Когда мы сами лишаем себя духовного утешения

Источник

Содержание

I. Существует ли невидимая Церковь «Царство Божие» и «Церковь» – понятия не параллельные, не противоположные и не тождественные Невидимая Церковь Небесная близка нам и дорога II. Единая Небесно-земная Церковь в Священном Писании Небесно-земная Церковь в Послании к Ефесянам О Церкви Небесной в послании к Евреям  

 

I. Существует ли невидимая Церковь

Западный протестантизм, разбившись на сотню сект и деноминаций, естественно должен был остановиться перед вопросом: где же среди всех вероисповедных разделений есть истинная Церковь? И не нашел другого выхода, как прийти к учению о «невидимой Церкви», таинственно существующей среди всех разномыслий, и ошибок и грехов людских, – Церкви святой, ведомой в ее составе одному Богу, состоящей из одних тех, кто достоин быть в ней.

Однако не напрасно наш Божественный Спаситель оставил нам притчи: о неводе, приносящем на берег не только добрую рыбу, но и негодную; о поле, где хозяин оставляет расти до жатвы и плевелы среди пшеницы. Апостолы создавали Церковь через видимое таинство крещения всех, заявляющих им о своей вере во Христа, и Церковь была, как и остается, неводом или полем для хотящих спастися и в разум истины приити, для ищущих вечной жизни, но пока еще живущих «в надежде», еще не вошедших в покой небесный.

Апостолы создавали внешне «видимые» общины с определенным составом их членов, единые душой, хотя внешне разобщенные, и все эти общины были единой Церковию Христовой. Такою Церковь и остается навсегда. Ее назначение – призывать и приготовлять людей к вечной жизни во Христе.

Поэтому Православная, апостольская Церковь, со своей стороны, отвечает: такой невидимой Церкви, которая бы, среди многих вероисповедных разделений или над ними, выделяла из них достойных людей и объединяла бы их всех, – такой Церкви нет.

И тем не менее, это отнюдь еще не значит, что мы, православные христиане, не веруем в Невидимую Церковь. Мы не произносили бы ежедневно, и даже несколько раз в день, при богослужении и в домашней молитве, слово в «Символе веры» по отношению к Церкви «верую», так как вера, по определению Апостола, есть вещей обличение невидимых; к трем дальнейшим, заключительным предметам символа веры уже прилагаем слова «исповедую» и «чаю"… Значит, в учении о Церкви мы признаем и ее невидимую область. Где и какая она? Область эта – небесная Церковь.

И вот, в наших речах о Церкви, в письменных трактатах, мы как бы часто забываем о ней, и тем самым умаляем духовную силу, благодатное упускаем зерно, содержащееся в православном понимании бытия и сущности Церкви. И потому наши речи о Церкви, Церкви земной, в нынешний суровый для веры период, вызывают часто больше скорбь, чем дают утешение. Замыкая нашу вероисповедную мысль в сферу одну земную, мы тем самым обедневаем себя. Это особенно чувствуется теперь, когда, с одной стороны, налицо разобщение в земных отношениях православных частных церквей, а возможны и более глубокие разделения; а с другой стороны, идут попытки образования «единой церкви» на земле на принципах совершенно чуждых православному сознанию. Не холодным, отвлеченным признанием догмата о невидимой Небесной Церкви, а всей душой нам нужно мыслить и чувствовать себя членами «Церкви званных» в живом и действенном общении с «Церковью избранных». Ибо в этом отчасти и состоит наша тоже избранность, не личная, индивидуальная наша, а избранность Православия среди круга христианских вероисповеданий. Вот почему выдвигаем на первый план эту тему сегодня.

Когда в минувшем столетии стал проникать в русское общество, а по местам и в простую народную среду, протестантский дух, нашим церковным писателям предстояла задача противопоставить выше названному чуждому нам взгляду на Церковь православное учение, что среди всех разделений в Христианстве «Церковь на земле едина и единственна». Выяснялось, что ее необходимыми, логически ясными и естественными свойствами должны быть и являются: непрерывность иерархии, идущая от св. Апостолов, и неизменно исповедуемое и охраняемое учение веры. Таков внешний признак, для всех открытый. Такова Церковь Православная, Восточная. Таким образом, вопрос ограничивался и разрешался учением о Церкви на земле.

Стал актуальным вопрос о Церкви и в наши дни, но уже в более широком его объеме. Хотя «объединительное движение» нового времени занято не вопросом о единстве веры, а задачей участия в предносящемся плане эпохальной перестройки человеческого общества,– однако, раньше или позже, вопрос основ и объема Христианской веры в этой попытке объединения встать должен. Нашей обязанностью является показать, почему движение это не может получить оправдания. Но мы сами не получим полного оправдания, если мы сойдем с широты православного мировоззрения, с полноты его, на узкую платформу понятий, а главное, на западные понятия о Церкви.

