Византийское тысячелетие: как становились игуменами

Прежде чем рассмотреть различные варианты поставления игумена в византийских монастырях и проанализировать взаимоотношения в этом вопросе монашеских обителей с церковными властями, следует определить их статус. Как пишет Соколов, «по своей зависимости от той или иной другой власти монастыри разделялись: на царские, ставропигиальные или патриаршие, епархиальные, ктитор- ские или принадлежащие частным лицам, харистикарные и независимые. Царские находились в зависимости от царей или потому, что были основаны царями, или потому, что принимались ими под свое покровительство» [ι, 353]. То же самое можно сказать и про патриаршие и епархиальные монастыри. Что касается частных монастырей, или ктиторских, то, как резонно замечает Дж. Томас, один из крупнейших знатоков византийского монашества, этот термин применим для «описания тех монастырей, которые были основаны частными лицами (обычно мирянами) и сохранялись для личного управления, будучи независимыми от властей, будь то государство или церковь. На практике вопрос был значительно более сложным, поскольку клирики и монахи, как известно, основывали религиозные учреждения в качестве владельцев частной собственности и императоры и остальные государственные должностные лица охотно оделяли частные заведения, как и общественные, основываясь на своих личных предпочтениях» [4, 2–3].

Харистикарные монастыри – обители, отданные или пожалованные харистикариям (ими, как правило, являлись светские люди) для улучшения состояния монастырей или управления их имуществом. По этой причине первоначально жаловались монастыри, пришедшие в упадок, однако очень скоро в харистикий стали отдавать и преуспевающие монастыри, так что эта система привела к многочисленным злоупотреблениям, к разграблению имущества монастырей и их разорению и закономерно вызвала волну критики. Пожаловать монастырь могли как светские лица – император и высшие чиновники, так и церковные – епископы всех рангов. Забегая вперед, скажем, что во многих типиконах и завещаниях указывался запрет на отдачу монастыря под управление кому-либо – как в харистикий, так и в эпидосис. Последний отличался тем, что церковное учреждение переходило под управление другого церковного учреждения.

а) Императорские

Из шестидесяти институций, представленных в пятитомнике, лишь малое число было основано непосредственно венценосными лицами. Так, монастырь Богородицы Кехаритомени был основан в начале XII в. Ириной Дукиней Комниной, женой императора Алексея I Комнина. Монастырь Христа Пантократора был основан Иоанном II Палеологом. Монастырь Архангела Михаила на горе Святого Авксентия получил устав от Михаила VIII Палеолога. Его вдова, Феодора Палеологиня, воздвигла из руин монастырь Липса. Из невизантийских монастырей следует упомянуть монастырь Христа Спасителя (Сан-Сальваторе), основанный норманским правителем Сицилии Рожером II, первым игуменом этой обители был Лука Мессинский.

Типиконы императорских монастырей свидетельствуют о том, что большинство их ктиторов тем не менее представляли эти обители независимыми в дальнейшем. Так, Ирина Дукина Комнина в первой главе своего типикона пишет: «Я желаю, чтобы монастырь, основанный мной, управлялся согласно моей воле, на протяжении всего времени моей жизни… а после моей смерти… он будет свободным и независимым (έλευθέραν και αύτοδέσποτον), избавленным от всякой власти и владения (πάσης χειρός και δεσποτείας), и никто не будет иметь в отношении него никакого права или какой-либо привилегии, но он будет пребывать совершенно свободным и будет обладать самоуправлением (έφ’ έυαυτής διοικεϊσθαι), согласно правилам, которые я недвусмысленно определю, и он никогда не будет под властью императора, церковной или мирской» [и, 29].

О том, что иногда бывает непросто отнести принадлежность монастыря к той или иной категории, свидетельствует пример монастыря Христа Вседержителя (Константинополь). Его ктитор и автор типикона Иоанн II Комнин¹ также видел свой монастырь независимым и самоуправляемым: «Монастырь будет полностью свободным (то ελεύθερον) и не подлежащим никакой власти (άκαταδούλωτον), над ним не будет господина (μηδένα τον κυριεύοντα εχουσα), он будут самовластным (αύτοδέσποτος) и самостоятельным (αύτοεξούσιος), сам себе господин и владыка (έαυτής κυριεΰουσα και δεσπόζουσα), над ним не будет церковной власти, императорской или любой другой государственной власти, только он будет распоряжаться принадлежащим ему имуществом полновластно и достоверно» [22,127]².

Однако, как верно заметил Томас, некоторые функции императорского монастыря сохранились за монастырем Пантократора в последующие годы. Так, он послужил местом заключения Исаака Комнина, старшего брата Мануила, будущего императора Мануила I. Здесь же находилась усыпальница некоторых правителей из рода Комнинов и их жен [2, 725].

Можно считать императорским монастырем и лавру Святого Афанасия в первый период ее существования³. Ее ктитором был император Никифор Фока, он же издал хрисовул, который Афанасий Афонский цитирует в своих уставных документах. В хрисовуле он назначает преподобного ее первым игуменом. Император же ежегодно выделял деньги на проживание в Лавре определенного числа монахов. Однако Томас считает, что, поскольку монастырь сам себе выбирал игумена, он был независимым; более того, он называет Типикон «самым ранним документом в нашем собрании, составленным для независимого и автономного монастыря» [2, 245]. И действительно, Афанасий прямо пишет: «…патриарх, или глава сакеллиона, или любое другое лицо да не претендуют на назначение настоятеля. Лавра должна остаться самоуправляемой и независимой» [35,109]. Но, как мы

увидим далее, статус независимого монастыря, самостоятельно выбирающего себе игумена, вполне уживался с жалованной ставропигией,

б) патриаршие

Патриаршим монастырь мог становиться не сразу, а получить ставропигию впоследствии. Таков монастырь Иоанна Богослова на острове Патмос. Он был основан иноком Христодулом, который получил на владение этим островом хрисовул⁴ от императора Алексея I Комнина⁵ [24, 44–49]. Согласно ему, весь остров отдавался в управление монахам, и на него запрещался доступ мирянам с семьями, безбородым юношам и евнухам [24, 45]. Монастырь объявлялся самовластным (αύτοδέσποτος) и независимым (αυτεξούσιος), он должен будет управляться согласно типикону и правилу, которые напишет Христодул, и, главное, он не будет под властью «ни императорской, ни патриаршей, ни митрополичьей, ни епископской, ни церковной или частного лица» [24, 46]. Эти сведения находят соответствие и в уставе-ипотипосисе [29, 64–65 (ch. 9-ю), 69 (ch. 16)] и в завещании Христодула [32, 84]

