переходе в их ведение кладбища, стали поступать жалобы со стороны богадельни на нестерпимое зловоние от кладбища. Но полицейский осмотр нашел эти жалобы несправедливыми.

Причт сей церкви состоит из священника и вольнонаемного причетника. Сначала предполагалось отправление богослужения и треб возложить на большеохтенский причт, с платою по 250 р. с. в год. В указе консистории, от 10 мая 1857 г., сказано: «из дома убогих священник Лебедев переведен к Большеохтенской церкви с тем, чтобы причт оной исправлял, по переводе 100 призренниц в женскую малоохтенскую богадельню, требы и богослужения». В указе от 25 августа 1857 г. вновь предписано то же самое. В 1861 г. назначен сюда священником Петр Семенов Преображенский, переведенный из финляндской Либелицкой церкви. Чрез 11 лет он, по собственному желанию, поменялся местом со священником Сойкинской церкви, ямбургского уезда, Иоанном Дубравицким. Дубравицкий, из студентов новгородской духовной семинарии, рукоположен в 1861 г. к либелицкой, в Финляндии, церкви, в 1862 г. перемещен к Сойкинской, в 1872 г. к настоящей церкви, а в марте 1879 г. к церкви с.-петербургских градских богаделен. Преемник его, священник Василий Ужинский, из окончивших курс в петербургской семинарии по 2 разряду, в 1862 г. рукоположен во священника к церкви Староладожского монастыря, в 1863 г. перемещен в село Мемино; отсюда в 1879 г. – к сей церкви. С 1801 г. жалованья священнику полагалось 250 р. сер. в год; в 1863 г. прибавлено на квартиру 180 р., с 1864 г. жалованье увеличено до 300 р. и квартирные деньги до 240 р.; в 1877 г. положено на отопление 20 саж. дров или деньги, по соответственной цене. Причетник, при готовой квартире со столом, получает жалованье 100 р. в год. Церковным хозяйством заведует совет человеколюбивого общества, чрез церковного старосту, на должности которого ныне состоит купец Александр Иванов.

Церковь при богадельне Орлова-Новосильцева

Церковь построена в 1838 году, по Высочайшему соизволению и с благословения митрополита Серафима, бригадиршею Екатериной Владимировной, урожденной графинею Орловой, для поминовения умершего в 1825 году сына ея, флигель-адъютанта Владимира Дмитриевича Новосильцева221. Церковь каменная, престол в ней один, во имя св. князя Владимира; план и фасад церкви составлен архитектором Шарлеманем, иконы писаны частию профессором Виги, частию художником Воробьевым; живописные стекла в окнах – работы заведения живописи на стекле, Орлова, в Москве. 1838 года, мая 1 дня на Троицком подворье московский митрополит Филарет, рукоположил сюда первого священника Тимофея Саввина Валдайского, из диаконов павловского кадетского корпуса, а 15 мая храм освящен Филаретом, в сослужении обер-священника Василия Кутневича, сергиевского архимандрита Игнатия Брянчанинова, петропавловского протоиерея Кочетова, сампсоньевского священника Федора Барсова и – местного причта.

На покупку земли, постройку церкви и прочих зданий, Новосильцевою, из ее собственного капитала употреблено до миллиона руб. асс.

В находящихся в храме образах: Божией Матери – всех скорбящих Радости и – Воздвижения Креста Господня находятся части: ризы Божией Матери, Креста Господня, Хитона Спасителя и мощей младенцев, за Христа избиенных от Ирода.

Причт получает жалованья 850 руб. сер. Из них священнику дается половина, диакону три десятых и дьячок – две десятых части.

Отопление, освещение и поправка квартир причта производятся на суммы человеколюбивого общества.

С 1855 года причту разрешено совершать христианские требы для окрестных жителей.

При церкви находится богадельня человеколюбивого общества, устроенная Новосильцевою.

Алексеевская церковь

при Анастасиевской богадельне Тарасовых на Большой Охте

Домовая церковь, при Анастасиевской богадельне г-д Тарасовых222 устроена, по благословению митрополита Исидора, близь Большеохтенского единоверческого кладбища.

Храм начать в июле 1867 года, а освящен 1 февраля 1868 года, во имя преподобного Алексия человека Божия, на вечное поминовение потомственного почетного гражданина Алексея Николаевича Тарасова и для душевной пользы призреваемых в богадельне престарелых и увечных граждан.

Строителями храма были родители Алексея Николаевича Тарасова, Николай Степанович и Татьяна Васильевна, супруга его Екатерина Васильевна и дети его Николай, Алексий, Сергий, Екатерина, Ольга, Серафима и Татиана Тарасовы. Храм снабжен в достаточном количестве ризницею и утварью, которые и ныне возобновляются на средства гг. Тарасовых.

Церковь каменная, построенная по плану архитектора, профессора Штрома, утвержденному 20 июля 1867 года, примыкает к задней (южной) стороне богадельни. Под церковию находится усыпальница рода гг. Тарасовых.

Св. алтарь отделяется от храма пяти-ярусным резным иконостасом орехового дерева, отличной работы, в строго византийском стиле. Св. иконы в иконостасе живописные, по золотому полю, в византийском же стиле, работы Пешехонова. Стены храма северная и южная, во всю высоту их, украшены четырех ярусными иконостасами, служащими продолжением алтарного иконостаса, а западная стена храма, по древнему обычаю, имеет на себе изображение Страшного суда. Иконы в стенных иконостасах частию по образцу древних иконописных, а в большинстве живописные, в византийском стиле. Над срединою храма осмиугольный купол с изображениями четырех евангелистов, трех святителей вселенских и Николая Чудотворца. Верхняя часть храма украшена, по стенам и потолку, золочеными карнизами и живописными орнаментами, а потолок представляет звездное небо с изображениями херувимов, в медальонах. Длина всего храма 7 сажен, ширина 4 саж., а высота по стене и в куполе 5½ саж. Вместимостью храм для постоянных богомольцев достаточен, тем более что к нему, с северной стороны, примыкает зал богадельни, чрез который – главный вход в храм. Другой вход с южной стороны чрез усыпальницу гг. Тарасовых, в коей погребены Алексей Николаевич, Николай Степанович и Татиана Алексеевна Тарасовы.

Алексеевская церковь, по ходатайству богадельни, указом с.-петербургской духовной консистории, от 4 марта 1868 года, приписана к Дмитриевской церкви большеохтенского единоверческого кладбища223, и потому до 15 апреля 1871 года богослужение совершалось в ней причтом сего кладбища. На основании нового, Высочайше утвержденного 31 июля 1870 года устава, церковь сделана самостоятельною, с особым причтом из священника и причетника. 15 апреля 1871 года к ней определен был один из священников Дмитриевского кладбища: Феодор Тихомиров, с отчислением его от кладбища. За перемещением его к Сретенской церкви Волковского кладбища, по избранию попечительства Анастасиевской богадельни на основании § 29 уст. Ан. богад., сюда определен нынешний священник Евгений Кудрявцев. По окончании курса в с.-петербургской духовной семинарии он поступил диаконом Александро-Невской церкви, что при доме содержания неисправных должников, 20 марта 1860 года; рукоположен в сан священника к сей же церкви 7 июля 1874 года, определен к Алексеевской церкви 25 января 1879 года по указу спб. дух. конс. за № 289.

Штатного причетника при церкви нет, и обязанности его исполняются вольнонаемными лицами. Богослужение совершается в дни воскресные, праздничные и высокоторжественные, а также в дни св. четыредесятницы и успенского поста. Сверх того – службы за упокой, в дни субботние всего года, в дни памяти усопших из рода гг. Тарасовых и в дни погребения умерших из призреваемых в Анастасиевской богадельне, всего до 200 служб в год. Содержание церкви и причта обеспечено капиталами, которые находятся в ведении попечительства Анастасиевской богадельни224, на основании §§ 28, 29, 30 и 31 устава богадельни. От попечительства священник получает жалованья 1,000 руб. в год и квартиру с отоплением.

Прихожанами сей церкви состоят призреваемые в Анастасиевской богадельне и служащие при ней всего до 100 человек обоего пола225.

Из принадлежностей храма достойны внимания по своей древности 1) антиминс с изображением осьмиконечного креста с надписью «освятися алтарь сей Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа в церкви св. апостол, освящена бысть церковь сия при благоверном великом князе Иване Васильевиче всея Руси и при архиепископе Феодосии новгородском в лето 7058 на память св. великомученика Димитрия Солуньского месяца октября в 26 день; 2) напрестольное Евангелие в лист; 3) псалтирь с восследованием, и 4) триод постная, изданы по благословению патриарха Филарета в 7136 году, 5) триоди цветные того же времени, но без выходного листа и по местам со вставленными писанными листами и 6) церковный устав, издан в 1718 году повелением благоверного христолюбивого государя царя и великого князя Василия Иоанновича.

В церковной библиотеке есть несколько книг древних рукописных. Между ними достойны внимания, книга Никона черногорца и Четии Минеи митрополита Макария, 11-ть месяцев без мая, писаны уставом.

4. Церкви при больницах.

Церковь Введения Пресвятые Богородицы

в госпитале лейб-гвардии Преображенского полка

Церковь устроена в 1804 году по Высочайшему повелению. В храме достопримечательны: 1) икона Спасителя в оковах, находящаяся пред жертвенником, и сохранившаяся, по преданию, от времени Петра I. На ней надпись: в темнице бех и приидосте ко мне; 2) икона святых, празднуемых 4 апреля: Георгия Малеина, Иосифа песнописца, Зосимы преподобного и Фервуфы.

Церковь св. великомученика Георгия

при общине сестер милосердия

Конец 60-х и начало 70-х годов ознаменованы самыми полезными и капитальными благотворительными учреждениями со стороны Всероссийского общества Красного Креста, руководимого Августейшей его покровительницей, Ее Императорским Величеством, в Бозе почившей Государыней Марией Александровной. В промежуток этого же времени были открыты обществом Красного Креста фельдшерские женские курсы в 1870 году, а II и V комитетами общества, по соизволению Государыни Марии Александровны, и под Августейшим покровительством Государыни Цесаревны, ныне благополучно царствующей Государыни Императрицы Марии Феодоровны, была осуществлена заветная идея графини Е. Н. Гейден, одной из главных представительниц помянутых комитетов, т. е. было положено начало общины св. Георгия сестер милосердия, имеющей целью безвозмездное пользование больных и раненых в военное и мирное время. С соизволения же Государыни Марии Александровны почетное председательство в комитете общины было поручено Ее Высочеству Великой Княгине Евгении Максимилиановне, Принцессе Ольденбургской.

Первоначальное, весьма скромное по размерам, учреждение это, по желанию Великой Княгини Елены Павловны, приютилось при Крестовоздвиженской общине сестер-милосердия, отчасти потому, что средства нового учреждения еще не позволяли приобрести собственного помещения, а главное для того чтобы впервые набранный контингент сестер мог приглядеться и приучиться к уходу за больными, под руководством опытных уже сестер Крестовоздвиженской общины. В этом же году община св. Георгия и начала свою самостоятельную деятельность, поместившись в вольнонаемной квартире на Петербургской стороне, в части, населенной по преимуществу беднейшим рабочим классом, близ реки Ждановки, по Большой Гребецкой улице, в доме купца Фомина. Невидимому бесприютная, община св. Георгия, на самом деле, имела прочный, незыблемый фундамент в сердцах ее достойных и любящих ближних основателей, так что уже на второй год своего существования, в 1871 году, община перешла в приобретенный в собственность дом от лейб-медика Нароновича, на Петербургской же стороне, по набережной реки Большой Невки.

Тут почва для благотворительной деятельности общины оказалось наиболее пригодной: берега реки Большой Невки, застроены множеством разнообразных фабрик и заводов, привлекающих десятки тысяч рабочего люда, для которых община явилась ключом живой воды для исцеления их болезней и неизбежных увечий при фабричной работе.

И действительно источник благотворительности членов общины не иссякал; напротив того он возрастал по мере увеличения числа чающих движения из этого живого источника. Теперь община св. Георгия, из первоначальной маленькой больнички на 8 кроватей, выросла в обширное учреждение, с вполне правильной организацией, занимающей целый большой 4-х этажный каменный дом, и где увеличение числа больных и сестер вызвала потребность в церкви. И на этот раз почин в этом деле был положен членами Августейшего дома; так иконостас для церкви был устроен щедротами Августейшей покровительницы общины Государыни Цесаревны, ныне Государыни Императрицы Марии Феодоровны, в ознаменование дня рождения Его Императорского Высочества Великого Князя Георгия Александровича. Частные, добровольные пожертвования дополнили все необходимое и 21 декабря 1874 года община св. Георгия торжественно праздновала освящение своей домовой церкви, во имя св. Георгия Победоносца, в присутствии Их Императорских Величеств Государя Императора Александра Николаевича и Государыни Императрицы Марии Александровны, Их Императорских Высочеств Государыни Цесаревны Марии Феодоровны, Государыни Великой Княгини Марии Александровны и Великой Княгини Евгении Максимилиановны Принцессы Ольденбургской. С этих пор община св. Георгия Божиим благословением, крепнет нравственно и развивается извне в самое блистательное и цветущее состояние.

Несомненные заслуги общины перед обществом дают ей новую материальную поддержку для своего существования, а еще более ценные и славные заслуги ее пред отечеством, выразившиеся в самоотверженности сестер общины, по уходу за больными и ранеными во время русско-турецкой войны, удостоившись неоднократно, как устных, а также письменных благоволений Их Императорских Величеств Государя Императора Александра Николаевича и Государыни Императрицы Марии Александровны, дают сестрам общины нравственную бодрость и рвение к выполнению своих трудных, Богоугодных, занятий. Такому блестящему выполнению своих обязанностей сестры общины всецело обязаны своей начальнице и руководительнице Елизавете Петровне Карцевой, которая принадлежит к первым и достойнейшим из славных русских сподвижниц на поприще милосердия. Все более и более развивающаяся популярность сестер и сотрудников врачей общины, стала привлекать все большие и большие массы страждущих, так что, к концу первого десятилетия существования общины, по причине невозможности удовлетворить всех, за неимением помещения, община принуждена была озаботиться приобретением для себя нового, более обширного здания.

При этом, в виду полезности цели этого расширения деятельности общины, явились ей на помощь особы Августейшего дома, разные правительственные учреждения, а также многие частные пожертвования, что выразилось тем, что община получила в собственность принадлежавший военному ведомству упраздненный дворец Императрицы Анны Иоанновны, на Выборгской стороне, по набережной реки Большой Невки. В 1880 году 1 октября высокопреосвященным митрополитом Исидором, в присутствии Государя Наследника Цесаревича и Государыни Цесаревны, совершено молебствие пред началом приспособления означенного здания, и сделана закладка 2 новых больничных бараков. 1882 года, 9 декабря, в присутствии Государыни Императрицы Марии Феодоровны, Великого Князя Владимира Александровича, супруги его Великой Княгини Марии Павловны, Великого Князя Михаила Николаевича, Великой Княгини Екатерины Михайловны и Государыни Княгини Евгении Максимилиановны Принцессы Ольденбургской, высокопреосвященным митрополитом Исидором совершено торжественное освящение нового помещения общины, а при нем и нового храма. Церковь, бывшая в старом здании общины, согласно воле Государыни Императрицы Марии Феодоровны и указа духовной консистории от 28 июня 1882 г. за № 1,982, упразднена, с перенесением из нее всей священной утвари и иконостаса в новоустроенный храм. Для приспособления иконостаса к новому, более обширному помещению храма, Ее Величеством было выдано от щедрот Своих 3 тысячи руб. сер.

В иконостасе этом, между прочим, помещены иконы тех святых, имена которых носят члены Августейшей семьи: св. Благоверного Великого Князя Александра Невского, св. Равноапостольные Марии Магдалины, св. Великомученика Георгия, св. Чудотворца Николая, св. Архистратига Небесных сил Михаила, Преподобные Ксении, св. Равноапостольной Ольги и св. Преподобномученицы Евгении. За левым клиросом, на аналогие находится икона святого Великомученика Георгия (12 вершков высоты и 8 вершков ширины), дарованная церкви в Бозе почившей Государыней Марией Александровною. Над жертвенником во св. Алтаре помещается икона св. Троицы, в виде 3-х ангелов (высота 2½ аршина, ширина 2 аршина), дарованная Ее Высочеством Государыней Княгиней Евгенией Максимилиановной. Кроме того, как драгоценные памятники, община свято хранить в молельне сестер икону Спасителя (высота 8, ширина 6 вершков) обложенную серебряным ободком и украшенную эмалированным Красным Крестом, – дар Государыни Императрицы Марии Александровны, также – икону Божией Матери (высота 7, ширина 6 вершков) в серебряной позолоченной ризе, – дар и благословение высокопреосвященного митрополита Исидора.

Как уже сказано выше, члены Августейшего дома были одними из первых покровителей и жертвователей общины и церкви; за тем более выдающимися жертвователями и сотрудниками являются: граф. Е. Н. Гейден, т. с. Ф. Ад. Оом, графиня Е. Д. Милютина, – ныне Княгиня Шаховская, С. П. Боткин, Н. П. Богоявленский, граф А. Д. Шереметьев, граф П. А. Зубов, И. Ф. Громов, Г. М. Петров, Д. И Лебедев, И. Г. Харитоненко, С. С. Поляков, Е. И. Брагин, Архитектор Н. А. Мельников, Князь И. А. Накашидзе, Протоиерей Л. А. Павловский и мн. др.

Основными средствами общины служат во 1-х, доход с неприкосновенного капитала, достигающего почти 200 тыс. руб. сер., во 2-х ежегодная субсидия от Красного Креста по 15 тыс. руб. сер., в 3-х членские взносы и случайные единовременные пожертвования, также базары и другие непредвиденные статьи дохода.

Богослужение в церкви общины совершается, кроме праздничных, еще и в другие дни недели, ради нравственного подкрепления страждущих и труждающихся в этом учреждении. По штату причта положено: священник и псаломщик. На обязанности священника, кроме богослужения, лежит преподавание Закона Божия сестрам милосердия и бдительность об их нравственном преуспевании. Содержание по штату полагается священнику 800 р. жалованья и 400 р. столовых, при готовой квартире и отоплении; псаломщику всего 300 руб. при готовой квартире и отоплении. Кроме того сверх штата, ныне на средства ктитора храма графа А. Д. Шереметьева, с Августейшего соизволения Государыни Императрицы, прибавлен к причту диакон. Настоятелем сей церкви состоит, со дня ее возникновения, протоиерей Алексей Петрович Колоколов, окончивший курс в с.-петербургской духовной семинарии в 1857 году, в 1858, посвященный во священника в село Хотово, новоладожского уезда, сюда откуда переведенный по отношению Государыни Княгини Евгении Максимилиановны и с соизволения Государыни Императрицы. Диакон Василии Иванов Веселовский, окончивший курс в Александро-Невском духовном училище, после чего определен 1876 г. исправляющим должность псаломщика в село Верховинской церкви новоладожского уезда, а оттуда в 1883 году перемещен и посвящен во диакона к настоящей церкви. Псаломщик вольнонаемный, временный.

Протоиерей Алексий Колоколов

Церковь св. апостола Петра

при детской больнице принца Петра Ольденбургского

Церковь помещается на Песках, в здании больницы, между Лиговкой и Греческим проспектом.

Высочайшее повеление об устройстве больницы состоялось 30 сентября 1864 г. в день 25-ти летия службы Его Высочества принца Ольденбургского в ведомстве учреждений Императрицы Марии; здание заложено 30 сентября 1867 г., а освящение и открытие больницы 30 сентября 1869 г.

По первоначальному плану в больнице церкви не предполагалось. Но когда главный корпус был уже устроен, тогда разрешено было с.-петербургскому 1-й гильдии купцу И. И. Смирнову, на его средства, устроить, внутри этого корпуса, церковь во имя св. апостола Петра, тезоименитого Высокому учредителю больницы. Для церкви уступлена в верхнем этаже большая четырехугольная, продолговатая зала, сперва предназначавшаяся для лечебной гимнастики. Церковь устроена в одно время с больницей. Церковь и больница освящены митр. Исидором. Всю церковную утварь устроил И. И. Смирнов, первый попечитель церкви. В церкви достопримечательны: 1) икона св. Николая Чудотворца, пожертвованная Смирновым, и по слухам, современная возникновению русского раскола; 2) икона, во весь рост, Александра Невского и Марии Магдалины, в итальянском стиле, писанная г. Тюриным. Иконостас и все стенные иконы сделаны из дуба и покрыты белым лаком.

Церковь содержится доходами, которыми распоряжается попечитель и начальство больницы. На содержание причта выдается из больницы 750 р. с., на ремонт церкви 250 р. с., кроме жалованья причт пользуется доходами. Но так как, благодаря пожертвованиям церковных попечителей, церковь почти не нуждалась в 250-ти рублях, предназначенных конторою на ремонт, то эти деньги, с 1878 г. в конце года, выдаются священнику, в виде дополнения к жалованью, за вычетом того, что издержано будет на церковь.

Сперва при больнице причта не было: церковь была приписана к Знаменской церкви и богослужение в ней отправлял тамошний причт. С 1876 г. служили наемные священники, и только 31 марта 1878 г. определен постоянный священник, Иоанн Андреев Савинский, кандидат с.-петербургской духовной академии, бывший прежде законоучителем Череповской учительской семинарии. Псаломщики нанимаются священником.

Кроме общих требоисправлений по больнице, священник обязан напутствовать св. тайнами опасно больных детей и давать пастырские наставления няням, об истинно-христианском уходе за болящими детьми.

Церковь Марии Магдалины.

при школе фельдшериц и лазаретных бараках с.-петербургского дамского лазаретного комитета

Дома этих учреждений находятся в Рождественской части, на 2-й улице Песков, под № 2-м. Церковь помещается во 2-м этаже главного каменного здания Рождественской городской больницы, и снаружи отличается только колоколом, привешенным у восточной стены. Церковь устроена на средства дамского лазаретного комитета и освящена 21-го декабря 1875 г. во имя Марии Магдалины. Антиминс освящён и подписан преосв. митрополитом Исидором. В 1876 г. церковь переделана заново и значительно пополнена различною утварью, пожертвованною коллежским советником Ив. Ст. Рюминым из упраздненной домовой его матери церкви226.

Внутри церковь представляет небольшую комнату с ровным потолком и паркетным полом, с возвышением солеи на одну ступень; иконостас дубовый, резной, пожертвован г. Рюминым из его церкви. По стенам церкви размещены, в дубовых резных рамах, иконы: Александра Невского, Марии Магдалины, Пантелеймона, апостолов Петра и Павла и царей Константина и Елены. Первые две пожертвовал церковный староста, потом, поч. гражд. Алонкин, а последние переданы из рюминской церкви. Хоругви, шитые по малиновому бархату золотом с камнями, и плащаница пожертвованы тем же Рюминым. Покров на плащанице малинового бархата, шитый золотом, дар покойной Императрицы Марии Александровны.

В алтаре, на престоле ковчег, евангелие и крест сребропозлащенние, работы Сазикова, поступили из рюминской церкви; седмисвечник бронзовый золоченый, на мраморном пьедестале – жертва Алонкина; запрестольный образ живописный – св. Троицы. Священные сосуды в двух экземплярах: одни – дар Императрицы, другие, более простой работы – из рюминской церкви. Из облачений достойны замечания, пожертвованные Императрицей: 1) лиловое шелковое, вышитое серебром и устроенное из ее парадного платья, 2) темно-голубое бархатное, обшитое серебряными гасами с вышитыми серебром оплечьями; 3) облачение на престол из малинового бархата, вышитое золотом; 4) воздухи синего бархата, вышитые золотом. В церкви имеются еще переданные по Высочайшей воле, после кончины Государыни Императрицы, из ее образной комнаты, следующие предметы: 1) икона рождества Пресв. Богородицы, писанная на доске, мерою 9 и 7 вершков, итальянского письма, с серебряным позлащенным ободком; 2) св. евангелие на русском наречии, в белом бархатном переплете, с вытисненным на передней доске красным крестом; 3) складной аналой из золоченой бронзы, с белым бархатным верхом, на котором изображен красный крест и к нему: пелена из белого бархата, шитая синелью и подножка, обитая белым атласом.

Церковь состоит в ведомстве главного священника армии и флотов. Причт ее составляют: священник и псаломщик. Священнику за богослужение и уроки в школе производится жалованья 940 р. сер. и казенная с отоплением квартира: псаломщику за богослужение и уроки пения в школе – 510 р. и квартирные деньги. Со времени открытия церкви при ней служил священник Николай Адрианов Соеняков, кандидат петербургской академии ХХVII курса, перемещенный сюда в 1876 году из церкви города Радома; в конце 1880 г. он перешел законоучителем в Николаевский сиротский институт.

Церковь св. Ольги

при первом сухопутном госпитале

Церковь помещается в здании госпиталя, в Конногвардейской улице, близ Смольного. Госпиталь основан в 1840 г. по воле Николая I-го; церковь помещается в 3 этаже, алтарь ее возвышается на три ступени; пол из дубового паркета. Антиминс священнодействован Венидиктом, в 1839 году. Метрические и исповедные книги ведутся с 1842 года.

5. Церкви при домах частных лиц.

Церковь при доме графа Апраксина

Дом графа Апраксина находится на Литейной, против дома графа Шереметева. Церковь сюда перенесена в 1836 г. из дома генерала Мальцева в Моховой, принадлежащего теперь принцу Ольденбургскому, а прежде графу Кочубею. При церкви состоял священником Константин Павлов, получавший от Кочубея 600 р. асс. в год. Апраксин в 1819 г., построил новую церковь. Испрашивая разрешение на постройку церкви Апраксин докладывал что желает иметь церковь «как потому, что расстроенное его здоровье и преклонные лета матери его, генерал-майорши графини Елизаветы Апраксиной, не могут допущать их посещать приходскую церковь для слушания божественных служб, так и потому, дабы отнять от себя все следы предосуждения, если допустить оную церковь до упразднения, и те покои, в коих она устроена, обратить на другое какое либо домашнее употребление». Для богослужения был приглашен графом священник Петр Снетков, служивший в 1 Карабинерном полку. Св. Синод испросил Высочайшее разрешение на устройство церкви и сообщил об этом графу Апраксину, чрез благочинного, скорбященского протоиерея Иоанна Добронравина.

Церковь в доме графа Апраксина во имя Казанской иконы Божией Матери. Антиминс священнодействован митрополитом Никанором 18 марта 1849 г.

В церкви достопримечателен серебряный, вызолоченный крест, в котором помещены: мощи евангелистов Марка и Луки, апостолов Андрея Первозванного и Иакова брата Господня, кровь св. мученика Димитрия Солунского, земля гроба Господня, земля гроба Пресвятые Богородицы, трость и часть камня преподобного Антония.

Причт состоит из священника и причетника; после Снеткова служил здесь Василий Духовской в 1843 г., с 1843 года служили, преимущественно, члены Симеоновского причта. С 1858 г. служил священник Косьма Соколов. За службу сначала платилось по 15 р. асс. за каждый раз; потом положено было священнику 1,200 р. асс., а причетнику – 300 р. и обоим квартиры с отоплением. Впоследствии священник стал получать 600 р. сер.

Церковь в доме графа Шереметева

Церковь устроена фельдмаршалом графом Борисом Петровичем Шереметевым в 1733 г. Кроме драгоценной, по изяществу отделки и богатству материала, церковной утвари, при церкви есть замечательное собрание священных предметов, находящееся в ближайшей к храму комнате, называемой «образною». Замечательнейшими из них можно считать следующие: 1) образ Феодоровской Божией Матери, в серебряной, золоченой ризе, украшенный множеством изумрудов и яхонтов; 2) образ Иерусалимской Божией Матери, в серебряном киоте, с частицами крови Христовой, Древа креста Господня, ризы Богородицы, мощей Иоанна Предтечи, апостола Павла и пр. 3) образ великомученицы Варвары, писанный на яшме; 4) Распятие, вырезанное на желтом топазе; 5) образ св. Троицы, писанный на древе мамврийского дуба; 6) образ Тихфинской Божией Матери, с надписью: «сим образом благословила Марья Юрьевна Черкасская зятя своего Петра Борисовича Шереметева на сговор»; 7) образ Спаса Нерукотворенного: на нем золотой оклад и бриллианты, ценою в 10,485 р.; 8) серебряный, вызолоченный крест чеканной работы, с частями древа креста, гроба Господня, ризы Богородицы и с надписью: «1704 г. ноября, сей снятый крест, с св. мощами, храма Пресвятые Богородицы, честного и славного Ее знамения, построен тщанием боярина Льва Кирилловича Нарышкина». 9) серебряный, вызолоченный крест, и в нем мощи младенцев, избиенных от Ирода, Лазаря четверодневного и пр. с надписью: «В лето 7202 декабря 1 дня построил сей св. крест в церковь Пресвятые Богородицы Тихфинские боярин князь Яков Никитич Одоевский, что на его московском дворе, в Кремле городе»; 10) наперсный крест алмазный, данный от Гетмана Скоропадского на крещение графа Петра Борисовича; 11) серебряный, вызолоченный чеканный крест, с надписью: «сей честный крест Господень, драгий, и со многими в нем положенными мощами, при искреннем в усердии тщании ради просвящения и дома своего защищения от преиждивения своего построил окольничий князь Петр Лукич Львов, бывшу ему в те времена в царственном граде Казани, в сие же бысть мироздания 7207 лета, октября месяца дня двадцатого, крест сей сканью художества Иоанна Юркина, тело Спасово художества Семена Дмитриевича Казанцы»; 12) два больших напрестольных Евангелия, из коих одно печатано в 1677 г., а другое – в 1681 г.; 13) древние, парчовые, золоченые ризы, с черными бархатными оплечьями, шитые золотом и серебром, низанные в узор жемчугом, украшенные множеством драгоценных камней. Эти ризы, как говорят, строены Ермаком и перешли от него в род князей Черкасских; 14) старинные ордена: Мальтийский, первый в Россий «Андреевский», и польский – св. Станислава. Все они принадлежали фельдмаршалу Петру Борисовичу Шереметеву.

Церковь в доме Жеребцова

Начало церкви относится к 70-м годам прошлого столетия. Это видно из того, что прежний антиминс, перемененный при недавнем обновлении церкви, подписан рукою Гавриила Кременецкого, петербургского архиепископа. В 1860–63 гг. при перестройке дома Жеребцовой, церковь перенесена в верхний этаж и освящена благочинным, Пантелеймоновским протоиереем Стефаном Славинским 23-го марта 1863 г.

Церковь Благовещения Пресвятые Богородицы

в доме графини Игнатьевой

Дом графини Игнатьевой находится в пантелеймоновском приходе, на Гагаринской набережной, под № 26. Церковь помещается в боковом надворном флигеле и алтарем обращена на юг; освящена 21-го ноября 1869 года в честь Благовещения Пресв. Богородицы, потому что 25-го марта было днем вступления Павла Ник. Игнатьева на государственную службу. Антиминс освящен Павлом, епископом ладожским, 5-го октября 1869 г. и подписан митрополитом Исидором.

Находясь в связи с другими надворными строениями, церковь не имеет внешнего отличия. Внутри, не смотря на малые размеры (длина 5 саж., ширина 2½ саж., высота 2 саж. 2 арш.), имеет вид настоящего храма, с прилегающими комнатами дает помещение большому числу богомольцев и чрез широкие входные двери позволяет всем видеть и слышать богослужение. Над притвором устроены хоры и ризница. Потолок имеет вид крыши, спускающейся на два ската. Церковь освещается тремя большими окнами с левой стороны и одним – овальным окном, над горним местом. Разноцветные стекла этого окна, представляющие большой красный крест на желтом фоне, в полдень, при солнечных лучах, дают эффектное освещение храму. Стены разделаны тягами и лепными фигурами и окрашены клеевой краской; пол дубовый, паркетный.

Одноярусный иконостас устроен выступом. С лицевой стороны он весь покрыт хрустальными плитами, под которые подложена фигурная серебряная фольга, с внутренней – обделан кипарисом. Царские врата представляют большой осьмиконечный крест, покрытый фольгою под стеклом; от креста идут во все стороны резные золоченые лучи сияния, на которых помещены два овальные образа: Богоматери и архистратига Гавриила. На правой стороне изображены: Спаситель, ап. Павел, свят. Алексий московский, на левой – Богоматерь, архангел Михаил и св. Николай. Над царскими вратами – Тайная Вечеря, на верху – крест. Иконы художественной работы акад. Тихонравова, писаны на полотне. На горнем месте большая икона «Моление о чаше», копия Бруни.

К достопримечательностям храма можно отнести: 1) золотой крестик с частицею животворящего древа, присланный в 1869 году от вселенского патриарха, в благословение новоустроенному храму, чрез бывшего тогда послом в Константинополе, сына храмоздателя, Ник. Пав. Игнатьева; 2) сребропозлащенный ковчег с частицами животворящего древа и мощей: Игнатия Богоносца, Пантелеймона и мученика Модеста; ковчег прислан в 1878 г. от афонской Пантелеймоновской обители в благословение графу Павлу Ник. и супруге его, по случаю исполнившегося 50-летия их счастливого супружества. 3) аналойная икона Благовещения, на дереве, в сребропозлащенном ободке с надписью: «25-го марта 1867 г. чинами управления с.-петербургского генерал-губернаторства Павлу Николаевичу Игнатьеву по случаю 50-летия его государственной службы в офицерских чинах». На обратной стороне иконы, на вызолоченной дощечке изображены как случай поднесения иконы, так и имена подносивших.

Богослужение в храме совершается пантелеймоновским причтом.

Церковь Воскресения Христова

в доме генерал-адъютанта И. В. Воейкова

Дом г. Воейкова находится на Гагаринской набережной, под № 8.

Дом этот сперва принадлежал обер-шталмейстеру, действительному тайному советнику, князю Василию Васильевичу Долгорукову, который и устроил церковь в 1853 году, в верхнем этаже, как видно из надписи, сделанный под мраморным барельефным изображением князя Долгорукова, до ныне сохраняющимся на стене храма. По смерти Долгорукова, дом и церковь, по наследству, перешла к дочери его – Нарышкиной и за тем, чрез несколько лет, к нынешнему владельцу Н. В. Воейкову. Освящена церковь в 1854 г.; антиминс священнодействован 19 июля 1853 г. Христофором, еп. ревельским, и подписан митрополитом Никанором.

Церковь помещается в верхнем этаже дома; алтарем обращена на восток; имеет притвор, отделенный аркой, освещается с северной стороны; с южной в церковь ведут три двери: одна из комнат в притвор, средняя с парадной лестницы, в храм, и из моленной – в алтарь. Длина церкви 6 сажень, ширина – 3 сажени; потолок в виде крыши на два ската; пол дубовый паркетный, возвышается на одну ступень. Стены расписаны красками в византийском стиле. Иконостас в 2 яруса, резной из кипариса, золоченый, иконы художественной работы, на полотне; кроме местных икон здесь помещены лики святых, соименных членам семейства храмоздателей. По стенам церкви развешены иконы частью фамильные, частью поднесенные от крестьян бывшему владельцу их г. Воейкову.

В церкви замечательны: 1) большого размера и древней формы священные сосуды, сребропозлащенные, с чеканными изображениями. На потире и дискосе вычеканены, вязью слова: «лета 7193 (1685) марта в 16 день дал сии сосуды вкладу в Симонов монастырь Федор Бутурлин, по брате своем по стольнике по Иване Емельяновиче Бутурлине». 2) Небольшая сребропозлащенная водосвятная чаша и на ней слова: лета 7180 (1672) году, сентября в 5 день к кресту чудотворному сделал сию водоосвященную чашу Михаил Петрович Волков». Богослужение во храме сперва совершал, то приходский, то приглашаемый домовладельцами, причт; в 1871 году был определен особый священник Алексей Стефанов Надеждин, перемещенный из города Луги; в 1876 г. он за болезнию вышел в отставку, и церковь опять осталась без штатного священника.

Церковь св. архистратига Михаила в доме Опочинина

Дом Опочинина, находящийся по Гагаринской набережной под № 30-м, в начале нынешнего столетия принадлежал знаменитому фельдмаршалу князю Михаилу Иларионовичу Голенищеву-Кутузову-Смоленскому. Здесь он в 1812 г., по счастливом окончании турецкой войны бухарестским миром, жил с своим семейством; здесь принял начальство над петербургским ополчением (17 июня); отсюда, по назначению (8 августа) главнокомандующим действующей армии, отправился (11 августа) на войну против французов, дав обещание Господу Богу, в случае благополучного окончания великого подвига, возложенного на него царем и отечеством, устроить, в честь своего ангела и покровителя, архистратига Михаила, домовую церковь. Господь принял обет славного вождя, помог ему уничтожить армии двадесяти языков и изгнать неприятеля из земли русской, но не судил ему возвратиться живым в отечество и исполнить обет свой: он скончался 16 апреля 1813 г. за границей, в Бунцлау. Супруга его Екатерина Ильинична, урожденная Бибикова, исполнила обет мужа и в 1814 г. устроила церковь. По смерти ее (в 1824 г.) церковь, и дом, перешли к дочери ея, Дарье Михайловне Опочининой, и с тех пор церковь сохраняется в роде Опочининых, как памятник благочестия их славного предка, в трудные минуты жизни его и отечества.

Церковь (длиною с алтарем 3½ саж., и шириною 3 саж.) помещается в надворном флигеле, алтарем обращена на юг; антиминс священнодействован в 1851 г. Макарием, еп. Винницким, и подписан митрополитом Никанором. В церкви замечательны две иконы: 1) нерукотворенный образ Спасителя, древнего письма, в серебряной вызолоченной ризе, с надписью на обороте: «образ сей принадлежал князю Михаилу Иларионовичу Кутузову-Смоленскому и сопровождал его во всех битвах. Принадлежит Федору Константиновичу Опочинину с 19 ноября 1876 г. Был с Его Императорским Высочеством, Великим князем Николаем Николаевичем Старшим в южной армии». 2) Образ Божией Матери, Одигитрии – Смоленские, в деревянной киоте, за стеклом, сделанный весь выпукло, из разноцветной фольги; кроме живописных ликов и ручек, представляет парящую в облаках икону Богоматери с младенцем и архистратига Михаила: молитвенно обращенного к небесной заступнице. Икона поднесена знаменитому вождю Кутузову-Смоленскому, от жителей города Смоленска в благодарность за освобождение города от неприятелей и возвращение из армии, местной чудотворной иконы Смоленские, чрез три месяца, по разорении города.

Богослужение в храме совершали разные священники по приглашению владельцев; с 1848 по 1852 год служили здесь штатный священник Гавриил Васильевич Крылов, впоследствии протоиерей пантелеймоновский. После него до 1854 г. служил священник села Хтин, гдовского уезда, Иоанн Афанасьевич Ветвеницкий. В 1854 г. по смерти дочери Кутузова Дарии Михайловны Опочининой, он был перемещен к Сестрорецкой церкви.

Церковь во имя св. Равноапостольной Марии Магдалины

в доме князя Барятинского на Сергиевской улице (№ 42–44)

Церковь помещается в доме, принадлежащем ныне князю Александру Владимировичу Барятинскому, составляющем, вместе с церковию и всем ей принадлежащим, майорат в фамилии князей Барятинских. Она занимает один из внутренних покоев второго этажа дома, освещенный единственно сверху, чрез стеклянный, небольшой, нарочито при устройстве церкви сделанный, купол. Пространство, занимаемое церковию, вместе с алтарем, равняется тринадцати слишком квадр. саж. Церковь в строго-византийском стиле, устроена на иждивение покойного князя Владимира Ивановича Барятинского в 1861 году и в том же году освящена протопресвитером Василием Борисовичем Бажановым. Иконы – все произведения высокохудожественные, писаны Фаддеевым. К числу достопримечательностей храма, относятся: 1) ковчег на престоле для хранения св. даров, устроенный в виде часовни, на мраморном пьедестале; 2) паникадило перед иконой, изображающей явление Христа Спасителя св. Марии Магдалине, серебряное, с литыми из серебра херувимами; 3) напрестольное евангелие в зеленом бархатном переплете и серебряных вызолоченных досках, с чеканным из серебра изображением распятия и предстоящих апостолов; 4) бронзопозлащенные двери у двух боковых нишей (с левой и с правой стороны храма) замечательного рисунка, работы известного Шопена, стоимостью по 700 рублей каждая дверца; 5) две иконы в алтаре: св. князя Владимира, мерою в рост новорожденного князя В. Ив. Барятинского, в богатой и изящной серебряной ризе; и – св. митрополита Алексия, над жертвенником, устроенная княгиней Лобановой-Ростовской в память сына ее Алексия; 6) один комплект утвари, мастерской работы известного Сазикова.

