Отзывы о паломничестве или туристической поездке в Троице-Сергиеву Лавру в основном восторженные. Среди недостатков самое популярное: «Много, очень много народу». Как часто мы приезжаем сюда группами, проездом или на небольшую экскурсию, не успевая осмыслить, почувствовать, пережить всё, чем богата эта сокровищница духовной жизни нашего Отечества.
Город преподобного Сергия
Впервые я приехала в Троице-Сергиеву Лавру двадцать лет назад, всего на несколько часов в будний день позднего ноября. До сих пор помню старые домики Сергиева Посада, снег и живое ощущение детства. Мне казалось, что иду я по сельской улице, где встречают меня любящие бабушка и дедушка. А впереди — только покой и радость.
Сейчас здесь всё иное — новостройки, город стал более современным и немного типовым. Но, как и прежде, есть в его сердце Лавра — прекрасная и почти неизменная. Останавливаясь по пути на смотровой площадке, мы видим прославленный монастырь и вспоминаем строки из «Богомолья» Ивана Сергеевича Шмелева:
«Я тяну Горкина за рукав. Он утирает слезы, прихватывает меня, радуется, плачет и говорит-шепчет:
— Дошли мы с тобой до Троицы, соколик… довел Господь. Троица… вон она… вся тут и Троица, округ колокольни-то, за стенами… владение большое, самая Лавра-Троица. Во-он, гляди… от колокольни-то в левой руке-то будет, одна главка золотенька… самая Троица тут Живоначальная наша… соборик самый, мощи там преподобного Сергия Радонежского, его соборик. А поправей колокольни, повыше-то соборика, главки сини… это собор Успенья. А это — посад, домики-то под Лаврой… Сергиев Посад зовется. А звон-то, звон-то какой, касатик… покойный, ва-жный… Ах, красота Господня!..»
Писатель подробно и с большой любовью рассказывает о старинной традиции: сходить пешком в Лавру, поклониться преподобному, о душе подумать. Наверное, и в наши дни есть такие богомольцы, но их, конечно, очень мало. Автобус, электричка, машина — сегодня паломники добираются в Сергиев Посад с комфортом. Мы выигрываем время и упускаем красоту Подмосковья, его святыни. Такова жизнь, её суетный современный ритм.
Свет, подавляющий мрак
В этот раз мы приезжаем в Лавру тоже в будний день, но с ночевкой, чтобы неспешно сходить на монастырские службы, помолиться у святынь, пережить дорогую сердцу встречу с игуменом земли Русской.
Сердце России — Лавра, а сердце Лавры — Троицкий собор. Это уже четвертый (если считать с первого деревянного, построенного преподобным на Маковце) храм, но первый каменный. Он прост, изящен и весь устремлен к небу. И хотя собор не самый большой и не самый красочный в обители, он был и остается духовным и смысловым центром Троице-Сергиевой Лавры.
Трехчастное деление фасада напоминает о посвящении Святой Троице. Об этом же говорят и две иконы Троицы в местном ряду иконостаса. Одна из них — та, что справа, — кисти преподобного Андрея Рублева, написана в память и похвалу великого в своей простоте и глубине основателя монастыря. Помню, как в 2003 году впервые увидела я Рублевскую Троицу в зале древнерусского искусства Третьяковской галереи. Великая святыня в музейном зале — казалось, что она пребывать будет здесь всегда, что пребывание это — неизменная данность. Но сегодня, молясь перед этим образом в Троицком соборе, понимаешь, что так и должно быть, что место её в храме, для которого написал её великий мастер.
Обозреть и осмыслить драгоценное убранство собора почти невозможно, но, к счастью, можно купить буклет, в котором кратко, но емко описаны все святыни. Узнаю, что в старинном иконостасе работы мастеров разных веков, в том числе монахини Иулиании (Соколовой), трудившейся в ХХ веке. И понимаю: это не заслуга написать что-то или пожертвовать для Троицкого собора, а большая честь.
Прост и скромен при жизни был преподобный Сергий Радонежский, но потомки старались пышным убранством украсить собор. Драгоценные херувимы на иконостасе, потрясающее паникадило с фигурами Спасителя и апостолов и, конечно, рака для мощей святого — вклад царей и императриц. Писатель Теофиль Готье, посетивший Лавру в середине XIX века, сравнил её с «пламенеющим очагом», который «подавляет мрак». Да и сама Лавра на протяжении нескольких столетий и светит, и согревает всех, кто с любовью приезжает сюда — помолиться, подумать, просто погостить у преподобного.
