Управление Вселенской Христовой Церкви

Образ управления вселенской Церкви открывается нам из действительного её состояния (status quo...). Ибо обозревая всю православную Церковь в её вселенском составе, мы не видим, чтобы одно какое-либо лицо начальствовало в целой Церкви, не видим и того, чтобы одна какая-либо из поместных Церквей управляла всеми другими, а видим, что Церкви православные под различными формами своего местного устройства, самостоятельно управляются, но при этом соблюдают единство веры, духовный союз священноначалия, единение духа и общение между собою в делах общего церковного управления. Таким образом сохраняется единая в целом мире православная, кафолическая и апостольская Церковь и определяется образ её вселенского управления. Именно Церковь вселенская, под своею невидимою главою Христом управляется общим союзом Церквей православных поместных и совокупною властью всех пастырей и учителей православных на основании общих правил апостольских, соборных и отеческих¹. Сущность этого управления заключается в единстве веры и духа все православные Церкви соединяющем, а внешнее выражение, или видимый образ его есть правительственное общение между Церквами через сношения их между собою и согласное действование; особенная же форма его – вселенский собор.

Основания такого управления вселенской Церкви следующие:

а) Церковь кафолическая есть общество, неограниченное определённо никаким местом, ни временем, ни народом. Потому и образ управления кафолической Церкви не может определяться условиями места, времени, разных народностей. Следовательно, её общее управление может быть только совокупное и преемственное, – в союзе всех частных её управлений, или отдельных Церквей и церковных властей.

б) В Церкви, как царстве духовном нет и не может быт всеобщей земной главы, которая бы в одном лице своём совмещала всю власть церковного управления – внутреннего, или духовного и внешнего, или видимого. Следовательно, как духовная царственная власть в Церкви принадлежит одной небесной главе её – Христу, так видимое управление Церкви по необходимости должно быть разделено между частными духовными правительствами по разным местам христ. мира².

в) Сам Иисус Христос, поручив своим апостолам управление Церкви, дал им всем общие и равные права власти (Мф. 18:17–20. 28:19. 20. Ин. 20:21–22), а этим показал, что Церковь должна управляться их общим, совокупным и согласным начальствованием. Спаситель только заповедал апостолам соблюдать в целом мире единое Бож. учение Его и спасение людей Его благодатию, а между собою блюсти совершенное единство духа, но не определил никакой особенной формы церковного управления (Ин. 13:34. 38. 17:11). По этим причинам апостолы с самого начала приняли форму соборного управления – дела, касавшиеся всей Церкви, решали не иначе, как общим голосом (Деян. 1, 6, 15).

г) Преемники апостольские, пастыри Церкви всё равно уполномочиваются на управление Церкви, но под условием единства, т. е. не только совершенного единомыслия в вере и учении, но и общего во едином духе союза их власти и согласного по всей Церкви действования. Таковы всегда были мысли отцов об этом предмете, таков всегда образ действий Церкви.

Мысли отцов об этом предмете можно видеть из следующих свидетельств: св. Ириней говорит: «предстоятели Церкви, наблюдая всю вселенную, твердо блюдут предание апостольское и показывают вам, что все имеют одну и ту же веру, все исповедуют одного и того же Отца, и признают одну и ту же цель воплощения Сына Божия, одни и те же дарования духовные, руководствуются одними и теми же правилами, и одним и тем же законом в управлении и чиноположениях церковных»³. Св. Киприан: «апостолы все были одарены равною мерою чести и власти, все были пастырями, пасущими одно стадо Христово. Это единство и мы должны твердо охранять и защищать, особенно епископы, начальствующие в Церкви ибо и епископство одно, в котором каждый из нас имеет свою часть»⁴. Или: «Христос основал одну Церковь, хотя и разделенную в своих частях по всему пространству мира, отсюда и одно епископство, составляемое единомысленным множеством епископов». Или также: «кафолическая Церковь едина, неразрывна и нераздельна, а потому и должна быть соединена в одно целое взаимным союзом иерархов». Весьма замечательно также св. Игнатий Богоносец выражает единство Церкви в единстве её вселенского управления, несмотря на разделение мест и властей церковных: «едино тело Господа нашего Иисуса Христа: потому един в мире олтарь (Церковь) и един повсюду епископ». Александр, еп. александрийский, в окружном послании ко всем православным епископам писал: «всем и каждому из нас одно тело Церкви вселенской поручено и заповедано, чтобы все мы соединялись между собою узами мира и любви»⁵.

