Святогорская Успенская общежительная пустынь в Харьковской епархии

Если когда, то именно в настоящее время описывать русские монастыри не только полезно, но даже необходимо. С одной стороны, вследствие затаенной цели врагов вообще христианства, а православного в особенности, подрывать нравственно-религиозное значение, какое для русского народа всегда имели его св. обители, и с другой стороны, вследствие размножения в последнее время завистливых глаз, желавших бы так или иначе посягать на чужую собственность, стали появляться резкие нападки на наши монастыри, не только в разговорной речи, но и в печати, не только среди открытых врагов христианства и индифферентистов религиозных, но и среди тех, о коих «не леть есть и глаголати»...

Такое озлобление одних и предубеждение других следует останавливать не безмолвием, а содействием к тому, чтобы все истинно лучшее, среди образованного русского общества, ближе познакомилось с нашими монастырями, не чрез десятые уста, а из самого источника.

Со времени введения в России христианства и до наших дней, православные монастыри в России приносили и приносят громадную пользу нашему отечеству. Польза эта нравственно-религиозная, а потому и неуловимая для глаз. Как хорошие учебные и воспитательные заведения служат России свою службу, так точно и наши обители служат интересам нашего отечества; но ежели учебные и воспитательные заведения приносят пользу не только материальную, но больше нравственную, то, что же сказать о монастырях? Тот лишь дерзнет отвергать значение учебных и воспитательных заведений, кто не ценит значение просвещения ума и сердца в молодом поколении. Так точно – кто говорит о бесполезности монастырей, тот или мало знаком с последними, или, отвергая божественную религию, действительно видит в них большую помеху распространению своих гнусных идей, особенно среди народа. Уже одно то обстоятельство, что наши монастыри существуют, главным образом, на частные пожертвования, между которыми народные копейки имеют большое статистическое значение, свидетельствует, что монастыри всегда нужны русскому народу, а стало быть – они для него полезны. Те же единичные уклонения от идеала монашества, на которые нередко указывают современные враги монашества, служат лучшим доказательством, что ни в одном обществ на земле нет совершенства, что монахи и монахини подобострастные нам люди, стремящиеся к известному идеалу, нередко претыкающиеся и даже падающие (хотя видя падение, не замечаем их востания с новыми силами) и, наконец, те уклонения есть не более, как очевидная улика в несовершенствах самой же мирской среды, выходцами которой наполняются все наши монастыри. Для того люди и поселяются в монастырях, чтобы удобнее распинать свою плоть со страстьми и похотьми; не будем же копаться в чужой совести, и недостатки ближнего выставлять на позорище; не будем слабостями отдельных единиц чернить такое богоугодное учреждение, как наши православно-русские монастыри.

Наши обители всегда имели, имеют и, вероятно, будут иметь двоякое значение: религиозное и патриотическое. Ежедневное Богослужение, совершаемое в наших монастырях, не только питает духовно-иночествующих, но привлекает на молитву массы богомольцев, что важнее всего. Неспешное чтение и пение, строгое выполнение устава св. Церкви православной, удаленность от молвы житейской, и нередко св. мощи угодников Божиих и чудотворные иконы, там находящиеся, – все это тянет в обитель, хотя на короткое время, души человеческие, утомленные суетою и дрязгами обыденной жизни. В монастыри идут и едут без клича и зова, не пировать и веселиться, а говеть, поститься и молиться. Без сомнения, все это возможно делать и дома, и в своем приходском храме; вопрос может быть лишь в том, где все это делать удобнее. Ежели перемена места, воздуха, воды, даже пищи и обстановки, считается часто полезною для организма человеческого, то что же нужно думать, ежели человек, для укрепления своего духовного организма постом, молитвою и говением, оторвется хотя на короткое время от окружающих его дрязг житейских, забот и попечений и удалится в обитель, чтобы на свободе заняться самим собою?

Нужды и потребности нашего отечества всегда находили самый искренний сердечный отклик в монашествующих, которые, стремясь к отечеству небесному, всегда были верными слугами своего земного отечества – России и верноподданными молитвенниками за своих законных Князей, Царей, Императоров и за весь Их Царственный Дом.

Описания монастырей наших имеют то значение, что, изображая современное состояние этих учреждений и излагая по возможности весь ход образования их, этим самым мы фактически доказываем полезность наших монастырей.

Книга – «Святогорская Успенская общежительная пустынь в Харьковской епархии» расположена в таком порядке, что сперва излагается история этой обители, а потом изображается современное состояние ее.

При составлении настоящей монографии, я руководствовался, кроме личного наблюдения, разнообразными источниками, как печатными, так и рукописными, как общеизвестными более или менее, так равно принадлежащими архиву Святогорского монастыря.

Имея в виду издать от себя отдельными книжками:

1. Путеводитель богомольцев по Святогорской Успенской пустыни, Харьковской епархии;

2. Сведения о подвижниках Святогорской Успенской пустыни;

3. Древние и новые документы Святогорского монастыря и планы, его угодий;

4. Слова и речи Харьковских архиереев, говоренные в Святогорском монастыре, – теперь упоминаю обо всем этом мимоходом.

Закончу настоящие передовые строки таким же обращением к читателям, каким преподобный Нестор, Киевский летописец, закончил свои «Повести временных лет»: – «аще чесого не дописах, чтите и не клените».

Гр. К-кий

Судьбы края в древности и начало обители. – Образование Слободской Украйны и дальнейшее ее развитие до преобразования в губернию. – Значение Святогорской обители и ее заслуги для государства. – Мероприятия Правительства. – Моровая язва в 1718, 1738 и 1739 годах и новое заселение обители. – Упразднение Святогорской обители. – Состояние ее после упразднения. – Восстановление обители. – Празднества и торжества по этому случаю.

Вид Успенской Святогорской общежительной пустыни 1888 г.

Святогорская Успенская общежительная пустынь находится в том крае, который с древних времен был, так сказать, историческим местом. Глубокая давность не оставила нам неопровержимо точных известий о том, когда именно и как первоначально образовалась здесь обитель Святогорская. Но чего не сохранилось в памятниках вещественных от всепоедающего времени, то более или менее сохранилось в преданиях, и может быть отчасти восстановлено способом исторических соображений. Судьбы же. этого края бесспорно отражались на судьбах Святогорской обители, и поэтому постараемся провести параллель между историей края и обители.

Южные губернии России, лежащие между Каспийским морем и реками Днепром и Донцом, с их притоками, уже в первые века по Рождестве Христовом были заселены разными народами, и уже в III веке на этом громадном пространстве красовались обширные города, переполненные произведениями искусства и наук. Города те были древнее столиц настоящей Европы. Но, волею Божией, все те города исчезли с лица земли; остались только реки свидетельницы минувшей жизни этого края, да холмы и курганы, будто могильные памятники бывших здесь суетных величия и славы человеческой.

«Если бы возможно было, говорит Помпей Шабельский, раскрыть холмистую летопись курганов, разбросанных на пространных степях Южной России, то представился бы другой ряд неведомых повествований. Какое было бы наше удивление, если бы остатки древнего зодчества представились нашим взорам и мы тогда узнали, что этот дикий и пустынный край, по коему раздавался топот громадных орд варваров средних веков, был обитаем некогда жителями просвещенными, знакомыми с искусствами и науками, и что, быть может, поэты того времени также мечтали об усовершенствовании всего ими виденного... На том месте, где некогда вмещалось славное Хозарское царство, нет почти следов былого! Все исчезло; одна лишь зеленая степь, подобно безбрежному океану, расстилается на тех местах, где некогда высились огромные города и красовались великолепные здания. Лишь изредка холмятся курганы, красноречиво именуемые местными жителями могилами, и эти-то могилы являются взору, как призраки минувшего, а разбросанные по степям кумиры показывают позднейшее порабощение этой страны идолопоклонниками»¹.

Жившие на этом пространстве Хозары в начале VIII века покорили Крымский полуостров, подвластный византийским императорам, и вступили в политические сношения с Греками; Хозары разделились на многие поколения, имевшие особых князей, но признававших власть одного хана или когана. В 858 году хозарский хан обратился в Константинополь с просьбою прислать к нему ученого мужа, который мог бы показать его подданным превосходство христианской религии пред еврейскою и мухамеданскою, так как иудеи и сарацины домогаются обратить их к своей вере. Император Михаил III избрал для этого важного дела знаменитого по учености Константина Философа, Константин с братом своим Meфодием, запасшись в Корсуне необходимыми сведениями в еврейском и хозарском языках, явились к хозарскому хану и, после многих прений с еврейскими и мухамеданскими проповедниками, склонили его к вере во Христа. – Хан со множеством народа принял св. крещение. Оставив у Хозар священника, пришедших из Херсонеса, Константин и Meфодий возвратились в отечество. Но христианство между Хозарами не укоренилось надлежащим образом; в X веке исламизм сделался у них господствующею религиею².

Судить о степени образованности Хозарского ханства можно и по потребности жителей оного украшать свои города руками византийских зодчих, которых присылал им даже император Феофил, и по потребности их укреплять свои города от нападений Печенегов. Хозарские города находились главным образом по берегам судоходных рек Днепра, Дона и Донца, как открытых и прямых путей в Цареград. Из истории России известно, что князь Олег нападал на Хозар; за ним Святослав и другие завладевали Хозарским царством, пока оно мало-помалу не рушилось под греческими ударами.

Развалины Святогорского монастыря, – продолжает в своем труде Помпей Шабельский³, – ископанные пещеры в меловых горах р. Северного Донца, совершенно сходные с киевскими, не могут ли дать нам возможность к вероятному предположению, что берега этой реки, почти в одно время с днепровскими, озарились светом христианского учения и не было ли политикою Византийского двора, опасавшегося враждебных действий Славян, потомков страшных из Антов, отвлекать иноземною войною; быть может, Греки в IX веке вооружили Славян противу Хозар, коих господство на Волыни и в части Северской земли, как повествует сам Карамзин, было уничтожено Олегом».

«Это мое предположение, говорит далее Помпей Шабельский, подтверждается враждебными впоследствии действиями Византийского двора, не взирая на брачные союзы императоров греческих с дочерями коганов. Ибо, по свидетельству Кедрина, писателя XI века, во дни императора Василия II, именно в 6524 (1016) году, хозарская держава пала от губительного удара, нанесенного ей греческим вождем Андронником, при помощи князя Тмутараканского – Мстислава Владимировича».

«В доказательство же, что страна, орошаемая Северным Донцем, озарилась светом христианства еще в IX веке, может служить повествование Нестора, ибо, по его сказанию, Константин в IX веке обратил Хозар в христианство, что подтверждается и в житии святых, ибо там сказано, что Кирилл (Константин) и Мефодий распространили христианское учение в стране хозарской. Итак ископание пещер в Святогорском монастыре не очевидно ли доказывает справедливость наших летописцев».

«Эта же самая сторона принадлежала Северскому княжеству, ибо Донец именовался в древние времена Северским. Близ же Чернигова, столицы князей Северских, и поныне видны также пещеры, ископанные при церкви св. пророка Илии, на горе Болдинской. Об этой пещере упоминает г. Глаголев в превосходной его статье о монастырях русских, напечатанной в «Материалах для статистики...» Г. Глаголев в своем описании о Святогорском монастыре говорит нижеследующее: когда основан монастырь сей – неизвестно, но устроение пещер, по всему вероятию, принадлежит глубокой древности, – может быть тому времени, когда ископаны были пещеры киевская и когда иноки, по господствовавшему духу набожности, старались приготовлять себе места, отдаленные от мирян и даже от монашествующих общин».

Очень быть может, что иноческая, не безопасная от хищных набегов, жизнь началась в Донецких горах вместе с христианством в той местности. Впрочем, это предположение о начале Святогорской обители не единственное.

А. Н. Муравьев говорит, что не иноки первые были деятелями и обитателями св. гор Донецких. «Кажется, говорит он, безвестные подвижники воспользовались опустевшею твердынею Половцев»⁴.

Архиепископ Филарет так отзывается по этому предмету: «инокам, говорит он, естественно было еще в глубокой древности полюбить и избрать местом созерцаний своих Донецкую скалу, столько живописную по себе и по красоте ее обстановки». И далее – «Ни дикий Половец, ни такой же Татарин не дозволили бы жить покойно в хижине при подошве этих гор. Как же приютиться здесь иноку, у которого одно оружие – молитва... Инок, знакомый с пещерами киевскими, с восторгом готов подражать трудам печерских подвижников, столько ископавших себе пещер. И вот в скале Донецкой, по длине 200 саженей, идет подземный ход все выше и выше; в верхних его частях уклоняется он то налево, то направо и по сторонам его темные келлии, точно как птичьи гнезда. Нелегкий ход выводит, наконец, на тесную площадку, украшенную пятью меловыми конусами. Здесь подвижники устроили себе храм. Алтарь его высечен в скале. В других конусах и под церковью устроены кельи. Если здесь не иметь, то где же молиться? Здесь так близко к небу, здесь так далеко от земли!

Так скала Донецкая сама собою говорит, что она давно, очень давно, стала освящаться подвигами лучших ценителей красот природы – преподобных отшельников»⁵.

Как же давно скала Донецкая стала освящаться подвигами преподобных отшельников? – спросят читатели.

В позднейшем Синодике Святогорской пустыни (1710 г.) говорится: «Начало сей Святогорской обители, кто оное святое пустынное жительство изобрел, и в горе сей св. церковь и келлии устроил и начал жительствовать, за многими татарскими нахождении и разорении, особенно же за частыми (переменами) прежде бывших строителей, потом игуменов и архимандритов, зде в святой обители писания не обретохом»⁶.

Вот документальный ответ на вопрос, кто положил или «изобрел» это пустынножительство, т. е. кто положил начало Святогорской обители?

Остались, значит, предания и исторические предположения.

О первых насельниках Св. Гор предание говорит, что они были выходцы из Киева, после татарского погрома в 1240 году, т. е. в первой половине XIII века, и потом уходили оттуда в Св. Горы от ига польско-католического... Выходцы эти набрели на живописные Донецкие горы и тут поселились. Это предание очень вероятно, так как «в 1240 году, когда гнев Божий постиг Киев нашествием Батыя с полчищами неистовых Татар, Лавра пострадала ужасно: храм был разрушен ими до половины, прочие здания истреблены, сокровища расхищены, монашествующие избиты, спасшиеся же от меча татарского удалились по окрестным лесам и дебрям…»⁷ и, прибавим от себя, положили начало новым обителям, как например: преподобный Стефан ушел в нынешнюю Владимирскую губернию, Александровский уезд, где в лесу, на берегу реки Махрищи, основал так называемый ныне – приписной к Троице-Сергиевой лавре Махрищский мужской монастырь. Вероятно, этот пример далеко не единичный.

Другое предположение о первоначальных поселенцах Св. Гор не менее интересно и тоже очень правдоподобно. Сказанное предположение говорит, что они были выходцы с Афона. Предпоследний греческий император, Михаил Палеолог, прося защиты, помощи и покровительства у римского папы Евгения IV против натиска на его империю предводителя арабских орд, Махмуда II, принял унию Флорентийского собора 1439 года, изменил православию и, в угодность папе, вознамерился обратить в унию афонских иноков и, в случае сопротивления их, принудить силою и даже мучениями. Матерь Божия, покровительница Афона, как Своего жребия для проповеди христианства, явилась в ту пору одному старцу во сне и повелела объявить, чтобы те из братии, кои не надеются перенести мучений за чистоту веры православной, уходили бы с Афона, куда кто может. Некоторые из братии, по особому усмотрению Божией Матери, удалились с Афона в северные страны, дошли до устья Дона, перешли в р. Донец и, доплыв к Донецким скалам, пленились красотою природы, сошли на берег и поселились здесь, укрываясь в меловых скалах от набегов крымских Татар и Половцев.

Поводом к такому заключению было то обстоятельство, что при расчистках и расширении по местам обвалившихся от времени Святогорских пещер и при устройстве нового хода, найдены в стенах пещер ниши или витрины продолговатых размеров, т. е. длинные углубления в стенах для погребения покойников, и тут же в пещерах найдены сложенные кости человеческие; между разными членами человеческого скелета не обрели только черепов. Все это привело на мысль то, что только на Афоне, и нигде более на свете, с незапамятных времен соблюдается обычай, по которому ровно через три года после смерти инока; откапывают его могилу; кости собирают в отдельное помещение, а черепа разбираются иноками к себе в келлии или складываются особо. Такое тождественное явление и в недрах Святогорских пещер подало мысль, что будто бы первыми всельниками Святогорья были выходцы с Афона, занесшие оттуда свой обычай погребения усопших иноков.

Вот исторические предположения с первоначальном заселении Св. Гор подвижниками веры и благочестия. Рассмотрим же эти предположения строго критически и выведем посильное заключение.

Очень быть может, что некоторые из афонских монахов, вследствие приневоливания их к унии с Римом, оставляли Афон и, расходясь кто куда мог, устремились между прочим и на север, по очень известному тогда водяному пути чрез Дон и Северный Донец, приютились на Св. Горах и завели там свой обычай касательно погребения усопших иноков; даже может быть, что афонские выходцы были восстановителями иноческого жития на Св. Горах, после одного из разорений этой обители Половцами, Татарами и Печенегами. Скажу более: если на 700-верстном расстоянии или протяжении р. Северного Донца, она и теперь, при значительном вообще обмельчании рек, судоходна на расстоянии 500 верст, то в упоминаемый период она представляла собою самый прямой путь отсюда на восток и, разумеется, с востока к нам на север. Этим путем делались нами рейсы на Цареград, и не может быть сомнения, что по этому же пути прибыли на Донецкие Св. Горы афонские иноки. Вопрос заключается лишь в том, когда на Афоне было гонение за веру, и когда, стало быть, уходили оттуда монахи. И гонение на Афоне и удаление оттуда иноков было в первой четверти XV века... Христианством же просвещена Хозария во второй половине IX века: разница, значит, почти на шесть веков! Если же предположить, что Святогорскому пустынножительству положили начало киевские монахи в первой половине XIII века, то расстояние времени между введением христианства в Хозарии и удалением из Киева монахов на Донецкие скалы будет почти на 400 лет. Не вернее ли согласиться с мнением А. Н. Муравьева, что «безвестные подвижники воспользовались опустевшею твердынею Половцев», – так как эта твердыня, т. е. Донецкие скалы всегда представляли естественные удобства обороны против неприятеля, чем впоследствии, как увидим ниже, пользовались Великие Князья и Цари русские, и даже саж Петр Великий. Не вернее ли согласиться, что те «безвестные подвижники», о которых говорит Муравьев, что они воспользовались опустелою твердынею Половцев, и были именно киевские иноки, уходившие на восток от Киева после погрома татарского в 1840 году, т. е. в первой половине XIII столетия?

В последнем убеждении нас укрепляют нижеследующие соображения.

Все главные праздники в Святогорской обители и главные престолы храмов Святогорских посвящены в честь тех же священных лиц и событий, как и в Киево-Печерской лавре: Успения Пресвятой Богородицы, преподобных: Антония и Феодосия Печерских и впоследствии св. Николая, в честь Чудотворного образа этого святителя, каковой образ явлен в первой половине XVI столетия. Очень быть может, что киевские переселенцы-монахи и здесь хотели удержать все киевское, тем более, что сами Св. Горы напоминают горы Киева и пещеры Святогорские очень схожи с пещерами Киевскими. Нельзя также игнорировать и того баснословного поверья, по которому и Святогорские пещеры и Черниговские, что на Болдинской горе у церкви пророка Илии, и Белогорские, близ г. Павловска, Воронежской губернии, и некоторые еще другие в России, будто бы соединены тайными ходами с Киевскими пещерами преподобных Антония и Феодосия. Хотя народное выражение любит все преувеличивать и украшать цветами своей фантазии, но все ведь исторические события в воображении и памятниках народного поэтического творчества преувеличены и приукрашены. Отбросьте эти преувеличения и украшения, поищите голый факт и он всегда скажется; ежели трудно добраться до самого факта, то во всяком случае можно уловить ясный намек на него. Поверья о соединении Святогорских, Черниговских, Белогорских и других пещер тайными ходами с Киевскими пещерами преподобных Антония и Феодосия не намекают ли на то, что или основателями, или обновителями, или просто обитателями этих вышепоименованных пещер были ежели не сами Антоний и Феодосий (как один из них в Черниговских пещерах), то выходцы из Киева, где преподобные Антоний и Феодосий положили основание нашему всероссийскому монашеству. Если же ко всему этому прибавить, что татарские погромы и другие невзгоды нередко разгоняли киевских отшельников на страну далече, то нечего удивляться, что куда уходили они, там, как от доброго корня, разрасталось хорошее дерево – иночество. Киев и Св. Горы соединены на значительном пространстве Днепром, а кто не знает каким он был проводником в древности? – Кто, наконец, не знает, что район, среди которого находятся Св. Горы. был давним приютом для уходивших от татар, иезуитов, крепостного права и преследования за расколоучение?

В соответствие вышеизложенной исторической гипотезе процитирую следующее место у того же A. Н. Муравьева: «когда мы, говорит он (т. е. A. Н. Муравьев и бывший Святогорский архимандрит Арсений), опять вышли на террасу меловой Святогорской скалы, настоятель спросил меня, нет ли мне чего знакомого в том обширном виде, который открывается пред нами, и, действительно, я узнал Киевское Заднепровье. – Вот здания нижних пещер, говорил он, указывая на самую обитель у подошвы скалы; вот и просека к станции Браварям, которая здесь ведет в старую усадьбу – Студенку; вот и дальний Вышгород, образуемый высотами Кременца! скромный Донец вьется здесь, как будто бы сам величавый Днепр, а лесистая дебрь за ним и эти горы, покрытые лесом с обоих сторон от нас, не напоминают ли нам Лаврскую гору и дремучие леса Заднепровья? Только живописная дача Потемкиных была новостью в этой чудной картине; но она так сроднилась с обителью Святогорской, что без нее здесь казалось бы пусто».

«Не мудрено, сказал я, что иноки киевские, разбежавшиеся после погрома монгольского из своей Лавры, здесь приютились, обретши нечто подобное не только их пещерам, но и самой местности. Странно, что и на берегу Десны в Брянске, куда была перенесена чудотворная икона Печерская в Свенскую обитель есть также подобие местности Киевской. иноки печерские как будто бы во всем искали незабвенный для их сердца образ их заветной Святыни, и старались основаться там, где только могли найти что-либо ей подобное».

«Мы не можем утвердительно определить времени заселения Святогорья монахами киевскими, возразил архимандрит, но мы не можем и сомневаться, что выходцы лавры Печерской основали нашу обитель: о том свидетельствуют, кроме ископанных пещер, храмовые праздники наши, сходные с печерскими, и память святителя Николая, особенно чествуемая в Киеве, и, вероятно, оттуда перенесенная. Есть, однако у нас и другое предание об основании Святогорской обители, весьма замечательное. Говорят, будто однажды иноки афонские, плывшие в Россию, приняли ошибочно устье Дона за Днепровский лиман, и, подвигаясь вверх по реке, нашли это место, которое так живо напомнило им родную местность Святогорскую, что они решились тут поместиться и даже сообщили сладкое название Святогорья неведомым дотоле скалам».

«И в этом предании может быть истина, отвечал я, так как она таилась отчасти и в том, будто бы пещеры ваши сообщаются с Киевскими – Антония и Феодосия, только тут ошибочно вставлен Днепр, для украшения народной легенды. Известно, что во все время ига монгольского, после запустения Киева, Дон служил единственным сообщением Московского княжества с Цареградом, и этим путем ходили туда святители наши за посвящением, равно и греческие к нам за милостынею. Очень немудрено, что иноки афонские, подымаясь вверх по Дону, ошибочно вошли в Северный Донец при его соединении с Доном, а может быть они надеялись здесь и на кратчайший путь; когда же обрели живописную местность Святогорья, пожелали в ней уединиться, особенно, если тут нашли уже несколько русских подвижников, которые издавна спасались в вертепах. Кто знает, быть может и великие святители наши Алексий и Иона иногда этим путем спускались в Цареград, потому что Донец делается судоходным несколько ниже Белгорода, одной из древнейших епархий наших. Тогда же молитвами освятились и чудесные сии места»⁸.

Вот все, что можем привесть о первом начале Святогорской обители. Она основана, и по нашему мнению, киевскими иноками, оставившими лавру после татарского погрома Киева и их обители в первой половине XIII века и разошедшимися по странам далече, чему способствовали водные сообщения по рекам Днепру, Дону и Северному Донцу. Очень возможно допустить, что они или вымерли, или побиты крымцами и другими дикими народами, кочевавшими близ Св. Гор и что в XV веке афонские выходцы поселились здесь. Во всяком случае Святогорская обитель есть иноческая ветвь Киево-Печерской лавры и Святогорье есть духовная дщерь Киева.

Для объяснения минувшего недостаточно одних только вещественных памятников: восстановлять старину в своем воображении следует и на основании устных преданий, критически проверенных, – преданий, переживающих не одно поколение, и на основании той существующей нравственной связи, которая имеется между прошедшим и настоящим, существует, так сказать, без всяких задних мыслей, без натяжек, в силу самого естественного порядка вещей в мире нравственном. Узы, связывающие Святогорье с Киевом, кроме вышеначертанных поводов к своему духовному родству, имеют еще какой-то поистине филиальный характер по отношению Святогорья к Киеву. Все это глубоко сознавал приснопамятный и в Бозе почивший митрополит Киевский Филарет. Вот что говорит по этому бывший архимандрит Святогорской обители Арсений: «митрополит Киевский Филарет, обрадованный вестью обновления Св. Гор (1844 г.), писал преосвященному Иннокентию, чтоб прислать ему нового строителя. Митрополит вручил мне список с чудотворной иконы Успения Богоматери, с частицами мощей Преподобных Печерских. Таким образом вторично от Киева осенило Св. Горы благословение древней его святости»⁹. И бывший Харьковский епископ, преосвященный Иннокентий, говорит в одном из слов своих: «здесь и там (т. е. в Святогорье и в Киеве) одни и те же образы и виды бытия иноческого, один и тот же должен быть и дух, облекавшийся в сии образы. Мне кажется, я вижу, как св. иноки горы Печерской, наследовав от первых вождей своих святую наклонность к распространению по земле русской жития пустынно-иноческого, порываемые, подобно древнему пророку, духом (4Цар.11:2, 6), оставляют свое местопребывание и идут, одни на восток, другие на запад, иные на север, сии на юг, ища места для подвигов, которые укажет Господь¹⁰. И вот некоторые приходят в страну нашу, достигают здешнего места: необыкновенный вид гор, глубокое безмолвие окрестностей останавливают их, приводят им на память св. горы Киевские, и они, призвав на помощь Бога и св. угодников Киево-Печерских, остаются здесь на жительство. To есть, что делают? То есть, по примеру оставленных ими собратий киевских, искапывают для пребывания своего пещеры, одни, может быть, особенно склонные к созерцанию, – на скале, высящейся над всею окрестностью, другие, более преданные безмолвию и затвору, здесь, в сей юдоли, предобразуя таким образом для будущей обители, имевшей поместиться в средине, как бы два духовных крыла, противоположные по виду, но равно способные возвысить достойных гор – к Тому, Который благоволит именовать Себя Владыкою гор и юдолей (3Цар.20:28)».

«Кто б не пожелал, чтобы в назидание наше древние летописи сохранили нам деяния и подвиги первых всельников места сего, подобно как сохранила память о подвигах и деяниях древних обитателей пещер Киевских? Но и без особенных летописных сказаний, мы удобно можем представить себе образ и род жизни их; ибо он, как мы сказали, должен быть подобен тому, какой видим у св. отшельников Киевских. Одна только особенность не могла не отличать постоянно места сего, потому что выходила из самого положения его на последних пределах тогдашнего отечества нашего. Будучи лишены всякой защиты земной, окруженные народами дикими и неведующими Бога истинного, обитатели Св. Гор потому самому непрестанно видели меч над главою своею и, оканчивая день, из глубины души говорили: день прошед, благодарю Тя Господи! Вечер с нощию мирен и ненаветен подаждь ми. Если на горах Киевских обильно лились слезы покаяния и любви, то здесь вместе с сими слезами лилась нередко и кровь мученическая. Посему, если где, то здесь при посещении сих Св. Гор, довлеет полагать меру самим стопам своим, дабы не попрать дерзновенною ногою костей или св. персти какого либо исповедника веры и мученика».

Престанем же после сего дивиться, что от стольких веков бытия здешней обители не осталось нам никаких сказаний. Летописцами ее не могли быть люди; единые Ангелы вписывали деяния и подвиги в книгу живота. На всемирном суде, где разгнутся все книги и воспомянутся все деяния, там услышится история обители Святогорской»¹¹.

Последние строки этого слова вполне относятся ко внутренней жизни Святогорской обители. Та жизнь скрыта от нас совершенно... Только ископанные пещеры в обители свидетельствуют о трудах иноков, а набеги хищных орд – о постоянно-тревожной жизни иноков этой обители во времена давно происшедшие. Остается, стало быть, обратиться к внешней истории этой пустыни. Эта внешняя история одною стороною касается монастырских административных лиц и монастырского имущества, другою – отношений обители к русскому правительству, благоустроившему эту часть нашего отечества, чему и Святогорская Успенская пустынь служила усердную службу. Говорить же о внешней истории монастыря безотносительно ко протекшей жизни того населения, которое окружает, едва ли возможно. Поэтому необходимо, хотя в общих чертах, ознакомить читателей с судьбами Слободской Украйны. среди которой Святогорская пустынь была замечательным пунктом не только в духовном, но и в стратегическом отношении.

Пространство, занимаемое Харьковскою губерниею и смежными уездами Курской и Воронежской до половины XIII столетия частью входило в состав древних русских княжеств, Переяславского и Черниговского, частью занималось кочевыми народами печенежского и половецкого происхождения, а после опустошения монгольского, представляло пустынный степной край до самого начала XVII века. Только могилы, городища, курганы и подземные лехи, – все это поросшее лесом, – напоминало о прежней жизни этого края.

