Библейская герменевтика

Библейская Герменевтика есть наука, в которой преподаются правила, как узнавать и изъяснять подлинный смысл священного Писания.

Название Герменевтики взято от греческого слова ἑρμηνεύειν толковать, изъяснять что-нибудь или посредством простого перевода с одного языка на другой (Ин.1:39,42; 9:7; Мф.1:23; Евр.7:2), или посредством подробнейшего раскрытия предлагаемой мысли (Лк.24:27,32); а Библейскою или Священною называется она в отличие от герменевтики общей. – Некоторые богословы дают этой науке название Экзегетики ¹; потому что слова ἑρμηνεύειν и ἑξηγεῖσϑαι употребляются в священном Писании как тожественные, в одинаковом значении (Лк.24:27; Ин.1:18). – Другие называют ее Богословием толковательным, или сказательным ², по ее предмету и отношению к составу богословских наук.

Священное Писание, как слово Божие, есть нетленное семя, от которого человек возрождается из естественной в благодатную жизнь (1Пет.1:23, сн. Лк 8:11); есть хлеб, которым он духовно живет, и вода, которою утоляет духовную жажду (Ам.8:11,12); есть светильник, сияющий в темном месте, пока придет рассвет и заря взойдет в сердце (2Пет.1:19), и есть самый дневной свет, то есть, живое и блаженное познание Бога и чудес его во времени и в вечности (1Ин.5:20,2:8). Без слова Божия человек мрачен, гладен, жаждущ и мертв духовно ³. По сей необходимости священного Писания для истинного и лучшего существования человека, православно-кафолическая Церковь не только позволяет всякому верующему слушать и читать Писание, но и заповедует исследовать оное, дабы веровать сердцем в правду и устами исповедовать во спасение ⁴. Но поскольку в нем есть нечто и неудобовразумительное, что не наученные вере и не утвержденные в ней, к собственной своей погибели, толкуют превратно (2Пет.3:16): то желающий испытывать Писания, могущая умудрити во спасение (2Тим.3:15; сн. Ин.5:38), для вернейшего достижения сей цели, должен предварительно знать правила истинного разумения и изъяснения смысла священного Писания ⁵. Сии-то правила и составляют предмет Библейской Герменевтики: здесь предлагается начало, к которому должно обращаться постоянно при изъяснении Писания; здесь назначаются законные пределы для изысканий; здесь указываются средства к правильному уразумению истины, открытых людям в божественном Писании.

Но служитель Христовой Церкви, обязанный, по своему званию, право править слово истины (2Тим.2:15), чрез изучение правил и толкования священного Писания приобретает умение не только сам почерпать из источника божественных Писаний воды спасения, но и напаять ими души верующих, изъясняя им истины, содержащиеся в Писании; а в частных правилах разумения и изъяснения смысла Писания он находит верное оружие против тех, которые или по невежеству нечисто проповедуют слово Божие (2Кор.2:17, сн. 2Пет.3:16), или по уклонению в ино благовествование хотят превратить благовествование Христово (Гал.1:6,7). – Наконец надобно заметить, что самое образование благочестивых и просвещенных служителей слова Божия требует, чтобы богословское учение их главным образом состояло в чтении священного Писания в испытании истинного смысла его ⁶; следовательно, оно требует, чтоб Библейская Герменевтвка занимала первое место между приготовительными науками христианского богословия.

Науке толкования священного Писания предшествовало самое дело толкования. Первые следы его мы находим еще в Церкви ветхозаветной. Моисей, написав словеса богодарованного закона в книгу, пред своею кончиною, вручил ее священникам и заповедал читать, по прошествии каждых семи лет, пред всем Израилем (Втор.31:9–13). Доколе язык закона Моисеева был живым в устах народа, до тех пор и одного чтения достаточно было, чтобы сыны Израилевы могли понимать написанное для них. Впрочем, опасность превратного разумения закона предотвращалась непрерывным преемством Пророков, которые проповедию своею обновлял древние истины веры и благочестия и представлял их в новом свете. При таких обстоятельствах, конечно не было нужды в правилах для уразумения и изъяснения слова Божия. Но во времена пленения вавилонского иудеи забыли свой отечественный язык и, по возвращении в Палестину, стали употреблять язык арамейский или сирохалдейский (Неем.13:24). Отсюда явилась нужда с чтением закона соединять и некоторый род толкования или, по крайней мере, перевод прочитанного на общеупотребительный язык (8:5–9). С этого же времени ученейшие из иудеев начали заниматься тщательным исследованием и толкованием закона; из 2Мак.6:18 известно о старце Елеазаре, что он был одним от первенствующих книжников. Во времена Иисуса Христа и Апостолов часто встречаем между иудеями книжников (Мф.7:29;23:2; Mк.2:6; Лк.5:21 и мн. др.), законников (Лк.10:25;11:52) и законоучителей (Лк.5:17; Деян.5:34); в иудейских синагогах видим обычай не только читать Моисея и Пророков (Деян.13:27), но и предлагать поучения, главным предметом коих было изъяснение прочитанного (Лк.4:16–22. сн. Деян.13:15сл.) ⁷: правил же, которыми иудейские ученые руководствовалась в изъяснении Писания, не находим.

Божественный Основатель новозаветной Церкви, пришедший не разорити закон или пророки, но исполнити, тем начал и продолжал дело учения своего, что изъяснял Писания (Лк.4:16–21; Мф.5:17–48; Лк.24:27,44–45 и др.) и отверзал ученикам своим ум разуметь их. Устные беседы и писания апостольские исполнены таких же изъяснений (напр. Деян.2:16–36, 3:12–26; Гал.4:22–31). В первые времена христианства, после Апостолов, священное Писание было изъясняемо непосредственно учениками сих богодухновенных писателей и преемниками их – пастырями и учителями Христовой Церкви. Сии пастыри и учители при изъяснении ветхого завета руководствовалась примером своих наставников; а для изъяснения нового завета, по близости ко временам писателей, имели необходимые сведения обо всех обстоятельствах, при которых написана та или другая священная книга; а потому конечно не имели нужды в особенных правилах для уразумения и изъяснения слова Божия. Но по мере того, как промежуток времени между писателями и читателями священных книг становился больше, и истинное разумение смысла Писания делалось более и более трудным: явилась нужда в правилах, при руководстве коих можно было бы и легче находить и вернее изъяснять подлинный смысл священного Писания. Первое составление таких правил относится к III христианскому веку и принадлежит Оригену, который в четвертой книге своего сочинения «О началах» изложил учение о божественности священного Писания и о том, как читать и толковать его, да и в самых изъяснениях священных книг оставил много замечаний, относящихся к определению подлинного смысла их. Такие же замечания и правила оставили в своих сочинениях отцы и писатели IV века: Иоанн Златоуст, Иероним, Августин, который изложил их в четырех книгах «Христианской науки» ⁸; а некто Тихоний, еще прежде Августина, написал «Книгу правил», которые, по словам его , должны быть как бы ключами и светильниками для открытия сокровенного в священном Писании ⁹. За ними следуют: в V веке Адриана «Введение в священное Писание»; в VI веке М. Авр. Кассиодора «Наставление в чтении божественного Писания»; Юпилия, епископа африканского, «Две книги о частях божественного Писания» ¹⁰. Впрочем, в произведениях христианской древности толковательные правила не были приведены в систематическую форму науки, а предлагалась в роде примечаний, большею частию при самом изъяснении священного Писания, или вместе с другими предметами христианского учения. Уже позднейшему времени, именно с XVI столетия, принадлежит изложение правил толкования священного Писания в форме науки. Частые споры богословов греческих с латинскими, возникшие в следствие давнего уклонения последних от чистоты учения православной веры, реформация и происшедшая от нее вольность в изъяснении слова Божия побудили богословов заняться ученым, систематическим изложением правил толкования священного Писания.

Более известны следующие в этом роде сочинения: С. Пагниина лукского Isagoge ad sacras litteras, и Isagoge ad mysticos S. Scrip­turae sensus. Lugdini. 1528. – Сикста сенского Ars interpretandi Scripturas Sacras absolutissima. Venetiis. 1556. – М. Флакка Clavis Scripturae Sacrae. Basii. 1567. – И. Гофмейстера Canones ad inter­pretandas litteras. Paris. 1573. – Ioc. Акосты o иствпном способе толкования священного Писания, в сочинении De Christo reve­lato. Romae. 1590. – Волфг. Франца Tractatus theologicus novus et perspicuus de interpretatione Scripturarum Sacrarum maxime legi­tima. Vittenberg. 1610. – Сал. Гласса Philologia Sacra. lenae. 1623; Lipsiae. 1795–1797. – Дан. Гуета De optimo genere in­terpretandi et de claris interpretibus. Paris. 1661. – Dom. Jean Martianay Méthode sacrée pour apprendre et expliquer l’Ecriture Sainte par l’Ecriture meme. Paris. 1704 et 1716. – И. Иак. Рамбаха In­stitutiones Hermeneuticae Sacrae. lenae. 1723; Petropoli. 1816. – I. Авг. Эрнеста Institutio interpretis N.T.Lipsiae. 1761. – I. Iaк. Гесса Ueher die beste Art die göttlichen Schriften zu studiren, mit Rücksicht auf die gegenwärtige Lage des Christenthums. Zürich. 1774. – I. Юлия Moнcnepгepa Institutiones Hermeneuticae Sacrae Y. T. Vindobonae. 1776. – Адама Вицера Hermeneutica Sacra N. T. Budae. 1784. – Готл. Вилг. Maйepa Versuch einer Her­meneutik des A.T.Götting. 1 Th. 1779; 2 Th. 1780. – Дам. Черни Institutiones Hermeneuticae N. T. Brun. 1780. – Христоф. Фишера Institut. Hermen. N. T. Pragae. 1788. – Г. Лавр. Бауера Entwurf einer Hermeneutik des A. und N. T. Leipz. 1799. – Aл. Зандбихлера Darstellung der Regeln einer allgemeinen Auslegungs­kunst. Salzh. 1813. – Apuглepa Hermeneutica biblica generalis. Viennae. 1813. – Дан Тобенца Institutiones S. Scripturae. Vindob. 1814. T. 2. Pars 2. p. 416–491. – Янa Enchiridion Hermeneuticae generalis. Viennae. 1815. – I. Нen. Албера Institutiones Her­meneuticae Scripturae Sacrae V. et N. T. Pestini. 1817. – Бернapдa дe Poccu Sinopsi della Ermeneutica sacra, o dell’ arte di ben interpretare Ia sacra Scrittura. Parmae. 1819. – Kacn. Унтеркирxepa Hermeneutica hihlica generalis. Oeniponti. 1831. – M. Bummманна Katholische Prinzipien von der heiligen Schrift. Landshut. 1834. – Георга Риглера Biblische Hermeneutik. Augsburg. 1835. – I. Канольдера Hermeneuticae biblicae generalis principia rationalia, cbristiana et catholica. Quinqueeccl. 1838. – I. M. Alh. Loehnis Grundzüge der biblischen Hermeneutik. Giessen. 1839. – B. Рейхеля Introductio in Hermeneuticam biblicam. Viennae. 1839. – Адольфа Багиеньскаго Hermeneutica biblica, seu ars interpretandi Scripturam S. Vulgatae latinae accommodata. Vilnae. 184–0. – Xpucm. Г. Вильке Biblische Hermeneutik nach katholischen Grund­sätzen in streng systematischem Zusammenhänge und unter Berück­sichtigung der neuesten approbirten hermeneutischen Lehrbücher. Würzburg. 1853.

Но не все сочинения иностранных писателей могут быть равно с пользою употреблены при изучении правил толкования священного Писания. Так как все они написаны вне православной Церкви, и, следовательно, между писателями их нельзя найти ни одного, которым бы не управляла либо особенная привязанность к своему вероисповеданию, либо нерасположенность к вероисповеданиям других: то главною и существенною обязанностью при употреблении как означенных, так и других иностранных пособий должна быть та благоразумная разборчивость и осмотрительность, которая, по слову Апостола, вся искушая, добрая держит (1Сол.5:20). – У нас есть:

Драхма от сокровища божественных Писаний ветхого и нового завета, то есть, сокращение правил при чтении священного Писания к знанию потребных. Соч. Феоктиста, архиепископа курского и белоградского. М. 1809. – Compendium Hermeneuticae Sacrae, usibus juventutis accommodatum. M. 1814. – Delineatio Hermeneuticae Sacrae, ad usum studiosorum Sacrae Scripturae accommodata. Ed. 2. Petropoli. 1832. – Примечаиия к чтению и толковаиию священного Писания, по указапию самого Писания и толкований святоотеческих. Соч. Игнатия, архиепископа воронежского и задонского. Спб. 1848.

Из самого понятия о Библейской Герменевтике (§ 1) видно, что она должна предложить, во-первых, средства и пособия к нахождению и уразумению смысла священного Писания, и во-вторых способ изъяснять найденный смысл Писания другим. Но предварительно в нем должно быть раскрыто понятие о том, что такое подлинный смысл Писания и каким началом надобно руководствоваться как при нахождении и уразумении, так и при изъяснении другим этого смысла. Таким образом Библейская Герменевтика естественно разлагается на три главные части, из которых первая говорит о смысле священного Писания и главном руководительном начале толкования; вторая о средствах и пособиях, необходимых для уразумения сего смысла, и третья о способе изъяснения его другом, когда он найден будет.

Предварительная часть Библейской Герменевтики должна раскрыть понятие о смысле священного Писания, как предмете толкования, а потом указать главное руководительное начало самого толкования (§ 4). Следовательно, она должна состоять из двух отделений: первое – о смысле священного Писания; второе – о главном руководительном начале толкования священного Писания.

Подлинный (γνήσιος, genuinus) смысл священного Писания составляют те понятия и мысли, которые Духу Святому благоугодно было сообщить людям в священных книгах чрез известные знаки, в них заключающиеся.

Поскольку же знаки, употребляемые для сего в священном Писании, двух родов, именно: 1) слова, как непосредственные знаки сообщаемых понятий и мыслей, и 2) предметы, то есть, лица, вещи и действия, означенные словами, для сообщения понятий и мыслей о других лицах, вещах и действиях: то и самый смысл священного Писания разделяется на буквальный и таинственный.

«Писания божественного во святых Библиях, ветхим и новым заветом обдержимого, сугуб есть разум (смысл): писменный и духовный, то есть, литеральный и мистический», – говорит св. Димитрий Ростовский ¹¹.

Когда в священном Писанин понятия и мысли, сообщаемые людям по намерению Святого Духа, выражаются словами, как непосредственными знаками сих понятий и мыслей: тогда смысл Писания называется буквальным.

«Посменный (буквальный), иже и исторический божественного Писания разум есть близь себе, самим повествованием какового дела себе изъясняющь и к ведению подающься», – говорит св. Димитрий Ростовский ¹². Посему буквальный смысл называется еще непосредственным.

В каждом месте Писания подлинный буквальный смысл только один. Хотя раввины ¹³ и даже некоторые христианские писатели ¹⁴ допускают многосмысленность (multitudinem sensuum) в каждом месте Писания; но, а) такая многосмысленность невозможна по законам здравого смысла. Размышляя или говоря о каком-нибудь предмете, человек, по настроению своей природы, размышляет и говорит о нем, исключая все прочие; отсюда происходит то, что во всяком умственно-словесном произведении человека известное место должно иметь один определенный смысл. Поскольку же и при сообщении людям истин откровенных Дух Божий говорил языком сынов человеческих ¹⁵: то само собою следует, что и в священном Писании каждое место должно иметь только один буквальный смысл. б) Многосмысленность была бы не согласна с целию, для которой дано людям Писание. Оно дано для научения их (Рим.15:4; 2Тим.3:15,16; Пс.18:8,9). Но эта цель не была бы достигнута, если бы каждое место Писания имело много смыслов: потому что в таком случае оно не заключало бы в себе единства истины, и читающий или слушающий Писание, колеблясь и теряясь в разнообразии мыслей, не мог бы соединять с словами в известном месте никакого определенного значения.

Сему единству буквального смысла не противоречит то,

1) что некоторые места священного Писания вне состава речи могут давать по-видимому много смыслов (напр. Пс.17:26,27; Притч. 24:16. Иак.2:13): потому что слова Писания должно понимать в том смысле, какой они имеют в связи с предыдущими в последующими понятиями, а не в отдельности от них.

2) что одним и тем же местом ветхого завета поясняются или доказываются различные истины в новом завете: потому что здесь местами ветхого завета иногда поясняются или доказываются истины, как следствия, необходимо вытекающие из главной мысли, которая заключается в приводимом месте. Напр. словами псалма: Сын Мой еси Ты, Аз днесь родих Тя (2:7). Апостол Павел доказывает а) вечное, божественное рождение Иисуса Христа: кому бо рече Бог когда от Ангел: Сын Мой еси Ты, Аз днесь родих Тя (Евр.1:5)? б) вечное и совершенное священство Его: Христос не Себе прослави быти первосвященника, но глаголавый к Нему: Сын Мой еси Ты, Аз днесь родих Тя (5:5), и в) воскресение Его из мертвых: мы вам благовествуем обетование бывшее ко отцем, яко сие Бог исполнил есть нам чадом их, воздвиг Иисуса, якоже и во псалме втором писано есть: Сын Мой еси Ты, Аз днесь родих Тя (Деян.13:32,33). Между тем в псалме слова сии содержат только ту мысль, что Иисус Христос есть истинный Сын Божий. Истина же вечного и совершенного священства Христова и истина воскресения eгo из мертвых доказываются этим местом, как необходимые следствия божественности Сына Божия, то есть, поскольку Иисус Христос есть вечный Сын Божий, то и священство его есть священство вечное и совершенное, и ему невозможно было держаться во узах смерти. Сей, занеже пребывает во веки, непреступное (непреходящее) имать священство (Евр.7:24), егоже Бог воскреси, разрешив болезни смертные, якоже не бяше мощно держиму быти ему от нея (Деян.2:24). Подобный пример: Пс.23:1, сн. 1Кор.10:25,28.

Слова в священном Писании, как и в обыкновенном языке человеческом, употребляются иногда в собственном, а иногда в несобственном, переносном значении ¹⁶. Собственное значение слов бывает тогда, когда ими означаются именно те предметы, для выражения которых они составлены; а несобственное – тогда, когда ими выражаются уже другие предметы, а не те, для которых слова сии первоначально составлены ¹⁷; так куща собственно значит шалаш, сделанный из различных ветвей (Неем.8:14–16; сн. Лев. 23:40); а в переносном смысле означает надежное покровительство или защиту. В последнем значении слово куща употребляет Давид, который, называя Бога своим спасителем от врагов, говорит, что он скрыл его в селении своем (с подлинника: в куще своей) в день зол, покрыл его в тайне селения своего (с подлин. покровом кущи своей) (Пс.26:1–5). – Сообразно с таким употреблением слов, и смысл буквальный бывает собственный и несобственный или переносный. Собственный буквальный смысл составляют понятия и мысли, сообщаемые слушателям или читателям Писания прямым значением слов; а несобственный или переносный буквальный смысл составляют понятия и мысли, сообщаемые непрямым, переносным значением слов. Напр. слова Иисуса Христа (Мф.16:17): блажен еси Симоне вар Иона имеют собственный буквальный смысл; а следующие за ними: яко плоть и кровь не яви тебе – несобственный. Также слова: что видеши сучец, иже во оце брата твоего, бервна же, еже есть во оце твоем, не чуеши (7:3)? имеют переносный буквальный смысл.

Касательно буквального смысла толкователь священного Писания всегда должен иметь в виду, что словам Писания вообще должно давать значение собственное, кроме тех случаев,

1) Когда они, будучи принимаемы в собственном значении, дают смысл несообразный с ясным и определенным учением других мест того же Писания. Таким образом места Писания, в которых приписываются Богу телесные члены (лице Пс.33:17,68:18, очи и уши 33:16, уста Ис. 58:14, сердце 3Цар.9:3, руки Иер.1:9, ноги Мф.5:35) и действия человеческие (раскаяние Быт.6:6,7, 1Цар.15:11, гнев Иов.9:13, Евр.4:3, ярость гнева Пс.68:25 и др.), надобно принимать в несобственном смысле: потому что в самом же Писании ясно и определенно говорится, что Бог есть Дух (Ин.4:24), и что не яко человек Бог колеблется, ниже яко сын человеческий изменяется (Числ.23:19; Мал.3:6; Иак.1:17).

2) Когда для известного слова или выражения в подобном или, так называемом, параллельном, и притом яснейшем месте Писания указывается несобственное значение. Напр. в изречении Иисуса Христа: аще ли о персте Божии изгоню бесы (Лк.11:20) слова перст Божий надобно принимать в несобственном значении; потому что у другого Евангелиста они заменяются более ясными словами Дух Божий: аще ли аз о Дусе Божии изгоню бесы, убо постиже на вас царствие Божие (Мф.12:28). Также Мф.13:15, сн. Mк.4:12, Мф.23:33, сн. Ин.8:44, Мф.24:15, сн. Лк.21:20.

3) Когда цель, содержание, состав речи и т. п. требуют разумения слов в переносном значении. Напр. в изречении Апостола: аще ли кто назидает на основании сем (еже есть Иисус Христос) злато, сребро, камение честное, дрова, сено, тростие: когождо дело явлено будет (1Кор.3:12), под именем наздания из злата, сребра, драгоценных камней, дерева, сена, тростия или соломы должно разуметь не в собственном смысле строение из золота, серебра и проч., но различные дела каждого человека ¹⁸; этого требует состав речи в сем месте аллегорический.

4) Когда из разумения слов в собственном смысле происходит явная несообразность (нелепость) или противоречие несомненным началам здравого смысла. Так слова Пророка: и будет в той день позвиждет Господь мухам, яже владеют частию реки еиипетския, и пчеле, яже есть во стране ассирийстеи. – В день оный обриет Господь бритвою наятою об ону страну реки царя ассирийска, гласу и власы ног и браду отъимет (Ис.7:18,20), очевидно, должно разуметь в переносном значении. Этими словами Исаия предрекает бедствия, которые, по определению Божию, должны были постигнуть Иудею со стороны египтян и ассириян с вавилонянами. Пчелами Пророк называет ассириян и вавилонян под предводительством Навуходоносора; а мухами – египтян, которые при Фараоне Нехао, ходившем на войну с царем ассирийским чрез Иудею, причинил великие бедствия народу Божию (2Пар.35:20,21); бритва наятая есть Навуходоносор, предка коего Ахаз подкупил великими дарами на пагубу себе и своим потомкам; обриет главу и власы ног и браду отъимет, то есть, совершенно разрушит и опустошит Иудею, коей постепенное потребление началось при Ахазе Феглаффелласаром, а окончено при Иехонии Навуходоносором (4Цар.гл. 24 и 25).– Также словам: аще око твое десное соблажняеть тя, изми е, и верзи от себе. И аще десная твоя рука соблажняет тя, усецы ю, и верзи от себе (Мф.5:29,30), очевидно, надобно давать значение переносное: ибо, по закону природы, никтоже когда свою плоть возненавиде, но питает и греет ю, якоже и Господ Церковь (Еф.5:29). В священном Писании членами называются страсти, обнаруживающиеся в теле (Кол.3:5): посему исторжение правого ока и отсечение правой руки означает отвержение того, что возбуждает в человеке греховные страсти и пожелания, хотя бы это казалось весьма приятным для внешней жизни и столь драгоценным и необходимым, сколь драгоценны и необходимы для человека правое око и правая рука. Подобный пример Мф.8:22.