Все эти свидетельства показывают, что св. отцы представляли управление вселенской Церкви не как управление какое-либо разобщенное, разделенное по разным местам или обществам, без всякого между ними соотношения (как предполагают протестанты) и, полагая главным началом и формою управления единство, не разумели здесь власти единоличной в целой Церкви (как паписты), но представляли Церковь под совокупным и согласным управлением всех православных, единомудрствующих и равночестных пастырей, составляющих в целой вселенной единое по духу Христову правительство Христова стада.

Сообразно такому понятию о единстве вселенской Церкви и её управления, Церковь и действительно изначала управлялась общим и совокупным действованием всех поместных Церквей и пастырей. Так мы видим: а) постоянные, деятельные сношения между православными Церквами, через местные их правительства. Сношения эти были не для взаимного только извещения о местных делах, но для внешнего только порядка или взаимной чести, но именно для решения важнейших церковных дел общим голосом и соединённою властию. Такие сношения были и во времена апостолов, хотя апостолы, каждый в основанных ими Церквах, были верховными и полномочными правителями (Деян. 11:22. 23. 15:22. 23). История церковного законодательства показывает, что таким образом распространялись по всем Церквам правила и законы, составленные на соборах, или в Церквах знаменитейших. Недоумения, касавшиеся учения веры, вопросы канонические или судебные, появление ересей, разные местные нужды частных церквей или до всей Церкви относившиеся дела, даже избрание и поставление пастырей в Церквах, особенно важных – все это было причиной немедленных сношений между пастырями и целыми соборами разных Церквей. Новопоставленные епископы, после своего рукоположения, посылали окружные послания к другим епископам, во свидетельство своего духовного общения с ними и единомыслия в вере и в деятельности⁶. Особенно же живо и деятельно было общение между Церквами в делах, касавшихся православия и сохранения Церкви от её внутренних врагов, ересей и расколов. В этом отношении весь христианский мир составлял одну общую паству, для всех и каждого из православных пастырей. В других внешних делах управления каждый из них был ограничен своею епископиею, но в делах веры они всё равно простирали свою деятельность на всю Церковь, писали свои послания к разным Церквам, или окружные ко всем, рукополагали повсеместно православных служителей Церкви⁷; посылали свой суд во все концы света на лжеучителей, повсюду низлагали их, и пр. и пр. Деятельнейшие из них в этом отношении действительно являлись вселенскими пастырями Церкви⁸.

Далее союз пастырей и Церквей во вселенском управлении открывался и поддерживался б) тем, что права, уставы и законные действия каждой православной Церкви были ненарушимо соблюдаемы всеми другими Церквами. Крещенный в одной православной Церкви делался членом всех других, и таким образом действительно принадлежал Церкви вселенской: ибо всюду был принимаем в общение и мог приобщаться св. таинств. Напротив, отлученные одною Церковию не были принимаемы другими; отступники от своей Церкви почитались отпадшими от всей кафолической Церкви. Таковы были и положительные правила для всех церквей, данные апостолами и соборами (Ап. пр. 12. 13. 16. 32. И всел. 3: и мп. др).

в) Правила, обычаи и предания, сохраненные от апостолов, или от апостольских Церквей и древних соборов, согласно и неизменно сохранялись, как одною Церковию, так и другою. Всякое уклонение какой-либо Церкви от этих общих законоположений было немедленно обличаемо и исправляемо, хотя бы касалось каких-либо частных и, по-видимому, неважных, или неосновных предметов веры и благочестия, как напр. правил о постах или коленопреклонении в дни пасхальные и т. п. (Ап. 64. I всел. 20 и пр.).

