В настоящий сборник включены две работы свт. Марка Эфесского¹, как нельзя лучше соответствующие исихастской тематике, поскольку они касаются как Иисусовой молитвы, так и паламитских споров, проблематика которых все еще была актуальной для византийского богословия на протяжении многих десятилетий после Соборов XIV в.

* * *

Комментарий к Иисусовой молитве, составленный свт. Марком Эфесским уже на закате Византийской империи на основании раннего анонимного толкования (помещенного в настоящем сборнике выше), впервые был опубликован в Венеции в 1782 г. в греческом Добротолюбии ² в новогреческом парафразе, местами значительно отличающемся от оригинального текста, и по дефектной рукописи (с утраченным именем Марка), однако в славянском и русском (до 1988 г.) переводах это произведение отсутствует. С новогреческого текста были выполнены и переводы на современные европейские языки: впервые (фрагментарно, с приложением обеих графических схем) на французский³, затем (полностью, в составе Добротолюбия ) на французский и итальянский. Русский перевод сделан с новогреческого в 1988 г. – вероятно, архимандритом Амвросием (Погодиным)⁴. Первое (критическое) издание древнегреческого оригинала осуществил иеромонах (ныне епископ Бачский) Ириней (Булович) в 1975 г.⁵ на основании трех рукописей⁶. С этого текста был сделан английский перевод⁷. Русский перевод с древнегреческого толкования свт. Марка Эфесского выполнен А. Г. Дунаевым, ему же принадлежат и сноски к переведенному сочинению (разбивка на параграфы сделана согласно переводу Н. Констаса).

Произведение свт. Марка Эфесского Силлоги(сти)ческие главы ( κεφάλαια συλλογιστικὰ κατὰ τῆς αἱρέσεως τῶν Ἀκινδυνιστῶν περὶ διακρίσεως θείας οὐσίας καὶ ἐνεργείας) было издано впервые 1849 году в качестве приложения к editio princeps Жизни во Христе св. Николая Кавасилы⁸. Затем это издание было повторено в Лейпциге в 1899⁹  году. Проблематика сочинения свт. Марка находится в русле проблем, находившихся в центре паламитских споров¹⁰. Достаточно назвать трактаты свт. Григория Паламы О божественном единении и различении ( διακρίσεως) и антипаламитов Мануила Калеки (PLP 10289) О сущности и энергии и Иоанна Кипариссиота (PLP 13900) О различии ( διαφορᾶς) божественной сущности и божественной энергии. Поскольку другое основное сочинение свт. Марка в защиту паламитского богословия (О различении божественной сущности и энергии – 2 трактата против Мануила Калеки) до сих пор не издано¹¹, данный трактат остается одним из важнейших для знакомства с наследием свт. Марка.

Работая над переводами Николая Кузанского и занимаясь византийско-латинской полемикой вокруг Filioque в связи с исихастскими спорами, А. Ф. Лосев намеревался поместить в качестве одного из приложений к книге Николай Кузанский и средневековая диалектика (разрешенной к печати в 1930 году, но не изданной) выполненный им перевод трактата свт. Марка Эфесского. Этот лосевский перевод сохранился в его домашнем архиве без указания имени автора и названия произведения. Впоследствии, после возвращения Федеральной службой безопасности архива Лосева, изъятого при аресте, вдове ученого, А. А. Тахо-Годи, удалось установить, что автором трактата является Марк Эфесский, а перевод выполнен, без всяких сомнений, самим А. Ф. Лосевым¹². Тем не менее название трактата Силлогистические главы¹³ было обнаружено А. А. Тахо-Годи уже после первого издания лосевского перевода В. В. Бибихиным (под условным названием и без установления греческого текста, равно как и без сверки с подлинником) в книге: Лосев 1997, 472–482 (примечания публикатора на с. 482–486). Почти одновременно эта атрибуция была подтверждена нам и В. М. Лурье в письме от 8 апреля 1998 года с точным указанием выходных данных второго издания греческого текста Глав Марка Эфесского.

Трактат был издан немецким ученым В. Гассом по одной рукописи¹⁴ совершенно неудовлетворительно с точки зрения научного аппарата (прежде всего, атрибуции цитат). Так, издателем остались неправильно определенными или вовсе незамеченными даже многие цитаты из Священного Писания, не говоря уже о святоотеческих творениях, вследствие чего в некоторых местах пунктуация расставлена совершенно произвольно с существенным искажением смысла. Эти же недостатки относятся, соответственно, и к русскому переводу. Первый издатель перевода А. Ф. Лосева, В. В. Бибихин, совершенно не справился с задачей научного редактирования (отчасти потому, что не был установлен греческий подлинник), снабдив к тому же святоотеческие цитаты ложными ссылками (как кажется, иногда просто взятыми наугад из PGL).

Мы также не можем сказать, что удовлетворительно решили стоявшие перед нами проблемы. Святитель Марк Эфесский цитирует святоотеческие творения обычно со словами «так говорят богословы», и только редко дает какие-либо уточнения. Возможно, он пользовался какой-либо из многочисленных паламитских антологий святоотеческих цитат. Кроме того, многие места приводятся автором в небуквальном пересказе, хотя и подаются как прямые цитаты. Работа по определению всех подобных мест выходила за рамки наших задач, а потому при редакции перевода установлена лишь часть (правда, довольно значительная) косвенных ссылок и реминисценций. Соответственно при необходимости исправлялся (без оговорок) и русский перевод (в т. ч. пунктуация). Кроме того, при редакции перевода была унифицирована, по возможности, философская и богословская терминология: так, энергия закреплена только за ἐνέργεια, а способность, сила или потенция – за δύναμις.

