Воскресение Христово и «теория галлюцинаций»

Наиболее часто предлагаемое неверующими в наши дни объяснение происхождения христианства – «теория галлюцинаций».

Если не принимать возвещения самих апостолов о том, что Христос воскрес из мертвых, у нас остается только два варианта, чтобы объяснить их поведение. «Теория заговора»: они говорили неправду и знали об этом, намеренно вводя людей в заблуждение. Её следы мы находим уже в Евангелии от Матфея (Мф.27:64, 28:13). Но в наши дни она остается совершенно маргинальной. Искренность апостолов признаётся в том числе и неверующими исследователями. Ученики были глубоко убеждены, что Иисус действительно воскрес из мертвых.

В этой ситуации для неверующих практически безальтернативной остается «теория галлюцинаций». Ученики были искренне убеждены, что видели Воскресшего – но это было галлюцинацией, вернее, целой серией галлюцинаций, как индивидуальных, так и коллективных.

«Теория галлюцинаций» существует в разных вариантах. Мы возьмем тот, который можно найти у известного неверующего библеиста Барта Эрмана.

Эрман – известный ученый-новозаветник, человек, несомненно, блестящего ума и широчайшей эрудиции, и в его трудах мы имеем самые лучшие и продуманные объяснения, которые можно предложить со стороны неверия.

В своей книге «Как Иисус стал Богом» Эрман предлагает следующее объяснение перемены, которая, как он признает, произошла с апостолами: «Моя предварительная гипотеза заключается в том, что трое или четверо из этих людей – хотя, возможно, и больше – имели видения Иисуса спустя некоторое время после Его смерти. Одним из них почти наверняка был Петр, поскольку сообщения о явлении ему Иисуса встречаются во всех наших источниках, включая и самый ранний из них, – у Павла, в 1Кор 15:5. При этом следует подчеркнуть, что Павел знал Петра лично. Сам Павел тоже прямо утверждает, что ему было видение Иисуса, и, думаю, мы можем поверить ему на слово, что он действительно был убежден, будто Иисус ему явился. Важно также отметить, что Мария Магдалина занимает видное место во всех евангельских повествованиях о Воскресении. Она упоминается лишь в одном месте во всем Новом Завете в связи с Иисусом во время его общественного служения (Лк. 8:1–3), и, тем не менее, она всегда первая, кто возвестил о воскресении Иисуса. Почему так? Одно правдоподобное объяснение состоит в том, что она тоже имела видение Иисуса после его смерти.

Эти трое – то есть Петр, Павел и Мария Магдалина, – по-видимому, рассказали о своих видениях остальным. Не исключено, что и другие люди также имели подобные видения – например Иаков, брат Иисуса, – но, на мой взгляд, судить об этом трудно. Многие из их близких друзей и сторонников поверили им и пришли к мысли, что Иисус воскрес из мертвых».

В своем блоге он сочувственно цитирует гипотезу другого ученого-новозаветника, Герда Людеманна, тоже атеиста. Выглядит она примерно так:

«У Петра было видение Иисуса, ему показалось, что он видел и слышал Его.

Это видение было вызвано психологическими факторами. Петр чувствовал себя ужасно виноватым за то, что отрекся от Иисуса, и это “видение” принесло ему прощение его глубокой вины.

Это видение было похоже на другие видения, которые бывают у людей (постоянно): видения умерших близких; видения Девы Марии. В этих видениях, конечно, близкие люди не «на самом деле» возвращаются к жизни из мертвых, а Дева Мария не «на самом деле» появляется в Лурде и т. д. Это видения, вызванные психологически... Видение было заразительным, и миссия началась».

Петр каким-то образом заразил своим видением остальных учеников – и даже апостола Павла, «который тоже пережил психологически индуцированное видение Иисуса».

Сама постановка вопроса о галлюцинациях говорит о том, что мы, беседуя с нашими неверующими оппонентами, вместе подошли уже почти к самому краю веры.

Какое-то время назад (я еще застал его) говорили о том, что Иисуса вообще не было на свете – Его образ склеили из различных «умирающих и воскресающих богов». Такова была официальная позиция органов антирелигиозной идеологической пропаганды в СССР. Эта версия осталась уделом маргиналов. Сейчас никто из специалистов по Новому Завету не отрицает, что Иисус – исторически реальная фигура.

Были версии, что история Воскресения сформировалась на протяжении поколений, среди людей, которые лично не знали Иисуса. Теперь её тоже забыли. Специалисты не спорят, что Воскресение Христово возвещают Его ближайшие ученики.

Кроме этого, были еще различные варианты уже упомянутой «теории заговора», утверждающие, что ученики намеренно лгали. Теперь их никто не придерживается всерьез. Мы все, верующие и неверующие, согласились на том, что апостолы были искренне убеждены, что их Учитель воскрес. Вот, например, что пишет тот же Барт Эрман:

«С исторической точки зрения не может быть сомнений – ни малейших сомнений – в том, что некоторые из последователей Иисуса пришли к вере в то, что Он был воскрешен из мертвых. Именно так зародилось христианство. Если бы никто не думал, что Иисус был воскрешен из мертвых, то Он бы навсегда исчез в туманах иудейской древности и был бы известен сегодня только как еще один незадачливый иудейский пророк. Но последователи Иисуса – или, по крайней мере некоторые из них, – пришли к вере в то, что Бог совершил великое чудо и вернул Иисуса к жизни. Это было не просто реанимацией или опытом «жизни после смерти». Для учеников Иисуса Он воскрес в бессмертном теле и был вознесен на Небеса, где сейчас живет и царствует вместе с Богом Всемогущим...

