Русский монастырь св. великомученика и целителя Пантелеимона на святой Афонской горе

Основание, или появление русской обители на св. горе Афонской теряется в глубокой древности. Мы не имеем точных и положительных сведений о первом ее основании, но делать об этом предположения, не назначая определенно года, можем. По крайней мере, не обинуясь можем сказать, что стремление русских людей на Афон было в России современно просвещению ее христианскою верою. Ибо фактически известно, что отец русских иноков, св. Антоний, до водворения своего в Киеве, двукратно был на Афоне. Путешествие преподобного Антония на Афон, конечно, не могло не возбудить в русских подражания, и, разумеется, не осталось оно бесследным. Припомним, что Афон в это самое время наполнялся славою подвигов св. Афанасия, привлекавшего к себе почитателей, можно сказать, чуть не со всех концов вселенной. Само собою разумеется, что первые просветители русских греки, передавая им правила христианской веры, не могли при этом не сообщать им и о святых местах, где совершилось спасение рода человеческого. Рассказы эти, конечно, не могли не возбудить ревнителей путешествий по св. местам, что мы действительно и видим на преп. Антонии печерском. Как в таком нашем мнении ничего нет несовместного с истиною, так не будет ничего невероятного и в предположении об участии в устроении особого для русских виталища на Афоне супруги равноапостольного Владимира «Анны Грекини». Она могла или испросить у своих братьев, византийских императоров, для русских пришельцев на св. гору один из тогдашних многочисленных Афонских монидрионов¹, или убедить русских князей устроить там особое обиталище для русских. Но, так или иначе, было дело, только теперь положительно известно, что русские в XI веке на Афоне уже были, и имели свой особый, с правами самостоятельности, монастырек, который слыл под именем: «Богородицы Ксилургу» (древоделя), с придаточным названием: «Руссов», и был с храмом во имя Успения Богоматери, – обстоятельство, которое нельзя пройти молчанием, потому что оно роднить первую русскую на Афоне обитель с славным монастырем Киевопечерским. Как бы невольно при сем случае обращает на себя внимание следующий факт. Препод. Феодосий печерский еще во дни детства своего видит поклонников, проходивших чрез Курск. Отсюда ясно видно, что поклонничество развилось у нас на Руси очень рано. В русских летописях упоминается, что в Иерусалиме еще до половины XII в. существовал русский монастырь Пресв. Богородицы, который носил это имя, разумеется, потому, что служил пристанищем для русских пилигримов². Все это ведет нас к тому неоспо риваемому убеждению, что русские со времени принятия ими христианской веры не только устремились на места проявления ее в мире с поклонническою целию, но начали избирать и постоянное пребывание на Востоке.

Рисунок 2. Богородичный скит Ксилургу

В актах³ первого русского Афонского монастырька (1030, 1034, 1048 и 1071 гг.), хотя и нет прямого указания на образ жизни наших пустынных предков – соотчичей; но судя по описи имущества этой обители, составленной в 1143 году, можно прямо заключить, что русские иноки начали жизнь свою на Афоне по киновийским правилам (по общежительному уставу): ибо одно уже исчисление и сгруппирование хозяйственных вещей и запасов, значащихся в этой описи, приводит нас к такому заключению. Киновийский образ жизни перешел с русскими и в обитель св. Пантелеймона. Здесь этот образ жизни, судя по содержанию актов, можно прямо говорить, продолжался во все периоды существования сей обители до поступления оной в исключительное владение греков, т. е. до 1735 года.

В монастыре Ксилургу русские иноки жили до 1169 года. Но, как видно, тогда число их значительно увеличилось, и они уже не вмещались в тесных пределах сей обители. В следствие чего они вынуждены были обратиться к проту св. горы и всему освященному собору ее, через своего игумена Лаврентия, с просьбою дать им одну из больших Афонских обителей «ради ея устроения и своей пользы». «По долгом рассмотрении и общем рассуждении», освященный собор св. горы решил, отдать руссам обитель во имя святого великомученика Пантелеймона, называвшуюся тогда обителью Фессалоникийца.

Приводим здесь замечательный во всех отношениях акт, которым освященный собор св. Афонской горы укрепил навсегда за русским братством эту древнюю обитель, по словам того же акта, «имевшую некогда первенство между второстепенными монастырями св. горы, как но обширности, так и по блеску». С получением этого акта, русское Афонское братство, владевшее доселе лишь небольшим монастырьком (монидрионом), теперь сделавшись, с согласия всего освященного собора св. горы, полно- властным обладателем «древней и первенствующей между второстепенными Афонскими монастырями» обители, тем самым получило навсегда права гражданства «в великой пустыни св. Афона».

«Людей тщательнейших» – так начинается акт – «в делах житейских и ведущих жизнь похвальную, все привыкли почитать, удостоивать милостей и поставлять в управление делами и всякого рода имуществом. Тех же, кто оказывает тщание в делах духовных, споспешествует созиданию богоугодных домов и устроению монашеских заведений, – какою благодарностию не следует поддерживать и поощрять? Ибо если того, кто обладает большими деньгами и не занимается ими, называют как бы вовсе неживущим; то явно, что людей, бодрствующих и над малым и подвизающихся, следует удостоивать не только множеством похвал, но и милостями. Так и Господь сказал в евангелиях: рабе благий и верный! о мале был ecu верен, над многими тя поставлю. А также и то, что всякому имущему – на созидание и возделывание дано будет и преизбудет, у неимущаго же, и еже мнится имея – на погибель, совершенное разрушение и запустение – взято будет от него. Сим евангельским речениям последуя, и мы спешим сделать соответственное словам дело».

«В 15-й день августа месяца, на обычном празднестве Всепреславной и Всенепорочной, Чистой Приснодевы Богородицы и Богоматери, в собрании всего духовного сословия и прочаго старейшинства в судилище⁴, вошел к нам честнейший монах, господин Лаврентий, кафигумен обители Древоделя (Ксилургу) или Руссов и, сделав обычный поклон, нросжл дать ежу одну из находящихся на св. горе обителей, ради ея устроения и пользы. Мы же прошение его взявши и приявши, заботою и целию себе поставили решить, которую бы из обителей дать ему. По долгом же рассмотрении и сообща рассуждении, нашли все пригодною для отдачи требующему обитель Фессалоникийца. Ибо если и была она в старину многолюдна и имела первенство между второстепенными как по обширности, так и по блеску, но ныне кажется не видною, a всеми признается и почитается совсем несуществующею от малочисленности монахов, от недостатка продовольствия и от распадения ее стен и жилищ. Да и то, что еще в ней кажется стоящим, предвещает совершенное падение и исчезновение. Поскольку же в таком положении мы нашли ее, хорошо и богоугодно присудили отдать ее сказанному честнейшему монаху господину Лаврентию, кафигумену обители Руссов и его монахам, с тем, чтобы она восстановлена была ими, обстроена на подобие крепости, возблестела и украсилась, и населилась немалым числом людей, работающих Богу и молящихся о державнейшем святом царе нашем, скажу просто, – чтобы стала опять, как была сначала, и – лучше того».

«Посему-то, с общаго согласия всего сословия и всего старейшинства, сегодня мы даем, передаем и отдаем означенную обитель Фессалоникийца честнейшему монаху господину Лаврентию и его монахам с принадлежащими ей на Кареях келлиями и всем ея объемом и обдержанием и со всеми ея правами и преимуществами, полями и прочими движимостями и недвижимостями, чтобы они имели ее и распоряжались ею во все последующия непрерывныя времена самоправно и властно; сделали ее истинным монастырем, и поступали с нею так, как законы и божественный и священныя правила заповедывают поступать людям, управляющим делами».

Итак, будь ты, монах господин Лаврентий, духовный брат (к тебе теперь обращается слово мое), от нынешнего дня владыка и господин обители Фессалоникийца, и делай с нею, что захочешь, никем невозмущаемый и небеспокоимый, и ни малейше нетревожимый. Ни мы сами, ни будущие после нас проты, икономы, игумены и проч. под каким бы то ни было благовидным предлогом не могут ни самую обитель отнять у тебя или у следующего за тобою, ни потребовать что-нибудь от обители из ея движимостей и недвижимостей, ни от принадлежащих обители полей отделить что-либо по частям или целиком, ни для присвоения себе самим (отделяемаго), ни для передачи онаго другому лицу. Покусившийся сделать что-нибудь подобное или нарушить наше общее распоряжение, не только да не выслушивается в том, что говорить будет, но да считается повинным клятвам святых богоносных отцов, и часть его и жребий его да будет с предателем Иудой и с вопиявшими: возьми, возьми, распни Сына Божия».

«Поскольку же и об обители, принадлежавшей до сего дня игуменству вашему, которую обыкли называть: Древоделя, и которую мы хотели взять у вас, и отдать другому в игуменство, вы отнеслись к нам с мольбою, говоря: «невозможно отнять ее у нас и дать другому ради того, что в ней мы постриглись, и много потрудились и издержались над ея охранением и устроением, и что в ней скончались родители и сродники наши, которые содержали нас и давали нам средства жить, и что ради ея мы дарим те 30 иперпиров, которые должна нам Средина⁵, отказываясь от права требовать оныя»; по сей-то причине и мы, снизошедши и рассудивши, что не благовидно было бы, с таким трудом устроенную ими, обитель отнять у них и дать другому, чтобы не нанесть им подобным отнятием великой опасности и убытка, так что они-то сами изубыточатся, да и сказанная обитель Древоделя потерпит изменение и разрушение, восхотели, чтобы они же владели и ею, распоряжаясь самоправно и властно, со всеми ея правами и преимуществами. Однако же владеть и распоряжаться ею не как полем, но как приписным монастырем, каковым и быть ей и именоваться и монахов иметь и иконома».

«Будь же и ее господином и владыкой, монах господин Лаврентий, и поступай и с нею, как захочешь, никем нетревожимый и небеспокоимый. Тот же, кто сомневаясь в чем-нибудь, захотел бы причинить беспокойство или убыток или хищение, да будет повинен вышеписанным клятвам и отлучен от святыя и единосущныя Троицы».

«Почему и дана сия запись наша, заверенная нашим подписом, писанная жe рукою смиреннаго монаха Иоанна экклисиарха обители Ватопедской, в августе месяце 2-го индиктиона, 6677 года (1169)».⁶

Смиренный монах Иоанн, прот святой горы.

Смиренный иеромонах Феодосий, кафигумен великой Лавры святого Афанасия подписал.

По-грузински: Я отец архимандрита Иверского монастыря Михаил (в одном списке имя хорошо не читается за повреждением пергамина).

Ватопедской обители предстоятель, смиренный монах Игнатий подписал.

Я – (имя поставлено монограммою) пресвитер и монах и игумен святой Март, Амалфийекого общежития подписался (по-латински).

Смиренный монах Иларион и кафигумен обители Дохиара и иконом горы.

Смиренный монах Митрофан и предстоятель обители Каракала подписал.

Смиренный монах Варнава и кафигумен обители Кcuропотама подписал.

Дорофеевой обители кафигумен, смиренный монах Иоанн и я также подписал.

Смиренный Мелетий иеромонах и кафигумен обители господин Афанасия подписал.

Смиренный монах Никита и кафигумен обители Ксирокастра подписал.

Афанасий монах и игумен обители Скорпиона подписал.

Смиренный иеромонах Гавриил и кафигумен обители Филофея.

Герасим монах и кафигумен честной обители Хеландара сделал честный крест †.

Смиренный монах Варфоломей и игумен обители Варнавич.

Феодосий монах и игумен обители святого Филиппа. Каллиник монах и игумен обители Цимисхия подписал.

Симон монах и игумен обители Плана, сделал св. крест †.

Смиренный монах Герасим и кафигумен обители Ионы и я также подписал.

Исаия иеромонах и кафигумен обители Кутулмуси подписал.

Григорий монах и игумен обители Каспака сделал св. крест †.

Феофил иеромонах и игумен обители св. Великомуч. Димитрия подписал.

Семеонъ инъкъ и игꙋменъ заграфо написалъ:

Иаков монах и игумен обители Трахала сделал честный крест †.

Феодосий монах и игумен обители Симом сделал честный крест †.

Мелетий иеромонах и кафигумен обители св. пророка Илии подписал.

Иосиф монах и: кафигумен обители Иваничь также подписал.

Смиренный Мелетий иеромонах и кафигумен обители господин Афанасия подписал⁷.

На обороте акта:

Настоящая сдаточная запись, принесенная нам честнейшим кафигуменом Руссов, обители Фессалоникийца, подписанная бывшим предо мною протом и честнейшими кафигуменами, подписана и мною в совершенную безопасность. В июне месяце, индиктиона 10. Смиренный монах Дорофей и прот святой горы.

Настоящая сдаточная запись, принесенная нам честнейшим кафигуменом Руссов, обители Фессалоникийца, подписанная бывшим предо мною протом и честнейшими кафигуменами, подписана и мною в совершенную безопасность. В сентябре месяце, индиктиона 1. Смиренный монах Митрофан и прот св. горы.

Настоящая запись, принесенная мне честнейшими монахами обители Рос, так как много просили они меня, по требованию их, вот подписана и мною, следовавшим примеру бывших до меня преподобнейших отцов и протов. Месяца марта, индиктиона 6. Смиренный иеромонах Мартиниан и прот св. горы подписал.

Настоящая запись честнейшими монахами Рос предъявлена мне. И послушавши их просьб, и честнейшим моим отцам и протам нашедши подобным образом, подписана и мною. Месяца августа, индиктиона 12. Смиренный монах Герасим и прот святой горы.

Настоящий акт непререкаемо, до осязательной очевидности, выказывает и давность и место первоначальная поселения русских на Афоне. Очевидным становится, что первое самостоятельное поселение русских на Афоне было не где-нибудь инде, а именно в обители, слывшей под именем Богородицы Ксилургу. В настоящем акте говорится ясно, что Ксилургийцы руссы, получая во владение новую, обширнейшую обитель, требовали оставить за собою еe и свою прежнюю, именно на основании давности владения ими оною, ибо «в ней скончались родители их и сродники». С 1169 года обитель Богородицы Ксилургу сходит с исторического поля зрения. С этой поры не видно уже и актов с именем таковой обители. Оттоле и до ныне она состоит скитом в области русского св. великомуч. Пантелеймона монастыря. Скит этот, населенный болгарами, ныне простодушно, но умилительно называется всеми просто: «Богородица» без всякого к сему термину иного прибавления, и отстоит от нынешнего Русика на 3 часа ходу. О принадлежности этой обители к русскому св. великомуч. Пантелеймона монастырю, с тем же притом названием: «Богородица», и о нахождении оной на нынешнем же именно месте торжественно было засвидетельствовано пред русским правительством старцами Афонскими в 7069 (1561) году. В это время в обители сей было 4 церкви. Ныне здесь их только две: собор Успения Пресв. Богородицы, который был и в 1561 г. и параклис св. Иоанна Рыльского, – этой церкви не было там в сем году. Сведения о всем этом находятся в сохраняющейся в Московской синодальной библиотеке рукописи под № 272.

Когда же основана обитель св. Пантелеймона – неизвестно; по крайней мере, из сохраняющихся у нас актов видно ясно, что обитель сия существовала уже в 1057 г. и была значительных размеров, потому что в настоящем акте говорится о ней, что она «встарину была многолюдна и имела первенство между второстепенными как по обширности, так и по блеску», и заметить нужно, что это говорится тогда, когда на Афоне существовали уже Лавра св. Афанасия, Ватопед, Ивер и проч.: было с чем сделать сравнение. Неизвестным остается также и ктитор обители св. Пантелеймона. Последующие насельники оной Руссы, усвояя царям русским монастырь свой, иногда говорили на прим. Василию Иоанновичу, что «святый монастырь и святая церковь от прежних времен созданы от твоих прадедов и дедов»; иногда же, на прим. Иоанну Васильевичу: «купили твои прадеды от греков многою казною» (см. «Сношения России с Востоком по делам церковн.»). Конечно, тогдашние старцы русиковские, говоря так русским царям, имели в виду сказать им вообще об изначальном способе и случае водворения русских на Афоне, а не собственно о первоначальном создании русскими князьями обитаемого тогда ими Русика. Или может быть, говоря о созидании ими на Афоне для русских обители, имели мысль и о воссоздании, о возобновлении обители св. Пантелеймона. Потому что из настоящего акта мы видели, что обитель сия передана была русским инокам в полуразрушенном состоянии. Без посторонней благодетельной помощи, конечно поправить ее они не могли. Кто же в этом им помог? Разумеется, русские же свои соотчичи. Без посторонней помощи русские иноки в Русике не только отстраивать свою обитель не могли, но даже и существовать в отстроенной не были в состоянии. Итак русские властители как имели попечение о первой на Афоне для русских обители (Ксилургу), так они же на первых порах помогли и второй св. Пантелеймона. Из самого же названия сего монастыря можно безошибочно видеть в первоначальном ктиторе оного некоего Фессалоникийца. Но кто же такой был этот добрый и благочестивый Фессалоникиец? Вопрос этот, кажется, всегда останется вопросом неразрешенным. Со времени передачи русским монастыря неизвестного монахолюбца солунца, соединявшийся с ним прежде эпитет: «Фессалоникийца» мало-по-малу отделился от него. И обитель эта стала называться только: «монастырь св. великомученика Пантелеймона Россов» без всякого другого придаточного термина, под каковым названием слывет и нынешний монастырь, хотя и основанный на другом уже месте.

Рассказ о сем можно, кажется, продолжить еще одним предположением. Почему святогорцами отдан руссам именно монастырь «Фессалоникийца», а не другой какой-нибудь? Из акта сего мы видим, что он отдан святогорцами «по долгом рассмотрении и сообща рассуждении. Очень могло статься, что монастырь этот первоначально населен был солунскими славянами, которых, может быть, оставалось в нем и в это время еще несколько человек. И вот святогорцы, рассмотрев такое событие, и рассудили передать славянский монастырь славянам же руссам.

Утверждение русской иноческой общины на св. Афонской горе по всей вероятности оказало немаловажное влияние на ход русского просвещения: здесь, как замечает Шафарик, произошел первый книжный обмен между славянами южными и северными; отсюда-то памятники болгарской церковной письменности впервые проникли в Россию в то время, когда она всего более нуждалась в этом, то есть, когда в ней не было еще гражданского и церковного центра, ибо именно с утверждением русской общины на Афоне совпадает начало удельного периода нашей истории, когда после тридцати-пятилетнего царствования Ярослава († 1054), держава св. Владимира раздробилась на множество самостоятельных княжеств, одно другому неприязненных. Во весь этот период (1054–1238) однако не прерывалось частное общение русской земли с св. Афонскою горою, и русские паломники, подобные игумену Даниилу, не смотря на все препятствия и опасности пути, проникая в св. места Палестины и Афона, выносили оттуда и устные сказания о св. подвижниках и их подвигах, и письменные копии с славянских переводов творений св. отцов греческой православной Церкви, поддерживая тем духовную связь своей родины с восточными Церквами и их духовным просвещением.

В отношении жизненного продовольствия русские как во все время пребывания в обители Ксилургу, так и в первые годы в монастыре св. Пантелеймона, можно почти безошибочно думать, как уже и говорили мы выше, пользовались особенною, исключительною внимательностию отдаленной своей родины. Ибо в числе хранящихся в монастыре актов XI и ХП вв. не видно вовсе никаких документов с заявлением русской обители о такового рода милостях ни от Византийских, ни других стран повелителей: все акты тех времен касаются местных и домашних дел и обстоятельства Но с наступлением бедственного для России ига монгольского, и, кажется, еще несколько ранее, как видно из нижеследующего рассказа о св. Савве, вероятно по причине междоусобий и смут между князьями, пособия родственной России стали прекращаться, и русская Афонская община поневоле должна была искать себе ближайшей опоры у своих единоверцев и единоплеменников – южных славян. В следствие сего в Русике к русскому элементу стал примешиваться и южно-славянский.

В конце XII века, в русском монастыре св. Пантелеимона, как соплеменном, принял ангельский иноческий образ царевич сербский Растко, впоследствии знаменитый архиепископ сербский, св. Савва. У жизнеописателя св. Саввы, хилендарского игумена Доментиана, есть рассказ, составляющей как бы красноречивую страницу из внутренней жизни русской обители того времени: «И вот, как бы Богом подвигнутые, прибыли несколько иноков со св. горы Афона к великому жупану Немани, принять от него необходимое в их бедности вспоможение».... В числе их был один и от русского монастыря «русим родом». Божественный юноша Растко особенно полюбил простодушного русина и «приняв его скрытно от всех, расспрашивал с любопытством о св. горе».... Пленившись же его сердечным сказанием, решился оставить царский дом, родителей и вся красная мира сего, и уговорил инока показать ему путь до св. горы. Благополучно совершили они этот небезопасный тогда путь и достигли св. Афона и русской в нем обители св. Пантелеймона, где Растко с любовию был принять настоятелем и братиею. Когда же, посланные в погоню за царевичем, люди достигли св. горы и, «по прибытии на св. гору, спрашивали о том, кого ищут, может быть, он пришел сюда, объясняя его юный возраст и красивый вид; то некоторые сказали им: такой, какого ищете, незадолго до вас пришел в русский монастырь, и там он до сих пор. Услышав это, посланные стремительно направились туда, чтоб царевич не успел скрыться, услышав о них, и, минуя прота, прибыли в русский монастырь.... Вшедши же все в церковь св. Пантелеймона, сделали поклонение»... Известно, что Растко принял их ласково и обещал исполнить волю родителя, то есть, возвратиться с посланными домой, и тем успокоил их; потом, угостив их в монастырской трапезе, пригласил в церковь на всенощное бдение, и когда потом они, утомленные путем – уснули, то Растко «приняв благословение от игумена, берет старца, почтеннаго саном священства, и всходит на большой монастырский пирг (башню), и по заключении двери, благодарив Бога, произносит: «вознесу Тя, Господи, яко подъял мя еси», a иерей, творя молитвы, постригает волосы головы и облекает его в одежду ангельского образа, вместо Растко наименовав Саввою».... Когда же посланцы, испуганные отсутствием Растко, стали всюду искать его, и, не находя, приступили с угрозою к игумену и братии; то св. Савва, появясь на высоте монастырского пирга, сбросил с него посланцам свою мирскую одежду и объявил им о своем пострижении... Все это происходило в 1186 году. Но св. Савва не долго оставался в Русике: по воле дрота св. горы, под предлогом, что иноку царского рода не приходится пребывать во второстепенном монастыре, он был перемещен в Ватопед, откуда вышел для основания собственно сербской обители, уже тогда, когда пришел к нему отец его Стефан Неманя, в монашестве Симеон⁸.

Хотя и кратковременно было пребывание св. Саввы в русской обители, но не осталось без пользы для нее: оно привлекло ей благоволение как самого Саввы, так и его родичей – сербских кралей, которые с этих пор и в течение двух последующих столетий «видев», говоря словами одного из сербских хрисовулов, «нищету последнюю сего монастыря и еще же и от Роусси всеконечное оставление» (по случаю монгольского ига), сделались его ктиторами и благодетелями и поддержали русскую обитель до того времени, когда сами русские цари могли, по прежнему, принять ее на свое попечение, (т. е. после окончательного низвержения монгольского ига в 1480 году).

XIII век был для св. Афонской горы веком всяких невзгоды Рим, руководивший действиями латинских императоров взятой рыцарями Византии, не мог оставить в покое Афонской горы, как главной твердыни Православия; почему она была объявлена принадлежностию самого римского престола и вверена римским кардиналом-легатом Венедиктом, надзору одного из латинских епископов, от которого потерпела многие жестокости и насилия.

Когда же Михаил Палеолог, овладевший в 1261 году Константинополем, видя свою слабую империю обуреваемою внутренними: и внешними нестроениями и опасаясь с одной стороны возрастающего могущества славян, а с другой – коалиции против него латинских государей, с папою во главе их, решился вступить в общение с римскою церковию; тогда Афонская гора мужественно обличила латиномудрствующего царя особым посланием, за что и навлекла на себя его гнев. Латинские союзники Палеолога, призванные им на помощь против славян, мимоездом, высадились на св. гору и излили свое мщение, преимущественно на обители Иверскую и Зографскую, как открыто отказавшиеся войти в церковное общение с ними. «За тем, – говорит Афонский летописец этих событий (Стефан святогорец) – устремились с великою радостию и рассеялись отряды их всюду по св. горе, и нигде не скрылась от нападения их ни обитель, ни пирг, ни келлия, ни другое какое жилище иноческое, но все со всеми и внешними предметами разрушили и предали огню, a орудия рукодельныя взяли как добычу в плен». Среди такого всеобщаго погрома, вероятно, не уцелела и русская Афонская обитель.

Зло, нанесенное этим разорением Афонским обителям, старались загладить наследники главного виновника всех этих бедствий, злополучного Михаила Палеолога, – императоры Андроник Старший и Андроник Младший, внук его.

Но едва успели оправиться Афонские монастыри от неприятельского нашествия, как над святою горою разразилась новая туча: между 1308–1311 годами она подверглась новому опустошению от каталанцев, которые, утвердившись с 1308 года по соседству со св. горой, на полуострове Кассандре, производили на нее в течении трех лет и трех месяцев свои опустошительные набеги. Это нашествие подробно описано очевидцем его, учеником тогдашнего хилендарского игумена Даниила, и помещено в его известном Родослове (первой летописец сербского народа). «Страшно было видеть, – говорит он, – запустение св. горы, учиненное сопротивными безбожными народами. Ибо фрузы и турки, ясы и татары, моговары и каталанцы и другие многие, нашедши тогда на св. гору, много святых и храмов предали огню, все богатство расхитили и плененных отвели в рабство, а которые остались, те помирали лютейшею голодною смертию, и так как не было погребающего их, то звери земные и птицы небесныя питались телами их».

Каталанцы и их союзники осадили Хилендарь, но игумен хилендарский мужественно отражал несколько лет все их нападения; наконец, видя оскудение съестных припасов, решился оставить на время монастырь. Пробравшись тайно сквозь лагерь осаждающих, он успел уйти морем, увезя с собою и церковные вещи в Сербию, где тогда царствовал краль Урош II (Милутин). Защиту же монастыря, в своем временном отсутствии, поручил верным людям, обнадежив их скорою помощию, которая и не замедлила явиться: сперва он, купив пшеницы, нашел средство доставить ее осажденным, а потом ввел в монастырь отряд наемного войска. Не успев овладеть Хилендарем, каталанцы решились выместить свою неудачу на его мужественном защитнике, захватив его в плен. «Игумен Даниил, – говорит жизнеописатель его, – услышав о таком намерении их, взял с собой двух иноков и несколько духовных детей своих, и отправился в русский монастырь св. Пантелеймона, к духовному своему отцу. Сделав обычное поклонение во св. храме и зная, что безбожники спешат на заколение его, он взошел с духовным отцом своим на пирг (башня высокая в виде столба), и пробыл там в духовной беседе с ним день тот и ночь. Безбожники же, нашедши двух хилендарцев, любимых господином моим, Николая и Георгия, обещались дать множество золота, если предадут им преподобного, и те, диавольским действием обольстившись, обещались исполнить желание их. Итак, когда пребывал преподобный в русском монастыре, то безбожники двинулись на Хилендарь, и, узнав об исшествии Даниила, послали двух оных подкупленных, чтоб, вшедши в монастырь к преподобному, они и их ввели вслед за собою. Изменники, пришед ночью, начали стучать во врата, называя себя и прося отпереть им поскорее, как бы посланным по важному хилендарскому делу до преподобного. Иноки русского монастыря, боясь безбожников, просили подождать до утрени, при начале коей известили блаженного о прибывших. Дозволив явиться к себе, он спросил их о причине прихода, и те объяснились, как хотели, а преподобный, будучи незлобив и всякому слову веру емлющий, не подозревал лукавства прелестников. При появлении утренней зари, когда блаженный ходил около пирга и пел часы, воззрел на одну высоту и увидел, как бы большие птицы летели к обители русской, и, как только начало рассветать, узрели безбожников, полками идущих, и те внезапно окружили монастырь с большим воплем, и, пробив стены, как крылатые, ворвались внутрь. Хватая всех по зверски, звали к себе хилендарцев, подговоренных на предание преподобного, и к первенствующим монастыря говорили: если хотите, чтоб мы не делали вам никакого зла, выдайте нам Даниила; если же не выдадите, всех вас сожжем. И по отказе, в короткое время божественную церковь и прочие здания зажгли; собрав же множество дерев, дров, досок и снопов льняных, обложили пирг и зажгли, и оный был как пещь огненная, ибо лукавые и безбожные ратники старались, чтоб пламень хватал как можно выше. Бывшие же там, чада преподобного многих из безбожных изъязвили стрелами. А два прелестника всех бывших в пирге уговаривали выдать блаженного, который вполне увидел злой умысел их, и как исполненный разума от юности своей, показал его там: на верху пирга была церковь с крепкими извне железными ключами. Взяв оные тайно, он сказал к хотевшим предать его: братия, войдем в церковь помолиться, и простимся друг с другом, так как отлучаюсь я от вас к смерти, которую прозираю. При этом преподобный умною молитвой досязал небес, ожидая помощи от Бога. Чадам же своим велел, чтоб, когда войдут предатели в церковь, обезоружить их и запереть внутри церкви. И когда все вошли туда с блаженным, духовные дети его, отняв оружие, выскочили с отцом вон и заперли внутри предателей. Между тем пламень доставал уже врат, но преподобный, нашедши там немного воды и вина, погасил оными огонь; никогда не отступающий от рабов Своих, Бог избавишь трех отроков от огненной печи, претворив им пламень в росу; такую же явил благость и сему рабу Своему, ибо от горы Афона повеяла некоторая пречудная прохлада, устужающая жар и дым рассеивающая. Такую страшную брань вели безбожники на преподобного с утра до полудня; и, когда проголодавшись, для еды вышли за монастырь, то тут внезапно сделалась между ними сильная молва и мятеж, среди которого, схвативши оружие и седши на лошадей, удалились. Господин же мой думал, что делают это ради обмана, или поехали за дружиною, чтоб вернувшись с большею силою, скорее совершить волю свою; и долго ждал появления их, из глубины души и со слезами взывая: «Господи, пред Тобою все желание мое, и воздыхание мое от Тебе не утаися». Но когда не видно было возвращения супостатов, и притом услышал блаженный о случившейся им скорби, ибо начальники их удалились с силами своими, кроме оставшихся, отчего и эти погнались вслед первых, боясь избиения; то таковую победу, бывшую от Бога над врагами, видев добрый мой питатель, отверзши уста свои, благодарить Бога, заступлением Котораго смеху подобно явилось нашествие осуетившихся. Исшедши же из русской обители, сел преподобный на коня, и прибыл с богодарованными ему чадами в монастырь св. 40 мучеников, на морском берегу, называемый Ксиропотам».

Так сербский летописец описывает осаду каталанцами русской обители св. Пантелеймона, окончившуюся, по его же сказанию, сожжением церкви и монастырских келлий, причем имущество церковное было разграблено, а, судя по сказанному, что провожатые хилендарского игумена Даниила стреляли по неприятелю, можно предполагать, что и некоторые из братии монастырской были убиты или ранены неприятелем. Все это случилось уже в конце пребывания каталанцев на св. горе, a, следовательно, в конце 1311 или в начале 1312 года.

В том же 1312 году русская обитель св. Пантелеимона получила от императора Андроника Палеолога подтвердительный хрисовул на имения, в котором сказано, что «в находящейся на св. горе честной обители Россов, чествуемой во имя св. Пантелеймона, подвизающиеся монахи потеряли в случившемся пожаре, как они утверждают и говорят, принадлежащее честной обители их старобытные хрисовулы и прочие письменные документы, в следствие чего и просят у нашего царства другаго хрисовула на имения, какими оказывается в настоящее время владеющею сия их честная обитель, пользуются же при этом, как посредником и споспешником, высочайшим кралем Сербии, превожделенным сыном и зятем царства моего господином Стефаном Уреси (Урош). Посему царство мое, по отеческой любви и близости, которые имеет к нему, с готовностию и удовольствием, как и следует, приемлет сие ходатайство и просьбу их и немедленно соглашается и изволяет на оную. Посему, так как русские эти монахи донесли, что сказанная их честная обитель владеет издревле до сего дня документально (исчисляются метохи и поля)...; посему предъявлением и силою настоящаго златопечатнаго слова (хрисовула) царства моего, да владеет и распоряжается оная честная обитель Россов сказанными метохами и полями неотъемлемо, как сказано, нетревожимо и непоколебимо и проч».

Не смотря на благоволение и сербских и греческих властителей, обитель русская все таки не могла прийти в прежнее положение, после понесенных ею таких ужасных бедствий, что продолжалось до половины XIV столетия, до тех пор, пока она не поступила под непосредственное покровительство могущественного сербского царя Стефана Душана Сильного. Владея всею Македониею (в область которой искони входила и св. гора), Стефан в 1348 году⁹ посетил лично св. Афонскую гору и пробыл здесь, по преданию, четыре месяца, в которые посетил все свято-горские монастыри; проникнутый же более всех сербских государей сознанием исторического призвания славянского племени, он обратил особое внимание на славянские обители св. горы, желая дать здесь преобладание славянскому элементу. После Хилендаря русский монастырь удостоился его особого внимания и благоволения, видимым знаком коего была во первых, присылка в обитель, еще в 1347 году, честной главы святого великомученика Христова Пантелеймона, при хрисовуле (на греческом языке), в котором, после обычного введения, говорится: «Царство мое посвящает обители Россов святую главу святаго славнаго страстотерпца, безсребренника и целителя Пантелеймона, которая имеет на себе плоть, и которая засвидетельствована не только от отца моего и царя, но и от прежде его бывших царей, также от патриархов и других достойных синклитиков». Этим же хрисовулом и другими он «назначает и дарит честной обители Россов» несколько сел с церквами, полей, и проч... А в одном из хрисовулов своих на сербском языке, между прочим, пишет так: видевши убо иноци, елицы ее обретаху храма святаго великомученика Христова безсребренника Пантелеймона, нищету последню монастира, и всакаго промышления и попечения тощь и пусть, и еще от Русие всеконечно оставление, ни нуждние пище или потреби имуще, придоше к царству ми, и вса сия исповедеше, и – слише царство ми, яко приети ми на се обитель ту святую, и бити ми ктитору в ней; видев же царство ли, яко се дело угодно и душеспасно, прие с усердием и любовию, и потьщах се вьздвигнути и сьзидати и укрепити святую сию обитель, и всакими потребами и метохиями в довольство испльнити; и постно подвизающих се инокь сьбрати; поиска же царство ми с всаким прилежанием, иже на еже богоугодно дело послужити могущаго; обретох же честнаго в иноцех, мне же многолюбима и верна, монаха Исаию и на сего наложих всако попечение и промышление о сей святой обители»...

Но кто же был сей «честный во иноцех» монах Исаия, современник царя Стефана Сильного, «многолюбимый и верный ему?»... Из недавно изданной сербским архимандритом Дучичем книги: «Старине Хиландарске» (Белград. 1884 г.), в которой напечатаны некоторые, до селе никому неизвестные, рукописи Хилендарской библиотеки, мы узнаем подробности о семь старце. Это – проела вившийся святостию своей жизни, преподобный Исаия (память преставления его 21 августа). Он родился в Сербии в епархии Лимской, в царствование сербского краля Уроша, в начале XIV столетия. Родители его, сербские вельможи Георгий и Калина, дав ему хорошее образование, усердно желали видеть его на службе при дворе царском. Он исполнил их волю, но не надолго. Слыша слова евангельские: кто оставить отца и матерь и вся красная мира сего, сторицею приимет и жизнь вечную наследует, он умилился душею и, привлекаемый любовию Божиею, оставить все и удалился в монастырь св. Иоакима в Сарондопоре, где и принял Ангельский образ. Но желание духовное влекло его на св. Афонскую гору, и он с благословения Сарондопорского игумена отправился туда и поступил в сербский хилендарский монастырь. «Усердную и трудолюбивую его жизнь, – говорится в жизнеонисании, – какую он проводил, кто передаст?... терпением, смирением, послушанием, воздержанием, пощением, бдением, кротостию, благоговением, молитвами и всякими добродетелями он так украсился, что превосходил ангелоподобным в теле жительством всех монахов той обители».

Но спасая свою душу, он, подобно св. Савве сербскому, заботился и о спасении родителей своих и, желая склонить их к жизни иноческой, решился посетить свое отечество. Чрезвычайно обрадовались родители, увидя в своем доме любимого сына, и вскоре же, увлеченные его душеполезными наставлениями и советами, приняли ангельский образ, с именем Герасима и Феодосии. Поучив их довольно подвижнической жизни, он немедленно возвратился в свою хилендарскую обитель. Родители же его, недолго поживши богоугодно, скончались в один день и погребены в одной могиле. Возрадовавшись о сем и поблагодарив Господа, препод. Исаия, при помощи благодати Божией, подвигся на большие подвиги и предал себя в полное послушание и покорность игумену своему, великому и духовно-просвещенному старцу Арсению.

«Великаго сего и святаго старца Арсения, – говорит жизнеописатель препод. Исаии, – много любил благочестивый и Христолюбивый царь наш Стефан, и очень усердно слушал его, ради многих его добродетелей. Когда прибыл благочестивый царь наш Стефан на св. гору, он посетил великого старца Арсения, и много беседовал с ним, наслаждаясь душеполезными словами. Взяв же св. старец за руку отца нашего Исаию, говорит: благочестивый и Христолюбивый царь! время отшествия моего пришло; я иду в путь отцов моих, и уже больше в теле меня не увидите; вот тебе сын мой духовный Исаия: имей его вместо меня в утешение твоим духовным исправлениям. С того времени благочестивый царь Стефан такую стал питать веру, любовь и благоговение к блаженному отцу нашему Исаии, что я не могу этого и выразить. Затем старец Арсений переселился из этой жизни к Богу.

«По кончине св. старца, отец наш Исаия удалился на безмолвие с учеником своим Сельвестром в место, называемое «пустыня св. Павла»¹⁰, имея советником и сподвижником блаженного и препод. о. Дионисия Освященного, и там провел довольно времени в большом борении и подвиге. Оттуда, наставляемый Св. Духом, прибыл в святую обитель св. и славного великомученика и целебника Пантелеймона, потому что и прежде он много помогал тому св. месту и подкреплял его. Видя обитель разрушенную и совсем почти запустевшую, подвигнулся божественною ревностию, подобно св. Афанасию Афонскому, и испросив помощь Божию и св. великомученика Пантелеймона и благословение от святых и духовных отцов, по их совету, отправился (вероятно, взяв с собою и некоторых иноков русского монастыря) к благочестивому царю Стефану. Царь весьма был рад прибытию старца, утешившись его духовными и божественными словесами. Старец же Исаия сообщил ему обо всем, в чем имелась нужда, о обновлении и воссоздании монастыря св. Пантелеймона и о других святогорских потребностях, прося помощи, заступления и подкрепления. Благочестивый царь Стефан с великим усердием и радостию внял всему, предложенному от отца нашего Исаии. Так же и благочестивая царица Елена с большою охотою выслушала слова его, и все, чего он хотел, с радостию они исполнили, и пожертвовали много золота и имений на созидание и помощь монастырю, а также на раздачу другим бедным монастырям и немощным инокам, и таким образом с миром и утешением его отпустили. Отец наш Исаия возвратился от благочестивых царей в монастырь с великою радостию, и от основания воздвиг прекрасную церковь, трапезарню, дохиарню и прочее необходимое для монастыря на утешение монахам. Церкви, пирги и метохи с царскими хрисовулами, все это совершил помощию Божиею и св. великомученика Пантелеймона».

Теперь мы видим, кто главный виновник возобновления русского монастыря, кто был сильным ходатаем за него у благочестивого царя! Таким образом и сербский царь Стефан Душан является действительным благодетелем русской Афонской обители св. Пантелеймона, которому она обязана своим благоустройством и внешним и внутренним. С этого времени начинается в жизни русской обители новая эпоха, которую можно считать за самое цветущее время в 700-летнее ее существование. Но за то обитель русская вынуждена была подчиниться вполне сербскому влиянию: судя по языку ее домашних актов, игумены поставлялись тогда преимущественно из сербов, которые, как надобно из сего заключить, составляли и большинство братства русской обители, по случаю ее «все- конечного от Русие оставления».

В 1363 году владения русского Пантелеймонова монастыря увеличились присоединением к нему, по решению Афонского собора св. горы, монастырька Кацари, которого в настоящее время уже нет, но развалины Кацарские существуют еще до ныне, и находятся во владениях Русика. Земля же, приписанная тогда к Кацари, находится в области Ксенофского монастыря, но когда она отнята Ксеновцами у Русика – неизвестно. Бывало время, когда в монастыре русском было по четыре только или по шести убогих насельников, а иногда монастырь был и совсем без жителей; тогда-то чуждая рука со всею свободою и отделяла разные участки от имений Русика, так что монастырь теперь не может определенно, исторически и показать, что когда у него отнято. На бывшей Кацарской земле в 1766 г. устроился нынешний Ксенофский скит.

Со смертию сына и наследника Стефана Душана Сильного, – Уроша Неманича (в 1367 году), прекратился род Неманичей в мужской линии. Убийца его, краль Вулкашин погиб в битве с султаном Амуратом в 1371 году; в этом же сражении убит и брат Вулкашинов Гойко, a третий брат его, деспота Углеша, как говорит предаение, спасся бегством и, видя непостоянство земного счастия, сделался иноком Афонской обители, по одним Симопетры (основанной при его содействии и пособиях, в признательность св. отшельнику Симону, за исцеление его дочери), а по другим, Русика, где Барский видел его хрисовулы.

С 1371 г. стал владеть большею частию сербского царства князь Лазарь Греблянович, родственник Неманичей по женской линии. Он, ревнуя примеру своих предшественников, продолжал благодетельствовать русской обители не менее других, чему ясным свидетельством служит его хрисовул, данный Русику в 1381 году, за 8 лет до того дня, когда он принял мученическую кончину в приснопамятной для сербов Коссовской битве 1389 года 15 июня. За год же до своей блаженной кончины, т. е. в 1388 году, он утвердил за русской Афонской обителью своим хрисовулом даяния одного из своих сановников и родственников.

Из одного акта монастырского 1396 года видно, что святой князь Лазарь именовался ктитором русского монастыря, и упоминается, что он «съзида в монастыре (что именно, не сказано) и приложи метохие церковь Боучанску, с всеми селами и правинами сель тех, на поминовение души своей». Признательная к памяти своего ктитора, русская обитель каждогодно в день усекновения его, отправляла соборную литургию и панихиду (с коливом), причем, согласно завещанию, кроме монастырской братии, все пришельцы и убогая братия угощались праздничною трапезою¹¹.

После кончины князя Лазаря (с 1389–1406 год) управляла Сербиею супруга его Милица (в монашестве Евгения) с двумя своими сыновьями Стефаном и Влъком, которые тоже благодетельствовали русской обители, как видно из двух актов того времени. Проявили также особое внимание к русской обители владевшие в 1370 годах в юго-восточной части сербского царства, в период уделов, царица Евдокия и сыновья ее деспот Иоанн Драгаш и Костадин.

Итак, сербские цари в этот период времени были исключительными благодетелями русской Афонской обители и поддерживали ее почти до окончательная освобождения России из под монгольского ига. Она составляла предмет их особенных забот и попечительности и была величаема обителию царскою. Правда, есть торжественные в актах заявления в этот период времени о вещественных милостях Русику властителей и византийских; но их немного, да и те были отчасти по предстательству сербских же властителей, с которыми состояли в родстве византийские. Византийская империя и сама почти не менее России страдала тогда от различных невзгод и нестроений, потрясавших ее благосостояние извнутри и извне. В последней четверти XV века, в самое тяжкое для русской на Афоне обители время, – когда «оставление от Русии», начавшееся со времени монгольского ига, еще не кончилось. Византия была окончательно уже разгромлена; принявшие же русскую обитель под свое покровительство, сербские властители, теснимые турками, вынуждены были сами, как изгнанники из отечества, спасать свою жизнь странствием по чужим землям. Промысл Божий послал ей руку помощи в угровлахийских воеводах, которые поддерживали обитель до того времени, пока Россия в конце XV века, стряхнув с себя окончательно татарское иго (в 1480 году), снова обратила свое внимание на свою Афонскую обитель, и приняла ее под свое могущественное покровительство.

В XV столетии сношения России с Афоном начали оживляться, и число путешествовавших на Афон людей русских постепенно увеличивалось. Так, в начале этого века видел странствующим по св. горе Троицко-Сергиевой лавры иеродиакона Зосиму (1420 г.) и Савву игумена тверского, сложившего для сего с себя бремя настоятельства. По следам их устремился туда же старец Митрофан Бывальцев, которого преп. Иосиф Волоколамский называет великим. В то же время на Афоне занимается списыванием славянских рукописей Иона игумен угрешский. В том же веке посетил Афонскую гору преп. Нил Сорский (из рода Майковых) в сопровождении ученика своего преп. Иннокентия (боярина и родича князей Хворостининых). А потом мы видим даже участие русских святогорцев в судьбах отечественной церкви в XVI–XVII столетиях. Когда началась в юго-западной России тяжкая борьба между православием и иезуитами, окончившаяся злосчастною и злочестивою униею, русские свято-горские иноки при этом стояли в первых рядах защитников православия¹². С новым появлением русских на Афоне и водворением их в своей отчине (в русском Афонском монастыре) возобновились и сжошения их со своею родиною – Россиею и ее повелителями, которые и продолжались с небольшим два столетия. Кроме тех актов заявлений милости Русику со стороны русских властителей, которые сохраняются в нем как драгоценности доселе, перечислим, хотя бегло, сношения Русика с Россиею по тем указаниям, какие находятся в статейных списках, бывшего приказа посольских дел, также и в других источниках. В русских летописях под 1497 годом встречаем известие, что к великому князю Иоанну III Васильевичу (1462–1505) приходили игумен Паисий и три старца из св. горы русского Пантелеймонова монастыря; милостыни ради, и великий князь милостынею изволил¹³.

Около 1509 года сербская деспотица инокиня Ангелина, горестная вдова деспота Стефана при просьбе о своей нужде, убедительно просила великого князя Василия Иоанновича и за русский Афонский монастырь, который она называет его «отчиною», говоря, что «иные монастыри имеют своих ктиторов, некоторые иверскаго царя, a другие волошскаго воеводу, монастырь же св. Пантелеймона другаго ктитора не имеет, который бы его жаловал, кроме твоего царствия». Великий князь (1505–1533) благосклонно принял это прошение, и с этих пор взял русский Афонский монастырь св. Пантелеймона под особое свое покровительство. Святогорцы в общем послании своем к сему великому князю по случаю сочетания второго брака и разлучения первого брака чадородия ради о русском Афонском монастыре говорят так: «с прародителей ваших устроена бяше обитель Пантелеев монастырь»¹⁴.

В 1509 году, в генваре месяце, прибыли в Москву старцы Пантелеймонова монастыря: Василий, Симеон и Иаков. Они принесли с собою великому князю Василию грамоту от прота св. горы Паисия и другую от игумена своего монастыря Саввы. Игумен Савва извещает великого князя, что по его заповеди вписаны для поминовения имена его родителей, и (братия) будут пить, по его приказанию, из ковша усопшего отца его великого князя Ивана (Иоанна III), на память ему. «Он имел, замечает игумен, доброе усердие и желание за сей монастырь вашей ктитории, и впредь больше хотел жаловать, но прешел к Богу и оставил по себе добрую намять и в сих местах и в других». 24 июня того же 1509 года, вышепомянутые старцы Пантелеймонова монастыря, отправились обратно с милостынею от великого князя Василия Иоанновича. При этом великий князь написал к игумену Савве ответную грамоту, в которой обещает «дозирать монастырь и помогать милостынею, как в предидущия времена»; но разрешая ему посылать старцев своих за милостынею в Россию, просить, чтобы выбирать на сие дело людей доверенных, с кем бы прилично было отпускать милостыню. В то же время дана была монастырю жалованная царская грамота, заключавшая в себе дозволение ему посылать от себя в Россию старцев за милостынею в известные сроки (чрез 4 года).

Под 1515 годом, в статейных списка встречается грамота игумена русского Пантелеймонова монастыря Паисия с братиею к митрополиту Варлааму. В грамоте этой игумен Паисий, между прочим, замечает: «да ведает святое твое владычество: святопочивший митрополит, твой предшественник (Симон), миловал святой наш монастырь, и память имеет в святых ваших поминовениях; так и святыня твоя, сколько тебя наставить Дух Святый, сотвори». Современно с этим игумен Паисий писал грамоту и к великому князю Василию. В грамоте этой он извещает великого князя, что посланы им от монастыря в Москву священно-иноки: Савва и Пахомий и инок Матвей. Потом он говорит: «прежде писали мы, чтобы поновил ты святый монастырь и святую церковь, которые от прежних времен от твоих дедов и прадедов созданы... Будь новым ктитором отчины своей, дому и обители св. Пантелеймона... Еще приносим любовное моление великому Государю, что какая есть пшеница на пашне, чем монастырь содержится, с той турки берут у нас десятину; пошли о том некую речь турскому царю, – ибо знает твое государство, чтобы не брали с нас десятины, и нашему бы монастырю не давать им ничего».

В самый первый год венчания на царство Иоанна IV Васильевича мы встречаем окружное послание российского митрополита Макария о милостыне старцам русского святогорского Пантелеймонова монастыря от 1 августа 1547 г.¹⁵ В послании этом митрополит Макарий «всем сынам и чадам, сущим о Христе, пишет и извещает, что пришли старцы от св. горы из Пантелеймонова монастыря, строитель Савва, да старец Сильвестр, да Герасим диакон, да старец Роман к святейшему царю, о Святом Духе возлюбленному господину и сыну нашего смирения, благоверному и благородному и Христолюбивому великому князю Иоанну Васильевичу, всея Руси самодержцу, да и к нашему смирению и ко всем православным христианам русского нашего великаго православия, прося милостыни на прокормление и вспоможение и на искупление братства той честной обители». Грамота эта по содержанию своему подобна находящейся в Русике грамоте Патрирха и Иова.

