Комментарии
Впервые – в ежемесячном общественно-политическом и литературном журнале «Современные записки». Париж, 1930, No 44; 1931, No 45–47. Главы печатались также: в парижской газете «Возрождение» – 1929, 23 авг., No 1543; 1930, 24 мая, No 1817; 30 авг., No 1915; 21 сент., No 1937; 26 окт., No 1972; 1931, 23 янв., No 2061; 11 мая, No 2169; 12 июня, No 2231. Первое книжное изд– Париж: YMCA-Press, 1932; 2-е изд– там же, 1949. Печ. по этому изд. Первые републикации в СССР – журнал «Юность», 1991. No 2–4 и в кн.: Зайцев Б. Далекое / Сост. Т. Ф. Прокопов. М: Сов. писатель, 1991.
К творчеству и личности Тургенева Зайцев обращался в течение всей своей жизни и написал о нем около двадцати очерков, статей, заметок. Первая из этих публикаций – «О Тургеневе» (под ней стоит дата: 7 сентября 1918) – появилась в сборнике «Тургенев и его время». М., Пг., 1923; републикация А. Д. Романенко в кн.: Зайцев Б. К. Голубая звезда. М: Моск. рабочий, 1989. В статье Зайцев пишет о том, что привлекло, увиделось ему близким, родственным в творчестве русского классика: «Тургенев остался и остается в первом ряду нашей литературы как образ спокойствия и меланхолии, созерцательного равновесия и меры, без сильных страстей, облик благосклонный и радующий – изяществом, глубокой воспитанностью духовной; женственный и как бы туманный. Область влияния его – главнейше молодые годы. Чрез Тургенева каждому, кажется, надлежит проходить. И писавший эти строки рад, что отрочество и юность (раннюю) освещал Тургенев. Ему обязан он первыми артистическими волнениями, первыми мечтами и томлениями, может быть, первыми «над вымыслом слезами обольюсь». Это чувство к Тургеневу, как к «своему», «родному», не оставляло и впоследствии, выдержало Sturm und Drang модернизма и спокойной любовью осталось в зрелые годы».
Некоторые, наиболее интересные из очерков Зайцева о Тургеневе, еще не публиковавшиеся в России, включены в этот том (см. раздел «Приложения»).
Из нескольких рецензий, которыми был встречен выход книги Зайцева, процитируем одну – известного филолога, историка и критика русского зарубежья Петра Михайловича Бицилли (1879–1953): «Бор. Зайцев задался целью изобразить конкретного Тургенева. По-видимому, это ему вполне удалось. По крайней мере, его Тургенев производит впечатление, аналогичное тому, какое остается от тургеневских произведений, если читать их, отрешившись от представлений, созданных русской критикой: все написанное Тургеневым поэтично, изумительно умно, тонко, высокохудожественно, высококультурно, и в то же время читателю от них как-то не по себе. Чувство какой-то неловкости испытывали и люди, находившиеся в общении с самим Тургеневым. Жизнь Тургенева сводится к его безрадостному, безблагодатному роману с Виардо, перемежавшемуся какими-то неизменно ничем не оканчивавшимися покушениями на «роман»… Тургенев постоянно влюблялся, но по-настоящему любил только Природу – он и был прежде всего величайшим изобразителем Природы. Верил же только в Смерть, символом которой была для него роковая женщина, то живая, то призрак, проходящая через его романы и фантастические рассказы. Эта магическая религия Тургенева хорошо охарактеризована автором; правильно оценены им, как художественные произведения и как биографические материалы, те тургеневские вещи, в которых разрабатываются «фантастические» мотивы; верно подмечено и прослежено нарастание, по мере приближения к концу жизни, в душе Тургенева «магических» предчувствий, переживаний, страхов…
Вся поэзия, вся прелесть любви оказывается только ловушкой, подстроенной с детства подстерегающей человека Смертью. Любовь сильна, как Смерть. Любовь сильнее Смерти. Любовь побеждает, «снимает» Смерть. Таково «верую» всех поэтов-художников, источник их вдохновений, итог коллективного, векового духовного опыта, краеугольный камень всех великих религий. Тургенев отождествил Любовь со Смертью, развивши и углубивши тему гоголевского «Вия», по-своему ее осмыслив. Все его творчество какое-то парадоксальное отрицание жизни…» (Современные записки. Париж, 1932. No 48).
…со своей воспитанницей Житовой… – Варвара Николаевна Житова прожила в семье Тургеневых семнадцать лет (с 1833 по 1850 г.) в качестве воспитанницы матери писателя (некоторые исследователи считают ее внебрачной дочерью В. П. Тургеневой и А. Е. Берса). Житова – автор единственных и самых достоверных «Воспоминаний о семье И. С. Тургенева» (Вестник Европы. 1884. No 11 и 12; републикация Т. Н. Волковой: Тула, 1961).
…из Сандрильоны обратилась она во владелицу тысяч крепостных… – Сандрильона (фр. Cendrillon) – героиня сказки; русская Золушка,
…записала в памятной книжке Варвара Петровна. – Мать писателя всю жизнь вела дневниковые записи; как вспоминает В. Колонтаева (Исторический вестник. 1885. No 10), ее дневниками были забиты сундуки. Однако в 1849 г., пишет Житова, «весь дневник и вся переписка Варвары Петровны были, по ее приказанию и в се присутствии, сожжены, и я лично присутствовала при этом». Житовой удалось сберечь только ее альбом, помеченный 1839 и 1840 гг., – «Записи своих и чужих мыслей для сына Ивана» (хранится в РГАЛИ). Существует немало свидетельств жестокости Варвары Петровны не только по отношению к крепостным и домочадцам, ио и к своим сыновьям. Однако в «Записях» читаем строки, говорящие о сложности, противоречивости ее чувств и характера – с одной стороны, постоянно унижает их, лишает наследства, но с другой: «Сыну моему Ивану. Иван – мое солнышко, я вижу его одного, и, когда он уходит, я уже больше ничего не вижу; я не знаю, что мне делать» (перевод с французского).
