Спиритизм перед судом науки и христианства

Во все времена была присуща человечеству не только глубокая, непоколебимая уверенность в бытии сверхчувственного и потому таинственного мира, но также сознание, или чувство непосредственной связи с этим миром и его постоянного влияния на человеческую жизнь. Эта уверенность прежде всего переходила из рода в род по преданию о первобытном состоянии человечества, а потом подтверждалась и различными другими соображениями. Начиная еще с глубокой древности, многие загадочные и необычайные явления духовной жизни, как например: необыкновенные сны, состояния ясновидения и предвидения, духовидения и явления умерших, призраков, двойников, внушали людям уверенность в реальности связи и взаимообщения двух миров. Классическая литература полна свидетельствами такой веры. Так, в сочинениях Платона, Плутарха, Ксенофонта, Цицерона, Тита Ливия, Геродота, Плиния и др., собрано множество фактов ясновидения, духовидения, явлений умерших, предвидения будущего и таинственного общения душ. В качестве ясновидящих выступают даже такие исторические личности, как Сократ, Платон, Эсхиль, Гораций, Фукидид, Сенека, Флавий и др. Классическая древность завещала также новому миру вполне разработанное учение, как о мистических способностях души, посредствующих взаимообщению с духовным миром, – так и об условиях этого последнего. Средние века по преимуществу представляют эпоху повсеместного увлечения таинственным и чудесным. Это было время всевозможных видений и привидений, суеверных басен и легенд. В новое время вера в реальность необычайных фактов ясновидения и духовидения была не совсем чужда даже просвященнейшим мыслителям, каковы Бэкон и Лейбниц. Шиллинг и его многочисленные ученики: Баадер, Шуберт, Кизер, Мейер, Фишер, Эшенмайер, Вейссе, Редсток, а из новейших философов – Гофман и Фихте Мл., Шопенгауэр и Гартман определенно и решительно высказываются в пользу возможности духоявлений. Весьма знаменательно и то, что глубокомысленный Кант, столь решительно и смело опровергавший большую часть философских учений, не решился составить об этом предмете определенного заключения.

Таким образом, склонность к мистицизму занимает весьма видное место в умственной жизни человечества во все эпохи его развития. Коренясь в самой природе человеческого духа, она всегда возбуждала стремление войти в осязательное общение с таинственным потусторонним миром и этим путем постигнуть тайны загробной жизни, приподнять завесу будущего. В новейшее время интерес к таинственному духовному миру и его загадочным обнаружениям в жизни людей еще более усиливается свойственным веку нервно-беспокойным исканием истины, жаждой новизны и сильных ощущений. Из этих-то верований и стремлений, имеющих свое основание в духовной природе человека, и развился в новое время спиритизм, или такая религиозно-философская доктрина, которая обещает дать точное научно-эмпирическое познание о сверхчувственном, указать способы для постоянных и правильных сношений с миром загробным и духовным, сделать истины веры предметами положительного знания и навсегда прекратить все сомнения и колебания в этой великой области. В тех же стремлениях кроется и причина того необычайного успеха, с каким распространился спиритизм во всех образованных странах. Возникши полстолетия тому назад, он повсеместно стал предметом самых оживленных толков и прений, устных и письменных. Пропаганда спиритизма и в наши дни весьма деятельно ведется во всех странах старого и нового света, не чужда и нашему отечеству.

Как и всякое другое заметное явление в умственной и религиозной жизни современного образованного общества, спиритизм представляет значительный антропологический интерес и получает несомненное право на внимание исследователей. При этом, если философия и положительная наука сами по себе заинтересованы в изучении этого явления, то богословие имеет и некоторые особые побуждения подвергнуть его внимательному обсуждению: спиритизм, с одной стороны, есть опасное и вредное для нравственно-общественной жизни суеверие, а с другой – мировоззрение, крайне враждебное христианству и религиозно-церковной жизни. Этим его характером определяется и наше задача: мы постараемся показать, как несостоятельность спиритизма в его внешних обнаружениях, так и его отношение к учению Божественного откровения и христианской религии. Для достижения этих целей мы должны будем коснуться как самого происхождения и истории спиритизма, так и составляющих его выражение фактов – с целью лишить их покрова таинственности, а затем, на основании учения слова Божия и соображений разума, постараемся выяснить ложность основного принципа спиритизма и противоречие его доктрины христианскому учению.

Под спиритизмом вообще разумеется методическое производство опытов с целью вызвать некоторые чрезвычайные явления и вступить в сношение с душами умерших, которые признаются причиной этих явлений. В тесном и собственном смысле спиритизм есть религиозно-философское учение о неведомых доселе тайнах загробной жизни и мирового бытия, «основанное на существовании, проявления и наставления духов»¹ Как учение «духосообщенное», откровенное свыше, спиритизм усвояет себе высокую провиденциальную задачу для будущности человечества, обещает ослабить влияние материализма и произвести блестящую эпоху для развития науки; он хочет просветить человечество «новым откровением», побороть в нем зло и возродить к добру, морализовать род человеческий и вторично искупить его от обладания злого духа. Будучи проникнут реформаторскими стремлениями, он называет себя новой мировой религией, третьим откровением закона Божия.

Современный спиритизм не внезапно возник в мире. Уже в древние времена были известны разного рода волхвования, с которыми спиритизм имеет много общего. Так, древним Вавилонянам (по Хвольсону) были известны факты материализации духов, появлявшихся в дыму жертвенного огня. У греков, по свидетельству Павзания, были особые святилища для вызывания душ умерших(некиомантионы). По свидетельству Анастасия Никейского, Симон волхв заставлял двигаться статуи, бросался в пламя и не горел, летал по воздуху, превращался в змея; мебель в его доме двигалась сама собой. Еще более чудесные рассказы передаются об Аполлонии Тианском. По свидетельству Тертуллиана, в древности также были известны вертящиеся и отвечающие столы. Обаятели, вызывающие духов, строго обличаются в Ветхом Завете (Втор. 18:9–12). Современные спириты только воскресили забытые на многие века древние способы вызывания мертвых и сообщили новый характер своей доктрине, преобразовавши ее применительно к христианским воззрениям.

Ближайшим предшественником нового спиритизма, определившим его главные моменты, был животный магнетизм, или месмеризм. В 1775 году венский врач Месмер провозгласил открытие новой, дотоле неведомой миру, чисто физической силы, таинственно действующей во всей природе и особенно в человеке. Эта сила названа им магнетическим флюидом. Управляя этой силой и влияя на нее своей волей, человек по убеждению Месмера, может вызывать многие необычайные явления. Произведенные затем самим Месмером и его учениками опыты магнетизирования и усыпления нервозных личностей, обнаружили у них некоторые необычайные способности, как-то: видеть внутри своего организма, а равно на огромном расстоянии предметы, писать с закрытыми глазами, читать сокровенные мысли магнетизера, проникать в тайны прошедшего и будущего, угадывать болезни свои и чужие и узнавать целебные средства против них и т. п. Повсеместное распространение теории Месмера вызвало за собой целый ряд новых наблюдений. Многие писатели. последователи Шеллингово-Шубертовой философии, особенно Иустин Кернер, Баадер, Мейер, Кизер, – повествуют, что в присутствии некоторых нервозных личностей происходили сами собой многие необычайные явления: слышались звуки и тона, совершенно непонятные по своему происхождению, раздавались стуки как бы от ходьбы многих людей в деревянных башмаках, или от падения камней, наблюдалось самопроизвольное движение материальных предметов, главным образом мебели, слышалось дрожание оконных стекол, звон бросаемых металлических вещей или разбитых зеркал; иногда появлялись светящиеся фигуры у постелей больных. В этом отношении особенно замечательна «ясновидящая из Преворста», в присутствии которой металлические вещи плыли по воздуху, то направляясь к ней, то удаляясь и исчезая. При погружении в магнетический сон, она беседовала с духами, которые открывали ей, что делается вдали, а равно сообщали тайны прошедшего и будущего². Замечательно и то, что непонятные по своему происхождению стуки условленным количеством ударов удачно отвечали на вопросы не только высказанные, но и задуманные присутствующими наблюдателями явлений³. В большей части рассказов таинственные манифестации, обличающие присутствие в них какой-то разумной и целесообразно действующей силы, были связаны с определенным местом, а иногда, напротив, с известными личностями, преимущественно женского пола, частью в детском возрасте.

В то время как одни исследователи – натурфилософы – причину этих явлений полагали в непонятном интеллектуальном принципе, отождествленном ими с бессознательной духовной жизнью нервозных личностей, превращавших, при помощи магнетического флюида, психические акты в физические явления, – другие – мистики – полагали ее в действиях духов. Так Сент-Мартен (1743–1803 г.), Лафатер (1741–1801 г.), Шардель († 1826 г.) и др. видели в состояниях сомнамбулизма и ясновидения, вызванных магнетизированием, действия небесных духов, или же души человека, вошедшей в общение с миром духовным; в самом организме сомнамбул, в частности – в магнетическом флюиде, они видели средство для вызова духов. В двадцатых годах настоящего столетия магнитная жидкость была признана многими мыслителями оболочкой души, невидимым духовным телом. По этому воззрению, душа в состоянии магнетического сна выходит из тела, облеченная как бы светоносным покрывалом, и вступает в общение с духами, которые и производят через сомнамбул необычайные явления. Таким образом, в самой человеческой природе была найдена дверь для выхода в таинственный мир и для общения с ним. На этой почве, подготовленной Месмером, частью теориями Сведенборга и Юнга Штиллинга, и развилось мистическое движение, известное под именем спиритизма.