Достоверно известно то, что самые ранние последователи Иисуса верили, что Иисус вернулся к жизни, в теле, и это тело обладало всеми присущими ему характеристиками: его можно было видеть, осязать, слышать голос Иисуса. Как в самом начале христианской традиции они пришли к этой мысли? Что заставило их поверить, что Иисус физически восстал из мертвых? Нечто заставило, и думаю, мы знаем, что именно. Некоторые из его последователей имели видения Иисуса после того, как Он был распят» (Барт Эрман, «Как Иисус стал Богом»).

Именно вера в Воскресение – по убеждению Эрмана и других ученых-новозаветников – породила веру в Иисуса, которую мы знаем. Вот что Эрман пишет в своем блоге:

«Распятие вне всякого сомнения доказало бы – любому, кто обратил бы на это внимание, – что Иисус в конце концов не был мессией. Вместо того, чтобы победить врагов и основать новое царство, Он был раздавлен врагами, публично унижен и замучен до смерти. Это было противоположностью тому, что ожидалось от Мессии...

Но затем произошло нечто столь же драматичное. Ученики поверили, что Иисус воскрес из мертвых. Они начали осознавать, как эта вера влияет на понимание Иисуса, и в результате долгих размышлений среди растущей группы последователей Иисуса это привело к довольно удивительным выводам. Фактически это начало идеи Троицы.

Для первых последователей Иисуса Воскресение было событием, когда Бог оказал особое благоволение к Иисусу (хотя и совершенно неожиданным образом). Это означало, что, вопреки тому, что они первоначально думали, Он не был проклят Богом (как висящий на древе), а был особо благословлен Им.

И это, несомненно, ключ к последующему ходу мыслей учеников.

Появился совершенно новый способ понять Иисуса. Он не был просто тем, кто будет возведён на престол каким-то будущим деянием Бога. Он должен был Сам прийти с небес, чтобы уничтожить силы зла и основать на земле утопическое царство, в котором Он, могущественный Сын Человеческий, Господь и Царь всего, будет править вечно».

Подчеркнем – сам Барт Эрман не верит ни в Божество, ни в Воскресение Иисуса, и чуть дальше мы рассмотрим теорию, при помощи которой он пытается объяснить имеющиеся данные.

Но, на что важно обратить внимание, он признаёт, что ученики пережили что-то убедившее их в том, что Иисус воскрес из мертвых.

Мы вплотную подходим к вопросу о том, как именно сформировалось это убеждение. Что превратило апостолов из людей совершенно обескураженных, разбитых и раздавленных страшной смертью Учителя, в бесстрашных проповедников Его Воскресения, которые шли на муки и на смерть за свое возвещение?

После отказа от версии намеренного обмана, у неверующих остается только один вариант – галлюцинации.

Здесь нам стоит сделать небольшой экскурс в область психиатрии и уточнить, что такое галлюцинации и чем они отличатся от других нарушений психики – иллюзий или бреда.

Бред – это «расстройство содержания мышления с возникновением не соответствующих действительности болезненных представлений, рассуждений и выводов, в которых больной полностью, непоколебимо убеждён и которые не поддаются коррекции».

Например, больной убежден, что его преследуют враги. Он считает, что в машине, которая только что въехала во двор, находятся агенты, которые ведут за ним слежку. А группа людей, которая смеется и болтает неподалеку, смеется именно над ним и обсуждает, как бы сжить его со свету.

При этом и машина, и беседующая компания существуют на самом деле – только ни водитель машины, ни смеющиеся люди не имеют ни малейшего представления ни о больном, ни о том, как причудливо их поведение отражается в его сознании.

Бред может быть заразным, или, как говорят психиатры, индуцированным. Согласно профессиональному определению, «индуцированное бредовое расстройство – редкое нарушение психики, при котором бред разделяется двумя или несколькими лицами с тесными эмоциональными связями. Бредовая симптоматика при индуцированном бреде демонстрируется «реципиентом бредовой фабулы» (человеком, которому индуцируется бред), в то время как источником бреда («индуктором бреда»), является другое лицо: обычно это истинный бредовый больной, имеющий авторитет для реципиента бредовой фабулы – индуцируемого или индуцированного лица».

Например, глава семьи убежден, что сослуживцы пытаются его отравить и пишут на него доносы. Домашние, подстраиваясь под больного, поддакивают ему – и постепенно начинают разделять его бредовую картину мира.

Отличие индуцированного бреда в том, что он нестоек – если изолировать зараженных от «индуктора», они через какое-то время восстанавливают здравомыслие. Они, в отличие от индуктора, вполне поддаются разубеждению.

Иллюзия – это искажение восприятия реальности, когда человек принимает одно за другое. Это совершенно обычное явление. Недавно, идя по парку в сумерках, я принял пень за сидящую собаку. Иллюзию вполне возможно разделять с другими людьми – если бы мы шли вместе, и я стал бы настойчиво уверять, что там – собака, вы вполне могли бы увидеть собаку. Одни люди могут подсказать другим, как им интерпретировать то, что они видят.

Нам стоит избежать путаницы между коллективными иллюзиями (которые вполне возможны) и коллективными галлюцинациями – о которых у нас нет достоверных научных данных.

Галлюцинация – «образ, возникающий в сознании без внешнего раздражителя». Галлюцинации возникают «при сильной усталости, употреблении алкоголя, некоторых психотропных веществ и при некоторых психических и неврологических заболеваниях».

Например, человеку досаждают крысы или насекомые, которых не видит никто, кроме него. Он слышит голоса (чаще ругающие или угрожающие), которые недоступны окружающим.