В свое время представителям нашей церковно-исторической и богословской науки позволительно было, вступая в диалог с протестантством, без ущерба для дела, сходить на его узкий помост: в наших условиях это не оправдывается.

Даже если бы от нас не требовался ответ на движение, проходящее мимо нас, в стороне от нас, нам отраднее всегда сознавать себя под покровом великого небесного сонма святых, чем забывать об этом.

В противовес объединительному движению, в одном из наших духовных журналов была приведена формулировка учения о Церкви крупного представителя нашей богословской науки проф. В. В. Болотова, еще раньше помещенная в первой церковно-исторической работе молодого доцента Московской Академии – впоследствии исповедника за Христа, – архиепископа Илариона, – Владимира Троицкого. Проф. Болотов четко ограничивает само именование «Церковию» только земной областью Царствия Христова. Может ли такой взгляд для нас быть руководящим? При всем глубоком уважении к нашему ученому, на этот раз – сомневаемся. Небольшой размер «выдержки» из труда Болотова, данной под особым заглавием, в виду его небольшого размера, приводим ниже. Подчеркиваем в ней некоторые места.

Понятие о Церкви (по В.В. Болотову).

«Церковь не тождественна с Царствием Божиим. Царствие Христово Христос проповедывал, а Церковь на земле Он основал. Церковь Христова состоит из «званных», а Царство Божие из «избранных». Члены Церкви должны всячески стремиться осуществить свое призвание, т. е. идеал своего общества, или Церкви. Слово Церковь происходит:

1) от греческого слова τо κηριακόν, означающего здание, храм (здесь автор приводит производные от данного греческого термина названия Церкви в языках: славянском, немецком, английском, польском).

2) от греческого слова εκκλησία, означающего собрание народа, от глагола έκκαλέω – созывать, так как члены собрания созывались герольдом. (Автор приводит соответствующие производные слова в языках: латинском, итальянском, французском, испанском, армянском, грузинском). Поэтому христианин – κλητός, званный, участник собрания, т. е. член Церкви.

И состояние в Христианстве – κλήσις, звание (Рим.1:7; Еф.4:1). Протестанты носятся с «невидимой церковью». Но в понятии εκκλησία заключается сильный момент видимости. Поэтому в выражении «невидимая Церковь» заключается contradictio in adjecto (внутреннее противоречие). Никакой невидимой Церкви быть не может. В невидимом можно участвовать только духовно, в εκκλησία не иначе, как и телом. В практике афинского народа имеется достаточно данных для такого понимания слова εκκλησία: на не пришедшего в собрание налагается штраф. Участие в невидимой Церкви походило бы на невидимое участие в воинской повинности. В обыкновенной жизни εκκλησία собирается редко и при распущении собрания она как бы исчезает. Христос же основал общество никогда не расходящееся, и κλητός (званный) всегда должен исполнять свои обязанности».

На этом кончается названная справка.

Та же справка из труда проф. Болотова находится в сокращении и в книге доцента Московской Духовной Академии Владимира Троицкого: «Очерки из истории догмата о Церкви», 1913 г. Сергиев Посад. Там же указана и ссылка на источник: «Проф. В. В. Болотов. Лекции по истории древней Церкви, выпуск 1-й, Введение, СПБ, 1907, стр. 13», и сопровождена была следующей фразой проф. Болотова: «То обстоятельство, что Христос назвал основанное Им общество εκκλησία, имеет особенное полемическое значение против протестантов». Все объяснилось! Как иногда в фабричной упаковке пакета достаточно найти кончик ниточки, потянуть, и откроется пакет,– так и здесь. Наши богословы откликаются на протестантское учение о Церкви на земле. Для удобства полемики они стоят на «западной территории» в учении о Церкви, суживая понятие о ней к земной области. Из-за этой цели также и Вл. Троицкий слишком абсолютизировал тезис: «никакой невидимой Церкви нет». В результате получилось у него, что все почти святоотеческие строки о Небесной Церкви, попадавшиеся ему на пути исследования, он помещает в подстрочных примечаниях, тем самым их считая как бы не относящимся к вопросу о Церкви. Только дойдя до 23 стиха 12-ой главы посл. Ап. Павла к евреям, где сказано о Церкви первородных, написанных на небесах, он прибавляет в тексте своей речи свое заключение: «Наконец, в это новое бытие, то есть, в Церковь, Апостол включает торжествующий собор церкви первенцев, написанных на небесах, и духов праведников, достигших совершенства. Христос обладает и живыми и мертвыми, и крестом Своим примирил и земное, и небесное» (стр. 24). Однако встает вопрос: почему же – «Наконец»? Ведь вошли первыми в Христову Церковь праведники ветхозаветные и первомученики новозаветные в «это новое бытие». В результате такой односторонности, получилась своеобразная перемена местами у православного богослова, у автора, с проф. Адольфом Гарнаком, известным протестантским ученым, суждение коего автор приводит сам:

