Что если моя вера – иллюзия?

Источник

Содержание

О чём говорит ложный духовный опыт? Какова альтернатива? Откуда мы знаем то, что, мы думаем, мы знаем? Расширенное пари Паскаля Где нам искать Бога?  

 

Что если ваш опыт обращения ложен? Этот вопрос выглядит понятным и обоснованным – у нас всех перед глазами множество людей, ревностных адептов светских идеологий или религиозных культов, которые с горячим воодушевлением посвятили свою жизнь чему-то катастрофически ложному. Адепты Секо Асахары, «преподобного» Джима Джонса или Дэвида Кореша имели яркий опыт обращения, глубокой уверенности, что они наконец нашли истину, и что духовный лидер, в котором люди внешние видят опасного психопата, на самом деле посланник небес.

Яркие переживания, восторг обретения смысла жизни и единства с другими в общине избранных – всё это не только есть в культах, там всё это гораздо ярче, чем в Церкви. Мы согласны, что все эти восторженные почитатели “преподобного” Муна или бесчисленных как бы индуистских гуру находятся в бедственном самообмане. Но – спрашивают у нас – откуда вы знаете, что ваша Православная вера не род того же самого помешательства? Может быть, менее экстремального – старые религии лучше приспосабливаются к социуму, чем новые культы, – но в основе ваш духовный опыт столь же иллюзорен? Ведь есть же и отступники от веры, которые признают: да, мы испытывали яркие духовные переживания, но потом прошло время, и мы поняли, что это было чисто эстетическое потрясение от красоты богослужения, давление со стороны других верующих, самовнушение... Этот вопрос заслуживает ответа, и мы рассмотрим его подробно.

О чём говорит ложный духовный опыт?

Православные христиане немедленно согласятся, что духовный опыт может быть ложным и разрушительным. Для описания такого опыта даже есть устоявшееся в православной аскетической традиции слово «прелесть», от слова «прельщаться». Ещё в Библии сказано: «Возлюбленные! не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они, потому что много лжепророков появилось в мире» (1Ин. 4:1).

Неверующие делают из ложного религиозного опыта вывод, что весь такой опыт иллюзорен. Но это явная ошибка; даже самый болезненно искажённый опыт самых заблудившихся культистов говорит нам нечто подлинное и важное о человеческой природе. Люди ищут смысла; люди ищут духовных переживаний – и ищут настолько сильно, что готовы вцепляться даже в подделки, обещающие утоление этой жажды.

Однако из существования такого ложного опыта никак не следует, что весь духовный опыт ложен – точно так же, как из существования фальшивых алмазов никак не следует, что настоящих алмазов не существует. Поддельные алмазы не заставляют нас отрицать реальность настоящих – они побуждают нас искать надёжные способы отличать одни от других.

Какова альтернатива?

Чтобы оценивать какое-то мировоззрение как ложное, мы должны исходить из каких-то представлений об истине. То, что раньше я пребывал в заблуждении, можно понять только познав истину и только с точки зрения этой истины.

Конечно, в реальности люди нередко не задумываются об истине вообще – они могут увлечься каким-то учением, потому что им понравилась атмосфера в среде его последователей, а потом уйти, потому что они с ними поссорились.

Людям может не понравиться какая-то публикация о Церкви в интернете, они могут увлечься политическим движением и глубоко огорчиться, что Церковь не спешит оказать ему безоговорочную поддержку, может возникнуть ещё миллион побуждений оставить веру и Церковь.

Но решения относительно того, какому представлению о реальности мы последуем – это очень важные решения, их не следует принимать непродуманно, на основании эмоций. На самом деле есть только одна уважительная причина верить во что-то – потому, что это истина, и только одна уважительная причина такую веру оставить – если мы убедились, что это заблуждение.

Поэтому всякому человеку, который полагает наше мировоззрение ложным, мы должны поставить вопрос – хорошо, а какое вы полагаете истинным? Если вы полагаете, что я пребываю в заблуждении и хорошо поступлю, обратившись к истине, то что это за истина?

Обычно подразумевается истина неверия – атеизма, провозглашаемого, или, по крайней мере, практического. Но какие у нас основания принимать атеизм за истину?

Является ли материализм жизнеспособной альтернативой?

Атеизм связан с материализмом – представлением о том, что реальность сводится к материи, вечно движущейся по неизменным законам природы, а всё, что мы привыкли считать проявлением духовности, – только результат очень-очень сложных и едва ли предсказуемых, но чисто материальных процессов в человеческих мозгах.

Как это воззрение изложено, например, в “Декларации в Защиту Клонирования”, подписанной ведущими атеистическими интеллектуалами, “Насколько может судить научная мысль, вид Homo sapiens принадлежит к царству животных. Способности человека, как представляется, только по степени, а не качественно отличаются от способностей высших животных. Богатство мыслей, чувств, упований и надежд человечества возникает, по всей видимости, из электрохимических процессов в мозге, а не из нематериальной души, способы действия которой не может обнаружить ни один прибор”.

