Эсхатология в кумранских рукописях

Адекватное раскрытие эсхатологических идей в кумранских рукописях в немалой степени зависит от правильного ответа на вопрос о происхождении кумранских свитков.

Находка в 1947 году в Иудейской пустыне на западном берегу Мертвого моря вблизи развалин поселения Кумран первых манускриптов, датированных I веком до Р. Х., сразу привлекла внимание ученых и широкой общественности. В ходе экспедиций 1951−1956 годов было обнаружено в 11 пещерах на разном расстоянии от Кумрана 10 хорошо сохранившихся свитков и около 25 тысяч фрагментарных обрывков, многие из которых не превышали по размеру почтовую марку. Первоначально, когда свитки были неповрежденными, в древней библиотеке находилось не менее тысячи манускриптов. В настоящее время из обрывков путем сложного анализа и сопоставления удалось выделить около 900 фрагментов древних текстов¹. В 4-ой пещере было найдено максимальное количество фрагментов – около 15 тысяч². Рукописи написаны преимущественно на древнееврейском и арамейском языках, немногие – по-гречески.

Из первых семи найденных и опубликованных рукописей две представляли собой тексты библейских книг (Великий свиток книги Исаии, 1QIs^a), Малый свиток книги Исаии, 1QIs^b), один – агадические обработку библейского повествования (Апокриф книги Бытия, 1QapGen), а по крайней мере четыре (Устав общины, 1QS, Комментарий на книгу Аввакума, 1QpHab, Благодарственные гимны, 1QH, Свиток войны, 1QM) содержали явные признаки того, что они были написаны членами какой-то иудейской сектантской организации, предположительно – ессейского толка.

В начале 1950-х годов была сформирована международная группа из 8 молодых ученых, которые имели право монопольного доступа к найденным свиткам и фрагментам. В их задачу входило восстановление рукописей путем сопоставления тысяч обрывочных фрагментов и подготовка их к публикации³. Работа пошла крайне медленно – с 1955 года, когда был опубликован первый том официального издания кумранских текстов, и до 1977-го было опубликовано всего лишь шесть томов в серии «Открытия в Иудейской пустыне» (Discoveries in the Judean Desert, сокращенно: DJD), или лишь 20% от числа всех восстановленных текстов. После 1977 года публикация рукописей фактически приостановилась

Между тем основные работы по реконструкции рукописей завершились уже к 1960 году. Основных причин в задержке публикации было две: во-первых, исследователи уклонились от первоначально поставленной задачи публикации текста и старались публиковать тексты вместе с обширным анализом их содержания, что являлось следующим уровнем работы и отнимало на порядок больше сил. Другой причиной стало то, что монопольный характер доступа был удобен для узкой группы привилегированных исследователей.⁴

Именно в этот период, когда большинство ученых могли довольствоваться лишь частью открытых манускриптов, распространяется как общепринятая точка зрения, будто все свитки написаны членами секты, предположительно жившей в Кумране и условной названной «кумранская община».

Ситуация резко изменилась после того, как в 1991 году были опубликованы все кумранские манускрипты. Анализ содержания текстов показал, что далеко не все из них имеют формальные признаки сектантского происхождения; более того, даже сектантские свитки носят различный характер. 33% кумранских свитков идентифицируются как сектантские, 29% манускриптов являются библейскими текстами, еще 25% не имеют признаков сектантского влияния и не относятся к библейским (небиблейские несектантские), а содержание остальных 13% текстов установить невозможно из-за сильного повреждения текста.⁵ Рукописи датируются периодом от середины III века до Р. Х. до начала I века после Р. Х.

Переосмысление деятельности первых археологов, изучавших Кумран и новые исследования этого места в 1998 году Й. Хришфельдом (Yizhar Hirschfeld) поставили под сомнение само существование в Кумране какой-либо сектантской общины монашеского типа.⁶ Новые и неучтенные прежними исследователями уже известные артефакты говорят в пользу того, что на месте Кумрана было либо фортифицированное феодальное поместье, либо иной защищенный объект, связанный в мирное время с земледелием и торговлей. Это является археологическим подтверждением вышеуказанной новой классификации кумранских рукописей по их происхождению.

Поэтому при анализе эсхатологических идей в кумранских рукописях следует различать эсхатологию в сектантских рукописях и в рукописях, называемых «несектантскими» и имеющих широкое происхождение из среды палестинского иудаизма периода позднего Второго храма. При этом, конечно, нельзя забывать о том, что понятие «секты» имело тогда значение «религиозное движение» и не исключало влияния на другие религиозные движения и широкие круги верующих.