«Если мы,– говорит профессор Гарнак,– сравним Церковь третьего века с тем состоянием, в котором находилось Христианство на 150–200 лет раньше, то мы найдем, что теперь действительно есть религиозное общество, между тем как раньше были только общины, которые верили в Небесную Церковь, земным отобразом которой они были (так слышим и в нашем кондаке: Церковь «…яко Горния образ содержащую…».– о. М.П.), стремились дать ей некоторое выражение простейшими средствами, и как странники и пришельцы жили на земле в будущем"… Не полноценная ли характеристика? Между тем, у нашего автора читаем: «Однако приведенные места можно принять только со значительными оговорками. То, конечно, правда, что Христианство начинало не с правовых норм…» – Почему же «с оговорками»?

Что произошло в построении научного исследования молодого доцента Владимира Троицкого? Дала тон полемическая предпосылка, по существу верная, направленная против общего протестантского взгляда, утверждающего, что в разногласиях и разделениях, даже догматических, может скрываться единство Церкви. Не избежал этого соблазна и сам проф. Болотов. Оба богослова сошли на чуждую нам, общую западную, а по существу римскую, доктрину о Церкви. Почему такой сдвиг вообще оказывается возможным у нас?

Наша православная богословская и церковно-историческая наука, русская, да и вообще Восточная, волею судеб начала развиваться тогда, когда на Западе та же наука была в полноте своего развития. Западная наука выработала свою точную терминологию, приспособленную к римско-католической догматике в схоластическом ее плане. На Западе были собраны и изучены исторические источники, и составилась огромная научная литература в этой области, обойти которую не могли и не могут православные ученые. Твердо и четко определилась терминологическая платформа, на которой две стороны западного Христианства могли вести между собой, как теперь выражаются, диалог, стараясь быть научно объективными, имея однако за спиной свои вероисповедные установки.

_____________________________

Нашей православной стороне приходилось, включаясь в научно-богословский диалог, поневоле пользоваться готовым составом выработанных на Западе формулировок, в их общепризнанном там содержании, хотя бы уже для того, чтобы быть вполне доступными пониманию западных читателей. В этом и сказалось то, против чего запротестовала наша позднейшая богословская мысль, то, о чем остро отозвался приснопамятный митрополит Антоний, сказал: «наши профессора списывают у немцев», а много раньше отрицательно характеризовали Алексей С. Хомяков и Юрий Самарин. В новое время это заставило пересмотреть ряд терминов, как «удовлетворение», «заслуги», «кафолический» (в смысле «католическом»); сюда же нужно отнести « термин «Церковь» в его узком понимании.

Конечно, все это, казалось бы, вопросы терминологические, узкоспециальные; но на деле они затрагивают и могут нарушать наше православное миросозерцание.

Вернемся на один момент к «выдержке» из книги Болотова. Прежней исторической науке привычно было выводить содержание понятий неясных из начального значения слов: но как часто бывает, что значение слов совсем меняется с течением времени! И потому ссылка Болотова на бытовое значение греческого слова «Церковь» и на «Афинский ареопаг» для определения смысла христианского слова «Церковь» не может быть принята. Сама западная наука находит почти до сотни греческих слов в Христианстве, получивших гораздо более глубокое значение, чем они имели дотоле.

«Царство Божие» и «Церковь» – понятия не параллельные, не противоположные и не тождественные

Проф. Болотов предлагает нам понимать «Церковь», как Царствие Христово на земле, а «Царство Божие», как Царствие Христово на небесах.

Но:

1) Царство Божие есть термин не менее ветхозаветный, чем и новозаветный. В ветхозаветном понимании он обозначал безграничное владычество Божие. Примеры:

Царство Твое – Царство всех веков, и владычество Твое во всяком роде и роде (Пс.144:13).

Господь воцарися, в лепоту облечеся (Пс.92:1) – воцарися превечно, вневременно, ибо утверди вселенную, яже не подвижится.

Господь царствует: да радуется земля (Пс.96:1).

Господь на небеси уготова престол Свой, и царство Его всеми обладает (Пс.102:19).

Таковы многочисленные в Псалтири и в других книгах Ветхого Завета гимны Царствию Божию. Весь мир, все мы, независимо от нашего духовного состояния, находимся в Царствии Божием. Оно было, есть и будет.

2) В Новом же Завете, в его священных писаниях, наряду с тем же широким смыслом, как бы безбрежно-пространственным, есть иное значение этого выражения, когда оно обозначает не само бытие мира, и не его объем, не его безграничность, а сторону чисто духовную, нравственную.

Царство Божие внутрь вас есть (Лк.17:21).

