Слово в день Преображения Господня¹

Божественным светом просияло лице Христово, и дивною некоею славою облеклось все его тело в то самое время, когда Он молитвы Свои приносил Богу и Отцу, и не инде где, как на горе, то есть на месте, которое возвышением своим приближалось к небесам, и потому самому от народной молвы было удалено, как точно о сем говорит Евангелие: «взыде на гору помолитися». «И бысть, егда моляшеся, видение лица Его ино и одеяние Его бело блистаяся» (Лук. 9, 28–29).

Мы теперь обще все также молитвы свои приносим Живущему на небесах, и предстоим в том месте, которое святостию своею подобно горним селениям, и хотя воздвижеию на земли, но руководствует нас к небесам.

Так можем ли и мы, яко члены преобразившейся днесь Главы нашея, – можем ли и мы сметь надеяться, да подобная некая слава осияет помраченный образ души нашея, и чрез то быть участниками онаго великаго преображения? Утверждает нас в сем надеянии божественный Павел, который говорит, что с тем и призвал нас Господь в веру сию, «да сотворит сообразных сыну быти образу Сына Своего» (Рим. 8, 29). Только для сего надобно, что бы мы, подражая Господу своему, действием молитвы достигали до сей славы, восходя на священную гору святаго храма Его. Чему да будет руководством следующее наше разсуждение о том.

Молитва есть возвышение мысли нашей к Богу; молитва есть беседа наша с Богом; молитва есть мысленное курение, восходящее к небесам в воню благоухания духовнаго. Молитва есть излияние сердец наших пред Господем; молитва есть жертва души нашея, возносимая в пренебесный жертвенник; молитва есть посредство, соединяющее человека с Богом и Бога с человеком. Молитва есть ходатаица спасительных для нас благ; молитва есть разрешение грехов, прогнание нечистых духов, утоление печали, утешение в напастях, подкрепление малодушия, радость совести.

Когда Бог во гневе Своем поражал Израиля, Моисей простер к небу молитвенныя руки, и преста сечь. Даниил, вверженный в ров, молитвою заградил уста львов. Во чреве китове молился Иона, и из сея глубины услышан был молитвенный вопль его. Ниневитяне молитвою, соединенною с постом, удалили от себя действие грозныя, над главами уже их висящей, судьбы. Молитвою три отрока погасили, до небес возженный, пламень и в нем, яко во цветнице, составили лик пения и хвалы Богу отец своих. Илия молитвою, яко некоторым ключем чудотворным, отверзал и заключал небо. Корнилий, быв в молитве, удостоился сего возвещения от Ангела: «Корнилие, молитвы твои взыдоша на память перед Богом», – и сим путем взошел он во врата веры. Петр в молении удостоился видения, чтобы знамением плащаницы, с небес сшедшей и всякаго рода гады в себе содержащей, ничего скверным не почитать. Павел, узами и заклепами связанный, нощною молитвою все то разрешил и силою ея поколебал самое основание темницы. Все Апостолы, с ними же и Преблагословенная Дева, удостоились принять Духа Святаго в виде огненных язык, не в иное время, разве когда пребывали все вкупе в единодушии и молитве.

Когда таково действие молитвы, такова сила, таково могущество: то удивительно ли, если она преображает человека?

Молитва преображает грешника в праведника, когда он, помыслив, коликая есть тягость его грехов и коликое, притом, богатство благоутробия Божия, – воздохнет от глубины сердечныя и воззовет к Богу с Давидом: «Яко беззаконие мое аз знаю, и грех мой предо мною есть выну» (Псал. 50, 5). Приемлет он тогда разрешение, по уверению того же Пророка: «аз рех: исповем на мя беззаконие мое, и Ты оставил еси нечестие сердца моего» (Псал. 31, 5). Сие преображение испытал на себе мытарь, который, пришел во храм помолиться и пред праведным Судиею сам на себя изрекши осуждение, изыде оправдан в дом свой.