Довольно скоро перебрались родители в Спасское… – Это произошло 20 февраля (4 марта) 1821 г.
…толстовский Карл Иваныч – Карл Иваныч – домашний учитель из трилогии Л. Н. Толстого «Детство», «Отрочество», «Юность».
Пуниным назвал в рассказе Тургенев первого своего учителя словесности… – Никандр Вавилович Пунин из рассказа Тургенева «Пунин и Бабурин» (1874). «Пунин преимущественно придерживался стихов – звонких, многошумных стихов, – пишет Тургенев, – душу свою он готов был положить за них! Он не читал, он выкрикивал их торжественно, заливчато, закатисто, в нос, как опьянелый, как исступленный, как Пифия… Таким образом мы прошли с ним не только Ломоносова, Сумарокова и Кантемира (чем старее были стихи, тем больше они приходились Пунииу по вкусу), но даже «Россиаду» Хераскова! И, правду говоря, она-то, эта самая «Россиада», меня в особенности восхитила».
…декламировать Хераскова. – В письме М. А. Бакунину и А. Н. Ефремову от 3–8 сентября 1840 г. Тургенев, делясь с друзьями детско-юношескими воспоминаниями, пишет: «О «Россияда»! и о Херасков! Какими наслаждениями я вам обязан! Мы с Леоном (Л. Я. Серебряковым, одним из крепостных В. П. Тургеневой. – Т. Л.) уходили каждый день в сад, в беседку на берегу пруда и там читали – и как читали! или правильнее: он читал – и как читал! Сперва каждый стих скороговоркой, так себе – начерно; потом с ударением, с напряжением и с чувством – набело. Немного пестро – но приятно. Я слушал – мало! внимал – мало! обращался весь в слух – мало! – и классически: пожирал – все мало! глотал – все мало! давился – хорошо. Леон был человек вежливый и предлагал мне книгу – но я отказывался. Читать скороговоркой я мог не хуже его; но я не надеялся достигнуть торжественности его возгласов» (Тургенев И. С. Поли. собр. соч.: В 30 т. Письма Т. 1. С. 168–169).
Воспитанница читала… «Imitation de Jesus Christ». – Предполагаемый автор одной из самых популярных в мире книг «Подражание Христу» – священник Фома Кемпийский (1379–1471): его сочинение выдержало более двух тысяч изданий на всех европейских языках (в том числе семь на русском).
…слушает пересказ гувернером «Юрия Милославского»… – Роман «русского Вальтера Скотта» Михаила Николаевича Загоскина (1789–1852) «Юрий Милославский, или Русские в 1612 году» (1829) пользовался небывалой популярностью; одобрительно встреченный А. С. Пушкиным, В. А. Жуковским, С. Т. Аксаковым, он выдержал восемь прижизненных изданий, был переведен на шесть европейских языков.
Афродиту-Пандемос и Афродиту-Уранию он познал почти одновременно… – Афродита (у римлян Венера) – греч. богиня любви и красоты. Древнегреческий философ Платон (428 или 427–348 или 347 до н. э.) в знаменитом диалоге «Пир» противопоставил Афродиту Уранию («небесную», богиню возвышенной, идеальной любви) Афродите Пандемос («всенародной», богине любви чувственной, плотской).
…побывать на выставке брюлловской «Помпеи», и посмотреть Каратыгина, и попасть на первое представление «Ревизора»… – Гениальная картина «Последний день Помпеи» Карла Павловича Брюллова в Петербурге была выставлена на торжественном приеме, устроенном в его честь в Академии художеств 11 нюня 1835 г. Василий Андреевич Каратыгин – ведущий трагик Александрийского театра в Петербурге. На сцене этого театра 19 апреля 1836 г. состоялось первое представление комедии Гоголя «Ревизор».
…представил ему первую свою поэму «Стено»… под «Манфреда». – В мемуарном очерке «Литературный вечер у П. А. Плетнева» (1868), в котором контаминированы события разных лет, Тургенев об этом эпизоде вспоминает так: «В начале 1837 г. я, будучи третьекурсным студентом С.-Петербургского университета (по филологическому факультету), получил от профессора русской словесности Петра Александровича Плетнева приглашение на литературный вечер. Незадолго перед тем я представил на его рассмотрение один из первых плодов моей Музы, как говаривалось в старину, – фантастическую драму в пятистопных ямбах под заглавием «Стенио» (опубликована под названием «Стено». – Т. П.). В одну из следующих лекций Петр Александрович, не называя меня по имени, разобрал, с обычным своим благодушием, это совершенно нелепое произведение, в котором с детской неумелостью выражалось рабское подражание байроновскому «Манфреду». Выходя из здания университета и увидав меня на улице, он подозвал меня к себе и отечески пожурил меня, причем, однако, заметил, что во мне что-то есть! Эти два слова возбудили во мне смелость отнести к нему несколько стихотворений; он выбрал из них два и год спустя напечатал их в «Современнике», который унаследовал от Пушкина» (Тургенев И. С. Поли. собр. соч. Т. 11. С. П.). Этот эпизод (как и все другие из тех, что вошли в «Жизнь Тургенева») – одно из свидетельств того, насколько Зайцев щепетилен в своем стремлении к документальной достоверности. Однако это неукоснительное следование фактам документа подчас его подводило. Так, вслед за Тургеневым описываемый вечер у Плетнева в романе отнесен к началу 1837 г., в то время как он состоялся годом ранее, т. е. как раз тогда, когда Тургенев был третьекурсником и когда отдал профессору свои стихи. Встреча с Пушкиным могла состояться на другом вечере у Плетнева, незадолго до роковой дуэли – в конце 1836 или в самом начале 1837 г. С А. В. Кольцовым Тургенев также встретиться в этот раз не мог бы, поскольку в 1837 г. в Петербург Кольцов не приезжал: поэт здесь был в 1836 и 1838 гг. Первоисточники, использованные писателем в романе-биографии, и их достоверность – тема особого, весьма интересного научного рассмотрения, еще никем не проведенного, но уже начатого американской исследовательницей A. Шиляевой в работе «Борис Зайцев и его беллетризованные биографии».