В 1550 году, прибыли в Москву старцы из Пантелеймонова монастыря: иеромонахи Иаков и Мартирий, которые принесли царю от своего игумена Павла поминки и грамоту. Игумен Павел со всею о Христе братиею монастыря просил царя, чтобы он «смиловался, призрел свой монастырь, ибо каждый народ имеет здесь своего покровителя, их же не хочет жаловать ни Мултянский, ни Волошский воеводы, говоря: «вы себе имеете царем и государем Великаго Князя Московскаго». Ныне монастырь св. Пантелеймона имеет на себе много долга, святое же царство твое далеко, а мы здесь в турецких руках, многия от них насилия терпим, и помощника у нас нет. Сказываем твоему державному царствию, что на те деньги, какия пожаловал государь отец твой, Василий Иоаннович, мы сделали половину ограды, а другая половина рассыпалась, и твои богомольцы не имеют куда главы преклонить; посему молодые иноки хотят бежать из монастыря, а старым и больным куда идти? Великий Государь созижди другую половину ограды и келлии для иноков, дабы не опустело твое богомолье, при твоем царстве, что купили твои прадеды от греков многою казною. Много было куплено сел к нашему монастырю от ваших прадедов нам досаждают за них турки и греки, многое отняли и ежегодно взимают дань. Ныне должен монастырь 600 руб., а твое царство может нас освободить единою речью от турецкаго Султана, если хочешь пожаловать свой монастырь, как жаловал его отец твой. Великий Государь; а с тех пор как преставился он, и монастырь хочет запустеть, если ты его не призришь, как Волошские и Иверские воеводы призирают свои монастыри на св. горе, как мать свое рождение, и даровали им села от своих земель. Если же не хочешь, благочестивый Царь, нас пожаловать, то пошли своего человека и возьми обратно сосуды церковные, да не возьмут турки, а мы куда деть их, не знаем».

Последовавшее вскоре за сим запустение обители показало ясно, что игумен Павел писал сущую правду о бедственном положении своей обители, не преувеличивая ни мало грозившей ей опасности, отвратить которой он сам был не в силах.

Тоже свидетельствовали и старцы хиландарские в своей грамоте царю Иоанну IV Васильевичу. Они, между прочим, писали ему: «ныне наши монастыри словенскаго языка, в греческой земле, пребывают в чуждостранствии и алчем и жаждем и наготуем, без своих царей и ктиторов у безбожных агарян. Сотвори милость с нами, да приимешь мзду от мздовоздаятеля Бога». Таким образом, хиландарцы не обинуясь именовали свой и Пантелеимонов монастыри славянскими. При этом просили еще царя, чтобы он послал о них до турецкого султана грамоту. В следствие этой грамоты и личного прошения хиландарского игумена Паисия, царь даль ему свою, грамоту к турецкому султану, в которой писал, прося за оба монастыря. Грамота нисана в сентябре 1551 года.

В генваре 1551 года, к константинопольскому патриарху Дионисию отправлен был паробок Обрюта Михаилов Греков. Царь писал патриарху: «ты бы велел его у себя учить грамоте греческой и языку: а если тебе у себя его научить нельзя, то отошли его на св. гору Афонскую, в наш монастырь св. Пантелеймона». Из этого открывается, что русский Афонский монастырь был по временам школою для приготовления толмачей посольскому приказу.

Четыре года спустя в мае 1554 года прибыл в Москву старец Евфимий Пантелеймонова монастыря, от игумена Геннадия и всей братии за милостынею, при чем просил царя Ивана Васильевича, чтобы прежнюю жалованную грамоту царя Василия Иоанновича переписали на его царское имя. Государь исполнил эту просьбу, известив о том и настоятеля обители.

В 1561 году прибыл в Москву из русского монастыря св. великомученика Пантелеймона игумен Иоаким и с ним еще 4 старца. Вместе с ними из монастыря св. Николая чудотворца (т. е. Ставроникитского) 4 человека и из Лавры св. Афанасия 5 человек. Они почтены и удоволены милостынями самим царем и царицею со чады их, и прочими властями духовными и светскими. Жили они в Москве два года без двух месяцев. Сведения о сем находятся в сохраняющейся в московской синодальной библиотеке рукописи под № 272. Рукопись эта имеет всю историческую важность. Из ней видно, что в 1561 году в русском св. великомученика Пантелеимона монастыре были: игумен, священников 15, диаконов 7, и всей братии 170. Цифра почтенная! Церквей внутри и кругом монастыря было 15, житие киновийное (общежительное). Дивно, что чрез 13 лет после сего монастырь оказался совсем пустым. Если справедливо печальное предание, записанное у Барского, что однажды, по возникшей неприязни греки извели всех русских, то кажется можно отнести сие к этому времени.

В 1571 году Афонская русская обитель удостоилась получить царскую грамоту на имя своего игумена Диомида, и при ней милостыню: 200 рублей по царице Анастасии, чару серебряную по царице Марии, да по брате царевом князе Георгие Васильевиче 150 руб. для ежегодного их поминовения. Эту грамоту и милостыню привозил на Афон царский человек Семен Борзунов.

В 1582 году послан был на Восток для раздачи монастырям милостыни по душе царевича Иоанна царский человек Иван Мешнинов; в росписи было назначено русскому Пантелеймонову монастырю 500 рублей. Но прежде чем Мешенинов возвратился обратно, а именно в 1584 году, была послана в русский монастырь новая милостыня от Государя с торговым человеком Марком Самсоновым, при грамоте, в которой Государь извещал, что прежде сего (1582 года) «когда не стало Божиим изволением в живых сына его царевича Ивана», он посылал с человеком своим Иваном Мешениновым по душе его милостыни 500 рублей, a ныне посылает им опять по царевиче с Марком Самсоновым ризы и стихарь.

Возвратившись обратно в Россию – в Москву, Иван Мешенинов привез с собою царю известительную грамоту от прота св. горы Пахомия и архимандритов Ватопедского и Хиландарского с игуменами и иноками св. горы, в которой они извещали царя о получении ими царской милостыни но князе Иване, которую прот роздал всем. Пантелеимонов же монастырь (в который по росписи было назначено 500 рублей) стоит уже 10 лет пустым, после смерти строителя Матвея, скончавшагося в Москве, и некому отдать следующия ему деньги. Грамота эта писана 5 сентября 1584 года,. след. запустение монастыря, согласно вышесказанному, относится к 1574 году. По получении того известия, царь Феодор Иоаннович (царь Иоанн Васильевич скончался в том же 1584 году) послал грамоту в Хиландарский монастырь, чтобы ризы, которые были предназначены от блаженной памяти отца его ради поминовения царевича Ивана в Пантелеимонов русский монастырь, были бы переданы, по случаю запустения сего монастыря в лавру Ватопедскую для поминовения отца его государева. Но запустение русской обители, попущенное Промыслом Божиим, по счастию продолжалось не долго. В 1591 году уже видим в Москве архимандрита сего монастыря Неофита и строителя Иоакима, которые приехали к царю Феодору Иоанновичу бить челом о милостыни «для ограждения монастыря и вообще устроения его царскою милостынею». Царь и патриарх приняли самое живое участие в своей русской обители.

Благодаря отеческому попечению царя и патриарха и благочестивой щедрости русских людей, русская Афонская обитель мало по малу устроилась; но со смертию доброго царя Феодора Иоанновича (1598 г.), как известно, наступило кратковременное и бурное царствование Бориса Годунова (1598–1605), и за тем смутное время, всколебавшее весь старый строй русской земли. В это время сношения России с Афоном как официальные, так и частные прервались, и русская Афонская обитель, только что восставшая от своего упадка, будучи снова предоставлена своим собственным средствам в тот момента, когда она всего более нуждалась в прочной и деятельной поддержке своих соотечественников, вошла в долги и снова стала клониться к запустению или упадку.

С окончанием междуцарствия и с восшествием на престол даря Михаила Феодоровича под 1626 годом находима в статейных списках известие, что приезжал в Москву архимандрит Пантелеймонова монастыря Maкарий, и привез с собою к царю грамоту от тогдашнего вселенского патриарха Кирилла, в которой его всесвятейшество описывает бедственное положение русского Афонского монастыря в таких выражениях: «в нынешнее время впал он в убыток и в долг, и заложил ризы церковныя и монастырския, и иное строение недвижимое, и пашню и сады все, чем питались и ныне тем не владеют; от великаго долга и самих их посажали в темницы, и там зле погибают; да и церковь их, и келлии и монастырския стены разорены; и пищи никакой не имеют, и от великаго своего изнеможения и от долга не могут ничего починить. Да будет сие известно твоему Величеству». Кроме царского жалованья на исправление монастыря, по просьбе архимандрита Макария и строителя Саввы, проезжая грамота царя Феодора Иоанновича переписана на имя царя и великого князя Михаила Феодоровича и отца его великого государя патриарха Филарета Никитича всея России в 7134 (1626) году 22 июля с собственноручным подписом первого.

В 1629 году прибыли за милостынею от русского Пантелеймонова монастыря на рубеж два старца иеромонахи Григорий и Иеремия, которых не допустили в Москву (вероятно потому, что они прибыли ранее указного 4-х летнего срока), и они послали от себя царю грамоту следующего содержания: «Ведомо тебе буди, что нас послали к великому и самодержавному твоему царствию архимандрит наш Макарий и вся братия, от всего собора для милостыни, обнадежась, что как древние цари нас жаловали, так и к твоему царствию прежде сего приходили, и ни одного раза нас из царствия твоего не возвращали назад, не дав поклониться ногам твоим. И ныне имели мы такую же надежду, потому что сей монастырь есть созданы царствия твоего; но в царстве твоем нам отказали, да возвратимся опять назад; а мы бедные потратили 20,000 левов, и ехали с боязнию и помышлением: как нам пойти просить милостыни у ляхов? ибо они иноплеменные еретики. Если обратимся к болгарским и волошским князьям, они нам возбраняют и указывают: «есть де у вас свой царь, для чего нейдете к нему? он вашему монастырю соорудитель старый и дает вам милостыню, а у нас есть свои монастыри, только-бы было что давать». Ведомо тебе, великий Государь, да будет, что у нас здесь на Афонской горе 20 монастырей царственных; нарицается всякий монастырь именем того, кто его поставит, и всегда поминаются имена соорудителей; наш же монастырь нарищется русский, яко московских царей сооружение. А у нас бедных и беспомощных требуют агаряне дани, а нам взять негде, и говорят они нам: «царя у себе имеете, а плачете, будто вам дать нечего». Далее в своей грамоте старцы ссылаются на солунского митрополита Паисия, который может засвидетельствовать истину их показаний, и молят царя не оставить их монастырь своею милостынею. Как была удовлетворена эта просьба, из дел посольского приказа не видно.

В 1636 году приехали в Москву за милостынею русского Афонского Пантелеймонова монастыря игумен Иоанн с братиею, и привезли с собою жалованную царскую и бывшего патриарха грамоту 1626 года, о дозволении им и приезжать в Россию за милостынею чрез каждые 4 года.

В 1642 году, в марте месяце, приехали в Москву бить челом о милостыни по государевой жалованной грамоте русского Пантелеймонова монастыря архимандрит Григорий с келарем Христофором и с другими старцами.

В царствование Алексея Михайловича (1645–1676) продолжались сношения русского Афонского монастыря с Россиею по прежней жалованной царской грамоте, которая по просьбе архимандрита Дионисия с братиею была переписана на его царево и великого князя имя в 7168 (1660) году февраля 29, и подписана царем собственноручно. На обороте этой последней, жалованной Русику царской грамоты сделана подпись, заключающая в себе подтверждение оной в 7198 (1690) году царями Иоанном и Петром Алексеевичами по прошению архимандрита русского Пантелеймонова монастыря Даниила.

Здесь считаем не безынтересным привести сказания о русском монастыре путешественников того времени. В 1709 году был на Афоне иеромонах Черниговского Борисоглебского монастыря Ипполит Вишенский, который в своем описании монастырей Афонских говорит: «оттуду (из Иверского монастыря) пойдохом чрез гору в прек моря, ходу два часи, до монастира, зовомий русский св. Пантелеймона. В том монастиру есть глава св. Пантелеймона, и мы св. его главу лобызали. В том монастиру все наши русские законники (т. е. монахи) живут, а же греки. Под тим монастырем скитков 23. Под тим монастырем речка идет, на которой есть и млинок (мельница), и там мы переночевавши 25 мая: пошли у монастир Ксеноф»¹⁶.

В 1725 году посетил русскую Афонскую обитель св. Пантелеймона наш любознательный паломник-пешеход Василий Барский и описал ее так: «Монастырь оный не велик, обаче лепотен, якоже и прочии, бяше строением, ныне уже обветша, понеже много лет пусть стояше, и не бысть даже доселе кому онаго снабдевати; сидит же на месте паче всех монастырей краснейшем и вышшем, на самом верху гор, на месте ровном, на земле мягкой, плодоносной, камней не жмущей, или зело мало, токмо лесом окружен великим, в нем же древес до избытка, к пилению и деланию ручному, наибольше тех, иже плод приносят к ядению и иному употреблению, яко то, древеса каштановыя, бобковыя и прочия. Церковь тамо лепая, якоже и в прочиих монастырях, си есть верху покров медный имать, внутрь же подножие мраморное с пестротами, и иконописанна от главы до низу, токмо зело ветха, и поразседася на многих местах, к тому же не бысть тако устроена иконами, кадилами и лампадами, якоже инде, убога бо есть и не имать что откуда взяти, ни обретается ктитор или домостроитель; трапеза ея также пространна и лепотно внутрь списана иконами святых; воду имать сладку и здраву, текущую же и почерпательную, словом рещи: в довольствии изрядном и на красном месте стоящая обитель, токмо зело нища и убога, яко едва с нуждою воскормляется, аще бо и много имать земли под своею властию, и села имяше, яко свидетельствуют грамоты старинныя, но ныне чужда рука владеет, понеже несть тамо кому простерти языка, ни рук в снабдевании оных имений... Тамо в монастыре русском обретох тогда четыре токмо, иже пребывают иноки два от руссов, и два от болгаров, игумен болгарин бяше. Имут свою мельницу и несколько скитов, от них же мало корыстей взимают и питаются, якоже могут, и якоже их Господь управляете; тамо аз любы ради русских иноков, и сожаления ради убогой обители, промедлих три дни, таже пойдох к монастырю иному».¹⁷

Тот же Барский, посетивши вторично св. Афонскую гору, на обратном пути из Палестины и Сирии в 1744 году, уже не нашел в Русике ни одного русского инока и говорит, что русская Афонская община, умаляясь постепенно, держалась еще кое как в соединении с болгарами до 1735 года, но с этого времени: «егда стало невольно Российским монахам выходити из своего отечества в чужия страны, (по случаю войны России с Турциею в союзе с Австриею, начавшейся в 1734 и окончившейся в 1739 году Белградским миром), взяша его во власть свою Греки и до днесь обладают».

В этот раз Барский более подробно и яркими красками описал крайне убогое тогдашнее состояние обители св. Пантелеймона, этой alma mater русского иночества на Афоне. Всякого любознательного отсылаем к любопытному во всех отношениях описанию путешествия сего редкого путешественника¹⁸. Из всего этого становится понятным, почему последний период «стараго Русика», представляет лишь постепенный переход от крайнего оскудения к совершенному оставлению древней обители св. Пантелеймона Фессалоникийца насельниками ее в конце минувшего столетия.

Греки, взяв в свое ведение русский монастырь в 1735 году, нашли постоянных благотворителей своей обители в лице молдавских и валахских господарей, которые в этот период обыкновенно назначались Портою из константинопольских фанариотов. Благотворение Руссику господарей сих продолжалось до греческого восстания 1821 года. Греческие иноки, овладевшие Русиком, уничтожили в нем древнее общежитие, (которого, как видим из описания Барского, до конца держались русские иноки), что, между прочим, тоже не мало содействовало к ускорению упадка обители. Эта мысль ясно выражена в грамоте (1803) константинопольского патриарха Каллиника, которою этот, приснопамятный для русской афонской обители, первосвятитель настоятельно восстановил в ней общежитие, и тем самым положил первый краеугольный камень нынешнего ее процветания.

В исходе прошедшего столетия греческие иноки Русика, с одной стороны не имея в виду достаточных средств к перестройке и обновлению своей, в конец обветшавшей (как видно из описания Барского 1744 г.) обители, в которой все решительно давно требовало уже не одной только поддержки, а и капитальных исправлений и замены ветхого новым; и с другой стороны затрудняясь отдаленностию монастыря от моря, – близость к которому была, есть и будет существенным жизненным условием для каждого Афонского монастыря, – решились, оставив так называемый теперь «старый Русик», переселиться в тот маленький прибрежный монастырек, который так кстати для сего возник во владениях Русика в конце XVII столетия.

Рисунок 3. Монастырь нагорный Русик в 1744 г.

Монастырек этот возник по следующему случаю: в 1677 году, уволенный на покой, иерисский епископ Христофор, купил у русского Пантелеймонова монастыря место, близ их арсаны (пристани), и устроил на оном келлию с церковию. Тогда же он получил грамоту от константинопольского патриарха Дионисия на название этой келлии ставропигиею. Словом, это было тоже, чем была в свое время Серайская келлия (нынешний русский Андреевский скит) при патриархе Афанасии.

Когда и по какому случаю (вероятно, по кончине преосвященного Христофора, по его духовному завещанию) келлия эта перешла обратно во владение Русика, неизвестно; также, как остается неизвестным и то, в каком именно году греки, владельцы старого Русика, оставили его окончательно и переселились на жительство в прибрежный монастырек, о котором вспоминает, хотя и глухо, и наш Барский: «далече же, яко за час хождения, на брезе морском имать арсенал... и мельнжцу с вертоградом, и келлийна требу свою». Но судя по тому, что скончавшийся в 1856 году 115-ти летний старец Дамаскин (в схиме Давид), более 90 лет неисходно проживавший на св. горе, сказывал, что он в своих молодых летах хаживал на всенощные бдения в старый нагорный Русик, – переселение оттуда в прибрежный монастырек совершилось во второй половине XVIII столетия, то есть около 1770 года.

Оставленною и обреченною на запустение обителью, в конце того же столетия, завладел один святогорский чебан (пастух), находя, что долина, прилегающая к монастырю, и, окружающие его, леса, составляют весьма удобное пастбище для его 3000-го стада козлов.

В историческом обзоре судеб «старого Русика» не безосновательно можно отличить следующие периоды: 1) от утверждения и водворения русской иноческой общины на Афоне в начале одиннадцатого века, до принятия обители под особое покровительство сербского царства в 1347 году, – период славяно-русский; 2) от 1347 до 1497 года, до возобновления сношений и связей с царством Русским, – период сербский; 3) от 1497 по 1735 год, до оставления обители русскими иноками (по причинам политическим), – период чисто русский; 4) от 1735 по 1803 год, до основания «нового Русика» на новом, нынешнем, месте, – период чисто греческий. В первом периоде братство Русской обители на Афоне было славяно-русское, во втором сербское, в третьем чисто русское, в четвертом греческое, a ныне «в новом Русике» русско-славяно-греческое.

Перешедшие из старого нагорного Русика в малый прибрежный монастырек, греческие иноки оставались там недолго; ибо свободная штатная жизнь, которою, по овладении русским монастырем, заменили они древнее русское общежитие, не могла благоприятствовать устройству чего-либо прочного и на новом месте. Но Всеблагий и Премудрый Господь Бог воззрел наконец оком Своего благоволения на скорбное и жалостное положение сей обители и устроил о ней во благое, и устроил следующим образом.

В начале текущего столетия (1803 г.), Афонский протат, обратив внимание на бедственное положение монастыря и при том, имея в виду свои племенные интересы, вошел к святейшему патриарху константинопольскому Каллинику с представлением исключить имя русской обители из числа святогорских монастырей, принадлежащая же Русику, земли продать другим греческим Афонским монастырям и, за уплатою остающихся на обители долгов, остальную сумму обратить на общественный нужды Афонских монастырей. Но св. патриарх Каллиник, как бы прозирая в будущем процветание русской обители, решительно отверг своекорыстное представление Афонского протата, выразив в синодальном собрании мнение, что неприлично и неполитично было бы упразднить русскую Афонскую обитель в такое время, когда Россия, своими последними войнами с Турциею, приобрела столь решительное влияние на судьбу восточных христиан, и не только решительно отверг мнение протата, но и предписал ему неотложно озаботиться о приискании опытного старца духовной жизни, которому бы можно было немедленно поручить восстановление русской общежительной обители. Данная им грамота (1803 г.) о учреждены в новой русской Афонской обители общежития (киновии) останется на всегда памятником его пастырской мудрости и благочестия.

Тяжела была протату эта непременная воля святейшего патриарха; но не было уважительных представлении, по которым можно было бы отклонить исполнение ее. Принявши волю святейшего к исполнению, протат избрал и поставил на вид св. патриарху престарелого Савву, иеромонаха Ксенофского скита, с таким мнением с своей стороны, что этот только старец в силах осуществить мысль и волю его святейшества. Св. патриарх благословил выбор протата, и старец Савва тогда же назначен быть строителем русского монастыря, – ни прежде, ни после не требовалось у него добровольного согласия на то, а так просто без ведома его.

Троекратно отказывался старец Савва от возлагаемой на него должности; он даже слышать не хотел о ней, извиняясь тем, что и самые лета его не позволяют ему принять на себя такие хлопоты, а главное, – что не было никакой возможности без сторонних пособий взяться за столь важное дело. В четвертый только раз, выслушивая предписание св. патриарха, грозившего уже судом Божиим за ослушание, Савва потерял присутствие духа, и, молча, повиновался воле правительства, более впрочем потому, что на этот раз была ему обещана возможная помощь от великой церкви на возобновление русской киновии. Вследствие сего старец Савва тогда же переселился из скита и в русиковский монастырек, и, составив предположительный план новой киновии, в пятидесяти шагах от монастырька, отнесся о том в Константинополь и просил обещанной ему помощи и отпуска сумм; но вместо того получил в ответ повеление явиться к св. патриарху, для личных объяснений с его святейшеством.

Нечаянность таковой воли св. патриарха сильно возмутила сердце смиренного старца. Не трудов и хлопот путевых он испугался при отбытии со св. горы; но весьма тяжела была для него мысль, что смерть может уложить его на смертный одр вне Афона. Слабость сил и самые лета старца Саввы справедливо тревожили мысль его подобною боязнию; но делать было нечего, он повиновался.

Быстро пронеслась молва между верными в Константинополе о прибытии к ним знаменитого отшельника св. горы, которого многие там лично знали и даже сам св. патриарх. Впрочем дня два никому он не показывался, отдыхая после тяжелого пути, и только на третий, в сопровождении ученика своего, опираясь на скромный иноческий костыль, явился он в патриаршую палату. Окруженный синодом, св. патриарх едва только завидел Савву, встал с своего места и прежде, нежели тот успел подойти под благословение, потребовали к себе святительский омофор и мантию. Вслед за тем начался молебен Господу Богу. В умилительных прошениях св. патриарх призывал благословение свыше на благое начинание иеромонаха Саввы и молил Господа Бога, да Сам Он, неисследимыми судьбами Своего Промысла, благопоспешит ему в основании киновии в русском монастыре св. великомученика Пантелеймона. Весь синод молился со своим владыкою. После молебна маститый старец Савва с жаром устремился поцеловать руку вселенского святителя; но тот был так смиренномудр, a вместе и уверен в духовности и святости старца, что сам взаимно поцеловал его иссохшую в постничестве руку. Весь синод следовал примеру св. патриарха. Это чрезвычайно смутило старца; он залился слезами и плакал как дитя¹⁹.

Беседы святогорского старца обратили на него общее внимание верных в Константинополе. Св. патриарх позволил ему остаться при себе для сбора, давши между прочим слово оказать ему, при отъезде его на св. гору, пособие из собственных сумм. Старец Савва провел четыре года в Константинополе для сбора милостынных подаяний; но сбор его, все-таки, был весьма недостаточным для того, чтобы можно было приступить с ним к построению нового монастыря. И хотя у старца оставалась еще надежда пополнить этот сбор обещанною помощию от патриарха, но в этом, вследствие начавшейся тогда войны у турок с Россиею (в 1806 г.), ему решительно было отказано.

Получив такой отказ великой церкви и не имея уже никаких видов на стороннюю помощь, старец предался глубокой скорби и не знал, что предпринять. Тогда сам св. страстотерпец Пантелеймон принял участие в деле этого построения и явил чудодейственную помощь новому игумену Русика – Савве к возобновлению его монастыря.

Незадолго пред тем заболел великий драгоман Порты, князь Скарлат Каллимах. Болезнь его усилилась и, не смотря на все медицинские пособия, нисколько не уменьшалась, но возрастала более и более и, наконец, признана докторами за неизлечимую. Больной находился уже при последних минутах жизни... В эти-то, скорбные для семейства и всех знавших князя, минуты посетил умирающего старец Савва. Семейство князя, убедившись в недействительности земных лекарств и зная от врачей о неизбежной кончине князя, стало просить старца помолиться св. целителю Пантелеймону за угасающую жизнь дорогого им больного. Маститый старец с любовию согласился исполнить их желание, но при этом требовал и от них их собственной горячей молитвы к св. Страстотерпцу. Все выразили искреннее согласие на это требование и свою веру в чудодейственную силу св. Пантелеймона, при чем и сам болящий князь объявил, торжественно, что если только св. Великомученик исцелит его от смертоносного недуга, то он дает обет быть ктитором, возникающей во имя сего угодника Божия, обители на Афоне. Тогда старец приступил к совершенно молебствия св. Пантелеймону с водоосвящением... И пламенна была молитва всех присутствующих к великому угоднику! По окончании молебна, старец Савва окропил болящего св. водою и, вместо врачевства, дал ему выпить отвар афонских трав с тою св. водою. На другой день князь Скарлат был уже совершенно здоров²⁰. Тогда-то, в чувстве сердечной признательности, Скарлат Каллимах дал слово старцу Савве – быть ктитором возникающая из развалин русского монастыря, и впоследствии свято выполнить это слово, особенно, когда, и волею султана, занял место господаря Валахии. Кроме щедрых даяний Скарлата Каллимахи и собранных самим старцем Саввою денег, были употреблены на сооружение нового монастыря 200,000 пиастров (около 12000 руб.) полученные от продажи молдавская монастыря Домны, принадлежавшего старому русскому монастырю, и конечно, не малая также сумма от продажи имущества, принадлежавшая тому же монастырю. В 1814 году обитель имела уже хотя и вчерне соборный храм, келлии и прочие здания, необходимые для небольшого тогдашнего братства. Небольшой кружок братии стеснился около добродетельного строителя, и светлая будущность уже озаряла их сердца сладкими надеждами, как испытующий персть Божий отяготел снова над русским монастырем, только что возникавшим из векового запустения. В 1821 г. князь Скарлат Каллимах, занимая владетельный престол Валахии, подпал подозрениям Порты; почему был вызван в Константинополь и убит турками. И старец Савва того же года 14-го апреля скончался на Пасхе, в четвертом, на 103 г. от роду. Следствия этого печального события были чрезвычайно тяжелы для русского монастыря. Тогдашние бранные смуты имели грустное влияние на судьбы св. горы, а особенно на судьбы Русика, при скорбных его обстоятельствах. Русский монастырь решительно потерял всякую надежду на пособия человеческие: недоконченные его постройки требовали значительных сумм; продовольствия жизненные, при обстоятельствах смутного времени, не восполнялись, а напротив, подпадая расхищению, все истощались, и монастырь, занимая деньги к поддержанию своего существования, пока было еще можно, у людей, более внимательных к нуждам бедствующих, с платою огромных процентов, вошел в большие долги. Это до такой степени унизило его в виду св. горы, что было оглашено в слух всего святогорского общества, что если кто поверит заимообразно русскому монастырю 25 левов (5 р. ас), и после не будет иметь возможности получить с него; то святогорское правительство не обязывается принимать жалоб подобного рода, по крайней бедности и совершенной несостоятельности русского монастыря. Страдающие иноки, в конечном истощении жизненных продовольствии были вынуждены, перемолывая боб, печь из него хлебы, и тем удовлетворять существенным требованиям жизни. В это время вся св. гора по случаю греческого восстания была занята турецкими войсками. Наравне с прочими, если еще не больше, русский монастырь был расхищен; его земли были отобраны, и некоторые из старцев, решившиеся лучше умереть без выхода там, где отложили власы свои и дали свои иноческие обеты, жестоко были биты и мучимы тяжкими работами. А иные тогда разошлись, кто куда мог. Надежд на Россию в это критическое время не было; монастырь хотя и именовался русским именем, но ни одного русского тогда не было в числе немногой его братии²¹. При таковых стеснительных обстоятельствах возникал нынешний русский монастырь; и таковы испытания, которые были перенесены блаженной памяти старцем игуменом Саввою при воссозидании монастыря этого! Вечная память великому этому мужу! Да благословит же навсегда его память монастырь, для которого он столько и так потрудился!

Еще при жизни своей старец игумен Савва предизбрал себе преемника иеромонаха Герасима (родом болгарина), который тотчас же по смерти старца Саввы и принял на себя заботы и попечение об осиротевшей обители. Но формальное избрание его на игуменство и утверждение в оном свят. патриархом константинопольским Константием последовало уже в 1832–1833 гг., ибо вскоре начавшиеся тогда замешательства греческого восстания, о чем сказано выше, заставили и его в числе других святогорцев удалиться в безопасное место. Он чуть не со всею, конечно очень малочисленною в то время, братиею, забрав с собою более драгоценные вещи и документы обители, отправился в Морею, и там скитались они целых 9 лет. Когда же, по окончании политических смут восстановлен был мир на Востоке, и рассеявшиеся иноки св. горы стали собираться в свои запустелые обители, воротился и о. Герасим с братиею и драгоценностями обители. Но восстановление монастыря и устройство и всего по-прежнему было делом весьма трудным, так как он не имел никаких средств. Видя это и желая спасти монастырь от участи старого Русика, греческие иноки, по совету старца иеродиакона Венедикта, порешили; призвать к себе в сожительство русских, которые тот-час по восстановлении мира, в 1830 г., начали стекаться на Афон.

Первое водворение русских в новом нынешнем русике случилось в 1835 г., с появлением на св. горе блаженные памяти иеромонаха о. Аникиты (князя Шихматова-Ширинского), который по просьбе греков поселился в Русике. С прибытием русского князя на св. гору и со вступлением его в бедный и утесненный обстоятельствами русский монастырь, все и все заговорили о князе; быстро пронесшаяся по св. горе молва привлекла к нему наших соотечественников. Тогда же заложил он храм в честь русского чудотворца святителя Митрофана Воронежского. Однако недолго пришлось оставаться о. Аниките в Русике: здешнее правительство, полагая, что русский князь будет иметь сильное влияние на ход святогорских дел и на распоряжения протата, имело виды на его удаление оттуда, и братство русика нашло свои причины к этому. Желая уклониться от неприятностей, о. Аникита удалился в Пророко-Ильинский скит, но вскоре же был назначен русским правительством в Афины, для занятия должности настоятеля при тамошней посольской церкви, где и скончался в 1837 году.

Выход о. Аникиты из Русика много повредил Русику и сделал сильный переворот в судьбах его. Moнастырь, придя тотчас в крайне-бедное состояние, начал продавать и закладывать свои земли и прочее имущество, и вошел в новые и тяжкие долги, не имея надежды к уплате даже процентов²². Такое критическое и весьма тяжелое положение заставило греческих иноков горько раскаиваться в удалении о. Аникиты и других русских, и они душевно желали опять видеть у себя русских, зная по опыту, что без них монастырю невозможно поправиться и существовать. И вот, в 1839 г. они пригласили к себе русского старца и духовника иеросхимонаха Павла, вытесненного из Пророко-Ильинского скита случившимися там смутами, который, после настойчивых просьб и перешел, наконец, в Русик с немногими русскими братиями и тотчас пожертвовал значительную сумму (70,000 пиастров), что очень много помогло монастырю в бедственном его положении. Чрез 8 месяцев по переселении в Русик, о. Павел скончался. Тогда греческие старцы Русика, провидя новые экономические затруднения для обители, вынуждены были пригласить новых русских, и особенно искали мужа, который мог бы и духовно назидать русское братство, и вместе заботиться о пользах всего монастыря. Выбор их пал на русского монаха Иоанникия, жившего тогда в пустынной келлии близ Ставроникитского монастыря. Старшие братия Русика отправились к нему и стали убедительно просить перейти на жительство в монастырь. Уступая горячим мольбам братства и убеждениям всеми уважаемого духовника, русского иеросхимонаха Арсения²³, жившего тоже в пустынной келлии, о. Иоанникий после долгих колебаний наконец согласился и перешел с несколькими своими братиями в Русик в октябре 1840 года. Спустя немного времени он принял великий ангельский образ (схиму) с именем Иеронима, рукоположен во иеромонаха и стал духовником русской братии и главным руководителем ее во всех отношениях.

Рисунок 4. Русский Пантелеимонов монастырь

Быстро с тех пор, при помощи Божией, возобновлялся русский монастырь; по мере умножения в нем русского братства, самое участие России в положении его становилось живее и ощутительнее, а наконец в 1841 г. была изъявлена ему и Высочайшая милость в дозволении милостинного сбора в России, чем ощутительно поддержалось благо- состояние монастыря, значительно пополнены его недостатки и возникли в нем новые храмы: святителя Митрофана (заложенный о. Аникитою), Покрова Пресвятыя Богородицы и другие потребные здания, как внутри, так и вне обители. С тех пор мало-помалу стали покрываться и огромные долги монастыря. Особенно благотворно было для Русика путешествие по России иеромонаха о. Арсения со святынею в 1863–1867 гг., когда обильным потоком изливалась целебная благодать от нее в разных местах нашего православная отечества, которые были посещены сею святынею²⁴. – От того времени Русик особенно заметно стал приходить в благоцветущее состояние, братство все более и более умножалось, постепенно возводились новые капитальные постройки, окончена наконец уплата остававшихся на обители от старых лет огромных долгов, запущенные участки земли с постройками (метохи или дачи) приведены в такое же, как и обитель, цветущее состояние, так наприм. на участке, называемом Кромица, устроен старанием нынешнего о. игумена в лучшем виде скит, имеющий до ста человек братии, с большим виноградником и отдельными кругом скита келлиями, возобновлен отчасти старый Русик и, наконец, устраивается от русского Пантелеймонова монастыря Ново-Афонская Симоно-Кананитская обитель на Кавказе.

С поселением русских в Русике, много приходилось испытывать им преград со стороны недоброжелателей и всевозможные козни от невидимых врагов; бывали скорби почти невыносимые, как например, во время двух последних войн с Турцией и особенно при двукратном преследовании русских эллинским элементом; но молитвами св. Пантелеймона и заступлением Богоматери прекращались дние оны, и многоскорбное безвыходное положение обращал Господь в благополучный радостный исход, как обещал Он: «В мире скорбни будете; но печаль ваша в радость будет». Слава Ему о всем! благодарение Богоматери и св. Пантелеимону за все!

Милостивое материнское участие Божией Матери в промышление о обители и благоволение Ее к поселению в ней русских осязательно выразилось в даровании обители чудотворной иконы Ее, именуемой Иерусалимская. При начале постройки корпуса келлий для русских братий и Покровской соборной церкви, св. икона сия прислана была из Нило-Сорской пустыни иеромонахом Никоном (в схиме Нилом), прославившемся своею подвижническою жизнию, с следующею на другой стороне ее надписью:

1) Посвящается в Русский Святогорский монастырь святая икона сия, по благословению Пресвятыя Богородицы.

2) Сия святая икона, писанная в 1825 г. от воплощения Бога Слова, в великой России, в Кривоезерской общежительной пустыни грешным иеромонахом Никоном, и ныне еще находящимся в Нило-Сорской пустыни, который и усердствует, по особенному Промысла Божия внушению, благодати причастную, икону сию в св. обитель св. Великомученика и целителя Пантелеймона – Русскую, что на св. горе Афонской, в вечное наследие благоволением Бога и Пресвятыя Богородицы. Аминь.

«В лето 1850-е месяца ноября в 8 день сие подписал убогий старец Нило-Сорския пустыни Иеромонах Никон».

После сих надписей помещен портрет о. Никона со свитком в руке, в коем написано: «Помяни мя, о, Владычице Богородице, во жребии Твоем, раба Твоего Никона!»

Рисунок 5. Изображение чудотворной иконы Божией Матери, нарицаемыя Иерусалимския. Длина 8 ½ верш., ширина 6 ½ верш

В конце еще 3-я надпись:

«Виждь, Владычице, усердное исполнение воли Твоея; благоволи удостоити мя недостойнаго спасаемых доли, матерски о сем умоляющи Твоего Сына и всех Творца!»

По получении в монастыре сея Иерусалимския иконы Божией Матери с вышеозначенным надписанием, послано было от старцев письмо иеромонаху о. Никону, в коем просили, чтоб он объяснил по мере возможности, какое особенное внушение и благоволение Божие и Царицы Небесной было в препровождении в монастырь св. иконы?

О. Никон в письме от 12-го декабря 1852 года объясняет следующее:

«Святая эта Владычицы икона писана моим недостоинством около 30-ти лет тому назад, когда я был еще иеродиаконом, и жил в Кривоезерской пустынной обители (Костр. губ.), где находится чудотворная икона Божией Матери Иерусалимская, которую сподобился я недостойный возобновить. По происходящим до днесь многим чудотворениям от сей иконы, я по силе немощи моея, со всяким усердием и верою, начал писать верную (кроме меры) копию с той чудотворной иконы, и помощию Владычицы совершил. При самом освящении тоя было знамение и некто нечто прорек о ней, что уже ясно и сбылось. Вслед за сим многия совершались благодатныя действия». Когда же по воле Божией я убогий переселился в обитель, почти вовсе запустевшую, препод. Нила чудотворца Сорскаго, – и эта св. икона всюду была неразлучна с моим недостоинством; а во время испытания моего в Иверском монастыре (Новгородской губ.) она была единственное пристанище и успокоение утомляемому волнами скорбей; это – пластырь сердцу и душе. Но что много говорить? Видел я силу благодатную, явно пребывающую при этой святой иконе – глас, сказание... целение болезней, от огня спасение и иная чудеса. Никогда и никаким образом не намерен я был разлучиться по жизнь мою с этим спасительным сокровищем; но Промысл Божий и Пресвятыя Его Матери устроил иначе. Веруйте, отцы святые, и не сомневайтеся, что эта святая икона вашей обители дарована от Промысла Божия и благоволением Небесной Царицы, а подробная о семь описания от моея худости не приложите требовать. Но да не оскорблю вас, еще мало о семь нечто скажу».

«За два с небольшим месяца пред отправлением иконы, в тонком, мнится мне, сне, видел я, думаю, св. гору Афонскую. Я и другой Кто-то, казалось, начали восходить на оную. Другой, бывший при мне, был моим руководителем, ибо он, как говорил, бывал на св. горе. И так приближались мы к каменистой, из утесов составленной, горе; с каким трудом восходили на нее, – описать нет слов! Товарищ мой быстро, с каким-то неимоверным удобством, возвышался, а я, с болезнию и трудностию ему, следуя, взбирался за ним. Наконец достигли к какому-то краю, и тут мой руководитель стал невидим. (Я полагаю наверно, что это был мой святой старец – преподобный Нил Сорский, который, как известно из жития его, пребывал на св. горе довольное время, и с Афона перенес устав скитский в Россию, и был онаго первоначальник в Сорской пустыне). Тут подвиг и страх: казалось, совсем не было возможности взойти по каменистым утесам; однако я решился идти, и как-то скоро очутился на равнине у врат храма²⁵. Радость, смешанная со страхом и благоговением, исполнила мою душу и сердце. Тут я непосредственно узрел, во-первых, близ самаго входа седящую на престоле необыкновенно прекрасную Жену. Она была одета белыми, как снег, одеждами».

«Взгляд Ея крайне любезен и умилен. Она, увидя меня, сказала: «как ты счастливо и скоро сюда взошел!» и тогда же подала мне на лжице что-то белое, как бы млеко и сказала: «приими, это тебе нужно; ты утомился». Вкуса приятной сладости сказать не могу. – Здесь-то непояснимое и несказанное сказано от божественной Жены и повелено то, что и учинено (благоволено и велено и св. икону послать в Афонский Русский монастырь св. Пантелеимона, и прочее сбывшееся). До сего предела объяснение... Тут видел я еще верх Афона; до конца его было уже не очень далеко, но крайне круто и голый камень, и, не зная, что это за верх, спросил находящихся тут монахов, и мне отвечали: это верх Афона».

«По отправлении св. иконы на Афон, сбылось все, обещанное благодатию Владычицы, и именно: 1) скит Нило-Сорский сделан самостоятельным; 2) церковь на месте жительства препод. Нила, во имя св. Предтечи, стоявшая чрез 10 лет не освященною, освящена; 3) мое давнее желание во св. схиму и пребывание при храме Предтечи, где была келья препод. Нила, чудным образом исполнилось, и прочее все сбылось вскоре благодатною, силою и милосердым промышлением Божией Матери».

«Прославим, возвеличим чудную нашу общую Промыслительницу, Попечительницу и Покровительницу. Слава, величие и честь Приснодеве Марии Богородице!» (Конец письма о. Никона)²⁶.

В 1875 г., мая 10 дня, почил о Господе маститый старец о. игумен Герасим (на 103 г. от роду), который более 40 лет настоятельствовал в Русике, подавая собою благодетельный пример святой жизни. Преемником ему стал нынешний игумен о. архимандрит Макарий, предизбранный самим игуменом Герасимом, по общему желанию всего братства, еще в 1870 году, подобно как и сам он был предизбран старцем Саввою, первым игуменом нынешнего русского монастыря, еще при жизни его. Избрание о. архимандрита Макария в игумена происходило 20 июля 1875 г. в присутствии патриарших экзархов, преосвященных: Иоанникия митрополита Никейского и Иоакима митрополита Деркийского, и утверждено грамотою святейшего константинопольская патриарха Иоакима, в сентябре того же 1875 года.

Рисунок 6. Русский монастырь Св. В.-и. и Ц. Пантелеймона. Вид с моря, с юго-восточной стороны. Типография И. Н. Кушнерева и К^о

Чтобы дать удовлетворительное понятие о монастыре, займемся здесь по порядку обзором его местности и зданий.

Местность нынешнего русского монастыря несколько сжата. На север от него круто начинаются скаты постепенно возникающих холмов и гор, образующих собою исполинские уступы Афона, по направленно его к перешейку; к востоку местность его несколько живописнее по причине холмов, усеянных виноградниками и ароматическими рощами; на юг развита безбрежная даль Архипелага, а к западу берег стеснен горными крутизнами. Там поразителен вид заоблачных высот далекого Олимпа.

Рисунок 7. Русский монастырь Св. В.-и. и Ц. Пантелеймона. Вид с моря, с северо-западной стороны

По условиям места, общим многим монастырям Афонским, русский монастырь представляет из себя спускающуюся по косогору к морю, массу зданий разных размеров, разных планов, разных архитектурных стилей. Снаружи он имеет вид четвероугольника; направление стен и всех его зданий соответствует четырем сторонам света. Подобно почти всем обителям Востока, со стен у него висят балконы большею частию в несколько этажей, то длинною линиею коридоров, то одинокими выступами, то в виде целых комнат. Поверх стен идет ломаная линия кровель, труб и куполов. Не видно только в нем тяжелой и грозной сторожевой башни, неизбежной принадлежности святогорских монастырей, – она, увенчанная куполом с крестом, вошла в состав огромного здания с фронтоном и пиастрами, которым монастырь белеет и блестит, особенно при лучах солнца, на весь залив Монте-Санто, и тем отличается от других монастырей святогорских. С моря вид монастыря и окружающей его местности величествен, и даже поразителен. С путей же, ведущих к монастырю по суше, нет той полноты обзора его, как там, но с особым наслаждением можно любоваться строгою его наружности), зеленеющими на храмах крышами и, осеняющими их, позлащенными священными крестами. Что же касается до того, чтоб снять с монастыря живописный очерк, то это можно сделать только с южной, юго-восточной и северо-западной сторон. А с северной стороны большой покровский корпус совершенно закрываете собою другую половину монастыря, и таким образом художническую кисть лишает возможности сделать с этой стороны что-нибудь серьезное и могущее сообщить определенное о нем понятие.

Со всех сторон монастырь окружен зданиями. С восточной – в виду его, одиноко красуется на пустынных высотах несколько келлий и хозяйственных построек, а вблизи, в ряду с другой, кладбище с церковью св. Апостолов Петра и Павла и под нею усыпальницей, в которой; хранятся кости почивших братий, по здешнему обычаю, чрез три года вырываемые из земли. С севера есть небольшая дверь, вводящая в монастырь. С этой стороны прямо противу покровского корпуса, вне ограды монастырской, стоит кожевенный завод, тут же красильня. В нескольких саженях от северо-западной стены стоит только что отстроенный корпус, в котором помещаются: хлебная, заведение для выделки восковых свечей и проч., а рядом с ним особая постройка, в коей помещается монастырская фотография. С запада, в недальнем расстоянии от него, под склоном возвышенного холма, на отлогости прибрежья, ютятся две отшельнические кельи, при которых находится монастырский огород. За кельями этими и огородом, по выше, над текущим тут потоком, стоит мельница русского монастыря, а на другой стороне потока видна мельница Ксенофского монастыря. На пути сюда, при юго-западном угле монастыря, круто сбегает спуск к монастырской пристани, при которой слева бьет широкий ключ, замечательный тем, что на нем совершается водосвятие в день Богоявления. На этой пристани производится складка подвозимых продовольствий и стоят на якорях корабли, мелкие суда и пароходы, заходящие в Монте-Санто и к Русику. Здесь построено помещение для складки и хранения привозимых к обители судами разных запасов. С юга, против св. врать монастыря, в нескольких саженях от них находится гостиница для поклонников. В недальнем отсюда расстоянии на береговом скате, по направлению к границе Ксиропотама, устроена иная пристань, где сохраняются разные мореходные орудия и принадлежности; тут же происходит и починка судов. Близ этой пристани, на самом берегу моря, выстроена больница, в которую принимаются больные пустынники и келлиоты, иные для излечения, а иные по старости лет и для успокоения. При больнице есть церковь в честь св. Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова. При наружных оконечниках южной и во все протяжение западной монастырской стены оплочены каменным забором незначительные сады апельсинных, лимонных и других плодовых дерев.

Главный вход в монастырь, или св. врата устроены с южной стороны; над ним и в стенной нише, образующей род киота, живописно изображен лик св. Пантелеймона, пред которым теплится неугасимая лампада. Над нишем этим в 1862 г. сделан открытый, куполообразный навес, который одною своею стороною упирается в стену, а другою, простирающеюся вдаль от нее, утверждается на двух мраморных колоннах. Под тяжелою аркою св. врат вправе и влеве устроены кельи для привратников, а по бокам их каменные седалища. С первого шагу в этот портик, вводящий внутрь монастыря, видна уже неровность местности, составляющей, впрочем, чрез несколько шагов на значительном пространстве площадь, среди которой красуется, прямо против ворот монастырских, главный собор монастыря. Поворот вправо, от портика, ведет в дохиарную, где складывается жизненное продовольствие, a влево в подземные подвалы, служащие в летнюю пору единственным хранилищем разных запасов.

Соборный храм сей правильной и чистой постройки, с тремя выступами алтаря, двумя по бокам для клиросов и светлою галлереею со входа. Кладка стен из желто-серого тесанного камня, правильными рядами, с прекрасно округленными окнами, в особенности в куполах, из коих каждый представляется как бы увенчанным короною. Восемь куполов с поставленными недавно на них большими золоченными крестами, венчают это святилище. В нескольких шагах от портика, вправе начинается светлая галлерея, обнимающая собою весь западный оконечник и часть северной и южной стен собора; восемь мраморных колонн поддерживают ее легкие арки.

Кроме главного входа в собор, с западной стороны есть еще две боковые двери, из которых каждая вводить в притвор храма, и выводит из него чрез галлерею на монастырскую площадь. Над главным входом в собор изображен безмездный врач, св. Пантелеимон, с врачебным ковчежцом в левой руке, а в правой со лжицею, как бы готовый на призыв каждого из немощных и болезнующих.

Притвор собора отделен был по началу капитальным простенком от главного святилища; но в 1846 г. сделано просторное окно в простенке, чрез которое остающимся здесь братиям свободно передаются свет и звуки пения и чтения. Четыре мраморные колонны, огромного размера (взятия из старого Руссика), поддерживают высоте своды притвора, среди которого висит древнее медное паникадило, а близ стен и в самом храме расставлены деревянные места, в которых становятся братия. В притворе храма по Афонскому обычаю читаются: полунощница, час девятый и повечерие; тут же читаются и часы, когда они бывают с междочасиями, впрочем, изобразительные при случае таковых часов вычитываются в самом храме, литургия тогда уже совершается не здесь, но в параклисах (малых храмах). А великопостные часы всегда читаются внутри храма. Трое, дверей вводят отсюда в главное святилище, в котором гораздо более свету, нежели в притворе, от расширенных клиросных окон и (в 1845 г.), и более величия. Местные иконы в иконостасе византийского стиля, в окладах. Иконостас деревянный, сплошь и весьма хорошо вызолоченный. Он прислан из России в 1850 г. усердием одного из граждан Старого Оскола, Курской губ. Стены храма расписаны. Расписыванием их занимались русские живописцы. Дол во всей церкви мраморный, разноцветный.

Главный купол собора лежит на четырех мраморных колоннах, замечательных своими капителями, с высечкою на них священных видов; мелкая решетка с золотыми, по местам, звездочками обнимает его внутренность. От купола, вравне с его объемом, на плоских цепях спущен огромный хорос, или медное большое кольцо, в связь которого местами входят двуглавые медные орлы-царственный герб сокрушенного Востока, частию иконы, в надлежащих местах, а сверху хорос уставлен узорчатыми восковыми свечами²⁷. Среднюю пустоту хороса занимает тяжелое русское паникадило, и с четырех наружных сторон его, в крестообразном расположении, висят также паникадила, только меньшего размера. Весь этот хорос и пять паникадил, составляющие как бы спутников огромной планеты небесной, во дни воскресные и праздничные на выходах священно-действующего собора несколько раз трогаются экклисиархами, от чего, рисуя обширные круги в воздухе, представляют собою играющий лик пылающих светильников, как бы образующих собою светлых духов, невидимо парящих над служителями истинного Бога.

При колонне, поддерживающей юго-восточную часть главного купола, в киоте стоит икона св. Пантелеймона. Икона сия великолепнее других, украшена сребропозлащенною ризою, унизанною камнями. Это – дар вологодского жителя Егора Шучова с товарищами. Риза делана в Петербурге в 1844 г. В противоположной стороне, при колонне западной, возвышается игуменская кафедра под кипарисным балдахином, украшенным позолоченною резьбою. На ней игумен становится только по праздникам в архиерейской мантии и с таковым же жезлом, что остается в монастыре наследственною привиллегией настоятельства. При двух остальных колоннах северной части собора стоят иконы: близ иконостаса – Пресвятыя Богородицы, а напротив – св. Николая, Святителя Мирликийского.

