Первая неделя святого Великого Поста

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа! По милости Божией, мы, пройдя подготовительные седмицы, входим во святый и Великий пост. И входим в него, вспоминая самое начало жизни человека на земле: его создание, грехопадение, изгнание из рая.

Св. Церковь ныне заставляет нас не только вспоминать о том, что было когда-то с первым человеком, но познать самих себя.

Авва Пимен, изъясняя свое учение об основах духовной жизни, сказал, что тот только начал духовное делание, кто познал самого себя. И Исаак Сирин, говоря о человеке, познавшем себя, ставит его выше человека, сподобившегося видеть Ангела.

Познание самого себя есть дело всей жизни христианина, но начало этого познания, познание того, кто я, откуда я на земле, куда я пойду из здешней жизни, необходимо и для новоначальных.

А по милости Божией каждый из нас в какой-то момент своей жизни познал эту истину. Святая Церковь указывает нам и в этот день изгнания Адама из рая на наше происхождение.

«Создатель мой Господь, персть из земли прием мя, живоносным дуновением вдушив, оживи и почте на земле начальствующа видимыми всеми и ангелом купножителя».

Вот Григорий Богослов, говоря о создании человека, указывает на то, что он по созданию есть венец всего творения, что Господь, прежде всего создав мир невидимый, а потом видимый, захотел затем соединить эти два мира в одном малом мире и это новое создание – человека, иметь Своим сотаинником, чтобы через этого нового Ангела во плоти соединить мир видимый и невидимый, как бы мы теперь сказали – мир духовный и вещественный. Для того человек и создан, говорит Григорий Богослов, чтобы свою вещественную природу поднять до души. Задача человека заключается в том, чтобы свое тело из служебного сделать сослужащим Богу, чтобы видимую природу поднять на высоту невидимой.

Мы знаем, что Господь, живым дуновением создав человека, дал ему свободную волю, так что он мог идти по заповедям, а мог идти и против них, и для этого, говорит великий учитель Григорий Богослов, Бог дал заповедь, чтобы Адам не вкушал от древа познания добра и зла. Эта пища была мерою совершенных и потому первый человек не должен был ее вкушать. Это была заповедь, укрепляющая его свободу – он мог соблюсти ее и мог нарушить, и мы знаем, что он ее нарушил:

«Одежды боготканныя совлекохся, окаянный, Твое Божественное повеление преслушав, Господи, советом врага, и смоковным листвием и кожными ризами ныне облекохся».

Вот это совлечение одежды, это обнажение и познание этого обнажения и есть состояние человека во грехе.

Канон нынешнего дня будет говорить о том, что мы должны оплакивать свои греховные дела: «Гряди, душе моя страстная, плачи своя деяния днесь поминающе первое обнажение во Эдеме, имже изгнана еси от сладости и непрестанныя радости».

Вот это обнажение, это то, что мы будем слышать всю неделю:

«Раздрах ныне одежду мою первую, юже истка Зиждитель изначала, и оттуду лежу наг», – будет нам говорить канон Андрея Критского.

Вот это совлечение первой боготканной одежды, той, которую по возвращении дает блудному сыну Отец – «одежду первую», ту, которую мы, после того как был на земле Христос, получаем в таинстве крещения, когда во Христа крестимся, вот эту одежду мы потеряли, как первый человек, и должны теперь познать свою духовную наготу, познать, что мы снова раздрали ныне эту одежду и «оттуда лежу наг».

Во что же облекся человек?

А облекся он в другую одежду, одежду которая дается через грех:

«Облекохся в раздранную ризу, юже изтка ми змий советом и стыждуся».

Вот эту одежду, которую мы получили, как одежду тления, которую носим и должны совлечь – это то, что мы должны осознать сегодня для того, чтобы облечься в чистые ризы.

И мы знаем, что есть такой путь, через который можно получить чистую одежду:

«Просвети одеяние души моея, Светодавче, и спаси мя», – поем мы, когда видим чертог Христов украшенный и не имеем одежды, чтобы войти в него.

И первый человек был призван Господом на этот путь. Когда Господь призвал Адама к покаянию, то он вместо того, чтобы покаяться, обвинил Самого Творца: «Жена, которую Ты мне дал, она меня соблазнила».

Он обвинил Бога вместо себя. Вот это непоставление своих грехов во главу своей жизни и погубило первого человека и это же может погубить и нас, которые через Христа снова облеклись в одежду первую. И святая Церковь говорит нам, что мы, познав свою наготу, должны плакать о своих делах:

«Гряди, душе моя страстная, плачи твои деяния днесь, поминающе первое обнажение во Эдеме, имже изгнана от сладости и непрестанныя радости».

«Студными одеян одеждами, увы мне, вместо одеяния светозарного, плачу моея погибели, Спасе, и верою вопию Ти, Благий: «Не презри Боже, но воззови мя».

«Рыдаю, стеню и плачу, херувима с пламенным оружием зря, Эдема вход стрещи поведенный, всем преступникам уже неприступный, аще не Ты, невозбранен, Спасе, той сотвориши мне».

Вот это состояние плача, которое ныне предлагается нам иметь, на этот плач будет наставлять нас святая Церковь в течение всей первой седмицы:

«Откуду начну плакати, окаянного моего жития деяний? кое ли положу начало, Христе, нынешнему рыданию, но яко Благоутробен, даждь ми прегрешений оставление», – так начинается Великий канон.