…выбрал Плетнев… стихотворение «Маститый царь лесов»… – Поэтический дебют Тургенева в «Современнике» состоялся в 1838 г.: в No 1 опубликовано его стихотворение «Вечер. Дума» («Маститый царь лесов…» – начало второй его строфы), а в No 4 – «К Венере Медицейской».
…на утреннем концерте в зале Энгельгардта. – В 1830-е годы в доме B. В. Энгельгардта (Невский пр., 30) устраивались балы, маскарады и концерты, посещавшиеся «всем Петербургом» (см.: Яцевич А. Пушкинский Петербург. Л., 1935. С. 300–308).
…в каюту вбежала запыхавшаяся дама и с криком: «Пожар!» – упала в обморок… – Пожар на пароходе «Николай I» случился в ночь с 18 на 19 мая 1838 г. Впоследствии в Петербурге и Москве распространились слухи о якобы малодушном поведении Тургенева во время пожара, что вынудило писателя выступить с опровержением «старой и вздорной сплетни» (С.-Петербургские ведомости. 1868. 10 июля. No 186). Однако душевное потрясение, вызванное катастрофой на пароходе «Николай I», не забывалось Тургеневым никогда. За три месяца до смерти, будучи уже тяжелобольным, он диктует Полине Виардо автобиографический очерк «Пожар на море» (русский текст впервые опубликован в Поли. собр. соч., 1883. Т. 1).
Берлинский университет был хорошо поставлен, привлекал юношей издалека… – Успешно окончив в 1837 г. первое (словесное, или филологическое) отделение философского факультета Петербургского университета, Тургенев, как и многие выпускники того времени, не считал свое образование завершенным. «Я весною 1838 года отправился доучиваться в Берлин, – вспоминал писатель в 1868 году. – Мне было 19 лет; об этой поездке я мечтал давно. Я был убежден, что в России возможно только набраться некоторых приготовительных сведений, но что источник настоящего знания находится за границей. Из числа тогдашних преподавателей С.-Петербургского университета не было ни одного, который бы мог поколебать во мне это убеждение; впрочем, они сами были им проникнуты, его придерживалось и министерство, во главе которого стоял граф Уваров, посылавшее на свой счет молодых людей в немецкие университеты. В Берлине я пробыл (в два приезда) около двух лет» (Литературные и житейские воспоминания. 1854–1883 // Тургенев И. С. Полн. собр. соч. Сочинения. Т. 11. С. 7–8).
…Слушал латинские древности у Цумпта, историю греческой литературы у Бока… – Карл Готтлоб Цумпт (1792–1849) – профессор Берлинского университета, автор популярных учебников латинской грамматики и древней истории, по которым учились и в России. В Орловском музее Тургенева хранятся пять его тетрадей с берлинскими записями лекций Цумпта о римских древностях. Август Бок (Бек; 1785–1867) – профессор-эллинист Берлинского университета, один из основоположников античной эпиграфики; в ИРЛИ (Пушкинском доме) хранятся записи Тургенева (на нем. яз.) лекций Бека по истории греческой литературы.
Главное же, изучал Гегеля. – Сохранились два мемуарных свидетельства – Я. М. Неверова и Б. Икскюль-Фиккеля – о совместных с Тургеневым годах учения в Берлинском университете (их внимательно прочитал Зайцев). Бернгард Фиккель, в частности, вспоминает: «В течение зимнего семестра 1839/40 года я посещал утренние лекции логики профессора Вердера в Берлине. На эти лекции являлось немного слушателей; в числе их находилось двое молодых людей, говоривших по-русски. Я вскоре познакомился с ними; это были Иван Тургенев и Михаил Бакунин; они занимались, подобно мне, в этом семестре философией и историей. И оба были восторженные приверженцы гегелевской философии, казавшейся нам в то время ключом к познанию мира. Подобную горячую любовь к занятиям философией могут понять лишь те люди, коих молодость протекла в начале двадцатых и тридцатых годов, но и в них она вызывает теперь улыбку и кажется почти невероятною тем самым лицам, которые ее пережили. Таковыми энтузиастами были Тургенев, Бакунин и я сам; вот почему я и указываю на это обстоятельство, полагая, что подобная восторженная любовь к изучению философии и преувеличение ее значения повлияли на характер и судьбу очень многих, а в том числе и на самого Тургенева. Мы, земляки, скоро познакомились и часто, не менее двух раз о неделю, сходились по вечерам то у меня, то у обоих друзей, живших на одной квартире, для занятия философией и для беседы. Хороший русский чай, в то время редкость в Берлине, и хлеб с холодною говядиною служили материальной придачей этих вечеров; вина мы никогда не пили и несмотря на это просиживали иной раз до раннего утра, увлекшись разговором, переходившим нередко в спор. Тургенев был самый спокойный из нас…» (Фиккель Б.-И. Молодость Тургенева. Круг «Современника» // И. С. Тургенев в воспоминаниях современников. М.: Худож. лит. 1983. С. 75–76).
