Снова из писем святит. Иннокентию: "<...> Бог есть Слово, и Его Словом дано во уста и в сердце слово человеку; и паче всего дар слова свыше есть от Отца слова, света, и совершенства и живота, когда и само Слово плоть – сый, и бе, и грядый, богато вселяется в нас. Тогда мы видим и увидим, что есть Бог слово, сый, и Его слово дух и живот. О сем словеси животнем явственно речено есть, что есть оно и что им бывает? Оно и без слова бывает слово, паче всякого слова действенно; оно речет, – и будет: а что рече и повеле, предела своего ничто не прейдет: словом Господним небеса утвердишася. Не входя выше ума и разума в тайны Слова безначального, недоведомаго, им же вся быша, рцем, что пониже и к нам ближе: слыши, что оно есть на земли, в них же вселися. Не о хлебе едином жив будет человек, но и о всяком глаголе Божием, исходящем из уст Божиих. Не всё обзирая, а сие хотя едино возьмем на пользу о слове Божием и устах Божиих. Что суть уста Божии? Уста Божии недоведомые и в Боге, яко же сам сый в себе Бог едино, – и сии уста бывают во устах плотски тех людей, о них же речено: уста Божия. Ежели устами видимыми чьими уста Божия глаголют слово, то слово бывает и дело; что речет, то и сотворит; и всякое дело чудо Божие будет многим, и будут глаголящаго словеса дела, чудеса на земли. Изыдет глагол Божий из уст Божиих, и не умрет, и сбывается, и есть и будет, якоже рече Слово сам сый в себе: дела, яже аз творю и той сотворит и больше сих сотворит. Человек некто от нас есть уста Божия; не нужно, да кто учит его; Само помазание от святого учит его; и дастся ему, что возглаголать; не нужно пещися о глаголе своем: отверзет уста своя, и наполнятся духа. Слово – сый и везде сый неописанный; идеже будут уста Божия, яко своя; дхнет и возглаголет милость, суд и правду. И когда возопиют на небо к Богу уста сия, услышит глас их Живый на небесех.
Изыду из глубины на мель сокращения слова о Слове Божием и реку в конец, что на пользу мне. Ежели слово Божие во мне, сый сам в себе хлеб небесный, насущный, единосущный, то буду ли я алкать, когда дни говения, поста, совершенного неядения и Сый был в плоти нас ради ни ядый, ни пияй четыредесять дний и нощий? Могут ли уста тогда лакомства ради разорить пост, чтобы ясти рыбу, когда и вино, и елей, и варение зелий не разрешено? – Я буду сыт, доволен единым словом Божием, или насущным хлебом, его же дано мне просить, а не прочаго. Ежели же нет во мне единого сего еще, то нет во мне и слова Божия, и всё есть еще слово ветр, и прельщение духа. Изыдет слово – и умрет. Колько бы ни было прекрасно, ясно, достохвально, прелюбезно слово, но оно умрет. Зане от учения многаго, а не от благодати, и царствия наследить не может. Ежели не вижду от слова моего во мне дела, то глаголяй и не творяй лучше творю я когда учу, нежели молчу; ибо речено есть от Отец: дело христианина есть пользовать: то ежели глаголю что на пользу ближнему, и за сие не лишусь мзды. Впрочем да подвизаюсь, чтобы прежде мне сотворить, дабы разумно учить. Бывает слова ткание и от писаний Божиих, но неугодно соткание пред Богом. Сего слова Божия истинна и верного себе прошу свыше, и всем желаю и во всех словах ищу и вем слово сие и учение кое от Бога <...> О слове же человеческом, уста моя невольно отверзаются глаголать слово. Что сие слово есть, и оно есть многовидно. И от слова Божия бывает слово сочинено, составлено, собрано, сплетено, и на основании пророк и апостол, и о слове животном, но не слово Божие. – И от учения бывает многаго слово в уме и сердце, о вере, и добродетелях Божиих, но всё глаголание сие бывает не слово Божие. И что я реку и возглаголю зде? И сатана влагает слово от словес писаний, глаголя и настоя, яко о истине своего слова, писано есть. Но сие и прочее всякое слово от Бога изшедшее, но не от Бога пришедшее и сущее, несть слово Божие, преиспещренное словесами Божиими (текстами), но слово человеческое, или еще и того худшее, учение не от Бога и о Боге, и о Христе, и о Слове, и о духе, и не благодать. Глаголют же уста слово таковое, уста или человеческая, или уста диавола, змиевы, в многовидных излучинах витийства и премудрости человеческия, душевныя, бесовския. Своя и о себе глаголюще и творяще и мешающе все учения, словеса, духи, слухи, сказания, писания и прочая, суть делатели на жатве