Историческое и топографическое описание мужского общежительного монастыря, что на Пешноше с присовокуплением устава его и чиноположением

Николаевский Пешношский, или на Пешноше, заштатный, общежительный, мужской монастырь, находится в Московской губернии, в Дмитровском уезде; расстояние его от столицы по Рогачевской дороге 79, по Дмитровской же 87 верст, от города Дмитрова 25, от Клина 34, и 65 от Свято-Троицкой Сергиевой лавры.

Он расположен на ровном месте, по правому берегу реки Яхромы¹ , которая протекая мимо западной стороны его, принимает в себя текущую с востока, не далеко от полуденной стены монастыря, речку Пешношу². Последняя берет свое начало из родников и долин Раменской волости и потом протекает через Никольское озеро, которое по времени превратилось в сенные покосы³, находящиеся между монастырем и близ лежащими селами, Куликовым и Говейновым. Речка Пешноша при устье своем разделяется на два рукав; оставляя свой путь вправо, она течет потом новым путем, которым и изливается в Яхрому; старым же подойдя почти к самым стенам монастыря, впадает в ту же реку, прошив наугольной юго-западной монастырской башни. Река Яхрома имеет также два течения: в старом, не дошедшем до монастыря 115 сажень, уклоняется от него влево, большими изгибами, к дубовому лесу, оттуда возвращаясь, опять соединяется с нынешним, вновь прорытым путем, против упомянутой башни, составляя сим уклонением к юго-западу остров, около версты в длину и более полуверсты в ширину. И так окружность монастыря изобилует водой, количество которой еще увеличивается несколькими прудами, около монастыря находящимися. От того, при разлитии рек, монастырь омывается водами со всех сторон, кроме северной, и кажется тогда лежащим на острове. Путь к нему в это время бывает на лодках, нарочно для того устроенных.

Монастырь со всех сторон окружается сенокосными лугами, а за ними лесом. На юго-восточной стороне находится березовая роща, называемая ельником, от коей по низменной широте к реке Яхроме раскинут кустарник, и потому южная сторона обители имеет вид открытый. На западе, по левую сторону реки Яхромы, древний крупный дубовый лес; к северо-западу, по правую сторону Яхромы, на возвышенном месте, величественная и также древняя сосновая роща, которая в полую воду обливается ей кругом, и тем представляет вид прекрасного острова. За сей рощей, к северу, два пахотных поля и лес разного рода; на северо-восточной же стороне березовая роща, известная под именем Макарьевской⁴; а за ней третье поле. Часть восточной стороны ничем не закрыта.

Все ближайшие окрестности монастыря представляют прекрасные виды и места, удобные к пустынной иноческой жизни. Но и отдаленные виды, как от монастыря, так и к монастырю, также прекрасны. С высокой монастырской колокольни в ясную погоду видна часть города Дмитрова, лежащего в долине, простирающейся на юго-восток от него к самому монастырю, так же множество сел и деревень, по гористым и низменным местам. Самый монастырь виден очень издалека. От Димитрова верстах в пяти, с возвышенного места показываются через березовую рощу верхи высоких монастырских зданий. Проходя потом село Синьково и миновав деревню Буняшино, в расстоянии 13 верст от первого, открывается взору почти вся обширность монастыря, высокие его башни и колокольня, главы церквей с блестящими позлащенными крестами, железные кровли монастырских зданий, водяная машина, часть конного двора и прочее. Затем, пройдя сельцо Мякотино и деревню Подвязново, не в дальнем от нее расстоянии⁵, должно сделать поворот к монастырю, который тут закрывается дубовым лесом и совершенно теряется из виду. Миновав сельцо Васильево с полем и идя дубовым лесом, путешественник встретит деревянную часовню, о которой сказано ниже. По выходе из леса, монастырь будет у него весь в виду, с западной и частью южной стороны; идя потом открытыми лугами по хорошо обделанной дороге, через реку Яхрому по высокому деревянному мосту и наконец по обсаженному древними ветлами проспекту, он придет к самому монастырю, к северо-западной башне. Но во время разлития вод к монастырю подъезжают, как сказано было выше, на лодках.

Начало Пешношской обители относится ко второй половине XIV столетия. Она основана Святым Мефодием Пешношским, учеником Преподобного Сергия Радонежского. К сожалению, подробности святой жизни сего угодника в настоящее время очень мало известны; издревле существовавшее описание его жития и, лет за 60 пред сим, бывшее в обители, утратилось в руках одного частного лица, и доселе не могло быть отыскано. Вот что известно только из предания и некоторых памятников древности⁶: Преподобный Мефодий, презрев суету мира еще в юношеских летах удалился в обитель Преподобного Сергия, и там имел сего, великого смирением и святостью мужа наставником в иноческой жизни⁷; потом, возлюбя совершенное безмолвие, с благословением своего учителя, поселился в пустынном месте, отстоящем от теперешнего монастыря в одной версте, к западу, за рекой Яхромой, в дубовом лесу, на небольшом возвышении, огражденном лесами и болотами. Там в уединенной келье, где ныне существует деревянная часовня под именем Мефодиевой, благочестивый отшельник, скрывая себя от людей, один с единым Богом беседовал, благоугождая ему молитвой, постом и слезами. Святость его жизни скоро однако же сделалась известной в людях; ибо не может, по слову Спасителя, град укрытися, вверху годы стоя (Мф. 5:14). К нему начали стекаться отовсюду ревнители богоугодной иноческой жизни, и Преподобный Сергий неоднократно посещал его. Когда же. по умножению братии, настала необходимость в сооружении церкви, тогда, повествует предание, Святый Сергий предложил своему собеседнику и спостнику (так назван Преподобный Мефодий в тропаре в честь его сочиненном) оставить прежнее место и переселиться на нынешнее, более обширное и удобнейшее, за реку Яхрому, на устье речки Пешноши. Преподобный Мефодий, приняв совет и благословение своего наставника, начал сам трудиться в построении церкви и келий, пешь нося деревья через речку, которая и получила от сего название Пешноши⁸ , а по ней и монастырь наименован Пешношским. Николаевским же называется он от соборной церкви, сооруженной во имя Святителя и Чудотворца Николая.

Положивши таким образом начало Пешношской обители в 6869 (1361) году⁹, Преподобный Мефодий был и первым в ней Игуменом, имея под своим руководством множество иноков, ревновавших постническому его житию и примерным подвигом. Быв еще в жизни своей великим Угодником Божиим и Чудотворцем, он особенно прославил себя милосердием к нищим, сиротам и вдовицам. Наконец, совершив течение многолетних подвигов своих, преставился в небесный покой 14 июня 6900 (1392) года, в княжение Василий Дмитриевича, сына Донского, оставив во образ многочисленным ученикам святую и богоугодную свою жизнь¹⁰. Замечательно, что Преподобный Мефодий, последовавши во время жизни примеру и наставлению Преподобного Сергия, не умедлил последовать за ним и в вечные обители: Св. Сергий предварил его только восьмью месяцами. Нетленное тело Св. Мефодия, чудотворящее с верой приходящим и молящимся, предано погребению в сооруженной им обители и доселе почивает в ней под спудом. Над ним издревле существовала деревянная брусчатая часовня; но в 1732 году сооружена каменная церковь во имя Преподобного Сергия Радонежского и почивающего в ней Мефодия Пешношского; а часовня перенесена на старое место первоначального жительства Святого, в дубовую рощу. Память Преподобного празднуется на Пешноше и в некоторых окрестных селениях 14 июня, в день тезоименитого ему Мефодия, Патриарха Константинограда; служба же совершается по особенной тетради, сочиненной монахом Мисаилом¹¹.

Монастырь образует неправильный четырехугольник, занимающий пространство, в окружности до 275 сажень и 2 аршин. Он весь обнесен каменной оградой, с крытым по ней ходом, местами застроенной монастырскими зданиями; вышина ее в 4 сажени и 1 аршин, толщина же в 3 аршина и ¾, а местами несколько ниже и тоньше. Ограда украшается четырьмя наугольными и двумя боковыми башнями, неодинаковой формы, и двумя воротами, святыми, на западной стороне к реке Яхроме, и въездными, на северной.

Северо-западный угол украшен восьмигранной великолепной башней в 5 сажень ширины и 14 с одним аршином высоты. От этой башни на западной стороне монастыря, в расстоянии 25 сажень, вторая средняя башня, также восьмигранная и одинаковой архитектуры, и размера с первой, но высотой вровень с оградой, против своего плана еще не докончена. Между этой башней и св. вратами 22 сажени, а от святых врат до юго-западного угла 21. Таким образом вся западная стена монастыря, с башнями и святыми воротами, простирается в длину на 80 сажень и 1 аршин. Юго-западный угол оканчивается башней, во всем сходной с северо-западной; от этой до юго-восточной, также неугольной башни, стена 63 сажени с 1-м аршином, и в ней калитка для хода к реке Пешноше. Юго-восточная башня круглая и размером несколько менее первых, также, как и соответствующая ей северо-восточная шестигранная; между этими двумя башнями простирается стена на 68 сажень и в ней калитка для хода из монастыря на огород, в том месте, где прежде были так называемые красные ворота с башенкой. Пространство между восточной и северо-западной башней все занято оградой в 64 сажени, прерываемой только въездными воротами с прекрасной над ними башней, именуемой также въездной. Башня эта готической архитектуры; в основании имеет 6 сажени квадратных, снизу до половины высоты четырехугольная, а потом до фонаря постепенно суживаясь, образует восьмиугольный шатер, около которого устроена пространная крытая галерея. Высота башни до 17 сажень; сверх купола, на высоком шпиле ее утверждено двуличное изображение Ангела с позолоченной в руках трубой. На внешней стороне ее над вратами, под железным навесом, изображен греческим стилем, сидящий на престоле Спаситель с предстоящими Богоматерью, Иоанном Крестителем и проч. Под сим изображением, поверх врат, положена полуциркулем приличная надпись: Дам им в дому Моем и во ограде Моей место именито, лучшее от сынов и дщерей, имя вечно дам им, и не оскудеют (Ис. 56:5); и созиждутся пустыни твоя вечная, и будут основания твоя вечная родом родов (Ис.58:12).

Во внутренности монастыря заключаются следующие здания:

1. Соборная церковь во имя Святителя и Чудотворца Николая, посреди монастыря, частью готической архитектуры, о пяти главах. О времени ее построения ничего не известно; знаем только, что первоначально она была об одной главе и с небольшой папертью на западной стороне; теперь она вся кроме алтаря, обнесена папертью. Размер ее в длину с папертью, выключая алтарь, 13 сажень, а с алтарем 16, в ширину же 12 сажень. Вход нее тремя дверьми: западной, северной и южной; первая с колоннами, а последняя с полуколоннами; сверх их фронтоны, а пред ними помосты из белого камня, возвышенные на пять ступеней; фронтоны извне расписаны ликами святых. Во внутренности храма четыре столба, на южной и северной стороне, поддерживают свод. Из паперти сделаны притворы для стояния братии во время народного собрания; из той же паперти сделана ризница и пономарская, вход в которые из алтаря. Иконостас колончатый со старинной резьбой, вызолоченный по зеленой краске; в нем иконы греческого художества, местные в серебряных позлащенных ризах, а некоторые в венцах. Вокруг столбов также иконостасы резные и вызолоченные.

Достопримечательные вещи в соборном храме следующие:

Царские врата, прорезные, великолепные, отличной работы и рисунка, обложенные по дереву чистым серебром, местами с позолотой. Благовещение и Евангелисты писаны на кипарисе греческим художником, на них венцы со стразами, вызолоченные; пред Богоматерью на стольце разогнута финифтяная книга с начертанными словами Исайи Пророка: Се дева во чреве приимет и проч. Убрус на главе Богоматери жемчужный. На верхней обвязке царских врат надпись из серебряных позлащенных литер: Несть сие, но дом Божий и сия врата небесная. Поверх надписи знаки Нового Завета, с позлащенными каймами, окруженные серебряными позлащенными лаврами. На кресте положен в позлащенную и стразами украшенную звезду другой небольшой крест из топазов в золотой оправе, сделанный из отломка внутренних украшений древнего Цареградского собора¹². Над сими знаками в облаках и в рассыпанных во все стороны серебряных лучах, вставлена за стеклом икона Успения Божией Матери, копия с чудотворной Киево-Печерской, привезенной оттуда в серебряной позлащенной и частью жемчугом убранной ризе; по сторонам два ангела, поддерживающие икону, вверху Бог Отец и Херувимы, внизу также Херувимы; все лики серебряные вызолоченные. Сия икона Успения Богоматери, по примеру Киево-Печерской, ниспускается и поднимается на шнурах в малую вечерню пред праздником Успения Богоматери, когда читается соборно настоятелем акафист, и во время всенощного бдения на величании. Сверх сей иконы, на позлащенных боковых колоннах, полуциркульная арка с подзорами, кистями и звездами, оканчивающаяся вверху треугольником, на котором внутри лучей начертано позлащенными литерами слово: Бог.

Древняя храмовая Святителя Николая Чудотворца икона, с его житием и чудесами по полям, в серебряной вызолоченной и украшенной стразами и другими камнями ризе.

На столпах к западной стене две иконы Богоматери. Первая по правую сторону, именуемая Тихвинская, копия с чудотворной, присланная из Тихвинского монастыря архимандритом Игнатием, бывшим прежде в Пешношской обители настоятелем. Вторая на левом столпе, Утоли моя печали. Обе украшены шитыми золотом и серебром в г. Арзамасе ризами, и убраны по местам стразами, жемчугом и каменьями.

2. Церковь Сретения Господня, двухэтажная, теплая, обе одной главе, стоящая к западной стене монастыря, по левую сторону святых ворот. О времени ее построения также ничего не известно; впрочем, грамота, данная монастырю Царем Иоанном Васильевичем, свидетельствует о ее существовании, также как и соборного храма еще в то время, т. е. в XVI столетии¹³. Она поновлена и исправлена в прошлом 1816 году при настоятеле Пахомии, как свидетельствует и надпись на западной стене находящаяся. Самый храм занимает верхний этаж, а в нижнем устроены некоторые монастырские службы. Внешний вход во храм с южной и северной стороны двумя крыльцами, с каменными лестницами, соединяющимися в верхней паперти на западной стороне против дверей в самый храм. Внутри храма четыре столпа, поддерживающие верхний свод: два посреди самой церкви и два в алтаре. Иконостас резной, весь вызолочен; вокруг двух столпов иконостасы с колоннами и разбой, в приличных местах вызолоченные. Иконы все греческого художества, большая часть в серебряных ризах и венцах, а некоторые в позлащенных; весь храм внутри расписан стенным писанием, также и вне по верхнему ярусу в приличных местах расписан Господскими Праздниками, Апостольскими и другими Святыми ликами. Мера сей церкви в длину 15 сажень, в ширину 8.

3. Церковь Преображения Господня, над святыми воротами, с теплым притвором, об одной главе. Построена в конце XVII столетия, между 1685 и 1700 годами¹⁴. Вход в нее с восточной стороны из Настоятельских, и с северной стороны из братских келий. Иконостас в ней с резьбой, весь вызолочен; иконы греческого писания, в серебряных венцах. Пол деревянный штучный. Мера церкви в длину 6 сажень, и в ширину 4.

4. Церковь во имя Преподобного Сергия Радонежского и Мефодия Пешношского, Чудотворцев, одноглавая. Южной стороной соединена с колокольней. а северной обращена к соборной Николаевской церкви, в расстоянии от нее на 4 сажени, в ровной с ней линии. Построена на месте древней часовни в 1732 году по благословению и Указу Святейшего Синода при Троицком архимандрите Варлааме, при строителе Августе Старкове, как видно из надписи, вырезанной на камне и поставленной при входе. Она имеет два входа с западной и с северной сторон. Внутри церкви вызолоченный гладкий иконостас, на котором и теперь приметны места, поврежденные молнией в 1799 году. Местные иконы греческого писания, в серебряных венцах. В южной стене под аркой, на деревянном помосте о двух ступенях стоит богатая и отличной работы медная, вызолоченная через огонь, рака над мощами Преподобного Мефодия Пешношского, почивающими под спудом. Вокруг сей раки, сделанной в 1801 году, вычеканены храмовые монастырские праздники с тропарями и кондаками, а вверху она покрыта кипарисной доской, с изображением во весь рост Преподобного Мефодия. При раке стоит игуменский посох, по преданию, самого Преподобного Мефодия¹⁵, как бы в напоминание о духовной и по кончине его над сим местом власти и о продолжающемся правлении вверенного ему Богом словесного стада; против нее иконостас, заключающий в себе древние иконы Деисуса и Николая Чудотворца, старинное рукописное Евангелие, напрестольный крест и деревянный потир, в котором, по преданию Преподобный Мефодий совершал Божественное таинство Св. Евхаристии. Арка обделана высоким иконостасом перлового цвета с полуколоннами и вызолоченной резьбой. Иконы в иконостасе греческого писания; пред ним спускается серебряная лампада, а ниже его по полуциркулю к раке завеса со шнурками и кистями. По другую сторону раки створчатая стеклянная во всю арку дверь, в подколокольное место. Мера церкви в длину 7 сажень, в ширину 4.

5. Церковь во имя Святителя Димитрия Ростовского теплая, одноглавая, новой архитектуры, с колоннами дорического ордена; находится во северо-западной части монастыря у самого флигеля больничных келий. Начало ее таково: Действительный Статский Советник Дмитрий Андреевич Засецкий в 1805 году прошением утруждал Блаженной памяти Государя Императора Александра Павловича, дозволить ему в сем Пешношском монастыре создать больничную церковь во имя Святителя Димитрия Ростовского и при ней шесть келий, для помещения престарелых и немощных монашествующих, на что и последовало Всемилостивейшее дозволение¹⁶. В 1811 году мая 31 дня, после литургии, за несколько часов пред кончиной Пешношского настоятеля архимандрита Макария, церковь заложена и вместо шести больничных келий предложено устроить 16. Все строение совершено в 1829 году и храм освящено того же года июня в 29 день Высокопреосвященным Филаретом, Митрополитом Московским и Коломенским, коим по окончании литургии произнесено и слово в назидание монашествующих и к благотворителям освященного храма.

Вход в эту церковь четырьмя боковыми дверями, из коих одна южная, а другая северная, при западном конце церкви, из коридоров больничных келий. К западной стене внутри церкви устроено на столбах пространное место, соединяющее коридоры верхних келий, удобное для стояния в время богослужения немощной братии. При алтаре находятся особенная ризница и пономарская. Иконостас лаковый, голубого цвета с вызолоченной резьбой и колоннами. Иконы все греческого писания в серебряных венцах, а некоторые в серебряных же позлащенных ризах. Особенно значительна из них Св. Димитрия Ростовского в богатой серебряной вызолоченной ризе; лучи от венца стразовые, наперсный крест, панагия и чешки привесные. Икона эта устроена усердием Гг. Засецких. Мера церкви в длину 11 сажень, в ширину 7 сажень и 2 аршина.

Примечание. Известно, что существовали еще следующие церкви: 1) во имя Иоанна Предтечи под колокольней, где ныне лежит тело архимандрита Макария¹⁷; 2) в честь Богоявления Господня, в среднем по старому плану этаже колокольни, перенесенная потом в Сретенскую церковь, с названием придела, и наконец за теснотой упраздненная. Сверх того упоминается в древних бумагах 3) о приделе Святителя Леонтия Ростовского, бывшем в Соборной Николаевской церкви, и 4) о братской усыпальнице¹⁸.

7. Колокольня, соединенная северной своей стороной с южной Сергиевской церкви, восьмиугольная, о трех, не считая нижней палаты, ярусах. Когда она построена, не известно; вероятно в одно время с соборной церковью, ибо она по первому своему плану одной архитектуры с прежним планом церкви. В нижней палате погребены тела бывшего настоятеля Макария и Московского гостиной сотни купца Алексея Григорьевича Мокеева, благотворителя монастыря. В северной стене арка, в которой рака Преподобного Мефодия, с створчатыми стеклянными дверьми. Вход в подколокольное место с юго-западной стороны. Над палатой в первом ярусе, где прежде была Богоявленская церковь, ныне помещена монастырская библиотека, состоящая из церковных печатных и частью рукописных книг, с пространным вокруг нее с арками ходом. Во втором ярусе деревянная лестница для восхода к колоколам. В третьем помещены десять колоколов, с согласным звоном. В них в 1-м праздничном 294 пуда, во 2-м полиелейном 141 пуд, в 3-м будничном, слитом при архимандрите Макарии из разбитого Варсонофьевского, 75 п. и 20 ф., в 4-м маловечернем 36 пудов и 28 ф.; из прочих 6-ти известен только один в 2пуда и 16 фунтов, а на остальных пяти хотя и есть надписи, но без означения веса, и все изглажены. Выше колоколов устроены двухсуточные железные часы, с боем минут, четвертей и часов. Мерой колокольня в высоту с крестом 20 сажень и 1 ½ аршин, в ширину же в основании 7, а в верхних ярусах по 5 сажень.

8. От церкви Преображения Господня и святых ворот к югу двухэтажный флигель, с архиерейскими и настоятельскими кельями, простирающийся до самой юго-западной башни, длиной в 21 сажень с каменным крыльцом на монастырь. В верхнем его этаже сверх архиерейский и настоятельских келий, находятся пять небольших братских и монастырская аптека. От гостиных архиерейских комнат до упомянутой башни утверждена на столбах деревянная галерея. Между архиерейскими покоями и самой башней еще две братских келии. В нижнем этаже 9 братских келий и два покоя, из коих один назначен для столярной работы, а другой для хранения квасоваренной посуды. В самой башне 4 кельи для проходящих и прачечное послушание, а пространный верх оной назначен для сушения белья.

9. По другую сторону святых ворот, к северу, братский флигель, также двухэтажный, на 11 саженях, называвшийся прежде до настоятеля Пахомия, казначейским; в нем 16 келий с тремя кладовыми. Как этот, так и вышеозначенный флигель, первоначально построены между 1685 и 1700 годами. Между этим флигелем и Сретенской церковью до больничного флигеля дощатый забор с воротами же, от чего образуется род дворика длиной на 12 сажень, в котором ставятся церковные дрова. Тут же в средине башни монастырская кузница.

10. Больничный флигель, простирающийся вместе с церковью, от средней до северо-западной башни и занимающий пространство 25 сажень в длину. В нем 16 келий с сенями и двумя деревянными крыльцами.

111. На южной стороне монастыря в расстоянии 7 сажень от юго-западной башни, обширная двухэтажная братская трапеза, внутри расписанная, с поварней, тремя кельями и службами. Для входа имеет каменное крыльцо с парадной лестницей; такое же крыльцо для входа и в поварню. В нижнем этаже пекарня; при ней комната для поклажи хлебов, чулан, квасоварня и две келии; тут же три холодных погреба.

12 К восточной стороне трапезного корпуса примкнут братский флигель с 8 кельями и деревянным крыльцом; длинной в 10 сажень. Длина обоих сих зданий 32 сажени.

13. В юго-восточной башне палатка для хранения садовых плодов.

14. На восточной стороне, на месте существовавшей прежде башни, братский флигель на 10 сажень с 8 кельями и с деревянным крыльцом и лестницей.

15. В северо-восточной башне в верхнем этаже две кельи, а в нижнем одна палатка.

16. Отступя от восточной стены монастыря на 8 сажень и 1 аршин, а от северной на 7 сажень, братский флигель с 24 кельями, несколькими кладовыми и тремя деревянными крыльцами длиной в 26 сажень и 2 аршина. Он построен между 1685 и 1700 годами и первоначально был одноэтажный. От въездной башни до угла этого флигеля каменная стена с воротами; за ней обширный двор, в котором к северной стене монастыря пристроены 4 деревянных амбара для разной поклажи, далее навес для сбережения дров и тесу, а в конце его изба для оконничного мастера.

17. Внутри въездной башни, под воротами, обширная палатка с тремя окнами; вход в нее во внутренности стены по каменной лестнице. На южной, к монастырю обращенной стене, над вратами, изображен греческим художеством Нерукотворный образ Спасителя; внизу оного золотыми буквами начертано: Христос Боже, всяк уповаяй на Тя не постыдится. От сего образа Спасителя въездная башня называется ныне Спасской.

18. К этой башне, с западной стороны, примкнут братский флигель, длиной в 7 сажень, отстоящий от северо-западной башни на 16 сажень; в нем 15 келий, два чулана и деревянное крыльцо.