Но на чём основано такое мировоззрение? Атеисты часто говорят, что на науке, но это явная ошибка. Материализм никоим образом не является научной теорией, которую мы могли бы протестировать.

Наука исходит из того, что материя существует и упорядочена определенным, постижимым для разума образом. Мы можем описать эту упорядоченность на языке математики. Наука не может сказать нам, существует ли что-то за пределами материи – хотя добытые ею данные (в частности, ограниченный возраст Вселенной и её тонкая настройка) косвенно указывают на то, что, видимо, существует.

Доказывает ли наука материализм? Никоим образом. Наука была создана христианами и сейчас среди учёных немало верующих. Хотя атеисты очень любят ссылаться на науку, она никак не связана с атеизмом и никак его не обосновывает.

Тезис “реальность сводится к материи” невозможно обосновать научно. Боюсь, что его вообще невозможно обосновать – его приверженцы принимают его на веру.

Откуда мы знаем то, что, мы думаем, мы знаем?

Люди, повторим, могут быть глубоко и искренне привержены ложным верованиям, но обратим внимание на то, что атеизм не спасает от этого ни в малейшей степени. Марксизм-ленинизм был полностью атеистичен и при этом догматичен, закрыт и, как показал провозглашённый им же критерий практики, ложен. Вопрос: “Откуда вы знаете, что ваши убеждения не иллюзия?” вполне уместно обратить и к атеистам.

Это побуждает нас задуматься о том, откуда мы знаем то, что, как мы думаем, мы знаем. На чём мы можем основать нашу уверенность в чём бы то ни было? В истории мировой философии первым об этой проблеме глубоко задумался Декарт, который решил последовательно подвергать всё сомнению – вплоть до собственного существования. На каком основании я могу знать, что существую? Декарт ответил на этот вопрос знаменитой фразой: «Cogito ergo sum» – «Я мыслю, следовательно, я существую». Но откуда я могу знать, что существует окружающий мир? Вдруг – предположил Декарт – всё, что я воспринимаю, есть иллюзия, внушенная злым демоном? В наши дни эта мысль была положена в основу фильма «Матрица» – люди на самом деле лежат в ваннах с проводами, а мир, в котором они якобы живут, – это симуляция, которая транслируется им в мозги. Откуда я знаю, что я не мозг в банке с проводами? Откуда я знаю, что я сам – не симуляция внутри симуляции?

Ведь я не могу увидеть мир-как-он-есть; я имею дело только с ментальной картинкой в моём сознании и в принципе не могу заглянуть за неё. Декарт решает эту проблему верой – благой Бог не допустил бы, чтобы предполагаемый демон настолько подчинил моё восприятие.

Обращаемся мы к Богу или нет, от нас требуется вера, чтобы признать, что внешний мир существует, и наши чувства, в целом, достоверно информируют нас о нём, или вера в то, что другие люди обладают сознанием, подобным нашему. Мы не видим их сознания – только внешние проявления, которые, в принципе, могли бы иметь так называемые «философские зомби» – существа, проявляющие себя во внешнем мире в точности как люди, но лишенные сознания.

Солипсизм – представление о том, что существует только моё сознание, а всё остальное – мир и другие люди – только его сон, в принципе неопровержимо. Мы просто верим, что оно ложно, и что другие люди существуют на самом деле. Мы не переживаем материю непосредственно; мы имеем дело с ощущениями, которые сообщают нам о ней.

Что я переживаю непосредственно – так это моё сознание, мои мысли и мои решения. Даже если я нахожусь внутри симуляции, я могу знать, что решения внутри нее принимаю именно я, подобно тому, как именно мы сами принимаем решения внутри компьютерной игры.

«Я принимаю решения; я сожалею о неправильных решениях; я испытываю угрызения совести или, наоборот, удовлетворение от того, что я поступил правильно» – это факты моей внутренней жизни, которые известны мне прямо и непосредственно. «Я испытываю благоговение и восхищение перед лицом гениального произведения музыки» – это часть достоверного внутреннего опыта.

Таким образом, я знаю о существовании добра, красоты и свободы непосредственно. Даже если я окажусь в полной темноте и тишине, я смогу размышлять или молиться, и свободно определять своё отношение к ситуации, в которой оказался, – принимать её с гневом или смирением.

Всё остальное известно мне опосредованно и менее достоверно. О существовании материи я знаю благодаря органам чувств. Об истинности того, что я не пережил непосредственно – благодаря свидетельству других людей. Об истинности тех или иных научных теорий – из того, как другие люди интерпретируют накопленный ими опыт.

Материалистический тезис о том, что материя первична по отношению к сознанию, таким образом, противоречит нашему опыту. Наше сознание мы переживаем непосредственно и не можем его отрицать в принципе; материю мы знаем через наш сознательный опыт – и менее достоверно. Мы не можем знать наверняка, не симуляция ли это.

Я знаю о том, что существует сознание (по крайней мере, моё), существует свобода (в тех решениях, которые я принимаю), существует нравственный закон (который проявляется в том, как я переживаю эти решения), существует моё переживание красоты, смысла и надежды.