Когда в священном Писании для выражения понятий и мыслей, сообщаемых людям по намерению Святого Духа, употребляются лица, вещи и действия, изображенные словами: тогда смысл Писания называется таинственным. Поэтому в таинственном смысле не обыкновенное значение слов служит знаком предметов, но самые предметы или действия служат знаками других предметов и действий. Так повествование о изведении израильтян из Египта, о переходе чрез Чермное море и обстоятельствах путешествия по пустыне имеет тот таинственный смысл, что весь род человеческий изведен будет из рабства диавола и избавлен от прародительского греха; Чермным морем прообразовалось святое Крещение ¹⁹; манною тело Христово в святой Евхаристии; водою, поведенною из камня, предзнаменована кровь Христова; а камень был прообразом самого Иисуса Христа, как говорит Апостол: вси в Моисеа креситишася во облаце и в мори: и вси тожде брашно духовное ядоша: и вси тожде пиво духовное пиша: пияху бо от духовнаго последующаго камене, камень же бе Христос (1Кор.10:2–4), показывая сим, что как ветхозаветная, так и новозаветная Церковь имеют один источник духовной пищи и пития, то есть, Иисуса Христа.

«Таинственный божественного Писания разум дальный есть, не изъявляющься близь повествовательными словесы, но повествуемым делом прознаменующься отдалече. Изъявленная же словесы повествовательными вещь паки иную вещь знаменует таинственно», – замечает св. Димитрий Ростовский ²⁰. Поэтому таинственный смысл называют также посредственным; также мистическим – от μύω заключаю, скрываю; потому что он более заключен или сокрыт от разумения, нежели буквальный.

Если вещи, лица и действия, упоминаемые в священном Писании для выражения таинственного смысла, взяты не из истории: в таком случае таинственный смысл называется приточным; а если эти лица, вещи и действия суть действительно исторические: то таинственный смысл называется типическим или прообразовательным. Примеры приточного смысла представляют все притчи Иисуса Христа, говоренные ученикам и народу; примеры же прообразовательного смысла, по указанию самого Иисуса Христа, находятся в повествованиях о вознесении медного змия в пустыне (Ин.3:14), о пребывании Ионы во чреве китовом (Мф.12:40) и т. п.; а по указанию Апостолов, в повествованиях о несокрушении костей пасхального агнца (Ин.19:32–36), об устроении скинии (Евр.9:9), о священстве Мелхиседека (7:11) и мн. др.

В каждой притче должно обращать внимание на два предмета – на означающее и означаемое; а отсюда происходит то, что в каждой притче находятся два смысла – буквальный и таинственный. Нo буквальный смысл является здесь только средством для выражения смысла таинственного, так что оба они, будучи взяты вместе, составляют не иначе, как один смысл, коего внешнюю сторону представляет смысл буквальный, а внутреннюю и существенную – смысл таинственный. А как внешнее без внутреннего есть то же, что тело без души: то ясно, что таинственный смысл в притчах составляет сущность их, есть подлинный смысл Писания, и следственно имеет силу не только изъяснительную, но и доказательную и обязательную.

Для надлежащего уразумения подлинного смысла притчи

1) прежде всего должно узнать цель ее: потому что цель составляет ключ к уразумению всей притчи ²¹. В некоторых притчах ясно указана цель их, как в притче Спасителя о неправедном судии (Лк.18:1–8); а в других этого указания не сделано. В последнем случае должно узнавать цель притчи чрез рассматривание того – кто, кому и по какому случаю говорит притчу, также чрез снесение самой притчи с предыдущими и последующими обстоятельствами. Напр. цель притчи о человеке, впадшем в руки разбойников (Лк.10:30–37), не указана прямо Спасителем; но она ясно открывается а) из вопроса законника: кто есть ближний мой (ст.29)? б) из вопроса, предложенного Спасителем в конце притчи: кто убо от тех триех ближний мниттися быти впадшему в разбойники (ст.36)? и в) из ответа законника, одобренного Спасителем (ст.37) ; отсюда видно, что цель этой притчи состояла в наставлении, что ближний наш есть каждый человек, и что мы должны всех любить и всем помогать, не смотря на различие веры, происхождения и проч.

2) Узнав цель притчи, должно составить ясное и верное понятие об означающем и означенном; и как вещи, лица и действия, употребляемые в притчах для выражения предметов высших, духовных, имеют разные стороны: то должно знать, какая именно сторона идет в сравнение и в чем именно заключается сходство или несходство сравниваемых предметов ²². Без такого познания нельзя составить надлежащего понятия о предметах, предлагаемых под покровом притчи; напр. Мф.13:33. Впрочем

3) При сличении означающего с означаемым не надобно с излишнею подробностию приискивать для каждого слова притчи соответствующее таинственное значение: потому что некоторые подробности в притчах полагаются только для связи, порядка и полноты повествования ²³. Так в притче о неверном управителе (Лк.16:1–9) представляется этот управитель для подражания не во всех отношениях, изложенных в притче, а только по его благоразумию касательно приобретения себе друзей (ст.9).

От притчи должно отличать аполог, видение и символ.

В апологе, для сообщения людям каких-либо понятий и мыслей, приписываются животным и даже неодушевленным существам действия и свойства, подобные человеческим. Таков аполог Иоафама (Суд.9:8–15) о деревах, которые, составивши совет для избрания себе царя, тщетно просили царствовать над собою маслину, смоковницу и виноградную лозу, и наконец избрали терние. В этом апологе Иоафам изобразил сихемлянам неблагодарность их к Гедеону и дерзость Авимелеха. – Таков же аполог у Пророка Иезекииля (17:1–10) о двух орлах, из коих один посадил виноградную лозу при больших водах; а другой, к которому она простерла свои ветви, чтобы заботился о ней, оставил ее засохнуть. Первый орел означает халдейского царя, который пришел в Иерусалим, взял в Вавилон царя Иехонию и вельмож иудейских, а царем в Иерусалиме поставил Седекию. Другой орел означает египетского Фараона; в надежде на него, Седекия отложился от халдейского царя, который, огорчившись таким вероломством, пришел опять в Иерусалим, взял Седекию и разрушил царство его (ст.11–24).

В видении Дух Божий сообщает людям понятия и мысли о каких-либо предметах посредством особенных некоторых образов, постигаемых или одним умом, или и внешними чувствами, притом или во сне, или в бодрственном состоянии. Таковы сновидения: Иосифа о будущем его достоинстве (Быт.37:5–11); Навуходоносора о четырех царствах, имевших последовать одно за другим, и царстве божественном вечном (Дан.2:1,28–45); – видения: орехового жезла (Иер.1:11), изображавшего бдение Господне над словесы своими, еже сотворити я (ст.12); поджигаемого коноба (ст.13), знаменовавшего беды, от севера угрожавшие Иерусалиму (ст.14 и 15); двух кошниц смокв полных и сухих (24:1–3), означавших лучшую участь переселенных иудеев (ст.4–7) пред оставшимися в земле своей (ст.8–10); войск, сражавшихся в воздухе в течении почти сорока дней и предвещавших Иерусалиму бедствия (2Мак.5:2–4).

Иногда к видениям присоединялись слова. Так в сновидении Иакова сам явившийся Господь изъяснил видение, подтвердил обетования, данные Аврааму, и обнадежил Иакова своим покровительством и безопасностию во время странствования (Быт.28:13–15); также в сновидении Навуходоносора Бодрый и Святый от небесе сниде, повелев посечь великое древо и оставить только корни его в земле (Дан.4:10–14). Также Ам.9:1, след. и мн. др.

В символе сообщаются людям понятия и мысли о предметах посредством каких-нибудь знаменательных действий. Напр. Исаия ходит наг и бос, в предзнаменование того, что египтяне и ефиопляне поведутся в плен ассириянами наги и босы, откровены в стыдение Египту (Ис.20:2–1). Иеремия возлагает на себя ярмо, в ознаменование порабощения еврейского народа царю вавилонскому (Иер.27:2–8). Иезекииль лежит триста девяносто дней на левом, и сорок на правом боку, в означение продолжения беззаконий еврейского народа (Иез.4:4–8); ест невкусный хлеб, потом ячменный опреснок, испеченный на лайне, вместо дров, в знак того, что осажденные евреи от голода и нужды будут питаться нечистыми яствами (ст.9–17); наконец остригает у себя на голове и бороде волосы и, свесив их, истребляет по частям мечем, огнем и ветром (5:1–4), для изображения участи иудеев во время разрушения Иерусалима (ст.5–17), и др.

Поскольку в апологе, видении и символе между означающим и означаемым находится такое же отношение, какое и в притчах: то к изъяснению их очень удобно могут быть приложены правила, способствующие к уразумению подлинного смысла притчей (см. § 16).

Ветхий завет не только представляет нам учение и примеры веры и благочестия, но еще в различных лицах, вещах, действиях, местах и временах, о которых в нем говорится, живописует для нас тайны новоблагодатной Церкви– царства Христова. Это видно из того, что

1) Сам Иисус Христос многие события ветхого завета представляет образами новозаветных событий; напр. он говорит: якоже Моисей вознесе змию в пустыни, тако подобает вознестися Сыну человеческому (Ин.3:14), и: якоже бе Иона во чреве китове три дни и три нощи, тако будет и Сын человеческий в сердце земли три днu и три нощи (Мф.12:40).

2) То же делают Евангелисты и Апостолы. Так, по словам Евангелиста Иоанна, непреломление голеней Иисуса Христа было предзнаменовано заповедию о несокрушении костей агнца пасхального: быша бо сия, – говорит он, – да сбудется писание: кость не сокрушится от него (Ин.19:36). Апостол Павел представляет священство Мелхиседека образом священства Христова (Евр.6:20–7:22); он же говорит, что ветхозаветный обрядовый закон имел сень грядущих благ, а не самый образ вещей (Евр.10:1). Посему

3) Святая православная Церковь всегда веровала и верует, что различные лица, вещи и действия ветхозаветные были образами лиц, вещей и действий новозаветных, и сходство между теми и другими почитала и почитает не одним простым приспособлением ветхозаветных сказаний к новозаветным лицам, вещам и действиям, но подлинным прообразованием сих последних, которое самому Духу Святому угодно было сообщить людям во времена ветхозаветные ²⁵. Таким образом истинность прообразовательного смысла в Ветхом Завете, равно как и действительное бытие прообразов не подлежит никакому сомнению.

Несомненно также и то, что ветхозаветные сказания, заключающие в себе прообразовательный смысл, не только служат для объяснения догматов веры и правил нравственности, но имеют важность и силу доказательную и обязательную. Сам Иисус Христос доказывает ветхозаветными образами, что он есть Спаситель верующих в него (Ин.3:14,15); и Апостолы таким же образом доказывают различные догматы Христианской веры и правила деятельности. Так Апостол Павел историею Сарры и Агари доказывает, что верующие во Христа, как обетованные в лице Исаака чада Авраамовы, свободны от рабства ветхозаветному обрядовому закону. Писано есть, – говорит он, – яко Аврааме два сына име: единого от рабы, а другаго от свободныя. Но иже от рабы, по плоти родися: а иже от свободныя, по обетованию. Яже суть иносказаема ²⁶: сия бо еста два завета: един убо от горы Синайския, в работу раждаяй, иже есть Агарь. Агарь бо Сина гора есть во Аравии, прилагается же нынешнему Иерусалиму, работает же с чады своими. А вышний Иерусалим свобод есть, иже есть тати всем нам: писано бо есть, возвеселися неплоды не раждающая: расторгни и возопи не болящая, яко многа чада пустые паче нежели имущия мужа. Мы же, братие, по Исааку обетования чада есмы. Но якоже тогда по плоти родивыйся гоняше духовнаго, тако и ныне. Но что глаголет Писание? изжени рабу и сына ея, не имать бо наследовати сын рабынин с сыном свободныя. Темже, братие, несмы рабынина чада, но свободные (Гал.4:21–31). Отсюда Апостол выводит следующее наставление: свободою убо, еюже Христос нас свободи, стойте, и не паки под игом работы держитеся (5:1).

Впрочем, при всей важности прообразовательного смысла, должно помнить, что он не есть единственный в том или другом месте Писания. Внешним покровом его служат сказания о лицах, вещах и действиях ветхозаветных: но эти лица, вещи и действия суть действительные, исторические, а не вымышленные; следовательно буквальный, исторический смысл остается действительным и неприкосновенным при смысле прообразовательном ²⁷; но, сообщая нам понятие о предметах важнейших, получает и сам от них большую важность. Поэтому, при изъяснении прообразований, должно всегда различать буквальное значение священных сказаний от таинственного и одно с другим сближать так, чтобы первое служило, по выражению святого Златоуста ²⁸, основанием для высшего созерцания.

Прообразования, как показывает и самое их название, суть только образы будущего; но между образом и прообразуемым не может быть совершенного равенства, или сходства во всех отношениях ²⁹. Поэтому толкователь священного Писания должен иметь в виду, что не все частности, замечаемые в прообразах, могут быть без различия прилагаемы к предметам прообразуемым; но только те, которые соответствуют свойствам последних и могут быть отнесены к ним непринужденно. Это правило отеческое ³⁰, и подтверждается примером Апостола Павла, который, раскрывая в своих посланиях ветхозаветные прообразования, замечает, что некоторые особенности известного образа не имеют места в прообразуемом. Сравнивая напр. священство левитское с Христовым, он говорит, что в Ветхом Завете священство было преходящим достоянием многих, по причине их смертности: а Христос поскольку пребывает вечно, то и священство имеет непреходящее (Евр.7:23,24); что ветхозаветные первосвященники имели нужду по вся дни приносить жертвы сперва за свои грехи, потом за грехи народа: а Христос совершил это единою, принесши себя самого в жертву (ст.27); что закон поставлял первосвященниками человеков, имевших немощи: а слово клятвенное поставило Сына во веки совершенна (ст.28).

И так прообразовательный смысл есть в книгах ветхого завета. Но чтобы толкователь этих книг искал прообразовательного смысла только там, где он есть, и не искал там, где его нет, для сего он должен иметь в виду следующие признаки:

1) Сверх буквального смысла, имеют смысл прообразовательный все те места ветхого завета, в которых Иисус Христос и Апостолы указывают прообразы. Напр. повествование о тридневном пребывании Ионы во чреве китовом (Ион.2:1) имеет прообразовательный смысл: потому что сам Иисус Христос изъясняет оное о своем тридневном пребывании в сердце земли (Мф.12:39,40;16:4). Равным образом повествование о Мелхиседске (Быт.14:18–20) имеет прообразовательный смысл: потому что Апостол Павел доказывает им, что священство Иисуса Христа есть вечное, которому не будет преемства (Евр.6:20–7:25). Священное Писание указывает также прообразы: в обрезании (Быт.17:9–14. сн. Кол.2:11), в переходе Израильтян чрез Чермное море (Исх.14:22; сн. 1Кор.10:1–2), в манне (Исх.16:14,15; сн. Ин.6:31), в воде, изведенной из камня (Исх.17:6; сн. 1Кор.10:4) и мн. др. – В откровении Иоанна, предсказание Исаии о падении Вавилона, или царства неприязненного народу Божию, представляется прообразованием падения духовного Вавилона, или царства антихристова, при конце веков (Откр.17:3–5; 18:2; сн. Ис.21:1–9; Откр.18:17–18; сн. Ис.47:7–11).

2) Когда именем какого-либо ветхозаветного лица или предмета называется в новом завете другое лице или другой предмет: то должно заключать, что первые было образами сих последних. Так Иисус Христос у Апостола называется вторым Адамом (1Кор.15:45), агнцем пасхальным (5:7), очистилищем (ίλαστήριον, Рим.3:25): посему Адам, пасхальный агнец и очистилище прообразовали собою Иисуса Христа.

3) Когда в новом завете целому напр. роду ветхозаветных предметов усвояется значение прообразовательное: то, без сомнения, и части сего целого или виды известного рода имеют также прообразовательное значение. Если весь обрядовый закон Моисеев имел сень грядущих благ (Евр.10:1), то есть, оттенял на себе будущие тайны царства Христова; то справедливо можно заключать о прообразовательном смысле в различных видах и принадлежностях обрядовых, как-то: в жертвах, омовениях, вещах, употреблявшихся при совершении обрядов, в лицах, временах, священных местах и проч. Подоб. пример см. в Христ. чт. част. 46, стр. 210–225.

4) Когда святая Церковь в молитвах и песнопениях, и святые отцы в своих Писаниях указывают таинственное, прообразовательное значение ветхозаветных событий: тогда сии события должно изъяснять как прообразы событий новозаветных. Напр. бытописатель говорит, что Иаков благословил сынов Иосифовых, пременив руце (Быт.48:13–15), и сделал это с особенным намерением (ст.17–19). Прообразовательное значение сего действия объясняет Церковь, когда воспевает: «рук пременение патриарха Иакова на благословение чад державное креста твоего предъявляше знамение» ³¹. Прообраз Иисуса Христа в Иисусе Навине святый Златоуст изъясняет таким образом: «поскольку в новом завете надлежало совершиться происшествиям чудесным, то и самым именам новозаветным предшествовали образы. Так преемник Моисеев, который ввел народ в землю обетованную, называется Иисусом. Видишь образ, рассмотри и прообразуемое. Тот ввел в землю обетованную: а сей вводит на небо, к благам небесным; тот по смерти Моисея: а сей по отменении закона; тот как вождь народа: а сей как царь». ³² Наконец

5) Когда в Ветхом Завете описываются такие события, которые в самых подробностях имеют разительное сходство с событиями новозаветными и носят на себе печать особенного действия промысла, производящего что-либо чрезвычайное в обыкновенном порядке вещей: то справедливо можно заключать, что Духу Святому благоугодно было в тех событиях представить образы событий, имевших случиться в новом завете. Напр. «в приключениях Иосифа есть такие сходства с состоянием уничижения и прославления Иисуса Христа, что многие учители Церкви принимают оные за образ сих состояний. Иосиф первенец Рахили возлюбленныя: Иисус первенец Марии благодатные (Лк.1:28). Иосиф сын любимый Иаковом паче всех сынов его (Быт.37:3): Иисус Сын Божий возлюбленный, в коем все благоволение Бога Отца (Мф.3:17). Иосиф посылается к братиям своим и овцам Иакова (Быт.37:14): Иисус ко овцам погибшим дому Израилева (Мф. 15:24). Иосиф приходит к своим братьям, и находит в них врагов своих: Иисус пришел к своим, но свои его не приняли (Ин.1:11). От зависти подвергается бедствию Иосиф: из зависти предается Иисус (Мф.27:18). Иосиф продается иноплеменникам: Иисус Христос также продается за тридесять сребренников (Мф.26:15) и предается язычникам» ³³.

При чтении и изъяснении священного Писания должно всегда иметь в виду, что в нем, как произведении Духа Божия, все есть совершенная истина и нет ничего ложного или ошибочного ³⁴. Но поскольку заблуждение сколько чуждо виновнику Писания – Духу Божию, столько же свойственно уму человеческому, который нередко износит оное из самого источника истины, подобно тому, как нечистый сосуд и светлую воду, им почерпаемую, делает мутною: то, чтобы при чтении и изъяснении священного Писания не впасть в превратное разумение его, толкователь должен иметь главное руководительное начало, по которому можно было бы судить о верности разумения и изъяснения всех мест Писания.

Истинный и законный истолкователь неясных мест священного Писания есть 1) само священное Писание, в местах оного более ясных и полных купно 2) церковное предание, заключенное в символах веры, вероопределениях святых соборов и творениях святых отцов и учителей Церкви: вот главное руководительное начало и, так сказать, пробный камень истинного и православного разумения и изъяснения священного Писания.

Когда мы утверждаем, что главный истолкователь священного Писания есть само священное Писание, то этим самым отнюдь не допускаем погрешности, известной под именем «логического круга»: ибо мы делаем то же самое, когда отдельные мысли или изречения философов изъясняем по духу их систем, или определяем смысл частных законов, подводя их под общий дух законодательства. – Важность изъяснения священного Писания самим Писанием открывается из того, что Иисус Христос повелевает иудеям в истине Его учения о Самом Себе удостоверяться согласием оного с учением ветхозаветным: испытайте Писаний, – говорит Он, – и та суть свидетельствующая о Мне (Ин.5:39). То же показывает пример Апостола Павла, который свидетельствовал о Христе, ничтоже вещая, разве яже Пророцы рекоша хотящая быти и Моисей (Деян.26:22). Тому же учили и примером и писаниями отцы и учители Церкви. Святый Иустин, ученик мужей апостольских, в беседе с иудеем Трифоном, все изъяснения свои возводит к священному Писанию и на нем старается утверждать свои доводы. Святый Ириней, епископ лионский, утверждает, что доводы, находящиеся в священном Писании, могут быть изъясняемы из самого Писания, и что изъяснение Писания самим Писанием есть дело законное, безопасное и чуждое всякого богохуления ³⁵. Блаженный Августин говорит, что если толкователь, при всем внимании своем, не может решиться – какое значение дать тому или другому сказанию священного Писания: то в сем случае он должен сообразоваться с правилом веры (regula fidei), извлеченным из яснейших сказаний священного Писания и основанным на уважении к голосу Церкви ³⁶. Посему-то восточные патриархи, в послании своем о православной вере, истинным уразумением и правильным познанием смысла Писания называют то, которое «согласно со всем Писанием и виновником его Святым Духом» ³⁷.

Важность церковного Предания в разумении и изъяснении священного Писания видна из того, что Апостолы заповедали Христианам нераздельно и равно держаться и священного Писания и священного Предания: темже убо, братие, стойте и держите предания, имже научистеся или словом, или посланием нашим (2Сол.2:15), и повелели удаляться от всякого брата безчинно ходяща, а не по преданию, еже прияша от них (3:6). И святая Церковь всегда смотрела и смотрит на церковное Предание, как на необходимое руководство к правильному разумению и изъяснению Писания ³⁸, что можно видеть из свидетельства отцов ее. Так святой Ириней решительно отвергает, чтобы «не знающие Предания могли найти истину из Писания» ³⁹. Климент александрийский говорит, что «те, кои толкуют Писание вопреки церковному Преданию, потеряли правило истины» ⁴⁰. По свидетельству Руфина ⁴¹, Василий Великий и Григорий Богослов при изъяснении божественного Писания руководствовались не собственными соображениями, но преданиями предков. Святый Киприан утверждает, что «если мы обратимся к источнику божественного Предания, то прекратится заблуждение человеческое» ⁴². Посему-то отцы шестого вселенского Собора постановили: «предстоятели церквей должны по вся дни, наипаче же во дни воскресные, поучати весь клир и народ словесам благочестия, избирая из божественнаго Писания разумения и разсуждения истины, и не преступая положенных уже пределов и предания богоносных отцев: и аще будет изследуемо слово Писания, то не иначе да изъясняют оное, разве как изложили светила о учители Церкви, и сими более да удовлетворяются, нежели составлением собственных слов, дабы, при недостатке умения в сем, не уклониться от подобающаго» ⁴³.

