Судьбы архиереев XX века - 22 марта.

Здесь снова можно спорить о соответствии теме, поскольку скончался епископ, о котором будет рассказано, уже в XXI веке, в 2017 году. Не подвергался он и гонениям коммунистической власти. Однако одна из статей, посвящённых ему, носила название: Митрополит Нифонт: это было самое настоящее исповедничество.

Митрополит Волынский и Луцкий Нифонт (Солодуха)
ПЭ Древо: "Солодуха Василий Андреевич родился в 1948 году в селе Галина Воля Старовыжевского района Волынской области Украины в крестьянской семье. В два года остался круглым сиротой.

Окончил местную восьмилетнюю школу, работал в колхозе, отслужил срочную службу в армии.
В 1970 году поступил в Московскую духовную семинарию.
В 1971-1974 годах был иподиаконом патриарха Московского и всея Руси Пимена.
20 марта 1974 года пострижен в монашество в Троице-Сергиевой лавре с наречением имени Нифонт.

Окончил Московскую духовную академию, во время учебы ректором МДАиС архиепископом Дмитровским Владимиром (Сабоданом) - будущим предстоятелем Украинской Православной Церкви Московского Патриархата - был рукоположен в сан иеромонаха.

Получил назначение в Волынскую епархию, настоятелем Троицкого храма села Рудка Козинская Рожищенского района. В 1988 году возведён в сан архимандрита, в 1989-м назначен благочинным Рожищенского округа Волынско-Ровенской епархии.

31 марта 1990 года хиротонисан во епископа Хмельницкого и Каменец-Подольского. 25 августа 1992 года переведён на Волынскую кафедру в связи со сложной межконфессиональной ситуацией в городе Луцке.

18 октября 2016 года был освобождён от управления епархией по состоянию здоровья с определением пребывания в городе Луцке и назначением настоятелем Луцкого Покровского кафедрального собора.
Скончался в четыре часа утра 22 марта 2017 года, на 69-м году жизни."

За словами о "сложной межконфессиональной ситуации" скрывается очень многое. Здесь самое время обратиться к статье, ссылка на которую была дана в самом начале.
"В 1992 году, когда Филарет отпал от единой Церкви Русской и учредил иной алтарь, он учинил раскол по всей Украине. В частности, это очень сильно повлияло на Западную Украину. Я сам родом из Волынской области. В 1990м году меня посвятили в епископы и направили в город Хмельницкий. Там я пробыл два года и пять месяцев.

В 1992м году националисты, Руховцы и другие националистические партии, которые требовали себе своей церкви, выгнали из кафедрального Свято-Троицкого собора города Луцка тогдашнего владыку Варфоломея. Они захватили не только собор, но и епархиальное управление, и все шесть зданий Волынской духовной семинарии. Тогда по совету владыки Варфоломея наш синод переместил меня, непутевого, из града Хмельницка в град Луцк. С одной стороны, для меня это было очень радостно, потому что я возвращался на родную землю, а с другой стороны было очень страшно, потому что в Луцке уже было все захвачено раскольниками.

Прибыл я в конце августа 1992 года в Луцк. Кафедральный собор был уже захвачен, другие храмы были захвачены, оставалась только одна Покровская церковь, в которой я и служу до сих пор как в кафедральном соборе. Мне негде было жить, я жил на частных квартирах. Прописывать меня не хотели, потому что называли «московским попом». И потом только в конце 1993 года, когда я пожаловался областному начальству, что буду жаловаться в Организацию Объединенных Наций, что меня, украинца, волынянина по рождению, не прописывают в городе Луцке, куда я не самоправно приехал, а меня прислали как архиерея правящего, — тогда двухэтажный приходской дом при Покровском храме отдали под епархиальное управление, а древнее здание католического доминиканского монастыря по улице Драгоманова отдали под семинарию.

24 января 1994 года я прописался уже как житель города Луцка. Филаретовцы захватывали храмы брутально – побоями. Два священника умерли, многим попереламывали руки, выбивали пальцы, зубы, травмировали людей железными палками по голове, многие тогда попадали в реанимацию. Это было страшно. Но люди как исповедники хранили единство Православной Церкви и веры. Осенью 1992 года и Покровскую церковь опечатали. Мы молились на улице, но люди не отступали. Было время, когда мы молились во дворе храма, оцепленные милицией, а вокруг забора была толпа разъяренная, которая все время скандировала: «Нифонта четвертувати, Нифонта четвертувати!», «Геть московських попив, геть московських попив!» Мы с верою молились у храма, и я иногда так подшучивал: «Вот, братья и сестры, за забором братья молятся и мы молимся. Как вы думаете, кого Господь больше слышит?»