«Не хочется уйти…»
Нематериальным, но не менее дорогим для верующего сердца является Лаврское богослужение. Мы спешим на вечернее богослужение в храм преподобного Сергия с Трапезной палатой. Будничная служба идет три часа, но усталости или нетерпения нет. Так бы и слушала возгласы канонарха, стройное пение. В завершение — лития об усопших. «Вечная ваша память, достоблаженнии отцы и братия наши…», — повеяло Великим постом.
Старая Лаврская гостиница когда-то произвела на меня сильное впечатление: гостеприимный церковный дом с молитвословами, иконами в номерах и близкими по духу постояльцами. С радостью отдыхаем здесь и теперь. Жаль — недолго: спешим на молебен к 5.30 в Троицкий собор. Несмотря на будний день и ранний час, здесь уже немало богомольцев. Братский молебен в полутемном храме помогает прочувствовать атмосферу обители или хотя бы прикоснуться к ней.
Свой трудовой день братия начинает с благословения преподобного Сергия. Раку после молебна открывают, и мы тоже прикладываемся к мощам. Остаемся на богослужение дальше: утреннее правило, полунощница, часы и литургия знаменным распевом. Начинается она в 6.30, и это не ранняя, а средняя литургия в Лавре. Полумрак: паникадило зажигают только во время чтения Евангелия и причащения, знаменное пение — впечатление от этой службы сложно передать словами.
Молимся у иконы Троицы письма преподобного Андрея Рублева, и вновь чувствуем — она на своем месте. Может быть, не так ярко выделяется в иконостасе, как в музейном зале, но ведь икона не цель, а средство для молитвы. Здесь она в первую очередь не произведение искусства, а окно в горний мир.
Архидиакон Павел Алеппский, в середине XVII века сопровождавший Антиохийского патриарха Макария в Россию, написал: «Церковь Святой Троицы… так прекрасна, что не хочется уйти из нее». В завершение литургии испытываю те же чувства в веке XXI, остро понимая, как быстро летит время в нашем мире. И как же хочется задержать его, касаясь этой вечной красоты.
Сокровища Лавры
Лавра — сокровищница святынь вселенского масштаба. Раки с мощами святых в соборах и храмах, чудотворные иконы, конечно, Серапионова палатка. Очень небольшое и простое помещение, в котором столько святынь, что даже не силишься все запомнить. «Здесь Богородица явилась преподобному», — помню трепет от первого посещения этого удивительного места.
Об еще одной святыне читаем у Шмелева:
«А в горе — Лазарев гроб-пещера. Смотрим гроб преподобного, из сосны, — Горкин признал по дереву. Монах говорит:
— Не грызите смотрите! Потому и в укрытии содержим, а то бы начисто источили.
И открывает дверцу, за которой я вижу гроб.
— А приложиться можно, зубами не трожьте только!
Горкин наклоняет меня и шепчет:
— Зубками поточи маленько… не бойся, угодник с тебя не взыщет.
Но я боюсь, стукаюсь только зубками. Домна Панферовна после и говорит:
— Прости, батюшка преподобный Сергий… угрызла, с занозцу будет».
Плоды рвения благочестивых паломников прошлых веков мы видим сегодня, прикладываясь к святыне в Успенском соборе. Строго говоря, это не гроб, а первая рака для мощей преподобного Сергия, изготовленная из цельного куска дерева после их обретения. Впечатление глубоко обгрызенный край производит с первого взгляда. Понять паломников можно, но всё же хорошо, что сейчас рака хранится под стеклом.
До революции и многие иконы, в том числе знаменитая Троица, были закрыты от взоров молящихся — ризами из серебра, золота, украшены драгоценными камнями. Но рассматривая старинные литографии, я не очень расстраиваюсь, что теперь этого нет. Богатая роскошь московского царства ушла, а тонкая красота и неотмирность стариной обители остались. И богата она не только ценностями внешними. Сама история обители — наша драгоценность. С XIV и по XXI век молитвенная жизнь не замирает, и каждое поколение монахов, тружеников и богомольцев вносит что-то свое.
В каждый приезд в Лавру открываешь для себя что-то новое: то увидишь вдруг деревянные богослужебные тарели у раки преподобного, то познакомишься с жизнью иконописной школы, которая работает в стенах обители, то откроешь для себя какой-то неизвестный факт или имя. Со временем, конечно, проходит трепет первой встречи. А может, и не проходит, просто вплетается в общее впечатление от Лавры. Впечатления, которое не исчезает, а лишь расцветает в душе, когда ты уезжаешь отсюда. И всегда, оглядываясь на Лавру со смотровой площадки, мечтаешь о новой встрече.
Комментировать