Об отсутствии современного критического издания Глав приходится жалеть не только при атрибуции цитат, но и касаясь проблемы полноты самого текста. Согласно информации, которую можно почерпнуть из статьи М. Жюжи Палама Григорий в Словаре католического богословия¹⁵ , из исследования Theologia dogmatica этого же католического ученого¹⁶, а также из монографии иеромонаха Иринея (Буловича)¹⁷, известны по крайней мере три рукописи этого произведения¹⁸ (необходимы дальнейшие разыскания новых кодексов). Всего в сочинении свт. Марка Эфесского, согласно М. Жюжи, 73 главы, в издании же В. Гасса (и, соответственно, в русском переводе, помещенном ниже) их 64; следовательно, у В. Гасса недостает целых 9-ти глав. Не имея возможности обратиться к рукописям в зарубежных собраниях, нам удалось все же «восстановить» и перевести 5 глав из 9-ти, отсутствующих в издании В. Гасса, благодаря цитированию их в монографии Иринея (Буловича) по рукописи Афинской государственной библиотеки. Тем не менее, остались неучтенными 4 главы, имеющиеся в рукописи, использованной М. Жюжи. Помимо недостающих глав, следует отметить и ряд разночтений к изданию В. Гасса, отмеченных в наших сносках и почерпнутых из сравнения текстов у В. Гасса и Иринея (Буловича). Критическое издание этого важнейшего трактата свт. Марка Эфесского тем более насущно, что в ряде мест возникают вопросы о подлинности отдельных глав, а точнее, вкрапления их в другие святоотеческие сочинения. Пример параллелизма одной главы из сочинения свт. Марка Эфесского и параграфа из рукописи 150 глав свт. Григория Паламы из собрания еп. Порфирия Успенского (не учтенной в современных критических изданиях) приведен нами ниже на с. 456–457, примеч. 2. Другую иллюстрацию см. в монографии И. Буловича¹⁹, обращающего внимание на работу С. Пападопулоса²⁰, в которой глава, цитированная М. Жюжи в DTC, приписана св. Николаю Кавасиле.

Выполненный нами перевод дополнительных глав опубликован впервые в Интернет-версии 18 декабря 2003 г. на нашем сайте по адресу: ; в книжном формате издается впервые. В комментариях мы почти не касаемся вопроса о том, насколько основательны доказательства свт. Марка Эфесского, исходящие как из общей логики, так и из цитат из Священного Писания и отцов Церкви, хотя неоднозначность этих свидетельств и спорность рассуждений в ряде случаев очевидна.

P. S. Важные комментарии к «Силлогистическим главам» (с уточнением ссылок на некоторые источники, в т. ч. сочинения латинских схоластов; нумерация глав по рукописи Vindob. theol. gr. 171) см.: Demetracopoulos J. A. Palamas Transformed. Palamite Interpretations of the Distinction between God’s ‘Essence’ and ‘Energies’ in Late Byzantium // Greeks, Latins, and Intellectual History: 1204–1500 / Ed. by M. Hinterberger and Ch. Sch abel. Leuven; Paris; Walpole [MA], 2011 (Bibliotheca; 11). P. 263–372 (здесь: 342–368, особенно со с. 347). (Эта статья появилась уже после завершения верстки всей книги и не была использована.) О цитировании ряда глав этого произведения в поствизантийском богословии см.: Idem. Éch os d’Orient – Résonance d’Ouest. In respect of: C. G. Conticello – V. Conticello, eds., La théologie byzantine et sa tradition. II: XIIIe-XIXe s. // Nicolaus. Rivista di Teologia ecumenico-patristica 2010 (2), 67–148 (здесь: 93–94).

1 Сколь велика сила молитвы, чтó даруется предающимся [ей] и в какое состояние приводит их она – не нам говорить. Сами же слова, из которых она состоит, изначально не от самих себя обретены священными нашими отцами, взявшими основание от самого божественного Писания издревле²¹ и от первоверховных учеников Христовых, или, лучше сказать, принявшими, словно некий удел, пришедший к ним от отцов, и нам передавшими, чтобы и отсюда была ясной бого-вдохновенность, словно пророческая, этой священной молитвы для не могущих опытно [ее] узнать. Ведь мы верим, что божественными пророчествами, духовными откровениями и гласом Божиим является все, что дал сказать или написать священным апостолам глаголавший в них Христос²². Так, например, божественнейший Павел прямо возглашает нам, словно с третьего неба²³: «Никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым»²⁴, – весьма дивно через отрицание²⁵ являя запредельную для большинства²⁶ высоту призывания Господа Иисуса. А славнейший Иоанн, возгремевшийший²⁷ духовными [словами], соделав конец его [слов] началом [своих], передал приблизительно так продолжать затем молитву: «Всякий дух, который исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, есть от Бога«²⁸. Хотя он и воспользовался здесь утверждением, но следом за ним [апостолом Павлом] полагает призывание и исповедание Иисуса Христа [делом] духовной благодати. Пусть выступит перед нами третий [апостол], верховная глава богословов, чтобы вручить последнюю часть рассматриваемой молитвы²⁹. Ведь когда Господь спросил учеников: »Вы за кого почитаете Меня?» – горячий [Петр], как обычно опередив остальных, [ответил]: «Ты – Христос, Сын Божий»³⁰. Сей [Иисус] засвидетельствовал, что как Спаситель открыт свыше Отцом ³¹ , то же самое сказать и: Духом Святым ³² . Но смотри, как священные эти ученики держатся друг за друга, словно в круге, и принимают один от другого сии божественные гласы, так что заключительные слова одного служат началом для следующего. Один говорит: »Господом Иисуса», другой: «Иисуса Христа», третий: »Христа, Сына Божиего«. Начало соединено с концом, словно в круге, как мы сказали, если в самом деле нет никакого отличия сказать »Господа» или "Сына Божиего«, поскольку оба [выражения] являют божество Единородного и представляют единоприродность и равночестность Его с Отцом. Так три [апостола], блаженные и паче всех достойнейшие веры, передали нам призывать и исповедовать в Духе Господа Иисуса Христа, Сына Божиего, потому что всякое слово, по божественному гласу, подтверждается тремя свидетелями ³³ . Но и порядок слов не случаен, ибо таинственное предание молитвы, начавшись от последнего по времени из всех учеников³⁴, через среднего восходит к первому, более других близкому к Иисусу по любви. Я полагаю, что это символ благочинного нашего преуспеяния и восхождения и единения с Богом в любви чрез деятельность и созерцание поскольку Павел – образ деятельности, ибо говорит он: »Я более всех их потрудился"³⁵, созерцания же – Иоанн, а любви – Петр, о котором засвидетельствовано, что он любил [Господа] паче остальных³⁶. 2 Однако можно увидеть, что эти божественные молитвенные речения являют также и наше благочестивое учение и как бы отгоняют всякую злославную ересь. Так как божественная природа [Богочеловека] обнаруживается [словом] «Господи», отвергаются считающие Иисуса простым человеком. [Словом] «Иисусе», являющем человеческую [природу], прогоняются полагающие Его лишь Богом, ставшим человеком [только] призрачно. А [обращение] «Христе», заключающее в себе две природы, унимает думающих, что в Нем оба [естества], но отдельные друг от друга ипостаси. [Слова] «Сыне Божий», в свою очередь, закрывают уста дерзающих вводить слияние природ, указывая на неслиянность божественной природы и после соединения [с человеческой], а тем самым и человеческой, так что четыре эти выражения, словно божественные глаголы и духовные мечи, сокрушают обе пары злых ересей, хоть и диаметрально противоположных, но равных по нечестию.