Как предполагает Дж. Томас, ставропигию монастырь получил при патриархе Николае III Грамматике⁶ [2, 565–566]. Этот акт не дошел до нас, а вот акты о ставропигии двух других патриархов были изданы Миклошичем и Мюллером. Иоанн IX Агапит⁷ издал⁸ грамоту [24,101–103], в которой монастырь объявлялся одновременно свободным, в том числе и от власти патриарха, и получившим ставропигию, согласно которой они должны были возносить имя патриарха на богослужении. В тексте грамоты есть ссылка на вышеприведенный хрисо- вул Алексея I Комнина. Местный епископ не имеет власти ни рукополагать, ни назначать игумена. Особенно нас заинтересовало это право беспрепятственного выбора игумена в монастыре: «… дозволяется монахам беспрепятственно обращаться к кому бы они ни пожелали за рукоположением (ποιεΐσθαι χειροτονίας) и действовать самовластно (καθ’ εαυτούς ένεργεΐν) в отношении назначения (προχείρισιν) ими настоятеля» [24,103]. Это может служить косвенным свидетельством того, что в епархиальных монастырях епископ играл важную роль в поставлении игумена.

Если в патмосском монастыре возникнут нестроения, которые не под силу разрешить игумену, то они должны обратиться к патриарху, и тот примет необходимые канонические меры. Вторая грамота была издана Лукой Хрисовергом⁹ [24,113–117], в ней подтверждаются ранее принятые акты Алексея I Комнина и Иоанна IX, подтверждается независимый статус обители и ставропигия и разбирается конфликт между монастырем и местным епископом, который, воспользовавшись простотой игумена, хитростью заключил с ним и монахами договор, нарушающий права монастыря, в том числе вместо возношения имени патриарха совершалось поминовение местного епископа. После смерти обоих – и настоятеля, и епископа – монахи осознали пагубность договоренностей и обратились к патриарху. Тот определил ничтожность этих документов и вернул обитель к первоначальному положению.

в) ктиторские

Значительная часть монастырей была основана как частные обители. Мы рассмотрим здесь вариант частного монастыря, созданного духовными лицами, а именно епископами, однако в таких случаях ктиторы не считали учрежденные ими обители епархиальными.

Так, Мануил, епископ Струмицы, основал свой монастырь Богоматери Милостивой, как написано в типиконе¹⁰. Несмотря на то, что монастырь был частным (ιδιοκτήτου) [19,8ι, 90], построенным на деньги епископа [19,71], обитель должна была быть самовластной и самоуправляемой (αύτοδέσποτον κα’ι καθ’ έυατήν διεξάγεσθαι) [19, 9¹¹]· Как ктитор он назначает своего преемника настоятелем. Независимость и самоуправление институций обычно ограждались императорскими хрисовулами и патриаршими грамотами. Вот и в данном случае Мануил получил два хрисовула¹² от императора Алексея I Комнина. В первом речь идет о том, что монастырь получает независимость от светских и духовных властей и, особенно, независимость от архиепископа Болгарии и епископа Струмитцы [28, 108 № 1124]. Во втором подтверждается первый хрисовул и делаются еще некоторые распоряжения, не относящиеся к теме нашего исследования [28,162 №1231].

Следующий монастырь, уставные документы которого представляют интерес, это монастырь Богородицы в Арее. Тексты были составлены Львом, епископом Нафплиона. До нас дошли памятная записка¹³ и Типикон¹⁴. Как верно замечает Томас, «документ представляет интерес, поскольку он показывает обеспокоенность епископа, учреждающего институцию как частное лицо» [2, 955]· Первоочередная задача для Льва заключалась в том, чтобы обезопасить свою обитель от притязаний местного епископа, поэтому в памятной записке и типиконе он подчеркивает независимый характер монастыря. «Я дарую независимость и неотчуждаемость монастырю и устанавливаю, что она никогда не будет подконтрольна попечителям или харистикариям или кому-нибудь еще» [2, 963]. «Это моя воля и желание, чтобы этот монастырь оставался независимым до скончания времен, свободным и не находящимся под властью императоров, патриархов, монастырей, митрополитов, архиепископов и епископов, архимандритов и настоятелей, то есть никого» [2, 968].

г) епархиальные

Единственный монастырь, который может рассматриваться как епархиальный (по крайней мере, так предполагает Томас) [2,1138 and foil.], это монастырь Неофита близ Пафоса (Кипр). Сначала Неофит жил отшельником, затем в 1170 г. он был рукоположен в иереи местным епископом Василием Киннамом и принял ученика, которому епископ выделил содержание. Затем последовало строительство монастыря (по предположению Томаса, на деньги епископа). Первый типикон Неофита¹⁵, не дошедший до нас, был утвержден епископом Василием, а затем сменившим его Вакхом. Это и дало основание Томасу предположить, что монастырь был епархиальным.

Некоторое место вопросу поставления игумена в Византии уделил в своем компендиуме бенедиктинец П. де Местр [з, 17, 216–228]. Он учел разные варианты назначения игумена. Его схема послужила нам отправным пунктом для исследования. Мы, однако, дополнили ее и добавили некоторое число источников, помимо тех, что привел иеромонах Пласид.

Итак, какие типы поставления игумена он выделил?

А. Типы назначения

Новый

игумен назначался прежним игуменом перед своей смертью, когда о ней было

известно заранее или ее можно было предвидеть в случае тяжелого или

смертельного заболевания. Де Местр делает пометку «в древности», но, как

мы увидим, и в последующие времена этот способ являлся крайне

распространенным.

В силу

ктиторского права игумена назначал ктитор или его законный наследник,

однако при определенных условиях. Де Местр отмечает, что ктитор мог

обязать назначенных им епитропов, смотрителей и покровителей следить за

назначением игумена или прямо участвовать в избрании [3,226]. Хотя де

Местр говорит об этом вскользь, но, пожалуй, мы можем выделить эту

ситуацию в отдельный пункт.