г) Но самым осязательным выражением церк. общения и единства были соборы. Собор был постоянною, господствующею в Церкви формою управления. Соборы были средоточием общего совокупного в Церкви действования пастырей, и потому всегда выражали чрез них мысль и голос Церкви. Правилами церковными определялось, чтобы все важнейшие дела по управлению Церкви (даже и по-местному, а тем более вселенскому) решаемы были не иначе, как соборами. Поэтому правила постоянно напоминают предстоятелям Церквей, чтобы они как можно чаще держали соборы, а кроме повременных соборов, в каждой области, или поместной Церкви установлены были ежегодные (по два раза, или по крайней мере по одному в год соборы из всех окружных епископов (Ап. пр. 20. 37. I всел. 5. II всел. 2. IV всел. 19. VI всел. 8. VII всел. 6. карф. 87. 88. лаодик. 40. антиох. 20 и пр.). Это установление возобновлялось и в те времена, когда знатнейшие Церкви уже имели у себя единоличные с правами высшей власти управления – каковы были права патриархов. Особенною формою управления вселенской Церкви был собор вселенский, но составления вселенских соборов требовали только особенные, чрезвычайные нужды Церкви, как то: распространение сильных ересей, возмущавших всю Церковь от IV до VIII века.

Соборы, как наиболее общие форма церковного управления, требуют особенного исследования. Мы рассмотрим с исторической и канонической стороны: I. разные виды их, II. степени важности, III. порядок учреждения, состав и образ действий соборов.

Собор, в смысле каноническом, есть во имя Христа и Церкви Его составленное собрание пастырей и учителей православных, которое или временно составляется (как древние соборы), или постоянно присутствует (синоды), для суждения о делах веры, благочестия и благочиния церковного.

Соборы, по степени своей важности и по обширности действий, обыкновенно разделяются на два вида: вселенские и поместные. На первые в древние времена собирались пастыри из разных поместных Церквей и действовали от лица всей кафолической Церкви, потому определения их, выражая голос всей Церкви, получали силу законов для всех мест и времен Христианства. Последние в составе и действии своём ограничиваются только частными или поместными Церквами отдельной области, округа или одного города.

Общая каноническая важность соборов церковных заключается: а) в богоучреждённости самой власти церковной – соборной, которую основал сам Иисус Христос (Мф. 18:17–20) и привели в действие первые апостолы (Деян. 1:6,13); б) в священной важности самого состава их, ибо они составляются из лиц избранных и освященных благодатию Св. Духа на служение и управление Церкви; в) в особенной, высшей важности самых предметов, соборами установляемых и управляемых, каковы догматы веры, правила богослужения и церковного благочиния таких предметов, которые, в отношении к целой Церкви, не только вселенской, но и поместной, превышают степень власти, могущей принадлежать одному лицу в Церкви, т. е. отдельному её пастырю и правителю, и для непогрешительмости, для большей твердости и обязательности в определениях о них, требуют действия власти соединенной или соборной; наконец г) в самой степени силы и действия, какая принадлежит собору; ибо он простирает свое действие на всю Церковь, вселенский – на Церковь вселенскую, поместный на всю поместную, а иногда и вселенскую, – именно, когда определения поместные утверждаются вселенскими соборами не для одного места, а для всех мест Христианства. Такая каноническая важность соборов была создана и исповедана самими соборами. Так соборы апостольские о своих определениях говорили: изволися Духу Святому и нами (Деян. 15:28). Соборы отцов называли и сами себя и друг друга святыми и великими (I всел. 2. 3. 8. II всел. 1. 6. III всел. 1. 3. IV всел. 3. 6. VI всел. 1. 2).