Первоначальной родиной современного спиритизма признается Северная Америка. Здесь в марте 1848 года, в Нью-Йоркском штате, в селении Гейдесвиль, в одном «беспокойном» доме, только что занятом семейством гражданина Фокса, под влиянием какой-то таинственной силы стали слышаться стуки разного рода и скрип в стенах. Обитатели дома, недоумевая о причинах загадочных явлений. начали предлагать таинственной силе вопросы, и посредством условленного числа ударов обнаружилось, что стуки происходят по действию духа прежнего хозяина дома. Дух сообщил при этом, что он принадлежит убитому человеку, имевшему 31 год, и что тело его зарыто в этом доме. Произведенные затем раскопки ничего не обнаружили, и только по возобновлении их через полгода, по рассказам самих спиритов, найдены были в указанном месте человеческие кости. Немного спустя было обнаружено, что и во многих других домах в разных городах, в присутствии некоторых личностей, названных впоследствии медиумами, происходили подобные же стуки, а равно наблюдалось движение домашней мебели и других предметов. Прошло не более четырех лет, как манифестации духов стали всеобщими: духи стучали, двигали мебель и некоторые домашние приборы, играли на музыкальных инструментах, поднимали людей на воздух – во всех уголках североамериканских Соединенных Штатов. Так как причина этих явлений полагалась в действиях духов, то и самые явления были названы спиритическими. Скоро найдены были средства экспериментально вызывать, при посредстве медиумов, необычайные явления и вступать в переговоры с духами. Некоторым наблюдателям этих явлений пришла счастливая мысль скомбинировать буквы алфавита по числу таинственных стуков; получился род духовного телеграфа, и таинственные существа могли беседовать с присутствующими. При этом особенно употребительными оказались вертящиеся и гадательные столы. Но так как этот способ переговоров с духами был все-таки довольно затруднителен, то не замедлило последовать упрощение его – при помощи аппарата, названного психографом. Стержень последнего укрепленный на дощечке, двигаясь, при наложении рук, по кругу, указывал определенные буквы, из коих слагались ответы духов. Независимо от этого, откровения духов получались при помощи карандаша, прикрепленного к ножке стола, к корзинке, или к дощечке, которые, двигаясь при наложении рук, заставляли карандаш писать. Скоро карандаш перешел в руку самого спирита-медиума, и через это духи оказались более говорливыми и умственно производительными. Вместе с тем интерес к производству опытов и к переговорам с духами распространялся эпидемически. Уже в 1852 году в Соединенных Штатах насчитывается до 30 000 медиумов и несколько миллионов убежденных спиритов⁴. Некоторые медиумы печатали свои адреса и часы сеансов в газетах – на ряду с торговыми объявлениями, а некоторые имели даже вывески.

С течением времени стали обнаруживаться новые явления: на листах бумаги, положенных по требованию духов, в темном месте, стали появляться изречения и афоризмы, иногда за подписью духов; тяжелые предметы то двигались, то поднимались и опускались сами собой; в темных залах замечались искры и сияния различных форм и переменных цветов, а равно слышались то громкие удары, то гармонические звуки музыкальных инструментов. Между медиумами появляются психоматические ораторы, при посредстве которых духи свободнее могли удовлетворять желаниям смертных, – называя себя разными громкими именами. Так, сам будто бы ап. Павел внятно читал свои послания – с обширными на них комментариями; евангелисты дополняли недосказанное в их письменных евангелиях и примирялись в своих разногласиях; отцы Церкви вели свои беседы по истолкованию Священного Писания. Сведенборг произносил мистические вдохновенные речи. Шекспир, Байрон, Шенье и другие поэты превосходно декламировали свои произведения. Производимые духами слова раздавались где-либо в воздухе, или над самым ухом слушателей, при посредстве, однако гортани медиума⁵.

Из Америки спиритизм почти одновременно распространился в Англии, Франции и Германии, выразившись сначала в форме духостучания и столоверчения, а позже в форме столописания и непосредственных духосообщений. Самые выдающиеся люди науки, как например: Араго, Фарадей, Тиндаль, Шеврель, Фламмарион, физик Де-Морган, химики Крукс и Гейгинс, ученые Варлей и Кокс, сотрудник Дарвина Уоллес, писатели Теккерей и Троллоп, обратились к изучению спиритических явлений, после чего многие из них стали убежденными спиритами. Не замедлили также образоваться в Западной Европе многочисленные ассоциации и общества – с корифеями науки во главе, – поставившие своей задачей исследование спиритических фактов. Главнейшая из них: Диалектическое общество в Лондоне, Ученое общество для психических исследований в Париже, Общество трансцедентальной физики и психологии в Берлине и др.

Год появления спиритизма в России, за недостатком данных, нельзя указать с точностью. Можно, однако думать, что спиритизм стал у нас известен одновременно с появлением его на Западе, притом в довольно сложной форме. Уже в 1853 году митр. Филарет обличал стологадание, как дело преступное и языческое. Профессор Бутлеров сообщает, что ему в 1854 году случилось быть под Москвой в одном известном и уважаемом семействе (С. Т. А-ва), где он встретился впервые с одним из сложных медиумических явлений⁶. По свидетельству проф. Вагнера, в 50-х годах «разговоры с духами» сильно интересовали нашу публику, вызывая постоянные занятия психографией. Спиритический экзерциции сделались приятным и модным препровождением времени для легковерных людей не только в столицах, но и в провинции, – в последней даже в большей степени. Так, по Вагнеру, медиумические сеансы происходили в 1853 году в Херсоне, Воронеже, Уфе и других городах, где ими увлекались лица, видные по своему общественному положению⁷.

Пробуждение6 серьезного интереса к спиритизму относится к началу 60-х годов, когда на стороне спиритизма оказались такие серьезные ученые, как автор «Толкового Словаря», писатель В. И. Даль, профессор Юркевич, известный математик и академик М. В. Остроградский и др. В это же время глава русского спиритического движения Ал. Н. Аксаков предпринял ряд популярно-научных статей с целью ознакомления русской публики с спиритическим движением и привлечения сочувствия к нему. В. И. Даль изредка помогал ему в переводах спиритских сочинений, а Юркевич внимательно изучавший сочинения американского мистика-спирита Дэвиса, хлопотал, хотя и безуспешно, об устранении цензурных препятствий к обнародованию трудов Аксакова. Однако, литературно-научная популяризация спиритизма, несмотря на все хлопоты Аксакова, не удалась, после чего он перенес свою деятельность в Германию, где и издает с 1874 года журнал «Psychische Studien».

Значительное оживление в области спиритического движения начинается со времени прибытия в Россию знаменитого медиума Дан. Юма⁸. В 1870 году Юм дал в С.-Петербурге три сеанса пред ученой комиссией, собранной для исследования происходящих в его присутствии явлений. Эти сеансы не привели к положительным результатам; явления большей частью не удались, и комиссия должна была разойтись, не узнавши ничего существенно-важного о смысле и характере явлений. Однако, сеансы Юма дали точек движению и вызвали в публике увлечение спиритизмом. В начале 1872 года Юм снова прибыл в Россию и давал сеансы в присутствии Аксакова и профессоров С.-Петербургского университета Бутлерова и Вагнера, а равно приезжавшего из Москвы проф. Юркевича. После этого Бутлеров и Вагнер, оба – выдающиеся ученые, стали не только ревностными прозелитами, но и влиятельными апостолами нового учения. Они немедленно сообщили в целом ряде статей о своих наблюдениях в области медиумизма. Сообщения их, особенно Вагнера, произвели большой эффект в публике и вызвали остроумные и меткие нападки фельетонной печати, оживленную полемику на страницах духовных и светских журналов, и в спиритических кружках самые сангвинические ожидания.

В начале 1875 года прибыл в Россию медиум Бредиф и в течении нескольких месяцев давал в С.-Петербурге сеансы, на которых присутствовали Вагнер и Аксаков. Эти сеансы часто посещались Бутлеровым, Полонским, Цебриковой и другими известными лицами. По рассказам Вагнера, необразованный и невежественный француз Бредиф на своих сеансах произносил целые фразы их творений Гете и других незнакомых ему авторов, а раз на вопрос одного из участников сеанса ответил строфой философских стихов Гете, которая касалась самых тонких психологических движений совопросника, совершенно неизвестных медиуму. На сеансах был вызываем дух Шопенгауэра и других великих людей⁹.

Так как спиритизм все более привлекал к себе внимание общества, вызывая не только любопытство, но и увлечение, то в том же 1875 году физическое общество при С.-Петербургском университете, по инициативе проф. Менделеева, признало необходимым заняться изучением спиритических явлений. А. Н. Аксаков любезно предложил свои услуги по организации явлений: им были приглашены три английских медиума: братья Петти и госпожа Клайер. В состав ученой комиссии, открывшей свои занятия под председательством Менделеева, вошли: Петрушевский, Вагнер, Бутлеров, Аксаков и др. Несмотря на точное соблюдение комиссией предъявленных медиумами условий, нередко деспотически подавлявших свободу исследования, сеансы шли неудачно, и комиссия, большинством голосов, пришла к отрицательным результатам: спиритические явления она признала результатом бессознательных мышечных движений участников сеанса, частью сознательного обмана медиумов, а самый спиритизм назвала суеверием. Это заключение ученой комиссии не ослабило спиритического движения. Среди членов комиссии некоторые (Бутлеров и Вагнер) остались при своем мнении относительно реальности явлений и пытались выяснить их факторы, а Аксаков предпринял полемику против заключений комиссии.

Новому оживлению спиритического движения содействовали сеансы американского медиума Г. Слэда, данные в С.-Петербурге в 1878 году. Интерес к спиритизму и увлечение им продолжались и в 80-х годах, что и дало повод русским спиритам ходатайствовать в 1881 году об основании так называемого Спиритуалистического общества для исследования медиумических явлений¹⁰. Это ходатайство не увенчалось успехом. Прибытие в С.-Петербург в 1886 году медиума Эглинтона еще раз на время оживило спиритическое движение. После этого замечается ослабление интереса к спиритизму, хотя еще в 1893 году проф. Вагнер на страницах Нового Времени защищал спиритизм, чем и вызвал обмен мнений в литературе. В 1894 году медиум Самбор давал сеансы в С.-Петербурге, но уже не имел успеха своих предшественников¹¹. О состоянии спиритизма в наши дни можно судить на основании сообщений журнала Ребус, по которым спиритические сеансы регулярно происходят в Варшаве, Тифлисе и других городах, хотя, как кажется, ограничиваются незначительными кружками. Кроме того, рассказы о разных привидениях и призраках, двойниках, явлениях умерших, о беспокойных домах, в которых происходят самопроизвольные медиумические явления, служат любимой темой для разговоров в обществе и материалом для литературных произведений. Во многих городах и селениях часто указываются дома, подверженные таинственным явлениям, которые большей частью приписываются душам умерших. Отсюда ясно, что спиритизм, хотя и ослабел в наши дни, но не заглох окончательно и снова может дать почувствовать свое существование.