Епископ

или даже патриарх могли в подчиненных им аскитири- ях собственной властью

назначить игумена, при наличии веских причин (ob graves causas).

Б. Тип выбора по голосованию (de electione cum suffragiis)

Де Местр замечает, что выбор игумена с помощью голосования монахов есть более общий и более испытанный преданием и обычаем способ. Однако мы оспорили бы этот тезис. Настоятеля выбирают только те иноки, которые принадлежат монастырю, оставшемуся без игумена, причем монахи не только главного монастыря, но и зависимых от него. Избрание может совершаться как всеми братьями вообще, так и только первенствующими из них (praestantioribus ex iisdem). Это избрание может состоять из двух ступеней: вначале выдвигается определенное число кандидатов путем общего голосования, а затем среди этих кандидатов избирается один игумен.

В. Тип выбора игумена другими настоятелями

Особняком стоит способ, введенный Василием Великим для своих монастырей. Де Местр считает, что это способ применялся не только в его обителях [з, 219]. Так, в «Правилах пространно изложенных» вопросоответ 43 подразумевает выборы настоятеля настоятелями соседних монастырей [и, col. 1028]. Нам, однако, не известна такая практика в других регионах. Это не значит, что ее не было: просто в дошедших до нас источниках не предусматривается эта процедура.

Итак, перейдем от изложения голой схемы к наполнению ее фактами.

Первым пунктом в схеме де Местра стоит назначение игуменом своего преемника перед смертью. Это была практика не только распространенная в древности, но и в последующие времена. Начнем с древних времен. Так преподобный Савва перед своей смертью собрал монахов Великой Лавры и дал им в качестве своего преемника бейрутца Мелита [17, р. 182], а тот, в свою очередь, пять лет пробыв на посту игумена, выбрал себе в преемники Геласия [17, р. 189].

Евфимий Великий перед своей смертью созвал монахов лавры и спросил их кого они хотя видеть его преемником – они выбрали Илию, эконома нижней киновии. Евфимимй подчинился их выбору [16, р. 57–58].

Такой порядок избрания нового игумена был характерен не только для Палестины, но и для Египта. Прп. Пахомий перед своей смертью созвал монахов обители и спросил их совета, когда же они сказали, что не представляют никого другого, кроме него, в качестве игумена, назначил Петрония [30, 75, §114]. Но Петроний также был смертельно болен, «и когда он уже был близок к тому, чтобы испустить дух, спрашивал Петроний их, кого они хотели бы видеть отцом вместо него. И когда они сказали, что это его забота, назначил им авву Орсисия»¹⁶ [30, 76, §117]. Здесь мы видим, что при формальном учете мнения братии преемник в конечном итоге назначается самим умирающим игуменом.

Из указанных в пятитомнике шестидесяти девяти уставных документов (завещания входят в их число), относящихся к шестидесяти обителям, о поставлении игумена речь идет в сорока двух. Из этих сорока двух в семнадцати документах предусматривается передача власти от умирающего игумена его преемнику.

В Египте сохранились завещания игуменов монастыря Фойбам- мон. Первое из дошедших до нас относится к VII в. и написано по-гречески, остальные – по-коптски. Автор греческого завещания – авва Авраам оставляет монастырь своему ученику, иеромонаху Виктору: «… желаю и приказываю, чтобы после моей смерти ты, вышеупомянутый Виктор… пресвитер и мой ученик, получил всю мою скромную собственность и унаследовал движимую, недвижимую и одушевленную собственность… » [27, In. 16–19], «…не только это, но и под моим началом находящийся монастырь Святого аввы Фойбаммона… я оставляю тебе в свободное владение (άδιάλειπτον δεσποτείαν) вместе с его почтенной собственностью» [27, In. 25–28]. Таким образом, монастырь передается как юридическая единица от одного игумена к другому. Поскольку монастырь Фойбаммон возник как частный, ктиторский, несмотря на то, что его ктитор епископ, постольку авва Авраам опасается, что на обитель будут претендовать родственники аввы Авраама, поэтому он и выбрал такой способ передачи монастыря. Виктор также передал монастырь своему преемнику своим завещанием, написанном на коптском языке [15, 252, № 77]. Это первое из дошедших до нас завещаний игуменов, передающих свою власть подобным образом.

Завещание¹⁷ Иоанна Рильского касательно его монастыря предусматривает двоякую процедуру: второго игумена основатель монастыря назначает сам в лице некоего брата Григория, но предусматривается и утверждение его кандидатуры монахами обители (and you elect him by consensus as superior) [2,132, ch. 20]. Что касается последующих игуменов, то право их назначения проедоставляется общине [г, 133, ch. 12].

Завещание¹⁸ Христодула для монастыря Иоанна Богослова на острове Патмос [32, 81–82], в отличии от его же Ипотипосиса, пре- дсматривает прямую передачу власти от одного игумена к другому. Согласно ему, он назначает своим преемником Арсения Скинурия и передает ему «власть в скромном монастыре Святого Иоанна Богослова на Патмосе, со всем ему принадлежащим имуществом, как оно перечислено в… хрисовуле нашего… императора (имеется в виду Алексей I Комнин –А. Б.)».

В типиконе¹⁹ весьма значимого для истории византийского монашества Евергетидского монастыря Тимофей, его второй игумен, пишет, что он получил монастырь под свое управление от Павла Евергетидского по его завещанию [20,17]. В свою очередь, и Тимофей назначил себе преемника, который впоследствии должен будет поступить так же (по совету с избранными братиями).

Типикон²⁰ монастыря Иоанна Предтечи Фоберос [5, 52.–54] во многом повторяет эти положения Евергитидского устава.

В типиконе²¹ прп. Афанасия Афонского автор приводит отрывок из хрисовула императора Никифора Фоки, согласно которому никакой посторонний для лавры человек не допускается к поставлению игумена, только ее монахи имеют такое право. Далее, уже от своего лица, Афанасий пишет: «Настоятель в тот момент, когда приблизится ему время ухода из жизни, должен иметь власть оставить после себя наиболее сведущего и подходящего монаха в качестве своего преемника» [35,109].

В некоторых уставных документах подразумевается, что игумен выбирает себе преемника, советуясь либо с верхушкой братии, либо со всей братией.