Примечания к схеме ^{37 38 39 40}

3  Так переданы нам божественные сии речения, которые справедливо можно было бы назвать столпом молитвы и вместе с тем православия; ими одними довольствуются достигшие возраста Христова⁴¹ и духовно совершенные, носящие в своем сердце и каждое из этих божественных проречений, как передано священными апостолами, то есть «Господи Иисусе – Иисусе Христе – Христе, Сыне Божий» (а иногда, конечно, и одно лишь сладчайшее имя «Иисусе»), словно всецелое молитвенное делание, и преданные [им], и чрез это исполняются они несказанной духовной радости, бывая вне плоти и мира и удостаиваясь божественных дарований. Как говорят, «посвященные знают». А младенцам во Христе⁴², несовершенным в добродетели, передано подобающее дополнение «помилуй мя», благодаря чему они знают собственные меры и нужду во многой милости от Бога и подражают, возможно, оному слепцу, который, желая прозреть, вопил, когда Господь проходил мимо: «Иисусе, помилуй мя"⁴³. Иные же, совершая нечто более свойственное любви, употребляют слово во множественном числе⁴⁴ и так произносят молитву: »Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас«, – зная, что любовь как заключающая в себе и возглавляющая всякую заповедь и духовное делание есть исполнение закона и пророков⁴⁵, – призывая братию к молитвенному общению в любви, а Бога – тем паче к милости, что сообща именуют Его Богом и испрашивают милости, или, возможно, потому, что божественной милости свойственно помогать нам ради правой веры и исполнения заповедей, ибо и то, и другое заключает в себе, как показано, сей краткий стих. 4 А то, что божественные имена, чрез которые мы узреваем точный смысл догматов, установлены благочинно и последовательно и произносятся нами так, как было показано вначале, можно обнаружить и чрез указание времен⁴⁶. Ведь Ветхий Завет повсюду – и до закона, и после – провозглашает Бога Слово Господом, как [ например]: «И пролил Господь <… > огонь от Господа»⁴⁷, и: «Сказал Господь Господу моему»⁴⁸; а Новый [Завет], наконец, при Его воплощении представляет ангела, дающего имя и⁴⁹ глаголющего Деве: «Наречешь Ему имя: Иисус»⁵⁰, – каковым [именем] Он и был назван, [как] говорит божественный Лука. Ибо, будучи Господом всех как Бог, Он возжелал по человеческому домостроительству именоваться нашим Спасителем, что и означает в переводе имя «Иисус»⁵¹. А [имя] «Христос», указывающее на обожение воспринятой природы, Он Сам до Своей страсти запрещал ученикам говорить кому-либо, после же страдания и воскресения Петр открыто речет: «Знай, весь дом Израилев, что и Господом и Христом Бог соделал Его»⁵². И это справедливо, потому что воспринятая Богом Словом природа наша тотчас была помазана воспринимающим божеством, стала же тем, что и помазавшее, то есть единобожественной, после прославления моего Иисуса страстью и воскресения из мертвых. Тогда указание именования «Христос» стало благовременным, поскольку Он оказался не только нашим благодетелем, сотворив⁵³ сначала [людей] и вновь воссоздав и спася сокрушенных, но и естество наше Он возвел на небеса, сопрославил с Собой и удостоил восседания со Отцем, и поскольку апостолы начали провозглашать Его Сыном Божиим и Богом, сперва, в начале проповеди, пользуясь этим именованием с осторожностью и умеренно, а потом ясно проповедуя на кровлях⁵⁴, как предсказал им Сам Спаситель. Итак, последовательно и согласно временнóму указанию веры установлены божественные слова молитвы, так что богомудрие составленных и переданных нам [слов] очевиднейшим образом показано отовсюду – от упорядоченного следования апостольским исповеданиям и преданиям, от обнаружения нашего благочестивого учения и от напоминания нам о временах, в которые нам, ведóмым к богочестию согласными друг с другом речениями, было явлено разнообразное домостроительство⁵⁵. 5 Вот что предложили мы, сколько могли, о словах [молитвы], словно цветах, собранных нами с некоего прекрасного и большого древа, а заключенный в них плод пусть достанется другим, преуспевшим и приблизившимся к Богу, которым сие даровали длительное поучение и подвизание.

[О сущности энергии]

1 Если божественная сущность и энергия есть одно и то же, то [происходящее] из сущности будет и из энергии, а [происходящее] из энергии будет и из сущности. И таким образом Сын и Дух будут из энергии; и уже не будут Они только порождением и исхождением, но и результатом энергий и произведением. С другой же стороны, тварь⁵⁶ [будет происходить] из [самой] сущности и [окажется] не только результатом энергии, но и порождением [сущности]. Однако то и другое нечестиво и чуждо истины.