Постоянного причта при церкви не имеется. Богослужение совершается, по приглашению храмовладельца, священнослужителями храма – Божией Матери всех скорбящих радости.

Г. Единоверческие церкви

1. Церкви Больше-Охтенского старообрядческого кладбища

Больше-охтенское старообрядческое кладбище, занимающее пространство в 2,475½ квадр. сажень, отделено, в 1805 году, от православного Георгиевского кладбища, для погребения петербургских единоверцев, и тогда же петербургский купец, Иван Иванов Милов, выстроил здесь деревянную, на каменном фундаменте, теплую часовню, во имя Покрова Пресв. Богородицы, для отпевания умерших и для служения панихид. Часовней заведывал причт Никольской единоверческой церкви, что в Николаевской улице.

В тридцатых годах единоверцы стали просить у епархиального начальства дозволения – обратить часовню в церковь, с особым причтом. Стали справляться о числе единоверцев на Охте и о числе погребаемых на кладбище. Оказалось, что единоверцев на Охте не более 100 человек обоего пола, а погребаемых – не более 70 в год, с младенцами. Так как просители, не изъявили, как предлагало начальство, желания – положить вечный капитал на содержание причта и на устройство для него помещения, то просьба их была оставлена без последствий. В 1853 году шапочного цеха мастер, Дмитрий Григорьевич Макушинов, оставил, по духовному завещанию, 60 тыс. на устройство церкви во имя св. Димитрия Солунского, а на содержание священника и двух причетников, – третьим пунктом завещания, назначил доход с принадлежавшей ему лавки, помещающейся под № 26 в Александровской линии Апраксина двора. На пользование доходом выданы причту вводный лист и контракта. Дохода получается ныне до 2,400 р. с.

Определением свят. синода, от 10 августа 1853 года назначено быть, при здешней церкви, священнику и двум причетникам, а диакону – по мере нужды и возможности. В 1859 г. указом св. синода, от 28 апреля за № 251, разрешено открыть вторую священническую вакансию, с тем, чтобы 2-й священник получал доход по церкви и кладбищу, а от купца Тарасова – квартиру и 300 р. в год, не касаясь доходов с лавки Макушинова. 28 апреля 1871 г. второй священник отчислен к Алексеевской церкви, что при Тарасовской богадельне. Но так как обязательство Тарасова, не обеспеченное вечным вкладом, прекратилось со смертию его, то вторая вакансия была закрыта. В 1878 году, мая 6 дня, со внесением прихожанами капитала в 6,000 р. с. на содержание, из процентов его, второго священника, снова отрыта вторая вакансия.

На плане, представленном 21 февраля 1850 года митрополиту Никанору, показано земли под кладбищем 2,475½ квадр. саж., кроме этого при кладбище есть участок с 1,624 квадр. саж. купленный на церковные деньги за 280 р. от охтенского поселянина Конева, в 1831 году, августа 5.

Церковь св. Димитрия Солунского освящена 1853 г., сентября 27 дня. Она каменная, о 5 главах, холодная. Указом свят. синода, от 10 августа 1853 года, за № 7849, она утверждена быть кладбищенскою, самостоятельною, без приписки к Никольской и Миловской церквам.

Церковь во имя Покрова Богородицы теплая, освящена сентября 28 дня, 1854 года.

Устроенная на кладбище купцом Миловым часовня доселе называется «Миловским кладбищем».

Приходорасходными книгами по церкви и кладбищу заведует церковный староста с попечителями, а причт не имеет в этом никакого участия и потому никаких отчетов не представляет к начальству для ревизии.

Деревянный двухэтажный дом для причта построен в 1860 году на капитал и материал оставшийся от постройки каменной Дмитриевской церкви.

2. Церкви Волковского старообрядческого кладбища

Волковское, старообрядческое кладбище находится за православным кладбищем, на правом берегу «Монастырской» речки, подле богадельни городского петербургского общества. На нем находятся церкви Благовещенская и Сретенская. Благовещенская, каменная, теплая церковь, построена в 1816 году на средства единоверцев. Теплый предел, пророка Илии, под колокольнею, сделан в 1843 году, старанием церковного старосты, почетного гражданина, Михаила Леонтьева. Церковь, подобно другим старообрядческим церквам, богата древними антиминсами, иконами и богослужебными книгами. Антиминсы положены под облачения престола. Древняя икона Казанской Божией Матери, не только уважается как Чудотворная, но и возится, с разрешения духовного начальства, по домам.

Церковь Сретения деревянная, на каменном фундаменте, построена в 1801 году.

В Благовещенской церкви служение бывает ежедневное, а в Сретенской – только по усопшим.

Все церковный бумаги хранятся в целости с 1807–9 г. Причт состоит из двух священников, диакона, причетника и просфирни. Ныне причт составляют: 1) настоятель, священник Феодор Петров Тихомиров, из духовного александроневского училища, служивший прежде псаломщиком и диаконом в единоверческих церквах Большой Охты; 2) священник Кирилл Семенов Загадаев, из крестьян пензенской губернии, перешедший из поповщинского старообрядческого лжедиаконства, бывший учителем при школе, что у единоверческой церкви в Николаевской улице, а потом псаломщиком при той же церкви и наконец возведенный в сан здешнего священника; 3) диакон Александр Семенов Сурмин, из окончивших курс с.-петербургской духовной семинарии, служивший сперва учителем и воспитателем в «Доме воспитания бедных детей», что на Лиговке; 4) диакон Павел Иоаннов Никифоров, из петербургских мещан, бывший прежде дьячком при Богородской Тихфинской единоверческой церкви; 5) дьячок Александр Мефодиев Троицкий, из духовного звания, учившийся в сельском училище и служивший сперва причетником при Черносельской Троицкой единоверческой церкви.

Церкви принадлежать следующие здания: 1) каменный трех этажный дом, в котором помещаются: причт, певцы церковные и прислуга, в нем же богадельня для престарелых разного звания, числом до 25 человек, и мелочная лавка, доход с которой, в числе 210 руб. в год, получается церковным старостою, в пользу церкви. 2) Каменный двух-этажный дом, построенный петербургским купцом Иваном Лукиным; в нем помещается до 20 человек призреваемых разного звания обоего пола и содержание их обеспечено суммою в 1,000 руб., получаемою церковным старостою за наем, по контракту, каменной лавки, состоящей в московской части, в ямском рынке, под № 19; лавка эта завещана тем же купцом Лукиным. 3) Дом деревянный, занимаемый бедными разного звания, женского пола; 4) дом деревянный, с каменным жилым подвалом, состоящий по Звенигородской улице, под №№ 174–185 и 22, завещанный петербургским купцом Антоном Халезовым. Доход с него взимается церковным старостою в пользу церкви.

Церковным хозяйством и приходорасходными книгами заведует церковный староста и попечители кладбища. В настоящее время в должности старосты состоит Петр Васильевич Васильев, а попечителями – Алексей Осипов Верещагин, Евгений Павлович Парамонов и Михаил Михайлович Диков.

На содержание причта получаются проценты с 8,400 руб. пожертвованных разными лицами на вечное поминовение, и с 5,000 пожертвованных петербургскою купчихою Екатериною Поповою. Половина этих процентов отчисляется, церковным старостою, на церковь, а другая на причт. Такое же распределение делается с процентами капитала, в 1,000 руб. сер. пожертвованного почетным гражданином Василием Щепетиловым. Впрочем, обеспечение причта нельзя считать прочным и неизменным, так как ни церковный староста, ни попечители, никому отчета в распоряжении упомянутыми суммами не отдают и потому положение причта зависит от добросовестности и личных к нему отношений церковного старосты и попечителей.

Приход Сретенской кладбищенской церкви составляют до 282 человек, живущих по близости кладбища и в Петербурге, в разных местах. Из них лиц военного звания считается 3 мужского и 13 женского пола, статских 2 мужского и, 2 женского. Остальные – купцы, мещане и прочие городские обыватели.

Отдел второй. Часть третья. Церкви военного ведомства

Церковь Космы и Дамиана при саперном батальоне

В 1728 году, 2 апреля, полевой артиллерии священник Даниил Яковлев, доносил артиллерийской канцелярии, что в Пушкарской слободе, при артиллерийском госпитале, отведен ему покой, для совершения церковной службы для артиллерийских служителей и других богомольцев, но покой ветх и тесен. В деле комиссариатского департамента, от 18 октября 1848 г. под № 5565, указан артиллерийский военный госпиталь, существовавший более 100 лет с 1733 по 1834 год и при нем церковь, во имя Космы и Дамиана, устроенная усердием служивших там чиновников и пособием комиссариата. Вероятно сначала тут была только молитвенная комната, переделанная из того «покоя» о котором упоминал Даниил Яковлев. В 1759 году устроена настоящая церковь, во имя св. Космы и Дамиана, деревянная, на площади, посреди артиллерийского госпиталя. В указе из главной артиллерии и фортификации, на имя Сергиевского протопопа Игнатия Васильева (1759 г. 28 ноября № 6650) упоминается о вычете 90 коп. за антиминс, и предписывается, согласно промемории консистории, назначить отдельного священника, с отчислением от Сергиевской церкви. В 1760 году церковь освящена и первым священником ее был Василий Савин, посвященный из диаконов пантелеймоновской церкви. В 1814 году деревянная церковь обновлена. С закрытием артиллерийского госпиталя в 1834 году, церковь временно оставлена для арсенальной команды, а когда команда, в 1847 году переведена на выборгскую сторону, то церковь, по Высочайшей воле (29 сентября № 1214), отдана саперному батальону, не имевшему собственного храма. При этом Высочайше повелено было устроить для батальона каменный храм в 3 придела. Сумму на постройку, кроме 10 тыс. руб., скопленных при госпитальной церкви, предполагалось выручить от продажи земли и зданий бывшего госпиталя. Но так как суммы достаточной не было выручено, то, церковь временно устроена, в 1854 году в каменном флигеле, предназначенном для причта. В 1876 году, приступлено к возведению каменной церкви, вместе с манежем. Постройка окончена к концу 1877 года, но так как соединение церкви с манежем не соответствовало ни приличию церковному, ни мыслям народа, ожидавшего настоящего храма, то, по ходатайству главного священника Бажанова и по докладу военного министра Милютина, Император Александр II, 6 марта 1879 года Всемилостивейше соизволил, чтобы «выстроенному для л.-гв. саперного батальона манежу, вместе в церковию, дать исключительное назначение батальонной и вместе приходской церкви». 14 апреля 1879 года, церковь освящена протопресвитером Бажановым. Дальнейшие изменения в здании, приспособительно к его священному назначению, произведены постепенно, по мере накопления сумм.

В церкви особенно уважается икона Космы и Дамиана, к ней обращаются с молитвами на помощь в деле воспитания и обучения детей.

Церковь лейб-гвардии Финляндского полка

Церковь Финляндского полка, во имя св. Спиридона Тримифунтского, находится во 2-м этаже усиленного полкового лазарета и освящена в 1820 году обер-священником Алексеем Алексеевичем Торопогрицким. В церкви достопримечательны: 1) ковчег с частицею Животворящего древа и с мощами апостола Варфоломея, Иоанна Златоустого, Феодора Стратилата, Иакова Персиянина, Сергия Радонежского, Даниила Переяславского и др. Святыни эти находились в серебряном кресте, пожертвованном в церковь от капитана Финляндского полка Петра Алексеевича Титова; 2) серебряный крест, с частицами мощей апостолов: Петра, Павла, Андрея, Матфия, св. Василия Великого, св. Иоанна Предтечи и др. святых, дар того же Титова; 3) плащаница отбитая Финляндским полком в 1812 году у французов при городе Красном; 4) деревянный крест, обложенный перламутром – дар великого князя Константина Николаевича, привезенный от гроба Господня; 5) ковчег, поставленный на подножие с священными вещами католической церкви, отбитыми в 1863 году Финляндским полком от польских мятежников. Тут находятся: распятие, два образа Божией Матери, тарелка, священные одежды и грамота; 6) туфля с мощей св. Спиридона, дар великого князя Константина Николаевича в 1869 году; 7) образ св. Спиридона, подаренный им же при отправлении полка в турецкий поход, в 1877 году; 8) несколько образов подаренных полку, в память последнего турецкого похода, именно: Нерукотворенный образ – дар протоиерея Василия Динаровского, Спасителя – дар биржевых артелей, Богородицы «Скоропослушницы», дар болгарской церкви, образ Спасителя – крестьян пулковской волости; копия с чудотворного образа Пресвятые Богородицы «утешения и отрады» дар Евстолии, игуменьи Новодевичьего монастыря; Нерукотворенный образ, с ликами святых, дар жителей Васильевского острова; 9) икона Божией Матери «взыскание погибших», поднесенная городом Самарою в память нижних чинов полка, погибших в Зимнем дворце, во время взрыва 5 февраля 1880 года; 10) икона св. Александра Невского, с черной мраморной доской, в память присутствия Императора Александра II в церкви, на панихиде, по убитым, во время взрыва, нижним чинам Финляндского полка; 11) икона мощей св. Спиридона, на острове Корфу, и при ней – антиминс, освященный в Иерусалиме, на гробе Господнем. Икона передана полку полковником Марининым, по завещанию его отца.

Церковь Архангела Михаила в Московском полку

Церковь московского полка находится во 2 этаже полкового флигеля. Антиминс освящен митрополитом Никанором, 1856 года, марта 18 дня, а подписан митроп. Григорием. Длина церкви с алтарем 10 саж. и 2 арш., ширина 6 саж. и 1 арш. Солея возвышается на 2 ступени и ограждена железною решеткой. Пол в алтаре и на солее дубовый, паркетный; деревянные клиросы окрашены в белый цвет, по местам позолочены, вверху обиты красным бархатом. Стены окрашены под желтый мрамор; потолок плоский, у стен – полукруглый. В церкви 12 окон и двое дверей: одни общие, входные, а другие – в теплую галерею, которую освещают 6 окон, постоянно открытых и дающих возможность молиться в галерее. Иконостас одноярусный, белый, с позолоченной резьбой. Царские двери, кованого серебра, с иконами Благовещения и 4 евангелистов, на боковых дверях – Моисей и Аарон. Местные иконы: Спасителя, Божией Матери, Архистратига Михаила и святителя Николая, в массивных, серебряных, по местам вызолоченных, ризах: икона Тайной Вечери в серебряной ризе, с вызолоченным сиянием вокруг рамы. Над Тайною Вечерию – большая икона: «Положение Спасителя во гроб», в серебряной ризе; по сторонам ее – символы заветов.

Плащаница писана на холсте и отделана бархатом: надпись на ней сделана славянскими, литыми из серебра, буквами. Катафалк, в форме гроба, обит бархатом, с серебряными изображениями Тайной Вечери и «шествия на Голгофу».

За правым клиросом, – икона полкового праздника, с 9 овальными иконами Господа Саваофа и святых. За левым клиросом, – икона св. Алексея, митрополита московского, в серебряной ризе, приношение офицеров в память назначения вел. князя Алексея Александровича шефом полка. По стенам храма – множество киотов, с иконами разных жертвователей, как напр. жителей Выборгской стороны, при возвращении полка из последнего турецкого похода. Пред киотами – серебряные подсвечники, на серебряных цепях.

Люстра бронзовая, вызолоченная, с 48-ю шандалами, в 3 яруса, висит на цепи, составленной из крестиков, похожих на те, которые давались духовенству в память 1812 года. По стенам 6 резных, вызолоченных, канделябров, о 7 свечах каждый.

Одежда на престоле мельхиоровая, а верхняя и передние доски – серебряные, с иконами Тайной Вечери и погребения Спасителя. По сторонам престола 2 больших серебр. подсвечника, пожалованных вел. кн. Михаилом Павловичем 1830 года, марта 20.

Крест запрестольный в серебр. окладе, утвержден на тумбе накладного серебра.

На Горнем месте «моление о чаше», а по сторонам – Архистратиг Михаил и Александр Невский, в серебряных окладах и в золоченых под стеклом рамах. Пред ними – серебряные подсвечники.

Из предметов церковной утвари замечательны только брачные венцы, серебряные, с искусственными камнями, и бархатные с золотым шитьем хоругви.

В церкви хранятся: 1) знамена прежних времен; 2) две Высочайшие грамоты, Императоров Александра I и Николая I. При одной, от 25 декабря 1811 года препровождается вновь сформированному полку знамя; при другой, от 19 марта 1826 г. знаки военного ордена на знамя. Грамоты хранятся в резной, с военными украшениями, вызолоченной раме, под стеклом; 3) две бронзовые доски с именами героев, павших в отечественную войну и в минувшую турецкую; 4) витрина с мундирами Александра I и Николая I; 5) небольшой, черного дерева, ковчег с остатками знамени, сгоревшего в Адрианополе в последнюю турецкую войну.

В числе жертвователей на церковь, полк с благодарностью воспоминает имя шефа, вел. кн. Алексея Александровича, пожертвовавшего 1,000 р., а также – бывшего протоиерея Фаворского, пожертвовавшего два напрестольные серебряные подсвечника.

Есть жертвователи и из нижних чинов. Так на поминовение одного из них, умершего по выходе в отставку, родные его пожертвовали священные сосуды, из серебра; другой, также отставной, недавно пожертвовал бронзовый, вызолоченный седмисвечник и панихидное блюдо накладного серебра.

Из настоятелей церкви, особенною ревностью к благолепию ее прославился М. М. Спасский, бывший после настоятелем преображенского собора.

Особый священник для церкви назначен не тотчас по сформировании полка. Полк сформирован 7 ноября 1811 г. и уже, чрез полгода, участвовал в сражениях, а к устройству церкви приступлено в конце 1814 г. по возвращении полка из заграничного похода. Московский полк сначала стоял на Фонтанке, у Семеновского моста и здесь, среди густого столичного населения, церковь имела значительные доходы. Когда же, после крымской компании, расположенный на Выборгской стороне Литовский полк перешел в Варшаву, то Московский полк занял его казармы и полковая церковь устроена была сперва в манеже, а в 1862 году перенесена была в нынешнее помещение и освящена протопресвитером Бажановым.

Священник преподает Закон Божий солдатским детям и учебной команде, из нижних чинов.

Священнику дается жалованья 294 р., и столовых 99 р., также квартира с отоплением и освещением.

Первый священник полка был 1) Василий Назаров (1814–30), за ним 2) Михаил Спасский студент Богословия, сперва священник домовой церкви главного священника армии и флотов, а потом настоятель преображенского собора; 3) Георгий Сергеевич Юпашевский из учителей Псковской епархии, умерший здесь в 1862 г.: 4) Павел Иларионович Фаворский, из студентов новгородской семинарии, перешедший отсюда к гатчинскому полку; 5) Константин Алексеевич Хорошавин кандидат с.-петербургской духовной академии, преподавал Закон Божий в дерптских училищах; переведен сюда в 1873 г., а потом перешел к Московскому придворному Верхоспасскому собору; 6) Аркадий Иванович Пушнов из студентов Смоленской семинарии, учившийся в удельном земледельческом училище и посвященный в 1879 году.

Церковь св. Александра Невского в Павловском полку

Церковь находится на царицыном лугу. История церкви следующая: по прибытии в столицу, в 1814 г., 1-й и 3-й батальоны павловского полка расположились в здании старого ломбарда, имевшего свою церковь, которая была до того ветха, что в ней нельзя было совершать богослужение. В 1817 году, при командире полка генерал майоре Бистроме, назначена была капитальная перестройка здания, и когда в 1818 г. поместился здесь полк, здание названо казармами лейб-гвардии Павловского полка. Но, во время перестройки старого ломбарда, церковь не была исправлена и оставалась без богослужения. В 1820 году обер-священник Торопогрицкий разрешил полковому священнику Захарию Маскевичу поставить временную церковь в одной из комнат полкового здания. Нынешняя церковь устроена, вероятно, в 1822-м или 1823-м году. В церкви хранятся три знамени Тенгинского пехотного полка, из которого образовался лейб-гвардии Павловский полк и, кроме того, мундиры Императоров Николая I, Александра I и Александра II.

Церковь во имя св. священномученика Иерофея еп. Афинского

в казачьих казармах

Церковь находится в 1 участке александро-невской части, на Обводном канале, в 3 этаже Уральских казачьих казарм.

Она открыта в 1860 году, во имя священномученика Иерофея, (4-го октября) в память храбрости, оказанной казаками в этот день, в сражении при Лейпциге 1813 года. До 1860 года казаки посещали для молитвы или церковь духовной семинарии или ямскую, или Невскую лавру. Затруднения, неизбежные особенно зимою и осенью, давали мысль об устройстве своей церкви. В 1854 г. поступивший на службу в казачий полк инженер-поручик Виктор Алексеевич Родионов, ныне Генерал-Майор свиты Его Величества, и командир 2-й бригады отдельной казачьей дивизии, задумал устроить церковь, но мысль его исполнилась только в 1860 году.

К 8-му сентября 1859 г. в Петербурге собирались торжествовать совершеннолетие Наследника Цесаревича, в Бозе почившего Николая Александровича, и Августейшая мать Цесаревича щедро изливала свои дары на разных несчастных и на украшение храмов. Пользуясь этим, инженер-поручик Родионов составил, на имя Государыни, следующую, от имени полка, записку: «В составе Гвардейского корпуса находится полк, при котором нет церкви, где бы возносились молитвы о благоденствии отечества и о здравии Царствующего дома, тогда как прикомандированный к полку полуэскадрон крымских татар имеет своего муллу и свою мечеть». Записку передал Императрице секретарь ея, Петр Алексеевич Мориц. Чрез неделю главное иррегулярное управление получило из канцелярии Императрицы бумагу, за подписью Морица, о желании Ее Величества, в память совершеннолетия наследника, соорудить храм при сводно-казачьем полку. В память этого известия офицеры и нижние чины сделали приношения на украшение полкового образа.

К 8-му сентября прибыль из Новочеркасска наказный атаман войска Донского Михаил Григорьевич Хомутов. Когда Императрица лично изъявила атаману свое желание устроить церковь, атаман предложил употребить на это войсковые суммы. Проэкт церкви составил Родионов, сам окончивший курс в инженерном училище. Он полагал устроить церковь на 300 человек, в верхнем этаже офицерского корпуса. Но военный министр Сухозанет, осмотрев казармы, нашел более удобным устроить церковь в казармах черноморского казачьего дивизиона, где ныне уральский эскадрон: тут можно было устроить храм на 1,000 человек. Министр поручил инженер-полковнику Чернику составить новый проект. Император 3-го ноября 1859 г. утвердил проект с тем, чтобы церковь служила для всех казачьих частей и была посвящена священномученику Иерофею. Но и этот проект не осуществился. 25-го марта 1860 г, Император утвердил новый проект на устройство церкви, в верхнем этаже казарм черноморского казачьего дивизиона. К октябрю 1860 г. храм был готов и 3-го октября освящен, в присутствии Цесаревича, протопресвитером Бажановым, придворным протоиереем Веселовским и вновь назначенным сюда священником Григорием Рождественским. После торжества Цесаревич объявил Высочайшую благодарность чинам полка, а Родионову дан орден Анны 3-й степени.

Здание, где помещается церковь, отличается только крестом и образом Спасителя над дверями. Длина церкви 41 арш. 5 верш.; ширина 17 арш. и 3 верш. Поль паркетный, иконостас полукруглый, вызолоченный, высотою 2 саж. и 4 верш. В нем иконы Спасителя, Божией Матери, архистратига Михаила, архангела Гавриила, св. Иерофея, Александра Невского, Николая Чудотворца и Марии Магдалины. За престолом – образ св. Троицы, копия с Брюллова. Антиминс священнодействован митрополитом Григорием в 1859 году.

Ко дню освящения церкви вся утварь была частию устроена на средства войска, частию пожертвована Высочайшими Особами и другими лицами. Из церковной утвари замечательны: 1) образ Моление о чаше. Здесь лик Спасителя нарисован на железе, а обстановка местности – из ценных камней, подаренных есаулом Оренбургского войска Васильевым; 2) вызолоченные хоругви – дар ямских жителей, при возвращении казаков из последнего турецкого похода; 3) образ Спасителя, молебное Евангелие и полное облачение для причта и для священных предметов, принесенные, ко дню освящения церкви, Императрицей; 4) большое Евангелие и полное, для священника и диакона, глазетовое облачение, а также и священные покровы – дар Наследника Цесаревича.

В церкви хранится, украшенный георгиевским крестом, штандарт, в память Лейпцигской битвы, а подле него казацкий мундир Александра I.

При церкви полагается священник и причетник. Первым священником был Григорий Александрович Рождественский, переведенный сюда в 1860 году из учебного саперного батальона. Прослужив 17 лет, он, при выходе в л.-гв. конный полк, получил от офицеров золотой наперсный крест с драгоценными камнями на память о расположенности, которую он заслужил пастырскою добротою. После него, в 1877 г., поступил студент с.-петербургской духовной семинарии, Михаил Николаевич Лебедев. Священнику полагается в год 300 p. и 100 p, столовых с квартирою, отоплением и казенной прислугой. Причетнику 57 р. 50 к. в год.

Прихожан до 1,300 человек. Хотя большая часть нижних чинов женаты, но семейства их остаются на родине, так как они уезжают в Петербург только на 3 года.

В учебной команде священник преподает Закон Божий.

Команда формируется из лиц способных, и благодаря природной развитости казаков, успехи учения весьма значительны, что было не раз засвидетельствовано в военных приказах. А за «толковые ответы» по Закону Божию, полковой священник, в мае 1879 г., получил особенную благодарность от бригадного командира принца Евгения Максимилиановича и начальника штаба полковника Ставровского.

Полковые праздники есть и общие для всех казаков и эскадронные. Общие праздники суть: 4-го октября – храмовой праздник и 30-го августа – тезоименитство Высокого Атамана казачьих войск. В эти дни, после торжественной службы бывает обед у командира, а нижним чинам, кроме праздничного обеда – увольнение от служебных обязанностей. Эскадронные праздники суть: 23-го апреля – донской батареи, 6-го мая – уральского эскадрона, 6-го декабря – 1-го казачьего эскадрона, 8-го ноября – 2-го казачьего эскадрона, 30-го августа – атаманского эскадрона, 2-го февраля празднует полковая швальня, 22-го июля – нестроевая сотня. В эти дни в эскадронах бывает молебствие пред образом и праздничный обед. По свойственной нижним казацким чинам трезвости праздники проводятся тихо и с соблюдением приличий.

Отдел третий. Монастыри

1. Воскресенский новодевичий монастырь

Император Николай Павлович, желая восстановить в Петербурге Воскресенский, прежде называвшийся «Смольный»227, женский монастырь, дал на это Высочайший указ, в силу которого нынешний Новодевичий монастырь устроился в память прежнего «Смольного». Поэтому история обоих монастырей должна составлять одно целое.

История Смольного монастыря

На берегу Невы, против Большой Охты, при основании Петербурга, находилось урочище Смольный двор, где хранилась смола и находился караул для охранения зданий от огня. Устроенный здесь завод снабжал смолою сперва Ниеншанц, а потом с.-петербургское адмиралтейство. Вблизи Смольного двора Петр Великий построил свой загородный, окруженный садом, дворец с библиотекой и кунсткамерой. В 1723 году смольный двор переведен в другое место, а библиотека и кунсткамера помещены на Дворцовой набережной, в зданиях, в которых, с 1716 года, помещалась морская академия и потом эрмитаж и Зимний дворец. Загородный дворец Петра был местом летнего пребывания царевны Елизаветы Петровны. С воцарением ея, дворец опустел. Но, среди забот по управлению государством, императрица изредка посещала свое прежнее убежище, а потом пришла к мысли обратить этот дом в женский монастырь. В 1748 году, 28 октября, член синода Симон Тодорский, архиепископ Пскова и Нарвы, передал синоду волю императрицы, что «в честь и хвалу Божию, она намерена на том месте, где ее дворец, называемый Смольный, воздвигнуть вновь Девичий монастырь, с церковным и прочим принадлежащим монастырским зданием, которое на оном месте, в высочайшем присутствии ее императорского величества, имеет быть, при зачатии, заложено в наступающую неделю, т. е. 30 октября. Для чего ее императорское величество указала ему, в тот же день, отслужить божественную литургию в церкви лейб-гвардии конного полка, откуда, по совершении литургии, с крестным хождением всему святейшему синоду, с присутствием находящихся здесь духовного чина персон и священнослужителей всех здешних церквей, по одному от каждой, следовать на показанное место к Смольному дворцу, где и отправить надлежащее, по церковному чиноположению, молитвословие». 29 октября, по распоряжению с.-петербургского архиепископа Феодосия, духовенство приглашено было к участию в крестном ходе. 30 октября 1748 года совершена была закладка монастыря, или точнее, соборного храма. По доставленным в консисторию распискам духовенства видно, что в крестном ходе участвовало все находящееся в Петербурге духовенство228.

Надзор за постройкою монастыря вверен был генерал-поручику Фермору. 7 июля 1749 г. приписаны к монастырю взятые от бывшего генерал-майора Синявина, от Порецкой мызы излишние, оставшиеся, за указною ему дачею, деревня Вагриселка с деревнями и с пустошами, и также велено было по речкам Лаве и Кавралке, пустые земли, со всеми угодьями и людьми, отдать в ведомство определенному к строению оного монастыря бригадиру Якову Мордвинову». Из описания Петербурга, из рукописной записки Богданова-Рубана, видно, что постройка монастыря особенно ревностно производилась с 1748 по 1754 год. В основание здания вбито было до несколько тысяч свай229, связанных железными полосами и поставленных почти вплоть; под соборную церковь и колокольню был положен фундамент, из дикого камня; одна церковь была доведена до купола, вторая – тоже до купола, а третья – до нижних окон; кроме того, здание обведено было забором, выстроены кельи и покрыты, по железным стропилам, чугунными плитками, которые связывались белым оловом, на подобие черепицы; внутренность келий и столовых зал отделана была изящно. Для покрытия церковных глав приготовлены медные листы, взятые с московского Кремлевского дворца, построенного Иоанном Васильевичем, о чем свидетельствует надпись, оставшаяся на некоторых листах. Железные дуги для глав готовились на Сестрорецких заводах. К 1760 году соборную церковь довели до вторых окон, и большой купол также до окон. Первый храм освящен 4 августа 1764 г. во имя св. великомученицы Екатерины; в 1765 г. освящены церкви во имя св. Захарии и Елизаветы и св. Александра Невского. Распорядителем постройки был итальянский архитектор Растрелли, вызванный графом Шуваловым. Монастырь предполагалось построить в 2 корпуса, в каждом по 50 келий, соединенных галереями. При Елизавете Петровне выстроены только келлии; соборная же церковь Воскресения Христова отстроена вчерне в 1757, т. е. покрыта и оштукатурена снаружи; внутри же стояли голые стены, загроможденные лесами. В таком виде собор стоял до 1832 г., когда, по воле Императрицы Марии Феодоровны, собор был отстроен Архитектором Стасовым230.

Когда устроены были монастырские келлии, стали заводить монастырь. Синоду, чрез митрополита новгородского, объявлено Высочайшее повеление – ввести в монастырь игуменью и от 12 до 16 стариц, честного и доброго жития, если возможно, из дворянок, и жития и обхождения благородного, коих прежде бы искать из смолянок231 а также и из московских – Новодевичьего и Вознесенского монастыря. По собрании сведений, нашли в Новодевичьем монастыре – 6 монахинь, в Вознесенском – 3, из Смолянок – 5, подходящими под требуемые условия. Остальные или были стары, или происходила не из дворян. Все они привезены в Петербург под наблюдением синодального регистратора Чернявского.

Имея в виду устроить при монастыре институт воспитания благородных девиц, Екатерина II велела сочинить для училища особый устав и разослала его по всем губерниям, приглашая дворян отдавать дочерей на воспитание. Штат содержания монастыря «для знатности города и того монастыря», возвышен против прочих монастырей. Игуменье положено 300 руб. жалованья, да на стол и экипаж 300 руб.; казначее 300 руб. и с провизией; монахиням – по 100 руб. в год; духовнику, монаху из Александро-Невского монастыря, жалованья не положено. Из 5-ти священников старшему положено 200 руб., а прочим по 150-ти; из 5-ти диаконов – старшему 120 руб., а прочим по 100 руб.; а кто будет учить закону Божию, тем прибавлять по 100 руб.; 5-ти дьячкам по 60 руб.; просвирне жалованья 24 руб., да на просфоры и другие потребности – 200 руб.; подьячему при монастыре 60 руб.; 12-ти сторожам, из оставшихся за штатом служителей Александро-Невского монастыря, по 24 рубля; 20-ти служащим женского пола – по 18 руб. Всего на содержание монастыря и служащих положено 4752 руб. Одну из угловых церквей, предположенную к освящению раньше других, снабдили церковными книгами из синодального архива.

Когда привезенные монахини были водворены во вновь отстроенные покои, то, при освящении первой церкви, во имя св. Екатерины, 4 августа 1764 года, монахиня Ельпидифора Кропотова, привезенная из московского Вознесенского монастыря, была, архиепископом Гавриилом, посвящена в игуменьи. Попечителями над воспитанием благородных девиц назначены были: сенатор Петр Панин, генерал-поручик Иван Бецкий, тайный советник и сенатор князь Трубецкой и действительный статский советник Сергей Козмин.

В 1767 году, 28 декабря, обер-прокурор святейшего синода объявил членам оного, что, в бытность его в Зимнем дворце, 25 декабря, тайный советник Теплов словесно объявил ему, что, из привезенных в монастырь монахинь, одни находятся в болезненном состоянии, а другие в монастыре жить не желают, и что, посему, императрица приказала архиепископу Гавриилу отобрать сведения об этих монахинях и уволить их, а на место их пригласит других из московских монастырей, доброй и честной жизни, если можно, из дворянок, и для клиросного пения способных. Пожелавшие оставить монастырь просили отпустить их в прежние монастыри и ввести в прежний штат. Таким образом 5-ти монахиням выданы паспорты и средства на проезд. Вместо них выбрано других 5 монахинь, частию из московского Вознесенского монастыря, частию из Успенского, находящегося в Александровской слободе, в переяславской епархии. Все они привезены в Петербург с сержантом Вяткиным. Но еще не разрешена была просьба игуменьи Ельпидифоры о посвящении некоторых из них, рясофорных, в монахини, как уже поступило от нее новое прошение – уволить одну из привезенных, по болезни, о чем та объявляла еще при избрании. В прошении игуменья выразила, что означенная монахиня могла бы молиться и в Петербурге, но не хочет здесь остаться «по грубости, упрямству и ослушательству». Между тем императрица объявила, что нужно принимать не рясофорных, а уже постриженных в мантию и, притом, не молодых. Тогда, по указанию Ельпидифоры, вызвано из Москвы три, а прежние, не постриженные, возвращены. Вместе с тем московской синодальной конторе, за высылку не постриженных, сделано замечание.

В 1771 году, Ельпидифора снова доносила, что из прежних – Епафродита Милюкова и Анатолия Тыртова, просят возвратить их в Смоленский Вознесенский монастырь. По возвращении их домой, вместо них, вызваны две из московских монастырей. Но и эти две, по донесению Ельпидифоры, оказались к клиросному послушанию, по здешнему месту, неспособны, и она просила, вместо них, вызвать двух из Успенского монастыря, Александровской слободы. В то же время первая казначея, Маргарита Дурова, просила императрицу уволить ее от звания казначеи и позволить жить в одном из монастырей на казенном содержании. Ее оставили в здешнем монастыре, с пенсиею во 100 руб. 19 октября 1779 года две рясофорные монахини, Вирсавия Равинская и Дорофея Петрова пострижены в мантию, а в 1782 году Ельпидифора уволена в московский Новодевичий монастырь и надзор за монастырем передан казначее Анатолии, после которой, в 1786 году, управление монастырем вверено игуменье Староладожского монастыря Евпраксии «удрученной годами, скорбями и подвигами». Наконец в 1822 году ее возвратили в Староладожский монастырь, с пенсиею во 100 руб. в год. Чрез год она скончалась «праведною кончиною, мирно, с распятием в руках», и погребена за главным алтарем Успенской церкви в Старой Ладоге. По увольнении ея, монастырь вверен Анатолии Петровой, скончавшейся, после 12-ти лет игуменства, 6 октября 1810 гола, и погребенной на старом Больше-охтенском кладбище, подле церкви Покрова. После ее смерти временно правила монахиня Персида. Имущество Анатолии, подробно рассмотренное и описанное, роздано было частию на уплату за погребение, частию – бедным. В начале нынешнего столетия, из монахинь, первоначально привезенных в монастырь, оставалось в живых немного. По ведомостям 1827 года показано, что из прежних, шесть монахинь и одна белица, в 1797 году, по Высочайшему повелению, уволены в разные монастыри, с содержанием от казны. В 1827 году уже ни одной из них не оставалось в живых. Монастырским служителям, в 1798 году, прибавлено было, к прежним 24-м рублям, еще по 6-ти рублей, но так как, по неимению служителей, деньги эти, с 1798 по 1806 год из казначейства не выдавались, то накопившиеся, за это время, 576 руб. начали отсылать в совет монастыря, для усиления пособия служащим.

О причте Воскресенского собора, с 1809 года, имеются следующие сведения: с 1764 года, в церкви св. великомученицы Екатерины отправляли служение священники «из ученых»: Василий Самуилов, из Троицкой церкви, что на Охте; Иоанн Матвеев – из Троицкого собора, диакон Иоанн Иоакимов, из того же собора; дьячок Михаил Александров, да охтенской же дьячок Яков Федоров. В 1809 году, по ходатайству князя Павла Щербатова, управлявшего вдовьим домом в Смольном монастыре, сюда, к церкви св. Екатерины, определен священником диакон Анисим Александровский, окончивший курс богословия в александроневской академии; в 1809 году диакон Василий Максимов просил определить его в священники к церкви св. Марии Магдалины, что при Воскресенском Девичьем монастыре. По одобрению начальницы Екатерининского института Юлии фон Адлерберг, его просьба была уважена. Священник Антоний Семенов, за невоздержную жизнь, сослан в Сергиевскую пустынь, а по исправлении, определен в Тивральскую церковь, в Финляндии.

