Семинарский театр в старину в Тобольске

Один любитель Сибирской старины, но не совсем знакомый с нею, сказал: «Нужно думать, что театр в Сибири существует с давних пор, но известий о нем за старые годы не сохранилось.»

Вместо этих неопределенных слов, сообщаю самые точные известия о театре в Сибири в старые годы. Может быть, они для кого-нибудь, со временем, и пригодятся.

Театр в Сибири существует со времен Петра Великого, с самых первых годов 18-го столетия. Начало ему здесь, по крайней мере в главном Сибирском городе, Тобольске, как в Малороссии, в Белоруссии и в Москве, да и во всей России, положено духовенством, и именно Митрополитом Тобольским, Филофеем Лещинским, с учениками его Архиерейской школы.

Преосвященный Филофей был родом из Малороссии, воспитание получил в Киевской Академии; был современником Симеона Полоцкого, Св. Дмитрия Ростовского, Феофана Прокоповича и других духовных драматургов семисотых годов, и потому, между прочим, был страстным любителем театральных представлений. Сам ли сочинял¹ комедии, трагедии и драмы, или запасся подобными произведениями в Киеве, учась там и после служа Экономом Киево-Печерской Лавры, только он, вскоре по приезде (4-го Апреля, 1702 года) в Тобольск, начал заставлять учеников учрежденной им Славянорусской школы разучивать и представлять оные, при помощи приехавших с ним из Малороссии духовных лиц и ссыльных малороссиян, которых тогда в Сибири обыкновенно называли черкасами. Сцена устроилась почти подле самого Архиерейского дома, между настоящим холодным Софийским собором и Сергиевской, ныне уже не существующею, церковью² к Прямскому взвозу. Пред началом представлений обыкновенно ударяли несколько раз в Соборный колокол, и народу собиралось множество. Все, доселе сказанное, основано, между прочим, на словах краткого жизнеописания Филофеева, помещенного под 1727 годом в рукописной Сибирской Летописи, которая находится в Библиотеке Тобольской Семинарии. Там сказано: «(Филофей) был охотник до театральных представлений, славные и богатые комедии делал, и когда должно на комедию зрителям собираться, тогда он, Владыка, в Соборные колокола на сборе (т. е. так, как обыкновенно благовестят к литургиям в храмовые, престольные известной церкви праздники) благовест производит; а театры были между Соборною и Сергиевской церквами к взвозу, куда народ собирался».

Раз, и именно 8 Мая, 1705 г., в праздник Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова, во время представления какой-то пьесы поднялась сильная буря, и силою ветра сорвала с главы Соборного алтаря крест, а с Сергиевой церкви снесло и весь верх с маковицей и крестом. Летописец приписывает это бедственное для Собора, а особенно для Сергиевой церкви, событие гневу Божию за представление комедии: «Прознаменовал Господь Бог, замечает он при рассказе об этом событии³ гнев свой на творящих игрища комедиантские»; но едва ли не напрасно. О пьесах, представлявшихся в Тобольске по приказанию Митрополита Филофея, по всей вероятности, Летописец судил по глупым и плоским выходкам балаганных паяцев, потешающих простой народ на площадях, или, по крайней мере по некоторым пьесам своего времени.⁴ Но пьесы те от всего этого, равно как от комедий и водевилей настоящего времени, далеки, как небо от земли. Они, без сомнения, были в роде: Блудный сын и Новуходоносор, Тело златое и Три отрока в пещи, Симеона Полоцкого, Грешник кающийся, Драма Успенская и Драма Дмитриевская, Есфирь и Агасфер, Рождество Христово, Воскресение Христово и другие Св. Димитрия Ростовского, и Владимир, всех Славянороссийских стран Князь и Повелитель Феофана Прокоповича.⁵ Содержание для них почти обыкновенно заимствовалось из Библейских книг; их и писали, как видно из сейчас указанных пьес, преимущественно лица духовные и монашествующие, писали не только Симеоны Полоцкие и Феофаны Прокоповичи, но и такие люди, каков был Святитель Дмитрий Ростовский; их и разыгрывали не только в Малороссии, где давно уже к ним привыкли, но и в строгой Москве еще до Петра, и не только у лиц светских, напр., у старинных набожных помещиков, и при Царском Дворе (со времени Царя Алексея Михайловича и до Императрицы Елизаветы Петровны включительно), но и у лиц духовных, в монастырях, и Архиерейских домах, напр., в Ростове у Св. Димитрия Митрополита. Ежели в пьесах тех (напр., в драмах: Рождество Христово и Успенской) были введены в разговоры и действие Господь Иисус Христос и Божия Матерь, то, вместо действующих лиц, всегда выставлялись только иконы.⁶ Наконец, драмы, трагедии и комедии, о которых идет слово, были представляемы наиболее с целью назидания зрителей, чтобы сценическими представлениями библейских событий сильнее подействовать на сердца, на чувства современников. Нет сомнения, что и Митрополит Филофей приказывал представлять в Тобольске комедии или игрища комедиантские, по выражение Летописца, не по одной только привычке к ним в Киеве, и не для увеселения только себя и жителей Тобольска, но и для назидания сих последних, а также для приучения учеников своей школы к свободнейшему произношению проповедей и речей.⁷О последней цели сценических, представлений в старые годы при Архиерейских домах мне случилось слышать, 23 года тому назад, от восьмидесятилетнего, почтенного по духовной опытности и сану, старца (Тобольского Архиепископа, Георгия Ящуржинского), который сам происходил из Малороссии, который сам учился, в конце прошедшего столетия, в Киевской Академии, и который, следовательно, лучше других мог знать дух и правила людей старого времени, лучше понимал, иное, перешедшее некогда из Малороссии в Великороссию и Сибирь. Да и что много говорить о достоинстве свидетельства в этом деле покойного Преосвященного Георгия: разыгрывать драмы, комедии и трагедии духовного содержания ученикам духовных учебных заведений даже в обязанность поставлялось самим Духовным Регламентом (см. 18 § сего Регламента в отделе о Семинарии).