Как и во всяком другом явлении в жизни и развитии человеческого духа, в спиритизме различаются две стороны: внешняя, или экспериментальная, и внутренняя, или доктринальная. Внешнюю сторону спиритизма составляют необычайные явления, происходящие в присутствии медиумов, как орудий, способных привлекать духов¹². Подробное описание одних и тех же спиритических феноменов не может заключать в себе особого научного интереса, а потому ограничимся их классификацией.

Медиумические явления относятся частью к физической области, частью к интеллектуальной. Первую группу составляют: движение тяжелых тел без соразмерной траты мышечной силы при прикосновении к ним и движение неодушевленных предметов без всякого прикосновения; изменение тяжести предметов, поднятие их на воздух при наложении рук, или независимо от этого; появление и исчезновение предметов в открытом или закрытом пространстве и проникновение тел при самопроизвольном сцеплении колец и завязывании узлов на бечевке с припечатанными концами; стуки и звуки в предметах и в воздухе, игра на музыкальных инструментах, прикосновение невидимых рук и т. п. К интеллектуальной области относятся: проявление разумности как в стуках, так и в движениях неодушевленных предметов, осмысленное письмо карандашом при простом наложении на него руки, – писание или рисование красками без всякого участия человеческих рук и в открытом или закрытом пространстве, – сообщение посредством письма или стуков, сведений, никому из присутствующих или пишущему неизвестных, а также понятий, не соответствующих развитию пишущего, – произнесение медиумами в бессознательном состоянии длинных речей, иногда на неизвестных им языках, ответы на мысленные вопросы, или на запечатанные письма¹³. К наиболее поразительным явлениям относится полная и неполная материализация духов: появление отдельных частей тела или целых человеческих фигур, с которых, будто бы, иногда были делаемы фотографические снимки и гипсовые слепки¹⁴.

Большая часть упомянутых явлений была результатом экспериментов медиума Слэда, дававшего в Лейпциге сеансы в 1878 году в присутствии профессоров: Цельнера, Шейбнера, Вебера и Фехнера, которые и засвидетельствовали их полную реальность. Столь же поразительные феномены происходили на спиритических сеансах в Богемии в 1879 году в присутствии медиума Эглингтона. «Почти каждый сеанс, сообщает спиритский корреспондент, начинался удивительным полетом медиума по воздуху, – а на сеансе, происходившем 15 октября, духи вертели ручку органа, между тем как играющая гитара летала по воздуху. Затем духи достали ключ из стола, завели музыкальный ящик и ударяли ключом в такт музыке. Ломберный столик поднялся на воздух и опустился на стол, служивший для сеанса. На одном сеансе явившийся дух клоуна Джоея оказался очень веселым и проделал много забавных фокусов, потешаясь над скептиками и ставя их в безвыходное положение»¹⁵. На спиритических сеансах, происходивших в Лондоне, Париже, Бордо и С.-Петербурге, медиум Юм неоднократно поднимался на воздух и оставался в горизонтальном положении минут пять, брал раскаленные угли и давал их другим, причем не происходило ожога; в его присутствии двигались стулья и столы, происходили световые явления, появлялись теневые фигуры и образы умерших, которых узнавали присутствующие; чувствовались прикосновения невидимых рук, которые иногда сами собой писали афоризмы и краткие изречения¹⁶.

Естественно, что столь необычайные явления, какова бы ни была их реальность, объективная или субъективная, не могла остаться без объяснений и вызывали целый ряд гипотез и теорий. Мы обратим внимание на самые выдающиеся в научном отношении теории, отмеченные авторитетными именами ученых: Цельнера, Перти, Фихте Мл. и Карпентера, причем выделим наиболее существенное в них.

****

Лейпцигский математик и астрофизик Цельнер пытался объяснить наиболее сложные медиумические явления подробно развитой теорией «четвертого измерения» пространства. Сущность его воззрений такова: окружающий нас мир мыслится нами, как существующий в пространстве. В последнем мы усматривали доселе только три измерения – соответственно трем формам бытия: линии, плоскости и тела. Но эти три измерения соответствуют только части абсолютного пространства, которое должно иметь четыре или более измерений. Если мы о них не знаем, то потому лишь, что для каждого существа, по самой природе его, представимы только свойственные ему измерения. Однако, на мысль о четвертом измерении наводит нас необъяснимость многих явлений в пространственных телах. Так, в трехмерном пространстве есть тела, которые будучи тождественны для ума, наглядно настолько отличны друг от друга, что одно на месте другого не могут быть поставлены: правая и левая рука, симметричные пространственные фигуры, как объект и отражение его в зеркале и т. п. Явления симметрии тел необъяснимы с точки зрения трех измерений пространства – подобно тому, как необъяснима с точки зрения двухмерного пространства симметрия плоскостных тел. Как для наглядного представления тождества симметричных плоскостных фигур требуется знакомство с процессом вращения при помощи третьего измерения. Усвоив себе представление о четвертом измерении, мы легко поймем такие явления, как завязывание и развязывание узлов на бесконечной нити – с припечатанными концами, исчезновение материальных предметов, проникновение материи при сцеплении колец и прохождении одних предметов через другие. Для этого достаточно простое выворачивание предметов и временное перемещение их в четвертое измерение. Цельнер старается наглядно представить дело помощью фикции двухмерного существа. Как мы могли бы сделать предмет невидимым для такого существа, временно перемещая его в третье измерение, так духи могут сделать предмет невидимым для нас, перемещая его в четвертое измерение, или удаляя предмет из замкнутого пространства через отверстие четвертного измерения. Равным образом, как двумерное существо, незнакомое с третьим измерением, не могло бы развязать петлевидного изгиба нити в обыкновенном узле, так и узел на бесконечной нити не доступен для нас, но он не представит затруднений для разумных существ, населяющих четвертое измерение пространства. Оставаясь невидимыми для нас, они могут перемещать предметы в четвертое измерение и производить все таинственные явления¹⁷.

Знаменитый Штутгардский философ Фихте Мл. агентами спиритических явлений признавал души умерших, которые, уходя в загробный мир с тончайшим «внутренним телом», могут будто бы чувственно являться нам и воздействуя на внешний мир, производить необычайные физические явления, подчиняющиеся неисследованным еще законам динамико-спиритуалистической физики.

Бернский профессор М. Перти, изучивший спиритизм во всех его формах, объяснял большую часть физических феноменов, каковы: движения стульев мебели, поднятие тяжелых предметов и т. п., магическими силами самого медиума и присутствующих на сеансе. Магическое возбуждение, исходя из внутренней сущности человека, действует на внутреннюю эфирную сущность тел. Под влиянием тех же сил люди могут производить различные оптические и акустические явления. Однако, не все явления, по мнению Перти, объяснятся из сил медиума: многие из них производятся духовными существами, душами умерших и демонами, главным образом первыми. Несмотря на частые сношения с нами, души умерших не могут, однако, помочь нам в открытии научных истин, потому что им трудно стать на точку зрения живых людей и подыскать адекватные мыслям, понятные для нас выражения.

Выдающийся представитель спиритизма Аллан Кардек все без исключения медиумические явления объясняет действиями духов, обусловливая их обнаружения непременным присутствием медиума, как посредника при производстве духами явлений.

Подвергая анализу представленные гипотезы, мы замечаем в них существенные недостатки. Прежде всего, гипотеза Цельнера, по сущности своей трансцедентальная, не оправдывается опытом. Опыт показывает нам, что всякое зрительное впечатление сразу представляется трехмерным – соответственно природе тел. Притом, если бы оно было не адекватно реальному бытию, то несовпадение их легко могло бы быть обнаружено помощью научных средств. Научный анализ пространственных впечатлений, в свою очередь, указывает нам на присутствие в них признаков трех измерений пространства и не дает ни одного намека на элементы, свойственные четвертому измерению. Самое допущение мысли о четвертом измерении вызывает целый ряд недоумений. Так, прежде всего сомнительно, чтобы мир, заключенный в границах многомерного пространства, давал нам впечатления только о своей трехмерности. Непонятно также, почему предметы, перемещаясь в четвертое измерение, могут потерять особенности прочих измерений и стать невидимыми для нас, тем более, что предмет не может уйти совсем из плоскостного измерения. Все присущие телу измерения должны сопровождать его и в четвертом измерении, а потому и совершенное исчезновение предмета невозможно. Наконец, совершенно произвольное предложение о реальности многомерного пространства, населенного такими же, притом духовными существами, одинаково несостоятельно, как с психологической точки зрения, так и со стороны практической применимости его. В самом деле, духи, если не вносить в понятие о них противоречия, не могут подлежать в своем существовании пространственным условиям; притом, будучи неспособными, по своей ограниченности, к действию на расстоянии, они, очевидно, должны оставить четвертое измерение, чтобы действовать внутри трехмерного пространства. Но тогда и самая гипотеза о четвертом измерении совершенно излишня. Не лишне также упомянуть, что и сами спириты нередко вооружаются против внесения в наше пространственное воззрение представления о четвертом измерении. Так, по мнению М. Перти, понятием четвертого измерения не могут быть объяснены такие явления, как игра на музыкальных инструментах, завязывание узлов в замкнутом пространстве. материализация духов, их речь, письмо и т. п. Кроме того, беспристрастный ученый исследователь Фехнер, присутствовавший вместе с Цельнером на сеансах Слэда, признал гипотезу четвертого измерения недоказанной «ни эмпирически, ни априорно» и совершенно недостаточной для объяснения спиритических феноменов.

