Краткая история ставропигиального первоклассного Соловецкого монастыря

Источник

I II III

Соловецкий монастырь

«И сие разумно буди вам: аще обрящу благодать пред Богом, то по моем отшествии обитель умножится паче, и соберется множество братий о любви Христовой, и наполнится место сие обилием духовным, и в телесных потребностях скудости не будет»1

I

На уединенных, удаленных на значительное пространство в Белое море Соловецких островах,2 вот уже почти пятьсот лет существует, пользующаяся большою известностью среди русских православных людей Соловецкая обитель, славная трудолюбием и аскетизмом иноков, пережившая много исторических событий и сохранившая драгоценные памятники протекших веков. – Обитель Соловецкую называют – «русский северный Афон,3 морской Синай.4 Безлюдны, пустынны, были до XV века эти крайсветные Соловецкие острова,5 с мрачною, суровою природою, почти восемь месяцев окруженные плавающими льдами и полгода покрытые снегом; только «студеное» море, неприветливое, бурное, шумом своих могучих волн, да сильные ветры – нарушали тоскливое безмолвие. Пустынность Соловецких островов, с их первобытною природою, полною грозных сил и явлений, неприветливая воображению мирского человека, – была полна дивных красот, как нельзя более соответствовавших пустынножительному миросозерцанию святых отшельников. Это привлекло сюда первого инока Савватия. «Слышав же», пишет жизнеописатель пр. Савватия, «о острове Соловецком, на море-океане, иже отстоит от брега два дни плавания; бяше же в то время остров оный пуст, не населяемый человеки, преподобный порадовался духом, и желанием зельным объят бысть, еже ити тамо и вселитися на безмолвие».6 Жаждавший полного уединения и ничем не нарушаемой тишины, преподобный, постриженник

Кирилло-Белозерского монастыря, оставив Валаамскую обитель, где он подвизался «со всяцем смирением и кротостию зельною»,7 и с трудом пробираясь по девственным лесам и непроходимым дебрям, достиг берегов Белого моря. Сведения, полученные здесь Савватием от местных жителей о необитаемости и непригодности для поселения Соловецких островов, укрепили его еще более в желании поскорее увидеть место, куда стремился он. На вопросы побережных жителей о том, «чем он будет питаться и одеваться на островах, когда он так слаб и дряхл», Савватий отвечал им с твердым упованием, что у него «такой Владыка, Который дряхлости дает свежие силы и голодных питает до сытости». Преподобный пришел на реку Выг, где в то время уже подвизался инок Герман, «питомец Валаамского монастыря».8 Преподобный Савватий с Германом, взяв с собою необходимые жизненные припасы и земледельческие орудия, переправились через море; пристав к Соловецкому острову, в версте от берега, они водрузили крест и поставили келью, в 1429 году. Так положено было начало иноческой жизни на Соловецких островах.9

Шесть лет провели св. отшельники на Соловецком острове в непрестанных трудах и молитвенных подвигах, «умом к Богу приближающеся».10 Попытка в это время со стороны корельских насельников завладеть островами и нарушить иноческое безмолвие, по преданию, была предупреждена небесным явлением: два ангела, явившись жене одного поселившегося на острове с семейством корела, вблизи кельи преподобного, наказали ее, – биюще же, глаголаша: отъидите от места cего, не достоит бо вам зде бити: на пребывание иноком сие место Бог устроил.11

На шестом году пребывания преподобный Герман удалился с острова на берег к реке Онеге. Преподобный Савватий, извещенный свыше о близкой кончине и движимый духовною жаждою приобщения Святых Таин, оставил остров; переплыв в небольшой лодке через море, он прибыл к реке Выге, где, близ волости Сороки, сподобился причащения Св. Таин Тела и Крови Христовой от некоего, случайно встретившегося с ним, игумена Нафанаила. Молитвою и богомыслием приготовился преподобный к отшествию из этого мира. Савватий скончался 27 Сентября 1435 года и был погребен при молитвенном храме игуменом Нафанаилом и новгородским купцом Иоанном, случайным очевидцем кончины преподобного.

С кончиною преподобного не умерло святое подвижничество на пустынных Соловецких островах. Продолжателем его подвигов явился другой любитель безмолвия – Зосима. Сын богатых земцев, из смелых новгородских выходцев, Гавриилы и Варвары, поселившихся в деревне Толвуе, близ Онежского озера, Зосима еще в юных летах принял монашество, вероятно, в Палеостровском монастыре, находящемся вблизи его родины. По смерти родителей, раздав имение их неимущим, он пошел на север искать пустынных мест для иноческих подвигов. В Сумском посаде он встретился с Германом, который и рассказал ему об удобствах Соловецких островов для безмолвной иноческой жизни и о подвигах Савватия.

Восхищенный этим рассказом, Зосима уговорил Германа идти с ним опять туда, где он жил и подвизался с Савватием. Попутный ветер принес их в спокойную маленькую бухту, где у самого берега они увидели глубокое озеро с пресной водой. Неподалеку от этого озера и избрано было преп. Зосимою место для поселения и построена деревянная келья, в 1436 г., она была в двух верстах от нынешнего монастыря: Герман же поселился в полуверсте от него, чтобы не препятствовать друг другу в молитвенных подвигах и не нарушать безмолвия. Пустынники молили Господа благословить жительство их. Однажды пр. Зосима, выйдя из кельи, увидел необыкновенный свет, озаряющий всю окрестность, и на воздухе прекрасную великую церковь. Удивленный видением он поспешил в келью. Герман, заметив перемену в лице своего сожителя, спросил о причине этой перемены. Выслушав рассказ Зосимы о виденном, Герман сказал: «Не ужасайся и будь внимателен, мне кажется, что чрез тебя Господь соберет множество монахов». По встретившейся нужде Герман отправился на материк; противные ветры задержали его там на целую зиму, и преподобный Зосима остался один на пустынном острове, продолжая со всем рвением своей пламенеющей к Богу души, подвиги благочестия. Нелегка была жизнь благочестивого пустынножителя при скудости телесной пищи и среди искушений духов злобы, много смущавших его; только непоколебимая надежда на благого Промыслителя укрепляла его духовные силы в понесении молитвенных трудов. И Бог не оставил своего избранника, чудесным образом ниспослав ему утешение: двое неизвестных мужей явившись Зосиме оставили принесенные ими хлеб, муку и масло, и тотчас стали невидимы. Преподобный уразумел, что Бог, не оставляющий надеющихся на него, чрез ангелов своих промыслил о нем; обрадованный духом, он с новыми силами продолжал свои подвиги в пустынном одиночестве. Весною прибыл на остров и Герман с жизненными припасами и рыболовом Марком, поселившимся с отшельниками.

Мало-помалу к благочестивым инокам стали приходить другие ревнители подвигов благочестия и строить себе кельи около кельи преподобного Зосимы. Когда число их увеличилось, они построили малую деревянную церковь, в честь Преображения Господня, с приделом во имя святителя Николая, на том месте, где было чудесное видение ее преподобному Зосиме12 и послали одного из своей братии к Евфимию, архиепископу новгородскому, просить антиминс и церковную утварь для новосозданной церкви, а также и о назначении настоятеля для обители. Владыка, расспросив посланного о новой обители «на море-океане» удивился, как могут так далеко селиться люди, в край земли Мурманской и Каянской, и как там быть церкви. Архиепископ, сомневаясь в возможности жить там, не сразу исполнил просьбу отшельников, а по другим сведениям – впоследствии уже его преемник Иона, прислал новоустрояемой обители «благословенную грамоту», антиминс и игумена Павла, которым и была освящена церковь. Но игумен Павел, равно как и следующие за ним настоятели Феодосий и Иона, не долго оставались на пустынных Соловецких островах; Павел не мог, как замечает жизнеописатель Зосимы, «стерпеть пустынного труда»13 и вынести сурового климата. Несмотря на короткое время настоятельства первых трех игуменов, Соловецкий монастырь по просьбе их получил в Поморье от богатых новгородцев несколько участков земли с рыбными и другими угодьями; монастырские приобретения утверждены были вкладною крепостью на имя игумена и старцев, данною знаменитой Марфой Борецкой, новгородской посадницей14 и грамотой от всех пяти концов Великого Новгорода, предоставившей право «тыми островами («Соловки, Анзеры, Муксами и Заяцким островами и малыми островки») и землею, и водою, ловищами и тонями, пожнями володети игумену и всем старцем Св. Спаса и Св. Николы по сей жалованной грамоте навеки.15

Так как присылаемые игумены не могли долго уживаться в монастыре, а между тем, для новосозданной обители, начинавшей только что устроять внутреннюю жизнь братии и устанавливать внешние отношения к новгородским владыкам и боярам, и поморским насельникам, необходим был опытный и постоянный руководитель, то братия решила избрать настоятеля из своей среды. Общий голос братии победил смирение Зосимы и он, будучи вызван архиепископом, отправился в Новгород, – там принял священство и игуменство (1452). Тогда многие из новгородских бояр пожертвовали в новый монастырь серебряные сосуды, богатые церковные ризы и съестные припасы. Так как в то время новгородцы готовились к борьбе с московским государством и находились в большой тревоге, страшась будущих событий, то смиренный любитель безмолвия поспешил возвратиться в обитель. Велика была радость братии при встрече своего желанного игумена. В первое же священнодействие преподобного Зосимы Господу угодно было показать всей братии, что их настоятель избранный сосуд благодати Божьей. Когда он совершал литургию, повествуется в житии его, то братия с удивлением заметила, что лицо преподобного сияло необыкновенным светом, а в храме ощущалось особенное благовоние. После литургии иноки были свидетелями другого дивного чуда. Преподобный Зосима дал просфору бывшим при богослужении купцам, которые по неосторожности обронили ее на дороге. И вот, когда пес покушался схватить ее, то огонь, восходивший от просфоры, препятствовал ему. Все это усугубило уважение братии к своему настоятелю и содействовало ему более успешно проводить в иноческую жизнь возвышенно-христианское учение о самоотверженной любви к ближним. Соловецкая обитель устроялась постепенно, и слава о ней и ее приветливом и благочестивом настоятеле – Зосиме быстро распространялась. «Обитель всеми исполняшеся и братство умножашеся и место распространяшеся: иереи приходяще ту священнодействоваху, и диаконы и клирицы, и келии мнози здахуся. И добродетельнаго ради жития блаженнаго Зосимы пройде слава о нем всюду, и мнози любовью желающе жительствовати у него и слышати от уст его слово спасения и от окрестных стран приходяще иноцы и хотяху пребывати с ним. Он же, яко чадолюбивый отец с радостью всех приимаше».16 Вместе с этим Соловецкий монастырь сделался рассадником христианского просвещения и благочестия на крайнем севере. «Донеле же не вселишася (преподобные Савватий и Зосима), пишет Максим Грек в предисловии к житиям Соловецких чудотворцев», в пустынный оный оток (остров), дотоле тамо по тонку слышашеся имя Христово. Ныне... не токмо бо округ острова того истиннии богочетцы и Христовы поклонницы быша, но благодатию Божиею мнози язы́цы иновернии обратишася... православная вера распространися более трех тысящ от Соловецкаго острова и до Варяжскаго некоего града, зовомаго Варгав».17 Слава святых подвигов преп. Зосимы привлекла в монастырь многих из языческих племен – финнов, чуди, лопи, каян, мурман и др., живших доселе, подобно зверям, в пещерах и каменистых расселинах, и они, озаренные светом Христовой веры, оставались в обители, где «остризаху власы главы своея и бываху мниси».18

С увеличением числа братии прежняя церковь Преображения Господня оказывалась тесною; поэтому старанием Зосимы сооружена была новая, просторная церковь в честь Преображения Господня с трапезою, а потом и другая – в честь и память Успения Божьей Матери; устроены были также новые кельи и другие монастырские службы, необходимые при увеличивавшемся братстве. Устроив и расширив монастырь постройками, преп. Зосима дал братии устав, определивший жизнь иноков, как членов общежития, для которого образцом послужил устав Иерусалимский, видоизмененный, сообразно с местными условиями пустынной обители. Основные черты этого устава сохранились и до настоящего времени. Трапеза по уставу должна быть общая; одежду иноки получают из казны; кельи разрешалось покупать, а кто не мог купить жил в казенных; иеромонахам и братии доходу не полагалось, так как все необходимое выдавалось им из казны.19

Устроитель монастыря преп. Зосима с братией вспомнил и о Савватии, первом подвижнике на Соловецких островах, и много сетовал, что мощи его покоятся далеко от них в пустынном месте. В это время он получил послание от игумена и братии Кирилло-

Белозерского монастыря, советовавших «поспешить со тщанием перенести мощи блаженного к себе».20 Послание, признанное соловецкою братией «не от человеков, но от Бога», побудило Зосиму отправиться к реке Выг. Здесь он открыл нетленные останки преп. Савватия – «безденный дар, обогативший духовно Соловецкую обитель». Мощи, перевезенные Зосимой в Соловки, еще более увеличили религиозное значение Соловецкого монастыря среди окрестных жителей.21

Возбуждаемые завистью жители поморья, видя расширение владений монастыря и приобретение им новых угодий, и зная, что острова были отданы «в вечное» владение монастырю, продолжали свои посещения острова, чтобы ловить рыбу, высказывая угрозу разрушить монастырь и изгнать иноков. В числе оспаривавших монастырское достояние, были и люди известной вдовы посадника Марфы Борецкой. Несмотря на глубокую старость, Зосима сам отправился в Новгород, чтобы раз навсегда решить вопрос о правах монастыря на владение островами и близлежащими землями. С этою целью он явился к архиепископу и другим важнейшим лицам, управлявшим Новгородом.22 Когда он пришел к Марфе Борецкой искать управы на ее людей, она не приняла его и велела прогнать. Тогда Зосима сказал сопровождавшим его ученикам: «се дние грядут, в няже жителие дому сего не изследят стопами своими двора сего и затворятся двери сего дому, и к тому не отверзутся и будет двор сей пуст».23 Архиепископ с боярами, обсудив жалобу Зосимы, вручил ему грамоту на владение островом за печатями: владыки, посадника, тысяцкого и пяти концов Новгорода. И бояре щедро одарили игумена церковною утварью, золотом, серебром и жизненными припасами, с обещанием и на будущее время не оставлять обитель своею помощью. Раскаялась и Марфа. «Я напрасно на него гневалась», –сказала она, «мне наговорили, будто он мою вотчину отнимает». Она послала просить прощения у Зосимы и умоляла его прибыть к ней в дом на обед. Преподобный, не памятуя обиды, изъявил свое согласие. Во время обеда Зосима, взглянув на бояр, сидевших за столом, смутился и заплакал. По окончании стола, Марфа еще раз просила прощения и молитв за себя и за детей, вручив ему вкладную крепость на владение землями и рыболовными тонями в поморье. «Се дает Марфа Исаковска, Великого Новгорода Посадница», говорится в грамоте, «в дом Святому Спасу на Соловки игумену Зосиме, и всем священницам и старцем вотчину свою по морскому берегу, рыбные ловища, землю, и воды, и пожни, и лешей лес от Умские межи, от Кашкаранского ручья, до красные щелейки и тони, тоню каменную, тоню Кашкаранской наволок, тоню точильный ручей, куды я володела Марфа, туды володети и игумену Зосиме и священницам и старцем во веки. А кто мою вотчину у Игумена Зосимы и у старцев отымет, или станет вступатися; и мне с ним судитися пред Христом. А у даные сидел отец мой духовной Софийской поп Иосиф да Олексей Бархатов, а данную писал сын мой Феодор Исаков. Лета 6978 (1470)».24

По выходе из дома Марфы, преподобный на вопрос ученика своего Даниила о причине плача и грустного безмолвия за столом посадницы, ответил, что он видел бояр за трапезой, а голов на них не было. Один из бояр Памфилий, узнавший тайну видения, принял иночество, убегая от беды, грозившей Новгороду.25

Получив грамоту, прекращавшую хищнические попытки поморских жителей присвоить монастырские земли, Зосима возвратился в монастырь. Чрез несколько времени в уединенную обитель дошли страшные вести. После Шелонского поражения (1471) многие из новгородцев были казнены; в том числе казнены бояре, сидевшие за столом посадницы во время посещения Зосимы. Прошло еще несколько лет. Зосима, чуждый всего земного, от непрестанных трудов подвижничества и забот по устройству монастыря уже ослабевал. Новая, страшная весть смутила его покой; вследствие новых смут в Новгороде, окончилось независимое существование новгородской общины; архиепископ Феофил был низложен; несколько тысяч влиятельных семейств, в том числе и Марфа Борецкая с детьми были переселены в Москву (1478 г.). Сбылось страшное пророчество Зосимы: запустел двор Марфы посадницы и не стало его обитателей. Недолго пережил Зосима горе, постигшее Новгород. Достигнув старости, маститый преподобный Зосима устроил себе гроб и часто со слезами смотрел на него, памятуя предстоящую смерть. Чувствуя приближение кончины, он призвал братию и сказал ей: «вот я отхожу из этой временной жизни, а вас предаю всемилостивому Богу и Пречистой Богородице; скажите, кого желаете иметь игуменом вместо меня?» Все со слезами говорили своему умирающему игумену: «мы хотели бы, отец наш, с тобою быть погребенными, но это не во власти нашей; пусть же Тот, Кто возвестил тебе отшествие из этой жизни, Христос Бог наш, даст нам чрез тебя наставника, который управлял бы нами ко спасению; да почиют над нами благословение и молитвы твои, – позаботившись о нас в этой жизни, не оставляй нас сирыми по отшествии твоем к Богу». Преподобный отвечал: «я сказал вам дети, что предаю Вас в руки Господа и Пречистой Богородицы, а так как вы относительно игумена возложили свое упование на Бога, Пречистую Богоматерь и мое смирение, то да будет вам игуменом Арсений, – он способен к управлению монастырем и братиею»; – этими словами преподобный Зосима вручил игуменство благочестивому иноку Арсению. «Вот я поставляю тебя, брат, строителем и управителем св. обители этой, и всей братии, собранной любовью к Богу. Берегись, чтобы не утратилось что-либо из монастырских законоположений, как-то: относительно соборной церковной службы, ястия и пития в трапезе, и других монастырских обычаев, установленных мною; пусть все это будет целым и ненарушимым. Господь да направит стопы ваши к деланию заповедей своих, молитвами Пречистой Госпожи Владычицы нашей Девы Богородицы и всех святых, а также и угодника своего преподобного Савватия. Господь наш Иисус Христос да защитит вас от всех вражеских наветов и утвердит в божественной любви. Я, хотя и разлучаюсь от вас телом, отдавая долг природе, но духом пребуду с вами неотступно. Вы узнаете, что я обрел благодать пред Богом, когда, по моем отшествии, обитель распространится, соберется множество братии, это место процветет духовно, и в телесных потребностях не будет иметь скудости». Сказав это братии, он целовал их в последний раз, всех благословил, с воздеянием рук молился о монастыре, своей духовной пастве и о себе; наконец произнес: «мир вам!» Затем возведя очи свои горе молился: «Владыко Человеколюбче, сподоби меня стать одесную Тебя, когда Ты придешь во славе судить живых и мертвых и воздать каждому по делам»; потом возлег на одр и предал душу свою Господу. Это было 17 апреля 1478 г.26 С горьким плачем и скорбью погребла братия горячо любимого игумена за алтарем церкви Преображения Господня, где впоследствии было сооружено надгробие и поставлены святые иконы. Скоро осиротевшая братия ясно убедилась, что преподобный Зосима невидимо присутствует с ними и печется о них. Ученик его Герасим в один воскресный день, после утрени, видел его идущим от гробницы преподобного Савватия к своей. Оглянувшись, преподобный сказал: «подвизайся, чтобы получить награду за труды». В Великий Четверток, когда иноки подходили к принятию Святых Таин, преподобный Зосима сказал ему: «иди и ты причастись», и затем стоял у Св. Даров, пока причастились все. Не раз получали чудесную помощь в трудные минуты жизни по молитвам преподобного и вне обители обращавшиеся к нему с усердною молитвою. Инок Митрофан рассказывал, что будучи еще мирянином по торговым делам, однажды плыл он по морю и был застигнут бурею; тридцать дней ветры носили лодку по бурным морским волнам, гибель по-видимому была неизбежна. В таком беспомощном состоянии Митрофан со спутниками в усердной молитве призвали на помощь преподобного Зосиму, который явившись к ним стал управлять судном, удерживая волны полами своей мантии, пока лодка благополучно доплыла до берега.27 Нетленные останки угодника Божия сделались предметом благоговейного почитания православных русских людей. Московский собор, бывший при митрополите Макарии в 1547 году, положил наряду с другими отечественными святыми совершать память преп. Зосимы 17 апреля, а преподобного Савватия 27 сентября.