19. Четыре келии в северо-западной башне с прихожей и приделанными сенями.

20. За алтарем соборного храма кладбище, обнесенное еще при архимандрите Макарии оградой с каменным основанием и деревянной решеткой; в ограде двое ворот. В прежние времена на сем кладбище погребались одни монахи, но в настоящее время оно уступлено для мирян; монашеское же кладбище находится за Сергиевой церковью и колокольней. При архимандрите Макарии находимые на первом, при рытье могил, кости монахов, узнанные по останкам одеяния, переносимы были на второе.

21. За этими кладбищами на восточной стороне монастыря начиная от южной и до северной его стены, рассажен плодовитый сад, разделяемый восточным братским флигелем на две части. В нем два колодца.

Внешние монастырские здания и принадлежности есть следующие:

1. На северной стороне монастыря против въездных ворот, обширный гостиный двор, занимающий пространство в 21 сажень длины, в окружности до 90 сажень. Его составляют: а) два одноэтажных деревянных на каменном фундаменте, корпуса с мезонинами; оба они обращены прямо к монастырским воротам; б) на западной стороне третий корпус двухэтажный, с мезонином; нижний этаж его каменный, а верхний и мезонин деревянные. В нем 15 лучших комнат, с принадлежностями, назначены для приезжающих особ высшего сословия, а для людей низшего класса и простолюдинов особые покои; в) далее к северу устроен на столбах еще мезонин с 4 комнатами; сверх того для особ высшего и низшего сословия имеются особые кухни; г) позади этого мезонина дверь, с подъездом и боковыми воротами; внутри колодец. Сверх того, на гостином дворе устроены места, удобные для помещения лошадей и экипажей.

2. За гостиным двором, в нескольких саженях, изба с печью для печного и штукатурного материала, сарай для поклажи кирпича, с коим соединен другой для хранения извести, а за ними печь для обжигания ее. Далее к полю овин, на каменном фундаменте, для молотьбы хлеба и сенной сарай.

3. К восточной стороне гостиного двора во всю длину ее примыкает довольно обширный огород для овощей, обнесенный бревенчатым стойником; в нем прудок для поливки овощей.

4. К северо-восточному углу монастыря примыкает конный двор, занимающий пространство 21 квадратный сажень. На северо-западном углу его двухэтажный каменный флигель, 6 сажень в длину, с деревянной сверху восьмиугольной башенкой. В нем 4 кельи для монахов и послушников, имеющих смотрение за монастырскими лошадьми и проч. К нему приделана каменная же рабочая изба. От угла флигеля до северо-восточной монастырской башни каменная стена с въездными воротами и калиткой. Прочие стороны окружены деревянными разными строениями. На восточной стороне устроены другие ворота и близ них колодец.

5. От северо-восточного угла конного двора вдоль восточной и до половины южной монастырской стены простирается обширный овощной огород. В нем два прудка и колодец.

6. За огородом пруд с мелкой рыбой; от него на юг через речку Пешношу деревянный мост, где прежде существовала подмонастырская мельница; далее два пруда, из коих в одном вода чистая и приятная на вкус. Прежде пруды эти окружены были проспектами; ныне же существует только несколько деревьев.

7. На южной стороне монастыря, при речке Пешноше, портомойня, и при ней баня для престарелый и немощных.

8. Против юго-западной башни на устье речки Пешноши, деревянная водяная машина, которая посредством насосов принимает из реки Яхромы воду и через проведенные каналы доставляет ее в поварню, хлебопекарню, квасоварню, портомойню и баню.

9. Между западной стеной монастыря и рекой Яхромой два большие рыбные пруда, заимствующие посредством труб проточную воду из Яхромы; между ними к реке Яхроме из св. ворот пролегает дорога.

10. Близ северо-западной башни, против угла гостиницы, колодец, над коим крыша с крестом утверждена на колоннах.

11. Через реку Яхрому по большому тракту деревянный мост.

Отдаленные принадлежности монастыря есть следующие:

1. Мефодиева часовня, лежит на западе от монастыря в расстоянии одной версты на большом тракте, в дубовом лесу. Она построена из дерева и при ней колодец. Здесь, в этом пустынном месте Преподобный Мефодий положил начало своего уединенного жительства, как выше было сказано. В память Преподобного ежегодно 14 июня бывает сюда из монастыря крестный ход.

2. Предтечева часовня, с небольшим при ней колодцем; лежит в 2 верстах от монастыря на север. Предание говорит, что Преподобный Мефодий, удаляясь по временам в сие пустынное место для совершенного безмолвия, беседовал здесь с единым Богом; тут же посещал его, говорит предание, и Преподобный Сергий, занимаясь с ним духовными беседами, от чего и сама пустынь долгое время именовалась беседной. В эту часовню бывает из монастыря крестный ход 24 июня.

3. Пустынь для тех из братий, которые желают особенного уединения и безмолвия. Она лежит на северо-востоке от монастыря в расстоянии от него на две версты, в уединенном лесу, на месте, представляющем вид треугольного острова и состоит из двух отдельных строений, отстоящих одно от другого на несколько сажень и заключающих в себе по две келии. Пустынь эта первоначально состояла из одного отделения, и построена в 1793 году Иеромонахами Самуилом, Дорофеем и Иосифом, которые все в последствии были настоятелями в разных монастырях¹⁹. Архимандрит Макарий, любя уединенную и безмолвную жизнь, построил и для себя особенное отделение, и когда находил себя свободным от управления монастырем, удалялся в это безмолвие и сам служил примером для прочей братии, а иногда для того и нарочно поручал другому дела монастырские. В 1827 году Макариевская пустынная келья от неосторожности жившего в ней пустынножителя, сгорела; но в 1831 году вновь построена. При ней находится небольшой огород, садик и вырытый для весенней воды прудок. В 1834 году проведена мимо пустыни по старому каналу из реки Пешноши чистая и здоровая вода; канал этот обратившись в речку, носящую имя Благинки, впадает в полуверсте от Предтечевой часовни в реку Яхрому. Вся пустынь занимает пространство более 200 сажень и обнесена плетневой оградой, с воротами и двумя калитками.

4. На север от монастыря вниз по течению Яхромы в расстоянии 5 верст при заливе, известном под названием Дедовик, рыболовная изба.

5. Далее за ней в 4 верстах на судовой пристани, деревянная часовня и харчевня.

6. На берегу реки Сестры мукомольная наливная мельница, отстоящая от монастыря на 12 верст.

7. В селе Большом Рогачеве деревянная часовня с кельей, построенная в 1795 году вместо 20 сгоревших лавок.

От времен Преподобного Мефодия настоятельство в Пешношском монастыре было игуменское, а по временам и архимандрическое. По установлению Святейшего Синода в Степенной лествице игуменских монастырей, до 1740 года он считался 29-м между Московским Даниловским и Серпуховским Владычным монастырями. По Духовным же штатам, состоявшимся в 1764 году, Пешношский монастырь значится между Николаевским Перервинским и Бобреньево-Голутвиным, с настоятельством строительским шестью монашествующими. В 1801 году увеличено штатное число монашествующих до 30 человек; в 1800 г. указом Московской Духовной Консистории, переведена из Высоковского монастыря Епархиальная больница с пятью монашествующими; а в 1807 году Именным Его Императорского Величества Указом прибавлено больничных шесть человек.

В настоящее время Пешношская обитель довершает уже пятое столетие своего существования²⁰. В продолжение столь многих лет конечно была она свидетельницей множества важных событий, и сама испытала различные перемены. Но к сожалению, древнейшая ее история не скудная, без сомнения, примерами благочестивых подвигов ее обитателей, равно как и опытами усердия современников к святыне, скудна современными о том свидетельствами. Различные потрясения, которые никогда испытало наше отечество, и во особенности Москва с ее окрестностями, также частные бедствия самого монастыря, о которых скажем в своем месте, могли быть причиной утраты древних письменных памятников. Впрочем, и доселе сохранились еще некоторые рукописи, свидетельствующие о древнем состоянии Пешношского монастыря.

Пешношская обитель, как сказано было выше в кратком жизнеописании ее основателя, Преподобного Мефодия, не долго существовала на первоначальном месте его жительства и скоро, по совету и благословению Св. Сергия, перенесена на теперешнее более удобное. Но непроходимые леса и болота, окружавшие со всех сторон Пешношскую обитель в начале ее существования, без сомнения много затрудняли усердных богомольцев и чтителей добродетелей Св. Мефодия. Почему вероятно, что он же , в продолжение более нежели тридцатилетнего своего правления монастырем, проложил дорогу через Филатову пустошь²¹, для желающих посетить его обитель из окрестных селений и городов. Из стихир, составленных в честь Преподобному, видно, что в день преставления его стеклось множество народа, в особенности старцев, сирот и вдов, сетовавших о смерти своего питателя. Когда же путь к монастырю был несколько исправлен, тогда, как свидетельствуют стихиры в честь Преподобного, ежедневно сидели у врат нищие с ожиданием милостыни. Из чего должно заключить, что обитель занимала тогда уже довольно значительную обширность и заключала достаточные помещения.

Вероятно, что все здания оной первоначально были деревянные, ибо известно, что и Троицкий монастырь вначале был деревянный; да и предание повествует, что Преподобный Мефодий сам трудился в ношении деревьев для новосозидаемой своей обители. Что же касается до внутреннего первоначального устройства монастыря, то об нем также нельзя сказать ничего достоверного. С некоторой вероятностью можно полагать, что монашеское чиноположение, относительно к церкви, к трапезе, одежде, обуви и проч., было и в самом начале существования обители такое же, как теперь, то есть общежительное, состоящее в нестяжании монахами никакой собственности келейной, независимо от общества. Но последующие времена представляют уже некоторые перемены.

Слава святой жизни и чудес Преподобного Мефодия, сохранившаяся в памяти благочестивых людей и подкрепляемая зрением благоустройства основанной им обители, не преставала и по кончине его привлекать к ней отовсюду усердных богомольцев. Дары из при собственном трудолюбии братии, доставляли обители все нужное с избытком, а в последствии умножившись, обогатили монастырь и церковь. Благодарные иноки удержали в памяти и сохранили до позднего потомства имена благотворителей. Из первых таких благодетелей монастыря история признает удельного Дмитровского Князя Петра Дмитриевича, сына Великого Князя Дмитрия Иоанновича Донского. Сей Князь, следуя благочестивому примеру своего родителя, одарившего Троицкий монастырь вотчинами, пожаловал в Пешношский, бывший в его уделе, села –– Ивановское, Бестужево, Новоселки, Поповское, Рогачево, Александровское, Нестеровское, Белавино и Говейново, с деревнями и всеми принадлежащими к ним владениями. Подлинно не известно, в котором именно году сделано это пожертвование; должно однако же полагать, что или в конце XIV или в начале XV столетия²²; несомненно только то, что эти отчины, дар Князя Петра Дмитриевича, всегда неотъемлемо принадлежали монастырю, и что в последствии дана на них грамота Царем Иоанном Васильевичем в 1547 году²³.

Дары усердных почитателей памяти Преподобного Мефодия не только не прекращались, но с течением времени еще более возрастали, украшая благолепием и исполняя довольством его обитель. Князья Дмитровские почитали как бы особенным своим правом обогащать ее. Так в 1468 году Князь Юрий или Георгий Васильевич Дмитровский, второй сын Великого Князя Василия Васильевича Темного, известный своими добродетелями и воинскими доблестями, пожертвовал серебряное вызолоченное кадило с цепями и блюдцем, весом в два фунта с половиной. Этот древний памятник сохранился и доселе в целости²⁴. Судя по некоторым признакам, должно думать, что благоволение Князя к Пешношской обители постоянно продолжалось; это подтверждает вторичное его благодеяние монастырю. Распоряжаясь имением пред своей кончиной, последовавшей в 1472 году, в духовном своем завещании он просит брата своего, Великого Князя Иоанна Васильевича III, чтобы пожалованное им Пешношскому монастырю на Ваганькове место, оставить в собственность и пользу монастыря, для памятования его усердия²⁵. Эти благодеяния владетельных особ, которым без сомнения подражали и другие чтители добродетелей Пешношских иноков, хотя имена их и сокрыты от потомства, также рачительность и хорошие распоряжения настоятелей и братии, привели монастырь в цветущее состояние. Из древних Княжеских грамот видно, что кроме продовольствия, потребного на содержание монахов и монастырских прислужников, съестные припасы умножались до излишества, и настоятели Пешношского монастыря, подобно другим знатнейшим монастырям, имели открытую судоходную промышленность до Бела Озера²⁶ и другие места, лежащих близ тех рек, течение коих подавало удобность Пешношскому монастырю вступить в торговые сношения. Это было около 1473 и последующих годов.

Доселе, судя по оставшимся памятникам древности, благодетелями Пешношской обители были только соседственные Дмитровские Князья и окрестные жители. Но в это время, т. е. конце XV или в начале XVI столетия, и другие отдаленные Князья обратили на нее внимание и не умедлили доказать свое к ней уважение посильными вкладами, чему без сомнения предшествовала и была побуждением известность добродетельной жизни ее иноков. Так в 1504 году Князь Иван Борисович Волоколамский, внук Великого Князя Василия Васильевича Темного, в духовной своей грамоте завещал послать в Пешношский монастырь десять рублей²⁷, подаяние по нынешнему времени почти ничтожное, но тогда весьма значительное. В том же 1504 или в следующем году несчастный Дмитрий Иоаннович Углицкий, объявленный некогда Великим Князем от своего деда Иоанна III, но скончавшийся в узах при его приемнике Василий Иоаннович, в духовной своей грамоте предоставляя дяде своему, сему Великому Князю, раздел своего имения в случае смерти, завещает дачи в разные монастыри, между прочим и в Николаевский Пешношский²⁸.

Относящийся к 1523 году рукописи открывают, что Пешношский монастырь, в предшествовавшие годы, и может быть с самого начала своего существования, имел на вотчины и земли грамоты, жалованные от Митрополитов, а вероятно также и от Князей; по существовавшему тогда обычаю, эти грамоты объявляемы были вновь поставляемым Митрополитам. а те рассматривали из, и делали на прежних пошлинные прибавки или убавляли их. По вступлении на Московскую Митрополию в 1522 году Даниила, игумена Иосифова монастыря, Пешношский келарь с братией лично просил Дмитровского Князя Юрия Ивановича, брата Великому Князю Василию Иоанновичу, ходатайствовать у Митрополита о том, чтобы в пошлинах с вотчин и земель монастырских никаких перемен не делать, а все оставить по-прежнему. Князь взял на себя это ходатайство, отправил к Митрополиту нарочного посла, Боярского сына Василия Ивановича Пересветова, и получил письменный ответ, в котором Митрополит изъявил свою готовность исполнить прошение Князя, сообразно впрочем с общими по сему предмету постановлениями²⁹. Но о последовавших распоряжениях ничего не известно.

Славные и в последствии грозные времена Царя Иоанна Васильевича обильны особенным усердием и расположением к Пешношской обители, как самого Царя, так и многих частных лиц. В 1539 году открылось особенное благоволение к обители и строителю ее Гурию Заболотскому Отрока-Самодержца. Девятилетий Царь определил Пешношскому монастырю ежегодное денежное жалование 25 рублей, распределив оное на утешение братии в праздничные и храмовые дни и на молебны; это жалование производилось до 1620 года в силу данной им за собственноручным подписанием грамоты³⁰.

Сие Царское благорасположение может быть отнесено и к личному достоинству строителя Гурия, обратившего внимание Государя на себя и монастырь. Вскоре он был сделан архимандритом Симонову монастырю, а в 1543 году хиротонисан во Епископа Смоленского и Брянского. Нет сомнения, что Преосвященный Гурий пользовался в свое время особенной именитостью; ибо в 1551 году он был призван в Москву на собор, состоявший из знатнейших духовных и светских особ, которому Государь говорил речь и предложил на рассмотрение составленный тогда Судебник и Уставные грамоты. Сей же собор участвовал и в составлении Стоглавника³¹.

Разлучившись с Пешношской обителью, Гурий не преставал питать к ней особенной любви. Быв Епископом, прислал он в монастырь золотой напрестольный крест, украшенный изумрудом, яхонтом, лалами и перламутром, сооруженный собственным его иждивением³². Потом, оставив за немощью Епископство, в 1555 году он переселился в монастырь, не известно только, в который из двух, Симонов ли, или Пешношский; но тело его, без сомнения, по его желанию, положено в Пешношском монастыре у южной стены соборного храма. Над ним издревле существовала до построения кругом церкви паперти, каменная гробница³³.

Приемник Гурия в управлении Пешношской обители был Святый Варсонофий, за добродетельную жизнь свою поставленный в ней игуменом из иноков Московского Андроникова монастыря. Управлял монастырем около 10 лет³⁴.

Трудами и попечительностью сего мужа благосостояние Пешношской обители значительно умножилось; при нем приобрела она новые вотчины посредством покупки и вкладов от разных благотворителей, к которым принадлежал и сам Царь Иоанн Васильевич. Первым, сохранившимся до нашего времени, памятником попечительности Варсонофия есть исходатайствованная им 1547 году Царская грамота на пожалованные Князем Петром Дмитриевичем села и деревни, также и на другие владения, купленный монастырем на собственную сумму, вероятно еще в прежние времена. Утверждая за монастырем все эти вотчины, грамота подробно исчисляет все права и преимущества монастырских владений, как то свободу от некоторых пошлин и повинностей, право не подлежит суду местного начальства ни в каких случаях, кроме уголовных и проч. Дабы и впредь никто не нарушал содержащегося в сей грамоте, в следующем 1548 году она подтверждена снова, за подписанием Царского дьяка³⁵. Другая грамота, данная в том же 1548 году и через 7 месяцев также подтвержденная, свидетельствует, что монастырь в это время приобрел покупкой у разных владетелей значительное количество деревень и сел, также получил в дар несколько вотчин от разных лиц, именно от детей боярских, братьев Щелепиных, Бессоновых, Аничкова, Михайлова. За сими вотчинами утверждаются в грамоте такие же права и преимущества, как и за первыми³⁶.

Спустя два года после сих значительных приобретений в 1550 году Пешношский монастырь получил еще вотчину от Федора Ивановича Дудина-Тургенева, который для поминовения своих родителей и себя, отдал во владение монастырю сельцо Пруды, сельцо Щолково, деревню Обухову, и луг Дитятев, со всеми принадлежностями и угодьями, выпросив от монастыря для уплаты долгов своих 100 рублей, и дав на эту вотчину законное в том свидетельство³⁷.

Игуменство Св. Варсонофия ознаменовалось важным событием для монастыря. На другой год после славной победы и взятия Казани, именно в 1553, Царь Иоанн Васильевич, избавленный от тяжкой болезни, приближавшей его ко гробу, и вместе обрадованный рождением сына, во исполнение своего обета, предпринял с супругой и новорожденным благочестивое путешествие к знаменитейшим монастырям. Воздав благодарение Богу и поклонившись мощам Преподобного Сергия, Царь, на пути от Троицы к Кирилловскому монастырю, посетил и Пешношу³⁸, осмотрел монастырь и совершил моление пред мощами Преподобного Мефодия.

В 1554 году Царь Иоанн Васильевич после посещения Пешношской обители в знак своего к ней благоволения, пожаловал монастырю по духовному завещанию дяди своего Князя Юрия Иоанновича, ходатайствовавшего некогда в пользу монастыря пред Митрополитом Даниилом, дворцовое село Суходол с 25 деревнями и со всеми к ним принадлежащими землями и угодьями³⁹.

Вскоре после сего Царского благодеяния, оказанного Пешношской обители, она разлучилась с добрым и попечительным своим игуменом. Около этого времени учреждена новая Епархия в Казани; избранный по жребию в Епископы Св. Гурий отправился туда в сопровождении шести архимандритов, в числе которых без сомнения был и Варсонофий; по крайней мере известно, что он был при Гурии архимандритом основанного им Казанского Преображенского монастыря. В последствии Св. Варсонофий был Епископом в Твери, но оставив Епископство возвратился и там скончался в глубокой старости в 1576 году. Через 20 лет, именно в 1596 году, в царствование Федора Иоанновича, обретены нетленные его мощи, вместе с мощами Преподобного Гурия, первого Епископа Казанского и оба они церковью признаны Святыми. Память их совершается 4 октября⁴⁰.

Весьма долго существовавшими памятниками счастливого для Пешношского монастыря времени Св. Варсонофия были слитые им два колокола, один во 100, а другой в 43 пуда⁴¹.

С наступлением третьего столетия существования Пешношской обители, благоволение к ней Российских Государей и других боголюбивых чтителей памяти Преподобного Мефодия, также ревностная попечительность управлявших ей игуменов не оскудели. Но в сие же столетие в первый раз она встретила и страшные бедствия, сильно потрясшие ее благосостояние.

В 1566 году Князь Владимир Андреевич, двоюродный брат Царя Иоанна Васильевича, получив от него в замен Вереи город Дмитров, подтвердил от себя, как частный владелец, данные Государем грамоты на вотчины, принадлежавшие монастырю в его области, и значительно облегчил их подати⁴². Это было при Игумене Мартирии, вероятно приемнике Св. Варсонофия.

Доселе история Пешношского монастыря представляла память ее обитателей совершенно безукоризненной; читатель видел обитель цветущей особенным благочестием в лице ее правителя Варсонофия. Теперь в последние годы грозного царствования Иоаннова, находим свидетельство самого Царя об оскудении в ней иноческого строгого жития. Может быть так только казалось мрачному Иоанну, видевшему везде одни пороки и недостатки. Как бы то ни было, Царь в своем послании к Козме, игумену Кирилло-Белозерского монастыря, упрекая его в несоблюдении монашеского устава, и повествуя о святой жизни прежних отцов Троицкого монастыря, восклицает: «такова была крепость в святом том месте древле; а ныне грех ради наших хуже и Пешноши, как до туда Пешнош была»⁴³.

С явление на престоле Российском нового Царя Федора Иоанновича, в 1584 году, является и новый начальник на Пешноше, игумен Герман.

Вероятно по ходатайству последнего, подтверждены Царем грамоты, данные монастырю в предшествовавшее царствование⁴⁴. Но вскоре потом постигшее монастырь бедствие сделало необходимым опять возобновить их; летом 1584 года монастырь сгорел. Подробности этого пожала неизвестны; знаем только, что он был, и то единственно по свидетельству Царской грамоты, которая через ходатайство игумена Германа дана была в первых числах Сентября нового 1585 года на место сгоревшей, по списку с нее, который к счастью сохранился⁴⁵.

Выключая этого несчастного случая, царствование благочестивого Государя Федора Иоанновича не представляет никаких событий в Пешношском монастыре; по крайней мере не осталось никаких свидетельств о тогдашнем его состоянии. Также скудны свидетельства и последующие времена д всеобщего бедствия России, коснувшегося и сей мирной обители, в начале XVII столетия. Известно только, что в 1598 году был на Пешноше уже новый игумен, Левкий. Он приглашен был в этом году в Москву, для участия в избрании духовными и светскими властями на Российский престол Бориса Федоровича Годунова. В выборной грамоте между прочим почетным духовенством, и сей настоятель Пешношский рукоприкладствовал⁴⁶.

Он же в следующем 1599 году, представляясь с грамотой о монастырских вотчинах Царю, получил подтверждение оной с его Царским и сына его Федора Борисовича именем, данное августа в 4 день

Игумен Левкий управлял монастырем в царствование Борис Федоровича, также в последующее время, и вероятно был свидетелем смутных обстоятельств, потрясших Россию. По крайней мере известно, что он был еще на Пешноше в 1606 году и получил на свое имя подтверждение монастырских грамот от Лжедмитрия⁴⁷; в последующие же годы его имя уже нигде не упоминается.

