- Прощеное воскресенье
- Как просить прощения?
- Прощение — прощание
- Вступаем в Пост
- И вот начинается сам Пост
Прошли подготовительные к Великому посту седмицы. Отшумела масленица. В субботу на всенощной читалось и пелось о потерянном из-за грехопадения Рае, о том, что предстоящий пост должен стать возвращением к Богу. А в само воскресенье, после Литургии, мы переступаем порог — входим в пространство поста…
Прощеное воскресенье
Календарь дает нам три названия этого дня: Неделя сыропустная. Воспоминание Адамова изгнания. Прощеное воскресенье. И сообщает, что это — заговенье на Великий пост.
Прощеное воскресенье — чисто народное название, мудро выделившее то, что для нас важнее всего в этом дне.
Чин прощения в храмах совершается в составе вечерни, относящейся уже к понедельнику Великого поста (вспомним, что богослужебный день начинается с вечера — с вечерни). В некоторых храмах, особенно сельских, эта вечерня совершается сразу после Литургии.
Но как бы ни служился этот чин — днем ли, или вечером, самому прощению посвящен весь день.
Почему — мы знаем: по словам Спасителя, звучавшим на Литургии:
…Если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный, а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших (Мф. 6:14–15)
«Если ты, человек, не прощаешь всякого согрешившего против тебя, — говорит преподобный Ефрем Сирин, — то не утруждай себя постом и молитвой… Бог не примет тебя».
В этот день мы все просим друг у друга, по возможности и земно кланяясь, прощения грехов, ведомых и неведомых обид: «Прости меня, Христа ради!» — «Бог простит; ты меня прости». Во время чина прощения все молящиеся испрашивают прощения у причта и друг у друга. Храм уже облачен по-постному, в черные и темно-фиолетовые покровы, цветные лампадки заменены темно-синими и темно-зелеными; великопостные и напевы.
Как просить прощения?
Найдется ли человек, которого не обуревали сомнения в этот день, как просить прощения?
Как это делать, подчиняясь обряду, но не лишая обряд смысла?
Если в храме, на приходе тебе никто или почти никто не знаком — просить ли прощения у этих незнакомых людей, не будет ли это профанацией?
И уместны ли эти земные поклоны? Или, наоборот, без них нехорошо?
А вне храма — у кого и как просить прощения? Просить ли его у тех, с кем разъединяет непримиримая размолвка? — не будет ли воспринято твое покаяние в специально отведенный для этого день как дежурное, «ради галочки», и так только больше обидит обиженного?
Просить ли прощения у тех, кому ты не сделал никакого зла, а вот они-то тебе зло причинили? И за что, за что просить прощения у этих обидчиков?
Как вносить торжественность и глубину этого прощения в повседневный быт семейных и приятельских отношений, в поверхностность устоявшихся отношений и быта?
Мы ведь чувствуем огромную бытийную серьезность этого «Прости — прощаю». Мы знаем, как трудно бывает простить серьезные обиды, — иногда это не дается годами. Мы знаем, как мучительно в полноте осознать собственную вину перед близкими.
В этот день перед нами стоит задача бесконечно важная и трудная.
Ковчег
Бескрайний океан прощения обид
(«Прости меня! ты слышишь?» — «Бог простит» —
«Да Он простит, я знаю, — ты простишь?»), —
О птица-вестник! ты назад летишь:
Ад перестал, и сверзлась хлябь небес,
Но суши нет еще, и некуда присесть,
И против солнца, через даль волны,
Из-под ладони мы смотреть обречены:
Вот возвращается на палубу, но кто? —
Иль голубь «не́ за что», иль ворон «ни за что».
Священник Сергий Круглов
16.12.2009 г.
А ведь всё просто: просить прощения нужно в простоте сердца. Только так — и тогда будет чудо и свет. «Где просто, там ангелов со сто», по словам преподобного Амвросия. Отбросить все наущения врага и искренне, из глубины сердца попросить прощения.
Часто это значит — перевернуть всего себя. Ведь особенно важно просить прощения у тех, кто тебя обидел (и кого, ты считаешь, ты сам не обидел нисколько!). Простить обидчика может оказаться легко, а вот искренне попросить у него прощения, когда ты «прав»?
Может быть, для этого особенно важно осознать, что нанесенная обида мучит и терзает не только обиженного, но и обидчика, даже если это не выражается внешне и не осознается обидевшим. И еще — что то, что ранило вас в поведении, отношении того человека, может быть следствием вашей же ошибки, вашей же нечуткости, неумения сохранить любовь и мир, — да много чего. А может оказаться, и часто оказывается, что прав-то как раз не ты, а тот, на кого ты обижаешься.