Подобная практика описана не только в Евергетидском типиконе, приведенном нами в пример выше, она была предусмотрена и для монастыря Святого Филиппа во Фрагале (Сицилия). Игумен Григорий в первом завещании²¹ пишет: «Итак, поскольку по причине непредсказуемого и внезапного прихода смерти, я, взяв в качестве советчиков прекрасное и наилучшее собрание моих братьев и чад, согласно традиции нашего отца, благословенной памяти Феодора Студита… выбрал на мое место наиблагоговейнейшего Власия, моего ученика и священника» [2, 629]. Эти же распоряжения он повторил во втором завещании²²²³ [2, 632–633].

Исаак Комнин в типиконе²⁴ монастыря Богоматери Мироспаси- тельницы также счел полезным обеспечить прямую передачу власти от одного игумена к другому при совещательном голосе братии монастыря: «Поскольку игумен держит в руках бразды правления монастырем абсолютно во всех делах, он ответственен, если будет в полной мере владеть своими способностями на момент смерти, созвать для совета всех подчиненных ему монахов по поводу выбора из них настоятеля…» [36,26].

Интересная процедура прописана в типиконе²⁵ императора Иоанна II Комнина для монастыря Христа Вседержителя в Константинополе. Как можно предположить, первого игумена поставил ктитор, то есть император, а уже настоятелю предписывается поступать иначе. Игумен должен написать имена трех кандидатов, поставить свою подпись и печать и поместить бумагу в сокровищницу. После его смерти бумага вскрывается, три имени доводятся до сведения братии. Если братия выбирает из этих трех одного, то он становится игуменом; если же согласия среди монахов нет, то пишут три имени на трех листах, кладут на алтарь и после молитв доверяют неграмотному выбрать один из листов. Однако это еще не все предписания. Если в этот момент найдется более достойный кандидат, за которого будет не менее двух третей голосов, то дело докладывают императору и уже он выносит окончательное решение [22, 68–69].

Для вышеуказанного случая можно привести процитированный в типиконе преподобного Афанасия Афонского хрисовул императора Никифора Фоки. В нем император назначает Афанасия игуменом и отдельно указывает, что если тот умрет раньше, чем сам Никифор, то игумен должен перед смертью выбрать себе преемника. Но если смерть Афанасия последует за кончиной Никифора, то настоятеля следует назначить путем выборов всеми монахами лавры и зависимых от нее келлий [35,106–107].

В некоторых исследованных нами типиконах власть ктитора назначать игумена ограничивается пожизненным сроком²⁶. Так, в типиконе Бачковского монастыря, составленном Григорием Пакуриа- ном²⁷, прямо указывается, что пока он жив, он вправе назначить настоятелем кого угодно [23, 51]. То же самое относится и к типикону²⁸ монастыря Богородицы Кехаритомени, в котором сказано буквально следующее: «… ныне моя царственность поставила кафигуменью… и если снова будет нужда в настоятельнице, пока я буду среди живых, я ее назначу» [21, 47].

Михаил Атталиат в типиконе, составленном для монастыря Всемилостивого Спаса в Константинополе²⁹, предусматривает иной порядок. Здесь речь идет уже о наследуемом праве назначать игумена. И не только назначать, но и вводить саму должность. Наследнику Атталиата дается право решить, нужен ли настоятель монастырю, или он может обойтись экономом. Наследник не должен быть принуждаем к назначению игумена, но если он решит назначить игумена, то должен будет руководствоваться мнением братии. Если братия выдвигает более одного кандидата, то в этом случае их имена пишутся на двух листах бумаги и кладутся на алтарь, после того как будет отслужена литургия, невинное дитя входит в алтарь и берет один из листов: тот, чье имя выпадет, назначается игуменом (или экономом, если наследник решит обойтись без настоятеля) [18,55].

Харитон в своем первом завещании для монастыря Кутлумуш³⁰ определяет, что кандидатура нового игумена выдвигается прежним настоятелем по совету с братией монастыря. Однако затем данное лицо должно было отправиться в Валахию к воеводе Иоанну Владиславу, который были ктитором обители, и получить от него утверждение в должности (άποκατάστασιν) [31,115, ln. 65–66].

После смерти ктитора игумен мог быть назначен несколькими способами: либо игумен сам выбирал себе преемника, либо в выборах участвовал епитроп, назначенный ктитором, либо игумена выбирали братия.

В третьем документе, дошедшем до нас за авторством Афанасия Афонского, – завещании³¹, святой меняет порядок, предписанный в типиконе. В нем он назначает Иоанна Ивира одним из двух покровителей монастыря. В случае смерти игумена Иоанн должен прийти в обитель и, посовещавшись с избранными братьями, число которых не должно превышать пятнадцать, выбрать кандидатуру нового настоятеля [33,128].

Если в завещании Афанасия роль епитропа скорее совещательная, то в завещании Никона Метаноите³² она административная: стратиг и судья, назначенные им смотрителями, назначали настоятеля в случае необходимости [2, 320].

Никодим в завещании для монастыря Неа Гефира¹⁴ пошел еще дальше и ввел прямое правление судьей и стратигом, хотя не упразднил и пост настоятеля, которого выбирали те же должностные лица [14,301–302].

Документы, согласно которым игумен избирается братией, почти равны по численности тем, в которых настоятель назначается предшественником. Зачастую речь идет не о всей братии, а о наиболее видных ее представителях. Так, в Типиконе Афанасия Афонского предусмотрено, что если игумен умрет за пределами Лавры и не успеет назначить преемника, то наиболее выдающиеся и благочестивые монахи (των ευλαβέστερων καί προεχόντων) должны выбрать игумена [35,108].

Типикон Евергетидского монастыря также подразумевает эту практику: если игумен умрет неожиданно, то в этом случае его должна будет избрать верхушка монастыря (οί πρόκριτοι τών άλλων δηλονότι κα’ι ευλαβέστεροι) [20,51]·

Григорий Пакуриани, о котором мы говорили в параграфе о назначении игумена ктитором, предусматривает и случай внезапной смерти настоятеля, который должен быть назначен согласно суждению и одобрению лучших, добродетельных и наиболее ученых братьев (τών κρειττόνων καί ενάρετων και γνωστικωτέρων) [23, 51, 53].