Каким образом мы можем плакать, если у нас нет слез?

Нам, входя в эту неделю Великого поста, надо познать свое состояние и то состояние, в котором нам надо быть.

Св. Отцы говорят, что не слезы рождают плач, а наоборот: «Не плач происходит от слез, а слезы от плача», – говорит преподобный Иоанн (Варс. и Иоанн воп. 282).

Плач бывает от разных причин, но плач бывает и от покаяния, ибо преп. Варсануфий говорит: «Плач омывает всякого от грехов» (Отв. 254).

И плач, по Иоанну Лествичнику, есть: «Укоренившаяся скорбь кающейся души» (Сл. 7, 60).

Вот если мы познаем, что душа наша тлеет, острупилась, как говорит Андрей Критский, что мы во власти душетленного велиара, и что душа наша больна тлением, тогда у нас прежде всего явится желание избавиться от этого тления и мы будем просить, чтобы Господь простил нам грехи, исцелил наши язвы и струпья.

И если в этот момент у нас нет плача и слез, так давайте во дни Великого поста учиться у тех, кто умел каяться, умел плакать о своих грехах.

Как же нам стяжать плач?

Святые Отцы говорят, что ленивым трудно достичь плача, ибо по словам преп. Варсануфия: «Человек достигает плача трудом, посредством многого поучения в Писании, терпения, размышления о Страшном Суде и стыде вечном и через самоотвержение, как Господь сказал: «Иже хочет по Мне ити, да отвержется себе и возмет крест свой и по Мне грядет» (Матф. 16, 24). Отвергнуть же себя и взять свой крест значит: отсекать свою волю во всем и почитать себя за ничто» (Отв. 254).

Вот что советуют Св. Отцы – прежде всего труд и поучение в Св. Писании.

В течение всего года, здесь в храме, за богослужением, мы поучаемся в Св. Писании, но в дни Великого поста, когда мы непрестанно вопием Господу: «Боже, помилуй мя, падшего», нам предлагается канон Андрея Критского, который весь состоит из образов, взятых из Св. Писания. Все, что было яркого в Ветхом и Новом Завете о грехе, покаянии и молитве – все это собрано Андреем Критским. От Авеля, Каина, Иосифа, через Моисея, пророков и царя Давида, через тех, кто умел каяться и молиться, ведет нас Церковь.

«Совокупи убо иногда Давид беззаконию беззаконие, но покаяние сугубое показа абие».

Все, что было раскрыто нам в Евангелии, все приводится в великом каноне в покаянной молитвенной форме.

«Нового привожу ти писания указания, вводящая тя душе, ко умилению: праведным убо поревнуй, грешных же отвращайся, и умилостиви Христа молитвами же и пощенми, и чистотою, и говением».

Вот то, что говорят Св. Отцы. Этот плач дается через поучение в Св. Писании, и святая Церковь дает нам это поучение в исключительной форме, в каноне Андрея Критского.

Нам еще необходимо поучение в терпении и размышлении о Страшном Суде, и св. Церковь через поучения Ефрема Сирина в течение этой седмицы раскрывает нам этот суд нашей совести.

И, наконец, остается нам еще самоотвержение. Вот Адам не отказался от себя, он себя поставил на первое место и обвинил Творца: «Жена, которую Ты мне дал, она меня соблазнила».

А нам надо помнить другие слова: «Если кто хочет по Мне идти, да отвержется себе...» Мы должны отказаться от своего «я»; мы должны, по Св. Отцам, почитать себя за ничто перед Богом и просить, чтобы Господь очистил нас от наших болезней и язв. У нас же нет всего этого, и потому Церковь зовет нас плакать и рыдать.

И это все не простые слова, не слова и то, что без слез можно иметь плач, ибо если мы имеем в душе укоренившуюся скорбь, то мы, по словам Иоанна Лествичника, уже имеем плач.

«Мы не будем обвинены, -- говорит он, заканчивая свою главу о плаче, – (о братия), не будем обвинены при исходе души нашей за то, что не творили чудес, ни за то, что не богословствовали, ни за то, что не были зрителями тайн Божиих; но без сомнения дадим Богу ответ за то, что мы не плакали непрестанно о грехах своих» (7, 70).

Так говорит Великий Отец, Что же можно сказать не про подвижников, а про нас, которые даже в эти великие дни не имеем плача, в дни, когда все лучшее и назидательное с такою любовью собрано Св. Отцами и дается нам изо дня в день в эти подготовительные седмицы.

Какой ответ дадим мы, если все богатство, собранное в каноне Андрея Критского, в стихирах, которые мы будем петь, в покаянных псалмах грешного, но и праведного царя Давида, пройдет мимо нас?

Какой ответ дадим мы, если и этот год пропадет даром, если мы не познаем себя, не осознаем свои грехи, не постараемся просить у Бога покаяния и слез, ибо все это зависит и от нас и от Бога?

Неужели мы не придем в храм и не будем вместе с Андреем Критским и со всеми праведниками просить о помиловании, просить о покаянном плаче?

Давайте же молиться тем великим подвижникам, которых мы вспоминали в субботу, чтобы нам получить радость плача о своих грехах, болезнях и недугах, давайте вместе с Адамом взывать ежедневно в течение этой недели: «Боже, помилуй мя, падшего».

Аминь.