Собор заложен в 1812 г., а окончательно совершен в 1814 года. Освящение храма совершал в 1815 г. св. вселенский патриарх Григорий, мученически скончавшийся в 1821 г., полстолетия почивавший в Одессе, а потом перенесенный в Афины, который тоже много с своей стороны содействовал к восстановлению русского монастыря. В соборе св. Пантелеймона совершается богослужение на русском и греческом языках. Собор византийской архитектуры. К сожалению, по многочисленности братства он тесен.

Святыни храма сего

Здесь находится в драгоценном сребропозлащенном ковчеге честная глава св. великомученика и целителя Пантелеймона, которая составляет утешение и бесценное украшение и сокровище как храма, так и всей обители. Она прислала в дар монастырю ктитором его, сербским царем Стефаном Душаном Сильным в XIV веке, как свидетельствует его грамота, до нашего времени сохранившаяся в монастырских актах (о чем было упомянуто выше). – Каждый воскресный день, после вечерни, в этом храме совершается молебен св. Пантелеймону. Причем канон ему не читается, а поется. Пред начатием молебна св. глава выносится из алтаря на средину храма, где потом братия, делая земные поклоны, благоговейно к ней прикладываются.

Кроме главы св. Пантелеимона в сем храме находятся и другие святыни следующие:

Части честного и животворящего древа Креста Господня; часть мощей св. Иоанна Предтечи и Крестителя Господня; глава св. преподобномученика Стефана нового; глава св. преподобномученицы Параскевы; ребро св. великомученицы Марины с кожею; большие части мощей вселенских святителей: Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоустого; кости св. преподобномучеников Афонских: Евфимия, Игнатия, Акакия, Нектария и препод. Симеона нового. За тем малые части мощей: св. праведного Симеона Богоприимца, св. Иосифа обрученника Пресвятыя Богородицы, св. Апостолов: Андрея Первозванного, Евангелиста Матфея, Евангелиста Луки, Филиппа, Фомы, Варфоломея, Варнавы; св. равноапостольного царя Константина, святителей: Афанасия и Кирилла александрийских, Парфения лампсакийского, Феоны солунского, Макария коринфского, Мефодия патриарха константинопольского, Мефодия латарского, Андрея критского, Нифонта патриарха константинопольского, Григория арменскаго, Иоанна милостивого, Григория акрагантийского, Модеста иерусалимского, Дионисия закинфского, Амвросия медиоланского; св. священномучеников: Игнатия Богоносца, Дионисия Ареопагита, Харалампия, Антилы, Анфима, Мокия, Ермолая; св. первомученика и архидиакона Стефана; св. Великомучеников: целителя Пантелеймона (несколько частей), Георгия Победоносца, Феодора Стратилата, Прокопия, Никиты, Артемия, Димитрия солунского, Иакова персянина; св. мучеников Маккавеев и учителя их Елеазара; св. мучеников: Евстратия, Авксентия, Евгения, Мардария и Ореста, дву тму в Никомидии сожженных, Меркурия, Платона, Мины, Нестора, Арефы, Мамонта, Адриана, Кирика, Фалалея, 40 мучеников севастийских, Трифона, Анастасия перского, Полиевкта, Анастасия; св. преподобномучеников: Никона, Дометия персянина; св. новомучеников: Георгия, Димитрия, Пахомия (русского), Макария, Гедеона, Иеремии; св. великомучениц: Варвары, Евфимии всехвальныя, Параскевы, Анастасии узорешительницы; св. мучениц: Фотинии самарянки (беседовавшей с Господом у кладязя), Минодоры, Митродоры, Нимфодоры, Иулиании, Кириакии, Агафии, Василиссы; преподобных: Феодосия великого, Иоанна кущника, Евфимия великого, Василия нового, Михаила синадского, Петра афонского, Симеона столпника, Герасима, Харитона, Иоанникия великого, Феодора студита, Павла латрского, Нила афонского, Иакова иверского, Евдокима ватопедского, Акакия кавсокаливского; Пелагии, Феоктисты, Макрины, Матроны солунския; св. безсребренников Космы и Дамиана.

Кроме того стоящая при колонне, поддерживающей юго-восточную часть главного купола, икона св. великомученика и целителя Пантелеймона, в сребропозлащенной ризе и в киоте за стеклом, считается чудотворною. От этой св. иконы пред возмущением греков, в 1863 году, были видимы огненные перуны, доходящие до некоторых братий, которые потом оказались возмутителями. Лик сей иконы производит особенное впечатление на молящихся. Многие окрестные селяне, прибегая с верою, получали исцеления, а также и братия монастыря.

Над игуменской кафедрой стоит икона Божией Матери Тихвинской, принадлежавшая одному иеромонаху. Однажды, по действию вражию, он находился в сильном смущении против старца-духовника, противоречил ему и других склонял к тому же; но совесть постоянно твердила ему, что он находится в ошибке и напрасно уклоняется от убеждений старца. Долго скорбел он и, изнемогая под бременем своего искушения, неоднократно припадал пред сей св. иконой. И вот в одно время, после долгой молитвы, он услышал глас от Божественнаго Младенца Господа Иисуса Христа: «зачем ты противишься старцу? Он тебе желает спасения и муж благ по сердцу Моему». Иеромонах упал пред образом и зарыдал. Проведя всю ночь в молитве и слезах, он на другой день объявил все это старцу и примирился с ним.

Здесь же есть осколок камня от пещеры Гроба Господня, из которого сделан седмисвещник. В обделанном этом виде священный сей камень принесен обители в дар Гдовским (Спб. губ.) дворянином П. А. Кашкаровым. На седмисвещнике вырезана следующая надпись: «сей подсвещник высечен из осколка от пещеры Гроба Господня, рукою первопустынноживших в Иерусалиме христиан, и находился несколько столетий там на престоле в церкви свягаго Иоанна Предтечи, а в 1847 году привезен из Иерусалима Павлом Александровичем Кашкаровым».

Чрез площадь от собора, обозреваемого теперь нами, на западе находится трапеза, крестовидная по первому плану. Восточный ее оконечник держит на себе невысокую колокольню, которую венчает желтовидный шар, огненный священным крестом. С сердечным удовольствием можно полюбоваться и порадоваться колокольному русскому звону. Колокола пожертвованы московским почет. гражд. Набилковым, один (50 пуд.) в 1847 г. воронежскими купцами братьями Самохваловыми, а большой в 127 пуд. московским почетн. гражданином и коммерции советником, теперь уже покойным, г. Александровым. Кроме этого колокола, им прислано было несколько еще и других меньших колоколов. Так как прежняя, устроенная князем Каллимахом, трапеза, при умножавшейся братии, сделалась тесна, что составляло немалое неудобство; то капитальная стена трапезного западного оконечника в 1861 г. была разобрана, и тогда же сделано тут с внешней стороны монастыря прибавление, простирающееся на западе к морю на 4 саж. и на север при прежней монастырской стене на 10 сажень. Игуменское место и теперь сделано, как было и прежде, в углублении тоже западного оконечника. Над иеромонашеским столом сверху сияет изображение Господа Вседержителя с благословляющею десницею. В нише окна изображен Покров Божией Матери. По обеим сторонам трапезы вверху изображены замечательные события из жизни и страданий св. Пантелеймона. Ниже, написаны лики многих преподобных отцов и: иных св. угодников Божиих, и события из евангельской истории. Все это расписано русскою кистью в 1843 и 1844 гг. – Прибавление к трапезе тоже расписано: на задней стене его большое изображение всех Афонских святых, а на правой боковой стене, во всю ее величину, изображение плавающего во время бури на Геннисаретском море, Спасителя с учениками, а на левой, между окнами, изображены лики разных св. угодников Божиих. Трапеза имеет три входа: на восток, север и юг. По углам восточного ее оконечника устроены, в роде вышек, кельи трапезарей; северная дверь ее выходит к кухне, при которой с двух сторон струятся фонтаны. Есть также два фонтана внутри самой трапезы. Не смотря на прибавление трапезы, при теперешней многочисленнности братства, все таки она чрезвычайно тесна.

При выходе из трапезы главною ее восточною дверью, если остановиться на монастырской площади и стать лицом к северу, то на площадке, возвышенной почти в уровень соборной кровли, великолепно обрисуется пред нами четырех-этажный главный (покровский) корпус монастыря. Путь к этому корпусу вьется с монастырской площади по нескольким ступеням: справа мимо параклиса Успения Пресвятой Богородицы и книжного склада, a слева ризницы и иконной, входящих в связь с кухней, и даже самого покровского корпуса. Две лестницы вводят внутрь этого корпуса: одна посреди оного с южной стороны, а другая мимо прекрасного водоема, устроенного в южной его стене, с юго-западной его стороны. В этой стороне корпуса устроены один над другим три параклиса или небольшие храмы: в первом этаже св. Сергия Радонежского и всея России чудотворца, во втором – св. великомученика Димитрия Солунского, в третьем – верхнем св. Архангелов. Над ними в настоящее время устраивается еще параклис в честь Преображения Господня.

Покровская церковь устроена в верхнем ярусе корпуса, посреди оного. Притвор ее необширен, за то самая церковь длинна, широка и светла; притвор отделяется от храма небольшим простенком с двумя окнами по сторонам обширной двери, вводящей внутрь святилища. Легкие своды церкви составляют полукружие и поддерживаются десятью колоннами, идущими в два ряда вдоль всей церкви. На них опирается и светлый, недавно переделанный купол. Покровская церковь взади над притвором имеет хоры с двумя на них небольшими келлиями для духовников. Благолепие этой церкви замечательно. В великолепном деревянном, позолоченном с резьбою, иконостасе местные иконы: Спасителя и Божией Матери Тихвинской²⁸ украшены сребропозлащенньши ризами с драгоценными кямнями и эмалью; с правой стороны храмовой образ Покрова Пресвятыя Богородицы украшен серебряною ризою с позлащенными на ней изображением самой Богоматери и венцами всех святых; с левой стороны образ св. Предтечи и Крестителя Господня Иоанна – в сребропозлащенной ризе. Иконы эти художественной академической кисти, но истинно-церковной, которою восхищался и св. патриарх Анфим, посещавший Русик, и на которую строгие греки смотрят без предубеждения, не замечая в ней характера итальянской школы. Царские врата очень широки. На южных дверях, вводящих в алтарь, изображен св. великомученик Пантелеимон, а на северных – святитель Митрофан Воронежский. Вверху иконостаса – Распятие Христово с предстоящими – Богоматерью и Иоанном Богослвом, под ним «Тайная вечеря», а ниже иконы всех двунадесятых праздников. Алтарь Покровской церкви довольно обширный. Над престолом устроена резная позолоченная сень.

Иконостас Покровской церкви устроен о. Антонием Бочковым, а доставлен сюда П. И. Пономаревым, достойным его свойственником. Церковная утварь и прочие драгоценные украшения – это дар и жертва благодетелей Сушкиных. Но исключительное ктиторство храма и корпуса братских келлий принадлежит Елабужским почетн. гражданам (Вятск. губ.): Чернову Ф. Г., Стахееву И. И. и прочим, имена коих ведает Всеведец. Правда, и русский монастырь знает и помнит их; но что делать, когда обязан их скрыть и почтительным, с своей стороны, молчанием, запечатлеть тайну их глубокого смирения, предоставляя загробному суду оценить их драгоценные приношения Русику и его Покровской церкви. Между прочим, говоря о Покровской церкви Русика, надобно заметить, что она имеет пред всеми соборными храмами св. горы особого рода достоинство, а именно, вместо мраморного помоста, вредного в зимнюю пору для ног, в ней деревянный ноль, что предохраняет от тяжких последствий простуды.

Освящение Покровского храма, при многочисленном стечении иноков и мирян, торжественно совершено 1853 г., 10 янв. пребывавшим на покое в одном из здешних монастырей Софийских, архиепископом Макарием, скончавшимся в 1861 г. Этот храм теперь остается на всей св. горб единственным, потому что греческая Церковь в наше только время начинает вводить в состав своих церковных празднований Покров Божией Матери, отчего и не имеет еще ни одного отдельного храма в честь и память трогательного события во Влахернской церкви, где Царица Ангелов и всея твари явила особенную Свою милость и молитвенное ходатайство о верных, осеняя их божественным Своим омофором и имея смолитвенниками к Богу лики Ангелов и собор святых. А Церковь сербская, хотя и торжествует вместе с нашею русскою Покров Божией Матери, чему явным свидетельством служит малый Покровский храм в сербском Хиландарском монастыре, на св. горе находящемся; но как этот храм, так и Серайский, тоже в честь Покрова Богоматери, не иное что, как параклисы, то есть, придельные, – тогда как в Русике он остается кафоликоном, или соборным храмом.

Святыни храма сего

Здесь находятся: большая часть честнаго и животворящаго древа креста Господня, вложенная в сребро-позлащенный большой крест, украшенный драгоценными камнями; часть мощей св. Иоанна Предтечи и Крестителя Господня (в особом серебрян. ковчеге); верхняя часть главы св. Апостола и Евангелиста Луки (в особом ковчеге); часть от левой ноги св. Апостола Андрея Первозваннаго (хранится особо в серебряной стопке); часть мощей св. Иоанна Златоустаго (в особом ковчеге); глава св. священномученика Анфима еписк. Никодимийского (в особом ковчеге), три главы св. проподобномучеников афонских: Игнатия, Евфимия и Акакия (в одном ковчеге); большая часть правой руки св. праведного Иоанна русского²⁹) (в особом ковчеге). Кроме того есть части св. мощей следующих угодников Божиих: св. Апостолов: Петра, Матвея, Филиппа, Фомы, Варфоломея, Варнавы, Иакова Алфеова, Тимофея, Прохора, Фаддея, св. архидиакона и первомученика Стефана, св. архидиакона Лаврентия; св. праведного Симеона Богоприимца; св. пророка Иеремии; св. праведного Иосифа обрученника; св. Анны – матери Пресвятыя Богородицы; св. Дионисия Ареопагита; св. равноапостольная Марии Магдалины; св. и равноапост. царей Константина и Елены; – святителей: Василия Великого, Григория Богослова, Афанасия александрийского, Григория нисского, Кирилла иерусалимского, Амвросия медиоланского, Иоанна милостивого, Григория Паламы, архиепископа солунского, Феоны митрополита солунского, и Григория епископа великия Армении, Григория аврагантийского, Мефодия Патарского; патриархов константинопольских: Тарасия, Мефодия, Павла и Нифонта; Модеста иерусалимского, Амфилохия; Парфения лампсакийского, Митрофана воронежского, Тихона задонского, Варсонофия и Гурия казанских; – священномучеников: Игнатия Богоносца, Харалампия, Антипы, Мокия, Фоки, Ермолая, Иулиана, Елевферия; – св. великомучеников: Пантелеймона, Георгия, Димитрия, Феодора стратилата, Феодора тирона. Иакова персянина, Никиты, Артемия, Прокопия; – св. мучеников: Гордия, и Каллиника. Антония, Анастасия, Полиевкта, Георгия нового, Агафангела, Трифона, Порфирия, Терентия. Исидора, Фалалея, Дометия, Кирика, Адриана, Елеазара (Маккавеев), Аифала, Аммуна, Евода, Ермогена, Вонифатия, Маманта, Назария, Гервасия, Протасия, Кельсия, Арефы, Нестора, Мины, Платона, Евстратия, Авксентия, Евгения, Мардария и Ореста; десяти мучеников критских, сорока мучеников севастийских; св. преподобномучеников: Анастасия перского, Никона, и Стефана нового; св. великомученицы Екатерины. Варвары, Анастасии узорешительнищы, Евфимии всехвальныя, Параскевы, Марины; св. преподобномученицы Параскевы; св. мучениц: Фотинии самаряныни, Минодоры, Митродоры, Нимфодоры, Софии, Домны, Каллисты, Кириакии, Агафии, Татианы, Василиссы; св. новомучеников: Димитрия, Марка хиосскаго, Полидора, Константия, Иакова афонского, Пахомия афонского, Нектария афонского; – св. безсребренников: Козмы, Дамиана, Кира и Иоанна; преподобных: Феодосия великого, Евфимия великого, Иоанникия великого, Харитона исповедника, Иоанна кущника, Георгия хозевита, Дионисия олимпийского, Феодора студита, Симеона столпника, Феоктиста, Андрея критского, Исаакия Далматского, Сампсона странноприимца, Пафнутия, Иакова, Василия нового, Петра афонского, Агафангела, Акакия кавсокаливского, Евдокима ватопедского, Михаила синадского, Германа валаамского, Алекандра свирского, Давида гареджийского, Нила афонского, Макария нового, Герасима нового, Павла латрского, Гедеона афонского; Матроны солунския, Макрины, Пелагия, Феоктисты, Мелании римляныни; – св. праведного Кесария. Все эти части хранятся в ковчегах по 10, 20 и более в одном.

Дни памяти каждого из сих святых чествуются в обители особенно: полагается служба славословная, т. е. на утрени поется великое славословие, а иным святым и полиелейная служба совершается. – Мощи святого в продолжение всего дневного богослужения стоят в алтаре на престоле, только во время утрени, по 6-й песни канона, выносятся в царские врата священнослужителями на средину храма для поклонения и целования³⁰.

Чудотворные иконы

1) Древняя икона св. великомученика и целителя Пантелеймона. Св. икона сия с незапамятных времен находилась еще в старом, нагорном монастыре св. Пантелеймона. Когда, в конце прошлого столетия, греческие иноки перебирались из старого Русика в прибрежный Воскресенский монастырек, несколько раз переносили туда и сию св. икону, по несколько же раз она чудесным образом переносилась опять в нагорный монастырь; только по устроении нынешнего русского Пантелеймонова монастыря она, по изволению всеуправляющего Промысла, постоянно уже пребывает в нем на украшение обители и на утешение обитателей ее. Много было от сей иконы чудесных благодатных знамений. На этой иконе вокруг лика св. Пантелеймона изображены 14 замечательных событий из его жизни, страданий и чудесь. Она находится при северо-восточной колонне, поддерживающей светлый купол храма.

2) Чудотворная икона Божий Матери, именуемая Иерусалимскою, принесена в дар монастырю, по особому благоволению Пресвятыя Богородицы, Нило-Сорской пустыни иеромонахом о. Никоном, впоследствии в схиме – Нилом (о чем было говорено выше). Она находится над царскими вратами, украшена драгоценною сребропозлащенною ризою, также в дорогом киоте, окруженном серебряным сиянием. На всенощных бдениях на Богородичные праздники и в воскресные дни, по окончании вечерни, она с подобающею честию опускается пред царские врата, и пред нею читается игуменом с двумя иеромонахами и двумя кадящими иеродиаконами акафист Богоматери, по окончании и которого братия обители, по чину, подходят к св. иконе и, положив земные поклоны, благоговейно к ней прикладываются.

Замечательны также в Покровском храме и алтаре оного следующие св. иконы:

Икона Божией Матери, называемая «Всецарица», большого размера, позади левого клироса, на колонне, в сребропозлащенной ризе, пожертвованной графом Димитрием Николаевичем Шереметевым. Один поклонник Вятской губ. Афиноген Яковлев Кузнецов, по приезде на Афон в 1867 г. увидев сию икону, с удивлением рассказал, что эту самую икону Божией Матери, в такой точно ризе и киоте, он, бывши еще дома, дважды видел во сне, шедшею по воздуху. «Вот когда и где, – говорил он, – Господь Бог привел меня грешнаго с сокрушенным сердцем помолиться Царице небесной пред Ея честным образом, тем самым, который я сподобился видеть во сне. При том же видел я и церковь эту и место, где стоить св. икона». – Также один из братии обители, стоя в церкви во время богослужения, случайно обратил взор на эту икону и увидел около нее необыкновенный свет и особенную игру лучей в божественном лике; он ужаснулся, стал подходить ближе, и когда подошел, то осиявающий икону свет сделался незрим, только один лик сиял неземным сиянием. – Еще, поклонник Воронежской губ., Димитрий Попов, свидетельствовал об особом благодатном проявлении от сей иконы и, в знак своего усердия, пожертвовал на нее бриллиантовый крест.

Икона св. великомученика Пантелеймона, маленькая – мерою 2 вершка, изображенная на полотне и наклеенная на деку, обложена сребропозлащенною ризою, находится в алтаре. Она выносится для поклонения пред праздником св. Пантелеймона с 19 по 27 июля, когда после вечерни каждодневно бывают предпразднетвенные молебны с пением всего канона св. Страстотерпцу на распев. Эта св. икона была послана в благословение в С. Петербурга и возвращена оттуда обделанною, с вычеканенною на обороте иконы следующею надписью: «сию св. икону приносить раб Божии Владимир за упокой супруги его Елисаветы, скончавшейся 20 февраля 1866 года, в доказательство своей благодарности отцам и братиям русской обители на св. горе Афонской, письмо которых и неожиданное соборование страдалицы, готовившейся к смерти, после причастия св. Таин, подтвердили слова, слышанныя ею во сне от св. Пантелеймона: «старцы мои молятся о тебе». С. П. Б. 15 июля 1866 года.

Икона Божией Матери Скоропослушницы, тоже маленькая – мерою 2 вершка, изображенная на полотне и наклеенная на деку, в серебряной ризе с золотым венцом, и украшенная бриллиантами, находится в алтаре. Она выносится для поклонения пред праздником Покрова Пресвятыя Богородицы, начиная с 23-го сентября, когда, подобно как и пред праздником св. Пантелеймона, совершаются каждодневно после вечерни предпразднственные молебны Божией Матери. Эта св. икона, также как и икона св. Пантелеймона, была послана в благословение от обители в Бийский округ, Томской губ. М. Н. Петрову, которым, по особому его усердию, с просьбой о молитве, возвращена в обитель в дорогой отделке, при письме от 24 июня 1883 года, в коем сообщается и о полученных исцелениях.

Икона св. Тихона Задонского, присланная по просьбе из Задонска тамошним о. архимандритом Димитрием вскоре по открытии св. мощей угодника Божия, и при ней части: гробовой доски, башмачка и некоторых облачений св. Тихона. Св. икона сия хотя обыкновенной живописи, но замечательна сходством с ликом святителя Божия. Поводом к выписке иконы послужило следующее: один иеромонах обители, имея веру и любовь к св. Тихону, часто молитвенно обращался к нему. Под день открытия и св. мощей угодника Божия он размышлял о неизреченном милосердии Божием в явлении сего святителя русской церкви, предстателя пред Богом о ней и всех и православных, и, распаляясь любовию к сему святому, при воспоминании жития его и особенно некоторых событий из его духовного иноческого делания, как бы жалел что не может присутствовать при открытии мощей его. Положив в мысли хотя просить духовника о. Иеронима обратиться с просьбою к задонской обители о высылке иконы св. Тихона и каких-либо вещей, бывших в склепе, он погрузился в тонкий сон и видит себя в задонском соборе, где почивал св. Тихон; там будто бы делается приготовление к встрече архиерея, и полицейские распространяют дорогу для свободного прохода, а его – иеромонаха один из знакомых взял за руку и отвел к боковой двери; там он увидел приготовившихся священнослужителей. Вдруг входит святитель Тихон в полном облачении из чистого белого глазета и с митрою на главе; приложившись ко кресту, он взглянул на народ и, хотя благословить оный, остановился, обратив взор в ту сторону, где стоял иеромонах, который с удивлением посмотрел на угодника Божия, размышляя, как же он явился в живых, и хотя взять благословение – проснулся, ощутив в сердце необыкновенную радость. Удивительно, что в имеющихся в обители портретах он не мог найти сходства лица с виденным во сне, но в полученной из Задонска иконе он увидел совершенное сходство.

Икона Пресвятой Троицы, в алтаре на горнем месте, в сребропозлащенной ризе с эмалью, в киоте, имеющем вид солнца с позлащенными осьмиугольными лучами, круг которого украшен также эмалью, и на нем изящно узкими сокращенными славянскими буквами сделана следующая надпись: «Сим образом Пресвятыя Троицы, я недостойный старец, иеросхимонах Иероним, заболевший и приблизившийся к кончине моей жизни, благословил богоизбранное мое общество, духовных моих отцев, братий и о Господе чад: преподобнаго старца священно-архимандрита Макария, со всеми его сослужителями, собратиями и духовными чадами, в вечное значение и незабвенную память старческаго моего предсмертнаго, последняго единственнаго желания и прошения, написаннаго в моем духовном завещании, о соблюдении чистоты общежития, со удержанием общежительнаго старчества по св. правилам древних св. отцев. 28 ноября 1882 года. Иеросхимонах Иероним». Эта св. икона драгоценна для обители, как благословение старца ее.

Как в самом храме, так и в алтаре, есть еще много замечательных икон, пожертвованных разными лицами; некоторые из них в сребропозлащенных ризах.

Параллельно Покровской церкви, с северной стороны, во всю длину ее, в 1867 году приделана новая просторная церковь во имя св. благоверного князя Александра Невского, устроенная в память чудесного избавления покойного Государя Императора Александра II от опасности, угрожавшей его жизни 4 апреля 1866 г. – Церковь эта освящена в 1868 г., 28 июля, посетившим в то время св. гору русским архипастырем, преосвященным Александром, бывшим епископом полтавских, а прежде настоятелем Соловецкого монастыря во время бомбардирования оного англичанами³¹. Церкви Покровскую и Александро-невскую до сего времени разделяла капитальная стена, в которой сделаны были окна и двери. Потолок Александро-невской церкви был совершенно ровный, и она не имела никакого купола, а в нынешнем году устроен над нею точно такой же купол, как и над Покровской церковью, стены несколько наложены и сделаны своды, составляют полукружие, а в стене, разделяющей обе церкви, сделаны две большие выемки, от чего обе церкви соединились как бы в одну, и стало гораздо удобнее стоящим в Александро-невской церкви братиям слушать все церковный богослужения, которые совершаются всегда в Покровской церкви; – в Александро-невской же только по временам; бывают ранние литургии. Взади Александроневской церкви устроены также довольно поместительные хоры. Обе церкви в нынешнем году подведены под одну кровлю.

Святыни сей церкви

1) Сребропозлащенный ковчег с частию честнаго и животворящаго древа креста Господня, частицею камня от гроба Господня и частями св. мощей: св. Иосифа обрученника, св. Апост. Фомы; св. великомучеников: целителя и Пантелеймона, победоносца Георгия и Димитрия мироточивого (миро); св. мучеников: Трифона, Евстратия и Кирика; св. священномученика Харалампия и св. великомучениц Марины и Параскевы.

2) Чудотворная икона Божией Матери Избивительницы.

Она стоит рядом с ковчегом, украшена великолепною ризою филогранной работы. Она прославилась весьма многими и поразительными чудесами в бытность ее в Элладе в 1841 г. с старцем-схимонахом русского монастыря Мартинианом, только еще недавно, в 1884 г., скончавшемся³².

3) Чудотворная икона св. Предтечи и Крестителя Господня Иоанна. Св. икона сия была фамильною князя Скарлата Каллимаха, ктитора нынешнего русского монастыря, переходила у князей Каллимахов преемственно из рода в род, и с давших времен в особенном благоговении хранилась и чествовалась, по совершившимся чрез нее чудотворениям. После мученической кончины князя Скарлата, честный образ сей несколько времени находился в церкви св. Параскевы в предместии Царя-града и там многие из верующих получали исцеления помощию Крестителя Господня. Однажды, там церковь, в коей находилась св. икона сия, истреблена была пожаром, а икона найдена неповрежденною от всепоядающего пламени. Случившийся раз и у самого князя Каллимаха, пожар также не коснулся лика Крестителя Господня. Из церкви св. Параскевы икона сия усердием дочери князя Скарлата Роксандры, принесена Русику в неотъемный дар и в вечное поминовение.

Рисунок 8.Подобие иконы Божией Матери Избавительницы. Длина 4 1/8 верш., ширина 3 1/8, верш.

4) Икона Успения Пресвятыя Богородицы, в сребропозлащенной ризе, точное подобие Киево-печерской чудотворной иконы, с частицами св. мощей некоторых Киево-печерских угодников Божиих, а именно: преподобного Симона епископа Суздальского, преподобного Варлаама игумена, препод. Моисея угрина, препод. Игнатия архимандрита, священномученика Лукиана и препод. Евфросинии игумении. – Сия св. икона пожертвована для Русика одной помещицей бывшему в России по сбору, монаху Иринею (в схиме Евфимий † в 1865 г.). Он переслал ее в Одессу священнику единоверческой церкви о. Александру, прося его похранить до прибытия своего туда из Петербурга. Священник поставил ее в церкви на аналой, как храмовую, для поклонения, ибо церковь освящена во имя Успения Богоматери. Вследствие-ли ее хорошей иконописи, или хранящихся в ней св. мощей, или великого благоговения прихожан, о. Александр обратился в обитель с усердною просьбою – уступить сию икону означенной церкви. Получивши это письмо, a вслед за ним и вторичное убедительнейшее, старцы изъявили согласие и послали о сем письмо священнику; вместе с тем написали и монастырскому корресподенту Новикову, прося его по приезде монаха Иринея объявить ему, что икону, по ходатайству священника о. Александра, уступлена обителию Успенской церкви. К этому времени мон. Ириней прибыл в Одессу. Услышав об уступке иконы, он сильно воспротивился этому, говоря: «сего сокровища, кроме нашей обители, я никому не уступлю во всей вселенной, ибо икона – чудотворная; пожертвовавшая оную помещица говорила мне, что сия св. икона во время пожара осталась невредимою», прибавив при том еще о некоторых благодатных знамениях, которые оставшись не записанными, по давности времени забыты. Но верно угодно было Царице небесной, чтобы икона сия достигла своего назначения: посланное о. Александру письмо утерялось, следов. икона без всякого препятствия могла быть взята о. Иринеем, и таким образом она осталась для обители. О. Ириней прибыл с св. иконою на Афон 10 июля 1857 г., на пароходе русского общества пароходства и торговли «Херсонес», открывшем первое прямое сообщение России с Афоном. На этом пароходе прибыли в Русик знаменитые гости Н. А. Аркас, Б. П. Мансуров, гр. Дамберт, Д, С. С. Н. Мурзакевич и многие другие. В это время духовник о. Иероним находился на келье преподобных печерских чудотворцев. По прибытии гостей, за ним, как представителем русского общества обители, тотчас послали, но он по болезни не мог сойти с горы. Но так как со стороны гостей были настоятельные требования видеть о. Иеронима для личных объяснений с ним, тогда, по крайнему убеждению братии, он согласился прибыть в монастырь. Поехал он в монастырь на муле, и во время пути, вероятно от сильного сотрясения при верховой езде под гору, у него случился припадок грыжи, в такой степени, что он по приезде в обитель, не надеясь прожить более суток, если не уменьшится ужасная боль, тотчас же пожелал приобщиться св. Таин и после сего пригласил игумена (Герасима) и братство, сделал некоторые распоряжения и простился со всеми. При всех усилиях домашних врачебных средств, помощи никакой не было. В это время входит о. Ириней с иконою Успения Пресвятыя Богородицы. О. Иероним, лежа в постели, взял ее в руки и, произнеся архангельское приветствие Богоматери, облобызал св. икону. В ту же минуту он почувствовал облегчение от невыносимой боли. Потом, когда при многих усилиях приглашенного параходного доктора грыжа была уже на своем месте, опасность и вовсе миновала, хотя по слабости сил он еще целые сутки лежал на спине. – В память сохранения жизни старца – духовника о. Иеронима доселе каждогодно 11 июля совершается благодарственный молебен.

Сначала св. икона Успения Богоматери находилась в и алтаре Покровского храма, на горнем месте, а, по устроении придельной церкви св. Александра невского, она поставлена там на аналое для поклонения братии. Пред ней читается акафист Успению Пресвятыя Богородицы с 1 по 28 августа (дня отдания праздника Успения на св. горе) каждодневно, – до праздника (15 августа) по окончании вечерни, a после праздника на повечерии.

5) Чудотворная топа св. священномученика Харалампия. в сребропозлащенной ризе и в киоте за стеклом. Св. икона сия досталась монастырю по следующему случаю: Иеромонах о. Арсений, бывший в 60-х годах с св. мощами в России, возвращаясь из Могилева в С. Петербург, по пути посетил г. Великие Луки, Псковской губ., где св. мощи поставлены были в тамошнем женском монастыре. Игумения сего монастыря просила о. Арсения исходатайствовать для ее монастыря со св. горы икону священномученика Харалампия древнего письма, о чем о. Арсений и сообщил на Афон, в монастырь. Здесь приняты и были меры к отысканию таковой иконы и, при помощи Божией, икону обрели в одной из келлий скита св. Анны, находившуюся в церкви и славившуюся чудотворною. По убедительной просьбе уважаемого иеромонаха обители Саввы (грека), старец означенной келлии подарствовал честную икону сию в русский монастырь, где она была принята с великим благоговением. На обороте ее есть надпись и на греческом языке о значении сей св. иконы. Пред постановлением иконы в церковь, одному из схимонахов ночью виделось во сне, будто бы в Покровском храме готовились к архиерейскому служению, братия были собраны, священнослужители в облачениях вышли для встречи архиерея, который, войдя в полном облачении, отверз царские врата, преклонил колена пред престолом Божиим и, вышедши оттуда, благословил предстоящих; когда народ двинулся к нему за благословением, – схимонах проснулся. Проснувшись он долго размышлял о виденном, и особенно потому, что имел церковное послушание. Но вот после божественной литургии приглашают его к духовнику, который вручает ему св. икону. При взгляде на нее как же он изумился, заметив точное сходство лика иконы с виденным во сне архиереем!... Заключив, из сего, что угоднику Божию, верно, угодно пребыть своею иконою здесь в обители, поставили икону сию в церкви на аналой для поклонения братии и написали в Петербурга о сооружены ризы, которая в непродолжительном времени была получена и возложена на св. икону. Так как эта икона не могла уже быть послана в женский монастырь, то нужно было отыскивать другую. При содействии старца Хаджи Георгия нашлась и другая икона в Кавсокаливском скиту, у древнего старца Никифора при церкви св. священномученика Харалампия, где она была наместною. Об иконе этой существует такое сказание: «В 1821 году, во время греческаго восстания, когда св. гора наполнена была турками, один из них зашел в церковь, где была эта св. икона, ударил по ней бывшим у него в руках ножом, отчего образовался на иконе шрам. Турок тотчас-жe ослеп, вразумился и стал весьма сожалеть о своем неистовстве, а также и о потере зрения. Вот однажды видит он во сне св. Харалампия, который, простив ему его поползновение, повелел повесить пред сим образом серебрянную лампаду и поручить одному из монашествующих ежедневно возжигать елей. После этого турок получил прозрение». С усердием пожертвовал старец Никифор эту св. икону в Русик. Как ни жалко было посылать ее, как чудотворную, в Великолуцкую обитель, но обещание нужно было исполнить; а так как икона была живописи средней, то дали ее живописцу несколько поправить. Когда же она была готова и сдана к отправке, то заведовавший монастырской канцелярией монах Дорофей удивился, говоря, что в означенный монастырь икона уже послана, и получен удовлетворительный ответ с благодарностию. На вопрос: почему так поспешили? ибо желали икону древняго письма, – он отвечал: игумении написали, что отыскание древней иконы потребуете не мало времени, на что она ответила: «если так, то пусть напишут новую», что мы и сделали. – И так изволением Божиим и св. угодника и другая икона его осталась в Русике. Она была поставлена на горнем месте, в алтаре Покровского храма, а в 1884 году отправлена на Кавказ, в Ново-Афонскую обитель.

К святыне, находящейся в ковчеге, и чудотворным сим иконам вся братия ежедневно во время утрени и божественной литургии прикладываются.

В иконостасе Александроневской церкви находится, прекрасной мозаической работы, тот св. благоверного князя Александра Невского, драгоценный дар обители ныне благополучно царствующего Государя Императора Александра Александровича. Получена 13 февраля 1882 г. Она из кабинетных икон в Бозе почившего Государя Императора Александра II. К иконе сей сделана в Москве весьма изящной работы серебряная рама с эмалевыми украшениями. Вместе с сею иконою получена и другая икона – Спасителя, также из кабинетных икон в Бозе почившего Государя Императора Александра II. Эта св. икона отправлена на Кавказ, в Ново-Афонский монастырь.

В алтаре, на горнем месте находится икона Божией Матери Смоленской, по сторонам которой изображены св. Даниил столпник и св. благоверный князь Александр Невский. Это – дар обители преосвященного Александра, епископа полтавского, при освящении им Александроневской церкви. На иконе сей дорогая, шитая золотом риза. На ней висит панагия палевого топаза, украшенная кроме того дорогими камнями, подаренная преосвящ. Александру Е. И. В. великой княгиней Марией Николаевной. Золотая цепочка панагии – бывший фермуар великой княгини Марии Николаевны.

По сторонам этой иконы стоят две замечательные древние иконы, найденные в развалинах церкви старого нагорного Русика при его возобновлении в 1870 г. Они написаны на каменных плитах. На одной из них изображен св. Евангелист Лука, подносящий Божией Матери честную Ея икону, написанную им. На другой изображен св. великомученик Пантелеимон, у коего вместо ковчежца в левой руке развернутый свиток с следующими по-славянски написанными, словами: «друзья мои! потщитеся, и не вотще будет труд ваш».

Что касается до всего корпуса братских келлий, где помещена Покровская церковь, то надобно по справедливости сказать, что как внутренние, так и внешние части его в должной между собою гармонии, и все в нем проявляете сколько с одной стороны скромность назначения, столько же с другой – русский характер и верный тип подобных зданий в нашем отечественном крае под родственным небом православного севера.

Южный фронтон корпуса расписан снаружи. На нем изображена [Богоматерь в молитвенном состоянии; на Ея божественных дланях, подъятых к небесам, распростерт священный омофор – символ покрова и защиты нашей. По сторонам Богоматери св. великомученик и целебник Пантелеимон и св. Митрофан воронежский, окруженные сонмом херувимов, поддерживают и как бы расширяют Ея божественный омофор, тайно образуя тем свое молитвенное участие и предстательство о Русике, вместе с Богоматерию, и заботливость о его и временном и вечном благе. Самый храм Покрова господствует над всеми зданиями обители, и как будто передает им от этих выспренних ликов, на фронтоне изображенных, благодатную защиту и покров.

Венец же покровского корпуса – это четырехгранный высокий пирг, или башня, входящая в состав его с северной стороны и своим легким куполом, под сению креста, как будто готовая нестись за облака! В пирге этом устроены еще два небольших храма. Один из них во имя Вознесения Господня. Храм этот устроен в воспоминание прежней обители, посвященной во славу Вознесения Господня, существовавшей в нескольких почти шагах от нынешнего монастыря. Обитель эта, как и выше было сказано, служила ранее пристанью старому, нагорному монастырю, отстоящему от нынешнего на полтора почти час ходу. В обитель Вознесения Господня братия перешли на жительство из старого, нагорного монастыря, и оставались в ней до окончательного устроения нынешнего монастыря св. Пантелеймона. Другой, в башне этой, храм посвящен равноапостольному царю Константину, и матери его Елене, в память посещения Русика В. К. Константином Николаевичем.

От покровского корпуса к востоку протянуть в одну линию с ним, с небольшим выступом, другой довольно большой корпус, который соединяется с покровским коридорами. В этом корпусе верхний и средний этажи заняты архондариками (гостинными), a нижний этаж разными мастерскими, как то: переплетной, литографией и проч. В северо-восточном углу этого корпуса устроены один над другим небольшие храмы (параклисы): 1) Рождества Пресвятыя Богородицы; 2) Введения Пресв. Богородицы и 3) рядом с Введенским, в честь св. Богоотец Иоакима и Анны и св. праведного Иосифа обрученника. Под ними внизу помещается просфорня. От этого угла к югу тянется здание поперек монастыря, которое соединяете северные корпуса с южными, оно примыкает прямо к больничному корпусу. Здание это занято тоже архондариками и братскими келлиями, мастерскими, а внизу помещается прачешная. Больничный 3-х этажный корпус весь занят братскою больницею, аптекою и келлиями для престарелых иноков. В верхнем этаже его находится небольшая церковь в честь всех Афонских святых, в которой ежедневно неопустительно совершается божественная Литургия. Необходимейшее и вожделеннейшее это здание кончено постройкою в 1863 г.; тогда же освящена и больничная церковь бывшим варнским митрополитом Иосифом, который пребывал здесь на покое в Ватопедском монастыре, и в 1864 г. скончался. Построением больницы доставлено великое утешение и отрада заболевающей и изнемогающей братии, за что от всего братства свидетельствуется глубочайшая благодарность всем благодетелям, споспешествовавшим усердием своим к устроению врачебницы, и возносятся о них усердные молитвы к Господу Господей, достойно ценящему и чашу студеной воды, подаваемую во имя Его. До того времени в монастыре не было надлежащей больницы.

От больницы начинается старый корпус, который занимаете собою все протяжение южной и часть западной стен монастыря. Этот корпус занять почти только келиями братии, большею частию греков. В нем помещены четыре малые церкви: 1) Усекновения главы св. Иоанна Предтечи и Крестителя Господня: 2) св. Николая мирликийского чудотворца: 3) св. Саввы освященного и 4) св. священномученика Харалампия.

Идя к востоку по площадке, на которой красуется покровский корпус, мы доходим до храма святителя Христова Митрофана, стоящего на параллели с собором и с церковию Успения Богоматери, хотя восточнее их и гораздо выше своими наружными формами, мало что имеющими общего с греческими византийского характера. С первого взгляда храм этот дает о себе понятие, что он чисто русский. Наружная его галлерея и красивый фронтон поддержаны четырьмя огромными колоннами; красивые капители венчают их. Тумбы колонн расширены во весь поперечник храма и обложены мрамором. Фигурная решетка, связывая между собою колонны, идет от них вокруг храма с южной стороны по направлению к востоку. На помосте галлереи мрамор перемешан с аспидом, а в самом храме пол чисто мраморный. Объем Митрофаниева храма не слишком обширен, за то в нем светло, и все в нем, выказывая характер русского зодчества, переносит вас мыслию в православный север. Противу северо-восточного угла этого храма устроен фонтан. Тут же с северной стороны храма находится обнесенная железною решеткою могила, в которой погребено тело Российско-Императорского Салониксвого консула, статского советника Николая Феодоровича Якубовского, который скончался в Солуне 20 июля 1874 г. и пред смертию завещал похоронить тело в русском на Афоне монастыре св. Пантелеймона.

Предположение устроить храм святителя Митрофана и начало или основной камень его принадлежит блаженной памяти князю С. А. Ширинскому-Шихматову в иночестве о. Аниките, некоторое время жившему в монастыре. до отбытия в Афины, о чем было упомянуто выше. Храм св. Митрофана освящен в 1846 г. 23 ноября митрополитом адрианопольским Григорием, пребывавшим здесь на покое в монастыре Ватопедском, и в 1860 г. скончавшимся. Память св. Митрофана празднуется обителию, с особенным торжеством. Житие его переведено усердием греков на свой язык, а также переведена и служба его и введена в общий состав со службою св. великомуч. Пантелеймона. Последний труд принадлежит греческому духовнику иеросхимонаху Макарию, в 1859 г. скончавшемуся. И так в обители с особым торжеством, всем братством, совершается три празднества: в честь Покрова Пресв. Богородицы, св. великомуч. Пантелеймона и святителя Христова Митрофана, вместе с св. благоверным князем Александром Невским (23 ноября).

С северной стороны Пантелеймонова собора, в нескольких шагах от него, параллельно ему, стоит храм Успения Пресв. Богородицы, небольшого размера, выстроенный по общему плану византийских церквей. Он основан в 1820 г. В нем по случаю исправления главного храма происходила встреча великого князя Константина Николаевича, посетившего Русик в 1845 г. июля 16 дня. В храме этом всегда совершается в будни литургия, большею частию на греческом языке и параклис, т. е. молебен Богоматери, совершаемый пред обеденною трапезою. Таковой молебен тоже всякой будничный день совершается и в Покровском храме непосредственно после Литургии, без расхода. Что касается будничной Литургии, то надобно заметить, что она не только здесь, но и на всей св. горе всегда совершается в параклисах или в придельных храмах, в соборах же совершается Литургия только в воскресные и праздничные дни; но утреня и вечерня постоянно бывают в соборе. Особенная важность соборного храма весьма знаменательна, и он действительно служит Господским, или Кириакон, а по нашему Воскресным, по чину древних обителей пустынных.

К подножию храма св. Митрофана, с южной стороны, тесно примкнута небольшая каменная постройка, в которой помещаются пожарные инструменты и складываются временно посылки, получаемые для передачи келлиотам. От этой постройки по направлению к востоку тянется длинное, низкое, но весьма прочное здание. в котором помещается монастырская библиотека, на верху же его устроена стеклянная галерея для сушки белья.

Всех церквей в Русике, в ограде монастырской, 18, вне ограды 2 – кладбищенская и больничная на берегу моря, и 14 церквей вне монастыря на разных местах монастырской земли при пустынных келлиях; a всех, принадлежащих Русику, со скитскими, метохскими, подворскими и проч. 60 церквей.

Церкви внутри монастыря следующие:

1) Собор во имя св. великомученика и целителя Пантелеймона.

2) Собор в честь Покрова Пресвятыя Богородицы.

3) Храм во имя святителя Митрофана воронежского и всея России чудотворца.

4) Храм в честь Успения Богоматери.

5) Придельный храм во имя св. благоверного князя Александра Невского.

6) Параклис во имя Преподобного Сергия радонежского и всея России чудотворца. Первоначально устроен для князя Скарлата, на случай пребывания его в обители, и освящен во имя св. безсребреиников Козмы и Дамиана; по вступлении в обитель о. Аникиты (кн. Ширинского-Шихматова) переименован во имя Святителя Митрофана воронежского, а потом, по устроении и освящении большого Митрофаниевского храма, вновь переименован духовником иеросхимонахом о. Иеронимом во имя преподобного Сергия. Близь сего параклиса находятся келлии о. игумена и духовника о. Иеронима. Здесь в настоящее время каждодневно совершается литургия вместе с позднею, ради о. духовника Иеронима, ибо по слабости здоровья он уже несколько лет не бываете в соборном храме.

7) Параклис во имя св. великомученика Димитрия солунского. Устроен до вступления русских, но ими возобновлен в 1871 году. В сем параклисе, в память сохранения обители во время войны 1853 – 1856 гг., учреждено неусыпаемое чтение псалтири, прекращаемое только в двунадесятые и храмовые праздники и с великого четверга страстной недели по неделю св. Апостола Фомы. Здесь ежедневно совершается Литургия с панихидами.

8) Параклис во имя св. Архангелов. В нежь с 15 июня 1878 г., в память сохранения обители, во время русско-турецкой войны 1877–1878 гг. учреждено ежедневное чтение Евангелия, которое читается по очереди иеромонахами и иеродиаконами по одному евангелисту в сутки, и упраздняется только в те дни, когда упраздняется и чтение псалтири.

9) Параклис в честь Вознесения Господня. Самый высокий в обители, устроен вверху пирга (который прежде стоял отдельно от зданий, но по устроении покровского корпуса вошел в средину его) в память приморского монастырька Вознесения Господня, о чем было сказано выше. Освящен преосвященным Иосифом митрополитом варнским. Иконостас пожертвован ростовским на Дону купцом С. Н. Кошкиным.

10) Параклис во имя св. равноапостольных царей Константина и Елены. Устроен в том же пирге, ниже Вознесенского параклиса, в память посещения обители Е.И. В. великим князем Константином Николаевичем в 1845 г., о чем было упомянуто выше.

11) Параклис в честь Рождества Пресвятыя Богородицы. Устроен усердием ейского купца Василья Афонасьевича Калигаева, содействием иеромонаха Малахии (в сх. Михаила). Освящен архиепископом Дионисием 12 декабря 1873 года.

12) Параклис в честь Введения во храм Пресвятыя Богородицы. Устроен усердием ейского купца Матвея Ивановича Грибанова, при содействии иер. Малахии. Освящен тем же архиеписком Дионисием.

13) Параклис во имя св. Богоотец Иоакима и Анны и св. Иосифа обрученника Пресвятыя Богородицы. Рядом с Введенским параклисом, освящен тем же архиепископом Дионисием.

14) Параклис во имя всех Афонских Святых (при больнице братской). Устроен, равно как и самая больница, иждивением тульских почетных граждан Сушкиных и почетных граждан Пудожа. Олонецкой губ. И. и В. И. Малокрошечных. Об этом параклисе упомянуто выше.

15) Параклис во имя св. Предтечи и Крестителя Господня Иоанна.

16) Параклис во имя св. священ но мученика Харалампия, коего память особенно чтится в здешней стране со времени моровой язвы 1771 года. Устроен над святыми вратами монастыря.

17) Параклис во имя преподобного Саввы освященного. Устроен в память тезоименитства ктитора, возобновителя и первого игумена нынешнего прибрежного Русика Саввы. В сем параклисе отпеваются усопшие братия монастыря и поклонники, кроме священнослужителей и старейших братий, кои отпеваются в соборе св. Пантелеймона.

18) Параклис во имя св. Николая мирликийского чудотворца.

19) Кладбищенская, во имя св. Апостолов Петра и Павла. Выстроена в начале устройства монастыря близ оного, самой простой греческой отделки, свидетельствующей о тогдашней бедности монастыря. Иконостас резной, орехового дерева, весьма искусной резьбы. Вокруг церкви кладбище, а под церковью усыпальница, где складываются кости умерших. В этой церкви каждодневно совершается литургия и поминаются все имена здесь почивших. В усыпальнице же по пятницам за час до вечерни поется «канон усопших».

Церкви вне монастыря:

1) Кладбищенская, во имя св. Апостолов Петра и Павла. Выстроена в начале устройства монастыря близ оного, самой простой греческой отделки, свидетельствующей о тогдашней бедности монастыря. Иконостас резной, орехового дерева, весьма искусной резьбы. Вокруг церкви кладбище, а под церковью усыпальница, где складываются кости умерших. В этой церкви каждодневно совершается литургия и поминаются все имена здесь почивших. В усыпальнице же по пятницам за час до вечерни поется «канон усопших».

2) Церковь во имя св. Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова при странноприемной больнице, о коей было упомянуто выше. Как церковь, так и больница устроены иждивением тульского почетного гражданина Ж. Ж. Сушкина. Освящена архимандритом Макарием 26 сентября 1873 г.

Ризница русского монастыря до 40-х годов была крайне бедна, но потом постоянно пополнялась приношениями боголюбивых благотворителей, так что в настоящее время имеет немалое количество сребропозлащенных сосудов с приборами, Евангелий разного размера, серебрянных ковчегов напрестольных и таковых же крестов напрестольных, из коих более десяти с частями животворящего Древа крестного: небогата только священнослужительскими облачениями, которых хотя и не мало, но невысокого достоинства и большею частию обветшавшие.