Особенно любили студенты Вердера, гегельянца… – В ИРЛИ (Пушкинском доме) хранятся тургеневские конспекты лекций Карла Вердера по Философии Гегеля.
Со Станкевичем познакомился осенью 1838 года – благодаря Грановскому. – Как и Тургенев (в «Воспоминаниях о Н. В. Станкевиче»), Зайцев допускает неточность. Тургенев познакомился со Станкевичем в 1833 г. в Московском университете. Второй раз они встретились (правда, мимолетно) в Эмсе в июне 1838 г. Но по-настоящему близким их знакомство стало в Берлине с сентября 1838 г.
…литературный салон Фроловых. – В Берлине русские литераторы, философы, обществоведы, ученые собирались в семейном салоне Николая Григорьевича Фролова (1812–1855), географа, издателя журнала «Магазин землеведения и путешествий», переводчика книга «Космос» немецкого естествоиспытателя Александра Гумбольдта. У Фролова девятнадцатилетний выпускник Московского, а ныне слушатель Берлинского университета Тургенев встречало? с Н. В. Станкевичем. Т. Н. Грановским, М. А. Бакуниным, Я. М. Неверовым, которые также были слушателями университетских курсов. На вечера к Фролову нередко заглядывали н университетские профессора Гумбольдт, Вердер, писатели Карл Август Фарнгаген (Варнгаген) фон Энзе (в его «Дневниках» есть записи о вечерах у Фроловых), Беттина (Элизабет) фон Арним (автор «Переписки Гете с ребенком») и др. Душой салона была Елизавета Павловна Фролова, «Эта г-жа Фролова (первая жена Н. Г. Фролова, урожденная Галахова), – вспоминал Тургенев, – была женщина очень замечательная. Уже немолодая, с здоровьем совершенно расстроенным (она вскоре потом умерла), некрасивая – она невольно привлекала своим тонким женским умом и грацией. Она… говорила немного, но каждое слово ее не забывалось» (Тургенев И. С. Полн. собр. соч. Сочинения. Т. 5. С. 361).
Ховрины – пензенский помещик Николай Васильевич, его жена Мария Дмитриевна и дочь Александра Николаевна («Шушу»), в замужестве Бахметева, ставшая детской писательницей. В Риме в этой семье и у Станкевича собирался кружок русской молодежи, среди которой были художник Александр Павлович Ефремов (1814–1876), польский пианист, друг Ференца Листа Брыкчинский (Брингинский). Тургенев увлекся Ховриной-младшей н посвятил ей стихотворения «Что тебя я не люблю…» и «Луна плывет над дремлющей землею…», впоследствии введенные в текст романа «Дворянское гнездо» (гл. 4).
Станкевич скончался… на руках Дьяковой… – Н. В. Станкевич умер 24 июня 1840 г. на руках Варвары Александровны Дьяковой – сестры М. А. Бакунина, публициста, идеолога анархизма, с которым в Берлине сблизился Тургенев. В письме сестрам 3 декабря 1840 г. Дьякова пишет: «Еще одно знакомство с одним русским студентом, г-ном Тургеневым. чистая, светлая, нежная душа, мне кажется, что я много, много лет с ним знакома – они с Мишей (М. А. Бакуниным. – Т. П.) каждый вечер ходят ко мне» (Тургенев И. С. Поли. собр. соч. Письма. Т. 1. С. 456).
…родила она ему дочь. – Внебрачная дочь Тургенева и вольной белошвейки Авдотьи Ермолаевны Ивановой – Полина (Пелагея) Ивановна Тургенева (в замужестве Брюэр) воспитывалась в семье Полины Виардо.
Странная русская семья жила в имении Премухина Тверской губернии… – Премухино (ныне Прямухино) – имение Александра Михайловича (1768–1854) и Варвары Александровны (1792–1864) Бакуниных, у которых было 11 детей. Здесь в июне 1841 г. у Тургенева завязался роман с романтически-восторженной, как и он сам, Татьяной Александровной Бакуниной (1815–1871), но уже в марте 1842 г. он пишет ей пылкое прощальное письмо. Приведем только фрагмент этой замечательной эпистолы влюбчивого писателя:
«Мне невозможно оставить Москву (он уезжал в Петербург. – Т. П.), Татьяна Александровна, не сказавши Вам задушевного слова. Мы так разошлись и так чужды стали друг другу, что я не знаю, поймете ли Вы причину, заставившую меня взять перо в руки… Вы можете, пожалуй, подумать, что я пишу к Вам из приличья… все, все это и еще худшее я заслужил…
Но я бы не так, хотя на время, хотел расстаться с Вами. Дайте мне Вашу руку н, если можете, позабудьте все тяжелое, все половинчатое прошедшего. Вся душа моя преисполнена глубокой грусти, и мне гадко и страшно оглянуться назад: я все хочу забыть, все, исключая Вашего взгляда, который я теперь так живо и так ясно вижу… Мне кажется, в Вашем взгляде нахожу я и прощение и примирение… Боже мой! Как грустно мне и как чудно – как бы я хотел плакать и прижать Вашу руку к моим губам и сказать Вам все-все, что теперь так тревожно толпится в душе…
Я стою перед Вами и крепко, крепко жму Вашу руку… Я бы хотел влить в Вас и надежду, и силу, и радость… Послушайте – клянусь Вам Богом: я говорю истину – я говорю, что думаю, что знаю: я никогда ни одной женщины не любил более Вас – хотя не люблю и Вас полной и прочной любовью… и оттого с Вами не мог быть веселым и разговорчивым, как с другими, потому что я любил Вас больше других; я так – зато – всегда уверен, что Вы, Вы одна меня поймете: для Вас одних я хотел бы быть поэтом, для Вас, с которой моя душа каким-то невыразимо чудным образом связана, так что мне почти Вас не нужно видеть, что я не чувствую нужды с Вами говорить – оттого что не могу говорить, как бы хотелось, – и, несмотря на это – никогда, в часы творчества и блаженства уединенного и глубокого, Вы меня не покидаете; Вам я читаю, что выльется из-под пера моего – Вам, моя прекрасная сестра… О, если б мог я хоть раз пойти с Вами весенним утром вдвоем по длинной, длинной липовой алее – держать Вашу руку в руках моих и чувствовать, как наши души сливаются и все чужое, все больное исчезает, все коварное тает – и навек. Да, Вы владеете всею любовью моей души, и, если б я бы мог сам себя высказать – перед Вами – мы бы не находились в таком тяжелом положении… и я бы знал, как я Вас люблю…
Прощайте, я глубоко взволнован и растроган – прощайте, моя лучшая и единственная подруга» (Тургенев И. С. Поли. собр. соч. Письма. Т. 1 С. 189–191).