Итак, принимая священное Писание и церковное Предание за главное руководительное начало толкования,

I. Должно понимать и изъяснять неясные места священного Писания согласно с местами того же Писания, более ясными и полными. Поэтому, если смысл некоторых законов Моисеевых определен последовавшими Пророками, если какие-либо ветхозаветные обетования, пророчества и прообразования указаны и изъяснены Иисусом Христом или Апостолами: то никто не может иметь права изъяснять их иначе ⁴⁴. Так напр. слова Пророка Исаии: Дух Господень на мне, егоже ради помаза мя, благовестити нищим посла мя, исцелити сокрушенные сердцем, проповедати пленником отпущение и слепым прозрение, нарещи лето Господне приятно (61:1 и след.) толкователь должен понимать не просто о самом Пророке, хотя и на нем был Дух Господень, но об Иисусе Христе, который, изъясняя сии слова, относит их к себе: яко днесь сбыстся Писание сие во ушию вашею, говорит он. И вси свидетельствоваху ему (Лк.4:16–22). – Подобным образом слова Иисуса Христа: Аз глаголю вам не клятися всяко (Мф.5:34) должно принимать не за безусловное запрещение клятв: потому что Апостолы в важных случаях и сами употребляли клятву (Рим.1:9; 2Кор.1:23; Флп.1:8; 1Сол.2:5 и др.), и нам позволили употреблять ее (Иак.5:12; Евр.6:16).

II. Должно понимать и изъяснять места священного Писания согласно с церковным Преданием ⁴⁵, именно:

1) согласно с символами веры. По словам Василия Великого ⁴⁶, символ есть «правило и образец» веры: следовательно, по этому правилу и образцу должны быть изъясняемы все места священного Писания, которые требуют изъяснения ⁴⁷. Таким образом евангельские изречения Ин.15:26: егда же приидет Утешитель, егоже аз послю вам от Отца; 16:14: он мя прославит, яко от моего приимет и возвестит вам; 20:22: дуну и глогола им: приимите Дух Свят, должно изъяснять о временном послании, или сообщении и раздаянии даров Святого Духа Сыном, а отнюдь не о вечном исхождении Святого Духа от Сына: православная кафолическая Церковь всегда веровала и верует в Духа Святого, от Отца (а не: и от Сына – Filioque) исходящего, и так исповедовала и исповедует в символе веры.

2) согласно с вероопределениями Соборов. Известно, что на Соборах, кроме церковного благочиния, были рассматриваемы и определяемы коренные истины Христианства, и следовательно – коренные места Писания. Если же такие места определены представителями всего Христианского мира – св. Соборами ⁴⁸: то кто может иметь право определять их иначе, то есть, давать им смысл, противный определениям Соборов ⁴⁹? Поэтому напр. слова Апостола: единем человеком грех в мир вниде, и грехом смерть, и тако смерть во вся человеки вниде, в немже вси согрешиша (Рим.5:12) нельзя принимать в том смысле, будто грех Адамов вошел в мир только чрез подражание, а не сообщается людям чрез рождение, как учили и учат некоторые ⁵⁰: потому что на Соборе карфагенском, принятом православною Церковию, ясно определено: «кто отвергает нужду крещения малых и новорожденных от матерней утробы детей, или говорит, что хотя они и крещаются во отпущение грехов, но от прародительского Адамова греха не заимствуют ничего, что надлежало бы омыти банею пакибытия (из чего следовало бы, что образ крещения во отпущение грехов употребляется над ними не в истинном, но в ложном значении), тот да будет анафема. Ибо реченное Апостолом: единем человеком грех в мир вниде в немже вси согрешиша, подобает разумети не инако, разве как всегда разумела кафолическая Церковь, повсюду разлиянная и распространенная» ⁵¹. – Подобным образом на Соборах же объяснены: Притч.31:4 ⁵², Деян.6:1–6 ⁵³. и мн. др.

3) согласно с творениями святых отцов и учителей Церкви ⁵⁴ – особенно первых девяти веков. Согласное свидетельство, или великое согласие, отцов и учителей Церкви, как вообще в делах веры, так и в особенности в изъяснении Писания, есть непререкаемое свидетельство истины и ведет свое начало от самих Апостолов. Напр. Иисус Христос, при установлении таинства Евхаристии, сказал: приимите, ядите: сие есть тело мое. Пийте от нея вси: сия бо есть кровь моя нового завета, яже за многия изливаема, во оставление грехов (Мф.26:26–28; сн. Mк.14:22–24; Лк.22:19–20; 1Кор.11:23–25). Известно, как неправомыслящие толкователи различно и недостойно изъясняют сии слова Спасителя ⁵⁵. Но, обращаясь к творениям отцов и учителей Церкви: Игнатия Богоносца ⁵⁶, Иустина мученика ⁵⁷, Иринея ⁵⁸, Кирилла иерусалимского ⁵⁹, Василия Великого, Иоанна Златоустого ⁶⁰, Дамаскина ⁶¹ и других, мы убеждаемся в истине, что Иисус Христос, в ту ночь, в которую предал Себя за спасение мира, под видом хлеба и вина, преподал самое Тело и Кровь Свою; и слова Спасителя принимаем не иначе, как только в прямом их значении, в собственном буквальном смысле.

Из сказанного в §§ 25 и 26 само собою следует, что разумение и изъяснение священного Писания несогласное с самим Писанием и церковным Преданием – ложно. Но если какие-либо места Писания будут изъясняемы отдельно, вне состава речи: то такое согласие еще не покажет – верно ли это изъяснение и в самом составе речи; потому что отдельно взятое, оно может быть согласно и с священным Писанием и с церковным Преданием, но по отношению к рассматриваемому месту несогласно с ходом речи, как можно видеть из следующего примера. Иисус Христос сказал Марфе о Лазаре: воскреснет брат твой (Ин.1:23). Слова сии можно понимать, подобно Марфе, о воскресении Лазаря в последний день (ст.24); и эта мысль, взятая отдельно, согласна с учением священного Писания и святой Церкви о всеобщем воскресении; но в показанном месте она неуместна, потому что Иисус Христос говорит не о всеобщем воскресении, a о воздвижении из гроба одного только Лазаря.

Показав, что такое подлинный смысл священного Писания и какое должно быть главное руководительное начало при уразумении и изъяснении его, теперь должно предложить средства и пособия, при коих можно вернее и удобнее находить сей смысл в каждом месте Писания. Под именем же средств и пособий разумеются все способы и знания, кои, по опытам знаменитых и правомыслящих толкователей слова Божия, ведут к надлежащему уразумению священного Писания.

Средствами к уразумению подлинного смысла священного Писания служат: словоупотребление, состав речи, намерение или цель говорящего, исторические обстоятельства и параллелизм.

Поскольку священные писатели, по намерению Духа Божия, сообщали понятия и мысли людям: то они употребляли и язык понятный для людей, то есть, употребляла слова и выражения вообще в том значении, какое соединялось с ними на языке им современном. Такое соединение значений, или понятий и мыслей, с словами и выражениями, свойственное тому или другому времени и писателю, обыкновенно называется словоупотреблением.

Хотя священные писатели сообщали небесное учение людям и употребляли для сего обыкновенный язык человеческий: впрочем, в их учении было много новых, дотоле неизвестных понятий и мыслей, для выражения коих в обыкновенном языке человеческом недоставало слов и выражений. Посему при сообщении таких понятий и мыслей, они, употребляя слова и выражения из обыкновенного языка человеческого, давали им необыкновенное, особенное значение. Отсюда происходит то, что в священном Писании замечается двоякое словоупотребление: общее или обыкновенное и особенное или священное, библейское. В этом особенном значении должно понимать напр. следующие слова и выражения: благодать (Ин.1:16), рождение свыше и рождение водою и духом (3:3,5), Евангелие (Mк.1:15), о правдание (Рим.3:24), спасение банею пакибытия и обновления Духа Святого (Тит.3:5), взятие на себя креста (Мф.16:24), совлечение ветхого человека и облечение в нового (Кол.3:9,10) и др.

Толкователь священного Писания, как толкователь и всякого Писания, для истинного уразумения подлинного смысла его, должен прежде всего знать словоупотребление: в противном случае ему будет недоступен для разумения подлинный смысл Писания ⁶². Притом толкователь священного Писания должен знать: 1) какое значение имеет известное слово или выражение как по обыкновенному, так и по библейскому употреблению. Напр. он должен знать, что Евангелие по обыкновенному словоупотреблению означает вообще добрую, радостную весть, а по библейскому – учение о благодати Божией, дарованной Иисусом Христом (Mк.1:1,14,15); 2) когда известное слово или выражение должно принимать по словоупотреблению обыкновенному, и когда – по библейскому. Напр. слово благодать в книге Деяний (25:3) употреблено в обыкновенном значении; а у Евангелиста Иоанна (1:16) и Апостола Павла (Еф.2:8) в значении библейском.

Источниками, из которых можно почерпать надлежащее сведение о значении слов как по обыкновенному, так и по библейскому их употреблению, могут служить:

1) Этимология тех языков, на которых написано священное Писание ⁶³. Особенно это нужно для определения слов и выражений, редко или только однажды встречающихся в священном Писании. Напр. для того, чтобы определить значение слова άναζωπυρεῖν, которое только однажды встречается в новом завете (2Тим.1:6), надобно обратиться к словопроизводству: тогда откроется, что άναζωπυρεῖν значит раздувать огонь, воспламенять. Само собою разумеется, что изъяснение слов Писания по их происхождению должно быть соображаемо с свойствами коренного их языка, то есть, еврейские слова должно изъяснять сообразно с свойствами языка еврейского, а греческие – греческого. Поэтому напр. слово пасха хотя и может быть изъясняемо производством от греческого πάσχειν страдать, как изъяснял Лактанций, но точнее должно быть производимо от еврейскогоפָּםח перешел; также слово Кифа нельзя изъяснять производством от греческого κεφαλή глава, как производили Оптат и Бароний, но от сирского, как изъяснено и в Евангелии (Ин.1:42).

2) Состав речи, из которого можно узнавать библейское словоупотребление ⁶⁴: ибо священные писатели очень часто, особенно в тех случаях, когда отступают от обыкновенного словоупотребления, объясняют самих себя. Так Евангелист Иоанн, сказав: в начале бе Слово, и Слово бе к Богу, и Бог бе Слово (1:1), ясно показывает далее, что Словом называет он Сына Божия (ст.2–18),

3) Снесение мест Писания, в которых встречаются одни и те же слова и выражения. Такое снесение может показать, что слово, находящееся в изъясняемом месте, имеет или всегда одно, или многие и различные значения, также какое значение оно имеет по библейскому употреблению. Напр. при изъяснении слова Дева הָעַַלְמָה, находящегося в известном месте Пророка Исаии: се Дева во чреве зачнет, и родит Сына, и наречеши имя ему Еммануил (7:14), снесение мест, в которых находится это слово, показывает, что дева имеет одно неизменное значение, именно, в собственном смысле означает деву, не познавшую мужа (сн. Быт.24:43, Исх.2:8, Пс.67:26 и др.). Напротив, снесение мест, в которых находится слово пророчество, показывает, что это слово значит иногда предсказание будущего (как Деян.11:27, 21:10, 2Пет.1:21), а иногда толкование Писания (напр. 1Кор.12:10).

4) Древние переводы священного Писания и в особенности для ветхого завета перевод LXX богомудрых толковников. Древние переводчики, жившие в то время, когда священный язык был еще живым в устах народа, без сомнения, лучше понимали значение слов, нежели новейшие; поэтому переводы их преимущественно пред новейшими заслуживают внимание всякого благоразумного толкователя священного Писания.

5) Библейские словари ветхого и нового завета и, известные под именем глосс, изъяснения труднейших для уразумения и малоупотребительных слов, находящихся в священном Писании.

Особенное внимание в этом отношении заслуживают следующие словари: Δεξιϰόν γραμματιϰόν τῶν ψαλμῶν μετὰ τῆς ’εξηγήσεως τῶν ϰυριωτέρων'εν άυτοῖς περιεχομένων λέξεων. "εν τῆ Σαλιϰάτη. 1643. – Critica sacra, duabus partibus, quarum prima con­tinet observationes philologicas et theologicas in omnes radices V. T., secunda vero in graecas voces N. T., anglice ab Eduardo Leich, latine vero ab Ilenrico a Middoch conscripta. Amstelodami. 1679. – Иo. Симониса Grand diclionnaire de la Bible, ou exposition littéraire et historique de tous les mots propres du Vieux et Nouveau Testament. Lugd. 1693 et 1703. – Onomasticum N. T. et librorum V. T. apocryphorum. Halae. 1762. – Lexicon manuale hebraicum et chaldaicum, post Eichhornii curas denuo castigavit, emendavit multisque modis auxit G. Bened. Winer. Lips. 1828. – Буксторфа Lexicon hebraicum et chaldaicum. Basil. 1700. – Io. Конр. Шварца Commentarii linguae graecae N. T. Lipsiae. 1736. – Хр. Штоккия Clavis linguae sanctae N. T. 1752. – Г. Пазора Lexicon manuale N. T. cum adversionibus I. Ficheri. Lips. 1774. – И. Xp. Биля Novus thesaurus philologicus. 1799. – И. Фр. Шлейснера Lexici in LXX interpretes spicilegium. 1784, и Lexicon N. T. ed 2. Lips. 1800.– Xp. Шэттгена Novum lexicon in N. T., a J. T. Crebsio auctum, nunc denuo multis observationibus philologicis locupletavit G. L. Spohn. Lips. 1790. – Ф. B. Мозера Lexicon manuale hebrai­cum et chaldaicum, с предиеловиеи Хр. Шторра. Ulmae. 1795. – И. Диндорфа Novum lexicon hebraicum et chaldaicum, commen­tario in libros V. T. dialectorum imprimis cognatorum ope, animadver­sionibus praestantissimorum interpretum locupletatum. Lips. 1801 sq. – K. Г. Бретшнейдера Lexici in interpretes graecos V. T. spicilegium. 4805. – Lexicon manuale graeco-Iatinum in libros N. T. Lips. 1824·. – Б. Гезения Hebräisch-deutsches Handwörterbuch, die Schriften des A. T. Leipz. 1810–12, и Auszug aus dem grössern Werke für Schulen. Leipz. 1815. – Розенмиллера Vocabularium V. T. hebraico-chaldaieum. Halae. 1822. – Φωτιου τοῦ πατριάρχου λεξέων συναγωγή, e codice Galeano descripsit Ricard Porsonus. Lond. 1822.

Что касается до глосс, το первыми составителями их считаются Исихии, Свида и Фаворин (Glossae sacrae Hesychii graece, ex universo illius opere eum interpretatione librorum sacrorum excerpsit, emendavit notisque illustravit Jo. Christ. Gottlieb Ernesti. Lips. 1785. – Suidae et Phavorini Glossae sacrae graece cum spi­cilegio glossarum sacrarum Hesychii et Etymologi magni congessit, emendavit et notis illustravit J. Chr. G. Ernesti. Lips. 1786). Тем же предметом занимались Томассит (Glossarium universale hebraicum, quo ad hebraicae linguae fontes linguae et dialecti pene omnes revocantur. Paris. 1697), И. Фр. Шлейснер (Auctarium observa­tionum in Suidam et Hesychium ac alios lexicographos graecos ratione maxime habita glossarum sacrarum. Yiteb. 1809) и Зонар (ero Thesaurus изд. 1809). – Впрочем сими пособиями должно пользоваться с благоразумною осмотрительностию.

Чтобы знание словоупотребления могло принесть толкователю священного Писания надлежащую пользу, он должен руководствоваться следующими правилами:

3) Каждому слову священного Писания первоначально должно давать то значение, которое принадлежит ему по общему словоупотреблению, и держаться сего значения до тех пор, пока другие требования истинного толкования не заставят отступить от обыкновенного значения или ограничить оное. Напр. слово Бог означает высочайшее достопоклоняемое существо и – будет ли оно стоять с словом Господ, или отдельно от него – всегда должно удерживать это значение. Но в некоторых, впрочем, немногих местах Писания, по ясному требованию состава речи, должно отступить от сего значения; напр. рече Господь к Моисею, глаголя: се дах тя бога фараону (Ис.7:1). –Бог ста в сонме богов, посреде же боги разсудит. – Аз рехь: бози есте (Пс.81:1,6). Также слово вся, в изречении Евангелиста: вся Тем быша (Ин.1:3), должно принимать в безусловном значении; но то же слово в изречении Апостола: вся ми леть суть, но не вся на пользу: вся ми леть суть, но не вся назидают (1Кор.10:23), по требованию состава речи, должно относить преимущественно к пище, о которой рассуждает Апостол.

1) Если же при изъяснении какого-нибудь слова или выражения необходимость потребует отступить от обыкновенного словоупотребления: то из многих значений должно избрать то, которое ближе к обыкновенному, пока не откроется надобности отступить и от сего последнего, что можно узнать помощию других средств изъяснения священного Писания.

Ближайшее из этих средств есть состав речи (контекст), то есть, связь изъясняемого слова, выражения или мысли с предыдущими и последующими словами, выражениями и мыслями ⁶⁵. Употребление этого средства чрезвычайно важно и для верности толкования совершенно необходимо: потому что оно 1) предотвращает произвол в изъяснении божественных истин личными соображениями толкователя; 2) ограничивает распространение или сокращение смысла в изъясняемом месте, вопреки намерению Святого Духа, и 3) способствует к точному определению понятий и мыслей, соединенных с слововыражениями священных писателей. Напр. Апостол Павел говорит: несте под законом, но под благодатью (Рим.6:14). Что в сих словах нет той мысли, будто можно безнаказанно грешить или нарушать закон, а заключается мысль совершенно противоположная такому разумению, это видно из состава речи; ибо выше сказал Апостол: да не царствует грех в мертвеннем вашем теле, во еже послушати его в похотех его; ниже представляйте уды вашя орудия неправды греху, но представляйте себе Богови яко от мертвых живых, и уды вашя оружия правды Богови. Грех бо вами да не обладает (ст.12–14), и далее говорит: что убо? согрешим ли, зане несмы под законом, но под благодатию? да не будет (ст.15).

Состав речи бывает тесный, обширный и обширнейший.

1) Тесный состав речи ограничивается несколькими стихами, которые находятся в ближайшей, непосредственной связи с изъясняемым местом, и содержат в себе или основание рассматриваемой мысли, или вывод из нее. Напр. для Кол.1:5 тесный состав речи заключается в ст.3–8; а для 2:11 того же послания продолжается от ст. 8 до 15 той же главы.

2) Обширный состав речи объемлет собою целое отделение книги, в котором предлагается учение об известном предмете в связи и последовательности. Он часто состоит не только из нескольких стихов, но даже из нескольких глав. Так для слов Апостола: всем бых вся, да всяко некия спасу (1Кор.9:22) обширный состав речи заключается в гл.7–10, где предлагается учение о христианском поведении в безразличных предметах.

3) Обширнейший состав речи объемлет целую книгу, в которой учение об известных предметах подробно излагается со всеми объяснениями и доказательствами. Напр. Апостол Павел говорит: молю убо аз юзник о Господе, достойно ходити звания, в неже звани бысте (Еф.4:1). Обширнейший состав речи для этого стиха составляет все послание к Ефесеям: потому что стих этот содержит в себе заключение, выведенное из трех предыдущих глав, доказанное и примененное к христианской жизни в последующих главах.

Главное средство определять надлежащим образом состав речи для известного места есть, так называемый, анализ или разложение на части всей книги, в которой находится изъясняемое место; а для верного различения и распределения частей необходимо иметь в воду главное содержание и взаимное отношение мыслей, составляющих одно целое. Частные же правила, которыми должно руководствоваться при определении различных видов состава речи, следующие:

1) для верного анализа всей книги необходимо внимательное чтение оной, при чем не должно слишком строго держаться известного разделения священных книг на главы и стихи, которое явилось около XIII века ⁶⁶: потому что оно не всегда основано на порядке излагаемых предметов; следственно не всегда может верно указывать части книги. Более верным пособием для определения главных частей каждой священной книги могут служить разделения, предлагаемые в так называемых введениях в священное Писание ветхого и нового завета ⁶⁷: потому что в них указания частей делаются с особенным вниманием к порядку излагаемых предметов и к последовательности мыслей.

2) при разложении частных отделений книги должно сперва показать отношение их не только к предыдущим и последующим отделениям, но и к общему содержанию и цели всей книги, а потом уже приступить к самому ее разложению на составные части. Пособием к такому разложению могут служить: а) изречения, указывающие начало и конец отделения; таковы напр. в книге Левит слова: сей закон (6:9,14, 7:1,11,37 и др.), у Пророка Иеремии: бысть слово Господне (1:4, 2:1, 14:1), или: слово, еже бысть от Господа (7:1, 11:1, 21:1);

б) указание обстоятельств времени, места, лиц говорящих и т.п.; напр. указание времени у Пророка Исаии 14:27,28, ясно отделяет предыдущую проповедь пророческую от последующей; также слова Иисуса Христа: востаните, идем отсюду (Ин.14:31) показывают, что далее начинается новая его речь; подобный пример Лк.15:2 и 16:1. в) Употребление или упущение соединительных частиц также может указывать продолжение того же или начало нового отделения; напр. в книге Левит союзом аще, поставленным в начале речи, указывается начало нового постановления (1:2,3,10, 14, 2:1,4,5 и др.)·

3) при изъяснении отдельного изречения составом речи должно определить отношение сего изречения к целому отделению, в котором оно находится, и рассмотреть – есть ли это главное предложение всего отделения, или подчиненное другим, служит ли оно изъяснением и доказательством их, представляет ли вывод из предыдущих мыслей или основание для последующих и т. п. Чрез такое рассмотрение может само собою открыться подлинное значение слов и выражений, имеющих разные значения, каковы напр. у Апостола Павла выражения: стихии мира или немощные и худые стихии (Гал.4:3,9), под именем коих разумеется обрядовый закон Моисеев, как видно из состава речи (см. ст.10).