В ризнице замечательны следующие вещи:

1) Евангелие и сосуд с прибором, присланные в дар от великого князя Константина Николаевича в 1847 году, в память утешительного и незабвенного посещения Его Высочеством русского монастыря в 1845 г. (А в библиотеке сохраняются, как некая драгоценность, несколько богослужебных и других духовного содержания книг, от него же присланных в Русик одновременно с сосудом и евангелием).

2) Евангелие и сосуд с прибором – дар ктитора обители молдавского господаря князя Скарлата Каллимахи.

3) Древний серебряный потир с чеканными изображениями вокруг его разных святых (около 50), замечательной работы, перенесенный из старого Русика. Археологи относят его к XIII веку.

4) Очень древний оловянный сосуд с прибором бывший на одной из келлий русского монастыря.

5) Антиминс, печатанный в Москве 1707 г., в царствование Петра I, освященный на Афоне греческим архиереем. Сохранился так хорошо, как бы вовсе не был в употреблении.

6) Евангелие. 10 вершк. вышины, в сребропозлащенном круговом окладе, с финифтяными изображениями, греческое рукописное; писано иеросхимонахом Фомою весьма красиво, изящны также акварельный изображения Евангелистов внутри его.

7) Евангелие. 12 вершк. вышины, в сребропозлащенном окладе с чеканными изображениями русской печати.

8) Евангелие малое, в сребропозлащенном окладе с финифтяными изображениями, украшенное бриллиантами, изумрудами и стразами. Дар игумена Амвросия, жившего в Александроневской лавре.

9) Евангелие малое, в сребропозлащениом окладе с финифт. изображениями, унизанными стразами, подаренное киевским митрополитом Филаретом тульскому почетному гражданину Михаилу Ивановичу Сушкину, нынешнему игумену русского Пантелеймонова монастыря архимандриту Макарию.

10) Евангелие, печатанное в Москве во время царя Феодора Алексеевича.

11) Икона Казанской Божией Матери, в серебряной ризе, дарованная великим князем Алексием Александровичем покойному иеромонаху сей обители о. Арсению лично в С.-Петербурге.

12) Древняя икона Иверской Божией Матери, шитая по фольге стеклярусом, принадлежавшая Наталье Кирилловне Нарышкиной, матери Петра великого. Пожертвована в монастырь ее дальними родственниками.

13) Икона-складни, пожертвованная бывшим начальником константинопольской миссии, a ныне наместником Свято-Троицкой Сергиевской лавры архимандритом Леонидом, посещавшим св. гору. На иконе надпись такая:: «Икона престольных праздников церквей и параклисов стараго русского Афонскаго монастыря св. Пантелеймона целителя, устроенная и пожертвованная настоятелем Воскресенскаго, Новый иерусалим именуемаго, монастыря, Архимандритом Леонидом в 1874 году, в знак его усердия и в память начатаго возобновления сей древней обители. Да будет же мир в силе ея, и обилие в столпостенах ея от ныне и до века». На иконе изображены: 1) св. великомученик Пантелеимон, 2) Св. Троица, 3) Рождество Богородицы, 4) Рождество св. Иоанна Предтечи, 5) св. великомученик Георгий, 6) св. безсребренники Козма и Дамиан, 7) св. Николай мирликийский и 8) св. архидиакон Стефан.

14) Архиерейское облачение, присланное в дар обители, блаженной памяти, Антонием, архиепископом воронежским.

15) Архиерейское облачение, пожертвованное преосвященным Александром епископом полтавским, в бытность его на Афоне.

16) Мантия киевского митрополита Филарета, дарованная им обители.

17) Поручи, древней замечательной работы, шитые шелком и золотом по малиновой шелковой камке, с изображением Тайной вечери, и другие подобные, с изображением Благовещения Пресвятыя Богородицы.

Замечательна по драгоценности пасхальная одежда на престоле, шитая по белому серебряному гладко блестящему глазету сердоликом, бирюзой и кораллами в роскошном виде; и такой же работы подвески к местным иконам. Пожертвованы обители княгиней Голицыной чрез святогорца Иеромонаха Серафима.

Нет никакого сомнения, что старый Русик быль не беднее произведениями церковной славянской письменности, нежели прочие славянские обители Афонской горы, и что если бы сохранилось вполне его древнее книгохранилище, то мы нашли бы в нем и книги, перенесенные сюда в 1169 году из обители Ксилургу (древоделя), колыбели русского Афонского иночества с 1050 годов³³; и достояние двух-векового славяно-русского периода самой обители св. Пантелеймона (с 1169–1347 г.); и то, что осталось в ней от 150 летнего сербского ее периода (с1347–1497) и то, что накопилось в 200 летний чисто русский ее период (с 1497–1735).

Барский, посетив русскую Афонскую обитель во второй раз в 1744 году, когда ею уже завладели греки, замечает, что «бяху тамо, якоже слышится, книги многи, печатныя же и древния рукописная славянския; в прибытие же мое тало малочисленны обретошася, некии точию правильныя и отеческия: но и те готовы бяху продати греческие тамо живущие отцы».

Сохранились до нашего времени только несколько славянских рукописных и печатных богослужебных книг. Но в последнее время библиотека Русика увеличилась настолько, что одних рукописей с X до XIX век. считается в ней до 700 на греческом языке и до 100 на славянском и русском, печатных же книг на равных языках до 20,000 томов.

В архиве монастырском хранится драгоценное сокровище обители – более 50 царских и других грамот, в числе которых четыре русских царей: Феодора Иоанновича, Михаила Феодоровича, Алексия Михайловича, Иоанна и Петра Алексиевичей и одна патриарха всероссийского Иова, которые целиком помещены в конце сей книги, также и грамоты патриархов константинопольских: Каллиника и Иоакима, и краткий хронологический перечень других более замечательных актов монастыря.

Такова местность и таково внешнее положение ныненего русского монастыря, который, в настоящее время по милости Божией, значительно распространился и улучшился, за что братство с умилением сердца прославляет Господа Бога, отечески о них пекущегося, и от полноты души благодарить доброхотных дателей, принимавших в судьбах его благодетельное участие.

Число всего братства в настоящее время восходить до восьми сот слишком человек, в числе их есть (всего около 100 человек) греки, болгары, сербы, молдаване и грузины. Впрочем такая разноплеменность братства не нарушаете единства духа и спокойствия аскетической жизни. Имея в виду одну загробную цель, одно желание и стремление духа к Богу, здесь все – едино стадо под руководством одного пастыря. Надобно заметить, что братство Русика не все остается в безмятежии келейном, – многие находятся вне и вдали от монастыря на послушаниях, а часть по пустынным кельям, для обработки и надзора за виноградниками и прочими произведениями святогорской природы.

Что касается молитвенных обязанностей, образа и духа чиноположений и келейной жизни Русика, то они представляются в следующем неизменном порядке. В глубокую полночь, несколькими ударами в колокол братия возбуждается на келейное правило. Оно бывает различно: иное для схимонахов и иное для простых монахов и новоначальных. Для схимонахов оно заключается в 1,200 поясных и 100 земных поклонах, из коих последние оставляются в дни праздничные, субботние и полиелейные. Для простых монахов и новоначальных правило менее. В час по полуночи ударяют к утрени, впрочем только в зимнее время, a летом она начинается за час до полуночи. К правилу келейному, для всех вообще безъизятия, приложено еще иных 100 поклонов поясных собственно за благодетелей обители. А по окончании восточной (Крымской) войны, установлено за благотворителей обители еще неусыпаемое чтение псалтири на вечное время. Кроме того бывает поминовение на проскомидиях божественных литургий, совершаемых в нескольких храмах; на каковый предмет учреждены в обители синодики, в кои, по желанию благодетелей, вносятся имена их и сродников их на вечное поминовение. По окончании утрени тотчас же начинаются ранняя литургии, а поздняя бывает чрез час после утрени.

Вечерня начинается за два часа до захождения солнца, и a повечерие отдельно бывает и всегда при закате солнца, кроме св. четыредесятницы, когда читаются великие повечерия, начинающиеся за час до захождения солнца. При обыкновенном течении всей церковной службы, в неизменном ее восточном порядке, повечерие русских отличается трогательным чиноположением – после последней эктении (о Благочестивейшем Государе и проч.) прикладываться к животворящему Кресту, нарочно на этот раз полагаемому на аналой. В стройном и безмятежном порядке братия попарно подходят к аналою и, после двух поясных поклонов, лобызая крест Христов, вверяют себя, отходя на сон, его божественной силе, а потом, поклонясь на обе стороны, отходят на свои места. Пока продолжается этот умилительный обряд, на клиросах поются следующие стихи: «Иже крестом ограждаеми, врагу противляемся, не боящеся того коварства и ловительства: яко бо гордый упразднися и попран бысть на древе, силою распятаго Христа».

«Крест Твой, Господи, освятися: тем бо бывают исцеления немоществующим грехми; сего ради к Тебе припадаем, помилуй нас». (Седал. Осьмогл. гл. 6).

«Господи! оружие на диавола Крест Твой дал еси нам: трепещет бо и трясется, не терпя взирати на силу его, яко мертвыя восставляет и смерть упраздни; сего ради покланяемся погребению Твоему и возстанию». (Стихир, на хвал. гл. 8).

После повечерия воспрещается не только что-либо есть, но даже напиться воды. Если же у кого откроется томительная жажда, особенно летом, когда бывают сильные жары, то напившийся воды обязан положить за это в простое время 50 поясных поклонов, а в великий пост столько же земных, с молитвою Иисусовою, или вновь вычитать повечерие. Равным образом строго воспрещается после повечерия разговаривать, a тем более сходиться в келлии.

По уставу св. горы, на дни воскресные, господские, богородичные и праздничные великих святых, всегда совершается здесь бдение, начинающееся с закатом солнца, а в зимнее время часом или получаешь позже; продолжается оное 10, 11 и 12, но никак не менее 9 часов, без расхода. Между тем на память св. великомученика Пантелеймона, или на Покров Пресв. Богородицы оно длится и до 14 часов; с водосвятием же и литургиею не отдельными от него, вся служба тогда, в непрерывном ее порядке, простирается до 17 часов. На бдениях таковых бывает торжественно каждение на стихирах, полуелее и проч. Когда наступить время каждения, два иеродиакона, накинув на левое плечо по белому литону, сверху их полагают серебряные позлащенные ковчеги с ладо ном и, поддерживая их слегка левою рукою, а в правой имея кадило, так совершают каждение. Престол кадят они, становясь один против другого, и, выходя из алтаря один северною, а другой южною дверьми, сходятся на амвоне, откуда, по окаждении местных икон, идут – один левою, а другой правою стороною – кадить лики. При западной церковной двери они соединяются, и оттуда уже вместе восходят на амвон, для вторичного окаждения царских врат.

На бдении не только заснуть, но и дремать воспрещается. Экклисиарх, часто обходя ряды молящейся братии, если заметит дремлющего, слегка трогает его. Если кто окажется виновным в непослушании отцам или чем ином, а также если кому случится нечаянно разбить или утерять какую-либо вещь; то виновный становится на поклоны в продолжении братской трапезы, и, по окончании оной, повергаясь пред дверью трапезной и лежа ниц на полу, испрашиваете прощения у выходящей братии. Если же погрешность его заключается в разбитии какой-нибудь монастырской вещи, то иногда полагает и ее при себе в показание всем вины своей, а когда наказывается за что-либо другое, то вина его остается для всех тайною, исключая игумена и духовника, и братия, проходя мимо всякого рода виновных, в полголоса произносить: «Бог да простит»! В непременную также поставляется обязанность трапезарю, повару и чтецу житий святых или поучений за трапезой, по окончании ее, падать каждый раз ниц при двери и просить прощения у выходящей братии, в том предположение, что может быть, чем-нибудь не угодили кому или забыли в точности исполнить свои обязанности.

Трапеза поставляется для братии дважды в день, кроме понедельника, среды и пятка и св. четыредесятницы, – тогда вкушают однажды и без масла. Пред утреннею трапезою постоянно поется параклис, т. е. молебен Богоматери в храме Успения, как сказано выше, а в Покровском храме исполняется это тотчас после поздней литургии, без расхода. Утренняя трапеза бывает в 10 часов, а вечерняя пред закатом солнца; в постные же дни она поставляется во втором часу, кроме великого поста, – тогда вкушают около трех часов за полдень, а иногда и позже.

В рассуждении келейного поведения, следуют точному и строгому исполнению отеческих законоположений.

Оставаться вне кельи, a тем более за монастырем, без особенной нужды и благословения настоятеля, совершенно не позволяется, равным образом и собираться по кельям для бесед воспрещается. Касательно немощных и больных, св. отцы и их законоположения делают некоторое послабление, по вниманию к их болезненному и страдальческому состоянию.

Принять милостыню, или дать что-либо, никто из иночествующих не в праве без позволения настоятельского; впрочем не по чему-нибудь иному, а только для отсечения в каждом своей воли, как бы дело ни было само по себе бескорыстно, и хотя бы основано было на видах самых благонамеренных. При этом достигается цель настоятеля, чтобы и самые мелочные действия братства не оставались для него тайною, но были в точности ему открываемы; потому что чрез это утверждаются в братии смирение, чистота совести и послушание – эти лучшие украшения ангельского образа. В отношении к странноприимству тоже положение: может каждый видеть пришельцев с далекой отчизны, побеседовать с ними о чем нужно; но угостить их в своей келье – ему не приводится: потому что в подобных случаях есть нарочно определенные из числа братии иноки: они и угощают и упокоивают приходящих на общей гостинице.

Заниматься беседами, праздными и предосудительными, a тем более оскорблять честь ближнего и заводить ссоры, это – противное заповеди Господней дело: а потому если бы кто забывшись впал в эту погрешность, таковый в тот же день обязан непременно очистить свою совесть исповедию и испросить прощение у обиженного, а иначе будет наказан или поклонами, или, что всего важнее, отлучением на время от причащения св. Таин. Поэтому, хотя бы и произошла в братстве какая распря, она тогда же уничтожается.

Св. Христовых Таин братия приобщаются еженедельно по субботам, а иные, проводя более строгую подвижническую жизнь, дважды и трижды в неделю. При этом наблюдают приуготовительный пост в известные дни седмицы, и заботятся об очищении совести не только от явных слабостей, но и от тайных мыслей и пожеланий, постоянно расхищающих ум и воюющих на сердце.

Но всего строже в монастыре Пантелеимоновом, как общежительном, наблюдается нестяжательность, – эта отличительная черта совершенного иночества. Никто из братии не может удерживать при себе своей собственности, a тем более денег. Каждый, при самом вступлении в число братства, обязывается объявить все, что у него имеется, и вручить свое имущество сполна в распоряжение игумена, подобно тому, как было в первенствующей апостольской церкви (Деян.5:1–7).

Умилительно видеть заботливость братства об отходящих к Господу, их собратиях. Над почившим до погребения читается псалтирь; а при погребении, по последнем целовании, окружают его все иеромонахи и сам и игумен читает над ним разрешительную молитву, по и которой с пением «вечная твоя память» почивший троекратно благословляется от собора; a потом игумен краткою речью приглашает всех простить того собрата, если кого он, как человек, оскорбил чем-нибудь в своей жизни. Троекратное «Бог да простит!» бывает от всего братства торжественным желанием почившему милости Божией и последним ему напутствием к вечному покою от церкви Божией, из которой он тогда же износится на кладбище.

Впрочем этим не кончается погребальный обряд. Едва только несущие мертвенный одр выступят за монастырскую дверь, как останавливаются, и пред ликом св. великомученика Пантелеймона, над порто (дверью) монастырскою изображенного, возглашается эктения о покое и блаженстве почившего, что повторяется и на средине пум до кладбища. Когда тело опустят в землю, то при зарытии его тщательно озабочиваются сохранением головы, для того окладывают ее со всех сторон камнем и покрывают нарочно на то приготовленною каменною плитою.

Надобно при этом заметить, что на св. горе тела умерших, как и на всем православном Востоке, не кладут в гробы, а просто опускают их в землю и предают ей, как ее собственность. По совершении таким образом погребения, не отходя от могилы, а иногда и в церкви, вся братия с игуменом совершают канон, заключающийся в ста поясных поклонах с молитвою за почившего, и тогда же заповедуется от игумена всей братии, чтоб в течение сорока дней продолжали этот канон, и во все это время непрерывно обителию приносится Господу Богу безкровная жертва за скончавшегося. Кроме сего в каждый пяток, за час до вечерни, за всех усопших отец и братий, в кладбищенской церкви бывает панихида, и там же ежедневно совершается за них литургия. По истечении трех лет кости умерших по обряду всей св. горы отрывают и складывают в общую усыпальницу, предоставляя упраздненную могилу следующему покойнику. Обыкновение св. горы – отрывать кости умерших, по истечении трех лет, в своем видимом обряде имеет много трогательности, а в духе и причинах таинственности. Обыкновение это, своим началом относясь к глубокой древности, переходило на св. горе из века в век, и наконец в неизменном своем порядке достигло нашего времени.

О покое телесном в русском монастыре не имеют много попечения, – о русских банях здесь и понятия нет, ванны и купанья вовсе не приняты в быту монастырском; более строгие подвижники, исключая священнодействующих, даже не моют головы и лица, но если кто немощен, и его болезненность требует холодной или теплой ванны, то таковым дозволяется употреблять те или другие.

Многим, конечно, кажутся странными такие правила, но их не должен чуждаться иное, как потому, что он, по самому своему имени, призван жить и чувствовать иначе, чем мирянин, и действовать усильно вопреки побуждениям страстной природы, так не менее и по уважению ко св. отцам, законоположившим таковой путь совершенного иночества.

Странным также считают некоторые и то, что на св. горе и в монастыре русском слишком продолжительны всенощные бдения; но это нимало не покажется удивительным, если взять во внимание постоянные убеждения Слова Божия – непрестанно бдеть и молиться, и если иметь в виду изумительные опыты и свидетельства о чрезвычайно благотворных плодах молитвы, столь же необходимой для человека, как и самое дыхание для жизни его тела. Если св. отцы от целых суток уделяли только один час для сна (св. Арсений вел. и др.), – что и в остаток суточного времени делать иноку, особенно в праздничные дни, когда всякое житейское попечение должно быть далеко от нас и всякое ручное занятие отлагается?

Если св. отцы считали необходимостью всенощные бдения и (св. Савва освящ. и друг.), a совершеннейшие из них на несколько дней и ночей сряду, не трогаясь с места, погружались и умом и сердцем и всеми силами духа в и молитвенную беседу с Богом, то не должны-ли и мы подражать им, подвизаясь по силе своей?

Наконец братство русского монастыря, отходя ко сну, не раздевается, а постоянно бывает в подряснике и не отнимает даже пояса, для всегдашней готовности к молитве, или трудам, или на страшный Божий суд и, хотя многие из братства в великой схиме, но не и всегда носят ее и сокровенно, a мантию надевают лишь служащие чередные: иеромонах, экклисиарх и канонарх, и те только во время церковной службы. В торжественные и праздничные дни и во дни приобщения св. Таин, схимы надеваются, –впрочем как без наглавника устрояемые, носятся под рясками, в отклонение любопытства со стороны бывающих поклонников. Всего вероятнее, что обыкновение не носить в простое время св. схимы и мантий произошло в здешних пустынных обителях по причине непрерывных послушаний, при которых мантия и схима могут служить препятствием в работах. В Русике это допущено первоначально по крайней бедности монастыря, как отзывался сам покойный игумен.

Русский Пантелеимонов монастырь, оставаясь на св. горе пристанищем для русских поклонников, не требует от них ничего за их иногда и долгое в нем пребывание и содержание, приемля, впрочем, с признательностию произвольное приношение. Для всякого странника всегда отворена дверь, готова трапеза и покой в архондариках (гостинных). При выходе странников из монастыря дается им в дорогу хлеб. Для бедных же и нищих привратник нарочно берет у игумена денег и раздает их без отчета, следуя в этом случае внушениям собственной совести и движениям сердца приемлющего и участие в горьком положении меньшей Христовой братии, и удовлетворяя по возможности их нуждам.

В дополнение описания чиноположений русского монастыря на Афоне скажем и то еще, что кельи, равно как и другие жилые здания и подвалы, каждомесячно окропляются св. водою, для чего в первое число каждого месяца совершается водосвятие.

Теперь скажем несколько слов и о способах содержания русского монастыря. Ни одна Афонская обитель не подвергалась стольким переворотами как Русик. Тоже можем сказать и об источниках и способах его существования на Афоне. Бывали времена, что он стоял на высоте благоденствия, но бывало с ним и противоположное, что видим из вышеприведенного очерка истории его.

В настоящее время, русский монастырь, поддерживаясь собственно только присылаемыми из России приношениями добрых людей, за неимением положительных источников жизненного продовольствия, с одной стороны, несколько облегчается в этом отношении, оставшимися в его владении, небольшими участками земли, как на самой св. горе, так и вне ее, на Каламарии (под Солунем) и на Кассандре; но по неудобности обработки при каменистой почве, возделывание земли этой сопряжено с немалыми расходами и трудами. В древности монастырь много имел жалованных земель и сел в Сербии и других местах; но время и разные обстоятельства постепенно устраняли и наконец вовсе уничтожили права на них, не смотря на то, что и по ныне есть еще царские грамоты на вечное владение ими. Главное продовольствие, получаемое монастырем от земли, заключается в маслинах, в выделке из них масла, в виноградном вине и в прочих хозяйственных мелочах, а с Каламарии и Кассандры – в небольшой пропорции пшеницы и ячменя. При теперешней многочисленности братства продовольственных этих припасов достает монастырю только на самое малое время.

Благодарение Господу, в последнее время немалую помощь приносить монастырю, принадлежащая ему в Москве часовня в честь св. великомученика и целителя Пантелеймона. Она постоянно посещается усердными богомольцами, по желанию коих почти беспрерывно служатся молебны находящимися при ней иеромонахами, присланными с Афона.

Подать, взыскиваемая правительством с русского монастыря, весьма значительная. Собственно турецкая поголовная дань (харач) состоит только из 30 пиастров (6 р. ассигн.) с человека, кто только внесен в здешние поголовные списки; но святогорский протат кроме того налагает на каждый монастырь особенную повинность на содержание охранителей (сардаров) св. горы, эпитропов или и поверенных протата, неотлучно пребывающих в Солуне, в Константинополе и в других местах, и на прочие случайные расходы. К этому нужно присовокупить, что десятина, взыскиваемая турецким правительством со всех и произведений обрабатываемой земли, лежащей вне Афона, составляет опять иную нелегкую тяжесть. Ныне десятина эта стала взыскиваться деньгами, а не натурою, как прежде, от чего, конечно, платильщикам отнюдь не легче и не радостнее. Но отрадно здесь упомянуть, что с участков земли, возделываемой на самой св. горе, ничего правительством не взыскивается, – это для св. горы особая, давняя от первых еще завоевателей византийской империи, милость. И с тех пор до ныне Афон ею пользуется.

Что же касается до отношений св. горы к русскому монастырю, то посещения его в последнее время многими значительными лицами из русских имели благотворное влияние. А особенно посещение Русика в 184.5 г. Его Императорским Высочеством, великим князем Константином Николаевичем имело большое влияние на отношения св. горы к русскому монастырю: с тех пор грозное имя России уничтожило всякое посягательство неблагонамеренных на добрую славу русского монастыря, и самое святогорское правительство стало более иметь к нему почтительности и уважения.

Так русский монастырь, при самых затруднительных для него обстоятельствах в последние годы видел несколько случаев, которые имели особенное влияние на св. гору и на ее отношения к нему. Так благоизволил Господь Бог устроить о сей обители.

Между тем признательный к родной и благодеющей ему России Русик непрестанно возносит свои смиренные моления к престолу Всевышнего о ниспослании Его всебогатых милостей на сострадательную Россию, о утверждении в ней непоколебимо св. православной веры, руководящей к вечному спасению, о сохранении и покровении ее от всех бед и напастей и от всех врагов видимых и невидимых. И молитвы его о ней так торжественны, так звучны многолетия державному ее Венценосцу и августейшему Дому его, что как будто они отзываются не на пустынных и чужеземных, а на родственных горах и в отечественном крае.... Да будет же о всем Богу слава и благодарение Его Всепетой Матери, a России и ее Венценосцу благоденствие, мир и величие отныне и до века!...

Блаженной памяти, святогорец иеромонах Серафим (в схиме Сергий), бывший счастливым очевидцем посещения Русика Его Императорским Высочеством, великим князем Константином Николаевичем, в следующих выражениях передает об этом радостном и вожделенном для Русика событии.

«Как выразить, и кто выразит радость русских, торжество и славу Русского монастыря в посещении великим князем Константином Николаевичем святой горы, в это редкое событие со времени появления на ней отшельничества?... Будущее в Творческой воле и неизъяснимо для нашей пытливой мысли; минувшее, хотя уже и далеко за нами, но все-таки оно сближено и, как бы так сказать, слито с современностью живым и светлым говором исторических преданий. От времени просвещения России светом веры Христовой и от тех счастливых для Афона дней, когда он волею императоров греческих³⁴ сделался исключительным приютом иноков, даже до нас – святогорская летопись не украшала еще страниц своих таким светлым событием, какое совершалось в 1845 году, когда на св. гору изволил прибыть Его Императорское Высочество, великий князь Константин Николаевич.

«Но, при всей радости и редком счастии подобнаго рода, недоумение, – как встретить и принять великого князя достойно его дарственной особы, – волновало и тревожило умы скромных Афонских иноков, тем более поставленных в затруднительное положение в этом отношении, что греки с сокрушенным величием их бывшаго царства, чрез четыре века уже не видя и не имея своего природнаго даря, для вернонодданической радости о нем и сладких ея трепетов, не могли в настоящее событие руководиться чувствами своего собственнаго сердца: они, при достоверных известиях о посещении св. горы русским царевичем, молча, ожидали невиданных ими дней нашего русского счастия.

«Грустно сидел я в своей келлии 16 июля (понедельник) 1845 года, оглядывая даль моря и по временам переносясь светлою мыслью в далекую и милую отчизну, где так много оставлено мною сердечной радости и надежд земных, как вдруг из за губы острова, так называемаго Сики, показался дымившийся пароход. Сердце мое упало и, как птичка в клетке, сильно забилось.... Я бросил мои утренния занятия и тогда же дал заметить пароход некоторым из русских. В одно мгновение монастырь оживился; имя русского царевича быстро пролетело по устам разноплеменнаго братства и наполнило собою и мысли и сердца наши. Наблюдая за движениями парохода, мы наконец уверились совершенно в нашем отрадном предчувствии, и тем более, что действительный путь паро- ходов, часто перебегающих в виду св. горы из Константинополя в Солунь и обратно, был гораздо отдаленнее пути видимаго нами парохода; мы могли ужей простым глазом следить за направлением его и видеть, как он стрелою летел ко св. горе и прямо к Русскому монастырю. В зрительную трубу мы видели даже и игравший в летучем вихре белый флаг с голубым Андреевским крестом, что уже само собою говорило о русском высоком путешественнике, давно занимавшем беседы скромных отшельников Афона. Что же касается до впечатления, произведеннаго высоким посещением великаго князя на Русский монастырь, это так было занимательно и трогательно, что надобно было сквозь сладкия слезы наступающей радости невольно улыбаться, смотря на престарелых и переседевших в летах подвижников, детски бегавших и терявшихся в решительном недоумении, что делать и как принимать Его Императорское Высочество, великаго князя.

«Между тем как все были таким образом заняты, и пароход подбегал ближе и ближе к берегу Афона, среди безмолвия и тишины летняго краснаго дня, загудел колокол на сбор братства, находившегося вне монастыря на послушаниях, а с тем вместе и в изъявление наступающаго торжества русских. Этот родной колокольный говор, как исключительно собственность русской земли, на далекой от нея чужбине, вполне понятен был русским; он трогал и потрясал сердца наши чувством неизъяснимых восторгов и напоминал нам светлые дни нашей жизни в милой отчизне... Наконец по волнам залива шумно подкатился пароход к Русскому монастырю и стал недвижим, – впрочем вдали от монастырской пристани. Весело гудели колокола родным приветом царственному гостю, и под священными хоругвями братство теснилось уже на пристани. Сам маститый игумен

вратах, устланных цветными коврами.... В глубоком, безмолвии, в тихом и сладком трепете невыразимой радости и чуть переводя дыхание, мы ждали давно желаннаго; но прибывший с парохода офицер объявил нам, что Его Высочество через час не ранее изволит выступить на берег св. горы и посетить Русский монастырь, требуя между тем, для предварительных личных объяснений, двух старших иеромонахов. Все стихло при этой вести – и тревоги как не бывало.... Русский духовник с одним из иеромонахов, тогда же отправился представиться великому князю. Тогда как П. Ф. Литке озабочивался расспросами духовника о путях сообщения на св. горе, старичок иеромонах, долго занимавший прежде должность казначея в знаменитом русском монастыре на Валааме, передал в это время великому князю, что он имел некогда счастие сопровождать, блаженныя памяти, Государя Императора Александра Благословенная на Валаам, по диким пустыням тамошняго отшельничества, и что счастие подобнаго рода он, маститый иеромонах удостаивается иметь ныне, представляясь Его Императорскому Высочеству.

«Напрасно жалуются и говорят, что время неверно и скоротечно: есть и бывают минуты томительныя, так сказать, минуты вековыя, которых сердце не думает и как бы не надеется пережить, и в их каждом летучем мгновении чувствуете неизъяснимую длительность, свинцом подавляющую терпение самаго твердого духа. Это – минуты близкой радости: это – минуты ожидания, в сладком предчувствии наступающих утешений земнаго счастия. Малый промежуток времени, от прибытия парохода, к берегам Афона до появления на них великаго князя для нас действительно казался чрезвычайно долог, так долог, как целая жизнь. Сердце едва выносило движение и тревогу восторженных чу ветвь русской радости; мы не смели тронуться с мест и отвесть глаз своих от парохода, считая каждую минуту минутою появления Его Высочества.

«Красен быль день 16 июля: солнце своими жгучими полуденными лучами ярко отражалось и играло в переливных волнах плескавшаго моря; в живительной прохладе чуть дышавшаго ветра покоились прибрежныя высоты Афона; все в природе, казалось, вслушивалось в движения и трепет нашего русского сердца и любовалось единственным в своем роде зрелищем – появления здесь, в жребии Небесной Царицы, царевича православной русской земли, в трогательном виде скромнаго поклонника ея святым местам. Было уже около полудня. Мысли и желания наши были сосредоточены в царственном имени Константина, и тогда как в глубоком безмятежии собор иночествующих с своим игуменом укрывался под могучею аркою св. врат, когда хоругви тихо развевались на монастырской пристани, – военная музыка раздалась на пароходе желанным знаком выхода с него генерал-адмирала; пленительно переигрывалась она с прибрежными высотами Афона, и отдаленное пустынное эхо откликнулось ей замирающими своими звуками.... Все пришло в движение: загудели колокола, и чрез несколько минуть, под сению священных хоругвей, в сопутствии своей свиты, теснимый толпою любопытствующих, медленно приблизился к монастырю дарственный гость, великий князь Константин Николаевич и с умилительным благоговением приложился к древу животворящаго креста, держимаго маститым игуменом. По зеленеющимся лаврам, рассыпанным по пути до самаго храма, и при пении «Достойно есть яко воистину» великий князь, как ангел утешитель, посланный могущественным защитником православия на востоке, вошел за священным собором в храм Успения Пресв. Богородицы, где, по эктении и по возглашении многолетия Государю Императору и Высочайшей Фамилии, он снова приложился к животворящему кресту; в трогательном смирении преклонил потом колена пред честною главою св. великомученика и целебника Пантелеймона, который был особенным поборником державному Петру в его морских битвах с Шведами³⁵. И этот небесный покровитель, животворивший дух и силы Великаго Петра в грозных его морских битвах, принимал здесь почесть, достойную страстотерпческой его небесной славы, от юного потомка Петрова, от генерал-адмирала могучего русского флота... Дух смирения и благоговения, так поразительно ознаменовавшийся в поклонении Его Императорскаго Высочества св. мощам великомученика, чрезвычайно растрогал греков не видавших еще, во дни своих бедствий, торжества веры над сердцами царственных особ. Смотря на это утешительное зрелище, греки сквозь слезы восклицали: «Докса Си, о Феос», (Слава Тебе, Боже!) a русские едва были в силах выдержать трепет неизъяснимой радости и порывы своего ликующаго сердца.

«Из храма Пресв. Богородицы Его Императорское Высочество изволил пройти в собор св. великомученика Пантелеймона, тогда только что штукатуренный, а оттуда в трапезу, при выходе из которой он обозрел, с монастырской площади, строющийся храм во имя святителя Христова Митрофана и, наконец, соизволил видеть корпус русского братства. Поднимаясь по легким уступам возвышения, на котором расположен русский корпус, великий князь мимоходом освежился живительными струями горнаго ключа, шумно сбегающаго с соседственных высот в легкий монастырский водоем.

«После второй тесной лестницы, темно вводившей в первый ярус русского корпуса, великий князь был изумлен малостию храма во имя святителя Христова Митрофана³⁶, заметив, что нет в нем даже царских врат, заменяемых завесою. В среднем ярусе великий князь поклонялся в храме св. великомученику Димитрию Солунскому, а в самом верхнем – св. Архангелам³⁷, откуда возвращаясь, пожелал видеть братския келлии и вступил в крайнюю из них, занимаемую престарелым иеромонахом, прежде бывшим Валаамскаго монастыря казначеем, который, объясняя Высочайшему посетителю быть и занятия келейныя, в простоте русского сердца осмелился поднесть ему несколько самых простых ложек своей работы. Великий князь не отринул этого ничтожнаго приношения, но принял благосклонно.

«Таким образом, посетив корпус и храмы, Его Высочество великий князь спустился в отделение настоятельских и гостинных комнат, где и провел более двух часов, в простоте и доступности для всех и каждаго, что привязывало к нему сердца наши всею силою благоговейной любви и признательности. Здесь Его Высочеству были поднесены одним русским приветственные стихи, которые и были приняты благосклонно.

«Около трех часов провел великий князь в Русском монастыре, и далеко было за полдень, когда он оставить нас, ускоряя путь свой к Зографу, где предполагался ночлег, – впрочем, с обещанием еще удостоить на и обратном пути наш монастырь высокаго своего посещения, что однако ж, к сожалению, не сбылось, за скоростию отбытия его в Константинополь. За всем тем мы никак не хотели расстаться с нашим счастием так скоро и нечаянно и утратить нашу радость, не надышавшись ею, так сказать, вполне; мы желали еще наглядеться на великаго князя, в чувствах трогательной, невыразимой признательности за его высокое посещение. Для этого собственно, 18 июля, рано утром, мы отправились в соседственный Ксиропотамский монастырь.

«В Ксиропотаме мы удостоились представиться Его Высочеству уже на пути его на пароход. Он узнал нашего маститаго игумена, при первом его появлении и здесь, вне уже монастыря, в набережной беседке, откуда открываются восхитительные виды Архипелажской дали, были поднесены от Русского монастыря, великому князю, неувядаемые цветы Божией Матери, с надписью в стихах.

«Из Ксиропотама великий князь на скромном святогорском муле, тихо спустился к пристани, где уже дымился пароход «Бессарабия», готовясь от нас унесть нашу радость и счастие в счастливую Россию.

«На пароходе, где мы видели уже великаго князя флотским офицером без знаков царственнаго отличия, еще раз удостоились представиться и пожелать ему светлых дней и лет долгой жизни и счастия, простились с знакомыми офицерами и вслед затем спустились на монастырскую шлюпку. – Не видали мы и не видать нам подобнаго гостя, говорил я г. капитану парохода Е. И. Истомину, прощаясь с ним. – Что не видали, заметил он на это, то правда; но что не видать, этого нельзя сказать утвердительно, потому что проложенный нами путь сюда уже знаком. – О, дай-то, Господи! проговорил я, и с замирающим сердцем оставил пароход, где так благосклонен был великий князь к нашим старцам, что позволил им посмотреть свои путевыя комнаты, и только для любопытных Русского монастыря была совершенная свобода дышать здесь между русскими, русским воздухом, и наглядываться на русского царевича, в лице и чертах которого сравнительно указывали нам державшая черты самого Государя Императора.

«Не успели мы докатиться до нашего монастыря, не отводя сетующих глаз от дымившейся «Бессарабии», как она шумно тронулась с места, легко перекатилась по вол- нам залива за соседственный мыс и скрыла от нас радость русского сердца... Наш монастырь казался нам уже как будто пусть и скучен в его страдальческом положении, которое, впрочем, так дивно переменилось трех-часовым, если не более, присутствием в нем великаго русского князя, что с этой поры святогорский протат и даже турецкое правительство стали смотреть на него с видом некоторой почтительности... Следствием всего этого было то, что монастырь, в чувстве важности высокаго посещения, тотчас, но отбытии великаго князя со св. горы, озаботился устроением мраморнаго памятника, который бы мог передать грядущим векам это счастливое и торжественное событие в нем, и, кроме сего, внес это событие в монастырскую летопись. Между тем сам великий князь увековечил здесь свое царственное имя присылкою в 1847 г. прекрасных церковных сосудов и евангелия остающихся священным и напрестольным памятником высокаго посещения им Русского монастыря, который в безкровном жертвоприношении Господу Богу всегда и с особенным чувством обязан молитвенно помнить – и помнить Россию, ея Державнаго Венценосца и Августейший Дом Его. Тогда же было прислано вел. кн. Константином Николаевичем в Русик еще несколько богослужебных и других духовнаго содержания книг.

Прошло с тех пор 22 года, наступило новое, уже осиянное славою известных всему миру преобразований, царствование. И для Афона повторяется радостное событие и в тех же самых чертах: царский Сын, также в весенней поре своей жизни, плавающий по морям для изучения многотрудного и многосложного морского искусства, по чувству благочестия и любознательности, не хочет миновать, хотя и стоящую в стороне от его пути св. гору, скажем более, желает нарочито посетить м. дабы ободрить, поддержать и утешить подвизающихся на ней в вере и благочестии присных молитвенников за Россию и ее Царствующий Дом, как за своих единственных благотворителей и покровителей. Относительно времени посещения то же сходство: настоящий высокий гость подобно первому приезжает на Афон, хотя ранее месяцем (в июне, а не в июле), но, что замечательно, в те же самые числа и также остается здесь два дня, оставляя по себе память и утешение всему Афону и русским его инокам в особенности, на многие и многие годы.

Вот как в то время было описано это замечательное событие:

«Еще в понедельник 12 июня с приходом из Соκуня на Афон турецкаго военнаго парохода, на котором прибыли для встречи Его Высочества Бей помощник солунскаго паши (губернатора) и русский солунский консул (А. Е. Лаговский), быстро разнеслась по св. горе благая весть о том, что Его Высочество благоволить посетить ее по пути из Константинополя в Средиземное море, и монастыри стали, как могли и умели, приготовляться к достойному приему русского царевича. У русских Афонцев еще были в свежей памяти все подробности первого посещения Афона одним из членов русской царственной семьи, великаго князя Константина Николаевича, о его приветливом со всеми обращении и любознательности. Русик зная, что ему первому будет принадлежать честь встречи высокаго гостя, готовился с удвоенным усердием и – поспешностию. Прошло в ожидании три дня, показавшихся для чувства слишком долгими; не дождавшись гостя и в четверг, начинали уже полагать, не переменилось ли почему-либо благое намерение великаго князя, как вдруг в пятницу рано поутру (в 6 часу утра) показался из-за мыса Дафна пароход «Великая княгиня Ольга» (русского общества пароходства и торговли), на котором находился столь жданный и желанный гость³⁸. По соблюдении неизбежных и на Афоне формальностей относительно карантина, отчалила от берега шлюбка, в которой находились: русский консул А. Е. Лаговский и второй духовник русского монастыря иеросхимонах Макарий³⁹, которые были немедленно представлены Его Высочеству и услышали от него самого, что вскоре после чаю, он съедет на берег. При сем Его Высочество изволил знаменательно выразиться Макарию: «исполняю мое искреннее желание видеть Афон». Кроме собственной свиты Его Высочества, состоявшей из 6 человек, его сопровождали из Константинополя: секретарь посольства Хитрово и архимандрит посольской церкви Леонид, последний для ознакомления гостя с церковными древностями Афона и историею его св. обителей.

«У выхода на берег (в 7 часу утра) на монастырской пристани Русика была устроена арка и павильон из лавровых дерев, перевитых олеандрами, украшенная вверху вензелевым из неувядаемых цветов именем Его Высочества. Здесь встретил его иеросхимонах Макарий в облачении с евангелием в руках, с приветствием во устах: благословен грядый во имя Господне, 5 иеромонахов и 2 иеродиакона с кадилами и ковчегами, в предшествии коих Его Высочество, при пении певчими тропарей: «Спаси, Господи, люди Твоя..», направился вверх к монастырским св. вратам, по пути, устланному красным полотном, и осыпанному лавровыми листьями. При движении этой продет и весело гудели монастырские колокола красным звоном, звуки которых гармонически переливались по заоблачным высотам Афона, которые как бы сочувствуя нашему торжеству, тоже, псаломски, радостию препоясались. Между тем вся братия, расположившаяся рядами от самой пристани до св. врат, приветствовала Его Высочество молчаливо-низко почтительным поклоном многие при этом в душевной радости проливали теплыя, сладостныя слезы, и молились, полагая на себе крестное знамение. По мере прохождения Его Высочества и следовавшей за ним свиты его чрез ряды иночествующих, оставшиеся позади, присоединялись к шествию. У св. врат встретил его настоятель обители 93-летний старец игумен Герасим с животворящим крестом и духовник старец иеросхимонах Иероним со св. водой, с 32 иеромонахами и 10 иеродиаконами в парчевых ризах, с хоругвями и кадильницами; от св. врат до дверей соборной церкви было постлано красное сукно.⁴⁰ Приложившись к св. кресту, Его Высочество изволил отсюда шествовать при пении: Достойно есть... в соборный храм св. великомученика Пантелеймона, весь горевший огнями, как в светлое Христово Воскресение. По выслушании здесь обычнаго молитвословия и возглашений многолетия, иеросхимонах Макарий приветствовал высокаго гостя следующею речью:

«Благоверный Государь,

Великий князь!

Сретая Тебя в храме древнейшей русской Афонской царской обители, посвященной имени св. великомученика и целителя Пантелеймона, день памяти которого знаменательно для нас совпадаете со днем рождения твоей Августейшей Родительницы, мы – русские Афонцы – радостно приветствуем в твоем лице благоцветущую отрасль благочестиваго корене Царей наших, присных покровителей жребия Божией Матери – св. Афонской горы и смиренно просим Тебя засвидетельствовать твоим Августейшим Родителям и одушевляющия нас чувствования любви, благодарения и вседневной молитвенной о Них памяти.

При сем молим, да благодать Божия сопутствуете Тебе в предлежащем дальнем плавании и поможет совершить оное благополучно, во всем по благому намерению Твоему и Твоего Венценоснаго Родителя, ограждая повсюду входы и исходы твои во славу Божию и на пользу и нашего любезнаго отечества. Аминь».

«Внимательно выслушав приветствие, Его Высочество преклонил колена пред честною главою небеснаго покровителя обители св. великомученика и целителя Пантелеймона – и облобызав храмовую икону святаго, в предшествии крестнаго хода, при пении: «Спаси, Господи, люди Твоя…» направился в храм Покрова Богородицы; при входе его в который, певчие пропели: «Господи, силою Твоею возвеселится Царь...» Здесь великий князь изволил слушать божественную литургию; стоял он на кафедре, украшенной вверху двуглавым орлом и вензелем с именами Их Величеств Государя Императора и Государыни Императрицы и Его Высочества Алексия Александровича. Службу совершал иеросхимонах Макарий соборне с 12 иеромонахами и 3 иеродиаконами. Пели русские певчие умилительным пустынным напевом, столь трогательно действующим на душу, сменившимся во время причастнаго радостнотворным пением пасхальных песней: «Да воскреснет Бог», выражавшим, что русская обитель в этом году точно празднует второй «праздник праздников» – посещение благовернаго Царевича.

«После литургии и краткаго благодарнаго молебна, окончившагося многолетием Царствующему Дому, Его Высочество изволил приложиться к кресту, при чем старец игумен поднес на благоеловение ему от обители икону св. великомученика Пантелеймона, a служащий иеросхимонах Макарий просфору. Из церкви великий князь и его свита прошли на верх, в приготовленный для них нарочито архондарик, на верху которого извне торжественно развевался брейт-вымпел Его Высочества. На пороге этого архондарика, Его Высочество, по русскому обычаю, был встречен хлебом и солью старцем духовником иеросхимонахом Иеронимом. Здесь Его Высочество изволил принимать и ласково беседовать с хозяином обители 93-летним старцем Герасимом и его ближайшим помощником духовником о. Иеронимом; за тем представлялись Его Высочеству игумены всех 20 Афонских монастырей и члены местнаго синода (протата) в полном его составе, а также турецкий бей, командир турецкаго парохода и Афонский каймакан и другие чиновники. После обычнаго восточнаго угощения (варенье с водою), Его Высочество изволил выкушать чашку чаю; за тем со стороны игумена последовало приглашение перейти в столовую, где быль приготовлен завтрак для Его Высочества и свиты, разделить который Его Высочеством был милостиво взаимно приглашен и сам маститый старец игумен. Во время завтрака, певчие, стоя на ближнем балконе, пели избранныя псалмы; а когда хозяевами обители был провозглашен тост за здравие дорогаго Гостя и Его Августейших Родителей, то певчие пропели народный гимн: «Боже, Царя храни!» Тосты пили сладким вином домашняго приготовления и из своего винограда. Из столовой Его Высочество снова перешел в свой архондарик, откуда и изволил пройти в фотографию (устроенную внизу на северной стороне обители); здесь монастырские фотографы монахи Леонтий и Геннадий сняли с Его Высочества два портрета (один в форме визитной карточки), а потом, ободренные успехом, и целую группу, в эту группу, кроме особ свиты и сопровождавших его из Константинополя: секретаря посольства г. Хитрово, архимандрита Леонида и солунскаго консула, были по особому соизволению Его Высочества включены и два старца русской обители: духовник иеросхимонах о. Иероним и его ревностный помощник о. Макарий. В промежутках между сеансами Его Высочество милостиво беседовал с собравшеюся около фотографическая павильона братиею, ласково принимая простая и безъискуственныя, но полныя мысли и чувства выражения их радости и счастия видеть в своей русской иноческой семье столь дорогаго гостя. Здесь же были представлены Его Высочеству два греческие старца иеросхидиакон Иларион и схимонах Савва, как поддерживающие своим любвеобильным влиянием мир и согласие между обоими братствами русским и греко-болгарским, и Его Высочество милостиво благодарю их за их усердное служение к поддержанию столь полезнаго для церкви духовнаго союза. По выходе из фотографии Его Высочество благоволил посетить келлию иеросхимонаха Макария (служащую вместе и архондариком); она была украшена портретами особ царской фамилии и вензелем Его Высочества, искусно сделанным из неувядаемых цветков Божией Матери. Сюда вскоре были принесены для показания Его Высочеству оба фотографические портрета, и из которых один (в форме карточки) вышел весьма удачно и в то же время поднесены Его Высочеству фотографические виды обители, снимки с некоторых икон и образцы братских рукоделий: четки, кресты и ложечки и т. п., как лично для Его Высочества, так и для всей его свиты. Отсюда по пути к св. вратам Его Высочество благоволил посетить греческий корпус, где живет старец игумен; в его архондарике изволил принять обычное угощение (варенье с водою и чашку кофе) и милостиво выслушал пропетое ему в это время греческими певчими благожелание многолетия. По окончании сего, Его Высочество изволил выразиться отцу игумену чрез духовника о. Иеронима: «Благодарю Бога, что я исполнил мое искреннее желание быть на Афоне и молиться вместе с вами о Государь Император России ь о себе».

«Было уже 11 часов дня, когда великий князь и его свита сели на приготовленных для них монастырских мулов и двинулись от Русика по дороге в Карею. Впереди ехал каймакан (турецкий афонский полицеймейстер) с сердарями (афонская внутренняя стража); Его Высочество ехал на белом статном муле, по сторонам его шли один из сердарей и кавас солунского консула. Чрез и час пути проехали мимо живописных, повитых плющем, развалин «Стараго Русика» уступленного русскому Афонскому братству греками еще в 1169 г., как видно сие из сохранившейся грамматы. Остановясь здесь, Его Высочество выслушать краткий рассказ архимандрита Леонида о пострижении здесь в конце того же XII столетия в церкви еще уцелевшаго доселе монастырскаго пирга (башни), сербскаго царевича Растко (в последствии знаменитый сербский архиепископ Савва): как он, усыпив внимание посланных за ним в погоню от отца вельмож, и взяв благословение игумена, взошел на пирг с одним из духовников, где в знак твердости своего произволения, принял от руки его иноческое пострижение, изменив вместе с именем и одежду; когда же посланные, не видя царевича, приступили с угрозами к настоятелю и братии, то юный инок Савва показался на высоте пирга, и, сбросив им оттуда вниз свою царскую одежду и отрезанные при пострижении власы, сказал: «вот мой ответ вам и родителям». Мы знаем, что ближайшим последствием этой решимости Растко было то, что и сам собиратель сербскаго народа знаменитый жупан Стефан Неманя, оставив престол старшему сыну своему Стефану, принял иноческое пострижение в основанной им лавре Студеницкой, и, пожив здесь недолгое время, удалился на св. гору, где в 1199 году вместе с сыном своим «Саввою Умиленным», основал для иноков сербскаго языка – сербскую обитель Хилендарь, занимающую и доселе 4-е место между всеми Афонскими монастырями.

«В 1-м часу по полудни Его Высочество прибыл на Карею и остановился для краткаго отдыха на русском конаке (подворье). Здесь освежившись стаканом кристальной воды с вареньем, изволил пойти на встречу ожидавшей его в ближайшей улице церковной процессии, во главе которой находился живущий на покое греческий архиепископ Каллиник с членами Афонскаго протата. Приложившись к св. кресту, отсюда шествовал в соборный храм, построенный, по преданию, Константином Великим и еще сохранивший свои фрески, приписываема знаменитому Панселину, основателю школы Афонских иконописцев XII или XIII века. По входе в собор, Его Высочество прикладывался к Святыне, для чего чудотворная икона «Достойно есть» заранее была перенесена с горняго места на средину церкви. Когда же архиерей возвел Его Высочество на свою кафедру, то один из дидаскалов Карейскаго училища сказал Его Высочеству от лица собранных здесь представителей всех Афонских и обителей приветствие или речь следующаго содержания:

«Благоверный Государь,

Великий Князь!