Преображает молитва неверующаго в правовернаго, и из сына тьмы творит сыном света. От чего иного происходит мрак неверия, как не от того, когда человек погрузил себя в пороки и, от них душею разслабнув, не помышляет ни о благости, ни о правосудии Божием; и потому находится в состоянии, свойственном животным безсловесным? Но когда придет в чувствие своих слабостей и, признав всемогущую Его руку, призовет Вышняго всею верою души своей, получает в мысли новый свет, узнает милостивыя определения Божии о спасении грешников и через то приемлет печать дара Духа Святаго, и право быть в числе избранных святых. И для того проповедь и Христова и Апостольская требовала покаяния от желающих обратиться к вере истинной. «Покайтеся и веруйте во Евангелие» (Марк. 1, 15). Все грешники, кои удостоились быть оправданныыи, дверию покаяния взошли во храм веры; а к ней руководствует спасительная сила молитвы, по оному изречению слова, Божия: «всяк, призвавый имя Господне, спасется» (Рим. 10, 13).

Молитва преображает раба в свободнаго. Раб есть, который творит не то, что хощет просвещенная воля, но то, к чему влечет похотение страсти; и свободный – не тот, который делает, что хо-чет: ибо сие есть своевольство, а не истинная свободность, но который сам себя связывает священными узами закона Божия и честной совести. Из сего рабства мы восходим к сей свободности по лествице богомыслия и молитвы. И для того Давид, почувствовав сие несносное иго рабства, призывал Бога и, нашед себя облегченным призыванием имени Его, в восторге радостном возопил: «О, Господи! аз раб Твой, аз раб Твой: растерзал еси узы моя» (Псал. 115, 7). И мы можем сказать, что он праздновал тогда славный праздник преображения своего: ибо тот день был для него днем обновления и принятия новаго образа свободника Господня.

Молитва преображает человека плотскаго и творит его мужем духовным: ибо плоть пригвождена к чувствам и земле, сим одним управляет себя, сим одним питается; к небесам ока своего возводить не знает, а что есть угодно чувствам, к тому токмо прилепляется. Дух восходит горе и мудрствует небесная; не иным же образом приуготовляет сие возшествие, как помощию молитвы. Она придает ему крыле, и, когда оными возлетит в горния селения и вперит очи в сладчайшее зрелище величества Божия, тогда он бывает вне себя и, с восхищенным на третие небо Апостолом, может сказать: «аще в теле, аще вне тела, не вем, Бог весть» (2Кор. 12, 2).

Молитва преображает человека печальнаго и скорбящаго, и творит его веселым и радостным. Упражненный в молитве с Богом, человек, от чего бы печаль ни случилась, находнт средства к разогнанию ея. От греха ли? – но он беседует с Имеющим власть оставлять грехи, истребляющим беззаконие и отъемлющим нечестие. От гонения ли других? – но он предстоит пред лицем Всемощнаго Покровителя, Его же рука сильна истребить все козни лукаваго. От скудости ли? – но он пребывает при Источнике всякаго богатства, Ему же отверзающу руку, всяческая исполняются благости. От клеветы ли? – но он соприсутствует Тому, Который потребляет всякаго, глаголющаго лжу. Почему и находится он в пристанище тихом, от всякаго обуревания удаленном, и, в сладости сей утопая, не может чувствовать никаких горестей мира сего.

Сему свидетель – Давид, который, сам на себе испытав сие, радостно вопиет: «Внегда скорбети ми, ко Господу воззвах, и услыша мя от горы святыя Своея» (Псал. 119, 1); «покры мя в тайне селения Своего» (Псал. 26, 5). О, сколько было и есть людей, которые на месте сем, действием молитвы, получили утешение и возвратились в дом свой, возвещая радость спасения!

Разсуждая таковое действие нелицемерной и от чиста сердца происходящей молитвы, да не пренебрегаем средством сим искать соединения с Богом, и тем начать преображаться в жизни сей, дабы совершенно прообразиться в жизни будущей, егда тленное сие облечется в нетление, и мертвонное сие облечется в безсмертие. Аминь.