При изъяснении мест священного Писания из состава речи толкователю необходимо иметь ввиду следующие предосторожности:

1) Не должно усиливаться для изъяснения мест Писания отыскивать состав речи там, где нельзя заметить строгой последовательности в ходе мыслей, или где учение веры и правила благочестия предлагаются отрывочно. Так в некоторых псалмах, представляющих молитвенное излияние благочестивой души пред Богом, и в большей части книги Притчей (именно с гл.10 до конца, кроме 22:17–23, 22) неудобно заимствовать изъяснение из состава речи.

2) Не должно без особенной нужды обращаться к обширнейшему и обширному составу речи там, где изъяснение совершенно удобно по тесному составу речи: потому что в таком случае легко можно принять в общем смысле то, что, по намерению писателя, должно быть понимаемо в смысле частном и определенном, и наоборот. Следовательно, прежде всего должно обращаться к тесному составу речи, и только для пояснения и дополнения его обращать внимание на состав речи обширный и даже обширнейший ⁶⁸.

Поскольку Господь даровал людям слово свое с известного целию, и богодухновенные писатели при сообщении людям воли Божией и написании священных книг имели в виду особенные цели: то, без сомнения, в своих Писаниях они употребляли все для достижения сих целей. Следственно для надлежащего уразумения подлинного смысла, содержащегося в книгах священного Писания, необходимо знание цели сих книг. «Мы должны, – говорит Златоуст, – не просто слушать то, что говорится, но вникать в мысль и намерение говорящего, в то, чего старался он достигнуть. Ежели с таким размышлением будем принимать каждое слово, то но в одном не встретим затруднения» ⁶⁹. Под именем же цели разумеется то, для чего Господь даровал людям священное Писание, и что имелось в виду при написании каждой священной книги.

Цель священного Писания может быть рассматриваема в четырех отношениях: 1) как цель общая всему Писанию, 2) как главная цель каждой священной книги, 3) как частная цель каждого отделения известной книги и 4) как частнейшая цель слов и выражений, рассматриваемых в частности.

Общая цель всего священного Писания состоит в том, чтобы преподать людям истинное ведение о Боге, богопочтении и вечном спасении чрез Иисуса Христа. Здесь вообще можно сказать то, что сказал св. Иоанн о своем Евангелии: сия писана быша, да веруете, яко Иисус есть Христос, Сын Божий, и да верующе, живот имате во имя его (Ин.20:31). Се же есть живот вечный, – говорит Спаситель, – да знают тебе единаго истиннаго Бога, и егоже послал еси Иисус Христа (17:3. сн. Рим.15:4, 2Тим.3:16,17 и др.). Эта цель должна показать толкователю, что он в священном Писании должен искать учения о предметах веры и благочестия, а не считать священные книги только памятниками истории, словесности, философии н пр. Правда, священные писатели излагают и историю, но историю Церкви или историю народов в лиц, имевших отношение в Церкви. Она касаются понятий, составляющих предмет различных наук, но касаются столько, сколько нужно для учения о вере в благочестии. Таким образом знание общей цели священного Писания дает толкователю надлежащее понятие о главном содержании священных книг и о взгляде, какой имели священные писатели на излагаемые ими предметы.

Каждая книга священного Писания, взятая отдельно, имеет свою главную цель, подчиненную общей цели всего Писания. В некоторых книгах эта цель ясно указывается самими писателями иногда в начале, как в книге Притчей (1:2–6) и Евангелии от Луки(1:4); иногда в конце, как в книге Екклесиаста (12:13) и в первом послании Апостола Петра (5:12); а иногда в средине книги, как во втором послании того же Апостола (3:1). Но если священный писатель не обозначает ясно цели, которую имел в виду при написании своей книги: то можно узнавать оную

1) из содержания книги и соображения исторических обстоятельств ее происхождения. Напр. цель книги Иова не указана писателем. Но если обратим внимание на содержание сей книги, то увидим, что цель ее состоит в том, чтобы научить вере в божественный Промысл и обуздать пытливость человеческого разума в исследовании непостижимых путей его. Равным образом если содержание послания к римлянам сличим с обстоятельствами, в каких Апостолом написано оное, то увидим, что цель его состоит в показании римлянам, что иудеи и язычники не имеют друг пред другом никаких преимуществ в царстве благодати, которая дарована всем людям туне, и следственно, по вступлении в Церковь Христову, они не должны прениями о преимуществах возмущать мир ее.

2) из повторения одной какой-либо мысли при каждом или, по крайней мере, при нескольких отделениях книги, также из направления, выдержанного во всей книге. Поскольку напр. в книге Судей при описании несчастий и порабощений иноплеменниками народа Божия священный писатель обыкновенно замечает: и сотвориша, или приложиша сотворити сынове Израилевы злое пред Господем, и забыша Господа Бога своего, и разгневася яростию Господь на Израиля и предаде их в руки иноплеменников (3:7,8,12, 4:1,2, 6:1, 10:6, 13:1); а при описании избавления их от рабства также постоянно повторяет: и возопиша сынове Израилевы к Господу, и возстави Господь спасителя Израилю, и спасе их (3:9, 15: 4:3,6,7, 10:10,15): то из постоянного повторения таких мыслей открывается намерение писателя показать, что исполнение закона Божия было для иудеев источником благоденствия, а отступление от Бога источником несчастий и порабощений. Равным образом в Евангелии от Матфея постоянно выдержано направление – в жизни и учении Иисуса Христа указать исполнение ветхозаветных пророчеств о Мессии: поэтому справедливо можно заключить, что Евангелист Матфей имел целию показать, что Иисус есть истинный Мессия, и что другого Мессии ожидать не должно.

И каждое отделение книги, равно как и каждая мысль, находясь в соподчинении главной цели всей книги, имеют свою особенную цель, которую необходимо знать для уразумения сих отделений и мыслей. Эта цель иногда ясно обозначается самим священным писателем; напр. Евангелист Лука прямо показывает, для чего Спаситель сказал притчу о вдове, вынудившей правосудие у судии неправедного: глаголаше же и притчу к ним, како подобает всегда молитися и не стужати си (18:1). Но если сам писатель не означает сих целей, тогда должно стараться находить их

1) чрез снесение содержания изъясняемого отделения или мысли с предыдущим и последующим, в соподчинении главной цели всей книги. Этим способом можно определить отношение изъясняемых мест к целому составу книги и к главной цели ее, а следственно определить и особенную цель отделений книги. Напр. если содержание 11-й главы послания к Евреям, в которой исчисляются патриархи и знаменитые мужи еврейского народа, послушествовани верою, снесем с предыдущим и последующим: то узнаем, что цель этой главы именно та, чтобы страдавшие Христиане, толик имуще облежащ их облак свидетелей, гордость всяку отложше и удобь обстоятельный грех, терпением текли на предлежащий им подвиг (12:1–3).

2) чрез рассматривание исторических обстоятельств изъясняемого отделения или мысли, особенно же чрез сличение содержания их с случаем, по которому они сказаны. Зная напр. случай, по которому Спаситель сказал: яко неудоб богатый внидет в царствие небесное (Мф.19:23), нетрудно понять, что он сими словами порицает не богатство, но тех, кои имеют пристрастие к оному ⁷⁰.

В священном Писании и отдельные слова имеют свою существенную цель, знание коей необходимо для верного уразумения выражаемых ими понятий. Впрочем, правил, руководствующих к открытию цели слов, предложить нельзя, по чрезвычайному множеству и разнообразию способов определения сей цели. В этом случае можно представить одно общее средство – внимательное чтение и снесение изъясняемых мест с предыдущими и последующими. Верным же пособием в этом многотрудном деле могут служить беседы святого Иоанна Златоуста, толкования блаженного Феофилакта и других отцов Церкви.

Историческими обстоятельствами называются обыкновенно те, которыми сопровождается происхождение и содержание каждой книги священного Писания ⁷¹. Сюда относятся: 1) писатель книги, 2) лица говорящие, вводимые писателем, 3) лица, которым говорится, 4) предмет речи, 5) время написания книги и описываемых событий, 6) место, где написана книга или происходило описываемое событие, и 7) случай к написанию книги.

Толкователь священного Писания должен иметь сведения о писателе изъясняемой книги: потому что они могут служить к узнанию других исторических обстоятельств и к уразумению самой книги. – О писателях же священных книг можно узнавать

1) из собственного их указания на самих себя: потому что многие из них не только означали свое имя в книгах, написанных ими, что можно видеть в книгах пророческих (Ис.1:1, Иер.1:1, Иез.1:1, Ос.1:1, Иоил.1:1 и др.), посланиях апостольских (Иак.1:1, Пет.1:1, Иуд.1:1, Рим.1:1, и др.) и Апокалипсисе (1:1); но упоминали и о тех обстоятельствах, в каких они находились. Напр. писатель послания к Евреям говорит в своем послании, что он терпел узы (10:34), находился в то время в Италии (13:24) и ожидал пришествия Тимофеева (13:23). Поскольку же все это обстоятельства принадлежат к жизни Апостола Павла: то по всей справедливости должно заключить, что писатель послания к Евреям есть Апостол Павел.

2) из свидетельств других священных писателей: нередко позднейшие из них приводят места из древнейших, указывая самые имена их. Так из свидетельства Апостола Петра (Деян.4:25, 2:25) видно, что псалмы второй и пятнадцатый написаны Давидом.

3) из свидетельств святой Церкви. Богодухновенные писатели вверяли свои книги для хранения и употребления Церкви, и следственно Церковь несомненно могла знать имена их: поэтому свидетельство ее несомненно. Оно заключается: а) в определениях Соборов, каковы: Карфагенский ⁷² и Лаодикийский ⁷³; б) в службах церковных, так Церковь возвещает, что писатель книги Деяний Апостольских есть богоглаголивый Лука ⁷⁴; что писатель соборного послания, научающий нас «о том, что даяние благо и дар совершен от Отца светов подается человеком (Иак.1:17)», есть Апостол Иаков ⁷⁵; в) в творениях отцов и учителей, особенно живших в первые четыре века христианства; так из свидетельств Иринея, Иустина, Ипполита, Евсевия и других ⁷⁶ известно, что писатель Апокалипсиса есть Иоанн, написавший Евангелие и три послания; также, по свидетельству Евсевия ⁷⁷, Афанасия Великого ⁷⁸ и Амвросия, ⁷⁹ писатель послания к евреям есть Апостол Павел.

Поскольку священные писатели в своих книгах не всегда говорят от своего лица, но весьма часто представляют говорящими другие лица: то для толкователя необходимо знать – какое именно лице представляется говорящим в известном отделении книги. Это необходимо а) для надлежащего уразумения мыслей, изложенных в рассматриваемом отделении, и б) для определения достоинства этих мыслей, чтобы, в противном случае, и ложные мысли (напр. злых духов и нечестивых людей) не принять, по неосмотрительности, за мысли самого Духа Божия, источника истины. Какое же именно лице вводит писатель говорящим в том или другом отделении своей книги, это можно видеть

1) из указания самого писателя. Так в начале книги Пророка Исаии (1:2) ясно представляется говорящим сам Господь; также в Евангелиях везде ясно указано, где говорит Господь, где ученики его, где книжники, Фарисеи, саддукеи, или какие-либо другие лица.

2) из состава речи, где по словам и свойствам, какие усвояются лицу говорящему, можно усматривать того, кто говорит. Напр. из состава речи Быт.16:7–13 видно, что Ангел, беседовавший в пустыне с Агарью, по удалении ее из дома Авраамова, был не Ангел сотворенный, но Ангел великого совета или Сын Божий: потому что он от своего лица обещает ей умножение потомства ее (ст.10) и притом прямо называется Господом (ст.13).

3) из других мест Писания, содержащих в себе указание на лице говорящее в изъясняемом месте. Напр. из слов Апостола Павла: Святяй и освящаемии от единаго еси: еяже ради вины не стыдится братию нарицати их глаголя: возвещу имя твое братии моей, посреде церкве воспою тя. И паки: аз буду надеяся нань. И паки: се аз и дети, яже ми дал есть Бог (Евр.2:11–13) – видно, что Пророки Давид и Исаия, в приведенных Апостолом местах, говорили от лица Мессии (Пс.21:23, 17:З, Ис.8:17,18).

Но если, руководствуясь этими правилами, трудно узнать лице говорящее, особенно там, где лица сии часто переменяются, тогда толкователь должен иметь в виду следующие два правила:

1) Должно почитать говорящим лицом самого священного писателя, если нет явных признаков, что писатель говорит не от своего лица.

2) Всякое, вводимое писателем, лице почитать говорящим дотоле, пока не откроется признаков, что писатель излагает мысли другого лица. Такими признаками могут быть: опровержение предложенной мысли, указание на другое лице и т. п. Примеры можно видеть в Псалмах, Песни песней и книгах пророческих.

Кроме писателя изъясняемой книги и вводимых в ней говорящих лиц, толкователь должен знать как те лица, для которых предназначена книга, так и те, к которым относится то или другое отделение оной. Такое знание много способствует к разумению духа всей книги и отдельных мыслей и даже выражений, находящихся в ней. Зная напр., что первое послание Апостола Петра назначено первоначально для избранных пришельцев разсеяния Понта, Галатии, Каппадокии, Acии и Вифинии (1:1), которые за исповедание христианской веры подвергались гонениям, нетрудно понять, почему в этом послании предлагаются увещания к перенесению бедствий. – Сведения же о лицах, для которых первоначально предназначена известная книга или к которым относится известное отделение оной, можно приобретать: 1) частию из указаний самих священных писателей; напр. Лк.1:3. Рим.1:7;

2) частию из других книг священного Писания; напр. из слов Иисуса Христа: сбывается в них, то есть, иудеях, слушавших его учение, пророчество Исаиино глаголющее: слухом услышите, и не имате разумети: и зряще узрите, и не имате видети. Отолсть бо сердце людей сих и ушима тяжко слышаша, и очи свои смежиша, да не когда узрят очима, и ушима услышат, и сердцем уразумеют, и обратятся, и изцелю их (Мф.13:14,15) – можно видеть, что ожесточение иудеев, о котором говорит Исаия (6:9,10), решительно относится к иудеям, жившим во время явления Иисуса Христа; 3) частию же из предания Церкви; отсюда напр. известно, что Евангелие от Матфея написано для Христиан из евреев ⁸⁰.

Толкователю священного Писания необходимо знать предмет речи, или то, о чем говорится как в целой книге, так и в разных отделениях ее: само собою очевидно, что от верности определения предмета речи зависит верность самого изъяснения. – Предмет речи узнается:

1) из ясного и определенного указания на оный самого писателя в той же самой, или в других книгах его. Так Пророки нередко сами указывают на предметы своих пророческих речей, напр. Исаия: видение на Вавилона (13:1) слово на Моавитскую землю (15:1), слово, еже на Дамаск (17:1), видение на Египта (19:1), видение пустыни (21:1), видение дебри Сиони (22:1); Иеремия: слово, еже бысть ко Иеремии на вся люди Иудины (25:1), о Моаве (48:1) и мн. др. Так святой Лука в книге Апостольских Деяний (1:1,2) говорит, что он первую книгу свою (Евангелие) написал о всех, яже начат Иисус творите же и учити даже до дне, в оньже заповедав Апостолом Духом Святым, ихже избра, вознесеся. – Если же предмет речи не указан самим писателем, то должно узнавать его

2) из других мест священного Писания. Напр. из следующих указаний нового завета: Деян.4:25–28, 13:33. Евр.1:5, 5:5 видно, что предмет второго псалма есть обетованный Мессия. Это правило особенно должно иметь в виду при изъяснении пророчеств.

3) из свойств, какие усвояются предмету в изъясняемом месте. Напр. что представленный в псалме 44-м царь не есть Соломон, это видно из свойств, усвояемых сему царю: потому что псалмопевец а) описывает победы его (ст.6); а Соломон во время мирного царствования своего не одерживал побед; б) воспевает вечный престол сего царя (ст.7); но при Соломоновом преемнике престол его стал колебаться; в) представляет сынов царевых князьями всей земли (ст.7); но от Ровоама, сына и преемника Соломонова, отпала большая часть его владений; г) говорит о нем, как о совершеннейшем человеке (ст.3–5); д) называет его Богом (ст.7,8). Поскольку же такие свойства могут принадлежать только одному лицу Богочеловека: то, без сомнения, предмет сего псалма есть Иисус Христос. Это подтверждает и Апостол Павел (Евр.1:8,9). – Также в пророчестве Иезекииля: возставлю им пастыря единого и упасет я, раба моего Давида, той упасет я, и той упокоит я, и будет им пастырь, аз же Господь буду им в Бога, и раб мой Давид князь среде их: аз Господь глаголах (33:23,24), под именем пастыря и князя Давида должно разуметь не самого Давида, который умер задолго до Иезекииля; но, судя по благам, какие имел доставить сей пастырь народу Божию (ст.25–31), – Мессию, который, по словам Исаии, аки пастырь упасет паству свою (40:11, сн. Ин.10:11).

Для яснейшего уразумения изъясняемой книги или какого-либо сказания, толкователь должен обращать внимание как на то время, в которое написана книга или сказано изречение, так и на то, к которому относится повествуемое событие. А узнавать время можно

1) из указаний на оное в самой изъясняемой книге. Так некоторые Пророки не только ясно указывают время своего пророческого служения (Ис.1:1, Ос.1:1, Ам.1:1, Соф.1:1), но точно обозначают время некоторых особенных видений и пророчеств; напр. Исаия говорит, что он видел Господа седяща на престоле высоце и превознесенне, в лето, в неже умре Озиа царь (6:1); что слово на филистимлян изречено им в лето, в неже умре Ахаз царь (14:28); Иеремия говорит, что слово о покорении Иерусалима, пленении царя Иудина и о великих благах нового завета было к нему от Господа в десятое лето Седекии, царя Иудина, то лето осмоенадесять Навуходоносору, царю вавилонскому (32:1 след.). Подобным образом Евангелист Лука говорит, что глагол Божий к Иоанну Захариину сыну в пустыни, призывавший его к проповеди, бысть в пятоенадесяте лето владычества Тиверия Кесаря, обладающу понтийскому Пилату Иудеею, и четвертовластвующу Галилеею Ироду, Филиппу же брату его четвертовластвующу Итуреею и Трахонитскою страною, и Лисанию Авилиниею четвертовластвующу, при архиереи Анне и Каиафе (Лк.3:1,2). Без сомнения, священные писатели не без важных причин так подробно означали исторические обстоятельства времени: с какою премудростию Бог располагает происшествия в мире и Церкви, с такою же открывает свою волю рабам своим – Пророкам и Апостолам, а чрез них и всем чадам своей Церкви ⁸¹. Отсюда видно, с каким старанием толкователь Писания должен отыскивать обстоятельства времени. Поэтому если обстоятельства сии не означены самим священным писателем, то узнавать их должно

2) из содержания самой книги или изъясняемого сказания и из других исторических обстоятельств, каковы напр. жизнь писателя и история тех лиц, для которых первоначально назначена известная книга. Таким образом из содержания книги Пророка Малахии можно видеть, что она написана во времена Неемии: ибо а) писатель оной жил после возвращения иудеев из вавилонского плена и после времен Аггея и Захарии; оба эти Пророка убеждали иудеев к возобновлению храма, а Малахия возбуждает священников благочестиво и благоговейно вести себя уже в возобновленном храме (1–2); б) он обличает те же пороки, какие обличает и Неемия, то есть, супружества священников с иноплеменницами и пренебрежение или оставление жен еврейских (Мал.2:8,11,14, сн. Неем.13:23), небрежение о начатках и десятинах (Мал.3:8,10, сн. Неем.10:37,13,10–12), принесение жертв, запрещенных законом, и осквернение святыни (Мал.1:8,12,13, 2:8. сн. Неем. 13:15).

3) из свидетельств святых отцов и учителей Церкви. Напр. Златоуст, в толковании на послание к Римлянам, говорит: «приступая к изъяснению Павлова послания к Римлянам, нужно сказати, о времени, в которое оно написано. Никто не думал, что труд сей излишен и что такое исследование есть дело пустого любопытства. Напротив, время посланий немало служит нам к объяснению их. Так примечаю, что Павел к римлянам и колоссянам пишет хотя об одном и том же, впрочем неодинаково… Вникнув же в причину такой разности, нахожу ее не в ином чем, как во времени обстоятельств» ⁸².

Не менее важно для толкователя священного Писания и знание места, в котором написана та или другая священная книга, сказано какое-либо изречение, или происходило описываемое обстоятельство: потому что во многих случаях только знание места и обстоятельств, к нему относящихся, может быть единственным средством к уразумению смысла, заключающегося в изъясняемом месте. Напр. в псалме 132-м сказано: яко роса аермонская сходящая на горы Сионския (ст.3). Такое сближение имен Аермона и Сиона затрудняло многих; но эта трудность тотчас уничтожится, коль скоро будет обращено внимание на положение гор Аермонских, или Антиливанских, и Сионских. Горы Сионские, о которых говорится в псалме, прилегали к Фавору, как видно из книги Иисуса Навина (19:17–22): а этим объясняется, как облачные пары, всегда накопляющиеся вокруг снежной вершины Аермона, разрешались благотворною росою над Фавором в прилежащими к нему горами Сионскими. – Также высоким местоположением Иерусалима, построенного на высокой горе и на пролегавшей к ней возвышенной равнине, объясняется, почему в Писании путешествие в Иерусалим всегда называется восхождением (Мф.20:17,18, Ин.7:8,10, и др.). – Для определения исторических обстоятельств места должно руководствоваться теми же правилами, какие предложены для определения обстоятельств времени (см. §51).

Наконец толкователь священного Писания должен знать случай, или те обстоятельства, которые были поводом к написанию священной книги или к сказанию какого-либо изречения. Это необходимо для открытия цели и направления книги, также для уразумения мыслей, выражений и слов, находящихся в ней. Так, при изъяснении псалмов Давидовых, необходимо знание случая к написанию их: потому что Давид, движимый Духом Божиим, очень часто от обстоятельств своей жизни переносится к обстоятельствам новозаветной Церкви и Главы ее, как в псалме 17-м, в котором, по свидетельству Апостола Павла (Евр.2:13), говорится об Иисусе Христе; также в псалмах 8,21,44 и др. Тоже должно заметить и о пророчествах. Подобным образом, при изъяснении послания к Римлянам, толкователь должен иметь в виду обстоятельства, расположившие Апостола написать это послание, именно: а) слух, разнесшийся во всем мире о вере римлян (Рим.1:8, 15:14, 16:19); б) опасение, чтобы отлагаемое надолго путешествие Апостола, которого давно ожидала римская церковь, не навлекло нарекания на евангельскую проповедь (1:10,13,16, 15:22), и в) раздоры между римскими иудеями и язычниками, обратившимися в христианство (11:18,25, 14:3). – Сведения о случае можно приобретать

1) из указания самих священных писателей на обстоятельства, побудившие их к написанию книги, сказанию изречения, притчи и т. п. Напр. святой Лука говорит, что он рассудил описать для Феофила учение и деяния Иисуса Христа, понеже мнози начаша чинити повесть о извествованных в нас вещех, якоже предаша нам, иже исперва самовидцы и слуги бывшие Словесе (Лк.1:1,2).