Далее по поводу гипотез Фихте Мл., Перти и Кардека, объяснявших спиритические феномены действиями душ умерших. возникает вопрос: могут ли души производить физические явления? По убеждению авторитетных психологов (Ульрици и др.), влияние души, как чисто духовной сущности, на физический мир возможно только под условием взаимодействия ее с телом¹⁸. В виду этого, спириты вынуждены признать душу окруженной тончайшей оболочкой, которая и названа ими «переиспритом». Но в таком случае самый принцип духовности души произвольно нарушается; с другой стороны, остается совершенно непонятным, почему и как этот перисприт превращается, при материализации духов, в грубо-чувственный образ со всеми свойствами телесности, а не остается в собственном виде. – Фихте Мл. пытается устранить это затруднение учением о душе, «создающей себе тело» и через него воздействующей на внешний мир. Но мысль о формирующей способности души, составляющая основной принцип его психологии, не доказана им и не настолько аргументирована, чтобы на ней можно было обосновать объяснение спиритических явлений. Притом, гипотеза Фихте Мл. не гармонирует с основными воззрениями спиритов: последние допускают у духов такую способность к усовершенствованию, при которой их материальная оболочка может постепенно утончаться до полного уничтожения признаков материальности. Но в таком случае, чем выше и совершеннее дух, тем ограниченнее его воздействие на внешний мир, – тем он слабее. В виду этого, многие спириты, во главе с Перти, вынуждены были согласиться, что спиритические феномены могут быть производимы только низшими духами, а сам Фихте должен был сознаться, что вопрос об участии духов в чувственных феноменах остается нерешенным. Вообще, основные воззрения спиритизма противоречат истинному понятию о духе и положительным данным психологии.

Несостоятельны спиритские гипотезы и с чисто логической точки зрения. Аргументация спиритов такова: материальные предметы движутся, поднимаются на воздух; на сеансах слышатся звуки, появляются светящиеся фигуры и т. п. Все эти явления не могут быть объяснены никакой известной нам силой; значит, необходимо допустить существование новой силы. Но все эти явления имеют характер некоторой разумности и целесообразности; следовательно, сила, производящая их, есть нечто духовное; она не только отвечает на вопросы, но и дает такие ответы, которые не могли быть известны никому из присутствующих. Из этого спириты заключают, что помянутая сила не может принадлежать ни медиуму, ни кружку, и что она есть самостоятельный дух. – Конечно, можно допустить новую силу при объяснении новых явлений; можно признать ее и разумной, – но следует ли отсюда, что она должна принадлежать самостоятельному, независимому от кружка, духу, а тем более, что она должна быть душей того или другого умершего. По некоторым теориям (Шопенгауэра, Гартмана и др.), разумность в спиритических феноменах может зависеть от бессознательной стороны человеческой природы лиц, участвующих, или даже не участвующих в кружке, а может зависеть и от действий иных духов, отличных от душ умерших людей.

Наконец, спиритские гипотезы противоречат точным данным естествознания, – как это особенно заметно обнаруживается при объяснении фактов материализации духов. Проф. Шкляревский, основываясь на точных данных физики и физиологии, при помощи математических выкладок, весьма убедительно доказал невозможность фактов материализации, так как ими повергались бы все наши научные понятия о мировом порядке. Прежде всего, откуда могут духи брать материал для образования телесной формы? Становясь на точку зрения спиритов, профессор находит возможным предположить, что субстратом материализации является эфир, как простейший из мировых элементов. В таком случае, согласно исследованиям английского физика Томсона, для одного лишь факта материализации потребовалось бы не менее половины всего эфира земной атмосферы, а это оказало бы влияние на интенсивность света и тепла и вызвало бы разрушительные процессы в органических телах. Если же допустить, что отдельные органы и целые фигуры образуются где-либо за пределами земной атмосферы, то при быстром прохождении последней, они должны бы обуглиться и лишились бы свойств человеческого тела. Далее в противовес воззре6ниям спиритов, что материализация отдельных частей тела (руки, ноги) проще и легче, чем материализация целого организма, – Шкляревский с ясностью доказывает, что условия существования материализованной руки могут заключаться только в организме, к которому она принадлежит, а потому последний не может оставаться невидимым, когда сама рука видима и осязаема. Независимо от этого, для сохранения нормальных условий существования отдельной руки потребовалось бы настолько быстрое превращение в газы элементов крови, что в самое короткое время комната наполнилась бы густым туманом и дыхание сделалось бы невозможным. Вместе с тем, такие материализованные руки, для сохранения в себе жизненности, настолько быстро превращали бы в водород и кислород воду своей венозной крови, что стали бы буквально «адскими» машинами, самыми страшными, какие только можно вообразить; каждая из них выделяла бы в час около 300 фунтов гремучего газа, который мог бы произвести небывалое по размерам разрушение. Наконец, под влиянием тех же сил, которые образуют руку, в последней должна развиваться такая невероятная температура, которая в несколько секунд могла бы уничтожить весь гистологический и химический состав руки. Таким образом, ни атомизация, ни дезатомизация отдельных органов, ни их отдельное существование, физиологически невозможны. «Если мы признаем, говорит профессор, реальность подобных фактов, то должны отказаться от всего, выработанного доселе наукой»¹⁹.

Особняком и в полной противоположности рассмотренным нами гипотезам спиритов стоит теория английского физиолога Карпентера. Последний видит в спиритизме вообще эпидемическое заблуждение, в некотором роде помешательство, которого не чужды, по его мнению, многие личности с замечательными умственными способностями. В необычайных спиритических феноменах он видит факты галлюцинаций, вызываемых чрезмерным напряжением воображения. «Можно быть уверенным, говорит он, что, если несколько человек сидят в темноте в ожидании необыкновенных явлений. как например: поднятия кверху и летания по воздуху различных предметов, или движения столов и стульев, или ползания раков по их собственному телу, или прикосновения невидимых рук, или звуков голосов, или появление светящихся призраков их усопших друзей, то под влиянием воображения они будут видеть, слышать и осязать все, чего они ожидают – вследствие заранее составленного убеждения»²⁰. В данном случае общность галлюцинации у многих участников сеанса объясняется общностью идеи, господствующей над ними. Некоторые же особенно загадочные явления, как например: принос цветов и фруктов из отдаленных стран, факты материализации духов и т. п., Карпентер объясняет простым фокусничеством и обманом со стороны медиумов. Отмечая на основании личных наблюдений и чужих свидетельств несколько выдающихся случаев такого обмана²¹, Карпентер объясняет простейшие феномены спиритизма из физиологического принципа «идео-двигательного действия». Движения предметов, при наложении на них рук, легко объясняются, по его мнению, рефлективными действиями головного мозга и непроизвольными мышечными движениями рук, подчиняющимися влиянию господствующей в уме идеи. Идея приводить в движение мускулы, или мышцы, а напряженное состояние их (тетаническое сокращение) содействует этому движению. Последнее передается столу и производит соответствующие колебания, обязанные своим происхождением единственно бессознательному мышечному действию исполнителей²² . Этим же путем происходит и писание при помощи карандаша, вделанного в ножке стола, или находящегося в руке медиума. В подтверждение своей мысли Карпентер ссылается на то, что духописание обыкновенно не происходит при неграмотности медиума, а написанные ответы обыкновенно соответствует познаниям вопрошающего. Неожиданные же ответы вполне объясняются бессознательной работой ума над забытыми представлениями; она-то и дает известное направление мышечной деятельности, производящей письмо. Этот полусознательный процесс письма, под влиянием незнакомства с субъективной подкладкой явления, обыкновенно принимается за стороннее действие духа. Таким образом, что реально в области спиритизма, то, по убеждению Карпентера, вполне объясняется из принципов физиологии и психологии, а остальное есть продукт или расстроенного воображения участников сеанса, или ловкого обмана медиумов.

****

Нельзя не признать верным пути, избранного Карпентером для объяснения спиритических явлений. По требованиям логики, прежде допущения новых факторов при объяснении явлений, необходимо исследовать прежние, уже знакомые, и если они окажутся достаточными, то их и следует признать подлинными причинами явлений. В пользу теории Карпентера говорят также опыты и наблюдения других замечательных авторитетов науки. Так, Фарадей, еще ранее и независимо от Карпентера, пришел к подобным же заключениям. Наш русский ученый Квитка сделал из теории Карпентера ряд частных применений и доказал с точки зрения физики возможность поднятия стола при раскачивании его и дрожании пола²³. Профессор Мясоедов из психофизиологических оснований объясняет наблюдаемое на сеансах кажущееся увеличение и уменьшение тяжести предметов. По его убеждению, под влиянием самой идеи о том, или другом, а равно в зависимости от быстроты, или медленности поднятия, может измениться субъективно и ощущение веса. Далее, суждение Карпентера о фокусничестве и обманах со стороны медиумов имеют за себя фактические основания частью в его личных наблюдениях, частью в сообщениях беспристрастных наблюдателей. Как известно, многие выдающиеся медиумы, а именно: мисс Кук, или Кэти-Кинг, Евзапия Палладино, мистрис Уильямс, Бастен и др., были изобличены в обмане, большей частью при производстве самых сложных феноменов. Знаменитый медиум Слэд, изумивший Лейпцигских профессоров (Вебера, Фехнера и др.) своими опытами, подвергся преследованию Берлинской полиции за фокусничество и эксплуатацию просторы и легковерия публики, а в Англии был судим за обман²⁴. Английский медиум Гом, в своем сочинении «Темные и светлые стороны спиритизма» разоблачая тайны производства спиритических феноменов, откровенно заявляет, что из известных ему материализующих медиумов осталось не более пяти, которые еще не были разоблачены и уличены в обмане. О возможности престидижаторства на спиритических сеансах свидетельствует также известный наш писатель Вс. Соловьев. В 1884 году он присутствовал в Эльберфельде на «темном сеансе», данном одним из его знакомых – Рудольфом Гербгардтом. Последний купил у какого-то фокусника секреты магии и весьма удачно подражал медиумическим явлениям. «Над нашими головами, пишет Соловьев, летал и звонил колокольчик, гитара играла сама, невидимые руки прикасались к нам; Рудольфа связывали и припечатывали концы бечевки, а через минуту он оказывался освобожденным от этих уз». Присутствовавшая тут же Блаватская, сама бывшая раньше спириткой, смеялась по этому поводу над спиритами²⁵. В 1882 году известный престидижатор Мариус Казнев сделал вызов нашим спиритам с целью доказать, что его фокусы, при полном тождестве обстановки, не уступят спиритическим феноменам, а между тем в них вовсе не принимают участия духи. Своими фокусами он действительно превзошел ожидания исследователей²⁶. Таким образом, следуя теории Карпентера, можно объяснить большую часть физических феноменов спиритизма естественными причинами, куда относятся: различные секреты фокусничества, бессознательные и непроизвольные мускульные движения участников сеанса, собственная быстрота рук медиумов, различные механические приспособления, а равно искусство угадывания мыслей. Что же касается побуждений к производству обманутых действий. то они могут заключаться или в корыстных целях медиумов, или – если бескорыстны – в прирожденной конституциональной склонности некоторых личностей к обманам²⁷.

