Истолкование библейских изречений об искуплении человека

Человек бывает Бог, да Бога Адама соделает

(из стихиры Благовещению)

Если кто-нибудь захочет вести богоугодную жизнь, воспользоваться тем спасением, которое принес людям Господь Спаситель, то, конечно, начнет вчитываться и в богодуховновенные книги св. Писания. Но оставленный без руководства свв. отцов и их писаний неопытный чтец св. Библии может оказаться в большем недоумении. Очень часто он будет встречать такие библейские изречения, которые не только могут ввести его в недоумение, но и вызвать неправильное развитие его духовной жизни. Напр. из первых глав посл. к Римлянам можно сделать совсем ошибочное заключение на основании буквального понимания, что Христос оказывается жертвой умилостивления разгневанного Божества, что человек имеет только чрез кровь Его прощение грехов; что разгневанный Бог-Отец умиротворяется только кровью, пролитой на Кресте, и лишь в этом смысл. И. Христос является примирителем Бога и человека, ходатаем за последнего, как будто совершенно без всякого участия грешника изменяя к нему отношение Бога. Далее, Господь говорит о Себе, что Он на суд пришел в мир (Ин.9:39); все это дает повод составить представление об отношении Бога к человеку прямо противоположное христианскому учению о Боге любви, безмерно милосердном к Своей твари даже и в ее падении. – «Ибо едва ли кто умрет за праведника; разве за благодетеля, может быть, кто и решится умереть. Но Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками» (Рим.5:7–8).

С другой стороны и отрывочное, бессвязное чтение писаний свв. отцов может повести к некоторым недоумениям, так как и в этих писаниях можно найти, хотя и мелкие, противоречия или различное освещение одного и того же предмета речи. Но ближайшее более внимательное знакомство и раскрытие всего внутреннего нравственного смысла святоотеческих писаний, освобождает нас от всяких недоумений, так как эти писания хотя по изложению и по форме различаются между собой, но остаются по духу взаимно совершенно сродными. Св.-отеческих сочинений, раскрывающих истину спасения человека через И. Христа вообще очень много. Но мы имеем в виду особенно сочинения, в которых говорится исключительно о Христе и совершенном Им дел искупления: т.е. сочинения – свв. Кирилла Иерусалимского, огласительные слова с 10–14, Афанасия Великого – о воплощении; Григория Нисского – большое огласительное слово, глл. 14–31, св. Григория Богослова, – слова 2, 8, 29, 30 и др.

Насколько мы могли познакомиться со всеми этими писаниями, мы пришли к тому выводу, что свв. отцы, говоря об искуплении, смотрят на него с различных сторон и оттеняют каждый сообразно со своими личными качествами ту или иную сторону дела искупления. Одни говорят об искуплении, как уничтожении власти диавола и смерти, и смотрят на жизнь Спасителя, как на образец всякой жизни, как на верный путь к тому, чтобы господствовать над миром и над всяким злом. Нравственная жизнь христианина при таком понимании искупления имеет своим основанием слова Иисуса Христа: «дерзайте, Я победил мир». Таковы воззрения главным образом писателей-аскетов, боровшихся с грехом и победивших свой грех и научивших бороться с ним и других. Поэтому в самом деле искупления они отмечают преимущественно воплощение Сына Божия, сошествие Его на землю и тем возведение на небо его грешных обитателей; главными событиями в жизни Самого Спасителя свв. отцы аскеты считают крестную смерть, воскресение и вознесение – неразрывно, и преимущественно смерть Господа; отсюда непрестанное покаяние аскетов, окоявание своей жизни перед крестом Христовым.

Второго рода воззрения, составляющие достояние более уже свв. отцов-философов и толкователей св. Писания, опираются на слова Спасителя о том, что Он есть Истина; христианское учение здесь рассматривается более с философской стороны, как учение о всесовершенной истине, делающее людей свободными (Ин.8:32). Силу в борьбе с миром, при таком воззрении на дело искупления, дает светлая надежда на будущее воскресение мертвых и вера в воскресение Христово (1Кор.15:14). Это событие в жизни Христа, главным образом, и обращает на себя внимание свв. отцов, придерживающихся такого взгляда на христианство.

Наконец, третье представление дела искупления имеет своим основанием слова Спасителя: «Я есмь лоза, а вы ветви, кто пребывает во Мне, и Я в нем» (Ин.15:5); «Я есмь воскресение и жизнь» (Ин.11:25). Этого представления держатся преимущественно св. отцы – пастыри, и у них же, поэтому, мы находим более или менее развитое учение о Церкви, как теле Христовом¹; для этих св. отцов вся жизнь представляется уже сама по себе, даже и при наличности их собственных страданий, откровением божественной любви, привлекающей человека в свое блаженство. С другой стороны и совершенно, конечно, основательно, они смотрят на всю жизнь Христову, как на единый искупительный подвиг во всем уподобления братии и собственного искушения во всем, чтобы помочь братии искушаемой (Евр.2:16, 18) и чтобы этой дикой маслине (человеку) дать новый корень и сок иной жизни, сок великой Маслины – св. Церкви, тела Христова.

Из этого наивозможно краткого очерка истолкования тайны искупления нашего видно, что свв. отцы не исключают, a дополняют друг друга, давая описание одного и того же предмета лишь с различных сторон сообразно с нравоучительными целями каждого истолкователя. Сделав эти общие замечания и придя к заключению, что всем свв. отцам одинаково общи суждения и мысли, составляющие сущность церковного учения, переходим к изъяснению понятий, заключающихся в св. Писании и употребляемых свв. отцами, но по-видимому несогласных с тем представлением отношения Бога к человеку, которое заключается в церковном учении.

Начнем с учения о жертве. Новозаветное учение о жертве имеет теснейшую связь с жертвой, существовавшей в Ветхом Завете; и всегда и везде истинные поклонники истинного Бога знали, что единственная жертва Богу – это дух сокрушенный (Пс.50:19), т.е. – перемена злого настроения на доброе. В Новом завете жертвой называется преимущественно Иисус Христос (Евр.7:27, 9:28, 12:3), равно как и у св. отцов слово «жертва» встречается в употреблении как по отношению к самому Господу Спасителю, так и по отношению к совершенному Им подвигу. Наименование Христа жертвой особенно сильно развито у св. Григория Нисского, учившего о выкупе человека Богом у диавола чрез Иисуса Христа.

Подобную точку зрения Григорий Богослов решительно отверг и написал следующее: «кому и для чего пролита сия излиянная за нас кровь, кровь великая и преславная Бога и Архиерея и Жертвы? Мы были во власти лукавого, проданные под грех и сластолюбием купившие себе повреждение. А если цена искупления дается не иному кому, как содержащему во власти, спрашиваю: кому и по какой причине принесена такая жертва? Если лукавому, то как сие оскорбительно! Разбойник получает цену искупления, получает не только от Бога, но (лукавый) получает Самого Бога, за свое мучительство берет такую безмерную плату, что за нее справедливо было пощадить и нас». Непосредственно за этим св. Григорий решительно отвергает наименование дела Иисуса Христа жертвой вообще в первичном значении этого слова, т.е. если понимать это слово, как вместо – приношение; он продолжает так: «а если Отцу (принесена кровь Иисуса Христа), – то, во-первых, каким образом? Не у Него мы были в плену. А, во-вторых, по какой причине кровь Единородного приятна Отцу, Который не принял Исаака, приносимого отцом, но заменил жертвоприношение, вместо словесной жертвы дав овна. Или из сего видно, что приемлет Отец не потому, что требовал и имел нужду, но по домостроительству и потому, что человеку нужно было освятиться человечеством Бога, чтобы Он Сам избавил нас, преодолев мучителя силой и возвел нас к Себе чрез Сына, посредствующего и все устрояющего в честь Отца» (Слово 45 на св. пасху). Более ясного выражения этого мнения едва ли можно найти, поэтому мы и ограничимся этим выводом св. отца, что особенно важно для нас в видах выяснения самых слов св. Писания, изъясняющих искупление.

Итак, искупление, совершенное Христом, нельзя рассматривать как жертва, вместо-приношение, т.е. такое действие, которое бы помимо воли человека изменило отношение к нему Бога, или изменило бы Его отношение к источнику всякого зла – диаволу. Нельзя подумать, что Богу угодны чьи-либо страдания сами по себе или подмен одного страдальца – другим...

Определим теперь несколько подробнее, что вообще в св. Писании и у свв. отцов называется Божьей, Божественной правдой. Мы указали мнение св. Григория, что любовь Божия в деле искупления обнаружилась в том, что восстановление человеческого падшего естества совершилось без нарушения свободы разумных обществ: человеку снова дана возможность достижения первоначального блаженства, что составляло предвечную мысль Создателя, но что было утрачено грешником, удалившим себя от блаженной жизни. Эта же предвечная мысль Божия создала и нравственный закон, ту правду, в силу которой блаженство не навязывается твари, но ей приобретается; этот же нравственный закон есть единственный, могущий дать полное блаженство человеку, ибо иное блаженство, без самодеятельности человека, невозможно. Но блаженство может сообщать лишь единый Источник всякого блага – всеблаженный Бог, любовь Божественная; из этого следует, что Божией правдой называется человеком та же любовь Божия поскольку она неизменяема! Такую мысль об отсутствии состояний (аффектов) в Боге, т.е. о неизменяемости Божией и непреложности потому нравственного закона, заключает в себе латинское наименование aequus; отсюда божественная правда (aequutas) есть бесстрастие Божества, вечная равность Его Самому себе, или, короче говоря, Его неизменяемость и в частности неизменяемость нравственного закона; если же заметить, что нравственный закон и не мыслим иначе, как вечный и неизменяемый, то правда Божия есть образное выражение требований нравственного закона. Отсюда выражения так часто имеющие место в свв.-отеческих творениях: правда Божия прогневанная, удовлетворенная правда Божия, будут равнозначущи выражениям: нарушенный нравственный закон или восстановленный. Если же свв. отцы говорят, что воплотившийся Христос удовлетворил правде Божией, то этим указывают прежде всего на то, что Он через страдания Свои во плоти указал как может быть выполнен человеком от века установленный нравственный закон в его падшем состоянии, т.е. Своей жизнью показал, что блаженство достижимо человеком лишь страданиями, путем очищений от греха, путем его в себе умерщвления. Страдания, в этом только смысле являются требованием нравственного закона, проявлением правды Божией. Последнее выражение очень часто встречается в свв.-отеческих писаниях и указывает на высокую степень их духовности. Действительно, чем выше настроение человека, тем яснее он видит во всем волю Божию, видит Самого Бога, и тем яснее всякое мировое явление представляется для него непосредственно делом рук Божиих; отсюда и страдания получают вид как бы исходящих непосредственно от руки Самого Господа, оказываются как бы исполнениями требований правды Божией. Свв. отцы, однако, не забывали, что эти страдания сами по себе суть только средства к обновлению человеческой души и проявлению только любви Божией к человеку.