Воззрение на мировую историю как линейный процесс, начавшийся сотворением мира и имеющий завершиться определенной целью, коренится в ветхозаветном учении. Для указания на эсхатологическую реальность в Священном Писании Ветхого Завета используются следующие выражения.

אחרית הימים [’ахарит hайамим] «последние дни» могло означать, в библейском словоупотреблении, прежде всего, отдаленное будущее Израильского народа. Например, во Второзаконии Втор.31:29, когда Моисей предсказывает, что израильтяне уклонятся от чистоты веры, или у Иеремии Иер.23:20, обещающего от имени Божиего наказание иерусалимским лжепророкам, и в Иер.30:24, где обещается возвращение из плена и восстановление давидовой династии, и в других местах у этого пророка (Иер.48:47 и Иер.49:39), а также у Осии (Ос.3:5).

Однако более важным является иной смысл, присущий данному библейскому выражении. Взирая на события ветхозаветной истории с точки зрения Нового Завета, нетрудно видеть, что речь идет еще не об эсхатоне в нашем современном понимании – как конце человеческой истории, – а о периоде прихода Мессии. В частности, первое библейское употребление данного выражения в книги Бытия при благословении Иаковом своих сыновей (Быт.49:1), затем – в пророчестве Валаама о приходе Мессии от Израиля (Чис.24:14), во Второзаконии Втор.4:30 в речи Моисея народу Израилеву, в книгах пророков Исаии и Михея, описывающих образ горы Господней, которая возвысится над всеми народами, и под которой христианское толкование понимает предызображение Церкви (Ис.2:2; Мих.4:1), указывает на мессианское время. Мессианское значение имеют «последние дни» и в книге пророка Даниила – как при истолковании сна Навуходоносора (Дан.2:28), так и при символическом описании смены мировых империй (Дан.8:19; ср. Дан.10:14).

Собственно эсхатологический смысл, указующий на отдаленное преображение мира и суд Господень посредством ближайших исторических событий, выведенный через образ языческого царя Гога земли Магог, находится в 8-ой главе книги Иезекииля. От кровавых картин воинственных сражений пророк, конечно же, стремится перенести мысль читателя к духовной брани со злом в «последние дни» (Иез.38:8, 16). Это – время особой войны и особого торжества Божиего промысла.

Подобным двояким образом эсхатологический смысл передается другим библейским выражением – יום־יהוה [йом яhвэ] «день Господень». У пророка Исаии он наступает именно в «последние дни» (Ис.2:12), однако передает не радость наступления мессианского царства, а грозный суд Божий над нечестивыми и грешниками: «Ибо грядет день Господа Саваофа на все гордое и высокомерное и на все превознесенное, – и оно будет унижено» (Ис.2:2, 12), причем под «гордым» и «высокомерным» понимается прежде всего идолопоклонство (Ис.2:19−21). У Амоса этот день предстает как всеобщее возмездие Господа за нечестие: «Горе желающим дня Господня! для чего вам этот день Господень? он – тьма, а не свет, то же, как если бы кто убежал от льва, и попался бы ему навстречу медведь, или если бы пришел домой и оперся рукою о стену, и змея ужалила бы его. Разве день Господень не мрак, а свет? он тьма, и нет в нем сияния» (Ам.5:18−20). Эта же идея – в пророчестве Авдия об Едоме: «Ибо близок день Господень на все народы: как ты поступал, так поступлено будет и с тобою; воздаяние твое обратится на голову твою» (Авд.1:15). Пророк Софония говорит о наказании в день Господень нечестивых жителей Иудеи и Иерусалима (Соф.1:4−18), причем у него наказание Божие является очищением, после которого Господь даст верным «уста чистые» (Соф.3:8−9) для истинного служения Ему.

Таким образом, пророки отталкиваются от актуальных для их современников исторических событий, но предсказывая умаление языческих народов и истребление идолопоклонства при пришествии Мессии, через это указывают и на события конца времен – на страшный суд Божий при наступлении полноты благодати намного позже прихода Мессии. Наличие второго, эсхатологического смысла, подтверждается пониманием ветхозаветных пророчеств у священных авторов Нового Завета: «придет же день Господень, как тать ночью, и тогда небеса с шумом прейдут, стихии же, разгоревшись, разрушатся, земля и все дела на ней сгорят» (2Пет.3:10; ср. 1Фес.5:2; 2Фес.2−3).