Что касается до различной важности соборов вселенских и поместных, то прежде всего надобно заметить, что степень важности соборов вообще не определяется числом членов их. Соборы поместные были иногда чрезвычайно обширны по числу членов их и даже обширнее вселенских. Так на II-м вселенском соборе было только 150 отцов, на V-м только 165, а соборы поместные – африканские (в Карфагене) имели иногда до 300 членов. Несмотря на то, чисто вселенских осталось только за семью известными соборами и определения этих соборов всегда почитались и почитаются выше постановлений других соборов, хотя бы и обширнейших. Самое название вселенского не относится также к численному множеству епископов, присутствовавших на соборе, как будто бы означало присутствие всех вообще епископов христ. мира, что конечно было бы и невозможно. Но этим названием выражается: 1) участие в делах собора всех Церквей, или в лице их предстоятелей, или чрез их послов, или же чрез писанные послания; или даже по силе одного приглашения на собор от лиц, созывавших собор, в последнем случае важно было и одно согласие предстоятелей на решения собора, хотя бы сами они и не присутствовали. А преимущественно важно и необходимо было участие знатнейших Церквей христианских: константинопольской, александрийской, антиохийской, иерусалимской, римской. Далее в титле вселенского выражается; 2) круг самых предметов соборного рассуждения и обширность его действий, простиравшихся на всю Церковь; 3) согласие, всех Церквей в решениях собора; 4) принятие соборных определений и исполнение их по всем Церквам христианским не в то только время, когда был собор, но и в последующее. Все эти черты вместе заключают в себе и признаки истинно-вселенских соборов. Но как самой Церкви Христовой принадлежит качество вселенской не по внешнему только пространству её, но в особенности по её внутреннему достоинству, как сохраняющей в себе единое, неизменное учение во все времена, от самовидцев Слова, то и в соборах, все вышеуказанные признаки вселенского достоинства их, должны быть дополнены еще одною необходимою чертою – чистотою вселенского учения ими исповеданного и утверждённого. В этом отношении как бы не многочислен был один собор, и как бы не малочислен другой, но если последний от лица кафолической Церкви утверждает древнее, вселенское учение веры, а первый составляет свое новое учение, непринятое древнею Церковию, то достоинство вселенского без всякаго сомнения будет принадлежать собору православному, хотя бы и малочисленному. На таком основании известные в истории Церкви соборы и сами себя сознавали и других признавали вселенскими, не рассуждая о числе членов (I всел. 2. II всел. 1. 6. III всел. I. 7. 8. VI всел. 1. VII всел. 1)⁹.

Собственная важность соборов вселенских заключается в тех чрезвычайных правах, какие принадлежали им в делах всей кафолической Церкви. Рассматривая исторически акты вселенских соборов, мы видим, что они имели право 1) определять по разуму слова Божия и по преданию догматы веры и излагать их для целой Церкви, в виде символов, или правил (οροι)¹⁰: на что не имели права Церкви и соборы поместные по крайней мере без рассмотрения и утверждения вселенских (III всел. 7. сн. карф. 1); 2) исследовать, поверять и утверждать самое предание Церкви и отделять предание чистое и истинное от повреждённого (VI всел. I. 2); 3) рассматривать и обсуживать постановления всех прежних соборов и утверждать или изменять их (IV всел. пр. 1. VI всел. 8. 16. 25. 29 и пр.); 4) окончательно рассматривать и судить всякое учение, вновь возникающее в Церкви (II всел. пр. 1. III всел. 1 и пр.); 5) определять образ управления Церкви вообще, равно и управление Церквей частных, и для того распространять или ограничивать права их (I всел. пр. С. 7. II всел. 2. 3. III всел. 8. IV всел. 28. VI всел. 36. 39); 6) определять порядок и права церковной иерархии и разных её степеней (I всел. 4. 6. IV всел. 12. 28 и пр.); 7) производить верховный суд над предстоятелями Церквей, даже над целыми Церквами поместными (VI всел. пр. 12. 13. 32. 33. 55. 56. 81); 8) предписывать для всей Церкви всеобщие положительные правила христианского благочестия и благочиния.