Едва прошло 20 лет после пожара, как новое бедствие, гораздо ужаснейшее постигло Пешношскую обитель. Неистовство Ляхов, вместе с некоторыми изменниками терзавших в это время наше Отечество, особенно же Московские окрестности, оставило кровавые следы свои и в сем богоспасаемом месте. Земля, орошаемая доселе слезами подвижников, оросилась наконец их кровью. Два иеромонаха, два священника, один иеродиакон, шесть схимонахов, семь монахов и тридцать семь трудников пали от меча безбожных врагов. Земля сохранила позднему потомству в недрах своих имена их, высеченные на камнях, и все они, лет за 30 пред сим, вписаны в братском синодике для вечного поминовения. При перестройке Николаевского собора в 1805 и 1806 годах найдены были в земле, глубиной аршина на два, на месте прежней паперти, камни с высеченными на них именами избиенных. Без сомнения, эти памятники устроены были по восстановлении уже тишины в государстве, оставшимися в живых монахами. Если злоба врагов не пощадила жизни безоружных иноков, то корыстолюбие конечно еще менее щадило церковное и монастырское имущество. Впрочем, предусмотрительностью иноков спасены были, хотя не известно каким образом, некоторые драгоценности и жалованные грамоты, которые в 1613 году и подтверждены законным Царем Михаилом Федоровичем, при игумене Ионе.⁴⁸ Попечения настоятелей и благодеяния Царского Дома и других благотворителей мало по малу изглаждали следы прошедших бедствий, и Пешношский монастырь снова приведен был в хорошее состояние. Доказательством тому служит первая уцелевшая до наших времен, опись монастырских зданий, сделанная в 1623 году. В ней показаны следующие здания каменные: 1) соборная церковь Николая Чудотворца с приделом Леонтия Ростовского и с папертью; 2) вне собора с одной стороны палатка над могилой старца Гурия Заболоцкого, а с другой усыпальница для умерших; 3) теплая церковь Сретения Господня с трапезной и с двумя келарскими палатами; 4) под трапезой, службы монастырские; 5) колокольня, с церковью Богоявления Господня; 6) на монастыре две поварни и квасоварня; 7) погреб и ледник с приходными сенями; 8) две палаты (кельи) со святыми воротами; 9) вся западная сторона ограды. Деревянные: 10) брусчатая часовня над мощами Преподобного Мефодия; 11) три стороны ограды; 12) в монастыре кельи гостиные, игуменские и 7 монашеских; 13) келья для привратников; 14) за монастырем на реке Пешноше мельница; 15) конюшенный и житный дворы⁴⁹.

Царствование Михаила Федоровича представляет следующие происшествия:

В 1620 году в следствие прошения настоятеля Нектария с братией, Государь дал свою грамоту о том, чтобы положенная Царем Иоанном Васильевичем в 1539 году руга, 25рублей, получаема была монастырем не из Москвы, как прежде бывало, а из пошлинных денег села Рогачева⁵⁰.

В следующем 1621 году при том же настоятеле, возобновлен документ на вотчины, подаренные некогда монастырю помещиком Кушелевым, которые в предыдущем году опять записаны были за родом Кушелевых, по неимению монастырем крепостной грамоты, утраченной в Литовское разорение⁵¹.

В этом же 1621 году июля 6 дня Царь Михаил Федорович дал указ Пешношскому монастырю на имя игумена Нектария, содержащий некоторые распоряжения касательно монастырских вотчин. В нем между прочим повелено: 1) покупать воску, ладану и вина церковного на 20 руб., меду на 10 руб., сукон на 50 руб., рыбы на 30 руб., соли на 30 руб., лошадей, коров и овец на 80 руб., продать что нужно на 220 рублей; 2) сверх сей означенной цены число покупаемых или продаваемых вещей должно подлежать общим правилам о пошлинах; 3) если игумен с братией пошлет от себя к Царю челобитчиков, то с них запрещается брать чиновникам перевозную и мостовую пошлины; 4) не брать также пошлины там, где будет нужно тем челобитчикам являть эту грамоту.

Эти же правила повторены, распространены и усилены двумя грамотами того же Царя и Святейшего Патриарха Филарета Никитича, при том же игумене Нектарии в 1629 году.

В одной из них повелевается переписать старую грамоту на имя Царя Михаила Федоровича, по новой форме, а прежнюю возвратить монастырю, для сохранения в предубеждение всяких споров по землям.

В 1641 году, при игумене Аврамии, сделано было условие с Гг. Верещагиными в том, чтобы они по смерть свою владели некоторыми монастырскими пустошами и селили на них крестьян, по окончании же срока все заведение с крестьянами и землей должно было сделаться монастырской собственностью. В последствии открылись неудовольствия и обе стороны вовлечены были в продолжительное судопроизводство, которое наконец прекращено мировой сделкой. Но эта мировая заключена была уже при игумене Корнилии в 1685 году.

При игумене Аврамии в 1644 году, кончилось в пользу монастыря одно неприятное для него дело. Выше видели мы, что повелением Царя жалованные деньги монастырь должен был получать из пошлинных села Рогачева. Но эти пошлины были на откупе у Московского жителя Баженка Никифорова, который делал монастырю много неприятностей. Еще игумен Нектарий просил Государя уничтожить этот откуп, что и повелел он, но исполнение указа последовало уже при Аврамии.

В царствование благочестивейшего Государя Алексей Михайловича Пешношский монастырь начал четвертое столетие своего существования. В это время, как и прежде, не оскудевало к нему расположение и Царской особы и частных лиц. В 1653 году при игумене Тихоне, Царь Алексей Михайлович прислал в монастырь напрестольное Евангелие с надписью на заглавном листе, в которой он именует обитель сию своим Царским богомольем⁵².

Чувство благодарности к кроткому Монарху, братия Пешношской обители изъявляли кроме молитв, воссылаемых во храме о благоденствии его, еще питием в братской трапезе заздравной о Царе чаши⁵³.

Из частных лиц к благодетелям монастыря в это время принадлежат Никифор Логинович Веревкин и Василий Рпищев, названные в Царской Грамоте 1648 года отличными вкладчиками. Какие именно были их вклады, подробно не известно; знаем только, что Веревкин, бывший при Дворе степенным ключником, поступив в Пешношский монастырь, купил на собственные деньги у Якова Бабарыкина деревни Трехденево и Богданово со всеми к ним принадлежащими угодьями. Он скончался на Пешноше в 1676 году в схиме, переименованный Нифонтом.

Царствование Федора Алексеевича в 1676 году вступившего на престол Российский по кончине своего родителя, представляет также несколько замечательных событий в истории Пешношского монастыря. Так при игумене Тихоне, без сомнения не том уже, который был при Алексее Михайловиче⁵⁴, куплен был двор в Москве у стольника Ивана Яковлевича Колычева, для монастырского подворья, за Тверскими воротами, в земляном городе, у церкви Пресвятой Богородицы, напротив сенной площади. На это подворье несколько раз даны были купчие при том же игумене. Государь именным указом повелел возвратить монастырю издавна ему принадлежавшие две отхожие пустоши, Савелково и Захарово, в Кашинском уезде, неизвестно посему поступившие было во владение Тверского Архиепископа Симеона. Признавая неприкосновенность монастырских владений, Государь Федор Алексеевич, грамотой, данной в 1677 году, запретил царским сытникам и подключникам въезжать в монастырские рыбные ловли. В 1682 году подтвердил он положение о получении монастырем пошлины с села Рогачева. Но важнейшим для монастыря событием сего времени было утверждение его со всеми его вотчинами за новооткрытой тогда Славяно-Греко-Латинской Академией, на содержание которой по воле Государя предназначены были между прочим и доходы Пешношской обители⁵⁵. Это было в последний год царствования Федора Алексеевича и в первый Иоанна и Петра Алексеевичей.

С 1683 года игуменствовал на Пешноше Корнилий, бывший прежде архимандритом Дмитровского Борисоглебского монастыря⁵⁶, муж достойный особенной благодарности Пешношских пустынножителей за его труды и старания о благоустройстве монастыря. При нем, существовавший со времен Св. Варсонофия колокол в 100 пудов, выменян на гораздо больший, именно в 219 пудов, на сумму, пожертвованную для того крестьянами села Рогачева и его волости; при нем же прекращена несколько лет длившаяся тяжба с Верещагиными мировой сделкой, как выше было сказано, и возобновлена в 1685 и 86 годах межа отхожих пустошей Бородиной и Софонтьевой. Но особенно видна деятельность сего настоятеля в трудах, употребленных им в исправлении соборного храма. Укрепив предварительно стены его железными связями, он вновь сделал на нем четыре главы, и все пять глав покрыл черепицей, поставив на них новые железные кресты. Уничтожив прежнюю малую паперть, он окружил храм новой обширнейшей, доселе существующей; прибавил к прежним три окна новых, а внутри храма вновь переделал пол как в церкви, так и в алтаре, с приступами, и еще устроил ризницу⁵⁷. В 1687 году, по воле Патриарха Иоакима, с согласия Корнилия с братией, выменяны некоторые пустоши в Дмитровском уезде, принадлежавшие Патриаршему дому, на монастырскую пустошь Хилково.

Для руководства монастырю в управлении крестьянами в 1688 году даны от Патриарха Иоакима следующие правила:

1) Быть в Пешношском монастыре 10 служникам и 10 конюхам; объявить им приказание Святейшего Патриарха, чтобы жили скромно и не составляли на игумена ни каких ложных донесений; в противном случае подвергаются строгой казни. 2) Дать им место для дворов и огородов, что и наименовать слободой. 3) Определить им годовое денежное и хлебное жалование, сенной покос: служкам по 35, а конюхам по 15 копеек; употреблять с поручениями в посылки, уставив между ними годовую чреду 4) Приказчикам в селе Рогачеве не жить. 5) Жительствующим в Москве по монастырским делам стряпчим выдавать содержание и денежное жалование из монастырской казны, и в посылках ездить на монастырских лошадях. 6) С крестьян села Рогачева брать в монастырскую казну годовой оброк по 1 рублю со двора; притом обязаны крестьяне варить монастырский квас, садить капусту и строить что прикажет настоятель. 7) Ежели им крестьянам нужно будет выстроить что на монастырской земле, то за каждую квадратную сажень земли должны вносить в монастырскую казну по гривне. 8) Приказным в посылках с судных дел брать пошлину с 1 рубля по гривне; с правого десятка по 7 алтын и 2 деньги; издержки падают на виновных. 9) Жалование им получать за 30 вытей (паек, участок) с четью (четверть) по 20 алтын деньгами, а хлебок по осмине ржи и по осмине овса с выти однажды в год. 10) Ежели крестьянин сварит пива или браги, то должен объявить о том приказчику, а сей берет пошлину с чети по 2 деньги. 11) Который крестьянин продает в другую волость или в свою хоромину или одонье ржи или стог сена, пошлина с него четыре деньги. 12) Который крестьянин стеснит чужую межу или чужой выгон, или другое какое угодье, приказчик с виновного берет два алтына и две деньги. Излишнего с крестьян ничего не требовать и убытков, и налогов не чинить.

Корнилий начальствовал в Пешноше, как известно, по некоторым сведениям, до 1691 года.

Последнее десятилетие XVII века не много представляет замечательного для монастыря. В это время были в нем один за другим четыре настоятеля: Иоасаф, скончавшийся в 1693 году, архимандрит Иосиф, управлявший в 1694 и 95 годах, Феодосий также архимандрит с титулом духовного настоятеля в 1696 и 7, и игумен Феофан в 1698 и 9 годах. При Феодосии переделан иконостас в церкви Сретения Господня, как свидетельствует надпись на иконе Предста Царица. При Феофане же построена вновь на реке Сестре, на монастырской пустоши Соколов починок, мукомольная мельница, в версте от села Трехсвятского, бывшего тогда во владении стольника Петра Ивановича Ловчикова, к земле которого, по данной от него записи, припружена плотина и отведены монастырю две десятины земли.

Из двух имеющихся описей, сделанных в 1685 и 1700 годах, видно, что с 1623 года число монастырских зданий умножилось. Впрочем, опись 1685 года не многим различается от первой, составленной в 1623 году. В ней не упоминается о приделе Леонтия Ростовского, уничтоженном вероятно при исправлении собора; но собор значится уже о пяти главах, с папертью кругом, и сверх того отмечены некоторые новые постройки внутри монастыря, каменные и деревянные и шесть деревянных башен⁵⁸.

С 1685 до 1700 года присовокупились следующие строения: каменные, 1) церковь Преображения Господня на святых вратах; 2) подле сих врат другие ворота небольшие, 3) западная и северо-западная башни, обе недостроенные; 4) от северо-западной до въездной башни стена; 5) въездная северная башня, с ходом вокруг шатра; 6) четыре игуменские кельи с сенями и кладовым чуланом. Деревянные: 7) над игуменскими кельями две светлицы, и 8) четыре братские кельи⁵⁹.

1700-й год ознаменовался важным для монастыря событием. В этом году, по воле Петра I, он подчинен был Троицкому монастырю. По свидетельству успешного предания, Царь Петр Алексеевич, проезжая реками Дубной, Сестрой и Яхромой для обозрения хода на судах из Волги в Москву, и посетив Пешношский монастырь, услышал жалобу от игумена Феофана с братией на непокорность крестьян и несправедливость со стороны гражданской власти в судебных делах. Дабы сильнейшей властью укрепить непокорных и защитить обитель от несправедливостей, он именным своим указом от 11 апреля 1700 года, повелел Пешношскому монастырю быть со всеми вотчинами под ведением Троицкого монастыря архимандрита Евфимия, келаря старца Мисаила, казначея старца Пахомия с братией и их приемников, которым поставлялась в обязанность тот Николаевский Пешношский монастырь ведать, и от посторонних всяких обид оберегать. Другим также именным указом, последовавшим в Патриарший Приказ, повелено было Пешношские власти перевести в другие монастыри⁶⁰.

Для исполнения сей Высочайшей воли сделаны были распоряжения. Из Большого дворца дан был6 мая наказ, за подписанием дьяка Михаила Воинова, подьячному Василию Абросимову, который того же месяца 11 числа и прибыл в Пешношский монастырь с Троицким иеромонахом Исаией Даниловским и слугой Григорием Приклонским, при Пешношским казначее Иове Чевакине, иеромонахе Иоасафе Хомутове и конюшенном монахе Серафиме Рогозине. Церкви монастырские, со всем имуществом, ризницей и библиотекой, келейные настоятельские вещи, документы, разная посуда, три мельницы на речках Пешноше, Сестре и Рогачевке, со всеми строениями, земли и рыбные ловли, братия и трудники, числом 67 человек, крестьяне и бобыли, со всеми принадлежавшими к монастырю угодьями, все описано; тысяча девятьсот рублей денег запечатаны и взяты в Москву, на Преображенное в Генеральный двор; для необходимых же монастырских издержек оставлено 28 рублей, 19 алтын и 3 деньги. Поручение это, данное Василию Абросимову, окончено в Июне месяце. Таким образом Пешношская обитель лишилась своей самостоятельности, перешедши в полную власть и распоряжение Троицкого монастыря, учрежденный собор которого с того времени начал поставлять на Пешношу строителей вместо прежних игуменов. На первый раз смотрение за обителью поручено было Исаии Даниловскому, и при нем для пособия в делах, оставлен был и слуга Григорий Приклонский; братии и крестьянам подтверждено было, чтобы оказывали строителю беспрекословное во всем повиновение, и даже в делах, зависящих от распоряжений властей Троицкого монастыря, через него искали решений. С сего то времени, вопреки намерению Монарха, который подчинен Пешношской обители Троицкому монастырю желал упрочить ее благосостояние, обитель начала постепенно клониться к упадку, не смотря на бывшую по временам попечительность некоторых строителей, старавшихся ее поддерживать.

Замечательно, что в описании монастырских вещей означены хранившиеся в сушиле бранные орудия, вероятно оставшиеся от времен Литовского нашествия, 10 карабинов, 8 ружей, 4 гладкие пищали, 6 пар пистолетов, 2 сабли, 5 копий с древками, 2 лука роговых, 9 бердышей и 2 чугунные пушки в станках и на колесах; эти же вещи, впрочем в уменьшенном числе, упоминаются и после, при строителе Иустине Квятковском, бывшем с 1756 до 1758 года.

Время, протекшее с 1700 до 1730 года, не представляет ничего особенно важного.

С 1730 по 1734 год строительствовал на Пешноше Август Старков, и в это столь краткое время своего управления успел оказать значительные услуги обители. Его речением и неусыпными трудами, Пешношский монастырь приведен в гораздо лучшую против прежнего красоту и благолепие. В это время восполнен столь долго ощущаемый недостаток в приличном памятнике преподобному Мефодию, основателю обители. Усердием Старкова и по благословению Троицкого архимандрита Варлаама, над гробом Преподобного Мефодия сооружена церковь во имя Сергия Радонежского и самого Мефодия. При Старкове построены: 1) въезжая башня в восточной ограде, называемая красная, для проезду к лебединому амбару⁶¹, 2) вместо деревянной каменная стена от въездных северных ворот до северо-восточного угла монастыря, 3) две наугольные и средние башни, также каменные, вместо прежних деревянных, и вся восточная стена, 4) половина каменной южной стены от юго-восточной башни⁶², и 5) достроена с половины северо-западная наугольная башня. Сверх этих полезных трудов, незабвенный Старков провел дорогу от Васильевского поля до монастыря, обрыв ее канавами; на это употреблены были монастырские крестьяне, и чтобы увеличить их усердие, трудолюбивый строитель сам копал землю наравне с ними. Его же попечением устроена была деревянная гать от монастыря к селу Говейнову, на расстоянии одной версты. Наконец, когда Старков устроил все, как желало его усердие, архимандрит Варлаам вместе с ним издал план или вид монастыря в тогдашнем его положении.

После Старкова не было никаких замечательных происшествий в Пешношском монастыре до 1745 года. В этом же году поступило предписание из Троицкого учрежденного собора на имя строителя иеромонаха Феогноста, с прописанием указа из Санкт-Петербургской конторы Преосвященного Арсения, Архиепископа Переславского и Дмитровского и Троицкого Сергиева монастыря Священно-Архимандрита, о том чтобы Пешношский монастырь ежегодно отправлял положенное количество хлебных запасов на содержание Троицкой Ново-Сергиевой пустыни, именно: на просфоры муки крупяной 1 четверть и 4 четверика, строителю и братии круп гречневых 8 четвертей, овсяных 3 четверти, толокна 4четверти, гороха 1 четверть, солоду ржаного 6 четвертей, муки ржаной 58 четвертей 4 четверика, овса 50 четвертей, муки пшеничной расхожей 4 четверти, да для выдачи бывшим на месячном содержании муки ржаной 54 четверти, овса тоже⁶³.

С того времени назначенное количество хлебных припасов ежегодно доставлялось из Пешношского монастыря в Сергиевскую пустынь водяным путем до Санкт-Петербурга.

В течение следующих семи лет особенных происшествий не видно. Оказавшиеся в довольном количестве ветхости требовали скорейшего исправления. Почему строитель Афанасий представлял учрежденному Троицкому собору и требовал позволения поновить исчисленные им ветхости, как то повредившуюся от бури большую главу на собор, обветшавшую на других черепицу, кровли и проч. Получив дозволение, он исправил все, что требовало поправки, в 1754 году. Соборная глава сделана из нового дерева и обита жестью, снятой с Троицкого Успенского собора.

Эти и подобные попечения о внешности Пешношской обители, к сожалению, не могли уже возвратить ей прежнего устройства и внутреннего благосостояния. В то время она была в крайнем унижении, предшествовавшем современному ее падению. Во дни основателя и последующие за тем времена, и в бедных деревянных зданиях обитало множество монахов, а в это время число их совершенно оскудело, и что еще горестнее. в огромном соборном храме с великой нуждой отправлялось богослужение. Недостаток в священнослужителях был так велик, что чреду священнослужения должен был отправлять священник села Говейново Степан Васильев, за что и получал от монастыря плату съестными припасами. Находившийся в то время в Пешношском монастыре престарелый иеромонах Иосиф Москвитин, в донесении своем Троицкому архимандриту и собору пишет: имеюсь я именованный при означенном монастыре в отправлении священно-церковного служения без череды и без диакона, всегда один, и проч.; причем просит прислать кого-либо ему в помощь. По этому донесению предписано из учрежденного собора прислать, когда имеется, к произведению в священство псаломщика или из сельских церковников, которому по обыкновению, определить денежное жалование и хлебную выдачу, или вместо того отвести пашню и место под двор⁶⁴. С того времени близ монастыря жили священнослужители из белого духовенства, со своими семействами.

При строителе Иннокентии Григоровиче, в 1755 году в соборном иконостасе исправлены и вновь написаны некоторые иконы. Им же отысканы в том году, по случаю межевания Кашинского уезда, в Троицком монастыре. в крепостном архиве, утраченные Пешношским монастырем документы на некоторые вотчины и земли. Между тем того же года от 23 августа, строитель Иннокентий с прискорбием относился в учрежденный Троицкий собор, что по отлучке в Троицкий монастырь иеромонаха Севериана, сделалась в обители остановка в богослужении. Столь скудная братством и до такого унижения доведенная обитель, некогда многолюдная и цветущая, была еще богата не только внешним благолепием зданий, но и всяким церковным имуществом и многими драгоценностями; о том свидетельствует следующее событие. В 1756 году при строителе Иустине Квятковском, по требованию Троицкого учрежденного собора, были отосланы в Лавру, а оттуда в Москву, для оценки, следующие, довольно богатые вещи: 1) напрестольный золотой крест, обделанный бирюзой, лалами, яхонтами, жемчугом, с раковиной вверху, весом в 94 ½ золотника⁶⁵; 2) ризы золотой парчи, на оплечье малинного бархата и в других приличных местах низанные кафимским жемчугом, изумрудами, яхонтами, лалами, финифтью и разноцветными стеклами; 3) ризы золотой парчи, украшенные кафимским жемчугом; 4) епитрахиль голубой камки с кистями, которая, а равно и кисти снизу низаны кафимским жемчугом, с двумя серебряными херувимами и распятием, и такие же вызолоченными пуговицами; 5) два воздуха, шитые золотом, серебром и шелками, и низанные кафимским жемчугом, с изображениями Спасителя, знамения Преосв. Богородицы и Херувимом. Все эти вещи оценены были Московским купцом Федором Свешниковым в 1624 рубля и 88 копеек, именно: крест в 243 руб. 75 коп., ризы в 410 руб. 60 коп., вторые в 301 руб. 3 коп., епитрахиль в 520 руб., два воздуха во 149 руб. 50 коп.; но не известно, для чего производилась оценка сим вещам, которые в том же году опять возвращены в монастырь. Кроме этого обстоятельства, управление Пешношской обителью Иустина ничем особенно не замечательно; сделаны им только некоторые поправки в монастырских зданиях и в иконостасе Сретенской церкви.

После Иустина в последние три года четырехсотлетнего существования монастыря управляли им два строителя –– Иринарх, с 15 сентября 1758 до 1760, и Иоаким Инихов, с 1760 до 1762. При первом построена вновь башня, неизвестно которая, вероятно на восточной ограде, и перекрыты тесом кровли собора и некоторых других зданий. Более замечательного в это время ничего не находим, кроме самого жалостнейшего положения обители, уже близкой к своему падению. В самом деле в монастыре, как мы видели, довольно богатом, не было и десяти человек братии. В ведомости об исповедниках в 1761году, с самим строителем значилось только 6 человек⁶⁶; но и из сего числа были некоторые престарелые, едва способные к прохождению должностей. По тогдашнему положению обители и самое название монастыря почти уже было ей неприлично. Действительно, миряне, живущие внутри и вне оной, превышали числом монашествующих; белый священник, а иногда и диакон, псаломщик, подьячий, разные служки и пивовары жили среди монахов и проходили должности, им оставленные. Сверх того, подмонастырская слобода своей суетой и занятиями, скрывала и самый вид пустынной обители; многочисленная толпа мельников, конюхов и скотопитателей, близ стен монастыря обитавших, заботясь об его имуществе, трудилась более для собственного обогащения. Такова печальная картина Пешношской обители в это время! Скоро, как увидим ниже, правосудие противопоставило сим беспорядкам свои меры; но прежде надлежало совершиться последнему ее унижению, и конечному падению. Это случилось в самом начале пятого столетия от ее основания.

В 1762 году принял строительство иеромонах Филимон Василевский, конечно уже без надежды ввести во всем благоустройство, с одним разве предчувствием конечного запустения святого места. Однако же не вдруг встретило Филимона это несчастье; ему предшествовало печальное происшествие –– возмущение крестьян Рогачевской волости.