Благочестивейшая душа Вашего Богохранимаго Императорскаго Высочества, имея желание видеть вблизи священные монастыри Афона, исполнила оное сим настоящим высоким посещением.

Ныне весь в совокупности лик святогорских отцов считает себя счастливым, величается сим и радуется, что удостаивается принять в недра свои благочестивое чадо православной Восточной Церкви, славную отрасль благочестивейшаго Императорскаго Российскаго Дома.

Радуйся, священная отрасль! да взыграете благочестивейшая душа Твоя, исполненная благодатию божественных святынь, хранящихся в здешних священных обителях! Да дарует Бог, чтобы источник Твоей православной веры, напояемый сею благодатию, доставил мирной Твоей душе продолжительное воспоминание сего посещения, которое для нас есть как бы радуга утешения, явившаяся и на горизонте, священнаго нашего места.

Поспешением Божиим, посещая священныя обители, Ваше Высочество, видите, что оне силою всенощной десницы Вышняго и благочестивою помощию православных во всей вселенной христиан сохранились в продолжении стольких веков и спасены среди столь великих переворотов и доныне величаются как всечтимые предметы благоговения христиан, в которых ежедневно воссылаются славословия и моления к небесному Всецарю о православном народе.

Но в особенности ныне, принимая Ваше Высочество, предстоящее братство с торжествующею душевною радостию, приступает и с коленопреклонением поет молебную песнь пред сим Божественным святилищем о здравии, благоденствии и непоколебимом утверждении Его Величества Державнейшаго Императора Александра II на престоле необъятной Российской Державы, о здравии Благочестивейшей Императрицы, Государя Наследника, Вашего Высочества, всего Царствующаго Дома и всего русского народа.

Благоволите. Ваше Высочество, повергнуть к стопам счастливейшаго и любимаго Вашего Отца и Императора глубокое наше уважение, смиренныя благо желания и сердечныя поздравительныя приветствия со спасением, по Божественному заступлению, драгоценной Его жизни, и примите засвидетельствование благодарности и признательности нашей за благосклонное сие посещение Ваше, вместе с тем и смиренныя наши молитвы ко Всевышнему, да осеняете, охраняете и ущедряет Он Ваше Высочество всяким дарованием совершенным и спасительным. Аминь.

«Благородная дикция и симпатический голос проповедника обратили на себя общее внимание присутствующих, напомнив им, что дар красноречия есть как-бы наследственное достояние еллинов.

«Из собора, теснимые толпою, в которой кроме иноков и обитателей Карей виднелось и немало греков-островитян, в предшествии той же духовной процессии, Его Высочество направился в карейское богословское училище, и находящееся на противоположной собору стороне Афонской столицы. Улицы ея приняли на сей раз вполне праздничный вид: через них были перекинуты в нескольких местах триумфальныя арки из лавровых деревьев, украшенный цветами, флагами, вензелями и цветными фонарями; все карейское население высыпало на улицу и приветствовало гостя по монашески – молчаливо почтительными поклонами. В училище высокий гость тоже был встречен приветственною речью; здесь вторично были представлены Его Высочеству г. солунским консулом члены местнаго Афонскаго синода (протата). Его Высочество с любопытством осведомлялся о устройстве и порядках этого правительственнаго места у хилендарскаго и зографскаго антипросопов, с которыми мог беседовать без переводчика как с славянами (болгарами), говорящими хорошо по-русски. Во время краткаго отдыха в училище, певчие пропели гостю приветствие и многолетие.

«По выходе из училища отправились пешком же в близлежащий русский Андреевский скит. У св. врат Его Высочество был встречен игуменом Феодоритом в мантии с крестом и св. водою; тут же были поднесены Его Высочеству хлеб и соль. Из церкви, после обычнаго молитвословия и многолетия, Его Высочество изволил милостиво изъявить согласие присутствовать при закладке соборнаго храма во имя св. Апостола Андрея Первозваннаго с приделами во имя св. Александра Невскаго и св. равпоапостольныя Марии Магдалины, которые созидаются при храме в память чудеснаго избавления Государя императоpa от угрожавшей Ему опасности в Париже 25 мая 1867 г.

Предшествуемое игуменом с подъятыми на главу св. и мощами, при пении тропарей, шествие направилось к месту закладки. Здесь, по совершении малаго освящения воды и окроплении его места, после чтения евангелия и положенных по чину молитв, Его Высочество благоволил собственноручно положить основный камень новосозидаемаго храма, а под него, по обычаю, золотую монету. Примеру Его Высочества последовали и другия лица его свиты. По окончании церемонии закладки. Его Высочество прошел в скитский архондарик, где изволил принять угощение русским чаем с сухарями, план новосозидаемаго храма взял с собою и подписал собственноручно, имеющий служить документом и памятью счастливаго события акт о закладке храма в его личном присутствии, милостиво принял поднесенныя ему братския рукоделия скитян, послушал певчих, полюбовался с балкона действительно очаровательным видом на окрестную пустыню Капсалу, усеянную отшельническими келлиями, живописно раскинутыми среди виноградников, орешника и др. плодовых деревьев и занятую преимущественно русскими келлиотами; потом отправился в дальнейший путь – в Ильинский малороссийский скит, с которым соединено воспоминание о двух незабвенных в истории русского монашества деятелях: старце Паисие Величковском (переводчике главных святоотеческих аксетических творений на славянский язык) и о. иеросхимонахе Аниките из князей Ширинских-Шихматовых. В Ильинский скит Его Высочество прибыл в 4 ^½ часа по полудни. После обычной церковной встречи гостеприимный игумен (Паисий – из болгар в 1871 г.), предложил высокому гостю скромную трапезу. Его Высочество ласково принял радужное предложение и, посадив возле себя старца игумена, милостиво беседовал с ним о его ските. После трапезы, приправленной вином домашнего приготовления, хозяин пригласить гостей пить кофе на балкон, с которого открывается живописный вид на удолие, в коем расположен греческий монастырь Пантократор. Ильинский скит понравился высоким посетителям тем, чем он нравится и всем посетителям Афона: своим живописно уютным местоположением извне и малороссийскою опрятностию внутри, и радушием приема. Здесь в 1845 г. великий князь Константин Николаевич изволил иметь ночлег, в память чего сделана на монастырском дворе колонка с надписью.

«В 5½ часов уже снова все были на мулах, спеша совершить засветло обратный путь до Русика (3 часа ходу). Проехали через болгарский скит «Богородица», древний Ксилургу (Древоделя), первоначальный посел русских иноков на св. Афонской горе, названный может быть так потому, что русские иноки, поселясь здесь, сразу занялись своим родным мастерством – плотничаньем и деланием с помощию топора и долота разных деревянных изделий, за что и посел их был назван обителью древоделей (Ксилургу). Узнав о значении скита «Богородица», Его Высочество пожелал осмотреть его, и будучи встречен у св. врат настоятелем старцем Никифором († в 1871 г.), вошел в убогую церковь, видимо древней архитектуры (не позже XII столетия), напоминающей русские храмы древнейшаго периода нашего церковнаго зодчества; выслушав литию и многолетие, зашел в архондарик, где милостиво беседовал с известным по своей богомудрой простоте старцем, о котором справедливо заметил автор «Писем с Востока», что он равно принадлежите IX и XIX столетию. Вторую половину пути Его Высочество изволил совершать всю пешком; в Русик прибыли за ³/₄ часа до захождения солнца, то есть в 7 часов; прошли через малую северную дверь прямо в русский архондарик, где Его Высочество изволил пить чай, беседовал со старцами и рассматривал одну из приготовленных (ретушованных) групп; после чего отправился ночевать на пароход. На пароходе был ужин, на который, по желанию Его Высочества, был приглашен из Русика иеросхимонах Макарий, как сопровождавши Его в поездке этого дня. Едва закатилось солнце, русский монастырь иллюминовался; все линии его многоэтажных зданий, расположенных уступами, и многочисленные висячие балконы загорелись огнями, а на монастырской колокольне красовался прозрачный транспарант с вензелевым именем Его Высочества. Турецкий пароход, как бы соревнуя монастырю, жег фальшфееры и пускал ракеты. Тихая погода вполне благоприятствовала успеху иллюминации. Его Высочество после ужина изволил выйти на палубу и милостиво благодарил обитель в лице иеросхимонаха Макария за усердие⁴¹. Слышно было, что и русский Андреевский скит в тот же вечер сделал у себя иллюминацию в честь высокаго гостя...

«Во второй день (суббота 17 июня) предположено было осмотреть, сколько позволит время и обстоятельства, монастыри, лежащие на северной стороне Афонскаго полуострова. В 6 часов утра пароход «Великая княгиня Ольга», продержавшись целую ночь под парами в виду Русика, тронулся в путь мимо монастырей, лежавших между Русиком и оконечностию Афонскаго полуострова. При повороте за крайний мыс подул довольно свежий ветер и развел волнение. Возникло сомнение, съезжать ли в лавру св. Афанасия, с которой предполагалось начать обозрение обителей северо-восточной стороны. При съезде с парохода велено было капитану, в случае, если ветер сделается еще свежее, выкинуть условный флаг; внизу у пристани ждали гостей монастырские мулы для подъема на гору и издали приветствовал звон колоколов. После обычной встречи у св. врат, Его Высочество вошел под священную сень древнейшей Афонской обители, основанной, как известно, в X веке иждивением греческих императоров Никифора Фоки и Иоанна Цимисхия, из которых первый был другом пр. Афанасия и даже намеревался разделить с ним аскетические труды.

«На монастырском дворе особое внимание великаго князя обратили на себя громадные кипарисы, по преданию. посаженные здесь св. основателем обители и мраморный фиал (для освящения воды), а внутри храма: гробница пр. Афанасия, жезл и крест его, а также мощи великих святителей и учителей церкви: часть руки св. Иоанна Златоустаго и глава Василия Великаго. Как эта, так и другия святыни монастыря предварительно принесены из других храмов в соборный, дабы не утруждать Его Высочество переходом из одного храма в другой. Рассматривая стенную живопись, великий князь узнал двух ангелов, виденных им в московском музеуме в фотографических снимках покойнаго Севастьянова. Едва успели, осмотрев храм, войти в архондарик, как один из свиты Его Высочества заметил, что на пароходе выкинули условный синий флаг, означающий, что ветер начал свежеть, почему и вынуждены были поспешить к берегу. По той же самой причине не решились высадиться в Ивере⁴², тем более, что монастырь этот не имеет особой бухты, и поспешили в Ватопед, желая видеть эту самую богатую и в вещественном и в архелогически-церковном отношении греческую обитель, по роду жизни – идиоритм (в роде русских штатных монастырей). Известно, что иноки этой обители некогда славились своею классическою ученостию, почему она и была в деятельных сношениях с русскою церковию. Отсюда был вызван для исправления книг знаменитый своею ученостию пр. Максим Грек; здесь же жили некоторое время и сербские царственные иноки Симеон и Савва (в последствии сербский архиепископ) до основания своей собственной сербской лавры – Хилендаря. По прибытии великаго князя в Ватопед, после обычной встречи и молитвословия, Его Высочество изволил со вниманием осматривать древний храм: при самом входе обратили особое его внимание мозаическия иконы, далее местныя иконы времен императора Алексия Комнина; потом, покланяясь местной святыне, он рассматривал особо каждую; крест с большою частию животворящаго древа – дар сербских царей, иконы называемыя, по соединенному с ними преданию от времен иконоборства, «игрушками царицы Феодоры», пояс Богоматери и, наконец, ясписовую чашу... По выходе из храма, на пути в архондарик зашли в библиотеку, где, между прочим, Его Высочество рассматривал рукопись Птоломеевой Географии, известной ему по фотографическому снимку Севастьянова. В архондарике во время обычнаго угощения (вареньем с водою и кофе) представили Его Высочеству присланная от протата иконы довольно хорошей местной резьбы, которые Его Высочество принял с благоговением. Проходя чрез монастырский двор к пристани, великий князь остановился под огромным тутовым деревом, покрытым сочными и зрелыми ягодами, и ласково принял две тарелки этих вкусных ягод и ветку с лимонами, срезанную в монастырском саду.

По возвращении на пароход, довольно долго ожидали прибытия монастырской шлюпки, везшей остальных членов свиты Его Высочества, и тотчас по приезде их направились в Хилендарский залив⁴³. Здесь, пока шлюпка шла от парохода к пристани, имели довольно времени полюбоваться видом живописных развалин укрепленнаго стараго хилендарскаго монастырька с церквию Вознесения Господня. У пристани, усыпанной лавровым листом, встретили Его Высочество несколько старцев и ждали монастырские мулы; отсюда по веселой равнине, разительно напоминающей русские сельские виды, направились к Хилендарю. У св. врат ожидал высокаго гостя старец игумен (Герасим) с братиею. При пении «Достойно есть» великий князь вошел в святолепный соборный храм хилендарский, где доселе еще все дышит столь любезною русскому сердцу славянскою стариною. Выслушав молитвословие, великий князь поклонился гробу пр. Симеона, облобызал богато украшенный крест царя Стефана Душана, рассматривал игуменский жезл, данный пр. Савве императором Алексеем Комниным, и чудодействующую доселе виноградную лозу, прозябшую из гроба пр. Симеона. В монастырском архондарике Его Высочество изволил кушать чай; здесь же рассматривал златописанное Евангелие (от св. Иоанна Богослова) и жалованныя грамоты Хилендарю от русских государей, которые, по падении сербскаго царства, приняли эту обитель под свое особое покровительство. Беседуя со старцем игуменом, Его Высочество выразил свое сожаление о несогласии между двумя соседними (поземельный спор) славянскими обителями (Хилендарем и Зографом), истощающем непроизводительно средства обоих, и высказал желание и надежду, что они поспешат примириться между собою. Оставляя обитель, Его Высочество пожелал видеть одну из братских рядовых келлий в ея ежедневной обстановке, и осмотрев таковую в верхнем этаже, направился к св. вратам, где ожидали мулы из Русика.

«В болгарском монастыре, Зографе, после встречи у св. врат, литии и многолетия в храме, игумен Анфим приветствовал высокаго гостя приличною случаю и речью; после сего великий князь изволил прикладываться к св. мощам и выслушал объяснение игумена касательно трех древних чудотворных икон великомученика Георгия. В архондарике во время обычнаго угощения Его Высочество обратил внимание на висевшую здесь в рамке благодарственную грамоту Святейшаго Синода настоятелю с братией за поднесение ныне царствующему Государю Императору редчайшей из известных глаголических рукописей – Четвероевангелия. Затем Его Высочество изволил милостиво принять приглашение о. игумена вкусить нарочито приготовленной трапезы: стол состоял из народных болгарских купианий и вина домашняго приготовления. Простившись с радушным игуменом, по широкой и удобной дороге направились к Зографской пристани, где должны были ожидать Его Высочество русиковские и зографские катеры (для доставления в Русик), но по свежему ветру не могли воспользоваться их услугою и рассудили доехать до Русика берегом.

«Прибыли в Русик уже в 9½ часов, то есть через час по захождении солнца (в конце 1 часа здешней ночи) и когда смерклось, последнюю ⅓ пути освещали фонарями. По неимению времени, Его Высочество не мог посетить лежавшие на пути греческие монастыри Дохиар и Ксеноф, издали приветствовавшие высокаго путешественника колокольным звоном и ожидавшие его у своих св. врат. На пути между Зографом и Дохиаром, где дорога идет по самому берегу, в прибрежной скале находится искусно высеченная пещера (из 2-х отделений), занимаемая одним русским пустынножителем (из отставных солдат) о. Феоклитом, живущим здесь уединенно около 8 лет. Его Высочество, проезжая мимо, изволил обратить внимание на эту пещеру и пожелал осмотреть ее; но, к сожалению, на этот раз хозяина ея не было дома – он ушел за сухарями в Русик, a келлия была замкнута. На встречу поезду, направившемуся как и накануне к северной калитке, вышли из русского корпуса братия с бумажными разноцветными фонарями в руках и составили живую аллею, а по проезде Его Высочества оставляли фонари на деревьях и перилах. В нижнем архондарике было предложено обычное угощение (варенье с водою), потом, к великой радости гостеприимных хозяев Русика, Его Высочество благосклонно принял просьбу старцев откушать и у них хлеба-соли пред отъездом. За ужином великий князь, посадив возле себя старца-духовника иеросхимонаха Иеронима, распрашивал у него об уставе обители долго и со вниманием и любознательностию, которые оставили самое приятное впечатление в вопрошаемоа и слушателях. Вставши из-за стола, Его Высочество изволил пройти прямо в Покровскую церковь, где уже началось воскресное бдение всем Афонским Святым (коим празднуется местно в первое воскресенье); постояв несколько, изволил приложиться к чудотворной иконе Иерусалимской Божией Матери, спускаемой сверху над царскими вратами на лентионе, подобно чудотворной иконе Киево-Печерской; отсюда пришел в новоустрояемый тогда в память избавления Государя Императора от опасности 4 апреля, придел во имя св. Александра Невскаго, где приложился к иконам Божией Матери «Избавительницы» и Усекновения главы Иоанна Предтечи. Из Покровской церкви, спустившись вниз, прошел (предшествуемый духовною процессией) в собор св. Пантелеймона, где также шло бдение; постояв и здесь, приложился к иконе св. великомученика Пантелеймона и всех преподобных Афонских отцов, и предшествуемый крестным ходом, направился к св. вратам обители, у коих окончательно простился со старцами: о. игуменом Герасимом и духовником иеросхимонахом Иеронимом и еще раз милостиво и, поблагодарив в лице их обитель за радушный «русский» прием, продолжал путь к пристани, в предшествии крестнаго хода и сопровождении множества монахов. Здесь, напутствуемый благожеланиями, молитвами и благословениями иноков, стекшихся со всего Афона, сел на шлюбку и отбыл на пароход, уже готовый к выступлению в дальнейший путь... И в этот вечер монастырь был иллюминован; но поднявшийся с моря ветер не благоприятствовал иллюминации. Через несколько времени, по соизволению Его Высочества, прибыль на пароход иеросхимонах Макарий с двумя иеромонахами, иеродиаконом и певчими, и совершил на пароходе молебное последование «хотящим по водам плыти», оконченное многолетием; после чего поднесь Его Высочеству икону св. великомученика Пантелеймона, выразив усердное и желание, чтобы оная была представлена Ея Императорскому Величеству Государыне Императрице, день рождения коей 27 июля, как известно, совпадаете с храмовым праздником русской Афонской обители, и празднуется здесь с таким церковным торжеством, подобнаго которому трудно представить не бывшему очевидным свидетелем. Довольно заметить, что всенощное бдение этого дня (с литургиею и молебном) продолжается не меньше 17 часов; служба архиерейская. После литургии поставляется несколько трапез сряду, на которых радушно угощаются все присутствующие на празднике посетители. Его Высочество благосклонно принял икону, милостиво обещал исполнить просимое и пригласил иеросхимонаха Макария к вечернему чаю, после котораго простился милостиво с ним, сказав ему на прощании «надеюсь и еще взглянуть на св. гору, и передать Его Императорскому Величеству о вашем радушном приеме и об искренних русских чувствах». Теперь же Его Высочество простился и с своими константинопольскими спутниками – секретарем посольства Хитрово и архимандритом посольской церкви Леонидом, также с солунским консулом Лаговским, которому тогда же Его Высочеством было поручено отправить телеграммы и почту по назначению.

«А между тем собиравшияся с вечера тучи разразились грозою: было совершенно темно; молнии, прорезывая по временам эту темноту, живописно освещали монастырь; наконец полился обильный дождь. Около 12 часов пароход «Вел. Кн. Ольга» вышел в море, провожаемый колокольным звоном Русика. Проливной дождь, начавшийся с 11 часов вечера, продолжался не только через всю ночь, но и весь следующий день, то есть столь продолжительно, что подобнаго явления не запомнят и Афонские старожилы. Старцы, справедливо называя подобный обильный и дождь, по его полезности для освежения знойнаго воздуха и для произрастений, «благословением Божиим», прибавляли к сему своеобразное замечание: «вот и небесное знамение благоволения Божия к посещению великим князем Афонской святыни, на землю нашу пролился обильный благодатный дождь, как и на землю сердец наших приездом Царевича пролилось обильное утешение, извлекши у многих радостотворныя слезы». Много подобных замечаний и сравнений мог бы собрать и подслушать желающий в эти торжественно-праздничные дни на св. горе. Проводив пароход молитвами и благожеланиями, все нетерпеливо желали узнать поскорее что-либо о дальнейшем его плавании, и уже в последствии из частных известий узнали следующее: «в 3 часа ночи (пишет с парохода корреспондента «Одесскаго Вестника») дождь был так силен, что в нескольких шагах ничего нельзя было рассмотреть. Убедившись в невозможности продолжать путь между множеством подводных камней, пароход повернул назад и к 11 часам вечера (18 числа – воскресенье) снова подошел к Афону; погода прояснилась, но ветер не стих, а потому повернули назад в Сиру. 20 июня в 8 ^½ часов стали на якорь против Сиры за островом Гайдера, а 21 утром перешли в Сиру. «Прочтя это краткое газетное известие, Афонцы от души пожалели, что дорогие гости, как видно из сего, потерявшие даром первый день по уходе с Афона (воскресенье), не проведи его на св. горе. А между тем в Русском монастыре в этот день после литургии в Покровском храме было совершено благодарственное молебствие, архимандритом посольской церкви о. Леонидом со всеми наличными священнослужителями, окончившееся многолетием Царствующему Дому: целый день продолжался колокольный звон, а на трапезе предложено братии и пришельцам праздничное угощение, и весь день прошел в радостном воспоминании о высоком госте, его милостивом внимании к святой горе, о его благочестии и любознательности.

«Достопамятное посещение русской обители 1867 года, июня 16 и 17 Его Императорским Высочеством великим князем Алексием Александровичем монастырь счел совершенно благоуместным записать в своей монастырской летописи на память пустынным своим потомкам. Но Его Высочество был так милостив и благосклонен, что и сам соизволил оставить свое высокое имя в книге, заведенной в монастыре для записи посетителей, написав оное в ней собственноручно. Примеру его последовала и вся его свита».

В 1881 году, в июне месяце, посетила берега св. Афонской горы благоверная супруга Его императорскаго Высочества Николая Николаевича старшаго великая княгиня Александра Петровна на обратном пути из Италии в Россию. Ея Высочество, прибыв на пароходе «Эриклик», изволила остановиться в пристани русского монастыря св. Пантелеймона и провела здесь целую неделю (с 18 по 24 июня). – Духовник Ея Высочества, по ея изволению дважды служил в обители литургию с ея певчими, и игумен монастыря был приглашаем Ея Высочеством служить на пароходе.

В том же 1881 году, в августе месяце русский монастырь имел утешение встречать в стенах своих третьего царственного гостя, благоверного великого князя Константина Константиновича. Прибыв из Афин 14 числа вечером, под Успение Пресвятыя Богородицы, он изволил стоять всенощное бдение (десяти часовое), а 17-го числа приобщался св. Христовых Таин в соборе св. Пантелеимона. Посетив в эти дни некоторые из обителей св. горы, 18 числа августа он оставил Афонскую гору.

Говоря о посещении Русика царственными особами, имевшими благотворно влияние на судьбы оного, нельзя не упомянуть о посещении сей обители и другими знаменитыми и влиятельными лицами.

В 1857 году, июня 10-го в первый раз посетил русскую Афонскую обитель пароход русского общества пароходства и торговли «Херсонес», на котором прибыли знаменитые особы, а именно: Флигель адьютант Е. П. В. Николай Андреевич Аркас, камер-юнкер Высочайшего Двора статский советник Борис Павлович Мансуров, свиты Е. В. генерал-майор граф Иосиф Ламберт, дейст. статский советник Николай Мурзакевич и некоторые другие. После этого пароходы русского общества Н. и Т. стали ежедневно приходить к Русику дважды: к праздникам – Св. Пантелеймона и Покрова Пресвятыя Богородицы, что продолжалось до тех пор, пока не установилось правильное пароходное сообщение Константинополя с Афоном.

Но особенно важно было первое посещение Русика в 1866 году бывшим русским посланником и полномочным министром при Оттоманской Порте Николаем Павловичем Игнатьевыми. Посещение это не только поддержало значение монастыря сего, но и доставило ему случай быть посредником в известных отношениях между св. горою и представителями русской власти, и сделало оный почти решителем некоторых действий, имеющих влияние на судьбы самого Афона, хотя это с Русиком бывало иногда и прежде, но не с тою силою как в это время.

О посещении Русика Н. П. Игнатьевым была помещена в «Херсонских епархиальных ведомостях» 1866 года особая подробная статья; под заглавием: Три дня в русской Афонской обители Св. Пантелеимона. 27, 28 и 29 июля 1866 года.

Н. П. Игнатьев благоволил и вторично посетить русский монастырь, вместе с послами германским и американским, в 1874 году, во время известного возмущения греков в обители, о чем так много было тогда писано в газетах.

В 1868 году посетил св. гору и русский монастырь, преосвященный Александр, бывший епископ полтавский, о коем упоминалось выше. Драгоценно для русских событие это, как первое посещение Афона русским святителем. Сколько иерархов Восточной греческой церкви посещали и проживали здесь и кратко и долговременно, из коих некоторые даже и возлегли на вечный покой; но природного русского иерарха русская обитель не видала еще во все время своего на Афоне существования. Преосвященный Александр пробыл на Афоне два месяца: июнь и июль, посетил все Афонские монастыри и св. верх Афона, во многих монастырях служил божественные литургии. В Русике освящен им придельный храм во имя св. благоверного князя Александра Невского; сделана закладка нового корпуса с церковью на месте развалин Старого Русика; нынешний игумен о. Макарий им же произведен в сан архимандрита, в присутствии святейшего патриapxa Анфима, отправлявшегося в Константинополь на патриарший престол; посвящены также двое из братии во иеродиакона и иеромонаха. Пожертвованы им обители св. и икона и архиерейское облачение. Память об архипастыре Александре незабвенна в русском монастыре св. Пантелеймона. Подробное описание этого события было напечатано в «Херсонск. Епарх. Ведом». 1869 года.

Очень утешительно также было для обители посещение оной высокопреосвященным митрополитом сербским Михаилом⁴⁴ в 1883 году; а за тем в июне 1884 года посещение ее вторым русским иерархом – преосвященным Модестом, епископом люблинским (нынешним епископом нижегородским); к сожалению пребывание последнего на св. горе было очень кратковременно. В одно же время с преосвященным Модестом благоволил посетить Руеик и наш русский посол в Константинополе Александр Иванович Нелидов. Все это для обители составило большое торжество.

1) Всех святых, в полуверсте от монастыря, на запад, по берегу моря, на ровной местности; при ней большой огород. Близ нее находится монастырская водяная мельница.

2) Преподобного Евфимия великого, в двух верстах от монастыря на северо-запад, с большим огородом. Церковь прежде была во имя св. Иоанна Предтечи, но когда пришла в ветхость, возобновлена русским монахом Иринеем (в схиме Евфимием), скончавшимся 8 сентября 1865 года.

3) Св. великомученика Георгия, верстах в 3 ^½ от монастыря на северо-запад, при подошве одного из возвышенных холмом, пустынных. Называется «Селевкиевою», ибо тут жил возобновившии ее при помощи блaготворителей, схимонах Селевкий, который скончался 5 сентября 1873 г. – При ней орешник, небольшой огород и виноградник. Здесь же подвизался наш знаменитый русский валаамский молчальник о. Тихон (в схиме Тимофей), долгое время живший на Валааме. а на Афоне скончавшийся в 1847 году 13 августа. (Биографические сведения о нем помещены в «Письмах святогорца»).

4) Трех святителей: Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоустого, близ Георгиевской или «Селевкиевой» келлии. Эта келлия возобновлена старанием жившего в ней схимонаха Нила, в 1884 г. скончавшегося. При ней огород.

5) Благовещения Пресвятыя Богородицы, близ Трех-святительской келлии, немного выше ее на восток. Келлия эта древняя, но в 1846 году она возобновлена, а в 1884 г. увеличена: впрочем самая церковь сохранилась в прежнем виде. – На этой келлии выделывается вино, которое, как лучшего достоинства, употребляется для церковных богослужений: ибо невдалеке от нее находится обширный виноградник. На этом самом винограднике сохранились развалины древнего монастырька Кацари, с 1363 г. принадлежавшего русскому монастырю, о коем упоминаемо было выше. От Благовещенской келлии минут 15 ходу и до старого Русика.

6) Св. Живоначальныя Троицы. Келлия эта стоит на восток от монастыря, менее версты расстоянием от него. Называется иногда «Серафимовскою», ибо при ней жил схимонах о. Серафим Комаров (бывший С.-Петербургский купец), большой благотворитель обители, скончавшийся 12 апреля 1864 г. Им и построена эта келлия на собственный средства, и разведен близ нее большой виноградник. Церковь освящена покойным игуменом Герасимом в 1853 году.

7) Св. Григория Неокесарийского, не в дальнем расстоянии от Троицкой келлии, древняя, возобновлена в 1838 г. монахом Парфением греком, а самая церковь в 1842 году духовником иеросхимонахом Мефодием, некоторое время жившим на противоположном Афону пустынном острове. При ней и теперь живет духовник греческой и болгарской братии иеросхимонах Гавриил (болгарин).

С полчаса ходу от сей келлии, на значительной горной высоте, находятся развалины сгоревшей в 1870 г. келлии с церковью во имя преподобных печерских, построенной русским архимандритом из Киево-печерской лавры о. Амвросием несколько лет жившим на Афоне и уехавшим в Россию. По отъезде о. Амвросия жил на той келлии замечательный живописец иеромонах о. Василий (теперь покойный) с своими учениками.

8) Св. великомученика и победоносца Георгия (другая), позади вышеупомянутой сгоревшей келлии, от монастыря на северо-восток, верстах в двух трудного пути в гору, стоит на большой равнине, на которой разведен огород и сад масличных и других плодовых деревьев. Отсюда открывается прекрасный вид на раскинутый внизу под горою монастырь и на залив Монте-Санто с противоположным берегом. С восточной стороны ее тянется гряда гор, где в древности было множество пустынников, живших в пещерах, рассыпанных по этой горной цепи, и все они приходили в церковь этой келлии для причащения Св. Христовых Таин и на праздничные бдения, так что церковь этой келлии была для всех их соборною и существовала до недавнего возобновления своего, как говорить местное предание, около 800 лет. Возобновлена она в 1863 году усердием жителя г. Острогожска, отставного капитана Е. Г. Хабарова для покойного иеросхимонаха Илариона грузинца, великого подвижника, окончившего святую жизнь свою на этой келии 14 февраля 1864 г. – До прибытия своего на Афон о. Иларион был духовником последнего Имеретинского царя Соломона II и его семейства. Об о. Иларионе упоминает автор «Писем с Востока» А. Н. Муравье в. посетивший сего старца тогда, когда он жил еще на келлии Дионисиатского монастыря. Церковь св. великом. Георгия освящена бывшим митрополитом варнским Иосифом.

9) Св. великомученика Димитрия Солунского, выше Георгиевской келлии, чрез полчаса ходу от нее в гору. Возобновлена в 1863 г. – При ней виноградник.

10) Св. безсребренников Косьмы и Дамиана. Находится за старым Русиком, верстах в полутора на юго-восток от него, в местности пустынной. В этой келлии жил незабвенный для Русика известный святогорец иеромонах Серафим (в схиме Сергий), автор книги «Письма о св. горе Афонской» и других. Келлия эта с церковью им же выстроена при помощи благотворителей во вкусе русской архитектуры.

Возле нее находится келлия с церковью во имя св. Саввы Сербского. Это – бывшая прежде св. безсребренников; она была очень ветха, в следствие чего возобновлена и переименована. При этих келлиях находится виноградник, сад и огород.

В небольшом расстоянии от сих келлий, в лесу на винограднике, существовала келлия с церковью св. Николая чудотворца.

11) Живоносного источника Пресвятыя Богородицы (празднов. в пятницу светлой недели). Отстоит в версте от старого Русика на север, по дороге к Карее, близ хребта, чрез который перевал на другую сторону Афона. Это – одна из древнейших между келлиями Русика и самая возвышенная из них. Местность этой келлии весьма живописна по окружающим ее и спускающимся вниз холмам, пригоркам и удолиям, густо покрытым строевым лесом, большею частию каштановым. Внизу у подножия того хребта горы, на котором стоить келлия, красуется окруженный со всех сторон лесом старый Русик, a далее к югу видна равнина моря. Вероятно потому посвящена она «Живоносному Источнику», что при ней находится источник самой лучшей на св. горе воды. Келлия эта возобновлена в 1864 г. иждивением московская купца М. И. Попова. Иконостас, престол, жертвенник и проч. сооружены своеручно иеросхимонахом Иезекиилем, великим тружеником и подвижником, более 40 лет жившим в монастыре и скончавшимся в 1884 году.

12) Св. великомученика и победоносца Георгия (третия), на Карее, древнейшая, возобновлена в 1858 г. и освящена преосв. митрополитом Иосифом варнским. В ней находится конак (подворье) русского монастыря св. Пантелеимона и живет доверенный от монастыря русский иеромонах, который заседает в числе 20 членов в Протате, верховном судилище Афона, в котором разбираются все дела, касающиеся личной собственности св. горы, частные жалобы насельников ее и объявляются предписания Порты и патриарха константинопольского.

13) Св. первому четка и архидиакона Стефана, древнейшая, отстоит от Карей на полчаса ходу по Ватопедской дороге. При ней виноградник. Возобновлена в 1756 г., как видно из надписи.

Старый Русик отстоит от нынешнего монастыря на полтора почти часа ходу, по пути на Карею. До 1869 г. он находился в развалинах. Вот как святогорец иеросхимонах Сергий в «Письмах» своих описывает его в 1843 году.

«Старый Русик. своими живописными развалинами, перевитыми диким плющем, покоится теперь в прахе, как летопись глубокой старины в пыли и тесноте душнаго архива. Высокие пирги (башни) его, с южной и восточной сторон, только каменными стенами отстаивают себя от вековых потрясений времени, в исполинском виде возникая над мертвою тишиною умилительной пустыни и над непробудным сном в Бозе давно почивших ея смиренных обитателей. Деревянный работы в пиргах истлели. Местность стараго русского монастыря чрезвычайно тиха и увлекательна безмятежием и строгостью и отшельничества. Нагорный лес со всех сторон утаивает монастырь, и только северо-западная сторона его, с развитой равнины, открывает поразительный видь заоблачных высот далекаго Олимпа и играющия волны Монте-Санто. Шумный ключ, выходя из соседственной горы и пробиваясь сквозь камни и живописную ливаду (поляну), легко и быстро охватывает монастырь с севера, и, не вдалеке от него уносясь в дебрь, теряется в ея низменных кустарниках. – На юго-восточной башне монастыря и по ныне еще не рассыпался маленький храм Предтечи Господня. Вековой деревянный крест осеняете ту сиротствующую святыню; впрочем, нет возможности без опасений взобраться туда по приставляемым даже лестницам. Несколько раз останавливался я пред этим святилищем, над которым пронеслись целые века своим сокрушительным временем и событиями, и всегда с прискорбием отходил от него, не имея сил взобраться на его эфирную высоту и проникнуть во внутренность. В пирг я влезал: он пусть и частию осыпался. Среди перебитых и разрушенных зданий монастырских особенное внимание обращаете на себя, скромнаго объема, параклис (храм) Богоматери, и по ныне еще местами сохранивший стенную живопись внутри и штукатурку снаружи. Соборный храм разобран до основания; на восточной его стене заметны только огивы (следы) алтаря, и одинокая сосна эмблематически красуется на осыпающемся ея верхе, как заветный страж родимаго севера, над его сокрушенным святилищем».

Приведем и трогательный рассказ автора «Писем с Востока» (1849–1850 гг.), А. Н. Муравьева. «Мне желательно было, пишете он, посетить развалины древняго монастыря.... Мы подымались более часа крутыми извилинами, по мощенной дороге, на лесистыя высоты Афона; показались остатки садов на малой поляне, оживленной ручьем, и вот, под сению вековых платанов, предстали нам горькия развалины знаменитой некогда обители русской: сердце невольно стеснилось при таком зрелище.

Рисунок 9. Вид Старого нагорного Русика

Южная стена ограды, более крепкая, еще стояла и на восточной оконечности возвышалась та неприступная башня или пирг, где спасался от хищных каталан игумен Даниил хилендарский и отколе сбросил Савва посланным от отца своего княжеския свои одежды с юношескими власами, все изменив на власяницу. Мы взошли, сквозь разбитыя врата и завалившиеся своды, внутрь ограды, и не обрели там остатков бывшаго храма Великомученика. Изумительно, как скоро поедает время, этот лютый зверь, все, что только оставлено людьми на его произволу как бы остовы, пожираемые хищными жильцами лесов. Давно ли, кажется, не более осьмидесяти лет, тут еще совершалось богослужение? жив даже и человек на нем присутствовавший⁴⁵, и вот уже нет следов самаго храма! осталась одна лишь малая церковь Успения, с немногими обрывками стенной живописи, и та грозит падением; у самых ворот монастырских разрыта яма, из которой белеют человеческия кости: вероятно, тут была усыпальница братии. И так вот, та знаменитая обитель русская, к которой искони стремились наши предки! Рука человеческая предала ее в руки времени и все исчезло. Теперь тут вой осенней дубравы, или томный ропот ручья, или отклик отзывающихся иногда камней, вместо пения ликов в бывшем жилье иночествующих: суета суетствий и всяческая суета!»

Но вот, наконец, пришло время, назначенное Божественным Промыслом, и старый Русик возник из своих развалин. В 1868 г. начато его возобновление. Побуждением к сему было и собственное желание русских насельников прибрежнаго монастыря и постоянныя напоминания и замечания многих знаменитых посетителей, проезжавших мило развалин, что такое святое место и древнее достояние русских до сих пор не возобновлено. Так великий князь Алексей Александрович, при осмотре стараго Русика в 1867 г., выразил свое искреннее желание скораго возобновления сего места. Посетивший Русик в 1866 г. о. архимандрит Леонид, бывший тогда настоятелем посольской церкви в Константинополе, a ныне наместник Троице-Сергиевой лавры, быв очень очарован прекрасным местоположением стараго Русика, убеждал позаботиться о нем и даже распланировал, где быть какой постройке и просил насколько возможно не трогать древних развалин. Конечно, главная причина заключалась в неимении средств, что и было объясняемо всем напоминающим. Когда в 1868 г. посетил русский монастырь преосвященный Александр епископ полтавский, то и он, проезжая мимо родной древности, вздохнувши сказал сопровождавшим его – нынешнему игумену о. Макарию и другим: «отцы святые! что же у вас в запустении святое место?» Ответили и ему так же, как и другим, но вместе с тем сказали: «Владыко святый! освятите воду и сделайте закладку, да будет место сие благословенно от ваших святительских рук». Он вздохнул, благомовил и с радостию обещал исполнить предложение. 25 июля 1868 г. преосвященный после божественной литургии в прибрежном монастыре, отправился в старый Русик, где уже заранее расчищено было место для закладки. Совершив соборное водоосвящение, владыка сделал закладку корпуса на том месте, где вверху его и имеющей войти с ним в связь, древней башни должна была устроиться церковь св. Саввы Сербскаго. При чтении акафиста Божией Матери самим преосвященным Александром и литии по усопшей братии, пожирающей здесь он плакал навзрыд и высказывал желание, чтобы как можно скорее возобновилось тут богослужение. После обходил стены монастыря и окроплял их при нении певчими догматиков, в заключение сказал слово, при чем и обращался с молитвою к святителю Савве Сербскому и с особенным чувством испрашивал на предначинаемое дело благословение Божие и Царицы Небесной, предлагая в молитвеннаго ходатая св. великомученика и целителя Пантелеймона. Трогательно было видеть, как после вековаго молчания, в первый еще раз в стенах древняго русского монастыря снова огласилось славословие Божие, при собрании русского братства с посетившим их древнюю обитель, русским архипастырем. После всего этого наконец решились начать возобновление, и вскоре же Господь послал благотворителей, из коих первым явился ростовский на Дону купец Семен Николаевич Кошкин, а за ним монахиня Борисовской пустыни Марионила (в мире рязанская помещица Анна Ралгина). К 1871 году окончательно готов был большой корпус братских келлий с церковью во имя св. Саввы Сербского, и алтарь которой занимает всю ту часть пирга, где был древний маленький храм св. Предтечи, в котором св. Савва принял пострижение в великий Ангельский образ, сбросив потом свои княжеские одежды посланным отца своего. Освящение сего храма совершено 3 июня того же года архимандритом Макарием (нынешним игуменом русского монастыря) и тогда же, близ основания древнего соборного храма во имя св. великомученика Пантелеймона заложен во имя его же новый обширный храм, который и строился из тесаного Афонского мрамора усердием липецкого купца Игнатия Ивановича Окорокова, скончавшегося в обители схимником, с именем Илии, в 1878 году. Но по некоторым обстоятельствам с 1874 г. постройка храма остановилась до времени, которое укажет только один Промысл Божий, судьбы Которого для нас недоведомы. Замечательно, что за несколько времени до начатия постройки этого храма, живущие в окрестных келиях братия неоднократно слышали на месте монастыря звон и пение, а иногда видели и огонь, возвышающийся к небу.

В том же корпусе, где церковь св. Саввы, ниже ее, есть еще два параклиса:

1) Во имя св. четыредесяти двух мучеников, иже во Аммории, в пирге, под самой церковью св. Саввы. Устроен усердием Анны Ианнуарьевны г. Неумман, чиновницы VI класса, жившей в Москве и уже скончавшейся. Вся утварь сего храма прислана от нее же. Освящен архимандритом Макарием 27 мая 1872 года.

2) во имя св. велкомучениц Варвары, Екатерины, Александры, Параскевы и всех прочих св. мучениц, тоже в пирге, ниже параклиса св. 42 мучеников. Устроен усердием разных благотворителей, в числе коих преимущественно графиней Екатериной Леонидовной Игнатьевой, Екатериной Семеновной Чебышовой, Екатериной Барышниковой, Параскевой И. Окороковой и Варварою Духовской. Освящен 23 сентября 1878 г. архиепископом Нилом, бывшим пентапольским, пребывающим на покое на св. горе.

Рисунок 10. Криница. Хутор им. Св. В.-М. и Ц. Пантелеймона

В настоящее время в старом Русике живут 20 иноков по особому постному уставу. Богослужение совершается ежедневно в церкви св. Саввы, а в прочих бывают иногда ранние литургии. Часть развалин, перевитых плющем остается и до сих пор. В нескольких и саженях от них, вне черты древнего монастыря в 1880 году заложен новый прекрасный храм в честь чудотворной иконы Божией Матери Почаевская, оконченный, в 1883 году, при котором предназначается кладбище. Построен усердием разных благотворителей чрез схимонаха Киприана Бирюкова, получившего исцеление от сей иконы. Освящен он 22 сентября того же года архиепископом Нилом, бывшим пентапольским. И так, теперь там, где около 100 лет все безмолвствовало, опять началось славословие Божие и будет продолжаться, пока благоугодно будете сие Верховному Распорядителю времен и лете, в егоже руце вся содержатся....

На высоком холме, при подошве которого с северной стороны стоит старый Русик, существовала принадлежавшая ему, отшельническая келлия, с церковью св. пророка Илии; в настоящую пору только место известно, где она была воздвигнута нашими пустынными предками.

Верстах в 25 от Русика, на запад к перешейку Афонскому, на самой границе св. горы, но в ее пределах, находится большой участок земли (метох или дача), около 10 версте в окружности, называемый русскими и «Кромица», греками же «Хромайтисса», а иными „Хормицыно», с давних пор принадлежащий русскому монастырю, в настоящее время имеющий много построек с большими виноградниками, масличными и фруктовыми садами и проч. В бедственное время обители он был заложен греческими иноками за малую сумму, и долго находился в закладе, но потом выкуплен. До 1850 г. местность эта была в совершенном запустении, не было ни дорог, ни огородов, ни садов и ни каких построек, только на берегу стояли две малые келлии: одна, построенная в 1836 г. с церковью во имя Рождества Пресвятыя Богородицы, потом сгоревшая и по возобновлении переименованная в честь чудотворной иконы Божией Матери Иверская, а другая – с церковью во имя св. великомученика Пантелеймона. По выкупке из заклада «Кромицы», некоторое время паслись на ней только монастырские мулы; но потом стали заботиться сделать этот участок земли полезным для обители. Старанием о. архимандрита Макария стали мало-помалу приводить его в порядок. Дело поручено было опытному и трудолюбивому схимонаху о. Иоанникию (болгарину). Он стал устраивать виноградники, масличные и фруктовые сады и проч. – В тоже время в нагорной местности, верстах в трех от морского берега, построен дом с церковью во имя преподобного Платона Студийского и св. мученицы Татианы. Церковь эта устроена усердием тамбовской купчихи Татьяны Васильевны Долговой, в память скончавшегося супруга ее Платона, и освящена митрополитом Иосифом варнским.

Но так как по мере увеличения работ и братство умножалось, то необходимо было пристроить новые здания для келлий, трапезы, кухни, архондариков и проч. что, при помощи Божией, в последнее время и сделано. Вместе с тем, воздвигнут усердием разных благотворителей и новый храм в честь чудотворный иконы Божией Матери Казанской, который освящен 8 июля 1882 г. архиепископом Нилом, бывшим пентапольским. Храм этот довольно обширный, не много менее монастырского Покровского храма, с хорами на западной стороне, на которых в праздничные дни клиросные иноки ради удобства поют божественную литургию. Иконостас в сем храме деревянный, позолоченный. Алтарь и стены храма расписаны ликами разных угодников Божиих. Святыню казанского храма составляют несколько частиц св. мощей разных угодников Божиих. Кроме того, в алтаре за престолом находится икона Божией Матери Казанской, пожертвованная русскому монастырю одним престарелым схимонахом Ильинского скита, о. Захарием, имевшим любовь к о. духовнику Иерониму и усердие к обители. Он говорил, что эта св. икона ознаменована многими благодатными чудотворениями. В церкви же препод. Платона и св. муч. Татианы чтится их местная храмовая икона. Теперь там нечто в роде скита, в котором до 100 человек братий. Богослужение, уставы и чиноположения в нем почти одинаковы с монастырскими. – Местность, на коей стоит эта обитель иноков, очаровательна. Оттуда открывается вид к Афонскому перешейку и на оба морских залива: Свято-горский (Монте-Санто) и Иериссовский, которые разделяет и перешеек. За ними вдали виднеется хребет Македонских гор, а еще дальше, влево, высокие горы Олимпийския. На берегу моря или залива святогорского есть две пристани, одна от другой расстоянием версты на две, к которым от скита ведут две прекрасный дороги.

Недалеко от сего скита, на одной из высот Афона, именуемой по-гречески «Мегали-Вигла», а по-русски – «Великая стража», Афонский подвижник преподобный Марк, ученик св. Григория Синаита, видел Царицу Небесную на превознесенном божественном престоле, в чудной красоте и царственной славе. Ее окружало множество небесных сил, воспевая Ея величие и достоинство. Богоматерь оттуда осеняла всю гору и, проливая на нее свет благодати, ограждающей Ея земный жребий от мира и соблазнов его, стала как-бы неусыпающим стражем для спасающихся. Между тем, начиная от св. Афанасия и Петра Афонских, множество Афонских иноков, окружая престол Царицы Небесной, вместе с Ангелами, стояли как-бы стражами святой горы, осияваясь светом небесным и блистая как огненные столпы, в означение того, что при державном покрове Божией Матери они остаются для Афона твердым ограждением (см. Афонский патерик).

Вблизи скита строится новый кладбищенский храм в честь чудотворных икон Божией Матери Иерусалимской и Смоленской. Кроме того, на кромичной земле устроено несколько пустынных келлий с церквами, а именно:

1) Преподобных Зосимы и Савватия соловецких и Сергея и Германа валаамских чудотворцев, близ скита, на холме, иждивением разных благотворителей, при содействии схимонаха Серафима (Сергия Павловича Калмыкова). При ней пчельник.

2) Св. Василия Великого, верстах в полутора от скита, по дороге к морю, келлия безмолвная, в горах. Устроена иждивением почетного гражданина Василия Ивановича Сушкина; церковь освящена о. архимандритом Макарием в 1873 г. При ней масличный сад.

3) Иверской Божией Матери, на берегу моря, близ пристани, на широкой равнине. Об этой келлии упомянуто выше. При ней масличный сад.

4) Св. великомученика и целителя Пантелеймона, о коей упомянуто выше, близ Иверской келлии. При ней пчельник.

5) Святителей: Петра митрополита московского и Тихона Задонского, близ другой главной пристани. Устроена иждивением московского купца Петр Ивановича Протопопова и тульского купца Ивана Сергеевича Белобородова; освящена о. архимандритом Макарием.

Там же, на кромичной земле, на берегу моря, на значительной горной высоте, вследствие большого притеснения русских греческими монастырями, в 1882 г. дано место для бедных русских пустынников и келлиотов, которых собралось уже более 150 человек. Их пустынные келлии и каливы разбросаны на большом пространстве, на разном одна от другой расстоянии. Местности этой присвоено название «Новая Фиваида». Главный храм там, куда в воскресные и праздничные дни собираются все отшельники, построен во имя всех преподобных Афонских; освящен он 18 августа 1883 г. митрополитом сербским Михаилом, посетившим в то время св. гору. Кроме сего, есть еще малый храм Вознесения Господня и строится, вместе с больницею, новый, во имя свв. великомучеником Пантелеймона и Артемия.

Это – бывшая первоначальная обитель русских, из которой они в 1169 г. перешли в монастырь св. Пантелеимона, о чем говорено было на первых страницах сей книги. Он находятся в области Русика на обратном от него восточном склоне св. горы, в дремучей дубраве, среди строгих красот пустынной природы, и состоит в такой зависимости от Русака, как и прочие скиты Афонские от своих монастырей. Братии в нем около 25 человек. В настоящее время скит имеет две церкви.

Первая соборная церковь в честь Успения Пресвятыя Богородицы; низкие своды и тесные размеры ее свидетельствуют о глубокой древности. В этой церкви кроме нескольких частиц св. мощей разных угодников Божиих есть чудотворная икона Божией Матери, так называемая Гликофилуса, т. е. сладкое лобзание, и замечательна древняя икона Успения Божией Матери. Другая малая церковь посвящена св. Иоанну Рыльскому. Строится еще третья церковь в честь свв. Кирилла и Мефодия, просветителей славян.