Таких прав не имели соборы поместные, или точнее сказать, они имели такие права только в отношении к той Церкви, к которой сами принадлежали по месту, и на которую одну могли простирать свою власть. Но кроме этого, соборы поместные подчинены были вселенским и даже меньшие из них подлежали суду больших и важнейших (каре. соб. пр. 43). Собственные же права поместных соборов, как показывают и самые акты их и определения о них соборов вселенских, были следующие: 1) вообще благо учреждать церковные дела своей области (II всел. 2), 2) рассуждать о предметах веры и христианского благочестия по поводу возникающих в местной Церкви вопросов, до окончательного решения их вселенскими соборами (Ап. прав. 37. антиох. 20), 3) исследовать недоумения и прекословия между епископами и их клиром в делах местного церковного управления (I всел. 5. IV всел. 17. – VI всел. 25. VII всел. 6), 4) исправлять определения меньших, прежних соборов (карф. 43), 5) избирать и поставлять главных епископов своей области (I всел. 4. IV всел. 28. VII всел. 3. антиох. 19. 23. лаод. 12. каре.13), 6) судить местных предстоятелей церковных (Ап. 74. конст. II всел. 6. каре. 12).

В порядке учреждения соборов обращают на себя внимание: 1) лица, имевшие право созывать соборы, 2) лица, которым принадлежало право составлять соборы и действовать своим голосом и властью в их постановлениях, и 3) участие в них власти гражданской.

Так как вселенские соборы являлись в истории Церкви событиями чрезвычайными, то вопрос о праве созвания их должен быть решаем и канонически – по праву Церкви и исторически – по данным истории. Таким образом, в составлении соборов мы видим: а) действие самой Церкви и б) содействие ей правительства гражданского. Церковь действует своим правом по внутренней стороне соборов (в лице их членов, в их мнениях, решениях, определениях); власть гражданская своим правом действует по внешней стороне соборов, в содействии их учреждению, порядку, безопасности, исполнению решений и пр. К самому созванию собора относится духовное, всегда неизменно действующее право Церкви – право, самостоятельно действовать общим и соединенным голосом своих пастырей во всех делах, в целом её касающихся, особенно, в делах веры (Мф. 18:17–20. Деян. 15:25,28. III всел. пр. 1. IV всел. 19. VII всел. 6). Это право, еще прежде действительного составления вселенских соборов, уже действовало: 1) во взаимных сношениях Церквей и пастырей их по вопросам, требующим общего голоса их; 2) в общем и согласном решении этих вопросов, особенно со стороны важнейших Церквей востока и запада (как то: константинопольской, александрийской, антиохийской, иерусалимской, римской), которым следовали и прочие православные Церкви; 3) в обращении общего голоса Церкви, через её предстоятелей к православным царям, как блюстителям блага Церкви, с изъяснением её потребностей и с прошением о содействии ей. Действительное созвание вселенских соборов было уже только следствием этого общего голоса Церкви, и только выражением её сознания и намерений. Поэтому-то, хотя бы вселенский собор по обстоятельствам, на самом деле и не состоялся, вселенский голос Церкви, должным образом и законным порядком выраженный, всегда мог самостоятельно действовать, и действовал постоянно, тогда как, вселенские соборы были так редки, и вообще немногочисленны, и как до IV века их не было, так и после VIII века они не повторялись¹¹.

В истории известных седми вселенских соборов, мы видим также обширное содействие Церкви со стороны государства. Ибо для собрания иерархов из разных областей империи в одном месте требовалось согласие гражданского правительства; равно как нужно было содействие его и благоуспешности самых решений соборных, при их обнародовании, принятии и выполнении по разным областям. Так до времен Константина в., когда Христ. Церковь уже обнимала пространства Европы, Азии и Африки, но ещё не вошла в мирный союз с гражданскими обществами, не было вселенских соборов. Повсеместные гонения на Церковь со стороны языческих правительств не давали им места. Но со времен Константина в. видим ряд вселенских соборов, составленных при содействии православных государей. Вселенский I-й собор созван был самим Константином в.; ІІ-й Феодосием в.; ІІІ-й Феодосием младшим; IV-й Маркианом; V-й Юстинианом в.; VI-й Константином Погонатом и Юстинианом 11-м; VII-й Ириною и Константином. Это действие гражданской власти было весьма важно и плодотворно для Церкви, особенно по обстоятельствам времени; ибо восток и запад, в первые века, составляя одну империю, заключали в себе всю Христианскую Церковь, и след. устроение вселенских соборов могло состояться по распоряжению одной власти, правительствовавшей в империи. После того, когда образовались отдельные и независимые христианские государства, это дело не так легким представляется.