Царство Божие есть правда, мир и радость о Духе Святом (Рим.14:17). Да приидет Царствие Твое– молимся мы. В том первом и во втором смысле понимаемое, Царство Божие не противопоставляется понятию Церкви на земле. Они и не два параллельных состояния и  не две как бы параллельных плоскости, лежащие одна над другой. Но они – как «входящие» одна в другое – Церковь в Божие Царство, или как проникающие взаимно одна в другую области. Тогда сама Церковь на земле предстает в «качественном» смысле, как Царствие Божие, как святость; а Церковь Небесная, в церковном сознании, есть потерянный на земле рай и теперь возвращенный для человечества в вечном «Царствии Божием», обнимающем небо и землю.

Невидимая Церковь Небесная близка нам и дорога

Днесь со Мною будеши в раи (Лк.23:43) – произнесены святые слова на Голгофе. Рай! Не забытое ли слово? После третьей главы книги Бытия замолкло оно в ветхозаветном Писании. Херувим с обнаженным мечом поставлен был оберегать вход в рай. Но в день Голгофы открылись его врата: «херувим отступает от древа жизни, и пламенное оружие плещи мне дает». Вошли во Христово Царствие на небесах ветхозаветные праведники и усопшие первые праведники евангельских дней и первомученики Христианские. С течением десятилетий и веков стала житница Господня наполняться, вслед за Апостолами, сонмами мучеников и исповедников, святителями, воздержниками и праведниками. Живет Церковь святых блаженством в Боге и молитвами хвалебными и благодарственными; и так как «любы николиже не престает», то и соединены молитвами о братии на земле. И мы просим их молитв о нас и о близких нам усопших. Эти молитвы, как выражения духовной близости, переплетаются во всех направлениях, сближая небо с землею. Да и как не чувствовать близости небесных и земных, когда мы так желаем блаженной жизни нашим близким усопшим и молясь, просим Спасителя о них?

А к тому же православный христианин, если у него живая связь со своей Церковию, непрерывно видит и слышит в храме и дома напоминание о Невидимой Церкви святых, и душа его постоянно соприкасается с мыслью о ней. Он получил еще в младенчестве, при крещении, христианское имя, имя святого, (женщина – имя святой),– и он чувствует себя особенно близким к этим святым и в личной молитве просит молиться Богу о нем. Наводит он справку в своем обычном календаре, – и перед его глазами месяцеслов, наполненный именами святых всех времен Христианства. Входит в храм – его взору представляется область из иного мира, небесного, запечатленного в иконах, в иконостасе, на стенах, часто в самой выси купола. Богослужение вечернее, начинаясь прославлением Пресвятой Троицы, сразу направляет мысли к Царству Христову призывом, сойдясь, поклониться Главе его «Самому Христу, Цареви и Богу нашему», и в дальнейшем все оно проникнуто памятью о святых, а в особенности, о Пресвятой Богородице. В самой краткой ектении «еще и еще» – в праздничной всенощной до десяти раз – напоминается нам «помянуть Пречистую, Преблагословенную, славную Богородицу и Приснодеву Марию, со всеми святыми», и в таком сознании предать себя и друг друга Христу Богу. Передавая в алтарь на Проскомидии перед литургией просфору для поминовения, христианин, слышавший когда-нибудь объяснение Литургии, знает, что вынутые из просфоры частицы будут положены на священном дискосе среди частиц «о живых» и «об умерших» в дольней части того круга частиц, где символически представлена вся Христова Церковь: в центре Агнец Божий, а по сторонам – одна частица в честь Богородицы и частицы в память всех святых, в девяти их сонмах. Так близка нам Небесная Церковь, что мы поверяем ей все свои горести, немощи, падения, скорби и радости, выражаем ей любовь, просим ее молитв и ее помощи нам. Таков духовный мир, доступный для нас, даже живущих в обычном церковном приходе. Умножьте эту возможность у тех, кто живет в монастыре, а в особенности, кто в частой чреде священнослужения или на клиросном послушании. И получается, что в Церкви Православной общение со святыми, с Невидимой Церковию, может быть теснее, чем с окружающим нас миром вне храма, да и таким оно и бывает для многих. А реальное земное общение со всею земной Церковию, рассеянною в разных нациях и государствах, возможно ли для нас? Да и в одном и том же «приходе» церковном – общение религиозное, духовное происходит ли вне храма? Напрасно убаюкивают себя люди, мечтающие о «полноте» общения и единения всего Христианского мира на земле.

В Православной же Церкви нашей общение душевное и словесное, вся устремленность, все направлено в Небесную Церковь, так, что она, невидимая, становится почти видимой и издали небесных высот – самой близкой.

Земля и небо – единая Христова Церковь. Вот Церковь, полнее коей не сорганизовать иной, другой, хотя бы созвав и связав одним именем все разновидности наличных обществ и церквей исторического внецерковного, внеправославного христианства.

