Жизнь Иоанна Максимовича, митрополита Тобольского и всея Сибири

Иоанн Максимович, митрополит Тобольский и всея Сибири, родился в Малороссии в городе Нежин¹, в декабре 1651 года. Родители Иоанна Максимовича были: малороссийский шляхтич, т. е. дворянин, Максим и Евфросиния. Родовая фамилия отца Иоаннова была Васильковский, но он чаще назывался и писался Печерским по месту жительства своего, особенно во вторую половину жизни, в Киеве, подле Печерской лавры; а его дети, внуки и вообще все потомки приняли фамилию Максимовичей собственно от его имени. Пропитание снискивал Максим Печерский для своего многочисленного семейства (одних сыновей у него было семь) тем, что брал на аренду у Киево-Печерской лавры принадлежавшие ей мельницы, перевозы и др. оброчные статьи, устроял для лавры на реках плотины и разные хозяйственные в ее вотчинах заведения, строил по подрядам в Киеве и др. городах церкви и пр. За такую деятельность полезную как для Лавры, так и для всей Малороссии, тогдашний малороссийский гетман Иоанн Мазепа, еще во дни своей верности Петру I, принял Максима Печерского и его сыновей под особенное свое покровительство, о чем неоднократно и публиковал в универсалах по всей Малороссии. Шесть младших сыновей Максима, равно как внуки его и почти все потомки, служили в казачьем малороссийском войске в звании хорунжих, писарей, сотников, даже полковников. Но старший его сын Иоанн пошел иным путем²: ещё в детстве он поступил в Киевскую академию, где в особенности успевал в латинском языке, в науках словесных и богословии³; а по окончании курса учения и сам был учителем латинских классов – сначала в академии, а после, несколько времени, в Чернигове. Будучи на учительских должностях, Максимович, изъявил желание вступить в монашество; почему и был, с именем Иоанна, пострижен в Киево-Печерской лавре архимандритом Иннокентием Гизелем, и там определен проповедником слова Божия. В 1678, или следующем году, когда турки опустошили заднепровскую Малороссию, взяли и раззорили её столицу Чигиринъ, Иоанн Максимович в числе других депутатов был отправлен в Москву к царю Феодору Алексеевичу, молить его о защите от врагов креста Христова. Добродушный и просвещенный царь, усмотрев в молодом монахе ум, дар слова и добродетели, повелел определить его наместником Брянского-Свенского монастыря, тогда зависевшего от Киево-Печерской лавры. Затем Иоанн Максимович в разных монастырях был настоятелем, а в 1695 г. произведен в архимандрита Елецкого Черниговского монастыря⁴. Наконец в январе 1697 г., по представлению малороссийского гетмана Ивана Мазепы, хиротонисан в Москве патриархом Адрианом в епископа, а вскоре пожалован и в архиепископа черниговской паствы, которой и управлял более 14 лет.

Светильник поставлен на свещнице и свет его начал озарять все, окружавшее его (Мф 5:15). Жизнь преосвященного Иоанна была исполнена добродетелей, и потому назидательна для многих из черниговской паствы. «Многие предражайшие добродетелей своих таланты, – писали⁵ черниговцы к Иоанну в Тобольск, – нам в подражание, яко отец чадом, яко пастырь овцам, яко владыка рабам своим остави ваша архипастырская святыня, глаголя к нам словесы Христовы: образ дах вам, да якоже Аз сотворих, и вы творите» (Ин.12). Но архипастырь, подавая пастве свой пример добродетельной жизни, хотел для неё сделать больше, хотел оставить ей нечто такое, что служило бы во спасение ей надолго и после него. И 1) Преосвященный Иоанн вскоре по хиротонии, выстроил в Чернигове каменный архиерейский дом, завел при нем вместо славяно-латинских школ семинарию, не жалел для неё ни трудов, ни издержек, и в непродолжительное время (10 лет) довел её до значительного совершенства⁶. 2) Иоанн Максимович, сделавшись пастырем, начал писать и переводить назидательные сочинения. В Чернигове из под пера его вышло разных названий до восьми творений, как то: «Феатр нравоучительный», «Царский путь креста Господня», «Илиотропион», и проч.