Царь Михаил Феодорович в 1636 или в 1640 году повел провести от реки Ворсклы до реки Дона, на расстоянии почти 300 верст в длину, так называемую Белгородскую черту, т. е. устроить двенадцать крепостей в ряд для охранения русской границы. Эти крепости следующие: 1) Вольное, 2) Хотьмыжск, 3) Карпово на Ворскле. 4) Белгород на Донце. 5) Нижегольск на Нижеголе, 6) Короча на Короче. 7) Яблонов у Холка, 8) Новый Оскол на Осколе, 9) Верхнесосенск у вершин Сосны, 10) Усерд на Усерде, 11) Ольшанск на Ольшане и 12) Коротояк на Дону.

По этой Белгородской черте, вокруг крепостных валов, поселились малыми слободками... «служилые люди, и держались еще, впрочем, в очень бедном состоянии, немногие старые Придонецкие крепостцы русские: Салтов, Чугуев, Змиев, Царево-Борисов; а по восточным граням осмеливались заводить свои хутора казаки полков: Полтавского, Миргородского и Гадячского; далее, на восток от Псла и Ворсклы и на запад от Оскола, по обе стороны Донца, тянулась глухая пустыня. Сквозь нее, между бассейнами Ворсклы и Донца, пролегала большая старинная дорога Муравская. пуская кое-где ветви вправо, влево, – и Татары, задумывая набег на земли русские, шли в казацкую Украину; в этих местах, богатых диким привольем, располагали свои кочевые становища, полные уверенности в безопасности среди болотных и лесных пущ, всегда могшие отсюда внезапно нападать, грабить и столь же внезапно скрываться от всяких преследований. Предание народное доселе сохранило память о стойбищах татарских, когда-то здесь бывших у вершин Самары, между Коломаком и Можью, между Мерчиком и Мерлом, на Ворскле, по Пслу, на Удах, по Донцу и Осколу, и об их набегах на хутора украинские и крепости русские, – как они, нечаянно окружив их, зажигали и среди пламени и общего смятения, грабили и убивали, не щадя ни пола, ни возраста, – как были они хитры в нападении и как ужасны не только для окрестных жителей, но и для дальних жителей Посемья и Подесновья. Впрочем, татары заходили в Слободскую Украину всегда на время, оставляя, может быть, только небольшие отряды удалых охотников, и считалась Слободская Украйна русским пограничным владением. Таково было состояние Слободской Украйны в первую половину XVII века, когда для нее нашлись постоянные жители...» О времени заселения Слободской Украйны заметим: «На север от пустыни Слободской Украйны простиралась Великая Русь, царство Московское, пространное и мощное, под управлением первого царя благословенного дома Романовых» Михаила Феодоровича; на запад оставалась Русь Малая: отсюда, с этого запада Малой Руси, стала заселяться Слободская Украйна, входя мало-помалу в состав Великой Руси.

Малою Русью владели Поляки и, по сказаниям летописцев, притеснениями заставили еще с конца XV века людей воинского чина искать убежища за порогами Днепра... Народ страдал, искал спасения в бегстве, бежал из мест жилых в пустыни степей и лесов, находил такие приволья на востоке, в Слободской Украйне, и стал туда переселяться.

Около 1640 годов начались эти переселения и продолжались после более 10-ти лет, даже и тогда, когда гетман войска Запорожского, Богдан Хмельницкий, успел восторжествовать над Поляками.

Главных переселений из Гетманщины было три. Первое переселение было в царствование царя Михаила Феодоровича 1640–1645 г., в числе 8000 или 10000. Большая часть этих переселенцев была из-за Днепра из Черкасского острова¹²; они назывались Черкассами и передали свое название всем последовавшим переселенцам... Новые поселенцы заняли места более на Ворскле, Мерлу, Можи, Удам и Донцу, селясь небольшими слободами и продовольствуясь ловлею диких зверей и рыб, стрелянием дичи и огородными овощами, а хлеб добывая от русских с Белгородской черты. Окруженные со всех сторон татарскими кочевыми становищами, они должны были быть во всегдашней готовности защищаться от их нападений. Нужда заставила их учредить из себя стражу и, в соединении с ратными людьми. жившими в крепостях русских, они отбивались от татарских набегов. И часто не маловажны были эти стычки, но особенное внимание заслуживает одна из них, заставившая Татар навсегда отказаться от прежних старинных стойбищ своих в Слободской Украйне, и снискавшая слобожанам покровительство царя Михаила Феодоровича... В начале царствования Алексея Михайловича, около 1645–1647 г., совершилось второе переселение из Поднепровской Украйны в Слободскую. Оно состояло из 1.247 семей или дворов и из 2.000 слишком казаков... Вслед за сим, явились вскоре еще другие переселенцы, – и вообще переселение продолжалось до 1648 года. Слободы переселенцев распространялись от вершин Сулы до Оскола и Береки. Против нападений Татар устроились крепостцы, из которых главная была на Северном Донце, близ нынешнего Изюма... Третье переселение было в 1650–1651 году... Они поселились по берегам Ворсклы, а частью между Донцом и Осколом. Переселения были и после; но уже же столь важные, как первые три... Слободская Украйна во время присоединения Поднепровской Украйны к царству Московскому, в 1654 году, всех жителей мужеского пола насчитывала от 80.000 до 100.000. Цари русские, Михаил Феодорович и Алексей Михайлович не только не препятствовали этим переселениям, но даже обнадеживали их, что они всегда будут жалованы их царскою милостью; а между тем, их область была причислена к Белгородскому разряду¹³. Об общественном быте и устройстве Слободской Украйны г. Срезневский замечает далее: «...Все слобожане жили слободами, отчего, конечно, и получили свое название... Ими же построены города по образу русских городов Белгородской черты или Малороссийских... От них (т. е. от Валок и Чугуева) к Салтову протянута сторожевая черта. После 1646 года построен Изюмский окоп на Донце, укреплен старый город Царево-Борисов на Осколе, и защищены небольшими крепостцами и которые слободы на запад от Донца, – вероятно, в тех местах, где после, во время Анны Иоанновны, проведена украинская линия. К 1653 г. относят построение Сум на Псле, Ахтырки близ Ворсклы и Харькова на Лопани и Харькове. После 1653 года построены Лебедин на Ольшане и Недригайлов у Сулы. Около 1666–1672 г. явились: Краснокутск и Богодухов у Мерла, Белополье на Выре, Мирополье у Псла, Волчьи-Воды на реке того же имени и другие слободы; а в 1688 г., или еще раньше, укреплен Изюм... В крепостях вырывались подземные ходы к какому-нибудь глухому месту, к реке, или в лес, а вокруг крепостей располагались маяки в разных направлениях к жилым местам»¹⁴.

Нужно заметить, что в Слободской Украйне, кроме городов, крепостей, сторожевых пунктов и слобод, были еще местечки и хутора. Народонаселение Слободской Украйны разделялось на высший класс из панов, военных и духовных и простой народ, который состоял из селян, мещан и военнослужащих людей или выборных казаков. В слободах и хуторах жили помещики, в городах – полковники, чиновники и духовенство, в войске – ближайшие начальники. Простой народ делился еще на владельческих подданных и вольных казаков. Первые жили на панских землях, вторые – на своих и несли службу. Высший класс тоже подразделялся еще на шляхетство и простых панов. Первые имели крестьян, вторые – нет. «Главное количество народонаселения, – говорит г. Срезневский, – состояло из казаков, и все в Слободской Украйне носило черты характера военного, так что вся Слободская Украйна могла вполне считаться военно-устроенною страною. В этом отношении она разделялась сначала на три, потом на пять полков. Первые три полка были: Сумской, Ахтырский и Харьковский; впоследствии времени Харьковский полк разделился на два: на Харьковский и Изюмский; и, наконец, Петр I причислил к ним пятый – Острогожский... Область Изюмского полка шла далее на юг, за земли полка Харьковского, занимая уезды нынешней Харьковской губернии: Изюмский и Купянский и часть земель уездов Валчанского и Змиевского... Всякий полк был отличен от других полков знаменем, на котором изображался и лик Святого, почитавшегося покровителем полка... Всякий полк находился под управлением полковника и чинов полковой старшины:... Он (т.е. полковник) мог раздавать земли... Все распоряжения свои подтверждал он письменными приказами – универсалами, за собственноручным подписанием, с приложением своей гербовой печати¹⁵.

Отношения Слободской Украйны к Малой России и к царству русскому г. Срезневский характеризует следующим образом: «Слободские полки, – говорит он, – поступая в ведомство Белгородского разряда почти с самого начала своего устроения и платя по белгородскому окладу оброчные деньги, были для русского царства пограничным земским войском, защищавшим его от нападения татар, и всегда отличались преданностью царям русским»¹⁶. После смерти Богдана Хмельницкого, в 1857 году, во время малолетства его сына Юрия, войсковой писарь Выговский, самовольно сделавшись гетманом Днепровской Украйны, задумал отложиться от Великой России и склонял к тому слобожан, но те пребывали верными царю. В 1668 году Иван Брюховецкий задумал склонить слобожан к измене и ежели не подействуют увещания, – то употребить силу. «Запорожцы и татары вторгнулись в область слободских полков, осадили некоторые города, разорили и сожгли много слобод, но слобожане вооружились против них... и успели прогнать их за свои пределы, оставшись верными престолу Московскому. Царь Алексей Михайлович, узнав об этом, пожаловал слободским полкам похвальные грамоты в том же году, февраля 19-го дня... Вслед за этой грамотой царь повелел быть слободским полкам под ведением посольского приказа, который занимал тогда место Коллегии иностранных дел; эта перемена ведомства ясно показывала, что царь, убежденный в значительности слободских полков, желал поставить Слободскую Украйну на степень отдельной провинции. Желая доказать еще более свою милость к слобожанам, он... не только освободил их от платежа этих (т. е. оброчных и промысловых) денег, но даже повелел возвратить слобожанам и те деньги, которые были заплачены ими прежде... Подобную грамоту получил и на Изюм с городами полковник Григорий Донец от царя Феодора Алексеевича. В царствование Иоанна Алексеевича и Петра Алексеевича с сестрой их Софьей Алексеевной, права и отношения к царству русскому слободских полков были утверждены новыми грамотами 1682 года из московского разряда и в 1688 году из посольского приказа. Совершенно отдалившись от Малой России и всегда храня верность царям русским, Слободская Украйна мало-помалу достигла силы отражать без большого труда набеги татар, повторявшиеся все еще довольно часто, силы военной и вместе благосостояния... В таком положении застал Слободскую Украйну и Петр Великий¹⁷. С течением времени, «самое народонаселение Слободской Украйны становилось разнообразнее: великороссияне, жившие прежде в небольшом количеств в русских украинских крепостях, почти без всяких сношений с слобожанами, стали переселяться в Слободскую Украйну; потом... вселились сюда румыны-валахи, а с хорватами – сербы; наконец, явились и цыгане, хотя и в очень небольшом числе... Таким образом, самое смешение различных народностей заставляло слобожан терять их самобытную характеристику... Татары ослабли, реже стали нападать на нее (Слободскую Украйну), еще реже начали проникать чрез нее далее на север, и украинская линия, – 20 крепостей от Днепра к Дону, построенная во время императрицы Анны около 1737–1740 г., была против них довольно сильным оплотом: все это усыпляло дух казачества в Слободской Украйне, пробуждало ее к жизни гражданской... Тогда сторожевые черты, в ней тянувшиеся по разным направлениям, запустели, крепости не поправляемые разрушились, перестали в себе централизировать народо-население, которое нашло другие центры, более выгодные в промышленном отношении, и не они, а местечки не укрепленные, но стоявшие на выгоднейших местах, богатели и населялись; наконец, только полковые города остались городами, а другие превратились в слободы. К концу первой половины XVIII века все переменилось в Слободской Украйне: все старое обветшало, все юное ждало перемен для блага края. Тогда Великая Екатерина II не могла не почесть нужным совершенно докончить преобразование края, уничтожить казачество и весь старинный распорядок Слободской Украйны, подчинить ее новому устройству, общему с другими частями Империи, сделать из Слободской Украйны губернию: это случилось в 1765 году¹⁸.

Петр Великий хотя грамотою от 28-го февраля 1700 года и подтвердил прежние права Слободской Украйны, но целый ряд принятых им мер клонились к слиянию Слободской Украйны с Российскою Империею. Необходимость заставляет подробнее охарактеризовать реформы, происшедшие в Слободской Украйне в царствование Петра Великого и последующие.

«В 1708 году, говорит г. Срезневский, декабря 18-го, утверждено новое учреждение о гражданском разделении России на 8 губерний. По этому учреждению земли слободских полков вошли в состав отчасти Киевской, а отчасти Азовской губернии, – и граница сих губерний чрез Слободскую Украйну пролегала по берегам рек Орели, Можи, Северного Донца и Волчьей... К губернии Азовской причислены: Изюм, Тор (Славянск), Царево-Борисов, Маяцкой (правильнее Маяки) и др.... Петр Великий и, по следам его, Екатерина I положили начало всем преобразованиям, которые ожидали Слободскую Украйну впоследствии времени¹⁹. Петр I, постановлением сентября 18-го, в 1702 году, освободил простой народ Слободской Украйны от несправедливых поборов и тяжестей… В 1718 году декабря 10-го издано другое постановление, которым определено быть слободским полкам под начальством русского генерала, управляющего Украинскою дивизиею. В 1719 году мая 29-го вышло новое распоряжение об устройстве губерний, и по оному слободские отошли все к Белгородской провинции Киевской губернии. С тех пор по судебным и уголовным делам слободские полки остались под ведомством Белгородской канцелярии. С каждым годом Слободская Украйна сближаема была все более с остальною Россиею, приходила все более в зависимость, так что в 1722 году указами: апреля 11-го, мая 10-го и сентября 11-го определена была в ней и перепись и устройство полков... При Екатерине I перепись окончена, и по указу 1727 года апреля 2-го слободские полки перешли в ведомство к военной комиссии, оставаясь под непосредственным начальством украинского дивизионного генерала... После Петра I Слободская Украйна была оставлена на некоторое время без особенного внимания. В 1732 году, по повелению императрицы Анны, сделана была новая перепись всех жителей... Манифестом 1732 года декабря 23-го объявлено было, что генерал-майору кн. Шаховскому поручается рассмотреть состояние слободских полков и позаботиться о приведении казаков в лучший порядок. Кн. Шаховской приехал в Слободскую Украйну. обозрел в ней некоторые места, занял для своего квартирования гор. Сумы начал преобразование Слободской Украйны: 1) разделение жителей на классы осталось почти прежнее...; 2) главным присутственным местом сделалась канцелярия комиссии учреждения слободских полков...; 3) обращено было внимание на благосостояние народа... Народ беднел, не был в силах исполнять обязанностей, бежал из слобод на Дон, на Волгу, и правительство, наконец. увидело само необходимость облегчить народ (по содержанию полков)... В царствование императрицы Анны благосостояние этого края не улучшалось; зато Слободская Украйна очень сблизилась с Россией и с русскими²⁰.

О применении гражданского устроения Слободской Украйны во время императрицы Елисаветы и в начале царствования Екатерины II. г. Срезневский продолжает так: «грамота (от 22 ноября 1743 г.) содействовала к большему применению положения Слободской Украйны. О одной стороны – возвращение прежних прав, уничтожение драгунского полка и канцелярии комиссии устроения слободских, а, следовательно, освобождение народа от лишних тягостей, доставило краю надежду на благосостояние; с другой – подчинение Слободской Украйны начальствам русским сблизило Слободскую Украйну с Русью и сделало из нее настоящую область империи Российской.

Последующие распоряжения, бывшие следствием этой грамоты... 1) переселение многих великорусских колоний в область слободских полков; 2) правильное расчисление слободских казаков по полкам; 3) учреждение особенных мундиров в полках, чего до того времени вовсе же было; 4) ближайший надсмотр бригадиров слободских над военным устройством полков; 5) поправление городов, заведение в них торгов, промышленных заведений и пр.; 6) заведение дорог, мостов, перевозов, почтовых сообщений; 7) очищение края от бродяг и разбойников; 8) распространение торговых и промышленных сообщений с Великороссией... Назначена была особая комиссия по слободским полкам и поручена лейб-гвардии секунд-майору Щербинину.... Тогда обращено было деятельное внимание на должный платеж подати, на правильное исполнение службы, на пресечение побегов на Дон и проч.»²¹

О преобразовании Слободской Украйны в губернию заметим следующее: императрица Екатерина II, указом 18-го января 1763 г., повелела Слободскую Украйну образовать в губернию, а марта 3-го дня того же года состоялся доклад военной комиссии об учреждении пяти гусарских полков... «К 1766 г. вновь открытая Харьковская губерния была формально вполне устроена... 1) новоучрежденная Слободско-Украинская Харьковская губерния заняла все области пяти слободских полков и кроме того земли, лежащие вне границ сих областей...; 2) в новоучрежденной губернии введено устройство такое же, как и в других губерниях, с небольшими отличиями. сообразно местным нравам и требованиям края. Губернским городом сделан Харьков, а четыре полковые города: Ахтырка, Сумы, Изюм и Острогожск – провинциальными городами. Все прочие города и местечки обращены в слободы войсковые...; 3) с уничтожением казачьей службы уничтожены все повинности, которые были сопряжены с этою службою...; 4) особенное внимание было обращено на благосостояние народа»²². Обращено также особенное внимание: 1) на земледелие… В этом отношении особенно важны были два постановления: одно о заведении запасных хлебных магазинов, а другое – о размножении и сбережении лесов...; 2) обращено внимание на нищенство и бродяжничество; 3) обращено внимание на устроение городов и городской промышленности, равно и на благочиние; 4) обращено внимание на притеснения подчиненных начальниками и на взятки; 5) обращено внимание на то, чтобы сбор податей и исполнение всех других повинностей были не обременительны для народа²³.

Вот очерк истории того края, среди которого Святогорская Успенская пустынь процвела, выражаясь словами Св. Писания: яко крин сельный.

В первый раз Святые Горы упоминаются в летописях в начале ХVII века, именно: под 1547 годом. Во Львовской летописи говорится (4,144), что – «из Рыльска прибыл станичник толмач (т. е. переводчик) Гаврило, коего князь Петр Иванович Кашин посылал к Святым Горам». Во второй раз Св. Горы упоминаются тоже во Львовской летописи, под 1555 годом, когда говорится про боярина Шереметьева: «а шли Мурафскою дорогою и как воеводы пришли верх Мжои (или Мжи) и Коломака (речки Валковского уезда, Харьковской губ.) прибыл сторож от Святых гор». Также и в Никоновской летописи (7,241) в росписании князя Воротинского Донецких сторож (т. е. сторожевых пунктов) 1571 года упоминается: «5-я сторожа Святогорская. от Изюмской стороны полднища, а сторожем на ней стояти из тех же городов (т. е. Рыльска и Путивля) шти человекам, из города по три человека, а беречи им на Донцу до Савнинского перевозу, и налево вниз по Донцу до устья Оскола днища полтора...» В росписании Донецких сторож кн. Тюфякина того же 1571 года Святогорская сторожа названа пятою. «5-я сторожа... Стояти сторожам на Святогорской стороже, на сей (т. е. левой) сторон против Святых Гор... стояти им, укрываясь в лук против Святых Гор и по иным местам».

Из этих выписок можем видеть, что Святые Горы уже в начале XVI века были сторожевым пунктом в цепи других подобных же пунктов в том направлении, которое угодно было указать правительству для обороны границ тогдашнего русского царства от нападения диких орд. Архиепископ Филарет Черниговский говорит: «Почему же Донецкие горы названы Святыми?... Это название объясняется лишь тем, что с 1540 года уже слишком известна была Святыня Донецких скал – образ Святителя Николая, обретенный иноками, и святость подвизавшихся здесь иноков... Со всею вероятностью можем положить, что в XIV веке уже существовала Святогорская обитель...»²⁴ Припомнив, что выше было сказано о сторожевых сменах и крепостцах против нападений татар, и что главная из них была на Северном Донце, близ нынешнего Изюма²⁵, же трудно догадаться, что она и была именно на Святых Горах. В 1646 году, при устройстве Изюмского окопа и защищении слобод, лежащих на запад от Донца, вероятно, и Святые Горы были видным сторожевым пунктом. В 1688 году укреплен Изюм и, разумеется, Святогорская сторожа. «Святое место» в Святогорской пустыни, закрытое с трех сторон отвесными непрерывными горами и покрытое густым лесом, было крепостью; там видны еще следы батареи. «По преданию, она устроена была здесь одним иноком. В Синодике упоминается пушкарь монах Иаков. По описи 1758 года в монастыре было три медных и одна чугунная пушка; последняя еще цела. В бедственное время, когда Россия столько терпела бед и горечи от мусульманского хищнического Крыма, когда тысячи пленных христиан едва не каждый год уводимы были в неволю дикими поклонниками Корана, Св. Горы были первым местом, куда прибегали пленники, успевавшие вырваться из рук крымцев, ногайцев и татар. Здесь находили они себе покой и отдых, радушие и призор, пищу и одежду. Донцы, утомленные тревожною своею жизнью, также обращались сюда для молитвы и отдыха души, хотя их пускали сюда не без осторожности. Гонимые униею также находили себе покой в Св. Горах. С другой стороны горы, по близости к Крыму и по природным твердям своим, были лучшим наблюдательным постом для дозоров за намерениями и движениями крымцев»²⁶. Святогорские подземные пещеры вполне согласовались с устройством слободско-украинских крепостей упоминаемого периода. Достойно внимания и то обстоятельство. что нарицательное слово маяки (т. е. сигнальные знаки), которые обыкновенно располагались тогда вокруг крепостей, обратилось впоследствии в собственное имя, которым названо лежащее ныне в 8 верстах от Св. Гор сельцо с монастырскими угодьями. Святогорская обитель не раз отражала нападения и на нее самое и на ту цепь, среди которой она была стратегическим пунктом. не только от диких орд татарских, но, увы! и от черкасских разбойников. «Июля 13-го 1644 года, валуйским станичникам святогорский старец Иов и заставные люди белгородцы и чугуевцы объявили: в июле приходили к ним в Св. Горы черкассы 8 человек и сказали, что они с атаманом своим Иваном Безперстным, в числе 70 человек, были в Мордве, а теперь дожидаются в окрестности гор крымских. гонцов и посланников государевых, чтобы обобрать их. И они же прибавили, что кроме этой шайки, другие воровские черкассы лежат около Св. Гор по Донцу и около посольской дороги». Тогда же дознано, что миргородские градоначальник, поляк Станислав Игульчевский, отправил две шайки черкассов на Донец: одну, под начальством Грыцька Торского, на Посольскую дорогу, проходившую мимо Борисова, чтобы грабить царских и крымских посланников; другую, – чтобы грабить русских на рыбной ловле по Донцу и Осколу. По посольскому дневнику 1643 года видно, что шайки Грицька Торского еще в 1642 году умертвили турецкого посланника с 6-ю человеками при переправе чрез Донец, а русские посланники с своею свитою, тогда же возвращавшиеся из Царя-Града, едва спасся бегством»²⁷.

В 1654 году святогорский игумен Феофан «сообщал валуйскому воеводе весть с Дона о враждебных намерениях крымцев против России... Отписку Феодору Владимировичу Шидловскому посылает он, валуйский воевода, с Валуйки, в Святогорский монастырь, для проповеданья вестей станичников атамана Наума Богословского. И 26-го Апреля (1654 г.) прибежал в Валуйки из Святогорского монастыря Наум с товарищами и сказал: сказывал им в монастыре игумен Феофан, приходили в Святогорский монастырь с Дону донские казаки молиться и сказывали, послана де с Дону станица к Москве с вестями на св. неделе, что крымский царь подымается на государевы городы²⁸. В 1679 году татары делали упорные нападения на русские пограничные городки; Маяки целые две недели были в осаде, отстреливаясь из пушек и ружей от злившихся хищников. Мало успев противу смелых черкассов, татары излили злость свою на Святогорье. Царская грамота говорит, что в ноябре 1679 года они ограбили и разорили Святогорский монастырь, захватив в плен архимандрита Иоиля с братиею, и бедные пленники пробыли в плену более двух лет²⁹. Татары появились близ монастыря Святогорского «в июне 1680 года, и их ждали в Св. Горах в январе 1681 года... Так говорит чугуевская переписка»³⁰. Татары в 1691 году не раз тревожили св. обитель. В октябре сего года они увели в плен наместника о. Паисия. Маяцкий приказный писал тогда чугуевскому воеводе: Алексий Федорович Залеский, идя в Маяцкой и прошед Царево-Борисов и Донецкий колодезь выше Св. Гор, видел, на старом перевозе перешли воинские люди Донец с крымской стороны на Нагайскую; и видел он, Алексий, тех людей в явь, по смете тех людей со 150, и те воинские люди против старого перевоза взяли в полон святогорского наместника, черного попа (иеромонаха) Паисия. И я, господине, собрав маяцких, русских людей и черкасс, за теми воинскими людьми в погонь посылал до старого перевоза октября 9-го, и маячане за теми воинскими людьми в поход ходили до старого перевоза, и воинских людей не видали, а видели только сакму (дорогу) и по той сакме ходили за речку Нетриус до урочища Лимана; пошла сакма до р. Жеребца и воинских людей не догнали». – «Спустя три недели татары опять подходили к Святогорскому монастырю. Тот же маяцкий начальник писал в Чугуев: – «Ноября 2-го пришел в Маяцкий Семен Козникин и сказал, возил он дрова к р. Донцу маяченику Якову Чулкову выше Св. Гор и старого перевоза, из Теплинского лесу и видел, три сакмы воинских людей и те все три сакмы пошли к старому перевозу»³¹. В 1737 году татары опустошили в Святогорском монастыре все хозяйственные заведения...

Хотя, разумеется, перечисленные факты далеко же все из бывших и достойных внимания потомства, но довольно и этого перечня событий, чтобы уразуметь, насколько Святогорская обитель была необходима и какую службу сослужила она Русскому царству в древний период его существования, – что она приняла на себя не один удар диких орд, направленный на Россию, и не раз отражала наезды поляков, желавших проникнуть в Русь православную и положить ее. Да, в то время, когда созидалось Русское государство, Святогорская обитель настолько же поработала юго-западу нашего отечества, насколько Троицко-Сергиевская – северо-востоку. Святогорская обитель перестояла все ужасы времен Батыя и Тамерлана. Сюда стекался весь юг России славить Бога и просить Его милости, и в дни счастья и в злую годину; сюда на молитву и за благословением приходили русские князья; здесь находили покой пленные наши предки, коим удавалось уйти из становищ татарских; здесь в пещерах подвизались подвигом добрым молитвенники за благоденствие России, и многие из них скончались в плену даже мученическою смертию...

Правительство видело заслуги Святогорской обители, старалось своими мероприятиями с одной стороны поддерживать эту обитель, с другой – употреблять ее для своих целей.

В историческом Синодике Святогорской Успенской пустыни, между прочим, говорится, что в царской грамоте 179 (1671) года на Валуйку, к воеводе Леонтию Кобякову, написано: «били челом Северского Донца строитель, черный поп Гавриил с братиею о выдаче новой царской грамоты на царское жалованье на место прежней. По справке в разряде оказалось, что в прежней грамоте 159 (1651) года к валуйскому воеводе и стольнику Михаилу Дмитриеву, за приписью дьяка Ивана Северова, было написано: в прошлом 132 (7132–1624) году, по указу Вел. Князя Михаила Феодоровича всея России, велено Успения Пресвятыя Богородицы Святогорского монастыря черному попу Семиону с братиею, или кто по нем в том монастыре будет, давать годовые руги в Белгороде, ржи по 12 четвертей, овса по тому же – из белгородских и из таможенных кабацких доходов. И в прошлом 148 (7148–1640) году по челобитию Святогорского монастыря строителя, черного попа Кирилла с братиею велено то денежное и хлебное жалованье, годовую ругу, для дальнего проезду, давать на Валуйке. И дана де им о том грамота была, и с той грамоты на Валуйке в приказную избу взят был у них список. И в пожарное де время на Валуйке в приказной избе сгорела. А подлинную Великого Государя грамоту на дороге взяли у них воровские черкассы. И на Валуйке де им денежного и хлебного жалования, годовые руги, иметь не по чему. И Великий Государь жаловал Святогорского монастыря черного попа Игнатия с братиею, или кто в том монастыре по нем будет: велено им по прежнему указу годовую ругу давать на Валуйке, хлеба по 12 четвертей ржи, овса по тому же, да из таможенных и кабацких доходов по 10 р. денег».

Цари Михаил Феодорович и Алексей Михайлович обращали особенное свое внимание на Святогорскую обитель. Они повелели держать там постоянную военную стражу, и для охраны монастыря от набегов татар, а равно и для наблюдения за движением этого неприятеля. Царь Михаил Феодорович грамотою от 21-го марта 1644 года, предписывал чугуевскому воеводе: «....и ты б сослався в Белгород с Никитою Бабарыкиным, велел быти в Святогорском монастыре чугуевским служивым людям 3 человека с белгородскими служителими людьми вместе; и отпускал бы в Святогорский монастырь на байдарах со всякими запасами и велел быти в Святогорском монастыре непременно по 3 месяца; а посылал бы в Святогорской монастырь чугуевцев неотложно, чтобы без служивого чина не было. А как чугуевцы в Святогорский монастырь на перемену валуйчан со всем строением, да чугуевцам приказал бы, чтобы они в Святогорском монастыре были с большим береженьем, чтоб под ними татары и воры черкассы безвестно, украдом и обманом какого дурна не сделали. А будет, донецкие черкассы учнут к ним проситься в монастырь для моленья и для иных каких дел: и они б черкасс в монастырь не пускали и от них отговаривались всяким обычаем, чтоб над ними черкассы обманом какого дурна не учинили. А будут придут в Святогорский монастырь из Крыма, или от Ногай, или из Цареграда или иных земель полоненники, русские люди или иноземцы: и они б полоненных про татарский приход и про всякие вести расспрашивали; а за которыми полоненниками будут вести большие, или у них в Святых Горах от иных кого какие вести большие объявятся: и они с большими вестями присылали товарищей своих в наши польские города, которые к Святогорскому монастырю податны, и которые полоненники из Св. Гор похотят идти в наши польские и украинские города: и ты б тех велел отпускать из Св. Гор без задержания».