Св. пр. Герман Св. пр. Зосима Св. пр. Савватий, Соловецкие Чудотворцы

При мудром управлении и неусыпных трудах Зосимы пустынные Соловецкие острова оживились: застучал топор, закипела строительная деятельность монастыря, заведены были соляные варницы, ставшие впоследствии одною из главных доходных статей для существования монастыря. «И тако от своих трудов», замечает писатель жития преподобных Зосимы и Савватия, «иноки в поте лица своего кормляхуся».28

Хозяйственное состояние обители, при жизни преп. Зосимы, Спиридон, митрополит киевский описывает так: «и дров множество с кущи готовляху, и воду от моря черпаху, и тако соль варяху, и взимаху от них всякое орудие на потребу монастырскую, и в прочих делах трудяхуся, и рыбную ловлю творяху: благоугодное место сие в составление монастыря».29

Последующие за Зосимою игумены твердо стояли на страже интересов обители, заботливо исполняя предсмертный завет преподобного о твердом хранении устава и порядков обители. Преемником Зосимы, согласно его воле, был избран Арсений, «муж добродетелен, искусен, доволен ко управлению монастыря и братии».30

Настоятельство Арсения продолжалось два года (1478–1479 г.). В это время преп. Герман – сожитель преп. Савватия и Зосимы, посланный по монастырским делам в Новгород, скончался в обители св. Антония Римлянина. Ученики его везли тело почившего в Соловецкий монастырь, но за распутицею оставили его на берегу реки Свири у часовни деревни Хавроньиной.

С падением Новгорода Соловецкий монастырь стал в ближайшую зависимость от великих князей и царей московских. С этого времени великие князья и цари московские с особенною любовью и вниманием относятся к Соловецкой обители, заявляя о своем усердии к ней то – значительными денежными пожертвованиями, богатыми вкладами драгоценных вещей, церковной утвари и книг, то – грамотами, подтверждавшими старые права и привилегии обители, или же дававшими во владение ее новые угодья и новые права ее игуменам, «своим богомольцам». Так в 1479 г., великий князь Иоанн Васильевич, в игуменство Феодосия, дал монастырю грамоту, которою подтверждалось за обителью «Спаса и Его Пречистой Матери и Святого Николы» право владеть всеми островами и угодьями, – под страхом княжеского гнева тем новгородским боярам и «детям корельским», которые вздумали бы изъявить притязание на иноческое владение. (Грамота эта подтверждена в 1507 г. великим князем Василием Иоанновичем).31

После Феодосия был поставлен игуменом ученик препод. Зосимы Досифей. Этот священноинок отличался особенною любовью к чтению и ревностному собиранию книг для Соловецкой обители, так что по справедливости может быть назван основателем библиотеки Соловецкого монастыря.

По нуждам обители, Досифею пришлось быть в Новгороде. Новгородский архиепископ Геннадий, интересовавшийся устройством Соловецкого монастыря и жизнью настоятелей, просил Досифея написать житие и чудеса основателей обители – Зосимы и Савватия. «Мне же грубу сущу», говорит Досифей, «и недовольну смыслом на сие великое дело и много отрицающумися, он же рече: елико вразумееши, напиши мне памяти ради... Аз же от архиепископа приим благословение, Богу поспешествовавшу ми молитв ради преподобных отец наших Зосимы и Савватия, написах памяти ради, елико возмогох и удержа мя архиепископ у себя не мало лет».32

Любознательный инок не терял напрасно времени и воспользовался своим пребыванием в Новгороде для того, чтобы ознакомиться с книгами в древних новгородских книгохранилищах; выбирая лучшие древние подлинники и списывая книги, он пересылал их в Соловецкий монастырь.

Польза таких занятий Досифея особенно видна из того обстоятельства, что в то время богослужебные книги были употребляемы рукописные, а потому между книгами, переписанными по его распоряжению, много было церковных. Так на одном рукописном Соловецком уставе (1128), писанном в 1494 году, вероятно в Новгороде, по распоряжению Досифея есть следующая приписка: «Списашеся сия книга повелением многогрешного и недостойного и худого во иноцех священноинока Досифея, а послал есмь в дом святого храма боголепного Преображения три книги: Устав, да Минею-четью сентябрьскую, да книгу Иоанна Златоустого, а прежде того летом послал есмь книгу правил св. Апостол и св. Отец, да Пророчества, да Маргарит, да Сильвестр, да Пчелу, да Феодора Студита, да Кузьму пресвитера, да Ивана экзарха, да Ивана Дамаскина, да Палею, да Василия Кесарийского, да Деонисия Ареопагита, да Анастасия, да Кирилла Иерусалимского, да Шестодневец Васильев, да Торжественник постный четьеи, да Апокалипса Иоанна Богослова, да плащаницу на престол, да праздники на налой. Того же лета дал есмь писати книгу Кирилла Иерусалимского, да Андрея Юродиваго, да Минею октябрьскую четью, да и жития собрал». Отсюда видно, как деятельно Досифей занимался в Новгороде собиранием книг, и притом, как разнообразен его выбор. Этот ревнитель просвещения не просто только списывал книги, какие находил, но по возможности выбирал лучшие. Так на одной рукописи Соловецкой есть приписка. «Книгу сию взял на список у владыки» «Беседа на новоявившуюся ересь», а писана на харатии и есть ей за пятьсот лет». Эта книга заключает несколько сочинений, из которых первое Козьмы пресвитера – слово на богомилов. Все списки Досифея отличаются верною копировкою древнейших оригиналов. Кроме исчисленных книг, без сомнения, много и других прислано было в Соловецкий монастырь Досифеем, из которых иные сохранились и доселе.

С 1483 г, игуменом был Исаия. При нем были перенесены в Соловецкую обитель нетленные останки препод. Германа. Обитель таким образом, приобрела третьего молитвенника и заступника. В игуменство Исаии Соловецкую обитель постигло большое несчастье. Пожар в 1485 г. истребил большую часть Соловецкого монастыря и его жизненных припасов. «Впав в крайнюю нищету», рассказывает об этом событии современник его, старец Савватий, «мы недоумевали, – терпеть ли лишения, оставаясь на месте, или разойтись по разным местам. Одно утешение оставалось нам – притекать к мощам преп. Зосимы и Савватия и просить их о помощи и заступлении». Старец Макарий, бывший сподвижником преп. Зосим и живший в пустыне, пришел посетить нас и утешал такими словами: «не скорбите, братия! Потерпите с благодарением, возложив упование на Бога». На помощь пострадавшим откликнулись Новгородцы и архиепископ Феофил, подарившей монастырю пустошь (Бобровскую гору) и при ней сельцо со всеми угодьями, а его преемник архиепископ Геннадий в 1491 г. освободил священно и церковнослужителей Варзужской монастырской волости от церковных пошлин; монастырь быстро оправился от несчастия.

После 18 настоятелей, быстро сменивших друг друга,33 более продолжительное время управлял монастырем Алексей Юренев (1534–1548). В его настоятельство подтверждена Иоанном Васильевичем Грозным, в 1541 г., несудимая грамота, данная Василием Иоанновичем, по которой монастырь с принадлежащими ему крестьянами был освобожден от гражданского суда, за исключением уголовных преступлений. Право суда над крестьянами было предоставлено непосредственно настоятелю; сам же настоятель находился в ведении великого князя. Со времени Иоанна Грозного Соловецкий монастырь принимает самое близкое участие в общерусской жизни. О всех важных событиях князья считают необходимым извещать настоятелей, просят их молитвенной помощи в предприятиях против врагов, делая богатые вклады, а в тяжелые годины государственных бедствий обращаются к обители за материальной помощью. Задумав поход против Казани, Иоанн Грозный посылает в Соловецкий монастырь деньги и письменно извещает настоятеля о своем намерении идти войною против Казанцев, «вы б, господине, молили Господа Бога и Пречистую Его Богоматерь и Великих Чудотворцев о здравии и тишине всего православного христианства, и о Государеве согрешеньи... в церквах молебны пели и обедни служили, чтобы от недруга казанского дал Бог помощь и крепость и утверждение и победу над ним.34 Богатая помощь была оказана царем Иоанном Грозным и при вторичном пожаре, постигшем обитель по попущению Божию за то, что «имеющие власть в обители», как было открыто преп. Зосимою в видении старцу Леониду, «неправо поступают с братиею, а братия всегда ропщет и терпения не имеют и этим наводят гнев Божий на обитель». Иоанн Васильевич пожаловал три поморские деревни: Шижню с приходскою церковью Николая Чудотворца, Сухой Наволок и деревню Остров с соляными варницами и угодьями.

Особенно близкие и тесные отношения к Соловецкой обители царя Иоанна Грозного устанавливаются при игумене Филиппе.

Филипп происходил из богатого, знатного боярского рода Колычевых.35 Отец его боярин Стефан, был одним из самых приближенных бояр при Василии Иоанновиче, а мать его Варвара, наследовала богатые владения Новгородской земли. Во время правления Елены, Колычевы держались стороны князя Андрея и с падением этого князя трое из них были казнены. Семейные скорби не могли не подействовать на душу юного Феодора, служившего в ратных и земских делах, и не усилить его стремления к уединенной жизни, вдали от мира. Правда, правительница ласкала его, а малолетний Иоанн отличал его от других своим расположением. Но мирские почести не прельщали Феодора; – он на тридцать первом году своей жизни удалился от мира и принял монашество в Соловецком монастыре с именем Филиппа. Можно думать, что причиною удаления Феодора от мира и предстоявшей ему блестящей будущности было недовольство тогдашнею жизненною средою в связи с расположением к благочестию и уединению. В Соловецкой обители благочестивые стремления Филиппа нашли себе полное удовлетворение. Наравне с другими он рубил дрова, копал в огороде землю, работал на мельнице, нередко при этом смиренно претерпевая обиды от строптивых людей, и затем проходил разные послушания: одно время был надзирателем монастырской кузницы и служил в хлебопекарне. С неустанными трудами Филипп соединял и молитвенные подвиги и удалялся для совершенного безмолвия в лесную чащу. Подвижническая жизнь Филиппа, его выдающийся ум и твердая воля заметно выделяли его среди братии и, спустя десять лет по пострижении, он был единодушно избран братией игуменом монастыря в 1548 году, как «искусный житием и разумом».

Время настоятельства Филиппа было лучшим временем для Соловецкой обители. Если Савватий был первым иноком, пожившим на Соловецком острове в подвигах поста и молитвы, то Зосиму должно признать основателем и первым благоустоителем Соловецкой обители. В дальнейшем же благоустроении ее много потрудился св. игумен ее Филипп. «Во всей истории русского монашества», говорит один исследователь русской жизни, «нет другого лица, которое бы при обычном благочестии столько же помнило обязанность заботиться о счастье и благосостоянии ближних и умело соединять с примерною набожностью практические цели в пользу других».36 Поставленный в исключительное положение, любимец царя Грозного, щедрого на подарки и милостыню любимым лицам, сам сын богатых родителей, св. Филипп не стеснял себя в материальных средствах для того, чтобы удовлетворить всем своим стремлениям и планам. Много трудов посвятил он на то, чтобы пустынный Соловецкий остров сделать возможно более удобным для обитания. Филипп прежде всего обратил внимание на улучшение содержания многочисленной братии.37 Так как Соловецкие острова не доставляли монастырю никаких предметов продовольствия, кроме дров для отопления и рыбы на трапезу, а хозяйство монастырских волостей находилось далеко не в цветущем состоянии, то Филипп обратил внимание как на главный источник доходов – солеварение, увеличив число варниц.38 Он получил разрешение продавать 10,000 пудов соли беспошлинно (в 1548 г.). На вырученные деньги закупались предметы необходимости. Св. Филипп в заботах об удобствах устроил обширную больницу для недужных, возводил каменные постройки для келий, устроил кожевенный завод, развел рогатый скот на Муксаломском острове, соорудил на собственные средства каменную пристань, обезопасил входы в заливы, сделав насыпи и поставив высокие кресты, служившие указанием пути. В монастыре была построена водяная мельница; чтобы доставить колесам ее воду игумен соединил 52 озера каналами, свел воду к монастырю, вблизи его выкопал огромный пруд, названный Святым озером, из которого и теперь монастырь получает в обилии пресную воду. Много заботился св. Филипп и о благоустройстве монастырских вотчин, он ввел выборное управление между монастырскими крестьянами; приучив их к труду и порядку, он ограждал крестьян от произвола приказчиков и доводчиков строгим наказом последним «беречь накрепко своих крестьян на суде с посторонними людьми и ограждать слабого против сильного»... «не обижать крестьянина или казака», угрожая в противном случае опалою и «отнюдь не иметь выборным лицам посулов на крестьянах».39 Филипп заботился о нравственности крестьян, искоренял среди них пьянство и тунеядство, – словом выказал редкие способности правителя над обществом мирских людей. Заявил себя Филипп также опытным и усердным строителем церквей. Для построения их он приглашал из Новгорода искусных каменщиков. Стараниями Филиппа воздвигнут прекрасный храм в честь и память Успения Божьей Матери, устроен малый придел Усекновения главы Иоанна Предтечи, имя которого носил царь; в 1558 г. положено основание обширному и величественному храму Преображения Господня, сохранившемуся и до настоящего времени, с приделами в честь архангелов, Соловецких чудотворцев, дванадесяти и семидесяти апостолов, Иоанна Лествичника и Феодора Стратилата. Когда св. Филипп приступал к построению этого храма, то некоторые из братии, видя скудость монастырских средств для такого обширного сооружения, отклоняли его от задуманного предприятия. «Отче», говорили они, «обитель терпит всякие нужды и недостатки, казна ее в оскудении, от городов мы удалены, помысли – откуда возьмем злата на совершение огромного храма?» «Братия», отвечал настоятель, «упование на Бога не обманчиво. Если угодно будет Господу наше дело, Он подаст нам от неоскудных своих сокровищ и дом святому имени Его воздвигнется несомненно. «Пусть будет как изволишь, честный отче», сказали прекословившие, «все, чего ты просишь у Бога, даст тебе Бог».

Соловецкий монастырь деятельностью Филиппа был приведен в цветущее состояние и слава о нем пронеслась в дальние пределы русской земли. В монастырь получалась милостыня царская и народная. Особенно поражают своею ценностью и щедростью вклады царя Иоанна Грозного. Кроме недвижимых имуществ, они заключались в колоколах, богатой утвари и сосудах. От него были присланы напрестольные кресты из чистого золота, украшенные жемчугом и яхонтами.40 Делались в обитель вклады и самим Филиппом. Он пожертвовал дорогие иконы, серебряные стопки и много книг: три псалтыря, ирмологий с золотыми застежками, келейное евангелие и апостол, собственный его служебник, устав об иноческой одежде и др. Игуменство его продолжалось 18 лет. Он весьма много сделал не только для современного ему, но и для будущего благоустройства обители. – Он был распорядительным хозяином, кротким правителем, мудрым наставником духовной деятельности иноков.

Уважение к мудрости и благочестию Филиппа – побудило царя Иоанна Васильевича призывать его для участия в государственных делах. Известны два его путешествия в Москву, одно в 1550 г., по случаю составления судебника, другое в 1551 г. для открытия Казанской епархии и для прославления святых земли русской. Царь принимает благосклонно и отпускает его с новыми милостями.41

В 1566 году царь призвал св. Филиппа занять кафедру митрополита. С глубокою скорбью он должен был расстаться с обителью, в которой положил столько труда и любвеобильных попечений. Выбор со стороны подозрительного царя на митрополию человека из боярского рода, заявившего себя против его матери Елены, и притом человека твердого и благочестивого может быть отнесен к противоречиям натуры царя Грозного. «Иоанн не в мире сам с собою; он чувствует свою душевную немощь, которая временно обуревает лучшую его природу, а между тем, в нем глубоко укоренено уважение к священному сану; посему ищет он праведника на кафедру святительскую, чтобы тот самым безмолвием своим как бы оправдал его мрачные деяния, будучи сам неукорителен в святой жизни».42 Но новоизбранный митрополит не оказался безмолвным. Раздалось грозное святительское слово обличения неправды Иоанновой; «худшее преодолело лучшее в смятенной душе» Иоанна и, по его приказанию святитель был свергнут с кафедры. 8 Ноября 1568 г., когда св. Филипп совершал в Успенском соборе литургию, с шумом отворились церковные двери и в храм вошел Басманов (приближенный царя) с толпою опричников, держа в руках грамоту. «Ты не достоин святительского сана», обратился он к св. Филиппу и приказал читать грамоту. По окончании чтения опричники бросились на архипастыря, сорвали с него облачения, надели на него бедное рубище и выгнали метлами из храма. Затем святителя на убогих санях отвезли в Богоявленский монастырь и заключили в темницу.43 Здесь невинного страдальца, обремененного тяжкими оковами, морили голодом и холодом, а когда пришедшие в темницу приставники нашли его молящимся и освобожденным от оков, то поместили с ним голодного медведя. Десница Божия сохранила мученика неврежденным. Но и такие дивные проявления благодати Божьей не смягчили смятенной души Иоанна, и он, приписывая это чарам, приказал заточить святителя в Тверской Отроч монастырь. В Декабре 1569 г. двинулся Грозный со своею дружиною в Новгород. Путь лежал на Тверь. Не доезжая до города, Иоанн отправил к Филиппу злейшего из опричников – Малюту Скуратова, как бы за благословением. Филипп узнал страшного гостя и понял, зачем он пришел. Малюта подошел к нему и смиренно кланяясь сказал: «Владыко святый, подай благословение царю идти в Новгород». Филипп отвечал: «делай то, за чем ты пришел, а не кощунствуй».

Потом, устремив взор свой к святой иконе, он произнес последнюю на земле молитву: «Владыко Господи Вседержителю, приими мой дух с миром: пошли от пресвятой своей славы мирного ангела, ведущего меня к трисолнечному Божеству, чтобы начальник тьмы со своими силами не остановил меня в пути; не посрами меня пред Твоими ангелами и причисли меня к лику избранных; яко благословен во веки аминь».44 Малюта бросился на святителя и подушкою задушил его (23 Декабря 1569 г.). Затем, выбежав из кельи, укорял настоятеля и приставников, говоря, что Филипп умер от угара и тотчас же при себе приказал похоронить еще неостывшее тело святителя.

Св. Филипп митрополит Московский

В 1566 г. (8 Августа) при игумене Паисии обитель торжественно праздновала перенесете мощей преп. Зосимы и Савватия из их усыпальниц в новоустроенную во имя их придельную церковь при храме Преображения Господня. В похвальном слове, произнесенном по этому случаю одним из иноков, так восхвалялась память преподобных: «радуйтеся, преподобные отцы, Зосима и Савватий! Вы непроходимую пустыню сделали городом, собрали множество иноков. Ваша святая обитель славится вашим именем во всех концах русской земли. Из всех стран вы привлекли учеников и научили ревновать своему житию, просветили эту страну своим житием».