Видную также роль играет на спиритических сеансах самообман медиумов и присутствующих энтузиастов, находящихся под влиянием иного мира. Как известно из психологии, под влиянием господствующего настроения люди способны впадать в галлюцинации, которые могут принимать эпидемический характер. Макс Нордау в своей книге «Вырождение» сообщает, что в Париже в 1870 году толпа из 10 тысяч человек видела своими глазами и читала телеграмму, наклеенную на одной из колонн зала Парижской биржи, о победе французов над немцами. В действительности же никакой телеграммы не было; она всем только казалась. Необходимо при этом заметить, что психологическое состояние участников и самая обстановка спиритических сеансов как нельзя более содействует самообману: нервное напряжение и сосредоточенность мысли на одном предмете, среди окружающего мрака и тишины, ведет к грезам и визионерству; тут происходит своего рода гипнотизм, в котором видную роль играет самовнушение, а равно и внушения, искусно производимые медиумами, которые являются тайной пружиной сеанса. Поэтому, не подлежит сомнению, что многие поразительные явления в области спиритизма, как например: исчезновение мебели, движение тяжелых предметов, появление светящихся фигур и т. п., суть результаты гипнотических состояний участников сеанса. Исследования доктора Брэда в области гипнотизма показали, что люди с сосредоточенным складом ума и живым воображением способны, под влиянием внушенной им уверенности, осязать, обонять, слышать и видеть все то, чего они ожидают. Современные нам исследования школ Парижской и Нансийской фактически удостоверяют, что склонные к гипнозу личности, оставаясь в кажущемся бодрственном состоянии, способны видеть и обонять несуществующие цветы, вкушать воображаемые ягоды и фрукты, пить из пустых бокалов называемые им дорогие вина, притом со всеми признаками видимого наслаждения, а равно видеть или не видеть, смотря по внушению, различные предметы и людей. По тем же данным, многие загипнотизированные, находясь под влиянием внушенной идеи, способны разговаривать с несуществующими, но воображаемыми людьми, которых они «явственно» видят, но не способны ни видеть, ни слышать своих ближайших соседей; иногда же видят шляпу, стоящую на воздухе или описывающую круговую линию, но не видят человека, стоящего в шляпе или производящего ей движение²⁸. Равным образом, наблюдениями ученых исследователей в области гипнотизма удостоверяется способность некоторых личностей, находящихся в состоянии сомнамбулизма, угадывать мысли и отвечать на задуманные вопросы присутствующих, читать запечатанные письма, узнавать скрытые болезни и подавать правильные медицинские советы, предсказывать вероятное будущее. произносить длинные речи, высказывать суждения, по видимому, превышающие их умственное развитие, словом – обнаруживать все то, что обыкновенно происходит во время сеансов и относится спиритами к высшим откровениям духов. По этому поводу Вс. Соловьев говорит: «достаточно быть au courant новейших исследований по гипнотизму и близким к нему предметам, чтобы объяснить чудеса спиритизма»²⁹.

Возражением против высказанных нами суждений о возможности обмана и самообмана, как условий происхождения спиритических феноменов, может служить формально удостоверенное признание реальности этих явлений со стороны знаменитых ученых. Многие из них, преступая со скептическими приемами к изучению спиритизма – в целях опровержения его, сами становились его последователями и даже были вынуждены изменить свое мировоззрение. В данном случае обыкновенно называют имена: Уоллеса, друга и сотрудника Дарвина, У. Крукса, знаменитого английского химика, Варлея – английского физика, Моргана – английского математика, Баррена – профессора физики при Дублинском университете, Гера – известного американского химика, Фламмариона – французского астронома, а из наших профессоров: зоолога Вагнера, химика Бутлерова, математика Остроградского, философа Юркевича, а равно естествоведа и писателя Даля и др. Не касаясь отдельных имен, следует заметить, что специалисты в области естествоведения далеко не всегда бывают людьми глубокомысленными в области психологии и нередко способны впадать в суеверия и мономании (ср. Римл. 1:21–22). Притом не всегда знаменитые ученые приступали к изучению спиритизма, как пытливые исследователи явлений природы; нередко они относились к нему, как праздные любители зрелищ³⁰. Напротив, когда исследование медиумических явлений происходило с предосторожностями, могущими обнаружить обман, и при соблюдении разумных начал научного исследования, то медиумические явления оказывались или результатом непроизвольных мускульных движений участников сеанса, или делом ловкости и обмана со стороны медиумов. Так по крайней мере было при наблюдении Люсана, Араго, Фарадея, Тиндаля, Карпентера и др.

После сказанного является вопрос: действительно ли во всех спиритических феноменах можно видеть одно сплошное заблуждение, утонченный обман, ложное восприятие несуществующих образов и ничего объективно реального с необычайными свойствами? Конечно нет. В таком случае, как справедливо замечает Уоллес, пришлось бы считать глупцами или сумасшедшими множество ученых математиков, астрономов, физиков, химиков, физиологов, врачей и писателей, веривших в подлинность спиритических явлений. Суждения многих из них слишком решительны. Так Фехнер по поводу сеансов Слэда говорит: «при самом напряженном внимании я не мог открыть никакого обмана. Это вынудило у меня убеждение такой же силы, с какой я желал бы освободиться от него. Мое признание реальности фактов произошло не из симпатии к спиритизму, а есть должное воздаяние делу и лицам»³¹. Но признание реальности некоторых загадочных феноменов вовсе еще не предполагает с необходимостью участия сверхчувственных существ. «Весьма вероятно, говорит Тиндаль, что в основе некоторых удивительных явлений спиритизма лежит какой-либо физический принцип, неизвестный самим спиритом». И действительно, одни исследователи медиумизма причину загадочных явлений полагают в нервной силе медиума и присутствующих, для проявления коей требуется соблюдение некоторых чисто механических условий; другие объясняют их действием электромагнетической силы в медиуме и предметах, обнаруживающ0ейся в различных загадочных феноменах, благодаря естественной биполярности тел или же способности некоторых субъектов усилием воли нарушать в организме и телах электрическое равновесие³². На мысль о действии естественных сил во многих явлениях медиумизма наводят следующие соображения: медиумический дар связан не с нравственными, а с физическими свойствами личности медиума; спиритические сеансы требуют приготовления и соответствующей обстановки, равно как и соблюдения чисто внешних условий относительно сидения, температуры, расположеня участвующих в сеансе лиц и т. п.; самые сеансы сопровождаются значительной затратой нервной силы медиума, обыкновенно чувствующего физическое истощение после сеанса. К этому необходимо прибавить еще, в качестве существенных условий успешности сеанса, тишину, мрак, намеренное подавление сознания и воли участников сеанса. Но в таком случае большая часть спиритических феноменов должна быть низведена в разряд естественных физических и психофизических явлений.

Бесспорно, что далеко не все спиритические феномены могут быть объяснены из одних естественных причин. Нередко самые смелые и остроумные попытки такого объяснения их остаются безуспешными и не достигающими цели. Предполагаемые естественные силы далеко не всегда пропорциональны наблюдаемым на сеансах действиям, каковы например: непосредственное письмо «духов», притом почерками известных лиц, иногда на разных диалектах, – откровений о прошедшем и будущем, неожиданные сообщения о событиях, никому из присутствующих неизвестных, видения медиумами различных событий на далеком расстоянии, игра на музыкальных инструментах, завязывание узлов, факты материализации и т. п. Все это наводит многих исследователей на мысль об участии в спиритических феноменах высших духовно- разумных существ, или духов. Но в данном случае не может быть и речи о душах умерших людей. Последние, по разлучении с телом, не могут произвести необычайных явления ни собственной силой, ни комбинированием силы природы, на которую они не могут воздействовать непосредственно. В том же удостоверяет нас как самый характер спиритических феноменов и откровений, так и положительные данные, заимствованные из учения слова Божия. Так, физические феномены спиритизма большей частью отличаются характером странным, причудливым, смешным, иногда просто неприличным, представляя проявление ребячества. Сюда относятся: щипание, бросание камней, обливание присутствующих водой, игра на гармонике и другие пошлые эксперименты духов в мире живых. Не меньшей странностью и нелепостью, а равно обилием противоречий, отличаются также спиритские откровения и духосообщения. Не заключая в себе никаких новых истин и ценных сведений относительно загробной, или земной жизни, они ограничиваются болтовней об обыденным предметах, пустыми шутками, нелепыми рассказами, фантастическими сообщениями, лишенными всякого разумного смысла. Представляется странным, что духи могут являться из загробного мира для сообщения таких сведений, из которых нельзя извлечь никакой пользы ни для науки, ни для разъяснения наших нравственных и религиозных убеждений, и во всяком случае свидетельствующих об их умственной ограниченности. На это спириты отвечают: разве мало умирает людей глупых, злых, насмешливых, души которых сохраняют в загробной жизни те же черты индивидуальности, какие принадлежат им в земной жизни; они-то и производят соответствующие их достоинству явления. Но тогда возникает вопрос: почему же Провидение не посылает духов лучших людей? Почему не являются (на сеансах) те друзья человечества, которые всю жизнь свою заботились об исправлении нравственно-испорченных людей? Почему духи оказываются большей частью ниже обыкновенных людей по своему нравственному достоинству и умственной зрелости? Правда, по утверждению спиритов, им иногда являются духи знаменитых богословов и философов, даже прославленных христианских святых, но и их сообщения отличаются тем же характером пустоты и фантастичности и никогда не возвышаются над разумностью самих медиумов. Спириты в доказательство того. что эти сообщения не могут принадлежать медиуму и никому из присутствующих на сеансе, часть ссылаются на то, что они даются на незнакомых языках и по содержанию своему не подходят к характеру и сведениям кого бы то ни было из присутствующих³³; но не следует забывать при этом, что они почти всегда еще менее подходят к характеру тех лиц, за которых выдают себя появляющиеся духи. Какое, например, печальное перерождение пришлось бы претерпеть Шекспиру, Пушкину, Лермонтову, если бы им в самом деле принадлежали те стихи и проза, которые на спиритических сеансах появляются иногда с их подписью!.. Непонятно, далее, почему духи не облегают людям многих непреодолимых трудностей в отыскании истины, – не решают многих загадок, над которыми в течение тысячелетий тщетно задумывается человечество? Ссылка спиритов на то, что такие откровения духов превысили бы наше разумение, не может быть названа основательной: неспособность наше к пониманию не настолько велика, как предполагают спириты, да притом – духи должны обладать и большей способностью к доступному для нашего понимания сообщению истин. Не говорим уже о странности того предположения, будто по одной прихоти присутствующих, из-за одного праздного любопытства, в заранее определенное время, притом в зависимости от корыстных побуждений медиумов, чистые духи могут являться на землю для сообщения своих откровений. Всеми этими соображениями решительно опровергается основной пункт спиритизма, утверждающего возможность и действительность явлений душ умерших из мира загробного.