Правду и любовь Божию нельзя поэтому одна другой противополагать; он суть одно единое и неизменное направление святой, всеблагой Божией воли.

Познакомившись с той мыслью, какую заключает в себе библейское понятие о Божией правде, и указав, в каком смысле Христос оказывается ее восстановителем, переходим к выяснению того, что обозначает понятие – искупление, – и что значит наименование Христа Искупителем.

Искуплением вообще называется возвращение Богом человеку возможности блаженства, утраченного человеком при своем падении, следовательно, искупление есть великое историческое внешнее для человека событие; оно было обещано Богом прародителям и однажды совершено Христом. Человек же становится причастником этому искуплению, поскольку он верует в Господа Иисуса Христа и стремится воспользоваться Его спасительным подвигом.

Дело искупления человека началось с самого изгнания его из рая и с первоевангелия о будущем его блаженстве. Праведники Ветхого Завета умерли в вере, не получив обетований (т.е. их исполнения), а только издали видели это и радовались (Евр.11:13), т.е. радовались будущему торжеству правды Божией, нравственного закона, которому они служили. Итак, обетование Божие, что семя жены сотрет главу змия, давало прародителям уже некоторую силу в их борьбе со злом и надежду на освобождение; затем последовал ряд воспитательных мер Божественного промысла для приготовления человечества к принятию воплотившегося Бога – Слова, для воспитания человека в Божиих повелениях, чтобы никто не имел сердца лукавого и неверного, дабы не отступить от Бога живого (Евр.3:12). Это очищение сердца и было целью жизни людей до пришествия И. Христа; это составляло их знание, мудрость и приобретение; поэтому и Иисус Христос в Ветхом Завете прикровенно именуется лишь премудростью, дающей наставления, ведущие человека к блаженству (Притч.8): эти наставления имели целью убедить людей в том, что они странники и пришельцы на земле, ибо те, которые так говорят, показывают, что они ищут отечества (т.е. души своей), стремятся к лучшему, т.е. небесному (Евр.11:14–16). Поэтому все, кто до пришествия, воплощения Христова на землю слушал Бога, бодрствовал, т.е. ходил всегда пред Богом, тот был блаженным и находил премудрость (Притч.8:34–35). Но мы из кн. Бытия знаем, каких нравственных жертв стоило человеку это служение Премудрости (Авраам); лишь посредством страшных усилий воли человек, «как бы видя Невидимого» (Евр.11:27), и зная, «что верен Обещавший» (Евр.11:11), достигал жизни и блаженства, насколько это возможно на земле, и таким образом в своих страданиях вспоминал о Боге, о своих грехах и через страдания научался возводить свои сердце и ум к небу и очищался от земных привязанностей. Так премудрость Божия, которую Господь имел началом пути Своего и прежде созданий Своих искони, от века рожденная, которая была художницею при творении Богом мира (Притч.8:22–23, 30), Она же спасала Адама от его собственного падения, сохраняла праведника во время потопа, нашла и соблюла праведника неукоризненным перед Богом и сохранила мужественным в жалости к сыну: вообще Премудрость, как называется Сын Божий в ветх. Зав., была полной руководительницей истории дохристианских народов, хранительницей их добродетели и поборницей их праведной жизни (Прем.10).

Итак, Господь после падения человека, объяснив ему причину и смысл его страдания и дав ему надежду на победу добра над злом, стал руководить и направлять его по этому трудному для него пути восхождения на небо, т.е. по пути умерщвления его грешной природы, которое и являлось страданием за правду и добро, страданием, сопряженным с постепенным восхождением к Богу, – одним словом, страданием, искупающим грех самого страдающего. Но эти страдания были полезны для спасения, становились искупительны для человека лишь в том случае, если он переносил их с верой в Бога, т.е. помня о своем грехе (причина страданий) и с надеждой на Божии обещания о победе над злом и о торжестве истины (при грядущем Мессии). Итак, искупление человечества, начавшееся первоевангелием и продолжающееся до сих пор, имеет своим средоточием воплощение Бога-Слова и заключается в даровании человеку возможности спастись, но действительно спасаются лишь те люди, кто пользуется благодатным даром, т.е. бывает добродетельным и тем уподобляется Христу. Значит, искупление есть историческое событие, для человека внешнее, хотя и даровавшее ему возможность спасения, а спасение есть уже внутреннее сердечное обращение человека ко Христу, нравственное его самоусовершенствование, совершающееся по благодати Божией, промыслительной Божией любовью. Отсюда ясно, что дело искупления, как и все промышление Божие о людях, есть дело великой божественной любви («так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин.3:16), и Христос является искупителем людей, поскольку Он есть виновник их спасения.

Но какое время жизни Спасителя было главным в деле искупления? Св. отцы Церкви смотрят на это различно: одни как будто признают смерть (св. Афанасий), другие рождение – вочеловечение (Григорий Двоеслов), воскресение (Златоуст) и т.п. Поэтому, за общецерковное учение нужно принять, что вся земная жизнь Иисуса Христа есть единый искупительный подвиг, так как всякое событие Его жизни имеет то или другое очень большое значение в нравственной жизни человека, имеет великое значение для душевного мира людей, для их спасения. Ясное и точное изложение значения искупительной жизни Христа для всего человечества мы находим у св. Кирилла Александрийского. Он пишет: «.... на Синай сошел в виде огня Зиждитель всех и явился всему народу и изрек законы для деятельности. Ибо «тамо положи сынам израилевым оправдания и суды» (Исх.15:25). Но установителем и сих законов был Христос. Поэтому Он и называет данные через Моисея законы Своими словесами, ибо сказал: «аминь глаголю вам: дóндеже прейдет небо и земля, йота едина или едина черта не прейдет от закона, дóндеже вся будут. Небо и земля мимо идут, словеса же Мои не мимо идут» (Мф.5:18, 24:35). Итак, оставив грубую оболочку истории, проникнем в тонкость заключающегося под ней духовного смысла. Подлинно те, которые уже удостоились богосозерцания и богопознания, очами ума созерцали свет Божественного естества, как бы на горе, т.е. в чрезвычайном и недоступном величии..., которые, так сказать, представили самих себя Христу чрез веру, оказались внимательными к словам Его и обещали послушание, ...таковые будут пользоваться попечением, подобающим близким Ему, и удостоятся промышления, направленного к спасению их. Ибо Сам Бог будет для них вождем и защитником и пойдет впереди для отыскания им места упокоения (т.е. после их смерти). Потому-то Христос первый ради нас и за нас противопоставил Себя древле побеждавшему сатане, прошедши пост и искушения в пустыне, дабы ты имел покой, видя сатану побежденным, падшим и поверженным под ноги наши. Поэтому он говорил: «в мире вы имеете скорбь, но дерзайте, яко Аз победих мир» (Ин.16:33). И еще: «вот Я дал власть наступать на змию и на скорпию и на всю силу вражию» (Лк.10:19). Он первый, ради нас и за нас сразившись со смертью, разрушил ее державу, нам же даровал успокоение, обновив нас в нетление. Он первый вошел в рай, как устранивший обращаемое оружие (Быт.3:24), от нас же удалил грех, заграждавший вход в рай, Он Сам за нас заплатил долги наши: «и язвою Его мы исцелихом», по написанному (Ис.53:5). Он первый вошел к Отцу и Богу, обновляя наш путь на небо и предуготовляя горние обители, как и сказал Он: «пойду и уготовлю место вам» (Ин.14:2). Итак, в кивоте завета подлинно проображен был Христос...: кивот предшествовал Израильтянам, указывая для них место отдохновения, – и нам предшествует Христос сказанным сейчас способом. И, кроме того, исполняя служение посредника, Он является ходатаем и умилостивлением за нас перед Отцом, подобно тому, как и Моисей древле при поднятии с места кивота говорил: «восстани Господи и да рассыплются врази Твои...» (Чис.10:34), а при постановке: «возвращай, Господи, тысячи тем во Израили» (Чис.10:35). Ибо когда восстал на помощь нашу Единородный, говоря древле глаголом Псалмопевца: «страсти ради нищих и воздыхания убогих ныне воскресну, глаголет Господь» (Пс.11:6), тогда пали враги и обратились в бегство супостаты и вступившие в борьбу со славой божественной. Потому что на кресте Он восторжествовал над началами и властями, и Своей смертью упразднил князя века сего, по написанному (Ин.12:31, 16:31, Евр.2:14). Когда же Он как бы успокоился и привел к концу все домостроительство воскресением из мертвых и восшествием на небо к Отцу, то всю обратил землю и тысячи тем соделал своими поклонниками…. Кроме того, мы в Нем имеем еще и кивот покровителя, как это прикровенно разумеется в осеняющем облаке. Да слышит оправдываемый верой в Него: «во дни солнце не ожжет тебе, ниже луна нощию» (Пс.120:6). (Твор. 1880. М. ч. 1, сс. 264–266).