В отличие от бреда (который болезненным образом интерпретирует реальные события и явления), галлюцинациям ничего не соответствует в реальном мире. Человек, страдающий бредом, может сказать вам: «Видите ту черную машину? Там сидят агенты, они следят за мной!» – и вы действительно обратите внимание на эту машину. Вы её тоже увидите. Примете ли вы его интерпретацию – другой вопрос. Если примете – вы станете жертвой индуцированного бреда. Вполне вероятно, вам покажется, что за рулем сидит типичный агент спецслужб – и, таким образом, вы впадете в иллюзию.

Но человек, страдающий галлюцинациями, не может их вам продемонстрировать. Вы наблюдаете только его неадекватное поведение, как он, кривясь от отвращения, стряхивает невидимых насекомых, но вы не видите их самих.

Галлюцинации (как и сны) порождаются психикой человека – и отражают его уникальное состояние и жизненный опыт. Даже если люди галлюцинируют вместе – например, они вместе принимали психоактивные вещества или оказались в ситуации, когда не спали несколько суток, – содержание их галлюцинаций не совпадает.

Поэтому учебники психиатрии, чрезвычайно подробно рассматривающие разные типы галлюцинаций, ничего не говорят о том, чтобы галлюцинации были «заразными», или кто-то мог бы передать свою галлюцинацию другим.

Тезис, совершено необходимый для «теории галлюцинаций» – их «заразность», – не находит себе подтверждения в специализированной психиатрической литературе.

В Сети в целом можно найти сообщения о «коллективных галлюцинациях» двух типов – светских и религиозных. Сообщения о нерелигиозных галлюцинациях, насколько можно судить, воспроизводят одну и ту же пару историй XIX века.

«1846 год, два военных французских судна – фрегат Belle-Poule и корвет Berceau – были застигнуты страшным ураганом у берегов Африки. Первому удалось без особых потерь пережить стихийное бедствие, но он потерял из виду своего попутчика».

Разыскивая своих товарищей, моряки «увидели пред собой не разбитый корабль, а плот, наполненный людьми и буксируемый морскими шлюпками, с которых подавали сигналы о гибели. Это видение продолжалось несколько часов, причем с каждой минутой выяснялись всё более и более ужасающие подробности этой сцены. На помощь погибающим, по приказу командира, был отправлен стоявший на рейде крейсер Archimede. День уже приходил к концу, когда он приплыл на крики утопающих.

Всё время в пути команда видела этих людей, слышала их призывы. Но, подплыв поближе и спустив с крейсера шлюпки, они обнаружили, что плот с людьми оказался всего лишь безмолвными телами вырванных с берега огромных деревьев. Никаких следов Berceau и его экипажа не было и в помине».

Другая подобная история, которая часто с ней соседствует, выглядит так.

«В 1897 году исследователь Эдмунд Периш в своей книге «Галлюцинации и иллюзии» рассказывал о матросах, видевших призрак повара, умершего несколько дней назад. Вся команда наблюдала, как он волочился, прихрамывая за кораблем. Так продолжалось всю ночь. Утром оказалось, что это куски дерева, зацепившиеся за корабль».

Что можно сказать об этих сообщениях? Прежде всего, это вообще не галлюцинации (когда люди видят то, чего нет), а иллюзии: люди принимают одно за другое, что бывает сплошь и рядом, особенно в условиях плохой видимости. Кроме того, эти свидетельства носят, как говорят ученые, «анекдотический характер», то есть представляют собой единичные сообщения, на основании которых невозможно сделать какие-то научные выводы.

Что касается именно научных подтверждений реальности «коллективных галлюцинаций», то мы ими не располагаем.

Но Эрман (и другие) предлагают считать примером таких галлюцинаций религиозные видения, иногда наблюдаемые группами людей, в частности предполагаемые явления Пресвятой Богородицы. Этот довод стоит рассмотреть подробнее.

Барт Эман в своем блоге приводит следующий довод в защиту «коллективных галлюцинаций»:

«Но часто отмечается, что в Новом Завете после Своей смерти Иисус является не только отдельным людям (например, Петру, Павлу и Марии), но и группам («двенадцать», «апостолы» и «500 братий», согласно 1Кор. 15:5–8). Но как это возможно? Один человек может принять то, что он видел, за человека, или ему может присниться, что он кого-то видел, или что-то еще. Но группы людей? Как историки могут объяснить «групповые видения» человека, если этого человека там не было? Вы не можете правдоподобно аргументировать «групповые галлюцинации», не так ли? Это кажется нелогичным: разве галлюцинации по определению не являются внутренней работой человеческого разума?»

Далее Эрман приводит цитату из своей книги «Как Иисус стал Богом», где рассматривает сообщения о явлениях Девы Марии в католическом мире, в том числе группам людей.

Он пишет: «Я не хочу сказать, что Мария действительно появлялась в то время в этих местах. Но люди глубоко уверены, что это было. И это не только неграмотные крестьяне, но и высокообразованные люди».

Коротко говоря, обращаясь к своим протестантским оппонентам (которые не верят в явления Марии), Эрман говорит – вы, как и я, очевидно, считаете их галлюцинациями. Но эти галлюцинации переживали в том числе и группы людей. Следовательно, коллективные галлюцинации существуют. И мы можем привлечь их для объяснения явлений воскресшего Иисуса.

Что же сказать на это?

Прежде всего обратим внимание, что речь идет об аналогиях. Аргументация строится таким образом: «Явление А подобно явлению В; явление А имеет объяснение в рамках материалистической картины мира, вы и сами не верите, что тут имеет место чудо, следовательно, и явление В можно объяснить в таких же рамках».

Проблема с выстраиванием подобных аналогий в том, что они апеллируют не к логике или знанию, а к смутным и неопределенным чувствам «похоже-непохоже», «правдоподобно-неправдоподобно».

Поэтому нам стоит задаться вопросом – «а насколько подобны явления А и В? Можем ли мы говорить о том, что объяснение, подходящее для А, сработает и для В?» Мы должны как-то обосновать наличие аналогии.