2 Кроме того, если сущность и энергия – одно и то же, то необходимо, чтобы Бог вместе с бытием везде и совершенно действовал. Следовательно, тварь [окажется] совечной Богу (Который действует от вечности), как учат эллины⁵⁷.

3 Если приемлющее тождественный смысл есть также взаимно с ним тождественное, то Петр и Павел, приемлющие на себя один и тот же смысл человека, будут также тождественны между собою. Однако они не тождественны. Следовательно, сущность и энергия, приемлющие один и тот же смысл простоты, нетварности и бестелесности, не суть уже по этому

самому тождественны между собою.

Тождественное [может быть] или по роду, или по виду, или по числу. Но по роду или виду – мы не сказали бы, что энергия тождественна с сущностью. Остается, следовательно, быть [ей] тождественной по числу, как [это бывает] с предметами, имеющими много названий, подобно тому как мы говорим в отношении Бога, что сущность, форма и природа – одно и то же. Однако об одном – речь, о другом – молчание и, больше того, запрещение говорить, ибо «природа и энергия», по божественному Кириллу, «не одно и то же«⁵⁸. 4 Если только (μόνος) Сын есть энергия Отца, по мнению тех⁵⁹ еретиков, и Он же есть и Ипостась, энергия же и сущность, по ним, одно и то же, то одним и тем же окажутся Ипостась и сущность, и, таким образом, будет введено некое савеллианское слияние. Если только Сын есть энергия Отца, а »никакая энергия не ипостасна»⁶⁰ (т. е., по Василию Великому, не субстанциальна сама по себе), то Сын окажется не ипостасной энергией. Однако это – вздор еретиков Маркелла и Фотина. 5 Если Христос, имея две природы [как некое]⁶¹ единство, имел и две энергии, согласно постановлению VI Вселенского Собора⁶², то [всего] тут четыре [начала], природа – божественная и человеческая, и энергия – божественная и человеческая. И как человеческая энергия – иная в отношении природы, будучи, однако, тварной [энергией] тварной [природы], так и божественная энергия – иная в отношении природы, будучи, однако, нетварной [энергией] нетварной [природы]. Отцы, споря с еретиками, устраняющими человеческую природу в Христе, не устраняли сами, вместо нее, божественную, удовлетворяясь только одной природой ввиду [ее] крайней простоты, как это угодно акиндинствующим, но возвещали (ἐκήρυττον)⁶³, стало быть, со всей точностью две энергии, как и [две] природы. Значит, они знали, что и божественная энергия – иная в отношении божественной природы, как и, конечно, человеческая – в отношении человеческой. 6 Если состав телесных членов не существует в Боге – то, следовательно, все, что говорится и воспевается о Нем в Писании под видом членов, показательно [лишь] для «энергий», которые «сходят к нам, в то время как сущность пребывает неприступной»⁶⁴, как говорят богословы. 7 Если говорится⁶⁵, что энергия вечно выступает и истекает из сущности, и если сказать этого никто не осмелился бы ни о чем из тварей, то, значит, энергия не есть тварь, но, конечно, и не сама сущность. 8 Если мы скажем, как то угодно еретикам, что Бог совершенно недвижим и не-энергиен, то Сам Он будет приводить мир в движение только как цель и предмет стремления, не имея никакого промышления о нем и не распространяя никакой силы [в нем], мир же окажется способным к преднамеренному выбору живым существом, которое вечно само собою управляет и движется одним стремлением к божественному. Однако все это – эллинское и мифообразное и для благочестивых презренное. 9 Если говорится⁶⁶, что Бог то, что Он есть, то и имеет, а именно, Он есть жизнь и жизнь имеет, есть мудрость и мудрость имеет, и таким же образом остальное, то, поскольку Бог есть [все] это, оно никак от Него не отличается, ибо оно – сущностно и природно [для] Бога; поскольку же Он имеет это, оно отличается [от Него Самого] и сходит к нам. И энергии эти и восполнены объединенно (πληθυνόμεναί τε ἑνικῶς), и нераздельно раздельны с единой сущностью. 10 Если »невидимое в Боге от создания мира чрез рассматривание творений видится"⁶⁷, и присносущая сила Его и божество, и если мы, на основании творений, возрастаем в мудрости⁶⁸ относительно не сущности, но энергии, согласно богословским высказываниям⁶⁹, то, значит, одно – божественная сущность, и другое – видимая и помышляемая творениями Его сила и божество, сами однако оказывающиеся присносущными. 11 Если смыслы сущего, существуя в Боге безначально и присносущно, как говорят все богословы⁷⁰, сами не есть божественная сущность (ибо как они были бы схватываемы и [как] являлись бы нам тем или иным способом, если та пребывает невоспринимаемой?) и, [кроме того], не находятся они и вне Бога (ибо все после Бога есть тварь, и мы поместим [их] на основании этого вместе с платоническими идеями) – то, следовательно, не есть нетварно только одно, [т. е.] божественная сущность, о чем шумят больные акиндинством. 