архимандрит Феофан (Александров)

Родился в семье дьячка Василия Гаврилова.

Образование получил в Троице-Сергиевой и в Вифанской семинариях, где обнаружились в будущем композиторе большие дарования и любовь к церковному пению.

В 1808 году Фёдор Александров окончил курс учения и был назначен учителем латинского языка в низший класс Троице-Сергиевой семинарии и регентом митрополичьего (лаврского) хора.

К этому времени относится реформа духовно-учебных заведений. В Петербург вызывались из других епархий выдающиеся преподаватели; из Троице-Сергиевой семинарии были вызваны «для усмотрения и определения их соответственно их знанию и способностям» — иеродиакон Филарет (Дроздов), Сем. Платонов и Фёдор Александров. Вызванные должны были представить в комитет об усовершенствовании духовных училищ какие-либо свои учёные работы. Фёдор Александров не нашёл ничего лучше, как представить сочиненные им стихи: «Взгляд на путь к Парнасу», «Неколебимость Церкви (Mф. 16:18)», «Не бойся, малое стадо (Лк. 12:32)», «Поим Господеви (Исх. 15:1)» (все эти стихи в рукописи хранятся в Архиве Св. Синода, в деле Ком. Дух. Учил., № 22).

Александров остался в Санкт-Петербурге, и в 1809 году был определён учителем высшего класса в Александро-Невское духовное училище по латинскому и греческому языкам, свящ. истории, катехизису и церковному пению; кроме того, в существовавшей тогда Армейской семинарии он преподавал риторику, греческий язык и высшее красноречие и в Санкт-Петербургской академии состоял помощником библиотекаря. Ревизоры с похвалой отзывались о знаниях, способностях и усердии Александрова.

В 1812 году он был назначен на должность ректора Александро-Невского училища и вместе инспектора и преподавателя философских наук Санкт-Петербургской духовной семинарии. В августе того же года он постригся в монахи с именем Феофан.

Через год, оставаясь при прежних должностях, получил сан архимандрита Сковородского Михайловского монастыря Новгородской епархии. В следующем 1814 году архимандрит Феофан был назначен ректором и профессором богословских наук преобразованной Ярославской духовной семинарии и настоятелем ростовского Борисоглебского монастыря. Учебное дело в семинарии он поставил хорошо, были некоторые недочёты по экономической части и письмоводству, но архимандрит Феофан в этом не был виноват.

В 1816 году он был переведён в Домнитский Рождество-Богородицкий монастырь Черниговской епархии и через 4 месяца назначен профессором Черниговской духовной семинарии.

В 1817 году он был переведён в казанский Спасо-Преображенский монастырь и через месяц назначен ректором и профессором старой Казанской академии, преобразованной в 1818 году в новую духовную семинарию. Таким образом архимандриту Феофану третий раз пришлось принимать деятельное участие при введении духовно-учебной реформы (в Петербурге, Ярославле и Казани).

Как преподаватель богословия, архимандрит Феофан был одним из наиболее самостоятельных и передовых: известны в рукописи составленные им «Записки по части догматической богословии», на латинском языке, которые хотя и заключали в себе много лишнего, ненужного и схоластического, но считались очень хорошими по плану, языку и ясности изложения. Им обращено было внимание и на материальное обеспечение семинаристов, живших на частных квартирах; в 1829 году при семинарии основан был «Комитет для призрения бедных учеников казанской семинарии и низших подведомых оной училищ» и при Спасском монастыре устроен флигель для ученического общежития.

14 декабря 1819 года архимандрит Феофан был назначен (с оставлением в должностях ректора семинарии и настоятеля монастыря) профессором богословия в Казанский университет, где читал лекции по собственным запискам, переведённым на русский язык.

Он принимал большое участие в деятельности Российского Библейского Общества, состоя председателем его комитетов в Ярославле и Казани (известна его «Речь о значении Библейского Общества»).

Кроме того, он состоял членом казанской духовной консистории, членом казанского цензурного комитета и членом казанского Общества любителей российской словесности.

Церковное пение и музыка составляли для него высшее утешение и в Казани: он сам выбирал певчих, руководил хором на спевках, много пел solo и играл на гуслях.

Не угодив чем-то попечителю учебного округа Магницкому, архимандрит Феофан был 24 февраля 1823 года уволен из университета.

В 1832 году он был назначен настоятелем московского Донского монастыря, а вскоре ещё членом московской синодальной конторы и благочинным ставропигиальных монастырей.

Богатые средства монастыря дали возможность архимандриту Феофану всецело предаться церковно-певческому делу, образовать профессиональный хор и обставить его всеми удобствами.

Состоя членом Комитета для устройства церковного пения, архимандрит Феофан не поладил с директором придворной капеллы Львовым — не находил в композициях последнего церковности. Враждебно настроенный по отношению к архимандриту Феофану, А. Ф. Львов тоже неодобрительно отзывался о музыкальных сочинениях архимандрита: «марает нотную бумагу, воображая, что он единственный в мире сочинитель церковного пения». В результате, в 1850 году архимандрит Феофан был перемещён (после трагического инцидента с убийством княгини В. Д. Голицыной) в нежинский Назарет-Богородичный монастырь Черниговской епархии, а в конце того же года (21 декабря) — в Калязинский монастырь, где и скончался 23 октября 1852 года.