Сообщения о явлениях Пресвятой Богородицы как отдельным верующим, так и целым группам людей, можно найти в Православном Предании – но западные атеистические авторы (как тот же Барт Эрман), которых охотно переводят у нас, обычно ссылаются на сообщения о таких явлениях в католическом мире.

Но попробуем сформулировать этот довод по пунктам.

1. Существуют сообщения о явлениях Пресвятой Девы, в том числе группам людей.

2. Никакой сверхъестественной реальности за такими явлениями стоять не может.

3. Следовательно, такого рода явления представляют собой коллективные галлюцинации

4. Следовательно, коллективные галлюцинации вполне возможны (особенно в религиозной среде) и являются хорошим объяснением для явлений воскресшего Иисуса ученикам.

Почему этот довод ошибочен? По целому ряду причин.

Во-первых, он носит кольцевой характер – он сразу подразумевает то, что его автор пытается доказать. Это видно в пункте (2), который предполагает, что за всеми сообщениями о сверхъестественных явлениях заведомо стоят галлюцинации. Но как наши оппоненты это установили? Исследуя состояние психического здоровья всех, кто сообщал о таких явлениях? Нет. Просто с самого начала провозгласив материализм истинным, а любые вообще сообщения, ставящие его под вопрос, – заведомо ложными.

Во-вторых, как только мы рассмотрим, собственно, сообщения, о которых идет речь, мы увидим их явные отличия от свидетельств учеников о воскресении Христа. Сообщения о явлениях Матери Божией – это именно сообщения о видениях, а не о физическом присутствии. Например, в упоминаемом Эрманом и Людеманном Лурде таинственную Госпожу видит одна Бернадетта Субиру (даже не группа людей), в то время как другие люди, присутствующие там в то же время, не видят ничего.

Что интересно, в Лурде никакого «заражения» не происходит – никто, кроме Бернадетты не претендует на видения. А ведь для «заражения» условия просто идеальные – люди охвачены религиозным энтузиазмом, идут сообщения об исцелениях, искатели чуда прибывают толпами, власти не знают, что со всем этим делать (но явно не рады). Если «коллективные галлюцинации» возможны, то для них возникли идеальные условия – и, тем не менее, их не происходит.

Кроме того, в сообщениях о подобного рода видениях (как бы к ним ни относиться) никто даже не претендует на то, что Пресвятая Дева пребывала среди них физически, разделяла с ними трапезу или до Нее можно было дотронуться.

Апостолы, напротив, подчеркивают физический характер присутствия Воскресшего: «Они, смутившись и испугавшись, подумали, что видят духа. Но Он сказал им: что смущаетесь, и для чего такие мысли входят в сердца ваши? Посмотрите на руки Мои и на ноги Мои; это Я Сам; осяжите Меня и рассмотрите; ибо дух плоти и костей не имеет, как видите у Меня. И, сказав это, показал им руки и ноги. Когда же они от радости еще не верили и дивились, Он сказал им: есть ли у вас здесь какая пища? Они подали Ему часть печеной рыбы и сотового меда. И, взяв, ел пред ними» (Лк.24:37–43).

Апостол Иоанн говорит о том, «что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши» (1Ин.1:1).

До воскресшего тела Господа можно было дотронуться – и оно носило на себе следы Распятия:

«Потом говорит Фоме: подай перст твой сюда и посмотри руки Мои; подай руку твою и вложи в ребра Мои; и не будь неверующим, но верующим. Фома сказал Ему в ответ: Господь мой и Бог мой!» (Ин.20:27,28).

Само уподобление видений Девы Марии явлениям воскресшего Христа, таким образом, по меньшей мере, натянуто.

В-третьих, видения Девы Марии находятся вполне в рамках того, что называется «культурными ожиданиями». Такого рода явления в определенной религиозной среде воспринимаются как возможные, желанные и ожидаемые. Это то, что происходит неоднократно и подтверждает уже существующие в данной верующей общине представления о мире. Видения Марии никоим образом не создают новую религию, но подтверждают ту, что у людей уже есть.

Ситуация апостолов совершенно другая.

Как совершенно верно замечает сам Эрман, среди иудеев той эпохи преобладало представление о Мессии как о могучем победителе – а не как о том, кто умирает на Кресте. То, что Распятый оказался Мессией, и Бог воскресил Его из мертвых, ломало существовавшие до этого представления.

Кроме того, воскресение мертвых, насколько мы можем судить, мыслилось как эсхатологического событие, которое произойдет в последний день – и воскресение одного Человека внутри истории совершенно не укладывалось в эти представления. Явления Воскресшего порождают радикально новую систему убеждений. Таким образом, здесь мы имеем дело с явно ложной аналогией.

Но рассмотрим другую предложенную аналогию – явление живым призраков мертвых. Бывает ли так, что живые видят усопших? Да, это явление хорошо известно. О нём сообщают во все века, в том числе в античную эпоху. Особенно люди, переживающие острую скорбь, могут видеть своих недавно умерших близких – чаще всего супругов или детей. Этот опыт может варьироваться от осознания присутствия дорогого человека до видения его лица и слышания голоса.

Какова бы ни была природа такого рода призраков, это явление было хорошо известно, в том числе в античности, как греко-римской, так и иудейской.

Гомер описывает, как Одиссею является душа его мертвого друга, Ельпенора, и рассказывает об обстоятельствах своей смерти:

Первой душа Ельпенора-товарища к яме явилась.

Не был еще похоронен в земле он широкодорожной:

Тело оставили мы неоплаканным, непогребенным

Там, у Цирцеи в дому: тогда не до этого было.