Говоря об управлении Иоанном Максимовичем черниговскою паствою, нельзя умолчать о следующем обстоятельстве: когда Карл XII только что перебрался из Польши за Днепр и Мазепа изменил, Петру I часто приводилось ездить по Малороссии. Раз он проезжал через Городню – городок черниговской епархии. Преосвященный Иоанн, встречая его тут, приветствовал между прочим следующими словами: «Благословен Ты, егда входиши, и благословен егда исходиши; предаст бо Господь Бог враги твоя сопротивляющаяся Тебе, сокрушены пред лицем Твоим: путем единым приидут к Тебе и седмию путию побегнут от лица Твоего⁷». Слова эти, как бы по вдохновенно сказанные, исполнились под Полтавою 27 июня 1709 года.

Но вот, с отречением Филофея Лещинского от управления епархией и принятием им схимы, сделалась праздною Сибирская митрополия. Указ (1700 г.) Петра I, который желал просветить светом Евангелия не только сибирских язычников, но и сопредельные с Сибирью неверующие народы, указ о том, чтобы на Сибирскую митрополию возводить мужей не только благочестивых, но вместе и ученых, – оставался во всей силе. Посему духовное начальство и определило послать в Тобольск Иоанна Максимовича, с возведением в звание митрополита Тобольского и всея Сибири. 14 Августа 1711 г., преосвященный Иоанн, имея от роду около 60 лет, и почти уже весь покрытый сединами, прибыл в Тобольск, и был встречен необыкновенно торжественно. Выписываю разсказ об этом из рукописи, принадлежащей тобольской семинарии. «Преосвященный Иоанн прибыл к Тобольску на двух дощаниках и пристал к берегу Иртыша против Знаменского монастыря. По предварительному приказу тобольского воеводы Бибикова, полковник конного казачьего полка Нефедьев и Головы двух пеших казачьих полков Аршинский и Марушенский стояли с своими командами в строю от монастырских ворот до самаго митропольчьего дощаника. Сам воевода со своими товарищами и при них сибирские дворяне, дети боаярские и старшины от граждан вошли к Его Высокопреосвященству на дощаник. Преосвященный, преподав благословение, в сопровождении посетителей, сошел на берег, вошел в монастырь, выслушал там краткое молебствие и, благословив народ, возвратился на судно, где и ночевал. Утром следующего дня (15 августа) преосвященный Иоанн, прибыв снова в Знаменский монастырь, (в церкви) облачился в полное архиерейское облачение. Тут к нему пришли кафедральный протоиерей со всем градским духовенством в полных облачениях с образами и с молебным пением. Благословив новых своих сотрудников в деле пастырского служения, архипастырь пешком отправился в собор, находящийся слишком в версте от Знаменского монастыря, притом в нагорной части города, в сопровождении воеводы и его товарищей, дворян, детей боярских, городских старшин и множества народа. На взвозе⁸ по обе стороны и на горе по площади до самого собора стояли в строю три помянутые полка казаков. На горе в кремле, на площади против собора преосвященный служил молебен с водосвятием, а по входе в церковь – Литургию. После Литургии, отправился в архиерейский дом. 16 августа служил у праздника, т. е. в Спасской градской церкви при стечении множества народа⁹.

Теперь мы дошли до самого интересного для жителей Сибири вообще, а особенно для жителей Тобольска – периода жизни митрополита Иоанна. Но, к сожалению, нет возможности удовлетворить вполне любопытство чтущих память святителя: современники для себя не имели нужды вести записок о его жизни и делах, преемники довольствовались рассказами стариков, а рассказы в течении 135 лет большею частью забыты. Будем же довольствоваться немногим.