Не односторонне ли наше общение с Небесной Церковию? Являет ли оно нам душевную пользу? Святые слышат нас так, как вообще слышит душа душу. И более того: на земле общение людей через телесные органы чувств несколько затрудняет и устраняет непосредственное общение душ, а в сфере небесно-земной оно поэтому свободнее. В этой сфере наш голос, наши слова, чтение и пение в деле молитвы нужны нам самим, ради нас самих, чтобы двух-трех нас или весь полный храм соединить в одну общую душу, «да единым сердцем воспеваем» Бога и святых Его. Говорят о земных отношениях: «Скажи, с кем ты знаком, и я скажу тебе, кто ты».– «С кем сдружишься, от того и обогатишься» – к добру или не к добру. Не так ли и в чисто духовной сфере? Апостол Богослов наставляет в своем «соборном» послании, общем для всех христиан, и для нас: пишу (Евангелие, Послания, Апокалипсис), чтобы вы имели общение с нами, а наше общение – с Отцем и Сыном Его Иисусом Христом (1Ин.1:3). Он пишет это, будучи уже глубоким старцем, завещая жить общей любовью. Первоверховный Апостол пишет: Я никогда не перестану напоминать вам (готовить себя к свободному входу в вечное Царство Господа нашего)... зная, что скоро должен буду оставить храмину мою, как и Господь наш открыл мне. Буду же стараться, чтобы вы и после моего отшествия приводили всегда это на память« (2Петр.1:14–15).

Говоря о Единой Небесно-земной Церкви, не сливаем ли мы двух разных областей?

Не сливаем, а только исповедуем их соединение: «Еже о нас исполнив смотрение, и яже на земли соединив небесным, вознеслся еси во славе, Христе Боже наш, никакоже отлучаяся, но пребывая неотступный, и вопия любящим Тя: Аз есмь с вами, и никтоже на вы». Каноническое Послание Восточных Патриархов XVII века выражает истину единства Церкви так: «Два стада Единого Пастыря». Так мы и веруем.

Показателем живой и активной памяти об отшедших братьях и сестрах – мучениках, сохранявшейся во всей свежести и силе в древней Церкви, является то, что, когда наступал длительный период прекращения гонений, мысль христиан направлялась к построению храмов в честь и память их. Паломница из Италии конца IV века, подробно описавшая свое путешествие по христианским местам Востока, передает свое посещение трех мест памяти св. мучеников:

1) Храм св. первомученицы Феклы возле Селевкии, где она слушала и чтение «мученических актов» мученицы, 2) храма, посвященного св. мученику Елпидию в Харане, куда на день памяти его в апреле собирались иноки и отшельники, и 3) знаменитый храм в Халкидоне в честь святой мученицы Евфимии (память ее 11 июля).

Почему же Отцы Церкви на соборах не поднимали речи о Церкви Небесной, а всегда имели в виду под словом «Церковь» ее бытие на земле? И почему в творениях их приходится «отыскивать» места, где они возносятся к мыслям об области небесной, именуя ее Церковию?

Потому, что им поручено пасти стадо Христово земное: все мысли, все тщание их забот – строительство и служение вверенному им – охрана веры и строительство земной области Церкви. А освещалось и получало силу их служение непрестанным сознанием пребывания в едином вселенском небесно-земном Царстве или Теле Христовом.

II. Единая Небесно-земная Церковь в Священном Писании

Спаситель, после торжественного входа Своего в Иерусалим, зная, что приходит Его час, укреплял Своих учеников такими словами: Кто Мне служит, Мне да последует; и где Я, там и слуга Мой будет (Ин.12:26). – И когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе (Ин.12:32).

Подобным образом утешал их Господь и на Тайной Вечери:

В Доме Отца Моего обителей много. А если бы не так, Я сказал бы вам: иду приготовить место вам. И когда пойду и приготовлю вам место, приду опять и возьму вас к Себе, чтобы и вы были, где Я (Ин.14:2–3).

И Апостолы Христовы, укрепляя новопризванных, наставляя к терпению, обращали их взоры к наследству нетленному, чистому, неувядаемому, хранящемуся в небесах (1Петр.1:4)… Наследство это не есть только награда или возмещение за скорби, испытанные на земле, а продолжение жизни во Христе, но уже жизни блаженной, среди сонмов святых. «Ибо знаем, что когда земной наш дом, эта хижина разрушится, мы имеем жилище на небесах, Дом нерукотворенный и вечный. Оттого мы и воздыхаем, желая облечься в небесное наше жилище».

Разными именами называется в слове Божием этот Дом: Домом святых, Небесным Жилищем, Царством Христовым, Раем, Небесным Иерусалимом, Небесной скинией, Горним Сионом, Святилищем Небесным. Начало же его бытия на небесах названо Церковию первенцев, на небесах написанных (Евр.12:23).