Грамотою, от 20-го февраля 1645 года, «велено с Оскола да из Яблонова служивым людям 6-ти человекам быть на царской службе в Святогорском монастыре с мая месяца 1645 года на перемену белгородцев и чугуевцев». В 1672 году из Белгорода предписывали чугуевскому воеводе: «и ты б по указу Великого Государя, Святогорского монастыря, что на Северном Донце, игумену Корнилию с братиею для береженья от прихода неприятельских людей велел дать в Чугуев полпуда пороху ручного, свинцу полдесять гривенок (т. е. фунтов с роспискою».

Правительство видело, что Святогорская обитель незаменима в Слободской Украйне для государственных целей и наделяло эту обитель землями, на которых вскоре поселились выходцы из-за Днепра – жители Черкасского острова или,. вообще говоря, – черкассы: – стражи земли русской в Слободской Украйне. Святогорская обитель владела землями и разными угодьями по обеим сторонам р. Донца, вверх по Донцу до устья Оскола, вниз до устья р. Жеребца. Спорить с обителью за земли в те давние времена было не кому. Русский царь очень доволен был, что русский монастырь стоит на крымской стороне; и, владея землями, привлекает к себе людей рабочих... Царь называл Святогорский монастырь монастырем, что за чертой, т. е. границей России: правая сторожа Донца называлась Крымскою стороною... Русская пограничная стража стала укрепляться сперва в Торе (Славянске), потом в Маяках; Царе–Борисов на Осколе основался далеко прежде того. Татары несколько раз разоряли эти города; но жители умножались более и более; смелые выходцы из-за Днепра, казаки, отважно селились под выстрелами татар. В пользу новых русских городов отведена была часть земель, которые прежде того царскою волею утверждены были за монастырем; перевоз через Донец, бывший под монастырем и доставлявший обители некоторые выгоды, переведен был в Маяки. Своеволие жителей маяцких и царе-борисовских еще более делало неприятностей монастырю. Попечительный отец Гавриил (настоятель Святогорской обители) объяснил все это на бумаге и просил белгородского воеводу, князя Бориса Александровича Репнина, обмежевать вновь монастырские земли и положить предел неприятностям (1666 г.) обители. По указу Царя, просьба о. Гавриила исполнена: земли обмежеваны; монастырю назначены угодия вниз по Донцу, по обеим сторонам его на протяжении двух с половиною верст от монастыря; вверх по Донцу, все угодья обеих сторон его, до самого впадения Студенецкого Колодезя в Донец. О. Гавриилу выдана была межевая выписка 29-го февраля (1666 г.)³². В царской же грамоте 1704 года говорится: «до поселения городов Маяцкого и Тора вниз по р. Донцу до устья Черного Жеребца лесами и сенными покосы и всякими угодьи владели Святогорского монастыря старцы по даче»³³.

Приведем царскую грамоту 1679 года, выпись из межевых книг 1666 года и царскую грамоту Царей Иоанна и Петра Алексеевичей:

«От Царя и В. К. Феодора Алексеевича, всея Beликия и Малыя и Белыя (России) Самодержца, в Белгород стольнику Нашему и воеводе Еремею Афанасьевичу Пашкову и дьяку Нашему Емельяну Кирилову. Бил челом Нам Великому Государю Святогорского монастыря архимандрит Иоиль с братиею, в монастырский де их лес и во всякия угодья, которые по даче боярина и воеводы кн. Бориса Александровича Репнина, прошлого 171 года (1663). вместо прежних их многих даны им в монастырь на пропитание немногия. Новопостроенных Маяцкого, Соленого и Царе-Борисова городов жители и промышленные люди въезжают в лес по дрова и для всяких дел, и в реке и в озерах рыбу ловят насильством, и лес им посекли, и пчельники их и всякия угодья запустошили. И повелели де им на то дело тех городов приказные люди, для своих взятков. И от того де их насильства в монастыре впредь быти им немочно. И чтоб Нам, Великому Государю, пожаловати впредь данного их монастырского лесу и всяких угодий в их межах и гранях тех городов жителем пустошить и рыбу ловить и для всяких дел насильством въезжать же велеть, и в том дать им Нашу Государеву грамоту, – Да он же архимандрит Иоиль, того и монастыря, на данные угодья подал выпись боярина и воеводы Бориса Александровича Репнина 174 (1666) году, за подписью дьяка Степана Федорова; да межевые книги Царе-Борисовского приказного Андрея Маслова 174 (1666) году. И в той выписе и в межевых книгах монастырских их всяким угодьям, которыми велел владеть им боярин и воевода, вместо прежних многих дальних и ближних, около монастыря межи и грани написаны по урочищах. И как вам сия Наша Великого Государя: грамота придет и вы б из Белгорода в Царев-Борисов, и в Маяцкий, и в Соленый городы и в Святогорский монастырь послали дворянина, добра или губного старосту, или городового осадного голову, а с ним подъячего добра; и велели им в городах, которые к тем городам и к монастырю близки. Взяти с собою сторонних людей добрых и старожильцев, которые тамошние места знают. К с теми сторонними людьми и старожильцы и с Царе-Борисовскими и Маяцкими и Соленого города людьми лучшими, против челобития архимандрита Иоиля с братиею, монастырской их земли и всяких угодий, по даче и по выписе и по межам и по граням досмотреть те земли и леса и рыбные ловли, которые по даче боярина и воеводы кн. Бориса Александровича Репнина с товарищи 174 (1666) году за тем монастырем Святогорским ваписаны от городов Маяцкого и Соленого и от Царева-Борисова, сколь далеки и по Северскому Донцу тех земель и всяких угодий на многих ли верстах будет? Да и того рассмотреть им самим и со сторонними людьми на крепко. И у Царево-Борисовских и Маяцких и Соленого города жителей взять сказки за их руками только те земли по той даче и по межевым книгам со всеми угодьи отдать к тому монастырю; и им, тех городов жителей, утеснение от того какое не будет ли? А что по тому их дозору тех монастырских земель и всяких угодий объявится: и те монастырские земли и леса, и рыбныя ловли, и всякия угодья, и межи, и грани написать в дозорные книги подлинно по статиям, и против книг чертеж начертить с размером. А около того монастыря в ближних местах лесных угодий пустошить и в Северском Донце рыбу ловить тех городов жителем не велеть, чтоб того монастыря архимандриту с братиею было чем впредь питаться и розно не разойтись; а дозорные книги и чертеж дозорщику и подъячему и сторонних людей, и Маяцких жителей, которые с ними на том досмотре будут, за руками велели привесть к себе. А как те посланные из той посылки в Белгород придут и дозорные книги привезут и вы б о том к Нам, Великому Государю, писали и тее.дозорные книги и чертеж и сказки тех городов жителей за твоею и Емельяновою приписью прислали. А описку и книги и чертеж велели подать в разряд дьякам Нашим думному Василию Семенову, да Петру Ковелину, да Феодору Шолковитову, да Любиму Домнину. Писана в Москве 187 (1679) году марта в 19 день.

Дьяк Любим Домнин.

Подана в Белгород апреля 19 числа 187 (1679) года» Затем следует список выписи слово до слова:

«Выпись из межевых книг, что в нынешнем 174 (1666) году, января в 26 числе к Великому Государю Царю и В. К. Алексею Михайловичу писал из Белгорода боярин и воевода кн. Борис Александрович Репнин с товарищами и прислал межевые книги Святогорского монастыря Успения Пресвятыя Богородицы, что на Северском Донце строителя Гавриила с братией, земле и лесом и сенвым покосом и всяким угодьям. А о тех всех угодьях 173 (1665) году августа в 18 числе били челом Великому Государю Царю и В. К. Алексею Михайловичу, всея В. и М. Б. России Самодержцу, а в Белгород боярину и воеводе кн. Борису Александровичу Репнину с товарищи строитель Гавриил с братиею, подали челобитную, а в челобитной их написано: Святогорский де монастырь построен с давних лет на р. Северном Донце, а к тому монастырю крестьян и бобылей нет; только де владели многие лета прежние игумены и строители, черные попы того Успенского монастыря, угодьем Северским Донцем рыболовьями и по реке затонами и по обе стороны реки озерами и лесным, и сенокосами, и всякими угодьи, которые были по обе стороны монастыря, – выше монастыря от р. Оскольского устья вниз по Донцу, пониже монастыря по казачьи юрты, Сухарев да по речку Черный Жеребец, да с другой стороны Донца по речку Бахмутову. Да у них же повыше монастыря чрез р. Донец был перевоз с давних же лет на Торские озера, для соленого варенья, тем они и кормились. И в прошлом 172 (1664) году построен новый порядок Маяк, ниже того монастыря на том же Донце. И города Маяка приказный человек Иаков Филимонов писал в Белгород к окольничему и воеводам, к кн. Григорию Григорьевичу Ромодановскому с товарищи, о их Святогорском перевозе, чтоб у них перевозу под монастырем не быть, а быть перевозу под Маяком городом. И по тому Яковлеву письму окольничий и воевода велел их монастырские паромы взять на Маяк, а у них бы под Святогорским монастырем перевозу не быть. И он, Яков, паром у них взял и перевозу им держать не велел, а к ним с того перевозу к церкви Успения Пресвятыя Богородицы молебщики прихаживали, церковной всякий доход и им милостыню давали, и они, строитель с братиею, тем перевозом кормились. А ныне в церковь никакого подаяния и им милостыни нет. И им, будучи в монастыре, кормиться стало нечем. – А которые угодья, государское жалованье, даны к монастырю по об стороны р. Донца и по затонам и по озерам рыбные ловли и леса и сенокос: и Царево-Борисова и Маяка городов жители по обе стороны монастыря завладели: рыбу ловят и лес секут, и сено косят, и им, строителю с братиею, оттого стала теснота большая. До их монастырского угодья есть Репин Юрт на той же р. Донце, ниже города Маяка верст 30 и больши, смежен с козачьими юрты: и тем юртом, которые промышленные люди ходят в степь для своих промыслов, у них завладели ж, а приказные люди им никакие управы не дают. И чтоб Великий Государь пожаловал их, велел им к монастырю от тех городов по р. Донцу рыбные ловли и сеножати и леса отвести и отграничить и дать им на те угодья и на перевоз и на Репин юрт, что ниже города Маяка смежень с казачьими юртами, крепости, почему им теми рыбными ловлями и всякими угодьями и перевозом владеть. И потому Святогорского монастыря строителя Гавриила с братиею челобятью посылали они, боярин и воеводы, из Белгорода сыскивать воронежца, Василья Струкова, и велено им сыскать в Цареве-Борисове городе, в Чугуеве, в Змиеве, в Салтове, Булоклейской слободе всяких чинов людьми в правду и старожильцев допросить подлинно, которые их монастырские угодия знали и ведали, и около Святогорского монастыря по р. Северскому Донцу вверх и вниз по обе стороны, что каких рыбных ловель и сеножатей, и лесу, и всяких угодий изстари были, и перевозом владели ль, и теми их угодьями кто ныне владеет? Или кто владеет теми монастырскими угодьями без дач самовольством и в которых местах по р. Донцу рыбными ловлями и перевозом и всякими угодьями Святогорского монастыря братии? И про то про все велели ему розыскать подлинно, в правду, и чертеж начертить и измерить. И в нынешнем 174 (1665) году октября в 18 числе Василий Струков в Белгороде приехал и им, боярину и воеводам, подал Святогорского монастыря земле и рыбным ловлям и всяким угодьям сыск и мерные книги, и чертеж. И по указу Великого Государя они, боярин и воеводы, Святогорского монастыря строителю Гавриилу с братиею, по сыску и по мерным книгам и по чертежу Василия Струкова, велели владеть к Святогорскому монастырю вниз по р. Донцу рыбными ловлями и лесами, и сеножатьми, и всякими угодьями и Пичугиным затоном, и ниже Пичугина затона до Климовы поляны, до вышней узголивы с Нагайской стороны, а с Крымской стороны маленьким затонцем к Маяцкому острову; а по мере на низ по Донцу, от Святогорского монастыря до Климовы поляны, до малого затонца полтрети версты. А от Климовы поляны и от малого затонца на низ по Донцу рекою и всякими угодьи велели владеть Маяцкого острогу жителем. А вверх от того же монастыря рекою Донцом, по обе стороны р. Донца, к Оскольскому устью к Царе-Борисову городу до Студенецкого устья; а по мере тот Студенецкий Колодезь от Святогорского монастыря три версты. А от Студенецкого колодезя вверх по реке Донцу рекою и всякими угодьи велели владеть Царево-Борисова города жителем. Да в тот же монастырь Святогорский, для монастырския скудости, и вместо взятого их перевозу и отхожих их монастырских земель, которые их монастырские земли отошли к новым городам, к Цареву-Борисову и к Маяку, велели они, боярин и воеводы, Государева жалованья прибавить годовые руги к прежней руге, к десяти рублям по пяти рублей, да в церковь на свечи по пуду воску на год. А давати им велели то государское жалованье в монастырь и в церковь воск из государския казны на Валуйки из валуйских таможенных доходов. И о том Государеве жалованье, о денежном руге по воску, на Валуйку, к Ивану Познакову они, боярин и воеводы, писали чтоб он, Иван, то денежное жалованье и воск в Святогорский монастырь с прежнею дачею давал по пятнадцати рублев, да в церковь да свечи воску по пуду по годно. А в Царев-Борисов город к приказному человеку к Андрею Маслову они, боярин и воеводы, писали же, чтоб он Святогорского монастыря землю и рыбныя ловли и сеножати и лес и всякие угодья от Царево-Борисова и от Маяцкого, от земли и всяких угодий с старожильцы размежевал, и межи и грани и всякие признаки учинил прямо в правду, не наровя никому, чтоб – меж Святогорским монастырем и Царево-Борисова города и Маяцкими жителями впредь челобитья и спору ни о чем же было. И в нынешнем 174 (1665) году ноября в 6 числе писал к ним, боярину и воеводам, из Царево-Борисова города приказный человек Андрей Маслов и прислал межевые книги за своею рукою и сторонних людей, которые с ним на межеванье были, руками. И они, боярин и воеводы, те межевые книги послали к Великому Государю в Москве с строителем Гавриилом. А в книгах, за прописью дьяка Герасима Головина, написано: нынешнего 174 (1666) году по Государеву и В. К. Алексея Михайловича указу и по памяти из Белгорода боярина и воеводы Кн. Бориса Александровича с товарищи, за приписью дьяка Степана Федорова, велено ехать Андрею Маслову, взяв с собою Царе-Борисова города жителей Святогорского монастыря к урочищам, что которые урочища к Святогорскому монастырю с Нагайской стороны от Климовой поляны до Крымской сторожы от малого затонца вверх по Донцу до урочищ, до Студенецкого устья по об стороны вновь даны, а приехав те урочища велено ему от Маяки города и Царе-Борисова города к Святогорскому монастырю всякие угодья отмежевать и на межах столбы поставить и грани насечь и всякие признаки учинить и описать в книги подлинно...» В конце этого документа приписано: «дана сия выпись по указу Великого Государя Царя и В. К. Алексея Мжхайловича по челобитью Святогорского монастыря строителя с братиею в нынешнем 174 (1666) году февраля в 29 день».

Приведем, наконец, царскую грамоту Святогорской обители нижеследующего содержания:

«От Царей и Великих Князей Иоанна Алексеевича и Петра Алексеевича, всея В. и М. Б. России Самодержевцев, на Валуйку, к Воеводе нашему Григорию Дмитриевичу Познякову, в прошлом 187 (1679) году марта в 7 числе, брат наш Государев, блаженной памяти Великий Государь Царь и В. К. Феодор Алексеевич, всея В. М. Б. России Самодержец, пожаловал Святогорского Успенского монастыря, что за чертой на Северском Донце, архимандрита Иоиля с братиею, велел им денежную и хлебную ругу на 187 (1679) год дать и впредь давать по годно на Валуйке из валуйских казацких таможенных доходов денег по 15 рублей, да из житницы хлеба, ржи по 12 четвертей и овса по тому же, в Московскую таможенную меру, да из кабацких и ставочных медов на свечи воска по пуду на год. И Его Вел. Государя грамота о том на Валуйку к стольнику нашему и воеводе к Михаилу Опухтину послана марта в 19 числе того и года. И в 188 году в Ноемврии архимандрита Иоиля имали в полон и тот Святогорский монастырь воевали крымские и азовские Татарове и тому монастырю ученили великое разорение. И в 190 (1682) году, брату и нашему, блаженной памяти, Великому Государю, и нам Великим Государям, били челом из полону выходцы – того-ж монастыря архимандрит Иоиль с братиею: нашего де Вел. Государей жалованья денежные руги и хлеба на 190 год и в церковь на свечи воску им не дано, для того, что в 188 году, как воинские люди тот монастырь воевали и его, архимандрита, с братиею имали в полон и брата Нашего, блаженной памяти Вел. Государя жалованную грамоту взяли ж, а без наших жалованных грамот из разряду из приказу большой казны нашего Государева, денежного и хлебного жалованья и воску им не дают... И мы Великие Государи пожаловали Святогорского монастыря архимандрита Иоиля с братиею велели наше Вел. Государей жалованье на 190 год выдать и впредь погодно давать в тот монастырь на Вилуйке, по прежнему указу брата нашего, блаженной памяти Государя, деньги из таможенных кабацких доходов, а воск из кабацких же медовых ставов, а хлеб из вадуйских житниц... Писана, в Москве 7191 года генваря в 21 день».

XVIII век был несчастным веком для Святогорской обители. По мере заселения Слободской Украйны и обуздания крымских Татар и других кочевников и водворения мирной жизни в этом крае, все более и более забывались заслуги Святогорской обители; а заслуги эти были не только политические, как видно из всего вышеизложенного, но еще более духовно-нравственные. «Для взора историка может быть заметно постепенное возрастание царств, говорит профессор Петр Казанский, но неуловима для наблюдения постепенность возрастания подвижников в меру совершенства. Цель их подвигов и венец их скрываются в будущей жизни, в царствии небесном. Плоды их подвигов, часто спасительные для целых обществ, большею частью незаметно оказывают свое действие, как сокровенное действие благодати, привлекаемой ими на мир»³⁴. Кроме внешнего содействия Святогорских иноков созиданию и благоустроению столь громадной окраины России, как Слободская Украйна, было от этих иноков содействие внутренне-духовное, молитвенное, подвижническое и даже мученическое, и теперь мы, потомки, действительно видим спасительные плоды для России духовных Святогорских подвижников...

В пользу новых поселенцев Слободской Украйны, как сказано выше, стали отбирать от Святогорской обители жалованные грамотами земли и передавать их другим лицам, что вызвало со стороны монастырских властей просьбу о размежевании монастырских земель и угодий. Указом 1709 года царь Петр Великий велел приписать Святогорский монастырь с его имениями Азовскому Предтечеву монастырю. Причины этой меры, как равно и скорой отмены оной еще до приведения в исполнение, мы не знаем. Предтечеву Азовскому монастырю передан казачий Новоборовский юрт. Из договорной записи архимандрита Святогорского монастыря Вассиана Василевского от 8-го мая 1710 года, можно видеть, между прочим, в каком стесненном положении уже тогда находился Святогорский монастырь. «Се я, архимандрит Вассиан Святогорский, со всею братиею, имеючи нужду всякую в богодарстве, а особливье будучи в стеснении под монастырем, иже негде распространиться, а не маем для скоту двора, що есть в конех, как многу обитель Святогорская поносит в том шкоду от зверей и злых людей-злодиев, нельзе устерегтися от них за чим умыслили обще где искати на стороне якого зугодного с луками и посеками места». Вследствие этого акта, от Герасима Степановича, купянского жителя, был принят его хутор под Купянкою, на Осиновце, за 700 злотых, а ему отдана была там же земля с мельницею, но с удержанием в пользу монастыря половины доходов от этой мельницы. Нужно заметить, что Святогорскому монастырю принадлежали многие земли и угодья, не только жалованные, но приобретенные им в дар или покупкою от частных лиц; кроме этого Святогорскому монастырю многие жертвовали и зерно и деньги; напр., боярин Петр Матвеевич Апраксин сделал распоряжение, о котором в Святогорском Синодике значится так: «Во Святогорскую обитель от боярина Петра Матвеевича Апраксина дано в поминовение и на пропитание братии из Украинской маетности его, из слободы Салтовой, по 10 рублев денег, да 10 четвертей московской меры ржи, и овса по тому ж. 1714 года те деньги и хлеб в Салтове имать у приказных людей по сему деянию при нем болярин и у наследников его во вся годы, вечно, кто тою местностью Салтовым владеть будет». 1701 года Святогорский монастырь купил под Купянском богатую мельницу на р. Осколе; и 1705 г. на р. Студенке – другую мельницу от козака Самуила Ситинка... Все эти земли и угодья, как равно и другие, могли навсегда обезпечить Святогорскую обитель. Чтобы составить себе верное понятие обо всем, что из недвижимой собственности принадлежало Святогорской обители до ее упразднения, необходимо познакомиться с архивом бывшего Екатеринославского наместничества, директор экономии которой закрывал эту обитель и, разумеется, забрал с собою все монастырские документы древнего периода.

Военные беды сменились для Святогорской обители другим несчастьем. Бич всех времен и народов – моровая язва посетила и Слободскую Украйну и Святогорскую обитель. Занесли ее туда, разумеется, с далекого юга. В Святогорском Синодике об этом печальном периоде записано так: «лета от Рождения Христова 1718 и в сей стране, грехов ради наших, попущением Божиим, мор велик начася, первее в Бахмуте и в Тору, потом и в Изюме и в окрестных градех и селех. Во время же оного страшного гнева Божия мнози православные христиане, их же имена в сей Синодик записавшася, желающие получить от Создателя своего спасение душам своим, дадоша от имений своих, елика кто возможе, во св. обитель сию Святогорскую, дабы поминовение творити по чину, яко же содержит святая церковь». – Чрез двадцать лет моровая язва снова появилась в ужасной степени и опустошила почти всю Святогорскую обитель. – Приходилось искать людей для необходимого требоисполнения. Тот же Синодик красноречиво и наглядно повествует об этой катастрофе: «1738 года в сей стороне, грехов ради наших, попущением Божиим, мор начался первее в Изюме от июня, и в прочих городех и селех, а в нашей Святогорской обители от августа, без знаков, до месяца октября 28 числа. Много братии монашеского чина и бельцев умре, до месяца ноября 10 числа. От ноября Божиим милосердием и Богоматери престало. И мы обще, по благословению всечестного отца нашего Фаддея, архимандрита Святогорского Успенского, уписали братию и послушников, труждающихся в монастыре, не точию тех, что чрез многие лета, но и тех, что приходят в один день, сподобились Божией благодати, во св. обители от временного жития погребены». Затем далее говорится в том же Синодике: «...В 739 году в Святогорском монастыре была моровая язва, все иеромонахи, иеродиаконы и монахи померли, остались только два монаха простых, лет по сту; а ныне в 742 г. определены из монастырей два иеродиакона и пострижен в монахи попов сын Клирошанин Паисий, искусный в грамоте. Настоятель монастыря Фаддей Кокуйлович получил в 1742 святительскую грамоту на сбор в пользу Святогорской обители».

В этой грамот говорится, между прочим: «в том монастыре были хутора и мельницы, но в прошлом 737 г. – от набегов татарских, а в 739 г. от моровой язвы, вовсе без остатку разорены, и ныне обстоит крайнее убожество как в устроении церквей и келлий, так и в прочих монастырских потребностях, и доброхотных дателей и ктиторов, за дальностью от г. Изюма и прочих городов, никого не имеется; а желает он, архимандрит, в оном монастыре церкви, келлии и прочие строения возобновить».

Время шло своим порядком. В Святогорской обители стали появляться несогласия между братиею… 2000 душ крестьян и 27000 десятин земли со всеми удобствами и с прелестнейшим в Слободской Украйне местоположением бросалось в глаза, как вообще все монастырские имущества в ту пору на Руси... Еще в XV веке правительство сознавало, что чрезмерное увеличение монастырских имуществ отвлекало монашествующих их хозяйственными заботами от выполнения ими иноческих обетов. С той же поры, когда у правительства возникла мысль уничтожить в России патриаршество, вопрос о сокращении обителей и об уменьшении их силы был очень последовательным. Обители, обеспеченные средствами и влиятельные на массу, могли быть или казаться помехою государственным целям. Впоследствии западное европейское влияние имело окончательное влияние на судьбу наших монастырей. Чтобы уяснить причину упразднения Святогорской Успенской обители, я сделаю некоторые интересные выписки по вопросу вообще о закрытии в России монастырей в первые же годы воцарения Императрицы Екатерины II. В указе, изданном в августе 1762 года. критикуя постановления своего предшественника (Петра III) об отобрании монастырских имений в казну, она (Екатерина II) ставит ему в вину именно то, что в его глазах «надобность состояла только в том, чтобы отобрать у духовных имения, а чтобы осмотрительные взять меры о порядочном как для церкви и духовного чина безобидном, так и для отечества полезном управлении, о том и недумано». «С большим уверением сказать можем, что мы вовсе удаленные мысли и сердце имеем от собственной нашей корысти в строении дела Божия. Не имеем намерения и желания присваивать себе церковные имения, но только имеем данную нам от Бога власть предписывать законы о лучшем их употреблении во славу Божию». Таким образом, «по первоначальной мысли Императрицы, церковные имения нуждались в лучшем управлении и в более целесообразном употреблении, а не в отчуждении их от церкви в распоряжение государства: они должны были оставаться собственностью церкви. К этому следует прибавить, что мысль об отчуждении монастырских имуществ в пользу государства возникла вне всякой связи с действительными органическими потребностями государства и с складом русской государственной жизни, явилась совершенно случайно, под влиянием увлечения модною в то время теориею запада, имевшего надобность сокрушать сильный там клерикализм, которого Россия никогда не знала»³⁵. Этот акт (отобрание в казну монастырских имений и закрытие монастырей), в виде утвержденного Императрицею доклада комиссии о церковных имуществах, состоялся лишь 24 февраля 1764 года... В это именно время (1763 г.) вопрос находился еще в том нерешительном положении, когда со стороны лиц, призванных и компетентных слышались голоса лишь совещательные относительно лучшего благоустройства церковных имуществ...»³⁶. «Она (Екатерина II) позволила себе именно увлечься чувствами своего философского либерализма для того, чтобы нанести удар тому, что составляло одну из самых законных симпатий ее народа»³⁷. Но удар этот, нанесенный по всем концам России, вызвал повсеместно ропот и сильные протесты даже некоторых наших духовных иерархов. Не миновал этот удар и Слободской Украйны. Святогорская Успенская пустынь, столько веков сиявшая духовным подвижничеством своих иноков и бывшая духовно-нравственным регулятором народной совести в Слободской Украйне, и столько веков бывшая бойницею за собирание юго-западной Руси... эта обитель – закрыта!... Живо еще предание, что Св. Синод поручил белгородскому епархиальному начальству составить список монастырей, которые удобнее упразднить, и что Белгородская кафедра пожалела упразднять свои древние обители и указала на монастырь причисленной к ней Слободской Украйны, и вот, вместе с Святогорским, закрыты были почти все – теперешней Харьковской епархии...

В начале 1787 года Святогорская обитель ожидала к себе дорогую гостью, Императрицу Екатерину II; но вместо ее, явился туда 29 августа того же года директор экономии Екатеринославского наместничества, незабвенный для обители, Федор Михайлович Корбе; «все монастырское экономическое и церковное имущество описав, отобрав и, не дав никому в приеме оного росписки, к сохранению онаго определил нарочный караул, монашествующих из монастыря выслал»³⁸. Нельзя при этом не удивляться тому, что указ Белгородской консистории с Высочайшим по сему повелением и с распоряжением по сему Св. Синода был подписан чрез десять месяцев и семь дней после приезда в Святогорскую обитель вышеупомянутого Корбе.

Доведя хронику Святогорской обители до времени упразднения этой последней, уместно вспомнить о настоятелях оной. В журнал Харьковской духовной консистории, от 29 октября 1843 года, между прочим, сказано нижеследующее: «Настоятельство в обители ceй было строительное, потом игуменское и архимандричье, и, наконец, с 1680 года, по взятии архимандрита Иоиля татарами в плен, до времени упразднения сего монастыря, паки строительное»³⁹. После восстановления Святогорской обители в 1844 году, положено быть там настоятелями игуменам; но, по личным заслугам, архимандрия в ней не пресекается. За пять с лишним веков существования Святогорской обители, само собою разумеется, и настоятелей там было не мало. К сожалению, только 28 настоятелей, до упразднения обители, известны; вот они по порядку:

1. Строитель, иеромонах Семеон, известный по грамоте 1624 года.

2. Строитель, иеромонах Кирилл, известный по грамоте 1640 года.

3. Строитель, иеромонах Игнатий, известный по грамоте 1651 года, где сказано, что при сем игумене воровские черкассы отняли у монастыря царскую жалованную грамоту.

4. Игумен Феофан, известный по чугуевской переписке тем, что в 1654 году сообщил валуйскому воеводе весть с Дона о враждебных намерениях крымских татар против России.

5. Паисий, 26 мая 1659 года отставлен; упом. в июне 1666 года.

6. Строитель, иеромонах Гавриил, известный по подписи на пожертвованном им обители, в 1661 году 29 февраля, напрестольном кресте и по межевой выписке 1666 года, выданной Святогорской обители.

7. Игумен Корнилий, известный по чугуевской переписке 1672 года.

8. Игумен Феофан, 1674 г.

9. Архимандрит Иоиль Озерянский, известный по актам обители 1678–1683 годов. Два года он был с братиею в плену у татар. Его заботливости многим обязана Святогорская обитель.

10. Строитель, иеромонах Иоаким, управляющий обителью за отсутствием в плену архимандрита Иоиля по ноябрь 1682 года и известный по чугуевской переписке 1680, 1681 и 1682 годов.