Нет сомнения, что епархиальные дела озабочивали преосвященнаго Иоанна. Тобольская епархия в XVII веке и в начале XVIII века чрезвычайно была обширна: – простиралась с запада на восток от Ачитской крепости (на запад от Уральских гор, след. уже в европ. Росии) до Камчатки, а с юга на север от Бухтармы и Кяхты до Обдорска и Колымы. К тому же в Сибири тогда вовсе не было образованного духовенства; между тем раскольники, толпами бежавшие из Poссии, множество простодушных увлекали в свои заблуждения, и сотнями, даже тысячами сожегались и сожегали обольщаемых ими¹⁰. Особенно, кажется, трудно было митрополиту Иоанну управлять епархией, когда (в 1714 г.) викария его, иркутского епископа Варлаама Коссовского, перевели в Тверь, и он остался без помощника.

Кроме исправления обыкновенных епархиальных дел, митрополит Иоанн Максимович, находясь в Тобольске, трудился, хотя не лично н не непостредственно, над обращением в христианство остяков, вогуличей и других сибирскх инородцев, а именно: в 1712 году, вместе с тогдашним губернатором сибирским, предприимчивым князем Гагариным, он убедил своего предместника митрополита Филофея Лещинского, отшедшего было на покой и принявшего схиму в тюменском монастыре под именем Феодора, отправиться с проповедью к остякам Тобольской губернии, а после к вогуличам, татарам и другим языческим и магометанским народам; давал ему в помощь священнков и монахов; а раз преосвященный Иоанн н сам от себя отправил в Кошуцкие юрты священника, который, при содействии тамошнего князьца, обласканного и щедро одаренного в Тобольске Иоанном Максимовичем, окрестил инородцев, недавно было принявших магометанство, около 300 душ. Сюда же надобно отнести и то, что в 1714 г. преосвященный Иоанн, согласно воле Петра I, открыл в Пекине православную духовную миссию, назначив начальником оной архимандрита Илариона Лежайского родом из Польши.

Преосвященный Иоанн Максимович и в Тобольске как и в Чернигове деятельно занимался надзором за обучением духовного и инородческого юношества в Славянских школах, открытых его предместником митр. Филофеем в 1703, или 1704 году. Сверх того, он часто служил и при богослужении проповедывал слово Божие, а дома много читал, также переводил и писал разливные назидательные сочинения: «Едино у него увеселение было, – говорится о нем в рукоп. Сибирской летописи, хранящейся в библиотеке Тобольской семинарии, – писать душеполезные сочинения».

Но главным занятием преосвященнейшего Иоанна была молитва. Запершись во внутренних своих комнатах, он повергался на колена, проливал слезы и в этой умной, сердечной беседе с Творцом и Искупителем проводил по часу, а иногда и по нескольку часов. Особенно он любил приносить Господу моления за себя и за паству свою в ночное время, когда ничто внешнее и земное не развлекает внимание к себе и не отторгает помыслов от неба и небесного.

Нельзя прейти молчанием и того, что преосвященнейший Иоанн, в бытность свою в Тобольске, много творил милостыни. Помня слова Спасителя: «Тебе же творящу милостыню, да не увесть шуйца твоя, что творит десница твоя» (Мф 6:3), он всего чаще делал подаяние втайне, иногда чрез доверенные лица, а иногда и сам непосредственно, но переодевшись в простое платье. В этом виде, как рассказывают, он посещал богодельни, которых в прежнее время в Тобольске было более 20, и также дома известных ему бедных, особенно сирот, остававшихся без приюта и призрения. Оставляя у окна деньги или вещи, преосвященный стучался и говорил: «Примите во имя Иисуса Христа», – и в ту же минуту удалялся. Принимавшие милостыню не знали своего благодетеля; потому что темнота ночи и простое платье скрывали его. Но из всех бедных и несчастных чаще бывали предметом его сострадания вдовы и сироты духовного звания и еще заключенные в темницах. Первых он отыскивал и, чрез людей благонадежных, впрочем никогда не означая своего имени, снабжал чем и сколько мог, не только в самом Тобольске, но и в целой тобольской епархии, а последних посещал лично в местах их заключения; при чем наделял их деньгами и пищей, поучал и утешал¹¹.