Христианское учение, в свою очередь, решительно не допускает возможности самовольного, или естественного явления душ из загробного мира и каких-либо сообщений через них живущим на земле. Нигде в слове Божием нет указаний на то, чтобы души умерших людей, по своему ли произволу или по простому желанию живых людей, могли являться к последним и сообщать те или другие сведения³⁴. В притче Спасителя о богатом и Лазаре (Лк. 16:19–31.) видим совершенно иное. Как известно, богач не может явиться по собственному желанию к братьям, чтобы предупредить их о последствиях нечестивой жизни. Авраам также отказывается исполнить его просьбу. Несомненно, также, что самовольные явления людей с того света противоречили бы установленному Богом порядку природы и жизни человеческой и были бы несообразны с существующими понятиями о душе и теле. Дух потому и дух, что он невидим, неосязаем, недоступен ни для каких телесных чувств. (Лк. 24:39). Нужно чудо, чтобы видеть духа телесными очами, которые отверзаются для этого по особому соизволению Божию. (Деян. 5:19–23, 12:5–18). Потому-то явления ангелов и диаволов всюду утверждаются в слове Божием, как особые действия Божии, обусловленные высокими нравственными целями. Что же касается душ умерших, то по учению слова Божия, они находятся в назначенном месте и не могут ни переходить произвольно в загробном мире, ни являться в здешний мир (Лк. 16:26. Мф. 25:34–46). В житиях святых видения умерших представляются как случаи исключительные, происходящие по особому усмотрению Божию – в отношении Его избранников, и ничего не говорят о естественной возможности таких явлений³⁵.

Учение отцов Церкви вполне подтверждает мысль о невозможности произвольных и естественных явлений душ умерших живым людям. Св. Иоанн Златоуст говорит: «невозможно блуждать здесь душе, уже отделившейся от тела» (бес. 28 на Мф.). «Бог запер для душ умерших двери вечности и никому из них не дозволил являться живым, чтобы диавол не воспользовался позволением ко вреду и обману людей» (бес. 4 на Лк.). По учению бл. Августина, несвойственно природе душ, отрешенных от тела, сообщаться с живущими (бес. на пс. XV). Подобные же суждения высказывает и св. Иоанн Дамаскин.

Соображениями разума также не могут быть оправданы произвольные явления умерших. В самом деле, к чему они послужили бы? Религиозной веры они не возбудили бы. Если мы не хотим верить, то нам не помогут самые очевидные чудеса, самые ясные свидетельства загробных жителей. С другой стороны, тайны загробной жизни сокрыты от нас, конечно, не без воли Божией, а потому и всякая попытка к их раскрытию является неразумно дерзким стремлением вторгнуться в ту область бытия, из которой нет возврата. Далее, всякие откровения о загробной жизни, получаемые по произволу, разжигали бы только всепожирающее любопытство, но не давали бы силы и расположения к усовершению в добре, – не могли бы послужить лучшим руководством к нравственной жизни, чем религиозная вера в Божественное откровение. Самая возможность сношений с умершими нарушала бы правильное течение земной жизни, заставляя нас ожидать в каждом важном случае сообщений из другого мира, непогрешимость которых, однако по признанию самих спиритов, весьма сомнительна. Печальна была бы также участь душ умерших, если бы их постоянно тревожили по произволу живые люди, вовлекая в суетные житейские дела, разжигая страсти и земные привязанности. Вся наша земная жизнь, даже в ее крупных проявлениях, должна казаться слишком ничтожной тому, кто ее пережил и смотрит на нее, как на короткий и незначительный эпизод; злоба дня, составляющая содержание наших желаний, страданий и надежд, для него потеряла значение; иллюзия, заставляющая нас видеть, как сквозь увеличительное стекло, все то, что нам близко, для него уже разрушена. Не значило би бы это – доставлять положительные страдания душам умерших, заставляя их снова переживать ту суету, от которой они отрешились. Наконец, многие спириты утверждают, что в их сеансах принимают участие только духи самого низшего разряда. Но отсюда уже весьма недалеко до другой гипотезы, о которой спириты обыкновенно не считают нужным упоминать, но которая, однако не менее правдоподобна, чем их собственная, – до объяснения явлений посредством демонской силы.

И действительно, все недоумения относительно спиритических феноменов и откровений легко устраняются, если признать в них влияние демонов. Противоречия, шутки и насмешки вообще свойственны демоническому началу, а доброе и прекрасное, иногда возвещаемое духами, не противоречит лукавым целям диавола, ищущего совращения людей, те твердых в вере. При этом предположении не трудно объяснить и отсутствие научных открытий в сообщениях духов. Провидение не позволяет демонам предварять естественное развитие человечества сообщением тайн, которые могли бы влиять на общий ход интеллектуального развития. Самые предсказания их большей частью не сбываются, как основанные на чисто естественном предвидении. В пользу участия демонов в производстве спиритических феноменов говорят также факты материализации духов. В самом деле, если бы агентами явлений были души умерших, переходящие в загробный мир с тонкой материальной оболочкой, какова – внутреннее тело (по Фихте Мл.), или перисприт, то едва ли они являлись бы в грубочувственном человеческом образе; притом, они легко могли бы объяснить свою природу. Напротив, духи злобы легко могут принимать, по учению слова Божия, образ и ангела светла и человека (2Кор. 11:14). Что касается способа, каким действуют таинственные существа, производя спиритические явления, этого мы не знаем: может быть, демоны способны изменять оптические явления, мешая действию предметов на наши чувства, или же через влияние на нервы вызывают галлюцинации. Германский профессор Визер допускает возможность фокусов и намеренных обманов со стороны злых духов, а равно предполагает у них способность разлагать, при посредстве электро-магнетических сил, неорганические предметы на составляющие их атомы и вновь соединять их в прежнюю форму, – чем и объясняется исчезновение и появление предметов; в некоторых же психических состояниях медиумов он видит проявления временной бесноватости под влиянием злого духа³⁶.

Участие темных сил в спиритических сеансах допускали многие исследователи спиритизма, нередко даже вопреки своим основным убеждениям. Так известный Лейпцигский профессор Фехнер, наблюдавший необычайные явления в 1878 году на сеансах Слэда, объясняет их из демонологических оснований. Характеризуя спиритические манифестации, как болезненные и ненормальные проявления человеческой природы, Фехнер называет их «демонскими наваждениями» и в подтверждение ссылается на туманность, соблазнительность, нелепость и бессодержательность откровений духов³⁷. Сторонник спиритизма, Бернский профессор Перти утверждает, что злые духи нередко выдают себя за людей и обманывают медиумов. Наш профессор Бутлеров также допускает возможность участия демонов в производстве спиритических феноменов. Протестантские богословы: Лютардт, Цеклер, Этингер, Крейгер, а из католических – Шанц, Шнейдер и др., видели во многих спиритических экспериментах действия духов ада.

С христианской точки зрения не представляется затруднений к тому, чтобы допустить в области медиумизма, для объяснения таинственных явлений, участие злых духов. По учению слова Божия, диавол признается началом всякого зла, греха и погибели (1Ин. 3:8). Хотя верующие и могут прогонять его от себя повиновением воле Божией (Иак. 4:7. 1Ин. 2:14) и имеют оружие противостоять его козням (Еф. 6:11), тем не менее, они не свободны от искушений сатаны (1Кор. 7:5 1Сол. 3:5), от его преследований (Лк. 22:31) и вредоносных умыслов и действий (2Кор. 2:11. 12:7). Он внушает людям зло и нечестие (Мф. 13:19, 39; 16:23), обманывает их, принимая вид ангела светла (2Кор. 11:14) и действуя знамениями и чудесами (2Сол. 2:9. 1Тим. 14:1), враждует против церкви Христовой (Мф. 16:18) и обольщает всю вселенную (Ап. 12:9). Вообще учение о диаволе настолько тесно связано с человеческой жизнью, что его нельзя упускать из виду при рассмотрении вопросов духовно-нравственных.