12 Мыслящие по Акиндину говорят, что к Сыну и Духу Бог относится в смысле природы, к творению же – в смысле воли и энергии⁷¹. Конечно, размышляют они об этом для того, чтобы устранить различение [сущности и энергии в Боге]. Но [различение] это обнаруживается и само собой, даже если они не поймут того, о чем говорят. В самом деле, в отношении чего есть природа, нет воли, и в отношении чего есть воля, нет природы⁷². Да и откуда они взяли для своего использования такие речи, что Сам Отец есть природа или воля? Ведь на таком основании они будут принуждены говорить, что Он есть и рождение. Однако одно называется рождающим и другое -рождением, одно – желающим и другое – желанием, одно – говорящим и другое – словом, если они не хотят прослыть за пьяных. Иначе же, если называют природу как субстрат, а волю [как нечто] присозерцаемое [при нем], то [в этом] они приходят к тому же, к чему и мы. Если же, по их мнению, то и другое – только слова, как [примерно] семя и плод относятся к одному и тому же хлебу, то пусть сами скажут, что такое субстрат, отличный от природы и сущности. 13 Если божественная сущность не высказывается о многих предметах (ибо [существует] одна Его сущность), энергия же высказывается о многих и различных предметах (ибо энергии Его многочисленны), то, следовательно, одно – Его сущность и другое – энергия. 14 Если всякая сила высказывается относительно иного (ибо относится к тому, что сильно, и это ясно показывает Фома⁷³, учитель латинский), то, следовательно, одно есть божественная сущность и другое – сила, разве что кто-нибудь и о сущности не скажет, что она – понятие относительное. 15 Хотя и неразумным покажется утверждаемое [нами], и в особенности еретичествующим акиндинистам, но все же наиболее истинно то, что в более близких к Богу умных и осмысленных природах и в Самом Боге энергия отличается от сущности больше, чем в более далеких [от Него] и совсем чуждых и инородных. Так как все сущее определяется, как учат богословы⁷⁴, этими тремя [началами]: сущностью, потенцией (силой) и энергией (ибо, по их мнению, не имеющее никакой потенции и энергии не существует и не есть нечто⁷⁵), – то в предметах неодушевленных и лишенных чувствительности энергетическая потенция как бы сворачивается до [состояния] природы, будучи для них энергией охранительной и доставляющей им бытие только в качестве того, что они [уже] есть, и пребывание [в этом]. И даже если она и отличается в некоторых вещах [от сущности], как тепловая [энергия] от [самого] огня, то [все же она здесь] – одночастна, неразумна и лишена воли. На живых же существах неразумных – и еще больше того, конечно, на разумных – дело [результат] потенции уже гораздо разительнее и более явно, ибо они проявляют потенцию и энергию не только в отношении себя, но и вовне, и не только для одного и того же, но и для противоположноно, и вместе для многого и великого, пользуясь собственными телами в качестве органов и создавая при их помощи многие другие органы для собственных энергий. Так восходят одна к другой умные природы и, объятые (ληπταί) одним умом, будут обретены как гораздо более мощные, чем находящиеся на большом расстоянии позади них. И насколько близки они к Богу простотой своей сущности, настолько [близки они] и пестрым разнообразием своей энергии. По крайней мере, о них говорят благодатнейшие из латинских учителей⁷⁶, утверждая, что тела у них складываются (περιπλάττειν) из всякой материи и идеи сообразно их желанию, когда они взирают на соответственные явления [в мире внешнем]. Бог же всяческих, блаженная природа, насколько изъят из всего, настолько прост и вместе пресуществен, и не только много-могущ или велико-могущ, но и все-могущ как «предержащий и вышедержащий в себе всякую силу"⁷⁷, по изречению славного Дионисия, и так как сила и энергия Его проникает во все. Бог имеет ее как вечно следующую за [Его] волей⁷⁸ и сопутствующую [ей], так что то и другое [потенция и энергия], несомненно, созерцается в [самой] сущности [Бога]. Таким образом, отличие энергии [от сущности] нисколько не наносит ущерба простоте сущности. 16 На основании отрицательных суждений богословы⁷⁹ утверждают, что Бог, по сущности [Своей], не есть ничто из сущего, превосходя все сущее. На основании же положительных суждений, о Боге учат как о Том, Кто по сущности [Своей] есть все, будучи причиной всего. Значит, надо исследовать, каким образом это утверждается, притом что домостроитель наш, будучи причиной дома, никак не мог бы быть назван домом и что врач, будучи причиной здоровья, не мог бы быть назван здоровьем. Как совпадает в одном и том же [существе] и бытие ничем из сущего, и бытие опять всем [сущим]? Ведь никогда не может быть ничего среднего между сущностью Бога и сущими, соответственно чему Бог именуется от сущих⁸⁰ как причина (а не по самой [своей] сущности). Чем оно может быть иным, кроме как энергией (которую даже если кто захочет назвать смыслом или идеей сущего, мы не будем возражать⁸¹), кроме как тем, что художник наш именуется не от [тварных] идей, [но как] имеющий собственное имя и смысл [своей] сущности и [содержащий в себе] самую идею искусства, выходящую и усовершаемую извне. Бог же, будучи и безымянен по сущности [Своей], и по природе и от вечности предержа и превосходя в Себе Самом идеи сущего, именуется сообразно им (εἰκότως αὐτὰ) и от них. 17 Достойно удивления безумие акиндинистов, которые, [слыша] о способностях (δυνάμεις) души, приразившихся к ней после греха от неразумной жизни через сплетение со страстной [способностью] тела (как говорят наши истинные философы, учители и богословы), – слыша об этих способностях и о