слова человеческого. Ежели когда, то ныне просвещенный мiр, богат сокровищем мудрости человеческия. Просвещение есть крещение, свыше просвещение, Духа Святого благодать; а то просвещение, о коем глаголется по учению мipa, несть просвещение, но тьма, мрак души, и не должно николи слова молвить в похвалу, именуя по тому «мiр просвещенный». Един есть свет, просвещающий всякого человека, грядущего в мiр, и несть им и слова и проповеди и учения, и всякие книги и писания не может никто писать от Духа свята, исполнен слова и разума Божия, ежели не имеет в себе Святого Духа. И есть еще учение от дьявола, и глаголят чада дьявола, и все их сочинения суть дела дьявола. И ведома суть. И творцы и писатели, испытатели суть ведомыя чада мipa, порождения ехидновы, уста неверия, нечестия, вольнодумы все: не велика честь есть всем, именование ежели и не зверино, но подобно есть звериному: зане «число» тождественно есть: а иметь такову печать, а не Божию, ясно есть осуждение по имени и житию, слову и делу <...> Коль бы светло ни было прикрыто им или начертание, или свойство имени, слова, дела зверина, вот знамение, счисление, число, человеческое слово вольнодума. А кто сим хвалится как непросвещенный просвещенный illuminatus (иллюминат) λαμπετις, тоже число составляет. Итак, никто «просвещенный» меня ничем не удивляет, ежели и чудеса, и силы, и знамения содевает о себе, а не о Христе Иисусе. И о человеческом слове мало нечто сказал. И как пишет некто отец святый, Бога ради добро есть молчать, и Бога ради добро есть говорить, то я по себе избираю зде Бога ради долее не писать, а помолчать, и сим слову человеческому конец дать.
О слове твоем.
Что скажу о слове твоём? Слово ли Божие нареку? Но не всё слово Божие есть оно; уста ли Божия тя нареку? Но не вси словеса твоя в слове словеса суть Божия, а есть и словеса человеческая. Слово твое есть собственно твое все, дело на пользу: и сего довольно для тебя. Твое бо есть дело пользовать и спасать. И что Бог даст и прикажет, узрим во время свое. Но как ты хощешь истину от меня узнать, как я вижду слово твое – слушай! Никто не писал так и не говорил, как ты пишешь, от начала веры в России, и говоришь. Слово ясно, чисто, витиевато, просто, полезно, и всё имеет учёное совершенство и природное.
Как ученый зритель буду ли хвалить слово твоего красноречия? Ты красноречивее Демосфена, Цицерона, и назидательнее Массильона. Ты лучше их пишешь. Никто, кажется, более Массильона не читал от детства как я: и знаю его: твое слово лучше. Всё превосходно, прекрасно, и плавно, и натурально, и полезно. И есть чаяние, что не будут ли уста твои уста Златоустовы, и Павловы, и Христовы: но еще не уста Божия, глаголющия слово Божие, кое есть написано и мы читали. Но помни, что имена твоя многа суть, и сие: уста Божия: что ежели не будет слова Божия совершенно никогда? Всякое слово умрет, а слово Божие не умрет едино, и в ком будет, и тот им оживет.
Как небо от земли отстоит, тако книга словес твоих новая паче книги словес, в коей есть и слово противу чудес Божиих. Не токмо жена, а ежелиб и весь пол женский молился о тебе, за слово, но помни кто искусил отца перваго, как не жена? Дева не то, что жена: но и дева есть девица, и есть чистая дева, с нею же Господь бывает. Но помни, что аз тебе глаголю, что тако: Есть и будет тако. И аз мнюся духа Божия имети в себе, и хощу, да слово твое будет дух и живот, а не писание. Когда будет в тебе дело Божие, то будет и всё слово Божие. А дело начинается с фундамента, от земли, от низших, малых, мнимо грязных заповедей Божиих, а не свыше. Я говорю о здании в слове Божием и дусе. Что выше, горе, на то можно указывать, о том сказывать, а жить во плоти пока на земли, мы можем яко на растворении извести, из малых частиц состоящей и накладке малых кирпичей, твердо основаться, и жилище создать, дабы в нем жить, и по земному восхождению устроить небесное, и взыти к Богу духом и истиною, ходя во всех заповедях и оправданиях Господних безпорочно. Дано тебе слово разума: да дастся тебе и благодать, буде ты будешь в дверь небесную толцать и путем святых шествиe свое управлять. Я пишу тебе то, чего тебе никто не речет. Глаголют о тебе мнози: что предобрейшее ты сердце имеешь и с ним прочее: убо приятен еси ты Богу. Радуйся. Радуюсь тожь. Благослови <...>".