Таким образом, вся жизнь Христа с Его рождения и до воскресения, есть Его искупительный подвиг, единственный спасительный пример для подражания, как жизнь преисполненная страданий; жизнь человека, Который не имел, где подклонить главу (Мф.8:20, Лк.9:58) возводит его на небо по вере его в вознесшегося на небо Богочеловека. Итак, Христос – страдалец есть Искупитель человечества, даровавший ему возможность спасения; но всякий человек является спасенным и получает блаженство поскольку берет иго Христово на себя и, таким образом, ставит Христа своим примером, прививаясь к Нему, как дикая ветвь к виноградной лозе (Ин.15:5). Это употребленное Христом сравнение вполне выражает всю сущность искупления: человек ощутительно для себя, для своего сердца может чувствовать эту прививку ко Христу, к Его блаженному телу – св. Церкви; тогда человек ощущает в себе некоторые новые силы, новую исходную точку в борьбе с миром; он уже не жалкий, в полном смысле слова, скиталец земли, но все для него исполнено глубокого значения, – он понял спасительную силу страданий и, отвращаясь, вообще, от мучительных состояний, он начинает благословлять свои страдания, как вводящие его в новую жизнь, во имя Христа, уже перестрадавшего, так сказать, его грехи и победившего еще большие искушения и страдания. Страдания его уже небесцельны, но получили глубокий смысл во Христе; апостол говорит: «по мере, как умножаются в нас страдания Христовы, умножается Христом и утешение наше» (2Кор.1:5); здесь апостол свои страдания называет прямо Христовыми, в самых скорбях видит утешающую, промышляющую о нем десницу Божию. Ибо «что может быть приятнее сего, – быть общником Христу и ради Его терпеть страдания? Что может равняться с сим утешением? Страдания назвал апостол Христовыми, потому что они были за Христа, за слово Его и за дело проповеди о спасении всех о Господе Иисусе Христе. Еще более можно сказать: страдания за Христа суть Христовы, потому что Он Себе их присваивает, считает их Своими. Он пострадал однажды всеобъемлющем страданием, страждущие за Него вступают в сопострадание Ему, в чем, как нередко уверяет апостол, и состоит таинство нашего спасения. Причащение страданиям Христовым вводит в причастие и жизни Его, а в этом все... В этом общении со Христом через страдания апостол указывает и источник утешения. Страдая за Христа, вступаем в общение страданий Христовых; но как Христос сейчас в блаженной славе, то естественно через Христа избыточествовать утешением, несмотря на скорбность, или в самой скорбности, так что скорбность остается только совне, внутри же царствует одно утешение» (Еп. Феофан, толк. на 2Кор.1:5). «Таким образом, вера в Христа – страдальца уничтожает страдания верующего, доставляя ему радость в самом страдании – радость как бы причащения страданий Христовых. Поэтому искупленный Христом человек должен креститься во Христа, т.е. в Его смерть, и верить, что, если люди соединены с Ним подобием смерти Его, то должны быть соединены и подобием воскресения Его. «Если мы умерли со Христом, то веруем, что и жить будем с Ним» (Рим.6:3–8). Св. Златоуст пишет, что слова: «в смерть Его крестихомся», обозначают, что и мы должны умереть, как Он. Ибо крещение есть крест. Чем для Христа был крест и гроб, то и для нас стало крещение, хоть и в другом отношении. Ибо Христос умер и погребен плотью, а в нас умер и погребен грех. Как во Христе, так и в нас, смерть есть истинная» (Еп. Феофан. толк. на Рим.6:3). Таким образом, крещение во Христа есть крещение в страдание за Христа, признание такого страдания за сущность христианской жизни, ибо постепенное умирание греху есть постоянное страдание. «Это страдание праведника есть сораспятие Христу, по слову апостола: «Христови сраспяхся, да Богови жив буду». Апостол здесь как бы так говорит: не думайте, что оставить закон (аз законом закону умрох) было для меня легко. Нет. Это для меня было то же, что распятие. Для чего же распялся Христос? Для того, чтобы исполнить волю Отца небесного, Который тако возлюбил мир, яко и Сына Своего Единородного предал есть, да всяк веруяй в Онь не погибнет, но имать живот вечный. Эту волю и я уразумел; и чтобы ей последовать, все принес в жертву, все, что так дорого было моему сердцу, – религиозные убеждения и любовь народа своего.... Перемена моя была болезненна, как смерть. Больно было отстать от закона, страшно было возбудить опасности кругом и поставить себя в состояние ожидания смерти на всякий час. Но я предал себя на болезни и смерть, прилепившись ко Христу верою и все упование спасения моего на него единого возложивши. Я был и есмь в состоянии распятого в сораспятии Христу» (Толк. Еп. Феофана на Гал.2:19). Это главнейшая цель подвига совершенного Христом, т.е. чтобы всех соединить с Собою теснейшим неразрывным соединением, чтобы все люди сделались членами единого тела Христова: «сонаследниками и сотелесниками и сопричастниками обетований Его о Христе Иисусе» (Еф.3:6). Блаж. Феодорит пишет, что «поскольку Христос нарек верных единым телом, то говорит, что язычники сделались сотелесниками. И поскольку наследие почиталось принадлежащим иудеям, то наименовал еще язычников сонаследниками» (Толк. на Еф.3:6).

Значение сих слов высоко, продолжает св. Златоуст, – они означают тесный союз их. – «Таково существо христианства, что исповедающие его суть едино, что верующие составляют одно живое и живосочетанное тело, в коем обитает единый дух, преисполняющий его и приводящий в нем все в движение, которое потому и едино, что оживляется единым духом... Апостол далее говорит, – якоже и звани бысте во едином уповани звания вашего. То есть: Бог призвал нас к одному и тому же; никому ничего больше против другого: всем даровал бессмертие, всем жизнь вечную… всем наследие, для всех сделался общею Главою, всех воскресил и спосадил... Таким образом, Господь совершил спасение и положил начало жизни, яко перворожденный. К Нему приступают верою и получают доступ к общению в единой в Нем совмещенной жизни крещением. В ком совершилось сие (т.е. крещение в смерть Христову, подобно крещению ап. Павла), тот и стал христианином. И в этом и Господь для всех одно, и вера для всех одна, и крещение одно. Един Господь Иисус Христос, Сын Божий Единородный.... нас ради человеков сшел с небес, вочеловечился, пострадал, распялся, умер, погребен, воскрес, вознесся на небо и сел одесную Отца, всех в лице Своем воссоединив с Богом. Но чтобы делом всем воссоединиться с Богом, надлежит живым союзом соединиться с Господом. Путь к сему единению открывает вера, которая здесь совершенно едина у всех...., и предъявивший веру живым союзом сочетавается с Господом посредством крещения, всякий в смерть Господню погружается и причастником воскресения Его соделывается, прививается к Господу и членом Его становится» (Толк. на Еф.4:4–5). Таким образом, всякий человек чрез Сына Божия, Который родился от жены... дабы людям получить усыновление, становясь как бы Его единым телом, сам делается уже не раб, но сын, а если сын, то и наследник Божий через Иисуса Христа (Гал.4:4–5, 7). «Таково, пишет преосв. Феофан (толк. Гал.4:7) и право сыну быть наследником отца и тому, кто стал сыном Богу, – быть наследником Божиим. Как сыновство Богу верующим получается через Господа Иисуса Христа, то и наследие принадлежит каждому верующему через Него же. Почему в другом месте Апостол называет верующих – наследников Божиих – сонаследниками Христу (Рим.8:17). Так определено верующим через Господа, во Христа облекающимся, быть там, где Он. Иначе сему быть нельзя. Таково домостроительство нашего спасения» (Толк. еп. Феофана на Еф.1:23). Это последнее и состоит, коротко говоря, в следующем: – «отпали мы от Бога. Бог-Слово восприемлет человечество, чтобы опять воссоединить его с Богом. В Нем Самом оно уже состоит во всестороннем общении с Божеством. Люди же вступают в сие общение чрез Него, с Ним соединяясь внутренно и существенно... Они, как истинно верующие в Господа, необходимо суть тело, и тело Его. Это тело есть Церковь, Главой которой и является Христос. Таким образом, Христос «как бы некоторою машиною возвел Церковь на высоту великую и посадил ее на том же престоле, ибо где глава, там и тело; если бы связь между ними порвалась, то не было бы ни главы, ни тела.... Почтим же близость родства; убоимся, да не отсечется кто-либо от тела сего.... Если бы кто-нибудь на нашу главу надел диадему, золотой венец: скажите, чего бы мы не сделали, чтобы показать себя достойными этих бездушных камней? Здесь же не диадема покрывает нашу главу, а Сам Христос сделался нашею главою, что, без сомнения, гораздо выше; и мы не придаем этому никакой цены?.. Представь близ Кого воссядет твоя Глава? одесную Кого она находится? Она воссядет превыше всякого начальства и власти и силы». (Св. Златоуста, толк. на Еф.1:23). Но само собой понятно, что полное слияние со Христом, сораспятия с Ним заключается не в перенесении физических страданий, но исключительно в том душевном настроении, с которым эти страдания он переносит; для спасения человека необходимо, чтобы в нем были «те же чувствования, какие и во Христе», Который не только «уничижил Себя Самого, приняв зрак раба, сделавшись подобным человекам и по виду став, как человек»; но главным образом «смирил Себя, быв послушным даже до смерти и смерти крестной» (Флп.2:5–8). Словами: «смирил Себя» означается добровольное избрание такой жизни, определяется характер всей жизни. Словами; «послушлив был» обнимается самое течение жизни со всеми ее случайностями. Поэтому и Господь, говоря: «научитеся от Меня, яко кроток есмь и смирен сердцем», указывал, что смирение есть мать всякого любомудрия и... вместе с тем представляет в пример Себя Самого... Чего ты боишься, говорит Он, ужели ты, возлюбив смирение, будешь умален? Взирай на Меня и учись от Меня всему тому, что Я сделаю, и тогда ясно узнаешь, сколь великое заключается в любви благо» (Златоуст, Толк. на Мф.11:29). Это же усвоение Христовых чувствований и настроений заповедывает и апостол, говоря главным образом о любви, как главной добродетели: ходите в любви, якоже и Христос возлюбил есть нас. «Течение мыслей здесь таково. Подражатели бывайте Богу. В чем подражать? В любви. А любить как? Так, как Христос возлюбил нас. Предав Себя за нас, Он принес Богу наиприятнейшую жертву; предавай и ты себя всяким трудам и лишениям во благо других» (Еп. Феоф. толк. на Еф.5:2). Это сораспятие со Христом, это полное последование Христу в жизни даже до стремления к усвоению Его настроений оканчивается вселением Христа в сердца верующих (Еф.3:17). Сам «Господь общение свое с верующими уподобляет срощению ветвей с деревьями виноградными, выводя из сего сравнения, что никто не может ни жить истинно, ни плода истинного творить, если не будет таким образом соединен с Ним... жизнью, не отпадающею от Христа; и вера растет и любовь растет. Вместе с их ростом углубляется и общение со Христом или вселение Христа в сердце... Зрелость веры и любви и полнота вселения Христова в сердце современны... Имейте, говорит апостол, благоволение Отца, благодать св. Духа, вселение Христово: приложите вашу веру и труд любви. Когда придете в любовь чувства, или когда вкоренится в вас любовь, тогда проявится в вас полнота вселения Христова». (Еп. Феофана толк. на Еф.3:17). Но это вселение Христово есть воспитание человеком в себе доброго начала, это и есть единственная жертва со стороны человека, – «жертва хвалы», угодная Богу (Евр.13:15), которую он научился достойно приносить Богу только чрез Христа. Спаситель является поэтому прообразом всякой жертвы, Единой приятнейшей жертвой Богу.