том, что некоторые⁸² говорят о частях души, в то время как они вплоть до сегодняшнего дня не слыхали, чтобы кто-нибудь называл ее сложной из них [этих частей] (тогда ведь поистине души неразумных живых существ и, уж конечно, еще больше души растительных животных и растений были бы более простыми, раз они наделены и меньшими спо-собностями), – [в это самое время] полагают, что если о Боге говорится, что Он имеет много способностей⁸³, то Он становится сложным, – споря против самой силы вещей. Ведь сложения возможны и высказываются относительно не тех предметов, которые нематериальны и нетелесны, но относительно материи и идеи или двух природ, могущих быть субстанциями и сами по себе. 18 Если ум не сложен в результате разумения, хотя и делающего ум некоторым выходом его к чувственным вещам и иногда [прямо так⁸⁴ и] называемого, то, следовательно, гораздо больше того не сложен Бог в результате энергии, даже если она и называется сама божеством. 19 Если разумение не чуждо уму, будучи его природной способностью, через которую он крепко держится словесного изъявления⁸⁵, то, следовательно, и энергия не чужда Богу, оказываясь некоторой Его природной силой. 20 И это [учение] акиндинистов есть от безумия Евномия, как и мнение о том, что слово «божество» восходит только к сущности, а именно что, усвоивши различие сущности и энергии по примышлению, они полагают примышление совершенно недействительным, как если бы оно состояло только из произнесения слова и мысли нашей. Но пусть выслушают от нас богоносного Василия, уличающего того [Евномия] и пристыжающего этих. Он говорит⁸⁶: «Сошедшиеся во Христе природы созерцаемы и различаемы одним только примышлением. Но нисколько не меньше [от этого] оказывается та и другая из них [подлинным] свойством. Поэтому, следовательно, высказываемое о Боге и все энергии [Его], хотя и говорится о них, что они различаются примышлением, не оказываются вследствие этого лишенными действительного существования, исключая то, что там [в примышлении] – соединение, так как каждая природа может существовать и как субстанция собственных свойств, здесь же никоим образом [нет этого соединения]». 21 Если смыслы сущего, предвечно существуя в Боге, не оформляют божественного ума и не составляют его, то, следовательно, и исходящие из Него энергии не явят Его сложным. 22 Если ум наш, имеющий или воспринимающий знание, не сложен оттого, то гораздо более, следовательно, и Бог не сложен от природно присущих Ему свойств. 23 Так же и в отношении глаза одно есть зрение как вид и предмет обладания (ἕξις), другое же – зрительная способность и зрение как энергия; и одно создает сложность, другое же – нисколько, ибо глаз сложен не от энергии, но от предмета обладания. Бог же всяческих как не содержащий никакого вида и обладания, через что Он был бы сложен, но будучи мудростию, и благостию, и тем, что по простоте соприсуще Ему из такового, и как содержащий [все] это опять в различении в виде энергий – нисколько от этого не терпит ущерба в отношении простоты [Своей] по сущности. Об этом, конечно, с очевидностью учат и богословы. Еретики же, не усваивая того, что они сохраняют на словах или в доказательствах своих [единство и простоту божества], согласуются с нами; утверждая же, [по видимости], простоту [божественного существа], благодаря которой они отрицают различие [в Нем], на деле упорно сражаются и со всеми богословами, и с нами, неумело пользуясь тем же способом, что и иудеи. Именно, и эти по- следние приходят к тому же, что и мы, говоря, что Бог – един; но, не приемля различия Лиц, идут опять в гибель, взявши с собой акиндинистов. 24 Если Бог то, что Он есть по сущности, то дарует и нам по благодати, то это не есть сама божественная сущность, ибо Он ничему не дает участия в Своей сущности. 25 Если Бог тó, чтó Он есть по существу, тó дарует и нам по благодати, то, следовательно, не чуждо Ему тó, чтó Он нам дарует, как сущностно созерцаемое относительно Него, по словам святых⁸⁷. 26 Если «никто» из людей »не благ, кроме как Бог един«⁸⁸, то, следовательно, по природе никому не свойственна добродетель и бытие в качестве благого, если не происходит от Бога. Поэтому и сказал божественный Максим: «Безначальна всякая добродетель как не имеющая по времени [ничего] старшего себя самой, ибо⁸⁹ она вечно имеет единственно только одного Бога рождателем бытия»⁹⁰. 27 Если мы уничтожим природные свойства в Боге, через которые познается общность [Его природы], то, очевидно, отринем одновременно и свойства ипостасные, через которые разделяются Ипостаси; и, таким образом, получит место савеллианское слияние. 28 Если высказываемое о Боге различно только словесно⁹¹, как изощряются (κομψολογοῦσι) новые догматисты, то почему же оно не есть сущее? Ведь бытие свойственно всему, что содержится в собственно присущем ему слове. 29 Если божественная мудрость и называется, и есть «многообразная»⁹², а сущность Его не многообразна, то, значит, одно – Его сущность, и другое – мудрость, и не из мудрости сущность, говорит Златоуст⁹³, но мудрость из сущности. Так же, очевидно, и благость и все подобное. «Поэтому, – говорит он⁹⁴, – и Филипп старался изучить не мудрость и не благость, но саму сущность, то именно, что [и] есть Бог».