Впереди у Тургенева был главный роман его жизни – любовь к Полине Виардо, которая длилась более сорока лет.
…служил у Даля.. – Немногим более полутора лет – с 8 июня 1843 до 9 февраля 1845 г. – длилась служба Тургенева в министерстве внутренних дел под началом Владимира Ивановича Даля, будущего создателя гениального труда – «Толкового словаря живого великорусского языка» (1864–1867), а тогда пока еще только автора повестей и рассказов, печатавшихся под псевдонимом «Казак Луганский». Перед поступлением на службу Тургенев написал по заданию министра Л. А. Перовского экзаменационную работу «Несколько замечаний о русском хозяйстве и о русском крестьянине». Статья важна тем, что в ней Тургенев впервые, еще до «Записок охотника», выразил искреннюю веру передовых людей 30-х годов в то, что правительство стремится не только облегчить участь крестьянства, но п освободить его от уз крепостничества. Перовский и его министерство как раз тогда, в 40-е годы, приступило к разработке реформаторских законопроектов.
Он только что познакомился там с Белинским… – «Я познакомился с Белинским в конце 1842 года, в С.-Петербурге… – пишет Тургенев в очерке «Встреча моя с Белинским». – Меня привел к нему наш общий знакомый 3.». Однако названная писателем дата, до сих пор приводимая в некоторых публикациях, является ошибкой его памяти. Как уточнил «3.» – Зиновьев Петр Васильевич (1812–1868), он их познакомил в феврале 1843 г., а с 1844 г. между ними установилась тесная дружба. В этот год они встречались почти ежедневно – по многу часов спорили, обсуждали: «отводили душу». «Общий колорит наших бесед, – вспоминал Тургенев, – был философско-литературный, критическо-эстетический и, пожалуй, социальный, редко исторический». Белинский был первым, кто поддержал писательский талант Тургенева.
Некий майор Комаров… познакомил его на охоте с г. Луи Виардо. – Очевидно, имеется в виду Александр Александрович Комаров (ум. 1874) – преподаватель русской словесности в кадетском корпусе, поэт, приятель Белинского и хозяин кружка, собиравшегося у него в 30-40-е гг. на «серапионовы вечера» (как у Э.-Т.-А. Гофмана в его книге «Серапионовы братья»). «Анненков тебе сообщит и о моих новых знакомствах, особенно о Комарове, – писал Белинский Боткину 13 июня 1840 г. – Я вошел в их кружок и каждую субботу бываю на их сходках. Моя натура требует таких дней. Раз в неделю мне надо быть в многолюдстве, молодом и шумном» (Белинский В. Г. Собр. соч.: в 9 т. М., 1982. Т. 9. С. 384). Здесь помимо Белинского и Тургенева бывали Н. А. Некрасов, И. И. Панаев, П. В. Анненков, Н. В. Гоголь, Ф. М. Достоевский, И. А. Гончаров, К. Д. Кавелин, москвичи В. П. Боткин, А. И. Герцен, Н. П. Огарев и др. (О кружке А. А. Комарова см.: Панаев И. И. Литературные – воспоминания. М, 1950. С. 103–105, 304–306). Этой же компанией иногда выезжали они на охоту. В один из выездов 28 октября 1843 г. состоялось знакомство Тургенева с Луи Виардо – французским писателем, переводчиком Пушкина и Тургенева (с его помощью), художественным критиком, директором Итальянской оперы в Париже. А 1 ноября 1843 г. Тургенев был представлен Полине Виардо-Гарсиа, знаменитой французской певице (меццо-сопрано) и композитору (написала три комические оперы и много романсов, в том числе на слова Тургенева).
…Гедеонов, сын директора Императорских театров и сам драматург (в духе Кукольника)… – Степан Александрович Гедеонов – историк, археолог, искусствовед, драматург; с 1863 г. – директор Эрмитажа; автор капитального труда «Варяги и Русь» (1876). Тургенев в 1846 г. анонимно напечатал рецензию об исторической драме Гедеонова «Смерть Ляпунова», с большой пышностью (благодаря отцу) поставленной на сцене Александрийского театра и пользовавшейся шумным успехом. Рецензент не без сарказма отметил: «Драма г. Гедеонова показывает, до какой степени, при образованности и начитанности, можно обходиться без таланта» (Отечественные записки. 1846. Т. XLVII. No 8). Прозаик, поэт, драматург Нестор Васильевич Кукольник прославился историческими драмами и трагедиями, а также романсами («Уймитесь, волнения страсти!..», «Жаворонок», «Колыбельная песня» и др.).