Итак, что же принес на землю Христос, что открыл Он людям подзаконным? Он принес на землю закон любви вместо закона правды и открыл людям высшее нравственное начало, открыл, следовательно, что любовь есть и совершенство; в этом состояло Его учение, подтверждением и разъяснением которого является Его жизнь. Он ею показал, что любовь полная, всесовершенная, до полного забвения себя есть цель нравственного совершенства и доступна лишь Богу, и что всякий человек может блаженствовать, вступать в божественную жизнь, поскольку он любит своих ближних, как самого себя (1Ин.2:4, 9–10). Таким образом, одна сторона дела Христова состоит в том, что «Христос по снисхождению и человеколюбию преображаясь плототворит Себя, сходит в единение, восприемлет святые благоугодившие и верные души, и, по изречению Павлову, бывает с ними «един Дух» (1Кор.6:17), душа, так сказать, в душу и ипостась в ипостась, чтобы душа, достойная Бога и благоугодная Ему могла жить в обновлении и ощущать бессмертную жизнь и соделалась причастницей нетленной главы» (Св. Макария 13, бес. 4, 10). Это первая сторона искупительного дела Христова, – соединение человечества с Божеством и обожествлении человечества. Вторая сторона жизни Христа, как страдальца, открывает нам закон страданий. Приняв на себя плоть греха (Рим.8:3) и сделавшись подобным человеком и по виду став, как человек (Флп.2:7), но Сам оставшись чуждым греха, Христос открыл миру тот закон мироздания, что грех есть существование противное человеческой природе, чуждое истинной жизни и обречен поэтому от века на страдание. Таким образом, Христос, возлюбивший людей до положения за них Своей души (Ин.10:15), в то же время, чтобы возвести на небо человечество, подверженное греху, и соединить его в Себе, должен был на Себе показать всю тяжесть греха и сопряженных с ним страданий. Он стал поэтому невинной жертвой человеческого греха и открыл миру глубочайший нравственный закон о блаженстве твари только в Боге и о страданиях грешника как за время пребывания его во грехе, так и за время исправления, постепенного умирания греху, – своего земного существования, подготовляющего его для жизни в Боге. Зная это и прививаясь к телу Христову – Церкви, всякий человек уже знает тот тесный путь, который ведет его на небо, и, претерпевая страдания и гонения, он знает, что это необходимый закон креста для всех живущих в Боге (Ин.15:20), что этому закону подчинился Сам Господь и что поскольку он страдает за истину, постольку разделяя страдания за Христа, становится участником божественной жизни. Таким образом Христос-страдалец есть жертва неизменяемой любви Божией к человеку даже и в его падении; это жертва Бога человеку, неизреченное Его благодеяние, – и это второе значение, какое имеет слово жертва по отношению ко Христу: Он есть жертва, следствие уклонения человека от Бога. Эта жертва была необходима для воссоединения человека с Богом и есть великое дело божественной любви и правды, (т.е. Божественной любви в ее неизменяемости). Эта жертва есть восстановление свободы человека и дарование ему возможности блаженствовать в страданиях. Поэтому, Христова страсть – образец для жизни всех людей всех времен; и искупление человечества через страдания Спасителя – есть и предвечное осуждение греха Богом.

Зная теперь сущность искупления и условия блаженства человеческого, зная, что все дело искупления, совершенное Христом, есть дело одной Божественной любви, перейдем теперь к объяснению библейских изречений, в которых с различных сторон описывается тайна человеческого искупления. Эти изречения, понятые буквально, неопытным читателям св. Писания могут подать повод думать, что искупление есть действие как будто карающей правды Божией, или Божественного гнева. Неправильное истолкование этих изречений Св. писания может повести и к совершенно ложному толкованию и всего дела искупления, – в смысле совершенно противном вышеизложенному, в смысле юридического удовлетворения Божественному правосудию, как бы «оскорбленному» грехом.

Труднейшее для истолкования в этом отношении место св. Писания мы встречаем у ап. Павла в послании к Римлянам (Рим.5:10): «если, будучи врагами, мы примирились с Богом смертью Сына Его, то тем более, примирившись спасемся жизнью Его». Здесь необходимо истолковать три понятия: вражда, примирение и спасение; но так как, очевидно, главная мысль этого места сосредоточена на слове – спасение, то мы и начнем с него.

Слова: спасение, спасаться – в обычной речи и в св. Писании иногда обозначают внешнее состояние человека, получение им внешнего благополучия (εῦπςαξια) или достигнутая самим же человеком внешняя безопасность. Но св. Писание этому слову придает иной свой нравственный смысл в тех случаях, когда говорит не о спасении человека от физической внешней опасности, но о борьбе добра со злом, т.е. когда местом этой борьбы является душа человека, a причиной, с одной стороны, нравственный закон, с другой, – свободная воля человека (конечно, греховная). Глава 51 прор. Исаии дает наиболее краткое и, в то же время, полное представление о том, что св. Писание разумеет под словом: спасение. Здесь читаем: «Послушайте Меня, стремящиеся к правде, ищущие Господа. Приклоните ухо ко Мне! Ибо от Меня произойдет закон и суд Мой поставлю во свет для народов. Правда Моя близка; спасение Мое восходит, и мышца Моя будет судить народы... Небеса исчезнут как дым, и земля обвешает как одежда, и жители ее также вымрут: а Мое спасение пребудет вечным, и правда Моя не перестанет... Не бойтесь поношения от людей, и злословия их не страшитесь. Ибо, как одежду, съест их моль, и, как волну, съест их червь; а правда Моя пребудет во веки и спасение Мое – в роды родов» (Ис.51:1, 4–8). Здесь ясно, что слова «правда» (в частности – в смысле откровения ее людям до очевидности) и «спасение» почти однозначущи; они одинаково суть проявления закона Господня и суда Его (ст. 4); одинаково вечны; одинаково помогают человеку верить в существование нравственного премирного закона, действующего лишь в вечности, но на грешной земле терпящего поношения и злословия грешных над праведниками (8). Очевидно, спасение понимается в смысле торжества нравственного, духовного начала в душе грешника, торжества вечной правды. Поэтому спасение и называется вечным и противополагается вечной же нравственной гибели грешников... «Ты Бог сокровенный, Бог израилев, Спаситель, – взывает к Господу прор. Исаия, – все они (т.е. грешники) будут постыжены и посрамлены; вместе с ними со стыдом пойдут и все делающие идолов. Израиль же будет спасен спасением вечным в Господе (Ис.45:15–17). Очевидно из этого, что спасение человека есть приобщение его вечной правде, т.е. его внутреннее настроение, когда он стремится в сознании своих грехов к Богу, источнику всякой истины и чистоты. Это свойство Божие и выражается в св. Писании очень часто наименованием Господа Спаситель (Ис.62:11). Что словом «спасение», в св. Писании изображается настроение праведника, это особенно ясно выражено в словах прор. Исаии: «радостно буду радоваться о Господе, возвеселится душа моя о Боге моем, ибо Он облек меня в ризу спасения, одеждою правды одел меня» (Ис.61:10); следующий же наш вывод, что Господь называется спасителем народа Своего, поскольку Он открывает неизменную, в вечности торжествующую правду Свою, видно из слов того же пророчества: «He стало истины и удаляющийся от зла подвергается оскорбленно. И Господь увидел это; ... и помогла Ему мышца Его, и правда Его подтверждала его. И он возложил на Себя правду, как броню и шлем спасения – на главу Свою» (Ис.59:15–17); но так как спасение, как душевное обновление человека, зависит от воли самого спасающегося и Богом спасаемого, то Господь и изображается в св. Писании спасающим только тех, кто ищет своего спасения, Спасителем уже обратившегося к Нему народа и в то же время «сокрушающим главу нечестивого дома, обнажая его от основания до верха» (Авв.3:13). «Кто приносит в жертву хвалу, тот чтит Меня, и кто наблюдает за путем своим тому Я явлю спасение Божие» (Пс.49:23), говорит Господь устами псалмопевца. Но, как из вышеприведенного изречения пророка Исаии, откровение правды Божией, с одной стороны, и чувствование и восприятие ее человеком с другой, называются одинаково спасением Божиим человека (Ис.40:5): явится слава Господня, и узрит всякая плоть спасение Божие), так и в иных местах св. Писания находим слова: правда и суд Божии, блаженство и спасение, спасение и мудрость – употребленными как слова одного значения. Так читаем: «Высок Господь, живущий в вышних: Он наполнит Сион судом и правдою и настанут безопасные времена, изобилие спасения, мудрости и ведения» (Ис.33:5–6); далее, – пророки в словах о пришествии Христа Спасителя говорят: «торжествуй, дщерь Иерусалима: се Царь твой грядет к тебе праведный и спасающий, кроток; ... и Он возвестит мир народам и владычество Его будет от моря до моря» (Зах.9:9–10); «...скажите дщери Сиона, грядет Спаситель твой; награда Его с Ним и воздаяние Его пред Ним» (Ис.62:11). «Из этих сопоставлений следует прямой вывод что явление спасения есть для человека и явление Божественной правды, правосудия, т.е. откровение неизменной (т.е. праведной) воли Божьей, раскрытие неизменного, вечного нравственного закона; Христос здесь называется Спасителем, уже как указатель способа к нравственному преуспеянию человека и цели нравственного совершенства. И подзаконные праведники с наименованием Бога своим Спасителем и ожидали исполнения Божией правды, откровения праведных судов Божиих (Ис.49:23, 60:16), ожидали Того, кто сообщит людям волю Божию, у Кого препоясанием чресел будет правда и препоясанием бедер – истина и земля будет тогда наполнена ведением Господа (Ис.2:5–9).

