Об отношении между верою и добрыми делами

Веровать в Бога – значит творить волю Его.

(Св. Ирин. кн. V гл. 2, стр. 326)

Есть христианские общества, которые не находят ничего общего между верою и добрыми делами, и не только почитают последние ненужными для спасения¹, но называют их даже греховными². Не вдаваясь в такую крайность, православная Церковь постоянно учила и учит, что вера во Христа Спасителя тогда только и бывает для христианина предвестницею спасения, когда сопровождается добрыми делами³; равно и добрые дела – верные поручители за сокровенный в сердце глагол веры – имеют свою цену только при благодатной вере⁴.

Чтобы сознательно убедиться в истине сего православного учения, укажем по возможности на это взаимное отношение между верою и добрыми делами.

Что вера действительно находится во внутренней связи с христианской деятельностью и имеет непосредственное влияние на нее, как живое ее начало, – это видно из самого понятия, какое усвоено ей словом Божиим и практикой православной Церкви, из ее предмета и содержания, и, наконец, – из тех качеств, какие приписываются вере словом Божиим.

Что такое вера?

Со словами «вера» и «веровать» в св. Писании соединяется не одно значение: они иногда означают просто – согласие в истине, утвержденной свидетельствами (Лк.24:25; Ин. 3:12; 12:42; 16:30); действительное принятие предлагаемого учения, или поступление в число учеников и последователей (Деян.2:44; 5:14; Рим.1:5); иногда словом вера означается самое учение Иисуса Христа и Апостолов (Иуд.1:3; Деян.6:7; Рим.1:5; Гал.3:2–5; Еф.4:5); упование на милость и помощь Божию (Евр.11:33–34); надежда на Его обетование (Рим.4:20); особенно же упование на заслуги Спасителя (Деян.15:11; 2Кор. 5:7). Какое же из сих значений приличнее усвоить вере, как принимательному началу нашего спасения?

По указанию православной кафолической Церкви, «вера в Бога есть живая уверенность в Его бытии, свойствах и действиях и сердечное принятие откровенного слова Его о спасении рода человеческого»⁵. Из этого понятия видно, что вера объемлет вместе ум и сердце, и что принадлежности, составляющие существо ее, есть познание и убеждение. Само собою разумеется, что, в приложении к каждому человеку в особенности, это познание не может быть холодным и бездейственным; ибо истинная вера, объемля ум, проникает до самой глубины сердца. Поэтому-то, когда евнух царицы Кандакии, выслушав от Апостола Филиппа проповедь об Иисусе Христе, изъявил согласие креститься, Филипп сказал ему: «аще веруеши от всего сердца твоего, мощно ти есть» (Деян.8:37). Апостол Павел также решительно утверждает, что «сердцем веруется в правду, усты же исповедуется во спасение» (Рим.10:10). И в самом деле, созерцать светлым оком веры Бога, Который весь есть Истина, весь Благость, и Ему не покоряться, не чувствовать сердечного влечения к Нему – это такое противоречие, которое может быть сносным только для развращенного сердца, нестыдящегося глаголать лукавое – доброе, и доброе – лукавое (Ис.5:20). Знать, что Господь правосуден, что «страшно есть, еже впасти в руце Его» (Евр.10:31), и неисправимой жизнью второе распинать Сына Божия (Евр.6:6), Которого Бог Отец за нас всех предал (Рим.8:32) – это такое ожесточение, на которое может решиться только отпадший от веры (1Тим.1:19); ибо вера, давая грешнику живо чувствовать всю тягость гнева Божия на преступников закона, открывая ему все его безобразие, весь ужас положения его, не может не потрясти душу его спасительным страхом.

Но, открывая человеку ту бездну, в которую он низринулся с высоты богоподобного своего величия через преступление закона, и указывая на невозможность собственными силами спасти себя от конечной гибели, – святая вера, подобно звезде путеводной, приводит его к единственному Ходатаю Бога и человеков, могущему спострадати немощам нашим (Евр.4:15). Само собою разумеется, что истинноверующий с сердцем, исполненным высоких обетований и даров Божиих, должен всецело посвятить себя Христу, так чтобы жить уже не себе, но Умершему за него и Воскресшему (2Кор.5:15). Может ли же быть, чтобы душа такого человека не сияла всею красотой добродетелей? Как солнце, изливая свет свой на землю, согревает ее и оплодотворяет; так святая вера, соделывающая людей сынами света (Ин.12:36), не может не оплодотворять сердец их делами любви. Уже то самое, что в верующем живет Христос (Ефес.3:16–17), ясно показывает, что христианин исполнен дел благих; ибо высокое обетование – быть храмом Божиим (2Кор.6:16) и исполнение оного Спаситель относит исключительного к тем, кои поступают по Его заповедям (Ин.14:23); так что, по словам св. Апостола Иоанна, «глаголяй, яко познах Его, и заповеди Его не соблюдает, ложь есть и в сем истины несть» (1Ин.2:4).