После настоятельства св. Филиппа на долю последующих игуменов выпала трудная забота защищать монастырь и все Поморье от нападений шведов, впервые появившихся в 1571 году. О появлении шведов на Белом море немедленно же было донесено царю Иоанну Васильевичу Грозному. Царь с участием отнесся к положению беззащитной обители и в 1578 году в настоятельство Варлаама (1571–1581)45 из Москвы был прислан в монастырь воевода Озеров с четырьмя пушкарями и десятью стрельцами с огнестрельным оружием и «зельем» (порохом).46 Ему было строго наказано оберегать монастырь и поморские владения, набрав в подкрепление себе из монастырских крестьян в стрельцы 100 человек. Пользуясь затишьем в военных действиях шведов, Озеров с помощью настоятеля и братии построил вокруг монастыря деревянный острог с башнями, расставив по башням привезенные пищали. С этого времени Соловецкая обитель стала как бы военною крепостью.

Приготовления к обороне монастыря были не напрасны. В 1579 году «каянские немцы» (финляндцы) в большом количестве напали на Кемскую волость и произвели здесь «великое опустошение», причем сам воевода Озеров и его неопытные стрельцы были перебиты.47 Нужны были, очевидно, решительные меры к упрочению безопасности монастыря и Поморья. Поэтому Феодор Иоаннович повелел монахам, обладавшим уже значительными собственными средствами, самим заняться укреплением обители каменного стеною, где бы в случае опасности могли укрыться поморцы со своими семьями. И вот под надзором соловецкого игумена Иакова (1581–1597), по плану соловецкого постриженика монаха Трифона, на средства монастыря и трудами монастырских вотчинных крестьян была сооружена каменная крепость.48 В окружности она имеет более версты (509 саж.), и казалась неприступной и величественной. Серые кремнистые камни необыкновенной величины, собранные на Соловецком острове, были положены на стену в том виде, как их создала природа; их груды скрывали за собою, кроме церковных глав, весь монастырь, и при первом взгляде могли подорвать всякую надежду неприятеля взять монастырь.49 В это же время монахи с разрешения царя, выстроили на свои средства две деревянные крепости в Сумской и Кемской волостях «для немецких людей воинского прихода». Крепости были снабжены военными людьми, военными снарядами и имели военный характер.

Таким образом, с этого времени Соловецкий монастырь сделался главным опорным пунктом, от которого исходила защита Северного Поморья: лишь только появлялись в Поморье враги, соловецкие стрельцы первые встречали их и бились с ними насмерть, до прибытия больших сил из Москвы. При настоятеле Иакове, в 1592 г., соловецкие стрельцы без помощи царских войск одержали славную победу над корельскими воеводами Магнусом и Иверстоном, бывшими в союзе «с заморскими немцами»; у последних они «воеводку большаго убили, и многих людей, а иных ранили и языки у них поймали.50 Такое участие Соловецкой обители в защите Северного Поморья заставило шведов и норвежцев смотреть на нее как на оплот России на крайнем севере.

Стойкость и мужество Соловецких защитников выразились особенно в смутное время на Руси, повсеместно возмущенной Лжедимитриями и поляками.

Мужественный Соловецкий игумен Антоний (1605–1613)51 своими благоразумными действиями и осторожностью при переписке со шведскими военачальниками и шведским королем Карлом IХ спас Соловецкую обитель от неприятельских козней, охранил мужественно русскую народность и православную веру в северном крае.52 Переписка начата со стороны шведов. В 1609 г. шведский Улеаборгский воевода Исаак Бэм, уведомляя Соловецкого настоятеля о готовности своего короля Карла IX отправить в Россию вспомогательное войско, согласно договору, заключенному в Выборге с Василием Иоанновичем Шуйским, спрашивал кого он признает в России царем и желает ли он королевской помощи.53 В другом письме в льстивых выражениях, советуя держаться законного царя Василия Ивановича Шуйского, тот же хитрый швед прикрываясь маскою дружелюбия к России, открывает игумену «большому чернецу», что прямое намерение поляков, приставших к Лжедимитрию, ниспровергнуть в России православную веру и насадить свою, причем заботливо осведомлялся, признает ли он законным своего государя Василия Ивановича Шуйского и услужливо предлагал помощь шведов.54 В этой переписке слишком заметно проглядывает скрытое желание Карла IX воспользоваться смутой земли русской с целью утвердить свое влияние в северно-русских владениях, привлекши на свою сторону сильную и авторитетную в северном крае Соловецкую обитель.

На все заискивания и коварно поставленные вопросы настоятель Антоний с достоинством отвечал в письме к Карлу IX от 12 Марта 1611 года, показывавшем, что Антоний ясно понимал намерения шведов. «А хотят выбирати на Московское Государство», писал он Карлу IX, «царя и великаго князя из своих прирожденных бояр, ково Всесильный Вседержитель Бог изволит и Пречистая Богородица, а иных земель иноверцев никого не хотят. А у нас в Соловецком монастыре и Сумском остроге и во всей поморской области тот же совет единомысленный: не хотим никого иноверцев на Московское Государство царем и великим князем, опричь своих прирожденных бояр Московскаго государства».55 «Неприятен был Шведскому королю», замечает архимандрит Досифей, «этот патриотический ответ Соловецкого настоятеля». Время показало, насколько были искренни дружественные уверения шведских военачальников.56 Они, в то время, когда Делагарди, нарушив мирный договор, разорял Великий Новгород, напали на поморские монастырские волости в 1611 г., и подступили к Кольскому острогу, откуда однако были отбиты с уроном. В том же году они на судах переехали на острова «Кузова», отстоящие в 30 верстах от монастыря на запад, но простоявши здесь долгое время, возвратились в свои места, а святая обитель, огражденная молитвами Зосимы и Савватия, была сохранена.57

Давая мужественный отпор проискам врагов на крайнем севере, Соловецкая обитель делала значительные денежные пожертвования на общегосударственные нужды. Так, в 1609 г. было послано Михаилу Скопину-Шуйскому 2000 р. на наем войск, а в 1610 г. царю Василию Ивановичу Шуйскому 3150 р. на жалованье служилым людям и для вспомоществования бедствующей от врагов столице. Благодарный, он подтвердил грамотою прежние привилегии и права монастыря.58

Во время настоятельства Антония, когда Соловецкая обитель наравне со всем русским народом переживала тяжелые испытания, Господь дивными явлениями своего всемогущества по предстательству преп. Зосимы и Савватия подкреплял веру братии. В 1604 г. устюжский земледелец Илия получил исцеление при мощах Зосимы и Савватия; в 1607 г. другой земледелец новгородской области Савва, потерявший зрение в пятнадцатилетнем возрасте, прозрел по молитве преподобных Зосимы и Савватия. Пораженный чудом, он воскликнул: «Господи! Слава Тебе!» Ободренные и утешенные иноки в чувстве благодарности вознесли горячие молитвы к Всевышнему.

Враждебные действия Шведов против Соловецкого монастыря прекратились с избранием на царство Михаила Феодоровича. Игумен Иринарх, преемник Антония, в 1614 г. заключил со шведами перемирие с тем, чтобы военные действия не начинались ни с той, ни с другой стороны без ведома русского государя и шведского короля.

Но в виду возможности, несмотря на перемирие, что враждебные действия могли быть открыты шведами, то Михаил Феодорович приказал озаботиться Соловецкому монастырю привести в оборонительное положение крепостные строения, находившиеся в ведении монастыря, увеличить число войск, как в обители, так и в Сумском и Кемском острогах, с содержанием их на монастырские средства. Чтобы выполнение этих предписаний не было тяжело для обители, значительно уже истощившей свои средства в смутное время, государь грамотой 1614 г. отдал монастырю в вечное владение волость Шую Корельскую, подтвердив беспошлинную продажу 100,000 пудов ежегодно продаваемой монастырской соли; всех монастырских крестьян подчинил настоятелю, который и давал отчет в казенных доходах с вотчин в московском новгородском приказе.

В 1628 г. скончался кроткий игумен Иринарх, проживший последние два года своей жизни на покое; он оставил по себе память о своих добродетелях в обители, которая впоследствии стала прибегать к заступлению и молитвам преподобного, прославленного Господом в даре исцелений и чудотворений. Так, жители Двинской области, прибывшие в Соловецкий монастырь, рассказывали, что они вышли в море на двух лодках для ловли морских зверей. Наступившая вдруг сильная буря разъединила лодки, носила их по бурному морю и грозила гибелью сидевшим в них. Смущенные пловцы стали молиться об избавлении от неминуемой беды. После молитвы уснувшему кормчему явился во сне старец с крестом в руке, обратился к нему со словами: «встаньте, молитесь Богу и призывайте на помощь Соловецких чудотворцев и скоро получите милость от Бога». На вопрос, кто он? старец отвечал: «я игумен Соловецкого монастыря Иринарх». Такое же видение было и сидевшим в другой лодке. Скоро буря стихла, подул попутный ветер, по которому ладьи благополучно пришли к берегу, одна к месту, называемому «Калгуев Наволок», а другая к «Зимнему». Иринарх неоднократно являлся инокам, и утешал скорбевших об его смерти; так – Иеромонаху Вениамину, тужившему о разлуке с игуменом, преподобный Иринарх явился как бы пришедши в келью – благословил его и сказал: «сын мой ,зачем ты скорбишь о мне? Я получил от Владыки Христа Бога нашего милость и нахожуся в покое. Ты не скорби о мне, а радуйся и подвизайся о своем спасении».

Св. пр. Иринарх, игумен Соловецкий, Св. пр. Елеазар Анзерский

Преемником Иринарха в управлении обителью был игумен Макарий (1626–1632 г.), Соловецкий постриженик, переведенный из Палеостровского монастыря, ныне Олонецкой епархии.

При нем окончил жизнь в Соловецком монастыре знаменитый в отечественной истории келарь Троицко-Сергиевской лавры Авраамий Палицын. Когда наступило тяжелое смутное время и поляки, пользуясь ослаблением России, утвердились в Москве, Авраамий вместе с архимандритом Дионисием грамотами в разные города старались возбудить общий патриотизм и склонить соотечественников к освобождению Москвы. Эти иноки были самыми деятельными помощниками Минину и Пожарскому в изгнании поляков. Цель их была достигнута. Авраамий имел утешение видеть, как по взятии Москвы и удалении иноземцев отечество начало укрепляться в силах и залечивать глубокие раны, нанесенные ему смутным временем. Наконец, видя с восшествием на престол Михаила Феодоровича Романова государственный порядок, за который ратовал Авраамий, окончательно утвердившимся, он пожелал окончить жизнь свою там, где принял иноческое пострижение, вдали от житейской молвы, в уединенной и тихой Соловецкой обители. Здесь он провел последние семь лет с 1620 по 1626 г., и умер 13-го Сентября. Авраамий погребен в монастыре, близ стены Преображенского собора, на южной стороне. Над могилой его тогда же положена из белого камня надгробная плита, на которой и теперь сохранилась следующая надпись, вырезанная славянскими буквами, «лћта зр҃ле г. престависѧ раб Б-жій св. м. кел. палц. аврааміе гііс».

В настоятельство Макария братия была утешена явлением иконы Богоматери, названной Сосновскою; икона явилась в 1627 г. в 14 верстах от монастыря, на большой сосне. Часть сосны, на которой увидели икону, осталась в часовне, поставленной на месте события.

В 1632 г. игуменом Соловецкого монастыря был поставлен архимандрит астраханского Троицкого монастыря Рафаил, «человек», как аттестовал его патриарх Филарет в грамоте, «доброй и искусной и добродетелен, и искусен в иноческом пребывании и всяких делах». Во время начавшейся войны с Польшею из-за притязаний короля польского на русский престол, игумен Рафаил с братиею помогал разоренному Московскому государству деньгами; он послал сначала 10,000 р. на военные издержки, а затем еще 3852 р. в ответ на призыв общего собрания всех сословий государства к пожертвованию. Под 1635 г. Соловецкий летописец отмечает необыкновенное возвышение воды в Белом море, причинившее много вреда монастырю. Благодарный обители за денежные вспомоществования царь Михаил Феодорович, по докладу патриарха Иосифа I, пожаловал Соловецкому монастырю Яренгский поморский погост с церковью, крестьянами и угодьями, три четверти Керетской волости, несколько сенных покосов и т. д. Вместе с этим он приказал, чтобы для «челобития монастырских дел впредь бы естя из Соловецкого монастыря не посылали, а посылали есте и велели нам бити челом об монастырских делах, о чем доведетца, Соловецкого монастыря строителю, который за монастырскими делами живет в Москве, старцу Анфиногену, чтобы в тех старческих посылках монастырю убытка не было».59

Проявляя царскую щедрость по отношению к Соловецкому монастырю, Государь требовал от иноков примерной монашеской жизни, воздержания и скромности. В грамоте 1636 г., заявляя монастырю о нежелательных явлениях в иноческой жизни и о неудовлетворительном состоянии монастырского хозяйства, страдающего от недостаточной заботливости иноков о монастырских угодьях, он строго требовал устранения замеченных нестроений.

Деятельность Соловецкого монастыря на пользу отечества, постоянные вспомоществования разоренной государевой казне в борьбе с врагами отечества и заботливая охрана владений монастырских и всего поморья от нападений врагов были ценимы Московскими государями. Кроткий и религиозный Алексей Михайлович, желая выразить свое царское благоволение к обители, грамотою в 1651 г. возвел игумена Илию (1645–1660) в звание архимандрита, приурочив эту милость к царской семейной радости –рождению царевны и великой княжны Евдокии Алексеевны.60

Новгородским митрополитом Никоном Илия был возведен в сан архимандрита с дозволением совершать богослужение «в шапке и с палицею, и с бедренником, и с ручным сулогом, и с рипидами, и с осеняльными свечами, и с ковром, и с полною архимандричьею службою»...

При самом вступлении Илии в управление монастырем случилось замечательное чудесное исцеление Соловецкими угодниками боярского сына Григория Беленкова. В 1645 г. он, желая поработать по обету среди Соловецкой братии, прибыл в монастырь. Однажды в зимнее время, во время ловли рыбы он, напившись холодной воды сильно простудился; у него началось воспалительное состояние, суставы онемели, на теле явились язвы, жилы свело и, наконец, он лишился зрения. В таком состоянии утешением для Григория служила только молитва к преподобным заступникам и целителям болезней Соловецким чудотворцам. Однажды почувствовав облегчение, больной заснул и во время сна видит, что в его келью вошли два мужа. Став по сторонам больного, они подняли его, сказав: «не бойся, становись на ноги и молись Богу; ты призывал нас на помощь и вот мы пришли к тебе». Больной, думая, что это обыкновенные люди, сказал: «не тревожьте меня, ради Бога, разве вы не знаете моей болезни?» – «Знаем», отвечали они, «оттого и пришли к тебе; молись Богу, будешь здоров». Больной поднялся и сел на постели. Явившиеся взяли его под руки, говоря: «становись на ноги, не бойся...» и ноги больного выпрямились, слепота исчезла. Радостное сердце больного излилось в чувстве хвалы и благодарения Всевышнему, дивному во святых своих.

В 1652 году последовало перенесение в Москву мощей святителя Филиппа, открытых незадолго пред этим (1645 г.). Для этого в монастырь прибыли Иван Никитич Хованский и новгородский митрополит Никон. С Никоном отправлена была царская молитвенная грамота к св. Филиппу «Христову подражателю, небесному жителю, вышеестественному и плотскому ангелу, преизящному и премудрому духовному учителю, отцу отцев»,61 в которой правнук Грозного, преклоняя свой царский сан пред святителем, ставшим жертвою столкновения с царскою властью, молил святого мученика пришествием в Москву разрешить грех Грозного и упразднить поношение, лежавшее на царской власти.62 Тяжело и грустно было братии расставаться с останками любимого своего игумена, обновителя и небесного молитвенника обители; свою грусть иноки излили в нарочито составленном по случаю перенесения мощей гимне. «Не подобало бы тебе, о святитель Филипп», пел монашеский хор, «оставлять твое отечество! Но должно к нам возвратиться, где ты духовно породился, – где ты понес разнообразные труды богоносным отцам – и где, наконец, воздвиг ты великолепные храмы во спасение иноков и к славословию Творца».63 С торжеством были встречены в Москве мощи святителя Филиппа и положены в Успенском соборе. Удаление мощей св. Филиппа из монастыря было как бы предвестником смут, возникших вскоре в Соловецкой обители. «Страдалец за правду не хотел присутствовать там, где отстаивали неправду против законной власти вооруженною рукою». Игумен Илия, как бы предчувствуя смуты, писал в 1646 г., по получении известия о вступлении на престол Алексея Михайловича, что в Соловецком монастыре мирские люди, всяких чинов стрельцы и вотчинные крестьяне не приведены к кресту и посему просим сделать распоряжение о присяге, на что с присылкою формы присяги и последовало приказание доставить в Москву именной список принесших присягу Государю.

При настоятеле архимандрите Илии, в виду продолжавшихся военных действий с Польшею, послано было в Москву от обители заимообразно 13000 р. с. на военные издержки. Вместе с этим обитель продолжала зорко следить за неприязненными действиями шведов, – которым хотелось во что бы то ни стало овладеть Поморьем и нанести удар отпускной торговле Архангельского порта заграницу, – донося о всяких подозрительных действиях их Государю для соответствующих с его стороны распоряжений. Нападение шведов в 1658 году на Поморье с успехом было отбито царскими стрельцами.

При преемнике Илии, настоятеле Варфоломе (1660–1666), по просьбе царя Алексея Михайловича было послано заимообразно государственной казне 20,000 р. с. и 200 золотых на разные дела; за такую помощь государь изъявил монастырю особое царское благоволение и прислал от двора государева на всю Соловецкую братию 396 коврижек.64

Но откликаясь на государственные нужды, защищая по-прежнему Поморье от нападений врагов, Соловецкая обитель к сожалению за время настоятельства архимандритов Илии и Варфоломея должна была занести на страницы своей летописи грустное событие противления соловецких монахов церковной и гражданской власти по поводу введения новоисправленных церковно-богослужебных книг, но смуты, следовавшие за исправлением богослужебных книг, не затмили древней славы Соловецкой обители, которая, будучи избавлена от завладевших ею пришельцев, опять возвратилась к своему нравственному назначению.

Более полвека Соловецкий монастырь, защищая северную окраину от неприятельских вторжений, переживал напряженное состояние, отвлекавшее братию от иноческих подвигов, безмолвия и молитвенного служения Богу. Военные и мирские люди, наполнявшие монастырь в это тревожное время, разрушительно действовали на строй иноческой жизни, они вносили в нее дух мирской суеты, проникавшей в обитель тем легче, что при многочисленности монастырской братии, среди истинных ревнителей благочестия были люди лицемерные, своекорыстные и злонамеренные.

Легко было сеять семена раздора, несогласия и беспорядков лицам недовольным общественными порядками и сосланными в монастырь за громкое выражение этого недовольства «на смирение». Таковы были, например, ближайшие друзья и помощники московских книжных справщиков, люди не безупречной жизни и нравственности.