У отцов Церкви мы также находим суждение о действиях демонов, родственных современной спиритской практике. Так, св. Григорий Нисский, в ряду многих способов обмана со стороны демонов, поставляет вызывание мертвых, а св. Иоанн Дамаскин – предсказание будущего на основании проникновения их вдаль, или по догадкам³⁸. Св. Афанасий Александрийский к демонским обольщениям относит чудеса магии и волшебства. По слову бл. Августина, «никакая сила диавола, никакое заклинание, не могут вызвать душу умершего, а потому вызывателям духов являются демоны, а не души»³⁹. Антоний Великий говорит, на основании собственного опыта, что демоны имеют иногда обычай являться поющими стройно псалмы и нечистыми устами повторять святые изречения Писания. Наши отечественные богословы: митр. Филарет, архиепископы Иннокентий и Никанор, еп. Игнатий Кавказский и др., высказывают взгляд на спиритизм, как на область, весьма открытую для проявления сатанинского влияния. Самая практика спиритизма представляет фактическое подтверждение этого взгляда. Так спириты не скрывают того, что молитва и крестное знамение прекращают на сеансах духоявления и откровения⁴⁰, чем изобличается сатанинское участие в сеансах. Равным образом. сами спириты допускают возможность широкого участия демонов в духоявлениях, а потому и рекомендуют различать духов и контролировать их сообщения через опрос высших духов, не указывая, однако, гарантии относительно верности показаний последних.

По убеждению спиритов, их религиозно-философское учение не есть плод чистого разума, или своеобразного понимания христианства, а учение духосообщенное, откровенное, – положительное данное, притом совершенно новое. Как такое, оно затрагивает и решает самые важные вопросы философии и религии, вопросы всех отраслей общественного порядка, обнимает всю жизнь человека – физическую и нравственную, составляет таким образом целую науку, полную философию⁴¹. Не смотря, однако, на сообщение духами и откровение свыше основных истин спиритизма, между самими спиритами существует столько разногласий и противоречий, что трудно указать несколько пунктов, в которых тони вполне были бы согласны между собой, – не говоря уже о неясности, сбивчивости и спутанности в их основных богословских и философских положений. Постараемся, во всяком случае, выделить наиболее существенное и характерное в спиритических системах.

Как философская доктрина, спиритизм признает совечность духа и материи, бесконечность форм бытия в мире видимом и не видимом для нас, но реально существующем, – утверждает непрерывность развития органических форм в том и другом, а равно реальность непрестанного преуспеяния человека через бесконечный ряд форм бытия, солидарность духовных существ на всех ступенях их вечного прогресса, возможность объективного доказательства их общения и взаимодействия, непрерывность и вездесущность Божественного откровения, закон любви, как закон творчества и жизни.

Самую существенную сторону философской доктрины спиритизма составляет учение о природе духов, о бессмертии их, о происхождении и назначении человека, об ответственности его за свои поступки и о возможности взаимообщения душ живых и умерших людей. Частнейшее развитие этого учения представляется в таком виде. Мир духовный, совечный материальному, не остается в своем первобытном состоянии. Закон прогресса, вечного развития и усовершенствования, неотразимо царит над тем и другим. Процесс развития в духовном мире происходит так: простые и не одаренные ведением духи, по своей ли воле, или по назначению свыше, идут в материю и воплощаются во всех телах природы. В последней нет ничего мертвого: все царства ее одухотворены, причем духи являются необходимыми и ближайшими участниками образования и развития различных форм бытия на всех планетах. Этот процесс развития продолжается множество веков; один и тот же дух испытывает несколько перевоплощений, переходя из одного предмета в другой. Вместе с тем и каждая планета, населенная воплотившимися духами, проходит прогрессивный ряд преобразований. Воплощаясь в человеческом теле, дух становится душой, для чего, кроме тела, должен еще облечься в тонкую и невидимую оболочку, или перисприт, с которым остается и после разлучения с телом. Жизнью в теле, исполненной лишений и скорбей, а равно долгой борьбой с материей, духи достигают известных степеней умственного и нравственного совершенства. По разлучении с телом, совершенствование духов продолжается. – Спириты подробно описывают семь сфер духовного бытия. По учению американского духовидца и спирита Дэвиса, в этих сферах есть горы, равнины и реки, плоды и нивы, движимые имущества, промышленные предприятия, должности, пища и одежда, даже наши пути сообщения. Обитатели низших духовных сфер, безобразные и черные, странствуют по пустыне без зелени, проводят время в смутах и раздорах, бродят без определенной цели и ищут удовлетворения извращенным наклонностям, а затем, раскаявшись, избирают себе форму воплощения. Стоящие на дальнейших ступенях совершенства духи ведут постоянную борьбу с материей с целью совершенного освобождения от нее. Обитатели высших сфер проводят блаженную жизнь при наилучших естественных условиях роскошной природы; здесь уже существуют общественные собрания и дружеские сходки, на которых происходит взаимное обучение духов. Сохраняя свои «периспиты» и принимая человекообразную форму, духи различных сфер могут вступать в общение с людьми, которое может быть переводимо в область явлений методическим, почти механическим способом. Этим путем спиритизм надеется опровергнуть материализм и дать наглядные доказательства бессмертия души.

Не трудно видеть, что философская доктрина спиритизма представляет собой довольно странную смесь гностицизма и буддизма, пантеизма и дарвинизма – с его эволюцией, переносимой на мир загробный. В ней также замечаются остатки деизма и рационализма, новейшего мистицизма и месмеризма. Из этой смеси образуется род атеистическо-материалистического скепсиса, в основании которого лежат древние и новые суеверия со всеми, давно осужденными наукой, представлениями.

Если рассматривать философскую доктрину спиритизма с обычной научной точки зрения, как произведение естественного ума, то и в этом отношении нельзя дать ей сколько-нибудь серьезного значения и поставить ее рядом с другими научными и философскими системами. В ней нет ни философской глубины, ни оригинальности, ни строгой последовательности, ни научной доказательности. Вся она представляет сбор разных мнений и гаданий, большей частью весьма неглубоких и произвольных, не обоснованных на прочном принципе и связанных между собой лишь внешней связью. В большей своей части она есть произведение мечтательной фантазии, исполненное самых крайних противоречий. Основные положения ее: о природе духов, предсуществовании и перевоплощении душ, о прогрессе и ступенях развития и т. п., большей частью высказываются догматически, причем научные доказательства заменяются простыми ссылками на высшее происхождение спиритических истин, возвещаемых будто бы духами известных мыслителей и ученых, или знаменитых исторических деятелей. Самые истины не только не подтверждаются научными данными, но скорее представляют искажение понятий, выработанных наукой. Так, в спиритических системах совершенно произвольно изменено понятие о духе усвоением ему материальной оболочки со всеми телесными свойствами, – нередко до потребности в пище включительно; искажено и понятие о свободе духа, которая поставляется в зависимость от чисто механических условий, выполняемых на спиритических сеансах; разнообразные же сведения, сообщаемые спиритами о жизни и занятиях духов в загробном мире, суть порождения дикой фантазии. Далее спиритская система вовсе не достигает тех целей, какие имеет в виду: она не только не решает путем опыта вопроса о бессмертии души, но, напротив того, сама его предполагает и основывается на нем. Все положения спиритов нисколько не могут служить доказательствами философского спиритуализма; наоборот, их может допустить только тот, кто сознательно, или по привычке стоит уже на точке зрения этого спиритуализма. По поводу же значения спиритских доказательств истины: «если очень незначительные сообщения духов являются существенными доказательствами непрерывности существования человеческой души, то они также должны быть доказательствами того, что духи через смерть становятся только тенями, очень глупыми душонками»⁴². Равным образом, имея целью опровергнуть материализм, спиритизм сам впадает в грубый материализм, а именно: в материализации вызванных духов он старается уловить высшую, тончайшую, недоступную чувствам материю, в которой сохраняется невидимо для обыденного зрения не только существо, но и самосознание отошедших душ. При наличности такой материи и совечности ее духу, нет места Божеству. Сами по себе феномены спиритизма не только не говорят ничего против материализма, но даже с успехом могут быть объяснены материализмом. Кто не задумывается видеть в собственной мысли простые вибрации материальных молекул, тот не должен быть удивлен и всякими другими произведениями материи, – по-видимому, обусловливающей такие явления, которые ничего общего с ней не имеют⁴³. Вообще, если бы спиритизм и мог стать средством борьбы с материализмом, то, по меткому замечанию Вебера, «лекарство здесь было бы хуже самой болезни».

Отношение спиритизма к христианству – прямо враждебное. Спиритизм выражает дерзкое желание, по указанию духов, открывать и очищать истинный смысл христианства, выраженный будто бы в священных книгах несобственно, образно, приспособительно к грубым чувственным понятиям людей, современных появлению христианства. Хотя спириты и признают христианство религией откровенной, однако видят в нем только подготовительную ступень к спиритизму, как религии более чистой и духовной, усвояют ему только временное значение, преходящее с переменой интеллектуального и социального положения человечества.