В таком же значении принимали веру и св. Отцы Церкви. «Веровать во Христа, – говорит блаженный Августин⁶, – значит веруя любить Его, с верою приближаться к Нему и составлять из себя член Церкви, коея глава Христос». И другой Учитель Церкви: «Кто живо верует, тот устремляет все сердце к Богу, и что же делает? соединяется с Ним, и воспламенившееся сердце получает твердую уверенность, что оно в том участвует»⁷.

На отношение веры к деятельности христианской указывает также предмет ее и содержание.

Без веры невозможно угодить Богу, говорит Апостол Павел; «веровати же подобает приходящему к Богу, яко есть, и взыскивающим Его мздовоздатель бывает» (Евр.11:6). Здесь, между прочим, говорится об уверенности в бытии Бога мздовоздаятеля. Но понятие мздовоздаятеля предполагает уже как понятие дел и мзды, так – соединение понятий: угождение Богу, но только верою; необходимость веры, но для того, кто приходит к Богу; мздовоздаяние, но взыскующим Бога. Такое соединение понятий, вполне объясняя слова, что без веры невозможно угодить Богу, тем не менее внушает мысль, что вера – без деятельного стремления к Богу, бесплодна и суетна. Ибо к чему послужит уверенность в Мздовоздаятеле для того, кто не ищет Его, не помышляет о воздаянии? Эту связь между верою и деятельностию показывает Апостол Павел и во всей 11 главе послания к Евреям, так что вера представляется здесь в чертах большей частью нравственных, практических; даже приписывается ей то, что в других местах св. Писания приписывается делам и нравственным свойствам. В Ное, например, хотя восхваляется вера, воодушевлявшая его при построении ковчега, – и посему он называется наследником правды, яже по вере (Евр.11:7); но в книге Бытия показывается, что еще до повеления о создании ковчега Ной обрел благодать пред Богом своею правдою и совершенством (Быт.6:8–9). В примерах Авраама и Раавы св. Апостол Иаков указывает преимущественно на дела (Иак.2:21–25), – а если св. Апостол Павел похваляет их за веру (Евр.11:8); то так, что эта вера представляется опять в чертах, изображающих, бесспорно, нравственную их деятельность. Таковы суть, в отношении к Аврааму: оставление земли своей (послуша изыти), переселение в страну неизвестную (не ведый, камо грядет), пребывание в земле обетования, как чуждой, жизнь странническая, без постоянного жилища в шатрах, наконец принесение в жертву единородного сына, сына обетования. Вообще вера является здесь, как особенная сила духа в стремлении к своему назначению, в преданности водительству Божию, как повиновение Богу с пожертвованием собственных пожеланий и наклонностей, с полным самоотвержением.

Вера есть душа души облагодатствованного человека; ибо Апостол говорит: праведный от веры жив будет (Гал.3:11; 2:20). Как душа, доколе пребывает в теле, не может не обнаруживать своего присутствия в органах тела; так вера не может не заявить своего присутствия в обнаружениях души: в ее мыслях, желаниях и чувствованиях. Верный и мыслит по закону веры, и желает по внушениям веры, и действует сообразно с верою. Живя духом, он духом и ходит (Гал.5:25), умерщвляя деяния плотская (Рим.8:13) и принося «плод духовный во всякой благостыни и правде и истине» (Еф.5:9).

Вера есть победа, победившая мир (1Ин.5:4) – с его похотью тройственною (1Ин.2:16). Посему тот лжет, кто говорит, что верует, а между тем побеждается сквернами мира: он чужд веры; ибо плотоугодники, по слову Апостола, отделили себя от единства веры (Иуд.1:19); корыстолюбцы – заблудиша от веры (1Тим. 6:10); о честолюбцах сам Господь говорит: «како вы можете веровати, славу друг от друга приемлюще» (Ин.5:44)?

Все это показывает, что вера имеет самое близкое отношение к христианской деятельности, как живое ее начало. Отсюда видно отношение добрых дел к вере.