2) из самого содержания книги. Так из содержания Павлова послания к Галатам видно, что побуждением к написанию оного были хитрости лжеапостолов, возмутивших галатийскую церковь (4:17, 5:7–12), непостоянство самих галатов в сохранении чистоты евангельского учения (1:6, 3:1–5, 4:9, 10, 5:1–4) и вместе с этим вкравшиеся в сию церковь пороки (5:13,15,25,26, 6:1–10); и

3) из сочинений святых отцов и писателей церковных. Так, по свидетельству Иринея ⁸³ и Иеронима ⁸⁴, Апостол Иоанн написал свое Евангелие по случаю распространившейся ереси, унижавшей достоинство лица Иисус-Христова; а по словам Евсевия ⁸⁵, и для дополнения прочих Евангелий.

Хотя книги священного Писания произошли в разные времена и от разных писателей; но поскольку все сии писатели вообще занимались одним предметом, именно изложением истории и учения истинной веры, и в частности писатели новозаветные излагали историю и учение веры христианской и были современниками друг другу; а писатели ветхозаветные излагали историю и учение веры ветхозаветной и следовали один за другим почти в непрерывном порядке: то само собою следует, что каждый из них может способствовать к уразумению другого, тем более, что все они были тростию книжника скорописца в деснице единого истинного Бога. Посему толкователю священного Писания, при изъяснении мест особенно трудных для разумения, не только полезно, но и совершенно необходимо сносить такие места с другими яснейшими, находящимися в том же Писании, хотя и у других писателей. Такой способ изъяснения употребляли отцы и учители Церкви, и своим примером и писаниями засвидетельствовали важность его. Так, по словам святого Иринея, изъяснение священного Писания самим Писанием есть дело законное, безопасное и чуждое всякого богохуления ⁸⁶. Климент Александрийский замечает, что одни писания изъясняются другими подобными писаниями ⁸⁷. Блаженный Августин говорит: «что может быть более достойно важности священного Писания и премудрости промысла Божия, который дал оное, как не то, чтоб одни и те же слова могли быть понимаемы и изъясняемы посредством различных способов, за достоверность коих ручалось бы то же самое Писание в других своих местах, более ясных и определенных» ⁸⁸. Святой Василий Великий, при изъяснении слов Исаии: сребро ваше неискушено (1:22), обращается к другим местам Писания и замечает: «что сребром Пророк называет слова веры, это доказывается многими местами священного Писания, особливо же следующим: словеса Господни, словеса чиста, сребро разжено, искушено земли (Пс.11:7)» ⁸⁹. – Снесение же двух или нескольких, согласных между собою мест священного Писания, сделанное с тою целию, чтобы трудные к уразумению объяснить удобопонятнейшими, называется параллелизмом.

В предисловии к славянской Библии, изданной в 1751 году, сказано: «параллелисм нарицается разных священного Писания мест между собою согласных сношение, на тот конец уставленное, да темнейшая с яснейших явленнейша будут, a яже сумниительная мнятся, та несумнительна покажутся. И сие не есть новое изобретение, но древнейших святых отцев».

Этот параллелизм должно отличать от стихотворного, составляющего особенность еврейской поэзии. Стихотворный параллелизм состоит во взаимном соотношении двух или нескольких стихов, по которому один стих сообразуется с другим в содержании, порядке и расположении слов, так что одному стиху соответствует другой, иногда выражая ту же самую мысль другими словами, иногда подобную, а иногда заключая мысль противоположную. Напр. Пс.113:

Во исходе Израилеве из Египта,

Дому Иаковля из людей варвар,

Бысть Иудеа святыни его,

Израиль область его.

Море виде и побеже,

Иордан возвратися вспять;

Горы взыграшася яко овни,

И холми яко агнцы овчии.

Что ти есть, море, яко побегло еси?

И тебе, Иордане, яко возвратился еси вспять? и пр.

Так написаны многие пророчества и большая часть псалмов. При чем иногда окончание мысли одного стиха находится в другом. Знание сего может предостеречь толкователя пророческих писаний от превратного разумения их ⁹⁰.

Поскольку различные места священного Писания бывают сходны между собою или по словам и выражениям, или по мыслям: то и самый параллелизм бывает или в словах, или в мыслях.

Параллелизм в словах есть снесение мест священного Писания, в которых встречаются одни в те же слова или выражения. Само собою разумеется, что нет нужды приискивать параллельные места для каждого изъясняемого слова и выражения: потому что большая часть слов и выражений священного Писания понятна сама по себе; нет нужды приискивать и такие параллельные места, которые хотя и содержат в себе изъясняемые слова и выражения, но не изъясняют их. Поэтому должно искать параллелизма только в тех местах Писания,

1) в которых встречается то же слово или выражение, но с изъяснением. Напр. для того, чтобы изъяснить, в каком отношении Апостол Павел называет Иисуса Христа камнем претыкания (Рим.9:33) надобно обратиться к параллельному месту: вам убо честь верующым, а противящымса камень, егоже не брегоша зиждущии, сей бысть во главу угла, и камень претыкания и камень соблазна: о немже и претыкаются слову противляющиися (1Пет.2:7,8). Здесь показывается уже самый образ преткновения – неверие и противление слову ила учению Иисуса Христа. Следовательно, Иисус Христос называется камнем претыкания для тех, которые не верят и противятся учению его.

2) в которых находится корень изъясняемого слова или происходящее от него слово с прибавлением, из коего можно видеть значение сего слова. Так для изъяснения слов Апостола: помазавый нас Бог (2Кор.1:21) должно обратиться к параллельным местам: вы помазание имате от Святаго, и весте вся (1Ин.2:20). И вы еже помазание приясте от него, в вас пребывает, и не требуете, да кто учит вы: но яко то само помазание учит вы о всем, и истинно есть, и несть ложно: и якоже научи вас, пребывайте в нем (ст.27. сн. Ин.14:26). Откуда видно, что под именем помазания Божия или помазания от Святого должно разуметь дарование Святого Духа ⁹¹, плодом коего бывает просвещение ума к познанию спасительных тайн и заповедей Божиих (сн. Еф.1:17 след.).

3) где встречаются слова и выражения противоположные. Напр. для изъяснения слов Апостола Иакова: грех содеян раждает смерть (1:15) должно обратить внимание на изречение Апостола Павла: оброцы греха смерть, дарование же Божие живот вечный (Рим.6:23), где встречается слово смерть с противоположением. Поскольку же под именем живота вечного разумеется вечное блаженство: то и под именем смерти должно разуметь не только смерть естественную, но и будущее вечное мучение. Ибо в каком значении принимается выражение живот вечный, в таком же, наоборот, должно принимать и выражение смерть, то есть, вечная.

Параллелизм в мыслях есть снесение мест священного Писания, сходных между собою по содержанию или предмету речи. Это сходство частию указано ясно в самом Писании, частию же замечено толкователями Писания при внимательном чтении оного. В первом случае параллелизм называется первостепенным, а в последнем – второстепенным ⁹². Таким образом все места нового завета, в которых находится ясное указание на ветхозаветные пророчества и прообразования, первостепенно параллельны с местами ветхого завета, содержащими сии пророчества и прообразования. Напр. слова Пророка: Сей грехи нашя носит, и о нас болезнует, и мы вменихом его быти в труде, и в язве от Бога, и во озлоблении. Той же язвен бысть за грехи нашя, и мучен бысть за беззакония наша, наказание мира нашего на нем: язвою его мы исцелехом. Вси яко овцы заблудихом: человек от пути своего заблуди, и Господь предаде его грех ради наших (Ис.53:4–6), Апостол Петр прямо относит к Иисусу Христу, когда говорит: Иже грехи нашя сам вознесе на теле своем на древо, да от грех избывше, правдою пожжем: егоже язвою исцелесте. Бесте бо яко овцы заблуждшые, не имуще пастыря: но возвратистеся ныне к пастырю и посетителю душ ваших (1Пет.2:24–25). Подобный пример: Евр.2:6–9. сн. Пс.8:5–7. Тоже должно сказать и о местах, приводимых новозаветными писателями из закона и Пророков для подтверждения излагаемого ими учения; таковы: правда Божия в нем, то есть, в благовествовании Христовом, является от веры в веру, якоже есть писано: праведный же от веры жив будет (Рим.1:17. сн. Авв.2:4); или: 1Кор.10:25. сн. Пс.23:1. – Примеры второстепенного параллелизма можно видеть в следующих местах Писания: Той твою сотрет главу (Быт.3:15. сн.) Сего ради явися Сын Божий, да разрушит дела диаволя (1Ин.3:8); также: Быт.28:12. сн. Ин.1:51.

Употребление параллелизма необходимо:

1) при изъяснении слов и выражений неудобопонятных, которые нередко в параллельных местах заменяются яснейшими подобнозначущими, и, если они переносные, собственными словами и выражениями. Так напр. Иоанново свидетельство об Иисусе Христе: се агнец Божий вземляй грехи мира (Ин.1:29) удобно изъясняется местами параллельными: а) слова се агнец ясно указывают на пророчество Исаии: яко овча на заколение ведеся, и яко агнец пред стригущим его безгласен, тако не отверзает уст своих (53:7); б) из выражений жертва Господня и дар Божий, находящихся в книге Левит, видно, что агнец Божий означает агнца, Богу посвященного: жертвы Господни дары Бога своего сами священники приносят и будут святи (21:6 и др.); в) слово грех означает тяжесть греха и наказание за грех, как видно из следующих мест: душа яже согрешит, и сотворит едину от всех заповедей Господних, ихже не леть есть творити, и не уведе, и согрешит, и приимет грех свой (Лев.5:17); да сохранят повеления моя, да не приимут сих ради греха, и измрут за них, аще осквернят их (22:9); человек человек, иже аще прокленет Бога своего, грех приимет (24:15, также Чис.9:13, 18:22,32 и др.); наконец г) слово вземяй (ó ἄιρων) выражает мысль, которая многократно встречается в параллельных местах; напр. Сей грехи нашя носит (φέρει), и о нас болезнует (Ис. 53:4). Иже грехи нашя сам вознесе (άνήνεγκεν) на теле своем на древо (1Пет.2:24). Христос единою принесеся, во еже вознести (άνενεγκεῖν) многих грехи (Евр.9:28). И весте, яко он явися, да грехи нашя возмет ( ἄρη) (1Ин.3:5).

2) при различении переносных слов и выражений от собственных. Напр. святый Лука говорит: и начаша Апостолы глаголати иными языки, якоже Дух даяше им провещавати (Деян.2:4). Здесь выражение иными языки должно принимать в собственном, а не в переносном значении: потому что параллельные места, в которых говорится о том же предмете, подтверждают собственное, а не переносное значение, именно: Иисус Христос говорит, что знамения веровавшим между прочими сия последуют, что они языки возглаюлют новы (Mк.16:17); св. Лука повествует, что собравшиеся иудеи слышаху един кийждо их своим языком глаголющих Апостолов и, изумленные необычайностию события, говорили друг ко другу: не се ли вси сии суть глаюлющии галилеане? и како мы слышим кийждо свой язык наш, в немже родихомся?... слышим глаголющих их нашими языки величия Божия (Деян.2:6–11; также 10:44,46, 19:6, 1Кор.14:21,22 и мн. др.)? – Напротив, слова Иисуса Христа: глаголю вам, яко мнози от восток и запад приидут и возлягут со Авраамом и Исааком и Иаковом во царствии небеснем (Мф.8:11), изображающие вечное блаженство праведных под видом возлежания с Авраамом, Исааком и Иаковом, надобно разуметь в переносном значении: блаженство праведных в будущей жизни представляется в других местах Писания под другими видами (Лк.10:20. сн. Флп.4:3, Лк.16:23 Откр.2:7,11,17,26–28, 3:5,12,21, 21:8), при определении значения слов и выражений, которые могут быть принимаемы и в тесном, и в обширном смысле. Только с помощию параллельных мест можно надлежащим образом ограничить или распространить значение слововыражений. Таким образом нельзя принимать без всякого ограничения слова: не посла Бог Сына своего в мир, да судит мирови, но да спасется им мир (Ин.3:47), и: не приидох да сужду мирови, но да спасу мир (12:47); потому что сам же Спаситель говорит: на суд аз в мир сей приидох (9:39), так что только веруяй в он несть осужден: а не веруяй уже осужден есть (3:18). – Напротив, в изречении Апостола: имамы известнейшее пророческое слово, емуже внимающе якоже светилу сияющу в темнем месте, добре творите (2Пет.1:19), выражение пророческое слово должно относить не к одному какому-либо пророчеству об Иисусе Христе, но ко всем пророчествам о нем, как видно из следующих параллельных мест: 1Пет.1:10,11, Рим.11:26. Это объяснение подтверждается и составом речи (ст.20 и 21).

3) при изъяснении мест исторических. Не одни слова и выражения, а часто целые повествования без пособия параллельных мест могут быть не вполне поняты и изъяснены: потому что священные писатели, по различию целей, какие имели в виду при написании своих книг, описывают одни и те же события не с одинаковою полнотою. Поэтому прочитавший напр. одного Евангелиста, конечно не объяснит многих слов и деяний Иисуса Христа (Мф.19:10, объясн. Мк.10:10, Mк.1:7,8, дополн. Ин.1:19 след.), a о некоторых и совсем не узнает. То же должно сказать о истории Апостолов, описанной в книге Деяний, которую надобно сносить с апостольскими посланиями. Равным образом книги ветхого завета, будучи тесно соединены одни с другими, взаимно поясняют одна другую. Напр. Пророк Осия угрожает израильтянам гневом Божиим за то, что они растлешася по днем Гаваона (9:9): но что такое Гаваон и какие беззакония его, толкователь может узнать из параллельного места в книге Судей (19:15–28, 20:4,5,13), где показывается, до какой крайности доходило здесь развращение нравов после Иисуса Навина.

4) при изъяснении пророчеств, прообразований и отдельных изречений, приводимых новозаветными писателями из книг ветхого завета. Ибо снесение ветхозаветных пророчеств и прообразований с новозаветными событиями проливает обильный свет к уразумению как пророчеств и прообразований, так и самых событий. Напр. слова Давида: рече Господь Господеви моему: седи одесную мене, дóндеже положу враги твоя подножие ног твоих (Пс.109:1) Апостол Петр прямо относит к Иисусу Христу, когда говорит: не бо Давид взыде на небеса, глаголет бо сам: рече Господь Господеви моему, седи одесную мене и проч. (Деян.2:34–36).

Параллельные места можно отыскивать только при внимательном чтении и изучении священного Писания. Но поскольку все они давно уже найдены, собраны и изъяснены: то нам остается только а) иметь в виду лучшие указания параллельных месть и б) внимательно обсуживать – справедливо ли известные места почитаются параллельными.

А. Указания параллельных мест, сделанные толкователями священного Писания, обыкновенно находятся в изданиях Библии с цитатами и, так называемых, симфониях или конкорданциях.

Лучшими изданиями Библии с указаниями параллельных мест считаются: а) для ветхого завета в подлиннике, Biblia Hebraica ed. Jo. Henr. Michaëlis. 1720. б) для подлинника нового завета, Novum Testamentum graecum, cum lectionibus variantibus mss. exem­plarium, versionum, editionum, ss. patrum et scriptorum ecclessiasti – corum, et in eadem nolis. Accedunt loca Scripturae parallela aliaque exegelica. Praemittuntur dissertatio de libris N. T. et canonis consti­tutione et s. textus N. T. ad nostra usque tempora historia. Studio Jo. Millii, ex recensione, meliori dispositione novisque accessionibus Lud. Kusleri. Amstelod. 1710. в) для ветхого и нового завета в славянском переводе, все издания Библии в лист и некоторые в четвертую и осьмую долю.

Между симфониями или конкорданциями особенного внимания заслуживают: а) для подлинника ветхого завета, Jo. Buxtorfii Concor- dantiae Bibliorum hebraicae, nova et artificiosa methodo dispositae etc. Basii. 1632. В предисловии говорится o происхождении и пользе симфониий. б) для халдейских слов, находящихся в книгах Даниила и Ездры, Martini Troslii Concordantiae chaldaicae ex Danielis et Ezrae capitibus chaldaicis. Vittemberg. 1617. – Jul. Fürst Concordan­tiae librorum V.T. sacrorum hebraicae atque chaldaicae. Lips. 1840. б) для перевода LXX, Conr. Kircheri Concordantiae V. T. graecae, ebraeis vocibus respondentes. Francof. 1607, и Abr. Trommii Con­cordantiae graecae versionis, vulgo dictae LXX interpretum, cujus voces secundum ordinem elementorum sermonis graeci digestae recensentur, contra atque in opere Kircheriano factum fuerat etc. Amsfelod. 1718. в) для нового завета в подлиннике, Erasmi Schmidii Novi Testamenti Jesu Christi graeci, hoc est, originalis linguae Ταμἓιον» aliis concordantiae etc. Vittemberg. 1638, et Gothae 1717.– Henr Stephani Concordantiae graeco-latinae N. T. Genevae. 1624. – Concordantiae omnium vocum N. T. graeci, primum ab Erasmo Schmidio editae, nunc secundum critices et hermeneutices nostrae aetatis rationes emendatae, auctae meliorique ordine dispositae cura C. H. Bruder. Lips, 1853. г) для книг ветхого и нового завета в славянском переводе, α) Симфония или согласие на пять книг Пророка Моисея, а именно: Бытия, Исход, Левит, Числа и Второзакония, составл. трудами преосвященного Парфения, епископа архангельского в холмогорского и кавалера, настоятелей некоторых монастырей и учащих архангельской семинарии и уездного училища. М. 1823. β) Симфония или согласие на богодухновенную книгу Псалмов царя и Пророка Давида, составл. Антиохом Кантемиром. Спб. 1727. γ) на книги Иова, Притчей Соломоних, Екклесиаста, Песнь песней, Премудрости Соломони и Иисуса сына Сирахова. М. 1825. δ) на книги святых Пророков: Исаии, Иеремии и Варуха. М. 1826. ε) на книги святых Пророков: Иезекииля, Даниила, Осии, Иоиля, Амоса, Авдия, Ионы, Михеа, Наума, Аввакума, Софониа, Аггеа, Захарии в Малахии. М. 1826. ζ) на священное четвероевангелие в Деяния святых Апостол, составл. академия наук переводчиком Иоанном Илинским, изд. 2. М. 1821. η) Симфония или конкорданция, то есть, согласие на четыренадесять послания святого Апостола Павла, также и на вся соборная послания в Апокалипсис, составл. академии наук тередорщиком Андреем Богдановым, изд. 2. М. 1821.

Б. Для того, чтобы определить – справедливо ли известные места почитаются параллельными, толкователь священного Писания должен иметь в виду следующие правила:

1) Параллелизм в словах должно основывать на подлиннике, и только те места почитать параллельными, которые таковы в подлиннике: потому что в переводах нередко могут представляться параллельными такие места, которые в подлиннике несходны между собою, и на оборот – в переводах выражаются различными словами те места, которые в подлиннике совершенно сходны между собою. Так слова книги Бытия: и все украшение их (2:1) в переводе не имеют буквального сходства с словами псалма: вся сила их (32:6); но в подлиннике они буквально сходны между собою.

2) Касательно первостепенного параллелизма в мыслях должно обращать внимание на то, с какою целию и в полном ли значении, или с некоторым ограничением, один священный писатель приводит слова другого: ибо священные писатели часто, оставляя обширность смысла, находящегося в месте, ими приводимом, ограничиваются только тем, что нужно для излагаемого ими предмета (напр. Мф. 2:17,18, сн. Иер.31:15, Мф.13:35, сн. Пс.77:2, 1Кор.10:25,26, сн. Пс.23:1); а невнимание к этому может ввести толкователя в заблуждение: тогда он может принять в смысле ограниченном то, что должно принимать в смысле обширном, и наоборот. Так если бы, читая известное место Пророка Исаии: Сей грехи нашя носит, и о нас болезнует (53:4) и зная, что Евангелист приводит это место, когда говорит о исцелении Иисусом Христом болезней телесных (Мф.8:16,17), – толкователь подумал, что последнее место содержит в себе весь смысл первого, то он впал бы в погрешность; ибо пророчество Исаии относится не только к тому, что Иисус Христос телесные недуги нашя прият и болезни понесе, но преимущественно к тому, что он духовные недуги или грехи нашя вознесе на теле своем на древо, да от грех избыше, правдою поживем (1Пет.2:24).

3) Не все места, в которых находятся одни и те же слова в выражения, должно признавать параллельными по мыслям, но только те, в которых говорится об одном предмете: потому что одинаковые слововыражения нередко имеют многие, различные значения. Напр. слово дух ⁹³ означает иногда ветер (Пс.47:8), иногда душу человеческую (1Кор.5:5) с высшими ее способностями (Евр.4:12), иногда гнев (Исх.27:8), иногда духовное дарование (Рим.8:16) и наконец верховного несозданного Духа (Ин.7:3,9, 14:16,17): поэтому не все места, в которых встречается это слово, параллельны между собою по мыслям.

4) Должно отличать от параллельных мест сходные между собою повествования, которые, не смотря на видимое сходство некоторых обстоятельств могут быть совершенно различны между собою. Не обратив внимания на это различие, можно впасть в заблуждение. Так описанное Евангелистом Иоанном (20:15,16) явление Иисуса Христа Марии Магдалине не должно считать за одно с явлением его прочим женам, о котором говорит Евангелист Матфей (28:9), не смотря на видимое сходство обоих явлений.

4) Параллельные места у одного и того же писателя должно предпочитать параллельным местам, находящемся у разных писателей: потому что каждый писатель имеет свой образ речи, свои особенные выражения ⁹⁴, каковы напр. у Апостола Павла: спогребстися Христу крещением в смерть (Рим.6:4), пригвоздить ко кресту тело греха, быть проданным греху (7:14) и т. п. Впрочем места, заимствованные и из разных священных писателей, имеют силу не только изъяснительную, но и доказательную, коль скоро они действительно параллельны по мыслям.

При рассматривании параллельных мест священного Писания толкователю могут встретиться и такие места, которые, излагая один и тот же предмет, по-видимому, противоречат одно другому. Поскольку же все священное Писание есть произведение единого Духа Божия, который в свидетельстве об истине, им сообщаемой, не может противоречить самому себе: то в священном Писанин не может быть действительного противоречия (ἀντιλογία). Если же встречаются в нем места, по-видимому, противоречащие одно другому: то это противоречие есть только кажущееся (ἐναντιόφανον), и толкователь должен знать способ изъяснять о уничтожать оное.