Что касается до соборов поместных, то право созвания их принадлежало областным епископам, или митрополитам, от которых зависело и назначение места для составления соборов (VII всел. 6. IV всел. 19. ант. 19. 20). Без воли митрополита и без согласия прочих епископов области никакому отдельному предстоятелю Церкви не дозволялось составлять отдельного собора (ант. 20). Сверх того епископы уполномочивались требовать содействия своим соборам от местного гражданского начальства (VII всел. 6).

Лица, составлявшие соборы и принимавшие участие в соборных деяниях, были: 1) предстоятели Церквей – епископы; 2) после них прочие члены клира церковного, как то: настоятели монастырей, пресвитеры и пр. Но преимущественное право заседания и право голоса в определениях соборных принадлежало епископам. Это доказывается самыми актами соборов и собственными их правилами – Во 1-х, в актах соборных, когда отмечается число лиц, бывших на соборе, и тем отличается один собор, по обширности его, от другого, то всегда означается число епископов, а всех вообще духовных и светских лиц, бывших на соборах. Так, например, собор никейский в древних актах называется постоянно собором 318-ти отцов, по числу епископов, на нем бывших. А известно, что на этом соборе присутствовало много и пресвитеров; II вселенский – собором 150-ти отцов и т. д.¹² Равным образом и самые правила соборов обыкновенно надписываются именем епископов¹³. Во 2-х, правилами церковными возлагается главным образом на епископов попечение, и даже обязанность, держать соборы, и своим общим рассуждением разбирать и решать дела церковные. Эти правила были одинаковы в церквах первых веков (Ап. пр. 36), в IV и след. веках, – в Церквах восточных (I всел. 5. IV всел. 19. VI всел. 8), малоазийских (лаодик. 40), сирийских (антиох. 9. 20), африканских (карф. 27. 87), и пр. В 3-х, председателями на соборах постоянно являются одни епископы¹⁴. В 4-х, определения соборов обыкновенно и подписывались епископами, и только теми, которые от них самих были на это уполномочены и представляли лицо их па соборах¹⁵. Особенная важность соборных подписей заключалась в том, что ими определения соборов утверждались и получали силу законов: и следовательно изображали собою печать высшей, церковной власти и суда¹⁶; ибо иное дело участвовать в совещаниях jus consultium, иное давать решения и полагать законы (jus decisivum). Первое могло принадлежать и пресвитерам и др.; последнее есть дело правителей церковных. Так на соборе Константинопольском (всел. II) было много пресвитеров, но определения собора подписаны только пятью из них, – которые были на соборе представителями своих Церквей, вместо епископов. На соборе эфесском из всех членов клира, после епископов подписал определения только один диакон (карфагенский), о котором известно, что на этом соборе он занимал место своего карфагенского епископа. В 5-х, такие права епископов на соборах признаваемы были и гражданским правительством, Император Константин в., в послании к Хр. Церквам о решениях никейского собора, прямо выражает ту мысль, что единение веры можно было утвердить только общим и согласным голосом епископов, как пастырей Церкви¹⁷. Подобным образом писал имп. Феодосий младший при открытии III вселенского собора¹⁸. На соборе халкидонском (IV всел. 451) встречаем гражданских судей и правителей, присутствовавших там от лица императора, но они никаких мнений не дают от себя, а постоянно обращаются к решениям епископов¹⁹.

Что касается до прочих членов клира, низших степеней, то им вообще принадлежало в соборах участие только совещательное (suffragium consultivum): при чем они а) или помогали епископам в рассуждениях о данных предметах собора (suffragium deliberativum)²⁰, б) или занимались прениями с разномыслящими и опровергали их мнения; известно напр., что с этою целью был призываем на соборы Ориген, по уважению его способностей и учёности. Св. Афанасий александрийский, еще быв диаконом, подвизался на никейском соборе против ариан²¹. Те же из пресвитеров, которые являлись на соборы по назначению и с полномочием от своих епископов, те, представляя на соборах лица самих епископов, имели полный голос (suffragium deсisivum), и потому вместо своих епископов, подписывались на ряду с прочими членами соборов. Наконец, лица не духовные, являвшиеся на соборы, как-то законоведы, или гражданские чиновники, назначались – первые для совещания по юридическим вопросам, последние – для наблюдения за внешним порядком, безопасностью и спокойствием соборных заседаний, или для сообщения соборам воли царской.