Был такой момент осенью 1992 года, когда пришли представители городской власти и потребовали, чтобы мы оставили двор Покровского храма. Тогда выступили несколько десятков пожилых женщин и сказали: Берите автоматы и стреляйте нас, берите лопаты и закапывайте нас возле Покровской церкви». Это было самое настоящее исповедничество. По епархии большое количество храмов насилием, подкупом, шантажом забрали храмы, но люди выстояли. Во многих селах люди стали строить свои временные храмы, потом построили хорошие, типовые храмы. Мы подали в суд, чтобы нам возвратили кафедральный Троицкий собор.

Украинский республиканский суд, который заседал в городе Хмельницком, вынес постановление 4 февраля 1994 года, что распоряжение областной администрации и города Луцка (о передаче собора филаретовцам) недействительно – нарушены все законы государственные и архитектурные, и нужно все возвратить законному владельцу. Конечно, там была все время толпа возле собора, где служил филаретовский архиерей, митрополит Иоанн Боднарчук, который в значительной степени и учинил раскол на Украине. И я помню, как в феврале 1994 года было вече на ступенях Троицкого собора – был этот «митрополит» в белом клобуке, были так называемые священники, и была толпа людей с налитыми кровью, озлобленными глазами. Среди них был один человек, Янцукевич Петр Николаевич, сын священника, который, в переводе на русский язык, сказал со страшной злобой примерно так: «Мы слышали, что Хмельницкий суд решил отдать наш собор москалям. Пусть только они сюда сунутся – мы их мозги разотрем по всем столбам. Они умоются собственной кровью и соплями своими утрутся». Конечно, после такой заявки я ни в коем случае не мог организовать людей на захват собора – это было бы только хуже для нас.

И здесь, как Святое Писание говорит, помогут только молитва и терпение. Мы молились на улице. И если в 1992-93 годах у нас была только одна Покровская церковь, сегодня у нас в Луцке в воскресный день совершается 20 Божественных Литургий. Это и радостно, и утешительно. Это укрепляет верующих людей. Конечно, не все это храмы, есть приспособленные помещения. Но где нам дали участки для строительства храмов, мы строим."

Ещё один материал с аналогичным названием: "24 сентября 1992 года на площади перед зданием Волынской областной госадминистрации собралось более семи тысяч верующих УПЦ со всей области. Владыка Нифонт подготовил доклад, с которым хотел выступить перед «власть имущими», сказать, что Церковь, против которой войной пошли раскольники, имеет в области более 400 храмов, что ее прихожане являются гражданами Украины. Но это все было бесполезным...

– Нас оттеснили с площади, и началось побоище. Приехал «уазик», из которого достали резиновые палки с металлическими наконечниками, и наших людей начали бить, как скот. Меня тогда защищал отец Василий, тогдашний благочинный Киверцовского округа. Нам просто плевали в лицо, бросали яйцами, помидорами... Некоторым удалось выйти из разъяренной толпы, и меня, от греха подальше, завезли аж в Киверцы, – говорит владыка.

Той осенью владыка Нифонт поменял в Луцке целых 12 квартир. Потому что, как только раскольники узнавали, где он живет, тут же, пока квартирант был в храме, начинали терроризировать хозяев. Говорили, что дом сожгут, что детей похитят... Люди боялись, плакали, но не хотели отказывать в проживании владыке в их доме.

– Но я понимал, что происходит. При себе всегда имел сумочку, в которой находились лишь епархиальная печать и мой паспорт. Понимал, что через меня подставляется невинная семья. И хотя это были мои хорошие знакомые, мои духовные дети, чтобы ими не рисковать, переходил в другое помещение. Не раз за мной следили из автомобиля, круглосуточно ездили следом. Не боялся смерти, а боялся за людей, которые поддерживали меня и нашу Церковь.