Этот способ открывается из самого понятия о противоречии. Противоречие бывает тогда, когда об одном и том же предмете, в одно и то же время, в одном и том же отношении, что-нибудь утверждается и вместе отрицается. Поэтому противоречие уничтожается, коль скоро или самые предметы, или свойства их, или отношения, в коих что-либо утверждается и отрицается, различны. Следовательно, для соглашения мест священного Писания, по-видимому, противоречащих друг другу,

1) должно прежде всего обращать внимание на предметы, о которых говорится, и рассматривать – точно ли они одни и те же в соглашаемых местах; если одни, то одинаковы ли обстоятельства, в которых они находятся. Напр. Евангелист Иоанн говорит: Бога никтоже виде нигдеже (1:18), и Апостол Павел: Бог во свете живый неприступнем, егоже никтоже видел есть от человек, ниже видети может (1Тим.6:16). Но в другом месте Иоанн пишет: узрим его якоже есть (1Ин.3:2), и Павел: видим убо ныне якоже зерцалом в гадании, тогда же лицем к лицу (1Кор.13:12). Очевидно, эти места нельзя считать противоречащими: потому что в первых двух говорится о телесном видении Бога в настоящей жизни (сн. Исх.33:11,18,20), а в последних об особенном познании его в жизни будущей, как видно и из последующих слов Апостола Павла: ныне разумею отчасти, тогда же познаю, якоже и познан бых (ст.13). Также нет противоречия между следующими местами: Аз есмь Господ Бог твой, Бог ревнитель, отдаяй грехи отец на чада до третияго и четвертаго рода ненавидящим мене (Исх.20:5), и: сын не возмет неправды отца своего (Иез.18:20); да не умрут отцы за сыны, и сыны да не умрут за отцы: кийждо за свой грех да умрет (Втор.24:16): потому что в первом месте говорится о сынах нечестивых, которые в нечестии подражают нечестивым отцам своим; а в последних – о сынах благочестивых, которые отвращаются грехов и нечестия отцов своих (сн. Иез.18:14–19). Под. обр. Притч.4:23 и Мф.15:19.

2) Если чрез рассматривание предметов нельзя согласить кажущихся противоречий: то должно обращать внимание на свойства их, и смотреть – действительно ли об одних и тех же свойствах говорится в местах противоречащих. По силе этого правила исчезает кажущееся противоречие следующих мест Писания: Бог искушаше Авраама (Быт.22:1. сн. Исх.15:25, 16:4, 20:20, Втор.13:3, Пс.25:2), и: не искушает Бог никогоже (Иак.1:13); потому что в первом месте говорится об искушении в добре, а во втором – об искушении во зле. Ибо искушение, по всеобщему понятию сего слова в священном Писании, есть приведение какого-либо существа в такое состояние, в котором бы сокровенные его свойства открылись в действии. В духовном смысле оно есть двоякое:

а) искушение во зле, или возбуждение к действованию злых склонностей, кроющихся в человеке, и

б) искушение в добре, или направление, даваемое действующему в нем началу добра к открытой брани противу зла, для достижения победы и славы. Первое не от Бога, но есть следствие оставления Богом (2Пар.32:31) или попущения Божия. Второе от Бога. Такого искушения Давид просил себе. Сам Иисус Христос искушаем был всячески (Евр.4:15). Сего рода было искушение Авраама в Исааке ⁹⁵. Подоб. прим. 1Цар.15:11,35. сн. ст.29. и Притч.26:4,5.

3) Нередко различие словоупотребления, состава речи и целей, которые имелись в виду при написании различных книг, служит средством к соглашению мест, по-видимому, противоречащих между собою. При различии целей, конечно, должна быть разность и в содержании речи, и в изложении; отсюда происходит напр. то, что один священный писатель говорит кратко, либо и совсем умалчивает о происшествиях, подробно изложенных другим писателем, или употребляет общее выражение вместо частного ⁹⁶. Так Евангелист Матфей вообще говорит, что и разбойника распятая с Иисусом поношаста ему (27:44): а Лука повествует, что только един от обешеною злодею хуляше его, глаголя: аще ты еси Христос, спаси себе и нас. Отвещав же другий прещаше ему, глаголя: ни ли ты боишися Бога, яко в томже осужден ecu (23:39 след.)? Но между сими повествованиями нет противоречия: Матфей употребил общее, неопределенное выражение (множеств. число вместо единств.) для означения той же мысли, что все поносили Иисуса Христа, даже распятые разбойники, из коих после один покаялся, а другой остался нераскаянным ⁹⁷. Подоб. прим. Быт.46:27. сн. Деян.7:14 ⁹⁸. Мф.8:28–34. сн. Mк.5:1–20, Лк.8:26–39 ⁹⁹.

Наконец 8) для соглашения мест священного Писания, по-видимому, противоречащих, между собою, необходимо обращать внимание на время и другие исторические обстоятельства, которые могли иметь ближайшее отношение к предметам, описанным в священных книгах: потому что где различны обстоятельства описываемого предмета, там нельзя требовать единства и в самом описании его. Напр. если Пророки представляют Мессию иногда славным, а иногда уничиженным: то этим показывается только различное состояние Мессии, то есть, состояние уничижения его в рождении, жизни и смерти, и состояние прославления в воскресении, вознесении на небо, седении одесную Бога Отца и владычестве над всеми тварями. Поэтому нельзя считать сказания Пророков о Мессии противоречащими между собою, или думать с иудеями, что здесь изображаются два Мессии – один уничиженный из рода Иосифова, другой славный из потомства Давидова.

Но если всеми предложенными способами нельзя согласить противоречий, кои замечаются в некоторых местах Писания, и если очевидно доказано будет, что в сих местах находится действительно противоречие: то можно заключать, что в одном из рассматриваемых мест текст постороннею рукою изменен. В этом случае толкователь должен обратить все свое внимание на то, чтобы узнать и указать истинное чтение. Впрочем, это замечание относится преимущественно к исчислениям, находящимся в некоторых исторических книгах священного Писания. Напр. 4Цар.8:26. сказано: сын двадесяти двух лет бысть Охозиа, егда нача царствовати; а 2Пар.22:2: четыредесяти двух лет (с евр.) сын Охозиа царствовати нача, тогда как отец его Иорам умер сорока лет (21:20). Очевидно, что в последнем месте текст изменен, и вероятно эго произошло от невнимания переписчиков, которые вместо בב 22 написали מב 42, – что подтверждается согласием с первыми числами книги Царств, некоторыми кодексами LXX и древним сирским переводом. Подобный пример: 3Цар.4:26. Пар.9:25, где смешаны числа «מ 40000 и «ך 4000 ¹⁰⁰.

Кроме пособий, указанных при изложении средств к уразумению смысла священного Писания, для достижения той же цели не только полезны, но иногда совершенно необходимы толкователю науки вспомогательные: грамматика, риторика, логика, естествознание, история, география, хронология и генеалогия, также переводы и толкования священного Писания и сочинения иудейских писателей. Творения святых отцов и учителей вселенской Церкви свидетельствуют, что, при изъяснении священного Писания, они пользовались всеми предложенными здесь пособиями.

Язык живой в устах народа можно узнавать из обыкновенного употребления; но для узнания языков еврейского и греческого, на которых первоначально написаны священные книги, необходимо изучение грамматики, которая показывает

1) образ написания и произношения слов, от чего нередко зависит определение значения их; напр.אׅיש муж и אֵש огонь, מׅטׇה одр и מַטֶה жезл, τηρήσει блюсти будет и τειρήσει или τρήσει сотрет, ἔκτισε создал и ἔκτησε или ἐκτήσατο стяжал и др.

2) словопроизводство; так миро нарднаго пистикиа, по производству пистикиа от πίστις, означает миро нардовое цельное, без всякой примеси (Mк.14:3).

3) сочетание и разделение слов и предложений; напр. 1Пар.17:10: мазореты читали וׇאַנִּיד־לׇךּׅ и возвещу mu; a LXX וׇאַנְדִי־לִךָ καί αύξήσω σε, и возращу тя; Пс.43:5: LXX и Вулгата טְצַוֶה אְֶלהַי ό θεός μου, ό έντελλόμενος, Deus meus qui mandas, Бог мой заповедаяй, а мазореты טְצַוֶה אְֶלחַי Боже! заповедай; Осии 6:5: мазореты и Вулгата וֹצֵא אוֹר טִשְפׇיךָ judicia tua lux egrediens, суды твоя свет исходяй, а lxx וׄצֵא אוׄר מׅשְׄפׇיךָ τό κρῖμα μου ώς φῶς έξελεύσεται, суд той яко свете изыдет. Но между этими чтениями большое различие. – Также слова Апостола 1Тим.3:15: столп и утверждение истины в одних изданиях относятся к предыдущему слову Церковь, в других – к последующим: велия благочестия тайна. Но между этими двумя чтениями большое различие. Греческое чтение настоящего места следующее: ἵνα έιδῆς πῶς δεῖ ᾿εν ὄικω θεου άναστρέφεσϑαι, ἥτις έστίν ε῾κκλησία θεου ζῶντος, στύλος καί ῾εδραίωμα τῆς ἀληϑείας. Καί ῾ομολογουμένως μέγα έστι τό τῆς εὐσεβείας μυστήριον и проч. Откуда видно, что столпом и утверждением истины у Апостола называется Церковь: потому что слова στύλος καί ῾εδραίωμα стоят без члена, которому, по свойству греческого языка, надлежало бы стоять при них, если бы они составляла следующее, новое подлежащее ¹⁰¹.

4) особенности, которые, как известно, находятся в каждом языке. Так в еврейском превосходство выражается или чрез повторение одного и того же слова, напр. עמוׄק עׇמוׄק глубоко-глубоко, то есть, очень глубоко; или чрез соединение единственного числа с множественным, חַשׅׄירׅים שׅׄיר песнь песней, то есть, превосходнейшая песнь; или чрез приложение имен Божиих, אֶלהׅים אֵשׄ огнь Божий, то есть, сильный, ужасный огонь, и т. п. ¹⁰²

Пособиями к грамматическому познанию языка священных книг, кроме сочинений Буксторфа, Симониса, Шультенса, Михаелиса, Штоккия, могут служить: Hebräisches Elementarbuch von W. Gesenius. 1 Theil: Hebräische Grammatik. Neu bearbeitet von Rüdi­ger. 16 Auflage. 2 Theil: Hebräisches Lesebuch mit Anmerkungen. 8 Auflage. Leipzig. 1851. – Ewald, Ausführliches Lehrbuch der hebräischen Sprache des alten Bundes. 5 Ausg. Lpz. 1844, и He­bräische Sprachlehre für Anfänger. Mit einem Uebungsbuche. Lpz. 184.2· – G. Ben. Winer, Grammatik des biblischen und targumischen Chaldaismus. 2 Auflage. Lpz. 1842. – Краткая еврейская грамматика для обучающихся священному языку в духовных училищах. М. 1822, и Избранные места из книг В. 3. на священном языке, изд. 3. М. 1831. –Grammatik des neutestamentlichen Sprachidioms als sichere Grundlage der neutestamentlichen Exegese. Bearbeitet von Dr. Georg Benedict Winer. Sechste verbesserte Auf­lage. Leipzig. 1854. – Наставление греческого языка, с присовокуплением слов, находящихся в Н. З. соч. Семена Протасова. М. 1788.

При изъяснении священного Писания знание риторики полезно ¹⁰³

1) для определения свойств речи и слога, которыми отличается один священный писатель от других. Так в книгах Моисеевых исторические предметы (напр. Быт.37) изложены кратко и просто; предметы веры о благочестия, молитвы (Исх.37, Чис.19:11–23) и священные песни (Втор.гл.32, Чис.15) выражены речью обильною, с повторением некоторых мыслей, которые получают от сего большую силу и выразительность; законы, принятые от Бога (Исх.20), возвещены в речах кратких, но величественных, достойных верховного Законодателя. Книга Иисуса Навина, кроме некоторых мест, написана речью простою, в выражениях по большей части собственных. В книге Судей Израилевых происшествия еврейского народа описаны просто, с указанием на причины их, кроме песни Деворры (гл.5), которая отличается возвышенностию слога. Такое же различие слога находится и в других книгах священного Писания.

2) для различения собственных оборотов речи от переносных; напр. Ис.19:19, Ин.3:3, 11:11.

3) для изъяснения переносных выражений собственными; напр. Иез.38:12, Ос.5:12 ¹⁰⁴.

Толкователь священного Писания должен пользоваться логикою

1) при изъяснении мест Писания связию мыслей или выводом одних истин из других: потому что и сами священные писатели употребляли обыкновенные способы умозаключения, или соединения и вывода одних мыслей из других, для доказательства предлагаемой истины. Напр. Апостол Павел, желая вывесть из заблуждения тех, которые говорили, яко воскресения мертвых несть (1Кор.15:12), употребляет следующее умозаключение: аще воскресения мертвых несть, то ни Христос воста (ст.13); но эта мысль ложна, потому что Христос воста (ст.20); следовательно, ложно и то, что служит основанием этой мысли, именно, что воскресения мертвых несть. Последняя мысль хотя и не выражена прямо Апостолом, однако ж представляется необходимым следствием предыдущих мыслей ¹⁰⁵.

2) при рассмотрении частей или составлении, так называемого, анализа изъясняемой книги ¹⁰⁶, потому что знание частей книги и взаимного отношения их очень много способствует к уразумению мыслей, содержащихся в ней; наконец

3) при соглашении мест Писания по-видимому противоречащих между собою, о чем сказано выше (см. § 62).

Поскольку священное Писание часто говорит о различных явлениях и о делах Божиих в царстве природы и, по выражению Василия Великого, телесными подобиями руководить нас к познанию невидимого ¹⁰⁷: то для уразумения сказаний сего рода толкователь Писания должен изучать природу – для того именно:

1) чтобы вернее изъяснить притчи и другие изречения Иисуса Христа, также различные подобия, заимствованные богодухновенными писателями из природы для изображения высших и духовных предметов, предложенных в слове Божием ¹⁰⁸. Так для изъяснения слов: бе Иоанн ядый акриды и мед дивий (Mк.1:6) надобно знать, что акридами называется не только род саранчи, употребляемой в пищу бедными жителями Палестины (сн. Лев.11:22), но, как замечает святой Феофилакт, и особенное растение, именуемое мелагра, также вершины и плоды дерев и трав, растущих в пустыне; а медом дивиим – мед диких пчел, находимый в дуплах и ущельях скал ¹⁰⁹. Подобным образом, для изъяснения слов: окропиши мя иссопом (Пс.50:9) надобно знать, что эта малая, низкая трава корнями своими проникает сквозь самые камни и имеет силу очищать легкие ¹¹⁰.

2) чтобы доказать и защитить от возражений действительность чудес, каковы напр. переход Израильтян чрез Чермное море (Исх.14:21–29), ниспослание манны (16:12–29), воскресение мертвого через четыре дня (Ин.11:1–44) и др.

3) чтобы иметь возможность объяснять предметы непостижимые чрез сравнение с тем, что известно в природе. Этим средством нередко пользовались отцы Церкви при изъяснении священного Писания. Так Василий Великий, желая объяснить, что в святой Троице одна сущность и три ипостаси, представляет подобие радуги ¹¹¹.

Когда изъяснение священного Писания встречается с естествознанием, и толкователь на время становится физиком: то и пособиями для него могут служить Физика, естественная история, антропология с психологиею, медицина и вообще все то, что входит в круг наук естественных.

Многие книги и места священного Писания излагают историю и содержат в себе предсказания о судьбах Церкви Божией и тех государств и народов, которые соприкасались к ней, каковы по отношению к ветхозаветной Церкви: египтяне, финикияне, вавилоняне, ассирияне, моавитяне, идумеи, филистимляне, арабы, персы, греки, римляне и другие. Поэтому толкователь Писания должен знать не только историю евреев, но историю других, имевших к ним отношение, народов и государств ¹¹². Это знание особенно полезно

1) для изъяснения собственно исторических книг и мест священного Писания;

2) для указания времени, в которое исполнялись пророчества, и, следовательно, для уразумения самых пророчеств.

С знанием истории, при изъяснении священного Писания, должно быть соединено знание географии, хронологии и генеалогии.

1) Знание древней географии, особенно той части ее, которая занимается описанием Палестины и сопредельных ей стран, много может способствовать к уразумению местоописательных отделений священного Писания, каковы напр. Иис. Нав. гл.10–21, Ис.23:1–15.

2) Хронология необходима а) для определения времен, в которые совершались события или исполнялись пророчества, упоминаемые в Писании, напр. Исаии гл. 15–16. сн. 4Цар.18:9; б) для снесения событий, случившихся в Церкви, с современными событиями в мире, и для взаимного объяснения одних другими.

3) Знание генеалогии необходимо также для уразумения не только исторических мест священного Писания, но и пророчеств, содержащихся в нем.

Так, не зная родословия Иродов, можно смешать их действия, приписав поступки одного из них другому; потому что в новом завете упоминаются три Ирода, именно: а) Ирод великий, при котором родился Иисус Христос (Мф.2:1) и по приказанию которого избиты дети в Вифлееме и во всех пределах его (ст.16); б) Ирод Антипа, сын Ирода великого, четвертовластник в Галилее (Лк.3:1); он взял жену брата своего Филиппа, повелел отсечь главу Иоанна Крестителя (Мф.14:1–11), хотел убить Иисуса Христа (Лк.13:31,32) и ругался над ним (23:11). Его называют царем (Мф.14:9, Mк.6:14) не в собственном смысле, но по мнению народному, как сильнейшего между братьями; в) Ирод Агриппа, внук Ирода и Мариамны, сын Аристовула и Вереники. Он убил Иакова, брата Иоаннова (Зеведеева) и заключил в темницу Апостола Петра (Деян.12:1–5); за присвоение Божеской чести поражен Ангелом и умер, будучи изъеден червями (ст.21–23).

Вообще история, география и генеалогия очень много способствуют к изъяснению имен собственных и к взаимному их отличию: ибо известно, что в священном Писании различные лица и места называются одинаковыми именами, и наоборот. Напр. имя Иоас принадлежит отцу Гедеонову (Суд.6:11), отцу Иеровоама, царя израильского (Ос.4:1), я одному из сынов Силома, сына Иудина (1Пар.4:22); именем Цоан (Тан, Танес и Танеос) называются два города в Египте (Ис.30:4, 19:13, Пс.77:12,43); Гедеон иначе называется

Иероваалом (Суд.6:11, 1Цар.12:1, сн. Суд.6:32); Луза – Вефилем (Быт.35:6, 12:8, 28:19); Евфрафа – Вифлеемом (Быт.35:16, 48:7. сн. 35:19) и мн. др.

Главным источником для библейской истории служат самые книги священного Писания. После них могут быть приняты в пособие сочинения Иосифа Флавия, Филона и др. Мы имеем превосходное руководство в Начертании Церковно-Библейской Истории, в пользу юношества, обучающегося в духовных училищах, изд. 8. М. 1844. Здесь же и летосчисление, и современность языческих народов. – Для священной географии и хронологии можно указать на Onomasticon urbium et locorum S. Scripturae, sev liber de locis hebraicis, graece primum ab Eusebio Caesareensi, deinde latine scriptus ab Hieronymo, ed. opera Jac. Bonfrerii. Paris. 1631 et 1639. – Hadr. Relatidus, Palaestina ex monumentis veteribus illustrata, tabulis geographicis exornata etc. Batav. 1714. – Ang. Calmet, Dictionnaire historique, critique, chronologique, geographique et litteraire de la Bible, 1722. – Frid. Spanhemii Opera, quatenus complectuntur geographiam, chronologiam et historiam sacram et ecclesiasticam utriusque temporis, tom. I–III. Lugd. Batav. 1701–1703. – Географический словарь нового завета, содержащий в себе по азбучному порядку описание земель, областей, городов, рек, островов и других географических предметов, находящихся в Н. 3., с показанием древнего и нынешнего их состояния. Соч. Л. Людоговского. Спб. 1790. – Священная география, собранная из разных писателей Иваном Тодорским. М. 1800. – Опыт священной географии, для употребления в духовных училищах. Соч. священника Петра Вигилянского. Спб. 1808. – J. Fr. Allioli, Biblische Erd-und-Länderkunde. Landshut. 1844. – Палестина, или историческо-географическое описание иудейской земли во времена Иисуса Христа, для очевиднейшего разумения евангельской истории. Соч. Д. И. Фр. Рэра, перев. с нем. О. Н. Спб. 1849. – J. Ch. Gatlerer, Abriss der Chronologie. Götting. 1777. – L’art de vérifier les dates des faits historiques etc. par un religieux Benedictin. Paris. 1750.

Польза различных переводов священного Писания в деле изъяснения подлинного смысла его ¹¹³ особенно открывается

1) при изъяснении слов редко встречающихся, и следственно более трудных для уразумения. Так имя Псомфомфаних или Цофнафпанеах (Быт.41:45), данное Иосифу Фараоном, по переводу Онкелоса, означает мужа, открывающего сокровенное.

2) при переложении иносказательных слов и выражений на собственные: потому что в древних переводах многие несобственные выражения заменены собственньши. Напр. слова у Пророка Исаии: посекох высоту кедра его и доброту кипарисову (37:24) в таргуме заменены следующими: «убью лучших между сильными его и избранных между владыками его». Подобным образом слова: ждах да сотворит гроздие, и сотвори терние (5:2) рав. Ионафан перелагает так: «я заповедал им делать добро, а они делали зло».

3) при изъяснении смысла исторического. Так слова благословляющего Иакова: Рувим первенец мой, ты крепость моя и начало чад моих: жесток терпети и жесток упорник (Быт.49:3) парафраст изъясняет так: «Рувим! тебе принадлежало бы первенство, верховное священство и царство: но поскольку ты согрешил, сын мой, то я отдаю первенство Иосифу, царство Иуде, а священство Левии». Также слова: от леторасли, сыне мои, возшел еси (ст.9), по силе еврейского מֵטֶרֶף Акила и Симмах переводят: «от лова, сыне мой, возшел еси» и др.

4) при изъяснении тех мест, которым евреи силятся дать превратное толкование, по причине прямого отношения оных к Иисусу Христу. Напр. все переводы подтверждают, что слова Иакова: שׅׄילהׄ כׅי־יַכאׄ עׇר указывают на время пришествия Иисуса Христа: потому что в переводе LXX читается: ἕως ἄν ελϑη τὰ ἀποκείμενα αὐτῶ, дóндеже приидут отложенная ему; у Акилы и Симмаха: ἕως ἂν ἔλϑῃ ῷ ἀπόκειται, дóндеже приидет емуже отложено есть; у Онкелоса: дóндеже приидет Мессия, егоже есть царство; в арабском: дóндеже приидет тот, емуже есть; в сирском: тот, емуже принадлежит он (т. е. спипетр); а в таргуме иерусалимском: «дондеже приидет царь Мессия, егоже есть царство» . Также Ис.9:6, 42:1, Иер.23:5,6. и др.