В монастыре Богородицы Верной Надежды предусматривался типиконом следующий порядок: сестры должны были собраться в церкви и молиться, чтобы Бог наставил их. Затем из их числа выбиралась одна монахиня [13, 33]³³.

Избрание игумена могло быть двухступенчатым. Так, в монастыре Богородицы Кехаритомени в случае неожиданной смерти настоятельницы собирались все монахини и выдвигали три кандидатуры. Если среди монахинь³⁴ не было единогласия, то вмешивалась попечительница и разрешала недоумение [21, 49].

В завещании Герасима для монидрии Святого Евфимия в Иерусалиме предусматривается, что высший пост будут занимать коллегиально четыре брата, притом один будет возглавлять этот коллективный орган, по его смерти его пост отойдет следующему по старшинству из четырех [34, 256]³⁵. Таким образом, мы видим здесь необычное, но в то же время традиционное назначение игуменом своего преемника.

Интерес представляют выборы настоятеля для монастырей, зависимых от главной обители. Рассмотрим два примера.

Первый пример – Святая Гора Афон. До нас дошел типикон¹⁷ Саввы Сербского для келлии Святого Саввы в Карее, принадлежавшей Хиландарскому монастырю. После смерти главы келлии, названного в тексте οΐκοκύριος, игумен Хиландарского монастыря и братия совместно избирали из братии нового начальника и посылали его в келлию [38, 185].

Второй пример – агломерация обителей вокруг монастыря Сан Сальваторе, о котором речь шла выше. Монастырю Сан Сальваторе были подчинены восемнадцать сицилийских монастырей и четыре калабрийских в качестве метохов, а тринадцать крупных монастырей, хотя формально и считались главными и независимыми (κεφάλικα και αύτοδέσποτα), но также подчинялись настоятелю Сан Сальваторе, получившему титул архимандрита. Согласно типикону³⁶ монастыря, в случае смерти настоятеля одного из этих монастырей два монаха должны были приехать в главный монастырь и сообщить это известие архимандриту. После этого два инока из Сан Сальваторе посылаются для проверки в зависимый монастырь, они же поручают монахам предложить одну кандидатуру нового настоятеля, второй кандидат выбирался из числа иноков главного монастыря; в ином случае могло быть два кандидата из главного, один из зависимого монастыря; затем архимандрит утверждал одну из кандидатур [2, 646]. ³⁷

Чтобы положить твердое основание нашему исследованию, необходимо проанализировать светское и церковное законодательства по вопросу об отношениях монастырей с церковными властями при поставлении игумена.

Император Юстиниан издал четыре законодательных акта касательно интересующего нас предмета: три из них датированные, один недатированный. Три датированных закона предлагают два варианта избрания игумена.

Начнем с наиболее раннего. Конституция CJ 1.3.46 (47)³⁸: согласно ей, игумен избирается монахами, за него должны проголосовать все или большинство монашествующих. Далее выбор монахов представляется на суд епископа, который смотрит на правильность проведения процедуры и в случае соблюдения всех условий утверждает это избрание (προάγειν αυτόν έπί την ηγουμένου τάξιν). В параграфе четвертом закона уточняется, что это избрание должен проверить и утвердить (δοκιμάζειν) патриарх и местные епископы [12, 33–34].

Девятый параграф пятой новеллы³⁹ вводит новое правило: за хиротонией (sic!) игумена наблюдает местный епископ, он должен просмотреть все подходящие кандидатуры (χωρεΐν εφεξής διά πάντων) и выбрать одного [25, 34]. Тридцать четвертый параграф сто двадцать третьей новеллы⁴⁰ снова возвращается к положениям закона 530 г.: выбор принадлежит монахам, либо всем, либо тем, кто пользуется наибольшим уважением, а епископ этот выбор удостоверяет [25, 618].

Недатированный грекоязычный закон CJ 1.3.39 (4°); запрещающий одному человеку быть игуменом одновременно двух монастырей, опять же предусматривает, что за избрание игумена отвечает епископ [12, 25].

Что говорят каноны о выборе игумена? 14 канон VII Вселенского Собора о рукоположении чтецов разрешает назначать их в своих монастырях тем игуменам, которые получили хиротесию (sic!) πρός προεδρίαν ηγουμένου от епископа, будучи уже священниками [9, 615].

В первом правиле Двукратного Собора об основании монастырей говорится, в частности, о том, что игуменов назначают (утверждают?) епископы: «Того ради святой Собор определил: да не будет позволено никому созидать монастырь без ведения и соизволения епископа, но с его ведением, и разрешением, и с совершением подобающей молитвы, как и древле Богоугодно законоположено, монастырь да созидается; всё же, к нему принадлежащее, вместе с ним самим да вносится в книгу, которая и да хранится в епископском архиве. И по- жертвователь без воли епископа отнюдь да не имеет дерзновения самого себя или вместо себя другого поставить игуменом» [9,648–649].

Как соотносится требование законов и канонов о том, что епископ должен утверждать кандидатуру игумена и вводить его в должность, с тем, что законополагали в уставных документах наши авторы?

Сразу отметим, что мы недаром рассматривали ранее статус монастырей. Среди шестидесяти институций есть только один епархиальный, и то под вопросом.

Мы уже немного касались этой проблемы, когда речь шла о независимом статусе монастыря, о патриаршем монастыре и ктитор- ском. Одной из задач написания типиконов было желание их авторов оградить свой монастырь от вмешательства в его дела церковных и светских властей, а значит, и право самому назначать игуменов. Но в некоторых типиконах даже епископское право рассматривается как угроза независимому статусу монастыря. Так, Лев, епископ Нафпли- она, просит⁴¹ будущих епископов удовлетвориться поминовением их за службой в монастыре и не требовать других привилегий, таких как одобрение игумена или его выборы [2, 964].

Но таких пассажей немало и в других документах. Тот же епископ Мануилиз Струмитцы постановляет, что «не будет позволено епископам в этой упомянутой области Струмитце или… епископам архиепископства Болгарского под предлогом любого обоснованного права или привилегии… вносить новшества, или причинять несправедливость, или злоупотреблять вовсе в отношении этого монастыря…» [19,91].