25 сентября 1992 года владыка Нифонт должен был, наконец, выступить на сессии областного совета. Рано утром с отцом Адамом Бровчуком он подошел к зданию облсовета с тыльной стороны, потому что на центральных дверях их уже поджидали с плакатами «Геть московского попа!» Но и с тыльной стороны тоже была «засада»... Одну из женщин по имени Люба владыка даже знал, потому что она приезжала в свое время в храм в Рудку-Козинскую, чтобы избавиться от бесноватости. Увидела, начала кричать, что идут «московские попы». Из-за угла выбежала группа мужчин старшего возраста. С налитыми кровью глазами, с криками: «Режь ему вены, сейчас втопчем москаля в землю». Тут же выскочили из «Беркута» ребята, которые, по сути, и спасли священнослужителей от самосуда разъяренной толпы. Но в той потасовке владыку Нифонта все же резанули по венам правой руки, шрам остался по сей день. Один из депутатов заметил, что у владыки вся рука в крови. Его отправили в коридор, где работницы облсовета оказали помощь.

– Зажило! Но та минута, те страшные лица людей, которых я такими никогда не видел, которые ужаснули... И минута стоила мне добрых 15 лет жизни.

Очень подняли дух верных Церкви крестные ходы с чудотворным Почаевским образом Богоматери. Десятки тысяч людей тогда поднялись духовно, утвердились в вере. И когда чудотворный образ – национальную реликвию – проносили мимо Свято-Троицкого собора, то участников крестного хода встретили закрытые врата...

Ни служители, ни их прихожане не вышли к святыне, не московской, а святыне, которая является национальным достоянием украинцев. Поклониться ей вышли и из католического костела, и из автокефальной церкви епископ со своей паствой. В несколько районов области Почаевскую Богоматерь... не пустили. Были оговорки, что участников крестного хода будут... снова бить, и местная власть побоялась брать на себя такую ответственность.

Тогда владыка Нифонт за одну ночь изменил маршрут крестного хода. Люди же стремились к встрече со святыней, в Нововолынске, например, крестный ход через город к Низкиницкому монастырю шел целых 6 часов! Столько было желающих склонить головы и сердца перед чудотворным образом. А в тогдашних газетах как только не называли Почаевскую чудотворную икону, даже «московской аферисткой»..."

Ещё интересные факты есть в воспоминаниях К 5-летию преставления митрополита Волынского и Луцкого Нифонта:
"«В этом году исполнилось 33 года со дня принятия вами монашеского пострига. Взирая с высоты этого возраста Христова, что бы вы еще хотели сделать в своей жизни?» И очень удивительно, что он мне ответил: «Благодарение Богу и прп. Сергию за то, что он принял меня в число своих учеников. У меня было три желания: поступить в Семинарию; узнать, как святые отцы учат понимать Евангелие; принять постриг и вернуться назад на Волынь, если будет на то воля Божия. Не было ни отца, ни матери, некому было посоветовать, как поступить в жизни, но я всегда мечтал посвятить
свою жизнь служению Богу и людям.

Также всегда понимал, что у сектантов (их было много в моем селе) пресвитер – простой человек (дядька). В Православной Церкви священник через рукоположение получает благодать священства от Самого Господа. В храме все устроено по образу и подобию Скинии Завета, данной пророку Моисею в Ветхом Завете. Мне хотелось стать настоящим священником и служить по православному чину, как заповедовал своим ученикам прп. Сергий. Все мои желания милосердный Господь, по молитвенному предстательству прп. Сергия, исполнил. Теперь – сколько останется сил – буду стараться служить Богу и людям. А когда наступит мой час, пусть меня похоронят возле мамы».

...неоднократно доводилось слышать из уст митр. Нифонта о желании обрести вечный покой возле своих родителей, однако я впервые узнал, как важно для него быть похороненным именно «возле мамы». Еще более удивителен такой момент: по традиции нашей Церкви любого правящего архиерея, отошедшего ко Господу, хоронят у алтаря восточной стороны кафедрального собора. Скорее всего, так бы произошло и с митр. Нифонтом, если бы он на момент преставления был правящим.

Всего за пять месяцев до своей кончины решением Синода Украинской Православной Церкви от 18 октября 2016 года (журнал № 42) Владыка был освобожден от управления Волынской епархией по состоянию здоровья и назначен настоятелем Покровского кафедрального собора г. Луцка. Таким образом, он освобождался от церковной традиции быть похороненным у алтаря кафедрального собора. Невозможно не увидеть в этом событии промысел Божий. Вероятно, Господь на святом месте в обители аввы Сергия у слышал искреннее детское желание Владыки – быть похороненным возле своей мамы."

Комментарии

Нет комментариев для отображения
Сверху