При этих неблагоприятных условиях монастырской жизни в поведении некоторых из братии стали замечаться нежелательные явления. Игумен Илия, заботясь об исправлении усматривавшихся недостатков иноческой жизни и желая найти для этого поддержку у высшей власти, вскоре после своего вступления в управление, доносил царю, что некоторые из братии, вопреки преданию преподобных Зосимы и Савватия, уносят в келью простой мед, который ставится в господские праздники и торжественные дни на трапезе, там приводят его в брожение и напиваются до пьяна; отсюда, как неизбежное следствие, являлись ссоры, вражда и нежелание подчиняться строгим монастырским правилам. В царской грамоте 1647 г. строго повелевалось не держать по кельям опьяняющих напитков, а ослушников – наказывать. При жизни некоторых из братий, несообразной с монастырскими правилами были приверженцы старых церковных обычаев и порядков, отсюда и то явление, что всякие распоряжения правительственной и церковной власти, клонившиеся к лучшему благоустройству монастырской жизни, находили себе слепых и невежественных противников. Неудивительно поэтому, что еще во время управления новгородской митрополией, указания Никона на нестроения церковного чина, введения им церковного единогласия и обличения других беспорядков, хотя и сопровождались угрозами властного митрополита, но вызывали ропот и недовольство. Недоброжелатели Никона, подобно ссыльному опальному князю Львову, бывшему начальнику печатного двора в Москве,65 впоследствии еще более раздули недовольство Никоном и его распоряжениями.

Немалое влияние оказало на неблагоприятное отношение Соловецких монахов к делу исправления богослужебных книг и то, что для книжных исправлений в Москву был вывезен из Соловецкого монастыря грек Арсений – сосланный сюда для испытания образа мыслей – человек не внушавший к себе доверия, двусмысленно отзывавшийся о греческой церкви и одобрявший будто бы некоторые мнения раскольников. К лицам, заявлявшим неудовольствие делу исправления богослужебных книг, примкнул и архимандрит Илия. Когда в августе 1657 года были привезены в монастырь новоисправленные печатные книги, то монахи, созванные Илией, решительно отказались принять присланный книги, прибавляя, что они не станут причащаться даже от священников, которые захотели бы служить по новопечатным книгам. Однако решение не принимать новоисправленные книги было далеко не общим; в 1658 году священники Василий, Кирилл, Исидор и др. послали грамоту патриарху Никону, в котором обвиняли архимандрита Илию и его советников в утайке новоисправленных служебников и в решении отнюдь не принимать их и постоять за него (Илию), но партия благомыслящих иноков была не в состоянии противостоять мятежному духу братии, тем более, что патриарх Никон жил в это время в Воскресенском монастыре не у дел и, следовательно, не мог оказать деятельной поддержки лицам, пославшим челобитную. Между тем партия, производившая смуты в монастыре, находила новую поддержку и одобрение в прибывавших в монастырь во множестве ссыльных; между ссыльными особенно выдавался Саввинский архимандрит Никанор. Любимец царя, но не пользовавшийся расположением патриарха Никона, честолюбец жаждал принять участие в совершавшейся церковной реформе; но Никон оставил его в тени за приверженность к старине; это оскорбило Никанора и естественно сделало его врагом Никона и его церковных преобразований. Поселившись в Соловецком монастыре, он в дух собственного настроения передавал братии все, с чем близко познакомился в Москве.

В 1659 г. архимандрит Илия умер и на его место был избран Варфоломей, умеренный приверженец старины. Споры о старых и новых книгах продолжали волновать Соловецкую братию. Как человек нерешительный, он то подпадал влиянию противников исправления церковных книг, то из опасения кары высшей власти склонялся на сторону нововводных чинов; в 1663 году пытался приступить к церковным нововведениям, но потерпел неудачу и опять стал заботиться о сохранении в монастыре старых порядков.

Тем не менее репутация защитника древнего благочестия для него была потеряна навсегда, тем более что он был единомышленником старца Геронтия, заподозренного братией в еретичестве. Недовольные настоятелем подали на него жалобу, обвиняя его в дурном обращении с братией. В 1665 г. Варфоломей был вызван в Москву на собор 1666–1667 г. Вместе с ним была отправлена от братии и челобитная с просьбой оставить все по-старому. Варфоломей не только не представил челобитной, но даже принес полное раскаяние в своей приверженности к старообрядчеству, за которое держались князь Львов, архимандрит Никанор, Фирсов, Герасим и др. В Москве решили расследовать дело; произвести следствие поручено было Сергию, архимандриту Ярославского монастыря; вместе с этим ему же поручено увещевать Соловецкую братию к принятию новоисправленных богослужебных книг. Выбор следователя оказался неудачным. Следствие Сергия «мужа гордого, яко же древний фараон и велеречивого», не умиротворило братию. Его увещания принять новые книги остались бесплодными. «Новыя веры и учения не приемлем, держимся преданий св. чудотворцев и за их предания хотим все умерети вожделенно». «Прежде до сего от Соловецкого монастыря вся русская земля всяким благочестием просвещалась и ни под каким зазором Соловецкий монастырь не бывал, яко столп, и утверждение, и светило и свет сиял, вы ныне новой вере от греков учитесь..., а они и креститись не умеют», – отвечал архимандриту старец Геронтий от лица братии.

Сергий сразу убедился в бесполезности своих дальнейших увещаний; и, отправивши келаря Савватия и князя Михаила Львова в Москву, сам направился туда же. На место Савватия братия избрала келарем будильника Азария, до фанатизма преданного старине, а казначеем иеромонаха Геронтия. Новое неутвержденное начальство отправило челобитную царю Алексею Михайловичу с мольбою не присылать им новых учителей и новых книг. Между тем в Москву были вызваны старец Герасим и Никанор.66 Первый принес пред собором 1666–1667 г. искреннее раскаяние, а последний притворное. Раскаяние Никанора и доверие, в которое он вкрался пред собором, ослабили силу донесений архимандрита Сергия. Правительство, уступая упорному ходатайству братии о перемене настоятеля, отставило Варфоломея от должности настоятеля. На его место настоятелем был избран архимандрит Иосиф, соловецкий постриженик; ему приказано было вместе с Варфоломеем отправиться в Соловки. Испросил позволение отправиться в монастырь и Никанор «во еже увещати Соловецкия отцы покорению патриарха и приятию новопечатных книг».67 Мятежные монахи, к которым присоединились еще бежавшие из шайки Стеньки Разина68 получивши заранее наставление Никанора о приеме Иосифа и Варфоломея, первого не приняли, а у второго разорвали клобук и вырвали волосы. В свое оправдание монахи составили «сказку» с объявлением, почему они не принимают новоисправленныя книги и послали царю «отписку», в которой извещали, что они не принимают архимандрита потому, что ему велено служить по новым служебникам и просили оставить их в прежней вере, «больше того к нам учителей присылати напрасно, понеже отнюдь не будем прежней своей православной вере изменяти и предания апостольская и чину преподобных отец Зосимы и Савватия нарушать».69 Дело принимало серьезный оборот. Но Алексей Михайлович щадил монахов и сначала «за противность» повелел отнять у монастыря богатые береговые вотчины – 27 Декабря 1667 года. Только, когда он узнал подробно о положении дел и настроении братии в Соловецком монастыре от сотника Чадуева и архимандрита Иосифа, то решился принять строгие военные меры, отправив против непокорных войско в 1668 г. Монастырь тоже приготовился к обороне, сделавши запасы хлеба и оружия.

Московские воеводы: – стряпчий Игнатий Волохов, стрелецкий голова Клементий Иевлев и стольник Иван Мещеринов попеременно осаждали монастырь. Но они имея неодинаковые инструкции от царя, а главное неодинаковую энергию, вели осаду монастыря различно. Сам царь тоже постоянно колебался в применении решительных военных мер, – первым двум воеводам он дал не слишком строгие инструкции. Только Мещеринову повелено было «искоренить мятеж вскоре».

Монахи начали отстреливаться от царских войск в 1669 г. под руководством келаря Азария, архимандрита Никанора и Федюшки Бородина с товарищами.70 Четыре года Волохов осаждал монастырь, но безуспешно. За эту безуспешность в исполнении поручения и разного рода злоупотребления Волохов был отозван в Москву71 и на его место был назначен в 1672 г. Клементий Иевлев «для утеснения мятежников». Согласно воле царя Алексея Михайловича, он ограничился тем, что держал монастырь в осаде. Сам царь письмом своим обещал мятежникам простить все, если только они покорятся.72 Но чем с большим послаблением действовал царь, тем сильнее сказывался фанатизм сопротивлявшихся: одни из них решили не молиться за царя, считая его слугою антихриста; другие же (Фаддей Кожевник) в неистовстве бросали кресты «с титлой», старый и новые печатные и письменные книги; принимались те и другие жечь и метать в море.73 Царь увидел, наконец, необходимость строгих и решительных мер. Стольник воевода Мещеринов, сменивший по царскому приказанию Иевлева, имея в распоряжении 1300 стрельцов и строгий царский «наказ», действовал энергично и живо: построил батареи и «бился с ворогами, не щадя головы своей на многих вылазках».74 23 Декабря 1676 года сделан был общий приступ против монастыря, но безуспешно, так как монахи на вылазках сражались храбро, «насмерть» и геройски отражали стрельцов. Мещеринов от неудач приходил в отчаяние. Не мало лет пришлось бы ему биться с мятежниками, если бы явившийся к нему из монастыря чернец Феоктист не открыл тайного прохода в монастырь. Светлые ночи долго препятствовали воспользоваться указанием Феоктиста. На 22 Января 1677 г. случилась безлунная и с ненастной погодой ночь, чем и воспользовались осаждавшие; отряд стрельцов, проникший в монастырь тайным ходом, открыл Мещеринову монастырские ворота; монастырь после недолгого сопротивления мятежников был взят. Самые упорные фанатики и виновники мятежа (архимандрит Никанор, сотник Сашко) были казнены, менее виновные разосланы в разные монастыри, только раскаявшиеся получили царское прощение и оставлены в обители.75

Так кончилось Соловецкое возмущение. Неудачна попытка Семена Денисова увенчать ореолом мученичества Соловецких мятежников в своей «Истории о отцех и страдальцех Соловецких», сделавшейся настольною книгою для чтения в каждом старообрядческом семействе.76 По своему содержанию, по неточности сведений и тенденциозно-пристрастному освещению фактов, эта «История» не заслуживает никакого доверия.77

Первым игуменом после Соловецкого возмущения был архимандрит Макарий из Тихвинского монастыря; из разных монастырей были присланы и другие должностные лица.

Макарию пришлось много потрудиться для водворения порядка в обители и восстановления монастырского хозяйства, так как Соловецкое возмущение нанесло сильный ущерб благосостоянию монастыря: церковные и крепостные строения были повреждены и требовали починки; скот был истреблен; хлебные запасы в житницах истощились; многие крестьяне, жившие в монастырских вотчинах, оставив свои дома, разошлись по другим местам, соляные варницы запустели; словом, монастырское хозяйство пришло в упадок. Значительную помощь при приведении в порядок хозяйственных дел, Соловецкая обитель получила от царя Феодора Алексеевича; он не помнил оскорблений и обид, нанесенных мятежниками его отцу, и по просьбе архимандрита Макария утвердил за монастырем в 1680 г.

Красноборскую приходскую церковь с принадлежащими к ней крестьянами.

Наученное горьким опытом, как опасно оставлять без всякого государственного контроля Соловецкий влиятельный монастырь, правительство прислало на смену Мещеринова воеводу В. А. Волконского и дьяка Алмаза Чистого для приведения в известность наличного монастырского имущества и казны. Волконский со стрельцами простоял целый год, опасаясь, быть может, нового проявления недовольства среди братии.

С открытием новой холмогорской и важеской епархии в 1682 г., с целью противодействия распространению раскола на севере, Соловецкий монастырь со всеми церквами и вотчинами при архимандрите Иларионе (с 1680 г.) вышел из-под ведения новгородских архипастырей и причислен к новооткрытой епархии. В 1683 году обитель посетил первый холмогорский архиепископ Афанасий, давший уставную грамоту на имя архимандрита Илариона в которой благодарил Бога за то, что иноки не уклонились к раскольникам, а остались твердыми в истинах православия и, предостерегая от неразумной ревности по правде Божией, советовал ревнующих не по разуму о благочестии «смирять соборне жезлием и узами, пока покажут плоды покаяния». Вместе с этим для лучшего и более успешного управления монастырем в грамоте предписывается учредить Совет из двенадцати опытных старцев с настоятелем во главе. В тоже время грамотами великих князей Иоанна и Петра Алексеевичей (в 1684 и 1686 г.) монастырь приобрел право владеть Орлецкими угодьями с известковым камнем, лесами и с иными покосами и деревнею Удором, где позволено было заводить соляные варницы.78

В 1689 г. поставлен был настоятелем архимандрит Фирс (Шарапов), постриженик Соловецкого монастыря.79 Он в течение двадцативосьмилетнего управления обителью деятельно заботился об устройстве монастыря и его хозяйстве. При нем грамотами царей и великих князей Петра и Иоанна Алексеевичей монастырю были возвращены взятые в разное время заимообразно 41,414 р. 89 ½ к. и 200 червонных золотых.80

По жалобе архимандрита Фирса, именным Высочайшим указом в 1711 г. возвращены взятые князем Меньшиковым в ведомство Олонецких Алексеевских железных заводов, принадлежавшие Соловецкому монастырю Сумский и Кемский остроги и Нюхоцкую волость со всеми крестьянами, равно и слюдные Керетские промыслы, на которых добывалась лучшая во всей России слюда.

Деятельный настоятель, заботясь о поддержке соляных варниц, хотя доставлял соль по договору с правительством на Олонецкие заводы, но вследствие дороговизны жизненных припасов и недостатка дров солеварение начало приходить в упадок.

В настоятельство архимандрита Фирса Соловецкий монастырь дважды посетил Петр Великий (1694 и 1702 г.) Памятником этого посещения служит часовня на берегу близ пристани и в ней крест, поставленные по приказанию царя. Пребывание Государя сопровождалось царскими милостями обители и пожалованием денег братии.81 Вместе с этим была подтверждена грамота 1651 г. о преимуществах архимандритского служения Соловецкого настоятеля, и кроме того указано архимандриту Фирсу и его преемникам «носить мантию с поматами (т. е. со скрижальми), а жезл иметь с шипками и яблоками, против Чудовскаго архимандрита» в 1702 г.82

После настоятеля Фирса в монастырь в течение года (с 30 Января 1719 г. по 27 Апреля 1720 г.) сменились два игумена: Иона I и Маркиан Ярцов. В 1720 г. настоятелем избран был Варсонофий, иеромонах Александро-Невской лавры. Он первый из Соловецких игуменов присутствовал в качестве члена в учрежденном Петром Великим Святейшем Синоде – в 1733 и 1735 г. В 1740 г. он хиротонисан в архиепископа Архангелогородского.

Преемником Варсонофия был Геннадий, произведенный из келарей Соловецких (1741–1761). Он еще во время Варсонофия заявлял себя строительною деятельностью и стремлением к улучшению монастырского хозяйства: им устроены приспособления для удобной выгрузки судов, сделана против соляного амбара каменная пристань, устроены заводы канатный и смоляной, приведен в порядок монастырский архив, устроены две каменные часовни вместо деревянных и т. д.83

В 1764 г., при архимандрите Досифее I, когда комиссия из светских и духовных лиц под личным председательством императрицы Екатерины Великой составила опись всех церковных и монастырских земель с принадлежащими им крестьянами, тогда Соловецкие вотчины (за исключением двора при Сумском остроге со скотом и землею) и остаточные монастырские суммы (35,030 р. 60 к.) были переданы в ведение Коллегии Экономии.

В 1765 г. Высочайше утвержденным указом Святейшего Синода в Соловецком монастыре учреждена ставропигия, с подтверждением преимуществ его настоятелей по священнослужению; с этого времени он состоит в ведении Святейшего Синода.

Отобрание монастырских вотчин, значительно уменьшившее средства монастыря и указ Святейшего Синода о разделе между братией остаточных годовых доходов, нарушавший древний порядок общежития, вызвал некоторые неустройства в монашеской жизни.

Стараниями архимандрита Герасима Ионина (1793–1796) постриженика и ученика Паисия Величковского,84 возобновлено в обители общежитие, на основании Устава данного преподобным Зосимою, при этом порядок расходования сумм был оставлен прежний, согласно уставу общежития. Тем же настоятелем были изданы для иноков правила, которыми братия призывалась к подражанию святым отцам, угодившим своими подвигами Богу и служившим примером для последующих иноков. Лицам, не желавшим подчиняться изданным правилам архимандрит Герасим предоставил удаляться из монастыря. Такая заботливость настоятеля о возобновлении в монастыре общежительного устава была отмечена и Св. Синодом, повелевавшим инокам твердо «наблюдать этот устав, руководствующий к спасительной и приличной ангельскому званию жизни».

В 1796 году архимандрит Герасим, за болезнью, был уволен Святейшим Синодом в Коренную пустынь Белгородской епархии и на его место поставлен Иона II (1796–1805), который оставил после себя память в монастыре строительной деятельностью. Им окончательно была устроена судовая верфь, возобновлены и исправлены ветхие монастырские здание, вновь перестроена ризница, библиотека, заведены мастерские – портняжная и сапожная, устроена вместо обветшавшей больничной церкви св. Филиппа новая – с больничным корпусом. Этим же настоятелем куплен в Архангельске вместо сгоревшего деревянного каменный дом для устройства в нем монастырского подворья.85

Такою же строительною деятельностью отличался и архимандрит Досифей ІІ Немчинов (1826–1836). При нем был построен на горе Голгофе каменный храм во имя Распятия Господня с теплым приделом в честь Успения Пресвятой Богородицы, устроены в соборной церкви Преображения Господня позолоченные на полименте лучшей столярной работы иконостасы, с резьбой и художественной живописью; древний храм Николая Чудотворца разобран до основания и восстановлен в более обширных размерах; в Соловецкой гавани выстроены два больших трехмачтовых корабля с оснасткой, куплен для расширения подворья в Архангельске большой каменный дом, устроена гостиница, учрежден с разрешения начальства ход казенной почты из города Кеми в монастырь и т. д. С заботами о благоустройстве монастыря архимандрит Досифей соединил и ученые занятия. Им написано «Географическое, историческое и статистическое описание ставропигиального первоклассного Соловецкого монастыря», – труд, который и до настоящего времени остается лучшим по истории Соловецкого монастыря, издан «Летописец Соловецкий» и написаны некоторые ценные заметки.86 Его выдающаяся деятельность как опытного хозяина и ученого, была оценена и правительством, сопричислившим его к ордену св. Анны 2-й степени.

Неусыпные заботы о благолепии монастыря продолжались и при настоятелях: архимандрите Иларии (1836–1842), при нем было напечатано «Житие и служба Соловецким чудотворцам Зосиме и Савватию» и – архимандрите Димитрии (1842–1852), устроившем при морской гавани для монастырских видов выложенный гранитом сухой док, наполняющийся водою из Святого озера. При Димитрии же посетил обитель великий князь Константин Николаевич (1844 г.)

При преемнике Димитрия, настоятеле архимандрите Александре (1853–1857), Соловецкая обитель занесла в свою летопись чудо спасения обители от бомбардирования ее Англичанами в 1854 г.87

Когда в Севастопольскую войну (1853–1856) открыты были Францией и Англией военные действия на Черном море, то русское правительство, ожидая, что неприятель перенесет свои действия на север, в Белое море, поспешило привести в боевую готовность Новодвинскую крепость и объявило Архангельскую губернию на военном положении. Святейший Синод со своей стороны предписал немедленно отправить из Соловецкого монастыря в Архангельск все церковные драгоценности, самим же монашествующим оставаться безвыездно в монастыре, призвав на помощь Всевышнего, принять все меры к защите монастыря. Архимандрит Александр поспешил исполнить приказания Св. Синода: ценное монастырское имущество в 42 ящиках и 4 бочках было отправлено на судах в Архангельск; в монастыре начались военные приготовления, причем некоторые из иноков, служившие прежде в войске, с патриотическим воодушевлением предложили настоятелю свои услуги и свои военные знания по приведению обители в оборонительное положение. Унывающих из братии, при виде военных приготовлений, ободряли слова и поучения настоятеля, исполненные живой веры и надежды на Бога.