Собственная религиозная доктрина спиритов нередко построенная по плану христианской догматики⁴⁴, касается, по-видимому, всех существенных вопросов последней, но в то же время представляет не только искажение основных истин религиозной веры, но и совершенное отрицание христианства. Так в спиритской догматике отрицаются самые основные христианские догматы, как-то: о Боге, как Творце и Промыслителе мира, о троичности лиц в Боге, об ангелах и злых духах, о грехопадении человека, о воплощении слова Божия и искуплении рода человеческого, о церкви с ее богоучрежденными таинствами, обрядами и установлениями, о будущем воскресения мертвых и мздовоздаянии за гробом. Взамен этого вводится совершенно произвольное толкование христианских догматов. Так, учение о Боге, как личном Существе, заменяется учением о высшем разуме и первооснове вещей, а под Троицей разумеются три формы бытия: Бог, материя и духовный мир. Происхождение последнего объясняется процессом эманации в духе гностицизма и пантеизма; под падением ангелов разумеется нисшествие духов в материю и погружение их в чувственность. Злые духи, с точки зрения спиритизма, не составляют особого класса духов, отличных от душ человеческих. Это – те же души, но только порочные, не очистившиеся. Их нельзя считать погибшими: они то же достигнут совершенства и вступят в лоно Отчее. Библейское повествование о творце мира понимается в смысле иносказательном, как общее представление мирообразования. Адам и Ева, по спиритской доктрине, суть олицетворения начала телесной жизни каждого духа, а сказание о рае есть изображение первых ступеней жизни духа в телесной форме. В заповеди, данной в раю, спиритская догматика видит запрещение нарушать законы Творца, – в змее – иносказательное изображение соблазна, в грехопадении – телесную смерть людей, в первородном грехе – дела, совершенные на предыдущих ступенях воплощения. При отрицании первородного греха признается излишним искупление, а допускается лишь возможность освобождения от греховности через ряд перевоплощений. Божество Г. Иисуса Христа отрицается: Он представляется лишь сотворенным духом и посланником Божиим, подобным Будде, Моисею, Илии, Пифагору, Эмпедоклу и Аполлонию Тианскому. Искупительное значение личности Иисуса Христа ограничивается Его примером и назиданием к добродетельной жизни. Взамен будущего воскресения мертвых признается новое воплощение духов, а взамен вечных мучений – постепенное очищение духов путем лишений, страданий и скорбей при воплощении. Под антихристом разумеется олицетворение всей суммы зла, под воскресением мертвых – новые формы воплощений, под вторым пришествием Спасителя – преобразование земли в умственном и нравственном отношении. Существование ада и злых духов, а равно всеобщий суд – с особенной настойчивостью отрицаются в спиритской догматике. Отвергая самую сущность христианства, спиритизм, по-видимому, удерживает в неприкосновенности нравственную сторону Евангельского учения и говорит о любви, как основном законе жизни; в сущности же он проповедует нравственность естественную, притом послабляемую будущей безнаказанностью.

Нет нужды и говорить, что религиозное учение спиритизма, как дерзкое и страшное глумление над всем священным и спасительным, как учение богохульное и богопротивное, в такой радикальной форме не может быть опасным для христианства и заслуживает не опровержения, а осуждения. Но оно может быть опасным в зависимости от тех общих приемов, которые допускает спиритизм: последний действует хитро и обольстительно, то примыкая по внешности к христианству, с целью представить будто бы высшее понимание его, взамен существующего образного, причем говорит языком слова Божия, приводит тексты Свящ. Писания, сопоставляет свои чудеса с христианскими⁴⁵, заботится о решении высших духовных вопросов и нравственном усовершении людей, – то вступая в борьбу с материализмом и стремясь наглядно доказать бессмертие души, то горделиво объявляя себя высшей и совершеннейшей религией. При этом, возбуждая в одних любопытство, в других – стремление к мистицизму, спиритическая доктрина одних обольщает ревностью о духовном благе людей, других– будущей безнаказанностью за грехи, иных – обещанием высших откровений о загадочной области потустороннего бытия. Этими средствами нередко соблазнялись даже весьма просвещенные умы.

Необходимо, однако, заметить, что религиозная доктрина спиритизма, в сопоставлении с христианской религией, представляет самое тяжкое и опасное заблуждение, более ужасное, чем совершенное неверие. Основные принципы ее решительно отвергаются христианством. Предлагаемые ей новые откровения, после уже данного Богом, совершенно не нужны, даже богопротивны, и находят себе должную оценку в словах св. апостола Павла: «аще мы, или Ангел с небесе благовестит вам паче, еже благовестихом вам, анафема да будет» (Гал. 1:8). Если и есть что-либо возвышенного в спиритизме, именно – в его нравственном учении, то оно заимствовано из христианства, а все остальное есть собрание жалких суеверных представлений, возвращающих мысль ко временам грубого язычества. Неудивительно поэтому, что даже столь далекий от истинно-христианских воззрений мыслитель, каков Фехнер, сам очевидец спиритских манифестаций, находит невозможным сопоставление спиритской религии с христианской: «как темная комната спиритического сеанса – с нелепыми изречениями духов, говори он, относительно к ярко освещенной церкви с проповедником на кафедре и прекрасным, гармоничным пением хора, так спиритическая религия относится к христианской». Дале Фехнер удивляется самой возможности сопоставления явлений воскресшего Господа с явлениями духов, в виду полной противоположности тех и других, а отмечая непоследовательность спиритской догматики во многих пунктах ее учения, доказывает неизмеримые преимущества верования в ясное и возвышенное учение Священного Писания и возвещенные там чудеса пред верой в шифрованное письмо спиритов и сообщаемые духам откровения. Различие же чудес христианских и спиритских, по Фехнеру, таково, каково – между ясным днем и темной ночью, – между разумной, нормально-одушевленной силой и действиями помешанного⁴⁶.

Нет нужды также доказывать, что верующему христианину, при пользовании ясным светом христианского учения, не представляется ни малейшей надобности в тусклом свете оккультизма. Все необходимое для блага человека и его спасения уже открыто в слове Божием. Всякая же самовольная попытка расширить пределы знания о мире загробном является преступным и дерзким стремлением проникнуть в области, не без намерения Промысла, сокрытые от нас. Поэтому спириты поступают далеко не безукоризненно, когда, соблазняясь пустым любопытством, обращаются за откровениями к духам. Они, по слову митр. Филарета, уподобляются татям, пытающимся открыть запоры вечности поддельными ключами. Самое занятие спиритизмом, при наличности Божественного откровения, есть как бы недоверие к этому высшему источнику знания, есть вероломное нарушение обета верности религии и церкви, даваемого при вступлении в общение с церковью, – есть отрасль волхвования, а вместе и нарушение первых заповедей закона Божия, запрещающих служение иным богам. Мало того, общение с падшими духами – в спиритических сеансах, по слову Игнатия Кавказского, есть прямое отступление от Бога. Вызывание духов христианских святых есть грубое и дерзкое кощунство над христианством. Стремление же спиритов – исправлять и очищать христианское учение ясно свидетельствует, что они «осуетишася помышлении своими и глаголющеся быти мудри, объюродеша» (Рим. 1:21–22). Над ними исполняется апостольское изречение: «послет им Бог действо льсти, во еже веровати им лжи» (2Сол. 2:11). – Вообще, невозможно в одно время и сохранять верность христианству и заниматься спиритизмом. Поэтому-то приснопамятный митр. Филарет назвал спиритизм делом «непозволительным, неблагодарным, преступным, языческим» (о стологадании).

Не ограничиваясь искажением религиозных представлений, спиритизм сопровождается вредными следствиями и в сфере нравственно-практической жизни. Отвлекая внимание людей от предметов и явлений действительной жизни, обращая его в область вопросов и стремлений, выходящих за пределы действительности, в мире фантастический, темный и таинственный, он доводит до затмения смысла и чувства жизни, дает простор распущенности и злоупотреблениям в действиях и взаимных отношениях людей, приучает легкомысленно играть высоким нравственными понятиями и серьезными вопросами жизни. Независимо от этого, мнимые откровения духов и их недобрые советы нередко вели к ослаблению нравов, к расшатанности начал семейной жизни, к разного рода преступлениям. Сами спириты не скрывают того, что их «духи» могут побуждать людей к преступлениям и мистифицировать тех, кто вызывает их из пустого любопытства. Затем занятия спиритизмом, расстраивая нервную систему участников сеанса, изнуряют здоровье, ведут к помешательству и самоубийствам. Еще в 1852 году американские граждане в особой петиции, поданной правительству, жаловались на то, что занятия спиритизмом расстраивают физическое состояние и оказывают вредное влияние на нравственный характер большей части американского народа. С тех пор хроника спиритизма насчитывает много трагических случаев, обусловленных психическим расстройством его адептов. В наши дни также нередко приходится слышать о гибельных последствиях безрассудного увлечения спиритизмом. Так, несколько месяцев тому назад в С.-Петербурге одна интеллигентная девушка, убежденная спиритка, – по внушению духов, отрезала себе язык и умерла в страшных мучениях, но с успокоительным сознанием, что она исполнила волю духов⁴⁷. Этим и многими другими фактами самая практика спиритизма громко говорит нам, что есть пути к знанию, на которых лежит свыше запрет, – а тем дерзновенным, которые пытаются поднять таинственную завесу, грозит умопомрачение, болезни, смерть. – В области научной спиритизм не только не может обещать благотворного воздействия на человеческий ум и развитие знаний, но скорее, наоборот, угрожает науке застоем, вследствие расслабления и потемнения человеческой мысли.

На основании всего сказанного следует признать, что спиритизм есть болезненное явление в области современной мысли. В нем одинаково сказывается и крайний скептицизм, утративший веру в Бога, и крайний натурализм, пытающийся проникнуть в тайны природы и открыть загадочные силы, заправляющие жизнью естества. Он ведет к извращению истинных религиозных понятий, потому что на место живого Личного Бога и Его премудрого и благого промышления о мире он полагает в основе бытия действия неведомых и темных сил. Он враждебен и истинному естествознанию, потому что со своим, граничащим с суеверием, методом, он пытается объяснить такие факты, которые по праву причислятся к области ведения естественных наук и через это, на место точных знаний о природе, стремится поставить свои измышления, которые не имеют за собой иных оснований, кроме грубого суеверия.

Неудивительно, поэтому, что и церковь, в лице своих представителей, и критическая философия, и точное естествознание, каждое своими средствами, борются против спиритизма и стараются устранит его вредное влияние на общество и народные массы. Но такие союзники, как естествознание, и частью философия, не всегда безопасны для церкви, потому что нередко посягают на ее истины и в своем широком отрицании сверхъестественных элементов в мире иногда ведут к материализму. Наука естественная и философия должны бороться осторожно, чтобы не причинить вреда там, где от них ожидают пользы. Главные же средства борются находятся в распоряжении церкви, и – лучшее из них есть возможно более частое и глубокое напечатление в сознании общества мысли о том, что слово Божие строжайше воспрещает духовызывание, волшебство и всякие занятия, родственные спиритизму (Втор. 18:10–13), – что нового откровения, кроме данного уже, быть не может (Гал. 1:8), и что при ясном свете истинного откровения, указывающего единственно-верные пути ко благу и спасению людей, нет надобности обращаться к темным гаданиям и сомнительным сообщениям из мира таинственного и недоступного нам.