В уставе⁴² Нила, епископа Тамасийского, для монастыря Богородицы Махерас (Кипр), в котором он начинал подвизаться простым монахом, приводится в том числе история этой обители. Она начинается с прибытия на Кипр Неофита с учеником Игнатием, затем Неофит умирает, но к Игнатию присоединяется Прокопий, они предпринимают путешествие в Константинополь к императору Мануилу I Комнину, от которого получают в собственность землю, на которой расположен монастырь, ежегодную субсидию, а также независимый статус, ограничивающий право местного епископа только поминовением. Так возник монастырь скромных размеров. В 1172 г. Нил, будущий автор типикона и епископ, присоединился к общине. Спустя какое-то время Игнатий письменно назначил Нила своим преемником: «… монах, господин Игнатий, также предписал перед своим отбытием к Господу, что местный архиерей имеет только право на поминовение в соответствии с императорским хрисовулом и право введения в должность (installation, προχείρησις) игумена. Именно того, кого братья заблаговременно выбрали и утвердили голосованием, епископ должен ввести в должность для них, не подвергая никоим образом расспросам того, за кого проголосовали. Это самое блаженной памяти господин Никита Агиостефанитес сделал. Он утвердил мое назначение (gave me the appointment) и подтвердил предписание моего отца» [2,1130].

Таким образом, мы видим, что вопрос о выборе игумена решается в самой общине, хрисовул надежно ограждает ее от власти местного епископа.

Следует сказать, что только в девяти из более чем шестидесяти типиконов и завещаний предусматривается получение благословения (σφραγίς) епископа, митрополита или патриарха⁴³ и в некоторых случаях получение настоятельского посоха⁴⁴.

Именно это предусмотрено в завещании Максима для монастыря Богоматери в Скотине, близ Филадельфии: он признавал за местным епископом как право на сфрагис, так и на хиротонию игумена [7,17,18].

В типиконе⁴⁵ Афанасия Филантропена для константинопольского монастыря Святого Маманта [2, 996] и в заимствовавшем из него весь раздел о выборе настоятеля типиконе⁴⁶ Никифора Мистика для монастыря Богоматери Илиу Вомон [37, 720] говорится о получении сфрагис от патриарха: после обряда введения в должность, совершавшимся в монастыре (об этом речь далее), все братья, взяв игумена, идут к патриарху, который благословляет новопоставленного игумена и правой рукой запечатлевает сфрагис.

Однако сфрагис можно было получить не только от патриарха. Диатаксис Михаила Атталиата предусматривает особую процедуру поставления игумена: если его линия наследования прервется, то монахи должны выбрать настоятеля и он должен будет получить благословение от игумена Студийского монастыря (και σφραγίζητ(αι) παρά του τιμιωτάτου καθηγουμένου τής μον(ής) τών Στουδί(ου)) [ι8, 75, ln. 940–941].

Пастырский игуменский посох на Афоне получали из рук прота. Такой вывод можно сделать из первого завещания Харитона для монастыря Кутлумуш. Выше уже говорилось, что кандидат должен был получить утверждение от воеводы, а по возвращении на Афон он получал посох из рук прота [31,115, In. 66].

Вводить в должность мог и император – так устанавливается в типиконе женского монастыря Липса. Новоизбранная игуменья с наиболее достойными монахинями и священником отправляется к императору, где получает посох [13, но].

Так какую же роль играл епископ в поставлении игумена? Только ли формальную? То, как авторы уставных документов отстаивают независимость своих монастырей от любого епископского влияния, может являться доказательством того, что местные епископы зачастую имели на них решающее влияние. Но чтобы это продемонстрировать, нам надо обратиться к другим типам источников, а именно к письмам патриарха Николая Мистика.

Сто девятнадцатое письмо адресовано Андрею, епископу Патрскому. Он изгнал монаха Григория, который был пострижен в этом монастыре и стал его игуменом (ου προτιμότερος ήν καταπεπιστεΰσθαι τήν διοίκησιν). Этот Григорий был в родстве с ктитором (του τό μο- ναστήριον συστησαμένου). Так поведал патриарху Григорий, он же добавил, что во главе монастыря был поставлен чужак, не имеющий нужных качеств. Патриарх, в свою очередь, потребовал указанным письмом объяснений от епископа Андрея. Таким образом, мы видим, что в частный монастырь епископ назначает своего ставленника, изгнав законного настоятеля. Однако это не только свидетельство возможностей местного епископа, но, как нам кажется, и свидетельство превышения его полномочий, раз патриарх рекомендует, восстановить Григорий в должности при условии, что тот сказал правду [25, 408, 410].

Второе письмо, № 105, адресовано неназванному по имени корреспонденту, который хотел поселиться в монастыре своего отца (вероятно, речь идет о ктиторе, принявшем в конце жизни постриг в своем монастыре). Однако монахи, пришедшие к патриарху, и сам адресат известили его о недостойном поведении игумена, после чего патриарх послал человека разобраться в ситуации. Если сказанное окажется правдой, то настоятеля сместят с его должности, и поставят того, кого братия сочтет подходящим, если его, в свою очередь, признает подходящим патриарх [25, 386,388].

Скажем несколько слов о том, как называлось вступление игумена в должность. Выше мы видели, что в юстиниановском законодательстве оно называется хиротонией, а в правилах Соборов – хиротесией.

В четырех типиконах, которые последовательно заимствовали друг у друга формулировки, встречается выражение θεοχειροτόνητον – «рукоположенный Богом». Впервые он встречается в Евергетид- ском типиконе [го, 51, In 640]. Отсюда он был заимствован в типикон монастыря Богоматери Кехаритомени и применен к игуменье [21, 51, In. 551], затем оно вошло в типиконы монастыря Святого Маманта [2, 996] и монастыря Илиу Вомон [37, 720].

В типиконе Богоматери Милостивой в Струмитце глава 16, названная издателем «Leur mode d’intronisation» в оригинале начинается со слов: την δέ γε πρόβλησιν των τοιούτων καθηγουμένων ούτως διορίζομαι γίνεσθαι, πρόβλησις можно перевести как предъявление, представление (полномочий) [19, 88].

В завещании Афанасия Афонского эта процедура названа: μετά δέ τοΰ καθηγουμένου προβολήν και άποκατάστασιν – «после выдвижения и посвящения игумена» [33,130].