В кумранских рукописях выражение אחרית הימים [ахарит гайамим] «последние дни» встречается тридцать раз.⁷ Рассмотрим вначале его употребление в свитках, происходящих из недр сектантской ассоциации ессейского толка, условно называемой «кумранская община». К произведениям этой секты относят свитки, которые повествуют о ее лидере, называемом Праведный наставник (מורה צדק [морэ цэдэк], менее точный перевод – Учитель праведности), изменнике внутри общины – Человеке лжи, а также Злом священнике, преследующем как лидера, так и членов секты.

В «Дамасском документе» (CD) о «конце дней» говорится два раза. В первый раз речь идет, видимо, о том, что последователи секты будут пребывать пред лицом Божиим – таким образом, в данном случае выражение указывает на неопределенное будущее (CD iv 4).

Второе упоминание о «конце дней» находится в vi 10−11, где автор утверждает, что начиная с периода, когда община удалилась в Дамаск, ее члены правильно руководствуются законом Моисея – благодаря объяснению одного из учителей общины, названного Истолкователем закона (דורשׁ התורה [дорэш hаттора]). Все, находящиеся вне общины, не смогут правильно понять закон – до тех пор, пока не «восстанет Учащий праведности в конце дней»⁸: עד עמד יורה הצדק באחרית הימים [‘ад ‘омэд йора hацэдэк вэахарит hайамим].

На основании этого текста целая группа радикальных ученых (А. Дюпон-Соммер, Дж. М. Аллегро, М. Делькор, А. С. Капельруд, Б. Тейхер, И. Д. Амусин) приписывала членам общины представление о «воскресении» и «втором пришествии» лидера общины – Наставника праведности⁹, намекая при этом на механическое заимствование такого учения христианством. Но в «Дамасском документе» чуть дальше сказано о смерти¹⁰, видимо, другой личности, названной иначе – Наставника общины (יורה היחד [йора hайахад] в xx 14, מורה היחד [морэ hайахад] в xx 1)¹¹. Более того, вполне возможно, что как Истолкователь закона, так и Праведный наставник были лишь общими названиями тех иерархических должностей в общине, которые в разное время занимали или могли занимать разные лица. Это видно, во-первых на примере личности Истолкователя закона – в «Дамаском документе» его деятельность уже в прошлом, но свиток «Антология мессианско-эсхатологических текстов» (4Q174 или 4QFlorilegium) говорит, что Истолкователь закона придет вместе с Мессией (4Q174 1 i 10−13), отличая первого от второго¹². Во-вторых, Праведный наставник также мыслится как отличная от Мессии личность в «Дамасском документе»: все отступники от сектантской общины не будут считаться ее членами со дня смерти Наставника общины до «до восстания Мессии Аарона и Израиля» (CD xx 1).

Итак, сравнивая первое упоминание о «конце дней» в «Дамасском документе» с подобным местом в «Антологии мессианско-эсхатологических текстов», можно утверждать: члены секты ожидали, что накануне или вместе с приходом Мессии появится личность, которая будет учить всех людей правильному пониманию закона. Как известно из Евангелия, такое представление был не чужд и широким кругам палестинских иудеев – книжники считали, что перед приходом Мессии должен придти Илия (Мф.17:11). Поэтому, в сектантских свитках мы видим лишь отголоски общеиудейских представлений, приспособленных, конечно, к жизни их общины. Впрочем, приход Мессии сектанты мыслили при этом как явное наказание и даже уничтожение нечестивцев (CD xix 10).

Другой сектантский документ был призван описать Устав общины «в последние дни» – так называемый «Устав собрания» (1QSa=1Q28a), или, в русских переводах – «Дополнение к Уставу общины» (он является самостоятельным документом). В нем вначале описана четкая организация «общества Израиля» «в последние дни», а затем – «[засе]дание людей уважаемых, [призванных] на встречу совета общины, когда р[о]дит [Бог] Мессию среди них»¹³ (1QSa ii 11−12). Далее говорится, как священник, а за ним Мессия благословляют трапезу, и начинается эсхатологический пир. В данном случае «конец дней» мыслится в мессианском плане, однако собрание верных названо здесь не יחד [йахад] «община», а другим термином – עדת [адат], имеющим библейское происхождение и подразумевающим некий призыв для участия в благодати Божией. Использованный в сектантской рукописи термин עדת־ ישׂראל [адат исраэл] постоянно встречается в Пятикнижии для указания на кочующий народ Израилев, вышедший из Египта но еще не осевший в Палестине. Как Моисей уже тогда дал законы оседлой жизни будущего теократического общества, так и сектантский писатель повествует о будущем порядке жизни преображенной общины после пришествия Мессии.