Свв. отцы церкви, у которых самое обычное понимание слова «спасение» то, что оно обозначает дарование человеку Богом (преимущественно загробного) блаженства, удерживают и то понимание, что евангелие спасения есть не более, как лишь «слово истины» (Еф.1:13). Слово истины, – пишет преосв. Феофан, – учение Христово, которое несомненно истинно и содержит первейшую и нужнейшую из всех истин истину: как спастись, которую принявший сердцем будет обладать истинной жизнью, имеющей истинным путем привести его к истинном блаженству. Слово «евангелие спасения» объясняет содержание слова истины (Толк. на Еф.1:13). Эта истина и делает человека, познавшего ее, свободным. (Ин.8:32).

Но это откровение Богом истины людям еще выражается особым библейским понятием: утешение. Истина делает человека свободным и блаженным (Ис.61:1); вера в правду Божию и истину утешает всех сетующих (Ис.61:2), в этом смысле и Спаситель Христос называется радостью для людей (Лк.2:10–11), проповедником лета Господня приятного (Лк.4:18); как открывающий значение земных страданий вообще и, в частности, страданий праведников, одинаково с нечестивыми страдающих вследствие своего греха и общих условий жизни грешного человеческого общества, среди которого живут и праведники. Бог именуется Отцом милосердия и Богом всякого утешения, утешающим в скорби (Ис.51:12, 1Кор.1:4). Это знание, ведение откровенной истины, утешая человека в земных скорбях, и освобождает человека от греха. Поэтому святитель Тихон Задонский пишет о христианской истине, что она одна делает человека свободным в полном смысл слова, т.е. свободным по духу; он говорит, что «никто ничем так не утешается, как свободою; истинные христиане сие сокровище у себя имеют, свободу, глаголю, свободу невременную, но вечную. Их свобода ни местом, ни временем не заключается. У них свободы – темница, пленение, работа, железная цепь и ничто, сим подобное, отнять не может»... (о христианск. свободе, § 502). Таким образом, христианская истина спасительной называется потому, что делает человека свободным от грехов и через то дарует ему блаженство; отсюда имя спасителя мира – Иисус (Мф.1:21). В словах великого благовестия ангела о рождении Христа возвещается нечто чудное, пишет св. Златоуст, благовествуется освобождение не от чувственных браней, не от варваров, но, что гораздо важнее сего, – освобождение от грехов, от которых прежде никто не мог освобождать. «..., ибо кроме сего единого Существа, никакая другая сила не может отпускать грехи». (Толк. на Мф.1:21). – Итак, слово спасение в св. Писании употребляется наравне со словом утешение; по внутреннему содержанию эти понятия тождественны и обозначают получение человеком свободы от грехов, способности проводить добродетельную жизнь. Бог и как Промыслитель и как искупитель одинаково называется Утешителем и Спасителем, т.е. в собственном смысле дарователем блаженства, которое не достигается человеком собственными силами, но туне подается ему Богом. Таким образом и Христос называется Спасителем, не только как провозвестник правды и как учитель об истинной (цели) жизни, но и как податель блаженства нравственной чистоты благодати.

Итак, искупление, как дарование человеку свободы и откровение истины и утешения в ней есть историческое единичное событие; спасение же, как постепенное усвоение им истины Христовой есть внутреннее, духовное делание самого человека, его личное настроение. И из всего этого следует, что слова Апостола: «спасемся Им (т.е. Христом) от гнева» нужно понимать не так, что благодаря страданиям и смерти Спасителя мы спасемся от грозящего со стороны Бога наказания, но эти слова значат, что уверовавшие во Христа, в подражании Ему очистившиеся от грехов, будут блаженствовать – в загробной жизни, «ибо гневом апостол называет будущее мучение»; (Блаж. Феодорит, толк. на Рим.5:9) он и освободятся от мучения потому, что они верой во Христа уже освободились от грехов, спаслись уже здесь на земле, т.е. усвоили спасительную блаженную жизнь в Боге, сделали эту жизнь своею через сопострадание Христу. Это сопострадание у всех истинных христиан устрояется произвольно, когда они плоть свою распинают со страстьми и похотьми. Таким образом, спасемся Христом от гнева значит: верой во Христа, сопострадав Ему, будем блаженствовать; слова же: спасемся жизнью Его, имеют полную параллель со словами: будем непрестанно приносить Богу жертву хвалы через Него (Евр.13:15).

Самым близким к понятию: спасение (Христом) стоит понятие – примирение. Объяснением понятия – спасение, как личного, внутреннего настроения праведника, мы проложили уже дорогу к выяснению и понятия – примирение; на самом деле, как невозможно сочетать понятия в таком порядке: «спасение человека от гнева Божия», т.е. от гневающегося Бога, так, очевидно, немыслимо и предположение о возможности примирения с Богом через перемену настроения в Боге же. Действительно примирение возможно рядом лишь с понятием вражды. Кто же во взаимоотношениях человека с Богом является источником вражды, а следовательно, и примирения? Св. Писание за единственным исключением (Ис.63:10)² называют лишь диавола врагом (Мф.13:25–28, Лк.10:19), очевидно, врагом Бога и Христа. Евангелист «диавола именует врагом человеков потому, что он вредит людям, и его желание вредить устремлено против нас, хотя оно произошло не от вражды на нас, а от вражды на Бога. Из чего ясно видно, что Бог любит нас больше, нежели мы сами себя. Посмотри и с другой стороны, какова злоба диавола. Он не сеял (зла) прежде, потому что нечего было губить; но когда уже засеяно (доброе), сеет и он…; столь сильную вражду обнаружил во всем против Него диавол». (Златоуст, толков. на Мф.13:25). Но если диавол является врагом Божьим, то очевидно, что врагами Бога являются и сыны диавола, – люди, поскольку они хотят исполнять похоть отца своего (Ин.8:44). Поэтому грешники в св. Писании называются сынами беззакония (Пс.88:23), нечестия (Ос.10:9), Лукавого (Мф.13:38), геенны (Мф.23:15) или противления (Еф.2:2, Кол.3:6). Из сопоставления этих только библейских наименований греха можно вывести, что – как врагом Божиим в св. Писании называется диавол, так враждой на Бога, противлением Ему св. Писание называется грех; поэтому выражение: Христос убил вражду на крест (Еф.2:16), равнозначуще выражению: И. Христос убил, уничтожил господство греха, разрушил стоявшую посреди (человека и Бога) преграду (Еф.2:14). После пришествия Христова вражда диавола, подвластность ему человека и, следовательно, грех потерял над человеком свою силу, потому что «доколе мы пребудем в теле Христовом, доколе будем находиться в единении с Ним; до тех пор вражда не восстанет, и мы можем лишь, по злобе своей произвести другую вражду, но отнюдь не прежнюю, которая навсегда убита и умерщвлена. Это значит: быть или не быть во вражде с Богом зависит от тебя. Мудрование плотское, сказано, вражда на Бога есть. Если мы не будем мудрствовать плотского, то этой вражды никогда не родится, а всегда будет мир» (Толк. Златоуста на Еф.2:16), принесенный на землю Христом. Итак, «врагами Божиими называются в св. Писании те, кои не по природе, а вследствие порока противятся Его власти, не будучи в силах вредить Ему, но нанося вред себе; они – враги по желанию противления, а не по силе делать вред, потому что Бог неизменяем и вполне нетленен. Поэтому порок, по которому противятся Богу те, которые называются Его врагами, составляют зло не для Бога, а для них самих. Таким образом не природа противна Богу, но порок» (Блаж. Августин, о гр. Бож. кн. 12, 3); и человек делается врагом Божиим, следовательно, вследствие своего греха; значит, и для того, чтобы примириться ему с Богом, ему, очевидно, необходимо уничтожить свой грех. В деле примирения человека с Богом должно совершиться преобразование настроения не в Боге, а в человеке, на что указывают и следующие слова св. Писания; «мы будучи врагами примирились с Богом» (Рим.5:10).