Открывается многолетний ряд тургеневских писем Полине Виардо. – Обширная переписка Тургенева с семьей Виардо русскому читателю до последнего времени была известна ограниченно, поскольку с достаточной полнотой издана только в 1970-х годах в Париже на французском языке в четырех книгах: «Ivan Tourguenev – Nouvelle correspondance inedite» (t. I, Paris 1971; t. II, Paris, 1972); «Ivan Tourguenev. Lettres inedites a Pauline Viardot et a sa famille» (Lausanne, 1972); «Quelques lettres d’Ivan Tourguenev a Pauline Viardot» (Paris, 1974). Письма Тургенева к Виардо вошли в его Полное собрание сочинений в 30 т. (письмам в нем отведено 18 томов).
Она пела в Берлине «Норму». – Виардо в 1846 г. в Берлинской опере блистательно исполнила партию Нормы в одноименной опере итальянского композитора Винченцо Беллини (1801–1835). Немецкие рецензенты – их отзывы читал Тургенев – именовали певицу «гениальной артисткой», «гениальной женщиной».
Советует внимательно перечесть «Ифигению» Гете… – «Ифнгения в Тавриде» (1786) – трагедия Гете. Виардо предстояло весной 1847 г. исполнить в Берлине на немецком языке заглавную партию в опере (1779) Кристофа Виллибальда Глюка (1714–1787) на сюжет трагедии Еврипида (ок. 480–406 до н э) «Ифнгения в Тавриде».
Белинский находил, что у Тургенева мало «творческого дара»… – 19 февраля 1847 г. Белинский отправил Тургеневу большое письмо, в котором наряду с похвалами была фраза, обидевшая писателя: «Ваш «Русак» – чудо как хорош, удивителен, хотя далеко ниже «Хоря и Калиныча». Это общий голос… Мне кажется, что у Вас чисто творческого таланта или нет, или очень мало (курсив мой. – Т. П.) и Ваш талант однороден с Далем. Судя по «Хорю», Вы далеко пойдете. Это Ваш настоящий род» (Переписка И. С. Тургенева. В 2 т. М., 1986. Т. 1. С. 75) В это же время эстетическое чутье Белинского допускает еще одну серьезную промашку (их у него было много, но они замалчивались) – обругивает другую восходящую звезду русской словесности: «Достоевский – ерунда страшная», «Каждое его новое произведение – новое падение… Надулись же мы, друг мой, с Достоевским – гением!. Я, первый критик, разыграл тут осла в квадрате» (письмо П. В. Анненкову от 15 февраля 1848 г.). В этом же письме критик несправедливо бракует рассказ за рассказом Тургенева.
…семья Тучковых… – Семья генерала А. А. Тучкова, в молодости общавшегося с декабристами и затем ставшего другом Герцена и Огарева: его жена Наталья Аполлоновна, дочери – Елена (в замужестве Сатина) и Наталья (в замужестве Огарева; гражданская жена Герцена). Н. А. Тучкова-Огарева – автор книги «Воспоминания» (1889, 1959), в которой немало страниц о Тургеневе (в 1848 г. писатель посвятил ей комедию «Где тонко, там и рвется»).
Анненков все добросовестно запомнил – записал. – П. В. Анненков – автор мемуаров «Н. В. Гоголь в Риме 1841 года», «Замечательное десятилетие. 1838–1848», «Молодость И. С. Тургенева. 1840–1862», «Шесть лет переписки с И. С. Тургеневым. 1856–1862» и др., составивших его книгу «Литературные воспоминания» (1909, 1928, 1960).
…охраняя «революционного префекта полиции» Косидьера. – Марк Косидьер (1809–1861) – после победы во Франции февральской революции 1848 г. исполнял (до мая) обязанности префекта полиции Парижа.
…аполлинический Немврод… – Немврод (Нимврод, Нимрод) – в Ветхом Завете богатырь, охотник, зверолов (как и олимпийский бог Аполлон, покровитель стад, пастух).
Шла его комедия «Холостяк», позже «Провинциалка» со Щепкиным. – Комедия «Холостяк» – первая пьеса Тургенева, поставленная 14 октября 1849 г. на сцене Александрийского театра в бенефис М. С. Щепкина. Так же в бенефис великого актера пьеса Тургенева была повторена в Москве 25 января 1850 г. в Большом театре. 16 января 1851 г. в московском Малом театре состоялась премьера комедии «Провинциалка» (и снова в бенефис Щепкина; он исполнил роль Ступендьева).
Щепкин… повез его к Гоголю. – В «Литературных и житейских воспоминаниях» Тургенев свой очерк «Гоголь» начинает рассказом о встрече со своим великим современником: «Меня свел к Гоголю покойный Михаил Семенович Щепкин. Помню день нашего посещения: 20 октября 1851 года. Гоголь жил тогда в Москве, на Никитской, в доме Талызина, у графа Толстого (Алексея Петровича. – Т. П.). Мы приехали в час пополудни <…> Увидев нас со Щепкиным, он с веселым видом пошел к нам навстречу и, пожав руку, промолвил: «Нам давно следовало быть знакомыми» <…> Нынешним молодым людям даже трудно растолковать обаяние, окружавшее тогда его имя; теперь же и нет никого, на ком могло бы сосредоточиться общее внимание».
…написал о Гоголе статью… – Имеется в виду знаменитый некролог, предназначавшийся для «С.-Петербургских ведомостей», но запрещенный цензурой; он был напечатан в «Московских ведомостях» под заголовком «Письмо из Петербурга». За эту публикацию (в частности, за то, что умерший Гоголь назван в ней великим) Тургенев был арестован и отправлен в ссылку в свое Спасское-Лутовиново. Вот начало этой «крамольной» статьи: «Гоголь умер! Какую русскую душу не потрясут эти два слова? Он умер. Потеря наша так жестока, так внезапна, что нам все еще не хочется ей верить. В то самое время, когда мы все могли надеяться, что он нарушит наконец свое долгое молчание, что он обрадует, превзойдет наши нетерпеливые ожидания, – пришла эта роковая весть! Да, он умер, этот человек, которого мы теперь имеем право, горькое право, данное нам смертию, назвать великим; человек, который своим именем означил эпоху в истории нашей литературы; человек, которым мы гордимся как одной из слав наших!» (Тургенев И. С. Поли. собр. соч. Сочинения. Т. 11. С. 64).