Посеянное Митрополитом Филофеем не заглохло, не пропало в Тобольске и после него. При преемнике его, воспитаннике, как и он, Киевской Академии, Митрополите Антоние Стаховском, с его дозволения, ученики и учители Тобольской Архиерейской (тогда уже Славяно-Латинской) школы в святки представляли пьесы духовного содержания по домам, получали за то вознаграждение, и собранный деньги шли частью на содержание учившихся, частью на жалованье учивших. Последнее видно из того, что учитель пения и чтения в Архиерейской школе, сын Тобольского Священника, Петр Кирьяков, за свои труды пользовавшийся Архиерейском доме квартирою и пищею, «при трапезе с братиею (при столе монашествующих), овогда же и с верховыми Его Преосвященства служители» (с келейниками Митрополита, жившими при нем в верхнем этаже),⁸ сверх того, по благословению Митрополита Антония, в 1737 году, перед Крещением, в роде жалованья получил 4– руб. из комедии.⁹

С учреждением в 1743 году Митрополитом Антонием Нарожницким, вместо Славяно-Латинской школы, Семинарии в Тобольске то же продолжалось, и продолжалось почти до настоящего времени.¹⁰ Различие против старых времен было, разве то только, что, с получением Семинарией штатного жалованья (в 1764 году не с большим 400 р., в 1780 г. 2,000 р., а с 1798 г. по 4,000 р.), гг. актеры-самоучки перестали делиться вырученными деньгами с начальством Семинарии на содержание бурсаков и жалованье учащим; что иногда разыгрывались ими пьесы и нерелигиозного содержания, вроде «Максимилиана» и «Царя Ирода», «Фомки» и «Калифа на час; что иногда, и это особенно по преобразовании Семинарии в 1818 г., сценические представления по домам, для отвращения случавшихся при них, и вследствие их, нравственных беспорядков, начальством Семинарии уже воспрещались, и, ежели были по-прежнему даваемы семинаристами, то только тайне.

Любовь к театральным представлениям от Семинаристов перешла в последствии и в другие слои Тобольского общества. Люди пожилых лет очень хорошо помнят, как бывало в Тобольске (лет 50 или 45, тому назад) дети мещан, отставных солдат и бедных разночинцев бегают в Святки по подоконью людей зажиточных с вертепом, с райком, и, за свои напеванья и ломанья, получали пятаки и гривны, а инде и полтины.

Протоиерей Александр Сулоцкий

20 декабря, 1869 г.

Омск