Сведения об основании и устройстве Воскресенского Девичьего монастыря

Основание и устройство Воскресенского монастыря находятся в тесной связи с жизнию 1-й игуменьи Феофании Готовцевой. Об участии ее в устройстве монастыря известно следующее: когда в Бозе почивший император Николай Павлович возымел мысль устроить в Петербурге женский монастырь, то, для устроения его, вызвана была, с несколькими монахинями, из Горицкого монастыря, ризничия Феофания, урожденная Щулепникова, вдова генерал-майора Готовцева, убитого в сражении со шведами 8 августа 1809 года. Прибыв в Петербург, Феофания, с 20-ю привезенными ею монахинями, поселилась вблизи церкви Благовещения, на Васильевском острове, в доме бывшем униатской коллегии. 28 октября 1845 года митрополит Антоний посвятил Феофанию в игуменьи. Для служения в домовой монастырской церкви вызван был из гдовского уезда, 62-х летний священник Василий Артамонович Дубягский. Должность казначеи поручена была монахине Варсонофии; наблюдение за ризницею вверено Дионисии, после бывшей игуменьею Староладожского Успенского монастыря. Когда же, с открытием Николаевского моста, жизнь на Васильевском острове сделалась более шумною и не вполне соответствовала требованиям иночества, когда с другой стороны, монастырь очень стеснял прихожан Благовещенской церкви, которые должны были молиться в тесной Трех-Святительской церкви, у Андреевского собора, тогда явилась мысль о переводе монастыря на другое место. Указом Императора Николая монастырю отведена площадь в 1,418 кв. саж. по московскому шоссе, не доезжая триумфальных ворот. Прежде всего, на устройство монастыря, графиня Анна Алексеевна Орлова-Чесменская пожертвовала 10,000 руб. Кроме того, по представлению синодального обер-прокурора, графа Протасова, Государь велел выделять по 25,000 р. сер. в год, из синодальных сумм, до устройства домовой церкви и двух корпусов. Когда же, с течением времени, выдача денег и постройка замедлилась, а пребывание монахинь на Васильевском острове, оказывалось, по прежнему, неудобным, так как число их простиралось уже до 100, да и самая постройка шла без порядка и системы, то Феофания стала просить государя устранить комиссию путей сообщения от участия в постройке и предоставить все дело ей одной, под надзором духовного начальства. На просьбу ее государь выразился: «я сам буду вашим инженером, надеюсь, что, под вашим руководством, этот монастырь будет по истине местом святости и благочестия». Теперь постройка пошла скорее. На место умершего архитектора Ефимова назначен Сычев. Государь сам обещал приехать на закладку деревянной, временной церкви, которую начали строить 1 сентября 1849 года, из материала пожертвованного В. Ф. Громовым. Церковь, во имя Казанской Божией Матери, освящена 10 октября. При ней построен небольшой деревянный дом для служащих монахинь и часовня, для поселения сборщицы «странницы Дарьюшки». Закладку самого монастыря, совершенную митрополитом Никанором 3 ноября 1849 года, почтил присутствием государь император. Потом начали разводить сад, за что взялся искусный садовник, выкупленный игуменьею из крепостного состояния за 600 руб. сер. Сестры, под руководством художника Яковлева, готовили иконы; обучением клиросных занялся известный учитель пения Рожнов. На построение монастыря один, не имевший наследников, больной пожертвовал капиталь в 10,000 руб. сер. Весною 1854 года был готов каменный корпус с келлиями и сестры переехали сюда в субботу 5 июня. На другой день, с молебном и крестным ходом, были освящены монастырские здания; в том же году обвели каменной оградой монастырь и кладбище. В 1857 году причт переселился в каменный дом из наемной квартиры, находившейся за московской заставой. В 1854 году, 27 июня, освящена келейная церковь, в честь иконы Ватопедской Божией Матери. Икону эту в 1850 году, прислал с Афона известный «Святогорец», афонский иеромонах Серафим. Иконостас этой церкви устроен художником Штакеншнейдером, на деньги пожертвованные Прокопием Ивановичем Пономаревым. В 1856 году построена кладбищенская церковь, во имя Пресвятой Богородицы «всех скорбящих радости» на пожертвование вдовы генерала Карамзина. В том же году приступили к окончанию собора. На этот предмет В. Ф. Громов, пожертвовал, в память жены своей, Феодосии Тарасовны, 15,000 руб. Кроме того часть денег получалась от продажи песку, вывозимого с места, которое было отведено под монастырь. Распорядителем постройки, кроме архитектора Сычева, был подрядчик М. Ф. Кононов. Печи в соборе построены на деньги, которые пожертвовал неизвестный «раб Божий Михаил». Когда готовы были купола, то, на позолочение их, купец Кузнецов пожертвовал 2,000 р. сер. Тогда же решено было освятить главный алтарь, во имя Воскресения Христова, правый придел – во имя Успения Божией Матери, левый – во имя Архангела Михаила. В 1861 году, в великом посту, собор был окончен, а утварь его сделана, частию на пожертвования благотворителей, частию трудами монахинь. Главный алтарь освящен митрополитом Исидором 2-го июля 1861 года. 16 июля преосв. Леонтий освятил левый придел на хорах, устроенный усердием казначеи Варсонофии; 30 июля он же освятил правый придел внизу, во имя Успения. 1862 года, августа 19, освящен левый придел во имя Архангела Михаила, устроенный усердием игуменьи и господ Ильиных. 6 сентября, еп. Леонтий, освятил придел во имя всех святых, устроенный усердием игуменьи и С. Г. Энгельгардт. На постройку собора вчерне истрачено 360,000 р. с., из них 150,000 собрано от разных благотворителей. За постройку Сычеву дан чин статского советника, академику Яковлеву – орден Анны 3-й степени, подрядчику Кононову – золотая медаль, Козыреву – похвальный аттестат. Яковлев вскоре умер (1 июля 1862 г.) и погребен на монастырском кладбище.

Остальные, нужные для монастыря, здания, как то мастерские, кладовые и проч. постепенно устроены были и на частные пожертвования и трудами монахинь232.

Описание монастыря

Прилегающая к Московскому шоссе граница монастырской земли, на 200 сажен, обведена каменного оградою, в которой сделаны три входа, с железными воротами. У крайних ворот, называемых Афонскими, построена каменная сторожка для привратника. Боковые и задняя границы обведены также каменного оградою. Кладбище отделено от двора оградою, в которой находятся железные ворота, запирающиеся на ночь. В 8 саженях от передней монастырской ограды стоить собор Воскресения Христова, а по сторонам, в шести саженях от него – два каменные двухэтажные корпуса, соединенные с собором каменными крытыми коридорами. Правый корпус назван Афонским, по находящейся в нем Афонской церкви, или Игуменским, потому что, в нем находится помещенье игуменьи, В 5 саженях от него находится другой, небольшой, корпус, для монахинь, а чрез 5 сажен дальше – третий корпус, где помещается детский приют. По левую сторону монастырской ограды, в 25 саженях от левого корпуса, стоит прежняя, деревянная, церковь во имя Казанской Божией Матери и при ней – деревянный, одноэтажный, на каменном фундаменте, дом; в семи саженях от этой церкви находится еще дом, выстроенный в 1878 году для помещения тех сестер, которых келлии были взяты под детский приют. По правую и по левую сторону монастырских зданий находятся 2 сада, обведенные каменными оградами. Сзади – двор и монастырские службы. За алтарем собора погребены: прежняя игуменья Феофания и сотрудница ее казначея Варсонофия233. За дворами – расположено кладбище, а по сторонам его – два участка земли, прежде занятые рощами, а теперь тут огород, сенокос и выгон для скота. Доля одного участка продана для железной дороги, а находящееся за дорогой монастырское поле арендуется огородниками. Все эти участки, постепенно, перейдут под кладбище. По Забалканскому проспекту, за второй часовней, находятся 2 каменных дома, одинаковой величины и устройства, в два этажа, для церковного причта. Один выстроен в 1855 году на суммы выданные из строительной комиссии, а другой – в 1874 г. заботами игуменьи Евстолии, частию на средства монастыря, частию на благотворения посетителей монастыря.

Монастырские церкви

Воскресенский Собор

Монастырский собор двухэтажный, каменный, пятиглавый, с колоннами внутри, отопляется духовыми печами, устроенными в 1872 году за 4,000 р. сер. В нем 5 престолов. Главный во имя Воскресения Христова, на право – Успения, на лево – Архангела Михаила, на хорах – правый Всех Святых, левый Николая Чудотворца. Иконостас главного алтаря – в 5 ярусов шириною в 11 сажень, высотою в 6¾ сажени. Лампады пред иконами работы Кондратьева; венцы на иконах – дар монахинь и частных лиц. Над царскими вратами, под аркой – образ Успения Божией Матери, снимок с чудотворной иконы в Киевопечерской лавре; частицы мощей, находящиеся в иконе, вставлены руками митрополита Исидора. Кроме того, в соборе замечательны следующие иконы: в главном алтаре, на правой стороне, икона Феодоровской Божией Матери, подаренная великой княгиней Александрой Петровной игуменье Феофании, которая, при миропомазании великой княгини 26 декабря 1855 г., была ее восприемницею. Великая княгиня лично привезла эту икону в монастырь, на другой день по миропомазании. В приделе Успения – образ Казанской Божией Матери, семейный в роде Ушаковых, монахинь здешнего монастыря. На правой стороне иконостаса, икона Одигитрии, писанная рукою Феофании и украшенная ризою, усердием монахинь. Между главным алтарем и приделом Архангела Михаила – икона Феодоровской Божией Матери, пожертвованная, в 1874 году, Марьей Павловной Леонтьевой. В этом же приделе – образ нерукотворенного Спаса, пожертвованный в 1877 г. генерал-лейтенантом Александром Петровичем Самсоновым, а к нему перешедшие, по родственным связям, от фельдмаршала Миниха. Прежде этот образ, как свидетельствует собственноручная запись г-на Самсонова, находился в иконохранительнице чертогов царских и царем Феодором Иоанновичем подарен Аптекарской палаты дьяку Андрею Виниусу, который подарил ее князю Матфею Петровичу Гагарину.

Церковь Афонской Ватопедской Божий Матери

Об устройстве этой церкви известно следующее: когда монастырь находился еще на Васильевском острове, то иеромонах Афонского Пантелеймоновского монастыря, Серафим, известный «письмами Святогорца», лично уважавший Феофанию и казначею Варсанофию, обещал прислать с Афона икону Ватопедской Божией Матери. Поддерживая духовную связь с Афоном, монахини пожертвовали, в Покровский храм, Пантелеймоновского монастыря, плащаницу собственной работы. С Афона сам «Святогорец» провожал икону, на корабле, до Константинополя, и там, в посольском доме, с разрешения посланника В. П. Титова, читал пред иконою, в 1-ю неделю св. Четыредесятницы, Великий канон. Из Константинополя икона была послана по почте и привезена в Петербург в июне 1852 года, а устроенная в честь ее церковь освящена митрополитом Никанором 28 июля 1854 года.

Церковь во имя трех святителей Вселенских при больнице.

Устроенная, главным образом, на сумму 10,000 р. с. пожертвованную крестьянином Василием Чижовым, церковь заложена 30 июля 1850 года и освящена 8 мая 1856 г. митрополитом Никанором. Она помещается над столовою больницы. Как внутри, так и вне, она представляет совершенное подобие Ватопедской церкви. Из находящихся в ней предметов церковной утвари замечательны, стоящие подле горнего места, иконы Спасителя и Богородицы «благоуханный цвет». Они привезены в 1848 г. из Горицкого монастыря, от сестры Феофании Маврикии (Анны Сергеевны Щулепниковой); венцы на них устроены княгиней Багратион; эта икона замечательна тем, что однажды, во время пожара на Васильевском острове, когда все вокруг иконы было истреблено пламенем, она сохранилась невредимою и только на одной стороне обуглилась.

Церковь во имя Богородицы «всех скорбящих радости».

История церкви следующая: В 1854 г. 15 мая был убит под Калафатом командир гусарского Александровского полка Андрей Николаевич Карамзин, сын историографа. Верный слуга отыскал тело своего господина и повез оное в Россию, в свинцовом ящике. Вдова покойного, Аврора Карловна, урожденная Шернваль, а по первому браку, вдова Павла Николаевича Демидова, желая иметь вблизи себя прах мужа, с позволения игуменьи Феофании, устроила склеп в подвале начатого соборного храма и обещала устроить храм на кладбище, чтобы там положить прах мужа. Отпетое тело Карамзина привезено в монастырь 20 июня 1854 г. и поставлено в склеп под собором. С Высочайшего соизволения церковь была устроена архитектором Жибером и размеры церкви, по просьбе игуменьи, были несколько увеличены, чтобы в ней можно было отпевать умерших. Карамзина устроила церковь на свой счет и желала быть погребенною в самой церкви, подле праха мужа, но так как она была лютеранка, то разрешено было положить прах ее вне церкви, вблизи к праху мужа. В 1856 году церковь освящена митрополитом Григорием, а накануне освящения перенесен сюда прах Карамзина. Каждое 16 число месяца совершается заупокойная литургия как о Карамзине, так и воинах, павших с ним. На содержание церкви г-жа Карамзина ежегодно жертвует по 400 руб. Из находящихся в церкви икон более замечательна икона преподобной Марии Египетской. Ее поднесли классные дамы Смольного монастыря начальнице своей, Марии Павловне Леонтьевой, в день ее 50 летнего юбилея, а по кончине ее икону пожертвовали в монастырь ее родственники.

Деревянная церковь во имя Казанской Божией Матери

В 1848 году, когда монастырь был еще на Васильевском острове, то на вновь избранном для монастыря месте, сперва построена была церковь во имя Казанской Божией матери, освященная 10 октября 1848 года. Главными жертвователями на постройку церкви были купцы: Никитин и В. Ф. Громов. На время освящения привезена была, из Казанского собора, чудотворная икона Казанской Божией Матери. Церковь освящал преосвященный Нафанаил. Иконостас взят из упраздненной церкви полковницы Кологривовой.

2. Зеленецкий Троицкий монастырь

Зеленецкий Троицкий монастырь, основанный преподобным Мартирием около половины 16 столетия, в старину назывался «Зеленою Мартириевою пустынею», а местность, им занимаемая, «Зеленым островом», находится в Новоладожском уезде, в 57 верстах, к юго-востоку, от г. Новой Ладоги, на границе Новоладожского и Тихвинского уездов.

Монастырь расположен среди обширных болотистых лесов, на плоско возвышенном месте, которое, до основания обители, казалось, среди окружающего леса, как бы островом. Остров этот исстари назывался Зеленым, но цвету травной зеленевшей растительности, бывшей чрезвычайно заметною, сравнительно с окружавшими его большими мхами и другими неприглядными растениями. В настоящее время возвышенность Зеленого острова, занятая монастырскими зданиями, и кругом их огородами и запашками, едва заметна. Теперь только, лежащие вдали от монастыря, так называемые Зеленцы, могут дать понятие о старом Зеленом острове. Дикость окрестностей старой зеленой пустыни, поставленной три века назад, по выражению писцовых книг, на черном лесу, мало изменилась, исключая путей к монастырю, которые с течением времени приведены в лучшее состояние.

Зеленый остров окружен весьма дальними, едва проходимыми и до самого почти Великого Новгорода простирающимися болотными мхами, дрябью и топями. Вид всех окрестностей его желтоватый, а иногда бывает и со всем темный, от растущих и гниющих всюду разных водяных и болотистых трав. Тундренный, дряблый, болотистый вокруг монастыря грунт, смешанный лес, который от вымочки корней и от бывших здесь лесных пожаров, грудами валится во всех направлениях, и, полулежа многие годы, гниет целыми деревами, покрытыми зеленоватою пеленою плесени, – серые и черные мхи взамен трав, сырость болотных испарений и от того страшное множество больших комаров, обширность пространств, при недостатке способов к осушке и чистке их, все это, придавая местности, окружающей монастырь, характер печальной угрюмости, – составляет из нее пустыню, как бы нарочно созданную для подвигов добровольного и совершенного отшельничества, для смирения, для не развлекаемого ни чем труда внутреннего, для духовного погружения в самого себя. Эта угрюмая картина пустынной и унылой местности несколько изменяется по некоторым более сухим местам, и пригоркам, и по окраинам дорог, проложенных к монастырю. Таких дорог четыре: две главных, довольно широких и сухих, удобных для проезда во всякое время, и две менее широких и удобных, по которым езда возможна более зимою, а летом они служат только для пешеходов. Последние две дороги ведут от монастыря: одна чрез деревню Валю, на Тихвинский тракт, а другая, чрез деревню Зеленцы, к реке Волхову, выше Гостинопольской пристани на три версты, где стоит деревня Панево. Из главных же дорог одна ведет к монастырю со стороны реки Сяси, на высоком берегу которой обитель имеет старую деревянную часовню. Дорога эта (8½ в.) тянется лесом, частью мелким, частью же крупным, составляющим лучший из монастырских участков. На этом пути обитель закрыта от глаз путника до самого к ней приезда. Другая дорога, с противоположной стороны, от реки Волхова, от Гостинопольской пристани, пролегает чрез село Усадище, называемое также Заболотьем, приходская церковь которого, как ближайшего к монастырю, имела в старину много к нему отношений. На этой дороге, ближе к монастырю, длиной на 10 верст, проходящей, как коридор среди болотного леса, в пяти верстах от обители, находится на поле монастырская часовня и скотный двор со службами, и тут же расположена монастырская запашка на месте прежнего селения Буборина. Дорога эта, с преодолением во многих местах ее чрезвычайных трудностей, так как по той и другой стороне ее стоят непроходимые топи, приведена наконец мало по малу в возможно лучшее положение. С этой дороги, не доезжая версты две до монастыря, у5ке открывается, в промежках леса, группа церквей и монастырских зданий с высокими их стенами. Чем ближе к обители, тем более лес расступается во все стороны, и наконец обширным своим кругом образует по среди себя чистое, плоско возвышенное место, так называемое в старину «остров», на котором уединенно рисуются характерные очертания монастырских церквей, прекрасным выгибом своих глав и другими частностями строения, напоминающими монастырь Тихвин. Кругом монастыря все задвинуто завесою лесистой чащи и только к западной стороне, более открытой, виднеются кое где зеленые островки. Зеленая пустыня и Зеленый остров – это оазис среди угрюмых дрябей, топей и перегнивающих мхов плоской, серой местности, избранной в XVI веке преподобн. Мартирием, по указанию Божию, сперва для личных подвигов уединенного созерцания, а в последствии для насаждения здесь иночества.

Пустыня эта была в старину так обширна, что в 1785 году в ней числилось за монастырем, по его актам, 27,977 десятин, ныне же в одной окружности, известной под названием пустоши Бубориной, остается с небольшим 12,000 десятин, с островом Долгим Носом, да более 7,200 десятин по разным другим местам в разброс; как то: пустошь Плоскова, в Паше-Козельском погосте, в 60 верстах от монастыря, «в ней около 88 десятин; Отхожее-озеро-Шало, в Ильинском погосте, до 680 десятин; в Ильинском-Сясьском погосте пустошь Венчина за 18 верст, а дорогою более 30; на Ладожском озере, за 70 верст от обители, в Пречистенском-Городенском погосте, сенные покосы и рыбные ловли, в так называемых Зеленецких проходах; половина пустоши Замустовье или Валя, в Ильинском Сясьском погосте, в 14 верстах от монастыря; пустошь Халези, в 20 верстах от монастыря, в Никольском Сясьском погосте, до 45 десятин. От всех перечисленных земляных владений – сенокоса, леса и ловель, монастырь сбирает не более 400 р. сер. дохода в год, так как арендная плата крайне незначительна. С землями, принадлежащими монастырю, с одной стороны окружности граничат: вниз, от самой северной до северо-восточной точки, на протяжении 12–14 верст, земли помещиков Вындомских и Лупандиных, отсюда к югу – Осташевых, Апрелевых и Головина; далее до самой южной точки тянутся на 15 и более верст ни кем не владеемые пустопорожние мхи, затем вверх, назад до начальной точки, на протяжении от 25 до 30 верст, все пространство земли, прилегающее к границам, составляло некогда собственность частию Зеленецкого монастыря, частию Новгородского архиерейского дома и Николаевского Гостинопольского монастыря. Ближайшие соседние с Зеленецкою пустынею деревни находятся по большим и малым дорогам, и отстоят от монастыря: к стороне р. Волхова деревни: Мыслино на 12, а Зеленцы на 10 верст; к стороне же реки Сяси и г. Тихвина, деревни Васкиничи на 8 верст и Валя на 12 верст; наконец, деревня Полонская, на Тихвинской дороге – станция, чрез которую монастырь получает почтовые посылки и корреспонденцию, отстоит от монастыря в 8–9 верстах.

Из монастырей, со стороны города Новой Ладоги и реки Волхова, имевших какие либо отношения к Зеленецкому монастырю, ныне существуют только староладожские: Николаевский мужской и Успенский женский; а прочие, как то: Староладожский Ивановский и Староладожский Васильевский, также Николаевский Медведский на устье p. Волхова и Николаевский Гостинопольский давно уже упразднены.

Ознакомившись с пустынною местностью Зеленецкого монастыря, теперь приступим к изложению исторических сведений, относящихся к Зеленой пустыни.

Самое неоспоримое свидетельство о существовании Зеленецкого монастыря заключается в писцовой книге Обонежской пятины, Заонежской половины, в письме Андрея Плещеева и подьячего Семейки Кузмина. Писцы Плещеев и Кузмин, занимавшиеся описанием Обонежской пятины, Заонежской половины, под 7091 годом, говорят о Зеленецкой пустыни, как уже известной и благоустроенной, указывая на игумена и братию. «В Михайловском погосте, читаем в писцовой книге Обонежской пятины, на Ладожском пороге монастырь, словет новая пустыня Зеленая, на острову; ставится ново, на черном лесу. А в монастыре церковь Троица Живоначальная, другая церковь Благовещенья св. Богородицы, с трапезою, обе деревянные. Да в монастыре-же игумен Мартирий, да двенадцать старцев, а около монастыря ограда деревянная, да за монастырем двор коровнитцкий, да двор конюшенной. Пашни у монастыря нет. Сена ставитца». В сочинении покойного «профессора Неволина» о пятинах и погостах новгородских значится следующая прибавка: «И всего в Михайловском погосте на Волхове, в черной волости и во владычных и в монастырских, опроче Зеленые пустынки, что стало после писцов»...

Это указание важно для решения вопроса, когда основан Зеленецкий монастырь; так как в житии преподобного Мартирия год не указан.

Последние писцы Андрей Лихачев с товарищами были в 1564 году; следовательно ранее 7091 года. Лихачев с товарищами описывали Обонежскую пятину в 1564 году. Если Зеленая пустыня стала после сих писцов, то она основана позже 1564 года, и, вероятно, в промежуток времени между 1565 и 1570 годами.

Определив, приблизительно, время основания Зеленой пустыни, познакомимся с житием преподобного Мартирия, чтобы видеть, как обитель возникла и какая судьба ее была в последующее время.

В царствование великого князя Ивана Васильевича Грозного, во второй половине XVI века, в пределах новгородских, в городе Великих Луках, жил боголюбивый юноша Мина, сирота после благочестивых родителей, о роде и звании которых, к сожалению, не сохранилось известий. С самого детства он был назнаменован особенною благодатию Божиею. Под руководством своего духовного отца иерея городского Благовещенского храма Бориса, он, чем более возрастал телом, тем более душою прилеплялся к Богу, ненасытно питаясь наставлениями достойного пастыря. По принятии же иереем Борисом иноческого образа в обители св. Козмы и Дамиана, с именем Боголепа, откуда он, по добродетельному житию своему, был вскоре назначен в строители Великолуцкого монастыря преподобного Сергия Радонежского чудотворца, Мина не захотел более оставаться в мире, и раздав нищим имение свое, поспешил к чтимому учителю и был пострижен им в инока с наименованием Мартирия.

Не сокрыта была Богом от прозорливого Боголепа будущая духовная высота Мартирия, не сокрыл и он этого дара от избранника, пророчески предсказав ученику о будущем основании им Божия дома в обширной пустыне, о населении ее иноками и о удостоении его самого блаженства древних преподобных. Семь лет руководитель и руководимый неослабно трудились Господу в одной келье, соревнуя друг другу в подвигах труда и молитвы. Один раз в день, в девятом часу, вкушали они хлеб и воду и мало приготовленного зелия; по совершении всех служб и пения вечернего, читали повечерие, четыре утренние канона, прилагая к ним еще два по избранию, тысячу Иисусовых молитв, двести Пресвятой Богородице и шесть сот земных поклонов; после чего – молитвы на сон грядущим. Остальную часть ночи они проводили без сна, в ручном делании и никогда не отменяли сего правила.

Когда преподобный Мартирий от послушания келейнического был поставлен ключехранителем монастыря на должность пономаря, то в монастыре явился некий боярский сын Афанасий. Тронутый до глубины души примером добродетельной жизни, Афанасий вскоре переселился в их обитель и принял монашеский образ с именем Авраамия. Боголеп поручил его руководству Мартирия. Случилось, что Авраамий впал в тяжкий недуг, грозивший ему близостью кончины; но после данного им обета, по совету Мартирия, сходить в Тихвин помолиться Пречистой Деве пред чудотворною ее иконою, болящий инок получил исцеление. В чувстве глубокой благодарности Авраамий решил посвятить себя служению в честной ее обители.

Оставив монастырь преподобного Сергия, Авраамий пошед в монастырь Тихвинский, где архиереем в то время полагающим обители тоя начало и братию по службам устрояющим, был тогда же поставлен ключехранителем церковным, дабы всегда быть первым и последним при чудотворной иконе Царицы Небесной, за проявленную на нем неизреченную милость Ея. Это было при архиепископе новгородском Пимене, в 1556 году, в царствование царя Ивана Васильевича Грозного, когда «начало обители Тихвинской полагалось и братское жительство устраивалось».

Преподобный Мартирий, ожидая возвращения Авраамия и думая об нем и о святом месте его пребывания, увидел однажды во сне, будто бы над Тихвином высится огненный столб, а на самой вершине его блещет явленная икона, к которой он устремлялся, чтобы приложиться. Видение это возбудило в душе Мартирия пламенное желание посетить самому св. обитель Тихвинскую и пред иконою Царицы Небесной молить, чтобы Владычица указала, где надлежит, не шумен ли, не мятежен ли путь его жизни в избранном монастыре, и куда укрыться ему для совершенного безмолвия?

Он так готовился к исполнению этого намерения, что тайно согласил уже одного боголюбца разделить с ним подвиг будущего пустынного жительства. Его колебала лишь мысль: не противно ли будет воле Божией исполнение сего желания? С горячими молитвенными слезами просил он извещения свыше и вот явился ему в келии св. Михаил Клопский, объявляя, что он должен идти один в пустыню. Веруя, что повеление это давалось ему от Бога, преподобный тайно вышел из монастыря и за 60 верст от него, углубясь в едва проникаемую дебрь, ископал себе малую пещерку близь скудного источника воды и в новом месте сам посвятил себя молитве. Здесь, чрез некоторое время, по милосердному о своих рабах промыслу Божию, его отыскал один набожный крестьянин; пораженный святостью его жизни, он стал посещать его, принимал пустынническое его рукоделие и приносил ему все потребное для пищи и одежды.

Вскоре за тем многие узнали о богоугодном и строгом житии Мартирия, и спешили видеть его и поучаться от него; враг же человечества, не терпя пользы духовной, преподобным обильно распространяемой, стал нападать на него страхованиями и искушениями; но, полный веры, воин Христов, оружием креста, несомненностью упования, смирением конечным и непрерывною молитвой, по близости Творца, побеждал все козни бесовские. Тревожимый однако помыслом – точно ли угодно Богу пустынное житие его, хотя по извещению, но все же как бы самочинно, без особенного благословения предпринятое, он писал о сем старцу Боголепу, и тот советовал ему обратиться, по прежнему, в общежительство, где, в повиновении иным, потрудиться о спасении своем столько же, сколько и о пользе других. Не дерзая преслушаться опытного учителя, но вместе размышляя о необходимости исполнить данный обет безмолвия, Мартирий направился к Смоленску для поклонения чудотворной иконе Божией Матери и чудотворцам Авраамию и Ефрему, которых со слезами молил наставить его, что делать, как уготовать себе мир по Бозе. Преподобные – Авраамий и Ефрем, представ Мартирию в сонном видении, успокоили его возвещением, что ему назначено жить в пустыне: «где Бог благоволить и Пресвятая Богородица наставит». Тогда лишь внезапно, вспомнив бывшее ему прежде явление светозарного столба и иконы над Тихвином, Мартирий уразумел значение сего указания и направился к этой обители, уверенный несомненно, что там Господь разрешит окончательно всякое его недоумение.

Найдя в монастыре Тихвинском ученика своего Авраамия Мартирий поместился в одной с ним келии и, с смирением и покорностью истинного подвижника, начал проходить тяжкие в общежительстве послушания, не отступно памятуя Господа, пришедшего в мир «да не послужат ему, но да послужит другим».

Подвижническая жизнь двух братий о Христе не могла не привлечь к ним всеобщего уважения; известность о них распространялась более и более, в то время как многолюдство богомольцев в знаменитой чудотворною иконою обители сея постоянно усиливалось; мог-ли терпеть это искавший полнейшей безвестности Мартирий? Неотложно вознамерился он уклониться в какую либо глухую пустыню, простирая желание свое даже на удаление в приморские края, чтобы там быть во все неведому людям. В беседах о сем с Авраамием, последний открыл Мартирию, что он знает место, которое как бы предопределено Богом для молитвенных подвигов. «Выходя однажды из соборной церкви, после вечернего служения, говорил ему Авраамий, – я видел на западной стороне неба, далеко от обители Тихвинской, звездный крест над местом, до которого в последствии с великим трудом дошел, и по обозрению которого известился, что оно как бы уготовано Господом для жизни иноческой». С этой минуты сердце Мартирия только и жаждало посетить пустыню, указанную Богом Авраамию. С неустрашимым рвением стал он молиться Царице Небесной, да управит его путь, и решился просить благословения на свой подвиг от настоятеля. Оно было дано и Мартирий, изготовив две малые одинаковой меры иконы, одну Пресвятые Живоначальные Троицы, другую Пресвятые Богородицы, Одигитрии Тихвинские, списанную с иконы чудотворной, отправился по данному указанию. На пути к пустыне, около пяти верст не доходя до нее, находилось селение Бабурино. Здесь Мартирий сведал от одного из поселян, по имени – Иосифа, подробно о месте, к которому направлялся и убедил его провести туда. Едва заметною тропою, миновав обширные, опасные и топкие мхи, Мартирий с проводником достиг пустыни, возвышавшейся красивым зеленым островом среди лесистой топи и, за этою трудно-проницаемою оградою, как бы нарочно укрытой для иноческого безмолвия. Мартирий убедился, что во истину сам Бог привел его сюда и не напрасно с слезами благодарности повторял слова Пророка, «се удалихся бегая и водворихся в пустыне, чаях Бог спасающего мя». Преподобный здесь и остался. Крестьянин Иосиф, указав место, где должны были начаться иноческие подвиги Мартирия, думал уже удалиться; но преподобный, отпуская его, объявил, по внушению Духа, открывающего безвестная и тайная, что его ожидает искушение, потому в его отсутствие из дома, Богу угодно было послать мученический венец дочери его, утонувшей в колодезе при черпании воды, и в тоже время он потерял вола, который погиб, быв приподнят, как вилами, меж ветвей высокого дерева. Таким образом при самом вступлении в пустыню, которую Мартирий призывался освятить своею жизнию и нетлением в ней, ему даровалась благодать прозорливости, о которой конечно, не мог уже не возглашать при всяком случае крестьянин Иосиф, понесший крест терпения, проводник Мартирия. Жестоко, многоболезненно и всецело посвящено было Богу житие Мартирия в этой дикой и угрюмой пустыне. Ни дикость места и суровость хладных здесь испарений, ни лишения в самонужнейшем, ни дикие звери этой местности, ни козни врага не могли поколебать доблестного воина Христова, в котором не было ни робости, ни уныния. Поставив себе сперва малую ямину, а вскоре и часовенку в прославление и благодарение Господа и Пресвятой Богородицы, Мартирий беспрерывным славословием стал оглашать и освящать пустыню, которая безжизненностью своею пугала темный народ. Пустыня просветлела святою жизнию отшельника: и безбоязненно уже все более и более начали приходить в нее люди, не только чтобы назидаться словом и примером преподобного, но многие и для водворения близ Мартирия и восприятия отшельнического жительства. Умножившееся братство учеников Преподобного побудило его приступить к построению первой для служения малой церкви во имя св. Живоначальные Троицы. В убогую церковь, украшенную иконами из часовни, были перенесены на время и те две иконы, с которыми Преподобный никогда не расставался; одна из них Пресвятые Богородицы Тихвинские перенесена была самим Мартирием, а другая – Живоначальные Троицы учеником его Гурием. Инок этот, по выходе из храма, увидел на небе крест, сиявший над крестом церковным во свидетельство благодати Божией к месту сему и храму. Скоро стало весьма многим известно население пустыни иноками, так что именитые люди новгородские и бояре начали посылать приношения сюда на храм и на братию; в числе их известный своею ревностью к церкви Христовой, богатый новгородец, царев муж, Федор Сырков, построивший несколько храмов своею казною, даровал обильные средства для сооружения в зеленой пустыне каменной теплой церкви Благовещения Пресвятые Богородицы. Благодетель зеленецкой пустыни, называемый то царевым мужем, то новгородским посадником, подпал вместе с другими новгородскими жителями под опалу царя Грозного в последнее пришествие его в Новгород в 1570 году и был им замучен. Господь благословлял пустынно-подвижнические труды Преподобного и видимая благодать Божия воссияла на нем самом. Однажды в тонком сне ему явилась небесной красоты дева, с сияющим на голове венцем; благолепно войдя в келию подвижника, она села близ св. икон и взирала то на них, то на честные седины старца-милостивым оком. Мартирий не спускал с нее очей, а когда она стала невидима, немедленно возбудясь, он возжег лампаду, пред стоявшей в углу кельи иконой Божией Матери, и познав тогда, что именно в этом образе соблаговолила явиться ему сама Царица Небесная, – услышал глас: «подвизайся раб мой, узришь бо и не сию точию благодать».

Вскоре после сего Преподобный Мартирий, не имея возможности противиться настояниям многих уже учеников своих и опасаясь оставить их без пастыря духовного, должен был идти в Новгород, дабы принять от архиепископа сан священства и игуменства. Неизвестно, который из архиепископов новгородских: Александр-ли, бывший в 1577 году и ранее, или Леонид в 1572 году, вызванный в 1576 году, по гневу Царя Грозного, в Москву и удавленный в Новинском монастыре, удостоили священства и игуменства Преподобного Мартирия? Но, по писцовым книгам Обонежской пятины видно, что преподобный Мартирий в 1583 году был уже игуменом и имел 12 человек братий. После Сыркова Господь не замедлил даровать зеленой пустыни нового, еще более богатого благотворителя. Преподобному надлежало быть в Москве; на пути старец остановился в Твери, где по царскому повелению проживал тогда бывший Касимовский (называемый Казанским) Царь Симион Бекбулатович, любимый сын которого, в то время, находился при смерти от болезни, к исцелению которой все врачебные средства оставались бесполезными. Когда печальному отцу возвестили о прибытии Преподобного, которому уже сопутствовала слава о чудном житии его и о благодатных дарах святого Духа, на нем напечатленных, последовал призыв сего старца к новообращенному христианину царю. Но в ту самую минуту, когда царь Симеон честно встретил Преподобного, его известили, что сын его умер. Видя печаль отца, Преподобный сказал ему: «не скорби Царю, но все упование возложи на всещедрого и всесильного Бога, во святой Троице присно-славимого, и на его Пресвятую Матерь, Пречистую Богородицу. Она, всемогущая его Мати, нас недостойных благоволить послушати, аще с верою молимся». При Преподобном были всегда сопутствовавшие ему две иконы – Живоначальные Троицы и Пресвятые Богородицы. Сотворив молитву, начал молебное пение с освящением воды, положив иконы те на перси умершего отрока, и тот, будто пробуждаясь от сна, стал с одра здоровый. С этой минуты Зеленецкая обитель обрела в Царе Симеоне самого ревностного и щедрого дателя. Не мог Преподобный отречься от дара благотворительности, и принял некоторую часть из тех значительных сумм, какие царь Симеон понуждал его принять на полное обстроение монастыря. Преподобный представлял при этом преклонность своих лет и невозможность ему начинать обширные сооружения; тем не менее пожертвования царя были приняты и вскоре построены и украшены церковь Богородицы честные иконы Тихвинские, и церковь св. Иоанна Златоустого, во имя ангела царевича Иоанна; вместе с тем, его же казною, устраивались и улучшались и другие части обители. Итак в путешествие преподобного Мартирия в Москву, временная остановка его в Твери была как нельзя более благотворна для монастыря. Но крайне печальна была судьба лучшего благотворители Зеленецкой пустыни царя Симеона. Царь Симеон, в язычестве Саин-Булат, племянник последних царей Казанских, сын Бек-Булата Нагайского, был человек славный в России. Ему, по смерти Шах Агея, царь Иван Васильевич Грозный отдал город Касимов. Во время войны в Эстонии с ливонскими рыцарями, продолжавшейся с 1558 года, в течении трех лет, Саин-Булат начальствовал русскими полками, сначала сторожевым, а потом большим, и вероятно тогда принял христианское вероисповедание, и наречен в крещении Симионом. В 1576 году он был назначен главою земщины и пользовался титулом великого князя всея России. Титул этот носили только венценосцы. Через год, награжденный великими богатствами, он получил в удел – Тверь, и наименован в разрядных книгах великим князем Тверским. В царствование Феодора Иоанновича, лишенный Годуновым удела, он жил в своем селе Кушалине, в Тверском уезде. При Самозванце, сначала позволившем ему именоваться царем, сослан был в Соловки, и там пострижен в иноки, и наречен Стефаном. После смут междуцарствия, по грамоте бояр, он был возвращен из ссылки и умер в царствование Михаила Феодоровича в 1616 году, в Москве234. Такова была судьба щедрого благотворителя Зеленецкой пустыни, царя Симеона.

Из Твери, где он был осчастливлен богатыми дарами царя Симеона, пр. Мартирий продолжал свой путь в Москву. Цель его путешествия была та, чтобы, испросив царское утверждение основанному им монастырю, исходатайствовать какие либо пособия и земельное владение. Благочестивый царь Феодор Иоаннович, сын Грозного, вступивший на русский царский престол в 1584 году, благоснисходительно отнесся к просьбе преподобного Мартирия. Последовала царская жалованная грамота в 7103 (1595 г.) году, из которой видно, что братии Зеленецкого монастыря «повелено дати, по государеве грамоте, к монастырю три выти земли, и им дано две выти, а за третью выть дано им для их бедности и для монастырского строенья, на ладон и на темьян и на вино церковное, на службы, на Ладожском озере ко Птинову носу Дубенской проход и Рябковский станок весь с пожнями и с рыбными ловлями и со всеми угодий»235... Такое царское пожалование, по которому монастырь получил в двух вытях 28 четей земли и богатые рыбные ловли, было весьма значительным приобретением для монастыря.

Преподобный Мартирий достигал между тем глубокой старости и, приготовляясь к смерти, «ископа себе ров глубок и гроб тамо своими руками устрой постави, и хождаше во оный якоже хотяше, седя при гробе умиленно и жалостно плачися, – чрез лето и шесть месяцев сице препроводи»... Это делал он, конечно, для себя, но тут было назидание спасающимся и в спасение гибнущим. Наконец, уразумев час радостного отшествия своего от временной жизни в вечную, созвал братию на последнее прощание, и умолял возлюбленных о Господе чад своих иметь непоколебимую надежду на Пресвятую Живоначальную Троицу, и всецело возложить упование на Матерь Божию, как и он недостойный верно уповал на Нее, завещал им пребывать неотступно в обители сей, быть в трудах благодушными и не леностными и в молитвах усердными. Особенно же увещевал быть благими, щедрыми, милостивыми, приветливыми ко всем приходящим в обитель, воспоминая слова Спасителя: «будите милосерды, якоже и Отец ваш милосерд есть» (Лк.6:36). Итак, поучив их пути спасения, Преподобный объявил, что, отходя телом, духом пребудет всегда с ними, просил да изберут иного из среды себя пастыря, не яко наемника, и заверил, что «если милость Господня на нем обрящется, то об отходящих от жизни в обители сей он имеет желанно и любезно молить Владыку, да спасет и упокоит души их; для живущих же все потребное, благое и спасительное в болотной и уединенной обители сей «да умножится дивно, как в самой честной и славной».

Велика была печаль стада Христова, глубоки были рыдания сердечные, теплы молитвы и искренни изъявления преданности и благодарности доброму пастырю, который обитель свою, от малой хижины до больших и благолепных храмов возросшую, оставлял в наследие инокам достаточно уже обеспеченною в ее ежедневных нуждах. – «Благословен Господь Бог Израилев, – произнес Мартирий, – яко посети и сотвори избавление людем своим!» Потом, приобщась Животворящих Христовых Таин, в духовном веселии произнес еще несколько слов во спасение, дал братии последнее благословение и изрек: «мир всем православным» и почил о Господе светлою кончиною праведника 1603 года марта в 1 день236. Трудолюбное тело преподобного погребено близ церкви Богоматери, построенной на пожертвование царя Симеона, в могиле, ископанной собственными его руками. Преподобный Мартирий много потрудился, заботясь об устройстве основанной им Зеленой пустыни. Памятниками усерднейшего труда, после его кончины, остались: деревянная часовня и при ней хижина преподобного, которая по времени есть самое первое строение его рук, потом возникло несколько бедных келий для малочисленной на первое время братии и вместе с тем и деревянная церковь св. Троицы, воздвигнутая пришельцами пустынниками около 1565 года или несколько позже. В одно же время с этим устроена и ограда, около возникшей обители, также деревянная. Церковь была малая и с малым числом икон. За тем вскоре поставлена деревянная церковь Благовещения Богородицы, иждивением Федора Сыркова новгородца, казненного царем Грозным вместе с другими новгородцами, в 1570 году. В изданном от монастыря житии пр. Мартирия (2 изд. 1861 года) церковь эта названа каменною; но по писцовой книге 1582 года, показаны здесь только деревянные церкви: Троицкая и Благовещенская, последняя с трапезою. Показана и деревянная ограда, да за монастырем дворы коровницкой и конюшенный. Сколько было келий, не сказано; старцев же в том году (1582 г.), при игумене Мартирии, было по келиям 12 человек. После 1582 года, на деньги царя казанского Симеона, построена первая каменная церковь, во имя Иоанна Богослова, над воротами монастыря к западу. Трудами и ходатайством пред царем Федором Ивановичем пр. Мартирия пожалованы Зеленецкому монастырю две выти земли и даны монастырю, в 1595 году, на Ладожском озере, рыбные ловли, с пожнями на берегу и с угодьями.