Выражение «р[о]дит [Бог] Мессию» (1QSa ii 11−12) также служило предметом дискуссий. В этой фразе не нужно усматривать догматический смысл, который вкладывает христианство в понятие превечного рождения Сына Божия от Отца. Хотя идея о некоем высшем происхождении Мессии, выражаемая понятием «рождения от Бога» или «сыновства Богу» все же имелась не только среди сектантов – но и среди палестинских иудеев периода позднего Второго храма, как об этом свидетельствует две кумранские рукописи, не имеющие формальных признаков сектантского происхождения – «Молитва Еноха» (4Q369) и «Сын Божий» (4Q246).

В первой¹⁴ автор говорит о некоей личности בן בכור [бэн бэхор] – Перворожденного Сына Божия, к которому поэтически отнесены возвышенные эпитеты, явно имеющие параллель с текстом 88-го псалма, где под образом видом Давида псалмопевец говорит о будущем Мессии Израилевом именно как о «первенце» (בכור [бэхор]), рождаемом Самим Богом.

Вторая рукопись¹⁵ (4Q246) на арамейском языке описывает личность, названную «Сын Божий» (ברה די אל [бэрэh ди эль]). После публикации текста возникли дебаты относительно того, кого именно понимать под личностью Сына Божия. Предлагались различные варианты идентификации¹⁶: сирийский царь, грядущий восточный царь, ангельская личность, народ Израилев, иудейский правитель из дома Давида. Однако все эти гипотезы имеют серьезные недостатки, и наиболее вероятным является предположение о том, что именем Сына Божия назван здесь Мессия – это хорошо подтверждается при анализе библейского учения. Он описан в рукописи как праведный правитель, царство Которого будет вечным, во времена правления Которого прекратятся войны и раздоры, Который «будет судить землю в праведности», в результате чего «каждый народ поклонится Ему» (4Q246 ii 1−7).

Большинство других случаев упоминания о «последних днях» в сектантских текстах встречается в комментариях на библейские книги, так называемых «пешарим». Небольшой сохранившийся фрагмент «Толкования на Исаию−b» описывает «конец дней» без мессианских мотивов – исключительно как наказание для лиц, прежде всего в Иерусалиме, отвергших закон Господа: повсюду лежит безжизненная пустыня, и нечестивцы погибают от жажды (4QpIsa^b=4Q162 ii 1−8). Во фрагменте явно выраженные черты эсхатона, переплетаются с идеей судного дня Господня. В других случаях смысл фразы «последние дни» в пешарим остается не до конца понятным, и, возможно, указывает на неопределенное будущее из жизни общины. В «Толковании на Аввакума» посредством текста библейской книги обличаются современные автору «изменники», но замечается, что кара Божия постигнет и «изменников последних дней» (1QpHab ii 5−6). В «Толковании на Исаию−c» в не вполне понятном контексте говорится о лицах, которые в последние дни будут изгнаны (4Qpap pIsa^c=4Q163 4−6 ii 12−13). Еще в ряде случаев толкователь употребляет выражение «истолкование этого касается конца дней» и имеет в виду различные будущие события, как правило, предполагающие возмездие нечестивым (4Q163 23 ii 10; 4Q164 1 i 7; 4QpNah=4Q169 3−4 ii 2).

Из сектантских выделяется манускрипт, имеющий ярко выраженную эсхатологическую направленность – «Свиток войны» (1QM). И хотя выражение «последние дни» в нем ни разу не встречается, повествование о войне сынов света против сынов тьмы происходит в контексте последней мировой битвы с силами зла, которые выведены под образом библейского Гога (1QM xi 16). Вполне возможно, что это произведение написано не членом ессейской секты, поскольку для ессеев была характерна пацифистская направленность их учения и деятельности. Вероятно, свиток изначально возник внутри секты радикально-воинственного настроения, наподобие движения зелотов. В тексте рукописи описываются до мельчайших подробностей детали последней войны – включая расположение войск, построение шеренг и т. д., а также приводятся молитвы ко Господу, призванные напомнить о Его помощи в предыдущих битвах и ободрить сражающихся.