С неизвестного времени скит «Богородицы» стал состоять из нескольких отдельных келлий, которые были рассеяны в разных расстояниях одна от другой.

Благодаря же вниманию и старанию святейшего патриарха Григория (мученически скончавшегося в 1821 году), скит сей собран в одно обиталище, и с 1803 г. введен в него опять устав общежительный. Достойно замечания и то, что насельниками оного по преимуществу всегда были славяне, а в 1837 году, с общего соглашения монастыря Русика и зависящего от него скита «Богородица», было актуально постановлено, чтобы в ските сем насельниками всегда были болгаре.

Метох этот или дача русского монастыря находится от св. горы в расстоянии верст около ста, по пути к Солуню; он окружен дачами прочих святогорских обителей. Каждая из дач имеет свой возвышенный пирг, обстроенный несколькими кельями и обнесенный каменною стеною, в предосторожность от нападения пиратов, потому что все дачи расположены на берегу солунского залива. Метох русского монастыря красуется на необозримой пустынной равнине, по которой в летнюю пору разстилаются волны зеленеющего хлеба, и имеет две церкви во имя святителя Николая мирликийского, одна только что устроенная вновь, а другая старинная, очень обветшавшая. На метохе живут несколько человек братий для обработки земли и проч.

Этот метох находится в расстоянии около 60 верст от монастыря, на полуострове Кассандра, врезывающемся, подобно св. горе, в Эгейское море. Там тоже производится посев пшеницы, для чего живут несколько братий. Церковь там во имя св. великомученика Пантелеймона.

На среднем между Афоном и Кассандрою полуострове Сики русский монастырь имеет хороший сенокос, но там нет церкви, один только небольшой домик; ибо только в летнее время, месяца на два, ездят туда несколько человек братии для уборки сена.

Принадлежащее русскому Пантелеймонову монастырю, подворье в Константинополе находится невдалеке от пароходной пристани, в местности, называемой «Галата». Это – большой пятиэтажный дом, построенный в 1873 году. На самом верху дома, на плоской кровле его (террасе) устроена церковь во имя св. великомученика Пантелеимона. Она освящена 2 февраля 1879 г. по благословению святейшего патриарха Иоакима III. На подворье живут два иеромонаха и несколько монахов и послушников. Богослужение в церкви совершается ежедневно. На этом подворье находят себе бесплатный приют множество поклонников, проезжающих из России в Иерусалим, на св. Афонскую гору и обратно оттуда в Россию.

Подобное подворье, принадлежащее русскому Пантелеймонову монастырю, но без церкви, находится и в Одессе, на Рыбной улице, не вдалеке от вокзала. Оно также служить приютом для поклонников, как отправляющихся на поклонение в Иерусалим и на св. Афон, так равно и возвращающихся обратно в Россию.

Принадлежащая русскому Пантелеймонову монастырю, часовня в Москве, но Высочайшему разрешению и благословению Святейшего Синода, первоначально, в 1873 году, устроена была при Богоявленском монастыре, на Никольской улице. Монастырь Богоявленский с давнего времени был в близких отношениях с Афонским Пантелеимоновым монастырем; прибывавшие из последнего за сбором доброхотных подаяний, иноки всегда находили в монастыре Богоявленском покойный и радушный прием, и святыня Афонская, в сопровождении иеромонаха Арсения, посещавшая Москву в 1867 году, помещена была, по распоряжению духовного начальства, в этом же монастыре. Строителем часовнями впоследствии настоятелем ее был тот же о. Арсений, скончавшийся в Москве в 1879 году.

Рисунок 11. Вид Афонской часовни в честь Св. В.-м. и Ц. Пантелеймона на Никольской улице, у Владимирских ворот, в Москве. Типография И. Н. Кушиерева и К^о

Открытие и освящение часовни совершено 11 февраля 1873 г. преосвященным Леонидом, епископом Дмитровским, викарием московскими впоследствии архиепископом ярославским († 15 декабря 1876 г.), в присутствии многих почетных лиц столицы и многочисленном стечении народа. Вот как в то время описывалось это торжество: «Всенощное бдение отправлено было с вечера; в 9 часов следующаго утра начался в Богоявленском монастыре благовест к божественной литургии, и жители Москвы, уже извещенные об освящении часовни, начали стекаться в большом количестве в монастырский храм; в половине 10 часа прибыл преосвященный Леонид, епископ дмитровский, коим и совершена была соборне божественная литургия, при пении чудовских певчих и братии монастырской. Во время причастнаго стиха произнесено было одним из иеромонахов Богоявленскаго монастыря приличное торжеству слово, в коем он кратко изложил об отношениях св. Афонской горы к русской церкви. По окончании литургии, при благоговейном настроении молящихся, совершен был крестный ход из храма в новоустроенную часовню. После молебнаго пения св. Пантелеймону и водоосвящения в новоустроенной часовне, иконы и стены часовни окроплены были св. водою, и крестный ход возвратился во храм; но народ, прибывший на праздник, св. великомученика Пантелеймона, долго еще теснился, чтобы приложиться к целебным мощам его». – Фасад часовни был очень изящный, и внутри она украсилась иконами, присланными с св. Афона, составляющими копию здешних чудотворных икон. По средине часовни поставлено было художественно изображенное распятие Христово с предстоящими Богоматерию и Иоанном Богословом; справа от распятия помещена чудотворная Тихвинская икона Божией Матери, a слева древняя икона св. великомученика Пантелеймона, с частию св. его мощей. Пред распятием на аналое поставлен ковчег с св. мощами. В определенные часы ежедневно заведены были в часовне о. Арсением общие молебны с акафистами; почти постоянно стали совершаться для усердствующих посетителей часовни частные молебны, и многие из таковых стали приглашать со святынею в дома. В помощь о. Арсению были присланы с Афона, по разрешению высшей духовной власти, еще два иеромонаха о. Андрей и о. Иасон⁴⁶. Но при всей прекрасной обстановке, часовня, по недостатку места, была довольно тесна, и вскоре стало ощущаться в ней крайнее неудобство, именно: при значительном стечении в ней молящихся, во время служения в ней продолжительных общих молебнов, многие принуждены были стоять вне часовни, на тротуаре и тем стеснять пешеходов по улице, довольно узкой, а в летнее время воздух в часовне, по причине низкаго свода и горящих свеч и лампад, был чрезвычайно удушлив. Стали заботиться как бы предотвратить такое неудобство, хотели было как-нибудь распространить и увеличить эту часовню, но, при всех стараниях и предположениях, оказалось неудобным и невозможным. Так продолжалось до 1879 года. Угоднику Божию св. Пантелеймону верно угодно было, чтобы в честь его была воздвигнута на прочных основаниях более обширная и величественная часовня, в которой беспрепятственно могли бы приносить свои моления все благоговейные почитатели небеснаго врача душевных и телесных недугов. И в 1879 г. явилась возможность ходатайствовать о разрешении перенести часовню на другое место, пожертвованное обители на той же Никольской улице, у Владимирских ворот, против самой церкви Владимирской Божией Матери. По милости Божией разрешение было получено, и тогда же приступлено к сооружению новой часовни. При помощи Божией и благотворителей, она окончательно устроена в 1883 году, и 2 числа июня того года совершилось торжественное освящение и перенесете в нее из прежней часовни св. мощей, икон и проч. – Торжество сие происходило следующим образом:

Накануне в соборном храме Богоявленского монастыря совершено было всенощное бдение преосвященнейшим Мисаилом, епископом можайским, викарием московскими, – соборне с 10 иеромонахами Богоявленского и Афонского Пантелеймонова монастырей. Святыня Афонская принесена была из часовни в храм, и пред нею во время всенощной, по средине храма, прочитан был акафист св. великомученику Пантелеймону самим преосвященнейшим. Поздняя литургия была совершена также преосвященнейшим Мисаилом – соборне с 2 архимандритами и 8 иеромонахами. Во время причастного стиха духовником Богоявленского монастыря иеромонахом Пантеленмоном было произнесено, с благословения преосвященнейшаго Мисаила, приличное торжеству слово, которое, как очень верно обрисовавшее обстоятельства и причины первоначального устроения часовни и перенесения ее на другое место, мы считаем не безинтересным, хотя не вполне, поместить здесь.

«Вдали от нас, – так начинается слово, – на св. горе Афонской, знакомой сердцу каждаго русского человека, в числе 20 монастырей, стоить русский монастырь св. великомученика и страстотерпца Пантелеймона. Этот монастырь был часто разоряем непосильными налогами от своих властителей, и в половине настоящаго столетия он, не имея никаких средств со вне, дошел до совершеннаго упадка. Чтобы не допустить до окончательнаго запустения обитель, братиею оной избран был из среды ея один брат в сане иеромонаха, коему и вручена была святыня обители – части св. мощей угодников Божиих и особенно св. великомученика Пантелеймона, как ея покровителя, и после поста и молитв, с благословения всех старцев, отправлен он был (в 1863 г.) в сердобольную и гостеприимную Россию для собирания доброхотных пожертвований, необходимых к поддержанию обители. Вот с сего-то самаго времени и проявил особенное благоволение к своей обители св. великомученик Пантелеимон. Губернии: Воронежская, Калужская, Саратовская, Орловская и другия многия, куда только приносимы были св. мощи, были свидетелями многоразличных исцелений от душевных и телесных болезней, с верою и любовию приходящих к ковчегу св. мощей его.

«По прибытии святыни Афонской в нашу первопрестольную столицу в 1867 г. и помещении ея в сей Богоявленской обители, св. страстотерпцу Пантелеймону благоугодно было проявить чудесныя исцеления страждущих различными болезнями, и просящих его помощи и предстательства пред Господом. Для примера уважу на один из них. 11-го сентября, в год прибытия их в сию обитель, здесь в сем храме на глазах наших, пришедшая на двух костылях, одна пожилая женщина, по пропетии водосвятнаго молебна св. великомученику Пантелеймону и по приложении к св. мощам его, пошла от св. ковчега без помощи костылей, и до сих пор ходит свободно, тогда как до прибытия ея сюда она 12 лет не могла ходить без помощи двух костылей. С сего времени жители Москвы и ея дальних окрестностей напали стекаться в обитель сию в великом множестве, и пение молебнов не прекращалось по целым дням.

«Прибывший со св. мощами иеромонах, блаженной памяти, отец Арсений, видя такое многолюдное, постоянное стечение народа и их потребность в служении молебнов, стал ходатайствовать у сей обители об отведении особаго места, где можно было бы поставить святыню и петь молебны. Такое место обитель сия вскоре с любовию уступила при входных св. вратах в нише под олтарем церкви во имя Иоанна Крестителя. Но чтобы открыть часовню, где должен был находиться ковчег со св. мощами, и в ней постоянно служить молебны, на то нужно было испросить, кроме высшей церковной власти, Высочайшее разрешение, которое и последовало, благодаря старанию упоминаемаго о. Арсения.|

«В 1873 г., следовательно, ровно десять лет назад тому, после святительскаго священнодействия в сем храме с крестным ходом мы выходили для освящения сей часовни, где с тех пор постоянно и пребывала святыня обители св. Пантелеймона – части св. мощей.

«С открытием часовни, при благолепном пении афонских иноков, число молящихся в ней было всегда многолюдно. Малое и низкое помещение ея, от того сильная жара и духота, сильно затрудняли, как служащих, так и молящихся в оной. Да и братия Афонская, хотя и была по возможности успокоена в сей обители, но их разделяли в помещении по углам в разных местах, да и сознавали они, что все же они в чужом угле, и пользуясь сими милостями, может быть, стесняют других. Все это, говорю, может быть, каждаго инока обители св. и Пантелеймона вызывала не на одну всенощную и теплую молитву к св. страстотерпцу, да сам он, как знает, и устроит все ко благу своей обители. С своей стороны иноки Афонские никогда не могли и думать о новой, просторной и еще собственной часовне. Но где теряется всякая человеческая надежда, где, по-видимому, не предвидится никакого исхода к лучшему, там любящим Бога и на Него надеющимся всегда готова Его помощь. Вот, сверх всякого ожидания, приходит к братии Афонской человек, который на небольшом расстоянии от прежней часовни жертвует дом и землю занимаемую им, в вечное владение обители св. Пантелеймона. За сим вскоре являются доброхотные жертвователи, собираются средства, и в два или три года, как бы невидимою рукою созданная, является к утешению всех жителей первопрестольной столицы чудная, благолепная, весьма удобная часовня и уже и собственность монастыря Русского . По истине, чудны дела Твои, Господи!..

«Наконец настало время освящения и сей новоустроенной часовни. Но для столь чудной и благолепной часовни, нужно быть при освящении ея и священному торжеству велию. И вот во главе нашего любвеобильнаго святителя, с собором священно-архимандритства и священников, с преднесением св. мощей и св. икон, изыдем на освящение новоустроенной часовни. И так, вот причина настоящаго торжества сего. Возблагодарим же, братие, Господа, что Он благоволил, к общей радости сей первопрестольной столицы, совершить и утвердить еще новый памятник веры и благочестия нашего православнаго народа, еще новое святое место среди царствующаго града сего, где будут возноситься хвалы, благодарения, молитвы и моления к Царю веков и Творцу всяческих за всех и за все!...»

По окончании божественной литургии, совершен был крестный ход из храма в ново-устроенную часовню. Многочисленное стечение богомольцев, стройное пение, со- бор священноиноков, предшествовавших преосвященнейшему, который нес ковчег со св. мощами, предносимые хоругви и св. иконы, звон колоколов, все это, при прекрасной летней погоде, было очень трогательно. По окончании св. водоосвящения и молебна, иконы и стены часовни, а также и келлии для иноков окроплены самим преосвященным. Торжество освящения удостоили почтить молитвенным своим участием г. московский генерал губернатор князь Владимир Андреевич Долгоруков, г. обер-полицеймейстер генерал-лейтенант Козлов и г. полицейместер генерал-майор Огарев и многие другие из почетных лиц.

Часовня строилась по плану архитектора Александра Степановича Каменского, издание вышло симметричное, красивое и величественное, с хорами и келлиями для служащих при часовне иеромонахов и прочей братии. Внутренность вся расписана ликами разных угодников Божиих, большею частию на Афоне подвизавшихся, а также изображены все события из жизни и страданий св. великомученика Пантелеймона, и местами украшена она разными орнаментами. Иконостас резной-золоченый, в котором в несколько ярусов иконы разных святых, в том числе тех св. угодников, коих части св. мощей находятся там же в часовне. Перенесенные из прежней часовни:

Распятия Христово с предстоящими поставлено также посредине иконостаса, в нише, а пред ним ковчег ссв. мощами; справа от Распятия – чудотворная икона Тихвинской Божией Матери, слева – св. великомученика Пантелеймона, a копии с чудотворных икон, присланный с Афона в прежнюю часовню, поставлены как и прежде, по обеим сторонам часовни.

В ковчеге находятся следующие святыни: часть животворящего древа креста Господня, часть камня от Гроба Господня, частицы св. мощей: Апостола Фомы, Иосифа обрученника, великомучеников: целителя Пантелеймона, Георгия победоносца и Димитрия Солунского (миро), священномученика Харалампия, мучеников: Трифона, Евстратия и Кирика, великомучениц: Марины и Параскевы. Святыня сия известна по множеству благодатных исцелений, от нее совершившихся в разных местах православного нашего отечества, при следовании ее, в сопровождении иеромонаха Арсения⁴⁷. Вместе с этою святынею находилась и стоящая теперь в часовне, чудотворная тона Божий Матери Тихвинская. Икона эта древнего письма, она принесена в дар монастырю св. Пантелеймона чрез о. Арсения, престарелою девицею, дочерью коллежского ассесора, Екатериною Георгиевною Янсен (православнаго исповедания). На обороте сей иконы сделана Г. Янсен следующая собственноручная надпись:

«1832 года 27 июля, когда я была отчаянно больна, и доктора сказали, что я умру, был глас от сего чудотворного образа:

«Я тебя исцелила от неизлечимыя болезни и избавила от смерти, так ты Меня одень, и накорми столько человек, сколько можешь, в память того, как Сын Мой Иисус Христос, накормил пятью хлебами пять тысяч человек!»

В последствии времени от сей св. иконы обильно просияла благодать Божия, ознаменовавшаяся исцелениями, совершимися в доме г. Янсен по принесении же сей иконы в дар нашей обители, Матери Божией благоугодно было, как бы в большее доказательство благоутробного Своего внимания к монастырю нашему, ознаменовать оную новыми чудесами, из коих приведем здесь хотя одно.

Елисавета Степановна Шестакова, живущая в С. Петербург, в продолжении 15 лет страдала болью в ногах; особенно в последние три года, болезнь ее крайне усилилась. В одно время является ей в сонном видении инокиня в мантии, у коей на груди было множество георгиевских крестов. На вопрос болящей, отчего у ней столько крестов, явившаяся отвечала: «я воюю за всех православных христиан», потом она благословила ноги болящей трижды маленькою иконочкой изображения чудотворной Тихвинской иконы Божией Матери и сказала ей: «молись мученику Евстратию, он великий угодник Божий, помогает от боли в ногах». Болящая проснувшись почувствовала себя совершенно здоровою, и 16 июля отправилась помолиться принесенным с Афона св. мощам угодников Божиих, в числе коих находится так же и частица мощей св. мученика Евстратия, – и тут же с изумлением и неизреченною радостию увидела она точное подобие чудотворной Тихвинской иконочки Божией Матери, от которой получила исцеление в сонном видении. (Из книги: Описание знамений и исцелений...). Кроме часовни, в Москве принадлежат еще русскому Пантелеймонову монастырю дом, находящийся на большой Полянке, близ церкви Успения, в Казачьей.

Ново-Афонский монастырь находится на северо-восточном берегу Черного моря, в Абхазии, в 20 верстах от г. Сухума, при речке Псырстхе. Он устраивается русским Афонским Пантелеимоновым монастырем с Высочайшая разрешения, и есть как бы отрасль последнего в полной от него зависимости. Первая мысль устроить обитель на Кавказе возникла около 1874 г., в тяжкую годину испытаний, когда русская обитель обуреваема была духом племенной вражды, когда, по действию духа злобы, многие из греков – братий монастыря заявили свои исключительные права на русский монастырь. В это время некоторые из русских братий, по недостатку терпения и упования на Промысл Божий, смущались, а потому естественно было подумать, где бы в таком случае, для успокоения малодушных братий, а также и на случай политических обстоятельству найти приют в России, и вот решено было избрать местность наиболее уединенную, при том такую, сношение с которою было бы всегда удобно, и в этой местности построить монастырь, который бы представлял собою отрасль или отделение русского Афонского монастыря. Кавказский край наиболее удовлетворял этим условиям, и потому внимание остановилось на нем. Тогда же заявлено было русскому императорскому послу в Константинополе, генерал адъютанту Николаю Павловичу Игнатьеву желание устроить на Кавказе обитель в одной из областей, где наиболее требуется содействие просвещению светом учения Христова. Г. Игнатьев представил о семь Его Императорскому Высочеству, наместнику кавказскому, великому князю Михаилу Николаевичу, который отнесся весьма сочувственно к заявлению русских Афонских иноков и разрешил выслать уполномоченных доверенных лиц для осмотра и выбора места под постройку обители. С этою целию в конце августа 1875 года и отправился на Кавказ иеромонах о. Арсений⁴⁸ с несколькими братиями. Они, осмотрев некоторые местности нашли более удобною ту, где стоял древний полуразрушенный храм св. Апостола Симона Кананита, построенный в IV веке по P. X. на месте погребения сего Апостола.

Рисунок 12. Вид Ново-Афонского Симоно-Кананитского монастыря с южной стороны

По преданию грузинских летописей, в царствование грузинского царя Адеркия в Абхазии и прилежащих странах вместе проповедовали христианство св. Апостолы Андрей первозванный и Симон Кананит; потом св. Ап. Андрей удалился в дальние страны для распространения евангелия, а св. Апостол Симон остался и, во время жестокого гонения на христиан, воздвигнутого царем Адеркием, мученически пострадав, скончался и погребен на том месте, где после построен в честь его храм.

Древний храм св. Апостола стоить в расстоянии одной версты от берега Черного моря. Местность дикая, но живописная и чарующая, усеянная вековыми ореховыми, смоковничными и другими плодовыми, а равно и неплодовыми деревьями. Известный наш паломник и описатель священных древностей, А. Н. Муравьеву посетив это место, написал о нем: «для меня драгоценно историческое предание, записанное в хронике царя Вахтанга, что один из проповедовавших здесь Апостолов, Симон-Кананит, тут скончался и погребен»⁴⁹. Описывая древний храм Ап. Симона Кананита, он говорит: «Историческое предание указываете на церковь эту, как на погребальную св. Апостола, находящуюся на довольно обширной поляне, омываемой волнами речки Псыртсхи. Дикое живописное место как бы нарочно создано природою, чтобы приманивать на жительство людей. Посредине поляны стоите церковь небольшая, но почти совершенно уцелевшая, кроме обвалившегося купола; западный ее притвор завален камнями и зарос дикими растениями, как и самая вершина церкви, вход – от южного притвора, над коим виден еще полустертый лик Спасителя. Устройство храма греческое, с тройным разделением алтаря, и полукружием горнего места. Поразительна тонкость стен и высота стройных сводов, которые опираются на чрезвычайно легкие столбы; живопись уже стерлась, но на западной стене еще видны Успение Богоматери и два мученика». Другой путешественник сообщает о сей церкви след. сведения: «церковь имеет вид четвероугольника; с западной стороны устроен особый придел с крепким уцелевшим сводом, с правой стороны придела устроен ход в подземелье, засыпанное землею и щебнем. Южныя, северныя и западныя двери прикрыты портиками с каменными сводами; стены сложены из бело-сероватаго прочнаго дикаго камня, чисто тесанаго, с узорчатыми древними карнизами; кладка замечательной прочности, купол и крыша хотя давно уже обрушились, но стены еще прочны; внутри по штукатурке заметны остатки древней фресковой живописи: образ какой-то святой, юной девицы, увенчанной царским венцом, образ какого-то мученика, похожаго на св. Георгия, выше западных дверей, образ Успения Пресвятыя Богородицы сохранился довольно ясно: в приделе с правой стороны, изображение трех святителей, менее сохранившееся: облачение их из парчи, украшенной крестами, а у св. Василия Великаго – шахматами из белых и черных квадратов. Западная стена и алтарь проросли лавровыми и смоковничными деревами, живописно протянувшимися по внутренним стенам до самой земли. Замечательно, что деревья эти ежегодно приносят плоды». В таком положении находился этот древний храм до последнего времени, в продолжении нескольких столетий. Вправо от храма углубляется в горы знаменитое Трахейское ущелье и на гребне утеса видны остатки замка Трахеи, который греки отняли у абазгов (абхазцев) в VI веке при Иустиниане, после кровопролитной осады. На самом берегу моря сохранилась древняя массивная круглая башня (теперь возобновленная) и развалины обширных каменных стен. Это была Анакопия, древняя греческая Никопсия, основанная греками до P. X.

Избрав такую замечательную историческую местность, иноки вскоре же стали просить об отводе земли под обитель при упомянутом храме. Его Императорское Высочество, наместник кавказский, изъявил, согласие на отвод 327 десятин земли под усадьбу и угодия, и особо 100 десят. строевого и столько же дровяного леса, которые и постунают в собственность русского Пантелеймонова монастыря, с наименованием устраиваемой оным новой обители «Ново-Афонский Симоно-Кананитский монастырь»⁵⁰.

В марте 1876 г. начаты предварительные монастырские постройки, заложены несколько зданий и одно из них с церковью во имя Покрова Пресвятыя Богородицы. Постройки пошли очень быстро, так что к 1-му октября все заложенные здания и церковь были окончены совершенно. Постройками руководил опытный по этой части иеромонах Иерон (нынешний игумен Ново-Афонского монастыря), уже после присланный с Афона в помощь о. Арсению. 17-го октября 1876 г. церковь была освящена местным благочинный Сухужскато отдела, протоиереем Давидом Мачавариани. Вместе с тем открыта и школа на 20 человек учеников из тамошних жителей абхазцев. «Восторг и удивление абхазцев. прихлынувших к монастырю в день освящения, трудно описать, – так писал тогда один участник торжества. Мужчины и женщины, около 1000 человек, усеяли всю крепостную площадь, более знатные абхазские жителя обоего пола, около 50 человек, были приняты в монастырской зале наравне с начальствующими и другими благородными лицами, прибывшими из Сухума на пароходе. Иноки угостили всех знатных посетителей чаем, закускою и обедом, а простолюдинов хлебом, сыром и вином, по абхазскому обычаю: никто из посетителей не был забыт. День был теплый и ясный. Почти беспрерывный звон семи колоколов достаточного веса, приветливо оглашал дикую окрестность с отвесными каменистыми скалами, усеянными по вершинам густым лесом и эхо, вторя звону, далеко разносилось по окрестным ущельям. Эффект был дивный. Посетители не находили слов для выражения инокам своей благодарности. Праздник был еще тем трогательнее для них, что из воспитанников, три мусульманских мальчика приняли святое крещение: вся монастырская братия, в количестве 20 человек, учитель с учениками и четыре молодых русских волонтера, отправлявшихся в Сербию, причащались св. Таин».

Но едва обитель возникла, как ее уже ожидало тяжкое испытание. На- политическом горизонте давно собирались грозным тучи, неизбежность войны становилась все яснее и яснее. В виду того, что новоустрояемая обитель находилась в пределах близких к турецкой грани и необходимо было принять меры предосторожности. И вот, новооткрытая школа, чрез 40 дней после своего открытия (29 ноября 187(и г.). по распоряжению местного начальства, была закрыта, и ученики распущены в дома к родителям и опекунам своим, снабженные новою одеждою, бельем и обувью на средства обители. В тоже время выехали и монахи в Кутаисскую губернию, где с разрешения местного епархиального начальства, они поместились на время войны в грузинском Гелатском Богородицком монастыре; в Ново-Афонской же обители, остались, в видах охранения ее, иеромонах Иерон и монах Иоанн в качестве уставщика; они продолжали ежедневно церковную службу во всю зиму и весну, до самого дня оъявления Россиею войны Турции. С того времени, в следствие враждебного брожения умов жителей Абхазии и предположенная отступления сухумского Отряда в цебельдинское укрепление на случай неудачных обстоятельств войны, начальство предложило этим монахам оставить монастырь, передав его ключи и заготовленные стронтельные материалы жителям ближайших селений для сохранения на время войны. Иеромонах Иерон выехал в Кутаис для присоединения к братии, а монах Иоанн остался в Сухуме, так как в городе этом был монастырский двор и некоторые оставшиеся вещи. Видя, что войска, по распоряжению начальника отряда генерал-майора Кравченко, все тяжести свои и казенные запасы вывезли в цебельдинское укрепление, отстоящее за 35 верст от Сухума по направлению к главному хребту кавказских гор, о. Иоанн последовал их примеру и вывез туда же монастырские вещи. Когда неприятель открыл огонь по беззащитному городу, и сделал высадку; войска, стоявшие лагерем за городом, отступили в цебельдинское укрепление, и Сухум, а одновременно с ним и Ново-Афонский Симоно-Кананитский монастырь, подверглись разорению и разграблению не столько от турок, сколько от возмутившихся абхазцев; это было 1 мая 1877 г. Сухумский отряд недолго был в укреплении, 13 мая начальник отряда, предав огню все казенные запасы, тяжести и провиант, двинулся без дорог в обход по горам для присоединения к потийскому отряду. Монастырские вещи, находившаяся в районе отряда недалеко от укрепления, подверглись истреблению и разграблению со стороны абхазцев, при нем один из послушников, находившихся при о. Иоанне, был убит, а сам Иоанн каким то чудом спасся, присоединился к отряду и после двух недельного похода прибыль в Кутаис к братии своей, вынеся с собою св. крест, храмовую икону Покрова Пресвятой Богородицы, плащаницу, церковное облачение и еще некоторые мелкие вещи.

Из 14 человек братии – семь при иеромонахе остались в Гелатском монастыре; они ежедневно совершали там Богослужение, a другие семь человек, по предложению о. Арсения, заявили кавказскому окружному управлению попечения о больных и раненых воинах свое желание послужить на время войны в войсках по уходу за больными и раненными, на полном содержании от обители. Управление воспользовалось сим предложением и прикомандировало их к кутаискому военному госпиталю, для изучения санитарных обязанностей; оттуда, по окончании практических занятий, они поступили 28 октября 1877 г. на службу в тифлисский военный госпиталь, где находились до 8 сентября 1878 г., т. е. до обращения края на мирное положение и окончания дел общества Красного креста.

Окончив службу, иноки-санитары присоединились к остальной братии и поспешили в Абхазию, на место развалишь своей обители, где, получив благословение с Афона, снова, при помощи Божией, начали свою деятельность. Собрав часть своих строительных материалов, растасканных возмутившимися абхазцами, наняли потребное число рабочих и 1 октябри заложили каменную церковь во имя Покрова Пресвятой Богородицы, которую в 4 месяца довели до полного окончания. Церковь эта 3 февраля 1879 года освящена, и в ней открыто было ежедневное богослужение.

При церкви устроен придел во имя св. Архистратига Михаила – ангела Его Императорского Высочества, великого князя Михаила Николаевича, благочестивому вниманию коего обитель обязана своим бытием.

Между тем как шли все сии постройки, дело об официальном открытии монастыря близилось к концу. 8 августа 1879 г. состоялся указ Св. Правительствующего Синода. A 8 декабря 1879 года последовало Высочайшее повеление быть на берегах абхазских Ново-Афонской обители, о чем и объявлено Его Высочеством, наместником кавказским настоятелю и братии сей обители. При сем Его Высочество изволил приписать следующие проникнутые сердечным благожеланием строки: «о таковом Высочайшем соизволении объявляю вам, настоятель и братия Ново-Афонского Симоно-Кананитскаго монастыря, призывая благословение Божие на предстоящий Вам подвиг, да процветает ново-рожденная обитель в тишине и мире на берегах Абхазии и да послужит она местному населению, пребывающему в дикости и невежестве, примером жизни мирной и труженической, образцами человеколюбия, кротости и терпения! Да воспитает школа, устроенная при обители, в молодом поколении туземцев привычку к полезному труду и любовь к знанию, необходимому для земледельца». Так завершилось открытие Ново-Афонской обители на Кавказе.

Не смотря на краткий период существования, Ново-Афонкая обитель уже не раз удостоилась посещения Высоких гостей из особ Царствующего Дома, и посещении обители Его Высочеством, великим князем Константином Николаевичем, вот что писал о. Арсений:

«31-гo мая в половине 4-го часа утра, подошла к нашему монастырю поповка (это – особой конструкции военный пароход); на ней находились Их Императорские Высочества великие князья Константин Николаевич и сын его Константин Константинович. Мы, три иеромонаха в облачении с крестом и св. водою, в сопровождении всей братии, встретили их на берегу моря, на своей пристани. По дороге, где они шли, разосланы были ковры, и путь усыпан был лавровыми листьями. Как только Их Высочества сошли с гребнаго катера на монастырскую пристань, певчие запели: Спаси. Господи, люди Твоя..., а я приветствовал великаго князя и его августейшаго сына с благополучным прибытием и поднес им св. иконы и хлеб-соль от обители. Дорогие гост и прежде всего отправились, в сопровождении братии в церковь, где пропеты были храмовые тропари, эктения и многолетие. Великий князь похвалил нашу церковь и подивился, когда ему сказали, что оная устроена в 4 месяца. Из церкви высокие гости пришли к нам в приемную комнату, где им все понравилось. Особенное удовольствие доставило им посещение древняго храма св. Апостола Симона Кананита: по осмотре всего, выразив нам милостивое внимание и пожелав духовнаго и материальнаго преуспеяния юной обители нашей, они отправились в предлежавший им путь, напутствуемые благословениями братии нашей. Меня, продолжает о. Арсений Его Высочество Константин Николаевич подробно спрашивал: когда я поступил в монашество, какия были побудительныя к сему причины, сколько находился в искусе до пострижения, сколько прожил на Афоне, когда прибыл на Кавказ, какая причина поселения нашего на Кавказе, и многое иное, и об Афоне расспрашивал, с удовольствием воспоминая о своем посещении Афона, и очень милостиво распростился с нами».

В июне 1880 года, посетил Ново-Афонскую обитель, проездом из Севастополя в Поти, Его Императорское Высочество, великий князь Михаил Николаевич с своим сыном Михаилом Михайловичем. Высокий гость, покровитель юной обители, осмотрев церкви, изволил посетить настоятельские келлии, был в школе, осмотрел храм св. Апостола Симона Кананита, и, в память своего посещения, пожертвовал сребропозлащенную большую лампаду для образа Апостола Симона, с надписью на верхнем поясе лампады: «Свет во тьме светит, и тьма не объяла его» и на втором поясе лампады следующие слова: «от Его Императорскаго Высочества, благовернаго государя, великаго князя Михаила Николаевича, в память перваго посещения древней церкви Симона-Кананита в Ново-Афонской обители 10-го июня 1880 г.» – А в июне 1882 г. посетил обитель Его Императорское Высочество, великий князь Алексей Александрович, который изволил также благосклонно и внимательно осмотреть обитель и древний храм св. Апостола Симона, уже возобновленный и освященный.

Кроме церкви Покрова Пресвятыя Богородицы после войны воздвигнуты: корпус для помещения братии, большой дом для училища, несколько зданий для трапезы, просфорни и других разных монастырских служб, и для приема поклонников, восстановлен из развалин храм св. Апостола Симона Кананита, в котором ныне совершается богослужение, заведены два пчельника и проведены дороги. Везде надо было преодолеть большие трудности, как-то: вырубить и очистить лес, на месте которого посеяна пшеница, может быть в первый раз от существования Абхазии; потому что, когда брали землю, то туземцы с удивлением останавливались и смотрели на это, невиданное ими, явление, так как они сеют только кукурузу, взрыхлив сверху землю цапцами; расчищены также большие пространства леса и усажены фруктовыми и виноградными садами и огородами. Но все теперешние прибрежные постройки устроены только на первых порах, а собственно монастырь предполагается устроить подальше от моря и всякой мирской суеты, на высоком холме, где уже и заложен фундамент некоторых зданий.

Возобновление древнего Симоно-Кананитского храма начато в 1880 г., причем приняты были меры, чтобы нисколько не утратить его древности, развалины были тщательно очищены от мусора и щебня, стены, местами обрушившиеся, наложены, и храм покрыть красивым куполом в древнем стиле. Пол сделан деревянный. Иконостас поставлен дубовый резной; многие иконы в храме присланы со св. горы Афонской. Освящение храма совершено в самый день памяти св. Апостола Симона, 10 мая 1882 г., экзархом Грузии, преосвященнейшим архиепископом Иоанникием, нынешним митрополитом Московским.

В саженях четырех от храма устроен бело-мраморный фонтан в виде креста, материал которого привезешь с св. горы Афонской, а вода проведена из соседней скалы, где, по преданию абхазцев, была пещера св. Апостола-Симона Кананита, – и бьет тремя струями из верхней части мраморного креста. Близ храма в устье трахейского ущелья, ширина которого сажен десять откуда быстро вытешть речка Лсырстха. в настоящее время устроена каменная прочная плотина, вышиною до четырех сажен: она образует очень глубокий пруд, при котором устроена мельница. На высокой пирамидальной горе, почти отвесно возвышающейся над ущельем, – где находится упомянутый выше древний замок, – сохранились еще на самом шпиле скалы, высокие стены древней церкви. Здесь в настоящее время устроена часовня в честь Иверской иконы Божией Матери. К этой часовне от монастыря проведена прекрасная дорога. Подъем на гору около полчаса времени. При раскопках недавно найдены два камня с надписями на эллинском языке, из коих видно, что замок построен во II веке при императоре Траяне.

Богослужение в Ново-Афонском монастырь совершается почину св. Афонской горы: уставы и чиноположения те же, как и в Афонском монастыре. Иноков, присланных из Афонского Пантелеимонова монастыря, в настоящее время там около 50 человек.

Рисунок 13. Пицундский храм Богоматери, построенный императором Юстинианом (в 551 г.) с южной стороны

В 1885 году, по Высочайшему соизволению, присоединен к Ново-Афонскому монастырю древний, знаменитый и величественныий Пицундский храм, построенный, как гласит и золотая надпись на мраморной доске над главными западными вратами храма. – Византийским Императором, Иустинианом в VI веке и возобновленный Всероссийским Императором, Александром II в 1869 году. Пицунда (древний греческий Питиус, грузинская Бичвинта) отстоит от Ново-Афонского монастыря в 40 верстах к северо-западу. Приводим здесь некоторые исторические сведения о сем храме из статьи H. Мурзакевича: «Древнейший пицундский православный храм на восточном берегу Чернаго моря», помещенной в «Записках Императорскаго Одесскаго общества истории и древностей» (т. х. 1877 г.), заимствованный также автором из первого тома «Записок общества любителей кавказской Археологии» и некоторыми, сделанными им на месте изменениями и дополнениями:

«Пицунда лежит на восточном берегу Чернаго моря. Влево от речки Бзыби в трех верстах от окончания мыса Пицунды и в одной версте от берега моря. Мыс этот порос густым сосновым лесом, сквозь который виднеется зеленый купол храма, хотя самый храм стоить вне сосновых дерев, посреди разнообразных развесистых дерев, оплетенных сетью вьющейся дикой виноградной лозы. Храм окружает старинная четыреугольная, грубо сложенная ограда из камня, взятаго, как говорят, из древняго Питиуса, следы которого указывают в расстоянии одной четверти версты... В нескольких шагах от ворот церкви у восточной части находился колодезь, в который родниковая вода была проведена издалека, ныне засыпанный по причине засорения его древесною листвою. Пицундский храм носит на себе печать благороднаго, смелаго стили, не имея ничего общаго с грузинскими и армянскими церквами. Основание его сложено из дикаго камня, стены толщиною два аршина сложены частью из кирпича в три, четыре, иногда в пять рядов, частью из разномернаго плитняка. Видно, что храм воздвигался по мере подвоза камня и кирпича. Некоторое сходство кладки камня и кирпича сего храма имеется, довольно близкое, с константинопольским (св. Софии). Пицундский храм имеет характер чисто византийский. С трех сторон: северной, западной и южной кирпичный свод его покоится на трех высоких фронтонах. Двуярусный портик пристроен к западной, трапезной части храма. Трое малых притворов, бывших до восстановления, ныне сняты. Сферический купол венчает стройное здание. Купол некогда был покрыть медными листами, которые абхазцами разновременно были по местам сбиты ружейными пулями, ныне укрыт железными недолговременными листами. Внутри самого храма алтарь образует тройное, выдающееся на восток, полукружие: посреди которого имеется святая «трапеза», за оною «горнее место» о нескольких ступенях с возвышенным седалищем для архипастыря и сослужащих священнослужителей; справа «диаконник», где священнослужители облачались, с лева «жертвенник», откуда выносили и вносили в алтарь священные сосуды. Алтарь от прочаго храма отделен не высоким каменным одноэтажным иконостасом, прежде о девяти, ныне о семи просветах, служивших для «малаго и великаго» входов, и постановки праздничных икон и «царских дверей», подобно как было некогда в православных базиликах Мир-Ликийских, в Риме, и Венецианской св. Марка. Единственно только в алтаре, на «горнем месте», по древнейшему обычаю Восточной церкви, находилось стенное писание, изображавшее Пресвятую Богородицу с предстоявшими архангелами Михаилом и Гавриилом, или Господа Вседержителя, или иных святых, афоногорского письма, виденное разными путешественниками, ныне жe временем изглаженное. По случаю многовекового запустения храма, в нем ни из икон, ни из вещей, принадлежащих к богослужению, ничего не сохранилось... В западной части храма, из притвора, каменная лестница ведет на хоры, где в древние времена помещался, во время богослужения, исключительно женский пол, никогда не смешивавшийся с мужским. В притворе на правой стороне в углу, построен в виде круглой башеньки тесный «параклис» и в нем каменная, не глубокая временная могила, «усыпальница», со стертою живописью маслянными красками, и поврежденною греческою «вязью» XVI века...

«Грузинское местное предание, достоверными свидетельствами не подтверждаемое, указывает в приделе на гробницу св. апостола Андрея первозваннаго, проповедовавшаго Христа в западной Грузии и черноморской окраине. Это мнение существовало давно, ибо в одной дарственной грамоте прошлаго века, княгини Анисии Абашидзе читаем: «Мы сделались достоянием св. апостола Андрея, который был мучим в земле людоедов Анухарет и погребен в месте называемом Бичвинта. Господь прославил его честное тело, и по повелению была тут построена церковь во имя Божией Матери, сделавшейся кафедрою кафоликоса. 1731 год». Другое предание называет ту гробницу – святаго Златоуста. О Иоанне Златоусте известно, что он в 407 году, по проискам и клеветам императрицы Евдоксии, жены Аркадия с константинопольской кафедры был изгнан и сослан в заточение в пустынный Питиус, но утружденный дальним путем, изнуренный, преставился 14-го сентября в Команах, на шестьдесят втором году прославленной жизни, а в 427 году мощи его перенесены в Константинополь.

«Основание Пицундскаго храма принадлежать Византийскому императору Юстиниану 1. в VI веке по Рождестве Христове. Византийский историк Прокопий Кесарийский, умерший в 565 году, подробно рассказывает обстоятельства сего дела и грузинския летописи согласны с ним. По их сказанию. Юстиниан 1 обратил в христианство одичавших абхазцев и построил для них храм в честь Божией Матери: ввел в их стране обряды христианские и дал им епископа и священников.

«Пицунда приобрела особую известность с исхода XIV столетия, а именно: с 1390 года, здесь с этого времени жил отдельный кафоликос или патриарх, которого духовная власть обнимала всю западную Грузию, то есть нынешнюю Имеретию. Мингрелию. Гурию. Сванетию (древние Гуаны) и Абхазию. Пицунда владела обширными землями с крестьянами, которые жертвовались царями и другими владетелями Грузии и Имеретии... Умалчиваем о бывших непомерных богатствах Бичвинты, заключавшихся в металлических предметах, ценных камнях и других приношениях⁵¹. Как главная резиденция кафоликоса абхазскаго. Бичвинта пользовалась разными привилегиями: здесь происходило освящение мира (что теперь совершается только в Москве и Киеве). рукоположение епископов и другие торжественный церемонии. Положительно неизвестно, когда именно пала Бичвинта. С вероятностию можно отнести начало этого упадка к. первой эпохе развития могущества мусульман на берегах Чернаго моря, потом ко временам анархии и беспорядков не перестававших волновать западную Грузию, после смерти из князей Дадиани. Левана II. в 1657 году. Наконец, и главным образом, – к эпохе умножавшихся раздоров между владетелями Чингрелии и Абхазии. после того как беспорядки усилились в Абхазии, абхазские кафоликосы хоти и надолжали титуловаться «Бичвинтскими и Абхазскими», но жить в Бичвинте уже не могли, а жили обыкновенно там, где пред избранием в кафоликосы они имели право резиденции и лишь от времени до времени совершали путешествия в Бичвинту. Во всяком случае, мы знаем, что в бытность французского путешественника Шарденя в Имеретии в исходе XVII века. Пицунда была уже оставлена, и что по его словам, каждый абхазский кафоликос раз в своей жизни совершал туда путешествие в сопровождении всех своих епископов и князей для совершения там торжественного мироосвящения...

«По печальном запустении. Пицундский храм оставался забытым до нашего времени, хотя мыслию о Нем правительство русское было озабочено давно. Еще в 1821 году покойный Император Александр I поручал усмотрению правителя Грузин генерала А. Н. Ермолова возобновить храм, но военное положение Абхазии помешало осуществлению сей мысли. О том же думал и благочестивым Император Николай I... Уже наместник кавказский. Его Императорское Высочество, великий князь Михаил Николаевич привел долгожданное святое дело к желанному концу. При усердии и умеренности в издержках окружнаго военнаго начальника майора Артамона Савельевича Воронова. Пицундский храм без прикосновения к его главным частя и во всем остальном как древнейший в России храм воспроизведешь, за исключением в иконостас вместо девяти – семи арок и снятия севернаго, южнаго и западнаго притворов, по первобытному плану. Торжественное освящение главнаго храма, с наречением в честь и память Успения Пресвятыя Богородицы, совершено 27 сентября 1869 года епископом имеретинским и абхазским Гавриилом. За тем позже устроен на хорах придел, во имя св. Иоанна Златоустаго архиепископа константинопольскаго. Есть место для другаго придела, во мя местнаго Святаго».

Такова история древнего храма Пицундского. Так как он стоит одиноко, окруженный лесом, и самое ближайшее население составляют десятка два хворостяных абхазских саклей, отстоящих на 6 верст от него то, чтоб не оставаться в запустении обновленному храму, правительство, вскоре же по возобновлении, предлагало Киево-печерской лавре занять Пицундский храм и открыть при нем монастырь: но лавра, неизвестно почему, отказалась от этого дара. Такое же предложение сделано было Троице-Сергиевской лавре, которая распорядилась открыть в Пицунде монастырь, в начале семидесятых годов, выслав для этой цели архимандрита Феофила в качестве миссионера и настоятеля обители, одного иеромонаха, одного иеродиакона и двух послушников. При таком, весьма ограниченном числе братства, монастырь хотя и числился открытыми но, конечно, и церковная служба не могла в нем совершаться каждый день⁵². Недолго пришлось существовать монастырю и в таком виде. Пред войной 1877–1878 гг. иноки должны были оставить монастырь, и храм опять остался пустым, что продолжалось до настоящего 1885 г. Ни икон и ни каких церковных принадлежностей он не имеет. Теперь, при помощи Божией, приступлено к внутреннему возобновлению его иконы и некоторые церковные принадлежности для богослужения посланы с св. Афонской горы, а также и несколько братий.

XI-ый век

Год от сотворения мира 6538 (от P. X. 1030). Купчая келлии Феодула, игумена обители Пресвятой Богородицы Ксилургу.

6542 (1084). О продаже двух запустевших мест, принадлежащих монастырю Спасителя, так называемому Кацари, Христодулом, игуменом того же монастыря, господину Евфимию, игумену монастыря св. Трифона.

6556 (1048). Вознаграждение Иоанникия, игумена монастыря Ксилургу, обиженного Григорием монахом игуменом монастыря св. апостолов.

6565 (1057). Разрешение спора о границах между монстырем св. великомученика Пантелеймона Солунца и монастырем св. Никона.

6579 (1071). Тоже между монастырями Ксилургу и Скорпиона.

XI-го века века, но без означения года. Обмежевание места св. «Димитрий Фускулов» на полуострове Кассандрии, принадлежащего монастырю монастырю св. Пантелеймона, сделанное Иоанном Асикритом, царским нотарием и описчиком Округа Солунского.

XII-й век

665 (1143). Опись имущества монастыря Ксилургу.

6677 (1169). Акт передачи монастыря св. Пантелеймона Солунца господину монаху Лаврентию, игумену монастыря Ксилургу, или русского, и его монахам.

XIV-й век

6820 (1312). Подтвердительный хрисовул императора Андроника Палеолога на имения русского монастыря св. Пантелеймона вместо принадлежавших тому монастырю хрисовулов и других документов, пропавших в случившемся пожаре.

6855 (1347). Хрисовул Стефана, царя и самодержца Сербии и Романии, которым дарит русскому монастырю св. Пантелеймона несколько метохов.

6857 (1349). Хрисовул (на сербском языке) того же царя об определении Исаии игуменом русского монастыря св. Пантелеймона, об освобождении монастыря от стороннего влияния и о пожаловании ему метохов, денег, соли и проч.

6857 (1349). Хрисовул (на сербском языке) того же царя о дарствовании Русику некоторых доходов.

6862 (1354). Хрисовул греческого царя Иоанна Палеолога, который дарствуются русскому монастырю св. Пантелеймона разные угодия.

6871 (1363). Дело об отдаче монастырька Кацари во и владение честной и царской русской обители св. Пантелеимона.

6883 (1375). Запись Алексея Палеолога об уступке своей земли русской обители.

6885 (1377). Хрисовул (на сербском языке) деспота Иоанна Драгаша и брата его Константина и матери их Евдокии о приношении их русскому монастырю св. Пантелеймона.

Около 1380 (на сербском языке). Хрисовул деспота Драгаша и брата его Константина, которым подтверждаем прежние приношения русскому монастырю св. Пантелеймона и жалует новые.

6889 (1381). Хрисовул (на сербском языке) князя сербского Лазаря, коим прилагаете русскому монастырю св. Пантелеимона церковь Спасителя в Хвостне.

6897 (1388). Хрисовул (на сербском языке) того же князя, которым подтверждает приношение сановника Млиса и сынов его Стефана и Лазаря, сделанное русскому монастырю св. Пантелеймона.

6903 (1395). Хрисовул (на сербском языке) князя Стефана, матери его монахини Евгении и брата его Волка о благотворениях их русскому монастырю св. Пантелеймона, и подтверждение сего Хрисовула Даниилом, сербским патриархом.

Уповательно XIV века. Запись царского чиновника Николая Промундина о передаче русскому монастырю св. Пантелеймона земли в Ревеникии и нескольких семейств при ней.

XV-й век

6915 (1407). Приказ Мануила 2-го Палеолога, самодержца ромеев, об отводе русскому монастырю св. Пантелеймона из свободных царских земель на острове Лимносе миля на три тягла.

Около 1430 (на сербском языке). Хрисовул деспота Сербии Георгия Бранковича о своих пожертвованиях русскому монастырю.

6995 (1487). Хрисовул (на славянском языке) угровлахийского воеводы Иоанна Влада, которым жалует монастырю русскому по 6,000 аспр ежегодно.

7004 (1496). Хрисовул (на славянском языке) воеводы угровлахийского Иоанна Радула, которым жалует 3,000 аспр в ежегодную выдачу русскому монастырю.

XVI-й век

7010 (1502). Хрисовул воеводы угровлахийского (на славянском языке) Иоанна Радула о пожаловании монастырю ежегодно четырех тысяч аспр.

1506, июня 22-го. Фирман, (султанский указ) выданный вследствие просьбы монаха Феофана и воспрещающий вмешательство других в чифлики и пашни русского монастыря, и 1529, апреля 12-го. Фирман, воспрещающий вмешательство других в имения и земли русского монастыря.

1532, апреля 28-го. Фирман, повелевающий тимариухам не взыскивать денег с русского монастыря вместо десятин, a и чтоб они правильно брали свою десятину с урожая.

1592, апреля 11-го. Фирман, воспрещающий вмешательство всякого подданного Порты в собственные имения русского монастыря, которые выкуплены калогерами от правительства за 14,000 флоринов, и постановляющий перевод долей умерших калогеров на остающихся в живых. Подобные же изданы 1607 года, февраля 20 и 1630, марта 22.

