Владимирский Успенский собор и открытые в нем фрески
Владимирский кафедральный Успенский собор, построенный в 1158 году Благоверным Великим Князем Андреем Боголюбским и расширенный в 1185 году Великим Князем Всеволодом Георгиевичем, первоначально своим благоукрашением приводил в изумление не только соотечественников наших, но и иностранцев. Будучи весь устроен из белого Болгарского камня и отлично украшен золотом, серебром и дорогими камнями, он был, по свидетельству летописи, и расписан в 1161 году греческими изографами, а в 1408 году в пристройках Всеволодовых, по повелению Великого Князя Василия Димитриевича, знаменитыми русскими художниками Даниилом Иконником и Андреем Рублевым, но с течением времени, испытав на себе много тяжких погромов, лишился своих благоукрашений. Золото, серебро и другие драгоценные украшения то истреблены пожарами, то расхищены были монголами и татарами во время их нашествий. Когда в городе Владимире закрыта была Епископская кафедра, и город Владимир приписан был к области московских митрополитов, благознаменитый собор Боголюбского пришел в такое запустение, что по свидетельству летописи, птицы во множестве вили в нем свои гнезда. В бедности и запустении находился Владимирский Успенский собор до начала XVIII века, но при всем том, купола и стены его соблюдены были в том виде, как устроены были при Великих Князьях Андреем Боголюбским и Всеволоде Георгиевиче. С начала XVIII века, когда открыты были в соборе нетленные мощи святых Благоверных Князей Андрея Боголюбского и сына его Глеба, древний отечественный храм начал привлекать к себе усердное внимание не только частных лиц, но и самого Правительства. К сожалению, усердие некоторых благотворителей, к запустевшему соборному храму переходило границы умеренности, и благоукрасители храма, при восстановлении его благолепия, делали изменения в некоторых его частях. Так в 1708 году стольник Григорий Андреевич Племянников, возобновив иконостас и все иконы в соборе, пробил и расширил в главном алтаре окна, равно как и окна в самом храме, находящиеся над входом в собор и в некоторых других местах. Кроме сего, для поддержания стен собора, им были устроены четыре больших контрафорса. В 1727 году весь соборный храм перекрыт был по железным стропилам сибирским железом на сумму отпущенную из Государственной казны в количестве 3157 рублей 8 алтын и 2 денег: но крыша при сем взамен фронтонной – особой над каждым сводом, устроена шатровая, на четыре ската, при чем, при поднятии ее к среднему куполу, находящемуся под позлащенною главою, наложены по всем обводам со всех четырех сторон, новые кирпичные накладки, а окна во всех пяти куполах заложены кирпичом аршина на два и более, смотря по подъему крыши. В 1767 году блаженной памяти ИМПЕРАТРИЦА ЕКАТЕРИНА Вторая, посетив собор и увидев бедность его, повелела отпустить из казны на восстановление его благолепия четырнадцать тысяч рублей, рекомендовав в высочайшем рескрипте сохранить и поддержать древность наилучшим образом. Но рекомендация Мудрой ИМПЕРАТРИЦЫ не была исполнена. Напротив, при возобновлении собора на пожалованные Монархией средства древний иконостас был выломан и с иконами, а на место его установлен новый в итальянском стиле с крупной золоченой резьбой и колоннами всех орденов. Иконы в нем установлены вновь написанные, живописи также итальянской; главный алтарь расписан был взамен древнейшей стенописи таким же стилем, как и иконы в иконостасе; затем древнейшая стенопись в храме оказалась уже не подходящей к характеру иконостаса, посему своды, столпы и стены в некоторых местах перештукатурены, в иных местах выбелены известью, причем большая часть древних изображений и орнаментов были совсем сбиты, некоторые из них повреждены и все совершенно были закрыты новой штукатуркой и забелены. Внутри всего собора не оставалось никаких признаков древнейшего стенописания. В это же время устроены были деревянные оклады, в виде надгробий, на белокаменных гробницах, в коих погребены Великие Князья, Княгини и Святители, а некоторые гробницы, надобно полагать, уничтожены или опущены в землю. После сего в позднейшее время в соборе не было перемен по его благоукрашению, только лишь