На одну необычную черту эсхатона указывает упомянутый выше свиток «Антология мессианско-эсхатологических текстов» (4Q174): ссылаясь на слова из книги Исход Исх.15:17−18 о том, что Господь создал себе храм, в котором будет царствовать вовеки, автор считает, что подобный «дом [Он воздвигнет] для [себя] в последние дни», причем в этот храм не войдут недостойные: «ни аммонитяне, ни моавитяне, ни незаконнорожденные, ни прозелиты – никогда, потому что там – святые Его» (4Q174 1 i 2−4).

«Галахическое письмо» (4QMMT), рассматриваемое иногда как произведение саддукейского характера¹⁷, весьма оригинально подходит к эсхатологической проблеме. Как и рукописях ессейской секты, ни эсхатон, ни дни Мессии еще не наступили, однако признаком приближения «последних дней» является то, что ряд благословений и проклятий, описанных в Пятикнижии, уже исполнились: «[благ]ословен[ия... ...] во дни Соломона, сына Давидова, а также проклятия, пришедшие во дни [Иер]овоама, сына Наватова, и продолжавшиеся до изг[на]ния из Иерусалима и до Седекии, царя Иуд[ейского, которые] он понес в [...]. И теперь мы знаем,: что часть благословений и проклятий уже исполнилась, которые написаны в кни[ге Мои]сея. И это – последние дни, когда они вернуться у Израиль, к з[акону ...] и не повернут всп[ять]» (4QMMT^e=4Q398 11−13 i 1−5; = 4QMMT C 18−23). Итак, самое время обратиться к деланию закона, ибо уже есть признаки последних времен.

В целом, можно утверждать, что в сектантских произведениях ессейского и зелотского направления эсхатон мыслится связан с наказанием нечестивых Богом через экстраординарные события. Однако от этого понятия эсхатона практически неотделимо представление о пришествии в последние дни Мессии, высокое происхождение Которого описывается как рождение от Бога, и Который будет не только вершить суд, но и благодатно царствовать над своими верными.

Выше были упомянуты две несектантские рукописи – «Молитва Еноха» (4Q369) и «Сын Божий» (4Q246) – события в которых могут быть условно поняты как эсхатологические, если предположить в них связь эсхатона с наступлением мессианских времен; непосредственно выражение «последние дни» в них не встречается.

На действительное существование такой связи указывает рукопись «Небесный князь Мелхиседек» (11QMelch=11Q13, в русском переводе иногда «Мидраш Мелхиседек»)¹⁸. Она замечательна не только потому, что в ней прямо говорится о «последних днях», но и тем, что она – первый из известный нам текстов, в котором библейская личность салимского царя Мелхиседека (Быт.14:18) интерпретируется типологически как прообраз будущего Мессии Израилева. Что такая возможность не исключалась для автора свитка – палестинского иудея, жившего накануне пришествия в мир Иисуса Христа и еще не приобщившегося к полноте новозаветного Откровения – подтверждает содержание 109-го псалма, в котором Господь (Яhве), обращаясь к Мессии, говорит: «Ты священник вовек по чину Мелхиседека» (Пс.109:4). В данных словах библейский автор подчеркнул необычность ситуации, когда Авраам, будучи специально призван Богом в чужую землю, дабы быть носителем Божественной Вести человечеству, отдает десятину священнику Бога Всевышнего – Мелхиседеку, признавая, тем самым, превосходство его служения.

Автор кумранской рукописи отталкивается от понятия юбилейного года и видит в нем прообраз мессианского времени: как в период юбилея прощались все долги и экономика Израиля возвращалась в первоначальное справедливое состояние, так и юбилейный год станет годом прощения грехов. В рукописи символом греха является долг, значит, этот образ был распространен у евреев периода позднего Второго храма и понятен им; поэтому, когда Иисус Христос в молитве «Отче наш» предлагает молиться об оставлении долгов, то эта символика известна и Его ученикам, и слушателям.