XVII-й век

1625, октября 17-го. Фирман, определяющий границы имений русского метоха в Баламарии.

XVIII-й век

1705 (на русско-славянском языке). Помянник Вархаама, Пантелеимоновского игумена и архимандрита.

7217 (1709, на молдавском языке). Грамота молдавского господаря Михаила Раковицы, которою утверждает за Русиком монастырь Домны и освобождаешь его от всех налогов.

1724, октября 6-го. Фирман, которым подтверждаются права русского монастыря, какие имел и до завоевания турецкого, и воспрещаются посягательства на его имения.

1726, июня 8-го. Фирман, воспрещающий кому-бы то ни было вступаться в имения и стяжания русского монастыря, находящиеся в Каламарии, Вихне, Иериссе, селе св. Маманта друг, местах.

XIX-й век

1801, сентября 1-го. Фирман, постановляющий, чтоб калогеры монастыря Ксенофонтова и другие не вступались в означенные фирманом 1726 года, 8-го июня, и другие имения Русского монастыря.

1820. Грамота патриарха Григория 5-го, которою определяет, чтоб место в Кареях, лежащее между двумя келлиями русскою и лаврскою, незаконно присвоенное лавриотами, принадлежало, как законное стяжание, монастырю русскому.

1832. октября 25-го. Фирман, постановляющей производство уплаты 14 ,000 пиастров, должных калогерами Русика другим монастырям и разным лицам, в течение десяти лет без процентов, так как они не в состоянии уплатить их немедленно и в другие сроки.

1833 Грамота вселенского патриарха Константия, подтверждающая общежитие в Русике и избрание Герасима в игумены

Божиею милостию великий государь царь и великий князь Феодор Иванович всея Русии самодержец владимирский московский новгородский, царь казанский царь астраханьский государь псковский и великий князь смоленский тверский югорьский пермьский вятский болгарский и иных, государь и великий князь новагорода низовские земли; черниговский резанский ростовский ярославский белоозерский лифляндский удорский обдорский кондинский и всеясибирьские земли и северные страны повелитель и государь иверьские земли грузинских царей и кабардиньские земли черкаских и горских князей и иных многих государств государь и обладатель. Пожаловали есмя святые горы Пантелеймонова монастыря архимандрита Неофита да строителя Иоакима или хто по них в том монастыре иный архимандрит и строитель будет. Что били нам челом а сказали пожаловал их отец наш блаженные памяти великий государь царь и великий князь Иван Васильевич всея русии самодержец велел им строить монастырь святаго великомученика Пантелеймона. А для монастырскаго строенья и милостины позволил им приезжати в свое государство. Да и проезшая им грамота дана. И нам бы их пожаловати тое проезжую грамоту велети переписати на свое царство и великаго князя имя. И яз царь и великий князь Феодор Иванович всея русии самодержец выслушав их челобитья Пантелеймонова монастыря архимандрита Неофита и строителя Иоакима или хто по них в том монастыре иный архимандрит и строитель будет. Пожаловали велели им тое проезжую грамоту переписати на свое царство и великаго князя имя. Боли Пантелеимонова монастыря архимандрит Неофит и строитель Иоаким или по них иный архимандрит и строитель и старцы того монастыря поедут к нам к великому государю к москве для монастырскаго строения и для милостины и приедут на рубеж нашего государства, и наши бояре и воеводы и наместники всякие наши приказные люди тех старцов в наше государство к москве к нам к великому государю пропущают по сей нашей жалованной грамоте во.........................................ют……………………………иной грамоте по подводе человеку, а под рухлядь их давати породы как ……..... поднятися, а корму им давати в дорогу до москвы архимандриту и строителю по алтыну человеку на день, а священником и старцом большим по пяти денег человеку на день, а достальным старцом по четыре деньги человеку на день а слугам их по три деньги человеку на день, а конскаго корму давати им зимою по две деньги на лошадь на день сколько с ними лошадей будет. Так же есми Пантелеймона монастыря архимандрита Неофита и строителя Иоакима с братиею или хто по них в том монастыре иный архимандрит и строитель будет пожаловали как поедет и нам к москве того монастыря архимандрит или старцы, и как поедут от нас с москвы, и наши наместники по городом и по волостем волостели и по мытом мытчики и по рекам перевозщики и мостовщики и таможники и губные старосты и целовальники и всякие пошлинники с тех старцов и с их слуг и с рухляди их мыта и мостовщины и тамги и иных никоторых пошлин неемлют, а пропущают их безо и всякие зацепки, а хто них и на их слугах что возмет или чем изобидит, и тем от нас быти вопале, а взятое велим отдати вдвое без суда и без неправы, а архимандрит и старцы того монастыря в наше государство и из нашего государства иных монастырей старцов и слуг и лошадей и то………………………………………………………………………………………………………………. Дана сия наша царская жалованная грамота в нашем царствующем граде москве лета от создания миру 7,100 Сентября 5 дня.

При подлинной грамоте печать краснаго воску на красных снурках.

Божиею милостию мы великий государь царь и великий князь Михайло Федорович всея русии самодержец владимерский московский новгородский, царь казанский царь астраханский царь сибирский государь псковский и великий князь смоленский, тверский, югорский, пермский вятцкий, болгарский и иных государь и великий князь нова-города низовские земли, черниговский, резанский, ростовский и ярославский, белоезерский, лифлянский, удорский и обдорский кондинский и всея северныя страны повелитель и государь иверския земли карталинских и грузинских царей и кабардинские земли черкасских и горских князей и иных многих государств государь и обладатель. И отец наш великий государь святейший патриарх Филарет Никитич московский и всея русии. Пожаловали есмя святые горы Пантелеймонова монастыря архимандрита Макария да строителя Саву или хто по них в том монастыре иный архимандрит и строитель будет, что они били нам челом, а сказали по жалованным де грамотам деда нашего великаго государя царя и великаго князя Ивана Васильевича всея русии самодержца и дяди нашего великаго государя царями великаго князя Федора Ивановича всея русии самодержца велено им строити монастырь святаго великомученика Пантелеймона (и для монастырскаго строения и милостыни повеле им приезжати в государство московское и...................проезжая грамота............, им и нам бы их⁵³ пожаловата тое проезжую грамоту велети переписати на наше царское и отца нашего великаго государя святейшаго патриарха Филарети Никитича московскаго и всея русии имя. И мы великий государь царь и великий князь Михайло Федорович всея русии самодержец, и по плотскому рождению отец наш а по духовному и чину отец и богомолец великий государь святейший патриарх Филарет Никитич московский и всея русии Пантелеймона монастыря архимандрита Макария и строителя Саву или хто по них в том монастыре иный архимандрит и строитель будет пожаловали велели им тое грамоту переписати на наше царское и отца нашего великаго государя святейшаго патриарха Филарета Никитича московскаго и всея русии имя. Коли Пантелеймонова монастыря архимандрит Макарей и строитель Сава или по них иный архимандрит и строитель и старцы того монастыря поедут к нам к москве бити челом о монастырском строении и для милостины и приедут на рубеж в наше государство, и нашего государства в украйных городех бояром нашим и воеводам и всяким нашим приказным людем тех старцов к нам в москве пропущати по сей нашей жалованной грамоте незадержав, и подводы под них и под их рухлядь давати сколько пригоже, и приставов с ними до москвы посылати детей боярских, а давати им по сей нашей жалованной грамоте по подводе человеку, а под рухлядь их давати подводы как им мочно поднятца а корму им давати в дорогу до москвы архимандриту по осьми денег строителю по алтыну человеку на день, а священником и старцом большим по пяти денег человеку на день, а достальным старцом по четыре деньги человеку на день, а слугам их по три деньги человеку на день, а конскаго норму (давати им зимою по две деньги на день сколько с ними лошадей будет.................⁵⁴) архимандрит или старцы поедут к нам к москве и с москвы по городом таможенным головам и целовальником и по волостем и по мытом мытником и по рекам перевозщиком и мостовщиком и губным старостам и целовальником и всяким пошлинником с тех старцов и с их слуг и с рухляди их мыта и перевозу и мостовщины и тамги и иных никоторых пошлин неимати и пропущати их безо всякие зацепки, а хто на них и на их слугах что возмет или чем изобидит и тем от нас быти вопале, а взятое велим отдать вдвое, а архимандритом и старцом того монастыря в наше государство и из нашего государства иных монастырей старцов и слуг и лошадей и товаров чужих и заповедных с собою за свое и за своих людей непровозити, а в чем их уличат и то возмут на нас, а на них за то положити пени смотря по вине. Дана сия наша государская жалованная грамота в царствующем граде Москве. Лета от создания миру 7134 года месяца Июля 22 дня. А подписал великаго государя царя и великаго князя Михаила Федоровича всея русии самодержца Посольской Думной дияк Иван Курбатов сын ....

У подлинной грамоты краснаго воску печать, в оловянном футляре и на красных шнурах, а на обороте грамоты собственноручная подпись великаго государя царя и великаго князя Михаила Феодоровича:

«Божиею милостию великий государь царь и великий князь Михаил Федорович всея Русии Самодержец». (Подпись эта взята из той же книги Святогорца, том. 2, стр. 116).

Божиею милостию мы великий государь царь и великий князь Алексей Михайлович всея великия и малыя и белыя Росии самодержец, московский, киевский, владимерский новгородский царь казанский царь астраханский царь сибирский государь псковский и великий князь литовский смоленский тверский волынский подольский югорский пермский вятский болгарский и иных государь и великий князь нова-города низовские земли черниговский резанский полоцкий ростовский ярославский белоозерский, удорский обдорский кондинский витебский мстиславский и всея северныя страны повелитель и государь иверские земли карталинских и грузинских царей и кабардинские земли черкаских и горских князей и иным многим государствам и землям вооточным и западным и северным отчич и дедич и наследник и государь и обладатель. Пожаловали есмя афонские горы Пантелеймонова монастыря архимандрита Дионисия с братиею, что они били челом нам великому государю нашему царскому величеству чтоб нам пожаловати их велети прежнюю жалованную грамоту отца нашего блаженные памяти великаго государя царя и великаго князя Михаила Федоровича всея русии самодержца, переписать на наше царское имя и мы велкий государь царь и великий князь Алексей Михайлович всея великия и малыя и белыя Росии самодержец афонские горы Пантелеймонова монастыря архимандрита Дионисия с братиею или хто по нем в том монастырь иный архимандрит и братия будут пожаловали велели дать им сию нашу царскую жалованную грамоту против прежние жалованные грамоты отца нашего блаженные памяти великаго государя царя и великаго князя Михаила Федоровича всея русии самодержца и как того Пантелеймонова монастыря архимандрит Дионисей или по нем иный архимандрит и старцы того монастыря к нам великому государю в Москве для монастырскаго строенья и для милостыни поедут и нашим царскаго величества бояром и воеводам и всяким нашим приказным людем велети их пропущати безо всякого задержанья и зацепки и подводы под них и под рухлядь их давать им как мочно поднятца, а корм им в дороге от путивля до москвы давать архимандриту по алтыну старцом по четыре деньги служкам их по две деньги человеку а конскаго корму давати им зимою по две деньги на день на лошадь сколько с ними лошадей будет а таможенным головам и целовальником и по мытом мытчиком и по рекам перевозщиком и мостовщиком и всяким пошлинником с него архимандрита и старцов и слуг которые с ним будут и с рухляди их никаких пошлин не имати. A приезжати им по сей нашей государской жалованной грамоте в наше московское государство в четвертой или в пятой год трем или четырем старцом да служке а хто им где учинит какую налогу или чем изобидит или что на них возмет напрасно для своей корысти и тем людем быти от нас великаго государя вопале и в наказанье а взятое велим отдать вдвое а ему архимандриту и того монастыря старцом и служкам в наше царскаго величества росийское государство и из нашего государства иных монастырев старцов и слуг и лошадей и товаров чужих заповеных за свое и за своих людей не провозити тем на себя наше государские опалы не наводити. Дана сия наша царскаго Величества жалованная грамота в нашем царствующим граде Москве лета от создания миру 7168 г. месяца Февраля 29 дня.

У подлинной грамоты печать краснаго воску на красных шнурах и на обороте собственная царская подпись так:

«Божиею милостию великий государь царь и великий князь Алексей Михайлович всея великия и малыя и белыя Росии самодержец».

Тут же на обороте грамоты непосредственно за этою подписью следует иная грамота.

198 г. мая в 31 день великие государи цари и великие князи Иоанн Алексеевич, Петр Алексеевич, всея великия, и малыя и белыя Росии самодержцы, и многих государств и земель восточных и западных и северных отчичи и дедичи, и наследники и государи и обладатели, сее жалованные грамоты отца своего великих государей блаженные и вечнодостойные памяти великаго государя царя и великаго князя Алексея Михайловича всея великия и малыя и белыя Росии самодержца слушав, пожаловали афонские горы монастыря святаго великомученика и целебника Пантелеймона архимандрита Даниила с братиею. Указали впредь быти вовсем потому, как в сей отца их великих государей блаженные памяти великаго государя его царскаго величества жалованной грамоте писано: Государственнаго посольскаго приказа дияк Борис Михалевский. Справил Ивашко Истомин.

Благословение великого господина святейшего Иева Патриарха московскаго и всея русии о святом Дусе сыновом нашего смирения благоверным князем и боголюбивым митрополитом и архиепископом и епископом (боля)ром и вельможам и во градех намесником и воеводам и волостелем и гостем и купцем…… земским и во вся пречестные обителеи святых монастырей настоятелем духовным архимаритом и честным игуменом и протопопом и всему священноиноческому и свещенническому чину и иноком и инокиням и всем православным христьяном иже во благочестии цветущим богопросвещенным Господним людем и всему сущу народу истиннаго нашего великого православия от Господа Бога Вседержителя свыше благодать и мир и милость и пречистой Его Богоматери и великих чюдотворцов Петра и Алексея и Ионы Руских митрополит благословение и молитва да и нашего смирения благословение и молитва да есть всегда с вашим Боголюбством и благотворением и благоугождением. Ныне убо сынове и чада сущи о Христе пишу вам славы ради великого благочестия и возвещая о сих что пришли старцы из святые горы из Руского монастыря честные обители святаго Великомученика и целебника Пантелеимона Архимарит Неофит да келарь Иаким да свещенник Матфей да диакон Афонасей к Боговенчанному Царю Государю о святом Дусе возлюбленному сыну святые Церкви и нашего смирения благоверному и христолюбивому великому князю Федору Ивановичю всеа Русии самодержцу да и к нашему смирению на Москву и ко всем православным христьяном руского нашего великого православия бьючи челом и возвещая о сих что де и грех ради наших у их монастыря турка многие монастырские села со всякими ꙋгодии отняли. Прося и желая прияти от вас милостиню на подможение и на искупление тоя честные обители братству, и на искупление того монастыря сел. Православный же и христолюбивыи Боговенчанныи царь о Святом Дусе возлюбленный сын святыя Церкви и нашего смирения благоверныи великии Князь Федор Иванович всеа Русин самодержец почтив их и удоволив как ему великому Государю всесильныи Бог известил и положил на сердца да отпустил их в их монастырь во святую Гору. И ныне те старцы Архимарит Неофит да келарь Иаким да свещенник Магфей да диакон Афонасеи пошли до вашего истинного православия прося и желая прияти милостиню на подможение и на искупление братству от безбожных турок ѡ (sic) их монастырьских сел и деревень т,... честные обители. И того ради послахом квам сию свою грамоту прославляя и возвеличая имя Господне иже в руских землях провосиявшего благочестия, и благославляю вас своих детей всех о Христе купно православных да подайте им милостиню по силе вашей за спасение и за очищение грехов единородных своих бесмертных душ, помнюще евангельских ꙋст слово глаголющее: Блажени милостивии яко ти помиловани будут, и паки даяи рече. ꙋбогу самому Христу дает и всамые Христовы руце влагает и от Него сторицею мзду восприимет и жизнь вечную наследит: милостиня бо велие дерзновение имеет ко Владыце Христу и невозбранно бывает о душах грешных и от ꙋз тяшких разрешает и к Богу на небеса возводит. Творяй бо милостиню той друг Божии наречетца и восприимет достойный дар от Спаса нашего Иисуса Христа во царьствии небеснем а в страшный он день и грозныи великого Божия суда Христа ꙋмилостивить м добре свободить душу свою от вечных мук, и небесного и бесконечного царьствия за то от Него снодобитца восприяти. Сегоже молю и вам получити a нечто и впредь благоволит Бог тому Архимариту и старцом у вас быти, и вы бы нашего ради благословения по сей грамоте им милостиню по силе давали а милость Божия и Пречистые Богородицы и великих чюдотворцов Петра и Алексея и Ионы молитва и благословение да и нашего смирения благословение да есть и будет свашим боголюбством всегда во веки аминь. Писа на Москве лета 7099 г. Марта 6.

Смиренный Иев, Божиею милостию патриарх московскии, и всея роусии:,

При подлинной грамоте краснаго воску печать на красных снурках.

Каллиник, Божиею милостию Архиепископ Константинополя новаго Рима, и Вселенский Патриарх.

Повременам приемлющие управление духовным кормилом сей общей ладии Церкви, горя ревностию к селениям Божиим и священным заведениям, разными способами устрояют то, что откосится к их благостоянию, поддержанию и сохранению, поставляя долгом своим вести их ко благу, устроять все к лучшему, и бодрственно заботиться о боголюбивом управлении ими, так чтобы не только то, что стоит и держится хорошо, не потерпело никакого вреда, но и то, что подвергается опасности, сохранено было поддержкою.

Посему и мы, манием Божиим приявшие на себя общее сие предстательство, и ревнуя прежде нас боголюбиво патриаршествовавшим, общим мнением положили позаботиться церковно о благостоянии и устроении к лучшему и находящаяся на святоименной Горе Афонской, священнаго и честнаго нашего патриаршаго и ставропигиальнаго монастыря, называемаго Русскаго.

Из прошений, скрепленных подписями, и из свидетельства достойных вероятия и добросовестных людей, предъявленных в Синодальном Заседании, нашей мерности известно стало, что сказаний священный монастырь, от худаго управления настоятельствовавших им, от обстоятельств времени и от безпрестанных налогов подпавши тяжкому и невыносимому долгу, подвергался опасности и запустел бы совершенно, если бы подоспевшия во время достодолжное благочестие и боголюбивая ревность некоторых высоких и славных лиц не спасли его деятельнейшими мерами, уплативши лежавший на нем огромный долг, паче всякого чаяния. За что и должны были подвизающиеся в нем преподобнейшие отцы, получившие такое великое благодеяние, благодарить Бога и молиться об оказавших им толикую промыслительность, боголюбивых мужах, жить в братской любви и единодушии, мирно преуспевая и упражняясь в приумножении добродетели, на сколько требует того их монашеское звание, и, не бывая никому препятствием, – всеми силами сохранять священный монастырь свой в хорошем состояли, заботясь и прилежа в единодушном усердии и единогласном тщании еще о лучшем его состоянии. Случилось однакоже противное сему, и добро оное т. е. избавление от тяжкаго долга, зломыслие обитающих в монастыре обратило в повод к другим большим неустройствам. Своим довольством и своим избавлением от долга воспользовавшись как бы некиим прибытком, они вместо того, чтобы единогласно содействовать духовному преспеянию и благосостоянию своего священнаго монастыря, охватились, увы недостойным образом духом тщеславия, пустаго домогательства и любостяжания, – они, украшаемые нестяжательностию, монахи, друг у друга оспаривая первенство, живя гордо и самовольно, присвоивая себе начальство, председательство, игуменство, и презирая низших себя. А отсюда вытекали постоянные ссоры, безпрерывния столкновения, беспорядки и беспрестанныя неспокойства от которых хуже, чем прежде, грозит священному сему и честному монастырю опасность запустеть, и превратиться в развалину. Узнавши все это о священном сем монастыре, и приложивши надлежащую о нем заботу, мы подумали о средствах спасти его, и привести в лучшее икономическое состояние, почему сочли нужным употребить относительно его приличныя врачевства, а именно испровергнуть своевольное жительство, управление и самолюбие монашествующих, и обратить его в общежитие, заставив их жить единомысленно и единодушно по-киновиатски, чтобы каждый заботился не о своем только, но и о чужом, и в чужом находил свою собственную пользу, по Апостолу: чтобы сим способом общежитнаго управления, с руководство и заступлением свыше, общим их усердием и братским сочувствием и всецелым согласием и соответствием, с течением времени, открылась возможность достодолжным образом удовлетворять необходимым нуждам монастырским, выйти из тяжкаго и чрезмернаго долга, и освободить св. монастырь сей от тесноты и угрожающей опасности конечнаго разрушения: примером чего могут служить другие по близости свящ. общежительные монастыри, ныне отлично идущие и к лучшему направляемые, а прежде все, что относилось к их составу и благостоянию, имевшие в наихудшем виде. Игуменом же и общежитеначальником назначить преподобнейшаго в иеромонахах господина Савву из священнаго скита Ксенофонтова, как мужа богочестиваго, бодраго старателя, целомудреннаго, достойнаго взять на себя хорошее распоряжение, благоустроение и общежитное управление свящ. монастыря, – способнаго хранить и научение монахов и состояние общежития с тем, чтобы он наблюдал за ним и начальствовал над монашествующими, и заботился об общем благозаконии, порядке и боголюбивом поведении желающих монашествовать общежительно. Таким образом, он, как добрый подвижник, однажды выступивший на поприще благочестия, должен мужественно переносить удары противников, в надежде венечной славы. Они же должны повиноваться и подчиняться ему, и воздерживаться, ибо воздержание есть истребление греха, отчуждение страстей, умерщвление тела до самых естественных наклонностей и пожеланий. Ибо отделяющие себя от мира и избирающие пустыню, живут для Бога, и терпящии Его изменят крепость, окрылатеют аки орли, потекут и неутрудятся, пойдут и не взалчут (Ис.40:31); ибо Господь сокровиществует ищущим спасения, защитить шествие их сохранити путь оправданий.

Посему полошено было синодальным мнением обратить и сей священный Русский монастырь в киновию, и утвердить общежитное управление его нашею патриаршею и синодальною, на пергамине и за печатию, Грамматою. В следствие чего, пиша сие, мы определяем синодально вместе с священнейшим и пречестными Архиереями, во св. Духе возлюбленными братиями нашими и сослужителями, чтобы сказанный священный и честный наш патриарший и ставропигиальный монастырь, называемый Русский, был и именовался и всеми признавался за киновию, управляемую свободно, подобно другим древним св. общежительным монастырям, оставаясь впредь безпримесным и чистым, все же, сущие в нем теперь, и имеющие собраться впоследствии, братия по правилам монашеским жили бы в одном доме, сообща питались и в одном доме спали каждый отдельно, взаимно друг другу давая свидетельство целомудреннаго поведения (как определяет священный Властарь в главе 16-й буквы М. Неара 123), все имея общее, пищу, питие, одежду, обувь, деньги и проч., не укрывая никакой собственности ни внутрь ни вне монастыря, хотя бы она оставлена была другим кем, ни даже называя что-нибудь своим до самомалейшей вещи, по подражанию древних оных святых киновий, учрежденных от богоносных отцов церкви, как жили и ученики Спасителя, священные Апостолы, как пишется, что все верующие составляли одно общество, и бяху им вся обща; разве только кто-нибудь по телесной немощи или другой неотложной причине возбранен будет пользоваться общим положением с братиями, по рассуждению и испытанию игумена. Хотим же, чтоб игумен имел власть предводительствовать всеми братиями и наставлять всех на добродетель, заведывая их общежительством, по древле узаконенным для решившихся жить общежительно постановлениям, и слово свое держал вместо закона, как повелевают божественныя правила св. соборов и подвижническия заповедания Великаго отца нашего Василия, пользуясь и советниками из искуснейших и преимуществующих по уму и возрасту братий, чтобы безопаснее с ними обсуждать дела, как тот же божественный отец заповедует, и Приточник говорит, что спасение во многом совете.

Киновиатам же мы заповедуем всем повиноваться и подчиняться своему игумену, слушать его внушений и увещаний, не противиться, не возражать ни одним словом, и по его приказаниям управляться и водиться священному сему и честному общежительному монастырю. Все же подвизающиеся в монастыре, преподобнейшие отцы и монахи, как теперь живущие, так и впредь приходщие должны признавать его киновией и жить киновиатски, соблюдая правила и определения общежительных монастырей непреложно, единою душою и единым сердцем усердно и радостно помогая и работая в пользу своего покаяния, тщася работать не как людям, а как Господу, не представляя в извинение своей лености и плотолюбия немощей, но всякий исполняя по силе то, что будет приказано игуменом, дабы боголюбивам сим подчинением и во Христе единомыслием, нелицемерною любовию и общим единодушным прилежанием священный сей общежительный монастырь возымел необходимую поддержку, благоустройство, преспеяние и улучшение. А кто, из освященнаго ли сословия или из мирян, дерзнет когда-нибудь злонамеренно поколебать и возмутить каким бы то ни было образом состав общежительнаго сего монастыря, и отнять у него какое-нибудь – большое или малое – право или стяжание или пожертвование, движимое и недвижимое, и причинить смущение и соблазн мирно в нем жительствующим, нанесть им посредственно или непосредственно обиду или вред, таковые, кто бы они ни были, как люди злонамеренные и общевредные, извратители и враги общих и богоугодных дел, суть отлучены Единосущною и Животворящею и Неразделимою Троицею – единым но естеству Богом, и прокляты и непрощены и по смерти неразрешимы и мучимы, и всем отеческим и соборным клятвам подлежны, повинны огню геенны, и вечной анафеме подсудны.

Так определено и утверждено соборне.

В доказательство и обезопашение чего на будущее и дана сия наша Патриаршая и Синодальная за печатью на пергамине Граммата подтвердительная, внесенная и в священный кодекс Великой Христовой Церкви, и переданная сказанному священному общежительному монастырю, называемому Русскому.

В год спасения тысяча восемьсот третий в Августе месяце, шестаго индиктиона.

Каллиник, Божиею милостию Архиепископ Константинополя и новаго Рима, и Вселенский Патриарх.

† Ираклийский Мелетий.

† Кизоческий Иоаким.

† Халкидонский Герасим.

† Деркский Григорий.

† Прусский Анфим.

† Драмский Иосиф.

† ………………………

† ………………………

† Анкирский Григорий.

† Преславский Парфений

Иоаким, милостию Божиею Архиепископ Константинополя, новаго Рима, и вселенский патриарх.

Между людьми ничто так совершенно не устраняет споров и несогласий, как приговор судей, после расследования справедливости, полагаемый согласно с законами. Потому что если всякому собранию и всякому обществу человеческому надлежит управляться постановленными законами, то необходимо и случающияся спорныя дела и разногласия должны быть решаемы и оканчиваемы на основании законов. Если же так поступают в мирских и граждансних делах, то тем более и неизменнее должно быть это соблюдаемо в делах духовных; чем сии выше и превосходнее тех, тем в большей и внимательнейшей защите от священных законоположений имеют нужду, так как пренебрежение ими причиняет опасность душам. Посему и монастырское жительствование (πολιτεί αν) издревле священными канонами и постановлениями святых отцов для богоугодной цели устроенное и утвержденное, нужно твердо ограждать сими священными определениями и по ним те, коим вверено надзирание за обителями Божиими, где подвизаются ради Бога отвергшиеся суеты мира, обязаны спешно искоренять возникающие соблазны и плевелы, постоянно заботясь о том, чтобы благочестно избранное жительствование было чуждо мирских страстей, согласно с обетами и на самом деле было житием ангельским и выше мирным.

Поскольку же и в находящемся во святой горе Афонской священном нашем патриаршем и ставропигиальном монастыре святаго Пантелеймона, именуемом Русском, с некоторого времени возникло, чему не должно бы иметь места, бедственное раздвоение и спор между подвизающимися там монахами, греками и русскими, так как первые присвоивали себе исключительное и вообще привилегированное распоряжение делами монастыря, а других братьев поставляли в разряд иностранцев и пришельцев, и потому отстраняли их и от всех должностей монастырских, особенно же от игуменства, и хотели обладать ими: то Совет (κοινότης) Святой Горы, по просьбе несогласных сторон, принял на себя заботы устроить дела того монастыря сочинением «Постановлена». Но это Постановление, составленное в духе пристрастия к домогательствам со стороны монахов греков и потому вызвавшее, вместо желаемаго умиротворения, большее раздражение умов, не принято другою из спорящих сторон, которая усмотрела, что оно не только отменяет существующей во всех общежитиях и соблюдаемый неизменно порядок равенства братьев, согласно духу Евангелия, постановлениям церкви и монастырским уставам, но и ниспровергает приобретенныя уже и несомненныя права их в монастыре. И так как эти взаимные споры и раздоры росли с каждым днем, и непрерывными смутами, несвойственными священному званию монашескому, совершенно отвлекали от цели, которую предполагает монашеская жизнь, то святая церковь Христова по долгу своему озаботилась прекращением их. Потому, и в следствие полученных челобитных от одной из спорящих сторон (за которою последовали таковыя жe и от другой), испрашивавшей определеннаго разрешения ихняго разногласия справедливым судом и начальственным приговором нашей Великой Церкви Христовой, смирение наше купно с Святейшим Синодом нашим и почтенным Народным Советом, обсудивши и представленныя об этом предмете объяснения явившихся к нам уполномоченных той и другой стороны и внимательно исследовавши представленные обеими для подтверждения своих требований письменные документы, прежде всего обратили внимание на то, что священная сия обитель, сперва бывшая не общежительною, по обстоятельствам времени пришедшая в совершенный упадок и только что не запустение, отягченная чрезмерными долгами и с каждым днем близившаяся к разрушению, священными патриаршими и синодальными сигиллиодными граматами преобразована в общежитие; а когда, по настоятельному приглашению тогдашняго игумена Герасима и старших отцов, пришли в нее русские монахи, то не только освободилась от бедности и лежавших на ней долгов, но и пришла в цветущее и блестящее положение, благодаря общежительному устройству, благочестивым пожертвованиям и ревностной заботливости русских монахов о добром состоянии ея, хотя лишилась и не имела имущественных и других определенных доходов. Из чего явствует, что, ставши собратиями и приглашенные жить в ней, они не могут быть рассматриваемы как пришельцы и гостеприимством только пользующиеся. Да и самыми различными письменными документами не указывается и не подтверждается, ни каким либо другим учреждением монастыря не доказывается ни одно из предъявленных прав, некоторых только избранных монахов на исключительное и преимущественное управление. И затем признавая искательство одною стороною, и тем более стороною меньшею, первенства и преимущественнаго положения, не только неосновательным и несостоятельным, но и противным истинному духу святаго нашего Евангелия, канонам церковным и уставам общежительным, a принятие его считая не только душепагубным для людей смыслящих и соглашающихся, но и уничтожающим самыя основы и предназначена священных обителей, тогда как все священныя обители, и в св. Горе и в других местах находящияся, как посвященныя одному Богу и никакой мирской цели неимеющия, обязаны принимать всех отвсюду православных приходящих по любви к подвижничеству и точно соблюдающих чин монашеский, а общежительным, и по Василию Великому, вменено в обязанность ни называть чего либо своею частною собственности, ни иметь ее, тем меньше желать некоторым из них преимущественнаго распоряжения тем, что принадлежит братской общине: все это имея в виду, и обсудивши на многих заседаниях, мы не признали иного средства решить предлежащий спор в прекратить возникши противозаконныя и противуевангельския стремления к частным стяжаниям и первенству, и племенныя различения, как отменить Советом Св. Горы, составленное Постановление, как заключающее определения, всецело противныя святому Евангеию, священным канонам и самому здравому смыслу, а установить и применить силу и действие священных канонов и точное хранение древних определений и изначальных порядков, которым следуя и прочия святогорския киновии (общежития) соделывают жительствование монахов неблазненным и боголюбезным.

Посему общим решевием Синода и почтеннаго Народнаго Совета определили мы всем, обретающиеся в сказанной священной киновии, отцам пребывать в ней и жить в согласии и любви, в всем пользоваться равными правами в этом общем для них месте покаяния, и никому не дерзать на предъявление частных преимуществ или народных и племенных различений, как совершенно неприемлемых церковию, а, согласно назначений монашеской жизни, всем искренно помогать друг другу в том, что касается общаго их монастыря и братства и содействует душевной пользе их. А чтобы законно и канонически решенное, надлежащею заботливостью и начальственным правом святой церкви Христовой постановленное и определенное, и самым делом исполнилось, так как в последнее время преставился ко Господу бывший игумен священной сей обители Герасим, мы постановили послать экзархами священнейших митрополитов, никейскаго кир Иоанникия и деркийскаго кир Иоакима, чтобы они, отправившись в сказанную священную обитель, вместе с тем, как объявят всем неизменное решение церкви, для прекращения соблазнов и смут, вселяя согласие и мир приличными советами и увещаниями, пригласили в тоже время всех отцов обители к прямодушному и беспристрастному избранию игумена, под наблюдением тех самых экзархов и в присутствии двух уполномоченных, избранных Советом св. Горы. Когда все так в порядке и законно сделано было, поскольку великим большинством голосов преподобнейших отцов избран канонический игумен преподобнейший иеромонах и архимандрит кир Макарий, муж разумный и добродетельный, постриженец и член сей священной обители, которого общим прошением и представили нам как достойнаго и способнаго управлять Богоугодно тою священною обителию, усердно вымаливая и от нашей церкви Христовой признания и подтверждевия постановления и игуменства его нашею патриаршею и синодальною сигиллиодною на пергамине грамотою: то мы письменно определяем соборне с находящимися тут священнейшими архиереями и пречестными в Святом Духе возлюбленными нашими братиями и сослужителями, чтобы в силу вышеизложеннаго общаго решения Священнаго Синода и достопочтеннаго Народнаго Совета о пребывании и совместном в любви жительствовании всех отцов, подвизающихся в сказанном священном общежитии святаго Пантелеймона, без какого бы то ни было привилегированнаго или племеннаго различения, и о пользоваиии всех их без исключения равными правами, решения, имеющаго значение и силу неизбежную и неизменную во всякое время, как основаннаго на священных канонах и отеческих законоположениях, согласнаго и сходнаго с издревле установленными порядками, определениями и уставами всех священных общежитий, избранный теперь большинством голосов в игумена священной сей обители и канонически имеющий поручительство за себя и в непорочном жительствовании свидетельствуемый преподобнейший архимандрит кир Макарий был и назывался и всеми признавался игуменом и начальником общежития (киновиархом) помянутой нашей патриаршей и ставропигиальной обители святаго Пантелеймона, называемой Русик, и до конца своей жизни держал игуменство в ней по правилам и установлениям общежитий. А его преподобие обязан, как преимущий пред всеми братиями, наблюдать и возбуждать всех к добродетели и общежительное их пребывание соблюдать в точности по древним уставам для избирающих общежительную жизнь, себя перваго представляя примером добродетели и жития безпорочнаго, иметь попечение и заботиться о пользе и выгодах священной сей обители, усердно хлопотать о содержании и нуждах ея, и с рассуждением домоправительствовать, пользуясь, без всякаго племеннаго различения, и советами мужей опытнейших и превосходящих других смыслом и возрастом, и с ними обсуждать дела; потому что спасенье есть во мнозе совете (Прит.11:14), по Приточнику. A все братия в общежитии должны повиноваться и подчиняться этому каноническому игумену своему и внимать его предложениям и увещаниям, никто вообще не противясь и непротивореча, но исполняя все то, чтобы ни было поведено от него. А кто не захочет повиноваться, тот после перваго и втораго вразумления, по слову апостола (1Кор. 5,6:13), да будет изгнан им, чтобы и других не заражал. Все же теперь уже подвизающиеся братия и имеющие впоследствии поступить из священной любви к общежительному пребыванию, и должны иметь все общее, имея каждый равныя права и питаясь одинаково, кроме если кому по немощи телесной или по другой какой неизбежной причине встретится препятствие употреблять одинаковую с другими братьями пищу, по рассуждению и испытанию об нем игумена, имеющаго право устроять каждаго по немощи его, нисколько по этому не подлежа епитимии ни сам, ни те, о коих он устрояет так. А прежде всего должны жить в согласии и духовной любви, имея по Богу братолюбное расположение, как бы одна душа, обитающая во многих телах, и совокупно заботясь о месте своего покаяния, поступая каждый так, как повелевает игумен. А кто и кто бы то ни было из всех освященный или мирянин (белец), одолеваемый гpyбостию или высокомерием, дерзнет когда-нибудь, тайно или явно, непосредственно или посредственно, словами или поступками, внести смуту, неравенство и нестроение в общежительный порядок и строй священной сей обители, или в противность канонам захочет возбудить желания племеннаго различения и привиллегированнаго положения, полагать препятствие равному для всех подвизающихся отцов пользованию правами и обособлять что-нибудь из принадлежащая общему братству, или каким бы то ни было образом нанести беспокойство и вред священному сему общежитию и находящимся в нем теперь или в последствии имеющим жить отцам, и вообще захочет извратить хотя бы в самом малом синодально определенное в настоящей грамоте, таковой, какого бы сана и степени ни был, да будет отлучен от Святой Животворящей и Неразделимой блаженной Тройцы, единаго естеством Бога, и проклят, и не прощен, и повинен всем клятвам отеческим и соборным.

Для чего в показание и постоянную твердость составлена и настоящая наша патриаршая и синодальная сигиллиодная на пергамине грамота, внесенная и в священный кодекс нашей Великой Церкви Христовой, и выдана всему братству преподобнейших отцов сказаннаго священнаго нашего патриаршаго и ставропигиальнаго общежительнаго монастыря святаго Пантелеймона, называемаго Русик.

В годе спасения тысяча-восемьсот-семьдесят-пятом, в месяце сентябре, индикта четвертаго.

Иоаким, милостию Божиею, архиенископ Константинополя, новаго Рима, и вселенский патриарх.

† Кизический Никодим.

† Писидийский Кесарий.

† Лимносский Иоаким.

† Гревенский Кирилл.

† Косский Герман.

† Халкидонский Каллиник.

† Ларисский Неофит.

† Велеградский Анфим.

† Сисанийский Амвросий.

В священной обители святого Пантелеймона церковные экзархи, как выше упомянуто.

В сентябре 1875 г.

† Никейский Иоанникий.

† Деркийский Иоаким.

* * *

У подлинных грамот Константинов патриархов значительная объема свинцовая патриаршеская печать на темно-синяго цвета шелковых снурках.

Кстати здесь заметить, что патриаршеские пергаминные особого значения грамоты выдавались и прежде, выдаются и до ныне непременно с таковыми печатями, от чего эти граматы и назывались и называются сигиллионами (от латинсклго sigillum). Тогда как граматы царские употреблялись с золотыми печатями, по причине этой и назывались хрисовулами (χρυσόβουλλον).

(К статье «Пицунда»).

По присоединении храма к Ново-Афонскому монастырю, вскоре при помощи Божией, приступили к его возобновлению. Внутренность храма по возможности украшена св. иконы и некоторая церковная утварь доставлены с св. Афона; кровля храма покрыта вновь, сделана временная колокольня и полуразрушенный здания братских келлий и проч. обновлены. И за тем, 3 сентября (1885 г.) состоялось торжественное освящение храма, которое совершил нарочно прибывший для сего из Тифлиса – экзарх Грузии, высокопреосвященнейший Павел, архиепископ Карталинский и Кахетинский. При этом торжестве присутствовав главноначальствующий Кавказского края генерал-адъютант А. М. Дондуков-Корсаков и другие административные лица Тифлиса и Сухума. Кроме того, не мало было посетителей из жителей г. Сухума и прочих местностей Абхазского побережья, а также и прибывших в Ново-Афонский монастырь из разных мест России богомольцев, какого количества давно, конечно, не вмещал в себе сей пустынный храм. Величественное архиерейское служение, прекрасное пение прибывших с владыкою из Тифлиса его певчих, собрание властей и народа в знаменитом древнейшем храме, бывшем долгое время совершенно пустым, все это произвело впечатление весьма трогательное. При том высокопреосвященнейший Павел благоволил сказать красноречивое и весьма поучительное слово, довольно пространное. Оно напечатано в декабрьской книжке журнала «Православное обозрение» за 1885 г. Считаем уместным привести здесь из него, относящиеся собственно к храму, следующие строки:

«Велик, блага и многомилостив Господь Бог! Великую радость даровал нам Он, сподобив обновить и освятить стоявший в запустении древний храм сей, посвященный святому имени Преблагословенной владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Марии, – храм, и в самом запустении своем поражавший своим величием и красотою. Видимо, Покровительница св. храма сего Пресвятая Дева милостивым оком воззрела на святое место сие и на обитателей его и умолила Сына Своего и Бога явить Свою милость к святому храму сему – изречь Свою волю о благолепном обновлены и освящении его. Не мерзость запустения ныне видим мы на месте святе, не мерзость запустения, возбуждавшую скорбь в сердцах добрых христиан; нет, пред нами стоит во всем величии своем – этот дивный храм, обновленный, светлый, как бы оживший после смерти, как бы радостный и нас призывающий к радости о нем, сорадованию с ним. Сей день, егоже сотвори Господь, возрадуемся и возвеселимся в онь!

И славен, и многострадален этот храм, как большая часть храмов нашей страны: по своим страданиям он, по истине, великомученик. Первую тысячу лет он прожил в славе и величии, стоял в полном благолепии. Но сколько бед, потрясений и опустошений испытал он в последние века своего существования!.. – Пицундский храм основан в шестом веке нашей эры. Великий Юстиниан император Греческий, славянин по происхождению, созданием дивнаго храма св. Софии в Константинополе превзошедший самаго Соломона – мудраго строителя перваго храма Иерусалимскаго, – Великий Юстиниан призвал к бытию и величественный храм Питиусский–Пицундский, посвятив его Божией Матери. Воздвигнуть храм Пицундский для того, чтобы быть престольным храмом первосвятителей Абхазии – сначала автокефальных архиепископов, а потом католикосов абхазских и имеретинских. Как памятник лучших времен Византийскаго зодчества, как памятник блестящего царствования Юстиниана I-го, создавшего несравненный храм св. Софии в Константинополе, – Пицундский храм носил и носит на себе печать величия и красоты и вполне отвечал своему назначению – быть престольным храмом католикосов. И первую тысячу лет стоял он во всем своем величии и красоте. Он был украшением Пицунды, – средоточия церковнаго управления западной Грузии, был главным местом священнодействий первосвятителей Пицундских, средоточием православия в Абхазии, некогда хорошо населенной, и во всей Западной Грузии... Но вступает он во второе тысячелетие своего бытия, и тяжкия времена наступают для св. храма Пицундскаго... Година испытаний начинается для него со времени утверждения и усиления мусульманскаго могущества и мусульманской власти на берегах Чернаго моря. С XVII-го века стопа мусульманская начинает попирать это место и – мерзость запустения начинает появляться на св. месте Пицундскаго храма. А в минувшем столетии и в начале нынешняго века он уже является в полном запустении. В нынешнем столетии, уже под русским владычеством, Пицундский храм дважды подвергался опустошению со стороны турок и абхазцев-мусульман и ныне уже во второй раз обновляется и освящается. Враги имени Христова опустошением храма как будто мстят ему за прежнее христианские – благотворное значение его для абхазскаго края; опустошая его и оскверняя, как будто стараются отнять у него возможность и в будущем иметь благотворное влияние на этот край, нуждающийся в свете истины Христовой, в научении жизни христианской... Но Господь не до конца оставил это святое место. Разрушительная рука времени и врагов не могла совершенно сокрушить величественный храм Пицундский: она повредила его в несущественному а самый храм, – его величавый остов остался целым, невредимым. И – вот в короткое время храм благолепно обновлен и благодатию св. Духа вновь освящен в жилище Божие, в место совершения великаго и страшнаго таинства – Евхаристии... О, если бы Господь – Глава церкви, в Своей неизреченной милости, по молитвам Своей Пречистой Матери, сохранивший св. храм сей от конечнаго разрушения и в годину его запустения, – соделал его отныне и до века непоколебимым и, во всей его красоте и величии, несокрушимым ни для всесокрушающей руки времени, ни для разрушительных усилий вражеских!»...

В тот же день игумен Ново-Афонского монастыря о. Иерон имел счастие получить из Боржома от Августейшаго ктитора вновь освященнаго Пицундскаго храма Государя Великаго Князя Михаила Николаевича телеграмму следующаго содержания:

«Приветствую вас и братию с освящением возобновленная древняго Пицундскаго храма, искренно радуюсь сему счастливому событию и надеюсь, что оно послужит к упрочению христианства в Абхазии. Михаил»...

Итак, благодарение Господу, к общей всех радости, в Пицундском храме снова началось богослужение. Надеемся, что не замедлит возвратиться в храм и древняя досточтимая святыня его – чудотворная икона Божией Матери Пицундской, находящаяся теперь в Гелатском монастыре близ Кутаиса. Возвращение оной св. иконы в восстановленную Пицундскую обитель, по мнению некоторых, составляете залог ее процветания. Покойный А. Н. Муравьев в своем сочинении «Грузия и Армения» (С. П. Б. 1848 г.) приводит слова о сей иконе владетеля Абхазии, князя Михаила Шервашидзе. «Если когда либо, говорит он ему, восстановится опять опустевший храм Пицунды и туда, возвратят нашу священную икону, то я могу вас уверить, что все мои подданные обратятся к христианству, ибо они до сих пор уважают святое место, даже и магометане. Самая вера начала упадать в наших пределах с тех пор только, как унесли оттуда Пицундскую Божию Матерь».

Памяти в Бозе почившего старца Иеросхимонаха о. Иеронима

Когда уже была в печати настоящая: книга, русский монастырь св. Пантелеймона понес тяжелую потерю: 14 ноября 1885 г. скончался упоминаемый в описании монастыря сего великий старец, духовный отец всего братства, наставник и руководитель, иеросхимонах о. Иероним, пользовавшийся общею любовию и уважением не только братства Русика, но и всего Афона, за свою строгоподвижническую жизнь, опытность духовную и любвеобильное обращение со всеми. Особенным Промыслом Божиим призванный первым в русский монастырь долгое время не имевший в себе русских, он почти полвека (45 лет) провел в нем неисходно, собрал многочисленное братство и, при помощи Божией, привел обитель в настоящее цветущее состояние. Но вот настал час воли Божией, и старец окончил свое земное поприще. С давних пор имел он многие и тяжкие болезни, но за последние три года они до того усилились и здоровье его так ослабело, что редко уже когда мог он выходить из келлии.

В последние дни почти и пищи не принимал. Часто сподоблялся приобщения св. Христовых Таин. Накануне кончины, во время всенощного бдения, на праздник св.

Рисунок 14. Русский. Духовник иеросхимонах Иероним скончался 14 ноября 1885 г. на 83 году жизни, жил на Афоне 49 лет

Иоанна Златоустого, совершили над ним таинство Елеосвящения. Не смотря на слабость сил и трудность болезни, старец позволил допускать братию проститься и принять его последнее благословение, что продолжалось до самой его кончины О. игумен Макарий и несколько из братий были при нем неотлучно. До последней минуты был он в полной памяти и тихо, незаметно уснул сном праведника в 8 ^½ часов утра (по восточному исчислению времени в 3 часа,. в четверг 14 ноября, в день памяти св. Апостола Филиппа и святителя Григория Паламы, архиепископа Фессалоникийского, имевшего высокий дар умной молитвы, которому и почивший старец был усердным …….. В ту же минуту большой монастырский колокол несколькими ударами возвестил всему братству обители, что уже не стало их великого старца. Многие из братий проливали искренния слезы, но всех более сам игумен о. Архимандрит Макарий, для которого потеря эта чувствительнее всех. Часа через два последовал вынос тела из келлии в Покровский соборный храм, находящийся вверху того же корпуса, где келия старца. Там, по совершении литии, началось чтение св. Евангелия по очереди всеми иеромонахами и иеродиаконами обители, продолжавшееся до отпевания. Вскоре же прибыл преосвященный Нил, бывший митрополит Пентапольский, пребывавший ныне на покое на св. горе. В пятницу 15 числа совершена была им заупокойная литургия с панихидою, а вечером, с закатом солнца, началось заупокойное всенощное бдение, длившееся около 10-ти часов. Печальная весть о кончине старца быстро распространилась по св. горе, и к этому времени много уже собралось из разных монастырей и скитов игуменов, иеромонахов и иеродиаконов. Стеклось также множество пустынников и келлиотов (более 1000 человек), которые пользовались руководством и советом, или милостынею почившего старца. Храмы наполнились молящимися. По окончании всенощнаго бдения, утром 16 числа, вскоре же начались божественный литургии: в соборном храме св. Пантелеймона совершал оную преосвященный Нил в сослужении 7 архимандритов и нескольких иеромонахов; а в Покровском храме, где еще находилось тело почившаго, совершал литургию о. архимандрит Макарий соборне, где во время причастнаго сказал надгробное слово живущий в пустынной келлии о. игумен Парфений, бывший некоторое время в России настоятелем Переяславского Макарьевского монастыря (Полтавской губ.). И еще в четырех храмах совершались литургии соборные, ибо нужно было где-либо поместить всех желающих служить. (Всего было до 80 иеромонахов и 20 иеродиаконов). После литургии началось перенесете тела из Покровского храма, в храм св. Пантелеймона, где, как в главном соборе, должно было совершиться отпевание. Печальная процессия двинулась и начала спускаться по лестницам большого корпуса вниз и, наконец, достигла храма св. Пантелеймона. Гроб несен был иеромонахами, по здешнему обычаю, воднех епитрахилях, a иеродиаконы все были в облачениях. Все множество народа имело в руках горящия свечи. В притворе храма св. Пантелеймона встретил процессию преосвященный Нил, только что окончивший: Божественную Литургию, и когда тело поставлено было посреди храма, Архиерей возшел на кафедру, все иеромонахи поместились в деревянных стасидиях, (местах для стояния и сидения, устрояемых вдоль стен во всех храмах на Востоке), a иеродиаконы со всех сторон окружали; гроб, и началось отпевание. Более двух часов продолжалось оно. Игумен о. Архимандрит Макарий сказал трогательную речь. Наконец все иноки, поклонники и монастырские рабочие стали подходить ко гробу, воздать усопшему последнее целование. Еще до выноса тела из Покровскаго храма, один из недавно прибывших поклонников, несколько лет одержимый беснованием, при приближении ко гробу, в первый раз обнаружил здесь в обители припадки беснования, стал ужасно кричать неестественным голосом, произнося слова: «душат меня, душат»... и т. под. Но когда насильно приложили его к телу, он тотчас же успокоился и стал усердно молиться. В храме св. Пантелеймона он уже тихо подходил и прикладывался. Но за то другой поклонник, уже с год живущий в обители, только подошел ко гробу, как вдруг внезапно взвизгнул каким-то странным голосом и быстро пошел прочь, топая ногами, но в туже минуту, как бы овладев собою, он подошел и приложился. Эти два случая весьма поразили всех. Лице почившего старца было весьма благолепно, на нем отпечатлевалась какая-то торжественность и спокойствие. В продолжение почти 3-х суток тело ничуть не изменилось, руки были мягки и белы, хотя тысячи неоднократно прикладывались к ним. Наконец стали выносить тело из храма для погребения. Могила приготовлена была внутри монастыря, по правую сторону соборного алтаря, там же где погребен был и покойный игумен о. Герасим. Это исключение только для такого старца, ибо на св. горе внутри обителей никто не погребается. Исключение – также, что тело положено в деревянный гроб, по-русски; ибо здесь это не принято, тела всех умерших предают земле только зашитые в мантию. Наконец гроб опущен в могилу и она засыпана землею. Пропели «вечная память» и протянув общую сотенную четку с молитвою: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, упокой душу усопшаго раба твоего, духовнаго отца нашего иеросхимонаха Иеронима», стали расходиться по своим местам. Кажется, никогда еще не было в обители русской такого громаднаго стечения народа, – монастырская трапеза была набираема несколько раз.