В таком положении оставил Зеленецкий монастырь преподобный Мартирий, скончавшийся в 1603 году, подвижническая и благочестивая жизнь которого заслужила благоговейное уважение со стороны раскольников237. Раскольники отнеслись с глубоким уважением к памяти Мартирия. Имя его внесли в Помянник, употребляемый в дни поминовения умерших и поставили его рядом с великими русскими праведниками, положившими основание многим цветущим русским монастырям, с преподобными Антонием и Феодосием Печерскими и другими.

Едва прошло одиннадцать лет по представлении преподобного Мартирия, как настала тяжкая для отечества година, «егда взяты быша царствующий град Москва порубежными иноземцами-поляками, а Новгород варягами, и Тихвинская обитель осаждаема бе от варяг же и многое терпяше от них утеснение». Тяжелые годы 1612 и 1613, как время внутренних смут и внешних вторжений, всегда будут памятны русским.

Узнав об ожесточении, с каким войска Делагарди, изведывая, так сказать, все закоулки страны, усиливались уничтожить всякую святыню православную, иноки Зеленецкие не могли и помышлять, чтоб трудность перехода чрез мхи и болота, отстранила опасность от пустыни их. Собрав заблаговременно церковные и все нужнейшие монастырские вещи, они сокрыли их в лесах, окружавших Зеленый остров, а сами разошлись по дальним волостям и обителям, до которых враг не скоро и не легко мог достигнуть. Неприятель не замедлил явиться в опустелый монастырь. Не находя людей, он обратил гнев свой на строения монастыря и уничтожил и разграбил все, что оставалось в обители. Шведы превратили в пепел находившиеся в нем тогда восемь деревянных келий и всякое имущество и строение вне монастыря; только голые и задымленные стены каменной церкви остались свидетелями ярости врага и указателями места, где был дом Божий и где почивает святый основатель его – Мартирий.

По воцарении Михаила Феодоровича, в 1613 году, когда настала желаемая тишина в земле русской, святые обители стали подниматься из пепла. Начальник обители Зеленецкой, монашествующие, бельцы и работники мало по малу собрались со всех концов горестного рассеяния к Зеленецкому острову. Застучали секиры по лесам пустыни, закипел труд, при призывании на помощь молитв преподобного и все позженное врагом: кельи настоятельские и братские, ограды, рабочие избы, скотный двор, амбары, было устроено в течении двух лет, и притом несравненно обширнее и лучше прежнего. Вскоре обитель наполнилась хлебом, домашним, рабочим скотом и всеми потребностями и деньгами, в изобилии от щедрых дателей. Обычным порядком началось опять богослужение, снова стал раздаваться колокольный звон в пустыне и возгласилось пение и молитвословие. Так рассказывает о восстановлении Зеленецкого монастыря местный монастырский летописец; но иначе говорит об этом очевидец тогдашних опустошений Новгородского края Мина Лыков238. В его писцовой книге Обонежской пятины, под 7128 (1620 г.) годом, положение Зеленецкой обители описывается следующим образом:

«В Михайловском погосте на Волхове монастырь, убогая новая пустыня Зеленая, на острову, а в ней церковь Живоначальная Троица, деревянная, да церковь Одигитрия каменная, стоить без пения, – разорен от немецких и от литовских людей, да место церковное Благовещения Пресвятой Богородицы, сожгли немецкие люди, да пять колоколов, да на монастыре же семь келий, а в них живут старцы: священник Устин, да келарь старец Перфилой, да казначей старец Селивестр, да старцы Лаврентий, Селивестр, Илья, Пахомий, да пять келий пустых, да за монастырем место дворовое, что был двор коровей, а двор сожгли немецкие люди, да за монастырем же двор конюшей, а в нем живут служки одиннадцать человек; а старцы и слуги питаются своими трудами; а ограду около монастыря обожгли немецкие люди. Пашни паханные монастырские под монастырем четверть с полуосьминою, да перелогом четверть с осьминою в поле, а в дву потомуж, сена 140 копен и с отхожею пожнею на Вале ручью, над Сясью; да к тому же монастырю угодья: островок Долгий Нос до Паточины, да островок Запрудье над Сясью, меж в Зерцы и Загвоздьем и Килкиным за Сясью».

Если верить Лыкову, то следует допустить, что монастырь, со стороны немцев, подвергся крайнему опустошению. Во время печального разорения Зеленецкий монастырь не имел игумена; монастырем, по словам Лыкова, управляли старцы, имена и звания которых он точно передает. Из упомянутых Лыковым старцев более других выдается казначей Сельвестр; вероятно, он-то вместе с другими и заведывал монастырем в 1620 году. Старец Селивестр, в звании казначея, утруждал царя Михаила Феодоровича просьбою, положив пред ним грамоту дяди его царя Феодора Ивановича от 1595 года (7103 г.), о трех вытях земли, данных тогда Зеленецкому монастырю и просил о подтверждении сего царского дара и великий государь Зеленые Мартириевы пустыни старца Селивестра с братиею пожаловал, велел им дать на ту их вотчину, на две выти земли и на рыбные ловли, что за третью выть, его государскую жалованную грамоту239.

Царская грамота, данная в 1624 году старцу Сильвестру с братиею, важна в том отношении, что кроме земельных владений, за монастырем закреплялись крестьяне. «И хто у них в той их монастырской вотчине и у рыбных ловель учнут жити монастырских людей и крестьян и тем их монастырским людям и крестьянам наших никаких податей и денежных всяких поборов и казачьих хлебных запасов и кормов с сошными людьми недавать, опричь ямских денег и стрелецких хлебных запасов и городового и сторожного дела; и ямские им деньги и стрелецкие хлебные запасы давать и городовое и сторожное дело делать по писцовым и по дозорным книгам с живущею с сошными людьми вместе. Также есми их пожаловали тех их монастырских людей и крестьян воеводы наши и дьяки и всякие приказные люди не судят ни в чем, опрече душегубства и разбоя и тяжбы с поличным, а ведают и судят тех монастырских людей и крестьян, старец Сильвестр с братиею сами во всем, а случится суд сместной монастырским людям и крестьянам с городскими или с волостными людьми, и воеводы наши и дьяки тех монастырей и городских людей судят, а старец с братиею с ними судят, а прав будет или виноват монастырский человек, и он в правде и вине старцу с братиею, а городской и волостной человек в правде и вине городским судьям; а воеводы наши и дьяки в монастырского человека в правого и виновного не вступаются ничем, писцов допрашивают на виноватом; а кому будет чего искати на старец с братиею на их монастырских случаях и на крестьянех и по нашему государскому указу отвечати им и искать в году на три срока: на Рождество Христово да на Троицын день, да на Семеон день летопроводца, а проче тех наших указанных трех сроков, на иные сроки их не судити и на поруки не давать; а кто на них накинет срок или бессудную и зазывную и правую грамоты возмет не по тем же срокам, и мы им к тем срокам к ответу ездити не велели, а те грамоты не в грамоты, а пристав езду лишен. А хто чрез сию нашу государскую жалованную грамоту, старца с братиею чем изобидит, и тому от нас великого государя Царя и великого князя Михаила Федоровича всеа русии быть в опале».

Старцу Зеленецкой пустыни Сильвестру оказана Царем великая милость. Царскою грамотою не только подтверждались земельные владения за пустынею, но и крестьяне монастырской вотчины освобождались от податей, от суда воевод, дьяков и прихожан; суд над ними, по царской грамоте, предоставлялся старцу Сильвестру с братиею. Если бы кто решился «изобидить старца с братиею», тому грозит царский гнев и он подвергался царской опале. Услуга старца Сильвестра пустыни, во время крайнего разорения, весьма важная: монастырь имея земли и крестьян, свободных от податей, мог скорее отстроиться и придти в лучшее положение. Игумены зеленой пустыни не переставали заботиться об увеличении своих земельных владений. После 1624 года игуменство в зеленой пустыне дано было Закхею, старец же Сильвестр в 1628 году состоял строителем. Откуда явился на игуменство Закхей, это доколе не известно. Мы достоверно знаем, что игумен Закхей, вероятно, по примеру прежних игуменов зеленецких, ходатайствовал у Царя Алексия Михайловича, как о подтверждении земельных владений за пустынею, так и о пожаловании новых. «В прошлом году во 136 (1628), по грамоте отца нашего блаженные памяти великого Государя Царя и великого князя Михаила Федоровича всея русии, за приписью дьяка Максима Чиркова, в Обонежской пятине в Михайловском погосте, на Ладожском пороге, из дворцовых земель дано Живоначальные Троицы Зеленые Мартириевы пустыни игумену Закхею в пустоши в Буборихе средние земли три выши»240. Очевидно, средние земли, в пустоши Бубориной до 1628 года не принадлежали зеленой пустыни; относительно их игумен Закхей и утруждал Царя Алексея Михайловича. О царской милости, о пожаловании тишайшим Царем Алексеем Михайловичем в пустоши Буборине средних земель, в количестве трех вышей, объявил игумену Закхею Новгородский воевода князь Иван Борисович Репнин241.

Убогая новая пустыня, разоренная шведами, вследствие Царских милостей и усердной деятельности игуменов и строителей, мало по малу отстраивалась и благоукрашалась, а земельные владения ее все больше увеличивались. Не известно, что сделали для монастыря черный поп Иосиф (1650 г.) и строитель Арсений, но мы имеем неоспоримые данные, что инок Корнилий, бывший митрополит Новгородский, своими заботами и пожертвованиями, довел монастырь до цветущего состояния. Не известно, когда и откуда пришел Корнилий в Зеленецкую пустыню? О личности инока странника, назначенного Богом для высокого духовного сана и вместе для поддержания и украшения Зеленецкой пустыни, известно, что он происходил из рода поместных бояр московских и в мире назывался Козмою. Он смиренно пришел в Зеленецкий монастырь, где проходя различный послушания, вскоре был пострижен в иноки. В то время, когда явился Корнилии в пустыни, память о Преподобном Мартирии, можно сказать, была еще жива. Вероятно, из иноков Зеленецкой пустыни были еще живы постриженники преподобного Мартирия, свидетели его святой жизни и блаженной кончины. Корнилий, внимая повествованиям о житии Преподобного, искренно возлюбил уединенную пустыню, известную спасительными подвигами Праведника и положил в сердце своем твердый обет: «подражать ему всеми силами». Не тщетно было тайное обещание нового постриженика; вскоре труды, пост, смирение, молитва и милосердие его, ярко отличив Корнилия между своими, сделали его известным, и между далекими «яко всем, говорить летописец, дивитися, како таковый муж, известно бяше о не малом роде и чести его, смирен бе и послушлив ко всем равномерно». Инок Корнилий был удостоен священства и в 1666 году произведен в архимандриты Тихвина монастыря, в 1668 г. переведен в Зеленецкий монастырь, в 1673 году хиротонисан в митрополита Казанского и в 1674 году переведен в Новгородскую епархию, которую оставил после 20 летнего управления, чтобы на покое окончить многотрудную и святую жизнь в возлюбленной им обители зеленецкой. Архимандрия Тихвинская, многолюдством своим столь мало соответствовавшая сильнейшей наклонности Корнилия к совершенному уединению и безмолвию, митрополия Казанская, на которую он был вызван повелением Царя Алексея Михайловича, не могли отделить его сердца от Зеленецкой обители, в которой он принял иноческий образ. Он о ней постоянно и беспрерывно заботился, часто посещал, снабжал от своей казны и чрез доброхотных дателей всем на потребности церковные и братские.

Святитель Корнилий, в бытность свою митрополитом Казанским, удостоился высокой почести при избрании и возведении митрополита Новгородского Никона в патриархи всероссийские, в 1652 году. Он, среди архипастырей русской церкви, занимал преимущественное положение. Как первенствующий между русскими Иерархами, он говорил речь Царю при избрании Патриарха, благословлял Государя крестом, кропил святою водою242. Как видно митрополит Корнилий пользовался заслуженным почетом как Царя, так и собора русских архипастырей.

6 Августа 1674 года, когда митрополит Корнилий был переведен в Новгородскую епархию, к которой, по тогдашнему распоряжению, принадлежала и Зеленецкая пустыня, то, с этого времени, видимо начинаются его благодеяния Зеленецкой обители. С этого времени он стал истинным благодетелем ея. Его старанием были прекрасно исправлены старый и проложены новые дороги к Зеленецкой обители – от Волхова, Сяси, Тихвина и Новгорода; в самом же монастыре место осушено было каналами и прудами; отстроены две каменные и благолепные церкви; одна пятиглавая соборная, вместо деревянной построенной Преподобным Мартирием, Живоначальные Троицы и близ нее отдельная колокольня, а другая над св. вратами, во имя св. апостола Иоанна Богослова, которая ныне находится под собором и в ней то почивают мощи Преподобного Мартирия, была расширена с пристройкою трапезы и освящена им в 1683 году. Для жительства братии были построены четыре обширные каменные флигеля; три о двух, а четвертый о трех этажах, со сводами и кладовыми для помещения служб и припасов. Церковь во имя Пресвятые Богородицы Тихвинские, с приделом Иоанна Златоуста, построенная преподобным Мартирием на приношение Царя Казанского Симеона, была разобрана по повелению преосвященного, и построена в Никольском старо-ладожском монастыре, при р. Волхове. Все строения эти были обнесены хорошею каменного (вместо деревянной) оградою, в два аршина толщиною, кругом, почти на 235 сажен. Монастырь был снабжен изобильно книгами, колоколами и утварью. Вокруг монастыря, вне стен его, на прилично избранных местах. Преосвященный раскинул опытною рукою все необходимое для ее благосостояния довольства и процветания. Часовня с кельею, восемь огромных хлебных амбаров, гостиный двор и при нем избы; харчевня, сенник и при них обширный двор, на ручье мельница, особый экономический двор, стройно окружали монастырь на расстоянии от него не более версты, составляя как бы первую цепь его хозяйственных обзаведений. Далее он расположил вторую цепь монастырских построек. В пяти верстах от обители, на месте упомянутой деревни Буборина, из которой были вывезены жившие в ней крестьяне дворцовые, архиерейские и монастырские, было основано преосвященным сельцо; поставлена деревянная церковь во имя пророка Илии, которая 5 января 1734 года, по прошению несчастно погоревших крестьян архиерейской Забоцкой вотчины, перенесена в сельцо Заболотье с иконами, утварью и колоколами243. Возле церкви пророка Илии был разведен обширный сад с фруктовыми деревьями и пчельником, с другой же стороны устроены дворы конюшенной и коровий с анбарами и ригами с гумном.

Из озера Шала, в 12 почти верстах от монастыря, был прорыт к монастырю канал для рыбной ловли и водного пути. На протекающей, в версте от упомянутого сельца, речке Полоне выстроена мельница. Четыре другие сельца были основаны с других сторон, именно: одно в трех верстах от монастыря, близ реки Сяси, сельцо Долгий нос, заключало несколько изб, анбары и скотные дворы. При той же речке, в Ильинском погосте, на ручье Вале, в 12 верстах от обители, было другое сельцо из нескольких домов с чуланами, с двумя скотными дворами, анбарами, ригами с гумном, мельницею на ручье и банею. Третье сельцо, в осьми верстах, в усадище, близ Сяси, на горе, содержало большой хозяйственный двор, а против Воскресенского погоста несколько изб, скотный и конные дворы, ригу с гумном, мельницу и баню; наконец против Рождественского (монастыря) погоста, на Сяси, на горе, в Великом селе, в тридцати верстах от Зеленой пустыни, было поставлено несколько изб, скотный двор, две риги с гумном, баня и ветренная мельница. Во всех этих сельцах были особые комнаты для приезда преосвященного и все они были снабжены посудою трапезною и кухонною, а также необходимыми орудиями к хозяйству принадлежащими и скотом. Он дал Зеленецкой пустыни льготы, освободив ее почти от всех повинностей софийскому архиерейскому дому. Преосвященный лишил самого себя доходов и средств к поддержанию своего блеска, Грамоты между годами 1778 и 1795 все свидетельствуют о чрезвычайной любви его к Зеленецкой пустыни и об истинной, отеческой и пастырской о ней заботливости.

Поселки, по нынешнему фермы, устроенные преосвящ. Корнилием в разных местах, поддерживались деревнями, купленными и пожалованными от царей по ходатайству преосвящен. Корнилия, к которому они питали высокое уважение. Деревни Мыслино, Дуброве, Средняя Верховина, Безово, Безуево, Тарково, Пруди и Дубровка (за Новгородом), в которых числилось до 600 душ крестьян, с озерами и рыбными ловлями, пустошами, угодьями, лесами и землею в количестве 30 тысяч десятин, были укреплены за обителью многими царскими грамотами244.

Укрепив на вечные времена владение монастыря, посредством грамот и актов, в присутственных местах, преосв. Корнилий, в довершение благодеяний своих к обители, с царского соизволения приписал к ней четыре монастыря: Васильевский и Гостинопольский, Ивановский и Новгородский Спасский-Нередицкий, с их крестьянами, землями и угодьями; да три подворья с землею, огородами и садами в Новгороде, на Федоровском ручье, два места с хоромным строением в Кожевниках, да место с строением же в Тихвинском посаде, в Богородицкой улице245.

Наконец, преосвященным Корнилием дано было преимущество чести Зеленецким игуменам пред Ладожскими. Особою грамотою в 1687 году игуменам Зеленецким было присвоено: «где приключится в предстоянии служения, а в заседании быть первым над игумены Ладожские246. Так возвеличила и одарила Зеленую пустыню любовь постриженика ея, преосвященного Корнилия. «Убогая новая пустынь Зеленая», а такою она была в то время, когда инок Корнилий пришел в нее, в 1664 году, разоренная от немецких и литовских людей, благодаря заботливости святителя Корнилия, пришла в цветущее положение. Сбылись пророческие слова препод. Мартирия: «Украсилась пустыня, увеличилась она славою и честию против других славных обителей, яко невесто дражайшего жениха Христа».

Но святитель Корнилий не для удобств одного лишь братства так щедро одарил и возвысил основанную Мартирием обитель. Поместные бояре и люди всякого чина заимствовались от монастыря хлебом, деньгами и проч. В голодное время, на сотни верст кругом монастыря, все были обязаны обители этим спасением: деньги, хлеб, овес, лошади, скот, лес, все, по средствам и по возможности, выдавалось от монастыря и от его сел. Одного хлеба было роздано до десяти полных анбаров. Из получивших одни не могли, другие не хотели возвратить подаянии сих и некоторые из слабых братий скорбели, боясь, что и обитель сама придет наконец в необходимое оскудение. «Как не помните вы, говорил братии преосвященный, заветов преподобного: питаться от трудов своих и подавать требующим вся потребная». И тут же он повелел, не стесняясь ни мало, снабжать каждого неимущего, чем кто нуждался. За такое милосердие верного слуги своего Бог даровал особенное плодородие землям монастырским; обильная жатва наполнила свежим зерном двенадцать анбаров вместо десяти. Семилетний неурожай не уменьшил запасов монастырских.

Удрученный старостью и болезнию, преосвящ. Корнилий призвал к себе казначея и хлебодара обители и приказал представить ему расписки, обязательства, кабалы, взятые монастырем от лиц, чем либо из обители одолженных. Взяв в руки все эти бумаги, Корнилий взглянул на присутствовавших и сказал: «Бога мы просим оставить нам долги наша, якоже и мы оставляем; Бог да простит их, я прощаю»! Произнося последнее слово, он бросил все бумаги в топившуюся печь, а казначею и эконому строго запретил ни с кого из тех должников ничего не требовать.

3 марта 1695 года преосвященный Корнилий оставил новгородскую митрополию, которою управлял 20 лет и 7 месяцев, и с радостным духом прибыл на покой в драгоценную его сердцу пустыню Зеленецкую, изнеможенный болезнями и старостью. Здесь старец прожил три года не исходно в келии в совершеннейшем безмолвии и непрестанном богомыслии, день и ночь приготовляясь предстать пред судом Всевышнего. По откровению свыше, провидя духом время своей кончины, он собрал братию и трогательно, возвышенно наученными Господом устами, поучал их любви, безмолвию, кротости, столь приятным Богу. Завещал неизменно призирать и кормить странных и убогих, гладных же и томных от обители никогда не отпускать; милосердый Бог, говорил он, подает за то свыше благодать свою и всего наполнив в обители, благословить все труды изобилием. Он приводил в пример самого Христа, кормившего тысячи пятью хлебами и указывал черты из жития многих святых. Строго наставлял он «хранить неприкосновенно чистоту телесную, оберегать глаза от зависти, руки от лихоимания, а язык от оклеветания и многоглаголания». Последними же его словами были: «мир и благословение Господне на вас». После чего он при всех причастился святых Христовых Таин и спокойно отошел к покою вечному, 5 марта 1698 года, в 8 часов ночи. Тело его предано земле близ самого гроба преподобного Мартирия, прибывшим для погребения преосвящ. Иовом, митрополитом новгородским, 25 числа марта.

Преосвященный Корнилий, изливший особенную любовь на Зеленую пустынь, зная непрочность всего человеческого и наклонность последующих изменять, уничтожать, по своей воле все, что сделано волею предшественников их; оставил особенное «молитвенное прошение» к митрополитам, будущим его преемникам.

Молитвенное прошение м. Корнилия, написанное 1 октября 1693 года, за 8 лет до кончины, преисполнено высокой простоты и трогательной заботы об обители Зеленецкой. «Божиею милостию смиренный Корнилий, м. Великого Новограда и великих Лук и прочих тоя епархии градов, оставляю по моем от зде переселении того престола преемником, великим господином преосвященным митрополитом молитвенное прошение. В мимошедших многих временех, егда восприяхом мы монашеский образ, таже и священства сподоблены быхом, обещание наше положихом пребывати в пределех Великого Нова-града, во Обонежской Пятине, во обители Пресвятые Троицы, зовомой Зеленецкой пустыни. Тогда в той пустыни зело мале сущей, за молчальное же и не мятежное пребывание то место вельми возлюбихом. Труды же по силе нашей многи показахом; о устроении же и украшении святых Божиих церквей и обители, толико тщание и попечение имехом, аще бы возможно и душу свою положити. По довольном же пребывании из тоя пустыни взяты быхом на Тихвину Пресвятые Богородицы, на архимандрию и оттуду потребная от своих урок в тую обитель посылахом. Желанием же побеждаеми многим и прошением нашим паки возвратихомся в тое пустыню и прежних трудов ничто же отстахом. Потом же, аще и выше нашея меры и нехотящим нам, но нуждою произведены быхом на архиерейство казанские митрополии. Тщету же велию вменихом нашего молчания пресечете и от обители св. Троицы разлучение. Любовию же непрестанно сосвязани и оттуда в тое пустыню многая потребная посылахом. Егда же благоволением Пресвятые Троицы из казанские епархии переведение учинися нам в новгородскую митрополию, и тогда в той пустыни паки зельную любовь показахом, и всегда тое пустыню в души своей написану и во уме воображену имехом, и яко выну пред очима зрехом. Недостатки же взях церковных вещей, елико довлеет святыми книгами иконами, ризами, книгами и всякими утварьми и колоколами, исполни я нашего смирения келейною казною и любящих людей благолепие святынь Христовых подаянием.

«Создася же церкви и трапеза и колокольница, и келии и ограда каменная, и братии собрание не малое число; якоже зримся ныне и к той обители с приписными монастыри, села и деревни и пустоши и рыбные ловли со всякими угодьи и земледельцы; по писцовым и переписным книгам и пожалованным грамотам и по именам из дому Премудрости Божии и по иным многим; в чем за помощью Божиею, надежду имею впредь и по мне той обители и братству скудости не иметь. Ныне же зрю себе старостию преклонна, крепость оскудевающу, время отшествия, конец при дверех, смерть, и ничтоже ино точию телесе отложение и в страшный ответ уготовление. Тем молю вас о преосвященные архипастырие, им же по нас благодатию и действом Пресвятого Духа вручися правити и украшати престол Божий Премудрости Софии, пасти христоименитое и многочисленное народы великомученические епархии стадо, да вашими молитвами и благословением, та сия святая обитель Пресвятые Троицы, зовомая Зеленецкая, нашего смирения обещания и труды, и с присутствующими к той обители монастыри, из Ладоги – Иоанским, Васильевским, Гостинопольским, и Спасским Нередицким, да будет без всякого умаления твердо и неподвижно, якоже и при нашем бытии, со всеми к ней принадлежащими селы и деревни и пустоши и со земледельцы, по жалованным грамотам и по писцовым и переписным книгам из дому Премудрости Божии, и со иными выменными землями и со крестьяны и бобыли и со всякими угодии. И ради себе оставихом в том Зеленецком монастыре сии писание за подписанием нашея руки, и за печатью. Писано в дому Премудрости Божия, лета 1693 октября месяца в 1 день»247.

Преемники м. Корнилия не исполнили его завещания и не уважили слезного моления великого старца. Вскоре после преставления преосвящ. Корнилия, Феодосием архиепископом новгородским, посетившим Зеленецкий монастырь, были взяты из него: митра, да 350 икон с венцами и окладами, серебряные позлащенные сосуды, водосвятная чаша, несколько библий и других книг до 30; лучшие колокола, из коих один в 200 пудов. Не замедлили коснуться и недвижимых имуществ Зеленецкой обители. Приписные монастыри – Иванский, Васильевский, Гостинопольский и Спасо-Нередицкий, со всеми их крестьянами и угодьями отписаны были к новгородскому архиерейскому дому, а все жалованные на них грамоты, крепости и другие владетельные акты, отобраны от монастыря. Той же участи подверглись и самые села, которые для благосостояния обители с такою заботливостью преосвященным Корнилием были устроены в разных местах. Наконец, на Вале, в Усадище и в Великом, все заведения и всякое хозяйственное строение со скотом и запасами, – отданы были поселившимся там вольным крестьянам; а село Долгий-Нос, по неимению уже пустынею никаких средств к поддержанию, совершенно заглохло; строения частию перевезены в монастырь и самое место заросло потом лесом. В такое положение пришел монастырь, недавно бывший одним из богатых и цветущих. С оставшимися развалинами прежнего имущества, он стал незначительным, потерял свою самостоятельность и был приписан к новгородскому архиерейскому дому, которому крестьяне стали платить оброк – всяким зерном, овощью и т. п. Самому же монастырю Зеленецкому оставлено было только 10 человек работников.

Страшные пожары, бывшие в 1715 и 1730 годах (четыре или пять), один за другим превращали в пепел одно за другим все деревянные строения как в монастыре, так и вне его стен. Гостиный двор, скотный двор, конюшни, амбары, архиерейские и келарские деревянные кельи превращены в пепел. Пожар, бывший 2 Июня 1746 года, уничтожил в обители решительно все, и оставил буквально лишь голый кирпич и камень; даже все крыши на церквах, кельях, ограде, полы, крыльца, двери, оконные рамы, ставни и затворы везде были уничтожены, с последним скотным двором, ригой и гумном. С великим трудом, плачем и скорбию, в течении 5 или 6 лет, при содействии пожертвовании Христолюбцев, кое как исправлены монастырские строения.

В царствование Императрицы Екатерины совершенно изменилось положение монастырей относительно земельных владений и крестьян. Указом Императрицы Екатерины II 1762 года изменено веками утвержденное состояние отечественных монастырей, и от них отписаны были все имения. У Зеленецкого монастыря остались лишь небольшие клочки пашней и покосов вблизи самых стен обители, да рыбная ловля и пустоши: но и те большею частию были захвачены впоследствии разными владельцами. Монастырь, лишенный средств и пособий, не мог ни сохранить, ни отстоять ничего для своего благосостояния. В этом положении его постигло новое бедствие. 5 июня 1765 года шайка из 23-х человек, в числе которых находились и женщины, вооруженные топорами, ножами и палками, внезапно ворвались в монастырь. Игумен находился в это время в 60 верстах от обители, на принадлежавшей ей рыбной ловле, на Ладожском озере. Малочисленное братство, из которого некоторые жили на скотном дворе, другие были на полевой работе, не ожидая дикого позора монастырю, не имели никакой возможности во время воспротивиться вторжению. Это дерзкое и разбойническое нападение сделали раскольники. Ворвавшись в обитель, они выгнали из нее всех, кого нашли, заперли ворота, завалили все входы бревнами, засыпали землею, и заняв трех-этажный каменный корпус, нанесли в него множество соломы, дров и всякого горючего материала, пересыпали все порохом и объявили, что никому не отдадутся живыми. Игумен, извещенный о событии, возвратясь, поспешил уведомить начальство об этом не слыханном деле, и вскоре прибыла из Ладоги команда из 80 гренадер Суздальского пехотного полка. Две недели солдаты стояли близ обители; о штурме нельзя было и помышлять, потому что приказано было действовать мерами кротости; а вести переговоров, с разъяренной толпой разбойников, решившихся предать себя огню, не было никакой возможности, не знали что делать? Наконец, по оплошности одного раскольника, в монастырь удалось войти одному из гренадер, а за ним и другим. В это время из Петербурга прибыл с именным повелением офицер того же полка, который привез с собою записных раскольников из Новой Ладоги, для увещания запершихся в монастыре. Но ни чтение указа, которым властию обещано совершенное прощение, с дозволением идти, куда пожелают, ни многократные со стороны собратий-раскольников советы, ни увещания офицеров и монахов, ни устрашения судом Божиим и вечною мукою, не могли отвратить изуверов от злой участи. Равнодушно слушали все эти, объятые демонским безумием еретики, из окон занятого ими корпуса, но к сожалению, все увещания не имели успеха. 4 июля, в 8 часов, раскольники внезапно зажгли сложенный около себя из соломы и хворосту огромный костер, в пламени которого приняли уготованную себе достойную казнь. На высокое пламя этой огромной печи сбежалось множество народа; но распространение пожара было остановлено, пострадал только корпус, в котором заперлись раскольники, и ограда на, несколько саженей; людей же спасти не представилось никакой возможности; им пришлось погибнуть в дыму и огне почти всем, за исключением выскочивших из окна. Женщины и девки, мать и сестра начальника этого безумного предприятия, Ивана Еремеева, поджегшего собственною рукою костер, должны были сгореть. Сам же Еремеев, начальник безумного мятежа, спустился в отхожее место, откуда был вытащен солдатами, закован в цепи и отослан в Петербург. Из столицы он был привезен на место преступления, где при собрании народа со всех окрестных деревень, наказан кошками. Раскол, заразивший в этой местности множество народа, если не половину населения, особенно в среде бывших помещичьих крестьян, упорно коренится по Волхову, Сяси и в их окрестностях. В Городище и смежных селах издавна и постоянно находились самые ярые и закоренелые поборники раскола и коноводы; тут они собирались шайками, учреждали свое вече, совершали суды и волновали народ нелепым учением. Многие из предводителей имели чрезвычайно сильное влияние и известность, впрочем, самую жалкую, каковы были в то время Кругляков, напитавшийся у поморян их учением и Еремеич, коновод зеленецких грабителей, отставной или беглый солдат, уроженец деревни Паля. Он носил с собою всегда книгу Ефрема Сирина и лживыми толкованиями некоторых мест ее приводил слушателей своих к убеждению, что чрез два года будет конец существованию мира. В следствие такого учения молодые убивали стариков, дети своих отцев и матерей, потом сами собирались семействами и предавали себя пламени или лишали себя жизни. Раскольники в Зеленецком монастыре сожгли вместе с собою и собранные ими в монастыре св. иконы, хлебные запасы, книги и бумаги; тут, как и в предшествовавших пожарах, вероятно погибло все любопытное о житии преподобного Мартирия и о его обители и записки преосвященного Корнилия, изшедшего отсюда на митрополии казанскую и новгородскую и сюда возвратившегося на покой. Святотатцы эти разметали в соборе запасные св. дары из ковчега; вырезали и сломали распятие, иконы Спасителя выкинули, выскоблили везде ножами триперстное сложение благословляющих рук, разграбили, (разбросали), разломали раку преподобного Мартирия и гробницу преосвященного Корнилия; изломали драгоценные кресты с св. мощами, изодрали евангелия, служебный письменные и печатная книги, числом до 150 экземпляров.

После пожара, когда стали разгребать громадную кучу угля от хлама, которым несчастные окружали себя, – совершенно обгорелые тела их едва признаваемы, были вытащены крючьями и зарыты в лесу, на ниве, в общую яму, за четверть версты к востоку от монастыря. Таков был ужасный конец этих злополучных, казнивших себя достойно за неслыханно страшное безумие и святотатство!

Бедственное положение монастыря, в каком он находился после раскольнического грабежа, побудило митрополита Димитрия ходатайствовать о выдаче вспомоществования, каковое монастырь и получил в количестве 2,000 р. Архипастырская милость содействовала приведению монастыря в лучший вид.

В 1771 году, преосвященный митрополит Гавриил, в докладе Ее Величеству излагал, что в епархии его «много людей назначенных к содержанию в монастыре и помешавшихся; в Сергиеву пустынь отсылать их нельзя, по нахождению ее на петергофской дороге, Ладожский же Николаевский монастырь по ветхости, не способен к такому назначению, как и другие заштатные; а потому из новгородской епархии можно было бы, по мнению преосвященного, приписать к С.-Петербургской-Зеленецкий монастырь, оставленный за штатами на своем пропитании. В нем церкви, кельи и прочие службы каменные твердые, ограда же каменная, крепкая, довольной высоты; а указом 1762 года было повелено, пока не построится вновь Дольгаус для содержания безумных, назначить монастырь к тому способный, то Синод определил для сего в Москве Андреевский, а в новгородской епархии – сей Зеленецкий; епархия же Новгородская, имеющая много монастырей, не имеет нужды в этом».

Согласно с докладом м. Гавриила, Николаевский Староладожский монастырь был упразднен, а Зеленецкий приписан к с.-петербургской епархии и назначен для содержания безумных248.

Не прошло года со времени назначения монастыря для содержания безумных, как во время самого служения божественной литургии в соборе 24 августа 1772 года, при открытых царских вратах, после входа пред пением трисвятого, в церковь вбежали как звери, с шумом и ревом, десять человек разбойников, в шапках, с дубьем, ружьями, вилами и ножами. Они кинулись стремглав, одни прямо в царские двери, другие по сторонам церкви, где стояли монахи, избили их, перевязали, и притащили в каменную поварню, где заперли, приставив свой караул. Из царских врат вывели служившего иеромонаха Никифора и сорвали с него священную ризу, втащив его в настоятельские кельи, выпытали у него казенные и собственные деньги до 450 рублей. Потом бросились в поварню, где кололи, жгли запертых монахов, наконец, забрали из келий и кладовых одежду, посуду, запасы, сколько могли унести, искали казначея, который успел скрыться, и, потерпев неудачу в поисках, стремительно выбежали из монастыря. По выходе раскольников из монастыря, божественная литургия была дослужена с того места, на котором ее прервали, после чего казначей немедля отправился в Петербург с донесением.

Вскоре прибыл офицер с воинскою командою, умною распорядительностью которого, строгим принуждением окрестных сотских и десятских, все десять разбойников были переловлены, частию у крестьян, частию в лесах и в погостах – Сясьском, Рождественском и Песоцком. Они открыли при допросах, что издавна имеют пристанища в трех главных местах: в Рождественском Сясьском погосте, за деревнею Олексием, на Шахновском бору, в Вороновском (погосте) и в Песоцком погостах, за Ладогою, за деревней Кисельной, в лесу, словом – в местах, где раскол и по ныне процветает, но благодаря Господа спокойно и без прежнего зверского фанатизма. Команда в указанных местах, действительно, нашла станы раскольничьи, которые были разорены дотла и преданы огню; захваченные там, как виновные в грабеже, так и пособники их, все были преданы в руки судебной власти. Майор Иван Григорьев приказал сковать разбойникам ноги железом, на шею и на левые руки набить колодки, и с командою по дороге новгородской, от стана до стана, от волости до волости, с понятыми, с сотскими и десятскими и со многолюдством, отослал в новгородскую губернскую канцелярию, для их исследования, куда и чему они подлежать будут.

В заключение скорбной летописи Зеленецкого монастыря, мы упомянем о пожаре, бывшем в 1790 году. «В лето 1790, марта 23 дня, в великую субботу, пишет монастырский летописец, на большой линии братских келий, коя в длину на 24, поперег на 4 саженях с половиною, вся кровля сгорела и по ограде кровля на 60 сажен, и деревянная светелка с чуланом, за братскими келиями в углу в ограде баня, все сгорело»249.

Описание событий, совершившихся в Зеленецком монастыре, было-бы не полным, если бы не упомянуть о посещении монастыря императрицею Елизаветою Петровною. Проезд императрицы Елизаветы Петровны на обратном пути из Тихвина, где она была для поклонения чудотворной иконе Божией Матери, и посещение ею Зеленецкой обители знаменательны по обстоятельствам, наведенным, по усмотрению Божию, для прославления Его угодника, препод. Мартирия. Это было 3 февраля 1747 года, в прекрасную зимнюю погоду. Для встречи высокой посетительницы, императрицы Елизаветы, в монастыре достаточно было сделано приготовлений. Дорога от монастыря была расчищена на довольно дальнее расстояние; близь монастыря, на столах, украшенных пеленами, стояли, на одном, на блюдах накрытых воздухами, крест со св. мощами, образ Живоначальные Троицы и освященная вода с кропилом; на другом, на блюдах же, три хлеба простые: один в пуд, с врезанною в него солонкой и два в 30 фунтов каждый. Государыню встретили Зеленецкие иноки с крестами, иконами, кадилами, фонарями и пр. По входе в церковь, государыня трижды поклонилась раке преподобного; приложилась к образу и спросила: «какие правятся преподобному службы?» На ответ, что ему служат панихиды, так как мощи еще не свидетельствованы, государыня изволила сказать: «какого еще требуете свидетельства? Разве мало того, что при жизни своей он воскресил мертвого царевича и творил многие чудеса? Правьте ему службу и молебны по общей минеи, а панихиды оставьте». На вопрос ее величества – чья гробница возле преподобного, – было объяснено вкратце о житии покоящегося под нею митр. Корнилия, воссоздателя Зеленецкой обители, Государыня с внимательностью смотрела на сохраняющиеся тут мантию его, белый клобук, шапочку и лестовку. По надписи на ковчеге она рассчитала, что в то время минуло 49 лет от представления Корнилия и заметила ошибку иеромонаха, сказавшего ей будто прошло только 30 лет со времени его кончины.

Обитель чрезвычайно понравилась императрице, которая осматривала все с любопытством, очень хвалила колокольный звон, прикладывалась в соборе ко всем иконам, и не раз говорила сопровождавшему ее графу Гр. Разумовскому, что гладкие иконостасы предпочитает резным и что вообще здешнее строение ей нравится более Тихвинского. «Очень благовидно, повторяла она, строено рачительно и богатою рукою»250.

Если после стольких несчастий и разорений обеднелая обитель могла еще остановить на себе подобное внимание Елизаветы Петровны, то нет уже сомнения, что в цветущие времена свои и когда преосвящ. Корнилий с несказанного любовию украшал ее, она, конечно, была в истинно превосходном устройстве и состоянии. Императрица вышла из монастыря, объявив всем совершенное свое удовольствие, но позабыла что либо пожаловать. Едва отъехала она от ворот, как лошади ее берлина (экипаж) замялись и несколько далее стали у часовни, против самой иконы препод. Мартирия. Продолжительные старания заставить их идти остались тщетными. Государыня, подумав, послала в монастырь с приказанием служить за ее здравие молебен, причем пожаловала сто рублей. При начатии пения лошади спокойно пошли, но не в дальнем расстоянии, близь креста, которым ознаменовано пришествие и место первого здесь водворения преподобного, они остановились снова, и на этот раз все усилия собравшегося народа, многочисленной свиты, ближайших лиц, провождавших высокую путешественницу, были решительно безуспешны. Елизавета Петровна посылала в монастырь одного за другим двух нарочитых, с объявлением, что она просить молитв и жалует в казну тысячу рублей. Лошади смирно двинулись и дальнейшее путешествие совершилось благополучно. Обещанные высокою путешественницею деньги – тысяча рублей – были присланы чрез два дня с новоладожским воеводою Чеблуковым.

Относительно позднейшей истории монастыря имеются следующие немногие сведения:

В период времени между 1815 и 1834 годами, монастырь был, по частям, возобновляем. Обвалившаяся во многих местах монастырская стена была исправлена; в 1815 году сделаны были контрфорсы, т. е. подпорки для поддержки здания; в Благовещенской церкви устроен иконостас; в Троицком соборе переделаны окна; на паперти и под ризницею устроены своды; гумно перенесено на другое место, разобран скотный двор, устроены флигеля для штатных служителей, приспособлен для жилья стоявший пустым каменный флигель и пр. Все эти постройки докончены и произведены вновь архимандритом Кириллом, которому, «за неусыпные труды и попечения о вверенной ему обители, которую он привел в отличное по всем частям устройство», объявлено архипастырское благословение. Действительно, время от 1815 по 1834 год должно считать временем как бы возрождения зданий Зеленецкой обители. К этому времени относится также постройка новых настоятельских келий над бывшими св. вратами, переделка старых келий под гостиные для богомольцев, построение четырех угловых башен, приобретение за 8,500 р. колокола в 294 пуда и нескольких колоколов «зазвонных».