В 1763 году февраля 23 дня получен из учрежденного собора указ о введении ва должность, назначенного, по обыкновению, для исправления дел подьячего Герасима Еремеева, вместе с приказом из Дмитровской воеводской канцелярии о высылке разных сборов с Рогачевских крестьян. Когда эти предписания объявлены были собранным крестьянам, то вспыхнул между ними мятеж, с криками буйства и непокорности. Строитель приказал сотенному взять некоторых под стражу, но толпа мятежников воспротивилась и до того простерла свое буйство, что строитель принужден был бежать в монастырь. Об этом подробно доведено было до сведения Правительства, от которого более виновные, Сергей Иванов Дунаев, Илья Марков и солдат Белкин достойно наказаны, а прочие обузданы строгими мерами.

Что сказать о положении монастыря в это время? Не говоря уже о внутреннем расстройстве, каковое мы видели и прежде самое внешнее его состояние, дотоле еще порядочное, в это время было уже жалостное. Так, в бытность на Пешноше Троицкого архимандрита Лаврентия, велено было сделать некоторые небольшие поправки в настоятельских кельях; но за неимением материалов и денег, сделать того было невозможно, как доносил о том строитель учрежденному собору в 1762 году. Одним словом –– монастырь без монахов, полный мирян, церковь почти без службы или служба без чтецов, начальник монастыря с изнемогающей властью, подвластные с духом противления, кельи опустевшие, пивоварня с рабочими, разным прибором, шумом и дымом, в реестрах множество крестьян, а в деле мало, служки, не уважающие начальства и с ненадежной верностью, подати и доходы, по-видимому еще значительные, но нищета в обители необыкновенная, множество хлеба, но и в нем отнято было полное распоряжение –– вот тогдашнее положение монастыря!

Но обратимся к последующей судьбе его. 1764 год ознаменовался, как известно, повелением Императрицы Екатерины II об упразднении всех церковных владений и назначении определенных окладов для содержания церквей и монастырей. Пешношский монастырь, остававшийся некоторое время на рассмотрении, в следствие доклада Ее Императорскому Величеству от комиссии о церковных имениях, марта 30 дня того же года, включен был между Николаевским Перервинским и Коломенским Бобрено-Голутвинским, с начальством строительским и 6 монашествующими. Сверх того, из под ведомства Троицкой Лавры поступил он под Переяславскую Духовную Консисторию.

В упомянутом докладе от комиссии о церковных имениях, конфирмованном Императрицей, положено было в епархиях третьего класса, из оставленных на своем содержании заштатных мужских монастырей, оставить по пяти. в следствие сего положения Переяславская Духовная Консистория сделала доношение в Коллегию экономии, от 29 сентября того же года, следующего содержания: «Дмитровского уезда Николаевский Пешношский монастырь знатного и прочного каменного здания с богатой церковной утварью, из золота, серебра и каменья украшенной, бывший в приписке к Свято-Троицкой Сергиевой Лавре, подлежащий в недостающее число в Переяславской епархии по штату пятого монастыря, остается за отдалением городов впусте, с причислением к предохранению по необходимому случаю 83 приходских дворов. А если бы земля с покосы для содержания оного и в нем монашествующих (были) отданы, то прочный зданиями монастырь со всем принадлежавшим при оставлении в штатное число содержаться может.» Этим Консистория как бы вызывала Коллегию поддержать падающую обитель, возвратив издавна принадлежавшие ей земли. Но долго не было никакого ответа, и следствием того было то, что Преосвященный Сильвестр решился утвердить определение Духовной Консистории, чтобы имеющийся в Дмитровском уезде Николаевский Пешношский монастырь да Медведеву пустынь, за невозможностью быть на своем содержании, написать в приходские церкви.

Нельзя не подивиться тому, от чего Преосвященный Сильвестр не понудил вторично Консисторию, а Консистория не отнеслась в Коллегию, и от чего не дождавшись ответа последней, он решил оставить приходской церковью монастырь, имевший для своего содержания довольное количество угодий. Вероятно, строитель Филимон, слишком огорченный грубостью и буйством крестьян, не старался ходатайствовать о поддержании существования монастыря, чтобы не остаться опять с исполненными дерзости, зависти и злобы к монастырю соседями; а может быть и просил об упразднении его, как можно заключить из сохранившегося чернового донесения о состоянии монастыря, Дмитровского собора протоиерея Петра Наумова, будто бы он так ветх, что вместо ограды в некоторых местах обнесен плетнем. Нет нужды говорить о несправедливости этого донесения, потому что и теперь существует еще каменная ограда та же самая, которая была в то время.

Как бы то ни было, но в том же году декабря 8 дня поступил указ из Переяславской Духовной Консистории в Дмитровское Духовное Правление, сдать Николаевский Пешношский монастырь находившемуся в нем Священнику Ивану Афанасьеву. Все окончено было к 21 числу того же месяца. Строитель Филимон переведен в Троицкую Сергиеву Лавру, а прочее малое число монахов, распределено по разным монастырям. Так престало монашество на Пешноше, подвизавшееся четыре столетия и три года! Имущество церковное было разделено по частям; некоторые вещи оставлены для нового приходя, иные препровождены в Дмитровский собор, а драгоценнейшие отправлены в Переяславскую Консисторию; туда же взяты были и колокольные часы и потом отданы в Лукьянову пустынь. Крестьяне, земли и прочие угодья взяты еще прежде Коллегией экономии в ее ведомство; а для прихода оставлены деревни Василево, Александрово, Копытово, Поздняково и Васнево. Упразднение монастыря производилось под смотрением вышеупомянутого протоиерея Петра Наумова, который в последствии поступив в монашество, был по восстановлении монастыря, в нем строителем.

В указе об упразднении монастыря, между прочим предписано учредить в нем стражу. В следствие чего приняты были строгие меры; вороша под двумя деревянными башнями, находившимися между монастырем и конным двором, через которые проходила большая дорога, стали запирать рогатками, и таким образом, устроенная некогда Августом Старковым дорога к монастырю, была преграждена; оставался свободным древний путь через Филатову пустошь. Башни эти существовали несколько времени и по восстановлении монастыря.

Миряне, вступив во владение монастырем, внесли в него и все мирское. Кроме духовных лиц со своими семействами, в нем жил еще казначей экономических волостей., Верейский помещик, Ротмистр Ипполит Степанов. Ему надлежало вступить в брак, и таинство совершено в Николаевском соборе, но том самом месте, где столько лет отшельники от мира, с обетами в душе и устах, предначинали девственное житие. Этого мало: брачный пир дан был в бывших настоятельских кельях.

Но слава и благодарение Господу! Такое жалостное унижение обители было не продолжительно. Известно по преданию, что в проезде Преосвященного Сильвестра, Епископа Переяславского и Дмитровского, и Иосифов монастырь, Генерал-Майор Михаил Иванович Веревкин, тронутый бедственным положением монастыря, некогда столь знаменитого и уважаемого его предками, усильно просил Преосвященного восстановить падшую обитель. Убежденный его просьбой, Преосвященный дал слово о том ходатайствовать, и скоро исполнил свое обещание. По его побуждению, Переяславская Консистория представляла опять в Государственную Коллегию экономии от 27 января 1766 года, что так как в докладе от учрежденной о церковных имениях Комиссии, конфирмованном Ее Императорским Величеством 30 марта 1764 года, повелено ––"в епархиях третьего класса, на своих содержаниях состоящих сверх штатов мужских монастырей оставить по пяти»; а в Переяславской епархии оставлено таких только четыре: то Николаевский Пешношский монастырь и должен дополнить то число. Консистория между прочим просила возвратить монастырю и земли, которые издревле были его собственностью.

Через несколько недель последовало определение Коллегии, и указом на имя Дмитровского экономического казначея, Ротмистра Степанова, велено было возвратить монастырю земли с угодьями, издревле собственно ему и принадлежавшими; о чем и Переяславская Консистория извещена была от 8 апреля того же 1766 года.

В следствие того Дмитровский казначей Степанов немедленно отписал к монастырю прежде принадлежавшие ему следующие владения: огородной земли для овощей 1 десятину, коноплянику ¾ десятины, полевой пахотной земли 7 десятин и 3 четверти, с сенными покосами по рекам Яхроме и Пешноше, озеро, судовую пристань, харчевную избу в селе Рогачеве 20 торговых лавок, два огорода, два пруда (за речкой Пешношью), две рощи в длину примерно на шесть, в ширину на две версты, две мельницы, подмонастырскую на реке Пешноше и Соколовскую на реке Сестре, рыбные ловли, сенокосный луг, пустошь Ельник. Таким образом восстановлена обитель Св. Мефодия, бывшая в звании приходской церкви один год, три месяца и 18 дней.

В том же году июля 14 дня, резолюцией Преосвященного Сильвестра, определен Пешношским строителем эконом архиерейского дома иеромонах Иоанникий. В данной ему инструкции сказано было, чтобы в Пешношском монастыре определить Консистории, в всевозможной скорости, трех или по крайней мере двух человек, к понесению монастырских послушаний способных и добродетельных, а притом и летами не старых, выбрав их на первый случай из епаршеских монастырей. Через несколько времени, переместились монахи из Волоколамского Иосифова монастыря, а вскоре прибыл из Переяславля и строитель Иоанникий. Иеромонах Сергий сделан казначеем из временного ризничего, и немедленно занялись хозяйством; все оставшееся имущество описано, и жительство новоприходящих монахов подчинено правилам, изъясненным в упомянутой инструкции; церковное богослужение упорядочено по обрядам пустынным; пища, одежда, обувь и проч. уставлены общежительные. Тогда же возвращены из Лукьяновой пустыни и колокольные часы.

По прошению управляющего монастырем иеромонаха Сергия с братией, отведено конские пастбище, которое в указе Коллегии экономии не было обозначено, потому что находится внутри самых дач близ стен монастырских и издревле принадлежало монастырю. Жители села Рогачева хотя и соглашались с этим показанием, но не допускали монастырь владеть выгоном, даже теснили своими межами пустошь Ельник. О притеснении монастырь приносил жалобу июля 28 дня 1767 года.

Старанием иеромонаха Сергия возобновлены две часовни⁶⁷; возвращены из домовой Переславской архиерейской ризницы потир, дискос, два блюдца, звезда, копие, лжица и кадило серебряное, чеканное ложчатое с кольцами, колокольчиками и блюдцем, весом в 1 ½ фунта⁶⁸.

В следующем же 1768 году, по резолюции Преосвященного Геннадия, Епископа Переяславского и Дмитровского, указом Духовной Консистории возвращены из Дмитровского собора хранившиеся в нем разные вещи, которые однако же, по объяснению строителя Филарета, прилично было употреблять, за ветхостью, только в простые дни, а не в высокоторжественные и викториальные.

При строителе Филарете уничтожены деревянные здания, ненужные пустынному житию, и только загромождавшие монастырь, между прочими лебединый амбар и три деревянные башни с рогатками. Все это было продано, и вырученными деньгами обновлены некоторые строения внутри монастыря. Впрочем, вырученных денег на поправки было недостаточно; по чему от Переяславской Консистории и дозволено было в 1770 году августа 17 дня продавать лес с корня. при том же строителе уничтожено бывшее при Сретенской церкви каменное парадное крыльцо с южной стороны.

Не смотря на эту скудость, обитель мало-по-малу восставала от своего падения и укреплялась как во внутреннем благоустройстве, так и в отношении к внешним пособиям. Строитель Филарет, за доброе рачение и старание о монастыре, сделан был Благочинным по Дмитриевскому и Клинскому уездам. Вместо испортившихся колокольных часов отданы были на Пешнош такие же из упраздненной Медведевой пустыни. Но обновляясь от ветхостей, монастырь имел еще в это время недостаток в братии, так что сам строитель должен быдл исправлять чреду священнослужения.

В 1771 году назначены были для помещения в монастырь из Москвы богадельные, за недостатком для них удобных мест и казенных домов, но по некотором времени опять были выведены.

Среди возрастающего улучшения в состоянии обители, она встречала и много неприятностей со стороны беспокойных своих соседей, крестьян села Рогачева с волостью. Так около того же времени, при строителе Филарете, ни самовольно вырубили монастырский лес; а в 1775 году скосили монастырский выгон, и сырую траву развезли по домам. Строитель Ириней с братией объявили о том Дмитровскому экономическому казначею И. И. Хвостову, требуя защиты. Когда дело поступило в Коллегию экономии, то указом ее конское пастбище навсегда утверждено за монастырем.

Вскоре после того, пресекая скучные раздоры с такими беспокойными соседями, строитель Ириней, с дозволения Преосвященного Антония и по указу Переяславской Консистории, уступил за самую сходную цену в церковь села Рогачева иконостас, выбранный из Преображенской церкви.

Но беспокойный дух крестьян делал и самое расположение их к монастырю поводом к неприятностям; доказательством тому служит следующее происшествие. 1777 года (от 17 февраля) поступил в Пешношский монастырь из Переяславской Консистории указ следующего содержания: «В доме Его Преосвященства Феофилакта, Епископа Переяславского, при городском соборе и приходской лучшей церкви большие три колокола одного почти веса, во 139 пуд с несколькими фунтами. В следствие чего, по многообразном рассуждении, хотя предпринимал Его Преосвященство из некоторых излишних колоколов слит один в 300 пудов для своего дома, потому что везде в городе при церквах благовест к славословиям Божиим начинается по благовесту соборного домового колокола, от которого по малости, особливо в непогоду, не бывает слышно благовеста, и от того теряется благочинный порядок; но наконец поднесенный от Консистории доклад, чтобы из Николаевского Пешношского монастыря, как нештатного и стоящего в пустом месте, взят 219-пудовый колокол, ненужный для внештатного монастыря, и перевести его в кафедру к собору Его Преосвященства, вместо же оного отдать в Пешношский монастырь во 139 пудов, утвердил во всей силе, и проч.» По этому определению прибыл в монастырь присутствующий в Консистории строитель Лукьяновой пустыни, иеромонах Филарет, с консисторским стряпчим Андреем Верещагиным, и по объявлении строителю Иринею с братией воли Его Преосвященства, приступил к исполнению. Монастырские ворота, в предосторожность от буйства соседственных крестьян, которые представлялось неизбежным, были заперты. Колокол, присланными нарочно из архиерейского дома подрядчиком был снят; но крестьяне села Говейново и Рогачева, по показанию строителя человек до ста, войдя незапертой калиткой, увезти его не допустили; Филарет с Верещагиным уехали, а колокол остался на земле. За этот поступок крестьяне были вызваны в Государственную Коллегию, но показали иначе; строителю же вторично и наистрожайше было предписано из Консистории с Верещагиным, отправить немедленно колокол в Переяславский кафедральный архиерейский дом, что и было исполнено с отряженным для того крестовым иеромонахом Павлом; однако же обещанный колокол прислан не был.

Но желание Рогачевских крестьян опять слышать звук любимого ими колокола, было столь велико, что они решились в 1788 году, по упразднении Переяславской епархии, письменно просить Серапиона Епископа Дмитровского, ходатайствовать о возвращении того колокола в Пешношскую обитель или к церкви села Рогачева, обещая в последнем случае пожертвовать в монастырь 1500 рублей, и утверждая права свои на том, что и первоначально этот колокол был слит на деньги, пожертвованные им предками. Впрочем, неизвестно, подана ли была эта просьба; знаем только, что по упразднении Переяславской епархии в 1788 году, колокол этот был взят в Санкт-Петербург, и повешен на колокольне Петропавловского собора, что в крепости; а оттуда, по взятии Очакова переименованного Николаевской крепостью, отвезен, как говорят, в нее.

Оказанное крестьянами в этом случае усердие к монастырю не препятствовало им продолжать свои обиды. Так еще в 1771 году, при строителе Филарете, условлено было с обеих сторон по совести, допустить Рогачевских крестьян косить сено в монастырских рощах, со внесением в монастырь небольшой ежегодной платы. Несколько времени они честно сохраняли условие; но потом, разделив сенокосы между собой, решились присвоить их себе вовсе и перестали платить условленную цену. В 1778 году строитель Павел Наумов (бывший протопоп Дмитровский) отдал в наем участок сенокоса близ монастыря одному крестьянину. Когда приспело время сенокоса, то Рогачевский староста не только воспрепятствовал ему скосит нанятую дачу, но и так жестоко избил его, что тот едва жив остался и семь дней не мог встать. В следствие поданной по этому случаю строителем жалобы, дерзость Рогачевских крестьян окончательно усмирена, и владения монастырские утверждены неприкосновенными.

При строителе Никите, попечительный о строгости монашеской жизни Феофилакт, Епископ Переяславский, прислал в монастырь для руководства две инструкции монахам. Между тем ветхости в монастырских зданиях умножались до чрезвычайности, так что, можно сказать все то было худо, что стояло, а что падало, то не возобновлялось. В таком положении монастыря нужен был человек, и в хозяйстве, и в монастырской жизни опытный и рачительный.

Преосвященный Феофилакт скоро обратил отеческий взор свой на нужды обители. В указе Переяславской Духовной Консистории 1781 года изображено; «для лучшего поправления Пешношского монастыря и для заведения доброго порядка и благочиния, в оный монастырь определить Введенского островской пустыни строителя иеромонаха Игнатия, яко довольно о помянутом монастыре сведущего, присовокупя к нему, для череды священнослужения иеромонаха Макария, и притом ему строителю наикрепчайше подтвердить, чтобы он, как о поправлении оного Пешношского монастыря, так и о заведении доброго порядка и благочиния старание прилагал наиприлежнейше, не оставляя смотрением своим и Введенскую пустынь, с приложением всевозможной попечительности».

Игнатий прибыл в Пешношский монастырь, как мудрый врач прежде всего занялся внутренним благоустройством обители, потом обратился и к внешности. Он ввел чиноположение св. Афонской годы, принесенное некогда оттуда строителем Введенской пустыни Клеопой, и расположил по нему устав церковный, трапезный, келейный и должностной. А для преграждения вредной для иноков рассеянности, уничтожил в 1782 году несвойственный монашеским занятиям скотный двор, распродав принадлежавший монастырю скот; продал также (в 1786 году) бывшую близ Сретенской церкви каменную палату в село Рогачево, на построение колокольни за 80 руб., притом с условием, чтобы оставшийся мусор был крестьянами вывезен на дорогу к селу Говейнову; уничтожил (1782) мельницу на реке Пешноше, бесполезную для монастыря, и тем осушил Никольское озеро, превратив его в сенные покосы, которые и отдал в пользу Рогачевцев, за ежегодную плату в монастырь по 70 рублей, а крестьяне Рогачевские обязались оптом платить каждый год эту сумму, если уничтоженная мельница не будет восстановлена. Не смотря на всю рачительность свою о благосостоянии обители, Игнатий не мог прекратить крайней ее бедности, простиравшейся до того что, в 1782 году он принужден был просить Преосвященного Феофилакта об оставлении на соборе одной главы, и об уничтожении остальных, за неимением суммы на поправку оных, что и было дозволено.

Усердные и ревностные труды строителя обратили на него и на саму обитель благосклонное внимание архипастыря. Так, при открытии Московской губернии, указом из Переяславской Духовной Консистории предписано Пешношскому настоятелю это счастливое событие ознаменовать торжественными богослужениями в городе Клину, что и предоставлено собственному его распоряжению. В 1784 году возвращены из Переяславской кафедральной ризницы некоторые, довольно богатые вещи, как то: 1) евангелие, обложенное бархатом и серебром с серебряным на нем распятием; 2) потир, вызолоченный с чернью, звезда, лжица и два блюдца, весом все в 4 фунта и 82 золотника; 3) образ Святителя Николая Чудотворца, шитый золотом и серебром; 4) два кадила, серебряные вызолоченные, одно князя Георгия Васильевича, другое без означения имени вкладчика, весом в 1 ½ фунта⁶⁹; 5) зеркало большое из алтаря; 6) ризы щербатые, червчатые, с травами золотыми, оплечье коих шито золотом и серебром по черному бархату; 7) стихарь обьяри золотой с серебряными травами; 8) три епитрахили разных сортов, и 9) значительное количество церковных книг⁷⁰. Тогда же (1782 года) дозволено было зять из упраздненной Медведевой пустыни всю известь, которой находилось там более 50 четвертей. С этим пособием строитель Игнатий внутри каменного флигеля, бывшего на северной стороне монастыря, перестроил по пустынному плану 8 братских келий. В это же время поступил из Введенской пустыни в Пешношский монастырь Московский купец Алексей Григорьевич Мокеев, приложивший к усердию строителя свою деятельную помощь и явивший себя незабвенным для Пешношской обители благодетелем.

С того времени совокупное старание Игнатия и Мокеева быстро воздвигало обитель от ее падения и постепенно приготовляло ее к настоящему благолепию. Так в соборном Николаевском храме иконостас, от давних лет почерневший, с обвалившейся во многих местах позолотой, при чем оказалось, что и поддерживающие его брусья сгнили, во избежание опасности в 1785 году весь был разобран, починен и вновь вызолочен, некоторые же иконы, слишком обветшавшие, вновь переписаны. Когда исправление было окончено, то Преосвященный Феофилакт благоволил сам освятить сей храм, 1785 года августа 30 дня.

В Сретенской церкви на место каменного престола и жертвенника, производивших всегда в алтаре сырость, плесень и тягость воздуха, по благословению архипастыря поставлены деревянные, сделан иконостас новый и вызолочен, иконы поновлены, стены оглажены и выкрашены, и церковь освящена потом строителем в 1786 году октября 6 дня, по новому антиминсу. Все эти значительные поправки, как в Сретенской, так и в соборной церкви, сделаны были иждивением Мокеева.

Между тем церковь Богоявления Господня, бывшая в среднем этаже колокольни, в 1786 году марта 18 дня, указом Переяславской Духовной Консистории, по чрезвычайной ее ветхости упразднена.

В том же году мая 9 дня строителю Игнатию, как мужу благонадежному, поручено было иметь полное попечение о Дмитровском Борисоглебском монастыре, с присмотром и за поведением игумена Иоанникия, и о всем относиться к Его Преосвященству.

В конце того же года, с помощью разных благодетелей, из коих главнейшим был Алексей Григорьевич Мокеев, слит вновь большой колокол, весом в 294 пуда, в описи означенный вкладом Князя Ивана Андреевича Вяземского.

Усердие и благодетельность Мокеева простерлись и на Преображенскую обветшавшую церковь. В ней уничтожены были каменный престол и жертвенник за ветхостью, и вместо них сделаны деревянные, также поновлены иконостас, иконы, пол и стены; а в 1787 году января 2 дня строитель освятил ее. В это же время, именно в 1786 году, исправлена и церковь Преподобных Сергия и Мефодия. Вместо ветхой деревянной раки над гробом Преподобного Мефодия, сделана вновь деревянная же позлащенная; помост и ступени, бывшие из белого камня, устроены также деревянные⁷¹; арка над гробом Святого сделана сквозной; отошедший от стены алтарь устроен вновь; престол и жертвенник, вместо каменных, поставлены деревянные. Все это сделано было иждивением Московского купца Андрея Алексеевича Медведкина, и церковь освящена Преосвященным Серапионом, Епископом Дмитровским, в 1788 году октября 1 дня, пр строителе Макарии.

Наконец упомянем и о других улучшениях обители, произведенных усердием Игнатия. При нем перелит полиелейный колокол, из разбитого бывшего в 40 пуд, и сделан во 141 пуд; поновлены башни и ограда, в которой до того времени многие зубцы от ветхости обвалились; обстроены конный двор и гостиница; бывшие внутри монастыря, при настоятельских кельях, парадное каменное крыльцо с лестницей, сломано, и вместо его сделано деревянное.

Строитель Игнатий был строг, но рассудителен; милостив к бедным и нищим; в образе жизни прост; в хозяйстве знающ и распорядителен; для монашествующих он служил примером добродетелей и подвигов иноческих и во всех отношениях был муж примерный, и потому у всех находился в почтении и уважении. Такая его всеобщая известность была причиной, что Пешношская обитель скоро лишилась этого мудрого настоятеля. Преосвященный Гавриил Митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский, узнав о его добродетелях, вознамерился перевести его в Тихвинский монастырь в архимандрита. Слухи о том дошли и до Пешношской обители через письмо, полученное от Митрополита Михаилом Ивановичем Веревкиным, в котором Преосвященный от 22 ноября 1787 года, между прочим писал: «Мое желание есть, чтобы отца строителя Игнатия сделать Тихвинским архимандритом с тем, чтобы он, оставив в Пешноше достойного приемника, уставил общежительство в Тихвине, что весьма нужно по отношению окружающим тот монастырь раскольников; но какие с вашей стороны о сем мысли, прошу меня уведомить».