Отрываясь духом от повседневных забот об устройстве земной области Церкви, поглощавшей все внимание и труд, святые Апостолы возвещали полную тайну домостроительства Божия, домостроительства Царствия Святых, только тогда и там, где и когда в общинах уверовавших созревала способность к восприятию высших истин веры, особенно же, когда обстоятельства жизни побуждали остановить внимание на этом предмете веры.

Полезно и для нас не обходить вскользь эти записанные у Апостолов моменты, углубляющие и нашу мысль. Писания св. Апостолов содержат три таких места: одно – в послании Ап. Павла Ефесянам, другое – в его послании Евреям, третье – в Апокалипсисе св. Иоанна Богослова.

Небесно-земная Церковь в Послании к Ефесянам

Святый апостол, находясь в темнице, в узах, поэтому в телесной немощи, бодр духом. Более того: свободный от повседневного апостольского подвига и связанных с ним забот и огорчений, он пишет послание в состоянии высокого духовного созерцания. В первой, догматической, части послания, занимающей три с половиной главы, он возвещает, как сам и подчеркивает, «тайны» Божия домостроительства. Предмет его речи содержит в себе три пункта: первый – о Небесном, второй – о земном, третий – о Небесно-земном. Основная, первая тайна Божественного откровения – величие промышления Святой Троицы: Бога Отца, воскресившего Господа нашего Иисуса Христа из мертвых и посадившего Его одесную Себя на Небесах; Бога Сына, седящего превыше всякого начальства, и власти, и силы и господства, и всякого имени, именуемого не только в сем веке, но и в будущем (Еф.1:21); и Духа Святаго, Которым верующие устрояются в жилище Божие (Еф.2:22)… Вторая тайна промышления Божия – примирение и соединение иудеев и язычников во Христе. Третья же тайна: откровение о величии Церкви и ее полноты во Христе, ибо Отец все покорил под ноги Его, и поставил Его выше всего, Главою Церкви, которая есть Тело Его, полнота Наполняющаго все во всем (Еф.1:22–23).– Нисшедший, Он же есть и восшедший превыше всех небес, дабы наполнить все (Еф.4:10). И, в умилении духа, Апостол прибавляет: Мне, наименьшему из всех святых, дана благодать сия – благовествовать язычникам неисследимое богатство Христово и открыть всем, в чем состоит домостроительство тайны, скрывавшейся от вечности в Боге, создавшем все Иисусом Христом, дабы ныне соделалась известною чрез Церковь начальствам и властям на небесах многоразличная премудрость Божия (Еф.3:8–10).

В средине своих возвышеннейших мыслей молится Апостол: Преклоняю колена мои пред Отцем Господа нашего Иисуса Христа… чтобы вы, укорененные и утвержденные в любви, могли уразуметь со всеми святыми, что – широта и долгота, и глубина и высота (Еф.3:14,18). В созерцании Апостола уже приоткрывается богатство значений Креста: святые Отцы впоследствии раскрыли это богатство в богослужебных песнопениях. «Высото Божественная, глубино неизглаголанная, Христово ты еси знамение, Кресте пребогате, и широта безмерная, и знамение Непостижимыя Троицы, жизноносче!» (канон 4 гл. Григория Синаита). И одно из значений Креста в богослужебном материале – он есть символ соединения областей неба и земли, ибо «широта и долгота Креста небеси равна есть».

Обращаясь к христианам из язычников, Апостол утверждает их в сознании, что они не чужие и не пришельцы среди иудеев, но сограждане святым и свои Богу, бывши утверждены на основании Апостолов и пророков, имея Самого Иисуса Христа краеугольным камнем, на котором все здание возрастает в святый храм в Господе (Еф.2:19–21).

Остановимся на этом образе Церкви. Апостолы и пророки – в основании Церкви, как камни, имея краеугольным – Самого Господа. Они только ли основание «историческое», только ли в далеком для нас прошлом? Ведь мы верим в бессмертие; и они, мы веруем, со Христом. Где Я, там и вы будете,– сказал Господь им. Не изъяты они из слагаемого здания, они остаются и продолжают быть частями строящегося здания; так нераздельна Церковь небес с Церковию земли. И действительно, мы молитвенно жаждем их общения и просим, и верим в него, верим, что они продолжают участвовать и в земном строении Церкви. Апостол дает еще более живой образ Церкви: Христос Глава, и Церковь Его тело. Питаемое от Главы, тело Церкви, составляемое и совокупляемое посредством всяких взаимно скрепляющих связей, при действии в свою меру каждого члена, получает приращение для созидания самого себя в любви (Еф.4:16). Такой богатый образ! Он должен выразить жизнь Церкви в той полноте, плироме, какая соответствует ее Главе: «полноте Наполняющего все во всем». Слова эти писаны были Апостолом, когда прошло только три десятилетия от воскресения Христова. Имела ли Церковь на земле эту полноту? Имеет ли она ее в наши дни, через 19 столетий! Приблизился ли мир земной к поставленной цели, чтобы все земное и небесное соединить под Главою Христом? Ожидает ли Апостол осуществления некогда «полноты» Церкви на земле? Нет. Он пишет апостолу Тимофею: Будет время, когда здравого учения принимать не будут... Да и все желающие жить благочестно во Христе Иисусе гонимы будут. Злые же люди и обманщики будут преуспевать во зле, вводя в заблуждение и заблуждаясь (2Тим.4:3, 3:12–13)… Но таковы, ведь, и предупреждения Спасителя: Сын Божий, придя, найдет ли веру на земле?