В типиконе Атталиата наследник утверждает игумена в должности: προχερίζηται ούτος παρ’ έκείνου [ι8, 57» ln. 660] и προχειρόσεως γινομένος.

В типиконе севастократора Исаака Комнина для монастыря Богоматери Мироспасительницы автор высказывает пожелание, чтобы игумен принял хиротонию игуменств: την χειροτονίαν τής ηγουμενεία λαμβάνειν βουλόμεθα [36, 22].

В типиконах сохранилась информация касательно обряда введения игумена в должность. Нашей задачей не было подробное рассмотрение истории складывания чинопоследования. Скорее, это некоторые зарисовки и подготовительные материалы для такого исследования.

В типиконе Мануила для монастыря Богоматери Милостивой во время литургии по случаю поставления игумена при пении Трисвя- того он должен преклонить колени и взять игуменский посох [19, 88].

Согласно завещанию Афанасия Афонского, посвящение (προβολή) должно совершаться так. После всенощной и литургии и после причастия должна читаться заамвонная молитва (τήν ευχήν του όπισ- θάμβωνος). Затем ектения, затем «Господи, помилуй» пятьдесят раз. Новоизбранный игумен простирается ниц перед алтарем, затем он поворачивается лицом к собравшимся, и первым перед ним простирается попечитель, а затем и все остальные [з, 128–129].

Типикон Евергетидского монастыря предусматривает следующую процедуру: самые видные и благочестивые братья кладут типикон на алтарь и рядом с ним посох. Избранный входит в алтарь и после пения Трисвятого и тропарей «Буди милостив, Господи, помилуй нас», «Боже сил! обратись же, призри с неба и воззри», «Слава и ныне», «Единородный (μονογενές), единосущный (όμοούσιε) Отцу Твоему и Духу» и тридцатикратного «Господи, помилуй» трижды преклоняет колени перед алтарем, затем он берет типикон и посох, а все повторяют: «Аксиос». Затем игумен выходит из алтаря, становится на предназначенное ему место, а монахи подходят к нему и лобзают [20,51].

В типиконе Григория Пакуриана мы читаем следующее: на третий день после похорон прежнего игумена новоизбранный игумен совершает всенощную и литургию, затем встает напротив алтаря, а все монахи по очереди преклоняют колени и обнимают его [23, 53].

В уставе Христодула сказано следующее: все братья вместе с новоизбранным игуменом идут в церковь; после пения Трисвятого и трех псалмов (50, 69, 90) снова Трисвятое, тропарь отпустительный (άπολυτίκιόν) и заключительная молитва, затем священник берет пастырский посох, лежащий перед алтарем, кладет в руки игумена и целует его, затем по одному подходят братья и также целуют после его приветствия, затем братия отводит настоятеля на игуменское место и поет: «Аксиос» [29,71].

Типикон монастыря Богородицы Мироспасительницы частично заимствует процедуру из Евергетидского устава. Дождавшись праздника Богоматери, в этот день и ни в какой другой они кладут пастырский посох и типикон на алтарь. Затем служится литургия (sacrificial mysteries), затем новоизбранный входит в алтарь и далее, как в Евер- гетидском уставе: Трисвятое и тропари, три коленопреклонения и после этого игумен берет посох и типикон все восклицают: «Аксиос», и далее братия обменивается поцелуем с настоятелем [36, 38].

Лев, епископ Нафплиона, предписывает, чтобы его, ктитора монастыря, епископский посох был положен перед дверями алтаря (the holy sanctuary), затем кандидат на игуменство преклоняет колени, а после священник дает ему посох с подобающей молитвой и благословением. Затем монахи трижды произносят: «Аксиос», священник читает ектенью, поминает имя ктитора и имя новоизбранного игумена и так тот становится настоятелем. Такая процедура прописана в Памятной записке [г, 962]. В типиконе процедура несколько другая. Новоизбранный игумен подводится к иконе Богоматери, чтобы получить типикон и игуменский посох, которые лежат напротив иконы. После Трисвятого и просительного (supplicatory) славословия (doxology), он получает посох и типикон, затем он должен быть отведен на место игумена (enthroned), и наиболее видные монахи обнимают его [г, 967]

Типикон Святого Маманта заимствует часть процедуры из типикона Богоматери Кехаритомени. Она выглядит следующим образом. Тот, кого выбрали, входит вместе со священником в алтарь с непокрытой головой. Типикон и посох лежат пред алтарем, игумен делает три поклона и берет их. Затем три раза братия произносит: «Аксиос», все подходят к игумену и приветствуют его с целованием, затем отпуст с обычной молитвой [г, 996].

Типикон женского монастыря Липса предусматривает, что после избрания настоятельницы будет идти служба весь день и ночь, а после того как игуменья будет представлена императору, все возвращаются в монастырь и священник читает обычные молитвы за императора и новую игуменью. Затем он берет короб с типиконом, который лежал перед иконой Богоматери, и после того как игуменья поклонится три раза, вручает его ей. Далее следует молитва священника о помощи Божией и защите новой игуменьи. После того как они отведают освященного хлеба, священник отправляется домой, а сестры в трапезную [13, но].

Типикон⁴⁷ Мануила II Палеолога для Горы Афон предусматривает процедуру поставления такую же, как в завещании прп. Афанасия Афонского.

Подведем итоги нашего предварительного исследования. Двумя наиболее частыми видами поставления игумена являлись: ι) назначение игумена его предшественником либо по своей воле, либо по совету с братией, обычно не всей, а избранной ее частью; г) выборы настоятеля либо всей братией, либо избранной частью. Ктиторы, вопреки канону, продолжали назначать игуменов. Делали они это с ведома или без ведома епископа – трудно сказать определенно, в наших источниках ничего не говорится об этом. Новоназначенный игумен получал у епископа благословение – сфрагис.

Чтобы определить, имеется ли связь между временем составления типикона, типом монастыря по принадлежности и предпочитаемой формой поставления игумена, необходимы дальнейшие исследования.

Соколов

И. Состояние монашества в Византийской Церкви с половины IX до начала

XIII в. (842–1204). Казань, 1894.

Byzantine Monastic Foundation

documents. Acomplete translations of the Surviving Founders’ Typica and

Testaments / J. Thomas, A.C. Hero, eds. Washington, 2000. Vol. 1–5⁴⁸.