После того Игнатий скоро переведен был в Тихвин, а с ним также выбыло и большое число братии; на место его определен в 1788 году строителем Макарий.

В след за этой переменой последовала и другая; Пешношский монастырь поступил под ведение Московской епархии, по случаю уничтожения Переяславской. С того времени пошло все к лучшему, и Макарию обитель обязана вечной благодарностью.

Первым делом попечительности строителя было восполнить довольно ощутительные недостатки церковные; он просил Высокопреосвященнейшего Митрополита Платона ходатайствовать пред Святейшим Синодом о возвращении взятых в Переславль, при упразднении монастыря, некоторых вещей и книг церковных. Архипастырь представил о том Синоду, который и определил отдать все, кроме отличных драгоценностей, кои велено было хранить в ризнице Чудова монастыря, что и исполнено в том же году, и монастырь получил почти все свои вещи.

Этим не ограничилось усердие и попечительность Макария. Вместе с Мокеевым он приступил к совершенному очищению монастыря от безобразных и ветхих зданий и приведению его к лучшему благолепию. Исчислив все ветхости, они просили дозволения у Преосвященного Серапиона, Епископа Дмитровского, исправить их. Монастырь спешно облекался в новую красоту. Бывший внутри обители на месте нынешней больничной церкви, гостиный дом, был перенесен за ограду и устроен против въезжих ворот. Переделаны и покрыты железом глава и купол Сергиевской церкви, которая и освящена посетившим тогда обитель Преосвященным Серапионом. К северному флигелю пристроены новые кельи, вровень с прежними, и от въездной башни, к углу флигеля, поставлена стена; сделаны некоторые пристройки к конюшенному двору; кровли на настоятельских и четырех братских кельях перекрыты. Бывшие подле южной ограды пивоварня, сушильня и рабочая палатка, также галерея и башенки близ юго-западного угла, красные восточные ворота с двумя башенками разобраны и уничтожены; вместо того построена юго-западная башня, мерой и архитектурой подобная северо-западной; другие ворота близ святых заложены и устроена палатка для хранения рыболовных вещей. Построена квасная на месте бывшей пивоварни, четыре небольшие кельи, с ними рядом трапеза (в меньшем виде против нынешней), перенесенная из-под настоятельских покоев, поварня. Над заложенными красными воротами сделана башенка, с проходной на огород калиткой, а близ въездных ворот несколько выступая за ограду, сторожка с двумя кельями для привратников. В Преображенской церкви иконостас и образа поставлены новые. Все это в продолжение с небольшим двух лет (1788–1790), устроено иждивением Мокеева⁷², с помощью рабочих людей Графини Анны Родионовны Чернышевой.

В 1792 году, по благословению Преосвященного Серапиона, в Сретенской церкви, на левой стороне в симметрию с алтарем этой церкви, устроен другой в честь Богоявления Господня, вместо упраздненного, бывшего некогда в колокольне.

В 1793 году братская трапеза переделана по новому плану из оставшегося от бывшей пивоварни кирпича и прикупленного в Медведевой пустыни от теплой трапезной церкви. Починена колокольня и наложен на ней третий ярус; глава покрыта белым, а купол простым железом, что сделано усердием Московского купца Семена Прокофьева. Покрыта также паперть соборной церкви, по усердию Премьер-Майора Платона Ивановича Орлова.

В 1794 году перестроена Соколовская мельница, на реке Сестре; вне монастыря на западной стороне, между монастырем и рекой Яхромой, вырыты два больших пруда с водосточными трубами; наконец, посредством вырытых канав, осушена влажность на низменных местах монастырской земли. В 1795 году обмежеваны монастырские дачи, и в селе Рогачеве, вместо 20 сгоревших лавок и часовенки построена вновь часовня.

Устроив все таким образом, ревностный строитель убедил Высокопреосвященнейшего Митрополита Платона посетить пустынную обитель, и архипастырь, пробыв монастыре довольные дни, приятно был изумлен хорошим порядком, чиноположением, хозяйством, чистотой, братской трапезой и прочим. Не оставив ни одного угла без осмотрения, он входил даже на высокую колокольню, откуда обозревал окрестности монастыря, и сходя потом вниз, сказал следовавшему за ним архимандриту Ираклию: Пешноша –– в моей епархии вторая Лавра.

И в самом деле, Пешношский монастырь во дни Макария столько славился, что и в других пустынных обителях говорили о нем с духовным рвением. Высокопреосвященнейший Платон часто представлял в пример настоятелям Макария и его обитель. Многие заимствовали от Пешноши порядок и монашествующих. Так игумен Кирилло-Новоезерского монастыря Феофан, быв на Пешноше, заимствовал чиноположение оной, и испросил у Макария, для помощи в заведении общежития некоторых из братий. Макарий имел духовную связь и переписку с архимандритом Молдаво-Влахийского Немецкого монастыря, Старцем Паисием, и получил от него в подарок посох.

1795 года февраля 1 дня, резолюцией Его Высокопреосвященства Московского Митрополита Платона, строителю Макарию предписано было переменить строителя Оптиной пустыни, и поставить на его место другого, если он найдет то нужным; вместе с тем предписано ему посещать эту пустынь и учреждать к лучшему. В 1796 и 97 годах, также резолюцией Митрополита, повелено было, чтобы разные церковные строения в селе Рогачеве, Ведерницах и Медведевой пустыни производились по совету и распоряжению Пешношского строителя Макария; а в Ведерницах предписано было и сумму печатать и выдать ему же. 1798 года октября 2, по желанию братии Давыдовой пустыни, предписано было завести в ней все то, что на Пешноше; в данном же Митрополитом предложении Консистории сказано: «предписать Пешношскому строителю чтобы он в Давыдовой пустыне завел такое же общество, какое и в Оптином монастыре, и на каком основании, о том бы нам представил».

В 1799 году в Сретенской церкви сделана каменная с двумя каменными же лестницами паперть, вместо деревянной, уже обветшавшей; починена Сергиевская церковь и колокольня, повредившиеся от сильной грозы; и построен верхний каменный этаж над конюшенными и рабочими кельями, что у въезжих ворот.

Между тем доверенность и расположение Московского архипастыря к строителю сохранялись неизменно. В 1800 году января 2 дня дано им следующее предписание:

«Отцу строителю Пешношскому Макарию. Отправиться вам в Коломну с иеромонахом Самуилом осмотреть Голутвин упраздненный монастырь и заштатный Бобренев монастырь, все оных церкви, и утварь, и кельи, и службы всякие и все до последней вещи; в чем вам не только дозволить, но и показать и угостить должен Голутвинский отец архимандрит, по силе сего нашего предписания. Причем дается вам ведомость Бобреневу монастырю, утвари и строению, угодьям и земли, и доходам, и какие в нем послушания. И все приметив, по возвращении донести на. Платон Митрополит Московский.»

Препорученное исполнено, и означенный иеромонах Самуил сделан строителем в восстанавливающийся тогда монастырь.

В то же самое время, марта 2 дня, на прошение мещанина Дометия о заведении общежития в Московском Покровском монастыре, предписано было от Митрополита: «послать к Пешношскому строителю указ и спросить, не сделает ли он одолжения, по сему прошению, и Покровскому монастырю, кроме иеромонаха Самуила, который нами уже определен в Голутвин монастырь, чтобы завести в нем также общежитие, и что он по сему сделать рассудит, велеть представить прями к нам.» В том же месяце 29 дня состоялась подобная же резолюция: «послать к Пешношскому строителю, требуя от него, не согласиться ли он в Серпуховском Владычне монастыре завести общежительство, и чтобы он с ответом явился к нам сам, после праздника.» Но Макарий, за множеством выведенной в разные монастыри к должностям братии, от сих двух препоручений отказался.

Уважая труды Макария, Высокопреосвященнейший Митрополит Платон благоволил наградить его, для усугубления ревности его к дальнейшим подвигам. Августа 24 дня того же 1800 года дано им определение следующего содержания: «Для почести Пешношской обители и в вознаграждение за устроение оные и заведение доброго порядка, строителю той обители, иеромонаху Макарию, благословляем носить в служении набедренник и ходить с посохом Преподобного Мефодия Пешношского, не в пример будущим по нем строителям. Платон Митрополит Московский.»

Ревностный о благе вверенной ему обители, строитель Макарий давно скорбел, видя в ней многих желающих и достойных принять иноческий чин, но не имевших на то права, потому что определено было, иметь на Пешноше не более шести монашествующих и седьмого настоятеля. По сему он решился утруждать просьбой Государя Императора Александра Павловича, чтобы Он благоволил умножить число монахов в Пешношском монастыре. Благочестивый Монарх Всемилостивейше изволил предписать в 1801 году Святейшему Синоду: «снисходя на прошение, принесенное Нам Московской епархии Николаевского Пешношского заштатного монастыря строителя иеромонаха Макария, Всемилостивейше дозволяем число монашествующих в сей обители умножить до тридцати человек, без прибавки казенного содержания, на том положении, на коем ныне оный монастырь содержится.»

Восполнив таким образом важнейший недостаток в Пешношской обители, Макарий и в последующее время не ослабевал в трудах своих и попечении о благе ее; не умалялось также, но еще более возрастало, и заслуженное им благорасположение архипастыря.

В 1803 году перестроен казначейский флигель, что близ Преображенской церкви, между святыми вратами и больничной церковью; из небольшого числа бывших комнат устроено в нем 16 братских келий и каменное крыльцо; в то же время сделана каменная лестница и притвор к Преображенской церкви.

В 1804 году на гостином дворе выстроены два главные флигеля; туда же перенесена и бывшая в монастыре, на северо-восточном углу, деревянная келья Алексея Григорьевича Мокеева, скончавшегося в 1792 году.

В том же 1804 году октября 24 дня Митрополит Платон предписал своей резолюцией: «строителю Пешношскому выбрать иеромонаха для управления Московским Сретенским монастырем.» Когда Макарий, желая уклониться от этого поручения, донес Преосвященному, что каждый из иеромонахов отказывается от управления штатным монастырем, отзываясь неспособностью, что и он подтверждает, тогда Митрополит вторично дал резолюцию: «я не могу отстать от своего намерения и желания, и уповаю, что строитель оное исполнит потщится к пользе общей.» После того нельзя уже было не исполнить воли архипастыря, и Макарий представил на его рассмотрение составленные им правила для Сретенского монастыря на что в следующем 1805 году сентября 4 дня последовала следующая резолюция Митрополита: «мы все утвержденное утверждаем.» А в октябре того же года предписано было, чтобы все происходило под распоряжение Пешношского строителя, и чтобы строитель Сретенский порядок уставил и хранил по совету и наставлению Пешношского строителя.

В том же (1805) году на прошение прихожан бывшей Медведевой пустыни об определении к их церкви священника, предписано Митрополитом: «сию Медведеву пустынь и с приходом, и с землей, мы препоручаем в ведомство Пешношского монастыря и строителю его, коему изыскать священника, который бы служил и зависел бы от Пешношского монастыря; и на каком основании попу быть, строитель нам представит.» Ему же в следующем 1806 году предписано было иметь смотрение и попечение над поселившимися в сей пустыне богадельными.

Соборный храм всегда казался Макарию тесным, и он желал распространить его. Его желание, с помощью Божией, совершилось в 1805 году, усердием Надворного Советника Николая Павловича Юшкова. Из западной стены собора сделаны два столба для поддержания сводов, и устроена новая стена, отступя от прежней на 8 аршин, и за ней также новая паперть; двери, окна и стены снаружи обделаны в новом виде и вкусе. Все постройки стоили 11584 руб. 56 копеек; впрочем от помянутого вкладчика получено было только 5000 рублей, потому что он в это время скончался.

В том же году пристроены два покоя в архиерейский кельях, и сделаны некоторые другие пристройки в том же флигеле.

1806-й год был достопамятен для строителя и для монастыря, возвышение первого на новое достоинство. По указу Святейшего Правительствующего Синода от 9 августа, Пешношский строитель Макарий, за отличные услуги обители к общей пользе, произведен в архимандрита Дмитровского Борисоглебского монастыря, с тем, впрочем, чтобы не оставлять и Пешношского. В последовавшей по этому случаю резолюции Митрополита означено: «Пешношскому строителю Макарию быть по прежнему настоятелем Пешношского монастыря, дабы заведенное им благоустройство в том монастыре было ненарушимо, и пребывать ему в том и другом монастыре по временам, как и когда нужда и польза монастырей тех потребует; а для лучшего в Пешношском монастыре сохранения порядка, быть в нем наместнику, коего ему избрать и представить нам, дабы он наместник монастырем управлял под его распоряжением и наставлением.»

В должность наместника представлен был от Макария с братий иеромонах Дорофей; но посредством указа из Московской Духовной Консистории, Высокопреосвященный Митрополит определил: «иеромонаха Иакова учинить надзирателем над служением, чтобы было благоговейно производимо, и над монашествующими, чтобы жительствовали сходственно с монашеским житием; а иеромонаха Дорофея поставить над всем тем, что надлежит до хозяйства и содержания монастыря, и послушников к пристойным послушаниям назначения. А обоим быть под распоряжением и наставлением архимандрита Макария.»

Бремя нового достоинства, сопряженного с новой заботой об управлении другого монастыря, и самая старость не ослабили в Макарии крепкого духа и ревности о благоустройстве Пешношской обители. В последние годы его управления и жизни видим непрерывные тому доказательства. Так в 1808 году в соборной церкви сделаны были около четырех столбов иконостасы с разбой и позолотой, над чем трудились собственные монастырские мастера, рясофорный монах Григорий и послушник Александр Васильев, с помощью присланного резчика и под присмотром послушника Василия Степанова. В том же году переделаны кельи под архиерейскими и настоятельскими покоями, а весь этот флигель покрыт железом еще в предыдущем году. В 1809 году выстроен двухэтажный флигель с 8 кельями на южной стороне монастыря, отступя несколько сажень от трапезного флигеля, который предполагалось распространить со временем. В 1810 году построен вне монастыря конный двор, частью каменный, частью деревянный. В том же году поставлен двухэтажный каменный флигель с 8 кельями на восточной стороне монастыря, где существовавшая дотоле башня была уничтожена. Уничтожена также бывшая близ въезжих ворот деревянная просфорная, и от этих ворот до братского флигеля сделана каменная стена с воротами. Перелит другой Варсонофьевский будничный колокол и с прибавкой новой меди сделан в 75 пудов и 20 фунтов.

Наконец, архимандрит Макарий завел во глубине лесов пустынническую жизнь, примером которой всегда был сам, проживая в устроенных там кельях по нескольку недель.

К великой скорби Пешношской обители и братии, этот почтенный старец скончался 1811 года мая 31 дня в 6 часов по полудни, в схиме, в самый день закладки больничной церкви, оставив по себе бессмертную память в Пешношской обители, которая ему особенно обязана настоящим своим устройством и благолепием. Двадцатитрехлетнее настоятельство Макария обогатило Пешношский монастырь весьма многими вещами. богатой церковной утварью и прекрасными зданиями, потому что он любил все делать хорошо и прочно. Неутомимый в трудах хозяйственных, он был и сведущ в них; неустыпный в монашеских подвигах, он не имел никакой собственности, но все делил с братией, и не имел особенной трапезы. Вид и черты лица его казались суровыми, но сердце и душа исполнены были отеческой любовью. Он всех принимал со скромной приветливостью; его сердечная простота, сопряженная с духовной мудростью, невольно вселяла уважение. Быв милостив и сострадателен к бедным, он был и примером добродетелей для братии и для самых пустынников. После этого не удивительно и необыкновенное к нему благоволение и доверенность архипастыря, известного своим искусством различать людей и отдавать им истинную цену. В истории управления Пешношской обителью Макария. мы видели, что ему поручал Митрополит приводить в устройство многие обители. Так кроме Оптина монастыря и Давыдовой пустыни, были отданы в полное его распоряжение монастырь Голутвинский, Берлюковская, Екатерининская и Медведева пустыни, Московский Сретенский и проч.

Место Макария заступил иеромонах Пахомий, строитель Берлюковской пустыни. Наступивший потом 1812 год, достопамятный бедствием отечества и первопрестольного града, молитвами и заступлением Святителя Николая и Преподобных Сергия и Мефодия, протек без особенного несчастия для Пешношской обители, пораженной только смятением и страхом, потому что враги не коснулись ее пределов, подобно как и Троицкой Лавры. По водворении же тишины и мира, Пахомий вскоре занялся нужным исправлением Сретенской церкви. Он распространил се к западу; приделал по сторонам каменные лестницы; уничтожил, за теснотой, придел Богоявления Господня; внутри и местами снаружи расписал стенным писанием. По окончании всего, с благословения Августина, Епископа Дмитровского, управлявшего тогда Московской Митрополией, церковь эта была освящена самим строителем, на новом антиминсе, 1815 года ноября 17 дня. В то же время на оставленном при Макарии между трапезою и братским флигелем пустом месте, сделана каменная пристройка, и тем оба эти здания соединены под один фасад, и братская трапеза распространена и внутри расписана стенным писанием⁷³. Тогда же устроен вне монастыря на гостином дворе, деревянный мезонин, поставленный на столбах; также портомойня и баня за южной стеной монастыря, на речке Пешноше. Усердные труды Пахомия были награждены от Преосвященного в 1816 году дозволением носить ему при священнослужении набедренник; а в следующем году, в бытность в Москве Императорской фамилии, Пахомий удостоился высокой чести лично предстать пред Монархом, Благословенного Александра, и с ним беседовать.

В 1819 году казначей и духовник иеромонах Максим принял начальство на Пешноше. В 1820 году крестьяне Рогачевской и Ильинской волости усиливались было простроить мельницу в монастырских рыбных ловлях; но московская Казенная Палата то воспретила и обязала их подпиской впредь не делать притеснений монастырским дачам. При Максиме строителе построена водяная машина, и на гостином дворе новый деревянный корпус с мезонином; покрыты железом кровли многих монастырских келий и большая часть ограды; слит колокол в 36 пудов и 28 фунтов. При нем же совершена и больничная церковь, заложенная еще в 1811 году, которая и освящена в 1829 году Высокопреосвященным Филаретом Митрополитом Московским и Коломенским; поставлены на Сретенской и больничной церквах медные, позлащенные червонным золотом кресты; в соборной Николаевской церкви устроены царские врата из серебра в отличном вкусе; церковная же ризница и утварь улучшены и умножены. Всех братий, жительствующих в 1835 году в Пешношской обители считалось до 135 человек.

Преподобный Мефодий, основатель монастыря, скончался 1392 года июня 14 дня.

Иоаким, начальствовал на Пешноше около 1468 года.

Паисий упоминается около 1511 года.

Гурий Заболотский, строитель, упоминается в 1539 году; потом произведен в архимандрита Симонову монастырю; в 1543 хиротонисан во Епископа Смоленского и Брянского; в 1555 году оставил Епископию. Тело его покоится в Пешношском монастыре.

Варсонофий Святый, постриженник Московского Андроньева монастыря. откуда произведен на Пешношу в игумена в 1547 году, а в 1556 году поставлен архимандритом Спасопреобраежнского монастыря, что в городе Казани. В 1563 хиротонисан во Епископа Тверского, а в 1576, быв в помянутом монастыре на покое, скончался.

Мартирий упоминается в 1566 и 1567 годах.

Герман, в 1585 и 1586 годах.

Левкий начальствовал около 1598 до 1607 года.

Иона упоминается 1613 года.

Нектарий Вязмитин⁷⁴с 1620 строителем, а с 1621 игуменом; в 1633 году июня 29 дня произведен в архимандрита Троицкому Сергиеву монастырю.

Авраамий известен от 1641 до 1647 года.

Тихон, от 1648 по 1653 год.

Мисаил упоминается в 1663.

Варлаам в 1664 и 1665 годах.

Гурий с 1667 года.

Тихон в 1681 и 1682 годах.

Корнилий, поступивший из архимандритов Дмитровского Борисоглебского монастыря, начальствовал на Пешноше с 1683 по 1691 год.

Иоасаф, скончался в 1693 году.

Иосиф, архимандрит, начальствовал в 1694 и 1695 годах.

Феодосий, архимандрит, с титулом духовного настоятеля, в 1696 и 1697 годах.

В братском синодике значатся еще игумены Марк, Онисим, Евфимий, Даниил, Иосиф и Иаков; но без означения, в каком монастыре они начальствовали.

Исаия Даниловский, Троицкого Сергиева монастыря иеромонах, в 1700 году.

Викентий Ченцов, иеромонах, упоминается 1710 года.

Сергий Свечин, соборный старец Троицкого Сергиева монастыря, около 1715 года.

Феоктист Второв, иеромонах, 1716 года.

Иларион Ремезов, иеромонах и соборный старец того же года.

Варлаам Москвитин, иеромонах и соборный старец, 1717 года.

Иринарх Щербак, иеромонах, упоминается в следующих годах по Варлааме.

Маркелл Кашинский, иеромонах и соборный старец, с 1721 по 1729 год.

Исаак Череднев, 1729 года.

Август Старков, иеромонах и соборный старец, с 1731 по 1734 год.

Антоний Симонов, монах, с 1734 по 1737 год.

Иоанникий Маслов, иеромонах, с 1738 до 1740 года.

Феодосий Петровский, монах, с 1740 до следующего года.

Мисаил Протопопов, иеромонах, с 1742 по 1743.

Гавриил Флорищевский, иеромонах; начальствовал несколько месяцев.

Феогност Сафонович, иеромонах, с 1743 до февраля 1746 года.

Мефодий Каменецкий, иеромонах, с февраля 1746 по 1749 год.

Пахомий Липский, иеромонах, с 1749 по 1751 год.

Афанасий, иеромонах, с 1751 по 1754 год.

Виктор Лещинский, иеромонах, 1754 года.

Иннокентий Григорович, соборный иеромонах, с конца 1754 по 19 марта 1756 года.

Иустин Квятковский, иеромонах, с 19 марта 1756 по 15 сентября 1758 года; переведен в Стромынский монастырь строителем.

Иринарх, с 15 сентября 1758 до 1760 по январь.

Иоаким Инихов, иеромонах, из строителей Стромынского монастыря; начальствовал один год.

Филимон Василевский, иеромонах, с 1762 по 1764; в этом же году по упразднении монастыря, определен в Троицкую Сергиеву Лавру.

Иоанникий, иеромонах, с 1766 по февраль 1767 года; Переяславского архиерейского дома эконом и в Духовной Консистории присутствующий.

Сергий, иеромонах, в должности строителя с февраля 1767 года, бывши до того Пешношского монастыря ризничим; 16 февраля 1768 оставлен при прежней должности.

Иоанникий, иеромонах; Переславской епархии пономарев сын; обучался в Троицкой Лавре Латинскому, Греческому и Еврейскому языкам, Богословии и проч.;4 ноября 1758 года пострижен в монашество и был при той Лавре библиотекарем; после находился два года в Киржачском монастыре строителем, а по упразднении оного, поступил в Переславский архиерейский дом, где был три года экономом и один год присутствовал в Консистории; с 16 февраля 1768 года сделан на Пешноше строителем и того же года переведен в Лукьянову пустынь строителем.

Филарет, иеромонах; начальствовал с мая 1768 по 1771 год, и в то же время был кафедральным экономом.

Ириней, иеромонах, с 1771 по 1778 год; в марте того года переведен в Николаевскую Солбинскую пустырь, что на болоте.

Мельхиседек, иеромонах; из строителей Солбинской пустыни, с марта 1778 по декабрь того же года; переведен в Александровский девичий монастырь в духовники.

Павел Наумов, поступил в монашество из протоиереев Дмитровского собора; находился в Переславле при архиерейском доме крестовым иеромонахом, а с декабря 1778 определен на Пешнош строителем; в ноябре 1779 произведен Дмитровскому Борисоглебскому монастырю в игумена.

Гавриил, иеромонах, с ноября 1779 по январь следующего года; сменен за слабое и нерачительное исправление должности.

Никита, иеромонах, с января 1780 в должности строителя, а с 17 октября того же года строителем; в мае 1781 года переведен в Солбинскую пустынь строителем же.

Филарет, иеромонах и казначей; поступил из строителей Солбинской пустыни; управляя с мая по август 1781 года; переведен потом в Переславский Данилов монастырь на прежнее его жительство.