30 Если Бог по сущности не имеет образа и не разнообразится, то всякие богоявления, следовательно, – по божественной энергии, распределяя видение [божества] многообразно. 31 Если свет, явившийся ученикам на Фаворе, был самим божеством Сына, а затем, стало быть, и просиявающим [божеством] Отца и Духа в единородном Сыне, то, следовательно, свет этот не создан, но не есть он, разумеется, и божественная сущность, ибо последняя совершенно невидима. 32 Если Сам Бог окажется в будущем веке всем [сущим] для достойных, а свет никогда не чужд для праведных, то, следовательно, это – божественный свет, который будет наследием для праведных, называемый Царствием Божиим. 33 Если еретики требуют основания для видимости нематериального плотскими очами, то пусть приведут основания для вмещения плотскою природою Богородицы воплощаемой Ипостаси Единородного. Если это совершенно выше разума, то пусть признают это и за тем, ибо это возвещено как сверхприродное. «И не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе», – говорит [Христос]⁹⁵, показывая, что то, что будет для достойных после смерти, – этим насладятся они и при жизни. Через это они были избраны по достоинству из прочих. 34 Если только видение способно воспринимать фигуры цвета и самый свет, что есть, собственно говоря, бестелесно, то что же удивительного в том, что при помощи божественной силы сможет когда-нибудь быть воспринятым и божественный бестелесный свет? 35 Если до грехопадения Адам видел существенные черты живых существ, при помощи которых он наложил на них именования, и раньше них [видел] Самого Бога, своей же собственной наготы не видел, то, значит, смотрел он тогда другими глазами, по закрытии которых, после греха, отверзлись глаза плоти. Но отверзая их вновь в учениках, Господь «преобразился перед ними, соделывая из слепых зрячими», – как говорит Иоанн Дамаскин⁹⁶. 36 Если Бог есть свет и, как говорится, «во свете живет неприступном"⁹⁷, то, следовательно, с одной стороны, [свет] существует как сущностный для Него и природно-неотделимый [от Него], с другой же – как различный [с Ним] по энергии. 37 Если душа переделывается наитием благодати в направлении к божественнейшему, то что же удивительного в том, если она производит через свое тело и божественнейшие энергии, могущие воспринимать и божественное и выше-чувственное? 38 Если в отношении твари телесная природа, вспомоществуемая божественной силой, действовала сверх природы (я разумею Петра, сухопутствовавшего по волнам⁹⁸), то почему же в отношении нетварного она не может подобным образом расположиться сверх природы к божественному свету, [вспомоществуемая] той же самою силою (я говорю как раз о его очах)? Где Бог, там нет ничего невозможного. 39 Если мы знаем, что противоположная способность производить нечто в отношении актов человеческого видения, переделывая их и располагая их, вопреки природе, к не-сущему, как это показывают чудотворцы и воспевавшиеся некогда волшебства, то почему же нам не согласиться с тем, что божественная сила может сверх природы и менять и переделывать очи (и это, к тому же, в отношении сущего божественного света)? 40 Если первомученик Стефан, узревши в Свете-Духе Света-Сына, так просиял лицом⁹⁹, то, следовательно, от одного и того же света он и созерцал видение, и просиял лицом, и как же, говоря словами богоглаголивого Григория Нисского, этот Дух Святый мог быть тварным¹⁰⁰? Если свет, явившийся божественному Антонию, был Сам Господь (ибо он спросил: »Господи, где Ты был раньше?» – а Господь ему ответил: «Антоний, Я был здесь«¹⁰¹), то, следовательно, свет, являющийся святым, не отчужден от Бога и не есть тварь. Так же обстоит дело и относительно [обращения] Павла, если не считать, что здесь он страшен от ужаса, там же он ласков от утешения. 41 Если Сам Бог предводительствовал сынам Израильским »в столпе огня и всем явного облака»¹⁰², то, значит, богоявления водительствуют не для одних только достойных и очищенных, но и просто для всех. От божественной силы [зависит] все, а не от состояния видящих, разве что у одних людей осияние проходит в душу и ум, как и от души переходит на тело (по образу Моисея и первомученика), а у других оно вращается только вокруг внешнего зрения, как бы перед неким образом, не имея [возможности] совлечь материю. 42 Если подобно Господнему лику, сияющему как солнце¹⁰³, сияют также и праведные, как солнце в Царствии небесном¹⁰⁴, то, следовательно, праведные сияют тем же самым светом, каковым просиял и Господь. Он [свет] есть луч божества, безначальный и несотворенный¹⁰⁵, как говорят богословы¹⁰⁶; да и как же может быть тварным свет, видимый святыми и участвуемый ими? 43 Если бы наше обращение к Богу нуждалось только в просвещении и не нуждалось еще сверх того и в обращении Бога к нам, то мы не имели бы нужды в словах: «Не отврати лица Твоего от меня«¹⁰⁷ и: »Яви лице Твое, и спасемся"¹⁰⁸, каковыми показывается, что назирательная Его энергия обра-щается к нам по благоволению. 44 Если зрительная способность не отчуждена от нематериальной души (ибо зависит от душевного духа, как говорят искусные в этом), то что же удивительного в том, если она получит от божественной силы укрепление в отношении вещей нематериальных, сродных с душою, даже прежде чем [божественная сила] известит ее [об этом]. Ведь на этом основании были видимы многими и ангелы, и Господне тело по воскресении, уже обоженное и ставшее нетленным¹⁰⁹. 45 Если этот божественный свет участвует сверх природы и созерцается, и это – другой свет в сравнении с чувственным, то таким же образом и божественная мудрость, и знание от Него, и энергемы [Его] потенций – и, просто сказать, все благодатные дары находят на достойных сверх природы, и они – иные в сравнении с находящимися в нас природными дарами и образующимися в результате нашего усилия. И так-