11. Архимандрит Иосиф Кононович, известный по акту обители 1687 года, которым актом один благочестивый обыватель г. Славянска пожертвовал обители пять соленых колодезей с принадлежностями для добывания оттуда соли.

12. Архимандрит Феодосий, при котором в октябре 1691 года татары взяли в плен «против старого перевоза» Святогорского наместника, иеромонаха Паисия.

13. Архимандрит Вениамин, известный по актам обители 1701 года покупкою под г. Купянском, на р. Осколе, богатой мельницы.

14. Игумен Иона, из наместников Гороховатской пустыни, известен по акту обители, от 5 февраля 1705 года, покупкою у Царе-Борисовского казака Самуила Ситника мельницы на речке Студенец.

15. Архимандрит Вассиан Васильевич, или Васильковский известный по актам с 1707 по 1710 год.

16. Архимандрит Севастиан Юхновский (1710–1720 г.), известный по Синодику монастыря под 1714 годом, замечателен своею духовно-подвижническою жизнью. Скончался в схиме 1725 года и погребен в Куряжском монастыре Харьковского уезда. При нем моровая язва в первый раз посетила обитель.

17. Арсений Зарудный, известный с 1720 по 1723 год, переведен в Куряж.

18. Митрофан Шеинков с марта 1723 года по 1729 год, приобретший для обители от Ивана Кривого наследственный грунт на р. Донце и два луга на р. Осиновце и один у Царе-Борисова у «Царе-Борисовского сотника Андрея Самборского». При этом настоятеле Святогорская братия не отличалась нравственными качествами своих предшественников, что вынуждало настоятеля Митрофана держать их построже. Они жаловались на Митрофана епархиальному начальству, которое отрешило его «за неумеренные поступки». Впоследствии он был оправдан и снова управлял монастырем, затем переведен в Курский Знаменский и потом в Боровский монастырь настоятелем. откуда он прислал в Святогорский монастырь пожертвования, как напр., серебряный потир с дискосом и 1000 рублей. На время удаления его от дел Святогорской обители, этою последнею правил в звании наместника –

19. Иеромонах и духовник Анатолий, что видно из указа консистории 1728 года. До какой степени были распущены в то время Святогорские монахи, видно из того же указа консистории, который предписывал о. Анатолию: «содержать монастырь и братию во всяком опасении, дабы сам и вся братия каждый в церковь Божию ходили непременно и в своем послушании были чинно, с прилежанием: неленостно и без роптания монастырскую казну содержать по регламенту и проч.»

20. Архимандрит Илларион Григорьевич, ученый муж, отличавшийся духовными подвигами, поступил в настоятели обители с 1733 года. Святогорская братия и с ним не ужилась. Было дело по доносу иеродиакона Иосифа на архимандрита Иллариона, за излишние будто строгости и неправильные его распоряжения по монастырю. Впоследствии Илларион был епископом Крутицким.

21. Архимандрит Фаддей Какуйлович, с 1738 по 1758 год мая 25-го, замечательный устроитель Святогорского монастыря, после татарского погрома оного в 1737 году и моровой язвы 1738 и 1739 годов. При оном снова Св. Горы процвели духовными подвигами иноков.

22. Архимандрит Рафаил Мокренский, из префектов и ректоров Харьковского коллегиума, настоятельствовал в Св. Горах с июня 1758 по 10 февраля 1765 г. и погребен в бывшем Петро-Павловском храме. Будучи достойным преемником своего предшественника, он продолжал поддерживать в иноках дух древнего подвижничества. При этих двух сряду настоятелях развилась в Св. Горах отшельническая жизнь.

23. Игумен Лаврентий Кордет, из префектов Харьковского коллегиума, с марта 1765 г., а в 1766 г. – в Белгородском Николаевском.

24. Архимандрит Матфей Млодзинский, известный по указу консистории 2 июля 1766 года, из Куряжа.

25. Игумен Сильвестр Кияновский, известный по указу 28 августа 1767 года.

26. Архимандрит Феофан Федоровский, из префектов Харьковского коллегиума, с 1770 года, был замечателен строгостью жизни своей и блюститель таковой среди братии, переведен из Куряжа, скончался в 1784 году.

27. Игумен Филарет Финевский, из префектов Харьковского коллегиума, замечателен тем, что подпал суду за увольнение на свободу нескольких монастырских крестьян, и уволен в 1787 году.

28. Архимандрит Венедикт, переведенный в Святогорский монастырь из Ахтырского 20-го апреля 1787 года, в ожидании посещения этой обители Императрицею Екатериною II, но ему суждено было доложить своему начальству, 8 сентября 1787 г., о наезде во святую обитель вышеупомянутого Корбе.

В журнале Харьковской духовной консистории 29 октября 1843 года, сказано о закрытии Святогорской обители следующее: «Сей монастырь упразднен по именному указу в 10 день апреля 1786 года состоявшемуся, а принадлежавшие оному деревни, земли и всякие угодья с укреплениями на оные и прочими документами, к сему монастырю относящимися, забраны и иноки из монастыря высланы в 1787 году прибывшим из Екатеринославля директором экономии, Феодором Корбе, а посему и проч.»⁴⁰…

Восстановление же Святогорской обители воспоследовало по Высочайшему повелению в Бозе почивающего Императора Николая Павловича от 15-го января 1844 года. Таким образом, между двумя

Прежний вид Святогорского монастыря до 1844 года

царскими повелениями о судьбе Святогорской обители протекло пятьдесят семь лет, девять месяцев и пять дней. Считая же 29-е августа 1877 года днем закрытия обители, а 15-е августа 1844 года днем восстановления ее, не трудно сосчитать, что Святогорская Успенская пустынь находилась в упраздненном состоянии пятьдесят шесть лет, одиннадцать месяцев и шестнадцать дней, а вовсе не семьдесят лет, как сказал в своем слове бывший Харьковский епископ Иннокентий Борисов, в день открытия Святогорской обители, 15-го августа 1844 года.

Есть предание, что светлейший князь Потемкин Таврический проезжал в Крым мимо Св. Гор, пленился их красотами, пожелал получить их в собственность и воздвигнуть там великолепный дворец и что с этою целью он испросил себе у Императрицы Екатерины эту «рощицу», как он назвал это место. Хотя A. Н. Муравьев и замечает, что «мудрено объяснить это одним произволом или пристрастием к живописной местности», но это было действительно так. В одном из писем своих к Императрице Екатерине II, кн. Потемкин называл выпрошенную дачу, т. е. Св. Горы, «раем земным». Хотя мы не имеем под рукою того письма, но содержание его явствует из ответного на оное письмеца Екатерины II к князю Потемкину от 1-го октября 1790 года. Вот оно: «Друг мой сердечный, князь Григорий Александрович! Дав тебе рай земной сегодня, как ты называешь ту дачу, которую ты у меня просил, прошу тебя, если вздумаешь оную паки продать, предпочтительно мне оную продать. Прощай, Бог с тобою, я ужасно как слаба»⁴¹.

Вышереченная «дача» с «рощицею» заключали в себе до 2000 душ крестьян, и земли с лесом до 27000 десятин.

По указу Св. Синода, Белгородскою консисториею древний Святогорский храм Успения обращен в приходскую церковь; необходимая утварь оставлена в церкви, а прочая неизвестно куда пропала. Есть слух в народе, что и до сих пор в некоторых церквях Харьковской и Екатеринославской епархий имеются некоторые предметы из древней Святогорской ризницы. Ежели это правда, то пора св. обители получить свое обратно, так как давность не распространяется на священные предметы, да к тому же жертвованные на помин души...

Со времени упразднения Святогорской обители и обращения главного храма в приходскую церковь, положено по штату быть там двум священникам, одному диакону и четырем причетникам, которые все размещены были в монастырских зданиях. В пользование этого церковного причта оставлено всего 33 дес. земли.

Много утекло воды в реках со времени упразднения Святогорской обители, много перемен произошло в церковном положении Слободской Украйны. В 1799 году образована самостоятельная Слободско-Украинская епархия, и архиерейская кафедра назначена в городе Харькове. По день восстановления Святогорской обители на Слободско-Украинской кафедре были преемственно нижеследующие архиереи: Христофор Сулима 1799–1813), Аполос Терешкевич (1813–1817), Павел Сабатовский (1817–1826), Виталий Борисов–Жигачев (1826–1832), Иннокентий Александров (1832–1835), Мелетий Леонтович (1835–1840), Смарагд Крыжановский (1840–1842) и Иннокентий Борисов (1842–1848). Вероятно, каждый из них, объезжая для ревизии епархию, осматривал и Святогорские храмы. К сожалению, мы не имеем под руками решительно никаких документов о посещении Святогорья шестью из вышепоименованных архиереев и вообще об отношении этих последних к судьбе закрытой обители. Есть предание, что при святителе Мелетии некоторые из иноков Рыхловского монастыря, Черниговской епархии, и между ними соименный Святителю иеромонах Мелетий, возвращаясь с богомолья на восток, ходатайствовали о восстановлении иноческого жития на Святых Горах. В 1835 году или в начале 1836 года монахи упраздненного Покровского (общежительного) монастыря бывшей Сечи Запорожской (Екатеринославской губ. и уезда, близ м. Никополя, где ныне село Покровское) входили в Св. Синод с прошением о восстановлении Святогорской Успенской обители, с учреждением общежития, для водворения в оном их и других иноков. Св. Синод, указом от 15 апреля 1836 года, за № 4290, предписал местному епархиальному начальству: «войти в рассмотрение, можно ли и на каких именно основаниях восстановить там обитель иноков». Вследствие сего, Св. Синоду епархиальное начальство донесло, что восстановить в означенном упраздненном Святогорском монастыре обитель иноков и поместить в ней монашествующих бывшей Запорожской Сечи общежительного Покровского монастыря признается возможным на том основании, чтобы состоящих в приходе означенной Успенской церкви крестьян, бывшей тогда владелицы кн. Юсуповой, причислить по удобности к другим ближайшим приходам, на что эти крестьяне, без дозволения их помещицы, согласия дать не решились... На это донесение от 12 мая 1837 года, последовал из Св. Правительствующего Синода, за № 5577 указ, коим предписано: «оставить дело сие без дальнейшего производства, за сделанным от Св. Синода назначением монахов бывшей Запорожской Сечи и по неимению в виду желания со стороны кн. Юсуповой на пожертвование в пользу монастыря необходимой оному земли»⁴².

Святители Харьковские Мелетий и Иннокентий Борисов были неравнодушны к судьбе Святогорской обители, и что приготовлялось при первом, то совершилось при последнем.

Народ и по закрытии этой обители не переставал ходить туда толпами на богомолье. Чудотворный образ Св. Николая и память о святой жизни древних Святогорских иноков влекли народ в Святогорье. А так как украйно-слободские переселенцы в разное время колонизировались по отдаленным окраинам России, что даже вызывало в свое время запрещение правительства, то и на многих окраинах нашего отечества, особенно южных, была жива память о Святогорской излюбленной пустыни. Есть и другое предание, будто к святителю Мелетию приходили выборные и от черноморских казаков просить ходатайства о восстановлении дорогой для всего края Святогорской пустыни... Есть основание думать, что святит. Мелетий вполне сочувствовал этой мысли; можно даже сказать, что восстановление Святогорской и других упраздненных обителей его епархии было его заветным желанием. Истинный подвижник веры и благочестия, свят. Мелетий, нетленные мощи которого почивают в Харьковском Покровском монастыре, совершал обыкновенно литургию с особенным благоговением... «Когда высокопреосвященный Мелетий служил литургию, говорит высокопочтенный архимандрит Афанасий⁴³, – то приходили в церковь одержимые разными духами и, видя его, с воплем говорили, между прочим: и ты святый, святый, да богомольный, затеваешь уничтоженные монастыри открывать...»⁴⁴. Таким образом, сам враг спасения христиан свидетельствовал всенародно о задушевном желании свят. Мелетия открывать упраздненные монастыри его епархии, и, разумеется, самый главный Святогорский. В рукописи покойного ключаря Харьковского кафедрального собора, протоиерея Григория Гнедича, озаглавленной так: «Очерки о преосвященном Архиепископе Мелетии Леонтовиче» и обязательно предложенной в мое распоряжение И. Д. Буханцовым, на странице 22-й, вот что говорится о посещении в 1839 году сиротствовавшей Святогорской пустыни свят. Мелетием:

«1839 года мая 12 или 18 (трудно разобрать) преосвященный архиепископ Мелетий посетил еще не открытый Святогорский монастырь... Преосвященный Мелетий, сошедши с парома (что на р. Северный Донец, у самого монастыря), чрез свят. ворота Святогорского монастыря, пешешествовал к первой Успенской церкви при колокольном звоне, где архимандрит Адриан с братиею в паперти церковной встретил со крестом и св. водою⁴⁵; обревизовал как должно опись церковную и приходо-расходные книги; на престол св. антиминс велел переменить. а из ризницы архиерейской новый получить; по осмотре препроводили его преосвященство в приуготовленные для него келлии; здесь он пригласил архим. Адриана и кафедрального ключаря подкрепиться пищею. После обеда, получив благословение, вышли кийждо восвояси. Пр. Мелетий, несколько передохнув, приказал келейнику Василию позвать архимандрита и ключаря... Он им сказал о завтрашнем служении и проч.». Далее упоминается в означенной рукописи о всенощном бдении и литургии на другой день, совершенной свят. Мелетием. Это богослужение совершено Божиим служителем за несколько месяцев пред своею блаженною кончиною. По удивительной случайности архиерейский хор запел в свое время концерт: «Кто взыдет на гору Господню или кто станет на месте святом Его?» Последующие слова текста были многознаменательные и даже пророческие для Св. Гор... Кто не домогался быть всельниками здесь, никому не удалось это желание. Свят. Мелетий, посещая на закате своей жизни Святогорскую обитель, устами св. Церкви вещал, что «взыдет на эту гору Господню и станет на месте святем Его неповинен руками и чист сердцем, иже не прият всуе душу Свою и не клятся лестью искреннему своему, иже не ульсти языком своим на ближнего своего». Завет Святителя всегдашним всельникам Св. Гор изумителен, ежели мы вспомним, что пред упразднением Святогорской обители там были разные настроения... «Того же дня, продолжаем говорить словами протоиерея Гнедича, препод. Мелетий... соизволил, с помощью архимандрита и ключаря, взойти ко второй небольшой Николаевской церкви на центральном среднем остроконечном конусе скалистой горы... Вышедши из Николаевской церкви, на восточной стороне, посмотрел... и... обратившись к полуденной стороне, увидел в густой роще или бору поляну. Перекрестясь сказал он: «О, архимандрит! Во славу Божию приимите на себя труд устроить и третью вновь церковь; я предвижу, что для Святогорского монастыря всех церквей откроются гораздо большие выгоды на украшение оных, и для сего предмета из консистории выдана будет просительная книга, а собравши от доброхотных дателей сумму, от архитектора получивши план и фасад, возможность укажет отослать благонадежного и честного мастера каменной работы, и с помощью Божиею на сем месте созиждется новая третья церковь!» Архимандрит Адриан, разумеется, не понял, что угодник Божий вещал будущность Святогорью и отвечал святителю: «ежели Богу будет угодно, то постараюсь содействовать». Свят. Мелетий продолжал: «А для сокращения путешествующим дороги просечь в бору, по прямой линии оную от новоустроившейся церкви для проспекта, на десять верст по эту сторону Донца, к полуденной стороне, дабы во время весеннего разлива, за переезд на пароме не издерживали излишних денег и опасности не было бы, а от селения Студенка к противоположной в оном церкви, свободно, и без всякаго затруднения, в короткое время, путешествующие богомольцы могли для моления в монастыре иметь отдохновение». – Подобно провозвестию Андрея Первозванного на горах Киевских, Святитель Мелетий возвестил на Св. Горах Донецких восстановление обители. Сколько высказано заботливости о Святогорских богомольцах и какой ясный намек, что их будет много? Воистину так и сбылось впоследствии. Через три года, три месяца и три дня после этого посещения упраздненной обители, посетил ее, 21-го августа 1842 года, епископ Иннокентий Борисов, сменивший собою и преемника святителя Мелетия. Приводимое ниже слово преосвященного Иннокентия, сказанное тогда в Святогорской церкви, проливает свет и на минувшее значение этой обители и на состояние ее в ту пору и на то неравнодушное отношение епископа Иннокентия к ее горькой судьбе. Вот извлечение из этого замечательного слова:

«Не без глубокой горести совершили бы мы ныне служение в сем храме; не без смущения и, может быть, не без слез начали бы настоящую беседу свою с вами, братие мои, если бы нам довелось священнодействовать и беседовать в сем храме не теперь, а в прежнее время. Ибо, что видим мы здесь вокруг себя? – Видим большею частью одни развалины, свидетельствующие о благочестии времен древних, и об охлаждении в вере времен новых. Место, рукою Самого Творца и видимо выставленное на удивление всем зрящим, которое посему из всех подобных мест в краю нашем одно удостоилось носить в устах народа название святого, – обитель благочестия, упредившая бытием своим едва не все прочие обители отечественные, со всею верностью отразившая в себе великотруженический образ жизни святых отшельников Киево-Печерских и перестоявшая все ужасы времен Батыя и Тамерлана, – храм, куда целый юг древней России стекался славить Имя Божие и в час счастья и в годину искушений, в коем, идя на брань, проливали мольбы за отечество и брали благословение благоверные Князья Российские, и где по окончании брани, находили для себя первое и ближайшее успокоение, – пещеры, бывшие свидетелями подвигов самоотвержения самого высокого, увлажненные слезами святых тружеников и, без сомнения, кровью многих мучеников, – все сие оставленное без внимания, преданное запустению, отданное на попрание бессловесных!... И в какое время? Когда страна наша давно ограждена миром и благоденствием; когда дома наши непрестанно расширяются и едва не спорят в высоте с горами; когда отыскиваются, поддерживаются и хранятся со всеусердием, как святыня, всякого рода памятники древности!... При таком положении святого места, среди сих развалин и запустения духовному пастырю страны, пришедшему для посещения сих Св. Гор, явно приличествовало бы же тихое и спокойное собеседование Иакова или Петра, а горький плач Иеремиев и громкое рыдание Иезекиилево...

Но благодарение Творцу времен и Владыке мест, держащему в деснице Своей судьбы всех и всего! Не знаем, за что в награду, но чувствуем, что нам суждено явиться здесь в то самое время, когда, вместо выражения общей печали, мы можем быть провозвестниками всеобщей радости.

Да, братие мои, нашлись, наконец, долго ожидаемые ревнители благочестия; явились души, кои, по примеру великих восстановителей Иерусалима – Эздры и Неемии, пламенеют ревностью к возграждению сего св. места. Пролием теплые молитвы к Возсоздателю всяческих, да ниспошлет на преднамереваемое ими дело Свое всесозидающее благословение и подаст доброте их силу совершить все, что взошло и взойдет на сердце христолюбивое. А между тем, для собственного назидания, обратимся от внешнего ко внутреннему...»

22 августа 1843 года, в день венчания на царство Императора Николая Павловича, снова был в Св. Горах преосв. Иннокентий, совершал литургию в Никольской церкви, что на верху скалы, среди меловых гор, и в обычное время произнес слово, из которого извлекаем те места, которые относятся собственно к Св. Горам:

«....Но день этот сугубо светел и радостен для нас, когда мы проводим его среди Св. Гор, когда приносим жертву мира и спасения на сем нерукотворенном престоле; когда возвещаем Богом венчанному и превознесенному Монарху многая лета с высоты сей дивной скалы. Здесь и теперь – в торжестве нашем видимо участвуют все стихии и все царства природы: над нами – голубое небо юга и сеннолиственные древа Украйны; под нами величавый Донец и мирные стада с их пастырями; окрест нас скалы, сражавшиеся с волнами потопа, и келлии св. тружеников, боровшихся с силами самого ада... Падем и пролием из глубины сердца нашего теплую молитву, да святое и дивное место сие скорее совлечется печальных риз запустения, да глас радования духовного, в день для всех толико вожделенный, не будет первым и последним и приведет за собою новые, неумолкающие гласы радования и молитвы...»

«Не можем после сего сомневаться и в том, чтобы сердце Царево, столь благодвижное на все общественное, не обратило державного взора Его и на сие св. место, да будет оно паки тем, чем было неогда и чем судила ему быть десница творческая. Так дивно его преукрасившая!»

«Святитель Христов, имени Коего посвящен храм сей! Тебе угодно было ознаменовать место сие дивным ликом Твоим: буди убо Сам ходатаем за него у престола помазанника Божия, Который, нося Твое имя, любит подражать и деяниям Твоим. Аминь».

Молитвы народа и его пастырей услышаны Богом; час пробил восстановления Святогорской обители. Неисповедимы пути промысла Божия и нельзя испытывать, для чего Господу Богу угодно было на время упразднить в св. Донецких горах иноческое житие, как равно нельзя не дивиться тому, как сложились благоприятно обстоятельства для восстановления Святогорской Успенской пустынной обители.

По смерти светлейшего князя Потемкина-Таврического, Святогорское достояние перешло по наследству племяннику его, генералу Энгельгардту; а после смерти сего последнего – сестре его, кн. Софии Юсуповой, бывшей в первом замужеств за Потемкиным, однофамильцем с кн. Потемкиным. Она то и была матерью Александра Потемкина, отставного полковника гвардии и С.-Петербургского предводителя дворянства, который вместе с приснопамятною супругою Татьяной Борисовною, урожденною княжною Голицыною, были главными пособниками восстановления Святогорской обители.

Александру Михайловичу Потемкину после матери досталось имение в Курской губернии. Татьяна Борисовна предложила своему мужу обменяться своим курским наследством на Святогорье, доставшееся лютеранам Энгельгардт. Последний отказал Потемкину и вскоре умер. Святогорье опять пошло в наследство и, вероятно, раздробилось бы впоследствии, когда бы А. М. Потемкин не сделал сделку, по которой уступил свое курское имение брату, по матери, кн. Юсупову и взамен получил Св. Горы. Затем, по соглашении с Харьковским епископом Иннокентием, подал в 1842 году в Св. Синод прошение о восстановлении Святогорской обители, предлагая для нее от себя 70 десятин земли, прилегающей к монастырю, и проценты с капитала в 10.000 р. с., пожертвованного им этой обители. В своем прошении A. М. Потемкин, между прочим, выразился так: «память о сей обители и уважение к св. древности привлекают доселе, особенно в некоторые времена, не малое число народа на богомолье. Почему вся окрестность с сожалением взирает

Татьяна Борисовна Александр Михайлович Потемкины

на остатки древней обители и пламенно желает ее восстановления. Имея в виду такое обстоятельство, епархиальное начальство харьковское, за несколько лет тому назад, уже начинало дело о сем, которое, сколько мне известно, удостоилось было и одобрения Св. Синода, но по встретившимся со стороны экономическом затруднениям было оставлено...»⁴⁶ На запрос по этому предмету, харьковское епархиальное начальство донесло Св. Синоду, что «Украйна вообще, а особенно южная сторожа оной весьма скудна монастырскими обителями, что Святогорское урочище, по красоте своей и уединенному местоположению, есть весьма редкое, а потому жители здешнего края, уважая место сие, как святое, притекают сюда, особливо в летнее время, для богомолья, в великом множестве и всегда с великим сожалением взирают на запустение оного...» По всеподданнейшему докладу Св. Синода обо всех вышеизложенных обстоятельствах этого дела, Государь Император Николай Павлович, в 15-й день января 1844 года повелеть соизволил восстановить Святогорскую Успенскую пустынь на началах общежития и принять за основание внутреннему благосостоянию оного устав Глинской пустыни, Курской епархии. Предъизбранным Господом Богом казначей этой пустыни, иеромонах Арсений, будучи еще послушником, посетил св. места России и на востоке и вывез с последнего и благословенный образ, именно: Успенской Божией Матери от блюстителя патриаршего престола и земли, освященной стопами Спасителя. Все это пригодилось для восстановления обители. Потемкины просили епархиальное начальство избрать иеромонаха Арсения первым настоятелем возобновляемой Святогорской обители. За ним во св. обитель последовало еще несколько Глинских иноков. Епископ Иннокентий приветствовал их переезд чрез Харьков в своей Крестовой церкви. Епархиальный Курский архиерей тоже послал им благословение; митрополиты Киевский и Московский с любовию благословляли их доброе начинание. Деятельности о.о. настоятелей восстановленной Святогорской обители, впоследствии игуменов, и архимандрита Арсения Святогорская пустынь обязана настоящим своим процветанием. Лучшего отзыва о деятельности архимандрита Арсения, по возобновлению Святогорской обители, и не надо, как тот, который высказал приснопамятный и в Бозе почивающий Московский митрополит Филарет в письме к А. Н. Муравьеву, от 16-го июня 1858 года: – «хвалим да будет от. Арсений, что монастырь благоустрояет...»⁴⁷ Во второй части этой книги, в своем месте, будет указано на труды о. Арсения, а потому перейдем теперь к самому факту открытия Святогорской Успенской общежительной пустыни.

Вот как говорит обо всех обстоятельствах возобновления Святогорской пустыни в своей записке нынешний ее настоятель архимандрит Герман:

«1842 года, в Глинской пустыни, Курской губернии, предположено было строить теплую церковь, а как средств к тому не имелось, то выпрошена была у епархиального начальства для сбора книга, которая и была вручена казначею той пустыни, иеромонаху Арсению. С благословения настоятеля иеромонах Арсений отправился по сему послушанию в Петербург; а по пути туда он заехал в Бородинский монастырь к игуменье Марии Тучковой, которая была знакома с покойным игуменом Глинской пустыни, известным по его подвижнической жизни, о. Филаретом, и вообще имела особое расположение к самой пустыни; почему иеромонах Арсений, в надежде получить от нее рекомендательные письма к более влиятельным лицам, счел как бы необходимостью посетить ее. Действительно, игуменья Мария Тучкова снабдила его письмом к Татьяне Борисовне Потемкиной, что и было причиной первого его знакомства с гг. Потемкиными.

В это время Татьяна Борисовна и муж ее Александр Михайлович вознамерились восстановить, в недавно доставшейся, после смерти матери г. Потемкина, Святогорском имении, монастырь, закрытый в 1787 году. При неоднократном посещении гг. Потемкиных, они заметили в о. Арсение, кроме иноческого настроения. его светлый взгляд на жизнь и здравые рассуждения, обратились к нему за советом: какую открыть в Св. Горах обитель, мужскую или женскую? О. Арсений, услышав от них, что сначала здесь был монастырь мужской и что местоположение весьма гористое, находит с своей стороны удобнейшим для населения иноков, в том месте, где с давних лет подвизались отшельники. При этом г-жа Потемкина спрашивала его, откуда бы взять настоятеля и братию, для первоначального водворения в предполагаемой обители? Когда узнал от нее, что она на следующее лето желает быть в своем Святогорском имении, то сделал ей предложение в таком роде: не угодно ли будет ей, во время поездки в имение, проезжая мимо обителей, находящихся в недальнем расстоянии от пути, заезжать в эти монастыри и, где более понравится чиноположение и устав, обратиться к местному архиерею с просьбою об избрании и назначении как настоятеля, так и братии. Этот совет был ею принят к руководству и исполнен на самом деле.

Из числа посещенных ею монастырей, на нее произвела более благоприятное впечатление Глинская пустынь, где она прожила несколько дней и говела. При прощании, обратившись к настоятелю и ко всей братии, выразилась так: «я была бы счастлива, если бы все, что здесь вижу, было в Св. Горах!»

В августе 1843 года в Глинской пустыни было получено настоятелем письмо от г-жи Потемкиной, в коем она его просила благословить иеромонаху Арсению приехать в Св. Горы. Вследствие чего о. Арсений, по благословению настоятеля, отправился туда, где застал, кроме г-жи Потемкиной, и бывшего Харьковского епископа Иннокентия, с которым там служил, и обще советовались о восстановлении обители в Св. Горах. При сем и преосвященный Иннокентий обратил внимание на о. Арсения и передал г-же Потемкиной, что он находит в этом иеромонахе большие способности и годные к осуществлению их желания. После чего г-жа Потемкина поехала обратно в Петербург, преосвященный – в Харьков, а о. Арсений – в Глинскую пустынь.

В 1844 году, в январе месяце, был получен указ Курской духовной консистории настоятелем Глинской пустыни, по резолюции преосвященного Илиодора, Курского епископа, находившегося в то время в Петербурге присутствующим в Св. Синоде; указом этим предписывалось прислать казначея иеромонаха Арсения в Курск, для получения ризницы и доставления оной в Петербург на подворье, где проживал преосвященный Илиодор. Поручение это было исполнено о. Арсением. В то время многие из братий Глинской пустыни уже знали, что дело об открытии Святогорского монастыря производится, и по расположенности к иеромонаху Арсению при прощании, в день отъезда его в С.-Петербург, изъявили, ежели Богу угодно будет быть ему настоятелем Св. Гор. желание разделить с ним труды по возобновлению там обители.

В непродолжительное время по приезде о. Арсения в Петербург, а именно 15-го января того года, было высочайше утверждено о восстановлении Святогорского монастыря. По письменным официальным сношениям преосвященного Илиодора, епископа Курского, с преосвященным Иннокентием, епископом Харьковским, был избран о. Арсений первым настоятелем Святогорской пустыни, что и было утверждено Св. Синодом.

27-го февраля месяца о. Арсений был посвящен преосвященным Илиодором в сан игумена, причем своевременно был послан, согласно резолюции преосвященного, указ из Курской духовной консистории настоятелю Глинской пустыни о спросе братии, которые изъявили желание на переход в Св. Горы, об окончательном их намерении и согласии. По получении от них удовлетворительного ответа, та братия Св. Синодом перечислена из Курской в Харьковскую епархию.