Передав все, что возможно было собрать об истории Зеленецкого монастыря, приступим теперь к обозрению самой обители.

Ограда. Каменная ограда, опоясывающая весь монастырь кругом, на протяжении 235 пог. сажень, по первоначальному построению, относится к 1684 году, сначала была деревянная; но эта первая была столько раз исправляема, что может (быть) называться разве зерном нынешней. Рисунок ее прост и очень хорош; вышина до 2⅔ саженей, крыта вся железом; в несовершенно правильном четвероугольнике ее пробиты трое ворот: а) с южной, въездные; б) с западной, под нынешними настоятельскими кельями, и в) с северной, близь корпуса, в котором сожгли себя раскольники. Углы каменной ограды украшены четырьмя восьми-гранными, довольно красивыми башнями со спицами.

Святые врата. Нынешние св. врата, на двух третях длины от южного фасада ограды, ближе к восточному углу ея, устроены архимандритом Кириллом, около 1831 года, из малых простых ворот, которые вели к хозяйственным строениям вне стен; по сторонам их украсили четырьмя Ионическими колоннами, над аттиком возвышается восьмигранная главка со спицем, под нею в полукруге изображение св. Троицы, а в архитраве251 надпись: «Вниду в дом Твой, поклонюся ко храму святому Твоему». В последнее время, на боках прорези, очень хорошо начаты живописные изображения, кистью одного из братий, иеромонаха Автонома, к сожалению, слишком рано похищенного смертию. Ворота эти бедны украшениями, не со всем красивы и мало соответствуют благообразию очертания общей группы зданий Зеленецкой обители. Нельзя не заметить, что они и вводят в монастырский двор со стороны, неудачно избранной, тогда как прежние св. врата, в западной стене ограды, открывались на центральную часть двора обители и, при входе тотчас позволяли понять с полною ясностью расположение и красоту зданий, которыми преосвящ. Корнилий обогатил возлюбленную им пустыню. Они были еще тем сообразнее своему назначению, что над широкими арками их возвышался под куполом еще ярус, заключавший в себе малую церковь, во имя св. апостола и евангелиста Иоанна Богослова, уничтоженную в последней четверти истекшего века и место которой заняли нынешние настоятельские кельи, довольно тесные и неудобные. Широкий тротуар, по обеим сторонам которого раскинуты небольшие сады, ведет к средине двора, занятого собором Живоначальные Троицы. Вправо от собора представляется, отдельно стоящий, массивный, граненый столб колокольни; влево, в уровень с каменною колокольнею, теплая церковь Благовещения Пресвятые Богородицы. Далее, близь ограды, у фасов южной, северной и восточной сторон, поставлены три обширных корпуса келий и хозяйственных помещений.

Собор Живоначальные Троицы. К пятиглавому собору св. Живоначальные Троицы ведет выступающее крыльцо, пристроенное с западной стороны, под шатром которого площадка, где, между крыльцом и самым храмом, находится паперть; сажени в 2-й ширины. Собор, сам по себе, величествен и строен; масса его становится еще легче от низменной одноярусной пристройки, удаленной от паперти по северному фасу.

По наружным линиям – форме глав, выгибу их шапок, наружной живописи в стрельчатых полукругах верхней части стен, по внутренней росписи их в алтарях, на паперти и другим отличительным частностям, напоминает Тихвин. Троицкий Зеленецкий каменный собор (при препод. Мартирий деревянный) свидетельствует, что строитель его, преосвященный Корнилий, бывший архимандрит Тихвинского монастыря, желал в своей обители (Зеленецкой) как бы повторить все красоты превосходного храма, заключающего многочтимую икону Божией Матери. Паперть устроена не раньше 1732 года. Шатер на входном выступном крыльце, а это была и паперть, доходил вплоть до стены собора и был обит черепицею разных цветов, но, к сожалению, ныне не существует252. Входная дверь из паперти в храм, которая в старину была наружною, прямо с крыльца, сохранилась первобытная: она очень характерна, не высокая, углубленная, полукруглая арка, начиная с низу и вокруг фигурально украшена широким поясом, выложенным из темно-лазоревого изразца с желтыми травчатыми разводами и белою надписью, из которой видно, что «лета 1684 г., благоволением в Троице славимого Бога, создася сей храм, при державе великих государей царей и великих князей, Иоанне Алексеевиче, Петре Алексеевиче, московских и всея России, и преосвященнейшем патриархе Иоакиме, с благословением преосвященного Корнилия митрополита Великого Новограда и Великих-Лук, его тщанием и иждивением, на поклонение христианом и собрание всему избранному стаду». Эта надпись важна в том отношении, что ею точно определяется время построения собора, равно и личность строителя. Собор построен тщанием и иждивением м. Корнилия.

На стенах паперти написаны, в полуарковых углублениях, в рост, по сторонам дверей, архангелы, а в четырех остальных преподобные Антоний и Феодосий Печерские и Сергий и Герман Валаамские. Тяжелыми, решетчатыми, железными дверьми открывается вход в церковь. Вступая в храм св. Живоначальные Троицы, величественный и при массивности своей весьма легкий, тотчас убеждаешься в совершенной справедливости замечания, сделанного опытною в такой оценке императрицею Елизаветою Петровною, не только «благовидно, строено рачительно и богатою рукою», но в некоторых отношениях точно лучше Тихвинского. Тот громаднее, а этот светлее, приятнее и стройнее, не смотря на массивность при отсутствии всяких украшений. Церковь, по плану, делится четырьмя подкупольными столпами на три части, из которых восточная занята алтарем, иконостас которого прислонен к дальнейшей паре столпов, а над срединою поднимается пролетная светлая об осьми окнах глава; остальные же четыре главы глухие. Столпы, а не колонны, особенно приличны православным русским храмам. Эта особенность заметна в постройках древних русских православных церквей; этим отличается русское художество (если таковое существует), от западной архитектуры. Столпы суть гладкие массы, вырубленные будто бы прямо из скалы. Громадные пяты составляют кубы более сажени в боку; из них, аршина на четыре в верх, простою отескою острых боков их, образованы осьмигранные менее широкие столпы, поверх которых те же грани, расширяясь, в виде опрокинутых и удлиненных пирамид, служат как бы капителями, с которых переброшены на все стороны высокие арки прекрасного выгиба. В этой мощной простоте, безыскусственности, очень много силы, спокойствия и разума. На таких столпах поддерживается церковь Божия!

Поперечный пролет между иконостасом и столпами сажени три и более (тогда как в Тихвине и в Новгородском Софийском соборе это пространство гораздо сжатее); а потому возвышенное место для служащих, выступающее широким полукругом против царских врат, как и место для молящихся, свободной, так сказать, облито светом, – чего тоже недостает в упомянутых церквах и во многих древних и новых; по остальным частям собора свет распределен равномерно, из восьми окон главы, забранных откосами у половины вышины их амбразур253 – из четырех в стенах северной и южной и из трех в верхней части западной стены над папертью. Углубленные, чисто русского стиля, внутренние и наружные коробки и откосы, округленные в верхней части окон, забранные железными решетками, очень красивы. Четырех-ярусный иконостас, с тонкою золоченою резьбою, на светло-яблочном грунте, по общему очертанию главных линий и расположению икон, есть подражание древнему вкусу; но все орнаменты его относятся к стилю возрождения и лишены византийской характерности. Иконостас сей не тот, который понравился императрице Елизавете Петровне более Тихвинского. Из описи, составленной по указу преосвященного Феофана, вице-президента св. синода, видно, что тот иконостас был чрезвычайно богат и оригинален: царские двери, сень, столбцы, были писаны на золоте, сребро-вызолоченные оклады находились по всем поясам иконостаса. Устроение нового иконостаса, как видно из дел монастырских, сделано по особенному представлению настоятеля в 1818 году. «Теперь иконы различной величины, писал настоятель, поставлены на поперечных брусьях, щитом, в пять ярусов, без рам и украшений». Очевидно, все прежнее, что нравилось императрице Елизавете в иконостасе, по своей красоте и богатству, постоянно ветшало и уничтожалось. В счетах монастырских за 1819 год уже видны разные уплаты за этот иконостас, как например резчику Волкову 2,900 р., позолотчику Ярославцеву 4,700 р. и др.

Первый ярус иконостаса представляет на антаблементах254, украшенных фестонами полотенец, ряд витых колонн, между коих широкие пространства заняты, направо от царских врат, иконою Живоначальные Троицы, с чудесами, с золочеными венцами и низанными жемчугом ожерельями; далее икона Спасителя с предстоящими московскими и новгородскими святителями. Эти иконы можно признать образцами прекрасного древнего иконописания. В описи 1732 года они значатся, но их можно отнести к предшествовавшему веку и, вероятно, устроены для храма строителем его митрополитом Корнилием. На южных дверях архидиакон Лаврентий, а возле, на завороте стены, икона Преподобного Мартирия, основателя Зеленецкой обители. Налево от царских врат, икона пресвятые Богородицы Одигитрии, не богатая украшениями, с позлащенными венцами, с простыми камнями, убрус и два ожерелья жемчужные замечательная выражением ликов; далее – икона Сошествия Св. Духа на апостолов; на северных дверях архидиакон Стефан, возле, на завороте стены, преподобный Александр Свирский. Все эти иконы относятся к старому времени. Над карнизом колонн первого яруса, второй возвышает свои гладкие коринфские колонны, спирально перевитые цветной резьбою. Здесь каждое пространство между колонн заключает уже две иконы, удлиненные, с полукруглыми верхами, разделенные тонким пилястром255. В средине, над царскими вратами, икона Спасителя, в осьмиугольной с завитками раме; налево икона Божией Матери, на право – Предтечи; далее, по сторонам расположены иконы апостолов; все апостолы, по древнему обычаю, изображены с несколько склоненными головами, которые украшены золочеными венцами и с лицами, обращенными к иконе Деисус, находящейся на средине иконостаса.

Над карнизом второго яруса – третий, не столь высокий, состоит из бороздчатых колонн и между ними иконы, разделенные уже не пилястром, а лиственным кронштейном, поддерживающим карниз; в нем помещены двунадесятые праздники. Четвертый ярус есть, так сказать, повторение третьего и в нем помещены четырнадцать икон праотцев. Иконостас заканчивается Животворящим крестом, который верхнею своею частию упирается в пяту купола256.

Из икон, украшающих соборный храм, три заслуживают особенного внимания. Икона Св. и Живоначальные Троицы, на правой стороне иконостаса, местная, мерою в 2½ аршина вышины и 2 аршина ширины, с золотыми украшениями и низанными жемчугом ожерельями. На ней находится 26 отдельных клейм, с следующими надписями: над 1 клеймом: «Сотвори Бог небо и землю... и рече Бог: да будет свет (Быт.1:1–3).

2) Сотвори Бог твердь (Быт.1:7). И разлучи Бог, между твердию, яже под небесем; сих слов нет в книге Бытия.

3) И рече Бог: да соберется вода, яже под твердию (в библии под небесем) и явися суша (Быт.7:1, 9).

4) И рече Бог, да будет свет, яже на тверди небесней... между днем и между нощию (Быт.1:14). И рече Бог: да будут светила на тверди небесней освещати землю и разлучати между днем и между нощию. – В клейме изображен, между прочим, архистратиг Михаил, поражающий спадших духов, а внизу – разверзтые челюсти адского змия.

5) И рече Бог: да изведутся гады и скоты и вся ползующая по земли и вся яже под твердию небесной (Быт.1:20). И рече Бог: да изведут воды гады душ живых, и птицы летающие по земли по тверди небесной.

6) И рече Бог: сотворим человека по образу нашему и по подобию... и сотвори Бог мужа и жену (Быт. 26 и 27). И сотвори Бог человека, по образу Божию сотвори его: мужа и жену сотвори их. У Господа Саваофа изображена и самая персть, из коей он творит человеческое тело.

7) И благослови Бог день седьмый святити его... и почи от всех дел своих (Быт.2:3). И благослови Бог день седьмый, и освяти его: яко в той почи от всех дел своих, яже нача Бог творити.

8) Воста Каин на Авеля брата своего, и уби его. (Быт.4:8). И положи Господь Бог знамение на Авеля и посла Бог две горлицы и показа знамение: сих слов нет в библии, – а знамением горлиц, конечно, подан знак Адаму и Еве о убийстве и о спрятании тела в землю. В том же клейме изображен Сиф, пишущим... под руководством Ангела.

9) И сотвори убо ковчег от древ негниющих и посмоли его (Быт.6:14). Сотвори убо себе, говорит Бог Ною, – ковчег от древ негниющих четвероугольных: гнезда сотвориши в ковчезе, и посмолиши его внутрь уду и вне уду смолою. Так правильно читается в Библии, а следующих за тем слов и вовсе нет в Библии: И даде Бог Ною било, яже соберется всякое животно. В клейме Ной изображен бьющим в било.

10) Рече Господь Бог Аврааму: Изыди от земли твоей, и от сродства, и от дому отца твоего, и прииди в землю, яже покажу тебе (Быт.12:1). И рече Господь Аврааму: изыди от земли твоея и от роду твоего, и от дому отца твоего, и иди в землю, юже ти покажу.

11) Изображение в особом клейме самого путешествия Авраамова обозначено надписью, которой нет в Библии: Ангел Господень Авраама посади на два голубия, а сам сяде на криле (одного из голубей, рядом с Авраамом, как видно из изображения) и показа огня велика (изображено жерло огнедышащей горы с стоящими над нею двумя Ангелами).

12) Авраам же виде на небеси огнь и росу и множество Ангелов (в Библии нет).

13) Авраам же виде огненных бесплотных множество (в Библии нет).

14) Воззрев Авраам очима своима, и виде и се овен. И глагола ему ангел: приими юницу три летнюющую овен, горлицу и голубя (Быт.15:8 и 9). Владыко Господи! почесому уразумею, яко наследити землю сию имам? Рече же к нему: возми мне юницу трилетну, и козу трилетну, и овна трилетна, и горлицу и голубя. В самом клейме изображены три ангела, и Авраам закалающий юницу.

15) Ангел Господень показует престол, покрывая и огнем животным, и колесница животная (в Библии нет).

16) Авраам виде на небеси духовных и бесплотных множество (в Библии нет указания).

17) И рече Господь Бог Аврааму, заклиная род, и даде ему рабу в жену. И поведе Авраам Сарру. – В 16 гл. книги Бытия есть указание на это событие в жизни Авраама. Но в клейме изображены: явление Бога Аврааму, вручение ангелом Агари – Сарре, а Саррою вручение Агари Аврааму.

18) Седящу Аврааму при двери (кущи своей) и явися ему Бог в трех лицах, и воста Авраам, и поклонися Господу (Есть указание в Быт. 18).

19) Авраам же умы ноги святей Троице (указ. на гл. 18).

20) И закла Авраам тельца питомого для угощения Св. Троицы (гл. 18).

21) Авраам изустави трапезу Св. Троицы (гл. 18).

22) Кланяется Авраам Святой Троице. Господь иде погубити Содом и Гомору (гл. 18).

23) Два ангела изведоша Лота из Содома и Гомора со двема дщерма его (гл. 19, Быт.).

24) Окаменение жены Лотовой (Быт. гл. 19).

25) Рече Бог Аврааму: Аврааме! аще любиши во истину Бога, возми сына своего Исаака, и заколи на жертву (Быт. гл. 22).

26) Сошествие Святого Духа на святые апостолы.

Под иконою св. Троицы сделана надпись: Лета 7185 (1677 от Р. X.) писал сей образ иконописец Михаил Корнилиев.

Иконописец Корнилиев, вероятно, на память приводил места из книги бытия, иногда вставлял собственные свои выражения и сведения совершенно не библейские; а потому в некоторых надписях, окружающих икону, встречаются не точности против библейского текста. Вообще надписи, сделанные иконописцем Корнилиевым вокруг иконы, ясно выражают учение православной церкви об участии в творении всех трех Лиц Св. Троицы.

Икона Сошествия Святого Духа на св. апостолов, на левой стороне иконостаса, мерою в вышину 2½ аршина, а в ширину 2 аршина и 6 вершков. У сей иконы, по верхнему полю, в средних трех клеймах, изображены: Триипостасное Божество – Бог отец, Бог сын и Бог Дух Святый, во всей славе Божества, т. е. окруженные собором архангелов Михаила и Гавриила и прочих сил бесплотных. В следующих за тем четырех верхних же клеймах изображены Распятие, Положение во гроб, Воскресение и Вознесете И. Христа. Наконец там же, в клейме с левой стороны, изображен Господь наш Иисус Христос – преподающим апостолам раздельно Пречистое Тело Свое, под видом хлеба, и в клейме, с правой стороны, Пречистую Кровь Свою, под видом вина.

Надписи над боковыми клеймами иконы Сошествия Св. Духа на апостолов: 1) святой апостол Петр, проповеда Евангелие Господа нашего Иисуса Христа – первое во Иудеи, тоже в Антиохии, в Понте и Галатии, Каппадокии, во Асии и Вифинии и во Италии и во Иллирице. Сниде же и до Рима, последи же в Риме святый Петр, при Нероне царе пропят бысть стремглав, самому тако изволившу. Погребен бысть в том же Риме месяца июня в 29 день.

2) Андрей Первозванный, брат Петров, проповеда Евангелие Христово во Финии (во Вифинии), Понту и Арминии Россом, и Сугдаем, и Горном, проповеда же и в Севастополе Велицем, идеже есть полк Асирейск, Иксарови и Сулиминии и Фирсикии, доеже живут Тури. И сшед даже до Филады, и в Патрех Ахайстех на кресте распят бысть257.

3) Иаков Заведеов, брат Иоанна евангелиста. Обемана – десяти коленам послан рассеянным проповеда Евангелие Христово; от Ирода же тетрарха иудейского благодержатия ради убиен бысть мечем.

4) Иоанн Благовестник и Богослов, брат Иаковлев, возлегий на персех Христовых, – во Ассии Евангелие проповеда Христово; от Трояна же царя Римска (послан) в заточение в Патомский вток, Сдовесе ради Господня, и ту написа и вдав е (слово Господне) Гаию странноприимцу. По окончании же (кончины) Трояна, возвратися от вток в Ефес, и ту жива себе погребе (сый), летом 120, волею Божиею».

5) Филипп апостол. Сей бе от Вифсаиды Петровы и Андреевы; в горней же Фригии проповеда Евангелие Христово. В Ераполе же распят стремглав при Дитиане, и ту погребен бысть славно своими ему.

6) Варфоломей, иже от Гадалы; индияном проповеда Евангелие Христово, иже от Матфея святое благовествование даде, в свой им язык написав. Во Альфенийстем же граде, в велицей Армении, распят бысть стремглав, и ту погребен бысть во Аливане великих рамен.

7) Фома апостол, яко предание пишет, бе от Палсида Рогоклейска; Парфом же и Мидом проповеда Евангелие Христово, Персом и Германом, Иерокаком и Индияном и Виктором и Мавром и от них копии прободен бысть в граде Каламидстем.

8) Матфей Евангелист бяше до Иерусалима. Написал Евангелие Христово еврейским языком, и проложи Богослов от еврейска в греческий язык. В Ераполи же партии мечем прободен скончася и погребен бысть. Старей мытарем, а во избрании апостолом бысть. Первый писец святым тайнам Господа нашего Иисуса Христа.

9) Иаков Алфеов, иже и брат Матфеев, купно бо имуще отца, той языком Христа проповедав, семя божественно именованием богатися, и не наказанные соборы крепко обличая, на кресте повешен, Богу дух предаде.

10) Иуда Иаковль, брат же Иакову Господа нашего Иисуса Христа. Той же в Месопотамий беседова; последи от неверных на древе повешен и от (них) сострелян скончася.

11) Симон Зилот, иже от Каны Галилейские, иже во благовестии Нафанаиль. Той всю Мавританию и Африканскую страну пройде. Таже в Вританию дошед и Христа проповедав, распят, скончался.

12) Матфий же один от 70-ти ученик, иже причтен бысть ко единонадесяти апостолом, Иуды место Искариотского, проповеда Евангелие Христово во внешней Ефиопии, и ту муку прием от ефиоплян, на пристанищи. Изображен побиваем палищами.

Вне числа 12 апостолов, внизу иконы изображены: 1) Иаков, брат Божий, в святительском облачении, первый епископ в Иерусалиме бысть от Христа рукоположен. Сей проповеда Христа Евреом, от крова церковного доле свержен, от Иудей камением побиен, в конец же древом белильным (главу) ему сокрушиша, и тако скончася.

2) Стефан же исполнь веры и силы, творяй знамение и чудеса велики в людех. Воставше нецыии от сонмаща стязающеся со Стефаном. Стефан виде Иисуса, стояща одесную Бога (здесь изображен Господь Саваоф на престоле). Стефан первомученик от 7 диаконов, от 70 учеников, от Иудей камением побиен, скончася».

3) Здесь же внизу иконы, в особом клейме, изображен св. первоверховный апостол Петр седящим на троне, и держащим в деснице ключи, а в шуйце свиток, на коем начертано: Яко ты еси Петр, и на сем камени созижду церковь...

Деяния св. апостола Павла, на той же иконе, изображены в четырех клеймах, с надписью: «Павел апостол и верховный апостол, превосходя всех апостолов в божественной ревности, и еже в Христа вере. Проповеда Христа от Иерусалима даже до Илирика. (Послание Павла в Риме) и дыхающу ветрецу везоася на край, воином же совет бысть, да узники убиют, да не кто поплыв избегнет. Сотник же, хотя соблазнити (соблюсти, Деян.27:40–44) Павла, возбрани совету их. Ови на дщицах, ови на нечем от коробля... и тако бысть всем спастися. Спасшиеся же бывше от потопления корабля, тые разыдошася в остров. И возгнетши Павел огнь и изыди эхидна от теплоты и усекну его в руку (вернее Деян.28:1–3). И пришед в Рим, мечем усечен бысть повелением Нерона.

По этим надписям можно читать историю распространения христианства в разных местах трудами св. апостолов. Краткие надписи сообщают точные сведения о страдальческой кончине каждого из проповедников учения Христова.

Как на прекрасное свидетельство старинного иконописания можно указать на икону Преображения Господня, за правым клиросом, на правом столпе. Наверху боков иконы Преображения Господня, ангелы на облаках приносят Илию и Моисея к священной и таинственной беседе; внизу, налево, Иисус и ученики идут на гору; в средине, в главной части, самое Преображение; под ним ученики в ужасе поверженные ниц с укрытыми лицами; Иисус, преклоненный к ним, восстановляет их рукою; направо они уже отходят по совершении таинства.

Простота и святость движений, прекрасное выражение всех лиц, особенно же лика Спасителя, выражающего необыкновенное спокойствие и любовь, представляют в этой иконе превосходный образец древнего русского иконописного искусства. Древние русские иконописцы старались представить кистью в лицах с точностию все то, что было начертано пером евангелистов.

Все три иконы, описанные нами, действительно, принадлежат к глубокой старине и составляют неоспоримо предмет редкости.

Церковь св. апостола и евангелиста Иоанна Богослова. Этот храм устроен под Троицким собором, в нижнем его этаже. Время перенесения церкви, находившейся над св. вратами под собор, достоверно определить невозможно. По некоторым данным, сохранившимся от 1792 года, можно предполагать, что ее начали устраивать под собором в восьмидесятых годах прошедшего столетия, но за скудостию средств не могли скоро окончить.

В притворе Богословской церкви, у задней его стены, заслуживают внимания «весьма древние царские врата», неизвестно откуда взятые; как кажется, едвали возможно сомневаться в том, что это драгоценный памятник времен самого м. Корнилия и что не раз преосвященный входил в них, совершая священное служение.

При входе в самую церковь, поддерживающую на себе верхний храм, невольно убеждаемся, с какою предусмотрительностью прадеды наши воздвигали церкви. Богатырские арки около четырех аршин, раскатываясь полого на стены толщиною более сажени и на столбы, коих квадратные огромные пяты в пять и более аршин в боку, являются как бы не сокрушимыми. Вместо цоколя из под столбов глядят массивные глыбы, нетронутых в своей целости молотом каменносечьца, валунов.

Рисунок 1. Серебряная рака, устроенная над мощами преподобного Мартирия, основателя Зеленецкой обители в 1857 году.

Ближайший ко входу поперечный пролет есть место самое многоценное, замечательное и чтимое богомольцами, стекающимися из отдаленнейших краев отечества. Здесь, направо, пред столбом, находится рака преподобного Мартирия. Она чеканная, медная и посеребренная; на сторонах рельефно изображены несение и погребение мощей угодника. Карниз, опоясывающий верх гробницы, изящного рисунка, сходится на углах к четырем головкам херувимов. На верхней кипарисной доске – изображение чудотворца в венце, с прорезью.

Против раки преп. Мартирия находятся две иконы, малого размера, Св. Живоначальные Троицы и Божией Матери Одигитрии, копия с Тихвинской. Это те самые великие святыни, которые никогда нигде не оставляли преподобного и коими, вера его и дерзновение пред Господом воскресили сына казанского царя Симеона. Риза на иконе жемчужная, с позлащенным окладом и венцом, с гранатами, бирюзой и стразами; вокруг акафистово изображение в серебряной оправе; устроена в 1844 году усердием с.-петербургского купца Старчикова.

Над иконою св. Троицы два образа: Тихвинской Божией Матери и Великомученика Федора Стратилата; над иконою Одигитрии – образа Спасителя, Божией Матери и преподобного Мартирия.

Первоначальная рака преподобного Мартирия стоит правее к окну, над останками погребенного здесь преосвященного Корнилия, благодетеля обители.

У гробницы преосвященного Корнилия, в особом деревянном футляре, сохраняются: мантия, клобук и четки. На футляре, устроенном в форме длинного и весьма узкого четвероугольного столбика, начертана летопись; «Лета 7185 (1677 по Р. X.) августа 6 дня переведен из Казани в Новгород Корнилий митрополит, а взят в Казань из Зеленецкой пустыни, а прежде того времени был на Тихвине архимандрит. И оставил митрополию, сошел с престола в Зеленецкую пустыню построения своего 7203 (1695) марта в 3 день, в 4 неделю великого поста. На престоле был 20 лет 7 месяцев. Представися 7206 (1698) года марта в 5 день на память св. мученика Конона Градаря, на сырной недели в пяток, в 8 часов нощи и погребен в той же Зеленецкой пустыни, Иовом митрополитом великого Новаграда и Великих Лук, в субботу 3 поста марта в 26-й (т. е. 21 по кончине) день, и после отшествия ко Господу в будущий век, положено на сохранение в предыдущие лета его архиерейства: мантия со источники, клобук и лестовка вязанная черная в семь ковчеге и поставлен ковчег с мантиею в церкви Живоначальные Троицы в Зеленецком монастыре, по правые стране у столпа возле игуменского места». Мантия преосвященного Корнилия светло кофейного цвета, богатой материи; круглый белый клобук с жемчужным крестом; эпитрахиль лазоревого бархата, затканная золотом и обложенная зеленою камкою; она по древнему обычаю, составлена из ораря, сложенного пополам и состегнутого одиннадцатью пуговицами; внизу девять кисточек на мантовой тафте; черная вязанная шелковая лестовка и посохи; один с золоченым по краске костылем, очень малый, выбит из латуни и весь скрашен коричневым цветом; на нем три медные яблока обложенные серебром, из коих на одном видна чеканная надпись: «великого Новаграда и Великих Лук». Другой посох высокий, весь из белой кости; третий посох – костыль гвоздем, принадлежал, по устному преданию, самому преподобному, а потому и сохранился в обители.

Пред-алтарный иконостас этого храма, приставленный к передней стороне последнего ряда столбов, чрезвычайно прост и разделяется витыми колонами. Царские врата резные, решетчатые; сверху их Святый Дух в сиянии, и несколько херувимских головок. На право от царских врат, местная икона Спасителя, седящего на престоле, по сторонам иконы Божией Maтери и Предтечи. В самом низу иконы представлены в гораздо меньших размерах, преподобный Сергий Радонежский и Павел патриарх цареградский. Далее иконы Иоанна Богослова, преподобного Мартирия Зеленецкого, а на южных дверях архидиакона Лаврентия. На лево от царских врат иконы Печерской Божией Матери, Живоначальные Троицы и апостолов Петра и Павла, а на северных дверях архидиакон Стефан. Другие иконы, находящиеся в алтаре и вообще в церкви, по своей иконописи не замечательны; церковь же Иоанна Богослова, окруженная громадными каменными сводами, довольно мрачная и не лишена приличного пустынным обитателям характера. О прежней надвратной церкви апостола Иоанна Богослова, в старых монастырских бумагах сохранились сведения, что в 1779 году на северных дверях иконостаса ее была изображение благоразумного разбойника; а холщевый древний антиминс на престоле был освящен преосвященным Корнилием 24 июня 7192 (1684) года, и в ней находились Евангелие 1697 (? – 1637) и апостол 1638 годов.

Церковь Благовещения Пресвятые Богородицы. Она стоит на лево от собора Живоначальные Троицы. Наружное очертание и украшение стен ее чрезвычайно характерны. Главная часть, собственно храм, поднимается высоким кубом над пониженным крылом над алтарем, помещенным в более низком полукруглом выступе. Верх этого церковного куба опоясан тремя бороздчатыми карнизами, с широкими между них архитравами, а невысокая крыша закончена одною шестигранною двух ярусною, небольшой главою. Без всякого сомнения, она первоначально была тоже круглою, и, как крыша, была обита тогда зеленою глазурованною черепицею, которая сохранялась до 1779 года, а теперь же не осталось от нее и следа. Фасс двух-этажного крыла, обращенный к собору (южный), украшен русскою лепкой. В холодную паперть этой церкви некогда вело весьма оригинальное в два схода крыльцо; сверх того был устроен деревянный, на столбах, крытый переход, соединявший ее с собором Живоначальные Троицы; он разнообразил общий вид и весьма удобно связывал во едино для крестных ходов и других случаев, главные части священных зданий обители. Все это было уничтожено в конце прошедшего века. Нынешний вход с портиками на колонках (у западной стены) лестницею проведенною в окно, из которого сделали дверь, весьма не искусного рисунка.

О внутренности церкви нельзя сказать ничего особенного. Она поместительна в низкой и более широкой в притворной своей части, в высокой же, где совершается богослужение. представляет место довольно тесное и для служащих, и для клиросов. Деревянный иконостас не богатый, с позолотою по тёмно-голубому грунту; царские врата гладкие, старинного рисунка, с верхом вырезанным в виде грибка, в котором изображено Благовещение; над ним на доске обратно вырезанной чтобы дополнять дверную прорезь, по древнему обычаю, изображен Спаситель, стоящий под сенью и приобщающий апостолов. Евангелисты написаны с символическими животными, которые в самых древних изображениях не употреблялись. Колонны делят двух-ярусный иконостас на части, но по сжатости размеров его, из боковых дверей, помещается только одна северная. Над царскими вратами помещена Тайная вечеря. Иконы, размещенные в иконостасе, не древнее XVII века. На право, в первом ярусе, за местным образом Спасителя, икона Благовещения Пресвятые Девы, с акафистовым изображением; венцы и ожерелья украшены жемчугом и каменьями; на лево, в том же ярусе, икона Тихвинской Божией Матери, поддерживаемая двумя ангелами; внизу изображена Зеленецкая обитель с предстоящим преподобным Мартирием, в серебряной ризе, с каменьями; далее икона преподобного Мартирия, а на северных дверях архидиакон Стефан. Во втором ярусе, по сторонам иконы Господа Вседержителя, занимающей средину, направо, иконы: св. Иоанна Предтечи, архангела Михаила и апостола Павла; на лево, Божией Матери, архангела Гавриила и апостола Петра. Стены церкви окрашены, купол и алтарная часть расписаны масляными изображениями святых. На горнем месте икона Знамения Божией Матери, в серебряной ризе.

Трапезная часть церкви, подобно Тихвинской, утверждается вся на одном среднем шестигранном столпе, с которого своды раскатываются во все стороны. Здесь, в трапезной части храма, три деревянных иконостаса, два по бокам арки, ведущей в самый храм, а третий окружает три передние (против входа) фаса столба; тут поставлены некоторые из старинных монастырских икон: Господь Вседержитель, архангелы, праотцы, апостолы, святители: Николай, Петр, Алексий, и преподобный Зосима и Савватий и Варлаам Хутынский. Вообще Благовещенская церковь носит характер серьезный, весьма приличный зимнему и вседневному храму пустынного монастыря, с братством не чрезвычайно многолюдным. В ней каждый из старцев может иметь скромное место для молитвы, с которого богослужение хорошо слышно и видно.

Первый антиминс, для Благовещенской церкви, был освящен митрополитом Корнилием 14 сентября 7191 (1686) года.

Колокольня. Она стоит отдельно, направо от собора Живоначальной Троицы. Это громадный каменный осмигранный столб заостренный кверху. Высокая колокольня, во времена митрополита Корнилия, была величава и прекрасна по своей простоте, вполне соответствуя всему, что с таким тщанием и любовию построил преосвященный Корнилий. Верхние ярусы ограненного столба Зеленецкой колокольни складены поуже и это незначительное утоншение придает колокольне много легкости; устыпцы же составляют в ней красивые пояски. Верхний ярус, с открытыми пролетами, гораздо выше нижнего, который разделен простыми углубленными коробками, по две рядом под каждым пролетом: над ними тянется узкий поясок из таких же углубленных коробочек. Если-бы надстроить верхний ярус колокольни и переделать верх, по характеру рисунка церковных глав, то Зеленецкая обитель имела бы одну из величественнейших колоколен чисто православного стиля. Колоколов, замечательных по весу, Зеленецкая колокольня не имеет. На ней самый большой колокол весит 224 пуда, потом в 108, в 49, 39, 12 и несколько малых.

Ризница и библиотека. Ризница Зеленецкого монастыря заключает в себе только самое необходимое. Из четырех комплектов сосудов – потиров, дискосов, блюдец и звездиц, лучшие пожертвованы в 1847 году; из них особенно замечательна чаша, украшенная филигранною по верху серебряною работою. Из Евангелий лучшее по красоте и богатству устроено архимандритом Феофаном в 1847 году. По древности замечательны два напрестольных Евангелия. На одном из них, в серебряном окладе, встречается надпись: «Лета 7184 (1676 г. по р. Хр.), месяца августа, построено сие Евангелие великим господином преосвященным Корнилием, митрополитом Великого Новаграда и Великих Лук, во святую обитель Живоначальные Троицы и преподобного игумена Мартирия, в Зеленую пустыню». Другое в 4 д. л. с лицевой стороны обложено серебряным окладом без пробы и с накладными серебряными по среди – распятием с предстоящими, и в наугольниках – Евангелистами. С не лицевой стороны имеются пять небольших серебряных накладок. Богодухновенная книга сия Божиею помощию напечатана при Царе Алексие Михайловиче, в 6-е лето патриаршества Иосифа. По заглавным листам сего старинного Евангелия идет следующая подпись скорописью... «175 г. (1667 по Р. Хр.) июня в 29 день сие Евангелие напрестольное печатное в полдесть оболчено бархатом зеленым. Оклад серебряный весом тридцать семь золотников дал в вечное сокровище в церковь во имя к Нерукотворенному святому образу что в Великом Новегороде, на Софейской стороне... подъячий Петр Меркурьев, для поминку душ своих родителей...». Судя по надписи, должно полагать, что это Евангелие принесено в Зеленецкую пустыню из одной из новгородских церквей. В имуществе, бывшего Зеленецкого монастыря игумена, Варсанофия, найдено было Евангелие, печатанное в 1644 году258.

Святых крестов напрестольных и наперсных довольно; более замечательные из них: 1) Наперсный крест с надписью: «Лета 7203 (1695 по Р. Хр.), месяца октября сей крест серебряной позлащен с мощами святых построил великий господин преосвященный Корнилий митрополит Новаграда и Великих Лук, в Троицко-Зеленецкой монастырь своею келейною казною; весу в нем 178 золотников». В кресте, в его возглавии, находятся св. мощи: апостола и евангелиста Матфея, Дионисия Ареопагита, Григория Богослова; в поперечнике: св. праведного Лазаря, Феодора Тирона, Михаила Синадского, св. Анастасии, Иакова Перского, муч. Татианы, муч. Евстафия; Ниже поперечника – мощи Евфимия Суздальского. 2) Напрестольный крест, украшенный стразами и финифтью, мелким жемчугом и каменьями, сребропозлащенный, устроенный Михаилом Асифилогием для положения, после его смерти, в раку преподобного. 3) Крест, устроенный в Риме, находившимся там при посольстве архимандритом Герасимом, пожертвованный им в 1846 году, чрезвычайно изящной формы; особенного внимания заслуживает изображение Св. Духа, и 4) малый наперсный крест с св. мощами: Михаила, Григория Богослова, великомуч. Варвары, Иоанна Златоустого и равноапостольного князя Владимира.

Старинные складни, сохранившиеся от времен м. Корнилия, мерою в 5 вершков, в сребропозлащенном окладе, замечательны по своей древности. В них изображены: в средине – Деисус, т. е. Спаситель с престоящими Божией Матерью и Предтечею; по сторонам, на створах складней, в двух отделениях, написаны – архангелы Михаил и Гавриил, св. апостолы Петр и Павел, и преподобные Кирилл Белоезерский, Антоний Римлянин, Варлаам Хутынский и Александр Свирский; по полям, в круг главного изображения – Деисус, на створах всего 20 чеканных изображений, именно: вверху Господь Саваоф с двумя ангелами по сторонам, стоящими на коленах и держащими Честный Креот, трость и копие; в наугольниках четыре евангелиста; по сторонам: св. Василий Великий, апостол Андрей Первозванный, Иоанн Златоуст, и преподобные Пахомий и Антоний Сийский; внизу, преподобные Зосима и Савватий, святители Никита и Иоанн Новгородские и Николай Мирликийский Чудотворец; на створцах: священномуч. Василий Анкирский и св. мученица Параскева.

О священномученике Василие Анкирском и муч. Параскеве в Зеленецкой обители сохраняется предание, что это были св. соименники и небесные покровители родителей преосвящ. митр. Корнилия. Эта мысль подтверждается еще и другим старинным образом св. муч. Параскевы, постоянно почти у гробницы преосвященного находившейся, по ныне снятым, по случаю помещения на сем месте образа святые Живоначальные Троицы.

Богатых кадил, подсвечников, водосвятных чаш, паникадил и блюд и т. п. не имеется в Зеленецком монастыре. Из старинной утвари, сохранившейся до ныне, можно указать на семь серебряных, низшего достоинства блюд, употреблявшихся, надо думать, при трапезах. Все они имеют надписи: на первом: «блюдо строителя иеромонаха Филарета Козловскаго». На втором и третьем: «блюдо Зеленые пустыни». На четвертом и пятом, между буквами Б. Ф. С. К., «дача в Зеленецкий монастырь». Шестое с надписью разных почерков: «блюдо Ризничего Варлаама», – другим почерком «отдано в Зеленецкий монастырь». Седьмое с буквами Б. З. М., т. е. блюдо Зеленецкого монастыря. А на обороте полей: «архимандрита Кирилла». Последнее блюдо с коронными клеймами.

В Зеленецкой обители есть пять клобуков древней формы; один из них совершенно ветхий; они принадлежали лично преосвящ. Корнилию. Напрестольные одежды, воздухи, посохи, митры, ризы, набедренники, эпитрахили в достаточном для употребления количестве, но не отличаются богатством и многие носят характер не нынешнего: времени, как например, эпитрахили из орарей, застегнутых пуговицами. Для соборных и то малых служений, кажется, есть не более трех ризниц, и то не все ризы одинаковые; на гробницу преподобного два покрывала не роскошные.

Любопытна ложечка из жемчужной раковины и ручкой перегибающейся пополам и составляющей вилку; вещица эта может принадлежать к XV или XVI веку.