Жалость мне сердце взяла, и слезы из глаз полилися

Я, обратившись к нему, слова окрыленные молвил:

Как ты успел, Ельпенор, сойти в этот сумрак подземный?

Пеший, скорее ты прибыл, чем я в корабле моем черном. –

Так я сказал. И прорвавшись рыданьями, он мне ответил:

Богорожденный герой Лаэртид, Одиссей многохитрый!

Божеской злою судьбой и чрезмерным вином я погублен.

Спавши на крыше Цирцеи, совсем позабыл я, что должно

Было обратно мне, к спуску на лестницу, шаг свой направить.

Я же вперед поспешил, сорвался и, ударясь затылком

Оземь, сломал позвонок, и душа отлетела к Аиду.

Плиний Младший, в Письме к Суре, рассказывает историю о призраке, который являлся в афинском доме:

«Был в Афинах большой и роскошный дом, но ходила о нём дурная слава, и потому в нем никто не жил. В ночной тиши раздавались там странные звуки, стоны и лязг цепей, а если прислушиваться внимательнее, то звон оков слышался сначала издали, а затем совсем близко; затем появлялся призрак – худой, изможденный старик, с длинной бородой, со взъерошенными волосами; его ноги и руки были закованы в цепи, которыми он потрясал».

Наконец, философ Афинодор вступает в диалог с призраком, который дает понять, что не был похоронен надлежащим образом. Когда его кости находят и предают должному погребению, призрак исчезает.

Флавий Филострат в «Жизни Апполония Тианского» пишет о духе философа, который явился юноше-скептику:

«Вступив в разговор, упомянутый юнец – а он и в бессмертие души совершенно не верил – объявил: „Слушайте, вы! Вот я уже десятый месяц без устали молюсь Аполлонию, да ниспошлет он мне слово о душе, а он до того помер, что, невзирая на мои молитвы, даже и не показался, а тем паче никак не удостоверил меня в бессмертии своем”. Так он сказал, а на пятый день после того, порассуждав все о том же предмете, уснул не сходя с места. Из юных его собеседников иные сидели над книгами, иные твердили геометрию, царапая чертежи свои прямо на земле, – и вдруг спящий вскочил и еще в полудреме завопил, словно одержимый, обливаясь потом: „Я верю тебе!” Тут все приступили к нему, любопытствуя, что же с ним сталось, а он ответил: „Неужто вы и сами не видели премудрого Аполлония? Только что он был среди нас, прислушался к нашему разговору, а потом пропел предивные стихи о душе!” – „Где же он? – спросили товарищи. – Отнюдь не являлся он к нам, хотя было бы нам это желаннее всех радостей человеческих!” На это юноша промолвил: „Похоже, что приходил он ко мне одному”».

Подобные «истории о привидениях» можно найти и в иудейской традиции.

Например, в Талмуде, в трактате «Берахот» рассказывается:

«Человек по имени Зеири отдал свои деньги на хранение своей трактирщице. Однажды, когда он был в отъезде, она умерла, и он не знал, куда она положила его деньги. Он посетил её могилу и спросил, где его динары. Она сказала ему пойти и достать их из-под петли одной двери. Она также поручила ему попросить её мать прислать её расческу и тюбик теней для век одной женщине, которая, как она знала, вот-вот умрет, и присоединится к ней на кладбище на следующий день».

Можем ли мы провести аналогию между подобными рассказами о призраках и возвещением апостолов о Воскресении?

Это было бы трудно по ряду причин.

Вспомним, что произошедшее с апостолами породило в них несокрушимую уверенность, что Иисус телесно и физически воскрес из мертвых, и это ключевое деяние Бога в человеческой истории. Человек, умерший самой мучительной и позорной по мирским меркам смертью, на самом деле Судия, Господь и Спаситель.

Могло ли явление призрака кому-то из учеников произвести такой эффект?

В явлении призрака не было бы ничего радикально нового, что ломало бы прежнюю картину мира. Призрак умершего Иисуса явился кому-то из Своих друзей – ну, бывает. Огромное количество призраков являлись до этого и будут являться после.

Видения усопших обычно вовсе не порождают новых религий – с чего бы? Они без проблем вписываются в те представления, которые у людей уже есть.

Другая проблема с призраками – никто и никогда не принимает их за воскресших. Напротив, всегда само собой разумеется, что люди, чьи призраки являются живым, мертвы и остаются мертвыми.

Третье затруднение – как явление призрака (т. е. галлюцинации, по убеждению неверующих критиков христианства) могло породить согласное свидетельство апостолов, что Христос воскрес?

Психика у всех разная – одни склонны к видениям, другие – нет.

Что будет, если благочестивая прихожанка скажет, что ей было видение недавно скончавшегося любимого священника? Возможно, вы благожелательно её выслушаете – но едва ли её рассказ вызовет у вас самого подобное видение.

Итак, пламенную веру апостолов в то, что «Сего Иисуса Бог воскресил, чему все мы свидетели» (Деян.2:32), едва ли можно списать на призраков.

Еще одна проблема с «теорией галлюцинаций» – она предполагает определенный психологический настрой. Ученики напряженно ожидали увидеть Воскресшего, причем настолько напряженно, что в конце концов довели себя до видений.

Это создает две проблемы. Во-первых, согласно Евангелию, ученики не только не пребывали в таком ожидании – они поначалу даже и не поверили женам-мироносицам, когда те сообщили им о Воскресении.

«И, возвратившись от гроба, возвестили все это одиннадцати и всем прочим. То были Магдалина Мария, и Иоанна, и Мария, [мать] Иакова, и другие с ними, которые сказали о сем Апостолам. И показались им слова их пустыми, и не поверили им» (Лк.24:9–11).