Духовный юбилейный год наступает в «последние дни»: «[...] и как о чем Он сказал: «В [этот] год юбилея, [возвратитесь каждый во владение свое» (Лев.25:13), относительно чего Он сказал: «Э]то есть [прообраз прощения:] всякий заимодавец простит то, что он дал взаймы [ближнему своему. Он не будет взыскивать с ближнего своего или с брата своего, ибо провозглашено] прощение ради Бо[га» (Втор.15:2). Истолкование: это] о последних днях и касается пленников, как [Он сказал: «проповедовать пленным освобождение» (Ис.61:1). Истолкование этого...] [...] и они – наследие Мелхиседека, который вернет их. И освобождение будет провозглашено им, чтобы освободить их [от долгов] всех их беззаконий (11Q13 ii 2–6).

Попутно автор пытается вычислить наступление «последних дней» и приходит к выводу, что они выпадают на «десятый юбилей» (строка 7). Далее он конкретизирует, что наряду с прощением грехов Богом личность, которую прообразует Мелхиседек, освободит людей из-под рабства диавола (Велиала): «но Мелхиседек осуществит отмщение Бож[иих] судов, [и в этот] день он освободит их от руки Велиала и от руки всех духов его жребия. К нему на помощь ‹придут› все боги [праведности; и он] один есть, к[то ...] все сыны Божии» (11Q13 ii 13–14). Здесь «богами» и «сынами Божиими» названы ангельские существа (ср. Пс.81:1, использованный в строке 10).

Наконец, дойдя в своем повествовании до кульминационного момента, автор рукописи раскрывает, что за символической личностью Мелхиседека кроется будущий избавитель Израиля, Мессия: «Это [...] – день [мира, о кото]ром Он сказал [... через Иса]ию пророка, который сказал: «[Как] прекрасны на горах ног[и] благовес[тника], возвещающего мир, благовест[вующего радость, проповедующего спасе]ние, [гово]рящего Сиону: «[воцарился] Бог твой»!» (Ис. 52:7). И благовестник – Помазанник (Мессия) Ду[ха], как Дан[иил] сказал о [Нем: «до Мессии Владыки семь седмин» (Дан.9:25). И благовестник] доброго, возвеща[ющий спасение], есть тот, о котором написано, что [...]» (11Q13 ii 15–20).

Итак, последние дни станут днями пришествия Мессии, прощения грехов и освобождения человека от рабства диавола. В конце сохранившегося фрагмента автор утверждает, что воцарение Мессии будет одновременно и воцарением Бога: «23 […] в суд[ах] Божиих, как написано о Нем: «[говорящего Си]ону: твой Бог правит» (Ис.52:7). «[Си]он» – э[то собрание всех сынов справедливости, которые] заключили Завет, которые отвращаются ходить [по пут]и народа. И «твой Бог» – это [… Мелхиседек, который ос]во[бодит их от ру]ки Велиала» (11Q13 ii 23–25).

В указании на заключение Завета в 24-м стихе некоторые исследователи усматривают параллели с идеей установления Нового Завета членами сектантской организации ессейского толка и предлагают данный свиток 11Q13 также рассматривать как сектантский. Однако для этого нет достаточных оснований, поскольку автор свитка прекрасно ориентируется в ветхозаветных пророчествах и, говоря о заключения Завета, имеет в виду пророчество Иеремии о заключении Нового Завета при наступлении мессианских времен (Иер.31:31–34). Исходя из текста свитка в целом, нет оснований утверждать наличие в нем сектантских идей, также, как и приведенное типологическое толкование образа Мелхиседека отнюдь не предполагает, что автор новозаветного послания к Евреям был знаком с текстом 11Q13 и заимствовал эти идеи оттуда. В обоих случаях имеет место осмысление ветхозаветного материала.

Таким образом, в несектантских свитках «последние дни» – это прежде всего время прихода Мессии, Который воцарится вовеки, освободит людей от греха и рабства диаволу, и которому будут повиноваться небо и земля (см. рукопись «Мессия неба и земли», 4Q521 1 ii 1−13). Здесь идея суда и наказания Господом нечестивых, столь важная для сектантских свитков, уступает место мысли о торжестве Божием и духовном освобождении.

Подобное мессианское понимание «конца дней» мы находим и в новозаветных Писаниях, когда св. ап. Павел говорит: «Бог, многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках, в последние дни сии говорил нам в Сыне» (Евр.1:1−2; ср. 1Пет.1:20 и Иуд.1:18). Оно и выступает как основное эсхатологическое понятие Нового Завета, отодвигая на второй план, но полностью не упраздняя учения о суде Божием в конце времен при втором пришествии Христа, когда «да будет Бог все во всем» (1Кор.15:28).