неоднократно он был белен известью и около столпов и стен его устроены и уставлены были еще новые массивные киоты под стиль иконостаса. В 1861 году обращал милостивое Монаршее внимание на древнейший Успенский собор во Владимире и покойный ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ. По всеподданнейшему докладу г. министра Императорского Двора относительно возобновления Успенского собора во Владимире на Клязьме ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР удостоил Высочайшего утверждения все предложения генерал адъютанта Графа Строганова о возобновлении Владимирского собора. Из сметы, составленной архитектором Каминским, видно, что на возобновление собора признано было потребным 73229 рублей 17 копеек, а самое возобновление возможным произвести в три года. Но предположенное возобновление древнейшего отечественного храма не состоялось. Императорская Археологическая Комиссия в 1871 году уведомила Преосвященнейшего Архиепископа Владимирского, что по всеподданнейшему докладу отзыву Графа Строганова, ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР Высочайше повелеть соизволил предположение о возобновлении и перестройке Успенского собора отменить. Таким образом опять суждено было Владимирскому собору оставаться в измененном своем виде. В таком положении собор находился до вступления на Владимирскую кафедру Преосвященнейшего Феогноста. В 1878 году, когда преосвященный Феогност прибыл в город Владимир, внутренность Владимирского Успенского собора представляла собою следующую картину: живопись, коей украшен был главный алтарь, во всех трех отделениях вся пришла в совершенную ветхость, в самом храме под хорами покрыто было масляной краской; комары, находящиеся в стенах храма, в которых были погребены Великие Князья, Княгини и Святители, были заложены кирпичом; на своде в юго-западной части храма имелись открытые в 1859 году академиком Солнцевым лицевые изображения Авраама, Исаака и Иакова в райском саду, и на своде на северной стороне тем же академиком открытые орнаменты, в виде крупных Византийских ластовиц; затем во всех остальных своих частях храм внутри везде был покрыт известью, которая от сырости, особенно в придельных алтарях непрочно держалась и осыпалась. Необыкновенное величие храма, сохраненного Богом в течение семи столетий, при его великой святыне, не могло не поразить преосвященнейшего Архипастыря. Преосвященный, действительно, с особенным вниманием отнесся к своему кафедральному собору. Он, высоко оценив историческую важность его, а с другой стороны увидев бедное его благоукрашение, не соответствующее ни его глубокой древности, ни благознаменитости его, тотчас же решил в своем намерении привести Владимирский Успенский собор в подобающее ему благолепие. И не замедлил решительный и твердо уповающий на Божью помощь Владыка осуществить свое намерение. Снесясь с Московским археологическим Обществом и с разрешения Священного Синода, Владыка в 1880 году приступил к благоукрашению главного соборного алтаря, который и окончен был расписанием в 1881 году. По благоуспешном исполнении украшения в алтаре, Владыка решился на счет текущих соборных доходов и при помощи частных пожертвований, украсить живописью древнего характера и внутри всего собора, как было в нем в давнопрошедшие времена. По получении надлежащего разрешения, весной 1882 года приступили к подготовительным работам. Когда были уставлены внутри всего собора леса, предусмотрительным Архипастырем предписано было соборному духовенству со старостой с особенной тщательностью произвести испытание во всех частях храма, не окажется ли где еще древних фресок, кроме открытых академиком Солнцевым. Испытания, произведенные повсеместно внутри всего собора, оказались успешными. Во многих местах храма, частью под штукатуркой, частью под масляною краской, частью же за киотами и иконостасом, открыто несколько лицевых изображений и орнаментов, по характеру своему восходящих к XII веку. О сем открытии немедленно было сообщено Московскому археологическому Обществу. Общество, в виду важности открытия, командировало двоих депутатов для рассмотрения на месте открытых фресок. К прибытию депутатов открыты были изображения: сошествия