Лука и Клепопа, беседуя с неузнанным ими Иисусом, сказали Ему: «А мы надеялись было, что Он есть Тот, Который должен избавить Израиля; но со всем тем, уже третий день ныне, как это произошло. Но и некоторые женщины из наших изумили нас: они были рано у гроба и не нашли тела Его и, придя, сказывали, что они видели и явление Ангелов, которые говорят, что Он жив. И пошли некоторые из наших ко гробу и нашли так, как и женщины говорили, но Его не видели» (Лк.24:21–24).

То есть даже после возвещения женщин апостолы пребывали в неверии – и их отношение к факту Воскресения принципиально изменилось только когда Иисус явился и обратился к ним лично.

Достоверно ли Евангелие в этом отношении? Рассказ о неверии учеников соответствует «критерию неудобства». Он представляет апостолов в неблагоприятном свете, и едва ли ранняя Церковь, в которой они были окружены благоговейным почтением, стала бы выдумывать этот эпизод.

Вторая проблема – Воскресший явился и двум людям, которые не ожидали и не желали Его видеть.

Один из них Иаков, брат Господень.

Иосиф Обручник, хранитель Богоматери, был, как полагает Предание, благочестивым вдовцом, а Иаков – его сыном от первой жены. В западной традиции, впрочем, преобладает мнение, что он был двоюродным братом Господа (в этом случае его отождествляют с Иаковом Алфеевым).

Так или иначе, Иаков не верил в мессианство Иисуса во время Его земного служения – «Ибо и братья Его не веровали в Него» (Ин.7:5). Он, однако, упоминается св. апостолом Павлом среди тех, кому явился Христос: «потом явился Иакову, также всем Апостолам» (1Кор.15:7).

Но особенно выделяется явление Господа святому апостолу Павлу. Павел (Савл, как книга Деяний называет его до обращения) не только не принадлежал к числу учеников, но и был ожесточенным гонителем ранней Церкви. Кто точно не ожидал и не желал явления Воскресшего Иисуса – так это он.

«Савл же, еще дыша угрозами и убийством на учеников Господа, пришел к первосвященнику и выпросил у него письма в Дамаск к синагогам, чтобы, кого найдет последующих сему учению, и мужчин и женщин, связав, приводить в Иерусалим. Когда же он шел и приближался к Дамаску, внезапно осиял его свет с неба. Он упал на землю и услышал голос, говорящий ему: Савл, Савл! что ты гонишь Меня? Он сказал: кто Ты, Господи? Господь же сказал: Я Иисус, Которого ты гонишь. Трудно тебе идти против рожна» (Деян.9:1–5).

Встреча со Христом развернула его жизнь на сто восемьдесят градусов – он сделался из ревностного гонителя еще более ревностным проповедником. Савлу было что терять – он явно был не последним человеком в иудейском обществе. Как пишет он сам, «обрезанный в восьмой день, из рода Израилева, колена Вениаминова, Еврей от Евреев, по учению – фарисей по ревности – гонитель Церкви Божией, по правде законной – непорочный. Но что для меня было преимуществом, то ради Христа я почел тщетою» (Флп.3:5–7).

Сам факт, что Савл мог получить от первосвященника письма, которые давали ему такие полномочия, и, очевидно, каких-то людей под его началом (не в одиночку же он производил аресты), указывает на его высокий социальный статус.

Обычно люди крайне неохотно признают свою неправоту – особенно, когда речь идет об их глубоких убеждениях. Весьма мучительно признать, что ты посвятил множество времени и усилий чему-то ложному, а подвиги, которые ты ставил себе в заслугу, на самом деле оказались преступлениями. Это особенно трудно, когда такое признание сопряжено с потерей всего – социального положения, статуса, дохода, власти, того места в жизни, к которому человек привык.

Что заставило Савла внезапно «счесть за сор» всё, чем он был и чего он достиг? Еще одна галлюцинация? Но теория, предполагающая целый ряд идентичных по смыслу галлюцинаций, которые происходят с разными людьми, разных убеждений и ожиданий, в разных обстоятельствах, больше похожа на попытку отрицать очевидное – это не галлюцинации. И ученики, и Иаков, и Савл столкнулись с чем-то (вернее, с Кем-то) совершенно реальным.

Но наибольшей проблемой для «теории галлюцинаций» является пустая гробница. Даже если допустить, что апостолы каким-то образом впали в коллективные галлюцинации, и эти галлюцинации каким-то образом убедили их, что Иисус физически воскрес из мертвых (а не явился им в виде призрака), то им достаточно было бы посетить гробницу, чтобы удостовериться, что Его тело никуда не делось.

Более того, иудейский обряд погребения того времени предполагал такое посещение – через год, когда тело в гробнице разлагалось, близкие покойного доставали кости, очищали от тлена – «перемывали косточки» – и складывали в специальный каменный или деревянный футляр-оссуарий. Оссуарии ставили на полку в той же пещере ожидать воскресения мертвых.

Когда апостолы вышли на проповедь, синедрион был ожидаемо недоволен: «Вы хотите навести на нас кровь Того Человека» (Деян.5:28). В самом деле, провозглашение «Иисус – Мессия» подразумевало, что синедрион осудил и добился смерти Мессии, которого народ ожидал с такой трепетной надеждой.

Поэтому попытки остановить проповедь апостолов начались сразу же – и быстро приняли очень жестокий характер. Но с их проповедью можно было бы покончить моментально, предъявив мертвое тело Иисуса.

В Евангелии от Матфея присутствует полемика с версией, выдвинутой иудейскими властями: «ученики Его, придя ночью, украли Его, когда мы спали» (Мф.28:13, см. также Мф.27:64).