Заключу описание жизни митрополита Иоанна Максимовича в Тобольске словами составлявшего помянутую выше рукоп. Сибирскую летопись: «Был (митр. Иоанн) тих, смирен, благорассудлив, о бедных сострадателен и милостив». Преосв. Иоанн, сверх попечительности о бедных и несчастных, был кроток и снисходителен в обращении как с подчиненными, так и со всеми, своими достоинствами и добродетелями ни пред кем не гордился, все поступавшие в нему дела рассматривал внимательно и в решении их являл милосердие и снисходительность. Еще, как особенность, замечает летописец в митр. Иоанне, что он во все время своего пребывания в Тобольске ни у кого не бывал в гостях, что только один раз он ездил на обед к сибирскому губернатору князю Гагарину, и то по особенно-усильной просьбе сего последнего¹². Так он предан был уединению, исполнению своих пастырских обязанностей и делам благочестия!

К сожалению, Тобольскою паствою управлял преосвященный Иоанн недолго, только 3 года, 9 месяцев, 3 недели и 5 дней (с 14 августа 1711 г. по 10 июня 1715 г.). Частью обремененный летами, а более, вероятно, изнурённый учеными и благочестивыми трудами, равно как и делами по управлению епархиями, он скончался 10 июня 1715 г. Всей жизни его было 63,5 года¹³. Замечательна была смерть преосвященного: 10 июня, когда Церковь празднует память священномуч. Тимофея, епископа Прусского, преосвященный Иоанн торжественно отслужил литургию: после литургии угощал столом градское духовенство и нищих, причем сим последним сам прислуживал; после стола простился с духовенством, но удержал на некоторое время двоих, болеe любимых им священников. Что говорил с ними, неизвестно; только отпустив и их, он заперся в своих внутренних покоях. Вечером жители Тобольска, вероятно, приведенные в недоумение ещё рассказами о прощании преосвященного с духовенством, сильно обеспокоились тем, что во всём городе не было благовеста к вечерням, много и долго спустя после обыкновенного срока. Те, на коих лежала обязанность испрашивать благословение, равно как и служащие при архиерейском доме, уже много раз приходили к келье преосвященного, стучались и звали его; но ни двери не отворялись, ни голоса не было. Наконец приехал в архиерейский дом губернатор, которым в то время был князь Гагарин. После новых, но и опять тщетных попыток вызвать преосвященного, князь, принимая ответственность пред ним на себя, приказал ломать двери. Что же представилось, когда двери были отворены? – Митрополит в молитвенном положении на коленах стоял пред иконою Спасителя и давно уже мёртвый¹⁴.

Преосвященный Иоанн Максимович (сколько можно судить по сохранившимся до нас портретам), был росту высокого, сухой, с лицом худощавым и продолговатым, нос имел длинный, бороду довольно большую и, в старости, седую, волосы длинные и также седые.

Погребен преосвященный Иоанн Максимович подле Софийского собора с северной стороны близ дверей, в пределе во имя преподобных Антония и Феодосия печерских. Лет чрез 30 после смерти Иоанна, при митрополите Антонии Нарожницком, этот придел, по тесноте своей и ветхости потолка был разобран. Таким образом гроб святителя Иоанна остался под открытым небом. Жителям Тобольска, благоговевшим к его памяти, это было неприятно; потому преемник Антония II, митрополит Сильвестр, в 1751 г., на собранные деньги на месте существовавшего прежде предела выстроил новый каменный, только не во имя преподобных Антония и Феодосия, а во имя святителя Иоанна Златоустого, – ангела митрополита Иоанна Максимовича, притом так, что гроб Иоанна вошел в алтарь оного. – По выстройке придела, над гробом митрополита Иоанна, прошло около 60 лет. Но в 1806 или 1807 г. при архиепископе Тобольском Амвросие Келембете на северной стороне собора сделалась трещина от фундамента до сводов, притом над тем самым местом, где была могила преосвященного Иоанна. В 1826 г. архиепископ Евгений, чтобы предотвратить опасность, грозившую всему собору, решился исправить повреждение. Но поскольку ни заделать трещину, ни даже осмотреть в глубине её фундамент собора нельзя было, не тронув гроба Иоанна Максимовича: то оный 26 и 27 сентября 1826 г. перенесен был в новый склеп, устроенный в том пределе и также в алтаре, только на левой стороне. Над прежним местом погребения митрополита Иоанна, на правой стене придельного алтаря святитель изображен во весь рост в белом клобуке и голубой с источниками мантии, а над новой могилой, около левой стены алтаря, находится мраморный памятник, устроенный бывшим золотопромышленником купцом Н. Ф. Мясниковым. Им же в пределе в недавнее время переделан иконостас. В самой церкви на левой стене висит довольно большая икона с изображением Иоанна Златоустого и Тимофея епископа Прусского, написанная в 1810 г. тобольским купцом А. Гневышевым и некоторыми другими гражданами также из благоговения к митрополиту Иоанну: Златоустый, как выше замечено, ангел сего митрополита, и память священномученика Тимофея празднуется церковью 10 июня, в день кончины Иоанна.