Добрые дела – и притом одни только они – делают ее спасительной. Эту мысль ясно выражают восточные патриархи, в исповедании веры которых слышен голос всего православного Востока. Вот слова их⁸: «Веруем, что человек оправдывается не просто одной верой, но верой, споспешествуемой любовью, т.е. через веру дела. Признаем совершенно нечестивой мысль, будто вера, заменяя дела, приобретает оправдание о Христе; ибо вера в таком смысле могла бы приличествовать каждому, и не было бы ни одного неспасающагося, что, очевидно, ложно». И Апостол Иаков также говорит: «Кая польза, братия моя, аще веру глаголет кто имети, дел же не имать: еда вера может спасти его» (Иак.2:14), «от дел оправдается человек, а не от веры единыя» (Иак.2:24).

Итак, напрасно последователи Лютера и Кальвина, не выразумев учения Апостола Павла об оправдании, (первые – в послании его к Римлянам, гл. 3, ст. 28; последние – к Галатам, гл. 2, ст. 16), утверждают, что дела не имеют влияния на судьбу уверовавших во Христа Спасителя; что средством к оправданию нашему пред Богом служит одна только вера⁹. Если в крещении и покаянии человек примиряется с Богом или оправдывается одной только верой, то из этого еще не следует, что ему ничего уже более не нужно для спасения. Мы знаем, например, что человек рождается без всякого со своей стороны содействия; но кто решится утверждать, что ему для своего благосостояния и возрастания не нужно уже ни есть, ни пить, ни трудиться? Между тем протестанты с кальвинистами действительно так умствуют!...

Вникая глубже в мысль Апостольского учения, мы находим, что, если Апостол Павел в опровержение иудействующих лжеучителей и говорит о бесполезности закона в христианстве (Рим.3:20), то нельзя не видеть, что он имеет при этом в виду преимущественно закон внешних и обрядовых действий, из которых главнейшее было обрезание. Поэтому он более всего старается ослабить неумеренное уважение Иудеев к обрезанию, показывая, что и по их закону, при одной внешности, оно не имело никакой силы (Рим.2:25; Гал.5:3); что вера Авраама вменилась ему в правду, еще до обрезания (Рим.4:16); а в Христианской Церкви тем менее уместно различие между обрезанием и необрезанием (Гал.5:6, 11). О законе же вообще говорит он потому, что по понятием иудеев быть в обрезании значило почти то же самое, что и быть в законе; поэтому и слова закон и обрезание он часто заменяет одно другим (Рим.3:28 сравни со ст. 30; Гал.5:2 – со ст. 4; Рим.4:2 – со ст. 6 и 9). Вместе с обрезанием он отвергает и другие обряды и предания, в соблюдении которых иудеи полагали свое отличие и преимущество пред язычниками (Гал.6:12–13), каковы, например, наблюдение дней и месяцев, времен и лет (Гал.4:10); заповеди – того не касаться, другого не вкушать, третьего не осязать (Кол.2:21). Такие дела были предписаны законом как части, относящиеся к полноте религии предуготовительной, не имели сами по себе нравственной силы и значения, так что св. Апостол Павел называет их тению грядущих (Кол.2:17; Евр.10:1), и стихиями мира немощными и худыми (Кол.2:20; Гал.4:9).

Но говоря о законе нравственном, св. Апостол Павел не отвергает в нем силы оправдывающей, а только переносит ее от слышателей на исполнителей – творцов закона (Рим.2:13). И св. Апостол Иаков всажденное слово христианского учения называет спасительным не в слышании, а в делании (Иак.1:21). Если же св. Апостол Павел утверждает, что «от дел закона не оправдится всяка плоть» (Рим.3:20), то это должно разуметь о делах закона, вне веры¹⁰, – так как он же сам в послании своем к Галатам, призвал их от ига работы к свободе христианской, – возвращает к тому же закону, который исполняется во едином словеси, «во еже возлюбиши ближнего твоего, якоже себя» (Гал.5:14).

Итак, учение Апостола Павла о упразднении дел закона, касаясь только ветхозаветных обрядов, нимало не благоприятствует учению протестантов – об оправдании одною только верою, без добрых дел, следовательно, не уничтожает и влияния сих последних на веру: как плоды ее, они таят в себе начатки новой, обильной для нее жатвы; обеспечивают за нею победы над врагами нашего спасения, – и таким образом усиливают ее живость. «Начало жизни – есть вера, – говорит св. Игнатий Богоносец, – совершенство же – любовь: когда сии две соединяются во едино, – делают человека Божия»¹¹.

«Да трезвимся убо, оболкшеся в броню веры и любве» (1Фес.5:8), чтобы и другие, видя наши добрые дела, прославляли Отца нашего, иже на небесех (Мф.5:16).

Архимандрит Герасим

С. Петербург

22 июля 1859 года