Едва ли евангелист стал бы тратить время, оспаривая обвинения, которые никто не выдвигал, – а сам факт таких обвинений указывает на то, что гробница была пуста.

Другой довод в пользу пустой гробницы – то, что её предоставил «Иосиф из Аримафеи, знаменитый член совета» (Мк.15:43). Иосиф – член того самого синедриона, который отправил Господа Иисуса на смерть, хотя уточняется, что он «не участвовал в совете и в деле их» (Лк.23:51). Синедриона, который сразу же начал гонения против апостолов. Как указывают многие исследователи, формирование легенды, в которой член такого враждебного ранней Церкви собрания предстает героем веры, малореально.

Иосиф проявляет жертвенную преданность Господу Иисусу, когда Он уже умер, и по всем человеческим расчетам проиграл. Он рискует своим общественным положением, входит к Пилату, не боясь оскверниться, отдает Иисусу «гроб», то есть высеченный в скале склеп, в котором должен был бы лежать он сам и поколения его потомков – а высечь такой склеп наверняка было недешевым делом.

Это выглядит так же странно, как выглядело бы сообщение о члене совнаркома, который идет на жертвы, чтобы с почетом похоронить христианского мученика. Формирование такой легенды выглядит крайне маловероятным.

Третий довод – первыми пустой гроб обнаруживают жены-мироносицы. Ученики-мужчины оказываются откровенно маловерными, «несмысленными и медлительными сердцем». Они вовсе не исполнены энтузиазма – напротив, они пребывают в глубоком унынии и разочаровании – «а мы думали было...» В это время непоколебимую веру проявляют именно женщины. Именно они оказываются «апостолами к апостолам», именно от них апостолы узнают о Воскресении. Для нас в этом нет ничего странного – потому что мы находимся в совершенно другом культурном контексте. Но для людей той эпохи этот момент был крайне скандальным. Женщины в то время не считались надежными свидетельницами.

Даже сами апостолы воспринимают свидетельство жен-мироносиц с явным недоверием: «И показались им слова их пустыми, и не поверили им» (Лк. 24:11). В ту эпоху женщины считались неподходящими свидетелями для события такой важности.

В античном мире – как иудейском, так и языческом – женщина была существом второго сорта. Иудейский историк Иосиф Флавий, описывая современные ему обычаи, говорит: «Свидетельство женщин, ввиду их легкомыслия и пристрастия, не должно быть принимаемо во внимание» (Иудейские древности, Книга 4, 8, 15).

Благочестивые иудеи каждый день молились словами: «Благодарю тебя, Боже, за то, что не сотворил меня женщиной».

Талмудический трактат «Шевуот» (Клятвы), относящийся к вопросам судопроизводства, исключает женщин из числа свидетелей, которые имеют право давать показания в суде (Лист 30).

В Талмуде неоднократно указывается на низкий статус женщины. Например, их не следовало учить Закону: «сказано: “...и учите их, сыновей ваших” – сыновей, но не дочерей (т. е. мужчин, а не женщин)» (Трактат «Брахот»).

Но это принижение женщин среди иудеев того времени было еще весьма умеренным, если мы взглянем на язычников. Все-таки в Ветхом Завете Ева названа «помощницей», «соответственной мужчине», «матерью всех живущих», а многие библейские тексты прославляют благочестивых женщин – хозяек, матерей, жен и даже воительниц и пророчиц.

В греческой мифологии первой женщиной была не Ева, а Пандора. Та самая, от которой во все языки Европы вошло выражение «ящик (или шкатулка) Пандоры». Сохранились даже жалобы греков, недовольных тем, что они не могут завести сыновей без помощи женщин – было бы куда проще принести приношение в храм и наутро забрать ребенка, так нет, приходится иметь дело с женщинами.

Как пишет французский историк Андре Боннар, «в афинском обществе не только рабы не имели права пользоваться благами демократии. Были и другие человеческие существа, почти столь же презираемые, как и те, – это женщины» (Андре Боннар, «Греческая цивилизация»).

Как говорил Аристотель, «…Мужчина в сравнении с женщиной лучше её по самой природе, а женщина хуже его, потому он властвует над ней, а она подчиняется ему». Несколько лучше положение было в Риме, но и там женщины не имели гражданских прав и были формально отстранены от участия в государственных делах, хотя могли иметь на них косвенное влияние. В суде интересы женщины должен был представлять отец или, при его отсутствии, опекун мужского пола.

В наше время мы можем указывать на высочайшую честь, которой сподобились жены-мироносицы, как на что-то, что современный человек скорее одобрит: как-никак мы живем в цивилизации, сформированной почти двумя тысячелетиями христианства.

Но тогда, когда впервые прозвучала проповедь апостолов, когда святой апостол и евангелист Лука писал свое Евангелие, то обстоятельство, что первыми Воскресшего увидели именно женщины, было крайне неудобным, даже неприличным.

Язычники не упускали случая поиздеваться над этим. Как пишет один из первых антихристианских полемистов, Цельс, «А что он, хотя не сумел постоять за себя при жизни, став трупом, восстал, показал следы казни, пробитые руки, – то кто это видел? Полубезумная женщина или кто-нибудь еще из той же шарлатанской компании».

Женщины как свидетели Воскресения были настолько чудовищно проигрышным пиар-ходом, что объяснить этот ход можно только одним – они действительно увидели Воскресшего первыми. Если бы апостолы стали придумывать красочные детали, чтобы придать правдоподобия своему Возвещению, то они никогда, ни за что, ни при каких обстоятельствах не стали бы делать первыми свидетелями Воскресения женщин.