Да, непросто!
Но настоящее прощение — это совершенно искреннее «не за что». И оно достижимо.
Помимо храма — у нас целый день с ближними. Телефон. Электронная и простая почта. И — с кем можете, проститесь с земным поклоном, не смущаясь, а возводя жизнь к естественности возвышенного (ибо высокому состоянию души и жизни должен отвечать высокий жест, а бытовая отмашка будет ложью). Позвоните тем, кому позвонить не смели. Напишите тем, кому не собрались. А кому все-таки не смогли ни написать, ни позвонить – обратитесь к ним мысленно и просите у Бога прощения перед ними.
Господи, помоги нам быть с Тобою!
Прощение — прощание
Пост – «великая пучина», море, которое надо переплыть. А пристань – Воскресение…
Внутренне путь Четыредесятницы подобен тому, что было некогда в палестинских монастырях – о чем услышим мы позже в житии Марии Египетской:
«…Был в монастыре том обычай, ради коего Бог привел туда Зосиму. В воскресенье перед началом Великого поста за литургией все причащались Пречистого Тела и Крови Господней и вкушали немного постной пищи; потом все собирались в церкви и, после прилежной коленопреклонённой молитвы, старцы прощались друг с другом. Каждый с поклоном подходил к игумену, прося благословения на предстоящий подвиг. После этого открывались монастырские ворота, и с пением псалма «Господь просвещение мое и Спаситель мой, кого убоюся: Господь защититель живота моего, от кого устрашуся» (Пс. 26, 1) — иноки выходили в пустыню и переправлялись через реку Иордан. В монастыре оставались только один или два человека из братии, не для охраны имущества — украсть там было нечего,— но чтобы не оставить церкви без богослужения. Каждый брал с собою немного пищи, сколько мог и хотел по своим телесным потребностям: один немного хлеба, другой — смоквы, кто — финики или размоченные зёрна. Некоторые ничего с собой не брали, кроме рубища на своём теле, и питались, когда принуждал их к тому голод, растущими в пустыне травами.
Перейдя через Иордан, все расходились далеко в разные стороны и не знали друг о друге, кто как постится и подвизается. Если же кто издали видел приближающегося брата, то сейчас же сворачивал в сторону. Каждый из них пребывал в уединении и в постоянной молитве, вкушая пищу в определённое время, притом очень немного.
Так иноки проводили весь Великий пост и возвращались в монастырь за неделю до Воскресения Христова, когда Церковь торжественно празднует Вход Господень в Иерусалим, радостно встречая Спасителя своего с ветвями-ваиями. Придя в монастырь, никто из братии не спрашивал друг друга, как он провел время в пустыне и чем занимался, имея свидетелем одну только свою совесть. Таков был устав монастыря».
Мы тоже – уходим. Затворим клети сердца. Ограничим нашего внешнего человека, чтобы у внутреннего хватило сил на долгий путь к себе. К Встрече. К Воскресению.
В добрый путь.
Вступаем в Пост
Евангелие на Литургии Прощеного воскресенья рассказывает не только о прощении, но и о грядущем посте — о том, что для чего постимся мы (чтобы собирать сокровища на небесах) и как нам следует поститься:
…Также, когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры, ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою. А ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лице твое, чтобы явиться постящимся не пред людьми, но пред Отцом твоим, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно.
Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут, ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше (Мф. 6:16-21).
Для меня это «помажь голову, умой лице» — про то, с каким чувством надо встать в понедельник (а потом и вторник, и среду, и четверг…) и как идти на работу, на учебу и «в мiръ».
Утром надо встать с мыслью: вот пришла весна. Вот пришел свет! Весна наступила! С этим и идите в невоцерковленное внешнее пространство. Вот ваше «умытое лице»!
Важно усвоить, что постом не мы одалживаем Бога, а Бог одаряет нас — дает нам возможность приблизиться к Нему, почувствовать дыхание духовной весны и вкусить тех драгоценных плодов, о которых говорилось в субботу сырную. Мы не отдаем, а получаем… хотя бы поначалу. Но получаем щедро! Пусть же это будет — с благодарностью, радостью и изумлением, каковое свойственно ангельским силам.
Вот в этом радостном и благодарном удивлении, с «умытым лицом», да пойдем мы с вами в мир.