Из древних восточных переводов священного Писания особенно замечательны:

Халдейские, известные под именем таргумим ¹¹⁴ . 1) Халдейский таргум пятокнижия Моисеева принадлежит Онкелосу, который принялся за этот труд по совету раввинов Елиезера и Иο­шуа, учеников раввина Иоханана. Этот таргум считается одним из превосходнейших как по буквальной верности с подлинником, кроме немногих исключений, так и по чистоте языка. 2) Р. Иона-фан-бен-Узиел ¹¹⁵ перевел книги Иисуса Навина, Судей, Царств, Исаии, Иеремии, Иезекииля и двенадцати меньших Пророков. Его перевод также отличается верностию и чистотою языка; но, в настоящее время, уже во многих местах в него включены выражения несвойственные халдейскому языку, новые названия мест вместо древних в даже некоторые вымыслы (как Суд.5:8, Ис.32:10 и др.). 3) Таргум книг Иова, Псалтири и Притчей приписывают рав. Иосифу слепому (III в.); во замечаемые в нем противоречия и другие недостатков показывают, что он, по крайней мере в настоящем виде, есть произведение различных переводчиков. 4) Таргум пяти мегиллот, то есть, книг: Руфь, Есфирь, Песнь песней, Плач Иеремии и Екклесиаста, и 5) книг Паралипоменон. 6) Есть еще так называемый иерусалимский таргум пятокнижия Моисеева: это – сбор различных парафразов и замечаний, сделанных в разные времена и разными лицами.

Самарянский перевод пятокнижия Моисеева, который должно отличать от еврейского пятокнижия, написанного только самарянскими буквами. В этом переводе замечают значительные отступления от подлинника и даже погрешности, с намерением внесенные самарянами; так напр. Исх.27:4. вместо Гевал здесь читается Гаризин и т. п. Когда и кем именно сделан этот перевод, неизвестно.

Сирские переводы ветхого завета: один с еврейского подлинника, другой с греческого перевода LXX; первый отличается древностию ¹¹⁶, простотою и близостию к подлиннику, от чего известен вод именем Пешито ¹¹⁷; последний разнообразными украшениями речи. Поэтому первый более уважается и доныне в преимущественном употреблении у христиан. – Сирский перевод Пешито нового завета с греческого подлинника восходит, по крайней мере, к последней половине второго века ¹¹⁸. Есть и другой перевод нового завета, сделанный в 508 году Поликарпом и посвященный сирскому епископу Филоксену, от чего и называется Филоксеновым ¹¹⁹.

Между греческими переводами священного Писания первое место занимает перевод LXX толковников, один из древнейших и самых лучших переводов, какие только дошли до нас. Он сделан по желанию Птоломея Филадельфа, мужами, избранными для сего первосвященником Елеазаром. Достоинство его утвердили своим употреблением Иисус Христос и Апостолы: они большею частию по нему приводили ветхозаветные свидетельства ¹²⁰.

Кроме этого перевода, по отрывкам, находящимся в Оригеновых эксаплах и тетраплах, известны переводы: а) Акилы (90–130 г.), отличающийся буквальною верностию; б) Симмаха (II в.), который при чистоте языка не всегда точно передает мысли писателей, и в) Феодотиона (полов. II в.), занимающий среднее место между переводами Акилы и Симмаха.

Из множества латинских переводов особенно уважался древний италийский, потому что он яснее в точнее прочих ¹²¹. Этот перевод сделан с перевода LXX в до времен Григория Великого был в общем употреблении в западной церкви. Блаженный Иероним поверил и исправил его по еврейскому подлиннику ¹²². Из переводов италийского и Иеронимова составился третий перевод, известный под именем Вулгаты ¹²³, который с VII века вошел во всеобщее употребление на западе.

Славянский перевод книг священного Пасания явился во второй половине IX века и есть бессмертный плод апостольских трудов Кирилла и Мефодия. Приглашенные моравскими князьям – Ростиславом, Святополком и Коцелом для просвещения народа их чистым учением христианской веры, сии святые братья, по прибытии в Моравию, чрез четыре с половиною года перевели с греческого языка на славянский Евангелие, Апостол, Псалтирь и несколько чтений из ветхого завета; а по смерти Кирилла, Мефодий перевел и все священное Писание ¹²⁴. По мере успехов христианства в России стали распространяться в ней и списки этого перевода. Но различные как по времени и происхождению, так и по степени образования, переписчики священных книг оставляли в своих списках, кроме обыкновенных ошибок, и признаки своего времени и наречия, своего просвещения или невежества. Отсюда-то произошли в славянских рукописях священного Писания не только разноречия, но даже погрешности, число которых умножали еще различные поправщики ¹²⁵. По этим причинам издавна признаваема была необходимость исправления славянских списков священного Писания не только сличением их между собою, но и поверкою прежних переводов по подлинному тексту. Первый пример такого благоговейного внимания к слову Божию подал святый Алексий, митрополит московский. Новый Завет, писанный собственною рукою его в 1355 году ¹²⁶, заключает в себе не только исправление ошибок, сделанных славянскими писцами, но представляет новый перевод с греческого, отличавшийся буквальною близостью к подлиннику. Митрополит Киприан, около 1400 года, составил вновь перевод Псалтири, в котором слова и выражения прежнего перевода, казавшиеся неясными, заменил другими; но от множества сербских слов и оборотов перевод его оказался для русских еще непонятнее прежнего ¹²⁷. По воле святителя Филиппа, правившего русскою митрополиею с 1465 по 1472 год, новокрещенный еврей Феодор перевел Псалтирь и книгу Есфирь с еврейского подлинника ¹²⁸; а знаменитый Максим Грек, в 1552 году, перевел Псалтирь буквально с греческого на русский язык ¹²⁹. В то же время острожский князь Константин Константинович, желая «благочестию некое дарование духовное оставити», предпринял труд издать в печати исправленный перевод всей славянской Библии. Это предприятие в самом начале встретило весьма важные препятствия; но благочестивая ревность князя острожского преодолела их ¹³⁰: острожское издание Библии явилось в 1581 году. Не смотря на многие недостатки этого издания, им пользовались более 80 лет. В 1663 году, по повелению царя Алексея Михайловича, острожское издание было повторено в Москве, с переменою орфография и с поправкою нескольких мест ¹³¹. Впрочем, и сами издатели сознавали как недостатки этого издания, так и нужду полного исправления славянской Библии ¹³². Посему-то в сентябре 1674 года поручено «многоученому и искуснейшему в елино-греческом и славенском диалектах» Епифанию Славинецкому с шестью помощниками перевести вновь всю Библию, под главным наблюдением сарского митрополита Павла. Но едва кончен был перевод нового завета, как смерть митрополита Павла, а в след за ним и Епифания, положили конец этому делу ¹³³. По повелению императора Петра I, от 14 ноября 1712 года, заиконоспасский архимандрит Феофилакт Лопатинский, иеромонах Софроний Лихуд ¹³⁴ и типографские справщики Федор Поликарпов и монах Феолог, под надзором рязанского митрополита Стефана Яворского, приступили к исправлению славянской Библии по греческому переводу LXX толковников; чрез десять лет дело это было кончено ими, и 5 Февраля 1724 года государь повелел печатать новоисправленный перевод, но предварительно предложил Феофилакту, тогда уже епископу тверскому, и архимандриту Афанасию Кондоиди еще раз поверить все поправки с греческим переводом LXX; а 7 сентября им же поручено свести с переводом LXX и Псалтирь, которая прежде была оставлена без исправления. По кончине Петра I, императрица Екатерина I Алексеевна, 10 ноября 1725 года, подтвердила прежнее повеление; а императрица Анна Иоанновна в 1735 году повелела, сверх того, поспешить самым изданием. Почему вскоре начато в Александроневском монастыре печатание нового и ветхого завета, с показанием поправок внизу текста и с означением содержания глав, и кончено в 1739 году. Независимо от этого издания, при благочестивейшей императрице Елисавете Петровне исправление всей славянской Библии произведено уже вновь – сперва архимандритом Иларионом Григоровичем и иеромонахом Иаковом Блонницким, а потом иеромонахами Варлаамом Лящевским и Гедеоном Сломинским ¹³⁵. Это последнее исправление рассмотрено Святейшим Синодом и издано в 1751 году ¹³⁶.

Особенно важным и необходимым пособием к уразумению и изъяснению смысла священного Писания служат различные, преимущественно же древние, отеческие толкования священного Писания: потому что

1) в них изъясняется смысл Писания согласно с преданиями, принятыми от самих Апостолов, что можно видеть у Климента римского, Игнатия, Кирилла иерусалимского и др.

2) взаимное согласие сих толкований служит вернейшим руководством к узнанию истины и к опровержению превратных изъяснений слова Божия, изобретаемых противниками истины, иже благими словесы и благословением прельщают сердца незлобивых (Рим.16:18).

3) чтение сих толкований способствует к приобретению навыка право разуметь и изъяснять слово Божие ¹³⁷.

Из отцов, учителей и писателей Церковных, занимавшихся изъяснением священного Писания, особенно замечательны:

Ипполит, знаменитый учитель и мученик II века. По свидетельству древности, он оставил изъяснения на книги: Бытия, Исхода, Числ, на Псалмы, Притчи, Екклесиаста, Песнь песней, на Пророков: Исаию, Иезекииля, Даниила, Захарию, на Евангелие от Матфея, и писал защищение Евангелия от Иоанна и Апокалипсиса. Но одни из толкований его совсем для нас потеряны, другие же сохранились только в отрывках. Фотий о толковании Ипполита на книгу Пророка Даниила говорит, что «хотя он не изъясняет Пророка буквально, но от смысла не отступает». Эго можно отнести и к другим толкованиям его на книги ветхого завета. У него господствует толкование иносказательное: толкователь, полный любви ко Христу, везде ищет и указывает Христа.

Ориген, современник Ипполитов, написал изъяснения почти на все книги священного Писания. Эти изъяснения состоят из замечаний, бесед и толкований. В первых он кратко излагает буквальный смысл Писания; во-вторых, приспособляет сей смысл к понятиям народа; а в последних предлагает буквальное, нравственное и духовное, или таинственное, изъяснение. Все сии толкования отличаются множеством хороших частных замечаний. Но, увлекаемый платонизмом и другими частными учениями, пылкостию своего ума и поспешностию в сочинении, Ориген часто оставляет буквальный смысл Писания и до излишества вдается в иносказания.

Афанасий александрийский, отец IV века, писал толкования на книгу Иова и Псалмы, как видно из отрывков, сохранившихся до нашего времени.

Василий Великий оставил 9 бесед на шестоднев и 17 бесед на Псалмы, в которых он является громогласным витиею и искусным толкователем слова Божия.

Григорий нисский, младший брат Василия Великого. Его книга о сотворении человека, 7 поучений на Екклесиаста и 7 поучений о блаженствах заслужили общее уважение.

Иоанн Златоуст оставил: а) 67 бесед на книгу Бытия, б) собрание бесед на Псалмы 4–12, 43–49, 108–117, 119–150, в) беседы на 8 глав Пророка Исаии, г) беседы на Евангелия от Матфея и Иоанна, д) беседы на Деяния Апостолов, и е) беседы на Павловы послания. По обилию высоких мыслей, отличающихся блеском и силою, и услаждающих душу, Златоуст имеет преимущество перед всеми толкователями.

Исидор Пилусиот, ученик Златоуста, живший в V веке. 2013 известных посланий его содержат в себе богатый запас пособий к историческому и буквальному изъяснению труднейших мест Писания.

Кирилл александрийский изъяснял пятокнижие Моисеево, книги Иисуса Навина, Царств, Паралипоменон, Ездры, Исаии и двенадцати меньших Пророков, также Евангелие от Иоанна.

Феодорит Кирский написал: а) избранные вопросы на некоторые места из книг Моиеевых, Иисуса Навина, Судей и Руфь, также на книги Царств и Паралипоменон, б) толкование на Псалмы, в) толкование на Песнь песней, отличающееся изъяснением таинственного смысла этой книги в отношении к Иисусу Христу и Церкви, г) толкования на всех Пророков, и д) толкования на все послания Апостола Павла: им принадлежит первое место после бесед Златоустовых. Все толкования Феодорита отличаются краткостию и точностию выражения, чистотою, неизысканностию и порядком мыслей; в них содержится изъяснение как буквального, так и таинственного смысла. В деле истолкования Феодорит пользовался переводами александрийским, Акилы, Симмаха и Феодотиона и беседами святого Златоусга.

Икумений, процвегавший в X веке, написал толкования на Апостольские Деяния и послания Апостолов Иакова и Павла.

Олимпиодор изъяснил книги Екклесиаста и Плач Иеремии. –Отличительные достоинства изъяснений Икумении в Олимпиодора краткость, чистота и ясность.

Феофилакт, болгарский архиепископ XI века. Его толкования на Псалмы, четвероевангелие, Деяния Апостольские и на все соборные и Павловы послания, также на Пророков Осию, Иону, Михея, Hayмa и Аввакума, кроме извлечений из святых отцов, содержат много собственных его превосходных замечаний.

Евфимий Зигабен, греческий монах XII века, нависал толкования на Псалмы, четыре Евангелия, послания соборные и Павловы. Из них более замечательны толкования на Евангелия, потому что в них не оставлено без внимания ни одно слово, требующее изъяснения. Особенно хвалят Зигабена за краткость изъяснения и последовательность мыслей.

Ефрем Сирин написал толкования на все книги священного Писания. Толкования его заслужили такое уважение, что еще при жизни писателя были переведены с сирского на греческий язык и во многих церквах читались после священного Писания. В толкованиях своих преподобный Ефрем полагает резкую черту между буквальным и таинственным смыслом, отличая каждый особым наименованием; посему он во всяком случае и прежде всего излагает буквальный смысл Писания, и уже после того открывает смысл таинственный, где его усматривает. К сожалению, не все толкования Ефрема Сирина дошли до нас ¹³⁸.

Русская Церковь в испытании Писаний руководствовалась опытностию отцов Церкви греческой: более шести веков переводы отеческих толкований священного Писания были почти единственным занятием учителей Церкви нашей в деле изъяснения слова Божия. Но потребности времени заставили служителей Слова не только прелагать отеческие толкования, но и предлагать опыты собственного толкования, всегда согласные с духом вселенского православия.

Св. Димитрий, митрополит ростовский, в своей Келейной летописи предложил много превосходных толкований на разные места священного Писания. Ему же приписывают краткие объяснения на Псалмы, помещенные на полях в киевском издании Псалтири (1802 года).

Феофан Прокопосич, архиепископ новгородский, написал, Христовы проповеди о блаженствах толкование.

Иоанн Сидоровский, священник Воскресенского новодевичья монастыря в Санкт-Петербурге, изъяснил воскресные и праздничные Евангелия. Это изъяснение, по одобрению Святейшего Синода, было издано для употребления в народных училищах, в которых служило классическою книгою.

Никифор Феотокий, архиепископ астраханский, оставил толкование воскресных Евангелий и Апостолов, с нравоучительными беседами. Ясность, отчетливость и простота суть отличительные качества толкований преосв. Никифора.

Тихон, епископ воронежский, оставил между своими сочинениями изъяснения на многие места из псалмов и на целые псалмы.

Гавриил, митрополит новгородский, издал толкования на все соборные послания. Между ними толкование на первое послание Апостола Петра принадлежит преосвященному Тихону, архиепископу тверскому. Толкования преосвященного Гавриила на блаженства евангельские и некоторые из псалмов Давидовых остаются в рукописях.

Сильвестр, архиепископ астраханский, написал «Приточник Евангельский, или изъяснение притчей, во святом Евангелии обретающихся, на мнении святых отцов основанное, с приложением душеспасительных, приличных всякой притче рассуждений и богословских нравоучений».

Мефодий, архиепископ псковский, читал в московской академии толкование на послание к Римлянам. В этом деле он руководствовался большею частию толкованиями Златоуста и Феодорита, а в некоторых местах творениями Василия Великого, Григория Назианзина, Епифания, Амвросия, Августина, Феофилакта и других.

Ириней, архиепископ псковский, особенно потрудился в изъяснении священного Писания. Плодом трудов его остались: а) толкования на Павловы послания к Римлянам и к Евреям, б) толкования на двенадцать меньших Пророков и на Пророка Даниила, по греческому и еврейскому тексту, и в) толкование на Псалтирь, по тому и другому тексту, извлеченное из Белларминова толкования.

Ириней, епископ чигиринский, составил толкования на все послания Апостола Павла; но из них изданы только два: на послания к Римлянам и Галатам; прочия – в рукописях.

Иннокентий, епископ пензенский, сделал опыт изъяснения на первый и второй псалом.

Филарет, митрополит московский, бывши ректором санкт-петербургской духовной академии, написал Записки, руководствующие к основательному разумению книги Бытия, и Опыт изъяснения псалма 67-го. Сверх сего, в беседах и словах его рассеяно множество превосходных объяснений на разные места священного Писания.

Филарет, митрополит киевский, в двадцати беседах на пятую, шестую и седьмую главы Евангелиста Матфея предложил объяснение нагорной проповеди Спасителя ¹³⁹.

Иларий, епископ пиктавийский IV века, в своем изъяснении некоторых Псалмов и Евангелия от Матфея следовал Оригену.

Иероним, трудолюбивый в многосведущий пресвитер стридонский V века, уважается за исторические изъяснения книг Екклесиаста и Пророков, также Евангелий от Матфея и Марка, посланий к Галатам, Ефесеям, Титу и Филимону. Впрочем, в сих изъяснениях заметна склонность Иеронима к аллегориям и мистицизму. В изъяснении Евангелия от Матфея он следовал Оригену, Феофилу антиохийскому и др. Некоторые толкование Евангелия от Марка почитают не его произведением.

Аврелии Августин, епископ иппонийский, одаренный редкими способностями, знакомый с платоническою философиею, богатый оригинальными мыслями, в своих изъяснениях некоторых книг и мест Писания обнаруживает иногда наклонность к диалектическим тонкостям. В отношении к новому завету более замечательны четыре книги его о согласии Евангелистов, где, между прочим, предлагаются правила соглашать кажущиеся противоречия священного Писания.

Григорий Великий, папа ѴII века, написал толкования на первую книгу Царств (в 6 кн.) и Иова (в 35 кн.), на 7 псалмов покаянных ¹⁴⁰, Песнь песней, две книги бесед на Пророка Иезекииля и две книги бесед на Евангелия.

Исидор, епископ испалийский (севилльский) VII века, изъяснил некоторые места из книг Моисеевых, Иисуса Навина, Судей, Царств и Ездры.

Что касается до новейших толкований священного Писания, составляемых римско-католическими, протестантскими и другими иноверными богословами ¹⁴¹: то пользоваться ими можно не иначе, как с благоразумною осмотрительностию, чтобы все искушая, держаться только доброго (св. 1Сол.5:21).

Для облегчения трудящихся в изучении слова Божия, некоторые ученые мужи собирали толкования различных церковных писателей на книги священного Писания и издавали их совокупно под названием Свода (catena) отцов и учителей Церкви.

Из таких изданий замечательнее прочих: Σειρά τῶν πατέρων είς τὸν μακάριον Ἰώβ, συλλεχϑεῖσα παρά Nικήτα μητροπολίτου Ἡρακ­λείας· νεωστί μετατυπωϑεῖσα σπουδῇ καὶ δαπάνῃ τοῦ έξ Ἀϑηνῶν Ἰωάννου Μαρμαροτούρη, καὶ μετά ἀκριβοῦς ὲπιμελείας διορϑωϑεῖσα παρά Γεωργίου Χρυσοψοῦ τοῦ ὲξ Εὐρίπου. 1792. Παρά Δημητρίῳ Θεοδοσίου. – Σειρά ὲνὸς καί πεντήκοντα ὑπομνηματιστῶν ἐις τήν ὀκτά – τευχον καί τά τῶν βασιλείων, ἢδη πρῶτον τύποις έκδοϑεῖσα αξιώσει μἐν τοῦ εὐσεβεστάτου καί γαληνοτάτου ήγεμόνος πάτης Οὐγκροβλαχίας κυρίου, κυρίου Γρηγορίου "Αλεξάνδρου Γκίκα, ἐπιμελείᾳ δὲ Νικηφόρου ἱερομονάχου τοῦ Θεοτόκου. Τόμ. I – II. Ἐν Λειψίᾳ τῆς Σαξονίας. 1772– 1773. Эго издание одобрили знаменитые филологи Эрнест и Михаелис; а Гарлес в издании Фабрициевой греческой библиотеки назвал его наилучшим в своем роде. – Франциска Зефира Catena graecorum Patrum in Pentateuchum. Florentiae. 1547. – Лаврентия cum Deo Catena in beatissimum Job absolutissima, e quatuor et viginti Graeciae doctorum explanationibus contexta. Lugd. 1686. – Валтазара Кордерия Expositio Patrum graecorum in Psalmos, ex codicibus anecdotis concinnata, iu paraphrasin, commen­tarium et catenam digesta. Antverpiae. 1643. – Франциска dePuleo Catena aurea super Psalmos ex dictis sanctorum Patrum. Paris. 1520. – Андрея Шотта Catena Patrum graecorum et latinorum iu Jeremiam, Lamentationes Jeremiae et Baruch. Lugd. 1623. – Фомы Аквината Catena aurea in quatuor Evangelia, 1474. – Петра Поссина Catena graecorum Patrum in Matthaeum. Tolosae. 1646. – Catena graecorum Patrum iu Evangelium secundum Marcum. Romae. 1673. – Валт. Кордерия Catena sexaginta quinque graecorum Pat­rum in S. Lucam, quae quatuor simul Evangelistarum introducit expli­cationem. Antverp. 1628. – Calena graecorum Patrum in S. Joannem, ex antiquissimo graeco codice manuscripto nunc primum in lucem edita. Antverp. 1630. – Иo. Берн. Фелициана Catena explicationum velorum ss. Patrum in Acta Apostolorum et epistolas catholicas. Venet 1545. – Aнm. Караффы Catena graecorum Patrum in Cantica V. et N. T. Patav. 1564.

Немалое пособие к уразумению священного Писания могут доставить толкователю те писатели иудейские, которые или сами занимались изъяснением Писания, или составляли словаря, собирали законы и постановления, описывали обычаи, праздники, обряды и различные древности своего народа.