После св. недели Пасхи, на Фоминой неделе, вновь поставленный о. игумен Святогорской пустыни приехал в Глинскую пустынь, а 8-го числа братия новой обители, с благословением бывшего своего настоятеля, простились со всею Глинскою братиею, с их благопожеланиями и благословениями отправились в назначенный путь; а о. Арсений вы хал из Глинской пустыни 10-го апреля на подвиг по восстановлению обители в Св. Горах. 15-го числа настоятель о. Арсений и братия прибыли в Харьков. На другой день, в воскресенье, преосвященный Иннокентий пригласил служить вместе с собою и нового Святогорского игумена Божественную литургию в его Крестовой церкви, и по распоряжению его вся прибывшая Святогорская братия находилась в храме, в продолжении всей литургии, пред амвоном, а пред окончанием службы присоединился к ним и их игумен. Тогда, после Божественной литургии, преосвященный Иннокентий, вышедши из алтаря, имея в руках Св. Крест с распятием и св. мощами, при назидательном слове, вручил игумену этот самый крест и благословил его с братиею на путь в новую обитель.

20-го апреля, около вечера приехали настоятель с братиею в село Богородичное, где, по неимению еще храма, служили всенощное бдение в доме священника, и там был их ночлег. 21-го числа ранним утром отправились все, настоятель и братия,

Святогорский архимандрит Арсений, первый по возобновлении обители Настоятель с 1844–1859 г.

нагорною дорогою, ко храму св. Николая, что на скале. Войдя в церковь, о. игумен, два иеромонаха и два иеродиакона облачились в священные одежды и, при звоне колоколов бывшего монастыря, с крестом и образами, полученными, как сказано выше, в благословение возрождавшейся Святогорской обители, вышли из церкви со всею во Христе братиею и спускались вниз по тропе с пением: Днесь благодать Св. Духи нас собра... У св. ворот монастыря два приходских священника и один диакон встретили их тоже с образами. Таким образом, вошла новая братия в ограду монастыря; прежде крестный ход последовал вокруг церкви и затем все вошли в храм. Здесь о. игемен совершил соборный акафист Успению Пресвятой Богородицы, литургию и благодарственный молебен с многолетиями. После чая и закуски в настоятельских покоях, настоятель и братия, по распоряжению гг. Потемкиных, были приглашены на обед в их имение – Студенок, к управляющему, находящееся в нескольких верстах от монастыря. Куда и отправились все в лодке по разлившемуся в то время Донцу, от берега же до села следовали в экипажах. Управляющий не решился отпустить того дня гостей, так как время клонилось к вечеру. На другой день, в субботу, когда, по уставу Глинской пустыни, читается акафист Благовещению Пресвятой Богородицы, настоятель тут же прочел акафист, а братия пела. Литургию в тот день совершил еще один из бывших приходских священников Святогорья. Затем вечерню под воскресный день служил, по обычаю и уставу Глинской пустыни, иеромонах Феодосий, а всенощную и на утро литургию – игумен соборно. О того дня и поныне Богослужение совершается здесь по уставу Глинской пустыни. Тогда же настоятель и братия положили: на будущее время всегда праздновать 21-е число апреля, как день вступления в обитель Святогорскую, и в знак бдагодарности Господу Богу, Царице небесной и угоднику их свят. Николаю».

Приведя это интересное свидетельство очевидца о первых днях возрожденной Святогорской обители, не можем не выразить ему признательности, так как этих сведений негде было добыть, кроме разве от о. архимандрита Германа.

Празднества и торжества по случаю восстановления Святогорской обители, предварительно самого факта открытия монастыря, начались благословением и молитвою. Св. Синод, за столь важное и полезное для церкви пожертвование г. Потемкина, преподал ему свое благословение. Весь край, узнав о Высочайшем повелении открыть Святогорскую обитель, благословлял имя Царево и, собравшись 9-го мая к храмовому Святогорскому празднику, усердно молился и благодарил Бога. Августа в 13-й день, поздно вечером, прибыл в Св. Горы преосвященный Иннокентий. Десятки тысяч народа еле впустили его в монастырские врата: такая была давка! На другой день преосвященный совершил на вершине скалы, в Николаевской церкви, Божественную литургию и в свое время сказал поучение. Того же дня, в 5 час. пополудни, преосвященный Иннокентий отправился в село Богородичное, в 4-х верстах от монастыря, где в молитвенном доме временно находилась икона Успения Божией Матери с частицами св. мощей Киево-Печерских угодников. Там уже ждали его духовенство и народ. Неся образ этот, преосвященный осенял им народ с парома среди реки, потом, взойдя на берег. поспешил с игуменом вперед к мосту, чтобы тут, у входа в обитель, достойно встретить образ. Здесь он произнес прочувствованную речь, начав ее следующими словами: «Откуда нам сие, да прииде Мати Господа нашего к нам?» когда в своей речи преосвященный Иннокентий обратился к братии, сказав ей: «Братия, зде теперь вселяющиеся, падите пред сим ликом Матери всех скорбящих и передайте Ей навсегда души и сердца ваши!» – братия упала ниц. Ударив сам земной поклон образу, преосвященный Иннокентий облобызал его и затем передал игумену. Татьяна Борисовна Потемкина пала ниц пред образом, который и пронесли над нею. Всенощная, следовавшая в Успенском храме, окончилась, а народные толпы всю ночь не спали и служили молебны и акафисты Божией Матери, как и в предшествующие сей ночи дни. Малочисленное еще тогда Святогорское братство не успевало совершать молебствие и ему помогали сельские священники из окрестных приходов. На утро 15-го августа, т. е. в храмовой праздник обители, во время литургии, певчие пели Киево-Печерским напевом; а в свое время преосвященный Иннокентий сказал слово. По окончании обедни, крестный ход отправился на скалу пещерным ходом и, по окончании молебствия, возвратился вниз наружным ходом. Так совершилось торжество восстановления обители. С той поры ежегодно тысячи богомольцев посещают Святогорскую обитель. Посетили ее и Государь Император Александр Николаевич и Государыня Императрица Мария Александровна с своими Августейшими детьми.

Местоположение. – Границы. – Горы. – Пещеры. – Храмы. – Образа и св. мощи. – Ризница. – Усыпальницы. – Постройки и мастерские. – Настоятель, братия и богомольцы. – Устав. – Богослужения. – О соборных акафистах. – Крестные ходы. – Пожертвования и вклады. – Библиотека и архив. – Иконно-книжная торговля. – Святое место: местоположение. – Церковь. – Богослужение. – Поминание живых и усопших. Неусыпаемая псалтирь. – Библиотека. – Больничный скит или хутор: местоположение. – Замечательные образа. – Могила затворника. – Богослужение. – Больница. – Голая Долина, часовня и училище. – Хутор Горожовка. – Монастырские угодья. – Отношения Святогорской пустыни к миру и мира к этой обители.

Святогорская Успенская общежительная пустынь находится в Изюмском уезде, Харьковской губ., в 155 верстах по грунтовому тракту от гор. Харькова, в 35 верстах от г. Изюма и в 18 верстах от известного своими минеральными водами г. Славянска. От этого последнего до Святогорской пустыни, или, как говорит местное население, до Святых Гор, есть несколько дорог, среди меловых гор, покатостей, лесов, лугов и зарослей. От гор. Славянска до вокзала того же имени, на азовской железной дороге, три версты, и оттуда по чугунке до гор. Харькова 237 верст.

Замечательный историк Русской Церкви, архиепископ Филарет Гумилевский так живописует местоположение Святогорской обители: «инокам естественно было еще в глубокой древности полюбить и избрать местом созерцаний своих Донецкую скалу, столько живописную по себе и по красотам ее обстановки. Донецкая скала – дивное создание дивного художника природы. По правому берегу Донца идут высокие горы, покрытые вековыми дубами, изредка соснами или кленовыми и ясеневыми деревами. Из кряжа этих гор восстает пред вами живой великан, весь белый. Величаво оперся он на горы и покойно смотрит он в струи Донца непокойного. Это – меловая скала Донецкая, с пятью конусами, едва приметно скрепленная несколькими рядами кремней... Невыразимо красив вид ее! А ежели взойдете на вершину скалы или соседней с нею горы: пред вами даль – изумительная по разнообразию и картинности видов»⁴⁸.

Не менее замечательный другой историк Русской Церкви и наш известный путешественник по св. местам, А. Н. Муравьев, так изображает местоположение Святогорья: «тихий Донец, – говорит он, – достойный союзник Тихого Дона, как слывется он в песнях народных, незыбленною лентою вьется он у подошвы лесистых гор по лесной дебри; нет не малейшей струи, как бы ни одной тревожной думы на его светлом лице, хотя много ратных тревог, искони и еще недавно, от Половцев и до Крымцев, оглашали его дикие берега, и славен он в древней песне о полку Игореве. Что же умиротворяет здесь течение? Вот из лесной чащи подымается над ним белый призрак, увенчанный крестом, и веет на него миром; у подошвы сего таинственного исполина... белеет на берегу обитель, и серебристый звук ее колокола... как бы языком человеческим вещает мир: и мир сей приемлет в свое глубокое лоно тихий Донец, и этим миром проникается заветная чаща Святогорской дубравы, и вся необъятная лесная дебрь окрестной пустыни безмолвствует широко... Но всего очаровательнее сама обитель, от светлых вод Донца возносящаяся до вершины горы; величественны, под навесом вековых дубов, уступы горного ее крыльца, которое ведет на священный утес, избранный жилищем для отшельников, хотя, казалось, природа создала его только для орлиного гнезда⁴⁹.

К такому живописному изображению Святогорского местоположения остается прибавить немногое. Монастырь этот расположен на правом и крутом берегу судоходной реки Северный Донец. Таким образом, обитель занимает береговую площадь, украшенную храмами и другими постройками. Подъездов к этому монастырю два: один от р. Северный Донец, другой – по крутой лесистой горе, на краю глубокого обрыва, поросшего тоже вековым лесом. С берега монастырь представляет дивные ландшафты: среди зелени от горы «Фавор» спускается монастырь к берегу и храмы его виднеются среди дерев, то на возвышенностях, то в пропастях...

Горы, окружающие обитель Святогорскую и бывшие, как увидим ниже, вместилищем первых иноков, представляют разнообразие формаций: гипс, известь, мел и чернозем, покрытый сухим торфом, толщиною до одного аршина, составляют верхний или наружный слой гор. Раковины и чугунная руда находятся в изобилии в этом грунте. Кремни на поверхности и внутри гор напоминают морские берега. На одну из этих гор, называемую «Фавором», устроена довольно удобная лестница и называется она Кирилло–Мефодиевскою. Эта лестница начинается при входе в пещеры аркою и разделяется в своем протяжении башнями и крытыми площадками, висящими над непомерно-глубоким обрывом. Лестница эта устроена при архимандрите Арсении, иждивением гг. Шабельских. Первоначально преосвященный Иннокентий Харьковский жредложил статскому советнику Павлу Васильевичу Шабельскому устроить по горе в скале лестницу, на что тот и пожертвовал 1000 руб. ассигнациями. Года через три, сын его, Помпей Павлович, во время посещения Святогорской пустыни, спросил у настоятеля о причине неустройства лестницы и, получив в ответ, что пожертвованной суммы 1000 руб. ассигн. недостаточно, пожертвовал от себя до 3000 руб. ассигн., но и этого было недостаточно. Впоследствии же его родная мать, Екатерина Васильевна; изъявила свое желание устроить лестницу на свои счет, во сколько бы она ни обошлась. Таким образом и была устроена упомянутая лестница, имя которой, – в виду того соображения, что равноапостольные просветители славян, святые братья Кирилл и Мефодий, первые огласили южную Россию христианскою проповедью и что этот юг не имеет никакого вещественного памятника такому важному событию всей окраины, – и дано было в таком роде, по желанию Помпея Павловича Шабельского. Эта замечательная лестница, устроенная в 1851 году, представляет собою прекрасную галерею с шестнадцатью площадками, двумя башнями и двадцатью двумя переходами в виде коридоров. К верхушке горы, увенчанной храмом, ведут пятьсот одиннадцать ступенек. Галерея украшена во многих местах священными изображениями. Там имеются также скамьи для отдыха.

До устройства Кирилло-Мефодиевской лестницы народное благочестие призывало монашествующих возносить сюда, по крутой тропинке, чудотворный образ свят. Николая. Эта скала и другие монастырские горы исстари называются Святыми Горами, потому, во-первых, что древние монахи и, вероятно, не первые, а уже последующие тамошние всельники, обрели на столе в одной из пещер чудотворный образ св. Николая и, во-вторых, потому, что древние поселенцы этих гор отличались святою подвижническою жизнью и многие из них скончались мученическою, за Христа, смертию от половцев и татар.

Святогорские пещеры, где подвизались древние отшельники, были от времени чрезвычайно запущены, и впоследствии стоило многих трудов привести их в надлежащий вид. Они находятся близ соборного Успенского храма. Вход в них начинается теперь красивым павильоном, слывущим под названием «пещерник». В монастырской описи говорится так: «В сем пещернике приемлют начало пещеры, ископанные в кремнисто-меловой скале, на протяжении 239 сажень. В пещерах ступеней нет, а одна возвышенность, с косвенными переходами и поворотами до самого верха скалы»⁵⁰. Ход в пещеры начинается небольшим притвором, с одним окном над дверью. Отсюда, за железною решетчатою дверью, идет узкий, длинный и темный коридор пещер, извиваясь зигзагами до самой скалистой вершины горы, где и сообщается с наружной лестницею. Этот ход сначала поворачивается влево; в средних своих частях он уклоняется то направо, то налево и примыкает к тесным пещерным кельям, из которых более просторная служила, как гласит предание, трапезою братии; другая же, иссеченная в скале и огибаемая с трех сторож ходом, зала – была предназначена для храма. Кроме упомянутых ходов, есть здесь еще четыре: два – чрез внутренние церкви во имя: Иоанна Предтечи и Алексия человека Божия, один – под церковью свят. Николая и один – среди горы, обращенный к Северному Донцу. Высота пещерных ходов около 3 1/2 аршин, ширина до 1 1/4 арш. Пещерные ходы, то возвышаясь, то понижаясь, разделяют своими рукавами всю гору с пещерами на две неравные половины: большую с церковью во имя Иоанна Предтечи и малую – с церковью во имя Алексия человека Божия. Эти две половины пещер расположены одна над другою и, по справедливости, первые из них могут быть названы верхними пещерами, а вторые – нижними. Между пещерными кельями есть не мало затворов, а в стенах пещерных ходов до двенадцати витрин или ниш, т. е. углублений, где, по единственному в мире Афонскому обычаю, складывались кости прежних Святогорских отшельников, чрез три года после кончины последних.

Для полной характеристики Святогорской пещерной скалы, со всеми ее ходами как внутренними, так и внешними, а равно с пещерными кельями и храмами, сделаю нижеследующее извлечение из сочинения A. Н. Муравьева.

«После вечерни– говорит он, – все (бывшие тогда в Св. Горах богомольцы) собрались у подножия скалы, и, со свечами в руках, предшествуемые настоятелем взошли внутрь ее пещер. Начало их прокопано не в меловом грунте, который встречается и несколько далее, и потому нас обвеяло холодом и сыростью. – Мы должны были откапывать вновь все это пространство до мелового грунта, – сказал мне архимандрит; незадолго до обновления Св. Гор засыпано было начало пещер, будто бы из опасения, чтобы же обвалились своды; но промыслу Божию угодно было сохранить святыню и древность. Довольно крутым подъемом достигли мы до мелового грунта и сейчас почувствовали его благодетельную теплоту и сухость; изумление мое возрастало с каждым шагом. Этот тесный наклонный коридор напоминал мне еще более внутренность пирамиды Египетской, нежели Киевские пещеры, где после малого спуска идешь по ровной поверхности, а тут около ста сажень все круче и круче подымалась дорога, местами останавливал нас настоятель, чтобы дать отдохнуть, и показывал, как сама природа сплотила сию меловую массу слоями кремня, ее пересекающими; иначе не могла бы держаться такая громада в виде отдельного утеса...

Когда мы поднялись в самое сердце мелового утеса, узкий переход круто поворотил налево, и потом опять вправо; тут, собственно, уже начиналось жилье, и местами на поворотах иссечены были малые углубления в вид келлий, где стояли кресты и иконы для молитвенного возбуждения тружеников, восходящих на скалу... Давнее предание уверяет, будто от сего места тайный подземный ход сообщался с Киевскими пещерами препод. Антония и Феодосия. Сколько бы ни казалось нелепым такое сказание народное, оно основано, однако, на историческом начале. Вероятно, здесь и доселе существует забытый ход в недавно открытую пещерную церковь препод. Антония и Феодосия, которая давно уже была завалена; а так как сохранилась память, что было некогда сообщение с пещерою Антония и Феодосия, то воображение народное, которое любит все преувеличивать и украшать. Для большей славы Св. Горы. Вздумало, будто бы этот закладенный ход ведет прямо в Киев, к древнему жилищу преподобных Печерских.

Много поэзии в этом народном сказании, которое соединяет давно минувшее с настоящим, ради духовнаго их единства, и былое облекает в небылицу, лишь бы сохранилось предание. Я просил архимандрита постараться отыскать этот древний ход во вновь открытую подземную церковь Антония и Феодосия, и он обещал это исполнить, если только можно. Несколько далее, был тайный спуск со скалы к Донцу, но и он теперь закладен настоятелем, чтобы лучше охранять ее заветную внутренность. Мы продолжали подыматься, но уже по весьма легкому наклону, с некоторыми поворотами почти под самую вершину утеса, и тут нашли, наконец, древнюю обитель – зародыш нынешней. Сперва взошли мы в малую церковь святителя Николая, всю ископанную в скале, которой своды опирались на одинокий меловой столб, подсеченный не временем, а людьми; на этом столбе явилась, по преданию, чудотворная икона святителя; и усердие народное изгрызло столб ради исцелений, так что принуждены были обложить его камнем. Не более двух квадратных сажень в этой замечательной церкви, которая послужила основанием Святогорью, когда еще гнездились иноки в сердце утеса. Непонятно, как решились ее упразднить в последующие более мирные времена, когда монашествующие могли подняться на самое темя скалы и там устроить новую церковь... полуизсеченную в меловом утесе, полудостроенную. Более полутороста лет пустело основанное ими святилище и не было в нем Богослужения, доколе, при восстановлении обители, преосвященный Иннокентий не возбудил красноречивым словом одного ближайшего благодетеля, помещика Малиновского, обновить и сию древнюю церковь... Около внутренней церкви есть несколько переходов и до пяти келлий, примыкающих к ней с разных сторон... Довольно обширная трапеза свидетельствует, что тут было полное жилье иноческое, человек на двенадцать, если не более, которые, в непрестанном страхе Божием и человеческом, тут подвизались высоко и далеко от всякой молвы житейской. Им угрожала двоякая опасность: духовно впасть в сети диавольские, если оскудеет их молитва, и вещественно – в руки вражие, монголов или крымцев, ежели неосторожно спустятся с уединенной скалы своей, в которую не было ни отколе ведомого пути. Одно строгое затворничество могло охранять их в этих опасных местах, на правом враждебном берегу Донца, где впоследствии протянут был в защиту от врагов, так называемый «красный вал» – конечно, от крови, потому что крымцы сдирали кожу с ног каждого пленника. Такова была страшная местность сей обители, и потому, вероятно, не многолюдна была она в первые времена до учреждения слобод украинских, в защиту сего края; вероятно, были здесь неведомые нам мученики, запечатлевшие кровию своею труженнический подвиг; а быть может, некоторые из них служили и сторожевыми вестниками, для спасения православных собратий. Настоятель сказал мне, что он застал еще следы русской печки в трапезе, и обратил мое внимание на крепкие слои кремня, как бы связи для сводов скалы: рука небесного Строителя видимо соорудила здесь обитель иноческую. Малые сходы устроены были близ одной келлии между скал, и висели над бездною; чудный вид открывался с сего горного балкона на долину Донца... Мы взошли в обновленную благолепную церковь Св. Николая, которая за несколько дней пред сим освящена была преосвященным харьковским Филаретом; весь алтарь ее иссечен в меловом утесе, и с южной стороны недавно выкопаны также притвор для братии, а с запада пристроены сени с хорами... Народ ежедневно сюда стекается для ранней литургии и после поздней, потому что усердствующие носят икону Святителя на скалу, где читается акафист… Архимандрит провел нас чрез расселину камня, с террасы церковной на открытую площадку природной скалы, где совершилось торжественное молебствие, при обновлении обители. Величественна была эта картина, когда сам красноречивый пастырь призывал все стихии царства природы участвовать в общем торжестве... Начинало смеркаться, архимандрит повел нас обратно со скалы уже не чрез внутренние пещеры, но чрез наружное крыльцо, в виде крытой галереи, пятьюстами ступеней, величественно спускающихся к подножию утеса. Это крыльцо, необходимое для удобного восхода и спуска, прежде весьма тяжкого по горной тропе, сооружено одною щедрою даянием и благочестивою соседкой Святогорья – Ш. Сперва хотели разделить лестницу на тридцать уступов, по числу ступеней духовной лестницы св. отшельника Синайского, Иоанна, и начертать на каждом избранные слова из его высокого творения. Не знаю, почему оставлена сия первоначальная мысль, которая ознакомила бы многих простых богомольцев с духовною книгой Лествичника; вероятно, воспрепятствовала местность... Отрадна для души была на следующее утро литургия в подземной церкви Антония и Феодосия... Нельзя, однако, определить времени ископания сей пещеры; во всяком случае, оно гораздо позднее келлий мелового утеса. потому что сама правильность внутреннего расположения церкви, отделка сводов показывает, что над ними трудились люди, искавшие не только приюта, но и благолепия в катакомбах... Обновители Святогорские ископали еще с правой стороны церкви келлии для братии; прочее же осталось неприкосновенным и, кажется, не восходит далее XV или XIV века. Странно, как могла позабыть о сей подземной церкви братия прежде бывшей обители; это может служить свидетельством, что она же была в слишком цветущем состоянии в последнее свое время»⁵¹.

В числе правильно устроенных на поверхности земли храмов, в Святогорском монастыре самым древним должно считать Успенский, который, впрочем, явился гораздо позже пещерных храмов, когда уже безопасность от вражьих набегов позволяла воздвигнуть церковь Божию, более обширную и удобную для братии и множества богомольцев. Этот храм был построен у подошвы горы полковником Изюмского полка, Феодором Владимировичем Шидловским в 1698 г., и эта постройка положила здесь, так сказать, основание правильному пустынному и безбоязненному житию. Постройкою окончен этот храм в 1708 году. В продолжении 146 лет этот храм Божий был духовною врачебницею не только для монашествующих, но и для мирян, которые год от году все более и более посещали этот монастырь. Ветхость этого храма, настоятельная потребность в более просторном храме, сравнительно тесное пространство между им и новым собором, наконец, заслонение им этого последнего, – все это было причиною того, что по представлении тогдашнего Харьковского архиепископа, впоследствии Московского митрополита Макария, Св. Синод, с Высочайшего соизволения, разрешил совершенно разобрать этот древний храм Успения Пресвятой Богородицы, что исполнено в 1867 году.

На месте этого разобранного храма построена в 1869 г. прекрасная часовня, с четырьмя стеклянными дверьми, на каменном фундаменте, деревянная, внутри и снаружи отштукатуренная, с куполом о пяти главах, покрытых железом и окрашенных масляною краскою. Престол древнего храма остался на своем месте. На нем горит неугасаемая лампада. В этой часовне служатся молебны Божией Матери.

За древле Успенскою церковью, по порядку времени устройства в Святогорском монастыре других наружных храмов, следует считать церковь в честь Покрова Пресвятой Богородицы. Она устроена в 1851 г. на средства монастыря и гг. Потемкиных, при особом содействии бывшего настоятеля, архимандрита Арсения. Чин освящения этого храма совершил архиепископ Филарет. В этом храме замечательно напрестольное серебряное облачение, 84 пробы, стоющее 4118 руб. Длина и ширина престола двухаршинная, высота 1 аршин и 6 вершков. Этот дар престолу Божию принесен Марфою Петровною Голубовой. Это престольное облачение украшено следующими вычеканенными изображениями: на первой сторон – воскресение Христово, на правой – моление о чаше, на левой – положение во гроб, затем снятие со креста. На этом престоле имеется серебряная гробница, тоже 84 пробы. Фигура гробницы нижеследующая: на семиугольной плоскости находится серебряный ящичек, утверждены на ней же восемь колонн, на коих имеется купол о пяти главах, увенчанных стразовыми крестами. Купол внутри вызолочен. Под средним куполом находится сребро-позлащенный гроб, окруженный четырьмя евангелистами. Весом эта гробница 14 фунтов и 65 золотников. Она пожертвована Т. Б. Потемкиной. Иконостас здесь устроен тоже этою последнею. Между образами в этом храм замечателен по живописи образ тайной вечери на горнем месте.

На хорах этого храма есть придел во имя Св. Филарета Милостивого, устроенный в 1855 г. Покровская церковь каменная, о двух этажах. Внизу ее помещаются ризница и несколько братских келий. Тут же устроены св. врата, с наружной стороны коих имеется помещение для продажи просфор, деревянного масла и ладана. Внутри обители, направо от вошедшего чрез св. врата, стоит записная контора, где благочестивые посетители св. обители могут,

Подземная церковь во имя преп. Антония и Феодосия

кто пожелает, записывать в синодики свои имена и имена своих родных, как на вечное поминовение о здравии или об упокоении, так и на неусыпное чтение псалтири, на молебны, панихиды, литии и т. п.

Над Покровским храмом устроена колокольня, в которой висит восемь колоколов, больший из них весом в 394 пуда 22 1/2 фунта; он пожертвован г-жею Иловайскою. На самой вершине колокольни имеются часы с боем.

Церковь во имя Свят. Николая, на скале. Глубокая древность сокрыла от нас имя основателя, или имена основателей этого храма. В одном из актов монастырских об этом храм говорится так: «Церковь сия находится в западной стороне монастыря, вне ограды монастырской, в меловой скале; а сам храм с куполом устроен кирпичный»⁵². Предание относит постройку сей церкви к глубокой древности, к началу этой обители, ко времени обретения чудотворного образа Св. Николая. В 1851 году церковь эта возобновлена иждивением E. В. Шабельской и освящена архиепископом Филаретом. В 1874 году в этом храм устроен новый иконостас иждивением купца И. П. Извекова. Этот жертвователь устроил еще на свой счет медно-латунное посребренное облачение на престол, с медным позлащенным крестом, на передней стороне украшенным сердоликом.

От уровня р. Донца, т. е. от подошвы этой скалы до самого храма Св. Николая считается до 30-ти сажень высоты, по самой крутой и обрывистой наклонности.

При этой церкви устроена в 1851 году небольшая колокольня на средства монастыря, а колокола пожертвованы туда московскою купчихою г-жею Алексеевой.

Другая церковь в скале, во имя Предтечи и Крестителя Христова Иоанна, еще древнее первой. Это первый алтарь Господу Богу на здешних Св. Горах. Здесь то именно на столбе обретен образ св. Николая, а поэтому и сама эта церковь была первоначально посвящена этому святителю. Эта первая церковь была, так сказать, секретная от диких кочевников, татар и печенегов. Едва лишь были отогнаны далее к Черному и Азовскому морям эти хищники, тотчас Святогорские иноки вышли на свет Божий и немедленно устроили уже наружный храм св. Николаю, куда перенесли и образ его. Потом этот храм опустел, и только столб, на котором обретен чудотворный образ св. Николая, привлекал туда богомольцев. Они, ради исцелений, грызли этот столб, брали себе мел и молились святому угоднику Божию Николаю. Возобновлен же этот храм на средства помещика И. В. Малиновского, в 1848 году, и того же года освящен епископом Елпидифором; в 1851 году храм этот переименован в Иоанно-Предтеченский, в честь патрона, возобновителя храма сего.

Церковь св. Алексия человека Божия устроена в кремнисто-меловой скале, близ могилы возобновителя Святогорской пустыни, архимандрита Арсения по усердию архимандрита о. Германа, с братиею, и с благословения тогдашнего Харьковского архиепископа Макария, руками самой братии. Храм с алтарем, пономарка и коридоры, – все это вырублено в меловой горе. Иконостас здесь литой чугунный и отделан под малахит, ценою в 2100 рублей серебром. Облачение престола медно-посребренной латуни, с медным вызолоченным крестом, украшенным простыми камнями, на передней стороне. Т. Б. Потемкина пожертвовала сюда напрестольный крест малинового хрусталя.

Храм сей освящен во имя Алексия человека Божия по тому обстоятельству, что мирское имя архимандрита Арсения было то же. Признательная братия Святогорской пустыни и, во главе оной, архимандрит Герман, за труды покойного настоятеля, решили устроить близ его могилы храм во имя патрона его. Черта по истине умилительная!

Церковь преподобных Антония и Феодосия Печерских находится к юго-востоку от монастырской ограды. Первоначальное устройство этой церкви тоже относится к глубокой древности. Эта церковь была долгое время всеми позабыта, так как от времени она полуразвалилась и почти сравнялась с землею, только жила память, что где-то, мол, здесь был храм. Благочестивый старец иеромонах Феодосий видел здесь до ночам чудный свет, а два священника, Марк и Николай, слышали благоухание именно от того места, под которым находилась эта церковь. В 1745 году по возобновлении Святогорской обители, один столетний старец, пасший, в отрочестве своем, скот на этом месте, указал на впадину, в роде слухового окна, и утверждал, что в молодости своей он слышал предание, будто здесь имеется церковь. Действительно, в 1846 году обретена эта церковь. Освящение ее совершил тогдашний архиепископ харьковский, Иннокентий Борисов. Старец же, указавший эту церковь, принял монашество с именем Мафусаила, и скоро опочил у самого входа открытого им храма.

Поновление этой церкви совершено на разные частные пожертвования, а железный иконостас сюда устроил купец Яков Дегтярев.

Церковь Преображения Господня находится на юго-западной вершине Св. Гор, господствующей окрест, вне монастырской ограды, среди вековых дерев, преимущественно сосен. Она построена иждивением Т. Б. Потемкиной и господ Ланских в 1864 году. Здесь два этажа и в каждом по одному престолу: в верхнем этаже – в честь Преображения Господня, а в нижнем во имя Казанского образа Божией Матери. На престоле Преображенской церкви есть замечательная гробница. На деревянном пьедестале находится горка серебряной чеканной работы. Тут имеются перламутровые изображения – омовение ног, страстный Спаситель и серебряные изваяния Благоверного Кн. Александра Невского и св. м. Татьяны. С деревянным пьедесталом вся эта гробница весом 15 фут. 90 золотников. Это дар Т. Б. Потемкиной. Дубовый изящный иконостас в этой церкви, с кипарисными царскими вратами, ценою в 7000 руб. сер. – жертва гг. Ланских.