«Лакейского» писателя, как выразился гр. Мусин-Пуитт. – Цензор А. В. Никитенко в своем «Дневнике» 20 марта 1852 г. записал: «…Председатель цензурного комитета (М. Н. Мусин-Пушкин. – Т. П.) объявил, что не будет пропускать статей в похвалу Гоголя, «лакейского писателя». Он запретил и представленную ему редактором «С.-Петербургских ведомостей» статью. Тургенев, увидя в этом просто прихоть председателя, отправил свою статью в Москву, где она и явилась в печати» (Никитенко А. В. Дневник. В 3 т. М., 1955–1956. Т. 1. С. 351).
В большом доме Спасского… жили теперь супруги Тютчевы… – Николай Николаевич и Александра Петровна Тютчевы – друзья Тургенева; в 1852–1853 гт. писатель доверил Н. Н. Тютчеву управление Спасским и другими своими имениями.
В позднейшей ненависти к нему Достоевского… – Неприязненное отношение Тургенева к Достоевскому возникло у него под влиянием Белинского. В 1846 г. в литературных кругах распространилось насмешливо-ироническое стихотворное «Послание Белинского к Достоевскому», написанное Тургеневым и Некрасовым. Вот только первая строфа «Послания»:
Витязь горестной фигуры,
Достоевский, милый пыщ,
На носу литературы
Рдеешь ты, как новый прыщ.
Обиду, нанесенную ему, Федор Михайлович не забывал до последнего своего часа. Однако в 60-е годы писатели время от времени обменивались дружелюбными письмами. Вражда, прервавшая надолго их контакты, вспыхнула после выхода тургеневского «Дыма» (1867). Как заявил Достоевский Тургеневу, посетив его в Баден-Бадене, роман этот, «по его мнению, подлежал сожжению от руки палача». Вражда начала утихать только к концу их жизней. 28 марта 1877 г. Тургенев, назвав их десятилетнюю ссору недоразумениями, пишет Достоевскому: «Вы, я уверен, не сомневаетесь в том, что недоразумения эти не могли иметь никакого влияния на мое мнение о Вашем первоклассном таланте и о том высоком месте, которое Вы по праву занимаете в нашей литературе» (Переписка И. С. Тургенева. Т. 2. С. 254).
Вряд ли обрадовали и Кетчера такие стихи… – Цитируется эпиграмма Тургенева «Вот еще светило мира!» (Эта строка, первая, в цитате опущена). Н. X. Кетчер в 1850 г. издал 18 выпусков своих прозаических переводов драм Шекспира, отличавшихся, с одной стороны, точностью, а с другой – тяжеловесностью и нехудожественностью.
…появилось другое тяготение – к молоденькой девушке… – Ольге Александровне Тургеневой (1836–1872), дальней родственнице писателя.
…Тургенев познакомился с графиней Елизаветой Георгиевной Ламберт. – Со второй половины 50-х годов Тургенев поддерживал дружескую связь с графиней Ламберт и переписывался с нею; ее считают одним из прототипов Лизы Калитиной в «Дворянском гнезде».
Виардо не бралась за роль Пенелопы. – В «Одиссее» Гомера Пенелопа – верная жена, преданно ожидающая возвращения мужа.
…соперником известного художника Ари Шеффера (1795–1858) – французского живописца, автора картин религиозного содержания, иллюстратора Данте, Шиллера, Гете, Байрона.
Лаврецкий… поступил так же. – Лаврецкий – персонаж из романа Тургенева «Дворянское гнездо».
Некий Антонович «тиснул» статью… с бранью на Тургенева, – М. А. Антонович в нескольких статьях недоброжелательно отозвался о Тургеневе («Новые материалы для биографии и характеристики Белинского», «Асмодей нашего времени» и др). Очевидно, имеется в виду статья «Причины неудовлетворительного состояния нашей литературы», в которой Антонович писал: «Сам г. Тургенев, этот прежде гуманнейший писатель, держась положительности Белинского и не соблазняясь отрицательностью Добролюбова, превратился наконец в беллетристического черкеса, бьющего лежачих, не им поваленных, и добивая раненых, получивших раны не от него» (Слово, 1878, No 2, отд. 2. С. 83).
…дает ее облику черту летейской тени. – Лета – река забвения в царстве мертвых, испив воду которой, души умерших забывают свою земную жизнь.
…относится к ней, как к Инсарову… – Инсаров – персонаж из романа Тургенева «Накануне».
…будто бы я был современником Сезостриса… – Сезострис – египетский фараон, правивший в середине XIV в. до н. э.
«Призраки» поместил Тургенев в журнале Достоевского. – Фантазия «Призраки» впервые опубликована в журнале братьев М. М. и Ф. М. Достоевских «Эпоха» (1864, No 1–2).
Тургенев отправился к послу, лично ему знакомому. – Посланником России во Франции в эти годы был барон Андрей Федорович Будберг (1817–1881).
…поет романсы… Шуберта, например, тот, редко исполняемый.. – Песня «Одинокий» (оп. 41) австрийского композитора Франца Шуберта (1797–1828) на слова Карла Лаппе (1773–1843).
…некий русский Бембо при дворе герцогини Урбинской: сочинял тексты. – Пьетро Бембе (1470–1547) – итальянский поэт и кардинал, живший недолго при дворе герцогини Урбинской в Падуе.