Весьма не многотомная библиотека Зеленецкой обители состоит из книг служебных и некоторого числа поучительных духовных, отличается крайнею скудостию. За исключением напрестольных Евангелий, укажем на Октоих, сиречь осмогласник, – напечатанный в Москве, в 1715 году между патриаршеством, в лист. По листам книги встречается надпись: «1748 год, месяца ноямбрия. Дан октоих вкладу в Старо-ладогской Николаевской монастырь». Очевидно, эта книга досталась Зеленецкому монастырю в то время, когда был приписан к нему Никольский монастырь. Из учительных книг – Меч духовный, т. е. поучения на воскресные и праздничные дни, напечатанный в Киево-Печерской лавре, в лист, 1666 году; Трубы словес, поучения на дни нарочитые праздников Господских, Богородичных, в лист, напечатаны в той же Киево-Печерской лавре, в 1679 году; сочинения Лазаря Барановича архиепископа черниговского и одна четвертая часть Добротолюбия, первоначального издания, в лист.

Из рукописей, заслуживающих внимания; а) рукописный синодик, в ¼ листа, принадлежавший Староладожскому Николаевскому монастырю. В нем сначала помещено суждение о важности поминовения усопших и записки имен в синодики. В числе разных родов, записанных в синодик, встречаются: род святейшего Филарета патриарха московского, Зосимы Соловецкого чудотворца, Александра Свирского, новгородских митрополитов Исидора и Макария, Арцыбашева-Ржевского, Сабуровых, Кушелева. По отметкам дней, сделанных на полях синодика, видно, что на каждой седмице, кроме воскресного дня, назначено было для прочтения определенное количество листов. б) Рукопись, заключающая в одной книге, в лист, службу и житие преподобного Мартирия и летопись замечательных событий Зеленецкой обители, доведенную до 1790 года, не известного составителя. Письменных древностей, замечательных актов ни каких в монастыре не находится. В 1744 году на Высочайшее повеление о взятии верных копий со всех патриарших и государственных грамот, имеющихся в Староладожском, Ивановском и Зеленецком монастырях, зеленецкий настоятель с братиею отвечали, что в нем не имеется никаких грамот. А крайняя скудость письменных сведений составляет одно из главных затруднений при составлении описания.

Каменные корпуса, часовни и хозяйственные строения.

Каменные корпуса, сохранившиеся от времен м. Корнилия, построены прекрасно. Стены толсты и сухи, этажи на сводах, окна не велики, а кельи не весьма обширны и теплы.

Со входа в нынешние св. врата, тотчас на лево от них, параллельно южной стене и не в значительном от нее расстоянии, стоит обширный, двухэтажный, крытый железом корпус на 27 сажен длины и в 4 сажени ширины. В каждом этаже помещается по 12 братских келий. Другой, направо, по направлению восточной стены, примыкая узким боком к южной, прежде бывший настоятельский, тоже двухэтажный, крытый железом, на 11½ саженях длины и 6½ саженях ширины. В верхнем этаже, налево, нынешние настоятельские кельи, направо до пяти келий братских и кладовые; в нижнем братская трапеза и кухня. Далее, в западной стене, не большой каменный двухэтажный корпус, крытый железом, на 8 саженях длины и в 4½ саженях ширины, построенный после м. Корнилия, на месте первоначальных св. ворот, широкий пролет которых не тронут и занимает середину нижнего яруса; на наружной стене их, над решетчатыми железными воротами, лежит балкон верхнего яруса.

Четвертый корпус у северной стены, составляя часть ея, трехэтажный крытый железом, на 15 саженях длины и 4 саженях ширины. В низах находятся кладовые и погреба, над ними швальни, хлебные амбары и проч. Это тот самый корпус, в котором раскольники предали себя пламени.

Часовни Зеленецкого монастыря расположены в разных местностях. Каменная часовня, с куполом и фронтоном на Ионийских колоннах, находится близ монастыря и сооружена архимандритом Кириллом. В ней помещены несколько старых икон – Одигитрии, Печерской Божией Матери, препод. Мартирия, Зосимы и Савватия и трех новгородских святителей. На старой дороге в деревню Усадище, не далеко от монастыря, находится деревянная часовня. В ней можно видеть, замечательную, по древности, икону Страшного Суда, которая есть точная копия с Тихвинской. Близ деревянной часовни стоит открытый четырех-угольный навес (сень), совершенно русского рисунка, на четырех резных столбиках. Эта, в настоящее время, полуистлевшая часовенька была устроена с незапамятных времен, под находившимся тут крестом, поставленным, по преданию, на первом месте водворения препод. Мартирия в Зеленой пустыне. На земле имеются заросшие следы древнейшей дороги, пролегавшей прямо отсюда чрез мхи. У этой часовенки 3 февраля 1747 года, в проезд императрицы Елизаветы Петровны из Тихвина и по выезде из посещенной ею Зеленецкой обители, лошади ее берлина (экипаж), первоначально замявшиеся у часовни преподобного, тут вторично замялись и остановились, не повинуясь никаким понуждениям, пока государыня не послала в обитель просить молитв с обещанием милостыни в 1,000 р.

На высоком берегу р. Сяси, где устроен паром для переезда на дорогу к обители, в 8½ верстах от монастыря, устроена деревянная часовня. Часовня эта очень ветха и в ней помещены несколько весьма ветхих и небогатых икон. На дороге от р. Волхова к Гостинопольской пристани, чрез так называемое Заболотье, в 3 верстах от обители, находится маленькая часовня в честь св. пророка Илии, построенная в 1835 году.

От дороги, до нынешних св. ворот, проложена аллея из лип и берез, а вправо и влево от нее зеленые куртинные лужки, огражденные палисадом во все протяжение этого фаса стены, около которой устроена дорожка для прогулки вокруг всего монастыря, обведенная не широким рвом, чрез который переброшен от аллеи мост с железными красивыми перилами.

На левом лужке у ворот, под красивым осьмигранным, на каменном фундаменте, шатром, с куполом и крестом, находится колодезь, вода которого, сочащаяся сквозь песок, очень чиста и вкусна.

На правой стороне дороги, против св. ворот, каменная, двух-этажная, крытая железом гостиница для богомольцев, на 19 саженях длины и 4 саженях ширины, с теплым коридором. В ней четыре комнаты на верху и столько же внизу. Средние ворота ведут во двор, где находятся деревянные – амбар, каретные сараи, конюшни на 19 саженях, с навесом в 14 сажень.

Для полноты описания перечислим кратко все остальные хозяйственные строения, переправленные частию в 1845, 1847 и 1849 годах и из которых некоторые помещаются в линию с гостиницею, по обе ее стороны, а другие разбросаны на удобных по обиходу местах монастырской земли.

Скотный двор заключает в себе главный дом на 7½ саженях, в котором два жилья, с сенями между ими и кладовыми внизу. Другой дом на 9 Саженях, о двух же жильях, между которыми погреб. Хлевы кругом на 50 саженях с сеновалами, по средине двора деревянный бак с очагом и котлом, на двух квадратных саженях, для согревания воды. Два телятника, один на 7, другой на 4 саженях и прачешная на 5 саженях. Служительских домов четыре: в два жилья на 5 саженях и при нем службы на трех саженях – это один; другой о трех жильях на 8 саженях и при нем службы на 7 саженях; третий о двух жильях на 5 саженях и при нем службы на 7 саженях, четвертый в одно жилье, квадратный, на 4 саженях. Для проезжих постоялый двор с одноэтажною харчевнею, на 16 саженях длины и 4 саженях ширины; при ней амбары, навесы с хлевами, конюшнями, сенниками, кругом на 62 саженях и особо два навеса по средине двора, каждый на 17 саженях. Далее, пекарня на 5 саженях, кузница на 3 саженях и при ней изба; мельница водяная на 5 саженях, ветряная на срубе; сенной сарай на 6½ саженях, баня братская на 6 саженях, служительская на 4 саженях и наконец овин на 16 саженях. Монастырь содержит до 14 лошадей и около 40 коров.

В 5 верстах от монастыря, в Буборине, где лежат пашни монастырские, есть на дороге постоялый двор, с одноэтажною харчевнею на 11½ саженях длины и 4 саженях в ширину, при нем амбар с навесами и сенниками, кругом на 19 саженях, да по средине двора на 14-ти. Тут же не большой скотный двор на 9 и 7 саженях и при нем изба.

Зеленецкий монастырь, оставленный в 1762 году на своем пропитании для содержания Долгоуза, за исключением крестьян, отобранных по именному указу Императрицы Екатерины II, владел землями, сенными покосами, лесными угодьями, рыбными ловлями. В настоящее время некоторые из этих владений удержались за монастырем и служат средствами материального обеспечения его безбедного существования.

Запашки – одна, при Буборине, около 35 четвертей, а другая близь монастырских стен, весьма не давняя и не обширная, конечно, уже ничего не могут представлять для сбыта и продажи, хотя рожь родится очень хорошая. Монастырь производить несколько льна, имеет огороды; но они вряд ли дают все необходимое для братской трапезы. В рыбе, особенно свежей, совершенный недостаток; круто соленую привозную, весьма не высокого качества, можно получать и то высокою ценою. Молочные скопы все употребляются дома и служат наибольшим подспорьем трапез в непостное время. Сено, которого собирается иногда до 12 тысяч пудов, расходуется на свой скот.

Лес, по временам, приносит некоторый доход, так как, с разрешения начальства, он рубится и продается малыми участками, но много его вымыкает и глохнет. Для уборки повалившегося леса, на огромных пространствах, недостает рук. При более благоприятных условиях, этот повалившийся лес мог принести доход.

По климату и свойству почвы, обширная пустыня в иной год представляет столько лесных ягод и грибов, что можно бы иметь от них немалую выгоду, но этими мелкими богатствами севера пользуется не братия, а жители окрестных селений. Женщины и дети целыми селениями посвящают себя собиранию ягод и грибов.

Круглый год в церквах Зеленецкого монастыря нет почти никого, кроме братии, что весьма понятно, так как трудно идти к всенощному бдению или Божественной литургии за 10, 15, 20 верст; только на память преподобного (11 ноября), в праздник Благовещения, Живоначальные Троицы, да 30 Августа, бывает самый большой приток богомольцев; но и он не превышает 400 или 500 человек из окрестных не богатых крестьян. Очевидно, от такого незначительного стечения богомольцев в продолжении целого года доход церковный не может быть значительным. И действительно, доход кружечный, свечной и проскомидный и проч. едвали когда переходит за 1000 руб. в год. Часовня при р. Сяси, которая зимою закрывается, приносит в лето не более 75–80 р. сер., а ближайшая к монастырю, закрытая летом, зимою открывается; но и эта соберет не более 100 р. в зиму. Зимний путь, называемый Ярославским, по которому некогда тянулись ежедневно и в большом числе извощики с кладью и с приказчиками, известными в народе под общим наименованием ярославцев, содействовал увеличению монастырских денежных сборов; но с устройством московского железного пути все изменилось и пришло в упадок, и самый денежный сбор стал незначительным. Две харчевни, ближняя и дальняя, которые прежде отдавались в аренду за 600 р., ныне не приносят этой суммы. Вообще все источники, какие имеет монастырь в своем распоряжении, с трудом обеспечивают его современное положение.

Число монашествующих и послушников, не смотря на постоянные перемены, доходит до 40 человек. Общежительство полное; кроме внутренних частных церковных и монастырских послушаний, бывают и общие, на полевых работах. Служители штатные, в определенном законом числе, были одно время заменены людьми наемными.

Богослужение круглый год совершается: утреннее пение в 4 часа пополуночи, литургия в 9 часов утра, а вечерня в 5 и 6 часов, смотря по удобству, представляемому временем года.

Самая драгоценная святыня, прославившая Зеленецкой пустынный монастырь, это мощи препод. Мартирия. Для поклонения преподобному стекаются русские православные богомольцы с разных мест обширного русского государства. Слава о подвижнических трудах, украшавшая его при жизни, еще более возросла после его смерти. М. Корнилий, всегда имея глубокое благоговение к препод. Мартирию, для благочестивого назидания верующих, описал жизнь его и сочинил некоторые стихиры259.

Служба препод. Мартирию составлена по общей минее по уставу службы «Преподобному единому», с следующими отличиями: 1) Стихиры на малой вечерни составлены вновь потому, что в общей минее их не положено; 2) Тропарь святого особый, не из минеи; 3) На велицей вечерни: стихиры 7 гласа «на Господи воззвах» – из общей минеи, «слава» того же гласа – составлена особая стихира «и ныне» – Царь Небесный». Стихиры на литии и стиховная составлены вновь; так же светилен, богородичен и стихиры на хвалитех. – Вообще все последование службы препод. Мартирию, совершаемое 11 ноября, как и житие его составлены преосвящ. Корнилием, бывшим пострижеником Зеленецкого монастыря.

В заключение описания не лишним находим приложить список лиц, управлявших монастырем в разное время и потрудившихся, или лучше сказать потративших много сил на благоустройство обители.

Настоятели Троицкого Зеленецкого монастыря.

Мартирий, преподобный основатель монастыря между 1565–1570 гг. – В 1582–1583 гг., по актам он известен как строитель и сряду как игумен монастыря; преставился 1 марта 1603 года.

Иустин, священник, вместе с келарем Порфирием да казначеем Сильвестром упоминаются в Писцовой книге 1620 года.

Сильвестр, старец, упоминается в 1624 году. На его имя, по случаю разорения монастыря Шведами, дана под этим годом подтвердительная грамота от царя Михаила Феодоровича «О трех вытях земли», пожалованной Зеленой пустыне грамотою царя Феодора Иоанновича в 1595 году. Старец Сильвестр в 1628 году был строителем при игумене Закхее.

Закхей, игумен, упоминается в 1628 году.

В грамоте от 10 января 1650 года упоминаются черный поп Иосиф и строитель Арсений.

Корнилий, строитель, черный поп в 1663–1664, а в 1665 и 1666 годах был архимандритом Тихвинского монастыря. В описании Тихвинского Богородицкого монастыря, изд. в 1859 году, значится, что архимандрит Корнилий переведен в 1668 году в Зеленецкий монастырь, а отсюда в 1673 году хиротонисан в митрополита казанского; с 1674 года был митрополитом новгородским; скончался 5 марта 1698 года на покое, в Зеленецком монастыре.

Феодорит, игумен, упоминается в 1665–1668 годах. По Зеленецким грамотам в 1674 и 1675 годах Киприан старец и келарь Феодосий, черный поп (в 1675 г.) да казначей Тихон. Засим ряд игуменов Зеленецких становится почти не прерывным.

Феодорит, игумен, вь 1675–1677 годах.

Иосиф, игумен, в 1677–1679 годах. При игуменах Феодорите и Иосифе, с 1675 года показывается по грамотам Боголеп, старец, келарь. Он келарем именовался в 1680, 1685 и 1689 годах.

Феодорит, игумен, с начала 1680 до половины 1682 года.

Иеремия, игумен, в 1683 году.

Ефрем, игумен, в 1698–1703 годах. Он был по август 1703 года вместе и закащиком, т. е. блюстителем благочиния в Ладожском и Тихвинском краях. При нем строителем состоял в 1699–1700 года иеродиакон Венедикт Баранов.

Лаврентий, игумен, в 1711 году.

Варсанофий, игумен, в 1712 году.

Ефрем, игумен, с 1714–1719 год.

Лаврентий, игумен, с 1719–1721 год.

Иоиль, игумен, с 1721–1739 год, из вдовых священников села Выдропуска, новгородской епархии, поступил в монашество в Хутынский монастырь в 1714 году и посвящен иеромонахом преосвященным Иовом митрополитом новгородским; потом 25 февраля 1716 года поставлен во игумена в Кирилов новгородский монастырь, а отсюда перемещен 22 января 1721 года в Зеленецкий монастырь и здесь состоял игуменом по 21 декабря 1739 год.

Сергий, иеродиакон, управлявший монастырем с 1739 по 1747 год, священнический сын, новгородской епархии, был в монастыре сперва псаломщиком; в монашестве с 1719 года; иеродиаконом с 1720 года. При нем в 1747 году Зеленецкий монастырь осчастливлен посещением императрицы Елизаветы Петровны. Иеродиакон Сергий умер в 1752 году, состоя казначеем монастыря.

Иосиф, строитель, с половины 1747 года, поступил сюда из управителей новгородского Сковородского монастыря и был здесь по 1752 г.; при нем 24 июля 1747 года случился в монастыре пожар.

Иосиф, строитель, определен 16 октября 1752 года из иеромонахов Юрьева монастыря и состоял по 1757 год.

Иосиф (Шаров), игумен, с 1757–1765 год, из строителей Гостинопольского монастыря.

Иов, игумен, с 1765 по 1771 год. Игуменом Иовом оканчивается строительское и игуменское настоятельство и начинается архимандритское. В Зеленецкий монастырь переведен архимандрит с монахами из упраздненного староладожского Николаевского монастыря.

Архимандриты:

Вениамин I-й (Румовский) с 1771 по 1774 год. Родился в 1739 году; в монашество вступил на 20 году своего возраста; сперва был учителем с.-петербургской Александро-Невской семинарии, с 1768 года префектом ее и преподавателем философии. При получении сана архимандрита Староладожского Николаевского монастыря он состоял ректором той же семинарии и преподавателем богословия. Должности сии сохранил и в звании настоятеля Зеленецкого монастыря; переведен в 1774 году 16 января в Сергиеву пустынь, что близь Стрельны, и того же года поставлен епископом Олонецким; после был архиепископом нижегородским; умер в 1811 году, в Нежине.

Транквиллин, с января по 27 число августа 1774 года; назначен сюда из Новгородского Антониева монастыря, где состоял с 1776 года, будучи вместе и ректором семинарии; отсюда переведен в Успенский монастырь, Вятской губернии, в котором и скончался в 1775 году.

Иоанникий (Орловский) с 1774 по 1782 год, из ректоров Александро-Невской семинарии. Состоя настоятелем Зеленецкого монастыря, он оставался при ректорской должности; отсюда переведен в Солотчинский монастырь, в Рязанской епархии, где в 1802 году и скончался.

Вениамин II-й (Багрянский) с 1782 по 1783 год. Москвич, священнический сын, обучался в московской духовной академии до класса философии; в 1776 году, по Высочайшему соизволению, отправлен был в Лейденский университет, где слушал философию, математику, историю и изучал языки: еврейский, греческий и французский. По возвращении, в 1776 году, в Россию пострижен в монашество (мирское имя Василий) и определен префектом и учителем философии новгородской семинарии; откуда с архимандритством в Зеленецкий монастырь назначен ректором Александро-Невской семинарии; с 1784 года состоял ректором новгородской семинарии; после был епископом Иркутским, 1814 года.

Иннокентий I-й (Полянский), с 1 января 1784 по 1785 год, священнический сын, Рязанской губернии и уезда, села Полян, родился в 1751 году; обучался в рязанской семинарии, а по окончании курса в 1773 году принял монашество и был сперва учителем, потом префектом; в 1778 году состоял префектом в Александро-Невской семинарии (22 июля), и с 28 августа 1782 года в Московской, по тогдашнему названию славяно-греко-латинской академии; 14 сентября того же года произведен игуменом Знаменского монастыря. С получением ректорства Александро-Невской семинарии, в декабре 1783 года, он посвящен в архимандрита Зеленецкого монастыря 1 января 1784 года.

Антоний, с 14 января 1786 по 25 июля 1788 года, произведен из иеромонахов, при академии наук; потом из Зеленецкого монастыря переведен в Сергиеву пустынь.

Иоасаф (Клоков), с 23 декабря 1788 по 11 августа 1792 года, из игуменов новгородского Деревяницкого монастыря.

Анастасий (Братановский), с 8 сентября 1792 по 13 марта 1795 года, из иеромонахов, – законоучителей при сухопутном кадетском корпусе; принял монашество в 1790 году.

Феофилакт (Русанов), с 13 марта 1795 по 29 мая 1796 года, из иеромонахов; законоучитель корпуса чужестранных единоверцев.

Ксенофонт (Троепольский), с 16 июля 1796 по 1798 год, из иеромонахов, префект Севской семинарии. С назначением в Зеленецкий монастырь он определен законоучителем в Морской Шляхетский корпус.

Флавиан (Ласкин) с 1798 по 1799 год, из иеромонахов, префект Александро-Невской академии. В должности этой он оставался и по назначении его архимандритом Зеленецкого монастыря.

Евгений (Евфимий) Болховитинов, с 11 марта 1800 по 27 января 1802 года, из вдовых протоиереев Воронежской епархии, сын священника г. Воронежа; учился в Московской духовной академии; с 1796 года протоиерей и префект той же семинарии; 9 марта 1800 года пострижен в монашество, а 11 марта поставлен архимандритом Зеленецкого монастыря.

Израиль (Иакинф) Звягинцев, с февраля 1802 по март 1806 года. Обучался в Севской семинарии и с.-петербургской учительской гимназии; по окончании курса проходил службу в народных училищах, сперва с званием учителя, потом смотрителя народных училищ с.-петербургской губернии. В 1798 году произведен в чин 12 класса и определен в Орловскую семинарию префектом и учителем философии. В 1801 году вступил в монашество и сделан ректором той же семинарии. В 1802 году перешел в С.-Петербургскую епархию и произведен в архимандрита Зеленецкого монастыря.

Порфирий (в мире Петр Кириллов), с марта 1806 по август 1808 года; обучался в Московском университете и в продолжении курса получил две серебряных и одну золотую медали от юридического и философского факультетов. По окончании курса, в 1803 году, он был принят митрополитом Амвросием в с.-петербургскую духовную академию учителем геометрии; в 1806 году определен архимандритом Зеленецкого монастыря.

Вениамин III (Весновский), с 2 октября 1808 по 9 ноября 1809 года; был учителем при Невской академии и иеромонахом при миссиях в Мадрите, Париже и Константинополе.

Гедеон (Федотов), с 14 октября 1810 по 1816 год; был учителем в Белогородской семинарии и там пострижен в 1799 году; потом учителем С.-Петербургской семинарии и соборным иеромонахом в Александро-Невской лавре; в 1803 году послан на остров Кадьяк, с назначением благочинным камчатских и американских наших церквей.

Парфений, с 1816 по 1 марта 1819 года, из казначеев Александро-Невской лавры, отсюда перемещен в Александро-Свирский монастырь.

Паисий, с 1819 по 1822 год, из казначеев Московского Новоспасского монастыря.

Иннокентий III, с 10 июля 1822 по 1829 год, из строителей Введенского островского монастыря, что на реке Ояти.

Кирилл, с 1829 по 1839 год. В монашество вступил в Тихвинский монастырь из вдовых диаконов Канецкого погоста, Тихвинского уезда; определен в Зеленецкий монастырь из игуменов Островского Введенского монастыря, с назначением благочинным пяти соседних монастырей. С 1820 по 10 июля 1822 года был строителем Ондрусово-Николаевской пустыни, что близ Ладожского озера, где оставил по себе память устройством нового флигеля для жительства братий. В Введенском Оятском монастыре за исправное и ревностное прохождение строительской должности получил сперва (21 января 1824 г.) дозволение употреблять при церковных в своем монастыре служениях игуменский жезл, а потом (25 апреля 1827 г.) произведен в сан игумена и сделан благочинным. Как находившийся в Зеленецкой обители несравненно долее всех своих предшественников и не имевший подобно многим из них должности в Александро-Невской лавре, которая бы отвлекала его от пустыни, заставляя быть в Петербурге, он более всех их потрудился приведением в порядок зданий Зеленецкого монастыря.

Аарон, с 1839 по 1842 год, был игуменом и экономом Александро-Невской лавры; должность эта была оставлена при нем и по назначении его в Зеленецкий монастырь.

Никанор, с 24 ноября 1842 по 9 ноября 1845 года, из казначеев Александро-Невской лавры.

Иакинф, иеромонах, управлявший в звании казначея монастырем до 20 июня 1846 года.

Феофан (Комаровский), игумен, с июня 1846 по 1848 год; из дворян; был наместником в Сергиевской пустыне, в которой принял монашество; потом, по март 1844 года, управлял Нилосорской пустынею, был строителем в Староладожском Николаевском монастыре; из зеленецких игуменов перемещен в Кирилло-Новоезерский монастырь260.

Иннокентий IV (Немиров), архимандрит, с 21 апреля 1851 по 5 октября 1855 года. По окончании, в 1830 году, курса в с.-петербургской духовной академии с степенью кандидата, поступил, в звании иеромонаха, в состав пекинской Российской императорской духовной миссии и был членом ее с 1840 по 1850 год; по возвращении из Китая посвящен в архимандрита и определен настоятелем Зеленецкого монастыря.

Аполлос, игумен Староладожского Николаевского монастыря; управлял монастырем по 19 декабря 1855 года.

Иаков, с 15 декабря 1855 по 1857 год; обучался в тульской духовной семинарии с 1834 по 1838 год и в московской академии с 1838 по 1842 год; в мире назывался Василий Поспелов, священнический сын; в монашество пострижен 6 апреля 1842 года, в московской духовной академии, 22 лет; 29 июня того же года рукоположен во иеромонаха; 21 сентября 1842 года назначен учителем в орловскую духовную семинарию; 15 декабря 1855 года определен настоятелем Троицкого Зеленецкого монастыря.

Геннадий, с 1857 по 1859 год; обучался в доме родителей, из дворян Черниговской губернии; в монашество пострижен 28 июня 1817 года; определен послушником в Глинскую Богородицкую пустынь, Курской губернии, 7 марта 1813 года; 29 июля 1817 года рукоположен в иеродиакона; 25 декабря 1828 г. рукоположен во иеромонаха и определен на должность эконома с.-петербургской духовной академии; 14 февраля 1850 года казначеем лавры; 24 марта 1857 года назначен настоятелем Зеленецкого монастыря, с возведением в сан архимандрита.

Илларий, с 1859 по 1865 год, из мещан города Олонца; родился в 1800 году; в мире назывался Иаков Иванов Заостровский; в монашество пострижен 1 февраля 1830 года в Тихвинском Большом монастыре; определен послушником 27 июня 1827 года; рукоположен иеродиаконом 6 августа 1830 года, иеромонахом 17 мая 1834 года; перемещен казначеем в новгородский архиерейский дом 7 ноября 1836 г.; определен строителем в Антониев Дымский монастырь 29 сентября 1839 года; произведен в сан игумена Отенского монастыря 15 августа 1851 года; определен настоятелем Зеленецкого монастыря с возведением в сан архимандрита 7 июня 1859 года.

Казначей, иеромонах Пахомий, с 11 января по 19 октября 1865 года. Родился в 1805 году; обучался в новгородской духовной семинарии и исключен из среднего отделения; в мире назывался Петр Автономов Рябовский; пострижен в монашество 14 июля 1838 года в Антоньевом монастыре; рукоположен во иеромонаха 24 июня 1839 года; 2 июня 1859 года награжден наперсным крестом; 26 октября 1859 года перемещен казначеем в Зеленецкий монастырь.

Иосиф, архимандрит с 25 сентября 1865 по 10 января 1867 года; обучался в доме родителей, из мещан Ярославской губернии; в монашество пострижен 23 февраля 1824 года; рукоположен во иеромонаха 10 февраля 1828 года; награжден золотым наперсным крестом 9 апреля 1843 года; орденом Анны 3 степени 21 апреля 1862 года, с возведением в сан архимандрита; определен настоятелем Зеленецкого монастыря 25 сентября 1865 года.

Парфений, с 10 января 1867 по 6 августа 1870 года. Обучался в новгородском духовном училище и исключен из высшего отделения, сын дьячка; в мире назывался Петр Васильев Фиников; пострижен в монашество 12 октября 1847 года в новгородском Хутынском монастыре; рукоположен во иеродиакона 6 августа 1848 года; исправлял должность казначея 29 января 1852 года; рукоположен во иеромонаха 6 ноября 1852 года; управлял Клопским монастырем с 3 сентября 1863 года; награжден наперсным крестом 21 июня 1865 года; утвержден настоятелем Введенского монастыря с производством в сан игумена 7 декабря 1865 года; перемещен в Зеленецкий монастырь 12 февраля 1867 года, и возведен в сан архимандрита 17 апреля 1868 года.

Иоанн, священнический сын, в мире назывался Иаков Никольский; обучался в обояновском духовном уездном училище; окончил курс в высшем отделении; пострижен в монашество 22 декабря 1837 года в курском архиерейском доме; определен в послушники обояновского Знаменского монастыря, курской епархии, 13 декабря 1832 года; перемещен в архиерейский дом 6 мая 1835 года; рукоположен во иеродиакона 23 марта 1839 года; определен письмоводителем по архиерейскому дому 1 января 1841 года; рукоположен во иеромонаха 23 января 1844 года; 3 февраля 1844 года назначен управляющим архиерейскою свитою в С.-Петербурге и помощником казначея по части экономической; 19 мая 1845 года перемешен казначеем и ризничим в Белгородский Троицкий монастырь; 5 июля 1846 года награжден набедренником; 28 февраля 1851 года определен во временный ревизионный комитет при курской духовной семинарии по экономической части; 10 июня 1852 года определен наместником; 20 марта 1853 года, по болезненному состоянию, уволен от сей должности и перемещен в курский архиерейский дом; 18 февраля 1854 года перемещен в число братства Тихвинского Большего монастыря; 15 апреля того же года определен наместником; 22 мая 1858 года награжден золотым наперсным крестом по удостоению св. синода; 15 мая 1859 года пожалован из кабинета Его Величества таковым же крестом; 15 октября 1863 года перемещен настоятелем в Антониев Дымский монастырь; 23 октября того же года посвящен в сан игумена и награжден палицею; 31 марта 1870 года перемещен на должность настоятеля Зеленецкого монастыря, а 26 апреля того же года возведен в сан архимандрита.

Из кратких сведений, собранных о лицах управлявших в разное время Зеленою пустынею, видно, что Зеленецким монастырем заведывали строители, игумены, старцы (иногда) и архимандриты. Одни из них отличались высокою подвижническою жизнию, другие ученостью, соединенною с благочестием; и ко всем им духовная власть относилась с особенным вниманием, удостаивая их важных внешних отличий и высших назначений.

Молитва Преподобному и Богоносному отцу нашему Мартирию, Зеленецкому чудотворцу

О пастырю добрый, наставниче наш, преподобный отче Мартирие! услыши еже к тебе ныне приносимое моление наше. Вемы бо яко духом с нами пребываеши. Ты убо, преподобие, яко имея дерзновение ко Владыце, Иисусу Христу, Богу нашему и к Пречистей Богоматери, буди ходатай и молитвенник теплый о обители сей, юже возградил еси, и о нас недостойных рабех, живущих в ней, – ее же ты просветитель сын и начальник, богособранному твоему братству помощник и заступник, – яко да твоим предстательством и молитвами невредимы на месте сем пребудем: от бесов же и злых человек ненаветованны и от всех бед и напастей свободни сохранимся. Всем же отвсюду приходящим во святую обитель твою и молящимся тебе с верою, и покланяющимся раце мощей твоих, о еже избавитися от всякие скорби, болезни и напасти милостивне поспеши, – даровати же православным мир, тишину, благоденствие и изобилие плодов земных: и о всех нас теплый предстатель ко Господу и помощник душам нашим буди, еже отпуститися нам согрешениям нашим и молитвами твоими, святе, избавитися нам вечного мучения и сподобится царствия со всеми святыми, да славу, благодарение и поклонение воссылаем Единому Богу, в Троице славимому; Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков, аминь.

Тропарь глас 2-й

От юности богоблаженне, Христа возлюбив, отечество оставил еси, и всех мирских мятежей уклонився в тихое пристанище, пречестные обители Богоматери достигл еси: отонюдужо увидев непроходную пустыню, крестовидною зарею показанную, желательне ю обрел еси и в ней вселився, иночествующих собрал еси, и сих ученьми своими, яко лествицею восходною на небо, трудолюбно тщался еси возводити к Богу: Ему же молися, богомудре Мартирие, даровати благочестивейшему Императору нашему Александру Александровичу на враги победы и душам нашим велию милость.

Кондак глас 8-й

Отечества, преподобно, и всего мирского мятежа уклонитися возжелал еси, и в пустыню вселився, тамо во блаженнем безмолвии жестокое житие показал еси, и чада послушания и смирения в нем возрастил оси. Сего ради дерзновение стяжав ко Святей Троице, еже молитися богоблаженне о нас чадех своих, иже же собрал еси и о всех правоверных, да зовем ти: радуйся отче Мартирие, безмолвия пустынного любителю.

Месяца ноемвриа в 11-й день.

3. Церковь Успения Божией Матери

на подворье Новгородского Покровского женского Зверина монастыря

Церковь находится в верхнем этаже монастырского подворья, на углу Надеждинской и Малой Итальянской улиц.

История церкви и подворья следующая: В 1861 году жена генерал-майора, Варвара Михайловна Буткевич, урожденная Путятина, по усердию к новгородскому женскому звериному монастырю и по чувству благоговения к чудотворной иконе св. праведного Симеона Богоприимца, пожертвовала, в вечное владение монастыря, участок земли в 130½ квадр. саж. отделенный от дома и двора ея, и здесь, на собственное иждивение, устроила двух-этажное каменное здание, для помещения внизу подворья, а вверху – храма во имя Успения Богородицы.

Право монастыря на владение участком утверждено 1861 года ноября 20, во 2 департаменте петербургской палаты гражданского суда, за № 75, а 12 февраля 1862 года монастырь введен во владение. Под церковию находится небольшая часовня и, рядом с нею, помещение для жительства монахинь и послушниц, обязанных наблюдать за чистотою храма и за целостью ризницы. Церковь освящена 1863 г. марта 23 дня, преосвященным Леонтием, викарием петербургским, в присутствии великой княгини Александры Петровны.

Главную святыню храма составляет икона Успения Божией Матери, привезенная из старого Иерусалима монахиней Анною Булатовою.

Для служения при церкви полагается особый священник, с жалованьем в 600 р. с. в год, из церковных сумм.

Обязанности чтения и пения отправляют трое певчих, получающих, каждый, по 180 р. с. в год. Церковный сторож получает в год 144 р. Священник, кроме жалованья пользуется церковными доходами, но не имеет квартиры. Весь церковный доход целится на две части. Одна часть идет на содержание причта, другая – в пользу монастыря, в котором живет ныне до 206 сестер.

Настоятелем церкви в настоящее время состоит священник Василий Петров Колоколов. Кроме упомянутой выше Булатовой, церковь Звериного монастыря имеет и других ревнителей церковного благолепия. Так, на главной иконе Успения, усердием Варвары Васильевны Дашковой устроена великолепная риза, с драгоценными украшениями. Подле иконы Успения помещается, с левой стороны, образ Тихвинской Божией Матери. Образ этот был, прежнею владетельницей его, Марией Батенковой, отдан, одной еврейке, за долг, сумма которого простиралась до 375 руб. сер. Ревнители церковной святыни, собрав деньги, выкупили образ у еврейки и теперь он украшает здешний храм. Образ Николая Чудотворца, стоящий подле иконы Тихвинской Божией Матери, есть приношение госпожи Полянской. Серебряные ризы на местные образа Спасителя и Богоматери устроены усердием госпожи Кузьминой. Плащаница есть пожертвование Петрова. В числе украшений замечательны также две киоты в виде креста, вмещающие в себе по нескольку икон художественной работы. Один крест помещен против правого клироса, другой – на северной стене церкви. Под этим крестом на металлической доске, начертаны имена святых, лики которых помещены в кресте. Крест этот пожертвован Деминым; стоящий же против правого клироса находится здесь с основания церкви.

К западной стене пристроен вход в церковь из квартиры гг. Буткевич, а над входом находятся небольшие хоры.

При небольших размерах, церковь отличается полною симметрией в расположении частей и достаточно просторна для молящихся. Образцовая чистота в ней напоминает вообще храмы в женских монастырях а постоянное служение привлекает в нее массы богомольцев.

Рисунок 2. Церковь Успения Божией Матери на Зверином подворье.

Приложения

I. Приходские церкви

1. Церковь Благовещения в Новой Деревне

Новая деревня261 находится на окраине Петербурга, на правом берегу Малой Невки, против островов: Каменного и Елагина, по дороге в Сестрорецк. Прежде она называлась «Каменной нос» и село «графское Бестужево-Рюмино».

О времени построения Благовещенской церкви нет сведений в церковных документах, так как эта церковь сперва была причислена к домовой церкви графа Бестужева-Рюмина, бывшей в столице. Притом многие документы погибли во время пожара, в 1803 году. По преданию народному и по сохранившейся в церковном архиве надписи на одном старинном колоколе262 видно, что церковь построена в 1762 г. канцлером Российской Империи, графом Бестужевым-Рюминым, для его крестьян, переселенных из разных губерний. Церковь эта была холодная и в ней служили только летом. В 1765 году, по соизволению графа Бестужева-Рюмина, устроен, для служения зимою, теплый придел во имя св. Александра Невского. Церковь была каменная, круглая; колокола помещались между колоннами купола. В куполе были часы. Все церковное строение и утварь сделаны были на счет графа. В таком виде церковь существовала до 1803 года. В этом году, июня 12, церковь пострадала от молнии: деревянная, над куполом, постройка, сгорела, купол упал и церкви угрожало разрушение. Но, по милости Божией, иконостас и утварь спасены усердием прихожан. При возобновлении церкви особенное усердие показал помещик Сергей Саввич Яковлев. По его ходатайству митрополит Амвросий разрешил, в 1803 году, возобновить церковь, а на время перестройки сделать временную церковь на даче Яковлева. Так было до 1809 г. К этому году церковь перестроена во имя Благовещения, с приделами Александра Невского и мучеников Тимофея и Мавры. Все необходимое для церкви устроено помещиком Яковлевым. В 1828 г., усердием его наследниц храм вновь исправлен и снабжен вновь церковною утварью. В 1851 году сделаны новые поправки на 5,000 р. сер. церк. суммы. При этом помещик Михаил Васильев Шишмарев позолотил, на свой счет, иконостас. В таком виде церковь существует до ныне. Она имеет 12 окон и трое дверей. Покрыта железом. Антиминсы главного алтаря и придела Александра Невского освящены митрополитом Никанором в 1851 году; антиминс придела Тимофея и Мавры освящен 1808 г., декабря 17, митрополитом Амвросием.

К достопримечательностям храма принадлежать: 1) небольшой сребропозлащенный крест, на престоле главного алтаря, с частицею животворящего древа и – мощей святых: святителя Спиридона, преп. Варлаама и Моисея Мурина. Крест пожертвован генерал-лейтенантом Николаем Васильевичем Вахтиным, умершим 8 декабря 1881 г. и погребенным при церкви. 2) большой праздничный колокол, весом в 159 пуд. 35 фунт. По надписи на колоколе видно, что он отлит мая 27, 1856 г. мастером Михаилом Стуколкиным, при священнике Константине Стратилатове и церк. старосте Михаиле Тютюкине. На колоколе изображены: Благовещение, Александр Невский и мученики Тимофей и Мавра.

В храме погребено несколько знатных лиц. Так здесь погребены: граф Алексей Петрович Никитин († 27 февраля 1858 г.), граф Федор Васильевич Орлов-Денисов († 3 апреля 1865), генерал-лейтенант Федор Сергеевич Чернышев († 22 июля 1868), генерал-майор Михаил Иосифович Сабир († 23 сентября 1870), его жена и дети; вдова генерал-майора София Сергеевна Манзей († 11 июля 1882), отличавшаяся усердными приношениями на здешний храм. Так, на все почти местные иконы, она устроила сребропозлащенные ризы, на сумму около 5,700 р. c.; устроила у церкви железную решетку, ценою не менее 1,500 p. с. и др.

Метрические книги существуют с 1781 года.

Причт здешней церкви, до штатов, состоял из священника и дьячка; по штатам 1843 г. его составляют: священник, дьячок (ныне диакон, на пономарской вакансии) пономарь и просфирня. Из прежних священников известны: Илья Петров, Матвей Иванов († 1807 г.), Терентий Лукин, поступивший в 1814 г. в новгородский Отенский монастырь, Евсевий Феоктистов († 1848), Василий Ефимов Флеров († 1852), Василий Ильин Серафамов, перешедший, в 1854 г., к Исаакиевскому собору, Константин Александров Стратилатов († 1878), Петр Николаев Беневольский († 1882), Иоанн Федоров Альбинский священствующий ныне.

До штатов причт содержался доходами за требы, а по штатам 1843 г. получает, по размеру IV класса, след. жалованье: священник – 180 р. с., диакон (по дьяческому окладу) 70 р. с., дьячок – 60 р. с., просфирня – 30 р. с. По новому штату 1876 года в жалованье просфирне отказано. От прихожан положено выдавать дрова на отопление церкви и дома; в 1855 г., по указу дух. консистории от 16 сентября, за № 5024, дозволено покупать дрова на кошельковую сумму, а на деньги, выдаваемые на дрова от прихожан, нанимать сторожей. Кроме того, причт пользуется процентами с 3 билетов, на сумму в 985 р., положенных на вечное поминовение.