Трапезная церковь в честь Рождества Пресвятой Богородицы. С разрешения Св. Синода, последовавшего 1867 году, по ходатайству, чрез епархиальное начальство, настоятеля обители, архимандрита Германа, эта церковь пристроена к существовавшему уже трапезному корпусу, с восточной стороны, и отделяется от трапезы большими стеклянными дверями, так что весь иконостас церкви виден при входе в эту трапезу. Иконостас и утварь перенесены сюда из упраздненной Успенской древней церкви. С западной стороны пристроен к этой церкви притвор. Освящение этого храма совершилось 4-го октября 1869 года.

Соборный новый Успенский храм. Самый главный в Святогорской пустыне храм есть Соборный. В нем три престола: средний – в честь Успения Пресвятой Богородицы, вправо – во имя св. великомуч. Варвары и м. Татианы, влево – во имя святителей: Димитрия Ростовского, Митрофана Воронежского и Тихона Задонского. Для построения этого прекрасного храма пришлось преодолеть много трудностей; недостаток средств для постройки и заем для этого денег не мало смущали настоятеля и братию, а тут и самое место для церкви требовало чрезвычайных трудов, чтобы приспособить его к постройке; оно было крутопокатое и перерезанное с юга на север к Донцу, глубоким оврагом. Необходимо было разрыть его по сторонам на 15 аршин, чтобы достичь материка; необходимо было снять часть горы с вековыми деревьями, – вырывать корни и преодолевать другие подобные трудности. 13-го сентября 1859 года заложен. наконец, настоящий Успенский соборный храм, неподалеку прежнего Успенского храма к югу. Архимандрит Арсений совершил закладку. В основание каждого из будущих престолов положено по камешку, принесенному в Россию из Палестины тем же архимандритом, когда он был еще послушником Алексием, и посыпано землею, присланною из Киево-Печерской лавры. В год закладки этого храма архимандрит Арсений скончался и многотрудное дело создания этого храма перешло в руки его преемника, архимандрита Германа. Не раз приходилось братии скорбеть о неимении средств к продолжению постройки Успенского храма и не раз Царица Небесная нежданно и обильно посылала щедрые приношения даже чрез руки неизвестных благотворителей.

Протяжение собора от севера к югу имеет 15 сажень, а от запада к востоку с алтарем 20 сажень. Высота храма от земли до креста 25 сажень с фундаментом. На этом храм пять куполов. Вокруг этого храма, в уровень с его порогом, устроена широкая терраса, обнесенная железною решеткою. Стены внутри этого храма украшены священными изображениями, а потолок в куполе раслисан альфреско. Иконостас разделяется на три части – среднюю и боковые; первая четырехъярусная, последняя – трехъярусная. Первый вышиною 19 3/4 аршина, вторые – 15 3/4 арш. Ширина всего иконостаса 37 1/4 арш. Все образа писаны на золотом фоне, в византийском стиле; многие из них имеют ценные венцы и украшения. Все престолы этого собора обложены белым мрамором.

На среднем престоле замечателен ковчег чистого серебра 84 пробы, весом в 1 пуд и 7 золотников. Этот ковчег украшен священными изображениями чеканной работы. Так же замечателен там напрестольный сребро-позлащенный крест, тоже 84 пробы, весом в один фунт и 28 золотников, с чеканными изображениями: Распятия, Господа Саваофа, Божией Матери и св. Иоанна Богослова. Главное паникадило, имеющее 36 подсвечников, весит 44 пуда и 15 фунтов. На жертвеннике обращают внимание вкусом и ценностью другие предметы.

4 сентября 1868 года совершено освящение этого храма тогдашним харьковским архиепископом, впоследствии московским митрополитом Макарием, соборно с настоятелем этого монастыря и старшею братиею. В дни освящения, по вечерам, собор был иллюминован на счет Т. Б. Потемкиной и снаружи плошками.

Не считая личного труда рабочих из братии этого монастыря, не считая многих подаренных материалов, постройка Успенского соборного храма обошлась более нежели в 100.000 руб. сер. Если же перевести на деньги все материалы и даровой братский труд, то ценность этого храма восходит до 600.000 р. с.

Нельзя не воздать Богу благодарения за Его неизреченную милость не только к инокам этой обители, но и ко всему поселению степного края, окружающего эту обитель, – Богу, помогшему воздвигнуть этот величественный, этот изящный и богатый храм!

Почти все образа Святогорской пустыни отличаются прекрасною живописью; но между ними замечательны нижеследующие: в Покровском храме есть запрестольный образ Пресвятой Троицы, писанный на доске лаврскими живописцами и данный в благословение Святогорской пустыни покойным митрополитом московским Филаретом. Этот образ в серебряном сиянии, с вызолоченными серебряными Херувимами. На оборотной стороне имеется собственноручная надпись Святителя Филарета: «Пресвятая Троица! Благослови обитель Святогорскую и братию ее». Весу в сиянии 16 фунтов, ценою в 500 р. с. Это украшение – дар помещика г. Хрущева. Этот образ подымается во все крестные ходы.

Икона Спасителя, в сребро-золоченной ризе, 84 пробы, с таковым же венцом. в котором 3 топаза, весу в ризе и в венце 1 ф. 62 золотн. и стоит эта риза 70 р. с. Образ этот пожертвован майором войска Донского Кириллом Протопоповым, при следующих обстоятельствах: первоначально этот образ находился у Протопопова без оправы. Он обещал пожертвовать его Святогорскому монастырю; но, сделав на образ ризу, он пожалел о своем обещании. Вдруг во сне он слышит повеление исполнить свое обещание, и Протопопов последовал тайному внушению. Ныне пред этим образом, в начале поздней литургии, в воскресные дни, когда не бывает только всенощного бдения, совершается соборно акафист Иисусу Сладчайшему.

Икона Успения Божией Матери, древнейшей арабской живописи, дана в благословение патриаршим наместником иерусалимским, митрополитом Миссаилом, в Гефсимании Иерусалимской, послушнику Глинской пустыни, Курской губ., Алексею Митрофанову, бывшему впоследствии возобновителем и настоятелем Святогорской Успенской пустыни, архимандриту Арсению. Риза на этой иконе сребро-позлащенная, 84 пробы, весом 3 ф. 27 зол. Эта икона украшена бриллиантами, сапфирами, рубинами и бурмитскими зернами. Она вставлена в сребро-вызолоченную раму с лучами, 84 пробы, с такими же Херувимами и с тремя финифтовыми образками: Господа Саваофа, преп. Антония и Феодосия Печерских. Эта рама весом 16 ф. 43 зол. все украшения к этой иконе пожертвованы Т. Б. Потемкиной. Эта икона находится в Успенском соборе, вверху Царских врат, и спускается при чтении акафиста еженедельно по средам, а прежде находилась она несколько лет на гробнице Пресвятой Богородицы – на востоке.

Икона Успения Божией Матери, копия с чудотворной Киево-Печерской, – с частицами мощей св. Киевских угодников Божиих, дана 3 мая 1844 года, в благословение Святогорской обители покойным Киевским митрополитом Филаретом. Св. сия икона с 1-го октября до дня св. Пасхи находится в Покровском храме, в иконостасе, против левого клироса, а с Пасхи до 1-го октября она стоит в соборном храме, в отдельном киоте под сенью, в иконостасе против правого клироса.

Святогорская икона Божией Матери в настоящее время помещается в иконостасе Покровской церкви «наместною». Святая икона сия – одна из тех немногих, которые уцелели от общего разграбления монастыря, последовавшего 29-го августа 1787 года⁵³, и которая издревле считается чудотворною. В древности на этой иконе была сребро-позлащенная риза, но приводившие в исполнение указ Императрицы Екатерины II об упразднении этого монастыря просто грабили его; в это же время была содрана и риза с сего святого образа⁵⁴.

В таком вид находился этот монастырский образ до последнего уже открытия, или, точнее, восстановления Святогорской обители. Скоро затем бердянский купец Илья Семикин украсил эту икону новой сребро-позлащенною ризою 84 пробы. с таковыми же венцами и тремя стразами. Весу в этой ризе 14 ф. и 12 зол.; ценою она в 600 руб. Г. Василинин устроил для нее киот; драгоценными же камнями украсили ее благочестивые женщины: г-жи Шабельская и Иловайская.

Икона эта отличается особенно умилительным выражением на ней пречестного лика Богоматери, дышащего божественною кротостью и смирением; она рисунком своим напоминает икону Божией Матери Одигитрии и почитается в обители образом благодатным, по некоторым бывшим от нее знамениям. Существует предание, что, во время закрытия в 1787 году древнего Святогорского монастыря, чиновник, отбиравший монастырское достояние, не убоялся сделать распоряжение о том, чтобы с этого святого образа была снята риза; но посланный исполнить это распоряжение, лишь только приблизился к св. иконе, объят был необычайным страхом, и потому, не исполнив возложенного на него поручения, поспешил к своему начальнику и рассказал ему о случившемся с ним. Начальник же (протестантского вероисповедания), поглумившись над подобным, по его мнению, малодушием своего подчиненного, повторил ему с угрозою прежнее приказание. Тогда с молитвою на устах приступил посланный к святой иконее, говоря: «Прости меня, Владычице, и не прогневайся за мою дерзость, что решаюсь отнять от Тебя Твое достояние, восполнить которое в Твоей силе». И действительно, хотя риза была снята, но Богоматерь не восхотела, чтобы пречестный образ Ее оставался без этого украшения: при восстановлении Святых Гор в 1844 году на него сооружена новая богатая сребро-позлащенная риза, как бы взамен древней, столь святотатственно с него снятой.

Икона Божией Матери всех скорбящих радости, в сребро-позлащенной ризе, 84 пробы, весом 67 зол., ценою в 20 руб. сер., – пожертвована г. Бутовским по нижеследующему обстоятельству: говея с своею женою еще в старом Успенском соборе, они увидели ночью свет в куполе, тогда как последний был без окон, и, думая, что проспали утреню, поспешили в церковь. Каково же было их удивление, когда, по приходе их, храм оказался запертым и еще не было никого там. В память о таковом необычайном видении они соорудили этот образ.

Икона Знамения Божией Матери с Пророческими ликами дана в благословение настоятелю Святогорской пустыни, архимандриту Арсению, курским архиепископом Илиодором, при переходе о. Арсения с братиею из Глинской пустыни в Святогорскую. Икона эта в сребро-позлащенной ризе, 84 пробы, весом в 1 ф. 72 зол., ценою 70 р. с. Риза эта пожертвована вышеупомянутым г. Бутовским. Помещается эта святая икона в Покровском храме вверху св. врат. Пред нею совершаются соборно акафисты по субботам, когда не бывает всенощного бдения.

Казанская икона Божией Матери, в сребро-позлащенной ризе, весом 1 ф. 20 зол., ценою в 50 р. с, пожертвованная донскою помещицею Анною Васильевною Яновой, по следующему случаю: во время всенощного бдения, в праздник Казанской Божией Матери, г-жа Янова все время видела эту икону в чудно-блестящей золотой ризе и свое замечание передала с нею бывшим дочерям, которые, видя тоже, удивлялись превосходной позолоте. На другой день, после обедни, г-жа Янова, спросив у ризничного о причине замены на аналое образа не тем, который был во время всенощного бдения, получила в ответ, что образ этот же, какой был и во время бдения. Тут она рассказала о своем видении и пожелала соорудить на оный образ ризу, которой до того времени не было.

Икона Ахтырской Божий Матери, выкупленная мещанином Климашем у жида, у которого она была в залоге; им же, Климашем, оправлена в сребро-позлащенную ризу и пожертвована Святогорской обители.

Икона Рождества Пресв. Богородицы дана бывшему настоятелю Святогорской обители, архимандриту Арсению, с братиею, настоятелем Глинской пустыни, при переселении их в Святогорскую. Икона эта украшена сребро-позлащенною ризою с аметистами и поставлена в Трапезной церкви.

Икона Грузинской Божией Матери, древней живописи, украшенная позлащенным серебром с эмалью и драгоценными камнями, есть посмертный дар супруги генерал-лейтенанта Софии Борисовны Полторацкой, которою, в свое время, благословила ее мать ее, Грузинская царевна.

Икона Донской Божией Матери, подарена Святогорскому монастырю в благословение донским архиепископом, а впоследствии митрополитом Киевским Платоном.

Икона – Страждущий Спаситель пожертвована Т. Б. Потемкиной.

Чудотворная икона Св. Христова Николая. Чудотворный этот образ Святителя Божия обретен в древности иноками на медовом столбе в той пещере, где потом были первый храм обители во имя Св. Предтечи и Крестителя Господня Иоанна. Лик Св. Николая нарисован без митры, а по сторонам оного изображены: Спаситель и Божия Матерь. В настоящее время эта икона с Пасхи до 1-го октября помещается в Успенском соборном храме, с левой стороны от среднего престола, под сенью; с 1-го октября и до Пасхи она стоит в Покровском храме, в отдельном киоте, близ правого клироса. Пред этим образом, по четвергам, совершаются соборно акафисты.

По просьбе желающих богомольцев подымают и несут икону на скалу, где в Николаевской церкви читается затем акафист Св. Николаю. и на скалу, и обратно шествие сопровождается молебным пением Св. Николаю.

Икона украшена сребро-позлащенною ризою, 84 пробы, и недорогими разноцветными камнями, – все весом в 4 фун., каковая риза ценится в 140 р. с. Но кроме этой ризы есть еще другая, надеваемая по праздничным дням. Риза эта украшена бриллиантами, розами, яхонтами и рубинами. Она тоже 84 пробы, весит 1 ф. 81 зол. и стоит 250 р. с. Эта последняя риза – дар помещицы донской Лидии Орловской.

Икона Святителя Тихона Задонского, писанная в Троице-Сергиевой лавре, есть дар обители от Государыни Императрицы Марии Александровны. Эта икона помещена в Покровском храме в иконостасе.

Икона св. в.-м. Варвары и м. Татианы, с частицами мощей св. в.-м. Варвары, получена Т. Б. Потемкиной от А. Н. Муравьева и ею пожертвована в соборный храм обители, где и находится в правом приделе.

Икона преподобного Сергия Радонежского, пожертвованная Т. Б. Потемкиной, заключает в средине себя крест со св. мощами.

Икона некоторых угодников Божиих, частицы честных мощей которых вложены в крест, находящийся посреди иконы. Риза на этой иконе сребро-позлащенная, 84 пробы, весом 3 ф. 70 зол., а таковой же крест, весом 40 зол. Эта икона со крестом пожертвована купчихою г. Славянска. г-жею Вышемирскою, и находится на жертвеннике в Трапезной церкви.

Икона Благовещения Божией Матери есть точная копия с чудотворного образа, находящегося в Успенском соборе Московского кремля. На сей иконе предвечный Младенец изображен в персях Приснодевы, воплотившимся в минуту благовествования. Святая икона сия принесена в дар обители московским купцом Василием Гавриловичем Рыбаковым. Она помещается в соборном храме на левом столбе, близ солеи.

Икона Боголюбской Божьей Матери, сооруженная на средства обители в 1889 году марта 7 дня, писана во Владимире. Святая икона сия есть точная копия с чудотворного образа Богоматери, находящегося в Боголюбском монастыре. Лик Божией Матери на сей иконе умиленный и испрашивающий милости у Господа щедрот нижеследующими словами: «Господи Иисусе Христе, Сыне и Боже мой! Молю Тя, да пребудет божественная благодать на людех Твоих и светозарный луч славы Твоей да снисходит всегда на место сие, Мною избранное».

Крест сребро-позлащенный, с таковою же ручкою и распятием, заключает в себе частицы мощей св. угодников Божиих. Весу в этом кресте 38 золотников. Он дан в благословение бывшему игумену, а впоследствии архимандриту этого монастыря, о. Арсению и братии, в гор. Харькове, епископом Иннокентием Борисовым, когда, о. Арсений и эта братия следовали из Глинской пустыни в Святогорскую, тогда восстановлявшуюся, – 16 апреля 1844 года.

Крест серебряный, позлащенный. 84 пробы, с чеканными изображениями: Распятия, Воскресения, Снятия со креста, Положения во гроб и Сошествия во ад; имеет на серебряном своем подножии изображения: Распятия, Божией Матери, Св. Николая и Преп. Сергия Радонежского. Весу в этом кресте 5 ф. 13 золотн.; оценен же он в 150 руб. сер. Это дар кн. А. Б. Голицына, кроме подножия, сделанного самим монастырем.

Крест напрестольный, заключавший прежде свят. мощи.

Ковчег, сребро-позлащенный на престол соборной Успенской церкви, заключает в себе частицы Животворящего Креста Господня и св. мощей: Иоанна Предтечи и преп. м. Анастасии Рамляныни. Этот ковчег, украшенный камнями и имеющий весу 83 зол., пожертвован графинею Анною Толстою, которой, в свою очередь, досталась эта святыня от предков – Грузинских царей.

Рака с частицами свят. мощей: 1) часть волоса Господа Бога Спаса нашего Иисуса Христа; 2) Иоанна Предтечи; 3) Апост. и Еванг. Матфея 4) Апост. и Еванг. Марка; 5) Апост. и Еванг. Луки; 6) Апост. Петра; 7) Апост. Павла; 8) Апост. Филиппа; 9) Апост. Варфоломея; 10) Апост. Варнавы; 11) Андрея Первозванного; 12) Апост. Иакова, Брата Господня; 13) Апостола Тита; 14) Апостола Иакова; 15) Царя Константина; 16) Кн. Владимира; 17) Кн. Александра Невского; 18) Кн. Даниила Московского; 19) Князя Федора Ярославского; 20) Кн. Давида Ярославского; 21) Князя Константина Ярославского; 22) Кн. Андрея Боголюбского; 23) Князя Бориса; 24) Кн. Глеба; 25) Кн. Николая Черниговского; 26) Царевича Димитрия Московского; 27) Василия Великого; 28) Григория Богослова; 29) Иоанна Златоуста; 30) св. Николая Мирликийского; 31) Григория Неокесарийского; 32) Никифора Патриарха; 33) Иоанна Милостивого; 34) Климента Агкирского; 35) Василия Агкирского; 36) Петра Александрийского; 37) Петра Московского; 38) Алексия Московского; 39) Ионы Московского; 40) Филиппа Московского; 41) Никиты Новгородского; 42) Гурия Казанского; 43) Варсонофия Казанского; 44) Германа Казанского; 45) Исаии Ростовского; 46) Игнатия Ростовского; 47) Симеона Суздальского; 48) Варсонофия Тверского; 49) Арсения Тверского; 50) Ефрема Переяславского; 51) св. Богоотец: Иоакима и 52) Анны; 53) пророчицы Анны; 54) свящ.-м. Василия Александрийского; 55) Харлампия; 56) Василия Порийского; 57) Поликарпа Смирнского; 58) Исповедника Харитона; 59) Архидиакона Стефана; 60) Архидиакона Евпла; 61) Св. великомуч. Георгия Победоносца; 62) Максима Блаженного; 63) неизвестного Святого; 64) св. Исаакия; 65) св. в.-мч. Феодора Тирона; 66) св. мч. Феодора Стратилата; 67) муч. Адриана; 68) м. Ипатия; 69) преп. м. Анастасия Перского; 70) м. Никиты; 71) м. Панкратия; 72) м. Феодора; 73) м. Акилины; 74) в.-мч. Афиногена; 75) м. Христофора 76) м. Иакова Персиянина; 77) св. Евстафия 78) в.-муч. Димитрия; 79) муч. Василиски; 80) в.-м. Феклы; 81) преп. м. Ефросинии; 82) м. Евфимии Всехвальной; 83) мч. Параскевы; 84) в.-мч. Варвары; 85) м. Иулиты; 86) в.-м. Екатерины; 87) Равноапостольной Феодоры Александрийской; 88) Равноапостольной Марии Магдалины; 89) Григория Деокополита; 90) пр. Антония Великого; 91) пр. Евфимия Великого; 92) св. в.-м. Игнатия Боголюбца; 93) св. Саввы Освященного; 94) пр. Иоанна Дамаскина; 95) пр. Иоанна Лествичника; 96) пр. Ефрема Сирина; 97) пр. Даниила Столпника; 98) пр. Михаила Малеина; 99) Макария; 100) Сергия Чудотворца 101) Антония Римлянина; 102) Авраамия Ростовского; 103) Евфимия Суздальского; 104) Александра Свирского; 105) Пафнутия Боровского; 106) Варлаама Хутынского; 107) Макария Колязинского; 108) Исаакия Затворника; 109) Лаврентия Печерского; 110) Илии Муромца; 111) Иоанна Многострадального; 112) Косьмы Бессребреника; 113) Дамиана Бессребреника; 114) Ермолая Бессребреника; 115) Пантелеимона Бессребреника; 116) Нила Столпника; 117) Прокофия; 118) Артемия; 119) Мины; 120) Кирика; 121) Агапита и 122) пр.Лазаря.

Ризница Святогорской Успенской пустыни помещается под алтарем Покровской церкви в двух отдельных комнатах. Она снабжена священными предметами частью на свои средства, частью доброхотными дателями. Ограничусь здесь перечнем всего того, что имеется в этой ризнице в настоящее время.

Евангелий значится по описи 25; из них 4 пожертвованы Т. Б. Потемкиной; 2 – изюмским купцом И. П. Езвековым; 1 – М. А. Еловайскою и 1 – от баронессы Копенгаузен. Древнейшее из Святогорских Евангелий издания 1798 года.

Крестов напрестольных состоит по описи 15; из них 1 – от кн. А. Б. Голицына, 1 – от М. А. Иловайской, 6 – от архимандрита Арсения и 2 – от Т. Б. Потемкиной.

Гробниц всех 10; из них 3 – от Т. Б. Потемкиной 1 – от купца Нестерова и 1 – от графини Зинаиды Толь.

Потиров с приборами значится по описям 12; из них 3 – от Т. Б. Потемкиной, 1 – от г-жи Костевской; 1 – от купца И. П. Извекова и 1 – от купца П. Е. Уткина. По ценности замечательны: потир в 275 р. с, от Т. Б. Потемкиной, и другой в 200 р. от Н. И. Костевской. По древности замечателен оловянный потир с резными изображениями.

Воздухов с приборами 49.

Кадил замечательных 4; из них 1 сребро-позлащенное, 84 пробы, под чернью, с рукояткою вместо цепей; оценено в 80 р. с; другое подобное же, весом в 2 ф. и 25 зол., ценою тоже в 80 р. с; оба пожертвованы М. А. Иловайской.

Лампад и лампадок серебряных 30; из них замечательная одна – дар Государя Императора Александра Николаевича.

Паникадил считается 15; самое дорогое из них в 1000 р. с.

Сосудов для благословения хлебов всех 4.

Сосудов водосвятных 3.

Митр 12; из них одна в 500 р. с.

Риз с приборами считается 160; они отличаются и богатством и большим вкусом. Некоторые из них имеют на оплечиях священные изображения.

Стихарей диаконских 82.

Кроме этого, Святогорская ризница достаточно снабжена и другими священными облачениями.

Плащаниц имеется 5; из них сажая ценная в 500 р. с.

Кроме исчисленных предметов в ризнице Святогорской имеются еще нижеследующие предметы:

а) Молитвенник С.-Петербургской печати с изображениями, – дар Государыни Императрицы Марии Александровны.

б) Четок замечательных – трое.

Святогорская ризница содержится в отличном порядке; расставлена в порядке по отделениям, в шкафах и ящиках и напоминает собою патриаршую ризницу при церкви 12-тж апостолов в Московском Кремле.

Говоря о Святогорских усыпальницах, станем придерживаться такого порядка: сперва скажем об усыпальнице при церкви препод. Антония и Феодосия Печерских.

Эта усыпальница находится в преддверии пещерной церкви преп. Антония и Феодосия, с левой стороны. Она довольно просторна. Здесь почивают князья: Борис Александрович Куракин, Андрей и Николай Борисовичи Голицыны и княгиня Вера Феодоровна Голицына.

У входа в эту церковь погребены также: а) духовник Святогорской обители, старец о. Киприан; б) другой духовник, старец о. Феодосий; в) столетний старец, монах Мафусаил; г) схимонах Феодосий; д) наказный атаман войска Донского Матвей Иванович Платов; е) генерал-майор Григорий Дмитриевич Иловайский; ж) генеральша Мария Аркадьевна Иловайская; з) Владимир и Феодосия Опочинины; ж) д. с. с. Курдюмов и некоторые другие.

В недалеком расстоянии от подошвы Святогорской скалы, к западной стороне от монастырской ограды. есть другая усыпальница, древнейшая; она занимает равное пространство, длинною в 50 и шириною в 25 сажень; посреди этой усыпальницы стоит каплица на месте престола бывшей здесь некогда Петропавловской церкви. Есть предание, что некогда был подземный удар близ этой церкви. Между могилами на этой усыпальнице находится могила строгого подвижника, архимандрита этой обители Рафаила Мокренского. Уже в позднейшее время на этой усыпальнице сделался провал в одном склепе, и люди видели покоящихся трех лиц в митрах... Всепоедающее время уничтожило древние наружные памятники в этой усыпальнице. – Отметим же хотя из памятников позднейших: так на одной могиле есть плита, гласящая, что под нею погребен монах Иов, в миру донской казак Иларион Бондырев, 76 лет от роду: личность, кажется, ничем особенным не замечательная; но эта могила приводит на память то еще недавнее время, когда у нас на Руси «второе крещение» или постриг в монашество было нередким явлением между лицами, занимавшими в обществе известное положение. Увы! теперь эти случаи редки, что знаменует и время, и нравы...

В Святогорском скиту, – «святом месте», о котором будет речь ниже, есть за братскими кельями, у подошвы горы, тоже древняя усыпальница. Уцелевшие земляные бугры указывают только на места упокоения тружеников Божиих, имена коих известны Ему одному.

В меловой скале самого монастыря, среди пещерных ходов, исстари устроены в стенах ниши или витрины, на подобие некоторых в Киевских пещерах, где первонасельники Святогорья, по единственному. кажется, в христианском мире Афонскому обычаю, складывали кости усопших своих братий, откопав их по истечении трех лет по их погребении в могилах. Таких витрин найдено в позднейшее время 12 и собранные оттуда кости погребены в одной пещерной келлии в общем гробе.

При входе в церковь Алексия человека Божия, с левой стороны, в пещере, погребен архимандрит Арсений, деятельный возобновитель Святогорской пустыни. На этой могиле имеется приличная надпись.

На больничном скиту или хуторе, о котором тоже будет речь ниже, погребен замечательный наш современник, иеросхимонах Иоанн, с веригами на теле, подвизавшийся в затворе 17 лет. На могиле его стоит чугунный крест, и внизу его, на сторонах тумбочки, изложены сведения о жизни и блаженной кончине затворника.

Кроме храмов Божиих, пещерника, Кирилло-Мефодиевской крытой лестницы, о которой было говорено выше, в ограде Святогорского монастыря находятся нижеследующие постройки: один каменный трехэтажный корпус, три полукаменных, тоже трехэтажных корпуса, пять каменных двухэтажных и один каменный одноэтажный. Все они оштукатурены и покрыты железною крышею. К этому главному монастырскому двору примыкают дворы мастерской и гостинный. В первом имеются три каменных двухэтажных корпуса, где живут мастеровые монахи и где имеются мастерские: слесарная, столярная, бондарная и колесная. Тут же имеются: кузница, свечной завод. малярная, портняжная и сапожная мастерские, склады материалов для производства работ, кладовые, баня и конный водоподъем. Все эти храмы и здания обнесены каменною оградою на протяжении 365 сажен. На четырех концах этой ограды устроены башни.

С восточной стороны от этих двух дворов находится третий гостиничный, называемый одним собирательным словом «гостиница». Она предназначена для богомольцев. В гостиничном дворе шесть корпусов: два деревянные двухэтажные, обращенные фасадом к Северному Донцу. В каждом из этих корпусов по 20-ти номеров. Среди же двора находится: один корпус каменный двухэтажный, с женскою больницею на 10 кроватей, для богомольцев, один деревянный над сараем и один трехэтажный каменный, с верхним деревянным этажом. В этих корпусах до 100 номеров. Тут же устроены: амбар для вещей богомольцев, «чайная» с кубом для нагревания воды, с приличною посудою и проч. Одновременно могут поместиться в этой чайной 200 душ. Тут же имеется и трапеза для богомольцев, где безмездно кормятся странники и странницы.

На гостиничном двор есть два колодца, изобильно снабжающие богомольцев прекрасною водою. Двор гостиничный вымощен камнем и соединен с церковным двором каменным пешеходом.

По штату настоятелям Святогорской пустыни присвоен сан игумена; но, во внимание к личным заслугам настоятелей, по возобновлении этой обители, и первый настоятель, и нынешний – возведены в сан архимандритов. Число братии неограниченно. В настоящее время считается в Святогорской пустыни около пятисот братий. Все они исполняют соответственные послушания и, нужно отдать честь и справедливость, с видимым усердием. От раннего утра до поздней ночи вся братия за делом и в трудах; праздности здесь не увидишь. Далеко-далеко, на сотни, тысячи и даже десятки тысяч верст от Святогорской пустыни «добрая слава лежит» и о теперешних Святогорцах. Народ любит Святогорскую братию и чтит их труды о Боге, как чтит память об их предшественниках, которые, совершив свой жизненный путь, преставились в вечность.