Всем досталось… Губаревым и молодежи, болтунам и пророкам. – Степан Николаевич Губарев – персонаж романа «Дым».
Ирина и Литвинов… – Ирина Павловна Осинина и Григорий Михайлович Литвинов – герои романа «Дым».
…Суханчиковы и Бамбаевы. – Матрена Семеновна Суханчикова и Ростислав Бамбаев – персонажи романа «Дым».
…узнать многое… о композиторе Серове, Антокольском, об успехе «Степного короля Лира», о великой княгине Елене… – Как вспоминает В. В. Стасов, «в одном только мы сходились: в нелюбви к сочинениям Серова». Однако Тургенев, напротив, весьма одобрительно отзывался о раннем творчестве композитора, в частности о его операх «Юдифь» и «Рогнеда». Знакомство Тургенева со скульптором М. М. Антокольским состоялось 14 февраля 1871 г. в его петербургской мастерской, а 18 февраля писатель опубликовал в «С.-Петербургских ведомостях» статью о скульптуре Антокольского «Иван Грозный», в которой провидчески заявил, что это произведение «начинает собою новую эру русской скульптуры». Повесть Тургенева «Степной король Лир», напечатанная в «Вестнике Европы» (1870, No 10), навеяна трагедией Шекспира «Король Лир», которую он еще в юности перевел с подлинника. Повесть была встречена критикой холодно, хотя и отмечали «необыкновенную законченность художественной отделки». Правда, до Тургенева дошел сперва похвальный отзыв Гончарова, впоследствии измененный на прямо противоположный (на то были особые причины). 11 ноября 1870 г. Гончаров в письме С. А. Толстой писал: «Вы, конечно, читали «Степной король Лир». Как живо рассказано – прелесть». А далее верх взяло враждебное предубеждение. В его «Обыкновенной истории» читаем: «Он пробовал портить даже Шекспира: ну, там, конечно, испортить не мог. Вышли карикатуры, например, «Степной король Лир»». Великая княгиня Елена Павловна (1806–1873), жена великого князя Михаила Павловича, прославилась тем, что в 1854 г. во время Крымской войны основала Крестовоздвиженскую общину сестер милосердия и снарядила на театр военных действий отряд врачей во главе с Н. И. Пироговым; через два года после ее смерти был открыт задуманный ею Клинический институт великой княгини Елены Павловны.
…учредил первую в Париже русскую библиотеку… – Торжественное открытие ныне широко известной Тургеневской библиотеки в Париже состоялось 15 февраля 1875 г. Тургенев и Г. И. Успенский читали на торжествах свои произведения, известные музыканты во главе с Полиной Виардо дали концерт.
…светлое визионерство дантовской… молодости… – Визионер – духовидец, тот, кому являются видения. Данте в юношестве, когда создавал свои сонеты и канцоны, вошедшие в первую в западноевропейской литературе автобиографическую книгу «Новая жизнь» («Vita Nuova»), воодушевлялся образом своей умершей возлюбленной Беатриче, являвшейся ему в видениях.
Если пятнадцать лет назад сказал: «Довольно»… – «Довольно Отрывок из записок умершего художника» (1865) – интимно-философская повесть-исповедь Тургенева. Л. Н. Толстому повесть вначале не понравилась, но при последующих чтениях мнение его изменилось. «Сейчас читал тургеневское «Довольно», – пишет он С. А. Толстой 30 сентября 1883 г. после смерти Тургенева. – Прочти, что за прелесть». А 7 октября 1892 г. Толстой, снова прочитав «Довольно» и статью Тургенева «Гамлет и Дон-Кихот», в дневнике о них пишет: «…Это отрицание жизни мирской и утверждение жизни христианской». Обобщающую характеристику тургеневского творчества Толстой дал в письме к А. Н. Пыпину 10 января 1884 г.: «По-моему, в его жизни и произведениях есть три фазиса: 1) вера в красоту (женскую любовь, искусство). Это выражено во многих его вещах; 2) сомнение в этом и сомнение во всем. И это выражено и трогательно, и прелестно в «Довольно», и 3) не формулированная, как будто нарочно из боязни захватать ее <…> вера в добро – любовь и самоотвержение, выраженная всеми его типами самоотверженных и ярче, и прелестнее всего в «Дон-Кихоте».
На международном литературном конгрессе… – Международный литературный конгресс под председательством Виктора Гюго открылся 11 июня 1878 г. в Париже во время всемирной выставки. Россию на нем представляли Тургенев, П. Д. Боборыкин, М. М. Ковалевский, Л. А. Полонский (от «Вестника Европы») и Б. А. Чивилев (от одесской газеты «Правда»). Тургенев выступил на конгрессе с речью, вокруг которой в России вспыхнула полемика.
Тургенев пробыл у Толстых три дня. – Гостил у Толстых Тургенев 8 и 9 августа 1878 г.
Максим Ковалевский., пригласил Тургенева к себе на завтрак. – Ученый с мировым именем Максим Максимович Ковалевский устроил 15 февраля 1879 г. торжественный обед в честь Тургенева, на котором присутствовали профессора А. Н. Веселовский, Н. В. Бугаев, А. И. Чупров и др.
…в Москве открывали памятник Пушкину. – Празднества по случаю открытия памятника А. С. Пушкину в Москве 6 июня 1880 г. вылились во всенародное чествование русской культуры, длившееся несколько дней. Главными событиями на торжествах стали исповедальные речи Достоевского и Тургенева
…тонко разбирает «Гуттаперчивого мальчика». – Имеется в виду письмо Тургенева автору рассказа Д. В. Григоровичу от 1 февраля 1883 г., в котором наряду с существенными замечаниями он пишет, что «Гуттаперчивый мальчик» очень хорошая вещь».
Комментировать