Игнатий, иеромонах; родом из церковников, служил при дворе Императрицы Екатерины II в казенной Сервизной 15 лет; 1764 января 11 в Санаксерском монастыре пострижен в иеродиакона и иеромонаха; в 1776 переведен во Флорищеву пустынь в казначея; в 1778 сделан в Введенскую Островскую пустынь строителем; в 1781 переведен на Пешнош строителем же, в 1788 марта 20 произведен в Тихвинский монастырь в архимандрита; а в 1795 апреля 4 дня переведен в Московский Симонов монастырь и там скончался.

Макарий, родом из купцов города Рузы, прозванием Брюшковых; поступил в Санаксерскую пустынь в монашество, жил в Ананьевских лесах близ Кадома, и пострижен 1779 года мая 2; потом переведен в Введенскую Островскую пустынь и вскоре произведен во иеромонаха; в 1781 переведен в Пешношский монастырь и исправлял должность казначея; в 1788 году сделан строителем; 1806 произведен в архимандрита Дмитровскому Борисоглебскому монастырю, с управлением и Пешношским; в 1810 году, за немощью, от управления Борисоглебским монастырем отказался и начальствовал только на Пешноше, и того же года мая 31 дня по полудни в 6 часу скончался.

Пахомий, иеромонах; из Тверских купцов, прозванием Волковых; 1798 года пострижен в монашество на Пешноше; того же года посвящен в иеродиакона; 1799 в иеромонаха; в 1806 определен в Берлюковскую пустынь строителем, а оттуда 7 июня 1811 года переведен на Пешнош строителем же; в 1818 году за немощью от должности уволен.

Максим, иеромонах; из Тверских купцов, прозванием Погудкиных; в 1795 пострижен в монашество на Пешноше; 1797 января 23 посвящен в иеромонаха; 1798 марта 16 сделан духовником братии; 1805 сентября 19 сделан в Московский Сретенский монастырь строителем, но вскоре от того отказался, и по прошению строителя и братии Пешношских, опять возвращен; в 1806 определен в Берлюкову пустынь в казначея, а в 1811 году опять переведен на Пешнош и исправлял должность казначейскую и духовническую; в 1819 году сделан строителем; а в 1836 , по неоднократному его прошению, за слабостью здоровья и преклонных лет, от должности уволен, и находится в том же монастыре на покое.

Деревянный потир Св. Мефодия. Напрестольный крест XV века. Кадило серебряное 1468 года. Напрестольное Евангелие древнее, писанное. Евангелия, печатанные в Москве 1648 года, 1694 и 1698. Крест серебряный с 17 частями мощей Святых. Привесной крест с 10 частями мощей Святых. Крест серебряный в киоте с частицей Святых мощей. Дарохранительница серебряная, парижской работы. Ковчежец с частью мощей Пр. Сергия. Икона Знамения Пресвятой Богородицы. Древние складни. Се-ребряная спускная лампада 1701 года. Киот с частью ризы Господней. Икона Святителей Гурия, Вар-сонофия и Германа, с частями мощей. Икона Пресвятой Богородицы с Предвечным Младенцем. Па-нагия древняя из мамонтовой кости. Икона Утоли моя печали, с частью пояса Спасителя. Минея слу-жебная, Москва 1612. Уложение Царя Алексея Михайловича, печатано 1649. Свиток, писаный полу-уставом при Царе Алексее Михайловиче, под заглавием Чип и устав на трапезе, и проч.

1. Деревянный потир, в коем, по преданию, сам Преподобный Мефодий совершал Божественную литургию; на нем изображены красками Спаситель, Богоматерь, Иоанн Креститель и восьмиконечный крест.

2. Напрестольный крест, шестиконечный, из черного дерева; на нем резное изображение Спасителя обложено червонным золотом, равно и наконечники; у ног Спасителя оправлены золотом два лала. По некоторым признакам, крест этот можно отнести к 15 веку.

3. Кадило серебряное, вызолоченное, весом в два с половиной фунта, 1468 года. Сверху четвероконечный крест, к которому приделана цепочка, а от нее вверх ручка; под крестом яблоко, под ним продолговатая шейка, от оной в них резная ложчатая с отверстием крышка, разделенная на 9 частей, и к каждой части приделано 9 отливных киотцев с изображениями лиц некоторых Святых, кои нарезаны так мелко, что с трудом можно разобрать; пред именами их начертаны по-гречески слова нераспознанный текст со стр. 98 оригинала святый. На нижней половине кадила надпись"…кадило делано бы … благоверным и христолюбивым Князем Георгием в обитель Святого Николы на Пешнош при Игумене Иоакиме в лето 6976 м…» Ниже надписи простое поле, а под ним поддонок шестью репейками, при нем на верху три цепочки с бубенчиками, выключая первой.

4. Евангелие напрестольное, в малый лист, обложенное темным бархатом. На верхней деке серебряные вызолоченные отливные лица –– сидящий на престоле Спаситель, с разными предстоящими Святыми, а по углам Евангелисты. В нем 344 листа, писанные красивым уставом; означение тетрадей через 8 листов, с главами и зачалами, писанные киноварью; Евангелисты рисованы в греческом вкусе, по золотому полю. Касательно правописания должно заметить, что все Евангелие писано с Ѫ, вместо Ծ, а инде вместо ю; заметно также употребление ъ вместо о, часто с перестановкой, напр. кръстъ (крест), исполънь (исполнь), скръбъ (скорбь). Фабрикантский знак бумаги принадлежит к концу XV века.

5. Евангелие напрестольное, печатанное в Москве 1648 года, в 4 долю, обложено зеленым бархатом; дано вкладу Царем Алексеем Михайловичем. В начале первого листа надписано: «лета 7161 января в 20 день, Благоверный Государь Царь и Великий Князь Алексей Михайлович всея России пожаловал в свое Царское богомолье, в дом великого Чудотворца Николы в Пешношской монастырь, велел дать из своей Государевой казны сию книгу Евангелие напрестольное с Евангелисты серебряным позолочены, тоя обители при игумене Тихоне с братией».

6. Евангелие напрестольное, печатанное в Москве, в малый лист. 1694 года, обложенное серебром; куплено монастырской казной при архимандрите Феодосии 1696 года августа 16 дня.

7. Евангелие напрестольное, употребляемое в праздничные дни, обложенное серебром; образа лучшей работы, финифтяные, украшены стразами. Печатано в 1698 году и по листам подписано строителем Филимоном Василевским 1764 года декабря 22 дня.

8. Крест серебряный, вызолоченный, с финифтяными лицевыми отменной работы, изображениями; в нем находится 17 частей мощей разный Святых.

9. Привесной крест, на образе Николая Чудотворца, в котором вложено 10 частиц от мощей разных Святых.

10. Крест серебряный вызолоченный, в киоте; также с частицами мощей разных Святых.

11. Дарохранительница серебряная позлащенная и убранная стразами; наверху оной крест с предстоящими и со страстями, янтарный, парижской работы. Вклад Г-д Языковых.

12. Ковчежец с частью мощей Преподобного Сергия; на исподней стороне оного изображены на янтаре Святитель Николай и Святый Сергий.

13. Икона Знамения Пресвятой Богородицы, в Сретенской церкви над царскими вратами, в серебряной позлащенной ризе, убранной каменьями и в киоте; доставлена из Москвы, по особенному случаю, одной благочестивой вдовой.

14. В Сергиевской церкви, над царскими вратами древние складни, писанные красками, с шестью двунадесятыми праздниками; в середине образ Казанской Божией Матери; венцы и поля гладкие, серебряные вызолоченные; в изображении Богоматери убрус и риза жемчужные.

15. Серебряная спускная лампада, на ней с трех боков кругом следующая надпись: «лета от мироздания 7209, от рождества же Бога Слова 1701 построися сия лампада в Николаевской Пешношской монастырь по обещанию своему монаха Макария Дубенского, для вечного поминовения души его. Делал сию лампаду мастер Николай Федоров, серебряник в Мещанской слободе.»

16. Киот, с частью ризы Господней и мощей Святых, обложенных позлащенным серебром. Киот этот стоит на левой стороне царских врат и переносится в ту церковь, в которой бывает служба. Дан 1827 года июля 9 дня генеральской дочерью Елизаветой Андреевной Фаминцевой.

17. Икона Святителей Гурия, Варсонофия и Германа, с частицами их мощей, вложенными в руку каждого. Прислана Преосвященным Амвросием Архиепископом Казанским в память Варсонофия на Пешноше игуменства.

18. Икона, именуемая предста Царица, греческого художества, замечательная по древности; она писана в 17 веке, при настоятеле архимандрите Феодосии.

19. Икона Пресвятой Богородицы с Предвечным Младенцем, необыкновенного рисунка и живописного художества. Она прежде находилась при Мефодиевой часовне над дверями; но по особенному усердию, Капитан Платон Анисимович Шабашев просил сделать на нее серебряную ризу и будучи с полком в городе Глухове, прислал оттуда для того деньги. Изображение было писано на холсте; но когда намерены были снять его с ветхой под исподом деки и положить на новую, то на деке оказалось другое точно такое же изображение; это последней врезано в новую деку, обложено серебряной ризой и поставлено в больничной церкви за жертвенником, а верхнее, писанное на холсте, оставлено на прежнем месте.

20. Панагия, древняя, овальная, резная из мамонтовой кости, состоящая из двух блюдцев, коих бок оправлены позолоченным серебром сканной работы, сходной со старинным рукописным евангелием. На первой овальной стороне, в кругу, представлено резное распятие; над ним два Ангела; по правую руку предстоящая Богоматерь, с Марий Магдалиной; по левую Иоанн Богослов с Лонгином сотником, а вокруг в маленьких кружках изображены лики Апостолов и других Святых. Эта панагия употреблялась некогда при раздроблении Богородичного хлеба, после трапезы, а ныне употребляется для того другая, пожертвованная Преосвященным Платоном, Митрополитом Московским, при настоятеле Пешношским Макарии.

21. В больничной церкви, над царскими дверьми, икона так называемая Утоли моя печали. В ней у левого плеча Предвечного Младенца, часть пояса Спасителя. Икона эта из дома Княжны Волконской.

22. Служебная минея, месяц октябрь, печатана в Москве, в 4 долю, 7120 (1612) года. По листам ее подписано: «всю книгу, минею месячную, положил в дом Николы Чудотворца на Пешноше постриженик того же монастыря старец Антоний, прозвища Лучвица, при игумене Нектарии с братией.»

23. Сборник из минеи житий Святых, писан в лист. На обороте последнего листа написано: «книга сборник из миней написана к Николе Чудотворцу на Пешнош положитися по Антонии старцы прозвища Лучвица, а подписал я Архимандрит Нектарий в памяти ума своего, а за письмо и за переписку заплачено; написал старец Герман Стареченик, лето 7146 (1638).»

24. Уложение Царя Алексея Михайловича, напечатано в лист 7157 (1649) года. На первом листе надпись: «лета 7208 ноября в 14 день. Книга соборное уложение дому великого Чудотворца Николая Пешношского монастыря; а подписал: казенный подьячий Якушко Григорьев сын Фоминский.» На обороте последнего другая надпись: «171… июня в 7 день книга соборное уложение великого Чудотворца Николы Пешношского монастыря казенная, и подписал игумен Мисаил того же монастыря.»

25. Свиток, писанный полууставом, крупными литерами, с рисованными, разными красками, в заглавии буквами и фигурами, при Царе Алексее Михайловиче, при супруге его Царице Марии Ильиничне, при царевичах Алексее, Феодоре, Симеоне и Иоанне Алексеевичах, при царевнах Евдокии, Марфе. Софье, Екатерине, Марии и Феодосии Алексеевнах, и при Патриархе Иоасафе. Под рисованным заглавием написано киноварью следующее: «чин и устав на трапезе за приливок о здравии благочестивому и христолюбивому Царю и Великому Князю Алексею Михайловичу всея великия и малыя и белыя России Самодержцу.»

Из жалованных Пешношскому монастырю грамот и других документов видно, что в прежние времена он имел значительные владения, состоявшие в крестьянах, земле, нескольких мельницах, торговых лавках, подворьях и проч. Владения эти находились в близ лежащих уездах Московской и Тверской Губерний. Именно к ним принадлежали:

1. В Дмитровском уезде, село Рогачево, Говейново, Ивановское и проч., с принадлежавшими к ним деревнями и другими селениями, в коих по ревизии 1758 года было 2327 душ.

2. В Клинском уезде, село Владыкино и Захарово с деревней Васино, в коих по ревизии 1752 года было 220 душ.

3. В Тверском уезда, село Селехово с деревней Дубровки, в коих по той же ревизии считалось 153 души.

4. В Кашинском уезде, село Суходол, сельцо Кувалдино, сельцо Васкино с деревнями, в коих по той же ревизии 558 душ. Итого во всего было 3258 душ.

Село Нестеровское с деревнями и угодьями, также село Селехово и деревня Дубровки отписаны были к Троицкому монастырю; село Суходол и сельцо Кувалдино отходили к Александровскому монастырю, но в 1730 году опять возвращены к Пешношскому. В донесении Переславской Духовной Консистории в Государственную Коллегию экономии сказано, что за Пешношским монастырем состояло в то время 2885 душ.

Заметить должно, что с течением времени некоторые селения уничтожились, а некоторые вновь были построены.

Что касается до земли, то удобной и неудобной считалось за монастырем вместе с крестьянской в Дмитровском уезде 15 910 десятин 443 сажени⁷⁵; сверх того монастырю принадлежали близ Дмитрова отхожие пустоши Остра и Лука, Бородина, Семешково, Сафонтьева.

В Кашинском уезде, по писцовым книгам 133 и 136 годов, под селом Суходолом и сельцом Кувалдиным с деревнями, пахотной и пустопорожней земли значилось 553 чети, сенокоса на 900 копеек, лесу на 4 версты и 15 десятин, сверх того, в особенности, отхожие пустоши Захарово и Савелково. Сколько же было земли в уезде Тверском и всего в Кашинском не известно.

Монастырскую собственность составляли: рыбные ловли по рекам Яхроме, Пешноше, Рогачевке и частью по Сестре, с их заливами, так же Никольское озеро; на устье рек Яхромы и Сестры судовая пристань, с которой издревле сбирались в монастырь деньги с пристававших судов, и харчевенная изба; 5 мельниц на реках Пешноше, Рогачевке, на Сестре, Олисовская, Соколовская, иначе Новая, и в Суходольском стану, на речке Черной; в селе Рогачеве 20 торговых лавок; в Москве подворье, бывшее за Тверскими воротами в Земляном городе, у церкви Пресвятой Богородицы, и наконец также подворье в городе Дмитрове, бывшее на посаде, на мостовой улице, в Ильинской слободе, в соседстве по одну сторону с Троицким подворьем, а по другую с землей посадского человека Ивана Галкина, мерой поперек на 12 сажень и 1 аршин, а в длину с огородной землей на 29 сажень.

При восстановлении монастыря в 1766 году Эконом Коллегией отдана была для содержания монастыря и пропитания монашествующих собственно к монастырю принадлежавшая земля с угодьями в длину на 6, а в ширину на 2 версты, кроме трех мельниц, Олисовской, Рогачевской и на речке Черной, которые отдавались из оброку крестьянам. Что касается до подворья в городе Дмитрове и в Москве, то они, по упразднению монастыря, поступили в казенное ведомство

Посольство от Князя Юрия Ивановича к Данилу Митрополиту всея Руси.

Говорити Даниилу Митрополиту всея Руси от Князя Юрия Ивановича Василию Иванову Пересветову: Сын твой Князь Юрий Иванович велел тебе челом ударить. Князь Юрий Иванович велел тебе говорить: били мы челом Николы Пешношского монастыря Келарь с братией и сказывают, что тебе грамот жалованных прежних Митрополитов не являли. И язъ послал к тебе своего сына боярского Василия Пересветова, да Старца с грамотами. Князь Юрий Иванович велел тебе говорити: И ты бы у них тех грамот рушити не велел, а дань свою и все пошлины велел у них имати по их грамотам жалованным прежних Митрополитов, меня для. а язъ тебе Господину и отцу челом бью.

Ответ Княже Юрьеву Ивановича послу Василию Иванову сыну Пересветова.

Данил Митрополит всея Руси велел тебе говорить: говорил еси нам от нашего сына Князя Юрия Ивановича, что ему били челом Николы Пешношского монастыря Старцы Келарь с братией о своих церковных грамотах, чтобы мне для сына своего князя Юрия Ивановича их монастырских грамот рушити не велеть, а дань свою и все пошлины велеть имати по старым грамотам. Митрополит велел тебе говорити: здесе есмя с своим Господином и сыном с Великим Князем Василием Ивановичем Государем всея Руси приговорили на том, что мне пославши в всю свою Митрополию детей боярских, а велети им переписати у всех церквей приходы, сколько у которые церкви прихода, детей боярских и иных людей, да и крестьянских вытей, и которые будет церкви приходом скудны, ино тем священником полегчити; а которые будет церкви приходом обильны, ино на тех священников дани прибавити. И господин и сын мой Князь Великий Василий Иванович Государь всея Руси в том мне поволил, да и грамоты свои тем нашим детям боярским подавал, и язъ их и описывати послал. А до описи Господин мой Князь Великий на все свои церкви, да и все людям церковных грамот давати ми не велел, а нынеча есми на всех игуменах и на попах велел дань имати большую. А доколе не учну грамот жалованных на церкви давати, дотолева есми своим десятинником Игуменов и попов грамотников судити не велел. А как даст Бог, наши писцы у нас будут, и язъ тогда для сына своего Князя Юрия Ивановича его Старцем Пешношским грамоты дам.

За тем следуют грамоты Митрополита Данила и Великого Князя Василия Ивановича ко всем Владыкам, призванные в Москву за неделю до великого заговенья мясного, для совещания о делах духовных и гражданских, подписанные января 23 дня (1523) года. Вероятно около этого года были и вопросы о грамотах для Пешноши.

Означенная выписка взята из Синодальной рукописи: Послания Митрополитов № 164 по старому изданию библиотеки, а по-новому 562, в 4 листа 435 но об. и 436 с оборотом.

Се язъ Князь Великий Иван Васильевич всея Руси пожаловал есми Богомольца своего, Николы Чудотворца Пешношского монастыря строителя Гурия Заболоцкого или по нем иный Игумен или Строитель будет, велел есми им давати к Николе Чудотворцу на праздник на осенней пять рублев на корм, да полтина на молебен, да к Богоявлению руги годовые три рубли, да к Сретенью на праздник пять рублев на корм, да полтина на молебен. А имати им те деньги на кормы и на молебны и руга к Богоявлению декабря в четвертый; да на вешний Николин день на праздник пять рублев на корм, да полтина на молебен, да на Леонтьеву на Чудотворцову память три рубли на корм, да полтина на молебен, да на свечи два пуда воску на год, а деньгами за пуд по рублю, а срок им в мае месяце. А имати им те деньги на оба срока у дворецкого Дмитровского, у кого будет Дмитров в приказе. Дана грамота лета ҂зм седьмого (7047) февраля в шестый день.

(У сей грамоты, писанной на пергаменте, привешена на пунцовом шелковом шнурке красная сургучная печать, с изображением на одной стороне Всероссийского, а на другой Московского гербов).

На обороте.

…. Всея Руси

Лета (1551) мая в 31 Царь и Великий Князь Иван Васильевич всея Руси сие грамоты слушал и выслушав сию грамоту Николы Чудотворца Пешношского Игумена Варсонофия с братией, или кто по нем ины Игумен в том монастыре будет, пожаловал велел им сию грамоту надписати на свое Царево и Великого Князя имя, и сею у них грамоту рушити не велел никому ни чем, а велел в Пешношской монастырь давати деньги на корм и на молебны по тому, как в сей грамоте писано. (На подлинном подписано. А подписал Царев и Великого Князя Диакон Юрий Сидоров.

Лета… декабря в … Князь Владимир Андреевич сие грамоты слушал Пешношского монастыря, и выслушав грамоту, Николы Чудотворца Пешношского Игумена Мартирия с братией, или кто по нем в том монастыре иный Игумен будет, пожаловать велел сию грамоту подписати на свое на Княж Владимирово Андреевича имя, и рушати у них сие грамоты не велел никому ни чем, а деньги на корм и на молебны (давати) Игумену с братией велел в Пешношской монастырь давати по тому же, как у них в сей грамоте писано. (На подлинном подписано А подписал Диак Иван Гаврилов.

… Царь и Великий Князь Федор… грамоты слушал, а вы… ы Чудотворца Пешношского…

Строки, означенные точками, на подлинных грамотах от времени изгладились.

Се язъ Царь и Великий Князь Иван Васильевич всея Руси пожаловал есми обитель свою Николы Чудотворца Пешношского монастыря Игумена Варсонофия с братией, или кто по нем иные Игумен у Чудотворца Николы на Пешноше будет, что им подовал Князь Петр Дмитриевич в Дмитровском уезде в Каменском стану село Ивановское, село Бестужево, село Новоселка, село Поповское, село Рогачево, село Александровское, село Нестеровское, село Белавино и с деревнями и с починки и с лесом и с пустошами и с бортью, да в Повельском стану село Говейново с деревнями, да их монастырская купля в Каменском стану сельцо Широбахтино, да в Лутосне сельцо Василково с деревнями, да в Лутоснеж их меновые деревни: Смагино, Перышкино, Дворского, Демьяново, Панютино, Моклоково, Филимоново, Микифорово, Фенино, Кузнецово, да в Вышегороде сельцо Бозарово, да сельцо Шилково, да в Кашинском уезде в Дубенском стану сельцо Яхромское с деревнями. А пашни написано во всех тех селах и в деревнях полодиннотцати сохи и пол четверти и полпол пол трети и полпол пол четверти сохи; и кто у них в тех селах и в деревнях учнут жити людей, и тем их людям не надобе моя Царева Великого Князя ни которая дань, ни Рожественье, ни Петровское, ни ям ни примет ни данщикова пошлина, ни посошной ни наместничь, ни волстелин корм, ни подводы, ни мышь ни тамга, ни весчея, ни пененноя, ни лугов моих не косят, ни коня моего не кормят, ни иные им ни которые пошлины не надобе; а давати им с тех сел и с деревень за дань и за ям и за примет и за посошной корм и за пошлины нашим данщиком оброком с году на год на Рождество Христово десять рублев и двадцать алтын с гривной, с сохи по рублю. А наместницы Дмитровские и Кашинские и Волостели Вышгородские и Лутосенские и их тивуны тех людей не судят ни в чем, опричь душегубства и разбоя с поличным, ни кормов своих у них не емлют, ни всылают поборов своих на них не берут, и не въезжают к ним ни по что; а ведают и судят тех людей Игумен с братией сам во всем, или кому прикажут. А случится суд смешной тем монастырским людям с городскими или становыми или с волостными людьми, и Наместницы наши Дмитровские и Кашинские и Волостели Вышгородские и Лутосенские и их тивуны судят, а Игумен с братией или их приказчик с ними же судит; а прав будет или виноват монастырский человек, и он в правде и в вине Игумену с братией; а наместницы наши и Волостели, их тивуны в монастырского человека ни в правого ни в виноватого не вступаются; а Наместницы и Волостели и их тивуны выдают своего человека правого и виноватого. А случится суд с местной монастырским людем с волостными людьми о разбое или о татьбе с поличными и которого в том уличат волостного или монастырского, и они тогда виноватого казнят или предадут с Волостелем с одного. А кому будет монастырским людем меж собой купити или продати ни городским ни волостным не являют, а являют своему Игумену или его приказчику; а хоти и с городским человеком или с волостным случится торг каков или мена, и те их монастырские люди на городскому таможнику ни волостному не являют, а являют те люди монастырские Игумену; а волостной человек или городской или сельской, а тот являет своему таможнику. А что князь Петр Дмитриевич дал к Чудотворцу Николе на Пешнош брать в селах и в деревнях и в лесах, и чашник наш в их борт в монастырскую не вступается, ни подводчиков своих не всылают к монастырским людем ни по что, ни побору у них не емлют; так же наши бортники в монастырские леса не входят ни по что. А случится в монастырских селах и в деревнях у кого пир или братчина и Боярские люди ни иной ни кто не зван к ним в пир и братчину не ездит; а кто к ним не зван приедет и что ся у них учинит в том пиру или в братчине бои или татьба, ино все те заплатят кто к ним не зван приедет. А на которые грамоты иные наши грамоты, а на сю грамоту иные моей грамоты нет. А через сию нашу грамоту кто что на них возьмет, или кто чем изобидит, быти ему от меня Царя и Великого Князя в казни. Дана грамота на Москве лета … пятьдесят пятого (1547) апреля в 28 день.