Предположения правительства оказались верными: 6 июля 1854 г. в виду Соловецкого монастыря появился неприятельский флот. Монастырь находился в тревожном состоянии. Средств для обороны было мало, а военные силы монастыря состояли всего лишь из нескольких десятков инвалидной команды, вооруженной оставшимся от старого времени оружием. Невольно думалось братии – чем все это окончится. Но не унывал архимандрит Александр. «Что скорбите, братие! будто мы забыты», ободрял он иноков, «и нет у нас войска, нет не забыты мы, а это Божий о нас Промысл». Очевидно, не на военные силы рассчитывал настоятель, а на заступничество Соловецких молитвенников. Посему первым действием его, как только показался английский флот, было молитвенное обращение к Небесной Заступнице и Соловецким Чудотворцам. «Царица Небесная», взывал он, «Ты защити обитель нашу и спаси нас»... Преподобные, молим вас, не дайте в разорение врагу достояния вашего и спасите погибающих чад ваших». Совершивши крестный ход, настоятель в речи, обращенной к инокам, убеждал их храбро стоять за веру и святую обитель. Иноки ободрились. Но нужно было позаботиться и о военной защите монастыря. И вот архимандрит с прапорщиком Никоновичем и небольшим отрядом солдат отправились на морской берег с двумя чугунными трехфунтовыми пушками. Подновленное в монастырских кузницах оружие разбиралось быстро монастырскими людьми, богомольцами и детьми. Между тем неприятель, бросивший якорь около берега, после полудня стал скрываться. Слабая надежда блеснула у братии, но ненадолго, так как флот вскоре показался снова, остановившись от монастыря на расстоянии пушечного выстрела. Не получив ответа на выкинутые переговорные флаги, так как такой способ собеседования монастырю был непонятен, да и переговорных флагов не имелось, неприятель открыл пальбу. На нее ответили выстрелами с береговой батареи, и один из них был настолько удачен, что причинил повреждение английскому пароходу; впоследствии говорили, будто у англичан были и раненые. От неприятельских же выстрелов пострадала так называемая «Архангельская гостинца» и крыши других зданий. Убитых и раненых в монастыре не было; – не пострадала даже, как передают, ни одна из чаек, во множестве летавших здесь. Ночь с 6-го на 7-го июля прошла спокойно. В обители возносились горячие молитвы о небесном заступничестве. 7-го июля настоятелю принесли от командующего английскою эскадрою грозное требование безусловной сдачи коменданта и крепости. «Соловецкий монастырь», отвечал настоятель, «стрелял уже тогда, когда с английских пароходов последовали выстрелы; оружия, флагов и других военных снарядов не имеет, а потому и сдавать нечего; коменданта в монастыре не бывало и теперь нет». Как только получен был отказ сдаться, неприятель открыл сильнейшую канонаду; над зеркальными водами спокойного моря мгновенно поднялись облака клубящегося дыма; глухим эхом раздался по Соловецким дубравам грохот неприятельских выстрелов. Огненный ураган снаружи, воодушевленная молитва внутри! В монастыре совершалась литургия, а после нее крестный ход в то время, когда происходила яростная пальба с двух судов – и «видимо», доносил Святейшему Синоду архимандрит Александр, «сам Господь поборал по нас: пробивало крышу ядрами в виду крестного хода, но никому вреда не причинило; все со слезами и радостью шли по стене».88

Девять часов с лишком продолжалось беспрерывное бомбардирование монастыря и во все это время пелись во всех церквах постоянно молебны Спасителю, Божией Матери и Соловецким чудотворцам – Зосиме, Савватию и Филиппу. С монастырской стены и с устроенной батареи производилась ответная пальба, не причинявшая, впрочем, никакого вреда неприятельским пароходам. В оба боевые дня убитых и раненых в монастыре не было, нигде ничего не загорелось и все повреждения оказались ничтожными. Последний выстрел 7 июля, в 5 ч. вечера попал в икону Знамения Божией Матери, стоявшую при входе в Преображенский собор,89 и поверг монахов в страх. «Стойте, стойте, не бойтесь, только молитесь!» увещевал настоятель взволнованную братию, и его мужество ободрило малодушных. Чем сильнее была канонада, тем пламеннее были молитвы настоятеля с братией. «Не может быть», говорил старец Савватий, «чтобы Бог не услышал слезных молений нашего настоятеля и не помиловал нас!» Действительно, Бог услышал иноческие молитвы. 8 июля, в виду крестного хода после литургии, неприятель стал сниматься с якоря и скрылся. Радость была всеобщая, «все молились на коленях и плакали от избытка чувств радости».90 Не своему мужеству, а небесному заступничеству приписали иноки счастливый исход неприятельской осады. Так смотрели на это событие истинно русские люди, современники этих событий. Вот что писал М. Погодин под свежим впечатлением только что прочитанного донесения архимандрита Александра Св. Синоду: «о маловеры! Почто сомневаемся? Не чудеса ли совершаются пред нашими глазами? Слышите – сто двадцать огнедышащих жерл устремлены на пустынную обитель, десять часов сряду продолжается яростное бомбардирование;... ядра мещутся со смертью и пагубой, по всем правилам адского искусства, в почти безоружное население. А что предпринимает оно в свою защиту! Оно молится коленопреклоненное, в отверстых храмах; святые иконы обносятся по стенам, под градом бомб, картечей... Объясните мне это событие, мудрецы и критики, естественным образом!... «Удивительно, восклицают одни, «как странно», говорят другие... и никто не смеет выговорить это чудо».91

События во время осады в Соловецком монастыре неопровержимо свидетельствовали о небесном покрове над обителью. Один закоренелый раскольник, один лютеранин норвежец по имени Гардер и финляндец Иван Лаконин, случившиеся там и бывшие свидетелями этих событий обратились в православие.92

В ознаменование дивно явленной небесной помощи, архимандрит Александр в донесении Святейшему Синоду просил дозволить ежегодно совершать 7 июля строгий пост, а 8-го крестный ход вокруг монастыря по крепостной стене; служить молебен пред пораженною иконою Божией Матери, пред дверьми большого собора, и ежедневно на литургии, по малом входе после тропарей, петь кондак Божией Матери: «не имамы иныя помощи...», а по окончании литургии, «под Твою милость прибегаем...»

Памятником бомбардирования Соловецкого монастыря остались сложенные внутри обители ядра различной величины. Из времени осады монастыря передается много рассказов, свидетельствующих о бесстрашии монахов и уповании их на небесную помощь. Один глухой инок во время самой сильной канонады с неприятельских пароходов, почувствовав сотрясение, спросил: «что это стукает?» Когда ему показали большое ядро и объяснили: «вот что стукает, такими-то Англичане стукают!» – тогда он равнодушно произнес: «а я думал наши пробуют пушки!». «Ну, когда это Англичанин, у нас есть Бог, Пречистая есть, да и Никола с Преподобными, мы его не боимся». Другой старец нес из монастыря на батарею ядра; на возвратном пути падает пред ним 96 фунтовая бомба и, прокатившись, останавливается. Старец пошевелил бомбу палочкой, взял и понес ее. «Что мало несешь?», – спросил его изумленный очевидец происшествия, – «больше нет, будет с меня».

Настоятель архимандрит Александр после четырехлетнего управления монастырем, во внимание к его заслугам, был хиротонисан во епископа архангельского и холмогорского (22 Августа 1857 г.).

Во время управления монастырем архимандрита Мелхиседека, преемника Александра, обитель Соловецкая была осчастливлена посещением государя императора Александра Николаевича (в 1858 г.), пожертвовавшего обители в память своего пребывания золотую лампаду чеканной работы к раке преподобного Зосимы и драгоценные облачения. Указание Благочестивейшего Государя на тесноту церкви, в которой помещались тогда раки преподобных Зосимы и Савватия, послужило поводом к построению обширного соборного храма во имя св. Троицы. На построение этого храма тогда же было пожертвовано Его Величеством 2000 рублей. Свято- Троицкий собор с двумя приделами – во имя пр. Зосимы и Савватия, – где почивают мощи их, и св. Александра Невского был построен вчерне в один год при архимандрите Мелхиседеке.

Следующие настоятели своею деятельностью и полезными учреждениями немало способствовали процветанию Соловецкой обители и увеличению ее материального благосостояния. Из них обращает на себя внимание своею деятельностью настоятель архимандрит Порфирий (1859–1865). Уроженец Каменец-Подольской губернии, окончивший курс в Киевской Академии со степенью кандидата в 1841 г., архимандрит Порфирий до назначения настоятелем Соловецкой обители занимал должности ректора духовной семинарии в Полтаве и Петрозаводске, затем был настоятелем в Елиазаровом монастыре (в г. Пскове).

Прибыв в Соловецкий монастырь в октябре 1859 г. о. Порфирий прежде всего заявил себя строительною деятельностью. В его настоятельство была устроена каменная Одигитриевская церковь в Савватиевской пустыни и церковь во имя Вознесения Господня на Секирной горе, были выстроены каменная трехэтажная гостиница, корпус для просфорни, лесопильный завод, каменная пристань и др.

Потом обращено было внимание настоятеля на детей – подростков, проживающих постоянно в значительном числе в монастыре. В северных губерниях у населения издавна существует обычай посылать своих детей – мальчиков и взрослых на год в Соловецкую обитель потрудиться на пользу ее безмездно в качестве богомольцев- трудников. Для них архимандрит Порфирий в первый же год своего настоятельства устроил двухэтажный корпус за монастырем, поместив в верхнем этаже училище. Побуждением к открытию последнего служило, по словам настоятеля, желание «доставить мирным и усердным трудникам в пользу обители прочное вознаграждение от обители преподобных – ознакомлением одних с грамотностью, других усовершенствованием в ней и укоренением во всех доброй нравственности и религиозности».93 Под руководством опытных учителей в училище трудники обучаются и по настоящее время чтению, письму, Закону Божию, отечественной истории, географии и арифметике; а некоторые из детей, кроме того, по желанию, обучаются инокописи, столярному, сапожному и др. мастерствам.

Отеческая заботливость настоятеля коснулась и ссыльных, находившихся тогда в остроге за преступления против религии. Ласковая беседа и сердечная доброта обращали на путь истины самых закоренелых из них.94

Особенно важную услугу оказал монастырю архимандрит Порфирий устройством пароходного сообщения с Соловецким островом. До него способ перевозки богомольцев оставался тот же, который был принят в XV–ХVII в., а именно, – они перевозились на простых судах, нагруженных на дне кладью разного рода; причем в продолжительное плавание приходилось испытывать и страх, и холод, и голод, и духоту при закрытых люках, особенно во время бурь на Белом море. Архимандрит Порфирий, на себе испытавший все невзгоды такого морского сообщения, приняв все это близко к сердцу, приобрел от архангельского порта старый пароход «Волга», который был переделан в пассажирский и назван «Вера», затем был построен в монастыре другой пароход «Надежда»; к ним были приставлены опытные капитаны, механики из числа братии, обучившиеся для этой цели; некоторые из них имели звание штурмана или механика. Удобство и скорость сообщения по морю дали возможность большему числу богомольцев бывать в обители, а это благоприятно отразилось на материальном благосостоянии монастыря. Чтобы дать удобный приют богомольцам в монастыре, он выстроил трехэтажную каменную гостиницу. Архимандрит Порфирий отличался также и благотворительностью. При нем пожертвовано монастырем на погорельцев г. Симбирска 1000 р. Скончался о. Порфирий 26 июня 1865 г. в Архангельске, где находился для излечения своей болезни, тело его перевезено в обитель и погребено под Троицко-Зосимо-Савватиевским собором.

После архимандрита Порфирия, при преемнике его Феофане, последовало изменение в монастырском управлении. 17 мая 1865 г. последовало распоряжение Св. Синода образовать учрежденный Собор – из настоятеля монастыря, – в качестве председателя Собора, наместника, казначея, благочинного, ризничего и братского духовника; при этом от Московской Синодальной Конторы дана была инструкция для руководства Учрежденному Собору.

При Феофане была окончена начатая Порфирием постройка каменного моста между Соловецким и Муксаломским островами. Мост этот утвержден на двух каменных устоях и имеет в длину 225 сажен; широта устоев в основании четыре сажени. Под мостом могут проходить мелкие суда. При нем же внутри монастыря построен новый трехэтажный каменный корпус в связи с хлебопекарнею и келарскою: ныне в третьем этаже этого корпуса помещается иконописная школа. При нем же, по указу Св. Синода от 29 апреля 1867 г., монастырь стал отчислять из своих средств ежегодно по 2000 р. на содержание духовно-учебных заведений Архангельской епархии.

С 1871–1894 г. настоятелями в Соловецком монастыре были:

Феодосий, Мелетий и Варлаам.

При настоятеле Феодосии (1871–1878), – из настоятелей московского Покровского монастыря, построен каменный храм на Муксаломском острове во имя преподобного Сергия Радонежского, на средства, пожертвованные купцом М. И. Шапошниковым. Троицко-Зосимо-Савватиевский собор внутри расписан живописью по стенам и по сводам; на две лицевые стороны рак пр. Зосимы и Савватия возложены драгоценные серебряные украшения. Архимандрит Феодосий сердечно отозвался на воззвание Общества Красного Креста об оказании пособия на его более прочную организацию; в 1877–1878 г. монастырем было пожертвовано на этот предмет 16000 р.

По требованию современных обстоятельств государственного финансового управления архимандрит Феодосий нашел возможным отказаться от получения 2000 р., которые до того времени ежегодно отпускались из казны на содержание штатного числа монашествующей братии; и при нем же монастырь стал вносить ежегодно по указу Московской Синодальной Конторы от 25-го мая 1874 г. – 1020 руб. на увеличение содержания причтам Даниловского и Лексинского приходов Олонецкой епархии.

Положение монастыря среди бурного моря не могло не обращать внимания на частые гибели судов, особенно на подводных камнях, лежащих вблизи группы Соловецких островов с севера, и потому в 1874 г. архимандритом Феодосием, по предложению Общества спасания на водах, была устроена на северо-западной оконечности Анзерского острова спасательная станция.

В 1878 г. архимандрит Феодосий, по просьбе его, был переведен в настоятели ростовского Авраамиева монастыря.

27 Апреля 1879 г. настоятелем Соловецкого монастыря определен архимандрит Мелетий, из настоятелей серпуховского Высотского монастыря, постриженик Троицко-Сергиевой Лавры; в Лавре он проходил должности учителя и смотрителя в лаврском народном училище, благочинного, ризничего и казначея.95

Архимандрит Мелетий оставил по себе в монастыре память строительною деятельностью. В Троицко-Анзерском скиту существовала каменная церковь во имя св. Троицы, построенная пр. Елеазаром по грамотам царей: Михаила Феодоровича от 12 января 1638 г. и Алексея Михайловича от 11 февраля 1646 г., а с юго-восточной стороны алтаря этой церкви находилась каменная же часовня, в коей почивали мощи пр. Елеазара. Архимандритом Мелетием были снесены – как эта церковь, так и часовня и вместо них в 1884 году построена новая каменная церковь, так что мощи пр. Елеазара в настоящее время находятся в самой церкви. В монастыре при кладбищенской церкви во имя пр. Онуфрия, построенной при архимандрите Макарии II, Мелетий, выстроил колокольню в связи с церковью. Мелетием построена в монастыре по мысли профессора Вагнера, биологическая станция, который часто приезжая в Соловецкий монастырь просил об этом настоятеля. Отнесясь к этой просьбе сочувственно, Мелетий указал на издавна существующее при Соловецкой обители здание рыбных промыслов, называемое «Сельдяным домом». В 1881 г. над ним был надстроен верхний этаж, который и отдан в распоряжение С.-Петербургского Общества естествоиспытателей для устройства станции. Она занимает весь второй этаж, состоящий из восьми больших светлых комнат и двух проходных теплых, кроме того, в нижнем этаже находятся аквариумная комната и кухня; на станции могут работать на 10–13 столах.96

В 1885 г., вследствие ходатайства главной Физической Обсерватории, в монастыре устроена метеорологическая станция для наблюдения атмосферных перемен.

При архимандрите Мелетии монастырем приобретены взамен старых два новые парохода для перевозки богомольцев: «Соловецкий», построенный в г. Або, стоимостью 97000 р. – средства на его постройку собраны предшественником Мелетия, архимандритом Феодосием, впоследствии епископом, – и «Михаил Архангел», построенный в Швеции и стоящий 140000 р. Открыта школа живописи в З-м этаже корпуса, построенного при архимандрите Феофане, возбуждено ходатайство об открытии литографии для печатания священных изображений и видов монастыря (литография открыта в 1892 г.).

К числу жилых и других зданий, воздвигнутых при архимандрите Мелетии, принадлежит каменный корпус братских келий в Савватиевской пустыни, построенный при нем вчерне.

В 1886 г. Св. Синодом поручено Соловецкому монастырю возобновление Трифоно-Печенгского монастыря.

После 12-летняго управления монастырем архимандрит Мелетий указом Св. Синода уволен на покой, с предоставлением ему права избрать для жительства другой монастырь. Скончался 3 апреля 1893 г. в Троице-Сергиевой лавре – в Вифанском монастыре.

Архимандрит Варлаам, в мире Василий Феодорович Горбачев,97 поступил в Соловецкий монастырь 17 лет от роду в 1858 г.; пострижен в монашество в 1872 г. В том же году рукоположен в иеродиакона, а через два года – в иеромонаха и назначен библиотекарем монастырского книгохранилища. Чрез пять лет Варлаам был сделан казначеем и затем наместником монастыря. В 1886 г. назначен настоятелем второклассного Крестного монастыря, а в 1891 г.

Учрежденным Собором и братиею единогласно избран в настоятели Соловецкого монастыря; это избрание утверждено Святейшим Синодом 31 октября 1891 года.

В звании настоятеля Соловецкой обители Варлаам явился добрым пастырем и руководителем братии в духовной жизни и заботливым хозяином, не оставлявшим без внимания ни одной стороны обширного монастырского хозяйства. С любовью и ласкою он относился ко всей братии и многочисленным монастырским трудникам (число их при Варлааме доходило до 600). В заботе об удобствах трудников Варлаамом построены в монастыре два новые, обширные корпуса; в одном из них отведено отдельное помещение для монастырского училища. С обычными – благочестием, непамятозлобием и добротою98 настоятель относился к братии и бедным странникам, никто из последних не уходил от него без посильной помощи.

Архимандрит Варлаам прилагал много стараний на украшение храмов Божиих: он украсил ниши, в которых помещаются раки пр. Зосимы и Савватия, устроением в них двух сребропозлащенных окладов чеканной работы с надписями и оплечьями с эмалевыми венцами на находящихся в них иконах преподобных, стоимостью до 15000 р. Деятельно он помогал возобновлению Трифоно-Печенгского монастыря.

При архимандрите Варлааме в 1891 г. монастырем пожертвовано на голодающих поморов 1000 р. и – жителей Вятской губернии 1000 р.

Архимандрит Варлаам скончался 16 декабря 1894 г. 53 лет от роду, в самый разгар своей плодотворной деятельности.

В настоящее время Соловецкою обителью управляет настоятель архимандрит Иоанникий. Уроженец Архангельской губернии, бывший наместник сего монастыря. Избран 26 марта 1895 г. и утвержден Св. Синодом 23 июня 1895 г. в должности настоятеля с возведением в сан игумена. Определением Св. Синода от 14–27 марта 1896 г. ко дню Священного Коронования Их Императорских Величеств за заслуги по духовному ведомству награжден, а 15 июня Преосвященным Иоанникием, епископом архангельским и холмогорским, возведен в сан архимандрита.