На вечерне Прощения об этом поётся:
Возсия́ благода́ть Твоя́, Го́споди, / возсия́ просвеще́ние душ на́ших. / Се вре́мя благоприя́тное, се вре́мя покая́ния, / отложи́м дела́ тьмы, и облече́мся во ору́жия све́та: / я́ко да преплы́вше поста́ вели́кую пучи́ну, / в тридне́вное Воскресе́ние дости́гнем, / Го́спода и Спа́са на́шего Иису́са Христа́, / спаса́ющаго ду́ши на́ша (стихира на стиховне).
И еще:
По́стное вре́мя све́тло начне́м, / к подвиго́м духо́вным себе́ подложи́вше, / очи́стим ду́шу, очи́стим плоть, / пости́мся я́коже в сне́дех от вся́кия стра́сти, / доброде́тельми наслажда́ющеся ду́ха: / в ни́хже соверша́ющеся любо́вию, / да сподо́бимся вси ви́дети / всечестну́ю страсть Христа́ Бо́га / и святу́ю Па́сху, духо́вно ра́дующеся. (На «Господи, воззвах»)
А вечером понедельника омоемся слезами покаяния на Великом каноне.
И вот начинается сам Пост
Отку́ду начну́ пла́кати окая́ннаго моего́ жития́ дея́ний? Ко́е ли положу́ нача́ло, Христе́, ны́нешнему рыда́нию?
Но я́ко благоутро́бен, даждь ми прегреше́ний оставле́ние.
Четыре вечера. Как заступ, разбивающий иссохшую почву души. Уж в Пост мы погружаемся целиком. Будет прожита эта седмица, даст Бог — причастимся, и наступит некоторое видимое расслабление, а закалка этой седмицы все-таки останется. Почва вспахана, она уже способна взращивать что-то… Но если так вот целиком не окунуться — ничего и не выйдет…
Поэтому, кто не может ходить все вечера — хоть дома читайте, пусть это и не заменит храмовой полноты. Или слушайте в записи, в трансляции. И вдумывайтесь в слова, и ищите внутреннего созвучия библейским образам, на которых он замешан… ищите хотя бы стремления ознакомиться с ними и принять их в сердце и жизнь.
Помилуй мя, Боже, помилуй мя.
…Из года в год приходит Пост, из года в год читается Канон Великий, воистину великий силой и глубиной покаяния, и всякий год какие-то строки особо ложатся на сердце. Так, особо, ложатся они на сердце и всем, кто слушает и читает.
Главная цель поста — освобождение внутреннего человека. Того, о котором упоминает Апостол:
Посему мы не унываем; но если внешний наш человек и тлеет, то внутренний со дня на день обновляется (2 Кор.4:16).
Внешний человек — это, собственно, тот, кого описывает наука: психология (в том числе и «православная психология»), социология… физиология — тот, кого обычно знают в нас другие и обычно знаем в себе мы. Внешний человек худо-бедно знаком каждому. И внешних людей у одного человека может быть и несколько…
Внутренний человек — это подлинное «я», подлинная личность человека. Это тот, кто стоит пред Богом. «Душа христианка» Тертуллиана — это как раз внутренний человек — тот, что даже и не зная о Боге, ищет и всё же знает Его. Он есть у каждого. Совесть (со-весть, — та весть, что с Богом, от Него) — принадлежит внутреннему человеку. Внутреннему человеку, и только ему, могут принадлежать главные дары образа Божия — любовь и свобода. Но со своим внутренним человеком, увы, мало кто знаком…
Внутренний, подлинный и главный человек не описывается и не объясняется психологией и социологией, ему посвящены другие науки: именно он находится в центре христианской антропологии и к нему должна возводить аскетика.
А цель-то поста — даже не столько к Пасхе подвести, сколько выявить и оживить этого внутреннего человека. Он-то и сможет хоть «краешком», да воспринять Страсти Христовы и Воскресение…
Это как в иерархии у стайных животных. Вот есть лидер (тело), а сегодня появляется новый лидер. Схватка может быть очень нешуточный. У зверей так: когда исход схватки определится и новый лидер займет место в иерархии, прежний покорно отойдет на свою вторую ступень и больше «пробовать» не будет. Но встряхнуть его вначале придется основательно! Для обоих битва решает всё: кто главнее.
Так вот поэтому в Великий Пост и входим — резко. И в первые деньки приходится ох как побороться, чтобы показать, «кто в доме хозяин»! Так просто лидерство не уступают.
Желаю всем глубоко прожить эти дни и войти в клеть своего сердца.
Комментировать