Meester de P. De monachico

statu juxta disciplinam Byzantinam. Roma, 1948.

Thomas J. Ph. Private religious

foundations in the Byzantine Empire. Washington, 1987.

Ипотипосис

монастыря Иоанна Предтечи Фоберу / Papadopou- los-Kerameus А. I. ed.

Noctes Petropolitanae. СПб., 1913. C. ι–88.

Хосроев

А. А. Пахомий Великий (из ранней истории общежительного монашества в

Египте). СПб., 2003.

Διαθήκη

Μαξίμου

μονάχου,

κτίτορος τής

έν Λυδία μονής

Κοτινής (1247)·

Μανουήλ Ιω.

Γεδεων.

Ανατύπωσις έκ

τών

Μικρασιατικών

Χρονικών (ΐ· 1939)·

Λαμπσιζις

08. Ό έκ Πόντου

όσιος Νίκων ό

Μετανοείτε.

Άθ, 1982. σ. 252–256.

Ράλλης

Г.. Α., Ποτλής Μ.

Σύνταγμα τών

θείων καί

ιερών κανόνων

τών τε αγίων

καί

πανευφήμων

αποστόλων, καί

τών ιερών

οικουμενικών

καί τοπικών

συνόδων, καί τών

κατά μέρος

άγιων πατέρων.

Άθήνησιν, 1852. Τ. 2.

Χορας

Γ. Α. Ή ‘αγία μονή”

Άρείας. Άθ, 197S· Σ. 239–252·

Basilius Magnus. Asceticon

magnum sive Regulae brevius tractatae 11 PG. T. 31.

Codexjustinianus / Krueger //

Corpus Juris civilis. Ed. Berolini, 1906. Vol. 2.

Deux typica byzantins de 1

epoque des Paleologues / Delehaye. Ed. Brussels, 1921.

Inventaires en vue dun recueil

des inscriptions historiques de III. Inscriptions du Peloponnese (a

lexception de Mistra) / D. Feissel and A. Philippidis-Braat, ed. 11

Travaux et Memoires. 1985. 9. P. 267–396, p. 301–302.

Koptische Rechtsurkunden des

achten Jahrhunderts aus Djeme (Theben) / Crum und G. Steindorf, hrsg. Leipzig,

1912.

Kyrillos von Skythopolis. Vita

Euthymii / Schwartz, ed. Leipzig, 1939·

Kyrillos von Skythopolis. Vita

Sabae / Schwartz, ed. Leipzig, 1939.

La diataxis de Michel Attaliate

/ Paul Gautier, // Revue des etudes byzantines. 1981.39. P. 17–130.

Le Monastere de Notre-Dame de

Pitie en Macedoine / Louis Petit // IRAIK. 1900. 6. P. 69–93 (notes

P. 94–114).

Le typikon de la Theotokos

Evergetis / Paul Gautier, ed // Revue des etudes 1982. 40. P.

5–101.

Le typikon de la Theotokos

Kecharitomene / Paul Gautier, ed // Revue des etudes 1985. 43. P.

19–155.

Le typikon du Christ Sauveur

Pantocrator / Paul Gautier, // Revue des etudes byzantines. 1974.

32. P. 27–131

Le typikon du sebaste Gregoire

Pakourianos / Paul Gautier, ed // Revue des etudes 1984. 42. P.

5–145.

Miklosich R, Müller I.

Acta et diplomata graeca medii aevi sacra et profana. 1890. Vol.

VI.

Nicholas I Patriarch of

Constantinople Letters / Greek text and English translation by Jenkins

and L. G. Westerink. Dumbarton Oaks. 1973.

Novellae Constitutiones /

Schoell, G. Kroll / / Corpus Juris civilis Tds. Berolini, 1954.

Vol. 3.

lond.

1.77

Ресурс: HYPERLINK

http://papyri.info/ddbdp/p.lond;i;77?rows=3&s

tart=o&fl=id%2Ctitle&fq=series_led_path%3Ap.lond%3Bi%3B*%3B*&

sort=series+asc%2Cvolume+asc%2Citem+asc&p=i&t=3… (Дата обращения

22.03.2018)

Regesten der kaiserurkunden des

Oströmischen Reiches. F. Dölger bearb. 2., erw. und verb, von

Peter Wirth. München. 1995. V. 2.

Regula

edita a sancto Christodulo pro monasterio Sancti Joannis Theologi in

insula Patmo // Acta et diplomata graeca medii aevi sacra et profana /

Miklosich, F. Müller, edd. Vienna. 1890. Vol. 6. P. 59–80.

Sancti

Pachomii Vitae graecae / Halkin, ed. Bruxelles, 1932.

Testaments

de Chariton pour monastere Kutlumus / Paul Lemerle, // Actes de Kutlumus.

2nd ed. (= Archives de lAthos 22). Paris. 1988. P. 113–16,117–21,135–38;

notes: P. 370–76, 384–88.

Testamentum

sancti Christoduli // Acta et diplomata graeca medii aevi sacra et profana

/ Miklosich, F. Müller, edd. Vienna. 1890. Vol. 6. P. 81–90.

Testamentum

sancti Athanasii // Die Haupturkunden für die Geschichte der

Athosklöster / Meyer, hrsg. Leipzig, 1894. S. 123–130.

Testamentum

Gerasimi ad monidrium st. Euthymii / Papadopou- los-Kerameus A., //

Analekta Hierosolymitikes Stachyologias. St. Petersburg, 1894. Vol. 2. P.

255–57.

Typikon

st. Athanasii // Die Haupturkunden für die Geschichte der

Athosklöster / Meyer, hrsg. Leipzig, 1894. S. 102–122.

Typikon

du monastere de la Kosmosotira pres dAenos / Petit, ed // Известия

русского археологического института в Константинополе. 1908.13. С. 17–75.

Typicon

Nicephori Mystici pro monasterio ton Heliou Bomon // Описание

литургических рукописей / Алексей Дмитриевский, изд. Киев, 1895. 1:

Typika, pt. 1. Р. 715–69.

Typicon

st. Sabbae pro cellia Caries / Meyer, ed. // Die Haupturkunden für

die Geschichte der Athosklöster (Leipzig, 1894). P. 184–87.