(У этой грамоты, писанной на пергаменте, привешено на желтом шелковом шнурке красная сургучная печать, с такими же как и на первой грамоте изображениями.)

На обороте:

Царь и Великий Князь Иван Васильевич. Всея Руси лета…. шестого апреля в четвертынадесять день Царь и Великий Князь Иван Васильевич всея Руси приказал Дворецкому своему Дмитровскому Долмату Федоровичу Карпову сей грамоты рушити не велел ничем никому; а ямские деньги данщиком велел монастырских сел и деревень с сох имати по разводу, почему которого году имеется на соху; а на яму им с конями не стояти, а наместником Дмитровским и Кашинским и их Тиуном и всем пошлинником велел у них ходити о всем по тому как в сей грамоте писано. А на которые будут иные мои грамоту, а на сю мою грамоту иные моей грамоты нет (На подлинном подписано А подписал Царя и Великого Князя Диан Угрим Львов.

Лета … года марта в день Князь Владимир Андреевич, сей грамоты на те села, которые в сей грамоте писаны, да и другие грамоты, что у них другая жалованная же грамота на село на Михалково с деревнями и с пустошами, да на село на Опадиново, да на починок на Юрки, да на деревню на Шамардино да на деревню на Кожюхово да на деревню на Перешкино, слушал и выслушал обеих грамот Никольского Игумена Мартирия с братией, или кто по нем в том монастыре иные Игумен будет, пожаловал велел им обе грамоты подписать на свое на Княже Владимирово Андреевича имя, и сих у них грамот рушати не велел никому ничем, а велел у них ходити о всем по тому, как в грамотах писано. А что у них на сих на обеих грамотах на подписи написано о ямских деньгах данщиком велено с монастырских сел и деревень с сох имати по разводу, почему которого году иметца на соху, и Князь Владимир Андреевич их пожаловал со всех их монастырские отчины, что в Дмитровском уезде с тех со всех сел и деревень, которые в обоих их жалованных грамотах писаны, с сох дани ямских и приметных денег имати не велел, а велел у них за дань за ямские и за приметные деньги со всех с тех сел и с деревень, которые в обеих их жалованных грамотах писаны, имати в свою казну в большой приход дьяком Якову Григорьеву да Ивану Гаврилову, или по них иные дьяки будут, оброком с году на год по тридцать рублев на срок на Семен день Летопроводца, а дати им тот оброк в первые на Семен день Летопроводца лета зов года, а впредь им те оброчные деньги платити ежелет на тот же срок без переводно. (На подлинном подписано А подписал Диак Иван Гаврилов.

Государь Царь и Великий Князь Федор Иванович Всея Руси сей грамоты слушал и выслушав, Николы Чудотворца Пешношского монастыря Игумена Германа с братией, или кто по нем иные Игумен или Строитель в том монастыре будет, пожаловал велел им сю грамоту подписати на свое Царево и Великого Князя имя, и сие у них грамоты рушити не велел никому ничем и о всем велел ходити по тому, как у них в сей грамоте писано. А ямские деньги и всякие подати велел им платити по разводу, как в котором году на сохи положат до своего Государева указа. Писан на Москве лета … года июня… день. (На подлинном подписано А подписал Государев Царев и Великого Князя Диак Дружина Петелин.

Лета года (1606) декабря в ко день Государь Царь и Великий Князь Дмитрий Иванович Всея Руси сей грамоты слушал и выслушав, Николая Чудотворца Пешношского монастыря Игумена Левкею с братией, или кто по нем иные Игумен или Строитель будет в том монастыре, пожаловал велел им сю грамоту подписати на свое Царево и Великого Князя имя и сей у них грамоты рушити не велел никому ни чем и о все велел ходити по тому, как у них в сей грамоте писано, а ямские деньги и всякие подати велел им платити по разводу, как в котором году на соху положат до своего Государева указу. (На подлинном подписано А подписал Государев Царев и Великого Князя Дмитрия Ивановича всея Руси Диак Захарий Свиязев.

Се язъ Царь и Государь и Великий Князь Иван Васильевич Всея Руси пожаловал есми Николы Чудотворца Пешношского монастыря Игумена Варсанофия с братией, или кто по нем в том монастыре ины Игумен будет; а сказывают, что они купили в дом Николе Чудотворцу у Василия у Константиновича у Вельяминова его вотчины в Дмитровском уезде в Каменском стану: село Михалково с деревнями и с пустошами, деревню Поздняково, деревню Телешово, деревню Мясоедовскую Королевскую деревню Хракову Суворова, деревню Горки, деревню Левашовскую, деревню Перевскую, деревню пустошь Мити Седельникова, деревню Брызгино, деревню Савинскую, деревню Кипрецово, деревню Бороздинскую деревню Палкино, деревню на нове Коренево, да пустошь Колюшено Ярцово, да у Василия ж купили в Дмитровском же уезде в Каменском же стану: село Опадино, да починок Юркин, да Игумен же с братией купили Николе же Чудотворцу в дом в Дмитровском же уезде в том же стану у Матвея у Ивана сына Шишмарева шестой жребий деревни Шамардина; да Игумен же с братией купил в Дмитровском же уезде у Мисаила и Иванова сына Шишмарева, да у его детей у Матрены да у Устиньи их вотчины а, шестой жеребий деревни Шамардиной, да Игумен же с братией купили в Дмитровском же уезде в том же стану у Василия у Гаврилова сына Тургенева сельцо Зуево, да Игумен же с братией купили в Дмитровском же уезде в Каменском же стану у Ивана у Суворова у Андрея сына Шипова Безсонова, да у его детей у Андрея да и у Алексея полдеревни Шамардина; да Игумен же есми Варсонофия с братией пожаловал, что давали Николе Чудотворцу Пешношского монастыря в дом вкладу дети Боярские дали Иван Булыга, да Михайло, да Юрий Дмитрей Григорьевы дети Шелепина своей вотчины в Дмитровском же уезде пятого жеребя, половину деревни Кожюхова; да к Николе же Чудотворцу дали вкладу Лукьян да Кондратий Истома Остафьевы дети Григорьева сына Шелепина свою вотчину в Дмитровском же уезде пятого жеребия треть деревни Кожюхова, да к Николе же Чудотворцу дал вклад Василий Михайлович свою вотчину в Кашинском уезде в Дубенском стану деревню Теребин да деревню Подлово, да деревню Оленки; да к Николе же Чудотворцу дали в дом вкладу вотчину отца своего Андрей да Юрий Матвеевы дети Безсоньева в Дмитровском же уезде в Каменском стану шестой жеребий деревни Шамардино, да Николе же Чудотворцу дали в дом вкладу в вотчину Микита в Дмитровском же уезде деревни Кожюхова пятой жеребий и тот жеребей, что они купили у Николы же у Чудотворца тое же деревни пятого жеребия пятой жеребий, да николе же Чудотворцу дал в дом вкладу Василий Григорьев сын Оничкова свою вотчину в Дмитровском же уезде в Лутосенском стану Першкино; да Николе же Чудотворцу дали вкладу в дом Василий да Иван Ивановы дети Шелепина свою вотчину в Дмитровском же уезде деревни Кожюхово пятого жеребия половину, со всем с тем, что к тем селом и к деревням и к починком и к пустошам исстари потягло. И кто у них в тех селах и в деревнях и в починках и на пустошах учнет жити людей, и тем их людем не надобне моя Царя и Великого Князя дань ни которая, ни Рождественская, ни Петровская, ни ям, ни примет, ни данщикова пошлина, ни посошной ни наместничу ни волостелин корм, ни подводы, ни мыть, ни тамга ни весчее, ни пятенное, ни лугов моих не косят, ни коня моего не кормят, ни иные ни которые пошлины не надобе. А давати им с тех сел и деревень за дань и за ям и за приметы и за посошной корм и за все пошлины нашим данщиком оброку с году на год зиме на Рождество Христово с сохи по рублю. А наместницы наши Дмитровские и Кашинские и Волостители Вышгородские и Лутосенские и их Тиуни тех их людей не судат ни в чем, опричь душегубства и разбоя с поличным, и кормов своих у них не емлют и не всылают к ним ни по что, а праведники и доводчики поборов своих у них не берут и не въезжают к ним ни по что; а ведают и судят тех своих людей Игумен с братией сами во всем, или кому прикажут. А случится суд месной тем их людям монастырским с городскими людьми, или с волостными, или становыми, и наместницы наши Дмитровские и Кашинские и волостители и их тиуни тех их людей судят, а Игумен с братией, или их приказчик с ними же судят; а прав ли будет виноват ли монастырский человек, и он в правде и в вине Игумену с братией, а наместницы наши Дмитровские и Кашинские и волостели и их тиуни в монастырского человека ни в правого ни в виноватого не вступаются; а наместницы наши Дмитровские и Кашинские и Волостели и их Тиуни ведают своего человека городского или станового правого и виновного. А случится суд с месной монастырским людям с волостными людьми о разбое или о татьбе с поличным и которого в том уличат волосново или монастырсково, и они того виноватого казнят, или продадут то с волостелем с одново. А кому будет монастырским людем меж себя купити или продати или что менити, и они таможником нашим городским ни волостным не являются, а являются своему игумену или его приказчику, а хотя и городским человеком или с волостным сучится торг каков или мена, и те их монастырские люди ни городскому Таможеннику ни волостному не являют, а являют своему Игумену, а волостной человек нили городской или сельский и тот являет своему таможнику. А что Игумен с братией купили бортеи в селе и в деревнях, и на пустошах у Василия у Константиновича, и что дали к Николе Чудотворцу в дом вкладу бортеи в селе и в деревнях, и на пустошах дети Боярские, и чашник наш в их монастырские борти не вступается и подводчик своих к монастырским людем не всылают ин по что, ни поборов своих у них не емлют. Також есми Игумена с братией пожаловали, слушаться в их в монастырских селах и в деревнях у кого пир или братчина, и боярские люди никто иной не зван в пир к ним и на братчину не ездят, а кто к ним не зван в пир приедет и что у них учинится в том пиру в ту пору, или в братчине бои или татьба, ино все те заплатят которые к ним в пир или братчину не зван приедет. А которые грамоты иные на грамоты а на сю мою грамоту, кто на них возьмет или кто чем изобидит, и ему от меня от Царя и Великого Князя быти в казни и в продаже. Писан на Москве лета года (1548) сентября в день.

(У этой грамоты, писанной на бумаге, привешена на шелковом малиновом шнурке красная сургучная печать с такими же как и на первых изображениями.)

На обороте:

Божией милостью Царь и Государь и Великий Князь Иван Васильевич всея Руси.

б) Лета шестого (1548) апреля в четвертый надесят день, Царь и Великий Князь Иван Васильевич всея Руси приказал дворецкому своему Дмитровскому Долмату Федоровичу Карпову сие грамоты рушить не велел ни чем ни кому. А ямские же деньги данщиком велел с монастырских сел и деревень с сох имати по разводу по чему которого году имеется на соху; а на яму им с коньми не стоят. А наместником Дмитровским и Кашинским и их Тиуном и всем Пошлинником велел у них ходить о всем по тому как в сей грамоте писано, а на которые будут иные мои грамоты, а на сю грамоту иные моей грамоты нет (На подлинном подписано А подписал Царя и Великого Князя Диак Угрим Львов.

В) Лета (1566) года марта в день Князь Владимир Андреевич сие грамоты на те села , которые в сей грамоте писаны, да и другие грамоты, что у них другая жалованная же грамота на село на Ивановское, да на Безстужево, да на Новоселки, да на Поновское, да на Рогачево, да на Александровское, да на Нестеровское, да на Белавино, да на Говейново, да на Широбахтино, да на Васильково, да на Бозарово, да на Шилково, с деревнями и с починки и с лесом и с пустошами и с бортями, да на меновные их деревни: на Смагино, да на Перышкино, да на Дворского, да на Демьяново, да на Баскардино, да на Демьянцево, да на Панюшино, да на Моклоково, да на Филимоново, да дна Микифорово, да на Фенино, да на Кузнецово, слушал и выслушав обеих грамот, Никольского Игумена Мартирия с братией, или кто по нем в том монастыре иные Игумен будет, пожаловал велел им обе грамоты на свое на Княжье Владимира Андреевича имя и сех у них грамот рушати не велел никому ни чем, а велел у них ходити о всем по тому, как в грамотах писано; а что у них на сих на обеих грамотах на подписи написано о ямских деньгах данщиком велено с монастырских сел и деревень с сох имати по разводу по чему которого году имеется на соху, и Князь Владимир Андреевич их пожаловал со всех их монастырей отчины, что в Дмитровском уезде, с тех со всех сел и деревень, которые в обеих жаловальных грамотах писаны с сох дани ямских и приметных денег имати не велел, а велел у них за дань за ямские и за приметные деньги со всех с тех сел и с деревень, которые в обеих их жаловальных грамотах писаны, имати в свою казну в большой приход дьяком Якову Григорьеву да Ивану Гаврилову, или по них иные дьяки будут, оброком с году на год по тридцати рублей на срок на Семен день Летопроводца; а дати им тот оброк в первые на Семен день Летопроводца лета (1567). А впредь им те оброчные деньги платить еже лет на тот же срок без переводно. (На подлинном подписано А подписал диак Иван Гаврилов.

(На склейке написано

Приказал Долмат Федорович Карпов.

Се язъ Царь и Великий Князь Федор Иванович всея Руси пожаловал есми Николы Чудотворца Пешношского монастыря Игумена Германа с братий, или кто по нем в том монастыре иные Игумен или Строитель будет, что били мне они челом и сказали, была де и у них отца нашего Царя и Великого Князя Ивана Васильевича Всея Руси жаловальная грамота, и та де у них жаловальная грамота Как у них монастырь горел в церкви сгорела, и на бы Игумена Германа с братией пожаловати велети им дати новая жаловальная грамота такова же, какова у них была старая их жаловальная грамота, а с старые они жаловальные грамоты положили перед нами список; и язъ царь и Великий Князь Федор Иванович всея Руси выслушав того списка с их грамоты Николы Чудотворца Пешношского монастыря Игумена Германа с братией или кто по нем в том монастыре Игумен или строитель будет, пожаловал велел им дати новую жаловальную грамоту таковую же какова у них была старая их жаловальная грамота. А в старой их жаловальной грамоте написано было, что их монастырские села деревни в Дмитровском и Кашинском уезде; а кому будет чего искати на Игумене с братией и на их слугах и на крестьянах, ино их сужу язъ Царь и Великий Князь или мои Дворецкие. А ездить по них мои пристав даном и с приказу большого дворца певчие Диак Сотник Андреев, а пишет им в году один срок зиме в той же день по Крещенью Христову. А опричь того срока иных сроков на них не наметывают. И на поруки их не дают. А кто опричь того дано пристава даст на поруку и срок на них накинет сильно, и язъ им к тому сроку ездити не велел. А кто на них и безсудную возьмет не потому им сроку, и та безсудная не в безсудную. Дана грамота на Москве лета (1586) сентября 6 день.

(У этой грамоты на шелковом малиновом шнурке привешена красная сургучная печать с изображением на одной стороне Всероссийского, а на другой Московского герба.)

Царь и Великий Князь Федор Иванович Всея Руси, лета года (1613) августа в день Государь Царь и Великий Князь Михайло Федорович Всея России сие грамоты слушал а выслушав Николы чудотворца Пешношского монастыря Игумена Иону с братией пожаловал велел сие грамоту подписати на свое Государево Царево и Великого Князя Михаила Федоровича всея России имя и рушити ее не велел никому ни в чем а велел ходити о всем по тому как в сей грамоте писано. А подписал Государев Царев и Великого Князя Михаила Федоровича Всея России Диакон Патрикий Насонов.

Приказал Боярин и Дворецкий Григорий Васильевич Годунов.

Лета года (1629) декабря в день мы Великий Государь Царь и Великий Князь Михайло Федорович всея России Самодержец и отец наш Государев Великий Государь Святейший Патриарх Филарет Никитич Московский и Всея России сие грамоты слушав Николы Чудотворца Пешношского монастыря Игумена Нектария с братией пожаловать велели им сию грамоту переписати вновь на наше Царское имя по новому уложению и сию грамоту указах есмя подписав отдать Пешношского монастыря Игумену Нектарию с братией впредь для спору вотчинных земель и всяких вотчинных крепостей и о всем указати ходити по тому как у них в нашей новой жаловальной грамоте нынешнего года за приписью диака нашего Семена Бредихина написано. Дика Семен Бредихин.

Доложа Царева и Великого Князя Боярина и Дворецкого Дмитровского Василия Юрьевича Траханиота се язъ Федор Иванов сын Дудина Тургенев дал есми в дом Чудотворца Николы Пешношского монастыря Игумену Варсонофию с братией по собе и по своим родителех свою отчину сельцо Пруды, да селище Щолково, да деревню Обухово да луг Дитятев на реке на Сестре с лесы и с луги и с пруды и со всеми угодья что к тому сельцу и селищу и к деревням исстари потягло куды не того сельца и из селища из деревни ходит теперь и коса и соха впрок без выкупа за пятьдесят рублев да с того сельца и селища и с деревни и с лугу и со всех угодий взял есми и игумена у Варсонофия с братией скупа на иные свои долги пятьдесят же рублев денег да именованную есми в доме Николе Чудотворцу дал же что есми то сельцо Пруды и селище и деревню со всеми угодьи выменил у брата своего у Васьки у Иванова Дудина Тургенева и до того сельца и до селища и до деревни и до лугу и до всех угодий моей жене и моим детям ни моему роду ни племени дела нет никоторого. А на докладе были у боярина и у дворецкого Дмитровского у Василия у Юрьевича Семен Семенов сын Замыцкого да Истома Петров сын Постельникова. К сей даной грамоте Боярин и дворецкий Дмитровский Василий Юрьевич Траханиота печать свою приложил лета восьмого (1550) августа в 3 день подписал Царя и Великого Князя Диак Федор Агарев дворцовой Диак Оксен Реутов. (Внизу приложена черная печать).

(На обороте надписано

(1700) сентября в день по указу Великого Государя в приказе большого дворца пред Боярином пред Тихоном Никитичевым Стрешневым с товарищи сея данная грамота чтена и в книгу записана и пошлины по указу восемь алтын две деньги взяты и в приход писаны, Диак Игнатий Лукин, смотрел Куземко Коренев.

Се язъ Кирило да Гурей Яков Яковлевы дети Андреевича Кушелева да язъ Михайло да язъ Матвей да Яков Васильевы дети Андреевича Кушелева что дал дядя наш Василий Николаевич Кушелев в дом Николы Чудотворца в Пешношском монастыре вкладу по отце своем и сына своем Фоме родственную свою вотчину в Дмитровском уезде в Лутосельском стану сельцо Прасолово, да того же сельца пустоши что была деревня Алексина да пустошь что была деревня Рукенева да пустошь что была деревня Морозова да пустошь что была деревня Окулова да пустошь Исакова да пустошь Лупарева и на тое вотчину дядя наш Василий дал Николе Чудотворцу данную и та данная в Московское разорение у них в монастыре утерялась и в прошлом во 7128 (1620) году дозорщик Князь Никита Шеховской да подьячий Петр Ермолин той вотчину написали за нами за мной за Кирилом да за Михаилом с братьями в книгах своего дозора по старым писцовым книгам и по старым крепостям а за Пешношским монастырем не написали и мы де розыскався меж собой я Кирило и Михайло с братиями покрепляючи тое вотчину в дом Николе Чудотворца Пешношского монастыря по прежней дачи дяди своего Василия Никитича Кушелева на тое вотчину сию данную дали при Игумене Нектарии с братий и впредь нам всем Кирилу и Гурию и Якову и Михаилу и Матвею и Якову и нашим детям и нашему всему роду Кушелевых до той вотчины дела нет та вотчина крепка во веки не подвижно в дому Николы Чудотворца Пешношского монастыря по дачи дяди нашем Василием Никитича и по сей нашей данной и по тем дозорным книгам Князя Никиты Шеховского да подьячего Петра Ермолина нам всем мне Кирилу да Гурию да Якову да Михаилу да Матвею да Якову и нашим детям и всему нашему роду Кушелевым до той вотчины дела нет и на той вотчину я Кирило с братьями Николе Чудотворцу Пешношскому монастырю сию данную дали по душам дяди своего Василия Никитича и сына его Фоме а то писали Тихон Михайлов да Иван Федоров лета сто двадцать девятого (1621) сентября в 19 по Указу Великого Государя в приказе большого дворца перед боярином перед Тихоном Никитичем Стрешневым с товарищи сия данная чтена и в книгу записана и пошлины по указу 8 алтын две деньги взяты и в приходе писаны; к той данной Кирило Кушелев и с братьями своими руки приложили, послух Тихонка руку приложил, смотрел Куземко Коренев.

Были еще следующие грамоты и документы, с которыми ныне имеются в монастыре одни списки, а некоторые только значатся в описном реестре.

1. Грамота Митрополита Макария о десятинниках 7050 (1542) года.

2. Список с жалованной грамотой Великого Князя Ивана Васильевича на село Суходол с деревнями 7062 (1554) года.

3. Грамота Князя Владимира Андреевича о соляной покупке беспошлинно 7063 (1555) года.

4. Грамота Царя Великого Князя Федора Ивановича о данном приставе 7094 (1586).

5. Грамота Царя и Великого Князя Михаила Федоровича о вотчинах, издревле состоявших за монастырем в которой между прочим содержатся пункты с разными милостями и благоволением Царским. Дана игумену Нектарию 7129 (1621) года июля 6.

6. Царя и Великого Князя Михаила Федоровича по делу Рогачевских крестьян Андроники Губина с товарищи, коей распространены некоторые права и преимущества, предоставленные монастырю; пункты изъясненные в прежней грамоте. Дана игумену Нектарию 7137 (1629) года декабря в 21 день.

7. Царя и Великого Князя Михаила Федоровича повеление переписать старинную грамоту новой формой, соответственно новым уложениям. Дана Игумену Нектарию того же года и месяца.

8. Царя и Великого Князя Михаила Федоровича, коей запрещено Москвичу откупщику Баженку Микифорову в селе Рогачеве сбирать таможенную пошлину, а собирать монастырю вместо годичной руги 28 руб. 11 алтын с деньгой. 7152 (1644) года ноября в 8 день.

9. Царя и Великого Князя Алексея Михайловича, коей велено, по прошению Пешношского игумена Тихона и вкладчиков дьяка Василия Ртищева и Никифора Веревкина, уничтожить кабак в селе Рогачеве. Дана 7156 (1648) декабря в 17 день

10. Царя и Великого Князя Алексея Михайловича о платеже за хлеб Стрелецких денег 7160(1652) года.

11. Царя и Великого Князя Алексея Михайловича, по чему в селе Рогачеве сбирать таможенные пошлины 7162 (1654).

12. Царя и Великого Князя Алексея Михайловича, по чему всякие монастырские платежи платить на Москве 7172 (1664).

13. Царя и Великого Князя Алексея Михайловича, коей возбранено вписывать монастырских крестьян в городе Дмитрове к выбору. Дана игумену Варлааму 7173 (1665) декабря в 16 день.

14. Царя и Великого Князя Алексея Михайловича об уничтожении в селе Рогачеве избы, поставленной для питейной продажи. Дана игумену Гурию 7175 (1667) декабря в 17 день.

15. Царя и Великого Князя Федора Алексеевича коей предписывается Дмитровскому таможенному голове с Рогачевской ярмарки не брать пошлин, которые издавна обращены в жалование Пешношскому монастырю. Дана игумену Тихону 7190(1682) декабря в 18 день.

16. Царя Федора Алексеевич, о том, чтобы Царские сытники и подключники не въезжали в монастырские рыбные ловли 7185 (1677).

17. Царя и Великого Князя Федора Алексеевича, по делу Пешношского монастыря с Преосвященным Симеоном Архиепископом Тверским о пустошах Захаровой и Савелковой. Дана игумену Тихону 7189 (1681) февраля в 28 день.