Св. Духа на Апостолов – большого размера, остатки Богоявления Господня, Преображения, жертвоприношения Иоакима и Анны, введения во храм Пресвятой Богородицы и почти полное изображение на двух сводах, арках и стенах страшного второго Христова пришествия. Затем после еще открываемы были лицевые изображения святых и орнаменты. В доказательство того, что открытая стенопись, произведена была в XII веке, Господь помог открыть еще два изображения пророков, из которых один наполовину заложен прикладкой, сделанной Великим Князем Всеволодом Георгиевичем в 1185 году. По мере открытия фресок, члены Московского археологического Общества приезжали в собор для обозрения их, и, наконец, все открытые лицевые изображения и орнаменты признали заслуживающими всевозможного охранения, а для руководительства при восстановлении их, археологическое Общество избрало из среды себя особую комиссию под председательством Ивана Егоровича Забелина. В виду таких важных открытий, настоятель собора протоиерей Матвей Иванович Жудро и любитель христианских древностей соборный староста Ефим Васильевич Васильев, при непосредственных указаниях Высокопреосвященнейшего своего Владыки Феогноста, с большою осмотрительностью приступили к делу соборного благоукрашения. Со всего открытого в соборе сделаны на прозрачное полотно и на бумагу точные снимки лицевых изображений и орнаментов, в натуральную их величину и, кроме сего, по уменьшенному масштабу, на брестольскую бумагу в том самом виде, в каком открыты фрески, с имеющимися на них повреждениями. Так как с открытием фресок характер стенописи, которой в глубокой древности был украшен Владимирский Успенский собор, ясно обозначился, то и решено было внутри всего собора восстановить древнюю стенопись и к поврежденным лицевым изображениям сделать дополнения с древних рисунков, которые археологической Комиссией признаны более соответствующими открытым фрескам, находящимся в церквах Староладожской Георгиевской и Спасопередицкой и на полях иконы Богоматери Владимирской, некогда бывшей главной святыней Владимирского Успенского собора, находящейся ныне в Московском Успенском соборе. В тех местах, где совсем не сохранилось стенописи, положено было воспроизвести ее в одинаковом характере с открытой. Восстановление и исполнение всей стенописи поручено иконописцу села Палеха, Вязниковского уезда, Николаю Михайловичу Софонову, эскизы которого исключительно пред прочими были одобрены археологической Комиссией. По широкой и трудной задаче восстановления древнего благоукрашения в соборе, Преосвященный Феогност не мог не видеть, что на предпринимаемое им дело благоукрашения потребуются огромные средства, а в соборе их очень мало, но упование на Господа Бога и на помощь небесных покровителей, почивающих в соборном храме, поддержали энергичную решимость Архипастыря, и он, отслуживши нарочитый в соборном храме 26 февраля, в день рождения Благочестивейшего ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА АЛЕКСАНДРА АЛЕКСАНДРОВИЧА вместе с одним соборным духовенством, молебен, первый в церкви же подписал от себя на восстановление соборного благоукрашения тысячу рублей и затем начал обращаться к известным благочестием и щедродательностью лицам, усерднейше прося их содействовать ему в святом деле посильными пожертвованиями на соборное благоукрашение. В соборе же между тем закипела работа. В тех местах, где совсем не оказалось фресок, отбивали старую ветхую штукатурку, а при наступлении теплого весеннего времени начали накладывать новую из лучшего алебастра; из комар, в которых погребены Великие Князья, Княгини и Святители, кирпичи, которыми заложены были комары, выбирали, а поврежденные на белокаменных гробницах плиты исправляли. Приведение в первобытный вид гробниц ведено было с величайшей осмотрительностью и благоговейной осторожностью при неотлучном присутствии соборного ключаря. Не безынтересно сообщить подробнее о восстановлении погребальных комар в соборе. Когда отбирали кирпич из комар, находящихся на южной стороне собора, то оказалось, что комары, в которых погребен святитель Лука, заложена была наглухо крупным старинным кирпичом. За кирпичом внутри комары на стене над белокаменным