Чем же нас может утешить Церковь наша Православная?

Она-то нас в полной силе и утешает: растет Церковь Христова! Слушай слов Господних: Не бойся, малое стадо (Лк.12:32). «Аще не Господь бы был в нас, никтоже от (из) нас возмогл бы вражиим бранем одолети: побеждающии бо от зде возносятся» (воскр. антиф., 6 гл.). Что значит возносятся? Побеждающие здесь: исповедники, подвижники, мученики, святители – отходят из земной области в небесную область. Земная область умаляется – небесная пополняется. Бывают периоды большого умаления здесь – и большого пополнения там: учители Церкви называют их «жатвами Господними». Отходящие, возносимые молятся о нас, и мы ищем общения с ними, как и сами молимся об усопших в вере; да и святых просим молиться о них, а наши молитвы тоже общие, общецерковные. Так и оправдывается полнота взаимно скрепляющих связей, при действии в свою меру каждого члена (Еф.4:16)…

И мы скорбим, что огромные общества широкого христианства оторвались от общения с подлинной Церковию невидимой. Именно через восстановление общения с нею, только и единственно этим путем может, или скажем осторожнее – могло бы произойти восстановление общности разрозненного на земле Христианства.

Жизнь Церкви есть не просто общение друг с другом, групп с группами и церквей с церквами; а есть согласие в вере и общение в молитве, ибо сама Вселенская Церковь есть мир молитвы и благословения: хвалебного – снизу, и благодатного благословения – от престола Божия: отсюда рождается и укрепляется взаимная христианская любовь.

О Церкви Небесной в послании к Евреям

Послание ап. Павла к Евреям есть и по существу и в его целом – учение о невидимой Небесной Церкви.

Приближался трагический момент для Иерусалима и для всей Иудеи. Возможно, в воздухе страны уже носился дух восстания против Римского владычества. Исполнялись пророчества: прекращение Ветхозаветной церкви, с ее священством, иерусалимским святилищем и принесением жертв. Христиане из иудеев не могли оставаться совсем равнодушными к назревавшей национальной трагедии. Было необходимо укрепить их в вере и объяснить, что не нарушается процесс домостроительства Божия. Таков очевидный повод к написанию послания.

Ветшающее и стареющее, – внушает Апостол, – близко к уничтожению. Вместо Ветхого Завета пришел Новый Завет. Видимое, земное святилище заменено со дня Воскресения Христова невидимым Небесным. Его Архиерей-Первосвященник Сам Христос, уже принесший единократно Спасительную Жертву, не требующую повторения. Иерусалимский храм заменен Святилищем и Алтарем небесным, где Вечный наш Первосвященник совершает священнодействие; прежнее окропление жертвенною кровию уступило место иному окроплению – таинству причащения Крови Христовой у престола благодати. Таково духовное утешение, твердое утешение (Евр.6:18; 12:5), дающее надежду; а она есть безопасный и крепкий якорь, открывающий вход во внутреннейшее, за завесу, куда предтечею вошел за нас Иисус Христос, – или вход в покой Божий (Евр.6:19–20). Все это уже предмет веры, а вера есть уповаемых извещение (предмет будущего), вещей обличение невидимых. И Апостол увещевает твердо, без колебания держаться веры, стоять в вере, и посвящает одну полную главу примерам силы веры в истории иудейского народа, чтобы завершить эти мысли увещанием держаться общения с Небесной Церковию.

Указав на Моисея, когда он, сам в страхе и трепете, принес народу, стоявшему у подножия горы, пылавшей огнем, заповеди Закона Божия, Апостол возвещает: Но вы приступили не к горе, осязаемой и пылающей огнем, не ко тьме и мраку и буре… Вы приступили к горе Сиону и ко граду Бога Живаго, к небесному Иерусалиму и тьмам Ангелов, к торжествующему собору и Церкви первенцев, написанных на небесах, и к Судии всех Богу, и к духам праведников, достигших совершенства, и к Ходатаю Нового Завета Иисусу, к крови кропления, говорящей лучше, чем Авелева. (Евр.12:18, 22–24)- Ибо не имеем здесь пребывающего града, но взыскуем будущего.