Как пишет выдающийся современный библеист Епископ Том Райт, «Нравится нам это или нет, в античном мире женщины не считались надежными свидетелями. Когда у христиан появилось время создать готовую формулировку, которую приводит Павел в 1Кор 15, они тихо исключили оттуда женщин, которые здесь совершенно невыгодны с точки зрения апологетики. Но в евангельских рассказах они играют и главные, и второстепенные роли, это – первые очевидцы, первые апостолы. Такое нельзя придумать. Если бы традиция началась со свидетелей – мужчин (что мы видим в 1Кор 15), никто, переписывая её, не стал бы включать туда женщин. Но все евангелия говорят именно о женщинах» (Том Райт, «Главная Тайна Библии»).

То, что первыми воскресшего видят женщины, было неиссякаемым источником насмешек со стороны язычников.

Это тоже соответствует «критерию неудобства» – люди не выдумывают чего-то, что ослабит их позицию. Если они говорят что-то невыгодное для себя, это скорее всего правда.

Четвертый довод в пользу пустой гробницы – если бы история с пустой гробницей была ложной, в Иерусалиме, где происходили все евангельские события, это было бы известно. Во всяком случае желающие могли бы легко установить, что на самом деле случилось с телом Иисуса. В этом случае апостолы, проповедуя пустую гробницу и воскресение в Иерусалиме, немедленно были бы разоблачены.

Итак, у нас есть основания полагать, что Иисус был погребен в гробнице, и что в Пасхальное утро эта гробница была найдена пустой – что создает для версии о галлюцинациях еще одно непреодолимое затруднение.

Почему же люди продолжают поддерживать «теорию галлюцинаций»? Потому что единственной альтернативой является чудо – Бог воскресил Иисуса из мертвых. Как говорит сам Барт Эрман о своих построениях, «Это маловероятный сценарий, но он более вероятен, чем чудо, которое настолько маловероятно, что вам придется обратиться к сверхъестественному вмешательству, чтобы оно сработало».

Но как мы определяем «вероятность» сверхъестественного вмешательства?

Обычно мы подсчитываем вероятность того или иного события, опираясь на наш предыдущий опыт. Например, мы знаем, что при употреблении этого лекарства вероятность возникновения таких-то побочных эффектов составляет 5%. Как мы это определили? Мы рассмотрели множество предыдущих случаев использования этого препарата.

Какова вероятность воскресения мертвого? Насколько нам известно, во всех наблюдаемых нами случаях мертвые люди остаются мертвыми, тела их, как правило, истлевают и обращаются в прах. Это одна из самых надежных вещей, которые мы знаем о мире. Следовательно, мы можем заключить, что вероятность воскресения мертвого исчезающе мала. Даже самое невероятное стечение обстоятельств, каким бы странным оно ни казалось, более вероятно, чем воскресение мертвого.

Но этот аргумент не имеет отношения к делу – апостолы не проповедуют, что время от времени, с такой-то вероятностью, люди воскресают из мертвых.

Воскресение Христово является, во-первых, уникальным событием, во-вторых – актом сверхъестественного вмешательства Бога.

Это ключевое, поворотное деяние Бога в истории. Не что-то, что происходит периодически и вероятность чего мы могли бы подсчитать.

Мы не можем оценивать вероятность уникальных событий – именно в силу их уникальности. У нас нет прошлого опыта, на основании которого мы могли бы произвести подсчеты.

Я попробую привести пример уникального события. Часто люди, критически настроенные по отношению к христианству, находят аналог веры в другом месте – они с энтузиазмом ожидают установления контактов с внеземным разумом.

Допустим, ученые, работающие над программой SETI, сообщают, что они наконец приняли сигнал от инопланетян. Насколько вероятно получение такого сигнала? Мы понятия не имеем. Это уникальное событие – ничего подобного не происходило раньше. Вернее, заявлений о контактах с внеземным разумом было много, это заметная часть массовой культуры. Но все они рассматривались как недостойные доверия.

Мы не можем оценить вероятность самого сигнала – но мы можем зайти с другой стороны. Насколько вероятно, что все вовлеченные сотрудники SETI намеренно лгут? Сами введены в заблуждение фейковой радиограммой, которую направили какие-то заговорщики? Впали в те самые коллективные галлюцинации?

Иначе говоря, есть ли у нас правдоподобное альтернативное объяснение их поведению? Если мы отклоним все эти варианты как неубедительные – нам останется поверить, что сотрудники SETI говорят правду.

Вернемся к апостолам. Воскресение Иисуса – уникальное событие, и мы не можем говорить о вероятности применительно к нему. Но мы можем оценить вероятность альтернативных версий.

Насколько вероятно, что апостолы лгут или галлюцинируют? Если это, по признанию самого Эрмана, «маловероятно», это делает вероятным то, что они говорят правду – Он воскрес, они с Ним общались. То загадочное «нечто», которое с такой силой убедило учеников в Воскресении Иисуса, как раз и было Воскресением.

Конечно, тут возникает главное препятствие – материализм, мировоззрение, которое отрицает возможность каких бы то ни было сверхъестественных явлений. Бог не мог воскресить Иисуса из мертвых, потому что Бога нет, а сознание и свобода – плод каких-то до сих пор непонятных, но чисто материалистических процессов в коре вашего головного мозга.

Материализм не является выводом из каких бы то ни было данных – это, напротив, рамка, в которой интерпретируются любые данные. Любое сколь угодно натянутое объяснение допустимо – пока оно остается в рамках материализма.

Но какие у нас основания принимать эти рамки? Как философская доктрина материализм сталкивается с непреодолимыми проблемами в объяснении сознания и свободной воли, о чем на «Азбуке веры» уже есть подробная статья.

А когда мы отказываемся от материалистической догматики – стена обрушивается, запрет исчезает, и мы оказываемся перед лицом очевидности. Апостолы не лгут и не галлюцинируют – Христос действительно воскрес из мертвых.