Герменевтические и археографические замечания на священные книги ветхого завета, которыми ученые раввины начали заниматься особенно со времен Гиллела, мало по малу распространяясь в преданиях, значительно умножились с III до IV века и собраны в школе тивериадской (мазора). В XVI веке раввин Иаков бен Хаим привел в некоторый порядок это собрание, увеличенное новыми преданиями. – В грамматическом и буквальном изъяснении (перушим) книг ветхозаветных прославились р. Исаак Абарбанел, Авраам бен Езра, Соломон бен Мелех, Манассия бен Израел и особенно Моисей Маймонид. – Из тех, которые занимались составлением словарей, славятся: Давид Кимхи, Иосиф бен Паспи, Нафат бен Моисей и некоторые другие. – Сказания славных учителей еврейских касавшиеся предметов веры, обычаев и житейских отношений народа, собраны учеными, жившими в Иерусалиме в Тивериаде. Эти собрания известны под именем талмудов иерусалимского и вавилонского, которые со временем получили для евреев обязательную силу законов. Тот и другой состоит из двух частей: мишны, или подлинного текста, и гемары, или прибавлений и изъяснений. Иерусалимскую мишну собрал р. Иуда Гаккадош, а гемару ученик его Иоханан бет Елиезер, при помощи двух раввинов; вавилонская мишна собрана в Тивериаде различными раввинами, а гемара начата р. Ашером и кончена р. Иосифом. Не смотря на множество странных и нелепых басен и мелочных предписаний, в талмуде есть много замечательных древних преданий и сказаний исторических, которые могут пролить свет на некоторые места священного Писания. Так напр. в вавилонском талмуде ¹⁴² сказано: «тому, кто выводится на убиение, дают пить оцет, смешанный с вином, чтобы тем расстроить ум его». Отсюда видно, для чего при распятии Иисуса Христа, даша ему оцет с желчию смешен, и вкуш, не хотяте пити (Мф.27:34). – В описании обычаев, праздников, обрядов, учреждений и древностей еврейских превосходнее всех Маймонид, который изложил все это в двенадцати книгах, известных под общим именем חְַזׇקׇח ירׇ то есть, Рука крепкая. За ним следуют: Иаков вар Ашер, Иосиф Каро и некоторые другие. – Впрочем при употреблении сочинений раввинов в деле изъяснения священного Писания толкователь не должен безусловно верить всем их повествованиям полагаться на все изъяснения ветхозаветных книг, особенно когда эти изъяснения относятся к таинственному смыслу.

Но не всякому доступны сочинения раввинов; поэтому для толкователя священного Писания полезно знать по крайней мере сочинения тех писателей, которые систематически излагали еврейские древности, описывали некоторые особенные обряды и обыкновения иудеев, упоминаемые в Писании, или приводили сказания раввинов.

Таковы: Mischna, sive totius Hebraeorum juris, rituum, antiqui­tatum ac legum oralium systema, hebraice cum clar. rabb. Maimonidis et Barthenorae commentariis integris, quibus accedunt variorum aucto­rum notae ac vers. latinitate donavit, notis illustr. Surenhusius. Amslelod. 1698. – Mischna, das ist Jüdisches Gesetzbuch. Hebräischer Text mit Punctation, deutscher Uebersetzung, rabbinischem Commen­tar und erläuternden Anmerkungen; herausgegeben von Jost und Moser, Berlin. 1834. – Jo. Lighlfooli Horae hebraicae et talmudicae in quatuor Evangelistas. Lipsiae. 1684; и Opera omnia. Roterod. 1686. – Politische, häusliche und religiöse Allerthümer der Hebräer, von J. Franz Allioli . Landshut. 1844. и др.

Толкователь священного Писания должен не только найти подлинный смысл его, но и надлежащим образом изъяснить оный другим. Способы изъяснения найденного смысла могут и должны быть различны – по различию целей, какие имеют в виду предпринимающие изъяснение, и по различию потребностей и приемлемости тех лиц, для которых предпринимается и предлагается изъяснение. Главнейшие способы суть: перевод, парафраз, примечания и толкования.

Перевод с одного языка на другой делается с тою целию, чтобы передать мысли писателя со всею точностию, без всяких прибавлений, уменьшений или изменений, так, чтобы перевод был совершенным выражением подлинника.

Отсюда следует, что 1) в переводе должно употреблять такие слова и выражения, которые по своей силе совершенно соответствовали бы словам подлинника, и имели определенное значение у тех, для кого назначается перевод. Кроме сего переводчик должен стараться и о том, чтобы передать сколь возможно самые обороты речи, употребляемые писателем. Но поскольку каждый язык имеет свои идиотизмы, или отличительные свойства, которые не всегда могут быть переданы на другом языке: то само собою следует, что 2) перевод не везде может быть совершенно буквальный ¹⁴³. Так напр. осуждение старцев, обвинявших Сусанну, у Даниила совершенно применено к ответам обвинителей: ν ῦ ν οὖν ταύτην ἔἶδπερ εϊδες, ἐιπὀν, ὐ π ὸ τί δένδρον εἶδες, α ὐ τούς ὁμιλοῦντας ἀ λλήλοις ; ὁ δὲ εἶ πεν ὑ π ὸ σχίνον . Εἶ πε δὲ Δανι ὴ λ · ὀ ρ ϑῶ ς ἔ ψευσαι έις τήν σεαυτο ῦ κεφαλήν . ἤδη γὰρ ἄγγελος τοῦ Θεοῦ λαβὼν φάσιν παρά τοῦ Θεοῦ, σχίσει σε μέσον .... Ν υν ο ὖ ν λέγε μοι, ὐ π ὸ τί δἑνδρον κατέλαβες αὐτοὐς όμιλοῦντας άλλήλοις ; ὁ δὲ ε ἶ πεν , ὐ π ὸ πρίνον. Ε ἶ πε δὲ αύτῷ Δανι ὴ λ · ὀρϑῶς ἔ ψευσαι καί σ ὐ ἐις τήν σεντοῦ κεφαλήν · μένει γαρ ὁ ἄγγελος το ῦ Θεο ῦ , τήν ῥ ομφαίαν ἔ χων πρίσαι σε μέσον, ὅ πως ἐξολεϑρεύση ὑ μ ᾶ ς . Но в славянском это применение не могло удержать своей выразительности без перемены в значении слов σχ ĩ νος и πρ ĩ νος ¹⁴⁴ : ныне убо сию аще еси видел, рцы, под киим древом видел еси их беседующих к себе? он же рече, под терном, Рече же Даниил: право солгал еси на твою главу: себо Ангел Божий, приим ответ от Бога, расторгнет тя полма…. Ныне убо глаголи ми, под киим древом видел еси сих беседующих к себе? он же рече, под чресминою. Рече же ему Даниил: право солгал еси и ты на свою главу: ждет бо Ангел Божий мечем разсещи тя полма, яко да потребит вы (Дан.13:54,55,58,59). Поэтому идиотизмы подлинника можно переводить другими равносильными словами и выражениями; напр. οί ὑιοὶ τοῦ νυμφῶος (Мф.9:15) можно перевесть: брачные гости; τοῦ ὁρισϑέντος ὑιοῦ Θεοῦ (Рим.1:4) – который открылся или исповедан Сыном Божиим ¹⁴⁵.

Впрочем, последнее замечание имеет свои исключения. Именно, перевод должен быть буквальный,

1) когда писатель имеет в виду словопроизводство и выводит из него какое-либо доказательство. Так писатель книги Бытия самым наименованием жены указывает на ее происхождение от мужа: сия наречется жена אׅשׇׄה, яко от мужа אׅׄישׄ своего взята бысть сия (Быт.2:23). Это заметил и Симмах в своем переводе: αὕτη κληϑήσεται ἄνδρις, ὅτι έκ τοῦ ἀνδρὸς ἐλή ϑη;

2) когда писатель с особенным намерением употребляет некоторые слова или выражения; каковы напр. у Евангелиста Иоанна: слово, свет, живот (Ин.1:1,4,5 и др.); у Апостола Павла: писмя и дух (2Кор.3,6–8,17);

3) в тех оборотах речи, от которых зависит изящество и сила ее. Напр. гряди по мне, и остави мертвых погребсти свои мертвецы (Мф.8:22), или: в мире бе, и мир тем бысть, и мир его не позна (Ин.1:10). Впрочем, надобно заметить, что в подобных случаях подлинник не всегда можно выразить удачно на другом языке. Напр. венец премудрых богатство их: житие אׅוֶּלֶת же безумных зло אׅוֶּלֶת (Притч.14:24); также: ты еси Петр (Πέτρος), и на сем камени (πέτρα) созижду Церковь мою (Мф.16:18); Ин. 3:8. и др.

4) в местах трудных для уразумения или, по крайней мере, несовершенно ясных, на которые может быть сделано несколько различных и равносильных изъяснений, не противных ни намерению самого священного писателя, ни учению Церкви. Таково напр. следующее место в первом Петровом послании: ὲις τοῦτο γάρ καί νεκροῖς εὐηγγελίϑη, ἵνα κριϑῶσι μὲν κατὰ, ἀνϑρώπους οαρκί, ζῶσι δὲ κατὰ Θεόν πνεύματι. На се бо и мертвым благовестися, дa суд убо приимут по человеку плотию, поживут же по Бозе духом (4:6).

В особенности при переводе священных книг ветхого завета нужно наблюдать следующие правила:

1) Перевод должен быть таков, чтобы из него видно было, что подлинник есть книга еврейская, писанная на востоке. Посему, при переводе ветхозаветных книг на другой язык, непозволительно лишать их особенностей восточного языка и давать им украшения, свойственные языкам новейшим; не должно уничтожать или смягчать выражения и обороты сильные, к которым не привык наш слух. Ибо, по различию нравов и образа жизни, не все народы любят одинаковый образ выражения мыслей; но у каждого народа, кроме общих с другими народами, есть свои, исключительно ему принадлежащие образы и представления, которые для него имеют особенную силу, как напр. следующее изображение: Господь от Сиона возглагола, и от Иерусалима даде глас свой, и сетоваша пажити пастырей, и изсше верх Кармиль (Ам.1:2); или: слышите слово сие юницы васанитидския, яже в горе Самарийстей (то есть, женщины самарийские) (4:1) и мн. др.

2) При переводе исторических книг не должно без особенной нужды изменять обороты речи подлинника по духу и требованиям своего языка, а надобно стараться удерживать характер подлинного языка везде, где только возможно это без нарушения ясности перевода: потому что лучше слышать некоторую особенность наречия в слове Божием, нежели выисканную новизну, от которой оно теряет часть своей древней простоты и священной важности.

3) Священные книги, написанные языком стихотворным ¹⁴⁶, надобно переводить так, чтобы при чтении перевода можно было чувствовать возвышенность и изящество еврейской стихотворной речи. Для достижения сей цели лучше всего удерживать расположение и разделение слов подобное тому, какое замечается в подлиннике. Во всяком случае надобно стараться о том, чтобы вполне выразить силу священного восторга, которым были проникнуты богодухновенные писатели при написании своих книг, смелость выражений, обилие и величие образов.

4) От хорошего перевода требуется, чтобы в нем выразился писатель со всеми своими совершенствами и отличительными признаками, так чтобы из перевода, равно как и из посланника, можно было узнать, какое различие находится между различными писателями.

Парафраз есть изложение мыслей священного писателя, сделанное с тою целию, чтобы изъяснить течение и связь их, и приблизить текст к понятию читателей или слушателей. Поэтому парафраз должен раскрыть связь речи там, где она неудобопонятна, выяснить посредствующие понятия, которых не видно в речи, или найти их, когда они скрываются во множестве других понятий, определить общие и неопределенные выражения, заимствуя все нужное для сего из сущности и свойства предметов, излагаемых писателем, из параллельных мест и т. п. Если неясны библейские слововыражения, то парафраз должен заменить их яснейшими, периоды многосложные, и от того трудные для уразумения, заменить простейшими; словом, уяснить то, что требует уяснения.

Поскольку же ясность есть цель парафраза: то все, способствующее к достижению этой цели, не только позволительно парафрасту, но и вменяется ему в обязанность; напротив, все то, что удаляет от сей цели или, по крайней мере, не приближает к ней, должно быть им устраняемо. Следовательно

1) Парафраст не должен изменять без особенной причины оборотов речи подлинника, когда они сами по себе ясны. Потому что, хотя от парафраза и не требуется, чтобы он, подобно переводу, представил нам точные слововыражения самого писателя; однако же и постоянное уклонение от выражения мыслей писателя «слово в слово» не должно быть допускаемо: цель парафраза состоит не в том, чтобы составлять новую речь, а в том, чтобы по возможности изъяснить речь подлинника, если она требует изъяснения.

2) Парафраст должен избегать многословия; иначе легко может случиться, что состав и смысл речи, вместо предполагаемого изъяснения, сделаются еще более непонятными, и ослабится значение слов, что совершенно несогласно с целию парафраза. Надобно наблюдать здесь даже некоторого рода краткость, и там, где можно достигнуть цели тремя словами, не должно прибавлять к ним четвертого.

3) Еще более парафраст должен заботиться о том, чтобы не изменить смысла подлинника, не распространить или не ограничить значения слововыражений, вопреки намерению самого писателя; наконец

4) Чтобы можно было сравнивать парафраз с подлинником, для сего полезно предлагать тот и другой вместе: тогда читатель легко может заметить, в точности ли парафраст следует смыслу подлинника или отступает от него. – Пример парафраза Рим.11:25–31:

Неясность некоторых мест в книгах священного Писания, происходящая от непонятной или скрытой связи и последовательности мыслей, устраняется парафразом. Но кроме сего в священном Писании есть много предметов и обстоятельств, имеющих нужду в изъяснении; таковы напр. древние нравы и обычаи, вещи, не употребляемые у нас и потому нам неизвестные, особенные притчи, пословицы и проч. На все эт0 предметы и обстоятельства, упоминаемые в священном Писании, обыкновенно делаются краткие 0бъяснения, которые известны под именем примечаний (scholia) или записок.

С примечаниями сходны так называемые вопросы (quaestiones), составленные но некоторым священным книгам древними церковными писателями. Эти вопросы касаются только немногих мест Писания, о которых было рассуждаемо в то время, когда жили писатели вопросов.

Принимая в соображение цель, для которой делаются примечания на священное Писание, нетрудно понять, чего должно требовать от них. Они должны изъяснить то, для чего один парафраз недостаточен. Итак, в примечаниях

1) должно рассмотреть кратко различные чтения изъясняемого места, если они есть, и указать более верное чтение;

2) слова и выражения трудные для уразумения должно заменить удобопонятными, малоупотребительные – употребительнейшими, переносные – собственными;

3) если некоторые лица, места, вещи или исторические обстоятельства несовершенно известны: то необходимо сообщить о них краткое сведение;

4) нужно снести лучшие толкования и сделать краткое замечание об них;

5) должно привесть или, по крайней мере, указать места параллельные;

6) все это должно быть изложено ясно, кратко и точно, так чтобы ни одно место трудное для уразумения не осталось без изъяснения;

7) когда примечания пишутся на целую книгу, то им должно предшествовать в общее обозрение книги. Опыты таких примечаний на отечественном языке мы имеем в упомянутых выше Записках на книгу Бытия и Записках на послание к Ефесеям. Из первых приводим для примера изъяснение Моисеева сказания о благословении Аврама Мелхиседеком (Быт.14,17–20):

17. Шаве. О сей долине упоминается во второй книге Царств (18:18), но не определяется ее положение. Кажется, она должна лежать к северу от Салима.

18. Мелхиседек. Под сим именем разумеют:

а) Ионафан, толковник иерусалимский, – Сима;

б) Дамиан, один из мелхиседекиан, – Сына Божия, Epiph. Haer. 55; в) Иеракс егвптянин – Святого Духа, Haer. 67; г) Ориген и Дидим – Ангела, Hieron. Ep. ad Evang. д) Вероятно, говорит блаженный Феодорит, Quaest. 64 in Gen., что он происходил от народов, живших в Палестине: ибо у них был и царем, и священником. Сколь просто и естественно сие последнее мнение, столько все прочие противоречат каждому слову сказания Моисеева.

Царь салимский. Салимом иногда называется Иерусалим (Пс.75:3). Впрочем, есть и другой Салим близ Еннона (Ин.3:23).

Вынес хлеб и вино. Здесь некоторые думают видеть действие священства, то есть, принесение хлеба и вина в жертву, что выводят из приписанного тут же Мелхиседеку имени священника: но как сие имя ближе и яснее относится к действию благословения, то нет нужды предполагать при сем другого священнодействия; н Апостол приписывает Мелхиседеку только сии два действия: сретение и благословение (Евр.7:1). Сретение с хлебом и вином или водою было в древности обыкновенным знаком уважения, союза и гостеприимства (Втор.23:4).

Он был священник Бога Всевышняго. Именем Бога Всевышняго Мелхиседек отличается от служителей многих божеств (см. Пс.96:9); а именем священника и от прочих царей, и от самого Аврама: ибо сей, хотя и совершал священнодействия, но не назван священником. По сему догадываться можно, что Мелхиседек был славный по всей Палестине служитель истинного Бога. В сем нет невозможного для таких времен, в которые не исполнилась еще мера грехов аморрейских (Быт.15:16), если несравненно худшие времена могли произвести Валаама.

19. И благословил. Преимущественное право сего благословения заключается в священстве Мелхиседека. В сем качестве, стоя между Богом и человеком, как посредник, он приносит благословение Богу, как жертву благодарности, и подает оное человеку, как дар благодати.

Обладателя небес и земли. Сею чертою различия верховное существо, исповедуемое Мелхиседеком, отделяется от тех могущественных существ, которым древние приписывали не сотворение и владычество всего мира, но подчиненное правление и хранение различных частей оного (Дан.10:13). Суеверие не отличало сих служебных существ от единого всеобщего Владыки (Быт.31:29, 3Цар.20:23).

20. Десятую часть из всего. Иосиф Флавий, согласно с обстоятельствами повествования Моисеева, утверждает, что десятина Аврамова была взята не из всего богатства его, но из всей военной добычи. Так говорит о ней и Апостол Павел в послании к евреям (7:4). – Причиною столь великого уважения, оказанного патриархом царю салимскому, полагать должно не царское достоинство, коему Аврам не имел нужды подчинять себя, будучи победителем и избавителем царей; но священство и благословение именем истинного Бога.

Лице Мелхиседека весьма таинственно. Кажется, сие чувствовал сам Аврам, когда оказал ему такую почесть, какой не оказывал никогда никакому человеку. В последующие времена, еще в Ветхом Завете, взирали на Мелхиседека, яко на таинственный образ будущего. То, что говорит Давид о священнике по чину или по подобию Мелхиседекову (Пс.109), не может быть отнесено ни к какому человеческому лицу: ибо никакой человек не может быть священником во век; и ни в каком человеке, кроме самого Мелхиседека, Бог не благословлял соединиться званиям царя и священника. Озия, который покушался на сие, наказан тяжко (2Пар.26). В новом завете Апостол Павел (Евр.гл.7) представляет Мелхиседека, во всех обстоятельств Моисеева о нем сказания, преднамеренным и предуготовленным образом Сына Божия. Черты образа сего суть:

а) Имя Мелхиседека, которое значит: царь правды. Сын Божий также именуется солнцем правды (Мал.4:2) и царем праведным (Зах.9:9).

б) Звание. Мелхиседек есть царь, и царь, пред которым преклонился победитель царей: и Христос Сын Божий есть князь царей земных (Апок.1:5). Мелхиседек есть царь мира, по имени царственного града его: Иисус Христос есть князь мира (Ис.9:6), по свойству и действию Его владычества. Мелхиседек есть царь и вкупе священник Бога Всевышняго. Иисус Сын Божий есть архиерей великий, вшедший на небеса (Евр.4:14).

в) Род. Мелхиседек, в повествовании Моисея, представляется без отца, без матери, без родословия; не видно ни начала его дней, ни конца жизни: все сии обстоятельства опущены в истории Мелхиседека не случайно и просто, но с таинственным намерением, да будет он, по выражению Апостола, уподоблен Сыну Божию, который есть без отца в своем рождении временном, а в предвечном без матери; которого род неисповедим (Ис.53:8), ибо превыше всего сотворенного; который без начала и конца, яко Сущий, Бывший и Грядущий (Апок.1:4).

г) Благословение. Мелхиседек благословляет Аврама, отца верующих, как высший низшего: о Христе сам Бог благословляет нас всяким благословением духовным превыше небес (Еф.1:3).

д) Превосходство священства Мелхиседекова, которое кажется вечным потому, что не видим ни предшественников его, ни преемников. Но таково есть действительно священство Иисуса Христа.

е) В хлебе и вине Мелхиседека некоторые видят образ таинства тела и крови Христовой: но Апостол умолчал о сем.

От примечаний должно отличать толкование, под именем которого разумеется основательное и подробное изъяснение смысла, заключающегося в книгах священного Писания. Для толкователя не довольно того, чтобы сделать чтение какой-либо книги легким и вразумительным, или заметить только могущие встретиться при сем затруднения; он должен сообщить такие сведения об изъясняемых предметах, чтобы не оставалось касательно их никакого сомнения или недоумения; если же это невозможно: то, по крайней мере, он должен показать степень достоверности смысла, найденного им по тщательном рассмотрении изъясняемых мест.

Отсюда видно, какие обязанности принимает на себя толкователь Писания:

1) Он должен снести различные чтения, заслуживающие внимание по своему отношению к смыслу изъясняемого места; рассмотреть значение и достоинство этих чтений, чтобы с несомненною достоверностию или с большею вероятностию можно было отличить подлинное чтение от того, в котором заметно или прибавление к нему, или убавление от него.

2) Он должен с особенным вниманием рассмотреть все, что может показаться непонятным в филологическом, археологическом или герменевтическом отношении, изъяснить неопределенность или неясность слововыражений этимологиею, направлением и составом речи, целию писателя, параллельными местами и т. п., так чтобы толкование было вполне достаточно для точного уразумения подлинного смысла изъясняемых мест. При этом надобно крайне остерегаться, чтобы ясное в Писании не сделать темным своими толкованиями, что легко может случиться, если толкователь без всякой нужды будет изъяснять всякое слово со всеми филологическими подробностями, собирать все мнения толковников, подкреплять всякую мысль свидетельствами различных писателей и т. п.

3) При изъяснении тех мест, на которые сделано несколько различных толкований, необходимо указать главнейшие из них и определить степень достоверности на стороне того или другого толкователя.

4) Толкователь должен дать надлежащее понятие о всех предметах, которые предлагаются в изъясняемом месте. Причем весьма полезно указывать места из писателей, по которым сделано изъяснение, дабы те, для кого оно предназначено, могли судить о его достоинстве.

5) При изъяснении сказаний исторических толкователь должен обращать внимание на то, о естественных или сверхъестественных, чудесных событиях говорит священный писатель. В последнем случае на толкователе лежит обязанность оградить истинность чудесного события и опровергнуть возражения лжеименного разума. Подобным же образом должно поступать и при изъяснении мест догматического и нравственного содержания; наконец

6) Толкователь должен заключать свои изъяснения следствиями, под именем коих разумеются истины догматические и нравственные, выводимые из мест изъясненных. Содержанием их может быть все, что служит к утверждению и преспеянию разума в вере, а сердца в надежде и любви. Таковы по превосходству толкования святого Златоуста. Ему, как толкователю посланий святого Апостола Павла, благочестивая древность изрекла следующую похвалу: «Христовы уста – Павловы уста; Павловы уста – Златоустовы уста; Златоустовы уста – Христовы уста». Вот образец и для толкователя, и для толкования!