Так выразительно, так полно в послании освещено Небесное Царство Христово в его содержании и отчасти даже в границах, в отличие от беспредельного понятия «Царствия Божия», как оно дано в Священном Писании!

В заключительной части Апостол поучает: Поминайте наставников ваших, которые проповедывали вам слово Божие, и взирая на кончину их жизни, подражайте вере их (Евр.13:7). В данном наставлении содержится уже и приложение к сказанному выше, призыв к конкретному выражению духовного общения: поминать в уме, в сердце и в молитвах и укреплять себя примерами жизни и христианской смерти святых в Небесной Церкви.

Царство Христово в Откровении Святаго Апостола Иоанна Богослова.

Церковь Христова, представленная у апостола Павла в недостижимой для земного глаза «небесной области», явлена, хотя и в таинственных, символических, однако видимых образах тайновидцу Иоанну Богослову.

В то время как в послании ап. Павла к Ефесянам небесное священнодействие дано в образе его Совершителя, Архиерея Христа, здесь, в Откровении оно представлено как священнодействие обращенных молитвенно к Нему, Агнцу Божию, святых на небе, участников святилища небесного. Остается только передать здесь эти образы. Будет достаточным сделать это без лишних комментариев.

В главе четвертой. – Престол небесный и все в блеске дорогих Камней. На престоле Сидящий, и вокруг – на престолах двадцать четыре старца, облеченные в белые одежды и золотые венцы. Четыре многоочитых «животных» воздают славу Сидящему, и старцы падают пред Ним и покланяются и полагают венцы свои пред престолом, со словами: достоин Ты, Господи, приять славу, и честь, и силу, ибо Ты сотворил все, и по Твоей воле существует и сотворено.

В главе пятой. – Агнец, как бы закланный, стоял и подошел и взял книгу, запечатанную семью печатями, из десницы Сидящего на престоле. И тогда животные и старцы пали пред Агнцем, имея каждый гусли и чаши золотые, полные фимиама, которые суть молитвы святых, и поют новую песнь: Достоин Ты, (приводится песнь), и Ангелы вокруг престола, и животные, и старцы, и число их было тьмы тем и тысячи тысяч говорили громким голосом: Достоин Агнец… (приводится песнь). И всякое создание на небе, и на земле, и под землею и на море, говорило: Сидящему на престоле и Агнцу благословение и честь и слава и держава во веки веков. И четыре животных говорили: Аминь.

В главе шестой. – Агнец снимал печати из книги. И когда Он снял пятую печать, я увидел под жертвенником души убиенных за слово Божие и за свидетельство, которое они имели. И возопили они громким голосом, говоря: доколе, Владыко и истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу? И даны были каждому из них одежды белые и сказано им; чтобы они успокоились еще на малое время, пока и сотрудники их и братья их, которые будут убиты, как и они, дополнят их число. (Откр.6:9–11)

Глава седьмая представляет неисчислимые сонмы мучеников, из всех племен и колен и народов перед престолом и пред Агнцем в белых одеждах и с пальмовыми ветвями в руках своих. Они пришли от великой скорби, они омыли одежды свои и убелили одежды свои Кровию Агнца. За это они пребывают пред престолом Бога и служат Ему день и ночь в храме Его, ибо Агнец, Который среди престола, будет пасти их и водить их на живые источники вод, и отрет Бог всякую слезу с очей их.

Глава пятнадцатая. –  Я взглянул, и вот, отверзся храм скинии свидетельства на небе… И наполнился храм дымом от славы Божией и от силы Его, и никто не мог войти в храм, доколе не окончились семь язв семи ангелов (Откр.15:5, 8).

Верна учению слова Божия Православная Христова Церковь. Такое учение исповедует она и чрез святых Отцов Церкви. Единением с невидимой Церковию живет она в своих храмах.

«Руце распростер на Кресте, языки вся собрал еси, и едину явил еси, Владыко, Церковь, воспевающую Тя, земную и небесную» (Канон воскр. гл. 4, п. 8-я).

«Твоим Крестом, Христе, едино стадо бысть Ангелов и человеков, и во едином соборе небо и земля веселится, вопия: Господи, слава Тебе» (Октоих, гл. 1, пяток утра, стих. на стих.).

Что мы исповедуем фактически, как нам не выражать догматически?

Не состоит ли наиболее в этом исповедании и в молитвенном его выражении в Православной Церкви ее избранность?


Источник: Помазанский Михаил, протопр. Когда мы сами лишаем себя духовного утешения // Православный путь (Джорданвилль). 1975. С. 58-73.

Комментарии для сайта Cackle