В 1897 г. Соловецкий монастырь осчастливлен Высочайшею милостию. С давнего времени монастырь имел недостаток в строевом лесе для монастырских построек; вследствие этого в 1894 г. было возбуждено ходатайство об уступке Соловецкому монастырю состоящего в ведении казны покрытого лесом острова «Кондострова», находящегося в Онежской губе Белого моря, в расстоянии 5 часов пароходного пути от монастыря. Высочайше утвержденным в 28-й день ноября 1897 года положением Комитета Министров разрешено отвести в надел Соловецкому монастырю вышепоименованный остров «Кондостров», занимающий площадь в 1185 десятин 300 кв. сажен.

В апреле 1898 г. Учрежденный Собор Соловецкого монастыря получил Высочайшую Его Императорского Величества Государя Императора благодарность за пожертвование 1000 р. в фонд имени Императора Александра III на устройство в Сибири школы с названием Соловецкой.

II

Соловецкая обитель за время своего пятивекового существования пережила много исторических событий, – являясь стражем на далекой русской северной окраине, она охраняла интересы государства, служила с большою пользою делу религии и нравственности; она воспитала много истинных рабов Божиих: одни обрели спасение в трудах послушания и иночества; другие оставили по себе память просветительною деятельностью среди северных инородцев; третьи угодили Господу подвижничеством в пустынном уединении; наконец много и таких, которые, подражая основателям соловецким, преподобным Зосиме и Савватию, сами положили начало под охраною и влиянием Соловецкой обители иноческим обществам, существующим до сего времени. Соловецкая обитель оказывала и оказывает в настоящее время большое влияние на судьбы других обителей, выделяя из братии своей для них – то настоятелей с помощниками, то оказывая им материальную помощь. Из монастырей настоящего времени, существование которых связано с Соловецкою обителью, известны следующие: 1) Стефано-Ульяновский монастырь в Устьсысольском уезде Вологодской губернии; 2) Кожеозерский Богоявленский, на границе Архангельской губернии с Олонецкою: 3) Крестный, основанный патриархом Никоном в 15 верстах от г. Онеги; 4) Трифоно-Печенгский, в Кольском уезде, причисленный к Соловецкому монастырю; 5) Георгиевский Балаклавский в Крыму; 6) Архангело-Михайловский, в г. Архангельске и 7) Пертоминский при устье Унской губы в 115 верстах от г. Архангельска.

Стефано-Ульяновский монастырь, основанный в XIV в к Св. Стефаном, апостолом зырян, просуществовал лишь до половины ХIII века. Указом св. Синода от 18 декабря 1860 г. Стефано-Ульяновский монастырь разрешено возобновить, для чего была переведена туда братия Лальского монастыря (Вологодской епархии). Так как последние не могли выполнить с успехом возложенную на них задачу, то Соловецким архимандритом Порфирием, по просьбе вологодского епископа Христофора, посланы для приведения Стефано-Ульяновского монастыря в благоустроенный вид два иеромонаха, два в иеродиакона и один послушник, под начальством иеромонаха Матфея, управлявшего монастырем в течение 30 лет (1895 г.). Опыт, труды и усердие соловецких пришельцев подняли благосостояние запустевшего монастыря и довели его до цветущего состояния.

В таком же состоянии находился и Кожеозерский монастырь, получивший свое название от озера Коже, основанный во второй половине XVI века преподобным Серапионом. Монастырь пришел в упадок и был закрыть в 1764 г. В 1853 г., с Высочайшего соизволения, был восстановлен соловецкими иеромонахами: Митрофаном, впоследствии игуменом и его братом Парменом. Пожар, уничтоживший в 1884 г. Богоявленский храм, частые перемены настоятелей, невыгодно отозвались на материальном благосостоянии обители и нравственной жизни монашествующих. Лучшая пора для монастыря наступила со времени назначения в 1885 г. настоятелем его Питирима, Соловецкого наместника. Неуклонно строгое проведение им в жизни иноков Соловецкого устава, внимательный надзор за братиею подняли нравственное состояние иноков на должную высоту, постройка новой церкви (освящена преосвященным Нафанаилом 15 января 1889 г.), устройство новых хозяйственных построек, проведение удобной проезжей дороги от Онежского почтового тракта до обители, давшее возможность богомольцам посещать монастырь, – заметным образом отразились на благосостоянии монастыря.

В особых отношениях стоит Соловецкий монастырь к Трифоно-Печенгской обители, на Мурманском берегу. Обитель, основанная в ХVІ в. пр. Трифоном на Кольском полуострове и устроенная им, при участии Феодорита, иеродиакона Соловецкого монастыря,99 по самому началу своего существования являлась таким образом близкою Соловецкому монастырю. После кончины преп. Трифона монастырь подвергся нападению и опустошению со стороны норвежцев и правительство сочло за лучшее устроить монастырь в Кольском остроге, откуда он после пожара был перенесен за город. В 1764 г. Трифоно-Печенгский монастырь был упразднен.

Православным населением крайнего севера сознавалась крайняя необходимость существования монастыря, как просветительного центра на далекой северной окраине. И вот, в 1882 г. Св. Синод произведя исследование разрешил возобновить Печенгский монастырь, призвав к устроению его Соловецкую обитель

«по особому к ней доверию Св. Синода и полному убеждению в том, что Соловецкая обитель, издревле славная своими великими подвижниками и ныне процветающая по благости Божией и по молитвам препод. Зосимы и Савватия, Соловецких чудотворцев, памятуя их подвиги и труды и подражая их примеру, возможет подъять и привести к благому исполнению святое дело устроения Печенгского монастыря во славу Божию и в память преподобного Трифона и на пользу православного русского народа». Вместе с этим возобновляемая обитель была изъята из епархиального ведения и приписана к Соловецкому монастырю.

В 1886 г. Соловецким монастырем был послан в возобновляемую обитель в качестве строителя ризничий иеромонах Никандр с необходимым числом братии и рабочих и строительными материалами. Главное внимание иеромонаха Никандра, по прибытии на место назначения, было обращено на приведение в надлежащий порядок ветхого храма. В 1890 г. иеромонаха Никандра сменил Соловецкий же, энергичный иеромонах Ионафан (ныне игумен), доселе управляющий обителью; под его управлением Трифоно-Печенгский монастырь быстро более и более благоустрояется.

Построен большой вместительный новый деревянный трехпрестольный храм,100 заботливо внутри украшенный и изобильно снабженный утварью и ризницею; заведены ремесла: столярное, резное, позолотное, слесарное, сетное (вязание рыболовных сетей), плотничное, – как бы в давно существующей обители; возведено 19 жилых и 16 нежилых построек; заведено обширное хозяйство; расчищены сенокосы, на которых снимается до 5000 пудов сена; разведено огородничество; проведена к морю хорошая дорога на протяжении 25 верст; места болотистые осушили, уравняли. Ежедневно совершается богослужение по уставу и чину обители Соловецкой. За литургиею прилагаются ектении – одна о здравии всех благотворителей обители, другая о упокоении всех усопших, записанных в синодик обители. При этом вменяется в обязанность очередному иеромонаху с иеродиаконом являться в церковь за час до начала литургии, чтобы во время проскомидии воспомянуть в молитве по синодику поименно как о здравии, так и о упокоении имена всех благотворителей. Затем, ежедневно пред ракою преподобного совершаются молебны о здравии и панихиды о упокоении душ умерших благотворителей. Кроме того введено, по обычаю Соловецкого монастыря, неусыпное чтение псалтиря с молитвою о благотворителях обители.

Приняв к сердцу интересы Трифоно-Печенгского монастыря и в попечениях о его благоустройстве и выяснении нужд обители на месте, настоятелями Соловецкого монастыря архимандритами Варлаамом и Иоанникием были предприняты поездки в Трифоно-Печенгский монастырь, первым – в 1893, а вторым в 1896 г., причем Варлаамом был освящен здесь вновь устроенный придел при Сретенской церкви в честь Успения Божией Матери, а Иоанникием во имя пр. Зосимы и Савватия. В то же время предположено и Св. Синодом разрешено перенести монастырь на место, где был древний монастырь (в 18 верстах от места, где монастырь теперь) и устроить здесь каменный храм, для чего по Высочайшему повелению отпущено в пособие 15000 рублей.

В заботах о нравственном и умственном развитии колонистов и лопарей, Трифоно-Печенгским монастырем открыта церковноприходская школа, в которой дети обучаются и воспитываются строго в духе православной церкви. Из них образован хороший церковный хор.

Так возобновляется обитель преподобного Трифона – новый просветительный центр для обитателей пространных пустынь дальнего севера – кочевых лопарей и красноречивый свидетель деятельности и жизненной энергии Соловецкой обители.

Из Соловецкой братии за последние годы избирались настоятели и Крестного монастыря (Онежского уезда). По просьбе архангельского епископа Нафанаила II, настоятелем Соловецкого монастыря архимандритом Мелетием был рекомендован на должность настоятеля иеромонах Варлаам, наместник Соловецкого монастыря. Когда же (в 1892 г.) он был избран в настоятели Соловецкой обители, то его место занял строитель Соловецкого Спасо-Вознесенского скита (на Соловецком острове) иеромонах Матфей, который и управлял монастырем до 1896 г., оставивши настоятельство по расстроенному здоровью.

В 1886 г. бывший ризничий Соловецкой обители иеромонах Никандр указом Св. Синода в 1890 г. из настоятелей Трифоно-Печенгского монастыря переведен в сан игумена в Георгиевский Балаклавский монастырь, где деятельно принялся за благоустроение монастыря. Он улучшил монастырские строения, заботился о лучшем приюте для богомольцев, установив очередное и неусыпное чтение псалтиря, но главное внимание о. Никандр обратил на предпринимаемое сооружение обширного соборного храма в память исполнившегося тысячелетия обители и в благодарное воспоминание о чудесном избавлении ныне благополучно царствующего Государя Императора Николая Александровича от угрожавшей опасности в г. Отсу, в Японии.

В 1896 г. преосвященный Иоанникий, епископ архангельский и холмогорский, обратился в Соловецкий монастырь с просьбою об избрании из среды Соловецкой братии лица, достойного и способного управлять Михайло-Архангельским монастырем. Учрежденный собор рекомендовал Соловецкого наместника иеромонаха Амфиана; в 1897 г., вследствие такой же просьбы собор рекомендовал в настоятели Пертоминского монастыря строителя Спасо-Вознесенского скита иеромонаха Аполлоса; оба настоятеля возведены в сан игумена.

Назначаемые в разные монастыри настоятелями, Соловецкие постриженики везде являются проводниками в жизнь управляемых ими монастырей, преданий и порядков обители Соловецкой и способствуют установлению духовного общения их с Соловецкою обителью.

III

Главный Соловецкий остров, на котором находится обитель, окружен множеством островов, окаймленных во многих местах березовыми, еловыми и сосновыми лесами. Здесь не видно плоских линий – повсюду волнистая поверхность, на многих ее высотах виднеются церкви или часовни. При приближении к Соловецкому монастырю с моря, прежде всего представляется взору главная группа церквей и зданий, окруженных каменною стеною. Издали обитель имеет вид благоустроенного города. Монастырские строения отличаются массивностью, прочностью и от многих из них веет седой стариной. Крепостная стена и башни построены из громадных камней. Из церковных построек замечателен самый древний соборный храм Преображения Господня, постройка которого начата при настоятеле св. Филиппе (1558 г.), окончена при Паисии (1566 г.). Под собором находится усыпальница Филиппа – святителя-мученика, мощи его при царе Алексее Михайловиче митрополитом Никоном были перевезены в Москву. Стены и алтарь собора украшены живописными изображениями разных священных лиц и событий. В иконостасе на горнем месте находятся замечательные по древности иконы: икона Божией Матери Одигитрии, присланная св. Филиппом в дар и благословение Соловецкому старцу Иову (1566 г.) и древняя икона Пресвятой Богородицы Троеручицы греческого письма – дар патриарха Никона Соловецкой обители в 1661 г. Пятиярусный предалтарный резной иконостас, устроен в 1697 г. повелением Петра Великого, который, как гласит надпись над царскими вратами, «по своему душеспасительному обещанию, будучи в сей обители, указал в соборной церкви св. Боголепного Преображения Господня... построить иконостас столярного дела резной, своею Государевой казной». В иконостасе находятся по правую сторону царских врат, замечательные по древности и богатству украшения, следующие иконы: Спасителя, сидящего на престоле с коленопреклоненными препод. Зосимою и Савватием (XVII в.), храмовая икона Преображения Господня, древняя иконописная в сребропозлащенной ризе (вес ее 36 ф. 36 зол.), Спасителя, сидящего на престоле, с предстоящими Божией Материею и Предтечею (1797 г.), св. Живоначальной Троицы, древнего иконописания и др.

В арке с южной стороны находится рака с тремя частями мощей святителя Филиппа; в этой же арке стоит образ Смоленской Божией Матери; на задней стороне его помещена краткая надпись: «моление игумена Филиппа».

С левой стороны царских врат помещаются иконы: Тихвинской Божией Матери древнего письма, Успения Богоматери, образ Божией Матери, именуемой Неопалимая Купина и др.

В этом же соборном храме над входными дверями с внешней западной стороны находится изображение чудотворной иконы Знамения Божией Матери, пробитое неприятельским ядром в 1854 г. В двух надписях, вырезанных на гранитном камне, при входе на паперть Преображенского собора, запечатлено чудесное заступничество за обитель Богоматери.

В стене собора проложена узкая лестница, ведущая в купол, где по четырем углам здания находятся четыре маленькие церкви: во имя собора 12 апостолов, собора 70 апостолов, во имя великомученика Феодора Стратилата и преп. Иоанна Лествичника.

Большою широкою галереею, украшенною стенною живописью в духе христианского подвижничества, соборный храм Преображения Господня соединяется с не менее величественным Троицко-Зосимо-Савватиевским собором, в котором почивают мощи чудотворцев – Зосимы и Савватия. Этот храм построен при архимандрите Мелхиседеке в 1859 г., на том самом месте, где стоял придельный храм, построенный св. Филиппом (1566 г.). Внутренность этого храма украшена стенною живописью (1873–1876 г.) и богатым резным иконостасом; иконы – письма Троицко-Сергиевой лавры. Как в Преображенском соборе, так и в Троицко-Зосимо-Савватиевском соборе, вдоль стен устроены особые сиденья для братии (стасидии), так как вследствие продолжительности богослужения монастырский устав дозволяет братии сидеть во время чтения кафизм.

Наряду с названными двумя храмами находится третий соборный храм – Успенский трапезный. Постройка его, начатая святителем Филиппом в 1552 г., окончена в 1557 г. Внутренность храма украшена стенною живописью и иконописными изображениями евангельских событий и преподобных подвижников. В трапезном Успенском соборе общая трапеза как для монашествующих, так и для богомольцев, за исключением женщин, которые трапезуют в отдельной палате.

Кроме трех главных храмов, в обители находятся еще и другие: церковь во имя Рождества Пресвятой Богородицы, святителя Николая, больничный храм св. Филиппа и пр. Из жилых зданий внутри монастырской стены помещаются корпуса: настоятельский, братский, казначейский, наместнический, рухлядная палатка с мастерскими, квасоварня, просфорный корпус, прачечный, братский, больничный – святительский, благовещенский и два корпуса для помещения арестантов и ссыльных.

В разных местах на Соловецких островах находятся несколько скитов. Из них наиболее замечательны:

1) Савватиева пустынь, на Соловецком острове, в 12 верстах от обители, где первоначально подвизался преп. Савватий. В пустыне в 1860 году построена церковь во имя Смоленской Божией Матери Одигитрии, обретенной игуменом Филиппом в 1543 году.101 Недалеко от церкви находится деревянная часовня во имя пр. Савватия, замечательная тем, что в ней находится деревянный крест св.

Филиппа, как видно из надписи: лѣта зѯѕ сіи крестъ поставилъ Филиппъ, игуменъ Соловецкаго монастырѧ (ц҃рі) (слв) (інци) (і҃с) (х҃с) (ни) (ка). Далее в трех верстах от Савватиевой пустыни –

Савватиевский скит на Соловецком острове

2) скит в честь Вознесения Господня, на Секирной горе, названный так в память бывшего здесь, по преданию, изгнания ангелами жены поселянина, имевшего намерение поселиться на острове. На горе построен в 1862 г., при архимандрите Порфирии, каменный храм – в верхнем этаже устроен престол в честь Вознесения Господа, а в нижнем – во имя архистратига Михаила. Высокая Секирная гора служит и маяком для судов, идущих по Белому морю, для чего на верху колокольни устроен фонарь, свет которого виден со всех четырех сторон на расстоянии 50–60 верст.

Секирная Гора на Соловецком острове

3) Филиппова пустынь, находится на Соловецком острове, в двух верстах от монастыря, получила такое название в память того, что это место освящено молитвенными подвигами святителя Филиппа. Называется она еще и Иисусовой, потому что, как видно из надписи на доске, находящейся в построенном здесь храме во имя Богоматери Живоносного Источника, – святителю Филиппу, незадолго пред тем, как он имел быть избранным в митрополита всероссийского, во время молитвы «явился Иисус Христос в терновом венце, в оковах, униженный, обагренный кровью, с ранами на теле ..., на месте этого явления брызнули из земли струи чистой ключевой воды». В память этого явления в 1565 г. св. Филипп и поставил здесь часовню, устроив из дерева рельефное резное изображение Иисуса Христа, а там, где брызнула из земли вода, велел ископать колодезь. Над колодцем в 1858 г. устроена вышеупомянутая церковь во имя Живоносного Источника Богоматери; изображение же Иисуса Христа находится на правой стороне иконостаса, под особым балдахином. Филиппова пустынь с любовью и благоговением посещается богомольцами, по просьбе их служатся здесь, пред изображением Спасителя, молебны и освящаются кроплением святою водою. Здесь же, при выходе из храма, на особом постаменте лежит небольшой дикий камень, служивший возглавием св. Филиппу, заповедавшему хранить его.

Морским проливом, около пяти верст в ширину, Соловецкий остров отделяется от Анзерского острова, одного из группы Соловецких островов. На Анзерском острове находится 4) Свято-Троицкий Анзерский скит, основанный в 1616 г. преподобным Елеазаром, пришедшим сюда из Соловецкого монастыря. Слава о строгой жизни инока привлекла к нему многих из Соловецких монахов и мирян. В числе первых ближайших учеников его был знаменитый патриарх Никон. Вызванный в Москву, Елеазар, как повествуется в житии его, предсказал Михаилу Феодоровичу рождение сына Алексея Михайловича. Эти три лица – царь Михаил Феодорович, патриарх

Никон и царь Алексей Михайлович, постоянно благодетельствовавшие преподобному Елеазару, своими жалованными грамотами и разными ценными вкладами весьма много способствовали возвышению и благоустройству основанного Елеазаром скита. Анзерский скит наряду с Соловецким монастырем сделался знаменитым, как место строгого подвижничества и в тоже время книжного просвещения.102 Сам преподобный Елеазар был не только великим подвижником, но и любителем книжного учения и «от многаго божественнаго просвещения», как замечено о нем в кладной книге Анзерского скита, «различныя повести собра, и три книги цветника своею рукою написа уставом, такожде и чин монашескаго келейнаго правила, в писании своем благоразумно яснейше от искусу чернеческаго жития добре истолкова».103

Свято-Троицкий скит на Анзерском острове

Первая каменная церковь во имя св. Троицы была построена в ските царем Алексеем Михайловичем в 1654 году.