18. Запись от Святейшего Иоакима Патриарха Московского и всея России, о помене домовых Его Святейшества пустошей Павликовой и Дубакиной, на пустошь Пешношского монастыря Шилкову. Дана игумену Корнилию 7195 (1687) ноября 29.

19. От Святейшего Кир Иоакима, Патриарха Всероссийского указ, на жалобную от крестьян, Автонома Васильева, Юрия Сергеева и Калиника Амвросимова, в котором между прочим прописаны правила о распоряжении монастырскими делами. Наслан игумену Корнилию в 7196 (1688) мая 5.

20. Послушная грамота Царей и Великих Князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича, и Великой Государыни Благоверной Царевны Великой Княжны Софии Алексеевны, на пустошь Пешношского монастыря Шилкову, поступившую к домовой Пресвятой Богородицы и Московских Чудотворцев вотчине. Дана Святейшему Патриарху Иоакиму 7195 (1687) апреля 7 дня.

21. Царей и Великих Князей Иоанна Алексеевича и Петра Алексеевича Всероссийских Самодержцев из Приказа сыскных дел, которые повелено Дмитровскую вотчину ведать в татенных и разбойных и убийственных делах в Клину 7194 (1686).

22. Царей и Великих Князей Всероссийских Иоанна Алексеевича и Петра Алексеевича грамота в Клинский Приказ, коей запрещают поступки чиновников, обидные для монастырских крестьян. Отдана Клинским Пешношского монастыря крестьянам 7201 (1693) октября в 19 день.

23. Великих Государей и Великих Князей Иоанна Алексеевича и Петра Алексеевича, об укрощении пронырства проезжающих проселочными дорогами мимо Дмитровской таможни и проч. Отдана Дмитровским Воеводой Никоном Алексеевым Спиридовым Пешношскому архимандриту Иосифу, а писана 7203 (1695) декабря в 7 день.

24. Государя Царя и Великого Князя Петра Алексеевича грамота о том, чтобы просителям Новомещанской слободы, Василию Андриянову и Василию Подпружникову в построении в селе Рогачеве кружечного двора, и от оного в 5верстах на пристани чарочной избы отказать. Писана лета 7206 (1698), и отдана Дмитровским воеводой Иваном Ларионовым Строевым Пешношскому монастырю.

25. Запись Верещагиных о пустошах Власьеве и Мякотине. Дана игумену Корнилию 7193 (1685) декабря в 17 день.

26. Память полюбовная Ивана и Никиты Крюковых об отхожем луге в Острой луке, что на реке Яхроме 7140 (1632).

27. Сотная с Дмитровских писцовых книг, письма и меры Андрея Загряжского, да подьячего Гаврилы Владимирова, Дмитровского уезда Пешношского монастыря, на вотчины 7135 и 136 (1627 и 28) годов.

Пять выписей с Кашинских книг, письма и меры Прокофия Безстужева, да подьячего Данилы Брянцова 7135 и 136 (1627 и 28) годов.

На село Суходол и на сельцо Кувалдино с пустошами, выпись с Кашинских книг, переписи Гаврила Ношкова, да подьячего Кирила Семенова 7154 (1646).

Выпись с отказных Кашинских книг на пустоши Захарово и Савелково 7186 (1678).

Выпись из Дмитровских межевых книг на Александровский отхожий луг, что на реке Яхроме 7192 (1684).

Выпись из Дмитровских писцовых книг, в коей между прочим заключается размежевание ближних монастырских земель. Дана из Поместного Приказа игумена Феофану 7207 (1699) февраля 2.

28. Память из Конюшенного Приказа о конских Рогачевских пошлинах 7162 (1654).

29. Купчая стольника Алексея Яковлева Колычева, на проданный им в Москве двор игумену Тихону.

Купчая на Московское монастырское подворье 7172 (1664).

Купчая на то же подворье Афанасия и Ивана Бабарыкина 7174 (1666).

Купчая на то же подворье Князя Дмитрия Волконского 7179 (1671).

Купчая на то же подворье 7186 (1678).

30. Запись на стольника Петра Иванова Ловчикова, о том, что построена монастырская мельница на реке Сестре, и к той мельнице отдано пустоши Кузнецовой земли две десятины во владение монастыря 7206 (1698) года.

Сверх того в описи экономического казначея 1765 года марта 15 дня написано: в сундучке, по углам окованном, хранятся с крепостей копии и разные квитанции; но этого сундука не отыскано.

В истории монастыря упомянуто было о трех описях монастырских зданий в XVII столетии. Помещаем здесь с них списки.

Первая опись монастырских зданий, 7131(1623) года.

Монастырь Николы Чудотворца на речке на Пешноше, да на реке на Яхроме; а в монастыре церковь Николы Чудотворца да придел Леонтия Ростовского Чудотворца; да на монастыре же теплая церковь Сретения Господа нашего Иисуса Христа, с трапезой, каменная; да две палаты келарские каменная, одна белая и другая черная; а под церковью под трапезой службы монастырские, хлебня да просвирня, да где обиходы ставят; да в монастыре же церковь Богоявления Господа нашего Иисуса Христа каменная, а в вверху колокольня; да часовня деревянная брусяная над Преподобным Мефодием; да приделец каменный у Николы Чудотворца, где лежит строитель старец Гурий Заболоцкий; а по другую сторону усыпальня каменная, где ставят усопших; да две поварни каменные, в одной яства братия варят, а в другой квасы варят; погреб, ледник каменные; да сени проходные каменные; да две палатки каменные, да ворота святые каменные, да ограда каменная, около монастыря с одну сторону от реки Яхромы, а три стороны заметы; да в монастыре же келий гостиных, игуменая. да семь келий братских, да келья приворотная, да три житницы; да за монастырем двор конюшенный, да двор сыпной, да под монастырем же, на речке на Пешноше мельница монастырская.

Вторая опись, 7193 и 194 (1683 и 86) годов.

Монастырь Николая Чудотворца Пешношского на реке Яхроме и на устье реки Пешноши; а в нем церковь Божия во имя Николая Чудотворца каменная соборная о пяти главах; кругом церкви паперть; да на монастырских же теплая церковь Сретения Господа нашего Иисуса Христа с трапезой каменная; да две палаты келарские каменные, одна белая, а другая черная; а под церковью и трапезой служб –– монастырская хлебня, да просвирня, да где обиходы ставят; да в монастыре же церковь Богоявления Господа нашего Иисуса Христа каменная, а в верху колокольня; да две поварни каменные, две палатки, два погреба каменные; возле их проходные сени каменные же; да в монастыре же Игуменские келии деревянные, да четыре келии каменные, над погребами братские, да двенадцать келий братских деревянных; два погреба с напогребицей, девять житниц, два сушила деревянные; да ворота святые каменные; от святых ворот каменная стена, да квасоварни и на ней ограда деревянная; другие ворота каменные; от конюшенного двора, кругом монастыря, ограда деревянная; шесть башен деревянных; да за монастырем двор конюшенный; мельница на речке Пешноше.

Третья опись 1700 года.

Монастырь Николая Чудотворца близ реки Яхромы и на устье речки Пешноши; ворота святые на запад к реке Яхроме; а на святых воротах церковь Преображения Спасова каменная, строение новое, на церкви одна глава обита белым железом, крест железный вызолочен; подле тех ворот ворота же небольшие; а от святых ворот городовой стены до средней башни 22 сажени, а средняя башня восьмиугольная, высотой вровень с городовой стеной, не совершена, а башни ширина меж стен в 3 сажени с аршином; а от средней башни до наугольной башни городовой стены 22 сажени и 2 арш. , башня восьмиугольная не совершена; а от угольной башни до проезжей башни городовой стены 17 саж., башня четвероугольная, над вороты шатер, около шатра гульбище; о от той башни, города деревянного рублена клетками, до наугольной башни 35 сажень с аршином; а от той башни в право до средней башни городовой стены 32 саж. с аршином; а от средней башни до наугольной башни 22 саж. 2 аршина; а от угольной башни городовой стены до каменного ледника 31 саж. 1 аршин, город деревянный, рублен клетками, по нему ход; крыт город и башни тесом, а подле того ледники, два погреба теплые; на погребах три кельи братские; да подле того строения квасоварня, а то строение каменное, вместо ограды и стены; и от квасоварни городовой стены три сажени до башни четырехугольной; а от башни в право к святым воротам городовой стены две сажени до келий игуменских; а кельни построены к городовой стене святых ворот; а в святых воротах затворы обиты белым железом; у ворот две пушки железные чугунные, одна в полтора аршина, а другая в 1 ар. в станках на колесах.

Внутри монастыря.

Церковь Николая Чудотворца каменная о пяти главах, средняя глава опаяна белым железом, крест железный вызолочен; 4 главы обиты черепицей, кресты на них железные, и цепи около церкви и паперти с окошками; у церкви трое дверей, у дверей решетки железные с цепями лужеными.

Церковь Сретения Господня с трапезой теплой каменная; церковь Богоявления Господня Бога и Спаса нашего Иисуса Христа каменная, над колокольней без трапезы.

Подле той же церкви часовня деревянная брусчатая; а в колокольной стене опочивает Преподобный Мефодий игумен Пешношский, под спудом; над гробницей писан образ его, Мефодия Преподобного.

4 кельи игуменские на подклетах в городовой стене; к ним приделаны сени, да кладовой чулан, каменные же; а поверх тех келий 2 светлицы деревянные; из тех келий ход в Преображенскую церковь, что на святых воротах; 6 келий братских, да больница братская, поварня, да келарская, да хлебодарня; над ними хлебня, мукосейня, келья, гостиная, двойня с сенями, да две кельи братских, между ими сени перерублены; сверх келий летние чуланы, 4 житницы, двор конюшенный с кельями и сенями (и прочие службы, нужные для монастыря).

Четвертая опись, 1764 года.

В 1764 году Николаевской Пешношский монастырь был описан, и по той описи значится в нем следующее:

Каменных соборных и других церквей 5 престолов 5 же.

Строительных и братских каменных 22 кельи, длиной на 63 сажени и 1 арш., шириной на 5 саж. и 2 арш.; в том числе 18 о двух апартаментах, над ними 3деревянные светелки; а 4 об одном апартаменте, на них одна деревянная светелка; покрыты тесом.

Деревянных келий 2, длиной на 8 саж. и 2 арш., шириной на 4 саж. и 1 ½ арш., крыты тесом.

Магазинов 3:1-й каменный, длиной на 5, шириной на 3 сажени; 2-й деревянный, длиной и шириной таковой же; 3-й деревянный о двух апартаментах, длиной на 7 саж. и 1 арш., шириной на 6 саж. и 1 арш.

Под церковной трапезой каменные: 1 пирожная, 1 кухня, 1 хлебня.

В каменной ограде 2 погреба и 1 палатка для рыбаков, и подле оной одна пивоварня.

В двух башнях кузня да кузница.

В том монастыре сад: в нем 26 яблонь, да 10 прививок, в том же саду 22 улья, один омшеник, обнесен деревянной решеткой.

Круг оного монастыря одна каменная ограда, изнутри монастыря по ней ход и с балясами, по оной ограде 7 башен, ограда и башни крыты тесом, в окружности простирается на 227 сажень и 1 арш., в той ограде три створчатые ворота.

Между монастырем и конным двором состоят две деревянные башни, и сквозь их езд имеется, покрыты тесом.

В оном Николаевском Пешношском монастыре братии:

Строитель иеромонах Филимон Василевский из Малороссиян, ему жалованья в год 10 руб.

Иеромонах Андриян из Великороссиян.

Иеромонах Пафнутий из Малороссиян.

Им жалования в год по 3руб. = 6 руб.

Иеродиакон Варлаам из Великороссиян.

Иеродиакон Иннокентий из Малороссиян.

Им жалования в год по 3 руб. = 6 руб.

Монахи: Иосиф, Андриян, Гедеон из Великороссиян, исправляют чреду псалмочтения.

Им жалования в год по 1 руб. = 3руб.

Послушники: Иван Данилов из Великороссиян, грамота и писать умеет, находится при ризнице, просвирне, пономарской должности и раздаче печеных хлебов, из крестьян. ему жалования в год 1 руб. 20 коп. Василий Ильин, грамоте и писать умеет, исправляет псалмочтение, звонит и при строителе келейником, из Великороссиян, церковник; ему жалования в год 1 руб.

Принадлежащей собственно Николаевскому Пешношскому монастырю, а не крестьянам, земли и лесу по примеру в длину на 6, а поперек на 2 версты; под оным монастырем состоят заповедные дубовые рощи, и одна березовая толщиной в заборник.

В селе Рогачеве, селом с сельцами и с деревнями осмаков 163, во 127 по 13, а в 36 по 14 душ: с них сбиралось денежного оброку в Троицко-Сергиеву Лавру с каждого осмака по 6 руб. и 20 коп., за пустоши и земли 407 руб. 15 копеек.

В Николаевской Пешношский монастырь сбиралось с 86 осмаков дров еловых по полсажени, а с 47 по 1 сажень, кроме села Рогачева 30-ти осмаков, и того 90 сажень, бревен еловых и сосновых со 133 осмаков по 2 бревна, и того 266.

Пряденой скани со 133 осмаков по 2 ф., и того 6 пудов 26 фунтов.

Яиц со 163 осмаков, с каждого по 20, и того 3260.

Заверток по 26, обратей по 4.

За баб и девок выводных також и посторонних.

В селе Говейново душ 138, осмаков 5, в каждом по 28, а в последнем 26 душ; с каждого осмака сбиралось в Троицкую Сергиеву Лавру оброку по 3 руб. и по 67 копеек.

А в Николаевский Пешношский монастырь оной вотчины с крестьян ни каких денежных доходов в сборе не имелось, а собиралось в оной с каждого осмака дров еловых по 1 ½ сажени, слег трехсаженных по 3, бревен 5-саженных по 1, столбов 3-сажени по 1, конюшенных припасов, веревок лычных 7-саженных по 3, лопат по 3, пряжи неводной по 3 фунта, яиц по 8 с осмака.

Деревня Базарова на речке Каменке, в ней 5 осмаков, в 4 по 7, а в 5-м 6 душ. С них сбиралось в Троицкую Сергиеву Лавру оброку по 3 руб. по 70 с души.

В Кашинском уезде село Суходол с деревнями, в нем крестьян 16 осмаков, в 15 по 7 душ, а в последнем 4 души, с каждой сбиралось в Троицкую Лавру по 28 коп. с половиной.

Неокладных в Николаевский Пешношский монастырь за дрова, бревна, слеги и за столовые припасы, масло, яйца, за холст, неводную скань, сбиралось денег с 15 осмаков, с каждого по 26 коп., а с последнего 26 коп. и 3 четверти. В селе Суходоле с деревнями 390 душ, осмаков 54, в 42 по 7, а в 12 по 8 душ; с них сбиралось оброку в Троицкую Лавру с 32 осмаков по 99 коп., с 16 по 98 коп. с половиной, с 5 по 98, с последнего 99 коп. с четвертью; и того 53 руб. 25 коп. с четвертью.

Да неокладных в Николаевский Пешношский монастырь за дрова, бревна, масло коровье, яйца, холст и скань, с 38 осмаков по 25 коп., а с 15 по 26 коп., с остального 26 коп. и 3 четверти; и того 13 руб. 66 коп. 3 четверти.

В том же уезде в Дубенском стану сельцо Кувалдино с деревнями в 168 душ, осмаков 11, в 8 по 15, а в 3 по 16 душ, с каждого осмака сбиралось в Троицкую Лавру оброку по 2 руб. по 79 коп., и того 30 руб. 79 коп.

Неокладных в Николаевский Пешношский монастырь с 8 осмаков по 1 руб. по 23 коп, а с 3 о 1 руб. по 22 коп., и того 13 руб. 50 коп.

1. Внутри Николаевского собора покоятся бренные останки следующих особ:

Никифора Логиновича Веревкина. На гробе его следующая надпись: здесь почивают кости Никифора Логиновича Веревкина, во схимонасех Нифонта, в 14 день по преставлении блаженной памяти Его Пресветлого Величества Государя Царя и Великого Князя Алексея Михайловича, коего при дворе служил он степенным ключником, скончавшегося в лето от создания мира 7184, от воплощения же Христова 1676, января 10 числа, постриженного и посхимленного, умершего же и погребенного во святей обители сей того же года марта во 12 день. Боже, тысяча лет пред очима твоима яко день вчерашний, Ты же той же еси и лета Твоя не оскудеют; Боже духов и всякия плоти, сподоби его предстоять пред престолом Твоей славы, сопричти избранных Твоих лику во святом жилище Твоем, иде же несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь бесконечная. Всяк воззревый на хладную сию деку, предизображающую подобное же некогда охлаждение и разрушение бренного и твоего естества, размысли о суете и скоропостижности под оной; прорцы ему вечную память⁷⁶. Надгробие это устроено потомком его, Генерал-Майором Михаилом Ивановичем Веревкиным в 1788 году. Далее, Князя Ивана Андреевича Вяземского и супруги его Марьи Сергеевны, урожденной Княжны Долгорукой. Князей Михаила Петровича Волконского, и Ивана, и Николая Петровичей Оболенских. Г-жи Анны Поликарповны Орловой, урожденной Ушаковой, и супруга ее Платона Ивановича. Надворного Советника Афанасия Павловича Ушакова. Секунд-Майора Николая Павловича Юшкова. Генерала Николая Даниловича, супруги его Екатерины Николаевны, сына их Дмитрия Николаевича Языковых.

2. В паперти собора, на западной стороне.

Г-жи Анны Сабуровой; Г-жи Татьяны Васильевны Майковой и дочери ее, девицы Веры Васильевны Майковой; Князя Алексея Николаевича Оболенского; Г-жи Анны Александровны Ушаковой и Софьи Дмитриевны Языковой.

На южной стороне.

Юродивого монаха Ионы⁷⁷; Генеральши Екатерины Семеновны Тургеневой; Г-жи Анны Никитичны и дочери ее, Марии и Пелагеи Михайловне Ермолаевых, и Московской купчихи Марии Кудрявцевой.

На северной стороне.

Г-жи Елизаветы Андреевны Боровиковой, Елизаветы Андреевны Фаминцыной, младенца Екатерины Обольяниновой; Г-жи Ольги Федоровны Тухачевской, и Московского купца Захара Федоровича Чеканова.

3. Вне собора, на северной стороне.

Г-ж Варвары Ермолаевны и Елизаветы Алексеевны Погониных; Г-жи Елизаветы Чулковой; Г-жи Хионии Васюхновой; семейства Московского купца Андрея Семыкина; Г-жи Настасьи Григорьевны Ларионовой; Г-на Александра Андреевича Федотова, и Княжны Марии Владимировны Львовой.

На восточной стороне.

Князя Андрея Сергеевича Волконского; Графини Анны Борисовны Апраксиной, урожденной Княжны Голицыной; Князя Александра Яковлевича Вяземского; Генерала Василия Даниловича Лаптева; Генерала Александра Ивановича Рожнова; Г. Николая Сергеевича Дмитриева – Мамонова; Генеральской дочери, девицы Екатерины Александровны Ржевской; Г. обер – провиантмейстера Михаила Артемьевича Венюкова и супруги его Прасковьи Ивановны, урожденной Княжны Трубецкой; Генеральши Марии Ивановны Римской-Корсаковой, и дочери ее Варвары Александровны Ржевской; Надворного Советника Ивана Васильевича Данилова; Гг. Александра Николаевича, Екатерины Львовны, Всеволода Дмитриевича и Анны Дмитриевны Давыдовых; Г-жи Авдотьи Артемьевны Орловой; Г-жи Екатерины Львовны Давыдовой, урожденной Орловой; Г-жи Александры Николаевны Даниловой, урожденной Пашковой; Г-жи Елизаветы Ильиничны Кривцовой; Г-жи Натальи Дмитриевны и дочери ее девицы Веры Петровны Киреевых; Г-жи Анны Гавриловны Дубровиной; Г-жи Марьи Федоровны Журавлевой; Г-жи Анны Ивановны Сулимовой; Гг. Игнатия Васильевича и Прасковьи Григорьевны Голубовских; Гг. Петра Николаевича, девицы Татьяны Николаевны и девицы Анны Петровны Федоровых; Г-жи девицы Марьи Евгеньевны Постельниковой; Г-жи Екатерины Гавриловны Фоминской; Московского купца Матвея Егорова Докина; младенцев, Елизаветы Верещагиной, Павла Зубкова, и Николая Потехина, и Полковницы Софьи Александровны Верещагиной.

4. При больничной церкви, на южной стороне, погребено тело Г. Статского Советника Дмитрия Андреевича Засецкого. На монастырском же кладбище погребен Г. Иван Иванович Зыков, в монашестве переименованный Ионою.

Ко всем этим особам, из которых многие были благотворителями обители, и коих имена воспоминаются ежегодно на проскомидии, должно присовокупить, кроме Епископа Гурия, архимандрита Макария и Алексея Григорьевича Мокеева, о которых говорено было в истории монастыря, еще множество других разного чина и звания людей, покоящихся под сенью обители. Имена их, изглаженные временем, известны только единому Богу; впрочем и они не лишаются молитв, потому что Святая Церковь ежедневно просит Господа о зде лежащих.

Церковное служение в Николаевском Пешношском монастыре отправляется по уставу святой Афонской горы, принесенному во Введенскую Островскую пустынь строителем ее, старцем Клеопой, о оттуда на Пешнош строителем Игнатием в 1781 году.

Всенощные бдения начинаются в летнее время по полудни в 7 часов. В зимнее время, когда бдения бывают с утра, благовест начинается в 12 часов по полудни, а в некоторые праздники в 11 по полудни, в простые же дни в 1 час по полуночи.

Пение употребляется на Пешноше единственно столповое (знаменное).

Чтением синодика и помянников во время проскомидии, как за ранней, так и за поздней литургией, заниматься должны все, исключая только не могущих читать.

Особенно определенные четыре монаха занимаются денно и нощно чтением за упокой псалтыри. Они чередуются по одному через каждые два часа, и от прочих послушаний освобождены.

Здесь же можно упомянуть о будильниках, которые, по возбуждении братии за полчаса к утреннему славословию, наблюдают, все ли пришли в церковь. Если они кого не видят, идут и возбуждают вторично, и когда кто откажется за болезнью, доносят настоятелю по окончании полунощницы. По пропетии Бог Господь, повар из лампады местного образа Спасителя берет в фонарь огонь, и взяв у настоятеля благословение, этим огнем затопляет печь для варения пищи.

Расположение братских келий таково. При входе с крыльца, в сенях, по обе стороны двери в прихожие; в прихожих по две двери в кельи. Из двух братий, живущих в этих кельях, всегда бывает один старший, а другой младший. Келья старшего отличается небольшой особенной прихожей. Младший, выходя из своей кельи, должен сотворить молитву и спросить благословение у старшего, куда бы ни шел –– в церковь ли, в трапезу, или на какое послушание, даже хотя бы за водой или за дровами для своей печи.

Приходящие в монастырь для жительства, люди всякого состояния, принимаются с законными видами от своих начальств, и некоторое время искушаются разыми первоначальными послушаниями, которые налагает настоятель и старшие братия. В продолжение того, имеющий решительное намерение посвятить себя на служение Богу, берет законное увольнение от общества, и еще несколько времени испытывается в монастырской жизни. Потом представляют о нем епархиальному начальству, для определения в число послушников, и через некоторое время постригают в малый образ (в рясофор), а наконец, по усмотрению способностей к духовной жизни, доносят высшему Духовному начальству о дозволении постричь в монашество (в мантию). Указ о пострижении в мантию получается из Духовной Консистории, с разрешения Святейшего Синода.

Монашествующие на Пешноше, все от настоятеля до последнего послушника, руководствуются одним правилом общежития, по которому каждый обязан не иметь никакой своей собственности, и получает содержание из общей монастырской казны. Дозволяется приобретать только иконы, книги и тому подобное, и то с позволения настоятеля.

Богомольцы, посещающие обитель, принимаются в монастырской гостинице. Особы мужского пола приглашаются к братской трапезе, если пожелают. Особам женского пола, и нежелающим быть за общим столом, пища приносится гостинниками. Для разночинцев, по причине многолюдства их, пища готовится в гостинице. Вообще все угощаются безденежно; но каждый имеет право, по усердию своему и возможности, класть в устроенную для того кружку, сколько ему заблагорассудится. Бедные странники и нищие кормятся безденежно, и сверх того каждому из них подается, по мере потребности, милостыня.