Итак, умиротворение совершено между Богом и человеком введением человека в порядок жизни по воле Божьей. Ибо «если разлад через выступление из сей воли, то пресечение разлада – через вступление в нее и пребывание в ней. Как же совершено? – Кровью креста. Ею примирение с Богом... ею восстановление падшего. Все дело воплощенного домостроительства таково: Сын Божий, воплотившись подъял крестную смерть и тем снял с человека вину греха; затем, воскресши и вознесшись на небеса, открыл Духу Святому животворящему путь снисхождения в человечество. И Он нисшедши на апостолов и через них церковь святую устроивши,.. возрождает, оживотворяет благодатной силой своей всякого с верой прилепляющегося к Господу Спасителю. Так всякий вводится в порядок жизни по воле Божией, следовательно, так и примирен бывает, так и умиротворен, поскольку Дух Божий не сошел бы, если бы не была снята с человека вина крестной смертью Сына Божия, а без благодати Св. Духа человек не вошел бы в порядок жизни по воле Божией и, следовательно, не был бы ни примирен, ни умиротворен, то апостол все сие благо и относит к крови креста, как единственному источнику. В этом смысле кровь сия и омывает и благодатью Духа Божия оживотворяет для жизни по Богу (Еп. Феофана, толк. на Кол.1:20). – Таким образом, дело примирения в лице Господа Спасителя совершилось вполне, т.е. дарование человеку Богом возможности умиротворения души его, и усвоение примирения теми, кто спасается должно совершаться не через вменение, не механически, не внешне, а требует известных нравственных изменений в самых примиряемых, как неотложных условий к распространению на них силы примирения (еп. Феофана, толк. на 2Кор.5:18). «И вот после того, как те, к которым Он пришел, не только не примирились, но и убили Его, Он послал других посланников – апостолов для призывания и через них Сам просит: примиритесь с Богом. – Апостол не сказал: примирите с собою Бога; поскольку не Бог враждует против нас, но мы против Него. Бог никогда не враждует» (Златоуст, толк. на 2Кор.2:20). Таким образом, верой и покаянием приступая к Господу, получаем мы отпущение грехов и примирение обретаем: так как «ежели Христос примирил нас, когда мы были врагами, то с нашей стороны необходимо пребывать примиренными..., и, если апостол просит нас иметь мир с Богом, то говорит: не будем впредь грешить и возвращаться на прежнее, потому что сие значило бы враждовать против Бога» (его же толк. на Рим.5:1). Из всего вышесказанного следует, что и примирение, как и спасение человека, есть постепенное внутреннее его изменение, а не единичный переворот в жизни рода человеческого, совершившийся в момент смерти Сына Божия. Очевидно из этого, что изречения св. Писания: спасение и примирение, являются до некоторой степени, тождественными по своему содержанию, хотя первое шире последнего, когда оно собой заменяет понятие блаженства. Но если принять во внимание, что и самое даже загробное блаженство не есть состояние законченное, то вечно продолжающееся совершенствование, то мы должны и понятие спасения определить, как постоянного состояния богоуподобления и богообщения. На основании всего сказанного слова апостола: «если мы, будучи врагами, примирились с Богом смертью Сына Его, то тем более, примирившись, спасения жизнью Его» (Рим.5:10), можно в толковании передать так: «если мы, будучи грешниками, получили возможность через пришествие Христа жить в Боге, то тем более уже по получении этого можем достичь блаженства через уподобление Христу». – Однако, признавая примирение человека с Богом чисто внутренним настроением первого, мы не говорим этим, что примиряется с Богом человек собственными силами, – напротив, – все от Бога и.... Сам Бог во Христе примирил с Собою мир (2Кор.5:18–19). Т.е. Бог, и никто иной, был виновником и дарователем этого примирения. «От нас – ничего. И оставление грехов и усыновление, и нетленная слава от Него нам дарованы.... И словами: Бог примиряя себе мир во Христе, как бы так говорит: не подумайте, что мы виновники сего дела... – виновник всего есть Бог, примиривший с Собою вселенную через Единородного Сына Своего» (Златоуст, толк. на 2Кор.5:1). (В этом и заключается «объективно-догматическая» сторона всего дела спасения).

Несколько иначе и совершенно своеобразно толкует слово примирение св. Лев Великий. Он видит в вочеловечении Господа все упование человека на блаженство. На основании этого св. Лев главный момент искупления видит в Гефсиманском молении. Он пишет: когда Бог явился примиряющим Себя во Христе мир (2Кор.5:19) и Творец Сам воспринял тварную природу, чтобы восстановить в ней свой образ, когда таким образом исполнились чудеса божественных действий, вдохновенно предсказанные ранее пророком: «тогда откроются глаза слепых, и уши глухих отверзутся, тогда хромой вскочит, как олень, и язык немого будет петь» (Ис.35:5–6), – тогда Спаситель, чувствуя, что уже наступает время достохвальных страданий, сказал: «душа Моя скорбит смертельно, и еще: Отче Мой, если возможно, да минует Меня чаша Сия» (Мф.26:38–39). Этими словами, обнаруживающими некоторый страх, Он исцеляет наше состояние бессилия Своим соучастием и уничтожил страх наказания, Сам претерпев его. Господь, таким образом, боялся нашей боязнью, чтобы, облекшись в нашу немощь, и нашу изменяющуюся и несовершенную природу облечь в крепость Своего совершенства. Пришел с неба в мир сей всесовершенный и милосердый (dives et misericors) посредник и удивительным превращением положил начало спасительному общению (т.е. человека с Богом), восприняв наше и отдав Свое, даруя вместо позора славу, вместо страдания – радость, вместо смерти – жизнь, и Тот, Кому для уничтожения врагов могли служить двенадцать легионов ангелов (Мф.26:53), предпочел воспринять нашу немощь, чем пользоваться Своею силою³. – Из этих слов видно, что Лев Великий, признавая во всесовершенном Боге прежде всего Его бесконечную милость к падшему человечеству, удивляется великому таинству воплощения Бога – Слова, таинству Божественного обнищания с тем, чтобы этим самым воплощением и уничижением до перенесения страданий ободрить человека в его страданиях. – Однако, далее св. Лев объясняет подробнее значение возгласа Спасителя: «да минует Меня чаша сия» и возражает на недоумения, каким образом Христос, сказавший ап. Петру, что Ему необходимо пить чашу, которую дал Ему Отец (Ин.18:11), Христос, Который, по ап. Павлу, возлюбил нас и предал Себя за нас в приношение и жертву Богу, в благоухание благоприятное, Христос, воля и желание Которого едины с Богом Отцом, – как Он мог молиться о миновании чаши страданий? Но в этом возгласе св. Лев и видит источник примирения с Богом через примирение с жизнью, со своими страданиями. Этот возглас Спаситель произносит, как бы «голосом нашей (т.е. несовершенной) природы» и обнаруживает причину слабости и опасного состояния человека (fragillitatis ex trepidationis), научая в страданиях укрепляться терпением и прогонять страх. Потом перестав просить и победив (уже через это) некоторым образом страх своей беспомощности, в котором нам не позволил оставаться, Он перешел в иное состояние (духа) и сказал: «впрочем не как Я хочу, но как Ты» (Мф.26:39) и далее: «если не может чаша сия миновать Меня, чтобы Мне не пить ея, да будет воля Твоя» (Мф.26:42). Этот вопль Главы и есть спасение всего тела, этот вопль и наставил (instruxit) верующих и ободрил исповедников и увенчал венцами мучеников за веру. Ибо кто мог бы победить ненависть мира и бурю испытаний и ужас преследования, если бы Христос за всех и за вся (in ommibus et pro omnibus) не сказал Богу Отцу: «да будет воля Твоя»⁴. В чем, следовательно, сила и вечная действенность Гефсиманской молитвы? – В том, по мнению св. Льва, в чем, по его изложению, заключается и вся сущность искупления, что Христос, восприняв плоть, перестрадал грехи мира, на Себе вынес и ненависть мира и бурю испытаний и ужас преследования; это страдание Главы и есть дарование спасения верующим в Него, примирение человека с Богом через сострадание и вообще единочувствие со Христом. «Что значит иметь мир с Богом, в другом месте пишет св. Лев, как желать того, что Он заповедует и не желать Им запрещенного. Если в человеческой дружбе жаждут иметь (друзей) сродных по духу (pares animos) и одинаковых по настроению (similes voluntates), и никогда люди с различными наклонностями не могут дойти до крепкой дружбы, (если так в человеческом обществе), то как же будет в мире с Богом тот, кому нравится неугодное Богу и кто стремится находит удовольствие в том, чем Бог, как он знает, оскорбляется. He таково душевное настроение сынов Божиих и не такого образа мыслей требует честь всыновления. Род избранный, род царей пусть будет достоин своего обновления, пусть любит то, что любит Отец и ни в чем не расходится (in nullo dissentiat) с Творцом своим, чтобы Господь не повторил снова слов Своих: «Я воспитал и возвысил сыновей, а они возмутились против Меня. Вол знает владетеля своего, и осел ясли господина своего; а Израиль не знает (Меня), народ Мой не разумеет» (Ис.1:2–3). Так значит, понятие примирения с Богом можно понимать в смысле примирения с промыслом Божьим в жизни, зрения Бога во всех жизненных случаях, во всяком случае примирение человека с Богом есть процесс, совершающийся в душе человека, а не наоборот.