5) Голгофо-Распятский скит. На вершине горы Голгофы в 1828 году построена вместо деревянной каменная церковь во имя Распятия Господня (высота от подошвы горы до креста достигает 86 сажен). Братии в Голгофо-Распятском ските живет до 15 человек, которыми совершается неусыпное чтение псалтиря с поминовением усопших братий и благотворителей. Особенность жизни в этом скиту представляет то, что иноки не употребляют молока и коровьего масла, ограничиваясь исключительно растительною пищею.

Голгофо-Распятский скит на Анзерском острове

Иеросхимонах Иов, основатель Голгофо-Распятского скита

6) Скит с деревянною церковью во имя апостола Андрея

Первозванного. На пустынном Заяцком острове церковь построена в 1702 г. во время второго посещения Петром Великим Соловецкого монастыря. Первый постройки на этом острове относятся ко времени настоятельства Филиппа, устроившего здесь кельи со службами. Кроме церквей в скитах на Соловецких островах находится много часовен;104 во многих местах по острову часто видны вырезанные и окрашенные в тёмно-красный цвет кресты – все эти места известны или чудом или каким-либо событием в жизни обители.

По обилию памятников древности, и славной исторической жизни Соловецкого монастыря, – заслуживает особого внимания ризница монастыря, представляющая много предметов для благоговения, любознательности и любопытства; святыня, древность, драгоценность, достоинство вкладов делают их разнообразно занимательными. Здесь собрана богатая коллекция древней и новой церковной утвари: чаш, дискосов, напрестольных драгоценных крестов, златокованых евангелий (вес некоторых из них до 2 пудов и более), ценных митр, икон, священных облачений, сосудов и т. д. Здесь же хранится много царских грамот с изящными разрисованными виньетками, громадными восковыми золочеными печатями, заключенными в металлические футляры.

Не перечисляя подробно предметов ризницы, укажем только самые замечательные по древности.

Из отдаленных времен жизни основателей обители – пр. Савватия и Зосимы в ризнице сохраняются: а) келейный крест преп. Савватия, каменный четвероконечный, длина его ¾ арш., а ширина 10 вершков. На одной стороне его имеется надпись: «лета Sѯ҃Д (1556) взысканием и потружением игумена Филиппа»; б) Евангелие, писанное на пергаменте, употреблявшееся в церковном служении еще во время пр. Зосимы; в) священные сосуды, в которых пр. Зосима совершал Таинство бескровной жертвы, – деревянные, покрытые краской с изображением на чаше Иисуса Христа, Божией Матери и Иоанна Предтечи, а на дискосе – Агнца Божия и ангелов; и г) священные ризы пр. Зосимы из самого простого полотна, оплечье шелковой материи, крест нашитый из ленты – дар святителя Новгородского Ионы.

Из времени настоятельства св. Филиппа в ризнице имеются: напрестольный сребропозлащенный крест с мощами святых, евангелие в лист, писанное в XVI в. полууставом, священные сосуды, ризы и иконы; сохраняется в ризнице также и покрышка с шубы святителя Филиппа (1566 г.) шерстяной материи темного цвета, ворот, рукава и полы опушены черной овчиной.

Из священных предметов, поступивших в Соловецкую обитель после игумена Филиппа, заслуживают особого внимания: евангелие, пожалованное в 1681 г. царем Феодором Алексеевичем; евангелие, напечатанное при патриархе Гермогене (1606 г.); евангелие, писанное полууставом в 1613 году; верхняя доска его украшена камнями и жемчугом; евангелие в четверть листа, дар старца Александра Булатникова,105 писано полууставом в XVI в.

Не менее интересны по древности и предметы не относящиеся к богослужебному употреблению: колокол или железное клепало, современный основанию обители; каменный колокол, по преданию, строения пр. Зосимы; палаш князя Михаила Скопина-Шуйского, украшенный разноцветными хрусталями; сабля Д. И. Пожарского; серебряный ковш, с гербом Петра Великого внутри, пожалованный Государем «Архангельского города гостиной сотни Димитрию Филатову»; медный звонок, с изображением разных животных, игумена Исаии (XV в.) и др. Ризница Соловецкого монастыря по древности, богатству, художественности и своеобразности священных предметов и других вещей заслуживает полного внимания каждого посетителя и богомольца обители. Последнего невольно и особенно поражают лежащие в ризнице на подоконниках вериги разного рода и вида неизвестных аскетов; вес некоторых вериг доходит до двух пудов...

Глубокий научный интерес представляет собою и знаменитая Соловецкая библиотека, основателем которой, как замечено выше, был священноинок Досифей.106 Постепенное обогащение Соловецкой обители новыми книгами и рукописями получалось: от приобретения покупкою, от добровольных пожертвований частными лицами и от перехода в собственность монастырскую книг и рукописей, по смерти владельцев их. Как видно из описей книг и рукописей, среди лиц, пожертвовавших книги и рукописи в Соловецкий монастырь, были: цари – Иоанн Грозный, Борис Годунов, Михаил Феодорович и др. и иерархи русской церкви. Особенно много жертвовали те из иерархов, которых Соловецкая обитель воспитала первоначально в иноческой жизни. По чувству благодарности и уважения к месту своих первых подвигов, они желали книжными пожертвованиями поддержать не только память о себе, но и духовное единение с обителью. Таковы: св. митрополит Филипп, патриархи Никон и Иоасаф, Исидор, митрополит новгородский, Иосиф, архиепископ суздальский, Маркелл, архиепископ вологодский и др. Кроме пожертвований, Соловецкая библиотека увеличивалась еще и чрез списывание копий с монастырских рукописей, для чего при монастыре существовала казенная орфография. В 1855 г. рукописи Соловецкого монастыря были переданы в библиотеку Казанской Духовной Академии.

Всех книг в Соловецкой библиотеке еще по описи 1835 г. числилось 4606 номеров, исключая старинных евангелий и апостолов (до 40), включенных по драгоценности украшений в опись ризницы. В настоящее же время число их возросло свыше 8000 номеров.

Книги Соловецкой библиотеки можно подразделить на следующие: а) книги св. Писания – евангелия, служебные, апостолы толковые и служебные, апокалипсисы с толкованием и пр., б) книги богослужебные – минеи, триоди, молитвословы и т. д., в) святоотеческие творения, г) книги исторического содержания –временник Георгия Амартола, сочинения Иосифа Флавия, летописец Димитрия Ростовского и много других, д) книги разнообразного богословского содержания – «поучения от старчества», «дисидерий», диоптра», «златая чепь, «лавсаик», «лебедь с перьем» и т. д. и е) соловецкие сборники, замечательны тем, что они заключают в себе немало данных для истории русской церкви.

Кроме книг духовного содержания и современных периодических журналов, в библиотеке имеются прекрасные и дорогие издания новейшего времени, с изящными рисунками, относящиеся до топографии северного края с его видами, землями и его флорой вообще и Соловецких островов в частности.

Молитва и труд наполняют все время Соловецкого инока. Вне и внутри монастырских стен расположены мастерские, в которых производится работа в определенное время: кузница, столярная, малярная, слесарная, портная, сапожная, канатная, литейная и проч. В многочисленном братстве находятся всякого рода ремесленники; есть мастера, занимающиеся совершенно частным, местным производством – деланием поясов из тюленьей кожи, а также выделывают деревянные ложки и крестики. В монастыре имеются свои заводы: свечной (восковых свеч), кожевенный, салотопный, кирпичный, лесопильный, угольный и смолокуренный. Кроме этих хозяйственных заведений в монастыре находятся живописная школа, изготовляющая иконы, литография, позолотная, механическая мастерская, приготовляющая разные машинные части, потребные для пароходов и мастерская серебряных изделий. Такая постоянно трудовая жизнь, при обширном монастырском хозяйстве и в связи с вековыми богатыми вкладами именитых особ и доброхотными лептами богомольцев доставляют обители полную материальную обеспеченность и довольство. Но Соловецкий монастырь, располагая значительными средствами, не употребляет их лишь в свою пользу, он всегда простирает руку помощи окружающему бедному населению всего Поморья и даже в отдаленные местности жертвует и деньгами, церковною утварью и всем, чем может.

С широким русским гостеприимством встречает обитель православных паломников, предоставляя бесплатно трапезу и помещение. Ежегодно, в продолжение четырех летних месяцев, в Соловецкой обители побывает до 18 тысяч богомольцев со всех концов России, а преимущественно из губерний: Архангельской, Вологодской, Олонецкой, Вятской. Все это люди разного звания и состояния. Они идут по усердию, по желанию помолиться великим угодникам Божиим, посмотреть их святое излюбленное место и все достопримечательности обители. Помолиться здесь «отрадно, особенно пользительно, душеспасительно», – говорит иногда простолюдин – паломник. Слова эти подтвердят люди, испытавшие на себе помощь Божию молитвами Соловецких чудотворцев, а таких в православном отечестве нашем очень много. Отсюда и то явление, что приток богомольцев в Соловки ежегодно увеличивается.

«Трогательно видеть, как этот православный русский человек, часто оставив хозяйство, семью, перенося трудности, лишения в пути за тысячи верст, с крепкою верою в душе, припадает здесь с молитвою к преподобным, и как часто эта молитва бывает исполнением долголетних желаний. Через ряд веков миллионы людей, от царя до нищего странника, смиренно преклоняли колена с молитвою пред преподобными, прося и о помощи и, по вере, получали помощь».107 И кто может исчислить, сколько в этих богомольных путешествиях получается душевной отрады, духовного назидания, явной и тайной помощи в недугах душевных и телесных от благодати Божией, присущей св. мощам Угодников Божиих. Паломник здесь может удовлетворить всякого рода своей любознательности в обозрении монастырской ризницы, библиотеки и других достопримечательностей. Посетители обители найдут удовольствие и в живописной природе Соловецких островов. Свежесть воздуха, тишина, многочисленные озера, горы, покрытые разнообразною растительностью, – «здесь природа, как замечает один исследователь жизни северного края, словно огорчилась. Истощенная в береговых тундрах и болотах, и собрав последние оставшиеся силы произвела на острове новый особенный мир, в котором все так привольно».108

Один современный аскетический писатель называет монастыри лечебницами, это, говорит он, приют для людей, сознавших свое бессилие сохранить себя, душу свою, живя в мире; это убежища для желающих сохраниться от конечной погибели, – больницы для душ безнадежно больных.109 Этот отзыв наиболее приличествует Соловецкому монастырю, который сугубо выполняет такое свое назначение: он не только служит приютом для страждущих от суеты мирской жизни, но и спасительным кровом для всякого рода духовно увечных, ищущих исцеления в иноческом звании. Его удаленность и пустынность дают отрадный и надежный покой всем бедствующим в плавании по волнам житейского моря.

* * *

1

Жития и чудотворения преп. Зосимы и Савватия. Москва. 1889, стр. 26.

2

Главный из группы Соловецких островов 1) собственно Соловецкий, затем 2) Анзерский, 3) Муксаломский большой, 4) Муксаломский малый, 5) Заяцкий большой и 6) Заяцкий малый и несколько других меньшей величины безымянных островов. Остров Соловецкий имеет в длину от севера к югу 21 версту, а в ширину от востока к западу 15 верст. Соловецкий монастырь находится, по определению, произведенному полковником Мякшеевым в 1884 г., под 65° 1'24,9 сев. шир. и 35° 42'36,8 вост. долг. от Гринвича (определено положение главной колокольни в монастыре. Расстояние от монастыря до г. Архангельска 350 верст, ближайшее же к материку (Орлов нос): от монастыря 50, от острова Муксалмы 35 верст. Историческое описание Соловецкого ставропигиального первоклассного монастыря. – Сост. Соловецкою обителью (рукоп. соч). 1895–1896 г. Географическое, историческое и статистическое описание ставропигиального первоклассного Соловецкого монастыря архимандрита Досифея. Москва 1836 г. ч. I. стр. 9–10.

3

«Соловецкий монастырь во многих вещех подобится первому монастырю святогорскому – лавре. Такожде и первенствует на острове своем, яко же первенствует лавра в святой горе и основанием долог, яко же лавра; подобен такожде и на трое прегражден; но град больший имать от лавры; такожде и на море зрит, яко же лавра». «Сказание о Соловецком монастыре и Афонской горе. Рукоп. Киев. Акад. 1. 1. 39. Пер. Киев. Дух. Акад. 1877. 3. Н. П.

4

Истина св. Соловецкой обители против неправды челобитной, наз. Соловецкой, о вере Игнатия, арх. Воронежского. Изд. 2-е. С.-Петеребург. 1847 г., стр. 5.

5

«Не населяемые бе человеки», говорит жизнеописатель пр. Зосимы и Савватия о Соловецких островах, «от древних лет отнеле же солнце на небеси сияти нача». Цит. житие преп. Зосимы и Савватия, стр. 19.

6

См. цит. житие Зосимы и Савватия, стр. 2. Жития святых Российской Церкви. М. Сентябрь. С.-Пет. 1855 г. стр. 9–16.

7

Валаамское слово о Валаамском монастыре, Исторический очерк. Иером. Пимен. Изд. 3. С.-Пет. 1880, стр. 11.

8

Архим. Досифей говорит, что в книге «Сад Спасения», хранящейся в ризнице Соловецкого монастыря, упомянуто, что Герман, родом был из града Тотьмы, но об именах и состоянии родителей, также о времени и месте его пострижения неизвестно». (Ист. оп. Сол. мон., стр. 66). Можно думать, что местом пострижения его был Валаамский монастырь, так как Валаамский иером. Пимен прямо называет его «питомцем Валаамского монастыря». (Валаам, слово о Вал. монаст. стр. 11).

9

Время основания Соловецкого монастыря указывают различно. Архим. Досифей в «Истор. опис. Сол. мон.» стр. 43 и арх. Мелетий в «Историч. опис. Ставропигиального Соловецкого монастыря». Москва. 1881, стр. 2, считают временем основания монастыря 1429 г. Другие относят основание монастыря к 1437 году («Ссыльные и заключенные в остроге Соловецкого монастыря в XVI–XIX вв...» Истор. очерк М. А. Колгин. Русская Старина. 1887. Окт., стр. 46) или ко времени около 1440 года, не указывая определенно года (Соловецкий монастырь пред возмущением монахов старообрядцев в XVII столетии. И. Я. Сырцова. Казань. 1879, стр. 3). Указанная разница в определении года основания Соловецкого монастыря объясняется, очевидно, тем, что первые два автора понимают основание монастыря в смысле первого появления на островах иноков, огласивших остров молитвенным служением Богу; последние же приурочивают основание монастыря ко времени появления на Соловках пр. Зосимы, который положил прочное основание обители и сообщил ей определенную организацию. Но упускать из виду шестилетнее пребывание на островах пр. Савватия, своими подвигами указавшего другим подвижникам вожделенное место для безмолвия, нет никаких оснований, а посему естественно считать преп. Савватия и первым основателем Соловец. монастыря. Преосв. Макарий пишет: основание Соловецкой обители положили два св. старца Герман и Савватий, но толькож основание. А истинным создателем ее должно признать, по всей справедливости, пр. Зосиму. Ист. Рус. Церкви, Т. II. кн. 2. С.-Пет. 1874 г. стр. 43.

10

Жития пр. Зосимы и Савватия стр. 4.

11

Там же, стр. 5.

12

Житие Зосимы и Савватия, стр. 12. Летописец Соловецкий. Изд. 3. Архим. Досифея. Москва. 1893 г., стр. 8.

13

Житие, стр. 17.

14

Вот грамота Марфы Борецкой, особенно достопримечательная, как замечает архим. Досифей, по отношению к историческому лицу знаменитой Посадницы: «Се яз Марфа, Исака Андреевича жена, и сын мой, Федор Исаков, дали есьмя в дом Святому Спасу и Пречистей Его Матери и Святаго Николы на Соловки игумену Ионе и старцом, на море в Суме реке у часовни два лука земли, где Парфенка да Першица живут, и на той земли деревни стародомыи, и пожни и лес полешей, и ловища водные и лешие озера; тыи два лука в дом Святаго Спаса и Пречистые Его Матери и Святаго Николы по сей данной моей грамоте володети игумену и старцом во веки; а поминати им мужа моего Исака, и родителей моих, да и детей моих, а ставити им обед на Дмитриев день. (Историческое описание Соловецкого монастыря архимандрита Досифея, ч. 1, стр. 47.) Хотя год грамоты и не обозначен и в ней упомянут игумен Иона, а не Зосима, но из слов: «дали есьмя в дом Спасу и Пречистей его Матери и Святаго Николы на Соловки» следует заключить, что она дана в игуменство преподобного Зосимы, когда были построены два последние храма; Иона же, его предшественник, проживавший в то время в Новгороде, был лишь ходатаем о пользах обители.

15

Там же, стр. 50.

16

Русская церковь в сев. Поморье (в XV–ХVIII вв.) стр. 18. Пр. Соб. 1860, ч. 2.

17

Яхонтов. Житие св. северорусских подвижников, стр. 7.

18

Русская церковь в северном Поморье, стр. 19.

19

В древнем Соловецком типике Устав кратко изображен такими словами; «игумен и священницы и соборные старцы и вся братия едят и пиют в трапезе; ества всем ровна, а по кельям опричь немощной братии, отнюдь столы не бывают. Из трапезы выносу еств и питию не бывает. Одежду всякую и обувь дают всем из казны, а кельи священницы и братия кому изойдется покупают, а которые не купят, и они в казенных живут. А доходу священникам и братии, служебником в монастыре и по волостем и по приказом и по всем службам указаного нет ни которово, потому что всем всякая потреба из казны». Арх. Досифея. Ист. опис. Сол. мон. 1886 г. I, стр. 222.

20

Жития святых Росс. церкви, сент.; стр. 18–29 .

21

К этому времени был написан в Новгороде усердием братьев Иоанна и Феодора образ преп. Савватия. Жития святых Росс. Церкви. Сент. стр. 30.

22

История этого посещения изображена в целом ряде фресок на колонне Софийского собора, в Новгородском Кремле. Один рисунок особенно поразителен: он изображает пир в богатой зале, где стол окружен боярами без голов. Соловецкий монастырь и его святыни. Издание редакции журнала «Досуг и дело». СПб. 1884 г.; стр. 59.

23

Житие и чудотв. преп. Зосимы и Савв., стр. 22–23.

24

Соловецкий летописец, стр. 17.

25

Русская История в жизнеописаниях ее главнейших деятелей Н. Костомарова. Вып. I. СПб. 1873, стр. 238.

26

Соловецкий патерик. М. 1895 г. стр. 31–33.

27

Житие и чудотв. преп. Зосимы и Савватия.

28

Ист. опис. Сол. мон. архим. Досифея, ч. I, стр. 61.

29

Ист. опис. Солов, монаст. архиеп. Досифея, ч. 1, стр. 61.

30

Житие и чудотв. Преп. Зосимы и Савватия.

31

Ист. оп. Сол. мон. арх. Досифея, ч. I, стр. 63, 64.

32

Рук. Сол. № 175. Прав. Соб. 1859 г. ч. I. Библиотека Сол. мон. стр. 30–31. Впоследствии написанное Досифеем о жизни Зосимы и Савватия было изложено более стройно митр. Спиридоном, умевшим излагать «ветхое и новое». Жит. св. Росс. церкви, стр. 45.

33

Имена их: Феодосий, Досифей, Исаия, Феодор, Евфимий, Антоний, Дорофей, Геласий, Пимен, Варлаам, Феогност, Кассиан, Вассиан, Корнилий, Филофей, Нафанаил, Филарет, Феодосий.

34

Истор. опис. Солов, мон., ч. I, стр. 70.

35

Житие св. Филиппа, помещ. в «Житиях святых Росс. церкви», месяц Январь, СПб. 1857, стр. 50–1З0.

36

Русская История в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. Н. Костомаров, вып. 2-й СПб. 1873. стр. 477–478.