же всякая жизнь живущих по Богу – иная в сравнении с жизнью природной, будучи духовной и боговидной. Этой жизнью жил и Павел, уже не живя больше плотию, но при жизни имея в себе самом Христа¹¹⁰, Который есть полнота благодатных даров.

46 Если говорится, что дýхов много¹¹¹, множественной же Ипостаси Духа не образуется, то, значит, одно – Его Ипостась, и другое – благодатные дары. 47 Если изначала «вдунутое» от Бога человеку «дыхание жизни», от которого «стал человек живой душой"¹¹², не есть ни сама человеческая душа, ибо таким образом она была бы именно частью божественной сущности, ни, конечно, Ипостась Божественного Духа, ибо [так] Дух Святый был бы [по естеству своему] плотью, следовательно, одно – Ипостась Духа и другое -врождаемая (ἐμφυομένη) благодать. 48 Если то, что было дано апостолам от Господа по воскресении через вдохновение¹¹³, не было самой Ипостасью Духа, ибо Утешитель еще не снисшел и Господь еще не отправился к Отцу, то, следовательно, одно – Ипостась Духа и другое – даваемая через вдохновение общая благодать Троицы. 49 Если до Господнего страдания еще не было Святого Духа, ибо Иисус еще не прославился, то, следовательно, вечно сущий Дух Святый отличен от Его благодати, имеющей быть в человеках после страдания, хотя также и она называется Духом Святым.  50 Если что приемлет некто, это и дается от дающего, приемлющие же приемлют не Ипостась Духа, но благодать, то, следовательно, одно – Ипостась Духа и другое – даваемая Сыном энергия и благодать Духа. 51 Если везде присутствующий Бог не меняется от места к месту, возникая то здесь, то там, – следовательно, появляется, дается, изливается и истощается не божественная Ипостась Духа, но являемая Его благодать и энергия. Ибо все это [бывает] когда-нибудь, для кого-нибудь и по [какой-нибудь] причине. 52 Если даже, отъявши от Моисея Духа, Бог передал Его другим¹¹⁴ и если Дух Святый подавался через наложение апостольских рук¹¹⁵, – больше того, если и доныне от них¹¹⁶ по преемству Он передается верующим в Церкви, то, следовательно, не было Ипостасью Духа данное от Господа апостолам через телесное дуновение, но – благодатью, наполнившей ту храмину. И от исполнения Его, говорит Иоанн, мы все прияхом [и благодать на благодать]¹¹⁷. 53 Если верные приемлют дар Духа в меру и по частям, по сущности же Бог не измеряется и не делится, то, следовательно, одно – неделимая сущность, и другое – делимая и измеряемая благодать. 54 Если нашедший на Деву [Марию] Дух Святый не стал плотью Сам, но [стала плотью] Ипостась Слова, то, следовательно, одно – Ипостась Духа, и другое – наитствовавшая на Деву благодать и энергия, »ради чистоты плоти Ее«, как говорят богословы¹¹⁸, «и ради способности понести зародыш спасения», ибо через это сообщена была Духом и «сила Вышнего»¹¹⁹. 55 Если исходящая от Господа и исцеляющая всех сила была божественным Духом (»Духом Божиим», сказал, «изгоняю демонов»¹²⁰), но не была самой Ипостасью Духа (иначе Он не сказал бы о ней: «Разумел силу, исшедшую от Меня«¹²¹), то, следовательно, одно – Ипостась Духа, и другое – от Сына подаваемая сила и благодать. 56 Если апостолы и прочие приняли, по обетованию, от божественного »Духа, изливаемого на всякую плоть»¹²², то, следовательно, не тварь возникший в них Дух, по Которому они стали действовать как духоносные¹²³. 57 Если бы для Павла Дух был тварен, то и ум Христов, который он имел¹²⁴, был бы тварным, как и Сам Христос, глаголющий в нем¹²⁵. Однако все это указывает на божественную благодать и энергию нетварную и вечную. 58 Если Богородице и апостолам был возвещен «Дух Святый и сила Вышнего"¹²⁶, но не нашла на Богородицу Ипостась Духа и не воплотилась в Ней, то, следовательно, и наитствовавшее на апостолов не было Ипостасью Духа, но – благодатью и энергией, которая и наполнила их, явившись и разделившись в виде огненных языков¹²⁷; о сущностном же наитии Духа говорится¹²⁸ тогда потому, что не какая-нибудь часть энергии излилась, как раньше¹²⁹, но всецелая энергия, которая находится в соединении с сущностью, и неотделима от нее, и обща трем [Лицам], как и сущность. 59 Если благодать Божественного Духа, наитствующая на таинства, претворяет их в обоженное Тело и Кровь, то как же может быть она тварью, сверх-природно могущая [соделывать] столь многое. 60 Если почившие на Христе, согласно пророчеству, семь духов¹³⁰ были бы Самим Духом Божиим, наитствовавшим Своими энергиями, ибо в таком значении они и вводятся, то [тем более] они не были бы тварью, – но, по-моему, конечно, духовными дарами благодати. 61 Если »всякий дар совершенный нисходит свыше, от Отца светов«¹³¹, то, следовательно, нет ничего совершенного в нас из природного или из приобретенного старанием и даже не есть что-нибудь и [само] обожение, которое установлено, очевидно, только Богом. 62 Если мы, участвуя в «боготворном даре»¹³², делаемся »божественного причастницы естества«, как говорил божественный Петр¹³³, то не может быть тварным этот дар, называемый богоначалием и обожением и еще также – божеством. 63 Если мы обожаемся через тварь и твари, надо полагать, служим, то это есть эллинское [дело] и полно безбожия. 64 Если бы обожение было посеваемым естественным семенем, то нам не нужно было бы ни возрождение [во св. Крещении], ни прочие таинства, от которых наитствует божественная благодать на чистых и по жизни.

65 Кроме того, если тождественны сущность и энергия, то доныне делающий Бог¹³⁴ доныне рождает [Сына] и изводит [Духа], и что делает, то и рождает и изводит.¹³⁵ 66 Сущность и природа у тварных и сложных [созданий]¹³⁶ не называется ни материей только, ни видом, но, конечно, и тем и другим; потому сущностное движение этой сущности и природную энергию отцы определили как сущность, иную по отношению к энтелехии и виду¹³⁷, которые являются дополнительными к сущности и бытию, то есть доставляемыми энергией каждому [созданию]. Так и у Бога: энергия, определяемая [как] природное и сущностное движение, даже вопреки желанию акиндинистов, иная по отношению к самой сущности, являющейся простой и всецело видом, пусть и без вида¹³⁸.¹³⁹ 67 Если обоживаемые причастны какому-либо другому божеству¹⁴⁰ – помимо того, которое в Боге, и чуждому ему, то они будут уже не богами согласно ему, но какими-то противобогами, наподобие оных Алоадов¹⁴¹ или гигантов. Что  было бы нечестивее этого?¹⁴² 68 Не нужно удивляться, если святыми различение божественной сущности и энергии изложено не столь ясно и развернуто. Ведь если нынче, после толикого утверждения истины и вселенского признания единоначалия, движимые внешней образованностью (а скорее, глупостью) причинили Церкви столько хлопот, вздорно обвиняя ее в многобожии, то как тогда поступили бы кичащиеся и кипящие суетной мудростью и стремившиеся получить предлог [выступить] против наших учителей? Посему богословы кажутся настаивающими скорее на божественной простоте, нежели различении. Да и не было разумно еще не принявших в чистоте различение Ипостасей обременять вдобавок различением энергий. Ведь домостроительно каждый из божественных догматов тщательно исследовался в подобающие сроки, когда неизреченная премудрость вовремя пользовалась бешенством и надмением еретиков.¹⁴³ 69 Мы говорим согласно с богословами, что божественная сущность не из себя производит творения (в таком случае они были бы единосущны Богу), но из энергии, природно и сущностно соединенной с ней и совершенно неотделимой [от нее]. Таким образом мы говорим, что Бог создает, и содер-жит, и промышляет посредством Своей энергии, точно как и ремесленник творит не из своей сущности, но посредством находящейся в нем ремесленной силы и чрез нее совершает ремесленное действие¹⁴⁴.¹⁴⁵