Здесь вкратце остановимся вообще на значении для человека молитвы, как средства к умиротворению души, посмотрим, что во время молитвы необходимо для моления Бога, т.е. для исполнения молитвы, что значит слух Божий и ответ от Господа на молитву нашу и каким просьбам человека Бог внимает, т.е. в чем должны заключаться прошения молитвы? Это глубоко и отчетливо излагает блаж. Августин в толковании на молитву Господню, которую он считает образцом всякой молитвы; он пишет следующее: «когда мы говорим: да святится имя Твое, то мы сами себя возбуждаем, к желанию, чтобы имя Его, святое всегда само по себе, почиталось святым и у людей..., ибо это необходимо не для Бога, a для людей; таким образом сказавший: «да познают они (т.е. чужие народы) Тебя, как мы познали, и да веруют они пророкам Твоим» (Сир.36:5, 17), говорил тем не иное что как: да святится имя Твое, – Словами: да приидет царствие Твое, которое придет и независимо от нашего желания, мы выражаем свое желание достичь этого царства, чтобы оно пришло к нам, и мы оказались достойными царствовать в нем, и кто говорит: «Боже, восстанови нас, да воссияет лице Твое и спасемся» (Пс.79:4), повторяет тем слова: да приидет царствие Твое. – Говоря: да будет воля Твоя и на земле, как на небе, мы просим у Него такого послушания (для себя), чтобы воля Его исполнялась и у нас так, как она исполняется на небе ангелами; поэтому тот, кто говорит: «утверди стопы мои в слове Твоем и буду хранить повеления Твои» (Пс.118:133–134), повторяет этим слова молитвы Господней. Когда мы произносим слова молитвы Господней: хлеб наш насущный дай нам днесь, то, обозначая словом: хлеб – все необходимое, словом: сегодня обозначаем время и просим или удовлетворения насущной потребности из всего того, что вообще требует удовлетворения, или открытия тайн вечных, что необходимо всегда, но достигается вполне в вечной блаженной жизни человека. – Когда мы говорим: остави нам долги наши, как мы оставляем нашим должникам, то мы припоминаем, чего просим и что делаем, чтобы достичь получения просимого; поэтому то же самое говорит и тот: «Вспомни, Господи, Давида и все сокрушение его» (Пс.131:1), или «Господи, если я что сделал, если есть неправда в руках моих, если я платил злом, кто был со мною в мире...» (Пс.7:4–5). – Далее, словами: «не введи нас во искушение», мы напоминаем себе просить того, чтобы оставленные Божией помощью, в обольщении мы не подчинились бы чуждой власти или не пали бы в изнеможении; и поэтому говорящий: «пожелания чрева и сладострастия да не овладеют мною и не предай меня (Господи) бесстыдной душе» (Сир.23:5) повторяет это прошение: не введи нас во искушение. – Наконец, говоря: избавь нас от лукавого, мы убеждаем себя помнить, что мы еще не укрепились в добре, не в состоянии (без ущерба) подвергнуться действию зла, и слова: «избавь меня от врагов моих, Боже, заступи меня от восстающих на меня» (Пс.58:2), содержат в себе смысл слов: избавь меня от лукавого. И это последнее, что заключается в молитве Господней так ясно, что всякий христианин, находясь в скорби, воздыхает этими словами, с этими словами проливает слезы, с этого все начинает и этим сопровождает и этими словами все заканчивает; этими то прошениями и нужно заполнить всю нашу намять»⁵. Итак, цель всякой молитвы, по мнению блаженного Августина, заполнение сердца и памяти прошениями, сущность которых изложена в молитве Господней; он, таким образом, в молитве признает за главное проникновение Божественной жизни в человека через молитву, через смирение в молитве, через эту единственную дверь в душу его; наибольшее уподобление Богу и цель молитвы и ее действенность заключается, по его мнению, в нравственном преуспеянии молящегося (affectus orantis), а не в изменении отношения к нему неизменяемого Бога. – Очевидно из этого, что процесс «примирения человека с Богом», по внутреннему содержанию, тождествен с процессом молитвенного совершенствования человека. – Эти мысли особенно ясно выражены св. Григорием Великим в следующих словах: «Для человека слышать значит сделать свои уши доступными для звуков, идущих со стороны. Напротив, для Бога, Которому ничто не может быть внешним, слышать: значит собственно воспринимать (т.е. знать) внутренние наши пожелания. Таким образом и говорить Богу, знающему наши сердца без всяких слов, не значит передавать звуками голоса свои чувства, но пламенно взывать к Нему сердечными стремлениями. Но так как всякий просит того, чего у него нет, то молиться Богу значит являть себя в своем бессилии. Ответ же Божий состоит в том, чтобы человека, смиренно сознавшего свою немощь, наставить через невидимые вразумления. Поэтому блаж. Иов и говорит: Слушай я буду говорить Тебе, как будто желая сказать: прими милостиво мои стремления к Тебе, чтобы они, при Твоей Божественной помощи, еще увеличились и качественно и количественно, потому что благие пожелания (Vota) насколько получают удовлетворение, настолько и сами увеличиваются. Поэтому и в другом месте написано: «к Тебе взываю Я, ибо Ты услышишь меня» (Пс.16:6). Псалмопевец не говорит: так как я взываю, Ты услышь меня, но: я взываю, так как Ты услышишь⁶.

Итак, при истолковании всех изречений св. Писания, говорящих о взаимоотношении человека и Бога, нужно твердо помнить о полной неизменяемости Божией и Его благости, выражающейся в промысле о твари; так что говорим ли мы о примирении человека с Богом, об умилостивлении ли Бога молитвой человека, или об услышании Им человеческой молитвы, – все эти выражения должны нам говорить только о состояниях человека, а не об изменениях в Боге, неизменно всеблагом; а потом с этой христианской точки зрения мы должны истолковать эти изречения св. Писания, выяснить откровенные собственно библейские мысли (идеи) вложенные в человеческие обыкновенные слова.

Рассмотрим теперь, что обозначает понятие св. Писания: оправдание. Оно стоит весьма близко, по своему внутреннему значению, к понятию – примирение.

Слова: оправдаться, ожесточиться, очиститься и под., должны по-видимому, обозначать внутреннее настроение тех, к которым эти понятия относятся: так ожесточиться значит сделаться (сделать себя) жестоким, очиститься, напр. в нравственном отношении, значит сделаться (себя) причастным нравственной чистоты, нравственно чистым. Нельзя этого сказать о понятии оправдание. – Это слово заключает в себе нечто иное; оно в общежитии человеческом говорит большей частью лишь о кажущейся правдивости известного человека и обозначает приобретение человеком лишь внешней, наружной оправданности в мнении других людей; таким образом, слово «оправдание» обыкновенно ничего еще не говорит о внутренней праведности (правде) человека. Очевидно, это слово потеряло свой нравственный смысл в том обществе людей, где иногда слова употребляются для скрывания своих мыслей, т.е. где имеется в виду обман. Таких целей нет в св. Писании, и слово – оправдание, как и близкое с ним по внутреннему смыслу слово «очищение» обозначает в св. Писание постепенное раскрытие в душе человеческой правды, праведности, духовной чистоты. Из этого ясно, что по смыслу св. Писания – оправдаться, значит сделать себя праведным, причастным (Божественной) правде. – Так об этом и рассуждает преосв. Феофан. По общему смыслу, – пишет он, – оправдаться – значит представить уважительные причины, по которым законно с кого-либо снимается возводимая на него вина, и он объявляется правым. В этом смысле оправдание перед Богом не может иметь места..., перед Богом мы все виновны самым делом и ради греха прародительского, и ради собственных своих грехов. Никаких извинений мы не можем представить в свое оправдание и ничего не можем мы сделать, чем бы могли загладить вину свою... Но это самое устроила нам благость Божия (Толков. на Гал.2:16) через пришествие Иисуса Христа. Мы уже видели, какие дары и благодеяния для человека принес Христос, как источник нравственного преобразования человека (при непременном условии самодеятельности последнего). Таким образом, оправдание человека перед Богом есть его внутренняя праведность. Это же прямо следует и из слов Златоуста: «смерть располагает нас быть умиренными, целомудренными, воздержанными и удаляться от всякого зла... Так оправдался Авель, так оправдался Авраам, принесший на заклание сына; так оправдался Иоанн, умерщвленный за Христа... Если и мы захотим, то не только смерть, но и самый диавол не возможет вредить нам» (Толк. на Рим.5:19). Кроме того, св. апостол говорит: «ихже призва, сих и оправда» (Рим.8:30). Призвание совершается от лица Божия возвещением Евангелия с великою благодатною силою, сопровождающею сие слово, a со стороны человека принятием благовестия, уверованием в него искренним и полною готовностью жить по указаниям его (что сопряжено с покаянием, т. е. с проклятием своих прежних грехов и полным отрешением от них, – одним словом, с полным переворотом его нравственной жизни). Когда совершается сие в духе человека, тогда облекается он от лица Божия в оправдание. Оправдание сие состоит в прощении всех прежних неправд и в уготовлении человека на всякую правду, после сего через сообщение ему благодати всесвятого Духа, возрождающей, просвещающей и укрепляющей. Совершается сие в св. крещении (непременное условие которого – покаяние). Св. Златоуст говорит: «оправдал банею возрождения». Феофилакт: «оправда, освободив от грехов и соделав праведными через баню возрождения». (Толк. на Рим.8:30). «Закон хотел сделать человека праведным, – пишет Св. Златоуст, – для того все было введено – и праздники, и заповеди, и жертвы, и все прочее, чтобы человек тем оправдался. Но сей цели вернее достиг Христос через веру… Когда же веруешь в Него, тогда исполняешь и закон даже в гораздо большей мере, чем велено в законе, потому что ты приобрел гораздо большую праведность. Итак, очищение от грехов и через то приобретение веры в Бога (Толк. на Рим.10:4), по разуму свв. отцов, есть оправдание; совершенно такой же вывод следует из слов Господа, сказанных прор. Исайей: «из уст Моих исходит правда, слово неизменное, что преклонится предо Мною всякое колено. Только у Господа, будут говорить о Мне, правда и сила; к Нему придут и устыдятся все, враждовавшие против Него. Господом будет оправдано и прославлено все племя Израилево» (Ис.45:23–25), т.е. весь промысл Божий и клонится к тому, чтобы очистить, оправдать людей, привести к вере в правду Божию, в Бога, – ввести их души в это царство Божией правды или эту правду в их души.