гробом сохранилась и старинная надпись: «мощи святаго епископа Луки Владимирскаго положены на сем месте лета… месяца ноября десятого». Вокруг полукруга на стене, и на своде сделана была кайма из мумии, и по низу, над самой гробницей, с орнаментом. Гробница Епископа Луки, будучи наглухо заложена, вероятно в очень давние времена, сохранилась вся без повреждений и плита, устроенная на ней на два ската, из целого белого камня, оказалась совершенно твердой. Не найдено сего на гробницах Епископов Симона и Митрофана. Плиты на сих гробницах оказались поврежденными на самой середине к лицевой стороне гроба и грубо замазанными толстым слоем извести, отчего осколки камня, вставленные в пробитое место, едва держались. Для приведения гробниц в надлежащее положение необходимо было грубо наметанную известь отнять, а слабо держащиеся осколки камня, вложенные в гробовые плиты, заменить благообразно и прочно притесанными камнями. При отнятии осколков оказалось в гробах под пробитыми в плитах отверстиями много набросанных камней – булыжников, известняков, осколков белого камня, разбитых лещедей и отбитой штукатурки. Нужно все было выбрать из гробниц приснопамятных Святителей, что и исполнил ключарь при содействии соборного старосты, закончив дело совершением заупокойной литии и покрыв телеса Святителей пеленами; после сего тотчас же поврежденные плиты заделаны были прочно на алебастре. На мощах Святителя Митрофана видны были в некоторых местах признаки истлевшей одежды, а в стороне в гробе разбитый черный глиняный горшочек. Такой же горшочек виден был и в гробнице Святителя Симона и еще деревянный гребень с зубцами на обеих сторонах. Видно было еще в этой гробнице несколько истлевшей одежды и кожа, нарезанная узкими, в вершок длиною, полосками. Комары, находящиеся на северной стороне собора, в которых погребены Князья Изяслав Андреевич и Борис Данилович также были заложены в полкирпича. По расчистке гробниц, поставленных в сих комарах, оказалось: плита на гробе Князя Изяслава к лицевой стороне имела большие трещины, замазанные известью, и едва держалась. Необходимо было отнять ветхое и заменить прочным белым камнем. При отнятии поврежденных частей плиты, в отверстие ясно видны были мощи Князя; на ножках его сохранилась даже прочная одежда, сквозь ткань которой просвечивались золотые нити. Мусору в этой гробнице не было, а только много было высохшей известки, вероятно нападавшей туда при небрежном замазывании в плите трещин. В гробе видны были еще железный крючок, железные полоски со слюдой, распавшийся деревянный позлащенный крест и несколько связанных небольших, коротеньких пучков красной вербы, на которой были целы и беленькие росточки. На гробе князя Бориса Даниловича плита оказалась разбитой, только середина ее была цела, а с концов положены были, не подходившие к ней по размеру и совершенно не прилаженные белые камни, грубо примазанные известкой. К середине плиты необходимо приходилось приделывать концы аккуратно и прочно. При отнятии неуклюжих камней обнаружилось, что белокаменный гроб почти до самого верха наполнен человеческими костями – видно было несколько черепов, при чем особенно хорош был один небольшой череп, весь желтый, как воск, и выражение лица имевший очень приятное, как будто улыбающееся. По исполнении заупокойного моления у сих гробниц Державных и по покрытии пеленами в обеих гробницах, надгробные плиты немедленно были исправлены и приведены в прежний свой вид. При расчистке гробницы, установленной в комаре Глебовского алтаря, в которой погребены князья Мстислав, Всеволод и Владимир Георгиевичи, не только надгробная плита оказалась разбитой, но и правая сторона гроба к изголовью была повреждена и заделана кирпичом. Через отверстие в плите, находящееся на самой середине ее, видно было в гробе много костей, сложенных в беспорядке – заметна была часть от младенческого черепа. Покрыты были пеленою и эти кости, и затем гробница Князей – мучеников тотчас приведена была в надлежащее устройство. После сего приведены были в надлежащее устройство и гробницы Великих Князей Всеволода Георгиевича, Константина и Ярослава Всеволодовичей, Князя Мстислава Андреевича храброго и Епископа Серапиона.