Предание о подвигах древних здешних Святогорцев, как равно чудотворные образа, особенно: Св. Николая и Успения Божией Матери, частицы мощей св. угодников Божиих, строгий устав и порядок, благолепное Богослужение, ласковое обхождение братии, – все это с давних пор привлекало и привлекает в Святогорскую пустынь массу богомольцев, особенно в летние месяцы и преимущественно к дням: Свят. Николая Мирликийского, 9 мая, и Успения Пресвятой Богородицы, 15 августа. Во время летних постов, в Петров и Спасов, ежедневно приступает к св. Тайнам до 300 душ и более. Все идут и едут в Св. Горы помолиться, поговеть и поклониться святыне. Таким образом, Святогорская пустынь является и ныне, как и древле, действительною просветительницею народа, регулятором его совести и, как знать, может быть, единственным удержем, как и другие тоже монастыри, нашего народа от современного развращения. Отношения братии к богомольцам не оставляют желать ничего более. Монахи приветливы, внимательны и усердны. Все это особенно замечается на гостинице, где и днем и ночью приходят и приезжают богомольцы, которым приходится услуживать. Приветливость Святогорских монахов вошла в пословицу между ходоками-богомольцами. «В Св. Горах все хорошо», – говорят они. Нельзя не вспомнить по достоинству неутомимых тружеников Святогорской гостиницы. Их вспоминают далеко от Святогорья и вспоминают с благодарностью за их совершенно бескорыстное усердие к богомольцам и терпение во истину иноческое...

Святогорская пустынь безмездно ежедневно кормит сотни богомольцев, по праздничным же и воскресным дням тысячи.

Не вся братия живет внутри обители; некоторые распределены по монастырским отделениям и угодиям, где, под управлением особых старцев, исполняют свои послушания. Нужно удивляться, как вся эта братия успевает и Богослужения посещать неупустительно, и келейное правило исполнять, и послушание нести, и даже заниматься духовною литературою: кто читает творения св. отцов Церкви, кто составляет сборники из них по излюбленному вопросу, а есть и пишущая братия, в полном значении этого слова. Умолчу ради смирения последних, и не назову их по именам.

Богомольцы видят жизнь Святогорскую и ценят ее. В Св. Горы идут и едут из всех концов России, даже из Сибири и из-за Кубани; этому есть историческая причина. Во все уголки добрую славу о Св. Горах заносят наши странники и странницы; в Сибири же и за Кубанью живут многие потомки тех выходцев из Слободской Украйны, которые некогда колонизировали собою те области.

По восстановлении Святогорской Успенской пустыни, в 1844 году, устав для нее взят из Глинской пустыни, Курской губернии; туда же занесен из монастырей Афонских чрез Софрониеву пустынь, Курской губернии, а сюда чрез Молдаво-Валахский Нямецкий монастырь. Посетителям и богомольцам Святогорской пустыни небесполезно ознакомиться с уставом ее, почему и приводим его ниже в извлечении:

В семь часов вечера начинается благовест ко всенощному бдению, который продолжается 10 минут; затем бывает обычный звон во все колокола. В это время очередный иеромонах и иеродиакон полагают три поясных поклона пред царскими вратами, кланяются народу и входят в алтарь, иеромонах – южной дверью, а иеродиакон – северной. Здесь они прикладываются к св. престолу, испрашивают на начало всенощной благословение у настоятеля и отверзают царские врата. Иеромонах бывает облачен только в мантию и епитрахиль, иеродиакон в мантию. По совершении каждения в алтаре, служащие выходят оттуда, иеромонах в царские врата, а иеродиакон в северные; обратясь к народу, иеродиакон восклицает: «востаните!» Сидевшие до того братия и народ востают. Иеромонах с иеродиаконом кадит на местный образ Спасителя и правую сторожу иконостаса, затем на местный образ Богоматери и левую сторону иконостаса, праздничный образ на аналое, посем певчих на правом и левом клиросе по дважды, весь храм и предстоящих. По каждении иеромонах, пришедши пред царские врата, возглашает: «Господи благослови» и кадит престол, на местные и праздничную иконы. затем, став в царских вратах, назнаменут крестообразно кадилом и возглашает: Слава Святей, и Единосущней, и Животворящей и Нераздельней Троице и проч. Уставщик отвечает: Аминь, и начинают петь: Приидите поклонимся..., и 103-й псалом: Благослови, душе моя Господа... От слов: Господи, Боже мой, возвеличился еси зело начинают петь певчие попеременно. При окончании псалма, выходит служащий иеромонах пред царские врата для чтения светильничьих молитв, а во время пения Аллилуия выходит один иеродиакон и вместе с иеромонахом пред царскими вратами творят три поклона, кланяются друг другу, после чего иеромонах отходит в алтарь, а иеродиакон начинает большую ектению: Миром Господу помолимся... Певчие протяжно поют: Господи помилуй. По окончании ектении, иеродиакон делает поклон пред царскими вратами, кланяется настоятелю, затем становится пред наместным образом Господа Вседержителя. В это время чередный иеродиакон в мантии и камилавке предначинает псалом: Блажен муж, иже не иде на совет нечестивых… С этих слов начинают петь все певчие согласно и чинно до конца 1-й славы. По окончании псалма, служащий иеродиакон говорит малую ектению, после которой, поклонясь образам, принимает от настоятеля вторично благословение и входит в алтарь. Здесь он прикладывается к св. престолу, творит поклон иконе на горнем месте и кланяется служащему иеромонаху. В это время канонарх велегласно восклицает: глас такой-то! (какой положен в тот день), певчие поют: Господи воззвах к Тебе, услыши мя...; в конце стихир зажигают паникадила. В это время два иеродиакона, каждый имея на левом плече пелену и на ней праздничный ковчег в знамение упразднившегося гроба по Воскресении Христовом, кадят всю церковь и молящихся. Канонарх говорит стихиры, не спеша, с ожиданием, пока пропоют их певчие, внятия ради и согласия; точно также и певцы поют, не спеша и ожидая, пока канонарх совершит предвозглашение поемого, и так поют стихиры согласно и чинно по ликам, с соблюдением, чтобы и поющие и слушающие сказуемое канонархом было внятно. При пении последней стихиры, на и ныне отворяются царские врата и совершается вход таким порядком: идут два пономаря с возженными свечами, потом иеродиакон с кадилом, за ним старший иеромонах и за ним младшие. Старший благословляет вход и, по произнесении иеродиаконом Премудрость, прости, певчие поют: «Свете тихий»; при словах пришедше на запад солнца служащие начинают прикладываться к св. иконам, а при словах: поем Отца и Сына и Святого Духа все входят в алтарь. Здесь все служащие становятся вокруг свят. престола; иеродиакон говорит: «Премудорость», старший из иеромонахов «Мир всем!» Затем уставщик читает паремии, а служащие в это время сидят на определенных им местах в ризах, и разоблачаются по окончании паремии. Затем следует сугубая ектения, которую говорит первый иеродиакон; по окончании ектении, выходит второй иеродиакон и занимает место 1-го пред царскими вратами; затем певчие поют: Сподоби Господи вечер сей без греха сохранитися нам. Иеродиакон стоит на своем месте до окончания Сподоби Господи... и потом говорит ектению: Исполним вечернюю молитву нашу Господеви. После главопреклонной молитвы и возгласа после нее отверзаются царские врата и бывает лития. На нее выходят настоятель в мантии с скрижалями и с посохом в левой руке, сослужащие иеромонахи в ризах, возложенных сверху мантий и в камилавках с клобуками. Выход на литию совершается обыкновенно в таком порядке: два пономаря впереди с возженными свечами, настоятель и сослужащие иеромонахи по порядку и за ними иеродиаконы, все идут царскими вратами. Пришедши к западным дверям и остановясь на определенном месте, два иеродиакона кадят на местные иконы, настоятеля и сослужащих... По окончании стихир, старший иеродиакон начинает: Спаси, Боже, люди твоя; затем другие прошения говорит иеродиакон младший. К концу литии, после пения стиховных стихир, на Ныне отпущаеши соединяются оба клироса и поют торжественно сие радостное воззвание праведного Симеона вместе со служащими. По освящении хлебов и пении псалма: Благословлю Господа на всякое время, настоятель преподает благословение, и иеродиакон в мантии читает шестопсалмие. По окончании трех первых псалмов, служащий иеромонах выходит пред царскими вратами и с открытой головой читает утренние светильны. Когда окончится шестопсалмие, выходит иеродиакон и вместе с иеромонахом пред царскими вратами кладут три поясных поклона; потом поклонившись друг другу, иеромонах отходит в алтарь, а иеродиакон начинает говорить великую ектению: Миром Господу помолимся... По возгласе иеромонаха, иеродиакон говорит по гласу: Бог-Господь и явися нам, благословен грядый во имя Господне и проч. Певцы поют, переменяя лики, согласно и чинно, Бог Господь и затем тропарь праздника трижды, после чего начинается чтение кафизм. По окончании первой кафизмы, следует малая ектения, в начале второй кафизмы братии позволяется сидеть (согласно уставу, лист. 4-й) на своих местах. По окончании второй кафизмы также малая ектения и седален праздника. В это время зажигают большое паникадило, и когда певчие начинают петь: хвалите имя Господне... два иеродиакона в мантиях и камилавках, имея в руках кации на шелковых покровах, кадят весь храм и предстоящих. На амвоне ставится аналой, а на нем праздничная икона, всем певчим раздаются свечи. В конце псалмов священнослужащие выходят из алтаря царскими вратами таким же порядком, как и на литию, и начинают петь величание. Сначала поют священнослужащие, а потом на клиросах, со стихами избранных псалмов. В это время настоятель с одним иеродиаконом кадит всю церковь и молящихся. По окончании стихов, певчие с правого и левого клироса сходятся на средину храма и вместе с священнослужащими поют величание. За тем следует малая ектения, возглас: яко благословися имя Твое; и поют стихиры пред Евангелием. В конце стихиры три иеродиакона выступают из среды служащих на амвон и, поклонившись св. престолу, кланяются настоятелю; старший из них входит в царские врата и берет евангелие, а младшие идут в боковые, а когда им подадут возженные свечи, они идут впереди евангелия, соединясь вместе в царских вратах. Старший иеродиакон говорит прокимен, по окончании которого настоятель читает евангелие среди храма, затем следует 50-й псалом и положенная стихира по порядку. Затем иеродиакон возглашает: спаси, Боже, люди твоя... а иеромонах возглас: милостию и щедротами... По возгласе, прикладываются к праздничной иконе; помазует святым елеем настоятель сослужащих, все братство и народ. Затем обычно читается канон и поются ирмосы праздника; на 9-й песни два иеродиакона, каждый имея на левом плече пелену и на ней праздничный ковчег, кадят всю церковь и молящихся. Затем поют хвалитны, на и ныне отверзаются царские врата и иеромонах в ризе пред престолом возглашает: Слава Тебе, показавшему нам свет! Затем следует славословие, тропарь празднику и ектения, после которой иеромонах в камилавке делает отпуск. Потом читается 1-й час, и по нем малый отпуск. После 1-го часа иеромонах кадит чудотворный образ Успения Богоматери, а певчие поют: Под Твою милость прибегаем, Богородице Дево... и проч. В заключение читают канон и молитвы готовящихся к Св. Причащению, чем и заканчивается всенощное бдение.

В семь часов утра, звонарь ударяет три раза в малый колокол, и чем извещает о начале проскомидии. В начале 9-го часа бывает благовест в один большой колокол, по выходе настоятеля из келлии в церковь, производят звон во все колокола. В храме служащие иеромонахи в мантиях и иеродиаконы в стихарях и камилавках с кадилами выходят с алтаря северной дверью к западным дверям храма и встречают настоятеля. Старший иеродиакон говорит: Премудрость, а настоятель читает Честнейшую Херувим.. причем возлагает на себя мантию с скрижалами и идет к царским вратам. Певчие поют в это время: Достойно есть. Служащие в свою очередь читают входную и, по окончании ее, делают малых три поклона, прикладываются к иконе на царских вратах и праздничной и входят в алтарь боковыми дверьми; приложившись здесь к св. престолу, они просят прощения у настоятеля и начинают облачаться. Чередный иеромонах благословляет начало часов, на 6-м часе два иеродиакона берут ковчеги и кадила, испрашивают благословение у настоятеля и кадят по обычаю алтарь, всю церковь и предстоящих. По окончании часов,. настоятель читает молитву Св. Духу вместе со служащими, после которой старший иеродиакон, приняв благословение, исходит на амвон в камилавке и возглашает: Благослови Владыко! По возгласе настоятеля: Благословенно Царство и проч., диакон глаголет обычную ектению. По окончании ектении, выходят два диакона, и втроем делают по три поклона пред царскими вратами, затем кланяются друг другу и старший из них отходит в алтарь, а младшие по чину становятся, один пред на местным образом Господа Вседержителя, а другой также пред ликом Богоматери, и переменяясь говорят малые ектении. Затем они входят в алтарь, прикладываются к св. престолу, делают поклон образу на горнем месте и настоятелю, после чего становятся на своих местах. Во время пения Святый Боже, два иеродиакона, в мантиях и камилавках, кадят кациями, так же как и на утрени, на полиелеи, пока пропоют оба клироса и священнослужители Трисвятое по трижды. Продолжается Божественная литургия обычно. Остальные ектении произносятся диаконом с открытой главою, кроме последней: Прости приимше. Пред пением Буди имя Господне, поставляется пред амвоном коливо, украшенное различными плодами, над которым настоятель, по выходе с служащими из алтаря и по каждении, читает молитву. После Буди имя Господне, настоятель раздает антидор и, по окончании псалма, преподает молящимся благословение, затем бывает отпуск и многолетие, и по молитве все отходят в свои келлии по чину.

По окончании Божественной литургии приходит трапезный к настоятелю и приемлет благословение. В это время звонарь благовестит в большой колокол на трапезу. Когда братия и настоятель в мантиях и клобуках придут в церковь, пономарь становит аналой с иконой праздника посреди храма, и пред образом два подсвечника с возженными свечами. Чередной иеромонах возлагает на себя епитрахиль и берет с пеленой образ праздника, а другой иеромонах берет панагию с просфорою, причем чередной возглашает: Пресвятая Богородице, помилуй нас! Настоятель отвечает: Тоя молитвами, Христе Боже, помилуй и спаси нас и Потом оба иеромонаха, один с образом по правую, а другой с панагиею по левую сторону выходят из церкви и идут в трапезу, в преднесении двух возженных свечей. Певцы идут чинно по два в ряд и поют тропарь праздника; настоятель следует с жезлом в руке, а за ним вся братия, тоже по два в ряд. Во время шествия братии бывает звон во все колокола. По входе в трапезу, читается псалом: Вознесу Тя, Боже мой. Здесь икону полагают на приготовленном аналое, и пред ней ставят два подсвечника с горящими свечами. Настоятель ударяет в трапезный звонок и чтец читает Отче наш. Затем настоятель благословляет трапезу, чтец начинает повествование о празднике или житие святого. Старшая братия с настоятелем садятся чинно за первый стол, почтенные богомольцы и монахи за второй, послушники и прочие из богомольцев – за третий. Когда же трапезный и прислуживающие подают пищу, то говорит: Молитвами святых отец наших. Пища подается изобильно, но самая скромная; питие составляет только хлебный квас; других напитков отнюдь не бывает. Перед питием настоятель ударяет в звонок, а чтец читает: Молитвами святых отец наших; настоятель отвечает: Аминь. Время трапезы проходит в молчании; разве только настоятель прерывает молчание каким-нибудь распоряжением, относящимся к служащим при трапезе. Пред всяким блюдом ударяется в звонок, а при окончании настоятель ударяет в звонок трижды; чтец говорит: Богу нашему слава! Настоятель отвечает: Тому подобает честь и держава всегда ныне и присно и во веки веков; чтец говорит: Аминь, и, оставляя чтение, по обычаю просит у настоятеля прощение; настоятель преподает ему благословение и остаток просфоры от вынутой части, после чего чтец становится на своем месте. Настоятель снова ударяет в звонок, и на этот звон приходит с кошницею трапезный, говоря: Молитвами святых отец наших и проч. и: Благословите, отцы святые, избытки укрухов собрать. Настоятель полагает в кошницу укрух и глаголет: Христе Боже, благослови избывшия укрухи, умножи я во святей обители сей, и во всем мир Твоем, яко свят еси всегда, ныне и присно и во веки веков трапезный отвечает: Аминь. По собрании укрухов. настоятель снова ударяет в звонок, все братия встают от трапезы, за исключением служащих четырех иеромонахов, которые остаются на местах и возвышают панагию. Чередный иеродиакон берет часть Богородичну и говорит: Велико имя! Настоятель продолжает: Пресвятая Троица! и подносит эту часть под образ Богородицы. Затем знаменует крестообразно, говоря: Пресвятая Богородице, помогай нам! Тоя молитвами, Боже, помилуй и спаси нас! Певчие поют: Блажим Тя вси роди. Диакон часть панагии подносит настоятелю, всей братии и предстоящим. За раздающим панагию ждет пономарь и кадит вземлющих часть крестообразно. По окончании диакон и пономарь принимают благословение от настоятеля, и кланяются братии и друг другу; затем трапезный с поваром также берут благословение. Кланяются в землю и у всего братства просят прощения. Затем чередный иеромонах становится с образом вне трапезы, у дверей; настоятель целует образ и становится близ иеромонаха, братия и богомольцы делают тоже самое и берут благословение у настоятеля. Тоже делают трапезный и повар, прося у всех прощения. Настоятель благословляет их и говорит: Бог да простит и помилует послуживших нам! После чего певцы идут в церковь, поюще тропарь праздника; вслед за ними несут икону, а за иконой идет настоятель с братией при колокольном звоне. В храме певчие, ставши посреди церкви, поют кондак празднику. По окончании кондака диакон отверзает царские врата и говорит ектению, а чередный иеромонах стоит в облачении в алтаре пред престолом; после ектении – возглас и отпуск. По отпуске певчие поют стихиру празднику и отходят в свои келлии, благодаря Бога.

Такой чин соблюдается и в прочие дни, с тем различием, что не бывает звона и ношения иконы с пением; пища же приготовляется по уставу во все дни. Отдельно, в кельях, никому не позволяется варить, кроме больных и в самой необходимой нужде.

В четыре часа вечера пономарь принимает от настоятеля благословение и благовестит к вечерни в великий колокол. По окончании звона, звонарь, обходя вокруг церкви, ударяет в деревянное било «три статьи». Чередной иеромонах. приняв от настоятеля благословение, начинает девятый час. По псалмах иеромонах и иеродиакон, которым следует принимать чреду седмицы, приходят пред царскими врата, Кладут три поклона, приемлют от настоятеля благословение и кланяются на оба клироса певцам, прося прощения; потом снова стают пред царскими вратами, творят земной поклон и кланяются предстоящим и друг другу. Иеродиакон идет в алтарь для облачения, а иеромонах по окончании девятого часа епитрахиль от иеромонаха, кончившего чреду (причем они целуют руку друг друга), и начинает вечерню. Окончивши чреду кланяются и просят прощения. Между тем пономарь возжигает пред иконами свечи. По окончании псалма иеродиакон в облачении выходит к царским вратам и купно с иеромонахом творят три метания и кланяются друг другу; затем иеромонах входит в алтарь, а иеродиакон в камилавке говорит ектению. По возгласе иеромонаха, очередной чтец возглашает: Блажен муж; при этом первая слава разделяется на стихи, которые поют певчие чинно, остальные две славы читаются по обычаю и проч. На стиховне к иконе Воскресения, которая стоит на аналое, приходит настоятель, творит два поклона, целует ее и идет пред царские врата, здесь творит третий поклон и кланяется на обе стороны ликам. Точно также и братия приходят по два, творят два поклона пред иконой, целуют ее, отходят пред царские врата, делают третий поклон и кланяются друг другу. По отпуске вечерни, служащий иеромонах в облачении с кадилом, становится пред чудотворным образом Успения Богоматери и делает подобающее каждение, а певчие поют: под твою милость прибегаем, Богородице Дево... и проч. По окончании вечерни, братия идут в свои келлии чинно и, пришедши, чтут: Достойно есть, поминают Государя, Святейший Синод и весь духовный чин, ктиторов и благодетелей обители и сродников по плоти живых и умерших.

В семь часов вечера пономарь принимает благословение от настоятеля, а звонарь ударяет в полиелейный колокол по обычаю, читая 50-й псалом; затем ударяет в меньший колокол трижды и клеплет в деревянное било «три статьи», обходя вокруг церкви. Чередный иеромонах начинает: Благословен Бог наш... Чтец читает повечерие. После Символа веры, читается канон Богородице пред иконою Ее, по гласу Октоиха; в это время чередный иеродиакон, в мантии и камилавке, кадит кацией иконы, настоятеля, братию и весь храм. По каждении входит в алтарь, кадит св. престол и предстоящих. По каноне – Достойно есть и проч. по уставу с молитвами на сон грядущим. По окончании молитв, отпуск: братия наклоняют главы и просят прощения; служащий иеромонах читает краткую и повседневную разрешительную молитву и при сем делает осенение благословляющею десницею. Затем ектения: Помолимся о Благочестивейшем Самодержавнейшем Великом Государе нашем и проч.; по молитве исповедания чередный иеродиакон выносит св. крест из алтаря, который с целованием принимает настоятель или чередный иеромонах и дает целовать братии; все по чину подходят и целуют. Певцы в это время поют стихири кресту: Иже крестом ограждаемый и проч.; братия творят три малых поклона и отходят с молитвою в свои келлии.

Канон Спасителю с икосами и канон Ангелу Хранителю читают после повечерия.

В начале 12-го часа ночи церковный сторож возвещает пономарю и будильщику о наступлении времени утреннего пения; они, взявши у настоятеля благословение, идут – одни отворять церковь, а другой возбуждать братию. По обычаю у каждой келлии будильщик говорит: Молитвами святых отец наших, Господи Иисусе Христе Боже наш, помилуй нас! Каждый из братии внутрь келлии отвечает: Аминь; будильщик продолжает: приспе время пению и молитве час; тот отвечает: Бог да помянет любовь твою. Затем звонарь благовестит в великий колокол и по окончании бьет в било, по обычаю; чередный иеромонах принимает благословение от настоятеля и начинает: Благословен Бог наш. Чтец читает начало воскресной полунощницы и утренние молитвы. По окончании оных, поется Троичен Канон. В это время звонарь, приняв благословение от настоятеля, начинает звонить во все колокола. По окончании полунощницы начинается утреня по уставу; Служащий иеромонах кадит всю церковь, по обычаю; по прочтении двух псалмов, бывает малая ектения: Помилуй нас, Боже и проч., после которой чтец читает шестопсалмие не спеша, со вниманием и благочинно. По шестопсалмии следует великая ектения и воскресный тропарь; затем стихословие псалтири и седальны; потом поют антифоны и читается евангелие, причем иеромонах обращается к народу. По прочтении св. Евангелие износится на средину храма и полагается на приготовленном аналое. Иеромонах с иеродиаконом полагают пред св. Евангелием два малых поклона и целуют его, а затем, полагая третий поклон и кланяясь настоятелю, входят в алтарь. Настоятель и братия, а также предстоящие, в свою очередь, творят поклон и целуют святое Евангелие, подходя к нему чинно, с благоговением. На 9-й песне ударяют в великий колокол и иеродиакон, по обычаю, кадит всю церковь и предстоящих. По окончании канона, поют Хвалите имя Господне…, на Слава и ныне отверзаются царские врата и иеромонах в облачении, стоя пред престолом, возглашает: Слава Тебе, показавшему нам свет! По окончании Трисвятого, затворяются царские врата, и иеродиакон говорит сугубую ектению и проч., все по обычаю. Воскресная утреня продолжается четыре часа. По окончании всего читается канон и молитвы готовящихся к св. причащению.

Когда не бывает Всенощного бдения, то в следующие дни читаются соборные акафисты: в воскресенье – Спасителю, в среду Успению Божией Матери, в четверг Святителю Николаю, в субботу Благовещению Божией Матери. В семь часов утра по благословению настоятеля, бывает благовест, сначала в большой колокол, а затем во все колокола. Пред акафистом икона поставляется среди храма, или же спускается с своего места над царскими вратами (как бывает в среду и субботу) и настоятель со служащими выходит на средину храма. Став пред образом, иеродиакон возглашает: Благослови Владыко. Настоятель; Благословен Бог наш…, и проч. по чину. По окончании псалма следует великая ектения и по возгласе: Бог Господь и явися нам, поется тропарь и читается канон; потом во время чтения кондаков и икосов бывает каждение: иеродиакон кадит святую икону и по молитве отлагает кадило и говорит прокимен. Затем читается Евангелие, после которого настоятель и братия лрикладываются к святому образу и помазуются святым елеем. По окончании канона – Достойно есть, – затем, тропарь и ектения, где поминается Царская Фамилия, Святейший Синод и весь духовный чин, благотворители святой обители и все православные христиане. По отпуске начинается Божественная литургия.

В восемь часов утра бывает звон на проскомидию, а в 3/4 9-го часа благовест к литургии. По приходе настоятеля, которого встречают по обычаю, как показано выше. звонят во все колокола. По сем читаются часы и совершается Божественная литургия по чину. По ектении Прости приимше... поется псалом: Благослови, душе моя, Господа, и настоятель раздает антидор и тут же поставляется св. вода, так что получивши антидор, пьют св. воду. Затем отпуск. В начале каждого месяца, т. е. 1-го числа бывает водоосвящение по чину. По окончании его служащий иеромонах кропит св. водою весь храм и предстоящих, а по отпуске входит в трапезу и кропит св. водою кухню, пекарню, келью настоятеля, все кельи братские и вообще где нужно, везде ходит и окропляет св. водою. Этот порядок бывает в начале каждого месяца.

В четыре часа вечера пономарь приемлет благословение от настоятеля, а звонарь ударяет в великий колокол, т. е. в полиелейный; потом, мало помедливши, ударяет в повседневный колокол; затем бьет в било деревянное, обходя вокруг церкви. Когда настоятель и братия придут в церковь, чередной иеромонах начинает девятый час, а потом вечерню; чтец читает псалом Благослови душе моя Господа, а ектению говорит иеромонах в камилавке и проч. по уставу. После Свете тихий прокимен возглашается канонархом среди церкви и читается Сподоби, Господи в вечер сей... Потом следует ектения, когда поют стиховны, настоятель и братия подходят к иконе, по чину, как прежде об этом указано. По окончании вечерни, бывает в притворе лития по усопшим. Лития бывает также и на утрени в простые дни, кроме предпразднеств и попразднеств. По прочтении стихиры храма, следует ектения за усопших, на которой поминаются имена Царской Фамилии, ктиторов, первоначальников монашествующих, благодетелей святой обители и всех усопших православных христиан. По отпуске творятся 12 поклонов: 9-ть малых и три великих, с молитвою: Упокой, Господи, души усопших раб Твоих.

С Пасхи до 14-го сентября в простые дни вечерня бывает в 5-ть часов вечера, а повечерие в 1/2 8-го часа вечера.

В семь часов вечера пономарь приемлет благословение от настоятеля, а звонарь ударяет по обычаю в колокол и било. Служащий иеромонах возглашает: Благословен Бог наш и проч. Чтец читает повечерие и канон; икосы Иисусу Сладчайшему читает служащий иеромонах; канон Богоматери из октоиха по гласу читает настоятель; канон Ангелу Хранителю – чередной иеродиакон; на канон Ангелу Хранителю служащий иеродиакон в мантии и камилавке кадит кацией образа, весь храм и молящихся. А если бывает бденный праздник, то повечерие начинается в четыре часа и соединяется с малою вечернею; тогда же читаются и означенные выше каноны. На повечерии в начале канонов звонарь ударяет в висящее железное било одну статью. По окончании канонов поется Достойно есть: затем читаются молитвы на сон грядущим и прочее, как выше указано, в субботу на повечерии. После правила никто из братий не должен празднословить или заводить какие либо беседы в монастыре и кельях, кроме чтения священного писания и бесед с духовником или старцем пользы ради душевной. Обо всем этом строго наблюдается, и если кто не исполняет означенных постановлений и противится монастырскому уставу, о таковых возвещается настоятелю и проч., как повелевает церковный устав и правило Василия Великого.

С 14-го сентября до Пасхи вечерня бывает в 4 часа, а повечерие в 7 часов вечера.

В 12-ть часов ночи церковный сторож возбуждает пономаря и будильщика, как сказано об этом выше, в статье воскресной утрени. Пономарь по порядку приемлет благословение от настоятеля. а звонарь благовестит в приличный дню колокол и по обычаю бьет в деревянное било, вокруг церкви. Чередной иеромонах начинает: Благословен Бог наш!.. чтец читает утренние молитвы и полунощницу; по прочтении молитв, приходят звонарь и будильщик пред царские врата, творят два малых поклона, а третий великий, приемлют от настоятеля благословение и идут – один трезвонить, а другой смотреть кто из братии же обретается в церкви, чтобы вторично возбудить их. По окончании полунощницы, следует обычное начало утрени, как указано в уставе. После первой кафизмы бывает чтение из отеческих книг; по прочтении поучения, братия, которым предстоит послушание, приходят к образу, лежащему на аналое, творят три поклона, целуют образ, принимают от настоятеля благословение и идут на послушание. Утреня продолжается по уставу; по шестой песне канона читается пролог; на девятой песни звонарь ударяет в железное висящее било одну статью, прочее по уставу. По окончании утрени, бывает лития по усопшим по чину, как показано выше, по окончании повседневной вечерни. По окончании литии, читается канон и молитвы готовящихся ко св. причащению. Ранняя литургия в простые дни ежедневно бывает в пять часов утра.

В сии дни в семь часов утра бывают акафисты за благотворителей святыя обители: в понедельник Покрову Божией Матери, во вторник Великомученице Варваре, в пятницу Божественным страстям Христовым; кроме праздников и нарочитых дней Рождества Христова, Светлой седмицы и Пятидесятницы, в означенный час бывает благовест по обычаю. Чередный иеромонах начинает: Благословен Бог наш; чтец читает посреди церкви; по окончании псалма иеромонах читает великую ектению, пред царскими вратами, по возгласе: Бог Господь и явися нам..., во время чтения канона иеромонах кадит храм и молящихся; после 6-й песни канона читаются кондаки и икосы акафиста, и затем кончается канон. По тропаре, на ектениях поминается Царская Фамилия, Святейший Синод, весь духовный чин, благотворители обители, и проч. По отпуске служащие тотчас читают входную молитву и, облачась, начинают проскомидию.