Особенное участие православных государей в соборах открывалось трояким образом: а) созванием епископов на собор, б) личным присутствием на соборе, или наблюдением его действий через своих уполномоченных сановников, в) утверждением соборных определений и содействием к исполнению их в государстве. Об участии государей в соборах, чрез созвание епископов, мы заметили выше. Оно подтверждается актами всех известных (вселенских) соборов. Сами отцы соборов в своих актах выражают и повторяют, что созваны были и благодатию Божиею и благочестивым изволением Богом поставленных царей, и т. н.²². Как восточные епископы, так равно и папы обращались к царям с представлением о необходимости созвания соборов²³. Со своей стороны государи, принимая на себя это дело, считали обязанностью своего сана пещись о чистоте православной веры и о всем

благоустройстве и благоденствии Церкви, как внутри её самой, так и в связи её с государством. «У православных и благочестивых государей – предков наших, говорит имп. Юстиниан, всегда была мысль – пресекать ереси посредством созвания соборов, чрез них утверждать прав. исповедание веры, и таким образом Церковь святую сохранять в мире»²⁴.

Что касается до личного присутствия императоров на соборах, мы видим это на некоторых из них, но не на всех, и при том присутствие не постоянное. Император Константин лично открыл собор никейский, император Маркиан присутствовал на халкидонском соборе в нескольких заседаниях; на соборе IV вселенском был импер. Константин Погонат; на константинопольском IV (869) соборе был император Василий Македонянин. Но на соборах II, III, V и VII вселенских императоры лично не присутствовали, а только присылали от себя грамоты, или своих сановников. Во всяком же случае императоры являлись на соборах не в качестве судей веры, или глав Церкви, а только как блюстители мира, порядка и благочиния церковного, как покровители и охранители прав. веры. Так сами они изъясняли свое участие в делах соборных. Суд и решение о предметах веры они предоставляли пастырям Церкви. «Бог поставил вас пастырями Церкви, говорит Константин к епископам на соборе, поэтому все, что относится к вере Христовой, Вам надлежит рассматривать»²⁵. Импер. Маркиан лично изъясняет собору (VI вселен.), что присутствует на соборе не как судия веры, но чтобы вера, собором определенная, была тверда и безопасна, быв ограждена защитою царской власти»²⁶.

в) При таком отношении государей к соборам объясняется и то, в каком смысле принадлежало им утверждение соборов. Они не всегда даже подписывали определения соборные. Не видим напр. подписи императоров в актах соборов II, III, IV и V вселенских. Только постановления I, VI, VII вселенских, и собора константинопольского IV, подписаны, но с выражением, такой мысли, что государи не властию своею утверждают догматы соборов, а согласием своим принимают их от вселенской Церкви, как несомненными и признают спасительными для христ. народов. Так император Юстиниан II акты собора трулльского подписал: «non definies, sed suscipiens et consentiens». С другой стороны весьма важно было действие царской власти в том отношении, что она ограждала своим участием неприкосновенность соборных решений, делала зависящие от неё распоряжения к исполнению их, чрез обнародование их в государстве, чрез издание сообразных с ними указов для содействия мерам Церкви, чрез осуждение гражданским судом врагов её, т. е. еретиков, и пр. Таким образом царская власть сообщала соборным определениям важность законов государственных. Так действовали благочестивые императоры после окончания каждого собора. А имп. Юстиниан торжественно утвердил государственную важность «всех прежде него бывших в империи соборов. «Постановляем, говорил он, чтобы силу законов имели все церк. правила, изложенные или утвержденные на соборах: никейском, константинопольском, ефесском, халкидонском. Ибо догматы этих соборов мы принимаем, как слово Божие, а правила их сохраняем, как законы»²⁷.