Остается теперь объяснить последнее слово, которым обозначается в св. Писании дело искупления человеческого рода Спасителем – это умилостивление (το ιλασκεσθαι, ιλαστηpιον), – термин, который тоже может подать повод к неправильному пониманию человеческих отношений к Богу, т.е. к предположению возможности устранить гневное, как будто, отношение Бога к человеку, к заключению о возможности перемены в Боге настроений. Но наименование Христа «жертвой умилостивления» (по русскому буквальному переводу – Рим.3:25 – ιλαστηpιον или «очищением» по славянскому переводу более близкому к внутреннему смыслу) заимствовано всецело из Ветхого Завета, и поэтому ближайшее знакомство с ветхозаветным богослужением может объяснить нам новозаветное наименование И. Христа этим именем. «Очистилищем называлась золотая дщица: возлежала же она на кивоте ..., на нем служащему архиерею делалось явным Божие благоволение. Посему то божественный апостол учит, что Владыка Христос есть истинное очистилище. Ибо оное древнее было прообразом сего истинного. Имя же сие приличествует Ему, как человеку, а не как Богу. Ибо, как Бог, дает ответы через очистилище, а как человек, приемлет и сие наименование, как и другие, как-то овча, агнец, грех, клятва» и т.п. (Блаж. Феодорит Толк. На Рим.3:25). Вследствие этого дщица, возлежавшая на ковчеге завета и бывшая прообразом Христа, получила свое наименование – очистилище, по своему внутреннему, нравственному значению; так как это название ее заключает в себе прямое указание на смысл жертвы, то она и окроплялась жертвенной кровью. Поэтому жертвы называются жертвами очищения, а по новозаветной терминологии – жертвами умилостивления (отчего они, конечно, внутреннего своего смысла не изменяют). Очистительное значение жертв вообще то, что они, будучи, по повелению Божьему приносимы непрестанно, напоминали постоянно человеку о его немощи и о грехах, (Златоуст, толк. на Евр.9:26) и пролитие крови закалаемых животных... косвенно указывало нам на то, что людям надлежит посвящать святому Богу свои души. Таким образом, жертвой в собственном и неизменном смысле являлось всегда и исключительно лишь нравственное внутреннее очищение человека, – единственная его жертва Богу – дух сокрушен, т.е. уничтожение человеком в себе злого начала и замена его добрым, в этом отношении Бог устами пророка выразил Свою Волю в следующей параллели: «милости хочу, а не жертвы и боговидения более, нежели всесожжений» (Ос.6:6); поэтому все жертвы ветхого завета были одинаково очистительными и одинаково символически прообразовали (идейную великую истинную жертву нового завета – Христа, который есть Агнец раздробляемый, но не разделяемый, всегда ядомый и никогда же иждиваемый (Слова на литургии), действующий и в Новом завете так же, как Он спасал прообразами в ветхом, ибо и там и здесь было приобщение единой истине. «Видишь ли, что мы приобщаемся крови, вносимой во святое, в истинное святое, причащаемся жертвы, которую употреблял один первосвященник? – пишет Златоуст и продолжает, – таким образом мы приобщаемся истине. Поношение (Христово) есть причина освящения: и как Он терпел поношение, так должны терпеть и мы» (Толк. на Еф.12:16). Но так как очистилище в ветхозаветном храме было главнейшим местом жертвоприношения, то понятно, почему это наименование апостола получил и Христос, названный жертвою умилостивления, очищением (ιλαστηςιον) как сущность всего нового завета, новозаветной «милости» (а не жертвы). «Единородный, когда сделался человеком, как один из нас, – пишет св. Кирилл Александрийский, – он принес Себя Самого Богу и Отцу, как бы некоторую первину и начаток человеческого естества, благоухающего в освящении, естественно и существенно пребывающем в Нем, поскольку Он мыслится и есть Бог, но и привходящем в Него по человечеству Его... Сам он есть и наше первое и изрядное приношение, ибо Он принес Себя в жертву Отцу не за Себя Самого, по безукоризненному учению, но за нас, находившихся под игом и виною греха. По уподоблению же Ему и мы являемся священными жертвами, умирая для мира, поскольку грех умерщвлен в нас, и живя для Бога в освящении и праведности» (Рус. пер. 1882 г. т. 2, с. 243). Таким образом «мы приносим жертву каждый день и жертва эта одна, а не много их... Она принесена однажды во святом святых... Мы постоянно приносим одного и того-же Агнца;... таким образом эта жертва одна, один Христос, одно тело Его. Он есть наш Первосвященник, принесший жертву, очищающую нас, ее приносим и мы теперь, тогда принесенную, но никогда не оскудевающую» (Толк. Златоуста на Евр.9:28). Но какую жертву? Апостол сам объясняет это, когда говорит: «плод устен, исповедающихся имени Его» (Рим.13:15), т.е. молитвы, песнопения, благодарение, – это плод устен... Мы будем приносить благодарность и подражание Христу во всем сколько возможно... Принесем Ему такую жертву, дабы Он вознес ее Отцу, ибо она не возносится иначе, как Сыном, или лучше сказать, сокрушенным сердцем» (толк. его же на Евр.13:16). Из всего этого следует необходимый вывод, что жертва умилостивления есть жертва милости сердца человеческого, его сердечная милость, так угодная Богу. Господь Спаситель, очищение наше, душевное обновление наше (т.е. нам его принесший), есть жертва умилостивления в том смысле, что он пожертвовал Собою, стал средством к очищению человеком себя от грехов; и в достижении этого человеческого очищения является путеводителем и образцом великая жертва милости Божией – Христос, и умилостивление, равно как и оправдание человека, означают не внешние для него события, но его внутреннее очищение от греха, милость его сердца.

Таким образом, разобрав главные понятия, связанные с делом искупления, как жертва, спасение, умилостивление, оправдание и наименование Христа Спасителем и Жертвой (Агнцем), мы совершенно отклонили мысль о каком бы то ни было действии карающей правды Бога в отношении к человеку в деле искупления, совершенного Христом. Одна неизменная любовь Божия могла совершить это дело, состоящее в указании человеку способа восхождения на небо. Нам понятно теперь будет и объяснение наименований Господа И. Христа, данных Ему апостолом: ходатай, посредник, избавитель, чем мы (вкратце) и закончим изложение учения об искуплении.

«Ходатай – μεσιτης – есть не слово ходатайственное: говорящий в защиту, а самым делом стоящий посреди и соединяющий посредствуемых, – есть соединитель, совокупивший в себе разрозненное (блаж. Феодорит), и соединитель живой. Такова сущность Его. – Далее – воплотившийся Сын не стал вне Бога, как может повесть на такую мысль посредник, ибо в посреднике между Богом и человеками есть Бог же от Бога и человек от человеков. Став таким через воплощение, Сын не стал вне Отца, но воспринял, совершил и держит воплощенное посредничество, не оставляя недр Отца. Устроенное ради нашего спасения сие посредничество неразделимо от Бога... Экумений пишет: поскольку имеющему быть посредником между Богом и человеком надлежало быть причастным их обоих, чтобы иметь возможность посредствовать между ними» (Еп. Феоф. толк. на 1Тим.2:6). Об этом посредничестве прекрасно говорит св. Ириней Лионский, излагая сущность всего дела спасения; он пишет: «Творец, даровавший мир сей человеческому роду, Который по величию Своему недоведом всем тварям Своим,... по любви Своей всегда познается посредством Того, Которым Он все устроил. Это есть Слово Его, Господь наш Иисус Христос, Который в последние времена сделался человеком среди человеков, чтобы конец соединить с началом, т.е. человека с Богом. Поэтому пророки, получая от того же слова пророческое дарование, предсказали Его во плоти пришествие, через которое по благоволенью Отца совершилось соединение и общение Бога и человека; ибо Слово Божие изначала предвозвещало, что Бог будет видим человеками и будет жить с ними на земле и говорить, и будет присутствовать со Своим созданием, спасая его и делаясь доступным ему и освобождая нас от рук всех ненавидящих нас, т.е. от всякого духа преступления, и делая нас способными служить Ему в святости и праведности во все дни наши, дабы человек, приняв Духа Божия, вошел в славу Отца» (против ересей; кн. 4, гл. 20, 4).

Архимандрит Андрей