Проблема материализма в том, что если он верен, всё это является иллюзией; как говорит Ричард Докинз, “Во Вселенной нет ни добра, ни зла, ни цели, ни замысла, ничего, кроме слепого и безжалостного безразличия”.

Совесть не свидетельствует мне о какой-то реальности добра и зла. Никакого добра и зла во Вселенной просто нет, а совесть – это просто “голос стада”, как заметил великий немецкий безбожник Фридрих Ницше.

Когда я смотрю на фотографии звездных туманностей и нахожу их завораживающе прекрасными, с точки зрения атеизма – это иллюзия, потому что в полностью материальной реальности туманности могут обладать такими материальными характеристиками как размер, масса и светимость, но никак не несводимой к физике “красотой”. Иллюзией является и моя свободная воля – как пишет другой атеист и материалист, Стивен Хокинг, “Хотя мы и чувствуем, что можем выбирать что делать, наше понимание молекулярных основ показывает, что биологические процессы подчиняются законам физики и химии и, таким образом, также предопределены, как и орбиты планет. ... Сложно представить, как свободная воля может действовать, если наше поведение определено физическими законами, так что, по-видимому, мы являемся ничем иным, как биологическими машинами, а свобода воли – это всего лишь иллюзия”.

Таким образом, материализм требует от меня считать иллюзией не только мистический и духовный опыт, но и повседневный опыт красоты, нравственности или даже свободной воли.

Но это неизбежно создает противоречие – как мы можем отрицать то, что нам известно из непосредственного опыта (как наше переживание свободной воли) на основании верований, которые никоим образом не основаны на опыте (таких, как материализм)?

Расширенное пари Паскаля

Выдающийся французский ученый и математик Блез Паскаль известен также как глубокий христианский мыслитель. Ему принадлежит аргумент, известный как “пари Паскаля”. Допустим, мы не знаем точно, существует ли Бог и вечная жизнь, но мы так или иначе должны принимать решение – быть христианами или атеистами. Допустим, я поставил на атеизм; если я выиграл и оказался прав, я ничего не приобрел – я просто умер и прекратил существовать. Но если я проиграл, то я лишился вечной жизни, которую мне предлагал Бог. Если я поставил на веру и оказался неправ, я умер в надежде жизни вечной и блаженной, и так и не убедился, что ошибался – если атеизм верен, то после смерти меня просто нет, и некому огорчаться несбывшимся надеждам. Но если я был прав в своем выборе, я обрел тут вечную жизнь, которую искал. Поэтому в любом случае гораздо разумнее ставить на веру.

Против этого довода выдвигают два возражения. Первое связано с тем, что человек призван искать истину, какой бы она ни была, а подход “как бы мне выиграть побольше” в этом случае выглядит просто безнравственным. Проблема с этим возражением в том, что обязанность искать истину у нас есть только в том случае, если мир сотворен Богом, Который на нас эту обязанность и возлагает. Если верна атеистическая картина мира, и мы, как пишет известный атеист Жак Моно, “родились из равнодушной бескрайности вселенной по воле случая”, то у нас нет и не может быть никаких обязательств по отношению к этой “равнодушной бескрайности”. В том числе, обязательства искать истину.

В этом случае, приняв утешительную иллюзию, что ваша жизнь осмысленна, обязательства реальны, а вечное спасение возможно, вы ничуть не погрешите, потому что вам не против кого грешить, и не измените своему подлинному предназначению, потому что никакого предназначения у нас нет.

Впадая в нравственный пафос, атеисты неизбежно противоречат своей картине мира, в которой, напомним, “нет ни добра, ни зла, ни цели ни замысла”.

Другое возражение связано с множественностью религий, каждая из которых претендует на истинность и спасительность. Откуда вы в таком случае знаете, на какую из них стоит ставить?

Из этого возражения, однако, никак не следует, что нам следует выбирать атеизм. Это в любом случае самая проигрышная опция из всех возможных. Нам следует исходить из того, что Бог реален, а вечная жизнь возможна. Как именно мы её обретаем и чьё учение истинно – вопрос, который нам стоит тщательно рассмотреть.

Где нам искать Бога?

Итак, переживаемый нами опыт – не только мистический, но и повседневный, опыт свободной воли, нравственного и эстетического чувства – говорит о том, что во Вселенной есть добро и зло, цель и замысел. Открылось ли это надмирное добро людям? Как только мы задаемся этим вопросом, мы натыкаемся на Человека, на Которого в нашей культуре невозможно не наткнуться – на Иисуса Христа.

В центре нашей истории стоит повествование о Боге, Который стал человеком и принял муку и смерть ради спасения своих мятежных творений. Стоит ли нам искать какое-то другое воплощение добра? Найдем ли мы его?

Не стоит ли нам повторить вместе с Апостолом Петром: “Господи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни, и мы уверовали и познали, что Ты – Христос, Сын Бога живого” (Ин. 6:68–69).


Источник: Худиев С.Л. Что если моя вера – иллюзия? [Электронный ресурс] // Азбука веры. 25.09.2020.

Комментарии для сайта Cackle