Все вышеописанные гробницы восстановлены в первобытном их виде, и сами комары украшены по образцу открытой комары, в которой погребен Епископ Лука. Украшение комар орнаментацией исполнил г. Софонов, а отборные мастера его, усвоившие себе стиль открытой в соборе стенописи при снятии снимков с фресок, усердно трудились при расписывании собора. Нельзя было ожидать от стенописцев спешности в деле, потому что на зиму надобно было прекращать работы по той причине, что соборный храм холодный: но небесный покровитель сего храма Благоверный князь Андрей Боголюбский с прочими Владимир- скими Чудотворцами устранили это препятствие. По Их благодатному внушению соборному ктитору г. Васильеву пришла мысль пожертвовать свой капитал на устройство нагревания соборного храма, о чем прежние старосты и подумать боялись, видя громадность соборного храма, и опасаясь ветхости семивековых стен его. И мысль эта, по благословлению Преосвященнейшего Архипастыря Феогноста, осуществилась и так успешно, что теперь в массивном соборном храме и
в самые сильные морозы бывает тепла не менее 15%, не смотря на то, что печь устроена вне собора, и теплый воздух пропущен в нее искусным мастером г. Мухиным только в одно окно. Устройство нагревания поспорило делу стенописи. Г. Софонову предоставлена возможность и в течение всего зимнего времени исполнить свое дело. Благодаря этому удобству много и сделано им в соборе – расписан почти весь собор в постройках Князя Боголюбского. Под среднею главою на своде в главном трибуне изображен с открытого в соборе, сидящий на радугах, в круге Спаситель. Под кругом написаны девять Ангелов – во весь рост – поддерживающих круг руками. Все ангелы точная копия с находящихся в куполе Георгиевской Староладожской церкви – письма XII века. Ниже Ангелов над окнами в кругах, орнаментованных по образцу открытых в северо-западном трибуне собора, написаны двенадцать Апостолов – все со своих открытых на изображениях сошествия Св. Духа и второго Христова пришествия. Между изображением Ангелов и Апостолов проведена широкая из разноцветных квадратных шашек кайма. Между окнами в трибуне написаны во весь рост двенадцать пророков, из которых десять списаны со Староладожских, а два Наум и Иона с открытых в соборе на северной стороне храма. На откосах двенадцати окон проведены орнаменты из лент, совершенно сходные с открытыми остатками орнаментов на тех же откосах. Господствующая везде около лицевых изображений, около окон, около широкой каймы из шашек наложена полоса из мумии с двумя узенькими по краям ее белыми полосками. Как расположение лицевых изображений, так и всех украшений сделано совершенно сходно с открытыми остатками картин и орнаментов, сохранившихся в соборном трибуне на северо-западной стороне. Ниже трибуна в четырех люнетах написаны четыре Евангелиста с Евангелия XII века, хранящегося в книгохранилище Московской Синодальной Типографии. На сводах написано вновь: Рождество Пресвятой Богородицы, Благовещение Пресвятой Богородицы, Рождество Христово, Сретение Господне, Лазарево воскрешение, Вход Господень в Иерусалим, распятие с предстоящими, Воскресение Христово, Фомино уверение, Вознесение Господне и Успение Пресвятой Богородицы. Написаны дополнения к открытым лицевым изображениям: жертвоприношения Иоакима и Анны, Введение во храм Пресвятой Богородицы, Крещение Господне и Преображение Господне. Все вышепоименованные изображения списаны с изображений, находящихся на полях иконы Богоматери Владимирской, кроме Рождества Богородицы и жертвоприношения Иоакима и Анны, из которых первое написано по особому эскизу с древнейших изображений, а второе с изображения, находящегося в Спасопередицкой церкви. Фомино уверение списано с иконы древнего соборного иконостаса, находящегося в Троицкой церкви села Васильевского Шуйского уезда.
Столпы собора почти все исписаны лицевыми изображениями, совершенно сходно расположенными и орнаментованными с открытыми на столпах за иконостасом. Все изображения на столпах списаны с открытых в соборе ликов царей, святителей, мучеников, преподобных и святых жен. Все письмо чрезвычайно характерно и несомненно будет обращать на себя особое внимание соотечественников, и сам храм в своем целом, будет представлять собой образец чудного благолепия церковного XII века.
Незабвенно будет в истории Собора имя Высокопреосвященнейшего Архиепископа Феогноста и его кафедральных сподвижников по благоукрашению древнего святилища; незабвенны будут имена Ивана Егоровича Забелина и Василия Егоровича Руманцева и прочих членов археологической комиссии за энергичное участие их в восстановлении древнейшего благолепия в семивековом Владимирском соборе; памятно будет и имя г. Софонова с его образцовыми стенописцами. Благословенны будут Господом Богом и те любители и почитатели отечественной священной старины, которые содействуют благоукрашению благознаменитого собора своими пожертвованиями, в которых собор очень нуждается.
Соборный протоиерей А. Виноградов
Из № 4, «Влад. Епарх. Вед» за 1884 год