В восемь часов утра звонарь ударяет три раза в малый колокол на проскомидию. Служащие иеромонах и иеродиакон по обычаю читают входную пред царскими вратами и, приложившись к св. иконам, творят три поклона, кланяются предстоящим и друг другу и входят в алтарь. Здесь, поклонясь пред св. престолом и испросив друг у друга прощение, они облачаются в священные одежды. Затем начинается проскомидия, на которой поминают по чину о здравии и об упокоении; в известный час звонарь принимает благословение от служащего иеромонаха и звонит сначала в один колокол, потом бьет в деревянное било вокруг церкви и наконец во время часов трезвонит трижды. По часах начинают Божественную литургию; при возглашении: Благословенно царство, братия снимают камилавки и преклоняют главы. Покрыв их после возгласа, братия стоят и чинно слушают Божественную литургию, молясь со вниманием и страхом Божиим. Читающий апостола, выходя на средину церкви, творит поклон, снимает клобук и говорит прокимен в камилавке. Окончив прокимен, он снимает и камилавку и читает апостола с открытою главою; по прочтении апостола, снова покрывает голову и говорит аллилуиа в камилавке, а потом надевает клобук, творит три поклона и по обычаю просит прощения. Остальная часть литургии совершается по чину, как указано выше. Трапеза в простые дни приготовляется применительно к разрешительным и постным дням по уставу.

В Богородичные, Апостольские и Святительские праздники приготовляется из вареной пшеницы с медом коливо, украшенное изюмом и другими ягодными плодами. После заамвонной молитвы, служащие выходят из алтаря на средину церкви, где поставлено коливо; и по окаждении настоятелем читается молитва над коливом по служебнику; певчие в это время поют тропарь и кондак праздника или святого; по окончании литургии коливо приносят в трапезу, и после трапезы, когда возвышают панагию, настоятель со служащими иеромонахами возвышает и коливо. При этом настоятель возглашает: Во славу Великого Бога и Господа нашего Иисуса Христа. И чтец: Тому слава и держава во веки веков, аминь. Настоятель повторяет: В честь и многия молитвы Преблагословенныя Владычицы нашея Богородицы и приснодевы Марии. Чтец: Тоя молитвами, Христе Боже, помилуй и спаси нас. Затем коливо разделяется по тарелкам, и трапезный разносит братиям; при вкушении колива каждый из братии говорит: Тоя молитвами, Христе Боже, помилуй и спаси души наша.

В каждую пятницу по отпуске вечерни бывает братская панихида по усопшим ктиторам, первоначальникам обители, представльшейся братии и всех православных христианах. Исключение составляют дни праздников, предпразднеств и попразднеств, а также дни, в которые по уставу панихида не положена.

Пред начинанием творения хлебов приходит хлебопекарь, имеющий смотреть над хлебами, по обычаю монашескому, к настоятелю и, прием благословение, идет в хлебню и созывает пекарей, и по собрании чтет: Достойно есть... и сотворивши три поклона, целуют св. икону и друг друга в рамена, глаголюще: Христос посреди нас; другой же отвечает: и есть и будет, и начинают каждый свое послушание.

Когда же приспеет время месить хлебы, хлебопекарь идет в церковь и, сотворив три поклона, возвещает экклесиарху и он определяет иеромонаха для благословения мешания хлебов; сей же, положив на себя епитрахиль, идет в хлебню; предходит же ему свещеносец со с светильником и кадилом и св. водою. Пришедши же в хлебню, начинает: Благословен Бог наш; и чтет – Трисвятое и Отче наш и по возгласе тропарь и кондак храма, по сему иеромонах чтет молитву на благословение хлеба и, по отпускее, хлебопекари идут и целуют св. крест и иеромонах окропляет их св. водою, и квашню хлебную и муку; и влив мало воды в квашню, возвращается в церковь. Хлебопекари же начинают месить хлебы, препоясавше себя белыми лентиями, с молитвою и молчанием.

Трапезный, получив благословение от настоятеля, возвещает повару, какие приготовлять снеди к утреннему дню; повар же, на утреннем славословии, положив три поклона пред местным образом Спасителя и прием благословение от настоятеля, возжигает свечу от кандила, неусыпно горящего пред чудотворною иконою, для разведения в поварне огня ради варения снедей; принесши же огонь, повар чтет: Достойно есть и Слава и ныне, Господи помилуй трижды и Молитвами св. Отец наших, Господи Иисусе Христе Боже наш, помилуй нас! Когда же начинает разводить в поварне огонь, сотворь молитву и еже с ним приготовляют потребная к варению снедей и всякое дело да творят с благословением, принимая оное из уст старца или один другого, глаголя: благослови, Отче, и прилежат вниманию и молитве, и аки пред лицом Божиим со страхом да проходят послушание, еже бы пища была вкусная, уваренная, дабы братии были мирны и покорны, а паче слабые и немощные. и труждающиеся истинно и сами от Господа мир и покой вечный душевно получают и ревнующие о Господе, да внимают сему, ибо поварское послушание, по церковном, есть в монастыре первое и проходящие оное да внемлят, да некогда вместо награждения от Бога, за небрежение и нерадение вечно осудятся, ибо сказано в писании: проклят всяк творяй дело Божие с небрежением, и сего страшного гласа убоявшеся, проходящие послушание Бога ради, да внемлют страшному прещению и да приложат тщание имети разум о всем, и смирение и со вниманием молитву и послушание.

Даем обещание о сем Богу на пострижении, еже во всем отвержение себе имети, ибо и всеми потребными, якоже и орудиями к рукоделию, такожде и прочими нужными от обители снабдеваемся: и сего ради не должны никто из труждающихся Бога ради иметь что свое, но вся обща, якоже явствует от апостольских деяний, яко вся обща им быша. Аще же ктому общему св. отец уставу не последует, и повелению св. апостол, паче же Самого Христа, таковой да будет чужд от угождающих Христу, в отвержение себе, и за противление пострадати имать, яко же противляющиеся мнози и пострадаша... Всяк же да хранит себе во всем от злоупотребления (лист 28); о сем да будет тщание по всякому послушанию, еже бы во всем нужном упокоевати братии, и братии по совести нужное и приличное требовати.

«...Таковым (странникам и вообще Святогорским богомольцам) гостеприимец да отведет по приличию покой в гостинице; в кельях же в обители никто же из мирских да угощается, паче же женский пол, кто бы ни был, ибо женскому полу кроме церкви нет никуда входа в монастыре. Аще же будет нужда настоятельна кого из благодетелей по приличию угостить и упользовать, не возбраняется; всем же да будет угощение по возможности и приличию в гостинице, без хмельных напитков».

Дальнейшее изложение настоящей главы пропускаем, как подробное изложение или, правильнее сказать, инструкцию Святогорскому братству в его отношениях к приходящим и приезжающим в этот монастырь странникам и богомольцам. Пропускаем извлечения и из остальных статей и слов устава Святогорской пустыни, потому что в них определяются обязанности должностных лиц в монастыре и поэтому не имеют общего интереса.

В приведенных выше выдержках из устава Святогорской пустыни обозначились ежели не все богослужебные и обрядовые особенности, соблюдаемые в этой обители, то главнейшие из них. Перечислим теперь более подробно эти особенности, как равно о тех нарочитых Богослужениях, которые совершаются в Святогорской пустыни

Соборных акафистов совершается еженедельно четыре: а) по воскресениям Спасителю; б) по средам – Успению Божией Матери; в) по четвергам – св. Николаю и г) по субботам – Благовещению Пресвятой Богородицы.

В Святогорской пустыни, кроме обычных Богослужений и – в табельные дни, совершаются еще ежегодно, и при том с особенною торжественностью, Богослужения по местным исключительно причинам: 15-го января – в благодарность Богу за восстановление Святогорской обители, совершается празднование, положенное по чину в двунадесятые праздники с кациями и гробницами.

По окончании литургии совершается молебствие с коленопреклонением и многолетием Царствующему дому, Св. Синоду и епархиальному архиерею; 22 апреля, торжественное Богослужение и молебен совершаются в память вступления в этот монастырь, по его восстановлении, первого игумена, впоследствии архимандрита Арсения с братиею, перешедших сюда в 1844 г. из Глинской пустыни, Курской губернии; 14 и 15 августа, по завещанию бывшего архиепископа Иннокентия, открывавшего этот монастырь по восстановлении оного, совершаются следующие торжественные Богослужения: 14 августа в 7 часов утра, отправляется крестный ход, на лодках, по реке Северному Донцу, из самого монастыря в скит.

По совершении этого крестного хода, в скитской церкви читается акафист Успению Божией Матери, пред принесенным туда образом Успения; затем совершается Божественная литургия и крестный ход возвращается в монастырь тем же порядком. В 7 часов вечера совершается торжественная всенощная, как в монастыре, так и в скиту. В тот же самый день, в 3 часа пополудни, на кладбище, находящемся под скалою, совершается панихида за упокой отец и братий, прежде бывших в этой обители.

15-го августа, по окончании Божественной литургии, крестный ход подымается на скалу и там совершается молебствие за восстановление обители, с многолетиями.

Все пожертвования и вклады, сделанные в Святогорскую пустынь, можно разделить на предметные и денежные, на высочайше пожалованные обители и от частных лиц, коих Святогорская обитель насчитывает около 100 душ. Признательность велит сказать хотя нечто об этих пожертвованиях и вкладах.

Государь Император Александр Николаевич изволил пожертвовать в 1861 году в сребро-позлащенной оправе фарфоровую лампаду, с живописными изображениями свят. Николая, благ. кн. Александра Невского и св. равноапостольной Марии Магдалины, с сребро-позлащенными цепками, весом 9 фунт. и 48 зол. Этот царский дар находится у запрестольного образа св. Троицы в соборном храме.

Государыня Императрица Мария Александровна изволила пожертвовать в Святогорскую пустынь икону св. равноапостольной Марии Магдалины (академической работы), в серебряной раме, напрестольный крест и молитвенник.

Великая княгиня Мария Николаевна изволила пожертвовать своей работы пелену на аналогий, шитую по канве шелками и гарусами, с каймами малинового бархата, обложенного сребро-вызлащенным шнуром и бахромою.

Татьяна Борисовна Потемкина, известная благотворительница храмов Божиих в России, пожертвовала Святогорской обители 9 экземпляров св. Евангелия, 35 икон, 28 фелоней, 9 стихарей, 23 других различных принадлежностей, 3 потира и других священных сосудов.

Князь Андрей Борисович Голицын пожертвовал крест сребро-позлащенный, 84 пробы, весом в 5 фун. и 13 золотников.

Генеральша Марфа Аркадьевна Иловайская пожертвовала 1 св. Евангелие, 12 икон, 51 ризничную вещь, с изображением: Спасителя, Богоматери и некоторых святых, а равно 3 потира, дискосов, сребро-позлащенных с приборами и других вещей, относящихся к церковным сосудам, и колокол в 400 п.

Баронесса Копенгаузен пожертвовала: 1 св. Евангелие, 1 серебряную гробницу весом 2 фун. 86 зол., 2 подсвечника и 1 паникадило.

Варвара и София Ланские пожертвовали иконостас в Преображенскую церковь, облачения на престол и жертвенник, 3 воздуха, 1 люстру, 2 хоругви, 5 риз с епитрахилями.

Екатерина Васильевна Шабельская пожертвовала иконостас в св. Никольскую церковь на скале, 1 икону Спасителя, 1 архиерейскую митру, 5 риз и 3 стихаря.

Ульяна Андреевна Иловайская – две иконы.

О других пожертвованиях не считаю необходимым распространяться, так как длинный перечень собственных имен жертвователей и жертвовательниц не представляет для читателя особого интереса. Заметим только. что Святогорские жертвователи занимают все степени общественного и государственного положения, начиная с высочайших особ и оканчивая смиренными иноками. Прибавим к этому, что материальную ценность всех вещественных пожертвований в Святогорскую обитель трудно определить известною цифрою, так как ценность не всех предметов известна. Есть пожертвованные предметы, оцениваемые тысячами, сотнями, десятками и несколькими рублями. Господь, видящий сердца и утробы человеческие, воздаст каждому жертвователю по его усердию к благолепию св. обители Святогорской.

Говоря о денежных вкладах частных жертвователей в кредитные учреждения на вечные времена, в пользу Святогорской обители, без права передачи оных, ограничимся валовою цифрою. Таких вкладов св. обитель имеет 64,885 р. серебром.

Библиотека Святогорская не имеет пока отдельного помещения, а находится в монастырской ризнице. Есть предположение перенести ее в особое помещение и поручить заведывание оной отдельному лицу, в виде особого послушания.

В этой библиотеке всех книг считается 1600 экземпляров. Все они разнообразного содержания. Они разделяются на следующие отделы: а) Св. Писание и Богослужебные книги; б) творения св. отцов; в) поучения и беседы; г) догматические и духовно-нравственные; д) исторические и духовно-описательные; е) духовные журналы с 1821 г.; ж) Свод законов российской империи и другие законоположения; з) духовно-литературные; к) хозяйственные и строительные и, наконец, л) Св. Писание некоторые духовные книги.

Говоря о монастырском архиве, должно сперва заметить, что его можно подразделить на несколько частей. Первую часть составляют драгоценные памятники Монаршего внимания, а также бывшего московского митрополита Филарета к Святогорской обители и др. лиц, вторую – древнейший монастырский Синодик и прочие монастырские акты и третью – литературные рукописные труды как некоторых святогорских иноков, так и посторонних лиц.

К первой части относятся: 1) письмо секретаря Государыни Императрицы Марии Александровны от 28 ноября 1861 г. за № 2177, из С.-Петербурга, на имя Т. Б. Потёмкиной, с препровождением для Святогорской обители молитвослова, 2) его же другое письмо на имя настоятеля Святогорской обители, архимандрита о. Германа, от 8 декабря 1862 г., за № 2542, из Москвы, с препровождением от имени Государыни Императрицы настоятелю и братии 40 фунтов чаю; 3) его же к Т. Б. Потемкиной, из С.-Петербурга, от 12 мая 1868 года за № 841, с препровождением для Святогорской обители напрестольного креста ко дню освящения нового соборного монастырского храма; 4) его же, из С.-Петербурга, от 8 июля 1868 г. за № 1163, на имя настоятеля обители, архимандрита о. Германа, с препровождением 20 фун. чаю для братии; 5) приснопамятного московского митрополита Филарета, из Москвы, октября 1846 г., на имя бывшего настоятеля Святогорской обители архимандрита Арсения с братиею, с благословением, благожеланиями, по случаю возобновления древних Святогорских храмов; его же, к нему же оттуда же, от 12 декабря 1851 г., об отношениях между настоятелем и братиею в общежительных монастырях.

Среди актов Святогорской обители должно считать тамошний Синодик, почти весь писанный полууставом, со многими красными начальными буквами и словами и с различными священными изображениями, искусно сделанными пером. Первый лист этого Синодика имеет следующую замечательную виньетку: вверху, в форм треугольника, изображен «Ветхий деньми». Искусство переписчика, или написателя этого Синодика приводит к удивлению каждого рассматривающего изображения «Ветхого деньми» – и способом исполнения рисунка, и в виду того, что этот последний сделан обыкновенным гусиным пером и простыми чернилами. В лике «Ветхий деньми» собственно три лика Пресвятой Троицы, искусно расположенные в одной главе. В среднем отделении виньетки изображены: Царь Давид, Иезекия, Манасия и Иосия в венцах. Уже не патроны ли это бывших здесь настоятелей, или особенно чтившихся подвижников? В средине нижней части этой виньетки находится изображение Успения Пресвятой Богородицы со Спасителем и Ангелами по сторонам. Между изображениями царей на виньетке помещена нижеследующая надпись: «Синодик или поминовение всякого чина от века преставльшихся отец и братий родители и сродник. Списася в монастыре Святогорской. Тщанием О. Г. В. В. в. року 1710 месяца июля 29 дня». На других листах этого Синодика тоже пером и простыми чернилами изображены: Крещение Господне, Распятие на восьмиконечном кресте с предстоящими. Воскресение, Знамение Божией Матери и какого-то архиерея без митры, с омофором, держащего восьмиконечный крест, архиерейская митра помещена тут же на столике.

Кром всех этих изображений, в Синодике много рисунков, изображающих разные овальные фигуры с ангелами, держащими архимандритские митры, жезлы и посохи, и все это украшено изображениями листьев, цветов и раковин.

Посреди каждой овальной фигуры имеется, так называемый по старинному, упис, напр., род преосвященного Мисаила, архимандритов и. т. под.

Этот Синодик снабжен нравоучительным предисловием и весьма богатыми заметками, относящимися к истории этого монастыря.

Кроме Синодика в Святогорском архиве хранятся нижеследующие важные документы обители: а) Указ Св. Синода 1844 года, с обозначением оснований, на коих восстановлена Святогорская пустынь; б) Акт о самом открытии возобновленной Святогорской обители 15 августа; в) Устав Святогорской пустыни одобренный к печати С.-Петербургским комитетом духовной цензуры 25 мая 1861 г. за № 427; г) Запись с пожертвованиями Болярина Петра Матвеевича Апраксина 1714 г. и последующие по времени документы на монастырские угодья, а равно синодальные и консисторские указы и епархиальные распоряжения.

Отрадно упомянуть, что между Святогорскими иноками всегда имеются благочестивые труженики-писатели, а также составители духовных сборников из творений св. отцов. В Святогорском, наприм., архиве есть путевые записки бывшего настоятеля этой обители, архимандрита Арсения, по св. местам Российским и заграницею, на дальнем востоке; есть некоторые монографии о Святогорском же монастыре; есть стихотворения усопшего Святогорского затворника, иеромонаха Иоанна; есть прекрасный сборник из отеческих писаний, названный составителем «Крины сельные» и др.

Близ св. врат монастыря устроена иконно-книжная лавка, где можно всегда найти служебные книги, молитвенники, Библии на русском и славянском языке, творения Святых Отцов, Четьи-Минеи на русском и славянском языке, разные мелкие брошюры, листки, планы монастыря, картины духовного содержания, хоругви, кресты напрестольные, Евангелия настольные, лампады, кадила, воздухи и разные другие церковные принадлежности. Иконно-книжная торговля, удовлетворяя потребности церквей и народа, имеет великое значение для всего края.

На правой стороне Северного Донца, на две версты от самой обители, вверх по течению его, в уединенной местности, находится скит Святогорского монастыря, называемый святым местом. Этот скит окружен с трех сторож скалистыми горами, увенчанными густым лесом, и только со стороны р. Донца вход в него освобожден. Здесь с древних пор был скит и в последующее время хотели даже перенести сюда монастырь. Здесь были уже в древности церковь и кельи, следы коих можно видеть и в настоящее время. И по горе со стороны монастыря можно пробраться к скиту, но это не так удобно; у пристани же со стороны Донца удобнее. Здесь по длинной тропе крутого берега путник входит в св. ворота скита, влево от которых находится часовня, где богомольцы записывают на поминовение о здравии и за упокой своих присных. На каменной ограде скита есть башенка для сторожей. Св. врата. увенчанные крестом, украшены священными изображениями: Покрова Божией Матери, Знамения Пресвятой Богородицы, Св. Предтечи и Крестителя Иоанна, Св. Прор. Илии, Павла Фивейского, Преп. Онуфрия, Марка Фраческого, Петра Афонского, Преп. Марии Египетской, Преп. Антония Великого, Макария Египетского, Евфимия Великого, Пахомия и Илариона Великих.

Площадь, занимаемая св. местом, имеет длины более версты и ширины около 120 сажен. Эта площадь представляет густой лес и высота его деревьев равняется вершине окружающих св. место гор. Тут видимы следы бывшей некогда батареи... В 1860 году два рясофорные монаха ископали здесь пещеры.

Каменная церковь здесь, во имя Преп. Арсения пустынножителя, устроена по благословению бывшего харьковского архиепископа Филарета, иждивением г.г. Потемкиных; освящена в 1859 г. архиепископом, впоследствии московским митрополитом Макарием.

Между церковными принадлежностями этого храма замечателен мраморный белого цвета ковчег, в виде саркофага, найденный в развалинах одного храма в Анатолии, близ Тарса, где родился св. Апост. Павел. На этом ковчег уцелела греческая надпись, которая в русском переводе значит: «Мощи Преподобного отца нашего Арсения Великого». Эту замечательную редкость, имеющую особенное соотношение к Скитскому храму, посвященному также во имя того же Преп. Арсения, пожертвовал сюда наш незабвенный, благочестивый и ученый путешественник по св. местам, покойный А. Н. Муравьев.

Здесь при церкви устроены братские кельи со всеми принадлежностями для монашеского общежития.

Скитский устав общ с монастырским, но в распределении Богослужений его есть некоторая разница: так Божественная литургия совершается здесь не ежедневно, но только по субботам, воскресеньям и в полиелейные праздники. В другие же дни отправляется там только обедница; но пред началом ее читается ежедневно акафист в тавом порядке: по понедельникам Благовещению Пресвятой Богородицы, по вторникам Покрову Пресвятой Богородицы, по средам Успению Пресвятой Богородицы, по четвергам Св. Николаю, по пятницам Страстям Христовым и по субботам тоже Благовещению, но уже с ирмосами, кондаком и пр. Всенощные бдения совершаются только в двунадесятые праздники, в начале первого часа пополуночи; по будням же с вечера вечерня, по утрам заутреня. Литургия же совершается в восемь часов утра.

Исключая праздничных и воскресных дней, в течении всего года поочередно, скитскою братиею, читается псалтырь о здравии и за упокой. Такое непрестанное чтение псалтыри каждым скитским братом, по два часа, называется по местному неусыпаемою псалтырью. Поминовение живых и усопших при этом чтении расположено таким образом: по первой «славе» поминается Царская Фамилия, Св. Синод, епархиальный архиерей, настоятель с братиею и благодетели скита и обители. После двух последних «слав» поминаются усопшие: князья, цари и царицы, все Российские патриархи, епархиальные архиереи, настоятели, братия, созидатели и благодетели св. обители и скита, воины, за веру, Царя и отечество живот свой на брани положившие, и все православные христиане.

Вход в скит разрешается всем мирянам только в следующие дни: на 3-й день праздника Рождества Христова, в пятницу светлой седмицы, 8 мая, т. е. в храмовой праздник и 14 августа во время крестного хода. В остальные же дни года вход туда мирянам дозволяется по особому распоряжению или благословению настоятеля обители.

Для скита устроена особая библиотека. Она заключает 470 экземпляров книг. В каталоге этой библиотеки значится: круг Богослужебных книг, четьи-минеи, прологи, акафисты, творения св. отцов, духовные журналы и другие книги догматического, нравственного и вообще духовного содержания.

На юг от самой обители находится больничный скит, называемый хутором. Он занимает огромную площадь на скате горы, огражденной с востока лесом. Есть предание, что первоначальное заселение его иноками относится к глубокой древности, и что нынешние постройки его уже позднейшие. В самом удобном месте, на взгорье, устроен здесь каменный двухэтажный дом, где помещаются: церковь, больничные палаты и аптека. Другие здешние постройки воздвигнуты усердием Т. Б. Потемкиной.

Больничная церковь в честь Ахтырского чудотворного образа Божией Матери освящена в 1865 г., в сам день празднования этого образа, т. е. 2 июля. Поводом к освящению больничной церкви во имя Ахтырской Божией Матери было то обстоятельство, что, ко времени устроения и освящения этой церкви, от сего же образа, находившегося прежде над дверьми при входе в Покровскую церковь, совершилось несколько чудес милосердия и заступничества Царицы небесной очевидно. Образ снят и перенесен крестным ходом в больничную церковь, где помещен он в иконостасе. Этот образ источает обильные милости прибегающим к нему.

Здесь же в церкви замечателен образ св. в.-м. Варвары, с частицами ее св. мощей.

На больничной паперти, у алтарной стены, недалеко от жертвенника, погребен всечестной иеросхимонах и затворник этой пустыни Иоанн. Чугунный крест с распятием, укрепленный на тумбочке, поставлен на этой могиле. По сторонам означенной тумбочки имеются следующие надписи: на лицевой стороне: «Многомилостиве Господи! Приими душу раба твоего иеросхимонаха и в недрах Авраама упокой!» На правой стороне тумбочки написано: «Вступил в затвор 1850 года, с благословения 1-го настоятеля, архимандрита Арсения, подвизался в затвор в келлии Святогорской скалы, близ церкви Предтечи Иоанна семнадцать лет». На левой стороне тумбочки имеется следующая надпись: «По благословению 2-го настоятеля, архимандрита Германа, переменил место затвора, прешедши за 8 дней до блаженной кончины в уединенную келлию при сей больнице, где и скончался». Со дня кончины этого затворника, ежедневно, в 3 часа пополудни, над его могилою, бывает по нем панихида, а в праздничные дни толпы народа просят служить панихиды по нем. Так воистину сбылось предсказание усопшего, заживо сказанное им одному Святогорскому иноку, Мартирию: «Брат Мартирий! по смерти на моей могиле будет что-нибудь особенное!»..

Богослужение в больничной церкви совершается ежедневно и во время литургии читается поучение. Монашествующая братия, живущая, говеет ежемесячно, и каждую субботу есть приступавшие к Божественной чаше. Усопших в больниц поминают 40 дней сряду и затем имена их вписывают в Синодик для вечного поминовения.

В больничных палатах больным монахам и мирянам оказывается врачевство не только медицинское, но и духовное: потребными молитвословиями и св. Тайнами. Внимание к больным здесь поистине братское: многие больные удостаиваются приобщения св. Христовых Тайн даже пред самою своею смертию.

При больнице есть аптека и находятся два фельдшера. Здесь врачуются не только монашествующие, но и миряне. Многие рабочие, следуя из внутренних губерний на заработки и заболев на пути, спешат в Святогорскую больницу, где покоят и лечат их.

В минувшую Славянскую войну Святогорская обитель отозвалась на нужды больных и раненых воинов, устроив для них близ больничного скита, на прекрасной местной поляне, бараки, где и окружала больных попечениями и уходом.

Для помещения братии и рабочих и для других хозяйственных надобностей здесь есть деревянные дома. В больничной трапезе питаются не одни монахи, но и богомольцы. Весь больничный скит, или хутор обнесен каменною оградою на протяжении 524 сажен.

В 8 верстах от Святогорской Успенской пустыни. при большой почтовой дороге от г. Изюма на г. Славянск и Ростов, находится деревня Голая Долина, с почтовою станциею, где есть и почтовое отделение. В этой Голой Долине находится монастырская часовня и небольшой каменный дом. Одна половина этого дома служит помещением для училища, открытого в 1867 г. и где обучается до 100 крестьянских детей, другая половина этого дома – келлии учителя и братии. Кроме этих построек, в Голой Долин имеются и некоторые хозяйственные службы и колодезь с прекрасною водою.

Хутор Горожовка находится на расстоянии 50-ти верст от монастыря. Он стал принадлежать святым горам с 1879 года; при нем имеется пахатной земли 238 десятин, лугов и хвойного леса 212 десятин, на Донце имеется мельница, о шести поставах; на хуторе устроена церковь в 1881 году во имя Неопалимой Купины Б. Матери; в настоящее время при ней находится Святогорского братства около 30-ти человек. Хутор этот или, как его иначе называют, сельцо Горожовка до 1879 года был собственностью небогатой помещицы Марфы Матвеевны Правитской; но в ознатенном году ей угодно было принести в дар все свое состояние, движимое и недвижимое, на поминовение своей души и своих родственников, Святогорской обители. За такой ее усердный дар обители, братия последней молит Милостивого Бога даровать душе ее вечное спасение и царство небесное.

Святогорская пустынь имеет нижеследующие угодия: 1) кирпичный завод близ больничного скита, или хутора, с тремя печами, четырьмя сараями, семью качалками и восемнадцатью точками; 2) одну ветряную мельницу о четырех поставах, близ того же хутора, и при ней дом для братии; 3) водяную мельницу на р. Северном Донце, при сел. Маяки, в 8 верстах от самой пустыни, на одиннадцати камнях. При ней сукновальня и круподерня. Кроме необходимых хозяйственных зданий, здесь устроены: хороший деревянный дом и небольшая каменная церковь в честь Знамения Божией Матери; при церкви же – трапеза братская; 4) одну пасеку; здесь имеется: около 600 ульев с пчелами, службы и дом для братии; 5) четыре сада: первый – разведен на кладбище близ хутора: он занимает семь десятин; второй – у настоятельских келлий; третий близ св. скита и четвертый – с виноградником разведен у больничного скита; 6) одиннадцать колодезей; 7) около полутораста голов скота; 8) монастырское подворье в г. Славянске, с домом; 9) восемьсот двадцать одну десятину земли и около 600 десятин леса.

В заключение настоящего труда уместно указать на современные отношения Святогорской пустыни к миру и мира к этой обители.

Искание святыни Божией, искание доброго примера и назидания, искание духовного утешения, желание уединенной молитвы, говения и общения с Богом в св. Таинствах Церкви, – вот что всегда приводило и приводит сюда десятки и сотни тысяч богомольцев. Таинства св. Церкви нашей везде одинаковы; но домашняя обстановка со всеми ее дрязгами часто отвлекает от Богомыслия и сосредоточенности, чего в пустыни нет. И вот народ идет и едет в Св. Горы, в эту духовную врачебницу, как некогда в купель Силоамскую. И днем и ночью св. обитель принимает своих гостей, – и кто на Руси же знает Св. Гор? Кроме больницы, школ для крестьянских детей, скольких мирян в год она кормит и поит и,.. даже – не отказывает в одежде. В минувшую войну с турками св. обитель многим больным и раненым воинам дала приют и уход в нарочитых своих бараках. Наконец, Святогорская обитель, состоя почти вся из простонародья, ежегодно отпускает белому духовенству харьковской епархии из своих сумм, собираемых тоже от народа, на учебные заведения.

Итак, не будем же удивляться тем симпатиям, которыми пользуется Святогорская Успенская общежительная пустынь и среди простых, и среди образованных русских людей, – потому что любовь поистине приобретается любовью...