Земли, для церковной ограды и усадьбы, отведено 2052 кв. саж. Пахотной и сенокосной земли отведено было, в 1817 году, от помещиков, 27 дес. 551 саж. За десятины, недостающие до полного числа, помещики обязались платить причту 32 р. 52 коп. с. в год. Эти деньги теперь уже не вносятся. Земля прежде отдавалась в аренду, а теперь сам причт владеет ею.

При церкви числятся следующие вдовы и сироты дух. звания: 1) вдова священника Беневольского, Евгения Константинова, живущая при Смоленском кладбище и получающая от здешней церкви 96 р. с. в год. Кроме того, из епарх. попечительства дается ей 36 р. с. и дочери ея, Валентине, 40 р. с. в год; 2) вдова дьячка, Наталья Тимофеева Исакова; от церкви она получает 72 р. с. в год, а от попечительства на себя 24 р. с. в год, на дочерей – Веру и Любовь – 44 р. с.; 3) вдова дьячка, Надежда Григорьева Осиновская, получает от церкви 60 р. с., а от попечительства – 12 р. с. в год; 4) вдова диакона, Анна Алексеева Новенская, с дочерьми Мариею и Екатериною получает от церкви, за печение просфор, по 8 р. в месяц, и из попечительства на себя – 20 р. с. и на дочь Марию – 20 р. в год: б) священника Стратилатова, дочери: Надежда, Глафира и Александра, живущие с сестрою своею, вдовою священника Беневольского, получают от попечительства по 30 р. с. в год.

Причт помещается в деревянном 2-х этажном доме, выстроенном на церковную сумму и в 1852 году исправленном. Кроме этого дома есть сторожка и – дом, отдаваемый под дачу.

Церковь содержится частию добровольными приношениями прихожан, частию – деньгами за места погребения, взимаемыми с лиц не принадлежащих к здешнему приходу, Дополнением к этому служат 200 р., получаемых за отдаваемую, на летнее время, церковную дачу и – проценты с 4,750 рублей, пожертвованных на вечное поминовение. Приход Неводеревенской церкви состоит из трех деревень: Старой и Новой деревни, расположенных, по берегу Невы, по обе стороны церкви, и – Коломяг, находящихся в 5 верстах от церкви, на возвышении, по дороге к Парголову. Новая деревня состоит из 237 дворов. В ней мужского пола 480 душ, женского – 600. В Старой деревне – 66 дворов, жителей мужского пола 135, женского – 160. В Коломягах – 145 дворов, жителей мужского пола 400, а женского – 300. Всего в приходе мужского пола 1015 душ, женского – 1060, обоего пола 2075 д.

Прихожане, по большой части, грамотные. Школ в приходе две: одна в Новой Деревне и одна – в Коломягах. Они существуют с 1877 года. Сначала учащихся, в обеих школах, было от 30 до 40 мальчиков. Ныне в первой – 72 мальч. и 63 девочки, в 2-й – 54 мальч. и 28 дев. Сперва в школах учили члены причта безмездно, а теперь, кроме членов причта, учат учителя, учившиеся в учительских семинариях и получающие от земства жалованье и квартиру.

Прихожане соблюдают все уставы церкви и храм Божий посещают усердно. В воскресные и праздничные дни в церкви бывает от 600 до 900 человек и более. Кроме общих праздников здесь соблюдаются следующие, собственно местные, праздники: Рождеству пресв. Богородицы празднует часть Старой и часть Новой Деревни; Покрову – Старая Деревня; Казанской Божией Матери – вся остальная часть Новой Деревни и небольшая часть Старой; св. Димитрию Солунскому – Коломяги. Все эти праздники празднуются вероятно, в память праздников тех сел, из которых выселены были графом Бестужевым-Рюминым здешние крестьяне.

В приходе совершается, 28-го июля, в день Смоленской Божией Матери, крестный ход; в некоторых домах служат молебны и бывает окропление св. водою.

Обычаи при свадьбах – общие русскому народу. Обычное сватовство, девичник, вечеринки, мытье в бане, обычные подарки и «выкуп» невесты, обычное поздравление с питьем водки, пива и вина и проч.

При погребении также нет никаких особенностей. Поминки по умершим сопровождаются чтением псалтири: накануне поминального дня родные собираются в доме умершего и всю ночь грамотные читают псалтирь, а неграмотные слушают и молятся.

В приходе существуют два кладбища: одно подле самой церкви, другое за церковию, в полуверсте от нее. Из лиц погребенных на первом кладбище, более замечательны следующие: Протоиерей Каменноостровского дворца, Феодор Иоаннович Кудрявцев. Он священствовал при Каменноостровском дворце 42 года и скончался 28 июля 1848 г.; подле него погребена его супруга Елизавета Яковлевна († 5 дек. 1843); священник здешней церкви Василий Ефимович Флеров († мая 20 1852) и супруга его Пелагия Васильевна († 8 мар. 1849); Сампсоньевской церкви протоиерей Михаил Федорович Кедров († 18 июня 1848); Сергиевского всей артиллерии собора священник Дмитрий Васильевич Малиновский († 16 авг. 1826); протоиерей церкви Михайловского дворца Василий Тимофеевич Шишов († 28 дек. 1879) и проч.

Приходское попечительство открыто в марте 1872 года. Оно состоит под председательством дейст. ст. советника Александра Федорова Дурасова, из членов – священно и церковнослужителей, церков. старосты и крестьян. В кассе его имеется ныне до 800 р. сер.

II. Краткие сведения о церквах, описания которых не были доставлены в комитет

1) Церковь Воскресения Христова263, в приюте принцессы Ольденбургской. Церковь и приют находятся на Петербургской стороне, на углу Каменноостровского и большого проспектов, в каменном здании, основанном в 1842 г. принцессою Терезою Ольденбургскою. Сперва здесь служил причт соседних церквей, напр. Троицкого или Петропавловского собора. Теперь имеется особый священник и вместе законоучитель. Ему за священнослужение полагается 300 р. с. в год, за уроки закона Божия – 516 р. е., псаломщику – 180 р. с. Нынешний Настоятель, священник Павел Городцов, переведен сюда из лисинского учебного лестничества, и состоит законоучителем в приюте и в 4-й (Наринской) гимназии.

2) Церковь Преображения Господня, в лесном парке при отделении несовершеннолетних петербургского «дома милосердия». Заведение находится в деревянном здании и основано попечением Ее Высочества великой княгини Евгении Максимилиановны. Церковь освящена 25 февраля 1868 г. и сперва была приписною к церкви лесного института, а с 5 февраля 1881 г. сделана самостоятельною. Священнику дается за службу 300 р. с. а за уроки закона Божия. 400 р. Нынешний священник Василий Алексеев Славницкий, окончивший курс в С.-Петербургской духовной семинарии, переведен сюда из села Лукинского (шлисс. у.).

3) Церкви Волковского кладбища, а) церковь Воскресения Христова, каменная, теплая, с каменною колокольнею, надстроенною вместо ветхой в 1832 году. В ней главный престол – в честь «Обновления храма Воскресения Христова», освящен в 1785 году; придельный, во имя Архангела Гавриила находится над папертию и освящен в 1793 году.

б) Церковь Нерукотворенного Спаса, каменная, пятиглавая, устроенная церковным старостою Прокопием Ивановичем Пономаревым; начата 1837 г. августа 16; освящена 1842 г. ноября 15 Ионою, митрополитом Грузинским, в сослужении епископа Венедикта. Главный алтарь – во имя Нерукотворенного Спаса, правый придел. Казанской Божией Матери, левый – архистратига Михаила.

в) Церковь Всех Святых, каменная пятиглавая, устроенная тем же Пономаревым; заложена 25 июня 1850 г. митрополитом Никанором и им же освящена 26 августа 1852 года. Для Волковского кладбища, в 1756 году, отведена земля, принадлежавшая ямской слободе, в размере 41,922 квадр. саж., в 1810 г. прибавлено еще 24,000 кв. саж., в 1838 г. 20,466 квадр. саж.; ныне кладбище занимает площадь в 85,019 квадр. саж. или 35 дес. 1,019 квадр. саж. При кладбище имеются три каменных двухэтажных дома и два деревянных. Каменная, в два этажа, богадельня, для призрения бедных духовного звания, построена в 1806 году, коммерции советником Щербаковым. Ныне в ней помещается до 16 богаделенок, с семействами.

При церквах Волковского кладбища священствуют:

1) Протоиерей Василий Феофилактович Никитин, магистр С.-Петербургской духовной академии, переведенный сюда в 1862 г. из смотрителей Боровицкого духовного училища; 2) протоиерей Василий Тихонович Покровский, студент духовной семинарии, перешедший сюда в 1863 году из законоучителей 2-го кадетского корпуса; 3) священник Николай Петрович Вишняков, магистр духовной академии, преподаватель еврейского языка в духовной семинарии, известный учеными трудами по толкованию псалтири и едва-ли не единственный, среди петербургского духовенства, знаток еврейского языка; здесь он служить с 1868 года; 4) священник Константин Никанорович Оболенский, бывший прежде протодиаконом Петропавловского, а потом Исаакиевского собора; имеет, между прочим, черногорский орден «Такова»; сюда посвящен в 1881 году 5) священник Иаков Александрович Рождественский, из окончивших курс С.-Петербургской духовной семинарии, служивший прежде при Ревельской кладбищенской церкви, а потом – у Троицы на Петербургской стороне; здесь служит с 1882 года,

4) Спасосенновская церковь устроена в 1765 году тщанием коллежского асессора Саввы Яковлевича Яковлева. Главный алтарь ее во имя успения Божией Матери, приделы, – Нерукотворенного Спаса, архистратига Михаила, трех Вселенских святителей и св. Саввы освященного. При церкви имеются два трех-этажных каменных дома; в 1880 году построен еще 4-х этажный каменный дом на большой Садовой; ныне здесь священствуют: 1) Протоиерей Иоанн Яковлевич Благовещенский, кандидат духовной академии, поступивший сюда в 1850 году; 2) протоиерей Константин Тимофеевич Никольский, магистр С.-Петербургской духовной академии, переведен сюда в 1858 году из князь-Владимирского собора, известный своими основательными изысканиями в области православного богослужения. Его исследование об антиминсах удостоено ученой премии, а его «Пособие к изучению устава» служит настольною книгою для каждого священника; 3) протоиерей Иоанн Яковлевич Образцов, магистр духовной академии, член духовно-учебного комитета при святейшем синоде, посвященный сюда в 1865 году; 4) священник Иоанн Яковлевич Троицкий, окончивший курс в С.-Петербургской духовной семинарии, переведенный сюда в 1875 г. из священников церкви св. Иоанна Милостивого, что при доме убогих; 5) священник Николай Андреевич Травинский студент С.-Петербургской духовной семинарии, переведен сюда в 1880 году из священников Сампсоньевской церкви.

5) Церковь при Александро-Волковской градской богадельне, каменная, перестроенная на суммы Волковского православного кладбища из старообрядческой мужской молельни, находится на берегу «монастырской» речки между Волковским православным и единоверческим кладбищами. Об устройстве и процветании богадельни особенно заботились прежний попечитель ее Веймарн и нынешний тайный советник Владимир Михайлович Маркус. Церковь освящена в 1854 г., апреля 3, митрополитом Никанором. После переделки и распространения снова освящена, в 1861 году, митрополитом Исидором. Сперва церковь была приписною к Волковскому кладбищу, а с 30 ноября 1870 г. сделана самостоятельною. Священнику сперва было положено жалованья, из свечных сумм, 120 p. сер.; по штату 3 июля 1878 прибавлено еще 300 р. Ныне при церкви служить Иоанн Тихонович Покровский, из окончивших курс семинарии, переведенный сюда в 1870 году из села Кропивны (Гдовского уезда).

6) Церковь Бориса и Глеба, на берегу Невы, у Калашниковой пристани, устроена усердием хлебных торговцев, имеющих здесь свои барки и хлебные склады, особенно Овсянникова, Полежаева, Галунова, Пыляева и др. Освящена в 1882 году митрополитом Исидором, во имя Бориса и Глеба, с приделами Феодоровской Божией Матери и Александра Свирского. Она есть приходская церковь, вместо прежней Надворотней церкви. В ней священствуют: протоиерей Петр Алексеевич Горизонтов, кандидат духовной академии, член духовной консистории, поступивший к Надворотней церкви в 1843 году; священник Павел Патапиев Козмодемьянский, кандидат духовной академии, посвященный сюда в 1882 году.

7) Церковь Малоохтенского кладбища, каменная, построена в 1782 году; в 1851 году переделана, с устройством новой колокольни. Освящена 1857 г. марта 30, во имя св. Марии Магдалины, с приделами св. Георгия кн. Владимирского и св. Иоанна Златоустого. Ныне здесь священствуют: 1) протоиерей Григорий Евграфович Романовский, кандидат спб. дух. академии. Он служил прежде при церкви Марии Магдалины в Павловске, потом – в Померанье (близь станции «Померанье» Николаевской железной дороги), в новгородской церкви св. Феодора Стратилата и наконец был смотрителем Тихвинского духовного училища; в 1875 г. переведен священником на Сенную, а сюда в 1880 году; 2) священник Павел Васильевич Нильский, окончивший курс в с.-петербургской духовной академии и в 1876 году переведенный сюда от церкви св. Великомученицы Екатерины на Васильевском острове.

8) Церковь Покрова в Большой Коломне заложена 25 июня 1798 г., построена на доброхотные пожертвования разных лиц и окончена в 1812 году. В 1849 году переделана и распространена, причем приделы поставлены рядом с главным алтарем. План и фасад первоначальной церкви, по Высочайшем утверждении, подписаны петербургским обер-полициймейстером Муравьевым; план и фасад пристроек подписаны генерал-адъютантом Клейнмихелем; главный престол, во имя Покрова, освящен 30 сентября 1812 г.; правый, собора И. Предтечи 1 ноября 1803 г.; левый, Марии Магдалины – 20 ноября 1803 г. После переделки церковь вновь освящена в 1852 году. Церковной земли 1200 кв. саж. Домов церковных три: 1) каменный трех-этажный, выстроенный в 1860 г.; 2) двух-этажный деревянный; 3) одноэтажный деревянный. Первые два заняты причтом, третий отдается в аренду. Приходское общество вспоможения бедным основано в 1871 году. При Покровской церкви священствуют: 1) протоиерей Иоанн Александрович Горский, магистр спб. дух. академии, служивший с 1861 г. священником Троицкого собора, на петерб. стороне, а сюда переведенный в 1882 году; 2) протоиерей Петр Алексеевич Соловьев, студент спб. дух. семинарии, служивший сначала 7 лет псаломщиком в палестинской миссии и с 1855 года бывший священником Малоохтенского кладбища, а сюда переведенный в 1865 году; 3) священник Лаврентий Васильевич Гурнов, магистр спб. дух. академии, назначенный сюда в 1881 году из наставников спб. дух. семинарии.

9) Церковь св. Елены, при Крестовоздвиженской общине, находится при впадении Таракановки в Фонтанку. Церковь устроена была в 1851 году во дворце Великой Княгини Елены Павловны и в 1859 году передана общине; до 1882 года была приписною к Екатерингофской церкви. С 1 июня 1882 года считается самостоятельною и имеет своего священника, который, кроме обязанностей священнослужения, должен вести религиозно-нравственные беседы с сестрами, служащими в общине. Священник получают жалованья 2.250 р , псаломщик – 360 р. Ныне здесь священствует Владимир Михайлов Иванцов, переведенный сюда в 1882 году из священников тюремного замка.

10) Церковь при женском Николаевском реальном училище есть та же церковь, которая состоит при богадельне воспитательного дома264. Училище переведено сюда в 1867 году, в особое каменное здание. При церкви и при училище служит причт Малоколоменской церкви, за что получает 500 р. с. в год.

III. Указатель статей в семи выпусках историко-статистических сведений о С.-Петербургской епархии


отдел первый
История православной церкви в пределах нынешней санкт-петербургской епархии
Вып. Стран.
Распространение православно-христ. веры и судьба ее в пределах нынешней с.-петербургской епархии I 2
Православная церковь в пределах нынешней с.-петербургской епархии с основания С.-Петербурга, до учреждения святейшего правительствующего синода (1703–1721) I 40
Состояние православной церкви в пределах нынешней с.-петербургской епархии под непосредственным ведением свят. синода (1721–1741) I 96
Петербургская синодальная епархия, до учреждения единоличной епископской кафедры (продолжение) II 162
Петербургская епархия со времени учреждения единоличной епископской кафедры (с 1 сент. 1742 г.) III 1
Преосвящ. Никодим, первый епископ с.-петербургский. III 24
V 91
Преосвящ. Феодосий, архиепископ с.-петербургский (1745–1750) V 125
Преосвящ. Сильвестр Кулябка, архиеп. с.-петербургский (1750–1761) VI 1
Преосвящ. Вениамин Пуцек-Григорович, архиеп. с.-петербургский (14 сент. 1761 – 25 июля 1762) VI 73
Преосвящ. Гавриил Кременецкий, архиеп. с.-петербургский (с 25 июля 1762 по 22 сент. 1770) VII 1


отдел второй
Описание церквей в столице и окрестностях
А. Церкви придворного ведомства
Вып. Стран.
Петропавловский кафедральный собор. I 60
Большой и Малый соборы в Зимнем дворце III 358
Церковь Нерукотвор. Спаса при главных конюшнях IV 163
Церковь св. Николая в Елагинском дворце VII 43
Церковь Арх. Михаила в Михайловском дворце VII 44
Церковь Введения в Мраморном дворце VII 46
Церковь Воздвижения в Таврическом дворце VII 50
Церковь во дворце В. Кн. Николая Николаевича Старшего VII 56
Церковь Александра Невского в Аничковском дворце VII 62
Церковь Троицы во дворце В. Кн. Евгении Максимилиановны VII 94
Б. Церкви епархиального ведомства
Кафедральные соборы.
Исаакиевский собор I 59
Казанский собор I 128
Соборы и церкви приходские в С.-Петербурге:
Морской Никольский собор II 163
Воскресенский (смольный) собор всех учебных заведений III 276
Церковь Симеона Богоприимца и Анны Пророчицы III 388
Андреевский собор III 413
Церковь Знамения Бож. Матери или входа Господня во Иерусалим IV 1–20
Церковь Вознесения Господня IV 21
Церковь Апостола Матфия на Петербургской стороне IV 38
Соборы и церкви приходские в С.-Петербурге:
Вып. Стран.
Церковь Преображения в Колтовской IV 54
Собор Князя Владимира V 1
Церковь Воскресения Христова в Малой Коломне V 311
Церковь Троицы в Галерной Гавани V 314
Церковь Рождества Христова на песках V 340
Церковь Владимирской Бож. Матери что в придворных слободах V 351
Церковь Великомученика Пантелеймона V 374
Церковь Благовещения – на Вас. острову VI 97
Церковь Екатерины на Вас. острову VI 121
Церковь Николая Чудотворца на Черной речке VI 191
Троицкий собор на Петербургской стороне VII 97
Ямская Крестовоздвиженская церковь VII 143
Церковь Сампсона Странноприимца VII 165
Церковь св. Екатерины в Екатерингофе VII 174
Церковь Спасобочаринская VII 188
Церковь Благовещения в Новой деревне VII 501
Приходские церкви по городам петербургской епархии.
Гельсингфорский Успенский собор IV 73
Выборгский Преображенский собор IV 81
Троицкая церковь в Гельсингфорсе IV 91
Рождественский собор в Кексгольме IV 94
Фридрихсгамская церковь Петра и Павла IV 106
Захарьевская церковь в Нейшлоте IV 119
Единоверческие церкви:
Вып. Стран.
Вильманстрандская Покровская церковь IV 122
Церковь св. Николая в Куопио IV 126
Церковь св. Николая в Николайштадте IV 134
Церковь Царицы Александры в Або IV 136
Сердобольская Петропавловская церковь IV 138
Торнеосская церковь Петра и Павла IV 269
Приходские церкви в селах Вел. Княжества Финляндского:
Иломанская Ильинская церковь IV 149
Никольская в Салме IV 160
Вознесенская в Тивроле IV 166
Троицкая Шуэзерская IV 181
Никольская в Шуйстаме IV 197
Михайловская в Киделе IV 208
Никольская в Корбосельках IV 221
Сретенская в Красном селе IV 231
Никольская в Райволе IV 250
Иннокентия в Новой Кирке IV 259
Либелицкая и Палкельская IV 262
Столичные кладбищенские церкви.
Митрофаньевская церковь и кладбище VI 131
Смоленско-кладбищенская церковь IV 76
Большеохтенское кладбище с его церквами и приходом VII 190


Единоверческие церкви:
Вып. Стран.
Николаевская в Николаевской улице VI 152
Николаевская Миловская в Захарьевской улице VII 169
Дмитриевская и Покровская на Большой Охте VII 399
Сретенская и Благовещенская в Волкове VII 401
Домовые церкви в столице.
Церкви при главных управлениях:
Церковь Александра Невского при Сенате VI 344
Церковь св. Николая при доме министерства народного просвещения VI 342
Церковь Благовещения при доме министерства внутренних дел VI 345
Церковь Ахтырские Божией Матери при контроле VI 347
Церковь 12-ти апостолов при почтамте VI 349
Церковь св. Архистратига Михаила в инженерном замке VI 351
Церковь Сретения при фельдъегерском корпусе VII 363
Церковь св. Спиридона при департаменте уделов VII 277
Церковь при Министерстве Иностр. дел VII 282
Церковь при доме министра двора VII 286
Церковь при доме Главного штаба VII 297
Церковь при доме градоначальника VI 285
Церковь при главном управлений корпуса жандармов VII 284
Церкви при училищах:
Церковь Петра и Павла при университете VI 197
Церковь св. Екатерины при училище Правоведения VI 203
Церковь Царицы Александры в Лицее VI 206


Церкви при училищах:
Вып. Стран.
Церковь Смоленской Божией Матери при медиц. академии VI 214
Церковь Св. Екатерины при академии художеств VI 217
Церковь Петра и Павла при инженерной академии VI 221
Церковь Макария Египетского при Горном институте VI 226
Церковь Александра Невского при Артилл. училище VI 228
Церковь во имя Рождества Иоанна Предтечи при пажеском корпусе VI 230
Церковь Александра Невского при институте путей сообщения VI 236
Церковь Симеона, сродника Господня при строит. училище VI 239
Церковь Великомуч. Георгия при Технологическом институте VI 241
Церковь во имя сошествия св. Духа при кавалерийском училище VI 246
Церковь во имя Рождества Иоанна Предтечи в Павловском Воен. училище VI 252
Церковь Константина и Елены при 1-м кадетском корпусе VI 257
Церковь Александра Невского при 2 м кадетском корпусе VI 261
Церковь Преображения при 1-й Гражд. гимназии VI 266
Церковь Воздвижения при 3-й Гражд. гимназии VI 270
Церковь Константина и Елены при гимназии человеколюбивого общества VI 277
Церковь Петра и Павла при училище глухонемых VI 285
Церковь Троицы при Театральном училище VI 296
Церковь Павла Исповедника при Александроневском дух. училище VI 299
Церковь Иоанна Богослова при С.-Петербургской дух. семинарии VI 307


Церкви при училищах:
Вып. Стран.
Церковь Александра Невского при Александровском училище Смольном VI 306
Церковь св. Екатерины при Екатерининском институте VI 316
Церковь Захарии и Елизаветы при Патриотич. институте VI 319
Церковь Петра и Павла в Павловском институте VI 325
Церковь Марии Магдалины при Мариинском институте VI 327
Церковь Покрова при Николаевском сиротском институте VI 30
Церковь Спиридона Тримифунтского в Елизаветинском училище VI 339
Церковь При Военной прогимназии VII 315
Церковь при Ремесл. училище Цесаревича Николая VII 316
Церковь при коммерческом училище VII 320
Церковь при Кавалерийском пансионе, или при Никол. корпусе VII 327
Церковь при Охтенском Ремесленном училище VII 328
Церковь при доме лесного института VII 329
Церкви при домах призрения:
Церковь Богородицы «утоли моя печали» в приюте принца Ольденбургского VI 437
Церковь Иоанна Предтечи в Еврейском приюте VI 440
Церковь Царицы Александры, в Демидовском доме трудящихся VI 441
Церковь Царицы Александры в богадельне Александры Феодоровны VI 451
Церковь Алексия человека Божия при отделении взрослых «Дома милосердия» VI 453
Церковь Апостола Никанора в доме призрения малолетних бедных VI 456
Церкви при домах призрения:
Вып. Стран.
Церковь Николая Чудотворца при комитете нищих VI 460
Церковь Марии Магдалины при богадельне княгини Барятинской VI 467
Церковь Рождества Богородицы при богадельне Цесаревича Николая Александровича VI 468
Церковь Константина и Елены при градских богадельнях в Смольной VI 471
Церковь Марии Магдалины при Богадельне Воспитат. дома VI 473
Церковь Захарии и Елизаветы при Елисеевской богадельне VI 477
Церковь Николая Чудотворца при Волковской купеч. богадельне VI 479
Церковь Иоанна милостивого при «доме убогих» VII 355
Церковь священномуч. Мефодия при Мефодиевском приюте VII 333
Церковь Боголюбские Божией Матери при Александро Невском доме призрения бедных духовного звания VII 331
Церковь при богадельне Ремесленного общества VII 341
Церковь при богадельне мещанского общества VII 344
Церковь преп. Серия при Громовском приюте VII 344
Церковь при Вдовьем доме в Смольном VII 363
Церковь Марии Магдалины при Воспитательном доме VII 349
Церковь при богадельне Кушелева-Безбородко VII 379
Церковь при богадельне Орлова-Новосильцева VII 376
Церковь Блажен. Андрея при богадельне Тименкова-Фролова VII 345
Церковь Алексия человека Божия при Анастасиевской богадельне Тарасовых VII 377


Церкви при больницах:
Вып. Стран.
Церковь Николая чудотворца при глазной лечебнице VI 377
Церковь Богородицы «всех скорбящих радости» при Обуховской мужской больнице VI 379
Церковь Петра и Павла при обуховской женской больнице VI 401
Церковь Марии Магдалины у Тучкова моста VI 403
Церковь Ап. Павла при Мариинской больнице для бедных VI 405
Церковь Царицы Александры при Александринской женской больнице VI 411
Церковь Александра Невского при Александровской больнице VI 414
Церковь Богородицы «всех скорбящих радости» при Калинкинской больнице VI 416
Церковь Петра и Павла в Петропавловской больнице VI 419
Церковь Равноапостольные Ольги в Ольгинской больнице VI 422
Церковь Николая Чудотворца при больнице св. Николая VI 424
Церковь Троицы при Троицкой общине на Песках VI 462
Церковь Покрова при Покровской общине VI 465
Церковь Ап. Петра при детской больнице принца Ольденбургского VII 386
Церковь в Рождественских бараках VII 387
Церковь равноапостольные Ольги в 1-м Сухопутном госпитале VII 389
Церковь Введения при госпитале Лейб-Гвардии Преобр. полка VII 380
Церковь при Георгиевской общине VII 380
Церкви при местах заключения:
Церковь Всемилостивого Спаса в тюремном замке VI 365
Церковь Воскресения Христова при пересыльной тюрьме VI 369
Церкви при местах заключения:
Вып. Стран.
Церковь Александра Невского в доме предварительного заключения VI 371
Церкви в домах частных лиц:
Церковь Введения Пресв. Богородицы в доме коменданта С.-Петербургской крепости VI 346
Церковь в доме графа Апраксина VI 390
Церковь в доме графа Шереметева VI 391
Церковь в доме Жеребцова VII 392
Церковь в доме Игнатьева VII 393
Церковь в доме Воейкова VII 394
Церковь в доме Опочинина VII 396
Церковь Марии Магдалины в доме князя Барятинского VII 397
В. Церкви военного ведомства
Полковые соборы и церкви на правах приходских церквей:
Церковь Захарии и Елизаветы в Кавалергардском полку IV 152
Преображенский всей гвардии собор V 84
Адмиралтейский собор во имя Спиридона Тримифундского V 241
Церковь Благовещения в Конной Гвардии V 294
Сергиевский всей Артиллерии собор VI 1
Церковь Введения в Семеновском полку VI 69
Церковь Егерского или Гатчинского полка VI 76
Церковь Преображения на Аптекарском острову (Лейб-Гренадерского полка) VI 84
Церковь Космы и Дамиана в Саперном батальоне VII 403
Церковь Св. Спиридона в Финляндском полку VII 405
Полковые соборы и церкви на правах приходских церквей:
Вып. Стран.
Церковь Московского полка VII 406
Церковь Павловского полка VII 409
Церковь в Казачьих казармах VII 409
Троицкий собор в Измайловском полку VII 432
Церкви в крепостях, госпиталях и пр.:
Церковь Александра Невского в Свиаборгской крепости IV 265
Церковь Петра и Павла в Выборгском воен. госпитале IV 269
Церковь Гельсингфорского военного госпиталя IV 264
Церковь Ап. Петра и Павла в госпитале Семеновского полка VI 427
Церковь Ап. Петра и Павла при 2-м военно-сухопутном госпитале VI 429
Церковь Вознесения (там же) VI 432
отдел третий
Монастыри:
Рождественский Коневский I 1
Староладожский Николаевский мужской II 81
Староладожский Успенский женский II 143
Череменецкий Иоанно-Богословский II 239
Введенский Островский III 256
Валаамский (в кратком библиографическом очерке) IV 3–28
Воскресенский Новодевичий VII 415
Зеленецкий Троицкий VII 429

* * *

1

Энцикл. Лекс. Плюшар. т. XIII, стр. 43.

2

Опис. Киева Закревского, т. II, стр. 892.

3

Закревский, т. I, стр. 161.

4

Подробности постройки церквей можно найти в предыдущих шести выпусках комитета.

5

Объяснить такое повторяющееся почти во всей России явление можно следующим образом: известно, что при введении у нас христианства, праздники в честь славянских божеств, совпадавшие, по времени, с праздниками христианскими, переносились на эти последние. Чествование Илии Пророка, владеющего, по народным понятиям, молнией и громом, вероятно совпадало с праздником в честь Перуна, Бога молнии и грома. В июле, в большей части России, бывают самые сильные грозы. Вероятно, вместе с Перуном было праздновано такому-то, неизвестному женскому божеству, и оно то заменилось у наших предков празднованием Ильинской Параскевы пятницы.

6

Сказание о жизни и трудах преосвященного Гавриила Петрова митрополита новгородского и с.-петербургского, соч. архимандрита Макария.

7

Он один из первых принял участие в образовании фонда Воспитательного дома (Вестник Европы. 1874 г., ноябрь, стр. 293).

8

Русский Архив. 1878 г., вып. IX, стр. 59.

9

Об оспенных церквах см. описание Труниловской церкви в нынешнем VII выпуске.

10

Дворец этот, за время своего существования, имел, как мы увидим, несколько наименований. Они изменялись с переходом его из рук одного владельца в собственность другого. Самое древнее и более употребительное и общеизвестное название – Аничковский (Аничков, Аничкин) дворец. Под этим названием дворец был известен и в официальных бумагах прошлого столетия.

11

Описание С.-Петербурга И. Пушкарева, ч. I, стр. 328.

12

В них помещается арсенал Его Величества.

13

Так как историческая судьба церкви неразрывно связана с историей самого дворца, то составитель предлагаемого историко-статистического описания сей церкви считает нужным говорить здесь о дворце и церкви нераздельно, тем более что, до поступления дворца в собственность великой княгини Екатерины Павловны о церкви и сказать почти нечего, за неимением документов. Далее уже читатель под особенными рубриками найдет сведения собственно о церкви: о ее местоположении и состоянии в настоящее время, о ее святынях и достопримечательностях, о ее причте и средствах его к существованию.

Переходя, постепенно, – то во владение Августейших особ императорского дома, то в ведение кабинета Его Величества, то наконец в собственность частных лиц, Аничковский дворец имел чрезвычайно разнообразную и интересную судьбу. Дворцовая церковь, сооруженная одновременно с дворцом, естественно разделяла судьбу его; имущество ее (св. иконы, св. сосуды, церковная утварь и пр.), есть дар венценосных и царственных молитвенников (великой княгини Екатерины Павловны, императора Николая I, императрицы Александры Феодоровны, Государя Императора Александра Александровича). Понятно, что история церкви, которая по своим святыням и замечательностям выходит из ряда обыкновенных храмов, должна иметь большой интерес. К сожалению, точных сведений о первоначальной истории дворца мы не могли найти и, кажется, их нигде «не имеется». (Такой ответ дала и придворная контора члену-корреспонденту статистического отделения министерства внутренних дел Ивану Пушкареву. См. дело арх. конт. № 147, 1838 г.). Единственным источником начальной истории дворца является несколько дел бывшей гоф-интендантской конторы и некоторые отрывочные документы, найденные в архиве кабинета Его Величества. Далее, за неимением письменных актов, мы должны были говорить о состоянии дворца и церкви, за довольно-продолжительный период, – на основании печатных описаний С.-Петербурга, некоторых журнальных и газетных статей, и отчасти по преданиям, дошедшим до нас от дворцовых старожилов.

14

Полн. собр. зак. № 5862 и 8612. См. также №№ 7873, 6519, 7563 и 7969.

15

Именной Высочайший указ гоф-интендантской конторе, от 10-го августа 1741 года.

16

Приказы Шаргородского, напр. приказы от 6-го апреля и 24-го мая 1742 года.

17

В это время, т. е. до 1744 г., были вбиты сваи под фундамент дворца – начата постройка гавани на Фонтанке, подле дворца, и приступлено к разведению сада. См. в архиве Его Величества конторы, дела по построению «дворца, что у Аничкова моста», №№ 1–3.

18

Ibid. d. № 4.

19

Отделка дворца, внешняя и внутренняя, продолжалась до 1748–49 г. Ср. Reimers, Petersburg am Ende seines ersten Jahrhunderts, p. 107 (St.-P. 1805). «Русский Архив», 1873 г., т. I, ст. XLIX.

20

Четырех-аршинный железный крест сделан был, не в продолжительном времени, на сестрорецких заводах. На золочение, которое поручено было иностранцу Иоганну-Людвигу Шику, употреблено 202 иностр. червонца (1 ф. 68 золотников золота).

21

Так назывался малый домик на конце дворцового сада, который строился итальянскими мастерами. (См. дело о постр. дворца, № 5).

22

См. в архиве придворной конторы, дело № 10: «о сделании в Аничковском дворце церкви».

23

Там-же, дело № 11: «о сделании в церковь места для ее Императорского Величества».

24

Историко-статистические сведения о с.-петербургской епархии, вып. VI (1878 г.), стр. 16.

25

Предание дворцовых старожилов.

26

Иконостас этот (деревянный, в три яруса, вышиною до 5 сажень шириною 1 саж. 2 арш. 10 вершк.) находится теперь в верхней церкви Владимирской Божией Матери, «что в придворных слободах» (царские врата заменены новыми). Там же хранятся и некоторые другие иконы и евангелие (М. 1759) в богатом серебряном переплете, – из аничковской церкви (Ист.-статист. свед. о СПб. епархии, вып. V (СПб. 1876.) стр. 355–361. – В 1751 г. в аничковом дворце был поставлен на время «ковчег со святыней», привезенной Анатолием Мелесом (из георгиевского монастыря). См. статью Н. И. Григоровича «Анатолий Мелес, епископ» в «Рус. Архиве» 1870 г., вып. 4–5, ст. 689–743.

27

Год определяется камер-фурьерскими журналами (1755–57 г.) Ср. А. А. Васильчикова «Семейство Разумовских», т. I. (Спб. 1880) стр. 193, примеч.

28

Записка (без подписи и числа) в государственном архиве. «Сем. Раз.» I, 193.

29

Камер-фурьерские журналы 1757, 1758, 1759 и 1760 годов.

30

Указ правительствующему сенату Екатерины II, от 7 сент. 1771 г. – Высочайшая грамота гр. К. Р. Разумовскому. «Семейство Разумовских» I, стр. XIV.

31

Жизнь кн. Потемкина-Таврического в «Русском Архиве» 1867 г. См. также «заметки о петербургских дворцах», М. Н. Лонгинова, «Рус. Арх.», 1873 г., т. I, стр. L.

32

Ibid., ст. I, L.

33

Сохранился «стат» которым определяется содержание аничковской церкви и причта, подписанный гр. Кир. Разумовским в 1774 г. («Семейство Разумовских» I, прил. стр. ХСИ).

34

Так, «1782 года июня 17 дня... образ Алексия человека Божия... иждивением его сиятельства графа А. Г. Орлова... поставлен в иконостас церкви аничкова дворца».

35

См. указ Екатерины II генерал-поручику Попову, 1 апреля 1794 г. Ср. Пушкарев, ч. I, 327.

36

См. в арх. Кабинета Его Величества дело 1810 г., № 1., св. 80. Ср; «журнал придворной В. Кн. Николая Павловича церкви о соверш. служениях», л. 12 на обор, (в архиве церкви). – Метрические книги кабинетской церкви «во имя Воскресения Христова» (с 1796 по 1809 г), хранятся в Спб. дух. консистории. – Самый дворец за это время назывался домом Кабинета Его Величества (Арх. Каб., 1810 г., св. 90, лит. Б. и проч.).

37

Бракос. происходило 18 апр. 1809 г.

38

Арх. Каб. Е. В. д. № 2, св. 90. Лит. Б. (1810) и др.

39

Сдаточная опись дому Ее И. В. Великой Княгини Екатерины Павловны со всеми украшениями, представлена при рапорте. 9 февр. 1811 г. Д. С. С. Карлом Литке; дело № 2, св. 9, Лит. Б. (в арх. каб.).

40

На исправление дворца повелено употребить из сумм Кабинета до 140 тыс. рублей. См. указ Императора Александра I, Кабинету, от 1-го марта 1812 г. – См. в архиве Кабинета, дело 1812 г., № 134, связка 99, лит. Б.

41

За что уплачено 275 р., за выкрашение иконостаса 145 р., за золочение 300 р. Академикам Медичи и Туричелли за живопись 515 р.; им-же 3.500 р., Яковлеву 1,850 р.

42

ibid.

43

В журнале придворной е. и. в. в. кн. Николая Павловича церкви о совершаемых служениях с замечанием бываемых случайностей, за 1819 г., л. 12 на обор., после записи о служении в церкви, 30-го авг., в тезоименитство императора Александра I, сделана такая пометка: «в сей день придворная аничковская церковь имеет праздник храмовый, св. Александра-Невского; при ее же высочестве великой княгине, покойной королеве виртембергской, церковь имела храмовым праздником день св. великомуч. Георгия, 23-го апреля». Во всяком случае, высокая молитвенница праздновала день памяти великомученика с особою торжественностью, – как храмовой праздник.

44

Вероятно на это время церковь была закрыта.

45

В этом году в. к. Николай Павлович вступил в брак с дочерью принца (в 1840 г. король) прусского Фридриха-Вильгельма (IV-го) Фридерикою-Луизою-Шарлоттою-Вильгельминою (во святом крещении Александра Феодоровна).

46

См. дела арх. придворной его высочества конторы 1818–22, 1826–28, 1831–38 годов.

47

Существует предание, что иконостас этой церкви находится в селе Кярове, гдовского уезда. Мы встретили такие указания и в некоторых рукописных описаниях Керовской церкви. Утварь, ризница и подвижные иконы по большей части остаются собственностью дворца.

48

«Возобновленный» храм освящается в том же 1817 г. Ср. Пушкар., опис. С.-Пбурга 1839, I, 204–205.

49

Кроме обычных всем православным храмам местных икон Спасителя, Богоматери и Тайной Вечери. – Иконостас, по преданию, есть произведение Медичи и Туричелли.

50

Имена этих святых носили: Император Николай I, Павел I, Императрицы: Мария Феодоровна, Александра Феодоровна, цесаревич Константин Павлович, великий князь Михаил Павлович, великая княгиня Александра Павловна, великая княгиня Елена Павловна, королева нидерландская Анна Павловна и королева виртембергская Екатерина Павловна..

51

Вероятно при выборе сей иконы благочестивый, создатель церкви и законодатель России хотел иметь соответственный своему высокому званию и достоинству образец писать только такие законы, которые, в существе своем, лежат на основании апостол и пророк, сущу краеугольну самому Иисусу Христу.

52

См. «журналы придворной церкви» в церковном архиве.

53

Император Николай неоднократно говорил, что в аничковском дворце он провел счастливые и лучшие годы своей жизни. Ср. описание аничк. дворца в «Северной Пчеле», 1857 г., № 230. Вообще Николай Павлович, из всех дворцов, особенно любил аничковский, который называл «своим собственным» и отличал его особенным вниманием. То же рассказывают лица, служившие при Императоре Николае I.