23 декабря исполнился сороковой день по кончине старца. Все это время братия обители усердно молились о новопреставленном: ежедневно совершались заупокойные литургии с панихидами, литии на могиле и проч. В 9-й и 20-й дни совершены были заупокойные литургии с панихидами преосвященным Нилом. В 20-й день после литургии перед панихидою прочитано было о. игуменом Макарием только что найденное завещание почившего старца в котором он собственноручно пишет следующее:

«Возлюбленные мои отцы и братья, обращаюсь к вашей любви за молитвенною вашею помощию мне самому, так как приблизился конец моею жития с вами, и я теперь имею великую нужду в молитвенной помощи мне, отходящему от вас в путь вечный и неведомый; прошу вас: молитесь о оставлении многих моих грехов, да улучу от Бога милость. Помяните любовь мою к вам, ради которой я пренебрегал собственною моею пользою, но всегда искал только вашей пользы; всем вам сострадал и во всякой скорби вашей сочувствовал вам. Но, вместе с тем, иногда, по ревности ко спасению вашему, грешил я гневом: укорял вас, хотя и от чистой любви, желая спасения душам вашим. Но, так как страсти незаметно примешиваются ко всякому доброму делу, то могло быть, что иногда кого-либо и неправильно оскорбил, или чрез меру кого укорил; или как человек, кого-либо чем ненамеренно оскорбил. Потому прошу у всех вас прощения и усердных молитв ваших за меня: да безбедно пройду страшные мытарства злых демонов. И я прощаю всех вас во всем, кто чем-либо меня оскорбил. Ах, отцы и братие мои – воздайте мне Вашими слезными молитвами к Богу за мою любовь к вам. Ибо вы все были в моем сердце, я обо всех вас болезновал, с скорбящими скорбел, с воздыхающими воздыхал, с плачущими плакал. Вот приблизился ко мне тот страшный час смертный, который был и для святых страшен: а я грешный как не буду его страшиться. Но сказано: «емуже много дано, много и взыщется о него»: Боюсь суда Божия. Братия, помогите мне вашими молитвами, возболезнуйте о мне вашими сердцами и пролейте о мне слезы, – да не задержан буду на мытарствах; ибо и святые многие боялись смерти и просили других молиться о них. Вспомните предсмертное завещание св. Митрофана Воронежскаго, как он усердно просил всегда молиться о нем; тем более мне грешному нужно просить всех моих отцов и братий молиться о мне. Тем-же, отцы и братие мои, дорогие Христу, яко искупленные кровию Его – смиренно и усердно прошу вас: пролейте моления и слезы ваши пред Богом о любившем вас, грешном вашем духовном отце, яко да обрящу милость на суде Божием и сподоблюсь сопричислен быть к лику спасенных отцов и братии наших. Поплачьте о мне, поплачьте, – это мне и вам будет во спасение и на вечную славу создавшаго нас и спасшаго неизреченным Своим смотрением – Триединаго Бога нашего: Отца и Сына и Святаго Духа, Которому да будет от всех нас всякая слава ныне и во веки-веков. Аминь.

Эту мою хартию прошу дочитать пред погребением бренных моих останков. Духовник Иероним».

Со слезами выслушали братия это последнее трогательное слово своего любимого незабвенного старца и, конечно, усугубили свои молитвы за него.

На 40-и день желали совершить такое же заупокойное бдение, какое было на день погребения старца, но так как день этот (23 декабря) приходился в дни предпразднства великаго праздника Рождества Христова, когда, по уставу св. церкви, нельзя исполнить полной заупокойной службы, то бдение совершено было на 19-е число декабря, и затем архиерейским служением литургия с панихидою. В воскресенье 22 числа тоже архиереем совершена была литургия с панихидою. Вместо пения причастного стиха одним из братий сказано утешительное слово; а во время трапезы, обильно предложенной в память усопшего старца, вместо сороковаго постнаго дня, прочитано было другое более пространное завещаний старца, в котором, указывая на Промысла Божий, осязательно видимый в судьбах обители, и благоволение Божие к ней за общежительный чин ея, молитвенныя правила и проч., и доказывая из Слова Божия и святоотеческих писаний, сколь важно это и угодно пред Богом, он выражает свое искреннее желание, чтобы настоящий устав общежития соблюдался в обители до скончания мира.

В понедельник 23 декабря, в самый сороковой день было посвящение в иеромонаха и иеродиакона. Последний был келейником покойного старца до самой его кончины. После литургии совершена панихида. По случаю постного дня и приготовления всех братий к причащению св. Христовых Таин, трапеза в этот день была постная, без масла. По окончании ее роздано было по ложке колива, в память усопшего и пропета вечная память. Тем закончился сороковой день.

Почивший старец, иеросхимонах о. Иероним родился 1803 года 28-го июня, на праздник св. первоверховных Апостолов Петра и Павла, в городе Старом-Осколе, Курской губ., от благочестивых родителей купеческого звания: Павла Григорьевича и Марфы Афанасьевны (впоследствии схимонахиня Еввула) Соломенцовых. Мирское имя его было Иоанн. Он имел еще трех братьев, из коих один скончался монахом, и сестру, которая ныне состоит игуменьей Борисовской пустыни, Курской губ. – Имя ее – Маргарита. Семейство это на столько благочестивое, что из родства его не менее 15 человек мужеского и женского пола – в монашестве. Склонность к монашеской жизни покойный возымел с самых юных лет и обнаруживал намерение идти в монастырь, но по разным домашним обстоятельствам не мог осуществить своего желания до 1831 или 1832 г. В этих годах он получил полную свободу и поступить сначала в Дивногорский монастырь, Воронежской губ., а потом в Хотмышский, Курской губ. В обоих монастырях он пожил очень мало и отправился было на Афон, но, по невозможности проехать туда, вследствие чумы, вернулся из Царь-града и поступил в Толшевский монастырь, Воронежской губ., где прожил два года, проходя послушание клиросное и трапезарское. На Афон прибыль он уже в 1836 году, в октябре месяце. Жил сначала в пустынной келлии

близ Ставроникитского монастыря, имея старцем и духовником своим, славившегося в то время своею святою жизнию, русского иеросхимонаха Арсения, которым и пострижен в мантию с именем Иоанникия. В то время Русский монастырь св. Пантелеймона, почти не имевший в себе русских, (как уже сказано выше в сей книге) пришел в крайний упадок и несостоятельность, – и греческие иноки в 1839 году убедили нескольких русских и во главе с иеросхимонахом о. Павлом поселиться в монастыре, но о. Павел вскоре скончался. Тогда они обратились к монаху о. Иоанникию, как опытному и духовному мужу, с просьбой перейти в монастырь. О Иоанникий, по любви к жизни безмолвной, не смотря на убедительные просьбы, не соглашался, и наконец, сказал: «без духовника о. Арсения я ничего не моту вам сказать, попрошу его помолиться и, что он скажет, так и да будет». О. Арсений, отслужив бдение и литургию, дал о. Иоанникию ответ такой: «иди в русский монастырь, и там имать нечто бытих». Тогда о. Иоанникий, видя в сем и волю Божию, уже не мог противиться и перешел в монастырь в октябре месяце 1840 года и вскоре же принял схиму с именем Иеронима. 21 ноября 1840 г. он был произведен в сан иеродиакона, а 23 ноября в сан иеромонаха и стал с тех пор духовником и руководителем русского братства. При поступлении его в обитель, русских иноков в ней было не более 10 человек, а в настоящее время уже около 800 человек. Что совершено им в в продолжении 45-ти летнего пребывания в обители, сколько трудов, забот и скорбей понесено, все это в кратких словах изобразить невозможно, и многое, конечно, только одному Богу ведомо. Надеемся, что впоследствии, когда соберутся материалы, будет обстоятельно изложено его жизнеописание.

Уповаем, что почивший старец обрел дерзновение у Господа. Да будет же всегда благословенна память его!

1. Сказания о земной жизни Пресвятой Богородицы, с изложением учения церкви, прообразований и пророчеств, относящихся к Ней, и чудес Ее, на основании Священного Писания, свидетельств св. отцов и церковных преданий. С 14 рисунками и 26 политипажами, представляющими святые места, события из жизни Божией Матери и прообразования о Ней. В книге этой из разных достоверных источников собрано многое, касающееся земной жизни Пресвятой Богородицы, в такой полноте, в которой доселе не было подобного сочинения. Издание 4-е. Москва. 1880 г. Цена 1 руб. 50 коп., за пересылку 50 коп.

2. Вышний покров над Афоном, или сказания о чудотворных, на Афоне прославившихся, иконах Божией Матери и святых угодников Божиих. На веленевой бумаге с 89 литографированными изображениями чудотворных икон. Описание икон этих и бывших от них благодатных знамений являет великое милосердие Пресвятой Богородицы к земному Ее уделу, св. Афонской Горе и вместе с тем знакомит читателя с замечательными событиями, совершившимися на св. Афоне от прославленных чудотворениями икон. Издание 7-е, дополненное. Москва. 1881 г. Цена 2 руб. 50 коп., за пересылку 50 коп.

3. Афонский патерик, вновь исправленное издание, на веленевой бумаге, 2 части, с литографированными изображениями святых, на Афоне подвизавшихся. Книга эта вполне знакомит с Афонскими подвижниками древних и средних веков. Издание 7-е. Москва. 1888 г. Цена 3 р., за пересылку 60 к.

4. Избранные слова св. отцов, в честь и славу Пресвятой Богородицы, с изображением подобия чудотворной иконы Божией Матери, именуемой Одигитрии (Путеводительницы). Издание 2-е. С. П. Б. 1869 г. Цена 50 к., за пересылку 15 к.

5. Беседы и нравоучения во славу Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы. Заимствованы из книги «Руно орошенное» составленной св. Димитрием Ростовским. Издание 2-е. Москва. 1884 г. Цена 75 к., с пересылкою 1 р.

6. Добротолюбие, в русском переводе, дополненное. Пере вод епископа Феофана. Том первый. Издание 2-е. Москва. 1883 г. Цена 3 р. 50 к., с пересылкою 4 руб.

7. Тоже. Том второй. Издание 1-е. Москва. 1884 г. Цена 4 р. с пересылкою 4 р. 60 коп.

8. Псалтирь или Богомысленные размышления, Св. Ефрема Сирианина. Па веленевой бумаге, с изображением его, в 32 долю листа, исправл. издание 4-е. Москва. 1883 г. Цена 50 s., с пересылкою 70 к.

9. Писания св. Антония Великого. Новое издание. Москва. 1883 г. Цена 60 к., с пересылкою 80 к.

10. Слова Преподобного Аввы Исаия Отшельника. Перевод с греческого. Новое издание. Москва. 1883 г. Цена 1 р., с пересылкою 1 р. 20 коп.

11. Преподобного отца нашего Исихия, пресвитера Иерусалимского, поучение душеполезное и спасительное о добродетели и трезвении, заключающее в себе 202 главы. Издание 4-е. Москва.1883 г. Цена 12 к., за пересылку от 1 до 5 экземпляр. 20 к.

12. Востани спяй. Собрание святоотеческих писаний, направленных к пробуждению человека от сна греховного для бодрствования о Христе. Издание 2-е. 0. П. Б. 1871 г. Цена 50 к., за пересылку 20 к.

13. Путь ко спасению. Сочинение еписк. Феофана, в трех отделах. Издание 5-е. Москва. 1884 г. Цена 1 р., за пересылку 30 к.

14. Слова на Господские, Богородичные и торжественные дни. Сочинение епископа Феофана. Новое издание. Москва. 1883 г. Цена 75 к., с пересылкою 1 р.

15. О покаянии и причащении св. Христовых Таин и исправлении жизни. Слова его же в св. Четыредесятницу и приготовительные к ней недели. Издание 2-е. 1869 г. Цена 80 коп., за пересылку 25 к.

16. Мысли на каждый день года, по церковным чтениям из Слова Божия. Сочинение его же. Издание 1-е. Москва. 1881 г. Цена 1 р., с пересылкою 1 р. 25 к.

17. Что есть духовная жизнь, и как на нее настроиться. Письма его же. Москва. 1878 г. Цена 75 к., с пересылкою 1руб.

18. Письма о духовной жизни. Его же. Издание 1-е. Москва. 1882 г. Цена 60 к., с пересылкою 80 к.

19. Что потребно покаявшемуся и вступившему на добрый путь спасения. Его же. Издание 1-е. Москва. 1882 г. Цена 20 к., с пересылкою 30 к.

20. Краткие мысли на каждый день года, расположенный по числам месяцев. Тоже его. Издание 1-е. Москва. 1882 г. Цена 15 к., с пересылкою 25 к.

21. Цветник духовный. Назидательные мысли и добрые советы, выбранные из творений мужей мудрых и святых. В 2-х частях. В 30 лист, печатных. Издание 2-е. Москва. 1882 г. Цена 1 р. 50 к., с пересылкою 2 р.

22. Черты деятельного благочестия. Издание 2-е. С. П. Б. 1871 г. Цена 50 к., за пересылку 20 к.

23. Маргарит, избранные святоотеческие изречения, руководящие к вечному блаженству. (Преимущественно для монашествующих женского пола). Издание 3-е. Москва. 1882 г. Цена 75 к., за пересылку 20 к.

24. Страсти Христовы. На веленевой бумаге, с политипажами. Москва. 1879 г. Цена 1 р., с пересылкою 1 р. 20 к.

25. Иисус Христос на Голгофе или семь Его слов на крест. Москва. 1881 г. Цена 40 к., за пересылку 20 к.

26. О страдании и смерти Господа нашего Иисуса Христа, воскресении Его о вознесении на небо, с 10-ю литографированными картинами. Издание2-е. Москва. 1883 г. Цена 75 к., с пересылкою 1 р. Без картин цена 30 к., за пересылку от 1 до 2-х экземпл. 20 к.

27. Путеводитель по святому граду Иерусалиму и окрестностям его. Сочинение почившего Иеромонаха Арсения. При описании мест, запечатленных страданиями Спасителя мира, изложено в возможной полноте описание и самых священных событий, совершившихся на местах этих, с 23 рисунками и 22 политипажами. Издание 4-е, исправленное и дополненное. Москва. 1885 г. Цена 1 р. 50 к., с пересылкою 2 р.

28. Письма святогорца о святой горе Афонской, с портретом автора и видом келии его, с приложением его биографии и стихотворений. Издание 6-е, исправленное и дополненное. Москва. 1883 г. Цена за 4 части 3 р. за пересылку 60 к., за 3 части 2 р. 25 к., за пересылку 50 к., а за одне стихотворенья 75 к., за пересылку 25 к.

29. Путеводитель по св. Афонской горе и указатель ее святынь и прочих достопамятностей. С 26 видами монастырей и скитов. Издание 4-е. Москва. 1885 г. Цена 75 к., за пересылку 25 коп.

30. Путеводитель по оной же св. горе (в малом формате, сокращенный и без рисунков). Цена 15 к., за пересылку от 1 до 4 экз. 20 к.

31. Св. гора Афон, земной удел Божией Матери, местность и обитатели ее. Издание 9-е. Москва. 1886 г. Цена 10 коп., за пересылку от 1 до 8 экз. 20 к.

32. Сказание о св. горе Афонской, объясняющее причину названия ее «святою» и «жребием Богоматери». Стефанасвятогорца (из рукописи Троице-Сергиевой лавры второй половины XV столетия). Москва. 1884 г. Цена 5 к., за пересылку от 1 до 10 экз. 20 к.

33. Три древних сказания о св. горе Афонской и краткое описание св. горы, составленное в первое посещение оной Васильем Барским (1725 –1726 г.). Москва. 1882 г. Цена 30 к., с пересылкою 50 к.

34. Первое посещение св. Афонской горы Васильем Григоровичем-Бярским, им самим описанное. С. Петербург. 1884 г. Цена 35 к., с пересылкою 50 к. – Извлечено из полного сочинения Барскаго, под заглавием: «Странствования Василья Григоровича-Барскаго по святым местам Востока с 1723 по 1747 г.», издающегося в настоящее время выпусками Православным Палестинским Обществом по подлинной рукописи. Второе посещение Барским св. Афонской горы, более подробно описанное им и с многими собственноручными его рисунками, выйдет отдельной книгой по окончании издания Обществом полного сочинения.

35. Русский монастырь св. великомученика и целителя Пантелеимона на святой горе Афонской. Издание седьмое, исправленное и значительно дополненное, с 15 рисунками на веленевой бумаге, сделанными по фотографическим снимкам. Москва. 1886 г. Цена 1 р., с пересыл. 1 р. 30 к.

36. Акты русского, на св. Афоне, монастыря св. великомученика и целителя Пантелеймона. Киев. 1873 г. Цена 3 р. 50 к., с пересылкою 4 р.

37. Очерк русского на Афоне Пантелеймонова монастыря. Издание 6-е. Москва. 1884 г. Цена 3 к., за пересылку от 1 до 15 экз. 20 к.

38. Слово любви Н. А. Благовещенскому, автору книги: «Афон. Путевыя впечатления». С. П. Б. 1869 г. Цена 15 к., за пересылку от 1 до 5 экзем. 20 к.

39. Сказание о чудотворной иконе Божией Матери именуемой Иерусалимския, находящейся в русском, на Афоне, Пантелеимоновом монастыре. Москва. 1885 г. Цена 3 к., за пересылку от 1 до 10 экз. 20 к.

40. Обетования Богоматери благоговейным насельникам св. горы Афонской. Издание 5-е. Москва. 1883 г. Цена 5 к., за пересылку от 1 до 6 экз. 20 к.

41. Житие, страдания и чудеса св. великомученика и целителя Пантелеймона, с изображением его и видом храма Никомидийского. Дополненное издание 8-е. Москва. 1882 г. Цена 50 к., за пересылку 20 к.

j 42. Описание знамений и исцелений, бывших от св. мощей, принесенных с Афонской горы из русского Пантелеймонова монастыря. Издание 4-е, исправленное и дополненное, иеромонахом Арсением. Москва. 1880 г. Цена 30 к., с пересылкой 50 коп.

43. Св. великомученик и целитель Пантелеимон, с изображением св. великомученика. Издание 10-е. Москва. 1886 г. Цена 10 к., за пересылку от 1 до 5 экз. 20 к.

44. Житие преподобного Петра, подвизавшегося на св. Афонской горе, с изображением его. Издание 3-е. Москва. 1883 г. Цена 10 к., за пересылку от 1 до 5 экз. 20 к.

45. Житие св. Афанасия Афонского, основателя общежития на Афоне. Издание 4-е. Москва. 1882 г. Цена 10 к., за пересылку от. 1 до 5 экз. 20 к.

46. Житие преподобного Саввы Архиепископа Сербского, подвизавшегося на св. Афонской горе. Издание 3 е. С. П. Б. 1869 г. Цена 25 к., с пересылкою 45 к.

47. Житие св. отца нашего Григория Омирицкаго. Издание 3-е. Москва. 1882 г. Цена 10 к., за пересылку от 1 до 7-ми экз. 20 к.

48. Житие св. мученицы Иулиании. Издание 4-е. Москва. 1884 г. Цена 3 к., за пересылку от 1 до 15 экз. 20 к.

49. Житие св. Апостола Фомы. Издание 4-е. Москва. 1884 г. Цена 5 к., за пересылку от 1 до 15 экз. 20 к.

50. Житие, страдания и чудеса св. великомученика Димитрия мироточивого, Солунского чудотворца, с изображением его. Издание 4-е. Москва. 1883 г. Цена 10 к., за пересылку от 1 до 5 экз. 20 к.

51. Житие св. Петра, бывшего прежде главным сборщиком податей. Издание 5-е. Москва. 1884 г. Цена 3 к., за пересылку от 1 до 15 экз. 20 к.

52. Житие св. отца нашего Нифонта, епископа Констанции, города на острове Кипре. Издание 2 е. Москва. 1886 г. Цена 5 к., за пересылку от 1 до 10 экз. 20 к.

53. Житие св. праведного Филарета милостивого. Издание 5 е. Москва. 1886 г. Цена 5 к., – за пересылку от 1 до 10 экз. 20 к.

54. Житие и страдания святых преподобномучеников: Евфимия, Игнатия и Акакия. С. П. Б. 1869 г. Цена 20 коп., за пересылку от 1 до 5 экз. 20 к.

55. Христианские песнопения пресвятей Царице Небесней Приснодеве Марии Богородице. Составлены по подобию псалмов. Дополненное издание 2-е. Москва. 1883 г. Цена 75 к., с пересылкою 1 руб.

56. Акафист Божией Матери, именуемой Троеручицы, с фотографическим видом чудотворной Ея иконы, находящейся на св. горе Афонской в Хиландарском монастыре, и кратким сказанием о сей иконе. Москва. 1884 г. Цена 55 коп., с пересылкою 75 к.

57. Акафист святому Иоанну Предтече, с изображением его. Церковной печати. Издание 4 е. Москва. 1883 г. Цена 30 к... за пересылку от 1 до 5 экз. 20 к.

58. Акафист св. Иосифу обрученнику. Церковной печати. Издание 2-е. С. П. Б. 1873 г. Цена 15 к., за пересылку от 1 до 10 экз. 20 к.

59. Служба и акафист св. великомученику и целителю Пантелеймону, с изображением его. Церковной печати. Издание 2-е. Москва. 1883 г. Цена 40 к., за пересылку от 1 до 3 экз. 20 к.

60. Акафист св. великомученику и целителю Пантелеймону, с изображением его. Церковной печати. Издание 4-е. Цена 20 к. Гражданской печати. Издание 9-е. Москва. 1883 г. Цена 10 к., за пересылку от 1 до 6 экзем. 20 к.

61. Поклонение св. местам Иерусалима. Москва. 1882 г. Цена 3 к., за пересылку от 1 до 10 экз. 20 к.

62. Афонские современные подвижники. Издание 5-е. Москва. 1883 г. Цена 5 к., за пересылку от 1 до 7 экз. 20 к.

63. Сказание о жизни и подвигах в Бозе почившего старца Даниила Сибирского. Издание 6-е. Москва. 1886 г. Цена 10 к., за пересылку от 1 до 6 экз. 20 к.

64. Подвижник Нило-Сорской пустыни Иеросхимонах Нил. Издание 1-е. Москва. 1885 г. Цена 50 к., за пересылку от 1 до 3 экз. 20 к.

65. Биографический очерк Афонского иеромонаха Арсения. Москва. 1881 г. Цена 20 к., с пересылкою 30 к.

66. Путешествие богомольца в Козельщину. Издание 1-е. Москва. 1884 г. Цена 15 к., за пересылку от 1 до 3 экз. 20 к.

67. Отрывки из переписки Святогорца. Москва. 1873 г. Цена 10 к., за пересылку от 1 до 5 эвз. 20 к.

68. Из келейных записок русского Афонского старца. Москва. 1884 г. Цена 5 к., за пересылку от 1 до 10 экз. 20 к.

69. Душеполезное чтение. Издание 7-е. Москва. 1882 г. Цена 5 к., за пересылку от 1 до 10 экз. 20 к.

70. Письма в новообратившимся из разных сект раскола, с Афона, из Солуня, из старого Иерусалима, с нового Афона, из нового Иерусалима. Иеромонаха Арсения. Москва. 1884 г. Цена 50 к., с пересылкою 60 к.

71. Беседы православного христианина с молоканами о храме. Иеромонаха Арсения. Издание 2-е, вновь пересмотренное. Часть 1-л Цена 70 к., с пересылкою 90 к.

72. Беседы православного христианина с молоканами о священных иконах. Иеромонаха Арсения. Издание 2-е, вновь пересмотренное. (С приложением изображения Спасителя). Часть 2-я. Цена 1 р. 50 к., с пересылкою 2 руб.

Из этой второй части отпечатано отдельными брошюрками 8 бесед следующих: 9, 10, 12, 13. 14, 16. 17, 18, содержание их следующее:

В 9-й беседе с молоканами доказывается, на каком основами мы изображаем на иконах Св. Троицу. Цена 5 к.

В 10-й беседе с молоканами объясняется о духовном поклонении Богу на слова Христа Спасителя (Иоан.4:21–24). Цена 7 к.

В 12-й беседе с молоканами объясняется о таинственном значении картины страшного суда Божия, и на каком основании мы ее изображаем. Ц. 10 к.

В 13-й беседе с молоканами объясняется о чудотворных и новоявленных иконах, и о крестных ходах с иконами и о хоругвиях. Ц. 5 к.

В 14-й беседе с молоканами доказывается, на каком основании мы, православные, возжигаем свет пред Святыми образами и кадим ладаном Ц. 5 к.

В 16-й беседе с молоканами доказывается, на каком основании мы, православные, делаем ризы, венцы на святых иконах, и почему у нас изображаются образа святых с сияющими ликами или венцами. Цена 4 к.

Приложение ко 2-й части – набор текстов 42 № с 26 краткими замечаниями. Это может служить руководством для православных собеседников с иконоборцами о св. образах. Цена 8 к.

Братское увещательное слово к молоканам и во всем иконоборческим обществам. Цена 3 к.

О лжедвухристах монтано-молованских, изложение их учения и две беседы с ними, Иеромонаха Арсения. Изд. 1885 . в Москве. Цена 7 к.

Проповедание истины в Самарской Епархии миссионера о. Арсения. Изданная во Пскове, в славянской типографии журнала «Истина» в 1877 г. Цена 25 к.

Все эти означенные труды Иеромонаха Арсения собраны им из своих миссионерских бесед с иконоборцами по просьбе православных ревнителей, проживающих среди разных иконоборцев, для их руководства в защиту своего православия. Так как чрез многие бывшие устные беседы Иеромонаха Арсения в разных губерниях: в Самарской, Воронежской, Астраханской и на Кавказе, многие были обращены в православие его беседами из разных иконоборческих сект, то для их укрепления и составлены эти беседы.

При появлении первых выпусков двух частей бесед с молоканами Иеромонаха Арсения явилось на них большое требование, как на хорошее руководство для бесед с иконоборцами, о чем находятся утешительные отзывы в следующих печатных журналах: «Самарския Епарх. Ведомости», 1881 г., № 5; «Кавказекия Епарх. Ведомости», 1881 г., 3-й.

О втором издании этих бесед см. «Церковный Вестник», 1885 г. № 1-й и 52-й Журнала «Братское Слово», 1876 г., № 2-й, 157 стр. «Астраханские Епархиальные ведомости», 1886 г., № 1-й. Журнал «Благовест» 1885 г. № 2-й.

О письмах см. «Церковный Вестник» № 1-й 1885 г. «Благовест» (журнал) № 11 й 1884 г.

3 я часть: «О кресте» готовится к печати (его же).

73. Животворящий Крест Христов, с рисунком. Издание 3-е. Москва. 1882 г. Цена 10 в., за пересылку от 1 до 10 экз. 20 к.

74. Краткое объяснение тридцати трехлетнего креста Господня. Издание 5-е. Москва. 1882 г. Цена 3 к., за пересылку от 1 до 15 экз. 20 к.

75. Три слова о несении креста. Епископа Феофана. Москва. 1885 г. Цена 3 к., за пересылку от 1 до 10 экз. 20 в.

76. Бог в природе. Издание 2-е. .Москва. 1882 г. Цена 5 к., за пересылку от 1 до 10 экз. 20 в.

77. О Божием мире. Издание 5-е. Москва. 1882 г. Цена 15 к., за пересылку от 1 до 3 экз. 20 в.

78. О Божием слове. Издание 2-е. Москва. 1881 г. Цена 25 к., за пересылку от 1 до 3 экз. 20 к.

79. Начало премудрости. Издание B e. Москва. 1886 г. Цена 20 к., за пересылку от 1 до 3-х экз. 20 к.

80. О любви к Богу. Издание 5-е. Москва. 1884 г. Цена 3 к., за пересылку от 1 до 10 экз. 20 к.

81. Единое на потребу. Издание 3-е. Москва. 1884 г. Цена 10 к., за пересылку от 1 до 5 экз. 20 к.

82. О пьянстве и других богопротивных привычках: (курении табака, сквернословии, пении мирских песен, игрищах, катаниях, суеверии и божбе, с указанием двух добродетелей, которые легко доводят до истиннаго счастия). Издание 4-е. Москва. 1884 г. Цена 25 к., за пересылку от 1 до 3 экз. 25 к.

83. Вредная греховная привычка. Москва. 1884 г. Цена 3 к., за пересылку от 1 до 10 экз. 20 к.

84. Душе моя, душе моя, востани что спиши. Издание 4-е. Москва. 1884 г. Цена 3 к., за пересылку от 1 до 10 экз. 20 к.

85. Указание пути в царствие небесное. Издание 4-е. Москва. 1882 г. Цена 3 к., за пересылку от 1 до 10 экз. 20 к.

86. Беседа о покаянии. Издание 5-е. Москва. 1886 г. Цена 10 к., за пересылку от 1 до 7 экз. 20 к.

87. Молва мира сего и безмолвие. Издание 5 е. Москва. 1886 г. Цена 25 к., за пересылку от 1 до 2 х экз. 20 к.

88. Путь ко спасению. Заповеди Господни. Издание 8-е. Гражданской печати. Москва. 1883 г. Цена 8 к. Тоже церковной печати. Издание 4-е. Москва. 1883 г. Цена 10 к., за пересылку от 1 до 10 экз. 20 к.

89. Пять поучений о пути ко спасению. Епископа Феофана. Москва. 1882 г. Цена 3 к., за пересылку от 1 до 10 экз. 20 к.

90. О необходимости частого приобщения пречистых Таин Христовых и приготовительном к нему покаянии. Издание 5-е Москва. 1886 г. Цена 10 к., за пересылку от 1 до 5 экз. 20 к.

91. Глас святой истины о преставлении света, или окончине мира. Издание 5-е. Москва. 1884 г. Цена 3 к., за пересылку от 1 до 15 экз. 20 к.

92. Об ожидании смерти и приготовлении к вечной жизни. Издание 2 е. Москва. 1884 г. Цена 30 к., с пересылкой 45 к.

93. Глухая исповедь или обличение откладывающих напутствие болящих до последних минут их жизни. Сочинение свящ. I. Полисадова. Издание 8 е. Москва. 1883 г. Цена 3 к., за пересылку от 1 до 10 экз. 20 к.

94. О святых постах по учению православной церкви и ответы на возражения противу св. постов. Издание l e. Москва. 1882 г. Цена 20 к., за пересылку от 1 до 2 экз. 20 к.

95. Св. отца нашего Кирилла, архиепископа Александрийского, слово о исходе души и страшном суде. Издание 5 е. Москва. 1882 г. Цена 5 к., за пересылку от 1 до 10 экз. 20 к.

96. Моление сладчайшему Господу Иисусу при исходе души из тела. Издание 5-е. Москва. 1881 г. Цена 2 к., за пересылку от 1 до 15 экз. 20 к.

97. Кончина мира, страшный суд и вечность мук. Издание 2-е. Москва. 1884 г. Цена 20 к., за пересылку от 1 до 3 экз. 20 к.

98. О загробной жизни. Издание 7-е. Москва. 1884 г. Цена 8 к., за пересылку от 1 до 10 экз. 20 к.

99. Ад и Рай. Издание 3-е. Москва. 1884 г. Цена 5 к., за пересылку от 1 до 6 экз. 20 к.

100. О необходимости и спасительных плодах поминовения умерших, составлено на основании Священного Писания и учителей церкви. Издание 11-е. Москва. 1884 г. Цена 5 к., за пересылку от 1 до 5 экз. 20 к.

101. Плач кающегося грешника, молитвенные покаянные размышления инока Фикары, подвизавшегося во св. Афонской горе. Издание 2-е. Москва. Цена 15 к., за пересылку от 1 до 4 экз. 20 к.

102. Канон покаянный преподобного отца нашего Андрея Критского, в стихах, составленных старцем-слепцом иереем Г. Пакатским. Москва. 1883 г. Цена 20 к., с пересылкою 35 к.

103. Беседа о молитве. Сочинение покойного иеромонаха Apceния. Издание 7-е. Москва. 1882 г. Цена 8 к., за пересылку от 1 до 7 экз. 20 к.

104. Четыре слова о молитве. Епископа Феофана. Москва. 1882 г. Цена 3 к., за пересылку от 1 до 10 экз. 20 к.

105. Да исправится молитва моя, яко кадило пред Тобою. Издание 4-е. Москва. 1884 г. Цена 3 к., за пересылку от 1 до 10 экз. 20 к.

106. Четыре беседы по руководству книги «Пастырь» св. Ермы. Епископа Феофана. Москва. 1884 г. Цена 3 к., за пересылку от 1 до 10 экз. 20 к.

107. Замечательный рассказ о благодатных действиях молитвы Иисусовой. Москва. 1882 г. Цена 3 к., за пересылку от 1 до 10 экз. 20 к.

108. Несколько уроков, принятых у св. православной церкви о молитве, по речению, или на слова: Господи помилуй; с общим предварительным словом о молитве. Издание 3-е. С. П. Б. 1869 г. Цена 15 к., за пересылку от 1 до 10 экз. 20 к.

109. Благодатная сила церковной молитвы, (рассказ священ. Н. Румянцева). Москва. 1884 г. Цена 3 к., за пересылку от 1 до 10 экз. 20 к.

110. Милость Божия к многолетнему страдальцу, (рассказ его же). Москва. 1885 г. Цена 3 к., за пересылку от 1 до 10 экз. 20 к.

111. Обеты иноческой жизни. Издание 3-е. Москва. 1884 г. Цена 2 к., за пересылку от 1 до 10 экз. 20 к.

112. Преподобного и богоносного отца нашего Феодора Студита три слова (пятое, осьмое и двадцать девятое) о важном достоинстве общежития. Москва. 1884 г. Цена 5 к., за пересылку от 1 до 10 экз. 20 к.

113. Вразумление заблуждшим. Составлено на основании св. Писания. Издание 5-е. Москва. 1881 г. Цена 3 к., за пересылку от 1 до 15 экз. 20 к.

114. Вразумление заблуждшим и исповедь обратившегося от заблуждения. Издание 4-е. Москва. 1885 г. Цена 10 к., за пересылку от 1 до 4 экз. 20 к.

115. Замечательные случаи с людьми верующими и неверующими. Рассказы Андрея Ковалевского. Москва. 1885 г. Цена 5 к., за пересылку от 1 до 10 экз. 20 к.

116. Страдалица, исцеленная по молитвам святителя Митрофана Воронежского. С. П. Б. Цена 15 к., за пересылку от 1 до 5 экз. 20 к.

117. Два Слова о таинстве св. Крещения. Епископа Феофана. Москва. 1886 г. Цена 3 к., за пересылку от 1 до 10 экз. 20 к.

118. Древний Пицундский храм на Кавказе. Москва. 1886 г. Цен. 3 к., за пересылку от 1 до 10 экз. 20 коп.

119. Душеполезные размышления, издававшиеся выпусками в 1878–1879 гг. – Издание 2-е. Москва. 1882 г. Цена 65 к., с пересылкою 85 к.

120. Душеполезные размышления, издававшиеся выпусками в 1880–1881 гг. Издание 2-е. Москва. 1882 г. Цена 80 к., с пересылкою 1 р.

121. Душеполезные размышления, издававшиеся выпусками в 1882 т. – Издание 2-е. Одесса. 1885 г. Цена 50 к., с пересылкою 70 к.

122. Душеполезные размышления, издававшиеся выпусками в 1883 г. Издание 2-е. Одесса. 1885 г. Цена 50 к., с пересылкою 70 к.

123. Душеполезные размышления, издававшиеся в 1884 г. (сброшюрованы в одну книгу выпуски). Цена 50 к., с пересылкою 70 к.

124. Душеполезные размышления, издававшиеся в 1885 г. (сброшюрованы в одну книги выпуски). Цена 50 коп., с пересылкою 70 коп.

Издание «Душеполезных Размышлений» выпусками продолжается. Годовая цена 1 р. с пересылкою.

Листки

№№

1. О покаянии (4 стран.).

2. Умная молитва – долг и мирян (4 стран.).

3. Размышление о смерти (4 стран.).

4. Замечательное сновидение (4 стран.).

5. Чудесное исцеление пораженной параличем на первом году жизни, ползавшей, не владея ногами, до 27 лет (4 стран.).

6. Видение дел человеческих (4 стран.).

7. Путь ко спасению (4 стран.).

8. Неизбежный путь (4 стран.).

9. Плач о грехах (4 стран.).

10. Крест Христов и крестное знамение (4 стран.).

11. Без трудов и подвигов царства небесного не получишь (4 стран.).

12. О борьбе души с духами злобы в час смертный (4 стран.).

13. Моление сладчайшему Господу Иисусу при исходе души из тела (4 стран.).

14. Мысли при взгляде на распятие Спасителя мира (4 стран.).

15. Нечто о милостыни нищим (4 стран.).

16. О необходимости поминовения умерших (4 стран.).

17. О пагубной страсти винопития (4 стран.).

18. Действие благодати Божией на обращающегося грешника (8 стран.).

19. Заповеди Божии (8 стран.).

20. Дивные знамения благодати Божией (8 стран.).

21. Как душу спасать (4 стран.).

22 Две главнейшие заповеди Божии (8 стран.).

23. Беседа о молитве (8 стран.).

24. Четвертая заповедь Божия (8 стран.).

25. О страшном суде Божием (8 стран.).

26. Как утвердить в себе веру в Бога (4 стран.).

27. Как утвердить в себе памятование смерти, живя в мире среди житейской суеты (4 стран.).

28. Покаянный плач необходим для всех ищущих спасения (4 стран.).

29. Скорби ведут нас на небо, (4 стран.).

30. Не дела только, но и мысли будет судить Господь

(4 стран.).

31. Живой мертвец (8 стран.).

32. Загробная стезя (16 стран.).

38. Святый Нифонт, епископ города Констанции на острове Кипре (8 стран.).

34. Указание пути в царствие небесное (8 стран.).

35. Сказание о честной чудотворной иконе Пресвятыя Богородицы, называемой «Достойно есть» (4 стран.).

36. Сказание о чудотворной иконе Богоматери, именуемой «Скоропослушница» (4 стран.).

87. Святый Великомученик и Целитель Пантелеимон (4 стран.).

38. Обязанности гражданские общественные (4 стран.).

39. Вредная греховная привычка (16 стран.).

40. Поучение в день Рождества Христова (4 стран.).

41. Торжество Божеского правосудия (8 стран.).

42. Страшное приключение от пьянства и милость Божия к кающимся грешникам (8 стран.).

43. Сколько козней у диавола! (8 стран.).

44. Два чудесных обращения (4 стран.).

45. Раба Божия Мария (8 стран.).

46. Друзья до гроба и за гробом (8 стран.).

47. Самоиспытание (4 стран.).

48. Истинное происшествие или пророческий сон младенца (4 стран.).

49. Небесный Врач и Просветитель на Алтае (4 стран.).

50. Во дни говения (4 стран.).

51. На новый год (8 стран.).

52. Утешение в скорби (4 стран.).

53 Кто наш и кто не наш (4 стран.).

54. Ожившие на малое время мертвецы (4 стран.).

55. Рассказ св. подвижника (4 стран.).

56. Наша православная церковь есть церковь истинная (8 стран.).

57. Мысли о Божественной литургии (4 стран.).

58. Любовь-венец жизни христианской (4 стран.).

Цена листкам: в 4 страницы 75 коп. за 100 листков,

с пересылкою 1 р.; в 8 стран. – 1 р. 25 к., с пересылкою 1 р. 60 к.; в 16 стран. – 2 р. 25 к, с пересылкою 2 р. 90 коп.

Все вышеозначенные книги и листки имеются в продаже. Кроме них были еще изданы русским Пантелеимоновым монастырем книги, из которых многие в настоящее время разошлись, или осталось небольшое количество:

1) История земной жизни Господа нашего Иисуса Христа Сына Божия. С. П. Б. 1864 г.

2) Сказание о некоторых достопамятных событиях и чудесах Божией Матери, совершавшихся в недавнее время еа святой горе Афонской. С. П. Б. 1865 г.

3) Празднование Покрова Пресв. Богородицы на Афоне. С. П. Б. 1870 г.

4) О необходимости частого приобщения пречистых Христовых Таин. (Перевод с грсческаго). С. П. Б. 1869 г.

5) Вера. С. П. Б. 1869 г.

6) Следование Афонской святыни по витебской, могилевской и псковской губерниям. С. П. Б. 1867 г.

7) Слово произнесенное в Исакиевском соборе протоиереем Иоанном Полисадовым в неделю 7 ю по Пятидесятице. Москва. 1879 г.

8) Человек. С. П. Б. 1874 г.

9) Записки монахини. Москва. 1881 г.

10) Житие и жизнь св. и преподобного отца нашего Петра, иже в Хвостьне, Кориша, постившагося. Киев. 1871 г.

11) Двухдневное пребывание на св. горе Афонской Его Императоргкого Высочества Великого Князя Алексия Александровича. С. П. Б. 1868 г.

12) Три дня на св. Афонской горе 27, 28 и 29 Июля 1866 года. (Посещение Русика бывшим русским послом при Оттоманской Порте, графом Николаем Павловичем Игнатьевым), С. П. Б. 1867 г.

13) Посещение Афона русским Архипастырем Александром, бывшим епископом Полтавским. Одесса. 1869 г.

14) По поводу вопроса об Афонском монастыре св. Пантелеимона. Статьи «любителя истины». С. П. Б. 1874 г.

15) Тринадцать писем патриарха Григория (†1821 г. апр.

10) и одно к патриарху Григорию, хранящееся в архиве русского на Афонской горе монастыря. Киев. 1876 г.

16) Записки о нынешнем состоянии русского Пантелеймонова монастыря на св. горе Афонской. Москва. 1850 г.

17) Словарь русско-греческий, напечатанный русским шрифтом. Одесса. 1866 г.

18) Афонец. Стихотворение А. Башуцкого. Москва. 1881 г.

19) Письма к друзьям с Афонской горы и беседа с прежде бывшими единомышленниками, мнимыми старообрядцами, о православной церкви, ее таинствах и обрядах. Русского Пантелеймонова монастыря инока Мелетия. Изд. 2-е, в2-х частях. Москва. 1864 г.

20) Наставление братии готовящейся к приобщению Божественных Христовых Таин. Москва. 1881 г.

21) Правило наружного поведения для новоначальных иноков. Москва. 1881 г.

22) Обязанности монашествующих. (Из сочин. Е. Феофана). Москва. 1881 г.

23) Наставление вступающему в обитель. (Из сочин. его же). М. 1881 г.

24) О посте. Сочин. А. Ф. С. П. Б. 1869 г.

25) Св. Иоанн Златоуст, – о спиритизме. С. П. Б. 1865 г.

26) С Афона, – о спиритизме. С. П. Б. 1867 г.

27) Спиритизм. Состав. А. Греков. С. П. Б. 1870 г.

28) Вселенский помянник. М. 1881 г.

29) Истинная гигиена. Москва. 1878 г.

30) Два слова болгарского патриарха Евфимия. (Из рукописей Афонского Святопавловского монастыря). Киев. 1870 г.

На славянском языке:

31) Служба и похвальное слово преподобным и богоносным отцом нашим во св. горе Афонстей просиявшим. Цареград. 1862 г.

32) Служба ко Пресвятей Богородице Скоропослушнице. Пловдив. 1880 г.

33) Служба совершаемая во святей горе Афонстей Пресвятей Богородице ради чудотворные Ея иконы, нарицаемык: Достойно есть, и в воспоминание бывшего от Архангела Гавриила чудесе, месяца иуния в 11 день. Пловдив. 1880 г.

На греческом языке:

34) Βιβλίον καλούμενον θηκαρᾶς περιέχον ὕμνους τε, καὶ εὐχὰς εἰς δόξαν τῆς Ὑπερυηννήτου καὶ Ἀδιαιρέτου Τριάδος, Πατρός, Υἱοῦ, καὶ Ἁγίου Πνεύματος. Δαπάνῃ τοῦ ἐν τῷ Ἀγίῳ Ὄρει τοῦ Ἄθωνος Ιεροῦ Κοινοβίου τοῦ Ῥουσικοῦ. Ἔν Ἰασίῳ. 1814.

35) Ἀνασκευὴ σχεδὸν κατὰ γράμμα, τοῦ κατὰ τῆς καταγωγῆς τοῦ Προπατρικοῦ ἁμαρτήματος ἀναφανέντος Βιβλιαρίου. Σχεδιασθεῖσα ὑπὸ πανασιολογιωτάτου ἐν Ἱερομονάχοις Κ. Προκοπίου, τοῦ ἐκ τοῦ Ῥουσικοῦ Κοινοβίου. Ἐν Κωνσταντινουπόλει. 1835.

36) Ὁδνγὸς, ἤτοι εἰσαγωγὴ εἰς τὰς Θείας Γραφάς. Συλλεγεῖσα ἐκ τῶν συγγραμμάτων Ὠριγένους καὶ Θεοδωρήτου ἐπισκόπου Κύρου, παρὰ τοῦ πανοσιολογιωτάτου ἀρχιμ. Κ. Προκοπίου Δενδρινοῦ. Ἐν Αἰγίνῃ. 1831.

37) Διδασκαλία χριστιανικὴ, ἤτοι Ἱερὰ Κατήχσις τῶν ὀρθῶν δογμάτων, καὶ μυστηρίων τῆς ἁγίας δογμάτων καὶ ἀποστολικῆς ἀνατολικῆς Ἐκκλησίας. Ἐκδίδεται παρὰ τυῦ πανοσιωτάτου Ἀρχιμ. Κ. Προκοπίου Δενδρινοῦ, τοῦ ἐκ τοῦ Ἱεροῦ Κοινοβίου τοῦ Ῥωσσικοῦ. Ἀθῆναι. 1841.

38) Ἀνωτέρα ἐπισκίασις ἐπὶ τοῦ Ἄθῳ, ἤτοι διηγήσεις περὶ τῶν ἁγίων καὶ θαυματουργῶν καὶ ἐν Ἄθῳ δοξασθεισῶν τῆς Θεοτόκου καὶ ἄλλων Ἁγίων. Ἐν Κωνσταντινουπόλει. 1861.

39) Τοῦ ὁσίου πατρὸς ἡμῶν Ἀββᾶ Δωροθέου οἱ κατανυκτικοὶ λόγοι. Ἐκδόσις τῆς ἐν Ἁγίῳ Ὄρει Ἄθῳ σεβασμίας Μονἧς τοῦ Ἁγίου Μεγαλομάρτυρος Παντελεήμονος, τοῦ Ῥοσσικοῦ. Ἐν Κωνσταντινουπόλει. 1871.

40) Περὶ τοῦ ζητήματος τῇς ἐν Ἄθῳ Ἱερᾶς Μονῆς τοῦ Ἁγίου Παντελεήμονος. Ὑπὸ Φιλαλήθους. Ἐν Κωνσταντινουπόλει. 1871.

41) Πατριαχικόν καὶ συνοδικὸν σιγιλλιῶδες γράμμα ἐπικυωτικὸν τῆς ἐκλογῆς τοῦ ἀρχιμανδρίτου Μακαρίου ἡγουμένου τοῦ Ῥοσσικοῦ Κοινοβίου τῆς ἐν Ἄθῳ Ἱερᾶς Μονῆς τοῦ Ἁγίου Μεγαλομάρτυρος καὶ Ἰαματικοῦ Παντελεήμονος. Ἐν Κωνσταντινουπόλει.1875.

На французском языке:

42) Opuscule sur la guestion du couvent de St.-Pantéléimon au Mont – Athos, par un ami de la uérité. Constantinopole. 1874.

Издания в пользу Ново-Афонского монастыря

1) Собрание слов и бесед, произнесенных в некоторые праздники и дни святых, и при погребении разных лиц, а также при поминовениях, протоиереем Н. И. Флоринским. Издание 3-е дополненное. Одесса. 1886 года. Ц. 75 к. с пересылкою 1 рубль.

2) «Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче!» Слова и поучения на св. в. Четыредесятницу и страстную седмицу. Протоиерея Н. Флоринского. Издание4-е. Ц. 40 к., с пересылкою 65 к.

3) Абхазия и в ней Ново-Афонский Симоно-Кананитский Монастырь, с планом Абхазского приморского берега, с 21 рисунками памятников Христианства в Абхазии и с планом Ново-Афонского монастыря. В пользу строящейся обители, составил А. Леонид. Новое издание. Москва. 1885 г. Цена 1 р. 25 к., с пересылкою 1 р. 50 коп.

Она же без картин с одною картою Абхазии, цена 35 к., с пересылкою 50 коп.

Находятся в печати:

1) Невидимая брань Блаженной памяти старца Никодима святогорца, в свободном переложении с греческого Епископа Феофана.

2) Преподобный и богоносный отец наш Нил, подвижник Сорский и устав его о скитской жизни, изложенный ректором Костромской Духовной Семинарии Архимандритом Иустином.

3) Вечность адских мучений.

4) Догмат о сватейшей литургии или безкровной жертве.

5) Догмат о поминовении усопших.

6) Догмат о святых церковных постах.

7) Догмат о почитании Пресвятой Богородицы и приснодевы Марии.

8) Догмат о почитании и призывании святых.

9) Догмат о почитании св. мощей.

10) Догмат о прославлении праведников на небеси в церкви торжествующей.

11) Житие св. равноапостольной Нины, просветительницы Грузии.

12) Два похвальных слова св. великомученику Пантелеймону.

13) Иеросхимонах Иероним, духовник Русского на Афонской горе Пантелеймонова монастыря.