Сказание об Аввах Феодоре и Паммоне блаженного Афанасия, епископа Александрийского, Аммону, епископу Елеархии, и Ермону, епископу Вумастик

В эти времена видел я великих Божиих человеков, Феодора, начальника монахов тавеннисииотских, и отца монахов антинойских, по имени Авву Паммона, которые недавно почили. Поскольку гоним я был Юлианом, и ждал, что буду умерщвлен им, о чем извещали меня искренше друзья; то в один день пришли они оба ко мне в Антиной, и по общему совету – скрыться мне у Феодора – вступил я на корабль его со всех сторон закрытый, в сопровождении Аввы Паммона. Ветер был неблагоприятный; я, болезнуя сердцем, молился; Феодоровы монахи, сошедши с корабля, тянули его волоком; Авва Паммон утешал меня, и я отвечал: «поверь словам моим, что сердце мое исполнено твердой веры не столько во время мира, сколько во время гонений. Ибо несомненно уверен я, что, страдая за Христа и укрепляемый Его милостию, если буду умерщвлен, то тем паче обрету у Него милость». Еще не выговорил я этого, как Феодор, устремив взор на Авву Паммона, улыбнулся. Поскольку же и Авва Паммон почти засмеялся. то я сказал им: «для чего смеетесь, когда говорю это? Неужели осуждаете меня в боязни?» Но Феодор говорит Авве Паммону: «скажи ему, почему улыбнулись мы». И поскольку Авва Паммон отвечал: «ты должен сказать это», – Феодор продолжал: «в сей самый час умерщвлен в Персии Юлиан. Ибо так предрек о нем Бог: презорливый и обидливый муж и величавый ничесоже скончает (Авв.2:5). Возстанет же Царь христанин, который будет славен, но недолговечен. Поэтому, нет тебе нужды трудить себя и уходить в Фиваиду, но лучше тайно вступить в свиту, потому что, встретившись с нею на пути и искренно принятый ею, возвратишься в Церковь. А Юлиан скоро поят будет Богом». Так и сбылось. Посему думаю, что многие благоугождающие Богу в монашестве по большей части остаются в сокровенности, потому что не знают ихь люди, таковы были и блаженный Амун и святый Феодор в горе нитрийской, и раб Божий маститый старец Паммон.