37

Интересно замечание об улучшении стола древнего Соловецкого летописца: «при Филиппе игумене прибыли: шти с маслом да разные масленые приспехи, блины, и пироги, и оладьи, и крушки рыбные, да и кисель, да и яичница... стали в монастырь возити огурцы и рыжики». Там же, стр. 31–З2.

38

Летоп. Сол., стр. 24–25.

39

Житие святителя Филиппа, стр. 75–76.

40

Сол. лет., стр. 18. Житие святых, стр. 79. Из книг Грозным, между прочим, пожертвована книга «Иудейских древностей» Иосифа Флавия.

41

«Быть может», пишет митр. Макарий, «Иоанн, оказав Филиппу столько знаков царского благоволения, рассчитывал, что Филипп охотно согласится быть в полной его воле и занимая митрополитскую кафедру, будет постоянно держать его сторону и ни в чем не станет противоречить. Но такой расчет, если он только существовал, скоро оказался неверным». Ист. Рус. Церкви Макария, Архиеп. Литовского. Т. VI, кн. I. СПб. 1870 г., стр. 297.

42

Житие св. Филиппа, стр. 87–88.

43

Воскресный собеседник вып. VI. Сборник статей из истории христианской церкви. М. 1897 г., стр. 103.

44

Соловецкий патерик стр., 64–65.

45

После Филиппа настоятельствовал Паисий (1566–1570), сосланный потом за клевету на святителя Филиппа на Валаамский остров.

46

Несмотря на гнев, обрушившийся на святителя Филиппа, а затем и на оклеветавших его Соловецких монахов, царь Грозный продолжал милостиво относиться к обители, посылая вклады в нее и грамоты с просьбой о «богомолении на одоление врагов и общей за него молитве». Истор. опис. Солов, мон. архим. Досифея, ч. I, стр. 83.

47

Летописец Соловецкий, стр. 39.

48

Крепость строилась 10 лет с 1584–1594 г., а по старинной хронике 12 лет.

49

Соловецкий монастырь пред возмущением монахов старообрядцев в XVII ст. И. Я. Сырцова, стр. 25.

50

Историческое описание Соловецкого монастыря, ч. III, грамота игумену Иакову (XVII) стр. 59. В настоятельство Иакова в 1591 г., в Соловецкий монастырь, по повелению Феодора Иоанновича, были перенесены мощи святителя Филиппа из Отроча монастыря и погребены под папертью церкви преп. Зосимы и Савватия.

51

С 1597–1605 г. игуменом Соловецкой обители был Исидор, впоследствии митрополит Новгородский, заявивший себя в Новгороде во время появления самозванца, грамотами, обличавшими происки самозванца – Лжедимитрия и предавший его проклятью. В его настоятельство Борисом Годуновым были пожалованы в монастырь денежные вклады и медь на колокол, который был вылит в 1600 г. и назывался «Борисовичем».

52

Об участии Соловецкой обители в общегосударственном стоянии за веру и народность историки говорят очень мало или вовсе не говорят. Между тем сношения и обмен мыслей, происходивший между игуменом и шведскими военачальниками, очень интересны не для истории одной только Соловецкой обители, но и вообще для истории общерусской жизни.

53

«Божиею милостью», писал Исаак Бэм, «Пресветлейшаго Велеможнаго высокорожденнаго князя и Государя Карлуса девятаго,– Свейскаго, Ходскаго, Вендейскаго... яз Исаак Бэм объявляю великому Сумскому воеводе (Сумским воеводою назывался Соловецкий игумен) что яз продедал, что в Руссейской земле ныне бытто есть две царей и Великих князей, а иные держатца из ваших с Васильем Ивановичем Шуйским, которово Патриарх, Митрополит, Бояре, Воеводи... Гости и торговые люди из всего Руссейскаго земле выбрали в цари..., а иные есть позабыли веру и правду и крестное целованье и изменили старому Государю, и взяли иново одново, которово зовут Дмитреем, ково Поляки и Литвяне привезли в Руссейскую землю, а никто не ведает чей он за человек. Для того доведаюсе у тебя: с кем ти держится, – с Васильем-ли Ивановичем Шуйским, или с Дмитреем, котораго Поляки и Литвяне посадили над вами Царем и Великим Князем? А митрополит, архиепископи... бояре и воеводи... гости и торговые люди всей Руссейской земле ... просили подмоги у нашего Велеможнаго Короля против их недругов, а наш Велеможный Король хочет притти Русейскому Государству на помочь против их недругов... Для того конешно хочу у тебя ведати, с кем ти держись и радиет ли нашего Велеможнаго Королевские подмоги: а у меня еси нашего Королевскаго Величества повеление и подлинный указ, что яз с нашим Велеможным Королевским с ратною силою притти к тебе на помочь, и объявляй мни: кто твой Царь и Великий князь есть, – и объявляй мни будет хочеж нашего Велеможнаго Короля подмоги... 1609. Истор. опис. Соловец. мон. ч. I, стр. 97–99.

54

В третьем письме, присланном на имя игумена Антония от шведского военачальника Андрея Стоварта и Каянского воеводы Эрика Харэ, воевода Эрик Харэ, уведомлял Соловецкого игумена, что он имеет намерение со своими войсками следовать чрез поморские владения для соединения с главными силами Делагарди, будто бы для того, чтобы скрыть от поляков число войск, но по недостатку продовольствия не мог выполнить своего намерения. В 1611 г. прислано было от того же воеводы новое письмо игумену Антонию. Ист. опис. Солов, мон., ч. I, стр. 104–106.

55

Там же, стр. 107–108.

56

Там же, стр. 109.

57

Летоп. Соловецкий, стр. 52.

58

Во время настоятельства Антония в Соловецкий монастырь был прислан бывший казанский царь Симеон Бекбулатович (в магометанстве Едигер-Махмет). Принявший православие при царе Грозном, ослепленный по проискам Бориса Годунова, он во время самозванца Лжедимитрия явился горячим защитником православной веры и русской народности, за что и был сослан в Соловки, где и пострижен под именем Стефана. Цит. статья Колчина Рус. Стар, ноябрь 1887, стр. 351–352. Истор. опис. Солов, мон. стр. 116–118.

59

Ист. опис. Сол. мон., ч. III, стр. 127–130, (отд. I, ХХХVIІІ).

60

После игумена Рафаила, переведенного в 1636 г. в настоятели Новгородского Хутынского монастыря, а в 1646 хиротонисованного в архиепископа астраханского, игуменами были: Варфоломей (Коноплев) (1636–1639) исходатайствовавший у царя разрешение на продажу 130,000 п. соли без прибавки пошлин. Паисий (1639–1640) и Маркелл (1640–1645), назначенный впоследствии архиепископом вологодским и белозерским и завещавший похоронить себя в Соловецкой обители. О его преставлении архим. Варфоломей доносил Алексею Михайловичу в таких словах: «с того времени, как он привезен к нам в монастырь одиннадцать недель, а тело ничем же рушимо, а лице светло, дух же исходит от тела его добронравен».

61

Выписка из записной книги Московского Успенского собора. Описание документов и дел, хранящихся в архиве Свят. Прав. Синода. Т. 3. СПб. 1878, 331/71.

62

Учебное руководство по истории русской церкви. Проф. П. Знаменского. СПб. 1896 г., стр. 247.

63

Ист. оп. Сол. мон., ч. I, стр. 145.

64

Лет. Солов., стр. 70.

65

Из Соловецкой челобитной, поданной царю в 1666 г. видно, что ссыльных, по преимуществу из попов и чернецов, находилось в то время в монастыре до 40 человек. Материалы для ист. раскола, т. 3, стр. 101.

66

Семен Денисов в «Истории о отцех и страдальцех Соловецких» пишет о Никаноре, что братия «умолила» его... «ехати к Москве во еже оутолити гнев царский, воспламененый на обитель и оупросити жителем ея в древле церковных уставех стояти». Л. 24.

67

«Вещию же самою» (в действительности), как пишет Семен Денисов, «к покаянию обратитеся за преступление». Л. 25, оборот.

68

«От Аввакумовых и Лазаревых арменоподражательных учеников», пишет преосвященный Игнатий в третьем послании «прибегоша нецыи на море, во страны северныя, на остров Соловецкий. И тако оную святую обитель Спасову и Пресвятыя Богородицы, и преподобных отец Зосимы и Савватия Соловецких, со всем братством возмутиша... К тому же бесновательному их арменоподражательству прибегоша в тую же обитель окаяннаго богоотступника и чародея, Донскаго казака и атамана Стеньки Разина с помощники воры из Астрахани». Ист. оп. Солов, мон., ч. I, стр. 150–151.

69

Ист. опис. Сол. мон., ч. I, стр. 159–160.

70

«Стрельба началась», показывал старец Митрофан, «от Никанора архимандрита, да от служки Федюшки Бородина с товарищи и он, Никанор, по башням ходит безпрестанно и пушки кадит и водою кропит и им говорит: «матушки де мол галаночки, надежда де у нас на вас, вы де нас обороните». Сырцов, стр. 391.

71

Дополнение к Акт. истор. т. V, СПб. 1855, стр. 340, 348, 354. Солов. Летоп.

72

Акты Экспед. т. IV, № 191, стр. 245–246.

73

О том, что происходило в это время среди приверженцев раскола, мы узнаем из рассказов Макария, бывшего после усмирения мятежа Соловецким настоятелем, в котором главным образом участвовали пришельцы и сильные, овладевшие обителью, и подстрекавшие мирную братию к мятежу из корыстных побуждений и слепой привязанности к старой вере и порядкам.

74

Акты археогр. Эксп. т. IV, № 215, стр. 291; Сырцов, стр. 30, Прав. Собес. 1881 г., ч. III.

75

Летоп. Солов., стр. 75.

76

«На пространстве нашего Севера», пишет преосвященный Игнатий, едва можно встретить человека из простецов, который бы не сказал вам сколько-нибудь как-нибудь об упоминаемых в челобитной и истории («о отцех и страдальцех Соловецких») подвигах Соловков, когда бы зашла речь о вере. Список с челобитной и истории увидите вы почти у всякого здешняго грамотнаго». Цит. соч. «Истина Солов, обители» стр. 1–3. Люди, знакомые с состоянием раскола в архангельской губ. заявляют, что причиной сильного укоренения раскола здесь послужило упомянутое сочинение С. Денисова, которое не только раскольники, но и православные, по своему невежеству, считают чуть не выше св. Евангелия (Письмо отца Макарова ректору семинарии архимандриту Донату; Сырцов, стр. 6–7. Прав. Собес, 1880, ч. 1).

77

См. «История русской Церкви» Филарета, архиепископа Черниговского. Период третий. Изд. 3. Москва 1857 г.. стр. 173, прим. 393, 383, 387 и др. Ист. опис. Соловец. монаст. архим. Досифея, ч. I, стр. 168, прим. а.

78

Лет. Сол., стр. 78.

79

С 1686–1688 настоятельствовал архимандрит Иннокентий.

80

Лет. Сол. стр. 80.

81

О посещении Сол. обит. см. соч. «О высочайших пришествиях великаго государя Петра Алексеевича к Архангельскому городу. Москва 1783 г., стр. 48–49, 104. Летоп. Солов, стр. 81, 82–102; ист. опис. Сол. мон., ч. I, стр. 175–180. Памятником посещения монастыря Петром Великим служат и две изящно и рельефно сделанные модели судов, на которых Государь прибыл в обитель, находящияся в настоящее время в святых воротах.

82

В том же году на острове Заяцком, вблизи которого стояла русская эскадра, состоящая из 13 кораблей, Петр Великий приказал построить деревянную церковь во имя Апостола Андрея Первозванного, которая при нем же и была сооружена иждивением придворного церковного уставщика Иоанна Степановича Торжнева. Церковь эта, поставленная в один день (обыденная) прекрасно сохранилась и доныне.

83

Лет. Сол., стр. 107.

84

С 1777–1793 настоятелем был Иероним из казначеев Соловецкого монастыря. При нем по докладу Святейшего Синода Высочайше повелено отпускать ежегодно 500 р. на содержание Соловецких мореходных судов (1785 г.).

85

После Ионы настоятелями были: Иларион Каноникин (1805–1813), Паисий и Макарий II, построивший каменную кладбищенскую церковь во имя пр. Онуфрия.

86

За одну из них о месте погребения А. Палицына он удостоен лестного отзыва Конференции Академии Наук.

87

Сведения об осаде Соловецкого монастыря заимствованы из цит. соч. «Подвиги Соловецкой обители», стр. 50–86. Ист. опис. Сол. мон. архим. Мелетия, стр.258–291 и журнал «Москвитянин» 1854г., № 15.

88

«Москвитянин» стр. 215–216. О ходе защиты монастыря и о действиях неприятеля осталось донесение арх. Александра Св. Синоду. «Его нельзя довольно начитаться. Здесь все любопытно, все важно, все дорого, везде бьется сердце, везде дышит любовь, надежда, вера, везде блистает во всей красоте своей этот здравый смысл, этот ясный толк, которым отличается русский человек, пока от него сам не отречется, повязываясь иностранной повязкой....» М. Погодин: Внутренние известия, стр. 213, «Москвитянин» 1853 г. № 15. Август.

89

«Эту рану», замечает арх. Александр, «благоволила в образе своем принять за нас Царица Небесная». Там же, стр. 216.

90

М. Погодин. Внутренние известия, стр. 217. «Москвитянин» 1854 г. № 15. Август.

91

«Москвитянин», стр. 210 и 111 «Есть много восхитительных эпизодов», продолжает М. Погодин, «в Илиаде Гомера, Освобожденном Иерусалиме Тасса и прочих вдохновенных поэмах, – но найдите мне такой, в котором было бы более истинной высокой поэзии, чем в этом Соловецком событии (стр. 217). «Читатели, скажите, не к первым ли векам христианства принадлежит такое повествование? Не получим ли мы теперь живого комментария к сказанию Авраамия Полицына об осаде Троицкого монастыря? (216).

92

М. Погодин. Внутрен. известия, стр. 217. Цит. сочин. «Солов, мон. и его святыни», изд. ред. жур. «Досуг и дело». стр. 82.

93

Справочная книжка Архангельской губернии на 1870 г. Архангельск 1870 г.. стр. 24 (прилож. к справочной книге).

94

Лучшею характеристикою деятельности о. Порфирия в этом отношении могут служить слова бывшего старообрядца, оставившего краткое сказание о своем обращении и присоединении к православной церкви. «Благодарю вас, добрый пастырь», пишет он, обращаясь к о. Порфирию, «благодарю более за то, что ваши неумолкаемые слова действовали непрерывно на меня и на мое душевное спасение. Все ваши желания, можно сказать, от самого достославного вашего вступления в Соловецкую обитель на настоятельство были устремлены к тому, чтобы собрать чада расточенная; и вы высоким своим учением, представляете и прочим пример и образец, как убеждать умы разумом и сердца привлекать христоподражательною любовью». Духов. беседа 1864 г., т. XXII, № 40, стр. 157. В игуменство Филиппа был сослан в Соловецкий монастырь в 1554 г. игумен Троицкого монастыря Артемий, обвиненный в соучастии и единомыслии ереси Бакшина и осужденный духовным собором 1554 г. «Да обращаясь, обратится к истинной вере православия, да никто-же от него погибнет» – вот цель его ссылки, как сказано в грамоте от имени митрополита Макария. Артемий первый ссыльный в Соловки, о котором сохранилось письменное известие. С этого времени в монастырь ссылаются довольно часто и важные государственные преступники, и раскольники, главари различных сект, и люди зазорной жизни для исправления их заблуждений. «Начальство, посылая ссыльных на увещание и караул монахов, пишет автор статьи «о ссыльных в Сол. монастыре» хорошо знало, что последние будут увещать их не только за страх, гнев, но и за совесть; они будут видеть в этом не одно только исполнение предписаний, но и угодное Богу дело спасения души своей. «Великое дело наставить на путь истины заблудшего человека, спасти душу, совлеченную лукавым на путь погибельный, говорят монахи». Господь повелевает оставить 99 не заблудших и идти отыскивать одну заблудшую овцу. И действительно, некоторые из ссыльных нашли в Соловецком монастыре, хотя невольную, но тихую гавань среди бурь житейского моря. Весь монашеский склад жизни, как нечто редкое, составленный по известному плану с определенной целью оказывал иногда свое воздействие на ссыльных. Они не только раскаивались в своих заблуждениях, но делались такими горячими адептами православия и монашеских подвигов, что удостаивались быть занесенными на страницы Соловецкого патерика наравне с великими подвижниками, прославившими обитель». (Ссыльные и заключенные в остроге Солов. монастыря в XVI–XIX в. в. Ист. очерке М. А. Колчин. Русская Старина. Окт., Нояб., Дек., 1887. Янв. и Февр. 1688 г. Окт. 50, Ноябрь 349).

95

Арх. Мелетию принадлежит «Историческое описание ставропигиальнаго первокласснаго Соловецкаго монастыря», представляющее собою сокращение Досифеева труда («Истор. оп. Солов. мон.»)

96

Жизнь моря, проф. К. Келлера, пер. с дополн. П. Ю. Шмидта. СПб. 1897 г., стр. 24.

97

Сведения о Варлааме заимствованы из некролога «настоятель ставропигиального Соловецкого монастыря архимандрит Варлаам». Арханг. Епарх. Ведомости. 1895 г. № 2 стр. 54–58. См. и № 3 «Слово на погребение архим. Варлаама», произнесенное наместником монастыря (а теперь настоятелем иеромонахом Иоанникием, стр. 88–91).

98

«Слово на погребение» настоятеля монастыря иером. Иоанникия, стр. 91, Арх. Епарх. В дом. 1895. № 3.

99

Впоследствии архимандрит Суздальского Спасо-Евфимиевского монастыря, скончавшийся на покое в Соловецкой обители и погребенный близ южной стороны Преображенского собора. Житие пр. Трифона Печенгского. СПб. 1892 г., стр. 11 примеч.

100

Во имя преп. Зосимы и Савватия, Сретения Господня и Успения Божией Матери.

101

Образ Богоматери принесен на остров преп. Савватием, как свидетельствует надпись внизу иконы.

102

Памятники древнерусской духовной письменности. Житие пр. Елеазара Анзерского. Прав. Собес. ч. I, 1860, стр. 101–120; 237–252; стр. 103.

103

Вкладная книга ркп. Анзерск. в лист, № 2, л. 31, 32; Прав. Собесед. стр. 103 и 104.

104

Часовен в настоящее время на всех островах 31: Александровская, каменная часовня у монастырской пристани, Филлиповская, Печерская, Новососновская, Петровская, Предтеченская и др.

105

Занимавшего в Троицко-Сергиевской лавре должность келаря после знаменитого Авраамия Палицына. Прим. Ред.

106

О библиотеке Соловецкого монастыря см. «Чтения в Импер. Обеществе истории и древн. Росс. 1887 г. кн. I. Библиотека и архив Соловецкого монастыря после осады (1676 г.), стр. 11–34 с предисловием С. Белорукова; «Истина св. Соловецкой обители» Игнатия, архиеп. Воронежского, стр. 222–292 и «Библиотека Соловецкого монастыря». Прав. Собес. 1859 г., ч. I, стр. 24–39, 199–221 и дал.

107

Соловецкая обитель. Состав. Н. Корольков.

108

По пути в русский Афон, Соловецкую обитель. Душеполезное чтение 1894 и 1895 гг. свящ. Александра Анисимова.

109

Жизнеописание Епископа Игнатия Брянчанинова.


Источник: Краткая история ставропигиального первоклассного Соловецкого монастыря. - Санкт-Петербург: Тип. М.И. Акинфиева и И.В. Леонтьева, 1899. - 92 с., 9 л. цв. ил.

Комментарии для сайта Cackle