Жители не только Тобольска, но и всей Сибири чтили и до сих пор чтут память митрополита Иоанна с самой его кончины; ибо многие служат по нему панихиды, на гроб его – поклониться ему приезжают и приходят издалека, даже из епархий Пермской, Томской, Иркутской; во многих домах по Сибири можно увидеть его изображения; в приделе Иоанна Златоустого почти круглый год, кроме панихид, бывают заказные литургии.

Иоанн Максимович, как выше замечено, прославился и своими сочинениями. Из под его пера вышли:

в 1703 г. «Феатр нравоучительный, или нравоучительное зерцало для царей, князей и деспотов», где содержится изъяснение начальнических должностей;

в 1705 г. «Алфавит, сложенный от писаний», где содержатся краткие жизнеописания святых и пустынников, расположенные по алфавиту имен;

в 1707 г. «Богородице Дево радуйся», или толкование на эту богородичную молитву;

в 1709 г. «Царский путь креста Господня, вводящий в живот вечный», или нравоучение, как должно носить крест Христов;

«Восемь блаженств евангельских изясненные»;

«Отче наш», т. е. толкование с размышлением на молитву Господню;

в 1711 г. «Богомыслие на пользу Православным», – это сборник статей, относящихся до разных предметов веры и нравственности;

«Илиотропион», или сообразование воли человеческой с божественною.

Все эти сочинения напечатаны в Черниговском Ильинском монастыре; пять из них оригинальные, а три: «Алфавит», «Богомыслие» и «Илиотропион» переведены (с латинского); притом одни из них написаны прозой, другие, напр. «Алфавит», «Богородице Дево», «Отче наш», «Восем блаженств Евангельских» – стихами; в иных: «Феатре нравоучительном» и «Царском пути креста», – проза перемешана со стихами. Язык произведений преосвященного Иоанна против нынешнего уже очень устарел: в нем, как и в языке современных Максимовичу Яворского, Прокоповича и Бужинского много слов и оборотов латинских, польских и простонародных. Стихи притом, как и у всех стихотворцев, живших до Ломоносова, силлабического сложения и с рифмами часто бедными. Но по содержанию они заслуживают особенного внимания всех ищущих назидания: они все проникнуты глубоким благочестием, исполнены назидательных мыслей и живых чувствований и суть отражения души сочинителя или переводчика (см. предисловие к «Илиотропион»). К духовным произведениям Иоанна Максимовича по библиографии Соникова и церк. истории Иннокентия (Отд. II, XVII века) относятся ещё:

«Рассуждение о Боге»

«Царица неба и земли»;

да ещё следует отнести:

«Путник», хотя это последнее сочинение никогда не было отпечатано¹⁵, и по всей вероятности, навсегда погибло, оставшись в рукописи в Тобольске.

Сверх исчисленных 11-ти сочинений, после Иоанна Максимовича остались в рукописях ещё два сочинения, только в ином роде: «Собрание чужестранных слов, употребительных в русском языке» и «Словарь латино-русский» (Pук. летоп. сиб.; Слов. нис. дух. чина; предисловие и последование соч. Макс.; Ист. росс, иерар.).

Священник С. Ал. Сул.