54

Для помещения в церкви собственного Е. И. В. дворца они препровождены, министром импер. двора., кн. П. М. Волконским, 7 августа 1834 г. – Святыни эти были поставлены на хранение – в киоте, за стеклом, в алтаре, (Пуш. I, 205). Теперь же положены на аналой у левого клироса.

55

Над Богоматерью, с предвечным младенцем Иисусом, вышито лучеобразное сияние и несколько ангельских головок. Икона эта замечательна по своей работе. Кроме того, была также шитая разными шелками икона св. апостола Петра (Об этих иконах упоминает и Пушкарев, I, 204–205). Обе эти иконы хранятся теперь в ризнице.

56

Тогда же, по повелению государя, она была препровождена в собственный Е. И. В. дворец (См. в арх. придв. конт. д. 1828 г. № 67). – Из других икон упомянем: 1) икону Казанские Божия Матери, писанную на кипарисе, на коей находится тканая из золотого глазета риза, отличной работы; икона эта вделана в деревянную раму, оклеенную малиновым бархатом; 2) икону почаевския Божией Матери, писанную на дереве, поднесенную Императору Николаю князем А. Н. Голицыным. Вообще почти все подвижные иконы были, в разное время, поднесены теми или другими лицами Императору Николаю Павловичу и Императрице Александре Феодоровне.

57

«Полный месяцеслов всех празднуемых православною церковию святых... с присовокуплением собрания сведений о монастырях и церквах в России». М. 1852, стр. 193–194.

58

См. в арх. придв. Его Вел. конторы дело за 1845 г., № 42. Фигуры ангелов, в 1866 г. сданы в Таврический дворец.

59

С упразднением эскадрона, по выс. повелению Имп. Александра II, штандарт прислан в дворцовую церковь, где поставлен за правым клиросом; рескрипт положен подле него в особый ящик, под стеклом.

60

Есть несколько мозаичных икон, икон писанных на стекле, резных на дереве, на перламутре, на кипарисе, из слоновой кости и пр.

61

Бронзовые подсвечники и люстра стоять более 5 тыс. рублей.

62

6 серебряных лампад к местным иконам (из прид. Екат. равн.) хранятся теперь в ризницах.

63

Полное заглавие ее (прописными литерами) следующее: ΤᾺ ΒΙΒΛΊΑ, τοὐτέστιν, Ἡ Θεία Γραφὴ τῆς Παλαιᾶς τε καὶ Καινῆς Διαθήκης, καὶ ἡ μὲν Παλαιὰ κατὰ τοὺς Ἑβδομήκοντα, ἐκ τοῦ ὡς οἷόν τε ἀκριβῶς ἐκδοθέντος ἀρχαίου Ἀλεξανδρινοῦ χειρογράφου, ἡ δὲ Καινὴ ἐκ τῆς κατ` ἐπικύρωσιν τοῦ τῆς Κωνσταντινουπόλεως Πατριάρχου Κυρίλλου ἐκδόσεως ἔτει 1810 (͵αωιʹ) γενομένης.

64

В консистории хранятся метрические книги (с 1796 и до 1809), т. е. за то время, когда она была кабинетскою или «капитульскою».

65

Дворцовые старожилы-прихожане рассказывают, что во время настоятельства протоиерея Музовского, они должны были обращаться к приходским священникам за исправлением христианских треб, так как протоиерей Музовский при своих занятиях и разъездах не имел ни времени, ни возможности исправлять требы у своих прихожан; он должен был почти постоянно совершать богослужение во всех тех местах, где имел пребывание великий князь, позднее император Николай Павлович; как видно из журналов придворной церкви, 1822, 1826 и 1828 годов, он ездил с Николаем Павловичем в Москву, сопровождал императора в 1828 г. в Турцию, наконец, ездил в Виртемберг для обучения закону Божию принцессы Фридерики-Шарлотты-Марии (впоследствии супруги великого князя Михаила Павловича, Елены Павловны).

66

С достоверностью известно только, что причт существовал при кабинетской церкви. Так в метрических книгах за 1796 г. подписываются священник Федор Федоров (в 1795 г. он был прежде диаконом зимнедворской церкви), диакон Василий Георгиев, псаломщики: Иван Погожев и Николай Кузьмин.

67

См. «Переписку прот. Григоровича с гр. Н. П. Румянцевым», изд. Н. Григоровича, М. 1864.

68

В 1836 г. I. I. Григорович пожертвовал в комиссию богатое собрание древних актов, относящихся к западной России.

69

Ср. «Литовская церковная уния», М. О. Кояловича, т. I (Замечания об источниках).

70

Если Бог бы помог мне совершить этот труд, говорил Григорович о своем словаре, то я сказал бы словами Виргилия: «Vixi, et quem dederat cursum fortuna peregi».

71

По смерти о. Григоровича, бывший министр народного просвещения А. С. Норов, преемнику его по церкви собственного Его Императорского Величества дворца – лично выражал искреннее соболезнование о почившем и говорил, что археографическая комиссия потеряла в нем самого деятельного и полезного своего сотрудника.

72

Слова эти, так верно характеризующие жизнь о. Иоанна, вырезаны на его надгробном камне (на волковом кладбище). Биографическая заметка о протоиерее Григоровиче составлена нами по его формулярному списку и по биографическому очерку, помещенному в издании Н. И. Григоровича «Сочинения духовного содержания протоиерея I. I. Григоровича». СПБ. 1862 г. См. также некролог в Ж. М. Н. Пр. 1852 г., № 12.

73

Священнику положено жалов. 400 р., порционных 1246 руб. 28 к., на наем кварт. 288 р., диакону жалов. 300 р., порц. 1141 р. 28 к., кварт. 288 р.; псаломщикам жал. 100 р., порцион. 934 руб. 28 к., кварт. 120 р.; просфирне жалов. 100 и на кварт. 100 руб.; пономарям по 80 руб. жалов. и по 120 руб. кварт.; на содерж. церкви 300–300 р. Жалованье причту и сумма на содержание церкви выдавались по третям. См. в арх. придв. конт. вход, бумаги 1818–28 г.

74

Но этим штатным положением пользовались не долго, не все члены причта, так, наприм. протоиерей Музовский, сверх 400 руб. штатного жалованья получал еще особый оклад по 1,400 р. в год, из сумм государственного казначейства, и кроме того, в дополнение к 288 р. квартирных денег, дан ему еще оклад по 800 р. в год из Императорского кабинета. Диакон Кезадерский, по указу 1 января 1826 г. получал, сверх положенных по штату 288 руб., на наем квартиры, добавочных 400 р., (также из Кабинета). Протодиакону Алексею Ворскому назначено было содержание из кабинета же, в огромном, по тому времени, размере, именно 3,000 р. жалованья и 388 р. на наем квартиры, кроме того «надлежащее количество бархату и материалов» на рясы. С 1826 г. псаломщики стали получать не наем квартиры уже не 100 р., как показано по штату, а 190 р. в год.

75

В 1818 г. Великий князь Николай Павлович купил деревянный дом со всеми строениями и землею у камер-юнкера Деденева. На месте этого дома был построен, в 1822 г. архитектором Дилодиным – каменный. В этом-то доме (на углу Фонтанки и Графского переулка) помещаются квартиры духовенства.

76

Например: в память взятия Нарвы, 9-го августа, – в честь ап. Матфия, в память победы над Левенгауптом, при Лесной, 28-го сентября, – во имя препод. Харитона исповедника, в память Полтавской победы, 27-го июня, – во имя препод. Сампсона странноприимца.

77

Описание Петербурга Богданова, изданное Рубаном. Спб. 1779 г., стр. 32.

78

Издания петербургского историко-стат. комитета, вып. 1, стр. 43.

79

Описание Петербурга Богданова, изданное Рубаном. Спб. 1779 г., стр. 32, 291.

80

Ныне, в память о великом основателе и благодетеле собора Петре I, ежедневно на литургии возносится о нем особая заупокойная эктения, на которой с 1 марта 1881 г. присоединяется имя последнего благотворителя, императора Александра II.

81

На каждую печь положено было по 30 сажень дров, что составляло 4 р. 80 к. асс. Вот как дешевы были дрова в тогдашнее время!

82

В 1734 г. был в юстиц-коллегии крепостных дел комиссаром (как видно из 1 ч. метр. книги за 1734 г. Пантелеймоновской церкви).

83

Вот имена подписавшихся под прошением 17-го декабря 1748 года лиц, которые, без сомнения, не одними просьбами, но и доставлением материальных средств содействовали построению церкви и за которых, как за «блаженных и приснопамятных создателей св. храма сего» приносится в нем молитва Господу при всяком богослужении: Причт: иерей Андрей Григорьев, иерей Василий Архипов и диакон Феодор Лапшин; подписи причетников, вероятно по принятому тогда обычаю, под прошением не было. Прихожане: вальдмейстер (смотритель по лесной части) Данило Сумароков, флота лейтенант Федор Валуев, асессор Михайло Булатов, св. прав. синода секретарь Андрей Сорокин, главного магистрата конторы секретарь Иван Дуровин, тайной канцелярии регистратор Ельцын, секретарь Леонтий Козьмин, канцелярист Петр Львов, поручик и морской академии учитель Федор Стерлетов, с.-петербургской внутренней таможни канцелярист Никифор Полонянинов, камер-коллегии канцелярист Петр Сергеев, той же коллегии канцелярист Матвей Матчин, капитан Иван Челищев, канцелярист Илья Матфиев, с.-петербургский купец Дмитрий Погодин, вместо которого «по его велению» руку приложил сын его Петр Погодин, с.-петербургский купец Василий Колесников, государственной юстиц-коллегии канцелярист Петр Матфиев, канцелярии тайных розыскных дел секретарь Иван Набоков, канцелярии от строений секретарь Алексей Орлов, главного магистрата конторы секретарь Алексей Афанасьев, подпоручик Евтих Сафонов, канцелярист Василий Григорьев, с.-петербургский купец Афанасий Дорофеев.

Дополнение к этому перечню лиц, принимавших участие в построении Крестовоздвиженской церкви см. в следующих ниже примечаниях.

84

Под прошением 20 Июня 1760 г. подписались из прежних лиц: иерей Василий Архипов, коллежский асессор Алексей Орлов, синодальный секретарь Сорокин и госуд. юстиц-коллегии канцелярист Петр Матвеев; вновь: иерей Димитрий Герасимов, диакон Михаил Афанасьев, Св. синода секретарь Стефан Юрьев, коллежский асессор Кирияк Кондратович, тайной канцелярии секретарь Василий Прокофьев, государ. камер-коллегии конторы камерир Петр Васильев, медицинской канцелярии регистратор Иван Воинов, монетного двора заводчик Иван Марков, коллежский регистратор Яков Поморцев, коллежский регистратор Семен Прокофьев, морского шляхетного кадетского корпуса артиллерии и фортификации учитель и поручик Василий Красильников, комиссар Петр Дренящин, камер-коллегии регистратор Григорий Зотов, камер-коллегии конторы регистратор Лаврентий Петров.

85

Под прошением 3 мая 1764 г. подписались, кроме нескольких прежних лиц, именно: священника Архипова, академии наук коллежского асессора Кирияка Кондратовича, коллеж. регистратора Якова Поморцева, медицинской коллегии Воинова, камер-коллегии Лаврентия Петрова, вновь: иерей Петр Яковлев, надворный советник и прав, сената секретарь Иван Артемьев, коллежский асессор Николай Астафьев, берг-коллегии секретарь Никифор Михайлов, государственной медицинской коллегии архивариус Алексей Носков.

86

Зерцало Российских Государей Т. С. Мальгина. Спб. 1794. стр. 534.

87

См. 1-й выпуск Стат. комитета, стр. 47–48.

88

Дело Спб. Консистории 1733, № 1108.

89

Дело 1740, № 2090.

90

Дело о разобрании ветхой Сампс. церкви 1787 № 1663.

91

Историко-статистического комитета. Вып. I, стр. 126.

92

Архив консистории № 147.

93

Архив консистории 1737 г., № 1667.

94

Там же, за 1737 г., №№ 1897, 1942 и 1944.

95

Там же, год 1747, № 3133 – выправка о падучей болезни сего священника.

96

2-й выпуск комитета, стр. 259.

97

«Странник» 1875, т. 1. Часть 1, стр. 82.

98

Архив консистории, 1766 № 6406.

99

Архив консистории, 1778 № 10242: дело о нем, по поводу не оказавшихся по описи в ризнице вещах.

100

Протоиерей Смирягин скончался 26 апреля 1883 года; вместо него настоятелем поступил, от церкви князя Владимира, протоиерей Иоанн Платонович Преображенский.

101

Сведения о пожертвованиях заимствованы именно из этой проповеди.

102

Б. П. Мансуров: «Охтенские адмиралтейские селения», 1854. [Борис Павлович Мансуров: «Охтенские адмиралтейские селения» в 4-х частях. Спб. В типографии Морского Министерства. 1856. Извлечено из «Морского Сборника» 1854 и 1855 годов].

103

На вновь прирезанной к Георгиевскому кладбищу земле, близь р. Чернавки, теперь строится, гг. Елисеевыми, церковь. Когда копали здесь рвы, для дренажных труб, то было вырыто 19 крепких дубовых гробов, совершенно пустых. Это служит знаком, что тут было кладбище и, вероятно, не православное, так как гробы расположены были не от запада к востоку, а на юго-запад.

104

Описание города Ниенштадта, с его крепостью, взято с плана, копированного с чертежа, составленного в 1698 г., за 5 лет до покорения Петром Великим.

105

Ю. И. Линде. «Промыслы охтенского пригорода», Спб. 1872, стр. 7.

106

П. П. Пекарского: «Петербургская старина», «Современник» 1860.

107

«Описание Петербурга», мекленбургского посланника Вебера, там же.

108

Б. П. Мансуров, стр. 13.

109

В архиве Святодуховской церкви сохранилось множество таких дозволений, за подписью разных капитанов и даже низших чинов.

110

Когда и каким образом эта местность попала во владение смольного монастыря, неизвестно.

111

В 1818 г., институт и завод сгорели дотла и более не восстановлялись.

112

Инструкция 1818 года.

113

Ведомость охтенской полиции за 1882 год.

114

Впрочем присоединения к столице желает собственно пришлая часть – торговцы, кабатчики и пр., и если это соединение состоится, то, возвысив благосостояние охтян, оно будет в ущерб чистоте народной жизни и твердости православно-религиозных начал.

115

Ведомость полиции.

116

На основании упомянутой ведомости невозможно точно определить православное народонаселение Охты. Исповедные росписи также недостаточны, как потому, что младенцы здесь не записываются, а возрастные говеют не ежегодно. В росписи 1882 года показано мужского пола 1,404, женского 1,851 – всего 3,265 душ.

117

Приведем факт из последних годов охтенского крепостничества. Один молодой охтянин вздумал жениться: накануне обручения жених захлопотался и опоздал на работы. Начальник порта, человек строгий, определил ему вкусить батогов. Никакие просьбы не могли склонить его на милосердие. Невеста осужденного не могла снести такого оскорбления, которое должно было нанести вечный позор будущей семье. Утром она сама отправилась к начальнику и, в слезах, валяясь у ног его, объяснила причину своего горя. Начальник простил жениха и даже сам, с семейством, был, в качестве посаженого отца, на обручении.

118

Б. П. Мансуров, стр. 124.

119

Развитие мастерства в доме охтянина должно было сделаться опасною конкуренцией для мастерской старшины; поэтому старшина, законными и незаконными средствами, давил соседа в ущерб общих интересов. Таким образом, не только голь и беднота, но и люди порядочные должны были находиться под тяжелым гнетом старшины.

120

18-го августа, 1803 г.

121

Вот история получения Леонтьевым этого права. Чрезвычайное посольство от конгресса Соединенных Штатов, с г. Фохтом во главе, будучи, в 1866 году, в городе Череповце, поднесло череповцам, за искусство в судостроении, флаг с своего монитора, носившего название «Окна в Россию». Восторженные этим череповцы устроили, в честь американцев, торжество, в здании думы, где, на особо приготовленном для сего случая постаменте, с приличными торжеству надписями, разложен был принесенный в дар флаг и поставлен бокал. Чтобы увековечить память об этом событии, с постамента снята фотографическая картина, а г. Леонтьеву заказана для нее рама. Рама сделана в виде окна, в соответствие названию монитора и украшена символами. Так: цветущая рожь изображает изобилие России, русское полотенце – нравственную чистоту русского народа, хлеб и солонка – гостеприимство, две звезды – могущество и славу двух великих государств (России и Соединенных Штатов), голубь с масляничною ветвию – взаимный мир между ними, чаша – общение, дружбу и любовь. В состав материала рамы вошли почти все роды дерева – орех, клен, груша, пальма, дерево черное, красное и розовое. Препровожденное в Америку изделие Леонтьева обратило на себя внимание тамошних знатоков искусства и потому, в 1870 г., в морском министерстве получен был от г. Фохта, в награду Леонтьеву, американский флаг, на принятие которого последовало Высочайшее разрешение. Флаг дает владельцу его права американского гражданина и поставляет его под защиту Соединенных Штатов, во время международных столкновений. Кроме того он может служить вместо вывески, а изображение его употребляется на торговых бланках Леонтьева и может быть употребляемо на изделиях.

122

Этот указ приведен в исполнение в 1746 г. Мансуров, стр. 38.

123

Могила Окорчева, в недавнее время, виднелась на пустом выгоне, за Медведевой улицей.

124

Часовня, с ее пристройками, обращена в православную церковь Иоанна Предтечи с богадельнею, а раскольничье кладбище существует и доселе.

125

«Господь есть отмститель до третьего рода». На том месте, где Степан Иларионович, в своем фанатизме, губил души православно верующих, две его правнучки, девицы, самовольно бросились в проруб и утонули 12-го ноября 1873 года.

126

Обычай состоит в том, что молодые люди обоего пола, после песен и плясок, в 12 часов ночи, на первый день Петрова поста, дают старику в руки разукрашенную венками и лентами березу и толкают его в воду; затем опять, с песнями, расходятся по домам. Старику, за причиненное ему беспокойство, дают какую нибудь плату.

127

Отношение пристава Полюстровского участка от 6 декабря 1882 года, на имя священника Муретова за № 5219.

128

На Охте, благодаря скученности деревянных построек и столярных мастерских, представляющих много горючего материала, страховые пошлины очень высоки, а в последнее время некоторые дома совсем не принимаются на страх.

129

В этом селении, в начале 1883 года считалось дворов 20, муж. пола 85, женского 65.

130

Зеленая мыза считается тоже, что теперь село Колтуши.

131

Вероятно во избежание подражания раскольникам, которые в то время щеголяли своими часовнями.

132

По преданию Петр Великий пожертвовал икону из своего дворца в охтенскую церковь. Икона эта, стоящая, теперь на правом клиросе; Иосифовского придела, в церкви Св. Духа, ежегодно в престольный праздник (26 декабря) приносится в охтенскую управу для служения торжественного молебна. Вообще иконы Праведного Иосифа уважаются охтянами и имеются почти в каждом доме.

133

Богданов, у Мансурова, стр. 21.

134

Указ консистории 1836 г., 11-го июля, № 2,749.

135

Добросовестный мастер, бывший старшина управы, Е. Б. Кондратьев, на торгах откровенно сказал, что он взял за позолоту главного иконостаса слишком дешево потому только, что ему было бы стыдно видеть, как иконостас родного храма повезут мимо его окон в город, в немецкую мастерскую.

136

В память избавления от пожара совершается, ежегодно 15 июля молебствие с иконою Смоленской Божией Матери, среди Гусевой улицы.

137

См. изложенную выше историю Охты.

138

Мансуров, стр. 48.

139

Новоустроенный храм посвящен памяти Великомученика Георгия потому, что домашнее хозяйство охтян поддерживается содержанием коров и продажею молока, а св. Георгий у православных христиан считается покровителем коров и лошадей. Общерусский обычай окроплять святой водой скотину в день Великомученика Георгия держится и на Охте: 23-го апреля со всей Охты приводятся коровы и лошади на площадь перед кладбищем и здесь, после молебствия, окропляются освященною водою.

140

Такое щедрое пожертвование объясняется тем, что графы Шуваловы имели фамильное кладбище при Георгиевской церкви. По завещанию Варвары Петровны, причтом этой церкви каждогодно совершалось десять заупокойных литургий соборне, за что из конторы Шуваловых выдавалось 230 руб. на причт и 12 р. на церковь за свечи; сверх того шло около 30 руб. на церковных сторожей, кладбищенскую богадельню и детский приют. В 1878 году все эти выдачи прекращены по распоряжению наследников Шуваловых, вероятно потому, что фамильный склеп Шуваловых устроен в их поместье, в Вартемяках.

Примеч. ред.

141

Указ дух. конс. от 19-го ноября 1860 г. за № 6739.

142

Указ дух. конс. от 4-го августа 1870 г. за № 3566.

143

Обе эти иконы – в дубовых изящной работы киотах.

144

См. ниже в главе о кладбище.

145

После полный генерал. Похоронен с супругою в Никольской церкви.

146

В длину 8, а в ширину 4 саж.

147

На участие капитана Орловского в построении описываемой церкви между прочим указывает и то обстоятельство, что она освящена во имя святителя Николая; в ближайшем родстве Никоновых имени Николая нет; ясно, что Орловский указал Св. Николая, как покровителя своей специальности (мореплавания).

148

При кладке куполов употреблялся вновь изобретенный кирпич, который отличается от обыкновенного тем, что в его состав примешиваются древесные опилки. Во время обжигания опилки сгорают и кирпич делается пористым, отчего он теряет около одной трети веса против обыкновенного кирпича и плотнее ложится в кладке, втягивая в свои поры цемент.

149

См. выше об иконе смоленской Божией Матери.

150

Указ св. синода от 27 октября 1831 года.

151

Указ дух. конс. от 31 декабря 1859 года за № 8071.

152

Указ св. синода от 6 апреля 1877 г. за № 1055.

153

С Никоновыми, строителями Никольской церкви, кроме фамилии, ничего общего не имеет.

154

Указ дух. конс. от 28 февраля 1824 г., за № 385.

155

Последний ремонт с внешней стороны, на средства управы, произведен летом 1881 года.

156

См. выше, о деревне Исаковке.

157

Указ дух. конс. от 13 мая 1868 г., за № 1951.

158

Указ конс. от 16 июля 1876 г. за № 2276.

159

См. выше, о Георгиевской церкви.

160

Хотя Троицкое кладбище первоначально отведено было для охтян, но на нем издавна хоронилось много и столичных обывателей.

161

Мансуров, стр. 48.

162

Документы относительно сего предмета, вероятно, истреблены пожарами в Георгиевской церкви в 1817 и 1830 гг. Так по крайней мере заявляли члены причта пред комиссией, учрежденной в 1868 г. от св. синода для проверки кладбищенского управления.

163

Мансуров, стр. 49.

164

Указ дух. конс. от 9 октября 1810 г, за № 2415.

165

Указ дух. конс. от 9 сентября 1819 г, за № 1887.

166

Рапорт старшин охтенского общества смотрителю охтенских слобод от 26 августа 1832 г., за № 272.

167

Указ консистории от 3 августа 1832 г., за № 2710.

168

Указ консистории от 20 сентября 1832 г., за № 3223.

169

Отношение причта к смотрителю охтенских слобод, Тереховскому, от 7 июля 1833 г.

170

Указ консистории от 13 февраля 1835. г.

171

В числе указанных в рапорте участков причт просил отвести «под кладбище 7-го разряда смежное с оным с северной стороны болото, удобное в особенности по своему близкому расстоянию от храма, для погребения тел в зимнее время». Указ Конс. от 15-го октября 1849 г., за № 4897.

172

См. тот же указ.

173

От 13 июня 1850 г., за № 2933.

174

Отношение строительного отделения причту Большеохтенского Георгиевского кладбища от 3 июня 1869 г., за № 348.

175

Документ на землю Дребезгова, в церковн. архиве.

176

Отношение охтенской управы к причту от 10 июля 1873 г. за № 812.

177

Отнош. канцелярии градоначальника в охт. управу от 22 сент. 1875 г., за № 10435.

178

По ходу дел видно, что бесплатная уступка мест для погребения коренных охтян если и была прекращена указом консисторий от 13 июня 1850 г., то очень не надолго. Она существует в практике и доселе; а приведенное прошение управы к причту указывает только попытку утвердить на будущее время – доселе существующий и исторически сложившийся обычай.

179

Времена меняются и мы меняемся вместе с ними!

180

О безвредности петербургских кладбищ. Санитарное исследование Большеохтенского кладбища врача, В. Колодезникова, представленное на степень доктора медицины. 1882 г.

181

Починка двух мостков обошлась церкви в 300 рублей, а устройство мостков вновь с поправкой старых – в 1,683 р. 59 к.

182

Мансуров, стр. 48.

183

См. выше.

184

Донесение благочинного Парийского от 4-го мая 1868 г. за № 105.

185

Указ дух. конс. от 21-го мая 1868 г. за № 2159.

186

9-го марта 1871 г. № 104.

187

Указ конс. от 30-го апр. 1871 г.

188

Мансуров, стр. 48.

189

Указ СПб. палаты уголовного суда, от 1-го августа 1830 г., за № 1595.

190

Отношение к причту смотр. охт. слободы от 25 мая 1832 г., № 382.

191

Указ консистории от 10 июля 1845 г., № 3188.

192

См. выше, о Георгиевской церкви.

193

Указ конс. от 16 окт. 1870 г.

194

Из Галаховых здесь погребены: действ. стат. сов. Павел Александрович Галахов, с женою Елизаветою Петровною, урожденною Неклюдовой (ум. 1836 г.) и двумя дочерьми.

195

Екатерина Петровна Мансурова, урожд. княгиня Хованская с сыном-младенцем.

196

Сведения о жизни и деятельности протоиерея Андрея Иоаннова мы заимствуем из его сочинения «Полное историческое известие о древних стригольниках и новых раскольниках, так называемых старообрядцах, о их учении, делах и разгласиях», собранное из потаенных старообрядческих преданий, записок и писем, церкви Сошествия Святого Духа, что на Большой Охте, протоиереем Андреем Иоанновым. Изд. 4-е, Спб. 1831 г.

На 1-й стр. виньетка с портретом автора, кругом которой надпись: «Протоиерей Андрей Иоаннов родился в Москве 1751 г., августа 9 дня».

Внизу портрета автограф:

«Я верой просвещен свет истины лобзаюˆИ суеверий тьму невежества открываю».

В самом сочинении помещено до 10 виньеток типов разного рода расколоучителей, напр. «Самокрещенец», стр. 150, «Поповщинской», стр. 174 и т. д.

Эпиграфом к сочинению служат слова: «Поведаша мне законопреступницы глумления, но не яко закон Твой Господи». Царь и пророк Давид. Псал. 118, ст. 85 (Пс.118:85)», Сочинение представляет богатый материал для исследования раскола как по множеству письменных исторических памятников, относящихся до истории раскола, так и особенно по обилию устных старообрядческих преданий, записок и писем, неизвестных в печати, собранных автором из первых рук; к сожалению, только при сочинении нет биографии самого автора.

197

Отец Журавлева погребен под Георгиевскою церковию с южной стороны. Над его могилою на церковной стене выбита следующая надпись: «Иоанн Родионов Журавлев – природный московский купец; род. октября 1719 года, скончался 3 апреля 1799 года».

198

См. его соч. стр. 101, 102, 120, 112, 114, 132 и т. д.

199

Соч. стр. 95.

200

Соч. стр. 55.

201

Соч. стр. 57.

202

Соч. стр. 120.

203

Так, при обращении московского купца Алексея Сыромятникова; в 1784 году, июля 27 дня – при обращении поморца Ксенофонта Алексеева; который впоследствии был монахом в Валаамском монастыре и умер в ]798 году в схиме под именем Кириака. См. в его соч. «краткая повесть об обращении из раскола многогрешного Ксенофонта» и т. д. стр. 341.

204

Соч. стр. 338, 339 и 340.

205

Как известно, в 1798 году обратился в единоверие СПб. купец Иван Иванов Милов; в его доме устроена была церковь, которая и освящена в 1799 г. 11 декабря; в 1801 году за Черною речкою, или Монастырскою, устроена была другая единоверческая Сретенская церковь усердием обратившихся из раскола в единоверие; в 1805 году устроено было даже кладбище для погребения единоверцев, в смежности с Георгиевским, называемое доселе Миловским.

206

В § 31 сказано: «Сострадание к ближнему есть добродетель самая богоугодная; для того надлежит призреть престарелых больных и увечных, какого бы они пола не были, а если они работою себя прокормить не в силах, то таковых содержать в богадельне, нарочно при церкви устроенной мирским иждивением, как удобнее мир расположит; для соблюдения должного порядка и тишины определить над живущими в оной, из числа их, старосту, а сверх того и смотритель со старшинами обязаны иметь неослабное надзирание, чтоб охтенские поселяне по миру не ходили и милостыни не просили». Мансурова, «Охт. адм. селения», стр. 123.

207

В собрании слов Филарета напечатано 6 слов, произнесенных в домовой церкви князя Голицына за время с 1812 по 1814 год, в том числе известное слово на текст: глас вопиющего в пустыни, – о событиях 1812 года.

208

Слова и речи Филарета, часть I, стр. 175.

209

Русская старина 1872 г., кн. II (февраль), стр. 178. [«Записки академика А. Л. Витберга. 1813–1824», главы II–VII].

210

Русская старина 1872 г., кн. II (февраль), стр. 165–178. [«Записки академика А. Л. Витберга. 1813–1824», главы II–VII].

211

Русская старина 1872 г., кн. II (февраль), стр. 166. [«Записки академика А. Л. Витберга. 1813–1824», главы II–VII].

212

Укажем более щедрых жертвователей: И. И. Смирнов – 30,200 р. с.; барон Г. О. Гинцбург – 18,000; А. М. Варшавский – 17,000; Д. И. Мейер – 15,000; И. Ф. Громов – 10,000; С. П. Елисеев – 8,000; А. М. Розенталь и И. И. Губонин – по 7,000; Б. В. Каншин – 6,000; С. Т. Овсяников – 5,000., А. Е. Шляков и С. А. Шухов – по 4,000; С. Я. Хесин – 3,700; М. А, Коган – 3,500; И. И. Алафузов, А. А. Балашев, Н. А. Варгунин, К. А. Метлин – по 3,000; А. И. Горвиц, К. П. Яковлев, В. И. Гот, I. Л. Янышев, К. А. Варгунин, И. П. Лесников, Н. М. Полежаев, А. И. Касатник – по 2,000 р., А. А. Кавфман, С. Н. Карали по 1,500 р. и т. д.

213

Ответ Императрицы Демидову, чрез секретаря Ее Величества Вилламова 18 сент. 1804 г.

214

Ныне Николаевский кадетский корпус.

215

По фамилии Перекрестовой.

216

Дать такое наименование храму постоянно имелось в виду. Им воздавалась хвала Господу Богу, всегда особенно благоволившему к детям и, вместе с тем, напоминалось, что быстрое устроение приюта было знамением особенного благоволения Божия к детям.

217

Он скончался в мае 1883 года.

218

До 1848 года дом этот назывался Домом призрения убогих или Домом убогих, а в просторечии Домом Порошина или Порошинской богадельней. В актах заведения нет указаний на то, почему Дом назван домом Порошина: дом не принадлежал Порошину и Порошин не был в числе благотворителей заведения. Есть предание, что эту фамилию носил купец, содержавший трактирные заведения и помещавший их в этом доме на арендных условиях. Понятно, что память о таком лице могла долго сохраниться среди окрестных жителей.

219

С.-Петерб. ведомости 1823 г. № 92. ноября 16. Журнал Имп. человеколюб. общ. 1823.

220

История вдовьего дома стоить в связи с историей Смольного монастыря. Так как история Смольного монастыря изложена при описании других церквей, то, не повторяя ее здесь, будем говорить прямо о вдовьем доме.

221

Этот Новосильцев убит на дуэли сыном полковника Чернова, Константином, при секундантах – известном декабристе Пестеле (? К. Ф. Рылееве) и Николае Пражевском. Смертельно раненый Новосильцев умер в ближайшей к месту дуэли харчевне и, будучи исповедан и приобщен сампсониевским священником Феодором Барсовым, умер в мире с врагами. Церковь поставлена на месте харчевни. Смерть Новосильцева была 14 сентября 1825 г. На месте дуэли, в парке местного института поставлены два гранитные круглые камня, а деревянный дом бывшей харчевни перенесен в сад богадельни и доселе находится в целости.

222

Богадельня основана в 1850 году в память Анастасии Николаевны Кирпичевой, урожденной Тарасовой, на земле гг. Тарасовых, в собственном их доме.

223

Для погребения призреваемых в богадельне пожертвована г. Тарасовым земля сему кладбищу 1235 кв. саж.

224

Попечительство ныне состоит из прямых наследников учредителей богадельни Николая Алексеевича, Алексея Алексеевича и Сергея Алексеевича Тарасовых, из коих первый состоит попечителем, второй его помощником и ктитором храма, а третий казначеем попечительства. Они же и строители храма.

225

Первоначально основанная в скромных размерах на 20 кроватей, богадельня с 1850 года постепенно расширялась. Ныне благотворительною щедростью и образцовой попечительностью гг. Тарасовых, она доведена до того, что в ней призревается на полном содержании гг. Тарасовых более 80-ти престарелых и увечных граждан обоего пола.

226

О ней см. I выпуск, II отд., 58 стр.

227

Для описания Смольного и Новодевичьего монастырей, источником служили: 1) книга под заглавием: «Игуменья Феофания Готовцова», Спб. 1868 года, и 2) рукописное описание Воскресенского женского монастыря. Оба сочинения принадлежать одному автору – Софии Ивановне Снессоревой.

228

Из дела о приглашении духовенства на крестный ход можно составить понятие о находившихся в Петербурге церквах и состоявшем в столице духовенстве. В деле упомянуты следующие церкви: Петропавловский собор, Троицкий собор, Исаакиевский собор, Успенский собор. Церкви: Андрея Первозванного на Васильевском острове, Николая Чудотворца в Посадской, апост. Матфея на С.-Петербургском острове, Воскресения Христова на Васильевском острове, что в кадетском корпусе, Благовещения Пресвятой Богородицы на том же острове, Вознесения Господня при адмиралтейских слободах, св. прав. Симеона и Анны, Сергия Радонежского, что при артиллерийских слободах, св. Екатерины в Екатерингофе, Воскресения Христова за Литейным двором. Рождества св. Иоанна Предтечи, в Ямской, св. Сампсона Странноприимца на выборгской стороне и св. Троицы – на Охте. В крестном ходе и при закладке монастыря участвовало: членов синода 4, архимандритов 7, иеромонахов 8, придворных священников 2, протопопов 2, священников 18, ключарей 3, диаконов 12, полевых священников 3.

229

При вбивании свай найдено, что земля, находящаяся под собором, состоит из хряща, белого песку, мелких камней, дерну и даже деревьев; этим подтверждается мысль, что местность под Петербургом представляет часть моря, простиравшегося до Красного села и Красной горки. Неву, по этому, можно считать, как бы, проливом между Ладожским озером и Балтийским морем.

230

Модель тогдашнего монастыря хранится в академии художеств.

231

Т. е. из Вознесенского девичьего монастыря в Смоленске. Основанный в 1515 г. по возвращении Смоленска под российскую державу, он, в 1610 г., был взят поляками и обращен в иезуитский. В 1665 г. он опять обращен в православный и в него переведена игуменья с 22-мя монахинями из Оршина монастыря. Петр Великий особенно уважал этот монастырь за то, что, в 1692 г. игуменья этого монастыря, Марва Рыдванская, укротила гнев царя, назначившего в Смоленске казнь стрельцам. (Сведения взяты из истории монастыря, составленной протоиереем Макаревским).

232

Из благотворителей в пользу монастыря достойны упоминания следующие лица: вел. княгиня Александра Петровна; из высшего сословия: Ушакова, Самсонов, Энгельгардт, А. Н. Муравьев (известный писатель), Леонтьева, Прянишникова, Путятина; из купцов и почетных граждан особенно много жертвовали: Петровы, Ильины, Сокуровы, Голенищевы и пр.

233

Могилы обнесены чугунного решеткою и увенчаны памятниками и крестами белого мрамора. Над могилою Феофании вставлен образ Воскресения Христова, писанный Феофаниею, когда она была еще ризничею Горицкого монастыря. Летом пред образом теплится лампада. На кресте над могилой Варсонофии – образ Афонской Ватопедской Божией Матери. Надписи на памятниках показывают, что Феофания, бывшая генеральша Готовцева, урожденная Щулепникова, родилась 15 февраля 1787 г.; вступила в монашество в 1818 году; основала в Петербурге монастырь в 1845 г. и скончалась 16 мая 1866 года; казначея Варсонофия родилась 30 июня 1800 г., вступила в монашество в 1824 г. и скончалась 5 февраля 1866 года.

234

Грамоты 1576 и 1582 гг., в Р. Вивлиофике, марта 1834 г.

235

Грамота с именем преподобного Мартирия не дошла до нас в полном составе; содержание ее изложено в царской грамоте, от 16 февраля 7632 года (1624 года).

236

Память препод. Мартирия празднуется 11 ноября.

237

Помянник, Прк. биб., СПБ.

238

Сборник Зеленецких грамот.

239

Сборник грам. 7132 г. (1624 г.).

240

Сборн. Грам. монастыр. За 1624–1628 г.

241

Грам. Князю Репнину от 24 Июня 1664 г.

242

Чин избр. патриарха Никона, 1652 г.

243

Ныне находится под колокольнею Заболотской церкви.

244

Сборник монастыр. грамот 1595, 1624, 1650, 1651, 1678, 1679, 1680, 1686, 1689, 1690, 1703, 1721 гг.

245

Грамота патриарха Иоакима 1687, 1695 гг.

246

Сборник монастыр. грамот за 1687 г., грам. за 1664 г.

247

Монастырский летописец, лист 11, 13.

248

Монастыр. лет., лист. 25.

249

Монастыр. лет., лист. 27.

250

Монаст. летоп., лист. 16.

251

Брус, соединяющей в верхней части столбы колонн.

252

Монастыр. опис. 1732 г.

253

Амбразура, сквозное отверстие в стене, оконная впадина в стене здания.

254

Верхняя часть колонны, состоящая из карниза, фриза и архитрава.

255

Четвероугольная колонна, вделанная в стену.

256

Царские врата резные, мелкой работы, и над ними, в полукруге, икона Тайной вечери.

257

Наименований народов и стран в Четь-минеи под 30 июня и в прологе не отыскано.

258

По требованию с. п. д. консистории взято из монастыря в 1851 году и до сих пор не возвращено.

259

Обзор Р. Д. литер. 237. Житие препод. Мартирия, изд. в 1868 г.

260

Варсанофий II, с сентября 1849 по 1850 год, игумен, из иеромонахов Невского монастыря.

Аполлос, игумен Староладожского Николаевского монастыря, управлял монастырем по 8 мая 1851 года.

261

Хотя Новодеревенская церковь принадлежит к разряду сельских церквей, но она, по местности и по составу населения (особенно летом), так близко подходит к церквам столичным, что мы сочли удобным поместить описание ее в числе церквей столичных.

262

Надпись на колоколе была следующая: «к церкви Благовещения Божией Матери, вблизи С.-Петербурга, на Выборгской стороне, в деревне, прежде называемой Башенной нос, а ныне село графское Бестужево-Рюмино, принадлежащее его сиятельству, графу Алексею Петровичу Бестужеву-Рюмину, которого и знаки здесь изображены, а именно: его медаль, оборот ее и герб. На медали – портрет графа, а вокруг ее – слова: граф Алексей Петрович Бестужев-Рюмин; Российские Империи прежний канцлер, а нынешний старший генерал-фельдмаршал, действительный тайный советник и первый сенатор. На обороте – герб: скала в море, поражаемая молнией. Вверху слова: «immobilis in mobili», внизу: in Deo salus mea 1760 года. Внизу этой надписи – другая: «вылил колокольный мастер Дмитрий Евдокимов, а украшения и надписи делал светлейшего князя Бестужева-Рюмина крепостной слуга, литейный мастер Прохор Евдокимов Невзоровский, в С.-Петербурге 1765 года». Этот колокол впоследствии был разбит и лежал без употребления. Поэтому он, в 1856 году, был перелит в один большой колокол, разбившийся в сем году.

263

Когда будут составлены полные описания этих церквей, то они будут помещены в следующих выпусках, в отделе приложений.

264

История этой церкви изложена в VI выпуске, начиная с 473 стр.


Источник: Историко-статистические сведения о С.-Петербургской епархии. Вып.7. - Санкт-Петербург, 1883. - 521 с.

Комментарии для сайта Cackle